Туз Галина
Шестое чувство, седьмое небо...

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Туз Галина
  • Обновлено: 30/05/2014. 4k. Статистика.
  • Эссе: Публицистика

  •   ...Если сумеешь поставить его себе на службу, ты на коне, ты счастливчик - дела вершатся помимо личных обстоятельств, а личные обстоятельства вообще всегда просто блеск. Зато если не сумеешь его обуздать - всю жизнь оно тебе мешать будет, путаться под ногами и сбивать с толку.
      Вот вам, к примеру, задачка. Чисто российский видеоряд порядковых числительных. Первый блин, второй заход, третий лишний, четвертая высота, пятая колонна, шестое чувство, седьмое небо, восьмое чудо света, девятая рота... Выберите необходимое. Если вы решили, что это номер шесть, вы выиграли. А я вот проиграла. Знаете, как мне с ним носиться приходится? И куда его деть - совершенно непонятно. Захожу, скажем, в троллейбус, и сразу же знаю, кто как из пассажиров ко мне относится. А к чему мне это знание? Куда мне его присобачить? Девушка на заднем сидении не одобряет старомодных джинсов и куртеца за три копейки: "Ну полный отстой!". Бабулька рядом с ней недовольна моими очками и несколько растерянным видом: "Тоже мне, мадам!". Поистрепанный жизнью интеллигент, только что уступивший место молодой мамаше с младенцем, наоборот, ищет во мне союзницу: "Ну правда же, нас так мало осталось, мы должны друг к другу с симпатией относиться!". Я украдкой процарапываю на запотевшем стекле знак вопроса: "Куды, мол, бечь?". Объективная реальность перед глазами роится, двоится и троится - нет, я не плачу, с чего бы это? - и все-таки мне грустно: я могла бы стать старшей подругой модной девушке с заднего сидения, прекрасной собеседницей бабульке, а мягкотелому интеллигенту я и так уже близкий человек на всю жизнь, просто он этого не знает и не узнает никогда: за моим непроницаемым видом и дымчатыми стеклами очков ни черта же не видно!
      Говорят, мы не похожи на людей из других стран. Классик сказал, что у России "особенная стать" и в нее "можно только верить". Вынуждена с классиком поспорить, не "верить" в Россию, а "просекать" ее надо. Не всем удается. У нас ведь так: "Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится". В смысле, в воздухе у нас тут разлито нечто такое, что позволяет нам казаться одними, быть другими, слова говорить третьи, дела делать четвертые, ну а мысли у нас - вообще пятые. Нас никак не уловить, как философа Григория Сковороду, у которого на могиле написано: "Мир ловил меня, но не поймал". Вот и мы так же: мы двоимся и троимся, и частенько слушая кого-то, говорящего о наших общих знакомых, просто диву даешься: "Да о том ли человеке речь? Да не может быть!" А сам-то ты не такой, что ли?
      Вот попробуйте опросить поэтапно мою бывшую свекровь; прозаика, чью повестушку я завернула в издательстве в одна тыща девятьсот восемьдесят каком-то году; мою верную подружку, которая считает меня лучшим человеком всех времен и народов; соседского мальчика, которому я на каждый праздник дарю какую-нибудь смешную игрушку - его воспитывает одна мама, и у нее нет возможности дарить сынишке дорогие подарки; ну еще парочку-тройку моих знакомых с обоих полюсов: уверяю вас, получится портрет некоего монстра розового цвета с прозрачными крылышками за спиной, добрыми глазами и страшными зубами. Образ рассыпается, потому что непонятно, куда монстру девать свои зубы, если он никого не ест, и ежедневно, фигурально выражаясь, переводит старушек через дорогу, и как вообще такое ходячее злодеяние на ножках земля держит?
      ...И я бреду куда-то на вокзал, сажусь в зале ожидания, - просто погрустить, не собираясь никуда уезжать, а бодрая уборщица сгоняет меня с насиженного места, чтобы вымыть пол под моим сидением. Я покидаю зал с непонятным облегчением, а в это время прямо туда, где я только что сидела, с потолка с диким грохотом шлепается многокилограммовая люстра, рассыпая вокруг себя фальшивые хрусталины подвесок.
      А однажды я отправляюсь на Главпочту, чтоб получить письма от давней своей любви - он не забывает меня, и все пишет, пишет... Я читаю письма под козырьком Почтамта, льет беспрерывный дождь, и я понимаю, что последний автобус в прошлое уходит через двадцать минут, и я опоздаю к своей вечной любви, и чтоб все вернуть, сигаю под дождь с пластиковым пакетом на голове. На пакете цветут огромные алые розы, раз в двадцать, опять-таки, превосходящие оригинал. Слышу, как позади меня рушится на ступеньки размокший и рассыпающийся бетонный козырек Почтамта.
      И вот, значит, получается, мне есть куда его присобачить, раз оно служит мне так верно? Оно, мое шестое чувство, мое седьмое небо, мое восьмое чудо света...
      

  • © Copyright Туз Галина
  • Обновлено: 30/05/2014. 4k. Статистика.
  • Эссе: Публицистика

  • Связаться с программистом сайта.