Аннотация: Опубликован в ж. Литературный меридиан. - 2012. - Љ12 (62). - С.9-11.
ПЕПЕ И ФИНИСТ
Это была одна из самых странных и, одновременно, оригинальных пар, встреченных мной в жизни.
Он - маленький, почти карлик, лысый, нос - картошкой. Вдобавок ко всему - один глаз у него был карий, а другой - зеленый, правое ухо казалось прилепленным к голове гораздо выше левого. Такой, вот, знаете ли, уродец.
А она - полная противоположность. Высокая, стройная, как звенящая струна. Необычайно миловидная. И - гораздо моложе его. Царица Савская, да и только!
В общем, красавица и чудовище... Для нас, подростков с окраины Трубопрокатного поселка, было внове, непривычно наблюдать за парой, в которой мужчина, муж, защитник, охранитель - был, всего лишь ...по плечико своей высокой, стройной жене... Жесть полная! Ситуация была настолько тяжелой и безотрадной, что ее не могли выправить даже особые ботинки Финиста на огромной платформе.
Другой вопрос: что связывало их в единое целое, именуемое на всех континентах и планетах семьей? Что, вообще, могло их свести воедино, объединить? Любовь? Расчет? Иная корысть? Да и были ли они, кстати, вообще, семьей, семьей, в юридическом смысле этого слова, с регистрацией, там? Или же просто "сожительничали"? Вопросы эти волновали всех женщин нашего двора, вызывали у них самое жгучее, самое непреходящее любопытство, с тех самых пор, как загадочная парочка объявилась в нашем доме.
Самое же любопытное, заключалось в том, что самих обсуждаемых, похоже, абсолютно не волновало, какое впечатление производят на окружающих они. Словно бы, и впрямь, наплевать было им на все эти заинтересованные жадные взгляды, бесцеремонные рассматривания-разглядывания, змеиные шепотки за спиной. А может быть, просто нравилось интриговать, держать в постоянном напряжении? Проходить, ни с кем не вступая в общение, мимо. Раз за разом. День за днем. Месяц за месяцем. Словно бы, ничего вокруг не замечая, как бы, никого не видя! Причем, делалось это, ровно бы, специально. Ненавязчиво - напоказ, безразлично - демонстративно, что ли... Что, согласно закона бумеранга, в свою очередь еще больше разжигало неудовлетворенное, жадное любопытство...
Впрочем, уже через несколько дней после появления новых жильцов в нашем дворе известно стало, что называет он ее как-то необычно - "Пепе": "Не спеши, Пепе!", "Пепе, девочка моя, отдай мне, пожалуйста, свою тяжелую сумку, я сам ее понесу..." И что это за "Пепе" такая? Не имя, а кличка, ровно! Это женщины, спасибо им, уловили, подслушали, когда те в очередной раз проплывали важно, как лебедь с лебедушкой, неподалеку. Но, сколь ни таись, а правда - она все равно выплывет! Не скроешь! Выяснилось вскоре, что звали эту самую "Пепе" на самом-то деле, по документам, совсем иначе. А именно: Магдаленой Иосифовной Скворцовой! Вот как звали ее! Что, кто сообщил? А разведка донесла. Женская. Иными словами: известно стало об этом от знакомой паспортистки жэковской, приходившейся родственницей Веронике, соседке нашей, что из двадцать третьей... Та же паспортистка по секрету разнесла по всему свету, что и его зовут не менее странно: Финист, Финист Валерьевич. Получил подтверждение и тот факт, что Финист, действительно, старше Пепе. На целых пятнадцать... Выяснилось также, что парочка приехала в наши края с далекого юга, из Майкопа. Но подлинные обстоятельства и причины переезда в наш северный город, опоясанный кольцом лесов и обильно омываемый, изрядно загаженной отходами сталеплавильного производства, рекой Ляндвой, продолжали по-прежнему оставаться неизвестными.
Кто, кто же они на самом деле и зачем переехали? Какая нужда заставила их сменить место жительства? Как же можно было променять жаркое вечное южное лето на наш, допотопный, как валенок, сталелитейный Брусиловск? Что в нашем городе медом-то могло быть для них намазано? Не столица, чай, и даже не областной центр! Времена-то ныне, ой, какие неспокойные. То, что происходило в Москве, на Кавказе, заставляло людей жить настороже, вынуждало внимательнее приглядываться к соседям, гостям...
Интерес к новосельникам еще более усилился после того, как стала известна еще одна пикантная подробность: Финист Валерьевич-то оказался, извините, игроком. Нет, совсем не таким, о котором вы сейчас могли бы себе позволить подумать - не футболистом, не баскетболистом, не хоккеистом, там, а именно, игроком. Просто. Профессиональным преферансистом, вот кем! Кар-теж-ни-ком! Оказалось, что и спорт такой есть. И федерация соответствующая уже имеется. В Москве, правда. И в нашем городе в постперестроечные годы открылось несколько казино, при которых появились свои игровые клубы. Соответственно, возникли и люди, которые в этих клубах работали, зарабатывая картежничеством себе на жизнь.
Так вот, Финист оказался одним из таковых. А Пепе устроилась работать ...учительницей. В нашу, четырнадцатую. Что на проспекте Кирова. Математики и геометрии. Поэтому с Магдаленой Иосифовной (Пепе) встречались мы, точнее - сталкивались почти ежедневно, ибо вела она предмет свой в параллельных, в которых учились несколько моих друзей. Ребята, кстати, отзывались о Пепе хорошо, утверждая, что "классная у них - "классная"!", и что она всегда все очень "понятно объясняет"...
Вели себя Пепе и Финист, как я уже говорил, всегда очень и очень достойно. В высшей, можно сказать, степени. Никто и никогда не видел их выпившими, там, или неопрятно одетыми. Или - громко спорящими. Ни разу! Появлялась, впрочем, на улице парочка эта - гусь да гагарочка - не так уж и часто. Что, опять же, вполне объяснимо. Ведь, у главы семейства работа была, как я уже говорил, по преимуществу, ночная. Поэтому часов до трех или четырех дня этот "засланный казачок", обычно отдыхал, отсыпался. Потом пил крепкий кофе и часа полтора-два работал "колодником", как он это называл. То есть, "грел" руки, разминаясь с карточными колодами. Виртуозно работал, виртуозно! Говорю об этом, потому, что сам все видел. Своими глазами. Ибо, иногда происходило это прямо во дворе, на старой веранде, на которой по вечерам доминошничали под пивко дворовые мужики. Но, с появлением семейства Финиста, увитая плющом, становилась теперь (по нескольку раз в неделю) самой настоящей сценой! Ареною чародейства. Точнее, "финистодейства". Чего на ней только не происходило такие минуты и часы! Карты в красивых рубашках порхали, летали, перелетали из одной руки Финиста - в другую, мелькали в воздухе как бабочки, или - стайка воробьев. Они - то раскрывались веером, то растягивались, как меха гармони, то, выделывая какие-то немыслимые кренделя, устраивали в воздухе невероятные карусели и пируэты. В такие минуты мы внимательно наблюдали за руками уродца, силясь понять, как он это делает. Куда прячет, откуда извлекает. Но - так и не могли угнаться. Игрок посмеивался только, наблюдая за нашими напряженными, но довольными рожами. А порой, Финист, для нашего развлечения и своего удовольствия, приступал еще и к карточным фокусам. Просил, к примеру, нас загадать в колоде какую-либо карту, а потом, тщательно перемешав колоду, не сразу, но - находил "пропажу". Во внутренних карманах наших пиджаков или за воротниками рубашек. Мы смотрели, смотрели во все глаза, стараясь запомнить последовательность движений чародея, тщились подглядеть, подсмотреть, разгадать секрет. Но, увы, с одним и тем же результатом. Нулевым.
В общем, Финист развлекался, упражняясь, и развлекаясь - упражнялся, до тех самых пор, пока не возвращалась с работы Пепе, его Пепе. Обычно она вплывала в наш двор не со стороны парадного, так сказать, входа, нет, а сбоку, со стороны Пехотной улицы. Там, за киоском "Союзпечать", много уже лет, как закрытом, заколоченном, в заборе, отделявшем наш двор от всего остального мира, были аккуратно "выставлены", а затем "поставлены", для вида, возвращены на свое место, несколько досок. Пользование этим тайным "входом" было исключительной привилегией жителей нашего двора. Несмотря на то, что этот путь через Пехотную был короче основного, "правильного", "официального" всего лишь на какие-то несколько десятков метров, этого (о, психология людей!) оказывалось достаточно для того, чтобы все "местные", знавшие о существовании "короткого хода", предпочитали пользоваться именно и только им.
Так вот, когда Пепе входила во двор, Финист убирал карты и сразу становился совсем другим, шелковым! Он радостно бросался навстречу жене, тут же, с ходу пытаясь ее поцеловать. Это и был самый смешной момент: маленький Финист, тщетно пытающийся допрыгнуть, как баскетболист с мячом в прыжке до недосягаемого кольца, до губ своей, играючи, легко уворачивающейся от поцелуев, высокой, статной Пепе. Отдаленно действо это напоминало потуги окончательно выжившей из ума моськи, в одиночку атакующей, где-нибудь, в африканской саванне породистого боевого слона. Впрочем, эта, "дискриминационная" часть встречи продолжалась совсем недолго, всего лишь несколько секунд, по истечении которых Пепе всегда милостиво склонялась к мужу, предоставляя последнему возможность осуществить задуманное. Потом удовлетворенный Финист забирал у жены сумки, и они вместе, торжественно и сладко следовали до самого подъезда. Мимо дежурных старушек, с утра до вечера занимавших свои наблюдательные пункты в районах подъездных лавочек. При этом на лицах супругов была написана такая неподдельная радость, счастье, даже, что, казалось, что двор сразу же становился светлее, словно бы, освещаемый не одним, а сразу же двумя солнцами.
Повторюсь, что именно скрытность, исключительно закрытый образ жизни, который вели Пепе и Финист, и способствовали появлению тех, самых разнообразных, слухов, легенд и домыслов об их прошлом. Иногда, самых невероятных, экзотических, даже.
Поговаривали, к примеру, что когда-то давно Пепе работала ...медсестрой в большом военном госпитале, а Финист - был ее пациентом. Как офицер, участник контртеррористической операции, раненный во время очередного боя, в глухом горном селе. Что Пепе выходила Финиста и тот, в благодарность за это, женился на ней, оставив супругу и двоих детей. В общем, Изольда, спасшая раненого рыцаря Тристана ...
Версии этой активно придерживались тридцать третья и двенадцатая квартиры.
Оппозицию им составляли двадцать третья, четырнадцатая и семнадцатая. По их надежным сведениям все было не совсем так. Точнее, совсем не так! Пепе, в представлении их, была человеком, мягко говоря, не самым высоконравственным, зарабатывая себе на хлеб плотскими танцами у шеста и еще кое-чем (сами догадайтесь, чем именно, если вы такие догадливые!) в одном из самых грязных и развратных питейных заведений Моздока. А Финист, соответственно, был тамошним местным уголовным авторитетом, главарем целой банды, занимавшейся убийствами и похищениями людей. Так вот, Пепе была полюбовницей этого самого бандита Финиста, которого тогда звали и не Финист вовсе. А когда милиция, наконец, взялась за разбойника всерьез, тот сумел, как водится, избежать правосудия, сбежав, сменив документы и, что самое главное - изменив внешность, посредством сложной и дорогостоящей пластической операции. В ходе последней, чтобы окончательно сбить ищеек со следа, пришлось записному бандиту пойти еще и на укорочение тела, и на пересадку глаз и ушей. (На что только не пойдешь, чтобы стать неузнаваемым!). Но - его все равно скоро возьмут. Под микитки. Выволокут, за ушко и на красно солнышко... Потому, что уже есть свидетели... Уже... Что? Вот увидите, вот увидите... Ах, вы не верите? Тогда слушайте, вот что...
Примерно так, отстаивая правоту свою, неугомонные, разгоряченные спором квартиры бушевали по поводу Пепе и Финиста, кипели иногда до самой глубокой ночи. Что, в общем-то, объяснимо: уж больно странная была пара.
А потом споры вдруг закончились, прекратились. В одночасье. Словно, свет кто выключил. И - наступила темнота.
Случилось так потому, что Пепе и Финист в один прекрасный день... исчезли. Как бы, испарились. По весне. В мае. Говорили, что погрузили втихаря в "Газель" нехитрый скарб свой, и съехали. Под покровом темноты. В неизвестном направлении. Многие считали, что уехали они за границу даже, хотя, никаких видимых доказательств тому не было.
Случайностью было это или же нет, но отъезд их внезапный (если не сказать проще - бегство!) самым странным образом совпал с дерзким ограблением отделения Сбербанка на Тополиной. В самый канун майских... Это когда ранили двоих инкассаторов, захватив всю наличку, помните? Несколько миллионов... Впрочем, конкретной цифры никто не знал толком, доподлинно известно было лишь одно: буквально на следующий же день после случившегося в квартиру, которую снимали Пепе и Финист, нагрянула милиция. Всю ночь шуровали. Где искали, что нашли - непонятно, но, на всякий случай, оставляли на месте засаду.
А через месяц после описываемых событий и я уехал из Брусиловска. В Москву. Думал, что поступать в университет. Оказалось, что навсегда. И поэтому ничего больше, ни хорошего, ни плохого, ни о Пепе, ни о Финисте, сообщить не могу. Могу поклясться лишь, что никогда боле их не встречал и подтвердить еще раз, что это была одна из самых странных и, одновременно, оригинальных пар, встреченных мной в жизни.
![[]](/img/u/uglickih_a_k/text_0370/litmaridian.jpg)