Завьялова, Е. Е. Категория нечистоты в романе М.Е.Салтыкова-Щедрина "Господа Головлёвы" / Е. Е. Завьялова // М.Е.Салтыков-Щедрин: русская и национальные литературы: материалы международной научно-практической конференции 26-28 сентября 2014 г. / ред. кол.: М. Д. Амирханян, М. А. Калинин, А. С. Атанесян, И. А. Айзикова, А. М. Амирханян, Ю.К. Волошин, Н. А. Басилая, И. В. Приорова, О. К. Страшкова, Е.А. Новикова. - Ереван: Лингва, 2014. - С. 288-293. - ISBN 978-9939-56-122-6.

Елена Евгеньевна Завьялова,

Астраханский государственный университет

КАТЕГОРИЯ НЕЧИСТОТЫ
В РОМАНЕ М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
"ГОСПОДА ГОЛОВЛЁВЫ"

Материалом для нашего небольшого исследования послужил роман "Господа Головлёвы", предметом - образы и мотивы, так или иначе соприкасающиеся с понятием "грязь", целью стало определение функций, которые эти образы и мотивы выполняют.

Самой очевидной из них является бытописание (насвязь М.Е.Салтыкова-Щедрина с "физиологической" школой и "русским литературным натурализмом" указывал, в частности, В.В.Гиппиус [1, 297]). Так, Арина Петровна Головлёва вспоминает постоялый двор у Рогожской, в котором ей приходилось жить, чтобы выручить нужную сумму денег: "...Вони да грязи - всё я, друзья мои, вытерпела!" [4, 206]. В доме воплинского батюшки только одна чистая комната, в которой Аннинька видит стол, покрытый "загаженным сукном" [4, 332], и чувствует запах "кладбища для тараканов и мух" [4, 332] (весьма резкое и двусмысленное замечание касательно места проживания духовного лица).

Подчеркнём, что большинство деталей быта, связанных с категорией нечистоты, подмечает в романе именно Аннинька. Она рассматривает церковь, возле которой похоронили её бабушку, останавливая своё внимание на "обвалившейся" штукатурке и обветшалой ризе священника [4, 310]. Видит беспорядок в комнате умершей: "На письменном столе валялись разбросанные лоскутья бумаги; пол был не метён, и густой слой пыли покрывал все предметы" [4, 310]. Благодаря воспоминаниям Анниньки, в произведении появляются описания городской жизни. Театр для неё - это "захватанные, покрытые слизью декорации" [4, 318], "сцена с закопчёнными, захватанными и скользкими от сырости декорациями" [4, 407]. Лексические повторы свидетельствуют об особой роли, которую писатель отводит указанным деталям: слова "захватанный", "скользкий" характеризуют не только театральные будни актрисы (иллюзию места действия), но и проецируют её жизненный путь. В гостиницах "вонючий коридор" [4, 407], "зала, полная кухонного чада" [4, 407], "нечёсаные и немытые" [4, 311] трактирные слуги, "скатерти, залитые вином, облака дыма" [4, 311], "номер с неприбранной с утра постелью, с умывальником, наполненным грязной водой, с валяющеюся на полу простыней и забытыми на спинке кресла кальсонами" [4, 407]. Все эти подробности - свидетельство жизненной неустроенности героини и знаки царящих пошлости, низости, разврата. Аннинька не может примириться со своим прошлым; думается, что её чахотка символизирует истощение не только физических, но и душевных сил.

Достаточно часто образы нечистоты появляются в описаниях природы. Е.И.Покусаев пишет: "Салтыковский пейзаж полон горечи, полон негодующего философского раздумья над настоящим и над будущим страны, находящейся во власти темных истребительных инстинктов и стихии алчных собственников" [3, 46]. При всей пафосности стиля, характерной для работ того времени, замечания литературоведа справедливы: описания природы в "Господах Головлёвых", действительно, носят социально-философский характер.

Прибегая к терминологии М.Н.Эпштейна, мы можем назвать пейзажи в романе "Господа Головлёвы" "унылыми". Современный исследователь отмечает, что родоначальником данного типа изображения является Н.А.Некрасов: "Влага смешивается с землёй и воздухом, образуя грязь, слякоть, изморось, туман, - излюбленные элементы некрасовского пейзажа. <...> Некрасов создаёт особую эстетику "безобразного", "отвратительного" пейзажа... Одним из первых он вводит в русскую поэзию мотив дождя - ... затяжного, заунывного, что слезами струится по окнам, меж небом и глазом "как чёрная сетка висит"" [5, 248]. На наш взгляд, выделенные особенности характерны и для салтыковских описаний.

Приведём примеры. Степан Владимирыч рассматривает из окна головлёвского дома "крестьянский посёлок, утонувший в грязи" [4, 214], "месиво грязи... под непрерывным ливнем" [4, 214]. Из того же окна его мать видит "и дорога и поля - всё... чёрное, размокшее, невылазное" [4, 218]. Похожее зрелище открывается и Анниньке (её подводит к окну Порфирий Владимирыч): "...На почерневшей дороге посёлка виднелись лужи..., господские службы почернели и словно ослизли" [4, 327]. В конечном итоге и сам Иудушка замечает, что "дорога сплошь чернела грязью и сверкала лужами" [4, 369]. В процитированных фрагментах рисуются разные времена года. Но сквозь оконную раму головлёвского дома всё как будто меняет свой вид, становясь угрюмым, серым, мертвенным. Не случайно Аннинька, которая, по нашему мнению, в ряде эпизодов выступает в амплуа резонёра, констатирует: "Головлёво - это сама смерть, злобная, пустоутробная; это смерть, вечно подстерегающая новую жертву" [4, 407].

Переходим к следующей функции образов нечистоты - демонстрации духовной и физической деградации героев. Арина Петровна Головлёва поначалу с отвращением вспоминает грязные постоялые дворы, на которых ей приходилось останавливаться в начале своего пути "благоприобретения" [4, 206] (см. выше). Но наступает разочарование в былых идеалах, в семейных ценностях, и она перестаёт замечать подобные вещи. М.Е.Салтыковым-Щедриным упоминаются "замасленный ворот старой ситцевой блузы" [4, 234-235], ветхий Погореловский дом [4, 261]. Комната "в которой заперлась Арина Петровна, никогда не освежается и по целым неделям остаётся неубранною" [4, 264]. Картину довершают "замасленные" [4, 310] пуховики и "вонючие" [4, 261] карты.

Порфирий Владимирыч Головлёв также на первых порах следит за чистотой. Представляя, как он будет вести себя после похорон брата Павла, Арина Петровна воображает, что Иудушка потребует: "да на чистенькую скатертцу поставьте... братца опять в доме помянуть!" [4, 239]. Удивительно, но Порфирий Владимирыч почти дословно произносит эти фразы в реальности художественного текста: "да в столовой на чистенькую скатертцу поставьте... чай, и в доме братца помянуть придётся!" [4, 253].

Перед тем как отказать сыну-растратчику в деньгах и фактически подписать ему смертный приговор, Иудушка выходит из своей комнаты "в чистом белье, словно приготовленный к чему-то торжественному" [4, 290]. В разговоре с Улитушкой (по всей вероятности, отправляя на смерть ещё одного своего ребёнка) он даже воспитательный дом представляет идиллическим местом свежести и порядка: "Кроватки чистенькие, мамки здоровенькие, рубашечки на детушках беленькие..." [4, 359]. После угрозы Евпраксеюшки вернуться к родителям Порфирий Владимирыч с ужасом понимает, что в этом случае он не сможет иметь "чистого белья" [4, 373]. Когда бывшая наложница осмеливается идти наперекор хозяйской воле, ему приходится "вести продолжительные переговоры, чтобы получить чистое белье" [4, 374]. Образ чистого белья - антитеза циничному отношению Иудушки к жизни, он символизирует его лицемерие, ханжество.

Лейтмотивом в портрете Порфирия Владимирыча становится слюна - знак внутренней духовной нечистоты, похоти и развращённости персонажа: "на губах... показалась слюна" [4, 227], "в глаза её [матери] бросилось осклабляющееся, слюнявое лицо Иудушки, всё словно маслом подёрнутое" [4, 227]. Даже речь героя вызывает соответствующие ассоциации: "Слова бесконечно тянулись одно за другим, как густая слюна" [4, 323]. Знаменательно, что с течением времени этот лейтмотив претерпевает модификацию: в часы "запоя праздномыслия" губы кровопивушки начинают покрываться "пеной" [4, 376].

Иудушка с удовольствием разглагольствует о моральной грязи других: "...Ты меня в эти грязные дела не впутывай", - говорит он сыну Петру [4, 291]. "Не хочу я его грязных дел знать!" - повторяет он Евпраксеюшке [4,303]. Но постепенно Порфирий Владимирыч опускается, одним из подтверждений чего служит появившаяся в нём небрежность: "Безграничная неряшливость сделалась господствующею чертою его отношений к самому себе" [4, 268]. То, что таилось внутри души героя, пробивается наружу. В главе "Выморочный" читатель видит Иудушку "нечёсанным, обросшим какой-то щетиной вместо бороды" [4, 377], в "засаленном халате" с "выбившейся ватой" [4, 377].

И всё же чаще всего нечистота во внешнем виде и окружающей обстановке описывается в связи с образом Степана Владимирыча Головлёва. Уже в начале романа он появляется в "потёртом" [4, 182] ополченском мундире. Его мать, Арина Петровна, ужасается, что старший сын способен на любые выходки и может показаться при чужих "в отребье" [4, 189]. Стёпка-белбес действует подобным образом вполне осознанно: "...Пятнадцать вёрст пешком пройти! мигом отхватаю! В пыли, в навозе - так и явлюсь!" [4, 190]. Он хочет разжалобить "маменьку": "Пожалеет! как не пожалеть! Мать - ведь она старуха добрая!" [4, 190].

Внешний вид Степана Владимирыча описывается очень подробно. В портрете доминируют мотивы неухоженности, заношенности, затрапезности. "Жизнь... истрепала его... Это - чрезмерно длинный, нечёсаный, почти немытый малый, худой от недостатка питания, с впалою грудью... Лицо у него распухшее, волосы на голове и бороде растрёпанные, с сильною проседью. На нём ветхая и совершенно затасканная серая ополченка, галуны с которой содраны и проданы на выпивку; на ногах - стоптанные, порыжелые и заплатанные сапоги навыпуск, из-за распахнутой ополченки виднеется рубашка, почти чёрная, словно вымазанная сажей - рубашка, которую он с истинно ополченским цинизмом сам называет "блошницею"" [4, 191].

Жизнь в отеческом доме мало меняет облик Стёпки-балбеса: на нём "старый папенькин халат" [4, 199; 4, 214], "заношенные папенькины туфли" [4, 214]. Описание его жилища столь же подробно и также насыщено пургаментарными мотивами, как портрет в начале романа: "Комната была грязна, черна, заслякощена... Потолок был закопчен, обои на стенах треснули и во многих местах висели клочьями, подоконники чернели под густым слоем табачной золы, подушки валялись на полу, покрытом липкою грязью, на кровати лежала скомканная простыня, вся серая от насевших на нее нечистот" [4, 218].

В процитированных фрагментах можно усмотреть наглядную картину, символизирующую вырождение помещичьего рода. Но, на наш взгляд, в них есть и более глубокий смысл. Портреты Степана Владимирыча и описания окружающей его обстановки соотносятся с иконографической традицией изображения юродивых: измождённое тело, отсутствие головного убора, растрёпанные волосы, "худые ризы", пыль, грязь. Он паясничает, но, как пишет А.М.Панченко [2,93], "можно сказать, что без скоморохов и шутов не было бы юродивых". Философские размышления Степана Владимирыча о бремени уныния и борьбе с Небом [4, 215] мало увязываются с образом полоумного алкоголика. Старший сын Головлёвых - отверженный; странничество, страдание Стёпки-балбеса отсылают к мотиву "самоизвольного мученичества". Его проницательные слова не согласуются с нелепым поведением, но ведь и поступки юродивых непредсказуемы: сторонний человек не в состоянии ответить на вопрос, "кто лицедействует перед ним - святой или святоша, "мудрый безумец" или убогий дурачок, подвижник или притворщик" [2, 139].

Подведём итоги. В романе "Господа Головлёвы" М.Е.Салтыков-Щедрин много внимания уделяет категории нечистоты. В частности, упоминания о грязи периодически встречаются в пейзажах; особый смысл имеет в этом контексте образ окна, поскольку почти все "унылые" картины природы герои видят из окон головлёвского дома.

Прокопчённость, засаленность, запачканность - типичные характеристики деталей интерьеров в романе. Эти подробности свидетельствуют о социальном неблагополучии персонажей, символизируют пороки общества.

Герои произведения М.Е.Салтыкова-Щедрина по-разному реагируют на физическую и нравственную грязь. Анниньку, например, нечистота в конечном итоге убивает. Бесчеловечные поступки Иудушки противопоставляются его чистым одеждам; но таящаяся внутри Порфирия Владимирыча скверна в конечном итоге пробивается наружу, наполняющий его "прах" [4, 302; 4, 329; 4, 347] становится виден окружающим. Описания Стёпки-балбеса в ряде случаев коррелируют с "классическим" изображением юродивого; неопрятная внешность и неухоженное жилище старшего сына Головлёвых - наиболее заметные, но далеко не самые важные составляющие его образа.

Многообразие коннотативных оттенков мотива загрязнённости в значительной степени повышает смысловую ёмкость романа.

Список литературы

2. Лихачев Д.С., Панченко А.М. Смеховой мир Древней Руси. - Ленинград: Наука, 1976. - 204 с.

3. Покусаев Е.И. М.Е. Салтыков-Щедрин (очерк творчества) // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: в 20 т. / Подгот. текста Г.Н. Антоновой и Г.Ф. Самосюк. - Т. 1. - М.: Художественная литература, 1965. - С. 9-68.

4. Салтыков-Щедрин М.Е. Господа Головлёвы // Салтыков-Щедрин М.Е. Избранные сочинения: в 2 т. / Вступ. ст. С.Макашина, примеч. Г. Иванова, Е. Покусаева, В.Прозорова. - Т. 1. - М.: Художественная литература, 1984. - С. 176-420.

5. Эпштейн М.Н. Стихи и стихия. Природа в русской поэзии, XVIII - XX вв. - Самара: ИД "Бахрах-М", 2007. - 352 с.