Вулло Леонид Иосифович
Истина развития

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Вулло Леонид Иосифович
  • Обновлено: 17/02/2009. 261k. Статистика.
  • Монография: Естеств.науки, Техника, Философия
  • Иллюстрации/приложения: 1 штук.
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Материалы этой книги не были перенесены из "Невидимых миров..." в "Философию ТРИЗ". Но всё же есть смысл с ними ознакомится. Советую сразу скачать прикреплённый файл. В нём сохранена авторская отделка...

    • Невидимые миры вселенной Знания

    Л.И. ВУЛЛО

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      

    Истина Развития

    (Ред. 4)

    Пенза, 2008

      
       ББК 87.22
       В 886
      
       Вулло Л.И.
       В886 Истина развития: Учебное пособие. - Пенза: Изд-во Пенз. гос.технол.акад.,2005. - 100 с.
      
       "Истина развития" завершает трилогию "Невидимые Миры вселенной Знания", в состав которой входят ранее вышедшие книги ("Имманентная космология" и "Современная метафизика").
       Поле зрения рассмотрения перенесено в области Истины развития многоотраслевой метанауки в системе Знания и Истины развития самой системы Знания, возводимой пока по порочным канонам вавилонской башни, с вполне предсказуемыми последствиями, описанными в Библии.
       Как и все остальные книги трилогии "Невидимые Миры вселенной Знания", завершающая ее книга является пособием, развивающим Разум, что существенно отличает ее от книг, развивающих, преимущественно, информационные фонды хранимого опыта.
      

    ББК 87.22

      
      
      
      
      

    Џ Вулло Л.И., 2005

      

    Оглавление

      
       Научно-популярное резюме...................................................
       Аннотация........................................................................
       Предисловие......................................................................
       Введение........................................................................
      

    “Есть у меня мечта...”

      
       Глава 1..............................................................................
       Глава 2..............................................................................
      

    Невидимые Миры вселенной Знания

      
       Глава 3...............................................................................
      

    Сермяжная правда ситуации развития

      
       Глава 4...............................................................................

    От житейской мудрости до Истины развития

    или длинная дорога в казенный дом

      
       Глава 5.............................................................................
       Глава 6..............................................................................
       Глава 7..............................................................................
       Глава 8..............................................................................

    Таинство преображения

       Глава 9..............................................................................
       Глава 10..............................................................................
       Глава 11..............................................................................
       Глава 12..............................................................................
       Глава13..............................................................................
      
      

    К 60-летию ТРИЗ и столетию СТО.

    Научно-популярное резюме книги "Истина развития"

       Эта книга адресована широкому кругу интеллектуалов, интересующихся проблематикой разумного развития системы Знания, вы том числе и разумного развития комплекса ТРИЗ, ядро которого составляет многоотраслевая метанаука.
       Что есть эта метанаука? В чем состоит разумность ее развития? Каково ее место в системе Знания? Каков предмет ее рассмотрения с присущими ему атрибутами? Каковы априорные формы метанаучного мышления? Каковы ее взаимоотношения с философией, теософией и религией? Вопросы, вопросы, вопросы...
       Эта книга написана участником живого развития ТРИЗ, ощутившего проблематику борьбы за ее выживание на личном опыте, лично знавшим основоположника ТРИЗ Генриха Сауловича Альтшуллера и его ближайших сподвижников. История ТРИЗ - часть моей биографии, а недостатки развития и издержки профанации в условиях этой борьбы мне столь же очевидны, как и их причины. Теперь об этом можно написать...
       Наконец эта книга написана автором "Имманентной космологии", содержащей аргументированную релятивистскую альтернативу СТО и ОТО, лично знавшим людей, принимавших участие в становлении ее понятий, но так и оставшихся никому не известными.
       Вот и все, что можно вместить в прокрустово ложе научно-популярного резюме...
      
       Не обрывается сказка концом
       Помнишь, тебя мы спросили в начале:
       Что остается от сказки потом -
       После того, как ее рассказали?”
       (В. Высоцкий. “Песня Кэрролла”.)
       “Здесь нет ни одной персональной судьбы-
       Все судьбы в единую слиты.
       (В. Высоцкий. “Братские могилы”.)
      

    АННОТАЦИЯ

       “Истина развития” завершает трилогию “Невидимые Миры вселенной Знания” рассмотрением Истины развития системы Знания во всей ее сложности и места многоотраслевой метанауки в этой единой системе, включающей также Знание, дополняющее Знание наук. (Это Знание искусства и религии, а так же культуры вообще, наработка которого обогащает нас легко переносимыми навыками духовной работы, необходимыми для духовно-интеллектуальной деятельности творческой личности.)
       Проблематика разумного развития самой многоотраслевой метанауки, составляющей ядро комплекса ТРИЗ, рассматривается параллельно с реальной историей развития комплекса ТРИЗ, из которой извлекаются необходимые уроки.
       Особое внимание уделяется взаимодействию многоотраслевой метанауки и философии, являющейся вместилищем абстрактного духа метанауки в системе Знания, роли мыслителей в построении и развитии единой системы Знания, а так же в постижении единой живой Истины развития цельного Знания.
       Рассматриваются так же вопросы, которые основоположник ТРИЗ не мог рассматривать в ситуации борьбы за выживание ТРИЗ. К их числу относится проблематика таланта, призвания, веры, авторитета и т.д., игнорировать значение которой сейчас уже невозможно.
       Переход на новый уровень рассмотрения позволяет усмотреть (с иных точек зрения) ресурсы развития ТРИЗ и многоотраслевой метанауки в системе Знания, а так же ресурсы развития самой системы Знания, подобной вселенной, состоящей из множества Миров.
       При этом усматриваются и новые аспекты проблемы постижения Истины развития, над которыми предстоит трудиться мыслителям третьего тысячелетия, призванным совершить таинство преображения известных (и неизвестных) слов в понятия, обладающие магической силой символов технологических операций с опытом.
      
       Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал
       народ, рассказывая про истину, о которой
       ты не имеешь представления?
       Что такое истина...?
      
       (М. Булгаков. “Мастер и Маргарита”.)

    ПРЕДИСЛОВИЕ

       С постижением Истины сложилась странная ситуация. Создается впечатление, что обществу Истина не нужна, ибо чувственную потребность в ней ощущают лишь мыслители, рождающиеся чрезвычайно редко, а исторически сложившийся способ “серийного производства” Знания отвлеченных начал лишь создает предпосылки для постижения живой Истины в лучшие времена.
       Живая Истина не переносит расчленения, ибо живет лишь в целостной системе Знания. Ее постижение начинается с момента подключения (возвращения) того или иного Знания, отсеченного силой абстрактного мышления, к целостной системе.
       Конкретный пример такого подключения (возвращения) физической науки к системе Знания приведен в “Имманентной космологии”. Однако конкретные примеры порождают лишь образные представления о живой Истине, которые необходимо возвысить до уровня понятия.
       Понятие Истины неразрывно связано с человеческим мышлением, расчленяющим нерасчленимое силой абстракции отвлеченных начал.
       Вне человеческого мышления существует живая вселенная, но живая Истина и живые Миры вселенной Знания имеют смысл лишь в связи с человеческим мышлением, а живая Истина развития неразрывно связана с человеческой деятельностью развития во всей ее сложности.
       Изучением живой целостности занимается целый букет наук (физиология, психология, социология, космология и т.д.) и не-наук в присущих им аспектах, но даже их совместных усилий не достаточно для постижения Истины развития целого, как живого.
       Необходимый для обретения самосознания системы цельного Знания уровень зрелости еще не достигнут, и, потешаясь над забавными проделками циркового клоуна, пытающегося накрыть шляпой солнечный “зайчик”, мы воистину смеемся над собой, причем, даже не подозревая об этом.
       Даже разумное развитие мертвой без человека Техносферы требует привлечения всевозможного Знания наук и не-наук, включая Знание о живом.
       Без Знания о живом, самосознания системы Знания и постижения Истины развития невозможно разумное развитие и Сферы фундаментальных наук, поддерживаемое развитием культуры (искусства, религии), да и самим общественным развитием. Об этом, к сожалению, забывают или вспоминают всуе...
       Конкретикой взаимодействия всевозможного Знания в его живой целостной системе всерьез никто, кроме внутренне свободных мыслителей, не занимается, а длящиеся столетиями и тысячелетиями паузы между их появлениями заполняют ангажированные философы и философствующие политики.
       Умеренно просвещенная публика свято верит в безграничное могущество (всемогущество) Знания наук, на изучение которого попусту растрачивает не только детство и юность, но порой и всю свою молодость.
       Эта публика не понимает, что Знание наук само по себе ущербно по определению, а Знание философии отнюдь не является вершиной пирамиды Знания и неисчерпаемой сокровищницей всевозможной божественной мудрости.
       Со временем она переходит к Знанию религии и культуры вообще, причем уже в весьма зрелом возрасте, но и в нем находит лишь утешение, благодать и душевный покой, а отнюдь не вершину пирамиды Знания или неиссякаемую сокровищницу всевозможной мудрости, ибо таковых не существует. На это уходит вся жизнь, а новое поколение начинает сначала новый цикл сизифова труда...
       Наученная горьким опытом, власть более не пытается разрешать научные, культурные и религиозные проблемы (административными и репрессивными методами), полагая, что заинтересованные авторитетные специалисты соответствующих сообществ сделают это сами.
       К сожалению, этот весьма общий подход не учитывает специфику конкретной ситуации, ибо сообщества мыслителей в обществе не существует, (хотя у бюрократов и есть чисто административная формальная возможность назначать на веками вакантные должности мыслителей кого угодно).
      

    Мы в себе эти земли откроем...

    (В. Высоцкий)

    Введение

       Система понятий любой науки способна отобразить и вместить лишь один (присущий ей) план многопланового Знания. Знание о себе, то есть самосознание, в систему понятий конкретной науки не вмещается и в этом отношении остается для нее (в наработанном ее разработчиками Знании) аспектом Знания в себе.
       Но для других наук это относительное Знание в себе открыто...
       Что касается умов разработчиков конкретных наук, то они не лишены задатков Разума, необходимых для обретения всевозможного самосознания хранящегося в их умах Знания, в том числе и профессионального. Но возможность реализации этих задатков (даже в части обретения профессионального самосознания) для них отрывается далеко не сразу. Для этого необходима зрелость самого Знания...
       Знание, наработанное усилиями разработчиков конкретной науки, всегда имеет аспекты Знания для других (наук), включая аспекты метанаучного и философского Знания.
       Эти аспекты так же не постижимы в системе понятий разрабатываемой конкретной науки, но постижимы некоторыми ее разработчиками, (не лишенными задатков Разума).
       Возможность полной реализации этих задатков для них открывается не ранее, чем их умы обретут зрелое самосознание системы Знания, в том числе в части роли и места в этой системе Знания разрабатываемой ими науки, со стороны (с уровня) которой они проникают в систему.
       Система Знания не рассматривалась в “Имманентной космологии”.
    В “Современной метафизике” рассматривались лишь такие элементы (подсистемы) системы Знания, как Знание Техносферы и Знание Сферы фундаментальных наук, а так же некоторые аспекты технологии циркуляции опыта.
       Осознанная недостаточность проделанной работы, подкрепленная осознанной потребностью в саморазвитии многоотраслевой метанауки и самой системы Знания, побуждает автора завершить трилогию переходом на высший уровень возможного системного рассмотрения, где витает дух Истины развития.
       Решаемая это книгой задача не связана с “развертыванием” содержания грядущей “Энциклопедии многоотраслевой метанауки”.
       В формате завершающей трилогию книги необходимо рассмотреть лишь системный аспект развития многоотраслевой метанауки в части ее “адсорбции” системой Знания с точек зрения, необходимых для постижения в понятиях Истины развития самой этой системы, являющейся конечной самоцелью работы мыслителей.
       Приступая к предварительному рассмотрению исходной изобретательской ситуации введения многоотраслевой метанауки в систему Знания, следует осознать, что исходные представления о многоотраслевой метанауке и системе Знания еще не являются понятиями, ибо пока не понятно, что (какие операции) символизируют собой эти слова.
       Многоотраслевая метанаука в “Современной метафизике” исходно представлялась зародышем науки, (не достигшим в своем развитии зрелости самосознания и потому лишенном полной атрибутики зрелой науки). Она успешно прошла этап становления, (описанный в “Современной метафизике”), обрела присущую ей систему понятий. Исходные представления о ее научной природе теперь подкреплены весомыми аргументами.
       С другой стороны, теперь очевидно, что исходные представления о содержании понятия “научная природа” придется расширить, ибо без этого метанаука в них не вмещается. Метанаучное изучение разумного развития иных наук, собственного развития метанауки и системы Знания не соответствует традиционным представлениям о деятельности в науке...
       Изучение разумного развития системы Знания наукой вообще представляется парадоксальным.
       Вне системы Знания по определению наук быть не может, а любая наука, входящая в систему Знания и изучающая ее разумное развитие вцелом изнутри, занималась бы и самоанализом, что так же немыслимо...
       Наличие осознанной проблемы включения многоотраслевой метанауки в систему Знания, требующей усмотрения разумного изобретательского Решения, позволяет констатировать изобретательскую ситуацию, нуждающуюся в разрешении, состоящем в неком развитии существующих системных представлений до уровня понятий.
       От изобретательского развития мыслимо временно уклониться путем введения “суперметанауки”, призванной научно поддерживать развитие метанауки, явно нуждающейся в разумном развитии.
       Однако такое инженерное решение проблемы явно является временным, ибо принципиально ничего не решает, а лишь “вытесняет” проблему на иной уровень, позволяя выиграть время.
       Разумным оно не является по определению, (ибо системность Знания все же временно “отключается”), но может быть признано благоразумным, (как вынужденное необходимостью жесткой экономии ограниченных оперативных ресурсов.) Рассматривать возможность и целесообразность введения “суперметанауки” подробнее мы не будем.
       Полноценное “научное руководство” разумным развитием системы Знания теоретические невозможно ни извне, ни изнутри, но практически наличие задатков Разума все же позволяет разработчикам конкретных наук чем-то руководствоваться в своей профессиональной работе.
       По их мнению, (совпадающему с мнением практиков-изобретателей, не знакомых с ТРИЗ), они руководствуются интуитивными “озарениями”, но довольствуются ими лишь за неимением лучшего, и не отказались бы от более “продвинутой” технологии...
       Многоотраслевая метанаука способна уже сегодня (отчасти) удовлетворить их технологические потребности, но с удовлетворением ее собственных технологических потребностей связаны принципиальные проблемы, ибо ее положение и роль в иерархии системы Знания специфичны.
       Истина развития подсистемы научного Знания постигается на уровне Разума совместными усилиями всех наук и не-наук при участии многоотраслевой метанауки, (с использованием присущей ей собственной системы понятий), но не под ее научным руководством в традиционном понимании его содержания.
       Разум вынужден считаться с реалиями ресурсов и ограничений (возможностями и потребностями человеческого общества, необходимыми моментами постижения аспектов Истины для человеческого мышления и т.д.).
       Но им никто и ничто не руководит ни извне, ни изнутри (в процессе его эволюционного развития) в части развития многоотраслевой метанауки, которая, в свою очередь, не руководит развитием Знания конкретных наук.
       Просто индивидуальный Разум разработчиков и общественный Разум считаются с имеющимся опытом, реалиями начальных условий современности и перспективы в полном объеме, а в этом смысле и руководствуются ими при развитии многоотраслевой метанауки, входящем в сферу их непосредственной компетенции, а через него влияют и на развитие конкретных наук на уровне их Самосознания.
       Это плодотворное влияние гармонизирует и форсирует развитие, хотя и не руководит им “научно”, в чем нет необходимости. Цель форсированного гармоничного развития в направлении Идеала достигается иными средствами, не вмещающимися в рамки традиционных представлений о содержании понятия “научное руководство”, (нуждающегося в развитии).
       Аксиоматическое “научное руководство” развитием евклидовой геометрии является вырожденной частной формой научного руководства, как и подобная ей частная форма “научного руководства” развитием физики, (описанная в “Имманентной космологии” и “Современной метафизике”), использующая аксиоматическую систему атрибутов предмета рассмотрения физики (физического Мира).
       В общем случае даже синклит мудрецов Академии наук в принципе не может научно руководить разумным развитием системы Знания...
       Однако, разумность осознанной необходимости, как безальтернативная при постижении Истины развития, признается наукой в качестве факта для внутреннего Мира человеческого мышления, и в этом отношении она вполне “научна”. Разумностью осознанной необходимости мы всегда руководствуемся, и в этом смысле она “руководит” нами, хотя такое руководство реалий не вмещается в рамки современных представлений о научном руководстве.
       Разум исследователей и общественный Разум все же способны экстрагировать из фактически наработанного опыта всевозможного развития, включая опыт развития многоотраслевой метанауки, необходимые элементы и осмыслить всевозможные аспекты постижения Истины развития в символическом языке философских категорий.
       В отличие от многоотраслевой метанауки, философия, (понимаемая как вместилище абстрактного духа метанауки), не нуждается во введении в систему Знания, ибо давно уже фактически введена.
       Не нуждается она и в “научном руководстве” собственным развитием, столь же невозможном, сколь и ненужном.
       Циркуляция пополняемого опыта в системе Знания, (описанная в “Современной метафизике”), полностью удовлетворяет технологические потребности ее развития (в направлении Идеала), причем без какого-либо руководства сверху, но она не удовлетворяет потребности в форсированном разумном развитии, как самой философии, так и системы Знания.
       Постижение Истины развития, неразрывно связанной с человеческой деятельностью развития в ее всевозможных формах, предполагает разбирательство по существу с этой деятельностью развития.
       В деятельность развития вовлечено все, включая тела, умы и души людей, обеспечивающих развитие Знания вольно или невольно, даже в качестве материала эволюционного развития, хотя лишь немногие из них занимаются научной или метанаучной деятельностью, а рассмотрение деятельности развития само по себе является одним из необходимых моментов постижения Истины развития.
       В деятельность развития метанауки в качестве привлечённого состава невольно вовлечены все разработчики Техносферы и Сферы фундаментальных наук, а так же иных Сфер, о которых уже говорилось.
       Аспекты Истины развития попадают в поле зрения разработчиков многоотраслевой метанауки, вынужденных постигать их в модельных представлениях Миров вселенной Знания, в субстанцию которой происходит перевоплощение всего внешнего.
       Конкретным Мирам вселенной Знания присущ собственный аспект Истины развития, постигаемый с помощью взаимно-ортогональных систем понятий, (символизирующих операции с опытом, происходящие рефлекторно, но в какой-то мере управляемые нами).
       Живая Истина развития системы Знания непостижима в любой отдельно взятой системе понятий, но постигается в своих необходимых моментах с привлечением совокупности систем понятий человеческим Разумом.
       Опыт “Имманентной космологии” показал примитивность современных представлений об Истине развития физики. Понятие Истины развития воплощается в “развернутую” систему систем, причем весьма сложную...
       Анализ опыта развития философии, проведенный выдающимся российским мыслителем В.С. Соловьевым, показал примитивность существующих представлений и об Истине развития философии (и Истине развития системы Знания вообще).
       Следует отметить, что значимость работ этого мыслителя по достоинству до сих пор не оценена даже в России, а на Западе они вообще не попали в поле зрения интеллектуалов, относящих их содержание к сомнительной для них области философии религии, к тому же чуждого им православного толка.
       Предсказуемость развития многоотраслевой метанауки, отмеченная в “Современной метафизике”, вовсе не означала достигнутого постижения Истины развития (даже на уровне общепринятых представлений, пока еще не сложившихся), хотя основа для таких представлений уже существует.
       Островки (анклавы) точек зрения, с которых возможно усмотрение некоторых необходимых моментов Истины развития, являются завоеванными плацдармами, обеспечивающими стремительный прорыв.
       Анализируя ситуацию развития многоотраслевой метанауки, мы должны мобилизовать весь необходимый для этого опыт и, прежде всего, весь наработанный опыт действий при системном анализе ситуаций развития в Техносфере и Сфере фундаментальных наук, (описанный в литературе по ТРИЗ, “Имманентной космологии” и “Современной метафизике”).
       Пригодится и опыт анализа ситуаций развития, описанный в трудах выдающихся философов, в частности, Гегеля и В.С. Соловьева, ибо в рассмотрение вовлечены аспекты и моменты Истины развития системы Знания.
       К тому же следует отметить, что В.С. Соловьев не только выдающийся философ, но и мыслитель, (ибо истина философии в его трудах является лишь аспектом Истины, а не самой Истиной).
       Анализ ситуации развития многоотраслевой метанауки мы начинаем не с нуля, а с ранее наработанных представлений о ее природе и месте в системе Знания, (о которых мы уже кое-что знаем).
       К тому же в истории развития многоотраслевой метанауки уже имеются собственные эпизоды и эпопеи развития, поддающиеся осмыслению “задним умом”.
       Опыт рассмотрения исходной ситуации развития, наработанный в ТРИЗ, предполагает проведение системного анализа с выявлением ресурсов и ограничений.
       Такая деятельность обеспечения развития полезна сама по себе, ибо позволяет войти в курс дела во всей его сложности путем рассмотрения со всех точек зрения, но самоцелью она все же не является.
       Существующий уровень развития метанауки не соответствует потребностям общества, а осознание насущной потребности (самоцели) влечет за собой соответствующую деятельность, разумную по мере возможности.
       Отчасти вышеупомянутая работа уже проведена, а ее описание рассредоточено по книгам данной трилогии, (содержащим ссылки на опыт развития ТРИЗ, философии и теософии в системе Знания, эпизоды и эпопеи истории развития техники и науки и т.д.).
       Говорить и писать о развитии метанауки в системе Знания мы умели и раньше, но при этом за словами ровным счетом ничего не стояло, ибо еще не было наработанных системных представлений и понятий о многоотраслевой метанауке, системе Знания, а так же их взаимодействии и развитии.
       Теперь те же слова обрели системное содержание и превратились в символические операторы, способные управлять конкретной циркуляцией стоящего за ними опыта, (хотя Истина слов, как символических операторов, доступна лишь посвященным, взявшим на себя труд овладения их технологическим смыслом).
       Для посвященных это теперь уже магические технологические слова, а для остальных - словесная пачкотня, пустой звук.
       Посвященные сознательно движутся к Истине, но чтобы не отклоняться от истинного пути ни на шаг, необходимо иметь на каждом шагу надежные ориентиры, и к тому же еще и уметь их усмотреть.
       Опыт всевозможной навигации уже наработан за тысячелетия существования жизни на Земле, но для разумного развития многоотраслевой метанауки ближайшим является опыт навигации в многомерном пространстве Миров вселенной Знания.
       Этот опыт содержится в трудах мыслителей, стремившихся к постижению Истины, (включая аспект Истины развития), причем бескорыстно, но конкретные Истины развития Миров вселенной Знания непостижимы в отрыве от самоцелей насущных потребностей, без которых вселенная Знания существовать не может, (ибо это тоже ее атрибуты).
       Опытом мыслителей пропитан и житейский опыт современного человека, освоившего к тому же философскую и религиозную лексику, что позволяет ему и при современном (поверхностном) образовании не только как-то ориентироваться в многомерном пространстве Миров вселенной Знания, но и вносить свой собственный скромный вклад в развитие этих Миров.
       Опыт мыслителей, (которых часто путают с философами), уже осознан, как выходящий за рамки современных представлений о философии, (ограниченная дееспособность которой в системе Знания ощущалась уже со времен Гегеля, хотя наработанный ею опыт еще не был толком использован до сих пор).
       Со времен В.С. Соловьева, которому казалось очевидным, что дальнейшее развитие системы Знания предполагает включение философии в качестве подсистемы в теософию, (ресурсы развития которой еще не исчерпаны), прошло столетие. Я бы сказал, потерянное столетие...
       Осознание скромного собственного места философии в системе Знания было бы наилучшим свидетельством высокого уровня зрелости её самосознания, (достижение которого позволит в полной мере, сознательно использовать опыт философии в целях “навигации” в многомерном пространстве Миров вселенной Знания при постижении Истины развития многоотраслевой метанауки).
       Переоткрывать философские истины живым Разумом на личном житейском опыте или экстрагировать их из опыта развития техники и науки, (как это делал основоположник ТРИЗ), можно, но теперь не нужно...
       Метанаука не всегда будет находиться в положении “реципиента” даже по отношению к философии, лишь временно являющейся для нее “донором”. По мере обретения зрелости самосознания она обретет и способность рассчитаться с философией по старым долгам.
       Однако философские категории всегда будут востребованы в целях “навигации” при постижении Истины развития метанауки (и самой системы Знания). Да и сами философы всегда будут востребованы для эксплуатации и обслуживания этой весьма сложной “навигационной системы”, хотя их конкретные функции будут меняться. Сейчас нужнее метанаучные работники...
       Модельные представления о разумном развитии уже наработаны и достаточно развиты. Они проникли в сферу житейского опыта современного человека. Даже умеренно просвещенная современная публика наслышана даже о роли противоречий в развитии и владеет техническими системными представлениями.
       Однако, модельные представления об Истине развития, таящейся в недрах ситуации развития, еще не стали достоянием массового сознания. Слова “Истина развития” для большинства людей пока всего лишь пустые слова, простейший ассоциативный оператор скудного опыта, хотя об Истине науки и Истине религии многие из них уже наслышаны.
       Ассоциации культурных людей, знакомых с историей философии и религии, должны быть богаче... Однако, сухие заученные формулировки философских заклинаний не обладают магической силой, способной оживить (расчлененную на аспекты) Истину развития и постичь ее, как живую Истину, (а не Истину трупа, лишенного жизни).
       Системное постижение живой Истины развития многоотраслевой метанауки безальтернативно, как истинное постижение. Работу системно-технического постижения природы многоотраслевой метанауки мы, отчасти, уже выполнили и теперь имеем представление о сложности работ такого рода.
       Однако системное постижение живой Истины развития многоотраслевой метанауки сопряжено с гораздо более объемной и сложной работой, лишь начатой с системно-технического постижения аспекта Истины взаимодействия с философией (на уровне житейской “сермяжной правды”).
       Аспекты и моменты Истины развития отличаются от аспектов и моментов самого развития, хотя выразить это различие в понятиях весьма сложно.
       Развитие человека, как индивида, от момента зачатия до погребения общедоступно на уровне житейского опыта. Оно не является таинством и для современной науки, способной реконструировать в понятиях всевозможные аспекты и моменты человеческого развития. Однако род людской интуитивно не может признать, что наука уже постигла живую Истину развития человека и сомневается в том, что наука вообще способна (в отрыве от искусства и религии) к постижению живой Истины.
       В “Современной метафизике” рассматривались лишь материальные потребности человека и общества, которые призваны удовлетворить Техносфера и Сфера фундаментальных наук, (хотя в ней и не утверждалось, что у людей нет иных потребностей).
       Однако, у человека, (если он не урод), от рождения есть ощутимые духовные потребности, развивающиеся вместе с ним и нуждающиеся в удовлетворении в той же мере, как и его материальные потребности. (Вспомните, как болела душа у одного из героев рассказа Шукшина “Верую!”).
       Ощутимые духовно-религиозные потребности были у выдающихся ученых и мыслителей, не удовлетворенных лишь своей научной деятельностью. Были они и у выдающихся представителей Искусства...
       Любому человеку от природы присуще чувство любопытства, но не чувственная осознанная потребность в научных и научно-технических изысканиях, являющаяся вторичной и проявляющаяся далеко не у всех.
       Чувственно ощутимое призвание к тому или иному служению - удел избранных, (а само это чувство является, по-видимому, сублимацией религиозной потребности, не осознанной индивидом).
       Постижение аспекта истины науки не является для общества самоцелью, хотя развитие фундаментальных наук и финансируется, (зачастую по остаточному принципу). Государство равнодушно к Истине, (если ее нельзя использовать практически в государственных интересах или если ее разглашение не угрожает правящему режиму).
       Аспект истины науки убог по определению, а политика самоизоляции знания науки в системе Знания, проводимая в угоду узко цеховым или идеологическим интересам, губительна.
       Еще более губительны попытки использования в науке опыта борьбы с еретиками, перенесенного из средневековой практики церковной инквизиции... Организм науки способен к естественному самоочищению, а финансирование изысканий “догматиков” и “еретиков” из государственного бюджета должно быть непредвзятым и прагматичным, ибо "догматики" аппелируют к авторитету "еретиков" прошлого.
       Игнорировать фактор авторитета лидера при постижении Истины развития многоотраслевой метанауки невозможно.
       Следует хотя бы отметить, что реалии естественного разделения труда таковы, что имеющим призвание (и особый талант), выпала участь “служения”, а имеющим лишь минимальный талант - участь “послушания”. Заимствованная монастырская терминология, быть может, и покоробит чьи-то зашоренные уши и души, но ее использование вполне оправдано.
       Призвание и “служение” основоположника ТРИЗ столь же очевидны, как и “послушание” его ближайшего окружения, (содействовавшего распространению и внедрению ТРИЗ, созданию системы школ, борьбе с бюрократами и т.д.).
       В этом нет ничего необычного. Такова нормальная светская и религиозная практика, мудрость которой нуждается в осмыслении.
       Основоположник ТРИЗ боролся с суевериями и оккультизмом (в области технологии создания изобретений), а также с идолопоклонничеством
    (в области науки и техники), что вполне соответствует и практике христианства. Почитайте книги Александра Меня...
       Основоположник ТРИЗ обоснованно сомневался в наличии дара призвания и таланта у крикливых оппонентов ТРИЗ.
       Однако, феномен таланта и призвания вообще основоположник ТРИЗ не объявлял мифическим, ибо (как писатель и читатель) прекрасно знал, что есть талантливые и есть бездарные писатели.
       Просто он утверждал, что роль таланта и призвания при поиске идеи изобретения мистифицирована, зачастую, сознательно, в угоду корыстным интересам якобы “незаменимых”. С этим утверждением трудно не согласиться...
       Но при этом он не скрывал и того, что из десяти слушателей школ ТРИЗ лишь один становится преподавателем, а из десяти преподавателей ТРИЗ лишь один становится разработчиком. Не осознавать роль призвания в разработке ТРИЗ он просто не мог, хотя и сейчас мы толком не знаем Истину призвания.
       Лидер не может позволить себе сомнений в наличии у него чувственно ощущаемого им призвания, хотя теоретически есть основания даже для сомнений в реальности окружающего его Мира...
       Не уверен - не обгоняй! Сильный и уверенный в себе лидер может позволить себе “поиграть в демократию”, осознавая при этом, что умение говорить было присуще и Шарикову, но право решающего голоса даже в ООН надо заслужить.
       Любой лидер не может не понимать, что дары призвания и таланта даны не ему одному... Свои размышления на эту тему основоположник ТРИЗ изложил письменно в “Рабочей книге по теории развития творческой личности”, являющейся документальным свидетельством того, что он фактически признавал реальность таланта и призвания.
       Религиозная иррациональная “технология поста и молитвы” в ТРИЗ времен Альтшуллера не культивировалась, но и антирелигиозного воспитания слушатели Генриха Сауловича тоже не получали. (Как, впрочем, и философского).
       Вопросы, не подлежащие обсуждению, (по мнению руководителей семинара) снимались со стандартной формулировкой “по религиозным соображениям”, считавшейся достаточной для прекращения любой дискуссии. Сами “религиозные соображения”, естественно, никогда не обсуждались...
       Фактор авторитета лидера весьма важен при постижении Истины развития Знания любого рода (светского и религиозного).
       В науке этот авторитет обставлен светской атрибутикой, в религии - религиозной, но и в науке, и в религии он необходим, хотя мера и глубина осознания этой необходимости в науке и религии различна. Да и сама эта необходимость имеет различные “измерения” в пространствах Знания.
       Вызывающее, пренебрежительное отношение к авторитету лидера со времен Ветхого Завета рассматривается как хамство и в любом обществе осуждается и пресекается.
       Авторитет истинного лидера может и должен поддерживаться минимальными насильственными средствами (изгнания, отлучения), необходимыми для пресечения вульгарного хамства, но базируется он все же на интуитивном признании наличия у лидера призвания и таланта.
       Именно поэтому утрата истинного лидера всегда трагическая невосполнимая потеря. В науке еще можно избрать другого лидера, но даже если он не будет лишен таланта и призвания, это будет другой талант и другое призвание другой личности. То есть нечто качественно иное. А в религии выборы (пророков и посланников) невозможны по определению...
       Авторитет научного лидера имеет множество составляющих (многомерен). Нет смысла останавливаться на качествах (авторитетной) творческой личности, изучаемых в школах ТРИЗ. Отмечу лишь, что в интуицию лидера его последователи должны поверить, (хотя и имея для этого весомые основания).
       Фактор веры особо значим в науках, не достигших зрелости самосознания, истинный путь развития которых приходится ощущать интуитивно, (как Сталкер в Зоне).
       Наличие или отсутствие чувства интуиции и возможности или невозможности интуитивного постижения Истины с точки зрения законных мужей госпожи Науки пока еще вопрос веры. (Хотите - верьте, не хотите - не верьте, но мы этим вопросом в порядке личной инициативы заниматься не хотим и не будем...) Такая позиция для наемников Науки вполне естественна...
       В какой-то мере авторитетным может быть и лишенный интуиции, но опытный лидер. В болото он, скорее всего, не заведет, но и пороха не выдумает. Найти такого лидера проще, риск минимален, но и дивиденды по вкладу соответствующие...
       К тому же от него всегда можно вовремя перебежать к интуитивному лидеру, когда у него уже наметится успех. Вполне разумная стратегия для наемного служителя Науки!
       Впрочем, если верить автору “Розы Мира”, нравственный и научный потенциал исследователя взаимосвязаны, а о несовместимости гения и злодейства писал еще Пушкин...
       Основоположник ТРИЗ Генрих Саулович Альтшуллер, несомненно, обладал полным набором качеств, необходимых для лидирующей творческой личности, причем интуитивного типа, и к тому же имел богатый житейский и творческий опыт. Наличие у него призвания и выдающихся организаторских способностей, а так же способности к саморазвитию (таланта), у всех, кто знал его, сомнений не вызывает. Опыта работы в науке у него не было, как не было и склонности к глубоким философским и научным изысканиям. Он не был выдающимся мыслителем, но проблематику жития творческой личности видел и ощущал цельно (системно) и глубоко во всей ее сложности, причем говорил и писал о ней с поразительной откровенностью, сопоставимой по смелости с откровенностью Зигмунда Фрейда.
       Цельность его личности и жизненный путь вызывали уважение учеников и обеспечивали защиту лидера не только от хамских выходок, но и от научных дискуссий с собственными учениками, имевшими опыт работы в науке и более сведущими в истории философии.
       Ученикам хватило мудрости и такта для воздержания от дискуссий с лидером в ситуации борьбы, хотя не замечать его недостатки и недостатки развития ТРИЗ они не могли... Идеальные лидеры возможны лишь в религии. В науке их быть не может...
       Знание наук вообще не является Знанием Истины! В этом отношении оно даже не пытается стремиться к Идеалу, довольствуясь лишь его моментами и аспектами.
       (Например, фрагментарные представления о любви, попадающие в поле зрения различных наук, даже в своей совокупности создают уродливую скотскую картину Истины фрагментов, лишенную цельности и жизни вообще).
       В поле зрения конкретных наук не попадают даже фрагменты их собственного развития, не выразимые в их собственных системах понятий, не говоря уже о цельных системных представлениях живой Истины развития.
       Развитие многоотраслевой метанауки в недрах ТРИЗ происходило на моих глазах и даже при моем участии. Я был участником живого развития, наблюдал его и извне, и изнутри, подробно описал его в данной трилогии со всех точек зрения, а не только с точки зрения развития Знания метанауки.
       Для меня, несомненно, существование живой Истины развития метанауки, для постижения которой у меня были самые благоприятные условия, (как у участника живого развития, обладающего необходимыми разносторонними знаниями). Но я вполне осознаю, что адекватно отобразить живую Истину развития в системах понятий мне пока не удалось и вряд ли когда-нибудь удастся...
       Проведенное предварительное рассмотрение исходной изобретательской ситуации было необходимо для наработки адекватных представлений (о системе Знания и ее развитии), а также необходимых моментах постижения живой Истины.
       С разумным развитием самой многоотраслевой метанауки в системе Знания следует разбираться предельно конкретно, используя при этом историю ее фактического бессознательного полувекового развития, нуждающуюся в осмыслении.
       Ближайший научный опыт подобного осмысления уже наработан и, отчасти, осмыслен в “Имманентной космологии” и “Современной метафизике”, что позволяет использовать его в качестве приоритетного ресурса. Конкретика постижения истины физики отличается от конкретики постижения истины метафизики, но для постижения Истины развития (науки и метанауки) необходим обмен технологическим опытом.
       С учетом вышеизложенного, переходим от предварительного рассмотрения к рассмотрению по существу изменившегося видения исходной изобретательской ситуации, начиная с эпизодов и эпопей истории ТРИЗ, из которых необходимо извлечь и осмыслить опыт позитивного и негативного развития.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Чистоту, простоту мы у древних берем,
       Саги, сказки - из прошлого тащим,-
       Потому что добро остается добром -
       В прошлом, будущем и настоящем!”
       (В. Высоцкий. “Песня о времени")
      

    “ЕСТЬ У МЕНЯ МЕЧТА...”

    Глава 1

       У основоположника ТРИЗ была мечта, о которой он иногда говорил своим ученикам. Он мечтал уравнять людей в правах и возможностях на творческий труд, считая исторически сложившееся разделение труда не справедливым, а его воплощение в административные формы и привилегии - омерзительным. Реализация этой мечты стала целью его жизни, стремление к которой было его призванием, хотя слова “талант” и “призвание” он не употреблял принципиально.
       Благородная цель жизни Г.С. Альтшуллера близка по духу мечте Мартина Лютера Кинга, изложенной в его знаменитой проповеди “Есть у меня мечта...” Как и Мартин Лютер Кинг, он не был “кабинетным ученым”, а стремился воплотить в жизнь свою мечту, этическая истинность которой имела для него очевидность религиозного чувства.
       Таинство рождения нового в человеческом мышлении, понимаемое светскими науками, как творчество, изучается ими “вообще” в присущих этим наукам аспектах.
       Изучению чего-то “вообще” присуща малая содержательность, что хорошо известно логикам и философам. Основоположник ТРИЗ убедился в этом на личном опыте и сосредоточился на изучении технического творчества изобретателей.
       Работать с систематизированным техническим патентным фондом проще, чем с книжным фондом библиотек. К тому же специфика изложения материала авторских свидетельств и патентов открывает перед исследователем дополнительные возможности. (Как изобретатель, основоположник ТРИЗ привык работать с патентным фондом, в котором он хорошо ориентировался...)
       Отметим, что принятое разумное решение ограничиться областью технического творчества не означало принципиального отказа от мечты уравнять людей в правах и возможностях на творческий труд в Сфере фундаментальных наук. Просто этот шаг должны были сделать позднее ученики и последователи, которые при таком выборе пути совершенно необходимы...
       Социальная направленность мечты превращала ее из чисто научной цели в потенциальную цель массового политического движения, чем в дальнейшем основоположник ТРИЗ сознательно пользовался, как приемом...
       Житейский опыт подсказывал, что уравнять людей в правах и возможностях в области спорта помогают обучение и тренировка. Этот опыт следовало перенести на новую почву (изобретательства) и прописать на ней.
       В расширенном самовоспроизводстве общественного Разума заинтересовано государство, подкрепляющее исторические традиции профессионального обучения организационными и административными мероприятиями. Однако сфера изобретательского технического творчества в эпоху Альтшуллера почему-то оставалась исключением из общего правила. (Что вполне устраивало “незаменимых”, но объективно вредило делу.)
       Изобретатели говорили об “озарении”, которое они ощущают при усмотрении Решения задачи, а свое призвание рассматривали как божий дар. Рационально реконструировать разумную “технологию” создания изобретения в понятиях они не могли, по наследству их дар детям не передавался. Поэтому их оставили в покое, как “экстрасенсов” технического прогресса, а обучение специалистов теории изобретательства свели к изучению патентоведения и т.п.
       Формально, изобретением признавалось техническое решение, удовлетворяющее критериям мировой новизны, практической полезности и принципиальной технической осуществимости. Под это формальное определение попадали и “сильные” изобретения, существенно влияющие на реальное развитие Техносферы, и мелкие усовершенствования, и всевозможные патенты, внедрение которых даже не предполагалось, (но необходимость которых диктовалась логикой сплошной патентной защиты направления реальных работ).
       Формальные изобретения следовало как-то “отсечь”, ибо объектом научного рассмотрения в данном случае они не являлись.
       В качестве критерия “кастинга” основоположник ТРИЗ использовал наличие (или отсутствие) разрешения технического противоречия в предлагаемом техническом решении. Какой-либо мотивировки выбора (столь удачного) критерия (или хотя бы разумной “технологии” выхода на усмотрение этого критерия) Г.С. Альтшуллер не приводил. Ее предстоит реконструировать.
       Предварительные исследования привели основоположника ТРИЗ к убеждению, что великие изобретатели не лукавили, когда говорили о том, что передать другим свой “технологический” опыт они не могут. Они действительно не имели даже сознательной методической установки на вскрытие и принципиальное разрешение противоречия, что легко усматривалось (теперь) в подборках их изобретений и патентов.
       Проверить в приоритетном порядке гипотезу о возможности использования методического опыта великих изобретателей было необходимо. Хотя какой-то научной теории об опыте “великих” в то время не было, сложились мнения и традиции (на базе смелых эмпирических обобщений), что на опыте “великих” надо учиться, “великим” следует подражать, мнение “великих” (по всем вопросам!) является авторитетным. (Ссылки на авторитет и сегодня в традициях религии и науки).
       Идея создания некой “алгоритмической” (в части номенклатуры и последовательности выполнения “шагов”) технологии возникла у Г.С. Альтшуллера к концу первого этапа разработки ТРИЗ. Для такой технологии было придумано даже эпатирующее название “алгоритм решения изобретательских задач” (АРИЗ) с указанием года рождения модификации алгоритма.
       Первый АРИЗ был опубликован в 1959 г. (АРИЗ-59), а последние из известных мне - в конце минувшего века. Эффективность новых модификаций АРИЗ проверялась экспериментально. Параллельно выходили книги основоположника ТРИЗ. (“Как научиться изобретать”, “Основы изобретательства”, “Алгоритм изобретения”, “Творчество как точная наука”, “Крылья для Икара” и т.д.), отражающие эволюцию ТРИЗ в ее авторском понимании.
       Полагаю, что грандиозная эпопея становления и развития метанаучной теории в его авторском описании объективно заслуживает внимания философов и интеллектуалов не меньше, чем духовная эволюция Монтеня, описанная в его “Опытах”!
       Начинающего изобретателя необходимо было “вооружить” некими средствами усмотрения и разрешения технических противоречий, уравнивающими его шансы в соревновании с более опытными и маститыми коллегами, широко использующими “административный ресурс”.
       Эти средства были усмотрены в эпизодах истории изобретательского развития технических систем в форме “приемов”, совокупность которых выводила на усмотрение “контрольного ответа” определенного класса учебных изобретательских задач большинство достаточно подготовленных слушателей общественных школ ТРИЗ.
       Теперь прервем рассмотрение эпопеи развития ТРИЗ (в части АРИЗ) и проанализируем ситуацию с точки зрения технологии разумного развития многоотраслевой метанауки.
       Очевидно знакомство основоположника ТРИЗ с философской терминологией диалектического материализма. Это позволило ему сравнительно быстро “перенести” известную философскую истину (о роли противоречий в развитии) на конкретную почву (область техники) в форме методических установок (на сознательное выявление противоречий и принципиальное их разрешение, направленное на достижение Идеала развития технических систем).
       С точки зрения “борьбы за равноправие” место цели решения изобретательских задач в целевой структуре самоцели, обеспечиваемой Техносферой, усмотреть сложно, зато “ситуация борьбы” настраивает на усмотрение неких “приемов”.
       Это плохая “точка зрения” для исследователя. Горячее сердце мешает холодному уму эффективно работать...
       В ранних публикациях по ТРИЗ еще не введены необходимые понятия (Техносфера, мини-задача, изобретательская ситуация и т.д.). Ситуация не проанализирована системно, еще не заложен фундамент представлений, нет плана строительства (на уровне блок-схемы), а стройка уже началась...
       В практическом и организационном плане были получены первые результаты: изобретатели и рационализаторы были “вооружены” усмотренными приемами решения изобретательских задач и эмпирической инструкцией по их применению (в рамках ранних модификаций АРИЗ), начала создаваться система общественных школ по изучению и развитию ТРИЗ.
       В чисто научном плане скромные результаты “разведки боем” явно не соответствовали огромным затратам сил и времени. Оказалось, что далеко не всякая изобретательская задача решается лишь совокупностью приемов, да и эмпирическая инструкция по их применению часто давала сбои. Однако еще никто не научился плавать, сидя на берегу...
       Всякое начало трудно. Вожделение фиксирует внимание лишь на объекте изучения, причем инстинктивно. (До истинного предмета рассмотрения оно не поднимается.) При этом объект может потребовать комплексного изучения усилиями разных наук, в том числе и доселе неизвестных, которые предстоит ввести в систему научного Знания.
       Реализация достойной цели творческой личностью, ее воплощение происходит в борьбе с “окружающей средой”. Знание разумной жизненной стратеги творческих личностей (ЖСТЛ) при этом столь же существенно, как и Знание разумной технологии усмотрения Решения изобретательских задач.
       Психологический план усмотрения Решения изобретательской задачи тоже весьма существенен. Творческим воображением следует управлять, то “включая” его максимально, то практически “выключая” (при выполнении рациональных операций). Без широкой образованности и фантазии при этом не обойтись...
       Совершенно необходимо и развитое системное мышление, умение свободно оперировать философскими категориями. Без этого не мыслим даже потребитель ТРИЗ, а тем более ее разработчик.
       Наконец, необходимы знания о природе человеческого общества, его Идеалах и потребностях, способе производства в науке и технике (в части разделения труда и его организации в промышленно развитых странах) и многое другое.
       “Разведка боем”, фактически проведенная при становлении ТРИЗ, позволила уяснить вышеизложенные обстоятельства, осознать комплексный характер проблемы становления и развития ТРИЗ, не сводящейся к одному аспекту. При этом успехи, достигнутые на различных фронтах (направлениях), оказались весьма различными...
       Дело в том, что в" поле зрения” основоположника ТРИЗ исходно вмещалась не Техносфера, а лишь развиваемая техническая система и ее ближайшее окружение (надсистема, подсистемы, анти-системы, не-системы (аналоги), “окружающая среда”).
       Стремление вожделения сразу “взять быка за рога” вполне объяснимо психологически, но это не делает его разумным. Фактически системное рассмотрение было “урезано”, а понятия, которые следовало наработать при полномасштабном системном рассмотрении, также были “урезаны” вместе с ним.
       Анализируя причины этой беды, легко усмотреть, что они связаны с “урезанным” фондом опыта истории философии.
       Во времена становления ТРИЗ в СССР “современной” считалась так называемая марксистско-ленинская философия, систематически даже не изложенная. Доступ к богатому содержанию истории философии был ограничен, а изучение Гегеля (и идеалистов вообще) по первоисточнику не поощрялось...
       В этих условиях не удивительно, что основоположник ТРИЗ пришел к убеждению о том, что современная (“марксистско-ленинская”) философия бесполезна для развития ТРИЗ. (Современная техника действительно лучше допотопной. Но оценивать меру полезности философии для развития ТРИЗ, исходя лишь из “самой современной” марксистско-ленинской философии, было наивно...)
       Попытки поиска неких полуэмпирических обобщений в рамках патентного фонда “сильных” решений изобретательских задач, вырванного из системы Знания, имели ограниченное практическое значение. Формально, средневековая “научная методология” санкционирует такие попытки, отводя для них определенный этап становления науки. Проблема заключается в том, что при этом она не конкретизирует что, где и как искать.
       Если рассматривать деятельность изобретателя как интеллектуальный спорт, то логично искать некие приемы, обеспечивающие достижение победы.
       Такие приемы, то есть элементарные операции с развиваемыми техническими системами, были усмотрены при анализе патентного фонда “сильных” решений изобретательских задач.
       Листая перечень приемов, иллюстрированный множеством примеров их применения, заводской рационализатор довольно часто усматривал (с его помощью) идею решения проблем; причем даже без какого-либо дополнительного обучения. Поэтому в некоторых странах иллюстрированные перечни приемов издавались отдельно, как самостоятельные пособия.
       Однако далеко не всегда проблема решалась использованием одного приема. Гораздо чаще решение проблемы требовало совместного использования типичных совокупностей приемов в сочетании с физическими или иными эффектами (стандартов).
       Поскольку число сочетаний их четырех десятков выявленных приемов достаточно велико, возникла необходимость в разработке инструкции по применению типичных совокупностей приемов в типичных ситуациях, реализованной основоположником ТРИЗ в форме “Таблицы использования основных приемов устранения технических противоречий”. На разработку этой таблицы было затрачено много сил и времени, но возложенных надежд она не оправдала и сейчас представляет чисто исторический интерес.
       Сама по себе идея классификации задач по существенным признакам широко используется, например, в математике. В справочниках по математике приведены таблицы дифференцирования и интегрирования, табличные решения типовых алгебраических и дифференциальных уравнений и т.д.
       Такой подход обеспечивает высокую эффективность использования информационных фондов систематизированного (математического) опыта решения типовых математических задач. Соблазн переноса передового опыта такого рода из области математики в Техносферу был весьма велик...
       Однако, выявленные основоположником ТРИЗ типовые приемы решения изобретательских задач развития технических систем не имеют отношения к стандартному циклу типовых операций с опытом, фактически используемому при усмотрении Решения изобретательских задач.
       По своей природе эти приемы явно весьма разнородны. В них легко усматривается и передовой опыт различных отраслей Техносферы, (ориентирующий на применение новейших технологий, современных материалов, перспективных эффектов), и “развернутая” логика приоритетов уровней идеальности, и приемы идеализации.
       Такая “смесь”, подобная детскому питанию, сама по себе полезна для изобретателей, но к разумной технологии развития Техносферы и усмотрения Решения изобретательских задач непосредственного отношения не имеет.
       Теперь вернемся к прерванному рассмотрению эпопеи развития алгоритма решения изобретательских задач (АРИЗ).
       Усмотреть идею разумного Решения изобретательской задачи с дальних подступов изобретательской ситуации, исходя из наработанных на этапе становления ТРИЗ методических установок, было весьма сложно. Идеал помогает определить направление поисков, а установка на поиск технического противоречия ориентирует на препятствие, которое предстоит преодолеть.
       Но даже при наличии всевозможных систематизированных информационных фондов разбирательство с исходной изобретательской ситуацией в общем случае требует планомерной “осады”, порой весьма длительной и трудоемкой, присущей разбирательству по существу.
       В исходной изобретательской ситуации неудовлетворенных потребностей развития технической системы можно усмотреть множество изобретательских задач, каждая из которых имеет множество возможных Решений. Из этих множеств в приоритетном порядке следует избрать самое лучшее в данной конкретной ситуации (с учетом ее ресурсов и ограничений). Иное решение просто не “выживет” в конкурентной борьбе...
       Если проблемы развития технической системы рассматривать как “болезни”, то легко понять, что эти “болезни” поддаются классификации.
       Например, бывают “детские болезни”, присущие техническим системам на ранних этапах их развития. Бывают и “старческие болезни”, присущие изживающим себя техническим системам, которые далеко не “бессмертны”.
       В такой ситуации перенос опыта медицины позволяет усмотреть направления деятельности по диагностике, лечению и профилактике “болезней развития” технических систем. В любой изобретательской ситуации необходимо разобраться по существу, с какого рода “болезнью” мы столкнулись, ибо априори не известно, понадобятся ли услуги врача, священника или могильщика...
       Житейский опыт подсказывает нам, что далеко не всякая деятельность нуждается в некой программе и прописанных инструкциях, методиках, технологиях. Иногда они не уместны...
       Изобретательские ситуации по своей природе предполагают обширную номенклатуру работ, выполняемых в строго определенной последовательности, и в этом смысле потенциально алгоритмичных.
       Очевидно, что из изобретательской ситуации следует выходить на изобретательские задачи, а из них - на Решения, хотя и не выводимые, но усматриваемые.
       Усмотрение Решения само по себе создает новую изобретательскую ситуацию и требует проведения в определенной последовательности широкой номенклатуры “регламентных работ”, упомянутых в “Современной метафизике”.
       “Развернутая” программа работ, включающая подробные “технологические” инструкции, получается весьма объемной...
       Необходимость формально изложенной технологии усмотрения Решения изобретательских задач развития технических систем была осознана основоположником ТРИЗ на раннем этапе становления ТРИЗ.
       Осознанная потребность в разумной “технологии” в то время еще не могла быть полностью удовлетворена, ибо не была наработана система необходимых новых понятий (ни в части номенклатуры, ни в части содержания этих понятий). Однако попытки создания АРИЗ регулярно предпринимались, начиная с 1959 года, то есть с АРИЗ-59. Параллельно отрабатывалась технология проверки эффективности модификаций АРИЗ, опередившая в своем развитии технологию самого алгоритма.
       Концепция ранних модификаций АРИЗ излагалась откровенно, ибо в то время конфликта с чиновниками (бюрократами) еще не было. Не было необходимости доказывать право на существование ТРИЗ, (как эффективной универсальной методологии, пригодной для массового обучения разнородного контингента). Не было необходимости в вовлечении в борьбу за признание ТРИЗ “болельщиков”...
       Необходимость со знанием дела разобраться в изобретательской ситуации по существу в то время не скрывалась, а усмотрение Решения обоснованно поставленной (для данной изобретательской ситуации) изобретательской задачи понималось в духе “Современной метафизики” (как предельно конкретное выявление “недоразвитого” элемента с последующим минимально-необходимым его развитием). По итогам усмотрения Решения предполагались “регламентные работы”.
       Как абстрактная универсальная концепция АРИЗ такая идеология вполне современна даже спустя четыре десятка лет...
       Последовавшая эволюция АРИЗ вызывает недоумение у тех, кто плоско понимает живое развитие. Развитие концепции алгоритма в собственной терминологии ТРИЗ было инженерным, а не изобретательским. Обретенный опыт разумного развития технических систем не был перенесен в область разумного развития самой ТРИЗ, хотя такая идея и выдвигалась.
       Дело в том, что противоречия развития ТРИЗ в ситуации борьбы за существование уже не обсуждались, дискуссии не поощрялись... На войне, как на войне! Вводится единоначалие, приказы не обсуждаются, “дряблые” формулировки обретают уставную четкость, да и сама терминология приближается к воинской.
       Установка на усмотрение Решения изобретательской задачи сменилась установкой на наведение мостов над психологическими “трещинами” разрывов логики решения, хотя изобретательская задача имеет Решение, но вовсе не решается...
       Психологические операторы, как суррогат иррациональных операций с опытом еще можно терпеть, но “купирование” разумной установки на перенос опыта, широко используемой в конкурирующей с ТРИЗ синектике, чревато бедой.
       Необходимость разбирательства по существу, (несовместимого с обучением разнородного контингента конкретике ТРИЗ), более не подчеркивалось, хотя прямо и не отрицалась. Об этом просто умалчивали...
       Еще большей бедой чревата ложная идея о бесполезности современной философии для развития ТРИЗ, связанная с досадной подменой понятий, о которой уже говорилось.
       Абстрактная универсальная концепция АРИЗ имеет легко усматриваемое в самом ее определении потенциальное противоречие развития. Конкретизация “алгоритма” весьма желательна по соображениям минимизации сбоев (при детально прописанной технологии). Однако, конкретизация “алгоритма” чревата его специализацией, то есть утратой универсальности. Перспектива необходимости хранения в памяти мощного компьютера необозримой библиотеки конкретных специализированных алгоритмов не радует... Как быть?
       Рассмотрение эпопеи эволюции АРИЗ показывает, что разрешить это противоречие так и не удалось. Декларативно “алгоритм” считается по-прежнему универсальным, хотя его конкретизация зашла столь далеко, что таковым он уже фактически не является. При этом сознательная разработка специализированных алгоритмов официально не производилась.
       Разумного развития ТРИЗ в части алгоритма с шестидесятых годов прошлого века практически не было, зато произошло существенное продвижение в части осознания факта существования объективных законов развития технических систем.
       “Поле зрения” исследователей начало расширяться ( от технической системы до Техносферы), а усмотрению Решения изобретательских задач было отведено его скромное настоящее место (одного из объектов изучения нарождающейся многоотраслевой метанауки, предмет рассмотрения которой еще предстоит установить (по мере осознания ее места в системе научного Знания).
      

    Глава 2

       Проблематика развития ТРИЗ отчасти описана в “Современной метафизике”. Эта книга писалась в иную историческую эпоху, уже после смерти основоположника ТРИЗ, распада СССР и связанных с этими обстоятельствами событий.
       К тому же “Современная метафизика” была второй книгой трилогии, (начинавшейся с “Имманентной космологии”), решавшей не только проблемы разумного развития Техносферы, но и проблемы разумного развития Сферы фундаментальных наук.
       Новые условия открывали новые возможности для нормального научного развития, свободного от идеологических оков и произвола чиновников.
       Проблема необходимости разумного развития технических систем теперь рассматривалась системно по всем уровням системной иерархии, начиная от уровня Техносферы, (включающей Человека). При системном рассмотрении усмотрение Решения изобретательских задач развития технических систем уже не является самоцелью, а в расширенное поле зрения разработчиков ТРИЗ попадает много нового...
       Как самопровозглашенная научная теория, ТРИЗ всегда остро нуждалась в подтверждении своего статуса соответствующей атрибутикой (законов и символического аппарата), еще не наработанной... Возникали и более серьезные принципиальные проблемы.
       Теорией какой науки (каких наук) поддерживаются дисциплины комплекса ТРИЗ? Как обеспечить разумное развитие предполагаемой новой науки? Каков предмет ее рассмотрения (с присущими ему атрибутами)? Каково ее место в системе Знания?
       Пытаясь ответить на эти вопросы, разработчики ТРИЗ уже в конце минувшего века были вынуждены расширить “поле зрения” системного рассмотрения, в которое теперь попали законы развития технических систем, развивающихся вовсе не произвольно.
       Эти законы “приписывались” уже к теории развития технических систем (ТРТС), (как к предполагаемому обобщению ТРИЗ), но ТРТС так и не была достроена, а на поставленные вопросы не было дано ответа.
       Создание “Имманентной космологии” изменило ситуацию с развитием ТРИЗ, стремящейся к экспансии в область фундаментальных наук изначально. Опыт разумного развития теоретической физики, достигшей зрелости самосознания, смутно осознаваемый как метанаучный, следовало незамедлительно переносить...
       В “Современной метафизике”, (разрабатываемой параллельно с “Имманентной космологией”), реализовать эту заманчивую идею в полном объеме было невозможно. На этом этапе работы опыт развития технических систем распространился на Техносферу и переносился на Сферу фундаментальных наук, а затем, по мере усмотрения в ней нового метафизического опыта, он возвращался в Техносферу, обогащенный новым содержанием.
       Такая циркуляция опыта не ограничивалась лишь его “обменным взаимодействием” между двумя упомянутыми Сферами. В нее оказались вовлечены потоки философского и житейского опыта, опыта общественного развития и т.д. В результате произошло описанное в “Современной метафизике” ускоренное развитие комплекса ТРИЗ, питаемое потоками всевозможного опыта, которых оно было лишено изначально.
       Исходные представления о месте метанаучного содержания ТРИЗ в системе Знания в какой-то мере определились, но исходные представления - это еще не понятия...
       Тем не менее, для разработчиков открылась новая перспектива, которая прежде не усматривалась. Появилась и новая проблематика (разумного развития Знания многоотраслевой метанауки, архитектуры системы Знания, эволюции системы Знания, постижения Истины развития).
       Для творческих личностей новой эпохи появились новые достойные цели иного уровня постижения Истины. Это были уже не цели уровня теоретиков и практиков изобретательского развития Техносферы и Сферы фундаментальных наук.
       Это была даже не благородная цель основоположника ТРИЗ, мечтавшего уравнять людей в правах и возможностях на многоликое творчество. Новые достойные цели - это цели уровня мыслителей...
      
      
       Много неясного в странной стране -
       Можно запутаться и заблудиться, -
       Даже мурашки бегут по спине,
       Если представить, что может случиться!
      
       Вдруг будет пропасть - и нужен прыжок?
       Струсишь ли сразу? Прыгнешь ли смело?
       А? Э - э!.. Так-то, дружок,
       В этом то все и дело...
       (В. Высоцкий. “Песня Кэрролла”.)
      

    Невидимые Миры вселенной Знания

    Глава 3

       Знание многоотраслевой метанауки (метанаучное Знание) теперь попало в поле зрения исследователей, как Нечто, отличное от Знания Науки (научного Знания) и противостоящее ему, как иной аспект единого Знания. Такое противостояние вовсе не означает покушения на научность выявленного аспекта единого Знания, развитие понятия о котором пока лишь намечено.
       Приходится констатировать, что хотя исходные представления о системе Знания и месте в ней многоотраслевой метанауки получили существенное развитие, понятие о многоотраслевой метанауке, как о подсистеме системы Знания, пока совершенно пусто и бессодержательно.
       Что есть многоотраслевая метанаука, как система, (в абстрактных системных категориях)? Что есть многоотраслевая метанаука, как подсистема Знания, (в категориях научной атрибутики)?
       Что есть развитие многоотраслевой метанауки (в системе категорий Знания развития)?
       Ответа даже на эти вопросы мы пока еще не имеем, но осознание технологической необходимости рассмотрения с этих точек зрения само по себе уже плодотворно, хотя даже их полная номенклатура еще не определена. Однако, и это уже гигантский шаг вперед по истинному пути...
       Для сравнения, отметим, что для современных ученых характерен поспешный переход к неким “философским” обобщениям “мировоззренческого” значения опыта едва зародившейся науки, по своему статусу по отношению к философии являющейся скорее “реципиентом”, чем “донором”.
       Однако, при отсутствии многоотраслевой метанауки в системе Знания “брать” философам гораздо проще, чем “давать”. Тем более, что самодельные “философские” обобщения им зачастую “подают” сами ученые, гордящиеся “мировоззренческим” значением своих успехов и их “философским” описанием, (хотя последнее чаще делает их посмешищами, чем мыслителями).
       Поиск ответа на поставленные вопросы автор вынужден начать с азов системного рассмотрения, то есть, начиная с рассмотрения состава наработанного Знания метанауки.
       Сам по себе факт такого начала уже означает использование Знания философии, по крайней мере, в части философских категорий и последовательности приоритетов рассмотрения. В этом можно усмотреть момент аспекта философского осмысления, но до философского обобщения (в духе “Лекций по истории философии” или “Энциклопедии философских наук” великого Гегеля) в формате данной книги дело, разумеется, не дойдет...
       Многоотраслевая метанаука вообще, и ее отраслевой раздел метафизики в частности, при решении присущих им задач используют систематизированные фонды всевозможного опыта, которыми они лишь оперируют, ибо они им не принадлежат. На этапе становления многоотраслевой метанауки фактически была обретена лишь технологическая собственность, (подобная собственной технологической таре), предназначенной для вмещения некого содержания, владельцу тары отнюдь не принадлежащего.
       Эта технологическая собственность отображается собственными понятиями многоотраслевой метанауки, символизирующими выполняемые ею технологические операции, обеспечивающие постижение истины метанауки в определенной последовательности ее необходимых моментов. В дальнейшем эти понятия будут объективно развиваться (по мере наполнения новым содержанием), а сама номенклатура собственных понятий будет дополняться до уровня разумной достаточности системы понятий.
       В составе (содержании) метанауки уже сейчас легко усмотреть не только собственные понятия, но и собственные принципы (принципиальные установки), к числу которых относятся принципиальные установки на решение мини-задач, на принципиальное разрешение противоречий развития и т.д.
       Наработанные представления о содержании этих принципов будут развиваться и перевоплощаться в понятия. При этом будут развиваться и сами принципы, то есть будет происходить развитие на уровне принципов, исходные представления о котором уже наработаны в “Современной метафизике”.
       Становление представлений, включая модельные представления, всегда предшествует становлению понятий, как момент постижения Истины. В “Имманентной космологии” и “Современной метафизике” сознательно использовано множество адекватных модельных представлений, но далеко не все из них относятся к собственному содержанию метафизики, способному к перевоплощению в метафизические понятия.
       Метанаучные модельные представления тоже следует дополнять до уровня разумной достаточности. Например, описание структуры Знания нуждается в адекватных модельных представлениях, но пока оно лишено их.
       Хотя постижение истины метанауки в аспекте ее состава (Истины состава) в полном объеме ее необходимых моментов, (с присущими им полями зрения и точками зрения), далеко от завершения,(невозможного в формате данной книги), пора приступать к постижению истины метанауки в аспекте ее структуры (Истины структуры), так же требующему использования адекватных моделей.
       Аспект Истины структуры в адекватных модельных представлениях о взаимодействии и топологии элементов состава постигается позднее аспекта Истины состава.
       Его постижение происходит параллельно с постижением Истины функционирования моделей структуры. (Об этом говорилось при рассмотрении эпопей развития физики в “Современной метафизике”).
       Адекватные модельные представления при этом не выводятся. Их приходится усматривать в ранее наработанном опыте, природа которого может быть различной.
       Это может быть опыт науки и техники, искусства, религии и даже житейский или духовный опыт, который приходится переносить, конкретизировать и “прописывать”.
       Об использовании системы модельных представлений было сказано достаточно в “Имманентной космологии” и “Современной метафизике”, так что повторяться не следует. При данном рассмотрении в дальнейшем будут использованы всего две дополняющие друг друга модели: “библейская” и “космологическая”.
       Библейская притча о конфузии со строительством вавилонской башни общеизвестна, хотя ее Истина вряд ли осознана в полной мере. Строительство “вавилонской башни” Знания до сих пор ведется круглосуточно с огромным энтузиазмом, хотя рабочие различных ее “этажей” уже давно не понимают друг друга, (ибо изъясняются на разных языках). Лишь жалкая кучка законных мужей госпожи Науки всерьез озабочена сложившейся библейской ситуацией и “вопиет в пустыне” о предсказуемых последствиях такого строительства и необходимости единства системы (системного единства), а все остальные слушают их (или делают вид, что слушают их) и... продолжают свою (хорошо оплачиваемую) работу по-прежнему.
       А теперь перейдём к космологической модели. Системы понятий различных наук “взаимно-ортогональны”, что само по себе необходимо для их естественного самовыделения, (как аспектов единого Знания при вынужденном разделении его на Миры).
       Использование модельных представлений о Мирах Знания является необходимым моментом постижения Истины в человеческом мышлении, но при этом Разум осознает, что это всего лишь момент Истины Знания, нуждающегося в системном единстве его всевозможных Миров. Модельные представления “космологической” модели Миров вселенной Знания воплощают и поддерживают априорные представления об Истине Знания, как о системной Истине, но они нуждаются в конкретизации и конкретной “прописке”.
       Теперь можно вернуться к постижению истины Знания метанауки, (обогащенного наработанными модельными представлениями), в аспектах состава, структуры, функций и целевого назначения этого Знания при различных уровнях полисистемного рассмотрения.
       Пока мы еще не знаем, что есть метанаука, то есть понятие о ней еще бессодержательно, но мы уже знаем, что существует номенклатура “точек зрения”, необходимых для наполнения системным содержанием этого понятия, причем эта номенклатура сама воплощена в понятиях и категориях.
       Ситуация этапа системного становления понятия из представлений и усмотрений (с различных “точек зрения”) подобна известной сказочной ситуации с группой слепцов, ощупывающих слона, с целью ответа на вопрос: “Что есть слон?”
       Кто-то ощупал ногу слона, кто-то бока, кто-то хвост и хобот. Затем началась оживленная дискуссия...
       Однако даже единого образного представления о слоне синтезировать слепцам не удалось!
       Слепцами “руководила” лишь бескорыстная любознательность (любопытство). Разработчиками метанауки “руководит” осознанная разумная потребность. Число опытов быстротекущей жизни необходимо сократить, (ибо они весьма затратны), а развитие наук - форсировать, ибо отведенные для этого сроки не беспредельны...
       Рассмотренный негативный сказочный опыт становления понятия “слон” прекрасно описан на языке притчи. Вопрос в том, сумеем ли мы извлечь из него (усмотреть в нем) необходимые уроки и описать их в полной номенклатуре иных, более конкретных систем понятий, символизирующих более разумную технологию...
       Лингвистические упражнения, не обладающие магической силой заклинаний, не способны поддержать даже удовлетворение материальных и научных потребностей, если они не являются символическим отображением неких реальных технологических операций, (необходимых и достаточных для разумного восхождения к Идеалу самоцели по “ступенькам” необходимых моментов постижения самоцели Истины).
       Призвание метанауки, ощущаемое ее лучшими разработчиками, как их собственное призвание, состоит в технологическом обеспечении форсированной разумной циркуляции опыта в системе Знания, (необходимой для разумного развития Знания во всех его аспектах, включая научный и метанаучный).
       Всевозможные логики (формальная логика, логика ресурсов и ограничений, логика приоритетов, логики отвлеченных начал различных оснований и т.д.) используются в рациональных операциях стандартного цикла (циркуляции опыта).
       Этот цикл можно считать сложной универсальной априорной формой метанаучного мышления, (включающей как рациональные, так и иррациональные операции, описанные в “Современной метафизике”).
       Однако, в “штатный” состав метанаучного Знания всевозможные логики не входят, ибо не имеют отношения к собственной системе понятий метанауки. Они лишь “приписаны” к нему, как постоянно привлекаемые “внештатные сотрудники” или “группа поддержки”.
       Использование метанаукой широкой номенклатуры логик всевозможных отвлеченных начал (многоликой противоречивой частной Правды) гарантирует возникновение противоречий развития, которые надо “разводить” (разрешать, снимать). Для осознания этого факта тоже был привлечен опыт философии.
       Опыт философии многоотраслевая метанаука привлекает и использует постоянно (в целях разрешения противоречий развития, а также в целях постижения моментов Истины развития), но живая Истина развития Знания философией не постигается.
       Использование метанаукой иррациональных операций с опытом предполагает, по крайней мере, привлечение Знания психологии (мобилизацию опыта психологии). Фактически к обеспечению разумной Циркуляции Опыта привлекается всевозможное Знание, включая Знание искусства и Знание религии...
       Проведенное рассмотрение показало, что внутренняя инфраструктура Знания многоотраслевой метанауки с учетом всевозможных привлечений и использований оказалась весьма сложной, ибо в информационное взаимодействие вовлечен не только собственный, но и привлеченный состав.
       Теперь пришло время напомнить о том, ради чего мы провели это рассмотрение, ибо некоторые читатели могли потерять нить рассуждения.
       По сути, решалась изобретательская задача становления многоотраслевой метанауки во внешнем и внутреннем аспектах.
       Внешний аспект становления связан с введением Знания многоотраслевой метанауки в систему Знания, исходные представления о которой предстояло поднять до уровня понятий. Житейский опыт предполагаемого введения друга в некое общество подсказывает нам, что сначала следует разобраться с тем, какого рода это общество: светское оно или бандитское, и уместен ли там ваш друг...
       Внутренний аспект становления связан с осознанием собственной природы метанаучного Знания, исходные представления о которой тоже предстояло поднять до уровня понятий. Житейский опыт приглашения незнакомого человека в собственный дом учит нас осторожности. Этим человеком может быть Шариков! Человеческий облик и даже умение говорить некого существа вовсе не являются достаточными основаниями для его приглашения...
       Элемент развития теперь определен (как понятие “метанаука”) и мы вышли на позиции финального усмотрения. И что же мы видим?
       Как система, рассматриваемая в присущей ей системе категорий, многоотраслевая метанаука фактически является:
       полинаучной технологией разумного развития Знания наук;
       Знанием конкретных необходимых моментов постижения Истины наук в понятиях,
       Знанием формы конкретных наук,
       Знанием их взаимодействия и эволюции,
       Знанием рационального и иррационального аспектов постижения Истины в мышлении при циркуляции опыта.
       Знание многоотраслевой метанауки относится к Знанию, стоящему в системной Иерархии выше Знания отвлеченных начал конкретных наук.
       Наработанное Знание Разума формально имеет статическое содержание (моментов Истины), но эволюция Знания Разума, происходящая в присущей ей априорной форме( циркуляции обретенного опыта), обеспечивается и поддерживается самой циркуляцией опыта, вполне естественно для естественного Знания (и сверхъестественно для сверхъестественного Знания, субстанция которого специфична).
       Постижение истины религиозного знания является сверхъестественным и в формате данной трилогии не рассматривается. Отмечу лишь, что возможности чисто естественного постижения Истины Знания ограничены и придет время, когда естественное постижение Истины Знания само установит факт своей принципиально ограниченной дееспособности вполне научно.
       Теперь следует произвести необходимые “регламентные работы”, сопутствующие любой операции с опытом, в том числе и операции финального усмотрения. (Подробнее об этом сказано в “Современной метафизике”).
       Сделать это необходимо уже потому, что исходная ситуация изменилась, ибо теперь субъективные представления о том, что есть многоотраслевая метанаука развиты до уровня зародившегося понятия. Наработанное содержание зародыша понятия необходимо “прописать” в систему Знания системно во всех аспектах и отношениях, в чем и состоит сейчас его развитие.
       Поскольку многоотраслевая метанаука, при всей ее “научности” и “полинаучности”, все же не соответствует современным представлениям о содержании понятия “наука”, возникает вопрос о том, следует ли искать предмет ее рассмотрения и присущую ему систему априорных атрибутов?
       Для науки такой поиск обязателен по определению. К тому же его результаты весьма плодотворны для развития науки, (о чем свидетельствует опыт “Имманентной космологии”).
       Обретение Самосознания является необходимым моментом постижения Истины и для многоотраслевой метанауки, но при этом не исключено, что ее специфическое технологическое Самосознание может быть вынуждено констатировать факт отсутствия предмета рассмотрения (с присущей ему системой априорных атрибутов) и даже факт нецелесообразности их поисков, (исходя из неких отвлеченных начал и вытекающих из них выводов).
       Однако, система априорных атрибутов физического Мира, как усмотренного предмета рассмотрения физики, так много дала физической науке, что обретенный плодотворный опыт следует попытаться перенести в многоотраслевую метанауку в приоритетном порядке, отстаивая эту гипотезу до последней возможности, ибо альтернативное разумное развитие беспредметной метанауки представляется невозможным.
       “Космологическая” модель системы Знания, использующая модельные представления о Мирах вселенной Знания, допускает естественное самовыделение Мира технологического Знания многоотраслевой метанауки на общем для всех Миров вселенной Знания основании - “взаимной ортогональности” систем их понятий. (Это условие вполне естественно, ибо иначе аспекты единого Знания “расфильтровать” по субстанциям невозможно).
       Предметом рассмотрения при таком подходе всегда является системно рассматриваемый Мир (вселенной Знания), который, в зависимости от его субстанции, может быть физическим, технологическим и т.д. Любому такому Миру присуща система априорных атрибутов, (рассмотренная в “Современной метафизике” на конкретном примере).
       Наличие взаимодействия Миров вселенной Знания в его “космологической” модели необходимо по соображениям единства системы.
       Природа специфического взаимодействия, возможного для конкретных Миров, предопределена их субстанцией. (Для сравнения отметим, что и в физическом Мире не все элементарные частицы способны к сильному взаимодействию). Мир Знания многоотраслевой метанауки способен к весьма сильному обменному информационному взаимодействию с иными Мирами вселенной Знания, характерному для уровня постижения Истины Разума.
       Попытка системной реконструкции “механизма” реализации феномена Разума в рамках философии была предпринята Гегелем. Всесторонняя системная оценка этой попытки не является приоритетной задачей данной книги. О плодотворности и востребованности гегелевских изысканий в современном обществе предоставляю судить самим читателям.
       Хочу лишь предупредить ощущающих в себе призвание к созданию альтернативной “Энциклопедии философских наук” о том, что конкретный опыт системной реконструкции физических феноменов невозможно использовать при решении стоящих перед ними задач.
       Вписывать “механизм” реализации феномена Разума в рамки теорий некой Науки не придется, ибо нет такой науки и нет таких теорий. Нет, не было и не будет! Однако, описывать реконструированный “механизм” становления и развития феномена Разума в многообразии систем понятий (категорий) все же придется, хотя это будет феноменологическое, а не мононаучное описание.
       Для тех, кто считает феноменологическое Знание ущербным, напоминаю, что Знание религии является феноменологическим, что вовсе не делает Истину религии ущербной.
       Ущербными можно считать скорее лукавые частные Правды, частные истины наук, развивающихся из отвлеченных начал вполне научно и априори ущербно. (Физиологические, психологические и иные аспекты Знания любви изучаются множеством наук, которые при этом занимаются своим делом, но Знание, постигающее Истину любви, как целое, все же остается феноменологическим, и житейского опыта гармонично развитой личности вполне достаточно для того, чтобы считать его прекрасным и в высшей степени адекватным.)
       Невидимые Миры вселенной Знания имеют присущие им границы, (естественно, тоже невидимые), а Истина границ является одним из аспектов живой феноменологической Истины развития этих Миров, (рассмотрение которых лишь в категориях состава, структуры, функций и целей, а так же прочих традиционных для техники системных категориях было бы весьма поверхностным, убогим и ущербным).
       Для рассмотрения живой феноменологической Истины этого мало. Даже простейший одноклеточный живой организм заслуживает лучшего описания...
       Механизм естественного самовыделения конкретных Миров вселенной Знания необходимо постигать. Нечто подобное происходит в детстве с человеком, постигающим границы своего тела, (поистине безграничного), а позднее и иные границы “своего” и “чужого”, а так же с государством, постигающим многомерные реалии своих всевозможных границ. (При этом весьма важно, чтобы самосознание границ “соседей” в любой сложной системе было единым, а деятельность по поддержанию общепризнанных границ - разумной во всех аспектах взаимоотношений подсистем структурированной единой системы человечества в процессе ее эволюционного развития.)
       Истина границ во всех аспектах системной сложности постигается противоречиво и постепенно.
       Даже в физическом Мире лишь недавно стала понятной условность выделения его объектов, само существование которых вне целостной системы невозможно. (Конкретика этой невозможности прописана в “Имманентной космологии”).
       Истина границ постигается в ее необходимых моментах и в процессе эволюционного развития многоотраслевой метанауки, в ходе которого ее разработчики вынуждены учиться конкретно разделять “свое” и “чужое”.
       Редкие попытки экспансии ТРИЗ в Сферу фундаментальных наук еще сравнительно недавно рассматривались как авантюры, ибо было далеко не очевидно “своим” или “чужим” делом занимаются при этом разработчики ТРИЗ, еще не осознаваемые тогда в качестве разработчиков многоотраслевой метанауки.
       “Своим” или “чужим” делом заняты разработчики жизненной стратегии творческой личности (ЖСТЛ), а так же жизненной стратегии творческого коллектива (ЖСТК)?
       Очевидно, что эти разработки необходимы для обучения профессиональных изобретателей “широкого профиля” в технике и науке, да и не только в них... Однако, осознанная необходимость этих разработок сама по себе вовсе не снимает проблему границ, ибо профессиональным изобретателям необходимо и всестороннее образование, явно являющееся “чужим” делом для преподавателей ТРИЗ...
       Истина развития сложных систем постигается различными науками о человеке и обществе в присущих им системах понятий и аспектах Знания, (да и не-науками тоже).
       Существует и такая наука о сложных системах, как системология, абстрагирующаяся от “элементной базы” сложных систем.
       Наконец, существует философия, которую положено считать наукой на законных бюрократических основаниях, ибо узаконены ученые степени кандидатов и докторов философских наук...
       Очевидно, что постижение Истины границ многоотраслевой метанауки со своими ближайшими “соседями”, (некоторые из которых так же еще не научились отличать “своего” от “чужого”), будет длительным и совсем нелегким, хотя в Идеале системы “взаимно-ортогональных” понятий соседних наук должны сформироваться.
       Пограничные конфликты характерны не только для межгосударственных отношений. Представления о Знании философии еще не стали устоявшимися понятиями о “своем” и “чужом”.
       В этих условиях лукавые “философы” уже пытались претендовать на монопольное владение мифической теорией познания, освящающей (авторитетом науки) авантюры стоящих за их спиной политиков. Более того, политик и “философ” при этом часто совмещался в одном лице, что придавало ему особый авторитет у умеренно просвещенной публики.
       Мифическая теория познания явно занимала чужое место (метанаучного Знания), лишая его возможности нормального развития, но сама не произвела на свет ничего, способного оправдать свое название.
       Хотя времена изменились, и теперь мифическая теория познания уже не имеет власти государственной религии, мы по прежнему не имеем устоявшегося понятия о месте знания философии в системе Знания, об аспекте истины философии, да и о самой системе Знания, (подсистемой которой является знание метанауки), что существенно ограничивает наши возможности.
       Лучшее, что мы пока имеем в части представлений о системе Знания, сосредоточено в трудах выдающегося российского мыслителя В.С. Соловьева, обобщающих опыт развития системы Знания до начала минувшего века.
    С тех пор появились и иные прекрасные книги, включая “Розу Мира”, “Живую этику”, а так же труды А. Меня.
       Будем надеяться, что в текущем веке появятся новые работы того же уровня, обобщающие опыт развития системы Знания, наработанный до конца тысячелетия.
      
      
      
      
      
      
      
       Я, впрочем, - продолжал болтать
       Коровьев, - знавал людей, не имевших
       никакого представления не только
       о пятом измерении, но и вообще ни о чем
       не имевших никакого представления
       и, тем не менее, проделывавших
       совершеннейшие чудеса в смысле
       расширения своего помещения. (М. Булгаков. “Мастер и Маргарита”.)
      

    СЕРМЯЖНАЯ ПРАВДА СИТУАЦИИ РАЗВИТИЯ

    Глава 4

       Ситуация развития Мира многоотраслевой метанауки в системе Миров вселенной Знания нова лишь в части своей конкретной специфики.
       В остальном это обычная изобретательская ситуация со всеми ее атрибутами, которая уже не раз возникала в Техносфере и Сфере фундаментальных наук и разрешалась (изобретательским развитием “недоразвитого” элемента развития, рассмотренным в “Современной метафизике”).
       Разумность развития Сферы фундаментальных наук и Техносферы поддерживается с привлечением знания многоотраслевой метанауки, но чем должна поддерживаться разумность развития самой многоотраслевой метанауки и системы Знания?
       Без ответа на этот вопрос, весь наработанный (в “Современной метафизике”) задел программы развития будет быстро реализован и растрачен, а к безграничному аксиоматическому “саморазвертыванию” знание метанауки, (в отличие от знания математики), явно не способно.
       Призывы применить ТРИЗ к развитию ТРИЗ раздавались еще при жизни ее основоположника, который, зная истории барона Мюнхгаузена, не мог не осознавать, что вытащить самому себя за волосы из болота, да еще вместе с конем, невозможно...
       Разрешить противоречие между потребностями в универсализации и специализации алгоритма решения изобретательских задач в духе ТРИЗ (и в этом смысле применить ТРИЗ к развитию ТРИЗ) он мог, но не хотел, ибо преждевременное развитие АРИЗ помешало бы массовому совместному обучению разнородного контингента.
       В чисто научном плане очевидно, что состав АРИЗ (в части номенклатуры логик, приоритетов и т.д.) должен быть адекватен субстанции решаемой изобретательской задачи. То есть, приступая к решению конкретной изобретательской задачи, следует позаботиться о соответствующей ей (ее классу) технологии и подходящем инструментарии. (Именно так и поступают даже простые рабочие-станочники).
       Однако, основоположник ТРИЗ, как лидер массового движения, был вынужден считаться не только с чисто научным планом развития АРИЗ, но и с политической необходимостью приоритетного развития массовости движения, требующей именно простейшего совместного обучения разнородного контингента. Специализированные модификации АРИЗ могли нарабатываться, но не вводиться в практику массового обучения до лучших времен...
       Думаю, что со временем огромный архив Г.С. Альтшуллера будет доступен для исследователей его творческого наследия, и тогда мы узнаем много нового. (Ближайшие сподвижники основоположника ТРИЗ говорили о чемоданах новых разработок, закрытых для нас до сих пор...)
       Поддержка разумного развития знания многоотраслевой метанауки весьма специфична. Она предполагает перенос опыта, но что это за опыт? Подобно подпоручику Киже, метанаука собственного “телесного” содержания практически не имеет, что способно смутить ее разработчиков.
       Впрочем, опыт литературы свидетельствует, что даже чиновники умудрялись поддерживать существование бестелесного подпоручика Киже, а “платье” сказочного голого короля “поддерживала” его свита. (Опыт искусства необходим для постижения незримой Истины всевозможных поддержек, хотя он и не содержит никаких конкретных инструкций.)
       Житейский опыт современного человека представляет собой сплав всевозможного опыта, необходимого для обеспечения деятельности развития и разумной навигации в Мирах вселенной Знания. Это весьма поверхностный, но разнообразный опыт, поддерживающий огонь живого ума в условиях принудительного обучения в школе Жизни, где каникул не бывает...
       С уровня житейского опыта естественно начинать поиски выхода из всевозможных затруднительных ситуаций.
       Многоотраслевая метанаука нуждается в самосознании и разумном развитии, обретение которых предполагает выход за ее пределы, ибо в себе она этого не имеет и принципиально не может иметь. Не по Сеньке шапка...
       Такая формулировка модели ситуации развития позволяет усмотреть в ней с точки зрения житейского опыта аспект спонсорской ситуации и аспект банковской ситуации, ибо банки тоже исходно не имеют ничего своего, кроме идеи “прокручивания” чужих денег.
       Генеральным спонсором разумного развития знания метанауки, является Знание, наработанное мыслителями, (постигающими Истину системы Знания, включая аспект знания философии - истинного хранилища абстрактного духа метанауки).
       Лезть в душу генеральному спонсору не рекомендуется, но выстраивать с ним конструктивные взаимоотношения необходимо, причем “с чистого листа”, не припоминая обиды, считаясь с его жизненными интересами, как с интересами стратегического партнера.
       Положение философии в современной системе Знания, весьма примитивной в части системной организации, просто удручающее. Разумная циркуляция опыта отсутствует, а его перенос происходит спонтанно и бессознательно.
       Это беда не только философии, но и других наук, да и общества в целом, причем отчасти уже осознанная и сопровождающаяся воплями о необходимости всевозможных интеграций в целях обеспечения смутно понимаемого единства. Просто для философии эта беда гораздо более губительна, чем для других наук, способных не только развиваться в условиях изоляции, но и приносить практическую пользу.
       Положение современных философов на всевозможных совместных тусовках, куда их пока еще приглашают по традиции, весьма незавидное. Чаще всего его можно сравнить с положением свадебных генералов или служителей культа при освящении, но иногда оно больше похоже на положение стерилизованных котов в кошачьем клубе...
       С точки зрения обмена опытом ситуация подобна той, что была описана в басне Крылова “Лиса и Журавль”, персонажи которой щедро угощают друг друга кашей, достать которую невозможно. (Журавлю трудно клевать тонкий слой угощения с тарелки. Лиса не может просунуть свой нос в кувшин с узким “горлом”.)
       Истина положения философии в современной системе Знания, постигнутая на житейском уровне “сермяжной правды”, состоит в том, что это плачевное тупиковое положение, ибо взаимодействие философии с другими подсистемами системы Знания является практически односторонним. Приток необходимого для собственного развития философии опыта (формально) не ограничен, а “истока” необходимого для развития системы Знания философского опыта практически нет...
       Впрочем, у философов в современных условиях нет и возможности извлечь нечто полезное из потока “входящего” опыта, “исходящего” из современных наук, языка и проблематики которого односторонне (гуманитарно) образованные философы уже не понимают. Поэтому они вынуждены ожидать, пока научный опыт не просочится в доступный им житейский опыт или не будет (весьма упрощенно) изложен на языке научно-популярной литературы, составившей основу их общего образования.
       Введение многоотраслевой метанауки в систему Знания изменяет ситуацию с входящим и исходящим опытом, (ибо многоотраслевая метанаука способна его потреблять в чистом виде (непосредственно) сама и содействовать его потреблению и распространению в системе Знания).
       Опыт философии для многоотраслевой метанауки является необходимой спонсорской поддержкой генерального спонсора, но специфика ситуации такова, что обе стороны жизненно необходимы друг другу... В этом и состоит Истина их взаимодействия и развития, постигнутая на житейском уровне “сермяжной правды”.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Зачем ты пользы ждешь от мудрости своей?
       Удоя от козла дождешься ты скорей...
       (Омар Хайям. “Рубайят”.)
      
       Ось земную мы сдвинули без рычага
       Изменив направленье удара...
       (В.Высоцкий. "Мы вращаем Землю".)
      
      
      

    От житейской мудрости до Истины развития

    или

    длинная дорога в казенный дом

    Глава 5

       О существовании редкой разновидности козлов, способных давать скудные удои молока, Омар Хайям, очевидно, не подозревал, а о практической бесполезности знания философии судил по доступному ему опыту, (быть может, опрометчиво).
       Основоположник ТРИЗ тоже сподобился усмотреть в доступной ему философской мудрости (с точки зрения ресурса развития ТРИЗ) пустое место, то есть скорее “козла”, чем “дойную корову”...
       В условиях современной России общеизвестно, что спонсор “удоен” по определению, и все в нашем Мире в том или ином отношении вольно или невольно “доится”.
       Оснований полагать, что философия является вечным исключением из общего правила у нас нет, и поскольку в ней мы уже усмотрели задатки генерального спонсора развития многоотраслевой метанауки, таящейся в недрах ТРИЗ, пора приступать к отработке эффективной “технологии доения” (в целях разумного развития метанауки).
       Серьезных попыток разработки эффективной “технологии доения” философии пока не было, что позволяет надеяться на легкий успех. Сложнее уразуметь, что именно предстоит “доить” разработчикам многоотраслевой метанауки, имеющим, как правило, весьма среднее философское образование...
       Что есть философия, в тучных стадах которой могут быть не только “дойные коровы”, но и “душные козлы?” Для ответа на этот вопрос необходимо наполнить понятие “философия” системным содержанием, рассмотреть ее “подключение” к системе Знания и т.д., то есть выполнить работу, ранее проделанную с понятием “метанаука”.
       К тому же, следует осознавать, что длительность исторического развития философии не сопоставима с длительностью исторического развития ТРИЗ, а участниками эпизодов и эпопей развития философии были мыслители.
       К счастью, метанаучные изыскания в области философии систематически (периодически) проводились (самими мыслителями и выдающимися философами при переосмыслении знания философии), что несколько облегчает жизнь разработчиков многоотраслевой метанауки, но вовсе не освобождает их от необходимости работы с первоисточниками “патентного фонда” философии.
       Работать с “патентным фондом” знания философии даже проще, чем с “патентным фондом” знания физики или техники. Он гораздо компактнее, лучше организован, не обременен сопутствующим багажом частностей, недоступных для понимания умеренно просвещенной публики.
       Философствующая “мелочь” уже отсеяна временем. В переплет классических изданий по философии она не попала! Эпохальные “изобретательские” решения отделены от мелких “инженерных” усовершенствований самой кастовой системой переплетов философских изданий.
       Иллюзии о командно-административном призвании философских идей давно изжиты. К тому же со времен Гегеля философы более не занимаются изысканиями в области формы орбит планет, да и прочими натурфилософскими изысканиями.
       Призвание генерального информационного спонсора более не смешивается с призванием чудотворца, а метанаучные представления о механизме циркуляции опыта в системе Знания уже способны играть роль, подобную роли представлений о сохранении в теоретической физике.
       Истина всегда конкретна. Она не может “зародиться” без конкретизации и “прописки” конкретизированного “сплава” философского и иного необходимого и достаточного для этого опыта, который приходится сознательно усматривать внешним и внутренним взором. (При усмотрении внутренним взором глаза иногда закрывают или возводят к потолку, но ищут недостающий опыт все же не на потолке...)
       “Имманентная космология” создавалась параллельно с “Современной метафизикой”, причем обе эти работы пропитаны известным автору философским опытом, (усматривавшемся вполне сознательно, и в этом смысле рационально, но конкретизировавшемся (“сплавлявшемся” с иным опытом) интуитивно).
       Разумеется, иррациональные операции с опытом при его переносе всегда были, есть и будут, но задача разработчика состоит в выходе на финальное усмотрение “элемента развития” с наиболее удобных позиций, что предполагает максимальное использование возможностей разумного выполнения рациональных операций с опытом, которые тоже всегда были, есть и будут.
       Для решения этой задачи необходимо выяснить спонсорские взаимоотношения, прежде всего, с философией, причем с учетом всех факторов, моментов и аспектов.
       Эти отношения не скрывались автором трилогии. Более того, они описывались, (по мере возможности), подчеркивались, выставлялись напоказ... Плодотворный технологический опыт взаимодействия с философией, наработанный автором трилогии, отчасти можно использовать по аналогии. Но любой перенос философского опыта предполагает ряд творчески выполняемых операций, о которых уже говорилось.
       Цикл переноса опыта, включающий ранее описанные рациональные и иррациональные операции, является осознанной априорной технологической формой метанаучного мышления и по своему статусу априорной формы уже не переносится, а многократно воспроизводится.
       Точки зрения философских категорий, использованных в “Имманентной космологии”, позволили усмотреть много нового и весьма полезного для развития теоретической физики, достигшей зрелости самосознания.
       Однако, примитивные попытки аналогичных действий в области химии или медицины вряд ли принесут ощутимые плоды. (Предметы рассмотрения и априорные формы мышления этих (наук?), не достигших зрелости самосознания, содействие философии пока философия конкретизировать не может...)
       Представления о предмете рассмотрения физической науки, системе его атрибутов, априорных формах физического мышления и т.д. являются конкретизацией философских категорий, выполняющих функцию символических технологических операторов мышления, команд (на наполнение пустой “технологической тары” системой понятий, имеющей определенную размерность в пространстве Знания).
       Априорность формы физического мышления иного рода, чем априорность формы логического или метафизического мышления. Она не очевидна, а быть может, и не безальтернативна.
       Возможно, что со временем будут найдены иные адекватные опыту априорные формы физического мышления. Однако именно аксиоматичность априорной формы делает ее желанной для разработчиков науки, обеспечивающих наши практические материальные потребности, по возможности, с минимальными издержками.
       Адекватность при данной аксиоматичности нуждается в поддержке!
       А Истина вне понятий физиков, да и светской науки вообще, довольствующейся лишь ее суррогатом и наивно считающей Истину философской и поповской выдумкой, (если речь идет не об истинности эмпирически проверяемых фактов).
       Подмена понятия “Истина” ее суррогатом произошла не вчера. Она была произведена вполне сознательно, с самыми благими намерениями. Эта подмена была вызвана необходимостью ускоренного самовыделения Мира науки (Знания науки) во вселенной Знания, но не лишена лукавства крыловской Лисы, “принципиально” отказавшейся от недоступного для нее Винограда. (Мотивация “принципиального” отказа та же самая - “слишком зелен”...)
       Знание, наработанное философствующими мыслителями и философами, имело сложный состав. Это весьма древнее Знание существовало тысячелетиями, порождая множество (ныне самостоятельных) наук. Оно не только созрело для обретения самосознания, но и перезрело, однако так и не обрело его в полной мере. Мыслители наработали такое богатство разнородного научного и метанаучного Знания, что даже инвентаризировать его затруднительно...
       Что есть философия и что есть в философии? Чем она должна быть? Каково ее истинное место и предназначение (призвание) в системе Знания? Для ответа на эти вопросы предстоит еще потрудиться. В формате данной трилогии эти вопросы лишь затронуты...
       При данном рассмотрении существенно лишь то, что под вывеской “философия” скрывается генеральный спонсор развития многоотраслевой метанауки. Этот спонсор кровно заинтересован в развитии многоотраслевой метанауки, (без которой его дальнейшее пребывание в системе Знания превращается в паразитирование). Он готов предоставить ей все, что имеет. В его распоряжении находится вся мощь Разума, способного к абстрактному формальному постижению моментов Истины, что совсем не мало...
       Однако, требовать от него живой Истины столь же глупо, как пытаться выдоить из коровы или дойного козла больше, чем они способны дать. Для этого придется поискать иных спонсоров...
       Наличие научной и метанаучной компоненты в Знании, наработанном мыслителями, позволяет кое-что понять во взаимодействии этого Знания и Знания, наработанного разработчиками конкретных наук, так же содержащего метанаучную компоненту (в бессознательном, зародышевом состоянии).
       Аспект метанаучного Знания в научных работах еще не проявлен и не закреплен в адекватных ему понятиях, хотя свет Истины уже оставил в научных работах невидимый метанаучный отпечаток, который предстоит проявить с привлечением Знания философии.
       От этих образных модельных представлений о взаимодействии в системе Знания нам предстоит подняться к вершинам понятий моментов Истины, осознавая при этом, что это еще не живая Истина, ибо Знание науки ее априори не вмещает.
       Под широкой крышей “философского общежития” прошло детство конкретных наук, выпорхнувших из-под нее уже в юности. Со времен расцвета классической немецкой философии в этом философском “общежитии” сохранился лишь дух этих наук в адекватной для царства Разума бесплотной символической форме системы категорий диалектики.
       По своей субстанции - это абстрактный метанаучный дух, способный к конкретному воплощению в конкретную отрасль многоотраслевой метанауки.
       В царстве Разума философия обрела свою истинную форму и истинное бесплотное содержание абстрактного духа метанауки. Туман рассеялся, но Истина философии оказалась столь неожиданной и мы не готовы принять ее.
       Праматерь всех наук, почитаемая Наукой Мудрости, сама вовсе не является наукой (в традиционном ее понимании), а скорее соответствует нашим представлениям о духе абстрактной метанауки.
       Как же быть с узаконенными докторами философии (философских наук)? Предоставим бюрократам возможность самим решить эту бюрократическую проблему, а озабоченным изменением своего статуса философам - возможность бороться за право его сохранения и даже повышения, (если статус хранителей абстрактного духа метанауки их не устраивает). А у нас есть более важные и более интересные дела...
       Как всегда, в начале появилось Слово “дух”, причем не изобретенное, а заимствованное. Как заимствованное Слово, оно обладает магической силой, способной оживить связанный с ним опыт исходных модельных представлений, запустить механизм ассоциаций, (порожденных словом “дух”), но понятием оно пока не является, ибо, что есть этот “дух”, как символ (технологический оператор), еще предстоит прописать.
       Опыт такой “прописки” уже наработан философами, неоднократно прописывавшими понятие “дух”, но каждый раз по-разному, (ибо их модельные представления были различны).
       Хотя философия и не является наукой в традиционном понимании этого слова, это само по себе не является достаточным основанием для отказа философии в предмете изучения с присущими ему атрибутами, специфической системе понятий, а так же в прочих аксессуарах науки. (Мир философии нуждается в естественном самовыделении не меньше иных Миров Знания).
       Дух многоотраслевой метанауки, воплощенный в философии, полинаучен, сверхнаучен и технологичен, но вовсе не лженаучен... Субстанции знания технологии и знания ремесла иные, чем субстанция знания конкретной науки, но во всех этих субстанциях нет ничего ложного (лженаучного).
       Аксиоматика и априорные формы, (конкретика истинности которых ограничена, временна, преходяща) не противопоказаны всем этим аспектам знания, имеющим присущую им специфику, а у аспекта знания конкретной науки нет превосходства над другими аспектами знания, (вовсе не лженаучного).
       Истина положения философии в системе Знания может шокировать лишь фанатов науки, не желающих считаться с реалиями и наивно полагающих, что истинное Знание и знание науки априори одно и тоже, (хотя возможно и чувственное постижение Истины, и к тому же постижение Истины вовсе не является самоцелью развития знания конкретной науки). Более того, постижение Истины Знания усилиями только наук принципиально невозможно в системе Знания, включающей научное знание, как подсистему.
       Потребители знания метанауки, в том числе и потребители ТРИЗ, должны овладеть знанием философии (на уровне пользователей), ибо овладевают при этом абстрактным духом метанаучного знания.
       В этом постижении им обязаны помочь философы и преподаватели ТРИЗ, которые, естественно, должны владеть Знанием философии, по крайней мере, на уровне пользователей. На том же уровне обязаны владеть знанием философии и разработчики отраслевых разделов многоотраслевой метанауки (конкретного знания отраслей метанауки).
       Для осмысления развития знания философии и системы Знания необходимо взглянуть на знание философии и подсистему научного знания извне.
       Это уже уровень работы мыслителей.
      

    Глава 6

       Чувственное знание потребностей души и тела позволяет судить о мере их удовлетворения чувственно. (Чего-то мы хотим невыносимо, а чего-то в данный момент уже не хотим, ибо уже пресытились). Науки о телесном комфорте и дискомфорте уже разбираются в пагубных последствиях сенсорного голода во всех его аспектах. Разбираются они и в пагубных последствиях сенсорного пресыщения (сенсорных перегрузок).
       Душа тоже может страдать, порою невыносимо, от чувственно ощущаемого эквивалента сенсорного голода, хотя никакая наука не в состоянии постичь природу сенсоров потребностей духа, само существование которых знание науки вынуждено игнорировать. Доступны душе и иные ощущения, например, благодать. Воздействовать на духовные сенсоры люди научились уже давно и самыми разнообразными средствами, включая средства искусства и религии. Эстетические и религиозные потребности чувственно ощутимы и столь же нуждаются в удовлетворении, как и иные ощутимые (телесные) потребности.
       Познание Истины потребностей и возможностей происходит столь медленно, что создается впечатление, что в нем никто не заинтересован. Возможности науки в этом деле принципиально ограничены, но даже то немногое, что она может сделать, она упорно делать не хочет.
       Истина возможностей и потребностей способна шокировать общество, потрясти его устои, создать серьезные проблемы власть имущим...
       Финансировать изыскания в этой области, а тем более разглашать вытекающие их них выводы, власть органически не способна. (Даже сравнительно безобидные изыскания в области здорового питания умнейшей Галины Шаталовой способны породить серьезные проблемы, ибо вытекающие из них выводы чреваты перестройкой порочной практики системы общественного питания.)
       Постижение Истины возможностей и потребностей необходимо и для нормального развития многоотраслевой метанауки. Основоположник ТРИЗ попытался развернуть работу в этой области, но был вынужден быстро ее свернуть, ибо вовремя понял, какими опасностями для школ ТРИЗ в ситуации борьбы чреваты такие изыскания. Отметим, что его последователи и сейчас не рискуют продолжить эту интересную работу...
       Вопрос в том, существует ли, (хотя бы у некоторых людей, хотя бы бессознательная) чувственно ощущаемая инстинктивная потребность в познании аспекта Истины науки или иных аспектов Истины?
       Если признать, что такая потребность есть, то следует признать и ее ощутимое удовлетворение, хотя бы временное, по мере постижения этих аспектов Истины. Ощутимое удовлетворение позволяет судить о мере постижения этих аспектов Истины субъективно, но сенсорная (органолептическая) оценка за неимением лучшего, все же лучше, чем ничего.
       Знание науки вынуждено довольствоваться бесчувственным суррогатом Истины (истиной моделей) и вынужденно игнорировать истину чувств, (не вмещающихся в это знание). Но человеческий Разум способен осознать, что знание науки является всего лишь одним из аспектов Знания, а знание чувств не менее существенно, чем знание науки, (если речь идет о знании чувственно ощутимых потребностей).
       С чувственно ощутимыми потребностями познания истины науки связаны житейские представления о призвании ученого, (столь же одержимого наукой, как безумный одержим своей манией).
       Доминирующая чувственно ощутимая потребность познания истины науки заставляет ученого трудиться, забывая об иных потребностях, (которые при этом подавляются).
       Удовлетворение доминирующей потребности становится самоцелью для истинного ученого, но отнюдь не самоцелью общества и финансируемых им наемников науки.
       Лишенные доминирующей чувственно ощутимой потребности познания истины науки, они лишены и развитого чувства интуиции, присущего одержимым ясновидцам науки. Но отнюдь не стадного инстинкта, обеспечивающего сохранение толпы слепцов, цепляющихся за зрячего поводыря! (Истинный авторитет в науке того же рода, что и авторитет зрячего у слепцов...)
       Житейские представления об интуиции истинного ученого наделяют его даром экстрасенса и даже ясновидца (пророческим даром) в области науки. Это еще не понятие интуиции, но даже на уровне житейских модельных представлений, сформировавшихся при участии искусства и личного житейского опыта (женской и материнской) интуиции, отмечается ее чувственность.
       Легко понять, что с интуицией связан целый букет различных чувств, а вовсе не одно чувство.
       Чувственные проявления материнской интуиции житейские представления связывают с сердцем матери, а чувственные проявления интуиции изобретателя, непосредственно предшествующие разрешению стоящей перед ним изобретательской задачи, - с неким “озарением”.
       О чувственных проявлениях пророческого дара мы почти ничего не знаем, хотя нам известно, что многие дары “открываются” со временем (при наличии определенных обстоятельств) и не исключено, что у многих людей они “дремлют”.
       Чувственные проявления потребности в аспекте истины науки связаны с чувственными проявлениями интуиции ученого.
       Постижение Истины вообще ощущается и сопровождается целым букетом сопутствующих чувств, (побуждающих к творческой деятельности, ориентирующих, фиксирующих наше внимание и т.д.), без чего оно было бы невозможно.
       Эти чувства связаны с эмоциями, играющими свою роль, как и общедоступные слуховые и зрительные ощущения, но они вовсе не обязаны сводиться к эмоциям. (Вспомните интуитивные ощущения и эмоции героев “Мастера и Маргариты”, с поразительным мастерством описанные Булгаковым.)
       Интуитивные действия солдат в бою, прекрасно описанные Ремарком в романе “На западном фронте без перемен”, осознанными ощущениями не сопровождались. (Но в том же романе описаны и интуитивные ощущения солдат перед боем.) В романе Хемингуэя “По ком звонит колокол” описаны интуитивные ощущения предчувствия смерти другого человека, возникшие у его спутника.
       Средства Искусства позволяют восполнить недостатки бесчувственного большинства, (лишенного многих редких даров Создателя и весьма недоверчивого), но этими средствами владеют лишь немногие.
       И лишь немногие могут себе позволить безнаказанно откровенно показывать бесчувственному большинству его ущербность. (Костер смельчакам уже не угрожает, но запихать в сумасшедший дом или объявить шарлатаном еще могут...)
       Размышления об Истине, интуиции и призвании отнюдь не являются лирическими отступлениями, ибо житейские модельные представления об этих предметах (объектах изучения) относятся к области вечно живой житейской философии (житейской мудрости), (являющейся первичным источником питания рафинированного знания философии и Знания вообще). Житейский опыт дополняется научным и иным опытом, (но вовсе не игнорируется истинными учеными и творческими личностями вообще).
       Номенклатуры логик различных оснований, диктующих необходимый путь развития Техносферы и Сферы фундаментальных наук, различны.
       К тому же, одно дело - познавать Миры, а другое - изменять Миры, используя результаты познания, и даже создавать Мир техники (Техносферу), то есть играть роль Создателя нового Мира.
       Знание необходимого развития Мира техники активно воплощается, причем при этом необходимо активное участие Человека.
       Знание необходимого развития наук, как Миров вселенной Знания, постигается человеческим разумом, (хотя его прогнозируемое воплощение в физическом Мире может обходиться и без активного участия Человека).
       В любом случае постижение моментов Истины, в том числе и Истины развития, предполагают наличие и использование интуиции, (имеющейся у многих нормальных людей). Это и создаёт необходимую предпосылку для массового технического творчества (на своем рабочем месте, в пределах профессиональной компетенции), а обучении в школах ТРИЗ, несомненно, способствует ее реализации.
       Сложнее дело обстоит с призванием, ибо это - весьма редкий дар Создателя, сопутствующий дару интуиции далеко не у каждого.
       В школах ТРИЗ изучаются качества творческой личности и ее разумная жизненная стратегия, но одно дело знать прописные истины, а другое - неуклонно руководствоваться ими каждый день, в любых условиях...
       Игнорировать призвание, как сильнейшую чувственно ощутимую доминирующую творческую потребность, (вынуждающую сознательно руководствоваться прописными истинами, постигнутыми в школах ТРИЗ), просто глупо.
       Однако, со времен борьбы за существование ТРИЗ, когда роль призвания сознательно принижалась (по чисто конъюнктурным соображениям текущего момента).Более того, игнорирование роли призвания в школах ТРИЗ обрело силу дурной традиции (символа веры и критерия деления на “своих” и “чужих”). Со временем, (по мере постижения истины призвания), эта детская болезнь, несомненно, пройдет. (К тому же изменившаяся конъюнктурная ситуация более не оправдывает такое отношение к призванию даже по чисто конъюнктурным соображениям.)
       К сожалению, объективная, но весьма пессимистическая картина жизни творческой личности (изучаемая в курсе ЖСТЛ в школах ТРИЗ), начала в угоду потребителю показываться лукавыми экскурсоводами в таких ракурсах, где высокая трагедия превращается в оптимистический натюрморт...
       С фактором коньюктуры, повлиявшим на историю развития ТРИЗ, необходимо считаться при постижении Истины развития, но при этом необходимо сохранить мудрость и чистую совесть. Это тоже прописная истина житейской философии.
       Изучение потребностей человека и общества привело основоположника ТРИЗ к открытию: люди нуждаются в увеличении количества всевозможных “пирамид” на душу населения.
       В идеале каждый жаждет возглавлять хоть какую-то “пирамиду" (общественную, финансовую, научную, религиозную, культурную и т.д.). В деле увеличения количества “пирамид” на душу населения человеческая изобретательность поистине безгранична. (Одна книга рекордов Гиннеса чего стоит...)
       Науки и религии плодятся, как кролики, высасываются из пальца новые виды спорта и новые сомнительные искусства.
       Не беда, если некая вершина уже была покорена! Ее можно покорить как-то иначе... Мертвым духом гордыни и тщеславия так и несет от многих из этих пирамид, воздвигнутых из песка на песке. Извращенная форма удовлетворения здоровой потребности в даре призвания и таланта (и сопутствующей их реализации атрибутике), подмена истинного Идеала его позолоченным суррогатом, представляют собой угрозу для развития здоровой цивилизации. Ксожалению, пока еще не осознанную...
       Изучение реальных потребностей человека и общества привело основоположника ТРИЗ к шокирующим выводам, принять которые он был не в состоянии. Работу свернули...
       Что же делать тем, кто не ощущает в себе дара хоть какого-то призвания? Не затрагивая религиозных и этических аспектов ситуации бездарности, рискну лишь отметить прописные и сомнительные (пока) истины житейской философии и некоторые собственные выводы из личного житейского опыта.
       Дар призвания, как и многие другие дары Создателя, открывается не с момента рождения, даже если это врожденный дар. Любой истинный экстрасенс скажет вам, когда и при каких обстоятельствах у него этот дар открылся. Открывшийся дар поддается сознательному развитию, но может ослабевать и даже пропадать. Бывает и так, что открывшийся дар так пугает человека, что он не в состоянии принять его, и пытается “закрыть” этот дар всевозможными средствами.
       Академик Бехтерева, до смерти напуганная открывшимся у нее в почтенном возрасте даром видения незримого, с большим трудом избавилась от него (с помощью священника).
       А журналист Алан Чумак с радостью воспринял открывшийся у него в зрелом возрасте дар видения незримой ауры и целительства и научился использовать этот дар для избавления безнадежно больных от страданий, считая это своим призванием.
       Призвание целителя вообще иного рода, чем призвание врача, и признанные целители могли бы рассказать много шокирующего, но интересного. Впрочем, законные мужья госпожи Науки вовсе не расположены терять свое драгоценное (для их бизнеса) время на выслушивание таких рассказов, из которых материала на диссертацию не выкроишь...
       Дары бывают большие и малые. Житие выдающихся талантов, своевременно замеченных окружающими, поддержанных и реализовавших себя, становится достоянием Истории и объектом гордыни государств, имевших некое отношение к этому житию. О житии талантов меньшего масштаба умеренно просвещенная публика вспоминает гораздо реже, даже если они успели реализовать себя.
    О загубленных, нереализованных талантах и вовсе не вспоминают, хотя их неизмеримо больше...
       Дар таланта открывается, как и любой дар Создателя, но его открытие специфично. Это скрытый (тайный) дар, который часто не ощутим его владельцем, не подозревающим о своей одаренности до тех пор, пока талант не проявит себя в соответствующих условиях, которых может и не быть в данном месте и в данное время. Постоянно упорно искать свой специфический талант, разумеется, сложнее, чем смириться с предполагаемой бездарностью, но опыт показывает, что делать это необходимо. Порой всю жизнь...
       Дар умеренного призвания чувственно ощутим его обладателем, но иные доминирующие чувства отвлекают внимание обладателя этого дара, (не всегда осознающего, к какому именно служению он призван).
       Бессознательная реализация дара призвания вообще невозможна, хотя возможен сознательный отказ в принятии дара (отказ от служения). Полагаю, что последствия такого отказа будут печальные...
       Осознание дара призвания к тому или иному служению в общем случае предполагает работу, хотя в ряде случаев оно происходит легко и естественно, а в случае религиозного призвания легко, но сверхъестественно. Эту работу может существенно облегчить мудрый наставник, которого следует искать.
       Может существенно облегчить эту работу и Фонд достойных целей (для творческой личности), наработанный в школах ТРИЗ.
       К сожалению, в школах ТРИЗ слушателей ориентируют лишь на поиск достойной цели, а не своего призвания к достижению той или иной достойной цели, которым и определяется выбор конкретной цели служения. (При подготовке изобретателя по долгу службы такая ориентация допустима.)
       Ошибка при выборе цели при такой установке и умеренном призвании в общем случае повлечет за собой печальные последствия, (ибо именно призвание побуждает к достижению достойной цели и дает силы для этого достижения).
       Творческая личность часто вынуждена изобретать, но это не значит, что существует специфическое призвание изобретателя, хотя талантливые профессиональные изобретатели были, есть и будут.
       Осознание своего специфического призвания создает лишь одну из множества необходимых предпосылок успешного служения.
       Дароносец обретает свою колею, он счастлив и полон наивной веры не только в успешное достижение достойной цели, но и в адекватное отношение к его служению со стороны общества. Надежда на адекватное отношения со временем пропадает, а горечь ее утраты способна погубить прекрасную, но наивную творческую личность. (Если она изначально не была информирована о том, какая “награда” ее ожидает, если ее служение преждевременно не прервется, не доведенное до конца...)
       Мне приходилось наблюдать трагедию разочарования, предотвратить которую призван курс ЖСТЛ, изучаемый в школах ТРИЗ.
       В этом курсе содержатся не только абстрактные положения, близкие по духу “Катехизису революционера”, но и весьма дельные, проверенные опытом, практические рекомендации.
       По-моему, это наиболее глубокий и совершенный курс из всего содержания ТРИЗ, но он вряд ли будет востребован современными потребителями ТРИЗ, наивно полагающими, что за свои деньги они имеют полное право рассчитывать на “хэппи-энд” в финале.
       Поскольку “клиент всегда прав”, всегда найдутся и лукавые преподаватели, согласные удовлетворить потребность клиентов в “сладком на десерт” путем отказа от пессимистической части учения основоположника ТРИЗ. В результате трагические аспекты Истины развития творческой личности некоторые ученики таких (не в меру услужливых) учителей постигнут позднее на собственном горьком опыте...
       При распределении светлых и темных талантов и призваний силы Добра и Зла вовсе не руководствуются современными земными представлениями о справедливости. Порою обидно, что дар целительства достался вовсе не святым...
       Однако, и жалобы на собственную бездарность большинства людей не обоснованы, ибо они просто забывают о таких весьма распространенных призваниях, как религиозное и родительское.
       Дара родительского призвания в его низших проявлениях не лишены даже животные, но лишь люди способны как к развитию этого дара, так и к отказу принять дар. Возможно, что дары системно взаимосвязаны и отказавшись от одного из них, мы неизбежно теряем и другие дары...
       Удары судьбы дарами не назовешь, но именно удары судьбы открыли таланты и призвания многих выдающихся людей. Об этом следует подумать, прежде чем жаловаться на высшую несправедливость. Истина развития - горькая Истина, но она вовсе не обязана в нашем Мире быть сладкой.
       Не берусь судить о многообразии чувственных и предчувственных ощущений, связанных с открытием дара призвания, но полагаю, что и в них есть доля чувства долга.
       Это чувство должно быть в зародыше у каждого нормального человека. Оно поддается сознательному развитию.
       В ожидании открытия дара призвания разумно развивать это чувство (долга) и следовать его велениям.
       Низшие физиологические потребности побуждают к инстинктивным действиям и животных, (лишенных развитого чувства долга в его человеческом понимании).
       Но лишь человек способен как руководствоваться чувством долга и подниматься, так и опуститься до уровня скота, (если пренебрежет чувством долга).
       Человеку дан дар свободы разумного выбора, но, опускаясь свободно и сознательно, ему нелишне вспомнить о содержании популярной библейской притчи. Дары Создателя (святыни и жемчуга) не даются нечистым животным (псам и свиньям)...
       Современные житейские представления о чувстве долга таковы, что оно не считается даром Создателя, ибо это чувство открывается лишь при надлежащем человеческом воспитании.
       Но опосредованная форма передачи чувства долга (от человека к человеку) сама по себе не существенна, ибо не меняет его природы. (Огонь тоже передавался в первобытном обществе от человека к человеку и усердно поддерживался, а сейчас он разжигается с помощью спичек, но природа огня при этом не изменилась).
       В завершении главы следует отметить, что проблематика постижения Истины и сопутствующая ей проблематика таланта и призвания игнорируется не только в школах ТРИЗ. Эта традиционная тотальная беда стала негативной традицией светского образования.
       Сложившаяся ситуация вызывает ассоциации с популярной басней Крылова “Свинья под дубом”. (То же желание нажраться желудей Знания с его ветвистого древа и та же попытка на десерт поработать рылом у его корней...)
       Имея весьма затратную и развитую науку, современная цивилизация уже не может позволить себе салонного легкомыслия по отношению к этой проблематике. Да и скотского отношения к Истине, призванию и таланту тоже, (ибо это в ее собственных жизненно важных интересах).
       Истина роли личности в Истории отнюдь не постигнута так называемой марксистско-ленинской философией, усмотревшей лишь некоторые ее моменты, (необходимые для обслуживания идеологических потребностей).
       Мы даже не знаем необходимые для нормального развития науки моменты истины призвания ученого, философа, мыслителя. Не осознается и то, что служение науке и служение Истине - существенно разные служения, (причем и то, и другое не имеет ничего общего со службой по призыву или наемной службой).
      
      
      
      

    Глава 7

       Для умеренно просвещенной, хотя и профессионально подготовленной публики, (привыкшей к раздельному питанию рафинированным Знанием из учебников, хотя и различающихся фамилиями их “авторов”, но всегда содержащих одни и те же консервы), обращение к трудам философов чревато расстройством мышления. Да и пищеварения тоже...
       Учебники философии в государствах с тоталитарными режимами примитивны и однообразны, но даже они призывают изучать некие первоисточники. Лишь по учебникам (и конспектам лекций) сдать экзамен по философии в приличном учебном заведении невозможно...
       Работа с первоисточниками Знания, (в том числе и знания философии) вполне естественна для гуманитариев, которые привыкли к разнообразию точек зрения не только в периодических изданиях, но и в фундаментальных трудах. А прочих исследователей такое многообразие дезориентирует и шокирует.
       Полагая изучение педагогики для преподавателя ТРИЗ необходимым по определению, основоположник ТРИЗ принялся штудировать первоисточники знания педагогики. В итоге проделанной работы он пришел к неожиданному для него выводу, что современная педагогика столь же бесполезна для преподавателя ТРИЗ, как и современная философия для разработчика ТРИЗ.
       “Единственное, в чем согласны между собой гиганты педагогической мысли, - сказал он нам, - так это лишь в том, что тряпка у доски должна быть мокрой...” Терять драгоценное время на изучения противоречивого знания педагогики он нам не советовал...
       Следует отметить, что Генрих Саулович Альтшуллер был лучшим из преподавателей, которых мне посчастливилось знать. Прекрасными преподавателями были и его сподвижники, бравшие с него пример во всем, (включая отношение к первоисточникам знания педагогики).
       Ни один из них не был профессиональным педагогом, но все они были яркими творческими личностями, (что для слушателей было важнее, чем аспект чисто педагогического мастерства ученого попугая). Они сами делали Дело, которому учили других, сами страдали за него. Поэтому им верили, их уважали...
       Биография основоположника ТРИЗ, полная интересных эпизодов, стала важной частью лекционного содержания ТРИЗ, (без которой начинающий преподаватель не мог владеть вниманием аудитории даже тридцать часов вводного курса).
       Осознавая это обстоятельство, я попросил Генриха Сауловича написать подробную автобиографию и объяснил, зачем мне это нужно... Он усмехнулся и ответил: “Биографию нужно иметь свою!”
       Теперь я осознаю мудрость такого высказывания, но и теперь жалею, что полная автобиография основоположника ТРИЗ уже никогда не будет написана.
       В отличие от иных педагогов, выдающиеся философы (даже в должности университетских преподавателей) порой весьма странно относятся к своим обязанностям.
       Например, великий Гегель не только был скверным университетским (и школьным) преподавателем, но еще и бравировал этим прискорбным обстоятельством.
       “Меня понял лишь один из моих учеников, - без тени смущения говорил он, - да и тот - не правильно...”
       Правильно понять Гегеля, хотя бы на уровне разумного истолкования пророчества оракула, его современники не могли! Они не имели даже исчерпывающих исходных представлений о его видении "изобретательской ситуации" и вытекающей из нее приоритетной изобретательской задаче развития системы Знания, (в то время еще лишенной подсистемы знания многоотраслевой метанауки).
       Наши современники уже могут это сделать, (ибо их представления о роли, месте и значении философии в системе Знания более развиты).
       Но при этом их истолкование Гегеля может существенно отличаться от его собственного понимания, интересного лишь для историков. Понять "темные места" в писаниях философов и мыслителей, (не слишком озабоченных тем, чтобы их правильно поняли или сильно опередивших свое время), можно путем их реконструкции, полагая их вовсе утраченными. (Вот почему столь важно, чтобы мыслители и философы надлежащим образом относились к своим обязанностям, пресекая в зародыше саму возможность иных истолкований, которые могут быть гораздо хуже авторского понимания).
       Практикующие политики, в книгах которых было философское содержание, своей обязанностью и призванием считали, прежде всего, политическую борьбу. И к обязанностям философов относились соответственно...
       Если они достигали вершин тоталитарной власти, то "борьбу идей" начинали с политических репрессий в отношении выразителей иных философских, а порой и научных идей. На систематическое изложение собственных философских идей сил и времени у них не оставалось.
       Добавьте ко всему этому специфические трудности изучения философского текста, (отмеченные еще Гегелем), исторические обиды ученых на злоупотребления философией, (ангажированной светской и духовной властью).
       Тогда вы поймете причины негативного отношения к философии со стороны разработчиков всевозможных наук, (видящих в философии лишь шелуху от зерна, превратившегося в пышное древо современной науки).
       Наиболее эрудированные из них припомнят философии натурфилософские изыскания, (включая диссертацию самого Гегеля об орбитах планет), а наиболее злопамятные - полный список освященных жрецами ангажированной философии гнусных злодеяний.
       Не призывая к забвению и всепрощению, отмечу лишь, что придется терпеливо выстраивать новые взаимоотношения с философией, ибо в системе Знания она все же необходима. Даже те, кто сравнивают ее с шелухой, должны вспомнить, что попытки питаться рисом без шелухи до добра не довели, ибо теперь известно, что именно в шелухе содержатся необходимые для переваривания рисового зерна витамины и ферменты.
       Личные конструктивные отношения с философией на уровне житейской философии фактически выстраиваются даже теми, кто никогда не читал трудов философов. Системные представления (о живом и неживом) и философские категории проникли и в житейскую практику, и профессиональную деятельность. (Точнее, там они и нарабатывались, а теперь лишь возвращаются, обогащенные содержанием).
       Однако, авантюры с механическим переносом неких абстрактных “философских” идей в качестве непосредственного руководства к конкретному действию всегда заканчивались плачевно, да и сам этот процесс со стороны выглядел, как забавные упражнения с очками крыловской Мартышки.
       Справедливости ради, следует отметить, что со времен осознания бесплодности натурфилософии серьезные философы за эти авантюры более ответственности не несут, (хотя политики частенько пытаются освятить свои проделки ссылками на идеи авторитетов их числа гигантов философской или религиозной мысли).
       Ссылаются они и на волю Создателя... Смутные житейские представления о философии, как о кладовой всевозможной мудрости, ключи от которой находятся у мудрых советников власти, до сих пор создают предпосылки для всевозможных авантюр...
       На деле опыт философии при его переносе нуждается в конкретизации и “прописке”, как и любой другой переносимый опыт.
       Более того, знание философии, (понимаемой, как вместилище абстрактного духа метанауки), не обязано непосредственно перевоплощаться в знание конкретной науки, (минуя метанауку, перескакивая через нее, без учета сплава метанаучных положений).
       Справедливо и обратное утверждение. Знание конкретных наук не всегда может непосредственно переноситься и перевоплощаться в знание философии, минуя уровень знания метанауки, перескакивая через него.
       Умеренно просвещенному потребителю философии трудно даже усмотреть в ней дух метанауки, ибо нет таких слов в его языке, а таких понятий в его разуме.
       Он не имеет опыта обращения с этим духом и не может им воспользоваться. Более просвещенные философы, хотя теперь и осознают необходимость конкретизации и “прописки” опыта философии, но, не будучи энциклопедически образованными людьми, не только не в состоянии сами проделать необходимую работу за пользователя знания философии (или совместно с ним), но даже не в состоянии понять его, (ибо не владеют системой его понятий).
       Появление “Имманентной космологии” и “Современной метафизики” существенно облегчает задачу пользователя знания философии, получившего конкретный пример. Но это не решает всех проблем выстраивания новых взаимоотношений с философией, развивать которую пользователь сознательно не обязан, (но обязан иметь о ней понятие, а не смутное житейское представление, если решил сознательно заниматься развитием науки или многоотраслевой метанауки).
       Декларативные призывы современному потребителю уже не нужны, но оказать ему конкретную методическую помощь необходимо. Призыв лишь вдохновляет, а прагматичному потребителю нужна плодотворная разумная технология познания всевозможных аспектов Истины развития, использующая всевозможное Знание, в том числе и знание философии.
       Специфика знания философии не раздражает только гуманитариев, (и прежде всего, историков), привычных к изобилию различных точек зрения авторитетных специалистов, рассматривающих одни и те же более или менее твердо установленные факты, (из которых они умудряются делать различные, но аргументированные выводы).
       Многообразие гипотетических модельных представлений переднего края науки само по себе физиков не шокирует. Но они привыкли верить в прочность тылов и нерушимость основ, в преемственность развития, не утруждая себя метафизическими размышлениями о том, за счет чего сохраняется столь дорогая их сердцу нерушимость основ физической науки.
       Открывая философский словарь, философскую энциклопедию или "самый современный" учебник философии, составленный авторитетным “творческим” коллективом, физики приходят в ужас при виде Хаоса, усугубленного отмеченными еще Гегелем специфическими трудностями работы с философским текстом. Естественно, что это отнюдь не вдохновляет их на дальнейшее углубленное постижение истины философии по первоисточникам...
       Смущение физиков вполне объяснимо их доверчивостью и наивностью. Неужели они не понимают, что философствующие политики, историки философии и бездарные ангажированные “философы”, (рисующие сложнейшую картину постижения истины философии скорее дворницкой метлой, чем колонковой кистью художника), способны намалевать только картину Хаоса?
       Не лучше ли обратиться к “Лекциям по истории философии” великого Гегеля, дополняя их его же систематически прописанными трудами? В них нет и намека на Хаос, никогда не царивший в философии!
       Модельные представления привычны для физиков, вполне осознающих как их условность, так и их необходимость для разумного развития физики.
       Но усмотреть, что философская система великого Гегеля в области знания философии решает задачи, аналогичные квантовомеханической модели взаимодействия в области Знания физики, (то есть является всего лишь прекрасной моделью, адекватно описывающей существенное при данном рассмотрении), они не способны.
       Отношение к философии Гегеля как к научной теории само по себе чревато недоразумениями.
       Научные теории принято критиковать и относиться к ним критически. Это вполне естественно для научной теории, (со временем понижаемой в статусе до уровня модели).
       Но критиковать модели не принято! Их можно развивать, эклектически дополнять другими моделями, можно принимать и не принимать их по моральным, этическим, эстетическим и иным соображениям, но не критиковать.
       Материалистические модельные представления так называемой марксистско-ленинской философии в ряде случаев целесообразнее использовать, чем идеалистические, но это не имеет отношения к проблеме истинности.
       (В физике тоже целесообразнее использование в ряде случаев простейшей боровской модели атома водорода, эклектически дополняемой иными простыми модельными представлениями по мере необходимости. Сложнейшая квантово-механическая модель без крайней необходимости не используется...)
       Автор изобретения в области техники по закону имел право на присвоение изобретению его имени. (Например, тормоз Матросова.) Есть такая традиция и в науке. (В математике мы найдем и теорему Герона, и формулы Кардано, а в физике - формулу Циолковского.)
       Присваивают имена авторов и созданным им модельным представлениям философских систем. Это порождает недоразумения и заблуждения, ибо в мире нет места ни для двух физик, ни для двух философий. (Хотя места для множества модельных представлений более чем достаточно.)
       Отметим, что всевозможные измышления лукавых умов полчищ ангажированных философствующих паразитов, вскормленных во времена идеологической войны двух систем (социализма и капитализма), вообще не были удостоены имени авторов в истории философии, (которая попросту игнорирует мусор, что весьма разумно...)
       Во времена Гегеля считалось, что он разработал научную теорию, которую (позднее) и критиковали, как научную теорию.
       Лишь со времен Владимира Соловьева появилась возможность понизить статус создания Гегеля до уровня модели, ибо лишь тогда были осознаны истинное место философии в системе Знания, ограниченность аспекта истины философии, да и вклад в постижение истины философии самого Гегеля.
       Отметим, что процедура понижения статуса теории (по мере осознания границ ее применимости и т.д.) до уровня модели не является беспрецедентной в истории наук. Просто в философии, (вечно находящейся на службе религиозной и светской власти), само ее “служебное положение” тормозит проведение любых реформ, в которых власть не заинтересована...
       Анализ совокупности необходимых и достаточных условий для расцвета классической немецкой философии (во времена Гегеля) не является приоритетной задачей данной работы.
       Отмечу лишь, что труды Гегеля опередили свое время и остались практически невостребованными наукой. (К числу редких исключений относится “Капитал” Маркса).
       Отнюдь не потребности науки вдохновляли выдающихся мыслителей той эпохи, свободных лишь в узкой области философской критики. Только в ней они могли свободно критиковать и ниспровергать философские авторитеты. Лишь в ней они могли существовать, как свободные личности. Да и то, соблюдая известную осторожность, если находились на государственной службе...
       В обычной жизни даже Гегель жил так, как и все немецкие бюргеры, и лишь в философии было его царство свободы. Расцветы “свободы” такого рода хорошо известны историкам и легко объяснимы без всякой мистики, но это вовсе не означает, что не существует некой (мистической?) связи аспектов духовного и иного развития человеческой цивилизации.
       Прохладное отношение элиты современной науки к философскому наследию Гегеля, помимо ранее изложенных оснований, объясняется тем, что и современная наука еще не достигла зрелости самосознания. Она попросту не доросла до уровня, необходимого для обеспечения возможности потребления сложнейшей системы модельных представлений (системного модельного потребления).
       Зато критиковать недоступные для них гроздья Винограда знания философии Лисы современной науки уже научились. (Причем с использованием быстро освоенной ими лексики ругательной философии, но большего они пока не могут себе позволить...)
       Впрочем, и обучение иноземных наемников и пленников солдатскому ремеслу в Германии (Пруссии) времен Фридриха Великого начиналось именно с освоения сомнительного искусства немецкой ругани. Умению умирать за идеи прусского короля их обучали (палками!) казарменные фельдфебели уже позднее...
       Развитие философии воплощено в слова и дела внутренне свободных мыслителей, появлявшихся лишь эпизодически. Это отчасти объясняет “скачки” развития философии. Паузы развития философии десятилетия (и столетия) заполняли ангажированные философы, философствующие политики и прочие “коверные клоуны”, (традиционно используемые в цирке для заполнения пауз).
       Забавные проделки клоунов в области философии тоже веселят публику, но и они нуждаются в осмыслении, ибо в них легко усмотреть и некоторые тенденции грядущего развития философии, и конкретные реальные потребности, которые должно удовлетворить это развитие.
       Ценность наследия великого Гегеля не вызывает сомнений, но это наследие неликвидно. Его трудно использовать в современных условиях и еще труднее преумножить в расчете на грядущее использование в лучшие времена.
       Знание философии содержалось в трудах мыслителей, считавшихся философами (мудрецами), и до появления работ Гегеля. Но лишь Гегель впервые систематически изложил работоспособную концептуальную модель философии, достигшей зрелости самосознания. Это выделяет его из элиты великих мыслителей, как первого сознательного философа.
       С гегелевской концептуальной моделью философии можно и нужно поступать так, как поступают с концептуальными моделями в науке, о чем уже было сказано ранее. Однако попытки модернизировать (осовременить) язык его сочинений, то есть попросту перевести его труды на современный язык, выглядят забавно.
       Дело в том, что Гегель вовсе не был косноязычен и старомоден. Он умел изъясняться понятно в тех случаях, когда простота и понятность предмета рассмотрения позволяли это сделать.
       Однако его концептуальная модель философии не позволяла использовать лишь “прозаическое” философское описание и была дополнена “поэтическим” философским описанием, отличающимся от поэтического литературного описания лишь своим языком. Пытаться осовременить “поэтическое” философское описание все равно, что пытаться осовременить поэзию Ломоносова...
       Творческое развитие наследия великого Гегеля следует производить с учетом известного нам опыта развития, включая опыт развития живых организмов и опыт развития технических систем. Для живых существ возможны все три (известных биологам) пути развития: ароморфоз, идиоадаптация и дегенерация. Хранители гегелевского наследия неоднократно экспериментировали с ним, используя эти пути развития, в равной мере абстрактно возможные. Хотя (конкретно) истинный путь развития должен быть только один...
       На пути дегенерации (приспособления путем упрощения) наследия Гегеля к всевозможным потребностям (современного общества, современной науки и техники) уже было сделано все возможное.
       Наследие инвертировали (“ставили с головы на ноги”) в так называемой марксистско-ленинской философии в духе диалектического материализма. Его пытались разобрать и использовать (растащить) по частям, (усмотренным с точек зрения грамматики разума, экологии сознания и диалектического метода). Прозаически (примитивно) перевести и т.д.
       Наиболее рьяные дегенераты пытались даже отказаться от наследия, полагая его не только неликвидным, но и ничтожным. / Изучение приемов дегенерации само по себе не лишено интереса (и может быть полезно для развития технических систем), но фактически ресурсы развития наследия Гегеля на этом пути ничтожны./
       На пути ароморфоза развитие философского наследия Гегеля производили мыслители, (осознавшие системную недостаточность знания философии и аспекта истины философии). В трудах некоторых из них имелось и новое философское содержание.
       К числу таких мыслителей принадлежали Владимир Соловьев и Семен Франк. Пока их принято считать религиозными философами, а не мыслителями. Но такая классификация чревата недоразумениями.
       Многоотраслевая метанаука тем и отличается от структурно единой философии, что у последней не должно быть отраслевых разделов: философии физики, философии религии и т.п. (Как нет их и у формальной логики.) Хотя философствуют (мудрят) многие представители светских и религиозных (наук?). А библиотекари классифицируют философскую литературу по предметам бесед.
       Живая Истина воплощена в живой вселенной глобально и конкретно. Но понятийно-словесная форма отображения этого воплощения своей конкретностью расчленяет и умерщвляет ее. Преображает в частную Правду, в недосказанности которой всегда таится ложь, если она воспринимается не "поэтически", а однозначно и вполне серьезно.
       Постичь цельную живую Истину и донести ее до нас призваны святые, поэты и мыслители, способные подняться над науками и ремеслами, выйти за рамки условных ограничений.
       Будучи только физиком, невозможно взглянуть на физику со стороны и в полной мере постичь даже аспект истины физики.
       Будучи только философом, невозможно взглянуть на философию со стороны и в полной мере постичь даже аспект истины философии. (Если только упрощенная концептуальная модель философии не заслоняет весь Мир, всю вселенную Знания, в которой при этом априори нет ничего истинного, кроме постигающей себя абсолютной идеи в ее гегелевском понимании).
       Современное общество уже осознало, что кругозора (поля зрения) только профессионального военного специалиста не достаточно для успешного выполнения обязанностей министра обороны. (Отметим, что многие выдающиеся полководцы, включая Кутузова, были к тому же и тонкими политиками, способными путем переговоров закрепить военный успех и добиться сочетанием политических и военных средств выдающихся успехов).
       Существенное различие между философами и мыслителями в полной мере еще не осознано, но уже понятно, что начала цельного Знания и знания философии только философами не познаются. Система Знания, включающая аспект знания философии, в поле зрения самой философии (в современном ее понимании) не вмещается. Об этом важнейшем моменте Истины развития следует помнить разработчикам многоотраслевой метанауки.
      

    Глава 8

       Мыслители всех времен и народов всегда стремились к постижению цельной живой Истины, (потребность в которой ощущали чувственно), но всегда постигали лишь аспекты и моменты Истины, доступные для человеческого мышления.
       Аспект истины философии, как и аспект истины физики, - это далеко не цельная живая Истина. Истина развития Знания, (как системы), философией вовсе не постигается.
       Не постигается философией и истинный смысл жизни человека, и даже истинный предмет рассмотрения самой философии. В этом отношении философы не имеют преимущества перед физиками.
       Философствующие мыслители не были столь сознательными философами, чтобы изначально определить предмет рассмотрения философии. Но умеренно просвещенной публике в ситуации полной неопределенности с предметом рассмотрения философии приходилось как-то объяснять, чем отличается философствующий мыслитель от философствующего паразита. (Для этого Фихте и написал “Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о сущности новейшей философии”.)
       Попытка усмотрения в трудах множества философствующих личностей чисто философского содержания была предпринята Гегелем.
       Он просто был вынужден выделить из какофонии симфонию, расположить отфильтрованное чисто философское содержание в разумную историческую и логическую последовательность преемственности развития (в духе системы химических элементов Д.И. Менделеева.) Эта работа была необходима по соображениям сохранения престижа философии, которую Гегель собирался поднять до уровня науки, достойной изучения в университетских стенах наравне с другими науками.
       Обретение статуса солидной университетской науки с одной стороны обеспечило живучесть философии в системе Знания, (в том числе в организационно-финансовом отношении), но с другой стороны фактически ограничило ее прерогативы. В качестве науки философия априори не способна постичь Истину развития даже подсистемы Знания (наук), к которой её приписали.
       Любая истинная наука обязана определиться конкретно с предметом рассмотрения в разумные сроки, хотя самостоятельно и не может это сделать. (Физика тоже самостоятельно не постигла предмета своего рассмотрения, о чем уже было сказано достаточно в “Имманентной космологии” и “Современной метафизике”.)
       Следует отметить, что определение науки через предмет ее рассмотрения (с присущей ему системой атрибутов, с указанием априорных форм конкретного научного мышления) является генетическим определением (в терминологии формальной логики). Попытки определить философию, как науку, через ближайший род и видовое отличие, дают весьма смутное представление о ней, не позволяющее постичь истину предмета рассмотрения.
       Определиться с истинным предметом рассмотрения философии необходимо и по соображениям осознания отсутствия системной самодостаточности научного знания (знания науки), (не способного к самостоятельному постижению живой Истины и недостаточного для образования системы Миров вселенной Знания).
       В системе Знания есть место не только для знания наук, но и для знания искусства и знания религии, а так же для знания рациональных и иррациональных операций с опытом, (в том числе и операций, выходящих за границы понимания современного научного знания).
       Любовь к мудрости, как чувственно ощутимая потребность (в постижении Истины), двигала и питала разум мыслителей во все времена, (хотя термин “философия” впервые встречается в трудах Пифагора, а попытка истолкования философии, как особой науки, впервые встречается у Платона). Развитием философии, (в рамках понимания предмета ее рассмотрения) должны заниматься, прежде всего, профессионально подготовленные философы. Но постижением Истины вообще и аспекта истины философии в частности призваны заниматься мыслители, (способные взглянуть на философию со стороны).
       Отраслевое деление философии, (мыслимое лишь при ее исходном “поэтическом” понимании, как любви к мудрости), с постижением момента истины философии, как вместилища духа абстрактной метанауки, уже невозможно...
       Так называемые отраслевые (прикладные) философии (науки, техники, истории, жизни и т.д.) должны искать для своего содержания иное вакантное место в системе Знания, принадлежащее им по праву.
       Это не значит, что разработчики многоотраслевой метанауки априори должны игнорировать труды по так называемой отраслевой (прикладной) философии, как беспредметные. Они беспредметны, но не пусты. В них может быть аспект конкретного метанаучного содержания.
       С игнорированием вообще следует обращаться осторожно, хотя концепция жизненной стратегии творческой личности (ЖСТЛ), разработанная основоположником ТРИЗ, и предполагает весьма частое использование этой радикальной операции. (Творческая личность вынуждена игнорировать пустые соблазнительные возможности, ибо ее ресурсы весьма ограничены и их бессмысленная растрата недопустима).
       Сократить число “опытов быстротекущей жизни” нам помогает изучение и осмысление ранее наработанного (чужого) опыта.
       Вопрос о возможности априорного игнорирования опыта философии (Гегеля) стоял как перед Г.С. Альтшуллером, так и перед В. Г. Белинским, (не желавшим трудиться для какого-то абсолютного духа). Но решили они его по-разному.
       Белинский, не владевший немецким языком, (необходимым для чтения трудов Гегеля, в то время еще не переведенных на русский язык), смирил гордыню и освоил идеи Гегеля путем собеседования (с более образованными современниками). Это позволило ему быстро освоить эту концептуальную модель философии. Жизнь великого критика была коротка, и другой возможности ознакомиться с трудами Гегеля для него фактически не было...
       Основоположник ТРИЗ явно не был знаком с трудами Гегеля, изучение которых властью во времена его молодости не поощрялось... Попытки изучения опыта философии по доступным ему источникам, привели его к выводу, что “современная (марксистская) философия бесполезна для разработчиков и потребителей ТРИЗ”. Поэтому он призывал своих сподвижников игнорировать эту философию, (уверявшую, что она базируется на марксистском развитии философии Гегеля).
       Продолжатели дела основоположника ТРИЗ восприняли его призывы, как прямое указание к игнорированию, как так называемой марксистско-ленинской философии, так и ее “сильно устаревшего” первоисточника и ...лишились при этом основного ресурса развития ТРИЗ.
       Осознавая, что трудиться “для какого-то абсолютного духа” не желают и наши современники, (считая за тяжкий бессмысленный труд и освоение философского наследия великого Гегеля), напоминаю о роли концептуальных моделей в науке. Гегелевскую концептуальную модель философии можно развивать и эклектически дополнять, (как и любую другую модель), но в ряде случаев она незаменима, ибо не требует абстрактного выделения живого человека из живой вселенной, (допустимого лишь в некоторых случаях).
       Концептуальная модель философии К. Маркса, систематически не изложенная, но воплощенная в “Капитале”, обладает преимуществами простоты и наглядности, что оправдывает ее использование (там, где она позволяет правильно отобразить существенное при данном рассмотрении). Эта концептуальная модель отнюдь не является заблуждением, ибо к модели это понятие вообще не имеет отношения.
       Теоретическое использование этой модели было плодотворно, ибо позволило осознать моменты истины экономического, политического и общественного развития.
       Маркс не несет ответственности за кровавые эксперименты аморальных авантюристов, читавших его труды, и примкнувших к ним лиц, никогда его труды не читавших. (Плеханов тоже был марксистом, но участвовать в кровавых авантюрах отказался...)
       Мировоззрение Маркса цельно и вполне достаточно для осознания возможности революционных потрясений устоев общества, хотя далеко не все моменты истины общественного развития вмещаются в поле зрения этого мировоззрения. Сейчас это стало очевидным...
       Желающим глубже разобраться в этой проблематике можно рекомендовать обратиться к классическим работам В. Соловьева и С. Франка, а так же к интереснейшим, но мало кому известным трудам Геннадия Максимовича Голованова. (Например, к работе “Экономика, социология и религия. Их прошлое и будущее.”)
       К сожалению, его лучшие работы, безумные по своей смелости, скорее всего никогда не будут опубликованы, (хотя их можно поставить в один ряд с ныне опубликованной “Розой Мира” Д. Андреева).
       С точки зрения власти любого демократического государства, “Роза Мира” - утопия, безобидная сказка, лишь оживляющая пикантными подробностями известные религиозные представления об аде и рае. Она не претендует на уровень научно обоснованного предсказания нашего будущего и научно обоснованного осмысления прошлого и настоящего. “Роза Мира” не содержит сбывшихся пророчеств, которыми богаты истории монаха Авеля и прорицателя Нострадамуса, потрясающие не только воображение читателей, но и их мировоззрение.
       Сюрреалистические работы Голованова, считающего себя системщиком (системологом), не имеют аналогов. Они соединяют несоединимое (по современным представлениям), причем обладают огромным предсказательным потенциалом.
       Весьма точные предсказания судьбы династий царей государства российского оставил и монах Авель.
       Поразительные пророчества были и у Нострадамуса.
       Однако, эти люди не оставили нам расчетных соотношений, позволяющих определять критические моменты в жизни государств и народов и даже исчислять продолжительность их существования.
       Сравнительно молодая зарождающаяся наука о больших (сложных) системах даже сейчас способна лишь предсказать глобальный системный кризис цивилизации 2025 года. А Голованов сумел точно рассчитать момент распада СССР еще в восьмидесятых годах минувшего века, причем из чисто системных соображений, далеких от соображений политики и экономики!
       Исходные расчетные соотношения Голованов не выводил, а получал интуитивно. Но так поступали многие выдающиеся ученые. (Правда, в дальнейшем эти соотношения они пытались истолковывать, аргументировать, прописывать и т.д.)
       Используемая им система понятий оригинальна, а широта и глубина его мышления поражают слушателей. Мне довелось в свое время прослушать цикл его лекций, оказавший на меня сильное влияние.
       Я пытался тогда привлечь внимание основоположника ТРИЗ к идеям Голованова, (полагая, что взаимодействие этих ярких творческих личностей может быть исключительно плодотворным), но, к сожалению, безуспешно.
       Научный аспект трагедии Голованова связан с тем, что научная общественность не готова принять его основные труды, в которых знание науки соединено со знанием религии, а в расчетные соотношения входят сроки появления пророков (моменты обретения религиозного самосознания).
       Работы такого рода научная общественность игнорирует без рассмотрения (априори), ибо они вне науки (в ее современном понимании). Не рассматривается даже аспект эмпирической истинности расчетных соотношений, имеющих самостоятельную ценность эмпирической математической модели.
       Морально-этический аспект трагедии Голованова связан с природой объектов его изучения. Высказываться всенародно по поводу религии, исторических судеб народов, рас, государств и цивилизаций всуе не рекомендуется... Всегда найдутся желающие использовать такие высказывания по мере своего убогого понимания, в своих целях, да еще со ссылками на авторитет науки...
       Системология, как и любая другая наука, предполагает практическое использование, а государства, несомненно, являются сложными системами, к которым следует попытаться применить абстрактные положения системологии (путем их конкретизации, прописки и т.д.).
       Сложными системами являются и живые существа, продолжительность жизни которых связана со временем наступления зрелости эмпирическим соотношениями, (хорошо известными биологам).
       Духовная зрелость цивилизаций условно может ассоциироваться с моментом обретения ими знания религии, а продолжительность существования цивилизаций гипотетически может быть связана со временем, необходимым для обретения ими духовной зрелости.
       В гипотетических построениях такого рода можно усмотреть попытку распространения опыта биологии на социальный организм, но можно считать эти гипотетические построения попыткой усмотрения системной сущности в ее различных проявлениях.
       К такому концептуальному модельному подходу системологов подталкивает сама система летоисчисления, принятая во многих цивилизациях, и сам по себе он не шокирует умеренно просвещенную публику. Однако, последующие дополнения этого подхода интуитивными основополагающими расчетными соотношениями, (с вытекающими из них следствиями, при определенной авторской трактовке этих следствий), уже шокируют, /хотя само по себе это не является свидетельством порочности (неадекватности) используемой модели, хорошо вписывающейся в известный фактический материал./
       Возможная реакция шокированной публики на всенародное обсуждение полученных результатов вполне предсказуема и авторитетные ученые это прекрасно осознают. Поэтому они никогда не ввязываются в обсуждение таких результатов и таких исследований вообще, а попросту игнорируют их.
       Судьба творческих личностей, которые осмелились взяться за такие исследования, всегда трагична. Особенно в тех случаях, когда они наивно рассчитывали на адекватное объективное отношение к себе и благодарность современников.
       (Изучение курса ЖСТЛ в школах ТРИЗ позволяет слушателям своевременно осознать, на какую “благодарность” может рассчитывать бескомпромиссная творческая личность...)
       В традициях ТРИЗ, заложенных ее основоположником, является установка на изучение научно-фантастической литературы, снимающей тяжкий груз “психологической инерции”, мешающий усмотреть и принять Истину развития.
       Эту хорошую традицию необходимо развивать, следуя ее духу, а не только букве. Например, синекторы используют так же опыт легенд и сказок, который дополняет опыт научно-фантастических идей.
       При любом отношении к религии и теософии, игнорировать их опыт просто глупо.
       “Роза Мира” Даниила Андреева снимает “психологическую инерцию”, развивает воображение и системное мышление не хуже картин Чюрлёниса. Шокирующие работы Голованова, (независимо от меры их истинности), развивают творческое воображение сильнее, чем полное собрание сочинений классиков научно-фантастической литературы.
       Основоположник ТРИЗ понимал значение системного мышления и призывал своих последователей его развивать. Только не говорил, как это делать...
       Для развития мышления вообще следует изучать труды мыслителей, ибо учиться искусству постижения Истины следует, прежде всего, именно у них.
       Некоторые аспекты абстрактного системного мышления можно изучать по классическим трудам выдающихся философов.
       Но конкретику знания систем понять без овладения знанием системологии невозможно!
       Шокирующие сюрреалистические работы по прикладной системологии нуждаются во вдумчивом критическом изучении. Неудачная конкретизация опыта системологии при его переносе может привести к неадекватности простейших модельных представлений, (нуждающихся в дополнении, истолковании и установлении границ их применимости при последующей “прописке” и “регламентных работах”.)
       Но если и после этого Истина все же останется шокирующей, то ее придется принять!
       Игнорировать можно лишь несущественное (при данном модельном рассмотрении). Но игнорировать Истину не следует по определению. Истина необходима. Обойти ее невозможно. Необходимость все равно проявит себя.
       Системному мышлению учит биология и космология, математика и политика, и многое другое. Вот почему для его развития необходима энциклопедическая образованность, очень важная для достижения творческой личностью ее достойной цели. Весьма среднее образование многих потребителей технической версии ТРИЗ ограничивает их творческий диапазон. Но возможность самообразования для них не закрыта...
       Предвижу, что краткая инструкция типа “иди и смотри, руководствуясь призванием и интуицией”, некоторым разработчикам многоотраслевой метанауки может показаться слишком лаконичной. (Хотя она и дополнена указаниями о том, с каких точек зрения виднее, и как добраться до этих точек, переходя от одной к другой, усмотренной с вершины предыдущей, и многим другим.)
       В этом нет вины автора - такова уж природа постижения живой Истины.
       У путешественника, оснащенного картой и компасом, есть шанс добраться до конечной точки пути. Но маршрут он должен выбрать сам, исходя из собственных ресурсов и имеющейся информации. Да и идти ему тоже придется самому, (утешая себя пословицами: “Язык до Киева доведет”, “Нужда - лучший учитель”, и “Голь на выдумку хитра”.)
       Гарантии успеха при этом нет, а сама возможность творчества является единственной наградой для творческой личности. Это прекрасно понимал основоположник ТРИЗ, предупреждавший своих слушателей о том, на что они могут рассчитывать даже в том случае, если будут трудиться, не покладая рук...
       Развитие развитию рознь, а постижение Истины развития мыслителями отличается от постижения философами и учеными моментов истины (знания философии и знания конкретных наук).
       Лаконичная абстрактная инструкция (и ее абстрактные дополнения) обязаны своим появлением на свет творческим усилиям мыслителей, (в распоряжении которых порой еще не было никаких инструкций, но был разнообразный житейский опыт и развитое чувство интуиции).
       Не пользовался никакими методическими установками или инструкциями и основоположник ТРИЗ, (которого трудно причислить к категории мыслителей), хотя у него такая возможность уже была. Я считаю, что отказываться от ее использования не следовало...
       Полагать, что мыслителям посчастливилось случайно добиться выдающегося успеха, все равно, что полагать, будто бы человечество появилось лишь путем случайных генетических мутаций с последующей фильтрацией за счёт механизма естественного отбора.
       (Ошибочность этой примитивной доктрины не очевидна лишь для умеренно просвещенной публики, но ученые знают, что для этого не хватило бы времени существования Земли, да и Вселенной тоже...)
       Разумеется, мыслителям тоже необходимо освоение знания предшественников, но ведь конкретных, достаточных (для нового “скачка”) руководящих указаний там нет...
       Разработчики наук и многоотраслевой метанауки, (для скромной творческой деятельности которых всегда найдется необходимая духовная пища в трудах мыслителей), тоже не найдут в них конкретных достаточных указаний для своего заднего ума.
       Их работа иного рода, чем работа мыслителей. Она конкретнее, прагматичнее, рациональнее, но более трудоемка. Призвание к этой работе ощущает неизмеримо большее число творческих личностей, что свидетельствует о том, что “кадровая политика” проводится Создателем весьма разумно...
       Из “Имманентной космологии” и “Современной метафизики” со временем будут извлечены не только методические, технологические, философские и прочие уроки. Будут извлечены и весьма конкретные предсказания и указания по разработке “Энциклопедии многоотраслевой метанауки”, (необходимой для обеспечения возможности изучения ТРИЗ в университетских стенах).
       Вопрос лишь в том, когда это произойдет. Основоположник ТРИЗ считал, что для этого потребуются столетия “медленного” времени эпохи застоя. Но “быстрое” время кануна глобального кризиса цивилизации более насыщено событиями. (Пульс общества в стрессовой ситуации резко учащается...)
       Этот пульс в какой-то мере поддается управлению путем воздействия на общественное сознание (словом и делом). Эту возможность управления сознательно использовал основоположник ТРИЗ, как руководитель общественного движения (творческих личностей и примкнувших к ним “болельщиков”).
       Используют ли ее его сподвижники, сплотившиеся в Международной ассоциации ТРИЗ вокруг ее нового лидера? Примкнут ли к ним теперь физики, получившие эквивалент ТРИЗ для разумного развития своей науки? Осознают ли философы свою кровную заинтересованность во введении многоотраслевой метанауки в систему Знания?
       Поживем - увидим!
      
       Сколько веры И когда Маргарита, обдуваемая
       и леса повалено... прохладным ветром, открывала глаза,
       (В.Высоцкий.) она видела, как меняется облик
       всех летящих к своей цели... Все обманы
       исчезли, свалились в болото, утонула в
       туманах колдовская нестойкая одежда.”
       (М. Булгаков. “Мастер и Маргарита”.)
      

    ТАИНСТВО ПРЕОБРАЖЕНИЯ

    Глава 9

       “Имманентная космология” создавалась вполне научно и серьезно, хотя и выглядит научно-фантастическим произведением, лишенным собственного художественного содержания. (Как и любая не подтвержденная решающими экспериментами физическая концепция).
       Меру ее физической истинности покажет время, хотя современные физики, скорее всего, попросту проигнорируют “Имманентную космологию”. Таково уж традиционное отношение физической науки к работам, перенасыщенным новым Знанием и слишком опережающим свое время. Автор “Современной метафизики” не может этого не понимать...
       Однако, метафизическое содержание “Имманентной космологии”, (рассматриваемое в “Современной метафизике”, наряду с метафизическим содержанием истории науки и техники), не подвержено “потрясению основ” при любом исходе решающих экспериментов по проверке истинности ее физического содержания! (Хотя развитие физики и метафизики взаимосвязано).
       В “Современной метафизике” рассматривались назревшие проблемы, (связанные с осознанной необходимостью введения многоотраслевой метанауки в систему Знания). Общественное сознание научно-технической общественности уже подготовлено к конструктивному рассмотрению и восприятию положений этой книги, (благодаря героическим усилиям основоположника ТРИЗ).
       К тому же в ней нет как эпатирующего (умеренно просвещенную публику) покушения на “священную корову” свободы творчества, усматриваемого критиками ТРИЗ, так и негативного отношения к ТРИЗ. Нет в ней и попытки подмены ТРИЗ, (ядро которой фактически составляет многоотраслевая метанаука).
       Игнорировать такую книгу уже невозможно, (хотя конструктивно критиковать ее можно и нужно).
       Философский аспект содержания “Современной метафизики”, усмотренный философами, будет подвергнут ими критическому рассмотрению в лучших традициях философии. (А вовсе не игнорированию, традиционному для физиков, но не для философов.)
       К тому же “Современная метафизика” затрагивает не просто интересные и важные (для ускоренного развития науки и техники) вопросы, но и проблему выживания самих философов, (в конструктивном решении которой они кровно заинтересованы.)
       Переход от “Имманентной космологии” к “Современной метафизике” для автора, знакомого с проблематикой ТРИЗ и историей философии, был вполне естественным. Аспект нового метафизического содержания “Имманентной космологии” был для меня очевиден. А к чему приводит легкомысленное отношение авторов к развитию найденной идеи решения (до уровня общего принципа) основоположник ТРИЗ объяснял своим слушателям весьма доходчиво...
       Однако, по мере создания “Современной метафизики” выяснилось, что введение многоотраслевой метанауки в подсистему знания наук системы Знания необходимо, но недостаточно даже для обеспечения удовлетворения многих чисто практических потребностей.
       Потребители знания метанауки получили много полезного инструментария для эффективного творческого мышления, собранного из лежащих на поверхности ресурсов подручных средств (всевозможные информационные фонды и некоторые методические установки). За них можно порадоваться, но успокаиваться и ограничиваться достигнутым все же не следует.
       Сложившаяся ситуация аналогична ситуации начального этапа развития Техносферы. С участием примитивного и простейшего инструментария придется непрерывно создавать всё более совершенный, вовлекая в это создание пока еще недоступные новые ресурсы. К тому же инструментарием надо ещё научиться в совершенстве владеть, как владеет клинком опытный воин. Творческое участие человека в творческой работе инструментарием вовсе не отменяется. А вопрос об “автоматизации производства” даже не стоит в повестке дня...
       Разработчики многоотраслевой метанауки, (в том числе и разработчики ТРИЗ), тоже кое-что получили (в качестве компенсации за утраченные иллюзии всемогущества, которых не было у основоположника ТРИЗ). Теперь им обеспечен широкий фронт плановой работы по созданию “Энциклопедии многоотраслевой метанауки".
       ТРИЗ, наконец, обрела фундаментальную основу, не подверженную потрясению, равную среди равных с основами иных наук, а быть может и лучшую.
       И хотя я, как автор “Современной метафизики”, не могу не порадоваться тому, что дело основоположника ТРИЗ теперь поставлено на рельсы нормального научного развития. Дело всей его жизни теперь будет достойно завершено гораздо быстрее, чем он прогнозировал...
       Но при этом не могу не осознавать и того, что в “Современной метафизике” многие фундаментальные проблемы отнюдь не решались, а лишь вытеснялись за пределы “оперативной зоны” на новый уровень, где очевидный факт их существования пока не создает ощутимых практических проблем.
       В этом вытеснении нет лукавства автора, ибо уклонение от несвоевременного развития теории - разумная традиция науки, описанная в самой “Современной метафизике”. (Этим приемом часто пользуются и физики. Использован он и в “Имманентной космологии”).
       Но вытесненную за пределы “оперативной зоны” проблематику, имеющую отношение к разумному развитию многоотраслевой метанауки, следовало рассмотреть за пределами “Современной метафизики”. Что и было сделано в завершающей трилогию книге “Истина развития”.
       Дело в том, что разработчики многоотраслевой метанауки, разумеется, должны профессионально заниматься своим делом. Но развитие многоотраслевой метанауки в системе Знания является не только их делом. Оно предполагает совместную работу, прежде всего, с философами и мыслителями, (знание которых необходимо конкретизировать и переносить).
       Мир знания философии является вместилищем абстрактного духа метанауки. А сама философия призвана играть роль генерального спонсора развития многоотраслевой метанауки. Таковы уж сложившиеся объективные реалии их положения и взаимодействия в системе Знания.
       С этим генеральным спонсором необходимо выстраивать соответствующие взаимоотношения “с чистого листа”. Не вспоминая прошлые обиды и недоразумения. Матерей не выбирают. А философия, все-таки, была матерью всех наук и философы-софисты в древней Греции были первыми учителями...
       Житейский опыт повседневной практики позволяет даже безграмотным глубоко невежественным людям высказываться прозаически, не зная, что такое проза, и мыслить логически, не зная, что такое логика.
       Однако в повседневную практику и в житейский опыт успело проникнуть далеко не все необходимое для разумного развития многоотраслевой метанауки. Оперировать понятиями, не изучив их природы, при метанаучном строительстве невозможно. Получиться только болтовня...
       Разумно развивать систему Знания в части подсистемы знания наук на уровне метанауки, (исходя лишь из житейских представлений о канализационной системе или мировой системе социализма), невозможно по определению.
       Тому, кто желает стать разработчиком метанауки (или его разумным помощником), предстоит многому научиться, хотя бы на уровне пользователя. Требования, предъявляемые к потребителям знания метанауки, минимальны, но и они должны хотя бы владеть используемой системой понятий.
       В наш умеренно просвещенный век головы умеренно просвещенной публики до краев наполнены отрывочным знанием наук, искусств, религий, философии и даже теософии; знанием Миров экономики, политики и спорта, а так же еще черт знает чем.
       Но фрагменты всевозможного Знания не дают целостной картины, некой единой сложной системы модельных представлений, (к получению которой интуитивно стремились мыслители). К сожалению, усилия горстки мыслителей увенчались лишь укрупнением фрагментов, в которых теперь легко усмотреть подсистемы предполагаемой системы.
       Одной из таких подсистем является Сфера фундаментальных наук, знание которых взаимосвязано простейшим образом. (В Идеале оно должно быть внутренне непротиворечиво).
       Всевозможные недоразумения и столкновения логик различных оснований на почве материального факта вполне естественны при существующей технологии познания отвлеченных начал. Противоречия такого рода периодически возникают и периодически разрешаются развитием научных теорий.
       Знание науки (по большому счету) не сталкивается со знанием религии на почве материального факта, ибо факты религии иного рода. (Это непосредственные факты сознания, присущие прямому постижению Истины.)
       Факты сознания характерны не только для знания религии. Литературные герои, включая героев легенд, мифов и преданий, (после преображения) тоже становятся фактами сознания, (которыми мы оперируем при переносе опыта).
       В факты сознания перевоплощается и знание наук. Различные по своей природе факты сознания сосуществуют в одной голове, но в различных Мирах, способных к взаимодействию, (необходимому для постижения Истины).
       Необходимость этого взаимодействия (в полной мере) пока еще не осознана в понятиях, а скорее ощущается интуитивно. Да и то не всеми, а лишь имеющими призвание мыслителей. Чувственная потребность в Истине - редчайший дар, хотя потребность в истине религии ощущается очень многими, а заметное число людей ощущает и потребность в истине науки.
       Необоснованное смешение таких различных понятий, как мыслитель, философ и ученый встречалось и раньше, но в эпоху глобальной инфляции званий оно стало подлинным бедствием. Целевое назначение современной науки восходит лишь к обеспечению удовлетворения самых примитивных потребностей. Истина науки - весьма убогий аспект Истины, постигаемый учеными, (которых современное общество содержит лишь для этой цели)...
       Философов современное общество (пока еще) содержит по традиции, стараясь использовать авторитет философствовавших мыслителей древности для достижения тех или иных практических целей. (Например, оправдания политических решений, идеологических догм и т.д.)
       Мыслители появляются, как самородки (в определенный момент в определенных исторических условиях, о совокупности которых мы пока еще не имеем понятия). И в качестве мыслителей обществом не содержатся, (ибо ощущать потребность в Истине общество не способно).
       Тем не менее, труды мыслителей сохраняются как культурное наследие, которым гордятся народы и их лидеры. Причем тем больше, чем сильнее их мучает комплекс неполноценности в условиях современного существования. Гордятся, подобно гусям на кухне в известной басне Крылова...
       К тому же культурное наследие способно удовлетворить чувственные эстетические потребности. Им можно наслаждаться. А личное владение (или овладение) им тешит тщеславие, поддерживает авторитет. Это способствовало сохранению культурного наследия до наших дней.
       К сожалению, его создателей при жизни не хранят! Трагедия Сократа периодически повторяется даже в наши дни. Это отнюдь не мешает обществу гордиться своей сопричастностью к жизни (и смерти!) выдающихся творческих личностей. Причем без малейших угрызений совести и тени раскаяния за собственное скотство...
       Истина, постигаемая выдающимися мыслителями, (изучающими взаимодействие Миров вселенной Знания, являющееся предметом, достойным их рассмотрения), представляет собой Истину взаимодействия и развития Миров вселенной Знания. Поле зрения мыслителей не ограничено рамками одного из Миров, а их восприятию открывается иная картина, чем восприятию ученых и философов.
       Так называемая система научного знания не самодостаточна, как система. Она не может обрести самосознание в понятиях любой науки, входящей в ее состав, включая философию. По сути это может быть всего лишь подсистема живого организма вселенной Знания, а не полноценный разумный живой организм, способный к самопостижению.
       Системную самодостаточность можно приписать в качестве атрибута лишь вселенной Знания в ее Истине, постигаемой мыслителями. Но это будет уже не научная самодостаточность и не истина науки. (Истина не вмещается в модельные представления о предмете рассмотрения наук.) Это не означает ее лженаучность. Не означает это и того, что постижение Истины не нуждается в содействии наук. Просто усилий только мужей науки для этого не достаточно.
      

    Глава 10

       Многообразие потребностей дано человеку не случайно и оно вовсе не избыточно. Встречаются извращенные формы естественных потребностей, необходимых человеку для его человеческого существования. Но Создатель не наделил тех, кто верит в него, бессмысленными противоестественными потребностями. Да и избыточными возможностями тоже...
       Принцип примитивной уравниловки при распределении редких дарований соблюсти невозможно. Открытие того или иного редкого дара, (происходящее порой в зрелом возрасте), вызывает у мужей науки чисто человеческое, но не профессиональное любопытство.
       Кому хочется терять своё драгоценное время на изучение вопроса о том, имеет ли место природный весьма редкий феномен или банальный цирковой фокус?
       Феномены так называемых паранормальных возможностей человека хотя и изучаются, но весьма вяло. Лавровым венком победителя за это еще никого не увенчали, а оконфузиться можно...
       Например, феномены биолокации, кожного зрения, а так же целительства уже используются в практических целях. Но при этом из них либо не делают адекватных мировоззренческих выводов, либо делают, но не озвучивают их. (Полученные результаты и вытекающие из них мировоззренческие выводы обсуждаются в узком кругу, келейно, ибо всенародное обсуждение, хотя и не потрясает устои наук, но подрывает авторитет науки, слепую наи­вную веру в ее всемогущество.)
       Попытки научного изучения феномена творчества предпринимались в рамках различных наук. Но живое творчество не вмещается в эти рамки. Дело здесь даже не в том, что творчество изучалось "вообще", а не в конк­ретных его формах.
       Очевидно, что абстрактное рассмотрение мало содержа­тельно, (о чем писал и основоположник ТРИЗ).
       Очевидно и то, что овладе­ние многоотраслевой метанаукой и сопутствующими ей дисциплинами ком­плекса ТРИЗ повышает производительность труда творческой личности, улучшает качество ее творчества и т.д.
       Однако, многоотраслевая метанаука вовсе не занимается ни научным
    изучением феномена творчества, ни сверхнаучным сверхъестественным по­стижением таинства творчества. Она занимается только своим делом (ра­зумного развития), используя при этом опыт, наработанный различными на­уками и всевозможное Знание. (В том числе и знание мировоззренческих представлений мыслителей об Истине развития, а так же знание философии, яв­ляющейся вместилищем абстрактного духа метанауки).
       Всевозможное Знание включает знание искусства, философии, теосо­фии и религии.
       Оно не является чисто рациональным. Да и стандартный цикл операций с опытом, (описанный в "Современной метафизике"), не сводится к рациональным операциям, (выполняемым рутинно, без элемента творчества).
       Творческая природа обретения роднит научное и не-научное знание, (далеко не всегда являющееся лженаучным). Художественная правда писателей может отличаться от исторической, физической или иной правды ученых, (не существенной при данном художе­ственном рассмотрении). А различные условности изобразительных средств в многообразии жанров и видов искусства смущают нас не более чем услов­ности физико-математических моделей...
       Культурные и образованные, но лишенные веры люди, (даже из чис­ла ученых), все же видят в Священном писании не "опиум для народа", а хотя бы литературный памятник (истории, культуры, цивилизации). Причем некоторые из них даже ощущают, что без религии вообще невозможна ни человеческая культура, ни человеческая цивилизация. (Как невозмож­на она и без искусства.)
       Однако, ощущать естественную потребность в разнообразном нена­учном знании проще, чем познать Истину единства системы Знания и Ис­тину ее развития...
       А сложнее всего - выразить эту Истину в понятиях (или хотя бы с помощью понятий), быть может в многообразии ощущений, восприя­тий, представлений и понятий Миров вселенной Знания.
       Постижение Истины невозможно без помощи чувств, являющихся источником непосредственного чувственного знания.
       Опыт непосредственного чувственного знания есть у каждого живого существа, включая чело­века. (Хотя далеко не во всем его многообразии, ибо редкие дары Создателя всем не даются...)
       Восхождение этого опыта к вершинам Разума начинается с уровня впечатлений и житейских представлений, (весьма различных у раз­ных людей, обладающих различной номенклатурой различных по качеству чувственных дарований).
       Не всем доступны даже материнские чувства, присущие большинству женщин, или религиозные чувства, доступные большинству нормальных людей, воспитанных в нормальных условиях.
       Чувство слуха есть у боль­шинства здоровых людей от рождения, но абсолютный музыкальный слух и абсолютная музыкальная память - большая редкость.
       Не все обладают чув­ством интуиции солдата, описанным Ремарком в романе "На западном фронте без перемен". Не все обладают неким чувством, необходимым для лозоискательства воды или так называемой биолокации, чувством интуи­ции ученого и чувственным даром ясновидения. Тем более пророческого, (само существование которого имеет мировоззренческое значение, независимо от перспектив его практического использования).
       Чувственный дар ясновидения поражает воображение нормальных людей не меньше, чем дар зрения нормальных людей поражает воображе­ние слепых от рождения.
       Если бы подавляющее большинство людей было слепо от рождения, то в реальность дара зрения (у избранных) слепое боль­шинство вряд ли поверило бы...
       И даже слепые от рождения мужи науки (от ее имени) утверждали бы, что зрячих нет, а есть только ловкие мошенники, фокусники, иллюзионисты и сумасшедшие.
       Пророческое ясновидение (по традиции) относят к области религиозных представлений. То есть фантастических и мистических с точки зрения лю­дей, лишенных религиозного чувства и религиозного сознания.
       Классические образцы (религиозного) пророческого ясновидения описаны в библии и иной религиозной литературе, но не только в ней.
       Существуют, например, пророчества Нострадамуса, Авеля и Ванги вполне светского содержания, (хотя они были сделаны верующими людьми). Дар ясновидения Ванги распространялся на прошлое и настоящее, то есть не был только пророческим. Существуют пророчества ученых, деятелей искусства и т.д., не имею­щие отношения к религии, (но и не подкрепленные наукой). Их следует отли­чать от прогнозов (футурологов и метеорологов).
       Известно, что основоположник ТРИЗ, как писатель-фантаст, осозна­вал роль призвания, таланта и интуиции в своей профессии, а так же значение мистического в творчестве выдающихся писателей-фантастов. Однако, как исследователь он полностью игнорировал значение мистического (и религиоз­ного) начала для разработчиков, преподавателей и потребителей ТРИЗ. (Хотя и советовал им регулярно читать фантастику.) Принять возможность существования вселенной, как цель­ного, живого, единого разумного организма, он не мог (или не хотел в ситуа­ции борьбы), считая это вредной для дела уступкой мистицизму.
       Такая позиция была в свое время необходима для скорейшего дости­жения его благородной цели (уравнять людей в правах и возможностях на творческий труд). Однако, его последователи теперь могут себе позволить иное отношение хотя бы к Знанию, полученному мистическим путем.
       Большинство из них имеет о мистике лишь смутное житейское представление (как о суеверии). Но не понятие. И высказывает лишь свое предубеждение, (не имеющее ничего общего ни с научными, ни с религиозными убеждениями).
       Роль ненаучного знания в системе Знания ортодоксы попросту не по­нимают. (В отличие от основоположника ТРИЗ). И, соблюдая формаль­ную верность (теперь уже не нужной) букве учения, они лишают его воз­можности ускоренного развития, (открывшейся в новых условиях).
       Кон­тингент потребителей научной версии ТРИЗ более культурен и образо­ван, чем контингент потребителей технической версии ТРИЗ. С этим обстоятельством необходимо считаться преподавателями и разработчи­кам ТРИЗ, (нуждающимся в переподготовке).
       Со временем придется готовить и мыслителей, способных изменять ар­хитектуру системы Знания. (Не дожидаясь появления нескольких самород­ков за тысячелетие развития цивилизации). Но это уже тема для отдельно­го разговора в другой книге.
       Возможность (или невозможность) получения Знания мистическим путем имеет принципиальное мировоззренческое значение.
       К тому же изме­нение устоявшегося мнения большинства цивилизованных людей, опираю­щегося, (по их мнению), на авторитет науки, способно вызвать потрясение основ. Причем не основ наук, а основ самого общества! (Которое, в отличие от наук, вовсе не гарантировано от всевозможных потрясений в процессе эволю­ционного развития.)
       Современное общество не игнорирует существенную для него инфор­мацию на том основании, что она получена из сомнительных или аноним­ных источников. Оно проверяет и перепроверяет ее, (формируя и свое дальней­шее отношение к тем или иным источникам). Для общества существенна не природа источника информации, а мера ее важности и достоверности.
       Например, весьма важная конкретная информация монаха Авеля, полученная им мистическим путем (пророческого ясновидения), всегда подтверждалась.
       Поэтому последний государь российский относился к ней столь же серьезно, как и любому другому надежному агентурному источнику. Это не помогло спасти его самого и царскую семью. Но это позволило им умереть достойно...
       Негативный опыт игнорирования троянцами пророчеств Кассандры, (как Знания, полученного мистическим путем), в какой-то мере осмыслен нашими современниками. Теперь даже президенты солидных держав, (не опасаясь насмешек своих сограждан), используют Знание, полученное мистическим путем, (прибегая к услугам астрологов, ясновидцев и прорицателей).
       Ясновидцы успешно используются в наземной системе обеспечения безопасности космических полетов, в борьбе с преступностью и т.д. При этом они делают своё дело, а ученые - своё. И спорить между собой им некогда, да и незачем, (ибо и те, и другие, едят свой честно заработанный хлеб).
       О природе противоречий, (возникающих при столкновениях на почве конкретного факта логик различных оснований Знания отвлеченных начал) в данной трилогии было сказано достаточно.
       Потребители знания многоотраслевой метанауки могут теперь разрешать возникающие противоречия развития. Причём, не задумываясь о том, каким путем они получают Знание, необходимое для успешного выполнения таких иррациональных операций с опытом, как усмотрение и конкретизация. (Пользователи компьютера тоже не забивают себе голову излишним для них технологическим и схемотехническим знанием).
       Для усмотрения Решения изобретательских задач, (тем более, учебных), это вовсе не требуется. Как не требуется и разбирательства с природой таланта и призвания, присущего творческой личности по определению.
       От преподавателей и разработчиков метанауки общество вправе требовать большего... А с выполняющих функции мыслителей вообще спрос особый, ибо постижение Истины развития системы Знания — их (и только их!) прямая обязанность.
       История свидетельствует, что судьба мыслителей всегда трагична. (Хотя общество и не всегда успевает расправиться с ними при жизни). Но историки не способны в полной мере понять глубину и Истину описанной ими трагедии.
       Необходимость уклонения от опасного преждевременного развития во всех его аспектах, включая мировоззренческий, общество осознало гораздо раньше, чем его научное сообщество. И всегда использовало в целях уклонения богатый арсенал всевозможных средств и приемов, непрерывно пополняемый садистскими изобретениями. (Впоследствии используемыми в тех же целях и в научном сообществе, сохранившем и средневековые традиции церковной инквизиции, и опыт иезуитов, и дух прусской казармы). Далеко не все народы дали миру мыслителей. Далеко не все государства способны содержать весьма дорогостоящую современную науку. Но средства на содержание всевозможной инквизиции находятся и у них...
       Мыслители всегда раздражают и общество, и его сообщества. Причём даже не тем, что осмысливают возможное мировоззренческое значение всевоз­можного Знания. А тем, что делают это системно, гласно и беспристраст­но, не считаясь с конъюнктурой текущего момента.
       Ангажированные фи­лософы, состоящие на государственной службе в качестве хорошо образо­ванных идеологических работников, тоже осмысливают возможное ми­ровоззренческое значение нового Знания. Но уже далеко не беспристраст­но, с точки зрения господствующей идеологии, считаясь с конъюнктурой текущего момента. Сочетая келейное научное обсуждение тревожных тен­денций с всенародными обращениями, заказанными и санкционирован­ными действующей властью.
       Историческая необходимость сегрегации Знания на определенных эта­пах его развития вполне осознавалась мыслителями, но они сознавали и необ­ходимость преодоления этой сегрегации в Идеале перспективы развития. Расо­вой сегрегации уже нет на Земле, но сегрегация Знания пока еще существует. Призвание и служение мыслителей состоит именно в ее преодолении.
      

    Глава 11

       Знание религии явно получено из иррациональных мистических источни­ков, на которые прямо ссылались пророки. Но и выдающиеся деятели науки, техники и искусства порой откровенно ссылаются на мистические источники... Постижение иррациональных аспектов Истины вне сферы компетенции на­уки (вне метанауки, вне ТРИЗ), но ничего лженаучного в нем нет.
       Многоот­раслевая метанаука признает как рациональные, так и иррациональные опе­рации с опытом. Разнообразное Знание, хотя и хранится раздельно (в соответствующих фондах), но порой вовлекается в единый творческий процесс, (не перемешива­ясь между собой).
       Литературные герои могут быть вымышленными, а исто­рическая истинность событий сказок, легенд и преданий сомнительной. Но художественная истинность искусства для творческого процесса не менее существенна, чем случайная правда исторических фактов.
       Знание религии представляет собой духовный опыт, (полученный из иррационального источника мистическим путем). Но такое Знание тоже необходимо и для непосредственного удовлетворения духовных потребностей человека, и для его всевозможного творчества, включая научное и научно-техничес­кое.
       Система Знания не полна без знания религии и искусства, необходимо­го для ее нормального развития. Она не может развиваться чисто рацио­нально, ибо чисто рационального человеческого творения не бывает. Творение предполагает творчество, а творчество в мышлении предполагает иррацио­нальные операции по определению!
       Живая система Знания способна к творческому саморазвитию, не мыслимо­му без раздельного питания как рациональным, так и иррациональным опы­том. Без него невозможно постижение Истины, имеющее чувственный аспект (чувство интуиции, чувство призвания и т.д.).
       Истины конкретных наук всегда ущербны, (как истины отвлеченных начал), а система понятий конкретной науки не способна вместить даже конкретную истину ее самосоз­нания. (Например, физики, оставаясь лишь физиками, не способны постичь истину самосознания своей науки).
       Чувственный опыт, даже в его примитивных формах ("горячо" - "хо­лодно", "да" - "нет", "ближе" - "дальше") всегда информативен. По кана­лам чувств передается информация. Пропускная способность этих каналов весьма различна. (Наиболее информативным современные физиологи счи­тают канал чувственного зрительного восприятия.)
       Однако, Истина незри­ма, и слепота глаз не является непреодолимым препятствием для ее пости­жения. Миру известны и слепые творческие личности... Эксперты в состоя­нии отличить слепых от симулянтов, а видящих с завязанными глазами от фокусников и жуликов. Но и эксперты не всемогущи...
       Современная наука уже определила свое отношение к хиромантии и астрологии, как к лженаукам, а к религии, как к не-науке. Но современная наука определила свое отношение далеко не ко всему возможному многообразию даров Со­здателя, оставляя широкий простор для веры в истинность своих и чужих чувств, (без которой постижение Истины невозможно).
       Научная работа позволяет обрести лишь опыт озлобленной недоверчивости. Но развитие наук предполагает наличие опыта веры вообще, обретаемому вне науки. (Этот опыт был наработан, преимущественно, в религии, откуда он был перенесен в науку, но не конкретизирован и не прописан в ней до сих пор...)
       Вера в истинность чувственно ощущаемого призвания и под­сказок чувства интуиции (вплоть до голоса интуиции!) необходима. Да и ре­лигиозная чувственная потребность без веры в Создателя и веры в истинность религиозных пророчеств останется не удовлетворенной...
       Научные и науч­но-технические пророчества выдающихся творческих личностей принима­ются не так, как догматы религиозного вероучения, но без исходного аван­са веры в их истинность (веры в авторитет пророков науки) форсированное развитие науки и техники невозможно.
       Искусство и культура помогают пробуждению (открытию) всевоз­можных творческих способностей и дремлющих дарований уже тем, что по­зволяют обрести простейшие навыки абстрактного духовного восприятия во всем многообразии его форм. Они учат видеть прекрасное, ощущать гармо­нию; учат верить в нечто большее, лучшее и светлое, чем то, что доступно ограниченному опыту повседневного восприятия подавляющего большин­ства нормальных людей.
       Тем самым искусство и культура готовили почву для перехода от суеверий и примитивных языческих верований к мировым религиям, да и к наукам тоже.
       Искусство и культура не только увековечили мечты о прекрасном отдельных людей. Они преобразили их в духовную реальность ин­дивидуального и общественного сознания, (хотя материальное воплощение Идеала духовной реальности в этом Мире всегда остается несовершенным, символическим).
       Однако, без веры в Идеал, без духовного труда, (направленного на постижение и воплощение Идеала), без служения Иде­алу, человеческая цивилизация невозможна.
       Далеко не все деятели науки, искусства и культуры считают себя веру­ющими людьми. Многие из них никогда не посещали церковь, не выполня­ли религиозные предписания и обряды.
       Но если бы хотя бы часть этих дея­телей не была способна к самоотверженному служению, была полностью лишена веры и Идеалов, не имела сублимированного религиозного чувства, таланта и призвания, а просто отрабатывала бы свою зарплату, то у обще­ства не было бы науки, искусства и культуры.
       Об этом не следует забывать при постижении Истины развития твор­ческой личности. Об этом не следует умалчивать и в школах ТРИЗ, хотя научить усматривать Решение изобретательских задач, (тем более, учебных),
    можно любого нормального человека.
       Однако из любой школы, в том числе и школы ТРИЗ, выйдет не больше творческих личностей, чем войдет, если используемая технология не позволяет "разбудить " дремлющие творческие личности.
       Иррациональное описание этой технологии вне науки, ибо речь идет в таинстве преображения личности.
       А символический, неоднозначный язык искусства и религии позволяет
    иррационально описать это таинство так, что не лишенный дара таланта и призвания Учитель, всё же усмотрит истину пробуждения и развития творческой личности между строк...
       О роли религии основоположник ТРИЗ никогда не говорил, но о важности искусства и культуры для формирования творческой личности говори довольно много.
       Преподаватель ТРИЗ сам должен быть гармонично развитой творческой личностью - так я понял его слова. На глубоком изучении трудов теоретиков педагогики он не настаивал, хотя сам их читал и использовал опыт педагогов-новаторов, как передовой опыт практиков.
       Впоследствии я имел возможность преподавать ТРИЗ и убедиться в том, что использовать в этой работе опыт другой творческой личности не всегда можно и не всегда нужно. Этот опыт "привязан" к конкретной личности, а для слушателей необходим личный пример Учителя, влияние его твор­ческой личности, которое ничем другим заменить невозможно.
       Изучать любую науку (или многоотраслевую метанауку) можно и по учебнику. Но живая творческая личность Учителя, атмосфера аудитории и т.д. необходимы для пробуждения и полноценного развития задатков твор­ческих личностей учеников, превращения их в сподвижников, выбора дос­тойной цели, передачи традиций и многого другого, передаваемого лишь непосредственно от человека к человеку. Причём при весьма близком и длительном общении. (Для сравнения отметим, что мифическая магическая сила колду­на через учебник тоже не передается...)
       Гармоничный коллектив Учителей, состоящий из всесторонне разви­тых творческих личностей, позволяет их ученикам ознакомиться с многооб­разием точек зрения и направления исследований, определить своё место в общем строю.
       На выездных семинарах по ТРИЗ я видел преподавателей и разработ­чиков, имевших свои точки зрения на пути развития ТРИЗ, порой весьма интересные. (Это вполне естественно, учитывая различия в профессиональном и жизненном опыте.)
       К расколу движения это не привело, а у каждого из слушателей была возможность получения богатого разнообразного опыта, да и возмож­ность личного выбора Учителя, близкого ему по духу.
       Я предпочитал слушать лекции основоположника ТРИЗ, обладавшего артистическим даром, огром­ным запасом жизненных впечатлений и харизмой прирожденного лидера. А с новыми направлениями исследований и внутренней жизнью сообщества знакомился из кулуарных бесед с другими преподавателями и разработчи­ками, (с которыми у меня сложились близкие доверительные отношения).
       Свою роль сыграли и книги по ТРИЗ, которые можно было штудировать без спешки, и конференции (в Петрозаводске и Новосибирске).
       Технология решения изобретательских задач, предлагаемая в то время основоположником ТРИЗ, показалась мне весьма далекой от совершенства, но его жизненный путь меня поразил. В то время и в тех обстоятельства трудно было представить себе, что это возможно...
       Без этого урока реальной жизни лично знакомой творческой личности я никогда бы не решился на создание "Имманентной космологии", (занявшее десять лет), не имея твердой уверенности не только в возможности доведения этой работы до конца, но и в возможности опубликования ее результатов.
      

    Глава 12

       Знание религии нуждается в истолковании и осмыслении в новых исто­рических условиях новыми духовными лидерами, которые еще появятся. Мир меняется, появляются новые формы нравственных, моральных, этических и иных проблем, ранее не существовавшие, а язык Священного писания со­храняется неизменным...
       Даже одно это обстоятельство само по себе требу­ет постоянной духовной деятельности. Но существуют и иные обстоятель­ства. Духовная работа верующих людей вообще никогда не прерывается и не завершается... Более того, в духовную работу вовлечены не только веру­ющие в Создателя, но и люди, считающие себя далекими от религии.
       Уровни и формы духовной работы могут быть весьма различными. Раз­личным может быть и отношение государств к духовной работе своих граж­дан.
       В некоторых государствах религия отделена от государства и является личным делом человека, не финансируемым из государственного бюджета. А нормы религиозной морали не узаконены светскими кодексами.
       Но существу­ют и исламские государства, существует Ватикан, существуют даже светские государства, (например, Израиль), финансирующие духовно-религиозную ра­боту своих граждан, не являющихся церковными иерархами.
       Истинное значение духовной работы вообще и духовно-религиозной работы в частности для постижения Истины развития в современном обществе не осоз­нано. Чиновники считаются лишь с ее идеологическими и политическими ас­пектами. А церковные иерархи - лишь с чисто религиозными.
       Игнорирование значения духовной работы характерно для многих современных деятелей точной науки и техники, которых трудно назвать культурными людьми...
       К сожалению, этот порок присущ и некоторым разработчикам ТРИЗ, хотя основоположник ТРИЗ, как писатель-фантаст, профессионально работал в области культуры. То есть профессионально занимался духовной работой, хотя никогда не называл ее истинное имя.
       Изобретательское развитие техники и науки, работа мыслителей, деятелей культуры — это поистине духовно-интеллектуальная работа, ибо таково ее истинное понятие.
       Вещи всегда лучше называть своим истин­ным именем без скидок на современные мифические представления массо­вого сознания, (весьма различные в разных странах в различные моменты их бурной истории).
       В работах художников, (особенно, художников-иконописцев), преобладает (доминирует) духовная составляющая духовно-интеллектуальной работы.
       В работах архитекторов-градостроителей, воплощающих их представления о духе современной эпохи в современной материальной форме, интеллектуальная и духовная составляющие духовно-интеллектуальной работы столь же уравновешены, сколь уравновешены они и в работах, связанных с изобретательским развитием техники и науки, (ибо рациональные и иррациональные операции при этом чередуются).
       Так называемое "сильное мышление", о котором говорил основопо­ложник ТРИЗ, (не раскрывая содержание этого понятия), предполагает на­вык духовно-интеллектуальной работы.
       Этот навык позволяет оперировать всевозможным опытом, (в том чис­ле и опытом Знания культуры, к овладению которым призывал основопо­ложник ТРИЗ).
       Для этого овладения он привозил с собой копии картин вы­дающихся мастеров различных направлений живописного искусства и учил классифицировать эти картины (по алгоритмической методике); он много рас­сказывал о создателях литературных произведений и учил оценивать науч­но-фантастическую литературу и т.д.
       Знание культуры при операциях с опытом ничем не отличается от ино­го Знания. Литературные герои могут быть вымышленными, как и весь опыт фантастики, но этот опыт может оказаться востребованным при решении изобретательских задач.
       Навык духовной работы тоже переносится, хотя этот перенос каче­ственно отличается от ранее рассмотренного переноса опыта, необходимого для поиска Решения изобретательских задач.
       Предпосылки для обретения этого навыка есть у всех нормальных людей, ибо Создатель не наделил бы их ду­ховными потребностями без предпосылок для обретения навыков духовной работы, (необходимой для их удовлетворения). Этот навык необходимо со­вершенствовать, ибо без него постижение Истины развития невозможно.
       Искусство и религия необходимы для непосредственного удовлетворения духовных потребностей человека, но они необходимы в системе Знания и по соображениям обретения легко переносимого навыка духовной работы, (без которого невозможно нормальное развитие науки и техники, нормальное развитие общества и нормальная жизнь человека на Земле). Основополож­ник ТРИЗ не мог говорить об этом публично и прямо в условиях своего вре­мени, но его сподвижники сейчас могут себе это позволить.
       В традициях ТРИЗ собирание всевозможных информационных фондов, среди которых найдется место и для информационного фонда опыта духов­ной работы, (столь же необходимого, как и фонд достойных целей).
       Конкретика содержания этого фонда пока еще не ясна, но уже очевидно, что все­возможным духовным практикам в нем следует отвести достойное место. Например, в книгах Блаватской и Рерихов говорится о возможности непосредственного постижения Истины путем духовной работы в формах духовных практик, причем приведена конкретика получения таким путем Знания.
       Мистический (по современным представлениям) путь получения Зна­ния имеет богатую историческую традицию, опыт которой нуждается в ос­мыслении, причем непредвзятом. Это важный элемент культурного насле­дия, которым следует овладеть.
       Сделать это сложнее, чем просто переиме­новать мистическое (по источнику происхождения) Знание в интуитивное. (Якобы, постижимое (без остатка), в психологических и физиологических аспектах). Или декларативно свести мистику (без остатка) к суевериям и фо­кусам. Без остатка не получается...
       Точка зрения науки на ненаучный остаток общеизвестна. Но само это "зрение " страдает от врожденной "куриной слепоты ", причем неизлечимой. Ханжеская практика игнорирования очевидных фактов стала убогой духовной практикой современной науки, подобной нелепой практике страу­са, прячущего голову в песок...
       Причины этой устойчивой негативной тен­денции, (берущей свое начало от свойственного науке уклонения от несвоевре­менного развития научных теорий), объяснимы. Но общество не желает бо­лее слушать "жалкий лепет оправданья". В итоге наука теряет авторитет.
       От мракобесия не застрахованы ни наука, ни метанаука, ни не-наука. Гарантированная "технологически" устойчивость к "потрясению основ" обретается вместе со зрелостью самосознания, (о чем уже говорилось). Но га­рантий от появления мракобесов в науке не существует...
       Однако, положение многоотраслевой метанауки, (составляющей ядро комплекса ТРИЗ), в системе Знания все же иное, чем положение наук. Это положение само по себе ограничивает возможность игнорирование иного Знания. Оно застав­ляет выстраивать с ним конструктивные взаимоотношения, необходимые для спонсорского обеспечения работоспособной технологии развития, наилучшим образом (в полной мере) использующей весь потенциал творческой личнос­ти (духовной, интеллектуальной и т.д.).
      

    Глава 13

       Литература по ТРИЗ эпохи Альтшуллера была адресована конкрет­ной читательской аудитории (рационализаторам и изобретателям в области техники). Она была рассчитана на типичный (для такой аудитории) потенциал творческих личностей, обладающих большим профессиональным опытом в своем деле, (но не более того)...
       Она удовлетворяла основные насущные потребности общества (того времени, когда мыслителей депортировали на па­роходах, а лучших ученых подвергали репрессиям).
       Этой горькой участи не избежал и основоположник ТРИЗ, хотя в идеологии ТРИЗ того было ничего, способного вызвать раздражение власти. Его просто репрессировали "на всякий случай" в профилактических целях, как "слишком умного", и по­тому потенциально опасного.
       Разработка научной версии ТРИЗ на (базе многоотраслевой метанауки) дополняет прежнюю потребительскую аудиторию людьми, обладающими каче­ственно иным типичным творческим потенциалом. (Интеллектуалы об­разованы глубже и шире...) Полностью реализовать их творческий по­тенциал, оставаясь в рамках идеологии ТРИЗ эпохи строительства соци­ализма, невозможно.
       Да и "технология" технической версии ТРИЗ их ин­тересует лишь постольку, поскольку ее опыт можно перенести в область изобретательского развития науки (или использовать для развития Разума).
       Предлагаемая трилогия адресована, преимущественно, этой новой чи­тательской аудитории, заинтересованной, прежде всего, в овладении науч­ной версией ТРИЗ. Но это вовсе не означает, что она не может быть исполь­зована и прежней традиционной аудиторией ТРИЗ. Просто для этого ее типичным представителям придется поработать над собой...
       О проблеме выживания сподвижников основоположника ТРИЗ, (повсеместно лишенных государственной поддержки), в данной трилогии не говорилось. Но такая проблема существует.
       Ее решение во многом зависит от позитивного (или негативного) отношения Международной ассоциации ТРИЗ к выделению многоотраслевой метанауки в качестве ядра (фундамента) комплекса ТРИЗ.
       От этого зависит и само будущее ассоциации, как профессионального союза (разработчиков и преподавателей Знания метанауки и сопутствующего ему Знания, бизнесменов от ТРИЗ и прочих профессионалов.)
       Отказаться от ранее необходимого балласта отживших своё лозунгов, догм и традиций не просто... Но это всегда приходится делать, и лучше это сделать своевременно.
       Многоотраслевая метанаука и ТРИЗ объективно взаимосвязаны и нуждаются друг в друге. Не знаю, смогут ли они вообще выжить в современном обществе порознь... Но если и смогут, то такое выживание будет сродни выживанию из ума!
       Так или иначе, рано или поздно, неизбежно свершится таинство преображения ТРИЗ, после чего не все сразу узнают ее в новом обличье. Это придется понять и принять, как приняли апостолы преображенного (после воскрешения) Иисуса...
       Преображение ядра ТРИЗ в многоотраслевую метанауку (с перспек­тивой выхода на постижение Истины развития) подобно преображению героев "Мастера и Маргариты", истинное обличье которых проявилось лишь в финале. (В полете в незримых Мирах единой вселенной Знания великого писателя).
       Перечитайте финал "Мастера и Маргариты"... и теперь автор трило­гии тоже может считать себя свободным, ибо его создание обрело независи­мое существование Знания в общественном Разуме.
       "Кто-то отпускал на свободу Мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно..."
      

    Оглавление

      
       Научно-популярное резюме...................................................
       Аннотация........................................................................
       Предисловие......................................................................
       Введение........................................................................
      

    “Есть у меня мечта...”

      
       Глава 1..............................................................................
       Глава 2..............................................................................
      

    Невидимые Миры вселенной Знания

      
       Глава 3...............................................................................
      

    Сермяжная правда ситуации развития

      
       Глава 4...............................................................................

    От житейской мудрости до Истины развития

    или длинная дорога в казенный дом

      
       Глава 5.............................................................................
       Глава 6..............................................................................
       Глава 7..............................................................................
       Глава 8..............................................................................

    Таинство преображения

       Глава 9..............................................................................
       Глава 10..............................................................................
       Глава 11..............................................................................
       Глава 12..............................................................................
       Глава13..............................................................................
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       130
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Вулло Леонид Иосифович
  • Обновлено: 17/02/2009. 261k. Статистика.
  • Монография: Естеств.науки, Техника, Философия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.