All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and retrieval system, without permission in writing from both the copyright owner and the publisher.
Requests for permission to make copies of any part of this work should be e-mailed to: altaspera@gmail.com
В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.
Published in Canada by Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.
О книге.
"То ли реальность, то ли сон? С одной стороны все происходящее вообще кажется "бредом разума". С другой... С другой стороны это действительно, как будто, и самая настоящая реальность. Хотя, может ли все произошедшее быть реальностью?..".
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
роман
Фантом разума
"Я всегда был подвержен чему-то вроде легких, но неизлечимых галлюцинаций".
В. Набоков
Часть 1
Не верь, не бойся, не проси...
Предисловие
Вот ведь как... И скажи кто раньше - как будто бы и совсем не поверил, что возможно чтобы это произошло со мной. И даже можно сказать - совсем не думал об этом. Нет, нет, не боялся. Чего ж мне бояться? Но как-то получалось - что я действительно не предполагал, что жизнь может измениться в одночасье. И я окажусь в совсем другом мире. Точнее - измерении этого мира. Окажусь за решеткой. В тюрьме...
А ведь все вроде как и складывалось благополучно. Почти обычная жизнь. Ну наверняка - жизнь, мало отличавшаяся от миллионов в чем-то схожих жизней. С какими-то общими проблемами и радостями. С какими-то даже в чем-то общими интересами. И даже то, что я всегда стремился вырваться из каких-то рядов усредненности - все равно незримо меня ровняло с другими. Потому что, вероятно, точно также стремились вырваться - и остальные. Пусть и не все. И мало кто, быть может, действительно решался на что-то похожее. Но как минимум бессознательно - большинство все же желало себе совсем иного, нежели чем то, что у них было.
Удивительно, но моя память словно бы и не сохранила все то, что предшествовало уже моему непосредственному появлению в камере. Ни само "деяние", которое с такой настойчивостью мне "инкриминировали" следователи, ни все эти допросы, очные ставки, выезды на место совершения преступления... Преступления, - которого не было. Точнее, было. Оно, конечно же, было. Но вот только я не имел к этому совсем никакого отношения. Хотя у следователя, как я уже понял, совсем другое мнение "по этому вопросу".
Но ведь я действительно ничего не совершал. Ничего...
Нет ничего страшнее того состояния, в котором я пребывал сейчас. Та внутренняя опустошенность, от которой я все время стремился избавиться "на воле",-- здесь, в тюрьме, предстала передо мной совсем иначе. И как-то саркастически приходилось усмехаться в душе, смеяться про себя каким-то диким, истерическим смехом - в ответ на все мои воспоминания "о прошлом".
Что было это прошлое? Так ли оно было важно для меня? Так ли важно было видеть то, что - как я думал - и привело меня в то место, где оказался я сейчас.
Но ведь "прошлое" (воспоминания о прошлом) были действительно важны. Я понимал, что именно в них и таилась разгадка - "сейчас со мной происходящего". И мне просто необходимо было обо всем вспомнить. Хотя, что там вспоминать... Вся предыдущая жизнь передо мной представлена словно на ладони. Видимо, арест и перспектива возможного срока - как нельзя лучше вычертили передо мной некогда как будто бы и позабытые нюансы из жизни. Жизни, на которую я как будто и совсем не обращал внимание - что она происходит. Ибо словно жил-то я - как бы само собой. И уже понимаю, что должно было наступить именно такое потрясение для психики, чтобы неожиданно осознать - что все как бы и иначе. Все совсем не так, как думал о том я. Потому что на самом деле - все действительно иначе.
События о которых пойдет речь, произошли уже почти два десятка лет назад. И слава Богу - больше не повторялись.
Но так уж выходит, что чем я сейчас становлюсь старше, тем больше мне приходится возвращаться к тому, что происходило в молодости. К тому, что произошло когда-то. Но я словно чувствую, что именно из того, что случилось в прошлом, очень давно,--перекинут мостик ко всему тому, что происходило со мной в последующем. И наверняка - будет и в будущем. И я, по всей видимости, действительно могу утверждать (я никогда не боялся брать на себя ответственность),--что вся моя настоящая и будущая жизнь - незримо связана со всем тем, что случилось намного раннее. И даже наверное я могу предположить, что если бы не было моего прошлого - то наверное бы и будущее сложилось бы как-то иначе.
Конечно, я отдаю себе отчет в том, что я могу и ошибаться. Но уже с другой стороны, у меня как будто бы и нет повода говорить о каких-то собственных заблуждениях.
И уже потому, что я все же считаю, что связь между прошлым и настоящим существует - видимо как раз поэтому я и затеял все эти свои нынешние записи. Причем, как я понимаю, продиктованы они лишь одним желанием - разобраться в том - почему все это могло произойти именно так. Ну и, конечно же (что уж тут скрывать), мне хочется еще раз погрузиться в свое прошлое. Оказаться там. Потому что с недавних пор я понимаю, что ничего больше - у меня и не осталось.
Значит ли это, что я совсем не верю в будущее?
Здесь сложный вопрос. Ведь с одной стороны, если "не верить" в будущее, - то почти означает, что не нужно и жить настоящим. Ибо то, что происходит сейчас - опять же, каким-то образом подготавливает будущее. Способствует если не наступлению его, то уж, по крайней мере, формирует его. Ну и, конечно же, необходимость разобраться в прошлом - как бы служит гарантом того, что будет и "будущее". Да и, если честно, мне действительно всегда хотелось разобраться - почему все произошло именно так, а не иначе.
Почему?..
Часть 1
Глава 1
Начнем все по порядку.
Но уже действительно сложно сказать - в чем будет заключаться этот порядок? Я даже могу сказать большее: никакого порядка на самом деле быть и не может. Потому как вся жизнь моя (несмотря на подспудное стремление к порядку) больше все-таки походила на какую-то беспорядочность. Почти хаотичность. Ну а то, почему я позволил себе допустить такое... про это могу сказать что, во-первых, тогда когда это все происходило, я как будто бы и не подозревал (точнее - не понимал) что это все происходит именно так. А во-вторых, я словно бы чувствовал некую бессознательность момента.
Попробую пояснить.
Все дело в том, что я давно уже начал замечать, что мир вокруг меня устроен несколько иначе, чем о том я слышал от других или читал в книгах.
Какое-то время я думал, что ошибаюсь именно я. Но ведь я и не мог допустить, что может ошибаться кто-то другой. Потому как на тот момент возраст у меня еще был юный. А все другие, у которых я искал ответы на задаваемые мне самому себе вопросы - были значительно старше меня.
Но это и понятно. Ведь те, другие, это были или авторы или герои книг, кинофильмов, какие-то знакомые моих родителей, сами родители, или родственники.
Другими словами, получалось так, что я искал ответы у людей заведомо старших, чем я. Как будто подсознательно предполагая, что они умнее меня. Мудрее. И вообще, прожили большую жизнь, чем я. А значит и совет от них будет так мне необходим. Ну, в смысле, потому что этот "совет" -- может мне помочь "сделать" собственную жизнь.
Так выходило - что я ошибался. В том, что это ошибка - окончательно я убедился, когда уже сам стал значительно взрослым. Но и в те годы я уже начинал подсознательно улавливать, что мне как вроде бы и не нужно делать так, как то советовали мне.
Но я словно загипнотизированный все равно находился под влиянием этой необъяснимой энергетике, исходившей от людей старше меня.
Быть может потому я и сам все время стремился стать старше. И можно сказать, что все время шел к своей цели. Притом что удивительным образом, другие цели как бы подстраивались под ту одну, основополагающую цель.
Хотя, по сути, что это была за цель?..
Уже сейчас, разбирая свое тогдашнее поведение (а я, как говорил, стремился окунуться в прошлое - дабы не совершить ошибок в будущем), я удивлялся тому, как сильна во мне была все-таки зависимость от мнения взрослых (чуть позже, кстати, эта зависимость от мнения окружающих, можно сказать, здорово подпортила мне жизнь. Прежде чем я смог окончательно от нее избавиться). И, по сути, выходило так, что я сам стремился все время стать взрослым. Так же как и стремился много читать (и вообще "знать"),-- чтобы мне уже никто никогда не смог давать какие-то советы.
Глава 2
Но, наверное, мне надо вернуться к началу. И тогда уже скажу, что то, что я оказался тогда в том месте (как-то не очень хочется мне упоминать о том, где я был, но с другой стороны - если это так, так вроде как - и чего ж мне бояться? Хотя и не о страхе, конечно же, идет речь),-- как бы являлось все тем же нелепым следствием той моей жизни. И уже как бы то ни было, скажу, что это не только являлось как бы итогом моего тогдашнего поведения, но и словно свидетельствовало о том, что просто и не могло быть иначе. Не могло, в соответствии с тем моим тогдашним состоянием, в котором я находился; и из которого мне почти невозможно было выбраться. Да и, должно быть, просто невозможно.
Что представляло из себя то мое состояние? Могу сказать, что это было чуть ли не самое ужасное, что вообще может быть. (Страшнее может быть только психопатология, в симптоматику которой я все время норовил погрузиться). Хотя поистине вопрос: не было ли уже тогда во мне той самой патологии? Патологии психики. Патологии моей израненной души. Потому как в действительности, все те страдания, во власти которых я находился, по всей видимости, ничто иное, как незримое следствие ее. Быть может потому, мне совсем и невозможно было тогда от этого избавиться. И я должен был принимать все: "как есть". То есть страдать и... ненавидеть самого себя. Любить, конечно же, при этом и любить себя. Потому как именно любовь - не позволяла мне досрочно прекратить эти страдания. Хотя признаться (и насколько я помню),-- мне этого очень хотелось.
Что я могу еще сказать о том времени?
Мне на самом деле хочется очень многое сказать. Но, опять же, то время следует рассматривать в контексте своей собственной жизни. И что вернее - моего тогдашнего осознавания этой жизни.
И как ни крути - ничто совсем и не может быть иначе.
Глава 3
Влад Алексеев. Меня зовут Влад Алексеев. Сейчас мне за сорок. Но тогда когда произошли эти события - было всего 18. Точнее - уже почти 19. Потому как "задержали" меня аккурат за девять дней до моего 19-тилетия. А вышел на свободу я - через сорок дней после того, как мне исполнилось 20. Вышел на свободу полностью оправданный. Дело было прекращено, потому что так и не удалось доказать мою вину. Вину за преступление, которое я не совершал. Но следователи видимо думали иначе. И даже прокурор "просил" на суде для меня семь лет. И думаю я бы полностью их "отсидел". А то быть может мне бы и еще "добавили" в колонии. Но вот неожиданно нашли действительного преступника. Хотя, думаю, что он "по недоразумению" признался еще и в том, что "инкриминировали" мне. Потому как если бы знал (что за это преступление уже как бы и есть виновный),-- то вполне возможно: и не сознался бы.
Но уже это вполне могут быть только моими предположениями.
Озлобился ли я за время моего нахождения за решеткой? Ведь, как никак, больше года вырвано из жизни? Да нет. Совсем не озлобился. Хотя если разобраться, я и "добрым" никогда не был. Вернее, хотел быть "добрым". Но как будто все время мне что-то мешало.
Но это совсем и не значит, что я стал таким уж злым. Просто я всегда стремился быть справедливым. И уже в соответствии с этим - могла быть моя или злость или доброта.
Когда я попал, сначала в камеру предварительного заключения, а позже и в камеру следственного изолятора, я, можно сказать, был внутренне готов ко всем трудностям, которые должны были предстать передо мной. И думаю, даже если бы не было таких-то уж трудностей, я бы как-нибудь сам их выдумал. Ну... думаю что выдумал бы.
Правда, можно было признаться, что трудностей и не было. Ну не было их и все. И несмотря на мой какой-то внутренний настрой - все как-то проходило на удивление легко. Легко и свободно.
Хотя на самом деле, - так, конечно же, не было.
Глава 4
Я как-то не мог поверить в одно, как будто бы и простое правило. И правило заключалось в том, что мир вокруг меня (тот мир, в котором я как будто бы был "прямым участником") двигался в совсем другом порядке, чем он представал как вроде бы для всех.
Для понимания сего момента, конечно, требуется невероятно много времени. Сам я это осознал как вроде бы и недавно.
А еще точнее,-- недавно я смог сформировать выводы, раннее только обозначаемые. И для того, чтобы эти выводы действительно структурировались - должно было пройти неимоверно много времени.
Неимоверно много - по меркам земным. Ну, или, не земным. (Это уж смотря с каких позиций подходить к решению подобного вопроса). И на самом деле, все, конечно же, представлялось мне не так то уж просто. И можно даже сказать (и с полной откровенностью признаться в этом),-- что это было сложно. Невероятно сложно. Ну тогда уже если это было действительно так - то к чему были все те многочисленные (и "тягостные" по сути) раздумья, во власти которых я находился и при этом как будто хотел поскорее избавиться от них. Уже как бы и отчаявшись - в каких-то попытках (нелепых; нелепых попытках - таковыми они казались мне) разрешения сих многочисленных противоречий, незримым и тяжким (давящим на мое сознание, а равно и подсознание) грузом зависших надо мной.
Я стремился прийти к какому-то знаменателю. Это как будто мне удавалось. Вернее - казалось так. Только казалось. А на самом деле - я словно все время - удалялся от этого.
И зачастую выходило так, что вместо моих каких-то стремлений ("устремлений",-- как кто-то шутил),-- я наоборот, двигался как будто бы и в обратную сторону.
Ну что я мог сказать об этом? По сути - надо ли было говорить?
Но на мое удивление - надо. И на самом деле - что я мог испытать тогда, я как будто бы и не знал. Хотя память моя работала действительно феноменально - превосходно. А значит я, конечно же, знал все. Так же как и помнил.
Но... Но почему же тогда я так поздно пришел к выводам, разрешение которых (задач которых; еще вернее - задачи - это лишь следствие дальнейшего - и уже намеченного, ну или только намечаемого,-- разрешения их).
Ну все же я догадываюсь, что слишком долго подбираюсь к тем выводам, к которым пришел.
Но как ни странно,-- я, конечно же, понимаю, почему это происходит так. Слишком дорого они мне достались. И потому я, конечно же, просто оттягиваю момент - когда должен поведать о них. Но ведь я и знаю, что все равно решусь - чтобы рассказать о них. Да быть может прямо сейчас и начну.
Как я уже заметил, мир, который окружал меня,-- заметно отличался от того мира, который обволакивал сознание других. И я знал - что это так. Но почти настолько, насколько я знал об этом - почти настолько же я как бы и стремился все время находиться на грани этого понимания. И уже сейчас можно было смело сказать - сколько бы я не стремился раньше к тому, чтобы до конца осознать это - мне как будто бы и все время что-то мешало. Ну, как будто бы, я находился внутри этого мира (то есть с полным правом мог считать его своим),-- но и точно так же - я каким-то необъяснимым образом боялся принять его внутрь себя. И меня как будто бы устраивало, что до недавних пор так до конца я его и не принял.
Ну, точнее, создавалось впечатление, что это так. И уже с другой стороны,-- как оно было на самом деле - я если и знал - то словно бы и боялся - осознать понимание это.
Что это было? Почему это было так? Почему это было так до недавних пор? А потом как будто бы и наоборот - я с легкостью мог принять его?
Вот уж поистине я никогда не смогу ответить на эти вопросы.
Хотя, почему?
Да нет. Я действительно как будто бы даже и боюсь ответить на эти вопросы. Меня все время словно что-то удерживает от этого. Что-то мешает мне. Не дает в полной мере признать что это так. Но и знал я при этом, что именно в разрешении этого, в ответах на вопросы эти - и скрывалась самая настоящая тайна. Которая просто мешала мне (теперь понимаю что это так) действительно ответить на все подобные вопросы.
Мир вокруг меня действительно казался мне странным. Я словно находился в необъяснимо ирреальном пространстве. И словно бы все время существовала какая-то тайна. Тайна, разрешение которой мне могло дать несравненно больше, чем это вообще могло быть. И я понимал (а еще точнее - раньше так думал),-- что если я разгадаю ее,-- то в моей жизни все-все изменится. Все. Изменится. Вот так вот.
Глава 5
Что может быть мучительнее того состояния, в котором я пребывал в то время? Это было одно из самых страшных времен в моей жизни. Когда человек (а в то время еще молодой человек) вырывается из контекста обыденной жизни - ему в голову зачастую приходят самые печальные и неподходящие мысли. Происходит полное переосмысление жизни. Жизни (как ему кажется) уже прожитой. И мои тогдашние 18-19-20 лет - совсем и нисколько не говорили мне, что это было как-то очень-очень еще мало прожито. Об этом я совсем не думал. Более того. Жизнь, казалось мне тогда, находилась на том рубеже, когда не только возможно уже начинать подводить "итог жизни", но и вся прожитая жизнь - казалась настоящей трагедией. И она действительно была безрадостной, по сути. Словно что-то меня все время заставляло совершать поступки, о которых приходилось бы раскаиваться. Я сожалел о прожитом. И вся моя жизнь мне казалась настоящей трагедией. Да такой она, наверное, и была.
Ничто не могло принести какого-то светлого дуновения в нее. И, конечно же, та обстановка, в которой я находился - совсем не прибавляла мне оптимизма. Более того. Она словно еще больше загоняла мои мысли в самую настоящую ловушку. Ловушку разума. И наряду со всем этим, существовал (как понял я уже намного позже, ну и тогда уже о чем-то таком догадывался) обман этого самого разума. Обман, при котором все, что со мной происходило - казалось мне самым ужасающим из того, что вообще могло быть. Потому как... Потому как... Да так, собственно, и было.
Мог ли я как-то избавиться от моего мучительного состояния? Ну, сначала задам вопрос: хотел ли я?
И видимо уже тут - возникнут серьезные препятствия на пути ответа на этот вопрос. Потому как, несмотря на то, что ответ как будто бы и напрашивался - на самом деле все выглядело совсем даже иначе. И наряду (как будто бы) и с обычным пониманием того, что могло произойти (и происходило),-- на самом деле - все выглядело совсем даже иначе.
Но вот что я вынес положительного из моего тогдашнего опыта. Это, как я уже сказал, возможность переосмысления жизни. Возможность (точнее спровоцируемость) появления в этой жизни тех мотивов, о которых как будто бы и раньше мог только мечтать. И при этом... При этом я могу с полным правом заметить - что то время - действительно было одним из самых моих счастливейших времен. Хотя, по сути, об этом я бы никогда еще до сегодняшнего дня не признался.
Но как бы то ни было - это так. Ведь что бы я не говорил (как бы не страдал и не раскаивался),-- то, что я оказался в тюрьме - позволило мне сменить обстановку. И здорово, признаться, это мне помогло. Ну и к тому же был и еще один момент. А все дело в том, что моя психика словно специально провоцирует меня на совершение поступков, о которых (и я всегда знаю это) буду раскаиваться. И я совсем ничего не могу с собой поделать. Я словно загипнотизированный совершаю их. А потом - раскаиваюсь. Переживаю. Страдаю.
Но вот как раз в этом страдании - я черпаю силы и нахожу те знания, которые позволяют мне значительно опередить все те (все те знания) которые я бы мог получить за тот же временный период "обычным" путем. То есть в процессе обычной жизни. С ее более-менее ровным характером.
А так - невероятный стресс - как бы провоцирует мою мысль на то, чтобы она работала в несколько раз быстрее, чем до того было бы возможно.
И это, к сожалению, было так. И от этого (тоже, к сожалению) я не мог избавиться.
Можно даже сказать, что это как будто бы происходило совсем без моего какого-то "участия". И словно бы "между прочим" -- я совершал все это.
И при этом... И при этом я не мог заставить себя не делать подобного. И можно было сказать, что все действительно происходило без моего "участия". Без ведома моего "сознания". Потому как происходило это все бессознательно. И именно потому - сколько бы я не противился этому - ничего бы изменить я все равно бы не смог.
А мое желание... Мое желание здесь было и вовсе бессильно.
О том, почему так происходило - в то время я даже если бы и задумывался (а, как ни странно, я очень много об этом думал),-- уверен, ни к какому решению бы не пришел. Просто в силу того, что я еще слишком мало знал. У меня был слишком незначительный жизненный опыт (чтобы я мог правильно структурировать приходящие мне в голову мысли); ну и, конечно же, я даже не верил - что мне это удастся.
И ведь это совсем не значило - что я не верил в себя. Очень даже верил. Но как-то так выходило - что я действительно еще был слишком юн, чтобы мог правильно распорядиться теми выводами, которые наверняка тогда уже обозначались в моей голове. Ведь как ни крути (и я просто не могу пройти этот факт стороной),-- но я производил впечатление умного и благовоспитанного мальчика. Близкие даже шутили - что я родился с книгой. И я действительно был очень и очень умным.
Хотя, наверное, и не такой уж умный, если смог допустить что окажусь в тюрьме.
Но ведь это только миф, что в тюрьме оказываются по своей какой-то глупости. Я оказался в тюрьме, потому что к этому было "предрасположено" мое психическое состояние. Вот так вот. И другими словами, я все равно и никак бы не смог избежать подобного.
Но, как я уже заметил, мне это даже помогло. Потому как я слишком долго словно намеренно заходил в тупик. Чтобы оставить за собой право - потом из него выбраться. И можно сказать - у меня получилось. Хотя, конечно же, в то время когда я находился там - это мне совсем даже так и не казалось. Я проклинал судьбу, "благодаря" которой оказался "на нарах". Я проклинал всех, и готов был действительно озлобиться на всех. Но... Но что-то мне помешало. И могу сказать, что именно в тюрьме - я научился скрывать свои чувства. Тюрьма, как ничто другое учит скрывать свои чувства. Тюрьма как ничто другое учит приспосабливаться к обстоятельствам. Ваши искренние чувства там совсем не нужны. Это даже может быть чревато для вас необратимыми последствиями. Но и почти точно также вы должны знать - когда можно проявлять эти чувства.
Вообще, если разобраться, мое нахождение в тех местах мне действительно много дало. Но я не могу не сказать о том, что все это было возможно благодаря поддержке моих родителей. И, прежде всего, матери. Именно она (занимая довольно высокий пост в министерстве здравоохранения), как бы служила гарантом того, что со мной ничего не случиться. Со стороны администрации. Отец же, к тому времени уже отбывал срок по 173-174 статьях тогдашнего УПК. И свои 14 лет он получил только-только будучи освобожденным с поста зам.министра с/х.
Почему же я оказался под следствием при вроде как благополучных родителях - вопрос скорее философский и психологический, чем чисто бытовой и что уж верно - никак ни криминальный. И пусть к преступному миру такой уж жесткой антипатии у меня не было - но с криминалом я никогда не связывался.
И оказался в СИЗо действительно по недоразумению. Хотя этого самого "недоразумения" там было, конечно же, значительно меньше, чем могло быть. Потому как я уже говорил, что "сел" не по какому-то своему желанию (хотя, когда "садятся" "по желанию"?),-- а потому что как бы уже и не мог находиться "на воле". Все словно складывалось таким образом, что на этой самой "воле" -- мне стало невероятно "тесно". Я задыхался той обстановкой, которая складывалась вокруг меня. И я, конечно же, должен был выбраться из нее.
Ну а как это получилось... Конечно же, уже когда я попал за решетку - то тогда же и понял - что лучше бы этого совсем не получилось. Но...
Но вот мне хотелось бы еще пояснить по поводу упомянутой мной "обстановки". Может создаться вполне неверное впечатление, что эта самая обстановка продиктована поведением тех людей, которые меня окружали. Это ошибка потому как,-- как раз от тех людей - ничего и не зависело. И уж, по крайней мере,-- они, конечно же, не могли так-то уж на меня негативно влиять.
А все дело в том (и в последующем, я только все больше и больше убеждался в своем предположении), что я уже по своему психическому состоянию - не мог адекватно оценивать окружающую действительность.
Быть может все дело все дело в эмоциональном конфликте. Когда психическая энергия внутри меня разрасталась до таких пределов, что не только явно перехлестывала через край, но и выходило так - что она заметно мешала мне жить обычной жизнью. И во мне тогда все больше и больше разрасталось состояние внутренней опустошенности.
Я не находил себе места. Меня буквально сотрясало: изнутри сотрясало. Мой мозг порой начинал работать в таких хаотичных режимах, что совсем становилось непредсказуемым абсолютно все. И я действительно не находил себе места.
Как раз одним их выходов из этого состояния и было мое помещение в следственный изолятор временного содержания, в народе именуемого тюрьмой. И должно быть и правда можно было признаться, что это было мое спасение. Потому как,-- не попади я туда,-- и совсем неизвестно, как сложилась бы моя дальнейшая жизнь. Ну я в том плане,-- что у меня были серьезные основания опасаться за то, что она вообще могла как-то "сложиться". И уж точно верно - на тот момент я не видел никакого выхода, что у меня действительно могла быть какая-то альтернатива "счастливого" высвобождения от пут обволакивающего меня безумия. У меня не было никаких оснований полагать - что все у меня действительно получиться. Я и так уже к тому моменту слишком долго находился под властью разраставшегося во мне безумия.
Именно это было причиной всего моего последующего поведения. То есть совершения всех тех поступков, в совершении которых я был бы вынужден раскаиваться. А они... А они, в свою очередь, были вызваны конечно же (и скорей всего, это действительно было так) состоянием той ужасающей тревожности, которая начиналась тотчас же, стоило моему поведению выйти за рамки каких-то "норм", сформировавшихся в моем подсознании.
И если я еще мог как-то противиться проникновению их в сознание, я должен был признать, что бессознательно - они прочно и уверенно сидели внутри меня. И должны были пройти многие годы, прежде чем я смог сначала осознать это; а потом уже чтобы и наметились пути какого-то избавления от всего этого.
Что это значило для меня? Чтобы это значило для меня - если бы я и дальше продолжал бы жить с состоянием тревожности, какими-то волновыми потоками бродившими внутри меня.
Этому не было спасения.
Из этого не должно быть выхода.
Потому что... Потому что никакого выхода быть не могло быть и вовсе.
Глава 6
Сколько бы я не пытался разобраться в себе - это мне до конца никогда не удавалось. Все время находилось что-то, что словно бы противилось тому, чтобы я нашел те точки, оттолкнувшись от которых - я бы смог "перевернуть мир". Решить те, как вроде бы и немногочисленные (но судьбоносные) задачи, разрешение бы которых позволило мне по иному взглянуть на мир, простиравшийся вокруг меня. На тот мир, в котором я словно бы только существовал. Но уж никак не жил. Потому как никакая это была не жизнь. А только лишь существование. Но вот только могу ли я быть доволен тем, что никогда не мог допустить, чтобы смириться с этим. Не мог. Не был способен. Не хотел. А все время как будто и наоборот - стремился к тому, чтобы разобраться с этим. И в то же время как будто наоборот - отдалялся от понимания этого. Слишком что-то все время меня путало. Или словно бы специально - я все время запутывал себя сам. Но как бы то ни было, я замечал, что чем больше я как будто бы подхожу к разрешению мучивших меня противоречий - тем больше наоборот - отдаляюсь от них. И ничто не располагало к тому, чтобы мне удалось справиться с теми многочисленными противоречиями, которые все больше и больше инсценировала моя психика. Потому что... Потому что это было так. Ну, по крайней мере, иначе как будто быть не могло.
Глава 7
Самое трудное для меня было то - что я чувствовал, что люди меня не понимают. Нет, конечно же, когда я говорю "люди" -- это совсем не означает что это были все "люди". Те, с которыми я не имел никаких "интересов" -- на удивление, не только меня понимали, но и даже проникались доверием и уважением ко мне. А вот некоторые из близких... (хотя я, должно быть, каким-то образом, перешагнул целое десятилетие. Ибо, большей частью то, о чем я пишу - стало возможным уже когда я раз за разом натыкался на стену непонимания в своих следующих друг за другом браках. Тогда как действительно близкие мне люди, - каковыми я считаю своих родителей - и родителей моих родителей... там все было в порядке). Но уже видимо, раз затронул я эту тему,-- то должен что-нибудь сказать и об этом. И весь смысл той боли, которая прочно сидела внутри меня - заключалась в том, что я часто чувствовал, что между мною и людьми, выдававшими себя за моих "близких",-- на самом деле была воздвигнута настоящая стена непонимания.
Я никогда не мог "положиться" на них. Я не был уверен - что меня действительно понимают. А еще точнее - я был совсем не уверен. И от этого мне, конечно же, было трудно. Невероятно трудно. Порой, мир уходил из-под моих ног. Я не знал, за что мне нужно было "ухватиться" -- чтобы хотя бы удержать равновесие. Вернее - нет. Равновесие-то, я как раз зачастую совсем не удерживал. Иногда я почти что понял. Но в последний момент находилось что-то, благодаря которому я все же не только поднимался, но и даже взлетал вверх. Порою взлетал вверх. И вот это, наверное, было самое счастливое, что во всем этом могло быть.
--Почему вы считаете, что во всем должна быть только ваша правда?-- задал мне как-то совсем уж обескураживающий вопрос один молодой человек, которому я сделал какое-то замечание.
На такие вопросы я обычно не отвечал. Вступая в разговор с другими, я как бы уже заранее предполагал, что они окажутся на должном интеллектуальном уровне, чтобы понять не только мой вопрос - но и все, что скрывалось за ним. Вокруг него. Что являлось как бы следствием его. Понятно, что таких людей находилось мало. Основная масса тех, с кем я разговаривал, зачастую вообще не понимало сути вопроса. Чего же от них требовать, чтобы они понимали те заковыристые "подвиды" вопросов, которые не только таились в каждом вопросе, но и являлись как бы непреложным следствием его.
Быть может из-за этого было непонимание?
Глава 8
На самом деле, вместо тюремной камеры я оказался в психиатрической лечебнице. Ну, конечно, больница находилась в ведении тюрьмы; и это было ничто иное, как тюремное отделение. Поэтому-то, и имело свои специфические особенности. (Город, в котором все это происходило я не упоминаю по той простой причине, что в чем-то схожая обстановка царила тогда в любой лечебнице подобного типа советского союза. И, видимо, лишь за незначительным исключением это действительно было так).
После того как какое-то время меня продержали в СИЗо, меня неожиданно перевели в психиатрическую больницу. (Долго ломать голову мне не пришлось, и я почти сразу догадался, что это с подачи адвокатов нанятых моей матерью. Видимо они хотели "как лучше").
Могу сказать, что я противился своему нахождению в подобном месте на всем протяжении моего пребывания там. Но что были мои "протесты" в сравнении с той мощью, которую задействовала моя мать. И что я мог противопоставить ей? Сколько мне тогда было лет? Я вообще еще в полной мере почти и не осознавал, что по какому-то нелепому обвинению (от начала до конца выдуманному следователем) мне грозит вполне реальное лишение свободы. Ну а у моей матери и не было возможности вдаваться во все эти подробности. Как любая мать, она любила своего сына совсем независимо от того: действительно ли он совершал преступления, или это все выдумала "следственная часть". Ведь это была моя мать. И она любила меня. А значит, тогда ее интересовало одно: как вытащить меня обратно на волю?
А уже сейчас я понимаю, что, как и большинство людей, моя мама не была исключением (несмотря на то, что, по сути, всегда являлась исключением), и находилась под властью тех стереотипов, которые довлели над сознанием большинства представителей человечества.
А суть стереотипов в контексте моего случая сводилась к тому, что тюрьма и зона - это "очень плохо". А психиатрическая больница - это тоже "плохо", но "не очень". И вполне объяснимо, что когда мама узнала о том что "предоставляется возможность" перенаправить сына из СИЗо - в "дурку", то она и тотчас же выбрала это. Тем более, что кто-то ее убедил и в том, что из психиатрической клиники - "выбраться" будет легче.
Но вот ведь в чем проблема. Почему-то никто не рассказал моей матери о том, что в подобных клиниках, людей, собственно, никогда за таковых и не считают. Это "не люди". Это - душевнобольные".
А душевнобольные это те, кто не имеет совсем никаких прав и свобод. И в то, что над ними ставят "опыты" -- в это, конечно же, никто не поверит. Не поверит еще и потому, что наша "нормальная" часть общества - как бы слабо представляет жизнь своих собратьев, получивших ярлык "умалишенных". И, конечно же, только специалист разбирается в симптоматике болезни. И знает, что одних только форм шизофрении существует более 200. Тогда как существует еще множество заболеваний, которые собственно заболеваниями-то и не являются. То есть, не имеют каких-то ограничений в контактах "больных" с "нормальными" людьми. Да и среди тех, кто никогда не обращался в психиатрическую клинику (а значит, как вроде бы, считавшихся "нормальными"),-- число тех, кто имеет психические отклонения - довольно таки велико.
Но как об этом было знать тем, кто никогда в своей жизни не соприкасался с "душевнобольными"? Да и само понятие "душевнобольной" -- это штамп на всю жизнь. И как бы считается, что если человек принадлежит к таковым - то, вроде как, можно смело подвергать сомнению любые слова и поступки - исходившие от него. А значит веры ему... Да какая может быть ему вера? Полное безверие - да и только.
Глава 9
Тюремное отделение психиатрической клиники, куда я попал, представляло собой довольно внушительное по своим объемам помещение, огороженное забором с колючей проволокой, "контролерами" -- переодетыми в белые халаты санитаров, своим главврачом, помещениями для сна и приема пищи. Там где "принимали пищу" -- и проводили все свободное время. Подъем в 6. Отбой в 10. Днем (после обеда) что-то навроде "тихого часа". То есть как минимум два раза в стуки (если кто не получит наказания в виде укола "галапередола", вызывающего судороги всего тела, и привязывания после этого к кровати) подследственные находились в помещении для сна. Двери в таких помещениях не предусматривались. Койки - двухъярусные. Количество "пациентов" -- около 100. Все находились в ожидании решения особой комиссии, которая должны была вынести решение о "вменяемости" обвиняемого в том или ином преступлении, и вследствие этого - человек направлялся или в тюрьму (после чего должен был состояться суд, и он отправлялся дальше по этапу, в колонию тогда существовавших: общего, усиленного, строгого и особых режимов), или подвергался принудительному лечению.
Т. н. принудительное лечение (или "принудка" - на жаргоне), могло проходить или в виде нахождения в психиатрической клинике, или же заключаться в отправлении пациента в специальную больницу ("на спец" -- на жаргоне). Если кто попадал "на спец", -- то это уже сродни подписанию смертного приговора растянутого по времени. Мне в свое время удалось поговорить с человеком, который провел в подобной тюрьме 35 лет. Безвылазно. Фактически он получил пожизненный срок. И если бы не распался Советский Союз, он бы так и продолжал пребывать там. Притом что на удивление - этот человек оставался в трезвой памяти. Что поистине исключение, и он по праву считается единственным заключенным Советского Союза, кто провел такой срок, и кто после этого еще сохранил способности к рассуждениям. К здравым рассуждениям.
Как сейчас помню его лицо. Очень маленького роста, черноволосый, этот человек походил на какого-то хорька. Говорил он тихим голосом. Длинные беседы предполагал не вести. Но если его удавалось разговорить, - то он действительно успевал рассказать о многом.
Скажу, что я сразу взял этого человека под свою охрану. И на всякий случай специально приставил к нему одного человека, который должен был следить за тем, чтобы никто не посмел этого страдальца обидеть.
