Город Тихорецк всегда был богат литературными талантами. В двадцатые - тридцатые годы здесь жил и работал Аркадий Первенцев - дважды лауреат Сталинской премии. Имя это хорошо известно в России и за её пределами.
В шестидесятые годы в нашем городе начал расцветать талант Юрия Кузнецова, в будущем - лауреата Государственной премии, автора 24 стихотворных сборников. Это имя тоже хорошо известно поэтам России. В Тихорецке начинали работать Валерий Горский - один из лучших лириков Кубани и крупный прозаик Александр Скоков, возглавляющий в настоящее время секцию прозаиков в Санкт - Петербурге.
И, наконец, в первом десятилетии нового века в нашем литературном объединении проявил свой замечательный талант прекрасный русский поэт Николай Зиновьев, которого сейчас знает вся литературная Россия.
Члены нашего литературного объединения год за годом учились у этих известных поэтов и прозаиков, по крупицам собирали мудрость этих профессионалов. Сейчас тихорецкий "Родник" одно из самых сильных ЛИТО Кубани и для обучения начинающих литераторов мы пользуемся разработанными нами уроками стихосложения. Их 37. Если у начинающих поэтов возникнет желание познакомиться с основами стихосложения, то это можно будет сделать на этой страничке.
ЗАНЯТИЕ I. А СТОИТ ЛИ?
Давно известно, что около 90% молодых людей в возрасте 12-18 лет пробовали писать стихи. Волшебный мир поэзии открывается перед человеком в том возрасте когда чувства свежи, когда всё в жизни представляется новым и необычным, и ещё не притупилось острота восприятия окружающего мира. По мере возмужания и накопления жизненного опыта розовая дымка поэзии начинает рассеиваться и к 20 годам большая часть начинающих поэтов переключают своё внимание на другие цели. Однако 1-2% упрямцев продолжают писать и отдавать занятиям литературой всё свободное время. Именно для этих двух процентов и пишется данная книга. Начинающие поэты часто обращаются к более опытным товарищам с вопросами: - Как научиться писать стихи? С чего начинать? Где найти литературу по стихосложению? Ответы на эти вопросы были даны ещё начале 20 века в цикле писем Райлера Марии Рильке "К молодому поэту". В одном из них Рильке пишет:
"Вы задаете вопрос, хороши ли Ваши стихи. Вопрос задан мне. Раньше Вы спрашивали других. Вы посылаете их в журналы. Вы сравниваете их с чужими стихами, и Вас тревожит, что иные редакции возвращают Вам Ваши опыты. Так вот (раз уж Вы разрешили мне дать Вам совет), я прошу Вас все это оставить. Вы ищете внешнего успеха, а именно этого Вы сейчас делать не должны. Никто Вам не может дать совета или помочь, никто. Есть только одно средство: углубитесь в себя. Исследуйте причину, которая Вас побуждает писать, узнайте, берет ли она начало в самом заветном тайнике Вашего сердца, признайтесь сами себе, умерли бы Вы, если бы Вам нельзя было писать. И, прежде всего, - спросите себя в самый тихий ночной час, должен ли я писать? Ищите в себе глубокого ответа. И если ответ будет утвердительным, если у Вас есть право ответить на этот важный вопрос просто и сильно: "Я должен", тогда всю Вашу жизнь Вы должны создать заново, по закону этой необходимости... Родиться может лишь то, что выношено; таков закон. Каждое впечатление, каждый зародыш чувства должен созреть до конца в себе самом, во тьме, в невысказанности, в подсознании, в той области, которая для нашего разума непостижима, и нужно смиренно и терпеливо дождаться часа, когда тебя осенит новая ясность: только это и значит - жить, как должен художник: все равно в творчестве или в понимании...".
Письма Рильке были написаны более ста лет назад, но, тем не менее, они не потеряли своей актуальности и до настоящего времени. Даже состоявшиеся большие поэты одобрительно относились и относятся к его рекомендациям. Если вы решили посвятить свою жизнь литературе, пересмотрите свой распорядок, измените его так, чтобы всё в вашем доме соответствовало тому образу жизни, который вы выбрали для себя. Читайте как можно больше, читайте, читайте, читайте! Учитесь у больших писателей настоящему мастерству, перенимайте их опыт, заучивайте понравившиеся стихи и отрывки из поэм... Чаще бывайте на природе, учитесь понимать её, вслушивайтесь в щебетание птиц, в журчанье ручейка, в тишину полей. Открывайте мир для себя. Попытайтесь новыми словами выразить свои чувства. Представьте, что вы - единственный человек на земле, и только вы можете выразить словами то, что видит ваш глаз. Любой человек, как губка. Первые 17-20 лет он впитывает в себя знания окружающего мира. Мозг перерабатывает полученные знания и к 25-30 годам начинает выдавать "на гора" что-то своё, новое, неоткрытое, неизведанное. И чем больше знаний человек получил в своё время, тем больше полезного он сможет дать людям.
Начинающим поэтам и писателям надо помнить и ещё одну азбучную истину: в начале творческого пути не надо браться за общие темы, которые хорошо разработаны профессиональными авторами. Это тема любви, тема Родины. Чтобы писать хорошие стихи на эти темы, нужен большой опыт, зрелая сила, хорошее знание жизни. Вы пока что лишены этих преимуществ. Пишите о том, что вас окружает, о ваших близких, о незначительных событиях, происшедших с вами или вашими товарищами, вернитесь к истокам - воспоминаниям детских лет. И пусть первое время ваши стихи будут робкими и неумелыми, пусть в них будет много литературных погрешностей, в них должно быть главное - искренность и душевная теплота. Со временем придёт литературный опыт, стихи станут более совершенными. Вы сами удивитесь, какой шаг вперёд вы сделали. И всё равно, первые стихи - это черновая работа, со временем все они уйдут в макулатуру. Это литературные отходы, поэтому не спешите публиковать их, даже если такая возможность и представится. Не торопитесь отправлять свои первые стихи в газеты и журналы и не пытайтесь издать книжечку этих стихов. Уже через несколько лет вы будете стыдиться этой книжечки и любыми способами открещиваться от своих первых литературных опытов. Вспомните слова В. Маяковского:
Изводишь,
единого слова ради,
тысячи тонн
словесной руды.
У каждого писателя и поэта должна быть своя выработка в "тысячу тонн словесной руды". И пока он не накопал свою "тысячу", он не может мечтать о признании. Рано. Всё в жизни даётся только трудом, тяжёлым, каждодневным и не всегда приносящим удовлетворение.
Что б чего-нибудь добиться
В жизни надо потрудиться,
А под камень, что лежит,
И вода не побежит.
(Мудрость народная, стихи автора).
Занятие 2. Писателями не рождаются
В восемнадцатом, девятнадцатом веках читать и писать в России умело всего лишь около десяти процентов населения. Получить хорошее образование, могли себе позволить только люди богатые, или, хотя бы, просто обеспеченные. А людей высокого интеллекта, писателей, поэтов, выдающихся политических деятелей можно было перечесть по пальцам.
В нашем суматошном 21 веке писать и читать умеют практически все, и, почти каждый, научившийся грамоте, хоть раз в жизни пробовал себя на писательском поприще. Ни в одном виде искусства нет такого разнообразия человеческих типов и профессий, как в литературе. Пишут короли, папы, инженеры, солдаты, государственные деятели, артисты. Человечество сделало из литературы палату своих представителей, и в этой палате, кроме личностей исключительных, заседает много людей обычных, ничем не выделяющихся из общей массы.
Но, как стать настоящим писателем? Что для этого требуется?
Подавляющее большинство скажет: литературный талант. И теперь мы подходим к одному из главных вопросов, касающихся любого вида творчества - а что такое талант? Врожденные данные? Или это нечто приобретённое в течение жизни? Если талант передаётся с генами, то все люди с абсолютным слухом должны стать великими музыкантами. Но этого не происходит. Поэтому, можно с уверенностью сказать, что одни только природные способности не сделают из обычного гражданина большого писателя. И если человек действительно хочет достичь чего-нибудь на литературной стезе, то нужно пройти хорошую жизненную школу, много работать, многому научиться. Только знание жизни, подкреплённое писательскими генами и большим желанием писать, помогут любому автору создать что-то значительное. И тот, кто решил посвятить себя литературе должен твёрдо усвоить, что у писателя всё время - рабочее. Человек пишущий всегда находится в постоянном поиске героя, слова, фразы.
Быть писателем, значит, вести определённый образ жизни, и образ этот, чаще всего, кочевой. Особенно это относится к поэтам. Возьмите странствующего певца Гомера, вечного странника Данте, путешественников Мольера и Байрона. А постоянные переезды Лермонтова, Бунина, Есенина? "Дух бегства", стремление к перемене мест - всё это присуще людям, стремящимся познать мир, уйти от нестерпимых условий быта, от скучного времяпровождения, от унылого пейзажа и, наконец, от самого себя. Люди творческие хотят найти свой светлый мир мечты. Но калитка в него заперта крепко-накрепко, а ключом является Слово. С "духом бегства" тесно связано и чувство собственного несовершенства, от которого каждый стремится избавиться. Путешествия, узнавание жизни дают писателю богатейший материал для его произведений. Здесь уместно вспомнить Джека Лондона, Максима Горького и многих других писателей-путешественников. Нельзя отрицать, что писательское воображение - великая вещь, но за вымыслом настоящего мастера всегда стоит пережитое.
"Писателями не рождаются, ими становятся, - говорила Айн Рэнд, - а точнее, они сами себя создают". Склонность излагать мысли в письменном виде - это важное, но далеко не единственное условие. Жизненный опыт, образование и навык играют здесь ничуть не меньшую роль. Нельзя впервые выйти на лёд и сразу же выиграть олимпийскую медаль. Точно так же невозможно сесть за стол и сразу, без определённых знаний, без подготовки, написать хороший рассказ, поэму или роман.
Даже для того, чтобы смастерить обычную табуретку, нужны навыки, знания и умение обращаться с рабочим инструментом.
Литература, как и любой вид искусства, основывается на четких правилах. Некоторые писатели осваивают их интуитивно. И это занимает годы. Другие по крупицам собирают знания, разбросанные в трудах великих писателей и поэтов. Конечно, какой-то объём информации можно получить из учебников, но это будут лишь сухие рекомендации, схема, которую надо заполнить жизненным опытом. В писательском деле есть ещё один нюанс - для людей, наделённых большим талантом, жёстких правил писательства не существует. Тот, кто с успехом нарушает правила - является истинным художником. Но это для великих. А начинающим можно только сказать: - Изучайте правила, практикуйтесь, доведите свое умение до мастерства. Потому что, как говорил Шри Нисаргадатта Махарай "Вы не можете перешагнуть то, чего вы не знаете".
Великие люди, на кого мы сегодня смотрим снизу вверх, были, как правило, настоящими энциклопедистами. Пушкин, Крылов, Державин, Тургенев, Герцен, Толстой несли и несут читателю великую культуру. А накопление общей культуры - одно из основных условий для любого человека, стремящегося стать настоящим писателем. Учёба, учёба, и ещё раз учёба, это то, чем писатель должен
жить постоянно. Он должен не только учить других, но и учиться сам, учиться до самой смерти.
От внутреннего мира поэта или прозаика зависит его творчество, а, впоследствии, и мир вокруг. Поэтому, требования к этой категории людей должны быть особые. Пишущий человек несет слово в мир. А слово - это оружие. Оно лечит и убивает, оно может привести человека к глубокой депрессии, а может стать ростком неведомой божественной жизни. И когда человек созреет до понимания этого, он может взять в руки перо. Пусть в течение жизни будут меняться ваши взгляды на литературу, искусство, на отношение к творческому процессу, но трепетное отношение к слову должно оставаться неизменным. Кстати, есть хорошая классификация смены взглядов на различных отрезках жизни: "В 5 лет: мама все знает!", "В 12 лет: мама не все знает!", "В 16 лет: мама ничего не знает!", "В 30 лет: эх, надо было слушать маму...".
У человека, решившего стать писателем, есть два пути в литературе. Путь первый: вы работаете день и ночь, шлифуя каждое слово, каждое предложение, по много раз переделывая текст повести или поэмы. Работаете год, два, пять. В конце концов, вас замечают критики, в журналах появляются ваши работы. Постепенно приходит слава.
Есть и второй путь, по которому идёт почти 90% всех начинающих писателей. Автор завязывает знакомства с "нужными людьми", льстит им, смеётся их шуткам, дарит дорогие подарки их жёнам и любовницам. А в перерывах между застольями обращается с просьбой, "а не найдёте ли вы время для просмотра моей рукописи". Этот путь более короткий: если в первом случае вы затрачиваете несколько лет, оттачивая сюжет и добиваясь совершенства произведения, то во втором случае вы сразу же проталкиваете свою рукопись в тот или иной толстый журнал.
И всё же настройте себя на долгий и упорный труд. Сейчас, при нынешней жесточайшей конкуренции, надо заниматься литературой так же, как занимается отработкой движений гимнаст, нацелившийся на олимпийскую медаль, или тяжеловес, стремящийся к мировому рекорду. И при всём этом вы не должны забывать, что тысячи таких же начинающих писателей пытаются, как и вы, пробиться в сонм избранных. Тем упрямцам, которые выдержат долгие годы упорного труда, можно почти гарантировать, что будут и большие тиражи, и деньги, и признание.
Каждый литератор должен сам выбрать свою писательскую судьбу. Причем, делать это следует в начале пути, пока творческая личность не сложилась и не отвердела. Самое бесперспективное - писать для избранных, но требовать признания у всех: это не приведет ни к чему, кроме разочарования, озлобленности и зависти.
И закончить эту небольшую статью хочется словами великого Антона Павловича Чехова: "Всякого, только что родившегося младенца, следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: "Не пиши! Не пиши! Не будь писателем!" Если же, несмотря на такую экзекуцию, оный младенец станет проявлять писательские наклонности, то следует попробовать ласку. Если же и ласка не поможет - махните на младенца рукой и пишите "пропало". Писательский зуд неизлечим". В этом случае, по прошествии какого-то времени, выпорите его ещё раз со словами "Пиши грамотно".
Занятие 3. Значение учёбы в творчестве писателя
Двести - триста лет назад в Европе существовали так называемые школы диодов, где кандидатов в барды учили поэтическому мастерству. Учение продолжалось 6-7 лет. Одарённые юноши постигали здесь язык поэзии и стихосложения, изучали сравнения, эпитеты и обороты речи, освящённые временем, традициями и церковью. Здесь учили считать слоги, прерывать их цезурою, подбирать ассонансы, изучать основы грамматики. Из таких учебных заведений выходили барды - странствующие певцы, умеющие изложить обычную речь в стихах и песнях. Однако таких учебных заведений было очень мало. В более поздние времена, да и в наши дни, писатели и поэты воспитывают себя САМИ, часто наперекор мнению родственников и знакомых, которые почти всегда считали писательское дело не престижным занятием. И даже если будущему писателю или поэту удаётся преодолеть этот барьер непризнания и недоброжелательства, никто не станет посвящать его в тайны писательского искусства. Каждый начинающий поэт или писатель открывает эти тайны для себя САМ, добывая их собственным инстинктом и разумением. Он с большим трудом открывает неизвестные тропинки литературного творчества (хотя эти тропинки давно уже протоптаны предыдущими поколениями поэтов и писателей) и ищет столбовую дорогу, ведущую его к признанию и славе. Вот что пишет о таких начинающих авторах известный теоретик литературы Ян Парандовский:
" Кому из пожилых писателей не знаком молодой человек, робко входящий с набитой рукописями папкой под мышкой, роющийся в этой папке трясущимися руками, чтобы извлечь наилучшее, наиважнейшее, во что он вкладывает все надежды? По - разному кончаются такие визиты: или взаимным разочарованием, или - чрезвычайно редко, но как это бывает хорошо! - радостным изумлением, взаимной симпатией, дружбой."
Каждый известный писатель или поэт постоянно получает письма и бандероли с рукописями молодых авторов, которые просят прочитать их произведения, дать им оценку. Он всегда является объектом паломничества начинающих литераторов и часто не знает: что делать? В литературном мире, особенно в мире поэтики, было много известных писателей, которые стремились помочь молодым подняться к вершинам литературного Олимпа. Это и Чехов, который в письмах-ответах давал ценные рекомендации молодым авторам и Райнер Мария Рильке (письма "К молодому поэту"). Традиция "помогать молодым" возникла ещё в Древней Греции. "Поэтика" Аристотеля, "Письмо к Пизанам" Горация, "Поэтическое искусство" Буало, "Искусство стихосложения" Дмоховского - вот основные вехи той школьной дороги, по которой шла европейская поэзия.
Романтизм, возникший в конце 18 века, многое изменил в поэтическом искусстве. Ушли в прошлое старинные правила стихосложения, многие ценные советы и рекомендации древних. Однако, главное: структура, ритм, количество слогов в стихе, рифма - осталось. Не изменилась и структура сонета (четырнадцать строк). Любой начинающий поэт должен придерживаться этих, устоявших во времени, поэтических правил. А все новейшие веяния, такие, как символизм, "зеркальность" в поэзии, стихи, написанные лесенкой, в форме яйца или топора, просто не должны привлекать внимание начинающих авторов. Без серьёзности нет литературы. Жрецы искусства, его фанатики, даже в мелочах придерживались основных правил, выработанных классиками. Любое слово, помещённое в произведение, они рассматривали со всех сторон, стремились извлечь из него всё, что только возможно. Каждое слово в строке, будь то поэзия или проза, должно засверкать своим блеском, занять ТОЛЬКО своё место. Так же, как новая мебель не сразу устанавливается в квартире (она может не вмещаться на определённом пространстве, будет неустойчива и неудобна для пользования), так и слово должно прижиться в строке, куплете, стихотворении.
Главная задача в воспитании писателя - научить его владеть словом, заставить его изучить и осмыслить тот язык, на котором он пишет. Некоторые писатели и поэты считают это необязательным, ссылаясь на таких же неучей, как они сами. Ещё реже работают они над распознаванием структуры языка, на котором пишут, не знают его истории, не думают о его своеобразии. Но, не познав величие и красоту родного языка, нельзя создать что - либо стоящее в литературе. В наше, насыщенное информацией время, нужно только не лениться, а найти любой справочник, любой словарь при желании можно всегда. Да и интернет является хорошим помощником любого литератора. В основе всякого искусства лежит учёба, и только тот, кому не суждено стать мастером не понимает этого и не хочет ремеслу учиться. Но кроме всего, что писатель может вынести из книг, школ, институтов, из произведений великих мастеров, из общения с людьми ему подобными, главное для своего творчества он добывает из собственного характера, темперамента и таланта.
МОЖНО ЛИ НАУЧИТЬ ПИСАТЬ СТИХИ
В любом книжном магазине всегда можно найти книги, рассказывающие о том, как научиться писать стихи. Все эти книги обещают сделать из читателя поэта за несколько месяцев. Однако авторы подобных произведений обычно не говорят о том, что умение складывать слова в рифмованные строки и стихосложение - это две совершенно разные вещи. Как говорилось выше, настоящая поэзия - это результат долгой работы разума, признак определенной душевной и интеллектуальной зрелости. К этому следует добавить ещё и особое мировоззрение, которое невозможно сформировать, просто прочитав учебник. Конечно, во многом способности к стихосложению определяются и тем, каким было становление личности автора в детские и юношеские годы, что его волновало, каким был уклад жизни в его семье. Любые самые незначительные на первый взгляд детали, самые мелкие события могут послужить стимулом к развитию творческих способностей.
Истинный поэт - это сильная, выдающаяся и глубокая личность, воспитать которую на двух-трёх книгах о литературе просто невозможно. Таким путём можно получить только графомана, стихи которого никогда не будут отличаться ни глубиной, ни выразительностью. Если идти по этому пути, то гораздо проще разработать компьютерную программу, ввести в компьютер определенное количество слов, ритмические закономерности, принципы созвучий, и пожалуйста. Программа выдаст вам стихотворный текст. Этот текст ничем не будет отличаться от тысяч "творений", созданных людьми, далёкими от настоящей литературы. Вполне вероятно, что в нем даже будет некий смысл. Однако настоящей поэзии, насыщенной сильными эмоциями и глубоким чувством все равно не получится.
Нужно всегда помнить, что настоящая поэзия - это не столько слова, подобранные и расставленные в определенном порядке, сколько серьезная работа разума и души, работа, результат которой не может быть уложен в рамки, заданные ритмикой и законами созвучий.
Занятие 4. Призвание писателя
"Не знаю, почему так получается, что сестрой таланта оказывается нужда"
Петроний.
Многие люди считают, что писателем надо родиться. Это не так. Писателями не родятся - ими становятся. Но, внезапное пробуждение писательских склонностей в любом человеке никогда не является неожиданным. Склонность к писательству вынашивается годами, и только, после длительной внутренней подготовки может проявиться под действием какого-либо незначительного события. Как говорят некоторые писатели, ощущение такое, что прорывается какой-то родник внутри тебя и день, когда родник забил впервые, является самым прекрасным в жизни. Не каждый писатель или поэт может точно назвать календарный день этого ошеломляющего события. Но это явление нисходит на душу, как весна, как первая любовь. Внезапно перед человеком открывается новый, обновлённый мир, окрашенный во все цвета радуги. И этот мир, как бездна, как океан полностью поглощает мысли и чувства, а иногда даже и жизнь человека. Особенно это касается поэтов.
Поэты расцветают рано, в тот период жизни, когда чувства ещё свежи, когда всё вокруг кажется новым и необычным. Молодость всегда лирична и самоуверенна. Она считает весь мир своей собственностью, думает, что всё в нём существует, открыто только для неё и ради неё. И часто этот эгоизм, этот разрыв между желаниями и возможностями, приводит поэтические натуры к печальному концу. Поэты рано раскрывают свой творческий потенциал и, иногда до тридцатилетнего возраста, они дают всё, что могут дать. Примеров много. Это и М. Лермонтов, погибший в 27 лет, и С. Есенин, доживший до 30-летнего возраста, и Шелли, умерший в возрасте 29 лет. Адам Мицкевич творил всего несколько лет, но за эти годы он дал миру столько, что другие поэты не могли дать в течение всей жизни.
Большинство писателей, каким бы известными они не были, начинают свою литературную деятельность со стихов и, прежде чем полностью отдаться прозе, выпускают несколько стихотворных сборников, которыми гордятся в юности и часто начинают стыдиться в старости. Некоторые, наиболее самокритичные писатели понимают, что стихи для них - дело временное и вовремя уходят от поэзии. Примером такого самоотречения был Вальтер Скотт. "Уже давно, - говорил он, - я перестал писать стихи. Некогда я одерживал победы в этом искусстве, и мне не хотелось бы дождаться времени, когда меня превзойдут здесь другие. Рассудок посоветовал мне свернуть паруса перед гением Байрона". И он ушёл в новую для всех сферу - исторический роман, где не имел соперников.
Процесс созревания прозаика тернист и долог. Настоящего мастера прозы делает сама жизнь, знание мира, размышления, зрелая и отстоявшаяся культура интеллекта. Джозеф Конрад начал писать в 38 лет, Бернард Шоу лишь в сорок отважился издать свою первую комедию, Стендалю было уже за тридцать, ко-гда вышла его первая (кстати, очень неудачная) статья о Гайдне.
Есть два вида писателей - те, которых вдохновила идея, и те, которые призваны к труду писательским инстинктом. Для первых писательство оказывается одной из форм их политической деятельности, и они ставят его на службу своим взглядам, своей карьере. Для вождя и политического деятеля работа писателя не является ни призванием, ни истинной целью. Для них это механизм возвышения, машина для проталкивания своих идей. В данном случае перо помогает добывать славу только самим себе. Как только эта миссия выполнена - перо откладывается в сторону.
Для писателей второй группы творчество чаще всего прекращается вместе с жизнью. Это - настоящие писатели. Как говорил Петрарка: " Я перестану писать, когда перестану жить". Такая преданность любимому делу, такая увлечённость, часто приводит писателя к столкновениям с властью или обществом, становится причиной мучительных переживаний или даже личной трагедии. И только сильные личности выно-сят эту колоссальную нагрузку и продолжают делать свою нелёгкую работу. Те же, кто не выдерживает давления вышестоящих властей или общества, ломаются, начинают писать вещи, рассчитанные на дешёвый успех, вещи однодневки.
Какая же сила, какой непреодолимый импульс приводит писателя к его нелёгкой профессии? Что толкает его к уединению, заставляет уйти в мир собственных чувств и переживаний? Почему писатель мирится с нищенским и полуголодным существованием, живёт среди лишений и разочарований? Ответ может быть только один - такой могучей силой является потребность показать СВОЁ видение мира, СВОЙ взгляд на окружающее, выразить в слове самого себя. Сила эта физиологична, и истоки её исходят из чувства само-сохранения и, частично, - из эгоизма. Как писал Ян Парандовский: "Склонность к самовысказыванию, свойственная всем людям, у писателя обретает особую силу, кажется, что она является необходимым приложением к его жизни и как бы усиливает её. Стремление увековечить явления в какой-то миг увенчивается небывалым триумфом: создаются новые ценности". Писатель в своих произведениях воплощает всеобщее стремление, выражает себя и свой мир, и в этом он подчиняется природному импульсу человеческой натуры, а вместе с тем как бы становится выразителем тех, кто не может и не умеет высказаться сам. Рассказывая о своих чувствах и переживаниях, писатель стремится как бы выбраться из собственной скорлупы и избавиться от мучительно одиночества, в котором мы все пребываем от рождения до могилы. Он хочет поделиться с окружающими своей исключительностью и самобытностью, ибо каждый человек исключителен и неповторим, так как по - разному воспринимают всё тысячецветие окружающего мира. И, высшее достижение писателя, когда люди в его произведении находят свои собственные мысли, мысли, которые сами они выразить были бы не в состоянии.
Литература увековечивает вещи и людей. Она как бы задерживает время в его всеуничтожающем беге и делает настоящее вечным. Кроме того, слово помогает писателю убежать от несправедливостей, которые окружают его, от нестерпимых условий быта, от унылого пейзажа, наконец, от самого себя. Даже несведущему человеку видно, что значительную часть мировой литературы составляет "литература бегства". Это она манит читателя в дивные экзотические края, в далёкие и сказочные страны Востока, помогает ему уйти от самого себя и своего горького существования. Как писал Пиранделло: "Я пишу, чтобы освободиться от жизни. Если у меня нет замысла для пьесы или романа, я чувствую себя так, словно сам Господь Бог отрёкся от меня".
Часто писатели, лишённые возможности действовать, предаются мечтаниям, создают философские системы и утопии. Другие, не имея данных для успеха в любви, обольщают и добиваются красивых женщин с помощью своих вымышленных героев. Это в равной мере относится как к поэтам, так и к писателям. "В творчестве я щедро наделял себя всем, чего мне недоставало в жизни", - признавался Шатобриан.
Поиски чего-то иного, далёкого - в пространстве, времени, в обычаях и чувствах - непреодолимая потребность любого писателя. Творчество как - бы компенсирует то, чего не дала ему жизнь - материальную необеспеченность, незнатное происхождение, унылое существование. Писатель создаёт свой вымышленный мир, в который прячется как улитка в свою раковину. И в этом сказочном мире он добивается всего. Достаточно вспомнить великого Александра Грина, который всю жизнь терпел лишения, был грузчиком, матросом, рабочим, арестантом. И, тем не менее, он сумел создать такие замечательные вещи, как "Блистающий мир", "Алые паруса", "Бегущая по волнам". Беспросветная нищета и грубость окружающего мира не сумели убить в романтике мечту о прекрасном, и эту мечту он сумел передать последующим поколениям.
Перо, уже само по себе, обладает свойствами волшебной палочки, и тот, кому суждено стать писателем, с юных лет носит в своей душе ещё не осознанное чувство обладания королевской властью над словом. Недаром когда-то юный пятнадцатилетний Флобер воскликнул: "Отдадимся искусству, ибо оно - более великое, чем народы, короли и короны, - царит в наших восторженных сердцах, увенчанное божественной диадемой".
Когда в молодости писатель впервые берётся за перо, он пьянеет от слов и не помышляет о том, какие проблемы ему придётся поднимать. Жизнь в его глазах представляется светлой и безоблачной. Со временем приобретается жизненный опыт, расширяется круг интеллектуальных интересов - идёт формирование писателя, как личности. В его произведения начинают прорываться острые социальные вопросы, всё острее звучит тема любви к Родине, начинают бушевать такие сильные чувства, как гнев, ненависть, чувство мести и справедливости. Писатель примыкает к какому-либо общественному течению, так как существовать независимо от общества, морали, науки, вероисповеданий он не может. "Искусство для искусства" в мировой литературе пока не прижилось.
В наши дни пишущих людей очень много, и словом "писатель" стали злоупотреблять. А ведь между писателем и литератором существует определённая дистанция. Как писал в своё время Ян Парандовский: "Первый - как бы посвящённый рыцарь, второй - всего-навсего оруженосец. Литератору позволено лелеять надежду, что в один прекрасный день и он заслужит почётное имя писателя, которое затем будут по возрастающей шкале характеризовать прилагательные: известный, популярный, крупный, великий".
Не всякий, кто пишет и публикует написанное, является писателем. Не говоря уже о графоманах, даже авторы многих полезных и нужных книг не войдут в большую литературу. По мере развития мировой литературы отмечается всё большая строгость в выборе произведений, достойных бессмертия. Словом "писатель" нельзя нарекать всякого, кто написал две-три заметки, плохонький роман, или издал книжку никому не нужных стихов. Черты настоящего писателя надо искать в его фантазии, вдохновении, в глубоко челове-ческом понимании мира, в заботе о выборе художественных средств, при помощи которых достигается эстетический эффект любого произведения. Но главное в любом произведении - сила его воздействия на окружающих.
Стать писателем может далеко не каждый, для этого нужно иметь либо врожденный талант, либо огромное желание учиться этому. И учиться не год, ни два, ни десять, а всю жизнь. А отблагодарит ли тебя судьба за жизнь отданную литературе, неизвестно.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В любой стране писатель является носителем культуры, духовным учителем людей. Поэтому он должен быть в курсе всех событий, происходящих в стране и за её пределами, должен постоянно обновлять и совершенствовать свои знания. Его место - в первых рядах защитников культуры своего Отечества. Когда-то древние говорили: "Когда гибнет государство культура гибнет в последнюю очередь". Поэтому любые попытки принизить роль нашей культуры в мировой истории - попытки ослабить наше государство. Недавно в интернете мне попался интересный документ послевоенной эпохи. Называется он:
"АМЕРИКАНСКАЯ ДОКТРИНА БОРЬБЫ ПРОТИВ СССР" - директива Аллена Даллеса, бывшего директора ЦРУ и руководителя политической разведки США, составленная в 1945 году.
"Окончится война, все как-то устроится, и мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности поверить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на Земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Литература, театр, кино - все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать всех, кто станет насаждать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякую безнравственность.
В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, предательство будем насаждать в сознание людей. И лишь немногие, очень немногие, будут догадываться, что происходит. Но таких людей мы будем ставить в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества.
Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем таким образом расшатывать поколение за поколением, мы будем браться за людей с детских и юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Вот, как мы это сделаем".
Как всё это знакомо нашему поколению! Поэтому в наше время творческие силы каждого писателя должны быть направлены на то, чтобы сохранить культурные ценности, созданные нашими предками и приумножить их. В этом на данном этапе истории должно заключаться призвание любого русского писателя.
Занятие 5. Писатель как личность...
Основу текста составляют цитаты из "Алхимии Слова". Яна Парандовского.
"Гете как главе правительства пришлось решать дело незамужней женщины, обвинявшейся в убийстве своего ребенка; и та самая рука, что в "Фаусте" свила незабываемую гирлянду из строф прощения и искупления Маргариты, подписала обвинительный приговор. Виктор Гюго, творец благочестивого Мириеля, в десятках стихотворений скорбящий над людской нуждой с благостью и щедростью деда-мороза, в жизни был скрягой и никогда не подал нищим и гроша. В книжке расходов, которую этот скупец вел с поразительной аккуратностью, под рубрикой "благотворительность" были замаскированы суммы, какие ему время от времени приходилось выплачивать соблазненным служанкам.
Но алхимия слова умеет и из худших черт писателя создавать вещи, поразительные по чистоте и благородству".
О ВДОХНОВЕНИИ
"Гете рассказывает во вступлении к "Вечному жиду", как он около полуночи словно безумный вскочил с постели, как его внезапно захватила жажда воспеть эту загадочную личность. И в данном случае, наверное, было то же, что и во всех ему подобных: поэт годами носил в себе тон, настроение баллады, прежде чем она вылилась у него в стихи. И вот каким сравнением заканчивает Гете рассказ об этом переживании: "Мы только складываем поленья для костра и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит урочный час, костер вспыхнет сам - к немалому нашему удивлению".
РАБОТА ПИСАТЕЛЯ
"Лейбниц мог почти по трое суток не вставать из-за стола, Реймонт, заканчивая первый том "Мужиков" (свадьба Борины), работал без перерыва три дня и три ночи и даже расхворался. Гете, оглядываясь на прожитую жизнь, представляющуюся нам такой счастливой и безоблачной, признавался Эккерману, что обнаруживает в ней не более нескольких недель, отданных отдыху и развлечениям, все остальное - работа, труд.
Кто не слышал об одержимых ночах Бальзака? Как складывался день Крашевского, как должен был складываться, чтобы этот человек смог на протяжении пятидесяти лет написать пятьсот произведений, собирать и издавать исторические материалы, вести гигантскую переписку, редактировать журналы? А что из своей жизни мог отдать жизни Лопе де Вега, если его творческое наследие исчисляется двумя тысячами
пьес?"
"Тогда он начинает понимать, что имел в виду Хемингуэй, говоря, что труд писателя выглядит легким, но на самом деле это самая тяжелая работа на свете" (Уилсон, "Мастерство романа").
"Признания писателей о часах творчества, как правило, печальны: будто слышится грохот битвы, стоны раненых и умирающих, а затем наступает глухое молчание: поражение? Нет, это забыли протрубить победу".
"Дисциплина труда всегда была для писателя благословением. Сколько сил сохраняется, если в определенные часы садишься за рабочий стол! Безразлично, происходит ли это ранним утром, как у Поля Валери, просыпавшегося в четыре часа, и Ламартина, встававшего в пятом, или же после обеда, вечером, пусть даже ночью, столь излюбленной многими писателями, чьи нервы только к ночи получали разрядку. Было бы ошибкой считать, что это только наше время приучило писателей работать по ночам. Vigiliae noctae - ночные бдения, как рефрен, повторяются в жизни очень многих писателей. Аристотель мог бы быть патроном этих ученых сов, а Платон, свежий как роза, покровителем тех, кто творил днем.
Бюффон, Гете, Вальтер Скотт, Виктор Гюго, Бодлер, Флобер усаживались за работу с пунктуальностью чиновников, а если перечислять всех, кто имел обыкновение поступать подобно им, то в списке оказалось бы большинство известных писателей. Но почти никто из них с этого не начинал. Дисциплина труда вырабатывается постепенно и окончательно закрепляется в период зрелости писателя, когда он успевает убедиться, что ШЕДЕВРЫ ВОЗНИКАЮТ НЕ ПО МИЛОСТИ СЧАСТЛИВОГО СЛУЧАЯ, А БЛАГОДАРЯ ТЕРПЕНИЮ И УПОРСТВУ. Каждое выдающееся произведение литературы замыкает собой длинную цепь преодоленных трудностей.
Но что же, однако, делать, если в назначенный для творчества час не приходит ни одна мысль, если нет ни сил, ни желания работать? "Сидеть", - отвечает Метерлинк, и он неизменно отсиживал за письменным столом свои три утренних часа, пусть даже не делая ничего, только покуривая трубку".
"Я считал, что основной принцип творчества заключен в выживании сильнейшего. Писательское творчество - трудное дело; слабаки с ним не справляются; только сильные способны выстоять и постепенно превратиться в хороших писателей. Самодовольство так называемых писателей похоже на удобрение почвы в саду, заросшем сорняками" (Уилсон, "М.Р.")
О НЕПРАКТИЧНОСТИ ПИСАТЕЛЕЙ
"Флобер не зарабатывал на своих произведениях, иногда даже доплачивал за их издание, как, например, за "Мадам Бовари", которая издателю принесла крупные барыши, автору же пришлось оплачивать судебные издержки. У Флобера был собственный капитал, а когда он его прожил, ему пришлось на старости лет искать службу. Все его книги, стяжавшие ему славу, не приносили ему никакого дохода: он оказался жертвой собственной непрактичности и издательского произвола..."
"Бальзак принадлежал к поколению, которое стремилось во что бы то ни стало разбогатеть, в своих книгах он ворочал огромными суммами, заглядывал в кошелек каждому из своих персонажей, в личной жизни носился с головокружительными финансовыми проектами, мечтал нажить большое состояние, но, когда приступил к осуществлению одного из своих проектов, залез в долги и уже никогда больше из них не выбрался. Убедился, но слишком поздно, что его единственная золотая жила - это собственное творчество. Увы, ему пришлось работать на кредиторов. Писал под их бичом, подгоняемый сроками. Это было убийственно и для тела и для души. Обладая силами, достаточными для долгой жизни, он исчерпал себя до дна к пятидесяти годам.
Вальтеру Скотту ранняя и громкая слава принесла колоссальные доходы. Желая упрочить свое положение, он вошел компаньоном в издательскую фирму, публиковавшую его книги. Но в 1826 году фирма обанкротилась, и на писателя свалился долг в 117 тысяч фунтов. Гордый и щепетильный, Вальтер Скотт отверг помощь Королевского банка, не принял нескольких десятков тысяч фунтов от безымянных пожертвователей. С этого момента он работал до беспамятства, писал роман за романом, один хуже другого. И пять лет спустя умер от истощения...
УСЛОВИЯ РАБОТЫ ПИСАТЕЛЯ
Одиночество - мать совершенства.
Ян Парандовский.
"Каждый ищет одиночества в соответствии со своими склонностями и возможностями. Бальзак - в ночной поре, Вальтер Скотт - в раннем утре, когда он поднимался на рассвете и, пока все его домочадцы еще спали, работал до завтрака. Кто не совсем в себе уверен, прибегает к необычным средствам, как, например, Виктор Гюго, который обстриг себе пол головы, сбрил пол бороды, а затем выбросил ножницы в окно и таким способом недели на две запер себя дома...
На свете нам предоставлено немногим более, чем выбор между одиночеством и пошлостью.
Артур Шопенгауэр.
Покой и тишина - вот два важнейших условия для работы писателя...
Каждый писатель, даже самый посредственный, хранит в себе отшельнический скит. Метерлинк плодотворнейшие годы провел в старинном пустынном аббатстве Сен-Вандриль..."
На самом деле, вопреки существующему мнению о практичности и чуткой психологичности писателей, они всегда возбуждали удивление тем, что ничего не понимают в повседневной реальности, что, будучи психологами, способными на потрясающие откровения о человеке, они не разбираются в людях и постоянно оказываются жертвами коварства и обмана. Это происходит оттого, что они знание о человеке черпают не из наблюдения за жестами и гримасами своих ближних, а из общения с самой идеей человека, какой она отражена в их собственной душе. Все познание осуществляется в нас самих.
УМ МЕЛКИЙ ОТРАЖАЕТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, КАК ВОДА; ТОЧНО,ПОВЕРХНОСТНО,ПРЕХОДЯЩЕ. УМ ЖЕ ТВОРЧЕСКИЙ ПРЕОБРАЖАЕТ ЕЁ, РАСШИРЯЕТ, УГЛУБЛЯЕТ , ИЗ ВЕЩЕЙ НИЧТОЖНЫХ ДЕЛАЕТ ВЕЛИКИЕ".
"А каким наивным вне своих произведений был Флобер! Пруст просмотрел его сравнения и увидел, что ни одно из них не превышает умственного уровня персонажей его романов. Это еще не совсем убедительный аргумент, если бы мы не располагали перепиской Флобера. Письма, принадлежащие к самым изящным в литературе, где отражена незабываемая борьба за слово, страстная любовь к искусству, одновременно поражают убожеством мыслей, наивностью взглядов и суждений во всем, что не касается гармонии совершенных фраз".
НАВЫКИ РАБОТЫ
"Сколько писателей - столько же и навыков работы. В том деревенском доме под Рязанью, о котором я уже упоминал, я нашел письма нашего известного гравера Иордана к граверу Пожалостину (об этих письмах я тоже упоминал).
В одном из писем Иордан пишет, что он потратил два года на то, чтобы выгравировать копию одной из итальянских картин. Работая, он все время ходил вокруг стола с гравировальной доской и протер в кирпичном полу заметный след.
"Я уставал, - пишет Иордан. - Но я все-таки ходил, двигался. Как же должен был уставать Николай Васильевич Гоголь, привыкший писать стоя за конторкой! Вот уж истинно мученик своего дела".
Лев Толстой работал только по утрам. Он говорил, что в каждом писателе сидит и свой собственный критик. Злее всего этот критик бывает по утрам, а ночью он спит, и потому по ночам писатель всецело предоставлен самому себе, работает без острастки и пишет много дурного и лишнего. Толстой ссылался при этом на Руссо и Диккенса, работавших только по утрам, и считал, что Достоевский и Байрон, любившие работать ночью, грешили этим против своего таланта.
Тягость писательской работы Достоевского была, конечно, не только в том, что он работал по ночам и при этом беспрерывно пил чай. Это, в конце концов, не так уж сильно отражалось на качестве его работы.
Тягость была в том, что Достоевский не выходил из безденежья и долгов и потому вынужден был писать очень много и всегда наспех. Он садился писать, когда времени оставалось в самый обрез. Ни одну из своих вещей он не написал спокойно, в полную силу. Он комкал свои романы (не по количеству написанных страниц, а по широте повествования). Поэтому они выходили у него хуже, чем могли бы быть, чем были задуманы. "Гораздо лучше мечтать о романе, чем писать его", - говорил Достоевский.
Он всегда старался подольше жить со своим ненаписанным романом, все время изменяя и обогащая его. Поэтому он всеми силами оттягивал писание, - ведь каждый день и час могла родиться новая идея, а ее задним числом в роман, конечно, не вставишь.
Долги заставляли его делать это, хотя он часто сознавал, садясь писать, что роман еще не дозрел. Сколько мыслей, образов, подробностей пропадало зря только потому, что они пришли в голову слишком поздно, когда роман или был уже окончен, или, по его мнению, непоправимо испорчен!
"От бедности, - говорил о себе Достоевский, - я принужден торопиться и писать для дела, следовательно - непременно портить".
Чехов в молодости мог писать на подоконнике в тесной и шумной московской квартире. А рассказ "Егерь" он написал в купальне. Но с годами эта легкость в работе исчезла.
Лермонтов писал свои стихи на чем попало. Все кажется, что они сразу слагались у него в сознании, пели у него в душе и он потом только наспех записывал их без поправок.
Алексей Толстой мог писать, если перед ним лежала стопа чистой, хорошей бумаги. Он признавался, что, садясь за письменный стол, часто не знал, о чем он будет писать. У него в голове была одна какая-нибудь живописная подробность. Он начинал с нее, и она постепенно вытаскивала за собой, как за волшебную нитку, все повествование.
Рабочее состояние, вдохновение Толстой называл по-своему - накатом. "Если накатит, - говорил он, - то я пишу быстро. Ну, а если не накатит, тогда надо бросать".
Конечно, Толстой был в значительной степени импровизатором. Мысль у него опережала руку.
Все писатели, должно быть, знают то замечательное состояние во время работы, когда новая мысль или картина появляются внезапно, как бы прорываются, как вспышки, на поверхность из глубины сознания. Если их тут же не записать, то они могут так же бесследно исчезнуть.
В них свет, трепет, но они непрочны, как сны. Те сны, которые мы помним только какую-то долю секунды после пробуждения, но тут же забываем. Сколько бы мы ни мучились и ни старались вспомнить их потом, это не удается. От этих снов сохраняется только ощущение чего-то необыкновенного, загадочного, чего-то "дивного", как сказал бы Гоголь.
Надо успеть записать. Малейшая задержка - и мысль, блеснув, исчезнет. Может быть, поэтому многие писатели не могут писать на узких полосках бумаги, на гранках, как это делают журналисты. Нельзя слишком часто отрывать руку от бумаги, потому что даже эта ничтожная задержка на какую-то долю секунды может быть гибельной. Очевидно, работа сознания совершается с фантастической быстротой.
Французский поэт Беранже мог писать свои песенки в дешевых кафе. И Эренбург, насколько я знаю, тоже любил писать в кафе. Это понятно. Потому что нет лучшего одиночества, как среди оживленной толпы, если, конечно, никто непосредственно тебя не отрывает от мыслей и не покушается на твою сосредоточенность.
Андерсен любил придумывать свои сказки в лесах. У него было хорошее, почти микроскопическое зрение. Поэтому он мог рассматривать кусок коры или старую сосновую шишку и увидеть на них, как сквозь увеличительную линзу, такие подробности, из которых легко можно составить сказку.
Вообще все в лесу - каждый замшелый пень и каждый рыжий муравей-разбойник, который тащит, как похищенную прелестную принцессу, маленькую мошку с прозрачными зелеными крылышками, - все это может обернуться сказкой.
Мне не хотелось бы говорить о своем литературном опыте. Это вряд ли прибавит что-либо существенное к тому, что уже сказано. Но все же несколько слов я считаю нужным сказать.
Если мы хотим добиться наивысшего расцвета нашей литературы, то надо понять, что самая плодотворная форма общественной деятельности писателя - это его творческая работа. Скрытая от всех работа писателя до выхода книги превращается после ее выхода в общечеловеческое дело.
Нужно беречь время, силы и талант писателей, а не разменивать их на изнурительную окололитературную возню и заседания.
Писателю, когда он работает, нужны спокойствие и по возможности отсутствие забот. Если впереди ждет какая-нибудь, даже отдаленная неприятность, то лучше не браться за рукопись. Перо будет валиться из рук или из-под него поползут вымученные пустые слова" (К.Г.Паустовский, "Золотая роза").
"Без дисциплины мысли нет настоящего творчества. На протяжении многих и, безусловно, лучших веков в истории человечества всегда было неизменным правилом сочетать мысли в логическом порядке, старательно их располагать с соблюдением пропорций, умело переходить от одной строфы к другой, а в прозе от одной части к другой, добиваться симметрии, ясности и понятности образов".
Ян Парандовский.
"Флобер составлял план романа в течение многих месяцев, ежедневно работая по много часов. А закончив план, говорил: "Мой роман готов, остается только его написать". И план был настолько подробный, что последние главы "Бювара и Пекюше", которых он не успел закончить перед смертью, в плане выглядят так, словно это уже окончательный текст. У Ибсена, в молодости работавшего аптекарем и в силу своей профессии завязавшего крепкую дружбу с "духами" порядка, имелась шкатулка с множеством отделений. Каждое отделение предназначалось для одного из персонажей драмы, над которой в ту пору работал писатель. Целыми месяцами он ничего не писал, а только совершал длинные прогулки в одиночестве и возвращался с запасом новых черт характеров героев, обрывков диалогов, целых сцен - все это он записывал и раскладывал по соответствующим отделениям шкатулки. Работал как пчела. Едва соты оказывались заполненными, все отделения насыщены медом, драматург садился писать. Есть писатели, способные не только хранить у себя в голове обстоятельный план произведения, не прибегая к помощи записок и заметок, но и делать в этом мысленном плане поправки и сокращения, как если бы извилины их мозга были страницами тетради. Так работал Руссо. Он не умел мыслить, сидя за письменным столом. В одиноких прогулках произносил про себя непрерывный монолог, осваивал тему, компоновал, переделывал. Так работают многие поэты, они усаживаются за письменный стол только для того, чтобы записать готовое творение, долго вынашиваемое в мыслях..."
ТЕМПЫ РАБОТЫ, ТЩАТЕЛЬНОСТЬ, СКРУПУЛЕЗНОСТЬ, ЗАТРАТЫ СИЛ
"Флобер затрачивал на один роман от пяти до шести лет, работая ежедневно по нескольку часов; Ибсену каждая драма обходилась примерно в два года; первую страницу "Поля и Виргинии", такую простую и легкую, Бернарден де Сен-Пьер переделывал четырнадцать раз; некоторые из своих новелл Мопассан перерабатывал до восьми раз; одна из новелл Бальзака имела двадцать семь корректур. А надо знать, что за корректуры были у него! Над печатным текстом вырастают арки, звездочки-сноски фейерверком брызжут во все стороны, отовсюду тянутся линии и черточки и сбегаются к широким полям страницы, там возникают новые сцены, появляются новые действующие лица, из одного прилагательного открывается вид на новую черту в характере героя, меняющемся самым неожиданным образом".
"Молодой Мопассан подсмотрел однажды Флобера за работой, и это зрелище явилось для него поучительным уроком. Он видел лицо, багровое от притока крови, видел мрачный взгляд, устремленный на рукопись; казалось, этот напряженный взгляд перебирает слова и фразы с настороженностью охотника, притаившегося в засаде, задерживаясь на каждой букве, будто исследуя ее форму, ее очертания. А затем видел, как рука берется за перо и начинает писать - очень медленно. Флобер то и дело останавливался, зачеркивал, вписывал, вновь зачеркивал и вновь вписывал - сверху, сбоку, поперек. Сопел, как дровосек. Щеки набрякли, на висках вздулись жилы, вытянулась шея, чувствовалось, что мускулатура всего тела напряжена - старый лев вел отчаянную борьбу с мыслью и словом".
"А вот отрывок из "Исповеди" Жан-Жака Руссо: "Мысли укладываются в голове с невероятным трудом. Кружатся, бушуют, кипят - я весь возбужден, распален, сердце колотится... Вот почему мне так трудно писать. Мои рукописи - перечеркнутые, замазанные, перепутанные, неразборчивые - свидетельствуют о муках, каких они мне стоили. Каждую из них я вынужден был переписывать по четыре, по пять раз, прежде чем отдать в типографию. Мне никогда ничего не удавалось создать, сидя за моим письменным столом с пером в руке над листом бумаги. Только во время прогулок среди полей, скал и лесов, только ночью, лежа в постели, не в состоянии заснуть, я как бы пишу у себя в мозгу... Не один из моих замыслов я оборачивал во все стороны на протяжении пяти или шести ночей, прежде чем решался нанести его на бумагу".
Искусство рождается из сопротивления материала, которое нужно преодолеть. Ни один шедевр не создавался без усилий. Перо подлинного мастера никогда не спешит.
Ян Парандовский.
"Голод всамделешности, подлинности, непреодолимая жажда проникнуть в самую суть явления, которое предстоит воплотить в слове, иногда оборачивается для писателя кошмаром, он буквально страдает, если в его творческом замысле остаются пустые и неясные места, которые можно заполнить и прояснить лишь посредством дальнейшего изучения или более глубокого вчувствования в описываемые явления. Начиная писать книгу, писатель был уверен, что знает ее географию, прекрасно помнит и представляет себе все части ландшафта, и вдруг оказывается, что солнце не знает, с какой стороны ему всходить, а чайки тщетно стараются найти путь к озеру. В таких случаях писатель запирает ящики письменного стола и упаковывает чемоданы. Так поступил Флобер, прервав работу над "Саламбо" и отправившись еще раз на развалины Карфагена, точно так же он отправился на похороны некоей мадам Понше, супруги врача, разбившейся при падении с лошади: Флоберу был нужен материал для описания поведения мсье Бовари на похоронах жены...
Упорное вживание в тему заставляет писателя прилагать определенные усилия, как это делал Тургенев. Он имел обыкновение во всех подробностях разрабатывать биографии своих героев и в этом он не был исключением - многие писатели так поступают. Тургенев же делал нечто большее: когда он писал роман "Отцы и дети", он вел дневник Базарова. О каждой прочитанной книге, о каждом встреченном человеке, о каждом важном событии общественной жизни он вносил в дневник записи, какие должны были бы прийти на ум Базарову, если бы он являлся автором этого дневника. Получился довольно объемистый том, после окончания романа ставший совершенно ненужным, как использованное сырье. Дневник требовался только для того, чтобы автор не спускал глаз со своего героя, знал все его мысли, чувства, впечатления. Так Тургенев добивался предельной жизненности своих персонажей".
ПИСАТЕЛИ И АЛКОГОЛЬ
"Анатоль Франс имел обыкновение, садясь за еженедельный фельетон для газеты "Temps" - "Время", ставить на письменный стол графин с вином и прикладывался к нему во время работы, к которой не чувствовал особого расположения. Раз с ним вышел казус. Он ошибся и вместо вина достал из буфета графин с коньяком. Перед тем как обмакнуть перо в чернила, выпил стаканчик золотистой жидкости. И пришел в отчаяние: что станет с фельетоном, когда крепкий напиток начнет действовать? Но уже не было времени раздумывать над этим. Начал писать. Перо летало по страницам, будто его несло вихрем. Через час фельетон был готов, его забрал мальчик-посыльный из типографии, а Франс лег спать. Назавтра в редакции ему сказали, что Эбрар, главный редактор, хочет его видеть. Стучась в дверь его кабинета. Франс был уверен, что выйдет оттуда уволенным, а вышел с повышением жалованья. То была награда за пыл, с каким он написал фельетон и какого от него не ждали".
ДОСТИЖЕНИЕ РАБОЧЕГО СОСТОЯНИЯ
"Во время работы, когда нужно внимание, свежесть мысли, памяти, все полезно, что может их подкрепить. Шиллер, работая, держал ноги в холодной воде, а Бальзак якобы иногда работал босиком, стоя на каменном полу; Байрон употреблял лауданум, Прус нюхал крепкие духи, Якобсен - гиацинты, кто-то еще - гнилые яблоки. Ибсен, кстати сказать не пренебрегавший рюмкой, во время работы рвал ненужные бумаги и газеты. Руссо заставлял интенсивнее работать свою мысль, стоя на солнце с непокрытой головой, а Боссюэ достигал того же, сидя в холодной комнате, закутав голову в меха. Все эти приемы каждому подсказал собственный инстинкт, и, по мнении) физиологов, все они вызывают сильнейший прилив крови к голове, что необходимо при творческой работе. Если это действительно так, то правильней всех поступал Мильтон, потому что диктовал, лежа на низкой софе, опустив голову почти до пола".
РЕАЛЬНОСТЬ ВЫМЫСЛА ДЛЯ ПИСАТЕЛЯ
"Писатель в повседневной жизни плохо умеет сохранять душевное равновесие. Пребывание среди вымыслов, химер и призраков окутывает для него туманом действительность. Однажды Бальзак обратился к сестре со следующими словами: "Знаешь, на ком женится Феликс де Ванденес? На мадемуазель де Гранвиль. Весьма выгодный для него брак, потому что семейство Гранвиль очень богатое, несмотря на большие расходы, в которые их втянула мадемуазель де Бельфей". Всякий, кто услышал бы такой разговор, мог поклясться, что речь идет о друзьях, знакомых или соседях, а между тем все это были персонажи из романа, который Бальзак тогда писал. Вот истинный поэт! Для него мир вымысла равно реален тому, что принято называть реальностью и что философы вот уже несколько тысячелетий тщетно стараются постигнуть. Правильнее было бы сказать, более реальный, если иметь в виду Бальзака. Однажды он нетерпеливо слушал друга, рассказывавшего о болезни кого-то из своих домашних, в конце концов не выдержал и прервал его словами: "Ну хорошо! Вернемся, однако, к действительности - поговорим об Евгении Гранде!" Евгения Гранде, героиня его романа, была для него реальнее, нежели люди, с которыми он общался в жизни".
ГЕРОИ КНИГ ЖИВУТ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ
"Книги не создаются, как хотелось бы, - записывают в своем "Дневнике" братья Гонкуры. - Уже с самого начала, едва замыслив вещь, мы оказываемся во власти случая, и дальше какая-то неизвестная сила, какое-то принуждение предопределяет развитие темы и водит перо. Иногда нам даже трудно признать написанные нами книги плодом собственного творчества: мы поражены, что все это было в нас, а мы об этом не имели никакого понятия..." В особенности человеческие образы, вызванные писателем из небытия, обретают тревожащую самостоятельность. Не один только Теккерей признавался, что не имеет власти над своими персонажами, что для него неожиданны их слова и поступки. И Гончарову не давали покоя его герои, представали перед ним в разных сценах, он слышал обрывки их разговоров, ему казалось, что они ходят вокруг него как совершенно независимые существа, а он всего-навсего пассивный зритель. Случались подобные галлюцинации и у Ибсена. "Сегодня, - признался он раз жене, - у меня побывала Нора. На ней было голубое платье. Она вошла в комнату и положила мне руку на плечо..."
ЧУДАЧЕСТВА ПИСАТЕЛЕЙ
"Вообще, наверное, не существовало писателей, свободных от странностей и чудачеств, что не представляло бы собой какого-то исключения в человеческом роде, поскольку каждый человек может быть немножко чудаком, но писатели отличаются тем, что придают своим странностям особое значение и очень обижаются, когда окружающие не принимают их с должным почтением и пониманием. Бальзак, работая по ночам, настолько нарушал порядок жизни близких ему людей, что один из его секретарей помешался. Кант не терпел около себя женатых: его верный долголетний слуга Лампе лишился места, едва хозяин узнал, что он женился...
Олимпиец Гете не переносил запаха чеснока, людей в очках и собак. Он подал в отставку, когда по приказанию герцога на сцене театра, где Гете был директором, появилась собака".
Занятие 6. Из записной книжки писателя
1. Любой текст, будь то проза или поэзия можно улучшить, если:
- Убрать из текста лишние слова и слова-паразиты "мой, мои, свой, своя, свои..." "был, были..." , "видимо", действительно", "однако", "очень".
- наречий при глаголе ("Дом сгорел дотла"). Напишите просто: "дом сгорел". Есть разница?
- качественных прилагательных. Они почти не несут смысловой нагрузки. (Высокая башня", "богатый человек". Насколько "высокая" и "богатый"?) Выходит, что мы не оцениваем, а измеряем.
- отглагольных существительных с окончанием "-ние": "делание", "рисование", "движение". Читается очень некрасиво. Их можно заменить на глаголы (пример: завершение - завершил).
- присоединенных глаголов типа "Принять участие", "сделать заявление", "вынести решение". Замените их на "участвовать", "заявить", "решить".
- чрезмерного использования прилагательных и наречий; доверяйте точности ваших существительных и глаголов. Глагольная форма: чем короче, тем лучше. Избегайте пассивной формы, клише и избитых фраз.
3. При чтении рукописи проверьте, одинаковы ли времена у глаголов в одном абзаце.
4. Корректируйте, исправляйте свой текст. Вы никогда не получите хороший результат с первой попытки.
5. Будьте осторожны со словом. Одно слово, как крупинка марганца в литре воды, может изменить цвет вашего произведения.
6. Будьте внимательны к каждому предложению. Будьте лаконичными. Первый редактор Хемингуэя в Kansas City Star дал ему следующие правила: "Используйте короткие предложения. Используйте короткие абзацы. Будьте позитивными". Позже Хемингуэй об этих советах сказал: "Это лучшие правила писательского мастерства, которые я когда-либо знал".
7. Исправить предложения, в которые прокрались - "гусеницы". ("Гусеница" - одно подлежащее + несколько сказуемых).
ЗАПОМНИТЕ
1.Текст не должен быть назидательным, вы пишете рассказ (поэму, повесть, роман), но не проповедь. Для чтения морали есть родители и воспитатели. Одна из задач литературы - заставить героя и читателя задуматься и сделать выводы самому, а подтолкнуть его к этому должны события в вымышленном мире, а не унылые нравоучения. Лучшая позиция для автора: "равный читателю".
2. Не забывайте, что описание начинается в писательском воображении, а заканчивается - в читательском.
3. Первая обязанность писателя - развлекать. Читатели теряют интерес с описаниями и абстрактной философией. Они хотят развлечений. Но они чувствуют себя обманутыми, если развлекаясь, ничему не научились.