Туз Галина
Он боялся ходить по земле... Памяти Рори Галлахера

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Туз Галина
  • Размещен: 20/02/2022, изменен: 20/02/2022. 6k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:

      Он купил себе крылья за сто монет (не подошли по цвету одному из крылатых, смена крыльев - обычное, в общем-то, дело для подобных существ) и всю жизнь пролетал на них, не меняя. Они были уже очень-очень потрепанными, их перья облезли за годы странствий и стали уже непонятно какого цвета, однако носили своего обладателя так же легко и надежно, как прежде.
      Впрочем, дело было не в крыльях, вернее, не только в крыльях. Дело было в самом полете. Рюрик бы и так летал, существуют ведь для этого и другие способы. Однако общеизвестно, что именно крылья - предел мечтаний каждого, кто хочет летать, и, если есть возможность, надо добывать именно их.
      Мастера художественного полета ценятся здесь (что не удивительно) на вес золота - не даром на стяге страны лет примерно 100 назад появились именно крылья.
      
      Ну а воздушные пути тут для всех свободны, вне инструкций и ограничений. Крылатые могут резвиться, как хотят: совершать пируэты, камнем падать на землю, в последний момент взмывая обратно в небо, порхать, как мотылек, или парить тяжелым кондором... Единственное условие полета: доставлять радость тем, кто летать не умеет, да и другим крылатым тоже. Вот Рюрик это и делал в свое удовольствие, вне зависимости от места, времени и наличия оплаты труда (нынче же мастера полета так и норовят забесплатно пером не шевельнуть). Рюрик "верил в объединяющую целительную силу полета", как написали о нем в одной газете. Вообще, писали о нем много. И о том, как он летал над маленькими городками и поселениями, куда не зазовешь ни одного уважающего себя крылатого (однако даже жителям маленьких городков и поселений хочется узнать, что такое свобода - ну хотя бы одним глазком глянуть). И как кружил над смертельной битвой между заземельщиками и объединителями, и кровавые бои на время утишались: все задирали головы и следили за полетом Рюрика. И говорили друг другу: "Вон, наш Красный Король полетел".
      Рюрик вообще-то всеми лапами отбрыкивался от звания Красного Короля - ну и что с того, что мама с папой выбрали такое имя. Имя - не звание. А король - это ведь такая ответственность: герб, девиз, казна, подданные, войны, триумфы, разгромы, погромы, безнаказанность и людоедство в конце концов. А Рюрик не желал людоедствовать, он хотел летать, хотя да, если уж на то пошло, свой герб мысленно держал в голове: пусть это будет взлетающий сокол - суть стремительность, воля, энергия. И красота полета, кстати. Но Рюрику говорили в ответ на его фантазии: да ведь сокол - это так банально... Вот бы птицу-носорога ты задействовал, или колибри, или пеликана на худой конец... А то сокол - ты что, своего тезку, удаленного во времени, решил вспомнить, у того тоже герб - сокол, падающий на добычу (потом этот гротескный сокол приземлится на гербе одной странной страны, которая, как остров над океаном, парила в воздухе не хуже самого Рюрика). Какая еще добыча, думал Рюрик, все давно устроено по-другому, без надобности мне ваша добыча. Меня и мошки в полете не интересуют с точки зрения еды, я и птица, и птицелов, и вот эта самая мошка, и бабочка, и бумажный самолетик, вылетевший из того окна, где, привязанная за ниточку, как воздушный шарик, сидит девочка - она так гуляет, потому что ее родителей вечно нет дома - залетались совсем, и девочка рвется в небо...
      Рюрику приходит в голову, что сбиться в птичью стаю - а хотя бы и с этой девочкой - было бы совсем неплохо, тем более, в группу Самых-Самых попасть - летали бы все вместе, щебетали... Вон, как летают соседские крылатые... Тут и труд, и успех, и шлифовка мастерства - учеба одних другими и наоборот. Однако полеты тогда регламентируются как-то, и даже не в правилах дело. Хочешь ты, например, повыть (в смысле, пощебетать) на ночное светило, а стае положено спать в это время - им же всем вставать рано и ознаменовывать песней sunrise.
      Или, устав от долгих полетов, твои сородичи отдыхают в уютных загончиках, а ты "рвешься в облака, торопишь вожака...".
      Могут случаться вещи и похуже. В школе крылатых - это ведь тоже стая - предписывается перья в порядке держать - приглаженными, цветом в цвет, блестящими и плотно прижатыми к телу. А у Рюрика они вечно взъерошены и переливаются дерзко - то в пламя их кинет, то в марианскую синеву, то в дикую зелень заброшенных садов, то в нежноцвет рододендрона с яблоней. Вот Рюрику и попало как-то по первое число - и плеткой били, и прутом, еле крылья унес. Но уж так унес, что не отыскать его больше было ни на небе (слишком высоко для школы крылатых), ни на земле (а он там и не бывал почти что). Красоты земли именно сверху казались ему головокружительными. Там парусиновые и бисквитные фабрики, фирмы по выпуску бархата и букетов, лент и булавок выглядели экстазом зарвавшегося садовода, азартом безумного художника, эйфорией рабынь-вышивальщиц. На самой же земле все казалось иным, и унылую ткань повседневности Рюрику растягивать было невыносимо. Эта ткань напоминала ему саван, сквозь который и дырочку-то не провернешь. Да что там говорить, ходить по земле он просто боялся, и клевать ему по дороге приходилось поэтому всякую дрянь - чтоб свое внимание отвлечь. Ну а любая дрянь, как известно, полетам не способствует.
      Впрочем, в деле крылатых Рюрик хоть и стоял особняком, в смысле, летал, но фору в общем-то мог дать любому. Однажды одного из Самых-Самых спросили: "Как это - быть Самым-Самым?". "Понятия не имею, - ответил он. - Спросите лучше у Рюрика".
      А другой Самый-Самый - правда, в будущем, а пока еще маленький и не умеющий толком летать, - пристал к Рюрику: "Как же это вы делаете, мистер Рюрик, научите меня, пожалуйста". И Рюрик битый час объяснял будущему Самому-Самому приемы своего полета.
      В общем, как ни крути, а Рюрик был такой единственный - с торчащими перьями, несуразной окраской, шальными песнями и неистовыми виражами.
      Он летал со сломанным крылом. Он летал в гордом одиночестве, не заботясь о паре, потомстве, гнезде. Он хотел лететь даже туда, где полеты были строго-настрого запрещены под угрозой расстрела из охотничьих ружей. "Бедные! - думал Рюрик. - Кто же им покажет бесконечность неба, неугомонность ветра, кто же научит их пользоваться крыльями?..".
      Он так и умер налету, спикировав в последний раз - не на добычу, нет, - на отблеск солнца в осколках разбитого окна - разбитого девочкой, мечтающей о полетах, - он упал и даже не понял этого, ведь тому, кто боится ходить по земле - дорога лишь в небо.
      
      
      

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Туз Галина
  • Обновлено: 20/02/2022. 6k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.