Зелинский Сергей Алексеевич
Пелена ошибки /2018/

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Размещен: 18/10/2018, изменен: 14/05/2019. 159k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Романы-размышления,философская проза
  • Иллюстрации/приложения: 1 шт.
  • Скачать FB2
  • Аннотация:
    Пути философско-психологических исканий, которые всегда возникают в жизни человека, ищущего ответы над жизнью. Отчасти опыт памяти, поиск истины, стремление, быть может, иной раз даже "достучаться" до этой самой истины (разгадав ключ тайны бытия).Все это и много другое на страницах этой книги. По мнению автора, одной из его особенных книг, где ему почти ничего не нужно было делать, кроме как подставлять бумагу под перо, ибо подсознание само выбрасывало из своих глубин строчки. Которые необходимо было только записывать...
    •   
      
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      
      
      ПЕЛЕНА ОШИБКИ
      
      
      
      
      2018
      
      
      
      љ C.А.Зелинский. Пелена ошибки. Роман.
      
      Текст печатается в авторской редакции.
      Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Аннотация
      Я понимал, что с большим успехом был способен запутать себя. И ровно так же верил, что именно где-то здесь и таились на так часто задаваемые самому себе вопросы.
      Значит все, что оставалось - разгадать.
      Вот только, как я уже понимал, дело это нелегкое и отчасти даже неблагодарное. Ведь пока вы разгадываете тайну - словно разведчик в тылу врага не имеете права признаваться, чем занимаетесь. И не потому, что опасаетесь сглазить - мол, не получится. А просто пока нет результата - не поймут. А значит ваши уверения (ведь в душе вы уже нащупали "ключ" и знаете, что дело движется к развязке) будут походить на нечто громогласное да отчасти нелепое. В том числе и для вас самих. А потому я так всегда понимал агентов "под прикрытием", вынужденных порой до конца жизни не выдавать, кто они есть на самом деле. А, продолжая играть выдуманную для них роль, максимально возможно держать психику в норме. Но ведь тяжело, однако...
      
      
      О книге
      Пути философско-психологических исканий, которые всегда возникают в жизни человека, ищущего ответы над жизнью.
      Отчасти опыт памяти, поиск истины, стремление, быть может, иной раз даже "достучаться" до этой самой истины (разгадав ключ тайны бытия).
      Все это и много другое на страницах этой книги. По мнению автора, одной из его особенных книг, где ему почти ничего не нужно было делать, кроме как подставлять бумагу под перо, ибо подсознание само выбрасывало из своих глубин строчки. Которые необходимо было только записывать...
      Сергей Зелинский
      Пелена ошибки
      роман
      
      
      
      "Вся наша жизнь - игра, а люди в ней - актеры".
      Вильям Шекспир.
      
      "...просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам..."
      Евангелие по Луке (Лк.11:9
      
      "Открою уста мои в притче и произнесу гадания из древности".
      Псалтырь (Пс.77:2).
      
      "...ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет".
      Евангелие по Матфею (Мф.13:12).
      
      
      
      
      Предисловие
      Притом, что сама по себе истина как будто и на самом деле то приближалась, то отдалялась от меня. А там, где, казалось, ждала меня полнейшая удача - я вдруг ни с того ни с чего чувствовал невероятное отчаяние; которое предсказывал сам себе (подсознательно) еще задолго до наступления оного. Вот ведь в чем вопрос.
      Но в любом вопросе неизменно - рано или поздно - наступает ответ, разгадка его. И тут как раз эта самая "разгадка" (словно ни с того ни с чего) начинала манить такими тайнами бытия, что просто диву даешься: как такое могло быть? Да и было ли? Вот ведь в чем тоже вопрос.
      И тогда уже чем больше и больше я начинал анализировать проблематику вопроса, тем больше этот самый вопрос уже и не казался мне тем, чтобы на него искать ответы.
      Но когда я уже радостно решал отклониться от разрешения его - тут же случалось нечто новое. Словно косяком шли все новые и новые вопросы. И было их действительно такое количество, что я уже задумывался: а возможно ли вообще их разгадать? А необходимо ли это? Надо ли?
      Но меня-то как раз никто не слушал. Вот загадка. Мне словно незримо навязывали что-то свыше, а все, что требовалось от меня, анализировать, анализировать, анализировать... Даже без какого-то итогового знаменателя. Словно "процесс" ради "процесса", - как-то (про себя) предположил я, - а оказалось, что нет. Ответа-то от меня как раз ждали. Вот только какого? Я так понимал, что сам по себе ответ (какой бы он не был) "их" тоже не устроит. А значит требовалось пока просто ходить по лезвию бритвы, да играть на грани фола.
      
      
      Пролог
      Вы думаете, что тайна вашей жизни лежит на поверхности и вы все-все о ней знаете? Или может (ненароком, упаси боже), полагаете, что подобной тайны и вовсе не существует? Или?..
      Да что тут загадывать или какой держать ответ, - если все и так как наизнанку вывернуло и отчерчено как на ладони.
      Но и даже тогда, когда это все как будто бы и понятно - еще ведь нужно все записать, все записать... А это иной раз вдруг оказывается намного труднее, нежели чем понять.
      Но ведь мы попытаемся, верно? Вернее, попытаюсь я, а вы меня поддержите. Ну а даже если и нет, точнее, поддержат не все, - то ведь все равно каждый нет-нет да найдет в моей душевной исповеди что-то для себя. Ну а почему нет? Тем более, что только да.
      
      
      Часть 1
      Глава 1
      Так много и одновременно так мало мне хотелось сказать. При том что сказать я мог бы о многом. Да и желание подобное было. Вернее, как раз в желании вся и недолга, - ибо появлялось оно фрагментарно и все чаще в каких-то особого рода измененных состояниях бытия.
      Что меня одновременно и пугало и радовало.
      Пугало пока что меньше.
      Радовало тоже как-то фрагментарно.
      Скорей всего, подобного я старался не замечать.
      Ошибка? Может и ошибка.
      Или все-таки лишь ее пелена. Которая проходит со временем, особенно когда перед вами открывается истина.
      
      
      Глава 2
      Да, я мог бы наверное рассказать о многом. Но все чаще так выходило, что я лишь порывался об этом сказать. Тогда как - что там было в голове (в подсознании... в подсознании...) на самом деле - поистине загадка. И все то, что я таким трудом бывало взращивал - волей случая падало навзничь в моем восприятии бытия. Хотя, если быть справедливым, никогда по особенному долго ничего я и не взращивал. Еще с детства мне была дана какая-то удивительная особенность постигать сразу все то, на что у иных уходили годы (а то и десятилетия, - да порой безрезультатно). А я ожидаемый результат видел сразу. Еще даже задолго до начала. И что это было? Усмешка судьбы, катаклизм разума, или просто моя жизнь? Да, да, моя жизнь. Именно такая, какой она и могла протекать по моей судьбе. Вернее, исходя из нее. Загадка?
      - А не много ли загадок, уважаемый? - спросит кто-то.
      - Да зачем же загадок много? - отвечу я. - Их даже по факту не может быть в этом количестве.
      - И что тогда? - недоуменно переспросят у меня.
      - Да, по сути, ничего, - скромно отвечу я, потупив голову, а в душе подумав: этак привязался несчастный. И по сути может даже не отвечу. Точнее, - не отвечу по самой сути. Но всегда что-то скажу в оправданье. Что почти наверняка еще больше запутает собеседника. Если, конечно, это будет мой собеседник. Потому что в последние годы больше все происходит так, что или кто-то передо мной исповедуется или наоборот, исповедуюсь я. А вот особенно четкого диалога не получается. Видимо опасаясь, что надолго меня не хватит (ибо любое общение мне уже наскучивает максимум через час, а обычно через пару минут), или же...
      Впрочем, кто знает что в голове другого человека? Хотя уже пытаюсь запутать самого себя, ибо как раз то, что было в голове другого человека - это, так сказать, мой "конек". То есть - сфера профессиональных интересов.
      
      
      Глава 3
      Я всегда говорил о каком-то "учительстве", но сейчас понимаю, что где-то (когда-то) вмешалась в мою психику зараза неуверенности. Точнее, конечно, она всегда сопровождала меня по жизни. И на каком-то этапе мне удалось ее уверенно заглушить (ибо я понял правильную истину - люди все равно думают о вас что-то свое и им по настоящему безразлично какой вы есть на самом деле, - в то, что они убедили сами себя, они - бессознательно... бессознательно... - верят; а вы вот переживаете и пытаетесь словно доказать обратное; но в лучшем случае ваши слова не воспринимают всерьез - и это хорошо для вас, в худшем - шарахаются от вас как от прокажённых, - и это... крайне плохо это, чудаки; крайне плохо.).
      
      
      Глава 4
      Я расширю скобки да кавычки. Еще раз. Вас, именно вас, воспринимают не такими, какие вы есть на самом деле, - а такими, как они - люди - сами представили вас в собственной голове.
      На понимание этой истины у меня ушло почти полвека. Притом, что знал я ее еще с детства.
      Вы скажете парадокс? Да нет, всего лишь истина. Равно как - и истинная правда.
      
      
      Глава 5
      А ведь где-то и правда - задумался сейчас - сохранился как минимум отзвук этой самой истины, которую обозначил я (повелением свыше... свыше...) в недавних строчках, и что так порой неприглядно да затуманенно будет сопровождать нас всю жизнь.
      Но вот что если кто-то не поверит? Но даже главным образом (этаким отчаянным) не поверим мы сами?
      Впрочем, если сами - то это лишь способ раззадорить себя. Если кто-то - значит попросту пока им не дано постигнуть тайну истины. Но то, что рано или поздно она для них наступит - незыблемый факт. Пройдет лишь время, надо лишь ждать. А вот что до нас? Да тут тоже вроде как все понятно. Ибо настолько запутанно, что значит так и надо. Не иначе как.
      
      
      Глава 6
      Мне порой становилось грустно от самого себя. И при этом я искренне верил, что такое время пройдет. Станет легче.
      - Как минимум легче, - говорил я себе, - и себе же не верил. Точнее, о том мне сказало мое подсознание.
      - Не верю, - ответило оно. - Просто не верю.
      - Ты не Станиславский, - буркнул в ответ я.
      - Нет, но все же, - видимо попыталось оно наладить хоть какой-то диалог. - Я нее верю, а ты... А ты...
      - А я должен что-либо возразить? - предположил я.
      - Ну хотя бы.
      - Да нет, - бессознательно махнул рукой я. - Если нет, так нет. Пиши пропащий.
      - Это не так, - мягко заверило оно меня.
      - Не пропащий? - попытался пошутить я.
      - Нисколько, - попыталось все взять в свои руки оно. - Ты самый что ни на есть...
      - Я не люблю дифирамбы и лесть, - жёстко отрезал я (голова после "вчерашнего" болела и в такие моменты я был по особенному краток).
      - Я понимаю твое состояние, - по женски успокоило меня оно. - Но для того чтобы окончательно отчаиваться, должно пройти годы безудержного... безудержного... - задумалось видимо оно.
      - Отчаяния? - предположил я.
      - Да, верно. Отчаяния. И в этом нет ничего странного.
      - В том, что ты забыла слова? - осторожно предположил я.
      - Юмор здесь не уместен, - ответило оно цитатой из знаменитого фильма.
      - Да куда уж нам, - вздохнул я и как-то искоса посмотрел внутрь себя. Не думаю, что мой взгляд заметили, но видимо все-таки что-то "там" всколыхнулось. Потому что вдруг я почувствовал такую внутреннюю теплоту, что захотелось отдаться и качаться на волнах счастья. Что впрочем и произошло. А я хоть на миг обрел внутренний мир. Мири внутри себя. А это, скажу вам, очень дорогого стоит.
      
      
      Глава 7
      Я никогда ненавидел различные штампы да стереотипы. И всяческим образом (если они вдруг налипали на меня) стремился от них избавиться. Но дело иной раз обстояло так, что все чаще случалось нечто неподвластное мне. Но на самом деле это было не так. Я попросту вновь разыгрывал какой-то свой очередной сценарий бытия. И мне порой даже больно, что я хотел в нем играть главную роль. Что было бы отчасти безрассудно, отчасти попросту нелепо. Потому что жизнь моя сама забирала у меня праздники. А все, что мне оставалось - это верить лишь в какое-то (эфемерное, - как предположил бы кто-то) предназначение.
      - Но ведь судьба была у меня в долгу? - заметил бы я.
      - Акстись, - что-то бы подобного рода ответили мне.
      - Да-да, я не шучу, - продолжал бы я настаивать на своем.
      - Дурак, - промолвили бы мне.
      А я бы не ответил. А лишь запомнил бы сказанные слова, да улыбнулся дьявольской улыбкой. Мол, настанет ссудный день, я припомню. А пока запишу фору на свой счет.
      Вот так я и жил.
      - Негодяй? - отчаянно заметит кто-то.
      Но я не буду апеллировать, видя, как бьются в последнем дыхании за жизнь (вернее, за хоть какую-то "значимость" в этой жизни - на земле, но не на небесах или в преисподней), а просто промолчу. Намотав сказанное - опять же (скотина... скотина...) - на ус (сказанное, но не сделанное, ибо сказанное - лишь наметки будущего "совершенного", а еще скорее - лишь "желаемого"). И уйду (как меня всегда - бессознательно... подсознательно...) прочь. Чтобы после вернуться. Но уже когда придет (мое) время, и - исключительно победителем.
      
      
      Глава 8
      Какое количество порой самых загадочных истин (тех, что могли бы быть поняты в одночасье, но в силу нашей природной глупости поддались забвению) могли быть раскрыты еще в свое время, если бы мы слушали своих захмелевших родителей. Ведь так вся наша жизнь, там тайна исповеди, там то, что они бы никогда - быть может даже - никому бы и не доверили, но вот так все поистине вслепую разменяно, что иной раз аж дрожь берет. А каждый из нас должен (вынужден... вынужден...) проходить "свои университеты". Обидно? Не то слово. Хочется закричать: суки! Но кого обвинять кроме себя. И потому промолчу, промолчу... Хотя?.. Да нет. Себя ведь нельзя ругать. Иначе недалеко и до психиатрической клиники. И тогда уже точно ты не найдешь (и, главное, не докажешь - кто будет верить сумасшедшему) никакой истины, поэтому я пока притаюсь. Впрочем, - подумал сейчас, - не то ли я делал на протяжении всей жизни. Последних лет тридцати (в мои сорок шесть) уж точно.
      
      
      Глава 9
      ***
      Я все больше склоняюсь к мистике,
      И наверно к какой-то печали.
      Не могу все найти путь незыблемый,
      И все кажется, что обыграли.
      
      Но ведь мы лишь актеры по жизни,
      В забытье проговаривав роли.
      Ничего не зная об истине,
      И на деле - братья по крови.
      
      Я бывало запутывал всякое,
      И случалось себя забывал.
      Преднамеренное и непредвзятое
      Попросту счастье искал.
      
      
      Глава 10
      Словно в затуманенности ошибки я все время пытался выгораживать сам себя. Но еще раньше я понимал, что все это по настоящему глупо. И скажите мне, есть ли в том (в поведении, в поступках, - быть может даже в осмыслении бытия) хоть что-то разумное (доброе, вечное)? Или быть может это лишь как всплеск воды (сколько подобных "всплесков" бывает на море, в море)? А то и нечто и вовсе - попросту... попросту... - непонятное да необъяснимое. Но вот уже тогда...
      Впрочем... Впрочем...
      
      
      Глава 11
      Промелькнула мысль, что моя жизнь могла бы пойти по совсем иному кругу (ведь к тому были все перспективы), но тут же память отвергла (фактами... фактами...) все это.
      Судите сами.
      По окончании школы я поступил в институт. Был это далекий 1989 год. По окончании института должен был бы стать агрономом. Исходя из того что жил в столице Кубани (город Краснодар) и имел известных, уважаемых и влиятельных родителей (даже несмотря на то, что папа уже сидел в тюрьме после чисток высшего партийного звена, случившихся во время горбачевской перестройки - папа, как его тогда называли "любимчик" Брежнева - тогдашнего руководителя страны, был одним из руководителей сельского хозяйства Кубани, мама-то оставалась на плаву, да и фамилия "гремела" - вернее, открывала двери), так вот, исходя из этого - я бы занял вскоре какой-нибудь "ответственный" пост (знакомства, связи, протеже), имел бы стабильный оклад и еще "немного" сверх того (папу посадили за коррупцию, после, правда, уже с приходом Ельцина и через семь лет его нахождения в лагере, признали приговор незаконным и сняли судимость), наверняка бы имел хозяйственную (толстую, некрасивую, но преданную и заботливую) жену (дочь каких-нибудь родителей уровня моих папы с мамой), завели бы кучу ребятишек (всегда мечтал "побить рекорд" бабушки, мамы отца, родившей одиннадцать детей - да все мальчики), и должно быть - жил бы припеваючи. В меру бы пил, имел бы персонального водителя и соответствующее гос. обеспечение (по крайней мере так было у папы с мамой и наверняка стало бы у меня), но вот подумал сейчас, что это было бы невозможно, - ибо попросту вмешался мой характер. Вот ведь в чем вопрос.
      Я не очень любил ходить в школу (окончив начальную школу с отличием, после, узнав, что можно не "рвать жилы", учившись на одни пятерки, откровенно забил, выбрав для себя предметы, которые мне нравились, а на остальные просто не ходил (предварительно, правда, инсценировав конфликт с учителями этих предметов - как сейчас помню, физика, математика, как ни странно физкультура - ее я по особенному не любил, вернее, не любил учителя, который заставлял бегать вокруг футбольного поля и прыгать через козла - а мне больше нравилось заниматься каратэ, борьбой и боксом, и уже позже, ближе к старшим классам, между нами произошла договоренность, что я не хожу на занятия, но он мне в году ставит четверку - и это притом, что я был уже без пяти минут мастер спорта).
      Кроме того, лет этак с шестнадцати, я открыл для себя алкоголь (вино и пиво), и мне очень нравилось пребывать в мире изменённого сознания (это правда позже я узнал где пребывал, тогда мне просто нравилось находиться в другом мире, до этого - и попутно, разумеется попутно с этим, я в тот мир погружался лишь с помощью книг (которые прочитывал залпами, благо у родителей была огромнейшая библиотека редких книг, которых не было даже в школьной библиотеке и тем более в советских магазинах, где книги доставали по блату, после сдачи макулатуры, ну в общем, время было такое, идеология и прочее). Кроме того я был нелюдим (большей частью вследствие сильнейшего заикания и после появившихся прыщей на лице, отчего жутко стеснялся выходить на улицу и тем более с кем-то разговаривать).
      
      ***
      Я не люблю прекрасную погоду:
      По мне - пусть лучше будет дождь.
      Я не люблю петь оды солнцу,
      Наверно мрачен я, ну что ж.
      
      А если снег на землю выпал белый,
      Пурга, метель и черт уж знает что,
      Вот это да! Из снежной карусели -
      Меня не вырвать ни за что.
      
      Допустим, нету с нами снега,
      И о дожде забыли мы давно.
      Но если ночь, и звезд на небе много:
      Готов признаться: счастье мне дано!
      
      Эти стихи я написал еще в далеком юношеском возрасте. Точнее, в старшем юношеском (в семнадцать лет).
      
      И я вот о том, что я никак не мог прожить иную жизнь, нежели чем ту, по которой и развивался мой сценарий жизни. Вот ведь в чем вопрос (и может даже одновременная боль и даже обида - вкупе, правда, с бессознательной радостью что все было именно так). А потому и институт бросил (окончил после, вернувшись через много лет), и в места лишения свободы попал (нелепо и случайно, а после освободили, признав невиновным - но почти полтора года-то просидел), и в сумасшедшем доме побывал - надо же было как-то выходить из тюрьмы, хотя как раз в тюрьме мне всегда было проще, но поддался уговорам матери "изучить психологию изнутри" - она видимо уже тогда заметила во мне страстное желание к изучению человеческой психики, а где как ни в дурдоме это делать, где как раз все наизнанку и со всеми теми вывертами сознания, описания которых не встретишь ни водном учебники по психиатрии (после я, к слову, стал доктором психологии, но это уже в зрелые годы и видимо немалую роль сыграл как раз тот мой опыт), и женился и разводился много-много раз (то ли в поиске идеала, то ли согласно движению судьбы, а может - что скорей всего - опять же из-за своей психики, вот такой, вот такой как она была, но прошел я множество браков и никогда не был уверен что на этом все окончится, потому что давно уже многие женщины как на ладони - она говорит "а", а я вижу "э, ю, я", понимая чем все в итоге окончится).
      А в двадцать лет я уехал в Ленинград (к тому времени уже переименованный усилиями Собчака в Санкт-Петербург), где жил ответственный работник Смольного (Администрации города) мой прадедушка (генерал-майор КГБ в отставке, - в годы войны майор НКВД - СМЕРШ - смерть шпионам, переводится, командир полка, ловивший диверсантов), тогда ему уже было за восемьдесят и он только-только вышел на пенсию. Тогда же освободили отца (вернув все гражданские права и восстановив на занимаемой должности. Но он пошел по своей второй специальности - журналистике (первая была агроном - самый младший, одиннадцатый сын моей бабушки, дочери царского генерала, знал сельское хозяйство на отлично, в свое время даже - при поступлении в вуз - подавал кассацию ректору после, на его взгляд, поставленной ему незаконной двойки при поступлении и добился повторной сдачи экзамена ученому совету в присутствии ректора, академика, после чего его зачислили, а преподавателя выгнали с "волчьим билетом"). И в Петербурге я, как и все тогда в начале девяностых мастера спорта, искал "место под солнцем" (попав в самую гущу событий так называемого - "бандитского Петербурга"). Кстати, ввел в обид это словосочетание удивительный человек Андрей Константинов (Бакунин), у которого есть даже интервью со мной в его первом выпуске журнала, а после, уже десятилетие спустя, я точно также (после того как стал продюсером шансона) тесно сошелся с двумя другими людьми (двумя - из трех, третий к тому времени был уже покойный) авторами словосочетания "русский шансон").
      И вот я о том, что жизнь меня поистине бросала по этапам судьбы (отсюда и продажа, ради издания первых книг, родительской квартиры - после их убийства, когда застав ночью спящих в постели, нанесли обоим по двадцать-тридцать ножевых ранений каждому и ушли, не забрав ничего из денег и драгоценностей, - пачки купюр я сам нашел в шкафах и золото матери на комоде у изголовья кровати - и после поджёгших квартиру - на дым и отреагировали соседи, вызвав спецслужбы и брата, при котором вскрывали железную дверь, которую убийцы так и не смогли открыть и потому ушли как и пришли - через балкон - благо этаж был третий, небольшой, а кого-то из предполагаемых трех даже нашли, потому что он сорвался вниз и сломал ногу, после сидел на лавочке, курил да видимо собирался с мыслями), отсюда и мое (порой шапочное, порой искреннее, но точно, что меня знали) с представителями не только криминала (на уровне так называемых лидеров, но и шансона (лучших его представителей, тем более я лично организовывал международные конкурсы молодых исполнителей и также организовал лигу чемпионов мира, где помимо спортсменов чемпионов - вошли - в попечительский совет лиги - поистине звезды, начиная от Александра Новикова и Стаса Михайлова, включая Ефрема Амирамов, Александра Дюмина и других, не меньшего формата талантливых исполнителей, разве что чуть менее известных). И а при этом я еще - чуть ранее - получил семь высших образований, включая аспирантуру и подготовку докторской диссертации, и в трех вузах (государственных) преподавал - в двух читал авторские курсы по психологии, в третьем, военном, был главным тренером по армейскому рукопашному бою и помощником главного тренера по боксу), подготовил более семидесяти чемпионов и призёров всероссийских турниров по различным единоборствам и стал тренером-психологом трех чемпионов мира (на мой взгляд в спорте вообще самая главная это психология - девяносто процентов успеха, техника да тактика боя один процент, а оставшееся удача, - цифры могут разнится, но психология и случайность неизменно на первых местах, особенно психология).
      
      
      Глава 12
      Конечно, в таком ритме жизни (а я не рассказал даже о половине достигнутого или того что было) я имел много знакомств и столь же много (поразительно много) подобных знакомств терял. Сегодня ты мне друг или лучшая жена, а завтра я не хочу тебя знать и меняю "явки, пароли, адреса" чтобы меня не нашли (в желании со мной помириться). Вот ведь в чем дело. И при этом очень хорошо знаю (и такой пример дала мне на данный момент моя последняя жена), что в 99% случаев - я действительно ошибался, рушив все на корню порой только из-за того, что не желал элементарно объясниться. Поэтому - простите меня в чем я был не прав. Круг времени (точнее, забега по времени) был таков, что "лес рубят - щепки летят").
      
      
      Глава 13
      Хочу уточнить. Главы иной раз очень короткие, иной раз длинные. Когда короткие (это касается всех моих книг, уже к этому времени более двух с половиной сотен), это лишь если я хочу акцентировать на чем-то внимание и дальше оставляю время (как многоточие) для осмысления читателя. Ваше, ваше...
      
      
      Глава 14
      Пожалуй в равных соотношениях я выбираю в жизни и поэзию и прозу. Когда-то создается впечатление, что правит бал одно, когда-то - другое. И я не в силах сказать, что для меня важнее. Видимо это зависит от настроения и от чего-то свыше. Ибо до сих пор я уверен, что только там, на небесах, управляют нашей судьбой. Нашими судьбами едиными, и - каждой в отдельности.
      
      
      Глава 15
      Да уж, порой и на самом деле наступали загадочные времена в переосмыслении собственного пути. Но вот скажу я вам, что я действительно жил творчеством. Оно поглотило меня. Вернее, когда это точно произошло я не знал, но именно в нем находил я ту отдушину, то умиротворение, которое радовало душу и лило бальзам - и в сердце, и на сердце. И при этом еще выявляло такие перспективы, о которых ранее я даже не подозревал что они существуют. Вот ведь как бывает. Вот ведь как бывает...
      ...............................................................
      
      Я не знал, насколько это долго продлится. Я все время хоронил себя. Но чем дольше жил, тем словно больше понимал, что жизнь моя и не окончится просто так (этак чтобы сразу "и сейчас"). Нет, мучиться конечно не буду. Уйду с улыбкой на устах и в час, предначертанный судьбой (и мне известный). Но вот то, что ранее со мной случались приступы патологического желания "все успеть" - наводило на мысль, что судьба сама подгоняла меня.
      Но вот в чем дело. Я ведь все равно жил так, как и жил - и совсем не походил на человека, который стремится спешно завершить все начатые по жизни дела, узнав, что завтра умрет. Понятно, это все больше обыгрывают кинематографисты (и мне даже нравится подобное смотреть, ибо перед якобы смертью, равно как и при любых экстремальных ситуациях, как нельзя лучше проявляются искренние эмоции индивида), но тем не менее, тем не менее...
      
      
      Глава 16
      В поисках внутреннего разума я порой доходил до отчаяния. Вернее, конечно, готов был дойти, ибо практически с раннего детства я привык скрывать свои истинные эмоции и всегда больше во что-то играл (в проявление чувств, например), нежели чем это было на самом деле. И подобное не скрываю. Со временем это не только помогло мне закалить характер, но и выйти из таких ситуаций, из коих на моем месте оставался лишь труп. А я дальше дружески расставался с теми, которые меня должно были убить. Точнее, другого конечно же, кто бы мог оказаться на моем месте. Не меня... не меня... (Обо всем пока рассказывать время не пришло; но ведь и умирать не собираюсь. Пройдёт срок давности и обязательно расскажу. Иные разведчики ведь молчат и по пятьдесят лет. Какие наши годы...).
      
      
      Глава 17
      Да, порой я не знал о чем писать. Но случалось такое крайне редко, и в это время я или редактировал ранее написанное, или же перепечатывал что было написано на бумаге (например стихи я писал только ручкой на бумаге; а раньше и все первые романы - этак десяток-два - все тоже только на бумаге; сейчас уже много-много меньше из научного творчества: отдельные сны разве что - тотчас же после пробуждения, или какие-то внезапно пришедшие мысли, когда нет под рукой компьютера или планшета - раньше печатной машинки, была у меня хорошая печатная машинка, немецкая, плюс машинка отца - доставшаяся после его смерти и потерявшаяся после моих многочисленных переездов и оставления части имущества детям с их мамами - бывшими моими женами коих было много, а детей много меньше, по крайней мере пока. Очень верю, что еще будет много и еще больше внуков; хотя детей, отчего-то уверен, что будет больше; впрочем, я всегда плохо считал).
      
      
      Глава 18
      В жизни самое главное значение играет случай. Я это давно уже понял и все время убеждался в результате наблюдений.
      Кто-то рождается сразу богатым, здоровым и талантливым. Кто-то больным и убогим. И глупым. Кто-то красивым, и бессознательно пользуется красотой в течение жизни. А кто-то ужасным внешне. И даже при доброте внутри - в жизни это практически не оказывает результата.
      Кто-то обладает чертовски привлекательной харизмой, сильным характером, - причем все это досталось ему от рождения. (В течение жизни можно лишь закалить то, что уже было дано, но не сделать с нуля - "от осинки не родятся апельсинки", гласит старинная русская поговорка.) А кто-то может и самый, что называется, расчудесный человек, а вот не привлекает он других. А то и даже отталкивает. И как бы не старался, у него не выходит и десятой доли того, что другому достается просто так, ибо было уже предначертано так свыше, еще до рождения.
      Понимаете, когда знаешь такую истину - вдвойне тяжелее жить. Впрочем, равно как и легче. Но вот большинство людей уже кажутся откровенно неинтересными. А потому ты все больше и больше замыкаешься внутри себя. Но это окупается сторицей, ибо там ты находишь такую отдушину, которую поистине больше нигде и не встречал.
      
      
      Глава 19
      Затуманенность ошибки бытия все время манила своей непредсказуемостью. Это становилось сродни латентному (бессознательному) садомазохизму - сначала доводить себя до отчаяния, а после стремиться из всего этого выбраться. Но вот разве мог я развязать этот гордиев узел. Разве что разрубить. Но не было меча...
      
      
      Глава 20
      Очень часто хотелось вспомнить прошлое и встретить ту, которая стала бы обо мне заботится, а я бы испытывал благоговейные чувства в ответ. Но я точно также понимал, что это фактически невозможно. По крайней мере после того, когда отношения в последнем браке (давно перешедшего в разряд гостевого, с почти ежедневным общением по телефону, но встречами раз в неделю) наложили какой-то особенный отпечаток на мою психику. Да и, честно говоря, с годами научился настолько проницательно видеть окружающих, что человек может еще даже не заговорить, а я уже вижу его полный психологический портрет и знаю про него все. Поистине иной раз страшно и самому себе. А если (не дай бог) приходится общаться (точнее, человек задаст вопрос любого рода) я уже по манере говорить, построению фраз, мимике и прочему - вижу полнейший психотип данной личности и... грустно... грустно...; ибо я понимаю, что новая "жертва" мне не нужна. Сильную личность я и сам не потерплю (в худшем случае - разрушу ее "Я" и сделаю ничтожеством, разом вскрыв все внутренние комплексы - ибо передо мной душа человека часто как на ладони, в лучшем - сразу прекращу общение). В итоге сохраняю то, что есть. Без всякого стремления начинать что-либо новое.
      
      
      Глава 21
      И конечно же (особенно в свете вышеперечисленного) мне было наиболее комфортно пребывать в одиночестве. Я размышлял, я медитировал, я думал все время над тайнами бытия, - записывая собственные мысли, - и мне было, в принципе, комфортно. За исключением лишь того, что так бы хотелось, чтобы рядом была тихая молчаливая (молодая, умная, красивая - телом и душой - да интеллигентная) девушка, которая бы не раздражала своей навязчивостью, а появлялась бы тогда, когда позовут.
      
      
      Глава 22
      Порой у меня создавалось впечатление, что я хочу от жизни невероятного. Но ведь это было не так; и мысли такие я сразу отгонял. Видите ли, я уже отмечал, что в жизни самое важное - это случай. И равно как вообще случай представляет из себя нечто мистическое, точно также и причина всего и вся - практически всегда ломает все тайны да стереотипы. При том что люди до удивления привязаны к каким-то шаблонам поведения. И если вы вдруг (случайно... случайно...) выпадаете из рамок их восприятия (восприятия их психикой), то порой случается и вовсе казус. Ну или, если позволите, психологический коллапс. А это поистине дорогого стоит...
      
      
      Глава 23
      Я одновременно и записывал свои мысли и думал о том, что ведь мало кто их прочитает (исходя из огромного общего количества; да и еще я ведь порой вкрапливал наиболее ценные мысли - в какие-то совсем обыденные. Так, чтобы истинный ценитель сам отобрал зерна от плевел и нашел истину (в моем тексте). Но я и понимал, что с таким подходом ждать мне понимания тысячу лет. Да и то, если сохранится интернет (ибо рукописи не только горят, но и, к сожалению, сгорают), и самое главное, если придет тот самый случай (о коем я писал выше). Но как из всего многообразия текста автора найти именно то, что подойдет именно тебе. Ладно я - находя любимого автора, прочитывал все его произведения от "а" до "я" (Кафка, Набоков, Довлатов, Воннегут, другие; десятка полтора-два, может и три еще, сейчас упомянул тех, кто сразу пришли на ум и кого я прочитал все что было ими написано; и понятно, что читал я это уже после их смерти; ну это так, к слову; вернее, к слову, рождающему размышления). Но вот какая гарантия, что еще при моей жизни (да и после смерти) точно также станут прочитывать всего меня. Да уж... Поистине это должны быть уникальные люди. И я молю бога, чтобы они мне попались еще при жизни. Тогда может все пойдет легче. А может по иному пути. Потому свыше и не дают. Кто знает, кто знает...
      
      
      Глава 24
      Практически я работал до упора, пока появлялись новые мысли. После, когда уставал, редактировал раннее написанное или перепечатывал то, что было записано от руки. Когда становилось уже совсем невмоготу - смотрел научно-документальные фильмы или фильмы высокохудожественные (подсознательно продолжая искать в них истину и записывая появляющиеся мысли в блокнот; дневник не вел, ибо и так все мои книги - фактически мой дневник). В режим дня входили также обязательные физические нагрузки (летом - пробежка на самокате или прогулки пешком, - и то и другое всегда час-два-три минимум, бокс, борьба, восточные единоборства и штанга - час-полтора-два максимум сейчас, а в юные годы по четыре тренировки в день; зимой - прогулки в парке (час, полтора, два-три-пять) и все также бокс, борьба, восточные единоборства и штанга; в межсезонье - в зависимости от погоды, но с неизменным повторением обязательной прогулки и все того же: бокс, борьба, восточные единоборства и штанга).
      
      
      Глава 25
      Но в итоге все как-то выходило так, что я по-прежнему многое из своей жизни не мог верно интерпретировать. И что главное, конечно, понимать, а то и даже знать об этом (ведь если вы хоть о чем-то знаете, значит у вас есть информация, а если есть информация - уже от вас зависит анализ ее, - или невозможность оного).
      Таким образом, порой у меня самого создавалось впечатление, что я блуждаю вокруг да около. Но то, что сама цель существовала - меня по своему радовало. И даже случайные ошибки не обескураживали (как случалось раньше, в совсем юные годы), потому что, как оказалось, годы дают, в том числе, и особого рода мудрость. Психологическую зрелость, иными словами. И вот как раз именно она уберегает вас - как от множества совершаемых ошибок, так, пожалуй, и вообще от того, чтобы сделать что-то не так. Причем, само слово "не так" включает в данном случае как минимум несколько смыслов, ибо означает, с одной стороны, нечто совсем поверхностное (к восприятию бытия), а с другой - дает вам то самое отчаяние, которое... радует?)
      
      
      Глава 26
      На мой взгляд достаточно любопытно, что поступки, совершаемые как мной по отношению к жизни, так и жизни - в отношении меня, служили какой-то особой формой закаливания характера и упрочения сознания. Да, да, именно сознания (с характером там понятно). Сознание ведь не просто форма отображения бытия, а оно еще подразделяется порой на столь много частичек дополнительного "Я", которые, объединяясь вместе, как раз и формируют видение мира конкретного человека, наше с вами видение, иными словами. И вот тут уже очень даже может показаться занимательным своеобразная плоскость приложения (нашего внутреннего мира - в отношении к миру внешнему, миру окружающему, тому, что вокруг нас).
      Далеко не секрет, что то, как мы воспримем мир, не есть еще какой этот мир является на самом деле. Восприятие каждого человека порой разнится друг от друга, и на подобного рода "восприятие" оказывают влияние множественные факторы, начиная от интеллекта отдельного индивида и заканчивая его социальным окружением (помните расхожее выражение в народе: королевы не пук...ют). Мне, конечно, самому иной раз неловко приводить многие расхожие фразы (точнее, базируясь на распространенной платформе), но мы же должны отталкиваться порой хоть от какой-то "базиса" (дабы делать "надстройку"). Ох... Ну да имеющий уши да услышит как говорится. ("Кто имеет уши слышать, да слышит! (Мф.13:9).
      
      
      Глава 27
      Господи, как же порой сложно донести людям истину. Не всем, не всем людям, а (хотя бы) близким. Да и тут в первую очередь важно ведь попросту "достучаться" до них. А я хоть и "стучу", однако, да пока все никак не "отворяют". И так уже десять браков. "...просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам..." (Лк.11:9).
      
      
      Глава 28
      В жизни всегда очень важно понимать именно масштабности бытия.
      Бывает, что рядом с вами возникает что-то такое, что порой даже искренне увлекает вас - но это всего лишь отдельная, фрагментарная составляющая жизни (даже отдельного пункта ее).
      Но есть ведь общее целое.
      И вот как раз это самое "общее целое" должно - и объединять, и руководить, и облагораживать, и вызывать эмоции, и прочее, прочее, прочее, - но только все в целом; при сложении всех пазлов, как говорится. Поймите пожалуйста правильно.
      
      
      Глава 29
      И в памяти, и без памяти, и безустали - но я всегда вижу все одну картину бытия. Вижу, как они игнорируют меня. Равно как вижу и то, что они отдаются - как первому встречному. Я все вижу. И уже давно. Может быть мне от этого так больно?
      
      
      Глава 30
      Наверное любовь затуманивает мозг. Она выворачивает наизнанку ваше сознание. Она самого вас порой делает незнатным юнцом, а вашу поклонницу возвеличивает до невероятности; и это притом, замечу, что четко знаете, что нет у нее "знатных" корней, но вас это и не обескураживает, но и не радует. Так может принимать все как есть?
      Но вот что это тогда происходит? Неужели от всего этого здравомыслящий человек способен наложить себя руки, сесть в тюрьму, убить себя? Нет, мне это было никогда непонятно, равно - как неведомо и сейчас. Вернее, я понимаю психологические моменты осуществления подобного, но сам их не приемлю и ни за что не позволю, чтобы на подобного рода "удочки" попались другие. Да сам бог убережет. (Особенно, как "озвучили" подобное"). А если нет, если нет... Если нет - то тогда видит этот самый бог, что я брошу все, чтобы свергнуть его с пьедестала. Уж лучше пусть будет Вольтера: "бог умер", - нежели чем подобного рода безобразие. Я и так еще до конца не простил ("Ему") смерть родителей. А тут... Не потерплю. И - без вариантов. (Ну да это уже личное).
      
      
      Глава 31
      Иной раз быть может нам всем стоит поговорить по душам. И тогда уже точно проявится все то, что так тревожило нас раньше. Вас - или меня. Скорей всего меня. Однако...
      Я о том, - что несмотря на все как будто попытки мне вернуть разум после общения с той или ной женщиной, я все равно пропадаю в небытие. Вернее, в некоторое небытие.
      После чего возвращаюсь и дальше уже больше не общаюсь с ней.
      Загадка.
      А в любой загадке беспокойство, однако.
      
      
      Глава 32
      Я считал что все равно, несмотря даже на то, что терял всех и вся и продолжал следовать по одному, только мне известному направлению, будет победа. Моя победа.
      Да, порой было очень больно, когда накатывало осмысление пути и особенно душевные переживания за тех людей, которые мне искренне желали добра и делали все, что было в их силах для этого, а я словно назло - так казалось им, а на самом деле не назло, а "по своему". Мне искренне жаль, что они так и не сумели пройти со мной всю дистанцию жизни дабы убедиться, что я в итоге оказался прав. Я и сам, конечно, пока не прошел эту дистанцию, но вот я же ее все-таки "иду" - продолжаю идти, а они отпали, - кто вначале пути ("несчастные"), кто в середине ("душевно ранимые"), а кто-то почти чуть и не дойдя до финала ("счастливые").
      Но ведь финал - и я точно знаю - уже скоро. И тогда все мои усилия, переживания, трудности и прочее - окупятся сторицей. И окажется что я не только прав, но и делал все именно так, как и должен был делать в той или иной ситуации. Ни больше ни меньше. Бывали, конечно, и мои отклонения в пути. Ну так я до сих пор не очень хорошо разбираюсь на местности. И какая разница, природа это, городской ландшафт или жизненные катаклизмы да аллюзии. Все едино. Но - я ведь все равно (рано или поздно) находил тот путь, с которого сбивался. И тогда, выходя на прямую, я увеличивал скорость, дабы компенсировать потерянное время. И поэтому якобы "упущенные возможности" совсем не казались мне таковыми (в отличие от моих "близких" - на тот или иной момент вечности). Я просто и на самом деле считал, что значит так было надо. И старался ни о чем не сожалеть, понимая, что любого рода сожаления вносят в душу хаос, а значит (тем самым) невольно отбрасывают вас назад (ведь стоять на месте - идти назад, гласит восточная поговорка).
      А потому я шел только вперед. Иной раз даже сметая все на таком пути - и ломая судьбы. "Им бы чуть-чуть продержаться, - не раз говорил я себе, - и они убедились бы, что я прав, а равно уверовали бы что то, что я задумал, - непременно осуществится".
      Но не удержались...
      
      
      Глава 33
      Всю жизнь я преодолевал какие-то трудности.
      И так к этому привык, что когда их не было - сам создавал.
      ..................................................................
      
      Мне, как и всем, хотелось счастья. Счастье - это прежде всего любовь. И я много имел "любовей" (этак "по кундеровски" - Милан Кундера, спасибо) в жизни. Но всякий раз, когда счастье грозило перейти в бесконечное - я бессознательно делал все, чтобы "убить любовь".
      И у меня получалось.
      А после - переживал.
      ............................................................................
      
      Жизнь порой настолько проста - насколько и таинственна. Все зависит от вашего восприятия той или иной ситуации. Ведь всегда можно одновременно и смеяться да радоваться, и страдать.
      Я отчего-то предпочитал страдать.
      Может так мне было комфортнее мобилизовать свое внутреннее "Я" - дабы вновь преодолевать вершины, горы да равнины?
      Впрочем, - нет - на равнинах как раз мне становилось скучно. И я как Че Гевара или Аркадий Гайдар (знаменитый дедушка российского политика), вместо того, чтобы подчевать на лаврах - находил все новые и новые испытания, чтобы преодолеть их, и... Идти дальше. Находить новые.
      И так, - подумает кто-то, - по жизни забег до бесконечности.
      Ан нет. Я знал, когда мне нужно будет остановиться. Просто время пока не пришло.
      ........................................................................................
      
      Если вам вдруг когда-то показалось что уже "все" и ничего сделать невозможно - значит вы лишь только-только подошли к истине. И откроют ли вам врата рая - зависит теперь исключительно от вас. Продолжите движение вперед - откроют и даже быть может введут в замок вечности. Остановитесь, испугавшись чего-то, и пиши-пропало; ибо отбросят вас назад да и сотрут даже память о вас.
      Бывает же такое, однако.
      ...........................................................................
      
      Мне часто мешал мой характер. Но вот только, видимо, как раз именно он - и направлял меня.
      А как "на деле" (по факту) - рассудит время. В зависимости от достигнутого результата.
      
      
      Глава 34
      Я просто верил в свое внутреннее предназначение; в то, что судьба у меня совсем иная, ибо "свыше" уже изначально все обставили так, чтобы это было именно так.
      Кроме того, за мной был мой род, генетика - и не до конца пройдённый путь предков (десять родных братьев отца умерли до достижения возраста Христа - последний погиб именно в этом возрасте; и никто, включая отца, которому удалось дожить почти до пятидесяти семи лет - а он был одиннадцатым - был убит в ночь с третьего на четвертое мая, в его день рождения, двадцатого мая - в день смерти ему было еще пятьдесят шесть - ровно на десять лет старше меня сегодняшнего, так вот никто, включая отца, не умер собственной смертью - все насильственной).
      А потому все это точно также давало мне "фору" (мама тоже была убита насильственной смертью, в ее пятьдесят семь - и одновременно с отцом). А еще преждевременные смерти бабушек и дедушек по линии отца и матери (от душевных переживаний или последствий войны - папа мамы был майор во время Великой Отечественной Войны, после - второй секретарь горкома партии города Краснодара, вице-мэр как бы говорили во времена постсоветской демократии, дедушка отца - царский генерал, приглашенный царем из Польши, откуда наш род, бабушка - мама мамы - имела значок "пятьдесят лет член КПСС" и в свое время была ответственным работником партии, - тогда партия была одна, впрочем, как и сейчас в России, остальное "фейк" для народа, другая бабушка - мать героиня, родила одиннадцать сыновей; дядя бабушки - мамы моей мамы - генерал-майор КГБ, во время войны майор СМЕРШ, ну то есть особого отдела НКВД).
      Так что я не только гордился своим родом, но и знал, что у бога или его представителей - а равно конкурентов - есть неоплаченные долги перед моей семьей; потому весь "долг" я намеревался получить сам. И знал, что мы (с богом... с богом...) нашли взаимопонимание.
      Потому мог и пить что попало (и в любых количествах): помнится, когда я выпил с горла бутылку водки, а после за вечер еще две, - никто даже не заметил, что я "выпивший"; кушать тоже самое, мог непонятно что и даже самые что ни на есть "просроченные" продукты, - но ни разу даже "плохо" не стало. Равно как выжил и после пяти покушений (минимум пяти, все погибли - я жив). Да много случаев. Все тело и лицо в шрамах, а я вот жив. И также тренируюсь ежедневно по пять часов. Ну или слегка ошибся. Это раньше, в двадцать лет, я не менее восьми часов в день "пахал" на тренировках. Позже было пять. Не меньше пяти. Сейчас, в среднем, часа три (когда час, когда пять).
      
      
      Глава 35
      Я чувствовал мощную силу внутри себя. Помнится, когда только впервые пришел на курс известного гипнотизера Кандыбы - он тотчас же подошел ко мне (к парте, за которой я сидел - какая-то дальняя, я всегда любил когда "все под контролем"), и три раза спросил меня (ассоциации тогда возникли с учеником Христа, будущим апостолом Петром), что я тут делаю. А когда я все три раза отвечал вариации на тему: "пришёл учится", взял за руку и усадил подле себя, объявив, что я не только его первый ученик, которого он ждал сорок лет, - равно как когда-то его, Виктора Михайловича Кандыбу ждал его Учитель. - но и его приемник. И это, скажу я вам, дорогого стоило и тогда и сейчас (вспоминаю - мурашки бегут по телу). Тем более что случай с апостолом Петром встречается во всех четырех Евангелиях.
      "Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько". (Мф.26:69-75).
      "Когда Петр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрекся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух. Служанка, увидев его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрекся. Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно. Он же начал клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите. Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать". (Мк.14:66-72).
      "Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним. Но он отрекся от Него, сказав женщине: я не знаю Его. Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет! Прошло с час времени, еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин. Но Петр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда еще говорил он, запел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал". (Лк.22:55-62).
      "А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет. Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся. Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух". (Ин.18:16-27).
      
      
      Глава 36
      Эмоции очень часто разбирают людей, как говорится, "по косточкам". Я сам всегда любил вызвать "бурю в пустыне", - чтобы после человека подчинить себе. Ведь когда он "на эмоциях" - он перед нами открыт как младенец. А значит, - (после... после...), - можно им умело манипулировать.
      Впрочем, я никогда не любил манипулировать людьми. Предпочитал, чтобы все было открыто, бой "с поднятыми забралами" (помните рыцаря Айвенго из Вальтера Скотта).
      Хотя, конечно, в книгах - не как в жизни. Равно не как и в кино. Но вот я наверное один из тех немногих, кто стремился доказать, что и книги и кинофильмы - есть наша жизнь. Ибо сидят в подсознании образы, которые входят в симбиоз ("симбиоз" хоть и термин из биологии, но в данном случае я его рассматриваю как "тесная взаимосвязь"), переплетаясь в подсознании и выдавая "на гора" как раз тот результат, который, собственно, и ожидаем.
      
      
      Глава 37
      Я могу сказать, что подавляющее большинство собственных "несчастий" уже так или иначе провоцировал я сам из-за как минимум нескольких патологических желаний. Превалировало два основных: изучить психологию поведения человека в экстремальной ситуации (в том числе и при наличии так называемой "душевной травмы"), и проверить собственные знания психологии - в факторе умения выбраться из сложившейся "экстремальной ситуации". Ну не мог я жить как большинство - ровно и спокойно! Мне больше нравилось по лезвию ножа. И даже не то что нравилось самому, выходило то в большинстве случаев как раз бессознательно. То есть существовало (да и до сих пор существует) "нечто" в моем подсознании, что уже так или иначе словно вынуждало меня совершать те или действия этакого сложного характера; напрямую, опять же, из-за моего характера. И если раньше я думал об этом и пытался как-то бороться, то после понял, что бесполезно переделывать себя. Я такой как есть. И тут уж ничего не поделаешь. Станешь ломать себя - случатся какие-нибудь психосоматические заболевания. А этого мне не надо. Здоровье дороже.
      
      
      Глава 38
      В жизни очень часто так происходит, что когда вы ничего не можете изменить (положительно - в нужном вам ключе - повлияв на ситуацию) и не думаете об этом, то сохраняете душевное равновесие и все у вас хорошо. Если же начинаете внутренне "накалять ситуацию", то несмотря на то, что точно также ничего не можете изменить - начинаете буквально "загонять себя". А отсюда, как говорится, недалеко и до беды. Потому что самое важное в жизни - это именно ваше отношение к той или ной ситуации. Это намного важнее даже того, какая ситуация на самом деле. Вот ведь в чем вопрос и одна из самых великих загадок человечества. Тогда как если случается иначе - "пиши пропало". Подумайте над этим.
      
      
      Глава 39
      На протяжении всех своих лет я искренне продолжал верить в какое-то свое собственное предназначение. А от людей, которые "по доброте душевной" старались (бессознательно... бессознательно...) мне в этом помешать - всяческим образом старался избавиться. Причем, желательное так, чтобы их "не обидеть" (дополнительный груз психологических травм на себе я таскать не стремился, разве что если только самому было любопытно изучить последствия той или иной ситуации).
      Кто-то скажет, что я играл в жизнь. Ну так жизнь - это и есть игра. Да еще и порой какая великая...
      
      
      Глава 40
      Время теребило и подгоняло меня. А иногда так хотелось остановиться и вздохнуть. Но лишь только я собирался сделать это, находилось что-то, что заставляло меня двигаться дальше. Бежать порой наперекор судьбе.
      И даже если подобный бег по времени казался иногда совсем безнадежным, я все равно не останавливался, предъявляя к другим столь же суровые требования, как и к себе, и считая, что все должно быть по гамбургскому счету, а иначе не комильфо. Не тот уровень.
      Вот правда другие при этом часто отставали. И порой отставали безнадёжно. Я хранил в памяти моменты, из-за чего случилось то или это, но знал, что рано или поздно или они меня нагонят (если достойны), или же я сделаю остановку, а то и возвращусь назад, дав руку тем, кто мне был по настоящему нужен да необходим. Но исходя из того, что знал, что лучше подобного рода "остановку" делать тогда, когда имеешь на это возможности, я продолжал бежать вперед. Завязывая по ходу движения "узелочки" в памяти.
      
      
      Глава 41
      Никогда и ни за что я не имел права поддаваться грусти. Да, с подобным состоянием я вынужден был мириться практически на протяжении всей жизни. И даже мог бы заметить, что (из-за долгого употребления алкоголя) заметно пристрастился к подобного рода состоянию (даже порой искусственно его вызывал, когда долгое время "задерживалась в гостях" радость). Но вот все-таки факт остается фактом в своей априорной эфемерности. Грусти подаваться всерьез нельзя. Играть - можно. Верить, что она породнилась с вами - нельзя. Запрещено. И никак иначе. Как говорится, без вариантов.
      
      
      Глава 42
      Из философов мне всегда нравился Шопенгауэр (впервые начал его изучать еще почти тридцать лет назад, а первый мой философ был Монтень, его "Опыты" прочитал в десять лет); притом что понятно, когда готовился к сдаче кандидатского экзамена (и конечно задолго до того) изучил всех и вся (если в десять лет я "жил" Монтенем", то начиная лет с семнадцати и до тридцати семи последовательно изучал учения всех наиболее известных философов). Но вот сейчас особенно нравится Шопенгауэр (Ницше, Кьеркегора, Сократа и иных также читаю), ибо именно он порой ненавязчиво вытягивает меня вперед в творчестве (когда-то нашел нечто схожее у Кафки, но его в то время кажется "вытягивали" Герцен и Достоевский).
      .........................................................................
      
      Вообще на свете так много истин, что словно и не угнаться за всеми. Но вопрос ведь, что никогда и не надо этого делать. Вам необходимо любить себя. Считать, что ваш путь (как минимум) "отмечен богом". И делать ровно то, отчего внутри вас наступает душевный комфорт и внутренняя гармония. Причем, - совсем не обращая внимания на ваши сведения о том, насколько это принято (зачастую оказывается что "не принято") в обществе. Поймите правильно, это не значит, что вам обязательно необходимо быть этаким маргиналом, совсем нет. Но то, что если вы "нащупали" собственный путь (а равно "условия его прохождения"), то значит так и должно быть (ни больше, ни меньше). А все остальное, как говорил Иисус, от лукавого.
      
      
      Глава 43
      Поистине, никогда не знаешь где найдешь, где потеряешь. Сегодня был свидетелем уникального на мой взгляд случая. Совершал пробежку на самокате (самокат, скажу я вам, тренирует мышцы получше, чем бег или велосипед). Решил сделать паузу, присел. Благо дело было в парке. Метрах в десяти передо мной "загорающие" (дело было летом). Традиционно останавливаюсь где лишь рыбаки (чтобы не подумали дамочки, отдыхающие в купальниках, что я грешным делом решил познакомиться). Передо мной не было рыбаков, но оказался мужчина. Он почему-то долго на меня смотрел, и у меня уже промелькнула мысль что пора сваливать, вдруг он гей, как мужчина успокоился и повернул голову на реку. Через пару минут рядом с ним остановились две девушки (одна симпатичная небольшого роста с наличием груди, вторая несколько бесформенная; обоим лет под тридцать, не больше, скорее двадцать пять-двадцать семь; мужчине на вид под сорок, фигура ни о чем, ну то есть обычная). И тут девушка (та, что привлекательная), спрашивает его (слух у меня "музыкальный", поэтому десять и даже двадцать метров порой не вопрос услышать о чем говорят, а если нет стараюсь читать по губам) останавливается перед ним и спрашивает можно ли присесть и позагорать рядом. Мол она приехала из-за границы, мама у нее русская, папа турок, и ей нравятся мужчины его типажа. Он разрешает. Она переспрашивает. Он несколько раз подряд "разрешает". После я понял, что еще вот-вот и начнется нечто откровенно непонятное, сел на самокат и укатил. Позже взяло любопытно. Вернулся. Проезжая мимо заметил, что девушка уже сидела в одном купальнике рядом с мужчиной и о чем-то весело ему щебетала. Подруга ее по всему готова была давно уже "отдаться". Я проехал мимо, понимая, что мир ведь действительно порой очень и очень загадочен. И то, как на него смотрят некоторые, совсем даже это все не так. А значит я был прав всегда в своих книгах. (Дальше "тему" расширять не хочу, просто сделаю вывод, что не только любви все возрасты покорны, но и на ровном месте вам может выпасть "джекпот" и жизнь улыбнуться порой таким "подарком судьбы", что вы еще и еще раз повторите старую истину о том, что не знаешь где найдешь, где потеряешь).
      
      
      Глава 44
      Сейчас, в свои сорок шесть, я думаю, что самое главное в жизни человека - это попросту не отчаиваться. И не сникать перед трудностями, тем более как показала практика (анализ жизни... анализ жизни...), это не нечто такое совсем непонятное, непонятое да совсем необъяснимое, - а лишь сама по себе судьба. По сути ведь так. Ну а то, что вы когда-то пытались повторить или грешным делом оспорить - не приведет, как говорится, к единому знаменателю, а лишь еще больше запутает.
      И еще. Фраза: "не знаешь, где найдешь - где потеряешь", - упоминаемая выше, на самом деле и правда имеет место быть. Ведь жизнь всегда совсем иная, чем кто-то там ее хочет представить. Взгляд "кого-то" - это всего лишь его собственный взгляд. Тогда как - (и на самом деле "как") - по факту, - порой самая что ни на есть запутанная истина. Вот ведь как.
      
      
      Глава 45
      Вновь и вновь я весьма умело запутывал себя. И ведь не сказать, что это было как-то намерено. Но и по недоразумению не назовёшь. Скорей всего тут вмешивался фактор случая. А в еще большей мере предопределенность судьбы.
      А самое печальное, что я не мог сам с собой бороться, и не позволял, чтобы это делал кто-то другой. Тотчас же, если вдруг возникало некое подобное желание, включались защитные механизмы и становилось поистине страшно. Страшно, нелепо, и сверх прочего - весьма и весьма непонятно (к чему и для чего это все). Да, я был заложник творчества, ибо оно со временем не только поглощало меня всего, но и грозило уничтожить. Но даже в подобного рода "уничтожении" речь скорее шла о физической оболочке, тогда как душевная составляющая оставалась незыблемой: то есть болела (ранила саму себя) душа. Но и даже за подобного рода "ранением" все равно не просматривалась судьба (да и вся, впрочем, жизнь). Ведь если только предположить, чтобы я был другим, нежели чем есть - и тогда у меня наступал дикий страх, который уже на уровне подсознания блокировал все и вся. Отчего становилось понятно, что это все никогда не изменится. Точнее, изменится лишь тогда, когда я сам себя (свое внутреннее "Я") доведу до логического завершения. А иначе невозможно.
      Нравилось ли мне подобное? Не могу сказать. Вернее, не могу уверенно сказать, что нравилось. Скорей всего тут вмешивался все-таки какой-то родовой фактор (как бывают родовые грехи, так бывает и родовое предназначение). И вот уже в этом ключе видимо и стоит оценивать происходящее. Ну а почему нет?
      
      
      Глава 46
      Иногда мне казалось, что я совсем безуспешно искал свою истину. При этом создавалось впечатление, что вот-вот - и я ее уже нашел. Осталось совсем немного. Еще чуть-чуть, - и прибудем вечная душевная радость, гармония и покой. Оставалось, наверное, только дожить.
      ...........................................................................
      
      Притом, что сама по себе истина как будто и на самом деле то приближалась, то отдалялась от меня. А там где, казалось, ждала меня полнейшая удача - я вдруг ни с того ни с чего чувствовал невероятное отчаяние; которое предсказывал сам себе (подсознательно) еще задолго до наступления оного. Вот ведь в чем вопрос. Но в любом вопросе неизменно - рано или поздно - наступает ответ, разгадка его. И тут как раз эта самая "разгадка" (словно ни с того, ни с чего) начинала манить такими тайнами бытия, что просто диву даешься, как такое могло быть? Да и было ли? Вот ведь в чем тоже вопрос. И тогда уже чем больше и больше я начинал анализировать проблематику вопроса, тем больше этот самый вопрос уже и не казался мне тем, чтобы на него искать ответы. Но когда я радостно решал отклониться от разрешения его - тут же случалось нечто новое. Словно косяком шли все новые и новые вопросы. И было их действительно такое количество, что я задумывался: а возможно ли вообще их разгадать, а необходимо ли это, - надо ли?
      Но меня-то как раз никто не слушал. Вот же как. Мне словно незримо навязывали что-то свыше, а все, что требовалось от меня, анализировать, анализировать, анализировать. Даже без какого-то итогового знаменателя. Словно процесс ради процесса, - как-то (про себя) предположил я, а оказалось, что нет. Ответа-то от меня как раз ждали. Вот только какого? Я так понимал, что сам по себе ответ (какой бы он не был) "их" тоже не устроит. А значит требовалось пока просто ходить по лезвию бритвы, да играть на грани фола.
      
      
      Глава 47
      Какими-то, пожалуй, невероятными аллюзиями, моя судьба сама вела меня по жизни. И тогда, когда вдруг становилось очень тяжело - я уже неизменно знал, что наконец-то пришло счастье. Ибо счастье-то как раз именно сейчас и придет. Закончилась пора исканий - (тире) - страданий. Потому что только дойдя до земли, можно оттолкнуться от нее - чтобы взмахнуть ввысь. И это ведь истина и правда. Самая настоящая правда. Вот в чем вопрос...
      
      
      Глава 48
      На вопрос: губил ли я сам себя (правда ли что было так по мнению живших со мной многочисленных женщин - всегда рядом была одна, но менялись они, однако), я отвечу, что не считаю, что это так. Помните старинную русскую поговорку: "что русскому хорошо, то немцу смерть". Вот видимо нечто подобное и происходило со мной. А что бедных женщин (девушек... все больше девушек, ибо за все свои браки с женщинами и не жил ни разу, выбирая только молодых), то понятно, что по их женскому (девичьему... девичьему...) наитию - видимо казалось так. Но лишь от того, что каждая из них мне в чем-то искренне хотела помочь. Правда помощь понимала по своему (каждая). А у меня - когда мне пытались что-то "навязывать" - включался обратный процесс (бессознательно... подсознательно...). В итоге мы расставались, а после... все начиналось по новой.
      И вот только последние годы я держусь, чтобы не расстаться. Уже даже своеобразный рекорд поставил, несколько лет вместе. Тогда как с несколькими предыдущими продержался от силы год - полтора (а с кем-то и того меньше; хотя было и больше).
      
      
      Глава 49
      Мне так о многом еще хотелось сказать. Я словно ощущал в себе эту великую тайну (во чтобы то ни стало) "выговориться перед вами", что понимаю, что замолчать меня сможет только смерть. Внезапная и неуверенная в собственной правоте; ибо понимаю, что умирать мне еще очень и очень рано. Хотя, признаюсь, отчего-то подобные мысли сопровождают меня всю сознательную жизнь. Вот уж поистине загадка...
      
      
      Глава 50
      Знала бы ты, как много я еще хотел тебе сказать.
      Да, меня все время что-то сдерживает, а то и попросту уводит вдаль; туда, где размышления как будто бы очень похожи, но почти в то же самое время - они неприкрыто далеки. И от этого порой становится даже ужасно.
      Но в то же время я очень хорошо (достаточно хорошо, как минимум) вижу, что рано или поздно все равно все изменится. И ждать, по сути, уже не долго осталось. Не долго...
      
      Грустно мне произносить такие слова. Подобного рода "откровения" всегда вызывают боль тревог; а несбывшиеся "надежды", порой ничего, кроме печали, не приносят.
      Но ведь я не могу и молчать. Понимаешь? Я должен... должен... Видимо я, к сожалению, должен попросту говорить - в ожидании какого-то внутреннего чуда. А вот когда случится оно (да и случится ли?) - поистине не знаю. Но верю. Но верю.
      
      
      Глава 51
      Часто очень больно писать строчки. Да, поначалу все верно - совсем ничего не писать я не могу, но вот потом наступает какое-то дикое отчаяние. И даже не кажется, что я ничего не успею, нет. Но создается впечатление, что... Тяжело, в общем.
      
      С подобного рода "тяжестью" я предпочитал всяческим образом бороться. Нельзя было сказать, что это все действительно было невозможно (как испытывать, так и описывать). Но вот находил я во всем подобном нечто такое, чему пока не видел объяснения. Тем более строчки всегда лились из меня вполне свободно, я мог писать лишь только сяду за рабочий стол, а иногда они рождались еще в пути. Причем, находил я удивительную взаимосвязь: чем меньше я с кем-либо общался (или разговаривал краткосрочно), тем легче мне становилось. Видимо дело все в психической энергии: ведь если она накапливается в вас - то и требует соответствующего выхода. А что лучший выход как не творчество.
      
      
      Глава 52
      Иной раз я задавался вопросом: а для все это было надо? Да еще именно в таких вот вариациях (речь о литературном жанре). Не легче ли...
      Впрочем, нет, не легче. И как раз сейчас видимо такой момент, когда необходимо было изливать накопившуюся в подсознании информацию на бумагу. Наверное просто потому, что время пришло.
      - Ну а что тогда было раньше? - не унималось мое внутреннее "Я".
      - Раньше было иначе, - попытался уклониться я ответа.
      - И все же?
      - Раньше было практически тоже самое, - охотно пояснил я, понимая, что отвечать все равно придется. - Просто раньше было иная информация в подсознании. Сейчас она вот такая. Да и какая разница?
      - Нет, это достаточно любопытно.
      - Почему?
      - Ну почему может быть нам что-то любопытно, а что-то нет. Так, наверное... Ну, заведено что ли.
      - Понятно.
      - Нет, действительно. Если оказывается так, что на каком-то этапе нашего внутреннего бытия нам хочется сказать именно то-то и то-то, не означает ли это, что как раз в этот момент пришло время - посредством, в том числе, и "проговаривания" - что-то осмыслить.
      - Верно, - согласился я.
      - А если это так ("и ты с этим согласен, - изнутри посмотрел я сам на себя"), то тогда получается...
      - Получается то, что получается, - перебил я ("кивнув самому себе").
      - Вполне разумно, вполне разумно, - улыбнулось мое "Я".
      
      
      Глава 53
      Эхо вторило памятью и, по сути (как догадывался я), совсем не знало, чью сторону на самом деле принять.
      И при этом, с одной стороны (казалось), это не было так сложно, но с другой (стороны) - рождало в душе поистине "бурю" эмоций.
      Ну а как еще иначе? Я ведь вообще, если разобраться, жил одновременно (и как минимум) несколькими жизнями. По одной из них - я был одним. А вот по другой - или лучше сказать "другим" - порой и сам не понимал себя. Особенно того "черного человека" (помните Есенинского "черного человека"), который жил практически одновременно и со мной, и во мне, и даже иной раз меня - подменял собой.
      
      "Сергей Есенин. Черный человек.
      Друг мой, друг мой,
      Я очень и очень болен.
      Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
      То ли ветер свистит
      Над пустым и безлюдным полем,
      То ль, как рощу в сентябрь,
      Осыпает мозги алкоголь.
      
      Голова моя машет ушами,
      Как крыльями птица,
      Ей на шее ноги
      Маячить больше невмочь.
      Черный человек,
      Черный, черный,
      Черный человек
      На кровать ко мне садится,
      Черный человек
      Спать не дает мне всю ночь.
      
      Черный человек
      Водит пальцем по мерзкой книге
      И, гнусавя надо мной,
      Как над усопшим монах,
      Читает мне жизнь
      Какого-то прохвоста и забулдыги,
      Нагоняя на душу тоску и страх.
      Черный человек,
      Черный, черный...
      
      "Слушай, слушай, -
      Бормочет он мне, -
      В книге много прекраснейших
      Мыслей и планов.
      Этот человек
      Проживал в стране
      Самых отвратительных
      Громил и шарлатанов.
      
      В декабре в той стране
      Снег до дьявола чист,
      И метели заводят
      Веселые прялки.
      Был человек тот авантюрист,
      Но самой высокой
      И лучшей марки.
      
      Был он изящен,
      К тому ж поэт,
      Хоть с небольшой,
      Но ухватистой силою,
      И какую-то женщину,
      Сорока с лишним лет,
      Называл скверной девочкой
      И своею милою".
      
      "Счастье, - говорил он, -
      Есть ловкость ума и рук.
      Все неловкие души
      За несчастных всегда известны.
      Это ничего,
      Что много мук
      Приносят изломанные
      И лживые жесты.
      
      В грозы, в бури,
      В житейскую стынь,
      При тяжелых утратах
      И когда тебе грустно,
      Казаться улыбчивым и простым -
      Самое высшее в мире искусство".
      
      "Черный человек!
      Ты не смеешь этого!
      Ты ведь не на службе
      Живешь водолазовой.
      Что мне до жизни
      Скандального поэта.
      Пожалуйста, другим
      Читай и рассказывай".
      
      Черный человек
      Глядит на меня в упор.
      И глаза покрываются
      Голубой блевотой.
      Словно хочет сказать мне,
      Что я жулик и вор,
      Так бесстыдно и нагло
      Обокравший кого-то.
      
      Друг мой, друг мой,
      Я очень и очень болен.
      Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
      То ли ветер свистит
      Над пустым и безлюдным полем,
      То ль, как рощу в сентябрь,
      Осыпает мозги алкоголь.
      
      Ночь морозная...
      Тих покой перекрестка.
      Я один у окошка,
      Ни гостя, ни друга не жду.
      Вся равнина покрыта
      Сыпучей и мягкой известкой,
      И деревья, как всадники,
      Съехались в нашем саду.
      
      Где-то плачет
      Ночная зловещая птица,
      Деревянные всадники
      Сеют копытливый стук.
      Вот опять этот черный
      На кресло мое садится,
      Приподняв свой цилиндр
      И откинув небрежно сюртук.
      
      "Слушай, слушай! -
      Хрипит он, смотря мне в лицо.
      Сам все ближе
      И ближе клонится. -
      Я не видел, чтоб кто-нибудь
      Из подлецов
      Так ненужно и глупо
      Страдал бессонницей.
      
      Ах, положим, ошибся!
      Ведь нынче луна.
      Что же нужно еще
      Напоенному дремой мирику?
      Может, с толстыми ляжками
      Тайно придет "она",
      И ты будешь читать
      Свою дохлую томную лирику?
      
      Ах, люблю я поэтов!
      Забавный народ!
      В них всегда нахожу я
      Историю, сердцу знакомую,
      Как прыщавой курсистке
      Длинноволосый урод
      Говорит о мирах,
      Половой истекая истомою.
      
      Не знаю, не помню,
      В одном селе,
      Может, в Калуге,
      А может, в Рязани,
      Жил мальчик
      В простой крестьянской семье,
      Желтоволосый,
      С голубыми глазами...
      
      И вот стал он взрослым,
      К тому ж поэт,
      Хоть с небольшой,
      Но ухватистой силою,
      И какую-то женщину,
      Сорока с лишним лет,
      Называл скверной девочкой
      И своею милою".
      
      "Черный человек!
      Ты - прескверный гость!
      Эта слава давно
      Про тебя разносится".
      Я взбешен, разъярен,
      И летит моя трость
      Прямо к морде его,
      В переносицу...
      
      ...Месяц умер,
      Синеет в окошко рассвет.
      Ах, ты, ночь!
      Что ты, ночь, наковеркала!
      Я в цилиндре стою.
      Никого со мной нет.
      Я один...
      И - разбитое зеркало...".
      
      
      Глава 54
      И скажите после этого: в чем я не прав и виноват? И поведайте мне, родные, была ли когда вообще у меня ошибка. Разве не сама судьба говорит за нас? (за меня; за вас). И неужели память не ведает больше печали, кроме как вспоминать то, что якобы не относится к нашему завтрашнему "Я". Как говорил Иисус, имеющий уши - да услышит.
      "Кто имеет уши слышать, да слышит!". (Мф.13:9).
      "...кто имеет уши слышать, да слышит!". (Мк.4:9).
      "...кто имеет уши слышать, да слышит!". (Лк.8:8).
      
      
      Часть 2
      
      ***
      Необъяснимо тайна открывается,
      И обволакивает разум мой.
      Уже не кажется: что ничего не знается,
      Хоть и в бреду по жизни я порой.
      
      Запахнут плащ, кинжал остался в ножнах,
      Открыты тайны, предначертано судьбой
      Жить так как есть, и лишь открытий ложных,
      Все манит облик; да лик не мой.
      
      
      ***
      Туманное искусство естества,
      Шарады нераскрытых истин,
      Мечты почти что мастерства,
      И горечь странных угрызений.
      
      А ведь она уже пришла,
      Ты просто смотришь однобоко.
      Ах, кто она? Судьба, судьба,
      Все время рядом что - и так далека.
      
      
      ***
      Я не смел ни о чем просить,
      И стеснялся даже загадывать;
      Думал порой: как жить?
      И старался за всеми приглядывать.
      
      Затуманилось ранее утро,
      А с лучами начнется день.
      И все кажется мне, - как будто
      Навожу тень на плетень.
      
      Нет, я видимо выдумал что-то,
      Впрочем, счастья нельзя ведь унять.
      А сверху взирает кто-то,
      И мир мне все не понять...
      
      
      ***
      Я устало притих в одиночестве,
      Коршун взмыл в облака и ушел,
      Вспоминаю с детства пророчество,
      Впрочем, времени ход все стер.
      
      - Как возможно такое? - воскликнул я,
      Эхом томно вздохнула судьба.
      Что ушло, - ни за что не воротится,
      Никогда, никогда, никогда...
      
      
      ***
      Так нежданно пришло одиночество,
      Мир притих в предвкушенье весны.
      Как когда-то было пророчество,
      И я пострадал без вины.
      
      И так хочется просто воскреснуть,
      И являться в мир без прикрас.
      Лучезарно пред вами воспрянуть,
      Впрочем, все как всегда, не сейчас...
      
      
      ***
      Традиционно небо умиляется,
      И слышен громогласный шум весны.
      Природа тайно тихо улыбается,
      И мы друг другу стали не нужны.
      
      Когда-то сердце ждало озарение,
      И верил я в природу бытия.
      Теперь все чаще лишь одно прозрение,
      И тайнопись, что это не судьба...
      
      
      ***
      Устало вздыхала луна в облаках,
      И месяц вышел багряный.
      Тебя до сих пор вспоминаю в мечтах,
      Туманных, туманных, туманных.
      
      А ты забрела бы на огонек,
      И тихо присела в прихожей.
      Когда-то тебя полюбить я не смог,
      Как жаль, но все же, но все же.
      И в жизни все так похоже.
      И я для тебя лишь прохожий.
      В этот день непогожий,
      А все же, а все же, а все же...
      
      
      ***
      Уходят резонансные герои,
      И тает в пустоте весна.
      Любовь ушла, об этом я не спорю,
      Поэтому и пью как никогда.
      
      А время позабыло полушубок
      Из зим и весен, это ль не судьба?!
      И в мире столько еще шуток,
      И добрая их часть все про меня.
      
      
      ***
      Загадочных снов нелепость,
      И сладость былых надежд.
      Любви неприкрытая свежесть,
      И грусть от случайных побед.
      
      Все кануло в лету, напрасно
      Ты силишься что-то понять.
      Но как это все же ужасно,
      На свете нам что-то терять...
      
      
      ***
      Вновь постигать круги мне бытия,
      И жизнь кромсать в смешных поклонах.
      Смерть наблюдать, что вся не от меня,
      От колокольных вздрагивать вдруг звонов.
      
      Проходит все печально, - так как надо
      Кому-то свыше, но пока еще не мне.
      И только в одиночестве услада,
      Та, - что дана мне по судьбе.
      
      
      ***
      Заплакала совесть в печали,
      И радость рыдает навзрыд.
      Ушел в мир иной и не знали
      Как сердце бывало болит.
      
      При жизни, конечно при жизни,
      Тогда как любил еще вас.
      Опричники вы, и на тризне
      Не сметь поминать вам всех нас.
      
      Ты думаешь - я ненавижу?
      Да нет, я вас всех лишь люблю.
      Но только чуть-чуть заподозрю,
      Что отняли жизнь вы мою.
      
      
      ***
      Кудахтает где-то память,
      И сердце бьется навзрыд.
      А на сердце снова замять,
      Болит оно, ох как болит.
      
      Но я не вижу прощенья,
      Ты снова осталась одна.
      И вам я без сожаленья,
      Пишу, что не ты мне нужна.
      
      
      ***
      Не надо плакать в одиночестве,
      И уходя - не озирайся позади.
      В отечестве, отрочестве, высочества -
      Живи, любимая, на шаг всех впереди.
      
      
      ***
      Все нежданно-негаданно как-то,
      Захожу я к себе - там туман.
      И все четко да беспристрастно,
      Для кого-то всегда я желанн.
      
      Ах, да полноте, - полноте будьте,
      И возьмите в руки себя.
      А при этом прошу: не забудьте -
      Вы в тот миг хоронили меня...
      
      
      ***
      Мимолетно ушли вагоны,
      Не рыдаю уже я им вслед.
      И напрасно рисую перроны,
      Да вижу лишь чей-то след.
      
      Все ушло и кануло в юность,
      Там все видимо - предрешено.
      И замять богов, и глупость,
      А впрочем, уже все равно...
      
      
      ***
      Корявые ложатся как-то строчки,
      Без устали пишу их невпопад.
      И у суда не требую отсрочки,
      И как всегда - всему я в жизни рад.
      
      
      ***
      Затуманилось эхо багрянцем,
      Безмятежный покой и туман.
      И нежным таким румянцем,
      Окрасились щеки, и пьян
      
      Я смотрю на вас и любуюсь,
      Вы царевна моя и жена.
      И колдую, вами чаруюсь,
      И шепчу про себя, что судьба
      
      Вас я встречу, поверьте, я верю,
      Несмышлёна еще вы, юна,
      Ну а я старый лунь, не посмею
      Сказать, что теперь вы моя.
      
      Вы моя - восклицаю напрасно,
      И во сне просыпаюсь опять.
      И смотрит на все безучастно,
      Судьба, что хотелось желать.
      
      
      ***
      Усладой губы целовались,
      Порхали бабочки вокруг.
      И ничего мы не желали,
      А лишь мечтали, чтобы вдруг
      
      Любовь меж нами на столетья,
      (А более - не проживем),
      Была без ссор и лихолетья,
      И жить всегда нам лишь вдвоем.
      
      Я полюбил и это чудо,
      О эта сказка бытия.
      Пришла ко мне ты ниоткуда,
      Как и уйдешь ты в никуда...
      
      
      ***
      Несмышлёная девочка милая,
      Ты как сказка в жизни пришла.
      И с виду ты неказистая,
      Как с мороза увидел я.
      
      А когда раздевалась, заметил,
      Что такую всегда я ждал.
      С детства я тебя заприметил,
      Помнится, тогда и сказал.
      
      Удивилась, скрыв удивление,
      Ох, как женщины могут мудрить.
      Все я понял без сожаления,
      И пустил тебя в свою жизнь.
      
      Мне полвека, тебе восемнадцать,
      Я старик - ты еще молода.
      И в страсти любви не сдержать нам,
      Я так рад - что ты моя.
      
      
      ***
      Что-то грустно сидеть в одиночестве,
      И стихи сочинять ни о чем.
      Все сбылось в неизвестном пророчестве,
      Где забыться желал я сном.
      
      Так томительно все в неизвестности,
      Так печально в моей душе.
      Никакой, понимаешь, корректности
      Нет ко мне, - да и к тебе.
      
      Жизнь прошла вся в перепутье
      Смешанных жизни дорог.
      И стою до сих пор на распутье
      От того, что хотел и не смог.
      
      Да и что я хотел, однако,
      Да и что я желал - вопрос.
      Все поистине непредвзято,
      Словно дьявол счастье унес.
      
      А куда - он и сам не знает,
      А зачем - ему не понять.
      Кто-то в жизни все время теряет,
      И тоски мне не передать.
      
      
      ***
      Вы пришли - одинокая, милая,
      С грустью - в красивых глазах.
      А мне жизнь надоела постылая,
      И в словах все не описать.
      
      Впереди может счастье забрезжится,
      Как рассветом удачи лучи.
      Но напрасно, мир не изменится,
      Если в нем не появишься ты.
      
      
      ***
      Пустынных разговоров слезы,
      Немых укоров этакий раздор.
      Цветок на подоконнике мимозы,
      Со мной ведет свой давний разговор.
      
      Уже не спорю и не пререкаюсь,
      Ушли сомнения куда-то как-то вдаль.
      Перед судьбой давно я не теряюсь,
      Лишь в сердце одинокая печаль...
      
      
      ***
      Юмор, шутки, недоразумение,
      В жизни часто случается многое.
      И бывает в одно мгновение
      Вдруг оказываетесь у порога и
      
      Все что дальше случится - не знаете,
      Да, не ведают люди о том,
      Происходит что, поскандалили,
      И после забылись сном.
      
      А проснулись - и вот вам иллюзия,
      Судьбы земной бытия.
      А может явилась и истина,
      И окажется - жизнь не твоя.
      
      Оглянувшись, вы изумляетесь,
      "Что за черт"? - восклицаете вдруг.
      Но и тут же почти вы теряетесь,
      Оттого, что предал вас друг.
      
      В жизни да, случается многое,
      Пыл души некому передать.
      Но попробуйте успокоиться,
      И хоть что-то на свете понять.
      
      Не принять, нет, это слишком ведь,
      Я о том вас уже не молю.
      Лишь тихонько и осторожно так,
      Просто я от вас ухожу.
      
      
      ***
      1
      Остановись душа, прошу мгновенье
      На все про все, и дальше все опять.
      Терпенья, дайте боги мне терпенья,
      Чтобы понять мне, все понять.
      
      2
      Понимание - еще не принятие,
      Понимание - это рубеж
      За которым идет признание,
      Или бег - наперерез.
      
      И слезой ничего не исправить,
      И загадочный мир не найти.
      И проклятие как осознать нам,
      И куда-то там дойти.
      
      
      ***
      1
      Я много стал писать стихов,
      С меня исходят строчки.
      И бег любви нести готов,
      Писать готов до точки.
      
      И то ли будет еще, ведь
      Никто о том не знает.
      На что способен человек
      Никто не понимает.
      
      А знает все один лишь бог,
      Но он молчит, однако.
      А жизнь по кочкам прыг да скок,
      И ты не виновата.
      
      2
      Это просто такая судьба,
      Это просто такая память.
      Ты уходишь сейчас навсегда,
      И на сердце моем замять...
      
      
      ***
      Судьба спустилась словно в пропасть,
      И отчего-то был я рад.
      И часть удачи словно лопасть,
      Оторвало, а я никак
      
      На это все - не среагировал,
      Все словно так должно и быть.
      И лишь немножечко утрировал,
      Последствия, что не забыть.
      
      Наверно все же сумасшедший я,
      Быть может даже и в бреду.
      Но ведь все также без последствия,
       Иду про жизни и иду...
      
      
      ***
      Мне память теребит года,
      И размывает мои раны.
      К тебе пришел издалека,
      И все на сердце замять.
      
      Хочу сказать я: полюби,
      Хочу в любви тебе признаться.
      Просить притом - не погуби,
      В грехе своем мне не сознаться.
      
      Незримо взглянешь ты в ответ,
      Готов при этом я ответить,
      Что ты мой лучший человек,
      Дай бог нам счастье заприметить.
      
      И если после ты уйдешь,
      То совершишь, мой друг, ошибку.
      Ведь счастья больше не вернешь,
      Как бога не вернуть улыбку...
      
      
      Часть 3
      Глава 1
      Несмотря на порой так стремившееся накатить на меня отчаяние, я все равно продолжал методично просто жить.
      А живя - я шел к собственной цели.
      И пусть не совсем иной раз важно было в чем она конкретно заключалась (бывало и отклонялся с пути), тем не менее одна общая конкретика присутствовала всегда. И я понимал, чем больше двигаюсь дальше, тем все ближе и ближе становлюсь по фактору приближения к собственной мечте.
      
      Сбои действительно у меня случались не раз. Но если раньше я еще искренне переживал, то после понимал, что ничего, собственно, такого уж страшного и нет. А то что происходит - именно так просто происходит и не более того.
      Жизнь удивительным образом циклична. И от того, что сейчас все именно так, - и не так как раньше, - с годами для меня совсем уже перестала значить. Да и почему это должно было как-то да что-то значить, когда я знал, что пройдет еще какое-то время - и все изменится. А то, что казалось сейчас таким загадочным и доставлявшим беспокойство - уйдет в небытие.
      А потому нужно было просто жить.
      
      
      Глава 2
      Жить "просто" - часто не всегда удавалось. Все-таки весьма сильны были личные амбиции достижения всего и вся. И наверное потому, несмотря на какие-то неудачи да почти непременно окружавшие меня трудности, я всегда четко видел "свет в конце туннеля". А потому - чтобы "так сильно" и не беспокоился. Закалился видимо с годами взлетов и падений. И после любого падения все равно знал, что будет непременный взлет. Да и "падения", собственно, не были такими чтобы случайными, а происходили всегда, когда я брал (и даже как раз из-за этого) какие-то повышенные обязательства. Но ведь и даже зная это - я их все равно брал. Потому что всегда стремился быть намного выше, чем остальные. А кто может запретить человеку стать "быстрее, выше, сильнее"? Если он хочет того сам - то никто. Да, можно было "отсиживаться в тылу", мещански копаясь в собственном корыте. А можно было взлететь вверх и - или парить над всеми - или погибнуть под палящем солнцем бытия.
      Я всегда выбирал вверх. Там было комфортней. Моей душе так было спокойнее, моей душе. А что как не любовь к самому себе - самое важное в жизни. Если вы любите себя - вы и достигнуть сможете всего. А если не любите.... Ну, если не любите, то тогда и ровным счетом бесполезно все. А вы попросту погибнете рано или поздно. Да все мы погибнем. Но одно дело умереть в бою как воин, а другое как крыса, которую преследует злобный кот. Выбирайте сами.
      
      
      Глава 3
      Мне всегда было что сказать. И я искренне был счастлив, что это так. Даже могу сказать, что я не так-то на самом деле и думал об этом. Просто, наверное, делал свое дело. Особенно даже не обращая внимание, как все в итоге складывается. Потому что знал - что все будет хорошо. Так и только так.
      Ну а периоды какого-то отчаяния... Так почему они должны серьезно занимать меня? Да и к чему вообще впадать в какую-то особенную панику? Ведь все равно - рано или поздно - все изменится. В лучшую, разумеется, сторону.
      
      
      Глава 4
      Случались периоды, когда в душе становилось очень муторно. Грозившее наступить отчаяние я поначалу лечил традиционно: водкой. А вот после подумал: что если подобное повторяется (с невероятной динамичностью) у всех - и при этом не проходит (в масштабах общего количества людей) никогда, - то к чему тогда подобный способ "решения проблемы"? (Тем более я всегда любил коньяк; шутка). Так вот, к чему подобного рода способ, если он все равно ничего не дает? И я решил пойти другим путем (помните, как у Владимира Ленина после убийства брата, Александра? Мы пойдём другим путем). Я начал наслаждаться "проблемой". Погружался в самую глубь ее, насмехался, издевался над ней, и постепенно видимо доводил ее до такого отчаяния - что она (проблема) готова была бежать от меня сломя голову. А я не отпускал, нет. Мне ведь необходимо было ее уничтожить. Чтобы впредь не повторялась. А если придут "мстить за нее" или "на помощь" ее же сестры, братья да иные "родственники" - я должен был уничтожить и их. Вот в чем вопрос. Проблема, причем любая проблема, должна быть уничтожена на корню, - полагал я. И потому мне незачем было бежать от них, проблем. Наоборот - вперед и в бой с открытым забралом. И покарать несчастную мечом! Да сжечь огнем! Да и как иначе?! Никак. Только так.
      А потому я и вам советую: если случается что-то, что создает уже почти безвыходное (как кажется вам) положение - не убегайте. Развернитесь, - и идите в атаку! Даже бегите в атаку! И рубите, рубите, рубите!
      И даже если ваша атака "захлебнется" - вы умрете в бою. А это намного почетнее, чем при бегстве. Ведь если суждено (по судьбе) умереть - умрете все равно. Но вопрос как.
      
      
      Глава 5
      Весьма вероятно, что не все до конца могут выдержать "час испытаний". Притом, что для кто-то он может и вообще не наступить.
      "Счастливые люди, однако", - подумает кто-то. Но если честно, лично сам я в этом не уверен. Дело в том, что испытания рано или поздно случаются все равно. И вот вполне возможно, что тот, кто привык к ним, закалился, - выдержит. А другой - попросту погибнет. Причем, разом. Этак, раз - и всё. И нет человека. А нет человека - нет и проблемы, как вы помните поговорку Сталина (вернее, приписывается поговорка Иосифу Виссарионовичу, но насколько помню - хотя могу ошибаться, ибо эпизод был связан с другим высказыванием товарища Сталина, впервые ее упомянул после застрелившийся писатель Фадеев, хотя и вполне возможно - и что скорее всего - подобного рода поговорку просто выдумал писатель Рыбаков в своих "детях Арбата"). Ну да как бы то ни было, все останется всё так, как есть. Как было. Как существует в общем. И это, на мой взгляд, по настоящему печально. Ну да, как говорится, судьба. Судьба, которая не выбирает как оно должно быть, а делает так, как бывает. Ну а уже хорошо это или плохо для самого человека - другой вопрос. Чаще всего плохо. В случае если это "плохо", конечно, не является на самом деле тем, что "хорошо". Жизнь, она ведь весьма циклична, по сути. В том плане, что все случается в ней от своеобразных циклов. Зависит от них. И даже скажу более - к различного рода циклам весьма и весьма предрасположена. Вот ведь как оно бывает.
      
      
      Глава 6
      О фрагментарной нелепости бытия уже поистине можно было складывать легенды, если подобное не было бы так печально. Ведь всегда хочется жить в какой-то определенной предсказуемости происходящего с вами. Даже ещё только готовящейся предсказуемости. Но странное дело, что жизнь считает иначе. А тот, кто печалится на это, со временем сходит с ума (понятно, если он уже сумасшедший и печаль вызвана этим, то с ума он не пойдет; сумасшедшие с ума не сходят, а только излечиваются).
      Вообще, могу сказать, что некий заколдованный круг бытия (вернее, кажущийся мне таковым), отчасти меня радовал. Ведь я продолжал жить в каком-то своем мире и никто по настоящему не знал моих истинных чувств, ибо я чаще предпочитал играть, нежели чем совершал что-то на самом деле. Ну, то есть, я о том, что реально переживал и на самом деле радовался. Вот ведь как...
      
      
      Глава 7
      Со многим, что было у меня раньше, я спокойно расставался. Видимо во мне все время присутствовало какое-то патологическое желание обновлений, этак начать все сначала. Словно я не хотел отталкиваться от базы прошлого, а наоборот, идти только вперёд. Ну и, соответственно, сделать все (отчего-то) иначе, чем то делал раньше. И загадка почему все было так, у меня пока ещё оставалась. И точно также сохранялось все время ожидание того, что удастся что-то изменить.
      После не удавалось. Не удавалось сломать матрицу. Но никогда даже мысли не проносились: а надо ли это делать? И в то же время, спроси меня открыто, я бы честно признался, что не совсем уверен, что со всем этим действительно необходимо было расставаться. Оно мне как бы не мешало. Нет, мешало, конечно. И в то же время не мешало. Вот ведь в чем парадокс. Этакий своеобразный парадокс. Ну в общем ерунда какая-то, если честно. Да и чёрт с ним.
      
      
      Глава 8
      Когда я понимал, что ситуация нет-нет да и способна выйти из под контроля, я наоборот самым удивительным образом успокаивался, а через время вообще приходило какое-то загадочное умиротворение. И при этом я, конечно же, понимал, что сама по себе ситуация несколько не изменилась. Но отгоняя любые мысли о печали (понимая, что печалью, как таковой, ситуацию улучшить невозможно, а усугубить легко), продолжал даже не то что жить как жил, а как раз наоборот, начинал жить с удвоенной силой. И в этой самой удвоенной силе чувствовалось даже какого-то особого рода удовлетворение. После чего сами по себе силы (за счёт видимо чего-то внутри, тех же внутренних резервов организма) не только удваивались, как то было раньше, но и грозили вообще перерасти в нечто неимоверное по силе воздействия. И все это вкупе - помогало преодолевать поистине безграничные расстояния.
      
      
      Глава 9
      Сложно порой было сказать, чего я действительно хотел. Я всегда больше играл в жизнь, чем действительно жил. Но и даже то, что все происходило именно так, меня нисколько не огорчало. Да и чёрт с ним, - не раз говорил я, когда ситуация грозила выйти из под контроля. И... Она не выходила. Словно в самый последний момент находилось нечто, что отменяло уже как будто "вынесенный приговор".
      А вскоре и вовсе всё возвращалось на круги своя. А то и даже в лучшем свете (в сравнении с тем, как было, - да и как вообще могло быть). И ничего. Жил да радовался. Ну, или вернее, не то, что так-то уж радовался (хотя может скорее не показывал радость), но что уж точно, проживал жизнь психологически комфортно. А это поистине самое главное.
      
      
      Глава 10
      Я всегда старался быть как минимум на порядок лучше своих врагов. При этом делать старался не то что тайно, но не афишировать, предпочитая, чтобы противник был уверен в себе больше, чем "якобы" я. Когда человек излишне самоуверен - им всегда легче управлять. Особенно высшее искусство, чтобы он делал что-то, полагая что инициатор сам, а на самом деле выполняет лишь вашу психологическую установку (заложенную в него ранее). И при этом пыжится, да ещё нет-нет да пытается укольнуть вас, мол, посмотри какой я: ты никто, а я вот такой... ("Чёрт знает, что у них было в голове, - размышлял я всегда в такие моменты, но на всякий случай - для надёжности - слегка ещё подыгрывал, видимо для какого-то упрочения эффекта"). Правда, - подумал вот сейчас, - вероятно (это лишь моё предложение), - когда недавние лидеры узнавали, что являлись лишь пешками в большой игре, становились настолько злыми да недовольными, чтобы дальше не общаться со мной. Но мне к тому времени было все равно. После выполнения миссии, которую я возлагал на людей, я о тех забывал. И дальше жил своей жизнью, где все время была всё та же игра и мечты и покое. (Сам покой я, конечно, никогда не призывал, понимая, что настоящий покой это или больница или смерть; а мне ни то ни другое не подходило). Уж лучше так, как есть, - говорил я, и оставался душевно спокоен. Ведь это очень и очень важно, душевное спокойствие. Очень и даже наверное самое важное, главное и основное их того, что существует. Ведь даже на смертном одре можно радоваться, если вы остаетесь душевно спокойными. А можно быть в печали отдыхая на Бали. Тут уж как повезет...
      
      
      Глава 11
      ...И мне конечно же по своему всегда становилось обидно, когда люди из недавних "близких" вдруг становились врагами; точнее, совершали такие действия, в которых было в наличие как минимум два составляющих: первое - они делали вам вред; второе - явно демонстрировали, что былых отношений между вами не было. Вот ведь в чем вопрос. Вы скажете - дураки? Я предположу - наивные. Ну а бог нас рассудит.
      Да, но вот что мне следовало делать в реальности? Наказывать их? Нет, конечно, можно было бы легко растоптать (особенно хорошо зная "слабые стороны"). Но это было бы уже, на мой взгляд (и с моей стороны, разумеется, "не по правилам" - помните? "Лежачего не бьют"; хотя в данных ситуациях они очень хотели, чтобы "лежал" я), но, как говорится, правила - есть правила (ну, то есть, порядочность - есть порядочность).
      А потому и оказывался я словно изначально на поле проигравшей стороны. И "они" знали, что моя внутренняя интеллигентность да порядочность попросту не позволят перейти границу. Хотя, как все еще надеюсь, все до поры до времени. И дальше как в восточной поговорке, либо ишак умрет, либо падишах...
      
      
      Глава 12
      Вообще, сама по себе истина всегда, по сути, казалась мне коварной. Особенно так проявлялось в последнее время, когда я вполне ясно ощутил (уже на собственной жизненном опыте), что жизнь - совсем не такая, как в книжках.
      Но и даже истина еще, пожалуй, совсем ничего не значит, потому как то, что мы с вами считаем порой самой настоящей правдой - разбивается как рыба об лед. Ей не хватает воздуха. А нам вами - истины. Это ли не загадка бытия. Однако...
      
      
      Глава 13
      Загадочность мироздания манила красотой небытия. И хотя я знал, что все в мире весьма относительно, тем не менее (хотя бы в собственной душе) предполагал несколько иной сюжет развития жизненных событий.
      Особенно меня обескураживала столь явно проявившаяся с возрастом двойственность характера. Если раньше я еще все-таки было один (точнее, одного - много, второго - чуть), то теперь двойник практически сравнялся с оригиналом. И порой я сам не понимал, где меня больше и даже - вообще где я? Там, где был кабинетный ученый, записывающий философские мысли да психологические наблюдения на бумагу и мечтавший об исключительной тишине для работы, или тот, кто при первом конфликте готов был дать отпор, точнее даже, не только дать отпор, но и радостно уничтожить "врага". А если таких "врагов" не было - с легкостью их выдумывал (ну или пока еще - с трудом сдерживал себя, чтобы не видеть подобного врага в любом, кто готов по отношению ко мне проявить хоть какую-то агрессию).
      По сути, может быть это и хорошо. Ведь если суждено одновременно существовать обоим, - то не следует сдерживать выражение эмоций одним, - заглушая другого. Как известно, все то, что мы заглушаем, рано или поздно все равно выльется в какой-нибудь душевный конфликт (если не найдет физического воплощения) и больно ударит по внутренним органам или психике в целом (отсюда различного рода психосоматические и психические заболевания - через провоцирование роста соответствующей симптоматики). При том что физический конфликт опасен по своему, ибо направлен (своей агрессивной составляющей) уже не на себя, а на другого. А это в современном мире весьма опасно (одно дело убить какого-нибудь гада, позарившегося на вашу женщину или добычу, - что, по сути, одно и тоже, - где-нибудь на необитаемом острове, где вы явно останетесь безнаказанным или же совершить нечто подобное в правовом цивилизованном государстве, где как максимальное наказание вообще может ждать пожизненный срок в клетке; и это очень ужасно). А потому приходится балансировать над пропастью, где, с одной стороны, вы губите себя - через себя, а с другой... тоже себя, но через другого. Страшное время, однако...
      
      
      Глава 14
      Несмотря на порой казавшуюся нелепость моего положения, я давно понял, что люди все равно все воспринимают иначе. А потому ни о чем не переживая, продолжал идти вперёд. Если иные искренне верующие люди делают так потому что верят, что их защитит бог, приверженцы дьявола верят, соответственно, в дьявола (две привычные людям ипостаси бытия: бог и его вечный противник дьявол), то я верил в то, что все равно судьба сделает так, как всё будет для моего высшего блага (предпочитая не расставлять четкие границы веры, ведь кто-то верит в золотого тельца - и он ему помогает). Притом, я вполне отдавал отчет, что управляют нами внутренние силы, подсознание, ведь подобная теория имела место быть, потому что ежесекундно мы сами себе закладываем в подсознании те или иные психологические установки, переходящие после в паттерны поведения и уже так или иначе управляющие нашей жизнью (через активацию ранее заложенных в подсознание мыслей). При этом я ведь фактически всю жизнь изучал подобного рода явления. И конечно, определенные выводы уже мог сделать. Но вот, как ни странно, лишь только что-то у меня складывалось настолько, что я мог уже об этом заявить, как почти непременно случалось что-то, что заставляло меня задуматься над происходящим. А значит - фактически вновь размышлять.
      Неправильно будет сказать, что в таких размышлениях происходила вся моя жизнь; я, разумеется, ещё и наблюдал за происходящим да анализировал его; но вот то, что искал разгадку "загадки бытия" - факт неопровержимый.
      И даже скажу более: я верил, что у меня все получится.
      
      
      Глава 15
      При всем при том, я действительно продолжал делать свое дело, рано или поздно понимая, что будет результат. Я в него верил. Я его ждал. И от подобного ожидания ничто меня было не в силах отвратить. Просто потому, что я действительно знал, что будет победа.
      Если спросите меня: откуда я знал, что она будет, - отвечу, что я ее чувствовал; каким-то особым чувством ощущал, что случайные напасти все равно пройдут стороной. Что впереди ожидает не только победа, но и такая победа принесёт радость и счастье. И что я мог делать с подобного рода ожиданием? Неужели лучше было пасть духом, смирившись с какой-то своей непонятной участью? Но ведь тогда получалось, что я предал тех, кто в меня верил? А веря, - терпел и страдал. И все это вкупе означало бы разом перечеркнуть то, чем я занимался раньше. Означало бы фактически смириться с тем, что жил неправильно. А разве мог я подобное сделать? Нет. Отвечу твёрдое "нет". Тогда как в случае победы ожидали меня действительно радость и счастье. И ради этого стоило побороться.
      
      
      Глава 16
      Можно было бы сказать, что я где-то ошибся. Но если честно, я и сам не верил в подобного рода ошибки. Да и откуда им взяться, если истина, как ни крути, всё равно приближалась. Пусть иной раз шаги ее замедлялись. Но ведь после я проходил отмеренное свыше расстояние семимильными шагами. А значит в общем знаменателе неизменно приближался к победе.
      ...........................................................................
      
      Какой она должна быть, это победа? Ну самое главное, что это могла получится всемерная благодать и ответы на любые вопросы бытия. А те, на которые ещё не было ответов, а равно вопросы, которые пока ещё были даже не заданы, на всё существовал интуитивный ответ - и я его знал. Должен был знать при достижении победы. Ну а все остальное это уже прилагалось. Это и стабильное материально-финансовое положение, когда былые невзгоды казались лишь чем-то обязательным для достижения победы. Это и отменное здоровье, когда напрочь уйдет любое желание алкоголя или необходимость принятия лекарств, для заглушения периодически случавшихся спазмов в сердце и в сосудах головного мозга. Это и возможность работать в удовольствие, а не ради заработка. Это и семья и много-много детей, которые будут иметь все самое необходимое для жизни и ни в чем не нуждаться. Это и многое другое; всё то, что действительно подпадает под категорию всеохватывающей благодати. И любовь и признание и доверие и сила и красота и уверенность во всем и вся. Всё, всё, всё. Абсолютно все.
      И я знал, что так будет. Оно уже есть. Вернее, что-то есть - что-то на подходе.
      И тогда уже я действительно делал свое дело и ждал, когда все соберётся в единую мозаику. Когда сложатся всё пазлы. Когда наступит победа.
      Ну а пока будем сражаться. Продолжать борьбу. Ещё повоюем, в общем. Но точно, что победим. Это радовало и обнадёживало. Дарило дополнительную уверенность, которая, задействуя новые силы, активировало резервные возможности, которые вкупе с силами свыше, приближало к победе. Всё вместе. Дружно. А я как командир. Ну или, по другому сравнению, как капитан корабля.
      И тогда уже я вел свой корабль наперекор ветрам жизненных невзгод - по волнам судьбы и навстречу счастью. К победе! К победе.
      
      
      Глава 17
      Да, конечно, чудеса так или иначе могли происходить в жизни. Но загадочностью их становилось больше мнительностью или неосведомлённостью людей, нежели чем на самом деле казалось каким-то чудом. Именно потому, с развитием цивилизации, чудес становилась все меньше. И трудно сказать, плохо это или хорошо, потому что, с одной стороны, приближалась истина, а с другой, - понимание подобного рода уничтожало надежду. А ведь так порой хотелось, чтобы было чудо. Тем более что чудо, помимо прочего, также помогало избежать многих неприятностей, которые почти неминуемо бы произошли, будь человек менее уверен в себе.
      Вообще, я бы одним из главных человеческих качеств назвал бы именно уверенность. Ведь когда вы уверены в себе, то уже так или иначе и другие люди (менее уверенные) подчиняются вашей воле. А это очень важно, ибо дает неоценимое преимущество в достижении вашей цели.
      Разумеется, конечно, если такая цель существует.
      
      
      Глава 18
      Истина - как женщина, - казалась одновременно неуловимой и приятной на ощупь.
      Но это когда вы уже чувствуете, что настигаете ее и вас охватывает этакое предвкушение последующего (того, что произойдет дальше).
      Но значило ли это, что я действительно подступился к какой-то разгадке бытия?
      Или подобного рода впечатление было ложным, по типу как морякам, долго блуждавших в бескрайних просторах моря, виделась земля. Этакая эфемерная фантазия.
      
       А еще я все чаще убеждался (даже убедился почти окончательно), что мне трудно становится играть - и больше хочется (для окружающих) казаться таким, какой я и есть на самом деле.
      Я и раньше, конечно, был таким (чем не раз шокировал особо эпатажную публику, этаких рафинированных интеллигентов). Но вот в последние годы подобного рода желание стало проявляться все отчетливее.
      А еще я понял, что ни за что и никто никогда меня не изменит. И я готов был молить бога, дьявола, высшие силы, иных невидимых (не существующих? или существующих, но лишь невидимых нам?) богов, чтобы мне было позволено быть на том уровне (в понимании человеческого восприятия бытия), когда не нужно скрываться, таиться, играть, выдумывать что-то, - равно как и чему-то "во что бы то ни стало" соответствовать, - а чтобы просто жить так, как считаю нужным это я.
      И чтобы другие не считали это не правильным, ошибочным, плохим (и прочие синонимы), а попросту списывали на то, что я такой, как есть; что мне можно быть таким, как я есть, что...
      Впрочем, так вероятней всего, хочет каждый. И даже втайне мечтает об этом (смею предположить). Помните слова великого актера Кикабидзе из знаменитого фильма? - "Я так думаю!".
      
      
      Глава 19
      Периодически свыше спускалось на меня незримое вдохновение - (тире) - благодать.
      Это не было тем вдохновением, благодаря которому я мог творить (слава Высшим Силам - творил всегда и даже отчасти жалел, что не было достаточно времени сидеть и писать все время без устали; рано или поздно психика начинала "бунтовать", а физическое тело "требовало" движения). Но вот то, что все было в моей жизни далеко не случайно - я подозревал давно. И даже знал. Да, конечно же знал.
      Эх, все видите сами. Иной раз приходится играть даже с самим собой. И это притом, что любого рода игру я если и люблю, то лишь в кино. Да и там не терплю тех актеров, которые играют, а не живут своей ролью. Ведь что такое в моем понимании "жить ролью"? Это когда актер одинаково говорит и на сцене, и в жизни. А вы смотрите в программку (будь то телевидение или театральное выступление), тщетно силясь понять: постановочная эта роль, или интервью актера о жизни. Вот ведь как!
      И это отнюдь не сумасшествие, как кому-то хотелось бы казаться; жизнь. Сожалею, конечно, но порой самая настоящая жизнь. Однако.
      ...............................................................
      
      Я действительно не люблю просто игру (или, иными словами, игру - ради игры). Я очень верю людям. Актеры (как и женщины) ведь тоже люди. А равно - как и все другие люди. Но вот есть те, кто живет так, как ему отмерила природа. А есть те, кто всячески подстраивается, намереваясь компенсировать недостающее (фактически собственный "комплекс неполноценности", помните Альфреда Адлера - игрой). Или и вовсе как Юнг (Карл Густав Юнг, ученик Фрейда, а после основатель своего направления психоанализа, так называемой аналитической психологии) впадает в мистику.
      Впрочем, в мистику впадал не только Карл Юнг. Он лишь как ученый-психиатр смог (по своему) грамотно ее объяснить (отчасти, в том числе, и присовокупив к собственному учению). Но вот что было со мной? Откуда все эти дифирамбы Высшим Силам, Богу да Божествам, зная, что...
      А что я, собственно, знал? Знал, что бог у меня в особом долгу после убийства родителей (особенно матери, искренне верящей в него, да при жизни дав мне наставление каждый день читать хоть одну страничку библии, что я, к слову, продолжаю делать всю жизнь и даже окончил - с отличием, похвалюсь, а равно для тех, кто усомнится в моих знаниях, упаси бог обвинив в невежестве, так вот окончил два института богословия, храни вас бог). Или знал, что дьявол сам напортачил, после того как мать говорила, что папа дьявол, а тот его не смог спасти. Или, так называемые, "высшие силы" мне всячески должны помочь (как говорила моя подруга и учитель ведьма - ну если по месту работы, экстрасенс, если по русскому и не взирая на мифы, которыми отчего-то так любит стращать народ современное российское телевидение), а я все не чувствовал помощи. Или все-таки был прав я, когда считал, что у меня свой, особенный путь. Быть может благодаря ему я, фактически не учась нигде и никогда (но официально числясь и оканчивая институтские экзамены да выигрывая соревнования - людям нужны ведь официальные грамоты, медали да дипломы), также официально подтверждал собственную принадлежность к той или иной школе (будь то школа единоборств или школа психологии), а на деле проповедовал тот путь, который постиг самостоятельно. И исключительно самостоятельно (а остальное взяв за некий образ и большую часть "домыслив").
      И не отсюда ли я на все вещи смотрю все-таки по иному и иначе, чем то принято (и как смотрят остальные)? А для того, чтобы хоть как-то быть принятым "в миру" (термин из теологии, аналог церковного восприятия - мирское), так вот, чтобы хоть как-то быть признанным "в миру" - мире, обществу по нашему - и вынужден обложиться всеми этими дипломами да грамотами (угодными мирянам но не богу, дьяволу, да высшим силам - то есть всему тому божеству, что люди придумали, дабы называть непознанное им).
      - Вот ведь как, однако, - подумал сейчас, - меня прорвало. Но ведь хоть когда-то надо написать о том, о чем на самом деле думаю. И особенно о том, что знаю. (Хотя как раз об этом - в полной мере, а не в фрагментарных остатках, кои выдаю на нора в том или ином, научном или художественном, произведении - еще рано).
      
      
      Глава 20
      А еще я понимал, что всеми силами (сознательными, подсознательными, мистически-неведомыми) фактически уравнивал силы земного бытия, - приближаясь к извечной небесной тайне - загадке мироздания.
      И это было как-то по особенному - и прекрасным, таинственным - и по своему загадочным (и отчасти таким же нелепым).
      И тогда уже, мне недоставало силы (хотя она была внутри меня и уже явно набирала обороты, - не хватало только решимости вылиться в нечто осмысленное), чтобы действительно явить миру собственное учение.
      Ну а осмысление да понимание его я и так (и уже давно) показывал в своих книгах. Своеобразном учении. Пусть пока еще и несколько заколдованном.
      Но быть может на то и тайнописьменность, дабы эзоповым языком оповещать о самом главном.
      
      
      Глава 21
      Наверное, когда я выражу все, что хотел, - я умру.
      Честно говоря, не хотелось бы.
      И хотя смерть (невидимым туманом окутывавшая меня всю жизнь) все время витала надо мной (и так бы хотелось: раз - и все), тем не менее я понимал, что в таком случае все, что делал я (и из-за чего страдал в поисках пути и особенно из-за чего страдали мои близкие) - ровном счетом уже ничего не будет значить, ибо после смерти действительно заканчивается все (веру в загробную жизнь оставим теологам; хотя я и их понимаю в той мере для чего и почему подобное было сказано). Но вот нам с вами надо жить при жизни. А мне еще (помимо прочего) и доказать верность собственной теории выбранного мной пути. А это уже, дорогие мои, поистине дорого стоит (простите за невольную тавтологию, кою так осмеивал Карл Маркс в своей знаменитой книге).
      А потому, положа руку на сердце, нам с вами необходимо было жить. И особенно жить мне. Ведь отчего-то верил я (поправьте меня ради бога - если верите вы в бога), что несу в себе какое-то особенное для всех вас избавление от страдания. Сам же его, впрочем, порой и инсценирую.
      
      
      Глава 22
      Раньше конечно все было по другому. Я словно чувствовал заряд непогасшей энергии и направлял его по своему неведомом кругу. Причем, неведомому порой даже мне. (А так и было тогда, к сожалению; люди видели во мне образ, а я - в силу собственного малолетства и лишь руководствуясь тем, что было дано свыше - порой рулил - да рулил не так). И вот парадокс. Сейчас, когда пришло понимание - уже нет былых возможностей. Но может это время лишь нового витка спирали времени. И дальше все-таки будет все и в геометрической прогрессии относительно того, что мне недодали (с ударением на третью гласную).
      Не знаю. Загадка. Хотя и в этом моем "не знали" уже сквозит печаль.
      Думаете спекся? А шиш вам!
      P.S.
      А еще я думаю, что в том, что так должно быть - есть все-таки что-то свыше. Опровергните меня, пожалуйста. Вернее - попробуйте!
      
      
      Глава 23
      Удивительное по силе глубины воздействие словно само по себе облагораживает сознание, давая возможность жить.
      Что это, как не то самое высшее благо, о котором все так мечтают, но, по сути, мало кто испытывает его при жизни. Разве что случайно, фрагментарно и столь коротко по времени, что не только не успевают насладиться им; но (тогда уже) и оно - не оказывает серьезного воздействия на изменение личности, ибо не откладывается в подсознании (только то, что отложилось в подсознании в виде соответствующих установок, - в последующем влияет на сознание, а значит и на изменение личности человека в целом).
      
      
      Глава 24
      Я давно уже смирился с тем, какой я был. Да и, по сути, несмотря на 21 век, природа человека до сих пор ещё так и остается неизведанной. Существуют лишь общепринятые догадки врачей да учёных, которые относятся преимущественно (применимы к ним) к человеку как бы в целом, не учитывая индивидуальных особенностей личности каждого.
      Не потому ли мне так интересны всегда были различного рода чудеса, творимые людьми и раскрывающие тайну над бездной усредненности, демонстрируя фактически сверхвозможности.
      А ведь это факт. И ни один учёный не сможет объяснить, почему кто-то может в восемьдесят лет поднимать штангу весом двести килограммов, в том числе и приседая с ней (как мой друг, многократный чемпион мира по пауэрлифтингу среди ветеранов Валерий Васильевич Быстров), а кто-то уже в пятьдесят "двигается" с трудом.
      ...........................................................................
      
      Я все время занимался спортом.
      И несмотря на то, что вечерами мне все также был необходим допинг в виде алкоголя, я стал с ним бороться, вернее, бороться против него. Утром все также зарядка дома, пробежка (на самокате или шагом) на улице и тренировки по боксу, борьбе и восточным единоборствам в спортзале. Плюс неизменная штанга, прибавился турник, и остались многочасовые прогулки на свежем воздухе.
      И так на протяжении десятков лет (последних четверти века особенно).
      
      
      Глава 25
      Я понимал, что в любой момент жизнь может измениться. Даже резко изменится. Причем, исключительно в положительную сторону.
      И я был готов к этому.
      И даже не только готов, но и всячески подобного ждал.
      
      Иногда казалось, что наступит это с минуты на минуту.
      Иногда подобное ощущение слегка растворялось во времени, но появившись раз, - они уже никогда меня не отпускали.
      Признаться, я даже радовался подобному. Ведь как ни крути, а подобное ощущение давало мне осознание будущего. И я знал, что рано или поздно случится такое, - и подобное обязательно произойдет. Надо только подождать.
      Впрочем, что-что, а ждать я был всегда готов.
      Особенно когда подобного рода ожидание подкреплялось уверенностью, что все будет именно так. Отчего же тогда не подождать, как говорится. Подождем-с.
      
      
      Глава 26
      Подумал о том, что если выдержать тот ритм, что был сейчас, впереди действительно вполне может быть удача.
      По крайней мере я ее не только ждал, но и был на нее настроен. А ведь известно, что в любом деле весьма важен настрой на результат. И как бы он не казался далёкой перспективой, я знал, что в итоге все именно так и будет. И это по своему и радовало и давало дополнительные силы. А это поистине дорогого стоит.
      
      
      Глава 27
      Когда-то людьми была придумана истина. Можно сказать, что они действительно ее продумали сами, потому как если разобраться, человек склонен сам выдумывать себе загадки бытия. Вернее, сначала ставить задачи (например, того же поиска пути), а после решать.
      Но я бы ни за что не хотел участвовать в процессе - ради самого процессе. Мне все-таки всегда был ближе какой-то ощутимый результат. Ощутимый даже не в плане практического применения, я был всё-таки больше теоретик, чем практик, а в плане важности - открытия для других. Чтобы стало легче жить не только мне. Чтобы те, кто занимался другими делами (столь также необходимыми в жизни, как и работа мыслителей), могли почувствовать успокоение души, открыв истину для себя - через открытие других. Вот ведь что важно.
      
      
      Глава 28
      Если вы решили чем-то заняться, будьте готовы к тому, что периодически у вас на пути будут возникать различные препятствия, которые не должны вас отвращать от начатого дела. Жизнь - она ведь вообще состоит из трудностей. Но вопрос скорее в нашей с вами оценки их. Ведь вполне разумно, что то, что является для кого-то трудностями, для другого вообще благодать божия. Ведь все очень и очень всегда относительно.
      
      Я не хотел, чтобы какие-то трудности могли мешать мне жить. А потому со временем научился относиться ко всему весьма философски. Как сказал Экклезиаст - и это пройдет. "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем". (Еккл.1:9).
      
      
      Глава 29
      Загадочное, конечно, было время.
      Но точно также можно было сказать обо всех временах.
      Что до меня, то я был счастлив, что мне открылась способность и анализировать это время и жить в нем. Причем, судьба словно сама направляла меня. Бывало становилось даже как-то загадочно в душе от некоего особенного предвкушения происходящего, и даже еще в большей мере - ожидаемого того, что только должно произойти. И это как-то по особенному радовало. Вернее, - и радовало и удивляло и рождало какие-то еще дополнительные эмоции. Так, что словно благодать божия расплывалась по душе. Становилось легко и приятно.
      
      
      Глава 30
      Обстоятельства жизни, равно как и какая-то (мнимая?) нелепость бытия случается, что настолько окутывают сознание человека, что он словно сам теряется в загадках относительно целесообразности собственного существования.
      Но я скажу вам, что подобного рода представления достаточно ложные и не имеют под собой никаких оснований. Более того. Жизнь, она ведь - как я не раз уже замечал - порой совсем даже не такая, как представляете ее вы, и тем более (если это ваша жизнь) кто-то другой. Здесь тоже необходимо четко понимать. Что-то вам может нравиться или не нравиться, где-то могут вообще быть какие-то невероятные изыски чего-то как будто бы даже необходимого вам, но это все призраки вашего спонтанного видения окружающего мира, и часто не более того. Тогда как взгляд окружающих может вообще быть более нелеп (в их представлении о вас и окружающем вас мире), что порой даже диву даешься: как это вообще может быть, чтобы все было так?
      Так или этак, как говориться, да какая тут разница. Итог то один. Нелепость бытия и не более того. Причем, эта самая "нелепость" совсем не зависит от какого-то вашего участия (пассивного или активного) в ней, в жизни; ибо как раз жизнь течет по единому - и, к сожалению, одному ей известному (как я начинал понимать в последние годы) - кругу. А уж то, что там происходит с вами, и тем более с вашим каким-то участием (которое для жизни как моллюски на теле кита) не ощущается... Так что, как говорится, дай бог вам иметь преданных друзей, добрую жену, заботливых детей, и фарт по жизни. Аминь.
      
      
      Глава 31
      Мне до сих пор кажется, что я такой маленький и бегу к тебе, мама. Ты от меня отдаляешься, но я уже в те годы понимаю, что это лишь игра, часть игры. И это так, потому что до самой смерти мама всегда была рядом (даже если и не находилась рядом - из-за моего "стремления к независимости"). Мама. Как мне тебя не хватает. Во всех своих женщинах я искал тебя, но может от того, что не раскрывал им причины своей печали, может от моей привычке проверять все и вся (и тем более всех), я никогда никому не признавался, мама, что в них - я искал лишь тебя. И мне так грустно и одиноко сейчас, когда нет тебя, да и женщин сменилось уже столько, что даже богу (дьяволу, высшим силам, прочее) не передать печали души.
      Мама. Мне так тебя не хватает. Услышь меня "там", на небесах. Если только существуют они. Впрочем, ради тебя - я готов верить даже в черта. Прости, мама, опять скажешь несносный мальчишка.
      Впрочем, таких ведь слов ты мне никогда не говорила. Это я их сам говорю за тебя. А ты мне всегда очень верила.
      Прости, если ещё не отомстил за твою любовь. (И дело тут, друзья, не в конкретном убийце мамы и папы, - в одночасье лишивших меня родителей; хотя и это тоже). Дело тут намного масштабнее даже в сравнении с тем, как кажется).
      Но к черту философию. Мама - я за тебя отомщу! (Хоть ты и учила всегда меня терпению и - модное ныне слово - толерантности. Но к черту это все, если убили маму и папу).
      
      
      Глава 32
      Сама по себе истина всегда может быть и незыблема в своих каких-то (знакомых ей) понятиях бытия; но то, что все это является своеобразным "таинством" - почти однозначно. И в данном контексте "почти" - лишь прилагаемое к великим таинствам бытия. Коих, впрочем, может и не быть.
      
      
      Глава 33
      Мне всегда хотелось идеального душевного спокойствия.
      Но я также понимал, что для оптимального состояния было необходимо обязательное соблюдение ряда условий. Финансовая стабильность (так, чтобы были деньги, а работать только когда будет желание с кем-то пообщаться или передать знания), материальное обеспечение (недвижимое и движимое имущество - машина, лодка, яхта...), здоровье (психическое и физическое), любимая женщина (милая, добрая, красивая, психически и физически здоровая), ну и ещё ряд факторов (начиная от детей и друзей, и заканчивая миром во всем мире). Вот тогда я могу спокойно думать, созерцать, анализировать. Сейчас, конечно, тоже могу (что и делаю), но выходит не всегда продолжительно по времени, а периодически случаются сбои (когда кто-то достаёт или приходится думать о хлебе насущном).
      
      
      Глава 34
      На самом деле всегда хорошо то, что хорошо оканчивается. Прав был философ Солон, когда говорил царю Крезу, что не может, несмотря на его богатство, назвать его самым счастливым человеком, потому что ещё не знает как Крез умрет и вообще, что будет с ним дальше. Отослал его тогда разгневанный царь Крез, а после, когда попал, в результате войны, в план к царю Киру и чуть не был сожжен на костре, попутно потеряв сына, разом понял истину, о которой говорил Солон. Вот так и сейчас. Живёт кто-то, радуется, думает, что он самый крутой на свете и чуть ли не бога ухватил за бороду, а после раз - нищета, голод и смерть. Будем жить!
      
      
      Глава 35
      Я замечал (и в последнее время это как-то все проявилось заметно отчетливее), что мной двигают свыше. Нет, я не сошел с ума (подобное, как врач-психиатр, всегда тщательно отслеживаю), а просто факты, факты, факты. Факты - полученные в процессе, в том числе, и анализа жизни. И стоит мне сделать шаг вправо-влево - как обязательно по судьбе случается нечто, что возвращает меня на "прямую дорожку судьбы". И тут уже, как говориться, без вариантов. Хотя всевозможные "варианты" я всяческим образом "прорабатывал". Ан нет, как говориться. Судьба.
      Судьба и правда удивительным образом довлела надо мной. И порой это было так загадочно, что я, в силу своего характера (научного недоверия ко всему и желания самолично убедиться) пытался, конечно, идти наперекор. Но где-то там, в подсознании, уже "радостно" (радостно - потому что подобный результат был ожидаем для меня) убеждался, что ничего, собственно, и невозможно. Что даже если что-то вызывает в душе дискомфорт - я не реагируя на него как прежде, а пытаюсь посмотреть глубже, глобальнее, и практически тут же убеждаюсь, что "жив курилка" - все по-прежнему, как раньше, ведь подобное происходило и раньше, просто тогда я еще не умел так отчетливо трактовать "происходящее". А тут все-таки на руку играл опыт. Опыт как жизни, как и повторяемости событий. И все одно, и все едино.
      
      
      Глава 36
      А ведь и правда - описанное в предыдущей главе - как минимум занимательно. И я действительно все последнее время наталкивался на все эти катаклизмы судьбы. Вернее, чтобы я ни делал - рано или поздно меня возвращало на круги своя. Даже, если еще точнее, сначала "поздно" (раньше), а теперь все чаще "рано" (даже не давая еще по настоящему окрепнуть моему внутреннем протесту).
      Но вот что занимательно. Меня ведь это нисколько не огорчало. Каким-то внутренним чутьем (у людей это называется интуиция, у магов-колдунов "голос свыше", у церковников - "голос бога", у восточных философов - в зависимости от страны обитания - сатори, нирвана, прочее, у мыслителей, поэтов и еже подобных "мистиков души" - озарение, у психологов-аналитиков, вернее, психоаналитиков - катарсис, ну и так далее), так вот, каким-то внутренним чутьем я понимал, что мне это все во благо. То, что происходило со мной.
      Я ведь давно уже умел смотреть на себя как бы со стороны (в третьем, пятом измерении. Как это называется, три-дэ, пять-дэ, может даже семь-дэ, как скоро будет, а то и девять, двенадцать, двадцать пять - дэ). И вот когда я смотрел "со стороны" - то видел несравненно больше, чем среднестатистический индивидуум видит в своем одном измерении, в одной плоскости восприятия бытия. Того, кстати, бытия, которое, скажу я вам, весьма и весьма многомерно. И вот как я понимал, точно также многомерна и наша жизнь и, что самое интересное, наше восприятие бытия. Просто люди еще пока не научились подобное правильно понимать. (Мы ведь видим окружающий мир через призму нашего внутреннего "Я" или, как говорил апостол Павел, видим бога словно через тусклое стекло; а если так видим бога, то отчего же нам видеть по иному и мир, созданный им).
      
      
      Глава 37
      Я часто думал над слова Иисуса Христа матери, перед тем когда он явил свое первое чудо (в Кане Галилейской). "Еще не время", - сказал он маме. Но ведь если ее, земную женщину, выбрали на роль матери Бога - то значит и дали свыше дар предвидения (пророчества). Может так и мы с вами (не все... не все..., - а лишь только "ищущие"), до конца не ведаем когда пришло наше время; и потому должны прислушиваться знаков свыше?
      "На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте. Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры. Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха. И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли. Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, - а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, - тогда распорядитель зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе. Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его". (Ин.2:1-11).
      
      
      Глава 38
      Хочу заметить, что в последние несколько лет подсознание сверхярко приоткрывается мне. И пусть вас не смущает слово "приоткрывается". Я и этому рад. Помните? Бога мы видим как в тусклом стекле. Так и здесь. Подсознание (и все, что таится в нем), нам до конца не дано понять (в полной мере, на все сто, как говорится), но то, что случились "подвижки" (мягко говоря, на самом деле такие глыбы уже разворотил), этому я был безмерно рад. А от этого получается (уже думаю "про себя"), что я и так безмерно рад тому, что сейчас происходит со мной. И пусть оно (это все) практически в корне отличается от того, чего бы я желал (и что было раньше, но что - как сейчас понимаю - упустил, ибо было еще не время, помните высказывание Иисуса), я уже шестым чувством (а может седьмым, восьмым, девятым?) понимаю, что именно так все и должно было бы быть. А иного не дано. Аминь. Спасибо господу и высшим силам. Отдельное спасибо дьяволу, антихристу нашему, что уравновешивает все и вся и дает жизни течь по предназначенному ей кругу. Ведь что был бы бог без дьявола? Люди совсем бы отбились от рук. Впрочем, это уже другая история...
      
      
      Глава 39
      Когда я говорю, что меня раздражают люди, речь идёт не о всех, а лишь о тех, кто собственной умственной ограниченностью мешает жить. К сожалению, подавляющее большинство таких людей встречается среди женщин (недаром их в народе называют "курицами"). Причем, как ни странно, именно среди женщин (женщин иной категории, чем женщины-курицы) встречаются и те, кто минимум на порядок выше многих мужчин. Хотя сами эти женщины (в подавляющем большинстве) смиряются с тем, что мужчины умнее. На мой взгляд, они отчего-то сами убедили себя в этом (этакий женский комплекс неполноценности из-за отсутствия у них члена, как предположили бы фрейдисты).
      
      
      Глава 40
      В последнее время заметил, что стал иначе относиться к жизни. То ли помудрел, то ли как то быстро постарел. Не знаю. Знаю, что фактически сам не свой, в том плане, что даже мыслить стал иначе. Загадка.
      А ведь и правда поистине загадка. И самое любопытное, что я не знал, какой ставить знак - плюс или минус. С одной стороны, перестал совершать бесшабашные поступки. Чуть ли не на порядок больше стал писать. Книги, правда, всё больше философские. А с другой стороны, появилось какое-то ощущение... Ну... словно я глубокий старик. И даже если не "глубокий", то совсем точно, что "мужчина в возрасте". И это притом, что точно также молод в душе. Да и физическая форма по крайней мере не хуже, чем последние лет пять точно.
      Не знаю. Я ведь и правда совсем не знаю, с чем связаны подобные мои представления. То ли возраст подошёл, то ли обстоятельства жизни так сложились, что незаметно (незаметно для моего сознания) произошли изменения в психике. В том числе (отчасти... отчасти...) и в моих взглядах. Хотя, если копнуть глубже, по сути, наверное, такой же и остался. Просто впервые за свою жизнь я живу один (находясь с кем-то, как мечтал Довлатов, но я действительно один; и на самом деле есть кто-то, но на расстоянии). Вот ведь как, все-таки бывает.
      
      
      Глава 41
      Подумал сейчас, что скорей всего я своим проживанием в одиночестве попросту активировал собственное бессознательное желание быть одному.
      Меня ведь действительно совсем или почти совсем (если они не нужны были для психологических опытов или энергетической подзарядки) не интересовали люди. Люди мне всегда в тягость. Я вполне находил душевный комфорт сам в себе. В моем собственном подсознании было так много интересного и ещё не открытого, что я порой искренне раздражался, если приходилось время тратить ещё и на общение с кем-то. Повторюсь, только если мне это общение было необходимо самому. Но и тогда оно было достаточно краткосрочным, ибо мне поистине было достаточно пяти-десяти-двадцати минут (максимум, если на пределе и после восстанавливаться, час; и то, лучше академический), чтобы я получил всё, что хотел (по энергетической подзарядки). Дальше я вполне мог "допустить".
      
      
      Глава 42
      Судьбе видимо было угодно так, чтобы я строил какую-то свою особенную жизнь. Особого рода, даже можно сказать. Ну, во-первых, финансово я всегда существовал только за счет учеников (по боксу) и пациентов (по психотерапии). Никаких материальных сбережений у меня никогда не было, жил всю жизнь "одним днем". Хотя окружающие видимо полагали иначе, приписывая мне чуть ли не миллионы (и, как полагал, не одни). Во-вторых, подобный мой заработок накладывал какие-то особые отпечатки на мою жизнь, а именно: я должен быть (и, разумеется, был) всегда в форме (тренируясь ежедневно по много часов; не так, конечно, как в молодости, когда минимум восемь часов тренировок в день было обязательно, но свои минимум пять часов - в день - я старался вырабатывать даже сейчас); я никогда не работал в офисе и жил по свободному графику, а это - как с возрастом понял - имело свои особые преимущества, поэтому я был все также спортивно молод как и раньше и все также не ходил "по докторам" (последний раз был в глубоком детстве, тогда я часто болел, а уже более тридцати пяти лет и у врача никогда не был - даже "допуски" к соревнованиям мой тренер, видя мое отменное здоровье и зная мою нелюбовь к врачам, - "находился" в детстве, - проставил мне автоматом на многие годы вперед). Это все я отношу к неоценимым плюсам. Из минусов был один и самый главный - нестабильность. В себе я был уверен всегда. И подсознательно ожидал подобного от других. А они вот - то болели, то отдыхали, то вообще "забивали" на спорт; а это все мне, как говорилось в каком-то водевиле, снятом по классике, "сплошные убытки".
      Но с другой стороны среди плюсов было наличие всегда свободного времени (свободный - уж простите за тавтологию, свободный график это попросту предусматривал), а помимо времени - индустрия спорта напрямую связана со здоровьем (ибо люди приходят как раз для обретения его - и физического, тело, и психического, душа), так что собственным здоровьем я мог гордиться.
      Хуже дело обстояло с финансами. (Вспоминается анекдот девяностых, когда на пляже спутница "нового русского" восхищенно молвит, не сводя взгляда с "кубиков" на животе выходящего из воды атлета, мол, "вот это пресс", а ее спутник, маленький и толстый, достает "бумажник", доверху набитый купюрами, и отвечает: "вот это пресс".)
      
      
      Глава 43
      На мою жизнь в полной мере накладывала отпечаток судьба. А судьба базировалась на основе моего рода; того, что мне досталось от предков. И здесь была очень тесная связь, равно как проходили и такие же прямые параллели. Ведь уже с самого моего рождения мне была предназначена такая судьба. Родившись очень болезненным ребёнком (в детстве много раз реально умирал, но выжил благодаря финансовым возможностям родителей) в семье высокопоставленных чиновников ("служащих" - как писал в анкете много лет позже), мне уделялось особое внимание, учитывая "травму души и тела", приобретённые в первые годы жизни; а потому мне действительно всегда уделялось особое внимание (в ущерб брату и другим). В итоге родители воспитали, с одной стороны, эгоиста (вам ведь не жалко "эгоиста", - поймал себя на мысли, но, как говорится, из песен слов не выбросишь, что написано пером, не вырубишь и топором), а с другой стороны, человека, который всю жизнь очень хотел показать свою самостоятельность (с этим связано то, что уже с восемнадцати лет я ушел из семьи и жил отдельно; вернее, пытался жить - но получалось лишь с помощью родителей). Но и это точно также накладывало какой-то свой особый отпечаток на меня. В итоге - множество браков - (тире) - разводов, патологическая зависимость от помощи свыше ("свыше" были только родители, бог лишь уберегал от излишне невыносимых передряг жизни, в чем отдельное ему спасибо) и, могу признаться, моя финансовая несостоятельность. Я словно патологически привык получать помощь да поддержку и не мог уже от нее отказаться (после смерти родителей такую помощь стали мне оказывать мои друзья). Вот так я и жил. И вот именно это я называю судьбой, ибо - уже не мог (не получалось!) иначе.
      Да, чуть не забыл. Я конечно же пытался все время вырваться из "заколдованного круга". Но и правда не получалось. Быть может потому, что он был "заколдован". Судьбой? Родом? Да все одно. Ключевое слово "заколдован". Заколдован...
      
      
      Глава 44
      И все-таки я все равно (и отчего-то) верил в то, что рано или поздно - истина восторжествует. Равно, - как и она откроется мне.
      Простите, но я верил. Верил в то, что пройдут невзгоды. Верил в то, что наступит счастье. Верил в какую-то высшую благодать. Наконец верил в свою какую-то особого рода "избранность". И если свыше решили "обставить дело" так - то они не подведут. А я им верил. Верю. Понимаете? Вера - как таковая - всю жизнь была со мной. Вера в бога, вера в высшие силы, вера, если хотите, в дьявола, который не даст упасть (ведь когда вы кризисе - вы поверите равно и в бога, и в чёрта), верил. И это я до сих пор думаю, что самое главное. Ибо как раз именно вера меня и спасала. Вера - приди ко мне.
      
      
      Глава 45
      Я видимо проходил куда-то насквозь по самой жизни, потому что постепенно совсем переставал узнавать себя. Непредсказуемости, конечно, не было. В том-то и дело, что как раз именно характер какой-то обыденности беспокоил меня. Ну или начинал беспокоить, серьезно я ведь все равно к этому не относился, зная, что все равно все уладится свыше.
      Но вот разве что в душе оставалась печаль. И я понимал, что с этим намного сложнее. Да и что говорить о том, что не можешь изменить. Сожалеть тоже долго нельзя, опасны для психики длительные да чрезмерные переживания. Остаётся жить. Впрочем, это ведь тоже неплохо. По крайней мере, жизнь всегда даёт шанс. Тогда как после смерти такого шанса уже нет.
      
      
      Глава 46
      Судьба продолжала испытывать меня, только вот никак не пойму: если она сама сделала меня таким как я был, и если все шло в жизни по заданному ей ритму, то к чему же тогда все эти испытания? Или же это и не испытания вовсе, но тогда получается, что именно это моя жизнь. Такая, какой она и должна быть. А если так, то вроде как и печалиться не стоило, а лишь смириться. Этого она, что ли, от меня хочет? Смирения? Но смириться, значит сложить руки и принять жизнь такой, как она есть. А если она сама мне дала такой характер чтобы я не смирялся, то что же тогда получается? Судьба сама инициировала подобное? Это входит в ее планы? И она, вероятно, желает посмотреть, что же будет дальше?
      Ну что ж, я охотно покажу ей что будет дальше. Или... Или, подумал сейчас, она всё-таки меня к чему-то готовит? И тогда, получается, я должен просто пройти свой путь.
      Ну, впрочем, всю жизнь я это только и делаю...
      
      
      Глава 47
      По сути, я стремился выкачать все из себя по максимуму. Сознание давно уже махнуло рукой, а подсознание уже даже не противились.
      Что должно было наступить после?
      Катарсис?
      Или мне будет явлено великое чудо в виде разгадки тайн бытия?
      Или же я пойму, что уже нечего искать и опечалюсь великой печалью?
      Я не знал, что будет в итоге. Я только знал, что сейчас мне это очень-очень нужно. И вся моя жизнь фактически подчинена этому направляемому судьбой поиску. А если так было уготовано свыше, значит должно получиться в итоге что-то хорошее.
      Я этому верил.
      Я с этим жил.
      Я ради этого существовал.
      
      
      Глава 48
      Уже даже не знаю, насколько необходимо было искать истину, учитывая, что происходящее в мире быть может как-то по особенному и никогда не понять.
      Но если мы разберемся в себя, то, вероятно, и сможем понять, что происходит с миром вокруг нас. По крайней мере точно, что там все взаимосвязано.
      
      
      Глава 49
      Сложно было сказать, что мне ещё было нужно. По сути, жизнь давала всё, да вот я через время отклонял, словно желая увидеть: что же будет ещё хорошего? И совсем не думая, что со временем она, жизнь, может попросту устать "давать".
      Хотя с другой стороны, если мне что-то не хватало, значит это всё-таки было не то, что нужно. Можно быть удовлетворенным на сто процентов, а можно лишь на восемьдесят и всю жизнь довольствоваться этим.
      Проблема, что мне всегда было нужно только сто. И потому даже когда было девяносто, - всё равно было мало. А теперь уже и отступать некуда (хотя сейчас даст бог пятьдесят, а то и меньше). Если я остановлюсь, значит предам собственные принципы. Если пойду вперёд, может так случиться, что будет и тридцать (что хорошо, ибо если будет нуль, - станет совсем скверно, равно когда и девяносто), но мне нужно было сто. А потому отступить я не мог.
      
      
      Глава 50
      Фактически меня уже все самым удивительным образом "достало".
      Нельзя было сказать, что я постиг истину. Но нельзя сказать, что и не постиг. Этакий дзен-буддизм получается, ну или что-то в духе восточной философии, которую я хоть и начал в свое время изучать после западной философии, но восточный образ мысли с ее абстракцией и самоотречением почти одновременно с тождеством (утверждением) оказался мне ближе. Правда пока не постиг психоанализ Фрейда, который, собственно, всё и расставил на свои места. Ну а дальше это всё удивительным образом смешалось в моем подсознании и в итоге родилось то, что родилось. Этакий свой взгляд на мир, отличный от любых ортодоксальных учений да школ мысли, и при этом в чем-то схожий с лучшими из них ("лучшими" - в моём представлении разумеется).
      
      
      Глава 51
      Да, это может показаться загадочным. Да, может показаться даже и нелепым. Но фактически сейчас все приближало меня к пониманию того, что истину я нашел.
      Может она еще не так ярко высвечивается у меня в сознании, может играют еще какие неведомые пока мотивы, но впервые за многие годы что-то у меня все-таки сложилось. Я понял, что несмотря на то, что люди все разные - они вполне четко подразделяются на две основные категории: люди простые (по финансовому достатку, который незримо накладывает отпечаток и на все остальное, главным образом на мировоззрение) и люди финансово обеспеченные (а значит имеющие и совсем иной менталитет даже в пределах одной нации). Вот ведь в чем вопрос. И подобные люди редко когда пересекаются, а если случается такое - то им друг друга не понять.
      И есть еще одна категория. Это всякие там ученые, живописцы, писатели, поэты, литераторы, преподаватели и прочая высококультурная интеллигенция, которая живет в своем измерении.
      Таким образом перед нами три крупных категории индивидов. И в эти разделы, по сути, входят все люди.
      
      Как я и предполагал, на деле все оказалось весьма просто. А значит это еще раз доказывает истинность открытия, - ведь истина всегда лежит на поверхности, потому, вероятно, сразу ее и не заметить (все ведь ищут там, где скрыто и тайно, а то что явно и просто - не замечают; вернее, не обращают внимания).
      
      
      Глава 52
      И ведь так все действительно удивительно. Даже сам диву даешься. Все оказалось просто. Все три вышеперечисленные категории живут в собственных измерениях и по жизни практически не контактируют друг с другом на уровне дружеских отношений (товарищески-приятельские отношения не в счет, это все равно как общаться с продавцом в магазине или с парикмахером - поулыбались друг другу, обменялись "новостями", и тут же забыли про существование друг друга до следующего раза).
      Но вот о чем я подумал. Ведь если стала известна истина, то надо знать, так сказать, и ее практическое применение.
      Но тут уже, на мой взгляд, каждый вынесет из этого что-то для себя. Главное ведь едино: чтобы быть до конца понятым - надо принадлежать к соответствующему кругу (у которого вы хотите "добиться понимания"). А иначе никак, а иначе никак...
      И даже не к сожалению.
      Просто таков закон мироздания.
      Закон жизни.
      Незримые правила судьбы.
      Все просто.
      
      
      Эпилог
      Вот мы и поговорили как будто о главном.
      Если вы нашли ответы на хоть какие-то жизненнее вопросы, - свою задачу я считаю выполненной. Если нет - попытаюсь изложить в следующем романе. Хотя, на мой взгляд, уж хотя бы на один вопрос ответ всегда можно найти. И что это за вопрос - знает каждый для себя. Пусть и ни при каких обстоятельствах никому не скажет. Да это и правильно. Личное, - оно ведь и правда личное. Вот только "личное" не имеет понятия "моего", ибо всю свою душу я давно уже выворачиваю наизнанку перед вами.
      Дай бог, чтобы я оказался понятым.
      
      Сергей Зелинский
      Август 2018 год.
      
      љ C.А.Зелинский. Пелена ошибки.
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 14/05/2019. 159k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    • Связаться с программистом сайта.