Войниконис Анжелина Георгиевна
Звёздочки в траве

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 4, последний от 30/12/2011.
  • © Copyright Войниконис Анжелина Георгиевна (av31@list.ru)
  • Размещен: 24/06/2005, изменен: 17/02/2009. 517k. Статистика.
  • Роман: Детская
  • Приключения Тома и Катарины
  • Иллюстрации/приложения: 1 шт.
  • Скачать FB2
    • Оценка: 6.09*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Извините, уважаемая эльфина...
    - Зовите меня просто Диана. Красавица Диана, - улыбнулась девушка.
    - Так вот, - продолжала Катарина. - Раньше мы с братом были больше, но угостившись с волшебного столика, превратились в таких же маленьких, как вы...
    - Ну, я бы не сказала, что я маленькая, - возразила эльфина. - Я высокая статная девушка, ростом несравнимо больше какой-нибудь козявки. Но продолжай, ты интересно рассказываешь, что-то про волшебные столики...
    И девочка рассказала эльфине всю их историю.

    • Звёздочки в траве

    ПРОЛОГ

       В густом зелёном лесу только что отшумел дождь. Воздух был невыразимо свеж. Со всех листьев капала вода. Том и Катарина []
       А по мокрой-мокрой траве лёгкими пружинистыми прыжками, улыбаясь, бежала тряпичная игрушка.
       С виду она напоминала клоуна, рот в весёлой улыбке был растянут до ушей, а круглые глаза радостно смотрели вперёд.
       За куклой велась самая настоящая погоня. Два лохматых существа, ростом не больше самой куклы, изо всех сил неслись по её следам, перескакивая через кочки, продираясь сквозь кустарник и даже без раздумья ныряя в ручьи, если таковые встречались на пути.
       Существа были настолько взлохмачены, что лица их было бы трудно разглядеть, но торчащие торчком уж больно большие уши не могла скрыть даже густая шевелюра, у того, что пониже - чёрная, как вороново рыло, а у того, что повыше - русая.
       Азартно размахивая руками и шлёпая босыми ступнями, лохмачи всё ближе подбирались к клоуну.
       Вот один, прячась за кустарником, убежал вперёд и быстрёхонько обернулся грибом. Ещё несколько мгновений - и оборотень-гриб изловчился схватить пробегавшую мимо игрушку за ногу.
       Кувырок!.. Черноголовый лохмач растянулся на земле, ткнувшись лицом в грязь.
       - Удррал! - сердился лохмач, убирая с лица прилипшие листья, мешавшие смотреть. - Кувыркаться умеет...
       Снова вперёд! За ним, за ним! Лохмачи отлично ориентировались в лесу. К сожалению, клоун - тоже неплохо. Но этих - двое, тот - один.
       - Вон он! Обходи его справа! Я прыгну с дерева! - вскричал черноголовый, проворно, как белка, карабкаясь по ветвям.
       С быстротой мыши юркнул русоголовый под куст и... вынырнул под самым носом у клоуна.
       Чёрным камнем сверху упал его товарищ перед преследуемым. Мохнатые ручки протянулись к кукле. Теперь тебе не уйти!
       Всё так же лучезарно улыбаясь, будто в насмешку над преследователями, клоун оттолкнулся своими мягкими ножками от земли и легко перелетел через кусты, снова прыжок... - через деревья, снова прыжок... - он исчез вдали.
       - Опять сбежал! - с досадой хлопнул черноголовый большими ладошками по мокрой земле. - Он прыгает!.. Эх!
       Но бросать на этом погоню у лохмачей не было и мысли. Отдышавшись немного, они с прежним рвением бросились вперёд. Надо сказать, что вынюхивать следы они умели не хуже собаки. Но, на беду, от клоуна почти ничем не пахло, от этого хитрюги...
       Сияя безмятежной улыбкой, легко отталкиваясь от земли, тряпичная кукла неслась вперёд и вперёд. Мир вокруг прекрасен!
       Вот сзади опять послышался шум. Кукла свернула налево, перелетела через ручей и, подскочив, мигом оказалась на дереве. Внизу торопливо прошлёпали два облепленных грязью и листьями тяжело дышащих мохнатых комочка...
       Сквозь листву сверкала водная гладь реки. Преследователи бежали, всё больше и больше удаляясь от преследуемого.
       Поэтому они не смогли заметить, как, подбежав к воде, клоун заскочил в старую качавшуюся на волнах лодку, оттолкнулся от берега и притаился на дне.
       Лохмачи ещё долго прочёсывали лес, тщетно пытаясь найти затерявшийся след, пока не наступила ночь - красивая звёздная ночь. А, лёжа на дне старой лодки, так удобно разглядывать звёзды...
       Так на самом деле началась эта история. Но мы начнём рассказывать с другого конца. Итак...

    Часть I

    ТАИНСТВЕННАЯ

    НЕЗНАКОМКА

    1. ПИРАТЫ

      
       Э то случилось очень давно, когда Катарина и Том были ещё маленькими, а отец их был сельским учителем. Мама пекла пироги, рассказывала детям сказки и просто любила их без памяти. Папа любил маму. Катарина любила играть в куклы. А Том... Ну, во-первых, он любил есть пирожки, которые пекла мама. Но кроме того ещё и играть на скрипке. На скрипке он играл действительно чудесно. Его игру приходили послушать соседи, и все говорили: "Быть мальчику знаменитым музыкантом".
       Ну вот, а потом всё переменилось. Началось с того, что однажды отец сказал:
       - Завтра мы поедем на ярмарку. Каждый выберет себе там по подарку.
       - Ура-а! - обрадовались дети и принялись танцевать. Как будто было чему радоваться.
       Рано утром детей разбудили и посадили в телегу. Отец хлестнул лошадей, и ели и сосны и белые берёзки помчались прочь, а впереди неслась дорога, дорога, дорога... Дети сидели, закутавшись от утреннего холода в тёплые плащи, жевали пирожки и глядели по сторонам.
       Чего больше всего хотелось в подарок? Наверное, красивое платье, как у принцессы, думалось Катарине, или большую куклу со шляпкой, ботиночками, перчатками, бусами и сумочкой. Но можно и книжку с красочными картинками.
       А Том думал по-другому: настоящий лук со стрелами, или ружьё, или целую коробку солдатиков, и чтобы сами стреляли из игрушечной пушки.
       Но если бы даже и не было никаких подарков, всё равно было очень здорово отправиться на ярмарку, посмотреть на большой город, на море... Город Ветероль стоял на морском берегу. Вот оно, море! При виде бескрайней водной равнины у детей захватило дыхание.
       Говорят, там, за морем, тоже есть земли. Там живут люди, говорящие по-другому, и животные там тоже другие, и их кошки, наверное, не поймут наших кошек, потому что мяукают на других языках.
       Дети видели: у пристани на причале стояли заморские суда. Крошечные человечки - издали их было трудно различить - выходили на берег. То были заморские купцы. Ах, на таком бы корабле - за океан, к чужим землям!
       На дороге появлялось всё больше повозок. Многие были нагружены товарами - для ярмарки. На других сидели празднично одетые мужчины, женщины и дети. Все ехали в одном направлении.
       На морском берегу тесно разместились яркие палатки, карусели, ожидавшие детишек, и цирковой балаган. С раннего утра собралось немало народу, уже давно было шумно и весело. В небе носились чайки, а воздух был пронизан солёным запахом моря.
      

    * * *

       Перевалило за полдень. Насмотревшись на чудеса, которые показывал фокусник, налюбовавшись танцами на канате и нахохотавшись над двумя потешными клоунами, дети вышли из цирковой палатки. Родители вручили им кулёк с пирожками и двух сахарных петушков, а сами пошли выбирать платье для мамы.
       Оставив пирожки на потом, дети принялись за петушков. Катарине достался золотистый, Тому - красный.
       - Посмотрим, кто из нас первый съест петушка, - предложила Катарина. - Тот проиграл, - добавила она поспешно, увидев, как Том торопливо откусывает головку своего красного.
       Не спеша посасывая золотистого, девочка мечтательно смотрела в морскую даль.
       - Ах, как бы я хотела, чтобы у нас за морем жила бабушка!
       - Наша бабушка живёт в Лесополе, - напомнил Том.
       - А жаль. Если бы она жила за морем, мы могли бы ездить к ней в гости на большом корабле.
       Дети задумались. Может быть, о том, как уговорить бабушку переселиться за море.
       - Когда я вырасту, я стану купцом, - сообщил Том.
       - Зачем?
       - Чтобы ездить в чужие страны, - пояснил он. - Купцы всегда путешествуют. А богатые - те плавают на своих собственных кораблях.
       - Тогда лучше стань богатым купцом и возьми меня с собой.
       Том согласно кивнул.
       - Мысль стоящая. Можно увидеть дальние страны, поглядеть на всяких там гномов, кобольдов...
       - Чушь! Гномов не бывает.
       - Это ты так говоришь, потому что мало читаешь. Всякий, читающий сказки, знает, что бывают и гномы, и кобольды, и такие человечки с крылышками... Только не здесь, разумеется, а очень далеко.
       К пристани причаливал новый корабль. На берег сошла группа чужеземных матросов - высоких, стройных, у каждого за поясом длинная сабля - и направилась в сторону ярмарки.
       - Катарина! Том! Э-гей! - раздался папин голос.
       Том с трудом оторвал взгляд от завораживающего зрелища бьющихся о бедро сабель.
       - Дети! - ещё раз позвал папа. - Хотите покататься на карусели?
       Ну конечно, дети были непротив.
       На карусели можно было сесть по-разному. Можно на пёструю лошадку, можно на дельфина, можно на орла, можно на, на, на... Пора было садиться, толпа детей вокруг тоже не зевала. Том вскочил на верблюда, Катарина - в гигантскую шляпу.
       Карусель натружено заскрипела, откуда-то раздалась музыка и они закружились. Где-то внизу мелькала смеющаяся мама, с другой стороны - в своей широкополой шляпе - папа, тут - море, там - город, тут - небо, там - облака... Дети махали друг другу и кричали, но из-за скрипа и музыки ничего не было слышно.
       Как начался переполох, они не заметили.
       Только случайно глянув вниз, Том вдруг увидел, что люди в панике мечутся по площади. Карусель стремительно мчалась вперёд. Но, оказавшись снова над ярмарочными палатками, Том разглядел маму. Она простирала к нему руки и что-то взволнованно кричала.
       И тут Том увидел чужеземных матросов с длинными саблями. Тех самых, которыми любовался на пристани. Только теперь сабли были уже вытащены из ножен и направлены в толпу. Том оглянулся назад и поискал взглядом Катарину. Она сидела в своей "шляпе", широко раскрыв глаза. Ещё раз взглянув вниз, Том ахнул: матрос с саблей схватил его маму за руку и потащил за собой.
       А карусель совершала круг за кругом под неумолкаемые звуки шарманки. Ещё виток над площадью...
       К матросу бросился папа. Но тот развернулся и ударил его наотмашь.
       Папа лежал на земле. Толпа кричала. Матросы свирепствовали. С ярмарочной площади на пристань, а оттуда - на корабль перекочевывали мешки с добром. Несчастных, попадавшихся на пути, пираты саблями загоняли на корабль.
       Наконец музыка смолкла. Карусель остановилась. Папа поднимался с земли, размазывая по щеке кровь. Повсюду слышались крики и стоны. Пираты спешно отчаливали.
       - Мама! Мама-а-а! - отчаянно кричали дети, простирая руки к маленькой шхуне, качавшейся на волнах. Разыгравшийся ветер нещадно трепал волосы. "Мама! Мама!" - дразнили насмешливые чайки, пролетая над головами. Их отец стоял поодаль, в оцепенении сжимая в руках шляпу, не в силах оторвать взгляда от исчезающих на горизонте парусов. В происшедшее не хотелось верить.
       Городские солдаты появились лишь тогда, когда пиратское судно в лучах заходящего солнца стало похожим на крошечный кораблик из детской книжки.
      
      

    2. НЕЗНАКОМКА

      
       Т ропинка сворачивала влево, обходя болота. Сквозь заросли кустарника невозможно было различить, куда она дальше поведёт. Но хозяин трактира "У быстрой речки" советовал держаться именно этой тропинки.
       Ну, вот и развилка наконец. Устроившись под ветвями развесистого дерева, Джангида вытащила из складок юбки зеркальце.
       - Свет мой, зеркальце, скажи... - усмехнулась она, глядя на своё отражение: чёрные брови, чёрные глаза, длинные чёрные косы - неотразимая красавица! Можно было спросить на это мнение зеркальца, но Джангида не была такой самовлюблённой, как одна королева из одной сказки.
       - Первая красавица или вторая... - пробормотала она. - Какая разница? Главное - стать богатой.
       Легонько щёлкнув по зеркальцу пальчиком, Джангида уже внимательнее всмотрелась в него. От щелчка зеркальце на миг замутилось, а потом снова прояснилось, показав шагающего по лесной тропинке человека. Дорожная сумка, крепкая трость, широкополая шляпа, а из-под полей - мягкий взор задумчивых голубых глаз.
       - Вот он, учитель Арнольд, - прошептала Джангида, впившись глазами в путника.
       Учитель Арнольд (то был действительно он) возвращался из школы домой. Ровно год назад его любимую жену Марию похитили пираты. Учитель долго и неутешно горевал. Как и прежде, он жил вместе с детьми в маленьком домике на опушке леса. Когда он возвращался домой из школы, дети радовались, все втроём готовили ужин, а потом отец с сыном играли на скрипке.
       Погружённый в думы, учитель так бы и прошёл мимо развесистого каштана, ничего не заметив. Но непонятные звуки, шедшие из ветвей, заставили его остановиться.
       Оглянувшись и приподняв шляпу, чтобы не мешала смотреть, он с недоумением оглядел дерево.
       - Ах, помогите же мне, пожалуйста, добрый путник! - послышался жалобный голос.
       Наконец, он разглядел. На дереве, обхватив ветку руками, сидела женщина и умоляюще смотрела на него.
       - Э-э... Зачем вы туда забрались? - удивился он.
       - Ах, это было ужасно! - объяснила незнакомка. - Я шла по тропинке и вдруг услышала злобный вой. Я испугалась, что это волки, и залезла на дерево.
       - А кто же это был на самом деле? - заинтересовался учитель.
       - Э-э... Право, не знаю... Но не могли бы вы всё-таки снять меня отсюда?
       - Да-да, конечно, - поспешил он подать руку.
       Прыг! - и черноглазая красавица стояла на земле.
       - Как я благодарна вам за своё спасение!
       - Да что вы...
       - Непременно угощу вас пирогом.
       Две чёрные косы метнулись к корзинке.
       - О! - не устоял учитель Арнольд. - Пироги я люблю всей душой. Моя жена... - тут он вздохнул, - готовила отличные пироги.
       - А что случилось с вашей женой? - захлопали чёрные ресницы.
       Не зная, как это получилось, учитель рассказал незнакомке о том злосчастном дне, который начался так радостно, а кончился так трагично.
       - Пираты захватили в тот день десятки людей и увезли их за море, - закончил он, тяжело вздохнув.
       Незнакомка странно посмотрела на него.
       - Не знаю, сказать вам или нет... О, лучше нет! - замотала она головой.
       - Почему же? Скажите! - возразил учитель.
       - Нет, нет. Вам это будет тяжело узнать... - Джангида спрятала глаза подальше.
       Но учитель настаивал, крайне заинтересованный.
       - Ну, если вы так просите... Дело в том, что... мой брат... мой бедный брат в тот день... тоже попал в плен к пиратам. Да-да, он тоже попал в плен! Так вот... - продолжала красавица, вопросительно глядя на верхушку соседней ели. Ель также недоумённо глядела на неё. - Вечером того дня... мой брат приплыл к берегу, совсем измученный... и рассказал, что ему одному удалось спастись. Остальных же пленников постигла тяжёлая участь... Ах, какая тяжёлая участь постигла их! - закрыла Джангида лицо руками. - Отплыв далеко от берега... пираты утопили всех в море.
       Чёрная пелена застлала глаза учителя. Если раньше он ещё верил... надеялся, что там, за морем - Мария... то теперь действительность смотрела на него своими страшными глазами: Марии давно уже нет. Потрясённый, он долго сидел, не двигаясь.
       Черноглазая спутница с сочувствием глядела на него.
       - Отведайте моего пирога - и всё забудется, - пообещала она.
       - Спасибо, - выдавил из себя учитель. - У меня совсем пропал аппетит.
       - Нет-нет! - испугалась Джангида. - Один-то кусочек вы должны попробовать.
       Пирог оказался замечательным, но очень странного вкуса. Таких учитель ещё не едал.
       - Из чего вы его сделали? - осведомился он, медленно пережёвывая кусок.
       "Из мохнатых паучков и сладких жирных червячков!" - едва удержалась, чтобы не сказать, Джангида. Но вместо этого лишь загадочно улыбнулась:
       - Секрет хозяйки.
       Дело было сделано! Всё последующее время до заката солнца собеседники непринуждённо болтали: об окрестностях, о местных жителях, о том, о сём... Учитель Арнольд повеселел. Жизнь заиграла вокруг новыми красками. Он, например, заметил, что глаза у его собеседницы бездонно-чёрные, как летняя ночь, и иногда в них проблёскивают такие сумасшедшие искорки... Он даже в шутку спросил, не спрятано ли у неё в кармане зеркальце, которое она каждый вечер спрашивает: "Кто на свете всех милей?.." А когда Джангида ответила, что да, такое зеркальце у неё есть, они долго весело смеялись.
      
      

    3. НОВАЯ ХОЗЯЙКА

       С вадьбу сыграли скромную. Домик оказался маленьким, но вполне уютным. В передней Джангида аккуратно поставила свою метлу.
       - Зачем она здесь? Ей тут не место, - возразила Катарина.
       Но Джангида строго погрозила пальцем:
       - Эта метла - моя любимая. Ею буду подметать только я. Понятно? И теперь её место будет здесь.
       Джангида никогда не прибегала к помощи метлы. Видно, берегла её. А пол в маленьком домике на опушке леса подметался, как и прежде, старой метёлкой Катарины.
       Новой хозяйке жилось в новом доме очень уютно. Учитель Арнольд смотрел на неё влюблёнными глазами. А хозяйством - так удачно получилось - занимались в основном брат и сестра - девятилетняя Катарина и десятилетний Том. Оставшись без мамы, они многому научились. Так что таскать хворост из лесу или там готовить обед - об этом Джангиде даже думать не приходилось.
       Впрочем, иногда молодая хозяйка тоже принималась стряпать. Однако все пудинги, пироги, печенья и коврижки, сделанные её руками, имели какой-то странный вкус, не сказать, чтобы неприятный - нет! - но непривычный.
       И кроме того, по странной случайности, наевшись её печений, Том вдруг начинал икать и икал весь день, не преставая, до самого вечера, пока, вконец измученный, не засыпал в своей постели. А Катарина, попробовав раз мачехину коврижку и вспомнив при этом пирожки, которые пекла её мама, неосторожно вздохнула - и вздыхала так до самого вечера, не в силах остановиться.
       Папа не обращал на такие мелочи внимания, он был чрезвычайно рад, что теперь у детей есть новая мама. Но Джангида, не встретив особого восторга от своей стряпни со стороны домочадцев, обиделась и вообще перестала готовить, доверив это дело падчерице.
       ...Как-то раз вечером на улице раздался жуткий визг, а дверь заходила ходуном.
       Схватив ружьё, учитель выскочил в темноту. На пороге стоял огромный кот: чёрный, длинная шерсть дыбом, глаза горят. Он истошно вопил и, вероятно, готовился вот-вот снести дверь.
       Учитель ещё не успел сообразить, как поступить, как мимо него пронеслась Джангида. Радостный возглас "Ричард! Ты пришёл! Он меня нашёл!" всё объяснил.
       Проглотив большой кусок мяса и от души напившись хозяйских сливок, гость свернулся пушистым клубочком на коврике у камина и сладко замурлыкал, теперь уже больше ничем не напоминая того наглого зверя, который совсем недавно пытался атаковать дом.
       Любимый кот Джангиды занял в доме видное место. Коврик перед камином стал его личным ковриком. Если кто-то из детей по ошибке и присаживался на него, то тут же начинал чувствовать на себе пристальный взгляд зелёных глаз: "Как ты только посмел, друг мой?" И кот победно укладывался на освобождённое место.
       Лучшие куски в доме, конечно, были его. Хозяйка и Ричард иной раз смотрели друг на друга таким странным долгим взглядом, что, казалось, они безмолвно разговаривают. Странно, странно, странно... С некоторых пор в домике на опушке леса стали случаться странные вещи.
       Однажды, встав рано утром, Катарина обнаружила, что любимая метла мачехи куда-то исчезла из передней. Но девочка лишь пожала плечами, подумав про себя, что, наконец, Джангида решила использовать метлу по назначению.
       Девочка оказалась права, но лишь отчасти. Назначение у метлы было несколько иного свойства, нежели она себе представляла.
      

    * * *

       В холодный предрассветный час влажный встречный ветер азартно трепал волосы. Но Джангида не обращала на него внимания. Под ногами проносились кудрявые верхушки берёз и колючие пики елей. Пахло приятной свежестью и травой.
       Где-то неподалёку тишину вдруг прорезал крик сыча. От неожиданности метла дёрнулась в сторону, и Джангида, собиравшаяся было уже приземлиться, чуть не искупалась в холодном ручье.
       Проклиная нервную метлу, ведьма со всего разгону приземлилась возле старого дуба, прислонила метлу к его необхватному стволу и огляделась.
       Из дупла высунулась маленькая голова и растопыренные крылья летучей мыши.
       - Ку-ку! - неудачно пошутил он. Ибо на самом деле то был не летучая мышь, а летучий мыш. - Хе-хе... Доброе утро! Или спокойной ночи, пожалуй. Приветствую, несравненная...
       - Ах, ты уже тут! - повернулась к нему Джангида. - Ну? Принёс?
       - Тут, тут. И принёс послание.
       - Давай скорее! - заторопила ведьма.
       На какое-то время летучий мыш исчез в дупле, а затем появился вновь - с письмом в лапе. Жадно развернув бумагу, Джангида углубилась в чтение.
       Наконец глаза её победно заблестели.
       - Ну как? - поинтересовался мыш. - Интересное послание?
       Прислонившись спиной к дубу и подставив лицо первым лучам солнца, ведьма мечтательно прикрыла глаза:
       - Джокки, слушай! Джангида - богата! - пропела она, улыбаясь. - Послушай, послушай, что я тебе расскажу! Наша дорогая баронесса... - нет! - графиня Джангида владеет громадным поместьем... Разъезжает в своей роскошной карете... Десяток слуг ожидает её у парадного крыльца... Не пропускает ни одного бала, конечно... Поместье её простирается на... гм... очень далеко.
       - Это ты про себя? - несказанно удивился Джокки.
       - Ну конечно, друг мой. Ты, может быть, знаешь ещё одну ведьму по имени Джангида?
       - Но откуда у тебя такие богатства?
       - Мне их оставит в наследство один богатый князь, - засмеялась Джангида. И насладившись растерянным видом Джокки, принялась объяснять:
       - Не забывай, что теперь я жена учителя Арнольда. А муж мой сам того и не подозревает, что он - очень дальний родственник одного богатого ветерольского князя. У князя не осталось больше родни, кроме Арнольда, я точно знаю. Так что тот теперь его прямой наследник. После кончины князя наследство переходит к нам. У меня самые верные сведения, - потрясла она бумажкой в руке.
       - Поздравляю, Джангида. Князь уже скончался? - вежливо осведомился мыш.
       - Нет, но скоро скончается, - заверила ведьма. - Не в том дело. Нужно мне сначала кое-что уладить.
       Джокки вопросительно раскрыл рот.
       - Хлопот мне с этим наследством, - пожаловалась Джангида. - Прямые наследники учителя Арнольда - его дети. А мне ничего не достаётся. Понимаешь? Значит, надо избавиться от детей.
       - О-о! - Мыш смущённо потоптался на ветке. - Такое дело нужно держать в тайне. - А молчание - золото.
       Ответом ему было золотое кольцо, сунутое в лапу.
       - Прощай, - бросила Джангида, вскакивая на метлу. - В следующий раз, когда ты мне понадобишься, я, как всегда, свистну тридцать три раза.
       И она взмыла в воздух.
       - Не забудь, что тридцать три! - послышался голос снизу. - А то в прошлый раз ты свистнула тридцать четыре раза, и помнишь, что из этого получилось?
      
      

    4. ВЕДЬМИНЫ ШТУЧКИ

      
       Н ад кастрюлей клубился густой пар. Катарина собиралась уже снять её с плиты, как вдруг та неожиданно подпрыгнула, чудом не ошпарив девочку горячим супом.
       Катарина с визгом ринулась из кухни.
       - Кастрюля подпрыгнула! - завопила она, врываясь в гостиную.
       Джангида играла с Ричардом на полу. Снисходительно улыбнувшись неуклюжей шутке девочки, она спокойно сказала:
       - Кастрюли не прыгают. Иди-ка на кухню и накрой на стол.
       - Но я сама видела! - взволнованно настаивала девочка.
       Мачеха пожала плечами и отвернулась. А брат и сестра зашептались.
       В другой раз, зайдя на кухню, Том обомлел: жгут из теста, приготовленный мачехой для пирожков, свился в клубок, как змея. Мало того: повернувшись к мальчику, он начал тихонько раскачиваться и угрожающе зашипел.
       Но Том не растерялся: схватил со стены половник и изо всех сил огрел змею по голове, превратив её снова в кусок теста.
       Рассказу о змее поверила только Катарина. Мачеха лишь рассмеялась. Отец же, рассеянно выслушав детей, погладил их по головам и сказал:
       - Ладно, играйте дальше, детки. Только не шалите на кухне.
       На другой день, когда Том зачерпывал ведром воду в колодце, цепь неожиданно резко дёрнула вниз и потащила его за собой. Том не успел даже вскрикнуть, как ушёл с головой в холодную тёмную воду.
       Захлёбываясь, мальчик в панике бился о скользкие стены колодца. Вниз, вниз, в чёрную бездну... В голове помутилось, силы оставили тело. Руки разжали цепь, ноги коснулись дна...
       В доме оставались только девочка с котом. Катарина жарила на кухне блины, поливала их - пышные, ароматные - сметаной и напевала свою любимую песенку про прекрасную принцессу. Ричард грелся на солнышке, одобрительно прислушиваясь к запаху блинов, доносившемуся с кухни. Потом лениво поднялся, потянулся и пошёл взглянуть, что делается в колодце. К его изумлению, над краем колодца появилась рука, потом мокрые волосы и бледное нахмуренное лицо Тома.
       Через пару секунд кот с громким мяуканьем перелетел через забор, а мальчик, весь мокрый и шатаясь от усталости, вошёл в дом.
       Рассказывать об этом ни отцу ни мачехе Тому не захотелось. Впрочем, он был почему-то уверен, что Джангида обо всём знает и сама.
       Через пару дней после этого происшествия кот, спавший на коврике, потянулся и пробормотал во сне человеческим голосом:
       - Бог ты мой! Опять эта мышь...
       - Что-что? Какая мышь, Ричард? - нагнулся Том к нему.
       - Да та, что... - Кот вдруг открыл глаза, подскочил как ошпаренный и уставился на мальчика.
       - Ты что-то интересное рассказывал про мышь... - подбадривающе улыбнулся Том. - Продолжай, пожалуйста.
       Но Ричард, раздосадованный, что его раскрыли, отвернулся к стене и принялся яростно вылизывать лапы.
      

    * * *

       - Счастливо, мои дорогие! Сегодня я с вами не обедаю! Мне нужно по делам в соседнюю деревню! - Джангида помахала на прощание рукой. - К приходу отца приготовьте ужин.
       Две чёрные косы бодро бились о корзину за спиной в такт пружинистому шагу.
       Правда, зачем она взяла с собой метлу, было непонятно.
       - А я знаю, зачем ей метла, - сказал Том.
       - Зачем?
       - Не скажу, - покачал он головой. - А то испугаешься.
       - Жуть как хочу испугаться!
       - Ладно, потом скажу. Куда пойдём за грибами?
       - За речку.
       Солнышко ласково улыбалось, стараясь поскорее согреть землю после холодной ночи.
       Размахивая корзинкой над головой, Катарина весело взбежала на мост.
       - Хочешь, я тебя тоже испугаю? - хитро заулыбалась она. - Вчера вечером, когда ты уже уснул, к нам в окно кто-то постучался. Да-да, ты уже спал, а я слышала! Так: тук-тук... А потом: тук-тук-тук.... Страшно очень. Ха-ха! Не бойся, это оказалась летучая мышь. Такая большая, но, мне кажется, добрая. Она посмотрела на меня через окно своим круглым глазом, совсем как чело...
       Раздался треск, и доски под ногами Катарины провалились. А девочка, громко визжа, зависла над рекой, изо всех сил вцепившись в остатки доски.
       Том бросился к сестре. Катарине нельзя было падать! В этом месте речка была особенно быстрая и глубокая, кругом полно водоворотов.
       Мальчик тянул сестру за плечи, за платье... но ничего не мог сделать. Вцепившись в брата, девочка отчаянно визжала. Ноги её болтались в воздухе, руки слабели...
       Вдруг на мосту раздались быстрые шаги. Не имея возможности оглянуться, Том закричал:
       - Помогите!
       Какой-то человек в чёрном плаще нагнулся, схватил Катарину под мышки и с силой выдернул из дыры.
       Обессиленная, девочка опустилась на колени. Она плакала. А Том обнял её, пытаясь утешить.
       Когда волнение улеглось, вспомнили о незнакомце. Оглянулись. Но на мосту никого не было. Вокруг, сколько хватало глаз, вообще никого не было. Только в небе одиноко парила то ли птица то ли бог его знает что. Да и то скоро скрылось за деревьями.
       - Кто это был? Я его что-то не разглядел. Ты видела?
       Катарина недоумённо пожала плечами:
       - Помню, что был чёрный плащ... волосы чёрные, лохматые и... - Девочка сделала круглые глаза и недоумённо помотала головой.
      

    * * *

       Мачеха ещё не вернулась, когда дети возвратились домой с полной корзиной сыроежек. Половина из них тотчас же перекочевала на стол, где была порезана и отправлена на сковородку.
       По дому разнёсся дразнящий аромат жареных грибов.
       - Джангиду ждать не будем, - сказал Том, потирая руки.
       - Да, а ты мне не сказал, зачем она взяла с собой метлу, - напомнила Катарина.
       - Ну, может быть, она хочет её продать, - ответил Том, насаживая на вилку аппетитный гриб, - или, скажем...
       Тут взгляд его упал на корзину, стоявшую у двери, и вилка выпала у него из рук.
       - Ты чего? - удивилась девочка.
       Не в силах вымолвить ни слова, Том молча кивнул на корзину. Вместо скромных сыроежек теперь в ней расположились нарядные мухоморы.
       В наступившей тишине часы в гостиной торжественно пробили полдень.
       Дети растерянно глянули на свои тарелки: жареные мухоморы. Посмотрели друг на друга... И тут скрипнула входная дверь: вернулась мачеха.
       Джангиду встретило молчание.
       - А-а... вы разве ещё не пообедали?
       - Нет ещё, - сказал Том. - Хочешь грибов?
       - Н-нет...
       - Ну что ты! Мы тебе сейчас положим! - Том бросился с тарелкой к сковороде. - Угощайся!
       - Что ты такое говоришь, Том! - воскликнула Катарина. - Джангида, посмотри, что в корзине! Мухоморы!
      

    * * *

       Учитель Арнольд не любил наказывать детей. Они были с ним всегда хорошими друзьями. Но на этот раз их выходка перешла все границы. Нажарить мухоморов и предложить их мачехе!
       Джангида сидела рядом, утирая глаза платком. Не в силах удержать столько влаги, платок то и дело ронял слёзы на пол. Бедняжка. Конечно, дети всё ещё вспоминают свою бедную мать и потому невзлюбили мачеху, но придумать такое... Как вообще наказывают детей? Учитель задумался. Оставить их без сладостей? Запретить выходить на улицу целый день? Или... Он в затруднении посмотрел на жену.
       - Отправить ночью в лес за хворостом, - подсказала та.
       В лес? Ночью? Но там страшно!
       - Мы не виноваты, папочка, - всхлипнула Катарина. - Сыроежки сами превратились в мухоморы.
       Да, видно, наказание необходимо. Отец вздохнул.
       - Дети, э-э... вы пойдёте сегодня в лес... нет, лучше завтра...
       - Сегодня-сегодня! - настаивала Джангида.
       - Да, нужно пойти сегодня, ребятки... Нам нужен хворост...
       - Не слушай её, папа, - сказал Том. - Она тебя заколдовала.
       Чёрные глаза сверкнули.
       Но Джангиде не стоило волноваться. Заколдованный папа не внял словам сына.
       Положив в карманы детям по куску хлеба и дав им в руки по фонарю, отец отвёл их в лес.
       Мачеха махала рукой до тех пор, пока свет фонарей не исчез за деревьями. В темноте у её подола одобрительно поблёскивали зелёные кошачьи глаза.
      
      
      
      
      
      

    5. В ЛЕСУ

      
       Т ом сказал, что никакого хвороста собирать, конечно, не будет, пока не рассветёт, расстелил под деревом куртку и улёгся спать. Катарина примостилась рядом, поплотнее закутавшись от холода в тёплый плащ, который отец перед выходом из дома заботливо накинул ей на плечи.
       Но даже во сне мачеха не давала детям покоя. Им снился один и тот же сон: Джангида носилась по лесу на метле и сердито кричала: "Собирайте хворост! Собирайте хворост! Не то я напущу на вас волков!"
       Не выдержав, Катарина проснулась. И тут же услыхала из чащи протяжный вой. Перепугавшись насмерть, девочка затрясла брата за плечо:
       - Вставай, Том, вставай! Давай скорее собирать хворост!
       - Это ещё зачем?
       - Не то Джангида напустит на нас волков!
       Том прислушался...
       Ой-ой-ой-ой! Спотыкаясь и падая, дети улепётывали в сторону, противоположную волчьему вою.
       Это было страшно. Это было ой как страшно! По дороге Катарина уронила свой фонарь и теперь бежала, вцепившись в куртку Тома. Противные ветки, пользуясь темнотой, норовили залезть в глаза, а деревья своими корнями то и дело подставляли подножку.
       Бежали долго. Наконец остановились. Прислушились: нет, больше не воют. Уфф! - устало опустились возле дерева.
       Но, как оказалось, приключение не собиралось так быстро кончаться. Из ствола, к которому прислонились, раздался сердитый голос Джангиды:
       - Что расселись? Или уже собрали хворост?
       А из ветвей напротив послышался волчий рык.
       В ужасе вскочив, дети снова пустились наутёк.
       ...Хруст веток за спиной не утихал. То слева, то справа во мраке вспыхивало по паре - нет... тройке! - хищных глаз. Казалось, весь лес густо населён волками.
       Хищники бежали размеренной рысью и красиво поставленными голосами... Нет, этого не может быть! Волки не умеют петь! Однако Том готов был поклясться, что - провалиться ему на месте! - волки с чувством и завыванием пели какую-то билиберду типа "адью, адью, майн фройнд...".
       Вперёд, вперёд, вперёд, не разбирая дороги. Лишь бы скрыться от этих страшных чудовищ. На бегу в голову Тому лезла навязчивая задачка: сколько волков бежит следом, если у них девять глаз... и не Джангида ли научила их так слаженно петь...
       - Я больше не могу! - выдохнула Катарина. Она бежала всё медленнее, ноги не слушались.
       Но вот впереди при лунном свете блеснула река. Том остановился. И Катарина тут же без сил упала на траву.
       Что за река? Откуда? В этих местах дети ещё никогда не бывали... Лодка на берегу. Ага. Дети рванули к лодке.
       Никого вокруг. Лодка была пуста и сонно покачивалась на волнах. Внутри лежали вёсла.
       Едва они отчалили, как из лесу вынырнула тень. Вторая. Третья. Тени зарычали.
       Брат с сестрой изо всех сил налегли на вёсла. Сердца в груди бешено колотились.
       Но в воду тени не полезли. Потоптавшись на берегу, ушли обратно в лес. При ясном свете луны дети без приключений добрались до противоположного берега.
      

    * * *

       - Залезем на высокое дерево и там переночуем, - предложил Том, вылезая из лодки. - Волки на деревья лазать не умеют. Чего ты там возишься?
       - Подожди, - девочка вытащила что-то из-под сидения и спрыгнула на берег. В руках она держала тряпичную куклу, похожую на клоуна.
       - Это ещё что такое? Это нам не нужно, выбрось.
       - Вот ещё! - возмутилась Катарина. Том ничего не понимал в куклах. Она бережно прижала к груди тряпичного найдёныша. Кукла радостно улыбалась, растянув рот до ушей. Бог её знает, сколько она провалялся в этой старой лодке. Верно, была рада, что её нашли.
       Дерево нашли быстро: толстенное и высоченное. Их росла тут целая роща - огромных, как великаны. Точно, точно: стволы их причудливо изгибались, а толстые ветви были похожи на руки великанов с множеством узловатых пальцев.
       Том забрался сразу. Катарине мешала игрушка.
       - Выбрось ты это страшилище, - посоветовал ей брат. - Морда у него уж больно жуткая.
       - С ума сошёл! Чтобы его волки съели?
       Протянув брату сначала игрушку, а потом свою руку, девочка вскарабкалась на дерево.
       Дерево было отличное. Платан, может быть, а то и эвкалипт. Том с восхищением похлопал по стволу.
       - Будь я лесным разбойником, построил бы в его ветвях жилище.
       - А будь в нём дупло, - подхватила Катарина, - я бы устроила в нём дом. На пол постлала бы ковёр, у стены - комод, у другой стены - шкафчик с посудой...
       - Нет, дупла здесь нет, я проверял, - сказал Том, вертя в руках игрушку. - Но вообще, конечно, было бы неплохо залезть сейчас в дупло. А то вон дождик начинается.
       Небо потемнело. Крупные капли упали на листья, потом их стало всё больше и больше, и вскоре дождь забарабанил вовсю.
       Чтобы не промокнуть, дети перебрались на другую ветку, где листва была погуще. И тут Том вскрикнул от удивления: прямо перед ними зияло чёрное отверстие огромного дупла. Катарина испустила радостный визг.
       - Клянусь, его здесь не было, - вытаращил глаза мальчик. - Откуда оно взялось? С неба, что ли, свалилось?
       С неба дупла не падают. Это глупости. Вздохнув, девочка прошмыгнула внутрь. Тут было хоть и темно, но сухо и тепло. На полу лежала куча сухих листьев. Места было предостаточно.
       Поскольку была середина ночи, дети зарылись в листья и уснули.
      

    * * *

       Наутро обнаружились две пропажи. Самая главная - лодка исчезла. Что делать? Переправиться вплавь они побаивались: течение больно сильное. И потом: ну, переправишься, а если там снова волки?
       Кроме того, пропала кукла-найдёныш. Катарина разбудила брата чуть свет, пытаясь под него подкопаться. Она уже перерыла всё дупло и теперь сидела, наполовину зарывшись в листья, и вытирала слёзы.
       - Ты, наверное, её уронил, - всхлипывала она. - Уронил, уронил, это точно. Полезай-ка вниз да посмотри, не валяется ли она под деревом.
       - Делать мне больше нечего, - отозвался Том, - как только кукол под деревом искать. Лучше подумай, куда нам теперь идти и где еды найти. Лично я умираю от голода.
       - А я? Думаешь, не умираю? Ещё больше, чем ты! А моя кукла...
       - Ах, опять! - Том закатил глаза. - Ты хорошенько поискала под листьями?
       - Да! - Катарина укоризненно посмотрела на Тома блестевшими от слёз глазами. - Я всё очень даже хорошенько перерыла и ничего не нашла. Кроме этой вот книги.
       - Книги?
       - Ничего особенного. Там нет картинок.
       Книга была большая, тяжёлая и очень старая. Том осторожно разлепил отсыревшие страницы. Ноты!.. То было большое музыкальное произведение для скрипки, которое начиналось на первой и кончалось на последней странице.
       Забыв про Катарину, мальчик углубился в книгу. Том был хорошим музыкантом, хоть и маленьким. Он мог, например, пропеть мелодию с нот, не прибегая к помощи скрипки. Что он и сделал: просвистел несколько первых тактов.
       А дальше случилось нечто странное, перевернувшее не только дерево с детьми наземь, но и положившее начало всем их дальнейшим необычным приключениям.
       Огромное дерево-исполин, простоявшее на этом месте уж никак не меньше тысячи лет, вдруг ужасно затрещало и стало медленно валиться наземь. Дети еле удержались, чтобы по пути не вывалиться из дупла.
       Исполин уже лежал на земле, а треск всё продолжался. Прижавшись друг к другу в испуге, дети забились в самый дальний угол своего убежища, слушая, как от ударов падающих деревьев вздрагивает и гудит земля.
       Наконец грохот прекратился. Подождав ещё немного из осторожности, брат и сестра боязливо высунули головы из укрытия.
       Тишина. Лишь над повалившимися в кучу деревьями взволнованно носились птицы, чьи гнёзда оказались теперь на земле. Ни ветерка, в земле не зияют щели. Значит, это не ураган и не землетрясение. Что же это такое могло быть?
       Ответ напрашивался сам собой: опять эта Джангида!
      

    * * *

       Унеся ноги от опасного места, дети бродили целый день. Они совсем заблудились, от голода еле передвигали ноги и в любой момент могли стать лакомым кусочком для какого-нибудь дикого зверя, хотя бы того же трёхглазого волка.
       Уже смеркалось, когда остановились у ручья. Полянка была сказочно милой. Душистая трава, пёстрые цветочки... Именно на этом месте и должны были начаться их необыкновенные приключения. Но дети об этом, конечно, не знали.
       Усталые, вытянулись оба на берегу ручья и тут же уснули.
       ...Разбуженная под утро пением птиц, Катарина приоткрыла глаза. Трава в полутьме колыхалась такая высокая, головки колокольчиков кивали ей с неба... Катарина снова смежила веки. Во сне над ней вился какой-то маленький человечек - в жёлтой шляпе и на жёлтых крыльях - и дул на неё. Он всё дул, и дул, и дул, пока налетевший ветер не унёс его...
      
      
      

    Часть II

    НА ПУТИ В ДОЛИНУ ОЗЕР

      

    1. НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ С УСИКАМИ

      
       А наутро...
       - А-а-а!.. - сладко потянулся Том, открывая глаза.
       - У-у-у!.. - зевнула Катарина, переворачиваясь на другой бок.
       Потом живо села, уставившись перед собой. Протёрла глаза... И с диким криком "Мамочки-и-и!" бросилась будить Тома.
       Том проснулся, тоже протёр глаза... И, подскочив на месте, в ужасе схватился за голову.
       А в ужас прийти было от чего. Ибо трава вокруг, цветы, песчинки, камешки... - да всё, всё, всё! - стало невероятно большим, увеличилось во много крат. А деревья в лесу стали прямо-таки гигантами.
       Брат с сестрой посмотрели друг на друга: нет, с ними-то всё в порядке, всё на месте: одежда, мешки за плечами. Слава богу, они всё те же Катарина и Том.
       Но что случилось с окружающим, пока они спали?.. Неужели... Сердца детей содрогнулись. Они беспомощно посмотрели вокруг себя на внезапно выросший мир. Какими они за ночь стали маленькими!
       Сомнений не было. Джангида. Она добралась-таки до них - вот так, ночью, пока они спали!..
       В это время в зарослях травы послышались писклявые голоса:
       - Смотри-ка, Ранья, гномы.
       - Где?
       - Да вон, впереди. Нет, гляди прямо.
       - Да где же? Ой, как интересно!
       Взявшись за руки, брат с сестрой отступили, не зная, чего ожидать.
       Голоса приближались. Вскоре трава заколыхалась и из неё вынырнули... два мышонка.
       Два гигантских мышонка! Ростом с Тома и Катарину. Чёрная мышка была в платье и переднике, а толстый серый мышонок - в штанах. На щеках смешно топорщились усики: у мышки - чёрные, а у мышонка - русые, делавшие его похожим на доброго разбойника.
       Круглые блестящие глазки с любопытством уставились на друзей.
       Некоторое время мышата просто таращили глаза, а потом разом открыли рты для приветствия. У Раньи это получилось быстрее:
       - Чудо! Я никогда ещё не видела гномов!
       - Гномы в нашем лесу - редкие гости, - пояснил толстый мышонок. Помолчав, вежливо добавил: - Мы очень... очень рады.
       - Мы очень, очень рады! - радостно пискнула Ранья.
       Дети неуверенно поглядели друг на друга, на всякий случай - по сторонам. Нет, вне всякого сомнения, мышата разговаривали с ними.
       - Доброе утро, - начал Том. - Видите ли, мы тут заблудились...
       Том умолк, смешавшись. Разговаривать с большими говорящими мышами, да ещё в штанах и переднике, он не привык.
       Приветливо хлопая глазами и подёргивая хвостиками, мышата ждали продолжения.
       - Мы... гм... тоже очень рады, - продолжал Том, - что встретили вас. Не подскажете ли вы, где здесь поблизости живут люди?
       - Люди? - пискнула Ранья. - Бабушка нам рассказывала про людей. Это такие страшные великаны, они держат у себя таких чудовищ - кош... кот... котошек! - нарочно для того, чтобы убивать мышей. Но, слава всем богам и волшебникам, они живут очень далеко и мы их никогда не видели.
       Тому вспомнился Ричард, каждый вечер приволакивавший домой за хвост убитую мышь. Это было для него - так, развлечение, чтобы не залежаться перед камином. Джангида его и так вкусно кормила.
       - Неправда, люди не великаны. Вот мы же - люди! - возразила Катарина, прежде чем Том успел её остановить.
       Но, к облегчению Тома, мышата не испугались, а только весело распищались:
       - Вы - гномы! Гномы! Разве мы не знаем, какие бывают гномы? Гномы не опасны для мышей, они - наши лучшие друзья! Мы всё знаем!
       Чтобы не запутывать дальше бедных мышат, Тому пришлось сесть и всё честно рассказать.
       Зверьки слушали, поводя ушами и шевеля носами. Толстый Мишук внимательно жевал зёрнышки, которые одно за другим вынимал из большого кармана в штанах. Глаза Раньи так и горели от удивления и любопытства.
       Когда Том закончил, мышка, радостно подпрыгивая, захлопала в ладоши:
       - Вот так здорово! Мы нашли заколдованных человечков! Надо показать их маме, и Пышкинсу, и Сероусику! Эх, ну зачем вы не догадались прихватить с собой вашу котошку? Она бы сейчас стала такой маленькой, и я бы её кормила самыми вкусными зёрнышками.
       - Котошки едят мясо, - поучительно сказал Мишук.
       - Ну, тогда бы я ей давала червячков, - не растерялась Ранья.
       Тайными мышиными тропками, продираясь сквозь листики и прутики, дети последовали за своими новыми усатыми знакомыми. К мышиной норе они подошли насквозь мокрые от росы.
       Вход в мышиную нору был искусно скрыт густыми зарослями орешника. На двери стояла надпись:
      

    "Семейство Пушистиков"

      
       - Наше семейство отличается особо пушистой шкуркой, - гордо пояснил Мишук.
       В длинном коридоре было довольно темно, хотя на потолке слабо светились какие-то гнилушки. По стенам висели портреты дальних и не очень дальних предков семейства Пушистиков. Мышата уверенно перебирали лапками, и дети старались не отставать.
       Коридор вдруг круто повернул налево, потом направо, потом резко повёл вниз. И без всякого перехода или хотя бы двери они вдруг оказались в просторной зале.
       Здесь царила почти такая же полутьма, но глаза детей уже настолько привыкли к ней, что они смогли разглядеть всё пушистое семейство.
       Мышиная мама занималась мышиным хозяйством. На полу с важным видом развалились солидные мешки с зерном. Перебирать зерно маме помогали старшие мышки. Младшие мышата, путаясь хвостами, резвились на полу.
       В углу занималась лаподелием мышиная бабушка. Возле неё уютно примостились две внучки. Не отрывая взгляда от еловых игл, которыми она что-то проворно вывязывала, бабушка рассказывала внучкам сказку, наверное, страшно интересную, потому что те, раз открыв рты, так и позабыли их закрыть.
       - Что, уж вернулись, проворные? - прервала свою сказку бабушка, не поднимая глаз от вязания (рты тут же захлопнулись, а глазки уставились на вошедших). - Ты, Мишук, небось, проголодался? Подожди, есть у меня для тебя вкусная корочка... - Бабушка полезла в корзинку. - А ты, Ранья-повертушка, ни свет, ни заря, ни крошки в рот - уж в лес, как штрела гномья...
       - Бабушка, а смотри, кто с нами! - указал Мишук на Тома с Катариной.
       - Кобольдиков с собой привели, лапушек? - прошамкала бабушка, продолжая рыться в корзинке. - Знаю я, что любят кобольдики, сейчас угощу.
       - А вот и не кобольдики! - вскричала Ранья, подпрыгнув. - Это - человечки! Самые! Настоящие! Заколдованные! Посмотри скорей!
       - Заколдованные... - прошептали две маленькие внучки по бокам от бабушки.
       - Человечки? - Мышиная бабушка наконец прищурившись взглянула на детей.
       - Да, а маленькие - потому что заколдованные! Ты, наверное, за свою жизнь кучу людей перевидала? Знаете, какая у нас бабушка мудрая! - обернулась Ранья к детям.
       - Э-э... гм... Человечки?.. Люди? Ну-у... - пробормотала бабушка, смешавшись, - если маленькие, то не опасные. Угостить их надо, - решила она. - Уж не помню, чего человечки кушают...
       - Мы больше ягоды едим, - поспешил подсказать Том, кинув взгляд на мешки с зерном. - И грибы, если жареные.
       - Идёмте скорее к маме! - решительно потянула их Ранья в сторону мешков. - Она вас так накормит - два дня лежать будете, такие сытые станете!
       Следуя за резвой мышкой, дети успели ещё краем уха услышать продолжение бабушкиной сказки:
       - ...И вот наш трёхголовый тролль потряс своей правой головой и промолвил: "Не-ет, не пойду я в твою башню, хитрый гном, знаю я вас, умников..."
      

    * * *

       Стол накрыт - длинный-предлинный. Мыши сидят - кашу едят. Гостей мышиная мама угостила первой земляникой. Мыши кашу любили. Круглые щёчки весело двигались взад-вперёд, взад-вперёд.
       - Попробуйте вспомнить хорошенько, - сказала мама-мышка, ставя перед детьми миски с горячей кашей, - не видали ли вы кого-нибудь вчера, пока бродили по лесу.
       - Нет, никого, похожего на человека...
       - Или на гнома маленького?
       - Никого, - убеждённо покачал головой Том, уплетая кашу. Какой вкусной казалась мышиная еда после нескольких дней голодания!
       - Значит, вы думаете, что это дело рук вашей мачехи? - спросила мама.
       - Более чем несомненно.
       - Гм... нет, - мама-мышка сморщила носик. - В нашем краю человеческие волшебники не имеют силы. Ваша мачеха, даже если бы захотела, не смогла бы вас здесь достать.
       Тому вспомнились трёхглазые волки, не посмевшие сунуться в реку.
       - В нашей стране, - продолжала мышиная мама, - которая, если вы ещё не знаете, называется Цауберляндией, живут два сильных волшебника. Хотя, если по-правде, то три. Был такой старый волшебник Лео, очень могущественный, но уже долго о нём никто не слыхал. Говорят, он стал отшельником и больше не занимается магией. А может, он давно уже умер... Да, так о чём я?
       - О том, что в вашем лесу живут два волшебника, - подсказала Катарина, принимаясь за третью ягоду.
       - Ах, нет! - засмеялась мышиная мама. - Цауберляндия - это не только лес. Это и долины, и озёра, и высокие горы. Фея Тортинелла - добрая волшебница. И живёт она в своём летающем дворце. Об этом дворце ходят легенды, такой он необычный. Фея по своему желанию может перестроить дворец в мгновение ока. Например, там, где минуту назад ничего не было, будут возвышаться высокие башенки, а на месте спальных покоев, где вы вчера мирно почивали, окажется... фьюить! - мама развела лапками, - пустота! Если фее понадобится принимать гостей, а у неё нет подобающего танцевального зала, то между вторым и третьим этажами вдруг появится ещё один этаж, весь - огромный бальный зал. Она может изменить вид своего дворца, заставив его выглядеть... гм... например, на старинный эльфийский лад - строгие белые башенки, уходящие своими шпилями в небо. Или возьмёт и свернёт дворец до размеров маленького домика и улетит на нём никто не ведает куда. Ведь дворец может летать! Фея любит путешествовать. Да-а...
       Мама-мышка замолчала, мечтательно прикрыв глаза. Ей тоже хотелось путешествовать в летающем дворце.
       - А второй волшебник? - напомнила Катарина, заинтересовавшись рассказом.
       - Второй? Ох, второй - это злой волшебник Уморт. Он живёт далеко в горах. Замок его так сливается с высокими скалами, что никто не различит, где замок, а где скала. Этот Уморт способен делать только пакости.
       - Ох-ох-ох... - послышался старческий голосок Мышиной бабушки. - То наводнение, что он вызвал в прошлом году... Вода затопила все норки в соседнем лесу. И все мои братья и сёстры с их многочисленными семействами погибли! Только мой племянник Джиммиройка со своей женой и детьми - он был на короткой ноге с кобольдами - сумел спастись. Кобольды затащили его на дерево.
       - Да-а... - заключила мама, - из всего этого можно сделать вывод, что превратить Тома и Катарину в маленьких человечков было шуткой кого-то из волшебников. Если это шутка феи Тортинеллы, то это добрая шутка. А если это шутка волшебника Уморта, то это шутка злая.
       Мыши согласно закивали головами.
       - В любом случае, - продолжала мама, - я бы советовала вам идти за расколдованием не к Уморту, а к фее Тортинелле. Её вам нечего опасаться.
       Том и Катарина переглянулись.
       - А где нам найти фею Тортинеллу? - осведомилась Катарина.
       - По последним сведениям... - ответила мышка. - Сероусик, ты интересовался сегодня у Дрозда последними сведениями?
       - Да, мама, конечно. Ещё вчера дворец феи находился над Долиной Озёр. Что же касается драки между троллями, то самые свежие новости, которые принёс Дрозд...
       - Нет, драка между троллями нас не интересует, - прервала его мама. - Это действительно похоже на правду. Ведь самое любимое место для летнего времяпровождения у нашей феи - это, конечно, Долина Озёр. Всем известна её крепкая дружба с озёрными эльфами. Вот туда вам и нужно направиться, - убеждённо закончила она.
       Обед подходил к концу. Под впечатлением разговора о фее мама-мышка обняла скорлупу грецкого ореха с натянутыми поперёк струнами и с чувством спела песню о розовой фее в розовом платье, живущей в розовом облаке.
       А потом мышата напали на бабушку с просьбой рассказать какую-нибудь сказку.
       Бабушка знала их, конечно, тьму-тьмущую. Она тут же вынула из корзинки свои еловые иголки (как будто без них сказки не получалось) и... Но предупредила, что то не сказка, а самая настоящая правда, случившаяся, в общем-то, не так и давно.
       Так вот, знаете, кто была мать ныне царствующего эльфийского короля Эля? Так слушайте.
       Одним прекрасным днём в королевство цветочных эльфов залетела ласточка. О ласточке тут и вовсе не ведётся речь, она каждую зиму прилетала к эльфам, её все там давно знали. А вот на спине у неё сидела очаровательная девушка. Она была в бедном залатанном платьице, и у неё не было даже крыльев, но всем было понятно, что это настоящая эльфина. Она была такой хорошенькой, что старый король Эльвейс (в те времена совсем молодой) тут же влюбился в неё без памяти. Весёлая свадьба длилась семь недель (вы же знаете, эльфы не могут остановиться, когда празднуют).
       Молодые жили долго и счастливо. Но самое трогательное - это то, что королева эльфов очень сочувственно относилась к мышам. Она - единственная из всех эльфов - не раз навещала мышей в их норках, дарила им сладкий цветочный нектар, играла с мышатами. Мышиная бабушка была в те времена ещё очень молодой, и как-то раз королева эльфов подарила ей на именины красивый пышный бант для хвоста.
       Тут бабушка залезла в сундук и достала оттуда немного выцветший от времени, но всё ещё прелестный бант. Дав потрогать его всем желающим, бабушка бережно спрятала своё сокровище обратно. Да, такой великой души была королева эльфов. Единственно - она почему-то очень не любила кротов.
       Оставшуюся часть дня дети провели, помогая маме-мышке собирать их в поход.
       Любопытные маленькие мышата-грызлики всюду совали свои носы. Грызликами их называли потому, что они всё время грызли зёрнышки, натачивая прорезавшиеся зубки.
       Ранья, Мишук и Сероусик наставляли детей, как вести себя в волшебном лесу, если, например, встретишь тролля или на тебя положит глаз чёрный умортов коршун, как здороваться с гномами и о чём лучше вести беседу с кобольдами.
       Дети добросовестно старались запомнить всё, что им рассказывали их новые приятели с усиками. Но к вечеру от кучи советов и непрестанного мышиного писка головы их так распухли, что им страшно захотелось спать.
       Путь в спальню оказался таким же долгим, как от входной двери - в гостиную.
       Стены длинных коридоров тут также были украшены портретами мышиных предков, которых у семейства Пушистиков было невероятно много.
       Пол в спальне был застлан мягкой травой. Подложив под голову охапку травы и укрывшись толстым травяным одеялом, дети и мыши долго шушукались в темноте, пока сон не одолел их.
       А утром, отдохнувшие и наевшиеся каши, дети поспешили вслед за Мышиной мамой. Весёлая пушистая компания сопровождала их по долгим, петлявшим во все стороны коридорам до самого выхода из норы.
       - Ну, счастливо, - сказала мама. - Идите всё время прямо, дойдёте до ручья - потом идите по течению, пока не дойдёте до большой реки. А там идите вдоль реки. Она и приведёт вас в Долину Озёр.
       Мышки усердно махали лапками, пока дети не скрылись из виду.
      
      

    2. ЭЛЬФИНА

      
       У фф! - Катарина без сил опустилась на землю. - Я больше идти не могу.
       Дети отдыхали, задумчиво глядя сквозь густую траву, которая стояла перед ними густым лесом. И хотя с неба припекало яркое солнышко, здесь, в травяном лесу, было тенисто и даже сыро.
       Тишина. Только стрекочет кузнечик...
       - Привет! - раздался вдруг звонкий голос прямо над их головами.
       Дети подняли головы. На высоком цветке ромашки сидела рыжеволосая девушка в ярко-жёлтом платье. За спиной её хлопали большие пурпурные крылья.
       - Привет! Меня зовут Диана! Куда это вы направляетесь, уважаемые гномики? - поинтересовалась девушка, раскачиваясь на цветке и с любопытством разглядывая их.
       - Добрый день, я Катарина, а это мой брат Том. Мы не гномики, мы - люди и направляемся в Долину Озёр.
       - Вот так да-а! - искренне удивилась рыжая девушка. - А я всегда думала, что люди - это такие огромные страшилища, высокие, как деревья! Вот что значит наслушаться старых сказок. Но теперь-то я собственными глазами вижу, что люди - существа обычного роста, ничуть не выше нас, эльфов.
       - Извините, уважаемая эльфина...
       - Зовите меня просто Диана. Красавица Диана, - улыбнулась девушка.
       - Так вот, - продолжала Катарина. - Раньше мы с братом были больше, но потом каким-то странным образом превратились в таких же маленьких, как вы...
       - Ну, я бы не сказала, что я маленькая, - возразила эльфина. - Я высокая статная девушка, ростом несравнимо больше какой-нибудь козявки. Но продолжай, ты интересно рассказываешь, что-то про превращения...
       И девочка рассказала эльфине всю их историю.
       Когда она заканчивала, рыжая девушка плакала навзрыд, утирая глаза подолом ярко-желтого в синюю точечку платья.
       - Боги, как несправедливо! Какая злая мачеха! Несчастные дети... Но хорошо, что вы повстречали Диану. Можете теперь успокоиться, я вам помогу добраться до феи Тортинеллы. Нам нужно лететь в Долину Озёр. Что это у вас там в мешках?
       - Там зёрнышки, что дала нам с собой мышиная мама.
       - Зёрнышки? Вы едите зёрнышки?
       - Конечно, они не такие вкусные, как пирожки, которые пекла наша мама, - с воодушевлением ответил Том, - но, знаете ли, если очень хочется кушать...
       - Не понимаю я вас, людей. Как можно есть такую гадость, когда существует отличный цветочный нектар! Ну ладно, поговорим о деле. Если вы будете пробираться сквозь траву, то до озёр вам идти года три. Надо подумать, на чём вам отправиться в путь. У вас есть маковые зёрнышки? - деловито осведомилась эльфина.
       - Нет. Зачем они нам? - удивились дети.
       Прекрасная эльфина только покачала головой.
       - Чтобы оплатить проезд, вот зачем. Уж эти мне мыши! Нагрузить детей мешками с зерном и не дать с собой ни единого макового зёрнышка! Что бы вы делали, не встреться вам умница-Диана? Ну, не переживайте. У меня есть знакомая стрекоза... Она довезёт вас просто так, чтобы оказать мне услугу.
       С этими словами эльфина приложила пальцы к губам и переливисто свистнула.
       Через минуту послышался шум крыльев, и на траву опустилась огромная стрекоза. Крылья её вибрировали, а большие выпуклые глаза уставились - один на детей, другой - на Диану.
       Эльфина быстро договорилась со стрекозой на стрекозином языке.
       - Ну, теперь садитесь и держитесь покрепче. Мы направляемся в Долину Озёр. Ах, люблю приключения!
       Крылья стрекозы завибрировали, и дети поднялись в воздух, крепко обхватив руками её туловище. Рядом мелькали пурпурные крылышки их новой знакомой.
      
      

    3. В ГОРОДЕ ЭЛЬФОВ

      
       П ролетев над залитой солнцем поляной, стрекоза углубилась в тенистый лес.
       Лес тянулся бесконечно. Впрочем, мрачным он детям совсем не казался, ибо рядом с ними беспрерывно звенел голосок эльфины:
       - Должна вам сказать, я давно собиралась в Долину Озёр. А побывать во дворце феи Тортинеллы - давняя моя мечта. Вы не представляете, как там, наверное, красиво!
       Наконец лес поредел и впереди показалась необыкновенно цветастая равнина. Катарина ахнула:
       - Ма-амочки, сколько цветов! И все разного цвета! Я таких никогда не видела!
       - Просто потому что ты ещё никогда не была в королевстве цветочных эльфов, - объяснила Диана. - Мы, эльфы, умеем делать с цветами всё, что захотим. Мы любим красивые места.
       Едва дети опустились на поляну, их окружил сильный аромат тысячи цветов. Чудеснее места Катарина ещё не встречала. Огромные белые, пурпурные, розовые и нежно-голубые цветы хитро переплетались между собой, образуя дворцы, мосты, изящные домики, затейливые улочки и площади, на которых били разноцветные фонтанчики.
       От цветка к цветку перелетали маленькие крылатые человечки. За спиной у каждого трепетали крылышки, похожие на стрекозиные. Имея крылья, человечки не нуждались в других средствах передвижения. Зато в воздухе над поляной парил целый рой эльфов, направлявшихся кто туда, кто сюда, а кто и совсем в другую сторону, и щебечущих между собой не переставая.
       - Привет! Привет! - улыбалась прохожим Диана.
       К двери одного из домиков подкатила роскошная карета из макового цветка, запряжённая рогатым жуком. Из окошка высунулась круглая голова с румяными щеками и весёлыми глазками.
       - Прекрасная Диана, как я рад вас видеть! И вы проходите мимо моего дома, забыв постучаться.
       - Ах, этот Грушкинс! - рассмеялась Диана. - Ну, конечно, я зайду к вам. В следующий раз, когда не буду так ужасно спешить.
       - Уж нет, извольте, сейчас же. Вы не представляете, что вас ждёт! Вас и ваших симпатичных друзей. Не пожалеете!
       Грушкинс так умолял, что не согласиться было бы жестоко.
       Дом эльфа поражал теми же чудесами, что и улицы города. Выкатив столик с закусками на середину комнаты между двумя разноцветными фонтанчиками, Грушкинс покинул гостей с заверениями:
       - То, чем я вас сейчас угощу, не пробовал ещё даже король.
       - Какой он милый, твой друг, - заметила Катарина, слизывая с ложки розовое варенье.
       - Грушкинс необычайно милый. И выращивает необыкновенные цветы. Такие, каких прежде никогда не бывало. Сам король делает ему заказы. Из его семилепестковых улыбинсов - небесной голубизны! - построена северо-западная часть королевского дворца. А самая большая королевская бальaaная зала - из его золотистых клокусов.
       В это время дверца под потолком распахнулась и в комнату влетели хозяин и двое маленьких эльфинят: у каждого в руках - по подносу с разноцветными вазочками.
       - Угощаться! Угощаться! Угощаться! - суетился Грушкинс, расставляя вазочки. - Это мои сыновья Ури и Лури, моя гордость и надежда. Не шалить, малышня!
       Детишки подняли такой весёлый шум, что отчаянно зазвенели колокольчики на люстрах.
       - Медовика! - представил королевский цветовод своё произведение. - Ну, как вам? Сказать по правде, за основу я взял рецепт, подсказанный моим старым знакомым шмелём. Но без замечательной виковки, которую я вывел в прошлом году (это основа моего рецепта), ничего бы не получилось.
       - Твоя медовика восхитительна, Грушкинс! - захлопала Диана в ладоши.
       Дети ответить затруднялись, так как рты их были как раз набиты сладким изобретением Грушкинса.
       "Тинь-тинь-тирень!" - зазвенели колокольчики над головой ещё отчаянней. Малыши не на шутку разыгрались. На гостей вдруг просыпался ливень из золотистой пыльцы. Не дожидаясь, что скажет папа, эльфинята, хихикая, выпорхнули через окно на улицу.
       С улицы слышалась музыка.
       - Сегодня - праздник второго дня лета. Вы, конечно, примите участие? - спросил Грушкинс.
       - Ах, праздник! - обрадовалась эльфина.
       - Но... мы... должны... Нам некогда, - не очень твёрдо возразил Том.
       - Веселиться никогда не должно быть некогда, - убеждённо затряс головой Грушкинс. - А детям - так просто необходимо. В двойной дозе.
       Дети удивлённо молчали. Внезапно Тома осенила мысль:
       - А вы... эльфы, всегда едите только сладкое?
       - Конечно! - в один голос ответили эльфы. - А как же можно есть несладкое?
       Музыка становилась всё громче. Не раздумывая больше, эльфы потащили детей на улицу. Выходя из дверей, Том всё же задал интересовавший его вопрос:
       - А почему вы празднуете только второй день лета?
       - Первый день праздновался вчера, - было ему ответом.
      
      

    4. КАРНАВАЛ

      
       Н а улице их уже ждала пёстрая толпа. Карнавал был в самом разгаре. Мелькали маски, флажки, фонарики, разноцветные ленты.
       Какой-то одетый разбойником эльф, проходя мимо, пальнул в Катарину из громадного пистолета. Катарина подскочила, чуть не сбив с ног Тома. Но выстрел обернулся лишь облаком из розовых лепестков.
       Музыка, музыка, музыка... Почти у каждого в руках был музыкальный инструмент. Кто не играл, тот пел. А кто не пел, тот танцевал.
       К Катарине вдруг подскачил мальчишка-эльф, одетый гномом. Улыбнувшись ей, схватил за руку и потащил в самую гущу толпы. Катарина растерялась. Эльфы вокруг танцевали, подпрыгивая до верхушек домов. Крепко держа девочку за руки, мальчишка притопывал и пел вместе со всеми.
       - Где твои крылья? Забыла дома? - шепнул мальчишка на ухо.
       - А... Да! - ответила Катарина.
       - Беги скорей домой. Без крыльев неинтересно. Сейчас все будут танцевать вокруг верхушки Королевского Дуба!
       Мальчишка разжал руки. Подпрыгнув пару раз в такт музыке, Катарина бросилась в толпу. Ни Тома, ни Дианы не было видно.
       Флажки, фонарики, хлопушки...
       Дяденька, одетый троллем, раздавал разноцветные фонарики. Катарина подошла ближе. Красные, синие, рыжие, розовые, сиреневые... сгрудились разноцветной кучкой, весело подмигивая девочке. Дяденька сейчас же протянул один из них:
       - К костюму человеческой девочки больше подойдёт зелёный.
       - Спасибо, - поблагодарила Катарина.
       Фонарь светился невероятно ярко.
       - Катарина! - услышала она вдруг.
       - Куда ты пропала? - Том был радостно возбуждён. - Ты пропустила самое интересное! Я катался на жуке-рогаче, без седла!
       - А я получила фонарик, - показала девочка. - Пойдём, поищем королевский дуб?
       На соседней улице проводились улиточные бега. Детям тут же захотелось прокатиться верхом на улитке. Тому попалась полосатая с синим флажком, а Катарине - пегая с белым. Чтобы улиткам было интересно ползти, финишную полосу аппетитно украсили салатными листьями.
       Рыжебородый эльф в красном колпаке азартно понукал свою улитку, намереваясь во что было ни стало прийти первым. Но та вдруг зевнула на середине пути, втянула голову в свой домик и спокойно уснула, не обращая внимания на рассерженного седока.
       Другая бегунья, не дойдя двух сантиметров до финиша, повернула назад и поползла обратно к старту.
       Толпа зрителей неистово хохотала.
       Том пришёл восемнадцатым, Катарина - пятой. Чтобы участники состязания не теряли хорошего настроения, на финише всем вручали кубок с мороженым.
       Облизывая мороженое, дети направились разыскивать королевский дуб. Шли они не спеша, разглядывая затейливые цветочные дома эльфов.
       Один дом был устроен в виде воронки, расширяющейся кверху. Видимо, для того, чтобы не было затруднительно всей многочисленной семьёй разом вылетать на прогулку. Двери были не в каждом доме. Только в тех, чьи владельцы имели свои кареты. Зачем нужны двери, если вылетать через окно гораздо удобнее?
       Королевский дуб всё не находился. Но детей это не особенно волновало. Они уже не боялись прохожих, обстреливавших их из разбойничьих пистолетов лепестками хризантемы, цветочной пыльцой или одуванчиковым пухом. Наоборот, Том был озабочен, где бы можно было приобрести точно такой же пистолет. А Катарина с интересом отметила про себя, что крылышки у эльфов вовсе не одинаковые, а самой различной раскраски, гармонирующей с расцветкой одежды. И тогда возникает вопрос: подбирают ли себе эльфы фасон одежды под крылышки или же, наоборот, крылышки - под фасон одежды?
       На колокольчиковой улице их нагнала тётенька с голубыми крыльями.
       - Ох, уж эти дети, - ворчала она. - Вечно теряют свои крылья! - И вручила каждому по зонтику.
       Оказалось, что зонтики летучие. Вжжих! - и детей занесло высоко в воздух. И они сразу увидали королевский дуб. Над кроной его кружились сотни эльфов, искрясь фонариками, как маленькие кометы. Где-то звучала музыка, где - дети так и не поняли. Возможно, у них в головах. Все слились в светящийся вихрь, и Катарина и Том - вместе со всеми...
      

    * * *

       Двери королевских покоев распахнулись, его величество король цветочных эльфов стремительно вошёл в кабинет.
       - Моего секретаря Воркинса, - приказал он.
       Королевский секретарь подлетел к столу.
       - Мне хотелось бы знать, Воркинс, что делают в моём городе человеческие мальчик и девочка, брат и сестра. Они прибыли сюда совсем недавно и живут... ну, вы сами должны знать, где они живут.
       - Совершенно верно, ваше величество, - согласился секретарь, - они гостят сейчас у вашего королевского цветовода Грушкинса. Это просто заблудившиеся дети, не больше, которых, как мы предполагаем, сделал маленькими волшебник Уморт.
       - Не иначе, - задумчиво подтвердил король. - Зачем только ему это понадобилось?
       - Этого мы не знаем, ваше величество.
       - Они не собираются задерживаться в нашем городе, Воркинс. Вероятно, будут искать средство против колдовства Уморта. Это очень опасно. Но помешать мы не можем. Я бы хотел, чтобы эльфы обеспечили детям возможную безопасность в пути. Свяжитесь с лесными и озёрными эльфами. Они должны нам помогать.
       - Будет выполнено, ваше величество.
       ...Карнавал был великолепен. Дети кувыркались в воздухе до самого рассвета. Пока не стали путаться небо с землёй, а в глазах не замелькали разноцветные фонарики. Тогда пришла ворчливая тётенька и забрала зонтики обратно. Возвращаясь в дом Грушкинса, дети повстречали на крыше соседнего дома праздничную толпу. Эльфы стояли на головах и нестройными, но прочувствованными голосами пели "да здравствует третий день лета". Дети охотно присоединилсь к хору и ещё долго выводили хриплые рулады, пока их совсем не сморил сон.
      

    * * *

       Старые заплечные мешки вместе со всем их содержимым и книгой остались в доме у Грушкинса. Вместо них добряк цветовод снабдил Катарину и Тома крепкими сумками из выведенной им же самим прочной волокницы. Сумки были доверху заботливо набиты баночками со сгущённой медовикой.
       Стрекоза уже готовно стрекотала крыльями. Пора было отправляться в путь.
      
      

    5. КОРШУНЫ

      
       О ни летели над холмами, поросшими изумрудно-зелёной травой. Здесь, видно, недавно прошёл дождь - воздух полнился резким ароматом трав. После бессонной карнавальной ночи страшно хотелось спать. Утомившиеся дети дремали, вцепившись в стрекозу. Сквозь сон до них доносился голосок эльфины, ярко-пунцовые крылышки которой мелькали то здесь, то там:
       - ...трава, которая здесь растёт... обладает чудесными свойствами... исцеляет любой недуг... уставший восстановит свои силы... отчаявшийся - воспрянет духом... Даже волшебник Уморт не в силах справиться... Этот противный Уморт! У меня к нему личные счёты. Моя бабушка... гостила у своей тётушки... Древесные эльфы... живут на деревьях... Он вызвал сильнейший ураган... весь город в разрухе... Ах, ах! Несносный волшебник! - потрясала эльфина кулаком в воздухе. - Попадись мне только!.. Говорят, что, если он поймает эльфа, то превращает его в хрустальную статуэтку для украшения своего дома... Слишком много чести - чтобы эльф украшал его дом.
       ...Эй, вы спите, что ли?.. Даже иные деревья в лесу служат ему, продавшись за вечную жизнь. Они прислушиваются к разговорам лесных жителей, а потом доносят обо всём Уморту... Где-то здесь я уже пролетала... Да, ему прислуживают эти безобразные тролли... и страшные чёрные коршуны! Такие большущие птицы... Они летают повсюду и высматривают своими острыми глазами...
       В это время чёрная тень закрыла небо, и дети с ужасом увидели перед собой огромный жёлтый глаз и изогнутый клюв. Сон мигом слетел с них. Они не успели даже вскрикнуть, как под ударом мощного крыла громадной птицы полетели кувырком.
       - А-а-а-а-а-а-а! - кричали дети, падая вниз.
       Их спасли заросли какого-то чудного растения, листья которого напоминали точь-в-точь ладони с растопыренными пальцами. Катарина упала прямо на "ладонь" и подпрыгнула несколько раз, как на батуте.
       Как неожиданно... Небо над головой такое голубое. Ветерок слегка покачивал лист, на котором сидела девочка. А вокруг такой аромат! Катарина закрыла глаза и глубоко-глубоко втянула носом воздух...
       - Катарина! С ума сошла! Прячься скорее! - послышалось откуда-то снизу. Том подпрыгнул, схватил сестру за платье и стряхнул её на землю - под спасительный лист растопырника.
       Чёрная тень снова закрыла небо. Трава заколыхалась, как от ветра. Громадная птица пролетела совсем близко над землёй. А жёлтый глаз так и впился в брата и сестру, забившихся под лист. Дети чуть не закричали от страха.
       - Мальчик! Мальчик! - проклокотал коршун, но так и не заметил детей, надёжно укрытых добрым растопырником.
       - Мальчик! Мальчик!.. Книга! Книга!.. - ответила вторая птица, кружа в небе.
       Покружив ещё немного над холмом, страшные коршуны улетели прочь.
       Дети огляделись. Они сидели в самой чаще душистой травы.
       - Ты не ушиблась, Катрин?
       - Вот это да! Вот я испугалась! Что это были за чудовища?
       - Это коршуны! Чёрные Умортовы коршуны! - Из-под соседнего листа на четвереньках выбралась Диана, встала, отряхнулась. - О, все волшебники! Он меня чуть не проглотил! Какая наглость! Они прекрасно знают, что птицам на эльфов нападать запрещено... А моё платье! - взвизгнула эльфина. - Оно порвалось о ту противную колючку, когда он меня так бесцеремонно сбросил... А мои пурпурные крылышки! Мои великолепные пурпурные крылышки! - Эльфина заломила руки в отчаянии.
       - Знаешь что, Диана, - сказал Том. - По-моему, тебе не следует одевать такие яркие наряды.
       - Что?! - удивилась девушка.
       - Том хотел сказать, - пояснила Катарина, - что ты страсть какая нарядная, поэтому все коршуны сразу обращают на тебя внимание.
       Несколько мгновений Диана обдумывала сказанное. Расставаться с красивыми крылышками было нестерпимо жалко.
       - Да это и к лучшему, - пробормотала она наконец, пряча крылья в карман и доставая новые - цвета утреннего неба. - В дороге не потреплются. А когда фея Тортинелла устроит бал, то с моими крылышками лесного королька я заткну за пояс всех её придворных дам.
       Ощупав друг друга и убедившись, что никто себе ничего не сломал, все принялись искать стрекозу.
       У бедняги оказалось сломанным крыло.
       Друзья нарвали целую охапку целительной травы и заботливо укрыли ею стрекозу, так что осталась торчать только голова с большими немигающими глазами.
       Наступил вечер, стало холодно. Дети завернулись в листья какого-то растения, похожие на пушистые мягкие одеяла. Растопырник заботливо укрывал их от ветра своими широкими ладонями.
       Эльфина залезла в чашечку большого цветка, велела ему сомкнуть над ней лепестки (ведь эльфы обладают властью над цветами) и заснула. Вечерний ветерок покачивал цветок, как колыбельку.
       Прежде чем закрыть глаза, Том шепнул сестре:
       - Послушай, как ты думаешь, что это за книгу они искали?
       - Чего-чего? - зевнула Катарина.
       - Ну, коршуны волшебника Уморта искали какую-то книгу.
       - Угу... Не мешай мне спать.
       Некоторое время Том лежал, глядя в ночное небо и пытаясь что-то вспомнить. Потом уснул.
      
      

    6. БУРЯ

      
       У тро встретило детей необычайной свежестью. Чудесная травка придавала сил и такой бодрости, что хотелось плясать.
       Ещё не открыв глаза, Том услышал весёлую песенку Катарины. Девочка суетилась, собирая в сумку пучки разных трав.
       - Эта - от головной боли, я уже знаю. Эта - чтобы не уставали ноги... А эта, Диана? - Девочка подняла над головой пук сине-зеленой травы с красными крапинками.
       - А эта - чтобы настроение не портилось по пустякам! - послышался бодрый голос эльфины.
       - У меня всё не войдёт в сумку, - озабоченно сообщила девочка.
       - А что у тебя в сумке?
       - Медовика.
       - Вытаскивай. Сейчас мы её съедим.
       Рассевшись на травке, друзья с аппетитом завтракали ароматной медовикой, запивая её цветочным нектаром, принесённым откуда-то Дианой.
       Задумчиво глядя перед собой в тёмную травяную чащу, Катарина вдруг удивлённо охнула: из-за зелёного листа на неё глядели два больших круглых глаза. Казалось, глаза живут сами по себе: ни головы, ни туловища. Несколько мгновений спустя лист дрогнул, и всё объяснилось: глаза сидели на тонких стебельках, прикреплённых к круглому туловищу. Катарина не сразу заметила - а, заметив, вскочила в испуге - со всех сторон туловище окружали длинные тонкие ноги, словно изломанные посредине.
       Катарина боялась пауков больше всего на свете, даже совсем маленьких, величиной с ноготок. А этот был уж точно ей по пояс.
       Тому тоже стало не по себе, когда он, обернувшись на испуганный крик сестры, упёрся взглядом в паучьи глаза. Ой-ёй-ёй.
       Одна эльфина, лучась гостеприимством, радостно протянула руки навстречу незваному гостю:
       - Ах, извините, что вас сразу не заметила! Очень рада познакомиться. Подходите, не стесняйтесь! Угощайтесь! У нас хватит медовики для всех.
       Она даже подвинулась, освобождая место для длинноногого гостя, и Катарина с ужасом представила, как сейчас толстое мешковатое туловище грузно опустится рядом с ней.
       Но, к большому облегчению девочки, длинные ножки вдруг бодро задвигались, унося тело с глазами совсем в другую сторону.
       На лице Дианы отобразилось разочарование:
       - Я что - что-то не так сказала? - спросила она несчастным голосом. - Я, может быть, была не так любезна?
       - Что ты! - бросились утешать её брат с сестрой, у которых с уходом паука на душе повеселело. - Ты самая разлюбезная из всех эльфин! Просто этот паук страшно невежлив. Не будем теперь приглашать к нашему столу никаких пауков.
       Впрочем, радость детей несколько поубавилась, когда, собираясь в путь, они схватились за свои... нет, только за один рюкзак. Рюкзак Тома исчез - пропал, будто его и не было.
       - Ага. Вот тебе и твой паук! Стащил весь наш обед.
       - Но в этом не было надобности, - пожимала плечами Диана. - Мы бы его и так угостили...
       - Не беспокойся, - утешал её Том, - он наверняка уже сейчас угощается где-нибудь под кустом.
       Друзья напились из журчавшего неподалёку ручейка и наполнили водой свои фляги.
       Верная стрекоза, живая и невредимая, уже поджидала детей, стрекоча крыльями. Сытая компания снова двинулась в путь.
      

    * * *

       Полдень. Солнце припекало всё сильнее. Под ногами проносились зелёные поляны, холмы, лесочки.
       - Что это за горная гряда слева от нас?
       - Это Драконий Хребет! - отозвалась Диана. - Горы, которые вы тут видите, это окаменевший дракон. Да, да! Когда-то в древние времена, когда эльфы были такими же большими, как люди, на этой равнине подрались два дракона. Уж не знаю, что у них там были за счёты, только один из них убил другого и улетел. А тот, что остался, превратился в камень. За века, что прошли с тех пор, он оброс лесами. Но гномы, что живут в этих горах, утверждают, что дракон временами оживает. И тогда из его пасти извергается ужасное пламя... Да, от этого хребта недалеко до владений Уморта. По ту сторону...
       Слова Дианы прервал резкий порыв холодного ветра. От неожиданности дети чуть не сорвались вниз.
       - Может быть, лучше, поговорим не о драконах, а о... фее Тортинелле? - предложила Катарина.
       - Ах, скоро мы увидим её дворец! - мечтательно воскликнула Диана.
       Словно поставив себе целью переспорить эльфину, ветер рванул ещё сильнее. Небо заволокли тучи. Стало вдруг темно и очень холодно. Дети невольно съёжились.
       - А что если спуститься и переждать непогоду? - предложил Том.
       Но это было очень просто сказать. Ветер не давал друзьям опуститься на землю. Наоборот, он подкидывал их всё выше и выше, играя с ними, как с мячиком.
       - Вот ведь что такое! - возмутилась Диана, изо всех сил махая крылышками. - Откуда взялся этот противный ветер?
       - Мне страшно почему-то, - пожаловалась Катарина, дрожа от холода, и прижалась к Тому.
       Вдруг загрохотал гром, засверкали молнии, налетел бешеный вихрь и закружил их с такой чудовищной силой, что Катарину отбросило от Тома и понесло по воздуху.
       ...Детей метало из стороны в сторону, как жалкие пылинки. Крики их тонули в диком вое ветра. Столб пыли заслонил весь свет. Ни неба, ни земли не стало видно. Пыль забивалась в уши, глаза, нос, не давала вздохнуть.
       Ветер оглушал так, что Катарина не слышала собственного голоса. Ничего не видя перед собой и ожидая, что сейчас разобьётся, девочка в ужасе зажмурилась.
       А ветер нёс и нёс друзей неведомо куда...
      

    * * *

       Буря стихла так же внезапно, как началась. Катарина очнулась, выброшенная на пустынной равнине. С трудом поднявшись, девочка огляделась.
       Вокруг, насколько хватало взору, простиралась чёрная выжженная земля. Ни травинки, ни кустика. Тишина. Даже птицы не кричат. Только ветерок вяло теребит волосы.
       Слабым от усталости голосом Катарина позвала брата. Никто не отозвался. Еле передвигая ноги, девочка побрела наугад, в сторону знакомого Драконьего Хребта.
       Наконец, она увидела Тома, так же потерянно бродившего по равнине. Дети несказанно друг другу обрадовались, как будто не виделись сто лет.
       - Гляди-ка, - показал Том, - солнце всё там же, на западе.
       - Да... - недоумённо ответила девочка.
       - А Драконий Хребет - с другой стороны, - продолжал мальчик. - Ничего себе! Значит, ветер перенёс нас через горы.
       Потрясённые, дети стояли, глядя на горную гряду.
       - Ах! - махнула рукой девочка. - Самое главное - найти Диану и нашу стрекозу.
       До самой ночи бродили они одиноко по выжженной равнине, пока совсем не выбились из сил.
       Так никого и не обнаружив в этом удивительно пустынном месте, они уселись наконец на обгорелую землю. Во фляге оставалось ещё немного воды. Детям очень хотелось пить, и вскоре фляга уже лежала пустая.
       Сумка Катарины была доверху набита целительной травой, которую дети незамедлительно приложили к ранам и синякам.
       Опустошив последнюю баночку сгущённой медовики, дети прилегли и тут же уснули мёртвым сном.
      

    * * *

       - ...и ни одной травинки мне не оставили! - разбудил детей знакомый звонкий голос. - А у бедной Дианы так устали крылышки! Вместо того чтобы спать, она летала из последних сил и искала, искала, искала этих негодных детей! А они тут спят и о Диане не думают.
       Девушка улыбалась, глядя на друзей.
       - Диана! - радостно вскочила Катарина. - Как я рада! Ты не пропала!
       - Ну что за глупости - думать, что Диана пропадёт! Дайте-ка мне напиться поскорей. Я умираю от жажды.
       Катарина заглянула во флягу.
       - Воды у нас нет. А медовику, - поспешила она ответить на готовящийся слететь с губ Дианы новый вопрос, - медовику мы доели ещё вчера.
       Дети растерянно поглядели друг на друга. Только сейчас они осознали, как опасно оставаться в пустынной местности без еды и питья.
       Теперь, пока жажда не свалила их, им нужно было не мешкая двигаться к горам.
      
      

    7. ОПАСНЫЕ ГОСТИ

      
       С олнце заходило. Ещё несколько мгновений - и сияющий диск его окончательно скрылся за горой. Сразу стало темно. Каменный дракон отбрасывал огромную тень на равнину, по которой устало брели мальчик и девочка.
       От голода кружилась голова, в горле пересохло, нестерпимо хотелось пить. Ещё утром эльфина покинула их, улетев искать горные тропы. И весь день они шли одни, превозмогая усталость, голод и жажду.
       Но всякому терпению приходит конец. Катарина села наземь и заявила, что дальше не пойдёт. Том особенно не возражал. Поскольку есть было всё равно нечего, дети, не теряя времени, тут же уснули.
       Тому снился сон: горная глыба зашевелилась и на него весело посмотрел огромный глаз.
       "Хочешь опять стать человеком? - поинтересовался дракон. - Береги свою книгу!"
       "Какую книгу?" - не понял Том.
       "Какую? А какую книгу ты нашёл в дупле старого дерева?" - лукаво прищурился глаз.
       "Но это просто ноты!" - возразил мальчик.
       "Ноты? Очень хорошие ноты! - одобрительно закивала головная часть Драконьего Хребта. - Особенно для такого отличного музыканта, как Том."
       "Э-э... вы знаете, они ведь остались у Грушкинса, вместе со старым дорожным мешком!" - хотел было крикнуть мальчик.
       Но сон уже кончился. Том открыл глаза и вгляделся в темноту. В предрассветном небе смутно вырисовывались очертания поросшего древним лесом горного хребта.
      
       Проснувшись, Катарина наотрез отказалась вставать. На все уговоры Тома она только плакала, просила пить и жаловалась, что немедленно хочет к папе.
       - Ну что ты какая глупая, - убеждал Том. - Чтобы вернуться к папе, нужно сначала попасть к фее Тортинелле, а уж она непременно сделает нас опять большими. И, может, даже отправит нас прямо домой: ведь у неё же есть летучий дворец! Ну, не упрямься, Катрин, пойдём! Там, у подножия, протекает речка. Помнишь, как Диана рассказывала? Мы придём и напьёмся столько, сколько нам угодно! Так и быть, можешь выпить всю речку, если хочешь.
       - Нет, я хочу пить сейчас, - всхлипывая, твердила девочка. - Пусть Диана вернётся и принесёт нам оттуда воды.
       Том растерянно сидел рядом, не зная, как заставить сестру подняться.
       Вдруг где-то далеко в небе раздались знакомые крики. Несколько чёрных точек летело с запада, увеличиваясь с каждым мгновением: птицы.
       Внезапно его осенило: ведь можно же добраться и на птицах, так же, как они летели на стрекозе! Взволнованный, Том вскочил, стащил с себя куртку и изо всех сил замахал ею над головой:
       - Э-ге-гей! Эй! Мы тут! Спуститесь к нам, пожалуйста! Э-гей!
       Только бы те их заметили!
       Мальчик подпрыгивал, размахивая курткой, и кричал:
       - Э-ге-гей! Нам очень нужно добраться до горы! Пожалуйста, спуститесь вниз!
       Похоже, птицы увидели детей, потому что повернули прямо к ним.
       Катарина тоже села и с надеждой смотрела на приближавшихся крылатых спасителей.
       Всё ближе и ближе... И тут у Тома ёкнуло сердце: не может быть... нет! только не это!.. Коршуны... чёрные умортовы коршуны.
       Раскинув широкие крылья, нацелившись хищными изогнутыми клювами, коршуны направлялись прямёхонько к ним, к девочке и мальчику, который сам их позвал.
       Вскочив в испуге, дети бросились прочь. В глазах темнело от страха. Ноги едва касались земли.
       Но разве уйдёшь от всевидящих крылатых разбойников? Куда спрячешься от них на голой выжженной равнине, где не осталось ни одного листика, ни травинки?
       Не помня себя от ужаса, дети метались по голой степи под цепкими взорами неспешно парящих над ними коршунов.
       Громадная чёрная птица настигла Тома в тот момент, когда он взбежал на пригорок.
       Мальчик вовремя увернулся от мощного клюва, но ударом крыла его сбило с ног, и он покатился куда-то вниз, ничего не различая вокруг себя.
       Первое, что он увидел, открыв глаза, была огромная дыра в земле, нет... скорее, нора...
       - Подожди, Том! Не оставляй меня, я с тобой! - крикнула запыхавшаяся Катарина, подбегая к нему, и не раздумывая, прыгнула в нору.
       Это было очень вовремя, так как подлетевшая птица как раз оторвала от её платья хороший кусок с кружевами.
       Не раздумывая больше ни секунды, мальчик последовал за сестрой.
       Столб пыли позади, поднятый ногами коршунов, и громкие досадливые крики, похожие на ругательства, убедили детей, что они поступили совершенно правильно, ворвавшись без спросу в чужое жилище. Впрочем, может быть, тут никто и не живёт...
       Нора была большая, намного просторнее, чем у мышей. Немного отдышавшись, дети поспешили дальше вглубь. Кто знает этих умортовых разбойников. Чем дальше, тем спокойнее.
       Но не успели они пройти и нескольких шагов, как тишину впереди прорезал дикий визг.
       Сердца детей ушли в пятки. Они испуганно прижались друг к другу.
       На стене выступила тень от огромной головы.
       Для Катарины это было последней каплей. Ноги её подкосились и она мешком рухнула на руки брату. Прижимая к себе сестру, Том напряжённо вгляделся вглубь норы.
       Из темноты на мальчика глядели исполненные ужаса глаза... большого хомяка.
       Нет, хомяк был, конечно, обычных размеров, и даже гораздо меньше, чем его тень на стене, но для Тома, ставшего теперь ростом с эльфа, хомяк всё же был непривычно большим.
       Несколько мгновений хомяк молча разглядывал незваных гостей. И постепенно взгляд его из испуганного сменился на возмущённый.
       - Как это... это... называется? - Голос хомяка срывался от волнения. - Кто позволил вам вводить меня в такой ужас? Уж несомненно, после такого мои усики поседеют!
       Хомяк исчез в темноте, а пару мгновений спустя вернулся со свечкой в лапке, торопясь, видно, проверить свою страшную догадку. К облегчению Тома, подозрения хомяка, по всей вероятности, не оправдались, потому что, поправив перед зеркалом галстучек, он обратился к мальчику уже более дружелюбным тоном:
       - Нет, вы поймите меня правильно! Сначала - страшный пожар, полыхавший тут целую вечность и выжегший всю съедобную растительность. Затем - жуткие чёрные птицы, прочёсывающие всю долину в поисках каких-то детей (зачем им дети? что за шутки?)... А под конец я слышу дикие крики этих демонов прямо у моего порога и в мою нору врываются два неизвестных гнома. Причём один из них - ни единого слова приветствия! - падает тут же у меня в прихожей.
       Хомяк осуждающе глядел на Тома.
       Спохватившись и всё ещё удерживая в руках Катарину, Том поспешил вежливо поклониться:
       - Я очень извиняюсь... э-э... я... мы тут... спасались от коршунов...
       Ни капли сочувствия не отразилось на усатой мордочке. Круглые ушки строго стояли торчком.
       - Мы здесь долго не задержимся, - заверил Том, - только дождёмся, когда коршуны улетят...
       Хомяк задумчиво пошевелил усами.
       - А этот... - указал он на лежавшую без памяти Катарину, - когда проснётся?
       - Моя сестра... она ослабла от жажды, - объяснил Том. - Но если дать ей напиться...
      

    * * *

       Катарина очнулась на маленьком уютном диванчике перед столиком, заставленном чашками с чаем.
       Ах, что за прелестное жилище! После унылой пыльной равнины, где она умирала от жажды, нора хомяка - заставленная милыми креслицами и шкафчиками, застланная мягкими ковриками и завешанная семейными портретами и экибанами из колосьев ржи - показалась ей просто волшебным сном.
       Схватившись за чашку, девочка долго с наслаждением пила неизвестный ей травяной чай, одним ухом слушая рассказ хомяка:
       - ...с тех пор, как произошло это безобразие. Соседи-кролики уже перебрались - туда, к Драконьему Хребту. Я тоже подумывал (тётушка Фланни давно звала меня к себе). Но у меня не хватило духу. Я так привык с моему жилищу... Вы видите, у меня отличная нора. Я дорожу семейными реликвиями. Это - сервиз моей прабабушки. Осторожно, он хрупкий! - подскочил хомяк, когда Катарина, отставив третью чашку, потянулась к вазочке с чем-то зелёным.
       - Видите ли, - поспешил объяснить Том, - мы с сестрой не ели уже два дня...
       Укоризненно вздохнув, хомяк прошаркал на кухню.
       В кухне что-то прогремело, прозвенело... Снова послышались шаги. Взгляды детей жадно устремились на поднос, который хомяк бережно поставил на стол.
       - Это последнее, что у меня осталось, - предупредил он. От аппетитно приготовленной капусты по всей комнате распространялись дразнящие запахи. - У меня был отличный огород - там, наверху. Всё сожжено дотла! Ох, я думал, мои усики поседеют... Видимо, придётся всё-таки перебираться - запасы кончаются.
       Капуста была съедена так быстро, что хомяк от растерянности захлопал глазами.
       - Ну, теперь вы сыты, - сказал он с надеждой. - Посмотрим, не улетели ли уже те чёрные птицы...
       Оставшись одни, дети с тоской огляделись. Так грустно было покидать это симпатичное жилище...
       Из задумчивости их вывели торопливые шаги хозяина. На мордочке его отражалась сильная обеспокоенность.
       - О боги и все волшебники! Они всё ещё там!
       Хомяк в волнении плюхнулся на диванчик, подвинув к себе капусту.
       - И чего им от меня нужно? Если они ищут детей, то пусть их и ищут, а не осаждают бедного хомяка. Я ведь не держу у себя никаких детей, они мне и даром...
       Тут взгляд его остановился на Томе с Катариной. Страшная догадка пронзила его бедное сердце.
       - Ну-ка, сейчас же скажите мне правду: вы - дети?
       Под недоверчивым взглядом хомяка дети виновато съёжились.
       - Э-э... гм... - начал Том, - собственно говоря... да...
       - Но мы же спасались от коршунов! - воскликнула Катарина. - И нам просто подвернулась ваша нора...
       Девочка осеклась. Бедный хомяк выглядел таким несчастным, будто уже попал в лапы к коршунам, и те собираются разделать его на ужин. Размякший, с опавшими ушами, он жалобно бормотал:
       - Но почему именно моя нора?.. Какая несправедливость... - Хомяк принялся всхлипывать. - Принял... согрел... накормил - из последних запасов!.. И где благодарность? - Всхлип-всхлип! - Сижу, осаждённый стаей коршунов... А я как раз собирался отправиться к моей доброй старой тётушке!.. Ведь я никому... никогда... ничего... не делал плохого!
       Тут усатый хозяин горько зарыдал.
       Дети почувствовали себя страшными злодеями.
       - Может быть, коршуны скоро улетят, - предположил Том, - а мы могли бы пока переждать здесь.
       - А запасы? - возразил хомяк. - Кто съел мою последнюю капусту?
       Дети почувствовали себя ужасными обжорами.
       - И почему именно в мою нору? - продолжал жаловаться хомяк. - Ведь есть же норы соседей!
       Вдруг мордочка его просияла, а уши снова встали торчком:
       - Соседка-мышь! Она оставила мне ключ от своей норы, когда уходила... Её нора соединяется с моей! А кончается по ту сторону холма.
       Глаза хомяка заблестели, он даже заулыбался.
       - Ну вот! Слава всем богам и волшебникам! Я нашёл выход! Я проведу вас на ту сторону холма. И ночью, пока коршуны будут спать, вы тихонько выберетесь наружу и спокойно отправитесь своей дорогой.
       Ключи зазвенели, дверь, разделявшая жилища хомяка и мыши, заскрипела, дети вошли в тёмный коридор.
       Коридоры в мышиной норе были гораздо уже, и толстым хомячьим щекам было тесно, но такая мелочь не могла выбить из обладателя хорошего настроения.
       Протискиваясь тёмными коридорами со свечкой в лапе, он весело лопотал:
       - Вам просто повезло, что я такой сообразительный. Можете спокойно идти всю ночь. Коршуны будут думать, что вы всё ещё у меня в гостях, а вас то уже и след простыл! Ну а утречком я вывешу белый флаг и извещу их, что вы уже ушли и нечего больше осаждать бедного хомяка. Тогда эти разбойники наконец оставят меня в покое и можно будет спокойно укладывать чемоданы.
       - Пожалуйста, - обеспокоился Том, - не говорите коршунам так скоро, что мы ушли! Мы можем не успеть добраться до горы к утру, а они уже бросятся за нами вслед. Посидите в вашей норке подольше: парочку дней...
       - А что я буду есть? - возразил хомяк. - Одну морковь? Так можно и ослабнуть! И потом, - успокоил он их, - до горы вы несомненно доберётесь к утру. Нужно только, не останавливаясь, быстро бежать всю ночь.
       Бодро напевая, хомяк вёл детей длинными коридорами - направо, налево, налево, направо, вниз, вверх, назад...
       Нора соседки-мыши оказалась довольно запутанной, и вскоре хомяк остановился озадаченный.
       - Здесь мы уже проходили, - то ли сказал, то ли спросил он, освещая свечой одинаковые двери. - У соседки много кладовых... Очень хозяйственная особа.
       Поразмыслив немного, он снова двинулся вперёд, внимательно оглядывая при свете свечи каждую дверь.
       - Гмм... Сдаётся мне, это та самая... Да, можно ведь попробовать!
       Ключ - в замок, дверь отворилась.
       Свеча тускло осветила... полочки, полочки, заставленные мешочками, ещё мешочками, какими-то бочонками...
       - Нет, это просто кладовая, - разочаровался он.
       Вторая попытка - в соседнем коридоре - оказалась тоже неудачной.
       На пороге третьей кладовой хомяк задел щеками какой-то горшок, и ему на голову сейчас же что-то просыпалось, затушив свечу, а горшок, судя по звуку во тьме, разбился на мелкие черепки.
       - Ах, какая незадача, - огорчился хомяк, торопливо закрывая дверь.
       После посещения седьмой кладовой нашим героям наконец повезло: свернув в новый коридор, они явственно почувствовали на лицах дуновение свежего ветерка.
       - Ну вот и чудненько! - обрадовался хомяк и резво поскакал к выходу, сверкавшему впереди белым пятном.
       Но, добравшись до пятна, повёл себя, на взгляд детей, довольно странно: пару раз подпрыгнул и бросился прочь. Пронёся мимо серым комком и остановился, весь дрожа, только за поворотом. Глаза хомяка были полны такого смертельного ужаса, что детям стало уж совсем не по себе.
       Некоторое время хомяк просто трясся, глядя остекленевшими глазами перед собой во тьму. Наконец, собравшись с силами, хрипло пискнул:
       - Там... там...
       - Что?
       - Там... коршуны... жарят какого-то хомяка!
      

    * * *

       Тихонечко, по стенке, чтобы не заметили, Том пробирался к выходу из норы, готовый в любую минуту, если понадобится, сорваться прочь. Запах костра донёсся до его носа, а до ушей - хриплые голоса коршунов.
       Тогда он прокрался на цыпочках к самому-самому выходу и осторожно высунул нос наружу.
       Внезапно огромная когтистая лапа взрыла землю под самым носом у мальчика, а грозный голос проклекотал:
       - Этакие бестолочи... Немедля тушить костёр! Сегодня уже поздно, приближается ночь. Выкуривать начнём завтра с первыми лучами солнца! Девчонку с мальчишкой не заклёвывать - приказ господина Уморта! Ночные посты везде расставлены.
       - У каждой норы, господин обер-коршун! - ответил другой голос.
       - Смотреть в оба! - проклекотал обер-коршун.
       Когтистая лапа оторвалась от земли, и Тома чуть не сбило волной ветра, поднятой мощными крыльями.
       Ещё раз взглянув на холм, чернеющий от коршунов, Том помчался обратно. В голове стучало: "С первыми лучами... с первыми лучами..."
       К удивлению мальчика, хомяк, выслушав его сбивчивый рассказ, не только не испугался, но даже успокоился. Это так приятно, когда никто никого не жарит! Ему тут же захотелось стать таким добрым, таким милым...
       Заметив, что мальчик уж больно перепуган, он ободряюще похлопал его по плечу:
       - Ну, не надо так переживать. У меня отличная нора, а запасов ещё хватит на пару дней. Из моркови ведь тоже можно приготовить что-нибудь... гм... морковное. Если покопаться в кулинарной книге моей бабушки... Кстати, а что означает "выкуривать"? - поинтересовался он между прочим.
       - Я так себе это представляю, - объяснил Том, - что у главного входа они разведут костёр, а дым от него направят в нору.
       - Зачем? - удивился хомяк.
       - Ну-у, наглотавшись дыма, мы станем задыхаться... и-и... нам придётся выбраться наружу, где нас уже будут поджидать...
       Не дослушав до конца объяснения, хомяк упал без чувств, едва не придавив Катарину.
      
      

    8. ПОБЕГ

      
       Я совсем не согласна, чтобы меня отсюда выкуривали, - обиженно сказала Катарина, забившись в угол дивана.
       - Я думаю, что им нужна та книга, ноты, - предположил мальчик. - Помнишь, как они её искали?
       - Ну и отдай её тогда! Она нам совсем и не нужна. Пусть заберут её себе на здоровье и оставят нас в покое. Я хочу скорее к фее Тортинелле!
       - Я бы, пожалуй, и отдал, - согласился Том, - но у меня её нет. Она осталась в городе эльфов, у Грушкинса...
       Том решил рассказать про свой странный сон. Но тут внезапно из гостиной, где они оставили своего щекастого хозяина, послышался душераздирающий крик.
       Подскочив, как ужаленные, дети кинулись к дверям.
       На хомяка было страшно смотреть. Глядя в зеркало, он дёргал себя за усы и жалобно стонал:
       - Мои усики! Мои усики! Они совсем поседели!
       И это была совершеннейшая правда: усы стали белыми, как снег.
       Катарина не выдержала. Переживая за бедного хомяка, она разревелась так громко, что заглушила даже всхлипывания хозяина.
       Бедняга! Не только усы, но и шерсть на голове у хомяка от пережитых несчастий побелела, словно её хорошенько присыпали мукой.
       Тут Том, следуя внезапному наитию, выхватил из угла метёлку, прошёлся ею легонько по хомячьей шкурке и... - о, чудо! - хомяк помолодел на глазах. Ещё пара взмахов - и с драгоценных усов тоже ссыпалась мука.
       - Н-да. - Перестав всхлипывать, хомяк обалдело глядел на себя в зеркало. - Это то самое, что просыпалось на меня в кладовой у соседки?
      

    * * *

       Том настаивал на стратегическом плане. Катарина с хомяком устало отмахивались: ну какой может быть план, если коршуны сторожат каждую дыру в земле? При упоминании о коршунах хомяка бросало в дрожь и, чтобы успокоиться, он трясущимися лапами тянулся за очередным кружочком морковки.
       Том, как отважный капитан, решительно мерял шагами гостиную, выдвигая один смелый план за другим. Что, если ловко прошмыгнуть мимо ночного поста? Или прорваться, напугав коршунов факелами? В ответ на каждое предложение хомяк ещё усерднее вгрызался в морковку, а Катарина плотнее закутывалась в плед.
       - Вас-то не велено заклёвывать, - ворчал хомяк, - а про меня такого не говорили. Вообще-то вы можете выйти из норы и сдаться, - предложил он. - Съесть вас не съедят, а всего лишь бережно отнесут к Уморту.
       - Ещё чего! - возмутилась Катарина. - А, может быть, Уморт решил пополнить нами свою ценную коллекцию хрустальных статуэток? Мы ведь особая редкость. Эльфов у него уже достаточно, а людей, может быть, ещё не было. Нет, лучше давайте-ка, уважаемейший, прокопайте-ка нам выход отсюда.
       Идея оказалась неожиданно неплохой.
       - Если прокопать отсюда новый выход, - встрепенулся Том, - в то место, что не охраняется коршунами, то можно было бы спастись. Я читал об этом в книгах. Так убегали узники из тюрьмы.
       - Да я совсем не умею копать, - отнекивался хомяк.
       - Не может быть! - убеждённо настаивал Том. - Хомяки все умеют копать. Кто же, по-вашему, вырыл эту нору?
       - Мой прапрадедушка, - ответил праправнук. - Но лично ваш покорный слуга никогда в жизни не брал в руки лопаты. У меня в норе даже таковой и не имеется...
       - А зачем лопата? - продолжал наступать Том. - Хомяки роют норы лапами.
       Загнанный в угол щекастый поедатель морковки жалобно посмотрел на свои нежные лапки.
       Итак, предстояло определить самое важное - нельзя ошибиться! - в каком месте рыть?
       Покопавшись в сундуке, хомяк вытащил карту здешних мест.
       - Тут живёт - вернее, жило - семейство сусликов, тут - наша соседка мышь, тут - господин крот, тут - этот пройдоха-Хёрнхен, тут вот место свободно, - водил он усами по карте. - Если копать... рыть отсюда... Боже, да я не знаю даже, как это делается! - пискнул он жалобно.
       - Что ж, тогда придётся задохнуться в дыму. Или уж сразу сдаться господину обер-коршуну? - задумчиво вымолвил Том.
       Обречённо вздохнув, хомяк засучил рукава.
       В нужном месте со стены полетели натюрморты с салатом и петрушкой, а тяжёлый прапрадедушкин портрет уткнулся носом в чашку с чаем. С визгом разъехались креслица, освобождая путь герою-спасителю.
       Правой лапой или левой? Это был трудный вопрос. Скорее правой, чем левой. Или, может быть, попробовать сразу обеими?
       Сначала работа продвигалась медленно: хомяк с болью в сердце проскрёб безобразную дыру в гладкой стене своей образцовой гостиной.
       Но вскоре инстинкт предков приоткрыл глаза, сладко потянулся и, окончательно проснувшись, заставил заработать лапы хомяка так быстро и ловко, что уютно устроившихся на диване зрителей тут же засыпало землёй.
       Рраз! Рраз! Вррых! Вррых! Рраз! Рраз! Вррых! Хомяк вошёл во вкус. Нора расширялась и углублялась как по мановению волшебной палочки.
       - Чего стоите? Тащите чемоданы! - небрежно бросил через плечо щекастый спаситель. Спотыкаясь о кучи земли, погрёбшие под собой мягкие коврики, дети послушно заторопились с флягами и саквояжами. Хомяк уже исчез где-то в глубине проделанной им норы, когда в лицо им внезапно ударил свежий ночной ветерок.
       - Всё! - показались во тьме перепачканные землёй щёки. - Путь свободен! Снаружи никого нет! Самая ближайшая нора - пройдохи-Хёрнхена - на западе. Только не шуметь!
       - Спасибо тебе, хомяк! Ты такой славный! - От радости Катарина подскочила и чмокнула перемазанную мордочку прямо в нос. Хозяин носа был явно польщён.
       В небе ярко светили звёзды. Ночной воздух был пронзительно свеж. Где-то к западу над норой пройдохи-Хёрнхена бдил кривоносый слуга Уморта. А на голой ночной равнине можно было наблюдать интересное зрелище: в направлении древнего горного хребта серой тенью мчался хомяк с чемоданами на спине. Круглые ушки его были плотно прижаты - и вовсе не от усердия, а от того, что в одно вцепилась Катарина, а в другое - Том.
      
      

    9. ДВЕРЦА В СКАЛЕ

       П рисев на верхушку ели, эльфина с любопытством огляделась.
       Вот они, горные ущелья, где обитает горный народец. Диане всегда было любопытно узнать, как живут у себя дома эти умельцы, которые куют такие чудные ожерелья, браслеты, тонкие, как кружево, резные колечки и ещё множество всяких безделушек, которые эльфина так любила. Сравниться с гномами в мастерстве не мог никто.
       Внимание эльфины привлёк толстый шмель. Он сделал вокруг неё три круга, а потом не спеша полетел по своим делам. Диана рассеянно проводила его взглядом.
       Увидав, что девушка ничего не поняла, шмель вернулся и ещё раз настойчиво покружил над её головой.
       Догадавшись наконец, чего от неё хотят, эльфина с любопытством полетела за ним.
       Шмель скользил меж ветвями деревьев по одному ему известному пути. Наконец он остановился у скалы, поросшей густым плющом, и сел на веточку, показывая, видимо, что цели они своей достигли.
       Однако же, сколько Диана ни оглядывалась вокруг, ничего интересного она не обнаружила.
       - Ну? И что ты этим хотел сказать, любезный друг? Решил со мной шуточки шутить?
       Шмель выпятил грудь и гордо представился:
       - Зуммер. Живу в этом лесу и не терплю невежливого обращения с собой!
       Важно зажужжав, он полетел прочь.
       - Эй! Любезный друг! - замахала ему вслед Диана. - Подожди-ка! Зачем ты меня сюда привёл?
       Но шмель уже исчез.
       Недоумённо пожав плечами, эльфина села на землю - обдумывать свои планы. По правде сказать, планы строить она не любила, но глубоко уважала своего дедушку, который любил повторять: "В трудной ситуации сядь и обдумай свои действия."
       И вот теперь, послушно сев, Диана честно пыталась представить себе, что же она будет делать дальше. Но ничего не представлялось. В голове кружился рой мыслей, которые переплетались между собой, завязывались в бантики или даже в узлы. Но никак не в стройные планы. Диана не могла взять в толк, как можно представить себе свои дальнейшие действия, если, ну правда, не знаешь, что будешь делать в дальнейшем.
       Вдруг за спиной послышался скрип. Девушка обернулась и уловила какое-то движение в зарослях плюща. Мгновенно вскочив на ноги, она бросилась к колышущимся листьям.
       Хлопок! - и всё стихло.
       Подножие скалы так густо заросло плющом, что самой скалы не было видно.
       Но вот опять послышался таинственный скрип. Диана затаила дыхание.
       В скале отворилась дверца! Она была так искусно сделана, что даже без плюща не бросилась бы в глаза.
       - Здравствуйте! - радостно воскликнула эльфина. - Уваж...
       Дверца с треском захлопнулась. Хозяин скалы, видно, чего-то опасался.
       - Подождите! Не бойтесь! Я всего лишь эльфина! Уважаемые...
       Кто бы это мог быть? Диана не долго думала. Кобольды живут в норах, дуплах или под пнями. Дверей они не держат. Жилища троллей - из глины или небрежно построенный шалаш. Да и кто может жить в скале, за искусно сделанной дверцей?
       - Уважаемые гномики! - попыталась объясниться девушка. - Я и мои друзья заблудились! Нас занёс сюда ветер! Не будете ли вы так любезны открыть эту дверцу?
       Изнутри не доносилось ни звука. Диана забарабанила в дверь кулаками.
       - Уважаемые гномики, откройте, пожалуйста! Я вас очень прошу! Будьте так любезны!
       Молчание было ей ответом.
       Наконец, девушка потеряла терпение. Она изо всех сил забарабанила в дверь кулаками, пытаясь её открыть. Но даже ручки не было, чтобы за неё ухватиться. А руки так и отбить можно.
       Диана рассерженно тряхнула рыжими волосами:
       - Я этого так не оставлю! - пообещала она. - Я что-нибудь придумаю!
       Чтобы не забыть, где прячется таинственная дверца, эльфина воткнула в плющ белый цветок. А потом, непрестанно оглядываясь, чтобы запомнить дорогу, полетела прочь. Теперь у неё в голове уже был план, ещё неясный, но твёрдый.
      

    * * *

       К подножию Хребта хомяк добрался только к утру. Свалив чемоданы с детьми в кусты, поспешил напиться из речки.
       - Ну, куда вы теперь? - поинтересовался он, отдышавшись.
       Несмотря на измождённый вид, хомяк выглядел прямо-таки молодцевато - эдаким отважным любителем приключений. Ещё можно, пожалуй, отметить, что он давно уже (со вчерашнего вечера) перестал брюзжать.
       - Где-то тут нас должна ждать Диана, - ответил Том. - А вы?
       - К тётке.
       Друзья тепло попрощались и хомяк с чемоданами исчез в зарослях дикой смородины.
       Светало. Замученные (сидя верхом на скачущем хомяке не больно-то выспишься), дети повалились на траву и уснули мёртвым сном.
       Долго рассыпаться им, однако же, не пришлось.
       Едва забрезжил рассвет, как показалась Диана, вся нагруженная какими-то длинными стеблями - лианами. Не забыла она захватить с собой и еды: сладких ягод, орехов (которые сначала нужно расколоть на кусочки, а то в рот не пролезут) и, конечно, цветочного нектара.
       После завтрака приступили к делу.
       Лианы были связаны между собой конец в конец - так, что получилась длинная верёвка. Один конец эльфина нацепила на нижний уступ скалы. И дети полезли наверх, держась за лиану и упираясь ногами в скалу. Оказалось, это тяжелее, чем представлялось. Но эльфина, зависнув то над одним, то над вторым, изо всех сил тянула их наверх.
       Так, преодолев один уступ и немного отдохнув, наши скалолазы принимались за следующий, к которому Диана уже успевала подвесить лиану.
       Вот наконец и горное ущелье. И скала с цветком.
       Однако, подлетев к скале, эльфина ахнула: белый цветок исчез. Теперь найти дверцу в стене было совершенно невозможно - так искусно она сливалась с поверхностью скалы.
       Миллиметр за миллиметром ощупывали друзья скрытую под плющом скалу, пытаясь найти дверцу. Напрасно. Та будто исчезла.
       Огорчённые, они присели у подножия.
       - А ты уверена, что это та самая скала? - спросил Том.
       - Уверена ли я? Я всегда уверена! - надулась Диана.
       - Ну и ладно, если гномы не хотят с нами знаться, то и больно надо, - сказала Катарина. - Подумаешь, найдём дорогу сами.
       Диана продолжала сидеть, надувшись. Приключения в стране гномов - об этом она мечтала с детства, слушая дедушкины рассказы о тех далёких временах, когда гномы и эльфы ещё были большими...
       Сумерки подкрались незаметно. Разговор сам собой утих, и все незаметно уснули.
      
      

    10. ГНОМЫ

      
       Т ому снилось, что дверца в скале отворилась, и из неё вышел человечек: в колпаке, с бакенбардами и бородкой, кругло обрамляющей лицо. В руке он держал фонарь. Глаза под густыми бровями смотрели настороженно.
       "Я первый раз вижу гнома", - подумалось Тому во сне.
       И вдруг он понял, что это вовсе и не сон. Подняв фонарь, человечек внимательно разглядывал спящее общество, собравшееся перед его порогом.
       Мальчик мигом вскочил на ноги и бросился к незнакомцу.
       Тот испуганно метнулся к двери.
       - Стойте! Не уходите, пожалуйста! - попросил Том, схватившись за дверь и не давая её закрыть. - Мы ничего не хотим плохого. Мы пробирались в Долину Озёр и заблудились...
       Гном упрямо продолжал тянуть дверь на себя.
       - Не могли бы вы нам просто... указать... тропу, которая вывела бы нас... к зелёной равнине? - пыхтя от натуги, продолжал мальчик. - Мы обыкновенные люди...
       При слове "люди" гном изо всех сил дёрнул дверь на себя, пытаясь её захлопнуть. Не будь его другая рука занята фонарём, ему бы это удалось. Но мальчик ещё отчаяннее вцепился с другой стороны.
       Так, продолжая единоборствовать с упрямым человечком, Том сбивчиво рассказал свою историю, начиная с колдуньи-мачехи и кончая их появлением у порога гнома.
       Покуда он рассказывал, проснулась Катарина и, удивлённо раскрыв глаза, наблюдала выразительную сценку, освещаемую светом фонаря. Опомнившись, она присоединилась к Тому.
       По непроницаемому лицу гнома нельзя было прочесть, произвела ли на него рассказанная история хоть какое-то впечатление. Однако теперь он стоял, уже не порываясь захлопнуть дверь.
       Наконец, впервые за всё время он раскрыл рот.
       - Ладно уж, проходите. Только не подумайте, что я поверил хоть единому слову из вашей болтовни, - проворчал он и посторонился, пропуская детей внутрь.
       Растолкав ничего не понимающую со сна Диану, дети похватали свои дорожные мешки и поспешили в пещеру.
       Надо сказать, пещеру-то как раз жилище гнома не напоминало. Совсем не сырое и не холодное, а, наоборот, сухое и тёплое, оно было сплошь сделано из уютного тёмного дерева.
       Под потолком качался фонарь. Но, кроме него, лунный свет проходил ещё и через маленькое окошечко, скрытое с наружной стороны скалы плющём.
       Простая мебель была похожа на своего хозяина: прочно сколоченные столы, стулья, комоды, шкафчики с аккуратно расставленной посудой. Острые боевые топорики, висевшие на стене, вызывали уважение.
       Сам хозяин оказался немногословен, но радушен. Не успели гости рассесться, как перед каждым из них оказалась немаленькая миска с чем-то вкусным. Том с Катариной не заставили себя долго упрашивать и с аппетитом принялись за дело. Гномьи кушания оказались замечательными, только за ушами трещало.
       Эльфина прикоснулась к еде лишь из вежливости: слишком большая разница во вкусах у гномов и эльфов. Зато девушка просто пожирала глазами окружающую её обстановку.
       Любопытству Дианы не было границ. Стараясь быть любезной, она, не останавливаясь, засыпала хозяина вопросами.
       Смачно хрустя ароматными корешками, гном сдержанно и несколько ворчливо отвечал на вопросы эльфины, хмуря мохнатые брови. Однако, как все со временем поняли, ворчание и деланное равнодушие были его манерой разговаривать. На самом деле ему было чрезвычайно приятно выслушивать любопытные вопросы Дианы, непритворно интересующейся миром гномов, в том числе и лично персоной хозяина.
       Хозяина звали Тропотором. Имя у гномов давалось не просто так. Тропотор отлично знал немало троп в Цауберляндии, а кое-какие из них проторил и сам.
       - В Долину Озёр попасть вы не сможете, - убеждённо замотал он головой. - Заплутаетесь в горах. Или попадёте коршунам на ужин. Летают тут... чёрные такие.
       Гном поглядел исподлобья на огорчённые детские лица, отвернулся и закончил, глядя в стену:
       - Ну, уж проведу я вас... так и быть... подземными ходами. Через три дня окажетесь у вашей Тортинеллы.
       И улыбнулся краем губ восторженному взгляду эльфины.
       - Спать давайте, - скомандовал гном и потушил фонарь. - Завтра вставать рано. Разбудили меня тут среди ночи...
       И уже наутро двинулись в путь.
      

    * * *

       Солнце ещё не взошло, когда друзья покинули уютное жилище гнома и вереницей двинулись на север.
       - Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! - сосчитала кукушка маленьких человечков, мелькавших в траве.
       Пахло еловыми шишками, ноги ступали по жёсткой еловой хвое. Идти было трудно, так как трава вокруг стояла высоким лесом. В самой непроходимой чаще Тропотор сёк её своим острым топориком, и путь снова становился свободным.
       Эльфине, конечно, все эти трудности были нипочём. Пока её друзья пробирались сквозь травяную чащу, она терпеливо ожидала их, покачиваясь на ближайшей ветке и с интересом оглядывая окрестности.
       Однако через некоторое время путники вышли на дорогу, аккуратно вымощенную гладким камнем. По ней уже шагать было одно удовольствие.
       Солнышко пригревало всё сильнее. То там, то сям стали попадаться местные гномы. Все выглядели страшно занятыми. Один усердно тащил вязанку хвороста, еле выглядывая из под неё. Другие двое, пыхтя, волочили большой гриб. Добродушная толстая гномиха в широкополой шляпе аккуратно отпиливала ножом толстые стебли земляники, росшей и обочины. Трое пухлых малышей составляли ей компанию.
       Чем дальше, тем больше встречалось народу. Гномы деловито сновали туда-сюда. А наша эльфина, пользуясь тем, что по скорости значительно обгоняла своих спутников, улетала вперёд и, поджидая друзей, тут же на месте заводила новые знакомства.
       Дряхлый сухонький старичок Громсон вылез на солнышко погреть свои косточки. Прямо перед его дверью за ночь вырос роскошный гриб. Прежде чем срубить его на обед, старик решил немного вздремнуть под его широкой шляпкой.
       Растянувшись в тенёчке, Громсон приготовился было погрузиться в сладкую дрёму, как вдруг невиданной красоты стрекоза... - нет! постойте, то была не стрекоза... - эльфина! - заглянула под шляпку.
       - Прошу прощения, уважаемый, - прозвенел сладкий голосок, - но вы, по-моему, единственный тут, кто ничем не занят. Не хотите ли поболтать в этот солнечный денёк о чём-нибудь приятном?
       Старику очень хотелось поболтать. Жил он одиноко, но больше всего на свете не терпел одиночества. Он уже охотно открыл рот, чтобы переброситься парой словечек, но ещё долго не имел возможности вымолвить хоть одно из них. Эльфина тараторила без остановки:
       - Видите ли, я тут в первый раз. И мне всё страшно интересно. Мой дедушка... Видите ли, вы очень, очень похожи на моего дедушку... Так вот, мой дедушка был заядлый путешественник. Он побывал везде. И когда мы были маленькими, чего только не наслушались мы от него про гномов! Я давно себе сказала: я буду не я, если не увижу всего этого собственными глазами! И вот я здесь! Представляете, как замечательно? Мне очень многое нужно увидеть. Во-первых... - девушка на миг задумалась, - это, конечно, побывать в гостях у гномиков. Вы так уютно расположились под вашим грибом! Подумать только, это так умно: вырастить гриб прямо перед дверью, чтобы каждое утро отдыхать в тени его шляпки! Представляю, как мило должно быть в вашем симпатичном домике!
       Громсон открыл было рот, чтобы... Но Диана с улыбкой замотала головой:
       - Нет, нет, нет! Не приглашайте меня, не приглашайте! К сожалению, я не могу зайти на чашечку чая, даже если вы предложите к ней шоколад, так как очень спешу. Но на обратном пути... - многообещающе закивала она головой. - Да, так что же я ещё хотела сказать? Ну конечно, во-вторых, мне необходимо побывать в этих... э-э... шахтах-где-добывают-золото-и-всякие-драгоценные-камушки. И - обязательно! - хочу я посмотреть, как же делаются все эти восхитительные браслеты, цепочки, колечки, ожерелья, похожие на тонкое кружево. Вот это - самое удивительное! Не находите ли?
       Старик Громсон снова раскрыл рот, твёрдо намереваясь в этот раз что-то сказать. Но эльфина неожиданно прыснула со смеху:
       - Мы тут с вами совсем заболтались! А мои друзья уж тут как тут. Ну, счастливо оставаться. Чрезвычайно приятно было побеседовать!
       Старик Громсон растерянно помахал вслед... Но её уже и след простыл, этой девушки-стрекозы.
      

    * * *

       Солнышко сильно припекало, когда путники подошли к большой хижине, ютившейся прямо над обрывом. У двери сидел здоровенный детина разбойничьего вида и аппетитно хрустел чем-то, что доставал прямо из бочонка, стоявшего перед ним.
       Узкая тропинка между хижиной и обрывом была перекрыта массивным бревном, на котором красовалась надпись:
      

    ПРИСАЖИВАЙСЯ И ОТДЫХАЙ

    Таверна Трукатука

      
       Сам Трукатук при виде путников весело замахал:
       - Добро пожаловать! Всегда рад! Заходите, заходите!
       Откуда-то выплыла, гостеприимно улыбаясь, толстая гномиха в переднике:
       - Жужчик! Брумчик! Пошевеливайтесь для гостей!
       - Что будете заказывать? - спросил трактирщик. - Есть солёные грибочки - прямо из бочки. Есть горячее рагу из гаверсов с габажанами. Есть каша говоряная с дыквой. Есть суп вороховый с душистой малераной. Есть дичь - летучие шалопатки, только ночью подстреленные. Есть отпорная валва, салат из мормидоров двуствольных, жареные плюхи в розовом соусе, гудавики в тесте, мягкие рыхлые моржики в сахарной пудре, сушёные фуфроны к чаю. Хватрюшки - на закуску, а фрикоко с вареньем из глазники - подмигнул он, - лакомство для деток! И ко всему - земляника со сливками.
       От такого обилия блюд с такими заманчивыми названиями у детей потекли слюнки. При упоминании об отпорной валве Тропотор с видом знатока довольно прищёлкнул языком.
       В общем, ноги сами повернули к трактиру.
       А хозяйка хлопотала:
       - Эй, Брумчик, Жужчик, поторапливайтесь!
       Проходя мимо хозяйского бочонка, Том из любопытства заглянул внутрь: ничего особенного, просто нарезанный кусочками засоленный гриб.
       В трактире уже сидели посетители. Четвёрка топориков расположилась в углу. Их хозяева расправлялись с жареными шалопатками и вели неторопливую беседу.
       Неподалёку сидели два кобольда, на удивление похожие друг на друга, как, впрочем, все кобольды: большие оттопыренные уши, лохматая голова - у одного чёрная, у другого русая - и острые бегающие глазки с мохнатыми ресницами.
       Несмотря на такой не совсем суразный вид, кобольды были неплохими существами. Жили они в лесу - под пнями, в дуплах, в норах - этакие маленькие лесовички - всей душой болели о лесе, заботились о нём, лечили.
       И что за злые языки болтали о кобольдах, что злодей Уморт нанимает их к себе в услужение? Должно быть, всему причина - их не очень симпатичные мордочки, и, может быть, ещё манера поведения - всё время прятаться, отворачиваться, бормотать себе под нос и при разговоре отводить глаза в сторону.
       Те двое, что сидели в трактире, так и вонзились своими острыми глазками в вошедших за хозяйкой путников.
       Жужчик с Брумчиком постарались на славу: стол опасно покачивался под грудой ароматных гномьих блюд. Что ни попробуешь - не оторвёшься.
       Уписывая за обе щеки жареных шалопаток и закусывая их нежными габажанами, Том пожалел, что он не родился гномом и не ел с детства: на завтрак - габажаны, на обед - душистый вороховый суп, а на ужин - двуствольные мормидоры.
       - Трёхствольные, - виновато оправдывалась хозяйка, - по четвергам не растут. Но загляните к нам в воскресенье...
       Позабыв обо всём, Тропотор с остервенением вгрызался в отпорную валву. И только эльфина, со своими эльфийскими вкусами, изысканно откусывала сладкую хватрюшку - кусочек за кусочком.
       - Неспокойно стало в лесу, - сказал хозяин, подбрасывая поленьев в огонь. - Если вы туда идёте.
       - Не идём, - коротко отрезал Тропотор.
       - А на озёрах - ничего, - продолжил трактирщик, насаживая на вертел трёх жирных шалопаток. - Там царствует фея Тортинелла: мир и покой. Уморт её побаивается. Но в лес одному соваться не стоит.
       - Ах, не пугайте нас, любезный хозяин, - весело возразила Диана. - Уморт нам в лесу не страшен. Всем хорошо известно, что он теряет свою волшебную силу, едва выходит из своих владений.
       - Это верно, дорогая эльфина, - закивал Трукатук, присаживаясь перед очагом. - Но не забывайте, что у злодея много прислужников: головорезы-тролли, летучие мыши, потом эти чёрные птички, как их там называют, и много всякой твари...
       Шалопатки медленно закрутились на вертеле, освещаемые огнём то с одного, то с другого боку.
       - Потом, у него есть всякие шпионы... - хозяин слегка покосился на кобольдов. - Вы, конечно, знаете про подслушивающие деревья? Под такими лучше про свои тайны не рассказывать. Только откуда же знаешь, под каким деревом сидишь? - понизил он свой голос до шёпота.
       - Кррумс, кррумс, кррумс, - пел вертел свою песенку в наступившей тишине.
       Кобольды на своих местах беспокойно зашевелились.
       - Ах, зачем Уморту вообще выходить из своих гор, - пожала плечами хозяйка. - Даже не выходя из своего замка, он может наколдовать такого... Вот, к примеру, та буря, что была на днях...
       - Да-а... - закивали гномы из угла. - Буря была страшная.
       - Буря, что была на днях? Её вызвал Уморт?! - Том чуть не подавился мормидором.
       - Ну а кто же? Не фея же Тортинелла! - засмеялись все.
       - Как вы думаете, - обратилась Катарина к хозяйке, - фея Тортинелла - очень могущественная?
       - Да, моя девочка, конечно, - улыбнулась гномиха.
       - Тогда она нам поможет! - с облегчением вздохнула Катарина.
       - Смотря о чём вы собираетесь её попросить, - поправил хозяин хозяйку. - Один жадный гном попросил у феи подарить ему маковое поле. Вы понимаете? Много маков - много маковых зёрнышек. Каким богачом бы он стал! Но фея ему отказала.
       - Не-ет, - замотала головой девочка, - мы просто хотим опять стать людьми и вернуться к папе.
       И дети рассказали хозяйке свою историю: про Джангиду, про волков, про книгу, про мышей, про эльфов и про хомяка и про то, как они нашли Тропотора.
       Расчувствовавшаяся гномиха залилась слезами, сбегала наверх и принесла ребятам ворох тёплых вещей, необходимых в дороге: куртки, колпаки, башмаки, непромокаемые плащи для защиты от утренней росы и даже вязаное платье для девочки.
       - В этих вещах вам будет не холодно, когда вы спуститесь в пещеры Драконьего Хребта. А Тропотору доверьтесь во всём. Он выведет вас самым коротким путём прямо в Долину Озёр.
       Трукатука вдруг осенила удачная мысль. Он торопливо удалился, а через минуту вернулся с каким-то странным музыкальным инструментом в руках, очень похожим не то на мандолину, не то на скрипку.
       Торжественно подняв над головой инструмент со смычком, он с просветлевшим лицом объявил:
       - Потанцуем!
       Гномы в углу поспешно побросали вилки и ножи и посрывали с шей салфетки. Тропотор засучил рукава, как будто собирался не танцевать, а драться. А кобольды испуганно запротестовали, но их никто не принял всерьёз.
       Подождав, когда Жужчик с Брумчиком отодвинут столы, хозяин любовно опёрся щекой на мандолину-скрипку и... смычок коснулся струн.
       Что тут началось! - уж этого дети никак не ожидали. Ноги вдруг сами притопнули и понесли их в пляс. Руки от ног не отставали.
       Хлоп! Хлоп! Топ! Топ! Покружились - трам-там-там! Тари-дари, трули-рули! Пили-пили, три-ли-лим!
       Плясали все - и хозяйка с горшком, и хозяин со смычком, и Жужчик с Брумчиком.
       Катарина даже не представляла, что умеет так здорово танцевать. Том схватил её за талию и вихрем закружил между столами. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, у-ух!
       Сладкие моржики в горшке тоже оживились и так лихо заскакали - ввух! ввух! ввух! - что крышка с горшка слетела и - бинцц! - со звоном покатилась по полу.
       Кобольды с кислыми минами отбивали чечётку возле бочки с грибочками. Черноволосый держал в мохнатых ручках недоеденный фуфрон и всё пытался сунуть его в рот, но тщетно: руки выделывали такие кренделя, что фуфрон каждый раз стремительно пролетал мимо рта.
       Шалопатки на вертеле тоже крутились в такт музыке - крруми-крруми-крруми... крррррумс! - да так шибко, что одна, как того и следовало ожидать, в конце концов плюхнулась прямо в огонь.
       И сгорела бы, не бросься хозяин ей на помощь.
       Тут смычок оторвался от струн, и все от неожиданности попадали: кто на пол, кто на стол, а кто - на бочку с грибочками.
       Ноги гудели, руки всё ещё оживлённо подёргивались, но тем не менее все - усталые, но счастливые - были страшно довольны окончанием веселья.
       Том, как истинный музыкант, едва отдышавшись, конечно же, сразу заинтересовался инструментом.
       - Как... уфф!.. называется... уфф!.. это? - указал он на лежащую с невинным видом на коленях у хозяина мандолину-скрипку.
       - Три... ухх!.. трилилим! - отозвался Трукатук из широкого кресла у камина.
       - Три-ли-лим?.. Очень похож на скрипку, что осталась у меня дома, - заметил мальчик.
       - Скр... скрипку? Никогда не слышал, - удивился гном. - Так ты тоже играешь?
       - Том - замечательный скрипач! - подскочила Катарина. - Все говорят, что он станет знаменитым музыкантом!
       - Жаль, что твоя скрипка не с тобой, мы бы потанцевали, - искренне пожалел хозяин.
       Кобольды за бочкой о чём-то взволнованно зашушукались.
       При расставании хозяева и гости с чувством жали друг другу руки. Хозяйка крикнула Жужчика и Брумчика. И совсем позабыв, что всё это время мальчуганы маячили у гостей перед глазами, гордо представила своих любимцев:
       - Наши сыновья - Жужгендий и Брумезиус. Они проводят вас до входа в пещеру.
       Оттащив в сторону закрывавшее тропинку бревно с надписью, хозяин трактира сердечно пожал друзьям руки:
       - Страшно жаль расставаться. Очень, очень буду рад снова видеть вас своими гостями.
       Никто и не заметил, как из двери трактира вышмыгнули два кобольда и скрылись за деревьями.
       Осторожно пройдя по узкой тропинке над обрывом, путники выбрались на более широкую тропу. Том шёл, задумчиво глядя себе под ноги.
       - Послушай, Катрин, - обратился он к сестре, - помнишь, ну, тогда в дупле, когда я пропел из той книги несколько первых тактов, дерево вдруг взяло и рухнуло ни с того ни с сего...
       - Ну и что?
       - Как "что"? Не было ведь никакого ветра.
       - Что ты привязался к этой книге? - удивилась Катарина. - Может, тебе моржика дать в сахаре? Смотри: я теперь похожа на гномиху. А ты - в своём колпаке - на гнома!
       Быстро темнело. Оглядываясь вокруг себя на сумрачные горы, по преданию, бывшие раньше драконом, девочка бежала по краю скалы и пела какую-то песню, вероятно, собственного сочинения. Скалы вокруг пытались вторить нестройным эхом, а Тропотор внизу сердито кричал, что надо бы поторапливаться, а то вон солнце уже почти зашло...
      

    Часть III

    РЫЦАРИ ЛЕСА

      

    1. ДВА КОБОЛЬДА

      
       Т ёплой лунной ночью, когда каждая звёздочка сияет так ясно, как будто долго умывалась перед торжественным выходом в небо, а листва деревьев под лунным светом переливается благородным серебром, какой-то маленький зверёк шуршал в траве по направлению к западу.
       Через валежник, через бурьян, через ручеёк - прыг!.. Тут он свернул на тропинку, протоптанную оленем... И снова на залитую лунным светом лужайку...
       Юркий зверёк мелькал в траве серой тенью. Видно, очень торопился. Вот он разделился надвое... Ах, простите... - их оказалось двое!
       - Шляп без грибки! Тьфу! Гриб без шляпки! - ругнулся один. - Вот неудача - лунная ночь! И звёзды сияют, полюбуйся-ка, нарочно нам назло. Как добираться будем?
       Зверёк... - нет, дайте-ка внимательно взглянуть... да это ж кобольд настоящий! - сердито тряхнул лохматой головой, пытаясь разглядеть на круглой роже у луны злорадную ухмылку. Но чёрные космы ещё плотнее залепили глаза.
       - Не переживай, Сиривуш, - тронул его за руку товарищ, - замок не охраняется. Да при луне мы даже быстрее доберёмся.
       - При луне! - космач аж захлебнулся от возмущения. - Да я в полнейшей тьме, по нюху дорогу найду! Луна мне тут и даром не нужна!
       - А в замке мы - свои, - продолжал его более спокойный товарищ. - Можно не волноваться.
       - Послушай-ка, Игуш, ты точно знаешь, где искать?
       - Фуфуг покажет, - уверенно ответил кобольд. - Только время терять нельзя.
       - Эх! Надо было у них на месте книгу отобрать. Говорил я тебе!
       - А что толку? - возразил Игуш. - Ты что - скрипач?
       - Не напоминай мне про скрипачей, - заскрежетал зубами Сиривуш, - про всяких трилилимачей и... Все ноги отплясал! Пили-пили, трили-лим... Чтоб этому Трукатуку в болоте с лягушками оказаться!
       Лес вместе с серой громадой Драконьего Хребта давно остались за спиной. Вокруг расстилалась голая равнина.
       Кобольды мчались удивительно быстро. Впрочем, тут они пользовались хитростью: взобравшись на холмик, вниз уже просто скатывались, обернувшись камнем-голышом.
       - Кто-то выжег всю траву, чтобы не бежала нам мешать... Тьфу! не мешала нам бежать. Спасибо другу! - поделился своими наблюдениями черноголовый Сиривуш.
       - Степной пожар, - объяснил Игуш и прибавил, хитро подмигнув: - А имя ему, конечно же...
       - Уморт! - в один голос воскликнули оба друга.
       Где-то далеко в ночи темнели суровые горы. Именно к ним торопились оба маленьких лесных жителя, не обращая внимания на усталость, не щадя сил, не допуская даже мысли, чтобы остановиться отдохнуть. Можно было подумать, что кто-то преследует их, гонясь за ними по пятам. Но нет, совсем не страх гнал их вперёд - туда, в Умортовы владения.
       - Послушай, Игуш... этот твой Фуфуг, он в самом деле сможет её найти? ...И потом - ты уверен, что он надёжный кобольд?
       - Старый друг моего отца, - внушительно ответил Игуш. - С давних пор служит у Уморта. Очень уважаемая персона в замке, во всяком случае, среди кобольдов. Уж он-то знает, поверь мне. - В голосе Игуша слышалась гордость. - Нет ничего в замке, чего бы Фуфуг не знал.
      

    * * *

       Всё ближе и ближе горы, всё светлее и светлее небо.
       С рассветом оба лохматых комочка, наконец, достигли подножия. Тут снова росла трава - высокая и удивительно густая. А горы сплошь заросли тёмными лохматыми елями. Издалека они казались бархатными, а вблизи - колючими и мохнатыми.
       - Ух ты, какие высокие скалы! - упёршись ручками в твёрдый камень, Сиривуш высоко задрал голову. - Ух, Игуш, они неприступные!
       - Ха, никакие горы не встанут на пути кобольду, если на них растёт лес, - спокойно ответил его товарищ, неторопливо заправил свои длинные волосы за большие остроконечные уши, приложил пальцы к губам и протяжно свистнул.
       Некоторое время друзья прислушивались к эху, поскакавшему по скалам. А потом гриб под ёлкой вдруг зашевелился, потянулся и вмиг превратился в седовласого кобольда. Вид у него был несколько заспанный. Однако же рожица тут же растянулась в улыбке и приветливо зевнула:
       - Ыыых!.. Задремал на посту... Доброго утречка! Куда путь держите?
       - Нам в замок, - ответил Игуш. - Но дорогу не можем найти.
       - Аль дороги не знаете?.. Нездешние? Замок - во-он там, на верхушке самой высокой скалы. Да вы не вглядывайтесь, - добродушно прибавил старичок, - его простым взглядом не видно - сливается со скалой, будто и нет ничего. Не были, что ли, тут никогда?
       - Забыл, - Игуш покраснел. - Был только раз в детстве.
       - Та-ак высоко! - Сиривуш присвистнул. - Чтоб мне в крапиву свалиться! Мы на эту скалу три дня будем лезть!
       Старичок-кобольд улыбнулся:
       - Ну, троллей или гномов, - кряхтя, поднялся он со своего места, - или даже симпатяг-мурров послал бы я своим ходом, конечно. Но уж братьям-кобольдам не позволю на своих двоих добираться. Ждите...
       И старичок исчез, будто растворился в воздухе.
       Долго им ждать, однако, не пришлось. По стволу сосны на самой верхушке кто-то нарочно громко постучал, а потом, высунувшись из дупла, ещё и заорал:
       - Э-эй! Белка вам подходит? Умеете верхом?
       - Да я с детства на белках скачу! - заорал в ответ Сиривуш.
       Алый язычок пламени метнулся с сосны вниз и обернулся на земле красивым мохнатым зверьком с распушённым хвостом, на котором довольно восседал старичок-кобольд.
       - Ну вот. Рад, что угодил. В два счёта доберётесь!
      

    * * *

       Белка неслась как вихрь. От такого скоку замирал дух. С сосны на сосну, с ели на ель, ветви резво скакали под ногами - только держись крепко.
       Внизу мелькали полянки, кустики, цветочки. Волк тоскливым взглядом проводил их. Ручеёк прожурчал под ногами сверкающей ленточкой.
       Вот и замок Уморта. Старичок-кобольд был прав: в два счёта добрались. Внизу зелёным бархатом расстилался лес, укутавший горы словно покрывалом.
       - Я что-то не пойму, - проговорил Сиривуш, крутя головой. - Скала как скала. Как мы туда войдём? Может, старик посмеялся над нами?
       Игуш тоже выглядел несколько растерянным.
       - Давай, попробуем найти какую-нибудь расщелину. Подожди, - остановил он друга, - у тебя какое оружие?
       - Нож отличный, посмотри, - блеснул его товарищ острым клинком.
       - У меня меч, - тронул рукоятку Игуш. - Ну, давай, - и вскочил на острый каменный выступ.
       И тут произошло нечто странное. Шершавая скала на его глазах вдруг превратилась в гладкую гранитную стену.
       Игуш запрокинул голову и остолбенел: вместо скалы стоял высоченный замок. Он вздымался до самого неба и прокалывал своими шпилями облака.
       - Что ты там стоишь? - кричал внизу Сиривуш. - Нашёл расщелину?
       Игуш удивлённо взглянул на товарища сверху. Значит, нельзя увидеть замка, не притронувшись к скале?
       Через пару мгновений его друг уже стоял рядом, пожирая замок глазами.
       - Как стрела, пущенная в небо! - выразил он своё восхищение. - Вот-вот из того облака брызнет кровь!
       От непонятного мрачного предчувствия у Игуша защемило сердце. "Рыцари леса никогда ничего не боятся", - вспомнил он слова отца, давно уже погибшего в схватке с троллями.
       Сжав рукоятку отцовского меча, он молча двинулся к воротам, откуда уже выглядывала смешливая мохнатая мордочка.
      
      
      
      
      

    2. УМОРТ У СЕБЯ ДОМА

      
       В близи замок-скала производил ещё более потрясающее впечатление. На углах высокой восьмиугольной стены возвышались хрустальные фигуры, невыразимо ярко сверкавшие на солнце. В вышине между башнями беспрестанно парили большие птицы - коршуны, запросто влетая и вылетая через окна.
       Господин Уморт жил по принципу "У меня нет достойных врагов". Поэтому замок охранялся только для порядка. И воинственного вида великаны-тролли сновали по замку и за его пределами вовсе не в целях охраны, а больше в поисках приятных развлечений. Кроме того, они постоянно были у Уморта на посылках.
       Поначалу Сиривуш опасливо озирался на каждого тролля. Вид у тех и вправду был внушительный: раза в два выше обычного кобольда. Тролли собирались в кучки по два - по три и целыми днями играли. Больше всего они любили играть в камешки, а кто поумнее - в карты.
       Высоченный замок со множеством прислуги произвёл на Сиривуша большое впечатление. Если его друг здесь когда-то был и сохранил в памяти какие-то воспоминания, то для Сиривуша после тишины родного леса всё тут было необычно и внове.
       Здесь постоянно сновали самые разные существа - тролли, кобольды, гномы, какие-то зверушки, даже птицы.
       Но больше всего поразили его пушистые человечки, мелькавшие по всему замку - то там, то сям. Своим видом они точь-в-точь походили на забавных котят - густой мех, ушки торчком, - но только с человеческими лицами.
       Один такой встретил их, улыбаясь, у самых ворот и любезно проводил к Фуфугу.
       Фуфуга дома не было.
       - Куда-то подевался, - весело пропищал "котёнок", предварительно заглянув во все углы. - Сейчас словлю, - и исчез в дверях.
       - Это что ещё за пушистики такие? - удивился Сиривуш вслед "созданию".
       - Это мурры, - ответил Игуш, - мохнатый народец, живший когда-то в здешних горах, дальше к северу. Некоторые, правда, и сейчас там живут, кого Уморт не сумел переловить. Но на свободе остались немногие. Мурры - удивительные создания, - добавил он, - они чем-то сродни волшебникам, владеют магией от рождения. Своим прикосновением, например, они способны исцелить больного или хотя бы облегчить его страдания. У них особенный взгляд. Посмотрят на тебя, прищурившись - и тебе сразу весело становится. Ты заметил?
       - Пожалуй, - кивнул Сиривуш. - Только чего-то я не пойму. Если они такие умные и магией владеют, почему они у Уморта в неволе живут?
       - Не знаю, - пожал плечами Игуш, - странные существа. В сильные зимние холода мурры надолго засыпают. Вот так Уморт и поймал их: по зимним пещеркам мурров прошлись тролли с наручниками и всех, кого нашли, перетащили в замок. Мне думается... что мурры при желании могут всегда убежать. Но они, кажется, и не думают о таком: носятся себе по замку - весёлые, любезные - как пушистые разноцветные шарики. Даже Уморт, похоже, их любит - называет "мои мохнатики".
       Старый Фуфуг страшно обрадовался гостям. Но когда Сиривуш вознамерился было о чём-то громогласно спросить, с улыбкой приложил палец к губам:
       - Только не здесь. У некоторых стен бывают уши. - Он оглянулся.
       Сиривуш оглянулся следом и... замер от удивления: в стене над камином торчало большое мохнатое ухо, которое на его глазах стыдливо покраснело и поспешно исчезло.
       - Сами по замку не шастайте, меня дождитесь. Хотя... чего это я? Может, вы устали, пару денёчков поспите? У меня есть хорошие мягкие кровати из сухого кленового листа.
       - Не-е-ет! - замотали головами молодые кобольды. - Дело не терпит! Мы не спали всего одну ночь - свеженькие, как ягодки!
       Надо сказать, что кобольды действительно могли не спать даже целыми неделями. Зато потом, забравшись в кучу сухих листьев где-нибудь под мохнатой ёлкой, отсыпались месячишко-другой - всё зависело от того, насколько устал.
       И вот потянулись коридоры Умортова замка. Они тянулись не только вправо и влево. Одни вздымались вверх, так что хочешь не хочешь, приходилось ловко карабкаться с опасностью загреметь обратно. Другие, не спросясь, круто прыгали вниз, так что спускаться по ним нужно было, крепко вцепившись в перила, до блеска отполированные руками и лапами обитателей замка.
       Многие залы напоминали чисто подземную пещеру - тёмную, на дне которой - осторожно! - могло притаиться холодное озеро. Причём лодка не всегда ждала у берега. Порой её долго приходилось отлавливать крюком.
       Другие залы, наоборот, сияли золотом и драгоценными камнями. Нередко какой-нибудь угол скромно украшала статуя из настоящего хрусталя, изображавшая - там эльфа, тут гнома, там кобольда, тут тролля - с такой удивительной точностью, что казалась живой.
       Игуш с благоговейным страхом вглядывался в искусно сделанные фигурки. Среди жителей Цауберляндии существовало поверье, что статуэтки раньше и в самом деле были живыми эльфами, гномами и кобольдами.
       Вот, например, этот эльф как будто мгновение назад расправил крылья и улыбнулся бездонному небу над головой. Гном так и остался стоять с занесённым над головой острым топором. А кобольд... Тут Игуш отпрянул: кобольд так напоминал кого-то хорошо знакомого...
       Друг Сиривуш не обращал внимания на статуи, зато с глубоким интересом разглядывал висевшие на стенах шкуры убитых животных и оружие. Особое впечатление на него произвели чучела... - ну да, обыкновенные чучела - двух волков: мало того, что они занимали ползалы, они ещё так здорово рычали друг на друга, что рык этот можно было слышать ещё долго после того, как покинули залу.
       Вытащив Сиривуша из прекрасной гостиной, от пола до потолка завешанной оружием для охоты на кузнечиков, кобольды чуть не угодили в бурный поток. То была подземная река, нёсшая свои быстрые воды куда-то по коридору налево.
       Лодки поблизости было не видать. Но старый опытный Фуфуг протянул руку во тьму, сорвал со стены какую-то пирогу и удобно взгромоздился на неё. Оба кобольда едва успели втиснуться следом, как шумный поток подхватил пирогу и потащил за собой.
       В тёмном туннеле ничего нельзя было разглядеть, а шум воды заглушал голоса. Обдаваемые тысячами брызг, притихшие кобольды терпеливо ждали встречи с кухней.
       Наконец впереди забрезжил свет. Шум воды усилился, горная река вылилась в водопад, и пирогу ловко выплюнуло в красивое подземное озеро.
       Друзья благополучно причалили к берегу, и Фуфуг, не мешкая, направился к скалистой стене, освещённой парой факелов.
       Только вплотную подойдя к скале, друзья разглядели в ней дверь. Тем временем старый кобольд уверенно дёрнул за ручку, и дверь распахнулась. Взорам кобольдов представилась огромнейшая кухня, вся переполненная аппетитнейшими запахами.
       В углу выделялся гигантский котёл, в котором толстый тролль что-то старательно помешивал. По кухне деловито бегали человечки в фартучках и колпачках. Точно такие же немедленно нахлобучили на новичков-кобольдов. Те не успели даже хорошенько осмотреться, как были приткнуты к столу возле самого котла.
       Фуфуг куда-то исчез, а вместо него появился старый-престарый кобольд с белоснежными бородой, колпаком и передником.
       - Катаешь из теста колбаску, - приступил он сразу к делу, швырнув в руки Сиривушу увесистый кусок теста, - толщиной в пол-обхвата - пол-обхвата! - червяка-водохлёба, режешь её на кусочки по три хруммтиметра и бросаешь в котёл. А тебе заданьице другое... - повёл он Игуша к другому столу, оставив Сиривуша наедине с ножом и тестом.
       Друг наш растерянно огляделся. И сразу заметил мурров - в углу, у стола, покрытого белоснежной скатертью. Беззаботно мурлыча меж собой, они колдовали над каким-то котлом. Между лап у них искрилось, а из котла то и дело вылетали разноцветные шарики и, достигнув потолка, разрывались на множество искр. Один из мурров глянул на Сиривуша и хитро подмигнул.
       ...Колбаска получилась неровная. У Сиривуша не было навыков в стряпне. Ну да ничего. Решительными взмахами ножа он порубил её на куски по три хруммтиметра и потянулся к новому куску теста.
       Обернувшись, друг наш остолбенел: трёххруммтиметровые сами ползли к краю стола, вытягивались и ловко ныряли в кипящий котёл.
       Выйдя из столбняка, наш кобольд бросился было поспешно ловить удирающие кусочки, но один из трёххруммтиметровых оглянулся и злобно цапнул его за палец откуда-то вдруг взявшимися острыми зубками.
       После этого Сиривуш решил, что, пожалуй, лучше не стоит связываться с зубастыми мучными тварями. Теперь он резал осторожно, всякий раз предусмотрительно отдёргивая нож от стола. Трёххруммики, строго косясь на него, важно ползли к котлу, выводок за выводком.
       Среди поваров и поварят выделялся один, видимо, самый главный повар. Он был худощав, высок и властен, не похож ни на кобольда, ни на кого другого... разве что на эльфа? Но без крыльев. Вот уж Сиривуш никогда не слышал, чтобы хоть один эльф находился в услужении у Уморта!
       Главный повар так и метался по всей кухне, щедро осыпая ценными указаниями каждого повара и поварёнка. Один несчастный кобольдик совсем запутался в лапше или в чём-то в этом роде. Решение главного повара было скоро и беспощадно:
       - Под пол! На съедение змеям! - Топнул ногой и провинившийся тотчас же провалился под пол.
       Другой поварёнок провинился тем, что вместо священных трёх с половиной щепоток соли бросил в суп целых четыре. Глаза главного повара сверкнули справедливым негодованием. Этого оказалось достаточно, чтобы негодник тут же окаменел и в назидание остальным рассыпался в песок.
       Это однако совсем не значило, что у господина главного повара сегодня было плохое настроение. Наказав таким образом ещё парочку нерасторопных поварят, он с деловитой улыбкой продолжал носиться между столами и котлами. На глазах у восхищённой публики он виртуозно разделал жареного кузнечика, а потом принялся наставлять увенчанного сединами повара, как правильно приготовить копчёную гусеницу.
       В глазах у главного повара светился огонь истой увлечённости своим делом. Время от времени то там то сям раздавался знакомый треск проваливающегося пола, а маленький тролльчёнок, носившийся за ним по кухне, едва успевал заметать остатки расправы в большую корзину.
       Сиривушу становилось всё больше и больше не по себе. Внезапно в голову ему пришло, что, может быть, друг его уже тоже между делом оказался под полом. На сердце у него похолодело и он принялся тревожно озираться, ища товарища.
       Слава всем богам и волшебникам, Игуш был на месте. Он ободряюще подмигнул Сиривушу и выразительно кивнул в сторону главного повара. Сиривуш понял без слов: не за Игуша, который всегда всё правильно делает, надо, мол, беспокоиться, а за себя самого, недотёпу.
       Сосед-тролльчёнок был наказан за то, что неаккуратно чистил улиток. Когда тот с криком отчаяния исчез под полом, руки у Сиривуша стали как-то странно подёргиваться, а на лбу выступил пот. Он с сомнением взглянул на своих небрежно нарезанных трёххруммиков, многие из которых были совсем и не трёх-, а скорее, четырёх- или даже, положа руку на сердце, двуххруммиками. Да и на счёт пол-обхвата... лучше было не думать. Неровён час, и его отправят кончать жизнь под полом.
       Но вот за спиной послышались шаги. Чёрная тень упала на нашего друга.
       Как мать птенцов, заслонил Сиривуш своим телом трёххруммиков, которые - вот ведь твари такие! - извиваясь, упрямо лезли в котёл.
       Тень главного повара вытащила тень книги и, откашлявшись, зачитала:
       - "Волшебник на кухне. Большая поваренная книга, составленная господином Умортом". Открываем страницу тысяча восемьсот первую, раздел "Улиточный паштет", подзаголовок "О чистке улиток". Всем в назидание читаю: "Улиток чистят от головы к хвосту, предварительно разбив раковину молотком-разбивальником... м-м-м..." А он чем её разбил, этот разгильдяй? - строго вопросил главный повар толпу и повернулся к ближайшему - Сиривушу. - Я спрашиваю, обо что он её хрякнул?
       Глаза главного повара гневно сверлили кобольда, почти улёгшегося на трёххруммтиметровых.
       - О стол, - робко ответил кобольд. Подлые хруммики больно кусались.
       - Не будем преступать законов этой книги - лучшего произведения по волшебной кулинарии, когда-либо кем-либо созданного. Или ты считаешь, это не так? - снова повернулся он к кобольду.
       - Не считаю, - затряс головой Сиривуш.
       - И ты прав, - кивнул повар. - Книга, написанная феей Тортинеллой... как бишь её? - "Волшебница на кухне" - фи! Просто стыд! Фея тортов и пирожных! Кто любит торты и пирожные? - обвёл он грозным взглядом притихших поварят. И снова обратился к бедному Сиривушу:
       - Может быть, ты?
       - Ни за что! - в ужасе воскликнул испуганный кобольд.
       - Правильно, - одобрил главный повар. - Мы с тобой, смотрю я, сходимся во взглядах. Вот образцовый поварёнок! Что ты тут, собственно, режешь? - участливо склонился он над столом.
       У Сиривуша перехватило дыхание. Он судорожно сжал искусанными руками шевелящийся комок неправильных хруммиков и весь подобрался, ища глазами дверь.
       Но в этот чудесный миг дверь сама растворилась и на пороге появился громадный тролль. Он был весь в пыли и тяжело дышал.
       - Где господин Уморт? - пробасил он. И узрев главного повара, обратился прямо к нему:
       - Господин Уморт! Мы нашли эти... э-э... привидения, господин Уморт!
       - Каких таких привидений? - недоверчиво осведомился "главный".
       - Тех, что нам поручено было искать, - добродушно ответил тролль. - Как их? Э-э... "Души деревьев"! Они вёрткие, чуть что - взлетают, трудно их поймать было. Но хилые совсем. В болоте укрылись. Еле вытащили их оттуда. Спасибо, помог ваш совет - подожгли лист платана.
       Лицо "главного повара" вдруг неузнаваемо изменилось, глаза страшно налились кровью.
       - Где они? - прорычал он.
       - В вашей главной зале... Туда их потащили...
       Не теряя больше ни секунды, волшебник швырнул ближайшему поварёнку (коим снова оказался Сиривуш) колпак с передником и ринулся из кухни.
       Сиривуш оглянулся, ища глазами друга.
       Но Игуш был уже рядом. Друзья понимали друг друга без слов. Игуш молча сунул руку другу в карман. И тут же исчез - пропал, будто и не было.
       Размахивая передником волшебника, как флагом, Сиривуш кинулся вслед за Умортом.
       - Куда? - Массивная фигура тролля загородила дверной проём.
       - Не видишь? - Флаг взметнулся к самому носу великана. - Передник господина Уморта!
       Тролль отступил, виновато хлопая глазами.
       А Сиривуш, нащупывая в кармане гладкий камень, уже мчался по берегу к пироге.
      
      

    3. ВОЛШЕБНИК В ГНЕВЕ

      
       - В от уж ведь сказал вам: не шастайте по замку без меня! - вздыхал Фуфуг, вперевалочку поспешая за молодыми кобольдами.
       - Нет, Фуфуг, это очень важно! - торопил Игуш. - Найди нам главную залу.
       - Сейчас, сейчас, - кряхтел старичок, карабкаясь по винтовой лестнице.
       Лестницы взметались вверх, винтовые сменялись мраморными, бурные речки изливались в озёра, озёра разбивали свои волны о песчаные, гранитные, глиняные и хрустальные берега.
       Навстречу попадались лохматые кобольды, разбойничьего вида крысы, миловидные мурры, громоздкие тролли. Два раза по коридору прохлопала крыльями летучая мышь. Потом лестница безумными витками поскакала прямо вверх и уткнулась в маленькую дверку.
       - Вот вам и главная зала, - выдохнул Фуфуг, ткнул пальцем в замок и произнёс:
       - Привет, старина, открывайся. Это я, Фуфуг.
       Дверца приветливо отворилась, и кобольды осторожно сунули носы внутрь.
       От трона, занимаемого Умортом, исходил жар: волшебник пылал гневом. Прямо перед ним над полом почтительно витали серые полупрозрачные тени. Вид у них был жалкий и беспомощный.
       - ...что я сделал для вас! - гремел под сводами залы голос волшебника. - Я подарил вам вечность! Столетние вечные деревья! Вы могли не бояться урагана, смело глядеть в лицо языкам пламени! Вашу кору не смог бы пробить ни один топор. И вот чем вы мне отплатили!
       - О нет, господин! - слабо шептали души деревьев. - Поверь нам, это не так! Мальчик с девочкой...
       - Мальчик с девочкой! - взорвался волшебник. - Опять эти мальчик с девочкой! Что вам, железным платанам, могли сделать эти малявки?
       Тени заволновались, как будто на них подул ветер, и подползли ближе.
       - Мальчик, - шелестели они еле слышно, так что кобольдам пришлось отчаянно навострить уши, - мальчик умеет читать мелодию с листа... Ему стоило только просвистеть несколько первых тактов и... ты видишь, что стало с нами... Ещё недавно сильные и могучие, столетние стволы платанов рухнули в один момент, как трава под косой... Такую силу имеет мелодия, записанная в волшебной книге... Всему конец, если она прозвучит до конца...
       В наступившей тишине Игуш поднял глаза на Уморта, и сердце его невольно дрогнуло: так сильно вдруг изменилось лицо у волшебника. Только что властный и самоуверенный, теперь он растерянно смотрел на шевелящиеся на полу тени, и волосы его на голове стояли дыбом.
       - Говорите, говорите... - прошептал он, наконец, задумчиво. - Значит, мальчишка - музыкант? Я этого не знал... И как ему удалось найти книгу?
       Одна из теней выплыла вперёд:
       - Господин мой, мы не знаем, где они нашли Ветроногого. Но уже в обнимку с ним девочка подошла к моему стволу, зачем-то отдала его мальчику, а сама вскарабкалась на меня по ветвям. А потом мальчик, держа в руках Ветроногого, пожелал найти дупло. Всё, как предписано. Как делал это ты, о великий волшебник, когда желал самолично проверить, как охраняется книга. Я помню, Ветроногий почтительно держал тебя за руку...
       Мрачно меряя шагами залу, Уморт краем уха слушал шелест теней.
       - Не обессудь, что мы скрылись, не дав тебе объяснений. Мы были растерянны и подавлены, о господин... Что сталось с нами...
       Неожиданно Уморт рванулся к парадной двери и рывком распахнул её.
       - Грроггинса! - выкрикнул он.
       Охранявший дверь тролль попятился.
       - Грроггинса! - рявкнул ему Уморт. - Обер-кошуна сюда!
       За дверью началось движение. Через какое-то время в залу протиснулась большая птица, рядом с которой волшебник казался жалким и незначительным. Но Уморта это нисколько не смутило. Смерив коршуна грозным взглядом, он налетел на него с вопросом:
       - Что вы делали всё время с тех пор, - отчеканил Уморт, - как получили приказ разыскать человеческих детей?
       - Да-а... Мы всё время их старательно ищем. Э-э... - Птица задумчиво почесала клювом перья. - Это очень вёрткие существа. Два раза мы почти что их настигли. Можно сказать, они почти что были у нас в лапах...
       - Ну? И где же они? - поинтересовался Уморт.
       Обер-коршун искренне пожал плечами.
       От гнева волшебника воздух раскалился так, что Сиривушу пришлось вытереть пот со лба.
       - О том, что книга исчезла, мне стало известно почти сразу. Но эти безмозглые медузы, - кивнул он в сторону трепещущих теней, - сгинули, как будто в воду канули. А дети... Детей кто-то успел настолько уменьшить в размерах, что они безнадёжно затерялись в лесу. Утащив с собой книгу. Нисколько не сомневаюсь, что это проделка феи Тортинеллы.
       - Итак, - продолжал он, - я послал моих лучших коршунов разыскать и принести мне этих сопляков. Но мои лучшие коршуны, - сверкнул он взглядом в сторону "самого лучшего", - сообщают мне, что детишки затерялись в траве!
       На мгновение остановившись, Уморт смерил птицу взглядом.
       - Хорошо. Бывает. Я вызвал степной пожар и очистил от травы всю долину между моими горами и Драконьим Хребтом. - Сапоги волшебника рассерженно поскрипывали в такт чеканным шагам. - Потом я вызвал бурю. Она непременно должна была перенести всё живое через Хребет и выбросить в выжженную долину, как на тарелочку. И тут мои храбрые коршуны, - насмешливо взглянул он на смущённого обера, - целой стаей гоняясь за двумя ма-аленькими козявочками... Ха-ха!
       Коршун понурил голову.
       - Ребятишки успели преспокойненько спрятаться в хомячьей норке, - закончил Уморт.
       - Мы предприняли тактику выкуривания... - сказал Грроггинс себе в оправдание.
       - И выкуривали очень долго и отважно, - согласно кивнул Уморт, - пока не обнаружили, что козявки давно уже прокопали себе дырку под соседним холмом и... удрали верхом на хомяке!
       Тут Уморт разразился таким хохотом, что слёзы брызнули у него из глаз, а "души деревьев" отнесло в сторону.
       - Единственная мелочь, которую мне удалось выяснить, - сказал Уморт, устав смеяться, - это хотя бы то, что мальчишка в своём рюкзаке книгу не держал.
       С этими словами он выудил откуда-то дорожный рюкзачок и бросил его стоявшему в дверях троллю:
       - Там какая-то сладкая гадость в баночках. Отдайте мохнатикам. Они, кажется, такое любят.
       Уморт развалился на троне и уже добродушно произнёс:
       - Пауки мне служат лучше, чем коршуны. Заведу ещё пару паучатников, выдрессирую отличных лазутчиков, и скоро вся Цауберляндия будет у меня под ногтём!
       Мрачный хохот снова сотряс стены тронного зала. Когда он затих, Уморт ещё долгое время сидел на троне, задумчиво глядя перед собой. Никто из присутствующих не решался нарушить тишину.
       Выйдя из задумчивости, волшебник жестом подозвал к себе стража-тролля и усталым голосом приказал:
       - Обер-коршуна - в клетку под арест. Найдите мне Чертокрылого. И объявите всем: награда тому, кто первым найдёт наших "неуловимых" человечков, - волшебник помолчал, улыбаясь своим мыслям, - н-да... наградой тому будет камень Гипова носа.
       И, обернувшись к теням, прошептал:
       - Исчезните! Я сам теперь займусь этим делом.
      
      

    4. ВЕТРОНОГИЙ

      
       К огда главная зала, наконец, опустела, и толстый Бубух запер за собой парадную дверь, Фуфуг многозначительно посмотрел на своих товарищей:
       - Ну, теперь мне ясно, что это за книга. Можете не объяснять. Вижу, теперь настал мой черёд рассказать всё, что знаю. Не беспокойся, друг золотой, - улыбнулся он Сиривушу, - у этих стен нет ушей. Уморт не захочет, чтобы все его важные разговоры подслушивались.
       Кобольды придвинулись вплотную друг к другу. Фуфуг пожевал что-то и медленно начал:
       - Вы, конечно, не знаете, откуда взялся злой-презлой волшебник Уморт.
       Он хитро поглядел на юных друзей и продолжил:
       - А страшный волшебник Уморт произошёл... от эльфов. Да-да! Не удивляйтесь. Он эльф.
       Кобольд задумчиво почесал свои седые лохмы:
       - Вы думаете: не может быть! Эльфы, с их чистой душой, не знающей зла! Ну так слушайте.
       Когда-то давным-давно, когда ещё наши с вами прапрадеды не появились на свет, в Цауберляндии жил один злой чародей по имени Ррорр. Был он очень старым. Ведь волшебники, хоть и живут на свете столетиями, тоже не вечны. Вот и Ррорр как-то почувствовал, что столетия его сочтены. Детей у него не было, а нужен был ему наследник, чтобы продолжить его чёрное дело.
       Однажды во время прогулки он увидел детишек-эльфов, резвившихся на полянке в лесу. Чем-то понравился ему один мальчуган. То был сын королевского повара. Как его звали?.. Умрито?.. Мортино?.. Да не имеет значения. Сейчас его так не зовут. Ну, вот. Похитить ребёнка и заставить его с помощью магических чар позабыть о своём прошлом было для волшебника парой пустяков. Впрочем, не совсем так. Уморт смутно вспоминает своё прошлое, но не скучает, не тоскует, не жалеет...
       Последние годы своей жизни Ррорр посвятил воспитанию юного волшебника. Когда тот вырос и возмужал, а Ррорр почувствовал, что смертный час его близок, он призвал к себе Уморта и дал ему в руки большую книгу. "В этой книге, - сказал он, - записана волшебная музыка. Вот тебе скрипка. Сыграй." Молодой волшебник послушно взял в руки инструмент со смычком и исполнил с листа красивейшее скрипичное произведение. Когда мелодия отзвучала, Ррорр сказал: "Теперь ты могучий волшебник, Уморт. А я - лишь жалкий старик. С этой мелодией я передал тебе всю свою силу. Когда-нибудь, много столетий спустя, тебе, умудрённому жизнью старому чародею, захочется передать свой могущественный дар другому, более молодому волшебнику, ты также отдашь ему в руки этот инструмент и ноты. Должен предупредить тебя, однако, что если эти две вещи попадут в руки простому музыканту, магическая сила ему не передастся, но ты, Уморт, тем не менее, превратишься в обычного эльфа, каким родился. Прощай, Уморт, сияй чёрной звездой над Цауберляндией!"
       С этими словами старик Ррорр отошёл в иной мир, а преемник его озаботился, куда бы припрятать драгоценные сокровища. Книгу он спрятал, сами знаете куда, сделав дерево неподвластным ни огню, ни топору, ни времени. В стражи он определил свою любимую детскую игрушку - Ветроногого. А скрипку...
       Кобольды напряжённо вытянули шеи.
       - Ну? - не выдержал Сиривуш. - Скажи же, Фуфуг, наконец, где она?
       - Здесь! - ткнул старый кобольд в сторону трона.
       - Как я давно уже заметил, - задумчиво пробормотал Фуфуг, - старина Уморт делает всегда так.
       С этими словами он взобрался на трон, важно поглядел по сторонам, положил обе руки на подлокотники и, прикрыв глаза, произнёс:
       - Офнэн!
       И не успел Сиривуш полюбопытствовать, что означает "офнэн", как трон внезапно поехал в сторону, открыв под собой люк.
       - Ну, вот, - порадовался Фуфуг, - всё как и должно быть. Чего стоим? Вперёд! То есть вниз...
       По узкой крутой лестнице друзья спустились в тёмный подпол. Свечи осветили небольшую комнатку без окон и дверей, чем-то напоминавшую детскую. То там, то сям сидела какая-нибудь игрушка, а в углу, упираясь своими шпилями в потолок, стоял большой игрушечный замок.
       - Ищем быстрее, - оттащил Игуш Сиривуша за уши от игрушечного дерева, в дупле которого сидел кукольный кобольд. - Если Уморту вдруг захочется посетить свою детскую, нам уже отсюда не выйти.
       Осознав опасность, друзья с большим рвением принялись за дело: в воздух полетели маски, парики и костюмы гномов, эльфов, троллей, туда-сюда задвигались баночки с какими-то красками, откуда-то выпал целый ворох эльфийских крыльев...
       Но нужной вещи не находилось.
       - Друг Фуфуг, ты уверен, что она здесь? - посмотрели кобольды с сомнением на старика.
       - Клянусь, что здесь и больше нигде! - Старый кобольд, разогнувшись, тряхнул копной седых волос. - Или я - это не я. Много лет прожил я в этом замке и узнал достаточно. Ведь когда-то мы с твоим отцом, Игуш, пытались сделать то же самое... Да-да, то же самое, что вы с Сиривушем затеяли сейчас...
       Опустившись, кряхтя, на колени, старик заглянул под диванчик.
       - Но долго не могли узнать, в каком из деревьев спрятана книга. Нас были единицы, тех, кто пытался бороться со злым волшебником. "Рыцари леса" нас называли. А потом... Потом твой отец, Игуш, погиб в схватке с троллем... А я... я один, без друга, уже как-то не мог.
       В наступившей тишине лишь скрипела передвигаемая мебель. Игуш хотел было расспросить Фуфуга о той хрустальной статуе, что видел в одной из зал, как вдруг Сиривуш вскричал:
       - Да вот же она у нас, у остолопов, перед глазами!
       Оба кобольда радостно подскочили. Прямо перед ними над камином висела изящная скрипка. На её блестящей чёрного дерева поверхности хитро переплетались замысловатые узоры. Смычок висел тут же.
       Испустив победный вопль, Игуш с Сиривушем одновременно взобрались на стул, чтобы снять сокровище со стены.
       В этот миг раздался свист. Потом вскрик. Недоумённо обернувшись, кобольды ещё успели увидеть, как старый кобольд медленно осел на пол.
       Потрясённый Игуш кинулся к лежавшему без движения старику.
       - Фуфуг! - тряс он его. - Фуфуг! Что с тобой?
       В спине у старого кобольда торчала стрела. Глаза его были закрыты, и он прерывисто дышал.
       Игуш вскочил на ноги.
       - Кто...
       Тихо. Своими чуткими ушами кобольды напряжённо вслушивались в тишину. Ни шороха, ни движения.
       Вдруг в воздухе снова что-то просвистело, и в стену на волосок от головы Сириуша вонзилась новая стрела.
       - Ах, ты... - выругался кобольд и выдернул стрелу из стены.
       В это время в окошке игрушечного замка промелькнуло что-то красное. Выхватив меч, Игуш бросился к окну. Вооружённый ножом Сиривуш уже распахнул дверцу:
       - Я сам, Игуш! Стереги у окна!
       Кукольный замок заходил ходуном. Внутри что-то оглушительно загрохотало. Потом раздался радостный вопль Сиривуша: "А-а! Старый знакомый!"
       После непродолжительной возни и сильных ударов, от которых стены кукольного замка опасно содрогались, в окне одной из башенок вдруг показалась фигурка человечка в яркой одежде, напоминавшей костюм паяца. В руке его был лук.
       Только миг поколебавшись, человечек прыгнул прямо на Игуша, так что тот еле успел увернуться.
       Воспользовавшись временным смятением кобольда, паяц одним прыжком взлетел на полку и натянул тетиву.
       Какое-то мгновение Игуш смотрел Ветроногому прямо в круглые выпученные глаза. На лице у куклы была нарисована страшная улыбка. Казалось, он считал невыразимо забавным держать под прицелом живое существо.
       Кобольд бросился на пол. Очень вовремя, ибо стрела пролетела как раз там, где только что была его голова.
       - Ах, гад! - раздался яростный вопль Сиривуша. - Ты не выйдешь отсюда живым!
       Ветроногого не зря звали Ветроногим. Он скакал с полки на полку, как будто в ноги ему были вделаны пружины, не забывая время от времени посылать в своего противника стрелу за стрелой.
       Сиривуш, вооружённый одним ножом, прыгал с не меньшей ловкостью, но по скорости всё же отставал. Скрипка, Фуфуг, замок, Уморт - всё было позабыто. Не сводя глаз с противника, ловко уворачиваясь от стрел, Сиривуш упорно приближался к кукле.
       Паяц вошёл в азарт. Уже забыв о русоволосом, он сосредоточился на чернявом, пытаясь сбить того стрелой. Вот он, подпрыгнув, зацепился за светильник на потолке, взобрался на него и, удобно устроившись, выхватил из-за спины ещё парочку стрел.
       Так высоко Сиривуш запрыгнуть не мог. Сжав зубы, он наблюдал, как стрела приладилась к луку и посмотрела ему строго между глаз.
       В это время лежавший на полу Фуфуг слабо застонал. Весёлый человечек обернулся и, не колеблясь, послал старику в грудь ещё одну стрелу.
       В тот же миг в воздухе сверкнул нож. Перерезанный у основания, тяжёлый светильник с грохотом упал на пол, придавив собой Ветроногого.
       Ловко поймав свой нож, Сиривуш бросился на куклу. В воздух полетели опилки.
       Фуфуг бледнел на глазах. Склонившись над старым кобольдом, Игуш прижал ухо к его груди и задержал дыхание. Нет, как напряжённо он не вслушивался, сердце не билось.
       Игуш не мог поверить. Он снова склонился над стариком. Сердце молчало. Лицо кобольда исказила гримаса страдания. Бледный, он медленно поднялся с колен и подошёл к другу.
       Тот уже ловко опутывал паяца сетью, позаимствовав её у немаленьких размеров игрушечного паука.
       Гневно сжав губы, смотрел Игуш в лицо Ветроногому. Тот отвечал насмешливой улыбкой, растянув рот до ушей. Игуш отвернулся.
       - Этот мухомор изнутри сплошь набит опилками! - возмущался Сиривуш, затягивая на ногах у куклы крепкий узел. - Пролить столько чужой крови, а самому...
       Услышав в ответ лишь тишину, Сиривуш поднял глаза на друга:
       - Игуш, что Фуфуг?..
       Не ответив, худощавый длинноволосый кобольд отошёл в угол и уткнул лицо в кучу тряпья.
      
      
      

    5. ПОХИЩЕНИЕ

      
       В етроногого, крепко связанного и продолжавшего нагло улыбаться, повесили на гвоздик, повернув носом к стене. Печально постояв над телом Фуфуга, укрыли его скатертью, снятой со стола.
       И только потом вспомнили про скрипку.
       Невольно залюбовавшись изящным силуэтом виновницы только что произошедшего столкновения, надежды и спасительницы Цауберляндии, Сиривуш, наконец, протянул руку, чтобы снять инструмент со стены и... Пальцы его, пройдя сквозь скрипку, уткнулись в стену.
       Недоумённо сдвинув брови, Сиривуш продолжал упорно шарить по стене, пытаясь схватить неуловимый инструмент. Тщетно: скрипка висела на том же месте, но была не плотнее воздуха.
       Никогда ещё не испытывали кобольды такой растерянности. Тайна Уморта была раскрыта, погиб Фуфуг... и всё напрасно! Скрипка оказалась заколдована. Её ни снять, ни унести... никому, кроме Уморта.
       Может быть, Фуфуг знал какое-то волшебное слово? Но он его уже не скажет никогда.
       На всякий случай Сиривуш громко и отчётливо произнёс несколько раз "офнэн!", но на скрипку это нисколько не подействовало.
       Растерянные и подавленные, сидели они мрачно на полу в маленькой комнатке без окон. Наконец, Игуш решительно поднялся.
       - Идём! - потянул он друга к лесенке, ведшей из комнаты наверх.
       Сиривушу явно не хотелось уходить. Он то и дело оглядывался на скрипку, которая - такая реальная - висела над камином.
       - Ничего не сделать, пойми, - тянул Игуш друга мягко к двери. - Уйдём сейчас же, иначе может быть поздно. Уморт может войти в любую ми...
       Схватившись за дверную ручку, Игуш вздрогнул: дверь была крепко заперта.
       Они оказались в ловушке. Как два жука, которых Уморт любил ловить себе на обед.
       Сколько пленники ни ломились, всё было напрасно: дверь даже не дрогнула. Слово "офнэн" тоже не помогало. Вероятно, Фуфуг знал нужное слово. Но сказать его уже не мог.
       ...Обхватив руками колени, Игуш напряжённо думал. В голове стучало, перед глазами плыл чёрный туман. Что делать? Что делать?
       Бросившись к Ветроногому, Сиривуш вскричал:
       - Говори сейчас же, мухомор недорезанный, как выйти отсюда! Ты не можешь не знать!
       Паяц со стены улыбался лучезарной, прямо-таки счастливой улыбкой.
       - Оставь его, - тронул его Игуш за рукав. - Разве не видишь? Он никогда не пойдёт нам навстречу. Это Умортова кукла.
       В комнатке с игрушками наступила тишина. Невыносимо было бездействовать и ждать своей участи. Что, если Уморт войдёт сейчас? Можно было обернуться какой-нибудь вещью или камнем. На это кобольды были мастера. Но долго в таком состоянии они находиться не могли, силы бы их быстро истощились.
       Минута проходила за минутой, час за часом. Сиривуш устало уронил голову на колени и заснул.
       Игуш тоже начал клевать носом, когда на лестнице, ведущей к тронному залу, послышался тихий шум.
       Сон мигом слетел прочь. Игуш встряхнул товарища за плечи. Тот понял сразу. Мгновение - и на месте, где только что сидели кобольды, оказались две кукольные подушечки, точно такие, на каких неподалёку сладким сном спала игрушечная фея.
       Из темноты блеснули два синих глаза и на свет тихо выскользнул... мурр. Мягкими шажками, какими умеют ходить только кошки и мурры, он вышел на середину комнаты, оглянулся и увидел Фуфуга.
       Охнув, мурр тихо опустился на колени перед телом и долго не вставал.
       Когда же он поднял голову, то испуганно ойкнул, прикрывшись лапами. Прямо перед ним стояли два вооружённых кобольда.
       Игуш невольно улыбнулся: таким растерянным было выражение лица у миловидного, пушистого мурра. Глаза у него были синие, как васильки, а белые усики на щёчках смешно торчали в стороны.
       - Вы хотите меня убить? - пискнул мурр, переводя испуганный взгляд с одного кобольда на другого.
       - Пока нет, - ответил Сиривуш. - Всё зависит от того, как быстро ты нам откроешь дверь.
       - Уберите эти... острые! - мявкнул мурр, указав на направленные на него меч и нож.
       Переглянувшись, кобольды убрали оружие в ножны.
       Мурр продолжал стоять, не двигаясь.
       - Фуфуг мёртв? - спросил он тихо. - Кто убил его?
       Молчание было ему ответом.
       Мурр порывисто оглянулся, будто искал чего-то. Взгляд его упал на висящего на стене Ветроногого, потом перекрестился со взглядами кобольдов - вызывающим у одного и внимательным - у другого.
       - Ну?.. - Сиривуш махнул в сторону лестницы.
       Мурр послушно поплёлся к двери. Но по дороге вдруг оглянулся и, лукаво сверкнув синими глазами, невинно спросил:
       - А скрипку?.. Так тут и оставите?
       Кобольды остановились как вкопанные. Несколько мгновений царила мёртвая тишина. Мурр продолжал хитро смотреть из-под ресниц.
       - Стой! - Игуш крепко схватил мурра за лапы и легонько подтолкнул к креслу. - Что ты знаешь о скрипке? Говори.
       - Расскажи нам всё или не выйдешь отсюда, - добавил Сиривуш, снова вытащив нож.
       "Котёнок" тревожно глядел на кобольдов, склонившихся над ним. Те были выше и плечистее мурра. Русоволосый не сводил с него горящего взора пронзительных серых глаз.
       - Я ничего особенного не знаю! - пищал он, опустив глаза и пытаясь высвободиться из рук русоволосого. - Я просто видела, как вы прошли через потайную дверь. Вас долго не было... И я боялась...
       Ресницы кобольда дрогнули. Трудно было разобрать, кто из этих пушистиков мальчик, а кто девочка. Игуш убрал руки и уже мягче спросил:
       - Мурры знают, кто мы?
       "Котёнок" с улыбкой кивнул.
       - Вы нарочно поджидали нас у ворот замка? Знали, когда мы появимся?
       - Мурры знают всё, - промурлыкал тот, грациозно махнув хвостом.
       - Вы что же, могли бы нам помочь?
       - Могли бы, - подтвердил мурр. - "Лесные рыцари" оказались в затруднительном положении, не так ли? - Глаза его озорно стрельнули в сторону скрипки.
       Игуш улыбнулся краями губ. Мурры слыли большими насмешниками.
       - Вы можете снять скрипку со стены?
       Мурр на миг задумался, мило приложив лапку ко лбу.
       - Одна я не могу... Нужно... гм... один, два... чтобы нас было трое.
       - Ты можешь привести сюда остальных?
       - Я могу их позвать.
       - Зови, - Игуш отошёл в сторону.
       "Котёнок" зажмурил глаза.
       - Сейчас она позовёт, - недоверчиво покачал головой Сиривуш. - Уморта.
      

    * * *

       Сосредоточенно зажмурившись, "котёнок" просидел с минуту. Наконец, синие глаза вновь взглянули на кобольдов, и в то же время на лестнице послышались мягкие шаги.
       У деда и брата Моурри - так звали девочку-мурра - была такая же длинная шерсть и белая манишка, на лапках - белоснежные "перчатки", а на ножках - белые "чулочки".
       Все понимали, что потайная комната Уморта - неподходящее место для долгих объяснений. Только дед сказал:
       - Приветствуем вас, рыцари леса! Мы счастливы, что сможем вам помочь в великом деле. Пленённый народ мурров давно ждал этого часа.
       Потом он повернулся к внукам, взял их за лапы, и они образовали круг. В комнате вдруг разом погасли все свечи. В кромешной тьме мурры тихо запели.
       А потом комната вдруг озарилась тысячами искорок, шедших из сомкнутых лап мурров.
       Искорок становилось всё больше, мурры пели всё громче. Вскоре всю комнату заполнило облако искрящейся пыли, которое своим сиянием слепило глаза и не давало больше ничего увидеть.
       Голоса мурров внезапно оборвались, и только звонкий голосок Моурри продолжал песню. От этого нежного выразительного голоса что-то задрожало в душе у Игуша, и ему вдруг непреодолимо захотелось ещё раз ощутить в своих руках тёплые лапы синеглазого мурра.
       Когда песня смолкла, всё разом исчезло. Пушистые мурры разомкнули лапы и выжидающе посмотрели на кобольдов.
       - Теперь вы можете взять скрипку, - посторонился старый мурр.
       Дважды повторять не понадобилось. Одним прыжком Сиривуш вскочил на стул и бережно снял инструмент со стены, не забыв прихватить и смычок.
       - Теперь бегите. Скорее! - заторопил старый мурр.
       Но Игуш медлил.
       - Одно слово... - сказал он, пытливо глядя на мурров. - Почему...?
       Старый мурр покачал головой.
       - Мурры - не воины, - ответил он на неоконченный вопрос. - Снять скрипку со стены - ещё не всё. Нужно бежать, скрываться, убивать. На это способны вы, кобольды, но не мы. Мы рады вам помочь, но... - старик, нахмурившись, покачал головой, - мурры - не воины. - Он протянул лапу в сторону закрытой двери, и та широко распахнулась. - Скорее, скорее вон из замка! Бегите так быстро, как можете лишь вы, кобольды!
       Махнув на прощание муррам, кобольды ветром взлетели вверх по лесенке.
       Окна главной залы зияли чернотой. Была глубокая ночь.
       Выбравшись из люка, кобольды приостановились, ища ту маленькую дверцу, что открыл для них утром Фуфуг. Во тьме это было сделать непросто, но глаза кобольдов темноты не боялись.
       - Вот она! - шепнул Сиривуш, шагнув направо.
       В это время парадные двери вдруг распахнулись, и на кобольдов полыхнуло ярким светом. В дверном проёме возникла тёмная фигура тролля Бубуха. Свет от громадного подсвечника в лапах тролля чётко обрисовал фигуры обоих кобольдов и отверстие всё ещё распахнутого люка.
       Тролль остановился, хлопая глазами.
       С быстротой молнии метнулись кобольды во мрак и... пропали.
      

    * * *

       Коридоры виляли во все стороны и выливались в просторные залы и новые коридоры. Это не смущало беглецов, ибо, раз запомнив дорогу, кобольды могли найти её потом всегда, даже в кромешной тьме.
       Но тут возникла досадная помеха: дальше идти было нельзя. За поворотом коридора, ведшего к выходным воротам, стоял, касаясь головой свода, тролль.
       Мигом почуяв неладное, кобольды без раздумий свернули в чёрную дыру бокового прохода, который вёл прямо наверх.
       Взобравшись по крутой лестнице на верхнюю площадку, беглецы осмотрелись. Отсюда вели только два коридора: один дальше наверх, другой вниз. Из нижнего коридора снова послышались шаги. Для бегства теперь оставался только верхний.
       В тёмных ночных коридорах шаги тролля звучали гулко и отчётливо. Босые же ноги кобольдов ступали совершенно бесшумно. Впереди крался нетерпеливый Сиривуш, прижимая скрипку к груди.
       Всё выше и выше поднимались беглецы. Ибо всякий раз, как коридор сворачивал вниз, из дальнего конца его уже тяжёлой поступью поспешал к ним великан.
       Сиривуш тихо бормотал про себя проклятия. Тролль, видно, великолепно знал все лабиринты замка и предупреждал горячее желание кобольдов спуститься к входным воротам.
       Поневоле поднимаясь всё выше, беглецы достигли, наконец, самых верхних башенок замка.
       Чернота за окном уже успела смениться розовой рябью. Позолоченные первыми лучами солнца, облака медленно проплывали мимо окон самой высокой башенки в замке, из которой уже выходов не было.
       Шаги на лестнице становились всё явственней. Сомнений не оставалось: то были грузные шаги тролля, под которыми лестница скрипела, а ступеньки прогибались.
       Сиривуш был уже у окна.
       - Скорее, Игуш, чего ты ждёшь? Бросимся камнем вниз! Я подхвачу скрипку на лету, будь спокоен!
       Игуш медлил. Можно броситься из окна камнем. Но что дальше? Тролль поднимет тревогу, сбегутся другие и... Нет, им не конец - можно обернуться и переждать. Но скрипку ведь не превратишь в камень!..
       Это так важно - остановить тролля, чтобы тот не поднял тревоги! Отсюда, из самой высокой башенки в замке, их никто не может услышать. Нельзя дать троллю выбраться отсюда.
       Все эти мысли молнией пронеслись в голове у Игуша. Дверь содрогнулась.
       - Беги, Сиривуш! Доставь скрипку человеческим детям! Расскажи им, для чего она предназначена! А я постараюсь задержать тролля! - крикнул Игуш.
       Сиривуш дёрнулся было что-то сказать, но дорого было каждое мгновение. В последний раз взглянув на друга, он прижал скрипку к груди и сиганул из окна.
       Игуш остался один в маленькой зале. В той самой башне, что протыкала своим шпилем облака. Бледный, смотрел он на содрогавшуюся от ударов дверь.
       В одиночку кобольду одолеть тролля невозможно. Это он, конечно, знал.
       Сжимая меч дрожащими руками, он ещё раз попытался вспомнить слова отца: "Рыцари леса"...
       Дверь отшвырнуло в сторону. Огромный тролль Бубух, пригнувшись, оглядывал залу осоловевшими глазами. Вот он увидел кобольда. В глазах появилась мысль, и он с усилием протиснулся сквозь проём.
       Игуш ждал, выставив меч вперёд. Сердце бешено билось в груди. Пальцы, сжимавшие рукоятку, были холодны как лёд.
       Тролль поднял лапу. Кобольд отскочил в дальний угол. Тролль медленно развернулся и двинулся к нему.
       Прыжок! Всего углов четыре. Троллья махина неуклюже поворачивалась вокруг своей оси, пытаясь прихлопнуть ловко скачущего противника.
       Кобольд был какой-то прямо-таки отчаянный. Каждый раз, как Бубух протягивал руки, чтобы схватить того, наконец, за рёбра, пальцы больно обжигало острым мечом, и тролль, взвизгивая, отдёргивал руки. Крупные капли крови падали кобольду под ноги.
       В какой-то миг кобольд вдруг затерялся из виду, а в следующее мгновение тролль споткнулся о невесть откуда взявшийся под ногами камень. Толстый великан беспомощно растянулся на полу, проломив головой стену.
       В маленькой зале воцарилась мёртвая тишина. Игуш без сил опустился на пол.
       В распахнутое окно любопытно заглядывало облако. "Рыцаря леса" била дрожь. Ручейки крови от разбитой головы тролля подтекали всё ближе к ногам. Стараясь не глядеть на них, Игуш забился в угол и закрыл лицо руками.
       Сколько он так просидел? Наверное, долго. Когда же он снова отнял руки, увиденное заставило его немедля вскочить.
       Новый тролль стоял, крепко упёршись ногами в пол. Прежде чем кобольд успел отскочить в сторону, огромная лапища подняла его в воздух и с размаху швырнула о стену.
       Розовый туман застлал глаза Игуша. Ах, как жаль, что кобольды не могут оборачиваться, если они ранены... Махина надвигалась всё ближе и ближе, расплываясь в тумане.
       Странная слабость охватила кобольда. Над ним вдруг разверзлось голубое небо, и зелёные ели закачали своими мохнатыми верхушками. Беззаботные лесные эльфы порхали с ветки на ветку. А какой-то чистый голосок произнёс: "Против злодейств Уморта есть средство"... А потом все передавали друг другу вселявшие надежду слова: "Рыцари леса"...
       Розовый туман становился алым. Боли не чувствовалось, только слабость... В ушах стоял насмешливый хохот волшебника: "Вся Цауберляндия будет у меня под ногтём!"... Но потом один кобольд поклялся: "Я не допущу этого... Я... мы с Сиривушем найдём и скрипку, и ноты к ней!"
       Меч в руке дёрнулся и звонко ударил о серебряную ножку изящного столика, оказавшегося между раненым кобольдом и великаном-троллем. Следуя какому-то наитию, Игуш прополз в направлении звука и изо всех сил толкнул столик ногами.
       Споткнувшись о брошенный под ноги предмет, тролль не смог удержаться на ногах.
       Тяжёлая туша с грохотом падала сквозь кровавый туман. Так медленно, что Игуш успел выставить навстречу ей свой длинный меч.
       Потом туман стал чёрным, и глаза кобольда медленно закрылись.
       Сиривушу со скрипкой удалось скрыться без приключений. Он бежал быстро, как стрела. Благодаря Игушу, о пропаже скрипки проведали не сразу. Высокая башня, ведущая беседы с облаками, хранила молчание.
       Когда же, наконец, разъярённый волшебник ворвался в маленькую залу, то застал там печальное зрелище: двух мёртвых троллей в луже крови.
      

    Часть IV

    ДЛИННЫЙ ПУТЬ К ТЁМНОМУ ЗАМКУ

      

    1. В ПЕЩЕРАХ

      
       В от уже с раннего утра путники шли вдоль ручья, нёсшего свои холодные подземные воды куда-то в чрево каменного дракона.
       Почему именно с раннего утра, Диана, пожалуй, не смогла бы объяснить, ибо ни один солнечный луч не проникал в пещеры горного хребта. Но она тонко чувствовала, где сейчас должно находиться милое её сердцу солнышко, мысли о котором не покидали её с позавчерашнего вечера, когда друзья наши только вступили в тёмные галереи Драконьего Хребта.
       В этой шахте давно уже никто не добывал никакого золота. Но следы от гномьих кирок так и остались на стенах пещеры. Правда, они почему-то совсем не впечатлили Диану. Растерянно потрогав пальчиком выбоины на стене, она вопросительно повернулась к Тропотору, ожидая разъяснений.
       Довольный гном стоял, широко расставив ноги, посреди пещеры с видом если не владельца, то хотя бы главного хранителя королевской сокровищницы.
       Однако такая поза Диане ничего не объяснила.
       - А где... э-э... где, собственно... золото? - смущённо улыбнулась эльфина. - Не могли бы вы показать нам, уважаемый...
       - Да вот, - сиял гном, обводя широким жестом тёмные своды пещеры. - Вот оно. Всё - золото!
       Не веря своим глазам, поражённая эльфина вплотную подлетела к стене.
       - Это?.. - испачкала она пальчик в чёрной пыли. На лице её было написано глубокое изумление.
       - Ах, я вижу, тут действительно что-то блестит! - воскликнула Катарина из дальнего угла.
       Все бросились к девочке. Ярко освещённые тремя факелами, почти втоптанные в пол, чёрные камешки на полу слабо поблёскивали.
       - Золото-о! - прошептала девочка. - Наверное, оно откололось от стены, или его забыли тут гномы.
       Дети жадно разглядывали камешки.
       - Как ты думаешь, хватит нам этого, чтобы починить крышу нашего дома? - спросила Катарина, взвешивая в руке большой поблёскивающий булыжник.
       - Я думаю, нам тут хватит на целый дом, - уверил её Том.
       - Ты думаешь? - обрадовалась девочка. - Тогда на два таких куска мы сможем купить...
       Катарина призадумалась.
       - Новую скрипку! - пришло в голову Тому. - Т можно было бы платить за уроки у хорошего учителя музыки.
       - Да... А я, - подхватила девочка, - купила бы себе красивое... нет, три красивых платья и башмачки, что я видела в лавке у Фильшуера. А папе мы бы купили новый костюм, коня и шпагу.
       - Зачем шпагу? - удивился мальчик.
       - Так вот. Мне нравятся мужчины со шпагами.
       - Э-э, нет, - пришло вдруг в голову Тому. - Ничего у нас не выйдет. Если мы станем большими, то камешки-то останутся такими же, как были. Представь: это будет просто несколько золотых песчинок.
       В это время из глубины пещеры раздался громкий стук заступа. И из тёмного угла показался Тропотор с увесистым куском стены в руках.
       - Ну вот, - сказал он скромно, - пока вы не стали невесть какими великанами, эта "песчинка" нам ещё пригодится.
       Решено было сделать привал.
       - А почему вы, гномы, перестали добывать золото в этой шахте? - поинтересовался Том, выуживая из сумки двух гудавиков - для себя и для Катарины.
       - С некоторых пор в этой части горного хребта стало небезопасно. Н-да... Мы ведь находимся сейчас в голове у каменного дракона.
       Посчитав, что всё исчерпывающе объяснил, Тропотор потянулся к стопке жирненьких плюхов.
       - А что значит "небезопасно"? - осторожно спросила Диана.
       - Ну-у, - развёл Тропотор плюхами, - говорят, что в последние годы дракон стал временами просыпаться. При этом... - плюх перекочевал гному в рот, - он выпускает из ноздрей горячий пар и... - плюх отправился дальше, - плюётся иногда огнём.
       Слушатели на время затихли.
       - А нам не грозит, что...? - осведомился Том.
       - Очень может быть. В любую минуту стены пещеры могут треснуть или даже обрушиться.
       В наступавшей тишине был слышен лишь хруст пережёвываемых фуфронов.
       - Однако более короткого пути в Долину Озёр вы не найдёте, - утешил своих спутников гном, отправляя в рот последний фуфрон..
       Чтобы как-то оживить замершую беседу, Диана решила рассказать историю о своём дедушке.
       - Мой дедушка, старый умный эльф, - начала она свой рассказ, - был заядлым путешественником. Он излетал всю Цауберляндию и побывал даже за её пределами. Когда мы были маленькими, нам было страшно интересно слушать его рассказы о местах, где он побывал. Он сажал нас к себе на колени, и рассказ продолжался до глубокой ночи...
       Так вот. Когда-то волею обстоятельств он долго жил среди гномов. Однажды, бродя по горным пещерам, он нашёл среди камней редкой красоты ожерелье. Дедушка не страдал жадностью и хотел отдать его гномам. Ведь пещеры-то принадлежали им. Но гномы великодушно отказались. И ожерелье осталось у дедушки. Однако эта вещица оказалась настолько великолепной работы, что много дней подряд к нему в дом стекались толпы народу, чтобы посмотреть на ожерелье невиданной красоты.
       Ну вот, а некоторое время спустя дедушка, гуляя по лесу, повстречал маленького тролльчёнка. Тот жалобно ревел и пускал слюни. Оказывается, его родителей съела лиса (хотя лисам строго-настрого запрещается есть троллей!), и теперь он остался один. Представляете, как дедушка был опечален, выслушав историю бедного малыша! Ну, конечно, он взял его к себе домой, и тот стал жить у дедушки.
       А через несколько дней после этого происшествия у дедушки пропало ожерелье. А вместе с ним - и тролльчёнок. Дедушке, конечно, и в голову не пришло, что тролльчёнок мог украсть ожерелье и с ним сбежать. Наоборот, он махнул рукой на ожерелье и беспокоился лишь о том, не случилось ли чего с малышом. Он совсем истерзался душой за пропавшего и даже чуть не заболел от беспокойства.
       А на следующий день - что вы думаете? - появляется тролльчёнок! И не просто появляется, а с ожерельем на шее! И сознаётся, что он - совсем и не тролльчёнок, а обернувшийся тролльчёнком злой волшебник Уморт! Что вы на это скажете?
       Знаю, знаю, что вы хотите сказать, - протестующе замахала руками Диана на приоткрывшийся было рот Тропотора. - И я с вами совершенно не согласна, вот так! "Доверяй, но проверяй" - девиз гномов. Но у нас, эльфов, царит другое правило: "Доверяй всем и каждому"! И не говорите мне такого больше никогда! Мне не нравится, когда со мной спорят.
       Немного успокоившись, эльфина продолжала:
       - Что оставалось делать моему дедушке? Ну, пришёл тролльчёнок и сознался, что украл ожерелье. Да ещё наплёл, что он - злодей Уморт. Мой дедушка был благородной души эльф. Для порядку он отшлёпал шалопая и отобрал у него ожерелье. После чего тот сейчас же удрал.
       - ...И всё? - в наступившей тишине мечтательно спросила Катарина. - А оно действительное такое красивое, это ожерелье, Диана?
       - Я его никогда не видела, - честно призналась эльфина. - В одном из своих путешествий дедушка подарил его одному старику-отшельнику, который спас его от разбойников-троллей. Но эту историю, - зевнула Диана, - я расскажу вам как-нибудь потом...
       Девушка устало потянулась. По её предположениям, солнышко уже давно мирно посапывало где-нибудь за горой. Путники сунули факелы букетом промеж камней и, укрывшись тёплыми плащами, улеглись вокруг.
       Пещера находилась не так уж далеко от наружного мира, и временами до ушей засыпающих человечков доносились писк мышей или ночное уханье совы, а лица овевал холодный ночной ветерок.
       Тому спалось неспокойно. Ему приснилось, что свод пещеры покрылся трещинами и начал медленно рушиться. При этом в руки ему с потолка упал большой кусок золота, а откуда-то из недр горы послышался страшный грохот, и стало вдруг очень жарко. А Том, вместо того чтобы будить товарищей и бежать из пещеры, принялся лихорадочно обдумывать, что можно было бы купить на такой кусок золота. А грохот всё приближался и так мешал сосредоточиться, что Том с досады открыл глаза.
      
      

    2. ЛЕТУЧИЕ РАЗБОЙНИКИ

      
       П о всей пещере стояли громкий шелест и писк. В свете факелов мелькнули огромные крылья и чьё-то безобразное лицо.
       Том приподнялся, протирая глаза. Тотчас же руки его были сзади схвачены и заломлены за спину.
       - На помощь! - закричал Том, отбиваясь ногами от огромных летучих мышей, плотно облепивших все углы и стены.
       Лапы, что связали его руки за спиной, не замедлили проделать то же и с ногами, а потом заботливо заткнули ему рот молодым жёлудем.
       Потом кто-то подхватил его за шиворот и метким броском закинул в угол пещеры.
       Том упал на что-то мягкое, но ворчливое. Это оказался Тропотор, уже крепко связанный по рукам и ногам, как и вся остальная компания.
       - М-м?! - промычал Том вопросительно, обращаясь к гному.
       - М-м-м-м-м! - сердито отвечал Тропотор. Во рту у того торчал такой же сочный жёлудь.
       Том, как мог, сдвинулся в сторону.
       - М-м-м? - снова спросил он у Тропотора.
       - М-м... - пожал плечами гном.
       Разговор был прерван жуткого вида крылатой бестией с лицом мертвеца.
       - Ну вот, - пропищала она неожиданно высоким голоском, потирая ручки с длинными костлявыми пальцами, - вся компания в сборе. Их, правда, больше чем два. Но хорошо, что не меньше. Кто из них тут мальчишка с девчонкой, пускай Уморт разбирается сам.
       Ещё одна летучая мышь подлетела к первой и что-то горячо зашептала ей на ухо.
       - Не суйся с советами к Чертокрылому, - жёстко отвечала первая. - Уморт не велел трогать ни единой вещички у пленников. И также не проверять, что у них в рюкзаках. Понятно? - Бестия грозно обвела взглядом притихшие кучи мышей. - Все условия должны быть соблюдены. А после того, как мы отнесём пленных к Уморту, грудь вашего вожака украсит камень Гипова носа. Уже заказана золотая цепь? - обратился он к шептуну.
       Выслушав ответ, Чертокрылый довольно сложил лапы на груди.
       - Только не забудьте, что я люблю тонкую работу. Цепь должна быть не хуже, чем у Уморта.
       И, помолчав, добавил:
       - С этим камнем я стану непобедимым. "Летучей смертью" будут называть Чертокрылого. Уморт совершил просчёт, попросив меня поймать этих двух сопляков. За такую пустячную услугу он потеряет драгоценнейший из всех камней. Скоро, скоро придёт наше время - время летучих разбойников! Радуетесь? - обернулся он к стае.
       По пещере разнёсся восторженный писк сотен голосов.
       - Рано радоваться, - оборвал Чертокрылый. - Пленники ещё не в замке. Через час рассвет. За день всем выспаться, а следующей ночью - в путь.
       Удачу нужно было отпраздновать. Время до рассвета мыши провели в бурном веселье. Если можно назвать бурным весельем тот сумрачный танец, который они исполнили под сводами пещеры с сосредоточенно-серьёзными лицами.
       На самом же деле им было страшно весело, просто летучие мыши не умели улыбаться. Пленники же наши жтого не знали. И потому траурный танец над их телами привёл их в ещё более унылое настроение.
       К счастью, продолжался он недолго. С наступлением рассвета мыши как по команде подвесились к потолку вниз головой и тотчас уснули.
       В пещере наступила сонная тишина. Пленники отчаянно заёрзали. Неужели вырваться из плена никак не получится? И завтра им придётся познакомиться с Умортом, о котором все тут столько говорят?
       Но тут внимание их привлёк отдалённый рокот, внезапно донёсшийся из недр горы. Друзья переглянулись.
       Рокот стремительно нарастал, быстро переходя в нешуточный грохот. Пол пещеры дрогнул, а с потолка посыпались мелкие камешки.
       Одна и та же мысль промелькнула одновременно у всех в головах. Один и тот же вопрос можно было прочесть во взглядах, разом упёршихся в гнома. "Ничего хорошего от этого ожидать не следует", - отвечали нахмуренные брови Тропотора. Как доказательство этого их внезапно так тряхнуло, что пол пещеры прорезала глубокая щель, куда тут же нырнул кусочек потолка.
       Тут наконец проснулись летучие сони. И пленники, сидевшие в углу тесной кучкой, сейчас же потеряли друг друга из виду. Перед глазами хлопало крыльями, в ушах оглушительно пищало, каменный пол трясся мелкой дрожью.
       Более сообразительные очертя голову бросились к выходу, сминая на своём пути менее сообразительных собратьев.
       - Подождите! - кричал Чертокрылый, метаясь между остальных. - Остановиться! Сейчас же воротиться назад! Нужно забрать пленников! Ты, ты и ты - хватайте этого толстого! Вы и вы - тех двоих... Куда же вы? Стойте! Я приказываю немедленно вернуться!
       Стены пещеры покрылись неровными трещинами.
       Поняв, что никто не внимает его словам, Чертокрылый сам схватил за шиворот Тома и с усилием потащил его к выходу.
       Именно в этот момент пещера страшно вздрогнула, свод её раскололся пополам, и огромный кусок скалы рухнул наземь, загородив собой выход. Пещеру закупорило напрочь.
       В воздухе стояла невообразимая суматоха. Каменный дракон грохотал. Пещера содрогалась, делясь на новые кусочки. Мыши в ужасе метались, налетая друг на друга. И только пленники наши отрешённо сидели в уголку, не имея возможности присоединиться к общей панике по причине уже известной.
       С мальчиком в лапах Чертокрылый носился по всей пещере и пытался навести порядок. Но мыши совсем не слушали его. Ко всему прочему кто-то задел крылом факелы, оставленные нашими друзьями между камней, и вскоре вся пещера озарилась ярким пламенем, которое быстро раздувалось энергичным хлопаньем крыльев. Пленники и мыши начали задыхаться.
       Но вот раздался грохот такой оглушительной силы, что крики мышей просто потонули в нём. Свод пещеры и часть стены обвалились, придавив собой добрую половину мышей. Том так больно ударился головой об пол, что из глаз у него посыпались искры. Одно крыло Чертокрылого было намертво придавлено скалой. Он громко верещал, но всё ещё крепко сжимал мальчика в лапах.
       Зато оставшиеся в живых мыши страшно обрадовались. Потому что в потолке образовалась огромная дыра, сквозь которую им улыбалось голубое небо.
       - Стойте! Вернитесь! Не оставляйте своего вожака! - неистово кричал бедный Чертокрылый вслед исчезающим в небе мышам.
       Вскоре уже некому было кричать, и охрипшая мышь устало закрыла глаза. Добыча её лежала тут же рядом, но унести она её, к сожалению, не могла.
       Странное дело: после того, как раскололся потолок, грохот стал как-то быстро затихать, как будто Дракон выбился из сил и впал в дрёму. Только изредка его каменное тело сводило новой судорогой.
       ...Солнечные лучи приветливо освещали четверых друзей, мирно лежавших на поминутно вздрагивавшем каменном полу. Ласковый летний ветерок задумчиво покачивал кусок скалы (той самой, придавившей Чертокрылого), не зная, в какую сторону его лучше опрокинуть - на неподвижно ли лежавших человечков или...?
       Глядя на шатающуюся скалу, друзья наши невольно предались воспоминаниям. Гному вспомнилось его уютное жилище под увитой плющом надёжной скалой, эльфине - старый георгиновый домик её дедушки, а детям вдруг очень захотелось снова оказаться дома, рядом с папой, Ричардом и милой Джангидой...
       Мысли их были грубо прерваны невесть откуда взявшимися голосами:
       - Ты ведь сказал, они тут?
       - Своими глазами видел.
       - Да не-ет, не может быть. Скорее, их придавило. Пойдём.
       - Да уж, ты прав, пожалуй. А жаль. Я сам их видел в пещере связанными.
       Шаги стали удаляться и вскоре затихли.
       Связанные отчаянно переглянулись.
       Ветер продолжал играть скалой: туда или сюда? Право, он никак не мог решиться.
       В довершение всего начался приятный летний дождик. Кап, кап, кап - тёплые капли дождя грустно падали на лица наших друзей. Как будто кто-то невидимый, но прозорливый уже заранее оплакивал их участь.
       Вдруг снова послышались шаги.
       - ...Сейчас, сейчас... Не могу я так вот уйти, не глянув... Уж очень любопытно, чего от них осталось...
       Сердца пленников затрепетали от радости.
       - Подожди-ка, тут кусок скалы мешается. Дай-ка я его...
       Сердца пленников почти остановились.
       - Не трать силы попусту, глупая голова, тут вот ведь можно пройти... Эй, погляди-ка!
       Над нашими друзьями склонились два круглых тролля.
       - Гляди-ка, Бумм, живые ещё! - подивился один и тут же принялся сосредоточенно считать:
       - Один... два... пять... восемь... Всё в порядке: их тут больше, чем два. Это самое главное. Уморт наказывал, что их должно быть непременно двое.
       - Дай-ка я сам сосчитаю, - отодвинул Бумм товарища. - Два... четыре... шесть... восемь... Ты прав, Думм, их тут больше чем достаточно. Возьмём двоих, остальные - лишние.
       - Погоди, - сказал Думм, сделав отчаянную попытку шевельнуть мозгами, - кого возьмём? Этого толстого?
       - Не-е, больно тяжёлый. Лучше ту, рыжую. И, пожалуй, того маленького. Вот и получится как раз двое, а?
       Глухой угрожающий рокот прокатился под землёй.
       - Ухх, не могу так долго думать.
       - Думм вытер пот со лба. - Возьмём всех, потом разберёмся. Ты бери этого сердитого, а я - остальных восьмерых.

    3. ТРОЛЛИ

      
       Д ва тролля торопливо топали по горной троопинке, спеша подальше уйти от опасного места. Через какое-то время за спиной послышался звук глухого удара, от которого задрожала земля.
       - Что это? - обернулся Бумм.
       - Пустяки: та скала упала, - разъяснил Думм и сладко улыбнулся: - Да-а... А ловко я придумал - проследить за Чертокрылым?
       - Это была очень хитрая мысль, - согласился Бумм.
       - Когда я передал ему приказ Уморта, тот тут же собрал свою стаю и пустился рыскать по пещерам. А друг Думм, не будь дураком, - следочком. Он туда - я туда, он сюда - я сюда. И вот, пожалуйста! - Думм довольно потряс мешком. - Не напрасно ходили. Вот они, наши пленнички - по мешочкам рассованные!
       Из мешка раздалось сердитое мычанье.
       - Да уж, - в самом лучезарном настроении продолжал тролль, - теперь скорей-скорей - в замок. Не терпится мне на камешек-то взглянуть.
       Мешок снова сердито замычал.
       - Послушай-ка, Думм, - озаботился Бумм, - а не задохнутся они там, в мешках?
       - Что ж с того, что задохнутся? - беззаботно пожал плечами его товарищ.
       - Ничего, но... если Уморту они нужны живыми...
       В следующий момент тролли торопливо вытряхивали содержимое мешков на тропинку.
       Слава всем богам и волшебникам, пока все были живы. Оставив пленников подышать свежим воздухом, тролли уселись в тенёчке отдохнуть.
       Сердитый гном хмурил мохнатые брови и продолжал о чём-то упрямо мычать.
       - И чего они всё время мычат? - зевнул Думм. - Видно, по-другому не умеют, бедняги.
       - Мне думается... - начал Бумм.
       - Тебе думается? - удивился Думм.
       - Мне кажется, - поправился Бумм, - что, если вытащить у них изо рта жёлуди, то мы бы поняли их лучше.
       Объятые любопытством тролли освободили пленников от кляпов.
       - Ффффф... Тьфу! Когда развяжете нам ноги, наконец? - осведомился гном.
       - А зачем? - спросили тролли.
       - Чтобы мы могли идти сами, - пояснил гном. - Собираетесь тащить нас на себе до самого замка? Впрочем, как хотите. Мне даже удобнее ехать в мешке.
       Совет троллям понравился. Посоветовавшись, они принялись перерезать верёвки на ногах у Тропотора.
       - А что это у тебя тут такое? - наткнулся Думм на топорик на поясе у гнома.
       - Топор, - нахмурился Тропотор, предчувствуя, что сейчас окажется обезоруженным. - Очень ценный, - пришло ему вдруг в голову сказать, - старинной работы. Уморт из-за него гоняется за мной по всей Цауберляндии. Можете, конечно, взять. Но камня вашего волшебного вам больше не видать.
       Слова его подействовали. Тролли только поцокали языками над тонкой резьбой на рукоятке, а потом освободили от верёвок остальных. На всякий случай, чтобы пленники не разбежались, их связали друг с другом одной прочной верёвкой, конец которой привязали к дереву.
       Едва тролли отошли, чтобы перекусить в тени под ёлкой, как Катарина заявила, что умирает от жажды и голода.
       - Ах, бедняжка! - Диана озабоченно посмотрела на девочку. - Да она еле держится на ногах! Тропотор, ты был неправ, - сморщила она нос как можно сердитее. - Разве может этот ребёнок пройти всю дорогу до замка? Да она к вечеру свалится с ног от голода и жажды! Я и сама едва жива... - слабым голосом прошептала девушка и бессильно сползла на землю.
       Выслушав эльфину, тролли взглянули на бледных, измождённых пленников новыми глазами.
       - Пожалуй, в таком виде они действительно не доберутся до замка, - решил Думм и послал Бумма на охоту.
       Бумм нырнул в ближайший ручей и вынырнул оттуда с большущей, отчаянно бившейся в его руках рыбиной.
       Бросив рыбину, тролль с азартом кинулся под ёлку. Ветви ёлки яростно затрепыхались, и через минуту Бумм выволок на свет немаленьких размеров гриб.
       Ловко порубив свою добычу в рыбно-грибной салат, тролль вывалил всю аппетитную кучу на дубовый лист и, любезно улыбаясь, потащил к голодным пленникам.
       Тут возникла незадача: чтобы пленники могли есть, им пришлось развязать руки.
       Но, даже освобождённые от пут, дети никак не могли решиться - что полезнее: сырые грибы или сырая рыба? Они так и просидели над этой задачей до конца обеда.
       Эльфина даже не взглянула на еду. Едва дождавшись, когда тролль отойдёт подальше, она сейчас же, насколько хватало верёвок, рванулась к гному.
       - Ах, милый Тропоторик! - горячо зашептала Диана. - Если бы тебе твоим топориком удалось меня незаметно освободить от верёвок!.. Я бы тут же взлетела, и они не смогли бы меня поймать. Долина Озёр недалеко. Там живут озёрные эльфы. Я ручаюсь за них как за себя. Завтра бы они были уже тут. Милый, храбрый Тропотор, попробуй!
       - Сделать можно, - одобрил гном. - Но для этого надо придумать, как на пару минут отвлечь троллей.
       Эльфина с готовностью кивнула и с лучезарной улыбкой обернулась к Думму:
       - Я очень, очень извиняюсь... но я никак не могу взять в толк, о каком таком волшебном камне вы всё время упоминаете? Это действительно интересная вещица?
       - Камень Гипова носа - один из трёх волшебных камней волшебника Ррорра, - откашлявшись, важно изрёк тролль. - Обладатель этого необыкновенного камня (ну, значит, вскорости - я) , - не удержался он от довольной улыбки, - может убедить всех и каждого в чём угодно. Ну, вот, к примеру. Захочу я убедить ежа, что я тоже ёж, и не нужно сворачиваться клубком при моём появлении (я ведь люблю ежатину, ты знаешь, старина Бумм), - обратился он к сидевшему рядом с глупым видом Бумму. - Так вот, возьму я мой камешек...
       - Постой, - вмешался озадаченный Бумм, - а почему ты всё время говоришь "мой камешек"? Ведь он же наш вместе?
       - Ошибаешься, сердечный друг, - улыбнулся Думм, - камешек мой. Ведь это я придумал выследить Чертокрылого, а не ты.
       - А я тебе помогал. Это нечестно.
       - Пойми, золотой мой, - терпеливо попытался втолковать ему Думм, - тебе-то за что давать камешек? Всю работу проделал я. Спасибо тебе, конечно, за компанию...
       Тролль осёкся, заметив, как недобро сощурились глаза его товарища.
       - Разве я неправ? - попытался он найти себе поддержку у человечков, сидевших под деревом.
       - Совершенно правы, - закивали те. - В том смысле, что один камень на двоих не разделишь.
       Раздалось глухое рычание. Бумм медленно поднялся с земли, расправляя плечи. В ответ Думм хищно оскалил зубы.
       - Мой камешек! - упрямился Бумм.
       - Друг мой, я знаю, ты любишь камешки. Когда я получу камень Гипова носа, я куплю тебе много всяких. Ты сам будешь выбирать.
       Тучи сгустились. Грянул гром. Два великана столкнулись плечами. Один был мощнее, другой - ловчее. Когда один налетел на другого - кто на кого - не разглядеть, а потом клубок из рук, ног и кулаков покатился по земле, все местные обитатели побросали свои дела и с большим интересом уставились на дерущихся.
       Ибо драка между троллями в Цауберляндии расценивалась как искусство. Единственное дело, в котором тролли проявляли себя мастерами, - это была хорошая драка. Тролли могли драться не только часами, но и целыми днями, и даже неделями напролёт. Кожа у них была дубовая, кулаки - крепче железа, любовь к боевому искусству - неиссякаемая. На заранее объявленный бой между троллями собирались всегда толпища народу. Одни болели душой за одного, другие - за другого, а те, кто не имел возможности присутствовать лично, с нетерпением ждали свежих вестей от птиц.
       Белки повыскакивали из ветвей, мыши повылезали из норок, муравьи побросали свою скучную работу, птицы заняли первые места на нижних ветвях - все с замиранием сердца следили за яростно катавшимся по земле клубком из двух троллей.
       - Ну вот, теперь можно спокойно приняться за дело, - сказал гном, неторопливо поднялся, потянулся и точными движениями принялся перерубать верёвки. - Эта забава затянется надолго. Надо бы прибрать съестное, - заметил он, по-хозяйски рассовывая рыбу по рюкзакам. - Сырая - ничего. Мы её потом вкусно пожарим, знаю я тут одно хорошее место.
       Освобождённые пленники проворно смотали верёвку, что недавно их связывала, в тугой клубок - тоже пригодится.
       - Да-а, в молодости я однажды, чтобы посмотреть на добрую тролличью драку, шёл три дня по глухим лесам. А тут - просто сиди и смотри. Обидно, что некогда, - сокрушался гном, собирая пожитки в котомку.
       В последний раз обернувшись и помахав рукой забывшим о них драчунам, друзья вереницей спустились по склону вниз и вскоре исчезли в зарослях дремучего леса.
      
      

    4. ОЗЁРНАЯ ДОЛИНА

      
       Т ропотор не стал больше мучить своих спутников горными пещерами, и теперь путь, к всеобщему удовольствию, продолжался по зелёному лесу.
       Раньше, когда дети были большими, они даже и не подозревали, что в траве вообще могут существовать какие-то тропинки. Но теперь они своими глазами убедились, что в густой траве лесных полянок прячется множество тропинок и даже вымощенных камнем дорожек (работа заботливых лесных гномов).
       По дорогам сновала масса народу: муравьи - вечно с какой-нибудь поклажей на спине, гномы, деловито спешащие по своим делам, мыши, жуки, улитки. Да всех не перечислишь. Пробегали и более крупные звери. Так что нужно было не забывать глядеть по сторонам.
       Раз из дупла выглянули длинный нос и лохматая голова кобольда. Потом и сам лохмач выпрыгнул и, ловко цепляясь за ствол, стал спускаться вниз. Кобольды умели передвигаться удивительно быстро - как белки.
       Наевшись жареной рыбы, что поймал вчера заботливый Бумм, а Тропотор утром так мастерски пожарил, дети весело неслись по тропинке.
       - В душе я эльфина, - сообщила Катарина брату, перескакивая с разбегу через улитку. - Мне здесь страшно нравится. Из каких цветов ты предпочёл бы построить домик?
       - Я хотел бы быть лесным эльфом, - ответил Том, натягивая тетиву воображаемого лука.
       - Малость, которой нам недостаёт, - продолжала девочка, взбираясь на одиноко торчащий валун, - это крылья.
       Лес уже почти кончился. Только кое-где темнели ещё маленькие его островки.
       Взобравшись на вершину, девочка огляделась. Впереди расстилалась бескрайняя зелёная равнина. А на горизонте, между небом и землёй, сверкало, как зеркало, широкое...
       - Озеро... Это озеро! - приглядевшись, вскричала Катарина.
       - Ура-а! Озёрная Долина! - радостно запрыгали дети на камне.
       Долгий трудный путь был пройден. Долина Озёр раскинулась перед ними.
       - Это самое ближайшее к нам озеро, - объяснил Тропотор. - Вся долина состоит из озёр. А между ними - узкие полоски земли. Там живут эльфы в основном. Места спокойные, мирные. Однако до ближайшего озера ещё идти и идти, - прибавил он, снова взвалив на плечи мешок.
       Никто, конечно, не спросил гнома, почему он не покинул их здесь, после того как выполнил своё обещание - вывел к озёрам. Все просто тихо радовались, следуя по-прежнему за своим провожатым по пятам.
       Путь к озеру оказался совсем неблизким. Солнце уже совсем село и темнота окутала землю, когда уставшие путешественники вышли к берегу.
       Здесь было тихо, плескалась вода, пахло водорослями, в камышах поквакивали лягушки да пел комар. Зевая, путники повалились на землю, да так и уснули.
       Ночь прошла без приключений, если не считать, что любопытные лягушки, окружив спящих, долго обсуждали при свете луны, что могло привести в Долину Озёр трёх гномов и эльфину. Придя к общему выводу, что странная компания пожаловала не иначе как на коронование эльфийского принца, они тут же потеряли к пришельцам интерес и отправились спать в камыши.
       Утро застало спящих словами:
       - Вот они! Дорогие мои! Нигде не потерялись, и все в целости и сохранности мирно спят тут на бережку!
       Дети протёрли глаза. Прямо над ними в воздухе парило несколько эльфов. Все они были в белых одеждах, полупрозрачные крылья цвета неба трепетали за спиной. Один из них, приветливо улыбаясь, продолжал говорить:
       - Я чрезвычайно, просто несказанно рад! Мне сообщили, что наших героев уже давно похитили летучие мыши и унесли их на край земли - в замок Уморта. А потом я узнаю, что - оказывается, нет! - друзья наши по лесным дорожкам совершают неторопливое путешествие в мешках у троллей! Я не сплю ночь, я снаряжаю летучий отряд и не щадя сил мчусь разыскивать бедняг. А по дороге узнаю, что злодеи-тролли, забыв про свои обязанности, устроили турнир на потеху честному народу. Где же наши горемыки? - всплеснул эльф руками. - А горемыки, не соблазнившись зрелищем хорошей драки, упорно продолжают свой путь в Долину Озёр.
       Глаза у рассказчика смеялись, хотя лицо было серьёзно. Он, наконец, снизошёл на землю и весело протянул руки к проснувшимся.
       - Добро пожаловать в Долину Озёр! Я - принц Изри. Изереель, - поправился он. - Но меня никто так не зовёт. Вы, может быть, не знаете, - продолжал он, - но мой кузен, король цветочных эльфов, передал вас моим заботам, если вы будете пробегать мимо. Насколько я понял по вашим передвижениям, моего королевства вам не миновать. Ибо вам прямо-таки не терпелось побывать в Долине Озёр. К фее Тортинелле? - осведомился он, улыбаясь. - У нас не задержитесь?
       Дети легко согласились задержаться у эльфов.
       - Ну, я рад, - промолвил принц и подал знак своим приближённым.
       Гостей усадили верхом на стрекоз, и пополнившийся отряд во главе с принцем помчался на север.
       Под ногами блестела зеркальная гладь воды, такой прозрачной, что можно было разглядеть каждый камешек на дне и каждый плавничок у рыбок. Стрекозиные тени стремительно неслись по водной глади, потом по суше, потом снова по воде. Ибо одно озеро уступало вскоре место следующему.
       - Меня ведь сегодня коронуют, - сообщил Изри гостям между прочим. - Так что вы попали к самому началу праздника. - Изри пришпорил стрекозу. - Вперёд, вперёд! И расскажите мне всё, что с вами приключилось с тех пор, как вы покинули королевство моего кузена Эля.
       Рассказ гостей тянулся долго. Диана и Катарина то и дело перебивали друг друга, Том вставлял деловые замечания, а Тропотор говорил только тогда, когда его об этом долго просили.
       Эльфы с интересом выслушали историю про бурю и коршунов, с удовольствием посмеялись над забавным хомяком, поспорили с гномом о пользе трилилима, выразительно поцокали языками, когда очередь дошла до рассказа о летучих мышах и страшном землетрясении.
       Когда же Диана попыталась словами Думма объяснить свойства волшебного камня, принц приостановил стрекозу и высоко поднял брови.
       - Камень Гипова носа? Так значит, именно его Уморт назначил в награду? - Изри весело рассмеялся. - Я не удивляюсь!
       - Но почему же? Почему? - посыпались со всех сторон любопытные вопросы.
       Его высочество пришпорил стрекозу. В глазах его скакали весёлые искорки.
       - История такова, - начал он. - Давным-давно, в древности у злого мага Ррорра находился в услужении один гном по имени Гип. То был величайший мастер из мастеров. Он умел делать всё, что обычно умеют делать гномы, но с таким мастерством, что вещи, выходившие из его рук - украшения, музыкальные инструменты, разные безделушки типа шкатулочек с секретом, - не только затмевали своей красотой обычные, но и обладали волшебными свойствами. Ррорр очень щедро платил гному и всячески ему покровительствовал. Да... и волшебные вещицы переходили к магу.
       Так вот, единственное, что постоянно терзало нашего гнома и отравляло ему жизнь, был его огромных размеров нос. Над этим носом потешались все (никто особенно не любит прислужников злого волшебника). Гип не раз просил мага избавить его от такого носа. Маг ведь мог всё. Ррорр же отшучивался, что именно в этом носе и заключена вся магическая сила Гипа и, дескать, уменьшить нос было бы всё равно, что лишить гнома его великого мастерства.
       Гип затаил обиду на волшебника и вскоре отплатил ему как мог. Он выточил камень, обладавший очень ценными свойствами: если ты берёшь его в руки и, глядя собеседнику в глаза, говоришь ему с самым невинным видом "Я - кусок сыра" (сказать можно что угодно), твой собеседник нисколько этому не удивляется, ибо действительно начинает видеть перед собой не что иное, как кусок сыра. Вы понимаете? Камень обладал магической силой внушения.
       Но камень обладал и ещё одним свойством: у того, кто держал его в руках, тотчас же отрастал огромный нос. Такой шутки волшебник гному простить не мог. В порыве гнева он приказал схватить Гипа и бросить его в огонь. - Изри развёл руками. - Не удалось: шутник успел сбежать. ...И больше о нём никто не слышал.
       Стрекозиные тени медленно скользили по раскидистым ивам на заросших кустарником берегах.
       - ...После Ррорра камень перешёл его наследнику Уморту. Так же, как и Ррорр, нынешний чёрный маг пользуется им лишь в крайнем случае. По уже вам понятным причинам. Неудивительно, что Уморт с такой лёгкостью решил расстаться именно с этим камнем. Непонятно только, - добавил Изри, с улыбкой склонив голову набок, - почему он так дорого платит за поимку двух невинных детей?
      

    * * *

       Катарина так задумалась, что не замечала ничего вокруг.
       Когда же она, наконец, оглянулась по сторонам, то от неожиданности чуть не свалилась со стрекозы: маленький отряд летел между остроконечными крышами сверкавшего под солнцем хрустального городка.
       Оговоримся сразу: не всё было из хрусталя. Из высокой изумрудной травы выглядывали верхушки домов, сделанные из белых и розовых ракушек. То там, то сям росли домики из белых и голубых цветов. Королевский дворец был из белого мрамора. Подобно тому, как цветочные эльфы подбирали себе самые что ни на есть пёстрые наряды, их озёрные собратья всем цветам предпочитали холодный белый - как в одежде, так и в цвете своих жилищ.
       Ни один из эльфийских домиков не имел сколько-нибудь правильной формы. Наоборот, дома эльфов своенравно извивались, принимая самые причудливые формы. Они свисали с веток прибрежных ив. Окружённые сверкающей гладью воды, во множестве покачивались на листьях кувшинок. И наконец, просто витали в воздухе: на солнце - искрясь так, что становилось больно глазам, а в тени - холодя взор своими точёными белоснежными стенами.
       - К сожалению, я должен вас покинуть, - извинился принц Изри, озабоченно взглянув на башню, где цвело что-то, напоминавшее часы. - Коронование начнётся через две четверти часа. Где вы предпочли бы остановиться - на воде или на суше?
       - На воде! - ответили дети, не задумываясь.
       Оставив одного из своих придворных в проводники гостям, его высочество умчался в сторону острова.
       Домик на воде был сама мечта. Полностью сплетённый из водяных лилий, он плавно покачивался на листе кувшинки.
       Катарине с Томом тут же пришло в голову его раскачать. Для этого нужно было просто встать на противоположные края листа и... К сожалению, им скоро пришлось проститься с этой забавой: обычно терпеливый гном, любивший твёрдую почву под ногами, сейчас же вышел из себя.
       Выглянув в окошко, Том залюбовался красивым видом озера.
       - Церемония коронования его высочества, - послышался голос с крыши, - будет проходить между тем облаком, напоминающим древний эльфийский меч и тем - напоминающим булку с патокой. - Придворный его высочества привязывал к крыше стрекоз.
       - А если облака рассеются ветром? - засомневался Том.
       - На время коронования ветер отменяется, - ответил эльф так уверенно, что все сомнения тут же отпали.
      
      

    5. ПРАЗДНИК НАЧИНАЕТСЯ

      
       П ринц Изри был очень молодым, но не по годам мудрым и опытным правителем озёрных эльфов. Ещё в детстве лишившись родителей, он уже не первый год самостоятельно решал все проблемы королевства. Церемония коронования многого для него не значила, ибо на самом деле он уже давно был истинным королём озёрных эльфов.
       Тем не менее, эльфы радовались возможности недельки этак с две попраздновать приятное событие.
       Рои летучих человечков в белых праздничных одеждах поднялись в небо. Немало было и гостей, которые пестрели в белом облаке эльфов разноцветными одеждами, а также верховыми стрекозами, шмелями и бабочками.
       - Коронование - это так трогательно! Был принц - и уже король! Ну что может быть удивительнее?.. - умилённо прошептала Диана, утирая слёзы краешком крыла. - Когда короновали нашего короля Эля, я была совсем маленькой и ничего не запомнила. Помню только, что бабушка вывесила на крышу нашего дома золотой герб цветочных эльфов, а на следующий день его утащила сорока.
       Слова Дианы прервала громкая торжественная музыка. Как и когда-то у цветочных эльфов, Катарина, сколько ни вертелась на своей стрекозе, не смогла найти её источника.
       После того как высокий седой эльф торжественно водрузил на голову принцу белую, как снег, корону, народ взорвался восторженными криками: "Да здравствует король Изереель!"
       С этого момента и до тех пор, пока наши друзья не покинули хрустальный город, на берегах озёр ни днем, ни ночью не смолкало веселье.
      

    * * *

       Народ кричал: "Ура - новому королю!", в воздух летели шляпы, куртки, башмаки... Одна из шляп - знакомо-жёлтого цвета - чем-то привлекла внимание Катарины. С любопытством, приставив к глазам подзорную трубку, девочка проследила, в чьи руки она упадёт.
       Далеко в толпе на пёстрой бабочке - в жёлтой куртке, жёлтых панталонах и с жёлтым плащом через плечо - сидел человечек с добродушным круглым лицом. Как и все вокруг, он что-то восторженно кричал, махал руками и подкидывал в небо свою канареечно-жёлтую шляпу.
       "Где я его видела?" Катарина озадаченно потёрла лоб.
       Следуя примеру эльфов, человечек стащил с себя жёлтые башмаки, и они тоже полетели в воздух вслед за шляпой.
       Твёрдое ощущение, что когда-то и где-то она его уже видела, не покидало Катарину. Вот только где? И когда?..
       Поле зрения заслонила налетевшая вихрем копна рыжих волос.
       - Дорогие мои, - трагическим голосом сообщила Диана, - я только что услышала новость, которая прямо-таки сводит меня с ума!
       Привлёкши тревожные взгляды друзей, эльфина заломила руки:
       - Сегодня вечером в королевском дворце будет бал!
       В глазах её стояли слёзы отчаяния.
       - Это сугубо добровольное дело, дорогая Диана, - попытался успокоить эльфину гном. - Вас никто не принуждает туда идти.
       - Но я, наоборот, очень хочу пойти! - с жаром возразила Диана. - Просто это... это платье... - с ненавистью посмотрела она на свой наряд. - Я должна непременно заказать себе новое, и как можно скорее!
       - Тогда тебе нужно поторопиться, - резонно заметил Том.
       - Именно об этом я и собиралась вам сказать, друзья мои, - виновато заморгала Диана. - Вы не будете очень скучать, если я покину вас на целый-прецелый день?
       Заручившись заверениями, что никто без неё скучать не будет, эльфина немедля исчезла в толпе.
       Тропотор отправился домой, потому что долго переносить "бестолковый шум и мелькание перед глазами" оказался не в состоянии. А Том с Катариной отправились искать место, где бы можно было перекусить.
       ...Таверна "Свежий ветер" свешивалась с вехушки прибрежной ивы. Все столики были заняты. Но, завидев новых гостей, проворный хозяин подвесил в тенистом месте лёгкую плетёную беседку со столиком и тремя розовыми ракушками.
       И тут... Катарина снова увидала: жёлтый человечек! Он стоял под листом лопуха и крутил стрелки на карманных часах. Почувствовав на себе взгляд девочки, человечек отчего-то смутился, надвинул на лоб жёлтую шляпу и поспешно...
       - Стойте! Подождите! Я вас узнала! - закричала внезапно Катарина.
       Жёлтый человечек поспешно скрылся в толпе.
      

    * * *

       - ...ты можешь хотя бы объяснить, зачем тебе понадобился этот бедняга? - говорил Том, еле поспевая за сестрой по узкой улочке между розовыми ракушковыми домами.
       - Я вспомнила, где я его видела, - отвечала девочка на бегу. - Я видела его во сне! В ту самую ночь, когда мы превратились в маленьких человечков!
       Мальчик изумлённо глянул на сестру:
       - И ты до сих пор ничего об этом не говорила?
       - Какой ты странный. Я ведь думала, это сон!
       - А ты не путаешь? Это действительно был он?
       - Я узнала его в лицо, - ответила девочка уверенно. - Это он и никто другой!
       Соседняя улица вся густо заросла домами из васильков и жёлтых цветов, похожих на лютики. Дети бы нисколько не удивились, если бы путь жёлтого человечка завершился в одном из жёлтых лютиковых домиков. Но шляпа, не останавливаясь, проплыла по улице и нырнула в узенький переулок.
       Дети тоже нырнули в узенький переулок... и остановились.
       - Где он? - недоумённо оглянулся Том. - Только что был тут... Не мог же он взять и исчезнуть!
       - Эй, господин жёлтый человечек... ах, вот вы где!
       Однако при приближении оказалось, что то была всего лишь жёлтая шляпа. Без человечка. Досадно...
       "Ш-ш-ш-ш-ш!" - зашипело вдруг под шляпой.
       Дети вскочили в испуге. Шляпа зашевелилась и из-под неё вылезло странное существо: большой мохнатый шар без глаз и лап. Больше всего, пожалуй, оно напоминало свернувшегося клубком ежа.
       - Нет, это не ёж, - покачал головой Том. - Во-первых, ежи - они большие, а этот - только по колено. А потом... Ты видишь, чтобы у него была голова?
       Катарина обошла странное существо вокруг. Ни мордочки, ни глаз.
       "Шшу-ушш!" - снова сказало существо.
       - Он совсем и не колючий, - Катарина погладила длинную шерсть.
       - Лучше не трогай его, - предупредил Том. - Вдруг он опасный?
       "Шшушш!" - повторил мохнатый и передвинулся поближе к Катарине. При этом внизу под шерстью мелькнули две коротенькие лапки.
       - Ты знаешь, - вдруг поняла Катарина, - он лапочка.
       Два неожиданно откуда-то взявшихся жёлтых глаза благодарно взглянули на девочку.
       - Он такой хорошенький! - воскликнула Катарина. - Возьмём его себе?
       Схватив пушистый шар с глазами, она горячо прижала его к груди.
       - Постой, - почесал затылок Том, - может, у него есть хозяин.
       - Какой хозяин, если нет ошейника?
       - Да, но если нет шеи... - возразил Том.
       - Ты всегда придумаешь какое-нибудь "но"! - сморщилась девочка, поудобнее устраивая пушистый шар на руках. - Нет шеи - приспособим ошейник где-нибудь сбоку.
      
      
      
      
      
      

    6. НОЧНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

      
       М охнатого решено было назвать Шушом. Ибо тот упрямо издавал звуки, больше всего походившие, пожалуй, на шорох сухих листьев.
       - Это Шуш, - коротко ответила Катарина на застывший в глазах гнома немой вопрос, когда тот открыл им дверь.
       Тропотора ответ, как ни странно, удовлетворил.
       - Чего только не водится в этих краях, - буркнул он себе под нос и осведомился, едят ли шуши рыбу.
       Тут только дети почувствовали, что по дому разносится вкуснейший запах жареной рыбы. Ощутив в тот же миг страшный, ну просто волчий аппетит, дети благодарно накинулись на угощение.
       Шуш тоже оказался похвальным едоком. Оттуда же, откуда глаза (?), у него появился и рот - как раз таких размеров, чтобы без труда пролезали немаленькие куски рыбы.
       - Ну вот, - гном довольно измерял шагами кухню, - за ночь постараемся выспаться на этом "плоту", - покачивающийся пол домика всё ещё вызывал в нём опасения, - а утречком - в путь, к нашей драгоценной фее...
       Тут Тропотор поспешно бросился накладывать Шушу вторую порцию. Ибо, расправившись с первой, мохнатик с не меньшим аппетитом принялся за цветочную стену дома.
       ...На улице громыхнуло.
       Гном подозрительно нахмурился. Когда громыхнуло во второй раз, он, схватив топорик, в боевой готовности выбежал за дверь. В начавшем сереть вечернем небе появлялась одна вспышка за другой.
       - Это фейерверк! - восторженно выкрикнул Том в окно.
       - Фейер... что? - переспросил Тропотор.
       - Эльфы называют его "цветочным дождём", - пояснил мальчик.
       - М-да, у этих эльфов всё шиворот-навыворот, - заметил гном. - Именно тогда, когда нужно ложиться спать, они устраивают громыхание и светят в окна какими-то горящими цветами. Так ведь можно и пожар устроить... Ладно, не будем обращать внимания. Если мы твёрдо решили пораньше лечь спать, - Тропотор старательно задвинул шторки, - никто не помешает нам...
       В эту секунду шторки стремительно распахнулись и в комнату влетела сияющая Диана. Эльфина была великолепна в своём бальном платье цвета утренней радуги.
       - Друзья мои! - воскликнула она. - Нам нужно поторопиться. Скорее, скорее! Скоро начнётся "бешеный лёт над озёрами"!
       Шелестя юбками, Диана нетерпеливо пролетелась по комнатам.
       - Что это ещё за "бешеный лёт"? - осторожно осведомился Тропотор.
       - Ах, это увлекательнейшее развлечение озёрных эльфов! - воскликнула Диана, восторженно прижав ручки к груди. - Один хватает другого за ноги, его хватает за ноги третий, третьего - четвёртый, четвёртого - пятый, и так далее! Ах, это замечательно! - Глаза её сияли счастьем. - Могут участвовать тысячи эльфов - кто захочет!
       - А зачем хватать друг друга за ноги? - не понял гном.
       - Да, так вот я рассказываю, - продолжала Диана. - Ведущий (тот, кто самый первый) летит куда ему вздумается. А остальные - цепочкой - за ним! И такая получается длинная "змея"! Ну прямо длинная-предлинная! И эта замечательная "змея" такими стремительными - ну прямо-таки бешеными - виражами летает над озёрами!
       В предкушении неслыханного удовольствия Диана перекувыркнулась в воздухе и радостно захлопала в ладоши.
       - Да, и какой же смысл в этом "бешеном лёте"? - терпеливо продолжал допытываться гном.
       - Да абсолютно никакого, - простодушно ответила Диана. - Просто страшно здорово. Ведущим будет его величество король Изри.
       На такое гном уж совсем ничего не мог сказать. "Его величество", "ночь", "бешеный лёт" и "страшно здорово" - всё это вместе как-то не вязалось в его голове. Махнув рукой, он вежливо, но очень твёрдо отказался от прогулки.
       Том уже был на крыше, отвязывая стрекозу, чтобы полететь на праздник. А Катарина?
       Оказывается, девочка уже давно сладко спала, зарывшись в груду розовых лепестков и обняв одной рукой пушистого найдёныша.
       - Жаль, - искренне огорчилась Диана, рассеянно погладила зверька по шёрстке и со вздохом сожаления выпорхнула в окно.
       В доме наступила тишина. За окном в тёмнеющем небе летали пылающие цветы. Гном плотно задёрнул шторки.
       Ещё какое-то время он недоумённо постоял над спящей парочкой, пытаясь разрешить загадку, куда могли запропаститься у шуша глаза, которые (он точно помнил) недавно моргали на этом вот месте. Наконец, одолеваемый неудержимой зевотой, он прошаркал в спальню. И уже через минуту, натянув на уши ночной колпак, мирно посапывал в своей постели.
      

    * * *

       Гному снился сон: старые друзья Грибсон и Грабсон подарили ему на день рождения красивый свёрток, перевязанный голубой ленточкой. Подозревая, что внутри - не иначе как новый топорик или хороший орехощёлк, Тропотор с любопытством развернул свёрток и вытащил... две пары крылышек - красных и жёлтых. "Ах, какая прелесть!" закричала откуда-то взявшаяся Диана. "Опробовать! Опробовать!" кричали все, и громче всех - Катарина, высоко подбрасывая своего шуша. Нацепив на спину крылышки, гном взобрался на сундук и, под одобряющие апплодисменты друзей, неловко подпрыгнув, попытался воспарить к потолку. ...Но вместо этого, перевернувшись в воздухе, неуклюже грохнулся на пол. Какой конфуз!
       Тропотор проснулся с испариной на лбу. Оглядевшись, он обнаружил, что упал с кровати. Пол сильно качался: вверх-вниз, вверх-вниз...
       Обеспокоенный гном осторожно подполз к окошку и выглянул наружу. Домик несло по волнам. Он быстро удалялся от мерцавших на берегу огней эльфийского города...
       Катарине в свою очередь тоже снился сон: какой-то человечек с огромным уродливым носом приблизился к ней и, заглядывая в глаза, ласково сказал: "Сейчас ты мне расскажешь, где находится волшебная книга." Катарина уже собиралась было подробно рассказать всё, что знает... Но тут сон прервался из-за того, что Шуш взобрался ей на грудь, бесцеремонно по ней прыгал и громко шипел.
       В ту же минуту на пороге появился гном в ночном колпаке. "Нас похитили! Нас похитили!" - бормотал он взволнованно, бегая по дому со свечкой в руке.
       Домик качало: рраз-рраз, рраз-рраз...
       Сбросив с себя Шуша, девочка вскочила.
       "Цветочный дождь" был в самом разгаре. Небо вспыхивало то одним, то другим цветом.
       Вот поверхность озера снова осветила вспышка. Потом ещё. Девочка и гном выглянули в окно. При ярком свете пылающих в небе цветов они увидели такое, отчего волосы у них на головах встали дыбом: на некотором расстоянии от домика из воды высовывалась огромная змеиная голова. Домик плыл прямиком за ней, всё дальше и дальше удаляясь от берега.
       Об остальном догадаться было нетрудно: видно, змея перекусила стебель листа, на котором стоял домик, и теперь уносит его в одном только ей известном направлении.
       Это было похоже на какой-то ночной кошмар. Продолжение сна, быть может? На всякий случай Катарина громко завизжала. Змеиная голова не исчезла.
       - Именно чего-то подобного я и ожидал от плавучего домика, - мрачно изрёк Тропотор.
       - Ч-что же н-нам теперь д-делать? - спросила растерянная девочка, отбивая чечётку зубами.
       В ночной темноте вспыхнул букет рыжих цветов и просыпался в воду огненными бабочками. ...Бабочками?
       - Стрекозы! - выпалили оба одновременно и ринулись на крышу.
       Какой ужас! От спасительниц-стрекоз остались лишь обрывки верёвок. Наверное, испуганные животные сорвались с привязи и улетели. Если, конечно, их не съело чудовище!
       - Ничего не остаётся, кроме как прыгать в воду, - скучно сказал Тропотор.
       - Но я не умею плавать! - взвизгнула девочка.
       - Об этом надо было думать раньше, - огрызнулся гном, - когда его высочество предлагал остановиться в хорошем прочном домике на суше. - И хмуро забарабанил пальцами по стене.
       Фейерверк продолжался. Поверхность озера попеременно вспыхивала то красным, то синим, то зелёным светом... И голова змеи становилась тоже то красной, то зелёной, то синей... Лист с домиком преданно следовал за ней по воде.
       С грохотом взорвавшийся в небе букет белых хризантем озарил озеро таким ослепительным сиянием, что на пару мгновений стало светло, как днём. Под окном промелькнул какой-то длинный предмет.
       - Лодка! - радостно завопила Катарина.
       Привязанная к окошку лодка послушно плыла за домиком.
       Забраться в неё было нетрудно - просто спрыгнуть из окошка.
       Девочка запихнула Шуша под скамью. Тропотор торопливо перерубил канат и взялся за вёсла. Прощай, домик из лилий!
       Девочка с гномом быстро поплыли обратно к берегу.
       Восточный берег озера искрился всеми цветами радуги. Непрестанно сыпавшиеся с неба светящиеся цветы отражались в хрустальных крышах городка мириадами разноцветных огоньков. Откуда-то доносилась тихая музыка. Над водой слышался переливистый смех.
       Неожиданно гигантская волна подбросила лодку в воздух. Шлёпнувшись о воду, та вихрем закружилась на месте.
       Из воды снова высунулась чудовищная голова. Длинный толстый хвост с силой взрезал воду с другой стороны лодки.
       Тропотор изо всех сил налёг на вёсла. Напрасно: змея легко скользила рядом и даже заплывала вперёд. Потом вдруг мерзкий хвост обвился вокруг лодки кольцом и стремительно потащил её за собой.
       Всё происходило как в страшном сне: беззаботные эльфы веселились вовсю и никто не видел, как вынырнувшее из тёмных вод озера чудовище уносит с собой девочку и гнома...
       Огоньки на берегу становились всё меньше и тусклее. Шум фейерверка стихал вдали...
       Ярость закипала в широкой груди Тропотора. Мускулистые руки крепко сжали топор.
       "...Ттукк!" - В этот удар он вложил всю свою силу.
       "Крракк!" Отрубленный змеиный хвост выпустил лодку из своих объятий и нырнул в воду.
       Змея исчезла. Сунув топорик за пояс, гном, не мешкая, взялся за вёсла. Ни берега, ни огней уже не было видно. Но гном умел отлично ориентироваться по звёздам. Взмах вёсел... Ещё взмах...
       - Скорей! Скорей! - Девочка дрожала от волнения. Если бы существовало лишнее весло, она бы с удовольствием помогла.
       Взмах... Ещё взмах... Неожиданно весло с размаху ударилось обо что-то твёрдое - и переломилось пополам.
       В тот же миг перед носом лодки снова с шипением вынырнула безобразная змеиная голова. Кроваво-красные глаза, не мигая, уставились на человечков.
       Сердце Катарины ушло в пятки. Ноги её подкосились, она бессильно сползла на дно лодки и дрожащими руками вцепилась в шуша. Не в силах остановить клацающие друг о друга зубы, она уставилась на два ужасных красных глаза, горящих во тьме.
       Змея разинула пасть и схватила корму зубами. Потом развернула лодку на запад и, толкая её перед собой, понесла в прежнем направлении.
       ...Сколько прошло времени? Наверное, немало, потому что небо на востоке слегка порозовело. Вот уже вдали зачернел заросший лесом западный берег. Змея направилась прямо к устью ручья, вытекавшему из озера. Где-то должен был закончиться их путь? Катарина старалась об этом не думать.
       Тропотор не терял надежды. Правда, отрубить голову, как это получилось с хвостом, было труднее. Только гном с топориком подходил ближе, как змея высовывала свой длинный язык и предостерегающе шипела. Но Торопотор был терпелив. До самого рассвета просидел он на корме по соседству с красными глазами, бывшими размером с хорошее блюдо.
      

    * * *

       Шуш под скамейкой всё время шебуршился. Наконец, Катарина догадалась. Он атаковал рюкзак с вещами: наверное, хочет есть. Вспомнив о прогрызенной стене в домике из лилий, девочка поспешила раскрыть мешок: не хотелось, чтобы ко всему теперь ещё и лодка пошла ко дну.
       Но Шуш даже не взглянул на кусок жареной рыбы. Ткнувшись поглубже в мешок, он вытащил зубами большой пистолет Тома (тот, что мальчик приобрёл у цветочных эльфов). Катарина только с секунду смотрела на пистолет с недоумением. Потом взгляд её изменился.
       - Спасибо, - поблагодарила она мохнатого дружка.
       Пистолет Тома всякий раз выдавал сюрпризы: то он стрелял лепестками хризантемы, то цветочной пыльцой, то даже струёй воды. Неизвестно, чем он выстрелит сейчас.
       Но страшно любопытно.
       "Ппыхх!" На этот раз это оказался песок.
       Едва песок залепил змее глаза, Тропотор, не мешкая, подскочил с топориком. "Крракк!" Сразу не получилось. Но после трёх "крракков" туловище отделилось от головы. Зубы разжались и выпустили корму. Голова плюхнулась в воду вслед за туловищем.
       Оставшееся без головы тело змеи билось в агонии. Оно вздымало воду вокруг в такие высокие волны, что лодку каждую секунду грозило перевернуть.
       Но тут уже Тропотор почувствовал себя в своей стихии. Не жалея сил, гном яростно рубил направо и налево, едва только обезглавленное туловище показывалось вблизи лодки.
      

    * * *

       "Вжжихх! Вжжихх! Вжжихх!" - Десятки стрел внезапно просыпались с неба в воду - туда, где бились змеиные кольца.
       Высоко в утреннем тумане мерцали белые фигурки с луками в руках.
       - Эльфы! - радостно завопила Катарина.
       Отряд эльфов с луками на изготовке парил над водой.
       Стрелы быстро успокоили судорожно дёргавшееся чудовище, и останки его навеки опустились на дно озера.
       Из рядов эльфов вырвалась белая фигурка и устремилась к лодке.
       Король Изри выглядел крайне взволнованным. Даже привычная насмешливая улыбка покинула его лицо. За ночь поисков он побледнел и осунулся. Он молча вглядывался в глаза то Катарине, то гному, казалось, не веря, что оба остались целы и невредимы.
       - Ну, учинили вы! - наконец покачал он головой и устало рассмеялся. - Если бы ваш друг Том не обнаружил на месте домика перегрызенный стебель... Я искренне восхищён, - изящно поклонился он Тропотору, - и преклоняюсь перед мужеством отважного гнома. Эдви, - обратился он к одному из эльфов, - обрати внимание, таких змей у нас вообще не водится. Чем вы нас ещё удивите?
       "Ещё" не замедлило выползти из-под скамейки.
       Глаза Изри загорелись. Он живо опустился на колени и протянул руку к пушистому шару без глаз:
       - Где вы нашли шуша?
       - Так вы его знаете? - удивилась Катарина.
       - В первый раз вижу, - ответил король, осторожно проводя рукой по жёсткой шерсти. - Я узнал его по картинке из учебника древней истории.
       Заметив впечатление, произведённое его словами, Изри продолжал:
       - Шуши - древние зверьки, которых держали наши давние предки (как, например, люди держат собак). Они были очень преданны и обладали ещё какими-то там ценными свойствами... Волшебник Ррорр как-то раз испытывал на них свой волшебный порошок. М-да... После этого в стране не осталось ни одного шуша. Так, во всяком случае, считалось до сегодняшнего дня, - добавил он, поднимаясь с колен. - С вами просто загадка.
       Летучий отряд без приключений доставил спасённых в город.
       Изри предоставил друзьям прочный (на чём настаивал Тропотор) домик на берегу озера. Зарывшись в ароматную постель из розовых лепестков, измучившаяся за ночь Катарина забылась долгим сном.
       Когда она снова проснулась, солнечные лучи приветливо освещали комнату через хрустальную остроконечную крышу. Диана с Томом не отходили от девочки ни на шаг, позабыв даже про продолжавший греметь в городе праздник. Катарине рассказывали сказки, заботливо кормили её мороженым, пирожными, отпаивали нектаром цветика-семицветика - очень редкого цветка, распускавшегося только раз в год - тридцать первого июня (по счастью, было как раз тридцать первое июня).
       Окружённая таким вниманием, девочка совсем ожила. И следующее утро застало наших друзей в полной готовности сидящими на верховых стрекозах. Помахав на прощание остроконечным крышам хрустального городка, друзья наши упрямо продолжили свой путь на север. ("Где-то тут, - Изри неопределённо повёл рукой в сторону бескрайней озёрной равнины, - должен летать дворец феи Тортинеллы.")
      
      

    7. ФЕЯ ТОРТИНЕЛЛА

      
       - В от он! - Привстав на стрекозе, Катарина протянула руку в сторону черневшей между облаками точки.
       Маленький отряд устремился ввысь. Увы, то был всего лишь голубь.
       - Ах, да вот же он! - радостно рассмеялась Диана, указывая на нечто сладко-розового цвета, парившее над верхушками сосен.Однако при ближайшем рассмотрении это оказалась бабочка "розовые щёчки".
       - А, вообще, кто-то точно знает, как выглядит дворец феи? - деловито осведомился гном.
       - Он - прекрасен! - описала Диана.
       Друзья внимательно оглядели местность. Под берёзой шебуршился ёж. В траве полыхнул рыжий беличий хвост. Под ногами прохлопала крылышками стайка "розовых щёчек". Двое из них летели медленнее остальных, и не мудрено: они с трудом тащили накрытую тяжёлой крышкой пирожницу.
       У Катарины от любопытства округлились глаза.
       - Извините, пожалуйста, - свесилась она со стрекозы, - а что это у вас там за...
       - Сейчас нельзя, - категорично отрезала одна из бабочек. - Пирожные необходимо доставить на дворцовую кухню, обсыпать сахарной пудрой и разложить по блюдечкам. Кроме того, есть на лету невоспитанно.
       - Нужны нам их пирожные... - Катарина обиженно вздёрнула носик.
       - Стойте... Подождите, пожалуйста! - крикнул Том исчезающим в зарослях "розовым щёчкам". - А в какую дворцовую кухню вы направляетесь?
       - Как в какую? - обернулись бабочки. - Тут что, полно дворцов? Разумеется, во дворцовую кухню феи Тортинеллы.
       - Мы тоже! - обрадовались путники. - Нам тоже туда нужно!
       - Вы тоже приглашены на вечерний пуш? - переспросили бабочки. - Ну, так следуйте за нами.
      

    * * *

       Каждому из наших друзей по-своему представлялся дворец феи Тортинеллы, но, в общем, их представления сходились на чём-то великолепном, высоком, светлом и прекрасном, белые башенки которого теряются в облаках.
       Поэтому путники были не только разочарованы, но и сильно озадачены, когда бабочки одна за другой перепорхнули через порог розового крошечного домика, повисшего между ветвями осины.
       Домик был просто... просто ужасающе маленьким: три шага туда, три шага сюда, дверь и два окошка.
       Через одно из них выглянула аккуратненькая старушка в розовом платье и с очень приветливым взором.
       - Ага, - хитро заулыбалась она, - у нас снова гости! - и поспешила выбраться на крыльцо.
       - Я всегда так счастлива, так счастлива, когда у меня бывают гости! - радостно щебетала она, и морщинки от её глаз лучиками расходились к аккуратно сложенным серебристым волосам. - Ну что же вы стоите? Заходите! Заходите!
       Переглянувшись, путники неуверенно переступили через порог. Войдя же, остолбенели: широкая парадная лестница уводила ввысь - на верхние этажи, а высокие белые колонны, подпирая высоченный потолок, во множестве отражались в зеркальных стенах; и все громадные залы были увиты цветами, цветами, какими-то переплетающимися растениями, а ноги утопали в пушистом ковре.
       Терпеливо обождав, когда гости немножко пообвыкнутся, фея Тортинелла продолжала:
       - Мне страшно неловко, что я не могу уделить вам должного внимания. Но должна сказать, что вы подоспели как раз к вечернему пушу. Надеюсь, все проголодались? - спросила она озабоченно. - Никто не сыт?
       Выслушав дружные заверения, что, по счастью, никто не чувствует себя в должной мере сытым, довольная фея потянула гостей вверх по лестнице.
       Белоснежная лестница всё вела и вела наверх, и не думая кончаться.
       - ...Мне всегда становится так легко, так приятно, когда я добегаю до семнадцатого этажа! - болтала старушка, бодро перескакивая через ступеньку. - Поистине, старость - это сплошная радость!..
       - А на каком этаже будет... э-э...? - осторожно осведомился несколько запыхавшийся Тропотор.
       - Пуш? - улыбаясь, подсказала старушка. - На сорок седьмом.
       Услыхав такое сообщение, гости как-то сникли.
       Но фея была поистине добрая душа. Увидев, что друзья отчего-то приуныли, она тут же пошла им навстречу:
       - В конце концов, какая разница, на каком этаже будет проходить пуш? Пускай будет на семнадцатом!
       С этими словами она распахнула высокие позолоченные двери, и взорам наших друзей открылась огромная ярко освещённая зала.
       Здесь звучала чудная музыка, а вокруг длинного стола, заваленного тортами и пирожными, царило радостное оживление. Прыткие кузнечики в строгих зелёных смокингах неустанно скакали от одного гостя к другому, принимая заказы. Повсюду порхали бабочки с подносами в лапках.
       К вновь прибывшим подлетела знакомая бабочка "розовые щёчки". На подносике у неё стояли пирожные - теперь уже при всём параде: обсыпанные сахарной пудрой и каждое - в своём собственном блюдечке.
       - А по какому поводу пуш? - поинтересовался у неё Том.
       - По поводу хорошей погоды, - ответила та, ловко расставляя блюдечки. - Приглашаются все, кто хочет быть приглашённым. Тот же, кто не хочет, должен заранее известить об этом фею (на фиолетовой бумаге - фиолетовыми чернилами), иначе он тоже будет приглашён.
       Тома нисколько не удивило, что среди приглашённых преобладали эльфы - любители сладостей. Однако под соседним столиком устроилась также многочисленная мышиная семья, разбиравшаяся с восхитительно скрипевшим на зубах приятно-приторным кексом со странным названием "пиштопилен". В углу тролльчиха и трое тролльчат, жмурясь от удовольствия, вкушали шоколадный пудинг, прилежно скребя половниками по дну котелка. За отдельным столиком собралась шумная компания гномов.
       - Гм... - высказался Том, - вообще-то, мне кажется, что приличия требуют сначала объяснить цель нашего прихода, а уж потом приниматься за угощение.
       Запихнув в рот последний кусок пирожного и сунув подмышку Шуша, Катарина послушно поднялась из-за стола.
       Найти фею было нетрудно: сидя во главе стола, старушка с аппетитом поедала большой ванильный торт.
       - Ах, дорогие мои! - обрадовалась фея, завидев их. - Я ведь совсем забыла вас спросить, какие цветы вы предпочитаете.
       - Пожалуй... гм... может быть... э-э... сирень... - неуверенно ответил Том.
       - А я - розы! - решительно заявила Катарина.
       - Ах, как удачно, как удачно! - захлопала фея в ладоши. - Ведь сегодня ночью в розово-сиреневом саду будет бал! Надеюсь, вы не собираетесь ночью спать? - озабоченно спросила она.
       - Ах, а у меня нет бального платья! - воскликнула девочка.
       - Как? - Фея испуганно посмотрела на девочку поверх очков. - Нет бального платья?.. Не может быть... Что же тогда висит в твоей комнате на стене возле кровати?
       - В моей комнате? - недоверчиво переспросила девочка.
       - Ну да, в твоей собственной комнате, налево за углом...
       Забыв про "приличия", "требуют", "цель", "прихода" и всё такое прочее, Катарина бросилась вон из залы.
       Оно было нежно-нежно-розовое, это платье её мечты, и так шло к её пепельным волосам...
       Внезапно Тома посетила интересная мысль.
       - Я сейчас... - бросил он и выбежал из комнаты.
       Так и есть: дверь за ближайшим углом налево была украшена надписью "Том". Возле пышной кровати на гвоздике висела его недавняя мечта: серебристо-зелёный костюм лесного эльфа, настоящий лук и колчан, полный настоящих стрел.
       Переодевшись, дети, не теряя времени, завернули за угол налево и прихватили с собой сияющую счастьем Диану - в алом платье богини красоты.
       Где-то вдали зазвучала музыка.
       - Скорее, бал уже начинается! - заторопилась эльфина.
       Слева из-за угла степенной поступью вышел Тропотор. Он был великолепен в костюме героя. Важно предложив эльфине руку, он повёл всю компанию к месту вечернего пуша.
       Бог её знает, куда она подевалась, эта зала для пуша. Теперь здесь было ещё лучше: в ночном небе ярко сверкали звёзды, а меж пышных кустов сирени благоухали розы - белые, красные, жёлтые, розовые, сиреневые, золотые... какие хотите!
       Всё блестело и сверкало. Повсюду танцевали пары: кто в воздухе, кто на земле, кто на ветвях сирени. Диана, счастливо смеясь, закружилась с Тропотором.
       Ночь пролетела, как один волшебный миг. Катарина не помнила, чтобы остановилась хоть на минуту. Только один раз она немножко позавидовала тем, кто танцевал в воздухе. Но тут как раз мимо пролетала вереница взявшихся за руки эльфов; один из них протянул ей руку, и девочка взмыла в небо.
       Вокруг кружились звёзды, бабочки, цветы, эльфы и даже, - Катарина протёрла глаза, - её верховая стрекоза, кокетливо обвязав шейку алым шарфиком, отплясывала в паре с местным франтоватым стрекозом.
      

    * * *

       А на следующее утро...
       - ...кто угодно, но только не я! - замотала головой фея Тортинелла, в волнении взмахнув в воздухе чашкой с горячим чаем. Чуть не пролившись от неожиданности, чай еле успел заскочить обратно.
       - Что вы, что вы! - замахала руками Диана. - Мы ни в коем случае вас не обвиняем! Дело даже не в том, кто заколдовал несчастных детей, а в том, что они бы очень хотели...
       - Обратно расколдоваться? - догадалась фея.
       "Несчастные дети" покивали головами.
       - Ах, ну это - сущие пустяки! - улыбнулась старушка. - В один миг! - И она снова взмахнула чашкой с чаем, показывая, как легко это делается.
       Старушка склонилась над картой Цауберляндии. То так, то этак крутя головой, она, видно, чего-то искала и никак не могла найти.
       - Ничего не могу разглядеть в этих очках, - призналась она, слегка покраснев, и попыталась исподтишка подсмотреть мимо стёкол. - Ага! Вот где мы сейчас! - обрадовано ткнула она пальцем в то место, где под словами Озёрная Долина блестели на солнце голубые озёра.
       Очки опять съехали на глаза, и фея снова перестала видеть карту.
       - Для чего же вам очки, - удивился Том, - если без них вы видите лучше?
       - Ах, да просто в моём возрасте... э-э... просто положено носить очки, - объяснила фея. - Иначе кто же поймёт, что мне уже семьсот лет?
       "Поправив" очки, старушка продолжала:
       - Итак, сейчас мы в Озёрной Долине. А наших милых друзей нам нужно переправить... гм... в увеличенном виде... гм... прямо домой. - Фея торжествующе ткнула волшебной палочкой куда-то в самый низ волшебной карты. - Всё очень просто, - улыбнулась она, потирая ручки. - Можно начинать хоть сейчас!
       - Итак, начнём! - торжественно произнесла фея Тортинелла и взмахнула волшебной палочкой. - Сто... девяносто девять... девяносто восемь... девяносто семь... девяносто шесть...
       "Сейчас мы увидим папу", - шепнула Катарина Тому.
       - ...пять... четыре... три... два... один... ноль!!!
      
      

    8. ПОДАРОК

      
       В змах волшебной палочки - и всё исчезло в искрящемся вихре. В ушах свистело, от невозможно яркого мерцания солнечных зайчиков дети зажмурили глаза.
       ...Сколько продолжался этот дождь из огней, они ни за что не могли бы сказать. Потом вдруг раздался скрип, и всё разом смолкло. Пелена дождя начала быстро редеть, и дети осторожно приоткрыли глаза. Сквозь мерцающий туман они с замиранием сердца разглядели такие знакомые-знакомые силуэты...
       - Папа! - воскликнула девочка и рванулась в объятия...
       ...Тропотору.
       С минуту, а то и больше, глядели друг на друга девочка и гном, недоумённо хлопая глазами.
       Катарина медленно оглянулась вокруг: вместо Джангиды стояла... Диана, вместо Ричарда - Шуш... Всё тот же сад, всё те же "ноготки"...
       Застыв на месте с палочкой в руке, фея Тортинелла изумлённо глядела на детей, не веря своим глазам.
       - Как так могло... как так могло получиться, что вы не исчезли? - обрела она, наконец, дар речи.
       Дети виновато пожали плечами.
       - Ничего не понимаю... - Старушка озадаченно погрызла кончик волшебной палочки, затем дотронулась ею до двух сиреневых "ноготков", и те, захлопав крылышками, сейчас же вспорхнули со стебельков.
       Старушка облегчённо вздохнула.
       - Ничего не понимаю, - развела она руками. - Видно, вас заколдовал кто-то, кто могущественнее меня.
       - Злой волшебник Уморт! - выпалила девочка.
       - Вот ещё! - обиделась фея. - Уморт, конечно, сильный волшебник, но уж не настолько силён, чтобы я не смогла с ним справиться. Гм... да вот, хотя бы вам недавний пример: помните тот дождь из гусениц, что он устроил триста лет назад? (Уморт, вы ведь знаете, - большой любитель гусеничного паштета.) К несчастью, меня известили только на второй день, когда прожорливые гусеницы уже успели сделать хорошую прореху в Тёмном лесу. Я быстро превратила всех этих бессовестных обжор в бабочек, и лес был спасён. Если не считать, конечно, как пострадали жилища бедняг кобольдов и лесных эльфов... Но какая была красота в то лето! Повсюду в воздухе парили стаи бабочек необыкновенной красоты!
       Выслушав последовавший за этим рассказ детей о коршунах, летучих мышах и троллях, старушка однозначно выразила своё мнение об Уморте:
       - Пакостник!
       Когда же дети рассказали про жёлтого человечка, фея задумчиво почесала нос волшебной палочкой.
       - Никогда не слыхала, чтобы в нашей стране жил ещё какой-нибудь волшебник, о котором я не знаю, - пожала она плечами, - но... всё может быть. На свете всё может быть! - убедительно закончила умудрённая жизнью фея.
      

    * * *

       Старушка снова неутомимо водила носом по карте.
       - Вот! - нос застрял в густых лесах к северо-западу от Озёр.
       Присутствующие с интересом заглянули фее через плечо: из тёмной листвы безбрежного леса поднимался кверху тоненький дымок.
       - Вот куда вам нужно отправиться, - убеждённо потыкала старушка в карту. - Тут живёт старый волшебник Лео. Честно сказать, он ненамного старше, чем я - всего на какую-то сотню лет. Но он очень мудр, и я его глубоко почитаю. Правда, он уже давно отошёл от дел и живёт теперь, как отшельник, в своей хижине в Дремучем лесу. Но доброе дело, по моему глубокому убеждению, сделать не откажется. Вы можете смело идти к нему и рассказать свою историю. У меня есть чувство, что уж он вам непременно поможет.
       После таких слов друзья снова воспрянули духом. А уж когда к чаю подали клюквенный торт в сахарной пудре, то и совсем позабыли про не получившееся расколдование.
       - Я обязательно-обязательно хочу для вас сделать что-то хорошее, - доверительно сообщила им фея, перекладывая алую ягоду себе на блюдечко. - Вот только ещё не знаю - что...
       Тут старушка вскрикнула и выронила блюдечко из рук. Алая ягода звонко шмякнулась на пол и растеклась по нему красивыми струйками. А фея, широко раскрыв глаза и схватившись за голову, так и застыла посреди комнаты.
       - О, ужас... - пробормотала она, наконец. - Как я могла такое забыть? Как? Да-а... После того, как проживёшь на свете семь сотен лет... Вот ведь странно: события, произошедшие двести лет назад, помнишь удивительно хорошо. А то, что случилось буквально позавчера... Идёмте, идёмте скорее со мной! У меня есть для вас нечто очень важное!
       И взволнованная старушка торопливо потащила гостей вверх по лестнице (не будем говорить, на какой этаж, просто скажем, что на самый последний).
      

    * * *

       Хотя снаружи ярко сияло солнце, в маленькой голубой комнатке под крышей дворца царила полутьма. Две лазоревокрылые бабочки разлетелись перед вошедшими. Гости огляделись.
       В углу на смятой постели спал кобольд. Нет, не спал: он был в беспамятстве. Чёрные волосы слиплись на мокром лбу, горячие губы что-то с жаром шептали, пальцы судорожно мяли одеяло. Постель и плотно обмотанные вокруг груди бинты были пропитаны пятнами крови.
       - Сегодня ему несколько лучше, - доложила одна из бабочек. - Он уже меньше бредит и даже выпил немного нектару.
       Фея жалостливо покачала головой:
       - Этого юношу нашли позавчера вечером на пороге моего дворца. Он лежал без сознания и весь истекал кровью. Рана была очень опасная...
       Густые чёрные ресницы дрогнули и приоткрылись. Глаза напряжённо смотрели куда-то сквозь вошедших. Потом веки устало опустились, и голова снова беспокойно заметалась по подушке, как будто отмахиваясь от страшных видений.
       Старушка-фея взволнованно приложила ручки к груди:
       - Вне всякого сомнения, он попал в беспощадные когти коршуна. Как он сумел ещё вырваться, я просто... просто не могу себе представить! Это очень, очень смелый юноша! До сих пор он ещё не приходил в сознание. Но сейчас жизнь его уже в безопасности.
       Том внимательно вглядывался в лицо кобольда. Оно было ему до странности знакомо.
       - Да, так вот самое необыкновенное в этой истории, - обернулась старушка к гостям, - это то, что, когда его нашли, тяжело раненый юноша крепко прижимал к себе...
       Фея Тортинелла подбежала к высокому шкафчику и вежливо постучалась. Когда дверка отворилась, старушка достала небольшой изящный музыкальный инструмент чёрного дерева.
       - Это скрипка, - едва взглянув на него, сказал Том.
       - Да, да! Именно так он и называл эту штуковину в бреду, - подтвердила фея Тортинелла. - Даже будучи без сознания, он с трудом дал её вытащить у себя из рук. И всё время бормотал, что скрипка предназначается человеческому мальчику по имени Том.
       Том вздрогнул. Бледное лицо кобольда... чёрные мохнатые брови... трилилим... При чём тут трилилим?
       - Ах, бедняжка! - воскликнула Диана. - Я помню, как славно он отплясывал в таверне Трукатука с фуфронами в руках!
       - А ещё? Что он ещё говорил? - спросил Том.
       - К сожалению, - развела ручками фея, - из его бессвязного бреда мы ничего не смогли понять. Его только очень волновало, чтобы скрипка попала по назначению. Бедный, бедный юноша!.. Рана, видите ли, очень тяжёлая. Я очень опасаюсь, что он уже не сможет прийти в себя.
       Оставив фею в комнате больного, друзья вышли в тенистый сад. Тут звенели фонтанчики, и чудесно пахло цветами.
       Не замечая ничего вокруг, Том уселся под ромашкой и глубоко задумался. "...Очень хорошие ноты, - сказал тогда каменный дракон, - особенно для такого хорошего музыканта, как Том."
       Том погладил скрипку, потрогал смычок. Истекающий кровью кобольд... Зачем-то ведь он нёс ему эту скрипку? Знать бы, зачем.
       "...такого хорошего музыканта, как Том..." Вот если бы тут были эти ноты... Тогда можно было бы попробовать... И всё бы стало ясно. Как далеко они теперь... в городе цветочных эльфов.
       Том вздохнул. А до волшебника Лео - совсем близко: судя по карте, не дольше недели стрекозиного полёта. Стоило ли дожидаться, когда раненый кобольд придёт в себя?
      

    * * *

       - Скрипка - скрипкой, - выразил своё твёрдое мнение Тропотор на следующее утро, - а дело - делом. О могуществе волшебника Лео знают все. Чего уж тут и думать!
       - Волшебник-отшельник!.. Как интересно! - радовалась Диана. - Подумать только! Уже через неделю я увижу и даже буду разговаривать с самим волшебником Лео! Нет, ну как замечательно жить на свете! Скорее, скорее в дорогу!
       - Надо задать стрекозам мороженого... - спохватилась Катарина. В общем, все, не утруждаясь спросить мнения Тома, заторопились в путь.
       - Ах, вы уже уезжаете... - огорчилась розовая фея. - И не останетесь на праздник медовых блинчиков, который начнётся завтра ровно в полсемнадцатого?
       Сердца детей дрогнули, но всё-таки сумели выдержать испытание. С непоколебимой твёрдостью они похватали дорожные мешки и...
       Тут оказалось, что верховая стрекоза Катарины наотрез отказывается продолжать путь. После долгих расспросов виновница задержки, смущённо потупив глаза, призналась, что познакомилась на балу с очень достойным и благородным местным стрекозом... да что там говорить... - щёки стрекозы зарделись - она нашла свою судьбу. В общем, венчание состоится завтра.
       Катарина растерянно поздравляла невесту.
       - Не унывай, - хлопнул Тропотор её по плечу, - садись со мной.
       - Или со мной, - подхватил Том.
       Ах, нет, девочка совсем не хотела никого обременять: ведь с нею был ещё и Шуш.
       Однако оказалось, что спор этот уже не имел смысла: верховые стрекозы Тома и Тропотора были приглашены на свадьбу "подружками" невесты.
       - Ах, всё это пустяки, пустяки! - щебетала розовая старушка. - Там ведь протекает речка - через лес, в котором живёт волшебник Лео. Я дам вам чудесный плот, мою карту и запасы съестного. И вы спокойно поплывёте прямо по течению.
       Плот действительно оказался очень просторным и удобным. Мало того, что на нём смогли спокойно уместиться тяжёлые мешки со сластями, которыми снабдила их заботливая фея, там был ещё и широкий навес из листа лопуха, под которым можно было спрятаться от солнца.
       - Прощайте! Прощайте! - махала добрая фея, высунувшись из окошка крошечного летучего домика. - Счастливого вам пути!
      
      

    9. СЧАСТЛИВЫЙ ПУТЬ

       - М оего единственного змея-грызоголова изрубили в куски! - метался Уморт, не находя себе места. - Отличного, подававшего большие надежды летучего мыша придавило скалой, словно муху! Два самых толковых тролля глупейшим образом упустили детишек. И до сих пор бьются на потеху всему свету, как два... - волшебник попытался подыскать самый подходящий эпитет, - ...как два тролля! А мой боевой коршун возвращается с окровавленными когтями и гордо повествует, что насмерть заклевал бежавшего кобольда, и тот теперь уже, не иначе, валяется где-то мёртвый. А где скрипка?! Я посылал заклевать кобольда или принести мне обратно скрипку?.. А мурры...
       Замолчав, Уморт некоторое время пристально смотрел на огонь в камине.
       - Ну, с муррами я разберусь, - сказал он тихим зловещим шёпотом.
       Сидя вечером перед камином в огромной тёмной зале, он долго неотрывно вглядывался в языки пламени. Это было отнюдь не пустое занятие: волшебник видел то, что происходило за пределами его владений. Сейчас его особенно интересовала Озёрная Долина.
       Наконец он медленно оторвал взгляд от яркого пламени и прошёлся, чеканя шаг, из угла в угол, бормоча:
       - Скрипка похищена!.. Книга похищена!.. А два голубка... едят ванильные пирожные и пляшут между розами в гостях у пряничной феи! Нет! Дальше так продолжаться не будет! Я лично! - займусь этим делом.
       Глаза волшебника сверкнули недобрым огнём.
       ...Утром следующего дня из ворот замка упругой походкой вышел черноволосый мальчик-эльф. Он остановился, оглянулся, взмахнул крыльями и полетел.
       Он летел над густыми зелёными лесами, покрывающими горы. Он пролетел Умортовы владения и долго пересекал равнину, тянущуюся до самого подножия Драконьего Хребта. Он не остановился на вершине затянутого туманной дымкой каменного дракона. Путь его лежал дальше - к кудрявым лесам и синим озёрам Цауберляндии.
      

    * * *

       Второй день плот неторопливо несло по течению. По обеим сторонам реки зеленел лес. Кудрявые ивы низко склонялись над водой, будто хотели напиться.
       Спрятавшись под прохладной тенью лопухового навеса, дети и эльфина с утра и до позднего вечера наслаждались засахаренными вишнями из припасов. Диана, не останавливаясь, рассказывала историю за историей о своём дедушке. А гном разглядывал волшебную карту, которая его, как тропотора, конечно, очень занимала. Интересное дело: он видел на карте их собственный плот, скользящий по голубой ленточке реки.
       Когда солнце, крася небо в розовый цвет, стало медленно опускаться за лес, гном, кряхтя, поднялся и взялся за весло.
       - Переночуем на берегу, - сказал он тоном, не допускающим возражений.
       Никто и не подумал возражать, памятуя о недавнем ночном приключении.
       Едва успели привязать плот к стволу камыша, как налетел ветер и грянул ливень. Под широкими же листьями лопуховника было сухо и уютно. Нет ничего приятнее, чем спать под шум дождя.
      

    * * *

       Обрывок верёвки уныло болтался на камышовом стебле.
       - Водяная крыса? - предположил Том.
       - Его унесло сильным ветром! - воскликнула Катарина.
       Тропотор отрицательно покачал головой. Он потрогал пальцем аккуратно срезанный конец верёвки.
       - Острый нож, - объяснил он и хмуро посмотрел на спутников. - Мерзавцы могут быть кто угодно: кобольды, тролли, гномы...
       - Разбойники-тролли! - негодующе вскричала эльфина. - Это они! Кто же ещё способен на такую гадость? Если вы помните мой вчерашний рассказ, именно в этих местах на моего дедушку напала шайка троллей, и если бы не...
       - Дорогая эльфина, вы несколько путаете время, - поморщился гном. - Ваш дедушка путешествовал в этих местах лет пятьдесят назад, а плот украли сегодня ночью или даже утром...
       Тут Тропотор запнулся на полуслове и полез в свой рюкзак. Извлёкши оттуда карту, он внимательно вгляделся в голубую ленточку реки. Ни следа. Плот напрочь исчез с карты. Это значило, что-либо его утопили, либо плот на карте мог видеть только тот, кто на нём плыл.
       - Не получится отыскать. - Гном разочарованно вздохнул.
       - Как же теперь быть? - в один голос вопросили спутники.
       - Пойдём пешком, - ответил гном скучным голосом, - вдоль реки. Судя по карте, - заметил он, вскидывая на спину дорожный мешок, - недели две пути. - Запасы у нас кой-какие ещё есть, топор - с собой и лук, - кивнул он на эльфийский лук Тома, - тоже.
       Вот так, оставшись без плота, друзьям пришлось продолжить путь вдоль реки, нёсшей свои воды на север. Эльфина кружила над рекой и, улетая далеко вперёд, старательно осматривала оба берега в надежде найти пропавший плот. Но тот, и вправду, как в воду канул.
       Пологий сначала, берег становился всё круче. Из-под земли начали выступать высокие голые камни. И к вечеру путники шли уже не по мягкой земле, а по крутому скалистому берегу.
       - Скоро пойдут серьёзные скалы, - хмурился Тропотор. - Скверно, что у нас нет плота.
       Можно было и не говорить: впереди, по обе стороны реки, маячили верхушки нешуточных каменных глыб.
       Диане было хорошо: знай себе порхай. Не надо топать по каменистой почве и, то и дело спотыкаясь, перелезать через крупную гальку. Даже гном, молча шагавший впереди, потерял терпение и начал ругаться на своём гномьем языке.
       - В общем, так, - постановил он на первом же привале. - Ищем сороку.
       - Зачем? - пораскрывали рты неопытные спутники.
       - Можно и какую-нибудь другую птицу, - пожал плечами Тропотор. - Но на крупную нам не хватит маковых зёрнышек, а на мелкую мы все не поместимся. Сороки же любят всё блестящее. А мне давно уже оттягивает плечо тяжёлый кусок золота.
       С этими словами гном похлопал по своему мешку.
       - А если найти белобоку не посчастливится, то я - не гном, если не срублю новый плот. - Он глянул на редкие кустики, торчавшие между скал далеко от воды. - Правда, придётся задержаться ещё на день.
       Как назло, сорок не попадалось. Диана без устали летала по окрестностям и спрашивала пролетающих птиц о цене за пролёт. Те требовали не меньше мешка маковых зёрнышек. А на предложение большого куска золота презрительно отмахивались: "Что мы - сороки, что ли?"
       ...Несчастье не приходит одно. Эту истиннейшую из истин Том усвоил ещё нетвёрдо. Иначе он ни за что бы не полез на почти отвесную скалу за полуглухой сорокой, не слышавшей вежливых приглашений спуститься.
       И вот, пожалуйста: внезапно сорвался и с громким стоном покатился по земле. От резкой боли в ноге на глазах непроизвольно выступили слёзы.
       Сорока равнодушно взмахнула крыльями и скрылась.
       На крики мальчика прибежал Тропотор. Пощупал ногу и осуждающе покачал головой.
       - Кто не умеет лазать по скалам, пусть сидит дома у печки. Чего плачешь-то? - попытался он подбодрить мальчика. - Не сломал же ногу, а просто вывихнул.
       - А-а-а-у-у-у! - завывал Том.
       Нога пухла на глазах.
       Постояв с минуту в раздумчивости, Тропотор повернулся и решительно направился в сторону скал.
       Пропадал он с час. А когда вернулся, то нашёл Тома, окружённого нежными заботами Катарины и Дианы. Пострадавшая нога была аккуратно завёрнута в лист подорожника, а на спине у мальчика торчали... два розовых крылышка в чёрную точечку. "Это так легко! - уверяла эльфина. - Взмахни хорошенько крылышками и поднимись в воздух! Высоко лететь не надо, просто чтобы ногами не пришлось перебирать..." Однако у Тома не получалось не только взмахнуть, но даже пошевелить крылом.
       - Какими глупостями вы занимаетесь, - невежливо прервал сии попытки Тропотор. - Если бы не эльфа можно было научить хоть совсем низко летать над землёй... то я бы, например, давно бы уж обзавёлся парой хороших прочных крыльев, а не карабкался бы по скалам, как ненормальный.
       - Куда вы запропастились, уважаемый Тропотор, - обрадовалась Диана. - Мы так нуждаемся в вашем искусстве выстругивать дорожные палки!
       - Сделаю такую, - пообещал гном. - А пока не будем валять дурака. Я нашёл тут неподалёку небольшую пещерку. Проведём там денёк. Пока мальчик будет отдыхать, остальные помогут мне строить плот.
       Тому было страшно неловко оказаться беспомощной обузой. Однако Тропотор не обратил никакого внимания на его неловкие извинения. Взвалив рюкзак мальчика, а потом и самого Тома себе на спину, гном зашагал в сторону облюбованной им скалы.
       Пещерка оказалась маленькая, но сухая и, пожалуй, даже уютная. Особенно, после того как её новые хозяева с энтузиазмом натаскали хворосту и развели костёр.
       - Неплохое жильё для одинокого гнома, - одобрил Тропотор, обведя взглядом ровные каменные стены. - Вот тут можно было бы поставить печку. ...А чего - печку? Я бы сделал тут камин.
       - А тут вот - коридор и спуск на нижний этаж, - послышался голосок эльфины из дальнего тёмного угла. - Посмотрите-ка!
       - Где? - повернули все головы.
       - Хе! - упёр гном руки в бока. - А ведь и вправду спуск! Где же вы, дорогая эльфина? Я вас тут что-то не разгляжу.
       - Здесь! - послышался Дианин голос откуда-то снизу из темноты.
       Потом раздался шорох и досадливый вскрик. Голос девушки из глубины звучал глухо:
       - И не пытайтесь спуститься! Вы сразу упадёте! Тут довольно глубоко, и я просто слетела. Тропотор, кидайте мне сюда факел!
       После того как факел нырнул в темноту, некоторое время царило молчание, после чего Диана из-под земли разразилась взволнованной речью:
       - Нет, это невероятно!.. Как красиво!
       - Чего там такое? - насторожили уши дети.
       - Алмазы!.. Рубины!.. - продолжала эльфина. - И изумруды... Тропотор, какого цвета должны быть изумруды?
       - Что вы там такое несёте? - изумился Тропотор.
       - Что? - ответил снизу голос эльфины. - Да вот спуститесь сами и посмотрите! Только осторожно, не упадите - там какая-то загогулина... А вы мне говорили, что драгоценные камни начинают сверкать, только выйдя из рук ювелира. Вот, пожалуйста! Поглядите! Все стены пещеры сверкают камнями! Ах, ну как красиво!
       - Быть того не может! - загорелись глаза у гнома.
       Не скинув даже с плеч рюкзака, он поспешно полез вниз. Шуш меховым комком юркнул за ним следом.
       Дети с любопытством склонились над чёрной дырой. Том с больной ногой спуститься не мог, а Катарина побоялась крутого спуска. Затаив дыхание, они прислушивались к звукам, идущим снизу.
       - Такого не может быть! - послышался наконец хриплый бас Тропотора. - Клянусь т...
       Чем Тропотор хотел поклясться, дети не узнали никогда. Потому что стены пещеры вдруг содрогнулись, и часть потолка внезапно рухнула наземь. Быстро и начисто завалив нижнюю пещеру.
       В ужасе отпрянув, дети ошеломлённо глядели на продолжавшиеся сыпаться камни - несомненно, на головы Дианы и Тропотора.
       ...Какое-то время дети стояли оглушённые. Когда же потолок громко треснул прямо над их головами, они торопливо поползли к выходу из пещеры.
       А камни сыпались, сыпались, сыпались...
       Ни голосов, ни криков не доносилось сквозь мощную стену камней, заваливших пещеру. Обвал произошёл так внезапно...
       Свежий воздух и чириканье птиц привели их в себя.
       - Они погибли! - зарыдала Катарина.
       Увы, сомневаться в этом уже не приходилось.
       Катарина судорожно затряслась от рыданий. Том... - не будем кривить душой - Том тоже.
      

    * * *

       Эта ночь была, наверное, самой тяжёлой и беспокойной в их жизни. Идти с больной ногой Том не мог. Но находиться рядом с могилой друзей было невыразимо мучительно. Во сне Катарина всхлипывала. Том вообще не спал. Нога болела. Но утром он поднялся.
       - Мы должны идти дальше, Катрин, - твёрдо сказал он, - надо торопиться. Может быть, Диана с Тропотором не погибли, а просто замурованы в пещере? Мы попросим волшебника Лео, он непременно поможет. Он не откажется сделать доброе дело - помнишь, так говорила фея Тортинелла? Он спасёт их!
       Дети шли по берегу, возбуждённо обсуждая план спасения друзей. Не может быть, чтобы они погибли. Такого просто не может быть!
       - У них куча запасов в дорожных мешках! - радовалась Катарина. - И нектар во флягах! Они нас дождутся!
       - Не забудь, что волшебник Лео - самый сильный маг в Цауберляндии, - напомнил Том, широко шагая впереди и совсем уже не обращая внимания на ещё не утихшую боль в ноге. - Сама фея Тортинелла призналась, что он могущественнее её.
       Что было неудобно, так это что карта осталась у Тропотора. Но дети намеревались расспрашивать всех встречных, где живёт волшебник-отшельник.
       Другое дело, что, сколько они ни шли, им не попадалось на глаза ни одно существо. Казалось, всё живое вымерло. Однажды только из кустов высунулась мышиная мордочка. Глазки-бусинки испуганно посмотрели на детей, и мышь юркнула обратно в заросли. Дети не поленились полезть следом - надо же было расспросить дорогу. Но в густых зарослях дикой смородины обнаружили лишь дверь, запертую на три замка.
       Сидевшая на ветке галка, завидя их, шумно вспорхнула и, не оглядываясь, улетела прочь. Даже муравей, с усилием тащивший приглянувшуюся ему сухую веточку, при виде детей, не жалея, бросил ветку и со всех своих шести лап пустился наутёк.
       Вот уж просто не у кого, ну совершенно не у кого было спросить путь.
       Время от времени дети набредали на непонятные холмики, поросшие травой. Что это жилища троллей, они поняли лишь тогда, когда из одной из землянок выполз сам хозяин. И не мигая вылупил глазища на путников.
       Великан выглядел так устрашающе, что, бормоча заранее приготовленную фразу "Добрый-день-не-подскажете-ли-далеко-ли-до-дома-волшебника-Лео", дети бросились прочь, и были рады, что унесли ноги без помех.
       Мысль, что Диана с Тропотором, может быть, ещё живы и ждут не дождутся от них помощи, подгоняла их вперёд и вперёд. Только когда на землю опустилась тьма, а во тьме засверкали звёздочки, они решились остановиться.
       Здесь переночуем, решил Том, спустившись в маленькое углубление в скале, способное уместить как раз их двоих. Он ещё раз оглянулся... и от неожиданности вздрогнул. Прямо над их головами на фоне темнеющего неба отчётливо вырисовывалась фигурка человечка.
       Вглядевшись, Том различил, что это был мальчик. В отличие от других существ, встречавшихся им за день, он не пытался улизнуть. Наоборот, сидел на краю скалистого уступа, как будто давно их поджидал и, пока дети приближались, рассматривал их с глубоким интересом.
       Подойдя ближе, Том заметил сложенные за спиной крылья. Мальчик был эльф.
      
      

    10. МАЛЬЧИК-ЭЛЬФ

      
       У мрито внимательно изучал приближавшихся детей. У брата больно уж добродушное лицо. Взгляд, однако, неглупый. А сестра выделялась длинными пышными волосами, подобранными сзади красной ленточкой, и смелым выражением широко распахнутых глаз. В общем, ничего особенного, самые обычные дети.
       - Добрый вечер, - вежливо обратился брат, видимо, как старший.
       - Чрезвычайно добрый, - улыбнулся Умрито.
       - Мы очень рады, что повстречали вас, - продолжал Том. - Эта местность... какая-то очень пустынная. Мы ищем... Мы держим путь к... э-э... - мальчик запнулся.
       - Не знаешь ли ты, как найти волшебника Лео? - спросила его сестра.
       "Ага, так вот они куда идут",- подумал Умрито и ответил:
       - Как не знать. Мне в ту же сторону.
       - Правда? - обрадовались дети. - Ты тоже... к волшебнику?
       - Совершенно верно, - подтвердил эльф. - У меня к нему... гм... послание от короля лесных эльфов. И я с удовольствием составлю вам компанию, если вы не против.
       - Конечно, нет!
       Умрито, улыбаясь, потёр руки:
       - Вот и отлично! Крылья мои в дороге истрепались, поэтому лететь я всё равно не могу. А вместе идти куда веселее.
       Так произошла эта знаменательная встреча. Насколько знаменательная - дети тогда ещё, конечно, не догадывались.
      

    * * *

       Утро застало путников всё также упорно бредущими вдоль реки.
       Мальчишка-эльф оказался весёлым и разговорчивым. Звали его Умрито. Взлетая на утёсы, ловко перескакивая через овраги, он уверенно вёл их за собой и при этом без умолку болтал. Он рассказывал забавные истории про троллей, про кобольдов, про старика Лео, к которому он, оказывается, уже не раз летал с поручениями от самого короля лесных эльфов.
       Окрестности он знал, как свои пять пальцев. Похоже, каждый кустик был ему знаком. На вопрос, отчего в этих краях не встретишь ни единого живого существа, эльф беспечно ответил:
       - Троллей развелось много. Прожорливых.
       Почему-то от этих слов стало не по себе. Дальше Том предпочёл не выяснять.
       К полудню подошли к тому месту, где река разветвлялась на два рукава. Том запамятовал, по какому руслу должно было следовать плоту. А карты, к сожалению, не было.
       Но Умрито, не задумываясь, свернул налево. Просто замечательно, что у них теперь был спутник, знающий дорогу. Не будь его, Том бы вот уж точно пошёл направо.
       Наконец устало опустились наземь в тени молоденькой ивы. В дорожном мешке Катарины (мешок Тома остался в пещере с Тропотором) еды осталось немного. Взбитые хрюмхрюшки и три пфановых блинчика честно разделили на троих.
       Но Умрито, развалившись под кустом, только презрительно глянул на угощение и ни к чему не притронулся.
       Странно это было для эльфа, подумалось Тому, не любить сладости. Ну да с лесными-то эльфами детям до сих пор ещё не привелось познакомиться. Не просто ведь для красоты носят они луки за спиной: видно, питаются не только цветочным нектаром.
       Этому скоро появилось подтверждение.
      

    * * *

       Вечером того же дня Катарина увидела высоко в небе птичку: с белой грудкой и раздвоённым хвостом.
       - Ласточка! - обрадовалась Катарина. - Попросим её отнести нас к волшебнику!
       - Пожалуй, надо попробовать, - согласился Том. - До домика волшебника уже не так далеко - маковых зёрнышек должно хватить. И втроём мы как раз уместимся.
       Брат с сестрой взобрались на высокий камень, откуда были хорошо видны и замахали руками:
       - Э-ге-ге-ей! Пожалуйста, спустите-есь! Не будете ли вы так любезны отнести нас к волшебнику Лео?
       Ласточка - вот здорово! - заметила их и стала снижаться кругами.
       - Донесу! Донесу! - послышался весёлый щебет.
       Вне себя от радости дети заплясали на камне.
       Птичка с белой грудкой быстро приближалась.
       Вдруг что-то мелькнуло в воздухе. Ласточка дёрнулась!.. и камнем упала в траву.
       Не понимая, что произошло, дети кинулись к месту, куда она упала.
       Птичка-то птичка, а для крошечных детей, пробиравшихся сквозь траву, она оказалась громадной великаншей.
       Возле мёртвой птицы стоял Умрито с охотничьим луком в руках. Дети ещё не успели понять, что к чему, но слова мальчика-эльфа всё объяснили.
       - Ловкий выстрел? - проговорил он весело, выдёргивая стрелу из ласточкиного глаза. - Надо было учесть, что она летела кругами, и вовремя спустить тетиву. Каково? Она упала прямо к моим ногам! Что скажете?
       Дети молчали.
       - Ну-у, - развёл он руками, - скажем, почти прямо к моим ногам. Уж не будем считать нескольких хруммтиметров.
       Умрито напрасно ждал криков восторга. Дети отреагировали совсем по-иному. Катарина была возмущена до предела. Сжав кулаки, она вот-вот готова была налететь на "убийцу". Том вздохнул.
       - Ты знаешь, - сказал он, не глядя на эльфа, - это ведь мы попросили ласточку, чтобы она спустилась. Она уже даже согласилась отнести нас всех к волшебнику Лео. Ты напрасно это сделал. В кои-то веки мы нашли в этих пустынных местах кого-то, кто согласился нам помочь быстро добраться до волшебника...
       Умрито обиженно поднял брови:
       - А я? Уже не гожусь вам в проводники? По-вашему, я для своего удовольствия подстрелил птицу? Или, может, всё-таки для того, чтобы мы могли прилично поесть и продолжать путь? Вы что, собрались всю дорогу питаться цветочным нектаром?
       Том развёл руками. Но Катарина не собиралась признавать правоту Умрито.
       - Я бы и цветочным нектаром обошлась! - выкрикнула она. Хотела что-то ещё сказать, но, наверное, не нашла слов - обиженно посмотрела, всхлипнула и убежала.
       С этих пор отношения между ней и Умрито сильно испортились.
      

    * * *

       "Собираетесь питаться цветочным нектаром?" Что-то смущало Тома в этих словах. Было ощущение, что Умрито с презрением относится к нектару. Странные вообще существа эти лесные эльфы. Совсем не похожи на своих цветочных и озёрных собратьев.
       А от костерка, между тем, уже запахло жареным мясом под грибным соусом. Умрито, не дожидаясь помощи, ощипал ласточку, мастерски разделал её и теперь, мурлыча себе под нос, жарил над костром по кускам. Подрумянившиеся же куски поливал соусом, который тоже сделал сам - из грибов, что росли поблизости.
       - Всё готово! - весело позвал он наконец.
       Услышав в ответ тишину, прибавил:
       - Детки, мойте ручки в речке и бегом ням-ням! Ну? Что сидим, надувшись? Пока горячее!
       У детей не было никакого аппетита есть ласточку, которая летела им на помощь.
       - Спасибо, мы не голодны, - буркнул Том, встал и принялся готовить себе из лопуха постель.
       - Ладно, - насмешливо сказал эльф, - привыкайте потихоньку. Не всё же вам ванильные пирожные в сиреневых садах!
       "Откуда он знает про сиреневые сады?" - нахмурился Том.
      

    * * *

       Завернувшись в лист лопуха, Том долго лежал с открытыми глазами. Только закроешь глаза - тут же слышишь смех Дианы и ворчание Тропотора, так явственно, словно они тут рядом. Заснуть никак не получалось.
       Не спал и Умрито. Сытый и довольный, он сидел неподалёку, прислонившись к необъятному стволу ясеня, и неотрывно смотрел на пламя костра.
       Тому было немного стыдно. Катарина - девчонка: конечно, она распереживалась за птичку. Но он-то сам-то... Воображал себя лесным эльфом-охотником, лук гордо носил за спиной. А как убили птичку - разнюнился. Эльф, вон, не стал дожидаться, всё жаркое сам приготовил. Сглотнув слюну, Том решил показать Умрито, что больше не сердится.
       - Ты всё смотришь и смотришь на огонь... как будто что-то видишь в нём, - сказал он для начала.
       Мальчик медленно повернул голову.
       - Привычка, - ответил коротко. - На самом деле я там ничего не вижу.
       И перевёл разговор на другое:
       - Не могу понять, что вам понадобилось от престарелого волшебника. Он давно уже отошёл от дел, лет эдак с триста назад.
       - Ты знаешь, - попытался объяснить Том, - если бы ты не убил... не подстрелил ласточку, мы бы, может быть, сейчас уже приближались бы к домику волшебника. Это была единственная птица, что мы встретили в этих странных местах. Нам очень важно - очень! - поскорее добраться до волшебника.
       И Том рассказал Умрито всё о том, как их друзей замуровало в пещере.
       Умрито слушал внимательно, вороша угли в костре. Когда Том закончил, покачал головой:
       - Волшебник стар. С наступлением старости магический дар теряется. Я подозреваю, что он давно уже не столь могуществен, как про него рассказывают. Иначе зачем он стал отшельником? Хотя, пожалуй, на всякие мелкие фокусы ещё способен. ...Размуровать пещеру? - Мальчик пожал плечами. - Может быть, и сможет. Если твои друзья ещё нуждаются в этом. А вот насчёт того, чтобы превратить вас снова в людей нормального человеческого роста... - Умрито поднял глаза на Тома.
       От неожиданности Том вздрогнул.
       - Откуда... ты знаешь, что мы люди?
       Эльф засмеялся:
       - Нетрудно догадаться: крыльев у вас нет, по-гномьи себя не ведёте, на кобольдов близко не похожи. На троллей разве? - И расхохотался, довольный своей шуткой.
      

    * * *

       Небо на следующий день было чистое-пречистое - ни единого облачка. Далеко впереди в небесную голубизну красиво врезались вершины тёмноголубых гор, таких далёких и родных. Умрито беспечно шагал впереди.
       - Странно, вообще, - удивлялся Том, - что река течёт в сторону гор. На карте домик стоял среди густых лесов...
       - Чудак! - усмехнулся Умрито. - Горы сплошь покрыты лесом. Там и стоит домик.
       - Да, но на карте не было гор, - не очень уверенно возразил Том.
       - А ты хорошо смотрел на карту? - обернулся эльф.
       - Не очень, - признался Том.
       - Ну то-то же. Я в отличие от тебя не только карту изучил, но и сам летал туда не раз, так что поверь мне.
       Судя по растерянному выражению лица Тома, тот, похоже, всё ещё не отбросил своих сомнений.
       Ну что с ним делать, с таким неверующим? Умрито невольно дотронулся до кристалла, висевшего у него на шее. Нет, не время и не место, отдёрнул он руку, этим ещё успеешь воспользоваться.
       По счастью, жест эльфа дал мыслям мальчика другое направление.
       - А что это у тебя за камень? - поинтересовался он. Изумительной красоты ярко-голубой кристалл давно уже привлёк его внимание.
       - А-а! - Умрито хитро улыбнулся. - Сказать я тебе этого не скажу. И даже в руки не дам.
       Он многозначительно покивал головой и прибавил шёпотом:
       - Если хочешь знать, это и есть цель моего путешествия: послание волшебнику Лео от короля лесных эльфов.
       Ответ Тома, видимо, удовлетворил. Дальше расспрашивать он не стал: секретное поручение есть секретное поручение. Похоже, он преисполнился уважения к королевскому гонцу, потому что на следующем привале даже согласился попробовать ласточкиного мяса.
       - Тропотор бы оценил, - покивал он одобрительно с набитым ртом. - Где ты научился так вкусно готовить?
       - Мой отец был королевским поваром, - ответил Умрито.
       - Был?
       - Да. Он умер, уже давно, - пояснил мальчик. Как давно, он не стал уточнять.
       - Извини...
       Том поспешил сменить тему.
       - Э-э... Катрин? - обернулся он к сестре, пристроившейся отдельно от них. - Не присядешь ли ты к нам? Пожалуйста! Хватит дуться-то. Эх...
       Катарина ответила сердитым взглядом и отвернулась.
       Умрито с любопытством наблюдал эту сцену: девчонка была с характером.
       Вечером прошёл маленький дождик. Потому костёр горел еле-еле. Приходилось всё время подбрасывать хворост. Умрито не мог без огня ночью. И хоть в пламени он сейчас действительно ничего не видел (проклятое заклятье!), он просто наслаждался им сквозь полуприкрытые веки.
       Сидя у костра, Умрито терпеливо ждал, когда спутники его заснут. Резонно было сделать главное дело сейчас, а не дожидаться, пока они дойдут до подножия гор, где заклятие кончается. Кто знает, как дело обернётся: Том, похоже, не такой простак, каким казался поначалу.
       Умрито взглянул в сторону мальчика. Тот, кажется, уже спал. Подождав, на всякий случай, ещё немного, он осторожно прикоснулся к висевшему на шее кристаллу - холодный, как лёд! - и крепко сжал его в кулаке.
       Кристалл стал теплеть в руке. Голубой цвет сменился на розовый. Потом на красный. Разгораясь алым пламенем, камень уже начинал жечь руку - Умрито прикусил губу. Потом медленно встал и направился к спящему Тому. Пытливо всмотрелся в его лицо. Мальчик спокойно спал.
       Сейчас в этот мирный сон вторгнется кошмарное видение. Засучив рукава, Умрито склонился над спящим и энергично потряс его за плечи.
       Том приоткрыл глаза и испуганно вскрикнул.
       - Тш-ш! - прошептал урод с огромным носом, пристально глядя ему в глаза. - Не разбуди свою сестру. Ты спишь и видишь сон. Сейчас ты ответишь на один-единственный вопрос, а потом всё забудешь начисто.
       Не в силах отвести взгляда от гипнотизирующих глаз, мальчик послушно кивнул.
      

    * * *

       Если встать лицом к горам, то восток будет за спиной. Восходящее солнце ярко освещало густые леса, покрывавшие приближающиеся горы.
       На запад, на запад, на запад! Умрито был в самом радужном расположении духа. Чего нельзя было сказать о Томе.
       - Мне снился какой-то кошмар, - зевнул он и потряс головой, чтобы согнать сон.
       - Не надо было есть перед сном так много ласточкиного мяса, - пожурил Умрито и лукаво взглянул на Катарину . - А что за кошмар?
       Том поморщился:
       - Не помню... Что-то противное.
       Весь день до самого вечера Умрито нёсся вприпрыжку, насвистывал себе под нос, смеялся, кривлялся и насмешничал. Чем очень раздражал девочку и удивлял её брата.
       Горы приближались.
       - Вон за той скалой, - пообещал Умрито, - я покажу вам фокус.
       - А здесь ты его не можешь показать? - поинтересовались дети.
       Умрито категорично покачал головой:
       - Здесь не получится.
       Когда через несколько часов обогнули скалу, Катарина не преминула напомнить:
       - Ну, не забыл про свой фокус?
       Умрито расхохотался. Потом скомандовал:
       - Закройте глаза и считайте... до трёх.
       Дети зажмурились.
       Когда они снова открыли глаза... Умрито исчез. На его месте, прислонившись к отвесной скале, стоял высокий незнакомец в чёрном. Некоторое время он с довольной улыбкой взирал на застывших в изумлении детей, потом произнёс:
       - Давайте познакомимся ещё раз. К вашим услугам - злой-презлой волшебник Уморт.
       Дети стояли как вкопанные. Одолевало желание протереть глаза и спросить себя, не сон ли это. Незнакомец же продолжал:
       - Я давно жаждал познакомиться с нашими маленькими героями поближе. Но никак не мог вас поймать. - Он развёл руками и рассмеялся. - Почту за честь принять вас в моём замке. Убежать вам не удастся, - добавил он, заметив, что дети обернулись в сторону скалы за их спиной. - Тут повсюду бродят страшные прожорливые тролли. Которые делают всё, что я им прикажу.
       Как будто в подтверждение его слов будто из-под земли выросли два здоровенных тролля с увесистыми палицами в лапах.
       - Итак, - насмешливо улыбнулся волшебник, - добро пожаловать в мои владения.
      
      
      

    11. "Я СКАЖУ, ГДЕ СКРИПКА"

      
       Т ом привстал на цыпочках и посмотрел вниз. Вид из зарешёченного окна башни впечатлял: они находились на головокружительной высоте. Скала-замок была совершенно отвесной и стрелой уходила в небо. Том присвистнул: мимо проплывали лёгкие облачка.
       Он отошёл от окна, прошёлся по каменному полу камеры и попробовал открыть дверь. Безуспешно. Тяжёлая дубовая дверь была, как и следовало ожидать, на запоре.
       - Самое противное, - мрачно сказала Катарина, отодвигая от себя тарелку с гусеничным паштетом, - это то, что теперь мы никогда - никогда! - не попадём к волшебнику Лео. И потому не сможем помочь Тропотору и Диане выбраться из пещеры.
       - Может быть, он нас отпустит, - не очень уверенно произнёс Том. - Мы же ничего не сделали.
       - Если бы мы ничего не сделали, - сощурилась Катарина, - он бы не искал нас так старательно по всей Цауберляндии.
       - Я думаю, - повернулся к ней Том, - ему нужны те ноты. Помнишь, те самые, что мы нашли в дупле? ...И ещё скрипка, - добавил он после некоторого молчания.
       - Ты думаешь? - спросила скептически настроенная Катарина. - А мне кажется, ему просто хочется включить нас в свою хрустальную коллекцию, как два редких экземпляра людей.
       Том ходил из угла в угол, что-то мучительно обдумывая. Потом остановился посреди комнаты.
       - Ты знаешь, - произнёс он, кусая губы, - э-э... вот что: про книгу рассказывать не будем, но... про скрипку нам придётся, наверное...
       Дверь распахнулась.
       - Господин Уморт ждёт вас в главной зале, - пробасил толстый тролль, заглядывая в комнату.
      

    * * *

       Уморт сидел в широком кресле у камина, заложив ногу на ногу. Чёрные глаза его пытливо пронизывали детей.
       Потом встал и, скрестив руки на груди, прошёлся по зале.
       - Ну вот, - сказал он наконец, остановившись напротив Тома. - Вообще, после того как ты мне, друг мой, рассказал, где находится книга, я уже собирался вас оставить. Ну вас, идите на все четыре стороны. Но... рад, что не совершил такой глупости.
       - Я?! - вытаращил глаза Том. - Я рассказал, где книга?!
       Волшебник рассмеялся:
       - Ты, ты... Но, конечно, ты этого не помнишь.
       Он снял с шеи всё ещё висевший на ней голубой кристалл и протянул мальчику.
       - Ты знаешь, как называется этот камень? Он называется "камень Гипова носа". В ту ночь ты рассказал мне всё - подробно и очень честно.
       Краска залила лицо Тома. Он стоял, растерянно уставившись в пол.
       - Замечательная вещь, - продолжал Уморт, покачивая на длинных пальцах цепочку с кристаллом. - Я пообещал её тому, кто приведёт мне вас сюда. Теперь она остаётся у меня. Я очень рад. С помощью этого камня можно быстро и точно получить очень многие сведения.
       Волшебник испытующе посмотрел на Тома.
       - Например, сейчас, здесь, на этом месте я мог бы выпытать у тебя, где находится скрипка. (Ибо мне только что сообщили, что вы, друзья мои, оказывается, встречались и с ней.) Но я надеюсь, что ты мне и так всё расскажешь.
       Том вздрогнул.
       - А можешь ты нам сказать, - зазвенел под сводами голос Катарины, - зачем тебе нужны эти ноты и скрипка?
       - Я, видишь ли, большой любитель музыки, - обернулся Уморт с улыбкой.
       - Не верю, что поэтому, - возразила девочка. - Из-за этого не подсылают коршунов и летучих мышей! И не обещают в награду такой ценный камень.
       Не отвечая, волшебник продолжал улыбаться.
       - А, впрочем, мы не понимаем, о какой скрипке ты вообще говоришь, - продолжала Катарина, ободрённая молчанием. - Обыщи наши вещи, поищи в рюкзаке!
       - Я скажу, где она, - сказал вдруг Том.
       Катарина изумлённо взглянула на брата.
       - Я скажу, где скрипка, - повторил мальчик. - Она находится в моём рюкзаке, который Тропотор взял у меня, когда я подвернул ногу.
       Уморт напряжённо смотрел на мальчика.
       - И если вы хотите достать её, - продолжал тот, - то вам придётся освободить из-под обломков наших друзей.
       - Тропотор... - задумчиво произнёс Уморт. - Это тот гном, который всё время сопровождал вас? Если бы я знал в то время, что скрипка у вас... я бы, конечно, не стал устраивать обвала...
       - Что? - подскочил Том. - Это ты?! Ты устроил обвал в пещере?!
       Не обращая внимания на возмущнного мальчика, Уморт щёлкнул пальцами. В залу вошёл тролль.
       - Уведите детей, - приказал Уморт. - Тщательно охраняйте. И рассадите их, - он помахал пальцами в воздухе, - порознь. Так будет надёжнее.
      

    * * *

       В тот же день из ворот замка вышла вереница троллей, как на подбор: массивные плечи, мужественный взгляд, ломы и лопаты в руках.
       Чёрный маг находился тут же и самолично наблюдал за отправлением. Рядом с ним стоял яркий тряпичный человечек с развесёлой улыбкой и заштопанным животом.
       - Ты поедешь с ними, Ветроногий, - приказал Уморт. - Сам знаешь, за троллями нужен присмотр. Не спускай глаз со скрипки. Да!.. И если те двое ещё живы, - Уморт предостерегающе поднял палец, - ни в коем случае не отпускать. Привезти в замок!
       Ветроногий успокаивающе улыбнулся.
       Коршуны подставили троллям свои спины, и группа по раскопкам устремилась на помощь Диане с Тропотором.
      

    * * *

       Вернувшись в замок, Уморт подумал, что с самого утра ещё ничего не ел. Вспомнил про ласточкино мясо, усмехнулся. Позвал Клюгсона, умного и верного гнома. Гном тихо вошёл и остановился в дверях.
       - Ужин сейчас принесут, господин.
       - Послушай, Клюгсон, ты говорил, что в замке в моё отсутствие всё было в порядке.
       - Да, господин.Вошедший тролль поставил на стол поднос с жареной змеёй.
       Волшебник обернулся:
       - Это что - значит, кобольда уже нашли?
       Гном жестом отправил тролля вон.
       - Нет, господин.
       - Тогда почему же "всё в порядке"? - взорвался Уморт.
       Вспышка волшебника нисколько не смутила гнома.
       - По-видимому, в замке кобольда нет, - ответил он спокойно. - В окрестностях же отыскать его чрезвычайно трудно. Кобольды - оборотни, могут превращаться в неодушевлённые предметы. Впрочем, троллям отдан приказ искать повсюду.
       Уморт нервно прошёлся из угла в угол.
       - Что-то говорит мне, - произнёс он тихо, - что искать его следует неподалёку.
       Сел за стол, откусил кусочек змеи. Тарелка тут же со звоном полетела на пол.
       - Что они тут готовят без меня! - взревел он. - Привести сюда повара, который это сделал!
       - В кандалах! - крикнул он вслед исчезающему в дверях гному.
      
      

    12. СМЕЛЫЙ ПЛАН

      
       К атарина, расстроенная, сидела на высокой кровати под пышным балдахином. Она уже успела поплакать. Это было верное средство, чтобы успокоиться. Когда поплачешь, всегда успокаиваешься.
       А когда болтаешь ногами, это помогает думать. Поэтому, сидя на краю кровати, успокоенная Катарина усиленно болтала ногами и напряжённо обдумывала создавшееся положение.
       Тома заперли где-то совсем в другом месте, где - она не имела ни малейшего понятия. В замке у неё не было ни одного друга, ни единого хоть мало-мальски знакомого. Было просто непонятно, что собирается делать с ними этот Уморт, и почему он не отпускает их, если уже знает, где искать свои музыкальные сокровища.
       Уж что ни говори, а у Катарины так и не выходили из головы хрустальные пристрастия злого волшебника. Не иначе, не иначе поэтому он не отпускает их восвояси!
       Дверь заскрипела и отворилась. В комнату ввалился жирный тролль в грязных башмаках. Натоптал, поставил на стол поднос с едой и утопал. Не забыв запереть за собой дверь (Катарина подёргала на всякий случай).
       Аппетита у девочки не было никакого. Она вяло потыкала вилкой во что-то розовое, политое белым соусом, спрашивая себя, что же это может быть. И уселась обратно на кровать.
       За окном быстро темнело. В комнате - тоже. Слабое пламя свечи в углу затрепыхалось. Катарина подняла глаза и... вскрикнула в испуге.
       Из темноты, скрестив на груди руки, на неё смотрел кобольд.
       Увидев, как испугалась девочка, он улыбнулся и приложил палец к губам.
       - Тш-ш! Не бойся, - сказал он мягко. - Я не сделаю тебе ничего.
       Но перепуганная девочка продолжала дрожать.
       - От-откуда вы п-появились? - спросила она, стуча зубами.
       - Приехал на тролле, - улыбнулся тот.
       - А-а... что вы тут делаете? - поинтересовалась Катарина.
       - Хочу помочь тебе отсюда выбраться.
       Видя, что девочка продолжает недоверчиво смотреть, кобольд приблизился и осторожно опустился перед ней на одно колено.
       - Не бойся, - улыбнулся он, заглянув ей в глаза. - Меня зовут Игуш. Кобольды умеют, если захотят, проникать куда угодно незаметно.
       Глаза у кобольда были прозрачно-голубые, совсем не страшные. Длинные волосы спускались до плеч. Кожаная куртка плотно облегала худощавое тело, на боку висел длинный меч.
       Пожалуй, бояться не стоит, решила Катарина и уже строго спросила:
       - А откуда вы меня знаете? И почему вы хотите мне помочь?
       Тонкие губы кобольда дрогнули в улыбке:
       - Ты, может быть, не помнишь, но мы встречались как-то в таверне Трукатука. А почему я хочу помочь... Ты знаешь, почему Уморт держит тебя и твоего брата взаперти?
       - Гм... - Катарина сделала умное лицо. - Я думаю, не иначе, он хочет превратить нас в хрустальные статуэтки. Как вы считаете?
       Кобольд покачал головой.
       - Расскажи, как к вам попала скрипка, - попросил он.
       - Оч-чень странным образом, - прошептала Катарина. - Её передал Тому один... тяжело раненый кобольд. Вернее, не он, а фея Тортинелла, потому что сам он не приходил в сознание...
       Лицо Игуша помрачнело.
       - Ой! - спохватилась девочка. - Он ведь... ваш друг?
       - Да, - тихо отвечал тот и опустил голову.
       Некоторое время он молчал, нахмурившись. Потом снова взглянул на неё:
       - Так, значит, вы с братом не знаете, зачем он передал вам скрипку?
       Катарина покачала головой.
       - Слушай внимательно, - сказал кобольд. - К Тому я проникнуть не могу, у дверей стоит сильная охрана. Уморт его очень боится.
       - Да? А почему? - удивилась девочка.
       - Потому что Том, - раздельно произнёс он, - музыкант, хорошо умеющий играть на скрипке. Если он возьмёт скрипку, смычок и сыграет с листа ту мелодию, что записана в волшебной книге, магической силе чёрного мага тут же придёт конец.
       - А-а, так вот, оказывается, в чём дело! - всплеснула она руками.
       - И мы бы очень хотели, - продолжал Игуш, пристально глядя на неё, - чтобы он именно так и сделал.
       - Что - Уморт такой страшный злодей? - полюбопытствовала Катарина.
       - Такой страшный, - кивнул Игуш. - Я мог бы тебе много чего о нём рассказать... Но у нас нет времени. Прежде всего я хочу помочь вам уйти из замка. Всё, что Уморт хотел от вас узнать, он уже узнал. Следующее, что он сделает - это постарается от вас избавиться.
       Катарина ахнула.
       - Да, - подтвердил Игуш. - Убийства для него - каждодневная вещь. А Том, как скрипач, для него очень опасен.
       Катарину начала бить мелкая дрожь - наверное, от холода.
       - Не пугайся, - улыбнулся Игуш и тронул её за руку, - я помогу тебе бежать отсюда. Ешь, - подвинул он к ней тарелку, - это вполне съедобно. Тебе понадобятся силы. Ешь, - заметив гримасу девочки, повторил он мягко, но настойчиво, - и слушай.
      

    * * *

       Сидя в позолоченной лодочке главного управляющего замком (то есть в своей собственной), Клюгсон неторопливо грёб по направлению к хрустальному берегу. Размеренные движения вёсел помогали сосредоточиться на важных мыслях. Клюгсон вообще любил думать. Он был серьёзный и обстоятельный гном. Недаром Уморт выбрал его своим управляющим.
       А сейчас стоило над чем подумать. Несмотря на то, что Клюгсон уже три раза прочищал замок в поисках этого неуловимого кобольда, Уморта преследовала навязчивая идея, что наглый кобольд всё же скрывается где-то в замке. Волшебнику, конечно, может быть и видней, но всё же такое недоверие обижало управляющего.
       Хотя в общем-то совесть у Клюгсона была чиста. Кобольд был не замковый, а чужой, со стороны. Волшебник сам виноват, что позволяет кому ни попадя приходить в замок и расхаживать тут как у себя дома. Будь его, Клюгсона, воля, он бы такого не допустил.
       Опять же эти мурры... Мурры никогда не вызывали недовольства управляющего. Аккуратные, приветливые, эти милые кошечки всегда ему нравились. Но с некоторых пор - именно с тех пор как наутро после пропажи скрипки трое мурров таинственно исчезли - Уморт подозрительно посматривает и на них...
       Размышляя таким образом, он вдруг заметил тролля, которому здесь уж точно находиться не полагалось. Бесстыдник топтался на берегу, пяля глаза на управляющего.
       - Ты что тут делаешь? - возмутился Клюгсон. - Ты должен охранять девчонку, а не шататься по замку. Ты знаешь, как я накажу тебя за то, что ушёл с поста?
       - О, не наказывайте меня, пожалуйста, господин Клюгсон! - испугался тролль. - Я так рад, что вас нашёл! Девчонка требует, чтобы её отвели к господину магу.
       - Зачем? - насторожился Клюгсон.
       - Она несла какую-то ахинею про какую-то скри... стри... штрипку. Просила передать, что хочет сказать что-то важное про эту штрипку, что завтра утром уже будет поздно...
       - Ладно, отведи её в покои господина мага. Я сообщу ему, - согласился Клюгсон. - Но, смотри, глаз с неё не спускай!
       Гном знал чётко: важные вести следует передавать магу самолично. Он снова уселся в лодку и погрёб в обратном направлении.
       Переправившись через озеро, гном вылез из лодки и поспешил к речке, переходившей дальше в водопад, ведший на кухню. Но едва успел залезть в челнок, как с противоположного берега послышался шум.
       Собравшиеся в кучку тролли размахивали руками и что-то кричали. Это уже непорядок. Клюгсон направил лодку в сторону толпы.
       - Господин Клюгсон! Господин Клюгсон! - Неуклюже размахивая руками, тролль бросился в воду и, добравшись до челнока, склонился к самому уху управляющего.
       - ...Что?! - не поверил своим ушам гном. - Ты сам видел?
       - Сам видел! - закивал тролль. - То есть не-ет, не сам! Мурры сказали.
       Другие тролли утвердительно затрясли головами.
       Гном задумчиво пошевелил мохнатыми бровями. Вот этой вести Уморт уж точно обрадуется. Отдав приказание троллям немедленно окружить подвалы замка и ждать их с господином магом, он оттолкнулся от берега и поплыл к водопаду.
      

    * * *

       Катарина шла по коридорам замка следом за Угуем, с любопытством озираясь по сторонам. Замок просто замечательный - это девочка поняла сразу. Пока крутила головой во все стороны, чуть не свернула себе шею. Но нужно же было хорошенько запомнить путь.
       - А за какой дверью мой брат Том? - деловито осведомилась она у стража.
       - Вон за той, - добродушно показал тролль на круглую дверь. Дверь была вырезана из крепкого дуба в виде кошачьей морды с жёлтыми глазами. Перед нею сидели двое его товарищей.
       Вот и личные покои Уморта. Катарина беспокойно оглянулась. Игуш обещал, что волшебник не покажется здесь по меньшей мере ближайший час.
       Вообще, Катарина была в большой обиде на ничего не подозревавшего Игуша. После того как он, рассказав подробности плана побега, заставил её таки съесть ужин, она всё же потребовала объяснить, что же она такое сейчас съела. Каково же было её возмущение, когда кобольд, рассеянно поглядев на тарелку, сказал: "Это, кажется, мясо ласточки, под грибным соусом".
       Даже сейчас, когда Катарина вспоминала об этой шутке Уморта, щёки её пылали. Ну погоди же, подлый предатель и убийца ласточек, скоро ты за это поплатишься!
       Войдя в ту самую залу, где она сегодня уже раз побывала, девочка озабоченно огляделась. В камине жарко пылал огонь. Рядом стояло широкое кресло. Где же, где же та шкатулка чёрного дерева, про которую говорил Игуш?
       Взгляд её скользнул по каминной полке. Ага, вот она лежит, обрадовалась она и оглянулась на своего стража. Тот стоял в дверях и, как и было велено, не спускал с неё глаз. Девочка досадливо вздохнула.
       - Послушай, а кого это тут все ищут? - спросила она у тролля.
       - Одного кобольда, - ответил Угуй.
       - А что он такого наделал?
       - Убил двоих из наших, - пояснил тролль. - И господин Уморт пообещал за это содрать с него шкуру живьём. Очень интересное будет зрелище, - оживился Угуй. - Не хотелось бы пропустить.
       Катарине стало немного не по себе.
       - Он что, сейчас бегает по замку, и все за ним гоняются? - простодушно захлопала она глазами.
       - Угу, - подтвердил Угуй.
       - А если ты его увидишь, то тоже за ним погонишься?
       - Конечно!
       - А ты разве знаешь, как он выглядит? - недоверчиво спросила Катарина.
       - Видел один раз, - мотнул головой тролль, - никогда не спутаю.
       Девочка с облегчением вздохнула. Прошлась по комнате взад-вперёд, незаметно вытащила оттягивавшую карман тяжёлую чернильницу и тихонько положила её на стол. Не оглядываясь, отошла подальше.
       По шороху за спиной и округлившимся глазам тролля поняла, что чернильница перестала быть чернильницей.
       - Хвата-ай! Держи-и! Тревога-а! - заорал тролль и кинулся на кобольда.
       Катарина встревожилась за Игуша. Но тот легко проскочил прямо под носом у тролля и в один прыжок очутился за дверью. Тролль бросился за ним.
       Скорей! - билось сердце Катарины. Она подскочила к каминной полке и стала стаскивать шкатулку на пол. Та оказалась неожиданно такая тяжёлая, что девочка, не устояв, грохнулась на пол вместе с нею.
       Дрожащими руками подняла крышку. Вот он! - голубой кристалл на цепочке, которым покачивал перед их носами Уморт сегодня утром.
       Девочка торопливо одела его себе на шею, чуть не порвав цепочку. Вскочила на ноги... Ах, нет! Шкатулку надо убрать на место, чтобы волшебник ничего не заметил. С трудом взгромоздив тяжеленную шкатулку обратно на каминную полку, она оглянулась, зажала холодный - ну ничего себе, какой холодный! - камень в руке и опрометью выбежала из комнаты.
       ...Коридоры неслись стремительно назад, просторные залы сменяли одна другую, винтовые лестницы трепыхались под ногами. Самое главное - смотреть в глаза и уверенно врать! - вспоминала Катарина наказ Игуша, крепко сжимая в руке кристалл.
       Слава богу, на пути пока никто не встретился. А камень между тем нагревался и нагревался. Скоро он стал больно жечь руку, превратившись из голубого в кроваво-красный. Не вздумай выпустить! - сама себе приказала Катарина и поморщилась от боли.
       Вот знакомый поворот. Сердце бешено заколотилось. Но Катарина знала чёткое правило: если начнёшь бояться, то ничего не получится. Поэтому, не боясь, она стрелой вылетела за угол и... встретилась лицом к лицу с кошачьей мордой, вырезанной на двери. Той самой, под которой уютно развалились два друга - Буб и Дуб.
       ...Это хорошо, что тролли туго соображают. Пока тупые увальни недоумённо пялились на откуда ни возьмись появившуюся девчонку, та упёрла руки в бока и презрительно посмотрела им в глаза:
       - Что уставились? Не узнаёте вашего мага?
       Главное, смотреть в глаза тому и другому одновременно.
       Подействовало. Осознав, наконец, что перед ними сам Уморт, тролли поспешно вскочили.
       Катарина облегчённо вздохнула.
       - Ну, давайте же, быстрее открывайте! - поторопила она.
       Великаны послушно зазвенели ключами и принялись усердно ковырять в пасти у дубовой кошки. Кррак-кррак... кррык-кррык... Кррык-кррык... кррак-кррак...
       - Господин! Что-то дверь не отворяется...
       - То есть как не отворяется? - возмутилась Катарина. Схватила ключи и подёргала сама.
       Ни туда и ни сюда. Ни сюда и ни туда. Девочка озадаченно уставилась на кошачью морду. Морда - на неё. Жёлтые глаза ехидно поблёскивали.
       Глаза?..
       Катарина строго посмотрела кошке прямо в глаза и вежливо, но твёрдо сказала:
       - Я бы попросила, если не трудно, открыться.
      

    * * *

       Том спал тревожным сном. Ему снилось, что черноволосый кобольд очнулся и, держась за окровавленный живот, с горечью произнёс: "Я рисковал жизнью для того, чтобы ты отдал скрипку обратно Уморту?" Том чувствовал себя страшно виноватым. Он попытался было объяснить кобольду, что никаким другим способом нельзя было спасти ещё, может быть, живых Диану и Тропотора... но тот в ответ мучительно скорчился и снова впал в беспамятство.
       Дверь заскрипела. Том приподнялся на локте: что, уже утро? За окном, однако, было черно.
       В комнату вошли два тролля с факелами. Между ними - Катарина.
       - Катрин! - обрадовался мальчик. Но в следующую секунду озабоченно воскликнул:
       - Боже, Катрин, что с твоим носом?!
       Нос, действительно, смотрелся несимпатично: размером с хороший баклажан.
       Девочка досадливо поморщилась и сердито проворчала:
       - Ничего особенного, нос как нос.
       И действительно, в ту же секунду мальчик понял, что ошибся: носик у Катарины был, как всегда, ровненьким и красивым. Том вытер пот со лба и виновато поморгал:
       - Извини, мне показалось. А почему тебя привели в мою камеру?
       Вместо ответа девочка сунула под нос брату зажатый в руке камень и прошептала загадочно:
       - Соображай сам!
       Потом обернулась к стражам и повелительно махнула ручкой:
       - Проводите нас к выходу из замка!
       - Слушаемся, господин маг! - гаркнули те готовно.
       ...Следуя за Катариной и троллями по тёмным коридорам замка, Том не мог отвести от сестры изумлённого взора: у Катарины - камень Гипова носа!
       Но для расспросов было не место и не время.
       Вообще, будь у неё возможность, Катарина с удовольствием бы облазала весь этот наистраннейший из всех замков вдоль и поперёк. Чего тут только не попадалось на пути!
       Одна зала искрилась звонкими фонтанами. Другая была вся - сплошное озеро с перекинутыми во все стороны мостиками. Третья завешана каким-то странным оружием, но тут больше интереса для Тома. А в следующей... дети остановились как вкопанные: со всех углов на них хрустальными глазами смотрели хрустальные существа.
       Забыв, что она - "Уморт", Катарина не могла оторвать взгляда от зловещей коллекции.
       - Катрин! - позвал Том тихо.
       Но было уже поздно: тяжёлая рука железной хваткой опустилась ей сзади на плечо и рывком развернула назад.
       Перед ней стоял гном. Гневный взгляд из-под насупленных бровей сверлил девочку насквозь.
       - Куда вы ведёте детей? - строго спросил гном у троллей. - Кто приказал?
       Ничего не понимающие тролли захлопали глазами.
       - Господин Уморт, - вымолвил один из них, - сам приказал!
       Гном недоумевающе передёрнул бровями:
       - Господин Уморт?.. Сам?..
       - Да-да! - вставила пришедшая в себя Катарина. - Господин Уморт, который стоит тут, между прочим, перед вами!
       В глазах у Клюгсона потемнело, мир зашатался... Потом потихоньку пришёл в равновесие.
       Униженно склонившись перед волшебником, гном бормотал бессвязные извинения. Счастье, что хоть магу недосуг было испепелить его на месте. Повернувшись, "волшебник" быстро исчез в дверях.
      

    * * *

       - ...Что это за такие таинственные мурры, которые - единственные - видели кобольда? - любопытствовал в это время настоящий Уморт, прохаживаясь по каменным плитам подвала.
       Тролли затруднялись ответить. Всякий знал, что тролли вообще плохо отличали мурров друг от друга.
       - Ну хотя бы какого цвета был у них мех? - раздражённо допытывался Уморт.
       Оказалось, что на лапах были белые "перчатки".
       - Моурри, Тоурри, - безошибочно узнал Уморт. - Те самые, Клюгсон, что исчезли из замка!
       Вошедший только что гном выглядел как-то подавленно.
       Волшебник продолжал размышлять:
       - То, что никто никакого кобольда не находил, вы уже, Клюгсон, конечно, поняли. Меня интересует, зачем муррам понадобилось заманить большую часть обитателей замка в подвалы. А, Клюгсон? Наверху всё в порядке?
       - Да, господин... - пробормотал гном. Он был явно не в себе.
       - Что - что-то не так?.. - обернулся к нему волшебник. - Клюгсон, что с вами случилось? Я спрашиваю, всё ли в порядке наверху?
       Вместо вразумительного ответа управляющий промямлил:
       - Я очень раскаиваюсь, господин Уморт...
       Уморт внимательно вгляделся в своего управляющего.
       - А ну-ка, расскажите-ка мне, - произнёс он, сдвинув брови, - в чём это вы раскаиваетесь.
       - ...Та-ак! - задумчиво протянул маг, выслушав виноватый лепет гнома. - И где же это вы со "мной" повстречались?
       - В Нижней зале с хрустальными статуями, - опустил тот голову.
       - Оттуда до выходных ворот уже недалеко, - нахмурился Уморт.
       Ни слова больше не говоря, волшебник ринулся к двери.
      

    * * *

       Встреча с забавным гномом вдохнула в Катарину уверенность в своих силах. Страшно захотелось отколоть чего-нибудь Уморту на прощание.
       Некоторое время она шла в молчании, что-то обдумывая. Том знал, что это не очень хороший признак, и подозрительно поглядывал на сестру.
       Так и есть: в глазах у девочки заиграли весёлые искорки.
       - Иди сюда, друг Дуб, - хихикнула она, - я дам тебе важное поручение! - И что-то прошептала тому на ухо.
       Следующие полчаса Дуб бегал по замку и кричал: "Приказ господина Уморта! Всем, кому дорога жизнь, бросить свои дела и стоять смирно на одной ножке!"
       Из замка дети выбрались уже без всяких приключений. Прощаясь со своим стражем, Катарина ласково похлопала Буба по щеке, ткнула в пузатый живот и попросила: "А ну-ка, Бубсик, спляши нам что-нибудь весёленькое на прощанье!"
       Дети пересекли широкий двор. В последний раз оглянулись и помахали тёмной махине замка и пляшущему у входа троллю. Высоко на замковой стене, блестя под светом луны, хрустальные стражи охраняли замок Уморта. Показав им язык, Катарина неторопливо прошествовала сквозь ворота.
       Холодный ночной воздух ударил им в лицо. В небе ярко сияли звёзды. Под ногами темнели неровные глыбы скал. Свобода!
       Безудержная радость охватила детей. Весело попрыгав на краю утёса, они стали спускаться вниз.
       - Где-то здесь нас должен ждать Игуш, - сказала Катарина.
       - А кто это такой? - поинтересовался Том.
       - Потом всё расскажу, - важно отвечала девочка.
       Пройдя ещё несколько шагов, дети, наконец, различили впереди у подножия скалы неподвижно стоящую фигуру.
       - Это и есть он? - спросил Том.
       Дети приблизились. Фигура тоже сделала несколько шагов навстречу.
       В следующую секунду ими овладело неудержимое желание бежать: перед ними стоял Уморт.
       Однако Катарина вовремя осознала, что от волшебника так просто не уйти. Девочка взяла себя в руки и изо всех сил сжала спасительный камень.
       - Мы... Нас здесь просто нет! - выкрикнула она отважно, глядя чёрному магу прямо в глаза.
       В ответ Уморт разразился хохотом.
       - Маленькая смелая девочка! Восхищён хитростью и находчивостью! Ты меня почти что обвела вокруг пальца. Но должен тебя огорчить: на кого угодно действует камень Гипова носа, только не на меня.
       Улыбка погасла на его лице. Маг шагнул к девочке и одним рывком сорвал у неё с шеи цепочку с камнем.
       В следующий миг со скалистого уступа на плечи Уморту свалилась чёрная тень. Не удержавшись, маг упал и, схватившись с кобольдом, покатился по земле.
       Схватка была короткая и яростная. Эльф против кобольда - немыслимое дело. Ударившись головой о камень, Уморт остался неподвижно лежать на земле.
       - Ты его убил?! - схватилась Катарина за голову.
       - Нет, - коротко бросил Игуш, вскакивая с земли. - Волшебника убить нельзя. Он просто без сознания.
       И, не вдаваясь больше в объяснения, потянул детей вниз по крутому склону - в густой спасительный лес.
      
      

    13. МУРРЫ - НЕ ВОИНЫ

      
       Е щё никогда не видели волшебника в таком дурном настроении. Хотя "дурное настроение" - не то слово: Уморт был просто взбешён. Он уже, между прочим, знал, почему: вчерашние пленники сбежали, использовав волшебный камень.
       Уморт метался как раненый зверь. Впрочем, он и в самом деле был ранен: на виске у мага красовался багровый кровоподтёк. Когда же Клюгсон сунулся предложить примочку из листа заживухи (в родных горах у гнома - первое средство при ранениях), Уморт так рявкнул на него, что каменый пол под ногами у ни в чём не повинного гнома треснул и нога застряла в щели.
       Но это всё были только цветочки. Ягодки подоспели к обеду, когда в воротах замка показался сам Ветроногий. Он сразу же уединился с Умортом в его покоях.
       Клюгсон не находил себе места: в конце концов, его, управляющего, дело было - знать обо всём, что происходит в замке. Поэтому троллю Лопоуху было дано важное задание подслушать разговор. Вообще, считалось, что покои мага не прослушиваются. Но Уморт не знал о ценных качествах Лопоуха. Да и не нужно было.
       Когда Уморт выходил из своих покоев, Клюгсону было уже известно, отчего глаза волшебника мечут молнии: гнома с эльфиной и с какой-то там мохнатой тварью, а главное - рюкзака со скрипкой тролли в пещере не нашли. Похоже, гном продолбил из пещеры другой выход, и вся компания скрылась.
       - ...Гнома зовут Тропотор, эльфину... гм... - Диана, - услышал управляющий слова волшебника. - С ними ещё шуш - очень опасный зверь, хотя с виду похож на бабушкин клубок (хотел бы я знать, где они его раздобыли). Ищите скрипку повсюду, прочистите всю страну, пока меня тут не будет. Я отправляюсь в город цветочных эльфов, - Уморт усмехнулся. - Хочу навестить короля Эля. В последний раз я видел его совсем крошкой - с во-от такими малюсенькими крылышками!
       Маг недобро рассмеялся.
      

    * * *

       Вечером того же дня в маленькой пещерке под горой чёрный мурр в элегантной белой манишке собирал дорожный мешок. Рядом за столом двое мурров и кобольд расправлялись с остатками еды.
       Игуш жил под кровом у мурров с той самой ночи, когда они вытащили его, тяжело раненого, из самой высокой башенки замка, разлучив с компанией мёртвых троллей.
       Пещерка мурров, находясь под самым носом у волшебника, была надёжно защищена от его всевидящего ока незримой магической стеной. Потому, при всём своём старании, чёрный маг не мог найти пропавших мурров.
       В первые дни Игуш почти не приходил в сознание. Сквозь туман над ним склонялись то одна, то другая усатая мордочка, на него с состраданием смотрели то золотистые глаза старого мурра, то зелёные - Тоурри, то - синие-синие-синие... Заботливые лапы мурров делали своё дело: рана заживала быстро. Да кобольды вообще живучи. Через две недели он, правда, бледный и измождённый, но уже стоял на ногах. А ещё через неделю, узнав, что волшебнику удалось заманить в свои владения детей, не раздумывая, отправился в замок.
       ...Маленькая Моурри весело мяукала, шутливо препираясь с дедом из-за сладкой кушуньи со взбитыми сливками.
       - Нужно будить детей, - сказал наконец старик-мурр, вставая из-за стола. - Перед дорогой они должны хорошенько подкрепиться.
       - Что, уже вечер? - удивлённо зевнул Том. Оказалось, после ночного бегства они с Катариной проспали весь день мёртвым сном и теперь чудно выспались. Конечно, не обошлось тут и без маленького волшебства, но старик-мурр не счёл нужным об этом упоминать.
       Игуш опустился перед детьми на колени.
       - Поешьте перед дорогой, - сказал он. - Путь не близкий. Вы пойдёте с Тоурри. Слушайтесь его во всём, он выведет вас из Умортовых владений. Могу вас обрадовать, - прибавил он с улыбкой, - ваши друзья выбрались из пещеры и разыскивают вас.
       Вопли восторга огласили пещеру. Заснувшее где-то подо мхом эхо проворно вылезло, протёрло глазки и весело присоединилось к крикам детей.
       - А ты, Игуш?-нахмурился дед. - Ты разве не идёшь с ними вместе?
       - Нет, - мотнул головой тот, - мне нужно ещё раз в замок.
       - Что ты сказал? В замок?! - не поверил своим ушам старик. - Ты сошёл с ума?!
       - Он прав, Игуш, - подтвердил Тоурри. - Ты не знаешь Уморта. Он никогда не простит тебе вчерашнего.
       Что имел в виду брат Моурри - их ли побег из замка, или то, как ловко кобольд уложил мага на землю - Том не совсем понял. Но слова чёрного мурра прозвучали убедительно.
       - Мне очень жаль, - ответил Игуш тихо, но твёрдо, - но у меня есть в замке одно... личное дело.
       Вложив в ножны меч, кобольд направился к выходу из пещеры. Мурры с тревогой провожали его глазами.
       - Остановись, Игуш! Вернись, пока не поздно! - крикнул старик ему вслед.
       - Не беспокойтесь, - обернулся кобольд в последний раз и улыбнулся. - Со мной ничего не случится.
       Махнув рукой, он исчез в зарослях кустарника, заслонявшего собой вход в пещеру.
       На некоторое время в пещере воцарилось тягостное молчание. Тревога мурров передалась и Тому с Катариной. Им казалось, что они никогда уже больше не увидят Игуша. Особенно переживала Моурри. Она с тоской глядела на то место, где только что исчез кобольд.
       Старик был очень сердит.
       - Что это за такое личное дело, из-за которого он не дорожит своей шкурой, - ворчал он, запихивая в рюкзаки детей куски сушёной рыбы. - Забыл, наверное, что Уморт обещал её содрать с него живьём.
       Когда дорожные мешки были собраны, солнце уже почти совсем зашло за гору (в гористых Умортовых владениях темнело быстро).
       - Смотрите, - напутствовал старик детей, - если вдруг разойдётесь с Тоурри, то... муррам можете довериться любому, кобольдам - на свой риск, от троллей же держитесь подальше.
       Выведши троих путников на тропинку, старик долго махал им вслед. Затем неторопливо вернулся в пещеру. И тут только заметил, что Моурри нет.
       Её не было ни в пещере, нигде в окрестностях.
       Сердце деда тревожно сжалось. Он вспомнил, как грустно смотрела Моурри на уходящего кобольда, и всё понял. Опрометью выбежал он из пещеры и кинулся на Смотровой холмик, откуда хорошо просматривались пути, ведущие к замку.
       Так и есть: чёрная фигурка с ушками торчком уже подходила к самым воротам замка.
       "Глупое дитя..." - бормотал старик, кубарем скатываясь с холма. И, не обращая внимания на ушибы и застрявшие в шерсти колючки, помчался к замку.
      

    * * *

       В просторной замковой зале царила полутьма. По углам в разных позах замерли тёмные фигуры. Пламя редких свечей отбрасывало на их хрустальную поверхность зловещие отблики, отчего фигуры казались живыми.
       Вот - гном, поймавший в сети рыбину и радующийся своей удаче. Там - эльфина, склонившаяся в полёте над водой, чтобы зачерпнуть в пригоршню воды. Все фигуры застыли в движении. Прозрачный хрусталь подхватил и остановил мгновение навсегда.
       Игуш остановился перед статуей кобольда, занёсшего над головой меч. Сердце застучало сильнее. На него смотрело лицо из далёкого детства. В глазах у хрустальной фигуры не было страха, только горячее желание уничтожить того, кто стоял перед ним в тот злосчастный миг.
       На кого он замахнулся, было ясно - на ваятеля хрустальных статуй. Игуш только не совсем понимал, зачем. Ведь всякий знает, что волшебника убить невозможно. Вероятнее всего, кобольд просто защищался.
       Не в силах оторвать взора от так хорошо знакомого лица, Игуш стоял, задумавшись, уже долго.
       Внезапно чуткие уши кобольда уловили лёгкий скрип в тёмном углу залы. Тихо хлопнула дверь - и снова тишина. Игуш сделал несколько порывистых шагов по направлению к звуку... и остановился.
       Перед ним стоял Уморт.
       Какое-то время маг и кобольд, не двигаясь, смотрели друг на друга. Пронзительный взгляд чёрных глаз перекрестился с не менее пронзительным - прозрачно-голубых.
       Наконец губы волшебника дрогнули в насмешливой улыбке.
       - А я знал, что ты вернёшься, - сказал он и рассмеялся. - И именно в эту залу. Куда же ты денешься, такой упрямый и смелый? Ты знаешь, что стоит мне пошевельнуть мизинцем - и ты станешь таким же хрустальным, как все эти статуи вокруг? В какой позе тебя увековечить? В позе героя? Или лучше поставим на колени?.. Иди, вставай рядом со своим братцем! - ткнул он в статую кобольда с мечом.
       - Я ничего не знаю, Уморт, - спокойно ответил Игуш. - Ты можешь превратить меня во что хочешь. Но до скрипки тебе уже не добраться.
       - А я и не собирался превращать тебя в статую, - улыбнулся маг. - Это слишком большая честь для тебя. Мы с тобой сейчас займёмся одним очень увлекательным делом...
       Уморт повернулся к двери и хлопнул в ладоши.
       Дверь отворилась и два могучих тролля втащили в залу двух мурров - со связанными лапами в белых "перчатках". Сердце Игуша дрогнуло.
       Старик-мурр глядел невозмутимо. Моурри испуганно оглядывалась.
       - Ну вот, - потёр руки Уморт, - этим пушистым мохнатикам мы с тобой сейчас будем резать хвосты. С кого начнём?
       Беспощадной рукой он подтащил к себе маленькую Моурри и перехватил её за хвост. Котёнок дико завизжал.
       Игуш сильно побледнел.
       - Что, я правильно выбрал? - усмехнулся Уморт.
       - Чего ты добиваешься от меня? - глухо произнёс кобольд.
       - Скрипку - назад! - ледяным голосом ответил маг. - И мальчика. Непременно мальчика. С его талантом он просто не имеет права жить в Цауберляндии. Ты знаешь, я бы даже с удовольствием отправил его обратно в родительский дом. Но никак не могу! - рассмеялся он, разведя руками. - Не я его уменьшал в размерах.
       Наступила тишина.
       - Ну, я вижу, ты согласен, - проговорил, наконец, волшебник. - Мурров - в темницу, - приказал он троллям. - Хотя котёнка я, пожалуй, оставлю при себе. Будет жить у меня, пока ты будешь добывать скрипку обратно (по возможности, так же быстро и ловко, как стащил её отсюда).
       Тролли протянули к пушистым пленникам свои волосатые лапы. Уморт довольно улыбнулся.
       И улыбался так же довольно и дальше, замерев на месте. Точно так же застыли и тролли, продолжая протягивать к пленникам лапы. Воздух замерцал синим светом, стремительно сгущаясь вокруг волшебника и его стражей.
      

    * * *

       Волшебству мурров было далеко до могучей силы чёрного мага. То, что сейчас им удалось сделать, потребовало всех их сил и не могло продолжаться долго.
       Осознав, что произошло, Игуш со всей быстротой, какой мог, перерубил верёвки на лапах у мурров. Освободившиеся пленники кинулись вон.
       Стража у дверей была обездвижена подобным же образом.
       Этой ночью замок охранялся на удивление тщательно. Усиленные караулы стояли не только у ворот, но и повсюду - у каждой двери. Однако, едва только лёгкие тени мурров появлялись в поле зрения троллей, те тут же впадали в глубокую задумчивость. Беглецы легко проскальзывали мимо длинных верениц троллей, не встречая ни малейших препятствий. В узких ночных коридорах и необъятных залах шаги беглецов отдавались гулким эхом.
       Ползамка осталось уже позади, когда до ушей их стал долетать еле уловимый отдалённый шум: обездвиженные тролли начинали потихоньку оживать.
       Времени терять было нельзя. А силы у мурров уже были на исходе. Игуш тащил за руку задыхавшуюся от усталости Моурри. Старик поспевал сам, но видно было, что он держится на последнем дыхании.
       Вот зала с чучелами двух волков. Отсюда до выхода ещё очень далеко. Крики и топот на верхних этажах и за спиной становились всё громче.
       - Бегите дальше, - подтолкнул Игуш мурров к следующей двери. - Не останавливайтесь! Я что-нибудь придумаю, не бойтесь за меня.
       Топот приближался. Первым делом Игуш крепко запер дверь, отделявшую его от преследователей. Потом оглянулся.
       Тихое рычание раздавалось в зале - два волка мерили друг друга недобрым взглядом. На это грозное рычание жители замка, однако, обращали внимания не больше, чем на бой часов с кукушкой. Так рычали они уже последнюю сотню лет - безнадёжно и тоскливо. Крепкие цепи не давали волкам добраться друг до друга.
       Крепкие?.. Игуш улыбнулся. Это можно проверить.
       ...Топот за дверью прекратился. Это не значило, что тролли таинственно исчезли. Это означало только, что они добежали до двери и теперь соображают, что нужно делать с дверью, когда та заперта.
       Взмах меча! - одна цепь, взмах! - другая - разлетелись со звоном. Не дожидаясь, когда звери осознают, что свободны, Игуш выскользнул из залы и тщательно запер её за собой.
       ...Под напором могучих плеч дверь треснула и распахнулась. Напирая один на другого, тролли ворвались в залу. На грозный рык из тёмного угла поначалу не обратили никакого внимания. Напрасно: в следующий миг стало уже поздно. Великаны-тролли под ногами у волков казались жалкими (но вполне съедобными!) козявками. Хищное рычание и лязганье клыков смешались с отчаянными воплями.
       ...Мурры бежали, не останавливаясь. Крики за спиной стихли. До выхода из замка оставалось совсем немного. Вот за этим поворотом их ждут широкие ворота. Наконец-то выбившиеся из сил дед с внучкой позволили себе остановиться: нужно было хоть немного отдышаться.
       Внезапно из-за угла послышались шаги. Мурры тотчас же взялись за руки. Так было проще: магия действует сильнее. Кто бы ни шёл сейчас сюда - тролли, кобольды, хоть сам Уморт - мурры уже готовы были встретить их. Лишь бы тех было не слишком много за раз.
       Их было совсем не много: четверо троллей во главе с Ветроногим.
       Как им и было положено, великаны тотчас застыли в задумчивых позах. Но Ветроногий продолжал покачиваться на пружинистых ногах, насмешливо растянув рот в улыбке.
       Тряпка есть тряпка. Магия мурров, заставлявшая замереть в неподвижности живые тела троллей, на тряпичную куклу не действовала.
       Забавляясь растерянностью мохнатиков, Ветроногий медленно наступал, перекидывая из руки в руку остро отточенный нож.
       Мурры бросились назад. Ветроногий легко нагнал их в два прыжка. Нож в его руках совершал забавные пируэты в воздухе. Насмешливо глядя на старика-мурра, паяц процитировал:
       - Мурры - не воины. Ах, как жаль, что мурры не воины!
       Кукла крепко ухватила Моурри за ворот и потащила за собой. Старика тащить не было надобности: он шёл сам. Оставить внучку в руках у безжалостной куклы дед не мог и помыслить.
      

    * * *

       Больше Игушу на пути, кроме неподвижных троллей, никто не попадался. Он беспрепятственно вышел из замка и устремился к жилищу мурров.
       Но в маленькой пещерке никого не оказалось.
       Всю ночь кобольд не сомкнул глаз. Наутро, сгорая от тревоги, взобрался на Смотровой холмик. Каменный замок мрачно глядел на него чёрными глазницами.
       Лучи восходящего солнца добрались, наконец, и до замковой стены - хрустальные стражи засверкали во всей своей красе. Со стороны ворот им полыхнуло ответным сиянием.
       Игуш вгляделся... И в глазах у него потемнело.
       Место над главными воротами замка заняла новая статуя: к пожилому мурру испуганно прижимался маленький котёнок-мурр, крепко обнимая старика хрустальными лапами.

    Часть V

    ГЕНИАЛЬНЫЙ СКРИПАЧ

      

    1. ПИСЬМО, ЛУК И СОКОЛ

       М рачные скалистые горы остались позади. Вокруг простирался бескрайний лес. Вечерело. В наступающих сумерках окружающие поляну деревья слились в одну сплошную тёмную массу.
       В самом центре поляны, однако, горел яркий огонёк: вокруг весело трещавшего костра расположились эльфы.
       - ...вам не хватит всей вашей жизни, чтобы обойти пешком Цауберляндию, - гремел широкоплечий эльф с весёлыми глазами и кудрявой бородой. (Впервые Том видел эльфа с бородой). - Я даю вам сокола - отличного королевского сокола, на котором сам люблю покрасоваться. Что вы на это скажете?
       - Это очень любезно с вашей стороны, - вежливо поблагодарили дети.
       - Ну, вот, - широко улыбнулся бородач, - до хижины волшебника Лео - два дня соколиного лёту. Не забудьте передать вашему уважаемому отцу привет от Родерика - короля лесных эльфов.
       К удивлению его величества, Том в ответ лишь вздохнул:
       - Мы очень благодарны за сокола... но... нам не надо.
       - То есть как - не надо? - несказанно удивился его бородатое величество.
       - Расскажите ему всё, - тихо посоветовал Тоурри.
       - Что... я чего-то не знаю? - вскинул брови Родерик.
       - Мы передумали возвращаться домой, - пояснил Том. - Пока.
       Круглые глаза короля понимающе расширились.
       - Можете сказать мне всю правду, - заговорщически шепнул он. - Здесь все свои. Вы только что спустились с Чёрных Гор... Ага, понимаю: тут что-то связано с Умортом. Говорите смело. Слово чести: чем смогу, тем помогу!
       Длинный рассказ детей король слушал внимательно. Только иногда шевелил густыми бровями и цокал языком. Под конец глаза его азартно заблестели.
       - Р-решено! - рыкнул он, стукнув кулаком по ладони. - Отличное дело вы затеяли! И я буду не я, если вам не помогу! Что вам сейчас требуется - поскорее добраться до города цветочных эльфов? А вы говорили: вам сокол не нужен. Славненько мы разделаемся со злым волшебником! - Король засучил рукава и жадно потёр руки, как будто уже собирался приготовить волшебника на ужин.
       - Как бы потом беды не нажить, - раздался негромкий голос из группы приближённых, сидевших у костра. - Всему лесу может не поздоровиться, если Уморт прознает про сокола.
       - Стыдно быть трусом, - нахмурился Родерик, - когда дело идёт о борьбе со злом. - Да Уморт и не успеет ничего сделать: скоро его могуществу придёт конец!
       Старого советника это, однако, не убедило. Уткнувшись в бороду, он продолжал тихо ворчать.
       - Если так, - подал голос молодой советник, - то им нельзя мешкать. На месте Уморта я бы уже отправился к цветочным эльфам - нанести визит королевскому цветоводу.
       Брату с сестрой эта мысль тоже уже приходила в голову. Тревожно посмотрели они на короля.
       - Ну что ж, завтра с утра - в путь, - согласился Родерик.
      

    * * *

       Для ночлега детям и мурру отвели просторную комнату в широком стволе дуба.
       За окном в темноте стрекотали сверчки. Если сильно высунуться и посмотреть вниз, то увидишь окна нижнего этажа, где жила хозяйка дуба. Из ярко освещённых окон кухни поднимались ароматные запахи. Вот сейчас как раз госпожа Неттхаубе вылетела из окна с полным блюдом горячих медовых оладий и деликатно постучалась в окно к своим новым постояльцам.
       - Ещё малинового чаю? - осведомилась розовощёкая хозяйка, поставив блюдо на стол. - И молока господину мурру?
       Тоурри одобрительно сощурился.
       - Может быть, свежих перин из одуванчика? - заботливо предложила госпожа Неттхаубе. - Как раз вчера я набила три новые.
       - Вы чрезвычайно добры, милейшая эльфина, - промурлыкал мурр, - но трудно найти что-либо мягче этого диванчика. К тому же, завтра нас уже всё равно тут не будет - оставьте лучше ваши хлопоты.
       Госпожа Неттхаубе однако медлила уходить.
       - А правда ли... - начала она, смущённо теребя передник, - правда ли, что вы направляетесь в город цветочных эльфов... для того, чтобы помочь нашему королю Родерику лишить волшебника Уморта его могущества?
       - Кто вам такое сказал? - удивился Том.
       Хозяйка замялась:
       - Конечно, это не моё дело... но я случайно подслушала разговор между старым и молодым советниками короля. Они так громко спорили между собой... И из их спора я поняла, что его величество даёт вам своего лучшего сокола... чтобы вы скорей могли долететь до столицы цветочных эльфов...
       Густо покраснев, госпожа Неттхаубе заломила руки:
       - Не подумайте только, что я просто любопытная эльфина, сующая нос не в свои дела, но... мне лично очень важно знать: злому магу действительно грозит конец?.. Видите ли... три года назад господин Неттхаубе, мой супруг, пропал без вести. Он улетел охотиться в леса, граничащие с Чёрными Горами... Мой муж - очень смелый эльф, пожалуй, даже слишком смелый и... э-э... отчаянный. - Голос хозяйки дрожал от волнения. - Он всегда похвалялся, что отправится как-нибудь во владения Уморта поохотиться. Ну не сумасбродная ли идея?
       Встретив согласие в зелёных глазах мурра, ободрённая хозяйка продолжала:
       - Вот. А потом он исчез. Просто не вернулся домой. - Глаза госпожи Неттхаубе расширились, и она перешла на шёпот: - Все знают, что если в Цауберляндии кто-нибудь исчезает без вести - особенно в Умортовых владениях - то не исключено, что этот кто-то попал в хрустальную коллекцию злого волшебника! Вы понимаете теперь, как я надеюсь, что с ним действительно это и приключилось?!
       Оладья выпала изо рта Катарины.
       - Как так?.. Вы надеетесь, что вашего супруга превратили в статую?! - изумилась она.
       - Ну да! - горячо подтвердила хозяйка. - Я очень надеюсь, что он не утонул в реке, что его не съела лисица, не склевал коршун, и он не погиб в неравной схватке с разбойниками-троллями. Я льщу себя надеждой, что три года назад он был просто заколдован в статую. А если с вашей помощью волшебной силе Уморта скоро придёт конец, то - какое счастье! - все хрустальные статуи снова оживут! И я опять увижу моего дорогого господина Неттхаубе! - Эльфина взволнованно прижала ручки к груди. - Скажите мне, положа руку на сердце: это действительно возможное дело - победить Уморта?
       Дети переглянулись.
       - Да, это возможно, - кивнул Том.
       - Ах, как я рада! - просияла госпожа Неттхаубе. - Ну как я рада! Подождите! У меня для вас кое-что есть!
       С этими словами эльфина стремглав вылетела в окно. А через несколько минут снова влетела, держа в руках впечатляющих размеров охотничий лук и к нему - колчан со стрелами.
       - Вот, - положила она старинное эльфийское оружие на стол. - Господин Неттхаубе им очень дорожил. Он достался ему от пра-пра-пра-прадедушки и переходил из поколения в поколение от отца к сыну. Мне самой он не нужен, я даже и тетиву не натяну. Но вам-то грозит немалая опасность! Вдруг пригодится? Когда господин Неттхаубе оживёт, отдадите лук ему обратно.
       Старинный лук был, конечно, очень хорош. Но ни у Тома, ни, конечно, у Катарины не хватило сил натянуть тетиву. Один только Тоурри смог это сделать.
       С надеждой поглядела госпожа Неттхаубе на зеленоглазого мурра:
       - Желаю вам - от всей души - счастливого пути!
      

    * * *

       Оставшаяся часть ночи пролетела как одно мгновение. Не успели закрыть глаза и - пожалуйста! - солнце уже снова светит в окна старого дуба.
       На завтрак хозяйка принесла круглую кушунью со взбитыми сливками - любимое лакомство мурров. Желая обласкать вниманием Тоурри, теперешнего обладателя драгоценного лука, госпожа Неттхаубе с большими трудами раздобыла кувшин самых густых сливок во всём лесу.
       - Да, - вспомнила она, когда гости поели, - этой ночью к двери моего дуба подкатил какой-то странный маленький зверёк: ни глаз, ни лап, ни ушей... Я уж и не знала, с какой стороны с ним разговаривать. Он мне что-то прошебуршал, из чего я поняла - если, конечно, не ошибаюсь - что он к вам. Будить я вас ради него не стала...
       - Шуш!! - заорали дети в один голос, не дослушав хозяйку. - Это Шуш! Где он? И Диана с Тропотором, наверняка, где-то неподалёку!
       ...Мохнатый зверь выглядел очень запыленным, но уже выспавшимся и не голодным (миска в углу гостиной госпожи Неттхаубе стояла пустая). Он радостно улыбнулся возникшим из ниоткуда ртом, приветливо потыкался детям в колени - и выплюнул на пол листок бумаги.
       Дети недоумённо переглянулись. Подняли с пола листок. Тот был сложен вчетверо и вдоль и поперёк исписан неровным почерком. Письмо. Не что иное.
       Дети развернули письмо и прочли:
       "Милые Томчик с Катариночкой! Наконец-то мы можем послать вам весточку! Если бы вы знали, как нам с Тропотором вас не достаёт..."
       Слёзы радости заполнили глаза Катарины, строчки расплылись - дальше читать она не могла.
       Том перехватил письмо. Теперь писала другая рука:
       ..."Из пещеры выбрались благополучно. Здорово помог старина Шуш: у него оказались такие прочные зубы - что моя кирка. После этого, конечно, сразу двинулись по вашим следам".
       Далее снова чувствовалась рука эльфины:
       ..."Томчик! Катариночка! Что мы услышали от местных обитателей! Оказывается, этот коварный Уморт приказал всем живым существам под страхом смерти не показываться у вас на пути! Вы, может быть, обратили внимание, что лес вдоль реки будто вымер? Да-да! Это он, злодей! Потому вы и заблудились, что вам не у кого было спросить дорогу!"
       Снова аккуратный почерк гнома:
       ..."Точно следуя указаниям карты, за два дня достигли Дремучего Леса. От одной вполне заслуживающей доверия белки узнали, в каком направлении искать Домик Волшебника Лео".
       Снова размашистый почерк эльфины:
       ..."Это такой забавный старичок! Играет в шахматы с зелёным попугаем! Мы очень мило поболтали за чашечкой кофе. Сыграла с ним "вничью".
       Тут рука Тропотора уточнила:
       ..."Уважаемая эльфина забыла упомянуть, что перед "ничьёй" проиграла четыре раза подряд. ...Что же касается дела, то тут Добрый Маг снабдил нас очень интересными сведениями".
       ..."Да-да! Потрясающими! Вы знаете, откуда взялся Шуш? Никогда не отгадаете! Скажу вам, чтобы не томить: это его собственный! Да-да-да! Его собственный ручной шуш! У него даже миска тут стоит в углу своя!"
       ..."Далее - о скрипке, - продолжала твёрдая рука гнома. - Волшебник посвятил нас в одну очень любопытную историю, из которой явствует, что скрипка (та самая, что покоится сейчас у меня в рюкзаке), и ноты, что вы неосмотрительно оставили в доме у эльфа по имени Грушкинс, представляют собой основу магической силы Злого Мага. Волшебник предупредил нас, что Уморт приложит все силы, чтобы отнять у нас эту вещицу. Однако вам грозит не меньшая опасность. Ибо Том - единственный скрипач во всей Цауберляндии".
       ..."Просто ужас, как я переживаю за вас! Прошу вас, будьте очень осторожны! Но эльфам - можете доверять любому".
       ..."Не хочу обидеть дорогую эльфину, но, насколько мне стало ясно из истории, Уморт - сам эльф и, кроме того, может превращаться в любое существо, какое пожелает. Поэтому, хоть за пределами своих владений он и теряет свой магический дар, будьте осторожны и не доверяйтесь никому".
       Дети переглянулись, вспомнив Умрито.
       Конец письма звучал так:
       ..."Чтя своим долгом помешать злодействам Уморта, мы с уважаемой эльфиной поспешим в город цветочных эльфов, дабы соединить волшебную скрипку с волшебной книгой. Очень надеемся встретиться там и с вами - живыми и невредимыми".
       ..."Дорогие мои! Я не могу удержаться от слёз! Как я тревожусь за вас! Жду не дождусь встречи!"
       ..."PS: Шуша можете использовать как почтальона. Он обладает невероятной скоростью передвижения и каким-то особым нюхом - он способен разыскать вас в любой дыре. Своё письмо дайте ему проглотить: в нужный момент он выплюнет его целое и невредимое. Советую послать его с предупредительным письмом к Королю Цветочных Эльфов. Ваши Тропотор и Диана".
      

    * * *

       От тёплого послания друзей на душе стало весело и хорошо.
       Шуша сначала хотели взять с собой. Но Тоурри посоветовал отправить зверька с почтой отдельно.
       - Мохнатика так не ищут, как нас, - пояснил он. - Сам по себе он будет в большей безопасности. Хоть кто-то из нас - или он, или мы - доберётся до цветочного города целым и невредимым.
       Том долго не мог решиться сунуть послание для короля Эля зверю в пасть: а если он его сжуёт?
       Но рисковать так рисковать. Зверь проглотил письмо с таким аппетитом, как будто послания к королям были его любимым блюдом. Потом подмигнул одним-единственным глазом, появившимся специально по этому случаю, и с быстротой молнии скрылся в лесной чаще.
       Король Родерик сам усадил детей на сокола, посоветовав крепко держаться за перья.
       - Передавайте привет моему кузену Элю! - прогремел он зычным басом, взмахнув шляпой.
       Сокол замахал крыльями и взмыл в небо, чтобы сделать прощальный круг над лесом. Над густой кроной высокого дуба розовощёкая эльфина в чепце сердечно махала им на прощание.
      
      

    2. ДВА ВРАГА

      
       Д ень выдался солнечный. Пожалуй, даже чересчур. Уморт надвинул шляпу на самые брови, чтобы солнце не светило в глаза. Громадный коршун, на котором он сидел, величественно взмахивал крыльями, всё больше удаляясь от гор.
       Уморт оглянулся в последний раз. Отсюда волшебный замок смотрелся уже просто высоченной скалой, возвышавшейся над другими в самом сердце его владений.
       На этот раз он не полетел на своих крыльях: дорога заняла бы слишком много времени. А сейчас важно было добраться до цветочного города раньше мальчишки с девчонкой. Если они вообще доберутся.
       Горы остались позади. Теперь коршун летел над необъятными лесными просторами, которыми владел в эту пору король Родерик. Уморт вспомнил, как сто лет назад устроил в этом месте в назидание непокорному дедушке Родерика потрясающий фейерверк, спалив немалый кусок леса. Жаль, в этих местах жило совсем немного подданных лесного эльфа, всё больше - кобольды.
       Коршун лениво парил над мохнатыми верхушками елей. Свесившись вниз, Уморт пытливо вглядывался в узкие пространства между деревьями. Можно было бы подстрелить что-нибудь себе на обед, сверху это всегда проще.
       Внезапно коршун передёрнулся всем телом и стремительно полетел вниз головой, Уморт еле сумел удержаться. У самой земли птица замедлила полёт и, тяжело махая крыльями, попыталась снова подняться. Ещё пара взмахов, ещё... птица перекувыркнулась через голову, упала на землю и осталась лежать без движения.
       Уморт соскочил с неподвижной туши и быстро подбежал к голове коршуна: глаза птицы были закрыты, из шеи торчала стрела.
       Маг тревожно оглянулся. Вокруг - глухая чаща. Высокие ели мрачно смотрели со всех сторон.
       - Не беспокойся, - прозвенел вдруг голос за спиной. - Он не убит - просто заснул.
       Уморт резко обернулся.
       В зарослях травы стоял кобольд. Да не какой-нибудь, а тот самый, длинноволосый, которого Уморт страстно желал видеть. В руках у кобольда был лук.
       Глаза волшебника радостно блеснули. Он порывисто шагнул навстречу.
       - Я вижу, это твоих рук дело, - прищурился он. - Я жду объяснений.
       - Тебе придётся здесь задержаться, Уморт, - сказал Игуш.
       - Да?.. - усмехнулся маг. - И ты, как я понимаю, собираешься меня задержать. Не так ли?
       - Именно.
       - Что ж, ловко придумано: дождаться, когда я покину пределы гор, где я могуч и всесилен, и разделаться тут со мной, как с обычным эльфом. Браво, Игуш! Твой братец десять лет тому назад несколько не рассчитал. Он встретился со мной вон за той скалой. Там ещё мои владения. Только и успел сделать, что схватиться за меч. Статуя получилась впечатляющая, не правда ли? ...Но здесь ты можешь взять меня голыми руками, кобольд. Ты в преимуществе передо мной.
       - Я не собираюсь пользоваться своим преимуществом, Уморт, - мотнул головой кобольд. - У тебя тоже есть меч, и ты хорошо им владеешь. Вынимай!
       Улыбнувшись, маг скинул плащ и вынул из ножен длинный меч. Игуш выхватил свой.
       Уморт встал в позицию и хищно улыбнулся.
       - Я думаю, ты уже видел новое украшение для ворот, Игуш. Маленькая Моурри так плакала...
       Закусив губу, Игуш кинулся на противника.
       Маг рассмеялся и легко ушёл от удара.
       - Это я нарочно для тебя велел выставить статую над воротами. Чтобы было видно издалека. - Уморт кружил, не торопясь напасть. - Вообще, я люблю мурров. Приятные существа, даже немного владеют магией... Но эти наглецы перешагнули все границы! - Волшебник сделал яростный выпад. - Я не очень терпелив, ты знаешь, кобольд.
       Противники закружили по поляне.
       - Ты так сосредоточенно молчишь, - продолжал Уморт, ловко парируя удары. - Прими же немножко участие в разговоре. Ведь не могу я болтать сам с собой. Боишься сделать неверное движение? Ты прав, у тебя есть все шансы остаться лежать на этой поляне. В то время как меня ты убить не можешь: до скрипки с нотами вы ведь ещё не добрались. - Мечи скрещивались с громким звоном. - ...Что ты, собственно, мечтаешь со мной сделать? По-видимому, связать руки, заткнуть рот и оставить здесь. Чтобы не мешал путешествию Тома в цветочный город. Так ведь?
       Не дождавшись ответа, маг насмешливо продолжал:
       - Послушай, ты, "рыцарь"! Убить ты меня всё равно не сможешь, даже если мальчик доберётся до скрипки, тебе это известно? Чёрная сторона света никогда не исчезнет. Даже если такие, как ты, "рыцари", всю жизнь будут пытаться её уничтожить. Пойми: нельзя уничтожить ночь! Нельзя уничтожить зло, как бы кто этого не добивался!
       Меч кобольда коснулся плеча противника, взрезав ткань. Уморт отскочил назад и сунул руку под камзол.
       - ...Послушай, Игуш, сколько тебе лет? Двадцать?.. А мне триста двадцать! Что ты мог узнать за свои двадцать лет? Что есть добро, есть зло, и что надо бороться со злом, чтобы победило добро? ...Скажу тебе, пока не уложил на месте, из векового опыта: добро не может существовать без зла. Если тебе хорошо, то кому-то другому плохо, запомни это. Я ем морковку - другому она уже не достанется. Ты подстрелил птицу, чтобы накормить своих детей: дети рады, птица - нет! Девушка подарит любовь тебе, а другой будет страдать от неразделённого чувства! Счастье одного строится на несчастье другого. Из праха умерших, в конце концов, вырастают цветы, если хочешь знать!
       Голос Уморта был напряжён до предела.
       - Я - один злой волшебник против двух добрых, и то они ограничили меня в пространстве. Но - убей меня, лиши меня магической силы! - ты думаешь, воцарится счастье в Цауберляндии? Не надейся! Появится новый чёрный маг. Может быть, ещё пострашнее, чем я. Для этого даже не нужна будет скрипка: он возникнет сам по себе - из воздуха, из ничего! Потому что не может существовать дня без ночи, добра без зла!
       ...Между тем кобольд, наступая, уже прижимал противника к краю полянки, где рос непроходимый колючий кустарник. Как ни внимательно слушал Игуш откровения мага, он всё же заметил, что всё это время тот держал свободную от меча руку под камзолом. Взгляд его упал на шею волшебника, где на солнце сверкнула золотая цепочка. Внезапная догадка пронзила его.
       Поняв, что терять нельзя ни секунды, кобольд рванулся вперёд и изо всех сил ударил мечом по клинку противника. Меч мага отлетел в сторону.
       Не давая Уморту опомниться, Игуш налетел на него и повалил наземь, безжалостно вывернув руку. Розовый кристалл в ладони у мага алел на глазах, будто наливаясь кровью.
       Кобольд придавил противника к земле, не давая сделать ни движения и, с усилием выдернув из руки магический камень, закинул, не глядя, в кусты терновника.
       Взбешённый маг дёрнулся, перекатился через плечо и вскочил на ноги. Глазами он искал свой меч.
       - Нет, ты не получишь больше шанса, - твёрдо сказал Игуш, наступив на меч.
       - Куда ты закинул камень? - проскрежетал волшебник сквозь зубы.
       - Не знаю, - невозмутимо ответил кобольд. - Не смотрел.
       Уморт вздохнул:
       - Что ты собираешься теперь делать со мной?
       - Свяжу и оставлю, как ты уже догадался.
       - Давай, - Уморт протянул руки.
       Но не успел кобольд прикоснуться к его рукаву, как тот с силой дёрнул его за руку вниз, и оба покатились по траве. Нож, сверкнувший в руке у мага, прошёлся совсем близко от лица Игуша.
       Навалившись на коварного эльфа, кобольд с силой сжал его запястье. Острый нож выскользнул из пальцев, крутанулся в воздухе и легко вонзился неподалёку в землю по самую рукоятку.
       В следующую минуту Игуш жёстко скручивал яростно сопротивлявшемуся эльфу руки за спиной. Потом подтащил его к дереву и тщательно привязал к стволу.
       - Ты отдохнёшь здесь немного, Уморт, - объяснил он. - Твой коршун пронзён стрелой с сонным зельем. Тебе придётся подождать несколько дней, пока он не проснётся. Думаю, тебя никто не потревожит: место довольно глухое.
       - Ты что же, собираешься оставить меня здесь на всё это время без еды и питья, "благородный рыцарь"? - взглянул исподлобья Уморт.
       Игуш обернулся:
       - Ты ведь сам хвалился, что бессмертен. Так что будь спокоен, с тобой ничего не случится.
       Однако, заметив, что по лбу у волшебника струится пот, вернулся, вынул из-за пояса флягу с водой и приложил к губам эльфа.
       - Мы с тобой ещё как-нибудь встретимся, Игуш, - пообещал Уморт, отхлебнув из фляги.
       - После того как отзвучит твоя последняя мелодия, Уморт, - охотно, - кивнул тот.
       Чёрные глаза с ненавистью провожали кобольда.
       - Не надейся особенно, что всё у вас теперь пойдёт гладко! - крикнул Уморт вслед. - Я ещё вчера послал по следу Тома стаю моих лучших коршунов! А повсюду в лесах тролли ищут гнома с эльфиной!
       ...В лесу было тихо-тихо, только где-то в чаще куковала кукушка. Солнце опустилось за ели и теперь светило связанному волшебнику прямо в глаза. Уморт зажмурился, отвернул голову и глубоко задумался...
      
      
      
      
      
      

    3. ТОУРРИ

      
       П утешествие начиналось приятно. Весь день пригревало солнышко. Ни ветерка, ни облачка. Под ногами, куда ни кинь взгляд, простирался густой лес, с высоты соколиного полёта казавшийся сплошным зелёным ковром.
       Но птице тоже нужно отдыхать. Пролетев порядочное расстояние, сокол опустился на лесную полянку.
       На привале дети ближе познакомились со своим новым зеленоглазым товарищем. Покинув мрачные Умортовы владения, мурр как будто стряхнул с себя весь груз тяготивших его забот. Тоурри оказался милым и обаятельным спутником. Беззаботное настроение никогда не сходило с его чела, что было характерной чертой всякого мурра. Он, правда, не обладал практичностью гнома в умении, например, быстро построить шалаш из веток и листьев, или способностью кобольда из ничего приготовить поесть, но зато в глазах его никогда не угасали весёлые искорки.
       Мурр просто очаровал Тома с Катариной, когда, подкрепившись сладкой кушуньей и сыто растянувшись на траве, начал показывать смешные фокусы.
       Сухой сучок в его руках вдруг по-червячьи скорчился, прокашлялся и деловито пополз вверх по травинке.
       А дорожные мешки затеяли спор - кто толще и важнее. Да так смешно выпячивали животы, что дети, глядя на них, давились со смеху.
       Дорожный мешок Катарины оказался самым худым. Но он не растерялся: вытащил из кармашка красную ленточку и кокетливо нацепил её себе на ремешок.
       - Зато я - самый симпатичный! - гордо провозгласил он голосом Катарины, взобравшись на шляпку гриба.
       Катарина покраснела.
       Посмеиваясь, мурр продолжил представление. Руки в "белых перчатках" проделывали чудеса, не снившиеся ни одному фокуснику в мире.
       Вот он сомкнул кончики пальцев. А когда снова разомкнул, между ними вспыхнуло ярко-зелёное пламя. Пушистые искрящиеся шарики взлетели до самых крон деревьев, а потом посыпались на детей, норовясь забиться за шиворот. Достигнув же своей цели, принялись так яростно щекотать, что дети покатились по траве, захлёбываясь от хохота. Первым запросил пощады Том.
       - Прекрати, Тоурри! - вопил он, извиваясь. - Перестань издеваться!
       Тоурри прекратил не сразу. Трясясь от беззвучного смеха, он ещё некоторое время наслаждался видом корчившихся на земле детей, потом щёлкнул пальцами - "щекотунчики" исчезли.
       Оставив брата с сестрой пока отдыхать, мурр принялся за спящего сокола. В траве вдруг возникла толстая розовая мышь с глазами-цветочками. Смерив громадную птицу презрительным взглядом, она неторопливо прошлась под самым клювом у сокола, небрежно задев его своим длинным хвостом.
       Птица открыла глаза. Встрепенулась... И бросилась за мышью!
       Перепуганная мышь старательно улепётывала со всех лап. Причём с каждым шагом она заметно увеличивалась в размерах. Под конец сокол озадаченно завис над толстой тварью, больше походившей теперь на упитанную хрюшку, чем на давешнюю мышь. Осознав внезапно значимость своей персоны, мышь важно развернулась, гордо упёрла лапки в бока и... - ппыхх! - лопнула.
       Зрители восторженно аплодировали. Восхищённая Катарина попросила мурра показать ещё "что-нибудь такое, чтобы захватывало дух!"
       Сверкнув белозубой улыбкой, Тоурри легко вскочил, подошёл к Катарине и взял её за руки.
       Не успела девочка даже вскрикнуть, как оба очутились высоко над землёй. Под ногами дрожал тонкий канат, протянувшийся между верхушками деревьев. Откуда-то громыхнула музыка, и Тоурри закружил Катарину в весёлом танце. Грациозным движениям мурра мог бы позавидовать любой танцор. Глядя с земли, можно было подумать, что эти двое танцуют прямо в воздухе.
       Музыка звучала всё быстрее и быстрее. Солнце, ёлки и земля кружились как сумасшедшие. Всякий раз, когда Катарина в ужасе замирала, готовая сорваться вниз с головокружительной высоты, взгляд её встречался со смеющимся взглядом зелёных глаз, а ловкие руки в "белых перчатках" не давали упасть.
       Когда звуки музыки стихли, мурр обхватил Катарину за талию и мягко спрыгнул с нею наземь.
       День, хорошо начавшийся, кончился тоже хорошо. На луну набежало тёмное облачко.
      

    * * *

       Утром небо безнадёжно затянуло тучами. Вся лесная поляна утопала в густом тумане. Уже через несколько шагов нельзя было ничего различить. Проснувшийся мурр поёжился: чего-чего, а сырости мурры не любили.
       Сверху послышался бодрый клекот.
       - В дорогу, в дорогу! - напомнила ранняя пташка. - Уже давно рассвело.
       Том высунулся из-под листа, где спал. Сонно тёрла глаза Катарина.
       - А в таком тумане разве можно лететь? - с сомнением спросил мальчик.
       - Я ведь вам не стрекоза, - напомнила птица. - Наверху в вышине тумана нет.
       Доев остатки ужина, друзья взобрались на сокола. Вихрь взмахнул крыльями и взвился в воздух.
       "Всё-таки на соколе летать несравнимо приятнее, чем на стрекозе, - думал Том, тоскливо съёжившись от холода, - и теплее, и мягче, и быстрее. А завтра к утру Вихрь уже обещал быть на месте..."
       Катарина вообще ни о чём не думала. Зажмурив глаза, она внимательно досматривала утренний сон. Глаза Тома стали тоже сами собой закрываться...
       Вопрос, который задал Тоурри Вихрю, снял весь сон как рукой.
       - Что это там за птицы сзади? - Мурр выглядел очень встревоженным.
       Сокол развернулся и сделал круг.
       - Коршуны, - последовал уверенный ответ.
       У Тома перехватило дух.
       - Вихрь, летим что есть силы! - Голос Тоурри был донельзя напряжён.
       - Летим, - согласился сокол и энергично замахал крыльями. - За нами погоня?
       - Три коршуна Уморта, - говорил мурр, сосредоточенно всматриваясь вдаль. - И один из них - Грроггинс, лучший из лучших. Пожалуйста, Вихрь, скорее! Они нас быстро нагоняют!
       Катарина проснулась оттого, что Тоурри тряс её за плечо.
       - Держись крепче, - шепнул он ей. - Сейчас...
       Громкое хлопанье крыльев заглушило его слова.
       - Ха-ха-ха! - прогремел хриплый голос Грроггинса. - Наши маленькие тут! И Тоурри!.. Прямо утро приятных сюрпризов! Господин маг будет доволен. Всё, лапки! От обер-коршуна вы не уйдёте!
       Проснувшаяся Катарина испуганно хлопала глазами, крутя головой во все стороны: громадные птицы нарезали вокруг большие круги.
       Но если Грроггинс был первым боевым коршуном Уморта, то Вихрь - лучшим соколом короля Родерика. Молнией дёрнулась птица вниз и стала стремительно удаляться от преследователей.
       ...Хриплые крики позади становились всё глуше. На какое-то время у друзей даже появилась надежда, что, может быть, им удастся оторваться от погони.
       Но Грроггинс был не из тех, кто скоро сдаётся. Он вырвался вперёд. С каждым взмахом крыльев страшный коршун становился всё ближе и ближе. Расстояние между ним и соколом потихоньку уменьшалось.
       Вот уже он оказался совсем рядом. Обер больше не насмешничал. Широкие крылья закрыли полнеба. На когтистой лапе сверкнуло золотое кольцо.
       Девочка в ужасе закрыла лицо руками.
       - Держись, Катарина!! - бросился к ней мурр.
       В тот же миг когтистые лапы опустились на спину соколу - в воздух полетели перья...
       От мощного удара Катарина перекувыркнулась. Ещё мгновение - и она полетела бы вниз...
       Руки в "белых перчатках" вовремя ухватили её за запястья. Тоурри напряг все свои силы... Только искусный канатоходец мог проделать такой опасный трюк: стоя на летящей птице, ухитриться, хоть с громадным трудом, но всё же затащить девочку обратно.
       Оцепенев от ужаса, Катарина крепко вцепилась в своего спасителя. Широко распахнутыми глазами она глядела на круживших вокруг коршунов: их стало больше! Откуда-то из-за леса подлетали новые и новые.
      

    * * *

       Теперь Вихрю было некуда деться. Благородный сокол защищался, как мог, еле успевая отбиваться от ударов страшных когтей и клювов. Хищники яростно нападали. В воздухе стоял оглушительный шум от криков птиц и хлопанья крыльев: сокола заклёвывали насмерть. Растопырив лапы и разинув клюв, Вихрь вертелся в облаке перьев, защищая свою жизнь.
       ...У Тома в руках оказался лук. Прилаживая стрелу, мальчик старался целиться в глаза: почему-то вспомнился Умрито и стрела, торчавшая у ласточки из глаза. Мальчик догадался, почему: маленькие стрелы эльфов не пробивали мощного оперения птиц, и незащищённым местом у тех оставались только глаза. Однако, и метко прицелиться оказалось чрезвычайно сложно: Вихрь кружился на месте.
       Вместе с телом птицы когти коршунов грозили пронзить и её седоков. Совсем обезумев от страха, девочка пронзительно кричала. Том, пытаясь удержаться, одной рукой доставал стрелы, торопливо прилаживал их к луку и запускал, уже не целясь, в чёрную тучу кривоносых разбойников. Стрелы кончались.
       - Тоурри! - звал мальчик, стараясь перекричать птиц. - У тебя ведь тоже есть лук!
       Мурр не отвечал. Он сидел со странно отрешённым видом, пристально глядя на страшную картину перед собой.
       Вокруг кружились перья. Раненый сокол, обезумев, метался из стороны в сторону.
       - Тоурри!! - в отчаянии заорал Том. - Да очнись же!
       Будто не слыша, мурр продолжал сидеть, не шелохнувшись. Только глаза его напряжённо смотрели на бесновавшихся коршунов...
       Вдруг воздух полыхнул синим светом. Будто сверкнула молния. Снова сверкнула. И снова.
       Перед самым носом у Грроггинса ослепительно вспыхнул пушистый шарик огня. Птица с криком отпрянула. Мгновение спустя мириады таких же шариков - зелёных, красных, жёлтых, серебристых, голубых - врезались в стаю коршунов, ослепляя и обжигая.
       В стае начался переполох. Запахло палёными перьями. Пушистые огненные шарики со страшной скоростью кружились в тесной куче птиц, внося страх и панику. Кое-какие из коршунов покидали место побоища.
       - Назад! - ревел Грроггинс. - Трусы будут лично рукой Уморта зажарены с томатным соусом! И я буду ему помогать!
       Дезертиры поспешно возвращались обратно.
       Только теперь уже мало находилось смельчаков, отваживавшихся клюнуть сокола в голову или выдрать у него хотя бы ещё одно перо. Перед глазами у смельчака тут же вспыхивал красный, зелёный или голубой шарик, который звонко щёлкал его по носу, после чего опалённый смельчак незамедлительно отправлялся в гости к гномам, лисам, сорокам и другим обитателям леса - смотря куда упадёт. Смельчаки быстро кончились.
       Поняв, кто начальник фейерверка, Грроггинс теперь уже целил не в сокола, а в мурра, мечтая если не убить, то хотя бы стряхнуть его с птицы. Была разработана и приведена в действие новая тактика: пока одни носятся перед глазами у мурра, другие залетают с тыла.
       Но мурр как будто видел затылком. Руки в "перчатках" взметались в воздухе, как у дирижёра, метко направляя шарики в цель. Глаза Тоурри горели вдохновенным огнём, на лице блуждала улыбка. Одна за другой, настигнутые меткой искрой, птицы ныряли в черневший внизу лес. У детей повеселело на душе. Катарина перестала плакать и даже залюбовалась фейерверком.
       К полудню чёрная стая заметно поредела. Вихрь упорно летел вперёд. Но силы постепенно покидали его. Раненая птица нуждалась в отдыхе. Время от времени сокол устало опускал веки и с трудом поднимал их снова.
       - Держись, Вихрь! - подбодрил мурр. - Ты должен продержаться ещё пару часов.
       - Не обещаю, - прохрипел сокол. Но изо всех сил замахал крыльями, чтобы подняться повыше.
       Тоурри выжимал себя до последнего. Вспышки становились всё ярче и мощнее. Жители леса с удивлением наблюдали, как звёзды средь бела дня падают с неба на землю и гасгут в траве.
       Преследователи однако тоже устали. Они уже почти бросили попытки атаковать и просто летели рядом, дожидаясь, когда израненный сокол рухнет наземь. Время от времени то один, то другой из них получал в лоб причитающуюся ему искру и камнем падал вниз.
       ...Когда на землю опустился вечер, из всех коршунов остался лишь один. Грроггинс не собирался так просто сдаваться. Перья на голове его были всклокочены, крыло и бок обожжены, но взор горел опасным огнём, который ещё мог поспорить с молниями, метаемыми мурром.
       А молний становилось всё меньше. Измученный мурр едва держался. Шерсть его слиплась клочьями, улыбка на лице сменилась выражением боли и страшной усталости. А яркие вспышки сменились лишь слабыми искрами.
       Дело, считай, было сделано. Тоурри посмотрел вокруг себя сквозь застилавшую глаза пелену: коршунов почти не осталось. Он на секунду прикрыл глаза. Только на секунду - чтобы стряхнуть пелену... Сознание предательски покидало мурра...
       В следующую секунду страшный удар сотряс тело сокола. Это Грроггинс толкнул его своим клювом. Вихрь стал быстро снижаться. Навстречу полетели мохнатые верхушки елей.
       - Не падать, Вихрь! - крикнул Тоурри, снова придя в себя.
       Птица кружила над лесом неровными зигзагами.
       - Тоурри! Давай! В последний раз! - взволнованно кричал Том. Стрелы у него давно уже все кончились.
       Сделав круг, Грроггинс снова приближался смертоносной чёрной стрелой.
       Стрелой?..
       Мурр протянул руку и медленно стащил со спины подарок госпожи Неттхаубе. Старинный эльфийский лук и старинная стрела. Чересчур большие по размерам, они были предназначены, конечно, не для простой охоты. А на какого-то крупного зверя, наверное...
       Тоурри оценивающе взглянул на Грроггинса. Да, пожалуй, как раз на такого.
       Длинная стрела послушно приладилась к луку. Дрожащими от слабости руками Тоурри натянул тетиву.
       - Спокойно, Вихрь... Не падай пока... - прошептал он. Прицелился...
       Пущенная на волю, старинная стрела с радостным свистом ринулась вперёд.
       Мгновение спустя ночная тишина огласилась безумным воплем. Пронзённый в грудь обер-коршун перекувыркнулся в воздухе и исчез среди густых елей.
      

    * * *

       Тусклый свет звёзд едва проникал сквозь тучи в ночном небе. Тяжёлое тело сокола покоилось на земле: глаза закрыты, клюв уткнулся в землю. Непонятно было, мертва ли уже птица или просто крепко спит.
       Рядом на траве неподвижно лежал мурр. Под влажным, слипшимся клочьями мехом манишки едва угадывался слабый стук сердца. Плотно сомкнув веки, еле дыша, мурр не откликался на зов детей.
       В ночной тьме голоса детей звучали глухо:
       - Его нужно напоить. Ты слышишь?.. Тут где-то есть ручей.
       Катарина сбегала к журчавшему неподалёку ручью и принесла воды. Сокол приоткрыл глаза и жадно выпил всё.
       Но мурр не пил. Вода ручейками стекала с его губ и уходила в землю. Катарина заплакала от отчаяния. Похоже было, что их друг прощался с жизнью.
       Не зная, что ещё сделать для своих спасителей, мальчик с девочкой натаскали ворох листьев и тепло укрыли ими Вихря с Тоурри.
       Затем усталость взяла свое, и дети прикорнули рядом.
       Всю ночь Тому снилась стая кричащих чёрных птиц, хищно круживших над ними и норовивших клюнуть в лицо. Наутро его разбудил странный шорох над ухом. Том приподнялся на локте... и обомлел.
       Свежий и выспавшийся, Тоурри стоял рядом на коленях и деловито рылся в дорожном мешке Тома. Шелковистая шёрстка красиво лоснилась на солнце. Заметив, что мальчик проснулся, мурр лукаво покосился:
       - Ты что, обжора, слопал вчера всю кушунью? Я не нашёл ни крошки!
      
      

    4. ЭЛЬФ

       Х оть был ещё совсем не вечер, но в глухой лесной чаще, среди мощных деревьев и густой травы, стояли сумерки. Сквозь буйно разросшиеся травы упорно продирался приземистый человечек с окладистой бородой. Он шёл и разговаривал, похоже, сам с собой:
       - ... и всё же я в двадцатый раз вам повторяю, дорогая эльфина: самое лучшее, что вы могли бы сделать - это переложить скрипку из моего мешка в ваш и - вперёд, по воздуху! До цветочного города на ваших крыльях долететь, поверьте, вдвое быстрее, чем так тащиться, как мы сейчас. ...Опять же, в двадцатый раз пытаюсь вам объяснить, что чем быстрее эта штуковина окажется у цветочных эльфов, тем больше шансов...
       - А я вам в двадцатый раз повторяю, милый Тропотор, - раздался откуда-то сверху из ветвей весёлый звонкий голос, - что по воздуху лететь гораздо опаснее, чем пробираться вот так вот лесами. В траве нас никто не заметит, а в воздухе меня увидит каждый! Вспомните хотя бы этих противных Умортовых коршунов! Да и летучие мыши частенько нарушают законы - нападают на эльфов... И потом, все мои крылышки истрепались, и у меня осталась последняя пара. А во всём этом дремучем лесу я до сих пор ни разу не встретила ни одной хоть самой захудалой лавки, где продавались бы эльфийские крылышки. Сами понимаете - я должна их беречь!
       Диана лукавила: ей просто ни за что не хотелось расставаться с таким симпатичным ей гномом.
       В ответ на это Тропотор только философски развёл топором с дорожной палкой и, вздохнув, продолжал путь. Весёлое сопротивление Дианы не особенно его огорчало. Если честно, то ему было приятно всю дорогу слышать у себя над головой беспечный голосок, а на привале глядеть в смеющиеся голубые глаза эльфины.
       - О ужас! - вдруг воскликнула Диана, залетевшая далеко вперёд.
       - Что там такое? - полюбопытствовал её товарищ.
       - Кто-то подстрелил коршуна! ...Ах, бедняга!
       - Коршуна? - озаботился гном. - Вы уверены, что он мёртв, дорогая Диана? Лучше не подлетайте к нему близко!
       - Ах, что вы! Стрела торчит прямо из горла... Левее, ещё левее, Тропотор... Он здесь, прямо подо мной... Лежит в траве, как будто спит!
       - Интересно, - бормотал гном, пробираясь в направлении, указанном Дианой, - кто мог отважиться подстрелить коршуна?
       Тут громкий вскрик эльфины заставил его встревожиться не на шутку.
       - О все волшебники! - звучал крайне взволнованный голос Дианы из травы. - Да что же это такое?!
       Гном заспешил.
       То, что он увидел, когда выбрался на небольшую полянку, представляло собой действительно волнующее зрелище.
       Диана стояла на коленях перед неподвижно сидевшим под деревом эльфом.
       Подойдя ближе, гном понял, что вызвало возмущение Дианы: руки эльфа были жестоко скручены за спиной, а сам он - так крепко привязан к широкому стволу дерева, что не мог сделать ни движения. Он, видно, уже долго просидел в такой неудобной позе, потому что одежда его была влажной от прошедшего ночью дождя. Чёрные волосы слиплись на бледном лбу, лицо с закрытыми глазами застыло в мучительной гримасе.
       Эльф не подавал признаков жизни. Но когда ручка эльфины участливо тронула его за плечо, чёрные ресницы дрогнули, и из-под них взглянули живые чёрные глаза.
       - Ах, друг мой, скорее освободите его от этих... - Диана тронула верёвки у того на руках. Эльф немедленно застонал от боли.
       Не мешкая, Тропотор опустился перед связанным на колени и перерубил путы. Потом подставил плечо и помог подняться. Освобождённый с трудом распрямил затёкшие ноги и прислонился к дереву. Со стоном облегчения растирал он руки с багровыми следами от грубых верёвок. Потом взглянул на эльфину и улыбнулся:
       - Благодарю за спасение.
       - Благодарить нас не за что. Лучше скажите, кто же вас так связал? - воскликнула эльфина. - За что?
       Эльф опустил глаза.
       - То были тролли, - сказал он, помедлив. - Они собирались зажарить меня на обед, но у них не оказалось с собой огнива.
       - Какой кошмар! - ужаснулась девушка.
       - А коршун неподалёку? - полюбопытствовал Тропотор. - Его они тоже собирались зажарить?
       - Коршун? - Эльф пытливо взглянул на гнома. - Я не видел никакого коршуна.
       - Значит, они подстрелили его до вас, - сделала вывод Диана. - Но скажите, как давно они вас здесь оставили? Вы же насквозь промокли и можете простудиться!
       Эльф задумался на миг.
       - Два дня назад, - ответил он.
       - Два дня?! - изумились спасители. - Вы просидели так целых два дня?! Но тогда вы должны умирать от голода и жажды!
       И не мешкая больше, они принялись за дело. Пока гном разжигал костёр, эльфина напоила спасённого из фляги и разложила перед ним фрукты. Мокрый его плащ и камзол она развесила над костром, чтобы поскорее высохли. Эльф с наслаждением грелся у костра.
       Уже совсем стемнело, и огонь в ночи ярко освещал раскрасневшиеся от тепла лица оживлённо болтавших эльфов и сидевшего в сторонке гнома. Спасённый довольно быстро пришёл в себя и оказался весёлым и приятным собеседником.
       - Как вас зовут? - спросила, сияя улыбкой, эльфина.
       - Э-э... Редвин. А могу я узнать имя прекрасной спасительницы? - обворожительно улыбнулся эльф в ответ.
       Эльфина рассмеялась:
       - Зовите меня просто Диана!
       Эльф вздрогнул. Пристально взглянул на неё и повернулся к гному:
       - А ваше имя? С кем имею честь...?
       - Это мой верный друг Тропотор!
       Эльф поперхнулся. Весь сотрясаясь в приступе неудержимого кашля, он отвернулся и закрылся рукавом - чтобы скрыть невольно прорвавшуюся улыбку торжества.
      

    * * *

       На рассвете следующего дня спасённый эльф долго обыскивал кусты, окружавшие поляну. Но, похоже, не нашёл того, что искал. Эльф с досадой ударил мечом по колючим ветвям.
       Ладно, этот камень всегда раздражал его своим издевательским носом. "Благородный рыцарь посчитал неблагородным обыскать меня, - усмехнулся он, вынимая из кармана цепочку с висевшей на ней тонкой серебряной трубочкой. - Гном Гип сотворил в своё время немало таких изящных безделушек. Жаль только, что пользоваться этой вещицей можно лишь после захода солнца". Отставив меч, он нацепил цепочку себе на шею.
       - Великолепный меч, - раздался за спиной одобрительный голос гнома. - Очень красивой формы и работы старинных мастеров.
       - Этот меч был выкован специально по моей руке, - улыбнулся польщённый Редвин и протянул гному меч. - Я вижу, вы разбираетесь в оружии.
       - Кому же, как не гномам, разбираться в нём, - ответил Тропотор, принимая тот за рукоять.
       - Что это вы всё утро ищете в траве, уважаемый Редвин? - прозвенел голосок эльфины.
       - Буду вам очень благодарен, прелестная Диана, если найдёте где-нибудь поблизости голубой камешек с цепочкой. Я им очень дорожу, он достался мне от дедушки.
       - Ах, как жаль! - посочувствовала Диана. - Потерять дедушкин подарок - это такой плохой знак! У меня, знаете ли, тоже был дедушка. Он был знаменитым путешественником и обошёл всю Цауберляндию! Моей заветной мечтой с детства было побывать везде, где он был, и увидеть всё, что видел он. И даже чего он не видел! И я осуществлю свою мечту!
       - Не сомневаюсь, что вы - достойная внучка своего дедушки. И что же вы успели уже увидеть?
       - О, - гордо улыбнулась Диана, - я повидала двух волшебников: я танцевала во дворце у феи Тортинеллы и пила чай с волшебником Лео. Для полной коллекции, - скромно добавила она, - мне не достаёт теперь только Уморта.
       Эльф расхохотался:
       - От всей души желаю вам с ним встретиться!
       И добавил невинно:
       - Так вы не будете против, дорогая эльфина, если я буду вас сопровождать? Я, как ни странно, тоже держу путь в город короля Эля.
       - К вашему дедушке?
       - Нет, меня там ждут не дождутся мои горячо любимые друзья, с которыми мы... гм... несколько разминулись.
       - Это так благородно с вашей стороны, - серьёзно сказала Диана. - Если бы вы только знали, как мы нуждаемся сейчас в верном мече.
       - Не беспокойтесь, я ни за что вас не покину, - искренне заверил эльф.
       - Вы слышали, Тропотор? - растроганно обратилась эльфина к товарищу.
       Гном не отвечал. Он с глубочайшим вниманием рассматривал узор на рукояти меча. Старинная затейливая вязь, которой два столетия назад гномы-литейщики любили украшать оружие, никак не вязалась с молодым возрастом эльфа. А замысловатый вензель с заглавной буквой "У" совсем не подходил к имени Редвин.
       "...меч выкован по моей руке..." - это были очень неосторожные слова. Гном поднял голову и внимательно вгляделся в эльфа.
       Крылья у Редвина оказались широкими и такими же беспросветно чёрными, как и весь его наряд - от воротничка на шее до сапог. Изящные же крылышки эльфины - цвета утренней зари - восхитительно гармонировали с алым платьем и волосами цвета огня. Редвин невольно залюбовался красивой эльфиной, напомнившей чем-то бабочку с огненными крыльями.
       - О чём задумались, уважаемый? - Могучая фигура гнома выросла перед ним.
       - Об огненнокрылых бабочках, - улыбнулся эльф.
       - А разве бывают такие? - вмешалась в разговор любопытная Диана.
       - О, были когда-то, - отозвался он. - Если хотите, я вам расскажу.
       Он подхватил эльфину за руку и воспарил вместе с нею в воздух, чтобы рассказать о чудесных бабочках с крыльями из огня, живших тысячу лет назад в Цауберляндии.
       Забыв про беднягу Тропотора, пробиравшегося где-то там сквозь бурьян, оба эльфа весь день беззаботно носились меж ветвей, поднимались над верхушками деревьев, болтали, шутили и смеялись.
       Диана, как оказалось, хорошо умела петь. Тропотор с изумлением услышал откуда-то из ветвей осины о том, как

    ...Бесстрашный шмель сразил в бою

    Большую бочку с мёдом...

       а также о том, что

    ...Моя подружка-мушка

    Безумно любит сушки...

       Потом раздался звонкий смех, и Диана пояснила, что "уж что-что, а сушки мушки никак не могут любить, потому что зубов-то у них нет, чтобы расправиться с сушкой, а вот варенье из сладковики, которое любила варить её бабушка..."
       Следующая песня повествовала о том, что

    ...У мышки Нэнси нынче именины,

       Ей подарили чудные гардины...
       На этом месте испольнительница прервала песенку, чтобы сообщить что-то важное про свою знакомую мышь, которой действительно подарили гардины, чем ввели бедняжку в большое замешательство, ибо повесить подарок было совершенно некуда. Но тут, видимо, вспомнив подробности, эльфина принялась так хохотать, что не смогла больше произнести ни слова. Совсем обессилев от смеха, она свалилась на сучок прямо над головой у гнома и, захлёбываясь от хохота, пыталась сквозь слёзы объяснить, как мышь вышла из положения... Но всякий раз, как она предпринимала попытки начать, дикий хохот душил её и не давал сказать ни слова.
       Сжалившись над страдающей эльфиной, гном помог ей сползти на землю и предложил воды.
       К полудню путники порядочно проголодались. Пролетая над развесистым ясенем, Редвин остановился и вскинул лук: под прицелом оказалась яркогрудая птичка, с чувством распевавшая свою последнюю в жизни песенку.
       Но едва он успел натянуть тетиву, как над головой у него зашелестело, и между ним и ничего не подозревающей певицей прохлопали крылышки цвета утренней зари. Птичка встрепенулась и улетела.
       - Вы мне спугнули обед, дорогая эльфина, - раздражённо заметил Редвин, опуская лук.
       Но в лице эльфины не было и намёка на шутку.
       - Запомните хорошенько, дорогой мой лесной эльф, - сказала она, погрозив пальчиком перед самым его носом, - если вы всего лишь раз выстрелите при нас хоть в птичку, хоть в букашку, то можете сразу разворачиваться и лететь в цветочный город один. Понятно?
       В намерения эльфа не входило отрываться от своих спутников. Поэтому он только с досадой мотнул головой и ехидно осведомился:
       - Чем же в таком случае вы собираетесь потчевать нас, дорогая моя цветочная эльфина? Нектаром из тех вон одуванчиков?
       - Ну, зачем же, - пожала плечами девушка. - Если вы не переносите цветов, то можно найти что-нибудь другое.
       Полетав там и сям, Диана отыскала неподалёку у ручья лесную яблоню, одолжила у Тропотора топорик и ловко срубила с ветки три яблочка. Для лучшего вкуса их запекли в золе. Получилось действительно неплохо.
       Расположившись на пригорке у костра, проголодавшиеся путники жадно наслаждались сочившимися сладким соком яблоками. Отсюда хорошо был виден хвост Драконьего Хребта: покрытые лесом, зубчатые горы неровно вздымались, напоминая чешую у дракона. Привстав, Тропотор долго вглядывался в высившиеся вдали скалы.
       - Как близко горы, - радовалась Диана. - Уж непременно дойдём сегодня вон до той скалы!
       - Это только кажется, что они близко, - покачал головой гном. - Раньше, чем завтра к вечеру, в Ущелье Печали не войдём.
       - Ущелье Печали? - переспросила эльфина. - А что это за ущелье такое?
       - Да так, - отмахнулся Тропотор. - Туда свалилась королевская чета, когда...
       - Ах! - взволнованно воскликнула Диана. - Так это то самое ущелье?! Ну, конечно, я слышала про него! И я увижу его собственными глазами?!
       - Уверяю вас, там совершенно не на что смотреть, - сказал Тропотор, разрубая яблоко на две половины.
       - Вы, друг мой, совсем не романтичны, - укорила его эльфина. - Но вы, Редвин, согласитесь: это так волнующе!
       - А о чём, собственно, речь? - скучно спросил эльф.
       - Как? Вы не слышали этой истории? - всплеснула руками Диана. - Ну, так я вам сейчас всё расскажу! Это страшно трогательная история о любви!
       - Не стоит, дорогая эльфина, - вмешался Тропотор, - Редвин наверняка её знает. Подайте-ка мне лучше вон то яблочко!
       - Ну почему же, - возразил Редвин. - Я никогда не слышал истории о любви в Ущелье Печали. Вот вам ваше яблочко, Тропотор.
       - ...Это случилось четверть века назад, - начала Диана. - Меня тогда ещё не было на свете. Но мой дедушка в то время как раз гостил в столице озёрных эльфов и своими собственными ушами слышал на площади от глашатая страшную весть и своими собственными глазами наблюдал траур, окутавший город весёлых эльфов на целый год!
       ...А началось всё с того, что король озёрных эльфов - отец нынешнего короля Изерееля - нашёл себе невесту. Звали её Нереель. По словам моего дедушки, эльфина была невероятной красоты.
       - Ну, это неудивительно, - пожал плечами гном, отрезая себе кусочек булочки. - Покажите мне хоть одну некрасивую эльфину.
       - Благодарю вас, Тропотор, - улыбнулась Диана. - Но не перебивайте. Так вот... Свадьба короля всё откладывалась и откладывалась по каким-то там государственным причинам. И вот однажды, гуляя в лесу, эльфина попалась на глаза злому волшебнику Уморту. Уж не знаю, была ли эта встреча случайна, или Уморту было любопытно взглянуть на невесту короля, но... волшебник влюбился в неё без памяти!
       Диана сделала эффектную паузу и оглядела слушателей. Однако ни гном, ни эльф не смотрели на неё. Гном увлечённо поедал булочку, а Редвин, отвернувшись, ворошил в костре угли.
       - Конечно, Уморту было совершенно всё равно, чьей она была невестой, - продолжала Диана. - Он ведь не боялся никаких королей. Не обращая внимания на то, что красавица-эльфина всячески отклоняла все его домогания, волшебник не отступал ни на шаг. Он осыпал её подарками - один ценнее другого. Он обещал ей вечную жизнь - во всяком случае, не короче, чем его собственная. Он предлагал ей разделить с ней всё, чем он владеет ( вы ведь знаете, Чёрные Горы простираются до самого моря), но... - Диана выразительно развела руками. - Всё было впустую. Сердце Нереель было отдано другому. А вскоре сыграли королевскую свадьбу. Народ ликовал: эльфы праздновали её три месяца на улицах, а потом ещё девять месяцев - у себя дома.
       - Узнаю эльфов, - кивнул Тропотор. И заглянул в лицо Редвину. - Не стоит так старательно ворошить угли, вы затушите костёр.
       - Да-а... королевская чета жила счастливо недолго. В одно прекрасное утро король с королевой отправились на прогулку. Их величества сели в белоснежную колесницу, запряжённую четвёркой самых быстрокрылых стрекоз, и полетели. Солнышко светило, птички пели, эльфы из ветвей приветственно махали шляпами и подбрасывали их в воздух. Когда же король с королевой расположились на мягком белоснежном облаке, чтобы подкрепиться воздушными пирожными и выпить немного нектару... откуда ни возьмись налетел огненный смерч.
       Диана взволнованно прикрыла рот рукой и обвела глазами слушателей. Гном, съев, наконец, булочку теперь внимательно слушал, глядя, правда, почему-то не на неё, а на соседа. Редвин же с любопытством разглядывал тлеющие угольки.
       - ...Смерч подхватил облако с королевскими особами и с огромной скоростью понёс его далеко-далеко - к скалам Драконьего Хребта. А потом, зависнув над скалистым ущельем, вдруг исчез...
       Диана ненадолго замолчала, заворожённая представившимся ей зрелищем.
       - ...Говорят, Уморт лично наблюдал со скалы за тем, чтобы колесница с королевской четой низвергнулась именно в это ущелье и разбилась о его острые скалы. - Девушка вздохнула. - Так наш принц Изри ещё в младенчестве потерял родителей.
       Некоторое время царило молчание. Взглянув в небо, Тропотор покачал головой:
       - Что-то дождик собирается. Вы правильно сделали, Редвин, что затушили костёр. Надо бы поискать какое-то укрытие.
       Гном засобирался. Эльф сидел, не двигаясь.
       - О чём вы задумались, дорогой Редвин? - подсела рядом Диана. - Или на вас такое впечатление произвёл мой рассказ?
       - Я только одного не понял в вашей истории, дорогая эльфина, - глухо произнёс Редвин, взглянув на неё исподлобья. - Вы говорили, что это история о любви. Кого - к кому?
       И встретив удивлённый взгляд Дианы, пояснил:
       - Уморта - к Нереель? Или эльфины - к королю?
       - Ну, конечно же, Нереель - к королю, - сказала Диана.
       - Я так и думал, - мрачно усмехнулся он.
       Подул сильный ветер. Небо затянуло тучами.
       - Нужно искать укрытие, - поторопил гном. - Будет гроза. Чуете воздух? - И, бросив неодобрительный взгляд на даже не шевельнувшегося эльфа, принялся возиться с рюкзаками.
       На горизонте полыхнула зарница. Ещё одна, и ещё. Казалось, кто-то пытался поджечь хвост каменному дракону.
       - Ах, как красиво! - восхищённо вздохнула эльфина. Ветер колыхал её волосы.
       Эльф покосился на неё:
       - Скажите-ка, прекрасная Диана, а как бы вы поступили на месте... Нереель?
       - Я? - Эльфина честно задумалась. - Я думаю... я никогда не смогла бы полюбить злого волшебника.
       Редвин прищурился:
       - Да? Потому что он нехороший? А если бы...
       Внезапно небо над их головами расколола молния. Потом новая. И новая. Небосвод с грохотом треснул по швам. И почти сразу же хлынул ливень.
       Гном уже нырнул в полый ствол старого дерева - видимо, когда-то поваленного бурей. Эльфы последовали за ним. Тут было сухо, надёжно, но невыносимо пахло грибами.
       ...Едва дождавшись, когда ливень прекратился, эльфина немедля полезла на свободу. Провести всю ночь в затхлом укрытии она наотрез отказалась.
      
      

    5. ЗОЛОТИСТАЯ И СЕРЕБРИСТАЯ

      
       С вежий ночной ветерок ворошил рыжие кудри спящей эльфины. Где-то в траве трещали сверчки, в кустах шебуршали птицы.
       Опершись о меч, Уморт пристально глядел в темноту. Рюкзак со скрипкой - вот он, под головой у спящего гнома. Отобрать драгоценность у Тропотора, конечно, дело нелёгкое. Но против этого есть средство: маг тронул серебряную трубочку у себя на груди. Нет, дело было не в этом.Уморт взглянул на безмятежно спящую эльфину. Даже во сне девушка чему-то улыбалась: рыжие ресницы подрагивали, белый точёный носик морщился, точно от смеха. Маг вздохнул. Он мог в любую минуту покончить со всем этим маскарадом, времени было в обрез. Произведение гениального гнома действовало только ночью. Вот прямо сейчас было бы очень вовремя. Но проходил час за часом... он медлил, сам не зная, почему.
       Задумавшись, Уморт смотрел в чистое звёздное небо. Две шаловливые звёздочки - золотистая и серебристая - закружились в танце (до ушей волшебника донеслась еле слышная музыка). Потом, совсем запыхавшись, подлетели к месяцу и взмолились: "Дядюшка месяц, нельзя ли нам спуститься на землю, чтобы посмотреть оттуда на небо?" "Ну, конечно! - возмутился дядюшка. - Ещё чего! Это очень опасно! Вы ещё маленькие и глупые и не знаете, что на земле живёт немало существ, мечтающих нахватать звёзд с неба. Что я буду делать, если вы не вернётесь?" "Ах, что ты, что ты, не бойся! - убедительно закричали звёздочки. - На земле сейчас ночь и все спят! Никто нас не увидит!" "Ну, смотрите, не пеняйте на меня", отпустил их месяц-добрая душа.
       Две сверкающие снежинки оторвались от неба и прыгнули вниз: у-ухх! - длинный хвост сверкающих золотистых и серебристых пылинок протянулся по небосклону.
       Цррыньк!.. Ццак!.. И снова темнота. Это звёздочки кувыркнулись в траву - прямо перед носом у волшебника. Они были такими же маленькими, какими виделись и на небе. Только сверкали, будто два алмаза. "Хи-хи-хи-хи-хи! - захихикали звёздочки, думая, что их никто не видит. - Тут так здорово! Куда лучше, чем на небе! И трава такая густая! Мы будем играть в джунгли!.."
       Звёздочки так весело прыгали и пищали в траве, что чуть не разбудили эльфину. Та сонно приоткрыла глаза, удивлённо посмотрела в небо, пробормотала: "Что-то сегодня в небе недостаёт двух звёзд...", зевнула и перевернулась на другой бок.
       Два сияющих комочка продолжали мелькать в ночной мгле. Прыг!.. Прыг-прыг! Пррррыг! ПРЫГ, ПРЫГ, ПРЫГ! Уморт подкрался очень тихо и ловко накрыл ладонью золотистую. Серебристую оказалось поймать ещё легче: та замерла и удивлённо глядела на откуда ни возьмись появившегося эльфа.
       Уморт был доволен: такого в его коллекции ещё не было. Велеть подвесить их в главной зале над троном?.. Или уж пусть сияют на самом высоком шпиле замка?..
       А звёздочки плакали в его руках сверкающими слёзками: "Отпусти нас! Отпусти!! Отпусти!!!" Уморт ехидно улыбнулся: "Надо было слушаться дядюшку месяца, вы, живые драгоценные камешки!" Захлёбываясь от горя, звёздочки, не унимаясь, пищали звонкими голосишками: "Отпусти нас только! Мы сейчас же улетим к нашему дядюшке! И никогда, никогда, никогда не прилетим обратно! Обещаем! Обещаем! Обещаем!" И приводили ещё какие-то убедительные доводы...
       Уморт задумчиво смотрел на метавшиеся в ладонях комочки ослепительного света. Потом взглянул на улыбающуюся во сне Диану... Прислушался к мерному похрапыванию гнома... И разжал пальцы.
       Оторопевшие от неожиданности звёздочки замерли... а потом молнией взвились в воздух. Только длинные хвосты из сверкающих пылинок озарили начинающее светлеть небо.
       ...Первой на рассвете открыла глаза Диана. Она сладко потянулась и... улыбнулась, глянув на растянувшегося в траве крепко спящего эльфа.
      

    * * *

       Уморт проснулся поздно и устало потряс головой. Он не выспался. Он вообще не понимал, что это ночью на него нашло. Не в смысле говорящих звёзд (это само собой разумеющиеся вещи), а в смысле каких-то сентиментальных глупостей. Ррорр когда-то предупреждал, что там, где начинает действовать заклятие, а магические силы кончаются, тебя могут начать одолевать слабости обычного эльфа.
       В ответ на учтивое приветствие гнома он только хмуро нахлобучил шляпу на лоб и оценивающе посмотрел на отрезок леса, отделявший их от гор: к вечеру они, несомненно, доберутся до Драконьего Хребта.
       Он знал, что когда-то Ррорр вёл настоящую войну с этим непокорным драконом. Но сумел-таки его обезвредить. Уморт попытался представить себе, смог ли бы он превратиться в огромного дракона и сразиться с настоящим. Немного поразмышляв, решил, что смог бы. От этого настроение его несколько улучшилось. Он даже улыбнулся гному и пожелал рыжеволосой красавице доброго утра (мысленно извинившись, что спокойной ночи пожелать им, к сожалению, не сможет).
       Путь продолжался так же весело, как и вчера. Правда, Диана заметила, что Редвин, похоже, чем-то встревожен. Он нервно теребил цепочку на груди и, рассеяно улыбаясь болтовне эльфины, то и дело бросал взгляды на приближавшийся хвост каменного дракона. Вопрос Дианы, что это за странная штуковина висит у него на шее, он вообще не удостоил ответом.
       На самом деле Уморт хорошо расслышал вопрос, но намеренно пропустил его мимо ушей. Он не имел пока намерения распространяться о ценных свойствах серебряного свистка. Ему не давала покоя мысль о том, где сейчас могут находиться эти двое гадких детей: покинули они лес или ещё нет? Если они обратились за помощью к королю лесных эльфов - этому дерзкому болвану Родерику - то наверняка уже на полпути к цветочному городу. В таком случае, как только у Уморта появится время, его лесному величеству уж точно не поздоровится (маг мысленно пообещал себе не ограничиваться на этот раз одним только фейерверком).
       - Вы явно не спали этой ночью, - ласково тронула его за плечо белая ручка, а в лицо заглянули смеющиеся голубые глаза. - У вас вид - в точности как у совы, разбуженной средь бела дня!
       - Видите ли, прелестная Диана, - улыбнулся Уморт, отводя глаза (этот открытый доверчивый взгляд эльфины постоянно смущал его), - этой ночью я собирал звёзды...
       Вместо того чтобы рассмеяться шутке, эльфина серьёзно спросила:
       - Но, надеюсь, вы все их вернули обратно на небо?
       - Все... - растерянно подтвердил Уморт.
      
      

    6. ИГРА В ПРЯТКИ

      
       С нова ночь. Тьма. С глупостями кончено.
       Глаза Редвина сузились, губы дрогнули в улыбке. Из-за расстёгнутого на шее ворота он вытащил цепочку. Болтавшаяся на ней тонкая трубочка при свете факела отливала серебром.
       - Вы спрашивали меня сегодня, прелестная моя эльфина, что это за штуковина. - Говорил он глухо и так тихо, что гном за спиной не мог ничего расслышать. - Это свисток. Доставшийся мне, кстати, тоже от дедушки. Стоит только один раз дунуть... Но, может, хотите попробовать сами?
       Во взгляде эльфа было что-то такое, что заставило эльфину лишь покачать головой:
       - Давайте-ка сначала вы.
       Редвин мрачно усмехнулся и приложил свисток к губам.
       Мелодичный свист пронизал ночную тьму так резко, что ветви деревьев затрепетали, а пламя костра испуганно заплясало на месте.
       Немного подождав, он снова свистнул. И снова. Словно бурей, согнуло деревья. Эльф, не отрываясь, глядел на эльфину. Громкая переливистая мелодия звенела над лесом, пугая птиц и пригибая к земле деревья.
       - И... что... что это значит? - спросила озадаченная Диана.
       - Оглянитесь, - с улыбкой предложил эльф.
       Диана оглянулась... и оторопела. Справа во тьме ... и слева тоже... и тут... и там... - да везде, куда ни кинь взгляд! - вырисовывались громадные фигуры троллей с увесистыми палицами и факелами в руках. Тяжёлые лица с мрачно насупленными бровями выражали только одно: если бы их повелитель позволил - если б только позволил! - с какой радостью они растерзали бы двух этих малявок - гнома и эльфину - на мелкие кусочки!
       - Ну вот, друзья мои, - раздался голос Уморта, - подошло время объясниться. О том, кто я такой, вы уже, надеюсь, и сами догадались, и мне нет нужды представляться...
       - Редкий гад! - прорычал гном, хватаясь за топорик.
       Навстречу ему выступил тролль с палицей.
       Уморт усмехнулся:
       - Не пытайтесь что-то сделать, Тропотор. Я вам очень не советую. Тролли - тупые, злобные существа. И повинуются мне беспрекословно.
       Тропотор медленно опустил топор. Маг продолжал:
       - Вы чудом попали в мои руки. Вернее, я - в ваши. Вам повезло: не знай я вас, вы были бы сейчас уже растерзаны на месте, не сомневайтесь. Но я вам благодарен за моё спасение. Вы хорошие друзья, но... вы встали у меня на дороге. Тропотор, не будем махаться оружием, это может плохо кончиться для вас... или для вашей прелестной подруги. Лучше отдайте сразу принадлежащую мне вещь (она ведь находится в вашем рюкзаке, не правда ли?..), и я вас обоих отпущу.
       Десятки факелов горели во тьме, плотным кольцом окружая поляну. Каждый - в руке сильного тролля. Грозный повелитель великанов стоял возле костра, покусывая губу и с интересом дожидаясь, что сделает гном.
       Десятки пар глаз следили за Тропотором. Кряхтя, гном поднял с земли заветный рюкзак и медленно подошёл к Уморту.
       - Замечательно, что мы быстро сговорились, - одобрительно кивнул тот. - А вы, прелестная Диана, - обернулся он с улыбкой к эльфине, - можете теперь рассказывать всем и каждому, что, после того как танцевали у феи Тортинеллы и пили чай со стариной Лео, ещё и играли с самим Умортом. - И протянул руку к рюкзаку.
       Рюкзак полетел наземь. Сильная рука Тропотора обхватила мага за плечи, вывернув ему руки невероятным образом. Пытаясь освободиться, Уморт яростно дёрнулся. И застонал от резкой боли в суставах. Могучее объятие гнома не давало сделать ни движения.
       - Ты не проживёшь и минуты, упрямый гном, - процедил сквозь зубы маг, - в то время как меня убить не сможешь!
       - А мне всё равно, - равнодушно пожал плечами Тропотор, - я давно мечтал умереть смертью героя.
       Уморт почувствовал, как шеи его коснулось холодное лезвие топора.
       - Один шаг, - предупредил Тропотор обступивших его великанов, - и у вас окажется бессмертный, но безголовый повелитель.
       Тролли остановились, не зная, что делать.
       - Эльфину! - гаркнул маг. - Бестолочи... эльфину хватайте!
       Но было уже поздно. Высоко с неба, а, точнее, из верхушек елей, раздался звонкий голосок:
       - Э-ге-ге-ей! Я ту-ут! - Забытая всеми, эльфина взмыла в воздух без всяких препятствий.
       - Э-гей! Попробуйте-ка меня достать! Тропотор, не беспокойтесь! Рюкзак тут! - Диана помахала в воздухе рукой с рюкзаком. - Ну и тяжёлая же у вас скрипка, господин маг, - пожаловалась девушка. - Ох, и придётся мне теперь одной тащить её всю дорогу до цветочного города. Вот уж спасибо...
       Уморт бешено рванулся ввысь. Один-два взмаха крыльев - и хитрой эльфине бы не уйти!..
       - Большая вам благодарность, дорогая эльфина, - ответил Тропотор с земли, отрывая эльфу крылья. - Но будьте же предельно осторожны в пути! Ночи бывают очень прохладные! Там, в моём рюкзаке, хороший плед! И, конечно же, передавайте большой привет нашим друзьям!
       Когда фигурка эльфины растаяла в ночном небе, гном устало вздохнул:
       - И затеяли вы всё это, господин маг, так не вовремя - на ночь глядя. Что, все злые дела надо совершать прямо-таки обязательно ночью, не выспавшись? Ладно, - перехватил он свой топорик поудобнее, - двигаемся.
       Невежливо пригнув волшебника к земле, Тропотор подобрал валявшийся возле костра рюкзачок эльфины - гном во всём любил порядок. Оглянулся - ничего больше не забыли? - и потащил пленника за собой.
       Шли они быстро - гном уверенно шагал между скал, волоча за собой мрачного волшебника. Каждый овражек, каждую выбоину в скалах Драконьего Хребта он знал с детства как свои пять пальцев.
       Время от времени, когда волшебник слишком резко дёргался или, там, чересчур неловко прыгал вслед за гномом, в шею тому радостно впивался хищный топорик. Уморт чувствовал, как кровь, капля за каплей, скатывается за ворот.
       - Ох, ты, батюшки, - извинялся гном, - в темноте ведь не разглядишь. Ничего: пара листиков заживухи - и назавтра никаких следов!
       Тролли следовали, не отставая, на почтительном расстоянии. Однако, несмотря на факелы в руках, им всё время приходилось немилосердно напрягать глаза, чтобы не упустить из виду юркого гнома, тень которого, обнявшись с тенью волшебника, бесшумно скользила вдоль скал.
       ...Прошло немало времени. Месяц неторопливо выплыл из-за туч. Где-то в чаще сердито ухнуло по-совиному. Внезапно тень гнома провалилась как сквозь землю.
       Сквозь землю?..
       Тролли испуганно стопились у скалистой стены. Нет, хитрый гном просто нырнул в какую-то дыру. Пламя факелов ярко осветило неровные края входа в пещерку. Хотя, какая радость от этого открытия? - вход был настолько мал, что великанам нечего было и думать туда пролезть.
       ...Скатившись вместе с пленником в сплошную тьму, Тропотор остановился. Уморт напрягся, не зная, чего можно ждать от решительно настроенного гнома.
       И вдруг ощутил, что железные пальцы, державшие его, словно тисками, внезапно разнялись.
       Почувствовав свободу, маг резко развернулся, выхватил нож и провёл им в темноте.
       ...Никого. Гном сгинул.
       С трудом выбравшись из пещеры, Уморт протянул руку к ближайшему троллю:
       - Факел!
       Сунув горящий факел в чёрную дыру, маг внимательно оглядел пещеру: никого, только в дальней стене чернело отверстие внутреннего хода.
       - Ладно, - бросил он. - Ушёл так ушёл. Оставайтесь здесь и попытайтесь найти его. Попробуйте выкурить. Окружите скалу: наверняка есть ещё другие выходы.
       Пошарив в карманах, волшебник вытащил новую пару крыльев. В последний раз оглянувшись на кучу копошившихся троллей, он взмыл в небо.
       Эльфина, эльфина, эльфина! - вот кого он сейчас жаждал найти.
      

    * * *

       Глядя в подвешенное на сучок зеркальце, Диана уже долго расчёсывала свои роскошные тёмно-рыжие кудри. Утро было просто замечательное: тепло, солнечно, птички поют. Сидевшая на нижней ветке малиновка распевала знакомую с детства песенку:
       Фьюти, фьюти, вить-вить-вить!
       Швити, швити, пить-пить-пить!
       Эльфина рассеянно вторила птичке. Но думала совсем о другом: где-то теперь её мужественный друг, сумел ли он вырваться из рук этого коварного, ну прямо-таки возмутительно неблагодарного и бессердечного обманщика?..
       Больше всего на свете Диана ненавидела ложь. Сама она никогда не говорила неправду. Ну, просто ни разу в жизни даже и не попробовала. Скромно тряхнув кудрями, Диана с достоинством посмотрела в глаза своему отражению в зеркале... И чуть не выронила гребень от неожиданности: из-за плеча её отражения на неё со знакомым прищуром смотрело ещё одно отражение... Лёгкого на помине обманщика.
       Какое-то время девушка недоумённо глядела на эльфа. Потом догадалась обернуться. Редвин - хотя, какой же это Редвин! - разглядывал её так пристально, что эльфина даже немного смутилась: вот ведь, не успела как следует причесаться, и ленточки в волосах нет... Первое, что пришло ей в голову сказать, было:
       - С Тропотором всё благополучно?
       - Не беспокойтесь, - ухмыльнулся маг, - он сбежал.
       - Ах, спасибо! - обрадовалась она. - Вы действительно сняли с моего сердца тяжёлый груз!
       Наступило неловкое молчание. Ничего не подозревающая малиновка продолжала распевать свою песенку.
       Догадываясь, что теперь самое время удирать, девушка постаралась как можно незаметнее приподняться на цыпочках и стянуть покачивавшийся над головой рюкзак... Рука мага цепко перехватила её за запястье.
       Краска негодования залила лицо эльфины.
       - Ах, отпустите меня сейчас же!
       - И не подумаю, - Уморт насмешливо глядел на неё. - Я слишком долго искал вас, прекрасная Диана, чтобы так вот - раз! - и отпустить.
       Эльфина с сожалением посмотрела на недосягаемый уже рюкзак.
       - А я вас совсем и не боюсь! - смело бросила она в лицо волшебнику. - Вы ведь не в своих владениях, господин маг! Вы здесь обычный эльф! И если бы не ваш замечательный свисток... Ну, давайте, позовите ваших троллей...
       Не дослушав, Уморт молча привлёк эльфину к себе. Диана вдруг совсем близко увидела его глаза и с удивлением почувствовала прикосновение его губ к своим...
       Это было так неожиданно, что... что... что... Диана почти задохнулась от возмущения. Дождавшись, когда наглый волшебник ослабил хватку, она изо всех сил оттолкнула его и взвилась ввысь (не забыв подхватить рюкзак).
       Уморт ринулся следом.
       Догнать эльфину оказалось делом неожиданно сложным. Волшебник и не предполагал, что девушка может развить такую скорость. Крылья мелькали в воздухе, в ушах свистело. Эльфина мчалась, почти не оглядываясь, а расстояние между ними всё увеличивалось и увеличивалось.
       ...У волшебника не было опыта в длительных полётах. Вскоре он совсем взмок. Пот градом струился со лба, в груди клокотало... Наконец, крылатая фигурка впереди соизволила оглянуться:
       - О боги, вы всё ещё тут? - В голосе эльфины прозвучало искреннее удивление. - Ах, оставьте свои попытки, вы меня всё равно не догоните! Знаете, как в детстве меня называли? "Быстрокрылая егоза"! Это о чём-то да говорит, не правда ли?
       Проделав в воздухе красивую петлю, девушка в раздумчивости покачала рюкзаком:
       - Знаете, Редвин, вы не такой страшный, как о вас рассказывают. Мне вас даже жалко. Правда! Если вам так уж нужен этот рюкзак... Да заберите его!.. Вот, пожалуйста!
       С этими словами она размахнулась и кинула рюкзак навстречу волшебнику. Просвистев мимо его носа, тот канул в лесную чащу.
      

    * * *

       Уморт нашёл заветный рюкзак в густой траве не сразу: тот чуть не угодил в ручей. Опустившись на колени, Уморт развязал тесёмки: резное зеркало... ленточка цвета огня... тьма каких-то безделушек... это что? - тропоторов плед...
       Вывалив вконец всё на траву, Уморт сжал кулаки: скрипки не было. Он посмотрел в небо - хитрой эльфины тоже.
       В лесу было тихо, только противно пищали комары. Маг устало прикрыл глаза рукой. Через некоторое время лицо его страдальчески сморщилось, а плечи мелко затряслись.
       А ещё минуту спустя местные обитатели побросали свои дела и с удивлением воззрились на сумасшедшего эльфа, скорчившегося на земле в приступе дикого хохота.
      
      

    7. ПЕРЕПОЛОХ В ГОРОДЕ ЭЛЬФОВ

      
       В етру велено было утихнуть. Птицы смолкли. Деревья, приподнявшись на цыпочках, напряжённо глядели ввысь. Высоко-высоко в небе происходило значительное в истории Цауберляндии событие.
       Эльфийские короли встречались между собой нечасто, хотя отношения между их государствами всегда были очень тёплыми. Затаив дыхание, жители подлежащего региона глядели в небо. Толком разглядеть было ничего невозможно, но воображение у каждого было хорошее.
       Сопровождающая свита почтительно остановилась поодаль. Три крылатые фигурки медленно приближались друг навстречу другу - с запада, юга и севера. За спиной у каждого развивался длинный плащ: серебристо-голубой - у Изри, белоснежный с неожиданно-огненными "стрелами" - у короля Эля, изумрудно-зелёный - у Родерика.
       Несмотря на присущую случаю торжественность и степенность, на лицах королевских особ читалось радостное ожидание предстоящей встречи. Это можно было заметить по довольному лицу Родерика, по лёгкой улыбке, тронувшей тонкие губы короля Эля, и по открытому весёлому взгляду Изри - самого молодого из них.
       Забыв обо всём, короли глядели друг другу в глаза. Протянулись руки, соединились в тройном рукопожатии. То был добрый символ трёх государств, означавший мир, дружбу и взаимосогласие.
       После нескольких мгновений мёртвой тишины грянула музыка. И тут уж искусные эльфийские музыканты постарались на славу. Весёлый пыл эльфов прорвался наружу в плясках на земле и в воздухе. Небо заискрилось от фейерверков, замелькали вычурные гирлянды нанизанных на стрелы цветов.
       А над всем этим в просторной летающей беседке сидели три эльфийских короля и вели оживлённую беседу о том самом... из-за чего они, собственно, и решили встретиться.
       - ...Скажем своими словами: - Родерик вынул трубку изо рта, - чтобы получить книгу, Уморт, не задумываясь, разнесёт весь цветочный город до основания.
       - Вернее, просто сожжёт, - уточнил Изри.
       - Камня на камне не оставит! - не уступил Родерик в красочности выражения и решительно взмахнул трубкой. - И даже если книгу мы отдадим, то всё равно нам пощады не ждать. Мне - за то, что дал детям сокола... Между прочим, вы знаете, что один мурр, сидя на моём соколе, разнёс половину крылатой гвардии Уморта? А? Каково? ...Вот, а Элю придётся сполна заплатить за то, что...
       Король Эль вытер пот со лба.
       - Есть, конечно, вариант... - Родерик выразительно постучал трубкой по хрустальному столику, заставленному угощениями.
       Все прекрасно поняли, что он имел в виду: вымолить себе прощение, отдав книгу; жертвы, конечно, будут, но несравнимо меньшие.
       - Я всё-таки надеюсь, - слабо улыбнулся король Эль, - что нам удастся найти гнома с эльфиной раньше, чем здесь появится Уморт. По всем дорогам на севере и западе разосланы гонцы.
       - Да-да, - подтвердил Изри, - мои эльфы тоже просматривают все водные пути.
       - А мои - рыщут по лесу, - не отстал Родерик. - А знаете, что самое противное? Самым противным окажется то, что, после того как мы отдадим Уморту книгу, здесь через два часа появится скрипка. И её нам тоже уже придётся отдать!
       С этими словами бородатый король в сердцах бросил свою трубку на пол, и та раскололась на мелкие кусочки.
      
       Катарина с любопытством высунулась в окно. Из левого крыла дворца хорошо просматривались холмы, над которыми гремел праздник. Девочка совсем была бы и не против тоже отправиться на место празднования. Вон там, в палатке за углом, продаются летающие зонтики. Можно было бы выбрать себе, например, розовый с чёрными точками - смотрелось бы элегантно и весело.
       Но одной лететь на праздник неинтересно. А Том... Уж этот Том! С тех пор как в руки ему попала книга с волшебной музыкой, он вообще перестал что-либо замечать вокруг себя. Целыми днями сидит, уткнувшись в ноты. А если пригласишь его - нет, не погулять! - просто попить чаю или немножко подкрепиться мятными пряниками, то посмотрит сквозь тебя, нахмурив брови, и рассеянно отвечает: "Позже, Катрин, позже... оставь меня..."
       Вот и сейчас он сидит на мягком диванчике из одуванчиков, впившись глазами в последнюю страницу книги. Должно быть, очень интересно! Катарина поджала губки и подчёркнуто смирённо обратилась к брату:
       - Ты знаешь, на улице праздник... по поводу... э-э... встречи трёх королей. Я подумала, что, может, это тебя заинтересует. Можно было бы купить летающие зонтики и... э-э... немножко полетать...
       Том оторвался от книги и задумчиво посмотрел на сестру.
       - Знаешь, Катрин... Мне бы сейчас сюда эту скрипку!
       Катарина вздохнула. Безнадёжный случай! Музыканты все такие, стоит им дорваться до нот... Вот если бы здесь был Тоурри, всегда весёлый Тоурри с его неисчерпаемым запасом смешных чудес... Но Тоурри безвылазно сидел в гостях у Грушкинса и строго-настрого запретил ей даже близко подлетать к домику цветовода. Катарина задумалась...
       ...После битвы с коршунами дети, мурр и Вихрь больше уже не встречали препятствий на своём пути. Вихрь был серьёзно изранен. Пожалуй, если бы опять не помощь Тоурри, он бы никогда уже не поднялся в небо. Благородный сокол беспомощно лежал на земле и уговаривал друзей оставить его и идти в цветочный город одним. В конце концов мурру, без отдыха занимавшемуся лечением сокола, так надоели эти мольбы, что он просто наслал на птицу сон. День прошёл и прошла ночь, а на следующее утро... дети не поверили своим глазам: несколько, правда, ещё взъерошенный, но уже совсем бравый и весёлый, Вихрь, пританцовывая, ходил взад-вперёд по полянке и терпеливо дожидался, когда проснётся его "доктор" - утомлённый мурр крепко спал, уткнувшись в пушистый хвост.
       В два счёта долетели друзья до цветочного города. И сразу же - к Грушкинсу. Сердце у Катарины дрогнуло, когда Том постучался в дверь. Кто знает - а вдруг им откроет сам Уморт? Скажет: "Добрый день, заходите, выйти вам уже всё равно не удастся"... Дверь открыл Грушкинс. Лицо у толстяка было приветливое и весёлое. Он сразу узнал детей и страшно обрадовался. "Ваша книга? Да тут, конечно - в целости и сохранности! Ничего, что я её использовал в качестве пресса для засушки моих "хвостатых распорчокусов"? Она такая большая и тяжёлая!"
       Том с Тоурри рассудили, что медлить нельзя. Так вот книга и отправилась в спешном порядке на хранение во дворец к его величеству королю Элю.
       Из беседы с мальчиком и мурром король понял, что дело необычайно серьёзно. Уморт - грозный волшебник. А оружие у них против него - только ноты без скрипки. Что делать, пока скрипки у них ещё нет? Спрятать детей с книгой в лесу? Уморт сотрёт в порошок цветочных эльфов, пока не дознается, где книга. Отдать книгу?
       Вот этого Элю делать не хотелось. Соблазн разделаться со злым волшебником был велик.
       - Он ведь и не так силён на нашей земле, а, Воркинс? - обратился Эль за поддержкой к своему доверенному секретарю. - Что, может, всё-таки дерзнём?..
       - Я бы посоветовал вашему величеству прислушаться к своему сердцу, - ответил, подумав, секретарь.
       ...Ценного зверька шуша король распорядился отправить к волшебнику Лео - просить о помощи. Что-то подсказывало ему, что старый, отошедший от дел волшебник всё же не должен остаться равнодушным к происходящим событиям.
       А цветоводу Грушкинсу было послано любезное приглашение провести недельку в королевском дворце. У Эля были основания серьёзно тревожиться за своего цветовода. Несомненно было, что, появившись в городе, Уморт первым делом направится именно к нему.
       Но королевский гонец возвратился ни с чем. Грушкинс наотрез отказался перебираться во дворец сейчас, когда он как раз завершал сложнейшую работу, бывшую вершиной его творчества - создание поющих цветов. "И речи быть не может! - замахал он руками на посланного гонца. - Через недельку - буду рад. Передавайте привет его величеству. А сейчас оставьте меня, оставьте, оставьте!"
       Грушкинс был весь переполнен радостным сознанием тайны, которую не хотел пока открывать никому. Вчера, войдя тихонько в свою оранжерею, он обнаружил, что небесно-голубой "певун" уже распустился. Но самое потрясающее было то, что нежный цветок, томно склонив головку набок... пел. Он пел! Пел! П е л!!!
       Грушкинс так умилился, что заплакал от радости. Слёзы счастья катились по его круглым щекам и капали на башмаки. Ради этого мгновения стоило не спать долгими ночами и вкладывать всю душу в своё произведение. Вот в чём был смысл его жизни. Он понял, что больше ему ничего и не нужно: он самый счастливый эльф на свете.
       ...Обеспокоенный король снова послал гонца к цветоводу, на этот раз уже с настойчивой просьбой срочно явиться во дворец для осмотра одной из стен королевских покоев: та вдруг ни с того ни с сего стала вянуть и осыпаться.
       Однако королевский гонец прибыл уже слишком поздно.
      

    * * *

       Солнце щедро заливало своим светом широкие улицы цветочного города. Повсюду журчали фонтанчики, через ручьи были перекинуты изящные мостики. Впрочем, мостиками пользовался только Уморт. Сопровождавшие его тролли в них не нуждались: перешагивать через ручей было гораздо удобнее.
       Цветочные домики по сторонам улицы выглядели так мило, что восхищённые великаны (тоже, между прочим, любившие всякую красоту) не могли удержаться, чтобы не сорвать со стены цветок. Здесь - настурции, там - гладиолусы, здесь - розы, там - хризантемы. К концу пути набрался уже большой красивый букет. Маг был слишком погружён в свои думы, чтобы заметить такое хулиганство.
       Ещё утром он расстался с Ветроногим на подходе к цветочному городу. Тот уже несколько дней дожидался его здесь, отдыхая среди весёлых полевых цветов. О своих приключениях Уморт не стал распространяться, хотя отметил любопытный взгляд паяца. Он сразу перешёл к делу. Ветроногому не надо было долго объяснять, что от него требуется. Он всегда понимал своего господина с полуслова.
       - Ладно, полагаюсь на твоё чутьё, - сказал наконец маг, окинув оценивающим взглядом своего фаворита. Ветроногий уверенно улыбнулся, повернулся и пропал в траве.
       Дальнейший путь волшебник продолжал один. Он намеренно не стал менять свой облик, когда покидал замок. Хотя мог бы по крайней мере сменить свой любимый чёрный наряд на что-нибудь цветастое - в стиле цветочных эльфов. Но он не хотел прятаться. Он пришёл взять своё. Если понадобится, он без колебаний заставит всю эту ароматную пестроту вокруг запылать ярким пламенем.
       А вот и домик из симпатичных тигровых лилий. За непрочной цветочной дверцей раздавались оживлённые голоса.
       - Стойте здесь и никуда! - предупредил Уморт троллей.
       Потом надвинул шляпу на лоб и постучался.
       Дверь открыл элегантный господин в чёрном сюртуке, белой манишке и белых перчатках. Умные зелёные глаза в упор посмотрели на Уморта.
       Мурр, несомненно, сразу узнал Уморта. Маг приветственно приподнял шляпу:
       - Могу я войти?
       И, не дожидаясь приглашения, переступил через порог.
       Домик был великолепен. То там, то сям звенели разноцветные фонтанчики. Между ними резво носились маленькие эльфинята. Волшебник и забыл, когда в последний раз бывал в таком милом жилище, где всё дышало радостью и благоухало цветами.
       Из дальнего конца гостиной к нему уже поспешал хозяин этого забавного домика.
       - Несказанно рад! Несказанно рад - в любое время дня и ночи - гостям моего дома!
       На лице розовощёкого толстяка и в правду была написана искренняя радость.
       - Знаю, знаю: вы, конечно, по чисто деловому вопросу - о выращивании нового домика. Не стану скрывать: мне очень приятно, что решили обратиться именно ко мне.
       Уморт открыл было рот... Но Грушкинс подскочил жизнерадостным мячиком и пухлым пальчиком погрозил прямо перед самым его носом:
       - Ни слова! Ни слова не дам вам сказать, покуда не отведаете моей замечательной шампанеллы! Сам король Эль уже заказал тридцать бочек этого лакомства! Не без гордости могу сказать, что это далеко не вершина моего творчества. Вы удивлены? И хотите со мной поспорить? Непоколебимо убеждены, что цветоводство - грубое ремесло? Напрасно, напрасно, любезнейший! Меняйте поскорее свои взгляды! Цветоводство - это поэзия!..
       Последние слова донеслись до них уже откуда-то с верхнего этажа, куда жизнерадостный толстяк упорхнул через дверцу в потолке.
       Заметив, как тревожно дёрнулся было мурр вслед хозяину, волшебник решительно придвинул ему стул:
       - Садись лучше. Всё равно не сможешь так изящно воспарить к потолку. Ты ведь хотел его предупредить?..
       Усевшись друг напротив друга, маг и мурр посмотрели друг другу в глаза.
       - Рад видеть тебя живым и здоровым, Тоурри, - произнёс Уморт.
       - Правда?.. - поднял брови тот.
       Маг хитро прищурился:
       - Я тебя, забыл уж, когда в последний раз видел. Да! Привет тебе от деда и сестрёнки.
       - Что с ними? - вырвалось у Тоурри. - Где они?
       - У меня в замке, - загадочно улыбнулся волшебник. - Не беспокойся, они в целости и сохранности.
       Мурр задумчиво опустил зелёные глаза. Потом поднял снова:
       - А по какому случаю...
       - По примерно тому же, что и ты, - заверил Уморт. - Не будем играть в прятки. Ты отлично знаешь, почему я здесь. По твоему уверенно-спокойному виду я делаю вывод, что книги здесь уже нет. Так?
       Не дождавшись ответа, Уморт сделал вывод:
       - Значит, действительно, так. Иначе дом был бы оцеплен лучшими воинами короля Эля. М-да... А тебя тут оставили одного - охранять господина цветовода. Тоурри! Друг мой! - сочувственно посмотрел он на сидевшего напротив элегантного мурра. - Ты хоть умеешь защищаться? Ну-ка, скажи не, друг мурр, в какой руке нужно держать нож?
       Вошедший с подносиками Грушкинс застал гостя рассказывающим Тоурри что-то забавное. Тот же сидел задумчиво и внимательно слушал.
       - Не буду утомлять вас описанием сложного рецепта шампанеллы, тем более что это всё равно секрет, - беспечно щебетал цветовод, расставляя вазочки и втыкая ложечки в ароматно-золотистую массу. - Я вижу, дорогой гость - сам эльф, и оценит по достоинству новинку кулинарии. Ну же, не стесняйтесь, начинайте!
       - Дорогой гость не любит сладкого, - усмехнулся Тоурри, наблюдая, как брезгливо Уморт смотрит на вазочки.
       - Неужели?! - изумился Грушкинс.
       - Нет, почему же, - возразил тот, - просто я страдаю непереносимостью сладкого: даже от маленькой ложечки варенья у меня всё тело сразу идёт пятнами.
       - Боже, какое несчастье! - ужаснулся королевский цветовод. - Какая мрачная у вас должна быть жизнь, милейший - никогда не есть сладкого! Но попробуйте хотя бы пол-ложечки: от пол-ложечки, может быть, ничего и не случится...
       - Кроме того, - сказал Уморт, решительно отодвинув вазочку, - мои товарищи уже заждались меня на улице.
       - Ах, почему же вы оставили их за дверью! Я сейчас же их позову! - Цветовод бросился к окну.
       - Не утруждайтесь, - остановил его Уморт. - Они слишком большого роста и напрочь разрушат ваш домик, если войдут. - Он многозначительно посмотрел на Тоурри.
       Тоурри напрягся.
       - Собственно, я тут даже не по поводу выращивания домика из цветов, - взял маг разговор в свои руки. - Я просто ищу своих друзей. Я был уверен, что они у вас...
       - Ваших друзей?.. - переспросил добродушный толстяк. - А-а! Не про Тома ли и Катарину вы спрашиваете?
       - Именно, - подтвердил Уморт. - Я давно жажду с ними встретиться.
       Тоурри встал.
       Уморт поднялся тоже.
       - Как же, как же! - болтал ничего не подозревающий толстяк. - Они были у меня два дня назад, угостились шампанеллой, очень мило поиграли с моими детьми...
       Грушкинс, довольно улыбаясь, указал пальцем в потолок: с верхних этажей доносились громкие визги разыгравшихся детей.
       -Ури и Лури - гордость и надежда счастливого отца! Вы знаете, - доверительным шёпотом сообщил он, - Ури уже проявляет интерес к разведению цветов. Да-да! На днях он спрашивал...
       - Просто великолепно, - прервал Уморт. - Так как же насчёт Тома с Катариной?
       - Их уже нет в моём доме, - развёл руками цветовод. - Они пробыли у меня, к сожалению, совсем недолго: очень торопились. Забрали свою книгу и скорей бегом в...
       Тут Грушкинс внезапно замолчал. Удивлённо посмотрел на собеседников, похлопав глазками. Пощупал свой рот. Нет, рот не исчез - всё на месте. Почему же он не слышит собственного голоса? Может, он оглох?.. Грушкинс озабоченно схватился за уши и потёр их - не помогло.
       Виновник этого маленького недоразумения стоял у окна, скромно потупив зелёные глаза.
       - Ах, хитрюга! - бросился к нему Уморт. - Я и забыл, что вы все - маленькие фокусники! Сейчас же верни ему дар речи или... - Нож метнулся к горлу мурра.
       Тоурри застыл в неподвижности, с опаской косясь на острое лезвие.
       - Вы его так напугали, - невинно возразил мурр, - что он уже всё понял и не расскажет ничего.
       - Тогда расскажешь мне всё ты. - Уморт крепче сжал кинжал - на белоснежной манишке Тоурри проступило алое пятно. - Ты знаешь: твои фокусы на меня не действуют.
       Внезапный грохот заставил волшебника обернуться: бледный, как мел, королевский цветовод покоился на полу в обмороке.
       - Наш цветовод оказался чересчур чувствителен. ...Давай, давай, поторапливайся, Тоурри, у меня нет времени, - настаивал Уморт. - Говори, где книга.
       Мурр отрешённо молчал. В комнате царила тишина. Сквозь раскрытое окно можно было услышать доносившуюся с улицы музыку. Похоже, целая толпа эльфов-музыкантов веселилась сейчас на крыше соседнего дома.
       Маг устало вздохнул.
       - Знаешь, Тоурри, я очень зол на тебя. Мало того, что ты помог выкрасть скрипку, ты ещё и развеял по ветру половину моих коршунов. В замке я бы тебя красиво подвесил к потолку за хвост. Здесь придётся довольствоваться тем, что есть, - Уморт поудобнее перехватил нож. - Ещё минута тебе на раздумье - и можешь попрощаться с жизнью.
       Мурр горестно вздохнул и воздел глаза к потолку из тигровых лилий.
       Огненно-полосатые лилии взволнованно смотрели на него широко разинутыми чашечками: что будет, что будет!..
       А потом... потом вдруг с громким чириканьем ринулися вниз!
       В один миг красивую гостиную с фонтанчиками завалило щебечущими цветами.
       Выпустив мурра, ничего не видя перед собой, Уморт наугад пробивал себе дорогу сквозь пёструю толпу трепыхавшихся лилий. Не понимая, что надо делать, когда ты вдруг обрёл дар речи, лилии, не обращая внимания на яростные толчки волшебника, нестройными голосами пытались петь или вдруг возбуждённо принимались болтать, стараясь держать себя истинно по-светски.
       Нещадно сыпля ругательствами, маг с большим трудом выбрался из огненно-полосатой шевелящейся кучи и увидел своих троллей, переминавшихся с ноги на ногу от скуки. В руках оба держали по пышному букету цветов, среди которых было, между прочим, немало тигровых лилий.
       - Где мурр? - рявкнул маг.
       - Там! - махнули они вглубь кривой улочки.
       - Почему не задержали? - прорычал Уморт.
       - Не было приказания, - развели букетами великаны.
       Уморт застонал. Троллям несказанно повезло, что сегодня их господин не обладал волшебной силой.
       - Догнать! - приказал он счастливцам. - Разрешаю вам оторвать ему голову.
       - Спасибо, господин! - Обрадованные тролли, как на крыльях, понеслись вниз по улочке.
       Уморт в нетерпении глянул на башенные часы. Ещё слишком рано. Нужно дать Ветроногому время.
      
      
      
      
      
      

    8. ПОЕДИНОК

      
       С квозь занавески проглядывало солнышко. "Тук-тук... тук-тук..." - стучало что-то за окном в саду. Катарина сладко потянулась и перевернулась на другой бок.
       "Тук, тук, тук, тук," - не переставало стучать. Катарина упрямо не открывала глаз. Она была большая любительница поспать по утрам и с удовольствием пользовалась любым случаем как можно дольше проваляться в постели.
       "Тук! Тук! Тук! Тук!" - настойчиво тукало за окном. В конце концов, не выдержав, девочка открыла глаза. Любопытство взяло своё: что можно так увлечённо долбить спозаранку?
       - Доброго утра! - послышался хрипловатый голос из зарослей незабудок. - Поверьте, я очень сожалею, что разбудила вас. Но - важное дело! Я служу ночным стражем эльфийского королевства. Как раз сейчас моя ночная смена закончилась - и сейчас я свободна, как птица.
       Катарина протёрла глаза и вгляделась в зелёные заросли. Из зарослей бочком-бочком вышла большая сова.
       - Очень и очень извиняюсь. Сейчас пока рассвет, и я бегом - к вам! Дело в том, что часа через два мне страшно захочется спать. А у меня к вам такое дело! - Сова сделала круглые глаза. - Сюрприз!
       - Правда? - У Катарины прошёл весь сон. - А где он?
       - У меня дома, - скромно и в меру таинственно ответила птица. - Приглашаю вас вместе с Томом. Это не так далеко отсюда: в королевском дубе, первое дупло снизу.
       ...Катарина решительно растолкала брата.
       - И не думай отказываться на этот раз! - предупредила она сонного Тома. - Мы уже приглашены. Через два часа сова заснёт, а сюрприз нас уже ждёт.
       Поняв, что Катарина настроена серьёзно (тайны и сюрпризы были её страстью), мальчик вздохнул и молча оделся.
       - Чай пить некогда, - решительно потянула девочка брата из комнаты. - Там нас, наверное, угостят.
       ...Если бы Том умел смотреть в будущее, он бы непременно захватил с собой книгу. Но делать он этого не умел, и книга осталась лежать на столе.
      

    * * *

       - Держитесь крепко! - Сова замахала крыльями и взлетела над городом.
       Утро стояло ещё раннее, и редкие эльфы встречались на полупустых улочках. На дворцовой площади Тому бросился в глаза эльф в ярком наряде. Не потому, что он был пёстро одет - эльфы все одеваются ярко - просто что-то уж очень знакомое было в его улыбке. Круглые глаза встретились с глазами Тома... Да вовсе он и не был эльфом! Заслонившись от солнца ладонью, яркий человечек радостным взором провожал сову с детьми.
       - Катарина... - Том ещё раз оглянулся: человечка уже не стало видно. - Помнишь ту куклу, что ты нашла в лодке?
       - Да?.. - Катарина во все глаза глядела на город под ногами.
       - Я сейчас её видел. Она смотрела на нас.
       - Смотрела на нас? - рассеянно повторила девочка, не оборачиваясь. - Да что ты. Не может быть...
       Том не знал, как объяснить, что его взволновало. Кукла была живая, она смотрела на них; не было сомнений, что она узнала их, и от этого почему-то становилось не по себе. В тот раз она странным образом исчезла из дупла - того самого, где они нашли волшебную книгу; а теперь снова появилась, и снова - рядом с книгой. Хотя кукла и улыбалась, но улыбка была какая-то жуткая. Отчего-то у Тома стало неспокойно на душе.
       А город эльфов между тем ускользал из-под ног. Цветочных домиков становилось всё меньше и меньше. Сова летела прямиком к лесу, граничившему с городом на северо-западе. Вот и королевский дуб. Как и все особы королевского происхождения, он величественно раскинул свою пышную крону над остальными деревьями.
       - Ну... - Усевшись на ветке, сова взволнованно сложила крылья на груди. - Теперь - сюрприз! Проходите первыми.
       После яркого дневного света дети сначала ничего не смогли разглядеть в полутёмной гостиной совы. Но едва только глаза немного привыкли к полутьме... оба завопили от восторга.
       Удобно развалившись на мягком диванчике, на них, широко улыбаясь, смотрел Тропотор.
       - Ха! - Гном заключил детей в свои мощные объятия. - Что за приятная встреча!
       Откуда ни возьмись (а именно с потолка) слетела сияющая Диана:
       - Томчик! Катариночка! Как я счастлива! Вы живы! Вас никто не съел!
       Что уж тут и говорить - дети были вне себя от радости. Устроившись на коленях у Тропотора, Катарина взахлёб пыталась рассказать сразу обо всём, что с ними приключилось с тех пор, как друзья расстались:
       - ...Мы думали - вы погибли! А знаете, кто устроил обвал? Это Уморт!.. А потом... Он заманил нас в свой замок!.. Представляете? Замок - в скале!
       Хозяйка дупла радушно звенела чашечками с липовым чаем и щедро раскладывала по тарелочкам вкусно приготовленные жёлуди.
       - ...А друг того кобольда... ну, помните - что в голубой комнате у феи Тортинеллы? Как хорошо, что мы наконец-то вас нашли! ...камень Гипова носа... вы знаете, как он жёгся! ...Эти тролли - такие глупые! А потом...
       Стараясь рассказать всё как можно красочнее, девочка торопливо забегала вперёд, потом, что-то вспомнив, снова возвращалась назад и начинала всё сначала. Гном ласково глядел на девочку и внимательно слушал её рассказ. Взглянув на её брата, он уловил во взгляде мальчика немой вопрос. Вместо ответа Тропотор многозначительно похлопал по лежащему рядом рюкзаку.
       - Всё в целости и сохранности, - подмигнул он Тому. - Можете забирать, господин скрипач.
       Том радостно бросился к рюкзаку.
       - Книжка-то при вас? - покосился Тропотор.
       - Нет, осталась во дворце, - отозвался мальчик, гладя поблёскивающий бок магической скрипки.
       - Это хуже, - нахмурился гном. - Уморт должен быть с минуты на минуту здесь. - Мы потому и лететь прямо во дворец не захотели. Мало ли... С ним-то справиться - дело пустяковое, а вот с его троллями...
       Мальчику вдруг снова припомнилась кукла с неприятной улыбкой. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Бережно завернув скрипку в куртку, он встал:
       - Нам пора обратно во дворец.
       - Как! - огорчилась сова. - И не попьёте даже чаю?
       - Пора, - поддержал мальчика Тропотор. - Вот исполним скрипичный номер - и устроим тут праздничное чаепитие.
       Уже был полдень, когда над городом снова показалась сова с четырьмя седоками на плечах. Белый королевский дворец был виден издалека. То там, то сям над цветочными домиками вспыхивали яркие искры. Фейерверк?.. Особенно пышно искрилось на площади перед дворцом.
       - Что-то не припомню, какой сегодня праздник, - бормотала сова, беря направление ко дворцу. - Трудно найти день, в который у эльфов что-то не празднуется.
       - Праздник? - нахмурилась Диана. - Это называется - праздник?! Дом эльфа Розвигуса горит!
       Тут только, когда расстояние между ними и дворцом значительно сократилось, стало ясно видно, что росший на краю дворцовой площади дом из белых роз был весь объят пламенем. Живые цветы страдающе изгибались в огне, только не могли кричать. Обитатели дома повылетали из окон и, охваченные ужасом, беспорядочно метались в дыму.
       Такие же столбы огня полыхали и в других частях города.
       - Стоп! - предостерегающе поднял руку Тропотор. - Ко дворцу не подлетать! Глядите!
       По улочке, ведущей в сторону площади, вереницей топали тролли с тяжёлыми палицами и горящими факелами в руках. Со всех сторон к дворцу подтягивались появлявшиеся, словно из-под земли, грозные великаны.
       - Где-то тут друг наш Редвин... - произнёс Тропотор загадочно.
       - Не стоп, а вперёд! - горячо возразил Том. - Нам нужно скорее во дворец, Тропотор! Там книга!
       - И друг наш Редвин, может быть, уже тоже там, - хмуро произнёс гном. - Похоже, дело приняло серьёзный оборот... Ну, ладно. Будьте осторожны. Он с вами канителиться не будет. Там у него на шее свисточек такой висит - он им своих троллей вызывает. Надо бы его, свисточек-то, с шейки сдёрнуть. Это самое главное. Тогда его можно не бояться. Моя вина, что в прошлый раз - была возможность - не сделал этого сам. Это чтоб вы знали. И ищите вашу книгу скорее!
       Последние слова Тропотор произнёс, уже соскакивая на крышу королевского дворца.
      

    * * *

       Король Эль, бледный, стоял у окна, тревожно глядя на площадь.
       - Мне страшно, Воркинс, - признался он.
       - Ваше величество, на вашей стороне - вся Цауберляндия, - спокойно сказал секретарь.
       - Тебе легко говорить, - возразил король. - Если я скажу ему "нет", на мне будет вина за гибель множества эльфов.
       Дверь растворилась, слуга доложил: "Его величество король Родерик, его величество король Изереель!" Оба короля вошли в залу в сопровождении своей крылатой свиты. От эльфов попахивало дымом, за спинами торчали луки.
       - Не беспокойся, Эль, - хлопнул Родерик кузена по плечу, - мои эльфы - все меткие стрелки - уже заняли позиции на крыше. Запас стрел хороший. Можешь не сомневаться: по одной стреле на одного тролля будет достаточно.
       - Никакие стрелы не помогут, дорогой кузен, - покачал головой Эль, - если он решит поджечь город.
       - Смею заметить, - вмешался Изри, - что пока он не получит своей книги, он не станет поджигать дворец. Я бы вам посоветовал, дорогой мой кузен, тянуть время как можно дольше.
       Внезапно за дверью послышался шум. Почти тотчас же дверь распахнулась и на пороге застыл белый, как полотно, слуга-эльф. Но вместо того, чтобы толком доложить, что случилось, он только испуганно таращил глаза на своего государя.
       И почти тотчас же за его спиной показался высокий незнакомец в чёрном. Чёрные глаза глядели с пытливым прищуром. Отстранив слугу, он любопытным взором окинул собравшееся общество. Взглянув на короля Эля, усмехнулся:
       - Ваше величество, на вас нет лица. Я думал, мой приход не будет неожиданным.
       - Мы действительно ожидали вас, господин Уморт, - церемонно кивнул Эль. - Большая честь для меня - принять великого волшебника в моём дворце.
       - Я вижу, - сверкнул улыбкой Уморт, - что вы долго и трепетно готовились к моей встрече. Там, на крыше, - ткнул он пальцем в потолок, - встречающая делегация... с луками в руках.
       - А там, на площади - ваши тролли... с факелами, - ответил Эль.
       Уморт обворожительно улыбнулся:
       - Это так, на всякий случай. Если у нас вдруг окажутся разногласия по-поводу того... кто вор, а кто хозяин.
       Родерик возмущённо толкнул локтём Изри, шепнув: "Каков наглец!"
       Однако Уморт обладал хорошим слухом. Обернувшись к королю лесных эльфов, он смерил того взглядом:
       - А-а! Родерик! Мне стало известно, что вы раздаёте своих соколов направо и налево.
       - Что ж, разве я не могу себе этого позволить? - задрал бороду лесной король.
       - Смотря с какой целью, - ответил маг.
       - С самой благородной! - вскипел король.
       - И сразу объясните мне, - оживился маг, - какую именно цель вы называете благородной.
       Родерик прикусил губу. Вызывающе разговаривать с волшебником было опасно.
       - Мой кузен хотел помочь заблудившимся детям добраться до цветочного города, - мягко сказал Изри.
       - Ах, так! - умилился Уморт. - А бедные заблудившиеся дети не говорили вам, что они сбежали из моего замка? Кстати, ваше величество, я точно знаю, что они сейчас гостят у вас во дворце. И, более того... быть может, вашему величеству и невдомёк, но детишки заслуживают хорошей порки: у них в руках находится ценная книга, принадлежащая вашему покорному слуге.
       Король не отвечал.
       - Разве король цветочных эльфов не на стороне закона? - произнёс маг почти угрожающе. - Я прошу вернуть мне мою собственность. Только не говорите мне, что вы знать не знаете никакого Тома, никакой Катарины и никакой книги. Более того: если вам в руки попадёт ещё и моя скрипка, вы будете обязаны также отдать её мне.
       В зале наступила тишина. Уморт с интересом переводил взгляд с одного короля на другого.
       - Мы рассмотрим ваше дело, господин маг, - раздался голос короля Эля. - Для этого совсем не нужно громить город и поджигать дома. Дайте нам время...
       - Времени вам даётся несколько минут, - ледяным голосом перебил маг, - на то, чтобы найти детей и...
       В это время в дверях появилась сияющая Катарина.
       - Урра-а! Скрипка - у нас! - закричала девочка, радостно подпрыгнув.
       ...И осеклась, встретившись взглядом с Умортом.
       Волшебник шагнул к Катарине.
       - Где скрипка? - спросил он, схватив её за плечи.
       - Отпустите ребёнка! - вмешался король Эль.
       - Где скрипка? - в бешенстве повторил Уморт, встряхнув Катарину так, что в глазах у неё потемнело. Девочка испуганно молчала.
       Отбросив её в сторону, Уморт кинулся к двери.
       - Очень сожалею, - весело произнёс Изри, в один прыжок оказавшись между ним и дверью, - но здесь вам пройти не удастся.
       Откуда-то раздавался голос Родерика, отдававшего приказ своим эльфам стеречь остальные двери и окна.
       - Мальчишка! - вскричал Уморт, выхватывая меч. - Не рассчитывай, что я пощажу тебя только потому, что у тебя глаза твоей матери!
       - Изри, это нечестно! Я - старший! - поспешал к ним Родерик. - Дай мне с ним сразиться!
       - Не суйся, Родерик, - оттолкнул его озёрный король. - У меня с ним свои счёты. Обожди немного, у тебя ещё будет возможность отомстить за мою смерть.
       Взволнованная Катарина схватила за рукав молодого короля.
       - У него на шее... - шепнула она, - свисток... он вызывает им троллей!
       - Замечательно, - улыбнулся тот.
       Королевская зала огласилась звоном скрестившихся мечей.
      

    * * *

       Прижимая к себе скрипку, Том мчался по путаным коридорам цветочного дворца. Вот, наконец, и дверь их с Катариной комнаты. Том торопливо приложил ладонь к нарисованной на ней рожице спящего эльфа - рожица зевнула, открыла глаза и дверь распахнулась.
       Том влетел в комнату... и остановился как вкопанный. В кресле, развалившись, сидела знакомая тряпичная кукла и с интересом перелистывала книгу.
       Ветроногий не подвёл своего господина. Как и полагается всякой магической игрушке, он обладал кое-какими ценными свойствами - например, умел делаться невидимым, а также обладал невероятным чутьём, помогавшим ему легко находить искомое. Без труда, проникнув во дворец, он довольно быстро нашёл комнату, в которой жили дети. Ему даже повезло: книга запросто валялась на столе.
       ...Довольный паяц весело поднял глаза на вошедшего мальчика:
       - Ух, ты! Даже и скрипку принёс! Ну, давай её сюда скорее!
       Том отступил к двери.
       - Ну же! - улыбаясь до ушей, паяц выжидающе протянул руку с кинжалом.
       За спиной у Тома выросла могучая фигура Тропотора. Глаза гнома горели опасным огнём. Оттолкнув мальчика, он взмахнул топором.
       Промахнуться было невозможно. Гордо выпрямившись в руке гнома, топорик с боевым свистом пролетел в воздухе и... впился в спинку кресла. Ветроногого больше там не было.
       Его не было вообще нигде... Тропотор оглянулся.
       В наступившей тишине вдруг прошуршала просыпавшаяся пыльца в углу, там, где росли ярко-оранжевые "язычки". Быстро выдернув топорик, Тропотор повернулся лицом к качающимся цветам.
       И рухнул на колени, пронзённый кинжалом.
       ...Прошло, наверное, не более минуты, когда Том, нёсшийся по коридорам дворца, услышал за собой шаги. В груди похолодело: паяц без усилий нагонял его. С каждым прыжком расстояние между ними резко уменьшалось.
       Том бежал из последних сил. В боку невыносимо кололо. От волнения и быстрого бега в глазах темнело. Впереди из примыкавшего коридора метнулись крылатые тени...
       Эльфы окружили мальчика защитным кольцом, направив стрелы в сторону паяца. Кукла тут же пропала. Лишь книга странным образом повисла в воздухе. ...А потом полетела вдоль по коридору, вверх по лестнице - всё дальше и дальше и выше и выше, сопровождаемая хвостом летевших следом эльфов.
      

    * * *

       Битва между чёрным и белым эльфами была достойна кисти художника. Оба противника не только кружили по зале, но и взлетали в воздух и бились под самым потолком. Скрежет мечей сопровождался не замолкавшим свистом крыльев.
       Уморт дрался неистово. В глазах его горело не оставлявшее сомнений желание без всякой жалости прикончить вставшего на пути эльфа. Движения его были стремительны и молниеносны. Длинный меч всякий раз кровожадно целил в живот или в грудь противнику. И только прирождённые быстрота и вёрткость спасали Изри от, казалось бы, неминуемой смерти.
       Хлопанье крыльев и звон мечей перекрывали друг друга. Замерев в волнении, эльфы, не отрывая глаз, следили за поединком, готовые каждую секунду прийти на помощь своему королю.
       Сквозь плотные ряды лесных стрелков, стоявших на охране дверей, протиснулся цветочный эльф. Разыскав глазами своего короля, он приложил руку к груди:
       - Ваше величество, мы просим подкрепления! Волшебная книга - у паяца-невидимки. Мы окружили его на крыше, но этот бес страшно вёрткий... - Эльф с трудом перевёл дыхание.
       Глаза волшебника, слыхавшего весть краем уха, сверкнули торжествующим огнём. Необходимо было помочь верному слуге. Уморт быстрым взглядом окинул залу.
       Трепетный страх перед злым магом жил в крови у каждого жителя Цауберляндии. Когда грозная чёрная фигура оказывалась слишком близко, эльфы невольно шарахались в сторону. Заметив такую реакцию на своё появление, маг коварно прищурился. Он сделал хитрую петлю, отлетев далеко от противника, и, оказавшись у окна, внезапно ринулся в самую гущу охранявших его эльфов.
       Как он и рассчитывал, толпа отважных стрелков в ужасе отпрянула, освободив путь. Уморт беспрепятственно вылетел на улицу.
       Здесь ярко светило солнце, и по всему саду разносился аромат тысячи цветов. Маг нащупал на шее свисток. Как жаль, что нельзя им сейчас воспользоваться. Можно было бы сразу положить всему конец. Значит, надо как-то продлить бой до вечера. А после захода солнца...
       Сзади налетел Изри.
       - Подарите ваш свисток мне, - предложил король, обхватив Уморта за шею. Цепочка лопнула, и свисток полетел в траву.
       Уморт яростно повернулся к Изри, замахнувшись мечом. На левом рукаве белого эльфа расплылось алое пятно.
      

    * * *

       Оказавшись на крыше, Том спрятался за одной из башенок, увитой какими-то удивительными белыми цветами с глазами - явным произведением Грушкинса. Разделяя интерес мальчика, цветы с любопытством наблюдали сценку, происходившую на крыше: важные с виду эльфы, находящиеся, между прочим, на королевской службе, резво, как мальчики, носились за книгой, бегавшей от них по всей крыше. Были бы у них рты, цветы бы обязательно укоризненно вздохнули. Но ртов им Грушкинс ещё не придумал, и они просто молча покосились на мальчика: ну-ка, объясни-ка нам, друг золотой, что всё это значит?
       Впрочем, что эльфы - народ чрезвычайно легкомысленный, они уже давно поняли. Вон, пожалуйста: на крышу, привлечённая интересной игрой, мчалась новая команда эльфов. Двое из них, одетые с интересным контрастом - в белое и чёрное - ещё и ухитрялись на лету биться на мечах. А вот это уж совсем опасно - возмущённые цветы осуждающе покачали головками. Укоризненно вздохнуть, однако, опять не получилось: лоботряс-Грушкинс до сих пор не придумал рты.
       ...Имея твёрдое намерение убить противника, Уморт всё же с одобрением наблюдал, как тот дерётся. Несмотря на рану, молодой король продолжал упрямо атаковать. Хотя сил у него становилось всё меньше - Уморт это ясно видел.
       Краем глаза маг всё время следил за Ветроногим. На хвосте у того был целый рой эльфов. Несмотря на то, что кукла молниеносно уворачивалась и прыгала с ловкостью кузнечика, существовала большая опасность, что эльфы просто задавят её своей массой. Их было слишком много, этих эльфов. Похоже, даже троллям, орудовавшим сейчас во дворце, приходилось несладко.
       Забрать у Ветроногого книгу и спуститься вниз - на площадь, к троллям - вот что намеревался он сделать... Громкий треск разорвавшегося крыла вызвал одобрительный гул в толпе. И радостную улыбку на лице короля Эля.
       Ах, мальчишка!.. Уморт перевернулся в воздухе и с грохотом покатился по крыше.
       Лицо мага потемнело. Теперь уже не было надежды слететь с крыши вместе с книгой. Оставалось только ждать помощи от троллей. Грохот, который великаны производили на нижних этажах цветочного дворца, услаждал слух.
       ...День клонился к вечеру. Небо темнело. Сквозь тучи замерцал месяц. А эльфы всё бились, упрямо скрещивая мечи.
       Улыбка сошла с усталого лица Изри. Но, стиснув зубы, он всё же продолжал драться из последних сил. Уморт уже второй раз ткнул его остриём меча, на этот раз - в бедро. За спиной нетерпеливо дожидался своей очереди Родерик.
       Всё же дело продвигалось. Волшебника вместе со спрятавшейся за его спиной куклой теснили к стене. Спереди и с боков их окружали эльфы.
       Уморт оглянулся. И тотчас же заметил на верхушке одной из башенок Тома. Обняв скрипку, мальчик не отрывал глаз от дерущихся. Добраться до него не было никакой возможности: по приказу короля Эля эльфы окружили башенку тройным кольцом.
       Чёрная непроглядная ночь стояла над городом. Не было видно ни единой звезды. Только факелы на крыше освещали место битвы, выхватывая из темноты напряжённые лица собравшихся здесь очевидцев великой битвы.
       Уморт бился без остановки, не успевая даже стирать пот, струившийся по лицу, и то и дело тревожно оглядывался на Ветроногого - верного хранителя книги - прижавшегося к стене за его спиной. Отступать было уже совсем некуда. Толпа вооружённых эльфов окружала волшебника и его фаворита со всех сторон, загнав их в угол между двумя башенками.
       Надежда на троллей иссякла. Если бы можно было вызвать новых... Но свистка у него уже не было. А те великаны, что бродили сейчас по дворцу, осаждались такой тьмой эльфов, что нечего было и надеяться, что хоть кому-то из них удастся добраться до крыши.
       Рука мага, державшая меч, страшно устала. Изри был, правда, тоже на последнем издыхании, но это особо не радовало - вокруг стояла целая толпа желающих его заменить. Вон, Родерик, например, следит горящими глазами... уже который час.
       Волшебник понимал, что дело его проиграно. Проиграно... но не совсем. Обернувшись к Ветроногому, он метнул в него красноречивый взгляд.
       Паяц понимал своего господина без слов. Он молча кинул книгу на пол перед собой. Маг одобрительно кивнул и, подскочив к стене, сорвал с неё горящий факел.
       ...Миг - и факел полетел в книгу.
       Толпа ахнула... Волшебная книга запылала в огне.
       До эльфов не сразу дошло, что происходит. А маг, словно обретя второе дыхание, продолжал яростно биться, защищая горящую книгу.
       Первым застонал король Эль, схватившись за голову. Книга уже догорала, когда эльфы наконец осознали, что случилось.
      

    * * *

       Да, теперь Уморт уже не мог передать свой магический дар наследнику. Но и не терял свой. Увы, мелодия не прозвучала.
       Тяжело дыша, Изри припал на одно колено. Уморт остановился и устало отёр пот со лба.
       - Всё, Эль, - улыбнулся он мрачно, - можешь трепетать - у тебя есть все причины. - Маг тяжело перевёл дыхание. - Я никогда не прощу вам этого. Можешь не утруждаться и не ползать передо мной на коленях. Я превращу вашу долину в такой же пепел, как этот. - Он пнул сапогом горячий пепел, оставшийся от книги.
       В жутком молчании застыли вокруг чёрного мага эльфы: бледный как полотно король Эль, скорчившийся на полу измученный Изри, Родерик, всё ещё нетерпеливо постукивающий об пол мечом... Стрелки опустили свои луки... Никто больше не смел выступить против великого волшебника.
       Уморт не обращал на них никакого внимания. Он устало прислонился к стене и, прикрыв глаза, наслаждался отдыхом.
       В глухой ночной тишине потонули все звуки. Не слышно было даже шороха травы.
       И вдруг...
       Беспросветную тьму вдруг прорезали звуки скрипки.
       Пронзительные, переливающиеся, то прямые, как стрелы, то кудрявые, как волосы эльфины, звуки летели сквозь темноту - над головами эльфов, над башнями дворца, над верхушками деревьев... Они кружились, как бабочки, между цветочными домиками спящих эльфов, заглядывали в дупла кобольдов, гладили по головкам уснувших птиц и даже окунались в воды холодных озёр...
       Волосы на голове у мага встали дыбом. Кровь застыла в жилах. Не в силах шевельнуть ни единым членом, он стоял у стены, напряжённо прислушиваясь к волшебным звукам скрипки.
       Музыка доносилась с башенки, где сидел Том. Взоры всех эльфов обратились к мальчику.
       Том сидел на самой верхушке башни. Глаза его были закрыты. Придерживая скрипку у подбородка, он плавно водил смычком по струнам с уверенностью хорошего музыканта. Те дни, что он провёл во дворце, перелистывая ноты, не прошли даром. Мальчик хорошо запомнил мелодию наизусть. И теперь, сосредоточено закрыв глаза, воспроизводил её по памяти.
       Звуки волшебной музыки лились всё дальше и дальше - над цветочными холмами, над густыми лесами, над широкими озёрами и горными вершинами. Они какими-то странными путями добрались до самых глухих уголков Цауберляндии, окутав всё таинственной дымкой. ...А потом тихо растаяли в лучах восходящего солнца.
      

    * * *

       Когда стихли последние звуки скрипки, эльфы обратили свои взоры на бывшего чёрного мага. Тот стоял, не шевелясь, глядя перед собой невидящим взором. Первые лучи солнца озарили его бледное лицо. Теперь это был обычный эльф - сухощавый, в чёрном камзоле, с изодранными крыльями за спиной и с выражением бесконечной усталости на лице.
       Наконец он поднял глаза и медленно обвёл взглядом собравшуюся вокруг публику. Нет, взор его не потух, глаза по-прежнему сверкали. На какой-то миг эльфов даже взяло сомнение: да вправду ли он потерял свою силу? Стоявшие в первых рядах боязливо попятились.
       Маг мрачно улыбнулся.
       - Что ж, - сказал он тихо, - можете радоваться... и веселиться от души. Только не думайте... что веселье ваше будет длиться бесконечно. Пройдёт день... и его сменит ночь. Тогда я вернусь. Мы ещё встретимся.
       С этими словами Уморт, в котором ещё оставалась последняя искра магической силы, взмахнул рукой и... исчез в ярком пламени.
       ...Какое-то время эльфы оцепенело смотрели на язычки огня, лизавшие то место, где недавно стоял Уморт. Потом внимание всех одновременно привлекла яркая тряпичная кукла - явно неживая. Она лежала на полу и, как все куклы, бессмысленным взором смотрела в небо глазами-пуговками. Но не это привлекло всеобщее внимание. В выражении лица Ветроногого что-то неуловимо изменилось. Поняли не сразу. А когда поняли, непонятный холодок пробежался по коже впечатлительных эльфов: кукла больше не улыбалась. Постоянная улыбка - дерзкая ли, насмешливая ли, радостная ли, счастливая... даже печальная, но никогда не сходившая с лица Ветроногого - бесследно исчезла.
       Но... навсегда ли?
      
      

    9. ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ

      
       Т ом как ветер мчался по коридорам дворца. За ним, взявшись за руки, еле поспевали Тоурри с Катариной.
       - Скорей! - выкрикнул Том, завернув за угол. Дверь с нарисованной рожицей была полуоткрыта, из-за неё доносились непонятные звуки. Том влетел в комнату.
       Тропотор всё ещё лежал на полу, раскинув руки и закрыв глаза. Правый бок его был весь в крови, и пол под ним залит кровью. Над гномом низко склонилась Диана. Длинные рыжие волосы совсем закрыли её лицо. Эльфина то ли тихо пела, то ли что-то неразборчиво бормотала...
       На звук шагов она подняла голову, и у детей защемило сердце: ещё никогда не видели они, чтобы эльфина плакала. Слёзы стояли в её глазах, бежали по щекам и капали на алое платье богини красаты. Она несчастным взором посмотрела на своих друзей и опять склонилась над лежавшим без движения Тропотором.
       - Он... умер! - жалобно всхлипнула она, и слёзы снова закапали на бороду гнома.
       У Катарины защипало в горле.
       Мурр поспешно опустился на колени и, мягко отстранив эльфину, приложил ухо к груди гнома. Потом с усилием разорвал ткань, пропитавшуюся кровью, и провёл ладонью над раной.
       - Он умер... - в отчаянии повторил голос Дианы из-под спутанных волос. Она выразительно показала пальчиком на кинжал, валявшийся рядом.
       Тоурри с улыбкой поглядел на заплаканную эльфину.
       - Ну разве можно говорить про кого-то "умер", - сказал он с укоризной, - если у него в груди ещё бьётся сердце?
       - Сердце?.. - недоверчиво переспросила Диана.
       - Ну да, - улыбнулся мурр. - Вот здесь, слева, у всех бывает сердце. Послушайте, как оно бьётся.
       Диана приложила ухо к груди Тропотора. Там действительно что-то билось.
       - Тук-тук... тук-тук! - повторила эльфина, просияв. - Вы полагаете, он жив? - спросила она с надеждой.
       - Не полагаю, а уверен, - ответил мурр и взял её руку в свою. От этого прикосновения Диане как-то сразу стало спокойно и хорошо.
       - А теперь вы, может быть, уже в состоянии пойти и принести мне побольше воды, - попросил Тоурри. - Ваш друг просто без сознания, потому что потерял много крови. А рана у него совсем неопасная.
       Под руководством Тоурри куртку на гноме без всякой жалости разорвали, а рану промыли и перевязали. Потом мурр долго и сосредоточенно водил руками над раной и лицом гнома, после чего тот вдруг открыл глаза. От неожиданности все подскочили.
       - Тропотор! - бросилась к нему эльфина. - Вы... живы!
       - Я сам вижу, что жив, - проворчал тот. - А где Том?
       - Я здесь, Тропотор, - улыбнулся мальчик, склонившись над гномом. - Не беспокойся: всё кончилось, Уморт больше не волшебник.
       - Не может быть! - недоверчиво покачал головой гном. - Я, получается, проспал самое интересное? Что же теперь делать?
       - Во-первых, пойти, наконец, допить чай, - раздался скрипучий голос с подоконника. Старая сова вежливо откашлялась. - Если вы, конечно, в состоянии, дорогой гном. Дело в том, что через два часа я засну, а...
       - Спешим! - вскочила Катарина.
       Гному помогли встать. Не теряя времени, вся компания уселась на сову. Тяжело взмахивая крыльями, страж северо-западных ворот сделал круг над дворцом и взял направление прямиком на северо-запад.
      

    * * *

       Все дни после исчезновения Уморта и его троллей в городе эльфов гремел непрекращающийся праздник. Используя новый повод повеселиться, эльфы превзошли сами себя. Ночи были светлыми, как день, от непрерывных фейерверков. Во время нашествия Умортовых троллей сгорело меньше домов, чем сейчас, во время празднования победы над злым магом. Эльфы в буквальном смысле слова стояли на головах.
       Игуш с Тоурри жили в доме у Грушкинса. Добродушный цветовод довольно быстро оправился от потрясения и, сославшись на важные дела, быстрёхонько исчез из дворца, переселившись снова в свой уютный домик. На самом же деле его очень волновало самочувствие "певунов", оставшихся дома одних.
       Но, слава всем волшебникам на свете, те чувствовали себя отлично. Настал миг, когда цветовод был готов показать свету своё произведение. Праздник для этого подходил как нельзя кстати. На площади Аленьких Цветочков под аплодисменты публики раскрылся занавес и три юных "певуна", краснея от смущения, исполнили песенку "Три гвоздички, три сестрички".
       Это был триумф. Краснея не меньше своих подопечных, Грушкинс раскланивался во все стороны под рёв обезумевшей толпы, готовой разорвать великого цветовода на части от восторга. Домой Грушкинса мурр с кобольдом сопроводили - от греха подальше - через задний ход сцены.
       ...Игуш медленно пробирался сквозь толпу. Народ на площади волновался. Ведь сегодня вечером ждали фею Тортинеллу.
       - Вот он! Вот он! - побежали по площади мальчишки и, замахав крылышками, взлетели над крышами.
       В темнеющем вечернем небе меж сиреневых облаков показался летающий дворец. Он отвечал всем ожиданиям, построенными в своих мечтах гораздыми на выдумки эльфами (волшебница умела угождать фантазиям каждого): высокие белые башенки, розовые балкончики, над шпилями дворца вились рои разноцветных бабочек с мерцающими крылышками...
       Весь город, захлёбываясь, кричал "Урра-а-а!". Толпы желающих посетить волшебный дворец затмили небо, осаждая жилище феи, как вражеская тать.
       Оказавшись один на враз опустевшей площади, Игуш остановился, прикидывая, как добраться отсюда до дома Грушкинса. Внезапно чья-то ладонь крепко хлопнула его по плечу.
       Игуш резко обернулся. Из темноты на него смотрело до боли родное лицо. Из-под шапки курчавых волос озорно поблёскивали чёрные глаза.
       - Сиривуш! - вскричал кобольд.
       Не помня себя от радости, друзья бросились друг другу в объятия.
       Игуш был несказанно рад. Крепко держа Сиривуша за плечи, он пытливо вглядывался в своего потерянного друга. Кобольду явно на пользу пошло пребывание во дворце феи. Щёки его округлились, он приоделся и даже непослушная копна волос на голове приняла какую-то форму.
       - Сиривуш, ты живой... - радостно повторял Игуш, недоверчиво оглядывая того.
       - Я-то живой, - смеялся кобольд. - А вот ты как остался цел в этом замке, я вообще не представляю. Точно помню, что оставил тебя в лапах у тролля...
       Возбуждённо смеясь и болтая, кобольды двинулись вдоль по улочке, не замечая больше ничего вокруг.
       Игуш улыбался, слушая живой рассказ словоохотливого Сиривуша о жизни у феи Тортинеллы.
       - Разъелся там на пряниках, - хлопнул он его по ремню на животе.
       - Ничего подобного! - Сиривуш возмущённо тряхнул густой шевелюрой. - Я эти сладкие лакомства в кошмарных снах теперь долго видеть буду. Отдал бы мешок ватрушек за тарелку жареных каштанов. Они меня чуть не убили своим меню! Волшебница, конечно, славная старушка, но... ты не поверишь: на завтрак - торт, на обед - пирожные, на ужин - блинчики с вареньем! Я готов расцеловать Уморта за его чудесную поваренную книгу, в которой нет ни единого рецепта сладкого блюда!
       Забыв обо всём на свете, друзья без устали рассказывали и рассказывали о приключившемся с ними за долгие минувшие недели.
      

    * * *

       А в королевском дворце гремел бал.
       Такого грандиозного зрелища не сыскать было не только на земле, но и, пожалуй, вообще больше ни в одном уголке Цауберляндии. В своих пышных костюмах мыслимых и немыслимых цветов, взмахивая полупрозрачными крыльями, пёстрые эльфы кружились под музыку не только на блестящем паркетном полу, но и повсюду в воздухе, отражаясь во множестве в громадных зеркалах, висевших между золотистыми клокусами. В ночной тьме королевский дворец сиял тысячами огней. А самая главная бальная зала - из золотистых клокусов - своим величием и роскошью просто потрясала оказавшихся здесь впервые.
       Похожая в своём белоснежном платье на снежинку, Катарина стояла между Тропотором и Дианой и жадными глазами глядела на пышное общество, собравшееся вокруг.
       - Ярко одеться - это важно, - хлопая крыльями, наставляла девочку Диана. - А то вдруг кто-нибудь не обратит на тебя внимания и даже не оглянется вслед?
       - Платье - это что... - говорил мурр, откуда-то успевший протиснуться к Катарине. - А вот волосы у тебя такие пушистые, как у кошки. Как ваш бок, Тропотор? - Почти не чувствую, - довольно отозвался гном.
       Он смотрелся очень внушительно в своём новом костюме цвета льва, отдыхающего после охоты. Все эти дни Диана преданно ухаживала за раненым гномом. До сих пор не оправившись от потрясения, что Тропотора ведь могли и убить, она нежно заботилась о своём друге: меняла ему повязки, варила какие-то целительные снадобья - всё, как предписывал мурр, и даже не навязывала ему эльфийских блюд, а добывала где-то привычные его вкусу.
       - Вы, дорогая эльфина, просто очаровательны в своём платье цвета... э-э... весёлого павлина, если не ошибаюсь? - произнёс Тоурри с улыбкой.
       - Вы, дорогой мурр, наверное, плохо различаете цвета, - поразилась Диана. - Каждому видно, что это цвет вечерней радуги после дождя в июле.
       Спор их прервала торжественная музыка, открывавшая бал. С самого начала Тоурри завладел Катариной, предупредив девочку, что до конца бала её кавалером будет только он.
       - Это ещё почему?
       - Я должен научить тебя мало-мальски сносно танцевать.
       - Спасибо за комплимент, - вздёрнула нос девочка.
       - Пожалуйста, - улыбнулся мурр. - Я люблю делать комплименты. Особенно таким красавицам, как некоторые.
       Они кружились весь вечер. До тех пор, пока оба, совсем без сил, не плюхнулись на диванчик.
       Сбоку подсел Том.
       - Катрин, смотри! - шепнул он сестре, указав куда-то в толпу.
       В дальнем конце залы под золотистым клокусом сидел кругленький человечек в канареечно-жёлтом костюме. Держа в руках табличку с меню, он что-то увлечённо в ней отмечал.
       Брат с сестрой переглянулись:
       - Жёлтый человечек!
       - Ну, на этот раз он от нас не уйдёт, - сказала Катарина решительно. - Ты заходи слева, а я спрячусь вон за тем господином с полосатыми крыльями. Главное - напасть внезапно.
       - О ком это вы? - удивилась Диана, поглядев в ту же сторону. - Да это же волшебник Лео!
      

    * * *

       - ...Виноват, виноват, конечно, - сокрушённо каялся толстячок в жёлтом, обмахиваясь цилиндром. - Но я не мог не воспользоваться таким шансом. Согласитесь, что такая удача встречается редко: Том - отличный скрипач - находит волшебную книгу Уморта. Ну разве повернулась бы у меня рука не превратить вас в маленьких человечков? Уж простите старого мага...
       - Но вы, - недоверчиво воскликнула Катарина, - вы же такой могучий волшебник! Разве вы не могли бы сами противостоять Уморту?
       - Нет, дитя моё, - развёл руками Лео. - Никакой волшебник не может одержать верх над другим. И вообще не бывает могучих или не могучих волшебников. В своё время я пытался сделать немало хорошего для Цауберляндии. Потому, наверное, меня и считают могучим. А если бы я ничего не делал, меня бы считали слабым и вообще ненужным.
       - Но вы могли бы хотя бы помочь нам, - укорила его девочка, - когда, например, на нас напали летучие мыши, или когда мы оказались в плену у Уморта...
       - Но вы и сами и ваши друзья друг другу прекрасно помогли, - с улыбкой развёл руками старичок. - Вся штука как раз в том и заключалась, что без всякой помощи волшебников (ну, если только не считать моего шуша и того плота, который вам предоставила фея Тортинелла) вы должны были одолеть злого волшебника одни. С чем вы, - волшебник ласково взглянул на пятёрку друзей, - и ваши друзья кобольды и мурры чудесно справились.
       - И вот что, - прибавил Лео таинственным шёпотом. - Из уст Дианы и Тропотора я уже знаю вашу историю: и про злую мачеху, и про волков, и про вашего отца, который думает, что вас давно нет в живых... Всё в порядке: я могу вас снова сделать большими, и к тому же... - волшебник полез в карман узких жёлтых брюк, - подарю вам одну ценную вещицу...
       С этими словами он вытащил из кармана красивое ожерелье. При свете тысячи свечей камешки сразу так ослепительно засверкали, что дети невольно зажмурились.
       - Очень тонкая работа, - оценил гном.
       - Даже более чем тонкая, - кивнул волшебник. - Это ожерелье не простое. Пять сотен лет назад оно было сделано мастером своего дела - гномом по имени Гип. А мне его подарил один эльф, которого мне удалось когда-то освободить из плена у троллей.
       (При этих словах Диана как-то странно заморгала.)
       - Не советую вам одевать его на шею, - предупредил волшебник. - Ожерелье вызывает одевшего его на полную откровенность. А снять его самому с шеи у бедняги никогда не хватит духу. Хотя... у кого на сердце нет никаких секретов, может попробовать, - протянул он ожерелье сидевшей перед ним компании. - Как - есть желающие?
       Все дружно замотали головами. Волшебник рассмеялся:
       - Ну вот. Я посоветую подарить его вашей мачехе.
       - А дальше? - спросил Том.
       - Дальше? - Старичок хитро улыбнулся. - Увидите.
      

    * * *

       - Праздник кончится - и вы уйдёте. - Тоурри выглядел явно расстроенным. - И станете большими, и навсегда забудете про эльфов, про мурров, про...
       - Ладно, Тоурри, чего ты, - тронул его за плечо Том.
       - ...про кобольдов, про троллей, про коршунов и соколов, волшебников и фей... - Тоурри остановился, вспоминая, что же он забыл упомянуть, - ...про сладкую кушунью...
       Катарина вздохнула.
       За окном на улице взорвалось что-то оранжево-зелёное. Пока Том с большим вниманием разглядывал стаю зелёно-оранжевых бабочек, заполнивших всю улицу до самых крыш, Тоурри мягкими шагами приблизился к Катарине. На лице его снова играла привычная лукавая улыбка. В руках появился маленький серебряный ключик.
       - Я очень боюсь, что ты, легкомысленная девчонка, и в самом деле забудешь про Цауберляндию, про мурров... ну, и про всё остальное прочее. Вот тебе от меня подарочек.
       Ключик сверкнул между его пальцев и опустился в ладонь Катарины.
       Но это было ещё не всё. Удобно устроившись на руке у девочки, ключик подпер головку и важно сообщил:
       - Я очень даже непростой. Если хочешь знать, я подхожу к любой замочной скважине. И открою любую дверь, если меня будут держать пальчики Катарины. Ну, как тебе?..
      
      

    ЭПИЛОГ

      
       С орвав с нижней ветки несколько яблочек, Джангида вытерла пот со лба и присела отдохнуть. Всё хозяйство было теперь на её хрупких плечах. С самого утра она нацепила громадный передник и только и делала, что занималась этим проклятым хозяйством. К концу лета поспели яблоки и груши, и теперь их кому-то надо было стряхивать. Джангида с ненавистью посмотрела на длинный ряд деревьев: сожгла бы на месте!.. Если бы не учитель Арнольд.
       Господин Арнольд заделался важной персоной после того как неожиданно скончался его дальний родственник - князь Ветерольский. Сегодня вечером должен был подъехать нотариус, чтобы утрясти последние детали передачи громадного наследства.
       Такой ход мыслей вызвал просветление на лице молодой хозяйки. Джангида мечтательно улыбнулась, взяла двумя пальчиками яблочко, потёрла о передник его румяный бок и уже поднесла ко рту... когда на дорожке за забором послышались подозрительно знакомые голоса.
       Не веря своим ушам, Джангида привстала и прислушалась. Нет, успокоила она себя, такого быть не может. Она просто перегрелась на солнце или переутомилась от тяжёлой работы, которая навалилась на её бедные плечи. Пока дождёшься, когда уладятся все эти формальности с похоронами и передачей наследства...
       - ...Привет, Джангида! - громом средь ясного неба прозвучал весёлый голос Тома. - Как дела?..
       - Ха-ха! - захлопала в ладоши Катарина. - Джангида, ты шикарно выглядишь в этом переднике! А где твоя метла?
       Как на ядовитую змею, смотрела молодая ведьма на возникших словно из-под земли детей. Но Джангида была не из тех, кто долго роется в карманах в поисках ответа. Сдвинув брови и уперев руки в бока, она строго вопросила:
       - Где вы пропадали всё это время?
       - Там, куда ты нас послала, Джангида, - спокойно ответил Том, посмотрев ей в глаза. - А также там, куда твои волки не посмели за нами сунуться.
       Всё произошло слишком неожиданно в этот дивный вечер. Против желания ведьма смутилась. Том за лето сильно вытянулся, и теперь серые глаза его приходились почти вровень с её. Он больше не походил на маленького мальчика, которого можно было сурово отчитать.
       - Но ты не пугайся, - говорил меж тем Том простодушно. - Дело понятное... Мы тут узнали по дороге, что ты у нас теперь богатая наследница... Ясно теперь, зачем понадобились волки. И колодец, и змея, и прохудившийся мост, и прыгающие кастрюли... Чего там, дело житейское.
       Джангида настороженно смотрела на пасынка. А тот невозмутимо продолжал:
       - Раз уж нам жить теперь вместе, давай договоримся: мы ничего не рассказываем отцу и всей округе про волков, метлу и самопроваливающийся мост, а ты навсегда забудешь про свои штучки.
       "Всего-то?" - обрадовалась ведьма, подивившись наивности детей. И растроганным голосом пролепетала:
       - Если бы вы знали, как я раскаиваюсь... Всё хотела, как лучше... Только из любви к вашему отцу... - Две слезинки скатились по её щекам и спрыгнули на передник.
       Том добродушно улыбнулся:
       - Ну, вот и славненько. Знаешь, Джангида, у нас даже для тебя есть подарочек. - Мальчик вытащил из рюкзака маленькую шкатулку и протянул мачехе. - Хотели, правда, подарить позже, когда станешь графиней. Но уж прямо невтерпёж - хочется посмотреть, что будет.
       За воротами послышались стук копыт и шум колёс.
      

    * * *

       Никогда ещё учитель Арнольд не был так безумно счастлив. Что всё наследство богатого ветерольского князя по сравнению со смехом его нежданно-негаданно вернувшихся детей? Он то, смеясь от счастья, прижимал к себе Катарину, то хлопал по плечу сына и всё пытался уяснить, где же они были всё это время...
       Но, к сожалению, пришлось отложить разговор на потом. Старичок-нотариус, понимающе улыбаясь, терпеливо дожидался в углу у камина.
       Разговор о делах затянулся до позднего вечера. Когда же нотариус, наконец, вежливо откланялся и, сев в свою коляску, укатил в город, дети, конечно, давно уже спали.
       Заперев ворота, учитель возвратился через сад к дому. При свете луны в траве поблёскивали светлячки. На крыльце одиноко сидела тёмная фигура.
       - Тебе не спится, дорогая? - сказал учитель. - Какое красивое у тебя ожерелье. Это ты в ювелирной лавке купила? Знаешь, сегодня ведь самый счастливый день в нашей с тобой жизни...
       Джангида молчала, опустив голову.
       - Да! - спохватился господин Арнольд. - Я ведь должен тебе сказать... Это касается тех бумаг, что я сегодня подписал. Видишь ли, Джангида... э-э... Это, конечно, всё пустяки, которые для нас с тобой ничего не должны значить... - Учитель неловко замялся. - Но... э-э... может быть, это тебя немножко огорчит... Князь Ветерольский оказался такой чудак! Умирая, он составил завещание, в котором почти все свои деньги пожертвовал - никогда не догадаешься! - в пользу движения по борьбе с ведьмами! - Учитель так и прыснул со смеху. - Существуют ведь до сих пор люди, которые верят в ведьм!.. Но ты не волнуйся, дорогая, - спохватился он виновато, - нам всё же осталась доля из его наследства. Небольшая, правда, но на хорошенький домик и безбедное существование вполне хватит. А что нам ещё надо? Том теперь сможет закончить своё музыкальное образование. Ты знаешь, у него ведь настоящий талант...
       Джангида медленно повернула к нему бледное лицо. По щекам её лились слёзы: самые настоящие, прозрачно-чистым блеском своим могущие поспорить разве что с камешками ожерелья, блестевшего у неё на шее.
       - Я должна тебе признаться, - сказала она, - что я обманула тебя. На самом деле я ведьма...
       Гром грянул в небе и сверкнула молния.
       - Мой род происходит из старинного рода летучих мышей...
       Рассказ ведьмы лился и лился, заполняя весь сад, взбираясь на верхушки яблонь с не стряхнутыми яблоками, заползая на крышу, а потом на трубу... Гррохх! - часть рассказа грохнулась через трубу в камин... Но совсем небольшая: нить не прервалась, а потянулась дальше - за калитку, вдоль по дороге, куда-то в лес...
       А учитель Арнольд слушал и слушал, недоумённо глядя то на жену-ведьму-летучую-мышь, то на бледную луну, и украдкой пощипывая себя за ухо: не сон ли всё это?
       - Нет, не сон. К сожалению, не сон, - грустно вздохнула Джангида. - Всё было именно так, как ты слышал. И я сказала тебе неправду, что жена твоя, Мария, утонула. На самом деле она совсем и не утонула. Капитаном того пиратского судна был мой брат. Это по моей просьбе он похитил твою жену, ну и заодно ещё с полсотни человек. Твоя жена находится в надёжном месте - на Острове Счастья. Оттуда уже никто не возвращается. ...Ты знаешь, мне так стыдно... - Подавив рыдание, она тяжело поднялась со ступенек. - Прощай, учитель Арнольд, мне совестно мешать жить тебе и твоим детям.
       С этими словами она вскочила на метлу, стоявшую рядышком, и взвилась в ночное небо.
       Долго ещё стоял на крыльце растерянный учитель, протирая глаза и тщетно пытаясь разглядеть среди туч исчезнувшую жену.
      

    * * *

       Мост совсем терялся во мраке над рекой. И потому две фигуры, сидевшие на нём, свесив ноги над водой, казались висящими в воздухе.
       - Знаешь, Джокки, я ужасно злая. Это у нас в роду. Ты знаешь, откуда мне в голову пришла мысль отправить детей в лес? Меня надоумил пример моей прапрапра-прабабушки, злой колдуньи - ты, может быть, читал о ней. Она вышла замуж за одного дровосека. А у того было двое детей. Сам понимаешь - два лишних рта. Она и отправила их как-то в лес - к своей двоюродной тётке. Та была ведьма ещё пострашнее: приманивала заблудившихся детей пряничным домиком (ну, понимаешь, из настоящих пряников), а потом съедала их. Правда, у прапрапра-прабабушки тогда не получилось. Ребятишки оказались уж больно умными: не только сбежали от тётки, предварительно столкнув её в печку, но ещё и прихватили с собой её сундучок с золотом...
       Джангида поболтала ногами в воздухе.
       - Я, конечно, учла опыт предков. И послала вслед детям стаю хороших зубастых волков - трёхглазых, не каких-нибудь! Не знаю уж, что там приключилось, но эти зверюги почему-то напрочь отказались переплыть за детьми реку. Так и потеряли их из виду... Ты меня сильно ненавидишь, Джокки?
       Джангида неуверенно покосилась на сидевшего рядом "летучего мыша", принявшего облик человека. Закутавшись в плащ, "летучий мыш " молча глядел в воду, чему-то улыбаясь.
       - Я очень нехорошая, - сказала Джангида мрачно. - Тогда, когда ты - помнишь? - спас девчонку на мосту, я была так зла на тебя... Ух, я была зла! Я хотела... Лучше не буду говорить, во что я хотела тебя превратить. Ты имеешь все основания меня...
       Джокки взял её руку в свою.
       - Джангида, - ласково сказал он, - не терзай себя. Я рад, что ты раскаялась. Знаешь... несказанно рад. Давай улетим отсюда. У меня в Альпах есть чудная пещерка... Впрочем, - он смешался, - если тебя не прельщает пещерка, то можно найти хороший домик.
       ...Ветер крепчал, отгоняя тучи куда-то на север. Из-за туч выплывали звёзды: одна... вторая... третья... В ночной тьме над мохнатым лесом летели две летучие мыши...
      

    * * *

       На следующий день после исчезновения мачехи исчез и Ричард. Наверное, опять отправился разыскивать свою хозяйку. Никого это особо не озаботило и не огорчило. Было и так по горло всяких дел.
       После переезда в новый дом Катарина перепосещала все магазины готового платья, не забыв и лавку Фильшуэра. Конечно, такими красивыми нарядами, как у феи Тортинеллы, здесь и не пахло, но прилично вполне можно было одеться. От коня и шпаги папа отказался наотрез, но костюма купил себе даже три, на чём с Катариной и помирился.
       Помимо всех этих хлопот дети раздобыли в книжной лавке подробную карту Ветерольского княжества и примыкавших к нему земель. Но, к своему большому разочарованию, сколько ни искали, не смогли обнаружить не только Цауберляндию, но даже и ту речку и тот лес, где впервые познакомились с Ветроногим. На этом самом месте стоял какой-то город со скучным названием Дымозаводск.
       Пережив такое огорчение, дети перешли к решению новой задачи. Улетая, Джангида призналась, что пиратское судно увезло их маму на какой-то остров под названием Счастье. Целый день дети не вставали с полу, ползая по карте, но так и не смогли найти острова с таким названием.
       Это несколько осложняло дело, но не поколебало их решимости найти маму. Немного поразмышляв, дети пришли к выводу, что остров должен находиться не где иначе, как в районе между Арктикой и Антарктикой. Теперь у них было достаточно денег, чтобы отправиться в морское путешествие. Оставалось только сообщить об этом папе.
      
      

    Конец

      

    0x01 graphic

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
  • Комментарии: 4, последний от 30/12/2011.
  • © Copyright Войниконис Анжелина Георгиевна (av31@list.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 517k. Статистика.
  • Роман: Детская
    • Оценка: 6.09*12  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.