"Кто честной бедности своей стыдится, и все прочее..." Р.Бернс
Ты - бедный. Сначала ты затаишься и ничего не хочешь, потом начинаешь копошиться и выгадывать, где подешевле.
Подешевле - значит, ты сам признаешься в своей бедности, и если ты такой умный, то почему...
Это заставляет обслуживающий персонал обращаться с тобой, как с неодушевленным предметом.
Все дело в том, что везде на свете - разумные и образованные - это состоятельные, более или менее. У нас - наоборот. Пока ситуация каким-то образом не изменится, нечего нам ловить в этом странном сообществе, именовавшемся ранее "государством рабочих и крестьян", ну а как его теперь именовать - мы еще пока не придумали. Тут ведь, главное, взаимоисключающие вещи сплавить воедино так, чтоб их невозможно было расщепить: желаемое и действительное, бытие и словесное его оформление, порядок и справедливость.
Тот, кто понимает и мыслит - ничего не может без бабок. Тот, кто имеет бабки - не имеет возможности мыслить. Поэтому экзистенциальный ужас их обходит стороной.
Я далека от того, чтобы расшатывать заваренную намертво конструкцию жизни и сетовать на несправедливость того, как тут все устроено. В этом мире ничего другого не остается, как быть фаталистом и принимать положение дел таким, каково оно есть. Но изумляться-то и качать головой мне никто не запретит.
Раньше все такие изумляющие людские трансформации я списывала на микроинсульты. Изменился гражданин на 180 градусов - микроинсульт. Пил, наверное, вел неправедный образ жизни. Потом шарахнуло по башке, гражданин испугался, и не просто поменял линию поведения, а трансформировался внутренне, стал другим. Конечно, для его здоровья это безусловный позитив. "Бросил ты пить, ты не выпил шампанского ванную...", - сказал один поэт об одном прозаике. Впрочем, ни тому, ни другому эти слова не помогли прожить дольше, чем им было определено судьбой.
Ко мне пришел странный пьяный человек, который, изъясняясь исключительно с помощью обсценной лексики, поведал в разговоре: главная беда его жизни в том, что друзья приезжают к нему на лексусах. А он... А у него... Я не могу выносить вида человеческих страданий. А уж чем они вызваны - дело второе. Я человека стала утешать. Говорить, что в саване карманов нет. Что есть у меня заветная формула: "А не больно-то и хотелось". Я ему эту формулу, как врач лекарство, прописала. Или как священник епитимью наложила - "Отче наш" читать 300 раз. Я ему говорю: "Повторяй про себя, и ты поймешь, что все это ерунда, поймешь, что для тебя на самом деле главное". Но никому не нужны готовые формулы, каждый их сам для себя выводит. Мне, может, и не больно-то хотелось лексус и прочую атрибутику мирской суеты, а ему - очень даже. Человек сказал, что готов отдать печень, чтоб его дочка училась в Гарварде, я подумала: "На фига кому-то твоя циррозная печень", а вслух сказала: "Лучше пусть ходит на подготовку к школе". Человеку показалось очень хлопотным возить ее на занятия каждую субботу. Я подумала: "Размахивать своей печенью, безусловно, проще - пусть Гарвард сам как-нибудь материализуется из воздуха".
Человека мне было жалко, но я не могла подарить ему лексус или облегчить его жизнь с помощью собственных правил. Покинув мое жилище, пьяный человек подрался с водителем троллейбуса, а потом разбил себе лоб, не вписавшись в очередной поворот.
...А вот еще появились новости бытия: тебя приглашают в гости, чтобы ты "заценил" хозяйский новый дом. Приглашает тот, кто был когда-то тобой, а ты - им, не-разлей-вода ходили в обнимку, и завистники шипели вслед, мол, уж не знаем, что вас там связывает... А дом, чего ж, это великий труд, бесспорно. Приятно теперь самоутвердиться в глазах того, кто остался, а ты ушел далеко вперед. Перед ли это - вообще-то неизвестно, может, какое другое направление, но неважно. Вперед идти советуют рекламодатели глянцевых журналов, вперед - это вещь такая, линейная (нечто одномерное, тонкое, пусть и крепкое), но когда-то у вас на двоих было даже не полотно (двумерное), упеленывающее вас в один тугой узел, а некий объем, заполненный густым золотым воздухом, которым вместе так легко дышалось. Про этот объем и знать никто не знал, в том числе и вы сами. Пока он не взорвался изнутри, не пошел прахом и не модифицировался - у кого во что. Вот, дом показать пригласили.
Что ж, человек слаб, а тщеславие извинительно. Хозяин дома как будто хочет вернуть часть затраченных сил за счет того, что впитает ваш восторг перед результатами его труда. Труд был. И дом к этому привык. Он требует теперь труда ежедневного, который ему вместо пищи, живому организму. Дом запрашивает штат прислуги: горничных, уборщиц, садовника, шофера... А нету! Пока что мы и сами справимся! И вот, ты приглашен в гости, и отдых ожидается по первому разряду, но тебе наутро вручают метлу... тяпку... лопату... новомодное приспособление для уборки... и говорят: "Убери, пожалуйста, первый этаж... второй этаж...". А про третий ты сам уже все понимаешь и плетешься с утра тереть площадь третьего этажа, которая с твоей конурой может сравниться разве что термином: "человеческое жилье". Так ты принимаешь условия игры, и во второй половине дня сам идешь дергать сорняки или обрезать засохшие соцветия роз... И вот что самое печальное: ты все понимаешь правильно, это твой плюс. Но и хозяева тебе благодарны: вечером они угощают тебя на славу, вы вместе сидите за столом, говорите о прошлом, о прожитых годах - прожитых вместе и по отдельности, вы ведь не работник, вы гость и вас здесь ждали.
Нет, я больше никогда не поеду в гости к богатым. И думаю: "Бедные вы, бедные...".