Lib.ru : Зелинский Сергей Алексеевич. Жизнь как мечта (2024)

Зелинский Сергей Алексеевич
Жизнь как мечта (2024)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

© Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru) Размещен: 23/08/2024, изменен: 23/08/2024. 154k. Статистика. Статья: Психология Романы-размышления,философская проза Скачать FB2

СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ

ЖИЗНЬ КАК МЕЧТА

2023

Текст печатается в авторской редакции.

Аннотация

Мне нравились все эти истины. Они раскрывались передо мной, они играли какими-то чудными красками, они, - вы знаете, - они ведь по-настоящему как-то радуются даже. А если перед вами оказывается что-то не так (или не совсем так), тотчас же играет душа, поёт мысль, будоражит кровь, и разум пускается в пляску. Поистине, этакий заговор души. Согласитесь? Но всё по мирному. Всё прекрасно. Всё очень и очень даже хорошо.

О книге

Мне как будто хочется что-то сказать; и словно даже начинаю говорить... А уже понимаю, что сейчас не это всё, что можно больше. Нужно больше сказать, но так, чтобы одним предложением охватить истину. И тогда это будет поистине настоящая жизнь. (Да и самовыражение себя, ведь не для этого ли это всё.)

Но уже даже и говоря, перечитывая понимаю, что нечто подобное растягивается на годы... Хотя, что такое годы. Через годы, через расстоянья... О "песне"... была такая песня в моём детстве при СССР...

Да и с годами ты попросту понимаешь, что всё повторяется, потому как ты идёшь попросту по своему пути - пути, предначертанному судьбой.

Сергей Зелинский

Жизнь как мечта

роман

"В мире самые лучшие вещи ничего ещё не стоят, если никто не представляет их"".

Ницше

Часть 1

Случается, если происходит что-то новое и настолько долгожданное что даже диву даёшься - значит это всё и действительно так. А если понимаешь, что непонятно и необъяснимо это - то почти однозначно и подобное правда. Просто дело так обстоит, что мы и на самом деле не ведаем до конца что и как должно быть. Но при этом очень часто понимаем, что будет всё именно так, как это необходимо. Вот такая вот загадка, однако...

Мы никогда по-настоящему не знаем, что случится с нами завтра. Да и даже сейчас. Дописывая строчку, мы можем умереть. Равно как и читая её. Жизнь вообще большей частью загадочна и нелепа. Но... Но вот если только предположить, что она может быть такой, как наша мечта... Представляете. Жизнь - как мечта. Вот тогда быть может всё и сойдётся в нашем подсознании. А значит и в реальной жизни. Amen.

Многое, конечно, кажется загадочным, а ещё большее зачастую так и остаётся каким-то необъяснимым.

И при этом всякий раз с каким-то особым ожиданием (чего - уж не ведаю) я был открыт и внимателен. Точнее будет даже сказать, внимателен - и открыт. Открыт ко всему. И к тому - что будет. И к тому - что было. Открыт вообще ко всему. Потому как понимал, что это приблизит меня к пониманию истины. Той истины, к которой я так всё время стремился.

Иной раз всё начинало удивительнейшим образом спутываться, являя собой всё то нечто, что, по сути, и неизвестно к чему способно довести.

Но и при этом ещё совсем-совсем становилось неважным, когда что-то произойдёт да случится. И даже если окажется, что в перспективе подобное возможно - по факту ещё ничего не понятно. А то даже и необъяснимо порой.

Очень часто так выходило, что совсем оказывалось необъяснимо-непонятным всё, что происходило. Но подобное впечатление было ошибочным, потому что на самом деле всё становилось ясно по мере прохождения времени. Понимаете, время такая категория, что как проходит оно, тотчас периодически и меняется что-то или всё. И это достаточно правильно, хотя говорить на самом деле - (как и давать какие-то категории) несколько затруднительно, потому как такова попросту природа. Мы не можем говорить хорошо или плохо что пошёл дождь, вышло или зашло солнце, ибо подобное и многое другое происходит без участия человека. Потому никогда человек не станет царём природы и не сможет управлять ей, силы земли и неба всегда оказываются в итоге выше (и намного) и сильнее. И всяческие катастрофы этому невольное подтверждение. Вмешивается человек - да. И реки после текут вспять и бури да засухи начинаются, но это всё равно как сражаться, будучи вооружённым коротким ножом, со слоном. Несмотря на ваши уколы - слон вас всё равно рано или поздно затопчет. Или убежит. Хотя урон вы ему нанесёте. (Рассказывают, что охотники перерезают слонам сухожилия на ногах и когда тот падает - закалывают его. Но я лишь образно хотел донести бесперспективность попыток вмешательства в природу. Кроме бед это ничто не принесёт.)

Кто знает, как и что правильно, и к чему на самом деле лучше стремиться. Жизнь часто проходит словно на параллельном плане. Живёте вы сами по себе, ну или словно бы - сами по себе; но в итоге это всё равно не меняет ход времени, ибо оно убегает, и часто туда, откуда уже нет возврата.

Впрочем, подобное быть может и не требуется. И что уж точно, не возникает в голове необходимость оного. Просто - проходит жизнь. И с этим ты уже ничего не в силах поделать. Такая судьба.

Мне иной раз хотелось, чтобы всё изменилось тотчас и сразу. Но на деле оказывалось, что подобное невозможно или весьма затруднительно. И только чудо иногда вмешивалось и, зачастую, происходило оно тотчас, когда уже не было сил терпеть, и оставалась только вера и надежда. Вера в чудо и надежда, что оно случится.

Я ведь и на самом деле всегда ждал чуда. И оно происходило со мной. Даже часто и не объяснишь, как это было и почему. Вопрос "почему" вообще не уместен, потому что он словно и не существует вовсе. А вот "как это было" - оставляешь для воспоминаний в глубине себя. Это всё, что тебе осталось. Это то, что питает тебя и даёт силы жить. Продолжать жить. Ведь так важно - продолжать жить. Особенно тогда, когда ты уже словно и не понимаешь, зачем тебе это.

Очень многое по всей видимости так и останется той самой загадкой, которая, с одной стороны, существует, и с другой - заставляет ещё больше переживать за всё и вся.

Но вот отчего так получается, что случается да происходит зачастую то, чего не ожидаешь заранее; а то, к чему всё стремится, внезапно меняет направление. После чего иной раз и вовсе какая-то пустота случается. Пустота в душе - это ничто в сравнении стой пустотой, к которой по-восточному стремится каждый. Ведь так получается иной раз, что быть может и необходимо нам всё - а на деле чего-то такого и нет вовсе. Не происходит. Не существует даже. И при всём при том вы хорошо знаете, что есть. Что существует. Что, быть может, даже и невозможно ведь без этого... И кто знает, как и что будет на самом деле да в итоге. И как вообще способен отреагировать человек на жизнь. Даже на свою собственную жизнь. Ведь так много людей хотят уйти из неё преждевременно, не находя сил смириться со всей печалью бытия.

Порой жизнь и на самом деле преподносит сюрпризы. Но ведь это хорошо. По крайней мере это точное свидетельствование, что жизнь продолжается. А если так, то значит существует и шанс когда-либо всё изменить к лучшему.

Хотя, конечно, большинству честных людей суждено печалиться. Печаль, в таком случае, является следствием их реакции на обстоятельства жизни, наблюдаемые ими. Печаль, в данном случае - это своеобразный анализ бытия, анализ, полученный, главным образом, бессознательно, но для психики совсем нет разницы, что-то предстаёт перед ней в реальности или нет, сама по себе ведь психика не видит, психика - это результат работы мозга, а в мозг поступает информация, как полученная посредством репрезентативных и сигнальных систем, так и того, что было ранее спрятано в подсознании. Всё, что мы видим, слышим, чувствуем и прочее - откладывается в подсознание, а оттуда рано или поздно переходит в сознание, влияя на поведение человека.

Страшно, когда на психику оказывает влияние всякая мелочь. Но это обычное свойство души. Своеобразная плата за возможность чувствовать что-то острее других, понимать лучше, а значит и переживать больше.

Выше я говорил о самоубийствах. Так вот чёрствый душевно человек не станет убивать себя. С ума тоже сходят возвышенные натуры. (Если, конечно, патология не перешла по наследству.)

Я понимал, что всему будет своё время. Важно, очень важно, терпеливо ожидая - продолжать делать своё дело, и здесь как никогда поможет молитва (любая, берите молитвослов и читайте всё подряд с поклонами), так и дзен-буддистская мудрость (ибо именно дзен учит нас просветлению через многократно выполненную работу, работу с повторением десятки, сотни, тысячи раз).

Вероятнее всего, жизнь сама по себе - также как и все - играет в какую-то свою игру.

И вот часто так оказывается, что ни правил игры не известно, ни конечного результата. А то и вообще - путаниц заметно больше, чем чего-то явного да положительного.

И при этом практически неизвестно к чему это всё в реальности приведёт. Ведь вполне может так сложиться, что результат будет совсем-совсем неизвестный. И это даже не обратный ожидаемому, а попросту неизвестный. И что тогда?

А, по сути, и ничего. Просто такова жизнь, вот и всё. И тот, кто понимает это, относится к этому очень и очень правильно. Его не настигнут случайные сумасшедшие экзекуции разума. И всё будет очень и очень хорошо. Хорошо и правильно.

Конечно, очень многое быть может и оказывается этаким непонятным да необъяснимым. Но при этом практически наверняка существует всё то нечто, что попросту даже не даёт вам какого-то особого статуса - тире - понимания, но при этом отчего-то кажется очень и очень важным, и нужным.

Ну а вообще, мир всегда намного интересней любых фантазий. Ну это так, к слову.

Подступала поистине радость. И счастье играло всеми цветами радуги. И жизнь представала в новом - заметно лучшем - свете. И всё потому, что помогает нам бог. А мы верим в него. Ведь - по вере вашей, да будет вам. Аминь.

Если оказываемся мы правы, то значит так всё и есть, мы с вами правы. А если начинается нечто непонятное да необъяснимое, то тогда уже и случается всё почти что обязательно так. И больше ты словно и не ведаешь как исправить подобное. Просто ощущение? На это списать? Возможно и так. Равно как и просто тренировка души. Ну а почему бы и нет? Тем более если только да.

Играет ли с вами судьба, или она только отображает что-то, это поистине загадочно и верно.

Но при этом нам с вами иной раз необъяснимо всё то, что случается с нами. И если даже происходит это, то почти всегда оказывается так, что случается истинно и честно всё то, что таковым и должно быть.

Но вот вопросы всё равно традиционно остаются. И когда происходит именно так, как вероятней всего и происходит. (Да ещё и потому, что так по-настоящему спокойнее, что это всё так.)

Я искал эту затуманенную истину, а она скрывалась, таилась да пряталась. И становилось даже невероятно порой забавно, что это было всё так.

Впрочем, так или этак, это ещё, как говорится, бабушка надвое сказала. Ну или говорила. Произнесла. Ну что-то в этом роде.

Я, конечно же, отображал судьбу.

Но судьба судьбой, а жизнь такой же жизнью.

И когда оказывалось что-то возможно больше, нежели чем допустимо и приемлемо даже, тогда же случаются и происходят настоящие чудеса.

Да и правда это всё-таки. Настоящая правда.

Я почти не играл с судьбой, она играла сама в свои какие-то загадочные игры разума.

И при этом очень часто получалось так, что я отчасти верил, что сбывалось нечто поистине замечательное.

И это всё на самом деле было так. Как ни странно, но это и правда было так. Аминь.

Жизнь может так и этак складываться, радоваться, горевать, предвещать лучшее (да и любое), и при этом понимать, что почти ничего невозможно произойти такого, без чего, собственно говоря, наступил был определённого рода коллапс. (Не явилось что-то, та же мысль, например, или запуталось бы что-то.)

При этом мы совершенно точно решаем все вопрос в рамках выбранного пути. Пути, по сути, единожды выбранного. Хотя и могут, конечно, возникать нюансы.

Я верил, видел, понимал, почти беззлобствовал, и при этом оказывал явное сочувствие к любого рода непониманию уже себя.

Однако основным, конечно же, оставалось желание победить. Победить в том числе и себя, или даже себя в первую очередь. Ведь если каждый победит себя, остальные противники уже будут нипочём.

Непременно и во чтобы то ни стало необходимо двигаться вслед всему тому, что так или иначе способствует нашему пониманию бытия. И даже если это самое "бытиё" нет-нет да замедляет движение, всё равно это всё совершенно не так. Не по-настоящему. Не по правильному, иной раз, даже. Ну хотя бы потому, что жизнь - есть жизнь. Но сама жизнь - она словно и не жизнь вовсе. Да, она с нами всегда. Да, она способна к тому или иного рода понимаю. Но по сути если - не всё, далеко не всё так просто. Понимаете?

Очень многое, вероятно, зависит от какого-то особого видения ситуации. Не сказать, чтобы напускался какой-то туман или нелепица, но то, что это было странно и забавно - всё было так.

Впрочем, всё равно должно становиться всё иначе или почти иначе, чем ты может даже предполагалось.

Но вот всё чаще отчего-то задумывался я, что жизнь играет своими какими-то красками бытия. И даже если радуется чему-то, оказывается так, что и не существует что-то там по-настоящему туманного да нелепого. Скорее, какое-то одинокое оно.

Ну а может иной раз и вовсе примешивалось нечто неопределённое. Так ведь бывает. Точно, что бывает.

Я допускал, что могу чего-то не понимать.

Понимал, что само по себе моё какое-либо понимание зачастую сродни и вовсе чему-то даже не то что неопределённому, а скорее и вовсе несуществующему даже.

Но при этом я чётко продолжал верить в достижение собственного пути. Да, порой менялись какие-то ориентиры его и даже создавалось впечатление, что истина как будто затуманивалась, но, по сути, это всё далеко ещё не было так. Ну или было, но - не так. Не совсем так. Даже, быть может, и вовсе по-другому.

Несмотря ни на какие обстоятельства, я продолжал идти к когда-то поставленной цели. Даже если это было необъяснимо для меня и создавалось впечатление, что что-то может быть иначе, всё равно цель обязательно должна была быть достигнута. Это совершенно верно и правильно, и наверняка что точно. Ну, по крайней мере, так это было.

Практически сразу начинается нечто поистине удивительно прекрасное и загадочное, но это, по сути, всё ещё на самом деле не так, ибо по факту всегда ведь получается иначе, нежели планируется порой даже в самых смелых фантазиях.

Конечно, я стремился успеть как можно большее. Но вот так обстояло дело, что вся жизнь моя словно напрасно казалась такой, что я хотел в ней видеть, и всегда проявлялась правда. Видимо оттого когда-то я решил попросту никогда не лгать. И впервые осуществив подобное, понял, что это очень и очень даже хорошо и правильно. И даже спокойно в душе. Понимаете? Вам ведь нечего скрывать. Значит вас никто не схватит за руку, вам не надо будет оправдываться, вы сможете жить честным человеком, а это ведь не в пример лучше, нежели чем прослыть подлецом. Согласитесь!

В осуществлении подобного я начал строить собственную жизнь. Да и продолжаю до сих пор, ибо ничто не меняется такого, чтобы было неосуществимым. А значит истина сама по себе всегда приходит на помощь, когда я как-то особенно ярко нуждаюсь в ней. А значит и мне хорошо, и вам. Да и ей, конечно же и ей, истине. Истина - она ведь любит себя. Равно как обожает, когда любят её остальные.

Не в пример многому - нужно обязательно учиться ещё большему. Но когда наступает это недавнее "большее", понимаешь, что ты перешёл уже этот уровень развития, и тебе необходимо двигаться дальше.

В итоге, так уже почти до бесконечности. Но и это ведь хорошо, ибо означает личностный рост. А значит всё очень и очень - и замечательно, и правильно. Да и сама по себе жизнь способна при подобном варианте предстать уже своими особыми красками бытия. А значит всё и на самом деле выглядит великолепным.

На самом деле очень многое в жизни выглядит странным, коварным, нелепым, и что наверняка - совсем даже не таким, каким наверняка должно бы оно быть.

Впрочем, на это ведь всегда тоже есть какие-то свои разгадки подобного рода загадочности. В любом случае, то, что не всё так просто - однозначно верно. А дальше покажет будущее. Аминь.

Несмотря на возраст, чем старше я становился, это почти совсем не меняло загадочность мироздания. Более того, что-то открывалось в каком-то новом, особом, свете, и приходилось предпринимать поистине серьёзные усилия, дабы получилось что-то действительно осознать.

При этом я, конечно же, не сдавался, и мой мозг планомерно и методично вбирал в себя множество различного рода информации. Так что на каком-то этапе кто другой мог бы уже и остановиться, другой - но не я, мне было всё время чего-то мало, чего-то недоставало, не хватало, было мало, мало, мало - при том, что периодически я терял нить осознанности знаний, - оттого, видимо, что уставал мозг, - и тогда они вбирались бессознательно.

При этом я, конечно же, не только не сдавался, но и, казалось, не существовало ничего, что могло бы меня уподобить к какой-то сдаче. Да и зачем? - бессловесно спрашивал себя я, и не отвечал, потому как ответ ведь был ясен и так.

Да... И мне всё это ещё нравилось.

Очень многое является правильным и верным, и протекает исключительно в рамках каких-то общих требований бытия - к самому этому бытию чаще всего имея лишь общее отношение.

При этом я мог бы заметить, что жизнь даже не то что двигается фрагментарно, она иной раз и вовсе продвигается исключительно в парадигме какого-то собственного бытия, весьма, замечу, отличного от такого уж слишком явного понимания. И это всё притом, что я уж так да этак продвигался в русле собственного я. Даже когда мне казалось, что этого невозможно, всё равно было всё не так явно ошибочно. Вот ведь в чём дело.

Но что меня иной раз ещё по-своему радовало, это канва какого-то общего понимания всей той действительности, которая была. И даже могу сказать больше. Если предположить, что в той да иной степени всё вышеперечисленное нет-нет, да и оказывается верным, всё равно ведь возникают различного рода обстоятельства, которые по-своему радуют нас. Вот ведь в чём дело.

...Да... И это всё уже радует, в том числе, и меня.

Видимо я и на самом деле стремился успеть охватить очень многое. Но непременно (и всегда) важно учитывать всё то единение, которым переполняет душу - и мою и вашу - общее ощущение чего-то прекрасного, светлого, чистого, доброго.

Злое тоже, конечно, присутствует, но вся эта злоба всё-таки носит большей частью условный характер, потому что не так важно как, что и почему, а опасно носить в душе негатив, потому как рано или поздно такой негатив разрушит в том числе и самого себя. (Да, бывают, происходят да случаются исключения, но зачастую они все вместе лишь подтверждают общее правило.)

Я стремился успеть жить. И понимание этой жизни зачастую простиралось в русле совсем уж чего-то значимого и замечательного; и что наверняка - не было так фрагментарно коварно и нелепо, как быть может кому-то казалось.

Более того, я всегда полагал ошибочность того, что кажется. Ведь вполне так могло быть, что вроде как и хотелось вам что-либо постигать, а перед вами всё время какой-то непроглядный туман, как пелось в одной песне на закате советских времён.

Я словно оказывался вне истины, и всё то, что когда-либо ещё лишь фрагментарно вспыхивало внутри меня, на деле (искренне и в душе) оказывалось настолько правильным и видимым, что даже не думал я, что станет что-либо возможно. А наша жизнь... А наша жизнь ведь и действительно играет красками бытия. Даже, можно сказать: яркими красками, а то и ярчайшими.

Впрочем, то ли ещё будет, и то ли бывает да случается.

Я не всегда, когда было можно, понимал.

Равно как никогда не ведал чего-то иного.

Но я стремился к истине. И это было ключевое.

Аминь.

Если вы пытались думать, обдумывая какие-либо собственные ситуации, это значит так подобное и было, - ну или, на самом деле, только могло быть. Вот в чём вопрос.

Но при всём при том, подобного рода обстоятельства словно бы играли в истину. А любого рода игра, как мы знаем, это ещё не всё на самом деле настоящее. Хотя и разумеется, что игра, в том числе, способна походить на жизнь, а иной раз им подменять её даже. Не всегда, но подобное возможно. Но для большинства это уже что-то из загробной жизни.

Я невольно разрывался, играя в какую-то свою собственную игру.

И при этом совершенно необъяснимо было, отчего нечто выходит так или этак. А почему что-то совсем иначе кажется, чем это говорится и думается в реальности?

Вообще я традиционно подозревал больше подозрений, нежели чем каких-то обязанностей внутреннего "Я". И даже если они способны были предположить что-то (обязанности? да, они; а они могут предполагать? могут; ок.), и даже тогда всё равно каких-либо вопросов возникало гораздо больше, нежели ответов. Поверьте, и такое бывает.

Не всегда умеет даже время изменять себя. И не то, что пускается оно во всё тяжкое (как говорят простые люди), или путает себя (как умничают богатые). Нет. Там ведь на самом деле очень и очень всё запутанно. Но и даже разгадка всего не принесёт избавление от страданий. Равно как не принесёт и счастья. Ибо всё на самом деле очень и очень относительно. Вот в чём вопрос. И как будет на самом деле -не знает никто. В том числе и сама истина. (Уж простите за каламбур.)

Иной раз вспыхивает сознание каким-то праздником души, и вспоминаю прошлое... Мой покойный Ленинградский тренер по боксу, Дмитрий Юрьевич Костин (его убили в нулевых) весил всего от силы 50 килограммов, был чемпионом Советского Союза по ЦеэСу, по Центральному Совету, в весовой категории до 48 кг, был нокаутёр, как и я, выступавший в абсолютной весовой категории по различным видам спорта (я в молодости весил 127 кг при росте 185 см, сейчас "похудел" слегка) ... Но вот я о чём. Я, когда готовился к чемпионату мира, жил у него, угол Литейного и Невского у него квартира была, и всё время после тренировки он включал любимого исполнителя Сталина - Александра Вертинского. (Тренер мой покойный, помимо того, что был мастером спорта СССР по боксу и гимнастике, также и диссертацию по искусствоведению защитил. Опровергая своей жизнью, что боксёры дураки, каждый раз ставил пластинку Александра Вертинского и читал лекции по философии и искусствоведению, когда мы с ним приходили домой...

Убили его потом. Сегодня вечер памяти.)

Я удивлялся себе. И путался даже, иной раз, про себя. Ну или словно бы про себя, потому как о том, что было по-настоящему и на самом деле, я не знал. Вот в чём вопрос.

Но... Но вот сродни поистине загадок являлось всё то удивительное нечто, что манит и подкупает нас своей добротой.

Ну или доброй прямотой. Любопытно, не правда ли. Хотя и, конечно же, достаточно многое является не таким уж правильным, верным да истинным, нежели чем является в реальности. Ну да так уж вышло.

Я верил в эту самую истину, и фактически жил ей.

Но случались порой казусы судьбы. И становилось чертовски занимательно, как всё это становилось возможно.

Впрочем, ведь и правда возможно.

Я спешил погрузиться в таинства бытия. И тогда, когда казалось, что у меня всё получалось, - как будто получалось, следовало добавить, - на деле выходило совсем нечто иное. При этом, что это было конкретно - я не знал. И не понимал даже, вот парадокс. Не понимал. Да и, пожалуй, не мог найти даже точного объяснения.

При этом понятно, что я продолжал стремиться ко всему, что в тайне завораживало и казалось иной раз столь открытым, что словно и не надо было ничего более. Но ведь и это было, большей частью, обманчиво. Ибо скорее казалось таковым, нежели чем являлось в реальности.

Я словно метался от края до рая, и при этом неким отдалённым собственным "Я" понимал, что именно сейчас пишется история. И что эта история как раз такая, как есть. Как она будет казаться после другим. Как она, быть может, совсем даже была. Как она очень ясно, что фактически и могла быть.

Впрочем, тут всё ещё весьма запутанно. И порой даже очень весьма.

Я продолжал жить. Жизнь предусматривала, определённого рода, борьбу с собственной психикой, с тем, что пребывало в глубине души, и что по-своему и радовало, и огорчало, и - огорчая - заставляло стремиться к улучшению всего и вся, ведь, если разобраться, какие-либо "огорчения" были всё-таки больше условны, нежели чем реально настоящие.

Восприятие жизни свозь призму логики является тем величайшим заблуждением, которым увлекается поистине множество людей, не отдавая отчёта в том, что это заблуждение.

Всю жизнь я изучаю жизнь - и точно также могу заметить, что остаётся она до конца не разгадана, ибо лишь на время приоткрываются тайны её, да и то, словно в смотровое окно сквозь туман дают взглянуть и тут закрывается люк и дальше двигаемся всё в том же тумане.

При этом, я не говорю, что подобное плохо, совсем нет, иной раз даже и очень-очень правильно всё выходит. Понимаете, тут ведь неоднозначно - просто всё или сложно, нельзя расставлять какие-то явные градации чего-то. Всё, по сути, выглядит совсем даже может иначе. И разбираться в этом предстоит всю жизнь.

Вероятней всего, той или иной проблемой оказывалось моё собственное восприятие в проекции к чему-то поистине то ли загадочному, толи искренне верному. Верному, конечно, в моём видении бытия. Ведь как ни крути, но заметно отличается то, что в реальности, от того, как мы с вами видим эту реальность. Ведь согласитесь, что в таком случае эта реальность уже у каждого своя. И при этом общая реальность едина.

За скрывающимся парадоксом таится истина. Просто так получалось, что совсем всегда иначе что на самом деле от того, что нам кажется. И подобное всегда и во все времена.

Меня всегда, вероятно, радовало по-своему сознание, но совершенно точно, что оно не отвечает всем круговоротам бытия.

Хочется периодически покаяться перед покойными родителями, не успел признаться при жизни, ну да может хоть здесь, с облаков, прочитают и, надеюсь, поймут. Я ведь обманывал их, особенно отца, когда уговорил его водителя, отвозившего (по велению папы) меня, тогда семилетнего, на плавание - а на самом деле на бокс (секция плавания была в милицейском обществе "Динамо"), а секция бокса в обществе "Труд", почти рядышком (в масштабах города на юге страны). Впрочем, когда были соревнования по плаванию (и выступать было надо), я принял участие и даже заработал второй разряд (благодаря этому или от природы, но всегда плавал на море далеко от буйков, проплывая без отдыха и без усилий несколько часов, мог и пять, и восемь). Но бокс всегда нравился больше. И даже не то что нравился (как можно решить, что лучше для вас - чёрная икра или простой хлеб. (Помните актёра Луспекаева в роли белогвардейского офицера в фильме "Белое солнце в пустыне", как ему хотелось простого хлеба, а была только чёрная икра.)

Вообще-то да, хотелось всегда непременно только побеждать. И это становилось по-своему и прекрасным и даже отчасти чем-то знаменательным (не значительным, ну может не настолько, а вот знаменательным - да; знаменательность - тире - важность, которую несёт словно бы независимо ни от чего. И это факт.)

Нервное напряжение всё равно незримо накатывало на тебя. Ты думаешь, что это временно. Потом проходит время и уже сам не помнишь, когда перестал задумываться о любой временности происходящего. Нет, то, что это навсегда - ты ещё тоже не веришь. Но и неверие твоё тут всё-таки какое-то больше условное, нежели настоящее. Тем более что и сама по себе жизнь тебе нет-нет, да и начинает казаться такой... Ненастоящей что ли. И даже действительно не условной и не несуществующей, а скорее и правда - какой-то ненастоящей. Словно она есть - и её нет. Словно существует - и нет. Словно что-то такое бывает - и в то же время совсем-совсем никогда не происходит.

Но и это ещё не всё. При том что такое "всё" - ты ведь тоже не знаешь. Да и не понимаешь даже. Чудеса какие-то, не иначе как. И это правда.

Многое кажется загадочным даже больше, чем предполагалось на самом деле. Ну или, скорее, "как будто предполагалось", как следует уточнить, потому что подобные предположения всегда большей частью условны, нежели чем реально существуют. А то и вовсе невозможны.

При этом я словно продолжал жить своей обычной жизнью. Вот разве что жизнь, как таковая, не казалась мне настолько понятной, чтобы нет-нет, да и не возникали мысли изменить что-то в собственной судьбе. Но это ведь было фактически невозможно. Даже, можно сказать, что и вообще невозможно. Ну хотя бы потому, что жизнь сама по себе кажется мне отчего-то всё больше загадочной, нежели чем ясной и открытой. Я словно нахожусь в реальности, но будто проходит секунда другая, и перехожу в совсем какое-то измерение собственного бытия, да ещё такое измерение, после которого и возвратиться обратно... ну, не то что сложно, скорей всего и вовсе невозможно. (И не потому, что не хочется предпринимать никаких усилий, а скорее потому, что знаешь изначально, чем всё окончится.) Но вот как раз благодаря последнему утверждению я как раз я (словно по наитию) продолжал делать своё дело. (Какое правда оно, пока не знаю. А может так статься, что и не узнаю никогда. Но то, что оно точно есть - факт. И похоже даже на какую-то миссию. (Правда опять же, в чём она заключается - это поистине всё та же для меня загадка и не иначе. Ну да так уж вышло...)

Так уж вышло - могу сказать я. И говорю даже. Хотя, если разобраться, никто до конца (в полной мере, как говорится) и не ведает что к чему. Ну да может быть так оно и должно быть.

Я задавал вопросы - на которые даже не искал ответов. Да и ответы были (если бы они действительно бы были) какие-то больше словно те, кои могли бы быть в качестве вариантов, но нисколько не в качестве ответов, после которых уже бы не возникало вопросов.

Вообще, я давно обратил внимание на всю загадочность проекции моего внутреннего мира - на мир внешний. Он существовал, конечно, но был какой-то уж очень и очень странный. Даже, можно сказать, что такой странный, что и не встречался доселе.

Впрочем, тут я мог ошибаться. Я вообще бы очень часто мог ошибаться, если бы словно случайно не говорил правду. По наитию. Этак раз - и в дамки. Раз - и правда. Раз - и всё как есть. По настоящему то бишь. Такие дела.

Ментальность самой настоящей истины меня действительно по-своему и манила, и завораживала.

И это казалось тем удивительней, чем больше я допускал существование всей условности всего этого. Понимаете? Мы ведь вроде как живём, но живём всё больше словно существуем и проживаем, а не наслаждаемся жизнью. А я вот наслаждался оной, живя в своё удовольствие. Потому, вероятно, и казался непонятен другим. Для других. Для большинства других. Но другие ведь не свои, верно? Другие - это сродни что чужие. А если они чужие - то к чему да почему тогда всё. Ведь верно?

(Я и сам понимал, что верно. И потому, большей частью, даже не спрашивал, а лишь констатировал факт.)

Иной раз кажется, что это "нечто" словно проплывает в мечтах.

И при этом совершенно точно, что это всё в рамках всего одного пространства бытия. Тогда как в другом...

Тогда как в другом варианте это ведь будет чем-то совсем другим. Другим - от слова совсем. А то даже и без всякого слова. Просто таковым и всё.

Я замечал, что жизнь способна играть в прятки лишь с теми, кто действительно этого хочет. Хочет, желает, способен быть может даже - это уже фактически не имеет такого уж явного значения, потому что в одночасье всё вдруг становится на свои места. А потом... А потом точно также исчезает. (Исчезая - оно словно не появляется вовсе. А может наоборот - создаётся впечатление, что это всегда существовало. Кто в действительности знает где истина, а где подменённые фантазии бытия. Многое из того что кажется - никогда не существовало в реальности. И почти в точно такое же время многое из того что есть - на самом деле существует.)

Всякий раз, когда у меня возникали те или иные вопросы, касаемые дальнейшего существования, я отдавал отчёт в том, что этого всего фактически не существует в такой степени, как это могло показаться.

И в то же время многое казалось и вовсе таким непредсказуемо прекрасным, что словно бы и существовало, и совсем-совсем нет. Ведь и такое бывает.

Кто знает на сколько времени действительно всё в той да иной степени замирает, ведь ничто, по сути, так не значит для нас ничего, как время.

И в то же время именно времени (невольный каламбур) всегда не хватает (не потому ли время является как раз чем-то самым значимым).

Да, получается так, что нет-нет, да и становится забавным словно бы явно напрашивающийся авантюризм происходящего. Но, уверяю вас, он не более чем что-то, что и так существует (и будет существовать) вне зависимости от чего-то иной раз настолько близкого (и реально существующего) для нас, что...

Некоторые фразы можно не продолжать. Равно как и слова. Просто потому что, с одной стороны, и так всё понятно, а с другой - совсем чего-то похожего не требуется. Просто... Просто потому, что это так - и всё.

А многое вообще забавно случается. И бывает, что этак раз - и происходит то, чего как будто никогда и не было. Вернее, так ты через время подумаешь, что не было. Впрочем, может ведь что и правда не было. Хотя кто на самом деле в полной мере знает. Так, чтобы точно. Ведь зачастую и происходит всё совсем по-другому. У тебя - по-другому. Не так, как у всех. (И в таком случае просто надо понимать, что это и ни хорошо, и ни плохо - а попросту иначе. Вот и всё. Иначе и всё.)

Непонятные поступки прошлого нет-нет, да и заставляли вспоминать, попутно ругая себя. И это было правда. Я всё время стремился к чему-то лучшему. Всё время что-то искал, совершенствовал. Понятно, что в следовании подобной парадигме бытия приходилось перешагивать через других. Именно это и вызывало со временем ту душевную боль, от которой практически совсем невозможно было избавиться. Ну или точно, что очень и очень сложно.

Я всё время чувствовал, как словно что-то странное и нелепо-таинственное облекает собственной плотью всё и вся вокруг меня. Становилось в таком случае как-то странно от предчувствия чего-то порой даже и вовсе невероятного. А на деле оказывалась игра воображения. И ничего "такого" не происходило. Или происходило? И всё, что, тогда уже, было - тоже лишь только казалось мне. Кто знает, кто знает... Ведь вполне возможно, что это как раз тогда всё так и было - а сейчас нам лишь только кажется. А может и наоборот, кажется сейчас - кажется что "кажется" - а на самом деле происходит.

Фактически почти одновременно и желая и не желая что-либо понимать - я стремился нащупать какой-то знаменатель, в коем всё стало бы на свои места, а душе моей было бы хорошо и комфортно. Я ведь верил, что это вполне возможно, чтобы было так. Вполне - возможно. Наверное, надо было бы просто захотеть. Ну так, если разобраться, я ведь и хотел. Желал, можно было даже сказать. Разве что, задумался сейчас, насколько подобное было искренним.

Впрочем, иной раз главное, что было. Это уже, как говорится, итак хорошо. Само по себе даже прекрасно. Наверное.

Словно понимаешь ты, что и ничего толком тебе не остаётся из самой жизни.

А ведь ты ещё продолжаешь жить. И даже надеяться на что-то. На что-то такое, отчего почти однозначно, что станет тебе со временем лучше.

Впрочем, насколько это всё справедливо и правильно, ты ещё не знаешь. Равно как и не понимаешь, что становится вообще возможно. Допустимо. Правильно.

И насколько это способно к какому-либо пониманию.

Загадка...

Часть 2

А случается...

А иной раз и такое случается, что и не знаешь да не ведаешь ты ничего и ни о чём, а то и вообще, словно иной раз перед тобой совсем какой-то туман.

А на деле оказывается, что может и не так всё. Понимаете?

Я допускал всю изменчивость мироздания. И даже, большей частью, казалось мне, что всё ведь и действительно именно так.

А потом оказывалось, что всё может и по-другому. И где таилась эта золотая середина, было пока не совсем понятно.

Даже может и вовсе непонятно.

Ну как бы - непонятно и всё.

Кто знает, как и что лучше, конечно, и что, по сути, понятнее. Может так статься, что почти и ничего мы особенно как-то не понимаем, недопонимаем даже, но при этом словно бы верим во что-то своё, продолжаем верить, другими словами. А то, что оказывается лучше всего и вся - таковым и вовсе как будто не является. Ну разве что за малым исключением, большей частью от лукавого, конечно. И это так. И это правда. И это иной раз становится даже чем-то на удивление прекрасным и таинственным. Что, конечно же, удивительно, наверное. Хотя и насколько нам всем так-то уж необходимо подобного рода удивление. Вопрос.

Впрочем, случились порой и удивительного рода открытия. Такие, суть изменений которых как будто бы и непонятны на первый взгляд, а на деле оказывается, что это поистине какие-то чудеса разума. Да ещё и такие, о которых словно сразу и не скажешь, что они таковые.

А на деле именно такие. И это правда.

Вообще, конечно, достаточно многое действительно, загадочного и любопытного. На первый взгляд (и не только на первый) этого не понимаешь, но потом как будто невзначай случается в жизни много событий, которые словно бы по-своему характеризуют всё и вся. И от того иной раз становится уже и вовсе интересно. (Ну или любопытно, так чтобы попроще.)

Когда мне сейчас начинает казаться нечто удивительно-прекрасное, я словно бы неотступно продолжаю двигаться в направлении собственного рая души. И когда что-то подобное и на самом деле происходит, чувствую какой-то особого рода душевный комфорт и покой. А значит становится мне и действительно очень и очень интересно и хорошо уже внутри меня. Понимаете? Ведь так или иначе, но чувствую я, - давно чувствую, - какое-то внутреннее единение с космосом. С тем, что существует во всех нас уже давно-давно, будучи представленным самим создателем.

И при этом я допускал, что очень многое способно двигаться в каком-то своём, - отличном от иного, - понимаемого нами, - измерения. И что это будет на самом деле, и каким, по сути, должно быть, это ведь, наверное, и непонятно так чтобы сразу, согласитесь.

А, впрочем, даже не соглашайтесь, ведь всё это так или иначе уже известно и без того, известно словно бы так, что оно существует, почти непременно должно существовать, да и в самом существовании угадывается, наверное, нечто необъяснимо прекрасное. То, что словно есть - и чего нет. И чего нет - но оно конечно же есть. Есть - в плане что существует. Просто оно вот невидимое какое-то и всё. Понимаете? А так всё очень и очень хорошо ведь и правильно должно быть. Согласитесь.

И вот допускал я, что достаточно многое станет совсем не таким, как то, быть может, когда-то казалось. А иное почти и вовсе уйдёт. Да уйдёт ещё туда даже, откуда почти и не возвращаются. И это правда. Это быть может даже та самая истинная правда, которой всем нам долгое время не хватало. Правда - помноженная на истину - являет собой некую совсем иную силу, нежели чем та, которая лишь только даже ещё была когда-то возможна. И понимание всего и, главное, осмысление (равно как и "пере" - осмысление), становится возможным лишь тогда, когда что-то и на самом деле выходит из-под контроля. То бишь, не осознаётся даже сознанием. Понимаете?

Некоторое даже поистине не стоит того, чтобы о нём с таким сожалением писали (упоминали даже), хотя и, конечно же, всё подобное есть не иначе как великая спецоперация вечности. И так да иначе подобное очень долго будет называться именно так. Ну хотя бы от того, что так попросту надо и необходимо.

Что есть счастье? Что есть вообще истина? Не есть ли это то, от чего многое приходит, в том число, и в упадок. Жизненный, нравственный, какой-то даже отчасти свой, неведомый. И что рано или поздно осознаётся как самая настоящая правда. Истина - как правда. Истина - как жизнь. Истина - как нечто такое, отчего и всё другое выглядит лучшим и непременно правильным. А ещё очень и очень справедливым. И это так.

Я стремился жить. Я не то, чтобы хотел достигнуть какого-то особого рода просветления, или даже может какой-то радости, или счастья - я хотел просто жить. И понимал - что жизнь - это хорошо. А значит и правильно.

Хорошо и правильно - в этих ключевых словах заключена жизнь. Жить - хорошо. А хорошо жить - ещё лучше. Аминь.

Часто кажется, что всё это отчасти даже не улавливается сознанием. И, вероятно, тогда вступает в действие подсознание. А ведь на самом деле кто знает... кто знает. Да никто - не знает. Вот, разве что... Да нет. Никто. Ну, традиционно Бог и Дьявол. Они всегда знают. Ангелы ещё, наверное, догадываются. Волхвы - жрецы - провидцы - те, что предсказали рождение Христа (из-за чего все младенцы были убиты царём Иродом, к слову, - первая плата за веру Христову). Ну это так. Лирическое отступление - длинною в жизнь. Ну так уж вышло.

А ведь иной раз ты словно и правда совсем-совсем не понимаешь, что происходит. И тогда наступает какое-то то ли счастье (и это отчасти действительно так), то ли перед тобой вспыхивает звезда потаённой удачи. Удача - это ведь тоже счастье, верно.

Ну да как бы то ни было, всё движется в истинном ключе. И ты это знаешь. Понимаешь. Согласен с этим. А если так, то значит так всё и надо.

И это действительно так.

Несмотря на мнимые разногласия с судьбой (сам с собой, когда - это тоже всё "по судьбе"), я продолжал с каждым днём, с каждой секундой жизни продвигаться вперёд, и это было, пожалуй, самое великое счастье - всё время продвигаться вперёд, всё время достигать чего-то ранее не совершённого (совершая тем самым это), да и вообще, подобное действительно было важно и правильно. Я так думаю. Помните Кикабидзе? Великого актёра времён СССР. Великий Вахтанг Кикабидзе с его - в фильме "Мимино": "Я так думаю!".

Многое оказывается необходимым ещё и потому, что жизнь намного лучше начинает адаптироваться (со временем) к происходящему. И это верно, и это правильно. Да и так проще. Проще и правильнее, как вы уже поняли. А всё потому, что человеческое осознание поистине не знает, в чём заключается истина. Истина ведь может быть сейчас с вами, а может и нет. Истина может вообще куда-нибудь уйти, забыв по-прустовски "направление к Свану", а после этак раз - и выстрелить порой самым невообразимым образом.

И всё это очень и очень интересно.

И что точно, достаточно интересно, чтобы быть правильно.

Когда становится действительно что-то непонятно и необъяснимо, всё, зачастую, складывается таким образом, что попросту время пришло к тому да иному пониманию или непониманию. Ну хотя бы потому, что все те поиски истины, которые мы ведём, очень часто оказываются ничем, ибо на каком-то этапе невольно сбивается человек с пути; а, возвращаясь со временем, часто забывает речитатив, с которым шёл по жизни в первоначальный момент.

В итоге возникает поистине таинственная путаница. А всё то, что только должно быть - оно-то и сбывается, по сути.

Разве что только всё очень и очень оказывается и затуманенным, и ошибочным.

Я проживал вполне настоящую жизнь. Настоящая отличается от искусственной тем, что вы пребываете в свободном пространстве собственного полёта. А значит поистине независимы. И такая независимость есть что-то ваше, что-то настоящее, что-то нужное и открытое. Тогда как нечто другое - не нужно, не важно, не обязательно. И это так.

Amen.

И при этом достаточно многое для меня всё-таки оставалось какой-то особого рода загадкой. Должно быть отчасти даже такой, что и какого-то (как такового) разрешения не требовалось. Ну, разве что, если только вдруг неожиданно захотелось бы чего-то очень важного, нужно и полезного. Но это под большим вопросом. Хотя бы потому, что порой совсем не важно, что мы говорим, что делаем, что думаем, в реальности люди всё равно понимают часто наоборот от нашего смысла. Аминь.

Наверное, так отчасти идёт сознание, - ну или происходит нечто такое, что сразу как-то и недоглядишь, - и вот после всего этого оказывается так, что словно и правда наступает самая что ни на есть настоящая радость. И это правда.

Достаточно многое мне и на самом деле казалось непонятно и даже, честно признаться, неизвестно. Но я оставлял за своей совестью всё неизведанное, и жил как раз теми самыми понятиями бытия, которыми, по сути, было проникнуто всё и вся. И даже если так это когда-то действительно было - подобное непременно играло свою какую-то особую роль в формировании меня. И это правда.

Иногда от отчаяния я не знал, что делать. Но со временем понимал, что в первую очередь обманывал сам себя. Ибо я всё-таки научился бороться с подобного рода состояниями. Ну а то, что было - это, по сути, пожалуй, что и не было скорей всего. А то и становилось как-то неотделимо больно всё, что происходило, и что, конечно же, было, непременно было, вот, разве что, со временем терялась нить повествования, а от тех да иных кошмаров я всё-таки научился избавляться. Впрочем...

Впрочем, всё равно всё было не очень однозначно. И, по сути, любого рода наши стремления во что бы то ни стало способны были бы признать лишь то, что и действительно мало что происходит. И это было тем занимательнее, что на деле происходило очень даже многое. Вот, разве что, не всё удавалось понять да проанализировать. Ну так, как говорится, вопрос- надо ли было делать подобное.

Отчасти я, вероятно, понимал, что очень болен. И даже как-то особо не понимая даже, допускал, что это так. Болен психологически, это какая-то особого рода болезнь, которая ничего общего не имеет с психиатрией, оставляя контроль поведения за сознанием, и при этом словно вынуждая реагировать на всё и вся по-своему. Да и само происходящее неожиданно становится больше каким-то загадочным, нежели чем реальным, нужным, важным, правильным. (Но даже если и неправильным, то в такой "неправильности" приходится жить. И это по-своему занимательно. Ну, или, вернее, по-своему занимательно, потому как всё же больше вынуждено, нежели важно да необходимо).

Я словно пытался расширить собственный разум и выбраться за пределы границ бытия. И мог сказать, что оное мне отчасти удавалось. Но далеко не всегда. Мешало...

Наверняка ведь мне что-то мешало.

Должен я был только понять, что это было.

Но и не понимая, признаюсь, ничто меня не останавливало от того, чтобы так или иначе, но нащупать ту самую истину, без которой, по сути, было уже никак.

Вот только что это было - загадка, поистине загадка.

Иногда мне становилось до боли удивительного занимательно всё это наблюдать. Порой было грустно. Но почти наверняка я понимал, что это всего лишь такой жизненный путь, чтобы всё на нём было именно так, и никак иначе. Притом что иначе, конечно же, будет. Но чуть позже и как-то по-другому. С иными, так сказать, ощущениями. И это нормально. Порой даже и очень. Ну или, как минимум, вполне. Вполне нормально.

Конечно, всеми силами стремился я всё-таки как можно больше успеть. Успеть совершить нечто быть может даже необыкновенное, важное, нужное - отчасти, конечно, важное и нужное, может даже пустое всё было, кто его знает, - но уже как бы то ни было, я делал это лишь для того, чтобы ведь и действительно мне успеть излечить самого себя от наполнявшего душу безумия. Того безумия, которое постигало меня всего без остатка, заполняя и словно желая в ответ получить нечто... Ну а я ведь даже и не знаю, что оно желало получить. Наверняка душу. Но и помимо души есть, вероятно, что-то нужное и необходимое ей. Вот только что?

Я понимал, что попросту не успеваю жить. Не успеваю сделать всё необходимое. Да и надо ли будет это ещё кому - поистине вопрос. Вопрос, заслуживающий как минимум серьезнейших размышлений. Ведь, по сути, вполне может быть, что и нет, не надо. Но ведь Всевышний дал мне эту способность писать - значит неспроста всё это и для чего-то должно быть. Загадка.

Непременных загадок традиционно было много больше, нежели ответов разрешения оных. А потому часто оказывалось так, что я всеми силами стремился постигнуть эту тайну бытия, а на деле ничего, кроме безумия, у меня не выходило. И при этом... И при этом я как никогда понимал, что мир совсем иной. Другой? Да, мир другой. Совсем другой и вовсе не тот, которому нас когда-то учили, говорили (желая, видимо, больше выдать желаемое за действительное, нежели действительно быть может и самим понять какую-то истину).

И хотя на деле я допускал достаточно многого, в действительности вопрос видимо оставался открытым. Ну или - допустимо-открытым (если так можно было сказать.)

Конечно, когда ты что-то начинаешь понимать, - допускаешь при этом всю важность оного. Но при этом совсем невозможно, чтобы становилось тебе легко и понятно (хотя бы в душе), ибо на деле все достаточно быстро если не меняется, то становится каким-то до боли загадочности необъяснимым и затуманенным. И это ведь тоже, по сути, истина. Как и то, что (и от чего) мы страдаем (я, ты, мы...). Мы - это люди. Страдание - душевная неудовлетворенность. В отличие от прочих инсинуаций психики - это действительно происходит зачастую необратимо. Ну да это уже введение природы, не меньше.)

Мы все как будто гнались за существованием вечности. А, по сути, если так это и было на самом деле, то это ещё полбеды. Но вот оказывалось так, что перед нами явно существование всей жизни - в рамках нашего бытия, конечно же, - но, тогда уж, бытия - помноженного на бесконечность. Вот ведь в чём дело и в чём, простите, вопрос. И хотя на вопрос необходим ответ, в нашем сегодняшнем случае нет. Почему? Нет - и всё. Аминь.

Я всё больше и больше окунался в безумие какой-то своей парадоксальной истины, в рамках которой существовал, конечно, но и при этом в тех же рамках которой мне становилось поистине всё равно. Всё равно и даже больше, понимаете. И это уже было тем самым равновесием, после которого всё, что ещё только могло (способно) было бы быть - вмиг (практическим вмиг) становилось ненужно-неправильным и совсем-совсем (почти действительно "совсем-совсем") независимым (да и не нужным) в транскрипции времени окружающего нас бытия. И это правда.

Я постепенно выравнивал судьбу. Судьба как женщина - в моём случае всегда приходяще-уходяще. А потому я с благодарностью вспоминал всё (и всех), кто и что были когда-то (мысли, слова, советы!), и делал всё совсем по-другому, потому как понимал - понял вдруг внезапно (!) - что, если вам человек даёт совет - значит это уже бэ-у - совет - совет, бывший в употреблении, а значит (вероятно) не действующий. И в вашем случае будет играть то, что будет конкретно придумано для вас - а для вас - это вами! Понимаете, именно вами - и никем иным.

Впрочем, я всегда помогу вам, потому что, абстрагируясь от действительности, погружаюсь в схему необходимого вам бытия. И там - вам поистине помогаю. Аминь. (Аминь - а не бред. Бред - это в прошлом веке. Сейчас современная психология и философия; а равно теология, физика, математика, экономика...).

Лучшее из лучших! И это да. Факт. Товарищ.

Лучшие из лучших. История повторяется.

"Перезагрузить" - "читай" то что есть - это, наверное, и есть то наше всё новое (поколение?), что приходит со временем сродни нашей старости.

Но я не думаю, что это так. Во-первых, я подстраховался, и меня всё время сопровождают несколько десятков юношей и девушек (от мастерков спорта до докторов наук), которые отмечают всё и вся - как я их заинтересовал - другой вопрос, нобелевская премия даже тут ещё ничто - ибо всё случилось ещё до неё.

Отчасти затянулась и уходит куда-то в прошлое работа над рукописью в рамках нынешнего настоящего. Но если кажется что это так, на деле это совсем даже не так. Ибо всё, по сути, сейчас только начинается. Ну или переходит на новый уровень своего развития. Что и в одном и в другом случае есть истина, а значит всё верно.

Иногда ты становишься способен на самое порой невероятно-прекрасное и таинственное.

А потом проходит, куда-то исчезая, и это. И тогда ты одинокими глазами смотришь на всё вокруг. И отчасти веришь, а отчасти и не понимаешь, не можешь найти объяснения происходящему. Разве что... Разве что отчего-то всё равно продолжаешь верить в какое-то чудо, которое непременно должно произойти с тобой. И это так. И это правда.

Я чувствовал, что мне поистине ещё очень и очень многое хочется. И я даже вполне оказывался готов к этому. А что, если до какого-то ошибочного понимания, - тире, - обоснования всего да вся - да подобное при определённого рода раскладах и на самом деле казалось мне больше ложным и не нужным, нежели чем несущим в себе (да несущем под собой) хоть какую-то оправданную долю истины; той самой истины, замечу, которой априори не существует.

Я угадывал многое, и столь же многое при мне уходило в туман небытия. Чтобы там, растворившись, выпасть позже в виде осадком разума. Влияя, в том числе, на этот самый разум. Да ещё так, что оказывалось, что и вовсе подступало безумие (оного разума, опять же). Но неожиданно всё прекращалось. И восстанавливалась тишина и удивительного рода гармония. И это правда.

Всё словно сламливается назад (может разве вперёд, впрочем), и оказывается так, что ничего не понимаем мы почти одновременно с тем, что понимаем; и тогда уже играет всеми цветами радуги наша жизнь. А счастье... А счастье оно ведь и тут, и рядом, и везде! После чего многое кажется уже совсем-совсем не верным и отчасти даже не искренним. И это правда.

Я задумывался о счастье, и счастье было в том, что я сейчас имею возможность писать эти строчки. Вчера видел девушку, я стоял на остановке, она подошла, безошибочно подошла к подъехавшему троллейбусу, тыкая слепой палочкой, попутно спросив меня номер, я ответил, она уточнила, и это всё пока троллейбус стоял на остановке, не открывая дверей (такая фишка появилась - надо нажать на кнопку), слепая девушка интуитивно это поняла и нажала, и двери успели открыться - там уже кондуктор подскочил, с изумлением подскочил и помог (лицо его не изменилось ни до ни после, и он уехал с таким лицом - выражением его), а у меня должно быть не меньше было изумление от всего, если прошли уже вторые сутки (думал сутки - вторые, а то и третьи), и я всё также переосмысливаю жизнь (ведь мельчайшая деталь увиденного бытия способна поистине перевернуть и всю жизнь).

Я понимал, что жил какой-то своей жизнью, и жил так, что не мог молчать. Да, вероятней всего, случались какие-то и вовсе огрехи в сознании (главным образом в понимании оного), но всё это не означало ничего ни серьёзного, ни тем более тревожного. И лишь только осознание какой-то правды нет-нет да беспокоило меня. Скорей, беспокоило мою душу, которую приходилось заглушать чем угодно, от алкоголя до творчества (местами можно поменять, тем более, зачастую, это было одновременно).

Часто очень получается так, что возникает определённого рода запутанность в каких-то - то ли мыслях, то ли суждениях, может желаниях даже, но точно, что всё подобное накладывает отпечаток на общее впечатление от увидено-услышанного. И что же тогда? А ничего. То есть? Ничего? Да, ничего. И будет всё спокойно? Конечно. Только тогда (и как раз только тогда) и будет всё спокойно и правильно. А ещё... А ещё будет очень и очень даже интересно. Понимаете?

Я да.

И я.

Бывало я постигал мир. И "постижение" такого рода оказывалось зачастую более избирательно да удивительно, нежели чем даже оправданно и нелепо. Даже да, как раз оправданно и нелепо оно не было. Почему? Да просто не было и всё. Иной раз ведь и не нужно искать каких-то особого рода знамений - тире - откровений в происходящем; это самое "происходящее" воспринимая ровно (насколько возможно, вернее, насколько позволяет психика), и точно, что без любого рода экзекуций разума (на последнее вообще в последнее время налагается табу). Почему? Потому.

Я не верил фактически во всю эту истину и, вероятно, тем самым уже ошибался. Ну или заблуждался, если говорить по-чеховски, ибо наш великий классик всё-таки, согласитесь, больше говорил условно, нежели чётко и правильно. (Ну и понятно, что его смертельная болезнь - ушёл он, как Кафка, в сорок лет, Блок тоже в сорок, - смертельная болезнь накладывала отпечаток. Хотя и гениальности не мешала.)

И я всё равно верил в его какую-то, сродни сверхъестественной, справедливость. И то, что это было так, всё ведь было и действительно так. И даже то, что каким-то образом способствовало иному (а это ведь, согласитесь, случается, что так), будет поистине верным и правильным в концепции, по сути, всего человечества. И это правда.

Вообще порой очень много становится какого-то поразительного и правильного, а на деле после оказывается, что безделица всё. И при этом... И при этом это ведь всё не так. Потому как правильное и действительно существует. Ну хотя бы потому, что любого рода правильность важна, очень важна. И важность этого, зачастую, заметно превалирует над всем остальным. Понимаете?

И тем не менее я точно знал, что необходимо двигаться вперёд. Двигаться порой с такой огромной скоростью, чтобы явно не поспевали "недруги" - и поспешали "други".

Фактически я устал играть. Равно как и понял, что все мнимые засекреченные агенты есть и действительно мнимы. А всё то, к чему ещё только стремимся мы - и это не факт, что произойдёт - есть лишь отчасти фейк, отчасти правда (скорее полуправда) всего того "бытия", что творится (синоним - происходит) с нами и между нами. Аминь. Поистине, amen.

Мы словно всё знаем и пониманием. А на деле... Коснись чего...

Я как всегда сродни традиционно - искал истину.

И вскоре она настолько приближалась ко мне, что понимал я что вот она, правда.

Сама по себе "правда" ещё была, между нами девочками, фрагментарна и нелепа, конечно. Но я уже мог принимать её как должное. Ну или стремился. Отчасти ведь это и правда так.

Думаю я сейчас поистине вот о чём. Живу я и живу, а жизнь моя уже давно продиктована творчеством. То есть я реально помогаю людям у себя в Бойцовском клубе, на тренировках или психологических консультациях, а после прихожу домой - или ещё когда не дохожу до тренировок да общения с людьми - у меня исключительно творчество. И тем самым я отдаю себя Вам.

Можно сказать, конечно, что всё, что происходит в этом мире носит весьма - и достаточно - сумбурное очертание. Но оно при этом зачастую совсем не является таковым и скорей приближает к правде, нежели чем от неё отдаляет.

Да будет так. Аминь.

Ну или поистине - amen.

Да, каким-то образом я всячески стремился успеть всё и вся. При этом уже давно было понятно, что это фактически может даже и невозможно, необъятно, точно, что много - и наверняка попросту необходимо всё в конце концов объединить в единый огромнейший том собрания сочинений и быть может только так всё сохранится и прочитается. Хотя, собрание сочинений в сто томов по тысячи страницы в каждом томе - это... шутка. В каждой шутке...

И всё время как будто кажется, что вы приближаете, незримо приближаете, в том числе, и своё счастье. Но это ведь так лишь действительно только кажется, потому что и жизнь, и мечта на деле намного глубже и лучше (чётче да ярче), нежели чем даже самая удивительная фантазия бытия.

И это правда.

И, по сути, нет, наверное, ничего лучшего, как приблизиться к постижению истины и тайны бытия, сохранив в себе весь (или часть, порой действительно часть, остатки), сохранив в себе хотя бы остатки разума, дабы потом попросту продолжить всё уже с чистого листа понимания (да постижения) бытия.

И это истина.

И это правда!

По сути, всё то многое (или немногое), чем психологически наполнен человек, может фактически почти одновременно и радовать его, и огорчать. Полярные знаки различия способны, опять же, ставить люди, а, как говорили древние, Errare humanum est, человеку свойственно ошибаться.

Иногда что-то на удивление совсем затрудняло понимание. И когда я будто бы желал на самом деле понять (а это действительно так), приходилось констатировать фактическое отсутствие желание (в желании было и нежелание, и желание, вероятно, чего-то иного), и в конце концов это всё так запутывалось, что буквально через время уже было ничего непонятно. От слова: "совсем".

При этом я уже фактически знал, что моё желание идти вперёд и действовать будет как раз тем ключевым правилом понимания бытия, в котором, собственно говоря, и заключается, вероятно, всё да вся - а значит... Это могло означать, конечно, разное, и часто даже не совсем то, что предполагалось изначально, но всё-таки единая мысль была структурировано выдержана, честна (даже по отношению к себе, что всегда намного важнее ценится, нежели честность по отношению к другим, я сам обманываться рад, вспомним бессмертного гения - Пушкина), и вот тут, на каком-то этапе, вероятно, всей этой жизни фактически и начинает напрашиваться всё то беспредельное, эфемерное, ранимое, любимое, отчасти, и действительно важное - как, по сути, сама судьба.

И это ведь правда.

Проходя собственные университеты бытия, я верил в какую-то свою особого рода исключительность, и начинал понимать, что вполне возможно, что это ещё не будет истиной, - той самой, к которой все мы подспудно - мне больше нравится слово: "невольно" - стремились, и при этом как раз это, вероятней всего, и станет своеобразным яблоком раздора, ибо всё то, что должно быть, равно как и всё то, что отчасти лишь только ещё намечалось - это уже совсем не будет таким уж важным и значимым, а значит... По сути, конечно, бог знает, что это за "значит". Тем более, что тут порой такие конгломераты разума включаются, что уже словно и не знаешь да не ведаешь, отчего и почему же всё как раз именно так.

Впрочем, слов "почему" и прочее может ведь и не быть совсем. Априори истинно, что эти слова всегда условны, и даже больше условны, чем они вообще есть. И всё-таки они имеют право на существование, потому что как раз из них, собственно говоря, и состоит всё наше человечество. Ну а как иначе. Никак. Значит это так. Быть может даже к сожалению.)

Я продолжал верить в какую-то свою истину.

Да, эта моя истина являлась наверняка условной, как сказал бы кто-то, но и другой бы при этом наоборот, высоко оценил бы её. А значит уже и совсем всё очень и очень загадочно, но и в самой загадке скрыта зачастую судьба, ибо загадка даётся нам для философского осмысления бытия. А это, быть может, и самое важное, что есть. (Причём, более важен сам процесс, нежели чем попытка какого-то приближения к тайне. Тайну вообще я предпочитал никогда не трогать. А зачем? Тайна - это то, без чего, быть может, мы и вообще не смогли бы жить. Тайна - это фактически само человечество. Тайна - тайна, это тайны. Помните, кто помнит, был такой советский фильм эпохи Перестройки, там главная героиня говорила: нырки - это нырки, и жеманно закатывала глаза.)

Понимание чего-то поистине важного и нужного - должно быть, проходит неким конгломератом сквозь нашу жизнь. Вот только зачастую оказывается так, что не успеваем мы иной раз поделиться всем этим даже друг с другом понимаете? Ведь всё проходит. Уходя порой внезапно. (Помните, как у Булгакова в Мастере и Маргарите, человек смертен. Но самое печальное что он очень смертен...

"Поэт и владелец портсигара закурили, а некурящий Берлиоз отказался.

"Надо будет ему возразить так, - решил Берлиоз, - да, человек смертен, никто против этого и не спорит. А дело в том, что..."

Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:

- Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.

"Какая-то нелепая постановка вопроса..." - помыслил Берлиоз и возразил:

- Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич...

- Кирпич ни с того ни с сего, - внушительно перебил неизвестный, - никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.

- Может быть, вы знаете, какой именно? - с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, - и скажете мне?

- Охотно, - отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: "Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть - несчастье... вечер - семь..." - и громко и радостно объявил: - Вам отрежут голову!

Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:

- А кто именно? Враги? Интервенты?

- Нет, - ответил собеседник, - русская женщина, комсомолка.

- Гм... - промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, - ну, это, извините, маловероятно.

- Прошу и меня извинить, - ответил иностранец, - но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?

- Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.

- Нет, этого быть никак не может, - твердо возразил иностранец.

- Это почему?

- Потому, - ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, - что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится".

Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита".)

Чудеса действительно и встречаются, и происходят. И особенно они возможны не только под Новый год или Рождество, но и словно случайно, словно просто так, словно раз - и всё. Надо просто верить в это, верить в чудо. А то произойдёт, а вы и не заметите. Пропустите. А потом ох как может быть грустно да обидно... Чудеса - они есть! (Это как героиня одного советского фильма любила повторять - нырки, это нырки))

"- А давайте играть в "нырки"!

- А что такое "нырки"?

- "Нырки" - это "нырки"!

(из кинофильма "Бабник 2")

Действительно, иногда загадка таилась в самом вопросе, а часто она и вовсе смешивалась с чем-то поистине и не важно-ненастоящим даже, но в действительности тем, что происходит. Да и происходило, наверное. Пожалуй, что так.

Многое, конечно, было даже не то что непонятно, а скорее это попросту не принимало сознание (тогда как подсознание было готово давно).

И вот когда-нибудь, знаю я, мне, пожалуй, и действительно захочется начать улыбаться. Причём, делать это честно да искренне. И, как говорится, так, чтобы наверняка. Почему этого не происходило раньше? Раньше мне всё больше нравилось прикалываться. А чтобы улыбаться... Чтобы улыбаться нужно было, вероятно, и самому повзрослеть. Хотя бы душевно-психологически. (Хотя, конечно, это всё не меняло всех тех комплексов да условностей, которые были раньше и коими, по сути, была продиктована вся жизнь. Жизнь, преисполненная условностями более, чем это даже могло быть. Да и было... да и было...)

Когда мне честно хотелось смеяться (продолжая предыдущую тему), я не всегда делал это, потому что другие могли обидеться. Пребывание среди тех, кто мог ошибаться да обижаться (ошибка это по Иисусу, иди и не греши больше, кто он такой, что может прощать все грехи, хорошо, не болей), так вот и тут, пребывание среди ограниченных людей способно нанести вред, но произойдёт это в случае, если вы не начнёте учиться, в том числе, и у них. И это важно, важно хотя бы потому, что имя им легион, а дабы не сойти с ума - лучше так, а не иначе. Да и спокойно так будет, согласитесь. Спокойно - это душевно комфортнее.

Я понимал, что это всё как раз именно так и есть. Да ведь это и было, по сути, так. Главное, чтобы другие понимали...

("Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город.

И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои.

При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует.

Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?

ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?

Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, - тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой.

И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой.

Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам". (Мф.9:1-8)).

("Иисус же пошел на гору Елеонскую.

А утром опять пришел в храм, и весь народ шел к Нему. Он сел и учил их.

Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди,

сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии;

а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?

Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.

Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень.

И опять, наклонившись низко, писал на земле.

Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди.

Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?

Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши". (Ин.8:1-11).

Часть 3

И всё было правда.

Описанное ранее.

И это так.

Аминь.

Всё равно я замечал, что достаточно много времени иной раз тратил на подтверждение истин, которые знаю. Любопытно, откуда этакое ребяческое чувство необходимости ожидания обязательного одобрения? Может синдром отличника? Я ведь всегда был отличником, и больше тридцати пяти факультетов различных вузов окончил с отличием, и в спорте всегда стремился быть только первым (и это удавалось, чемпион мира как никак), и в жизни (десять браков было к пятидесяти годам - вернее, к сорока трём, в пятьдесят сейчас пишу), и вообще всё оказывалось так, словно бы так оно и должно быть. Да, пожалуй, как раз так оно и было.

Немного поистине становится ясно, понятно, доступно для сознания - тире - понимания, но... Но вот какая-то парадигма словно напрашивается (будто случайно, хотя на деле давно ведь она подступалась), и она такая вроде как явная, да всё невозможно её понять... Разгадать, точнее.

Вот ведь в чём вопрос-то.

Фактически я понимал, что жизнь продолжалась. И при этом словно сам невольно продолжал тормозить её. И выходило всё действительно невольно, потому как неосознанно ведь всё. Бессознательно, можно сказать. А если так, к чему тогда какие-то разногласия, сомнения, сожаления, предпочтения даже, не лучше ли решить вопрос мирно да разойтись полюбовно? Ан нет, природа психики, к сожалению, такова, что люди отчего-то всякий раз намереваются выяснять какие-то отношения. Должно быть от обезьян досталось, а люди всё сорятся и сорятся между собой, явно не желая признаться, что это не нужно. Нет, конечно, когда совсем оборзели - тогда да, как тупых животных кнутом загоняют в стойло, так и с людьми происходит. По крайней мере на всём протяжении существования человечества происходят конфликты. Не задумывались ли почему?

Претворение истины или судьбы поистине ложится на плечи самого индивида, потому как всё то, что ему ещё только предстояло открыть - есть как раз именно то, что открыть было необходимо. И это было истинной правдой. Той самой, ради которой рушатся замки и стены бывшего мира (с его кажущимися мнимыми в современных реалиях устоями, нормами да правилами), и ради которого мир меняется пусть и не к лучшему, но к другому. Ведь мир действительно способен всё время изменяться. И это так - значит это так. Аминь. Amen.

Многое мне до сих пор казалось непонятным и необъяснимым. И даже то, что это лишь только возможно было (приблизиться... приблизиться...) к какому-то пониманию истины, всё это было фактически сумбурным и нелепым. И в высшей мере даже неправильным. (Почему-то это было так. Ну а может лишь только казалось? Нет, было... было...).

Я всё равно верил, что в итоге всё будет так, как я давно представлял в своих мыслях - тире - желаниях. (Впрочем, мысли - это ведь и есть желания. И отчасти это так, но, вероятно, лишь отчасти, потому что и одно и другое настолько целостное, что совершенно не представляет никакой корреляции между собой.)

И мне, по сути, нравилось, ну даже не то что нравилось (окончательную оценку всегда хочется сделать позже), но я был вполне психологически спокоен к происходящему. Ну да так уж видимо вышло...

Всю жизнь хотелось или спасаться от кого-то или спасать. Поймал сейчас, в свои прожитые полвека на земле, себя на подобной мысли. И ведь любопытно, неправда ли? Тем более что я остался ровно таким же, как и был ещё в своём несовершеннолетнем возрасте. И в двенадцать, и четырнадцать, и шестнадцать, и сейчас, в пятьдесят. Такие дела, как говорил Курт Воннегут.

Конечно, когда-то что-то может показаться и идеалистически-притягательным. Но всё-таки это будет не так (или не со всем так). А значит то, что фактически должно быть, то и произойдёт. И это правда.

Иногда, друзья (а все, кто читает и слушает меня - друзья, априори друзья), и вот, друзья, иногда наступают такие моменты, когда ты словно - почти одновременно - и хочешь и не хочешь что-либо понимать, но понимаешь где-то на втором плане. После чего у тебя поистине всё сходится; про себя ты даже недоумеваешь, но тихо радуешься - не боясь ни порчи, ни сглаза и прочей ереси, ибо имеешь защиту - всё равно по привычке "чтобы не сглазить"; а потом проходит ещё какое-то время, и перед вами (нами, вами, им, перед всеми) поистине произрастает великая истина. Истина, которая способна привести к чему-то поистине удивительно-прекрасному, и при этом фактически не способна ни на что, кроме как любования (на неё). Но ведь и это замечательно, ибо сколько существует памятников архитектуры или просто даже - что ещё круче - то, что создала природа, и на это хочется смотреть, и этим любоваться.

Жизнь проходит, конечно, быстро, но ведь существуют и те самые мгновения, которые иной раз способны привести и вовсе к чему-то невообразимо-интересному, да и любопытному даже. И вот когда становится возможным такое, тотчас легко и правильно случается на душе. Да и в душе, впрочем, тоже.

Не знаю. Порой кажется, что всё непременно должно повернуться в ту сторону, при которой всё, что происходит, есть почти непременнейшее правило жизни. И при этом... И при этом само по себе такое правило почти ничего не значит, потому как и истина, и правда - чаще всего откровенно буксуют в потёмках бытия. А жизнь... А жизнь не только продолжается, но и продолжается порой откровенно замечательно и прекрасно. Ну хотя бы потому, что так оно ведь и должно быть. (И даже не только "ведь", но и взаправду.)

И никогда не знаешь ты - где (и что) найдёшь, что (и где) потеряешь. И это правда. Точно такая же правда, как и то, что ты вообще есть. Существуешь. Хотя ведь вполне может быть, что и нет нас совсем. Не существуем мы. От слова "совсем". А всё, что сейчас, мысли наши, или, когда видим других людей. Быть может это лишь дымка впечатлений и какой-то мистики. Понимаете?

И всё-таки чувствовал я своё патологическое одиночество. И казалось мне, что, вероятно, всё да вся ещё может случиться да произойти, но это будет неважно (почти неважно), и почти даже не нужно всем нам. Так я думал, размышлял, так ошибался, искренне заблуждаясь. Ну а ведь и на самом деле, что может, что способно быть хуже или лучше всего да вся, если вот так, почти в одночасье, потерять всё и вся (ну или быть готовым к тому, что потеряешь).

Всё, что кажется какой-то ошибкой, на деле, конечно же, и не является таковой. Просто зачастую так обстоят дела, что жизнь уже сама по себе накладывает свои отпечатки на существование, в том числе, и всех нас.

Ну а когда ещё начинает что-то вмешиваться из ничего, то образуется поистине и вовсе какой-то загадочный конгломерат разума.

И это правда.

Я пытался найти себя. Я всё время, в течение всей жизни пытался отыскать всё то (во мне), от чего можно было бы просто отталкиваться в попытке жить. Да и может не в попытке даже, а в самой жизни.

Но проходило время, а воз и ныне там, как говорится. И после этого поистине страшно (условно... условно страшно), становилось, но совершенно точно (и наверняка), хотелось, чтобы ситуация выправилась и всё стало хорошо...

Всё сложное с годами становилось отчасти сложнее, а скорее наоборот - легче, очень даже легче. Но вот в чём заключалась такая лёгкость - я не понимал.

Судьба словно намеренно подбрасывала мне новые сложности (после преодоления прежних), чтобы, видимо, я всё время держал сухим порох в пороховницах.

Психика как будто разрывается, а ты не знаешь да не ведаешь что это, как, да почему. И отчего всё именно так, а не иначе. И почему, действительно ведь, почему именно так.

Но нет ответа таким вопросам. Они рождали лишь новые вопросы, и тогда казалось, что чем больше ты спрашиваешь, тем больше рождалось чего-то поистине нового и загадочного.

Тем не менее я жил вопросами, размышлениями, ответами, стремлением к постижению той самой истины, которая непременно должна была быть. Но вот как отыскать мне её - не знал.

Хотя может ведь и знал, кто его знает, может и знал.

Да вот всё равно невольно путался и путался я в показаниях относительно всего того (постижения) бытия, которое может и должно было быть, да наверняка и было, да только вот ничто не оказывалось настолько важным, нужным да грамотным, чтобы понимать всё.

Всё или немногое, это тоже, вероятно, казалось уже не важным.

И лишь только жизнь уходила потихоньку и создавалось впечатление, что она уже никогда не вернётся.

А на деле всё совсем даже менялось вдруг - и было ясно и понятно, что всё могло бы измениться.

Да и - практически разом.

Когда он (он - это я) начинал задумываться о жизни, в его душе тотчас вспыхивали какие-то особого рода забавно-загадочные мысли; так что становилось, с одной стороны, вроде как и понятно что происходит, а с другой, - вроде как и нет. Не ясно да непонятно.

Да и вообще, по сути, иной раз немного непостижимо становилось этак узнавать что-то, после которого порой и действительно изменялось сознание, а сама жизнь становилась...

Ну даже не то что таинственной, а какой-то забавной и пожалуй действительно необратимой.

Так думал я.

Я - это он.

Равно как и он - это я...

Можно прожить жизнь и не видеть ничего, не задав ни одного вопроса себе, а можно и наоборот ведь, думать да размышлять, и, зачастую, только о том были такие размышления, что иной раз и диву даёшься, к чему да зачем это всё, ан нет, и ни к чему вовсе и незачем, а вот есть это, - и "это" представляет собой нечто такое, после чего, пожалуй, всё становится явным, заметным (порой действительно заметным), ну и точно, что определяющим себя на круги своя. Туда, где, собственно, и должна находиться жизнь. Хотя, положа руку на сердце, кто поистине знает, где она должна быть точно. Этак чтобы наверняка...

Наверное, начинает сказываться возраст.

И это совсем неожиданно и странно.

Неожиданно.

И странно.

Даже, быть может, очень загадочно...

Отпускает допинг, и появляется страх что ты натворил, пока шёл ва-банк.

Но, с другой стороны, отступать некуда.

Почему бы тогда - и не продолжить идти вперёд

Фактически я понимал, что любые события жизни, зачастую, способны оказываться столь же ложными и ошибочными, как верными и правильными.

Плюс или минус в любом контексте весьма относителен и, по сути, ничего не представляет, в том числе, уже и из себя.

Ну хотя бы потому, что жизнь продолжается и всё равно, - что самое главное, - никому нет никакого особого дела ни до чего.

Так... - пустота, - и томление духа (не иначе как).

Вот в чём вопрос то.

Я допускал, что судьба специально испытывает меня в той да иной мере и степени, и потому относился весьма спокойно к любого рода событиям, происходящим со мной (или неподалёку от моего участия).

По сути, это всё ведь и действительно иной раз очень и очень интересно. И даже когда случается нечто такое, от чего хочется что-то сказать, (а то и вовсе воскликнуть), ничего особенного всё равно не происходит. Всё чётко, ясно, выверено, и исторически правильно. Всё так, как и должно быть по судьбе. И это правда.

Конечно, психологический дискомфорт явно был. Выражался он в лёгкой степени в той тревожности, которая так или иначе присутствовала во мне; но и при этом ничего не было настолько важным, чтобы действительно относиться ко всему с той да иной долей какой-то особого рода условностью. Скорее, это всё как раз и было той долей условности, которая фактически превалировала в том числе и над моими мыслями (нет-нет, да и вынуждая их двигаться порой в совсем иную строну нежели планировалось то первоначально).

Но и от этого всего ничего не может быть страшно или отчаянно неправильно, нет. Дело ведь как всегда глубже. А порой и намного глубже...

Иногда совсем обескураживающе начинало действовать на меня то обстоятельство, что непонятно и необъяснимо вдруг норовило произойти как раз то, чего ожидал, ждал, хотел, или скорее даже лишь мечтал... мечтал... А тут вот оно, и я первые секунды _минуты и даже часы поначалу) пребывал в состоянии искреннего шока (когда хотелось спрятаться куда-то, ведь я не готов был и сам поверить в своё счастье). Но первоначальный страх (как и всё что-то новое, когда появляется - человек испытывает страх, психика наша такова, это нормально и правильно) совсем скоро проходил, и я отмечал ещё один шажок вперёд, на пути к успеху. Тому успеху, который, знал я, обязательно меня ждёт. И это правда.

Сколько их было, всех этих моментов. Ведь они и действительно периодически появлялись, вот потом ушли словно куда-то, и сейчас столь чудесным образом восстановились, явившись заново. Поистине, ура!

В прежних случаях - более ранних вариантах - замечу, что всегда я сам пропускал возможность перейти на иной уровень развития, потому что всё время оказывался не готов к тому прежде всего психологически. \

И надо отдать должное судьбе, что она трепетно ко мне относилась и терпеливо ждала, предпринимая новые попытки, когда наконец-то я окажусь готов.

Психологически готов, конечно же.

Возьмите простого человека и назначьте его министром - он сойдёт с ума и спрячется в норке, потому что не готов. Или сделайте его медийной звездой, тот же результат, всему своё время, идти надо постепенно к высшим благам, но и, опять же, не все могут быть готовы.

Меня переполнял азарт какого-то огромного желания, которое зачастую переполнялось, становясь словно бы и не важным, и непонятным, и при всём притом каким-то родным и близким. По крайней мере именно это я ощущал. И даже начиная как будто бы ощущать нечто новое (другое и необъяснимое), я тем не менее видел, что ничто, по сути, и невозможно, чтобы было так. А то даже и совсем по идее невозможно. А что тогда? А тогда сродни что получается и не было ничего. Ну или было, конечно же было, но в этом "было" таилось порой и вовсе нечто невообразимое и загадочное. А то ведь и действительно, зачастую, что-то и необъяснимо загадочное. По крайней мере именно так я это чувствовал. И знал, разумеется, и знал...

Осознание какой-то внутренней силы (энергии... энергии...) словно приоткрывало по-своему горизонты бытия.

В такие моменты хотелось чего-то порой и невозможного даже. И что точно (и наверняка), иной раз ведь даже и необъяснимого.

Притом что самое интересное заключалось в том, что всё это было правда. А то и истинная правда.

Временной характер чего-то необъяснимого, неясного, непонятного, и отчасти даже неправильного - это есть какая-то удивительная суть проблемы (психологической видимо больше, нежели чем настоящей). И при этом... И при этом вся эта "сродни патологической" ситуация всё равно нет-нет да и начинает нас всех вдруг явно тревожить. Ну хотя бы потому, что так видимо и должно быть. Понимаете?..

Многое если и непонятно вам - не спешите говорить (тем более делать) какие-то шаги - зачастую противоречащие истине - (хотя "истина" девушка ранимая и женщина своенравная) - и при этом...

И при этом иной раз следует понимать, что всё-таки ведь не всё, далеко не всё, так просто, случайно и относительно. По крайней мере во всём есть какой-то свой тайный (бессознательный... бессознательный...) смысл.

Вот только разгадывал я его, зачастую, всю жизнь.

Но это видимо так было и надо. Свыше... Свыше...

Программа сама по себе начала запутывать следы происходящего. А я понимал, что мне действительно тяжело и неспокойно. И так было уже хотя бы от того, что я всяческими усилиями пытался спасти сам себя - путём выплёскивания на поверхность (в сознание... в сознание...) всего того, что составляло внутреннее единство меня, и что приносило такое безумие - если я не успевал вынести его из глубин психики.

Был ли я безумным? Был. Но безумство моё носило скорее интеллектуальный оттенок и не стремилось кого-то - каким-то особенным образом - задеть.

Да и что такое безумство - если вы понимаете и осознаёте это. Подобное ведь тяжело ощущать... И еще тяжелее с этим жить.

Иногда становилось как-то по-настоящему трудно оценить понимание вообще всего и вся. И при этом я часто видел, что вокруг оказывается может даже и невозможно что-то понять. Вернее, само по себе такое понимание было загадочно и необъяснимо ни для чего (ни для какого понимания), а значит и всё происходящее было ничем иным, как особого рода вознёй, перемещением из ничего в никуда (и обратно... и обратно...).

И при этом я вполне чётко улавливал что несу в себе какой-то - особого рода - знак свыше. Ну, по крайней мере, это действительно казалось так.

А я не понимал почему и отчего это так. Понимаете?

Достаточно многое проходит в каком-то тумане нелепости. И даже когда вам как будто уже начинает казаться, что всё понимаете - почти обязательно случается нечто, что почти непременно уводит в хаос какой-то необъяснимой истины. Истины, которая, с одной стороны, как будто и есть, а с другой - её почти совсем нет. Нет порой настолько, что через время вы уже и не ведаете как реагировать на то или это. А проходит ещё какое-то время, и становится вполне очевидным то, чего быть может и вовсе нет. От слова совсем.

Я понимал, вернее, я допускал, что вполне будут возможны различные варианты мысли, но при этом зачастую запутывался, и даже иной раз настолько, что предпочитал и вовсе не возвращаться к ещё ранее как будто существующей теме.

И всё-таки необходимо было во что бы то ни стало завершать ранее начатое. После, по прошествии многих (десятков, а то и сотен) лет благодарные потомки скажут спасибо, обеспечив тем самым бессмертие и так бессмертной души.

По сути, достаточно многое может и не понятно да необъяснимо для происходящего; но при этом это всё не столь критично хотя бы потому, что ситуация всегда способна измениться в любой момент. А то даже не то что измениться, а привести себя к какому-то особому состоянию духа, когда всё происходящее есть ничто иное, как память о прошлом. Да-да, обычная зачастую память.

И ещё. Пишите вы не из-за того, что вам надо писать, а потому, что вы не можете не писать. И это, на мой взгляд, очень важная концептуальная разница между тем и этим. Да и между всем, разумеется.

Почти наверняка у тебя станет получаться то, что ты хочешь (и желаешь искренно и честно), и ничто, если это только лишь кажется тебе, но на деле нет такой уж яркой (психологической... психологической... - читай: душевной) заинтересованности. И это правда.

Я достаточно честно пытался сделать что-то супротив противящегося инновациям разума - и как только у меня получилось первый раз, запомнил это состояние и стал использовать дальше и дальше.

И я искренне и честно благодарю судьбу за то, что это всё ведь и действительно получается так (и - именно так!), как это хочется мне. Вернее, хочется свыше - а значит и мне, ведь я живу исключительно угадывая (интуитивно... интуитивно...) происходящее. (Вернее, то, что должно произойти - живя в этом самом происходящем.)

И ты как будто понимаешь (ну или начинаешь понимать), и при этом всё что ещё было бы когда-то возможно - начинает представляться тебе совсем в ином ракурсе. Так, что ты отчасти радуешься, отчасти начинаешь радоваться всему тому, что происходит вокруг. Да и на деле-то зачастую оказывается совсем-совсем иной раз иначе. Ну хотя бы потому, что так это и должно быть. (Впрочем, и не так может должно, но ты уже то ли внушаешь, то ли действительно искренне веришь, что так. А то ведь может и действительно так...)

Я видел, что уходило сознание куда-то в кромешную даль небытия - и при этом оно нет-нет, да и возвращалось обратно.

И в такие минуты, в минуты возвращения, становилось поистине хорошо и правильно.

И даже душевно комфортно.

Понимаете?

Жизнь, конечно, загадка, но ведь как раз в этой самой загадочности её и есть главное составляющее.

Ну хотя бы потому, что когда есть что разгадывать - это всегда интересно.

Почти ты начинаешь понимать истину - и почти тут же уходит она куда-то в небытиё. Да ещё так, что после становится грустно, страшно и опасно, что всё действительно именно так. Так, а не иначе. После чего словно совсем уже проходит всё и становится... Да может и никак уже не становится. Непонятно всё и запутанно. И это правда.

Многое, очень и достаточно многое непонятно и необъяснимо до сих пор, но не в этом ли скрывается и вся суть, и соль происходящего!

Впрочем, иной раз всё и на самом деле выглядит загадкой. Да, по сути, и ещё какой...

Впрочем, достаточно многое ещё так и будет не верным, и не понятным.

Но это всё до поры до времени.

Со временем разберёмся...

Получалось так, что терял я и мысли, и желания, и порой совсем непонятно и необъяснимо было всё, а потом начинало всё складываться словно само собой, и уже становилось более-менее понятно. Но лишь более-менее, потому как на самом деле непонятно всё также ничего.

Это одиночество. И не только оно, но и осознание того, что я намеренно загонял себя в него. Ведь у меня могло быть всё и вся, да и было так.

Но вот это страшное "но"...

Ну а по большому счёту, мог ли я что-нибудь сделать и отчего на самом деле зависело всё? Ведь как бы то ни было, я зачем-то сам погружал себя куда-то вглубь страданий. Чтобы потом пытаться вывести себя же оттуда, хотя и не понимал, ровным счётом, ничего.

Всеми силами я старался выплеснуть ту душевную боль, которая сидела глубоко внутри и с которой я совсем порой не знал, как совладать. Равно как непонятно и необъяснимо было - за что мне такое. Но это сидело внутри, а значит так, наверное, и должно быть.

Многое, конечно, и важно, и правильно, но вот проходит, по сути, время, и оказывается, предстаёт оно перед нами вновь в каком-то своём - особого рода - ключе.

Да ещё так становится почти одновременно и понятно, и непонятно (необъяснимо-непонятно даже) всё, что по прошествии совсем незначительного времени всё поистине прекращает существование.

И тогда в дело вступает истина. Та самая истина, без которой никак. И та самая истина, которая, по сути, разом (и одномоментно) решает всё и вся. Да так решает, что после становится ещё жутко интересно - почему и отчего это так произошло.

Подобные моменты, конечно, интересны и по-своему любопытны. Но они фактически ничто не означают из того, к чему оказываетесь предрасположенными вы сами и ваши близкие. А это значит лишь то, что должно почти непременно происходить лишь так, как это должно (обязано?.. или должно?) быть; но уже вскоре за всеми сомнениями приходит неминуемая разгадка. И вам становится действительно интересно и хорошо. А ещё... А ещё и, вероятно, очень и очень правильно. Ну этак по-своему правильно, если...

Поистине, сложно и непонятно-необъяснимо казалось всё и вся.

И при этом иной раз создавалось впечатление, что всё это в действительности не совсем так.

А то быть может даже и совсем не так. Ну а как тогда?

А этого никто не знал.

Невольно кажется, что жизнь замирает совсем. Но почти тут же она вспыхивает (и так всегда неожиданно) какими-то новыми (и особыми... особыми...) красками. После чего становится иной раз и вовсе как-то умопомрачительно интересно всё. Ну или интересно лишь то, что это так. Но и то и другое верно. Причём, почти однозначно.

А порой и вовсе выходило странно и загадочно. Но в этой самой загадочности уже как будто и не было ничего. Так, лишь какие-то механизмы действий, суть которых, по сути, не понимало и само время.

А может и понимало. Может и понимало. Молчало только. Ну или таило, скрывало, хотела что-то (или о чём-то) недосказать. Тоже ведь загадка...

Я стремился в течение жизни как раз и разрешить все эти истины. Но вот чем больше подходил к разрешению подобного рода вопросов, тем больше становилось ясно, что здесь всё-таки что-то не то. Но вот что тогда это было? Вот это поистине вопрос. Вопрос. Тот, пожалуй, вопрос, на который просто обязательно должен существовать ответ. Но где он? Скрывался ли в чём, заключался ли в чём, походил ли на что, или всё также оставался без ответа и без каких-либо особенных инсинуаций разума. Ну а как иначе, по сути. Как иначе...

И всё-таки я верил, что ответ существует. Правильный ответ, разумеется. Ведь ответ может быть совершенно разный. Мне был нужен ответ правильный и верный. Искренний, даже можно сказать. Ну а почему нет.

Это, наверное, интересно, знаменательно и правильно, когда всё происходит таким образом, что ты словно погружаешься во что-то внешнее, - пребывая при этом внутри себя, - но сознание твоё начинает расширяться настолько, что всё ранее недосказанное вырисовывается перед тобой в каком-то особого рода цвете; да ещё так, что словно на самом деле и ничего не происходит - с одной стороны, а с другой происходит всё.

Но и это ещё не всё. Когда-то и действительно вспыхивает мир какими-то иллюзиями бытия. И тогда кажется, что этого мира не существует. А на деле это ты просто видишь сейчас так. И это не говорит, что в другой раз ты сможешь не видеть иначе. Такие дела.

Несмотря на общую обстановку, я испытывал великую долю печали, пребывая в разладе с психикой всякий раз, когда позволял слишком глубоко вмешиваться в неё. И это даже ещё могло ничего особо не значить, но ведь значило и было таковым уже хотя бы потому, что позволяло так или иначе переходит границы собственного бытия - в транскрипции к сознанию, да и, пожалуй, что и к жизни.

Ну и понятно, что после мне становилось легко и спокойно.

Вообще, я достаточно часто убеждался, что именно творчество являлось тем спасательным кругом, который помогает удержаться в рамках адаптации с социумом. А с годами стало ещё и намного легче понимать что-то, - тот же окружающий мир, например, - что после было только легко и комфортно. Да и душевно спокойнее, конечно же.

Отчасти меня разрывало от эмоций, а отчасти эмоции сами наслаивались, являя вечную дань памяти судьбы.

Фактически это была дорога в никуда. Двигаться по ней было сложно и совсем не ясно, куда можно прийти. Тем более что может и никуда даже.

Но и не двигаться по ней было невозможно, потому что она попросту манила чем-то своим, одновременно таким добрым, нежным, неодолимым, и, с другой стороны, отчаянно загадочным и даже можно сказать, что даже может и не нужным.

И тогда ты понимаешь, что это, собственно говоря, и есть жизнь. Жизнь в той гармонии своего проявления, которого всегда так всем нам недоставало.

И это правда. (То что это правда, к слову сказать, это ведь и на самом деле одна из тех на первый взгляд простых истин, от которых, собственно говоря, порой зависит судьба. И это не только накладывает свой какой-то отпечаток, но и столь же по-своему характеризует всё и вся.)

Мне приходилось жить не только одиноко в своих мыслях, но и это было единственно возможно, что ещё только и было возможно. Хотя бы потому, что фактически и было жизнью. Не эти все пустопорожние разговоры да мысли, не имеющие продолжения, но и фактически то, что называется жизнью.

Любого рода ситуация способна почти одновременно и порадовать, и принести нескончаемые огорчения. Причём характер полярности зачастую неординарен и вызывает столь противоречивые чувства, что и судить, быть может, ни о чём не стоит, кроме как будет какое-то понимание истины, правды, ну или истинной правды, что, по сути, далеко неоднозначно.

И при этом достаточно легко хочется говорить о том, что становится возможно очень многое из того, что ещё лишь только намечалось к осуществлению, но при этом наверняка что фактически и было, происходило, да и может ли казаться как-то иначе, или это так и только так.

Как будто кажется иногда, и что-то такое становится вроде как непонятно-необъяснимым, а на деле важным и нужным (порой даже "очень" важным и "очень" нужным); хотя и, конечно, не всё и не всегда понятно. Ну хотя бы потому, что и сама по себе истина (как таковая - истина) точно также может быть совсем-совсем неоднозначной. И это так.

Всякий раз, когда я начинал размышлять о чём-то, непременно случалось нечто, что отбрасывало назад. И так или иначе - но это было правда. И, тогда уже, размышлять начинал я словно по-новому. По-другому. Ну а правильно или ошибочно это было - никто не ведает, потому что всё, что делаем мы - есть суть правильно и верно. Ну хотя бы потому, что если это хорошо для нас - то для счастья, а если плохо - то для жизненного опыта (нашего), и такого же опыта других. Ведь даже беды, которые случаются с кем-то - есть суть необходимость для них, для исправления их, для того, чтобы они осознали что-то, да и вообще, для лучшей жизни на земле. (Так и никак иначе.)

Сколько, интересно, каждый из нас способен был бы принять (на себя)) всей той инаугурации разума, на которую "разум" ещё бы только мог быть способен.

И при этом я достаточно точно понимал, что всё это фактически или невозможно (от слова "совсем"), или предстоят особого рода сложности (трудности... трудности...), в результате которых любого рода способности окажутся размыты и отчасти даже нелепы. И это к сожалению всё именно так.

Как будто кажется что-то, что непременно оно должно остановиться.

Но при этом почти тотчас же возникает нечто такое, что никак не укладывается в рамки всего того, что должно (и могло бы) быть. Тогда как сама по себе судьба, конечно, и пыталась это сделать, и даже считала, что такое возможно, но на деле вот всё-таки вынуждена была признать ошибочность (заблуждение... заблуждение...) собственного мировоззрения (прежде всего попыток, конечно, подобного рода мировоззрения). Но как бы то ни было, в любом случае всегда всё должно становиться (со временем) на круги своя. А значит... А значит и истина уже как таковая приближаться к тем параллелям правды, коих раньше так недоставало.

Иногда казалось до боли заманчиво и любопытно всё, из чего, по сути, состоит жизнь.

Но и при этом могу заметить, что это всё-таки почти одновременно ещё и есть и не есть та самая истина, к которой мы все так стремимся.

Стоит также заметить, что достаточно многое (если не всё) периодически вообще уходит в тень, оставляя вместо себя лишь происки какого-то мимолётного счастья. И от этого по-своему становится и удивительно, и прекрасно. А ещё... А ещё как-то очень даже загадочно и... И действительно интересно.

Но, тогда уже, и это ещё не всё. Но вот только то, что "всё" - большей частью всё-таки неизвестно. Понимаете? И это ведь правда.

Многое сейчас, конечно, не понятно и необъяснимо даже быть может. Но подобного рода "непонимание" большей частью условно и совсем необязательно к применению. Но и даже если это так, всё, что на каком-то этапе именно "так" - будет всё-таки с большой долей условности и непонимания. И это правда.

Понимание какого-то времени фактически одновременно и нужно да необходимо, и перед этим никак, по сути, не отображает ту самую действительность, которая так или иначе лежит (простирается... постирается...) в ключе бытия.

Отчего кажется порой и вовсе непонятно да необъяснимо что.

Ну да так уж вышло...

И это всё, по сути, удивительнейшая правда. И правда в том, что может и нет никакой правды, как не существует и единой истины. То, что для одного верно - столь же верным будет и для другого, и таким же неверным - для третьего. И количество за и против всегда будет если не равным, но на уровне того. Ведь нельзя сказать, что лучше - день или ночь, холод или жара, у каждого есть свои и соратники, и противники, потому что мир биполярен, и это очень важно понимать. А потому, когда вы станете искать какую-то свою истину - помните, что даже если и покажется, что нашли её - для кого-то будет казаться ошибочным и односторонне верным. Но не отчаивайтесь, просто примите к сведению что все мы разные, а потому...

А потому и потому, как говорится.

С годами становилось действительно тяжело. Но вот внезапно понял я, что сама по себе жизнь быть может и не такая нужная штука, чтобы переживать за неё. А на вопрос зачем тогда жить - можно ответить, что жить нужно - чтобы сражаться с бреднями судьбы. Преодолевая те удары, которые нет-нет да обрушиваются на тебя. И тогда всё, что тебе остаётся - это ведь и действительно жить. Просто жить, и не иначе как. Ну а почему бы и нет...

И вот когда перед тобой откроется эта истина - быть может тогда и станет что-то способным к тому, чтобы понять себя. Понять, в том числе, и свою судьбу. Понять и ту самую истину, которая открылась, давно открылась уже перед тобой. И всё, что тебе оставалось - дожидаться момента, когда придёт время. Когда придёт твоё время. И время это пришло!

Часть 1

Начало... В конце всегда приходит начало. И это так. И это правда.

Фактически всё устроено таким образом, что скорее случаются чудеса, нежели происходит что-то и действительно важное, нужное, необходимое. И тогда, когда получается что-то такое, после чего, по сути, возникает ощущение чего-то необъяснимого, - а равно загадочного и даже отчасти чертовски привлекательного, - то выходит, что жизнь словно сама по себе начинает играть в этакий (своеобразный... своеобразный...) праздник мечты. А значит (и со временем это так) и всё, что происходит - уже не кажется таким чтобы совсем далёким. Скорее непонятным, может даже необъяснимым (вернее, это лишь кажется, что так), а по сути...

А по сути зачастую всё до боли тривиальности просто и порой совсем необъяснимо - хоть и необъяснимо - но очень и очень понятно. Достаточно понятно, чтобы не выдумывать ничего. А просто жить.

Хотя и жизнь в каких бы то ни было попытках существования кажется всё-таки больше чем-то нелепым и фактически даже ненужным. Ведь посудите сами: предположим вам это только кажется - а на деле уже случается что и так, пусть и так, но вот когда не приносит никакого морального удовлетворения - вот это... Вот это и есть то своеобразное "нечто", от чего кто-то шарахается, а кто-то наоборот - возвеличивает. И это загадка. (Не больше, конечно, чем загадочна сама жизнь, но всё же, но всё же...)

Вообще границы парадоксов всегда толерантно тождественны тому, что происходит. И то, что когда-то ещё только могло быть - это всё является чем-то поистине нелепым и загадочным (действительно больше таковым), и если понимание чего-то возможно - и возможно, скорее надо сказать, - так вот, если понимание чего-то и возможно - то, по большому счёту, это всё не несёт в себе такой уж особой смысловой нагрузки. Ну, разве что, лишь что-то возникнет фрагментарное и загадочное. И не больше, и не больше...

А бывало наваливалась какая-то страшно-жуткая депрессия, которая как будто требовала какого-то разрешения, а на деле ничего такого вроде и не надо было, потому что казалось ещё совсем немного - и уже не нужно будет ничего.

И во всех случаях я понимал, что сам был виновник всего, ибо множится и укореняется, превращаясь, в том числе, и в привычку всё то, что делаете да творите вы - ибо не будет фактически уже ничего понятно и объяснимо, а повторение превращает в правило. Но и это, по сути, ещё ничто в сравнении с какой-то вечностью, вечным пониманием мира, бытия, счастья, удачи, если хотите, даже особого рода радости. И когда пишите вы, то выходит таким образом у вас, в том числе, и очищение души. А значит вам становится и легче и свободней, и вообще, наверное, отчасти комфортнее даже.

Я допускал, что существовало нечто, что могло попросту никогда и не закончится. И тогда... И тогда это отчасти могло напоминать существующее доселе, существующее сейчас, но и при этом точно также знал я, что в один миг всё может измениться, завершиться, (завершиться - даже начавшись при этом), и вот из подобного рода катаклизмов фактически и состояла жизнь. Моя, ваша, их (того парня), неважно сейчас, порой и совсем не важно всё-таки...

Конечно, весьма сложно оказывалось и просто жить. Жить не в том ключе простого проживания (часто без осмысления бытия - жития), а жить насыщенной (хотя бы психологически) жизнью. Жить так, как, вероятно, ещё и мало когда вообще было возможно жить. Жить не просто так, когда жить уподобляется чему-то обыденному и, зачастую, необратимо-ненужному даже, а жить словно наслаждаясь жизнью. Жить насыщенно эмоционально, жить, снимая сливки с самой жизни.

Вот последнего всегда недоставало, если без допинга. Серость - да. Обыденность - да. А насыщенность - насыщенность становилась возможна лишь когда мозг удавалось переводить в режим какого-то повышенного счастья (дофаминовое счастье, так называемое); причём подобного рода "перевод" всегда оказывался словно наверняка с участием именно допинга (алкоголь... алкоголь...), но как раз и именно подобного рода допинг оказывался весьма опасен, потому что совсем неизвестно, куда он мог в итоге привести (от элементарного сокращения жизни - причём резкого сокращения - до качественного снижения уровня этой самой жизни).

По сути, исчезает время. А может уходит в какую-то неведомую даль бытия. И тогда всё то, что ещё будто только кажется - расцветает каким-то неведомым доселе смыслом разума. Смыслом той самой разумной жизни, которая нет-нет, да и начинает превалировать над всем, что происходит (да и что лишь только могло происходить). И тогда... И тогда перед нами вспыхивает поистине вечность. Вечность, помноженная на весь тот смысл всего и вся - всего да вся - с которым если и возможно существовать, то весьма и весьма ограничено, трудно (для понимания), да и вообще - иной раз кажется - невозможно.

И вот удивительно, не правда ли, почему и отчего это всё так?

Задавая себе какие-то вопросы, я далеко не всегда находит ответы. И даже порой можно было сказать, таких ответов не существовало вовсе. Их попросту не могло быть. Хотя... Хотя мне порой кажется, что всё обстояло иначе. Ну или могло обстоять, что, согласитесь, в контексте данной исповеди отчасти не всегда и важно или необходимо. А всё потому, что жизнь, по сути, предъявляла свои (какие-то особенные) требования. Хотя и, надо заметить, очень часто на деле они были всё же весьма и весьма ограниченными. (Так, что порой казалось, что и вовсе не существовало их.)

Фактически я уже допускал, что возможности многого весьма и весьма ограничены пожеланиями поиска той формы истины, в которую мы иной раз и не в состоянии прийти. И при этом с каждым разом погружаясь в бездну бытия - словно намеренно думаем (начинаем, пытаемся думать), что всё есть нечто... Ну, такое вроде как ненужное и не важное (тогда уже словно бы "не важное"), что всё это лишь миг (странный, загадочный, откровенный, - ненужный порой, но важный, ведь и действительно очень важный), а если миг... Если миг - то словно и ничего страшного в том, что миг этот когда-то исчезнет.

- Как это?

- Что именно?

- Как исчезнет? Почему?

- Да просто время придёт.

- Но... Но ведь подобного невозможно.

- Почему?

- Ну невозможно и всё.

- Да нет.

- Да.

- Нет (машет непроизвольно руками).

- Ну почему же? Целые цивилизации бывает что уходят, исчезая в никуда.

- И что тогда?

- Да, собственно говоря, и ничего.

- Так то уж и ничего?

- Да. Ничего.

- Ну и хорошо.

- Что?

- Ну и хорошо, говорю.

- А-а-а...

- Что?

- ...

Иной раз я понимал, что фактически в этом вот тексте (в этом, в другом, ключевое слово "текст" в понятии "творчество") быть может и скрывалась вся моя жизнь.

И это было правда.

Становилось тяжело и страшно. Но это с одной стороны. С другой, я размышлял о чём-то, с одной стороны, удивительно уникальном, а с другой, необъяснимо печальном.

И фактически не было правильного ответа в том, что должно быть.

И при этом ничего такого на самом деле, конечно же, и не было. Вот разве что казалось порой невообразимо что. Но это всё-таки быть может и не то. Кто знает, как говорится, кто знает.

Фактически сильны ещё, конечно, некоторые - сродни шизофреническим - уловки разума. И при этом почти ничто точно также невозможно, как реально, честно, правдиво да истинно. И это всё правда, к слову. Почти та самая правда, которой все мы так отчасти избегаем, а отчасти и недопонимаем даже. Ну а почему бы и нет.

Философское осмысление природы бытия зачастую условно и больше фрагментарно, нежели правдиво да искренне. Хотя, разумеется, и случаются какие-то факторы непонимания, сводящие на нет, в том числе, и самих себя.

Откуда взялась эта страсть. По сути, размышлял я, многое ведь так и остаётся для всех нас словно за кадром сознания. Не потому ли корни всего действительно уходят корнями в подсознание. А если это так... А если это так, то почти со всем, что мучает вас, можно разобраться. Для этого надо лишь заглянуть вглубь себя.

Фактически я всеми силами старался перевести какое-то своё "нечто" ("нечто" - это сродни что "ничто", но ещё не это, а больше что-то размытое, загадочное, неопределимое), и после всего этого фактически уже даже и не видел ("видел" как "не понимал") какого-то ясного (логического... логического...) завершения оного.

При этом жизнь продолжалась, я по-прежнему стремился к какого-то роду достижениям, понимая, что любого рода "достижения" это были всего лишь поиски себя и, что ещё важнее, воплощения себя, своего рода реализация (самореализация, получается), а потому ко всему вполне можно относиться по-разному, но что было - то было.

Но, по сути, главное даже и вовсе не это. По всей видимости мы до конца и не способны предугадать всего того, что с нами возможно будет проходить. И даже никак не подготовиться к этому. Притом, что любого рода предсказания являются, по сути, ничем иным, как пустым и не нужным. Тогда как если предположить...

Впрочем, предполагать не требуется. Имеем то, что имеем - и этого достаточно.

Но вот больше всего мне хотелось узнать почему и отчего я совершаю то-то и то-то. В этом, вероятно, угадывалось какое-то и предзнаменование свыше, но возможно и просто устоявшаяся матрица поведения, а значит то, что при должном усилии можно было бы сломать, переориентировав себя на что-то иное (и не всегда на позитив, но модель поведения изменить было можно). (Как говорил один из героев фильма "Формула любви": "Если один человек построил, другой завсегда разобрать может".)

Вероятней всего, ситуация складывалась каким-то загадочным, - забавно-загадочным, - образом, но в любом случае обстояло всё так, что всё, что ещё только должно было происходить - обязательно бы произошло; ну разве что за каким-то малым исключением (например, начиная от того, что подобное вообще никогда бы не могло произойти, - включая что не имело подобного и намерения, - и оканчивая вообще чем-то поистине подчас столь парадоксальным, что и не укладывалось в голове).

Но самым важным (и основным... и основным) было то, что я жил. И это, вероятно, было действительно самое главное...

Безропотно-негаданно и почти неразличимо даже (по общему какому-то восприятию), часто выходило, что такой и являлась жизнь. И тогда уже всё то, что мне, по сути, только оставалось - это лишь делать что-то так, как того велела чуть ли не сама судьба. Правда о том, что это было действительно так (что именно это она велела), я мог только догадываться, потому как чётких данных у меня (да и ни у кого на планете) не было. Ну а с другой стороны, сколько раз в истории человечества приходилось выдавать какие-то свои собственные желания за мнение других (и особенно намёк на голос свыше), и ничего, мир не рухнул. Мир вообще не может никогда рухнуть. И не то, что он прочный, вернее, не только поэтому, а просто, когда совершается какое-то зло (или недоразумение... недоразумение...) обязательно должны остаться свидетели всего этого безобразия, чтобы через годы провести "работу над ошибками" ... (При этом это совсем не значит, что ошибки больше не повторятся, да и то, что это были "ошибки", обнаружит, вероятно, лишь поверхностный взгляд заинтересованных лиц (часто действующих по заказу свыше), потому как то, что происходит в реальности, всегда просто кому-то необходимо... А когда будет необходимо другим - посмотрят на всё совсем иначе.

Очень часто ситуация казалась крайне запутанной и совсем-совсем даже не важной. Всё происходящее вокруг ведь и действительно зачастую не важно, потому как отвлекает. Ведь то, что есть - никто не знает, мир един, но с позиции разных взглядов он различен - муравей смотрит в своей плоскости, человек в своей, слон в своей, а птичка высоко в небе видит тоже всё по-своему.

И при этом мир вроде как един. Но ведь не един, далеко не един, а значит, если всё зависит от того, как кто-то смотрит (как мы смотрим в первую очередь), то значит вполне можно быть вполне раскованными, потому что всё ведь и правда порой совсем-совсем по-другому...

Конечно, можно порой невероятно много рассуждать обо всём, но вот на деле что происходит нисколько - и не знать, и не понимать.

Да порой быть может даже и не допускать какого-то загадочного понимания. Ну разве что перед нами и действительно будет оказываться всё то, что быть может и способно ещё будет как-то обозначить себя. (Но всё чаще и чаще уже - "хоть как-то", то есть без особого энтузиазма и с возникновением вопроса: а надо ли?)

Понимание истины как таковой простирается в плоскости порой и вовсе чего-то невообразимого, не нужного, не важного, и совсем, пожалуй, даже неответственного. Так что, если и начинаем мы размышлять о чём-то, то это всё способно вывести нас на какие-то рельсы поистине неизвестного, не важного, не нужного, нисколько не занимательного и фактически даже неинтересного. Почти от слова "совсем".

А ещё было любопытно, как быстро проходило время (и связанные со временем изменения в характере). Казалось ведь вроде ничего такого, но всего через каких-то семь (обычно пять - семь - восемь) лет - вы неожиданно предстаёте уже совсем другим человеком. Другим, в том числе, и самому себе. Обновляются клетки, говорят учёные. А на деле, помимо прочего, обновляется и ваш разум, ваша психика. И то, что вы делали когда-то - кажется столь далёким (и часто нелепым), что не верится, что такое вообще возможно, что было когда-то с вами (с вашим участием).

Ты словно пытаешься постигнуть в каком-то (сродни последнему) единстве вечность, - но почти тут же понимаешь, что подобное невозможно. А все попытки есть не иначе лишь желание даже не то что самовыражения, а, скорее, какой-то рефлексии.

И что самое любопытное, с этим ты не только вынужден жить, но и, проживая, как будто даже отчасти радуешься подобному. Вот в чём вопрос то. Радуешься.

Получается, что вроде как и понимаешь - не понимая ты, и знаешь - не зная, и видишь и замечаешь что-то, и ещё много чего "что", - но вот на деле всё это оказывается, большей частью, туманно и нелепо (скорее "туманно", нежели "нелепо"), но вот если присмотреться (ещё внимательнее), то вроде как уже и сам не ведаешь, что может открыться... (Иной раз такое может, что... что аж страшно произносить вслух.)

Но и это всё-таки было, конечно, ещё не то. Хотя и, конечно же, что "то" - оставалось за рамками догадок...

Фактически было почти одновременно и понятно, и непонятно почему да отчего всё именно так. Но подозревал я, что вполне возможно (почти как всегда в любом деле) таились какие-то сверхскрытые обстоятельства, которые, собственно говоря, по сути и направляли иной раз дело. Впрочем, часто ведь могло быть совсем иначе. Ситуация происходила, была по своему иной раз даже очевидна, - и порой даже вполне очевидна, - а никаких особых событий вроде как и не происходило. Но тут, конечно, надо понимать, что мы ждали. Если чего-то чёткого и откровенного - тогда да. А если из разряда "так себе" - то, собственно говоря, вроде как ничего и непонятно, и необъяснимо. Такие дела, как говорил Курт Воннегут.

Ну а вообще, ситуация, конечно, всегда и во всех случаях способна быть разрушимой. Именно быть, а не казаться, и в этом вероятней всего и заключается всё то невероятное, что ещё только бывает да случается.

Ну и кроме того, я понимал, что иной раз и происходит нечто до удивительности загадочное. Такое даже удивительное, что, как говорил Александр Сергеевич, ни в сказке сказать, ни пером описать.

И самое любопытное, что всё ведь правда.

Понимание не понимаемого фактически простиралась в плоскости быть может и вообще чего-то столь яркого, нужного, полезного, что видимо ни у кого (особенно у меня) и не было желания что-либо опротестовывать. Всё было ясно и так. И ещё более становилось понятней, если к этому подобраться каким-то простым и незамысловатым образом. Сродни что как к правде. Или к истине. Ну или и вообще к чему-то ясному и полезному. Ну а почему нет?

А иногда становилось и странно, и чуть ли не печально. Но с печалью я уже научился более-менее работать - я попросту загружал себя (мозг... мозг...) изучением любого материала (книги, лекции, аудио, видео, проч.), и потому весьма относительно (и достаточно спорно), но всё же справлялся. Тогда как намного опасней были бы вопросы к самому себе. Себя-то не обманешь. Но и тут я находил различные варианты оттягивания подобного рода вопросов, попросту говоря стараясь (стремясь... стремясь...) всё время быть занятым. И это мне фактически удавалось.

По сути, это, конечно, давно уже всё на грани фантастик. И даже если ты не предполагаешь, что это так - это так. Об этом следует знать и как минимум понимать. Ну хотя бы верить.

По сути, ничего такого чтобы страшного да опасного не происходило (да, наверное, и не могло произойти). Но вот оказывалось так, что становилось поистине как-то весьма и весьма странно и удивительно, что всякий раз, стоило только выбраться из ещё недавно норовившего обуять безумства - он (я... я...) попадал туда по новой. Словно невидимый крест судьбы обнимал своими руками-крыльями, расставляя сети ловушки (словно на всякий случай). А значит получалось так, что уже вроде как и выбраться было невозможно. Хотя и очень хотелось.

А ещё мучало безумие. Стоило только остаться без допинга, и психике приходилось испытывать на себе весь тот ужас необъятного проклятия, имя которому по сути даже не судьба, а жизнь. В том плане, что с жизнью подобное было связано, по жизни продолжалось, и, по всей видимости, и после жизни не будет окончено (как продолжает жить память о когда-то ушедших).

Фактически мы меряем сейчас жизнь своим сознанием и проживанием в ней. А когда начинается пауза ("мено-"?), то перед нами спускается ангел с небес, открывая очередную печать (из семи... из семи? Почти как бергманских да библейских) и пуская нас далее... Но вот так как будто и ничего уже нет. Так... пустота и томление плоти...

И при этом мы продолжаем жить. А я... А я, нет-нет да и пребывая в каких-то похожих ситуациях - точно также продолжал двигаться вперёд. Туда, где была поистине самая, что ни на есть, плотина бытия, отпустив которую, я мог продолжать собственное движение...

Ну куда-нибудь оно ведь должно было вывести, - из сродни броуновскому, - меня... меня... меня.

А потому всё как будто начиналось сначала. И тогда... И тогда я вновь окунался в этот кошмар незримой бездны. И всё (зачастую) лишь только для того, чтобы ни на чём поистине не останавливаясь - двигаться вперёд. (Ну или продолжать движение, если удастся далее "вспомнить", то что было...)

А ещё... А ещё я понимал, что на этом ничего не закончится. Понимал, что даже само по себе понимание будет иной раз настолько масштабным и нелепым, что весь мир поистине покажется, с одной стороны, ошибкой, а с другой - истиной. Той самой истиной, которой нам всем так долго не хватало. И той самой истиной, без которой существовать не в силах и само человечество. И это правда.

Правда - правде - рознь, конечно. Потому что правда у каждого своя. И то, что для одного "правда" - для другого самая, что ни на есть, неприглядная "ложь". Равно как и наоборот. Да и вообще, всё более чем относительно. Как и сам наш мир.

Ну и кто его знает, конечно, как и что вообще надо, нужно, необходимо, как следует, что верно, истинно, правильно, да и как, собственно говоря, вообще может сложиться жизнь, особенно учитывая, что сама по себе она - почти одновременно - и нужна-необходима и тягостна-задумчива, - да и вообще, могу сказать, что очень и очень даже необъяснима. И это... И это правда.

Отчасти вынужденная (и такая таинственная) форма понимания (скорее - непонимания) бытия часто столь распространена, что по-своему чувствуется особого рода изыск всего и вся (во всём... во всём...), но после... Но вот после почти совершенно во всём прекращается (разом... чуть ли не разом) срок действия, а значит наступает нечто сродни чудесам (в решете), и становится... И становится почти непонятно даже как жить. (Тем более что и жить как будто совсем не хочется. И тогда наступает хаос в голове и анархия в мыслях. Как говорится... как говорится...)

Непременное, важное, и почти ускользающее желание какого-то сродни потустороннего довольства, - вернее, то ли довольства, то ли неестественной радости, - фактически почти одновременно и мешает, и радует; причём последнее, наверное, чуть меньше первого, хотя ведь всё поистине относительно.

Думаешь, знаешь, понимаешь, размышляешь, мечтаешь, а на деле после оказывается как будто и вовсе необъяснимое что-то... Что-то такое, после которого ничего быть может и не происходит, не важно, не значимо. Ну или... Ну, или невероятно что это. Что это что-то.

Философское понимание бытия зиждется над всем остальным пониманием, потому как именно в этом (и как раз в этом - факт!) скрывается да таится всё то, чего нам поистине недоставало. То, чего бывало мало. То, случалось, чего мы и не досчитывались обычно (ибо проходило оно незримо и уходило в никуда), но вот зачастую именно этого, - а как раз именно этого, - нам всегда было порой откровенно мало.

Понимание не понимаемого - суть есть та самая истина, которая зачастую проходит незримо (и незаметно... незаметно...) мимо нашего понимания (мимо сознания), оставаясь, - вернее, - не только оставаясь в подсознании (в бессознательном психики), но и разыгрывая там какие-то порой удивительные (и до боли знакомые) сюжеты разума - тире - постижения бытия.

Понимание не понимаемого зачастую выглядит настолько абстрактно и независимо ни от каких иных суждений, что кажется, что по сути и невозможно ничего понимать из того, что только возможно. Но при этом почти наверняка это всё неважно и не нужно для понимания, просто потому, что чаще всего не бывает так, как это возможно или допустимо. А то и вовсе вдруг начинается что-то невообразимо-непонятно-необъяснимое. И вот тогда часто и начинаются какие-то определённого рода чудеса в решете. Хотя и вполне возможно, что это всё наносное. Ну, то бишь, то, что кажется. Да и как иначе...

Концептуальная глупость так или иначе способствует какому-то пониманию бытия, но всё это больше обманный процесс, нежели чем истинная реальность. Ну хотя бы потому, что жизнь, по сути, не замыкается на каких-то правилах или императивах сознания, а простирается в русле постижения нового - через призму уже произошедшего, ибо прав Экклезиаст, что было - то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового на свете, а кто умножает знания - тот умножает скорбь.

("Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме.

Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, - всё суета!

Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?

Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки.

Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.

Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои.

Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь.

Все вещи - в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием.

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас.

Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме;

и предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.

Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё - суета и томление духа!

Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать.

Говорил я с сердцем моим так: вот, я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания.

И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это - томление духа;

потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь". (Эккл.1:1-18)).

Конечно многое иной раз хочется, чтобы стало понятно. Многое, а может быть и всё. Но то, что подобное невозможно - знаешь и ты сам. И даже не только знаешь, но и часто оказывается так, что понимание приходит много позже, потом, а пока... А пока какой-то туман в голове и томление духа. Но и оно, конечно же, разрешимо. Просто надо получше начать разбираться в событиях, происходящих рядом с вами. Не смотреть поверхностно и по глупости, а видеть, наблюдать, замечать.

Но и это ещё совсем даже не всё, потому как необходимо иметь соответствующие знания - дабы интерпретировать происходящее (или хотя бы произошедшее). А это уже истинное искусство, которому невозможно научиться даже если очень захотеть, потому как идёт оно от накапливающихся знаний - помноженных на нечто индивидуальное, на то, что свыше, на то, что внутри вас, в подсознании, - и помимо личного бессознательного - то, что в коллективном бессознательном (Юнг... Юнг...) человечества.

Ну или хотя бы вашего рода.

Большей частью, достаточно многое казалось, нежели чем было в действительности; и подобное являлось одной из самых совершенных истин бытия. Причём оказывалось удивительным, как люди реагировали на то или иное событие жизни - ведь все мыслят по-разному, а значит необходимо было отобрать как минимум избранный круг, дабы дышалось психологически комфортно да мыслилось в правильном ключе (оправдывание любого рода всегда мешает и уводит в сторону, а значит сбивает мысль истины).

Любого рода кардинальная глупость - в первую очередь удел с виду умных да образованных людей. На каком-то этапе ещё все равны, а вот после достижения определённого уровня наступает понимание, доступное лишь единицам. (Притом что эти самые "единицы" могут иметь порой и диаметрально противоположные знания по отношению друг к другу.)

Можно много размышлять обо всём, - и ещё больше, пожалуй, можно думать про себя и, как говорится, впрок, - но на деле ничего это не нужно, если планируете добиться любого результата кроме одного: проверки готовности к размышлениям собственного мозга. Поверьте, ничего больше эти размышления (кроме тренировки) не дадут, ибо жизнь (и всё, что происходит в ней) движется по своим параметрам, правилам, ситуациям, - вернее, ситуации возникают больше хаотичные и непредсказуемые, нежели чем планируемые, - и это истинная правда, стоит только понаблюдать самому да почитать любого рода мемуарную литературу (можно и художественную, историческую, и даже вымышленную, - ибо вымысел это то, что находится в подсознании писавших, а в подсознание попадает всё то, что человек бессознательно замечает при жизни - то есть "видит" неосознанно, что проходит рядом с ним и улавливается его репрезентативными - аудиальными, визуальными, кинестетическими - и сигнальными системами (чувства и речь).

Важность и значимость происходящего зачастую коррелирует с той самой мудростью, которая скрывается порой в глубине большинства из нас, - и только господь бог знает, при каких обстоятельствах она может явиться наружу в виде интеллектуального чуда, а в каком так и останется "крестьянской мудростью".

При этом многое, очень многое так и остаётся непонятным, неизвестным, загадочным. И известность подобного часто простирается в невидимой плоскости человеческих взаимоотношений, когда если что-то и становится понятно, то, зачастую, только кому-то одному, тогда как то что действительно важно - по-прежнему таится внутри (и неизвестно вообще - всплывёт ли когда наружу и какой код активации для этого будет нужен).

Казалось, ты к чему-то стремился успеть сделать что-то получше. А тебе это не удавалось. Ну или удавалось, - но ощущения были не те, которые ожидалось, что должны были быть.

Впрочем, это может всё и вовсе какой-то невероятный обман. И на деле казалось, что ничего такого и не происходит.

Иногда казалось, что вот-вот ты нащупаешь истину.

Порой эта истина не только приходила, но и что она давно живёт с тобой.

А большей частью было ясно, что всё это лишь "кажется". А на деле...

А на деле ничего такого нет. Пустота и томление духа.

Ну а фактически понимаешь (или не понимаешь ты), что всем этим подводишь себя под некое подытоживание всего (да вся). И если (полагаешь) это ещё не так, по сути, как раз так ведь и есть. А значит всё, что лишь только возможно ещё будет - случается или сейчас, или в первое время (чтобы уже этак - сродни по-джойсовски - сразу), или... Или вообще из другой оперы, как говорится, оперной партии да арии...

Ну а вообще любого рода понимание часто притянуто за уши (намеренно или бессознательно), и на деле, наверное, надо остановиться да подумать, а ещё лучше - желательнее... желательнее... - и вообще отпустить бессознательное (да быть может в этом состоянии как раз увидеть этакое "нечто" - опасаясь при этом что будет "ничто, - нихиль, nihil), и при этом... И при этом возникает ведь много удивительного, прекрасного, доброго, нежного, ранимого да по сути вымышленного, - но вот насколько и вся наша жизнь есть не в высочайшей мере фантазия, потому как ведь и на самом деле всё это не иначе как большая игра. (Что наша жизнь? Игра! - как в арии Германа из Пиковой дамы Чайковского по великому Пушкину:

"Что наша жизнь - игра,

Добро и зло, одни мечты.

Труд, честность, сказки для бабья,

Кто прав, кто счастлив здесь, друзья,

Сегодня ты, а завтра я.

Так бросьте же борьбу,

Ловите миг удачи,

Пусть неудачник плачет,

Кляня, кляня свою судьбу.

Что верно - смерть одна,

Как берег моря суеты.

Нам всем прибежище она,

Кто ж ей милей из нас, друзья,

Сегодня ты, а завтра я.

Так бросьте же борьбу,

Ловите миг удачи,

Пусть неудачник плачет,

Кляня свою судьбу".

Иногда не ведаешь что да как, к чему и почему, - а всё туда же, идёшь, завоёвывать (и завоёвывая) мир, а после... Чтобы после наступило то да иное разочарование в происходящем (и, опять же, лишь для того, чтобы со временем перешло оно в разочарование уже "произошедшим", а после и вовсе исчезло, оставшись как урок другим, тем, кто жили когда-то и понимали что-то, - да и то, большей частью для того, чтобы не было больше повторения оного, - а равно и для некоего психологического - всё ведь от головы - "отмщенья" за грехи отцов - родовой грех... родовой грех...), - ну а на деле, быть может, ведь и не происходит ничего, и почти наверняка, что ты ничего не хочешь (такого) - да не ведаешь (о таком); и тогда перед тобой уже вспыхивает новым светом то нечто, что и совсем уже не нихиль да ничто, а что является тем светлым и ожидаемым, чего тебе так долго не хватало, что было в тебе казалось давно, что существовало, по сути, чуть ли не всегда, и что обязательно должно идти в ногу не только со временем, но и с прошлым, - ведь история всегда повторяется, а значит... А значит... А может это и не значит ничего, а просто такова жизнь. Та самая жизнь, которую проживаешь ты в режиме "здесь и сейчас", и как раз та самая жизнь, которой, по сути, тебе всегда недоставало что она была, что она существовала, что она вообще была когда-либо возможна, потому что это ведь и действительно самая настоящая жизнь, а значит... А значит... Да быть может и ничего уже не значит, потому что ты попросту живёшь этой жизнью, понимая что всё у тебя хорошо.

Эпилог

Иногда ситуация способна выйти из-под контроля; а порой она просто требует того, чтобы её отпустили. И это... И это будет не самое ... (вставьте слово сами) решение.

Сергей Зелинский

2021-2023 гг.

Сергей Зелинский

Жизнь как мечта. 2021-2023 год

Обновлено: 23/08/2024. 154k. Статистика.

Статья: Психология

Связаться с программистом сайта.

Зелинский Сергей Алексеевич Жизнь как мечта (2024)

Зелинский Сергей Алексеевич
Жизнь как мечта (2024)