Lib.ru : Володимерова Лариса. Псс Том4

Лариса Володимерова

Полное собрание сочинений

Том 4

Стихи, статьи, эссе

ISBN/EAN: 978-90-77479-16-2
Издательство: фонд "Марекса"

E-mail: marexa@xs4all.nl

Иллюстратор: Алиса Володимерова

Дата издания: 01-12-2007

Место издания: Амстердам, Нидерланды

СОДЕРЖАНИЕ

Поэтический дневник

Публицистика и эссеистика

Книга издана: Marexa, Amsterdam, Jos Dinkelaar. 2006.

Поэтический дневник. 2005-2006. Амстердам.

ВИРТУАЛЬНЫЙ РЕАЛ. ЭРОТИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ СТИХИ

12 июля 2005, Амстердам:

***

отодвигая тело, напрямик

общаться. но зачем же это чудо

колодезное, где зрачок приник

и наисходе пьет нас ниоткуда?

на острие угольного ушка

так серебрится боль исподтишка,

что мне мешает взгляд остановить.

собака тоже смотрит закадычно -

но, как слепых, внимание с поличным

нас выдает - и снова тянет пить, -

лежать

растерзанной тобой в избытке.

но, собирая бусинки по нитке,

лишь охлаждаю наши души в пытке.

***

ты на хрусталике завис

и капнешь солнцем.

слюда вокзала, не сюда бежать,

у данта

мы - вечный вихрь ван гога,

вОрон соткан

из бриллианта тьмы:

невероятно

не встретиться, - уже

не разминуться.

так линии судьбы без нас

сомкнутся.

мой рот наполнен речью о тебе.

***

лепетать в твоих ладонях.

ветер долу ветку клонит,

бестолковая возня.

высоко ты взял меня,

как во рту протяжно слово

злого умысла, с огня

не сгоняй полуживого

необъезжена коня.

***

открывшись темному лучу - смолчу.

я так хочу навстречу поцелую!

губами отраженными смочу

то слово, что, таясь и не ревнуя,

всё по судьбе воинственной влачу.

так лютик едкий в ожиданье солнца

увял навеки тем, зачем был соткан.

***

испытать на губах твою соль,

шелк и бархат струящейся кожи.

мы похожи с тобою до капли, -

затихая, а всё же заплакали,

вот, изволь. в изголовье круги

поцелуя по нарастающей.

это та еще стая?.. подтаявший

снег летит с наших крыльев сквозных.

***

слеза огня слизала этот блеск,

весомей слОва осторожный всплеск

душИ у горла, страсти в кулаке,

разжатом песней ветра, налегке

текущего по миру с "посошком",

как я - исподтишка, пешком.

***

о часовщик мой, временщик,

приник

к замочной скважине

чужой любви бумажной

бездонный мой двойник.

.........................

капает за воротник

так протяжно

чужое время.

***

гроза! кричат лягушки, кавардак.

так пузырятся поцелуи гневно,

пока не приструнишь себя, и так

бежишь от смерти, а идешь - за нею.

ну что б ни полюбил, - в пыли валял

расхожий и проезжий идеал,

из одеял вываливая розы

и без наркоза разливая прозу,

как материал. знакома поза: яду!

но что же делать, если эта жизнь

двоится жалом и бежит себя,

на отраженье натыкаясь взглядом?

и, чтоб воскреснуть, нужно умереть.

***

мои друзья, вы сладко предаете

самих себя, поскольку нет меня,

и пыльный луч сквозит на переплете

не причиняющего боль огня.

(NB: нет возможности искусственно отделять эротические стихи от философских, - буду ставить подряд, по написании. Для справки: все эротические - ответ мужчине-поэту, заготовка для общей мерцающей книжки).

= = = = =

(памяти друга).

свою свечу задую - и сначала
отлистывать, перебирая губы
антверпенской лошадки. укачала.
недожевала мостовую, грубый
помол реки. а ближе баден, слижет
огонь с ладони - и судьба погаснет,
ищи в аллее, достоевский - ниже*
тургенева, а не с жуковским разве?
и для чего наполовину турок,
иль, скажем, пушкин в русской речи тоньше
себя со мной? термальных вод сутулых
и минерального дыханья тонет,
а век стоит, помечен агасфером.
что там, канада? прерии собачек
на задних лапках? звероферма, зверо-
сама, - тебя вот-вот переиначат,
чернильный ливень высушит страницу.
хватило памяти - нет и недели.
тебе без гроба нынче плохо спится, -
так мы и порознь не хотели - в теле!
- а всё дрожишь.

* имелись в виду русские адреса и аллея в Бадене, но параллель - независимо от меня - протянулась к открытию памятника Пушкину в Москве в 1880, когда Достоевский "заплакал и категорически заявил, что не сядет н и ж е Тургенева".

Диптих.

Из камерного.

ПТИЦЫ НЕ ФАЛЬШИВЯТ

(26 июля 2005):

Цикл стихов А.Пичугину.

Алексей Пичугин, 20 лет строгого режима. Обвинение доказательств не предъявляло. - Грозит пожизненное заключение.

простые радости - вода и хлеб -

простыли на ветру, а ты - окреп.

накрапывает дождик заводной:

конвой, поеживайся за спиной.

(эротики - крыло и курослеп).

"идут за мной", и пОступи земной -

налево, там где кровью день согрет.

ручное солнце мелкое твое -

мелькнувшей кошки злое воронье.

я пишу тебе из будущих больниц,

потому, что мы взаимно исковерканы.

не Ему же спрашивать у зеркала

то, что гуще

видно со страниц,

как зажатому цветку и мошке,

оторвавшим в спешке

крылышки да ножки.

почему же ниц?:) когда острог

освещает все, что между строк

предначертано, твоя рука

вечно машет нам издалека.

вот я сумерками промокнУ

всех, идущих напролом ко дну.

перестукиваться нам с тобой - дождем.

пытку выскажешь - и полегчает,

а страданье - то, что означает,

что

бессмертным был рожден.

проломлен лед. ленив как лен, как плен,

не поднимался с девичьих колен,

не отводил мальчишеских ресниц,

к бруснике тянущихся со страниц

прилежных, безмятежных, кружевных, -

идет на вы с распутий окружных,

сторожевые прорези сверстав,

одергивает встречных за рукав:

свой суд - объемней, и твоя вина

вполоборота тем себе страшна,

что - лед проломлен, хлынул через край, -

а кровь из лунки свищет: всю вбирай, -

не выбирая смятых ягод, в рай.

наедине с собою забываешь

словарь: аукаешься светом

и, перекрикиваясь молча с ветром,

уже толпе не подвываешь,

переводной через майдан,

когда отходит по задам

и возрождается из пепла:

толпа ослепла, - это голос дан.

осторожно тронь струну дождя,

убегающую от тебя,

от захолонувшей, как душа,

пОступи карандаша.

вот и я боюсь: любовь и боль

не вмещаются в страну -

или камеру, на всех одну,

где пересекаемся с тобой.

к богу обращаются чуть слышно,

как к себе. а душно - от грозы.

как бы здесь чего-нибудь не вышло,

что оглядываются, грязны,

и предупреждают оперенье...

а наесться снегом - озаренье!

а воды глотнуть - невпроворот.

ветер звезд уже

не наметет.

принесет он ракушек и стекол,

а щека намокла - сад цветет!

эта формула отчаяния,

выведенная, как птенец, из воркованья,

из рукава высыпается слезами, камнями,

но одичанья не достигает:

цели

не видно сквозь нас.

как в детстве, ели

испуганы стрельчато

и, как звезды, прохладны в ладонях.

нет, не догонит! запятнанный солнцем и утром.

вот лес кончается. нет, это я кончаюсь

тобой, как солнце - тучей и луною.

еще чуть-чуть пройдешь ли ты со мною

по лезвию, где истончаюсь

бумагой, влагой, запахом грибов?

любовь - не здесь, отсюда - звон оков

и сумеречных птиц тревожных,

бросающих из облаков

косые взгляды от лучей подкожных.

освободиться? разве что от нас,

как вещь в себе, по солнцу грея руки,

облокотившись в полдень о разлуки.

а бог не выдаст, в смысле не продаст;

собака - съест, но и она - цепная,

и глОтка запрокинута сквозная

протяжной песней на луну,

вбирая музыку одну.

10.

пыльный луч клубящейся боли

принесет нам тебя обратно,

перекричавшего ветер,

саму эолову арфу,

тишиною рассветной.

и я всегда знаю, гдЕ ты,

потому что не изменилось

ничего, кроме нашего завтра

общего, эстафету

передающего -

чистыми твоими руками.

(29 июля 2005):

Цикл стихов С.Бахминой.

Светлана, мать двоих малолетних сыновей. - Полгода под стражей.

никогда

не говори никогда,

потому что глаза отражают небо

ответным огнем

потому, что, думая о нем,

приводишь сюда

вас обоих, и весь мир вписывается в окоем

окнА и страницы.

странница так видна

на ладони воды

( - листай имена).

в тебе дети твои

отобранные -

неподъемны и неотъемлемы:

так, чтоб видеть жизнь - смотрим в землю мы,

где по бледным венам сочится будущее -

нет, не лучшее, но долги отдающее.

первый снег умывает кровь, как в детстве,

и, свежУя улыбку,

свяжет скрипку в оркестре с тобою, с матерью - зыбку,

сдержит шаг проходящего

и не поднявшего

взора

вблизи общего нашего,

нищего

колеса обзора. позора.

чудо одиночества -

то пророчество,

которое для каждого сбудется.

там не отрекаются ни от отчества,

ни от тебя, дорогая пропажа,

выпавшая из улицы

на полном угу,

чтобы теперь ты - наша!

- пытка людьми.

дрожжевая ягода света.

но там меня - нету.

возьми

среди этой возни и кАзни

хоть стихи:

их берут из воздуха, - но выше.

на вашей

половине душновато для взмаха крыльев,

холостых не набирающих оборотов.

знаешь, кто ты?

их чистое отражение.

вознесение. покалывание.

кара, но не всесожжение.

хлеборезка дышит и глумится,

отражая в стенке наши лица,

пропечатанные кирпичом.

свет сочится в памяти лучом,

нету дома, чтобы измениться,

дабы быть, и чтобы не при чем.

подопрется дружески плечо.

исказится. - близко. горячо.

заходи на огонек луны,

справа от звезды - и от стены,

где воздушны мы - и стеснены.

знаешь, почему нужно жить?..

вот и я не помню ответа.

но давай-ка с начала:

лето,

перламутровое от пыли.

и утро чтоб мы не забыли

от боли, в стихие сна:

только там

цель ясна.

так на любое да

я знаю нет.

- но не ответ.

так вшами день прошит,

неровной строчкой тел

прожит, и в тесноте, но не в обиде

не отойдет, но вытеснит, изыдет.

избудет свой невидимый предел:

вот по пятам идут. проникли. опрокинули.

вопят на недомысленном своем!

и в этом раскаленном имени -

гляди, вместился окоем.

и вы вдвоем. и я тебя покину ли!

алмазом срЕзали стекло

но тучей дождь заволокло

венозной и певучей, -

и над землей ползучей

аукнется светло.

и ты летишь над нами,

чтоб детские ладони,

истоптаны ногами,

не видели погони.

(29 июля 2005):

дождь пахнет рыжей псиной

(повторяй, приближая прошлое к будущему),

где-то есть еще сладость печеного лука,

воздушного снега

и детская слабость коленок, -

так унеси нас

в нечующее беду еще

и не вздрагивающее от звука плена и, с нею, нетлена

эго.

эхо твое

от стихии боли в стихие сна раздается толчками:

только стены запомнят

этот сбитый и плачущий прикус

и тебя, упирающуюся кулачками, -

забери-ка с собой, выходя из свободы в свободу,

не камень за пазухой (память),

а - что ты никому не расскажешь:

для того и неволя,

чтоб стать самою собою.

в голодовке, когда полетишь и светлеешь за облаком,

там, где деспот не стОит молочной слезЫ ребенка,

мы толпимся и машем руками около,

а все же - в сторонке.

всухомятку

желтком зажевав обнаженное солнце и силясь

вымолвить, поперхнувшись лучами,

на кого ж оставляешь ты сивых да сирых

нас, у себя за плечами.

а все же похож

портрет этой смазанной улицы -

дождик не смоет,

нет его,

да он сюда и не смотрит,

и отвернется,

чтобы не помнить, как возвращалось ночами солнце,

словно узнице полегчает.

туман втянуть, по памяти дышать,

поеживаясь утром в духоте,

по капле жизнь цедить у изголовья,

но в каменном мешке - не в пустоте:

сей вакуум пропитан кровью.

не думаю, что бог Его оставил

там на кресте.

но жажда исстрадаться

совместно, - не соборно, - вопреки...

не мухи, - муки, васильки...

не мысли черные, но души

бессмертные ведут наружу

заполонившего силки:

жизнь возвращается, не помня тупиков

и вековечных ноющих оков, -

когда тебя отпустят с подорожной,

то ты придешь, куда и я иду,

а в темноте бессильной и острожной

нет места ни стыду - и ни суду

на поводу.

10.

не было повода

обнять тебя, дорогая,

защитить от воздуха,

мальчишек сберечь бирюзовых, льняных, золотистых,

но пусто место ждет и остается чисто, -

дом сам к тебе прибегает.

ты ли не знаешь -

страх стирают улыбкой и тряпкой,

для него это крепкие вина,

и окажется лучшим временем

то, что из будущего сверху

нам уже точно видно.

музыка лопнувшей батареи, перестукивающейся с вами, -

камерная оратория неизвестному политзэка

дождя, бьющего наверняка

в душу, как тишина кровавая, но рябиновая.

а горизонт подымается - с человеком,

из потемкинских деревень и задраенных люков,

поглотивших бездомных детей

и калек,

из водою подернутых глаз

курска

и дымом - беслана, -

так, алексей и светлана,

михаил, платон - и несть вам числа,

свободным, родным, окаянным!

захлебнувшимся горлом норд-оста

я спою с высоты подземного роста

эту родину, что всегда была

с большой буквы, -

чтоб не покладали не головЫ, -

но рук вы.

= = = =

(Продолжение дневника) :

3 августа 2005:

***

мышь сна

вздохнула. память

тишины

прерывиста, как поступью хромого

прошитый лист, когда ты хочешь снова

перевернуть страницу наизусть

и видеть

те же сны. а я боюсь

не встретить

никого земного.

***

своей ненужностью - уж и кичиться грех,

что - ото всех? и от себя, убогой,

выходишь на широкую дорогу,

где неуспех прижизнен и согрет

попутным солнцем от порога,

как в чашке зимнее вино,

когда

бокала нет в избушке, -

дворняга отлакала из чекушки,

зато из рук, и спит себе, оно.

***

малиновый звон

пригорка того придорожного, пыльного,

на память взбирающегося, исколовшего руки

зрелыми запахами родины и неразлуки,

и над собакой проезжей - камня могильного,

и спелой ягодой, в вереске затерявшейся: - тебя я не звал.

слизывает с ладони

пересечения наши на местности перевернутой

вверх детством и юностью,

под мост - водопадом,

где медведица ищет первенца

утром - в зарослях, ночью - в отражении звездном,

куда не бывает поздно вернуться, и когда уже некуда деться,

да и не надо -

задохнувшись там же,

на вечную память,

ветром карельским морозным.

***

завтра - лучше не будет,

и быть априори не может,

придав искусственное дыхание

любви и стиху, -

даже если меня не стреножит

на полном скаку,

то никогда мне не выйти в люди -

и не приблизиться к тебе, боже.

а все же,

потрепыхавшись серебряной рыбкой

в тяжелых ладонях,

я знаю:

здесь - не догонят.

***

тень отвлеклась и отлетела

от тела: а бессмертник пахнет?

- спросить хотела у кого,

да только видели его.

***

бездари бездарево, неуместное, пресмыкаться.

а нам - воскреснуть, не пререкаясь дальше.

нет фальши в дыхании, протянувшемся от звезды

до звезды, чьи лучи не видны,

и не подкожные даже.

та же

стезя -

волочить свое распотрошенное тело

по небу, где ты говоришь: - нет нельзя,

раз хотела!

и я отчаянно - отвечаю.

для того и взлетела.

***

догоняй меня, алмаз,

льющийся из теплых глаз!

где ты спрятал землянику

в этой хвое расписной?

не к земле же я приникну!

я привыкну под блесной.

потянусь через волну -

а вильнула в камыши,

не оставь меня одну.

затаился. не дыши.

опиши мою вину,

заточив карандаши.

***

мыть голову с мылом в реке или озере,

потрескивать щелочью, разгоняя мальков любознательных, -

по рильке, вода подвешена

над дном; а возле

поверхности - видимо, женщина.

а невидимо - та же вода пронизана солнцем угрюмым,

потому что назад нельзя

оттуда, где будем к утру мы.

***

мои волосы цвЕта осеннего леса

взлетают со стаей ворон к облакам заблудившимся.

эхо из подземелья глухого лета

с четырех сторон уводит туда, где мы пишемся

со строчной, и к каблукам пристали береговые водоросли -

уже там неразборчиво, голос ли

и костер ли в бору у воды,

и есть ли на той высоте, на память звездЫ, следы.

***

перегони мне к берегу эту душу,

захлебнувшуюся воздухом и опять отошедшую, как при рождении,

в воду и кровь.

я ее прутиком трону,

и кислота муравьиная растечется кругами,

как на память - любовь.

но введя тебя подкожно и внутривенно,

мысленно и - куда же я дену

эту реку, и руку бьющую,

когда наказание любящим -

это вечный вихрь одинокого данта.

так за что же мне дан ты

в лесной тишине постраничной!

***

гузка женского развала,

резвый пестик комариный,

конский волос от души

залетевшей в поднебесье -

а знавала, распиши

поименно эти веси

теми выбросами лжи,

где ты фальши не известен,

где ты - дальше проложи.

а бывает это ближе?

где тебя уже не вижу,

там сливались голоса

в устоявшие леса?

где тропинкой вьется к дому

меж стволов дымок, истому

возводя в закон дождя, -

косо в небо выходя,

в жизнь

обрушившись.

***

вот, говорят, что ты в песке закопан

ерусалимском, - а тебя я вижу,

как никогда -

и в будущем году!

я раньше шла - теперь перелетаю,

а не иду на поводу октавы, -

она мала, и мы не на виду.

а жить нельзя вполсилы и рассеяв

сквозное невниманье, знать - отсутствие,

когда мы сконцентрированы в слове

и нету нас по сути:

на пути

себя не встретить, истину - найти.

***

эти три поколения, а смутно - даже четыре,

любят меня по ночам - их мужчины, их женщины и их собаки,

живые и мертвые, ставят меня на колени,

попеременно и вместе, отталкивающие в атаке

нелобовой, захлебнувшейся хлороформом, -

а потому и покорной. но от наслаждения власти -

спаси меня, боже, все же вытряхнувший из страсти

меня без души и кожи.

***

Ab ovo.

последним было слово. там, в конце -

начало. было слово об отце -

и сыне: истина - в яйце,

чтоб умирать и возрождаться снова,

немая - обретешь язык, -

он в смертный час, душа моя, возник,

твой стон вбирая за основу.

взимая молчаливый крик.

***

под легкостью веков подледной,

залетный ветер заглушая,

любовь становится бесплотной,

душа сторонится, меньшая

сестрица тени незаметной,

не солнца, но истомы летней

и всплеска птиц над головой,

шугой проросших в полдень твой.

4 августа:

***

река бежала и застыла на ходу -

и я сюда, и я сюда иду,

и ясен мне, течением размыт,

мой отраженный, мной испитый вид.

от боли пьяная, не нахожу я зла

в груди, пронзенной искрами страданья:

здесь у меня последнее свиданье

с любовью, несвершившейся дотла.

ну что сказать ей напоследок? надо

нам и над нами посмеяться, крошка!

мы свечку ставим, но не точку: рада

отсрочке ты, бессмертная душа?

тогда хоть помолчи со мной немножко -

не открывая глаз и не дыша.

***

там, гдЕ ты раздвоен, как змеиное жало, и жалок

этот вид протяженный и новичка испугавший, -

бог велел мне остаться навеки, а я бы бежала,

не смешав с черноземом облака невысокие наши.

поедая мясное, фыркая грязью и слизью,

это жизнью назвав, дарованной еженощно,

я бы перевернула нас вниз головою и высью,

если б ты не заглядывал на огонек этот, отче.

но тебе там видней, разбросавшему тучи нахмуренно, -

чтобы было наплевано и накурено в горнице,

и святая угодница не понимала, кто гонится

за ней, потрясая размалеванной твердью намоленной.

16 августа 2005:

***

"целуешь всю", на расстоянье океана -

и под водой, где без обмана

по памяти рябит от глаз,

и пузырьками поцелуя

мы, не таясь и не ревнуя,

глядимся тем, что после нас.

17 августа:

***

все равно снег пойдет снизу вверх, обтекая луну.

неуютно одной возвращаться ко дну, где одну

размешают со всеми - и выдадут каплей ребенку.

молча выдует ветер пустую мою похоронку.

безымянен, как мастер, - безлик в одиночестве бог.

тэтрис прозы - и нерукотворных стихов слепота,

вот игрушки его от страданий моих и оков, -

но как страшно ему самому - мой отец-сирота

там, где меркнет последняя, общая наша черта!

***

песок струится и щекочет,

шуршит и знать меня не хочет,

и только ночью, отсырев,

он прекращает бег и рев.

цветок, растоптанный пьянчужкой

в любовном танце перекрестном -

как пеной вынесшую кружку,

разглядывать неинтересно.

прибоем выброшенный остов -

пичужку, чушку, кочерыжку,

моих смятений бедный остров

и девочку вдали, вприпрыжку.

20 августа:

***

дурная бесконечность сонной жизни,

когда не помнишь вечером, что утром.

полынным снегом вытерта душа,

мужчина пришлый на груди клокочет,

весь очень занят тем, что неспеша

он больше знать меня не хочет.

рябит рекой и солнцем в камышах

и всплескивает радужное тело

тягучей музыкой в ушах,

чтоб я его попробовать хотела

по памяти и так, через плечо,

пока еще от взгляда горячо.

дУши дождем проливаются и на ветвях застревают;

снежным дыханьем исходят и крошевом звездным.

наст ноздреватый и лобный нас призывает

уткнуться, не видеть: всё нам,

еле живая,

поздно.

***

я ищу в тебе свое отражение -

легкое жжение и покалывание душИ -

но ты не спеши

списывать мои стихи

и выражение

необщее не лицА

(со спины

удаляющейся и расстрельной

мы дальше и дольше видны).

***

гризетка, лоретка, кокотка -

по нарастающей опускаясь,

будто подводная лодка

заикаясь об этот кариес

отвесных скал и уключин

под улюлюканье рыб:

как мне лучше

сдвинуть крышу - открыв

лоб и глаза?

или нет, все равно у зизи и заза

вгзляд колючей

перистой тучи.

***

твой зоркий глаз меня влечет и дразнит.

о, разве этот праздник нам в толпе

не скрыть и от себя самих, - приязни

не удержав?..

я плачу о тебе,

по памяти любовь изжив за нас,
отцеловав и в профиль, и анфас

между страниц, как мотылька в пыльце -

с иглы взлетая, тлея

на конце.

***

в глубине

твой розовый глазок

надышал движок,

кружок прожег,

наизнанку вывернув душонку.

ах, немилый! ох, наискосок,

ой, пощады,

выплюнь волосок,

эх, не надо.

ай, - но ух, как звонко!

***

в земле еще прочней, чем над землей,

в твоих руках летать и отражаться.

когда змея нацеленного взгляда

улыбкой шевельнет - уж не со мной

ты обернешься, томная прохлада,

взиравшая при жизни кровожадно, -

теперь уже теплей меня самой.

***

пока другие чистят амуницию,

не из колодца поднимусь напиться я

хрустальных звезд и лычек прописных,

но в каменном мешке моя милиция

убережет, как в раме, эти лица, и

дотянет небо до чужой весны!

***

(колыбельная арестанту).

спи, мой милый, кандалы

станут сильному малы,

вены вздулись под мишенью

в наши пятые углы.

крыса рыщет, каплет кровь,

воздух приторный сочится,

говорит - не прекословь,

бережет тебя милиция,

вымерзает таракан -

пролетарий разных стран,

это розно мы с дозором

опрокинули стакан, -

мы к тебе идем с позором,

где нам всё по барабан.

за свободу на стене

распласталась тень, как эхо

Человека: это - мне

счастья, радости, успеха.

21 августа:

***

возьми меня в свою семью, ворона.

там круговая оборона, ровно

поделенный на всех косяк,

я у тебя в гостях, но вот верона,

убиты те, и эти голосят:

семья воронья - на троих; с одышкой

моей через окно, несет излишки

любви и шума, это дух святой

сквозь бусину выглядывает - книжки

прослушивает, меря высотой.

***

метрика секса и удары в сердце стиха.

дождь разгорается, что ж ему не пропечатать.

три вороны повыцвели, скошены из-за стекла

или смерти, - уже побежала наискосок и стекла,

да зацепилась о край жизни початый,

об угол любви непроложенной, сторожевой,

восходящей к закату ягодой дрожжевой.

***

по венам винным и цветочным

струится жизнь дождем проточным,

вздыхая краешком любви,

повинну голову таская,

лаская музыку в крови,

оброненную мимоходом

одним завистливым народом,

другим разумным и сквозным,

и третьим, - разминулась с ним.

одною родинкою дымной,

другой землей пересеченной,

на местности удобней бить,

чем слету - и любить, и пить, -

не промахнешься. помоги мне.

я снова стану той девчонкой,

а то уж некуда ступить.

***

прощай, последнее! под ваше улю-лю,

под птичьи трели, нерасслышанные вовсе,

"люблю" вздыхает прелью, - веселю

тебя слезами ясными, как осень.

протянешь руку - камень тут как тут,

молвы броженье, отторженье плоти,

скрещенье душ, но за одной - идут,

оттуда, где уже другой найдете.

23 августа:

***

головой кудлатой свешусь я с подножки,

причешу булыжник и родные стежки,

размечу сугроба крошево воскресное -

ты моя хорошая, пьяная, небесная.

как вечор катались, дымом коромысло,

под елагин лазали, стерта полость лисья,

опрокинут стопкой семисвечник памяти -

ванька-встанька, ну-ка, на себя восстаньте!

по острогам парни те затерялись нежные -

ты моя, затянемте, музыка нездешняя,

оборви о проволоку задранную юбку,

перешли почтовую мертвую голубку!

***

я беременна светом, а цвет -

несущественнен, милостью

супрематиста*, - вослед

улыбаюсь воинственным:

есть у музыки эхо,

у добра - та же злость,

где - знак минуса - от успеха

кружИтся, обглодана, кость.

(*супрематизм, по малевичу, главенство цвета).

***

"Мне жизнь глядит в глаза и пятится от страха..."

Верхарн (Волошин).

непорочное зачатие от вибратора

не точно что без греха, но прочно наощупь, -

вдохновение нелюбви, где все мы братья,

и нет обратно пути, где полощут

имя твое, лузгая семечки в клубе сельском,

запивая сельтерской,

плотской,

постельской, -

на пастель облаков променяю последнее

исподнее, но туда доползу по следу я

этой плоской луны, по запаху медуницы

тЕла, пустого от счастья, которое снится.

всё он любит с прохладцей и смотрит через плечо,

наизнанку вывернув душу и лоно,

перегнув меня, никакую, с и полупоклона

окуная туда, где от музыки горячо,

и когда, поднимаясь, опускаешься, -

и наоборот,

как в "комедии" данта, где пока еще

в оборот

не взяли, душонку зажав уже в кулаке,

и разглядывая, от последнего пристально

невдалеке.

мы с мыслью коротали век

наедине при всех,

какой-то человек прошел,

не обернувшись, рядом,

и взглядом окатил - и смех

и слезы, камнепадом.

.................

гармония и хаос смерти, там - и здесь.

одним светло; другим уже - ни зги.

зигзаги молний, весточка - и весть,

а на воде молчания круги.

ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ. - СМЕШАННЫЕ СТИХИ - ЭРОТИЧЕСКИЕ, ФИЛОСОФСКИЕ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ

14 сентября 2005:

***

Д. (Ответ стихотворцу):

Я чувствую себя с тобой в борделе,

когда ты требуешь отдачи слова,

срывая леской влитые бретели

и тормоша излишества улова

на живчика с понурою головкой,

на дождевого, с тошнотворным духом,

и требуха блестит, как пикировка

душ, лакировка чувств.

- Я, потаскуха.

***

Алмаз раздробленный вбирает по краям

Вот этот яд, из рая выпущенный дымкой,

Вот это преломленье по складам

Луча, разомкнутого невидимкой.

- Вот это я на обороте, это тень

По грани извивается прилежно,

Как будто снова будет день. Надень

Кольцо на память, стороною внешней,

Изранив нежным отсветом сирень.

***

со вмятинкой

на носу от очков,

но еще не змея,

и не архивная мышь,

а что молчишь -

так ты - уже вовсе не я,

мой 44-й чиж,

будь

таков, -

ледяная струя

облаков.

***

лето срЕзал невермор,

навернулся на, гроза,

лучше выдумать не мог,

до сих пор катИт в глаза.

у него головка сыра,

у меня скорлупка лука,

ни отца тебе, ни сына,

эта блудная разлука.

эхо катится в кусты,

мы с тобою кар на ты,

мы на вы идем, топорща

кости по ветру - так проще

удержаться на весу,

скинув мертвую росу.

***

лишенцы родины, легавых маята,

мелована последняя черта -

не преступить разлуки и разлёта -

впрессованы в костистое болото,

когтим по воздуху, от неба далеко.

пьет нёбо дым, прогоркло молоко

отечества, и сумрачно стоят

кривые елки.

волки сквозь двустволки

палят по нашим пристально, и в ряд

шерсть дыбится и жженым тянет с холки.

никто не виноват в моей крови,

замешанной не на любви, на мыле

погони от себя, когда ловили

всем скопом и, как вошь, тебя давили,

а прижимая, падали: лови

и, не горюя, не зови, не плачь, -

вот только смерть

последнюю

напрячь!

25 сентября:

***

Сухомятка любви распростертой издалека.

Непочата река.

Несмываема жизнь из-под маски посмертной.

Нескончаема речь перелетная, где облака

Переходят

в меня

за чертою последней.

Так прозрачна нектарная груша

со вдавленной шкуркой, -

Каплет свет, поглощаем песком

между мной и окурком.

* * *

еще я не ложилась с торгашом

ни нагишом... - пока карандашом

он по бумаге водит или телу, -

толпа, конечно, нас соединит

и сon la coda* лучезарный вид

придаст, как, впрочем, я сама хотела.

* итальянский сонет с хвостом, когда примечание бывает длинней стиха.

* * *

в начале слово и в конце, без нас.

мед кожи не струится напоказ

и в пересказе жизнь деревенеет.

но разве ты уже встречался с нею

не в первый раз.

* * * #

боль гаснет как закат -

но не чужая.

тебя я скорбной мыслью провожаю

туда, где муки нам обречены,

где сны, не охлаждая

(строем, строем),

не помнят, что мы срок себе утроим

за счет бессмертья - стерты. спасены.

* * *

Как ты молишь меня оглянуться,

как ты лижешь узор моих туфель!

Но туда, куда я улетела,

не берут, и сердца там не бьются.

Ту иль нет обнимал ты ночами,

не признАешь при свете костра:

я сестра тебе, и палачами -

cтанем сами, как солнце, с утра.

* * *

(простенькое).

змеей свивается страсть

и размыкает концы.

не взлететь - но и не упасть,

отвернитесь, птенцы.

у святого отца дождем

солнце заслонено,

но тЫ был не мной сожжен -

нам с тобою и днем темно.

мир мой уйдет со мной

хвост, чешуя, зизгзаг,

больше ли, меньше одной -

дай мне оттуда знак!

* * *

Мои друзья, вы сладко предаете

Самих себя, поскольку нет меня,

И пыльный луч сквозит на переплете

Не причиняющего боль огня.

* * *

тиран - это ноль

без палочки, родом из детства,

ему и воздастся соседство, -

не вознесется

туда, где ты был - позволь! -

его отодвинул

из первых рук

пощечины и усмешки

27 сентября:

* * *

плоть слОва осязаема, на вкус

капризна, и на запах многозначна

разорванная нитка спелых бус

надкусана и выпита достаточно, -

над разлинованной рекой аккорд

разлился горлом - и землею тверд.

* * *

чужая кровь на теле -

муха, рыба...

но нА

большой дороге жизни

я погоняю

сумрак золотой,

сама не знача под его пятой

ни знака, ибо -

дым в моей отчизне.

29 сентября:

* * *

Эдит Пиаф тоскует по Парижу

Я в облаках ее не слышу, - вижу,

Как ниже опускается она -

Потрогать мостовую под прицелом,

Вздохнуть в прожженой церкви, за пределом,

И превозмочь в безмолвье времена.

Хрустит пластинка - стылая, чужая,

А я, когда отсюда уезжаю,

Свищу дробленым горлом боевым,

Чтоб вы слетались на мою добычу

И певчей птицы среди этой дичи

Не чуяли за кругом меловым.

* * *

я беднее церковной крысы -

ни ключа у меня, ни крыши,

ни отца у меня, ни сына,

ни россии нет, ни трясины,

в чистом поле стою на грязном -

вижу жизнь мою несуразную:

как же это душа замирала,

взор дрожал, румянец светился?

так любила я и умирала,

исчезая, как солнце, в выси.

...я тебе завещаю - небо

неохватное, море сонное,

лес щекочущий, даль, за нею -

мы с листвою из хвои сотканы.

* * *

пахнет кошками песок

от войны наискосок,

лето пышное прогрето,

каблуком стучит в висок.

песня выпита и спета

с детской пятки на носок.

- ну еще один бросок!

* * *

ой нет, уже хватило мне петли

сжимающей, прожегшей с кожей голос,

где, зависая в метре от земли,

о небо я с размаху укололась,

твоей достало боли мне сполна,

стучит в висок и плещется она

и, веером по рейну разливаясь,

кричит вослед: россией движет зависть

и злоба вековая, дотемна

змеею в каторжанке извиваясь.

* * *

веером раскрытый рейн

в пене дикой и смертельной

дует белую сирень

над свечой твоей постельной,

загибает огонек,

тихим немцам невдомек.

приютившая чужбина,

ты - по имени марина,

но увы, у вас там ночь

с нами справиться невмочь,

где на произвол бессилья

нас оставила россия

и глаголит только птица,

пролетая, чтоб разбиться.

* * *

(будничное, посмертное).

остекленевшая музыка отзвука

в заиндевевшей мозаике воздуха -

так ты уходишь навеки,

птицей качаясь на ветке.

так ты сказал: - эвтаназию

я подписал на четверг

следующий.

разве я

жизнь

опроверг?

...............................

мой мир не пошатнуть,

мой миг не обесточить:

ему - счастливый путь,

мне - прочерк. многоточие.

30 сентября:

* * *

(euthanasia, греч.: благая смерть).

мы на разных берегах

леты,

но я чувствую пока,

где ты,

боль отходит тяжело,

сыто,

отпотевшее стекло

смыто,

полегчает, погоди,

память,

подниматься к нам тебе -

падать,

перекрикивая тишь,

ветер,

ты один за нас молчишь:

дети!

* * *

в легкой жути перламутра

это утро настает,

в нем предписано кому-то,

как в последний путь, в полет.

кто меня богаче? лишний.

не иначе, я тебе

оставляю мир всевышний,

жизнь - и смерть впридачу, пишем

многоточье, два в уме.

светлой памятью трагедий

свет затмив, себя прокляв,

тише будем, дальше едем,

непроглядный мрак поправ.

* * *

папиросную бумагу облаков

отлистали насухо назад

и навзрыд, поскольку был таков,

кто зарыт с восхода на закат,

кто закрыт от нас и припечатан

лентой рейна, жизнью непочатой,

одуванчиковой россыпью лучей -

кто ты, где ты, как ты там, ничей?!

11 октября:

Формула

время, конечно, течет -

и перепрыгивает

через ручеек

Леты,

где ты

бесконечна.

* * *

я оглянулась на жизнь -

и она от меня отвернулась:

оказалось, что не было жизни, -

впереди она или побоку, -

возьми ее или облако,

если дано, но -

отсутствие облика

человеческого и небес-

ного

* * *

чистый лист

лица нечитающего,

не вычёрпывающего воду

из

текста небосвода

* * *

я не хочу

цыганского романса

из-под пера толпы -

для признаванса:

мне холодит прокуренный висок

наискосок молчанья

дождевая

тоска.

братва ликует ножевая

уже у левого соска.

* * *

не назначай во сне свиданья!

и там потерпишь опозданье.

* * *

ты мне делаешь предложение

лет уже, наверное, 20,

и это точно уже не я,

что отказывает,

забывая признаться.

так по кладбищу памяти рыщут -

ищут могилу, будто грибы,

и спотыкаются: ты еще

здесь? общей крови, судьбы.

* * *

я сама тебе - ковровая бомбежка,

полюби меня, помучайся немножко,

а душа развилась, как червяк:

отрезвилась, не унять никак!

* * *

Бог пишет птицами по небу и в снегу,

Он чертит ивами в воде и под землей,

я, задыхаясь, от него бегу, -

а Он все кашляет моей золой.

* * *

наложение невы и рейна,

оползание другого берега,

эта зыбка - марево, неверно

исчислять тоской неимоверной

по тебе: тебя на свете нет,

нет и света, и меня, и слова:

мы во сне бы разминулись снова

* * *

ты видел счастье быстротечное?

забудь его: оно чужое.

вода проточная, конечная

лишь притворилась дождевою.

двойная радуга над полдником,

и на линейке руки подняты,

и флаг струится, как свеча,

и кожа, горяча, папирусом

стирает - что травою выросло

и не раззужено сплеча.

* * *

опрокинутая луна -

как девственница, лицом

и отсутствием выраженья,

не сбежит ни от, ни на,

перед своим концом

не чувствуя униженья.

а он прогуливается

по проторенной светом дорожке.

- не замочи ножки.

Еще.

до тебя, как до этой горы виноградной, кажется - близко.

нет еще ни награды, ни града, ни обелиска.

еще камушки сыпятся вверх, а не вниз, и звезда потайная

говорит, что еще не померк, не завис, и что тяга земная

принесет тебя с первым дождем, - и мы ждем, и еще не одна я.

Уже.

я забыла, как меня любили.

нет, не помню восхищенных взоров, -

слишком много было их, прохожих,

а самоубийцы в стороне

под землей вздыхают обо мне,

потому что наконец-то скоро

ты уже меня заметишь, боже,

чистую - на медленном огне.

14 октября:

* * * #

Гюго: "Бесчестье родины моей".

на морозце, откормленный, лоснящийся комсомолец

взирает сверху на нищенок-богомолиц,

его вседозволенность неопровержима (зачеркнуто)

до первого же зажима (в зачет ему

что?):

извинившийся враг становится милым, родным -

да никак тебя любят среди этой пошлости млечной?!

изменившимся голосом ты произносишь за ним

то, что, рокировавшись, вы встретились в деле заплечном.

а больные ватные зубы, когда по ним бьют,

с одинаковым треском напоминают по нитке: вы живы,

и неудержимая сила (не бери, что дают,

и не беги от себя) неопровержима.

пересеченная местность наших судеб и линий ручных -

царапающая асфальт эстафета рванувшей овчарки -

это отчаянье на ночь дает поддых,

эхо - скрежет задвигаемого засова: ткут парки

цепями, отпарывая день за днем -

и тебя при нем. на

прием

к богу-врачу тут очередь неиссякаема,

пока мы живы и тлеем на земле неприкаянно, -

когда текущие зеленые стены раскрываются,

раскраиваясь лбом наобум,

то не покаяться же ты приполз - у тебя на лбу

еще недостаточно терний пыточных, и не по росту пришелся

каменный мешок, по шву

непрочно

против шерсти прижался.

ты мало еще продержался!

а цена тишины - несвобода снаружи, визжа,

под хвост западает уже всенародно вожжа,

и майдан в москве,

увы,

переводИм

не для таких, кто за ним стелется, невредим,

и впереди у нас - ша!

* * *

тот берег в тумане. и берег ли? не уберёг

хотя бы на память: она извивается, корчится

за поворотами, где эта ближняя рощица

оборачивается и в горле стоит поперек.

светло-зеленый березовый жар -

или нет, темно-синий еловый

в свадебных шишках и серебре убежал,

как забытое намертво слово

и отраженье лица твоего,

все еще непристойно живого,

когда ты меня навеки губами зажал,

немотой воскрешая снова и снова.

15 октября:

* * * #

как же все же я убью тирана?

так испытан ( - пытками истерзан),

понят нами был ли ты превратно,

приоткрывший бездну.

* * * (прелюдия).

шинкует снег, и шаркает звезда

подножная - дрожит у вездехода:

подкожно введена ему, вода

не помнит брода.

перебирая жухлую листву,

он, отраженьем глянцевым ошпарен,

не понимает: как, еще живу,

над солнцем карим?

и виновато слово просквозит,

по-русски паутинно и целебно,

чтоб обернулся там, где был в связи

в глазах у неба.

* * *

только бы не вернуться!

не разминуться с жизнью

призрачной, теневой.

в крест реки и дорожки

булькнуться с головой -

и поперхнуться, в ножки

эмиграции сторожевой.

камень бросая в небо,

улетающий птицей, -

мне бы не возвратиться!

не обернуться с нею!

* * *

мыльный пузырь Земли

запущен ребенком вверх.

я здесь не хочу оставаться -

в мире твоем продажном

и дождевом,

пли.

* * *

смерть подметает, лена и володя.

друзья, конечно, сами не уходят,

когда их отрывает от ворот

попутный ветер, и два пальца в рот

не возвратят ни голодом, ни свистом

их, отлетевших вместе с полем чистым.

так недопит стакан стоит у койки

больного.

а здорового - с попойки

не донесут, сдувая пыль и память:

ему подняться - чтоб за вами падать.

* * * #

развязала музыка -

пьяная, узкая.

льется луч, тягуч и зыбок,

будет русского плясать,

от размашистых улыбок

между вами зависать:

то ли жили, или нет, -

а уже большие,

чтоб за пригоршню монет -

всё, что совершили!

это тяжкий русский грех,

на свету обломится,

а что молится? - пригрет,

пьяница, пропойца!

ты поди-ка попляши,

чтоб навыворот души,

чтоб, затянутый в петле,

слушал музыку в тепле.

17 октября:

* * *

река летит и чувствует

всем телом

осколки гор, отек холма влитого,

зеркальное теченье в глубине

и на поверхности, куда б хотела

сорваться снова, как во сне

ко мне

потянется -

разбужена, распалась

на брызги, сУдьбы, линии ладоней,

и только запах лилии догонит

щемяще горький

18 октября:

* * *

согласные, гласные -

вдох, выход,

вход...

нет у выхода слОва, -

и наоборот.

* * *

снится речке ее начало,

что в пути она замечала,

оборачивала лицо.

сон прерывист,

и мысль прозрачна,

посвист птичий

и охлест рыбий,

домик дачный,

на дне кольцо.

* * *

я иду по камням в реке -

перешагиваю, стремнина

рвется мимо из рук и губ,

и бессмысленно - помоги мне:

ты давно на дне, однолюб.

* * *

мы все нахлебники

у хлебникова,

куда нам некого просить

и не для кого.

* * * (коланхоэ, растение гете).

изломанный цветок меня ужалил

во сне,

он думал, что уже идет ужастик,

а мне сковало скулы, лист его

жующие, и облилась я соком

на стебле проторенном и высоком, -

нам не прощающее вещество.

на мне лежит печать его забвенья -

проклятья,

воскрешенья,

откровенья.

* * *

я выдуваю

мыльный пузырь стиха,

а он на ветру висит -

качается и не лопается,

это лицо цветка

и музыки издалека

твоей пенелопицы.

это внутреннее зрение

слепца

дужки на переносице,

так как музыке

нет конца,

а жизни - вот он уносится.

* * *

будет общее темно небом,

вороненок лупоглазый там оставлен

и оглядывается удивленно.

горький запах пыльной лилии, и крошки

не продлили

на его дорожке

ослепленной:

буквы чешутся, как мухи - нет, клопы

врассыпную от Его стопы.

* * *

осень: волосы болят и стреляют

и вонзаются в ладонь остриями,

и в огонь от их агонии - пустое,

не успеть.

там бежит кораблик среди молний,

а под шелковой луной - не запомним

шепот волн,

эту твердь,

эхо смерть.

* * *

топорщатся косточки птиц -

без границ и ветров только эхо.

вот уехал - так появиться

нельзя

было б

явственней!

это я свела бы пятно

с ума,

это Я свирель

к чужим губам подношу, -

как по ножу дышу.

* * *

перистая сорока,

зеленым крылом помавая,

разняла нас до срока.

где порука твоя круговая?

где клятвы твои и объятья?

горячо ли им в небо падать,

где

мы все уже братья,

и сестры,

и память?

24 октября:

* * * #

она стояла под душем,

истекая краской,

мыслями так далека -

между сибирью и небом,

еще не взятым пока

с двух сторон конвоирами,

но полмира уже под арестом,

крест им нести - млечный путь

в снегу и дыму коммунизма,

человечиной пахнущем.

но когда рот забит небом,

разговариваешь глазами -

где бы ты ни был, на дыбе,

большими, как солнце, глотками.

* * * #

сапоги наваксить,

как морду наквасить,

напоказ, и не куксить мину, -

вон пес без выраженья лица

знает, что вас разменяют,

но что не будет конца.

- птицы же дУмают,

что нас

не разделяют стёкла,

и что намокла щека

не от крови?

а кто кроме тебя -

на века,

конвоирам не скормлен?..

* * * #

на урановых рудниках -

вся страна у тебя в руках!

это миссия, чтоб мы знали,

куда же вас всех

заначили.

и твердо стоИт за нами

вера в тебя, не иначе.

провожаем птиц, желая

им

сил и дыханья, -

чтоб ты снег месил, ожидая

пресеченья срока и меры,

а сорОка тащит по миру

душИ твоей полыханье,

как последние новости

нашей всеобщей повести.

* * * #

когда окрысится начальник

и тень набросится на солнце,

вода, сполоснута ночами,

вернется чистой и прозрачной,

что кровь на памяти печальной,

где настоящее, невзрачно,

казалось музыкой венчальной -

оно спало еще, в начале.

и силуэт отца и сына,

жены и матери в просвете

оказывается всесильным,

и очевидным, как бессмертье,

и незаемным, как страданье,

и невзаимным - тоньше пытки,

когда влеком ты на свиданье,

и самого тебя - в избытке

в пределах смерти, или жизни:

они сливаются от боли,

пока дожди стучат по жести,

пока, растерзанные, вместе

мы, неразлучные с тобою.

* * *

и жизнью смерть поправ,

украв судьбу из пекла,

пока душа не слепла,

но пела, доиграв, -

ты шел себе навстречу,

и небо человечье,

презрев любовь и жалость,

на несколько октав

приподнималось

над собой:

- так в бой!

6 ноября 2005:

* * * #

ледяной полУночный свет,

слюдяные померкшие лужи.

вьюжен берег,

которого нет,

и соляркой солнца разбужен.

что от жизни? - махорочный кашель,

наши тени, простуженный свист,

и тюремной овчарки страшен,

да не важен оскал -

сверху вниз.

* * *

я зажгу тебе свечу - ты найди меня по свету,

как разменную монету, совесть через не хочу,

эстафету с того света по карманному лучу,

по клубничному истоку, - по пустому вздоху слОва,

валидол под язычком. - так и свиделись молчком.

* * *

камень речью струится,

взлетает птицей со дна

и не дает мне напиться.

текучесть добра и зла,

жизни, рекИ и неба

не дает мне разбиться.

вот эти крошки хлеба

с твоего же стола,

откуда и мне возвратиться.

* * *

ночь

все сотрет,

желтизну витаминок-драже и гематоген,

общее наше детство - уже,

а что взамен?

если задом наперед

посмотреть под этим углом,

то выше колен - тьма, переходящая в свет

между чужих планет, и поделом, -

а мелованный круг затягивается

и сходит на нет

вместо нас.

* * *

кУхонный отблеск на прозе моей и стихах,

полыханье в руках

этой пресной страны -

нет ни запаха, ни слОва, и ночи длинны

впопыхах.

в облаках с чужой стороны

наворачивается судьба, слава богу, без нас,

от любви и боли открещиваясь и морщась,

где я клюквенным морсом крахмалю латунный таз

для других таких заговорщиц.

* * *

роняя шпильки старомодно,

была красавица свободна

так, словно не из их числа

сама была, под стать народной

молве, когда захлопнут рот

и через сердце свет прольет

прогноз пугливый непогодный.

на пустыре иван-да-марья,

роняя вату, мед и чай,

трясет в пленительном угаре

развитой челкой... нет, ничья

красавица, блеснула в стЁкла

дорожкой лунной и поблекла,

победно плача в три ручья.

14 ноября:

* * *

успеваешь ли перед выстрелом

послушать сердце ладонью?

в первопрестольной -

нет, первопрИстальной

никто уже не догонит.

не пригодилась и не пришлась

не то что ко двору - к задворкам, -

там я вся не умру,

собой закрывая дыру

родины, соответственно

анекдотам да поговоркам.

* * *

бедные кварталы раньше встают,

фитилек стиха дрожит и не тает.

от соблазна не-жить так устают,

особенно, если светает

сквозь моросящее нечто, на уровне глаз

подошвы прохожих с ценниками и набойками

проносятся, где облака напоказ

отражаются стайками, двойками, "тройками"...

* * *

густо пахнет табаком

по российским кабакам,

где и я толкусь тайком,

где паук под потолком

опускается к рукам,

где безвременье соткало

отраженные лекала,

в урне вывернутый зонтик -

я, колюсь, меня, не троньте!

не извольте

беспокоиться...

* * *

пАхнет любовь айвой и гранатом,

это не твой силуэт над закатом

облачком пухнет и, вспыхнув, исчез

без меня, без.

* * *

речка тычется ветвями, ивовыми прутьями,

между вами не путями встала, - перепутьями,

и, зализывая раны, я бегу себе, бреду

да не то что поздно, - рано, но у рейна на виду

и у солнца отраженного,

да у неба освежеванного.

* * *

человек и река, облака,

каждой клеточкой перетекают,

мне дотронуться - вот рука,

нет реки, это пересекают

по ладони судьбы дождевой

нашу музыку над головой.

* * *

терпкий запах скипидара. греет камфора плашмя.

довыкрикивай недаром, и до дыр лежи лежмя.

то отрывочное, наспех, то последнее со дна,

что зачерпывали на смех, что растратила одна.

мне в ошейнике объятий тех твоих навек тепло,

человек мой, отходящий через мутное стекло.

* * *

гора рассЫпала костяшки

и блестки, смазанные смальцем.

и вот к себе самой вернулась,

забыв отклеить на вершине

продолговатую,

как вечность,

стрекозу

в сетчатке тополиных крыльев.

* * *

меньше воздуха в стихах,

больше света неподвижного

у повешенных в сенях

гладью вышью, да не выживу

в памяти, прерывистей

запредельных скоростей,

где свистели свиристели

беглой родины моей.

* * * (замкнутое пространство).

клавиши звезд нажимая,

выстукиваю

я сердце твое

и дую на вОду

в нелетную эту погоду

тут, под землей.

* * *

в твоих глазах

застыл весь питер:

с собой унес в обитель света

весь мрак растерзанного ада -

блокаду, бойню, в Летнем - сада

исчезновенье, - сада нету,

а ты там бродишь по наитью.

зрачок расширится при встрече -

пронзает помыслы твои

туда, куда уже далече

разминовению любви.

* * *

выходит осень на охоту,

икоту сдерживает ветер.

ты кто, прохожий? призрак, кто ты?

ты почему меня не встретил

там на мосту, откуда брызги

улягутся, круги сойдутся,

да пес вынюхивал и рыскал, -

сюда, скорей. переобуться.

* * *

всю родину в измученных глазах

перетаскать по камешку, по капле

по памяти, узлами завязав

чтоб выцветшие лица не иссякли;

снегирь озяб, его перетяни

потуже, горло липкое прервется.

забыли музыку. зажгли огни.

монетку брось - она к тебе вернется.

(вар: узлы перевязав)

* * *

грех сладок и мной не испытан,

из розовых складок пылающих

не женщина и не мальчик

выходят навстречу желанию

пытающих-ся.

19 ноября:

* * * (о языке, входя в него дважды).

ты живуч и шипуч, как шампань

забродившая; ты ползуч,

как в больничной палате луч,

когда плачущие по нему

карабкаются проститься, -

в сумасшедший дом по уму

принимали певчую птицу.

- то белЫм от берез, то от снЕга -

выстрел вызрел и выстрел встрял,

так бы в жизнь головою с разбега, -

иностранный страх растерял,

облокачиваясь на реку.

* * *

я, ленинградка, не была в конюшенной, -

не пушкиным, - григорьевым поношенной.

меня и не пускали ночью вьюжной

и майской слякотью по бездорожью

небесному. она внутри не "сталинская",

а сатанински низкая? в запасники

зарыта, как сокровище народное,

а в праздники выплескивает водка

под эти своды певчие, раздетые?

о чушка-родина, все бродишь где ты!..

* * *

я не живу среди людей,

не слышу русского припева,

притопа, два прихлопа слева -

и до потопа на авось

уже по горло добралось.

ни под торой, ни под кораном,

ни с библией, свечу вбирающей,

мне помирать опять не рано -

и вспять взбираться на отвес,

где хруст страниц без нас воскрес,

где только тенью умирающей

сквозит, и музыки в обрез.

* * *

ни отчего дома,

ни домашнего очага,

где пурга за узорным стеклом

и позорный столб,

чтобы пО лбу и в лоб

на врага поднималась рука

отраженьем и тенью.

- и так предаваться смятенью

на родном языке,

пока тебя - хлоп,

и вот ты у меня в кулаке,

иноземное злое растенье.

* * *

пахнет русь метелью и сивухой,

доберусь туда, закроюсь варежкой.

ты меня не слушаешь вполслуха, -

ты меня бери и уговаривай.

там сожрет нас чушка несравненная,

по колено ей, тебе по столечко, -

это рОдина, твоя вселенная,

и рубаха от нее посконная.

ты в смирительной уснешь, - по дереву

не стучи, не плюй через плечо:

та же смерть за ним стоит, по-детски

ей "теплей" уже и горячо.

клетка в клетке - и в тетрадь тираду

занеси. триада снизойдет, -

по узкоколейке ленинграда

нам с тобой третейский незачет.

ах как гонит дичь и в спину дышит,

ей вповалку прежнюю привычней!

это родина, она все выше,

ей не соблюсти твоих приличий,

солнцем встанет и луной утрется,

токсикоз у ней на этих сирот,

дом твой вырыт - сгинь за инородца,

ты уж выпорот - берёт за шиворот.

эта нежность поздняя - в расход.

силища - задушит по живому.

вот ты дома наконец-то, вот

вышел вОн по берегу крутому.

* * *

если мнЕ будет снИться скрип наста,

то я снова покончу с собой

там, где обещаны счастье

и вечный покой восковой.

там, где меня не догонят

позывные твои васильковые

и подкованные твои кони,

хрипящие наготове.

* * * (одним патроном).

в затылок по четыре расстреляв,

одергивают за рукав,

заглядывая птичьим глазом:

а все ж не умер ты еще ни разу, -

так ты не прав,

что не даешься родине поддых,

что не издох в кустах тех огневых,

когда тебя просила и сжимала, -

тебе все мало!

* * *

я, бумажный кустарь-одиночка,

прислоняю к устам это слово -

а точней,

эту точку;

с перехлестом вОлны любви

и хроническую весну

со всхлипом и ливнем

над пугливым обрывом

с песчаными вывихами корней

под розовыми соснами

и стекленеющими под пятаками и пятками звездами...

* * *

дом снесут и свяжут речку,

с корнем выдернут деревья

и, как дерн, перевернут.

не отыщут человечка,

обречен его уют.

- только зависть будет править,

да любовь - стелиться,

помяни нас к вящей славе,

милая милиция.

раззодоренное войско, -

церковь плачется из воска,

и от лоска солнце застит

ваше выспренное счастье.

* * * (реминисценции).

уйти в эмиграцию и замолить русский грех:

как младенцы, тянутся к красному, где нет одного и всех.

прозрев, чтоб не выжить уже наверняка,

в зеркале напряженном знаменьем дразнят быка.

а он всё качается на полусогнутых и ребячьих, -

ей (родине) да ему ничего не значит...

* * * (В.Пригодичу).

...а когда вы палкой цепляете лист

и дробите ледок у фонтанки,

то это со мной слетают вниз

деревянные санки, -

за меня задерите вы голову

в небо прогорклое и простудное,

его олову даже нет слова, и

навсегда оно беспробудно.

это след от полозьев по облаку:

эхо только и знало - дразниться,

чтобы лица остыли, но облика

не стерли с воды и страницы.

21 ноября:

* * * А.Б.

запивая водкой таблетки,

загоняет себя тот, кто в клетке.

курганы ему огневые,

пятясь каменными крестами, -

да щебетунья на ветке

прокаженными устами

приговаривают:

мальчик милый,

возвращайся родной могилой

с неметчины, безответчины,

безотцовщины,

за нами!

* * *

льзя ли выше, лебезя?

да с кошелкой - не в шелках,

порох щелоком пропах,

не хватило стати.

так нельзя ли дать им?..

цепенеют пальцы в страсти,

это маленькая смерть,

наше призрачное счастье,

женский полдень, птичий смех!

* * *

волчий прикус месяца

примостился судорожно.

поднебесье светится,

бездорожье скружено.

сам к себе воротишься,

сам себе придешься,

сам с собою водишься,

а душа - да в дождь вся

вышла червоточиной,

как судьбой подмоченной.

* * * # М.

как шьются тебе рукавицы

под стрекот и мат всухомятку?

где строчку собьешь и закладку

поставишь - присниться друзьям?

как шьется тебе это дело

затейливо и пустотело,

когда только клетчатой птицей

страница сорвется, дразня?

а нету друзей - улетели,

где нет ни тепла, ни постели,

могилой замеряны швы, -

мы живы, чтоб разноголосо

молиться на те же вопросы,

да нету ответа, увы.

* * * (с.)

дух грибной - и сосны капают,

свежевзрезаны насечки,

нету зим, и не закатаны

рукава у тонкой речки.

мошка плещется вечерняя -

ночи нет и нет испарины,

это парень мой прощение

испросил поди у барина,

чтоб вернуться с божьей помощью

до морошки по бруснике

к воронихе да попроще, -

лишь бы сами мы не сникли

по багульнику, аукая

по следам и заметая,

в руку правую - разлуку,

в руку левую - святая

дева вереска медового,

закажи его мне снова!

24 ноября:

* * *

по брюхо в заячьей капусте

зверьки неведомые рыщут

и о шестом не знают чувстве,

не красота для них, не пища

цветы с кислинкой и отметиной,

и сквозь листву не видно неба, -

они на всё уже ответили

на то, на что и спроса нету.

весна хроническая, скользкая,

любовь накрошена вне времени

в пространстве гибельном, поскольку

мы в нем уверены.

* * *

зачем я задержалась допоздна?!

не вывезет осколки кривизна,

не выведет птенца потустороннего

там, где была тобою проворонена,

обронена и обороненА.

* * *

вино полынное не сохнет

и на полуденных устах,

иссякнут краски, но не соки,

сочтется время на висках,

соткут холсты, заладят свечи,

сочатся строки, возведут

не очи долу, а - далече

мне до себя, что там, что тут!

* * *

там, как в бане -

узнавать братьев-сестер

только по тапочкам,

но отчетливо видеть

кнопочку на полу.

получатель сего

это же тоже вспомянет:

нет наяву ничего,

что стоит между нами.

5 декабря:

* * *

кто из нас останется

на просторах страницы,

а кто остаканится

да остепенится

в сезон некрологов

безветренный, богу

вознося ненужную душу

в виде того, что на тебя я

легко при жизни обрушу!

* * * (памяти друга).

бог подметает: прощайте, друзья!

кто из нас следующий - вы или я?

строй разряжённый еловый

(разрЯженный, разряжённый)

к рождеству не сдержит улова

подлеском полусожженным

от церковной свечки-души,

при которой писала во тьме

я, но пиши - не пиши,

на восходе словА - не те!

* * *

"...Что, любя тебя как душу,

Смерть мою тебе прощу".

Н.П.Николев, 1792.

"в москву, в москву!"

переведите стрЕлки

в петле или на газовой горелке,

где наяву живу и торжествую -

на пену вою и на воду дую.

да отойдите (о, вы отойдёте!)

о польша, пылью пропорошена,

приворожи меня, - вот подорожная,

в тебе мой прадед, устоишь на нем, -

а я в полете,

чтобы ход конем

пустое тело сбросил осторожней,

а душу не спалил дотла огнем!

8 декабря:

* * *

Гефилте фиш вздыхает на огне. Глинтвейн глумится и в корице чахнет. Гвоздика прет, ну что ей при луне стихи с кислинкой и дурманом чатни. Ни божьего пригляда, ни звезды - она себя в снегах уговорила, по траектории слетая, борозды не портить, ибо вечное мерило

молниеносней жизни и зрачка, влекущего тоской и безрассудством дыханье пара, - если с кондачка, где наши тени строгие пасутся.

* * *

Зеленая роза нахохлилась лепестками, переходящими цветом травы или камня в то, что не тронуть словом или руками, как птицу, взорвавшую небо перед грозой, -

или бокал, зеленым вином накренившись, плещет лозой, обнаженною памятью взвившись, где мы до капли себя исчерпали, запишем лИца в уме. А тени нам не защитить.

* * *

Мне простыня - страница, я на ней

пошевелюсь - и ты не оторвешься.

Не наизусть, наощупь ты поешься.

Прижмись ясней.

Так в горле колет слОва волосок,

а луч звезды дрожит наискосок

от холода

в пустой с утра постели.

СловА и звёзды?

Птицы

улетели.

* * *

Cтекленеть некрологом, но только бы наверняка.

Вот тебе не моя напряженная за день рука,

вот река набухает и венами льется под горло,

где проворны словА, где под гОру не легче, чем вверх,

где молчанье страшней, чем прямым попаданием смех,

оборвавшийся выстрелом - словом живым и прогорклым,

занесенным (ударом и снегом) теперь уж при всех.

* * * (стклянка).

потемнели духИ, потускнели зрачки.

в этой розовой

голубизне

новички

мы с тобою все так же, как прежде, -

только черная оторопь брезжит.

разговариваю с тобой,

как дыханье,

накоротке,

лепестки у меня в запотевшей руке -

от тетрадей твоих и улыбок:

ветер солнечен,

вечер зыбок!

* * *

слОва живой организм,

мерцающий мимо нас,

как фосфор подводной ловли -

сверху вниз не бывает,

бас

глохнет в своей неволе, -

где профиль, там и анфас.

а вот эта птица

о чем-то сердечном и вечном

на всех языках, -

если из той же скворечни,

что у тебя на руках.

Попытка объяснить то, чем я занята. Это стихи-молитвы, постоянная расписка, помогающая взращивать свою и читательскую души. Разложение спектра с одновременным синтезом, - то, на чем остановились Вячеслав Иванов и его окружение (смысл "Симфоний" А.Белого); то, что знали Харджиев - и Мандельштам, а последующие поколения утратили практически полностью (кроме факта, что творчество - потребность физиологическая и подчинена материальным законам и ритмам). Очевидно, мысль без над-церковной молитвы работает вхолостую. Я прослеживаю эволюцию сознания на своем мелком примере; делаю то, о чем наиболее точно рассуждает Леонид Перловский, и то, что тесно связано с музыкой (я работаю на полутонах и пытаюсь писать полифонично), математикой, философией, психологией (творчества). Пути этому нет конца - и не видно начала. Я знаю, как и чем привлечь рядового читателя, слышащего лишь верхний слой толщи вод, но убеждена, что это вредит основному, - чуждая мне суета. Неторопливого чтения!:)

27 дек:

* * *

бог засел в том убийце,

что ты, походя пнув, осмеял,

и боится выбиться в люди.

он выглядывает в сироте,

на кровавый пойман зрачок:

забросили те,

кто тебя приручил,

и которых рядом не будет,

когда он один в темноте

с растопыренными пальцами

воссоединится на высоте

с такими, как мы, скитальцами,

на птичьем поющем наречье,

сквозном - из предплечья.

* * *

А горы между тем - страницы книги

Камней шизофренические сдвиги

И землю ткни ножом - проступит кровь.

Г. Сапгир

я отлистала сумерки назад.

все тот же закавычен смутный взгляд -

как будто птица,

а пронзает камнем

сухое ожерелье облаков, -

так словно бог,

но нет, и был таков,

а слово отзвенело, или эхо -

дождю застывшему помеха.

заряд накоплен, - вряд ли встанет в ряд.

20 января 2006:

* * *

дай бог тебя встречать лицом к лицу,

успев и подготовившись к концу,

открыв глаза и голос заглушая,

щебечущий, что я уже большая, -

душа, я не заметила твоих

следов песчаных, слизанных волной,

когда вошла ты гулко в этот стих

и поменялась обликом со мной.

* * *

светлый душ фонарей,

застарелый роман деревянный

с пьяным кленом, вразвалку

приближающимся к утру

там, где вся не умру,

где скорей разбирают на свалку

тот мотив покаянный,

что я уже не разберу.

* * *

"Солист оркестра ресторанного

В заштатном городке на севере..."

В.Лейкин

каждый вечер в антракте

подхожу к нему сзади и обнимаю,

закрывая ладонями усмешку понурую,

эту вялую седину и щетину трехдневную

над расплескавшейся водкой в граненом стакане:

трехгрошовая опера, в которой мы вместе восстанем,

в выпавшей карте обозначена тускло, как жизнь, -

но сиятельней неба

проходит она стороной.

* * *

окуная в арбузный дымящийся снег

тень твою голубую и перистую,

я на запах и вкус приближаюсь, и с ней

снова первенствую:

это скрип тех знакомых шагов, и подошв

перекрестный рисунок томящийся,

по которому помню, куда ты уйдешь:

я люблю тебя вся еще.

там твоя полынья не обуглена всклинь,

где аминь, до ангины зашедшийся,

повторяет под яблочный свист: не покинь

этой женщины сумасшедшей.

хруст полозьев, разбуженный ветер в глазах,

рюмка падает, пена шампанского

въелась в кровь на снегу, по домам развезла,

ту же зимнюю сказку вылязгивая.

* * *

(гессе).

вино разливают откосо над краем бокала,

удлиняя струю, возвышая дыханье и голос,

чтобы светом кололась и брызгала на лекала,

а затем опускают горлышко тонко, на волос,

как можно ниже, протягивая по струнке

ненужную память, отжившее и несвершенное,

чтоб никому не догадаться по струйке,

насколько прИ смерти эта жизнь обнаженная.

* * *

скрипят шаги в снегу через столетье.

луч застит свет, а тень рождает искры.

как было холодно на этом свете, -

так станьте ветрены, пустые игры.

у обелиска лед и соль обточит, -

гора надгробье нам, и червоточит

чужая память, а своя - болит

тем отраженьем, что во тьме скулит.

* * *

не причиняй добро без спросу!

последней папиросы тленье

не уделяй, от ветра скрыв

корыстной нежности порыв,

любви мятущейся мгновенье.

- ответной злобе нет износу

и откровенья.

* * *

загадать на падающий самолет,

как на звезду,

на автобус взлетевший

в замедленной съемке памяти:

они еще с нами, все те

прохожие подлежащие, влет

сбитые, - отойдите, куда же вы встанете?!

на засиженном облаке не раскатится кадиш,

не отразится слезинка ребенка,

которой не стОим все мы, -

а вот и хата с краю, сторонка -

куда ты катишь

из солнечной сплетённой системы.

* * *

был долог день и непослушна ночь,

рассвет не в тягость, сумерки тревожны -

с овчинку, фонари без подорожной

дрожали с крапинки до белизны,

и привкус новизны сквозил на ветер,

когда мы жили все на этом свете,

давно растаявшем отсюда прочь.

22 января:

* * *

стихи - это молитвы, возносимые небу в просвет

между тучами, пока храпит сосед - будто двигает мебель,

он устал и сед, - медведь, настоянный на медовухе,

сопит в надышанной берлоге, а в наступленном ухе

расцветают подснежники: нужно было бы быть святой,

только б не возвращаться сюда на постой.

тело ежится - это душа распрямляется от ответа:

коротка последняя судорога, - но и рассвета нам нету.

* * * #

здравствуй, просперо! свято место твое не бывает

пустомельно и пустозвонно,

таинственный оружейник.

три толстяка горизонт заслоняют и восходят сезонно,

пока их народ переженит.

тутти всердцах оказался немецко-японским десертом

из не пойми чего, извините за выражение

мыслей и чувств.

он по русской рулетке -

не играть людьми -

наводит дуло струи:

- да тут все свои!

а я еще только учусь.

* * *

это было в эпоху минтая,

нет, даже кильки в томате,

когда рябина в окне проступала на вате

пьяной сажей, и ветка, надышана в водке,

застревала хвоинкой в глотке,

песню скурив натощак.

но мы не о вещах:

это было в засилье материй

нежней любви и бактерий,

когда не умели прощать

убитым словом

любимым,

попадая все мимо, мимо,

пропадая, покуда общак

веселился, ветром гонимый.

* * *

кто бил луну до синяков

и правил бал, и был таков,

и белый свет спустил

до нитки дождевой, а вой

собачий

нам простил.

по проторенной полынье

плыву лицом к лицу к тебе,

наизготовку взгляд

слепой, - и всё-то дивно мне,

пока лучи пылят.

* * *

под водой блестит лицо,

а не лед отколотый.

вся палитра - пальтецо,

поллитра. ты о ком это?

моржик, может, размозжил

отраженье, где ты жил,

где прижался к краю света:

где ты, там еще нас нету.

рыбка ходит ходуном,

ходором у берега,

что разлегся кверху дном -

думая, что бегал он.

дни и рыбки сочтены -

лишь бы не было войны,

лишь бы горлышко дрожало,

обжигая за державу.

* * *

я иду возле бабушки

через конский щавель и шекспира,

подбородком касаюсь

клубники, посаженной дедом,

эта хвойная осень грибная

по мне прошерстила

самолетным, трассирующим,

исчезающим следом.

мать бессмертна, поскольку

всегда умирает бессчетно,

и жива, потому что

кому это нужно, я знаю,

и в рубахе счастливой, посконной -

так что же еще нам? -

оборачиваюсь на столбы соляные

сама я.

24 января:

* * *

на переливах стихотворенья,

на переправе слОва и звука,

на перекатах до одуренья,

от ударенья пульса и стука,

музыка лязгает и кровоточит,

рельсов обрыв как под небо, под воду,

день ожидает посвиста ночи,

тело сжигает - и на свободу.

* * *

(т.бек).

зачем тебе стихи, туркмен-баши?

ты на поминках таниной души

не обронил ни слова, ни слезы

предстательной провисшей железы.

сей треугольник округлен, как звук,

сквозь рейн полощет узелок на память:

так думал мотылек, а друг - паук.

светло качаться, но как больно падать.

* * *

да и нет никаких языков, кроме птичьего -

я точу его клювом, долблю, раскавычивая.

* * * #

"И мороз, мороз, как волк голодный, дорогая мама

Пальцы отгрызает у ноги".

( Из воровской песни).

у меня тебе должок.

хорошо тебе, дружок:

ты в шизо сидишь, и море

по колено, и лужок,

потому что выпьем горе

мы с тобой на посошок,

и не вспомнишь в разговоре

свой продышанный кружок.

между тем как я хочу,

чтоб ты намертво забыл

не прижавшихся к плечу,

не души своей свечу,

в снег затоптанную -

но как холод растопил,

чем врагов лишал ты сил,

песню пив зато мою.

25 января:

* * *

в этом зеркале туманном

небо кажется обманом, -

я начищу небо. блеск!

в отраженьи моря - плеск,

и на леске я, подвиснув,

что-то там о жизни пискну

вроде смерти на земле,

придыханья на стекле.

* * *

как пахнет смородина! лучше черная и не в стакане чая, -

запотевшие грозди оттаявшая из памяти,

звездами падающая в траву, и на ладони

кровью растертая, где проступили стигматы.

а как дышит черемуха над речкой обморочной в тумане!

лепестками крошит признанья сожженных писем

и пожелтевших стихов, не тому адресованных всуе

над могилой, заброшенной за облака и над вечность.

* * *

с утра выпил - весь день свободен

(поговорка).

вот бы и мне разменять на водку, пожалуй,

мутный остаток ночей и дней подневольных,

в разобранном платье на подиуме являться,

веселить любовников и пылать без оглядки,

носом в тетрадь - узнавая себя на рассвете,

грудью в закат.

* * *

речным туманом скрадывает крик,

плеснула девушка, упал старик,

поймало эхо

запотевший бок черники:

доизвивайся, змейка, в ежевике

и молниях вчерашних в высоте.

потом зима пройдет, и горы те

вернутся на места свои по кругу,

где не узнаете

и вы друг друга.

* * *

"...не изменился ты с тех пор, как умер..."

В.Набоков

ты понимаешь (ты теперь уже все понимаешь

там, где обнимаешь нас вместе с водою и небом),

ты как только глаза подымаешь

на всю эту ненужность, так, будто идешь рядом с нею,

то я и сама каменею, -

но ты теперь все это знаешь.

а что прятаться

на общей лунной дорожке,

затверженной словом и делом?

- хорошо еще, что только телом,

замочив ножки, -

а не обожженной душой!

вот сколько раз умирают и воскресают деревья. -

а ты за дверью, многоопытный и большой...

но я в пепел не верю,

и мне тоже некуда деться

от вариаций венеции.

и что от оваций

там будто тебе хорошо.

* * *

как сладко вянет локоток цветка -

ментолом охлажденная рука

и дрожь дождя на сердце обложного.

проснемся, но увидимся ли снова?

* * *

что ты, жаба, обсевшая сердце,

одиноко тебе, неприютно?

полночь душит, и некуда деться:

не нужна на реке никому ты.

цапля верит в тебя серебристо,

клюв раззявит - и молча сглотнет

пустоту: это сверзилась вниз ты,

с головою моею, на дно.

* * *

река потечет вспять,

уже другого оттенка.

но это чужая оценка, -

не нам ее вспоминать.

ты только споткнешься птицей

над буруном шипящим, -

так вот ты каким настоящим

был в жизни, мой бледнолицый!

10 февраля:

* * *

вот небо явственно над головой,

но нету почвы в головах:

на беговой дорожке к смерти

поражены в чужих правах,

не узнаём и почерк свой

в наформалиненном конверте.

* * *

может быть, принесите ландыши. не будет же незабудок.

да и ромашки неплохо бы, если крупные, без насекомых, -

выберите,

пока они спят,

время суток,

тем более незаметное

для меня позабывших знакомых.

я не надышалась, конечно же, ни вечерними табаками,

ни флоксами предгрозовыми, ни медуницею нежною,

покалывающей взгляды и стонущей, - за облаками

еще слышней безмятежно.

впрочем, шкурки от апельсина (без обезьяны, сомс,

отходящий от флёр)

мне достаточно: на снегу,

которого здесь не бывает, задыхаешься на бегу,

а все кричишь отражению: помоги умереть мне! sos.

* * *

в это беженское высоко

запрокинув голову,

видишь убегающее молоко,

в васильках и колосьях голода.

слышишь стук слОва -

дровосек в лесу лингвистическом,

откладывая топор на завтра,

стреляет в волка и попадает в шапочку,

(мне - двойной завтрак)

на столе эмигрантском нечистом,

напоминающем...

* * *

страна разменна. подлиннен - язык.

он длинный, доведет, куда привык

не возвращаться, и в своем уме

не оборачивать лицо ко мне.

я там стояла, где очередей

не переводится от площадей, -

но не осталось никого из наших.

а без вести пропавшим фильмы машут:

нас не было среди людей.

* * *

пальцы пахнут картошкой.

потешно звучит:

цветаева у парикмахера...

этот лишний прибор нарочит,

я тарелкой размахиваю -

и выбрасываю на посмертное счастье.

сколько нас, не ставших людьми!

упокойтесь в мифе, звереныши.

там только в оба гляди, -

а вдруг разберешь еще.

* * *

капля, переполнившая море,

птица, перехлестнувшая небо,

слово, пережавшее горло,

жизнь, зародившаяся при смЕрти.

но я с вами, поверженные,

отверженные, еле живые,

мне верьте, - но вы ли?

вдребезги нас

эта жизнь разнесет и в клочья,

ни помочь не могу, ни зги не видя вблизи, -

ни прочь я.

но зато я пророчу,

отмораживается язык после укола стеклянной рябины:

нас там нету в помине.

- мы живы отныне.

* * *

на чумазый запах креозота

слетается родина, облетает липа.

если цистерны проносятся мимо,

то жизнь - неподвижна.

я не вижу,

поднимите меня нА руки и навеки,

я что-то

заговариваюсь, отражаясь для клипа

и падая, попадая в реки,

текущие вспять молоком,

а кисельные берега

не помнят уже ни о ком:

тараканьи бега.

* * *

"И улица походкой старика

С горы спускалась медленно и криво".

Софья Прегель.

цветок и мальчик гениальный - пианист,

ты, мотылек в зелеными глазами

и бирюза нетленной стрекозы -

все тленно, отражаясь сверху вниз.

моя страна - язык, а петербург -

столица, век - серебряный. держава

стяжала славу без меня, язвит

по рукоять вонзенного кинжала

глухая сталь, -

так стало быть.

нажала.

* * *

"И с шашкою в рукою, с винтовкою в другою,

И с песнею веселой на усте"

(песня "С одесского кичмана").

"Ну-ка на уру!" ( Л.Н.Толстой, стихи).

пожалей меня, простую, - не смотри, что ярче звезд, -

записную, холостую, ты пусти меня вразнос;

мы пойдем с тобой за дудкам настреляться за овраг,

на руках меня подымешь и не выпустишь никак.

ядовит и вид твой, ангел, в этих зарослях крутых.

обнял - запил, отнял - в заводь: поцелуев невпродых.

15 февраля:

* * *

володей мером - не миром, а жизнью,

обратной смерти, возвратной:

дети, дед наш общий, Немир,

на реке Шелони затмил

все вОйны, и на попятный

мы к нему приходим - за ним.

16 февраля:

* * *

круг сужен до цапли, вздымающей реку

взглядом стеклянным и завороженным,

в котором и я отразилась до капли

вместе с фасадом дома, груженым

плитами, чтобы прижизненный холод

хищным зрачком был дотла перемолот

вместе с костями моими и пеплом

в нашем наречии пришлом и беглом.

но вот былинка качнулась у глаз,

мир загорелся и на ночь погас.

пот пах арбузом и летом раздетым,

где ты до неба добрался, - до моря

было бы дольше и дальше по свету

странствовать: ноги увязли в песке

от воскрешения на волоске.

а корабли - как всегда - как часы

идут, переваливаясь через весы.

* * *

оторвали с кровью, с песком откатили в память залив,

переплели корни сосен.

камень бросим, вестимо,

конечно,

поскольку, запив,

нечестны и вонзаемся в осень

болдинской замкнутой плотью на языках звериных и птичьих,

а человечье обличье - оно уличает лишь в том,

что том первый написан,

и круги на воде рикошетом вернутся, добычу

хватая обугленным ртом.

* * *

мой подземный путь

почему-то уходит в небесный,

и есть ответы на то, на что нет вопросов,

и мы им неинтересны -

там, на верху, отраженном

в зрачке и луже подножной

(ее мне вводили подкожно, а ей меня не привили).

набивное чудо облаков там гаснет и тлеет

или

разгорается - я уже не увижу,

так как вглядываюсь смелее,

чем позволено, разрешено нам в могиле: )

* * *

я опадаю динозавром

осенним, у меня нет завтра,

и, прошлое перечеркнув,

я на песке пластаюсь мокром,

уф. и заказано назад мне

смотреть и по следам ползти.

* * *

это ж надо, живей живых в собеседниках фет,

в учителях мандельштам, цветаева, бродский, -

как же так, говорю, где ответ

на то, о чем речи нет,

а едва лишь наброски

струятся в песке и стекают лезвием с локтя,

словно нет никого - кроме слова: идемте,

куда нас влекут.

17 февраля:

* * *

по розам ржавчина циррозная бежит,

струится пыль и стоны на скамейке -

пожалуй, я полью тебя из лейки,

окаменевший в плесени самшит.

побыть счастливой можно хоть во сне -

мешают только вздохи при луне

чужие... но куда уходит счастье,

пока не успеваешь попрощаться?

* * *

мне грифель с аспидной доской - чумазый лэптоп.

и счастье бедное - тоской, и полдень летом.

но не жалей меня и нет, не вспоминай:

все розы обошли меня, шипами

вонзившись, извернулись, обожгли

пустой надеждой и мечтой вдали,

расставшейся на перепутье с нами.

* * *

(взаимное).

всегда тебя кто-то использует -

бог, любимый, ребенок...

по проторенному небу

разносит рваные жалобы.

но, пресмыкаясь и ползая,

не озирайся спросонок:

легче б жить было мне бы,

если б я тебя не унижала бы.

* * *

пожалуй, эту церковь за окном

я переставлю, глаз прикрыв и ставню.

- еще правей.

но и себя оставлю

там у дверей:

собачка тонконого окропит

вот этот вид.

мой город на селедочных костях

и елках,

придержи меня в гостях

под вашей башней колокольной:

нам выше нет, и я довольна,

а больно - в наших повестях.

* * *

голова стала яркой

от седины -

так, что мы в облаках

не видны,

угловатые, если луч

из-за тучи выстрелит в прорезь, -

мне самой не закончить повесть:

в ней ни памяти, ни новизны.

* * *

в апельсиновой роще расстрельной, в мурашках

кожуры плесневелой и хинной,

помоги мне вернуться к себе, понарошку

проводи меня, мастехином

нанеси и сотри, та бумага истлела,

непонятная завязь травЫ

сургучом запечатана - эху по телу

прокатиться обратно на вы.

* * *

вороненок лупоглазый,

из какой страны и странствий?

не летал еще ни разу

в этом хамстве.

приструни себя, замучай

самостийно до падучей, -

спотыкаются на ветке

наши детки.

а подглядывать не надо,

там в окне чужом прохлада:

наконец там остываю

я, живая.

* * *

город без вкуса еды

мне мерещится в оцепленье,

я иду по той стороне

бритвы опасной гранитной,

которая глубже вонзится

в будущее отраженье

сбитой птицы зенитной.

* * *

все блудные дети

не обещаются,

но возвращаются

общаться,

не обольстившись

кисельными берегами

кисейных заморских барышень,

а я выхожу на башню

и, уже не простившись,

вершу наше общее будущее -

вчерашнее.

не поминай,

когда правду поймешь

и раскусишь орешек,

поймаешь солнечный зайчик

и, растворивши в ладони,

ты в моем отраженьи себя увидишь,

мой мальчик,

и тогда наконец

мы впервые

друг друга догоним.

18 февраля:

* * *

тот свет, понятно, сер, не черен,

он молчалив, - неразговорен,

не затоварен, не воспет,

где память есть и счастья нет,

где по инерции покорен,

не по призванию аскет,

и этот путь - неплодотворен,

и затворен от нас - ответ.

зачем же я по негативу

о том сужу, как быть счастливой,

оглядываясь столько лет

на вас, родные!

* * *

сегодня день рожденья бабушки моей,

и в плеске рейна или в шуме неба

возня все тех же улетевших птиц

не помнит провожаний и границ,

и по пути всегда нам с нею.

как бы жилось назавтра бабушке моей!

пересекая льды и острова,

я по привычке мысленно цветы

несу, забыв, что ты уже мертва,

и что без слов ты различишь слова

с недостижимой высоты.

* * *

упруго качается перед глазами толстая ветвь этой сакуры,

я не спрашиваю: сладко ли?

а я спрашиваю: возможно ли не глядеть на огонь,

когда говорят - не тронь!

не учиться летать и не бежать по воде,

когда говорят, что нигде

вас уже нет, ушедшие,

и продолжение рода в такую погоду

мы стало быть перенесем -

женьшеневые, корнеплодные женщины.

* * * #

(колыбельная арестанту).

нас пропустят: решат -

это дождь с тобой разговаривает,

эхо-снег умывает кровь,

как в протяжном мальчишестве носом

хмыкнешь - и перед допросом

встанешь мысленно в стойку

(а они надеятся - арию).

после, в карцере, капли слышны

тишины такой небывалой,

стекающей по бетону,

что еще на полтона - оглох

и прозрел: видно, мало

дали тебе... из подвала

ты дорастаешь до неба,

оно неизменчиво синее,

ему что ночь, что россия,

грядущая запахом хлеба, -

по памяти замесили.

я тут повишу над тобой,

поскольку в рост невозможно.

я не дышу, - толпой

мы иначе бы тут навалились,

но родину вводят подкожно,

и пока прозревает слепой,

ты за всех продержись, -

хоть выспись.

(Эта подборка - Памяти тех, кто обречен).

23 февраля:

* * *

(перекресток европы и азии).

Пизанских башен Амстердама

В каналах обморочный блеск -

И чайки плеск, и без обмана

Бог скоро выдаст; пес не съест:

Судьба подавится, как волос

Глотнув, нерастворенный логос

(Неперевариваем свет),

Пока рассудок запоздалый

Вспять возвернется вдоль канала

Туда, где к счастью нас уж нет.

* * *

мой одиночный мир бездонен,

мне логос ratio верней,

когда, с подземных колоколен

отряхивая пыль, за ней

встречаю...

раньше одичаю -

иль наверну своих коней

в репейник звезд? - туман блистает -

и путь не тает в полынье.

25 февраля:

* * *

пройдут за мной дожди и звезды,

все это бездной называлось

и монотонно улыбалось

за занавескою с утра, -

углями в небо из костра.

и умирать бывает поздно,

немилосердная сестра,

пока повытащишь занозы,

как жизнь, бесцветна и стара.

* * * #

немых используют, поскольку крик

раззявит рот, как он привык, -

привлек внимание ручное.

а ты скажИ. начерчен на песке

и плеске волн от нас на волоске

финал, - ему не по пути со мною.

а ты бы знАками, печаткой птиц, -

не узнавая в отраженьи - лиц.

* * *

на венецианской площади и амстердамской

замертво упадут голуби,

словно из сумочки дамской

перчатки, соцветья, - головы

прикройте: вы - памятники

вселенской паники.

жаль, конечно, и мне не успеть

ни романов ни откровений,

на то Он и гений - смерть

возводя в ту степень мгновений

чудных, где круговерть.

* * *

смерть крякнет под окном, рукой подать.

мы вместе с птицами взлетим к вершинам.

там покормлю тебя с руки.

привет, привет тебе, чума

освободительная, злая, -

так надоевшая зима

уходит, а куда - не знает, -

как жизнь заходит, осветив

не лИца, лики напоследок,

чтоб нам не потерять пути,

дарованного птицам с веток.

* * *

ты знаешь, я почуяла тебя,
дитя зашевелившееся, гибель

округи: мы могли бы... а зачем?

я прикорнула птицей на плече,

чтоб взмыть внезапно. помоги мне, -

какое завтра настает!

* * *

стирает снег.

он всё с лица земли

сотрет, пока еще не перестали

смеяться вы, и этот смех

застынет приторно в кристалле, -

ты размешай его в стакане чая

звенящей ложечкой вагонной,

по часовой, не замечая

унылой песни заоконной.

снег растопить и выплюнуть не жаль.

но далеко не уезжай.

* * *

(реминисценции).

освежеванной мартовской веткой

ты ли, птица, махнула мне, некто

отразился в реке и стекле -

но стекли и по капле окрепли

не застывшие бусины в пепле,

к нам взывая, уснувшим в тепле.

выхожу на дорогу - убога,

дохромает едва до порога;

от родного оставшийся дым

проскулит на луну, что немного

еще неги бы, неба, - за мною

снизошедшего, за молодым.

26 февраля:

* * *

у перелетных кораблей бывает грипп.

- не так, начнем сначала.

поскольку из окна я каждый день встречала

бесшумные баржи четырех стран

(рекИ и моря, вместе - океан),

дождь пах больницей. он слизнет лизолом

по краске масляной и запотевшей

чужую кровь, до плинтуса и плесени,

что нас переживет, не достучавшись.

а говорят, что мы еще воскреснем, -

в который раз, как смертные, отчаявшись.

* * *

если ты познал цветок,

то только пестик-тычинку,

выдолбив - и разбрызгивая росу, -

но не шипы и не корень

впивались в тебя, останавливая дыханье.

полыханье предсмертное и твое, и, скажем, розы

желтой, порозовевшей в расцвете,

чтобы позеленеть, трупным ядом напитанной

от твоих поцелуев изменчивых и напряженных.

вы завянете, распыляясь в луче, и кто же вас вспомнит,

кроме вазы старинной и завязи раздраженной?

а ты знаешь, можно дышать после смерти - как от хлороформа, -

когда нет пульса и глаза стекленеют.

- вот мое удлинилось произношенье,

и я жду ароматов восточных, вечных и предгрозовых.

* * *

тебе не могут нравиться эти стихи потому,

что ты живешь в другом измерении -

измельчании, где старению

подвержено даже беспамятство.

не произноси слово всуе, несусветную мудрость

блюдя, и после дождя

мы с тобой еще встретимся,

озирая пространство и не совпадая во времени,

как следы на песке.

* * *

приветствую тебя, китай!

твои божественные солнца

зальют чужие полыньи,

от азиатских полнолуний

ополоумев, - на барак

по кирпичам нас разбирают.

приветствую, на свой итог

с той стороны взирая - прутик

на пирамиду муравьев

упал, расчерчену подошвой.

израиль - мой константинополь -

отсюда корчится: по дыму

отечество я узнаЮ, -

смятенной женщине служивой,

поскольку сраму я не иму,

соломинку даю в раю, -

из-под чадры раскутав имя

губами волглыми чужими

я иероглифы пою.

* * *

когда ж не будет мелок муж, из женщины изыдя?

вспотело дерево, к тому ж

блестит в обиде,

как дашь любви по черенку, а уж подобен червяку,

и уж неважно, лежа или сидя.

* * *

(будущее).

что стОит, милый, посмотреть на свет?

и тени нет во тьме, и солнца нет.

но фиолетовой зеленкой

навек окрашена сторонка

с малиновым прищуром в парандже, -

оранжево искрится в вираже.

* * * #

как свечной огарок,

истомилась совесть,

свет ее неярок -

жить, не беспокоясь.

это повесть длинная -

свечка стеаринная.

* * *

мне горами играть - перекатывать,

реки в узел вить и наматывать.

главным был скрип грибов, или стон

запаха табаков

перед грозой,

медуницы

перед закатом,

любимого - передо мной.

скрип санок в снегу,

полозьев по льду, -

я туда добегу,

куда я иду.

жди меня!

* * *

я пьяная, залетная,

лента пулеметная,

отстучал - выбросил,

локон в кокон выпросил.

как недоеденная тарелка больного,

я остаюсь навсегда.

7 марта:

* * *

что-то ты на тае, не таё,

не святится имя твое,

свет не застит, когда обернешься.

эта тень как в рассоле дрожит,

миражи рассекая, блажит

и, на крошево звезд распылясь -

то ли моль, то ли мель, то ли грязь.

* * *

бестелесные стихи

бегают по кругу -

там где рЕки вздымают руки,

деревья вздыхают протяжно,

это вереск шуршит в моей памяти жженой,

чернозем рассыпается из-под ладони,

эхо: друг друга сменяют жены,

а себя никто не догонит.

* * *

время впрессовано в место,

где застукали чувства

к родине - у инцеста

привкус псевдоискусства.

что перевесит волю?

а подтолкнем, берись-ка,

чайка с хвостом раздвоенным,

тезка моя, лариска

лирики: свет ли, тьма ли?

спичкой черкнет с эмали

неба в начале мая

на винной, виновной карте:

нас-то не стало - в марте.

8 марта:

* * *

лес улетает в воронку дождя или града,

пустой перевертыш.

ждешь-то всего, что не надо, не сбудется,

разобещали,

так по прямой и идешь ты, к себе возвращаясь

там, где кривая не вывезет, или едва ли

вытащишь палец - завязнешь по грудь обнаженной,

слитное это вращенье деревьев, а эхо -

это паренье, паденье, где прочие жены

пусть постоят в стороне: все еще не приехал.

* * * # (мбх).

это сейчас ты в клетке, уткнувшись в подстилку,

раненым, едва не добитым животным

как по нотам скулишь и разыгрываешь карту

судьбЫ: ты вернешься обратно - или бесплотным,

как статья в защиту, за политику, и в копилку

энциклопедий, - а мил ты тем, что свободным

там валялся с искусанными кулаками,

и коса на камень, как жизнь на смерть, надвигалась.

но мы оба знаем,

что все конечно,

кроме

зигзагообразной зоны, газетной утки,

желтой звезды на одре, в изголовье - просвета, -

потому и хороним в сухой голодовке сутки;

оттого и торопим, что в небо выхода нету.

а когда стигматы вопьются в ладонь, и гвозди

нацарапают время в пространстве, по циферблату

отструится память, и камень ты бросишь первым

в нас,

внизу распростертых,

рабов галерных:

мы несли твой крест, спотыкаясь и плача (нервы),

и от слёз

нам застило правду-матку,

твою мертвую хватку, в охотку погоню, - лишь бы

ты был жив, мой мальчик, -

прости, что я выше вижу.

* * *

бог захлебнется жертвоприношеньем:

ему не выпить столько сладкой крови

на черный день, когда сплошная ночь,

и птицы шлепают с ветвей, кипеньем

на пенье отвечая, - лишь бы прочь.

9 марта:

* * *

бусы

из иероглифов

и перелетных птиц, -

чтоб вернуться навеки веков,

мне придется продраться

сквозь те же заросли эмигрантских оков,

и ниц

ни перед кем не стлаться.

ни перед бочкой с рассолом, где святой николас

трех мальчиков спас - и нас.

ни перед ангелом голубым амстердамским,

на химеру сквозь крыши глядящим,

по крылья в пении адском.

человек изовьется змеей,

но как же ангел?

он не совпадает с землей.

там, где лебеди разгоняются как самолеты,

мы покорно приходим с работы

с видом постельным аль-акса.

минута молчания, клякса,

кляп нежности - душит хамсин;

и я ползу по пустыне сквозь колючки и ракушки,

из последних северных сил.

я роняю лицо в отраженье

подсолнечного ожога

на бедуинском кувшине, -

слава богу,

нас нет и в помине,

бока поистерлись, истлели,

и всё, что мы пели,

вавилон разрушит отныне.

только птички на проводах

проверяют нотную грамоту,

пока им поддых

дают и не имут сраму:

то

слои земли наплывают друг на друга,

расталкиваясь костьми,

оползая временем вспять,

и от горя и пепла

я воскресла:

мне хочется спать.

крапивное колкое крошево августа -

это пожалуйста,

метелки собачьих хвостов в рассеянной пыли,

это мы не забыли:

зона

не знает сезонов,

и, не острекав коленок,

выкопать корни, настоять на своем и на водке

(оставить родные могилы),

выкурить тысячелистник от боли,

и зверобоя

просушить на ветру у сарая,

читая военные сводки

и за родину умирая.

в чайной тигровой расцветке,

веснушчатых крапинах

камуфляжа и листьев,

я не помню, на что вы сдались мне,

но, качаясь на ветке,

там то щурится ящерица,

то смеркается птица

(а я не люблю улыбки в музыке или слове):

углекислые концлагеря оглашены частотным дыханьем

тех, кто придет за нами

разгребать эти перья, теперь я

могу улетать и не сниться

в вашем улове.

раскручена лента ручная судьбы запоздалой,

ночь из черной становится алой.

* * *

ты привык жить в воде

и лежать под землей, -

это новое братство без возраста

стороной оборотной,

подобно звезде,

отзывается эхом на возгласы.

с расстояния слова

приблизясь, ищу

и губами вбираю прохладу:

я, та птица задушенная, свищу

там, где биться бы музыке надо.

* * *

налакавшись армейского лоска,

жизнь - в полоску,

за спуском - подъем

поутру, где родная березка

опрокинулась в водоем.

там поем мы катюшу,

а девушка,

душу подвесив на ветке,

думала: вдруг удержит кто?

некому. не с кем.

* * *

мы затоваривались - перезимовать

холеру, тиф, чуму,

и птичий посвист

приму на веру:

всё еще не поздно

от крови руки умывать.

а ты все пела, птичка, - попляши

за упокой растраченной души.

* * *

два бультерьера

на подарочных ленточках,

шелковых обещаньях

с привкусом славы.

руку качаю - теперь это мой младенец

в морщинах и судорогах, мнящий родство затяжное.

то не со мною,

что мне нагадала цыганка

и выпала решка, облава,

просто не стойте в тени

и никогда -

у меня за спиною.

инкогнито

можно вернуться туда, где нельзя оставаться,

когда не с кем уже целоваться в подъезде, пахнущем кошкой

и дотошным алкоголизмом,

но понарошку (вниз нам) не лЮбим: тургеневским девушкам

попрошайками быть непристало

(где уж нам),

и вот на себя я восстала.

не подавайте ей, этой певице заезжей, пластинке заезженной.

* * * #

шатает пчел от медовухи,

коричневеют розы в поле.

доколе звёзды прямо в руки

летят, остекленев на воле?

до октября подходят волки

(потом останутся под светом),

и что упало с книжной полки -

пугает и зовет к ответу.

отваги нет и нет бумаги,

слова постыдные застыли,

в могиле как в универмаге

торгуются: ах милый, ты ли?

как ты меня узнАешь, поступь

определишь, опережая?

прости, что поздно. это звёзды

рассЫпались, но мне не жаль их,

они ладони искололи,

пока там розы отцветали

по лагерям, а мы на воле

почтовым голубем летали.

* * *

вышла замуж ромашка,

но дал ей отмашку

колокольчик.

пригласил ее в зальчик

незнакомый мальчик

на полечку.

их не жалко ни столечко,

но ты не плачь,

моя девочка:

эта песенка спета,

и нет ответа,

и делать нечего.

* * * саше.

за два года армейских

впервые

я тебя вижу

сквозь морозный рисунок

стеклА

ветрового:

вот ты снова облизываешь искусанные свои вишни,

но всё беззвучно, как в кино у немого.

вот ты в москву, москву, опережая сестер запоздалых:

никого не осталось, не озирайся, все вышли

на своей остановке, еще в твоем детстве, где вишни

я для тебя на соседской даче срывала.

но я прильну к метели, состав разгоняя

вместе с полночью и разлукой - она уже бесконечна, -

зато наша неявка вечна, когда ни дня я

не была без тебя, мой ребенок, последний встречный.

11 марта:

* * *

"И знала, что я знаю, что никто не достигнет". Ч.Милош.

нет, не проникнуть, не прокуковать.

сплошная толща заложила уши.

двурушничать, плоды свои срывать -

и отрекаться (чтО там - на кровать!

продавши душу).

по волосам не плачут. голове

тепло, должно быть, в этой синеве,

но вот светло ли от любви и воли?

доколе, лИца к солнцу закатив,

нам упражняться на один мотив,

довольствуясь: а не горит на воре.

* * *

эта речь - фронтовая, базарная, подзаборная,

озорная, революционная, сорная.

сколько слов я знаю и знаков, когда на пальцах тьма заоконная

не дает догадаться, что бог там глядит - или небо сквозное

тяжело поворачивало дуло и у тебя за спиною, -

та-та-та, вальсок заунывный, одни фашисты

по другим ступают, баланс сохраняя на зверства,

как на подбор речисты, и все от веры

так раскатисты и плечисты, что нету места

незасиженного под солнцем в затменье бравом.

но если небу налево, то мне - направо,

с теми истерзанными, что за нами высятся

из подземелья, которое еще вызвездится.

* * * (память).

земляникой пахнет - обморочным йодом

и растертой между пальцами травою,

и полынною звездой над головою,

медом спелым, прошлогодним санным следом,

пледом бабушкиным, втянутым под воду.

всё с начала: пахнет хлебом из подъезда,

кошкой драной, пьяным в луже, звоном стекол,

тем, что между вами мне не хватит места,

и газетой свеженабранной, и если

я вернусь, то это зимний дождь процокал.

он червями дышит, огурцом и корюшкой,

он зачатьем тошнотворным и лизолом.

на рассвете ты чужой и больно колешься,

и проходишь ты наискосок, сезонно.

отлистаю я назад все эти улицы,

перекрестки, семафоры, пересуды,

а будить тебя не буду, твоя умница,

стоном смеха, звоном льдины и посуды.

* * *

проступает сквозь лед

кровь реки, -

так дыханье твое поднимается,

этот пар золотой и звенящий

вопреки, от руки занимается

зимним солнцем, твоим отражением,

сослагательным звательным временем,

где аукаться нам со страниц

до щебечущих поздних зарниц.

* * *

нагроможденье боли -

муравейник щекотки

и судороги воды, будто водки,

текущей из - и застрявшей в глотке.

но ладно бы опьянеть от этой жизни,

петлИ затянувшейся,

распластаться в пыли - очнувшейся

на собственной тризне, от сна.

так, чтоб снова весна

маячила - и грачи

прилетали.

опали.

молчи.

* * *

стоИт под ложечкой и ноет, где душа

всё лжет себе, что будто хороша,

и льстиво смотрит на свое мерцанье

в стакане самогонки голубой.

непогрешима - ну и бог с тобой

не встретится

там, где мы будем сами.

* * *

я тАк в себе душила этот свет

живой

не приходи туда где нет

ни масок наших ни священной тени

гербарии простыли от растений

я так в себе гасила этот жар

углями жгла ладонь и тонкой свечкой

я проворачивала - где сердечку

себя не жаль.

и уезжала - края света нет

везде догонит отраженье плоти

и на излете жизни зазвенит

что прИ смерти и вы зовете.

не рвись душа! не вылезай трава

блокадная через асфальт

закройся

сим-сим

и в землю тлеющей заройся

ты лебедь белая из рукава

но до чего ж ты мертвая жива!

* * *

"Нет, музыки сфер мы не в силах ничем побороть". Б.Лившиц.

полозья гонок самолетных,

перекрещения следов.

нагроможденья льдов подводных -

и троеперстий мелких, птичьих,

где неустойчив, неусидчив

был человечек на песке,

сам от себя на волоске.

а на виске протяжном билась

одна неслышная струна,

единственная божья милость -

отозвана. была дана.

* * *

дождевая радуга зрачка,

перехлест

стального паучка,

раскрывающего мне объятья.

подожди, сейчас одерну платье

и в осколок ночи погляжусь, -

ну и пусть нет времени, опять я

опоздаю... я... в последний путь.

* * *

мне б расцветку майского жука, сверкающей мухи,

мне бы раковины свеченье

и перламутр алебастровой плоти,

вздыхающей тихо под утро,

когда вы меня не ждете,

улетая к кому-то

и разбиваясь в полете.

12 марта:

* * * а.б.

где ты, милый друг? ползком

в узком горлышке бутылки,

с болью в ноющем затылке, -

по ухмылке и на память

заарканю пояском.

возвращайся: больно падать

прояснившимся виском.

вышел берег из-за туч,

и кораблик на игле

как по-русски, так певуч

зависает на крыле, -

по нему проходит луч,

словно сердце по стреле,

слово жестью на стекле

нацарапает, везуч

в вечность.

13 марта:

* * *

были жизненные силы -

загасило свечку море

слёз, и ты, моя россия,

догуляла на просторе

без ветрил, а говорил-то -

вечность в окна, ноги в двери,

и поверил, риорита:

воскресают же деревья

ежегодно, - постарели

подо льдом.

14 марта:

* * *

встретиться в середине,

на пересеченье дня

в той точке расцвета,

где меня уже нету

в помине,

где нет меня.

- где ты?!

* * *

не дай нам бог сходиться в петербурге.

пересеченье дул, шпицрутен башен -

как намалюют снег, так чёрту страшен,

смех из окна струится - да не будет

он прекращен по мановенью сна,

пока я не достану свет со дна

не то что леты - но напоминает

она всё то, что будет между нами

без нас, воспоминанием потомков

бездомных, как и мы, в глазах бездонных

пустого неба, без любви и птиц.

та сторона опасней в отношеньях

нечеловеческих, где меж ресниц

блистает молния - петля на шее,

о, анна, ты глядишься, хорошея,

через перила в воду: изо льда

звезда восходит словом никогда.

13 марта:

* * *

были жизненные силы -

загасило свечку море

слёз, и ты, моя россия,

догуляла на просторе

без ветрил, а говорил-то -

вечность в окна, ноги в двери,

и поверил, риорита:

воскресают же деревья

ежегодно, - постарели

подо льдом.

14 марта:

* * *

встретиться в середине,

на пересеченье дня

в той точке расцвета,

где меня уже нету

в помине,

где нет меня.

- где ты?!

* * *

не дай нам бог сходиться в петербурге.

пересеченье дул, шпицрутен башен -

как намалюют снег, так чёрту страшен,

смех из окна струится - да не будет

он прекращен по мановенью сна,

пока я не достану свет со дна

не то что леты - но напоминает

она всё то, что будет между нами

без нас, воспоминанием потомков

бездомных, как и мы, в глазах бездонных

пустого неба, без любви и птиц.

та сторона опасней в отношеньях

нечеловеческих, где меж ресниц

блистает молния - петля на шее,

о, анна, ты глядишься, хорошея,

через перила в воду: изо льда

звезда восходит словом никогда.

18 марта:

* * *

асфальт слетает с площадей

и обнажает память,

а нам не всем как у людей,

где ни парИть, ни падать.

вот рыхлой птицы санный след

по небу, где меня уж нет.

а вот струится луч: в тени

мы не одни.

* * *

(стакатто).

расплывается в крышке рояля

всё, что мы с тобой не доиграли,

как педаль ни дави, а в крови

эти ноты мурашками блещут,

что там чепчики, - ложи трепещут,

чтО ты шепчешь, моя визави.

не лови этот солнечный зайчик,

распростертый в пыли у гардин.

от седин отряхнувшийся, мальчик

всё один меж столкнувшихся льдин.

19 марта:

* * *

мне снилась путеводная звезда,

заведшая ребенка не туда,

где мы остались -

смилуйся, жестокость,

завядшие цветы мои прими,

дай дотянуть

в тумане ночи

дни,

а то позволь исчезнуть мне до срока.

но пощади на площади детей,

распятых и зажатых меж когтей

той птицы, что не знает пресыщенья.

не требуй возвращенья у живых,

мы отразились в каплях дождевых, -

а это слезы всепрощенья.

* * *

в детских звездах золотых

темно-синий купол.

бес попутал, и поддых

дал, и снегом кутал

шарф и варежки во льду

на резинке стрЕльнувшей,

а свеча горит во лбу

и в бреду у женщины.

там в гробу лежит судьба

и скулит мне песенки,

не дотянешься до лба, -

тише, вдруг воскреснет?

я на цыпочки встаю

над загорским пламенем.

я не то еще спою, -

и менЯ помянем.

* * *

вот она жизнь шелушится, -

можно потрогать рукою,

пнуть на дороге

палкой в змею распростертую -

шатко ли, валко,

а не пройдешь стороною, как дождь, у себя за спиною, -

ноги промочишь, расквасишь - ну вот тебе ватка

с перекисью тех лесов, где томятся волнушки и грузди,

облако кровное мчится вдогонку ушедшим

и отражается в луже без грусти, вповалку

не узнавая своих узаконенных женщин.

там заоконная тишь на рассвете туманном;

в избах возня, скол ведра, стук ковша с матерочком, -

здесь я проездом, постоем, в том облаке рваном

я изменяюсь

пронзительно и непорочно.

выйду ль я в дали, я грудью закрою прорехи

листьев слетающих, розовых раненых сосен,

осень грибная, гриппозная, я тебя знаю,

я узнаЮ тебя в смехе - он глух и нервозен,

в речке венозен, где я искупнусь напоследок:

день этот - вымер,

и лес этот - редок.

* * *

в силках багрицкий.

мандельштам

повязан птичьим

молоком,

и ласточки клубятся

под произвольным потолком,

куда мы втиснуты силком

навеки, может статься.

а не хочу, а произвол

произрастает выше, -

ты свищешь запоздало, пол,

у диделя на крыше,

и краше нет тебя, судьба -

ан есть, железная скоба

и притолока в ржавой

крови - синица в кулаке,

держава гиблая в совке:

в петле, что удержала.

* * *

разогретые сосновые иголки,

поснимаю листья с книжной полки

постранично - заграничный хмель

тридевятых выпуклых земель,

что слепой прочтет и по слогам

сложит стопкой гОловы к ногам.

что глухой осилит назубок:

зыбок дым отечества, глубок

вздох у зыбки матери - глоток

воздуха!

* * *

перебирать на память поцелуи

(перевирать по памяти объятья)

не то что не таясь и не ревнуя,

а чтоб слезами не закапать платье

парчовое, нет, лучше кружевное.

из шелка. из авоськи. из бретелек

приспущенных с крючка на взводе, к зною

готовое - и по любой погоде,

когда там взвод не вяжет из петелек

не то что лыка - облика людского

животного, и отразится в луже,

как в зеркале разбитом, та обнова

с изнанки, что - не то что мне не нужен,

а хоть во сне, да улыбнется снова.

20 марта:

* * *

от летаргии нас разбудит смерть,

взовьется солнце.

закрутит лепестковый смерч,

погаснут сосны.

завянут птицы на устах,

завязнут крылья,

пройдут отечество и страх,

и выбор - или

иначе быть наперекор

гордыне, власти, -

отныне, вечно, до сих пор;

обиды, страсти;

наступит легкость облаков,

теченье света,

когда ты жил и был таков, -

и есть, и нету.

30 марта:

* * *

бессонная ночь оставляет меня во вчера -

но мне уже в завтра спешить и вернуться пора.

бездомная тень подберет и укроет меня

ей ровно тепло и светло, где ни тьмы и ни дня.

и я напоследок вбираю: как пахнет листва!

так едко и плотно, до обморока и затменья.

в кромешной тиши только ветка хрустит, и слова

на вкус, осыпаясь, еще поминают забвенье.

* * *

во мне застыли реки и поля,

под снегом разоренная земля,

а в жар бросало - перед остываньем.

не сбив дыханья, не напишешь птиц,

слетающих с простуженных страниц;

не задержав руки, не бросишь камень

из-под ресниц, стекающих весной,

где с битой скачет девочка за мной,

по клеткам меловым, и босоножку

рисует ангел мой, облокотясь

на облако изменчивое, - грязь

он кисточкой снимает понемножку.

* * *

когда страницы выжатый лимон

скукожится и превратится в пламя

и пепел, то исполнится закон

и час: меня возьмут, и между нами

все кончится, - проляжет светел путь,

я не нужна, и время протянуть,

как руку другу - и врагу, как знамя,

останется

в портретной раме.

* * *

когда второй план

больше не возвращается в первый

и зависает подстрелянной птицей и песней

так высоко над Землей, что ее и не слышно.

когда облакА

переливаются в море

забвенья - такого, что пересилит и память

самую острую, - тут-то уже мне и время

выходить на просторы одной.

* * *

не останавливаться. - так и уходить

в движеньи,

напрягая нить

невозвращенья

на круги своя,

и в ту же воду,

где струя под солнцем

переливается, и радуга дрожит,

и розовеют раненые сосны,

и вечный жид, голландец мой летучий,

играет, перепрыгивая тучи, -

наш сон многострадальный сторожит.

* * * #

как тебе под ребра давит

арестантская больница?

что прибавил к вящей славе

из того, что здесь не снится?

что обходим стороною -

не ужалит, не задушит, -

спим в пижаме,

встань стеною

за чужих, заткнувших уши,

чтоб нигде не догадаться,

что с тобою может статься.

тихо капает вода -

ни туда и ни сюда,

и молчит страна огромная,

как и ты, одна, бездомная.

31 марта:

* * *

я лежала бы в хевроне золотом,

я б над мертвым морем серебрилась

всей душой, плескалась в облаках

у тебя в раскинутых руках.

я бы в глину красную цветы

распускала, чтоб склонялся ты

у моей решетки дождевой

с талой, невской, призрачной водой.

* * *

где вода сольется с небом -

проведи черту,

напои коня, и снегом

утоли мечту,

доберешься на закате

жизни круговой,

не сносив себя и платья, -

сникнув головой

в ту волну, что набежала

памятью из глаз,

в ту, что я в руках держала

за двоих за нас.

* * *

эротика весны -

это освобожденье от жизни,

это сны,

которые не свершатся,

это эхо -

ему еще вечность

стлаться

в державной слякоти

наших следов

вдоль отечества.

так стОит ли плакать и

сокрушаться о тЕх, кого

нет.

1 апреля:

* * *

пока пишу - ты жив и я жива.

еще я помню - если не слова,

то интонацию и сумеречный профиль,

и прядь волос, размытую от крови

и времени, - ладонь не оттереть

от вечности, кольнувшей смерть.

из-подо льда задерживают звук

и свет любви твоей окаменевшей.

ведь даже солнце катится из рук,

не задевая легкокрылых женщин

на берегу торжественной реки,

всему живому вопреки.

* * * #

в "матросской тишине"

живут мои друзья,

не знают обо мне -

им видеться нельзя

ни с солнцем, ни с луной,

ни с мамой, ни с женой, -

и дождик заводной

обходит стороной.

не задевает их

ни суд, ни перемат:

в кругу друзей моих

никто не виноват.

они в глаза глядят,

не дрогнув, десять лет -

не много. отсидят,

но злей не станут, нет!

и, бледность отряхнув,

шагнут они в проем,

чтоб задержаться тут,

где были мы вдвоем.

на воле стобовой

порукой круговой -

ни мертвый, ни живой,

не выйдешь по кривой.

сойдет зима на нет,

растает мерзлота -

то дым от сигарет

струится изо рта,

и позади тюрьма,

где б не сойти с ума,

где б не забыть о них -

оставшихся, двоих.

* * * #

мои друзья распяты на -

запретах и растратах,

восходят наши имена

на траурных закатах.

не спи спокойно, прокурор,

ты в рупор

врал нам

до сих пор, -

но и тебя окликнет сын,

потупясь виновато:

кого обрек ты из мужчин,

пока сжигали хату?

когда пытали мать и дочь,

и только ты

мог им помочь,

запроданный задешево?

и сам ответит: руки прочь

от нас, - всего хорошего!

...а что хорошего тебе?

ты в навороченной избе

от сребренников слеп

да одинок, пока твой сын

стоит в ряду среди Мужчин, -

возьми наш скорбный хлеб!

* * *

чистый лист и белый холст,

запах смеха и озона,

у овчарки жженый хвост

волочится по газону, -

нарисую - захочу! -

как по лунному лучу

пробираться к морю пьяным,

и подснежник на поляну

я подброшу, изловчу.

пусть еще взлетает птица, -

может быть, она расскажет

на земле и в небе саше,

что он может мне присниться,

и что я к нему спешу -

вот скорее, штрих последний,

не сломать карандашу

то, чем жили мы намедни,

что пронзило, пронеслось,

остывало вкривь и вкось,

на полвека задержалось -

жалость, юность, нежность, злость.

- как при жизни повелось.

* * *

ты пишешь судьбами, безличен и жесток,

бросая в небо неземной росток.

на запад и восток перекрестясь,

закат мне и восход - все та же грязь,

куда меня закинут, не спросясь.

* * *

глянуть в зеркало - и не ведать, кого там узнАешь

в этой женщине одинокой - змее подколодной

и волчице голодной, холодной, а я лишь

только облик хорошенький в кофточке модной

или лучше - с бретельками и кружевами,

так пленявшими тем, что их не было вовсе

на горгоне, и янус двумя головами

так двулично потряхивал: вот она, осень

осыпается в наших широтах простудных,

запахни пальтецо на своем нареченном

первом встречном, в любви этой вечной подсудным,

обрученным - точнее, тобой обреченным, -

помяни его, хлеб на стакане прозрачном

отражается в юности и первозданном

счастье вашем под небом скупым и барачным,

в блочном полнометражном без крыши и зданья.

будь он счастлив в своем одиночестве смертном,

под плитой гробовой и крапивой заросшей,

среди рощи березовой, там, где неверным

нету места, поскольку догнать будет проще

на развилке судьбы, спотыкаясь и пятясь,

на закат открестясь и на запад подавшись,

где в разбитое зеркало пялится пакость

или нечисть людская. - не нужно, раздавишь.

3 апреля:

* * *

провезло друзей по земле, проволочило

по колючей проволоке, репью и по лаврам

мимо отчего дыма, велеречиво

растекающегося по древу и под гитару

разбудившего табор гортанно, - ораву

детства не врачевало, но оврачило.

зубоскаль теперь над мечтою залетной,

ускользающей радугой

из-под коленки в зеленке,

из-под йодовой сетки тюремной

и музыки камерной, -

сердце каменно, но и оно с кулаками,

простучавши пульс кандалами и логосом -

там, где нет ни дыханья, ни голоса.

вы, друзья мои, нараспашку душой выходившие, настежь

всем ветрам, по стежку вас скукожившим и сжимавшим

с автоматом в обнимку, с телом остывшим, -

и накипь

с варенья малинового перед рассветом снимавшим

той же ложкой, что мама по медному тазу и пО лбу,

расцарапанному терновым венком, - ну да полно

поминать неживых, уходящих, невстреченных, потных

смертным холодом порно.

оборачиваюсь я на вас, как запомнила лИца

или маски, прикленные на скаку к кобылице,

к осторожной реке и острожному снегу в потемках,

по которым найдут и узнАют потомки в потоке

времени,

в патоке той на тарелке с каемкой

золотой, - воровать уже можешь, как мы и подонки

общества -

эти подранки, навеки подростки,

где макар не гонял, где меня не украли цыгане,

где, дразня,

развевается красное знамя

и мониста звенят, и басят позывные, и гимн

на вставанье под небом отныне играет другим.

* * *

пчела медиста, вспоены луга,

где не ступала в похоти нога,

и пар

над пахотой восходит,

и лилии клубит водоворот,

и леший хороводит или черт

от полнолунья ржаво с рельсов сходит

и пару ищет -

чет, нечёт -

река назад к нему течет.

* * *

клубятся отраженья облаков.

кувшинки, ослепленные желтками,

и лютик едкий, на блокнот

склонивший утонувший камень

души моей потусторонней,

и раки в речке, грай вороний,

на свет идущие в тумане.

4 апреля:

* * *

петербургу быть пусту.

лед изломавши о гравий, огранкою схожий

с тем, чем кололи под сердце и делали взрослыми,

дустом в глаза и вытравливали как боже,

царя храни наравне с облаками и звездами,

сквозь пальцы текущими молоком материнским и медом

обетованным среди разрухи и голода

такого, что хлеба и зрелищ воротит морду,

пресыщенную костями и к строю годной

плотью, засунутой наспех в прореху кладбища

братского - медсестру мою и товарища

за упокой среди ледяного пожарища.

вот еще, как свидетельство, отражение

ваше, на парапете гранитном вкраплено

каплями солнца, доставшимися как жжение

памяти нашей потусторонней разграбленной:

эта решетка сливается с музыкой камерной,

как возмужание власти и уважение

к личности червяка дождевого, распятого

и под прожектором шедшего кровью и пятнами.

ты ли, мой дядя? мой дед? поколения скорбные

тех, кто не выдумал лучше, как честно и бережно

родину-мать, и как непротивление с мертвыми,

веришь ли, разделять под щекой с того берега

леты-невы, где и я подрезАла б свой дерн

острой лопатой, да деру дала: лучше - дер.

но у меня есть осколок плиты и торца,

там, где пыльцою сфинксы спадают с лица,

и среди ночи я вскакиваю на коня

там, где проклятая память подводит меня

к пропасти и разверзается наше столетье,

чтоб вперед батьки по пеклу проехаться, дети.

что ж вы не слушались, ноги опять промочили,

шею подставили, куклу забыли, дворнягу

в дом привели (нету дома!), хамили училе,

драную кошку лечили отравою, богу

отдали душу чужую (мою, понемногу).

нет на вас спасу, но есть перекладина, след

нечеловеческой муки в том омуте света,

где не бывает зимы или лета, и лет,

нет, не бывает, и ведь призывают к ответу

за нашу глупость, грехи, но не знают стихи

то, чего нет, - дотянула! поют петухи.

* * *

кладбищенская коммуналка,

тебя мне обменять не жалко

на равнозначное жилье,

но обвинять меня не надо, -

в пределах сна и ленинграда

святится отчество твое.

и я, петровна да поповна,

уже беспамятна, бескровна,

твержу из вязких облаков,

что был таков тот город бледный,

на запад и на запах хлебный

струивший душу из оков.

* * *

штаб-лекарь чаадаеву внушает,

что сумасшедший он и сон вкушает,

и мальчики кровавые в глазах

предписывают

стыд и страх:

россия на телеге отъезжает

в его завязанных глазах.

полощет липа, сплющена дуга,

застряла в спицах пьяная нога,

по радуге добраться собираясь

и набираясь по рога.

а двигатель -

не глупость, - зависть.

а вечность - я, твоя слуга.

5 апреля:

* * * (проходное).

утро. нету мне емель.

луч на потолке трепещет,

ирреально море блещет

аж за тридевять земель.

память, к счастью, изменяет,

и сосед в доску вгоняет

беспросветную тоску -

встаньте с пятки на носку.

разговаривают: лифт,

чайник со свистком, будильник,

пес прохожий, холодильник,

сам с собой на полке свифт,

мол, тринадцатого в пятницу

ни вперед уже, ни пятиться.

встаньте, дети, в круг огня -

помолитесь без меня.

* * *

так много память не удержит.

наобещает - не утешит.

утишит боль: кленовый лист -

и то твистует, золотист

и сетчат, - сквозь его решетку

хватает родина за глотку

и поддает пинком в окно

европы, где твое кино

немое на размытой пленке

в нетленку прорастет в сторонке.

* * * (остатки стиха).

восстанавливаешь по костям,

по бывалым своим гостям,

бывшим фразам непрозвучавшим,

силуэтам, марго умчавшим,

что же было там, в этой жизни?

водопад

распускался вверх,

стало места и слов на всех.

останавливаю

поток:

вот он, аленький мой цветок.

вот он, оборотень в шинели,

пригибается от шрапнели

и назад бредет - на восток.

* * *

я на опушке села на пенек,

в моей избушке - тощий огонек,

не согревает путника в ночи

пенек, разобранный на кирпичи

и унесенный ветром под откос -

куда и нас с тобой порыв унес.

начнем с начала: руку приложу

к сырому мху: я вечность сторожу.

она смеется и играет мной,

я прислоняюсь к пустоте спиной

и слышу шум зеленый заводной

из-под земли, где журавли вдали

мои сжигают корабли.

* * *

я пустоцвет. меня в помине нет

и не было, но я еще взойду

на небо, чтобы лишнюю звезду

ты выронил из помертвевших рук,

мой небывалый, мне бы данный друг -

да так прошедший стороной, как дождь,

который хлынет - а его не ждешь.

* * *

путь между звезд и шпал, - не переплыть

наискосок, не разгрести кувшинок

и лилий, - только в зеркале воды

следы находишь, по которым поезд

унес, как голос ломкий, эту повесть,

оборванную на краю беды.

по земляничине я соберу,

по гравию и запаху солярки

все эти склянки, и мазут к утру

очертит одуваны-перестарки,

окурки и крапиву на ветру.

и, по колено в смерти и воде,

сдирая память с дегтем и золой,

я поклонюсь малиновой звезде,

еще узнав зашедшую за мной.

* * *

вот живу я в кинозале,

сквозь стекло смотрю спектакль.

я на вы пойду едва ли,

мне и так в окне пятак

разгорается и меркнет,

мне тепло, не капает,

приоткройте миру дверку -

весь войдет, не так ли?

уплыву я - заземляю

злую декорацию:

блохи ноги искусали

ноги блох, набраться ли?

вот веревка, вот окно,

там всегда не спят давно,

подбивают дебет -

и меня поделят.

* * *

здесь был вася -

отметиться хоть строкой,

отметелив эпоху

и в зеркало не смотрясь,

в эту грязь проливную, туда,

где вечный покой

всегда под рукой и как раз,

впору таким злополучным бомжам, зэка

и вот в этом тебЕ, брат, стальная моя рука

в белой перчатке до локтя, -

но лапочки,

эх, до лампочки.

что тебе ожерелья мои, опоясан стан,

кружева расписные вкруг,

да оборочки?

не печалься, залетный друг!

да налей стакан

к хлебной корочке.

6 апреля:

* * *

не оставляя нору,

пересмотреть

убийства, оползни, ограбленья -

что там случилось к утру,

до всеобщего тленья;

задержаться на мокром сукне

какого-то дезертира:

эта кровь напомнила мне -

что-то там - из квартиры

невыносимое,

глаза матери,

потерявшей ребенка,

как-то слишком внимательны

к нам, подонкам.

* * *

каждый милый - клен заледенелый,

обнимай его по первопутку,

тело в шутку превращая, белой

ручкой делая, и на минутку

отзывая шепотком признаться,

словно не умеешь целоваться.

а заря заблещет не твоя -

это дрогнет на стволе струя,

он замочит не таких зеленых,

окуная с кровью корни в крону.

* * *

еще нужно совпасть во времени с родиной

и любимым (своим, желательно), помоги мне

окосить, пока малыши спят, болотину,

и в речной песок окунуть наше имя, -

а ты помнишь, сколько он весит, ненареченный,

между лилий тягучих, напоенных влагой?

не спугни стрекозу голубую! нет, не при чем мы,

если стерпит и нас

пепелище, бумага.

маргаритки в траве я уже обогнула,

мне до оводов нужно успеть, когда дети проснутся,

затупилась коса моя, и задыхаюсь от гула

насекомых и дальнего дизеля (на руки - дула,

не поможет, я стерла до крови). до выводов надо

добрести, раздвигая тяжелые ветви черемух,

вот я выдерну острие, и о камень ограду

облокачиваю - и плечом подпираю. о чем мы

говорили с тобой, моя тень набежавшая? порознь

жизнь прошла, о гранит я точу свое лезвие, жало,

от реки волочила я ирисы - радуйся, поросль! -

а из лесу от ландышей я и сама убежала.

* * *

когда к поезду подкатит вокзал эйнштейна,

то не будет суть важно в атмосферном давленьи,

какая там переходящая влажность - и шейный

платок в петлю, как ненависть - в умиленье, -

или просто от лени, привычки, оскомы

и от того, что все дома.

когда дома нет, и сосед вгоняет по шляпку

седую голову, то отразится мальчик,

вечно готовый и бредущий по шлаку

шпал в никуда, ведь мир вокруг так заманчив,

что заманил на край света, когда ширинка =

равно полотенце, религия, и в обнимку

с богом бегом, не оглядываясь на толпу,

камни бросавшую с присвистом, улюлюком,

в пятках ату и дыханьем в затылок, лбу

неподвластному при стечении людном,

когда мысль изменяет, а воли в помине нет,

потому что тюрьма отдает свободой и водкой,

вольным ветром в ушах, пока не приходят за ней,

за душой - и целит кривая прямой наводкой.

10 апреля:

* * *

неужели буду великой немой?

как же высказать?!

я во сне давлюсь, размахиваю руками,

поднимите мне, - поверните вЫ

зигзаг

дороги,

разбитой о камень

дурной головой, окропленной

собакой бездомной,

картой венозной,

приложенной льдом, подорожником,

тертой крапивой. - калач мой в пыли, а занозу

родины вытащу я

осторожненько

с сердцем трепещущим, -

что ему биться впустую!

вот и вижу себя далеко за версту я.

* * *

детсадовский шкафчик

с наклейкой,

наклонна

плоскость листа и времени жизни, где,

пленной,

пыталась остаться чиста - и обыкновенной,

абы как, да авось

удалось бы не удавиться и потеряться

с головы гниющей -

гуськом, на прогулке,

в тихий час с заклеенным ртом -

где, медбратцы,

мы встречались?

- а в закоулке, сестрица,

там бутылка оставлена джином, осколки

отражаются - два в одном - между прошлым и будущим

настоящего нет никогда, заземлят из двустволки,

а лежачего нужно добить.

- ну так мы его ищем.

* * *

из травы - "петушок" или "курочка"?

так уж лучше венок;

чтобы дурочка

вместо дудочки просвистала

между пальцами про вас с нами,

когда

нас с вами

не стало.

просквозило, пронзило бабочкой,

от травинки заложены уши

и дУши наши, а панночка

пеночкой свищет, слушай!

* * *

бледность моченой брусники - на бедность поэтам

в предсмертном поту, когда ягоду затуманит

и дурман-трава колосится седыми льнами,

и встает между нами все, что в помине нету

на том свете, а вот поди ж ты, коса на камень

наточила слёз кукушкиных на примету!

муравей отскочит, жучок подслушает сердце

солнца рваного в облаках, подкинутых деток, -

вам на юг лететь, сбитым в стаю, а мне на север,

я растаю там, прорастаю там, Лета лета.

11 апреля:

* * *

за пятак

меня продают по прилавкам,

на лотках меня еле выносят по букве закона,

незнакома я миру, войне я сродни, на булавках

запятнают мне крылья и запахом одеколона

обдадут, - кипятком так ошпарят, известием, памятью,

всё я буду на месте бежать и, как бабочка, пятиться.

так и пяльтесь на нас! мы неведомой русской расцветки,

по-советски цветем, опадаем по-божески, в клетке;

мы писали, на вы надвигаясь, как поле на тучу,

перевернуто в луже, потело: хотело, как лучше.

ненавижу белесое небо и жолтые трубы,

в чорных сумерках блока мой город в тумане морозном,

белый пар опускается к зимнему солнцу и трупы

пересчитывает в пискаревском раю туберозном.

этот дым крематорский, забивший мне строчки и глотку,

эта водка в кармане, и ежик в тумане, и гоголь

по ту сторону невского носом поводит и город

коротает, шинелью метя то, что брошено богом

за ненадобностью, как мы сами, мы с вами, в пролетке

эта барышня, шалью запутавшись, пальчиком в небо

указует, узнав нелюбимого не по походке.

не по падали гибель учуяв, - растаяв от снега.

* * *

пиявки выловив и вымостив дорогу

навстречу маме, возвратившейся с работы,

я кровь от пыли очищаю, - понемногу

я набираю выше краю обороты,

"родная речь" посторонилась, на страницы

спустилось солнце, за обложку забежало,

а я восьмерки накручу, покуда спицы

мне не припомнят, что так больно за державу.

залив залижется собачкой, злопыхает

огонь в печи, на сучьях мох и муха сдохла,

смола повыступит, как слезы, вертухая

в тени пригрев, а все же что такое плохо

нехорошо еще я вызубрила, лучше

мне не бывать, а убивать и я успею, -

что только поезд голосит на всякий случай?

- постыла женщина, и ягода поспела.

12 апреля:

* * *

шаровая судьба - зигзаг

неудачи, возьму за так.

и желтую наледь собачью -

впридачу,

и покурить натощак,

и белого солнца пар

заиндевелый, скрип

наста, и из-под нар

сорванный крик охрип.

полозья врачуют снег,

смеху-то доупаду!

разведи меня с родиной, - с ней

на том свете встречаться надо.

* * *

и на штрипках шаровары синие, в снегу,

и собачкой среди свары - через не могу.

и скулящий скрип полозьев,

финских санок лёт, -

как тебя еще повозит

задарма под лед!

рукавичка на резинке

и укол еловый,

и таращит, рты разинув,

детство - сила слова.

* * *

бруски покраснели. стружка душистая, влага опилок,

эхо кукушки в ранах смолистых сосновых, -

так хорошо засыпАть под крики чужие, мой милый,

под стоны ветра, водопада и слова!

райские яблочки - полный подол на поляне,

вафельное полотенце от крови топорщится,

наших пытают - а мы с тобой даже не взглянем.

чтО я им, надсмотрщица?

так проходи, не задерживайся, можно тоже без очереди,

много таких развелось - что от боли скукожены.

ах, подморожены кисти рябины, и дочери

я объяснить не успею уже это всё же, но -

не прислоняться, забыть, чисто выскоблить память,

в зеркало встать - и надеяться быть человеком

после того, что мосты там сжигают за нами,

перед набегом!

ан невозможно, повидлом давясь, всухомятку

юность глотая, отстаивать омут у дома:

дети "чужие", какие у вас непонятки!

крайняя хата - впивается в сердце больному.

* * *

конь - летит! шаркают в воздухе все четыре ноги,

их заносит на поворотах и рытвинах.

помоги ты мне вытащить завязшую, где ни зги,

душу из жизни отринутой!

отрывной календарь, чтобы пусто ему, бесконечен -

я уж скрепку ему отгибала, спускала листы,

но он хочет продолжить и мучить такую из женщин,

от которой теперь отшатнешься и ты -

тьмы кромешной во мне не признав, закоулков и эха,

где моченые яблочки и на спирту фитилек

еще светит и вам - тем, кому не до смеха,

путь далек, мир поблек, - обойди стороной уголек.

13 апреля:

* * *

пространство скатают, как холст,

в рулон и поставят пылиться.

молиться заставь - расшибет,

и лоб толоконный в огне,

и оттепель птиц за окном

европы, которая снится -

да разве теперь разберешь,

тебе или мне.

* * *

меня прибьет к мужскому берегу,

там галька - галка ослепленная,

осока блеклая, спаленная

по рукава, закатанные

в истерику.

там выясняют отношения,

которых нет, как прегрешения,

поскольку снится, как взаимность,

вся эта мнимость.

* * *

на одноразовой картонке винегрет -

копеек семь,

а больше я не съем.

на съём жилплощадь,

и полощет ветер

мышь в тапочке

и флаг над головой.

в пионербол играют наши дети,

им все равно, что шар земной - не свой, -

что байковое одеяльце

пождет иного постояльца.

* * *

вот этот шпиль наизготовке

пересекает мертвый город,

на нем кораблик, - как

к винтовке

прилажен штык и лоб распорот:

в ментовке спорили намедни,

который год для нас - последний,

когда река рванется вспять.

а слышно было - матерь, мать.

* * *

хорошо отрешиться от яви!

отряхнуться

от боли

и успеть осознать, что вправе

задохнуться глотком на воле:

вот морошка моя клубится,

и старушка пождет в сторожке.

может статься - не сможет сбыться,

что я в кружке увижу донышко

неба, в озеро опрокинутого.

- это ты ли, мой свет?!

- не ты это.

* * *

когда мой маятник коснется

тебя, задев по струнке душу,

то я уже сгорю под солнцем

и не услышу, не нарушу

покой: читателей не нужно, -

с собой наговориться вдосталь.

литература водит дружбу

с тем, кто не станет злым и взрослым.

21 апреля:

* * * (из выброшенного).

   играем в жизнь и мечем бисер,
над рейном пролетает глиссер
в ту сторону, где тормозят, -
куда нельзя, где продались мы
за тридцать лет,
                           отлистанных назад
волной откатной и взрывной:
                                                  под сердце
она находит путь, - тут мой освенцим
и детства милый узелок.
волк шапочку волок из леса,
но не пойму, какого беса
он так же близок и далек.
а пирожки в корзинке пахнут,
сейчас охотники бабахнут,
заткните уши, хвост и нос:
вода набьется, это брызги
шампанского - ни зги в отчизне,
но ветер с леты дым донес.

* * *

то же вино - что цикута, что одуванчик.
та же красотка чулком о чулок прошуршала.
нет, не полюбит - не сомневайся, мой мальчик,
вот полушалок тебе, от слезы обветшалый.

вот и порог, не родимый: откуда же взяться.
скажешь на память - и рыбку спугнешь золотую.
треснуло зеркало, в нем расползлось азиатство.
дай на ладонь, я еще и не то наколдую.

но поспешай: притомилась твоя пенелопа,
искра в очах, в рукаве левизна и отчизна.
что же такое твое хорошо, если плохо
миру во имя твоей вековой полужизни?

я на бессмертье меняю булавки и тряпки,
я на молитве в тебя не успела вглядеться.
что же ты плачешь, мой мальчик? я срезала прядки.
все оставляю тебе, но зачем тебе - сердце?

* * *

я вижу донышко в стакане: океан.
давай же чокнемся с тобой через порог.
мой близкий друг перелетел из дальних стран.
ему уже давно поется между строк.
его ни страхом не связать, ни шантажом,
ни вокруг пальца обвести, ни воскресить.
он мне такОе передал за рубежом,
что на руси я не посмела бы просить.
не унести на память этот узелок,
не проглотить, зажав синицу в кулаке.
перевести я не сумею этот слог,
я ухожу за ним навеки налегке.
навеселе мы были, на селе гульба,
мы на купала отпустили свой венок
за все грехи тебя мы вынесли, судьба,
на сердце камень. распрости без рук, без ног.
не поминай нас, и как звали, и зачем
тебя мы встретили в тумане голубом.
раздай соседям калачи - и по свече,
а на наречии?
да молча. на любом.

3 мая:

* * * О.Б.

эта черная кошка дыханья
слишком длинным хвостом зацепила.
эта дама курилась мехами,
засмотрелась на воробья:

оказалось, что я за стихами
не видна, через горлышко пива
мы слезами следы застилали,
мы следами слизали себя.

ты сегодня картавишь иначе,
этот кашель на замершей ноте
не сбежит от больничного цинка, -
не заплачут ни дождь, и не даждь

днесь короче, зайдутся от плача
только строчки в бессмертной икоте -
стеаринка, стерильна простынка,
грифель, вышедший за карандаш.

расскажи, что поймешь напоследок
там, где нам разминуться не скажут,
где венки мы плетем голубые,
пулевые от пыли поля.

и не деток у нас, - только лето,
ни забот у нас, - если бы даже
пощадила тебя и забыла,
отражаясь в лопате, земля.

* * * О.Б.

легкое дрожит на папироске,
на осоке, ставшей выше ростом,
на зеркальном стылом берегу.

через не могу шагни за стекла
(комарово? бухенвальд? застегнут
и застигнут: нет, не убегу).

отразится луч на занавеске,
невский дым, прощанье по-немецки,
на наречье птичьем ни гу-гу.

на углу сойдемся - так на пятом.
на десятке - это листопадом
промахнусь - не пожелай врагу.

5 мая:

* * *

слушай, ворон, отвернись.
у меня, возможно, счастье,
а ты смотришь сверху вниз,
как мы это без причастья
бабий век крошим на части,
западая на карниз.
в нашем клекоте дурном
желтый дом, и на фасаде
всё, что спереди - то сзади,
под ногами ходуном
неба ближнего глоток
забивает молоток,
запивая из бутылки
гулкой вечности поток.

* * * (зарисовка).

желто-красные кляксы кленовые
под чужими ногами дрожат,
и того нет, кого проклянула я,
и растаяла россыпь драже
из аптеки, и воздух выветрился
родины наливной,
и мой город, как был, уже вышел весь
вослед за тобой и мной.

* * *

психология пойманной рыбы -
пирсинг клаустрофобный,
ушибы
и надсада близки мне,
придыханье блесны,
приближенье весны,

ибо, крепко схвачены, скинем
душу и плоть морские -
и надежды мирские,
и подводные сны.

В реке.

Равилю Бухараеву.

река течет в моей руке,
перебивая линзы.
у бедной лизы на крюке
подводно мы зависли.
подкожна зелени струя,
горгона и медуза,
где в отраженье вышла я, -
пустой душе обуза.

разула корюшка глаза,
ей суетно и сытно,
пока раскатиста слеза
в цветочках мельче ситца.
а что рябит, почем черно
от солнца напрямую -
ослеп от выстрела, должно.
пятно с собой возьму я.

не обмелей, моя река,
неси меня наверняка,
не зацепи корягу.
когда ты высохнешь в раю,
я над тобою постою
и молча выпью влагу.

обмелела, как сумела,
измельчала во хмелю,
я люблю тебя за дело
и задела, что люблю.

выходи ко мне на посвист,
мы столкнемся под волной,
набежавшей слишком поздно,
окатившей стороной.

я тебя узнАю в капле -
отражение, не так ли,
ты была моя река,
ты кипела и бросала,
не сносила, не спасала,
извела наверняка.

каблуком тебя пинаю,
как себя, тебя я знаю,
ты гудишь в моей руке,
я тебя до крови выжму, -
завалю, взбираясь выше,
что зажато в кулаке!

не стучи виском в подушке,
проливайся между гор, -
эту душу я обрушу
до небес и за бугор.

зажила, доизвивалась,
раскалила звездопад.
эта речка, милость, малость,
путь вперед и два назад.

я всё хочу тебя спросить
второй десяток лет:
весною в воду заходя,
ты выпил или нет?
в начале мая быть грозе,
но если под хмельком -
то все же легче умирать,
не плача ни о ком?

11 мая:

* * *

растянут май, как раскидайчик,

и на резинке пляшет солнце.

к тебе - бывает разве дальше?

из поцелуев воздух соткан -

чужих, от речки кораблями

дохнёт застойно и туманно

там, где и мы в себя влюбляли

на глубине стремнины рваной.

* * *

амальгама искривится,

брызнет с неба в воду птица

разлинованным крылом.

это мертвая петля,

отражаясь и пыля,

корабли влачит на слом.

пересчитывает нас,

был же профиль, и анфас

на затертом снимке -

но вода смягчает звук

и глотает боль, мой друг,

из горлА, в обнимку.

* * *

старик - точнее, дед - глядит в колодец,

подгнивший сруб его колотит,

дед вышел весь, а в вышине

парИт на солнышке его артрит,

в осколке отражая звон эпохи,

неслышный мне: я подбираю крохи,

ткань прорастает, птица говорит.

* * * #

не носи мне передач,

дай быстрее околеть,

навсегда переиначь

эту маленькую смерть,

зачеркни наискосок

червоточиной висок,

чтобы в косточку от пули

на поляне "дудки" дули,

расплетали по венку,

что еще там на веку.

* * *

малыш глядит, как старикан играет

на коврике - лошадку отбирает

и куличи неправильно печет.

ему почет, наперечет мгновений,

кровь не течет, сквозит от дуновений,

и за чертой его встречает черт.

малыш не плачет: вот моя лопатка.

возьми конфету (старику не сладко).

отдай машинку (на манишке жук

сидит и сторожит, его повадка

понятна, друг: он ждет из первых рук).

* * *

вышел зайчик погулять -

это хармс ушел за хлебом,

опускается в тетрадь

разлинованное небо,

небылица налегке

не пылится за решеткой,

шатко-валко вдалеке

только облако из шелка,

да чижи еще галдят -

недопойманы, сидят.

недопоняты поэтом,

понятых из рук едят.

16 мая:

* * *

(роза в день похорон).

без чешуи как стерлядь, а не б-ь,

я улыбаюсь юностью с портрета.

ведь я могу еще в себя влюблять

покойников, того бежавших света

и соскользнувших с этого, - того,

так я тянусь до следа твоего.

а речка пахнет керосином, речь

голубизной клубится: с кем, россия?

тебя просили ближних не беречь

и не перечить им - которым в силе.

поголосили на погосте, брось

монетку: возвращаемся по метке

из-подо льда, прозрачные насквозь,

по русской зачарованной рулетке.

авось пересечемся мы всердцах,

раз нам при жизни не дали. мы снами

напоены, где с нами бог в сенцах

пугливо крестится на знамя: амен.

прокурен бог не ладаном, не в лад

с собой; ему послушен крематорий,

который очищает всех подряд

от недоплаканных в пути историй,

от - этот список кораблей река

луной дробит и звездами в осколках,

и сколько было - их наверняка

бутылка не вернет на брег с восходом

иных таких, копирующих нас,

ничком ложащихся в тень от березы.

- пока тверезы, в профиль и анфас

напечатлей в поту кровавой розы.

* * *

сначала я лопату заточу

о край скалы, очищу от травы

налипшей.

и, ползущий по лучу,

червяк хвостом достанет головы

и пополам назад отпрянет, швы

рванув, - стряхну и вечность получу

в обмен.

а можно рыбки золотой

отведать между ирисов и лилий,

в реке дрожащих: мы ее полили,

сухую воду по погоде той

позапрошедших лет, мои ладони

перечертивших так, что не догонит

по лабиринту пес, на водопой

спешащий.

от него плеснет по жабры -

и на три буквы, три желанья, жаль ей.

так загадаю, падши, по звезде:

она меня преследует везде.

но до захода мне перепахать

все это поле в выцветшей крапиве,

роняющей сережки на кровать

уже чужую, и чешуйки в пиве

от воблы вот бы дольше разминать,

да от купавы ветреной в разливе -

и этот луг.

по локоть засучив

рукав, роняю лебедя направо,

а мне - налево.

и мотив звучит

в виске, нагретом черенком, и травы

меня склоняют в свой черед, и дерн

я, с четырех сторон взрезая землю,

тяну за волосы под скрип ворон,

и сквозь глаза мои восходит зелень.

* * *

четыре речки льются под окном -

стоячая, лежачая, живая,

а по одной я вовсе уезжаю,

и по другой мне мало за столом,

и под стеклом душа моя горит,

и сам с собою ветер говорит

о том, что пьют не чокаясь, и не с кем.

такая речка не гниет с хвоста -

но с головы, заканчиваясь невским

проспектом, где по нашей стороне -

опасно, и по гоголевской тесно, -

я не смотрю туда, но мне известно

всё про нее, чья совесть нечиста,

и где на санках пращуры везут

друг друга, а в реке стоит мазут

и трупы в ряд колышутся, глаза

от корюшки прикрыв на образа.

но я другою речкою залью

прямую речь, она по скалам скачет

и ржавой кровью все переиначит,

осиной прорастая в жизнь мою,

перебивая срубленным стволом

посередине, - тише за столом!

сама себе откупорю бутылку -

смотаю речку, как веревку, в ссылку,

и завяжу по памяти узлом.

пусть будет третья, раз ее нельзя

теперь ни выпить, ни поджечь, но в мае

я эту бездну пеной обнимаю -

тАк окунаюсь, на себе везя

ее стремнину, заворот судьбы,

когда она цепляла за столбы

окоченевшее от боли тело -

но я молчу, прости, я не хотела

всю эту муть со дна, - от той реки

мы оба, милый друг мой, далеки

по обе стороны земли и неба,

куда мы вытекали вслед за нею.

а вот и рейн шампанским от винта

дорожке лунной путь перебегает,

меня перебивая: я не та,

что ты зубрил, твоя перекидная

без масти карта, взмылена петля,

из-под прицела выбита земля -

но я-то вижу отраженье в пятой

реке, где не дают мне обернуться,

и уши заложило сладкой ватой,

как в детстве, - наконец-то не проснуться,

и лета не водой омоет, - датой.

* * *

сочится солнце, зеленеет муть,

и сквозь ресницы пробегают сосны.

вагон спешит обратно - выйдет мать.

а нет, не выйдет, нет билетов, поздно

встречать и плакать. на могилку сын

не завернет - я не пущу, не нужно,

мы все там будем, ты подумай сам

и успокойся, как китаец. важно

другое, вне пространства и времен

придуманных, ты вычисли по звездам

вот это слово, и зачем ты дан

ему, и для сестры не будешь взрослым,

как я - ребенком, и на чьем веку

мы встретимся, успев ли на бегу

цветок заметить и полуулыбку,

приняв друг друга за свою ошибку.

17 мая:

* * *

усталый взгляд собаки

прохожей и беглой -

ею в кегли играли, голы забивали и сваи.

что свои, что чужие манили и с песней победной

убивали от нечего делать. и, полуживая,

эта бледная немочь скреблась,

фонтанируя рынком блошиным.

но вся наша грязь неизмерима аршином,

проглоченным мной по дороге из дома домой

и костью застрявшим, отхваченным в драке

у этой сАмой собаки

мною самОй.

жизнь зажевала сосновой смолой

и гудроном из бочки, гудящей

от жара толпЫ.

организм литой, многорукий и малоствольный,

себя не щадящий,

оставляющий площадь, стопы

направляющий в сердце прицельно -

но это не больно:

только ценные вещи, ботинки мальчишечьи, женские сумочки

на асфальте валяются, и над городом сумрачно

солнце восходит по смирно и вольно.

* * * #

С.Бахминой

русская женщина - показывая зубы,

выбитые цингой пересыльной,

смеется, в ладошке подсчитывая

отведенные годы в кювете.

ни амнистии ее не касаются,

ни сУдьбы

детей, без нее взрослеющих:

мы не в ответе

за наше будущее необщее

всклокоченное.

и чего только хочет она?!

он здоровый мужик,

а потому и привык

из-под руки, заслонившись от солнца, присматривать богатырски,

как его милых выламывают кресты да бутырки,

а над спасской башней пронзительно зависает звезда,

но не ходят туда поезда, и не докричаться -

что ж вы, братцы,

и есть ли живые,

и вы ли и я

не завыли б от боли ея!

горбатый ворон

промелькнет иногда

или в клеточку облако,

но заволокло слезами глаза

от хохота.

дай посижу еще около,

раз ты ни против, ни за.

подую на лоб горячечный

посюсторонней весной:

это ночь. а значит, они

спать уложены мной.

молоко закипает, манка -

это просто такая обманка.

я рисую по памяти, мамка,

облик твой неземной.

19 мая:

* * * #

пуля вернется ко мне, где бы я ни была.

тень потревожу - иду в направлении кожи.

боже, помилуй меня напоследок: со зла

не убивала, царапаясь по бездорожью

и оскользаясь в крови зачумленных твоих, -

снилось: я освежевала живого козленка

ради ребенка чужого, - да где же чужих

ты мне показывал? - вот и опять похоронка.

как там пытают, и пыль с-под копыт от подков,

счастье прожектором схвачено, вбито в глазницы.

да не приснится тебе, боже праведный, кров,

данный твоей, лучезарно каравшей, десницей!

мне сумасшедший опять помахал, как своей,

что-то он чует родное. а вот и дворняга,

лапу задрав, окропила меня, поскорей

засобиравшись подальше: а ближе - ни шагу.

20 мая:

* * *

в словесной оптике струится амальгама,

спиралью скручен черный край ручной:

пустышка.

не жизнь слагаем:

там, где точка - вышка.

поймаю воздух в кулаке -

зажата вечность.

в реке дробится свет, - в руке

тебя увижу.

убереги хоть в будущем от встреч нас!

но дальше, выше.

* * * #

С-Э. Ибрагимову.

коран, сура, аят. стоят из подземелья

без имени и глаз, расклеванных свинцом,

все кто мне не был дан по щучьему веленью,

все те, кто смертно стал мне братом и отцом.

урус-мартан в росе, сияющей кроваво,

окостенел в шали цветочный камуфляж.

опять придешь в себя, когда пойдешь направо,

пока налево дым и чад вступают в раж.

и чудится, что склон личинками осыпан -

пасущихся овец не досчитать, как звезд,

и дети дребезжат, и мать окликнет сына,

пока еще не встал, пылая в полный рост.

и хлеб в печи хрустит, и отдаленным громом

ворочается холм могильный под щекой,

и ты, моя земля, не отошла другому,

и - дал мукхла - к реке придешь на водопой.

мы жизнь переросли, она стоит в сторонке,

зима ей холодна - закутай в облаках,

как горы и снега, - но пощади ребенка

последнего, что смерть качает на руках.

* - бог даст (чечен.)

* * *

в горсть выплюнув гвозди, старик

скосился: направо пойдешь -

налево прибудешь, под нож,

где тонет в молчании крик.

услышишь ли детство? по ком

звонит? недостроен приход.

- ну вот. - сотрет кулаком

карту столешни, код.

а солнце застынет, луч

блеснет острием, по шляпку

вобьет меня в тень: могуч

был полдень осени шаткой.

* * *

А.Барсукову.

как ты, жив ли, милый друг,

не продрог без шевелюры,

без велюра, без дорог?

бездне мелко для аллюра,

шевелю я память вспять.

только, воя и воюя,

бог забвенья клонит спать

и клонирует виденья:

в итальянской пене нимфа

пьет шампанское из моря,

да по-русски, да у них-то

слов не хватит на заборе

рассказать об этой жизни

неприкаянной, свершенной, -

на березку солнцем брызнет

от собачки освеженной.

23 мая:

* * * (общий банный день).

о, да - это так же о, нет, как белое - черное,

но воронка речная меня полготит быстрей,

чем песчаное время на стенке, мое дозорное

и близорукое, в сауне меж якорей

провисающее напыщенной плотью бурлящей

и бредущей сюда от одиночеств и вин

неосознанных, как на убой, на заклание, чаще,

неостановимей - клокочет из горловин

пузырями джакузи и хлоркой, разбавленной в ванне,

туда, куда вряд ли успеем приблизиться с вами -

но прыгает слог. ему с размаху вольней.

туда, куда он так хотел на коленях - с ней

в ментол, эвкалипт, по крапиве ручной босиком,

в мать-и-мачеху носом разбитым, под лед к ершам,

раздавить малыша, поллитровку, и ни о ком

не жалея и плача - чертова жизнь хороша,

да не по мне, не помню такую, нет,

не со мной пробежала, юродствуя следом в след.

я сквозь сетчатый лист, орел или решку, прут

арматурный, вонзающийся позвоночником в телеса,

осязаю ртуть - небеса всеми фибрами прут

и мутью со дна вздымают меня, полоса

течения по ватер-линию, и взахлеб

что ни день, что ни ё..., но пальцем попавши в лоб,

а не в глаз, озираешь свои декорации: гля,

ан над головою - точно, чужая земля.

сизый турок надрачивает окурок

в эрзац-вазу античную парового порока,

и еще какой-то придурок свою лауру

окунает в целебную смерть до срока.

а нерукотворное под потолком клубится,

удавиться тут негде, а удивиться - поздно,

высохнут слезы от музыки сфер, венозной

мУки. останется все, что настойчиво гложет -

нотой трясет, подергивает на нитках

перед рахманиновым - распахни же, боже,

уведи меня нынче магнитом,

длинными очередями мелодий,

короткою вспышкой

воронка воротит и дышит,

и вбирает в себя утонувшего,

забывшего здесь отражение в зеркале,

да ведь мы недалече отъехали

от дома, - ну же,

забери!

пусто. некого.

* * * #

я хожу на войну. ежедневно и буднично.

еженощно, по праздникам, не пригибаясь.

отрывает мне руки и ноги заученно,

многократно, за парня того и на зависть

этим, крайним, что в хате с пельменями глушат, -

и ушат их не будит, и взрыв маломощен.

и не будет им памяти в детях, и лучше

им и проще не станет, когда, от пощечин

цепенея, подставив по правой и левой,

наконец принимаю свой бой угорелый

и лицом отражаю пожарные блики

тех, которые в битве опять полегли бы -

если б только могли.

* * *

кровоточащие стихи. подушка

пульсирует и не дает забыться

тяжелым сном: то дерн под головой,

да и над ней колышутся былины,

не слыша самолетный вой,

курлык тягучий лебединый -

отбиться. выспаться. живой.

24 мая:

* * * (проза жизни).

это такая боль,

когда перестаешь ощущать

спазмы ее и звон,

перелитый в молчание.

раньше пытали меня

только днем, теперь уж - и ночью.

слава богу, не крикнуть во сне,

и воронка затянет сильней.

а когда еще слышишь отчаянье

и думаешь, как помОчь мне -

то это еще не петля

струится вверх по спине.

* * *

как я хотела б выйти из себя!

пускай неподалеку, осмотреться,

не замечая юности и детства

ненужных, и о прошлом не вздыхая,

и не скорбя о мимолетном сне.

мне сверху видно, но пределы круга

очерчены, раскрошенные мелом -
но не раскованные. и зигзаг

раскрыл объятья внутрь, а не наружу.

я слышу душу. паутина дышит

самшитом кожи, персиком подбитым.

был птичий грипп - настанет рыбий век.

переросла я эту жизнь, - отсюда

я тень твою тревожу из-под спуда -

и крылья бьются в рукаве.

* * *

все вернется в киевскую русь.

без меня. я не вернусь.

уберусь цветами полевыми

и забуду трепетное имя,

потеряю солнечную грусть.

запах очарованных черемух -

воздуху ворованному тесно

пробуждаться, вечеряет

дождь

и так стонет, что ему известно

то сегодня, что ты поздно ждешь.

проследи его в полете птицы -

не с тобой случится, не со мной,

но, траву сминая, поклониться

ты еще успеешь, друг земной.

* * *

мое горе

присоединяется к другим,

закрываю

глаза погасшей птицы.

не расходятся

со словом

на воде круги:

больше некуда им

излиться.

- в керамзит собачий,

легкие катышки гравия,

ни тебе авиа,

ни под перестук вагонный.

а только я б эту стаю возглавила

в огненной тьме заоконной.

* * *

эти розы засохшие сверкали и переливались,

вальс комментируя и утрируя жесты

пожухлой невесты, счастливой тебе на зависть, -

но неуместно, не будем.

локоть отставим, а локон срежем на память

вечную, из флакона вспрыснем водою

живой, но люди замертво учатся падать

с опозданием, вниз головою.

спят осиные гнезда. им пробуждение снится

в серые будни, зуд

их щекочет и дразнит.

- не позовут нас туда, где нам клубком не свиться.

а ты сомневался разве?..

25 мая:

* * *

не было жизни вглядеться в лунные пятна.

птица-посредник обратно взошла, безвозвратно

утро утрачено. гложет меня неземное:

как вам со мною?

синим хвостом

помавает сорока,

вышла в расход

и на волю до срока.

в зеркало смотрит стоячее, не узнаёт

прежних постылых высот.

* * *

наш диалог -

перевод мысли на говор,

пересказ чувства с живого

на - это не суть.

водоворот уменьшает в разрезе,

но не захлебнуть

главное пеной. и разве

ты не услышишь меня?

* * *

пятнающий меня придет на смену,

забросит сумку, снимет шляпу, скурит

под фильтр

и не просыпет пепел.

разуется, в цветы добавит воду,

в стихи - огня, себе - меня, погоду

и музыку - под настроенье.

на построенье будет перекличка, -

и вот тогда захлопнется кавычка.

* * *

открути память - вперед ли, назад, несущественно.

проститутки счастливые:

открыто делая то, что нам не дано,

тут подробней живут, чем в россии,

озвучивая кино, -

но и оно не всесильно.

толпа обтекает и дыбится

на ходу,

но я точно туда не иду, -

так что мы разминемся.

это вовсе не больно:

на полевых цветах

пыль возвращается в прах.

* * * (шутка. де-юре).

грипп улетел. я перезаразила

и птиц. схватило холодом коленки.

не так уже далече до нетленки -

зато от вас все мельче окуляр.

вот юбиляр, - вы за меня поздравьте,

поставьте ему что-нибудь на скатерти,

пусть окунется он в ликер и кляр.

наутро вспомнит, головой мотая

по новой срок, что я была такая

непредсказуемая, налегке

не поминай ни лихом и ни ликом,

а что была - так вот ему улика,

зажатая строкою в кулаке.

* * * (прозаизмы).

юла взлетит, и оторвется с пальцами

Земля сквозная с постояльцами.

сюда лежачих не берут.

им страшный суд необязателен, -

когда б вы слушали внимательно,

дурачась тут.

по голосу цвет кожи не понять,

рабочих пчел не усмирить заочно,

мы нашу будущую родину пятнать

по очереди будем строчно.

стихи не плотью пишутся, а духом

единым, абсолютным слухом,

пока трава синеет в желтом небе

и тенью снег отсвечивает с нею.

* * *

куда как лучше ярких красок

и глубже в тихих вОдах слово -

неслышное, пастель, полутонА.

зачем мне жизнь была дана - не знаю,

небросок день, ночь олова, полова

отсеется, но в зернах не видна

суть музыки, эссенция строкИ.

- а всё ж мы пели вопреки,

не оборачиваясь на себя-любимых,

и мимо - свет из-под руки.

* * * (личное).

перед злобной старухой

с персиковой кожей щек

хочется помолчать,

как возле родных могил,

на ветерке оставляя

детские воспоминанья.

26 мая:

* * *

нет мужчины - берешь в мужья комара.

лучше мОшку, разросшуюся до размеров,

но проникновенье

не существенно, если пора со двора

и нет веры в растекшееся мгновенье.

развалилась кухарка, и самозванцы в гламур

окунают глазурью подернутые телеса.

и лазурь, в небеса устремленную, пьет амур,

и копье одуванчика горько творит чудеса.

(но под пыткой не высказать правды,

разболтанной в хрупкой постели,

что мы рады бы встретить Завтра

тайной исповеди - и в теле).

* * * Е.Минину.

стихи меня пишут. кормят с легкой руки,

вопреки материи - музыки третий глаз

приоткроет ресницы и водопадом фраз

в листопад швыряет, и по воде круги

не расходятся с делом. (время - потехе час

в этом теле, уже онемелом, но не для вас).

треугольник бермудский поглотит во плоти - а душа

все еще не спешит, не дыша.

* * *

не набивайтесь мне в друзья.

вы у постели не стояли,

пока еще дышала я

и выла, слышима едва ли.

луна восходит по прямой -

домой над волком и собакой, -

и я, задернутая тьмой,

светила, чтоб никто не плакал.

глотая вкусные слова

за неимением общенья,

я, щебетанием жива,

не заслужила всепрощенья.

и, стороною обходя,

не проникая черным ходом,

со мной прощалась загодя

дорОга жизни гОрода.

благословляла родина

на пытки, на забвение,

а мне казалось - вроде на

мое благословение

сквозной Земле израненной,

затерянной в пути,

где, млечной, мне заранее

заказано идти.

28 мая:

* * *

слава богу, мне не быть народной, -

неродной умру там, где воскресну.

я наощупь знаю этот ад

африканский - глубины подводной,

полоснувший по гортани песню

в безвоздушном блеяньи цикад

и цикория прозрачной стружки

в мираже расколотом из кружки,

где глаза на донышке стоят.

азиатский круг и мне послушен,

бьет сосед по темечку, отдушин

в доме нет - и дома, и семьи,

крыши нет и неба в сетке ливня:

дождевых червей твоих противней,

расползаются следы твои

вдоль отечества, вбирая влагу

слёз по колею, - туда ни шагу.

по колено я в земле стою,

скована пустым соблазном жизни,

льдом сухим, клубящимся к отчизне, -

собираю камни на краю.

запущу окатышем. кругами

разойдется слово под ногами:

мне чужое счастье грызть вприкуску -

времени поди не достает.

вересковый мед мой испарился,

пусто место не бывает. выси

наступает на ноги черед.

вновь зазеленеет антарктида,

приберет меня господь для вида,

буду щебетать ему с ветвей,

как живется милым за решеткой

да поется опаленной глоткой

несуразной родины моей.

* * * #

Свете Бахминой.

как святится имя твое?

непорочное, неручное.

под невзрачной стеной барака,

где обглоданная собака

тенью мечется заводною,

и звезде обломали лучи

по кровавые кирпичи.

говори со мной, не молчи!

колыбельную спой мальчишкам

запекшимися губами,

а не можешь произнести -

отвернись, это сон, это вышка,

приговор исполняем сами, -

последнее нам прости.

мы уйдем в золотые клетки

навсегда, растворившись в пыль,

для овчарки твоей - объедки,

для просторов твоих - ковыль.

а тебе - освещать дорогу

нашим скученным детям и богу.

* * *

сыпется клюква по марле наклонно,

цепляя дурман-траву.

на стиральной доске полола

то, чем и днесь живу.

нитки грибные трухой опали

в пламя моей печи,

выросли дети, мной не стали, -

господи, разучи

и отмоли по складам - по крошке

не забудь воробьям,

что топорщатся по дорожке

вдоль подкошенного жнивья.

* * *

тошнит, под ложечкой блестит коловорот,

перезамахиваясь невпопад.

кольнет и не отпустит. я сквозь сон

почувствую объятья ледяные.

лазурь и бирюза, оттенки "за",

пройду по стенке - нет, не нахожу

и под ногАми почвы, в унисон

гудит унынье.

подбитой птице хлеба накрошить.

простят, кто памятью отягощен

и обо мне, и.о. родных да провожатых.

не освещен лишь этот день - дожить

хотя б его до полукруглой даты.

* * *

как я устала возрождаться, устояла

так -

рог развился по спирали,

а бусы мы по нотам набирали,

захватывая облака

одним глотком:

соборность - ты и я,

читатель, это мы с тобой играли,

а эхо вынесло через края.

* * *

рельсы сужаются и, наползая,

вытекают назад.

сад отряхнется и повернется

лицевой стороной.

всё повторится, брат запоздалый,

увеличенное стократ,

но не проснется то отраженье,

что следовало за мной.

тень ты поймаешь и намотаешь,

как дорогу, на ус,

но я не вернусь потому, что хватило

мне этой жизни впрок.

* * *

Коле.

тебя, родного человека,

не унесла река забвенья.

в снегу обломанная ветка

на мандаринной шкурке. с нею

мы праздновали новый год,

со счету сбившись на восход.

на восхитительные пальцы

садились лакомые птицы,

в воде крошилось отраженье,

эпоха глупою слыла,

а мы - детьми, мы - постояльцы,

и нам туда не возвратиться,

страницы сдуло со стола

и стерло новым поколеньем,

как раковину, добела.

послушай, музыка осталась.

губами мертвыми хваталось

и ей по бритвенным краям,

где мы стояли возле церкви,

где купола без нас не меркли, -

так помолчим же - ты и я.

* * *

коловорот вонзит в колодезь

замерзший

замершая повесть

о нерастраченной любви вприглядку.

что мне сказать тебе, мой витязь;

моя принцесса - что ж ты плачешь?

поправлю прядку.

на боль подую, вылью слезы,

завяжем бантик.

одной отставленной березы

для жизни хватит.

одной мелодии пустынной

наизготовку,

чтоб заходила смерти с тыла,

вот так, неловко.

из-под руки добрыня глянет -

глициний глицерин!

а кто меня помянет -

словами убери,

возьми в карман, как веточку,

закладкою страниц:

я буду молча, вечно

листать из-под ресниц.

6 июня:

* * *

"Но я лежал как снег на пустыре,
спал". Арье Ротман.

безвоздушное пространство нас еще держит. плотность

речи # нет, концентрация вЕтра, ветка сирени

блеклой и отходящей, - голову вскинув, соткан

куст из меня и дождя, звука, заката, тени.

так и по мне ходили, башмаки вытирали, счастье

ели трехперстьем, брызгали фосфором эти пчелки

безработные, мы - не будем с тобой о чести,

о судьбе истончившейся, как сетчатый лист, нечеткой.

вОт я, убийца по любви и призренью,

вОт ты, захватанный, пытанный всей душой

беатриче, лаурой, птичьему пенью

судорожному обученный: не дыша, пой

ветру портрет, хотя бы узкую рамку

между собакой и волком, юностью и уходом

к свету из мрака, в ночь от солнца, где зелень робко

крылья стрижет под скрежет, и зарастает тропка.

*(знаки верны).

* * *

ничего, зарастает ранка

и тропа на лужайке,

куда поезжай-ка летом, где мятая земляника

задохнется, и где ты мокрым лицом приникла

к человеку, которого нет и которому жарко

в звоне оводов спать, а проснуться никак не может, -

имя его кричит, словно птенца кромсает

ртом, сведенным любовью, недосказанностью, по коже

против шерстки стучит наше общее сердце, косая

солнца сажень - от сосны до тени на этом свете,

где я за него в ответе.

* * *

там, где лифт со мной разговаривал мелкой дрожью,

где трамваи звенели, как ложка в стакане чая,

как хрусталь осыпался с люстры давно погасшей,

чего я не замечаю

в объятьях твоих, но все же

нужно задернуть, можно

ниже и дальше, кожа

стерпит, а душу выпьют

до донышка: что там выше?

ходят по крыше голуби,

топают и целуются,

давай их прогоним: горло

перехватило, милый,

над могилой твоей, где куцо

и криво выцвело имя

под пальцами не моими.

* * *

сеточка отжившего листа.

паутина лет моих и зим.

небо раскроили самолеты.

по воде круги - и ты чиста,

и при жизни тающей бесплотна.

камень бросят вверх - он запоет

птицей заповедь: забыли запереть,

на ладони истончилась песня.

бестелесна - не воскресни, смерть,

мне хватило уходить последней.

пощади же паука и муху,

ищущую тень его по слуху.

* * *

А.Соломонику.

взаимоотношения мухи и паука.

и я в музыкальном расчлененье, как в рамке,

заперта изнутри наверняка,

мне сыро-тепло во мраке, -

не перетереть стеклянную сеть,

не отразиться, но, запотев,

я еще продолжаю хотеть

и повторять свой кромешный припев

длинными очередями долин,

короткими паузами бездыханья,

куда не вписывается гортанный клин

полетом, летом, стихами.

7 июня:

* * *

лицо к лицу, а морда к морде,

по паспорту и по погоде

и узнаЮт, и бьют наотмашь -

как, заполошна,

ты изойдешь прицельной памятью,

когда уж некуда ни пятиться,

ни избежать людских соблазнов

несообразно.

* * *

эх, лошадь с зашоренными глазами, многодумна и малокровна,

доживу ли до жесткой обложки?

дожую ли - еще немножко

остается овса и стойла,

где, запойна,

подпеваю я узенькой вечности?

верно, все восвояси ускачут,

чтобы мне - ничего не значит.

а вожак-то ступает под музыку.

* * *

приторная цапля, как собачка,

подпрыгивает за подачкой

до уровня этажа.

и едва ли с ножа не берет

дичь в пластмассовый рот,

и смеется до куража,

на вираже оступаясь

в свое отражение в луже.

- к тому же и холодно, пусто.

* * *

я выстраиваю стену, по которой буду карабкаться,

от лесенки отлетев.

у меня и припев заготовлен,

но он рассыпется в прах.

впрочем, и вам пора в конце

пути синицу в руках

выпустить: бестелесны,

мы остаемся в веках

уже и без песни, - тесно

там от звезд, в облаках.

* * *

(к семидесятым).

проходит смерть, как дождик и зима,

как человек, переболев собой,

а кофе пахнет мокрой тряпкой,

и небо держит мертвой хваткой,

и не сойти с небес

с ума

под стук

календаря перекидного,

где сталь отлистывает снова

тебя навеки в закрома.

ЭССЕИСТИКА И ПУБЛИЦИСТИКА.

Книга памяти

Мировые события - воинственные подвижки в мире - набирают такую скорость, что невольно с азартом их предугадываешь (раз уж не можешь предупреждать), проверяя постфактум точность попа-дания в тему. Российские политики делают стойку - и ставки. Как писатель, журналистикой и политикой пренебрегая, все же скажу пару слов (не отвечая, естественно, за шестнадцатитысячный состав "Движения за Ходорковского" http://www.russianlife.nl/freembh.htm , к которому принадлежу). Мне, как любому гуманистически ориен-тированному обывателю, трудно понять, как дальше жить (е.ж.б) до 2012 года "больших перемен" с осознанным ощущением, что рядом мучаются в тюряге люди - те же ЮКОСовцы и дети-нацболы; помирают оболваненные рабы-солдатики текущего (кровью) призыва - и становятся инвалидами те кавказские дети, которых еще не "зачистили на зеленке". Обе стороны - а верней, все четыре - уже доказательно поняли, что взрывал дома Путин под знаменем ФСБ - сдав за рейтинг и нефть своих и чужих. Вот бы самое время народам дружить и сплотиться, чтобы вместе свергнуть режим - так ведь нет, нас обманут опять!

Камень тонет в реке, сужая круги. Время стремительно поглощает и нашу короткую память. В нидерландской газетке "Метро" на днях было повторено, что мол Дмитрий Рогозин призвал выгнать из России иностранцев, и прежде всего кавказцев. Логика очевидна: с партией Рогозина связан МБХ (нужна же ему партподдержка, - хотя коммунисты-фашисты его кинут быстро, что тоже для нас очевидно), - Ходорковский, неоднократно выступивший против прихода китайцев. Кавказцев, конечно, гонят с этим недальним прицелом, - пока что как ближних... Месть популярна в России, отвлеченной от истинной цели.

Оставим пока в стороне неизбежность прихода китайцев, хотя в развитых странах давно уже предпочитают обучать малышей иероглифам, как третьему языку (уж точно не третьего мира). Даже в эмигрантских русских семьях Европы преподавание детям китайского начало обходить "великий, могучий": в эпоху забвения книг он не будет востребован. О китайцах полезно знать следующее: в европейском бизнесе они настолько честны, что с ними не заключают контрактов; примерно трудолюбивы, обхо-дительно вежливы, эмигрантски умны и способны. Относительно последнего (уточняю для россиян) - эмигрантские дети из бывшего СССР, как правило, дают фору аборигенам: жизненная необходимость войти в культуру и быт чужой страны мобилизует ресурсы ленивого русского организма, - так что потомками мы справедливо гордимся.

Так или иначе "процесс пошел", Дальний Восток и Сибирь китайцами будут освоены, и насколько разумно это искусственно сдерживать - судить уж точно не мне. А вот прадед, Николай Матвеевич Володимеров присылал из Манчжурии открытки актуального содержания еще в 1904-5 годах, и они сохранились http://lvwebshop.dinky.net/ ("Соучастие"). Выцветшими чернилами, кругловатым интеллигентным почерком наспех, между боями, он выводил: "Набережная р.Сунгари находится на западной части г.Харбина. Ближайшая часть города называется Харбин-Пристань с главною улицею Китайскою (Харбинский Невский проспект), параллельно которой идет Новогородская улица с базаром и многими лавками. Вдали восточных пароходов виден знаменитый Сунгарийский мост, который охраняется бдительно погра-ничною стражею от японцев и хунхузов"... Прадед позже погиб от японцев.

Но я еще помню, как мечтала наша дачная Карелия вернуться под небо Финляндии, с которой в качестве хирурга воевал уже мой дед-азербайджанец. И Западная Украина - всем нам пример, потому что оранжевым я желаю только добра; и отделение стран Балтии тоже было воспринято российской интеллигенцией как личный праздник солидарности и первой общей победы.

Годами гуляя "дома", в Старом городе Иерусалима, я точно знаю, что по живому никак не "разрезать" арабов-евреев. Так моя родная профессорская семья азербайджанцев в Гяндже полгода прятала гонимых армян от погрома. Какая "стабильность" возможна на Северном Кавказе, пока он не свободен от русского вермахта; как реально раскроить семьи, отселить кавказцев от русских, кровавый коктейль в человеке - на равноправные дозы?! Точно так столетьями гнали евреев, как сейчас решают - кавказцев. Геноцид - оружие двустороннее, даже если его обоюдоострые свойства проявятся в общих детях.

Произношу я все это мысленно тому политику-арестанту и в то время, когда мир ходит ходором, как в старину говорили, - ходор правит миром, а человек не в силах поступиться принципами "немножко", слегка быть беременным...

Я обращаюсь к кавказцам: друзья, присылайте свои имена, ваши бывшие адреса. Краткую биографию, вашу память о близких. Мы должны сообща создать Книгу пямяти, продлить жизнь погибшим от рук КГБ. Война продолжается - но и время не ждет, торопитесь.

И чем больше я думаю об этой Книге, тем ярче вижу, что она двусторонняя, общая, - непререкаемое свидетельство советского геноцида, войны деспота против всех, планомерного уничтожения инвалидов и пенсионеров, сирот и солдат-срочников, - убийства нас с вами.

...Турне Путина в нашу Голландию прозрачно связано с событиями во Франции, Бельгии: Путину с руководством Ширака договориться как раз было легче всего. По сценарию взрывов домов в России, организованы и события во Франции, - напугать "террористами", а пламя само разрастется. Как будут мстить сегодняшним умникам дети и внуки всех изгнанных!..

Англия не поддержала программу Блэра и не будет задерживать подозреваемых в терроре на три месяца без доказательств, - сейчас идет явное расслоение в Европе. Нидерланды, давно уже "черные" от колонистов и иммигрантов, очень вряд ли пойдут вслед за Францией: традиции демократии здесь сильны, и не может встать вопрос о выселении чужеземцев, образующих гетто. Тем не менее, Нидерланды сейчас показали, что Европа за нефть и газ отвернется и от кавказцев, и от любого пытаемого (в том числе и местного подданного, своего же В.Линда).

Также значимо, что Россия впервые отвергла решение Страсбурга, вынесенное о Чечне. Путин, возрождающий Гулаг на глазах всего мира, оценил подобострастие и меркантильность Запада и никого не боится. Зато Запад не учел ни цепкость режима, ни количество наших грядущих через границы рабов: как и в 30-е годы, Европа спохватится поздно, - ведь Гулаг из берегов уже вышел. Останавливать процесс морально никто не готов.

Если б был в ней сегодня какой-нибудь смысл - я пошла бы на новую голодовку. Теперь она здесь бесполезна: правозащита не отклоняется от предписаний правительств. Начиная борьбу за свободу политзаключенных (прежде всего Бахминой, оторванной от сыновей, и больного Лебедева, и совсем уж обреченного приговором Пичугина, и тех девчонок-мальчишек, подстрекаемых руководством нацболов), я не представляла всей российской неподготовленности ни к оранжевой революции, ни к простому сотрудничеству с единомышленниками. Большинство организаций пренебрегли эмигрантами и иностранцами (в том числе 16 000 своих же сторонников); разобщенность их проявилась и в том, что одни сражаются только за ЮКОС, другие лишь за Кавказ, третьи стоят за нацболов, и хотя в основном они все против режима, - друг друга толкают.

Я часто думаю, что если бы МБХ, благодарный, как он сказал, всем журналистам - даже тем, с кем он не согласен, - узнал бы, какие проколы совершают его же защитники, он бы весьма огорчился, если это возможно в его положении. Разве не глупо пренебрегать доброй волей? Когда я посвятила собрание сочинений правозащитникам и родным политзаключенных http://www.russianlife.nl/krest_rood.htm , то меня осекли (хорошо, что постфактум, - но все же официально): мол, сколько писателей сейчас рвется дарить свои опусы потенциальному президенту!

- Нет, в калашный ряд мне и нашим единомышленникам не нужно. Утолить бы боль - свою и чужую. Как хотелось бы поддержать Наталью, улетающую к Платону в Ямал - но теперь же рука не поднимется: мы - иностранцы... Мы, ровесники Ходорковского - или Сечина, утешаемся средним возрастом: схлынет поколение ровесников, унесет вместе с нами всю эту накипь и трусость. Если нашим детям будет нечем гордиться за нас, то тогда они будут стыдиться, - это тоже стимул для перемен!

Часто спрашивают недоверчиво: а что ж вы раньше молчали? (Не о Кавказе, - о ЮКОСе). От России меня, например, эмиграция просто отрезала, были годы космополитизма и счастья - в Израиле и Нидерландах. Внутрисемейные изменения, ответственность перед потенциальными будущими поколениями заставили меня оглянуться на родину и в очередной раз ужаснуться. О русских традиционных холопстве (от крепостничества) и равнодушии говорить в сотый раз здесь не место, - как и о великих народных талантах. Но и среднестатистический эмигрант схематично переживает страстную любовь к родине, глубочайшее презрение к ней же, а затем безразличие. Вернувшись (надеюсь, что все же на время) к стране, не могу не сказать о тех явных ошибках, которые совершают сегодня просвещенные люди России, правозащитники. Вопиющая разобщенность объясняется не только усталостью (неверием) или страхом, но нередко и подневольностью, коррумпированностью, - точно эти же черты характеризуют "Международную амнистию" и ПЕН-клубы (в которых и я состою) в других странах. Как всегда, точно видят происходящее В.Новодворская, Г.Каспаров, В.Шендерович. Российские "приближенные" делят несуществующую пока власть и потенциальные премии, а западные объединения, призванные помогать угнетенным, напоминают закрытые клубы - чай-кофе, брошюрки, - след в след государству.

За границей мы понимаем: пришло время новых организаций, гуманистического движения, - требования эпохи их создают, возрождают. Даже чудо не поможет России восстать из пепла в ближайшие годы. Путина сменят коммунисты (те же фашисты): если названия партий изменятся, то останется суть. Удручает всенародный культурный провал, повсеместное торжество Эллочки Людоедки; образование развивается волнообразно, но маскульт все затмил, наука "отъехала", интеллигенцию выбили. По сравнению с россиянами, эмиграция не в упадке; но отсутствие настоящего, глубокого и объемного обучения практически где бы то ни было в мире - диктует глухие прогнозы.

Все вышесказанное заставляет меня призывать: - Гуманисты! Духовная, творческая, научная интеллигенция, объединяйтесь, придите миру на помощь! Остановите беспредел и падение нравственности. От ваших совместных усилий зависит будущее планеты, - наших детей.

Повесть жизни: сценарий вечный.

Диалог с выдающимся писателем , музыкантом, человеком уникальной судьбы Генрихом Сечкиным, далеко не в полную меру востребованным издателями и режиссерами (но не читателями!), шел в Сети почти врукопашную. Ровно в те дни, которые метко охарактеризовал другой бывший политзэка: "Ну вот, мы и дождались: Путин в Международном Суде". Никогда я не испытывала такого стыда за родную Голландию. Путин, сбывая газ подешевке, "купил" европейские страны. Презрев мораль, гуманизм, - Запад радостно этим воспользовался. В то же время, гаагская встреча на высшем уровне продемонстрировала очевидное: Запад по-прежнему заинтересован в ослаблении и обнищании России, и его не волнует судьба угнетенных народов, чужих пытаемых граждан. Запад, отдает себе отчет или нет, развязал руки российским властям, и теперь значительно легче "убрать" самых стойких людей страны, политзаключенных. Это уже очевидно. - Как же было нам не пререкаться, из разных стран?

ЛВ: - Я выступаю против насилия... ГС: - И что, оно уже прекратилось? ЛВ: -... в том числе и против войны в Чечне. ГС: - Чечня воюет сама с собой. ЛВ: - Михаил Трепашкин сказал о России : "Я боюсь в первую очередь того, что моим детям придется жить в этой стране". ГС: - А я боюсь, что моим детям придется жить на чужбине. ЛВ: - Реакция ФСБ была незамедлительна... ГС: - Вот и все, чего он добился. ЛВ: - Сказал "...в тюремной камере меня просто убьют" (и сейчас он - под капельницей в штрафном изоляторе). ГС: - Не сомневаюсь. Зато умрет Народным героем. ЛВ: - Как с произволом можно бороться? ГС: - Не знаю, но думаю, что если люди не будут заниматься болтовней, трепом, а делать пусть негромкие, маленькие, но конкретные дела, то возможно несколько облегчить жизнь. Но полностью побороть сегодня частный капитал невозможно. Даже если люди и выйдут с вилами на улицы, то по ним шарахнут межконтинентальными ракетами. Купить сейчас можно все, вплоть до атомной бомбы. ЛВ: - Кончится нефть лет через 9, и все пиявки сами отпадут? ГС: - Отпадут не пиявки, а народ. А пиявки к этому времени накопят такие капиталы, что смогут в дальнейшем обойтись без нефти.

Саркастичный, несгибаемый, противоречивый Генрих Сечкин родился в интеллигентной московской семье в 33-м. Отец в 41-м добровольцем ушел на фронт, мама в 45-м умерла от голода. Парень стал беспризорником, далее - пятикратно судимым "вором в законе". Автобиографическая, жизнеутверждающая книга "На грани отчаяния" повествует о заложенном в душе человека громадном моральном потенциале, который помогает выбраться из безнадежной трясины. На авторском сайте "За колючей проволокой" поражает также информация, что мой оппонент пятнашку провел в местах лишения свободы, а приговорен был в сумме к 54 годам. Прошел семь кругов лагерного ада: голод, унижения, пытки, имитацию расстрела, побег, смерть друзей и любимой девушки. - Но дальнейшая жизнь оказалась трагичней. Разве можно себе представить?

ЛВ: - Зачем Вы обжалуете приговор, если Вас реабилитировали полностью Ваши книги? ГС: - В свое время я слишком высоко взлетел. Но не подумал о том, что чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Правящей верхушке не понравилась моя безбедная жизнь. ЛВ: - Мне казалось, что ваша судьба меняет соотношение: понимаешь, что нет ни падений, ни взлетов... ГС: - Я никогда не обжаловал справедливые судимости. Но в последний раз без вины отсидел 5 лет. Нажитое за всю жизнь имущество было конфисковано. За это время жена, с которой прожил 20 лет и которую страстно любил, вышла замуж. Новый муж, уютно поселившись в моей квартире и пропивая то, что осталось от конфискации, приобщил нашего сына к наркотикам, и тот попал в тюрьму. Только после того, как муж стал гоняться за Таней по подъезду с топором, она с ним развелась. Но он успел приватизировать квартиру. Вторую квартиру, которую я купил для подрастающего сына, отсудило с помощью КГБ правление кооператива. После освобождения сына милиция стала вербовать его. Отказался. Убили. В 29 лет.

...Я думаю, что когда сын умирает как герой, отказавшись сотрудничать с мерзавцами, это много достойней и лучше, чем продолжать жить в тюрьме... - Вы так и не поняли, где остались. Маленькие лагеря Вы сменили на тот же, большой и после евроремонта (как скупо поведал Эдичка о колонии N 13, подготовленной для наблюдателей Запада). Москва показушна, а вся жизнь, проведенная при коммунистах и патриотах (в истинном смысле слова), не дала Вам открыть глаза. Отсюда и книга об Америке, а не только Ваш замечательный учебник жизни... ГС: - Глаза как раз она мне и открыла. Только взгляд сформировала неординарный. И этот взгляд на жизнь, в зависимости от обстоятельств, менялся. Иногда - через десятилетия, иногда - через секунду... А герой - понятие многогранное. Для каждого свое. Для фашистов - Гитлер. Для вора в законе - честный вор (хорошее сочетание слов!). Для советского народа - воин, бросающийся под танк. Для российского народа, этот же воин - обыкновенный придурок, одурманенный советской пропагандой и т.д... Так можно ли простить людей, которые исковеркали жизнь жены и убили сына. Ведь осудили меня, а не их! И все это только лишь для того, чтобы поживиться имуществом и блеснуть своей находчивостью перед начальством. ЛВ: - Нельзя простить. Но перед ними оправдываться - бессмысленно. Вы реабилитируетесь перед точно такими же, это люди толпы. Наше рабское счастье, инерция крепостного права. Нет смысла помогать народу, который со всем согласен и ничего не желает. ГС: - Народ - это люди. Один согласен, другой не согласен, один желает, другой не желает. И отвергать весь народ только за то, что он целиком не убежал в Америку, слегка юмористично.

...Мы кругами возвращаемся к биографии. К боли, и к палачам... ГС: - Первая моя мысль - убить их всех, и самому уйти из жизни. Но это было бы слишком просто. Момент - и все. За две загубленные родные жизни чересчур мало. ЛВ:- Убить всех, - а кого? За исполнителями стоит режим, массы. Строй нужно свергать, все упирается в апатию людей. Ничего же вокруг не меняется. Что сейчас происходит с семьями М.Ходорковского и его коллег?.. - И никогда не изменится: не работают законы - и все бесполезно. Где выход? ГС: - Я считаю - выхода нет. "Есть только вход, и то не тот". Наше государство, если его еще можно так назвать, с колоссальным ускорением летит в бездну. Все это, с учетом статистики, имеется в моих статьях... Когда сегодня я везу одинокую, несчастную, пожилую женщину на кладбище повидаться с сыном и каждый раз вижу, как капают слезы из ее глаз, я вспоминаю время, когда, буквально сгорая от любви, мы 4 нескончаемых года ждали ее совершеннолетия, чтобы расписаться в загсе. Теперь главная цель моей жизни - доказать и наказать.

Перед едва ли не самой страшной пыткой (в смирительной рубашке ломают позвоночник) герой повести Г.Сечкина констатирует:
"Вокруг недовольные лица надзирателей. И я виновато озираюсь. Ведь все эти замечательные для своих семей люди, любящие мужья, заботливые отцы, вынуждены по моей вине делать гнусную работу, хотя нельзя не признать, что она выполняла роль некоего развлечения в их серой и однообразной северной службе". Меня интересует вопрос мести. Все знакомые политзаключенные, отсидев десяток-другой, отказывались и мстить, и рассказывать о своем прошлом. Я не встречала людей добрей и оптимистичней тех, кто провел в лагере много лет. Мысленно к ним возвращаюсь, советуюсь.

ГС: - С десятилетиями месть превратилась в развлечение. Мне нравится, когда прокурор, обвинявший меня на процессе, с треском вылетает из своего кресла... Мне нравится, когда возле моего подъезда из окна автомашины раздается автоматная очередь, и мне приходится укорять стрелков, что с десяти метров не попасть в цель из автомата - это непростительный конфуз, инаблюдать, как автомашина немедленно скрывается. Да, действительно, никого пока не посадили. Но жизнь я им укорочу намного. Нервные клетки не восстанавливаются. А бумажка о реабилитации мне совершенно не нужна.

...Помню, бывших сидельцев волновала этическая проблема - как сольются после освобождения две половины населения - заключенные и палачи... - Сжились, как ни в чем ни бывало. Возвращаемся к правозащите. ГС: - Материалов, доказывающих полное бесправие нашего народа, вагоны! Иногда приходится хохотать до коликов над ответами правоохранительных органов, настолько они глупы, смешны, косноязычны. Я обжалую свой последний приговор с 1982, то есть 23 года. Неоднократно прошел все инстанции вплоть до Путина. В 1990 году по моему делу в Верховный суд обращался Председатель Комитета по правам человека Верховного Совета РСФСР Сергей Адамович Ковалев. Результат - 0. Зато смеха - вволю!

...Вот это сила - смеяться... Кстати, особенно меня поражает в книге Сечкина отношение к смерти: пришла - и ладно; но бояться ее, всерьез принимать у зэков не принято. По поводу мести, напоминаю о противоречиях в книге, об известном тиране Буганове:

"Каждый в душе мечтал встретиться когда-нибудь хотя бы с одним из палачей и отдать свою жизнь за возможность оторвать от его тела сколько-нибудь мяса, откусить кусачками и раздробить молотком кости, а с помощью отвертки вытащить его жилы и накрутить их на нее, пока не лопнут".

ЛВ: - Тогда как же понимать фразу из вашей книги: "Но было ясно и другое - невозможно причинить вред десяти бугановым, не задев хотя бы одну такую старушку"? ГС: - Да, действительно это так. Ведь у него тоже есть мать. Но из двух зол выбирают меньшее. Если во время войны наши войска, подойдя к оккупированному городу, стали бы месяцами выяснять, нет ли там случайно мирного жителя, от нашего народа остались бы только кучи пепла, выброшенные из печей Бухенвальда, Треблинки, Освенцима. Жестокость в жизни необходима не меньше, чем доброта.

...Я задаю наводящие вопросы по кругу, подтекст современен: Россией правят убийцы; даст ли что-нибудь их устранение? Мне чуждо непротивление; но месть входит в конфликт с гуманизмом и верой. Миллионы униженных зависят от кучки фашистов; так мы же ответственны за будущее детей!

У Генриха Сечкина был второй брак, разница в возрасте 42 года, - не всякий рискнет. Генриху 72, его сыну - 7 лет. Прибегает, узурпирует компьютер, хохочет, тормошит. Насмотревшись современных телепрограмм, в будущем мечтает стать киллером. - Ему еще предстоит прочесть и осмыслить высоконравственную книгу отца.

ЛВ: - Вы обрекли своего ребенка или дали ему такое счастье - жить в этой стране, так не считаете ли Вы, что с волками жить - по-волчьи выть? ГС: - Все родные, друзья, школа, могилы близких, знакомые улицы и переулки, леса, поля, просторы, народ, менталитет, и еще сотни тысяч причин удерживают человека на его Родине. И убежав от трудной жизни за рубеж, многие в душе считают, что продали свою Родину вместе с матерями и отцами за сладкую жизнь на чужбине. ЛВ: - Вы проповедуете силу человеческого достоинства в любых обстоятельствах. Вы пишете, что оставаться собой, личностью - главное. Но как можно выжить в той стране и среди той толпы, которая обычно звереет? Советуете ли Вы своему сыну лезть в клоаку и стараться там стать своим? ГС: - В клоаку лезть не советую, так же как и не советую в клоаке стать своим... И у Вас, на Западе, не сахар! Стоит ли "из огня, да в полымя"? ЛВ: Зачем Вы остались в России после тюрем и лагерей?! ГС: - Не только я один. Миллионы. А многие, уехавшие ранее, вернулись. Об этом Вы прочитаете в моих американских заметках. И почему обязательно надо либо смириться, либо бунтовать. А просто жить нельзя? Я побывал и пожил во многих странах и нигде не чувствовал себя комфортно. Родина - это где человек родился. Привыкнуть можно ко всему. Но привыкать к чужбине трудно. А недостатки есть везде. Точку зрения Вашу я знаю, но не разделяю. Особенно: "Неправда, будто можно прикрыться чистым искусством и делать вид, что ты - писатель, художник, музыкант, - небожитель, не знающий страшных реалий. Будто ты ушел с головой в науку, когда рядом пытают. Молчащий - согласен с насилием и ему потакает! Непротиворечащий - сам убивает и грабит". Интересная точка зрения. Значит, весь молчащий творческий мир земного шара является убийцами и грабителями?! Разумеется, кроме Вашего Чеченпресса. Если к Вам хлынет вся Россия, то можно себе представить, во что превратится Голландия. ЛВ: - Это не чеченцы уже лет 300 мучают русских, и Грибоедов хорошо об этом рассказывал. ГС: - В статье я имел в виду не чеченцев, а террористов независимо от национальности. Если бы у дочки Грибоедова отпилили пальчики, наверняка он бы рассказывал по-другому. ЛВ: - Террористов действительно бессмысленно "мочить в сортире". Все решают переговоры! ГС: - Либо мы их в сортире, либо они нас в мире. ЛВ: - Страдает всегда население. ГС: - Приходится выбирать. Или часть населения "замочить", или все.

Кто читал эту книгу, тот точно не мог оторваться; примерял сюжет на себя, покрываясь липким потом от одной мысли о реальности происходящего: выдумки в повести нет. Глубоко психологическая проза, простой и прекрасный язык, абсолютная сценичность, неиссякаемость темы, - вечная ее актуальность. Пример конкретной судьбы разросся до глобальных масштабов, перешагнул в 21-й век и идет за границу, теперь уже точно в наивную и меркантильную Европу, поддержавшую беспредел. Книга о тюрьмах - музыкальна: длинное дыхание фразы и мелодичность свойственны выдающемуся гитаристу Генриху Сечкину, одному из лучших прозаиков современности. Я в ней искала (и частично нашла!) ответы на самые значимые вопросы, на которые никто не мог мне ответить. Отношение к смерти, возможность выжить почти в любой ситуации, стиль поведения в лагере и необходимость всегда оставаться собой; несгибаемость, честь и достоинство. Между тем, я помню сама, как громили Сечкина во времена Брежнева, комментировали арест по радио и в газетах: это был один из показательных процессов.

ГС: - Да. Шум был большой. Были изъяты и уничтожены все мои записи на радио и телевидении. Изъяты из обращения печатные материалы. Добрались даже до других стран. В новом Берлинском издании справочника "GITARREN-LEXIKON" была изъята моя творческая биография. Мировая пресса орала. Вашингтон-пост и Филадельфия инкурайер - "В Советах сажают за кино"! Известия и Комсомолка - "Подпольная фирма"!..

(Предыстория: зэка-гитарист-самоучка впоследствии включал в репертуар концертов произведения Баха, Паганини, Моцарта; получив на свободе аттестат артиста первой категории, наряду с гастрольными поездками озвучивал радиопередачи, выступал в телепрограммах, делал аранжировки для гитары. Начал преподавать, впоследствии создав ансамбль из своих же учеников-гитаристов. В 1961 году во Дворце спорта в Лужниках Генриха лично поздравил с творческими успехами Хрущев. Вскоре Сечкин уже ведет класс гитары в Государственном училище циркового и эстрадного искусства, а также во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства. Вступив в Творческое объединение московских гитаристов, Генрих вел переговоры с Министерством культуры об организации гастролей в Советском Союзе лучших зарубежных музыкантов. Одновременно переписывался с выдающимися гитаристами Аргентины, Англии, Испании, Германии и других стран. В результате в СССР стали приезжать с концертами такие маститые музыканты, как Мария Луиза Анидо, Джон Вильямс, Николас Альфонсо, Зигфрид Беренд и другие. Детище Сечкина - ансамбль гитаристов Дома культуры имени Чкалова - получает звание лауреата Всесоюзного конкурса имени Андреева, ансамбль и его руководитель становятся лауреатами Международного фестиваля музыки народов Латинской Америки. В 1966 снова этот же конкурс, и вновь диплом лауреата. Сечкин организовал двухгодичные курсы повышения квалификации для педагогов-гитаристов московских клубов, пригласив в качестве преподавателей самых известных в стране теоретиков музыки. Творческое объединение московских гитаристов выбирает Г.Сечкина своим председателем. Из разных стран постоянно поступают приглашения на гастроли, но Министерство культуры не решается отпустить четырежды судимого гитариста. Тем временем концерты его ансамбля идут в Кремлевском театре, в Кремлевском Дворце съездов. После выступления, посвященного XVI съезду ВЛКСМ, Сечкина с творческими успехами поздравляет лично Брежнев. В 1979 году Польское музыкальное издательство выпустило книгу "Лексикон гитары". В ней наряду с биографиями таких звездных музыкантов, как Паганини, Берлиоз, Вебер, Шуберт, Диабелли, Бокерини и других, есть и творческая биография Генриха. Этот справочник был переиздан во многих странах. Не одна страница посвящена творчеству Генриха в объемном "Биографическом музыкально-литературном словаре-справочнике русских и советских деятелей гитары"... Прошло двадцать лет. Сыну исполнилось четырнадцать. Овчарке Альме - пять. Шел 1982 год. Различные московские организации планировали отмечать пятидесятилетие Генриха и двадцатипятилетие его творческой деятельности. Телевидение и радио готовили юбилейные передачи, газета "Вечерняя Москва" уже поздравила Сечкина, собирались присоединиться музыкальные издательства и других стран... На пике славы Генрих снова был арестован). А далее, во время этапа, конвой переусердствовал с наручниками. Карьера гитариста была завершена.

ЛВ: - Много лет назад я читала про Альму и удивлялась: как недавний арестант терпит овчарок?.. ГС: - Извините, но такое представление может иметь только человек, почерпнувший сведения из анекдотов о зоне, либо из не очень компетентных источников. Ведь овчарки на зоне, натренированные на зэков, резко отличаются от овчарок, самозабвенно преданных своим хозяевам. На одной из телепередач ведущий задал аналогичный вопрос: - Почему вы не бросаетесь на людей после того, как вас били, вас травили, вас пытали? - Но пытали, травили, убивали одни люди, а дружили мы с другими. После трех "ходок" лучшим моим другом стал ПРОКУРОР! Мы дружили много лет, пока меня не посадили вновь. За год, пройдя все инстанции в мою защиту и не добившись ничего, Коля Монахов резко, со скандалом, покинул прокуратуру, стал адвокатом и одним из помощников Сергея Адамовича Ковалева. А сегодня у меня имеются друзья даже среди милицейских работников. Здорово? Жизнь убедила - не должность, а человек. Не дрессировка, а собака! ЛВ: - И все же: почему же Вы не уехали?.. ГС: - Я уехал. Правда, вначале по гостевой, но с намерением остаться. Несколько месяцев пытался изменить свой менталитет. Не удалось. Хотя Америка - действительно прекрасная страна. Но мне в ней было неуютно.

...Жаль, не совпало. Такого мощного писателя точно бы переводили, делали фильмы по книгам. Гитаристу, попытайся он вовремя бежать из страны и будь в этом успешен, конвоиры не сломали бы пальцы, лишив надежд концертировать. Генрих Соломонович, мне показалось, умеет ценить любую мелкую радость, - это свойство философов. Предвидя провальный брак, он ни о чем не жалел: "Даже несколько счастливых мгновений могут заменить собой всю жизнь. В юности этих мгновений я был лишен". Так и не жил он в стране, где работает законодательство и уважают друг друга.

ЛВ: - В Вас осталось восхищение деньгами. ГС: - Действительно. Было. Но в последние годы интерес к деньгам пропал. Меня перестало волновать, сколько я получу за книгу, фильм, телепередачу. А с 1991 года я пишу в "Юридическую газету" совершенно бесплатно. Из-за мизерного финансирования газета была на грани выживания и сегодня скончалась. Но мне достаточно было выпустить пар. Даже покупая в редакции экземпляры со своими статьями, я оплачиваю их из своей пенсии. На одной из телевизионных передач ведущая задала мне вопрос: - Сколько раз можно начинать жизнь с начала? Мой ответ был однозначен: - НАЧИНАТЬ ЖИЗНЬ С НАЧАЛА МОЖНО БЕСКОНЕЧНО, НО ЦЕНИТЬ НУЖНО КАЖДОЕ МГНОВЕНИЕ.

...Надо же, я в тюрьме не сидела, но занимаю очень жесткую позицию, никогда не прощу власти и строй за потерю родины, за революцию и коммунизм. А Генрих Сечкин, полжизни отдав борьбе, согласен тянуть эту лямку. Я все думаю, что чего-то не поняла: обязательно нужно учиться, - перечитывать эту самую главную повесть!

"Московская кинокомпания "Альтаир" предлагает инвесторам принять участие в производстве полнометражного художественного фильма "Опасная трясина". Сценарий написан по известной автобиографической повести Генриха Сечкина "На грани отчаяния". Ориентировочная стоимость фильма полтора миллиона долларов США. Предложения направлять по e-mail или по телефону в Москве: 368-9601 Генриху Сечкину".

Краткий курс российской литреволюции.

Один автор демократических песенок попенял намедни, что в моих стихах, многие из которых пелись под музыку, есть вопросы - и нет ответов. Вероятно, сам он еще не пережил культурный шок от "я знаю, что ничего не знаю", - как и то, что Толстой с Достоевским к концу жизни пришли-таки к общему знаменателю: ответов принципиально не будет и быть не может. Все доступные решения нам завещал Чаадаев. Затем - уже грань (человеческих сроков; религии)...

Еще до упрека задалась я целью: проверить, чему учат нас классики-песенники, будь то народ, неизвестный автор или маститый поэт. Не знаю статистики, но колоссальный процент оставивших нам свои песни познали годы одиночек и каторги, ссылок и казни. У них были личный опыт и хоть примерные выводы.

Так А.А.Навроцкий в 1864-м в песне о Разине скорей спрашивал, чем утверждал: "Но зато, если есть на Руси хоть один, Кто с корыстью житейской не знался, Кто с неправдой не жил, бедняка не давил, Кто свободу, как мать дорогую, любил И во имя ее подвизался, - Пусть тот смело идет...". - Без иронии, вперед идет к матери (мачехе), к светлому нашему будущему, в свете которого сомневались еще античные авторы.

Понимали несогласные с властью россияне, что миром правят деньги; жадность - порок; одному много не надо?.. И.З.Суриков в 1867-м, тоже вскоре после отмены крепостного права, писал "А помрем - не возьмем Ничего с собою; И без денег дадут Хату под землею". Звучит уверенней, - интонация философа. В гроб нажитое добро не потянешь...

В песне 1870-х, с неустановленным авторством, утверждение влечет за собой сокрушительный вывод, на котором нам следовало бы задержаться: "Настанет пора - и проснется народ, Великий, могучий, свободный. Прощайте же, братья, вы честно прошли Ваш доблестный путь благородный!". Русский мавр сделал свое дело - свободен!

Я-то к чему веду? Половина общества извечно делает вид, да и просто естественно не замечает реалий: все их устраивает, никто никого не грабит и тем более не убивает, а демократы наши с жиру бесятся, ищут на свою и чужую голову приключений, проплаченных Западом. Вышеприведенная позиция неизвестного автора тоже традиционно-отечественная: гори оно все огнем, авось будущее само да настанет, а уж раз потрудились соборные братья - мы в землю их закопали и надпись надписали: каждый мог быть на этом священном месте, ура.

В эти же годы позицию определенной части современников выражает А.А.Ольхин в "Дубинушке", давайте прислушаемся и проследим лихие повороты: "Пускай мучат и бьют, пускай в цепи куют, Пусть терзают избитую спину, - Будем ждать и терпеть и в нужде будем петь Всё про ту же родную дубину... А забыли о тех, кто сидит в кандалах Всё за ту же родную дубину... Но ведь время придет, и проснется народ, Разогнет он избитую спину И в родимых лесах на врагов подберет Здоровее и крепче дубину".

Ничего себе картинка мира!.. Предвиденье по линии большевики-меньшевики: а не протягивай руку тому, кто тебя после потопит.

К слову, существует параллель "Дубинушке" уже 1902-го года, автор А.Я.Коц: буржуазия - "Она сама рукой беспечной Кует тот меч, которым мы, Низвергнув власть позорной тьмы, Проложим путь к свободе вечной". И дальше: "В стране, подавленной бесправьем, - Вам слышно ль? - близок ураган: То в смертный бой с самодержавьем Вступает русский великан", - грядет заря пробужденья... Еще бы, нам слышно. А вам? "Авас"?..

Великан сей качается в цепях которое уж столетье, эдакая спящая красавица на литературный лад. Дубину он в руки берет, произошел же от обезьяны, - да вот удержать не умеет... Что же, зря погибали в острогах, тратили лучшие годы?! Или все же - сила в сопротивлении материала в движении, в сбивании масла лягушкой?.. Послушаем дальше.

Н.М.Минский в "Серенаде" 1879-го года предлагал свой вариант: "Счастлив, кто спит, кто про долю свободную В тесной тюрьме видит сны. Горе проснувшимся! В ночь безысходную Им не сомкнуть своих глаз". Спящий витязь мой прекрасный, - очень по-русски... Беда наша в том, что мы строим предположения - а когда арестанты наконец-то выходят на волю, то они забывают поведать всю правду, как оно смотрится всё с той стороны решетки. - Они уже страшно заняты и далеки от народа: полно врагов вокруг, своих и американствующих "немцев". Хуже всего, что действующая (столетиями) практика показала: освобожденный немедленно забывает, каково ему было, и обрекает на ту же участь других. С первой правозащитной статьи я намекаю на то, что в наших условиях не пришлось бы завтра помогать освобождению нынешней кровожадной власти, всем этим потенциальным жителям Баден-Бадена при газовом баллончике в натуральную величину. Политические часы стремительны, у них свой Новый год - Юрьев день, - но об этом чуть позже: послушаем еще одну колыбельную.

Знаменитый "Каменщик" В.Я.Брюсова, 1901-й год: "Каменщик, каменщик в фартуке белом, Что ты там строишь? кому?" - "Эй, не мешай нам, мы заняты делом. Строим мы, строим тюрьму". Одежды-то каковы - меж медбратом и мясником! Соответственно реакции героя: тюрягу он громоздит не для богатых, - а, возможно, для собственного сына, рабочего. Батюшки-светы. Ночные страшилки, - но детям полезны: все в истории повторяется, а потому, чтобы знать свое будущее (на фоне атомного тумана, один в уме), короткую память нужно продлить принудительно, - заставлять себя знать историю, по крайней мере отечественную. Пусть даже вне школьной программы.

В 1903-м В.В.Башкин констатировал: "Жизнь наша хуже тюрьмы". Дату видите? Так родилась революция: для масс, как они думали, тюрьма была лучше жизни, - руководство к действию Путину. - Как можно скорей сделать жизнь таковой, уже ведь не долго осталось! Могу и конкретней: усилить геноцид, бабахнуть в Москве еще пару раз своими руками в белых перчатках (по тексту), зачистить Кавказ, прихватив пару стран европейских... Вполне готовый рецепт.

Стихи, как известно, - оружие. Был такой П.К.Эдиет, с его именем связывается песня 1906-го "Безумству храбрых поем мы славу". - А что еще требуется от простого человека? Поет - да и ладно! Пока наши храбрые тихо безумствуют где-то в районе Ямала...

Т.Л.Щепкина-Куперник годом раньше рассказывала о Цусиме и 9 декабря, о войнах и нарастании гнева народного, - путь, предложенный выше. В 1906-м Г.А.Ривкин призвал: "Смерть- царю, злодеям - мщенье, Час суда для них настал". Вариант "Дубинушки", но уже очень конкретный. - Берите на вооружение. Еще бы сюда подогнать наконец Страшный суд - и все в порядке.

В 1905-м Ф.С.Шкулев в известной хоровой песне славной пионерской организации (я была запевалой) "Мы кузнецы" сказал об ударе молота так: "Ведь после каждого удара Редеет тьма, слабеет гнет, И по полям родным и ярам Народ измученный встает". Насчет "встает" я не знаю, но что каждое эй-ухнем символизирует содрогания лягушки, сбивающей молоко, чтобы выбраться - это факт. Не случайно народ, потребляющий масло, сначала быть должен "измучен": доведите его до кондиции, господа у руля, - и он вам такое покажет!

Власть традиционно богата, - еще в 1906-м безымянный автор о стране Иркутской, где Александровский централ, пропел, что мол, на вывеске в тюрьму, "А на ней орел двуглавый Раззолоченный висит". Перераспределение капитала, еще один твердый закон.

Я не ставила целью исследовать весь революционный репертуар: в конце концов, Ты все пела - это дело, да пора и честь знать.

С последним у нас - откровенно одни убытки: недостойно звания человека пассивно наблюдать, как твоего ближнего молотят, - учили же заступиться! За девочку Зару Муртазалиеву (и неважно, что это не вашей, а соседской дочке пластит подкинули), за нацболку Алину Лебедеву 85-о года рождения, провинившуюся перед Кремлем всего больше тем, что случилась по совместительству подданной Латвии... Правильно рассчитали: не так рьяно возьмутся рижане вытаскивать ту, что дала предварительно принцу Чарльзу пощечину от лица женщин планеты... Кстати, букетом гвоздик не промахнулась, - революционным символом Португалии.

Хуже того, мы не можем вас назвать поименно. Многотысячный список невинно или по политическим мотивам осужденных развернулся бы перед глазами!

Отвечая современнику-песеннику о возможных политпутях, напомню и то, что все мгновенно кончается, - просто по возрасту большинству уже не успеть занять горячее место: политика - юное дело. Только что говорили всерьез о президентстве Буковского, Солженицына, Старовойтовой... Нынче молчат.

Лучшее, что в идеале подарит нам новый властитель - это свобода сидельцев, легкое ослабление участи пенсионеров, сирот, инвалидов. На Руси годен тот царь, что ворует - да вмеру; тот добрый батюшка, что изредка милует и оброк назначает с прохладцей. Тот, кто не деспот, - себе дает - и другим. Хотя бы дышать... А российский парламент - еще долго, конечно же, нонсенс. Себя обманывать - немилосердно, многосерийные... -Интересно наблюдать за скорпионами в банке (стеклянной) первые пару минут. Будь то Дума, спотыкающееся объединение и расхождение демократов кругами, - лучше всего читать выжимки, у Шендеровича. Из последних газетных шуток - если он не заметил - очаровательным было, что Управление федеральной службы исполнения наказаний по Москве подало иск "о защите чести, достоинства и деловой репутации" к адвокатам Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, а также к телеканалу Ren TV. Так вот у кого наша честь!.. Ответчиками являются телеканал с ведущей, Евгений Бару и Юрий Шмидт, - действительно честь и совесть эпохи.

Политика - грязное дело, чистых в ней нет и не будет. Гуманизм - единственно верный и вечный ориентир, без границ временнЫх, пространственных, национальных. На него и равняется слово.

Вот за кем следить еще интересно, как на бегах - так это за развращением малолетней Германии: пока остается надежда, что новый премьер-министр устоит перед российским соблазном в нефтяных разводах и газовом ореоле, и что общество разоблачит без того прозрачного Шредера, прихватив заодно и сообщника... Таким образом, Баден закрыл бы для избранных свой термальный источник: умывайся кровью младенцев и пей горькую дома, не переходя границы дозволенного, а перешел - отвечай по суду, отечественному и международному.

Правда, как раз в Германии, лучше всех еще чувствующей ответственность перед миром за фашизм прошлый и будущий, был подан иск против министра внутренних дел Узбекистана Закира Алматова по обвинению в применении пыток ("Хьюман Райтс Уотч"). Алматов в Германии лечится, а закон ФРГ позволяет возбуждать дела о преступлениях против человечности вне зависимости от того, где они совершены. Может быть, я ошибаюсь, и нужно как раз приветствовать переселение очередного кремлевского горца поближе к суду?..

...Узбекистан я вспомнила не случайно. Не пропустите Обращение к международной общественности, к правительствам и парламентам демократических государств Хатама Хаджиматова от 7 декабря 2005 года. Автор уже лишен российского гражданства: правду ему не простят. Он вступился за 13 арестованных в Иваново узбеков

Большая семерка.

7 декабря стукнул год заключения очаровательной мамы двух малышей - и к несчастью юриста ЮКОСа, Светланы Бахминой. 7 сентября - день рождения Сечина, 7 октября - Путина, 7 ноября продолжает традицию, подводя все к нынешней дате... Dura lex, sed lex, закон суров, но он закон - в стране беспредела.

С детства меня занимал вопрос: у России никогда не было правителей-дураков, ведь для того, чтобы держать в повиновении и обкрадывать 150 миллионов, нужна четко организованная система, недюжинный ум, чувство стаи. Еще в солнечном 1823-м Рылеев и Бестужев-Марлинский сочинили агитационную песенку (в скором времени один был повешен, другой сослан в Якутию):

...И в деревне солдат,

Хоть и, кажется, наш брат,

В ус не дует

И воюет,

Как бы в вражеской земле.

...А за правду-матку

Прямо шлет в Камчатку.

Ай да царь, ай да царь,

Православный государь!

Скоро минимум два столетия все у нас неизменно. Солдат лишь кажется братом и убивает своих на общей родине, а правитель ссылает всех несогласных, как всегда, на край света, - откуда я вам и пишу. - Что есть далее эмиграции?..

Так что навело наших тиранов на мысль, будто руский народ - это стадо, которое можно зачищать, взрывать (и не буду на ночь глядя перечислять все потенциальные страсти)? Традиции тюремных застенков, пыточных рассказов на святки да в крещенские морозы Харпа и Краснокаменска - это полдела. А все же как мужали да трансформировались наши университетские мальчики, застенчивые и незлобивые, каким я знала того же самого Сечина?..

Распределение в Анголу да Мозамбик считалось блатной удачей; вербовали еще до отправки, брали только парней, а круговой порукой окручивали уже среди черных. Тренировали на расизме, и возвращались оттуда наши притихшие однокашники, нашпигованы ненавистью к братьям меньшим, - да что там, к рабам, которых приучались видеть в африканцах во время трехлетней выслуги в российских посольствах да консульствах.

Кто работал в ЮАР - знает, что среднего черного жителя перевоспитать и обучить невозможно, он природно ленив, присмотритесь хоть к чайным плантациям, хоть к научной, художественной литературе; всяк народ хорош на своей кровной земле, а вывези недавних колонистов в Европу - они мстят белым, процент криминала зашкаливает, общие мерки тут не применимы, - плохо и белым, и черным. Вывези русского, каковой в основном я являюсь; обучи языкам и манерам, - ан узнают нас в толпе по затаенному страху в глазах, по ужимкам и всему исконному, что не вытравить и в наших детях. Эти вот факты, подкрепленные отражением в зеркале да собственным опытом, направляют движение мысли: одни высшие чины реализовали тягу к насилию, взрастив ее на домашних животных; другие - в Африке; третьи - в застенках Дзержинского. А самым успешным и ходить далеко не пришлось: народ наш все стерпит, и та соборность, которой мы так гордимся, элементарно переворачивается и превращается в выслугу, рабство. - Режь меня, жги меня...

Не спешите и на меня, как на елку, вешать расистские ярлыки. Один знаменитый, мной ценимый писатель в "Дневнике сердитого эмигранта" от избытка любви написал: "Господи, как я ненавижу людей! Особенно немцев и евреев. Нет, все-таки евреев и немцев... Впрочем, и русские были не лучше. Но евреи и немцы...".

Будучи одновременно русским, евреем и немцем - а также рупором совести, - кто же, как не писатель, обязан поднять эту тему?

Мы с вами хронически недооцениваем историческую роль наслаждения. Эйхман испытывал именно оргазм от убийства шести миллионов евреев отдельно и вкупе: его обидели в детстве, дразнили еврейчиком. Наслаждение - тяга к насилию. Черномырдину хватает медведей в берлогах, а прохожим - дорожной аварии: многие ли из нас не мчались на визг тормозов, даже зная, что нечем помочь?..

Как завораживают обывателя плачущий от отцовских побоев малыш, забитая мужем жена, резня пацанов в подворотне. Обманное чувство собственного превосходства над щенком или беженцем. Какой процент садистов работает в детских, родильных и сумасшедших домах!

Это точно не национальное. Это (нам в утешение?) международно.

Баснописец Хемницер еще в 1776 году "проезжая Немецкую землю, - находит везде трудолюбивых пчел; в Голландии - видел только деньги и движущиеся сундуки; во Франции - нестареющуюся легкомысленность". А в России... - словесность! Но вот сиротские приюты Голландии были "содержаны весьма умеренно, и не столько щедро, как у нас" ("Дневник путешествия по Европе"). Страшно сравнить их сегодня, когда европейские богадельни большей частью давно закрыты по той же самой причине: садизм...

Тирания в семье и народе, оргазм власти (лишенный катарсиса): корень зла - наслаждение. Неприятие чужого биологического вида, - так и породы собак обладают своими особенностями? Вытеснение инородного тела. Еще Пушкин в 1820-м в "Черкесской песне" советовал: будьте осторожны и отойдите, здесь нам не победить:

Не спи, казак: во тьме ночной

Чеченец ходит за рекой...

Спешите, красные, домой:

Чеченец ходит за рекой.

Тяжело быть плантатором, барином. Нас учили непротивлению - и противостоянию насилию, - но не сдерживанию в себе темных сил. Нынешний геноцид за уничтожением братских народов повлек планомерное убиение своих стариков и младенцев, бомжей и инвалидов: меньше народу - больше кислороду, нефти и газа на всех в мире не хватит. Прогнозировать просто: железна логика перераспределения собственности, природных богатств. Если наши эмигранты-израильтяне (на них как-то больше надежды) не откроют новый вид энергетики, то на повестке дня России определится вопрос - уничтожить как можно больше своих, прихватив пару стран. Это кажется нереальным?.. А когда Ходасевич предвидел ковровые бомбежки, его считали фантастом.

Некоторые передовые журналисты паниковали: Россию отвергла "большая семерка"! Но какое счастье для мира. Фильм Андрея Некрасова по сути многосериен. Там нет конца... продолжению. Россию сегодня (и завтра) можно сравнить только с автобусом без водителя. Поезда метро с дистанционным управлением всем известны давно, но вот в Роттердаме пустили такие автобусы. Только что два из них врезались - по случайности, без пассажиров. Остановите Землю - я сойду. В Голландии Ивана Хемницера "укрепления превосходны и очень хорошо содержатся". - Дай Бог им того же надолго, - не пустить к себе русский фашизм!

На Родине полный... "Аншлаг". Анатомический театр Думы продолжает свое представление. Замечательно определил направление Григорий Явлинский: "У нас есть свои представления о том, что такое демократия, что такое народовластие, и мы должны их придерживаться. У нас есть собственная конституция и у нее есть собственные основания". И в следующем интервью на той же "Свободе" поставил жирную точку - мол, мы вообще никого не боимся!

Бояться, в том числе "Яблоку", нужно собственного отражения. Лицо Чубайса плавно перетекает в гримасы нынешних "демократов". Незапятнаны перестроившаяся Хакамада, дальновидный Каспаров; остальные - в тюрьме. Даже объединившись, демократы по сути останутся представителями Советов: плавленный сырок честного и самого грустного клоуна страны Шендеровича зачерствеет при выборах. К слову, плавленный делают из простого, в который замешена грязь.

Пишем Зара Муртазалиева - подразумеваем десятки тысяч невинных, которым подбросили наркотики или взрывчатку. Адвоката Бровченко, защищающего Трепашкина. - Помните, сотрудники ГАИ остановили "Мерседес" под управлением обвиняемого. "В машине был обнаружен портфель-дипломат, в котором находилось около 2,5 килограмма кокаина... По мнению российских правозащитников, преследование адвоката носит политический характер", ну и так далее. Еще бы не политический!

Но нефти не хватит на всех, а мучить приятно женщин и слабых, на поверку оказывающихся самыми сильными.

В Голландии две недели провел Синта-Клаас. Почти Дед Мороз, окруженный негритятами - черными Питами. Каждый год его бурно встречают: он везет детишкам подарки, а Питы раскидывают печенье-конфеты послушным (перепадает и взрослым). У магазинов висят маленькие башмачки, - к утру их наполнят разноцветным, праздничным, вкусным. Оркестры из негритят обслуживают, вероятно, события разнообразные: иногда они вдруг, пританцовывая от холода, наигрывают и похоронные маршики.

Но что показательно - Синта-Клааса, доброго деда, встречают, но не провожают: уезжает-то он без подарков.

Мы заглядываем в карманы - а что нам за это дадут? Западные элиты, участвующие в российской экономике, смотрят Путину в рот (не скрывая дома презрения). Они знают: все подчинено топливу, и следующее российское правительство, каким бы оно ни было, окажется в газовом рабстве.

Максимум - оно выпустит нынешних политзэка, изогнувшись восьмеркой. - За что мы семеркой и молимся.

Открытое, но личное письмо Игорю Сечину.

Игорь, я смотрю на твою фотографию в нидерландском журнале "Проспект", в котором твое имя названо первым в администрации Путина. Обращал ли ты внимание, что все комсомольско-коммунистические деятели нашей страны выглядят на одно лицо - заматеревшее и в своей тупости сытое, - как когда-то сливались для нас тени зомбированных солдат, серых от брома?.. Я пытаюсь разглядеть сквозь твою фотографию того чистого, честного мальчика, с которым мы провели 5 лет в группке португалистов, - пока еще нахожу.

Посмотри, как кардинально расходятся судьбы. Один человек вынужденно эмигрирует, не желая молчаливо участвовать в произволе властей - а другой карабкается по трупам... Но я же помню, что при твоей безотцовщине вам с простой, тихой мамой и сестренкой-близнячкой хватало того аскетизма, который тебе позволял учиться думать, любить литературу, чувствовать и расти!

Наша краткая жизнь давно перевалила за середину, и всех богатств мира не унесем мы в могилы, - да разве золото - ценность?! Политика меняется так поспешно, еще виток - и от тебя не останется даже имени "силовика". - Только позор достанется по наследству потомкам.

Напротив, твой невольный соперник, лишившийся всех тех благ, что ты узурпировал без суда и совести, - вознесен на недосягаемую высоту. Как гуманист и страдалец, как несломленный заключенный, познавший главное: ни при каких условиях не лишить человека свободы!

Глядя утром в зеркало, сравни вас обоих. Себя - добровольного раба (и кого бы? марионетки!), - и именинника, которого чествует просвещенное человечество, интеллигенция мира.

Ты ошибся, дорогой Игорь. Твоя шкала ценностей ведет в обратную сторону, к смерти при жизни. У тебя есть чуточка времени остаться наедине с собой в суете сует. Ты ответственнен л и ч н о за голодных ветеранов и инвалидов, бездомных сирот и беженцев. Один в поле воин, - и это т ы не спас, вместе со своей непокаянной душой, разбомбленных мирных чеченцев, грузин - и в конце концов тех москвичей, что составляют начало бескрайнего списка жертв в правление Твоей власти.

А мог бы!

Поздравляю тебя с днем рождения Михаила. Может быть, этот день когда-нибудь станет и твоим возрождением. Будь здоров, справедлив и высок! - Как всем нам мечталось когда-то.

Параллельная юность. (Беседа Ларисы Володимеровой с Тамарой Ган. Амстердам - Иерусалим).

Между двумя днями рождения - короткий срок; между именинниками - зияет пропасть. 7 сентября Игорю Сечину исполняется 45 лет; поздравим и мы! Так, как делали 5 лет в группке португалистов, - нас всего-то 10 студентов. Листаю выцветшие телефонные книжки - вожу за собой в эмиграции. "2261478, Петра Смородина, 14-79". "Рабочий 3199474" - уже "Игорь Иванович", мэрия... Вглядываюсь в фотографии, не стертые цензурой на сайтах, читаю статьи. "По тарелке" вещают нашисты-фашисты. Вспоминается юность.

На вогнутых кедами-каблучками ступенях филфака толпились абитуриенты - "золотая плесень", как нас справедливо прозвали. Вбегая, по-бычьи смотрели на мрамор под ноги, - чтоб не упасть. Дипломатические дочки - будущие светские жены; сынки высокопоставленных работников, намертво связанных с партией и кгб. Перешептывались о беспроигрышном "ректорском списке", в который по наводке афориста-дяди Хочинского попала и я, - потом полгода не могла отмыться: брезглива. Запускали нас в разные комнаты: из одной, для еврейских и простонародных детей, выходили с двойками-тройками; в другой - вовсе не спрашивали, на билет отвечали за нас. Поступали мы по совокупности баллов - школьный плюс экзаменационный. Так, я всегда была двоечницей, и университетскую планку опустили специально для меня: на болгарское отделение требовалось 23 балла, то есть три моих школьных - и 4 пятерки вступительных. А через неделю уже можно было перевестись на португальское, к блатникам еще большим.

Вот они и галдели, отшлифовывая крыльцо. - Романо-германцы знакомились. В зеркалах отражались наши юные ноги от шеи (филфак красотками славился), лысины сонных преподов и смех наших будущих принцев.

И звезд. - За последующие четверть века Игорь только заматерел - но не изменился. Был таким же невзрачным и тихим, серая лошадка с неживыми рыбьми, мелкими глазками, - а все же ни рыбо, ни мясо. Никак не овеян героикой. Ни с кем не дружил и никого не любил. Со всеми был ровен, приветлив; разговаривал мало. Но наш товарищ, свой парень!

Окружали-то самые разные люди. Быстро сделавшиеся стукачами ребята постарше, будущие таможенники и дипломаты; но и живые, интеллигентные парни, попадавшие в передряги и под угрозу исключения с курса за разгильдяйство и честность. Владик Бутомо; сын актрисы театра Райкина Женя Муравич... Один иногородний, уже отслуживший (для них были льготы) приступил к занятиям с нами. - Обнаружился туберкулез, и тут сразу стало понятно, кто свой и чужой: не все ринулись в купчинскую больницу, большинство - побоялось.

Мы все находили "своих" и группировались. Я сдружилась с интеллигентной отличницей Леной, уже тогда тараторившей по-итальянски. (Только через полтора года мы обе узнали, что - сестры). Интересовали нас психология, беспартийная философия, литература. Априори иное, чем незаметного Сечина.

Между тем, сколько общих баек и происшествий! Одногруппница Анечка из близнячек (таких, как Игорь с сестрой) боялась экзамена по ненавистной латыни и научила домашнего попугая спрягать глаголы. Сессия кончилась... Попугай болтал - до последнего!

Мы с другой одногруппницей рискнули сдавать зарубежную литературу досрочно, чтоб подработать летом в пионерлагере (повышенная стипендия была всего 40 рублей) . Договорились: моя тезка ничего не учит, зато придет в декольте. Я - из принципа вызубрю все, но надену свитер с воротником до бровей. Получили мы по пятерке... Только подружка отвечала что-то нейтральное, а мне достался "Декамерон". Я цитировала Бокаччо часа полтора, и вышла такой же пунцовой...

Сдавали мы и психологию - злющей старухе, ненавидевшей... джинсы, на всех. Переодевались по очереди и ждали друг друга в уборной. Гроза курса меня заметила раньше, и отправила на пересдачу. Через пару месяцев хохотала вся группа: я пришла в юбке, одолженной мною у бабушки, - нечесанная и немытая. Открываю дверь в аудиторию - а экзамен принимает почти наш ровесник! По билету отвечала последней, и вышли мы вместе, разговорившись друг с другом... Преподаватель ждал меня возле дамской комнаты - и обо всем догадался, когда я оттуда вернулась в цивильном мини, - самой собой. Впрочем, на набережной нас встречал - как всегда, с корзиночкой цикламенов - бывший зять бывшего президента страны: мы были помолвлены.

Все мы жили в таком фейерверке - и только Игорь ни во что не влезал, пошучивая с компанией - но как-то со стороны. Поднимались уголки губ и зарождалась усмешка, - но не улыбка. Не помню его специальных вечерних приездов на чужие спецкурсы, куда ломились друзья. Это был еще филфак знаменитого Бялого и сурового Макогоненко;

в духоте мы балансировали на подоконниках, висели на занавесках - и даже не конспектировали, чтобы не пропустить ни единого слова. Эти стены все еще помнили

Мандельштама, Гумилева и Г.Адамовича, когда романо-германское было штаб-квартирой крепнущего акмеизма...

По секрету передавали друг другу, что БГ даст концерт для студентов ( - запрещенный на середине). Рвались на Курехина, дирижировавшего козой и военным оркестром. Но Сечин туда не ходил. Оставаясь обычным приятелем. - До четвертого курса.

Вспомнив о метаморфозе, я обратилась к мудрому, нравственному человеку - настоящей ведьме, члену Совета Бюро Научной астрологии, ведущему ученому Израиля в этой области, а также физику с 20-летним стажем в области космической электроники, - Тамаре Ган. Почему? Потому, что не верю гадалкам и гороскопам, составленным главным редактором. И потому, что за 10 лет нашей дружбы Тамара помогла массе общих знакомых, но при мне не ошиблась - ни разу.

ЛВ: - Занимаясь разработкой радионавигационных систем для спутников и космических кораблей, Вы пришли к звездам, Тамара. А что можно сказать о моем бывшем университетском спутнике, теперешнем общем светиле Игоре Сечине?

ТГ: - Натура независимая, оригинальный характер, изо всех сил стремится к оригинальности в жизни. Избирает необычную профессию. Захочет уехать или посетить экзотические места. Не материалист, но обладает тонким чутьем направления на материальное и обычно имеет достойный уровень жизни, причем только благодаря своей смышленности, изобретательности и поиску необычных видов деятельности. Эти качества могли бы ему помочь стать известным творческим деятелем - поэтом, писателем, художником. Но его успех целиком зависит от новаторских идей и от способности следовать своим путем, а не быть исполнителем чужих начинаний.

ЛВ: - Поразительно! Применимо ли это к конкретному человеку, скрывающемуся в тени, за спиной у другого?..

ТГ: - В его жизни будет множество изменений, поездок, перемены мест работы и жительства. В принципе он гуманный человек, даже филантроп по натуре, но его амбиция и стремление "выбиться", сделать блестящую карьеру заставляет даже добрые качества натуры работать на эту карьеру. Интуиция поразительная. Он, как чуткая антенна, моментально улавливает настроения начальника, родителей, жены и предвидит их реакции. При этом он изменчив и беспокоен, часто меняет объекты своих симпатий, особенно в молодости. Вот и ответ на вопрос, почему он не стал художником - для творчества требуется "священная жертва Аполлона", а он не готов поступиться комфортом и безопасностью.

ЛВ: - Еще по поводу "молодости", конкретно. Мы все, конечно, бывали и друг у друга. Этот двойной день рождения в сентябре отмечали однажды у Игоря. Тогда я познакомилась и с сестренкой, и с мамой. Близнецы обычно похожи, эти - любили друг друга, заботились, сестра показалась мне доброй, тихой, милой - и скучной, как брат. Но особое впечатление произвела мама, которой я несколько раз потом специально звонила - чтоб поддержать, сказать что-то хорошее: ведь жили они в нищете, при безотцовщине, и мама Игоря не скрывала слез счастья и гордости от того, что сын стал студентом. Ее было попросту жаль, - хотя о ней очень заботились.

Кто же знал (кроме астролога), что от серой мышки шаг - до серого кардинала, отодвинувшего локтями Россию на несколько лет! Посадившего интеллигенцию, обобравшего честных и умных. Поддержавшего бойню в Чечне ради сребреников. Расстрелявшего, вслед за хозяином, Норд-Ост, Беслан - и что там еще впереди.

Мать именинника, если жива, так и не поняла, какая беда у нее: сын, молчаливо выросший до всенародного деспота.

ТГ: - Самое важное качество его натуры - то, что он находится в постоянном поиске безопасности, непрестанно задумывается о будущем. Об этом свидетельствует и его карьера. Он все время в должности помощника, референта, заместителя какого-нибудь сильного политика. Амбиция требует реализации в коридорах власти, а подсознательные, грызущие душу страхи уводят в теневые должности. Даже в брак он вступает с девушкой из семьи, которая повысит степень его безопасности. Надо сказать, что он с легкостью будет нежен, ласков и внимателен и с супругой, и с многочисленными подружками, его сексуальные запросы велики, а способности изворачиваться и держать в тайне похождения - феноменальны. К тому же семейным ценностям он не изменяет, поэтому его супруге желательно терпимо относиться к его прыжкам в сторону. Это нужно только для удовлетворения тяги к приключениям и к молоденьким девочкам, даже подросткам. Здесь находится главная опасность в жизни - этому человеку необходим семейный якорь и главная цель, прошивающая красной нитью его жизнь. Достаточно хоть один раз сорваться и пойти на поводу у чувств, эмоций, и с таким трудом выстроенная карьера рухнет и покатится лавиной, увлекая за собой все. Этому человеку надо сдерживать себя, чтобы "отдушины" были редкими и служили только для успокоения в жизни с основной партнершей, якорем жизни, которая не должна превращаться в серое блудливое существование. Разумность и видение цели - вот что важно для его развития.

ЛВ: - Любая подобная карьера рано или поздно катится вниз, что, в данном случае, нас утешает. Сверимся с личными впечатлениями. Наша группа никогда не была дружной, даже списывать было не принято. Но до 4 курса мы жили легко, беспечально, - пока не вернулось соперничество абитуры, на сей раз - преддипломное. Все затаились и стали врагами. Каждый боялся проговориться, куда дует ветер, попутный - тем более. Архивных крыс из нас сделали, мой курсовик был написан как диссертация. Но до сих пор поражает способность системы и методистов преподавать таким образом, чтобы студенты свободно читали на нескольких языках, не в силах устно общаться! Мы встречались только на ежегодных праздниках дружбы народов, и то под надзором - "португальцы" Анголы и питерцы. - Опасались растить из нас отъезжантов. Девушки зубрили конспекты, юноши - учебники. В Африку распределяли только мужчин, на три года, и наши предшественники возвращались оттуда богатыми, с малярией, язвой ли, спидом; уж точно - продавшие душу. Вербовали их - без исключения. Времена были жесткие (если бывают другие). Меня, к слову, распределили в Комитет комсомола в Смольном, где, как ни странно, работали и друзья - образованные, тогда - честные. Я уже была замужем, отец мужа - баптист; и хотя родители развелись за четверть века до нашего брака, меня сократили без выхода на работу "по религиозной причине". И никуда не брали едва ли не год. Подрабатывала машинисткой... за грецкие орехи вместо рублей. Так что оставить здоровье в стреляющих Мозамбике-Анголе тогда Игорю было не страшно...

ТГ: - Необходимо отметить, что Игорь Сечин, в основном, слушает свою интуицию. Его карьерный рост и отзывы его сотрудников указывают на то, что жизнь научила его вышивать красной нитью. Но мы знаем, как важен в жизни элемент удачи и способность человека хватать судьбу за хвост. Наш герой и здесь не промахнулся. Он попал к боссу, с которым он сочетается, как умная, верная и ненавязчивая жена с властным, но негрубым и понимающим мужем. Оба - и Путин, и Сечин, родились 7-го числа, оба родились в так называемой "рецепции", т.е. Путин - знак Весов, с элементом Девы (что подтверждает и его внешность, и даты рождения его матери и супруги - Земля), а Сечин - знак Девы с элементом Весов. Оба родились в совместимые годы - Крыса Сечин и Дракон Путин. И этот Дракон бросает отблеск своего сияния, своей силы на умную, но слабую Крысу. Путин безусловно босс, тип властного, но не самодурного, руководителя, а Сечин - идеальный исполнитель его воли, объект проверки и обкатки его идей и рупор его приказов, этакий "серый кардинал". Этот тандем может просуществовать очень долго, причем возможны даже рокировки, т.е. Сечин - президент, а Путин - вице, и наоборот. Роковой 2008 год, о котором трубит уже сейчас русская пресса, для Сечина - год небывалого взлета, кто знает, возможно на русский престол.

ЛВ: - Мы сегодня хоть чем-то порадуем Игоря!

ТГ: - В политике государства это ничего не изменит. Россия будет все так же пребывать в поиске своей самобытности на задворках глобальной деревни.

ЛВ: - Потому что соглашательство до добра не доводит, позволю заметить. Бороться нужно не с пешками, а с режимом. Советская власть процветает, как бы ни праздновали ее кончину; как ни переодевай кгб в фсб, а суть не меняется. Как во все времена, по русской традиции лучшие люди - политзаключенные. И для Запада несомненно: число их растет.

Пересмотр дела.

СМИ все чаще муссируют тему, выдавая как само собой разумеющееся, будто "хорошие" люди не "покинули родину", а вот плохие - "бежали". Любой восходящей власти выгоден этот ракурс, в корне неверный, а для будущего и опасный. Какой была ситуация, которую заставляют теперь нас забыть? Почему в постперестроечных столицах (периферия всегда жила и будет жить в другом измерении) на самом деле остались - из тех, кто в принципе мог бы уехать - лишь дураки или воришки?

На третий день путча августа 91-о только слепой мог не видеть, что "мы проиграли". Вместе с Ельциным, в которого верили искренне и наивно, - по-российски свято. Демократы с Ельциным - в том смысле, что уж на четвертый день первого путча было понятно, что Ельцина подмял направляемый кем-то поток, обещанные нам свободы - сплошная фикция, и мы лезли под танки и стояли в оцеплении на площадях, по сути, впустую. Как всегда, нас использовали, поимели. О чем уже не стеснялись говорить в голос притихшие было на время общего энтузиазма коммунисты. Рядовые "демократы по убеждению" не понимали, что и Ельцин мог разыгрывать карту, и что стихия отнюдь не стихийна. Друзья выполняли свой долг - расклеивали листовки в метро, писали воззвания и стихи, обзванивали знакомых и призывали, возможно, на смерть; на крыше нашей радиостанции стоял пулемет, не спали мы сутками, - словом, никто не шутил, уж мы-то отнюдь не играли. Кто мы? Вся интеллигенция, еще не отъехавшая и не уничтоженная иными какими способами, - многонациональная. Иных уж нет...

После этого стали сворачиваться те имевшие (часто просто купившие) еврейские документы, кто не уехал еще в 90-м - когда я, к примеру, не пускала своих русских детей в школу, чтоб они не видели, как происходит погром

Поскольку это уже было время гражданских войн на Кавказе, то в Израиле и просто за рубежом собралось немало русских, армянских, азербайджанских и прочих "евреев"; среди них - мусульмане, так что когда их призвали, к примеру, в Израиле, то там все смешалось, обернувшись братоубийственными для эмигрантов боями.

Кто не ехал? Во-первых, периферия. Любопытно свериться с социологическими исследованиями: среди "эмигрировавших" из деревни в поселок, из села в городок, из городишки в столицу совсем мал процент тех, что приподнял свою планку до рывка в другую страну. Во-вторых, больные, опекуны их, - и русские, каковыми мы можем считаться едва ли, условно, со времен татарского ига. В-третьих, не ехали убежденные патриоты, попросту дураки ( - как "и дороги", навечно). Эти доказывали, чаще с пеной у рта, что будущее за Россией, духовный центр мира переместится сюда, и дети отъезжантов пилят собственный сук (в нашем случае было тревожно: мы "рубили" сплеча родословное дерево рюриковичей, хранящееся в Эрмитаже, и не знали, что решение об эмиграции станет моим самым мудрым поступком). Как добывались требуемые документы для визы? - Нечестно. Смешно. Но порядочней и грустней, чем оставаться в клоаке! Посылалась телеграмма (гербовая печать на бланке - в России уже документ) с оплаченным ответом, текст примерно такой: прошу (уничтоженный в Отечественную войну) архив города Минска сообщить мне (фамилия, имя), что моя бабушка (никогда не бывшая тетя, дедушка, прадед, - еврейское имя) проживали... Ну и так далее. Ответ был - "документы не сохранились", но печать уже удостоверяла вашу истинную принадлежность еврейству. Кстати, требовали фотографии... надгробий. Девяностолетние бабушки сдавали консульские экзамены на память идишских слов. Из Израиля присылались такие же липовые приглашения (вроде посылок баптистов): здрасьте, я ваша тетя...

Третьего декабря, тому десять дней, скончался и был похоронен в Иерусалиме писатель, мой друг и спаситель Леонид Рудин. Это он нашел для нас "тетю" и прислал вызов. Вечная память тебе, Леня, - и пожизненная благодарность от тех, кто тебе жизнью обязан!

...Продолжаю реестр. В-четвертых, не ехали воры. И те, кто вкусил легкий заработок и надеялся преумножить свое состояние, - среди знакомых таких тогда было немало.

Почему уезжали? Оставим в покое колбасную эмиграцию, чаще ехавшую из областей и действительно чисто еврейскую, нахлебавшуюся нищеты полной ложкой, - не мне их судить и жалеть. Уезжала интеллигенция! Самые дальновидные, честные люди. Профессура, юристы, наука-искусство. Те, кто имел совесть - и не был в состоянии помочь ни попрошайкам в метро - ни ветеранам, продающим там же медали. Девятилетнему одноногому пацану, мывшему машины у "Европейской" и филармонии в Питере, зажав подмышкой костыль, - несть им, инвалидам, числа. Продаваемым сиротам. Унижаемым нашим афганцам. Первым "горячим" беженцам. Помиравшим при талонной системе старикам, бывшим не в силах выстаивать очереди за хлебом с пяти утра.

Понимали, что руками, извилинами устроят жизнь за границей - свою и чужую. К слову, моим единственным заработком перед отъездом было печатанье на машинке за... горстку грецких орехов мне и двум грудничкам. Наша семья заблудших советских атеистов при карточном режиме выжила исключительно благодаря неведомым нам баптистам, безымянно присылавшим из Штатов посылки: носки шерстяные взрослым и малышам, масло подсолнечное, молоко сухое, рис, мука и т.д. Низкий поклон вам, родные, - братья и сестры!

Мы рассчитывали точно так же помочь за кардоном другим, - оно так и вышло. Внутри страны все это было немыслимо, а смотреть бессердечно на униженных и оскорбленных своих соотечественников было невыносимо. - Но нет, не тем, кто там добровольно остался!

Я рассказала подробно: уехать было ВОЗМОЖНО. - Страшно до судорог, в неизвестность (как правило), - но единственно честный путь. Отвергая отечественный антисемитизм, античуркизм, - тюркизм, а на самом-то деле ярковыраженный расизм, традиционное неприятие всего инако-. Предпочтя космополитизм, расширяющий горизонты потомкам, и отрицая ограниченность "родиной", вечно выгодную продажной церкви, преступной партии (в России, по результатам, - любой), фашиствующим властям. Закон Гулага: честнейшие эмигрировали - или в тюрьме.

Остальные выбрали, повторю, гламур, мещанство и заработок (подобной возможности красть нет нигде в мире) - или прозябание среди тех, кто их грабит. Середины там не предлагалось; об этой эпохе написана масса исследований, с именами и цифрами в основном тех, кто правит бал и сегодня. Спишем за счет "авось" и удачи тот скромный процент просто очень счастливых и умных людей, кому... повезло. - Они есть.

Эта горстка старалась помочь изнутри, как могла. Пример - один, и для многих сомнительный, но очевидный: Ходорковский да правозащита. Раз, два - и обчелся...

Вопрос из зала: - Разве может уехать вся страна?!

Мы с этого начали. Столицы "уехать" могли. Эмигрировали не в, а из - общего равнодушия, разраставшегося беспредела. От столиц вся Россия - отдельно: это наша соборность, рабы, пушечное мясо для власти, все равно чьей, - измученные, испитые, больные крепостники с геном "до 61-о года". Наша боль и беда. Талантливейший, широкий народ. Утраченный генофонд, провороненное будущее страны, его если можно восполнить, то только в больших городах - и в самой таежной глуши.

Как могли россияне относиться к уехавшим? Традиционно: с завистью, злобой - и подобострастием (авось что перепадет). Какие стадии претерпевало отношение эмигрантов к оставшимся? Как правило, три. Глубочайшее сочувствие, стремление помочь. Затем неуважение, ненависть. Лет через десять капитального отрыва от СССР - презрение (точнее, брезгливость) и равнодушие.

Можно ли не сопереживать недавним друзьям, родным и калекам? Нельзя. Есть за что уважать обогащающихся (друзей и родных) на гОре соседа и слабого? Нет, спасибо, не за что... Можно без брезгливости воспринимать сложившуюся ситуацию, когда волки сыты, а овцы согласны на все? Очень трудно, поверьте.

Кто пишет сегодня, что эмигранты продали родину и сбежали? Те, кто запачкался сам. Кто боится, что мы сохранили гражданство и можем однажды вернуться (вопрос, захотим ли, так как back - to USSR). Я вам не скажу за всю Одессу, так как, критикуя своих однокашников, пишу всегда о себе. Зато сам с собой не враждуешь: нет группировок, межпартийных и межнациональных разногласий. Есть гуманизм, общечеловеческие идеалы. Огромной радостью последних дней было освобождение из, фактически, концлагерей трех десятков нацболов - не потому, что нацболы, конечно, а потому, что в основном это дети. И просто пытаемые, год в клетке, такие же люди, как мы. Из настоящих: на всю страну едва не единственные, кто возвысил свой голос, посмел пойти против власти. - Попробуйте сами! Впрочем, разве кто-то еще сомневается, что для ареста любого из нас нужен повод? Что подбросить взрывчатку или наркотик - в традициях большевиков?

На днях муж-голландец попросил меня рассказать ему... о Марксе и Энгельсе. Программист, бизнесмен, - он не виноват: в Нидерландах запрещено было преподавать как фашистские, так и коммунистические издания равноправно.

Наша жизнь нуждается в пересмотре. История, литература (как сделал Бродский)...

Нравственность и духовность ведь нужно воспитывать. Писателям - как при Толстом, идти в школы, - а то потеряем и внуков. Объяснять оболваненному халтурой и пропагандой обывателю, что такое хорошо, а что такое неправда. Нужно снимать фильмы, подобно А.Некрасову, Я.Валюкенасу; делать плакаты, устраивать фотовыставки. Тыкать носом своих и чужих в то, что российский концлагерь - тот же Гулаг, а пытки есть пытки, и они применяются к женщинам, детям. Судьбу Зары Муртазалиевой (отнятой у мамы) или Светланы Бахминой (отобранной у детей) каждый порядочный человек должен знать наизусть - как и то, что на безымянной высоте совести всегда есть свой неизвестный солдат, и таких в наших тюрьмах томятся многие тысячи!

Германия и Израиль лучше всех нас помнят фашизм. Не зря там такая паника по случаю запоздалого осознания самого смысла сделки "Путин-Шредер". Не зря мы пишем об ответственности западных президентов перед своими народами, ввергаемыми в тоталитаризм. О продажности наших правительств. О прямом участии Запада в разделе российского газа и нефти.

Результат расползания русских по миру Запад недооценил. В 70-е мы обогатили весь мир технологиями, наукой. В 90-е мы везли с собой в основном разгильдяйство, упадок культуры и нравственных ценностей. Сегодня мы не иммигрируем: наши правители, те же бандиты, дистанционно нашли рычаги управления миром и жмут на педали. Это не красная кнопка - но красная тряпка. Коммунистический флаг - и приманка для жадных буржуев. Сколько может сожрать человек, и не подавиться?.. Да много ли одному надо?!

...Была бы только ночка, да ночка потемней, была бы только тройка, да тройка порезвей.

Современник А. Эткинд (кубический опыт стереоскопического текста)

Отключили телефон: нам опять меняют хозяина. Я пометалась от свистящего чайника к тикающим, как чужое сердце, часам... и обрела радость забытого сосредоточения. Нет рядом, опять же, обоих моих соглядатаев: спи спокойно, сборщик налогов от кгб (ник международный: кликуха).

А с компьютером сживаешься, будто с протезом (не дай Бог, конечно). Сломан - теряешь, как голову, бое- работоспособность. Подсела теперь и на этот наркотик. Что для него - метадон героину?.. Чем заменить естество?

Предыдущим (теперь уж пожизненной лямкой) оказалась - своя писанина; найдется и термин. И заменители подобрались бы под стать: милосердие... Подлечь: секс. - Да не подвернулись без надобности.

Всё вместе, но все - по порядку.

Как хотим мы (и бледноватые плоды нашей жизни) впасть в маразм изначально: вычеркнуть память истории. Втоптать окурок в эту могильную глину общественной суеты и почти что уже бессловесности. Прекратили читать - по инерции пишем, без мысли и красок. Интервью в среднем роде...

Что такое мое и чужое - лучше всех знают детдомовцы: грани там нет. Но я и ты, человек - волк - еще есть, не размыта. - Я просто пытаюсь назвать: пока что не вывести.

Как в Москве аж еще в 1996-м напечатал воображаемый за строкой собеседник Александр Эткинд, "Текст и контекст менялись местами: то, что было текстом для автора, становилось маловажным контекстом для читателя; а то, что для автора было маскировкой, рецензенту казалось содержанием". - Вот к чему и веду, якобы перепрыгнув через светлые головы да потемки вечных созвучных душ маркиза де Сада с бароном фон Мазохом, и запнувшись о книгу "Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века".

- Хотя бы по поводу.

Раньше стало понятно, как не нужно бы нам сочинять. Постепенно - что, несмотря на дикарски куцый, еще и без жестов под гиперотексты, словарь, - меньше бы слов: избиты, мешают. Стереотипами, лекалами: грудь-талия-бедра... Это мучает И.Кузнецова; а о физическом воздействии языка писал еще романист-германист Виктор Клемперер, и Бродский за ним повторял. Так неогласованный текст на иврите - домысливается: думай периодами.

Стало доступно, что: предмет создавай - изначально. Поэтапно, подробно, как бог (объяснения на ковре опускаю, - вот жгущий часовые остатки сердец, живейший глагол). Сначала ничего не было (ни эфиопа с дворянкой).

А разомкнулось шизофренией театра... Раз-двоение, много раз- - маленького творца на, хотя бы, себя - и читателя, себя - и героев; взгляд критика со стороны, предшественников-классиков, современников - приближенных и членов семьи; взаимодействие персонажей друг с другом-врагом и со временем и пространством; взаимооталкивание-притяжение различных эпох в несчастном герое - как всегда, лишнем постфактум, опять вместе с автором, если и не с поколением...

Какова доля прАва персонажа жить жизнью, отдельной от авторской? Есть прямая зависимость от силы произведения и героя (соответственно, мощи его творца).

"Просто новый текст" написать нельзя, - не прописав старый: не прожив этап жизни, не перепрыгнуть на следующий.

Вокруг - тоже вода и темно: пресловутое мертвоедение возможно лишь изнутри; литературовед - обязательно автор, извне - никого не объемлешь. Роман Тименчик в Иерусалиме вел достойно и въедливо курс по "Поэме без героя" (разлагает, поди, и теперь), однако - куда это проще, - не сверху, а снизу, оказываясь под словом и находя себя - над. Какой простор законов внутренней логики, не доступной чиновным ученым! Не зря же Долинин так ополчился на Эткинда. - Ан нет психологии... Зато есть "дефицит циферблата" и, как изволил выразиться в том же "Знаке озаренья" Саша Соколов, "ибо искусство тем и отменно, что отменяет логии: идео-, физио-, пато-...".

Потому на самокритичный сайт пригласила я только Авторов. Чтоб сказали они свое веское Слово. Да нельзя же всерьез заткнуть сей диапазон, шутливое противопоставление Эткинд... и Дедюхова (как критик РЖ, - и как значима аббревиатура)... Привить кухарку духовности - и наоборот? Им с электронным журналом нужны поколения шоковой терапии.

Разгулялась эротика виртуальной ненависти-любви (прилюдные оргии в интернете сметают Хрюш, заполняя все массой), - сладко ноет растравленное наболевшее: а что он сказал, а она... Так знакомый старик ловил кайф, если любовница мылась под душем, а по телефону звонила жена... Другой, художник-еврей, проругался страстную жизнь с немкой-антисемиткой, воспитывая детей в неразменном союзе гестаповец-заключенный. Две половинки - случайное попадание, обязательное даже в джунглях, если вас туда занесет: подводные течения выкинут в то, что мы называем судьбой и любовью. Что камни бросать в Армалинского, - он же против насилия, и за свободу (любви)? А стих старшего Гумилева ("Мужик") о Распутине?..

Писатели априори эксгибиционисты (даже пусть интраверты). Подспудный девиз - наслаждайся своим страданием, кто как умеет. Потому мало женщин в прозе, - противоречит натуре: ты ж насилуешь собственного читателя, ля-ля о Му-му, зачистках в Чечне и выкидыше на отчетливой стадии разума. Сублимация слова. Это у недостижимых китайцев постыдно делиться - о чувствах. Пока весь наш Тургенев, настоянный на нюансах извилин души - ... Впрочем, о чем ни пиши теперь, возвращает спираль к последним дням Мандельштама. А что еще можно чувствовать да прозревать за гранью помойки, в которой копался прилюдно (призверно) избитый, животный поэт? И вы там стояли. Мы - ползали.

- Это я о религии.

...Бесконечно цитируя Эткинда, чье исследование завещала бы в школы, как палочный учебник, - "Таинственная секта опасна: ее члены "убивают своих ближних во имя Бога живого". - О хлыстах, духоборах, скопцах. - Как не поклоняться, а - верить. Между тем, Ожегов с Ушаковым избегают "хлыстовства", а Далю еще позволительно, маскируясь за "хлыстик" как прутик, напомнить оттенки: "изуверный толк раскольников, бичевальщики, хлыстовщина - христовщина, переходная степень в толк шелопутов, скопцов; поют, пляшут вкруг кадки с водой и бичуются". Веселие народа не питие, не ести. - Ждать возрождения сектанства на остатней Руси, двух главных форм - опрощенной да извращенной: слишком долго молчала деревня, чтобы этому так оставаться. Не потому ли велением свыше (ниже-то некуда) и происходит искусственное усиление легальной церкви на родине?..

Издать бы, золотые рыбки Щучка и Печка, свод знаний, к которым в итоге пришли и приблизились (хотя бы как М.Пришвин) наши мыслители, особенно в пред-революцию. Учебник, с которого нам начинать, не теряя столетий. Все прозрачней искания Мережковского-Гиппиус (и точка их преткновения), Волошина вслед за Пра, Блока с Бекетовой, Розанова (при семье), Вячеслава Иванова с Городецким, кровопитием, падчерицей попеременно, - но размыта вот эта конечная точка. Как сестры Герцык; как силком приведенные к аскетизму болезни и быта?

Два вида ума... Но всегда - ниже пояса в поисках души (Михаил Армалинский). От обрезания иудеев и мусульман, африканских инициаций, печати миледи и рабских клейм, штампов на фасаде сексуальных меньшинств и разврата телесного.

Ум внутрь - и ум наружу. Совместимы ли эти два сорта, мышление-знание? Как пали великие империи (Лев Гумилев), - наиболее "продвинутые", в рамках нынешней лексики, - и какая в том твердая связь. Многознание мешает знанию, ослепляя и затуманивая естество интуиции. Обилие секса и незатаенная сила желания могут способствовать открытиям точных наук (Эйнштейн), но не смутным искусствам. Протоки должны быть промыты-прочищены, но это действенно лишь для экстравертных открытий. Символизм-акмеизм (в основном) эротичен своим неземным томлением.

Вспышка перегонки мысли в слово. Мысль будет передаваться на расстоянии - "минуя слово" в итоге. Но это будут те же жесткие конструкции плечи-бюст-зад. И лишь в идеале - свобода.

Мыслишь не словами, а подводными течениями: сначала указующая стрелка выводит в русло области или события, и этот толчок все последующее - предвосхищает и превосходит. Слово - всегда направление, пусть совпадающее. Луч - и пучок лучей.

Так какой же выбрать наркотик? Религия - милосердие: сколько свободного времени выпростается без церкви! Как у Кетлинской - без злобы... Кто спасает одну жизнь, спасает весь мир, - отражает небо в земле надпись на медали "Праведник мира".

...И мала мне любая религия, - всё не совпадаем. Направлена к богу и бого-человеку, а должна бы - к человеку как богу. Избушка, повернись к лесу побоями... задом, к страждущему зудом-передом. Не сотвори кумира из настоятеля, а открой меня человеку - мной же, равной, замученному?

...Потому-то я выбрала эти статейки из своих многочисленных прошлых: собеседники знающие - но также и мыслящие; а ведь чаще меж ними - непробудная пропасть: плотские - и духовные люди. А как же духовность через секс, которую утвердил Армалинский, и в которую - по-своему - не переигрывал Распутин (по Эткинду - "природа"; в то время как наш скандальный писатель - природа-культура-природа)?.. Переплавка половой энергии в творческую налицо несомненно; у талантливого музыканта все равно вид слепого; и это уже не русская амбивалентность (по Фрейду), не синдром эпилепсии как профзаболевания, и не то, что Мандельштам понимал физиологию как "божественную" ("Утро акмеизма"), а организм - как темный... Составные не совпадают. Искусство изначально гомосексуально, обозначены направления - балет, опера, поэзия...

Бисексуально искусство. Потому что автор содержит в себе янь и ин, себя - в сочетаемых чистоте и пороке: в потоке. Жечь руку на огне от силы желания - детские, право, игрушки. Того ли накала и тот, и другая? - Культура (опять же по Эткинду).

Жизнь за ночь, любовь Клеопатры за смерть - и обратно, смещение времени, подмена ценностей - ради просветления и проникновения в новое, будущее. Свет - через тьму, блаженство - сквозь страх и муки. За - болью и ужасом.

Судорога - это поза распятия. Болевой порог - распростертые руки (не ноги!).

Армалинский - Клюев - Распутин... И будущее для симметрии, спиральный виток. Григорий и христианство, понимаемое Николаем последним, как заплыв по течению. А ведь думающий человек приходит к сексу-религии; успевает отречься?

Уход и приход Армалинского противоположен толстовскому; страсть как природное явление, круговорот природы (организма - как части); но вот наступает момент, когда плоть и душа меняются местами, взаимопроникают (это и момент - вечности смерти, конечно).

Исконно русское язычество - мы лунные, темные люди. В нашем русском претит мне та неорганизованная стихия да музыка революции, что сместилась из Африки к мусульманству, в ислам. Здесь начинается то, что за гранью - "я себя не знаю". А мысли нужна свобода самоконтроля, - полярные интервью пусть на крохотном сайте.

У меня не звонит телефон...

ОБРАЩЕНИЕ К ГУМАНИСТАМ

Молчаливо-соглашательская политика Запада, попустительство правительств разрастающемуся фашизму торопят содействовать объединению гуманистов. Я обращаюсь к представителям различных конфессий, - к высокой интеллигенции, нашим духовным лидерам.

Стремление остановить войны и пытки наталкивается на все большее сопротивление Запада, зависящего от остатков российской нефти и от той прибыли, что растет на крови и костях. Не работают правозащитные организации, идущие на поводу у партийного бизнеса. За последние годы наши письма в защиту беженцев и политзаключенных проигнорировали или ответили на них формальной отпиской королевы, министры, ООН, Кондолиза Райт, ПЕН-клубы, "Международная амнистия". Между тем, и через нас шли те герои, уцелевшие в бойне Кавказа, кто знал о готовящихся взрывах 11 сентября. - Им не позволили обнародовать сведения. Результаты - катастрофически.

Запад, все с большей легкостью и чувством собственной правоты сдавая политзаключенных, уже догадался, насколько запродан он сам. Для Европы это не ново, - обогащение на Второй мировой войне и колониях - традиционно. Значима в происходящем роль моей справедливой Голландии, некогда славившейся противоборством фашизму, а сейчас развязавшей руки авторитарным российским властям. Родина гаагского правосудия не признаётся в том, что сама сотворила. Она звонко пишет в центральных газетах, ссылаясь на "либеральный Коммерсант": Михаил Ходорковский рад северной бане; ему не дадут разрабатывать уран, потому что заключенные лагерей делают... сувениры!

- По бумажкам все справедливо, бизнесмен насквозь коррумпированной России был подставлен или не смог довести прозрачно дела, поскольку это в принципе невозможно в российской реальности. Подкинем полешек в огонь! Неважно, что эти "не так проведенные средства" возвращались в страну нищему населению - учителям, университетам, инвалидам и детям. Ходорковский расскажет, что он доволен содержанием в клетке, приближением к декабристам (морозам и смерти). Где же сонной Европе понять, что намекни любой заключенный на тюремные неудобства и попросту пытки, как тут же замкнутся тиски?

Да и из СНГ обманутые пропагандой, кому бывшие, кому вечные соотечественники пишут, мол "это еще не фашизм". Последний раз свободу они видели в 17-м году, с чем же им сравнивать? Только с 37-м. Но и российские массы уже не могут отмахнуться, будто нет у них геноцида и не происходит на наших глазах уничтожение, как при Сталине и Гитлере, целых народов!

Зло творит зло, и в противовес ему мы показываем зеркальное отражение ситуаций в Чечне и России, Армении и Азербайджане, Израиле и Палестине, а также в других странах с полыхающим или уже расползающимся огнем.

Как многие, разыскивавшие родных в терактах, я знаю, что террор силовым давлением не остановить. Генофонд Израиля и Палестины одинаково потерял как минимум два поколения, базирующихся на мести и панике. Если вы посмотрите на сайте "Критика" http://www.kritika.nl/ материалы психиатров с обеих сторон, если увидите фильмы и коллекции фотографий, собранных литовским правозащитником Ярасом Валюкенасом

http://www.lietuvainfo.com/ , если прочтете статьи Михаэля Дорфмана http://volodimerova.dinky.net/dorfman_1.htm , прошедшего все войны Израиля, но пишущего об арабах, - вы поймете, что боль и горе все чувствуют одинаково, и чужих детей - не бывает. Нужно бороться за запрет на войну, мораторий хотя бы на несколько лет - но не методами, используемыми сегодня.

Нужно, следуя Ходорковскому, поднимать образование в бывшем Союзе, а также всемерно бороться с оболваниванием западной молодежи, уже с детского сада и в школе теряющей время, согласно учебной программе, принудительно спущенной сверху. Оглупленное население легче держать в покорности, - не потому ли Америка и почти все страны Европы, не говоря о России, предоставляют настоящее образование исключительно узкому кругу! Сменить выбранную профессию на Западе крайне сложно, система держит в когтях. Кругозора - ноль, и только свой крохотный участок работы каждый знает, в идеале, на десять.

Наша разобщенность повсеместна, и все же каждый раз поражает неспаянность правозащиты на родине. Отношение к эмигрантам, перевернутое с ног на голову, традиционно - недоверие, зависть. Отрицается очевидное: как раз самые честные, не желающие мириться с произволом, или уехали, или сегодня в тюрьме. Или сядут вот-вот. Эмигранты - огромная сила; большинство из нас помогает России издалека и сохраняет гражданство. Мы не тешим себя наивной надеждой, что наше общее "светлое будущее" настанет в ближайшие годы. Но эмигранты, преодолевшие снаружи, как правило, еще больше трудностей, чем россияне, - придут. Ждут их в стране, или нет.

Отмечая бездействие международных наблюдателей, передовые люди готовят марш мира.

С горечью признавая продажность церкви, уповают на авторитет и мудрость бессребреников - духовных лидеров. Понимая, на какой соглашательский путь встали еще недавно свободные и уважавшие себя страны, мы говорим россиянам: нам не на кого надеться, кроме как на себя. Объединяйтесь, учитесь, боритесь!

Неправда, будто можно прикрыться "чистым искусством" и делать вид, что ты - писатель, художник, музыкант, - небожитель, не знающий страшных реалий. Будто ты ушел с головой в науку, когда рядом пытают. Молчащий - согласен с насилием и ему потакает! Непротиворечащий - сам убивает и грабит.

В статье "Его арест и заключение в тюрьму - отступление от демократии в России" Натан Щаранский сказал:
"Для тех людей, которые обеспокоены состоянием демократии в России, дело Ходорковского представляет реальную возможность высказать свою позицию. Оказав давление на российские власти с тем, чтобы они покончили с этой пародией на правосудие, свободный мир усилил бы демократию в России. Тем самым был бы упрочен альянс между Россией и демократическим миром, имеющий огромную важность для нашего общего будущего".

По-настоящему осветило степень нашего бездействия и безмолвия последнее интервью Михаила Трепашкина.

Сайхану Умарову. Адвокат, уже получивший повестку и ждавший воспоследовавшего ареста, говорил об общем почерке взрывов во время первой чеченской войны, затем в Москве в автобусе на ВДНХ, в метро и во время попытки заложить взрывное устройство под рельсы. "Так вот, там было абсолютно четко доказано, что эти бомбы были заложены людьми, тесно связанными с ФСБ, и было доказано, что они делали теракты.

...Именно поэтому я привел Вам все эти примеры, когда в 2000 году за терроризм в Москве были осуждены люди, связанные с ФСБ. А ведь это доказывает, что спецслужбы России не только способны на внесудебные казни и убийства граждан своей страны, но и активно применяют эти методы для достижения политических целей".

Михаил Трепашкин, познавший истину на своем героическом опыте, констатировал: "Если ты отстаиваешь свои права в России, значит, ты плохой человек получаешься, преступник, и твое место, по разумению Патрушева и компании, только на зоне".

Большинству из нас, отвернувшемуся от правды, все-таки ясно: мы должны судить Кремль, считать убийцей режим, привлечь к ответственности исполнителей. Разве не вызвало бы международного резонанса еще лет двадцать назад происходящее ныне на наших с вами глазах?..

Впрочем, как раз тогда, например, судили безвинного Генриха Сечкина - за то, что стал гитаристом международного класса, приглашал коллег из-за рубежа концертировать в закрытом Союзе; за то, что разбогател свободно, как... Ходорковский. 23 года бывший сиделец добивается реабилитации. Ни правозащита с С.Ковалевым, ни Путин не помогли. - Но сделали это - книги. Настоящий учебник выживания, "На грани отчаяния" http://www.kritika.nl/ . Утверждение чувства собственного достоинства, человеческой чести и гордости, внутренней свободы, которая непобедима. Живой фильм о лагерной жизни, ставший теперь уже вечным, как наша история:

"- Еще неизвестно, куда попадешь! А то затолкают на урановый рудник, тогда запляшешь! - констатировали верхние.

Оппонент надолго замолчал, очевидно обдумывая методы извлечения из недр урановой руды.

...Этот взгляд доктора я расшифровал только через сорок пять лет, когда случайно увидел по магаданскому телевидению передачу, где диктор рассказывал, что в сталинские времена на руднике Будугучак заключенные добывали урановую руду, ничего не подозревая об этом. Им говорили, что добывают они касситерит. Хоронили их в громадных братских могилах.

Рудник Будугучак, расположенный в живописной долине между гор, рядом с поселком под игривым названием Вакханка, и был тем самым рудником, где несколько дней тому назад я совершил попытку снести своим телом обогатительную фабрику.

...Нет, тот свод хрустального замка, который я видел в момент клинической смерти, не выдерживает никакого сравнения с мрачным, темным, сырым и гудящим от ударов кувалд сводом касситеритовой пещеры.

...Жизнь на зоне шла своим чередом. Правда, какая-то болезнь время от времени начинала косить заключенную публику, но никто на это особенного внимания не обращал. Мало ли разных заболеваний возникает в зонах? Одних чахоточных сколько! У заболевших появлялись на теле язвы, начиналась рвота, выпадали волосы. Головы некоторых полностью остриженных зеков стали напоминать бильярдные шары. Этих больных увозили в больницу, со слов надзирателей, находящуюся где-то в другом районе. Но больше они к нам не возвращались"...

Что же в наши дни изменилось?.. Историческая миссия МБХ также, видимо, в том, что, благодаря его крестным мукам на рудниках, о регионе и содержании в нем еще тысяч безвестных людей наконец-то узнает весь мир. И, цитируя вслед за Генрихом Сечкиным,

День настанет, час пробьет,
Вновь разгневанный народ
Обретет внезапно силу
И в глубокую могилу
Палачей своих сметет.

Рассказывая о главном лагерном палаче, Г.Сечкин приводит нас к выводу: "Но было ясно и другое - невозможно причинить вред десяти бугановым, не задев хотя бы одну такую старушку". Я попросила писателя уточнить... - Действительно, у каждого есть мать, жена, близкие. Тому же нас учит аналитик Я.Валюкенас: "Каждый, кто хоть раз прочитал Библию, прекрасно знает, что зло злом уничтожить нельзя, его можно только приумножить. История всей нашей цивилизации - яркий тому пример".

Традиционные понятия в России сегодня сместились. Национал-большевики оказались действенней демократов, уже десятилетие спящих, тянущих время в национальном цирке страны, позорной Думе. Даты рождения большинства арестованных противников деспотичного режима - 87-88-й годы. Страшно смотреть им в глаза! Перед Линдами стыдно за две наши общие родины. Покойный старший, уже подписав эвтаназию и зная, что ему не дадут проститься с Володей, завещал моей дочке и всем нам: "Самое главное в жизни - это делать людям добро!"

- Я бы хотела передать напутствие из-под земли своему одногруппнику Игорю Сечину, обобравшему Россию - и МБХ; не позволившему честному и мудрому судье гаагского трибунала Яапу Линду уйти хотя бы без этой мучительной пытки.

Но, вернувшись к преступному равнодушию, вынуждена пояснить: когда мы готовили пикеты и голодовку в Гааге в защиту всех (!) политзаключенных и против пыток и войн, и когда Яап горячо поддержал нас, - местное отделение "Международной амнистии", пообещав помощь, от нее отказалось. Мы просили содействовать только в трех перечисленных пунктах, подписав совместное обращение (так как чем же еще занимается "Международная амнистия", в которой я и сама состою с 93-о года, если не этим?!). К чести голландцев нужно сказать, что совершенно иначе себя ведет население: не скованные членством в организациях люди однозначно выражают поддержку политзаключенным, включая, конечно, и МБХ, - стремятся к добру и миру, предлагают конкретно помочь.

Население Запада не только не воспринимает президента России всерьез, но и так же, как большинство россиян, понимает, что корень зла повсюду один - стоящий за пешкой режим. Коммунизм, родной брат фашизма, одинаково опасен России и Западу. Это иллюзия, что он не жаждет распространиться и что ослабел. Русские, как и все народы, когда-либо им подмятые, должны объединиться и выступать совместно против Кремля, а не предъявлять претензии и обиды друг другу. Простые люди не виноваты: раб скован тираном и выполняет приказ, - будь то срочник или рабочий, обслуживающий режим.

М.Трепашкин, едва глотнувший мнимой российской свободы, собирался продолжить правозащитную деятельность, "Поскольку, находясь в местах заключения, я посмотрел, сколько там беспредела". Он свидетельствует: в ГУИН России имеется распоряжение - всех осужденных лиц чеченской и ингушской национальности свозить для отбытия срока в уже известные нам концлагеря Сибири и Урала, где и условия содержания, и климат намного жестче, чем по России в целом. "Все это есть прямое нарушение резолюции ООН, где сказано о том, что лица, осужденные за совершения преступлений, должны отбывать наказание в непосредственной близости от их места жительства. Но и это еще не все. После прибытия чеченцев и ингушей в лагеря, их месяцами держат в штрафных изоляторах и не выпускают в общую зону. В ШИЗО их пытают, требуя от них отречься от своих убеждений, от религии и национальности, и только после этого их выпускают в зону. А это на языке международного права называется геноцидом, творимым российской властью против лиц чеченской и ингушской национальности".

Точно тот же постперестроечный геноцид успешно осуществляется по отношению к старикам и бездомным, сиротам и инвалидам, - русским, "своим". Гитлер, в отличие от Сталина и Путина (Сечина, Черномырдина, Примакова,...), не уничтожал планомерно этнически близких. Этот порог переступила советская власть. Только моим соотечественникам, затравленным многолетне направленной пропагандой, могло показаться, что советская власть к ним давно уже не относится.

М.Трепашкин сказал Чеченпрессу о страхе самое важное: "Я боюсь в первую очередь того, что моим детям придется жить в этой стране, в стране, где не соблюдаются элементарные права человека... Я убежден, что где у людей нет прав, там нет и свободы, а без свободы нет и будущего ни у государства, ни у его граждан. То, что я делаю, я делаю во имя того, чтобы в России хоть что-то поменялось к лучшему. Чего я еще боюсь? Так это того, что моим детям рано или поздно придется смотреть в глаза представителям вашего народа и отвечать за все, что сегодня Путин и его подручные вытворяют на вашей земле и делают с вашими людьми. Я не хочу, чтобы моим детям было стыдно за своего отца, который в то время, когда его государство уничтожало целый народ, сидел молча, жил сытой жизнью и набивал свой карман деньгами. Я выступаю против насилия, в том числе и против войны в Чечне, и делаю это открыто. ....У меня нет сомнений в том, что если ФСБ опять меня упрячет за решетку, то в тюремной камере меня просто убьют, как мне уже открыто и неоднократно угрожали лица из ФСБ, требуя, чтобы я замолчал и перестал заниматься расследованием взрывов жилых домов и причинами захвата заложников в "Норд-Осте".

Молясь за жизнь политзаключенных и всех бесправных, я подписываюсь под каждым словом Трепашкина, Ходорковского, Шендеровича, Новодворской, - всех, кто противостоит, в большой или маленькой клетке. Миром правят милосердие и гуманизм.

P.S. "Движение за Ходорковского" зарегистрировано в Амстердаме ко дню вынесения приговора П.Лебедеву и МБХ

http://www.russianlife.nl/freembh.htm.

Наши реминисценции

За что люблю наше время, калейдоскоп событий - за сюрреализм. 16 миллионов голландцев традиционно ужинают в 6 вечера, и в ту же минуту начинаются теленовости - сплошные кошмары, отбивающие котлету и аппетит. Не изменить расписание?! Но в стране свободных наркотиков и открытого секса аборигены доступным не интересуются: привыкли к мельканию. Вживаются в роль вседозволенности-повседневности: ну убили соседа, и ладно. Жизнь, как будто в кино: виртуальность побила реальное. А ведь высокоцивилизованные, законопослушные, добрые в массе граждане!

- Еще и с большим чувством юмора.

Например, муж мой, коллекционер, решил погасить старинные марки... третьего рейха (в 1923 Гитлер лично разработал символ, на котором орел держал свастику, коронованную венком из дубовых листьев). Послал конверт сам себе в Новый год - проштемпелевали, никто поди не заметил... Или я тут недавно купила в "закрытом" магазине подарок - клоуна в полстены. Глядь - на колпаке эта же аттрибутика! Где ты, фирма-производитель?

Кровь разбавлена спасительной шуткой. А новости-то продолжаются. Дикие. 60 лет спустя, фашизм пробудился... в Израиле. "Йехиам бен Рахель по фамилии Эяль, пятнадцатилетний житель поселения Псагот, находится в больнице на искусственном дыхании: перелом черепа от удара полицейских дубинок. Семья просит молиться".
..."Российские миротворцы" (сочетание парадоксальное!) благополучно отключили газ украинцам, и теперь торжественно принимают беженцев: "В Москву прибыл поезд с жителями Алчевска, где в результате серьезной аварии на теплотрассе остались без отопления жилые массивы". (Спасибо Ющенко, что только там, - остальных-то он тоже спасает). ...Кудрин, ничтоже сумняшеся, акцентировал для соотечественников, что Россия председательствует в большой восьмерке, все дело в шляпе, в июле, восьмерки по сути и нет, - есть только Путин (как в песенке)... Кокетливое извращение событий российскими телепрограммами напомнило анекдот - перевод с нидерландского:
- Ты - террорист! - Почему?!. - У тебя дочка - секс-бомба!

Доедая жаркое и щелкая дистанционкой, мы вслух размечтались о будущем. Президента, естественно, скинут - уже ясно, как. История наша всезнающа. Выпишет и не такие восьмерки, ноги пойдут колесом... Вот вы проходили в школе "государственные перевороты"? Отвечали у доски, как лишали трона... хотя бы Анну Леопольдовну (1741) с царствующим сынком? Никто ведь не ждал, что глуповатая Елизавета Петровна решится на переворот, - кандидатура не та, - и погрязших в празднествах высоких особ легко было скинуть, напоив гвардейцев, взойдя в спящий дворец без кровопролития и предъявив законную престолонаследницу. Остальной империи сообщалось о свершившемся факте, - и так многократно, в веках. Свергает, кто ближе.

Но меня тут волнует другое: как приходят к той ненависти всенародной (пренебрежению любой человеческой жизнью, кроме своей), как это случилось у Ельцина? Разве мог он любить своих подданных, добровольно позволивших обобрать их на три поколения, разорить страну, передать власть гэбисту-наследнику, да еще и планировать сейчас такой же мирный контракт?.. Как же нужно всех нас презирать!

Стон стоит на Руси... о возможном закрытии пробездельничавшего всю перестройку ПЕН-клуба. Он и тут-то, в Европе, сидит себе тихо, гребет субсидии, огибая писателей, - не то что политзаключенных. Бери еще выше: соратники Ходорковского-Лебедева позволили выпустить кумиров своих из Москвы, а теперь горестно пишут, как мол холодно на Ямале! Еще бы, не холодно. Чего стоят одни названия ближайших к Харпу пунктов приписки - Лабытнанги, Салехард, Воркута, Северный, бр-р... Бывший политзэка Ю.Тола-Талюк говорит, что в северных лагерях южане умирали от того, что не знали, как дышать в мороз (- через нос). Они отмораживали верхушки легких и весной погибали, отхаркивая отмороженную легочную ткань... Но у нынешней правозащиты и пассивных поклонников есть оправдание. Угадайте, какое?.. - Скоро сказка сказывается, да дело не делается, - получивший должность, воевода в начале 17-го века добирался из первопрестольной в Якутск... ровно три года! (Н.Эйдельман). А у них тут - своя пятилетка. И как выглядит национальный правозащитный позор хотя бы отсюда, сказала им Пилар Бонет:

"Я не хочу, чтобы мои комментарии были использованы во внутриполитической ситуации в России. Пусть каждый делает свой комментарий. Понимаете? Вот о чем идет речь. Российские журналисты не должны использовать иностранных журналистов, чтобы задавать вопросы, которые они сами не хотят сформулировать. Пусть каждый задает свои вопросы, кому считает нужным. А когда у них есть возможность, а они ничего не говорят, и ведут себя, как ласковые котята, не выполняют долг, но используют иностранцев, я против этой практики". - Ты слышишь нас, Путинбург? Несмотря на старанья пиарщиков, МБХ, согласно поступкам, представляется мне человеком порядочным, сильным и честным, - но как можно спокойно терпеть пытку Лебедева карцером, муки Трепашкина, Бахминой, Ходорковского, Муртазалиевой и тысяч других истязаемых, я никак не пойму. Вы же пишете, что эти люди вам дороги? Вы же с ними политсоседи? Значит, завтра путинцам можно хватать ваших отцов и детей, и теперь это норма? И, как Лев Толстой ответил в 1905-м студентам, "Чего вы все хотите? Ну, одна неправда сменится другой неправдой!"?.. - Насчет "котят" я не в курсе, но обезьяна взяла палку в руки, сбивая бананы и головы. Нам давно пора действовать и превращаться в людей.

...Вне гражданской войны и свержения строя, я пацифистка. Не сомневаюсь, что к миру можно прийти только путем соглашений. Евреям с арабами, французам с марокканцами, русским с кавказцами, голландцам с турками. Конечно, тут полно нерешенных вопросов, интересный исторический материал: Европа тянет за собой вперед, в цивилизацию - что не делает счастливыми колонистов, как не сделало те индейские племена где-нибудь в Перу, что просто предпочитали покончить с собой, но сохранить традиции и остаться в своем каменном веке: в своем собственном времени. Вопрос философский, точнее - ответ: мы сосуществуем в разных временах, и они никогда не сольются. Мы просто другие: мы - разные. Это никакая не дискриминация, а констатация факта: как не смешиваются языки даже мелких соседних народов, так автономны культуры, эпохи. Уважай индивидуальность и стороннее мнение.

Водораздел частично проходит по отношению разных народов к труду. Я не знаю, почему негров на русском, как по-английски, стали вдруг называть африканцами (напоминает - "извините, еврей"), но скажу, как привыкла: мой диплом об африканской культуре защищался в классическом стиле. Современные негры в массе не хотят и не умеют работать, вынужденно выполняя заданные функции, чужие команды. Всегда есть исключения, но не хотят и не могут работать палестинцы - на фоне процветающего Израиля. Причина здесь не в деньгах, отпускаемых на строительство. В этом плане российская азиатчина солидарна была изначально: в моей России трудиться никто не умел никогда, - не хотел и учиться, должно быть, не будет, исключая подстегивающие моменты истории, как то тоталитаризм в квинтэссенции и негражданские войны, мобилизующие народ в едином и страстном (а потому кратковременном) порыве патриотизма. Эмиграция - тот же стимул проснуться и выжить. Для сравнения, китайцы работать привычны, способны - и будут; одно удовольствие наблюдать за повседневным (неиммигрантским) трудом цивилизованных стран Европы, все более северных. Таким образом, о нас с вами можно судить по тяге к созиданию: она окажется разной. Плохо это? - А с чьей точки зрения. Но априори бессмысленно - всех равнять на себя.

Так же подминать ислам под себя, навязывать общие правила - преступно и бесполезно. Чужую мощную культуру не удержать силой в неестественных для нее рамках. Поджигатели французских машин живут в своем гетто, - восточные эмигранты принципиально не смешиваются с европейцами, чуждыми им и в быту, и во времени, да и в пространстве. Любопытную аналогию можно прочесть в "Чеченской конной дивизии" де Витта (про 1919 год!), мало что изменилось по сути. Если соблюдены законы (пусть не закрепленные письменно), максимально исключена тирания, то этой традиции суждено остаться в веках, она органична: "Женщина - раба, не имеющая права ни сидеть за одним столом с мужчиной, ни покидать ограды своей сакли. Мужчины же, как правило, вообще ничего не делают... (ЛВ: по де Витту, воюют и добывают еду). В политическом отношении чеченцы совершенные дети и ни в чем не разбираются". В расколовшей сегодня Чечню гражданской войне отразится и это. Я пишу много лет: свобода героического чеченского народа начинается с краха советского режима, запрета на коммунизм и фашизм в самой России и в мире. Между тем, терминология нынче размыта, а суть остается: при всей неприязни к Лимонову, нельзя не отдать должное его молодежи - пока что единственной действенной (то есть с палкой в руке) силе внутри России. Демократы еще - только думают, не исключая ПЕН-клуб.

Приближенные свергают правителей. Не за горами. При этом излишне цепляться за мелкие, призрачные права, когда земля горит у рабов под ногами. Пытают ваше родное дитя - и вы не раздумываете, не обделываете свои переговорные делишки, а задействуете колоссальные нерастраченные резервы организма, сдвигаете горы, не то что там деспота! Демократия - не бездействие. Ваша сила в объединении: коммунизм - всеобщий ваш враг.

А для арестантов есть маленькое утешение. А.Белый в письме Брюсову 1903-го года писал, что когда к закованному Степану Разину пришли исполнить приговор, он
нарисовал на стене темницы лодочку и, смеясь (!), сказал, что уплывет на ней из тюрьмы.

- Можно всегда быть аргонавтом. Преодолеть можно все. Ибрагимов не сломлен и выиграл. Анатолий Марченко в тюрьме держал голодовку четыре месяца! (Справка: А.Марченко заявил, что считает КПСС и КГБ преступными организациями. Приговорен Владимирским областным судом по ст.70 ч. 2 УК РСФСР к десяти годам лишения свободы в колонии строгого режима с последующей ссылкой на пять лет. Все время заключения подвергался преследованиям со стороны администрации. В декабре 1984 г. был зверски избит офицерами охраны. В октябре 1985 г. переведен в Чистопольскую тюрьму. Единственно возможной формой сопротивления для А. Марченко оставались голодовки. Последнюю, самую длительную (продолжавшуюся 117 суток) он начал 4 августа 1986 г. Главное требование голодовки -- прекращение издевательств над политзаключенными СССР и их освобождение).

У нас есть великие примеры - и общий враг, внутренний. Начинать нужно с себя. И не плевать на соседа.

И тогда мир будет в мире.

13 февраля 2006

Ярас ВАЛЮКЕНАС
Лариса ВОЛОДИМЕРОВА
Свобода слова или провокация?

Многие европейские СМИ согласны с такой позицией. Публикации карикатур на Мухаммеда стали своего рода "акцией неповиновения" и появились во Франции, Германии, Дании, Норвегии, Италии, Испании. Эти издания заявили о недопустимости отступать перед исламом, тем самым де-факто признав, что отстаивают не только свободу прессы, но и европейскую христианскую цивилизацию, которой, по их мнению, угрожает ислам. В минувшую среду Reporters Without Borders распространили заявление генерального секретаря организации Роберта Менарда, который подчеркнул, что реакция арабских стран свидетельствует о том, что там не понимают характера свободы слова. (Newsru.com)

*********

Ярас Валюкенас: Когда читаешь подобные публикации, всякие мысли приходят в голову. Первое это, конечно, переживание за своих родных, близких друзей, да и вообще за всех Христиан, проживающих в мусульманских государствах. Внутренне ощущаешь себя виновным перед ними за безнравственные поступки неких "европейцев", которые "случайно" перепутали свободу слова со вседозволенностью. Хотя не исключено, что Датские издатели сами являются подневольной жертвой хорошо спланированного сценария. Для непросвещенных хочу напомнить, что для миллионов мусульман пророк Мохаммед ближе, чем кровный отец или мать, как впрочем, и для миллионов христиан - Иисус Христос. Согласно законам ислама, пророка Мухаммеда нельзя изображать вообще. И то кощунство, которое сделали карикатуристы, не могло не вызвать ответной реакции мусульманского мира.

Есть люди, которые рассматривают данное оскорбление как связь с наступающим мировым энергетическим кризисом, которое (оскорбление) должно спровоцировать межнациональные проблемы, сформировать общественное мнение в пользу продолжения агрессии против Исламских государств и, наконец, впоследствии стать поводом для вторжения в Иран и далее.

Каунасский архиепископ, глава Литовской конференции епископов Сигитас Тамкявичюс осуждает публикацию в средствах массовой информации карикатур на мусульманского пророка Мухаммеда. "Свободой прессы нельзя прикрывать издевательство над человеком и его религией, поэтому поведение высокопоставленных должностных лиц Евросоюза и некоторых глав государств мне, мягко говоря, непонятно. Политики должны были четко озвучить, что является злом, и не относиться к этому злу терпимо, поскольку это может обернуться против них самих", - сказал архиепископ в интервью интернет-порталу новостей "Дельфи". По мнению С. Тамкявичюса, ошибку сделали не только газеты, опубликовавшие карикатуры, но и их защитники - европейские политики. "В прессе не должно быть издевательств над религиозными символами и над тем, что свято для той или иной религии. Это задевает множество людей и противоречит прогрессу в сегодняшнем мире", - подчеркнул глава Литовской конференции епископов. По словам духовного лидера, уважать религиозные ценности должны даже безразличные к ним люди.

Я думаю, что тут все гораздо сложнее, и данная провокация преследует несколько целей. Количество христиан в Европе сокращается. В процентном соотношении их сегодня гораздо больше именно на Востоке. В мусульманских государствах проживают миллионы христиан, и эта безответственная выходка в первую очередь ставит под угрозу их безопасность. Я сам долгое время находился среди мусульман, и неоднократно был свидетелем конфликтов именно на почве бытового национализма, возникавших только по причине провокаций. Тем не менее, Христиане и Мусульмане научились мирно сосуществовать друг с другом. Этот хрупкий мир сегодня пытаются умышленно разрушить вновь. И тут дело, наверное, не только в том, чтобы спровоцировать беспорядки.

Одна из повстанческих группировок в Ираке распространила среди участников прошедшей в г. Эр-Рамади демонстрации листовки с соответствующим призывом. Объектом нападений, по мнению боевиков, должны стать не только датчане, первыми опубликовавшие скандальные рисунки, но и последователи всех религий, отличных от ислама. "Все люди, представляющие иные религии, должны прекратить свои религиозные обряды в церквях и других молитвенных местах из-за их нападок на ислам и мусульман", - говорится в листовках. Авторы карикатурных публикаций не могли не предвидеть такого развития событий. Исходя из логики, по-другому просто не могло быть.

Далее представители нескольких радикальных палестинских группировок, среди которых были "Исламский джихад" и "Бригады мучеников Аль-Аксы", второй раз за эту неделю захватили офис представительства Евросоюза в Газе. Однако если во вторник палестинцы покинули здание через несколько часов, то на этот раз они потребовали от европейских стран, газеты которых перепечатали карикатуры на пророка Мухаммеда, принести извинения в течение сорока восьми часов. На это время офис будет закрыт. Если спустя двое суток извинения не будет принесены, они грозят начать атаки на христианские церкви (Sostav.ru).

Еще не успел затихнуть скандал с публикацией в датской частной газете рисунка, изображающего пророка Мухаммеда, как во Франции опубликовали целую серию карикатур на самое святое во всех трех основных религиях - Мухаммеда, Христа, Иегову. Конечно, считает газета "Франс суар", следует уважать религиозные ценности, но, с другой стороны - существует свобода слова. В результате чего рисунки сопровождались заголовком "У нас есть право рисовать карикатуры на Бога". Скандал с карикатурами разгорается все сильнее и сильнее. Сегодня все ведущие мировые газеты на первую полосу поместили материалы о скандале. Вопрос один - или запретить свободу слова, как одну из фундаментальных ценностей демократии, или извиниться перед всем мусульманским миром. Один мулла из Норвегии уже заявил по поводу скандальных рисунков: "Это - объявление войны нашей религии, вере и цивилизации. Мы, мусульмане, к этому готовы". И вот тут хотелось бы задать вопрос. А готовы ли к ней миллионы последователей других религий, живущих далеко за пределами Европы, те, кто даже в глаза не видел этих карикатур? Кому вообще объявляют войну, подумайте? Войну объявляют всем нам.

Датский премьер-министр на встрече с послами мусульманских стран заявил, что в Дании существует свобода слова. Но в то же время здесь с уважением относятся к другим религиям. Датский министр скорей всего не помнит тот факт, что все самые кровопролитные войны в нашей истории начинались именно с провокаций. Будущие войны, я думаю, не будут исключением.

На мой взгляд, никакие "демократические" нормы не могут служить оправданием безнравственных поступков. Эти нормы должны предусматривать жесткую ответственность за оскорбление национальных традиций, нравственных и религиозных устоев человека. И не надо путать свободу слова (с которой, кстати, в Европе не важно), со свободой безнравственности и лжи, в которую мы погружаемся все глубже и глубже.

Лариса Володимерова: Говорится - "в семье не без урода"; история знает примеры различные, и все же российское дворянство, интеллигенция традиционно чуждались антисемитизма и шовинизма. Отношение к другим народам и меньшинствам в старину не подвергалось сомнению, о чем успели рассказать те участники белой армии, революционные беженцы, которых я еще застала в живых. О чем знает и что исповедует весь порядочный мир.

История сохранила свидетельства и о том, что именно во времена Мухаммеда арабы с евреями жили дружно, - эти материалы можно прочесть на иврите, арабском, и в русском переводе - для маловеров.

Обратные примеры истории как раз говорят нам о том, к чему приводит разжигание национальной розни, и как легко разбудить огонь - и трудно его потушить.

Для меня так же является несомненным, что публикация карикатур была спровоцирована: вероятней всего, это дальний прицел на развитие событий, которое если и возможно сейчас предотвратить, то все равно оно стало для всех нас последним опасным сигналом.

Где проходит грань между свободой (неподвластной цензуре) - и тактом, уважением чужих традиций и верований?.. На мой взгляд, однозначно публикаторы должны извиниться перед мусульманским миром (что частично и сделано); признание очевидной ошибки не мешает, а помогает борьбе с терроризмом. Европейцами были совершены и более серьезные огрехи: недостаточное внимание к традициям исламского мира, пренебрежение лидерами церкви, - между тем, как можно скорей нужно сесть за стол переговоров, наладить сотрудничество и уже вместе с духовными руководителями мусульманского и исламского мира предотвращать войну и террор. Без помощи представителей мусульманской цивилизации это вряд ли возможно.

Современный этап событий показывает, как важна роль гуманистов и миротворцев - и насколько бессильна сегодняшняя Европа перед объединенным террором. Чтобы жить дружно, следует изучить нужды соседа, почувствовать себя на его месте - и к себе вызвать его интерес. Кроме того, полезно напомнить самодовольной Европе, что она ослаблена духовно и экономически, разобщена политическими склоками и противодействием, в то время как самое важное - единение и взаимопомощь, столь свойственные мусульманскому миру, что не может не вызывать уважения. Революция победила в России, обескровленной Первой мировой войной - и искалечила жизнь поколений, народов и стран. Будем бдительны, побережемся ошибок наших правительств, поможем им разобраться в происходящем. Расплачиваться за чужие грехи - нам с вами и нашим детям.

Препарация чтива (несогласное мнение).

Спрашивают, простодушные: что почитать? Лично я пред-почитаю Леонида Перловского и Александра Эткинда (Омри Ронена, в крайнем случае - Б.Парамонова). Главный список - у них и у Бродского (кроме подробных Гоббса, Паскаля, де Токвиля, Адамса да Кальвино с Притгеттом - все в общем известно, поверхностно - по труду). И вот сей изначальный папирус для любого, себя осознавшего, пятилетку назад навел меня на сверлящую мысль - пересмотра литературы. Все жду, кто же этим займется?.. В.Сахаров, В.Пригодич, В.Гандельсман?.. Кто покажет нам, сколько случайного "оказалось" едва ли не классикой - и важного осталось за бортом? Избавьте читателя от стереотипов. Вопрос актуальный, сызнова после того, как лауреатом премии Казакова за 2005-й "стал писатель" Александр Иличевский за рассказ "Воробей", опубликованный аж в "Новом мире" http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2005/7/ili6.html

Куда ж мы ушли от Твардовского?.. Растерянно радостный мальчик, улыбающийся покровительствующим друзьям с новостной фотографии, и понятия не имеет, что зачеркнул он все предыдущее накрест: нет больше натурализма, ни Рабле, ни Мамлеева, и вообще ни -измов, ни искусства предшествовавшего, - как мечталось гламуру, связь поколений и школ оборвана бесповоротно, читатели - обворованы, "писатель" - оболванен заранее, до прихода (явления) и до рождения книг. Нам сообщают, что в высокое, скажем, жюри, кроме председателя Р.Киреева, вошли критики В.Пустовая, Д.Бавильский, С.Костырко и бессменный член, депутат Государственной Думы, президент Благотворительного Резервного фонда А.Лебедев (здесь следовал бы знак улыбки). Начертаем имена на литературном надгробье, - свершилось: сколько лет С.Костырко своей вкусовщиной направлял незрелое, свежее; а Д.Бавильский (несостоявшийся и, мелькало в сети, нашумевший роман которого я и сама безнадежно редактировала по письменной просьбе хозяина) наконец-то выбился "в люди" с периферии, теперь волен рядить искусство в немыслимые одежды сирот-даунов, представителей нежных меньшинств.

Беспокоит меня даже не то, наложит ли на себя руки подставленный гонщик-призер, а- вовсе иное. - Обернемся на память. Традиционно случилось, что разношерстная московская плеяда по строчкам разобрала всего-то одного автора - Александра Еременко. На его шагаловских женщинах взошел урожай всех последующих десятилетий (кроме талантливого и не менее самобытного Сергея Гандлевского). Это ли новость?

Так когда-то у Вознесенского был спороразмножавшийся, как каланхоэ (цветок Гете), "представитель" во всех городах, от Вегина до... Несть числа. У Маяковского - от Асеева до... И так далее.

Читателю педантично впаривается то, что угодно редакторам, - но большинство даже просто знакомых так и не "въедут", бог милует, ни в Улицкую, ни в Горланову, потому что Маринину они рискнули бы прочитать - но все европейские ее тиражи давно пустили под нож; и насекомым миром Пелевина заинтересовались бы напоследок - но были Карик и Валя, и также есть микроскоп; и Акунина не открывали по близкой причине: мы с детства предпочитаем листать словари и энциклопедии, а не экранный выхолощенный монтаж.

Как задену я обывателя - тех, чья рука руку моет! Что поделать, вторая половина работы - Подвиг Читателя - напрямую зависит от зрелости и образованности последнего в этом ряду. Что, кроме школы, поделать, если питерских классиков Соснору, Алексеева, Лейкина бумажно, непроходимо затмили однодневки Кушнер и прочие ("я - чокнутый, как рюмочка в шкафу...". Но не все же "с приветом", ручаюсь). Ницшевский Заратустра вспоминал бы тут "табель о рангах"...

Как-то в поздних семидесятых мой, сосноровский, соученик дал на ночь тетради Учителя - толстенные своды стихов и прозы, которые до утра мы с мамой штудировали едва ли не шепотом, пока сосед за стеной шуровал стетоскопом стакана. Не поняв половины, я твердила себе: никогда не забыть, что этот поэт - гениален (и слаба - я).

Кто превзошел Геннадия Алексеева, верлибриста?.. Только те же, кто видит поэзию Лейкина не дальше и выше костра.

Не так давно на нидерландском прочла я объективно-житейскую книгу Ханса Боланда, его видение России почти на трехстах страницах. Sic: название - "Моя русская душа". Академпереводчик Пушкина на голландский, сравнивая Люсеберта и Бродского, принижает (не понимает) последнего, - что поделать, ведь он иностранец, и приятеля-Пурина, загубившего "Звезду" на несколько прошлых лет, величает "одним из самых известных поэтов страны"... - Стану думать, Голландии, не пишущей и нечитающей. С изумлением констатирую, что А.Пурин заведует также и критикой (как случилось-то, Яков Аркадьевич?!).

К слову, медалированный Н.Кононов, с которым и мы вместе с Пуриным вышли в "братской могиле" - были такие кассеты первых книг авторов, - тоже бурно прославлен друзьями меньшинств как в литературе, так в жизни, - я оставила этого милого человека на прямом подъеме редактора в насквозь кгбшном "Совписе". О, премии.

А ведь "Звезда" с "Континентом" лидируют, и к ним особый подход. Так сильные прозой "Крещатик" и "Новый журнал" стабильно теряют в стихах из-за пристрастий редакций.

- А судьи кто? Литература! Величайшая точка отсчета и камертон. Не отменяли нам Гоголя; непревзойденного Хлебникова (В.), о котором дружно отозвались ненаградные Мандельштам и Цветаева; и уже ближе, чем при жизни мог бы быть, Бродский. К сожалению, любой перечень будет неполным; я прыгаю через эпохи.

Есть определение литературы без души - и при ней. Долго не удавалось мне уловить, почему существует побочная - не та, что от Слова, душистей смородины; вкусная, что, из печи, отрываешь ломтями, - а связная, легкая (для меня это Пушкин - и Сечкин). Как было сказать это Боланду, что в Слове ряд Пушкин-Ахматова перевешивают настоящие (Цветаева-Лермонтов)? А пример книги не- или вне-языковой (высокое ремесло, умствования отличника, школьное сочинение, каковым является не только практически вся отечественная литература, но ее близнец-журналистика)?.. Еще одна многолетняя наша беда: есть стихи - нет поэта. Петух сыт, отморожен, вовсе не сказочен: безголос априори.

Петуха я припомнила - к слову о натурализме. Процитирую Сергея Носова все из той же "Звезды" (и нашего детства), который, как и другой мощный прозаик, молодой еще В.Гаврилюк, преодолел Платонова и обрел второе дыхание: как известно, дыхание - стиль. Возле казни на томе "Преступления и наказания" речи ведутся такие. "Это не моя тема, - сказала Катрин, - я не помню подробность". "Стал бы художником... и не стал бы злодеем". (Не опереться, тем более, и на убийство свиньи в галерее Гельмана). "У меня не может быть концепции, которая связана с убийством лягушки". "Художник - не убийца". "Я считаю, что это плохой перфоманс, очень плохой". "Но я не хочу быть палачом, я хочу быть художником!". Будь. Отстранение невозможно - ни от соседской беды, ни от брошенных в тюрьмы мальчишек-девчонок, ни от олигарха в ШИЗО http://www.russianlife.nl/freembh.htm , ни от зачищенных нами лесов и полей. Искусство неавтономно, и это огромная радость - найти настоящего автора. Бежишь за талантом вприглядку, вприпрыжку... А всего-то, уверяют, - войти в резонанс.

Поэта (еще год назад) Д.Паташинского - и эссеистов-поэтов О.Вулфа, В.Гандельсмана, О.Бешенковскую; Р.Бухараева, подсоединившегося (вполне наглядно) к основному потоку энергии; И.Озерскую - автора того рода прозы, что смакуй, ешь полными ложками досыта (а не наесться); В.Пьецуха, - так трава прорастет сквозь асфальт, как эти творцы - через нелитературные заросли фальши и мусора. И есть еще периферийная мощная проза; но лучше всего - эмиграция, особенно - так сложилось, американская. Так что в целом - для жизни хватает. Есть недочитанные, недопонятые; одним из серьезных открытий для меня, например, так и осталась "Энциклопедия русской души" В.Ерофеева (исключая другие романы).

Очередная попытка объяснить то, чем единомышленники заняты - скажу о себе-нелюбимой: стихи-молитвы, постоянная расписка, помогающая взращивать свою и читательскую души. Разложение спектра с одновременным синтезом, - то, на чем остановились Вяч.Иванов и его окружение (смысл "Симфоний" А.Белого); то, что знали Харджиев - и Мандельштам, а последующие поколения утратили практически полностью (кроме факта, что творчество - потребность физиологическая и подчинена материальным законам и ритмам). Очевидно, мысль без над-церковной молитвы работает вхолостую. Я прослеживаю эволюцию сознания на своем мелком примере; делаю то, о чем наиболее точно рассуждает все тот же Перловский, и то, что тесно связано с музыкой (я работаю на полутонах, пытаясь приблизиться к полифонии), математикой, философией, психологией (творчества). Пути этому нет конца - и не видно начала. Не секрет, как и чем бы привлечь рядового читателя, слышащего лишь верхний слой толщи вод, - но убеждена, что это вредит основному, - чуждая нам суета. Если стихи - это то, что нельзя рассказать прозой, то проза - это то, что нельзя рассказать. Тем коварней жутковатая гладкопись большинства современников - без сучка и задоринки - эдакое мулине на химический карандаш, от воды подрастекшийся... Отдадим должное графоманам-ремесленникам, - ни о чем они этом не знают. Облегчим совесть: до сих слов не дочитали.

Меня, еще раз, занимало, как "полетный стиль" выдвигает свои имена: литература другого рода и племени (кроме Сечкина www.kritika.nl , создавшего учебник жизни, обязательный в школьной программе; Солженицына (великий ГУЛАГ, - а попробуйте перечесть "Ивана Денисовича"... Куда все ушло, как в гоголевской "Диканьке"!); навскидку - В.Яременко-Толстого, прямого пра-пра самого, которого я не читаю)... Тут список у каждого свой, - я не претендую на жесткость.

Совсем иной - в данном случае, поэзии - подлежат великолепные первые (!) книги Камянова, Бараша, Даны-Зингер, Кудимовой... Вторые у всех были слабыми. И все же, не пол-поэта, - Поэт! А беда времени, повторю, это горстка удачных стихов, часто даже талантливых, - но без лица и без имени.

Не только первая книга коварна, - вспомним и премии. Что случилось с густопсовой, трудно ворочавшейся, живой прозой http://www.russianlife.nl/meklina_1.htm
подававшей надежды М.Меклиной http://www.russianlife.nl/beseda_o_proze_meklinoj_s_woolfom.htm - после премии Белого (за обоеполость, по крайней мере в литературе)?..

Гламур, в сотый раз, хочет хлеба и зрелищ - лубка и лобка, - облака ему ни к чему, разве что отраженные в луже. Уже безнадежный Аксенов, наш еще один номинант-победитель... Ни переулка Мандельштама, ни нобелевской Цветаевой, - серийный компьютер, вперед!

Теперь модно бить себя в грудь: я - неотъезжанец (вроде как не двоеженец), потому я - русский писатель. Прежде были скромней: литератор (потупив взор, представлялся талантливый эссеист С.Лурье, чье творчество как раз прорывается в литературу). Всё же зря не уехали, нечем гордиться (П.Чаадаев): сузили (лит)кругозор. Но помилуйте, вот порядочный человек, крепкий очеркист Нина Катерли. Соседка Гордина, как сама пишет, - это есть знак. Пару лет назад опубликовала мемуарные тексты, грамотно-гладкие, я читала в толстом журнале и искренне радовалась. Но где же там Проза??! (К слову, юную в мои времена поросль в подписные листы не пущали, как мы туда ни рвались: отодвигали и прежде).

Когда стареешь, и Гаспаров, светлой памяти, скучноват и отрывочен (в объеме продуманного), и Бахтин нарочит (подневолен), то душой кривить подло и поздно. Да, остались все те же вопросы - и ответы, на кои вопросов и не было. Прочтешь вслух "Мастера и Маргариту" - ужасный язык! А роман замечателен. Булгаков держит не словом, пишет периодами, блоками (облаками)... В этом плане проблема текста открыта и вечна: кто разгадал - бросит камень.

Да, есть у нас, "что почитать": Лев Лосев, Кублановский, Хлебников (также Олег), О.Горшков (выборочно, из переписки с друзьями), этот список длинен и рван, здесь он просто условен. Имена в статье заменимы. Но энергия как показатель силы искусства - сконцентрированна и единственна. - Почитать Фета и Гете.

Официальная "литература" осталась, куда ж она денется. Мне наивно казалось, выигрывает тот, кто дольше живет, чье слово - последнее, кто перекричит воду и ветер, - но это ж не так. Хотя и издатели не напрасно надрывают глотки, убеждая читателя, будто он темен и дик: Время долго еще распутывает свалявшиеся клубки (ища нить Ариадны).

Есть мудрые критики - например, здесь http://www.kritika.nl/ . Но публичный хор произвола, невежества ткет свою пряжу в эпоху маскульта... Брат когда-то сказал мне, что любит салонность Гумилева (на озере Чад), Северянина, Надсона, Бальмонта - и я стала халтурить под них. Спасибо, что в детстве: хотелось понравиться. Я не знаю, - надеюсь, брат вырос. Но они-то остались, где были. А я спешу в настоящий серебряный век - слышащий, видящий, мыслящий, где всегда есть, чему нам учиться. Отдохновение... Но отчего вы, не-читатели, так устали? Не от напряженной ли мысли?! Аудио-видео-воздействие клипом, картинкой... Не в них удалилась полнокровная проза (стихи), оставив нам бледные тени.

2.2.2006

Не все золото. (Литературный монтаж)

В эту темную ночку я опять в одиночке
Перед совестью чистый, но законом распят.
Предо мной, как икона, ненавистная зона.
А на вышке все тот же распроклятый солдат.

( "По тундре").

Так что же такое эта самая "чистая совесть"?.. О ней лучше нас знают, как во все времена, арестанты, - политзэка.

24 ноября русские нидерландцы вернули себе возможность не стыдиться за королевство: суд снял временный запрет на реализацию активов голландских дочерних компаний НК ЮКОС (Yukos Finance B.V. и Yukos International B.V.). - И это после того, как еще несколько лет назад прошли материалы, будто олигарх Ходорковский нарушает - вообще-то не бывший в неправовой России - закон; а затем амстердамская "Международная амнистия" отказалась поддержать арестантов ЮКОСа во время гаагских пикетов и голодовки! - После того, как перед триумфальным шествием Путина по низменным землям голландские власти по сути сдали ЮКОСовцев, показав всему миру, что у тирана развязаны руки: за нефть и газ ему отныне простят и фашизм.

И вот высокий суд постановил-таки разрешить движение акций дочерних компаний ЮКОСа, расположенных за пределами Голландии, временное ограничение на обращение которых было наложено по настоянию "Юганскнефтегаза". Путин заключил сделку - теперь можно вспомнить о правде? - Вот этот двойной цинизм мы и затронем.

До сих пор отчетливую правду о происходящем в России не боялся обнародовать один мой соотечественник-голландец - переведший едва ли не всего Пушкина Ханс Боланд. В лучших традициях "великого, могучего" и русской литературы, он выпустил книгу "Моя русская душа", на презентации которой в Бельгии автору было указано очередным псевдопатриотом Кремля, что это новый "майн кампф". Терминология нынче перевернулась - но мораль и безнравственность неизменны. Не только критика сегодняшнего режима оказалась "непатриотична", поскольку честна, - но и в самой Москве многолетняя пропаганда поставила основные устои с ног на голову.

Мой знакомый священник, дружащий с продажными олигархами, расценил недавний арест выставки по-советски и светски, несмотря на блатняк: "Импрессионизм французский в коллекции Пушкинского музея, бывший на выставке в Швейцарии, чуть было не накрылся медным тазом. Когда нас щиплет какая-то "нога" - так, кажется, называется фирма-обидчик,
арестовывающая счета России по всему миру, - есть повод, наконец,
почувствовать себя единым народом. Противно, когда пшик замахивается
или поплевывает на колосса. Не потому что колосс, а потому что родной.

Докатился ли швейцарский скандал с картинами до ваших пределов?"

Да, скандал докатился, но точно совсем по-другому... Первое, что мелькнуло, - даже сам Цветаев простит нам и не перевернется в гробу: ведь пусть такой ценой, но наконец кто-то ловит за руку русских воров-беспредельщиков!

Активы активам рознь. Создать прецедент, да еще в стране Дворца правосудия, в случае с ЮКОСом означало не просто заведомый казус, но и показное содействие беспределу Кремля, перечеркнувшее и антивоенные выступления, и все бывшие правозащитные декларации. Впрочем, в попытке задержки картин просвечивает та же двойная игра, что в аресте активов - и отпущении им же грехов. Не хотел ли Запад проверить реакцию международной общественности, а точнее, российских деляг, - испытать свои силы?..

Вывод коренится в основах загадочной русской души. Обыватель предпочтет отдать кровное деспоту, - но лишь бы не иностранцу.

Кто держит в уме эпоху Державина и зарождавшихся мертвых душ, - тот не ждет перевоплощения исконного нашего мещанства, чей двигатель - зависть и страх. Неизменны не одни дураки и дороги. Интересно сказал об этом недавно от нас ушедший М.Гаспаров: "Я существую только по попущению общества и могу быть уничтожен в любой момент за то, что я не совершенно такой, какой я ему нужен. (Именно общества, а не государства....)". И об интеллигенции (по сути - и о себе): "Противопоставляет она себя всем остальным людям - тем, кто заботится о том, чтобы выжить самому. Этих последних в 19 в. обычно называли "мещане" и относились к ним с высочайшим презрением, особенно поэты".

К поэтам мы позже вернемся... Все ли помнят еще о беспорядках во Франции? Между тем, более тридцати сетевых ЖЖ нынешних наших французов усердно писали, будто "ничего особенного не происходит, слухи (страхи) сильно преувеличены". Реакция слишком понятна. - У меня за окном вечнозеленая трава, обычная наша погода: все собаки гуляют под зонтиками, - но не Ямал же.

А ведь в часе езды от Амстердама - восьмисоткилометровая пробка, "красный крест" раздает одеяла, и войска были кинуты туда, где сутки нет электричества, снег - по колено. Тех водителей, у кого хватило сообразительности вернуться с дороги, бесплатно кормят и селят в отели.

- Можно сказать, что в стране не было штормового ветра: "бои местного значения" - это ж почти полный штиль!

Каждый занят своей маленькой жизнью, - что нас и губит. Власти договариваются о дешевых поставках, и какое им дело, что тяжело больной Платон Лебедев 29-го числа встретит свой день рождения в харповском отряде номер 12, среди крепчайших морозов того региона, который европейцам, даст Бог, никогда не приснится?

Нет, честные, добрые люди и поэты - как всегда, впереди всей эпохи - не переведутся. Но тупая, соборная наша толпа... Как писала, за себя и мать, Ариадна Цветаева в "Мироедихе" о нереакции тех же русских, - " - Народ-то? Он, народ, ничего, ничего народ-то"... Но вот что стало с молчащей интеллигенцией, а особенно с теми актерами, кто, к несчастью, еще говорит?.. Видя на экране кумира поколений, Калягина, я занавешиваю телевизор черной тряпкой, как при покойнике, и это уже навсегда: точно так же Ханс Боланд во время визита Путина в Амстердам переключал программу, не глядя. Любая красавица знает, как меняет ее самоё очередная грубая отставка влюбленного; как избалованные детишки теряют вкус к подаркам, и любознательность гаснет в глазах; как добровольные наши служаки из фсб и партаппарата тускнеют и в собственном зеркале... Неблаговидные, аморальные наши поступки, включая рабство, пособничество, соглашательство, - аукаются и сейчас. Нельзя, значит, "просто жить"! Наша хата - не с краю.

Не случайно же Ходорковский напоминает судьбоносными вехами Бродского?.. Если мы только научимся уважать отдельно взятую личность, - тогда не будут списывать массы, зачищать народы, обвиняя во всем предстоящие (запланированные!) стихийные бедствия, - типун мне на язык, -Кириенко минатома...

Помянув высший свет, повязанные русской экономикой западные элиты, - обратимся и к правящей королевской династии (см фотографию из голландского журнала "Prive" за ноябрь). Редакция позволила себе милую вольность. Рассказав, как, во время посещения Путиным хозяина американского футбольного клуба Роберта Крафта, господин президент России сунул в карман... кольцо со 124 бриллиантами, сделав вид, что это подарок, - редакция напечатала и ряд свежайших подробностей.

з статьи под портретом русской, а значит, Оранской-Нассауской, Анны Павловны, некогда правившей Нидерландами; под фотографиями высокого семейства и лично королевы Беатрикс (праправнучки Великой Княгини), чокающейся с Путиным - мораль: мол, вглядитесь внимательно! Российские драгоценности бывшей королевы Нидерландов Анны Павловны так и хранятся в сейфе, не будучи показаны забывчивому ВВП на сиятельных ручках и шеях, - все члены пресветлой семьи ограничились минимумом украшений по понятной голландцам причине...

Нет, это вовсе не сплетня. А просто Ярас Валюкенас предложил новый способ антирежимной борьбы. Мы продолжим публиковать компромат - фильмы о взрывах домов; документы Александра Васильева и других знающих авторов - не для того, чтобы Путин и наконец потерпевший первое поражение Сечин боялись, - но чтобы президенты и короли других стран отчетливо слышали, откуда только возможно, с кем они дружат и пьют. - Демократия? Выборы? Вот как они сочетаются с тягой к фашистам!

Да, россиянам перепадет все, что они заслужили. - А не нужно молчать!

Впрочем, национальные наши потери в мире весомы и так. Например, газета "Фолкскрант" 19 ноября рассказала о требовании нидерландцев к бюро путешествий - оградить их от проживания в других странах... правильно, именно с нами. Запад борется за отели без русских! - Претензии? Шведский стол предполагает очередность и взаимоуважение отдыхающих; соотечественники берут рыбку не вилочкой с блюда, а тарелку - всю целиком. В очереди за водными лыжами россияне стоять не умеют: им в отпуске некогда. И прочее, прочее.

Знаменательна напечатанная здесь же реакция атташе по культуре, из российского консульства - мол, это все... украинцы!

Спасибо и президенту, - много лет на вопрос о гражданстве я отвечала, чтоб не позориться за Советы: израильтянка. - Нужно быть дожидаться отъезда в отказе, чтобы потом не иметь возможности слетать в родную страну, - тем более, если пускают! А кто даст журналистам гарантии безопасности, если даже таких посадили, как герои наших статей?

Кто сегодня замолит грехи, тот священник?.. Виктор Гюго вопрошал, отвечая: "Кто ты? - Религия. - Убийца твой? - Священник". Но веру-то мы сохраним! Роберт Бернс откликался со знанием дела: "Я телом рискнула - а душу Священник пустил напрокат"... Того самого батюшку мы посещали во вверенной ему церкви все тех же русских Оранских; он попросил нас, прощаясь, отвезти тяжеленные сумки через таможню - не в Швейцарию, нет, а на родину. Мы, естественно, свято верим служителю Бога, - даже в голову не пришло бы спросить, а что там такое... Спустя юридические десять лет, сопровождавший меня в той церквушке голландец признался, что после он понял: а ведь это могли быть лишь старинные, романовские фолианты...

Я заканчиваю статью, а голландец смотрит воскресную баптисткую проповедь из Америки и задумчиво произносит: - Давненько не видел, что там новенького произошло (ват из нью ин де ханд)!..

Он выключает программу и показывает портрет Пушкина в местном журнале: - Хочу почитать про этого вашего... Путина!

Я вспоминаю о встреченных нами в этом году замечательных людях - как раз в нефтяной правозащите, почти во всех странах! О дне рождения Лебедева: пусть ему будет тепло!

Напеваю стихи Расула Гамзатова - надо же, ведь нам врали всю жизнь, - разве кто-нибудь знал верный текст?

Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей...

Я думаю о великом Кавказе - и войне вокруг нефти. О том, что мои предки ежегодно ездили в Баден на популярные воды, - я этим летом каталась туда на свидание с тенью родных, - и русских писателей.

Путин давно присмотрел Баден-Баден: отойдя от прямых преступлений, скроется там, доживать.

Вот он, способ удержать тирана в России, - помешать путиным жить в благоустроенном мире; судить их за преступления и геноцид!

Если я и молюсь - то на прошедшие выборы в Германии, лучше всех помнящей, как накатывает фашизм, и способной теперь осмотрительно относиться к советским подачкам.

Европа услышит!

Л.Володимерова ("Движение за Ходорковского" зарегистрировано в Амстердаме ко дню вынесения приговора П.Лебедеву и М.Ходорковскому).

Клиническая смерть Европы

Двадцать пятый день продолжается голодовка чеченского правозащитника С-Э. Ибрагимова, двадцать пятый день нет никакой реакции со стороны ЕС. Массовым безразличием европейского сообщества эту ситуацию назвать нельзя. Проведенные моими друзьями в Европе и мной лично в Литве миниопросы однозначно подтверждают, что акция, проводимая Ибрагимовым, не имеет массовой огласки в странах западной и восточной Европы. Информация игнорируется на всех уровнях официальных структур, а также подконтрольных им СМИ. Марионеточная журналистика всеми доступными способами, по известной всем причине, старается избегать этой темы. Как недавно выразился один довольно известный человек в Литве, экстремальная журналистика не соответствует западному образу мышления, в чем естественно я был с ним не согласен и готов был поспорить, так как прекрасно знал образ мышления литовцев, по иронии судьбы оказавшихся в Средней Азии в годы массовых репрессий. Сам этот факт подтверждает необходимость создания в Европе новых независимых источников информации, способных донести альтернативную информацию до массового читателя. Официальные информационные источники теряют доверие, блоки новостей в большинстве своем оцениваются как юмористические шоу-программы. Но, как говорится, нет худа без добра, и уже есть реакция европейских правозащитников и публицистов, которые предлагают акцию С-Э. Ибрагимова передавать как эстафету: одной жизни Ибрагимова не хватит для того, чтобы общество смогло услышать, проанализировать и понять суть происходящего.

Лариса Володимерова очень четко излагает сложившуюся ситуацию в Европе - "При происходящем на наших глазах полном закабалении и разложении Европы, по-настоящему значимым видится поступок С.Ибрагимова. В лице правозащитника народ, доведенный до последней черты, меняет жизнь на свободу: гордость и стремление к воле важней, чем отдельно взятая жизнь, действительно меркнущая на фоне сотен тысяч убиенных российским режимом. Очень важно, что выбор честного человека, а по сути целой нации, видят не только ко всему равнодушные в большинстве своем россияне, но и жители Запада: забыв уроки Второй мировой, пусть учатся снова! Вчера боль была у соседа - сегодня станет твоей. Вчера ты молчаливо позволил растерзать соседского ребенка - завтра убьют твоего. Молчание - страшное зло. Сколько лет весь мир делает вид, что нет войны, и что нет геноцида и фашизма в самой России! Нет политзаключенных, ставших таковыми сознательно, как М.Трепашкин - или попав под удар, как З. Муртазалиева. В происходящем на горящем Кавказе точно так же повинен Запад, как и враг непосредственный: разве чем-то отличается планомерное уничтожение евреев Вермахтом от зачисток Кремля?! Разве многолетнее сознательное "очищение" самой России от стариков, сирот, инвалидов не является прямым продолжением политики Гитлера?! Как же можно не судить сегодняшних фашистов, где бы они ни жили, - не выдать их Нюрнбергу? Сколько можно покрывать безнаказанность Ельцина-Путина, переводя все на деньги?

Прислушайтесь к гуманистам: подешевке выторгованный вами газ совсем рядом, здесь, почти у вашего дома вырывается из трубы печным дымом сжигаемых "несогласных", пытаемых арестантов, заключенных детей-нацболов, всех тех россиян, что набиты сверх мыслимой меры в камеры-душегубки - и брошены на произвол судьбы в той огромной общей тюрьме, что мало чем отличается на периферии от Крестов и Бутырок! От Гулага, Освенцима. Вслушайтесь: молчаливо поддерживая тиранию нового века, вы становитесь сами непосредственными убийцами. Нет судьбы посторонней: чужой ребенок - такой же, как ваш. Каждый убитый чеченский малыш, оставивший вас равнодушными, аукнется в ваших потомках: сегодняшнее попустительство деспотии исковеркает ваших внуков, да что там - детей!

Саид Ибрагимов - не просто национальный герой. Он идет по стопам Януша Корчака, он не бросил в страшной беде чужих и своих. Мы, голландские правозащитники, желаем ему мужества и здоровья. Пусть этот пример будет не последним, а первым. Остановите войну! Крепите Европу и мир! Освободите политзаключенных третьего мира. Не дайте дорогу третьему рейху: он идет уже прямо на вас".

Сегодня невозможно представить каковой будет цена возрождения, но у меня нет сомнения в том, что придет время, когда Россия и Европа выйдут из комы, время, когда моральные принципы будут выше материальной заинтересованности каждого из нас, а жизнь даже одного отдельно взятого гражданина будет выше экономических интересов целого государства.

Недавние Украинские события лишний раз убеждают в том, что весь наш индустриально развитый мир находится в состоянии клинической смерти и неспособен адекватно реагировать на угрозы, работа его сердца поддерживается исключительно только искусственно подсоединенными к нему трубопроводами с нефтью и газом. Безнравственный и бездуховный мир мертв по своей природе, и когда нам пытаются внушить, что все делается исключительно для блага человека и его потомков, то это, мягко говоря, вызывает иронию. Интересно, что хочет оставить этот безнравственный мир своим потомкам?

По оценкам Министерства природных ресурсов России, запасов нефти, добыча которой рентабельна, осталось в нашей стране до 2015 года, а газового конденсата -- до 2026 года. Согласно расчетам д-ра Колина Кэмпбелла (США), суммарные запасы нефти на планете составляют 1800 гигабаррелей, из которых добыто примерно 822 гб. Человечество за период с 1965 по 2023 год потребит 80% мировых запасов нефти. Это время является пиком наивысшего расцвета человеческой "углеводородной" цивилизации. Мировые элиты, понимая неминуемость кризиса, смирились с неизбежным.

Ярас Валюкенас - Вильнюс

Лариса Володимерова - Амстердам

Красный террор, или Храм на крови.

Журнал "Континент" N123 (2005) опубликовал данные о расстрельных захоронениях - в частности, о подмосковном Бутовском, чьи основные характеристики взывают к современным параллелям. Кто и как был там загублен после пыток, в 37-39 годах? - Много дворян, очень много священнослужителей, представителей творческой интеллигенции, крестьян (беспартийных), репрессированных по национальному признаку, масса бухгалтеров (бюджет страны просчитавших), повторников; инвалидов уничтожили спецпостановлением... Приговаривали за "антисоветскую агитацию", за нарушение паспортного режима, остальное известно давно. В Коммунарке "представлены" покойные более чем 70 национальностей, от 15 до 82 лет. Обычная формулировка приговора: расстрел с конфискацией всего имущества... "Олигархи" тех лет - и всего лишь "люди с достатком".

Кто и как убивал? Поразительны цифры! Расстрельные группы - 5-7 человек. Работали, лишь выпив водки. Точно следовали букве "закона", дотошно сверяли списки (так нельзя было ресстреливать без фотографии в деле). Арестованных избивали, глушили перед казнью, чтобы не было сопротивления. Привозили в машинах-"душегубках", в которых выхлопная труба была повернута внутрь. Потом этот "патент" еврея Берга взяли на вооружение нацисты, обустроив свои газовые камеры. Вы заметили очередность?.. Целый этап из 1111 человек расстрелял один человек - и его помощник. Другой палач (латыш Магго, в начале 20-х) в одиночку расстрелял несколько десятков тысяч человек. Исполнители верили в свою избранность, в праведность цели. Приказ не обсуждается. Тут вспоминаешь Афган, Чечню - и вступаешь в противоречие... С совестью? С тем, что жизнь как высшая ценность - не аксиома? С-Э.Ибрагимов опровергает привычное утверждение, будто жизнь прекрасна - любая. Оказалось, есть высшие ценности. Не осознавшие это правозащитники желают ему добра - в своем бытовом понимании, а ведь держащему столь длительную голодовку нужна поддержка моральная, вера в его силы и цель, разделенная участь, какой бы она ни была. Невольно проводя параллель, изучающая Бутово Л.Головкова пишет: "Был такой священник Извеков, кстати, член Союза композиторов, он говорил, что "я ждал этого ареста, мне неудобно было как священнику, что другие арестованы, а я нет. А теперь и меня сподобил Господь за него пострадать". Раз во все времена возникают такие яркие совпадения, то нам прежде всего нужны общее исследование и сопоставление, - статистика, выводы.

Вспоминаю (точней, не забываю ни на минуту) М.Трепашкина. А.Пичугина. М.Кириллин, полковник запаса ФСБ, о трагедии 37-39 гг. тоже сделал личные выводы: "Пожалуй, по чисто репрессивным масштабам это можно сравнить только с фашизмом в Германии... С кем бы я ни разговаривал, включая историков, никто этого объяснить не мог... это не связано в каким-то заболеванием Сталина: списывать на это - тоже все чепуха полная". И он же говорит о репрессиях: "Просто была проведена очередная чистка. Первая была после Ягоды; эта, вторая, - после Ежова; если бы Берия чуть подольше посидел, уверен, была бы и послебериевская чистка".

Через вялый в целом промежуток оттепели, застоя и перестройки мы вернулись-таки к перестрелке, никуда по сути и не уходя. Россия как фабрика смерти качественно не изменилась. Продолжающиеся прежде секретно, сегодня открыто, геноцид и использование рабского труда (несмотря на его непродуктивность, не столь важную при полном пренебрежении человеческой жизнью), планомерное (кто рассчитал пятилетки?) уничтожение слабых - и ставка на день сегодняшний: кукловоды знают, что любая форма закрытости общества обречена, и что гражданские войны в этих условиях бесконечны, а оранжевые революции неотвратимы, - но при традиционной народной лени успеваешь прожить "на авось", грабанув и уничтожив более слабых.

На каких наших струнах играют, и что используют? Патриотизм, наивную веру в светлое будущее - и низменные зависть, жадность, пресмыкательство перед мнимым могуществом власти. Равнодушие к ближнему, перетягивание одеяла, крайность хаты. Необразованность, отсутствие кругозора (для этого нас и не учат). Нагнетаемый страх перед Западом (которому мы не нужны, так как даже решение с газом пришло из Норвегии: 13-этажная гостиница в море, построенная для рабочих возле самой большой в мире буровой скважины, послужит целой Европе; остальное сделают новые ядерные энергоносители, не говоря о том, что даже в маленькой Голландии своего газа - на сорок лет, но сначала хотелось - дешевого...).

Кстати, миру себя показали, и он отвернулся опять. Мир-то помнит, что палачи всегда превращаются в жертвы, так что жертвы - и те, и другие; и что всегда есть возможность выбора (С-Э.Ибрагимов), и что лучше погибнуть за правое дело (если не хватит сил выжить), но не смолчать. Как сказано в Новом завете, не бойтесь убивающего тело, душу же не могущего погубить. 30-е годы, по которым сверяется пульс, еще раз подтвердили: религиозные люди выдерживают дольше, - верующим "проще", пытками их не сломить, они рады были пострадать за веру, и никто не отрекся от церкви.

Интеллигенция 15-20-х годов не восстановилась, мы имеем о ней лишь смутное представление, так как традиции и знания, получаемые нами в течение жизни, тогда прививались в детстве в большинстве духовных семей. Все наши безответные вопросы мы способны свести лишь к гармонии (как в стихах): на ответы - словом и делом, собственным примером - работали поколения; связь эта прервана. Только такие праведники, как Ибрагимов, возвращают нам нравственность, критерии, - камертон.

Большинство из нас чувствует: пошатнулась почва, сместились понятия, ценности. Так - и во время войны: она же для всех, - становится "нормой", когда умирают родные и у тебя (раз уж и у соседей). Арестовали бездоказательно Бахмину и Муртазалиеву? Раскручивают на всю двадцатку, по сфабрикованному делу (<за убийство> Кавелькиных), молодых братьев Борисовых, приехавших к сестре в Москву по узбекским паспортам? Мы спокойно переживем и очередное "Дело врачей", и погромы - какие угодно. Как сказал в поздравлении единомышленникам

М.Ходорковский, "Пусть Новый год изменит Россию. Пусть эти изменения вам понравятся". Но кому-то "понравятся" новые чистки!

Коммунизм - фашизм - прямое продолжение в Чечне и в самой России сегодня. Пока мы не добьемся запрета на пытки, пока не осудим сам строй, у нас ничего не изменится. И совершенно безразлично, как будет называться та правящая в ближайшем будущем партия, которая главного не изменит. - Пока наши политзаключенные населяют застенки страны.

Физик с 30-летним стажем, ведущий астролог Израиля, писатель Тамара Ган выпустила замечательную книгу "Под знаком Льва" (ISBN 5-985750159). Эта книга безусловно заслуживает премии города Львова, которому посвящена и о котором запечатлела редчайшие документальные подробности. Тамара Ган размышляла здесь о России, Палестине, Израиле и в том числе о Шароне, одновременно с которым по прихоти судьбы перенесла тот же страшный удар, и находится так же в реанимации. Мы как раз собирались писать статью о Чечне... Предыдущая совместная работа может заинтересовать политологов.

: в ней анализируется линия поведения И.Сечина, которого я близко знала, а астролог-Тамара и вовсе "видит насквозь". Наш новый мысленный диалог с Т.Ган будет вынужденно основан на цитатах из книги. - Размышление о нашем будущем и о судьбах общей, независимо от Вашей, Читатель, национальности, Святой Земли.

ТГ: Надвигающаяся эпоха Водолея уже сметает с лица Земли подлых, алчных и нечестивых. Но до преображения жизни еще пройдет много времени. Как жаль, что мы не имеем права вмешиваться в естественный ход вещей без ведома пациента! Иногда так хочется прочистить мозги нашим политикам.

Очень многие приходили ко мне на консультацию, но желая резко изменить судьбу, не хотели изменить себя, свои взгляды на жизнь. Трудно с человеком, который думает, что гороскоп, программу развития жизни, можно перехитрить. Да, судьбу можно скорректировать, но только если скорректируешь себя, свой характер, свое отношение к жизни. Чем больше я наблюдаю нашу израильскую жизнь, тем больше убеждаюсь, что наш народ в большинстве своем не так умен, как принято считать. Да, евреи талантливы, сообразительны, хитры, но что такое ум?

Я думаю, ум - это способность видеть вещи такими, как они есть, анализировать и сопоставлять факты, выявлять закономерности, способность видеть новые тенденции и с известной вероятностью прогнозировать развитие тех или иных явлений и событий. А сообразительность и, тем более, хитрость - это способность ориентации в ситуации и обращения ее в свою пользу, помешав окружающим разобраться в истинных мотивах своего поведения. Кстати, в основе антисемитизма лежит наша собственная хитро...мудрость. Поэтому мы проигрываем и в политике, и в экономике, и в переговорах с арабами, непревзойденными мастерами интриг (родственники все же!). Мы недооцениваем их хитрость и изворотливость.

Хорошо, что у нас после двух тысяч лет скитаний есть свое государство, есть Родина, есть убежище, ибо даже через 60 лет после страшной катастрофы мир не стал добрее к евреям... Наша кровь, наша энергетика могла бы улучшить энергетику других народов, но мы упрямо держались особняком и не хотели смешиваться с другими, хотя всем известно, как талантливы и успешны в жизни полукровки любых мастей. Даже последняя, самая страшная катастрофа нас не научила преодолению ксенофобии, мы до сих пор мстим, до сих пор спекулируем и даже делаем бизнес на Катастрофе. Сколько можно? Нет ответа.

Если бы политики давали себе труд иногда знакомиться с прогнозами астрологов, они бы знали, что почти одновременно с государством Израиль было провозглашено государство Палестина. Бывая на семинарах для репатриантов в Институте по изучению Иерусалима, я познакомилась с бывшим президентом Израиля Ицхаком Навоном. В 40-х годах ХХ века он был секретарем первого премьер-министра, основателя государства Израиль, Давида Бен-Гуриона. Господин Навон рассказал, что Давид Ген-Гурион был дружен с тогдашним индийским премьером Джавахарлалом Неру, который познакомил его с основами йоги и индийской астрологии. Мало того, момент провозглашения государства Израиль был выбран с помощью индийских астрологов!

Но момент рождения Израиля - это 16:05, 14 мая 1948 года в Тель-Авиве, а Палестины - 00.00 15, мая 1948 года на борту английского линкора "Эвриэл" в бухте Хайфы. И эти восемь часов разницы сделали свое черное дело для потенциала и судьбы Палестины. Израиль получился живучим, с мощной армией, с могучими друзьями за океаном, с огромным потенциалом экономического и духовного развития, хотя над ним висит постоянная угроза от соседних арабских государств. Палестина же - это слабое, несамостоятельное государство, во всем зависимое от соседей, вынужденное пользоваться посторонней помощью и ненавидящее богатых соседей за их помощь.

В управлении Палестиной участвует главным образом суровый хозяин времени и судьбы Сатурн, ибо Палестина была провозглашена уже в субботу, и в час Водолея, которыми управляет Сатурн, дающий людям и странам жестокие уроки судьбы.

...К сожалению, любой политик, пытающийся решить проблему сосуществования арабов и евреев на Земле Израиля путем территориальных уступок, обречен, в лучшем случае, на забвение, в худшем - на смерть...

И вот уже пять лет длится необъявленная война, в которой нет победителей. Арабы взрывают рестораны, магазины, автобусы, убивают мирных жителей, не останавливаясь перед убийствами детей. Армия Обороны Израиля проводит зачистки в разных палестинских анклавах, ликвидирует боевиков. Сами арабы получили от войны разрушенные города, разрушенную инфраструктуру и экономику, безработицу и нищету. Но политкорректный Запад направляет в Палестину гуманитарную помощь, неразворованную часть которой продают жителям. Своими глазами видела в "русском" продуктовом магазине банки с тушенкой, на которых красовалась надпись "Не для продажи. Гуманитарная помощь ПА".

...Что за взгляды и верования оказались у бывших советских людей! Какое чудовищное воинственное хамство и невежество перло из всех этих инженеров, учителей, врачей, чиновников всех мастей! Где и как эти люди получали образование? Я уже не говорю о воспитании. Конечно, среди пациентов были и приличные люди, адекватно воспринимающие информацию, и что интересно, вовсе не из столиц. Большинство людей, с которыми можно было вести диалог на равных, были либо из Средней Азии, либо из стран Балтики, т.е. с периферии СССР. Поудивлявшись сему странному явлению, я поняла. Да ведь в этих местах советская власть была послабее, больше играли роль местные обычаи, религия, люди не были так зомбированы, как на остальной территории советской империи. Бедных бывших жителей СССР можно только пожалеть, ибо их ждал в Израиле болезненный процесс сдирания "совковой" шкуры.

Надо было провести десять - двенадцать лет в новой стране, чтобы понемногу отделаться от своей совковости. И сейчас люди приходят ко мне уже не с желанием получить принца на белом коне, или за два дня улететь за океан, не думая о реалиях нового места, или выиграть миллион. Нет, сейчас люди стали человечнее и реалистичнее. Они интересуются качеством отношений со своими близкими, отношениями на работе, они понимают, что построение судьбы - длительный и нелегкий процесс. А самое главное - они уже умеют делать правильный выбор. Очень приятно работать с молодыми людьми, обладающими чистыми и благородными взглядами на жизнь и правильно выстроенной шкалой жизненных приоритетов. И не менее приятно видеть, как реализуют себя в Израиле умные и инициативные люди.

Тамара Ган говорит о человечности - и о роли религии. Позволю себе ремарку: я убеждена, что мы должны идти по пути единения религий, а не конфронтации. Речь не просто об экуменической церкви, - а о той вере, которая над-церковна: принявший постулат "все люди - братья", не разлагает целое на составные, не противопоставляет национальности и вероисповедания. Так в странах Востока нетерпимость проявляется в отношении атеистов заметней, чем к чужакам. Наши сила и доброта - в сотрудничестве и любви, во взаимовыручке и самоотдаче.

Ощущая себя жителем Украины, России, Израиля, а также обладая редким даром предвидения, Т.Ган предупреждает наши будущие ошибки и пишет самокритично: мы все ответственны за свое прошлое; за детей и за внуков. Можно не соглашаться, но стоит прислушаться!

ТГ: Я думаю, что общество цивилизовано настолько, насколько в нем мужчины способны уважать женщин, т.е. считать их такими же человеческими личностями, как они сами, и не считать их рабынями или товаром... Эпоха Рыб, длившаяся последние две тысячи лет, эпоха грубой силы, лжи, жестокости и лицемерия, заканчивается, на смену ей идет эпоха Водолея, эпоха духовности, мира, дружелюбия, правды и света. Эти эпохи по 2160 лет - Большие Космические Месяцы - части Большого Космического года или оборота земной оси через Зодиакальный пояс длительностью 25920 лет. Но история нас учит, что старое, отжившее, никогда не уходит со сцены само, без боя. И сейчас, на смене эпох, мы имеем вселенскую войну, проходящую не только через континенты, но через спальни и через умы и сердца людей. И пока женщины будут позволять продавать себя, пока они сами будут торговать своим телом, за неимением другой профессии или из алчности, как это делают даже жены с мужьями, не видать им уважения к себе. Пока же на Святой Земле нравы напоминают Римскую империю периода упадка, а потом удивляемся - почему у нас нет мира! Да это естественная реакция Земли на забвение основных принципов ее жизни!.. Женщина - существо священное - она дарительница жизни, она Мать всего сущего, и библейское утверждение, что женщина, дескать,была создана из ребра мужчины - это просто неверный перевод слова "цела", что означает не только "ребро", но и "грань", "сторона". Иными словами, женщина - это часть некоего целого, какого-то целостного организма вместе с мужчиной... Можно книгу целую написать о самоотверженных женщинах, которые, репатриировавшись, пошли на самые тяжелые и непрестижные работы, пока их мужья в депрессии валялись на диванах. Они верили, что те в конце концов встанут и найдут, что делать в новой стране... Для Творения Всевышнему нужна была женская ипостась Творца, та самая Шехина, Божественная эманация, которая вместе с Божественной Идеей, Божественной Мыслью сотворила все сущее... Мы, женщины, дочери нашей Божественной Матери, тоже должны приложить усилия, воспитывая наших мужей и сыновей в духе Мира и Правды. Пока арабские матери будут учить своих сыновей "убей еврея" и с гордостью отправлять их на самоубийственные теракты, мира не будет. Мир начинается с глубины души. Эта душа должна осознать ценность каждой человеческой жизни, как образа и подобия Божьего...

Недавно я с радостью прочитала в газете о принятом президентом США Бушем плане борьбы за умы и души мусульман, разработанном его ближайшей советницей Кондолизой Райс... Есть в мире и умеренные исламисты, есть и мистики - суфии, учение которых перекликается с Каббалой, и они могли бы стать опорой нового, более демократического, мышления в мировом исламе.

...Я уверена, что пока мы не убедим деятелей ислама прекратить оголтелую пропаганду против мира неверных, война между миром ислама и миром Запада будет только разгораться. Значит, наши политологи и государственные деятели должны искать пути, как убедить ислам сложить оружие и искать мирных путей сосуществования. Только если деятели ислама убедят свои народы в необходимости мира, Мир будет спасен.

Перед заключением соглашений в Осло, Тамара Ган - известный преподаватель, психолог, астролог - попросила приятеля, хозяина буфета в израильском парламенте, Кнессете, устроить ее на месяц официанткой: так писатели "ходят в жизнь", изучая изнутри военный быт и тюремный.

ТГ: И вот месяц я провела в этом паноптикуме, который называется парламентом. Для нормального человека все это действительно выглядит как паноптикум - депутаты сидят целый день в буфете, а голосует кто-то один за всех, на работу ходят, когда хотят, а не каждый день. Уборщицы кнессета должны в обязательном порядке убирать на дому у функционеров кнессета, но от обязательной работы их не освобождают и сверхурочных не платят. Питание депутатов и их гостей субсидировано и стоит треть от обычных цен общепита, за едой господа депутаты, особенно религиозные, так загаживают скатерти, столы и пол вокруг себя, что после каждого обеда приходится делать уборку.

...До сих пор мы ведем себя, как злые, невоспитанные дети, разрушая живую природу, отравляя воздух и воду, убивая себе подобных в бесчисленных войнах, убивая любовь, доверие и нежность в бесконечных семейных, межобщинных и межрелигиозных распрях. Бродя по Земле Израильской, в ее прекрасных природных и исторических парках и заповедниках, я испытывала стыд и боль за своих соотечественников... Который раз благодарю своих Ангелов и все Силы Небесные, что дали мне возможность жить в этой прекрасной древней и такой юной стране. И мысли о ее судьбе и судьбе нашего народа не оставляют меня. Несмотря на постоянные набеги соседей-арабов, несмотря на трудности, дышит, живет, работает, радуется жизни моя страна... Да, наша Земля Святая, Обетованная. Тем более мы в ответе за то, что мы с ней творим.

Я думаю, что такая масовая алия ( репатриация) из стран бывшего СССР тоже не случайна. Перед новыми репатриантами Творец тоже поставил важную задачу - осознать самим и внести в израильское общество идеологию еврея, как гражданина Мира, как существа, принадлежащего одновременно Востоку и Западу, примирить Заповеди Завета, данные на горе Синай, и заповеди сыновей Ноя, примирить конфликт личного и общинного сознаний. Каждый еврей, даже светский по мировоззрению, даже советский, религиозен внутри, связан с Всевышним по своей сути, поиском высшего смысла во всем. И если мы осознаем, вместим святость и величие человеческой души, как Божественной Искры, мы сможем наполнить мир любовью, вместо вражды и ненависти... Сейчас речь не об отделении евреев от Мира, а жизни в Мире и с миром. Началась эпоха Водолея - эпоха коллективнного мышления, коллективного действия. Недаром ее приближение ознаменовано появлением Всемирной Информационной Сети, средства объединения единомышленников и выработки нового мышления, нового сознания. Пришло время подняться над мышиной возней конфликтующих групп и увидеть то, что нас объединит, увидеть Искру Божью в каждом и раздуть ее в Огонь Божественной любви. Нечего ждать появления харизматического лидера, править бал будет Сеть, совместное сознание, совместное действие... Будет очень жаль, если великий эксперимент Всевышнего по созданию Себе Подобных не удастся, и Творцу придется, уходя, очередной раз ПОГАСИТЬ СВЕТ.

Т.Ган пишет о разных странах, возвращаясь к мачехе-родине. Объясняет, почему союз Украины с Россией всегда был вынужденным: украинцы тяготели к Западу, но как было выжить, когда под боком такая махина - Российская империя?.. Т.Ган не обожествляет Запад: нет идеальной страны, и даже в швейцарском суде допускаются серьезные нарушения, как то в деле писателя-философа А.Ливри; и Нидерланды первоначально открыли доступ к документации ЮКОСа, а затем спохватились, ратуя за справедливость.

Но всегда есть надежда, пример тому - несломленный Ибрагимов, эстафету голодовки которого перенял беженец Бельгии Камил Халиков, утративший зрение на русско-чеченской войне. Жизнь раба обесценена; но жизнь героя - бесценна.

В новоявленную эпоху зла и гламура убежденная гуманистка Т.Ган вспоминает старую сказку, завершая книгу призывом к любви и добру:

ТГ: Солнце и Ветер поспорили, кто разденет человека. Сколько ветер ни дул, человек только плотнее заворачивался в свой плащ. Солнышко вышло, пригрело, и тот разделся сам. Да, мои дорогие, Сила Божественной Любви создала этот мир, наполнила его красотой и величием и передала его нам в наследство. Будем же достойны этого наследства Любви, Добра и Света!

Лариса Володимерова, Тамара Ган.

Наш долгосрочный прогноз

Российское будущее нынче определилось: началось оно летом, с возвращения Касьянова, вопреки <дачному делу>, в Москву. Теперь М.Касьянова вывели на орбиту открыто: объединится с Фронтом Каспарова, привлечет Хакамаду, Немцова и <демократов>, включая оплачиваемую правозащиту, а самое главное - выпустит политзаключенных по такому не дачному делу ЮКОСа... Отпадут наивные страхи болельщиков - не убьет ли тиран заключенных: теперь-то он их сохранит, президенты традиционно сменяют друг друга - по договоренности. Кошелек и жизнь - в обмен на незримый народу контракт. Горбачев - Ельцин (а уж как <дрались> на экране, доводя зрителей до инфаркта! Но Ельцин экс-Горби не
мстил); Ельцин - Путин; экс-Путин - я бы хотела сказать <Ходорковский>, потому что альтернативы там нет, если Гарри Каспаров откажется... Но читается список с конца: вот-вот ВВП ускользнет от праведного суда точно так же, как в свое время - предшественники! Отсюда - эти заметки.

Может ли всерьез Касьянов, друг Семьи и бывший премьер, переквалифицироваться в демократы? Конечно же, нет. Несмотря на положительный (в глазах Запада) иммидж, на осеннее поддержание МБХ. Но этот выход - из лучших: с России снимет зажим, вернет призрачные свободы, а если повезет нам - то примет пару законов, - например, против пыток. Остановит (не по собственному почину, а по требованию коллег) войну в Чечне. По возможности - и на время - отбросит к границе китайцев: укрепит рубежи России, на Дальнем Востоке - особенно. <Попросит> ли, как мечтает Рогозин, кавказцев оставить Россию - зависит, я думаю, от политики ЮКОСа лет десять назад на Кавказе.

Изменится что-то в России по существу в ближайшие пару лет? Разумеется, нет. Приведет Касьянов М.Ходорковского? Улучшится образование, подопрем остаточный генофонд, заметим пенсионеров, поставим на ноги бизнес, как мыслилось <до посадки>. - Доверие вызывает крестный путь арестанта: не ожесточившийся человек автоматически получает серьезные шансы из подопытного комсомольца вырасти в гуманиста и пацифиста; у <несидевших> в России созревание личности заторможено традиционно (возвращаю к портрету Касьянова и демократов, молчавших два срока правления).

Можно ли пробудить россиян, покорно проспавших войну, Норд-Ост, взрывы домов, <Курск> и Беслан?.. Без критики изнутри (свидетельствующей о любви к стране и народу), без признания вины своих палачей, без покаяния - нет. Пока русские не поймут, что наше рабство - в крови, что мы нецивилизованы, ленивы, наивны и необразованы, что наше всенародное согласие на геноцид - преступно, и что мы - атакующая сторона на Кавказе, - мы примем и нового Гитлера. Нашему больному, хронически усталому и нищему населению в этот раз повезло с президентом: будь он не пешкой, а личностью, какой были Грозный, Петр или Сталин, - сук под нами <зачистили> б вместе с Чечней!

У нас есть Малюты Скуратовы-Сечины, но такие же мелкие, как вся постсоветская поросль, в трех поколениях изуродованная режимом. У нас есть аналитики и борцы - но их единицы. У нас серая масса, дети и внуки которой будут так же обречены, если мудрый хозяин, добрый царь-батюшка, внезапно свалившийся с неба, не подберет нас с земли и не образумит...

Будущее России не заставляло б задуматься, если б мы не грозили Европе и миру своим беспределом, покорностью злу и насилию. Европа в последний момент сопоставила отношение к Украине с реальной собственной участью, и наконец <отказалась> от путинской кабалы в виде нефти и газа. Дай Бог, эта туча прошла стороной - и не вернется. Теперь нужно всем миром убедить Запад, что преступления российских президентов, бывших и нынешних, требуют нового Нюрнберга, - не отмщения и жажды крови, но гласности, памяти, справедливости, - пусть посмертной для сотен тысяч, уничтоженных в наши дни!

Это наш долг.

Свободу политзаключенным!

Обращение международных правозащитников

Адвокат Михаил Трепашкин, один из свидетелей в фильме Андрея Некрасова о деятельности ФСБ, приговоренный за честность и мужество к четырем годам колонии-поселения, объявил о своей бессрочной голодовке.

Правозащитник, сказавший правду о взрывах домов в России. Политзаключенный, перенесший пытки и давший подробное интервью о том, что сегодня творится в российском, вчера называвшимся советским, ГУЛАГе (сменившем лишь имя, но не суть), в том числе о судьбах кавказцев. Россиянин, предупредивший коллег, что живым из тюрьмы не вернется, - понимавший заведомо, что истина обречена при существующем строе.

Трепашкин, объявивший голодовку вслед за Бахминой и Ходорковским, остающимися в заключении. Вслед за Сайд-Эмином Ибрагимовым, своим геройским поступком - 40-дневной голодовкой у Дворца Совета Европы в Страсбурге - воздействовавшим на ПАСЕ: Запад, кажется, начинает медленно прозревать и, наконец, понимать, какие последствия грозят Европе в погоне за дешевыми нефтью и газом; чем обернется пресмыкательство перед наследниками Сталина и Дзержинского на троне в Кремле.

Наши требования неизменны:

- свободу политзаключенным и повсеместное запрещение пыток,

- объявление коммунистического и фашистского строя преступными, включая их сегодняшних правонаследников и не осудивших их как системы,

- прекращение войн,

- установление строгой законности и соблюдение международных правовых норм без тех оговорок, на которые сегодня самовольно идут Америка и Европа, не говоря о России.

Мы должны не допустить утраты тех демократических завоеваний, которые удалось установить ценой гибели миллионов жизней в результате войн, революций, гибели выдающихся гуманистов мира всех прошедших веков.

Наше обращение тем более своевременно, что политические преступники, ратующие сегодня за упразднение Гаагского суда (Жириновский и думские соглашатели), в первую очередь подлежат суду сами и пытаются априори избегнуть заслуженной кары.

Международное законодательство должно отвечать основным требованиям защиты основных прав и свобод всех людей (определенных Всеобщей Декларацией прав человека) и такому миропорядку, при которых невозможно было бы оправдать палачей ранга Гитлера, Сталина, равно как и Милошевича и Путина, подвергнувших геноциду народы - и нельзя было бы, безнаказанно нарушая международные конвенции, изгнать из своей страны политбеженца, как это происходит сегодня в Литве, Нидерландах и многих странах Западного мира.

Зная, как ревниво и пристально следит президент Путин за муссированием своего имени в печати, мы не сомневаемся, что нас слышат не только снаружи России, но и внутри.

Мы возвышаем свой голос, поскольку этого не могут сделать политзаключенные. Общий набат борцов за справедливость и гуманизм призван разбудить правительства разных стран и поднять народы России.

Не дожидайтесь, пока владелец награбленного у нищего населения 15-миллиардного состояния, Путин взорвет, для отвлечения от реалий, уже ваши дома и потопит очередные лодки в вашей крови, уничтожит зрителей очередного театра (абсурда) и расстреляет танками и огнеметами ваших детей, протащит инфицированного узника по камерам Матросской тишины или запустит туда, воспользовавшись ситуацией, птичью заразу. Когда нет ответственности и морали, выбор велик. Пока мир не осудит публично коммунистический строй, в том числе его исполнителей-палачей и их сегодняшних наследников, руки тиранов будут развязаны для деспотии.

Михаил Трепашкин сделал последнюю ставку. Он готов отдать жизнь за наше будущее, за свободу наших детей. Как заявил адвокат, голодовка будет прекращена только в случае "освобождения от незаконного содержания под стражей".

Пока писалось это обращение, Михаила Ходорковского заключили на 7 суток в ШИЗО... за распитие чая. Произвол, бьющий прямой наводкой по всем арестантам, включая подростков в колониях, инвалидов в специнтернатах, искалеченных защитников родины всех возрастов, сирот в детских домах, нарастает ежеминутно. Ожесточение власти указывает на то, как боится нас Кремль, доживающий свои последние дни.

Правительства стран! Международные Фонды, Суды! Рядом с вами ежеминутно пытают и уничтожают лучших представителей разных народов, поскольку законодательство несовершенно и нарушаемо. Мы, современники, являемся свидетелями геноцида и зверств. Мы потворствуем своим молчанием происходящему и влекущему мир к деградации, к исчезновению человека как homo sapiens. Крепите Трибунал Гааги, Страсбургский Суд, единство Европы и мира. Противодействуйте злу. Завтра любой из вас может оказаться бессильным перед угрозой нашествия коммунизма-фашизма.

Помогите политзаключенным!

Larisa Volodimerova - the Netherlands-Israel;
Jaras Valiukenas - Lithuania;
Nadezhda Banchik - USA;
Irina Smith - Great Britain;
Sajd-Emin Ibragimov - France;
Viktoria Pupko - USA;
Aleksandr Litvinenko - Great Britain;
Boris Stomakhin - editor of Radikalnaya Politika newspaper, citizen of Russia;
Mayrbeck Taramov - director of the Chechen Human Rights Centre, Chechen republic-Sweden;
Ucha Nanuashvili - executive director of the Human Rights Information and Documentation Centre, Georgia;
Mark Ulensh - Russia;
Evgeniy Frumkin - Russia;
Igor Hergenroether - Germany;
Tengiz Gudava - USA;
Oleg Grechenevsky - Russia;
Jon Arno Lawson - Canada;
All the members of the Marexa foundation - the Netherlands;
17,000 supporters of the Movement for Khodorkovskiy http://www.russianlife.nl/freembh.htm

NB: Через два дня подписания этого Обращения Борис Стомахин был арестован.

Арестован Борис Стомахин

Редактор газеты "Радикальная политика", правозащитник и непримиримый борец с действующим российским режимом, Борис Стомахин получил тяжелые травмы в попытке скрыться от оперативников милиции.

Во вторник 21.03.2006 около полудня в квартиру редактора газеты и сопредседателя Революционного контактного объединения (РКО) Бориса Стомахина позвонили и стали настойчиво рваться в дверь трое мужчин в штатском - оперативники милиции Северо-Восточного округа Москвы.

Видя реальную угрозу выламывания двери и ареста, Борис попытался спуститься по веревке в окно. Веревка сразу оборвалась, и Борис упал с высоты четвертого этажа.

Врачи городской больницы N 20, куда доставила пострадавшего машина скорой помощи, диагностировали перелом ноги и отростков двух позвонков. Борис все время находился в сознании. По словам посетивших его в больнице матери и журналиста Евгения Карамьяна, он полностью ориентируется в происходящем.

В больницу приехала следователь прокуратуры СВАО С.Н. Колобова с материалами уголовного дела, возбужденного против Стомахина в декабре 2003 года по ч. 1 статьи 282 УК (возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды).

Бориса перевели в закрытое ("тюремное") отделение 20-й больницы, приставили к нему охрану и прервали его общение с внешним миром, включая мать.

Уголовное дело против Бориса Стомахина было возбуждено в 2003 году по заявлениям коммунистки В.А. Лавровой, называющей авторов газеты "РП" "чеченскими бандитами". Свое заявление Лаврова направила депутату

Государственной думы, члену КПРФ Виктору Зоркальцеву, который в свою очередь передал его в Генеральную прокуратуру.

При последнем допросе в прокуратуре в апреле 2004 года следователь Колобова назначила Стомахину психиатрическую экспертизу. Зная о практике психиатрических репрессий в СССР и РФ, Борис отказался явиться на экспертизу и прервал любые контакты с государственными органами. Некоторое время он жил на Украине, где запросил политическое убежище, но не получил. Уезжать в другую страну Стомахин отказался. Последние месяцы он жил дома в Москве.

В 2000 году против Стомахина и других авторов газет "Радикальная политика" и "Сепаратист" уже возбуждалось Генеральной прокуратурой уголовное дело по ряду статей УК, но в 2001 оно было закрыто за отсутствием состава преступления. На квартире Бориса Стомахина и его знакомых неоднократно проводились обыски.

18 марта текущего года Борис Стомахин подписал Обращение международных правозащитников

http://www.lietuvainfo.net/analitic/trepashkin.htm

в защиту политзаключенных, в очередной раз подставив себя под прямой удар. Борис, честный и мужественный человек, уточнял: - Под всеми правозащитными и прочими документами такого рода можете смело ставить мою подпись (кроме обращений к Путину). Подписываю: Борис Стомахин, гражданин РФ.

Я давно ищу случая пообщаться с Владимиром Буковским. Не могли бы Вы передать ему привет от его поклонника, знающего его мемуары почти что наизусть? Надеюсь, что он тоже хотя бы слышал мою фамилию...

Сегодня имя Бориса услышит весь мир. Оно всегда будет ассоциироваться с с подвигом одного человека - и бессилием палачей сломить волю; с авторитарностью фашиствующей власти - и полным отсутствием демократии в России. Прекрасный журналист, долгие годы отстаивающий свободу Чечни, - Борис поступает по совести и говорит людям правду. Поправляйтесь, Борис! Возвращайтесь, мы ждем Вас!

Лариса Володимерова - Нидерланды-Израиль,
Ярас Валюкенас - Литва,
Надежда Банчик - США,
Майрбек Тарамов - Чечения-Швеция,
Said-Emin Ibragimov - Франция,
Ирина Смит - Великобритания,
Виктория Пупко - США,
Александр Литвиненко - Великобритания,
Игорь Гергенрёдер - Германия ,
Евгений Фрумкин - Россия,
Олег Греченевский - Россия.
Стихтинг "Марекса" - Нидерланды,

Ситуация вокруг Бориса Стомахина. Новости 23 марта 2006

Международным правозащитникам удалось взять телефонное интервью у матери Бориса Стомахина. Борис помещен в московскую больницу 20 с переломами позвонков, ладыжки и другими значительными травмами. Состояние Бориса остается очень тяжелым несмотря на то, что сам он находится в сознании и разговаривает.

Мать Бориса Стомахина, Регина Леонидовна, обратилась ко всем правозащитникам мира с просьбой дать делу максимально возможную огласку, так как только гласность и немедленное вмешательство журналистов других стран оградят Бориса от еще большей опасности. Ситуация усугублена тем, что Снежана Николаевна Колобова, спровоцировавшая и ведущая дело, собирается построить на судьбе Бориса карьеру, и это заметно. Именно по личному распоряжению Колобовой было организовано преследование правозащитника и редактора газеты "Радикальная политика" Стомахина, и еще 24 июня 2004 года вышло постановление на арест и международный розыск Бориса.

События последних дней развивались следующим образом. 18 марта Борис подписал Обращение "Свободу политзаключенным!" Lithuania - chechen republic

Через день (очевидно, по доносу соседей) Борис был обнаружен оперативниками, которые долгое время караулили Стомахина внизу, сидя в машине. Сначала оперативники прятались, выжидали. Затем поднялись в квартиру, где находился Борис со своей матерью, и потребовали, как в плохом боевике, открыть дверь: - Мы знаем, что Ваш сын дома. Выходите!

Борис открывать отказался, несмотря на уговоры Регины Леонидовны. Шепнул, что попытается бежать через окно: - Мама, оставь меня. Это мое решение.

Мать звонила соседям и умоляла их разрешить Борису бежать через балкон, но напуганная соседка ей отказала.

Дальнейшее известно: оперативники старались взломали дверь, и матери ничего не оставалось, как самой им открыть. Борис выпрыгнул из окна, но веревка не выдержала почти стокилограммового веса сильного мужчины, и произошла трагедия.

Оперативники долго удерживали маму Бориса физически, не давая ей выбежать вниз - узнать, жив ли сын. Под нажимом Регины Леонидовны они в конце концов вызвали "скорую помощь", с большим опозданием, часов в 9 вечера. Пока ждали машину, оперативники испугались, решив, что по их вине, при свидетелях, убит человек, и затем уже сами с нетерпением дожидались прибытия "скорой".

Перескакивая дальнейшие хронологические события и плача, мать Бориса нам рассказала, что больше всего ее мучает то, что она позволила Борису прыгнуть. И что еще в 12 часов ночи она давала показания. И что от нее постоянно скрывали, куда именно повезут ее сына. По распоряжению все той же Колобовой, человека в крайне тяжелом состоянии постоянно перевозили из одного следственного изолятора в другой, в то время как общеизвестно, что при травме позвоночника самое главное - это полнейший покой.

Все, кто окружает сегодня Бориса, запуганы Колобовой, преследующей Бориса уже два года: люди дают понять, что хотели бы помочь и сочувствуют, но они смертельно боятся разъяренной карьеристки, выслуживающейся за очередную подачку и лычку. Вслух произносят: - Убьет!

Сегодня Регине Леонидовне не удалось дозвониться до адвоката. Пожилой человек борется в одиночку со своим - а на самом деле нашим всеобщим - горем. Звонят друзья из России, Америки, Израиля, Нидерландов, Франции, правозащитники пишут, переводят и публикуют статьи, рассылая их в международные влиятельные организации, - но пока что всего этого мало! Нужны профессиональные советы, материальная поддержка. Сейчас очень важно собрать справки для суда о том, в каком состоянии поступил Борис в 20-ю больницу, к которой сегодня приковано внимание международной правозащиты, а завтра, несомненно, судов Гааги и Страсбурга.

Регина Леонидовна пытается все успеть сделать сама, но просит о помощи: - Прежде всего, - повторяет она, - нужна огласка. И деньги на оплату труда адвоката.

Борис Стомахин должен лежать минимум три месяца. Ему повезло: после опаснейшего падения с 4 этажа у него нет сотрясения мозга, он все понимает. Но он всегда был здоров, никогда не посещал врачей, а сейчас, после того, как фактически зимой вынужден был лежать на снегу в ожидании "скорой", у Бориса усилился полученный накануне бронхит, усугубивший его положение. Кроме того, что самое страшное, Бориса постоянно перевозят с места на место, травмируя позвоночник. Регина Леонидовна предупреждает, что Борис может погибнуть, и тогда вся вина ляжет на власти и тех, кто мучает ее сына.

Тем не менее, поразительная деталь: оперативники, у каждого из которых наверняка есть матери, дети, и которые были вынуждены по долгу службы пережить вместе с Региной Леонидовной и Борисом эти кошмарные часы, - себя проявили по-разному. Отдай им другой приказ - и наверняка они бы сами спасали прыгающего из окна с такой высоты... И наблюдающую это несчастную женщину.

Когда, после отъезда машины врачей, Регина Леонидовна вышла из дома с тяжеленной сумкой, затолкав туда сапоги и пальто (зима, нужно жить!), - неожиданно один из оперативников сам предложил ей поднести вещи и подвезти, куда скажет.

Телефон Стомахиных прослушивается. К Борису никого практически не пускают, в том числе мать, вся жизнь которой, по ее словам, сосредоточена в сыне. Условия в больнице ужасные. Эту клинику Регина Леонидовна со скорбью называет "больницей мертвецов": именно там умерли ее мама, дед и ученица. Тем не менее, жизнь Бориса сегодня находится не только в клещах палачей вроде Колобовой, - но и в золотых руках наших российских врачей, творящих чудо без лекарств, аппаратуры и нормальной зарплаты. В руках тех, за чье будущее всегда сражался Борис, столько лет писавший статьи против войны, насилия, пыток - за свободу политзаключенных, за наше достойное завтра. Для нас и наших детей.

Лариса Володимерова - по телефону из Амстердама.

БУДУЩЕЕ ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ НАС

Лариса Володимерова: Постсоветский беспредел на территории бывшего Советского Союза молчать не дает. Юридически можно подать гражданский иск против Путина, дойти до Страсбурга. Но смещение пешки ничего не даст при том, что за ее спиной остается прежний режим - назовем его коммунизм, фашизм, или дождемся лучших времен и пригласим соглашателей в лице более "продвинутого" Явлинского, не проявившего себя демократом второе десятилетие, - а то и, не дай Бог, Касьянова... Впрочем, эти вершители судеб хотя бы выпустят политзаключенных и, есть надежда, поубавят разгул пыток в стране; так что мешать их продвижению во власть смысла не вижу.

А нынешнего президента судить можно и после отставки. На многих сайтах позорное правление ("Путину осталось... дней") отсчитывают так же, как дни отсидки - с противоположной стороны колючки - мучеников и героев. Как сказал о политике классик, "Нежный муж и отец, Ты же добр! И такого Миллионы семей проклянут у креста?" (Ч.Милош). Поправка: проклинают тиранов, бывает, их дети.

Пока мир не объявит вне закона коммунизм и фашизм, у России нет будущего. Режим остается, меняются только правители, мода пошла - на потомственных. Предвкушая внедрение опыта китайских династий, я предложила бы переосмыслить понятие "сын за отца не отвечает". Как раз обязаны отвечать - сын Алиева, сыновья Лукашенко; дети депутатов Думы (далеко смотрели Ильф и Петров!); возвратившаяся во многих бывших республиках постсоветски-советская власть (в Литве и Крыму). Действующий диктатор наконец должен встать перед фактом, что на пенсии все зачтется ("повезло" б разве только Милошевичу, самостийно принимавшему с назначенными лекарствами - по действию противоположные. В расчете вернуться в Москву).

Заостряю одну из проблем: палачи уходят от кары. Где сейчас Кучма? И кто постфактум вытащит Путина из Баден-Баденских ванн? Думать об этом нужно сегодня, пока еще связаны руки. Касательно Думских клоунов (Зюганова, Жириновского) - Боярская дума вымирала естественным путем: взамен выбывших Петр 1 новых просто не назначал (окончательно дума была упразднена в 1711 после образования Сената (лат. senatus, от senex - старик, так что мы далеко не ушли).

Наши "мудрейшие" способствуют произволу. Сидят в тюрьмах ни в чем не повинные. Повсеместно применение пыток. Гражданская война в Чечне, ситуация во многих соседних странах напрямую зависит от смены режима в России. На 35-градусном морозе издеваются над держащим голодовку Трепашкиным. Мучают Бахмину. "Воспитывают" Муртазалиеву. Добивают больного Лебедева. Минута молчания - Неизвестному Политзэка.

В Заявлении адвоката Ю.Шмидта "Относительно последних репрессий и инсинуаций власти" говорится об одиночке выпущенного из ШИЗО и тут же "порезанного" МБХ, - спланированность действий властями настолько очевидна, так привычно грубо сработана, что вряд ли вызвала удивление у рядовых россиян. Мужественный юрист, давно уже сам являющийся высоким примером для подражания, перечисляет: "Диссиденты объявлялись хулиганами, великого поэта Бродского сделали тунеядцем, все творчество Солженицына сводили к желанию получать огромные гонорары. Великого патриота и великого человека Сахарова обвинили в предательстве интересов страны и чуть ли не в связях с западными спецслужбами. Галину Старовойтову пытались скомпрометировать даже после ее смерти. Краснокаменского священника отца Сергия лишили сана за то, что он назвал Ходорковского политическим заключенным. Теперь же эти гнусные методы используются против Михаила Ходорковского".

Я бы добавила имя отца А.Меня, проповедовавшего Любовь и Свободу. Отсутствие страха.

И то, что палачам уготован век смертный, никто их сегодня не вспомнит, - а нашим мученикам мы создаем прижизненный памятник, равняемся на их поступки. На их силу воли. Стремление к воле.

Методы, применяемые сегодня в постсоветском-советском пространстве - откровенно гестаповские. Раньше били утюгом в валенке и отчитывались за синяки. Теперь безнаказанность полная (кроме показных судилищ, оканчивающихся ничем - как дело мерзавца Буданова). Шантаж, провокация, унижение; подбросить взрывчатку, наркотик - этим пользовался еще Ленин.

Чего стоит недавняя история с захватом Стомахина, http://zaborisa.narod.ru/ подписавшего обращение... в защиту политзаключенных http://www.analitika.nl/svobodu_politzakljuchennim.htm

Сражавшегося за свободу Чечни и Кавказа, за свержение строя, за ваше общее Завтра.

Портрет Стомахина противники рисуют нелицеприятно, а меня поразила как раз его доброта: год назад именно Борис навещал в больнице незнакомого ему коллегу-правозащитника, - инвалида и ветерана войны.

Теперь, в марте, омоновцы ломились в дверь, вынудили (!) Бориса выпрыгнуть с четвертого этажа, после чего Стомахин со сломанным позвоночником валялся в снегу до прибытия "скорой", - а кто не знает, как "быстро" она приезжает, когда это к тому же не нужно властям!

В тюремной больнице таскали с места на место - и это "спинальника", когда даже ребенку известно, что при повреждении позвонков предписан полнейший покой.

Я так думаю, что и не дожидаясь результатов принудительных перемещений, следует обратить внимание международного Красного Креста на саму ситуацию, нарушение прав человека, издевательство над инвалидом, пока что прикованным к койке.

Именно медицинская инспекция Запада обязана открыть глаза на то, что Бахмина, Лебедев, Трепашкин, Стомахин - тяжело больные люди, содержащиеся в нечеловеческих условиях российской тюрьмы. И что нашим политзаключенным, в их числе Ходорковскому, Трепашкину, Пичугину и еще многим другим, грозит реальная гибель, спровоцированная лично Путиным и его аппаратом. Любая соглашательская - и политика замалчивания в данном контексте приравнена к поощрению злодеяний фашистов.

Как можно бороться с тиранией изнутри? Легендарный Каспаров раскачивает народ, - это великое дело. Сидельцы своим примером демонстрируют неспособность властей сломить волю. Мальчишки-девчонки идут на штурм канцелярий. Адвокаты отказываются предать коллег, а священник - погрешить против истины. Партизанская война всегда приносила плоды.

Голландский классик Мультатули когда-то писал - мол, если его не услышат, "Тогда я переведу свою книгу на те немногие европейские языки, которые я знаю, и на те немногие, которым я могу еще научиться, чтобы потребовать у Европы того, чего я напрасно искал в Нидерландах.

И во всех столицах будут петь песни с припевом:

Между Фрисландией и Шельдой

Лежит разбойничья страна!"

"Страна" услышала почти своевременено, памятник философу-диссиденту - один из немногих в самом центре Амстердама.

Но нельзя забывать и горькие слова соотечественника, Розанова: "Вот и я кончаю тем, что все русское начинаю ненавидеть. Как это печально, как страшно. Печально особенно на конце жизни. Эти заспанные лица, неметенные комнаты, немощенные улицы... Противно, противно".

Каждый из нас в ответе за свою страну, семью, будущее детей. За инвалидов, шатающихся по помойкам. За сирот, забравшихся в люки. За ветеранов, продавших медали, - но не честь и совесть. За пацанов, насилуемых "дедовщиной". За то, что нашу пассивность трудно уважать свободным народам, и что главный аргумент не в нашу пользу - "Они же молчат! Значит, их все там устраивает".

Тем более важны конкретные попытки нацболов: это едва ли не единственные россияне, реально несогласные с политикой Путина. Остальные - давно за решеткой. Кое-кому из независимых правозащитников еще удается возвысить свой голос; их сайты преследуют хакеры, придумывающие всё новые способы сетевой борьбы с правдой. Так и один из наших сайтов http://www.analitika.nl/ спародирован

http://webox.kiev.ua/?id=0&url=http%3A%2F%2Fwww.analitika.nl%2Findex.html , о чем мы, пользуясь возможностью, предупреждаем читателей.

Бороться можно в любой точке Земли. В 1872 Лев Толстой выразительно писал, почему он решил эмигрировать: "Я убедился, что они ненавидят меня... Я решился переехать в Англию навсегда или до того времени, пока свобода и достоинство каждого человека не будут у нас обеспечены".

- Толстой думал жить вечно...

Хорошо не застать объединения России с Китаем, Ираном. Близки тяготения - цирк (не только Думский), балет, даже литература. Не помогут ли эти культурные пересечения противостоять исламу (уважаемому мной в других)? Есть надежда - на мудрых китайцев: вдруг они сохранят для музеев и образцы европейской культуры, заселив Дальний Восток... Но нам грозит эта дружба окончательным глубинным преобразованием. Конфуций выступал за тоталитаризм - против индивидуализма, и А.Лосев в 1985 для нас акцентировал: "Куда дальше движется человечество? А дальше идет то, что противоположно индивидуализму. А именно: общественность и коллективизм. То есть социализм". Так Россия пройдет через китайский социализм, коммунизм.

Ладно бы только Россия. Искалечены страны соцлагеря; след газовых камер стелется в бывших республиках. Ч.Милош в стихах говорил: "Человек... Не должен бросать крошек хлеба, плевать в огонь (Так, по крайней мере, учили меня в Литве)". В той, в которой сегодня лишают статуса политзэка. Из которой выдворяют старых сидельцев - бывших ссыльных литовцев. Мы писали о Хачукаевых

http://www.lietuvainfo.net/larisa_volodimerova/pravo.htm

, и буквально сразу после шквала статей и писем дочь Саламбека, Элина, все-таки получила крышу над головой, хотя и была в лучших традициях выселена на 101-й километр. На сегодня известно: мать и брата Элины перевели из тюрьмы в закрытый пункт для беженцев; сама девушка, без работы и языка, лишена пособия и от мира оторвана (нет денег даже на телефонный звонок). О трагедии Хачукаевых нам расскажет известный правозащитник Ярас Валюкенас, снявший уже нашумевший и идущий по Западу фильм о преступлениях власти в Литве.

...Сталин с Гитлером шествуют по планете, "большая семерка" собирается летом в Санкт-Петербург, Запад делает вид, не поперхнувшись нефтью и газом, что в России, Чечне, Белоруссии, Азербайджане - давно демократия!

Печальны дела твои, мир.

Как всегда, есть надежда на нашу духовность. На гуманистов, искусства, религию. Правда - в преодолении, преломлении зла. Контакт специалистов минует политику; простым людям обычно легко общаться друг с другом, протянуть руку, петь песню - и жить. Но настало время, когда от большой политики не отмахнуться: она вошла в дом и стала опасна нам - каждому, лично.

Есть небольшая надежда и на введение экономических и прочих санкций. Прекрасную новость сообщила сегодня Голландия: всех белорусских студентов, выгнанных Лукашенко из университетов, готовы принять Нидерланды, предоставив бесплатное обучение в вузах. Пока не закрыли границы, спешите за визой в консульство!

Заточение узника в одиночку - всегда крайняя мера, жестокая. Но 17 000 сторонников "Движения за Ходорковского" http://www.russianlife.nl/freembh.htm

и просто честные люди (им несть числа!) смеют надеяться, что у МБХ теперь будет время, не отвлекаясь, подумать, как управлять Государством. Сменить власть, провести реституцию, дать народам Свободу.

Ярас Валюкенас: Считаю необходимым дополнить, что пока мир не объявит вне закона коммунизм и фашизм, будущего нет не только в России, но и у всего мирового сообщества нашей планеты. Когда мы не извлекаем уроков из нашей трагической истории, то она, история, имеет удивительное свойство повторяться. И заметьте, ее повторения становятся более угрожающими, масштабными и разрушительными. Человечество, на мой взгляд, сравнимо с двоечником, которого систематически оставляют на второй год в одном и том же классе, сам ученик в ввиду своих физических свойств взрослеет, становится хитрей, коварней, сильней, и вот приближается время, когда он уже готов бросить вызов своему учителю, несмотря даже на то, что рискует навсегда быть отчисленным из школы. Наблюдая за происходящими в мире событиями, мне только такое сравнение приходит в голову.

Почему я делаю упор на то, что идеи фашизма и коммунизма потенциально опасны не только России? Для меня эти две формы сопоставимы с неким вирусом, а каждый вирус, способный убить человека, имеет свойство мутировать, то есть приобретать новые изощренные формы, с которыми бороться намного сложнее. Этот вирус на данном промежутке истории нам удалось всего лишь локализовать и взять под контроль, но это еще совсем не значит, что он стал безопасным. Проникнув в некогда демократические государства, вирус способен изменить генетический код самой демократии, постепенно трансформировав ее в нечто до сих пор не известное. Обратите внимание на то, что сейчас происходит в Европе.

Не буду далеко заходить и возьму, к примеру, свою Родину Литву. 1991 год в Литве относительно можно сравнить с оттепелью 60-х в СССР. Почему относительно? В тот период сохранилась советская власть, и постепенно эта оттепель снова начала превращаться в лед. В Литве же формально советская власть перестала существовать вовсе в 91-м году, но коммунистический вирус, мутировав в организме зачатка демократии, приобрел формы неизвестной доселе системы. Демократией ее не назовешь, это уже однозначно, советской власти вроде бы уже тоже нет, сегодня многие мыслящие люди не могут понять, что же у нас получилось. Бывшие партийные функционеры в большинстве своем по-прежнему занимают все ключевые посты, но только теперь считаются демократами, бюрократический аппарат раздулся настолько, что в количественном эквиваленте обошел брежневскую эпоху, коррупция становится нормой жизни.

Арест семьи Саламбека Хачукаева в Литве вообще меня выбил из колеи на несколько дней. Я просто не мог даже предположить, что женщину и малолетнего ребенка, вырвавшихся из лап смерти, литовская власть удосужится усадить на тюремные нары. Я уже не говорю, как власть относится к своим гражданам, возвращающимся из бывших ссылок и лагерей, это будет отдельный разговор. Официальные СМИ всячески стараются избегать этой темы, несмотря на то, что вроде бы считаются и "независимыми". И я думаю, что эти проблемы рано или поздно придется решать вне государства.

Сегодня в Литве только Церковь пользуется доверием граждан, о власти даже и речи нет, вот здесь и получается парадокс. Исходя из логики, такая власть должна держаться исключительно на штыках репрессивных аппаратов, но в этом случае это тот же вирус, о котором мы говорили, только в не мутированном состоянии, а так нельзя. Кто же ему деньги будет давать? Деньги дают на демократию. Но выход этот вирус нашел банальный, он просто не отдает власть, пользуясь теми же демократическими нормами. Вирус ударил по самым основополагающим ценностям, по совести, чести и справедливости. Нейтрализовав эти принципы, он постепенно движет государство к тому, от чего оно стремилось уйти все годы оккупации.

В конце я хотел бы еще раз предостеречь всех: данный вирус распространяется исключительно через денежные купюры и банковские счета, к группе риска так же относятся нефте-газовые магистрали и другие энергоносители. Так что это болезнь не только России. Планета - это общий организм, и лечить его нужно в комплексе.

Вперед, в советское прошлое!

Приближается День Победы. Серьезный повод напомнить, что мир сползает к фашизму. Противостоять тому, куда нас толкают правительства, войны, коррупция. Наши трусость и слабость. Рассказать о том, как живется в свободном мире. Теперь, когда иммиграцию в Америку и Европу можно считать закрытой (до новых переворотов, которые, как обычно в бурные времена, стряхнут пыль с Конвенций), и никто не упрекнет нас в прозападной "агитации за эмиграцию", нужно донести до читателя, что рабство царит не везде. Основные законы работают. Граждане могут быть счастливы и защищены, и это та норма, к которой мы должны повсеместно стремиться.

В документальной записи И.Бунина из "Окаянных дней" (февраль 1918), когда революция еще не стала привычной и люди помнили прошлое, полуграмотный полотер рассуждал современно: "То и будет: напустили из тюрем преступников, вот они нами и управляют, а их надо не выпускать, а давно надо было из поганого ружья расстрелять. Царя ссадили, а при нем подобного не было. А теперь этих большевиков не сопрешь. Народ ослаб. Я вот курицы не могу зарезать, а на них бы очень просто налягнул. Ослаб народ. Их и всего-то сто тысяч наберется, а нас сколько миллионов и ничего не можем. Теперь бы казенку открыть, дали бы нам свободу, мы бы их с квартир всех по клокам растащили".

Слабый русский народ, неспособный восстать на горстку кремлевских бандитов, давно уже не представляет, что его зазеркалье неестественно и не вечно; что совсем рядом цивилизованные народы, не допустившие рабства, живут достойно и гордо. Их основная задача - не дать приблизиться коммунизму-фашизму, не продаться за нефть и газ, найти другие энергоисточники и по возможности помогать третьему миру, чтобы он не задерживал общий прогресс и не грозил миру уничтожением - от халатности, зависти и просто от алкоголизма.

Путин распространяет зону влияния прежде всего на бывший соцлагерь. Речь сегодня идет о Литве. О том, чем всем нам грозит соглашательская политика местных властей. Не имеют возможности высказаться политзаключенные - и глубокие старики, отвергаемые страной. Многодетные матери, поверившие казенным бумагам, оставившие жилье в той же России и привезшие детей учить литовский язык, дышать воздухом родины. Что они могут сделать, зарабатывая гроши и ютясь годами в крохотных комнатенках, без надежды на лучшее, подчас без официально обещанного им гражданства? Получившие после долгих мытарств статус политбеженцев люди не имеют гарантий, что решение власти не переменится вместе с самой этой властью, вчера еще - демократической, сегодня - все той же советской.

Многие в мире следят за историей семьи Хачукаевых. Не все знают новости дела.

После того, как международной правозащите с помощью многочисленных прошений удалось добиться, чтобы выброшенная на улицу без средств существования дочь Саламбека Элина получила хоть какую-то крышу над головой, события развернулись вот так. Элину, в лучших традициях сталинских времен, выселили на 101-й километр, лишив возможности общаться с заключенным отцом и переведенными в другую закрытую зону мамой и братом. В совершенно не доступном для посещений центре для беженцев маме и брату, не владеющим литовским языком, но уже достаточно запуганным происходящим, дали на подпись бумагу. При этом им было объяснено, что в документе значится обязательство не покидать центр для беженцев. Естественно, с властью не спорят, - тем более если речь идет о затянувшейся пытке членов семьи, уже побывавших в аду.

Через несколько дней после подписания неизвестного им документа, мама и брат послали письмо Саламбеку, главе разрозненного семейства. Еще через пару дней к ним явился следователь, отвез их в Вильнюс, где маму и брата (подростка!) судили. Дали им полгода домашнего (если это "домашний"!) ареста, объяснив приговор тем, что подписанное обязательство было нарушено: оказывается, по-литовски там значилось, будто мама и брат... не вступят в переписку с С.Хачукаевым.

Таким образом, получивший в Литве статус политбеженца и теперь там же арестованный С.Хачукаев не имеет права на моральную поддержку семьи. По мнению администрации Президента, с которой обычно согласовываются подобные постановления, Хачукаев обязан томиться в неведении, живы ли и здоровы его законные жена и дети. Давно и тяжело больная жена не имеет права общаться ни с мужем, ни с дочкой. Сын должен сидеть взаперти и учить литовскую жизнь через двойное стекло (а то и решетку). Юная дочь, не успевшая выучить язык в степени, позволяющей ей устроиться на работу, в свою очередь обречена не знать ни о ком: не дай Бог, разгласит государственную литовскую тайну, поможет врагам народа объединиться и бежать из тюрьмы. - Интересно только, куда?!

3 мая состоится суд над С.Хачукаевым, которому, по сообщению официального источника, пожелавшего остаться неизвестным, продлят меру пресечения или дадут срок. Сталину тоже повсюду мерещились внутренние враги, - специфически советская галлюцинация, вытравившая поколения!

Если кто-то мне скажет, что во всем вышеназванном нет нарушения прав человека - целой семьи! - то я готова доказывать очевидность этих самых нарушений всю свою жизнь. Завещать это детям.

Писатель Е.Бич ("Звезда" 11, 2005) подводит итог: "Очень правильно Розанов замечает - ругать своих можно только самому. А когда слышишь от других, то всегда хочется грубо оборвать. И самые обжигающие слова я прочитал именно у самых страстных, самых любящих - Леонтьева и Розанова".

За критикой власти лежит любовь к народу. Ответственность за родных, личное мужество и патриотизм. Стремление исправить ошибки - свои и чужие. Обо всем этом рассказывает наш фильм: http://www.russianlife.nl/

Со слезами на глазах

День Победы в странах Европы падает на разные числа. В Нидерландах на 5 мая. В Израиле - на 8-е. Правительства целенаправленно не дают нам забыть, что такое фашизм, пытки и концлагеря. Чем самим нам это грозит. Сирена, минута молчания, демонстрации, фейерверк, публикации, фильмы... Бегуны останавливаются. Из машин выходят водители, замирают возле дорог. Горожане, сельчане, хозяева фирм, кораблей вывешивают флаги страны, дополнительную символику. Никакой принудиловки, - обычное напоминание. Вечная память.

Накануне в газете Dimerkrant публикуется информация: преследуемые в других странах прозаики, поэты и журналисты могут подать заявку и год жить в Нидерландах на полном обеспечении в отреставрированном доме Анны Франк (Merwedeplein 37-2, Amsterdam-Zuid). - Сообщаю коллегам.

Незадолго до этого было объявлено, что исключенным Лукашенко из вузов белорусским студентам Нидерланды предоставляют бесплатное образование (обращаться за визами - в консульство).

Я не думаю, что Европа не знает о том, что творится в соцлагере, в бывшем СССР. Даже наоборот: разведка, полиция отлажены здесь на зависть. Поступает конкретная помощь. О ней хотелось бы поговорить. И о ее недостаче.

Быть не может, чтобы Запад не узнал еще до россиян, что 5 мая Михаила Ходорковского перевели из санчасти назад в одиночку ШИЗО. Почему из санчасти?.. После спланированного нападения, Ходорковский, протестуя против заключения в одиночную камеру, где его проще убить, с 27 апреля по 1 мая держал сухую голодовку. Ухудшение здоровья заставило администрацию отправить его в санчасть.

Только что голодовку держал Михаил Трепашкин. Мы сняли фильм в поддержку политзаключенных, адреса интернет-версии

http://www.analitika.nl/volodimerova.htm

Чтобы быть точной и краткой, вот текст (он на двух языках):

"Этот фильм - о падении духовности в мире, о росте равнодушия, о готовности продать главные нравственные ценности за нефть и газ. Незабываем прием Путина в Европе. Непонимание того, что распространение коммунизма, фашизма - это не то, что вполне естественное расширение китайских границ. Советский строй, режим коммунизма-фашизма должен быть запрещен в мире, как должны быть запрещены пытки. С духовными лидерами ислама возможны и необходимы переговоры; с советскими идеологами - нет. Нужен закон, по которому президенты отвечали бы лично за содеянное ими зло - так, чтобы неосуждение Милошевича стало последним. Каждый правящий глава страны должен быть уверен, что и после отставки его найдут и заставят отвечать по закону, если он допускал пытки, захватнические войны, геноцид, наличие политзаключенных.

Мы должны законодательно прервать круговую поруку на высшем уровне. На примере России: разве не знает Запад, что страной правят тираны; что политзаключенным Светлане Бахминой, Заре Муртазалиевой, Михаилу Ходорковскому, Платону Лебедеву, Михаилу Трепашкину, Алексею Пичугину и огромному числу незаконно брошенных за решетку грозит верная смерть? Разве Запад не имеет возможности с помощью экономических и политических санкций спасти через Красный Крест и правозащитные организации тяжело больных Бахмину, Лебедева, Трепашкина, Стомахина - и сотни тысяч туберкулезных больных, умирающих в современных советских концлагерях - сию минуту, сейчас, уже десятилетия? Разве Запад не знает о геноциде в Чечне и в России? Можно ли проводить саммит семерки - в России, где правят убийцы?

Прекрасна Голландия, выбранная нами для съемки, - хороша эстетически и потому, что законы работают. Но падение нравственности касается всех".

Запад знал заранее то, что 4 мая Россия оказала "неотложную финансовую помощь" Палестине в размере $10 миллионов. Не могу не вспомнить предваряющие комментарии академика Е.Вертлиба о расстановке сил: "США, согласно экспертизе журнала "Foreign Affairs", практически вернули себе ядерную монополию и могут уничтожить всё российское (а заодно и китайское) ядерное оружие одним ударом. А Россия, скорее всего, даже не сможет ответить "ударом возмездия" - скажется разоруженческая тенденция и деградация российских ядерных сил... Российская система раннего предупреждения, по зарубежным экспертным оценкам, также находится в плачевном состоянии".

Несмотря на просвечивающую, на мой взгляд, сквозь текст пропутинскую позицию, рекомендую всем этот серьезный труд, помогающий аналитикам прогнозировать общее завтра.

Где-то ненависть, где-то презрение к президенту, позорящему страну, набирают ожидаемые обороты. Непопулярность законов (конфискации подвергнуться может любой, но закрытые правозащитные организации вряд ли помогут и в худшем), неуверенность в будущем, недостойная личности рабская жизнь. Ожидание то прихода китайцев, то "немцев" (бироновщина как переходный период для страны - неизбежна). Бунин об этом писал в 18-м: "Все уверены, что занятие России немцами уже началось. Говорит об этом и народ: "Ну, вот, немец придет, наведет порядок"... Впереди очевидный распад на удельные княжества.

Мы еще не забыли футбольную трансляцию пасхи: милосердное телевидение сняло вождя с двумя свечками! Наконец его речь заглушили. Показав ту тройку-пятерку убийц, что льстиво крестились вослед своему ВВП.

Запад оглядывается на Россию, Русь - в рот глядит Западу. Наше время не совпадает, пусть философы найдут этому обоснование, - но подтянуть к цивилизации можно только рывком, принудительно.

Страны Европы кучкуются, - и Россия приникла к Ирану, заигрывает с Китаем (все детство я носила китайские платья, как потом - моя дочь), и, Бога не боясь, своего и чужого, объявляет всему миру: "Я перетеррористил всех террористов".

- Засвидетельствую, годы прожив в Израиле, наезжая в свои Палестины. Большей оплеухи демократии, Конвенциям, кое-как дожившим до светлых дней Мая ветеранам Второй мировой, собственному народу, чьим именем Кремль творит беспредел - дать трудно.

...Да, так Запад - кучкуется: страны действуют по общим, для нас негласным, законам, и совсем не всегда нужно искать происки российского КГБ в постсоветском пространстве, скажем, стран Балтии.

В декабре меня насторожил печатавшийся на Чеченпресс ряд статей об устройстве беженцев в Бельгии. Еще более подозрительной показалась январская запись: мол, ждали изменений - но правила остались прежними, - приезжайте, кавказские беженцы!

До Бельгии - на машине пара часов, бывшая часть Нидерландов, общий язык (плюс французский). О политбеженцах давно уж закрытой Голландии Софья Корниенко, автор ЧП и "Свободы", рассказывала объективно. Я отдаю должное былым успехам бельгийских юристов-кавказцев, но до сих пор виню себя в том, что сразу не обратилась к тем, кто ждал от Запада гостеприимства - и что кто-то за это расплачивается.

Если вам удалось выбраться из горячих точек и вас мучают сложности с адаптацией, трудоустройством на новом месте, то решать проблемы нужно с адвокатом в вашей новой стране. Наивно надеяться, что где-то вас ждут, и именно потому, что вы - политический беженец. Неразумно взывать к Большому Брату, - все равно, что на Англию жаловаться Франции, или наоборот. Грамотный юрист, изучивший, скажем, балтийское, а не бельгийское законодательство, может найти судебные ошибки, лазейки в законе (они всегда есть) и вам помочь - улучшить жилищные условия, получить пособие по болезни, найти работу, попасть на курсы и прочее.

Эмигрировав, мы сравниваем новые условия с прежними, часто идеализируя прошлое. Если вы бывший ссыльный переселенец и вернулись на родину - прав у вас больше. Если же страна, после ваших мытарств в Центрах Беженцев, дала статус, гражданство - то это великая милость и одолжение, так как на деле Конвенции приостановлены, а в ряде стран - вообще остановлены полностью, и никто никому не обязан. Повторю: на сей счет существует неафишируемая международная договоренность, иначе бы беженцев не высылали и не арестовывали повсеместно. Девиз - ноль толерантности, причем в той же Голландии это официальный призыв, закон. Разрешено полицейским стрелять, не повторять дважды, и вообще все дозволено - кроме самого нарушения закона и пыток! Гражданам это известно, стараются не преступать, - и эта схема работает. Очень просто сесть за детскую шутку, "случайно". Еще наглядней: на автострадах есть надпись - скорость такая-то, за вами следит камера. И по радио передают, в какой точке дороги в кустах притаился гаишник. Водители слышат, а дальше - их дело, нарушать и платить - или нет. Кто богат, тот отстегнет. Официальный закон - за превышение скорости вдвое водителя лишают машины и прав навсегда. Скорость 30, едешь 60 - прощайся с правами и транспортом. Но каждый сам выбирает.

Часто нам кажется, что республики бывшего СССР вернулись к советским нормам, а это законы как раз западные! Даже если внедряются руками аппаратчиков-коммунистов: одно не исключает другого.

Не разрешили воссоединиться вашей семье? Нарушение прав человека. Доказывайте свою лояльность новой стране, официально требуйте следования букве закона. Вам не дали жилья? - В том же Израиле, поставленном на край гибели, репатриантам, каждый из которых, по сути, беженец, квартир не дают уже лет пятнадцать. Гражданство - дают (доказавшему национальность). Деньги на первый съем, черный день, - а там дни одинаковы: приглашают нас "пушечным мясом". Но даже инвалидам не добиться годами бесплатного госжилья. А в Европе правила с "крышей" значительно жестче.

Не требуете у золотой рыбки того, что в законе не значится. Не путайте возвращение к совку - и западные новые правила.

Напоследок добавлю, что помогать можно только семье полностью, а не разрозненной. - Держитесь вместе. Семья - ваша сила. - Запад точно об этом не знает... Я как раз наблюдала картинку. Сын приятеля, Стефан, с отцом иногда все же видится: они близко живут. Но семилетнюю дочку самого Стефана мы с приятелем (родным ее дедом!) встретили вообще второй раз в жизни. Дед объяснял девочке, что он - отец Стефана. Девочка не поверила. Как вы думаете, что сделал дед?.. - Показал ей паспорт с фамилией, как у нее.

Вот примерно так нас тут ждут. Большинство живет не по-русски, тем более - не по-кавказски. Я сказала бы, не по-человечески, - но не удивляюсь.

Для Европы не все с нами ясно. В Голландии на весенних партийных выборах всерьез обсуждали и спорили: нужно ли отдельно готовить пиццу и пахлаву, или все-таки можно испечь половинками на том же противне?.. Как нам сосуществовать?

Мой дед, герой Советского Союза, погиб над Балтикой, сбив сотый вражеский самолет. Лежит в Лиепае. Другие бабушка и дед - врачи Второй мировой (бабушка - главный хирург эвакогоспиталя, расписалась на Рейхстаге). Пискаревское - родная земля, с которой нас выжил режим. Моя мама - блокадница, десятилетней медсестрой получившая медаль за оборону Ленинграда, дочь полка. В этом мае она последней придет в свой госпиталь и возложит цветы.

Нам есть, чьим нравственным ценностям следовать и чью беречь память.

Философические заметки - пунктиром

Время в России и за границей не совпадает. Различен и ритм жизни. Помню, с каким изумлением мы, ленинградцы - борцы перестройки, читали статьи Солженицына, звучащие из Вермонта с конца 90-х. Ощущение неловкости за мыслителя... У меня оно остается, хотя физически тела поменялись местами. То, что Иван Денисович "возвращает" в рабство Украину и Крым, вытекает сегодня логично. Благодаря за урок, я догадываюсь, что эмигрантские советы смешны России и зачтутся через полвека. Когда Петербург опять назовут Петроградом; когда нам напомнят, что такое варяги из Дании, и где вообще начиналась Киевская Русь...

Статьи - однодневки, но и молчать нельзя, и судьба ведет, что особенно ярко демонстрируют политзэка. Трепашкин, перед явной посадкой давший интервью о том, как пытают чеченцев. Стомахин, отказавшийся прятаться по углам и готовый на смерть - но не сдавшийся. Июньский именинник МБХ, понимавший, что его ждет. Многие сотни сидельцев, идущие на голодовку. Мальчишки-лимоновцы, размахивающие руками (атрибуцию сбросят, надеюсь, - останется суть). Из свободных физически, для меня пример - Ибрагимов: девятая голодовка против войны и насилия, кома перед сытой ПАСЕ...

Все же отсюда хороший обзор. Запад судит поверхностно о России: богатая, коррумпированная страна рабов времен деспотии Путина и фсб. Более пристальный взгляд разбивает стереотип именно благодаря названным выше героям. Поименно, конкретно.

Политические иллюзии тормозят развитие страны. Но смерть Александра Зиновьева, ратовавшего за коммунизм, ударила по прозрению, - что-то ведь мы не дослышали... Тезка, убежденный коммунист Бовин, пояснял свои взгляды, раскрывая исконное понятие - и оказывалось, что мы думаем об одном, называя по-разному милосердие, гуманизм, внеполитический образ жизни, вечные ценности. Это ж не всепродажный Жириновский, справедливо бросивший в прошлом году: "Давайте организуем коллективное самоубийство. Я, Зюганов, Рогозин, Зурабов, Греф и Кудрин". (А мы - похороним).

Сахарова не издают на родине 10 лет. В майской телепрограмме Александра Архангельского адвокат и правозащитник Юрий Шмидт жаловался - мол, Запад хочет только брать от России, вот весь интерес. Вероятно, Шмидт из скромности не признаёт, что один его личный пример несогласия с властью, линия ведения дела М.Ходорковского, каждое публичное выступление строят иммидж России, вселяют надежду на будущее народа, способствуют реальному преодолению феодального рабства.

Церковь в мире в основном политизирована и продажна, противопоставлена вере. Назову горькие примеры любой конфессии, на уровне епископата... Но священник Сергий Таратухин, отказавшийся освятить часовню в колонии Краснокаменска, содержащего в застенках политзэка, перевешивает и реабилитирует вместе взятое.

"Зажигай веселей Россию", поется в одной расхлыстанной песне... Гарри Каспаров - батька, лезущий в пекло - превращается в чемпиона, даже если бы не было шахмат. Автоматически он вызывает внимание и уважение прогрессивных и мыслящих.

Печальней с правозащитой... Людмила Алексеева радовалась в телевестях, что ее глушат не так, как при Сталине. Вот что значит - признание президента, официальный государственный орган. Дал мукхла! (По-чеченски - дай Бог).

Путин, зачистивший силовиков, предсказуем: закон о конфискации открыл ему новые закрома в лучших старых традициях. Это вам не рублевские дачки. За ЮКОСом благополучно последуют национальные рыба, дерево, средний и мелкий бизнес, - все, что успеют отнять.

День Победы еще не забылся. Я тогда думала: сколько ветеранов не могут выйти на праздник, лежат - без лекарств и без обуви, столько лет без еды, витаминов... Именно в мае всегда муссируют тему: кто бы больше убил - Гитлер ли, Сталин. Ответ рядовых европейцев - конечно же, Сталин, длящий концлагерь с революции и до сих пор. Но и Гитлер не остановился бы на евреях, цыганах, брюнетах и сексменьшинствах, - и Сталину только смерть помешала решить еврейский вопрос. Я не думаю, что сравнение правомерно. Смотреть нужно вдаль, предотвращая повторы. Запретить мы должны одинаково коммунизм и фашизм. Есть ли в мире большее зло!

Пешка-Путин преуспел для страны в главном: завершил раскол народа, взрастил национальную ненависть, развратил бизнесменов (недаром все знакомые новые русские стоят за него, отрешась от морали). О растащенной экономике не говорю. Большинство интеллигенции (переставая быть таковою) - вне политики, чем и гордится. Пушкинский Дом, Академия наук, это наше позорище. Можно подумать, реально жить в вакууме! Не слыша стонов пытаемых, зарыв голову в землю.

Не знаю, как вы, но Калягина и подписантов я давно не смотрю; Волочкова, Газманов, Юдашкин, Улицкая отвратительно неинтересны. Был символ поколения - фронтовой поэт Межиров. Десятилетиями учил нас жить со страниц и экрана. Талантливый, сильный! А потом задавил человека, бросил жертву истекать кровью. Так и убил. Оказалось - себя, вместе с книгами, творчеством, будущим.

Теперь уже машинально, слыша о свергнутых губернаторах и поносимых деятелях науки, искусств, предварительно делаю выводы: видимо, честный? И потом уже проверяю... Парадоксы системы и времени.

Всепрощения я не приемлю. Первый закон, который нужен России, - об ответственности президента. На века, включая потомство.

Объявили в мае амнистию. Женщинам с малолетними детками - тоже. Ясно было, что не Бахминой. И все же наутро я читала отказ как будто ее глазами. Кто ответит за исковерканные жизни ни в чем не повинной, подвернувшейся под руку в сезон отпусков жертвы; ее мальчишек и мужа?! Тут прозой я не смогу http://www.russianlife.nl/cikl_stikhov_a_pichuginu.htm

Как пророчески оговорился Путин в очередном майском докладе: "В заключении еще раз отмечу...". - Зачтется!

Российское телевидение смотреть нет смысла и времени из-за пронзительной лживости - и я выучила украинский. Экран позволяет "присутствовать": березки, лисички... Но вот родственница привезла "Аргументы и факты". Мы много "узнали" там и о своих Нидерландах...

Ветеран, патриотка пронесла через обе таможни (подпавшие под указ и занятые проработкой в верхах) фамильный антиквариат. И выбросила его с упаковкой в помойку, на счастье голландским уборщикам. Диалог у нас был такой:

- Настоящая русская интеллигенция ушла с революцией и больше не возродилась .

- Я живу среди нее! (С пафосом).

- Не хочешь почитать философию, стихи, роман?..

- Я читаю только эзотерику!

- Твоего внука скоро возьмут в армию.

- Иванов умный! Скоро служить будут иначе и только полгода (ЛВ: как раз учебка?!.). Наконец поняли, что Америка идет на нас войной, и нужна крепкая армия.

- Здесь, в Европе, после 45 лет серьезно не лечат - кроме экстренной хирургии: уже не рабочий возраст...

- (Гордо): Я думала, геноцид - только в моей стране!

Наш диалог бесконечен... И я повторяю, что раскол в Кремле нужен, компромат собирать и печатать было бы крайне полезно: тараканы в банке передерутся. (Официальные данные: тараканы - это пища будущего, любят жить в темноте, без питья долго не выдержат. Их разводят в качестве живого корма, скармливая паукам, скорпионам, тарантулам, используя в фильмах ужасов. Останется самый сильный: сожрет всех сородичей).

Мне хотелось бы обратиться к тем, кто быть тараканом не хочет, или по крайней мере ищет из банки путей. Как отец Сергий и узники совести. Как Трепашкин, из реанимации возвращенный в колонию, пытанный - но несгибаемый.

Я искала их закрытые имена. Чаще всего звучит так: Код 8-30-22, начальник - 23-14-95 (по Краснокаменску). Или: руководитель Замша Анатолий Сергеевич (полковник, по Харпу). Каково им там - первому, среди туберкулезных мальчишек, средний возраст 24, смерть - 42, на урановых рудниках сознавая себя обреченным, к тому же - убийцей?.. Читаю: "Не удержался на своем посту и начальник колонии N 10 города Краснокаменска Александр Евстратов. С середины марта исполняющим обязанности начальника колонии стал Александр Рябко". Калейдоскоп безликих имен, подчас прозвищ. А ведь за каждым - несчастная по сути судьба, нездоровая психика, искалеченная постоянным соседством с чужим и собственным горем. Вынужденная круговая порука - стучать друг на друга, ощущение себя во вражеском логове, постоянная нехватка средств, недостача. Та наша русская гостья всю жизнь провела в Большом доме: майор в отставке, - не всем, как Довлатову, тяготиться работой охранника или другого такого же винтика системы. У большинства зашорено зрение, извращены понятия, на нет сведена личная жизнь: даже нет представления, что бывает на свете свобода, что не все вкалывают от звонка до звонка на Хозяина, разоряющего страну, устраняющего отбившегося от стаи.

Личная свобода неотъемлема. Эвтаназию, кстати, применил еще Фрейд; к ней прибегали и в древности. Но в канун дня рождения МБХ есть поводы для оптимизма: даже если его опять изуродуют, то выиграл он все равно. Он, как и мы, эмигранты, сидит без газет и ТВ, что отвлекает от суеты, поднимает горизонт, позволяет мыслить объемно. В рамках мира, а не войны. В масштабах вселенной и вечности. Laramtsa (с уважением) - и надеждой.

Приют для беженцев - центр шпионажа

22.06.06г.

В Вене завершил работу фестиваль русской литературы и драматургии "Москва на Дунае", проходивший в рамках "Wiener Bezirksfestwochen" - совместный проект театра "Пигмалион" и "Винцайле". Организовал фестиваль прямой потомок и духовный наследник Л.Н. Толстого - Владимир Яременко-Толстой, удостоенный недавно премии Пастернака за стилистически лучший в последние годы перевод австрийской прозы на русский.

Б.Л. Пастернак не получал свою нобелевскую премию в денежном эквиваленте, и Фестиваль выступил инициатором Обращения в Нобелевский комитет о возможности поддержки и материального наполнения нынешней премии Пастернака, присуждаемой талантливым авторам, не согласным с политикой тоталитарных властей. Прошение передано послу Швеции в Австрии, присутствовавшему на фестивале.

"RUSSIA TODAY. Moskau an der Donau. (Москва на Дунае)" была представлена семинаром "Русская культура в изгнании", чтением стихов и прозы, сценической читкой пьес по-русски и по-немецки, короткими фильмами из СПб (собрание Вали Гёшль), спиритическим перформансом и другими акциями. Основатель знаменитого Русского лицея Валентина ДеВалль (Вена) рассказала о сотне одаренных учеников, о газете и планах лицея.

Здесь требуется пояснение: жители Вены постоянно сталкиваются с противостоянием русских служб, уже захваченных консульством и КГБ, развитию независимой от политики русской жизни в Австрии. Как и во многих странах Европы, "рука Москвы" составила досье и списки всех эмигрантов и, пользуясь часто бедственным материальным положением вновь прибывших, отвлекает их подачками от вхождения в новые реалии, от ориентации на свободу, самоопределение. Лицей является одним из важных очагов не сломленной русской жизни: родители, не принявшие советский строй, пытаются дать детям глубокое и яркое образование, не стиснутое рамками официоза и Кремлю не подвластное. "Наша газета" и Лицей, в котором учатся также отовсюду выталкиваемые чеченские дети, отстаивают право выбора и свою социальную ориентацию.

В театре "Пигмалион" (принадлежащем актерскому миру Tino Geirun и его русской жены Анны) прозвучал доклад о психо-философии и Солнечном свете. Основатели новой религии - Алексей Бугаенко (Дюссельдорф) и Валерия Назаренко (Вена). Интересно, что, независимо от ученых, уже много лет философ В.А. Зубаков из Санкт-Петербурга публикует уникальные материалы о назревшей идее создания новой "экологической" религии.

По стечению обстоятельств, торжественное открытие с освящением фестиваля в здании театра произвел племянник В.А. Зубакова, епископ Арсений - новый предстоятель Русской Православной Апостольской Церкви в Западной Европе.

В канун дня рождения М.Ходорковского и в те дни, когда священника Сергия Таратухина, отказавшегося освятить колонию, содержащую невинно осужденных, лишили сана, участниками фестиваля и "Движением за Ходорковского" было принято единственно возможное в этой ситуации решение. Мы просили епископа Русской Апостольской Православной Церкви РАПЦ +Арсения принять отца Сергия (Таратухина) в сан священника РАПЦ. У нас есть возможность публично сообщить отцу Сергию об этом постановлении и о том, что, в случае его согласия, просьба будет удовлетворена. Владыка был рукоположен 28 мая 2006 года в Москве митрополитом Виталием, отцом Глебом Якуниным и др. в епископа Венского и Ривьерского и находится сейчас в Вене, приняв Австрию под свой омофор.

Владыка дал свое согласие на воцерковление и принятие во служение отца Сергия. Русские деятели культуры разных стран, а также более 17 000 официальных сторонников "Движения за Ходорковского" сделают все возможное, чтобы помочь опальному священнику, не поступившемуся долгом и совестью.

Владимир Яременко-Толстой также подготовил новое прошение о церковной реабилитации отлученного Л.Н. Толстого, вопреки отказу Московского Патриархата восстановить справедливость.

Администрация театра, В.Толстой и венская предпринимательница, прозаик Юлия Витославски развернули в "Пигмалионе" выставку картин авангардных художников из России, Австрии, Беларуси, Украины. Выступали с русскими песнями и плясками фольклорные ансамбли "Калинка" и "Малинка". Состав участников фестиваля был широк и разнообразен, - ограничимся главным, тем более, что решено ежегодно проводить Дни русской литературы и драматургии не только в Вене, но также в Амстердаме, Кракове и т.д. Предпосылки для этого есть, интерес - и подавно. В консервативной Австрии, которой последние пятнадцать лет правят социалисты, царят затишье и чопорность. Страна благословенна не только пособиями и субсидиями для иммигрантов, но и, как вынесено в заглавие, остается едва ли не последней страной Европы, соблюдающей Конвенции и дающей кавказцам приют.

Чеченцы все еще могут получить здесь статус политических беженцев, несмотря на заключение договора между Россией и Австрией об упрощении визового режима в обмен на возврат нелегальных иммигрантов в Россию. Но следует торопиться: и субсидии тают, и правила ужесточаются, и сама Австрия, вот уже сотню лет находящаяся под колпаком российского КГБ, свою нарастающую зависимость от спецслужб недооценила.

Я записала монолог одного интеллигентного, высоко образованного чеченского беженца - для ЧП:

- Я потерял жену и приехал сюда с ребенком год назад, сразу получил паспорт и никогда не жил в центре беженцев, это здесь не обязательно. Мне дали возможность учить на курсах немецкий язык, очень хорошо приняли, и у меня не было проблем с оформлением документов, хотя я не привез никаких бумаг, - прошел только одно интервью. Мне очень повезло, что я избежал обычных унижений, которым подвергаются чеченцы в других странах Европы. С января ситуация для прибывающих осложнилась, но никого из чеченцев, а их здесь примерно 15 000, не выдворяют из страны (- высылают поляков). Чеченцы здесь не объединены, я сам ни с кем не общаюсь, в редких демонстрациях не участвую, поскольку не вижу в них смысла. Я надеюсь дожить до свержения Путина и Кадырова, которого вообще не считаю чеченцем; и я люблю Россию, ее народы, хочу вернуться домой. Заглядываю на сайт Кавказ-центр, теперь буду постоянно читать сайт ЧП.

Фестиваль проходил в дни международного чемпионата по футболу, и все казалось нам символичным... И то, что открылся новый русскоязычный ресторан Дениса - COOL VIENNA на Opernring 19, куда ходят австрийцы, чеченцы и русские. И то, что в самом центре Вены плотно стояли с плакатами участники голодовки из Турции. И то, что факультет славистики и библиотека выходят окнами, как напоминание, на огромную анатомичку - бывшую пыточную, в здании которой работал сам Фрейд, и где сохранились крюки и инструменты для тех, кто подвергался насилию. (Экскурсию для участников фестиваля любезно провели dr. Norbert Brien и преподаватель Irina Sailer). И то, что в зале театра присутствовал брежневский сиделец Квачковский. И что мы получили в подарок книгу Бориса Володарского и Олега Гордиевского о Николае Хохлове - на английском, и скоро выходит русская книга Б.Володарского о спецслужбах. И что, наконец, перед матчем Саудовской Аравии с Тунисом власти повели себя так символично по-разному: в Аравии - всем обещали по 250 000 за выигрыш, а футболистам Туниса - если проиграют, то по два года армии. От испуга первый матч сыграли со счетом 2:2...

А мы выбираем Свободу.

ПРОВЕРЬ СЕБЯ

"Где я. Что со мной. Я жив или нет. 27 марта 06 г."

(надпись в камере пыток)

Если боль чужого ребенка слабей боли родного - с тобой что-то не так. Если ты путаешь боевик с хроникой пыток, вкусно ешь и крепко спишь, выключив ролик - ты вряд ли уже человек. Если зарылся в чистое искусство и уговорил себя, что ты не от мира сего - ты вообще не от мира! Если ты русский, и этим можешь гордиться - так ты пропал.

Юмористы хохочут с экрана, едва похоронив губернатора "из своих": концерты не отменить. Россияне демонстрируют национальный вид спорта - бег с тачкой. В магазины, в которые никогда не приносят на рекламацию разве что туалетную бумагу, возвращают шикарный коньяк. (Правда, Запад теперь раскусил, что коньяк этот вместе с грузинскими винами - лучше любого французского). Греф пробно подал в отставку, Устинова выводят свои из игры (я не согласна, что - ослабляя позицию Сечина: их дети женаты; прикрывать своих уже начали, помогая замести следы, капиталы. Рано, поздно, - Путин готовится в Баден).

Пришло письмо из России о европейском статусе беженцев от бывшего политзэка. Резануло по сердцу: "Как странно! - чеченцы находят убежище после пусть сильного, но короткого потрясения. А я прожил всю жизнь как в осаде и никак не получу возможность изменить это обстоятельство".

Это "короткое" потрясение стоило жизни 50 000 детей. Напомнить сломленному (таковым себя не считающим) россиянину о подвалах бывшего ВОВД, превращенных в камеры для чеченцев? Там бывала, десяти-двенадцатилетняя тогда, Хава Нунаева, 1990 года рождения, как свидетельствует надпись на стенке. А сколько еще?..

Самое страшное, что пытали и месяц назад, и сегодня. Сию минуту пытают потому, что мы недостаточно трясем правозащитный Запад, обязанный признать вне закона коммунизм как фашизм и запретить пытки - пусть под угрозой смертной казни. Мучают потому, что мы позволяем себе обсуждать действия руководства боевых командиров, - как будто нам лучше видно из теплых постелей, какое решение им нужно выбрать, спасая народы Кавказа, а по сути - и россиян. Захватывать в заложники мирное население - антигуманно, а на другие советы у нас права нет. В том числе ради будущего отупевших от пропаганды и рабства, не представляющих другой жизни, опустившихся в материализм и продающих друг друга русских.

Свобода в России заключается в том, что там все должно быть подконтрольно. Дети, инвалиды, смертная казнь. Пустишь на самотек - и вот беспредел. Почему в 45-м остановили фашизм? Мир на себе ощутил, что нацизм распространится повсеместно. Я не говорю о советском патриотизме, - но вмешательство держав во "внутренние" дела тоталитарных режимов неизбежно для пресечения деспотии. Пока Россию не осадят - Запад ли, Кавказ, Китай, - война будет длиться. Смена политруководства в 2008 не принесет существенных улучшений: опять придут коммунисты, как бы их ни называли; народ, равнодушно и тупо взирающий на привычный уже геноцид, в одночасье не изменить. Он только наденет маску: и в 53-м, после Сталина, быстро стало не отличить, кто по какую был сторону. Рабство у русских в крови. Новая интеллигенция составляет настолько тонкую прослойку, что растворилась в толпе и не значима, а истинные интеллигенты уехали в 17-м, 22-м, 34-м и 90-х: ни один истинно русский, духовный, нравственный человек не смог бы молчаливо участвовать в планомерном умерщвлении своих детей - и соседских. Остальные несломленные - в тюрьме. Им честь и хвала! Бунтарство у настоящих русских - в крови, так что если шахтер, годами не получавший зарплату, не взял в руки палку и не пошел на тирана - это давно уже полчеловека. Спившийся, продавшийся кгб, обворовывающий и истязающий ближних. - Вот весь известный мне выбор.

Брат и сестра Валерия Назаренко и Алексей Бугаенко, чьи дед и бабушка подвергались длительным репрессиям со стороны спецслужб (а дед погиб в сталинском концлагере), издали книгу "Солнечный свет" на немецком в Германии http://www.sunshine-forum.net/ , а сейчас выпускают по-русски. Велик риск - обнародовать новую идеологию на родине Канта и Энгельса. Философия света разрабатывалась в течение долгих лет специалистами разных областей: В.Назаренко - инженер-химик-технолог, доктор наук, автор более 30 научных работ, 4 авторских свидетельств, внедрённых на предприятиях военно-промышленного комплекса СССР; А.Бугаенко - врач-психиатр, крупный бизнесмен.

Через всю книгу красной нитью проходит стремление авторов извлечь урок из катастроф и трагедий человечества. Это научно-исследовательская экспедиция к новым горизонтам - к более справедливому, гуманному обществу, к лучшему будущему, достигаемых не революционным, а эволюционным путём. Процитирую параграфы по прямой нашей теме, так как книгу по-русски пока достать невозможно:

"Никогда свободный человек не терпел и не будет терпеть насилия. Никогда не подставлял и не будет подставлять другую щеку. А рабов, которые просто по-другому поступать не могли, вроде бы уже, как нас убеждают, и нет. Нельзя не отвечать на насилие и оставлять его безнаказанным - это аморально перед его настоящими и будущими жертвами.

Аморальна идеология непротивления злу. Христианство.

Отвечать на уже совершенное насилие агрессивно - это значит защищаться от насилия насилием. Времена меняются.

Не надо понимать буквально: око за око, зуб за зуб. Иудаизм.

Часто бывает, что насильникам как раз такое буквальное понимание и нужно. Они ждут ответ, провоцируют его. Создают для своего окружения образы врагов, сами же при этом входят в образ незаслуженно обиженных. Объединяют таким образом своё окружение, обозначив для него цель. Агрессивный ответ не решает проблему насилия, он, наоборот, выгоден насильникам. Это - "игра в пинг-понг", её заказывают насильники, они предвидят, кто же в конце концов станет в ней победителем. Пусть и не сразу, не сейчас.

Они на "игре в пинг-понг" воспитывают целые поколения.

Причину ссор в семье не может решить милиционер, а армия не может ликвидировать идеологию терроризма. Всё это - проблемы идеологов, психологов и психотерапевтов.

У современного общества есть достаточно рычагов влияния, чтобы профессионально решать проблему существования идеологии насилия.

А если не решает, то, значит, не хочет.

С людьми надо говорить "на их языке", только тогда они Вас поймут, Вас услышат.

Говоря "на их языке", надо оставаться самим собой.

На насилие можно отвечать жёстко, без эмоций, но при этом - не агрессивно. Если действовать до начала самого акта насилия, разрушать его идеологию, значит, устранять причины насилия и не допускать, чтобы Вам первому выбили "зуб" или выкололи "глаз".

Тогда и не наступит ожидаемо предвиденное насильниками будущее.

Любые идеи, любое мировоззрение отдельных людей были только их идеями и их мировоззрением до того момента, пока они не приобретали материализованную форму организации. Отдельные люди переставали быть "белыми воронами", как только находили единомышленников. А это уже и общая энергия, и информация для достижения цели.

Конец одного всегда означает начало другого.

Это - вращение колеса вечных перемен".

Думаю, эти цитаты помогут кому-то из читателей найти ответы на общие наши вопросы. В книге "Солнечный свет" речь идет об эволюции человечества, роли религий, в частности христианства, и продуцируемых ими идеологиях, оказывающих посредством внушённых догм и заложенных психологических программ огромное влияние на сознание миллионов людей. В догматизме и в материальной основе религиозных организаций авторы видят одну из главных причин конфликтов в обществе, манипуляций, лицемерия, насилия, эксплуатации и угнетения. - Трудно с ними не согласиться.

...Российский мой оппонент, бывший политзэка, поясняет постскриптум: "Так странно в Ваших устах звучит этот юношеский максимализм. Естественно, когда я говорю или просто вспоминаю о чеченской трагедии, я помню обо всех жертвах этой бесчеловечной бойни".

Но помнить нужно подробней. Убитых внести в Книгу памяти, а за живых - сражаться.

За С.Дмитриевского, которого обвинить можно только в милосердии, - в полном отрицании насилия как способа разрешения чеченского конфликта (предъявлена Статья 282 (часть 2) Уголовного кодекса, "возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды"). За М.Трепашкина, которому мы можем инкриминировать исключительно честность. За подвернувшуюся для "раскрутки"З.Муртазалиеву. За Б.Стомахина, каждый шаг которого отслеживает правозащита, пока его подозрительно долго везут из пункта А в пункт Б, невзирая на инвалидность и травмы.

И еще об одной книге http://valeryshiryaev.ru/long/248/

- "Суд мести" Валерия Ширяева. Не забывайте о тех сидельцах, о которых упоминается в прессе все реже. Поразительно свидетельство Невзлина о раскрутке дела Пичугина:

"Когда мы начали сопоставлять все эти безумные показания, стало понятно, что они перепутали Пичугина с моим сыном - Алексеем Арбениным, который внешне действительно похож на Пичугина. Сын бывал и у меня в кабинете, с ним меня могли видеть в ресторане или где-то еще. Но прокуратура и ФСБ решили (точнее, им так было выгодно решить), что Пичугин исполняет мои поручения и именно его нужно брать в заложники, чтобы получить показания на меня. Сказать, что это бред, - ничего не сказать. Я Пичугина вообще не знал. То есть я, конечно, знал, что есть такой начальник отдела в службе безопасности, но лично с ним знаком не был, не говоря уже про то, что в рестораны с ним не ходил. Тем не менее в июне 2003 года Пичугина арестовали. Уже когда Пичугин был арестован и меня вызвали на допрос в Генеральную прокуратуру, я пытался им объяснить, что они ошиблись с Пичугиным, что он никакого отношения не имеет ко мне и ни в чем не виновен. Но они признать это уже не могли, машина не могла остановиться. Эта чудовищная череда передергиваний и прокурорских домыслов, основанная на бредовых рассуждениях всяких там советников от ФСБ, стоила свободы ни в чем не повинному человеку. Пичугин, отдав 15 лет своей жизни этой системе и добившись там определенных высот, пострадал от этой же системы ни за что. Получил 20 лет тюрьмы строгого режима за то, что его с кем-то перепутали".

Но как хочется увидеть Путина рядом с Тэйлором на скамье подсудимых в Гааге! Чеченских соглашателей если не над-, - под скамьей. Международная правозащита

http://action.humanrightsfirst.org/campaign/G8/iudk8wg2qj7jnm7? официально притягивает внимание в преддверие саммита к Дмитриевскому и Трепашкину, к правонарушениям в авторитарной России.

В истекающем июне мы праздновали День детей. - Два миллиона беспризорных мальчишек-девчонок страны! Если б каждый возвысил свой голос. В одном интервью Инна Ходорковская говорила, как она "борется на стороне мужа"... При всем сочувствии - разве ж так борются? Даже если бы сам он просил поберечься.

- Поздравим его с днем рождения.

...Кто прикован, а кто припайкован. И нет середины! Кто не с нами, тот против нас. Наша с вами надежда на будущее - нацарапанная раздробленной рукой заключенного вечная мудрость: "Все пройдет и это пройдет". Так мог сказать только тот, кто не сдался, свободен и смотрит оттуда.

А что не пройдет для правительства - мы позаботимся.

Вниманию всех международных правозащитников предлагаем
срочный материал об очередном нарушении прав человека.

21 февраля Ярасу Валюкенасу удалось взять видеоинтервью http://www.lietuvainfo.net/elina.wmv

у Элины Хачукаевой, пережившей допросы в г.Вильнюсе. Отец Элины, известный юрист и историк Чечении Саламбек Хачукаев, находится под арестом в Литве. И отец, и дочь имеют статус политических беженцев, заслуженно ими обретенный на новой родине, и уже годы ведут мирную жизнь - без трагедий и взрывов вокруг, с надеждой на будущее для себя и для свободной Литвы.

Элина, пережившая вместе с семьей все ужасы российской оккупации в Чечне, на двух языках рассказала в интервью о том, что в течение двух недель из Литвы могут быть экстрадированы ее мама и младший брат, поставленные перед прямой угрозой выдачи России, через Белоруссию и Украину. Им обоим отказано в статусе беженцев, который прежде был выдан Элине и Саламбеку. Более того, с родными также не предоставляют свиданий. Матери дали два месяца тюрьмы, Саламбеку - три месяца, и мы обязаны приложить все усилия, сделать все возможное и невозможное, чтобы не создать прецедент выдачи беженцев властям-убийцам и не допустить экстрадиции. Мы специально подчеркиваем то, что для нас очевидно: выдворение семьи Хачукаевых равносильно пособничеству в убийстве, подписанному приговору и казни.

Мать Элины, Кока Хачукаева, долгое время работала в правозащитном обществе в Чечне, добиваясь мира и торжества справедливости. После вынужденной разлуки с родными она имела право рассчитывать на воссоединение семьи, в надежде на осуществление которого приехала в Каунас. Немолодая женщина, прожившая годы террора в постоянном кошмаре и ожидании самого худшего, пересекла границу, уже будучи больным человеком (при нервном напряжении у нее идет кровь из глаз, на что смотреть невозможно, в том числе и литовским властям: все мы люди). У четырнадцатилетнего сына Коки были переломаны в Чечне все ребра, получено множество осколочных ранений. Да, речь идет именно о том, что и этот подросток сейчас арестован в Литве! Нужно ли повторять, что перенесли члены семьи, и что им грозит при выдворении в до сих пор безнаказанно фашиствующую Россию?

Общеизвестно, что последние годы С.Хачукаев был занят устройством родных и написанием книги о родине http://www.lietuvainfo.net/evropa/example.php?category=1 . Наивно считать, что эмиграция проходит для любого из нас безболезненно, что новая родина может перечеркнуть корневые связи со старой, особенно если речь идет об истерзанной, обескровленной и непобежденной Чечне, о трагедии которой мы все должны сохранить и передать память потомкам.

Предистория:

Бывший вице-министр внутренних дел в чеченском правительстве Джохара Дудаева, Саламбек Хачукаев прибыл в Литву 22 октября 2002. Проживал в центре беженцев в Рукле, ожидая политического убежища. Как писала Lietuvos ?inios, Хачукаев не скрывал информации о побеге: "Подъехал поездом до Вильнюса, дал проводнику 10 долларов, нажал на стоп-кран и выскочил. Была ночь. Утром пешком дошел до Вильнюса и сразу обратился в департамент миграции".

Преамбула такова: после перенесенных нечеловеческих пыток в 1995 году, с августа 1996-го, как только ушли российские войска, С.Хачукаев с единомышленниками начали создавать министерство, однако в 1999-м году, когда Россия начала вторую войну против Чечни, им опять пришлось перейти на подпольную работу. - "Тогда я курировал районы Ачхой Мартана и Урус Мартана. Все, что происходило на территории Ингушетии - митинги, съезды, голодовки - было связано с нашей деятельностью".

В Литве Хачукаев мог рассчитывать как на политическое убежище, так и на обычное разрешение "на временное жительство". Речь шла о том, побоится ли Литва, совсем недавно сама освободившаяся от российской оккупации, открыто выступить в защиту политических беженцев. Лицо, требующее политического убежища, по закону должно доказать, что на его родине его преследуют по политическим, этническим или религиозным мотивам, и что из-за этого его жизни и здоровью угрожает опасность.

В таком случае Литве пришлось бы идти на конфликт с российской стороной, что обсуждалось в прессе и не являлось секретом для лиц посвященных. Готова ли Литва не оглядываться на метрополию и действовать в рамках цивилизованного законодательства?

В Литве, как и в России, на бытовом уровне проявляется настороженное отношение к "лицам кавказской национальности". Нагнетают страсти журналисты и местная власть. Так, директор ЦПБ Альгимантас Диенинис сказал в интервью: "Когда чеченцы выходят за пределы Центра беженцев, мы не можем их контролировать. Единственный способ бороться с порождаемыми ими беспорядками - не держать их всех в одном центре. Нужно как можно быстрее расселить чеченцев по нескольку человек в других городах страны".

Юридическая справка

http://www.chechenpress.info/events/2006/02/23/13.shtml

Г-жа Тина Исмаилова, президент Ассоциации Чеченцев в Бельгии, комментирует международные правила депортации на примере чеченских семей, находящихся в тюрьме французского города Лилль. "В первую очередь прошу связаться с Французским комитетом "Чечения".... Затем, обратиться в антидепортационный отдел Международной Амнистии в Лилле (или в Париже), связаться с организацией "Врачи без границ" по поводу болезни заключенной. Эта организация имеет право дать заключение о нежелательности транспортировки больного и, в частности, невозможности получения квалифицированной медицинской помощи в Чечне. Если семья Хасиевых или другие, кто находится под угрозой депортации, уже просили убежище в другой стране Евросоюза, они должны быть отправлены в страну первого запроса, в соответствии с Дублинской Конвенцией. Все чеченские беженцы, которым угрожает депортация, должны знать, что ни одна страна Евросоюза не может отправить чеченца в страну, где существует реальная угроза для их жизни (Россия и Чечня) без письменного согласия репатриируемого. Так же вас не репатриируют при отсутствии документа, подтверждающего ваше гражданство. Для определения гражданской принадлежности к вам могут приглашать работников консульства РФ, от которых тоже следует отказаться ( - выделено мной, ЛВ). Ваша процедура запроса убежища в любом случае должна продолжаться в первой стране запроса, при отрицательном решении властей у вас есть шанс сделать повторный запрос, при котором у вас должны быть новые доказательства опасности нахождения в стране, которую вы покинули, и, что возвращение ваше связано с риском для жизни и здоровья".

К несчастью, Литва не только не одинока в своей нерешительности и проявляемой негуманности, но тенденция выталкивания беженцев любыми способами на верную смерть слишком быстро распространяется в Европе и мире. Еще недавно в той же Франции семейное право считалось святым, - посягнули теперь и на брак, воссоединению семей власти препятствуют. Никакие правозащитные письма правительству Нидерландов также не привлекают должного внимания к участи политбеженцев. Более того, на престижном кинофестивале в этой стране демонстрировался фильм о том, как... были выдворены из Нидерландов тысячи законных "просителей". Та же ситуация настолько остро проявилась во всей Европе, что уже нет сомнения: в отношении политбеженцев существует определенное решение, препятствующее любому их въезду в Европу и, тем более, проживанию на ее территории.

В Голландии закрыты все центры беженцев. Возможно, что к лучшему: в коммунальных условиях ютились по нескольку лет несовместимые по характеру и традициям, но объединенные общей страшной бедой - смертью близких, недавними пытками, часто инвалидностью, утратой Родины - люди. В течение этих мучительных лет "гостеприимства", большинство из них поняло, для чего были искусственно созданы испытания в едва ли не самой благополучной стране Европы: многие беженцы, не выдержав быта и унижений, вернулись назад.

Как пример - один из сотен подобных! - приведем историю семьи Левинских. Правозащитница, многодетная мать Татьяна жила с семьей в Казахстане и опубликовала там данные о том, что местный детский сад превращен мэром... в бордель. Высокопоставленные чиновники мстят почти одинаково. Старшая дочь Татьяны была изнасилована и убита, муж убит, Татьяна пережила групповое изнасилование с особой жестокостью, и когда через полгода, проведенных в реанимации, сумела вырваться с детьми за границу (в шаланде, заплатив обручальным кольцом) и сдаться полиции в первой деревне ( - вспомним рассказ Саламбека!), то... начались все мытарства. Так похожие на то, что затеяла Литва в отношении Хачукаевых. В конце концов, удалось получить - и бесплатно, спасибо! - жилье, но при этом не было денег даже на хлеб. Малолетние, травмированные бедой дети Левинской продавали в церкви газеты, нарушая закон и подталкиваемые... законодательством. На протяжении многих лет упорной борьбы за получение статуса, доказывая очевидное (могилы мужа и дочки!), семья находится под угрозой потери жилья и выдворения в Казахстан. - В цивилизованных Нидерландах, где живут радушные люди, помогающие материально едва не всему миру, усыновляющие сирот - жертв стихийных бедствий и войн. Уже здесь Татьяна перенесла множество онкологических операций - но основала Культурный центр, фестивали и КВН, объединив сотни соотечественников; а главное, подняла прекрасных детей, по которым кровавым колесом прошлись дважды - на бывшей родине и в эмиграции.

Между тем, европейская правозащита тщательно изучает каждый случай в отдельности, прежде чем ходатайствовать за политбеженца. В то время, как многие имитируют прошлое и сочиняют "опасность", через наши организации проходят народные герои, перед мужеством которых мы не можем не преклоняться http://www.russianlife.nl/pamjatka_al-kaeda.htm . Но какого труда нам стоит донести эти факты до наших правительств! И как стыдно смотреть в глаза боевым генералам, защищавшим страну и народ, передавшим ценнейшую информацию о расположении военных баз противника на территории бывшего СССР, - когда после лет ожидания их выдворяют к таким палачам, как Путин, Лукашенко, Алиев и им подобным. Знаменитый фильм о 26 000 выброшенных из Голландии беженцах красноречив http://www.26000gezichten.nl/english.php , - его создатели нашли возможность разобраться в каждой судьбе, отсняв и предъявив миру примерно 70 картин, уделив по три минуты всем своим интервьюируемым.

Разве не тому же изгнанию сегодня готова подвергнуть Литва семью Хачукаевых? Потворствуя нагнетанию беспокойства среди населения, противокавказских настроений, утраты взаимопонимания. А ведь разжигание национальной, религиозной вражды и ненависти, как свидетельствовал представитель департамента госбезопасности, "запрещено законами Литвы".

В День "защитников" родины, многие из которых оказались обмануты российским правительством, превращены в невольных (или убежденных) убийц своих соотечественников, в калек - и брошены Кремлем на произвол судьбы, - в Москве случилась трагедия. Рассказывая о ней митрополиту, президент фальшиво вздыхает с телеэкрана. Вряд ли так уж случайно совпадение в "праздничных" датах: сколько радости трагедия рыночных "чурок" прибавила большинству россиян, традиционно и вслух выражающих антикавказские, антисемитские, антизападные, - антиинтеллигентские настроения! Одураченное пропагандой население так и решит: вот она, "месть" за Норд-Ост. А ведь мстим мы только себе, и высокий священник глубже всех должен бы был осознать безысходность братоубийственных войн, столь выгодных власти.

Представители МИД России неоднократно высказывали неудовлетворение тем, что сайт "Кавказ-Центр", рассказывающий правду о происходящем в России и на Кавказе, обосновался в Вильнюсе. Выражалось "удивление" по поводу этого факта и просьба "принять меры", чтобы сайт, чьей задачей является достижение Чечней независимости, прекратил работу на территории Литвы http://regnum.ru/allnews/128042.html

Мы понимаем, что Литве трудно сделать выбор между требованием России об экстрадиции политзаключенных - и равнением на пока еще свободную Европу, на наших глазах утрачивающую независимость и основные моральные ценности. И все же: гуманно ли выдворять с островка безопасности чудом оставшихся в живых людей, в том числе Хачукаевых, получивших убежище в феврале 2004-го года на основании хотя бы того, что в 1995-м Саламбек был подвергнут жестоким пыткам со стороны российских захватчиков!

Мир становится жестче - но всегда всех сильней будут добрые люди. Несмотря на "подпольное законодательство", на страх Европы перед эмиграцией и неумением остановить совсем другое - террор, - милосердие бескорыстно, и мы верим в справедливость наших европейских, американских, израильских правозащитных организаций, в помощь самоопределяющейся Литвы. - В доброту ее мужественного народа, познавшего десятилетия деспотии и оккупации, гибель близких, пытки и обвинения в пособничестве фашистам.

Мы просим все правительственные организации прислушаться к нашему призыву. Не продавайте человеческую жизнь за чечевичную похлебку, за иллюзорные экономические блага. Сегодняшнее правительство России поступит с Литвой, как с Украиной, оставив людей без тепла и света, нарушив договоры, обманув любые надежды. Литва сильна работоспособностью и мудростью своего народа, а не чужими подачками. Помогите встать на ноги своим гражданам - и тем, кто был в такой же неволе, а сейчас нуждается в помощи. Наша победа - в совместном противостоянии фашизму и коммунизму, международному терроризму и тирании. У нас есть еще шанс победить.

Наглядное пособие

Говорить пора уже выводами.

Просьба первая. Общими силами мы должны создать не только Книгу памяти чеченцев, отдавших жизнь за свободу (и делать это нужно прямо сейчас, так как жизнь вообще коротка, и документальные данные собрать в будущем будет сложней) http://www.chechenpress.info/events/2005/11/14/02.shtml .

Непрерывную запись имен, дат, места действия, вида применявшихся пыток, способа убиения чеченских героев мы озвучим и перешлем в Суды Европы. Вместе с оглашенным списком создадим передвижную выставку Смерти на фоне фильмов, запечатлевших довоенную мирную жизнь, на фоне фотографий и плакатов, национальной музыки, уникальных традиций и достижений народа. Подобный список звучит в Яд ва-Шем, никогда не смолкая. Мир не знает о геноциде в Чечне так, как того требует правда.

Просьба вторая. Мы должны составить и Книгу злодеяний, не довольствуясь теми свидетельствами, которые фигурируют в Деле Грозного и других юридических папках. Каждый, у кого душа болит за чеченский народ, - присылайте сюда имена палачей kritika@xs4all.nl ! Нам важны краткие сведения для регистрации злодеяний - подобно тому, как их озвучили

А.Политковская и Алавди Садыков в случае Лапина. Тираны уходят, остаются их дети и внуки. Мы обязаны позаботиться, чтобы имена деспотов

сохранились лучше их тел и проклинались потомками. Есть прямые пути это сделать.

Просьба третья. Кто хочет лично подать иск на Путина и не знает, как это осуществить - присылайте свое имя и электронный адрес, мы регистрируем каждого к нам обратившегося! Очень скоро можно будет привлечь к суду Путина, как частное лицо, а не Президента страны.

Как запретить пытки? Должно быть создано международное силовое давление. Принципиально новая организация, время которой настанет.

Как часть работы, - я считаю, должна активизироваться мусульманская церковь, объединяющая своих духовных лидеров, согласных на идеологические переговоры с гуманистами мира. Придавая главенствующее значение происходящей на Кавказе освободительной войне Сопротивления, а также принимая во внимание всю пассивность Запада, я не вижу путей для России вернуться к свободе, минуя Кавказ и Чечню. Политический клубок должен быть распутан Кавказом, и чем цивилизованней будут эти пути, тем больше надежды на будущее.

Написав полностью эту статью, я была обрадована публикации на ЧП "Вопросов без ответов": Адлан Худин пришел к тем же выводам, которые предлагаю вам ниже.

Перед саммитом должны быть теракты. Слегка загодя, чтоб не испугать иностранцев. И лучше не дома.

Меня смутило, что среди членов российского посольства в Ираке погиб мусульманин: спросите психологов, здесь тот же "предвыборный" почерк. - Никаких доказательств, что зверства чужими руками не спланировала ФСБ, теперь уже вне СНГ. Цитирую "Вести": "Причем террористы одинаково жестоки как к иноверцам, так и к единоверцам. Просьба сестры российского сотрудника российского посольства Рината Аглиулина они тоже проигнорировали.
"К сожалению, мы в очередной раз убеждаемся, что у терроризма нет ни национальности, ни веры, - подчеркивает президент Татарстана Минтимер Шаймиев. - Террор использует и прикрывается религией, чувствами верующих".

Один исторический клип

http://www.russianlife.nl/pamjatka_al-kaeda.htm . В начале 90-х Азербайджан - перевалочный пункт, на котором Россия делала деньги. С представителями из Ирана и Ирака всегда приезжали друзья из России - за красной ртутью и будущим, ставшим нашим с вами сегодня. Вагоны с гранатометами и вооружением из России через переправу в т.ч. продавали в Ирак. Оружие поступало из Владивостока, шло также в Чечню, это были времена расцвета олигархии, что лично мне интересно. Д-р Махди Талип Ибрагим Аль Ту, чье имя я списываю с визитки, работал в иракском посольстве и пристально следил за ядерной компонентой, уходившей в Ирак... Мелькнул также в памяти 20-й участок, где тогда уже столько лет тренировалась Аль-Каеда... Куда же бежать от России?

Специалисты смеются над воздушными замками, - но внутренняя логика поступков себя всегда проявляет, если даже одного хозяина нам подменяют другими. - Вот еще один клип, для разрядки. На чемпионат мира по футболу голландские болельщики прикатили в оранжевых шортах с львиным хвостом (реклама пивной компании Бовария - цвета Оранских). Всех их заставили снять маскарад и сидеть на матче в трусах, т.к. чемпионат... финансировал другой спонсор пива.

И, к слову, еще о богатстве. "Простой советский" (по его выражению в "Знамени" 4 - 2005) Алексей Алюшин, при Горбачеве допущенный к кремлевской кормушке, раздевается перед читателем, смакуя пользуемые привилегии, лизоблюдство, партийный паёк. Омерзительней чтение сложно найти - вывороченное нутро зукулисной кухни ЦК. Ползком - за вышестоящим.

Деньги нам нужны для того, чтобы работать. - Углубиться в свой труд, не думая о насущном. У кого было много - тот знает. Мне повезло, генетически за спиной - с трех сторон фабриканты, приучившие к ненакопительству. Революции, войны, пожары сметают все материальное. Где наши библиотеки, крепости, особняки? В одном кавказском городе несколько километров по обе стороны дороги занимали наши заводы. - Но как же без них мне свободно... Человек не в силах питаться больше трех раз, - и мы всё здесь оставим, в гроб никто ничего не возьмет. Я пишу это все для того, чтоб заглушить ропот бедных: мол, нужно убрать всех богатых! Нет, лучше привлечь их к себе. Вряд ли тех, кто встретился на Лазурной свадьбе А.Мельниченко - олигархов, ассоциирующихся в нашем сознании, как "враги" друг другу, что совершенно не так. Но есть ведь и прочие.

Нефть кончится, и взглянуть хорошо бы оттуда. Россия утратит влияние. Оранжевые победят - настоящие, революционные, - так как это законы прогресса. Страсбургу, убеждавшему, если верить печати, С.-Э. Ибрагимова отменить июньский правозащитный митинг, а также позорно скостившему Лебедеву всего лишь неделю срока, - предстоит еще с ними работать, глядеть им в глаза. Как встретится Запад с теми политзэка, что годами им незамечаемы? Зло никуда не уйдет, но милосердие - перевесит. Как будет Запад работать с теми выросшими детьми, что не вывел из-под обстрела? Улыбка ребенка всегда будет сильней инквизиций.

В трудный момент я вспоминаю тех сталинских политзэка, что повезло мне застать. Жизнелюбие, доброта и сияние - их основные отличия. Так разглаживается гримаса боли убитого пытками. Так светят с той стороны нашей памяти 174 уничтоженных Путиным норд-остовца, и подводники "Курска", и взорванные в домах.

Здесь, в Европе, практически никогда не пишут в прессе о Ходорковском, не говоря о других наших политзэка, и все меньше и хуже высказываются о Чечне.

Я когда-то выступала в колониях, тюрьмах. Нас водили в швейные цеха, на производства. Гражданин начальник дарил на память галстуки, косметички и варежки, сшитые заключенными. Я их храню четверть века.

В Голландии каждый четвертый - миллионер. "Выгодно" выйдя замуж и шить не умея, я приобрела швейную машинку. Мне приятно на ней работать и знать, что тем же самым заняты тысячи ни в чем не повинных людей, упрятанных за решетку на родине.

Мне хочется верить, что С. Доренко ошибется во второй части цитаты на радио: " - Я все-таки оптимист, я думаю, он (МБХ, - Л.В.) вернется. Заберет себе целую "Роснефть" целиком, Богданчикова отправит в Краснокаменск или какое там правильное место".

Я надеюсь, что мести не будет. И что мы боремся за свободу других для того, чтоб Краснокаменск - закрыли, а в Ханто-Мансийске работали добровольно, как в будущей армии. Но конкретным палачам спуску быть не должно: берегите их - для того, чтобы после судить. Чтоб их потомки знали свои имена. Пишите книгу Жизни и Смерти.

Экстрадиции - нет!

Обращение правозащитников.

Призываем правительства и международных наблюдателей обратить внимание на активизацию кремлевских провокаций в отношении зарубежных правозащитников и лиц, получивших политическое убежище вне пределов России.

Режим Путина планомерно проводит политику отнятия свобод, применения пыток, роста концентрационных лагерей внутри СНГ, расширения границ тирании и внедрения агентов на Западе.

Политика Кремля представляет очевидную, колоссальную угрозу свободам и миру Европы, Америки. Тактику взрывов домов, кораблей, театров, школ, посольств ФСБ переносит на территорию других стран. Если действующий режим деспотии не ставить каждый раз перед фактом и не разоблачать, то ползучий терроризм охватит мир так же, как на Ближнем Востоке.

Мы понимаем, что Израиль, потерявший шесть миллионов родных в концлагерях, не может не сознавать всего ужаса фашизма, и должен возвысить голос против экстрадиций и беспредела. Мы знаем, что Дания, не сломленная во времена Гитлера, и Финляндия, создавшая Хельсинскую группу, и Швеция, Нидерланды, Англия, дающие приют беженцам, приложат усилия, чтобы противостоять неофашизму.

В эти дни, когда нынешний генпрокурор России готовится прилететь в Англию и требовать экстрадиции, мы тем более призываем политиков и людей свободного мира: отражайте последовательно и жестко кремлевские провокации! Выступайте против войны на Кавказе, применения пыток, выдачи тех, кто стремится к свободе!

Теперь уже это ваше будущее, ваши мир - и война. Мы все зависим от дальновидности и мужества политиков и гуманистов.

Лариса Володимерова и члены правозащитной организации "Marexa", - Нидерланды - Израиль

Александр Литвиненко - Великобритания

Надежда Банчик - США

Галина Литау - Россия

Татьяна Литау - Россия

Ирина Смит - Великобритания

Игорь Гергенредер - Германия

Ярас Валюкенас - Литва

Сергей Комков-Эпштейн - Нидерланды

Борис Володарский - Австрия, Великобритания

Лилия Михаэли - Израиль

Виктория Пупко - (США)

Анатолий Бутырин - Израиль

Адиэль Бутырин - Израиль

Марк Фрейман - Израиль

Любовь Крупник - Израиль

Ольга Гаускина - Израиль

Григорий Гаускин - Израиль

Гонки со смертью

"Восторженные вопли: "Во дает!"

ползут вокруг навроде трупных пятен.

Люб олигарх мне, а народ отвратен.

И даже отвратителен народ".

Юрий Беликов, "Любовь к олигархам" (Пермь).

Перед Восстанием в Варшавском гетто никто не верил, что можно убить "весь народ". Десятками тысяч в день уводили на смерть: идущие - не сопротивлялись, провожавшие - молча смотрели. Если б это коснулось лишь Польши, а не большинства городов Европы, не всех ее концлагерей! Если б сегодня мы осознали, что то же самое происходит не только в Чечне, и фашизм неостановимо движется к нам повсеместно! Процесс постепенный и длительный, но свершившийся факт - катастрофичен во все века и необратим так, как сегодня - для узников российских и белорусских тюрем и пыточных камер, узбекских и всеазиатских концлагерей. Спросите обывателя - он удивится: фашизм?! Дайте слово пережившему муки в подвалах Кавказа: если ворочается язык, не помрачен разум от боли, еще бьется сердце - он ответит вам однозначно. Остановите фашизм!

Помню детское, изначально настороженное отношение к Америке: слишком поздно подключилась ко Второй Мировой. Сложился стереотип: вот эта страна (вроде крохотной Дании) - восстала, там - работало Сопротивление; а вот эти - прикрывшись нейтралитетом или просто сломившись, молчали. Нынешний Запад, продавший душу за нефть и пассивный, саморекламой отвращает от себя, не внушая надежд. Раньше всех это поняли россияне: одни - верят лишь в свои силы; другие - завидуют, ненавидя "вообще иностранцев".

Перекинулось на эмигрантов. "Демократы" демонстрируют свою самость, особость и клановость. Только В.Новодворская, прогнозирующая, как обычно, верно и далеко, возвысила голос за нашу правозащиту: риск работать в Европе, нашпигованной шпиками по "не могу", мало чем отличается от протеста пока еще с той стороны, - опасен уж точно не меньше.

Не имея, к сожалению, чести принадлежать к несгибаемому чеченскому народу, я всегда считала, что такие люди, как Саид-Эмин Ибрагимов, автоматически являются национальными героями, а слава об их делах передается из поколения в поколение. У меня не возникало сомнений, что человек, многократно жертвующий своей жизнью ради пытаемых и притесняемых, проводящий опасные голодовки и марши мира, симпозиумы и демонстрации в самом центре Европы, совершает свой личный Подвиг. Нетрудно было заметить, что официальная российская правозащита под предлогом гуманности препятствовала голодовке Саид-Эмина, в то время как тогда еще это был самый действенный способ повлиять на ПАСЕ - и так требовалась поддержка.

Нас стараются разъединить - свои и чужие. Как пишет Майрбек Тарамов, только что посетивший Страсбург, - закрыли офис Международной Ассоциации "Мир и права человека", возглавляемой С-Э. Ибрагимовым; отключен электронный адрес, дававший возможность срочно задействовать силы объединенной правозащиты. Адреса почти всех наших коллег давно контролируются, стиль работы один: задерживают сутками почту, поступающую затем полностью, сразу; рассылают вирусы - в т.ч. с наших же адресов по всей адресной книге; копируют наши сайты, извращая содержимое и внося в поисковые системы, как было на "Аналитике" (о чем здесь писалось, и что недавно так же произошло с одним из крупнейших в России правозащитных изданий). Нельзя свободно пользоваться российскими электронными адресами mail.ru, yandex.ru, rambler.ru, теперь и hotmail. Продолжу свидетельство М.Тарамова: лубянские оппоненты, протянувшие телефонные щупальца повсюду в Европе, Израиле, постоянно названивают и молчат, рассылают пустые или заполненные абракадаброй письма (не говоря об обычных угрозах), добросовестно отрабатывая свою зарплату. Я изначально не верила, что Стомахин без омоновской помощи вышел с 4-о этажа, - и если такое "случится" с кем-то из нас, то не верьте и вы!

Но опасней всего - раскол в правозащитных рядах. Наши лучшие люди - в застенках. И прав В.Пантелеев, "демократ с 1964-о года", комментирующий Обращение В.Новодворской к конференции "Другая Россия":

"Еще несколько лет назад я, выступая в зарубежных СМИ, доказывал,
что у России нет позитивного будущего. Мы демократическое государство, якобы, строим. Но строим грязными воровскими руками. В политике и бизнесе у нас нет порядочных, честных, достойных людей, ни одного демократа (это, кстати, в своей последней передаче подчеркнул и Владимир Познер)... Если не можем хотя бы руководство страны укомплектовать нормальными людьми, с достойными биографиями..., то давайте пригласим чиновников из европейских государств или из африканских... Ну не имеет морального права человек с советским менталитетом, бывший член КПСС или чекист, возглавлять страну, министерство, банк"...

В.Новодворская резко выступила против профанации и осквернения демократической идеи, предъявив ультиматум - "изгнать коммунистов и нацистов, и только после этого проводить конференцию", - и обратившись персонально к "официальной" Л.Алексеевой: "прошу вспомнить наши диссидентские традиции и не бросать тень на диссидентское движение".

Нижегородское Общество жертв коммунистического террора, политические заключенные и репрессированные поддержали В.Новодворскую, посоветовав также и ОГФ Каспарова прекратить контактировать с коммунизмом-фашизмом. По проверяемым данным, ОГФ компрометирует бывший помощник Ельцина Сатаров, вдохновлявший первую вылазку в Чечню в декабре 1994-о года. В фонде Сатарова "ИНДЕМ" числятся и другие ельцинские помощники. И это оппозиционеры! Подробней рассказывает о Сатарове А.Васильев http://www.analitika.nl/satarov.htm .

Через консульства и культурные центры Кремль формирует списки для пятой колонны. Непосредственно наблюдала годами происходящее, ФСБ рекрутировало своих: это были Израиль, Америка, Канада, Нидерланды, Германия, Бельгия, Франция, Дания, традиционно - Финляндия, ретроспективно - страны Балтии, и другие. Депутат Госдумы Климов 30 мая этого года в Вене "предложил" присутствующим поставлять компромат на страны нового проживания, а "за это" Россия рассмотрит возможность поддержать эмигрантов материально. Кстати, многие в зале согласно кивали...

С потрохами закуплены церковь, школа, культурная русская жизнь Нидерландов. Я фактически полностью редактировала единственный русский журнал, откочевавший при мне под гэбэшную крышу. Точно то же творится с культурным центром, лицеем, газетами Вены. Не прошла незамеченной и недавняя акция по финансированию Кремлем зарубежных русских сайтов, изданий, в том числе отдаленных - американских, канадских. Привести можно сотню примеров.

Пришло письмо: "До какой же степени нужно быть слепым, чтобы среди всех этих фото несчастных людей видеть только товарища МБХ?" Не знаю, кто мой оппонент, сам страдающий близорукостью, т.к. в статьях я поддерживаю политзаключенных, независимо от их национальности, ранга и вероисповедания. Но так же бесспорно, что с ситуацией арестанта не сравнить положение тех, кто еще на свободе: они могут себя защищать.

В целом, Невзлин был прав: "Есть Лебедев, Бахмина и другие. За них надо переживать. А мы - крепкие ребята, мы выстоим. И мы, и Ходорковский". (Стенограмма пресс-конференции, Израиль).

О.Михилевич открыл сайт в защиту арестованного Стомахина. Разместил частично ложную и опасную для Бориса информацию, походя оговорил правозащитницу Людмилу Е., создавшую еще раньше свой сайт "За Бориса". Меня спрашивают всерьез: Михилевич распространяет вымысел, будто Борис сотрудничает с властями, - где правда? - Подобные слухи не должны проникать в нашу среду, и я ни минуты не сомневаюсь, что если и представится возможность Стомахина "разговорить" - значит, будет применена пытка. Еще и какая!

Насколько известно, Борис поправляется, и условия его содержания пока пыткой не назовешь. Другое дело, больного с травмированным позвоночником по всем нормам медицины, морали запрещено перемещать, и международные наблюдатели постоянно за этим следят.

Можно не любить Невзлина

http://www.compromat.ru/main/nevzlin/isrekstr.htm , особенно за безголосье - с американской поездки - в отношении МБХ. Или в чем-то не соглашаться с интеллигентным Закаевым. Может не вызывать восхищения Березовский, на которого лишь у ленивого нет "своего" компромата. Или сердцу не быть любезен защитник его Литвиненко, - аналитик блестящий. Но сейчас ситуация однозначна: при малейшей попытке их экстрадиции - все мы должны встать стеной! Нельзя создавать прецедент, категорически нужно препятствовать каждому отдельному случаю потенциальной высылки, выступать сообща. Точно так же мы боремся против выдворения любого, получившего статус политического беженца, или просителя, чье возвращение на родину представляет прямую опасность.

Экстрадиция политбеженцев равнозначна приговору: смертная казнь. Любой правитель, все занятые в голосовании, каждый поименно и лично будет - или не будет! - участвовать в этом убийстве.

Ответственность несут все.

Вопиющей мне представляется тенденция израильской "правозащиты": народ, во время войны потерявший шесть миллионов, гордится тем, что высылает из страны тех, кто просит убежища! Разве в эту сторону должно быть направлено Сопротивление?!

"...Немецкий Бог, ты слышишь,

как молятся в своих домах евреи,

в руках сжимая прутья, ломы..." (В.Шленгель).

Далеко ли ушла та война? Ответь мне, Варшава! При восхождении в Иерусалим по обе стороны шоссе ржавеет военная техника, сохраняемая как памятник войнам Израиля. Чем отличается этот наглядный музей от сгоревшего поля боя Чечни? Там и здесь полыхает война!

Документально исследуя проявления фашизма в Израиле - по отношению к репатриантам, к меньшинствам, к своим - и чужим, - я, как носитель гражданства, обращаю внимание правозащиты на стремление сообщников Нудельмана припасть к кремлевской кормушке, ввергнуть Израиль в хаос. Цитирую В.Перекреста: "Тогда Нудельман написал письмо на имя тогдашнего генпрокурора Владимира Устинова". - Кто чего просил у золотой рыбки Устинова! Выдающийся гуманист, голодавший перед ПАСЕ 45 дней, С.-Э. Ибрагимов - внимания к народу Чечни, к его непрекращающейся боли, многолетней трагедии граждан. А бывший диссидент Нудельман

http://world.lib.ru/e/ewgenija_s/050903_nudelman.shtml - ...

Израиль, ради пушечного мяса впустивший в свои границы не только евреев, героев - но и всякий сброд из своих да чужих, - в самом деле является убежищем для преступников всего мира, корытом для отмывания денег. Нельзя путать спасение человека, будь то кто угодно, обвиняющийся Кремлем, - и собственные проблемы, порожденные безответственностью и коррумпированностью той части Кнессета, которая встает и ложится под звуки курантов на Спасской.

Если уж Ходорковскому раскроили улыбку, то можно представить, что будет с выданным Невзлиным. А сколько пользы для демократии по Нудельману!..

Образованный "правозащитник" принесет вреда больше, чем наплевательски нелюбознательный Запад. Меня спросил нидерландский программист лет сорока: - А что это - "философия"?

Я ответила про любомудрие, вспомнила Гегеля, Шопенгауэра, Канта и даже Энгельса с Марксом... Поразительно: чистый голландец никогда не с л ы ш а л ни одной из этих фамилий! - У кого-то действительно бывает нормальное детство... Между тем, это тезис марксизма: люди, подавляющие себе подобных, априори не могут быть свободны.

Андрей Новиков, думаю, прав насчет будущего России: "И вот карточки, я боюсь, действительно введут. Только это будут другие карточки. Магнитные карточки. Страну переведут на электронные деньги, а дальше начнется хлопанье нулей. Один нуль отнимут, другой нуль отнимут, поменяют шило на мыло". Не зря дают ссуду на расширение хозяйств. Переписывают наличность (как здесь - иммигрантов, а там лет пять назад - по подъездам, евреев в больших городах). Все отнимут. Всех - к ногтю! По Нудельману.

"Мы чуем, и почти наверняка,

Что Киев будет Речью Посполитой

В очередные средние века".

(Лариса Щиголь, Мюнхен).

Вот на Киев как раз и надежда. Когда геноцид распростерся - и грозит миру. Когда вспышки оранжевых революций освещают наш век. Когда Муху Алиев, президент Дагестана, сдал народ на откуп Кремлю, по-собачьи преданно глядя в телекамеру и предвещая войну. Когда объединенная Германия корчится под генетикой социализма, а соцлагерь - тот же совок, с его ленью, ложью и наследственным рабством.

"Надо было войти в гетто, поджечь его изнутри, а наши люди стояли бы на другой стороне и выводили бы повстанцев. Однако... сколько человек смогло бы выйти?... Да и вообще, захотели бы они выходить?" (Ханна Кралль).

В Варшавском восстании

http://www.shalomnewyork.com/authors/schwartz/warshaw.php

было 220 повстанцев - против 2090 фашистов. Они отказались идти умирать. Совершили акцию самоубийства. Подожгли гетто - и немцам пришлось отступить.

В Чечне, по данным "Мемориала", живет порядка 600.000 человек

(в России - 145 миллионов).

Сколько в Кремле - вам видней.

Впрочем, не сомневаюсь, что олигархи уже победили. Куда меньше их самих мне приглянулся их ставленник...

Название этой статьи можно также продолжить: "Ради жизни на земле". Я считаю, что мы сами должны урегулировать наши проблемы исключительно мирным путем. Но ведение войн - не теракты. В том же Варшавском восстании основную роль играли милитаристы, а не пацифисты. История - учит. Отдаю дань уважения воинам!

Приветствую правозащитников. Тех, кто рискует. Нас в мире становится больше!

Слово прощания...

Амстердам 10.07.06г.

Война - сплошной некролог. Поступили сведения о гибели Шамиля Басаева. Идут новые похищения. Мир делает вид, что недопонял. - Путин спекулирует жизнями делегаций на саммите и выстраивает цепочку: не сдали Закаева, Басаева, Березовского, всех политбеженцев - а вот чеченцы готовились вас убить - и, следовательно, у вас выбора нет: ради вас мы убрали Басаева и сейчас под шумок, под благовидным предлогом зачистим всех, кого можно!

И Запад согласен.

Гитлер сказал: евреи богатые, отнимают ваш хлеб, мы их уничтожим - и будет вам хорошо. Сталин продолжил: на огромной территории России нет места, выгоним лишние народы, полстраны истребим - охранникам будет рай. Путин домыслил: зальем Европу с Америкой ворованной нефтью, тогда и газ не понадобится - уничтожать в душегубках!

Я вне политики. Но все чаще смотрю в прекрасное лицо Садулаева, глубоко верующего умного человека, при жизни - усталого воина, какими выглядели во все времена защитники родины. И я помню первое появление на телеэкране Шамиля Басаева, - одно было понятно мне сразу: он борется за своих, за мирное население, землю и будущее! Он - национальный герой. Поставленный в необходимость войны, не предлагающей выбора.

Режимы меняются. Вопреки разливу огня на Кавказе, кто-то из нас доживет - и расскажет. Земной срок - это миг, и если ты прожил его Человеком, то впереди - вечность. В памяти потомков, в глазах твоих близких.

Кремль, заручившись молчаливым согласием саммита, пополняет концлагеря, убивает детей и солдат. На мертвого льва можно даже списать свои жертвы!

Но нет ни малейшей гарантии, что Россия развалится раньше, чем Запад на себе испытает весь ужас пыток. На своих похищенных детях! Все движется к этому. И единственная противостоящая сила - могилы героев.

Майрбек ТАРАМОВ
Лариса ВОЛОДИМЕРОВА
"Из Кремля дорога ведет в Нюрнберг"
Своевременный прогноз

18.07.06г.

Предлагаем вниманию читателей интервью, взятое в Амстердаме у писателя Ларисы Володимеровой журналистом-правозащитником Майрбеком Тарамовым.

*********

МТ: - Ожидаете ли Вы что-нибудь позитивное от саммита G-8? Что, по Вашему мнению, следовало бы предпринять "семерке" в отношении России? Готовила ли Ваша организация "Марекса" какие-либо акции протеста проведения саммита G-8?

ЛВ: - На взгляд членов международной организации "Марекса", которую я представляю, главам государств следовало бы проигнорировать саммит, к чему их и призывали многие западные правозащитники. Была возможность показать России и миру: - Мы не приемлем фашиствующий режим ФСБ, выступаем против укрепления концлагерей, ужесточения пыток, войны на Кавказе. Был повод изменить молчаливую соглашательскую позицию и наконец осознать, чем именно Западу грозит сегодняшняя поддержка тоталитаризма в России.

Подписали же более ста членов Европарламента открытое письмо Путину о неприемлемых условиях содержания М.Ходорковского? Зарегистрированные в Амстердаме 17 000 сторонников "Движения за Ходорковского" горячо поддерживают эту инициативу. Счел Запад М.Трепашкина политзаключенным? А сколько у нас политзэков без громких имен!

Обратите внимание: все основные издания российской правозащиты вообще молчат о Чечне или пишут о ней негативно. А ведь это те, кто будет обслуживать и пиарить следующего президента! Уже сейчас прочитывается их позиция в отношении конца войны - и свободы Кавказа. Потому я им не доверяю. Нельзя заниматься только своими проблемами, закрыв глаза на чужие.

Поскольку саммит в моем родном коричневом Санкт-Петербурге состоялся, есть смысл подумать о позитивных путях будущего: возможности сотрудничества с Россией и развитии демократии внутри "тюрьмы народов" - в обход того, что пока что диктует Западу Кремль.

Жизнь продолжается. Через пару лет ряд стран Европы перейдет на заменитель бензина (артгаз и биопродукты) и перестанет зависеть от нефти. Не говоря о том, что, как пример, та же Голландия получает газ из Норвегии, да и сама имеет колоссальный его резерв, а автобусы в Амстердаме успешно используют пар.

Я наблюдаю стремление ряда держав до конца разграбить Россию при попустительстве Путина, тем самым ослабив режим, сократив население и избавив себя от наплыва потенциально опасных иммигрантов. "Оглядываясь" из будущего, я примерно все это и вижу: Кремль так или иначе "национализирует" в свою пользу то, что успеет; основные сатрапы скроются, растворятся в Европе; страна развалится на куски по сценарию статей А.Новикова; пришедшую "демократию" с перекрашенным коммунистическим лицом можно будет сравнить с застоем: ничего не изменится, но станет стабильней, спокойней... И есть несомненные плюсы: рано или поздно Кавказ добьется своей независимости; выжившие после пыток - вернутся на волю; раздавленное поколение россиян смоет гламур и устремится к учебе. Ради этого следует жить.

МТ: - Вторая мировая война началась с преследования евреев. Ныне Россия всюду и везде преследует чеченцев. Не чувствуется ли и не означает ли это начальную стадию третьей мировой войны? Ведь с приходом Путина в Кремль конфронтация между Россией и Западом обозначилась более чем явственно.

ЛВ: - Третья мировая в общепринятом понимании вспыхнет иначе и позже. Происходящее в Израиле, как ни бездоказательно прозвучат для кого-то слова, инспирировано Москвой точно так же, как убийство своих дипломатов в Иране, раздувание паники по поводу "террористов в Чечне", или выступление Патрушева об амнистии и переходе чеченцев на "мирные рельсы" (список нетрудно продолжить). Все эти подвижки, или их видимость, нужны были к сроку: Путин должен ответить главам держав примерно вот так. - Террористы готовились вас убрать - следовательно, мы убиваем чеченцев ради вашей же западной пользы. Что такое терроризм и к чему он ведет? - Посмотрите на Ближний Восток. Вы говорите о войне на Кавказе? - А вот мы предлагаем "амнистию"!

Ну и так далее; сценарий шит белыми нитками и слаб настолько, что задерживаться смысла не вижу. Другое дело, что Буш-младший продолжает политику старшего, и его вхождение во власть недаром было воспринято американцами - бывшими политзэка, как катастрофа. Запятнанные в прошлом коррупцией и военными преступлениями, наши общие правители продолжают друг друга поддерживать, и Европа вынуждена идти в этом фарватере, заодно - напоследок - стараясь урвать дешевые нефть и газ.

Совместными силами было дано добро на геноцид на Кавказе. Между тем, я расцениваю осаду Ичкерии, применение ракет, ковровых бомбардировок, многолетних зачисток, как аналог происходившего во Второй мировой. Другие - только масштабы, количество жертв, а суть - остается. Между тем, трагедия Чечни и Кавказа обязательно выльется через границы, если американские и европейские политики не изменят тактику, и как можно быстрей.

Живя на Западе годы, я не обольщаюсь "конфронтацией" Запад-Восток, потому что российские злодеяния были бы невозможны без согласия сильных мира всего. Европа предсказывает экономический крах России, ее распад (что не вызывает серьезных сомнений), - но мы не имеем права уповать на дальние прогнозы в то время, когда похищают, пытают, взрывают стариков и детей - сию минуту, сейчас. Бездействие - преступление.

МТ: - В своей статье "Наглядное пособие" Вы утверждаете о необходимости фиксирования всех жертв Чеченской войны в так называемой Книге памяти чеченцев, подчеркивая необходимость ее издания. Вы также говорите о важной роли собрания фото- и видео-документов и т.д. Практически это означает ту же самую работу, которую проводил общественный трибунал, инициированный Джохаром Дудаевым. Но если тогда инициатива первого президента ЧРИ была воспринята позитивно мировой общественностью, и прежде всего российской, то теперь я не вижу никакого желания ни с чьей-либо стороны в поддержке не только деятельности общественного трибунала, но и ваших инициатив.

А без финансирования вряд ли что-то получится. Так как же быть?

ЛВ: - Как литератор, я далека от политики и не знала о работе общественного трибунала Джохара Дудаева, - но отдаю ему должное и убеждена, что трибунал этот важен. Человеческая память не вмещает такой силы горя, таких масштабов трагедии, тем более личной, какая досталась чеченцам. А потому палачи легко уходят от возмездия, и уже следующее поколение обречено на повторы. Я всегда выступала за открытый суд, законодательные цивилизованные нормы - и против смертной казни. Но мы обязаны привлечь к ответственности преступников, чтобы каждый следующий правитель знал, чем грозит ему (во всех следующих поколениях, - детям и внукам!) превышение полномочий, насажденная им деспотия.

МТ: - Вы знаете, что блокируется деятельность руководителя международной ассоциации "Мир и права человека" Сайд-Эмина Ибрагимова. Какими, по Вашему мнению, должны быть действия Ибрагимова? Какую поддержку сможете оказать ему Вы и Ваша организация "Марекса"?

ЛВ: - Преклоняясь перед личным мужеством С-Э. Ибрагимова, с горечью признаю, что на наших глазах голодовки и митинги утратили прежнюю силу, и что нужно переходить к иным методам разъяснения и воздействия на Россию и Запад. Правозащита должна объединяться и крепнуть, очищаясь от проплаченных провокаторов. Наши методы - оставаться законодательными и принятыми в Европе. Предлагаемые мной издание Книги памяти и организация передвижной выставки почти не требуют материальных затрат. Я всегда говорю о реальном, но действенном максимально, если принять во внимание ту повсеместную апатию и равнодушие, которые свойственны людям, не знавшим войны.

Всей душой болея за атакуемых израильтян, не могу не спросить: а где они были, когда громили соседей? Где был весь мир, - который завтра подвергнут, возможно, бомбардировкам, - когда пытали кавказских детей, уничтожали российских бездомных и инвалидов, топили "Курск", руками ФСБ расстреливали Норд-Ост и Беслан?! Почему только личная боль заставляет задуматься, снизойти до соседа? Отчего столько лет понадобилось моим братьям-израильтянам, чтоб поднять головы от Торы и обнаружить коррумпированное правительство, враждующие партии, перетягивающие кошелек на себя и не думающие о народе? Кто не ценит себя, тот махнул рукой на других. Война сплачивает, как всегда. Но когда она кончится, - кто ответит за ваши жертвы?

МТ: - Недавно погиб чеченский командир Шамиль Басаев. Ваше отношение к гибели национального героя Чечни.

ЛВ: - Отношение однозначно. Мужественный народ уже несколько столетий сдерживает оккупанта. Долг мужчины, если он не Кадыров и Путин, а вообще Человек, - защитить притесняемых, закрыть грудью мать и ребенка, вступиться за слабого. Шамилю Басаеву не оставили выхода, и он поступил как герой: он спасал свою Землю, народ.

Самое главное - мир, так как каждый час промедления уносит новые жизни. Остановить войну, воспользовавшись тем, что, я очень надеюсь, предложит нынешний саммит: подписать договор при посредничестве Запада, - желательно, напрямую с Европой-Америкой. Избежать последующей братоубийственной войны, - мстительной, безрезультатной. Залечив раны, народ сам накажет своих же верховных предателей, - но нельзя переносить ненависть на целые страны и нации. Да, мне стыдно быть русской. Точно так же позорно быть вообще человеком: чаще всего это - зверь, на Востоке он или на Западе. Вот почему так важна миротворческая работа, проявления гуманизма, нынче редкое милосердие. Обращение к духовным ценностям, - главному, что у нас есть.

МТ: - Что бы Вы пожелали чеченскому народу в складывающейся труднейшей ситуации?

ЛВ: - Конца войны, независимости. Примирения со слабыми, - со своими предателями. Осознания ответственности при выборе тех, от кого вам зависеть. Милости к падшим - ко всем, кто о вас позабыл. Но повторения Нюрнберга. Запрещения авторитарных режимов и пыток!

Несмотря на стремление Путина расширить войну на Кавказе, я вижу, как аналитик, что скоро вас ждет перемирие (Бог даст, мир). Уйдут и Путин, и Буш. Сложно уберечь психическое здоровье нации, - то же будет у израильтян. Но физическая боль забывается. Человечество, как ребенок, устремлено в будущее, к созиданию, свету. Как говорят в горах, за каждым спуском следует подъем. Миру упасть - ниже некуда. А вы, в непрестанном подъеме, уже видите то, что для нас еще - за горами. И я думаю, это добро. - Честь. Совесть. Любовь.

Лариса ВОЛОДИМЕРОВА
Майрбек ТАРАМОВ
"Амнистия" для саммита

Часть правозащитников неожиданно, в канун предстоящего саммита, начала верить призывам чекиста Патрушева. Похоже, что Red Russian Propaganda в исполнении Путина и его слуги пришлась по вкусу определенной части российской правозащиты, прежде всего Людмиле Алексеевой, председателю Московской Хельсинской группы - человеку, который не на словах, а на деле знает о чудовищных злодеяниях российских спецслужб.

Согласно сайту Кавказ-центр, 15 июля опубликовавшему статью под названием "Правозащитники поддерживают Патрушева" http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2006/07/15/45906.shtml

Л.Алексеева, а также глава правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов поддержали инициативы об очередной амнистии в Чечне. Мы не знаем, как обстояло дело в действительности, но считаем необходимым внести разъяснения по существу.

Все мы, отслеживающие чеченскую трагедию, были свидетелями многочисленных амнистий, объявленных российскими властями, приведших к гибели чеченцев. Часть чеченских воинов, поверившая кремлевской пропаганде, после шантажа, угроз и пыток была завербована ФСБ с целью сбора информации об отрядах Сопротивления. Другая часть, которая не поддалась уловкам ФСБ и которая, как говорит Людмила Алексеева, хотела заняться "мирным созидательным трудом", была впоследствии похищена и уничтожена. Истребление бывших воинов продолжается и в настоящее время - именно потому, что несогласные с официальным Кремлем представляют собой потенциальную угрозу для нынешней власти. Причиной похищений и дальнейшего уничтожения "амнистированных" является то, что бывшие чеченские бойцы знакомы с методами ведения войны и умеют пользоваться разнообразным оружием.

Вызывает сожаление, что Л.Алексеева и О.Орлов - правозащитники с таким опытом и политическим весом на Западе, доверились лживой кремлевско-лубянской пропаганде, фактически поддержав ФСБ в провокациях, направленных на уничтожение чеченского народа.

Механизм действия этой срежиссированной постановки под названием "амнистия" или "дальнейшего приобщения заблудших к мирному, созидательному труду" несколько дней назад продемонстрировал сам Путин, выступив по телевидению на встрече с журналистами. Он сказал, что в Чечне уже функционируют законные власти, и права человека не нарушаются. В качестве примера он продемонстрировал Магомеда Хамбиева - бывшего министра обороны Масхадовского правительства, который якобы избран от СПС.

Но ни Путин, ни Патрушев никогда не расскажут телезрителям о том, каким образом произошло это чудесное превращение министра. Они никогда не признаются в том, что практически все родственники Хамбиева были арестованы и подвергались пыткам, что бывший министр обороны пошел на предательство ради того, чтобы сберечь жизнь своих родственников.

Не вызывает сомнения, что все путинские инсценировки, так удачно совпавшие с началом саммита G-8, в том числе и так называемая амнистия, призваны в очередной раз ввести в заблуждение глав ведущих стран мирового сообщества, в то время как действующий режим Кремля имеет целью планомерное и окончательное уничтожение чеченского народа.

Часть официальной правозащиты в России давно работает на интересы Лубянки. Вызывает горечь не только ангажированность, - но и общая несогласованность международного движения борцов за свободу, недооценка деятельности западной правозащиты. Между тем, европейские и американские журналисты, не поддавшиеся на пропаганду российских СМИ, трезво оценивая сложившуюся ситуацию, дают дальносрочные прогнозы как для развития событий в России, так на Кавказе и в мире. Внутренняя логика поступков и постановлений Кремля позволяет анализировать происходящее максимально точно и все активней сражаться против распространения российской заразы на Запад.

Мы рассчитываем на мирные переговоры Чечении - но не с преступниками Путиным или Кадыровым, лично виновными в кровопролитной войне, - а с миротворцами и главами государств Запада, представителями саммита.

Мы считаем, что самым справедливым было бы для западных держав проигнорировать саммит в России, и единственный повод подать руку кремлевским палачам - это необходимость объявления позиции гуманистов, категорического несогласия с политикой Путина.

Участники саммита имеют возможность и обязаны, в соответствии с основными человеческими нормами, изменить молчаливую соглашательскую политику. Применить экономические и любые возможные санкции к правительству, истязающему политзаключенных, насаждающему концлагеря, расширяющему войну.

Мы до конца будем бороться за независимость Кавказа и за свободу Чечни, и призываем бывших и нынешних политзэков, диссидентов, всех независимых журналистов и правозащитников: объединяйтесь, пишите правду, не продавайте за сребренники то святое, чему вы когда-то служили и ради чего вы были готовы пожертвовать жизнью!

- На вас смотрит, вам верит мир!

Лариса Володимерова - движение Марекса, Майрбек Тарамов - Чеченский Правозащитный Центр

Пожелайте общей победы!

Идут из Израиля письма, от разных людей. Все они, под огнем, имеют право на мнение - в отличие от Совета Европы, столько лет игнорировавшего теракты, превратившиеся в повседневность.

"Позавчера проводили Владика в армию. Как я понимаю, явно проявляется безмозглость Ольмерта и военного руководства армии. У них единство есть, но, на мой взгляд, бездарно-безответственное. Цели у них правильные, но идут они к ним слишком долго и НЕ ПРАВИЛЬНО! Кричать об этом хочется. Если бы они взяли себе в помощь "русских" офицеров, среднего возраста, то, я не сомневаюсь, что быстрее бы это все закончилось с положительным результатом для Израиля...".

Необходимая война. Жаль, она выгодна многим очень по-разному: России (цены на нефть), Ирану (отвлечение от разработок), Америке (ослабление противника), Европе (спекулировать на трагедии)... Жаль, что может кончиться атомной бомбой на Сирию - и не руками Израиля, - такое есть мнение.

У меня в Бейруте друзья. Цивилизованные, интеллигенты. Они не сомневались ни в том, что армия израильтян - лучшая в мире. Ни в том, что если предупреждают: будут бомбить и нельзя оставаться, - то нужно покинуть Ливан.

У меня есть в Иерусалиме друг, старый танкист-марокканец. Он прошел все войны Израиля и видит кошмарные сны. Как все танкисты, он коренаст, и стесняется роста. Он горел в железе, изранен и выжил.

Вот что пишут мне корреспонденты:

"Война. Гибнут наши люди, рушатся дома. Брат, которому

72 года, с больной женой полночи провел в бомбоубежище. Звонят родственники из США, чтоб поддержать.

Я продолжаю очень сочувствовать МБХ и его коллегам и М.Трепашкину, я желаю им свободы и здоровья. Под всеми документами, которые могут приблизить их свободу, я прошу, ставьте мою подпись, хорошо?! Пишите: Бутырина".

"Опять мы воюем, надеюсь, что это не долго. Уже привык к регулярно вспыхивающим военным конфликтам. Тем не менее, занимаюсь своим делом".

А многие о войне не пишут совсем ничего: война - это быт, как теракты.

Продвигаются в пекле мальчишки. Лучшие отцы в мире - евреи: традиция оберегает детей и женщин. Командир-отец не может не думать о жизни солдат: это самое главное. Но даже дети в Израиле знают: в палестинских роддомах и школах складируется оружие. Тому есть масса примеров, - и так же в Ливане.

"У нас опять война. Опять страшное и великое переселение народов - люди с севера бегут от бомбежек. Но необходимо. Стало вдруг непонятно, как мы терпели это раньше под боком у себя, и зная о происходящем. Люди слепы и нужны провидцы, чтобы открывать им глаза. Вы - один из них".

Я простой наблюдатель, свое отношение высказала http://www.chechenpress.info/events/2006/07/27/02.shtml . Отрубать кошке хвост по частям - не только жестоко, - опасно. В войне нет середины, есть проигрыш или победа. Не мешайте солдатам, как в песне, не только спать, - но сражаться! Европейский трезвон спровоцирует жертвы с обеих сторон.

Совет Европы должен помнить и выполнять обязательства: например, резолюцию ПАСЕ N 193, пункт 7. Была принята специально по поводу вступления России в Совет Европы: "...Лица, признанные виновными в нарушении прав человека, в особенности в связи с событиями в Чечне, будут привлечены к судебной ответственности".

- Занимайтесь своими делами. Берегите мир, а не мешайте его устанавливать. Прекратите разваливать цивилизацию, способствовать терроризму России, Ирана и Сирии. Охладите антисемитизм.

Как бы вы ни старались, Израиль всегда победит. Он воюет не ради смерти - но ради жизни, своей и чужой. Нужно думать о том, как после победы провести мирные переговоры - и дальше жить вместе.

"А нынче нас бомбят, пока север, но мы не сдаемся.

Как там вы?"

Мы - так, как вы построите для нас наше общее будущее!

Президент правозащитной организации "Марекса" Л.Володимерова, Амстердам - Санкт-Петербург.

Без права переписки

Статья Дана Дорфмана "Заметки о писателях и О добре и зле"

http://www.lebed.com/2006/art4652.htm призывает к ответу.

Никак не могу согласиться, что добро слабей зла ("Зло, это сильное чувство. Оно всегда сильнее добра... Добро - вещь в себе. Оно обязано быть скромным, блеклым"). Добро свершается скромно, отчего оно лишь заметней. Кроме того, всегда ориентируясь не на массовый спрос, а на сделанное для Литературы (как для науки), я считаю Фета крупнейшим поэтом. И не отношусь серьезно к литературоведению на уровне неаргументированных понятий "мне нравится"... Множество "и".

"Многие из наших собеседников, во всяком случае, давних, знают, скажем, Ларису Володимирову, которая живет в той же Голландии, что и героиня "Пилюль счастья". Совпадение, даже в деталях - поразительное, ну, разве что, конец романа - ужасен. У Ларисы все не так плохо, муж ее, слава Богу, не умер, да и она пока с ума не сошла и я ей не желаю ничего плохого, хоть она в некоторых эпизодах ведет себя более чем странно. Будем надеяться, что все обойдется и у нее все наладится".

Спасибо автору за пожелания. Моя фамилия пишется с полногласием: володей - в старой транскрипции - жизнью. Точно ту же ошибку вы найдете в упоминаниях тезки, - но ее детектив впереди. Пока же я отреагирую на упрек Дорфмана.

Со Светланой ШеНбрунн (чью фамилию так назойливо исказил Дан) мы лично знакомы еще по Израилю, и хотя я с трудом пролистала "потрясший" Дана роман, к прозаику не имею претензий. Мой роман "Замок", многократно опубликованный и переведенный, назван так без отсылки к Кафке, а сюжет поверхностно совпал с незаконченным романом выдающегося верлибриста Геннадия Алексеева о покойной певице (о Вяльцевой?). Певица - героиня и блистательной прозы М.Шишкина, к которому я апеллирую, - нельзя же всех упрекать в плагиате, тем более, что и Шенбрунн (о нацизме Гитлера), и Шишкин (о фашизме Кремля) прежде всего тематически очень серьезные авторы, а это все искупает.

Живя в режиме СNN, я не читаю "прозу" с таким количеством лишних слов, как в "Пилюлях счастья". Литература должна быть вкусной и плотной, жизнь в ней воссоздана - по примеру божественного. А школьные сочинения на "отлично" и журналистика вялы, поверхностны, - для них есть класс и газета.

"Я уверен, что Светлана Шербрунн знает Ларису Володимирову и знает хорошо. Потому что часть Володимировой в романе безусловно есть".

Дина Рубина, много дальше отстоящая от Прозы, чем "С.Шербрунн" (особенно в ее крепких рассказах), но-таки написавшая проникновенные путевые заметки, обратилась к Голландии: " - А знаешь... - вдруг сказала я, - неохота уезжать отсюда...". - Так милости просим! Права была З.Шаховская: "Писать в эмиграции - это создавать в пустоте. Нет или почти нет издателей, нет или почти нет читателей. Молчание окружает писателя-эмигранта". Правда, она не имела в виду маскульт и продажность.

У каждого слова должны быть (есть!) вкус, запах и цвет. Их полифонические сочетания рождают оттенки и смыслы, свой философский язык. Фраза в художественном произведении не работает по прямой; космическая музыка (сфер) вступает в реакцию с индивидуальным прозрением. Стих объемнее прозы. Поскольку два мира ритмичны, возникает поэзия (в прозе - и сама по себе). В ней властвуют созвучия, переборы, но если для рядового читателя требуется педалирование, то для настоящего - достаточно намека на грани, плюс эмоциональный момент. Роль читателя - продлить, дополнить произведение, оно всегда будет разным и зависит от двух сторон (кто-то слышит мельчайшие звуковые нюансы, а не просто октаву и гамму), читатель завершает путь автора. Ритм стиха и дыхание (автора - и читателя) взаимоподчиняемы и взаимозависимы: кроветок. Есть и третья составная - колебания слова, вызывающие цветовые, звуковые ассоциации. Грузинское религиозное многоголосье восходит к-, сливается с полифонией стиха-молитвы.

Показатель истинности в литературе - отклонение от первоначального замысла, тот момент, когда слово начинает вести автора (соответственно, и умного читателя) за собой, раскрывая глубины, недоступные человеческому сознанию и управлению. Те светлые дебри, которые в изумлении созерцаемы русскими классиками. Текст ведает, что ему нужно, открывая иные пласты. Именно этот поток интуиции и мерцающий (при хрустальной внутренней логике, жестких сцеплениях и законах) результат я бы обозначила как философский язык, - а не то, что в филологии общепринято. Это не поток сознания, и доступно в редкие моменты, обычно в конце - лакмусового - проявления произведения. Гаспаров, явно так и не понявший Мандельштама, но все же успевший продвинуться вглубь "системы", обозначал этот спектр как "сближение слов по звуку и вслушивание в получившийся новый смысл" у поздней Цветаевой. Выготский приближался к смыслу, рассказывая об общении как обобщении отражаемой действительности, - так и меня занимает кристаллическая решетка синтеза. Процесс мысли, совершающейся в слове и за его реальным пределом. Вот почему нужна тишина, чтобы вслушаться - и передать. Очень мало кто может управлять тем состоянием, которое само управляет автором и произведением в верхней точке. Отклонение от замысла застигло врасплох и выдающегося филолога А.Соломоника ("Семиотика", "Некоторые выводы и обобщения"), - а ведь это в идеале должно быть началом исследований. Изучение проявления совершенно новой сущности, ипостаси (материи и философии), - не катарсис и не оргазм, хотя на психофизическом уровне это и пересекается.

Впрочем, сказал Вадим Жук:

"Всё. Извините. Спокойно читайте Донцову.

Что я, ей Богу, полез к вам с Гомером своим".

...Теперь о том, что В-ва "в некоторых эпизодах ведет себя более чем странно. Будем надеяться, что все обойдется и у нее все наладится" ( - и почему, уважаемый Дан, "Не надейтесь!", - как в анекдоте).

Гитлер то, о чем зашла речь, называл "унижающей химерой совести". Она утеряна у продажных правительств, но не у политзаключенных. Взгляды всех гуманистов похожи ( - направленность фильмов Николая Горячкина "По дороге к храму. Жизнь и судьба отца Александра Меня" или Юрия Самило -

о преподавании слепым детям, - примеров не счесть). Что напомнил мне список погибших и раненых в романе Шишкина "Венерин волос"?.. Перечень сожженных Сталиным чеченцев - и ту женщину, которую опознали по опаленной косе. Только что писали так про Шамиля Басаева: оказалось, не горят рукописи, протезы и борода. Правда, я верю, что не сгорел и Басаев

http://www.chechenpress.info/events/2006/07/11/01.shtml. Талантливая и честная журналистка Надежда Банчик морально меня поддержала: "Спасибо за столь совершенное Слово, что после него уже другие слова излишни", - я этим горжусь. Сколько добрых советов приходит, Дан Дорфман; сколько в мире прекрасных, мужественных людей!

Так вот список Шиндлера... Шишкина... оттеняет цифры погибших детей и пытаемых в документальном издании Майрбека Тарамова "Преступления века в Чечне". Разве ж Вы помните, как по прямому приказу Кремля в 99-м были расстреляны мирные гуманитарные коридоры? А правительства западных стран это знают прекрасно! Для них собраны кгб документы - те же, что есть у меня. Запланированная бойня с предварительной пристрелкой на местности, хладнокровное уничтожение, - да нет, реки кипящей крови, пепел стучит в мое сердце! Мародерство русских солдат, выполнявших бесчестный свой "долг" - и торговля убитыми. Для вас это цифры - а для нас лица и души. Разве можно сравнить сегодняшний честный призыв израильтян к мирным ливанцам - покинуть арену войны, чтобы не было лишних жертв, а оставшиеся будут приравнены к воинам, - и требование Кремля к чеченским детям и женщинам пройти через "коридоры" (оставшиеся приравнивались к боевикам!)?! Загон беспомощной толпы на две дороги, где удобней было сразу всех разбомбить, а снайперам - добивать!

"Венерин волос": "По-чеченски ребенок - "малик ду", это переводится как "ангел есть". Ангел есть, но ребенка-то нет. А был ли ребенок?.. А как же! Я бы сама отдала ему жизнь.

Героиня романа считала, должно быть, как мой оппонент, что "если где-то на этой земле раненых добивают прикладами, значит, необходимо, чтобы в другом месте люди пели и радовались жизни". Но это не пир во время чумы! Не тот песок, в который зарылась интеллигенция, удирая от призывов о помощи. Какой же песок?! Это прах. (Е.Ермолин в "Континенте" 127 говорит, будто литература для Шишкина - это способ перевести страдание одних в наслаждение других (читателей, автора)... - Шишкин настолько правдив и конкретен, что после него мне прозу писать не понадобится: в этом веке он скажет за нас!

Отец в романе констатирует с горечью: "Россия - никакая не великая, а просто очень большая рабская страна и должна быть немецкой колонией, и что если уйдут немцы, мы все друг друга здесь перережем, перегрызем друг другу глотки". Ведь это о вас, молчаливые! Вот точка несовпадения с т.н "демократами", - я не только против войны, ЗА независимость Кавказа и всех, кто желает свободы, любой ценой. Я против конкретных тиранов, а ведь Путина перекрасят и снова поставят во власть, - и тем более прав герой Шишкина: "Как это позорно и унизительно, что порядок и освобождение русским могут дать только немцы!" Почти год назад, 11 сентября (!) 2005 года, я записала в "Аль-Каеде" http://www.russianlife.nl/pamjatka_al-kaeda.htm : "Тем не менее, происходящий в эти дни сговор с правительством Путина, дележ власти и капитала лишь обостряют мою позицию".

Перераспределят. Сговорятся. Не все осознали, как Шишкин: "стыдно жить богато в нищей стране и при этом еще хвастаться своим богатством". Запродали отца и сына, - а тянутся к вам. Запад фиксирует мощный спад российской экономики и прогнозирует скорый развал страны

http://www.newsru.com/russia/03jul2006/russia.html . Это на руку всем, но к сожалению - прежде всего россиянам, рабство которых исконно, соборность стадна, отставание беспросветно. Запад прозрачно ведет свою линию, одна из которых - та, что глава ОБСЕ, министр иностранных дел Бельгии Карел де Гюхт удовлетворился вестью о гибели Шамиля Басаева (а я вспомнила рассказ очевидца о Шамиле в европейском костюме, очень идущей ему белой рубашке, - счастливым и стриженным: как дорого любое свидетельство о человеке!)... "Смерть Басаева сама по себе является хорошим делом", -- говорится в специальном заявлении де Гюхта. Позор для Европы! Смерть любого человека - беда. Израиль, готовый для спасения двух солдат идти до конца, исповедует священное: ценна каждая жизнь. Только в Израиле я, несмотря на теракты, чувствовала такую защищенность: мы знали, что нас не оставят! Другое дело, прав С-Э. Ибрагимов: не отрегулированы еще в мире законы, по которым после каждого похищения не начиналась бы бойня.

Не сомневаясь в высочайшем уровне тактики, технологий, точечных попаданий и успехе Израиля, я, зная реалии, уточню: ползучая и многолетняя война терактов, ставшая домашней, привычной - настолько, насколько может ею быть вообще жизнь под взрывами, в бомбоубежищах, при постоянной опасности - где бы то ни было, - одна война разрядилась другой, справедливой - такой, как бывает война. Точно пишет Михаэль Дорфман: "Что касается Ирана, то на самом деле Ирану с Израилем нечего делить. Иранцы давят на Израиль, чтоб оказать давление на США... Игаль Кармон из МАМРИ считает, что за Ираном стоит Москва". Я тоже писала, что за Ираном не может не быть Москвы, и что ряд громких акций (таких, как похищение своих дипломатов) - прелюдия к саммиту.

Евросоюз будет переигран Россией в Совете Европы. Нельзя способствовать усилению нынешнего СНГ, будь то экономика или лишь пропаганда. ФСБшники взяли Европу, и лучше всех это известно Израилю, - когда террористы сидят среди вас, разомкнуть цепочку можно двумя путями: физическим ослаблением врага (тех, кто за исполнителем) - и мирными переговорами. За первым - второе.

Вот почему напрашивается параллель между Чечней и Израилем. Обе страны ведут освободительную войну, ярлыки терроризма здесь никак не приемлемы, - мы не можем судить бойцов, отдающих жизни, и их руководство. Но мы обязаны разъяснять ситуацию гражданам других стран, прогнозировать и стараться в максимально короткий срок помочь привести Землю к миру.

Для этого нужно пересмотреть права человека. Обновить Конвенции, установить надзор за реальным их соблюдением. Запретить - объявить вне закона! - коммунизм, фашизм и тоталитаризм. Ввести санкции для практикующих пытки. - Провести Нюрнбергский суд.

Последовательный миротворец С-Э. Ибрагимов размышляет о создании механизма сдерживания террора. Я тоже об этом пишу, и считаю: политикам с этим не справиться. Только в объединении международных духовных лидеров, гуманистов мне видится выход. В непреклонности нашей борьбы, в ее последовательности и гласности. Вот нам конкретный пример. По сообщению правозащитника В.Пантелеева, "Польский сейм принял закон, согласно которому в Польше будут опубликованы списки явных и тайных агентов коммунистических спецслужб. Через три месяца после вступления в силу нового закона, в открытой печати будут опубликованы списки (имена, даты рождения и адреса) всех имеющихся агентов. Согласно этого закона, работодатель имеет право разорвать трудовое соглашение с работником, если факт его сотрудничества с коммунистическими спецслужбами будет установлен, домовладелец может отказать агенту в жилье и т.д... Если взять Россию, то таких "социально нечистоплотных лиц", по которым давно плачет крематорий, не менее 30 миллионов" http://www.rnews.ru/view/events/591973 .

У меня нет сомнений в "запачканности" большинства выдвигаемых кандидатов, будь то демократы или комсомольцы, неважно. Но если это политзэка (и не Лимонов, - не путать его с нацболами), то в перевернутом мире появляется оправданная надежда: человек за решеткой получает возможность переосмыслить, обогнать свое время, оторваться от сиюминутного. Несломленный - проникается милосердием, видит шире и вдаль. Вот почему мы надеемся на МБХ http://www.russianlife.nl/freembh.htm, выдвигая альтернативу правящим алкашу или педику... И хотя не может не насторожить благодарность заключенного запроданному Сванидзе, или то, что его правозащита упорно обходит Чечню и Кавказ вообще, - но одновременно понятно, что все это делается за спиной самого Ходорковского - очень сильного, мудрого и наверняка хорошего человека. Я уж не говорю о глубокой симпатии к Лебедеву, Трепашкину, Стомахину и всем тем, кто себя так достойно вел за решеткой! (Про пытку тяжело больного Трепашкина 35-градусным морозом вы знаете, а не менее больной Лебедев отсидел 6 суток ШИЗО лишь за то, что дал печенье соседу в бараке! Как Ходорковский, - за чай). Но уже утешает и то, что Примаков - все больше смахивает на Брежнева, Черномырдин - борется с возрастным синеватым румянцем, - да и вообще Время работает на всех несчастных России, включая и нас.

Слишком трудно ориентироваться, когда Грибоедова-дипломата (Иран - это Персия) ничем не могут напомнить его коллеги, уничтоженные в Ираке, а Путин вдруг мельком "соглашается" с авдокатами МБХ, готовясь пойти конем, по Каспарову, а то и дать задний ход, убирая в тень своих дружков да Устинова. Путин даже признал по ТВ "право на безопасность Израиля"!.. Но есть верный ориентир: это вечные ценности. И нельзя игнорировать то, что ряд "признаний" в разнообразных терактах вызван обменом на деньги для вооружения, - не принимаю на веру. И что химгаз (из Норд-Оста?), накануне испытанный в Чечне россиянами, заставит задыхаться умиротворенную Европу. Как и неведомые болезни, ниспосланные на детей... И что Вторая ливанская (назвала б войну для арабских стран - Устрашающей) для меня - Вторая чеченская, освободительная - и уже до конца. Но какой с меня спрос: Бориса Стомахина обвинили по двум статьям, в т.ч. - призывы к изменению основ существующего государственного строя. Так вот это ко мне - и ко всем друзьям и соратникам!

Думая о личной ответственности и просто вине перед униженными-оскорбленными, я обратилась к корням. Сергей Юрьенен написал "Суоми" о предках. Владимир Яременко-Толстой, потомок Льва Николаевича, добивающийся его церковной реабилитации, приступил к воспоминаниям на немецком. Не менее драматичную историю родословной расскажу вам и я.

В N78 библиотечного "Нового литературного обозрения" помещена статья Абрама Рейтблата о философе Нилусе, где указано, что у С.А.Нилуса и Н.А.Володимеровой был общий сын. Электронная версия упустила данные био- , и я списалась с автором материала, который любезно прислал мне свое исследование и познакомил с немецким ученым, так же знатоком архивов Нилусов и Володимеровых, Михаэлем Хагемайстером.

Володимеровых-рюриковичей, по дворянской линии, осталось в мире лишь пятеро (мои мама, дети, я - и Michel Wolodimiroff в Вене, приезжавший знакомиться тому лет десять назад). Как говорит герой Юрьенена (заодно владельца полного звукового собрания моих стихов), "Знаешь, это мало что значит, редкую фамилию носил ты в этой жизни или распространенную... Хотя бы даже такую уникальную, как наша". - Важно - как ее донести.

Мои тетя и дядя - по отцу Карповы (Володимеровыми были родные сестры - их мама и моя бабушка). Мать Нилуса - дворянка Карпова. И той Н.А.Володимеровой, о которой я расскажу, был Нилус кузеном и мужем.

По сохранившимся открыткам, которые мой прадед Николай Матвеевич Володимеров присылал из Харбина в первые годы 20-го века, я написала роман "Соучастие" http://lvwebshop.dinky.net/ (художник - Алиса Володимерова). По другой линии мой прадед - личный психиатр Сталина, главный врач Госпиталя, заместитель главного хирурга армии Владимир Семёнович Левит (был при Сталине во время предсмертной болезни безвыездно). Еще один пра - знаменитый раввин Герц Лурье (Солженицын, "Двести лет вместе"; из Гомеля лет 15 назад к нам с бабушкой приезжали за фотографиями для музея Лурье). В Гяндже покоится дед под приглядом имама, - ученый-хирург Гасан Касумов, о нем снят фильм в Ленинграде в 30-е годы. И вот есть документы, что не по прямой, но мы связаны с Нилусом, обнародовавшим "Протоколы сионских мудрецов". Именем Нилуса совершались погромы. На его философию идеологически опирался Гитлер. Общие данные Гугля: Нилус - пропагандист "чудовищного документа, который сыграл роль в кровавых преступлениях погромщиков, который вооружил руки убийц и которым Гитлер и его расисты пользуются для осуществления дела ненависти и преследований". С Нилусом носятся неофашисты Европы, России. Вышел его шеститомник (М., 2005).

По воспоминаниям о Нилусе современника, "это была сильная личность, человек блестящий, талантливый музыкант, художник и писатель. Говорил он необыкновенно интересно, взгляды его были глубоки и оригинальны. Его чисто русская душа -- нараспашку, с сердцем восторженным, искренно открытым, была готова любить всякого. Идеализировал он кого только мог, при этом попадался, разочаровывался, но был неисправим".

Ему самому перепали чудные родственники. Отец с дядей миллионы нажили картами, пили, скандалили, сиживали в Петропавловке, были судимы... Еще двадцатилетним студентом-юристом Сергей (1862-1929) влюбился в кузину (1844-1932), бывшую вдвое старше его, хотя кое-где даты варьируются. - Соседка по имению, Наталья Афанасьевна жила с парализованным туберкулезником-мужем: Александр Николаевич Володимеров, отец четверых их детей, не давал ей развод.

Пунктиром: перед рождением сына Сергея, С.А.Нилус и Наталья Афанасьевна уехали во Францию. Долгое время Сергей Александрович писал прошения царю, пока не добился в 1896 признания сына с присвоением ему личного дворянства. Затем связь любивших оборвалась на четверть века.

С.А.Нилус, окончивший Московский университет и владевший языками, служил в судебных органах на Кавказе, жил во Франции, в итоге вернулся на родину. В Санкт-Петербурге попал в монархически и религиозно настроенный круг, и в результате странствий по русским монастырям, скитам, архиерейским домам и религиозным общинам издал книгу "Великое в малом и антихрист как близкая политическая возможность", в которой изложил сошедшее на него, некогда атеиста, божественное просветление. В 1902-м книга Нилуса стала известна окружению Николая II, которое, дабы приблизить "просветленного" ко двору и сделать его духовником царя, устроило брак Нилуса с фрейлиной Е.А.Озеровой (1854-1938), бывшей также значительно старше. - Из-за прошлого Нилуса, осуществился лишь брак.

После кончины А.Н.Володимерова, их общие с Натальей Афанасьевной дети промотали состояние и выгнали мать из дому. Это были: Александра (графиня Татищева - затем Плотникова, после революции жила в Ленинграде), Прасковья (Хрулова), Юлия (Теплова), Святослав (правый депутат Думы, член "Союза русского народа", женат на Хрущевой). Разоренная, старая, брошенная, Н.А.Володимерова обратилась за помощью к Нилусу, в то время женатому, и он вторично пришел ей на помощь, проявив себя очень достойно.

...Мемуары выглядят так: "Нилус уехал с молодой женой в Оптину Пустынь, сюда же прибыла его сожительница - образовался "mИnage a trois". Странное содружество поселилось в домике, за оградой скита, втроем посещая церковь и бывая у старцев. Потом произошла какая-то темная история - и они Оптину покинули" (Митрополит Евлогий).

Во втором ряду сидят справо налево С.А. и Е.А. Нилусы, Наталья Афанасьевна Володимiрова. Надпись на обороте: "21 мая 1927 г. Чернигов". Снимок сделан в день именин Е.А. Нилус. http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=702 На заднем плане на открытой веранде виден застланный белой скатертью стол (см следующую фотографию).

Девичья фамилия Н.А.Володимеровой - Матвеева. Ее мать либо из рода Нилусов, либо из рода Карповых (фамилия матери С.Нилуса). Вот свидетельство моей мамы, О.Н.Володимеровой:

"Дочь Н.А.Володимеровой и ее первого мужа, Александра, была замужем за графом В.С. Татищевым. Эта фамилия у меня на слуху с самого детства, она постоянно произносилась в семье, еще при моей бабушке. (Как и фамилия Аничковы, - это к родне отношения не имеет, а просто они были самыми близкими соседями по имению и в добрых отношениях). Любопытно, садовник их оранжерей, дядя Вася в войну работал садовником в нашем госпитале, я его хорошо знала, а для мамы (мать О.Н., то есть моя бабушка Тамара Николаевна Володимерова, была главным хирургом госпиталя, - сейчас это здание гимназии на ул.Восстания в Санкт-Петербурге; дошла до Берлина и расписалась на Рейхстаге; умерла в 1946) это были интересные разговоры и воспоминания с ним. А дочь Аничкова, Елена Николаевна, психически нездоровая, после революции нищенствовала по России и регулярно приходила к нам на улицу Радищева в Ленинграде к бабушке, жила, кормилась, а для нас, не добрых детей, это всегда было развлечение... Из детства фамилии Татищев и Аничков прочно остались в голове!). Годы Александры ты не указываешь, но думаю, что это д.б. то поколение. Уж раз я углубилась в собранные сведения по НАШЕЙ ветке из Исторического Архива, то напишу:

- мой прадед Матвей, 1817 г.р., получил домашнее воспитание, вступил в Гренадерский полк Принца Оранского, служил 5 лет, с 1861 по 66 гг.-мировой посредник во Пскове, награжден орденом Святого Станислава 3-й степени, Бронзовой медалью на Владимирской ленте за войну 1853-56 гг., жена Боровская Глафира Мих. Да, отчество Матвея д.б. Ефимович - это имя последнее в нашем Родословном дереве - родился в 1768г.

- мой дед Николай Матвеевич, 1865г.р., воспитывался в частном учебном заведении (рано осиротел, и его опекали какие-то очень богатые люди), кончил тверское Кавалерийское Юнкерское училище, служил в армии до 1890 г., с 91 г. - земский нач. в Порховском уезде, еще ранее - Лейб-Драгунский Курляндский полк.

- несколько фраз "для души" из Архивных документов, в Москве:

"древний, благородный, дворянский род (Володимеровы),

- в 1680 г. "Великий Государь Царь и Вел. Князь Федор Алекс. всея великие и малыя и белыя России Самодержец"... жалует (нашему пра-пра-пра) и "его детям и внучатам, - и ..отдаю...правнучатам..."земли, имения, деревни, 120 душ и т.д. " за мужественное и храброе свое в воинских делах стояние"..."сию нашу государственную милость"...

- "От Великих Государей Царей Великих князей Иоанна Алексеевича и Великия княжны Софии Алексеевны...- боярину Петру Вас-чу Шереметьеву... отдаю полковника Максима... в сотоварищи... за многие службы и в дни старости"...в 1700 г. от царства Петра Алексеевича".

Сражались за царя и Отечество. Погибали в боях. Награждались. Во все времена. Начиная от первого в родословной (но кто-то ведь был до него?): сидит воин возле своего замка на реке Шелонь, имя ему - Немир Володимеров, рожден в 900-м году. "Немир"... Провозвестник войны. - Умирали за родину, уничтожались в погромах, истончались и мерзли в блокаду, сидели и гибли при Сталине. Все мы братья и сестры, - за каждым стоят поколения.

Нилус был заключен на Лубянке. В тюрьме его пытали, кидали в карцер, где больной сердечной недостаточностью философ задыхался. В ответ Сергей Александрович объявлял голодовки. Чекисты неоднократно грозились его расстрелять. Он не отступался от веры.

...Незадолго до отъезда Сергея Александровича из Чернигова Троицкий монастырь был закрыт богоборческой властью.

"Треугольник" Н.А.Володимеровой и Нилусов славен "не только" тем, что философ совершил два добрых поступка - усыновил незаконнорожденного Сергея и в старости приютил его мать. Духовную эстафету переняла и Елена Александровна: овдовев и справив девятины, она вернулась в Чернигов и, давая уроки иностранных языков, 4 года содержала Наталью Афанасьевну, умершую в 1932-м

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=606 .

Я благодарна ученым, которые интересуются нашим прошлым: Абраму Рейтблату, dr. Michael Hagemeister (Frankfurt - Oder), dr. Peter Beringer (Salzburg) и всем другим. Нилус был прав: Антихрист явился. Каждый из нас, пассивный и робкий - антихрист. Борис Хазанов, поместивший и Христа, и Агасфера, как двух сывновей одного народа, в Освенцим, перечеркивает эту тему.

Ничего, что фамильные захоронения на Волковом всегда под угрозой: вдруг расширят могилу Ульяновой, матери Ленина!.. Хорошо, что я не взорвала Примакова из номера Бовина в гостинице Иерусалима: мы находились за стенкой и сталкивались на ступеньках. Правильно, что я уже ничего, кроме статей, не пишу www.russianlife.nl : возможен лишь Реквием. История - без купюр. Без переписки.

А что желают вам в день рождения?.. Мне - успехов в борьбе http://www.chechenpress.info/events/2006/07/18/01.shtml . Нас же много, международных: кроме названных, Топорковы - и сёстры Литау, Адлан Худин - и журналисты ЧП, интеллигенция - за вычетом официальной правозащиты. Так что, "как ни смешно" - Шендерович. - Тут всех не назвать!

До реституции нам не дожить - как до того, что, наверное, все вернется к одному языку, когда будет, параллельно Гейтсу, создан общий словарь -переводчик всех языков. Вот тогда зазвучит эсперанто. Мы снова станем родными.

Меня раздерут на цитаты (ведь растаскивают стихи, а не сюжеты). Но я не учила размеров, а мысли носятся в воздухе. Зато мне известен прямой путь к любимой и вечной Военно-Грузинской дороге, и через горы - от Ерушалаима к Бейт-Лехему (в Вифлеем и обратно).

Как могла, я пыталась его показать.

26.7.6

Все статьи и эссе опубликованы и дублируются на сайтах; текстовое расположение сохранено, но несколько нарущена хронология. В собрание сочинений вошли только некоторые эссе и статьи.

Одно из интервью с ЛВ. Лена СУРИКОВА:

Лариса ВОЛОДИМЕРОВА: "Добиваться освобождения угнетенных - это личная необходимость"

Это интервью родилось в результате взаимной переписки по электронной почте. Лариса Володимерова, наша соотечественница из Амстердама, писатель и журналист очень часто берет и дает интервью именно таким, он-лайновым способом, через Интернет. Во-первых, из-за географической удаленности от России, а во-вторых, потому что, как правило, интервьюирует она людей известных и занятых: звезд науки, искусства, политики, которых и на такой вид общения уговорить бывает достаточно трудно. Впрочем, темой интервью стала не творческая деятельность Ларисы Вадимовны, хотя совсем недавно в Германии у нее вышло малое собрание сочинений. С 28 августа Лариса Володимерова провела семидневную голодовку, сопровождаемую пикетом, у здания Российского консульства в Нидерландах, получив на это официальное разрешение мэра Гааги.

- Акция эта была проведена не только в поддержку политзаключенных, но и против войн и терактов. У членов нашей группы нет знакомых среди политзаключенных, и мы не бывали в Чечне, но это не мешает бороться против войны, терроризма, пыток и вообще поступать по велению совести. Как раз странно обратное: никто заповеди и мораль не отменял, не узаконивал подлость и тиранию, а многим совершенно безразлично, что кого-то где-то пытают, что кто-то отбывает огромные сроки за несовершенные преступления. Я провела бы акцию еще вслед голодовке Светланы Бахминой, но мне, как и многим, потребовалось время морально "созреть" и уверовать в свои силы. Голодовку я начала, как преемственную и непрерывную поддержку Запада россиянам, несправедливо преследуемым властью с помощью судебной машины. Прежде всего, это относится к Михаилу Ходорковскому, Платону Лебедеву, Светлане Бахминой и многим другим заключенным по делу ЮКОСа. Нам хотелось привлечь ко всему этому внимание людей на Западе, потому что, с нашей точки зрения, власти разных стран, безусловно, могут экономически и политически воздействовать на Россию.

По официальным данным общества "Мемориал" сегодня в России 56 политзаключенных. При всем моем неоднозначном отношении к национал-большевистской партии (я совершенно не разделяю взглядов Лимонова и его соратников) эта акция была и в их защиту тоже. Потому что в основе их преследования и арестов лежат все те же политические мотивы, а дела фабрикуются коррумпированной судебной и властной системой.

Члены "Международной амнистии" обеспокоены судьбой Владимира Линда, члена НБП, обвиняемого в "насильственном свержении власти" (захват приемной администрации президента на Ильинке). У Володи в Голландии отец - Яап Линд, судья Гаагского трибунала, честнейший, мудрый, уважаемый человек, умирающий от рака. Он сам обращался к генпрокурору Устинову с просьбой изменить сыну меру пресечения. Группа голландских правозащитников просила помощи Российского консульства. Все их обращения остались без ответа! Только один раз арестованному студенту разрешили попрощаться по бутырскому телефону с отцом. Вы представляете, как выглядит Путин в глазах всех этих людей, не раз выступавших по телевидению и в прессе на правозащитную тему?..

Неосмотрительно поступает нынче и Шредер, у которого достаточно шаткое положение в стране. Возможно именно щеголянье курортной дружбой с Путиным отвернет соседей-президентов от них обоих. Что касается личности Михаила Ходорковского, то меня восхищает его личная стойкость,

высоконравственное поведение по отношению к другу и сокамерникам, вызывают сочувствие и уважение мужество его семьи: родителей, жены, дочери-школьницы. Мне всегда был и будет антипатичен Путин с провокаторской группой коррумпированных палачей - и симпатичен интеллигентный Ходорковский, но насчет будущего я иллюзий не строю. Принципиально важно иное: кто бы ни был брошен в острог без суда и вины, на общей родине, где царит беспредел, добиваться освобождения угнетенных - это личная необходимость. Не только ради самих арестантов, но и чтобы чувствовать себя человеком.

- Вы проводили пикеты у здания Российского консульства и знаменитого Дворца Правосудия. Может ли Гаагский суд каким-либо образом оказать воздействие на руководство России?

- Нынешней осенью Владимир Путин должен посетить Нидерланды, и, как мне сказали в "Международной амнистии", ему обязательно дадут знать, что голландцы недовольны происходящим в России. Президенты западных стран, как правило, не могут игнорировать мнение граждан, а многие жители Голландии, подходившие к нам во время акции, говорили: "Нас возмущает политика Путина. Передайте нашу поддержку политзаключенным и скажите, чем конкретно мы можем помочь?". Люди настроены решительно и милосердно. Были случаи, когда люди, видя, что это голодовка, уходили в магазин и затем возвращались с покупной бутылкой воды. Каждый раз говорили смущенно: "Это вашим товарищам по голодовке". Мы вывесили портреты Светланы Бахминой с детьми, Михаила Ходорковского, Платона Лебедева и Алексея Пичугина, не указав имена. Голландцы, американцы, японцы безошибочно узнают заключенных: такой резонанс в мире получило это дело! Кремль для этого очень старался. О Ходорковском вполне можно сказать, как сказала о Бродском Ахматова, "Какую судьбу делают нашему рыжему"!

Говорят, что Запад поразительно равнодушен к происходящему в России, но в одной вещи виноваты сами россияне: если на Западе кто-то недоволен, то он говорит об этом открыто. Никаких особых возражений из России сюда не поступает и трудно убедить Запад, уверенный в сносной российской жизни, что не все ладно: сразу же говорят - ну как же, все молчат и согласны! Я хочу подать пример остальной эмиграции (у большинства ведь двойное гражданство, у меня даже тройное), чтобы эти акции стали постоянными, напоминая правительствам о сути дела. Нашу инициативу подхватили пикетирующие Австрии и Германии, и сегодня мы начали регистрацию уже весьма внушительного списка членов Общезарубежного центра поддержки М.Ходорковскому, потому что сторонники МБХ, будь то организации или частные лица, соотечественники или иностранцы, живут во всем мире.

- Каково ваше отношение к последним выступлениям Михаила Борисовича, его статье "Левый поворот" и интервью в газете "Завтра"?

- Большинство из нас резануло решение Михаила Борисовича сотрудничать с коммунистами. Но почти все понимают, что это единственный реальный и действенный выход - консолидация сил против путинского режима. Можно ли судить действия человека, не сломавшегося в тюрьме и принявшего решение, наверняка не доставившее и ему приятных минут? Мне понятна позиция Ходорковского: необходимо сплотить силы, ослабить режим, не поддерживать его, а это можно сделать только консолидировавшись. Русские традиционно не только рабски покорны и ленивы, это еще и самый талантливый народ в мире, как никакой другой способный на аврал, на сплоченность в трудный момент. Очень важно вытащить страну рывком, волевым усилием из того первобытного состояния, в котором ее искусственно держит никуда пока что не уходившая советская власть.

Тюрьма - горькая, мудрая школа, необходимость прожить еще одну жизнь. Ходорковский использовал возможности, предоставляемые этой другой жизнью - стресс, свободное время и напряженность мысли, возводящие не сломавшегося человека на иную ступень. Не сомневаюсь, что из камеры выйдет сложившийся философ, политик с действенной программой, ориентированной на будущее и хозяин воли, которую не победить никому. Не думаю, что он будет сводить с кем-то счеты: личность, окрепшая в таких условиях, всегда выше этого. Фашизм и коммунизм грозит стране как раз при нынешней власти. Вспомните, как после опубликования "Левого поворота" всполошилась власть, переведя Ходорковского и Лебедева в камеры с большим количеством народа! Как напуганы кремлевские пешки угрозой объединения, даже из камеры! Клоунская, зигзагообразная политика Путина как нельзя лучше сейчас демонстрирует Западу собственную безысходность и суть "дела ЮКОСа". А Михаилу Ходорковскому я хотела бы пожелать одного: не забывать тюремные будни и оставшихся за решеткой, так как всегда есть люди, нуждающиеся в нашей помощи.

- В одном из интервью вы сказали "Россия всегда будет самой собой - взаимодополняющее сочетание садизма и мазохизма, насилия и подспудной тяги его испытать. У народа то правительство, которого он достоин (а значит, желает), и соответствующий образ жизни". Если ваше утверждение верно, то зачем тогда вообще правозащитное движение, тем более зарубежное? Какой смысл в вашей борьбе? Может быть, пусть Россия получает заслуженные уроки?

- Смысл прямой и, к сожалению, извечный: интеллигенция всегда сражается за народ. Пропаганда так запутывает необразованные слои населения, что едва ли не жизнь уходит на то, чтобы понять и свое настоящее, и суть собственного рабства, и роль образования, которому уделял столько значения Ходорковский. Пока люди не поверят в свои силы, не осознают необходимость самых срочных перемен, они будут покорной толпой. Это именно то, что способствует равнодушию запада: "россияне со всем согласны, их все устраивает, потому что они молчат; значит, пусть все остается, как есть".

Наиболее просвещенная часть населения России уже поняла, что это предел, перспектив при нынешней власти нет и не будет. Дело, повторюсь, в режиме, а не в ставленниках-марионетках. Нам всегда внушали, что западный капитализм плодит слуг и господ? Это полная чушь: богачи отстегивают колоссальный налог как раз для блага нуждающихся, и в Европе существует государственная сеть помощи неимущим. Если состоятельный человек нанимает работника, то по закону оплачивает ему медицинскую помощь, отпуск, откладывает деньги в пенсионный фонд и вообще выдает зарплату согласно принятым расценкам, причем закон обойти невозможно: нечестный работодатель рано или поздно теряет свой капитал, система тут прозрачная и жесткая. Такая, какой следовал МБХ, и которая не устроила коррумпированное правительство. Здесь она внедрена повсеместно. Почему же ее нет в России?!

Как писатель, я выступала в российских колониях, тюрьмах, в армейских частях и больницах; работала в детских домах и специнтернатах. Везде есть хорошие люди; но всюду царят дедовщина, насилие, пытки. Представители "Международной амнистии" пересказывают мне вопиющие случаи, но не представляют действительного положения вещей, потому что это за гранью сознания. Еще и по этой причине я бы не ждала помощи правозащитников, а действовала бы сама. Мало привлечь стороннее внимание. Нужно поднять коллег, друзей, детей своих, которых ждет такое же скотское существование, какое всегда было у нас, а потому представляется нормой, - и перестать себя утешать, что "мы живем хорошо", и начальник прибавит зарплату. Разве можно себя успокаивать тем, что "у соседа тоже хватает болезней и жигуленок сломался"? Если кто-то льет вам отходы в воду, подменяет лекарства, продает суррогат вместо продуктов, - разве не выбранный вами президент ответственен за уровень вашей жизни? Недавно он заговорил об "инвестициях в человека". Но если не было у него времени помочь за все эти годы, то не смешно ли сейчас вдруг поверить?!

- Лариса, по странному стечению обстоятельств, будучи студенткой, вы были знакомы с Игорем Сечиным, заместителем главы администрации Президента, председателем совета директоров компании "Роснефть", "злым гением ЮКОСа", как его часто называют. Какое у вас сейчас впечатление о нем?

- В день рождения Ходорковского я написала Игорю Сечину "Открытое, но личное письмо", на которое мне, конечно же, никто не ответил. Оно начиналось такими словами: "Игорь, я смотрю на твою фотографию в нидерландском журнале "Проспект", в котором твое имя названо первым в администрации Путина. Обращал ли ты внимание, что все комсомольско-коммунистические деятели нашей страны выглядят на одно лицо - заматеревшее и в своей тупости сытое, - как когда-то сливались для нас тени зомбированных солдат, серых от брома?.. Я пытаюсь разглядеть сквозь твою фотографию того чистого, честного мальчика, с которым мы провели 5 лет в группке португалистов..." За минувшую четверть века Игорь только заматерел - но не изменился. Был таким же невзрачным и тихим, серая лошадка с неживыми рыбьми, мелкими глазками, а все же ни рыба, ни мясо. Никак не овеян героикой. Ни с кем не дружил и никого не любил. Со всеми был ровен, приветлив, разговаривал мало.

Мы жили в каком-то фейерверке, и только Игорь ни во что не влезал, пошучивая с компанией, но как-то со стороны. Поднимались уголки губ, и зарождалась усмешка, но не улыбка. Не помню его специальных вечерних приездов на чужие спецкурсы, куда ломились друзья. Кто же знал, что от серой мышки - шаг до серого кардинала, отодвинувшего локтями Россию на несколько лет назад! Посадившего интеллигенцию, обобравшего честных и умных, поддержавшего бойню в Чечне... По моему мнению российское правительство начало захватническую войну на Кавказе, втянуло в нее ни в чем не повинных мальчишек-солдат, бросило на произвол судьбы честно выполнивших свой служебный долг инвалидов, и продолжает расстреливать не выбирающихся годами на свет стариков и детей - тех, кто еще уцелел там после "зачистки". Ко всем этим несчастным, обманутым людям, никакого отношения не имеют боевики. Мы постоянно выступаем за окончание войны в Чечне, на Кавказе, мы боремся против терроризма в России, Израиле и мире. Но мы боремся и за то, чтобы ФСБ не превратила окончательно Россию в фашистское государство.

- Я думаю, что для вас не секрет, что к вашим инициативам, граждане России относятся по-разному. Из откликов на вашем и других сайтах видно, что много негативной реакции, а иногда прямых оскорблений. Как вы думаете - почему это происходит?

- Мне желали успешной диеты, в том числе, предложили усилить голодовку и произвести акт самосожжения. Предлагали в кармашке спрятать сухарик. Полагали, что я могла лгать, есть тайком на глазах у моих же детей, для которых я должна быть примером, и при наблюдавших врачах... Голодать мне опасно, и вешу я минимально. Но именно факт голодовки в очень благополучной, счастливой стране мог привлечь внимание к несогласию с положением заключенных, к наличию пыток в России.

Большинство из нас в детстве учили родители, учителя: не проходи мимо несправедливости, когда обижают слабого, защити старика и ребенка. Равнодушие страшно! Я призываю всех: защитите собственных внуков, их будущее. Помогите тем, кто арестован ради вашего счастья. Слушайте песни Галича, где он учит нас не бояться. Покажите себе и миру, что у вас есть чувство собственного достоинства: заставьте себя уважать. Бороться нужно не с пешками, а с режимом. Советская власть процветает, как бы ни праздновали ее кончину, как ни переодевай КГБ в ФСБ - суть не меняется: в стране опять появились политзаключенные, и для Запада очевидно, что число их растет.

Мы счастливы, что смогли морально поддержать вас и тех политзаключенных, которые узнают об акции, их несчастных родных. Мы верим в освобождение невинных людей - и не слишком надеемся на кардинальные перемены в России в ближайшем будущем. Нам не по пути с фашизмом, коммунизмом и ФСБ, и мы боремся не против отдельных личностей в истории, а против режима, который не менялся, по сути, около ста лет. Да здравствует совесть.

Беседовала Лена Сурикова.

Опубликовано в "Нашей газете" (Кемерово), N72 (1672), 16 сентября 2005 года.

Комментарии: 1, последний от 17/10/2022. © Copyright Володимерова Лариса (larisavolodimerova@gmail.com) Размещен: 06/01/2022, изменен: 06/01/2022. 856k. Статистика. Монография:	Ваша оценка:

Володимерова Лариса Псс Том4

Володимерова Лариса
Псс Том4