В конце первого курса студентам металлургических институтов полагается ознакомительная практика. Эта двухнедельная побывка на производстве дает им -- или должна давать -- первое представление о тех инфернальных условиях, в которых люди выделывают металл. Я проходил ее на заводе Петровского в родном Днепропетровске. Здесь еще Курако работал. Завод построили в девятнадцатом веке бельгийцы, революция его экспроприировала. Или, если угодно, большевики. Во время первых пятилеток и особенно после войны Петровку плотно набили новыми цехами и агрегатами.
Для получения доступа в эту кузницу коммунизма, требовалось пройти инструктаж по технике безопасности. Мы вошли в небольшой домик у главной проходной в беззаботном настроении. Первый учебный год и экзамены остались позади. В 1955 году нам платили стипендию за тройки и по тем временам изрядную -- 395 рублей в месяц; это делалось, наверно, ради преимущественного развития производства средств производства. Всей поверхностью кожного покрова мы предвкушали летние каникулы. Надо было только отбыть эту экскурсию.
Мы расселись в полутемной аудитории. Довольно скоро на кафедру поднялся человек средних лет в синей спецовке. Пребывание людей на металлургическом предприятии, -- сказал он, -- связано с многочисленными опасностями, волнениями, переживаниями. Чтобы вас особенно не пугать, перейду к примерам.
В его монотонной речи был напевный ритм. Все бросили болтовню и слушали с напряженным любопытством. Инструктор продолжал:
-- Во время экскурсии в доменный цех одна девушка, самая любознательная из всех, отстала от своей группы. Она хотела побольше узнать, чтобы потом, конечно, рассказать своим товарищам. Исчезновение прошло незамеченным, а некоторое время спустя старший газовщик, проходя через площадку кауперов, обнаружил молодой красивый труп, не способный к дальнейшему существованию.
Несчастье подстерегает каждого, не только новичков. Одна женщина, старый работник завода, шла вдоль железнодорожного полотна. Путь ее лежал из прокатного цеха в центральную бухгалтерию. Паровоз свистел, гудел, надрывался, она не слышала. Мысли ее были заняты чем-то, для нас до сих пор не известным. Ее задавило, переехало, зарезало. Ее отвезли в клинику медицинского института, где ей сделали искусственные ноги, но что это за ноги? Они не могут ходить, бегать, передвигаться.
Я мог бы и дальше просвещать вас в этом роде, но вывод, товарищи, ясен. Чтобы не подвергать свою жизнь опасности, нужно как можно реже бывать на металлургическом заводе.
Он замолчал. Инструктаж окончился. Расписавшись в журнале, мы вышли на заводской двор, залитый сердитым украинским солнцем. Сильно пахло серой. Горизонт загромождали ряды дымящихся труб. Мы были не то что напуганы, но оптимизма поубавилось. Кто был этот великий трагик, этот неподражаемый клоун? Не знаю. Он не назвал своего имени, а мы не догадались спросить.
12 марта 1991 года
Нью-Йорк
Џ Copyright 1991 by Vitaly Rapoport. All rights reserved.