Если человек привык рассматривать мир через увеличительное стекло, он часто не видит того, что происходит у него за спиной. А за спиной крутят фиги, крутят пальцем у виска и даже покручивают ножичком, а ты продолжаешь заглядывать под травинки, выискивая самых красивых жучков и самые редкие цветики.
Ты не видишь, да, но слышать-то можешь? На что тебе уши?
Навостри их, аудиал, обозначь свои способности.
Да запросто. Особенно, если гаркнут тебе над ухом как следует, ты тогда и чувств лишиться можешь, и будешь лежать под листиком, сжавшись в комочек, а над тобой будут веять вихри враждебные, а также сыпать дожди - как мы читали в детских познавательных книжках - из лягушек, рыб, жаб, креветок, игуан, ворон, галок, дроздов, перепелов, канареек, белок, оленей и больших желтых мышей.
Кстати, насчет мышей.
Золушка не виновата в том, что вся ее блистательность, включая шестерку мышей-лошадей, оказалась лишь иллюзией. Она этих мышей не просила, это фея, включив фантазию, нагородила видимостей, отличных от реальности. Может, Золушке хватило бы посмотреть на бал сквозь оконное стекло, прийти домой и продолжить настоящую, а не выдуманную жизнь. То, что нам обламывается через ложь, стоит не больше выломанного бивня Ганеши, бога-слона, писавшего с помощью этого самого бивня эпос Махабхарата. И мыши для Ганеши были не пустым звуком, а необходимостью и средством передвижения - боги, представьте себе, тоже должны на чем-то передвигаться. Ганеша, бог мудрости и благополучия, не боялся мышей, в отличие от его земных собратьев (да знаю, знаю я, что это миф) с большими, как и у него у самого, ушами. Он этими ушами слушал мир, ума не приложу, как в этом смысле выживая.
Я, как только услышу писк соседней девчонки за стеной: "У меня в руке флажок, я уже большая!", готова бежать из собственной комнаты за тридевять земель, ну а уж если ее мамаша подключится с разговором по телефону: "Люблю боржом, макароны, сало. И селедку", тут мне, пожалуй, и конец придет. Эта жизнь звуков в отсутствие видеоряда сама по себе невыносима. Но не дай бог, еще и видеоряд проявится! Не, я не эстет, абсолютно, но как вспомню иную мамочку, публично воспитывающую свое чадо, не желающее по утрам идти в детский сад...
Как говорится, "трудно жить на свете пастушонку Пете". (Я себя имею в виду, а не чадо). Тем более, что этот пастушонок прекрасно понимает: каждый волен жить, как может, особенно у себя за стеной. А ты возьми и своими средствами отгородись от мира - надень наушники, включи хор "Басиани", займись чем-нибудь полезным... Например, разложи что-нибудь по полочкам - новые книжки, старые рубашки, благоприобретенные знания о жизни...
Ну вот, допустим. Тот, у кого ни слуха, ни голоса, не пойдет ведь в певцы, - разве что в глашатаи, так? Кто не умеет рисовать, не станет художником, а плакатистом может, по идее? Тому, кто ненавидит детей, не стоило бы идти в учителя, ну они и идут, скажем, в педчиновники...
(А вот не умеющие писать сплошь и рядом валят в писатели, как ни странно).
Не могу я весь этот хаос логично пристроить у себя в голове. Там у меня певцы рисуют плакаты "Ура, да здравствует!..". Учителя поют на сцене религиозные гимны, писатели строчат из автомата... "Один лишь заинька был паинька...". Ох, кажется, это вообще не отсюда, это с полки детских стишков. Там, где и пастушонок Петя притаился, который и даром решил не становиться комиссаром.
Я вот точно не стану, всёй моёй жизнью клянусь. Лучше буду жучков и цветочки выискивать.
Конечно же, подобные действия выглядят бегством в пампасы от реальной действительности, я не спорю. Но на этом поле было проведено столько экспериментов, что доказывать себе что-то обратное нет смысла.
Вот одна иллюстрация к тексту. Давным-давно, в пору безоблачной юности, послали меня в качестве "осветителя событий" на некий процесс, который сейчас был бы невозможен по причине исчезновения и понятия-то такого - "радиохулиганы". Ими считались нарушители общественного эфира, самостоятельно соорудившие подходящую аппаратуру и выходившие в этот самый эфир его нарушать. Ну, иногда просто музыку крутить. А их - цап-царап, и к ответу. Ехать надо было куда-то в район - с солидной компанией местных "осветителей" и всяких прочих солидных людей.
Собираюсь это я утром в поездку и мечтаю: там, в машине, мы поговорим, конечно же, о высоком и даже стихи, может, почитаем, каждый - свои любимые. Все-таки люди с мозгами едут! И заранее навостряю уши.
(Иногда мне кажется, что я, как лягушки средневекового писателя Реджинальда Скота, - существо, рожденное из ливней. Стихи ей подавай!).
Но в поездке, ясен пень, рассказывают анекдоты. Очень важная тетенька, надменная и разбитная одновременно, предлагает очень важным дяденькам, причем из соответствующих инстанций, делиться только политическими анекдотами (это высший шик, конечно), а когда кто-то из них пробует озвучить нечто малоприличное, она его осаживает: только политические. Мои уши потихоньку сворачиваются в трубочку, и я желаю им судьбы зелененьких весенних обоев из газетной шутки: "Осенью обои желтеют и опадают". Впрочем, что им сделается-то, ушам?
Это как у Улицкой:
"Исаак Вениаминович славился божественными ушами. Даже с виду они были необыкновенными: разросшиеся от старости, дряблые и сухие, как у слона...".
Не претендую на божественность своих ушей, но...
На привале, уже после выполнения нашего профессионального долга, о котором, кстати, воспоминаний у меня не сохранилось, я не иду к накрытой поляне с водкой и закуской: и стесняюсь, и водку не люблю, и стихов здесь никто не читает.
Я гуляю по окрестностям, а вокруг - жучки и цветики, переливчатые бронзовки и листоеды, немыслимо синие граммофончики трубчатой горечавки, и розовая космея... А самое главное, все они молчат. Как хорошо взаимодействовать с молчащими созданиями! Пусть даже эти создания не читают стихов. Но и анекдотов не рассказывают. Остаться бы здесь, в тишине, навсегда, но кто ж может так в один присест жизнь изменить, ты ж не Золушка с феей в крестных, ты вернешься в свой мир и он продолжит обрушивать на тебя всю свою звуковую палитру, где даже самые слабые нотки лицемерия, заискивания, лжи, хамства и всего такого прочего для твоих слоновьих ушей будут невыносимыми...
Да, конечно, я не Ван Гог, но мне бы очень хотелось приобщиться, хотя бы боком, к его знаменитому перфомансу (раз уж органы слуха не отпали у меня до сих пор, как обои), и оторвать себе уши, можно даже не глядя в зеркало и не рисуя собственного портрета - и забросить их далеко-предалеко, чтобы отстали от меня все эти земные и небесные звуки, и чтобы никогда ничего такого больше не слышать...