Аннотация: Роман "Фантазийная парадигма жизни" о тонкой грани между реальностью и вымыслом, между сознанием и подсознанием, между правдой и преувеличением, между жизнью и смертью, между истиной и...
Относится к жанру философско-психологической прозы.
СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
ФАНТАЗИЙНАЯ ПАРАДИГМА ЖИЗНИ
2017
љ C.А.Зелинский. Фантазийная парадигма жизни.
Текст печатается в авторской редакции.
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
ФАНТАЗИЙНАЯ ПАРАДИГМА ЖИЗНИ
О книге.
Роман "Фантазийная парадигма жизни" - о тонкой грани между реальностью и вымыслом, между сознанием и подсознанием, между правдой и преувеличением, между жизнью и смертью, между истиной и...
Это роман-размышление, роман, написанный в жанре философско-психологической прозы, и оттого уже быть может он так похож на исповедь. Исповедь писателя, философа, человека...
Сергей Зелинский
роман
Фантазийная парадигма жизни
"Никогда не оставляй в живых того, кто сделал тебе добро, чтобы ни у кого не быть в долгу".
Чингисхан.
"Пишите коротко и неясно".
Наполеон Бонапарт.
Глава 1
И понимал я, что время еще мое не пришло.
Да, я всеми силами старался принять тот облик естества, которые бы располагал ко мне многих. Но многие - это ведь еще не единственно нужные. Необходимые. А потому я также легко с людьми и прощался.
Впрочем, это наверное еще совсем ни о чем не говорило. Но вот когда-то наступил тот переломный момент, когда происходящее вокруг я стал воспринимать сквозь призму "сознание - подсознание". И в любых поступках, словах, мыслях (как себя, так и других) стал видеть подноготную правду. То есть то, чем руководствовался человек на самом деле (причем, сам он мог о том даже не подозревать), а не то, что собой являли его слова, мысли, поступки.
И постепенно это становилось по своему занимательно и интересно. И когда-то действительно наступил момент, когда я перестал уже что-то замечать кроме истины, которая скрывалась будто ото всех, а передо мной таким чудодейственным образом открывалась.
Понятно, что я сам приоткрывал эту тайну. И большинству это совсем не нравилось. Просто потому, что когда все, что вы совершаете в жизни, кто-то может объяснить (в большинстве случаев вскрывая вашу тайну, являя на свет то, в чем вы не очень заинтересованы - дабы об этом знали), так вот, когда происходит так, вполне разумеется, что вам это тоже не понравится. А если, предположить, что понравится вам, то наверняка другим - нет. Ибо общий процент людей, желающих остаться в тени (что касаемо совершенных ими деяний), в разы больше тех, кто делает свою жизнь открытой.
Глава 2
Незримо пролегала тень между воспринимаемой мной реальностью - и той реальностью, к которой привыкло большинство. Так выходило уже давно, фактически всегда, с самого детства. Просто в детстве нам, зачастую, неведомы плюсовые или минусовые характеристики того или иного дела; и оттого какое-то время мы еще пребываем в раздумии, пока наконец не обретаем то определенное количество знаний, которое уже, бесспорно, позволяет иметь собственную позицию.
Такая позиция видимо когда-то появилась и у меня. И позже мне оставалось лишь только поддерживать ее, всячески стимулируя работу собственного воображения посредством закачивания в мозг большого (но не избыточного) количества информации.
Почему подобная информация не могла быть избыточной? Да потому, что у любого мозга есть свои границы постижения информации. И если продолжить наши условные характеристики, то вполне могу согласиться с собой, что, - то, какое количество информации вам дано проанализировать, выдав, как говориться, "на гора" - анализ этой переработанной информации в виде рукописной руды - это значит в итоге что столько и будет.
Притом что никакое количество все равно не сравнится с теми авторами, произведения которых навсегда утеряны в силу временных лет.
Когда я стал различать эту тонкую грань между сном наяву - и явью уже настоящей?
Могу заметить при этом, что я до сих пор еще не до конца отдаю полный отчет, где реальность, а где вымысел. Ведь помимо прочего, мне часто стала являться параллельная реальность. Та реальность, которую я, впрочем, как раз и считаю самой что ни на есть настоящей.
Но так происходит лишь до поры до времени; ибо периодически внутри меня что-то восстает против подобного схождения с ума; и тогда силы внешних обстоятельств возвращают меня обратно в русло настоящей, как им кажется, жизни. Не замечая, что я нет-нет - да грущу о прошлом.
А еще через время и вовсе - начинаю реальность вновь подменять вымыслом. Втайне мечтая о том, что когда-нибудь у всех людей сотрутся грани между подобного рода восприятием. А значит наступит тогда мир нескрываемой любви и гармонии. Фактически счастья. Счастья как в раю. Впрочем...
Впрочем, на протяжении достаточно долгого времени, различаясь между собой, менялись частички ощущения того, что происходило на самом деле и того, что вроде как лишь только казалось, но никогда (по уверениям ряда людей) на самом деле не было. А может было. Только мне это замечать не удавалось. Потому как почти всегда присутствовало ощущение, что то, что мы считаем истинным и настоящим - кажется таким не у всех; ибо все смотрят по разному.
Глава 3
Проходило время и менялись мои представления о жизни. Но чем старше я становился, тем все более и более незримо возвращался к взгляду на жизнь в период взросления. Подростковый или постподростковый возраст, видимо когда-то тогда и появилось впервые то, что после наложило отпечаток на дальнейшую жизнь (в плане взгляда на окружающий мир под определенными углами-ракурсами). И вот теперь это вновь стало возвращаться. И я продолжаю смотреть на мир как, уже получается, повзрослевший подросток. Седой мальчик.
Причем остается загадкой, как меня воспринимают люди? Но ответ над подобной загадкой словно напрашивается сам собой. Ибо других людей я незримо делю на две общие категории: людей - адекватно относящихся к жизни (под условным наименованием: "нормальные психически") и других, сумасшедших или пока еще полусумасшедших (они сумасшедшими могут не стать). И вот последние как-то быстро и явно меня различают в толпе. И совсем не обращают внимания ни на мой возраст, рост, внешние данные, а видят во мне ребенка, коим я, по всей видимостью, так и остаюсь до сих пор, несмотря на прожитые годы. И стремлюсь это всячески скрывать.
Вы скажете, что они считают, что я дурачок? Да нет, они так не думают. Потому что такие же...
.....................................
Со временем я стал понимать, что мир, ровным счётом такой, какой мы его видим. Кто-то видит по одному, кто-то по другому. Для кого-то этот мир совсем даже третий (четвертый, пятый, шестой...). Но вот что я понял еще. При особом подходе, при наличии у вас определенных способностей, вы можете добиться того, чтобы люди видели окружающую действительность в том же русле, в коем ее видите и вы. И здесь нет ни магии, ни гипноза, а кто-то скажет, что это только магия и гипноз, но не будут правы ни те, ни другие, потому что невозможно никому ничто навязать, если человек изначально не имеет предрасположенности поверить в это. Ведь всегда остаются те, кто не только ни во что не верит (даже в себя), но и имеет на все свою единую картину миропонимания. Хотя так бывает, что именно над такими людьми природа чаще всего насмехается, и они не только становятся ревностными верующими (в бога, в дьявола, в себя), но и порой вообще настоящими фанатиками. С присущим им энтузиазмом бросаясь на амбразуру ранее неизведанного. И делая попутно множество открытий, нигде их не фиксируя, а порой даже и не замечая. Ибо думают о другом.
Глава 4
Все происходящее напоминало нечто нелепое. Какое-то загадочное столкновение идей, интересов, быть может даже мнений и суждений. Но ведь уже как бы то ни было, оставалось непременным фактом мое желание во всем этом разобраться. Да и этим, быть может, вообще в какой-то мере была продиктована моя жизнь. Думаю так.
................................................
Жизнь то удивляла, то печалила. Впрочем, с печалью я боролся, можно сказать, пожизненно. Печаль была что-то навроде моей вечной спутницы, помогая мне реализовывать накипающее где-то внутри, воплощая это в жизнь.
Воплощал я на бумаге и, отчасти, в жизни. Впрочем, все, что было в жизни, в итоге оказывалось на бумаге. Равно как и наоборот. Жизнь, она ведь такая иной раз любопытная, что не всегда как будто то, что подается разумению, является на самом деле таковым. Просто необходимо приложить определенные усилия и тогда все получится. Или должно получится. Что, опять же, в данном контексте почти одно и то же.
Глава 5
Это было, конечно, по своему одновременно и забавно, и любопытно, и, пожалуй, в чем-то даже нелепо. Ведь жизнь уже так или иначе накладывала свою парадигму на все мое дальнейшее бытие. И сколько я ни пытался выбраться из этого порочного круга, до конца и в полной мере мне это не удавалось.
Но я не останавливался.
Вообще, могу сказать, жизнь все чаще выдавала какие-то свои особые коленца; да иной раз еще и так, что пыль стояла столбом. И хотелось вернуться обратно.
Но пути назад нет. Каким-то образом кто-то давно уже вмешался в мою судьбу и фактически руководил. А мне... А мне было до удивительной фантазийности любопытно наблюдать за этим. Хотя я, конечно, искал какой-то свой выход. Даже в полной мере не представляя: а мог ли он существовать?
И даже мне иной раз казалось, что подобного выхода не было вовсе. Но с другой стороны, почему нет? Или, вернее, "нет" - лишь на чуть-чуть больше, чем "да". Но тогда почему "да"?
..................................
Бывало, я запутывал сам себя. При этом, отчасти, даже находил в этом что-то. Словно оставляя на потом, чтобы после во всем разобраться. Иногда получалось. Чаще всего нет. Но не унывал. Шел дальше. Продолжал обдумывать все эти - такие загадочные - ходы жизни. И даже верил, что когда-нибудь наступит момент и мне это удастся.
Пока не удавалось. Я вообще иной раз настолько всеми силами стремился понять эту бесконечность, что, запутывая себя, уходил в сторону от себя же, своего понимания бытия. И после, возвращаясь, все равно вновь и вновь продолжал запутывать. И при этом ведь жил! Хотел жить. Стремился успеть доделать земные дела, чтобы видимо после, когда попаду в небесный мир, уже жить достойно. А не мучиться оттого, что не успел что-то на земле.
Это вообще редко, видимо, случается. Особенно когда жизнь прерывается на полпути. Что тогда испытывают те, кто вот так вот ушел от нас?
Кто ведает...
Впрочем, быть может "там" уже совсем иная реальность. Не то что им все равно, но что-то похожее.
Глава 6
Создавая волну фантазийной парадигмы жизни, я все больше приходил к мысли, что то, что должно было произойти, еще на самом деле не случилось. И все настолько фрагментарно и запутано, что я порой не видел края, где мне следовало остановиться. Тогда как проходило небольшое время, и я обращал внимание на то, что многое из того, что было сейчас - когда-то уже случалось.
Особенно ярко подобное было заметно раньше; тогда, когда я был еще самым, что ни на есть, младшим школьником и наверное ходил в первый класс. С того времени, вероятно, все и началось.
А может чуть ранее. Ведь еще почти год до школы я посещал класс подготовительный. Такие же вроде как уроки (с откидывающейся частью парты посередине для удобства при вставании - подобные парты исчезли в конце семидесятых годов двадцатого века), только вместо оценок...
Впрочем, оценки были у меня всегда положительные. Начальную школу я вообще окончил с отличием. Как и все вузы (за исключением первого, в котором не было времени учиться, и только к диплому закончив спортивные выступления, сам диплом защитил на твердую "пять"). Хотя и саму школу и необходимость обучения под контролем я уже тогда видимо рассматривал как некий протест, который после вылился в твердое убеждение, что учиться нужно самостоятельно, обязательно слушать лекции преподавателей и посещать при желания учебные заведения, вот только чтобы не ставили оценок. Оценки - это беда. Человек начинает подчинять себя не получению знаний, а подгонке под результат. Соответственно и в итоге результата (знаний) не получает. Но оценки могут быть хорошими.
Впрочем, о школе я вспоминать не люблю. Мне никогда не нравилось школа и до сих пор я остаюсь при убеждении, что ничего хорошего мне она не дала. Может потому, под всякими предлогами я старался туда не ходить.
.................................
Жизнь при этом, порой, преподносила такие коленца, что мне вроде как и ничего не оставалось, кроме как смириться. Но я уже знал, что это путь в никуда. И потому, преодолевая сопротивление, шел - пусть и медленно - вперед.
Куда я шел? Да, порой, ведь и сам не знал. Судьба словно вела меня, нисколько не спрашивая, зачем это было необходимо мне самому. И при этом словно доверяя, что не ослушаюсь, не остановлюсь, или - что еще хуже - поверну назад. Верила, что буду продолжать собственное движение, понимая, что это попросту необходимо мне самому. Пусть даже и сам я пока не понимал зачем, но, предполагая, что подобное было лишь пока; и через время все повернется совсем иначе, по другому, в лучшую сторону, а я...
А я наконец-то нащупаю тот механизм собственного поведения, который неминуемо приведет к счастью. Мне ведь очень хотелось счастья. Хотелось порой так, что я убеждал себя, что отдал бы многое или все, чтобы его хотя бы увидеть. Разглядеть очертания. И, запомнив их, двигаться уже вперед, сохраняя в себе все это увиденное.
Понятно, как всегда я ошибался. Ибо само по себе счастье кажется таковым лишь на определенном этапе нашего земного бытия. Тогда как проходит время, и счастье для нас уже нечто иное. Порой, даже совсем иное. Другое. Отличное от того, что было ранее.
Впрочем, то что было и тогда и сейчас и, вероятно, будет после - я к этому еще много и много раз буду возвращаться, ибо до конца не могу пока разгадать эту как будто неразрешимую загадку разума (но в душе кажется, что такую понятную; просто временно невидимую).
И я уже знал, что подобного рода стремление все время будет мелькать впереди огоньком. А если вдруг даже собьюсь с пути или, не дай бог, откажусь, - таинство непонимания как будто такого понятного (но пока неподвластного пониманию моему) - будет все равно преследовать меня вплоть до моего полного разрешения и нахождения истины.
Да иначе ведь никак. Нельзя иначе. Не бывает в общем.
Глава 7
Тем не менее, конечно, я отчего-то стремился сделать все, чтобы жизнь перестала преподносить мне загадочные ребусы судьбы. Но вот вся моя решимость - наталкиваясь на камни реальной жизни - говорила сама за себя: продолжать начатое буду, разумеется. Но до полного окончания еще действительно очень и очень далеко. Даже страшно как далеко. И все потому, что с каждым прожитым днем жизни множилось и восприятие мира. Становясь в иные моменты настолько объемным и всеохватывающим, что если бы я только сейчас подступил к разрешению понимания этого процесса, быть может и не знал бы как поведу себя.
Но занимаюсь я этим давно. Очень давно я начал процесс понимания себя, и в этом деле почти с самого начала знал, что не ждут меня легкие пути. А даже наоборот, чем старше буду становиться, тем сложнее будет отгадывать загадки собственного бытия.
При этом я ведь их постепенно разгадывал. Именно это, вероятней всего, давало мне какие-то силы. А вместе с силами и росло желание во что бы то ни стало продолжить собственные исследования. И так хотелось все успеть.
Правда, я не знал, что будет и когда я все успею?
Не потому ли судьба давала мне этот вечный ход жизни, это вечное движение? Быть может сейчас просто рано было еще найти истину, к разгадке которой я стремился. А если разгадаю ее, что тогда? Не покажется ли жизнь скучна да неинтересна, с ощущением словно выработанной жизненной миссией?
Не знаю. Я, как понял, вообще мало что знаю. Но думаю, что именно потому всякий раз, когда я приближаюсь к разгадке лабиринта сознания, передо мной открывается новое ответвление пути, которое непременно надо пройти. Исследовать его. Чтобы, дойдя до конца лабиринта - или возвратиться обратно (до того момента, с которого началось это "ответвление") и продолжить начатое, или же прорубить новое направление, исследуя его до какого-то нового логического завершения.
А после начать все сначала. Ведь сама по себе истина безгранична. А поиск напоминает некую фантазийную парадигму. По крайней мере я точно знаю, что к чему-то должен прийти. До чего-то дойти. Что-то узнать о себе - и про себя. А после...
А вот что будет после - то пусть и будет. Вперед. Только вперед.
Глава 8
Конечно, может показаться загадочным, но я ведь жил этой жизнью. Даже когда мне казалось, что я сам вношу в нее ненужные мне ограничения, я вспоминал, что для достижения цели любого рода ограничения ох как нужны. Просто без них никак. Ведь если не будет их, человек начнет жить в так называемом принципе удовольствий, а значит уже так или иначе погубит себя как максимум, или не достигнет запланированного как минимум. Запланированного в какой-нибудь детско-юношеский период, например. Тогда все или почти все что-то планируют, представляя, что жизнь будет такая, как они того хотят.
Уже позже многие начинают понимать фантазийное безумие собственных планов. Но это все-таки позже. А тогда... А тогда еще поистине чего-то хочется. Тогда еще о чем-то мечтается. Тогда еще существует вера в достижение собственного идеала.
И пусть вскоре для большинства идеал оказывается утерян или сбивается прицел поставленных целей. Появляются цели иные (попроще). А где-то прицел жизни оказывается сбит настолько, что уже ничего нет, кроме как желания просто хотя бы существовать. Существовать в режиме "как выходит" или "как получается". Ну и это не плохо. Ведь самое главное, что человек жив. А если жив, значит еще возможно все сделать, все успеть. Не успеть возможно лишь в случае смерти. Тогда уже действительно аут.
.................................................
Я тоже стремился жить. Ставил цели. Что-то достигал, что-то возникало настолько новое и заманчивое, что уводило меня вдаль.
Возвращался. Начинал сначала (или продолжал ранее начатое). Повторялось. Потом вновь и вновь. И так фактически до бесконечности. Ведь пока мы живы... Пока мы живы, так это и должно быть. Цели вполне могут корректироваться. Кто-то может позволить себе следовать единожды поставленной цели. У кого-то они видоизменяются. Не это важно. Важно само существование целей. Словно бы наличие их.
Собственное будущее если я и наблюдал, то с определенных пор оно не столько меня манило, сколько разгадка моего прошлого. Там, в своем прошлом, находил я многое из того, что, на мой взгляд, не только заслуживало внимания, но и способно было принять участие в будущем. Потому что было способно помочь разобраться в настоящем. Этим я и занимался...
Глава 9
В каком-то парадоксальном единстве сознания и подсознания мне приходилось постигать собственный разум. Иногда он стремился закрыться от меня, и тогда появлялась необходимость принимать допинг, для того, чтобы вытащить из памяти накопившийся материл, складывающийся не только из того, что было когда-то, но и включающий в себя, фактически, все события, произошедшие недавно. Отличие просто в том, что пребывая в обычном состоянии мы не способны так-то уж четко посмотреть и отыскать то, что было скрыто там когда-то. Притом что каждое событие так или иначе оставляет свой отпечаток - надежно и усердно пытаясь запрятать его куда-нибудь вглубь нас самих. Да еще порою столь глубоко, что этот материал может и не выйти наружу, а лишь тайно управлять нашей с вами жизнью. Ведь суть наших поступков - не иначе как психологические установки, заложенные в подсознание в процессе жизни. И иного не дано. Это ли не жизнь? Это ли не то "нечто", что способно - быть может в одночасье - даже перевернуть всю вашу жизнь. И в то же время все также продолжать тайно влиять на нее. Не давая возможности что-либо изменить да скорректировать.
............................
Жизнь все время должна вносить какие-то коррективы. В ином случае перед вами сначала начнётся порог безраздельного счастья, а после хаос и гибель. Если не опомнитесь.
При этом, вероятно, существует и то нечто, что способно принести вам счастье еще в течении жизни. Но вот насколько это станет возможно - поистине загадка, ибо человек так устроен, что дай ему вселенское благо и не каждый будет способен вынести на себе все это безумное счастье. Счастье, грозившее стать в этом случае поистине безумством, ведь если разобраться, что может тогда еще сдерживать человека? Есть, вероятно, люди-исключения. Я могу подобное допустить. Пусть мало, но они просто должны существовать, чтобы знать, к чему каждому из нас необходимо стремиться. Но вот если еще более детально подойти к вопросу понимания земного бытия, то на каком-то этапе жизни вдруг окажется так, что мы с вами не справляемся с так внезапно охватившим нас счастьем. И что тогда? Что произойдет в этом случае, как не хаос нашей с вами души. Наших с вами мыслей. Нашей с вами жизни.
Ограничения, как таковые, попросту необходимы. Это заставляет нас с вами не только жить, точнее, не просто жить, а жить так, как это необходимо, в первую очередь, для нас самих же. Парадокс? Совсем нет. Если у вас нарыв на теле, врач, когда его вырезает, сначала причиняет вам боль, а после приходит долгожданное избавление от боли. Так и в жизни. Чтобы стало лучше - просто необходимо немного (хоть немного) пострадать. Да и может даже не так то уж близко принимать происходящее как страдание. Ведь что может быть печальнее собственного ощущения боли, тогда как этой боли может на самом деле и нет, а нам лишь все только кажется.
И действительно, взять жизнь любого из нас. На нашу ежедневную долю выпадают испытания, которые, с одной стороны, можно окрестить как трудности, а с другой, наоборот, как нечто само собой разумеющееся. И тогда уже выходит, что окружающая нас жизнь оказывается на самом деле такой, как мы с вами это видим. Видим плохое - значит и будем ощущать, как вокруг нас все плохо. Видим хорошее - значит пребывать в счастье.
....................................
Мне не хотелось верить, что сама по себе жизнь оказывается передо мной настолько странной да загадочной, что мне ничего не остается, кроме как являться сторонним наблюдателем за происходящим жизненным процессом. Совсем подобного не хотелось.
Более того. Если окунуться в пучину окружающего нас безумия (а сама по себе жизнь - как раз и есть это самое безумие), то в этом случае, на каком-то этапе окажется вдруг так, то само безумие, опять же, кто-то будет ощущать таковым, а кто-то даже и не подумает, что это есть безумие. "Почему?" - даже спросит один. "Не так все!" - воскликнет другой. "За что мне?" - ответит третий. А в итоге и тот и другой и третий будут правы: каждый вместе с другими и каждый в отдельности. И при этом все трое будут не правы. Парадокс? А это и есть парадоксальность жизни; жизни, в которой мы с вами живем. Все вместе, - и при этом каждый в отдельности.
Глава 10
Чем больше я становился загадочен по отношению к себе, тем больше передо мной начинали проплывать какие-то поистине удивительные события, ни одно из которых, пожалуй, не способно было оказаться значимой еще совсем недавно, а тут словно мир стал на голову и потому я заинтересовано наблюдал: что же будет дальше?
За моим наблюдением на самом деле скрывалось нечто большее. Я ждал. Ждал того, что будет дальше. Ждал того, что вообще способно произойти. И при этом мне все больше и больше приходилось жить, сцепив зубы, потому что я понимал, что произойдет пусть даже совсем небольшое время, незначительное (по вселенским масштабам), и все вернется на круги своя. А того, что происходит сейчас, я словно даже не увижу, не почувствую, не узнаю.
Потому и было в моем ожидании нечто такое, что говорило мне не только не отчаиваться, но и даже наоборот, принимать происходящее исключительно как должное. Понимая, что пройдет какое-то время, и будет все иначе. По другому. Не так, как сейчас. А значит все, что мне оставалось, это в какой-то мере даже не смириться с происходящим, а просто постараться не обращать на него внимания. И жить. Просто жить.
За всей, как казалось бы простотой подобного решения, таилось нечто намного большее, чем я мог бы себе представить даже в самых смелых фантазиях. Тем более что в последнее время я предпочитал так-то уж чтобы и не фантазировать. Принимая жизнь, если можно так сказать, с удивлением. А то и с той долей печали, которая периодически на меня обрушивалась, словно вынуждая остановиться и пересмотреть все, что происходит.
..............................
Впечатление, что мир казался ошибочным и непонятным, у меня присутствовало уже давно. Но вот совсем недавно я стал всерьез задумываться о том, что вполне возможно, что в мои размышления закралась ошибка. Не сейчас, - давно. Причем, затаилась она и не показывает себя всякий раз; но иногда (часто это случается, когда ее совсем не ждешь) выползает она неизвестно откуда. И наносит свой опережающий удар, разрушая все и вся. А мне? Мне что остается в этом случае?
Да ничего. Даже смириться не следует. И уж точно не принимать это как должное. Зачем? Все ведь и без того ясно и понятно. А что до жизни, так почему следует считать, что это нечто такое уж из ряда вон происходящее? Совсем даже нет. Даже, быть может, вообще нет. А то и наоборот, - настолько нужное, что без этого и не прожить.
То, что я не жил - было понятно и так. Всю жизнь балансируя по краю пропасти собственных взглядов на мир и взглядов, принятых в обществе, я предпочитал как-то особенно не задумываться над тем, что со мной происходило. Опять же, принимая все как должное. Как то самое должное, которое способно было помочь мне жить. Выжить. Понять, быть может, даже самого себя. Ведь нужен был я Создателю видимо все-таки живой.
Глава 11
В загадочности и нелепости нашего бытия я впервые начал сомневаться, вероятно, где-то сразу после рождения. Уже после мое какое-то переосмысление наталкивалось на призму существующих (и весьма распространенных) в мире заблуждений, преодолеть которые мне тогда не представлялось возможным, потому что меня попросту не слушали в силу моего слишком юного возраста. Не потому ли я так хотел поскорее вырасти. Мне казалось, что буду старше, и тогда смогу что-то кому-то доказать, в чем-то убедить, о чем-то поведать, да так, что меня послушают, прислушаются, оценят...
Вот в том-то и дело, что я жил этой самой оценкой, необходимостью ее. Получается, уже с детства так образовалось, что я проживал не свою жизнь, а считал, что для того, чтобы тебя услышали, надо чего-то достигнуть в этой жизни. А для того, чтобы четко и ясно уметь излагать свои мысли, надо учиться. Впрочем, мысли у вас возникают сами по себе, и от учёбы не зависит. Они, мысли, как бы или есть, или их нет. Любое "научение" способно лишь дополнить что-то, пусть и научить, конечно же, научить, но оно не в силах заменить главное: наличие у вас своего собственного взгляда на окружающий мир. Вообще, быть может, даже на все, что происходит вокруг вас.
И тогда вы уже не бездушный статист, а сами участвуете в процессе своего собственного земного микромироздания. Но для того, чтобы подобное получилось, социум выдвигает ряд условий, которые каждый, конечно, может решить для себя: принимать или не принимать. Я принял. Хотя бы потому, что, на мой взгляд, это была чуть ли не единственная возможность начать жить той жизнью, к которой я подсознательно был предрасположен. Но вот как раз на пути моего становления вероятно и укрепилось во мне понимание того, что все происходящее не совсем (и не всегда) есть то, что нужно как мне, так и остальным. А потому судьба словно сама стала выводить меня из всей цепи земного бытия, направляя на те участки работы, которые были для меня наиболее и важны и необходимы.
Глава 12
Жизнь сама по себе всячески старается привносить вам различные трудности да испытания. Вопрос сильных - переводить проблемы в благо. Такое становится возможным, если понимать тайные механизмы мироздания. Ведь все то, что сейчас перед вами - это не навсегда. И служит лишь для перехода нас на иную, следующую, ступень развития. Или же наоборот, решает нас погубить. Тут уж, как мы к этому отнесемся. Но если мир - это загадка, то в этом случае и все то, что происходит вокруг нас, является непременным следствием этой самой загадки, - это во-первых, - и подобное нам необходимо (это во-вторых).
Таким образом, со временем оказывается так, что мы уже вдруг в одночасье сами себе не принадлежим. А все, что происходит вокруг - еще по прошествии какого-то времени оказывается вдруг и вовсе даже ненужным да нелепым. Загадка...
С подобными загадками я предпочитал бороться по мере их возникновения. Мне всячески хотелось уметь разрешать такие вопросы, чтобы в будущем или совсем не возникали больше они, или же если и появлялись на горизонте бытия, то было бы уже проще воспринимать их. И что уж точно, не относиться к ним как к чему-то странному да неразрешимому. А может даже и наоборот, как к ясному и решаемому.
Глава 13
Поистине жизнь все больше начинала казаться мне одновременно и удивительно занимательной, и точно такой же серьезной. На пути подобного понимания, вероятней всего, выступало несколько характеристик, о которых со всей серьезностью могу сказать, что они существовали. Причем не только в моем воображении.
Или только в моем? Потому как всегда я наталкивался в этом мире на ту парадигму величия загадочности бытия, когда фантазия самым удивительным образом смешивалась с реальностью, и наоборот.
Но ведь я так жил! Причем, само слово жизнь, казалось бы, способна была вместить в себя множество сопутствующих понятий, как-то, собственно, жизнь, и различные ее ответвления. А мне все это нравилось. Нравилось, что вижу я мир не в однобокой прямолинейной плоскости, а как минимум в три дэ (а может и пять дэ, хотя может это уже и патология, чтобы так много). Нравилось, что передо мной периодически появлялись различные механизмы такого бытия, которые большинство не то, что не может заметить, но и даже представить. Понятно, что все это способно было точно также накладывать и какие-то незримые отпечатки на мою судьбу. Вероятно даже судьбу (в сопоставлении с чем-то происходящем в одночасье и точно также оказывающем внимание). Но вот несмотря ни на что, я по-прежнему периодически наталкивался на некое непонимание, если это так можно было сказать, со стороны некоторых людей.
Но и, конечно же, я при этом фактически не был способен что-либо подвергать такому уж серьезному сомнению. Ведь все, что со мной происходило сейчас - это было в рамках моего земного бытия. И если в нем присутствовала такая парадигма жизни, то разумней было принимать ее, нежели чем противиться.
Да это и понятно. Любое сопротивление "себя" ведет не иначе как к разрушению личности. Собственной личности. А помимо этого накладывает отпечаток и на окружающих. Ведь абсолютно любое наше действие вызывает своего рода реакцию (невидимую, но не значит, что не "не существующую").
..............................................
И моя жизнь и моя судьба постепенно приближались к своему завершающему финалу прохождения очередного жизненного этапа. Любые этапы (или отрезки) присутствуют в жизни большинства (если не каждого) из нас. Можно даже сказать, что вся жизнь уже так или иначе состоит из подобных отрезков, в прохождении которых мы проживаем нечто свое, а после приходит "обновление системы" (если на языке программирования). И совсем невозможно ни замедлить, ни, тем более, остановить этот процесс. Все идет своим чередом и происходит фактически даже независимо от нас, хотя и понятно, что каждый накладывает на это свойственный его личности (на конкретный период времени) отпечаток. Причем все отрезки проходят в рамках единого общего понятия под названием "судьба". Отсюда следует, что судьба предполагает определенную предрешенность. Но это совсем не значит, что вы не можете изменить судьбу. Очень даже можете. И когда вы вдруг решаете внести коррективы, судьба начинает идти уже несколько по иному кругу. Хотя, вероятней всего, в итоге все равно все приходит на круги своя. Просто можно до конечной точки дойти одним путем, а можно другим.
.............................
Невозможность понимания жизни закладывается в подсознании еще до рождения человека, передаваясь от поколения к поколению и активируясь при рождении. Я как никто другой понимал такие механизмы, потому всю жизнь искал способы противостояния. Как полагал - был на пути к пониманию. Но парадигма жизни все время указывала на некую фантазийность бытия, которая буквально шла вторым пластом видения мира, и нет-нет да вносила свою лепту в общую схему судьбы. Мне необходимо было избавляться от этого. Находить возможности не только преодоления подобного, но и разработать такой механизм, который не позволил бы допустить нечто подобное впредь.
Это было сложно. Кто-то скажет, что невозможно. Но я пытался, не обращая внимания на тех скептиков, число которых было великое количество и сопровождало меня на всем протяжении пути (даже несмотря на мое желание поскорее и навсегда избавиться от них), и при этом я знал, что если хоть на миг задержусь в объяснении им собственного пути, тотчас же уйдут дальше годы жизни, оставив меня позади. Потому делать такого было нельзя. Никак нельзя.
Глава 14
Я верил, что сам по себе мир не представляет такой уж серьезной сложности, если начать с ним играть по его правилам да законам. Некоторые трудности вероятно объяснялись тем, что мне предстояло всю жизнь смотреть сквозь призму как минимум взглядов-восприятий. И чем больше приходилось совершать подобное, тем больше я удостоверивался в существующем обманчивом взгляде на мир; мир, который был с одной стороны так прекрасен - с другой стороны являл собой все новые и новые тайны (загадки) мироздания. При этом не такие глобальные, как кто-то может себе представить, а касаемые лишь нашего видения его. Причем, можно ведь всю жизнь и смотреть и видеть мир как бы в одной плоскости. Можно взять лупу и начать разглядывать детали. Можно взять бинокль с многократным увеличением и видеть уже совсем иное. А можно смотреть вроде как с привычной дистанции рассмотрения, но при этом видеть мир словно в "три дэ". Замечая те моменты, которые в равномерной мере изменяются в зависимости от ряда факторов (например, какие-то высвечиваются, какие-то оттеняются, какие-то вообще исчезают, словно их нет - но они на самом деле существуют, а какие-то заметны только при нахождении в определенной плоскости бытийного взгляда на мир).
...............................
Неожиданная парадигма жизни манила своей какой-то до боли ужасающей неопределенностью и одновременно предчувствием оконченности. Казалось, еще немного, и перед вами мир раскроется теми красками, которыми доселе даже и не думали приоткрываться. И при этом... И при этом вы ощущали (как будто ощущали), что вы находитесь сейчас только в начале пути.
Но уже сам по себе этот путь открывает веху удивительных открытий. И вы действительно сейчас находитесь только вначале. А дальше все уже будет ясно и понятно.
И тогда останется лишь только фиксировать происходящее.
Глава 15
В какой-то мере я был даже благодарен всему тому, что со мной происходило в течение жизни. Причем, само мое восприятие уже давно зависело от таких причин, от которых большинству из так называемых "нормальных" людей быть может даже и не догадаться. Тогда как мне догадываться было не надо, ибо я не только проживал этой жизнью, но и строил ее в соответствие с собственными ощущениями.
Одним из основных требований было всяческое (зачастую намеренное, искусственное, специальное) "нагружение" (от слова "нагрузка") мозга информацией. Если он у меня не работал - то болел (по типу, как болят мышцы у спортсменов, внезапно прекративших тренировки). Правда для самого меня это было весьма полезное такое свойство собственного мозга. Я мог перерабатывать значительные объемы информации, повышал качество и уровень собственного образования. Помимо книг, изучал науки. Совершенствованию все равно нет предела, - звучит перефразированная мной пословица. Поэтому вполне понятно, что я всегда не только находил чем заниматься, но и всякий раз чувствовал, что мне все равно не хватает всех знаний. А день и ночь, к сожалению, слишком коротки (времени не хватало даже несмотря на то, что годами я поздно ложился и рано вставал).
.......................................
Мешанина загадочности происходящих событий в течение жизни накладывала свои отпечатки на мое мировоззрение, которое так или иначе менялось под силой обстоятельств. Если мне казалось, что происходит что-то непривычное со мной, то было это так или не совсем так на самом деле - подобное никого не интересовало, ибо по прошествии еще какого-то времени все могло поменяться чуть ли не диаметрально противоположно. Потому с каких-то пор собственного бытия я перестал в полной мере вдаваться в вопросы жизненного переустройства, понимая, что нет ничего более загадочнее чем то, какие взгляды будут у вас завтра. А то, что ваши взгляды менялись со временем, свидетельствует не только о вашем развитии и совершенствовании в течение жизни, но и о вашем мужестве признать заблуждения прошлого. А это уже поистине заслуживает как минимум одобрения, в том числе, и вами самих себя.
Глава 16
Мне иногда начинало казаться, что все мои начинания могут никогда не закончиться. А ведь еще должен был найти этот загадочный ключ к истине. Той истины, которой может и вовсе не существовало. Ибо была такая истина индивидуальна для каждого. И заканчивалась она как раз тогда, когда человек, отчаявшись найти для себя что-то новое, решал, что на этом все закончилось. То есть останавливался. В том числе и в развитии.
А ведь на самом деле это было не так. На самом деле...
Впрочем, знал ли кто, что было на самом деле? Вокруг нас происходит лишь то, что мы видим. При этом каждый одно и тоже видит по своему. И чем больше людей, тем больше будет мнений. Разве что многие люди поддаются внушению (так распространенному при нахождении в толпе, а потому они могут видеть что-то одно словно бы все вместе, тогда как на самом деле подобного может и не существовать вовсе.
А оттого и весь окружающий нас мир представляет собой лишь великую абстракцию, которой может быть на самом деле и не существует вовсе.
Или существует?
.................................
Сама по себе жизнь не может (просто по факту) предъявлять для вас гораздо больше требований, чем вы сможете выдержать. Понимание этого очень важно, так как иначе попросту будет затруднения, в том числе и в вашем личном восприятии действительности.
Я не думал, что дальше будет что-то слишком серьезно или непонятно. Подобного я даже не предполагал. Не хотел, другими словами. Потому что стремился все время идти вперед. Навстречу тому будущему, которое должно было у меня быть. Я в это верил.
Глава 17
В то же время я, конечно же, очень хотел понять механизмы существования моего разума, чтобы после, путем интроекции, переложить такое понимание на разум уже других. И верил, что рано или поздно мне это удастся. Как минимум удастся приблизиться к пониманию. Как минимум. Тем более что к чему-то я ведь в своих выводах уже пришел. Так, например, я выяснил, что все, происходящее вокруг, каждый из нас видит по разному. Причем, как ни странно, все видят все исключительно правильно, но для каждого эта правда своя. Если раньше я полагал, что существует одна какая-то единая истина, а все другое есть лишь иллюзия ее, то после понял, что таких истин может быть много. И всякий раз будет оказываться конечное решение верным. В рамках, правда, отдельного индивида (или массы, то есть собрания других людей, объединившихся вокруг кого-то в соответствии с общими интересами, а значит и мнениями).
Причем, тот конечный продукт, который "на гора" выдают различные мыслители, будет тоже верен. Ибо в мире верно абсолютно все, потому как это, по большому счету, и есть основа нашего земного существования.
.....................................
Я ставил самые высокие цели и планомерно шел к их воплощению в реальности. Жизнь словно сама по себе накладывала незримые отпечатки на мое существование. Мне ведь всегда хотелось чего-то большего. Так отчего это "большее" не могло быть уже сейчас? - рассуждал я. - Ведь все, что от нас необходимо, это попросту идти к достижению того, что должно быть. И, конечно, самое главное - верить в это. И только в таком случае по прошествии какого-то времени не только получится ожидаемый результат, но и даже сверх того. Я не только в это верил, но и знал, что будет так.
Глава 18
В каждом удобном случае вы вполне способны быть такими, какими желаете быть. Вот только даже понимание этого факта порой неспособно приблизить вас к какому-то реальному воплощению этого факта в жизни, ибо всегда появляется то нечто, что попросту сбивает вас с толку. Но это ничего. Это все лишь временно. Потому что, если вы желаете двигаться вперед, то должны обязательно делать что-то, что является иной раз кардинально иным, нежели чем совершаемое вами ранее. Это путь эволюции, это путь к успеху.