Смирнов Сергей Анатольевич
Высоковольтная Ксюша и Волк-ботаник

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Размещен: 29/05/2025, изменен: 29/05/2025. 559k. Статистика.
  • Роман: Фантастика
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У решительной и независимой 15-летней Ксении Винчевой нелегкая жизнь: из-за специфической профессии отца семье приходится периодически переезжать из города в город, и Ксюше едва не каждый год - идти в новую школу, вживаться в новый коллектив. Так она попадает в Санкт-Петербург, который встречает ее во время прогулки по Михайловскому саду... прямым ударом молнии! Ксюша выжила, а после больницы с "зарядившейся" девчонкой начинают происходить странные события: обычные запахи цветов становятся ключами к порталам в мир древних духов северных земель России. Но и эти феномены меркнут перед вовсе небывалым в жизни Ксюши: маленькая рыжеволосая девочка вдруг привлекает внимание самых красивых парней нового для нее класса, и особенно - загадочного красавца-новичка, как и она, впервые пришедшего в класс. И от ее выбора, оказывается, будет зависеть судьба человечества! В общем, девчонку подстерегает Первая Любовь и не простая а со спецэффектами. Первая история планируемой трилогии.
    •   
      
      
      Высоковольтная Ксюша
      и
      Волк-ботаник
      
      Моим серьёзным и решительным внучкам - Александре и Екатерине
      
      
      Глава вот прямо Нулевая, и потом будет понятно почему
      Чем пахнет молния?.. Скажете, озоном? А вот и нет!
      Ксюша, когда она очнулась после удара молнии, даже попыталась сообразить, на что похож аромат грозного небесного электричества, который она остро ощутила...
      Но разобраться толком ей не дали, потому что на нее налетели врачи "скорой помощи", подхватили на носилки и увезли в больницу. И она надолго забыла про тот странный цветочный запах...
      Много нового происходило тогда в жизни Ксюши за месяц до начала учебного года.
      Она в очередной раз вместе с папой и мамой переехала из города в город. На этот раз из Красноярска в Санкт-Петербург. В Петербурге она давно хотела побывать, и потому провести в нем август перед школой - в очередной раз новой школой! - она посчитала за глоток настоящего счастья перед грядущими тяжелыми испытаниями!
      И прямо на второй день по приезде она, даже не разобрав вещички, которых у нее при таком кочевом образе жизни немного, отправилась гулять по центру города.
      Ксюша на своем петлистом маршруте зашла в Михайловский сад и... Было жарко, парило, облака начинали собираться пухлыми белоснежными кучками, потом - и целыми горами уже. И вот они стали хмуро темнеть своими брюхами, но ничто вроде бы не предвещало... Однако ж - ба-бах! Первая молния той грозы как раз Ксюше и досталась!
      Перед таким редким природным событием, как попадание молнии в человека, Ксюша неторопливо топала по тропинке мимо знаменитого Михайловского дуба. Высоченный достопримечательный дуб уцелел, а грозный разряд почему-то достался маленькой ростом Ксюше Винчевой.
      Первое, что она услышала, когда очнулась, - голос ласковый такой, спокойный, приятный...
      - Ууух! Вот ты и снова живая, барышня! Повезло! С днем рожденья, весноватка!
      Ксюша открыла глаза... Перед ней тянулся туман сероватый, и как будто какой-то незримый цветок источал вблизи дурманяще-сладковатый запах... И в тумане возвышались вовсе не люди, а коричневые деревянные столбы с причудливой резьбой, а над столбами виднелся синеватый низкий свод - то ли купол, то ли странное небо такое.
      - Надо же, огневласая! - услышала она тот же голос, только уже сильно удивленный. - Да ты же вдобавок и проточину сразу открыла... Как это ты сподобилась?!
      Но тут же его перебили другие суматошные голоса: "Жива! Она жива! Глаза не закрывай! "Скорая" уже у ограды!"
      И Ксюша снова провалилась во тьму.
      А очнулась как следует уже будучи в больнице.
      Когда она открыла глаза, папа и мама сидели вместе около нее, прижавшись друг к другу плечом к плечу, а не как привычно - друг напротив друга за кухонным столом. Сидели около ее больничной койки, смотрели на дочку в четыре очень заботливых глаза, и оба держали ее за ту руку, что была свободна от капельницы.
      То, что Ксюша капитально пришла в себя именно в этот момент, они восприняли как должное. Не ойкнули и не разразились радостными восклицаниями. Тон всегда задавал папа Мстислав - человек профессионально хладнокровный и сдержанный. Мама Ника старалась соответствовать... Врачи уже сказали им, что их дочка просто спит сейчас, а вовсе не в коме, что она уже приходила в сознание и даже отвечала на простые вопросы, но еще не совсем в себе. Чтобы чего доброго не напугать Ксюшу всплеском эмоций, мама с папой и сдержали свою радость.
      Мама Ника тут же на чистейшем мандаринском наречии, то есть правильнее сказать - на путунхуа, пересказала Ксюше хорошие медицинские новости, даже не намекнув на коварный удар молнии и прочие обстоятельства, способные травмировать психику пострадавшей. Мама Ника - знаменитый в стране онлайн-преподаватель китайского языка. И хотя она работает из дома, но ее рабочий день может длиться как минимум столько, сколько часовых поясов в России. Ведь один ученик может жить в Калининграде, а другой - во Владивостоке. А мама Ника предпочитает индивидуальный подход. Иными словами, мама Ксюши - трудоголик. И дочку свою она сделала билингвой, то есть двуязычной, то есть с младенчества говорила с ней и на русском, и на китайском языках со всеми вытекающими из этого последствиями.
      А еще мама не просто так, не из чистого самолюбия приложила большие усилия, чтобы стать популярным онлайн-учителем, а вовсе не штатным уважаемым преподавателем какого-нибудь солидного учебного института иностранных языков. Даже наоборот - по причине семейной кротости! Дело в том, что мама Ника исповедует древние китайские понятия в семейных отношениях. То есть следует заветам великого философа и устроителя повседневной жизни Поднебесной - мудреца Конфуция. И она настроила себя налегке переезжать всюду вместе со своим любимым мужем, папой Мстиславом.
      Незадолго до нового переезда мама Ника на вопрос дочери, не надоело ли ей кочевать по стране, выдала, очень старинное китайское изречение:
      - "Если я выйду замуж за птицу, я должна летать за ней. Если я выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит. Если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его".
      Услышав про "комок земли", Ксюша открыла рот и долго не могла закрыть его.
      Что же за удивительный такой папа у Ксюши и ее старшего брата Руслана, который учился в Москве, в медицинском университете имени легендарного доктора Николая Пирогова?
      Папа Мстислав действительно не прост. Не то, что не "комок земли", а птица - высокого и особого полета! Можно сказать - "особо важного полета"!
      Ксения сама толком не знала, какую должность и где занимает ее папа. Он всегда шифровался и говорил дочери, что на вопрос о том, кто твой папа, надо отвечать просто "инженер", а если подробно, то - "ведущий инженер закрытого предприятия". Мама Ника, похоже, имела о своем любимом так же далеко не полную информацию. Они обе были в курсе лишь того, что он - большой спец по раскрытию очень сложных экономических интриг, нарушений и преступлений крупных фирм и даже корпораций, когда дознание требует долгого времени и очень скрупулезного труда. Вот из-за такой работы папу Мстислава и переводили с место на место - туда, где удобнее и правильнее всего вести очередное дело непростое и долгое.
      Еще они знали про папу, что у него на погонах, которые появляются на нем всего два-три раза в году, три большие звёздочки, устроенные треугольничком... И еще как-то раз, отдыхая дома, в кресле, с круглым бокалом в руке, папа после успешного завершения-раскрытия дела, а значит, и незадолго до нового перевода, проговорился, что среди коллег из разных структур у него есть "заковыристое прозвище", а именно - "Леонардо да Винчи"... Так папа намекнул, что он почитается многогранным гением в своей следственной области.
      Лучше бы не намекал, честное слово! Понятное дело, что такое прозвище произошло от его фамилии Винчев. Папа говорил, что эта фамилия имеет болгарское происхождение, и его предки переехали в Россию из Болгарии, когда та была еще под турецким игом. Предание, конечно, красивое, но... Куда бы не переезжала маленькая ростом и крепенькая собой Ксюша, в какую бы школу не переходила, везде ее за глаза, а иногда и в глаза начинали называть "Винтиком"... А уж если ее вдруг бросало в разнос, что случалось очень редко, но случалось, то потом она до нового отъезда-перевода становилась, конечно же, "Недовинченной"...
      Внешне Ксюша вышла в маму Нику. Мама тоже была небольшого роста, светленькая, немного в рыжину, с большими глазами серо-зеленоватыми, со светлыми бровями и довольно пухлыми, но неяркими губками... Но хоть без веснушек-конопушек! А вот светлая рыжина Ксюши была, как назло, ими дополнена сверх всякой меры на щеках и на чуть вздернутом, маленьком носике! Недаром ее в одной из школ одна заклятая подруга назвала Пеппи Короткий Чулок, и прозвище ходило по чатам, а Ксюша на всю жизнь возненавидела косички любых форматов.
      Папа же был высокий, темноволосый, остроносый, с тонкими губами. Но зато уж твердостью характера и натренированной сдержанностью, в крайнем случае не дающей никому никакого спуску, Ксюша уж точно пошла в папу Мстислава. Однако она очень жалела, что и внешне на папу не похожа. С его-то внешностью, ростом, с его темными глазами и орлиными бровями, с его всегда таинственной улыбкой, которую домашние называли "улыбкой тихого дракона", ей, как она считала, жилось бы куда легче.
      - Короче, меня молния ударила, а теперь я в норме. Так? - подытожила Ксюша на чистом русском языке мамин китайский доклад.
      - Все надеются, что ты уже в норме. Пока почти, - сказал папа.
      - Ущерб какой конкретный? - спросила Ксюша.
      Это она процитировала папу, поскольку как слышала такой его вопрос при телефонном разговоре.
      Папа с мамой переглянулись. Папа выдал "улыбку тихого дракона". Мама же в ответ не стала улыбаться, а на секунду сделала папе большие страшные глаза.
      - Смартфону твоему конец, - сказал папа. - Его разрядом расплавило в лепешку.
      Мама толкнула папу локтем: не напоминай лишний раз про разряд!
      - Но мы тебе уже новый купили. - И папа положил на одеяло белый новенький мобильничек.
      Надо сказать, Ксюшу не слишком расстроила гибель ее смартфона. Контактов в нем у нее хранилось так же мало, как было у Ксюши личных вещичек, и все она помнила так, без подсказок. Одна подруга короткого периода детства в Москве, одна красноярская приятельница... Да и то, как их назвать? "Лучшие подруги по переписке"? Смех один! А остальные и вовсе испарялись в прошлом за месяц-другой их расставания, как утренняя роса к полудню...
      Тут Ксюша вдруг поняла, что не просто так из родительской любви и сочувствия мама с папой покрывают ее руку своими теплыми и уже немножко влажными ладонями.
      Папа сильный, поэтому будет лучше всего...
      ...и она не потянула, а резко выдернула руку прочь из теплого родительского плена.
      Боже! Что это?!
      На тыльной стороне кисти был тонко нарисован узор вроде еловой ветки, от которой отдельные веточки с иголочками тянулись по пальцам до самых ногтей. Только не зеленая та была ветка, а кроваво-багровая!
      - Что это?! - наконец, вымолвила, выдавила из себя обомлевшая Ксюша.
      Родители снова переглянулись. Папа уже не улыбнулся. А мама снова сделала страшные глаза. Они у нее и так большие, как и у ее дочки, а когда страшные - просто блюдца!
      - Это фигуры Лихтенберга, - конкретно, но непонятно объяснил папа с совершенно невозмутимым видом.
      Как ни странно, удивительное название вдруг почти погасило Ксюшин испуг. В такой экзотике было что-то эксклюзивное, что заменило страх любопытством... ну, процентов на шестьдесят точно.
      - Какого Лихтенберга? - прошептала Ксюша.
      - Немецкого. Физик, который их первым подробно описал когда-то, - продолжал папа так, будто учитель физики на уроке рассказывал о каком-то явлении, всем настолько известном, что ему самому уже надоело про это ученикам втолковывать. - Только он такие узоры на пыли увидел, когда электростатический генератор испытывал.
      - Слава! - тихо, но с большим намеком позвала мама Ника папу Мстислава с расстояния меньше, чем в полметра.
      - Считай, что это сам Зевс-Громовержец тебе подарок сделал - крутую татуировку с помощью молнии, - бровью не поведя, сказал папа. - Ты ему приглянулась, видно. Метка Зевса. Или Перуна.
      Сначала Ксюша как-то сразу вдруг стала испытывать неприязнь к этому мощному древнегреческому деду, завернувшемуся в широкую простыню... Да и Перун, как она его помнила, с его резной, длинной древовидной физиономией тоже разом стал не мил за подобные подарочки... А может быть... Ксюша лихорадочно полезла татуированной рукой под ворот пижамы. Где же ее нательный крестик?! Может, он сорвался где-то - тут языческий Зевс и добрался до нее своей молнией за то, что она его привечала, но не почитала как надо?.. Чего только в посттравматическую голову к девчонке не придет!
      А папа молча, спокойным движением достал из внутреннего кармана пиджака свой бумажник (папа всегда ходил в пиджаках и при стильных, но не броских галстуках) и вытянул из него за цепочку нательный крестик дочки.
      - Вот он. Я снял, когда мы с мамой первый раз в больницу к тебе примчались. На всякий случай. Ну, сама понимаешь. Извини.
      Крестик привезла внучке бабушка Нина, папина мама, большая любительница всяких паломнических поездок. Бабушка сказала, что крестик освящен у одной чудотворной иконы - его надо особенно беречь, и он вроде как будет беречь крещеную Ксюшу. Ну а папа, насквозь пропитанный антикриминальной атмосферой, решил сберечь крестик по-своему.
      - Что-то не помог как-то... - в недоумении пробормотала Ксюша.
      - А может, наоборот, как раз он-то и спас от... - проговорил папа, запнувшись на последнем слове от маминого тычка в бок.
       Мама тотчас взялась вернуть крестик на его законное место, и, пока она надевала цепочку на шею дочки, Ксюша снова напряглась, услышав странный треск, раздававшихся у нее прямо на голове.
      Но что Ксюша особенно умела, так это не поддаваться истерике и панике. Только чрезмерная порывистость выдала ее страшное подозрение.
      Ксюша резко отбросила с ног одеяло.
      - Осторожней! - воскликнула мама. - У тебя капельница!
      Но другой рукой, в которой сидела игла, Ксюша не шевельнула. Папа это заметил и вот теперь снова улыбнулся... просто так, гордясь самообладанием дочери: вся в папу!
      Тем временем, Ксюша уже задирала той же "татуированной" рукой штанины больничной пижамы.
      Уффф! Зевс-громовержец пощадил ноги Ксюши и не стал их разрисовывать электро-фигурами немецкого физика!
      Ксюша выдохнула с облегчением. Хотя ноги ей и какие есть совсем не нравились: она считала их слишком толстыми... и коленки- как кулаки! У мамы ноги красивые, точеные. Однажды Ксюша сорвалась и брякнула маме, что та могла бы передать дочке генетику получше... "поизящнее", что ли. На что мама сказала, что у Ксюши вполне себе атлетичные фитнес-ножки, "на которые парни будут засматриваться, когда ты еще немножко вытянешься... Вот увидишь!"
      Но в этом плане пусть в совсем недалекое, но все же будущее пятнадцатилетняя Ксюша, по умолчанию грозившая еще немного вытянуться и даже похорошеть, смотрела с пессимизмом. В новой, очередной школе, в которую ей скоро предстояло идти, форму как будто позаимствовали из дорам. Как увидела Ксюша эту ми-мишную мини-юбочку-плиссе, синюю и с двумя белыми поперечными полосками внизу, так сразу ее возненавидела!.. Вот был бы прикол, если бы у нее еще и ноги оказались в татуировках Зевса-Лихтенберга.
      Папа сидел ближе к изножью кровати. Он неторопливо и заботливо накрыл ноги дочки больничным одеялом. И сказал:
      - Только рука.
      И чтобы дочка не стала тянуть руку, в которой сидела игла капельницы, сам задрал пижамный рукав на левой, пораженной молнией руке своей дочки.
      - Да, по всей длине руки, - подтвердил он подозрение Ксюши. - И до шеи. Но ты привыкнешь... Точнее до уха сзади. Это будет твоя электрическая изюминка. Выглядит... Ника, ну, скажи сама, как это выглядит! И дай Ксюне зеркальце. А лучше - сама его подержи.
      Тут очень кстати пришла медсестра. Она вынула соединительную канюлю капельницы, сделала все, что нужно, и отодвинула стойку.
      Мама Ника достала из сумочки свое косметическое зеркальце и протянула свободную руку к волосам дочки, чтобы убрать пряди с ее шеи и показать ей другой конец молниевого художества...
      Тут раздался сердитый электрический треск, мама ойкнула и отдернула руку.
      А Ксюше, приподнявшейся с подушки и подвинувшейся назад к изголовью, показалось, что у нее волосы встают дыбом. Не от страха, нет!
      - Стрекаешься! - чуть нервно хихикнула мама, приходя в себя.
      А Ксюша заворожено смотрела в зеркальце, в котором пока видела не "электрическую татуировку" на шее, под ухом, а свои рыжие локоны, теперь торчавшие во все стороны, будто тоненькие рыжие змейки на голове новоявленной Медузы Горгоны!
      Мама была не в силах сказать что-нибудь по этому поводу, а папа сказал. И как всегда - в точку!
      - Ты, Ксюн, теперь еще и принцесса электростатики! Ты высоковольтной стала! Может, оно само пройдет скоро. А, может, и так пригодится. Если какой-нибудь злодей тебя тронет - так, глядишь, его током раз - и наповал!
       При этом папа не улыбался ни разу!
      Ксюша представила, как она в класс входит с такой высоковольтной прической. С искрами и треском... Ну, просто абзац!
      Ее смех нервный стал разбирать, но она сдержалась, потому что папа рядом, а при папе у нее всегда все нормально, как и у папы перед его любимой семьей.
      Но теперь волосы и не надо было поднимать. И так видно, что еловая ветка росла по руке прямо от уха, пуская в стороны короткие игольчатые отростки. Выглядело не слишком жутко и, если прикинуть, тоже в меру прикольно, но теперь Ксюша понимала, что идет в новую школу как минимум с тремя новыми проблемами: короткой юбкой, с багровой ёлкой на руке и... с головой Медузы Горгоны, вернее - младшей ее сестрички с рыженькими такими змейками. Ох, еще бы взглядом всех окаменевшими делать, когда нужно, как это делала та дама-монстр из древнегреческого мифа!
      - Ну, здравствуй... Новый год! - задумчиво прошептала Ксюша.
      - Что-что? - даже испугалась мама.
      - Ника! - позвал с намеком, словно издали, папа маму. - Скажи по делу...
      Мама встряхнулась, вспомнила, о чем речь и... и прочла китайское стихотворение эпохи Тан про изящества молоденькой сосновой веточки, про ее аромат и все такое... И еще добавила вполне обоснованно, что такую веточку, как на руке у Ксюши, наверняка запечатлел бы великий китайский художник Ци Байши.
      Великого художника Ксюша пропустила мимо ушей, потому что упомянутый мамой аромат сосновой веточки эпохи Тан вдруг был оттеснен... странным горьковатым ароматом! Ксюша даже носом потянула невольно.
      Нет, такой парфюм мама никогда не применяла, мама любила сладкие цветочные, немного пудровые...
      Ксюша понюхала кисть левой руки... Точно! Вот он - необыкновенный, пусть и едва слышный аромат!
      В памяти тут еще вспыхнуло что-то...
      - А что такое весноватка? - вдруг спросила Ксюша просто в пространство.
      Папа моргнул и невольно сжал губы - мол, простите, не знаю.
      - Так ласково в некоторых местностях девочек с веснушками называли раньше, - пояснила мама, в студенческие годы увлекавшаяся фольклором и ездившая в этнографические экспедиции, поскольку, по семейному преданию, ее род происходил из вепсов... то есть, приехав в Санкт-Петербург, она приблизилась к своим родовым корням.
      Кстати, однажды она обмолвилась, что в этих экспедициях ей во снах нередко виделись какие-то древние жутковатые духи северных лесов и болот и что китайским она занялась из-за этого, то есть чтобы отдалиться от предков, хотя это как бы не похвально. Но факт налицо - нетривиальный метод помог, будто барьер возник, отгородивший ее от генетической памяти.
      ...Вот оно! Ксюша сразу вспомнила и тот приятный мужской голос, назвавший ее "весноваткой". Классно! Выходит, это настоящий комплимент! Если тебя так называют, подумалось Ксюше, то и веснушки будут в тему. Ты свои веснушки уже не ненавидишь, а уважаешь, если ты прекрасная такая весноватка! "Учтем, подруга!"
      - А почему ты меня так никогда не называла? - тут даже немного обиделась Ксюша на свою любимую маму.
      - Это же как-то архаично... - растерянно откликнулась мама Ника.- Старомодно.
      - Зато эпично! - очень даже эпично заявила Ксюша.
      - Значит, будем называть! - оперативно пообещал папа. - А кто тебя так назвал? Кто-то здесь в больнице?
      Тут картина недавнего прошлого в памяти Ксюши прояснилась вплоть до серого тумана и резных древнеславянских идолов... а еще...
      - Огневласая... - невольно прошептала Ксюша.
      Мама с папой недоуменно переглянулись.
      - Я ведь еще и огневласка, да? - осознала Ксюша.
      - Можем, и эту красоту включить в перечень твоих про... имен, - тут же откликнулся папа Мстислав, едва не проронив слово "прозвище". - Правда, у тебя волосы оттенка такого огня, какое у газа бывает, когда мало кислорода...
      - Слава! - одернула супруга мама Ника.
      - Но если в природе, а не на плите такой огонь... - психотерапевтически вообразил и поправился папа Мстислав, - например, в вулкане, то очень красиво... а еще страшно и грозно.
      Тут папа уже не смог сдержать свою фирменную "улыбку тихого дракона".
      - Па, а кто меня откачал? Там, у дуба... - Ксения знала, что такой вопрос надо задавать именно папе, а не родителям в целом.
      - Бригада "скорой", - был скорый же папин ответ.
      - Нет, па... Они потом приехали, - все больше прояснялась память Ксюши. - Сначала меня кто-то другой откачивал. Он там уже был до того как... как "скорая" приехала. Он мне на грудь давил. Вот так.
      Ксюша показала как.
      - Ой, даже больно немного до сих пор, - поморщилась она.
      Папины брови строго съехались.
      - Что, непрямой массаж сердца? - уточнил он, уже не скрывая тревоги.
      - Типа того, наверное... - откликнулась Ксюша, вспомнив занятия по оказанию доврачебной помощи.
      - Искусственное дыхание тоже? - При этих словах папа стал еще серьезнее.
      - Это как? - даже насторожилась Ксюша.
      Папа сначала глянул на маму, словно прося у нее разрешение.
      - Это когда рот в рот поддерживают наполнение воздухом легких, чтобы запустить у человека самостоятельное дыхание, - очень членораздельно и практически бесчувственно проговорил он.
      На самом деле, как выглядит искусственное дыхание, Ксюша тоже прекрасно знала, но сейчас ей нужно было время, чтобы приготовиться к такому развитию в ее памяти прошлых событий и принять их... Она невольно затаила дыхание, напряглась вся, сжалась и закрыла глаза.
      "Нет, такое я бы точно запомнила!" - был ее вывод.
      И она выдохнула.
      И сказала честно:
      - Не помню. Вроде не было.
      А еще она смело, с достоинством улыбнулась, посмотрела папе в глаза и проговорила таким тоном, каким мог в их семье - только папа:
      - Такое безобразие я бы точно запомнила!
      Но папа шутку дочки не оценил. Он продолжал мысленно анализировать ситуацию.
      Поэтому Ксюша решила расширить признание:
      - Короче, меня кто-то раньше "скорой" откачал. Потом я еще вырубалась пару раз, но уже, наверно, живой была.
      - Об этом надо врачам сказать, - донесся взволнованный голос мамы.
      А папа уже закончил обдумывать "изменения в показаниях".
      - Думаю, раз они сказали, что все параметры и анализы в норме, то уже не имеет смысла, - заметил он. - Жаль только, что спаситель не объявлялся и контакта не оставил. Мы бы его отблагодарили... Если, конечно, он был, а не приснился.
      Ксюша чуть не взвилась с койки:
      - Как это "приснился"?! Это он меня "весноваткой" и назвал. Как он мог присниться, если я такого слова вообще не знала?
      - Логично, - кивнул папа. - Но, может, кто-то из врачей "скорой" такое слово знал...
      Тут Ксюша отчетливо вспомнила и другие слова своего спасителя, а именно - про таинственную "проточину". И еще в ее глазах встали те резные столбы-идолы...
      Про столбы-идолы лучше не говорить - это врачи наверняка спишут на глюки... и тогда снова не отстанут. Однако ж никаких таких реальных древнеславянских столбов Ксюша в Михайловском саду не видела, когда шла по той тропинке мимо дуба. Обязательно запомнила бы их!
      - Па, ну, ты же можешь его найти, - сказала Ксюша с решительным ударением на "ты". - Мне очень надо ему "спасибо" сказать. Если бы его не было там... ну, у дуба, я бы там точно дуба дала...
      Со стороны мамы только глухой стон донесся, хотя шутка была зачётная.
      А папа нежно взял руку дочки двумя теплыми руками.
      - Для начала можно узнать, кто из врачей "скорой" знает слово "весноватка"... если уж браться за дело - толково рассудил папа, для которого слово "дело" всегда имело суперсерьезный смысл. - А уж потом проверять камеры наружного наблюдения. Если они есть, - и он добавил почти по-пушкински: - на дубе том.
      
      Глава Первая
      Знакомство с Поводырём Крупных Собак
      
      Как только Ксюша услышала тонкую папину шутку про "камеры на дубе том", так сразу догадалась, какая четкая папина мысль под этой шуткой подразумевается: "А ты знаешь, дочка, во сколько обойдется время и трудозатраты серьезных людей, которые будут записи с камеры проверять, а потом заниматься поисками твоего спасителя, если его там вообще разглядеть удастся? Даже если они этим задаром и на досуге будут заниматься... "Золотым" выйдет твое "спасибо". Будем скромнее, ладно? Раз уж все в порядке, и реального дела заводить не надо..."
      Значит, дело нужно брать в свои руки!
      Так Ксюша порешила и составила план.
      Первое: как можно быстрее выздороветь и помогать врачам собственным позитивным настроем: "Я здорова, я здорова, я здорова!"
      Правда, врачи и сами были настроены быстренько долечить девочку и поскорее выпихнуть ее из больницы. Так что уже через пару дней Ксюша смогла приступить к пункту No2 своего плана. Она была так увлечена, что, вернувшись домой, впервые даже не поздоровалась со своей главной и лучшей подружкой... Какой? Пусть это пока останется секретом.
      Она сразу включила свой ноут и набрала текст объявления:
      
      ВНИМАНИЕ!
      ПРОСЬБА СВИДЕТЕЛЕЙ ПРОИСШЕСТВИЯ С УДАРОМ МОЛНИИ В ЧЕЛОВЕКА, СЛУЧИВШЕГОСЯ В МИХАЙЛОВСКОМ САДУ 3 АВГУСТА, ПОЗВОНИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ:
      ... ... ...
      ЗАРАНЕЕ ПРИНОСИМ ИСКРЕННЮЮ БЛАГОДАРНОСТЬ!
      ВЫ ОЧЕНЬ ПОМОЖЕТЕ!
      
      Ксюша безо всякого опасения написала свой номер, потому что его и так знали очень немногие люди, чьи номера она сама все знала на память. Так что поменять номер, если пристанут какие-то придурки, ей ничего не стоило, как и сообщить потом всем "своим" о его замене.
      Ксюша еще раз посмотрела в окно... Все-таки память о собиравшихся тогда тучах, немного беспокоила.
      День был ясный, даже к вечеру начинал клониться, а ничего подозрительного на небе не собиралось.
      Ксюша переслала текст маме, на компьютер в соседней комнате, поскольку у мамы имелся и принтер. По счастью, комп мамы был уже включен, хотя урока у нее не было, и сама она возилась на кухне.
      - Мам, я погулять! - предупредила ее Ксюша, подготовившись к новой поездке в Михайловский сад.
      - Не рано ли? - немного обеспокоилась мама. - Если слабость есть, может, лучше пока дома полежать. А то как бы обморок не завалиться.
      - Я в полной норме, ма! Заряжена на сто процентов! - убедительно отчеканила Ксюша.
      - Видно, что заряжена, - улыбнулась мама. - Причешись!
      Ну да! Она же теперь королева электростатики! Около любого включенного электрического устройства волосы ее тут же разлетались круглым веником! Просто беда! С одеждой из синтетики тоже теперь проблемы - сплошные молнии без грома, но с треском таким, что жуть берет, а стрекается-то как!
      Третьим пунктом плана стояла парикмахерская, и надо было быть готовой к тому, что мастер будет вскрикивать и отскакивать, роняя на пол ножницы и фен... Но это - план уже на завтра.
      - Ма, я ненадолго, - пообещала Ксюша. - Свежий воздух мне тоже сейчас нужен.
      И доложила, как прилежная дочка о своем будущем местонахождении:
      - Я в Летний и Михайловский на часок, не больше. - И даже причину ввернула: - Хочу вернуться на место происшествия, чтобы посттравматический синдром того и перестать грозы бояться ... Ну, ты сама понимаешь!
      Мама прервала на несколько мгновений готовку шарлотки и пригляделась к дочери. Ничего в дочке, что могло бы вызвать беспокойство, она не заметила:
      - Ну, ладно. Только не бегай, не напрягайся. И к ужину не опаздывай.
      До ужина было еще очень далеко, ведь всегда дожидались папу, приходившего не раньше десяти вечера. Так что мамина просьба была равноценна разрешению гулять сколько влезет, раз уж у Ксюши пока не было компании друзей, с которыми можно и все белые ночи напролет отрываться... правда, их уже в тот год пропустили.
      В прихожей Ксюша еще раз оценила свой тактический прикид. Ну, широкие джинсы - это всегдашняя часть ее "униформы". Сегодня, хоть и жарко, на оранжевую футболку джинсовая куртка: рукав до конца развернутый, воротничок приподнят - чтобы никого не пугать "татуировками Лихтенберга". На голову - светло-голубая бейсболка.
      Ну все. Полный вперед!
      ...Когда Ксюша добралась до Михайловского сада, она первым делом примерилась, куда пристроить объявления... Получалось, что толком и некуда. Ну, не на дуб же тот! И не портить же этой бумажкой вид исторической ротонды... да и влететь может за это. Оставалось только - прямо на входе в сад. И то не на ворота, а лишь на нижнюю тумбу одного из столбов. Клеить выше - тоже только красоту портить! Внимательный человек увидит и присмотрится, а кому ничего не надо, тот и сами ворота не разглядит.
      Но сначала Ксюша прошлась по той самой тропинке мимо величественного и, как она думала, спасенного ею древнего дуба.
      Никаких неприятных ощущений она не пережила, но заметила какое-то изменение пейзажа... Она присматривалась и так, и так - и наконец, догадалась: траву постригли! Ксюша даже вообразила, что траву на этот раз постригли именно после происшествия: может, кто из местного начальства подумал, мало ли, а вдруг и трава разряд привлекает...
      Но, наверно, по этой причине и оказалось труднее установить точное место, где все случилось... Ксюша походила туда-сюда по дорожке, ориентируясь на дуб, потом просто для душевного спокойствия постановила, что это место должно быть вот тут, а не там... и пошла к воротам.
      Конечно, она сильно смущалась, пока клеила скотчем свое объявление в нижней части правого столба входных ворот... но на случай всяких вопросов прохожих, упреков с их стороны и даже - не дай Бог! - задержания, она подготовила несколько речей с неоспоримым обоснованием своего поступка. Главным же аргументом были "фигуры Лихтенберга" - хоть для чего-то важного они теперь могли пригодиться! Поэтому и приклеивала лист А4 основательно...
      - Ну, допустим, я свидетель! - вдруг раздалось прямо позади и совсем рядом, когда она еще на корточках сидела и проводила с нажимом большим пальцем по скотчу для лучшего крепления.
      Ксюша так и взвилась с разворотом. Благо, не махнула невольно в то место, откуда голос донесся, отточенным ударом ноги: она терпеть не могла, когда к ней со спины вплотную подкрадываются.
      Добровольно признавший себя свидетелем тоже поднялся с корточек - и все равно оказался почти вплотную к девчонке, закрыв от нее весь свет чернотой своего одеяния.
      Ксюша вжалась спиной в твердь и сделала стойку.
      Парень смекнул и отступил на шаг.
      - Понял, - тихо, миролюбиво сказал он. - Извини! Стою, боюсь!
      И широко улыбнулся:
      - Я не кусаюсь...
      - А я кусаюсь! - тотчас рявкнула на незнакомца Ксюша.
      - Вижу, - снисходительно кивнул парень и сделал еще уважительных полшага назад.
      Чего греха таить, парень сразу понравился Ксюше, хотя и вызывал настороженность. Она хорошо знала, насколько может быть обманчиво первое впечатление... У нее уже был горький опыт - в прошлой школе угораздило втюриться в красавчика, а он сразу догадался об этом, сделал шаг навстречу, а потом высмеял ее в чате. Унизил по полной программе.
      А этот... когда он послушно отступил на шаг, а потом еще на полшага, то понравился еще больше, и тогда Ксюше еще больше не понравилось, что он вот так сразу начал ей нравиться! "Держи ухо востро!" - предупреждал ее внутренний голос... голосом папы Мстислава.
      Парень выглядел ровесником Ксюши, ну, чуть старше. Высокий... правда, для Ксюши девяносто девять процентов парней-ровесников были высокими. Но этот, похоже, был выше эдак двух третей своих ровесников... Широкоплечий и широкогрудый, однако же с довольно тонкими руками и ногами. Ксюша особо отметила тонкие кисти - "прямо пианист какой-то!" Лицо вроде красивое, но в чем-то неправильное. Лоб высокий, темные брови прямо как у папы Мстислава. Нос прямой, но на конце немного расширяющийся, так что ноздри, наверное, видны даже человеку его роста. И рот широковат, поэтому улыбка кажется очень широкой, даже немного карикатурной - "до ушей". Зато зубы блеснули идеально ровной белизной. Еще подбородок: овальный, но и волевой, с выступающим мысом... Это в генах у Ксюши было: любой следователь ловил бы кайф от составленных ею словесных портретов.
      Глаза серые, взгляд острый, пронизывающий.
      И казалось, достаточно короткие волосы с легкой курчавинкой - тоже непонятного оттенка... вроде перца с солью, то есть будто пепельные, что странно для парня пятнадцати-шестнадцати лет. Может, красит?
      Самое странное, однако, было в его "черном одеянии", которое в первый миг напугало Ксюшу. Хотя день был солнечный и жаркий, парень стоял в плотном, немного узковатом черном джинсовом костюме и в черных кроссовках. Под курточкой виднелось белое, но тоже плотное поло...
      Ей-то джинсовая куртка была сейчас простительна, а вот чего он парится? Ну, если б эта его куртка была бы с заклепками и шипами, тогда понятно...
      В общем, вся эта картина была проанализирована Ксенией за пару секунд, после чего она перешла к существу дела.
      - Ты вообще кто? - спросила она умеренно воинственно.
      Парень снова улыбнулся... хоть и широко, но снисходительно. И ответил:
      - Допустим, Слава...
      Имя немного приглушило Ксюшин напряг.
      - Чем докажешь? - продолжила она допрос жестко.
      Парень Слава решил, что первой его "улыбки мирного знакомства" для аванса доверия достаточно.
      - "Докажешь" что? - сказал он тем же галантным тоном, но больше не улыбаясь. - Что я Слава? Или то, что я свидетель? В какой последовательности отвечать?
      В логике и интеллигентной манере речи ему было не отказать. "Точно не жлоб!.. Но это еще ничего не значит..."
      - Ладно. Начнем со свидетеля, - так же строго проговорила, "выбрала" пункт Ксения.
      И позволила себе оторваться от столба входных ворот Михайловского сада.
      Слава опустил взгляд и указал бровями, а не рукой на ее белые кроссовки:
      - Тогда были кеды. Алые... Я бы даже сказал - оттенка дюббари.
      Он поднял взгляд и так же сделал знак бровями:
      - Курточки и бейсболки не было. Была футболка лазоревого оттенка. Небесной лазури...
      "Дюббари" и "небесная лазурь" не могли не произвести на Ксюшу сильного впечатления... Она даже чуть обмякла, но быстро собралась. "Художник, что ли?"
      Однако никуда не денешься - все сходилось.
      - Рюкзачок этот тоже был, - продолжил парень и... и, словно посомневавшись, стоит ли говорить, все же добавил: - А вот фигур Лихтенберга не было.
      "Ох ты, и это заметил! И это знает!" Ксюша спрятала руку за спину и сделала очень возмущенный вид... А Слава очень мило и сочувственно посмотрел ей в глаза. И сказал:
      - Легко отделалась... Но тебе идет, - и добавил папино слово, отчего Ксюша на миг даже похолодела: - Будет в тебе особая изюминка теперь... А вообще, я... поверь, искренне рад, что ты жива осталась. Видно же, что ты - классная девчонка!
      Ксюше пришлось всю свою силу воли в кулак зажать, чтобы не поддаться такому приступу. С усилием она переключилась на серьезную мысль: ведь странное, однако, выходило совпадение. Едва она начала поиски свидетеля, как он взял и сразу же объявился. К тому же еще и Слава... "Этот парень, он что, каждый день тут ошивается?"
      - И где ты тогда был?
      Парень Слава, все так же не поднимая рук, кивнул в сторону открытого входа в сад:
      - Пойдем, покажу.
      И тут же снова опустил взгляд и двинул бровями:
      - Может, уберем эту листовку отсюда пока?.. А то как-то... - И уже резким, уверенным тоном: - Не лепота это тут, короче.
      "Может, они в Питере все так странно говорят?" - мелькнула недоуменная мысль у Ксюши.
      Слово было такое весомое, что она и вправду повелась отодрать свое объявление. "Может, этого Славы одного хватит, чтобы найти того доброго дядьку?"
      Слава тотчас присел на корточки помочь - и одним стремительным движением руки сорвал заправленное в прозрачный файл объявление, ничуть не повредив его. Прямо как фокусник!
      - Спасибо! - сказала Ксюша, еще больше смягчив тон.
      Сначала они вышли к той большой поляне, разделенной надвое теперь уже исторической и даже эпической для Ксюши тропинкой. Но у начала поляны, парень повел Ксюшу направо.
      - Я у края Масленого луга был в тот момент, - сказал он. - Вон там. Ближе к музею... Я, собственно, из него и выходил... только вот с того заднего крыльца сбоку. В общем, у меня знакомство в музее, так что я могу через служебный.
      Ксюша кивнула и подумала: "Хвастун!"
      - Вот с этого ракурса... - Слава подвел Ксению к месту, где он оказался в тот исторический момент, - ты точно между мною и дубом была!.. Ну, и ба-бах, значит!
      Несколько секунд оба стояли и смотрели издали, через луг, на дуб.
      - Ну, и что ж ты не побежал откачивать меня сразу? - Вот ничего Ксюша с собой поделать не могла: тянуло зацепить его, а то он и так уже практически взял все управление в свои руки.
      Слава не смутился:
      - Так к тебе уже этот дядька подбежал. А я стал "скорую" по сотовому кликать... а потом встречать врачей на входе, чтобы сразу провести на место происшествия.
      Вот незадача! Выходило уже ноль-два в пользу этого "черного рыцаря"!
      - Ну, спасибо, - пробурчала Ксюша.
      - Да не за что, - передернул плечами Слава. - Что полагалось, то и вершил...
      Это "вершил" и прочие необычные словечки прямо обезоруживали Ксюшу. Она даже губы поджала.
      - Не хочешь на то место пойти? - деликатно спросил Слава. - Ради травмотерапии... Я могу помочь.
      "Ух ты, и в травмотерапии разбирается!"
      - Ты что, всезнайка-отличник? - таки не удержалась Ксюша и еще надавила: - Ботаник, да?
      Слава легко хохотнул, давая понять, что его нисколько не задело. Только в его смехе Ксюше послышалось тоже что-то странное - будто бы отголосок рычания...
      Она подняла на Славу глаза. Ничего пугающего в выражении его лица она не заметила, только взгляд его - тот же острый, оценивающий... прямо до мозга костей проникающий!
      - Отличником мог бы стать, если бы хотел, - признался он так же легко и без подначек. - А ботаник - да! Угадала! Я цветы люблю. У меня в саду суперская коллекция лилий и еще много чего. Могу показать. Потом...
      Так... теперь уже ноль-три в его пользу.
      - Ну что, пошли на точку? - спросил Слава, всем своим видом давая понять, что он не хотел смущать "классную девчонку" - она сама виновата!
      Ксюша выразила согласие тем, что просто хмыкнула и сделала первый шаг. Но Слава удержал ее за руку - ту самую, разукрашенную фигурами Лихтенберга... И она удивилась, что не выдернула руку тут же... а только, справившись с перебоем дыхания, соврала:
      - Отпусти! Больно...
      - Ох, извини, - даже испуганно повинился парень, тотчас отпустив ее запястье. - Не подумал, что рука у тебя еще не оправилась... Не надо в обход. Надо, вот как стоим, так прямо и идти по тому азимуту, какой я помню. Тогда точно к месту подойдем. А то, видишь, всю траву, все цветы тут снова скосили. И пейзаж немного изменился.
      "Ну, точно художник!" Все опять происходило, как он хотел, но ничего не поделать. "Будем считать, что я на экскурсии, а он типа экскурсовод".
      Они двинулись прямиком через пустой луг к той эпической тропинке, и уже через несколько шагов Ксюша почувствовала себя еще неуютнее - будто очутилась посреди пустыни или в открытом море, не зная, где спасительный оазис или остров. Ей самой мучительно захотелось схватить "экскурсовода" за руку и крепко держаться за него, пока оазис-остров не покажется. "Что это мне так фигово? Что со мной не так? Реально посттравматический синдром? Но я же была уже тут..."
      Она невольно замедлила шаг.
      Слава осторожно заметил:
      - Дрейфишь немного?
      Она даже не знала такого слова, но о смысле его догадалась.
      - С чего ты взял? Я в норме, - резко доложилась она. - Я уже была тут, но место точно не определила.
      - Я бы точно дрейфил, - словно поддержал ее необыкновенный знакомец. - Думал бы, что вот прямо сейчас громом с ясного неба опять шарахнет... Ну вот оно, это место!
      Это был как раз край луга у тропинки - то самое место, куда она свалилась, пораженная небесным разрядом...
      - Как видишь, земля не выжжена, - схохмил Слава.
      - Да и я не обуглилась, - приняла подачу Ксюша.
      Слава посмотрел на Ксюшу сверху вниз... как? Ей показалось, что слегка покровительственно.
      - Может быть, только веснушек прибавилось, - весело заметил он и тут же постарался погасить ответный залп из всех орудий: - Тебе они тоже очень идут. Мне, к примеру, нравятся.
      - Ты их тогда успел пересчитать, что ли? - не слишком сердито огрызнулась Ксюша. - Пока дядька делом занимался...
      - Острый у тебя язычок, - улыбнулся Слава очень по-взрослому. - За словом в карман не лезешь... Что-нибудь странное, необычное чувствуешь здесь?
      - А должна? - держала длинную боевую дистанцию Ксюша.
      - Ну, я читал, что, когда люди возвращаются на место, где с ними несчастный случай произошел и клиническая смерть прихватила, у них иногда всякие видения в памяти просыпаются, - нарочито отвернувшись немного в сторону, вполголоса проговорил Слава. - Или даже возникают снова.
      У Ксюши опять дыхание перехватило... Серое, пасмурное небо и торчащие в него резные столбы с какими-то фигурами... вроде как звериными.
      "Откуда он знает?! Начитанный!" Выходило, значит, что у нее тогда глюки были, о которых в медицинских книжках пишут.
      - Что-то было... - пробурчала она. - Но не помню конкретно.
      - Ладно. Замнем для ясности, - постановил Слава. - Вижу, справляешься. - Он помолчал несколько секунд. - И знаешь что... Не ищи этого дядьку. Он не придет, даже если объявление твое прочитает.
      - Это почему? - сжалось сердце у Ксюши.
      - Он во хмелю был, - словно сам застеснявшись, опустил голову и пробурчал Слава.
      Ксюша вздрогнула:
      - Что?!
      Слава тяжело вздохнул:
      - Говорю, он в нетрезвом состоянии тут был. Когда откачивал тебя. Мне жаль... - Тон парня и вправду выдавал, что он искренне сожалеет о том, что такое приходится рассказывать, а еще он даже принялся искать оправдание: - Но одет дядька был нормально. И действовал четко... Может, он врач и просто отдыхал, расслаблялся тут... Может, у него выходной был... Но он точно не станет о себе напоминать.
      Настроение у Ксюши упало ниже скошенного газона.
      - Знаешь... Я домой пойду! - сказала она, как отрезала.
      Пару мгновений стояла звенящая тишина. Все звуки города как будто пропали...
      - Проводить тебя позволишь? - услышала она словно издалека.
      - Нет!
      В следующий миг она пожалела о таком резком ответном выстреле... Но она была обязана быть верна себе - чтобы оставаться всегда самой собой, во всем самостоятельной, независимой и никогда ни в чем не колебаться... "Взялась - ходи!"
      Однако ж добавила вежливо и благодарно:
      - Спасибо, не надо. Я сама доберусь.
      Слава вздохнул с огорчением. Красиво так вздохнул... Ох, снова дрогнуло сердце у Ксюши!
      - Значит, ты кошка, которая гуляет сама по себе, - точно определил он характер девчонки. - До ворот хоть разрешишь тебя проводить?
      Ксюша оценила расстояние до ворот... Да, на пути к ним еще много чего могло произойти... Но ничего не произойдет! Потому что она тверда и упряма. А потом, да, будет жалеть... но и это пройдет... как всегда проходит - в этом без трех месяцев шестнадцатилетнюю девчонку, скитавшуюся по необъятным просторам Родины, жизненный опыт уже убедил, увы. Ксюша поймала себя на том, что кусает губы.
      - Ладно, - встряхнулась она. - До ворот.
      Единственное, что она себе позволила - это идти расслабленным прогулочным шагом, а не мчаться от парня, как от огня.
      - Можно хоть узнать, где ты живешь? - спросил Слава. - Без точных координат.
      - В "Галактике", - ответила Ксюша, решив, что такой информацией поделиться можно и даже прикольно.
      - Что?! - сначала опешил Слава, как она и ожидала... но растерялся ненадолго: оказалось, он и про этот жилой комплекс знает: - А-а! Комплекс бояр-класса!
      Тут уж опешила Ксюша:
      - Какого-какого класса?!
      - Бизнес... - с хитрецой уточнил Слава. - Ну, я так называю. Просто слово "бизнес-класс" мне не нравится. Бизнес - он не класс, а просто торговля, по сути.
      Парень все больше загадок задавал! А входные ворота угрожающе приближались.
      - Подожди! - вдруг громко проговорил Слава.
      Ксюша невольно тормознула. Искорка неясной надежды не понятно на что сверкнула в ее сердце... но она не позволила ей разгореться. "Он не загадочный, - холодно констатировал ее внутренний голос, - Он подозрительный, так и знай!"
      А еще Ксюша себе позволила повернуться к парню и внимательно посмотреть в его серые... но удивительно жгучие для такого оттенка глаза.
      Она не сказала ни слова - просто показала ему, что любезно ждет обоснования его горячей просьбы "подождать".
      - Я тебе свое имя сразу назвал, - сказал Слава. - Уж и ты прояви вежливость.
      - Допустим, я Ксения, - согласилась она проявить ответную учтивость.
      - Вот что я тебе скажу, девочка с очень красивым именем Ксения, - снова, как взрослый дядька, заговорил Слава. - Видно... вернее слышно, что ты нездешняя. Говор у тебя не наш, акцент какой-то сибирский. Ты здесь недавно ведь, да?
      - Ну, допустим, - кивнула Ксюша. "Мне только Шерлока Холмса тут не хватало!"
      - А я - коренной петербуржец, - опять же, красиво признался Слава. - Я про город почти все знаю... считай, от его основания. Я тебе могу его показать. Можем погулять просто как-нибудь... хоть ты и любишь гулять сама по себе.
      - А я - верхушечная петербурж... жка, - нашлась Ксюша.
      - Какая?! - изумился Слава.
      У Ксюши сразу уверенности прибавилось от того, что она сумела сбить наступательный энтузиазм парня.
      - Ну, как у того дуба. - Она намеренно махнула именно "татуированной" рукой в сторону достопримечательности Михайловского сада. - Ты - коренной. А я - как листик на его верхушке. Осень придет - листик пожелтеет и улетит. Вот так и я могу опять отсюда улететь.
      Слава смотрел на нее изучающе. И с любопытством, и с недоумением: рот приоткрылся, пока не знает, что сказать... Одно очко она отбила. А может, и два уже.
      Но вот он повел плечами, как недавно. Подобрался весь.
      - Ладно. Надеюсь, я понял твой намек, - проговорил он, качнув головой, а потом секунды две-три смотрел куда-то в сторону. - Можно я тебя мороженым угощу, пока ты не улетела?
      - У меня аллергия на молочное, - не задумываясь, соврала Ксюша и тут же немного смутилась, не переборщила ли.
      Слава чуть прищурился, вглядываясь в девчонку, и как бы этим прищуром намекнул, что ложь он легко раскусил.
      Ксюше захотелось отвести взгляд, но она выдержала.
      - Давай тогда сделаем так... - И парень полез в нагрудный кармашек курточки.
      Ксюша увидела у него в руке визитную карточку.
      - Я тебе звонить не буду. Обещаю, - продолжил он таким тоном, будто речь шла о каком-то очень драматическом решении в его жизни. - Хотя твой телефон запомнил. Память у меня хорошая... Вот. - Он протянул ей карточку. - Тут мой номер. Если захочешь, позвони... Я же вижу, что у тебя в этом городе друзей еще нет. А я хочу стать кандидатом в твои друзья. Потому что... в общем, повторю: ты мне уже нравишься. Ты - правда, классная девчонка!
      Какой бы независимой Ксюша себя ни считала, но от таких слов сердчишко ее, конечно, снова застучало живенько, взволнованно. Ушкам сделалось горячо.
      Она поспешно выхватила у парня визитку, чтобы просто опустить взгляд не по причине смущения... а по делу.
      - Что это?! - так и обомлела она.
      У Славы был наготове четкий, наверное, уже давно отработанный ответ парня, который уже удивлял кого-то тем, что имеет такую визитную карточку:
      - Иногда у людей форс-мажоры случаются, и им нужно, чтобы кто-то выгулял их собаку. А у меня дар. Меня любые собаки слушаются. И бойцовые, и какие угодно.
      На белом прямоугольничке визитки скромно красовалось графическое контурное изображение головы то ли грозного пса, то ли волка в профиль, а сама карточка информировала:
      
      СЛАВА ВОЛКОВ
      Выгул крупных собак
      Телефон
      
      Да, у парня была целая обойма всяких фишек, которыми он мог запросто любую девчонку заморочить! Но не на ту напал!
      "Не на ту напал!" - довольная собой, потому что сразу нашла ответ, Ксюша отважно подняла взгляд, который изо всех сил постаралась сделать холодным.
      - Ты сначала определись, кем меня считать, - добавила она еще и высокомерный прищур, - кошкой или крупной собакой.
      - Чего?! - даже слегка присел парень.
      - Ну, ты меня то кошкой, которая гуляет сама по себе, назвал... - Ксюша с наслаждением сделала сочную такую паузу. - То предлагаешь выгуливать, как крупную собаку. Я сойду за крупную собаку? За рыжего лабрадуделя хотя бы сойду?
      Очень ей пригодилось смешное название породы, которую она не так давно по телеку видела и почему-то запомнила. Теперь ясно почему: как раз для такого случая!
      Слава с "говорящей фамилией" Волков - "А что, волков собаки слушаются?" - даже попятился немного от Ксюши и серые свои глаза выпучил!
      Ага! Боевая ничья уже! Три-три!
      Тут он захохотал... Ни в коем случае нельзя было сказать, что заржал. Потому что его смех куда больше походил на веселый, заливистый лай крупной собаки. Или Ксюше под впечатлением от очень странной визитки так просто чудилось?
      - Браво! Браво! - аплодировал он ей и даже голову запрокидывал, смеясь в небеса.
      Ксюша отметила про себя, что он, кажется, первый раз за время их встречи поднял свои тонкие кисти руки выше пояса.
      Но Ксюша рано торжествовала. Парень оборвал свой смех так внезапно и так внезапно сделался серьезным, даже суровым, что могло показаться теперь, что у него еще и актерский дар налицо.
      - Ты победила! - решительно сказал он. - Я бы поднял в знак победы твою руку... вот эту, самую красивую... - Он кивком указал на руку, пораженную молнией. - Но вижу, ты не любишь, когда к тебе прикасаются.
      Ксюша тут растерялась и сдалась... и так пролепетала, что потом на себя сердилась:
      - Ну, подними... если хочешь.
      - Нет! - отрезал коренной петербуржец. - Я пойду, ладно? Пока!
      Вот так он взял, отвернулся и пошел широким шагом в глубину сада.
      Ксюша растерянно, даже можно сказать разгромленно смотрела ему вслед, пробормотав "Пока!", смотрела секунды четыре... и осознала, что эти секунды и есть ее проигрыш. Надо было тоже сразу отвернуться и валить отсюда.
      "Ну, и пожалуйста!" Она надулась, развернулась и тоже широко зашагала к воротам...
      "Не оглядывайся!"
      У ворот стояла урна.
      Ксюша притормозила... "Нет! Забавная карточка! Пусть на память останется, если... А что "если"? А ничего!"
      И все-таки обернулась, выйдя наружу.
      Славы Волкова - ботаника, любящего цветы и выгуливающего чужих крупных собак, которые при нем почему-то хвост поджимают, - и след простыл.
      "Ну и пожалуйста!"
      Домой, а вернее в служебную VIP-квартиру, предоставленную папе Мстиславу его могущественной "конторой", Ксюша возвращалась в совершенно разобранных чувствах. Она была близка к раздвоению личности. Она себе очень нравилась и одновременно очень не нравилась. Нравилась тем, что в необычной, в общем-то, ситуации выдержала достойно, выдержала вшитый в нее папою протокол "Не ведись...".
      Не ведись, если с тобой пытаются познакомиться на улице приятные на вид незнакомцы с хорошо подвешенным языком! Старайся быстрее отвязаться и сделать ноги... Ну, тут ноги не требовалось так уж сразу и делать - перед ней был не взрослый чел, которого не осилить. Этого "коренного" с тонкими руками, явно не завсегдатая местных уличных драк и секций по рукопашке, она могла бы и резко вырубить при желании, ведь она... в общем, Ксюша была тренированной кем надо девочкой и пару раз раньше применяла свои навыки нейтрализации противника, пусть и ровесника, прежде, чем сделать ноги. Да и просто драться умела - частые смены школ обязывали уметь постоять за себя...
      Парень был явно со странностями, мог ведь умело врать, мог вообще куда-то заманивать, в том числе и этой своей необычной визиткой, ее, типа иногороднюю... а там как раз маньяк бы и поджидал. Но то, в какой манере этот Слава, Поводырь Крупных Собак, внезапно отвалил, явно снимало с него такие подозрения.
      И чем больше удалялась Ксюша от места происшествия и странного знакомства, тем больше она себе не нравилась. А вдруг все гораздо проще - и она, рыженькая такая, Пеппи Короткий Чулок, маленькая весноватка да еще с грозовой татуировкой, просто понравилась этому в общем-то красивому, а тем более высокому коренному петербуржцу?! Просто "правда,понравилась" - и все! Она же все-таки необычная... Особенно теперь - с Лихтенбергом в обнимку. В кои-то веки она вдруг раз - и сразу понравилась! "Ну, скажи, дурёха, у тебя что, толпа фанатов?! Тебе еще с классом разбираться, а у него, может, дружки, есть... Просто пригодится же может на "черный день"... И вообще, нормальный же чел! Себя послушай! У тебя уже, между прочим, щеки горят, алё!"
      Ксюша по щекам себя похлопала и огляделась, не обратил ли кто в вагоне метро на нее внимание. "Тебе только втрескаться не хватало прямо вот щас!.. А было бы супер, разве нет, подружка?! Дыши глубже!"
      И она стала дышать глубоко, вдыхая носом и выдыхая ртом, делая губы трубочкой. И она твердо решила. Решила вот что. Она точно не станет звонить ему. "Так, до какого числа?.. До первого сентября... Нет, лучше до десятого... Тогда уже примерно будет ясно, что за класс и с чем его едят... Это сколько еще дней остается?.. Ух, долго как! А чё, слабо тебе?.. А если он позвонит сам? Раньше?.. Да хватит уже, не ведись, сказала тебе! Там видно будет".
      В одном она себе честно призналась. Призналась честно, что она - под впечатлением, и теперь с этим Славой Волковым просто так не справиться: он будет лезть в мозги, в душу, сниться и все такое. Борьба будет нелегкая! Условно успокаивал только один прецедент: в седьмом классе - ох, давно и далеко это было! - ей нравился один мальчишка, Колей звали, не красавец, скромненький такой очкарик, но к Новому году взял и разонравился сам собой без всяких основательных причин. Может, и теперь такое случится, если этот Слава - ну, не тот, в кого стоит... всякое такое... Эх, жаль, что он - не тот скромненький очкарик, было бы проще. Или все-таки не жаль?
      
      Глава Вторая
      Слеза или улыбка? Ёж или пикси?
      К дому... к очередному новому дому в ее жизни, а, в сущности к очередной гостинице, Ксюша подошла бодро, но, уперевшись взглядом в мощную, отливавшую холодом металла дверь подъезда, а по-петербургски - парадного, чуть не расплакалась. Ком подкатил к горлу, дыхание перехватило. Так ей стало себя жалко - одинокую, хоть и самоуверенную, даже самоотверженную девчонку, у которой не то, что парня, а и вправду никаких близких друзей не было и нет. Некому рассказать про сегодняшний чудесный инцидент!..
      У папы Мстислава вот тоже никаких близких друзей нет по понятным причинам, и он вроде не особо от этого страдает. Он и с мамой-то познакомился не на студенческой скамье, не в отпуске на юге, не на концерте каком-нибудь и даже не в общественном транспорте. Просто по ходу одного из дел потребовался опытный переводчик с китайского для общения с представителями большой китайской корпорации, что-то там поставлявшей в Россию, и для изучения документов. В самих органах на месте такого не хватало, а нужен был человек с идеальным прошлым, идеальной анкетой - как раз как у мамы Ники, дочки военврачей закрытого военного городка, располагавшегося неподалеку. И ее взяли после серьезной проверки. Ну, и понятно, что у папы Мстислава и мамы Ники нашлось в их мироощущении много общего...
      И Ксюше опять, как бывало, жутко захотелось поскорее повзрослеть, закончить школу и поступить в институт куда-нибудь подальше от родителей с расчетом выйти на своей как бы собственной остановке напротив своего собственного дома, в котором можно, наконец, жить-поживать, парня и друзей наживать...
      Был у Ксюши один-единственный способ выпустить пар...
      Имелась у нее самая верная подружка почти с младенческих времен. Подружка, с которой она не расставалась. И которую скрывала от всех, от кого можно ее скрыть. Мама, конечно, знала о ней, знала о ее важности в жизни "перелетной Ксюши" и порой, в минуты особого доверия между мамой и дочкой, передавала ей привет. Папа тоже, конечно, знал, но не только никогда не подавал об этом виду, но и всегда умел держаться подальше, когда его дочка с подружкой общалась. У папы Мстислава отменная интуиция.
      Этой подружке не надо было звонить, и не надо было бояться, что та растреплет все, что ей скажешь по секрету. И она могла дать дельный совет. Молча!.. Телепатически! Надо было только сесть с ней в обнимку, все ей рассказать, а потом замолчать и слушать... А потом взять в руки иголку с красной ниткой и...
      Ксюша вошла в квартиру, кинула под вешалку рюкзачок с объявлениями (ну уж нет, бумаги с личной информацией она никогда не выбрасывала где ни попадя, будучи дочкой серьезного папы, у которого и дома портативный шредер для уничтожения информации имелся), метко швырнула бейсболку на крючок, скинула кроссовки нога об ногу, пошла в носках в свою комнату и достала из коробочки иголку. А в ту иголку всегда была заправлена тонкая красная нитка...
      Тут она задумалась ненадолго и решила, что с иголкой стоит подождать. Она отложила иголку с ниткой под зеркало и очень бережно взяла руки коробку, еще не распакованную после переезда. Эту коробку Ксюша в дорогу всегда обвязывала красивой ленточкой, а не заклеивала скотчем... чтобы подружке нормально, привольно дышалось внутри!
      Ксюша развязала бантики и...
      - Варюха, привет! - поздоровалась она с подружкой, имя которой - Варя - дала давным-давно бабушка Ксюши, потому что бабушка, собственно, и познакомила внучку с новой подружкой, которую... ну, да-да, которую она, бабушка, сама же и сделала с большой любовью.
      Ксюша также бережно вынула подружку из коробки и устроилась с ней на кровати.
      - Знаешь, Варь, сегодня со мной что-то очень-очень странное случилось, - начала шепотом Ксюша и подробно, уже в голос, рассказала подружке об этом необыкновенном событии. - ...И тут он мне говорит: "Ну я пошел. Ладно?" Представляешь?! И сразу свалил, будто это... никакого общения вообще не было, а он просто мимо проходил и мне просто объяснил, как пройти типа к музею. Это как, Варь? Как это понимать? И даже не обернулся... Он что, думал, что я ему вдогонку побегу или закричу: "Подожди, милый! Давай встречаться!" Что это было, Варь? Он что, просто прикалывался, когда говорил, что я ему понравилась?! Ухххх, вмазать бы!
      Ксюша замолчала, крепко прижала к себе подружку и стала слушать тишину.
      И вдруг ей показалось, что после рассказа у нее отлегло от сердца, что у нее даже найдутся силы отпустить этого странного коренного петербуржца и... почти забыть его. Может, в новом классе какой-нибудь парень покрасивее найдется, и тогда она назло этому Поводырю Крупных Собак сама за него ухватится, сумеет сама однокласснику понравиться, отобьет его у всех красоток, всем им наваляет - в общем, начнет новую крутую жизнь она - Ксения Мстиславовна Винчева, поцелованная Зевсом или Перуном. Может, у нее даже сверхспособности управления электричеством и молниями откроются, как у Сасуке Учиха из "Наруто" или у Акены Химедзимы из "Старшей школы", раз она теперь вся из себя такая высоковольтная!
      - Ты, Варь, это серьезно?! - поразилась Ксюша таким живительным мыслям.
      Настроение у нее сильно поднялось. Теперь она знала, что делать с иголкой и ниткой - не временную слёзку аккуратненько вышить под левым глазом подружки, а чуть-чуть подправить красной ниткой ее улыбку - сделать улыбку Вари решительной и могучей, как молния!
      Сказано - сделано! Как всегда очень аккуратненько сделано, чтобы не повредить заменой строчки голову подружки, название которой, вычитанное Ксюшей в книгах и рукодельных пособиях, очень ей не нравилось: "традиционная тряпичная кукла "на счастье".
      Какая же она "тряпичная", если бабушка нарядила Варю в такое красивое цветочное платье из батиста и сделала ей такую чудесную косу из льняных золотистых нитей! Вот прямо под оттенок Ксюшиных волос, которые в пасмурный день просто светло-рыжие, а в солнечный вечер - не иначе как золотые! И какая Варя "традиционная", если она единственная и неповторимая?
      - Ну вот, Варюха! Теперь мы их всех победим!.. волкодавов этих.
      У мамы шел урок. На кухонном столе мамой был оставлен полдник для дочки: хочешь - разживись шарлоткой, хочешь - фруктами, если опять боишься толстеть. Глянув на стол, Ксюша почувствовала, что так проголодалась, что можно себе позволить большее - типа отметить необычный день. И она отправилась в кофейню на первом этаже дома, в которой еще ни разу не была.
      А в кофейне Ксюша через полчаса осознала, что хомячит с диким остервенением, разве что защечные мешки не набивает! Два шоколадных круассана с латте улетели в один миг, и оставались уже жалкие руины большущего куска фруктового торта...
      Ксюша затормозила, прожевала, проглотила, облизнула губы. "Так, подружка! Да ты стресс заедаешь! Точно! Чё, совсем кукухой поехала?!"
      Переходя из школы в школу, встраиваясь удачно или не очень в новые коллективы, Ксюша уже с младых ногтей осваивала всякие психологические руководства по адаптации на новом месте. Ну, и заодно много еще чего начиталась. Тем более что уже начинала всерьез задумываться над тем, а не стать ли ей в будущем психиатром... психиатриней такой крутой! Ровесников она уже насквозь видела, психологические типы угадывала... а просто психологом стать - это как-то для нее было слишком мелко плавать.
      Но в эту минуту она сама себя увидела пациентом!
      "Да кто же он такой?!"
      Таинственный Слава Волков тогда вынул визитку из левого нагрудного кармана джинсовой куртки. Теперь его визитку вынула Ксюша из такого же кармана на своей куртке и положила перед собой на стол.
      "Собака ты страшная, Слава Волков! Вот кто!"
      Ксюша закрыла глаза, пару минут делала дыхательные упражнения... а потом открыла глаза, доела торт... и обругала себя за то, что еще и кучу лишних денег тут потратила из-за него, из-за этого собачьего поводыря.
      Посмотрела в окно... и вздрогнула! Ей показалось, что там, вдалеке, у аллеи стоял не кто иной, как тот же Слава Волков.
      Она обозналась - стоял там, прижав к уху мобильник, парень в темной курточке, но совсем не он... но он же мог! Мог же и незаметно увязаться за ней этот коренной петербуржец, у него же наверняка нюх, как у собаки... как у волка, вот! Это наружным наблюдением называется... "Тормози уже, алё! Крышу давай придержи, подружка!"
      Она решила устроить разгрузку за ужином. Но не тут-то было! Аппетит ближе к ночи опять накинулся на нее... по-волчьи! "Ну ладно! Сегодня - такой день. Расслабляюсь! Завтра голодаю конкретно!"
      Человека, знающего семью Винчевых, их ужин не удивит. Мама как обычно подхватывала палочками приготовленный ею жареный рис с овощами, а папа уплетал как всегда с жареной картошечкой свои любимые свино-говяжьи котлеты, что мама готовила специально для него в промышленных масштабах, как и картошку, потому что папа вообще сидел на котлетной диете, в том числе холодной. А вот сегодня Ксюша только глянула на обычную в этот час скромную баночку своего йогурта... и убрала его в холодильник.
      А достала из него - папину котлету.
      - Па, поделишься?
      Папа бровь приподнял:
      - Хороший аппетит нагуляла!
      А мама:
      - Разогрей!
      А Ксюша:
      - Холодную хочу.
      И принялась уплетать ее уже по дороге к столу.
      - Как день прошел? - заинтересовался папа причинами столь неуправляемого вечернего аппетита дочки.
      - Без происшествий, - заученно доложила Ксюша с полным ртом, но задумалась, а так ли оно было в действительности, и невольно добавила, прожевав и проглотив кусок: - ...в общем.
      Папа заметил уточнение и заинтересовался еще больше:
      - А в частности?
      - В общем... - И Ксюша решила, что чистосердечное признание даже облегчит душу. - Короче, я была там... ну, где меня шарахнуло. Посмотрела.
      Тут оба родителя внимательно пригляделись к дочке, и мама немного поспешила:
      - Закрыла гештальт. Молодец!
      - Все норм, - кивнула Ксюша.
      - Предполагала, что твой спаситель снова там будет гулять, да?- уточнил глубже папа, принимаясь за четвертую котлету, и задал он такой вопрос совершенно не шутя, без всяких подколок.
      - Ну да, тянуло, - сказала Ксюша. - И знаешь, как повезло. Там парень оказался, который видел тогда все... и как меня откачивали видел.
      Вот тут папа серьезно повел бровью.
      - Да не беспокойся, па! - А Ксюша и бровью не повела. - Он сам подошел... сказал, что рад видеть меня живой и, в общем, точно описал, в чем я тогда была. Так что не маньяк и не сталкер. - "Что, подруга, уже выгораживаешь собаковода?" - И он, кстати, убедил меня, что того дядьку, который меня реально откачал, можно не искать.
      - Это большое облегчение, - кивнул папа. - А мотивация какая?
      - Парень сказал, что тот дядька... короче, бухой был, - даже вздохнула печально Ксюша. - Но действовал тогда чётко.
      - Да, может быть, врач или из эМЧеэС, - снова деловито кивнул папа и тоже стал как бы оправдывать спасителя. - Отдыхал, наверно в парке. Может, после тяжелой смены... Он не признается, даже если его найдем, это точно.
      - А почему? - заинтересовал Ксюшу профессиональный папин подход.
      Папа к обстоятельному ответу уже успел покончить с котлетами и вытер салфеткой губы.
      - Был такой фильм, - зашел папа издалека. - Там командир авиалайнера вел самолет пьяным. Не по его вине в самолете что-то капитально сломалось, и лайнер стал падать. Но пилоту удалось посадить лайнер на поле. С минимальными потерями. Помнится, только проводница погибла не пристегнувшаяся. Но так ситуация в фильме показана, что, если бы пилот был трезв, то наверняка все погибли бы вместе с самолетом. Потому что на трезвую голову ему не придумать было того невероятного маневра, который и спас самолет. Но в итоге пилота все равно посадили в тюрьму, потому что пьян был за рулем... хоть и не виновен в поломке... Тут, Ксюш, конфликт интересов закона и справедливости. И пилот признал, что с ним поступили правильно. Так что сходи в церковь, поставь свечку за здравие доктора-спасителя. Лучшее спасибо ему от тебя будет такое. Чай всем наливаю?
      - Я с парикмахершой договорилась тут недалеко, - еще круче сменила тему мама. - Салон мне понравился. Завтра тебя одну могу к ней направить, но лучше, если вместе пойдем...
      - Да "под ёж" можно и дома сделать, - проронила Ксюша, снова, представив, как у нее в салоне волосы дикой львиной гривой разлетятся, трещать и стрекаться начнут, и как парикмахерша будет ножницы ронять, обслуживая "принцессу электричества". - Ёж тоже в тренде.
      - Только через мой труп твой ёж, - отрезал папа, наполнив три чашки и поставив чайник на стол. - Мне дома этих лагерных ассоциаций не надо. Ладно?
      - Тогда пикси! - со знанием дела предложила мама.
      - Это как? - на удивление заинтересованно спросил папа, всем своим видом показывая, что ему не все равно и без его утверждения новшества он обеих в парикмахерскую не пустит.
      И да, мама с дочкой удивленно переглянулись.
      - Это как у меня полгода назад, - напомнила мама.
      - А, это как у Терон, - без смущения напомнил папа о своей слабости, потому что все и так знали, что папе нравится актриса Шарлиз Терон и он считает, что мама Ника на нее даже немного похожа. - Годится. Принято.
      - Какое облегчение! - мило съязвила мама Ника. - Я обязательно передам от тебя привет Шарлиз Терон.
      - Пошли к ней вместе, - к маминой радости попросила Ксюша. - Вместе и передадим.
      Надо же было как-то скрутить папу!
      Ну, у Ксюши был свой интерес к тому, чтобы мама за ручку отвела дочку к парикмахерше: ей не давала покоя перспектива электрического шоу, которое могло произойти при ее стрижке. С мамой было спокойнее, надежнее - меньше казалась вероятность того, что мастер, пришибленная разрядами Ксюшиных волос, попросту выгонит ее.
      Но оказалось все куда веселее! В салоне мощная дама под сорок очень позитивно приняла осторожное предупреждение Ксюши насчет статического электричества.
      - Да мы - родственные души! - весело загремел ее гулкий голос. - У меня у самой в руках все перегорает! Фены только так летят! И день такой сегодня у меня - с утра всё трещит.
      Ее мелированная стрижка с выбритыми висками сама предупреждала: "я очень наэлектризована, так и знай!" А еще у нее прямо на шее... В общем, это была дама с татуировкой дракона!
      Ксюша сделала маме страшные глаза, а мама подмигнула - она знала, какого мастера нужно дочке... Может, она все салоны обошла в округе в поисках подходящей кандидатуры.
      Ксюша шла на стрижку, думая также сразу сказать, еще в кресло не садясь, о своей "татуировке", чтобы не пугать мастера. Но тут промолчала и уселась, поджав губы. "Ой! Что сейчас будет!"
      - Ой! - не испуганно, а восхищенно воскликнула дама. - А это что за прелесть у тебя?!
      Ксюша объяснила с толком, с расстановкой.
      - Ух ты, прямо до пальцев! - еще больше восхитилась мастер. - Ох, мне бы такую!.. Только страшно, наверно. Прямо завидно! Ты кому-то наверху нравишься, так и знай! Что делаем?
      - Пикси! - чуть не хором заказали мама с дочкой.
      - Может, все-таки лучше оставить закрытым этого лихтенберга на шее? - вдруг очень трезвомысляще, тихо и деловито предложила Дама С Татуировкой Дракона. - Не все же понимают... А тебе в школу идти.
      - Не хочу прятаться! - твердо заявила Ксюша, уже основательно обдумав все поправки к своему будущему образу. - И делайте покороче, пожалуйста!
      Дама поморгала, посмотрела на маму Нику, увидела, что мама у девочки нормальная, и очень так весомо покачала головой:
      - Уважаю!.. Делаем как? Как у Шарлиз Терон в "Безумном Максе"?
      - Что-о?! - пораженно воскликнула мама Ника.
      Ксюша тоже вздрогнула и похолодела... Но с кайфом!
      - Шучу, - успокоила дама-мастер маму Нику, а Ксюшу чуток расстроила. - Там у Фуриозы ёж был. Жалко ёж делать из таких красивых золотых волос. Да и учителя не оценят. А мы сделаем вот как у нее было для красной дорожки... Такой костерчик-пикси запалим у тебя шикарный! И не будет заметно, что у тебя от электричества все дыбом стоит.
      Дыбом у Ксюши на голове уже все показательно стояло. Вернее - взрывом сверхновой звезды!
      А в итоге получилось вправду шикарно! Мама Ника большие чаевые оставила и обещала сама приходить к этой Анжеле С Драконом.
      Папа вечером слегка прибалдел, конечно, и сказал, что, если бы был мальчишкой, то на пустынной улице такую девчонку обошел бы за полквартала, боясь, что она молча обменяет его кошелек на фингал... Выглядело это в папиных устах шикарным комплиментом! А потом папа вздохнул и спросил:
      - Слушай, а тебя в школу такую пустят?
      - Послезавтра увидим, - спокойно констатировала мама, потому что следующим планировался важный визит в новую школу, на аудиенцию к завучу.
      - Не бойся, - сказала мама потускневшей от этого напоминания дочке. - Я с ней в онлайне уже беседовала и как надо впечатлила. Она китайский хуже нас с тобой знает.
      - Я и не боюсь, - хмыкнула Ксюша, с интересом глядя в зеркало на себя обновленную и предвкушая новое шоу.
      Однако шоу не задалось.
      ...Когда Ксюша подошла с мамой к школе, то сразу стала предвидеть массу будущих проблем, глядя на это суперсовременное творение из стекла со "щепоткой" бетона и металла. Здание казалось огромным кристаллом, встроенным в полузаброшенную древнюю промышленную зону, холодным-холодным кристаллом, хотя отражало своими гранями жгучий солнечный свет так, что глазам было больно. "Вот такие же они там все... Нагло сверкают! Будь готова. Всегда готова!"
      Завуч сидела на первом этаже, в ближайшем к выходу кабинете, так что изнутри это футуристическое великолепие оценить и сделать более тонкие выводы не удалось.
      Завучем оказалась крупная и спокойная на вид дама немного за сорок, русая, с прической почти что пикси, только подлиннее и с эффектной асимметрией. "Какое совпадение!" - ухмыльнулась про себя Ксюша.
      После милых взаимных приветствий на путунхуа эта Дарья Михайловна бросила короткий взгляд на Ксюшу сверху донизу и без всякого прокурорства - тоном, каким можно заметить собеседнику, что у него воротничок загнулся и его стоит поправить - сказала на русском, глядя на Ксюшу повыше лба:
      - А немного подлиннее нельзя было? И не так разбросанно?
      И сама легким жестом как бы поправила свои волосы. То есть дама умела не обидеть и не напрячь как только, так сразу.
      И тут мама погнала коней! Может быть, и зря. Может, стоило преподносить и развивать тему более размеренно. Она затарахтела на китайском про инцидент, недавно случившийся с Ксюшей, про то, что от ее прически, если не стричь, сошел бы с ума сам великий гений электричества Никола Тесла... А еще и физик Георг Лихтенберг незваным в гости заглянул.
      - Покажи, дочка!
      Ксюша не стала артачиться - сняла курточку и, сдержав саркастическую ухмылку, даже сделала вид, что хочет футболку с себя стянуть, чтобы показать "грозовое тату" во всей красе.
      - Не надо! - всплеснула руками сразу осунувшаяся завуч и обратилась с важным вопросом уже не к маме Нике, а к самой Ксюше, чем вызвала у нее прилив уважения: - Ты точно пришла в себя уже и сможешь учиться? Может, стоит еще получше восстановиться? Можешь через пару недель после начала учебного года прийти.
      Ничего с собой Ксюша поделать не могла. Дарья Михайловна стала ей нравиться, но она, Ксюша, должна была выложить карты покруче, чем те, которыми мама крыла... И она, загодя предвидя такой разговор, выдала ответ на кантонском диалекте, который подготовила специально.
      Даже мама Ника удивленно склонила голову и сделала большие аниме-глаза.
      - Ты и кантонский знаешь? - так же спокойно спросила завуч... и даже не спросила, а как бы удовлетворенно констатировала, чем еще сильнее удивила Ксюшу, рассчитывавшую поразить собеседника до глубины души.
      - Ну... похуже, чем путунхуа, - невольно на русском ответила Ксюша, погаснув.
      - Кружок кантонского вести возьмешься? - взяла быка за рога завуч.
      - Что?! - прямо растерялась Ксюша, не ожидав, что так внезапно поменяется психологическими ролями с опытным и наблюдательным завучем.
      ...По дороге домой мама Ника немного недоумевала, видя чем-то разочарованную и задумчивую дочку: ведь все прошло на "отлично"! И лишних опасений у школьного начальства не возникло, и прическа школьницы-оторвы не вызвала у начальства особого неприятия.
      - Зайдем? Отметим! - указала мама Ника на уже знакомую Ксюше кофейню. - Мы же там еще не были. С виду мило.
      - Да, мило, - кивнула Ксюша, зажавшись. "Не, нельзя говорить, что уже была!"
      И невольно вспомнила про визитную карточку Поводыря Крупных Собак. "Только не за тот столик!"
      Да тот столик, по счастью, и занят оказался! За ним пила кофе модная дама с накаченными губами и с не по-летнему разодетым в яркий комбинезончик йорком, которого она прижимала одной рукой к груди.
      - Ты чего, запнулась? - заметила мама и, подхватив направление Ксюшиного взора, протянула: - А-а...
      А когда сели за столик, продолжила:
      - Все о собаке мечтаешь, да? Ну, ты уже достаточно повзрослела, так что тему можем обсудить снова. А ты сможешь ее перед школой выгуливать?
      Хотя тема была давнишней и даже родной, но Ксюша теперь смотрела на маму слегка ошалевшая.
      - Но крупную мы с нашими переездами все же не потянем, - деловито заметила мама.
      - Никакую не крупную! - чуть ли не взвизгнула Ксюша. - Вот такого же йорка можно! - И взяв себя в руки, глубоко вздохнула и неторопливо выдохнула: - Самое большое - лабрадуделя!
      - Кого-о?! - слегка ошалела в свою очередь мама.
      ...А ночью Ксюше приснился сон - вроде и не страшный совсем, но проснулась Ксюша от него посреди ночи, вздрогнув, кажется, не только телом, но и отдельно, вдогонку, позвоночником.
      Ксюше приснилось, что она ведет на поводке йорка в ми-мишном комбинезончике. Ведет себе и ведет... но только вот милый йорк начинает постепенно увеличиваться в размерах... и вот уже становится больше лабрадуделя... и комбинезончик на нем все чернеет и чернеет... и вот уже голова у этого чудища-йоркища меняет форму и становится как будто человеческой.
      Как будто током ударило Ксюшу! Она очнулась, перевела дух и стала смотреть в чужой для нее потолок нового жилища. "Сколько до школы осталось? Ну, как выжить-то, а?! Скажи, подруга, как дожить до сентября?!"
      
      Глава Третья.
      День Быка начинается
      
      - ...Вот, друзья! Теперь с вами будет учиться Ксения Винчева!
      И дальше завуч запела про то, какая Ксюша классная девчонка, какая она в совершенстве билингва и даже может желающих кантонскому диалекту поучить совершенно безвозмездно, то есть даром... и прочее всякое такое бла-бла-бла.
      У Ксюши начинался День Быка.
      Так она всегда называла свой первый день в новой школе, сравнивая свое появление в новом для нее классе с выходом быка на арену корриды, когда он, как ей представлялось, - особенно если это опытный бык, уже не раз остававшийся в живых, - опустив голову, исподлобья, а точнее исподрожья, неторопливо окидывает веерным взглядом арену, расположение на ней своих врагов, тореадора и его помощников, а заодно и зевак-зрителей, глазеющих на него, быка, с амфитеатра.
      И она всегда выходила на новую "арену", крепко держа в памяти наставления великого древнекитайского стратега Сунь Цзы из его "Искусства войны". "Высшее достижение войны - это разрушить планы врага; затем - разрушить его союзы и только потом напасть на его армию..." Если, конечно, это потребуется, - трезвомысляще добавляла к этому Ксюша.
      Второе - "Одержать сто побед в ста сражениях - это не вершина превосходства. Подчинить армию врага, не сражаясь, - вот подлинная вершина превосходства"... Всякое, конечно, случалось. Главным достижением Ксюши был личный опыт - никогда не лезть на рожон, не оценив достаточно обстановку, и четко выбрать стратегию: либо постараться оставаться как можно дольше почти невидимой и неслышимой, либо сразу, но без фанатизма, выдвигать себя в активистки в каком-то локальном деле.
      Так что упоминание завучем кантонского диалекта было кстати. В остальном день начинался так себе. Вернее - пролог к нему. Коридоры школы были очень светлы и словно продуваемы какими-то арктическими сквозняками. Коленки холодило. И это очень не нравилось Ксюше, потому что ей думалось, что сейчас ее большие коленки покраснеют от холодка, и это все в новом классе заметят... И дадут ей какое-нибудь прозвище типа "Красная Яшмовая Коленка", раз уж тут такая суперкитайская школа. В прошлых школах форменные юбки у девочек были чуть ниже колен все-таки... И Ксюша, ведомая в класс завучем через три минуты после начала уроков, очень жалела, что учебный год начался не с пятницы, потому что именно в пятницу тут разрешалось приходить на уроки кто во что горазд, в том числе и в джинсах, а ее любимый прикид был, напомним, - широкие джинсы и просторные худи.
      Пока завуч пиарила Ксюшу, она, конечно, успела оценить диспозицию и сделать расчеты по поводу возможных неприятельских сил и своих возможных союзников. Успела прикинуть, с кем и как можно себя сравнить. А выходило, что - не с кем! И она сразу начала удивляться.
      Обычно новый класс дружно, как одно целое коллективное сознание, реагировал на нее, рыженькую-веснушчатую-невысокую либо со снисходительным любопытством, либо с язвительным высокомерием... Здесь никакой общей реакции не было. Она видела очень разные взгляды, но ни одного настороженного или высокомерного.
      Класс был немноголюден - полтора десятка учеников. Девчонок и мальчишек почти поровну. Вид у всех был куда менее мажорный, чем то заранее обещал вид эффектного здания школы. Силы, сидевшие по центру, не вызвали у Ксюши особых опасений: в основном центр занимали девчонки с печатью твердых хорошисток на челе, интересующихся языками. Пара-тройка наверняка конкурировавших между собой отличниц тоже просматривалась, но в их оценивающих взглядах на Ксюшу не виделось мгновенного неуемного желания привлечь новенькую на свою сторону. Холодненькие были взгляды, но не заведомо враждебные. И красотками эти девчонки не смотрелись ни разу. В общем, как-то сразу выходило, что сравнивать кого-то с собой или себя с кем-то тут не особо получится.
      А вот на левом фланге класса, если смотреть на доску, а не от доски - вот там просматривалась смутная угроза. "Это что еще за Мальчики Краше Цветов!" - подумала Ксюша, сразу вспомнив суперпопулярную дораму про мажоров и противостоявшую им простую девчонку и сразу выделив из четверки парней явного лидера - высокого белобрысого красавчика... Эти, похоже, уже придумали ей прозвище и начинали ухмыляться, предвкушая мемы в классном чате. Ксюше даже показалось, что именно этот красавчик уже прошептал банальное и совсем не оригинальное "Винтик-Шпунтик". "Ага! Будет тебе от винта, белокурая бестия!". Взгляд у блондинчика был волевой и властный, высокомерный, но... не жестокий. Жестокость Ксюша сразу опознавала в потенциальных психопатах.
      А вот правый фланг пока что чужой армии вызвал у Ксюши удивление и недоумение. Иными словами, казался совершенно непредсказуемым.
      Одноместные парты в классе стояли в ряду попарно с небольшим зазором между ними. Так вот на правом фланге первая пара совсем пустовала. А за одной из парт второй пары в одиночестве явно гордом сидела девочка... нет, настоящая девушка, поскольку она выглядела старше своего возраста и при том была тут явно выше всех ростом, даже выше того красавчика! И если бы оттенок ее длинных, тонких, прямых и стекавших потоком почти до локтей волос, аккуратно прихваченных для урочного времени зажимами, был не каштановым, а тоже блонд, то Ксюша точно стала бы подозревать, что она - втеревшаяся в людской мир эльфийка... или та самая Белая Змея из китайских легенд. Кожа странно бледная при темных волосах, лицо удлиненное, просто изысканное! И - холодное по своей исконной природе, раз оно оставалось таким несмотря на то, что эта девочка рассматривала Ксюшу с большим и, как ни странно, великодушным интересом. Хотя при ее внешних данных можно именно от нее было ожидать высокомерного снисходительного взгляда на маленькую рыженькую Ксюшу, взгляда сверху вниз, даже если б она смотрела на новенькую лежа на полу. Короче говоря, в классе одиноко сидела независимая девушка модельной внешности! И вот Ксюша сразу подумала, что независимость может объединить их силы... Хотя провидится проблема: вместе они будут смотреться дико смешно, просто мультяшно! Длиннющая снизу вверх цапля и коренастенькая такая синичка!
      И вот что еще вызвало у Ксюши неожиданный прилив тепла. Она заметила, что на лице эльфийки совершенно отсутствуют следы какой бы то ни было косметики... хотя другие здешние девчонки ею пользуются вовсю. Если бы эльфийка приложила одну десятую таких усилий - она выглядела бы просто сногсшибательно! Ксюша тоже не пользовалась косметикой - просто не знала, что ей может подойти, а настоящего профессионала под рукой не было. При ее рыжине и веснушках - какой тон?! А губы у нее и так были пухленькие и полнокровные, и помадой нормальной для рыжих, опять же, только беспросветно портить лицо. Более того, и ресницы, и брови у нее были не бледными, а, как у папы, густыми и... с отливающим темно-каштановым оттенком! Полный привет генетике!
      А сразу за той эльфийкой и тоже в одиночку сидел не менее удивительный персонаж, которого Ксюша сразу сравнила с юным гималайским медведем. Медведь Балу в раннем возрасте. Парень был крупным, и непонятно, то ли с лишним весом, то ли просто вот плотный такой, мощный... На вид неповоротливый увалень с умным, однако простодушным широким лицом. А может, ума ему больше придавали очки явно немалых диоптрий, с черной крупной оправой, эффектно сочетавшейся с его брюнетистой беспорядочной шевелюрой. И Ксюшу он в эту минуту сильно смущал тем, что пялился на нее во все глаза. Даже рот приоткрыл и двинулся вперед за партой, так что животом наехал на крышку. Ксюша отгоняла от себя слово, которым можно было определить вот это все, чем исходил этот парень. А исходил он... "Восхищением, что ли?" Не, ну, бред! Никто на нее никогда не смотрел с восхищением. Отродясь! С любопытством - да! А вот так - никогда! "Извращенец какой-то!"
      Чтобы оценить обстановку, опытной Ксюше хватило нескольких секунд.
      А в это время завуч заканчивала презентацию.
      - И прошу позаботиться о Ксении, - завершила она по-китайски.
      Вот это завуч сказала очень зря! Это даже наводило на мысль, что она сама втихую увлекается азиатскими сериалами, в которых новая сотрудница на фирме кланяется перед каждым будущим сослуживцем и произносит ритуальную фразу типа "Я - Ким Дасоль! Прошу, позаботьтесь обо мне!"
      Только Ксюша собралась пока следовать стратегии номер двадцать шесть - "сиди тихо, не высовывайся, изучай обстановку дальше, отвечай односложно" - но после такого заключительного аккорда ее сорвало.
      - А можно я еще кое-что добавлю от себя? - решительно вопросила она, тем намекнув, что в любом случае она произнесет свою вескую речь прежде, чем сесть за парту.
      - Да, конечно! Пожалуйста... - кивнула завуч и сделала рукой презентационный жест "встречайте на сцене!"
      Ксюша глубоко и мощно вздохнула:
      - Доброе утро, класс! Это - моя шестая по счету школа в жизни. Не потому что из прошлых меня исключали за асоциальное поведение, а это было бы круто, а потому что у моего отца такая работа с капитальными переездами из города в город почти раз в год. Типа вахтовая. А дедушек и бабушек у меня уже нет. Винт, Винтяшка, Винтюха - это везде мои обычные прозвища. Так что буду рада, если вы позаботитесь придумать что-нибудь новенькое. В остальном я сама о себе позабочусь. А еще я бываю Недовинченной. Это когда я в новой обстановке берега теряю... или рамсы путаю. - Это Ксюша нарочно произнесла ненавидимую и папой, и мамой блатную фразу. - Ну, от такой частой смены декораций кукухой поехать можно, чесслово! Вы бы знали! Друзей-то у меня нет. Не успеваю надолго подружиться, а это немного психопатом делает.
      Никогда еще Ксюша так не откровенничала сходу. Она даже холодела вся, но остановиться не могла. Может, во всем была виновата та шальная молния? Или же, страшно подумать, встреча с Поводырем Крупных Собак?!
      - Поэтому не обижусь, если вы будете меня вовремя тормозить. Так и пихайте: "Тормози, Винтюха!" Я только рада буду, "спасибо" скажу. И очень надеюсь, что не нарушу тут у вас никакие... ну, вы понимаете, о чем я. А вот чем я могу пригодиться, кроме этого кислотного кантонского. Я хороша на нижней передаче в волейболе. А в футболе, между прочим, нормальный центральный нападающий. Прорываюсь только так, бомбой. Можете проверить... - Ксюша снова глубоко вдохнула, как ей показалось, холодного-прехолодного воздуха: - А если надо будет кому-то командно люлей навалять, берите меня с собой... Тоже центральным нападающим. Не пожалеете. У меня опыт большой.
      - Ну, это уже совсем лишнее... - на русском прошептала-прошипела пораженная завуч.
      - Совсем не лишнее, Дарья Михайловна...
      Кто бы сомневался! Голос подал, конечно, красавчик, лидер четверки. Очень уверенный голос. Похоже, папа у него был большой шишкой... а может, кошельком.
      - ...Ходят слухи, что Седовские на наших девчонок тянут, так что джокер нашим в колоду совсем не помешает. Пусть разок обожгутся.
      "Спонсор школы, что ли, его папаша?"
      - Вот что, Кроноцкий, - пришла в себя и в руки себя взяла завуч. - Я этого не слышала, а ты этого не говорил... И тебя, Ксения, очень прошу не портить впечатление о себе участием в... Короче, прошу всех, избавьте меня от... от "Разборок в маленьком Китае". Не портите реноме лучшей китайской школы в европейской части России.
      Позже Ксюшу просветили, в чем суть конфликта: парень из школы имени полярника Александра Седова встречался с одной из отличниц, глазевших сейчас на Ксюшу. Парень считался тамошним красавчиком, и седовские девчонки его дико ревновали, вынашивая в замыслах лютую месть... А отличница, Лена Котова, красотой не блистала, но брала другим. Оставим разгадку на потом.
      - Да, госпожа завуч, - иронично, но вполне вежливо ответил на китайском Кроноцкий и сложил руки, как достойный слуга императрицы Поднебесной: взгляд в пол, локти в стороны, ладонь левой руки на кулаке правой.
      Класс прыснул. Это было круто! У завуча Дарьи Михайловны были свои джокеры. Но и детишки тут были не просты.
      Ксюша, конечно, успела оценить эффект своего выступления. Класс был в шоке. В нормальном, позитивном шоке. Кажется, ее приняли всерьез, и это придется теперь доказывать. Ну, все, назвалась груздём - полезай в кузов!
      Эльфийка вся вытянулась в струнку и как будто немного, сантиметров на пять, воспарила над стулом. А "гималайский медведь" отвалился назад, на спинку, словно отодвинулся на всякий случай от опасной Ксюши, готовой в первый же день учебы всем люлей навалять, и обмяк весь. А рот, однако, закрыл и губы сжал.
      И тут Ксюшу осенило. Как током легонько, но колко ударило! Она вдруг догадалась, почему эльфийка и медведь могли на нее так таращиться, хотя левую руку Ксюша аккуратно убирала за спину. Но шея-то слева была не прикрыта! Гипотеза была сильная и слегка портила настроение. Поэтому надо было теперь поставить точку. И глянуть, что будет.
      - И последнее! - почти прокричала Ксюша. - Чтобы не было вопросов и слухов, рассказываю сразу. Ваш славный город встретил меня с чудовищной гостеприимностью! - Отличное определение вышло, Ксюше самой понравилось. - Три недели назад, короче, только я сюда приехала и пошла такая достопримечательности осматривать, как меня у вас молнией шарахнуло. Я неделю в больничке провалялась. Не знаю, как выжила. И мне молния метку поставила, типа печать регистрации в Питере - вот, глядите!
      Ксюша подтянула правой рукой рукав на левой, потом правой же растянула красно-синий галстучек, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и, сильно оттянув ворот, показала всем флангам класса свою татуировку почти до плеча.
      Класс ахнул. Вот реально ахнул! Задние даже с мест повскакали.
      "Вот вам апокалипсис! Получите!"
      - Это называется фигуры Лихтенберга. Короче, татуировка повелителя молний. Я теперь в норме, но предупреждаю: смартфоны от меня лучше держите подальше. И простите, если от меня типа кого двинет током не по-детски.
      То ли класс весь так тихо шумел-гудел, как улей, то ли в ушах у Ксюши зашумело.
      Молодой учитель физики - а первым уроком первого сентября была физика, совсем не конёк Ксюши, - как стоял безмолвным истуканом, так таковым и оставался.
      А завуч Дарья Михайловна лихорадочно соображала, что сказать, пока Ксюша оправляла форму.
      - Вот что, Винчева...
      Ксюше послышалась в обращении завуча скрытая, мягкая угроза. Типа предупреждение.
      - ...ты попроси или там умоли этого повелителя молний, раз ты теперь с ним на короткой ноге, чтобы он не трогал нашу школу, ладно? А то если так дальше пойдет... В общем, ты сама со всем твоим буйным электричеством поосторожней тут, договорились?
      - Да, - вдруг подал бодрый голос физик, словно ответив за Ксюшу, и добавил: - Включи стабилизатор, понизь напряжение и силу тока заодно, раз у тебя с сопротивлением пока слабовато. Мы все тебя поддержим. Просто предупреди, когда нам резиновые перчатки и сапоги надевать.
      Класс снова прыснул. Очень необидно и по-доброму получилось у физика. И главное, теперь любые мемы на эту тему будут не особо оригинальны. Веселенькая школа!
      - Обязательно предупрежу, - пообещала Ксюша. - Но вы и сами увидите, вот когда у меня волосы совсем дыбом встанут, так это значит стопятьсот вольт и череп с костями.
      Завуч коротко посмотрела на физика, потом - на часы, потом - на Ксюшу. На физика - не видно было как, на часы - многозначительно, на Ксюшу - уже строго осуждающе.
      - Так, Винчева, стендап тебе засчитан, и довольно. Времени ты у урока отняла уже лишку. - При этом завуч говорила не сердито, ведь бесполезно на таких детишек сердиться, а - деловито, и это тоже было ее положительным качеством. - Всё! Выбирай место, тут немало свободных. А я пошла. Мои там тоже уже, наверное, на головах стоят.
      У завуча был урок китайского.
      Ксюша уже прицелилась к месту... Она сразу его облюбовала.
      Но только она качнулась в том направлении...
      
      Глава Четвертая.
      День Быка разгорается
      
      ...в ту, нужную ей сторону по направлению к эльфийке...
      ...и только она подумала, что устроенный ею апокалипсис утих...
      ...как оказалось, он только начинался!
      Дверь класса вдруг резко, шумно распахнулась и...
      Нет, ну, такого не могло быть, потому что не могло быть никогда!
      - Здрасьте! Извините за опоздание! Форс-мажор в транспорте обрёлся! Всем привет!
      Это был...
      ОН!!
      Поводырь Крупных Собак!!!
      Волосы у Ксюши и вправду встали дыбом, но этого и она не заметила, и класс тоже проигнорировал невольно.
      А спустя пару мгновений и вся голова кругом у Ксюши пошла. И только молниеносное во всех отношениях осознание того грядущего факта, что, если она сейчас начнет валиться в обморок, то, конечно же, ее успеет галантно-элегантно так подхватить ОН, и тогда наступит полнейший и необратимый кринж... только такая жуткая перспектива и удержала Ксюшу на ногах.
      - А ты еще кто?!
      Вопрос задала пораженная второй раз за пару минут завуч, но, казалось, это весь класс его хором задал.
      - Так я же у вас был, Дарья Михайловна, - весело и уверенно, ничуть не смущаясь, сказал ОН. - Я же новенький! Переведен в вашу школу по причинам вам хорошо известным. Всеслав Волков!
      "Он еще и Всеслав! Во капец!" - фотовспышкой полыхнуло в сознании Ксюши.
      - Вон, по журналу можно проверить, я там имеюсь, - добавил ОН неопровержимое, хотя и, если разбираться, странное доказательство своего существования в природе, и появления в китайской школе.
      Несколько мгновений завуч стояла истуканом, а потом отмерла:
      - Ах да! Ты с отцом ведь приходил тогда, - словно опомнилась она. - Было дело. - И даже оправдываться стала: - Тогда сумасшедший день... даже два было... Все из головы повылетело. Ну, садитесь вы быстрее оба, и уж начнем учебный год. А то просто цирк какой-то бесконечный!
      Позже Ксюша вспомнит один любопытный момент: представляясь и напоминая о себе, Всеслав Волков сверлил завуча глубоким, холодным взглядом, смотрел ей прямо в глаза, а завуч в те мгновения стояла столбом, не моргая... Правда, и она сама, Ксюша, такая же стояла!
      И вот завуч вихрем рванулась к двери, в обход двух новеньких, будто из страха, что, если задержится еще на миг, ввалится какой-нибудь третий - и вынесет ей мозг окончательно!
      Дверь за ней закрылась с решительным хлопком.
      - Дивное совпадение, верно? - шепнул невозможный Всеслав. - В себя прийти не могу.
      - Что-то незаметно, - буркнула Ксюша, глядя вниз.
      Парень и вправду, как она то запомнила, отнюдь не выказал равноценного удивления, когда ворвался в класс и увидел ее. И по тону Всеслава Волкова того не сказать о нем было... В отличие от Ксюши, которая вся сосредоточилась, чтобы равновесие удержать.
      - Вон там, на "камчатке", два места свободных, - попытался взять инициативу в свои руки Поводырь Крупных Собак. - Как раз для новеньких.
      - Ща, разбежался! - чуть громче брыкнулась Ксюша.
      И пошла.
      Решительно.
      Но неторопливо.
      То есть с достоинством.
      ...И тут произошло еще одно - невероятное, дикое, токсичное и ломающее всю Ксюшину стратегию событие.
      - Уразумел, - услышала Ксюша у себя за спиной.
      Единственное, что уже не изумляло Ксюшу, были какие-то его старомодные, ламповые словечки.
      И словно порыв ветра, высокий красавчик Номер Два, только брюнет, обогнул Ксюшу слева, широким своим крейсерским шагом вырвался вперед и...
      ...тормознул у свободной парты, стоявшей рядом с эльфийкой.
      - Позволите соседство, сударыня?
      Конечно, он проговорил эти слова деликатным, галантным шепотом... и конечно, его вопрос слышал весь класс.
      Эльфийка вздрогнула - и даже дернулась немного в сторону, будто от падающего на нее справа предмета. Она подняла на новенького недоуменный взор, схватилась за прядь волос, мгновение-другое смотрела в его темные глаза... и капитулировала безоговорочно:
      - Ну, позволю, допустим...
      Голос у нее был глубокий, певучий... и как бы даже печальный - с ума сойти!
      Ее "ну" и "допустим" уже не считались ни разу.
      - Благодарю!
      По классу пробежал такой шумок - вроде движения ветерка по листьям рощи перед приближением грозового шквала.
      Но Ксюша еще не оценила этот шумок.
      Парень так тормознул между партой и стеной, что ей было трудно обойти его, не коснувшись его боком, то есть не протискиваясь. А на первую парту правого ряда она бы ни за что не села, хотя первая пара парт была вся свободной.
      Но эта заминка на месте и пригодилась Ксюше. Несмотря на хаос мыслей и чувств, эта заминка помогла ей оперативно собраться и принять решение, о котором она потом не пожалела.
      Слава улыбнулся сначала эльфийке, потом сел за парту - и тотчас вежливо и дружелюбно улыбнулся Ксюше, сверкнув глазами: мол, не обессудь - раз с собой рядом сесть не позволяешь, значит, я сделаю свой совершенно свободный от всяких обязательств сепаратный выбор.
      Ксюша только плечиком передернула, обошла парня и без всяких вопросов плюхнулась за следующую парту - рядом с гималайским медведем.
      - Привет!
      Теперь медведь был совсем рядом.
      Он протяжно, в замедленном режиме ахнул, а на выдохе выдал протяжное, тихое "агааа!"
      "Ага, так ага!"
      Выкладывая на парту тетрадь и учебник, Ксюша посмотрела на нового соседа. Диоптрии и так увеличивали его глаза, а теперь, казалось, самая пучеглазая сова могла бы отдыхать в сторонке. Надо было тоже улыбнуться ему, чтобы намекнуть - мол, она, Высоковольтная Ксюша, вовсе не смертельно опасна. И она улыбнулась... Медведь заморгал и сам расплылся в улыбке - такой медовой улыбке, будто только что разорил улей и наелся по самое не хочу. "Быстро въезжает мишка-тедди!"
      И тогда она попыталась окинуть взглядом весь класс, хотя сделать это было нелегко: юный Балу сильно застил обзор.
      Но главное она сразу уловила.
      Уловила то, что произошло нечто ужасное.
      Корабль класса отчаянно черпнул правым бортом!
      Либо этот Всеслав на самом деле Иван-дурак, на что вроде не похоже, либо он сразу решил испытать свою судьбу на излом, садясь рядом с этой неземной одинокой грустной красотой, с которой, похоже, никто никогда еще не сидел, начиная со дня, который называется "Первый раз в первый класс"...
      И уж никак Ксюша не могла поверить себе самой, что Поводырь Крупных Собак сделал этот смертельный шаг назло ей, Ксюше. В ответ на ее отказ. Ведь для такого шага он должен был быть уже втюрившись в нее по уши! "Ведь так, да?"
      "А тебе-то что, подруга? Пусть придурок сам расхлебывает..."
      Тихий шлёпок по столу...
      Ксюша очнулась от обрушившихся на нее раздумий и непоняток и посмотрела на парту.
      Перед ней лежал раскрытый блокнот, и на чистом листе, наверху, сияла надпись прописными буквами:
      НЕ БОЙСЯ! ЕСЛИ ЧТО, Я ПРИКРОЮ!!!
      Ксюша искоса глянула на юного Балу, изо всех сил сдержала ухмылку, которая могла обидеть парня и, написав чуть ниже свое, передала блокнот ему на парту:
      КАК ЗВАТЬ-ТО ТЕБЯ, ЗАЩИТНИЧЕК???
      И дальше пошла переписка.
      Он: АРСЕНИЙ
      Она: СЕНЯ, ЗНАЧИТ?
      Он: МОЖЕШЬ КАШЕЙ ЗВАТЬ. НО ЛУЧШЕ АРСОМ
      Ксюша посмотрела на Медведя-Кашу-Арса прямым взглядом и наткнулась на улыбку не медовую, а очень даже самоуверенную. Парень пришел в себя и, кажется, всерьез взялся на их отношения.
      Она: С КАКОГО ПЕРЕПУГУ? ТЫ ЧТО, ПОВАРОМ В ШКОЛЕ БОМБИШЬ?
      Он: У МЕНЯ ФАМИЛИЯ - КАШЕВАРОВ. Я НЕ ОБИЖУСЬ.
      На несколько мгновений Ксюша задумалась и... и решила заглянуть в корень.
      Она: А КАК ТУТ У ВАС С БУЛЛИНГОМ?
      Он паузы на "подумать" не брал и писал твердо, старательно и долго: НОРМ. НИ РАЗУ. У МЕНЯ БАТЯ - ВЛАДЕЛЕЦ КИБЕРЦЕНТРА. У НАС ЛУЧШАЯ НА ВСЮ СТРАНУ ДОПОЛНЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. ВЕСЬ КЛАСС НА ЛЬГОТЕ. Я САМ В ПРОГРАММИРОВАНИИ ШАРЮ. МОГУ ПОМОЧЬ. ДАЖЕ С УДОВОЛЬСТВИЕМ. А ТЫ МНЕ С КИТАЙСКИМ, ИДЕТ?
      Писал он крупно, поэтому Ксюша краем глаза читала и осмысливала обещанные ништяки нового знакомства по ходу. И следующий ее вопрос был не бровь, а в глаз.
      Она: ЕСЛИ ТЫ ТАК КРУТ, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ВООБЩЕ КИТАЙСКИЙ?
      Он: НУ, ВО-ПЕРВЫХ, Я НА НЕМ НЕ ЗАИКАЮСЬ, А НА РУССКОМ ЗАИКАЮСЬ.
      И даже объяснение маленькими буквами приписал:
      "Потому что китайский тональный, мне с ним легче".
      Все, что угодно ожидала Ксюша, но только не такое вот откровенное признание-предупреждение. Она растерялась и как-то в глубине души даже не устыдилась этой своей растерянности...
      Блокнот полежал перед ней недолго, а потом Медведь-Каша снова осторожно забрал его. Он, конечно, ожидал, что эффект будет сногсшибательным и подготовил лекарство от шока.
      Он дописал уже строчными буквами: "Мне потом легче будет в Шанхайском универе на программиста учиться... Короче, предлагаю дружбу. Ты - классная! А за мной ты тут будешь как за семью подушками и одним большим и мягким диваном".
      Теперь сама Ксюша была, наверное, похожа на совушку с выпученными глазами. Он судорожно сглотнула. И не выдержала - прыснула и уронила вниз голову.
      - Кашеваров! - раздался суровый оклик физика. - Кончай девушку смешить! Перемену дождись давай!.. Так, первая оценка тебе будет прямо сегодня. Отвечай письменно на такой вопрос...
      Это был первый день учебы, еще ничего нового не прошли, поэтому Ксюшиному соседу вопрос из прошлогоднего учебника достался конкретно в наказание.
      Ксюша теперь уже знала, что письменные ответы Арса - в порядке вещей. Парень тотчас открыл чистый лист своего широкого блокнота и весь углубился в физику, очень естественно показав Ксюше всем своим видом, что он еще и прилежный ученик. И это было Ксюше на руку. Она теперь могла сосредоточиться на себе любимой, будучи уверена, что такой нормальный физик на первом уроке уж точно ни по какому поводу не тронет ее и даст привыкнуть к новой обстановке.
      Ксюша вдохнула глубоко, а выдохнула так - вполсилы.
      Повторимся, что всякое ей приходилось переживать в разных школах. От триумфов и всеобщей любви в школе, где особо ценились ее спортивные качества, до полного ада. Это когда класс ее не принял сразу, а потом еще кто-то каким-то образом - через родителей, видно, - прознал, что ее папа работает в силовых органах, а вот папа одного из сильных класса того как раз отбывал срок на зоне за взятку... Тактику номер двадцать восемь - "Делай ноги!" - Ксюша никогда не применяла, потому что больно гордая была... Пришлось в больничке полежать, а папе разбираться. В общем, тогда дело замяли на каких-то высоких уровнях, перед ней извинилась куча всякого взрослого народа, а Ксюша всех простила - опять же, по гордости: "Что от этих придурков еще ждать!" То был случай, когда в новой школе девчонка не проучилась и месяца.
      Но то, что начинало происходить с ней в ЭТОЙ школе, вообще ни на что не было похоже, ни в какие рамки не лезло! "Это что за фэнтези такое, подруга?!"
      Ксюша еще раз осторожно окинула взглядом класс, тем более что Арс близоруко пригнулся над блокнотом и смотреть через его загривок стало легко, не привставая. Двое из трех девчонок, которых она определила в "отличницы" заметили ее движение и с хитрыми улыбками подмигнули. Одна даже ручкой сделала!
      Так ни один учебный год у нее тоже не начинался. И то, что эти "отличницы" явно составляли одну банду-команду, а не возглавляли группы, состоявшие в смертельном противоборстве, тоже было Ксюше в дивную диковинку!
      Пацаны во главе с красавчиком Кроноцким с самого левого ряда, у окон, бросали холодные колючие взгляды - но не на нее, а на тех, кто теперь был перед ней, а точнее - на Поводыря Крупных Собак. Выражаясь языком физики, разность потенциалов уже опасно нарастала, и можно было предсказать, что убийственного разряда ждать недолго, если этот таинственный Всеслав Волков не образумится и не свалит на заднюю парту сидеть там и молчать в тряпочку.
      И вот мысли и самые противоречивые чувства Ксюши вновь сосредоточились на НЁМ, хотя Ксюша этому притяжению немного посопротивлялась благодаря своей недюжинной силе воли.
      То, что они оказались разом оба в одной и той же новой школе да еще в одном классе, и вправду больше пугало, чем просто удивляло. Не говоря о том, что... радовало! Да-да, радовало уже тем, что ей больше не надо мучиться над выбором "звонить или не звонить", как Гамлету с проблемой "быть или не быть". А ведь тогда в парке он показался ей старше эдак на год... Спроси любого китайского даоса - и тот выразился бы однозначно: "Это - Судьба!"
      Ксюшино сердце затрепетало и замерло. "Ох, подруга! Что за странные дела, а?!"
      То, что он ей нравится, она уже честно себе призналась, только решила не признавать это своим поражением, а вот победой - еще опасливо стеснялась!
      А что если это не совпадение?! Что если ОН прознал, кто она и что она, и притащился сюда с конкретной целью продолжить знакомство?!
      Ну, в это поверить было еще труднее! Совсем уж невозможно!
      Во-первых, тогда у него папа должен быть тоже мощным сотрудником спецслужб... А с чего бы тогда этому папаше помогать сыну переходить в другую школу? "Ну, бред же! Выкинь из головы! Давай, подруга, будем считать, что это и вправду обалденное совпадение... Ну, правда совершенно невозможное, но один раз в жизни все-таки возможное... А то иначе... ну, иначе он какой-то суперманьяк и сталкер со сверхспособностями!"
      Сердце Ксюшино бухнуло испуганно и затрепетало, а по спине прокатилась толпа холодненьких мурашек.
      И тут же память подбросила кое-что успокоительное. Ксюша вспомнила, как этот пресловутый Всеслав назвал ее "классной". "Ты - классная девчонка!"
      И сердце Ксюшино сразу размякло. И застучало тепленько-тепленько так, хотя и чересчур громко, как показалось Ксюше...
      Но ведь и этот вот, который слева, вовсе не дурной внешне, неглупый, нескучный и не вялый Арс, он же Медведь-Каша, тоже назвал ее "классной"! Даже написал это черным по белому! Вот прямо так - сходу! То есть случилось еще кое-что невероятное: в первый же день в новой школе она оказалась в новом классе рядом с двумя классными парнями, которые уже признали ее "классной!" И это было тоже ни на что не похоже! "Ну, точно фэнтези какое-то!"
      Как-то вот незаметно маленькая плотненькая рыженькая и веснушчатая девчонка подросла, но еще не отдавала себе ясного отчета, что вся она с веснушками, со стильным пикси, фигурами Лихтенберга и с круглыми коленками может кому-то начинать нравиться не просто так. Да, у нее самой все только начиналось, все было впереди - и то будущее впереди пока что тихо и таинственно рокотало то ли волнами бескрайнего океана, то ли небесными грозами, приносящими завораживающую свежесть природе!
      Тут вдруг пресловутый Всеслав повернул голову влево и стал пристально так смотреть... но смотреть-то не на Ксюшу, не через плечо. Он как-то чересчур внимательно и... долго, да, долго смотрел на эльфийку. Та вот прямо как будто не замечала его взгляда. Тогда он отвел свой пронзительный взор и что-то стал писать там, у себя.
      Ксюша затаила дыхание.
      И вот Всеслав протянул руку влево и положил на парту эльфийки листочек.
      А та едва заметно вздрогнула, а через пару мгновений стала странно двигать плечами... Одним словом, затрепетала!
      А Ксюша вспыхнула и разозлилась.
      Спроси ее в эту секунду "Что это с тобой? Что ты реально почувствовала?". И она не смогла бы дать единственно верный ответ. Не потому что постеснялась бы, а потому, что тоже никогда в жизни не переживала еще такого чувства как... Ответила бы просто, как и подумала в тот момент: "Да бесит уже придурок! Котяра, а не Волков! Лезет ко всем!"
      А эльфийка как будто почувствовала безудержный гнев в тылу - она вдруг повернулась и одарила Ксюшу невероятной улыбкой эльфийки... Эльфийки, которая носит брекеты!!! Причем не какие-нибудь эстетичные - керамические или пластмассовые, а мощные металлические, вроде даже более крупные, чем те обычные, какие Ксюша видела у людей раньше.
      Ксюша похолодела, и пикси ее вздыбилось и затрещало.
      Арс, услышав и увидев прилив электричества у соседки, встрепенулся и выпучил на нее глаза. И чуток отстранился на всякий случай.
      А эльфийка тут положила на Ксюшину парту тот самый листок и тут же отвернулась.
      Да уж! В этой школе все словно сговорились Ксюшу не избить или унизить, а весело так с ума свести, сорвать ей башню, снести ей крышу!
      У Ксюши во рту пересохло, спина вспотела, сердце опять забилось по дурному, вроде как невпопад со всем ее остальным организмом.
      Она облизнула губы, закрыла глаза, сделала дыхательное упражнение на релаксацию и решительно, еще глаз не открывая, взяла в руку записку.
      ...На бумажке красивым, прямо каллиграфическим почерком было начертано "Давай поговорим на перемене". А под ним - другим почерком, более округлым и с наклоном влево: "вместе с тобой, Ксения".
      Что означает наклон влево, Ксюша уже знала - она книжек психологических начиталась, жизнь вынуждала. Закрытость - вот что это означало.
      Почему-то эта эльфийская приписка таким особенным наклонным почерком внушила Ксюше еще больше уверенности в себе. Она посмотрела - уже по-хозяйски - на Медведя-Кашу. Тот закончил писать ответ физику и теперь сидел, чего-то ожидая и скосив взгляд вниз и вправо. Похоже, повелений вовсе не физика он ожидал.
      Тогда Ксюша взяла и написала размашисто на том же листке прямо под чужими приглашениями:
      А КТО ЭТА ЭЛЬФИЙКА ПЕРЕД ТОБОЙ?
      И дала записке дальнейший ход.
      Арс сначала просто воспрянул, потом прочитал и еще больше воспрянул, бодро усмехнулся, показал Ксюше большой палец и написал ниже:
      ПРЯМО В ТОЧКУ! ОНА - ВИКА! ЗАЦЕНИ: ВИКТОРИЯ ЗЛОТОВРАНСКАЯ.
      Дальше строчными: "Потомок каких-то князей польских".
      Сначала Ксюша вспомнила слова Алисы, которая в Страну Чудес угодила: "Чем дальше, тем все чудесатее и чудесатее!". А потом продолжила переписку:
      ПРЯМ ВОТ ЗЛО?
      Арс понимающе хмыкнул и решил успокоить соседку:
      НЕ, ОНА НОРМ, ТОЛЬКО ДВОРЯНКА КОНЕШН И ЧУТОК АУТИСТКА. А "ЗЛО" - ЭТО ОТ СТАРЫХ ПОЛЬСКИХ ДЕНЕГ "ЗЛОТЫХ", НАВЕРНО.
      Ксюша плечами демонстративно пожала:
      ДВОРЯНСТВО ЗАМЕТНО, А ВОТ ЭТОТ АУТ - НИ РАЗУ
      Сосед снова понимающим оказался и не просто понимающим:
      ДА ТЫ ТУТ ТАКОЙ ШОРОХ НАВЕЛА, ЧТО СРАЗУ ЕЕ ВЫЛЕЧИЛА, НАВЕРНО.
      Дальше он маленькими строчными добавил: "Глядишь, и я тут с тобой заикаться перестану".
      У Ксюши щеки так и вспыхнули! И она не постеснялась дать отпор, использовав приемчик физика:
      КАША, КОНЧАЙ ДЕВУШКУ СМУЩАТЬ! ФИЗИКУ УЧИ!
      И поймала себя тут же: "Алё! Ты себя только что "девушкой" обозвала, подруга! Ваще капец!"
      Вслед за щеками загорелись у Ксюши уши - вот прямо в рифму загорелись!
      А физик как будто почувствовал издалека ее панику, ему бы детским психологом быть. Заметил - и вызвал Кашеварова к доске - что-то писать там, а не на бумажке. Заодно и письменный ответ велел принести.
      Ксюша выдохнула и некоторое время внимательно слушала звон в своих горящих ушах.
      И тут только и заметила, что у Кашеварова на углу парты лежит большой и красивый, взрослый такой подарочный ежедневник с золотым обрезом. И она вспомнила, что парень открывал его быстренько и что-то черкал в него.
      Дикое любопытство сразу победило всякое приличие... Да и к тому же парень сам так бесцеремонно подкатывал к ней, что такую мелочь она вполне могла себе позволить.
      Ксюша дождалась, когда Арсений Кашеваров будет стоять лицом к доске, и быстренько перевернула то, что называется крышкой переплета. Под ней, на плотном правом коричневом листе форзаца, была красная надпись на китайском, которую можно было перевести так:
      "ЗАПИСКИ ДАОСА МОЛЧАЛИВОГО ОЗЕРА"
      Ногтем Ксюша подцепила несколько страниц и успела прочесть кое-что, писаное уже на русском языке:
      "Во второй день эпохи Изначального Правления даос Сифань летел на седьмой вершиной гор Куньлунь. Погода стояла солнечная, и клёв внизу на реке Хуанхэ был хороший..."
      Тут Кашеваров стал поворачиваться к учителю, то есть вполоборота к классу - и Ксюша судорожно отдернула руку.
      Но узнала она достаточно и - немало интересного. "Так он еще и фэнтези пишет. И сам в главной роли!"
      Ну да, имя Сифань означало "Кашу" - причем особо оздоровительную - кашу, выводящую яды и шлаки и успокаивающую нервы. В общем, тоже годилось Арсу.
      Когда Каша-Сифань вернулся на место, поколебав воздушные массы своей собственной массой и колыхнув Ксюшино пикси, она сделала вид, что изучает первые страницы учебника по физики.
      Арсений понял ее намек правильно, больше не приставал и только посапывал.
      Время до звонка на перемену тянулось целую вечность...
      
      
      Глава Пятая.
      Порхание бабочек и восход Белой Змеи
      
      Наконец, задребезжало на всю вселенную.
      Ксюша встрепенулась и... осталась на месте, как приклеенная.
      Раньше, приходя в новую школу, она всегда старалась первой вылететь из класса со звонком после первого урока, а дальше - по обстоятельствам. Если погода была хорошая, она выскакивала на школьный двор якобы подышать, но на самом деле, конечно же, чтобы подождать, не двинется ли кто-нибудь следом, чтобы познакомиться. А если дождило, то в холле коридора она вставала у окна, извлекала из кармана зеркальце и делала вид, что проверяет, как реагирует на новую обстановку не она сама, а ее акне, которого никогда и не было... видать, веснушки никогда не давали волю никаким прыщам разгуляться на кругленьком Ксюшином личике!
      Но теперь Ксюша сидела и... не знала, что делать. Она изо всех сил старалась не признаться себе в невиданных страхах - в том, что вот сейчас Поводырь Крупных Собак увяжется за ней сразу, хотя, похоже, уже не стесняется приударить сразу за двумя такими разными девчонками... Да и как такому красавчику не приударить за томной красавицей-эльфийкой, которая с него ростом, а то и повыше! "Да у таких, как он, стыда ваще никакого!"
      Или Каша-Сифань еще чем-нибудь захочет ее удивить, раз она в его глазах уже такая "классная"...
      А эта якобы аутичная эльфийка, кстати, как будто на общение тоже напрашивается, и как с ней, скажите на милость, правильно общаться?
      Класс, между тем, мощно тронулся и зашумел, как ледоход, потек к дверям... А что удивительно, все четверо продолжали сидеть, и казалось, каждый не понимал, что делать.
      Первым поднялся Всеслав. Ему, длинноногому, одного шага хватило до двери. На выходе он повернулся. Сначала проницательно глянул на Ксюшу и улыбнулся ей, как отпетый Дон Жуан, а потом - серьезно так и... и восхищенно посмотрел на наследницу польских князей и... и вышел. Та не видела его взгляда, потому что сидела, опустив голову. Ясное дело, что Волков пошел готовить засаду сразу на двух зайцев! И уже ясно было Ксюше, что эльфийке он сразу понравился: ее лопатки об этом так и кричали.
      - Т-т-ты его з-з-знаешь? - осторожно спросил Ксюшу Арсений.
      - Сталкивались тут. Недавно. Случайно, - небрежно бросила она, не поднимая глаз на соседа. - Я сама в шоке от того, что он теперь тоже тут.
      - Он же нас не съест, - подбодрил Арсений Ксюшу на китайском и стал подниматься. - Пошли. Если захочешь, за меня спрячешься.
      Ксюша снова вспыхнула - и метнула в парня две молнии - по одной из каждого высоковольтного глаза.
      - П-п-прости, - смешно съежился Арс и, обходя эльфийку, обратился к ней: - Вик, ты останешься? Или с нами пойдешь? Ты же вроде хотела.
      Он говорил с ней на русском и совершенно не заикался!
      "Да он что, издевается?!" - еще сильнее обозлилась Ксюша, но решила виду не подавать. А вдруг и правда - это она, высоковольтная, уже так на него повиляла! Взяла - да на раз исцелила! Есть чем гордиться!
      Вика тоже стала неторопливо и удивительно изящно подниматься из-за парты.
      Арсений заметил, что новенькая снова обалдела и по-приятельски загреб воздух большой ручищей:
      - П-пошли. Все объясню. М-манатки забирай. К-китайский в д-другом к-классе.
      И снова Ксюша почувствовала себя очень странно, когда вышла в холл коридора и оказалась как бы в особом замкнутом мирке, оказалась одной из сторон квадрата-каре, другие стороны которого составили остальные трое. Как сидели только что за партами, так же теперь и стояли. Только сейчас Всеслав Волков прямо смотрел на Ксюшу, эльфийка Виктория Злотовранская оказалась от нее слева, а Арсений Кашеваров, он же Медведь Балу, он же еще вдобавок и Сифань, даос Молчаливого Озера, - справа. И смотрел этот даос сейчас внимательно не на Ксюшу, а на эльфийку, словно удерживая ее от бегства, словно примагничивая... У них явно были какие-то особые, высокие, но не романтические отношения. А Ксюша чувствовала, что ее против ее же воли все-таки магнитит этот Поводырь Крупных Собак, и с этим она ничего не может поделать.
      В общем, эдакая астрономическая конфигурация небесных тел, притягивавших друг друга, сложилась в несколько секунд, и Всеслав первым делом подал руку Арсению, остро глянув перед тем на Ксюшу:
      - Слава!
      - А... Арсений, - вздохнув глубоко, стал выдыхать Медведь-Каша. - М-можно Арс.
      "Ага! Значит, ко мне он сразу в друзья набивается, раз готов Кашей быть, - четко рассудила Ксюша. - А собачнику он явно не доверяет". И снова чему-то порадовалась.
      А эльфийка представилась не собачнику, а Ксюше, что повергло ту в чувство еще более глубокого удовлетворения и превосходства.
      - Я - Вика. - Голос у Вики глубокий, певучий, какой и должен быть у эльфов, но совсем тихий, едва слышно ее было в шуме перемены. - Ты сегодня так интересно представилась. Ты необычная. Я хотела бы попросить тебя поучить... в общем, кантонским с тобой позаниматься. Кантонез такой... такой... энергетичный!
      Ксюша осознала, что никак нельзя сразу признаваться в том, что ее познания в кантонском ограничиваются несколькими страницами из разговорника для туристов да заученными фразами для того эпического представления завучу.
      И она ответила шикарно дипломатично:
      - Вместе можем поучить...
      - Так и я кантонский знаю! - взрывом бомбы встрял невозможный Всеслав Волков. - Я тоже помочь могу.
      Что пережила в эти секунды Ксюша, словами не описать! Она сама слов не нашла, хотя про себя очень любила комментировать происходящее коротко и ясно. А брошенный ею на Всеслава яростный взгляд говорил без слов: "Сколько же в тебе, собачник, такого, за что в тебя можно влюбиться по уши и при этом люто ненавидеть!"
      И Ксюша не сдержалась, за что себя потом очень корила, потому что получилось очень глупо!
      - Ага! Долдонский ты точно знаешь в совершенстве! - прошипела она.
      Арсений хмыкнул очень многозначительно и даже многогранно - и явно в ее поддержку.
      Всеслав же растянул губы в обаятельной улыбке, зубы не показавшей, очень по-взрослому, потом кивнул и выдал ответ с виноватым вздохом. И непонятно было по интонации, в шутку или всерьез:
      - Ну да. В точку! Кантонский, долдонский, японский, конский, каталонский - все в совершенстве. Ну, и болонкский диалект. В смысле - собачий...
      - Ой! - вдруг едва слышно воскликнула Вика. - Извините! Мне надо...
      И летуче, словно разбегающийся для взлета аист, устремилась куда-то прочь по коридору.
      Ксюша глянула ей вслед... и ей вдруг представилась такая жуткая картина, что она даже головой мотнула, чтобы ее стереть из воображения. Ей представился вдруг не аист, а испуганная суперпородистая борзая, которую держит за ошейник и не дает рвануться в сторону... вот этот самый Поводырь, что сейчас стоял перед ней, Ксюшей.
      Конечно, можно было подумать, что у эльфиек случаются обычные человеческие надобности, но в совокупности все получилось как-то неловко.
      - Я что-то сказал не так? - совершенно искренне сконфузился Поводырь.
      "С тобой много чего не так!" - опять хотела приложить его Ксюша, но сдержалась, поскольку честной, искренней растерянности от него не ожидала... да и про себя, чего греха таить, могла то же самое сказать.
      - Не з-з-заморачивайся, - помотал головой Арсений и вдруг перешел на иноземное наречие. - Я дальше на китайском, ладно, а то трудно объяснять. Я, Слава, на русском заикаться буду.
      Ксюша опять ничего не понимала. Куда делось дарованное ею исцеление, на которое подписался Арс?!
      - Сам не заморачивайся, - прямо-таки повелел ему Всеслав. - У меня отец на русском и на любом другом тоже заикался. И шипел к тому же. Я привычный.
      - А у меня дядя заикается, - соврала тотчас Ксюша, все больше себя не узнавая.
      - Тогда перемены может не хватить. Но как хотите, - сказал Арсений на китайском, а продолжил на родном, который мы удобства ради передадим без его заикания. - Короче. Ты ведь удивилась, что я с ней не заикаюсь, - обратился он сначала к Ксюше. - Это потому что мы с Викой почти одной судьбы... Обоих однажды напугали до смерти...
      Оба слушателя - и Всеслав, и Ксюша - охнули разом и ахнули.
      - А еще мы с ней с детского сада знакомы, - продолжил Арсений. - Она ж такая дико красивая всегда была. В общем, три года назад у нее на улице какой-то гопник айфон отобрал, который ей мама накануне подарила. На день рожденья! Прикиньте! Еще и оплеуху дал. И сказал ей, что типа "такой красотке еще сто мобил подарят и пусть спасибо скажет, что красоту ей не попортил". Вот с тех пор она такая. У нее с общением трудности. Красоты своей боится, прикиньте! Мне как-то тайно признавалась, что однажды хотела себе лицо испортить, как та японская монашка Чийоно, которая красавицей была, а из-за ее неземной красоты настоятели монастырей не пускали ее в обитель... Хорошо, что передумала. Вот только брекеты себе поставила, чтобы хоть немного себя попортить. Они ей реально не нужны... Короче, вот она такая. Она на год нас старше, потому что тогда из-за стресса целый год пропустила. И к психологу еще ходит... А еще она стихи заумные пишет, ее даже публиковали. Но об этом никто, кроме меня, не знает. Но если ты ей понравилась, то, может, прочтет. Только все это между нами, лады? Это ж я не сплетню травлю, а чтобы вы просто понимали...
      - Без вопросов. О чем речь, - целых два раза солидно кивнул Всеслав. - А у тебя что?
      - Ну... у меня покруче, - повел плечами Арсений. - Короче, это давно было, я еще мальцом бегал, когда мы в Ростов отсюда переехали. В Ростов-папу. Батя тогда мощный бизнес там замутил, внедорожник крутой купил... Ну, меня бандюки схавали, когда гулял... Батя тогда откупился не по полной программе, договорился отойти по-легкому... И сразу мы обратно переехали, в Питер. И замнем на этом, не охота дальше.
      - О чем речь! - снова деловито кивнул Всеслав. - Закрыли летопись.
      Ксюша понимала, что Арсений все это не Всеславу, на которого смотрел, а ей рассказывает, как бы оправдываясь именно перед ней за свое заикание. Ей бы сейчас молвить парню доброе словечко, какое и кошке приятно. Но она как язык проглотила - все услышанное ее просто поразило. Она только глазами хлопала... и вдруг, не приходя в сознание, легонько похлопала Арсения по локтю, выше свою руку не осилила поднять.
      - Ага! - благодарно кивнул Арсений, покраснел вдруг... и сразу перевел взгляд на Славу: - Знаешь, даже странно, что Вика тебя не послала сразу, не отшила... даже не шарахнулась. Ну, то есть не отстранилась. Она раз, когда к ней одна девчонка подсела, рванула назад, на свободную... Но это давно тоже было. Теперь она поадекватнее уже. Похоже, ты ей сразу это... может, не запал, но зашел точно!
      Ксюша рывком сунула правую руку за спину, опять вспыхнула вся злостью, и пожалела уже о том, что Медведя-Кашу только что пожалела и даже почти погладила. А уж этот Всеслав - его поубивать вообще за все надо!
      - Только ты поосторожней, - продолжал Арсений. - Кроноцкий на нее давно запал по самое не хочу. Но тут у него все крипово - он ее, между нами, боится вусмерть... хотя крутой, и банда вся под ним. Он пытался подкатить, хотел ее парнем стать, но она - в сторону и что-то тогда ему сказала такое... Ну, не знаю, вроде не унизила там, не обидела, но он потом как пыльным мешком шарахнутый ходил. А сейчас это - типа статус кво... Ну, от того, что я с ней нормально общаюсь, Крона не корежит, тут он соображает - двум дефектным надо друг друга поддерживать. И он видит, что между нами никаких шур-мур. Так - типа дружба панды и аиста.
      "В точку! - восхитилась Ксюша. - Только не панда ты, а Балу реально!"
      Историю про одинокого человеческого детеныша Маугли, которому пришлось в одиночку выживать в таких опасных джунглях, она очень любила и не раз перечитывала.
      - Короче, лучше тебе на следующем пересесть от нее подальше. Советую сделать вид, что она сама тебя об этом попросила...
      - Теперь уже поздно отступать, - притворно вздохнул Всеслав, ничуть не дрогнув. - Позади - Москва...
      - Чего?! - выпучил глаза Арсений.
      У Ксюши, в отличие от всех прошлых первых сентября, в эту первую перемену между уроков, поле зрения по случившимся форсмажорным причинам оставалась узким, и она не замечала, что происходит за пределами их сначала четверки, а теперь - троицы. И удивилась, когда к ним прямо в этот момент подвалила компания Мальчиков Краше Цветов во главе с Кроноцким, который, однако, держался чуток позади, выслав вперед своих присных... И ей поначалу показалось, что они всё слышали и как раз дожидались, пока Арсений заговорит с этим долговязым новеньким красавчиком на щекотливую тему.
      Ближе подошел самый крепкий, коренастый такой и коротко, под ёж, стриженый. Он и заговорил с "армейским акцентом":
      - Чо, Каша, ты провел ему курс молодого духа? Он все просек?
      Арсений отвечал очень уверенно, он этой банды явно не боялся ни разу и даже заикался меньше:
      - Все путём, Галлон. Все б-будет норм.
      Галлон, он же Гальцев Костян, кинул взгляд в тыл, и оттуда подтянулся сам Крон, он же - Кроноцкий Влад.
      Крон вообще в упор не видел Всеслава. Он уже издали, как бы с разбега очень внимательно, остро вглядывался в Ксюшу. А Ксюше он сразу не понравился, потому что внешне чем-то все больше напоминал того урода, из-за которого, вернее из-за его отца-сидельца, ее отделали в кровь...
      - Шайба сойдет? - вдруг спросил он Ксюшу.
      И улыбнулся. Вот гад - очень мило, не холодно заулыбился!
      - Чего? Нафиг мне шайба? - сурово не поняла Ксюшу.
      - Ты же сама сказала, что Винт - не оригинально, - теперь уже, как показалось Ксюше, с улыбочкой эдакого высокого превосходительства, процедил Кроноцкий. - А на шайбу ты чем-то похожа. Ну, не на железную, а на хоккейную. Когда ее в ворота шваркнут. Агрессивная такая вся из себя, дерзкая... Так годится?
      - А просто Ксюшей меня звать не сойдет? - странно приветливо, но при этом холодно ответила вопросом Ксюша.
      Она сама удивилась своей изощренной интонации и... наконец-то снова немного понравилась самой себе.
      Крон хмыкнул растерянно, а потом улыбнулся еще дружелюбнее.
      - Хорошо, учтем, - сказал он. - Ксюша так Ксюша... В общем, ты ей годишься, наверно. Вике ты годишься, поняла? Только ты поосторожней с ней, ладно?
      За этими словами крылась прямо-таки трогательная забота Кроноцкого об эльфийке. Но теперь Ксюша уже знала подноготную тайных обстоятельств. И не удивилась тому, что все подряд призывали ее к осторожности в отношениях с уязвимой в нашем человеческом мире эльфийке.
       И вдруг Кроноцкий задал вопрос, который сбил Ксюшу с толку:
      - Ты-то себя кем в будущем видишь?
      "Что за подколка?" Ксюша пригляделась к Кроноцкому и опасности не заметила. И брякнула, что в голову пришло:
      - Психиатром-каскадером...
      Как ни странно, это можно было признать честным ответом. С третьего по шестой классы Ксюша вправду видела себя в будущем или циркачкой, типа воздушной гимнастки, или девушкой-каскадершей, исполняющей супертрюки в блокбастерах вместо хрупких звезд экрана. Но когда она перешла в старшую школу и жизнь вкупе с сознательным возрастом стали заставлять ее разбираться в себе и с собой и уметь оперативно оценивать окружающих, она увлеклась психологией, кучу книжек, напомним, успела прочитать... а потом мысли и до психиатрии дошли, потому что в этой науке для Ксюши тоже открывалось нечто экстремальное, с чем ей уже привычно было иметь дело.
      Никто не хихикнул на ее ответ. Даже Галлон. Все просто удивились и невольно погрузились в гипотезы о никому не известной гибридной профессии.
      Крон, на которого Ксюша продолжала смотреть слегка снизу вверх, не моргая, сдался первым:
      - Что за прикол?
      - Это не прикол, - уже подготовилась к ответу Ксюша: - Это психиатры, которые вместе с санитарами по крышам за психами гоняются. У них зарплата повышенная.
      И вдруг Крон расцвел:
      - Вот и ништяк твой есть! Пройдешь Черный Квадрат - и ты в классном чате.
      Ксюша сразу догадалась, что речь идет о посвящении новенькой. А вот что это за Черный Квадрат? Спросить она сдержалась - такой вопрос был бы явно воспринят как проявление робости-слабости.
      А тут и Арсений подлил масла.
      - Крон, там тренировка же нужна, - просительным тоном и с сильным заиканием проговорил он. - Это же... небезопасно.
      - Не бе, - холодно проронил Кроноцкий. - Мы ей все подробно покажем. Лучший маршрут, лучшие точки для прохождения. Там главное - не киксануть. А она не киксанет - по ней же видно.
      Хотя жизнь не сулила радужных перспектив, но Ксюша почувствовала себя уверенней... и более того, как ни странно, ее отношение к Крону против ее воли сдвинулось в лучшую сторону.
      - Ну, а ты, чувак? Чем родину порадуешь? - еще холоднее обратился Кроноцкий к Всеславу.
      Всеслав был немного выше него, но он взгляд не поднимал, даже опустил чуток, и получалось, что смотрел новенькому в подбородок.
      - Кинолог, - вполне мирно ответил Всеслав. - Кинологом я буду. - И таки добавил с многозначительной улыбкой: - Буду помогать психиатрам на земле - искать с собаками сбежавших психов по следу.
      Ксюша сурово промолчала.
      А Крон снова воодушевился. Даже позволил себе взор приподнять:
      - Супер! У моего дядьки вчера спаниель сбежал. Найдешь первым - и тоже прошел.
      - Кобель? Сучка? Сколько лет? Где пропал? - четко, серьезно вопросил Всеслав.
      - Кобель, - ответил Кроноцкий. - Лет... кажется, пять... А ушел в парке. Погнался за бродячкой вроде.
      - В Екатерингофе? - продолжал уточнять Всеслав.
      - Ну да. Где же еще? - Тон Кроноцкого становился, если не дружеским, то нейтральным.
      Екатерингофский парк был ближе всего к школе.
      - Хоть сейчас найду, - с безоговорочной уверенностью пообещал Всеслав. - Если урок пропустить... Или, если подождешь, то сразу после уроков. На спор - за час максимум!
      Все смотрели на новенького во все глаза. Было чему удивляться. Даже Ксюша про себя никакого язвительного комментария не выдала.
      - Сам напросился. - Крон снова резко похолодел до враждебности, даже не понятно почему. - После уроков пойдем. После часа на счетчик поставим. Усёк?
      - Без вопросов, - неторопливо, с достоинством кивнул Всеслав Волков.
      Тут и прозвенел звонок на второй урок.
      Те, кого дрыньк застал на этом месте, стали искать глазами эльфийку. Не найдя, двинулись к дверям класса китайского языка. И стали ее дожидаться, не входя. Четыре плюс один - это "старожилы", и двое новеньких - за компанию. Ксюша посмеялась в душе: "Точно принцесса! Свиты у нее прибавилось..."
      Было похоже, что эльфийка после одного места ускользнула вниз, в школьный двор, и теперь появилась слегка запыхавшаяся. Она виновато улыбнулась всем ее дожидавшимся и стремительно проскользнула сквозь свиту. А рыцари-придворные галантно пропустили следом за ней и Ксюшу.
      Картинка была - маслом. Учительница, она же уже до боли знакомая Ксюше завуч Дарья Михайловна, с иронично-недовольной улыбкой наблюдала все это представление. Видно, уже привыкла к церемониалу и не гневалась понапрасну. Аутичной наследнице польского княжеского рода позволялось... В конце концов, между моментом, как все, которые кроме свиты, уселись, и вхождением принцессы-эльфийки прошло всего секунд десять.
      Обменявшись с завучем взглядами, Ксюша виновато пожала плечами и решительно села рядом с Викой. "Фиг тебе, собачник!"
      - Спасибо! - шепнула Вика Злотовранская.
      - За что? - прямо обомлела Ксюша.
      - Ты все понимаешь, - загадочно пояснила Вика.
      Банда Кроноцкого, ввалившаяся следом, очень одобрила новую диспозицию. Крон, проходя мимо, даже большой палец Ксюше показал, и его тонкие черты, узкий и выступающий вперед подбородок, острый нос, близко посаженные глаза и длинная, колкая челка, прикрывающая левый, больше не вызывали у Ксюши чересчур праведное отвращение.
      Арсений глубоко вздохнул с показным облегчением... А вот Всеслав снова двинул Ксюше крышу, потому что совсем не удивился ее тактике, улыбнулся... и, проходя мимо в тыл, тоже тихо сказал "Спасибо!"
      Пол-урока Ксюша приходила в себя. Потом, вспоминая слова Собачника о том, что "отступать некуда" и "позади Москва", успокоилась: видно, он и вправду напрягся, но виду не подал, а она, Ксюша, его спасла... по крайней мере от слишком преждевременного конфликта.
      Учительница дернула ее всего пару раз, явно делая ей пиар вопросом "А как это будет на кантонском?". Первый раз Ксюша не сплоховала, а второй честно сказала "Не знаю"... и даже была рада тому, что понизила планку учительских ожиданий, а заодно планку зависти или там чего-нибудь вроде "Ей слишком много надо!"
      Дарья Михайловна кивнула понимающе и сказала, пожалуй, лишнее:
      - Ну ладно. Адаптируйся пока. Вспомнишь - подними руку и скажи...
      Урок уже шел к концу, и она напомнила про школьную традицию устраивать в конце четверти косплей по четырем великим народным сказкам Китая.
      - Новеньким - задание, - провозгласила она, повернув голову в сторону Ксюши и Всеслава. - Легенда о Белой Змее - ваша. Пишите сценарий, костюмы найдутся. - Она тут прикинула рост обоих и решительно добавила: - Или новые сделаем!
      Завуч считала Легенду о любви мифической Белой Змеи и простого смертного самой красивой, самой душещипательной древнекитайской историей.
      И тут неведомая сила подняла Ксюшу с места. Она сама от себя не ожидала, что начнет вот так включать Недовинченную прямо первого сентября в новой для себя школе. И сейчас она, кажется, впервые в жизни раздвоилась сама в себе и с удивлением наблюдала за той собой, которая раньше всегда пыталась сначала, то есть в начале учебного года, думать, а потом поступать, а теперь вот как с цепи сорвалась на ровном месте. Считай, второй уже раз!
      - Дарья Михайловна, простите меня! - выпалила Ксюша на путунхуа. - Ну, какая из меня Белая Змея!
      Вторую фразу она произнесла с четкой расстановкой, чтобы все поняли. И все всё поняли. Класс прыснул.
      - Я больше похожа на Рыжую Лисичку Фенцзю, - поспешила она продолжить, чтобы завуч не успела вклиниться. - Вот мы можем... (Она чуть не сказала - "с даосом Сифанем") с Арсением эту легенду разыграть. - Ксюша кивнула через левое плечо. - Она и веселее. Я даже сама могу сделать девять хвостов... - "Что ты несешь?!" - вопил внутренний голос. - Или ту сказку про любителей бабочек. Там тоже любовь. Там принцесса в парня переодевается. Мне это сейчас легко с моей короткой стрижкой. - И Ксюша для серьезности замысла добавила на русском: - Сойду за пацана без проблем. Правда, там все умирают, но ничего. Зато прикольно получится. Эту сказку мы можем... вон с Кроноцким разыграть - такая трагическая история выйдет с гибелью красавца.
      "Что ты творишь, подруга?!"
      - Правда? - Вопрос был выстрелом в Кроноцкого. - Сыграем нормально? Умрем красиво? Там не в обнимку, помнишь? Ты не бойся!
      "Это кто тут боится, дура?! Включи мозг уже!"
      Кроноцкого всего перекосило! Он вдруг покраснел, как рак... А в классе воцарилась могильная тишина.
      Ксюша снова повернулась к завучу и смело встретила ее взгляд, вопиющий: "Поберегись, бунтарка!"
      - Ну вот. Никто не "против", все "за", - все повышала градус наглости Высоковольтная Ксюша. - А Белую Змею отдайте вон Арсению и Вике. Она красоты неписанной и ростом подходит. Наверно, уже играла Белую Змею...
      - Нет... - донесся до Ксюши ошеломленный шепот эльфийки.
      И тут вдруг Ксюше наконец по полной программе страшно стало.
      И она вмиг сникла и пробормотала виновато:
      - Как-то так...
      А когда заметила краем взгляда, что Кроноцкий дико кривится и показывает ей кулак, даже с отчаянием протянула:
      - Извиняюсь... но я не Белая Змея от слова "совсем".
      И класс снова прыснул.
      За исключением Кроноцкого.
      Кар за вопиющее нарушение спокойствия на уроке не последовало. Завуч сделала вид, что еще раз, уже в сантиметрах и миллиметрах, измерила взором рост Ксюши сверху донизу и всплеск эмоций маленькой ученицы восприняла как проявление комплекса неполноценности, порождающего ее вызывающее поведение.
      - Бабочки так бабочки, - приняла она выбор, а вернее вызов Ксюши. - Только чтобы твоя бабочка порхала на уровне высшего пилотажа! Готова, Винчева, показать высший пилотаж?
      - Готова, Дарья Михайловна, - будто пробка из бутылки шампанского, аж подпрыгнула Ксюша и выдохнула с облегчением.
      - А ты, Кашеваров, готов к сказке про Белую Змею? - Так учительница показывала, что берет ситуацию под контроль.
      - Ага-а-а, - снова донеслось обреченно-протяжное из тыла.
      - Что ты все "ага" да "ага"! Нет такого слова в китайском! - рулила завуч уже на путунхуа. - Надо отвечать "так точно", как в армии. Как ответишь?
      - Нуо! - не сплоховал Арсений.
      - Так... А ты, Вика, - очень мягко обратилась завуч к эльфийке, называя ее по имени, а не по фамилии, дабы избежать, как догадалась Ксюша, излишней громогласности. - Сможешь? Возьмешься за Белую Змею?
      Ксюша сразу тут подумала, что раньше эльфийка не только не изображала Белую Змею, но и вообще в косплеях никогда не участвовала, была от них освобождена по состоянию психологического здоровья.
      - Я постараюсь, Дарья Михайловна, - журчанием священного родника донесся ее ответ. - У меня, наверно, может получиться.
      - Прекрасно! - искренне порадовалась завуч... а Собачнику с деланной небрежностью бросила: - Тебя, Волков, даже не спрашиваю. Ты ведь кого угодно в лучшем виде изобразить сможешь. Сразу видно, что прирожденный артист.
      - Ноу! - ответил тот и будто дохнул Ксюше в затылок раскалено.
      "С чего она взяла?!" - изумилась Ксюша насчет "прирожденного артиста" и призадумалась.
      Урок продолжился.
      А спустя не больше полминуты Ксюша получила целых две записки. Первая - по обыкновению, заглавными буквами: "СПАСИБО!" А вторая - уже знакомым округлым почерком с наклоном влево: "Спасибо!"
      Как будто сговорились все не давать Ксюше перевести дух и уложить первые впечатления от нового класса ровным таким штабелем.
      Но и звонок не подействовал на Ксюшу, как ватка с нашатырным спиртом на обморочную девушку. Потому что завуч сказала во всеуслышание:
      - Все свободны... а тебя, Винчева, я попрошу на минутку остаться.
      Ксюше показалось, что где-то она уже слышала эти роковые слова. И она приготовилась к худшему.
      И опять просчиталась.
      Завуч не сделала ей выговора, а попросила... об одолжении. Причем с похвалой!
      - Вот что, Ксения... - начала Дарья Михайловна с положенной ей твердостью, но продолжила почти вкрадчиво. - Тебе бы в будущем на психотерапевта поучиться.
      От такой оценки ее наглости, у Ксюши сердце подпрыгнуло и полыхнуло жаром.
      - Похоже, тебе удалось пробудить Вику от ледяного сна, полного страхов, - сказала завуч. - Будет прекрасно, если ты с ней подружишься, и она, наконец, откроется миру. Только теперь будь поосторожней.
      - Я понимаю, Дарья Михайловна, - невольно поспешила Ксюша: уже столько народа успело призвать ее к осторожности, и никто еще не задел за живое... кроме разве Собачника, но с него был особый спрос.
      - И давай больше без этих резвых инициатив, - попросила завуч. - Сдерживай себя... Чтобы не зайти слишком далеко слишком рано.
      Последнюю фразу завуч проговорила с проницательным прищуром и таинственной улыбкой, что сильнее всего подействовало на Ксюшу. Она снова пошла на перемену в недоумении и смятении...
      
      
      Глава Шестая
      От полосы препятствий к тайнам Молвинского столпа
      
      
      - ...Ты мазохистка, да? Правда, умереть хочешь?
      Кто бы сомневался, что он скажет это вот так и никак иначе - с ледяным взором красивых - ну да, красивых, и что? - серо-голубых глаз и с надменной улыбочкой-змейкой.
      Ксюша тоже умела просверлить глазами противника от его зрачков до затылка.
      На этой перемене Крон подошел к ней сам, первым, но все равно обставил сцену с размахом: его присные выстроились в шеренгу за спиной Ксюши так, что больше никому не подойти и на три шага.
      - А если да, то что?
      - Так тебе не повезло, - как-то чересчур торжествующе ухмыльнулся Крон. - У нас буллинг под запретом, ты школой ошиблась. Но если будешь нарываться, то неприятности, канне-ешн, огребешь... Асимметричные.
      "Словечки всякие тоже знает!"
      И Крон отвалил, не прощаясь... Но через пару шагов бросил через плечо:
      - А косплей с бабочками принят. Если Черный Квадрат пройдешь... Мне интересно, кто из нас первым умрет...
      Какой был следующий урок, у Ксюши вообще не отложилось в памяти. Отдельные краткие эпизоды потом порой вспыхивали, как китайские фейерверки в ночном небе.
      Запомнила, как всей тройкой к ней подвалили на следующей перемене три полненькие такие отличницы. Ксюша, себе на удивление, угадала: они - компания! Уму непостижимо! В одной прошлой школе две таких дружили против всех, а в остальных школах, сколько бы их ни было, сидели в разных углах, возглавляя свои маленькие стаи. А эти чуть не хором пригласили Ксюшу в их... "влог-группу научного рэпа"!
      - Ты такая особенная! Прическа класс! Не красилась? Да как она может краситься с такими суперскими веснушками!.. Мы вместе будем смотреться обалденно! Просмотры поднимем - ты не представляешь насколько. Мы и так тысячники. Короче, давай присоединяйся! По субботам это у Арса в его киберцентре, там есть караоке-комнаты. А ты с ним уже чики-чики. Он тебе карточку постоянного посетителя сразу выдаст. Ты только попроси. Ты ж ему понравилась - всем видно!
      Кожа на Ксюшином лице теперь уж и вовсе раскалилась докрасна... Только веснушки, может быть, немного скрывали этот ужас!
      - Я подумаю...
      - А что тут думать! Включайся.
      Ксюше послышался треск электричества.
      - Ой, девочки! Осторожней! У меня волосы дыбом, да?
      Шесть удивленных глаз, из них две пары - с увеличением за линзами очков:
      - Да... как будто веником встают...
      - Сейчас вас может молнией ударить. Разбегаемся!
      И она отскочила в сторону первой.
      Девчонки только пару мгновений стояли в оцепенении.
      - Короче, мы ждем тебя! - словно издалека, хотя были вблизи, громко прокричали они, уже совершенно уверенные в ее согласии.
      Интересная мысль пришла потом, уже поздно вечером, перед сном: "Надо их просто предупредить, что мое электричество может спалить им всю аппаратуру!" Но тут внутренний голос вдруг опять предательски шепнул: "Не спеши! Может, и вправду клёво у них".
      Повернувшись назад, Ксюша чуть не боднула Вику-эльфийку. Та стояла рядышком, хоть совсем вот не ниже травы, но тише самой тихой воды... и словно невидимой прикинулась. Ведь отличницы даже ни разу не посмотрели на нее, в ее сторону.
      - Ой, прости! - повинилась Ксюша и подумала: хорошо, что не отскочила прямо в странную новую подружку, не сшибла ее с ног, а то она как тростинка - переломилась бы.
      - Ничего страшного, - зашелестел, зажурчал сверху голосок Вики. - Я тебе завидую. Тебе так со всеми просто.
      - Ох, знала бы ты, чего стоило мне по жизни это "просто"! - от всей души простонала Ксюша. - Каких синяков. И сколько!
      И тут же охнула еще раз, уже про себя: "Тьфу ты! Лучше бы Каша не говорил мне про ее брекеты!"
      И стала оглядываться:
      - А где Арс-то?
      Хороший способ сменить тему!
      - По-моему, он смутился... Ты на него сильное впечатление произвела, понимаешь? - очень искренне сочувствовала Вика Арсению, а потом констатировала еще тише: - Что-то и Слава пропал куда-то. Тоже чего-то испугался.
      Ксюша хотела прямо сказать эльфийке: "Понятно чего... Хоть он и котяра по натуре, этот собачник, но как представил тебя, Викуня, в роскошном древнем одеянии ханьфу династии Тан, так и струсил", а вслух сказала:
      - Ты в белом ханьфу просто... просто запредельно красива будешь! - И невольно добавила такое, чему опять же сама и удивилась: - Я готова твою служанку сыграть, хоть шлейф подержать...
      И похолодела... потому что увидела, как на глаза эльфийки наворачиваются слезы и та заулыбалась так судорожно, будто ее Ксюшиными токами в губы ударило.
      Хорошо, что тут звонок на урок прозвенел, а то бы Ксюша совсем не знала, что делать и что еще сказать.
      Вот поэтому, наверно, от беспорядка в чувствах она и не запомнила совсем, что это был за урок. А после него была практически родная для Ксюши физра. И фирменный школьный спортивный красненький костюмчик, приобретенный парой дней раньше, очень Ксюше понравился. Погода стояла солнечная, куда теплее, чем утром, и физрук вывел класс на обширную школьную площадку.
      Ксюша первым делом обратила внимание на вполне себе эталонную армейскую полосу препятствий, только немного облегченную, уменьшенную по высоте препятствий и сглаженную в углах. "Вот бы ее сейчас пройти, мозги прочистить!"
      На радость Ксюше физрук объявил легкую пробежку, за которой как раз и пообещал полосу:
      - За лето расслабились, раскисли, - гремел он сержантским басом. - Пора форму подтянуть.
      На третьем кругу пробежки физрук - звали его Андрей Федорович, "Фёдор" - окликнул Ксюшу и жестом позвал ее подойти.
      - Это ты новенькая в "бэшке"? Напомни, как тебя?
      Ксюша представилась.
      Секунды три-четыре "Фёдор" глядел на Ксюшу оценивающе.
      - Так... Вижу, что тренированная. Дышишь нормально. А что стоишь так? Дзюдо занималась?
      - Никак нет, - отчеканила Ксюша. - Муайтаем... и джиу-джитсу немного.
      - Ты что, в кадетском училась, так отвечаешь? - приподнял брови физрук.
      - Никак нет. Но занималась с ними.
      - Угу... - задумался физрук. - А еще чем занималась?
      - Рукопашкой... немного, - ответила Ксюша, решив все не перечислять.
      Вот это физруку не понравилось. Он отмахнулся:
      - Про рукопашку мне даже не говори... Ко мне в секцию кунгфу пойдешь?
      Отказываться было нельзя!
      - Так точно!
      Физрук даже хохотнул гулко. И вздохнул:
      - Ну, не знаю, кого тебе в пару на полосу ставить. Девчонку бессмысленно. Еще обидится в первый твой день... Парня. Можно Гальцева, но ты же и его унизишь, да?
      Хитро проверял физрук юную спортсменку на моральные качества.
      - Но поддаваться же не стану, - приподняла плечи Ксюша и применила тактику обхода. - А если он поддаваться станет, еще подумают, что уже запал...
      Ксюша сделала паузу, глядя вверх, прямо в глаза физруку. Похоже, он на мгновение опешил от такой прямоты. Тут и пора было брать быка за рога!
      - А поставьте со мной, Андрей Федорович, тоже новенького. Вон он бежит. Высокий, чернявый такой.
      Физрук выцепил взглядом из вереницы бегунов Всеслава, присмотрелся к нему.
      - Так он тоже по легкой атлетике явно тренирован... Мышца крепкая, сухая, - оценил он парня. - Но в одном его шаге три твоих будут. Забор, лестницу и стену с проломами он на раз возьмет. И у вас такая разница в росте... Не боишься, что смешно получится?
      В глазах Ксюши такие молнии сверкнули, что аж отразились искрами в глазах учителя.
      - Все понял, - кивнул физрук. - Значит, пойдешь с ним.
      Он предупредительно поставил пару новеньких в очередь последними. Ксюша, столь же предупредительно отсев на скамейку подальше от Всеслава, взяла на себа роль хладнокровного зрителя. Но чувствовала какую-то смутную тревогу ... И вдруг поняла, что за тревога, когда стало ясно, что физрук ни в какую пару не поставил Вику. Он вообще освободил ее от полосы и даже отправил погулять к школьному садику, граничившему со спортплощадкой. Похоже, что физрук отеческую заботу проявлял об эльфийке, зная о ее проблемах. И вот тревога утихла, Ксюша облегченно вздохнула и поняла, что теперь у нее действительно есть подруга! И у эльфийки тоже теперь есть не просто подруга, а защитница! И так на душе тепло стало!
      А еще Ксюша опустила глаза, когда на полосу вышли Кашеваров и Гальцев-Галлон. Ее душа вдруг начала сильно болеть за Арсения, обреченного на неуклюжий проход по полосе и гарантированное поражение. Однако уже через несколько секунд после старта, она с удивлением и радостью постигла, что все искренне болеют именно за Арсения. Класс скандировал: "КА-ША! КА-ША!" Она подняла глаза и тоже стала верным чирлидером Медведя Балу, он же даос Сифань. А еще больше удивилась, когда увидела, что и Кроноцкий истошно орет "КА-ША! КА-ША!"
      Арсений тут заметил, расслышал в общем классном хоре голос новенькой - а орать Ксюша умела, - глянул в ее сторону и словно переключился с третьей на шестую передачу. Он все равно проиграл, но всего 5-6 секунд, а Галлон уже встречал его на финише, перейдя на его дорожку и подняв руку для дружеского хлопка ладонью в ладонь. Эта школа все больше нравилась и все больше удивляла Ксюшу.
      А потом... Потом перед полосой Ксюша так и предупредила Всеслава:
      - Будешь поддаваться, и ты - труп!
      Всеслав ответил неожиданно холодным тоном и с хищным прищуром:
      - Я бессмертен!
      У Ксюши ёкнуло сердце, и она поняла, что сейчас соревнование с Собачником будет и вправду не на жизнь, а на смерть!
      Как ни странно, в лабиринте Ксюша обогнала противника: казалось, тому именно рост мешает проворности между более низких по сравнению со стандартом железок. Но уже сразу после преодоления забора он нагнал Ксюшу: ей-то пришлось прыгать на забор и подтягивать все тело, а он сразу схватился руками за верхний край и легко перемахнул. На разрушенном мосту, что представлял собой скошенный ряд спортивных бревен, Всеслав ушел вперед. Потом на поднятой горизонтальной лесенке, которую надо было пройти, на весу перебирая перекладины руками, Ксюша почти догнала его. И только тут у нее прорезался слух, и она услышала скандирование класса: "КСЮ-ША! КСЮ-ША!" Очень было похоже на "КА-ША!" Она невольно бросила взор в сторону - и сразу заметила среди болельщиков Вику, голос которой, конечно, глухо тонул в общем хоре. И она тоже включила следующую передачу... Однако на разрушенной лестнице Всеслав снова ушел вперед, и только странно замешкался, словно застрял в проломе низкой стены. Но все равно догнать себя не позволил.
      Победитель решил взять пример с Гальцева и дружественно встретить соперницу на ее дорожке протянутой к ней вертикально открытой ладонью. Не ответить на такой примирительный жест было бы совсем неприлично. Но ничего не могла со своим сердцем поделать Ксюша: оно ёкнуло, когда она подняла руку
      - Поздравляю! - с достоинством сказала Ксюша.
      Поражение не огорчило ее. Даже мелькнула мысль, что оно только повысит ее рейтинг в классе. Так что все путём!
      - И ты молодцом прошла! - уважительно заявил Всеслав.
      Их ладони встретились.
      Ладонь Всеслава показалась ей горячей, как сковородка. Дыхание перехватило!
      А парень и вовсе отскочил:
      - Ух, стрекаешься током, весноватка!
      Было горячо, а тут как морозом арктическим накрыло! Он назвал ее... КАК? Только тогда голос был другой...
      - Как ты меня назвал?! - наконец, выдавила Ксюша, тоже отступив на шаг.
      - Как? - будто удивился сам Всеслав. - А! Весноваткой? Так в старину красивых девушек с веснушками называли... - И пару секунд помолчав, добавил, словно замечая, что девчонка ему не верит. - Ну, это слово я от деда слышал. У нас в деревне соседка такая есть. Но она уже в возрасте...
      Ксюша слушала его в тумане сознания. "Это самое... Но голос другой! Совсем другой!"
      За это время к ним успел подойти физрук, с трудом сдерживавший воодушевление:
      - Поздравляю! Обоих! Удивили. Новые рекорды школы! Для мальчиков - на пятнадцать секунд быстрее, а для девочек - на целых двадцать! Через три недели городские соревнования по полосе. Приказываю в них участвовать.
      И со значением посмотрел на Ксюшу, так что ей оставалось взять себя в руки и отчеканить:
       - Есть!
      А Всеслав:
      - Да!
      - Это что еще за ответ не по уставу? - полушутя возмутился физрук.
      - Так в допетровской армии отвечали, Андрей Федорович.
      Физрук немного подумал:
      - Ладно, военный историк. Принято!
      - Разрешите идти? - спросила Ксюша.
      В общем, она постаралась скорее слинять подальше от Поводыря Крупных Собак, который снова и сердце ей взбаламутил, и мозги.
      Сразу после уроков был школьный обед. Кто бы сомневался в том, что и тут будут царить китайские традиции: подносики с кучей отделений, рис, шпинат, кусочки рыбы и все такое. И палочки - куда ж без них!
      - Честно говоря, я никогда не любила китайскую кухню, - тихо-грустно призналась Вика, уныло ковыряясь в рисе и цепляя по две рисинки в рот.
      - О, как я тебя понимаю! - всю душу раскрыла Ксюша. - У меня ма вся насквозь китайская. Боюсь, как бы пластику век себе не сделала, чтобы совсем в ханьцы... типа в ханьки податься. Спасаюсь папиными котлетами, когда совсем невмоготу.
      Ксюша выдохнула, но тут же снова напряглась: к столу танком подъезжал Галлон.
      - А где этот кинолог долговязый? - гулко вопросил он.
      И вправду спохватилась троица - Арсений тоже подсел к ним - и заоглядывалась. Всеслав пропал, нигде не было его видно.
      - Не знаю, - пожала плечами Ксюша. - Он мне не докладывается.
      "Но вообще, хорошо, что его тут сейчас нет. Хоть не давишься!"
      - Он что, слинять с задания решил? - бухтел дальше Галлон. - Ты его предупреди. На счетчик поставим - всех собак будет искать по объявам на районе.
      - Сами предупредите, когда увидите. Я ему не нянька. - И тут Ксюша включила электричество на всю катушку: - И запомните: я не его девушка, а он - не мой парень. Поэтому нечего меня о нем спрашивать. И никогда им не будет!
      Ну, что уж: прозвучало громом небесным на всю школьную столовку. Молнии маленькие, конечно, сверкнули, но в свете солнечного дня их никто не заметил... Кроме эльфийки. Поразительная тишина тотчас воцарилась в шумной школьной столовке.
      Ксюша чувствовала, что замершие Арсений и Вика смотрят на нее во все глаза и... и обоим на самом деле радостно - каждому по-своему. Оставалось только унять собственное бушующее сердце.
      Галлон разинул рот, помялся еще немного и, бросив "Ну, я предупредил!", удалился к своим.
      - Круто ты их! Восхит-тительно п-просто! - Арсений продолжал беспардонно восхищаться Ксюшей.
      Главное, что Ксюша стала к этим комплиментам привыкать и не дергаться лишний раз. И тут Арсений прибавил сведения, может быть, и важные по существу, но никак не уместные. Перестарался!
      - Ты вообще Крона не опасайся. Он адекватный. Просто он один у матери. Она одна его воспитывала. - Он стрельнул взором в Вику и тут же перевел взгляд на Ксюшу. - Она медсестра у него просто. Ну, не очень-то семья обеспеченная. Ну, вот он тут себя и ставил с самого первого класса. А так он адек...
      - Кончай эти сплетни, Каша! - прямо рассердилась Ксюша, жестко перебив парня. - Я сама разберусь, лады?
      - Извини, - сник Арсений. - Я просто хотел... чтобы ты не напрягалась.
      - А я и не напрягаюсь, - стрекала высоковольтным взором Ксюша. - Я таких Кронов по жизни, знаешь, сколько уже повидала? И всем мало не показалось! - И разжала хватку, ведь Арсений тоже был нормальным парнем и будет, наверно, хорошим приятелем... пусть, может, и ненадолго. - Ладно, проехали!
      ...Всеслав Волков никуда не делся. Не из трусливых дезертиров он был, надо было сразу понимать. Он встречал класс на выходе из столовой, лицом к лицу - весь в черном, высокий, с непроницаемый выражением - ну, прямой Черный Жнец, ждущий свою жертву!
      Ксюша невольно выдохнула с облегчением, увидев его, - и тут же удивилась своему чувству: "С какого перепугу, подруга?"
      Всеслав теперь был в том же черном джинсовом костюме и черных кроссовках, как и тогда в Михайловском саду при знакомстве. И, наверно, именно поэтому он улыбнулся Ксюше по-особенному:
      - Не люблю я эти школярские трапезы, - сказал он. - Успел домой забежать - тут недалеко я живу. И вот еще за этой безделицей.
      Он обращался, глядя исключительно на Ксюшу, и только ей протянул маленькую, короткую деревянную дудочку и дырочками.
      Тем временем, класс обтекал его со всех сторон, как река обтекает большой валун посреди русла, но заинтересованная часть коллектива осталась вокруг "валуна".
      Ксюша в руки этот странный предмет не взяла.
      - Пригодится, - сказал Всеслав и повел головой. - Все тут? - Он прищурился, на мгновение остановив взор на Галлоне. - Ну, пошли!
      Школа была возведена в результате капитальной реконструкции одного из старых заводских зданий на набережной реки Екатерингофки, напротив парка по ту сторону речки, и путь до парка быстрым шагом занял немного времени. Однако Всеслав решительно, широко шагая, двигался дальше по Лифляндской улице, пересекавшей парк.
      - Ты чо, уже знаешь, где он сидит? - подал сбоку голос Галлон явно с подачи лидера. - Тебе что, не надо знать, как его кличут?
      - Все потеряшки приходят к Молвинскому столпу, - даже не поворачивая головы, уверенно заявил Всеслав. - Потому что там пахнет костями коня его величества Петра Алексеевича.
      Такие сведения напрочь отшибли у всей компании желание задавать еще какие-то вопросы, и вообще шутить и прикалываться по дороге. Все, кто знал, сразу вспомнили пугающую мистику Екатерингофа... и то, что, по преданию, царь Петр Алексеевич велел устроить погребение своему любимому коню в том месте, где с 1824 года стоит Мольвинская колонна из красного гранита.
      Дошли до колонны.
      - Оставайтесь на дороге, - строго повелел Всеслав и добавил непонятное: - В цивильном поле... А лучше еще и уши заткните. Ближе не подходить. Будет сильно резонировать.
      И он двинулся к столпу. Компания, включая банду Крона, осталась у дороги отаркой слегка оробевших овечек.
      Всеслав обошел столп, потом и через его цепную ограду перешагнул. Встал на вторую ступень постамента, повернулся спиной к столпу, а лицом - к реке... присел на корточки... и поднес дудочку к губам.
      И вдруг словно отовсюду стал нарастать вой. Не собачий, не волчий... Так, наверно, кошка могла бы почти не своим голосом завыть, если бы очень дружила с дворовым псом и стала учиться выть вместе с ним на Луну. Громкость нарастала, нарастала и стереофония... и вот, как и предупреждал Всеслав, ребята вправду стали хвататься за головы, зажимая ладонями уши.
      Вой вдруг резко оборвался... но в ушах у всех еще продолжало тонко звенеть на уровне почти что ультразвука. И сквозь этот высокий, внутренний, прямо-таки мозговой звон, стал прорываться веселый лай. Он нарастал, приближался...
      Откуда ни возьмись к столпу неслись две собаки - спаниель и джек рассел.
      Ребята заворожено глазели, как оба кобелька подбежали к парню в черном и стали на него прыгать, будто их обоих сам хозяин нашел, а они, дурачки-потеряшки, по нему жутко соскучились.
      Всеслав неторопливо перешагнул цепь и подошел к компании. Песики к нему как прилипли.
      - Твой спаниель? - спросил Всеслав Влада.
      - Не мой, дадькин, - буркнул он.
      - Точно? - попустил Всеслав ехидцу в вопрос.
      - Ну, точно. Чего тебе еще? - брыкнулся Влад, признавший, что задание выполнено на двести процентов.
      - Забирай его, - Всеслав величественно повел рукой от спаниеля в сторону Влада...
      ...и спаниель тут же подбежал к племяннику своего хозяина.
      - А этого разгильдяя я с собой забираю, - сказал Всеслав и опустил глаза на джека рассела. - Понял, разгильдяй?! Шаг вправо, шаг влево - в мешок и в реку. Внял?
      Джек рассел явно внял до мозга своих собачьих косточек и весь сжался-присел у ноги Всеслава.
      - Так, всё! Мне еще сегодня надо его хозяина найти, - поднял глаза Всеслав. - Всем пока! - И снова псу: - Бегом за мной, шаварышка!
      И оба легкой трусцой побежали не в сторону Обводного, а - в противоположную...
      Компания, пребывая в растерянном молчании, еще долго смотрела ему вослед. Ксюша повернула голову вправо, потом влево. Компания имела вид разгромно проигравшей команды.
      - Фигассе! Что это вообще было?! - первым оклемался Арсений и возгласил даже без запинки.
      - "Чего-чего"? - мрачно хмыкнул, даже не поглядев на него, Влад Кроноцкий. - Видно же сразу - семейный бизнес такой. Наверное, еще дед его эту хрень сделал. Можно нормальные бабки этой свистулькой поднимать, если за объявами о потеряшках следить. Ты видел, какая джинса на нем? Лейблы видел? И не паль, зуб даю.
      Ксюша решила рот не открывать по поводу еще одного прибыльного бизнеса Собачника, о котором знала.
      - Кончаем вечеринку, - объявил Влад. - Разбегаемся. - Он ткнул пальцем в Ксюшу. - Завтра тренировка. Готовься. Велосипедный шлем есть?
      Ксюша помотала головой: при переездах таскать с собой велик было неудобно, а скидывать его на интернет-продажу и на новом месте новый покупать хороший - жаба душила... Да и не любила она велики от того... что свои ноги короткими считала - странные мысли, согласитесь!
      - Принесу... - пообещал Влад. - Но это уже на проход. А налокотники?
      - Есть, - кивнула Ксюша.
      Налокотники у нее остались со времен короткого увлечения скейтом. И она их, как память, брала с собой.
      Влад перевел лидерский взгляд на Галлона:
      - Ты знаешь, что еще сегодня за тобой.
      - Не вопрос, - подтвердил свою обязанность Гальцев.
      Влад посмотрел на спаниеля, на удивление, тихо сидевшего у его ноги... и решил не рисковать: поднял его с земли. А потом махнул всем рукой:
      - Тогда всем чао!
      И, зыркнув на Вику, а потом и со значением - на Ксюшу, пошел в ту же сторону, в ту же даль, в которой уже давно растаял Всеслав Волков, а тем более маленький разгильдяй-шаварашка.
      Компания стала рассасываться без обнимашек. А Вика шагнула чуть ближе ко Ксюше:
      - Пойдем ко мне в гости. Пообедаем, - тихо пригласила Вика новую и, наверное, единственную за долгие годы подругу.
      - Да я сыта уже, - не подумав, брякнула Ксюша.
      - Ну, пожалуйста, - прошелестела эльфийским голоском Вика. - Ты же говорила, что тебе китайская кухня дома надоела. А у нас сегодня консоме уже готово. Мама замечательно делает. Она поздно будет. Посидим вдвоем. Ну, пожалуйста!.. Да, забыла, еще бланманже готово! Пальчики оближешь!
      У Ксюши мозги встали на место. Она и совет завуча вспомнила, и совет Крона насчет дружбы с эльфийкой. На нее, Ксюшу, возлагалась теперь серьезная ответственность! И, между прочим, интересная... Да и таинственное консоме стало манить. А уж бланманже-то! Ксюша осторожно сглотнула слюну.
      - Ну, если бланманже, - засияла она. - Я только маме позвоню.
      Спустя пару минут необыкновенные подруги - цапля и синичка - двинулись по направлению к Обводному.
      И тут Ксюша заметила, что Галлон неторопливо и с независимым видом потянулся за ними.
      - А чего-то он? - тихо спросила Ксюша и кивнула за плечо.
      - Да это Влад его ко мне охраной приставил, - обескуражила Ксюшу Вика. - У меня ж... инцидент был когда-то. - И она стала рассказывать уже известную Ксюше историю про ограбление с унижением.
      Ксюша ахала, делала страшные глаза.
      - В общем, все как-то узнали.. - вздохнула Вика. - Ну да. Я же в клинике тогда лечилась... Ну вот. Ну, я не против. - И она тоже кивнула назад за плечо. - С ним действительно спокойнее как-то. Он до парадного, а потом уходит, не прощаясь. Он вафли и печенье домашние любит. Я ему, когда мама делает, иногда выношу кулек... Только это большая тайна! Он с меня слово взял. А то его Влад убьет.
      Слушая про эти чудеса, Ксюша даже вспомнила бабушкино "Чудны дела Твои, Господи!"
      И не сдержавшись, проронила:
      - Знаешь, я все-таки тебе завидую!
      - А я - тебе! - очень искренне прошептала Вика.
      
      
      Глава Седьмая
      Между ними, девочками... сплошные чудеса!
      
      На Набережной Обводного канала сели в автобус в сторону Лиговского. Галлон зашел в салон после девчонок и сразу же с отсутствующим видом переместился в другой его конец. На них он не посмотрел ни разу. "Крутые у них правила!"
      Ехали недолго, вышли на перекрестке у старинного, длинного пятиэтажного дома с башенкой на углу. Через подворотню, показавшуюся Ксюше целым тоннелем, прошли в довольно обширный ухоженный дворик. Ксюша не оглядывалась, но почувствовала, что, как только они вступили в сумрак подворотни, Галлон резко подтянулся почти вплотную...
      - А если ты поздно вечером возвращаешься? - не выдержала Ксюша, когда уже вышли в свет двора.
      - А я никогда ниоткуда поздно не возвращаюсь, - без грусти ответила Вика. - После школы - сразу домой. Мне дома хорошо.
      "То-то ты такая бледнющая вся!.. Ну, я тебя вытащу, погоди!"
      У двери подъезда Вика красиво, как лебяжьим крылом, взмахнула правой рукой вверх.
      - Если я так делаю, то всё, печенек и вафель сегодня не будет. Не оглядываемся, не прощаемся. Это главное правило.
      "Уже просекла я ваши правила общения орков и эльфов!"
      Вступили в очередную полутьму - древний подъезд, где отчетливо и затхло пахло жареным луком.
      "Его сто лет назад, что ли, жарили!"
      Шурк-шурк кроссовками по стершимся ступенькам.
      - А если печеньки есть? - наконец, не вытерпела Ксюша, и голос ее словно завихрился по стенам в вышину.
      - Если печеньки, то вот так.
      Вика странно поболтала внизу левой кистью, не поднимая руки, - будто кошечка отряхивала лапку.
      - Тогда что? - потребовала Ксюша подробностей.
      - Тогда он ждет. Но тоже потом без "спасиба" и "до свидания".
      - Ошизеть можно от ваших порядков! - Ксюша постаралась вложить в свое возмущение долю шутки-прибаутки и вспомнила сказку, которую читала ей давным-давно бабушка. - Королевство Кривых Зеркал тут у вас!
      - Что вроде него, - усмехнулась Вика.
      Вот и дверь ее квартиры. Тоже древняя, крашеная раз сорок, поскольку темная краска уже напоминала корку давно засохшей ржаной буханки.
      Ксюша заметила старинный звонок-вертушку.
      - Работает? - полюбопытствовала она.
      - А как же! Хочешь, поверти, позвени. Никого не разбудишь. - И Вика хохотнула так, будто постучала ложечкой по высокому бокалу.
      Ксюша прикинула, что придется почти на цыпочки вставать, чтобы дотянуться до звонка, и раздумала:
      - Потом как-нибудь.
      А дальше снова словно фокус показывали гостье. Вика вытащила из рюкзака два длиннющих ключа на брелке, сделанном вроде бы из яшмы, и с сосредоточенным видом похрумкала сразу обоими в глубинах замка, вставив глубоко-глубоко и притом тоже одновременно в две замочные скважины... Но и это было не все! Рядом с дверью висел допотопный почтовый ящик. Хозяйка изящным движением руки подтолкнула его вверх - и он отворился весь вправо, как дверца, обнажив на стене мерцающий светодиодами электронный замок!
      Ксюша наблюдала, затаив дыхание.
      И вот она оказалась внутри квартиры такой старинной, в каких не бывала сроду!
      Вика включила свет - и Ксюша ахнула! Даже руками себя обхватила!
      Холл-прихожая занимал площадь в две трети школьного класса, а его стены украшали большие картины в толстенных, резных золоченых рамах. Картины были явно очень старинные, со всякими мифами и легендами Древней Греции. Ксюша узнала только Персея, спасающего Андромеду из пасти кракена-ктулху. Она подобную роскошь искусства только в Третьяковской галерее видела, когда в Москве была, а до Эрмитажа так и не добралась - будь неладна та туча со всеми ее молниями!
      Ксюша в этом так и призналась, когда вновь обрела дар речи!
      И мысль добавила: "Так вот для чего тут такие замки!"
      - Здесь копии, - не стала нагонять цену честная хозяйка. - Но хорошие. Им по сто пятьдесят лет, а то и больше. Наследство. От прапрадеда еще. Он меценатом был. Кроссовки можешь не снимать... Мы так тут ходим. А потом пару раз в месяц родственница приезжает одинокая. Она любит убираться тут.
      Еще в прихожей, освещенной бронзовой люстрой с полупрозрачными плафонами, стоял высоченный платяной шкаф с резным карнизом. Этот шкаф тоже приходился ровесником местной живописи вместе с пузатым инкрустированным комодиком на гнутых ножках и часами на нем. Вокруг циферблата сияло массивное золоченое скульптурное изображение какой-то древнегреческой почти обнаженной пары - бога и богини.
      Оставив рюкзаки на витиеватых деревянных крюках вешалки, девочки прошли сразу в ближайшую комнату - кухню. Техника на ней была очень современная, блестевшая черной дороговизной фасадов. Шкафы тоже были современные, но под старину - дубовые резные. Но зато Ксюша полюбовалась старинным, темного дерева буфетом с винтовыми балясинами и резными фигурками ангелов. Именно из этого буфета Вика достала, конечно же, старинные тарелки - "Это кузнецовский фарфор, Ксения!" и серебряные приборы с вензелями.
      - Так, это неси в соседнюю комнату, в гостиную на стол, - сказала Вика. - А я займусь консоме. Еще не остыл, мама его днем готовила. Эсэмеску прислала.
      Ксюша невольно подождала, - жутко интересно же! - пока Вика раскутает кастрюлю, оставленную на плите, осторожно потрогает ее длинным пальчиком и скажет:
      - Как раз нужная температура! Уноси тарелки.
      Покинув кухню, Ксюша локтем надавила на хитро завитую ручку двери в гостиную, вошла с посудой и... снова оцепенела-обомлела! Прямо на нее от противоположной стены смотрел буфет, перед которым кухонный буфетик выглядел, как хижина бедняка перед королевским дворцом. Все дверцы этого буфета светлого дерева, занимавшего почти всю стену, были в резных сюжетах на охотничьи темы. А еще на эти же темы - Ксюша сразу поверила, что они золотые! - на дверцах среднего яруса сверкали металлические накладки с чеканкой.
      - Красивый, да! - успела подойти Вика и не удивиться впечатлению гости. - Все гости всегда восхищаются. Датская королевская мануфактура!
      Она поставила на стол старинную супницу, из которой, сквозь боковое отверстие в крышке, торчал потемневшего металла половник.
      - Давай, раскладывай, и садимся, - сказала Вика и осторожно спросила: - Знаешь, как раскладывать?
      Теперь Ксюша обратила внимание на круглый стол, у которого по диаметру стояли только два массивных резных стула с башенками на спинках. "Вот оно что! Мама и дочка... королева и принцесса. И больше тут никого!"
      По перпендикулярному по отношению к "линии стульев" диаметру на столе стояли уже заплывшие подсвечники с хорошо потрудившимися свечами.
      - Еще светло, конечно. Но давай зажжем, - предложила Вика. - Так приятнее будет.
      - Угу! - кивнула Ксюша, про себя: "Обед при свечах, подруга! И рассказать некому!.. Интересно, ма заценит?"
      Уже когда расселись, Ксюша наконец и стены окинула взглядом. Они все были завешаны живописью, но куда скромнее по размерам и по рамам. В основном, натюрморты. И немного пейзажей.
      - А вот тут поценнее коллекция, - ничуть не хвалясь сокровищами, сообщила Вика. - Есть интересные подлинники. Вон тот этюд Поленова... - Она указала пальцем, но в какую картину точно, Ксюша даже не определила, потому что там мелкие полотна висели вплотную друг к другу. - А еще - Шишкин... Вон он!
      Прозрачный бульончик с половинками сваренного вкрутую яйца на Ксюшу особого впечатления не произвел...
      Она исподлобья глянула, как отрешенно, плавно и... да, типа аристократично черпает Вика ложкой бульончик и подносит к тонким бледным губам, и у нее созрел важный вопрос:
      - Вик, а сколько лет вы уже тут живете?
      - Ну вот, эти сто пятьдесят лет и живем, - отозвалась хозяйка, не меняя выражения лица.
      У Вики дух захватило! Вот это да! Она даже была готова поверить, что все полтора века в этих стенах и живут сама Вика со своей мамой... Ну мало ли! Эльфы вообще больше тысячи лет живут!
      Но тут у Ксюши стало закладывать грудь, и комок подступил к горлу. Она опустила глаза в едва видимый в тарелке из-за своей прозрачности бульончик...
      Вот куда она, Ксения Винчева, попала впервые в жизни - в настоящее родовое гнездо! В этом доме люди живут из поколения в поколение, копят наследство, все вещи постепенно превращаются в коллекцию дорогих сердцу и просто дорогих в цене редкостей. Тут даже шкафы и стены постепенно превращаются в теплых родственников, в дедушек и бабушек. Тут каждая молекула воздуха - как буковка древней летописи!
      А что у них - у Винчевых? Совсем не бедствуют, но как голытьба, чесслово, бомжи обеспеченные! Мотаются из одних чужих и холодных стен в другие. И все эти чужие стены и новая мебель словно излучают презрительный холод - ну, поживите немного и валите отсюда! Им, кочевым Винчевым, эти чужие стены нигде не рады! А здесь... здесь...
      Тут Ксюша подумала, что вот-вот пересолит изысканный консоме своими глупыми слезами, испортит дворянское яство - и сразу веселее на душе стало.
      - Как? Нравится? - опасливо спросила Вика, увидев, что гостья начала улыбаться.
      - Интересно. Непривычно, - честно ответила Ксюша.
      А вот десерт бланманже с миндальным молоком, протертым миндалем и кусочками клубники, так восхитил ее, так она вся засветилась, что даже лицо эльфийки светлее стало, отражая Ксюшино сияние.
      Видно, такого момента Вика и дожидалась...
      - А можно тебе деликатный вопрос задать? - осторожно спросила она.
      - На любой вопрос - любой ответ, - невольно ответила Ксюша одним из любимых папиных присловий, обезоруживающих собеседника, но, увидев, как Вика растерянно заморгала, повинилась: - Извини, Викуша, это у нас в семье такие шутки приняты... Спрашивай, давай!
      - Послушай... Ты и Всеслав... в общем, вы так странно друг на друга смотрите, - едва слышно донеслось с другой стороны стола. - Вы раньше знакомы были, да? У вас что-то было?
      "А, вон, где собака порылась! Ты меня шипперишь, а я - тебя... Ладно, сейчас все проясним".
      - Ну, вообще-то, да, - без колебаний призналась Ксюша. - Это странная история, трудно поверить даже!
      И она рассказала всю предысторию и саму историю знакомства с Поводырем Крупных Собак. Не скрывая подробностей. Было очень интересно, как все это может выглядеть со стороны.
      Вика слушала с приоткрытым ртом. Замерев с ложечкой в руке.
      - Странное совпадение, согласишься, да? - Такими словами Ксюша завершила свой рассказ.
      Вика посидела немного, приходя в себя. Заметила, что сидит, опершись локтем на стол, а это совсем неприлично для аристократки, и что не донесла ложку до рта... И вот донесла... и проглотила сладость с таким выражением, будто прислушивалась к себе, не отраву ли приняла. А потом твердо так сказала эльфийка:
      - Это не совпадение. Это - карма! Не знаю чья... А он... он вообще тебе нравится?
      Ксюша собралась отвечать новой подруге на все вопросы, как на духу... но тут растерялась, как ответить, чтобы не показаться запутавшейся в чувствах дурой. То на нее накатывало полное неприятие этого умело настырного парня, то - опасливая симпатия к нему, и как полагала она, еще не совсем уж влюбленность... за которую как раз Ксюша себя во все прошедшие дни знакомства с ним эдак вот волнами себя ненавидела. Он, конечно, красавчик, высокий, уверенный в себе и все такое, но все же... все же...
      - Дай подумать, - пробормотала Ксюша.
      - Если человек говорит "Дай подумать", он точно не влюблен, - вынесла уверенный приговор Вика.
      "А у тебя огромный опыт, да?" - не сдержала Ксюша про себя язвительный коммент, но, к счастью, сдержалась высказать его вслух.
      Вика словно протелепатила:
      - Это не мой афоризм, это я в одной дораме слышала, - тоже честно призналась она.
      - Но это, наверно, правда! - с большим облегчением откликнулась Ксюша, прямо желая "спасибо!" Вике сказать, но вместо "спасибо!" выдала кое-что поинтереснее: - Короче, если он тебе будет нравиться, я у тебя на дороге не встану... и даже поддержу. Это и полезно тебе. Ты ж сама говорила, что с людьми тебе нелегко. А тут... ну, когда он подсел к тебе, ты же не шарахнулась вместе со стулом от него. Считай, прогресс в развитии личности!
      "Что ты несешь, подруга?!"
      - Ну, это, наверно, потому, что он, наверно, не человек, - ошарашила Ксюшу Вика, дважды сказав "наверно".
      "Ты чё несешь, подруга?!" - теперь уже про собеседницу подумала Ксюша...
      - Это как? - в недоумении спросила она...
      ...и похолодела. Вдруг подумалось, что эльфийке виднее... может, и вправду... "Да что за жуть еще такая?!"
      - Не знаю, - передернула плечиками Вика. - Просто в нем есть что-то нечеловеческое... оно не пугает, даже наоборот... От него извращения и пошлости вот ни разу не ждешь!
      Ксюша невольно прислушалась к своим воспоминаниям.
      - А ведь ты права, подруга... - признала, наконец, она, чувствуя неясный страшок, и в голове у нее слегка зашумело, и еще ладони вдруг вспотели. - Так и есть... Но ведь и отталкивает что-то нечеловеческое, да?
      - Тебя - да. А меня - нет! - снова передернула плечиками Вика и улыбнулась даже теплее, чем раньше.
      Что-то немного рассердило Ксюшу в этом ответе, и она взяла быка за рога:
      - А теперь ты мне ответь. Кроноцкий ведь тоже на тебя странно смотрит. А еще охрану тебе выделил. Ты ведь ему нравишься, да?
      - Ну да, куда деваться? - пожала плечиками, как шевельнула крылышками, Вика и скосила взгляд в сторону плинтуса.
      - А он - тебе? - нажала на газ Ксюша. - Он, в общем-то, ничего себе красавчик. Крутой такой. Неплохо же такого "своим парнем" называть... да?
      - Я отшила его, - поморщилась Вика, продолжая отводить глаза.
      - А чего так?
      - Короче, наглый. - Тут Вика подняла взор, но огня ненависти или просто прохладной антипатии в ее взоре не было. - Трогать меня пытался... ну, за руку, ты не думай... Наезжал, в общем...
      Ксюша уже знала, какой наводящий вопрос нужно задать:
      - И что ты ему сказала?
      - Сказала... - Вика немного поколебалась, признаваться ли в содеянном. - Сказала, что он мне не подходит... Что он - простолюдин...
      Вика аж задохнулась-захлебнулась в приступе праведного гнева! И только зубы до боли сжала, снова сдерживая себя. Нет, здесь, в этом старинном, согретом дыханиями многих поколений доме, среди картин Поленова и Шишкина орать было нельзя! Табу! Только хуже сделаешь - вынесешь эльфийке и так расклеенные ее мозги. Как бы в обморок не упала.
      - Просто... что?! - прошептала сквозь сжатые зубы и почти сжатые губы Ксюша.
      Вика захлопала глазами.
      - Просто... кто? - уточнила Ксюша.
      - Простолюдин... - И тут Вика ойкнула. - Ой! У тебя искры по волосам бегают! И в глазах сверкают! Может, ты тоже не человек, а богиня какая-то... Есть такая Дзидзиля-Перуница, богиня грозы!
      И Вика заулыбалась как никогда душевно, будто чувствуя, что надо срочно уводить новую подругу с опасной тропы.
      Ксюша выдохнула. "Ты мне зубы вот не заговаривай!" Собралась с мыслями.
      - Нет уж, подруга! Если кто-то тут не человек, так это вот ты и есть! Холодная эльфийская принцесса... Откуда ты только такое слово жуткое выкопала? - также шепотом, словно под Вику подстраиваясь, вкрадчиво прошипела Ксюша. - Оно же хуже самого страшного мата! Что ж ты наделала, Вика?
      - А что я наделала? - Глаза у Вики были - сама невинность!
      "Эльфы! Такие эльфы!"
      - Ну, это же практически расизм! - взялась всерьез вразумить эльфийку Ксюша. - Все, что угодно, но только не это. Нельзя так человека унижать! И вообще, у нас дворянство давно отменили. Мы все тут простолюдины. Вот я - тоже натуральная простолюдинка!
      Испуг появился в глазах Вики:
      - Да что ты! Ты особенная!
      - А я не хочу быть никакой особенной! - Ксюша поймала себя на том, что все же опасно поднимает голос... но на себя-то можно! - Устала уже давно. Хочу тихо, как все... И вообще, вот у принца Уильяма жена его...
      - Кейт Мидлтон, - тотчас вставила Вика.
      - Вот-вот, - кивнула Ксюша. - Из простой семьи, между прочим... А еще у этого принца, который на спортсменке женился.
      - Это не принц, а князь. Князь Монако Альбер. Он женился на спортсменке Шарлен Уиттсток - знающе просветила Вика.
      "Все-то ты знаешь, эльфийка, только нич-чего не понимаешь!"
      - Вот-вот, - еще более основательно кивнула Ксюша. - И вообще, у Влада фамилия - Кроноцкий. Сразу видно, непростая. Может, он тоже из князей. Просто скрыли его предки это свое происхождение после революции... Тогда ведь князей брали и расстреливали. - И добавила круче некуда: - Это твоим повезло! - И осторожно добавила: - Наверное... Да?
      Однако, когда Ксюша заговорила о тайной знатности Влада Кроноцкого, Вика вдруг стала впадать в прострацию. Она замерла, взор ее устремился в запредельность прямо сквозь гостью, которая для Вики словно буднично невидимой сделалась.
      Ксюша замолкла и стала гадать, что случилось. Может, она, упомянув расстрелянных князей, тронула какую-то родовую рану самой княжны-эльфийки Злотовранской.
      Несколько мгновений гостиную наполняла тишина звенящая, плавно перетекавшая в зловещую...
      Ксюша не выдержала:
      - Вика, ты в норме?
      Ответа не последовало: тот же отсутствующий взгляд, тот же транс.
      - Алё, гараж! - вырвалось на полную громкость у Ксюши, и ей тут же жутко стыдно сделалось: "Ох, подруга! Ты точно простолюдинка!"
      Вика содрогнулась, как от укуса пчелы, захлопала глазами:
      - Что?
      - Извини. Ты так отключилась, что мне не по себе стало, - призналась Ксюша.
      - А-а... Это ты меня извини, пожалуйста, - утонченно повинилась Вика. - Это когда на меня поэтическое вдохновение нисходит... Хочешь, почитаю? Можно?
      - Давай! - во всю охоту отозвалась Ксюша, хотя ее кольнуло, что намек на высокое происхождение Влада и даже гонения на его предков, похоже, вообще никак не тронул знатную эльфийку.
      Взгляд Вики уже снова долетел до соседней метагалактики, находившейся за спиной ее гостьи:
      
      - Ночь - кринолиновый парашют,
      Звездный пасьянс ворожеи.
      Серыми пенками тени плывут
      По молоку отражений.
      
      Лунный дурман. Абажурное дно
      Мается ртутной юлою.
      Медленно на пол сползает окно
      Лунною простынёю.
      
      Кружится ночь под туманным сачком,
      Вихрем скользит по огарку.
      С люстры грозит серебристым зрачком
      Сфинкс, загадавший загадку...
      
      И голос Вики был гипнотическим, и стихи казались тяжелым сновидением. От них Ксюша сама стала впадать в прострацию. Но не поддалась, потрясла головой: "Похоже, она великой поэтессой какой-нибудь станет... если в дурдом не угодит со своими заморочками". Еще пару строф она вообще пропустила.
      - Ну как? - робко спросила Вика.
      - Завораживает, - нашла правильное слово Ксюша. - Ты можешь великой поэтессой стать... - Вторую половину мысли она отрезала. - Это ты прямо сейчас придумала?.. то есть сочинила?
      - Начало было, - ответила Вика, - а когда ты про его предков заговорила, тут сфинкс пришел.
      "А-а... ну, хоть какая-то польза", - вздохнула Ксюша.
      И вдруг Ксюша подумала о Кроне хорошо, - прямо-таки сочувствующе! В самом деле, парень проглотил такое унижение, а все равно рыцарем этой типа Прекрасной Эдьфийской Дамы втихаря остается, вон оруженосца своего к ней приставил и не отзывает... Не мстит, не дурит. Что-то в нем есть...
      - Я тебе еще хочу сегодня мамину студию показать и мой эрмитаж.
      "Кто бы сомневался, что у тебя свой эрмитаж есть!" - и Ксюша снова сдержала язвительную улыбку.
      Мама Вики была художницей. Выставки у нее проходили, одна даже в Париже состоялась несколько лет назад. Совместная с каким-то другим живописцем. А еще она преподавала живопись на разных курсах для детей, а также и для взрослых, увлекшихся творчеством в зрелом, скорее даже пожилом возрасте.
      Ксюша обозревала в домашней студии мамы Вики разные пейзажи - все в основном вечерние, сумрачные, подлунные... Натюрморты и букеты на окнах - тоже по большей части вечерних. И задумалась. И не выдержала, опять же:
      - Слушай. Вика, а можно спросить? - И не дожидаясь ответа: - А вообще, зачем тебе китайский язык? Тебе явно подошел бы больше французский...
      - А у меня отец француз и был, - без всякого особенного чувства сообщила Вика, страшно изумив и смутив гостью. - Даже из аристократического рода Конде. Но они с мамой расстались еще до моего рождения.
      - Извини, - промямлила потрясенная до глубины души Ксюша.
      - За что?! - искренне удивилась Вика. - Тут ничего такого... Мама не страдала. Он со странностями был.
      "Ну да. Не удивительно. А ты, подруга, вопросов эльфам больше не задавай..."
      Ксюша отважно подняла взгляд на хозяйку. А та словно догадалась, о чем дальше нужно сказать:
      - Англичан мама не любит. От немецкого у нее душу наизнанку выворачивает. Вот была бы хорошая итальянская школа, она бы меня туда обязательно отдала. А китайская - она просто самая приличная из всех, которые были ближе к дому.
      - Ну, теперь все понятно, - сказала Ксюша. - Давай теперь твой эрмитаж. Сгораю от любопытства.
      Эрмитажем, по счастью, оказалась не огромная галерея мировых шедевров живописи и культуры, а крохотный зимний садик с отоплением, устроенный на балкончике, который превратили в оранжерейку. Ну да, ведь само слово "эрмитаж" происходит от слова "затворничество": так аристократы и всякие императрицы называли уединенные беседки или маленькие дворцы в глубине своих усадебных парков.
      - У меня тут в основном редкие дорогие сорта, а не гибриды, какие во всех цветочных магазинах есть и которые вульгарно цветут. Цветущих прямо сейчас у меня мало, - с тихой, почти скромной гордостью рассказывала Вика. - Но вот эта ванда моя любимая уже цветет. И аромат у нее просто божественный! - И предложила вовсе не вульгарное слово "понюхать", а "попробовать".
      Ксюша осторожно склонилась к ярко лиловому соцветию...
      И стало происходить что-то очень странное!
      Ксюше начало казаться, что свет то выключают полностью, и вокруг полная тьма, как в ванной без света... или будто она глаза закрывает на несколько секунд... то сразу включают свет до невыносимой яркости тропического полдня.
      В ушах стало звенеть тихонько... но по нарастающей!
      - Ой! - услышала она удивленно-восторженный голосок Вики. - Это же Тайланд! Смотри!
      Ксюша с трудом распрямилась и взглянула туда, где за "фонарем" оранжереи должен был быть виден двор.
      Но не было ни фонаря, ни двора!
      А во всю ширь видимого горизонта разливалась тропическая экзотика: пальмы, берег моря с пляжем, вдали вроде храм какой-то, на кактус похожий.
      - Это же храм Истины в Паттайе! Мы там с мамой были! - с простой радостью, а вовсе не в беспредельном изумлении узнала знакомое место Вика. - Там эти орхидеи есть! Ты просто не представляешь... Мы же теперь туда гулять сможем ходить! Вот же! Это же все по-настоящему! Посмотри!
      Вика протянула вперед руку, и рука ее словно надела длинную перчатку из ярчайшего тропического света.
      - Ой! И морем пахнет! - радовалась невероятному чуду питерская эльфийка, как можно радоваться... просто подаренному щенку или билету на концерт любимой группы.
      Все происходящее не вмещалось в сознание Ксюши от слова "совсем". Она все видела, но ничего не воспринимала... Между тем, включение и выключение всякой видимости продолжалось, причем с удлинением темной фазы. А потом Ксюша провалилась во тьму совсем...
      ...Когда она пришла в себя и открыла глаза, то вздрогнула от испуга: на нее сверху, на фоне потолка с лепниной, заботливо, если не сказать тревожно, смотрела... сорокалетняя Вика Злотовранская. Возраст подчеркивала очень аккуратная седая прядь, словно выставленная напоказ.
      - Все в порядке, девочка. Не пугайтесь, - проговорила взрослая женщина глубоким красивым голосом.
      И тут рядом с ней появилась голова юной Вики Злотовранской.
      - Ты просто в обморок упала, - с той же радостью, как от принятого подарка, сказала Вика.
      - Я - мама Вики, - прояснила и так абсолютно очевидное прекрасная взрослая эльфийка. - Меня зовут Саския Станиславовна. Сразу уточню, чтобы вопросов не было. Отец назвал меня в честь возлюбленной живописца Рембрандта. Но это чересчур вычурно в нашем мире, и для всех я просто Светлана. Так меня и зовите. Просто по имени.
      Ксюша попыталась приподняться на диване. Голова немного закружилась, но - удалось. Правда, с помощью Викиной мамы, подставившей ладонь к ее спине.
      - Вот выпей. Это апельсиновый сок. - И Вика подала Ксюше вовсе не стакан, а бокал, в который, наверно, какое-нибудь изысканное вино наливают.
      Ксюша отпила глоток прохладного цитруса. Немного полегчало и в сознание начало проясняться.
      - Я маме сразу позвонила, как ты сознание потеряла, - сказала Вика. - Она примчалась со всех ног.
      - Как вы себя чувствуете, девочка? - спросила мама Вики.
      - Норм, - буркнула Ксюша, но тут же исправилась: - Спасибо вам большое, вроде я в норме... А что это было, вы можете сказать?
      Хозяйки необыкновенного дома загадочно переглянулись.
      - А раньше с вами что-то подобное случалось? - спросила Саския Станиславовна.
      - Нет. - Ксюша машинально мотнула головой... но тут же призадумалась: на память пришли те столбы-идолы и странное небо, которые она видела, когда ее откачали после удара молнии. - А вообще-то, не знаю. Может, что-то такое было, когда меня молния ударила.
      Хозяйки снова переглянулись. Теперь - с нескрываемым удивлением.
      - Надо же какое уникальное совпадение! - сказала мама Вики. - Иначе как "перстом Судьбы" не назовешь!.. Это очень удачно произошло с вами именно здесь, в нашем доме. В худшем случае события могли бы развиваться таким образом, что вас заграбастали бы военные и стали бы изучать в каком-нибудь секретном научном заведении.
      Ксюша похолодела до мозга костей! Глаза так и сверкнули у Саскии Станиславовны:
      - На вас еще и электричество играет, по волосам бегает! Не пугайтесь. Это я просто вас, девочка, предупредила, чтобы вы не старались нюхать цветы на людях. И знали бы о темной стороне своей уникальной способности. Почти уникальной. Есть такое отклонение в восприятии, которое называется "синестезией". Некоторые люди воспринимают запахи как цвета или как мелодии... и наоборот. А есть такие... как вы. И как Жобер. Жобер Конде. Вика о нем уже рассказала.
      Мама посмотрела на дочку чуть строго, но понимающе...
      Вика быстро покивала головой и поджала губы.
      - Он тоже попал однажды под молнию, - продолжила тему старшая эльфийка в этом доме. - После этого, когда он пил кофе, аромат и вкус напитка открывал перед ним портал в какое-то другое кафе, которое находилось где-то в Колумбии. Он любил именно колумбийский кофе... В общем, это кончилось глупейшей романтикой, хоть и невероятной. В том колумбийском кафе какая-то жгучая латиноамериканка имела обыкновение тоже пить кофе по утрам. Вот однажды он поддался искушению... и просто ушел туда. Может, в настоящую Колумбию... а может, в какой-нибудь параллельный мир. Он больше не давал о себе знать... Я не искала. Я изначально чувствовала, что жизнь у меня с ним не сложится.
      Саския Станиславовна казалась совершенно равнодушной и беспредельно хладнокровной, рассказывая вещи не только невероятные, но и, мягко выражаясь, душещипательные... Вообще, стояло такое странное потустороннее спокойствие в старых стенах...
      Что на все это можно было сказать? Только - НИЧЕГО СЕБЕ заглавными буквами!
      Что происходило с Ксенией Винчевой?
      Где она находилась?
      На самом деле, ответы на эти вопросы вовсе не были однозначными.
      Итак, находилась она вроде как в старинной квартире, где на стенах можно было увидеть подлинные картины Шишкина и Поленова. Пусть маленькие - типа этюды - но все же...
      Но даже такое было мелочью! Потому что сейчас она сидела на мягком диване, немного отдававшим кислой древностью, а перед ней на пуфах расположились - королева эльфов и по совместительству художница, а рядом с ней - растущий клон королевы эльфов, ее дочка-принцесса... И королева с такими же светло-серыми глазами, как и у ее дочери, спокойненько втолковывала Ксюше Винчевой, что у той открылась такая способность, которая и какому-нибудь Гарри Поттеру не снилась. Именно это величественное спокойствие рассказчицы понуждало верить ей беспрекословно.
      И где все это происходило в действительности? В доме на Обводном канале, в Санкт-Петербурге? В России? Или прямиком в тайской Паттайе, где никто, кроме эльфов, не знал о существовании такой квартиры, соединенной с Обводным каналом? А может, она, Ксюша Винчева, оказалась попаданкой в какой-то Магической Академии?
      - Девочка, вы меня слышите? Ксения!
      Ксюша словно очнулась заново... и только сейчас осознала, что хозяйка обращается к ней на "вы"... как потом оказалось, - так она обращалась ко всем, включая младенцев и собак.
      - Да. Простите, Са... Светлана Станиславовна.
      Старшая эльфийка улыбнулась не без иронии.
      - Не за что приносить извинения, Ксюша... Позволите так? Вика звонит и кричит в трубку: "Мама, Ксюша в обморок упала! Что делать?" Можете представить мое изумление. Вы все поняли про темную сторону вашей синестезии?
      Ксюша порылась сознанием в памяти, как рукой в своем обычно набитом всем необходимом для жизни, для выживания и просто для любого срочного переезда рюкзачке.
      - Да... Вы сказали, что это опасно. Что если поддаться и войти туда, то уже не вернешься... - И вспомнила еще про паспорт, который получила недавно. - Особенно если без паспорта.
      Обе эльфийки позвенели легким коротким смехом.
      - Да. А еще без визы и без обратных билетов, - улыбаясь, уточнила Викина мама. - Так что просто загранпаспорт тоже не поможет. Представляю, как бы вы, подружки, вышли в Паттайю, а портал бы за вами закрылся... и что вы скажете тайской полиции?
      - Ну, мам... - опустив глаза, протянула Вика.
      - Просто я еще раз предупреждаю, - сказала Саския Станиславовна, продолжая глядеть на Ксюшу. - Ну вот. У вас, Ксюша, глаза совсем прояснились. Теперь проверим, как сможете ходить. Если в порядке, то выпьем крепкого чая с сахаром, а потом я вызову такси, и вы поедете домой. Вместе со мной. Я должна довезти вас до парадного. Сегодня рекомендую отоспаться.
      - Не надо! - попыталась запротестовать Ксюша. - Я сама. Я в норме.
      - Нет уж, позвольте распоряжаться хозяевам дома, где с вами случилось то, о чем никому расскажешь, и немного опасное для здоровья! - Викина мама подняла узкую руку с удивительно длинными, очень красивыми пальцами. - Сегодня мы отвечаем за гостью. - И повернула голову к дочери: - Вика, ты составишь нам компанию для проводов?
      "Как они все тут странно говорят! Это точно какой-то параллельный Питер!"
      Пока пили чай, Ксюша рассказывала старшей хозяйке о себе, а та деликатно, но прямо-таки пронзительно приглядывалась к гостье. И наконец сказала, что думала:
      - Знаете, Ксюша, я была очень удивлена, если не сказать глубоко поражена, когда мне дочь позвонила и сказала, что у нее дома в гостях подружка. Именно вот так сказала - "подружка". Меня это поразило куда больше, чем потом - ваша синестезия. Мне показалось сначала даже, что это какой-то мошенник... вернее мошенница голосом Вики пытается подцепить меня на крючок и сейчас расскажет что-то ужасное, от чего откупиться большими деньгами надо. И тогда я задала ключевой вопрос... это наш пароль на случай подобных инцидентов... А потом мне показалось, что я попала в иную реальность. Но теперь я все очень хорошо понимаю. И очень надеюсь, что моя дочь будет беречь дружбу с вами... ну а вы... Вы, я вижу, уже очень хорошо знаете жизнь... куда лучше, чем я в вашем возрасте... и боюсь, что - даже в моем нынешнем.
      ...Чем ближе подъезжали к дому Ксюши, тем сильнее девчонку сковывало смущение. Она смотрела вниз, под переднее сиденье рядом с водителем, на котором устроилась мама Вики, и боялась скосить взгляд на саму Вику, сидевшую слева.
      По счастью, мама Вики, была очень чутка.
      - Не смущайтесь, Ксения, - призвала она Ксюшу через плечо. - Я очень хорошо понимаю: учтивость понуждает вас ответно пригласить нас в гости, раз уж мы едем... хотя бы на чай. Но, конечно же, есть немало нюансов, которые делают сегодня наше посещение проблематичным.
      А Вика осторожно протянула руку и похлопала... нет, тихонечко потрогала подружку за предплечье.
      Ксюша выдохнула и от души призналась:
      - У вас такой дом клё... необыкновенный просто! Как музей! А у нас нечего показать...
      - Каждому человеку есть что показать такое, что может удивить друга, - заметила мудрая старшая эльфийка. - Просто для этого другу нужно завоевать большое доверие.
      Ксюша тотчас вспомнила про свою самую лучшую тайную подружку и... поразилась, даже растерялась немного: неужели она когда-нибудь решиться познакомить ее, Варюху, с кем-то. Вот с Викой, с кем же еще?!
      В общем, мило, без всяких неловкостей простились у парадного, как называют простые подъезды в славной Северной Столице. Ксюша двинулась даже приобнять Вику, но сдержалась, подняла голову, посмотрела подружке в глаза. Та только улыбнулась виновато... и благодарно. Понятно - обнимашки в будущем, пока они выше ее сил.
      - Помни, Ксения, к цветам вплотную не приближайтесь, - напомнила Викина мама и, чуть нахмурив брови, добавила: - Знаете, я и кофе не рекомендовала бы пить...
      Время приближалось к восьми вечера.
      У мамы шел дистанционный урок.
      Ксюша зашла в свою комнату, переоделась в спортивный костюмчик, решив еще выйти на полчасика подышать и утрамбовать воспоминания... и может, в кафешку заглянуть. Но тут все силы у нее кончились. Она просто рухнула, как подкошенная, на кровать и даже не потянулась к коробке с подружкой.
      - Варь! Сегодня со мной такого напроисходило всего! - только прошептала она в сторону коробки.
      Глаза закрыв, Ксюша попыталась вспомнить все события в их очередности. Но их было столько и таких, что хватило бы на год, а не на одно первое сентября!
      - Знаешь, Варь, я просто не могу сейчас тебе все рассказать!.. До утра придется рассказывать! Ты не поверишь просто!
      Но все-таки одно вертелось в голове, вспыхивало... И это был вовсе не ее лютый стендап перед классом, не бег по полосе препятствий, и вовсе не ловля пёсика-потеряшки на странные, пугающие звуки волшебной дудочки... не бланманже вперемежку с этюдами Шишкина и Поленова и даже не тот невероятный портал, открывшийся в тайландскую Паттайю... Как ни удивительно, но это был момент, когда они вчетвером стояли на перемене и когда практически ничего вообще не происходило!
      Такие странные ощущения! Не иначе как тоже синестезия! От Всеслава Волкова исходил и проникал в душу, разливался по душе такой приятный, перехватывавший вздох холодок, будто они вместе на лыжной прогулке красноярской зимою, несутся с горки вниз, набирая скорость и кто кого обгонит... А этот холодок перебивался мягким, уютным облаком-теплом, исходившим от Балу, от Арса Кашеварова... Ну, она сейчас несомненно чувствовала себя маленьким Маугли в джунглях, человеческим детенышем, которому хочется прижаться к теплому, шерстяному боку медведя, такого надежного и способного защитить от всех опасных неожиданностей тропических чащоб. "Будешь за мной, как за семью подушками!"
      "Интересно, он это кому-нибудь раньше говорил?.. Да что с тобой, подруга?!"
      И вдруг комок подкатил к горлу. И слезы защипали глаза.
      Ксюша зажмурилась изо всех сил, будто боясь, что кто-то увидит, как ее накрыла необъяснимая жалость.
      "Да что с тобой не так?!"
      Ей вдруг стало до боли жалко - их всех! И напуганную жестоким человеческим миром одинокую эльфийку, и заикающегося на русском языке одинокого даосского монаха Сифаня, который тоже пережил когда-то настоящий кошмар... И даже - Поводыря Крупных Собак, который на самом деле тоже казался совершенно одиноким в этом мире... как и сама она. Надо же такой компашке подобраться придурочной!.. А еще и бедный простолюдин Влад Кроноцкий, сын матери-одиночки, на горизонте маячил. Ничего себе первое сентября выдалось! "Капец, ваще!"
      Тут Ксюша невольно улыбнулась себе сквозь слезы... и вырубилась. Провалилась в сон. Заснула вглухую - без всяких сновидений!
      
      Глава Восьмая
      Сага о Черном Квадрате и чудесном спасении
      
      - Ксюша!.. Ксюша!.. КСЕ-НИ-Я! ААА-ЛЁОО!
      - Алё, гараж! - пробормотала сама себе, чтобы проснуться, наша такая главная героиня.
      И проснулась.
      Теперь на нее смотрела сверху не Мама-Эльфийка, а родная Мама-Ника.
      - Тебе гараж приснился? - простодушно вопросила мама.
      - Типа того... - Она кое-что вспомнила. - Таиландский такой... А сколько времени?
      - Да уже десять, - со значением отвечала мама.
      Ксюша обомлела:
      - Я что, школу проспала?!
      Тут она обратила внимание на темень за окном и на то, что в комнате свет включен.
      - Я думала, тебя дома нет. Даже волноваться стала, - вздохнула мама. - Я тебе позвонила... слышу твой сотовый здесь трезвонит... Кстати, ты бы мне оставила телефон твоей подружки. На всякий случай... Пошли ужинать. Папа пришел.
      И Ксюша дико захотела есть. Консоме да бланманже помахали ручками с далекой заморской пристани.
      "Котлет бы!"
      - Трудный первый день выдался в школе? - спросила мама, когда только начали садиться за стол.
      Ксюша вдруг заулыбалась до ушей, сама не зная чему и почему.
      - Интересный, - нашла она правильное слово, чтобы не начать рассказывать все то, во что и сама поверишь не сразу.
      А чем дальше такое уходит в прошлое, тем и верить труднее!
      - Вижу, первое впечатление о школе нормальное, - кивнул папа вместе с вилкой, насадив на ее зубья кусок, конечно же, котлеты.
      - Ну да... Только странное, - не сдержавшись, призналась Ксюша.
      - И чем? - приподнял папа бровь.
      - Ну... странные они там все, - начала теряться Ксюша.
      Папа издал звук, похожий на подавленный в последний миг лютый чих. Это у папы такой смех обыкновенный.
      - Ну да, па! Чья бы корова мычала, а моя бы... - театрально вздохнув, протелепатила Ксюша папину здравую мысль.
      Никто из нее никаких рассказов не тянул. Чуткие родители видели, что у дочки глаза в кучку, и один, отказавшись полностью проснуться, наполовину прикрыт веком. Умаялась девочка, все силы первого сентября ушли на поиски своего места под солнцем нового коллектива.
      После ужина вернувшись в свою комнату, Ксюша выключила свет и снова завалилась на кровать, не раздеваясь. Только в этот раз протянула руку к коробке, достала свою подружку, и посадила ее себе на грудь. Ну да, сил никаких не было, но и спать не хотелось совсем.
      Сначала Ксюша долго думала, как можно было бы отобразить на личике куклы впечатления сегодняшнего дня. Главное - удивление! Но воображаемые ею стежки никак не хотели ложиться, расплывались, вились, выражая то улыбку, то жалость, то вообще не понятно какую эмоцию.
      - Я тебе такое сейчас расскажу, Варюха, - начала Ксюша. - Закачаешься! Офонареть можно!
      Она еще подумала, с чего бы поточнее начать - и начала прямо со стендапа.
      - В общем, меня завучиха стала представлять. Стою типа как новый экспонат этой... Как тут у них? Кунсткамеры! Вот куда надо сходить еще.
      Рассказывала Ксюша, рассказывала и как-то, незаметно для себя смежив очи, сделалась для своей подружки экскурсоводом по экзотической таиландской Паттайе. И пошли они среди пальм к морю по направлению к храму Истины...
      - ...Ксюша! КСЕНИЯ-АА!
      - Что?! Ужинать?
      - Какой ужин! В школу опоздаешь!
      Ксюша взлетела на постели, как тремя осами ужаленная.
      Она проспала будильник?! Да нет! Просто забыла его поставить на смартфоне.
      Йогурт. Глоток чая. Переодеться.
      Уже когда форменную аниме-юбку стала надевать, вспомнила, что в пятницу разрешается в своем.
      Через пять минут вылетела из дома в той паре широченных голубых джинсов, что без гранжа и - даже вполне себе винтажного покроя, в сером лонгсливе без принтов, в курточке деним тоже без всякого декора и в алых кедах.
      Второй день учебы чем-то напоминал по впечатлениям то ее состояние, что случилось во время приступа синестезии: то все вокруг ярко освещалось, то как бы совсем гасло. Осталось потом удивление от прикида уже знакомых персонажей. Вика Злотовранская пришла в той же школьной униформе, причем Ксюша только сейчас заметила, что юбка у нее существенно ниже колен, а черные кроссовки, кажется, сорокового размера, не меньше. В обычной униформе оставались и Мальчики Краше Цветов, причем это явно означало поддержку нарочито скромной эльфийки, предмета безответного воздыхания тайного княжича или графчика Влада Кроноцкого. И круче всех на этом фоне выглядел Кашеваров! Хотя, по-видимому, он так приходил в школу каждую пятницу, потому что внимания никакого особого к себе не привлек ничьего, кроме Ксюшиного.
      Кашеваров был упакован в винтажный китайский наряд времен великого председателя Мао Цзедуна. То есть натурально - в серый китель с нагрудными карманами, застегнутый на все пуговицы до самого верха, широкие брюки и черные ботинки-штиблеты. Даже старинный красный значок с портретиком Мао Цзедуна красовался на кителе!
      - Ого! Мне к тебе обращаться "товарищ Председатель"? - съехидничала Ксюша на китайском.
      - А что? Мне же идет, скажи? - улыбался до ушей Каша, оттого его глаза сужались в щелки, и он вправду при своей милой, умеренной, даже стильной тучности напоминал какого-то большого китайского председателя прошлых времен. - Я бы в своей даосской накидке чанъи ходил бы, но не все же поймут... даже если объясню.
      Ксюша представила его в одеяниях даоса... Ну да! Все они в аниме вот точно такие, эти хитрые даосы - милые, пухленькие, ненавязчиво скрывающие проворность и кучу сверхспособностей!
      И китель ему шел! Выглядел он в нем таким солидным, серьезным, но и вальяжным красавчиком в отличие от стандартных коренных красавчиков класса. А уж пышненький такой даос из него вышел бы на загляденье, это точно!
      Ничего с собой Ксюша поделать не могла: тепло ей было посматривать на Арса. И сидеть рядом с ним. Потому что Всеслав в своей черной джинсе снова на паре уроков нагло подсаживался к Вике, на Ксюшу насылая злючий и захватывающий дух холодок.
      В общем, про уроки Ксюша опять ничего толком не запомнила, тем более, что прямо перед первым уроком Крон сказал ей:
      - После школы идем на Черный Квадрат. У тебя как раз нормальный прикид. Сегодня ознакомительная экскурсия, а к воскресенью - готовься.
      Было еще указано, чтобы после уроков она подошла на задний двор школы к хозяйственной пристройке.
      Конечно, Ксюша рассказала об этом и Вике, и Кашеварову.
      Вика поморщилась, а вот Арс ее подбодрил:
      - Не робей! Ты-то без проблем пройдешь. Кроны обзавидуются.
      Но сказал это тоже - с ноткой неясного сомнения или неодобрения... и даже брови нахмурил.
      Когда Ксюша подошла к условленному закуту между зданиями, то увидела там четыре электросамоката, посмекала и поежилась: ей что, придется ехать на пару с кем-то из банды Крона? Она совсем запамятовала, что Гальцев как всегда отправится телоохранять до парадного Вику Злотовранскую, предмет воздыханий главаря.
      Пацаны, появившись, удивили ее: трое были уже не в школьной форме, а в широких укороченных джинсах и в одинаковых черных худи с принтами, изображавшими какую-то рок-группу, которой Ксюшу не знала. Позже, позже ей станет известно, что пацаны имеют обыкновение оставлять форму в забронированных шкафчиках спортзала (Галлон приходился племянником учителю физкультуры).
      - Этот - тебе, - коротко указал на один из самокатов Крон. - Поедешь второй, за мной.
      - Спасибо, - поблагодарила изумленно тронутая Ксюша.
      - За что? - хмыкнул Крон. - Не пёхом же туда тащиться.
      Ехать пришлось, опять же, по Обводному каналу. Потом, минут через десять свернули в какой-то узкий полутемный проезд, потом - в совсем темную подворотню. И на жидком свету тормознули...
      Ксюша слыхала о всяких депрессивных питерских дворах-колодцах, но еще никогда их не видела. И может, даже хорошо, что очутилась вдруг сразу в эталонно-депрессивном колодце, хотя и не узком, но - вправду треша запредельного! Почти ровный квадрат со стороной метров пятьдесят-шестьдесят обрамляли по периметру четыре заброшенных старых здания разной высоты - от пяти этажей до одноэтажного кирпичного сараюхи. Главной достопримечательностью двора-колодца была выдержанная годами вонь всех возможных выделений всех возможных живых существ, которые здесь побывали и останавливались по любой возможной нужде, в том числе и той, которую нужно справить. Весь этот терпкий коктейль слегка перебивался запахом машинного масла. Источником его можно было предположить когда-то, видимо, угнанную и загнанную в этот двор газель-микроавтобус, маршрутку, что уже вросла колесами в рыхлый асфальт, пропускавший траву. Хотя сила машинного запаха годилась бы скорее не для "газельки", а для справившего нужду соляркой сломанного трактора или грузовика на дизельном топливе... В зданиях почти все стекла давно опали во двор, как осенние листья со старых дерев, а вот мутные стекла "газели", как ни странно, еще были целы. Из приоткрытой ее дверцы сползал языком на растрескавшийся асфальт полосатый, в разводах матрас...
      - Милое местечко, - заценила Ксюша.
      Пацаны переглянулись.
      - Рады, что его таким находишь, - как-то очень галантно выразился Крон.
      Ее ставки в глазах Ксюши еще немного повысились.
      Стены домов до третьих этажей были расписаны многослойными граффити - от примитивных матерных до вполне себе конкурировавших с шедеврами Бенкси.
      Еще раз осмотревшись, Ксюша обратила внимание, что промежуток, причем какой-то косой, между домами был только один - между четырех- и трехъэтажным строениями. Причем в узкой горловине, обращенной к двору, он составлял, на глаз, меньше двух метров. Можно было через эту щель выйти на улицу, если бы она не была забита картонными коробами упаковки, забита до высоты почти трех метров.
      Ксюша, много знавшая про каскадерские дела, сразу догадалась.
      - Кто-нибудь на них срывался сверху? - спросила она.
      Крон воззрился на нее сбоку, а потом обвел многозначительным взглядом друзей, а потом сказал Ксюше:
      - Еще нет. Надеюсь, ты тоже никого тут не огорчишь.
      - Два метра с места - обычный норматив, чего тут, - показала себя Ксюша.
      - Это для пацанов, для девах - метр семьдесят пять, - важно уточнил один из дружков Крона.
      - Я два с половиной беру влёгкую, - демонстративно хмыкнула Ксюша.
      - Ну, она же - пацанка, разуй глаза, нормальная крутая ниферша, - со смешком, но уважительным смешком укорил дружка Крон, а Ксюше: - Готова?
      - Да я всегда готова. - Ксюша уже прокрутила в голове прохождение Черного Квадрата, потому как уже догадалась, что он из себя будет представлять.
      - Привет! - вдруг гулко послышался голос... чей? Конечно, же - Арсения Кашеварова!
      Явившийся на поддержку медведь Балу тоже был уже в цивильном, в дениме, у него тоже были особые права на шкафчик, где он хранил свой маоистский прикид.
      Арс подъехал на самокате, который вполне соответствовал внешности хозяина - особо пухлые, мощные колеса, широкая дека, на которой и двое бы уместились плечом к плечу. Ксюша вдруг совершенно невольно... совершенно невинно так прикинула, где бы ей было на этом самокате комфортнее - впереди, перед хозяином-водителем, и чтобы он через ее плечи рулил, а она доверчиво прижалась бы к нему спиной... или сзади... как за огромной подушкой... так как его обхватишь?! "Алё! Тормози подруга!" - тряхнула Ксюша головой и сердито выдохнула.
      - Позырить приехал? Типа чирлидером? - с намеком задал Крон риторический вопрос.
      - Не... - качнул головой Кашеваров. - Другая тема. - Он перевел взгляд на девчонку. - Ксюш, извини... тут нам надо потереть кое-что. - И снова обратился к Владу. - Срочное дело на пять лямов. Можем отплыть в сторонку?
      Крон сосредоточенно что-то прикинул в уме, будто пытаясь догадаться заранее, о чем пойдет речь:
      - Ну, давай. Только по-быстрому.
      Они отошли, ведя свои самокаты, шагов на десять.
      Совсем шепотом говорить у Кашеварова не получалось просто физически, как у многих людей с дефектом речи, да и двор с его акустикой доносил любые тайны до всех этажей.
      - Слушай. Она тут у н-нас т-только т-третий д-день... - донеслось до Ксюши, хотя Балу нарочито повернулся к ней своей широкой подушечной спиной. - Может, это... что-нибудь п-полегче? А то вдруг с-сорвется? Мы ж не знаем...
      Арс замолк, не закончив фразы, и стал дожидаться ответа Крона. Тот же сделал каменное лицо, холодный взор.
      - Может, сам у нее спросишь? - Крон сказал так, будто и хотел, чтобы Ксюша слышала.
      Да он и видел, что она слышит все.
      - Ч-что? - растерянно вопросил Кашеваров.
      - Очкует или нет. - Крон был максимально прямолинеен. - Спроси... а мы подумаем, если что. - И добавил вовсе "удар ниже пояса". - А то ведь обидеть девушку можешь...
      - Я?! - совсем растерялся Кашеваров.
      Некоторое время стояла такая гудящая глухо тишина. Это, конечно, доносился шум трафика с улицы, но в вонючем "колодце" начинало Ксюше казаться, что так мухи роятся где-то поблизости над совсем нехорошим местом.
      Тут Кашеваров собрал свою волю в кулак и пошел ва-банк:
      - К-короче, давай я тебе два крутых скина... они по т-тридцатке идут... или д-десять лутбоксов. - Судя по уверенному голосу, Кашеваров хорошо обдумал предложение, от которого трудно отказаться. - Ну, н-нормальный членский взнос. Идет?
      И тут в душе Ксюши, как в тихом до сего часа, но коварном вулкане, стала резко подпирать раскаленная магма гнева... Она начала догадываться. Нет, она четко сразу врубилась! Она не была фанаткой компьютерных игр, но, что такое лутбоксы знала и, что навороченное игровое оружие может идти по цене иномарки премиального класса, тоже слыхала... Так вот тут прямо перед ней в самом подходящем для этого месте, похоже, начинался преступный торг.
      Может, если Каша заранее поговорил бы с Ксюшей, осторожно поделился своей идеей, напирая на то, что он за нее реально боится, что у него уже сердце разрывается, когда он представляет, как Ксюша получает на прохождении Черного Квадрата травмы, не совместимые с жизнью, может, быть тогда вулкан не рванул бы, накрывая жертву раскаленным пеплом... но тут...
      Ксюша ударом толкнула вниз подножку самоката, оставила его и решительно двинулась прямо в спину того, кто о ней задумал позаботиться не в меру.
      - Алё, Каша! - крикнула она, так что пару ворон как сдуло с карнизов крыши, и не стала дожидаться, пока парень развернется к ней. - Это ты что, меня выкупить тут собрался, да?
      Все же, чтобы выслушать ответ, она остановилась и дождалась, когда Кашеваров повернется "тет-а-тет".
      Вы когда-нибудь видели испуганную панду. Найдите фотку - вот так и выглядел сейчас Арсений.
      - Ну я... - Единственное, на что хватило соображения у монаха Сифаня - это перейти на китайский. - Я хочу как лучше... По-моему, тут очень опасно... Надо долго и усердно тренироваться сначала.
      Ксюша сделала еще один решительный шаг вперед, но никак не скажешь, что - навстречу.
      Единственное, на что сейчас хватило соображения у самой Ксюши, так это не орать в колодце, распугивая всех ворон и чаек Питера, ведь ее голосок взлетел бы до небес из этого огромного каменного рупора, а - перейти на тихое, жуткое шипение-булканье вулканической лавы, потекшей по склону горы вниз на все живое.
      - Это я у тебя типа простолюдинки... рабыни, которую ты выкупить решил? Типа крепостной крестьянки, что ли?! И я тебе за это благодарна быть должна? Поклоны бить вот такие...
      Ксюшу и вправду потянуло прямо вот лбом в землю бухнуться, чтобы Каша получше осознал... но сдержалась - тут не поле одуванчиков было.
      Каша стоял бледный-пребледный, на висках и под носом у него заблестели капли пота.
      - Да я хотел, как лучше... Я же хотел...
      - Да вижу, что ты и как хотел! - Голос у Ксюши стал опасно нарастать... Короче, тут ее сорвало, и она таки заорала: - Я тебе не скин какой-нибудь, усёк?! Ты вообще тут чужой на районе! Вали отсюда! Исчезни на фиг!!!
      Кашеваров оглянулся на Крона, словно ища у него поддержку.
      - А что? Дело говорит, - оскалился Крон, его начинал злой смех разбирать. - Не все на деньги купишь в этой жизни, Каша! Усёк? Видишь, тебе тут не рады.
      И Крон картинно, хрипло покашлял, явно гордый, что решительно отказался... а может, и неволей, то есть по воле интересных обстоятельств, отказался от дорогущих скинов.
      Кашеваров как будто уменьшился вдвое.
      - Извини... - промямлил он. - Я не хотел... Мне очень жаль...
      И тихо поехал, поехал себе прочь...
      Темный удаляющийся силуэт в подворотне.
      Подворотня опустела - и превратилась просто в дыру из вонючего мира в нормальный, но пустой мир.
      Дыру, жуткую дыру ощутила Ксюша в своем сердце. Такого с ней никогда не случалось.
      "Ты что творишь?! Придурок!!!" - эта мысль полетела вдогонку к уже исчезнувшему на фиг Арсу.
      "А что ты сама творишь, подруга? Так же нельзя... Он просто ошибся... Просто спешил... Просто с ним тоже никогда такого не было, да? Чтобы он за кого-то волноваться стал, да? И начудил!"
      И снова - далекому уже Арсу: "Что ж ты, дурак ты пухлый, подушечный, начудил сейчас?"
      - Ты что зависла? - прямо-таки сочувственно спросил сзади Крон и положил ей руку на плечо.... А она и не дернулась ничуть. - Забей! Нормально приложила. По делу. Мы тебе только за это зачет поставили бы. Хочешь? Прямо сейчас...
      Крон ведь тоже подначивал.
      - Ай! - Крон отдернул руку. - Стрекаешься вся! Его бы так стрекала... Высоковольтная, блин!
      Ксюша дернула плечом в сторону - и развернулась:
      - И ты туда же?
      - Стою-боюсь! - хохотнул Крон и отступил на шаг. - Две тысячи вольт не меньше, да?
      У Ксюши холодок между лопаток пробежал. Она вспомнила, от кого и когда она слышала это "стою-боюсь" во вратах Михайловского сада. И тот тоже тогда отступил ровно на шаг. Она что, такая страшная в смысле опасная? Такая вся током трескучая?
      - Ну, я готова!
      - Нет, не готова, - с тренерским властительным спокойствием покачал головой Крон, потирая пальцы, Ксюшиным током стреканутые. - Тебя ж колбасит. Так на крышу идти нельзя. К тому же она железная, ток проводит. Угрохаешь нас там всех хуже молнии... Выдохни. Или, может, перенесем на денек?
      Ксюша изо всех сил помотала головой, не только в знак несогласия с переносом, но и чтобы вытрясти из головы мучительный клубок противоречий. Не особо получилось.
      - Мороженого хочешь? - вдруг заботливо спросил Крон.
      - Хочу! - тотчас выпалила Ксюша, не раздумывая.
      При иных, спокойных обстоятельствах она бы пораздумала как следует, подбирая ответ полный достоинства. Но сейчас она была в таких расстроенных чувствах, что клубничный пломбирчик виделся лучшим транквилизатором.
      - Тут недалеко киоск. Поехали! - скомандовал Крон.
      ...Как раз клубничный пломбирчик оказался в счастливом наличии.
      Ксюша прямо вгрызлась в него!
      Влад, глядя на девчонку, усмехнулся по-доброму, и тогда она из опасения того, что он сам волевым решением перенесет мероприятие, сказала:
      - Поехали обратно. Там доем...
      - Ну, не в той же параше с мороженым кайфовать! - весомо заметил Влад.
      - Только не таращись на меня, как на шимпанзе с пломбиром, - велела Ксюша.
      И правда, все время Влад пристально, даже щурясь то и дело, приглядывался, всматривался в Ксюшу, будто перед ним было какое-то диковинное, неизвестного вида существо, которое может куснуть, а может и не куснуть, если его слегка приручить. Позже, вспоминая, Ксюша подумала, что Влад никак не расстанется с удивлением по поводу того, что его неземная возлюбленная вдруг разом обзавелась на двести процентов земной подружкой... и теперь Влад, наверно, придумывал, как бы сблизиться со своей эльфийкой как раз вот через эту самую рыженькую хоббитку... Пока стояли, он только раз отвлекся, глянув в сторону и остановив на чем-то или на ком-то взор. Нахмурился и сделал какой-то непонятный жест.
      Ксюша глянула в ту сторону, куда прицелился Влад. Вдали на углу стоял долговязый парень лет двадцати, в темном худи с натянутым на узкую голову капюшоном.
      - Чего он? - спросила Ксюша, видя, как Влад слегка напрягся.
      Тот выдал какое-то совсем непонятное слово.
      - Это что? - стало интересно Ксюше.
      - Короче... типа смотрящего по солевым на районе, - попытался объяснить Влад.
      - Каким солевым? - снова далеко не все поняла Ксюша.
      - Короче по наркоте, - наконец, прояснил Влад. - Ну, я его послал... тактично, как нужно. Если к тебе кто-нибудь на районе подвалит, скажи, что Магистр запретил. Объяснять не буду. Просто скажи в случае чего.
      Вернувшись во двор, уже не мешкали. Влад сразу полез по пожарной лестнице на самое высокое здание, один его дружок замыкал для подстраховки Ксюшу, а третий остался стеречь самокаты.
      Когда наверху вышли на исходную позицию, Ксюша уже все знала-понимала наперёд. Надо было прыгать вниз по крышам, как по наклонным ступенькам огромной лестницы, а с последней ступени, одноэтажной сараюхи - вниз, на картонные короба.
      Так Влад и объяснил, только добавил важное указание:
      - Вот там, где промежуток, видишь?.. Там будешь прыгать на узком углу. От греха подальше, короче. Там два метра, не больше.
      Речь шла, напомним, о том самом, единственном промежутке в периметре, где нижнее, трехэтажное здание отступало косым углом от более высокого. На широкой части промежуток был метра три, даже чуть больше.
      - Ага, - кивнула Ксюша, затаив лютое неповиновение.
      Она должна была им показать, чего она всерьез стоит.
      - Ну вот. Постой тут спокойно еще минут пять. Прикинь, не спеша. Запомни, - прямо как физрук, давал короткие указания Влад. - Когда проход соберешь в голове, тогда пойдем вниз обратно. Сегодня его обоспи. А завтра ближе к вечеру вернемся. Идет?
      - Угу, - кивнула Ксюша.
      Вскоре спустились во двор.
      - Я тебя сейчас в наш чат включу, - совсем неожиданный аванс предложил Влад. - Завтра сама напишешь, когда готова будешь. Велосипедный шлем за мной. Самокат одалживаю до завтра. Встречаемся на углу Обвонного.
      - Где?
      - Ну, так Обводный канал у нас называют. Дай свой сотовый.
      - Так чат - это же... - даже слегка растерялась Ксюша, - как это... это же после зачета вроде...
      Влад заулыбался таинственно-снисходительно... и переглянулся с дружками.
      - Ну, мы ж видим, что ты совсем не очкуешь и пройдешь, - добавил он к снисходительности толику доверительной вкрадчивости и нужной тренерской поддержки. - Интересно посмотреть будет. Так что чат - это поддержка трибун, считай так. Это тебе сил прибавит, сечёшь?
      Только теперь до Ксюши дошло, что ее, крутую пацанку, принимают не в какой-нибудь чат класса, а в самый элитарный пацанский чат, делая ей какое-то невероятное исключение... ну, не иначе же - как подружке Вики Злотовранской!
      "Я что, все их приколы видеть буду?! Ничёси!.. Не, наверное, этот чат напрокат... как самокат, до завтра".
      И вправду невозможно было поверить, что банда пацанов готова доверять девчонке свои всякие интимные штуки-дрюки...
      Ксюша аж зарделась:
      - Ну, спасибо! Постараюсь оправдать доверие.
      - Да никто и не сомневается, - развел руками Влад. - Это чтобы интереснее тебе и нам было.
      И похлопал Ксюшу по плечу... аккуратно похлопал, стараясь не переборщить и намекнув, что он теперь ее электричества не боится.
      Ксюша чуть было не попросила номер Каши, но прикусила язычок. Это было бы сейчас явным проявлением слабости.
      Но домой она ехала в очень противоречивых чувствах. Про Черный Квадрат вообще не вспоминала - да это просто ерунда! Она с руферами в Красноярске и Хабаровске уже набегалась по гремучему железу под небесами. А вот инцидент с Арсом начинал ей выедать душу серной кислотой...
      Она завезла тяжелый самокат прямо к себе в комнату, чтобы лишних вопросов избежать. И вот тут в тишине и спокойствии многократно усилились ее мучения. Ну, и кто из них больший придурок, Каша или она, Недовинченная? С одной стороны, он поступил, как минимум, нехорошо, реально ее обидел - обидел и барским высокомерием, и недоверием к ее способностям, ее боевому духу... С другой стороны, он же явно за нее тревожился-волновался... и пришло ему в голову то, что давно в нем самом сидело посттравматическим синдромом. Он типа гештальт пытался закрыть, действуя вслед за своим отцом, у которого сына украли. Отец его выкупал, хоть и сторговался подешевле. Теперь он ее выкупает, не торгуясь... У него же травма, а она на него истерила, как натурально недовинченная.
      Так вот маятник и раскачивался, больно стукаясь о нежные стенки ее души.
      - Что мне делать, Варя?.. Знаешь, вот все-таки немного поплачь за меня... и обо мне.
      И началось самое успокоительное священнодейство. Ксюша взяла тонюсенькую иголочку и волосок голубой шелковой ниточки и стала старательно, ювелирно вышивать слезинку на щеке подружки, под ее левым глазиком...
      Блямкнул сигнал эсэмески.
      "Кого еще несет?!"
      Она не хотела отвлекаться, но было жутко интересно...
      Оказалось, Вика снова приглашает подругу отобедать в воскресенье. В компании с мамой Саскией...Поклон от мамы Саскии...
      Вот еще привалил повод напрячься. Ксюша посидела, замерев в задумчивости, и написала прямолинейно:
      "Вообще-то, моя очередь тебя в гости пригласить. Я тут по домашним делам завтра занята жутко... Днем не могу. Если можешь, приезжай к семи вечера, посидим тут в кафешке. Угощаю".
      Как Ксюша ясно предвидела, Вика вечером не могла по всем возможным причинам.
      Когда Ксюша уже закончила слёзку и всерьез успокоилась, снова блямкнула эсэмеска. Вот эта удивила так удивила! Писала от всей тройки отличниц одна из них - Лика Кудрявцева. Интересно, откуда они ее номер взяли? У Вики успели выпросить? Или на Крона наехали?
      Это тоже было приглашение. В караоке-зале кибер-центра, принадлежавшего папе Кашеварова. Ну, туда Ксюше вход был пока запрещен по всем возможным и невозможным причинам!
      Отговорилась.
      Ответ отличниц был: "Ладно. Только в следующий раз давай обязательно! Не пожалеешь! Шлём ссылку на наш канал в Телеге".
      Ксюша перешла на канал... и чуть в голос не заржала. У пухленьких отличниц вправду было трио... девчачьего рэпа! И называлась эта группа, наряжавшаяся аккурат в стиле кей-поп, "ОТ&ОТ" - "Отвязные Отличницы".
      Ксюша пробежалась по трекам - поржала славно, успокоили ОТы Ксюшу совсем, отвлекли от мрачных покаянных мыслей. Можно к девчонкам и вправду наведаться.
      Отрывались ОТы не в репрезентах, не про любофф (с этой темой они бы выглядели совсем кринжово) и, что естественно, не в пацанском рэпе. Они не боялись продвигать мэсседж, самую непопулярную тему рэпа, поскольку эта тема все-таки рассчитана на какое-то, пусть и минимальное присутствие серого вещества под сводом черепа... И тем не менее у них было под две тысячи подписчиков.
      Девчонки придумали лютый "репетиторский" рэп с панчами в сторону... законов физики и химии, теорем алгебры и геометрии. По их трекам самому тупому ученику можно было подготовиться к соответствующему уроку, и, если учитель нормальный, забацать релиз прямо у доски.
      
      Закон Ома гласит, что сила тока
      Равна напряжению, разделенному на сопротивление,
      Наш рэп - это сила, которая не иссякает,
      Мощный ток наших слов разрушает барьеры.
      
      Вольт-ампер-сопротивление,
      Мы вместе против сопротивлений!
      Вольт-ампер-сопротивление,
      Мы рвем их, словно электрическое напряжение!
      
      Мы идем вперед, несмотря на преграды,
      Мы собираемся воедино, словно провода в электрической схеме.
      Мы объединяемся, чтобы противостоять сопротивлению,
      Мы те, кто меняет правила игры, мы электрическое движение.
      
      Вольт-ампер-сопротивление,
      Мы вместе против сопротивлений!
      Вольт-ампер-сопротивление,
      Мы рвем их, словно электрическое напряжение!
      
      У Ксюши закралось подозрение, что в создании текста не обошлось без помощи какой-то нейросети, но это не портило общего впечатления: прикол был зачетным, что и подтверждала посещаемость канала.
      А потом... потом Ксюше казалось, что между моментом, когда она дослушала трек и прохождением Черного Квадрата вообще никакого времени не было. Никакого промежутка! Даже короткого затемнения в памяти не осталось! Раз - и вот она уже вновь стоит с Владом Кроноцким на исходной позиции, то есть на самой высокой крыше... и вот она подает ему свой мобильник на хранение, чтобы не мешал и не вылетел ненароком во время прохода... а на голове у неё - данный напрокат велосипедный шлем.
      - Ну что? Готова? - с очень серьезным видом вопрошает Кроноцкий.
      Она хочет ответить, по обыкновению - "Всегда готова!". Но... что-то душа противится. И отвечает:
      - Типа того...
      - Это не ответ, - резонно замечает Влад и начинает хмуриться. - Скажешь, когда соберешься.
      Она чуть напрягается, чувствуя, что проявляет слабость на ровном месте, нерешительность, которой в ней вовсе нет. Причина такого ответа была в чем-то другом, в ту минуту необъяснимом.
      Она берет паузу на один цикл спецназовского квадратного дыхания, приводящего тело в гармонию с духом... "Ну, всё!"
      - Я готова!
      - Вижу!
      Влад решительно берет ее за плечи и мягко, почти нежно поворачивает лицом к траектории:
      - Вот прямо в этом направлении. Повторишь готовность, как только так сразу.
      Пауза еще на три секунды. Глубокий вздох...
      - Готова!
      - Первый пошел! - дает команду Влад.
      Все рассчитано.
      Первый прыжок с высоты двух с половиной метров. Главное - не растянуть связки на косой поверхности после приземления... точнее - прикрышения.
      Хоп! Ступни в удобных кедах с идеальной силой трения подошв влипают в старый шершавый металл...
      Вторая высота немногим больше. Но оттолкнуться перед ней чуть сильнее надо - внизу ограждение, и нужно пролететь над ним дальше.
      Хоп! Голени ответили на прыжок волной терпимой боли. Но прыжок - зачетный.
      Сердце колотится. Но страха до этого момента - ноль... А надо бы его для кайфа чуток включить... А вот как раз на следующем прыжке.
      Крон убьет, но она все равно сделает по-своему, как и запланировала. Прыжок с левого угла через пропасть почти в три с половиной метра... Сильнее разбег, сильнее отталкивание...
      Хоп!.. Нормальное приземление...
      НЕТ, не нормальное...
      Наклон нижней крыши оказался круче...
      В-зззз... Ступни поехали вниз... Отвратительный звук резины по кровельному железу...
      Она растянулась на крыше пластом... Но...
      Так и поехала вся назад... ВНИЗ!!!
      Брык! Носки ступней вдруг потеряли опору!
      Край крыши больно заскользил вверх по голеням, задирая штанины джинсов и сдирая кожу!!!
      Крон предупреждал недаром! Она не учла того, что на левой стороне крыши сорвана часть карниза и нет ограничителя!
      Крыша сдирала кожу и с беспомощно напрягшихся пальцев рук.
      Сейчас съедут коленки и...
      "Всё! Капе-ец!"
      ...................................................
      Клешня... будто клешня обхватила до боли запястье ее левой руки - и удержала на крыше, а потом потащила всю Ксюшу наверх.
      И голос... Голос!
      - Хватайся правой рукой за мою! Сама давай!
      Тот самый ГОЛОС!!!
      Она, не глядя, шаркнула рукой, нашла кисть спасителя, схватилась за нее. А чужие крепкие пальцы сжали ее руку.
      В-шшшш... Ее, как бедную тушку, потащили выше... еще выше...
      Ни удивления... Ни испуга...
      - Ну, ты даешь, весноватка огневласая!
      Но нет. Все-таки в глаза ему посмотреть было страшно и удивительно!
      Страшно, но - надо!
      Голени жгло... Но было не до них!
      Она подняла взгляд.
      Всеслав казался почти взрослым, лет на пять старше - это точно!
      - Это был ты?
      - Ты говоришь, что - я... - окутывая всю ее мягкой, волшебной своей улыбкой мило, убаюкивающе проговорил Поводырь Крупных Собак.
      - Значит, уже второй раз... - с дрожью выдохнула Ксюша.
      - Что "второй раз"? - Та же бархатность Голоса.
      - Спасаешь мне жизнь... - Ксюшу уже всю трясло.
      - Ну, раз ты говоришь... - с толикой напускной загадочности откликнулся Всеслав.
      Ксюша попыталась взять себя в руки... натренированно задышала "квадратом".
      - Да, не торопись закончить проход, - правильно подбодрил Всеслав. - Сначала отдышись... Дальше легко.
      - Он же нас видит, - дернулась-спохватилась Ксюша.
      - Никто нас не видит. Я умею глаза отводить, - буднично так признался Всеслав в своих сверхспособностях. - У меня в предках - ижорские арбуи имеются на любой всякий случай.
      - Кто-кто? - ничему не удивляясь, спросила Ксюша.
      - Шаманы. Жрецы карельские. Дудка на собак-потеряшек наследственная. И умение менять голос, - выложил родовые тайны Всеслав.
      Чему тут еще было удивляться! И так уже три дня, доверху полные чудес, прошли. И тому, что он здесь в самый нужный момент возник, чего уж удивляться?
      - А ты откуда тут взялся? - все-таки не утерпела Ксюша.
      Кто бы сомневался в том, что потомок карельских арбуев ответит непросто!
      - Стреляли...
      - Чего?
      - Ты старый фильм посмотри. "Белое солнце пустыни". Поймешь.
      Совсем успокоил Всеслав девчонку. Она смотрела фильм. Там был герой, Саид, который возникал из ничего посреди простора пустыни, когда его спаситель, Товарищ Сухов, в беду попадал.
      В общем, ладно. Фиг с ним! Гениальный фокусник своих секретов не раскрывает.
      - Ну, ладно. Спасибо! Я пойду. Мне надо, - как только что заведенная до упора игрушка заводная, протараторила на одном тоне Ксюша.
      От всего этого Чуда почему-то хотелось скорее унести подальше ноги...
      Может, потому что теперь она по гроб жизни обязана этому странному, каким-то глубоким утробным холодом пугающему, но искусно отзывчивому, умеющему вовремя оказать помощь, красивому и как-то не по-человечески галантному парню, еще к тому же искусно настырному, но умеющему не надоедать... так что по нему скучать начинаешь... Может, Вика права, чуя иномирную в нем кровь. Но не вампир же он, в конце концов! И на том спасибо!
      - Я пойду... мне надо... - обреченно повторила, промямлила Ксюша.
      - Давай-давай. Чепуха осталась... - снова подбодрил он.
      Она поднялась... Все мышцы, все косточки ее заныли многоголосым, переливчатым хором боли.
      - Удачи! - махнул он тонкой своей рукой в черном рукаве так знакомого ей джинсового костюма. - Не оглядывайся. Я присмотрю.
      Он "присмотрит", как же! Похоже, он все время присматривает... Вот где жуть закопана...
      Она уже не бегом, а тихим шагом дошла до края крыши, прыгнула мешком и даже позволила себе перекатиться по крыше через плечо, мазохистски кайфуя от волны мышечной боли... Ну, а уж на картонные короба спрыгнула вообще по-детски... Плюх!
      Дружки Влада с мест своих не сдвинулись. Стояли истуканами. Каменные лица, губы поджаты. Им было, что сказать, но они дожидались веского слова своего командира, который должен говорить первым. Они наверняка видели ее ноги над пропастью и обо всем догадались... Обо всем - да не обо всем!
      Влад спустился стремительно. Он таким решительным шагом и с таким лютым видом подошел к ней, что она приготовилась получить от него зверскую оплеуху - и не пикнуть, держа руки по швам. Только бы от удара с места не слететь позорно! Заслужила же...
      Влад тормознул в трех шагах. Оплеухой не дотянуться...
      И он был реально бледен!
      - Ну, ты точно недовинченная! - процедил он. - Я же предупреждал, что там ограничителя нет!
      - Извини, пожалуйста! - Она качнулась в азиатском поклоне и добавила в азиатском же стиле. - Я провинилась. Мне очень жаль!
      И снова клюнула воздух поклоном.
      - Ага! Что толку от твоих корейских приколов! - сквозь зубы процедил он. - А если бы ты угробилась?! Мне на всю жизнь страшенный грех на душу! Сечёшь, Недовинченная?
      Ксюшино сердце кровью облилось:
      - Прости, пожалуйста!
      - А если у тебя батя какой-нибудь мент с большими звездами... или прокурор, - нечаянно, но поделом надавил на самое чувствительное Влад Кроноцкий. - Меня и на зону могли бы упечь. Для несовершеннолетних.
      Ксюшу как будто на лютый мороз выставили...
      - Прости, пожалуйста, - прошелестела она, едва зубами не застучав.
      И вся-вся сжалась, став совсем маленькой.
      - Ну, хоть бледнеешь, и на том спасибо, - внезапно добрея, заметил Влад и продолжил все мягче и мягче: - Уж не знаю, чем ты там прилипла... не на заду же съезжала...
      Пацаны гоготнули. Она приняла оскорбление безропотно - обижаться на грубость права не имела.
      - Очконула же, да?
      Ксюша кивнула, закусив нижнюю губу. Что было, то было!
      - Ну, лады. - Влад выдохнул шумно. - Зачет сдала... - И вдруг снова посуровел: - А теперь сгинь с моих глаз! Исчезни! Видеть тебя не могу!
      Напускное это было или нет - она в толк взять не могла. Голова уже гудела. Он гнал ее теми же словами, какими она гнала Кашеварова... Поделом! Заслужила!
      Она осмелилась поднять взгляд - и опешила: он злюще гнал ее, но в глазах его не было гнева, ни горячего, ни холодного. Примерно так же, вспомнила она, смотрел на нее тренер по кикбоксингу, когда она в смешанном спарринге пропустила сильный удар парня, ее повело, и тренер остановил поединок.
      Но все равно наглость из нее пробивалась в любой, даже в самой невыгодной ситуации:
      - Ухожу... Только дай мне телефон Каши... Пожалуйста!
      Влад оцепенел на несколько мгновений. Хмыкнул. Поморгал. Посмотрел на дружков. Потом вперился в Ксюшу.
      - В чате сама найдешь, - был его вердикт.
      Из чата ее не изгнали! Радуйся!
      
      Глава Девятая
      Короткая перемена
      
      Ан нет! Все-таки изгнали! Сообщение без знаков препинания пришло через час...
      
      "Мы тут подумали. Пацанка трушная ты канешн но брать тебя с собой стрёмно. Заикой можно остаться. У тебя траблы по всему лбу натайтаны. Вот тебе общий классный чат и радуйся".
      
      "Заикой" тоже умело зацепил Крон... Намекнул жестко!
      Ксюша тут сама не заметила, как вздохнула с облегчением о том, что из VIP-чата ее исключили. Все-таки неуютно себя чувствовала в воображаемом одиночестве среди всяких трушных пацанов...
      Про "натайтаны" не поняла, стала разбираться: оказалось, "тайты" - это очень плотная татуировка.
      Потом она узнает, что такого чата и не было, вернее Влад создал его только на срок Ксюшиного испытания с дальним расчетом когда-нибудь что-нибудь спросить у нее о Вике... Но после Ксюшиной "самоволки" решил не рисковать: слишком непредсказуемая эта Леонарда Недовинчи.
      Зато теперь был в доступе контакт Кашеварова. Кто бы сомневался, что ник у него - Сифань, аватарка же - пухлый, веселый даосский монах из аниме дунхуа.
      Теперь начались новые душевные страдания - звонить или не звонить... Гамлет с его "быть или не быть" нервно курил в сторонке. Но какой-то особый кайф в этих страданиях просвечивал, потому что Ксюша знала, что впервые в жизни возьмется за ум, преодолеет свою защитную стервозность и позвонит... Развитие личности налицо!
      Когда за окнами стемнело, она решилась.
      Капсами. Как тогда на уроке.
      "АРСЕНИЙ, БУДЬ ДРУГОМ ПРОСТИ МЕНЯ! Я - ДУРА!!!!"
      Блям! Ответ через десять секунд пришел, будто даосский монах Сифань медитировал над смартфоном!
      "КСЕНИЯ! ЭТО ТЫ МЕНЯ ПРОСТИ, ПОЖАЛУЙСТА, ЭТО Я - ДУРАК!"
      Ксюша такую лёгкость ощутила, будто левитация ей вдруг далась в придачу к синестезии.
      Между тем Арсений еще что-то печатал... Она дыхание затаила.
      "Я ВСЕ НЕ ТАК СДЕЛАЛ, НАКОСЯЧИЛ, ПОТОМУ ЧТО СПЕШИЛ И ОЧЕНЬ ЗА ТЕБЯ ВОЛНОВАЛСЯ. У МЕНЯ ПЛОХОЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ БЫЛО. ПРИСНИЛОСЬ, ЧТО ТЫ С КРЫШИ УПАЛА..."
      Как тепленько стало на сердце!.. И к тому же даос чутким оказался провидцем. На то и даос!
      "...А КАК ПРОШЛА?"
      Ксюша даже подумала, а не признаться ли ей, не поплакаться ли ей, что колени и голени жжет и больно пальцем в клавиатуру тыкать... Нет, нельзя! Что случилось - тайна великая, за семью печатями.
      Ответила:
      "НОРМ! ТЫ ЖЕ ВИДИШЬ ЧТО Я В ЧАТЕ ЖИВАЯ. КРОН ПУСТИЛ, ЗАЧЕТ ПРИНЯЛ... ХОЧУ ЕЩЕ ОДИН СДАТЬ..."
      Тут Ксюша немножко прониклась романтическим вибрирующим в сердце страхом, которого с ней тоже еще ни разу не случалось... подрожала пальчиком... и дотюкала фразу... буквы буквально вспыхивали болью под ним!
      "...В ДРУЖБЕ С ТОБОЙ"
      Такое впечатление было, что Арсений-Сифань и мысли читать ее уже мог, потому как будто набирал одновременно с ней:
      "СДАЛАААА УЖЕ! ПРОЕХАЛИ! ДАВАЙ ЗАВТРА ПОСЛЕ УРОКОВ ДВИНЕМ В КИБЕР-ЦЕНТР. ХОЧУ ТЕБЕ ПАРУ ИГР ПОКАЗАТЬ. ПОКРУЧЕ ЧЕРНОГО КВАДРАТА... МНЕ ТАМ ТОЖЕ ТЕБЕ НАДО ЗАЧЕТ СДАТЬ".
      Перед тем, как спать завалиться, Ксюша ювелирно "вытерла" слезинку на личике своей закадычной подружки.
      А утром...
      -Ой-ё-ёй! - горестно пропела мама, увидев на ногах дочки ссадины. - Где это тебя угораздило?!
      - С самоката грохнулась, - выдала заготовку Ксюша.
      - У тебя же тут еще нет самоката... - решила мама узнать побольше.
      - Друзья предложили покататься, - ответила Ксюша, про себя язвительно хихикнув: да, уж Крон с приятелями - "друзья" еще те!
      - Не торопись тут так дружить... самозабвенно! - хитро прищурилась и мама. - Подсохло вроде... Может, пластырь и все-таки колготки наденешь, а?
      - Не-а! - сверкнула Ксюша необъяснимой радостью.
      Мама улыбнулась понимающе, покачала головой и проводила дочку.
      В общем, в понедельник Ксюша двинулась в школу в приподнятом настроении. Пусть смотрят все на ее круглые некрасивые коленки со ссадинами, как у пятилетней девчонки, и на прочие травмы! Здесь и сейчас ей это в кайф!..
      - Ой-ёй! - сказала Вика. - Больно? Как это ты?
      - Тренировалась. Прыжок не рассчитала, - прямо-таки правду-матку, но завуалированную преподнесла подружке Ксюша. - Ты, пожалуйста, не волнуйся!
      Кроны&кроновские только улыбочки кривили и подмигивали... но заметно при этом сторонились... ну, и она им подмигнула и еще язык, как пятилетняя, показала, высунув его комочком в левой части рта при сжатых губах!
      А ОТвязные ОТличницы большие пальцы показали и даже новое интересное предложение ей выдвинули:
      - Слушай, давай запишем клип, пока у тебя не зажило! В мини будешь. Супер получится! Завирусим силу тяжести и Третий закон Ньютона.
      Арсений был, конечно, лучше всех. Изо всех сил старался не смотреть на ее коленки. Даже вспотел! Отметил только со всей серьезностью:
      - Хорошо, что гематом нет. - И спросил: - С-связки в норме? Раст-т-тяжений, вывихов т-тоже нет?
      - Пронесло, - отвечала Ксюша... и сказала: - Спасибо за заботу, Арс.
      Он глаза опустил, но довольную улыбку спрятать не мог.
      Вот на кого Ксюша сама старалась не смотреть, а когда не получалось и смотрела, то у нее в затылке кололо и пугливый холодок душу трогал, так это был супертаинственный Всеслав Волков. Ко всем прочим его прозвищам теперь прибавилось - Потомок Ижорских Шаманов. Но и сам Всеслав в глаза Ксюше не лез со всей возможной куртуазной галантностью, извините за тавтологию. Умело держался вне поля ее зрения, сидел позади с Арсением на уроках, и Ксюшу к третьему уроку уже искушало желание подойти к нему и ехидно приказать: "Сгинь с глаз моих! Исчезни!" И глядишь, Всеслав, оставив в воздухе школьной перемены одну улыбку, по примеру Чеширского Кота, растворится... то бишь глаза отведет ей и всем вокруг.
      На последней перемене Ксюша честно призналась Вике, что у нее с Арсением сви... не, просто он пригласил ее в кибер-центр поиграть в дополненную реальность.
      - Это прекрасно! - красиво оценила событие Вика, при этом как-то странно поджав губы. - У меня сегодня тоже... важная встреча.
      "Важную встречу" она произнесла совсем еле слышно.
      Ксюша на пару мгновений пригляделась к ней: впервые она увидела в глазах эльфийки яркую мерцающую... горячую! искорку. Или это электрические искры в Ксюшиных волосах так отразились? Лишних вопросов Ксюша решила не задавать.
      В кибер-центр поехали на том большом самокате, который Ксюша уже видела в неподобающем месте. Чуть было шутка у Ксюши не вырвалась насчет того, протер ли Арсений самокат дезинфицирующим средством... Сдержалась Ксюша, сдержалась молодцом!
      - К-как п-поедем? - откровенно волнуясь, спросил Арсений.
      Да Ксюша и сама взволновалась тут... вообразила себе сначала всякое там... выдохнула.
      - Давай, я спереди. - Ну, все у нее сейчас было, как мечтала! - А то сзади я тебя не обхвачу.
      Ну что, злыдня, конечно! Нет-нет, да и вырвется...
      Кибер-центр папы Арсения тоже скрывался в дворах, нанизанных на Обводный канал. Ксюше этот центр представлялся подобием школы - суперсовременным таким кубом из стекла и бетона... а в реальности оказался очищенным от копоти древних времен корпусом какой-то небольшой фабрики - в общем, современным обиталищем в стиле ретро-лофт.
      Рельеф краснокирпичных стен был выделен ремонтом в особый дизайнерский изыск, в "фишку" центра. Внутри стены игрового зала ничем не отличались от вида стен снаружи - красный кирпич позапрошлого века, еще более рельефный из-за подсветки снизу яркими софитами. Обнаженные трубы и прочие коммуникации подчеркивали изыски индустриального стиля. В остальном зал был как зал: те же сетчатые клетушки игровых площадок. Индивидуальные - поменьше, парные и групповые - побольше. Все это было Ксюше уже знакомо. В Красноярске уже бывала она в таком со своей тамошней временной подружкой Аленой, старавшейся почерпнуть у Ксюши толику крутости.
      Больше всего Ксюша любила простые ритм-игры, когда виртуально несешься по бесконечному пространственному коридору под бодрящие пэды, ловишь ритм, под который и рассекаешь мечом всякие НЛО, летящие на тебя и рассыпающиеся фейерверками. Салюты она любила. Но сейчас ей нужно было погасить посттравматический синдром, и она выбрала виртуальный паркур с прыжками по крышам. Арсений попросился в соперники. Она тотчас и даже со рвением согласилась, давя в себе злорадную шутку: мол, сначала сбрось лишний вес... Ну, конечно, поноситься по крышам пухлый монах Сифань мог только здесь - и нечего язвить...
      Она, конечно, победила, но Сифань наступал на пятки, и она поняла, что он опытный игрок... наверно, во всех здешних играх опытный, поднаторевший, и надо бы ей быть поосторожней не только с ее не благо-, а вредноприобретенным злорадством, но и вообще с гордыней.
      В парном ритме она уделала парня, уже не жалея его: ведь это игра - на эмоциях ритма и только!
      - Здорово с тобой! - счастливо выдохнул Арсений, сняв шлем.
      Тронул сердце девчонки, чего уж...
      - С тобой тоже, - брякнула она, а, увидев, как парень зарделся, спохватилась. - Пока не вижу игры такой, что супер-пупер. Все мне знакомы.
      Тут она заметила, что сейчас не заикается Арсений и на русском... но пока решила смолчать, а то как бы опять не испортить всё.
      Арсений загадочно заулыбался, но видно, что с духом собирается.
      - Есть одна, - почти шепотом сказал он. - Но она специально для парочек...
      "Эх, была не была!"
      - Она что, с эротикой, что ли? - рубанула Ксюша.
      Сердце бухнуло. Но здорово так бухнуло, как при прыжке с крыши на другую крышу, которая гораздо ниже первой!
      - Да не, ты что! - прямо совсем заалел, как восток, Арсений. - Там надо пройти по палубе до носа корабля... "Титаника", когда он тонет. Типа плечом к плечу.
      - Ну, а в чем проблема? - этак бывало ухмыльнулась Ксюша, будто сто раз уже на том ламповом "Титанике" тонула и все леонарды ди каприи ей нипочем.
      Игра сразу удивила: ее стенд представлял собой коридорчик длиной метров десять с мягким настилом на полу и сетчатыми стенками. Умещалось на дорожке аккурат двое... И правда плечом к плечу!
      Надели очки.
      Ну да: перспектива палубы, сужающейся к носу и нацеленной в романтический рассвет. Чего тут прикольного и необычного, непонятно!
      - Готова? - спросил Арсений.
      - Мой девиз - "Всегда!" - бодро откликнулась Ксюша.
      - Вперед!
      И вот тут-то подвох и открылся! "Палубу" непредсказуемыми рывками закачало не только в виртуальном мире, но и в реальном! Причем качки в разных мирах не совпадали по своим плоскостям - крену боками и тангажу носом вниз-вверх! Задачка оказалась жутко трудной даже для Ксюши... Арсений делал, похоже, неимоверные усилия, чтобы не смести девчонку, и в этом было его реальное геройство! Она тоже прилагала усилия не столько к тому, чтобы удержать равновесие, сколько чтобы не повиснуть на парне... Но в итоге таки завалились оба... вернее она его толкнула в бок в тот момент, когда и сам он опасно качнулся в ту же сторону.
      Ну, конечно, точь-в-точь как в романтических фильмах вышло! Он - в горизонтальном положении от падения, а она на нем - сразу в полусидячем. Мягкий он был, даосский монах Сифань, он же Балу, он же Каша, теплый и мягкий... Замер весь под ней, дыханье затаив.
      Она сразу скатилась с него. Рывком очки сняла.
      Арсений, сразу видно, основательно разлегся, осчастливленный такой неудачей!
      - Не дошли, - со смаком констатировал он, будто не думая подниматься. - А могли бы большого медведя выиграть...
      Ксюша в замешательстве была ес-с-стественно, но не растерялась. Вскочила бодро.
      - Ну, ты-то как раз до своей цели дошел, по-моему, - очень даже по-взрослому получилось у нее. - Своего добился. Верно, победитель?
      Арсений рот разинул.
      А она... она протянула ему руку:
      - Вставай давай, Ди Каприо недоделанный!
      - Так ты ж меня не поднимешь! - простодушно ахнул парень.
      - А кто сказал, что я тебя поднимать должна? - наконец и собой сделавшись довольной, мощно заявила Ксюша.
      В общем, оба остались довольны. Смущены чуток, но довольны.
      - Давай я тебя теперь коктейлем угощу, - уверенно перешел к следующему пункту своей программы сынок владельца кибер-центра... и осторожно уточнил: - Молочным...
      - Угости, - не раздумывая, согласилась Ксюша и, конечно же, понаглела чуть-чуть, однако ж на радость кавалеру: - Я бы и перекусила чего-нибудь... мясного... После всей этой суеты.
      В кафе игрового зала котлет и стейков не нашлось... но были вполне себе годные сэндвичи с говядиной и курицей.
      Арсений взял себе только зеленый чай, молочный улун... И видно было, что ждет на эту тему комментариев или вопросов. Но Ксюша сразу поняла, на что намекает этот молочный улун без всякой закуси...
      И только кивнула, добавив парню еще немного счастья:
      - Ты молодца!
      Она занялась едой, он - сразу чаем. Потом, как и планировалось, дошла очередь до коктейлей.
      Арсений как-то весь примолк... Потом вдруг спрашивает:
      - Слушай, как тебе с Викой?
      Ксюша немного удивилась:
      - Нормально. А что?
      - Ну, знаешь... На нее твоя аура благотворно действует. Смотришь иногда на нее - как зомби ходит, а тут ожила как будто. - Арсений вел дело к изысканному комплименту. - В тебе столько... жизненной энергии, что раздаешь по ходу всем в лёгкую и задарма... Вот и мне перепадает теперь. Я в данную минуту совершенно счастлив!
      Нет, чтобы просто "спасибо" с придыханием сказать и потупиться томно, а она:
      - Это со мной Лихтенберг энергией поделился...
      - Кто?! - обомлел Арсений.
      Она реально не хотела делать то, что сделала, но...короче, она протянула к нему по столу левую руку, татуированную молнией, и коротко объяснила еще раз то, что уже показывала всему классу. "Ну, зачем это тебе надо было, подруга?!" - пожурила бы Варька.
      Сначала Арсений потерялся, не зная, что сказать... а потом... нет, у парня тоже новая жизнь начиналась! Он вдруг глубоко вздохнул и... и накрыл своей большой для мальчишки рукою Ксюшину ручку, миниатюрную, но в случае чего опасную, как шаровая молния, пусть и маленькая молния.
      - Мне нравится твоя рука, - выговорил он немного напряженно, но чётко, без единой помарки, не заикнувшись ни разу.
      Она чуть не выдернула кисть. Но сдержалась и тоже не допустила ни единой помарки. Оставив свою левую руку на произвол судьбы Арсения, она другой достала смартфон.
      - А вот интересно, как она сейчас, Вика...
      И Ксюша стала набирать ей эсэмэску... Это был как раз подходящий повод, как бы забыть про левую руку и не предпринимать ею никаких взбалмошных действий... хотя уже немного горячо ей становилось.
      Ответная эсэмеска блямкнула, когда Ксюша, не торопясь, потянула коктейль через трубочку на большой глоток.
      Ксюша ее прочитала искоса... И оцепенела! На мгновение полярным холодом, красноярской зимней пургой ее обдало. Всю, кроме левой кисти. Сейчас не она, а даосский монах Сифань спасал ее от обморожения сердца своей энергией!
      
      "Я сейчас у Славы Волкова в гостях. У него Зимний сад невероятный! Мой просто мелочь! И дом - настоящий дворец! Княжеский!"
      - Что с тобой? - напрягся Арсений. - Что случилось? Ох, ё, у тебя волосы искрят!
      И он невольно отдернул свою руку, чего тут же и застыдился.
      Несколько мгновений Ксюша даже дышать не могла. Какие-то желания-вспышки летели навстречу, как НЛО в ритм-игре... и она рубила их, рубила... А поступила все-таки верно - просто повернула смартфон на столе и подвинула к Арсению: смотри сам!
      Он прочел, тоже обомлел, вытаращился сначала на Викину эсэмеску, а потом - и на Ксюшу.
      - Ошизеть м-можно! - выдохнул он. - П-просто ап-покалип-псис какой-то!
      А у Ксюши сердце то ли леденело, то ли окислялось со жжением и шипением, пузырясь... Приступ ревности был налицо. Осталось осознать это и обозвать себя "дурой несусветной".
      Арсений, как ни странно, не понимал, что сейчас творится с той, кого он уже почти уверенно считал "своей девушкой"... Он присматривался осторожно, тревожился...
      - Ну, он или как Кларк Кент, который днем фраер... извини... а по ночам - Супермен... - довольно робко прокомментировал он событие. - Или... ну, просто камикадзе он... - И решился: - Ты его давно знаешь? Что он творит-то?! Его ж кроны теперь уроют... - И совсем тихо, уже с откровенным страхом: - Беспокоишься за него, да?
      - Я за Вику беспокоюсь! - выпалила Ксюша.
      Это была гениальная, идеальная, эпическая супергиперложь. И своевременная донельзя!
      "А еще он - Поводырь Больших Собак. Спроси у него про это. Интересно". Это такую вот эсэмеску она отстучала Вике, решительно подвинув и повернув к себе смартфон.
      - Я просто не понимаю, как это возможно, - собрав волю, проговорила Ксюша на пределе деланного равнодушия.
      Арсений хмыкнул сначала. Ответ был у него готов.
      - Теперь возможней некуда. Ты же ее социализировала... эльфийку нашу. Ты верно ее так назвала. И теперь она людям открываться начала. Не бояться.
      Еще раз сердце Ксюшкино ежовой рукавичкой сжало. Так вот оно что! Дошло до нее! Осенило! Это же ревность в квадрате! Она же обоих ревнует. Его - к ней. А ее - к нему. Это что же теперь она, "эльфийка наша", себе в друзья еще кого-то возьмет?! "Как же ты низко пала, подруга!" - подумала Ксения отнюдь не про эльфийку.
      И тяжело-тяжело вздохнула... Тут шикарная отмазка вдруг пришла ей в голову:
      - Да дело не в этом, Арс. Как это в реале возможно? К ней же Галлон приставлен. Как этот амбал вообще подпустил Волкова к ней?
      - А вот это загадка вселенной... - согласился Арсений. - Ну, он собак гипнотизировать способен. Может, и Галлона усыпил какой-нибудь древней дудкой.
      Похоже было на правду.
      - Он мне говорил, что у него предки - здешние шаманы, - поделилась сокровенным Ксюша, решив, однако, не рассказывать про чудеса на крыше с отводом глаз. - Иж... как их, не помню...
      "Может, он и тут отвел всем глаза, так что никого видно не стало. Ни его, ни Вики..."
      - Ижорские, - подсказал Арсений и добавил вполне так буднично, без удивления: - Тогда понятно. Завтра поглядим, что будет. Предупреждать его уже бесполезно... А вообще, я не знаю тут поблизости никакого Зимнего сада, кроме Привидения Зимнего Сада.
      Сердце ёкнуло. Жизнь уже внушила Ксюше, что на свете может все, что угодно, быть... особенно если тебя молния ударит и ты выживешь...
      И Арсений рассказал одну из городских легенд Петербурга... Про то, как сразу после революции погибло множество красивых, экзотических зимних садов, райских уголков Петербурга, которые в богатых домах содержались, а домам и их владельцам пришел ап-покалип-псис... Вот с тех пор то там, то здесь в Санкт-Петербурге возникают миражи зимних садов, сливающихся в один чарующий, но тревожащий прохожих образ Привидения Зимнего Сада.
      Тема, примагниченная Алисой в Стране Чудес, а ныне - Викой в Зимнем Саду Собачника, так усугублялась, что Ксюше все больше становилось не по себе.
      - Знаешь, мне домой уже надо, - сказала она не то, чтобы очень решительно... поэтому вышло с искренним сожалением.
      - Да, времени уже много, - очень послушно согласился Арсений, даже на часы не глянув. - Проводить можно?
      - Можно... но осторожно. - И настроение Ксюши вдруг скакнуло вверх. - Давай, домчи меня до дому. Я недалеко, в общем, живу. В "Галактике".
      - Ага! - расцвел даосский монах Сифань. - Давным-давно в одной далекой галактике...
      Домчал с ветерком он Ксюшу на своем мощном самокате с палубой даже, а не декой, и правда быстро... И на этой "палубе", у ее "носа", они и вправду держались вместе почти как герои эпического фильма про гибель "Титаника".
      Но оказалось, надо было чуть-чуть помедленней. Так Ксюша подумала, когда наткнулась на новое испытание дня. Только подъехали к подъезду, как мама появилась из-за угла, возвращаясь из магазина.
      Ксюша смутилась, конечно. Но деваться некуда.
      - Ма, это мой одноклассник Арсений... А это моя мама, Вероника Сергеевна.
      Смущение усилилось тем, что Ксюша успела рассказать маме о парне, похожем на медведя Балу и к тому же НЕ заикающемся ТОЛЬКО на китайском языке.
      - Ну, раз он твой одноклассник, то, значит, может... - с загадочным видом проговорила мама... и продолжила на китайском: - говорить на языке Конфуция.
      И тут они оба, мама и Арсений, залились на этом самом языке Конфуция, а через десять секунд мама пригласила монаха Сифаня на чай.
      - Мы уже пили... - растерянно пробормотал Арс.
      - Пошли-пошли, - и мама цепко ухватила монаха за плечо. - Такого не пили. У меня есть прекрасный Мэн Дин. И моти я вчера сделала трех видов. С шоколадом. И с клубникой. И с персиком.
      Рисовые микропирожочки с клубникой, хоть и японские по изначальному происхождению, сразу погасили у Ксюши всякое смущение.
      - Пошли-пошли, - и она тоже вцепилась в плечо Арсения.
      Оставив самокат на замке во дворе на парковке великов, Арсений сразу ухватился за продуктовые пакеты и потянул их из рук Ксюшиной мамы. Да и потом продолжал приятно удивлять. С мамой Никой за столом он вел себя так непринужденно, так эффектно разрезал моти нитью, и так они вдвоем беспрерывно чирикали, что в какой-то момент Ксюша даже почувствовала себя лишней, вернее - совершенно свободной от всяких застольных ритуалов... Почувствовала - и расслабилась.
      Арсений ушел через час. Мама сказала, что всегда будет рада видеть его у них дома.
      Когда двери лифта разъехались, он помахал дамам рукой, и глаза его, переполненные энергией счастья, сверкнули прямо искрами электросварки!
      - Славный парень, - сказала мама и повысила градус своего положительного мнения, добавив всерьез и глубокомысленно: - Будь вы постарше, я бы на твоем месте к нему присмотрелась бы... Да и сейчас можно потихоньку начинать... Присматриваться, я имею в виду.
      Ксюша сразу убралась в свою комнату - к Варьке:
      - Ты видала это, подруга? Слышала? Вот даже ничего мне сегодня не говори!
      Тут она вспомнила про язвительную эсэмэску, посланную Вике... Ответа не было. Ксюша задумалась, не переборщила ли она. И сказала уже самой себе: "Вот даже не говори мне ничего сегодня!"
      
      
      Глава Десятая.
      Путь к преисподней?
      Странно начинался понедельник. Странно. Густой, тихо звенящей атмосферой чего-то очень важного, но не высказанного. Ксюша едва терпела. Но терпела. Ей очень хотелось расспросить Вику обо всем необыкновенном, что случилось с ее подругой накануне. Вика тоже соревновалась с Ксюшей в терпении и молчала, сжимая губы до ниточки. Дотерпели аж до третьей перемены. Вернее дотерпела одна Ксюша...
      По ходу уроков и перемен Арсений тоже помалкивал, решив не мешать подругам играть в молчанку. Но и ему с трудом терпелось расспросить всех по очереди. Вику... и Крона... и Всеслава.
      Всеслав же проявлял незаурядный талант актера, играя легкомысленную невозмутимость по отношению ко всем и всему, что его окружало и, вероятно, ожидало. На кронов вообще никакого внимания не обращал, будто никакой угрозы с их стороны и не предвиделось.
      Но и Крон с дружками тоже держались, на удивление, невозмутимо и делали вид, будто ничего не произошло, так что вправду закралось подозрение к девочке Ксюше, что Всеслав использовал-таки свою магию по полной программе.
      Итак, на третьей перемене Ксюша решилась:
      - Слушай, а когда вы с Собачником к нему в гости двинули... что, твой телохранитель... ну, Галлон, он что, просто тупо не реагировал?
      - Во-первых, прошу тебя не называть его так. У него имя есть, - тихо заметила Вика, имея в виду, конечно же, не Галлона вовсе.
      И надо сказать, в ее тоне не было ни намека на ссору, ни ядовитой капли высокомерия, ни жгучей искры гнева. Видно, с рождения владела эта эльфийка-аристократка искусством дипломатичной речи.
      - Во-вторых, вчера же воскресенье было, а не школьный день. Гальцева не может быть в воскресенье, - объяснила Вика все просто.
      Да не все было так просто!
      - Тогда как вы встретились? - решила не кружить дипломатично Ксюша. - Он что, телефон у тебя успел выпросить раньше?
      Вика сначала улыбнулась загадочно, так что Ксюша стала предвкушать чудо... В общем-то, не ошиблась она.
      - Представь себе, какое совпадение! Я на балкон вышла и вижу, как он наш двор пересекает. - Вика сделала многозначительную паузу... и призналась в совершенном ею подвиге, поэтому проговорила с нескрываемой гордостью: - И я его окликнула... Представляешь? Оказалось, он к приятелю шел. Его приятель в нашем доме живет.
      Ксюше этот феномен сразу напомнил о чудесном появлении на крыше невидимого для всех, кроме нее, Всеслава Волкова. Что-то здесь было нечисто!
      - И до своего приятеля он так и не дошел, да? - решив не напрягать Вику прямым взглядом глаза в глаза, а потому посмотрев в сторону и вниз, также тихо спросила Ксюша.
      - Не дошел, - не чуя подвоха, подтвердила Вика. - Позвонил и отменил с ним встречу.
      - Так он сначала у тебя был в гостях? - спросила Ксюша и приструнила себя немного: "В следака-то по особо важным не играй, подруга! Сейчас нарвешься!"
      - Нет. Он позвал меня, а я спустилась во двор, - сразу призналась с удивительным простодушием эльфийка. - Представляешь, какое совпадение! Почти как у тебя, когда вы оба оказались в одной школе.
      - Да уж, совпаденьеце еще то, - задумчиво согласилась Ксюша и подумала: "Значит, кроны не знают... Надо бы Арсу сказать, чтобы не проговорился".
      Но в том, что кроны не в курсе, Ксюша жестоко ошибалась. "Жестоко" - как раз подходящее слово. Оказывается, Галлон с подачи лидера мог исполнять роль и незаметного топтуна, то есть спеца по наружному наблюдению. Нелегкую службу нес Галлон по выходным! Но и не спалился в форсмажорных обстоятельствах. Сразу позвонил Владу, спросил, как быть. И Кроноцкий велел просто наблюдать, не пугая Вику своим появлением в воскресенье в ее дворе. То-то было бы "совпаденьице в квадрате"!
      У Ксюши всегда было острое чутье на неприятности. И к концу учебного дня оно стало решительно заявлять о себе... Ксюша почувствовала, как ее тянет к водовороту неотвратимого чего-то, то есть понятно было чего, но она старалась пока не развивать в воображении этот опасный сюжет. И она очень хорошо знала, что, если уж неотвратимо тянет к водовороту, то пытаться отплыть означает верную гибель, пусть и фигуральную... Нужно действовать как опытный пловец: расслабиться, набрав побольше воздуха в легкие, дать воронке затянуть себя, потом нырнуть до упора, оттолкнутся от дна, если оно есть, и отплывать под водой в сторону... а потом уж всплыть, где придется. Это если ты на реке, а не в океане. Если в океане, то - капец! Но школа, по счастью, не была бескрайним и бездонным океаном.
      Выходило так: Ксюша, с одной стороны, надеялась, что кроны не знают, а с другой, начала чувствовать, что все же они знают что-то или догадываются.
      - Сегодня никак не могу, - отговорилась Ксюша от нового приглашения Вики после школьного обеда опять пообедать с ней уже в достойных условиях хорошего дома. - С мамой едем мебель мне выбирать... Далеко едем.
      Достаточно было соврать про мебель, чтобы увидеть тотчас заскучавшие глаза эльфийки, невообразимо далекой от таких забот.
      Для Арсения нужна была отговорка попроще, поэтому Ксюша решила обойтись вообще без объяснения... но не получилось
      - Арс, давай не сегодня... Сегодня перерыв сделаем, - ответила она на его предложение снова проводить до дома... и добавила-таки: - А то кроны подумают, что я тебя слишком быстро простила... и типа, уже поплыла... ну, понимаешь?
      - А для тебя важно мнение кронов? - удивился Арсений.
      Ксюша прикусила губу... и ответила уже в своей жесткой манере:
      - Считай, что сегодня - да, - сделав сердитый вид, смутила она парня новой загадкой.
      ...А краем глаза все время следила за маневрами кронов. И заметила на последней перемене, что Влад нарочито близко прошел мимо Всеслава, как он однажды проходил мимо нее, что-то бросил ему на ходу, но через два шага тормознул и посмотрел через плечо. Всеслав в ответ просто кивнул. И вот тут все Ксюше стало ясно.
      После обеда она умело исчезла из поля зрения как Вики, так и Арсения, то есть живо заскочила за угол... и стала там дожидаться выхода из школы кронов и Собачника.
      Так и есть! Вышли вместе. Вышли общей компанией, в которой трудно было подозревать грядущую разборку: походка расслабленная, выражения лиц спокойные... только вот немного разряжено шли, то есть зазор между Всеславом и окружавшими его кронами был заметнее, нежели между ними самими.
      Ксюша осторожно потянулась за пацанами.
      Двигались не по улице, а по задворкам и лазам. Когда компания углубилась в какую-то древнюю промышленную подворотню, напоминавшую подворотню Черного Квадрата, холодок пробежал по спине Ксюши. Она прибавила шаг, потом перешла на бег и следом нырнула в полусумрак.
      Остановилась, понимая, что сейчас и так услышит все, что требовалось услышать и понять: подворотня служила рупором двора.
      И Ксюша услышала.
      Услышала звуки, которые она ни с какими другими спутать не могла!
      Она прошла вперед вплотную к стене и осторожно высунулась во двор.
      И холод, полярный холод охватил ее уже всю.
      Есть такое выражение - "жизнь разделилась на до и после".
      Вот и сейчас Ксюша сразу поняла, что ее жизнь именно так, а не иначе, через мгновение разделится "на до и после"...
      У нее вроде как был выбор. Но и не было уже никакого выбора. Этот выбор она сделала уже тогда, когда отказала Вике пообедать с ней, а Арсению - проводить ее до дома.
      Вот сейчас она должна была сжечь дотла всю благополучную жизнь, которую она каким-то чудом успела построить всего за несколько дней. Теперь ей предстояло стать изгоем... но все же - опытным изгоем, способным постоять за себя или, по крайней мере, умеющим отходить с боями, нанося врагам ущерб в живой силе и, возможно, технике.
      Ксюша увидела во дворе ту банальную и поганую картину, которую она последние пару часов от себя отгоняла по принципу: "Нечего воображать - и так это скоро увидишь".
      Всеслав лежал на боку, плотно закрывая руками голову, а трое кронов (Галлон как всегда был отправлен сопровождать домой Вику) месили его ногами. Месили не зверски, не так, чтобы гарантировано отправить жертву в больницу, а значит, рисковать самим попасть в полицию со всеми вытекающими... но месили от души.
      "Всё, подруга! Отдавай должок... - И еще добавила Ксюша сама себе для полного убеждения: - Он тебя два раза от смерти спас. А это ты сама переживешь".
      - Эй, пацаны! Тормозните-ка!
      Кроны, как и следовало ожидать, сильно удивились появлению девчонки, которая прошла проверку и была вроде как своя. И тормознули по этой естественной причине изумления, которое всегда на мгновение останавливает время.
      Влад недоуменно ухмыльнулся и сделал пару шагов навстречу Ксюше:
      - А ты откуда выплыла? Без тебя разберемся.
      Тут тормознула сама Ксюша: "Он что, подумал, что я на его стороне?!"
      Следующей реплики Влада хватило, чтобы вернуть девчонку в то чувство, с которым она выдвинулась из подворотни во двор:
      - Давай, дуй отсюда! Тут не для твоих нежных глазок картинка.
      - Мои нежные глазки видят то, что трое на одного - это... - Ксюша вспомнила "аристократичное" словечко, которое еще сильнее подстегнуло ее мотивацию: - ...не комильфо, короче. Надо бы силы уравновесить.
      Влад заморгал и рот разинул. Двое остальных переглянулись и покривились улыбочками.
      Ксюша нарочито резким, предупреждающим о ее серьезных намерениях движением скинула рюкзачок прямо на землю. Чтоб он шлепнулся с ясно слышимым звуком.
      Всеслав открыл голову и стал было подниматься... Нижняя часть лица была у него в крови, и Ксюша определила, что разборка началась с внезапного и прямого удара в нос... Но не поднялся - один из кронов с силой пнул его ногой между лопаток.
      И Ксюшу, надо понимать, тут и сорвало... Она резко шагнула вперед. Влад поднял руку, чтобы ее остановить и открыл правый бок. Здесь вполне хватало кикбоксинга: мощный удар ногой как раз по открытому боку. Первый противник сломался и скрючился. Пацаны были выше ее - и дальше просто прошли по ним две серии тройных молниеносных ударов кулаками снизу с завершающими апперкотами локтем. Фактор неожиданности был, конечно, главным ее преимуществом - маленькой, но удаленькой пацанки.
      Она пригнулась, схватила за руку Всеслава и потянула вверх. Они как будто поменялись ролями: теперь "с крыши съезжал" он, а она его спасала.
      - Уходим быстро! - скомандовала она.
      Всеслав растянул окровавленные губы в улыбке и стал подниматься вновь.
      - Валим отсюда! Валим быстро!
      Стены откликнулись гулким эхом.
      Но это уже не она кричала, а один из кронов. Владу дружки уже тоже помогали встать. И про Ксюшу с Собачником кроны будто забыли, как по волшебству. Они с трудом сами уносили ноги. Похватав свои рюкзачки. Казалось, они убегают от кого-то еще, а вовсе не от суперКсюши. От кого-то, кто был у нее за спиной. От кого-то, кто смог одним своим видом их живо поднять даже после нокдаунов.
      Она обернулась - и оцепенела. И вцепилась в руку Всеслава так, что получался уже ее, а не его немой крик о помощи.
      От противоположной подворотни, к которой она, помогая Всеславу, повернулась спиной, к ним приближался огроменный пёс. На вид лохматый и крутобокий метис всех возможных больших и грозных собак от ротвейлера до алабая и ирландского волкодава. Но разрез глаз и хищное мерцание в них выдавало в звере дикое происхождение... даже не волчье, а куда страшнее. Какого-то хищника допотопных времен... Пасть была полуоткрыта, белые клыки светились просто крокодильим ужасом.
      У Ксюши дыханье сперло.
      - Не бойся, - шепнул ей прямо в ухо Всеслав. - Это мой Фенрир. Я его позвал, а он запоздал, негодник. Стареет бродяга... Потомок пещерных львов.
      Носитель доисторических кровей той же величественной неторопливой походкой подошел вплотную. Сначала он поднял голову - не так уж и задирать ее пришлось, чтобы уставиться прямо в глаза Ксюши. Фенрир приоткрыл пасть и дохнул запахом сырого мяса... Потом опустил голову, понюхал Ксюшину коленку и... ткнулся в нее холодным мокроватым носищем.
      - Ой, бли-ин! - возопила Ксюша, шелохнуться не рискуя.
      - Ему нравятся твои коленки, - прикольнулся Всеслав. - Красивые коленки. Не понимаю, почему ты их так стесняешься.
      Ну и разговорчик пошел...
      - Да идите вы все! - крикнула Ксюша, так что ее голос трубно вознесся в колодце двора.
      Хотелось дернуться прочь, но ее рука, как окаменевшая, все сжимала запястье Всеслава.
      Она потерялась и уже совсем не знала, что делать.
      - Ну, спасибо тебе, спасительница-супердевчонка. Половину долга, считай, отдала.
      Стёб окровавленного Собачника совершенно деморализовал Ксюшу. Хорошо хоть Фенрир отступил в сторону к хозяину, как под команде "к ноге".
      - Только вот жизнь ты себе сильно испортила, о чем я очень сожалею. - Всеслав оставался отчасти позади Ксюши, и лица его она не видела, но казалось, что парень и вправду сразу перешел со стёба к искренней благодарности. - Если бы подождала немного, посомневалась, то Фенрир, наверно, поспел бы, и все бы тогда обошлось.
      Голос Всеслава продолжал звучать над самым ухом Ксюши. Тот самый голос, что она впервые услышала сквозь пелену в Михайловском парке. Этот совершенно взрослый голос у парня был красив, вкрадчив, глубок, просто завораживал, ворошил сердце нещадно... Куда же деваться от него?!
      Ксюша вздохнула глубоко, задержала дыхание, выдохнула, собралась.
      - Во-первых, еще не известно, кто больше себе жизнь испортил... Ты же не слепой. Видел же, на что нарываешься... - И решила уж махнуть наотмашь, самое время, была не была! - Она... Вика... что, тебе так нравится?
      Сначала она услышала, как Всеслав посопел - ну, точно по-собачьи, и, если бы не сверху сопение раздалось, а снизу, то это точно Фенрир о чем-то тревожном подумал.
      - Так исторически сложилось, - сначала неопределенно ответил Всеслав, но потом уточнил: - Оказалось, она тоже цветы любит. Я не мог не показать ей свой зимний сад. Просто у нас общие интересы... Коллекция и у нее, как я понял, редкая... Она называла кое-какие виды орхидей. Все природники, редкости. - И вдруг совсем другим тоном: - Но ты куда более сильное впечатление производишь. Без всяких ботаник. Ты как раз - настоящий раритет! Даже уникум!
      То в холод бросало Ксюшу, а теперь - в жар.
      - Какой-то сомнительный комплимент, - парировала она, чувствуя, что ее положение вроде укрепилось, и перешла к делу: - Ну, раз испортила себе целую жизнь, то будем считать, что - и весь долг уплачен.
      - Ты и торговаться мастерица! - деланно изумился Всеслав. - Ну, пойдем... Засчитано, будь по твоему. Отпусти уж.
      Ксюша разжала вспотевшую руку.
      Всеслав сделал шаг вперед - и вдруг с глухим стоном весь, всем весом навалился на Ксюшу, оперевшись рукой на ее плечо. У нее колени так и подогнулись.
      - Ты что?! - Сердце у нее чуть не выскочило из груди.
      - Связка... связка голеностопа, похоже, того, - через боль выдавил из себя Всеслав. - Подвернул, похоже... Извини.
      Он отпустил Ксюшино плечо, но сразу стало видно, что ему еще больнее... и шатко-гадко, хуже некуда.
      - Да обопрись уж, - почувствовала Ксюша прилив уверенности и сама положила его руку себе на плечо. - Что делать будем? Давай такси вызовем, до дома тебя довезти... - Тут она засомневалась на счет такси. - Правда, твой пещерный лев. Его в такси не посодють. - Она так и сказала "посодють". - Таксист обделается.
      - Ничего. Так дойдем, - уверенно пообещал Всеслав и добавил обаятельно: - Если ты мне поможешь...
      Тут на Ксюшу накатил образ мужественной медсестры, помогающей раненому бойцу доковылять до полевого госпиталя. "Куда деваться, подруга?" Вся эта история вдруг свернула на тревожно-притягательную дорожку. Она даже как будто про кронов и черную тучу на горизонте позабыла. Ох!
      - А далеко это? Далеко калеку тащить? - для виду повыпендривалась Ксюша, так и не поворачивая, не поднимая головы, чтобы не видеть глаз Собачника.
      - Нет, не далеко. Через речку, - как о пустяке сообщил Всеслав.
      - Что?!
      ...Она вовсе перекинула руку "калеки" через свою шею и тихонько повела его. Всеслав галантно понес свободной рукой оба рюкзака, но весу это не уменьшило - просто до смешного выглядело, как с Чебурашкой, который предложил Крокодилу Гене понести чемодан Гены, но только вместе с Чебурашкой.
      А что происходило с Ксюшей - никакому прозаическому описанию не поддается. Да и поэтическому - не особенному. Но что-то в духе "Одиссеи" Гомера можно было бы сочинить. Сравнить с плаванием древнего героя между убийственно сходящимися и расходящимися островами-скалами Сциллой и Харибдой. Ксюше казалось, что стук ее сердца бухает эхом в стенах заводского двора... считай, между скалами! Она даже с сомнительным облегчением вздохнула, когда выбрались наружу... Сциллой был Всеслав, а Харибдой - Арсений. Или наоборот. Без разницы!
      Ксюше сейчас очень не хватало ее закадычной подружки, у которой можно было спросить, что делать, если втюриваешься одновременно в двух парней... и конечно же, больше всего, безумнее всего - в таинственного и чем-то опасного... в чем-то сходного с его невиданным псом Фенриром - пса-тезки исчадия скандинавского Ада-Хеля. Хуже того, парень еще и пах чем-то изысканным, горьковато-дурманящим... Чтобы хоть чуть-чуть отвлечься, Ксюша по ходу стала перебирать в голове знакомые ей брендовые ароматы, пытаясь догадаться... Только от этого перебора брендов ей становилось все более неловко от того, что сама она от волнения потеет и, наверно, уже пахнет в ответ совсем... типа, не комильфо. Ох!
      - Куда дальше-то? - поинтересовалась Ксюша, когда вышли на простор.
      Оказалось, что подворотня, а за ней тропинка среди зарослей и глухих оград вывела прямо на набережную речки Екатерингофки.
      - Прямо, - был ответ.
      Прямо через дорогу в обе стороны, за полосой газона, тянулся высокий каменный парапет с капитальной решеткой, за ним внизу должна была быть река.
      - Еще и плыть придется? - схохмила Ксюша.
      - Ага, - всерьез подтвердил Всеслав. - Не пугайся. У меня там лодчонка внизу.
      Ну, таким Ксюшу уже было не удивить.
      В парапете виднелся разрыв. Перековыляли через дорогу и полосу газона к этому месту, а за разрывом обнаружилась каменная лесенка, ведущая к водам Екатерингофки... Лодочка с веслами была тут как тут. Цепью привязанная к массивному ржавому железному кольцу.
      Никаких вопросов про плавсредство Ксюша задавать не стала. Просто помогла Всеславу спуститься и перейти на лодку. И усесться.
      - Сядь сама, - сказал Всеслав.
      Она села на банку, парень позвал Фенрира, и стало понятно, почему надо было сразу сесть: туша прыгнувшей псины так покачнула лодчонку, что Ксюша за борта схватилась, а волна пошла через речку на ту сторону впереди них.
      Ксюша полезла в рюкзак за салфеткой, но любезность сорвалась. Всеслав живее нее сам достал из своего рюкзака пачку бумажных платочков и так ловко вытер кровь под носом и с подбородка, что сразу стал как новенький. Ксюша незаметно для себя самой огорченно вздохнула.
      - Теперь мы куда?
      - На ту сторону, - кивком указал Всеслав туда, где парк зеленел.
      - И долго плыть? - уже с интересом спросила Ксюша, не видя ясной цели.
      - Да вон мой дом! - снова кивнул Всеслав.
      Ксюша пригляделась... Будто дымка там вилась на фоне темной зелени.
      - Да вон же! Вон мой эрмитаж!
      Слово "эрмитаж" будто ударило Ксюшу... Может, из-за не преодоленной растерянности она не разглядела поначалу то строение. Но теперь вдруг заприметила его: старинный павильон или усадьба с зеленоватыми стенами виделась теперь, словно колеблющаяся в жарком мареве. Хотя никакого жаркого марева быть в сентябрьский день не могло.
      Тем временем, ключиком из своей ключницы Всеслав открыл замок и несильно оттолкнул лодку от каменного причала. На пару секунд Ксюшу вдруг охватил испуг: у нее еще есть шанс вскочить и прыгнуть на твердь! Откуда испуг-то взялся?! Почему?!
      - Поплыли, - повелительно сказал Всеслав.
      - Куда? - теперь уж совсем обреченно вопросила Ксюша.
      - Ко мне в гости, - уверенно заявил Всеслав. - Ты мне дойти поможешь, а я - что, прямо от дверей тебя восвояси отпихну? Ну это совсем не комильфо, как ты любишь говорить...
      Улыбка его становилась нитью волшебной паутины, опутывавшей Ксюшу:
      - Надо же и тебе показать мой зимний сад, раз уж ты Викин видела. Сравнишь. Веское слово скажешь.
      - Ну, я не цветовод, - предупредила Ксюша о том, что на цветочки она точно не западет, а про странную реакцию на цветочные запахи она решила умолчать.
      Так вот муха, попав в паутину, дергается еще, хотя судьба ее уже решена!
      Всеслав взялся за весла, уперев здоровую ногу в лодочную банку, а больную ногу чуть подогнув.
      Ксюша сидела как раз лицом к парку. Смотрела на него через лохматую тушу Фенрира и нарочито - поверх головы Всеслава. Приглядывалась. Павильон-эрмитаж уже не колебался в мареве, виделся уже не размытым, все больше впечатлял своим великолепием.
      - Это что, прям твой дом? - наконец, честно не поверила своим глазам Ксюша.
      - Отцовский, - нормально, без хвастовства ответил Всеслав.
      - Твой папа что, олигарх? - не постеснялась Ксюша.
      - Герпетолог, - никак не среагировав на подначку девчонки, так же коротко и просто ответил Всеслав и тут же, чтобы не смущать милую собеседницу, которая могла и не знать, кто это такой, дал, так сказать, расширенную информацию: - Папа у меня - большой спец по змеям. Змеи - его страсть. Носится без передыху по всему миру, по всем пустыням, яд собирает для медицины, ловит гадов всяких для зоопарков.
      ...А Ксюша и вправду сначала подумала, что герпетолог - это врач такой, спец по герпесу.
      То, что девчонка слегка опешила, продолжавший исправно грести Всеслав, понял по-своему:
      - Ну да, не поверишь, что он змеями на такой особняк накопил. Этот эрмитажик подарила нашему предку императрица Анна Иоановна за всякие дипломатические заслуги. Так он и передавался по наследству... До революции, конечно. Потом семьдесят восемь лет считался таким заброшенным народным достоянием. Потом еще мой дед, академик-историк, подсуетился, и государство вернуло ему родовую собственность. Это реституцией называется. Батя все деньги, которые зарабатывает своим трудом тяжким ядовитым... гадским, можно сказать... - Всеслав тут оскалился, как это у него выходило всегда по-собачьи, - всаживает в поддержание вот этой красоты. Хоромина такая! Так, кстати, многие европейские аристократы старинные живут. Маются с бизнесом, чтобы свои замки родовые поддерживать.
      Услышав от Всеслава такое сравнение, Ксюша ощутила недовольство и брякнула, не подумав... хотя стоило подумать сначала о том, что у человека, всю жизнь змеям отдавшего, может быть с семьей какая-то беда.
      - Мама, наверно, у тебя тоже не из простых...
      - Мама у меня умерла давно, - сухо, но без обиды и всплеска боли сообщил Всеслав, только вот рукоятки весел рванул на себя с удвоенной силой.
      Ксюша сникла и сжалась вся. "Ну, и дура же ты, подруга!"
      - Извини... пожалуйста, - пробубнила она.
      - Не напрягайся. Все нормально, - легко проговорил Всеслав, словно в том рывке выдохнув всю душевную боль. - Я ее совсем не помню. Я видел ее только изнутри, а там темно.
      Ксюшу и вовсе как ударили!
      Тут уж Всеслав понял, что переборщил, нагнав на девчонку жуть, и надо теперь ее выручать.
      - Это ты меня извини, Ксюшенция. - Его голос стал еще глубже, мягче, вкрадчивее. - Извини, сглупил. Иногда меня пробивает на черный юмор. Это - защитная реакция сироты. А я - почти сирота. Мамы сразу при родах не стало. Отца почти не вижу... Хотя он регулярно звонит. Вот в школу меня новую перевел - поближе к дому.
      Внезапно пришло в голову Ксюше спросить, откуда Всеслав так хорошо китайский знает, но не успела. Лодка уже подошла к скромному причалу у маленького дворца-павильона. Всеслав немного поманеврировал, привычно управляясь с веслами.
      Когда лодка коснулась бортом камня, Фенрир так мощно прыгнул с нее на твердь, что оттолкнул плавсредсво едва не на треть ширины речки Екатерингофки.
      - Вот негодник! - в шутку рассердился Всеслав, снова употребив допотопное словечко.
      Произвести высадку на берег оказалось труднее, чем раньше спуститься в лодку на том берегу. Всеслав пару раз постанывал. Ксюша приноравливалась то так, то эдак: сначала пыталась подталкивать парня вперед и наверх, потом сама выбралась на берег первой и стала его подтягивать. Чуть оба не мыркнули в грязную водичку Екатерингофки, когда лодку повело вбок, да старый негодник Фенрир в нужный момент выручил: очень деликатно ухватил зубами сзади подол Ксюшиной юбки, что и позволило удержаться обоим. Ксюша как представила себе вполне возможный фатальный исход такой собачьей подмоги, так сначала холодным потом облилась, а потом прыснула.
      - Ты чего?! - удивился Всеслав.
      - Ничего, - мотнула головой Ксюша.
      - Грешно над калекой смеяться, - пробурчал парень.
      Тут уж Ксюша и вовсе не смогла удержаться от нервного смеха.
      В общем, с грехом пополам выбрались.
      - А куда это твой Фенрир пропал? - удивилась Ксюша, когда оборотились лицом к особняку.
      И правда, только был тут - и нет его, исчез покруче Чеширского Кота, оскала не оставив.
      Заодно Ксюша, невольно скосив взгляд, пощупала подол в том месте, где тот побывал в зубах пса. Повреждений не обнаружила, даже - замина.
      - В свою пещеру, - ответил Всеслав. - Он же потомок пещерных львов.
      - У тебя и пещера есть? - Очередной Ксюшин вопрос, конечно же, опять ехидством отдавал.
      - У всех царей и цариц, а еще у очень богатых аристократов около их загородных усадеб гроты создавались наподобие природных пещер, - назидательно объяснил наследник усадьбы. - Мода была такая. У них каприз, а Фенриру - нормальная такая конура. Там у него и родник есть. Правда, искусственный.
      Особняк-павильон на расстоянии метров двадцати от его стен был окружен очень невзрачным для такой роскоши заборчиком. Не кованые завитушки высотой метра три, а какая-то прямо кладбищенская оградка по пояс.
      - И что, твой этот монстр тут разных отдыхающих часом не пугает?.. - спросила Ксюша с намеком. - Когда наружу из пещеры вылезает. Или он ими кормится? Пещерный же лев...
      - Пугает, конечно, - усмехнулся Всеслав. - Тех, которые по ночам перелезть норовят. У меня же тут памятник архитектуры федерального значения, но охраняется не государством, а сама видела кем. Сторожей нет. А кормежку я ему в мясном покупаю. Остатки. Костями он, как вафлями хрустит, очень любит.
      Весь разговор происходил по мере медленного приближения к дому той же "скульптурной группы", которая ковыляла на том берегу от заводских полуруин к берегу реки. У Ксюши уже шею ломило от руки покалеченного Собачника.
      - Набери код сама. Тебе сейчас проще, - сказал Всеслав. - Щиток у коробочки вправо и вверх поднимается. Панель под ним.
      Очень смешно тут на низенькой калитке выглядел этот современный цифровой замок. На удивление, явный родственник того замка, который висел на стене у антикварных дверей квартиры Вики-эльфийки. "Ну да! Они точно - родственные души..."
      Набор цифр, продиктованных Всеславом, казался знаком особого доверия к гостье.
      Потом открылась взору, вернее образовалась в подробностях часть дома в виде ротонды, на треть врезанной в кубическую, более объемную часть здания. Четыре колонны ротонды были пилястрами, то есть половинчатыми, "прилепленными" к округлой стене.
      И грот Фенрира своим темным зевом смотрел прямо на высокую дубовую дверь с расстояния всего в полтора десятка шагов. Насыпная горка, заросшая травой. Бесформенный портал, сложенный из камней, скрепленных цементом.
      - Что-то маловат вроде, - заметила Ксюша. - Фенриру твоему там не тесно?
      - Нет, не тесно. Там спуск под землю, - пояснил Всеслав. - А под землей у него просторно, как в преисподней.
      "Прикалываешься?" - спросила парня, но про себя Ксюша и решила не уточнять подробностей.
      
      Глава Одиннадцатая
      Добро пожаловать в Призрак Зимнего Сада!
      Хорошо, что Ксюша побывала сначала в антикварной квартире Вики. То, что она увидела, когда они, справившись с очередным цифровым замком, вошли в ротонду, не могло не ошеломить, но ошеломило-таки в меру. У Вики Ксюша словно потренировалась посещать дома старинные и аристократические.
      Но голова у нее все же чуть-чуть закружилась. А сердце робко сжалось. Сжалось от вида картинной галереи на простенках между четырьмя узкими, высоченными окнами.
      Это уж точно были не Поленов и не Шишкин - любовно, изысканно, скрупулезно выписанные неким талантливым художником-анималистом портреты маслом. Портреты гадов! Змей в их естественной среде обитания!
      Ксюша наперед знала, что не подойдет ближе... Но картины тянули к себе именно своей совершенной скрупулезностью. Издали можно было догадаться, что выписана каждая чешуйка, каждое пятнышко на чешуйке, каждый краешек каждой чешуйки. Кобры, гадюки, разноцветные полосатые полозы...
      Увеличенные до драконьих размеров гады, вальяжно свернувшись, глядели с полотен на гостью. В каждый зрачок - у кобр круглый, у других вертикальный - словно был вправлен бриллиантик.
      Сейчас главным преимуществом Ксюши было то, что змей она никогда не боялась... и даже любила фотографироваться с питонами, где это было возможно. Снимал папа, потому что мама, бледнея, сразу убегала подальше, как только дочка за милую душу принимала на свои маленькие ручки длиннющую тушу... Первый раз, конечно, было боязно, но папа подбадривал, а потом Ксюша открыла, что змеи на самом деле вовсе не холодные, не скользкие, а кожа у них даже нежная-нежная, шелковая-прешелковая... Она так и прокричала тогда. А было ей шесть лет: "Мама, они совсем не холодные!", но мамы уже след простыл...
      - А ты - молодца! - оценил Всеслав оцепенелое спокойствие гостьи. - Я думал, в обморок упадешь... вместе бы тогда грохнулись. Мне пришлось бы за нашатыркой ползти.
      - А что не предупредил? - резонно вопросила Ксюша.
      - Интере-есно было...
      Вот так и папа тогда сказал, когда мама журила его за то, что он протянул дочке удава! У Всеслава и с Ксюшиным папой теперь просматривалось что-то общее... Неспроста их имена были в чем-то схожими.
      Ксюша решила хоть как-то взять инициативу в свои руки... хотя они и так были порядком заняты: правая крепко, но только по делу обнимала парня, а левая так же крепко держала за запястье его левую руку, перекинутую через плечо.
      - Куда дальше то? Куда тебя пристроить? Повязка есть? Стопу перебинтовать. Я могу.
      - Ничего. Спасибо. Вроде уже легче, - в том же лаконичном стиле откликнулся полушепотом Всеслав, повернув голову прямо к ее уху. - Тут трости дедовы остались.
      Уху горячо сделалось, и Ксюша отклонила голову. "Добить тебя, что ли, Собачник!"
      У дверей стояла узкая высокая корзина, из нее торчали черные зонты с изысканными резными деревянными ручками и четыре деревянные трости, тоже резные, а ручки у них были латунные и серебряные, две в виде волчьих голов, а две - в виде головы обозленной кобры. Всеслав вытащил, кто бы сомневался, волчью.
      И неторопливым движением стал поднимать другую руку с Ксюшиных плеч, намекая, что можно, наконец, отпустить.
      Ксюша не заставила себя долго ждать. Сразу решительно оторвалась, передернула плечами, сделала мощный шаг в сторону и осмотрела "калеку" с головы до ног:
      - Ну что? Стоишь нормально? Идти можешь? Давай перевяжу и пойду уже.
      Она магической силой воли пыталась превратить свое сердце в камень. Хотя бы на минуту... хотя бы на полминуты! Поэтому и намекала, что не хочет задерживаться.
      Всеслав, опираясь на трость, сделал два коротких осторожных шага вперед и, как на оси, плавно повернулся к гостье. Взгляд у него был словно у фокусника, готового уже через мгновение удивить публику. С оценивающим прищуром.
      - Стою. Идти могу. Может, и перевяжешь... но сразу после этого точно никуда не пойдешь. Я просто обязан тебя угостить, а ты просто обязана принять угощение. И свой зимний сад я обязан тебе показать. Тем более, что ты мне тоже кое-чем обязана...
      "Вот гад же..."
      Больше полминуты сердце в состоянии гранита удержать не удалось.
      - Вообще-то, я сыта... и у меня аллергия на цветы. - Сочетание отговорок вышло курам на смех!
      - Я в курсе, что ты аллергик, - кивнул Всеслав. - У тебя - аллергия на молочное, верно?
      Ксюша чуть не спалилась - успела вспомнить, как отказалась когда-то от Всеславиного угощения мороженым, и перехватила выдох с твердым "нет".
      - А еще у тебя редчайшая аллергия в виде синестезии... - эдак вкрадчиво помолчав, продолжил Слава Волков.
      Ксюша едва не накинулась мысленно на Вику: неужто эльфийка спалила подружку! Как же - такая сенсация! Но через несколько мгновений ей стало стыдно за свою таки забывчивость.
      - Я же видел там, в Михайловском, когда откачивал тебя, как ты открыла врата Нави, - с таинственной - а какой же еще! - улыбкой напомнил Всеслав. - Это было феерично! Какой-то цветочный аромат подействовал на тебя волшебно. Но для меня это не в диковинку. Я же наследник карельских арбуев! Если что, я тебя сразу в чувство приведу. Не бойся, не как принц Спящую Красавицу будил... Хотя как скажешь...
      Бывает крик отчаяния. А бывает и мысль отчаяния - "Убью тебя точно, Собачник!" А как еще сопротивляться, скажите на милость!
      Он, конечно же, и мысли читать мог. Раз мог глаза отводить, то читать мысли - проще простого!
      - Ну да, ты - такая принцесса, которая, как проснется, так принца сразу в нокаут пошлет на всякий случай... Это я учитываю... Но ведь интересно же, куда дверь откроется... если что, - с особым напором проговорив это "если что", еще хитрее прищурился Всеслав. - Разве не интересно?
      Ну да, интересно, конечно... Но все равно боязно! Он же рядом сам тогда вместе с ней за компанию не вырубится, хотя уже знает, что его она вырубить сможет, вот как раз "если что"... И все таки больше интересно, чем страшно, верно же?
      - Ну не знаю... - повела плечами Ксюша.
      - То есть котлеты для тебя интереснее? - бабахнул парень из припрятанной в кустах тяжелой артиллерии.
      "Откуда он и про это знает?!"
      Сердце и так уже колотилось, как бешеное, - куда еще обороты набирать!
      Она же и от мамы скрывала, что приготовленные мамой для папы котлеты ей куда милее любимой маминой гуандунской кухни.
      - Ага! Попал в десятку! - расцвел хозяин. - Не бойся. Я мысли не читаю. Я просто догадлив, как собака, на еду. У меня есть вкуснота четырех видов. Ну, мясные котлеты ты всякие по жизни ела, а вот щучьи с грибами и сыром по-карельски, а еще из хариуса... это самая благородная, по-моему, рыба... такие ты точно не пробовала. Я в этом спец! На котлетах сам живу!
      Ксюша аж зажмурилась. "Вот я попала, точно!"
      А когда она глаза открыла, Всеслав морщился от боли, опираясь и второй рукой на трость.
      - Давай сначала присядем - и ты повяжешь, - сказал он, как будто нарочно давая Ксюше время, чтобы смириться с неизбежным, а, с другой стороны, предоставляя ей толику свободы и, опять же, хоть какой-нибудь завалящей инициативы, которая была ей сейчас так нужна.
      Чутким был Собачник. Умело наглым, но чутким. Можно сказать, его чуткость выглядела уникальным видом наглости.
      Да, он видел ее насквозь. Уже разглядел ее принцип "Взялась - ходи". И пользовался им искусно.
      Прямо в центре круглой залы громоздился круглый бархатный бордовый диван, именуемый пате. Спинками и деревянными подлокотниками он был разбит на четыре секции так, что можно было сидеть на нем либо по нарочитой отдельности, либо в весьма заманчивой близости. Ну, ради оказания медицинской помощи можно было и перетерпеть, тем более что она уже волокла парня прямо на себе полчаса, наверное... или меньше?
      Про "перетерпеть" - и вправду мелькнула такая мысль у Ксюши, и снова она за такую-растакую мысль подняла себя на смех. "Делай, что надо, и будь - что будет!"
      Хоть он уже отказался от поддержки, она за локоть его поддерживала-таки, пока они ковыляли к тому аристократическому дивану. Всеслав с разворотом плюхнулся на него и вытянул больную ногу.
      Ксюша осталась стоять, намекая.
      Кивком головы Всеслав указал на дверь, противоположную выходной:
      - Там сразу справа дверь увидишь. Аптечка - большой комод с кучей ящичков. Эластичный бинт с самом нижнем правом.
      Ксюша, пойдя, как было указано, оказалась в узком сумрачном коридоре с дверьми по сторонам. Дальше прямо коридор уходил в куда более глубокий сумрак, будто был тот коридор-пещера длиннее самого здания. Думать об этом эффекте и ёжиться времени не было - Ксюша сразу открыла дверь справа. За ней находилась небольшая комната с узким окном. Комната, вся завешанная картами разных веков!
      Ксюша выделила-таки полминуты, чтобы полюбопытствовать, и быстро догадалась: на картах был изображен Санкт-Петербург в разные эпохи его застройки. Были тут карты очень старые, пожелтевшие, обтрепавшиеся по краям, с разводами от влаги. Были и новые, прямо светившиеся опрятностью и белизной обрамлений... Были карты с обозначениями на иностранных языках, были и с "ятями" и прочими упраздненными буквами русского алфавита. И на всех картах примерно в одних и тех же местах красными чернилами были сделаны непонятные отметки крестиками и ноликами... Ксюша, чтобы не заморачиваться всякими лишними сейчас загадками, раз уж все вокруг и так загадочно по самое не хочу, не стала вглядываться пристальнее в отмеченные места.
      Мебели было всего ничего: посреди комнаты старинный высокий, круглый и одноногий столик, такой же антикварный стул при нем, и у стены - настоящий и, конечно же, старинный аптекарский комод с кучей ящичков с латунными ручками. Над ручками - такие же латунные рамочки, в них карточки, на которых жутко старинным готическим шрифтом, но русскими буквами и словами было указано содержимое того или иного ящичка. Когда Ксюша выдвинула нижний угловой ящик, она даже удивилась тому, что упаковка эластичного бинта такая новая и такая китайская...
      Но еще больше она удивилась, когда вернулась к хозяину. Его нога была уже готова к перевязке: черная кроссовка и красный носок уже сняты со стопы и оставлены на полу, а сама поврежденная стопа вместе с голенью вальяжно покоилась на бордовом пуфе. А рядом еще один пуфик примостился - специально для медсестры Ксюши Винчевой!
      "Он что, телепортацией предметов владеет? Телекинезом?!"
      - Считай, что я владею телекинезом, - кивнул Всеслав.
      - Кто бы сомневался, - хмыкнула Ксюша и осторожно присела на свободный пуфик.
      Стопа у Собачника была красива, вот честное слово! Ноготки на ней ухожены, чуть ли не подпилены... и отдавала эта практически божественная стопа вовсе не потом после тяжкого похода, а цитрусово-можжевеловым ароматом. Есть выражение - "засосало под ложечкой"... вот так под душой у Ксюши где-то сразу засосало, хоть губу до боли прикусывай!
      - Я продизенфицировал, чтобы ты не брезговала, - проинформировал Ксюшу Всеслав и, достав из кармана маленький флакончик с аэрозолем, коротко помахал им.
      - Я и не брезгую. На джиу-джитсу всякие ноги и стопы выворачивала, - сурово сообщила Ксюша, и получилось даже с угрозой. - Вонючие тоже попадались, так что привыкла.
      - Пойдешь ко мне на приработку - в телохранители? - как всегда не дал парень одержать над ним верх.
      - После того, что ты начудил, и того, что сегодня было - фига с два! - решительно отбила удар Ксюша. - Телохранитель нужен для разовых акций, а тебе - гасилово грозит нонстопом. Тебе за адвоката моего придется платить, когда я всех твоих врагов в больницу уложу, чтобы больше не возиться.
      Получилось неплохо. Всеслав никак не ответил. И в тишине она занялась было перевязкой.
      - Ой! Стреляешься! - дернулся парень.
      - Извини, - не подняв глаз, буркнула Ксюша, сама, как ни странно, не вздрогнув от укола накопившегося в ней и выскочившего наружу электричества.
      Ну да, первое прикосновение - кожа к коже - обоих стрекануло, но Ксюше оно прибавило уверенности.
      Но совсем не надолго... Она бинтовала, но в голову к ней стала лезть какая-то несусветная чушь. Вдруг она подумала... и даже похолодела от мысли чудной... а вот как бы среагировал Арс, если бы сейчас увидел ее вот за этим занятием? Ничего хорошего ей бы не маячило... "Да он такой весь мягкий, семь подушек, все сразу простит... Ну, ты крышей совсем поехала, подруга!"
      Успокоить себя не удалось. И она еще сильнее похолодела от нового бредового предположения: а вдруг Арс видел, как она потянулась за кронами, уводившими Славку на старую заводскую территорию... Он же тогда приехал к Черному Квадрату, откуда он знал точное время ее испытания? Вдруг он следил за ней, как Галлон по выходным за Викой!.. Да что за бред такой, в самом деле!
      - Ты что напряглась? - осторожно, участливо спросил Всеслав, то ли вправду отключив свою телепатию, то ли из вежливости сделав вид.
      Ксюша, однако, нашлась:
      - Вспоминаю, как правильно перевязывать. Давно не тренировалась.
      Она вздохнула глубоко и ради спасительной паузы подняла взор к потолку.
      Свод ротонды украшала разноцветная, очень тщательно написанная фреска. И фреска тоже изображала старинную карту Санкт-Петербурга.
      - На полу, под нами, ее отражение, - услышала она голос Всеслава.
      И невольно, как по его команде, опустила взор. Действительно, и под ними расстилалась карта, только набранная в виде мозаики. И почему Ксюша ее не заметила, когда они вошли? Ей поначалу казалось, что пол однотонный, серый...
      - Наш предок участвовал в проектировании и строительстве Петербурга, - просто объяснил эту "картоманию" наследник. - А дед карты коллекционировал. Ты видела эту коллекцию.
      Ксюша не вытерпела-таки:
      - А что там за пометки на картах красные?
      И снова у него эта улыбочка фокусника, которого зрители простодушно спросили, а как на самом ли деле он полетал над залом, а потом вошел в стену и вышел из нее.
      - Потом расскажу, - опять-таки вкрадчиво пообещал Всеслав. - А лучше на местности покажу. - И тут же совершенно другим, деловым и даже нетерпеливым тоном: - Ну, вспомнила, как правильно перевязывать? Или мне самому закончить?
      Ксюша смутилась, опустила взгляд и...
      ...и дальнейшее вплоть до самого главного, к чему все шло, и даже до возвращения из того главного, она помнила, как в тумане. Причем этот туман не окружал ее, не скрывал предметы, этот туман возник в ней самой, внутри нее, напомнил душу... И голову тоже как будто наполнил, почти скрывая то, что она невольно запоминала.
      Она добинтовала на "автомате" стопу Всеслава... потом смутно запомнила, как они покинули ротонду и вошли в другую дверь, за которой открылась винтажная такая, старинная кухня с древней плитой, но современным черным холодильником.
      Она запомнила, что Всеслав деликатно опирался даже не всей кистью, а только пальцами на ее плечо. Не на трость, которую он как бы позабыл и вспомнил о ней уже через несколько шагов, глянул назад, подумал... и воспользовался-таки Ксюшиным плечиком.
      И в этом касании читалось: "Я могу идти сам, мне уже не так больно, большое тебе спасибо за помощь, и я твоей помощью еще немного воспользуюсь просто так... чтобы ты... чтобы у тебя сердце продолжало волноваться и чтобы ты в меня сильнее влюблялась, ладно?" Если бы не этот туман, Ксюша наверняка сказала бы ему теперь: "Можешь идти сам? Вот и иди. Или я тебе трость принесу". Но не сказала, а только смутно подумала так в виде бессмысленного и бессильного сопротивления все сильнее поглощавшим ее невиданным обстоятельствам.
      Она запомнила, как Всеслав разогревал на сковороде обещанные котлеты, попутно пожарив картошку - быстро и умело. И какие-то еще соления в двух банках на широкий деревянный кухонный стол выставил. Огурцы... и какие-то маринованные листики...
      - Столешница из палубной сосны, - с гордостью сообщил он. - Между прочим, с "Полтавы", первого линейного корабля Петра Великого. Одна тысяча семьсот двенадцатый год! На этих досках, - Всеслав гулко похлопал по столу, - ботфорты императора стояли. А он - в них!
      "Не очень аппетитно", - подумалось Ксюше, и она бы это сказала вслух да еще с претензией, но внутренний туман уже отнимал у нее энергию воли.
      Да и зачем говорить, когда этот Собачник видел ее насквозь!
      - А мне вот прибавляет это аппетит, - весело сказал он. - Но на том конце стола Петр Великий точно не стоял. Дед все про это знал... Там и расположимся давай!
      Ксюша запомнила очень ясно только то, что еда, котлеты те рыбные, были просто обалденное вкуснотище, но сам вкус никаких следов в ее памяти не оставил... словно сразу растворялся в душевно-умственном ее тумане.
      ...И первое, что ей запомнилось в зимнем саду, куда они зашли потом, это был - опять же туман... густая дымка, поначалу скрывавшая все растения. И находился зимний сад как раз в конце того темного коридора, уходившего, казалось, в бесконечную пустоту беззвездной вселенной. Он, тот сад, вдруг просто открылся перед Ксюшей, нахлынул светом, и она потом совершенно не помнила, чтобы Всеслав открывал перед ней дверь.
      - Ага! Вижу, что впечатлена! - радостно заметил Всеслав.
      А она будто приходила в себя от очень резкой смены тьмы и света.
      Потом, день спустя и многие дни спустя, она пыталась вспоминать и никак не могла разобраться с объемами этого сада, он тоже казался куда просторнее самого дома, должен был занимать, на глаз, огромную часть парка Екатерингоф. Это была, можно сказать, классическая оранжерея со стеклянными стенами и сводами, какие Ксюша и раньше видала-посещала в ботанических садах.
      Она помнила, что тогда прошептала, губами и языком еле двигая:
      - И это все твое?
      - Моё. Начинал дед, но отец запустил, и многое погибло, а кучу редкостей он продал, - донесся до нее гордый, но с ноткой печали голос хозяина. - Я тут сам все заново насадил и выходил.
      - Ну, ты - супер... суперботаник, - приложила Ксюша гору сил, чтобы выговорить хоть немного громче.
      - Это ты в точку, в самое яблочко! - Казалось, могучим гулким эхом прокатился по всему пространству оранжереи голос Всеслава. - Знаешь, вот как раз именно мой сад известен в городе как Привидение Зимнего Сада. У меня тут такие стекла с особыми фацетами и такая подсветка, что сад ночами иногда отражается на облаках и тучах над городом, а с неба в ненастье происходит преломление в каплях дождя вниз, так что мираж моего сада появляется то тут, то там... Уникальный физический эффект! Его мой прадед создал... Ну, пошли прогуляемся, и я тебе покажу такие редкости, которых нет и в лучших ботанических садах всего мира.
      Дымка стала подниматься к прозрачным сводам оранжереи, обнажая зеленые кущи, цветками испещренные...
      А где же лампы-софиты, наполняющие ярким светом все это райское великолепие?! Странно... Ксюша не видела никаких ламп. Воздух как бы сам тут светился незримо. Необъяснимо! Каждый листочек сиял сочной зеленью, цветы просто глаз резали яркостью оттенков, но никаких светильников ни над, ни по сторонам не было, а, между тем, за пределами оранжереи свет дня уже тускнел к вечеру, наполняясь мягким, вовсе не ярким оранжевым оттенком.
      Душа Ксюшина и чувствовала неладное, и словно наслаждалась своей нарочитой безучастностью, защищаясь ею от необычайных впечатлений... вот прямо с того момента, когда она в полную силу врезала Крону в заводском дворе.
      - Вот здесь самые красивые каттлеи, - рассказывал тем временем суперботаник, он же Поводырь Крупных Собак и хозяин подземного волка Фенрира. - Но больше всего горжусь я не орхидеями и не ананасами, а знаешь чем... У меня круглый год полевые васильки и колокольчики цветут!.. Если ты запахов боишься - вот иди тут посрединке... не торопись... да, иди вот так впереди меня, чтобы я мог вовремя заметить, если тебя поведет и куда-то дверь откроется.
      А для него любые чудеса были как будто обыденностью!
      Ксюша прямо на пороге оранжереи затаила дыхание. Просто боялась вдыхать здешний воздух. Ей по барабану было, откроется какой-нибудь портал в Пхукет или на какой-нибудь еще более экзотический остров Маврикий. Подумаешь, портал! Она в обморок упасть боялась больше всего, как это случилось у Вики от цветочного аромата ее орхидей. Потому что не хотела, чтобы Всеслав подхватил ее и начал с ней возиться. Не хотела, чтобы они поменялись ролями, и опасалась, что именно к этому он сам и стремится всей своей хитростью и вкрадчивостью. Вот о чем она больше всего теперь думала, а не о происходящих чудесах. Вот, наверно, в чем был источник и самого ее душевного тумана.
      Ксюша все же двинулась вперед... как лунатик, честное слово! Но через пару-тройку шагов у нее стала прибавляться уверенность. Она вроде бы не чувствовала никаких запахов... вернее, ощущала какую-то смесь ароматов, и ей пришла в голову, пробилась сквозь туман гениальная догадка: вот у Вики было совсем немного по-настоящему ароматных цветов, а тут их такая тьма, что их ароматы просто гасят, нейтрализуют друг друга, становятся неразличимыми в этом коктейле с сотней ингредиентов, поэтому и никакой портал не откроется! Ура!
      Но предосторожность, предложенную Всеславом, она соблюдала - по оранжерейной тропинке, устланной мелким щебнем и галькой, шла, держа голову прямо и к самим цветкам не приближаясь... И дышала осторожно, неглубоко.
      Она слышала красивый голос Всеслава позади себя, он рассказывал о ботанических диковинах, проплываших мимо Ксюши слева и справа...
      Она подумала, что лучше бы эта экскурсия поскорее закончилась. Тогда она скажет ему: "У тебя суперколлекция! Викин зимний сад отдыхает!" И когда он, наконец, отпустит ее, а она возьмет большой тайм-аут, чтобы разобраться в самой себе, выйти навстречу себе самой из тумана...
      И вдруг... Тронуло ноздри сначала как будто жасмином, жасмин за собой потянул липкую медовую ноту, а в ней, сквозь нее - протекла тоненькая струйка апельсиновой цедры с горчинкой. И вот эта горчинка с кожаным и даже табачным оттенком... подействовала словно иголочка невидимого шприца с убойным снотворным...
      Ксюша даже испугаться не успела, когда под собой ноги потеряла...
      И хоп! Полное затемнение!
      
      Глава Двенадцатая
      Добро пожаловать в Навь!
      
      - Жонкиль! Это был просто жонкиль! Вообрази, какая потеха!
      - Мелочь незначащая... Не то нынче важно. Охолонись побыстрей и о себе подумай. Где ты должен быть, какой есть, а не каким доволен, а? Разумей!
      - Но ведь то удивительно, все ж! Не громовник Перунов, не ирис наверху. Она мимо него прошла - не пошатнулась. Просто нарцисс, который сюда наверх пришел с кем? Да вместе с Табачником-антихристом!
      (Табачником-антихристом, заметим, в народе Петра Первого "величали" в его времена).
      - Надо было догадаться, дураком я вышел... Там, в саду, он самосевом у дуба крохой рос, я и не замечал. Ветер оттуда дул, когда молния тронула. Дурак я дураком! - все клял себя тот, что с голосом помоложе.
      - Как бы им вдвойне не вышел. Полагаешь, что за три сотни лет-то ничего не изменилось ни наверху, ни внизу?
      - Наверху по всякому. Суета одна мушиная, только мельтешат шибче! А у тебя тут как, не ведаю. Втолкуй.
      - Ты, как люди, стал думать. Вот уже перемена не к добру. Теперь тебе не все и втолкуешь сразу. Открыл врата, зашел - думаешь, пустяк, как в былые лета древние. Думаешь, назад так же легко выйдешь? Ведь то она тебя теперь сюда провела, разумей! А не ты сапогом врата толкнул. Ей по простоте и закрыть дверцу недолго. Ты же знаешь, кто она. А вот чего девчонка непростая может учудить, ни она, ни мы оба не ведаем. Да и сама она не ведает! Невзначай повернется не так, не тем боком и - закроет. Застрянешь тут - и что? Ты этого хотел?
      - Ты знаешь, чего я всегда хотел. Готов и застрять здесь, как наверху, там мне больше ждать нечего. За то и Денница-аггел меня не терпит, что обойти хочу и о пользе миру соображаю. Человеческого во мне больше, чем... чем сам знаешь чего. Триста лет не отступал от затеи. Теперь отступить - сожжет малодушество. Ждал, ждал. Дождался наконец, когда ключ найду. Вот она. Всем хороша, согласись! Глянь-ка! Сияет-горит. Такая и есть и должна быть правнучка Винча, а по матери-то - правнучка Карху-арбуя, который с Винчем три века назад схлестнулся-то да и потерпел от него. Мать недаром дочку с младенчества китайщине учила. Самой матери-то китайщина ночные видения отбивала, вот она и думала, что дочку от них вовсе обережет, если сызмальства грамоту китайскую на нее горой навьючит... Вот выросла, гляди, злюка, но добрая душой. Сплав кровей добрый, нужный. Молния в ней укрощенная - вот он, ключ-то!
      - И что ты с ней будешь делать? Здесь-то тебе ее не удержать. Да и спалить, говорю, она тебя тоже невзначай может.
      - Не спалит. Добрая, говорю. Посмотрел бы ты на нее наверху. Кое-в-чем и полени´цу Настасью перекроет. Троих битюков в мгновение ока уложила!
      - Настасью? Настасья-то тебя в карман бы посадила да и вытряхнула бы потом ненароком, позабыв про тебя. Ты ж не Добрыня, ты бы ей не приглянулся, чернявый. А эту саму, смотри, в карман можно посадить, эту весноватку. Сама кроха! Видать, хилый молодец наверху пошел, раз троих она свалила.
      - Тебе всегда зацепить крюком ржавым за душу надо. Да посадишь ее в карман - сожжет молниями в головешку всего, а от одежки одна зола осядет. Ведаешь, что суть фигуры Лихтенберга?
      - Тьфу, опять в неметчину тебя понесло! Нахватался заразы у Табачника.
      - А ты сам глянь, как лепа ёлочка на ней!
      Один голос, который про цветочки и фигуры Лихтенберга вещал, можно было отдать взрослому мужчине лет сорока, второй - древнему, но очень крепкому старику.
      Воздух качнулся.
      Тут-то Ксюша и открыла глаза. Во всю ширь распахнула, во весь отпор любому, кто ее тронуть бы сейчас осмелился. Даже - подземному волку Фенриру!
      И затрещало электричество у нее над ушами!
      - О! Видал, как искрит-лучится! Загляденье одно!
      - Поглядим, сожжет тебя сразу или погодит...
      Сама потом удивлялась, откуда столько выдержки в ней нашлось, чтобы, очнувшись, не затрепетать тотчас, не вскочить сразу в ужасе и готовности отразить опасность, а неподвижно прислушиваться к обстановке, глаз не открывая... сведения нужные на слух собирать и обдумывать.
      Одно ее удовлетворило: она осознала, что очнулась не на руках Собачника, а на... на чем?.. похоже было, что - на мягкой и удобной тахте. Вероятно, сюда ее положили, когда она потеряла сознание.
      Странный разговор она слышала. Но вроде не грозивший сиюминутной опасностью. Говорили о ней и не только о ней. Понять что-либо трудно давалось, если вообще давалось.
      Особенно удивляло и даже дыхание затаивать понуждало вот что. Бывает, смотришь сериал с закадровым переводом, а не с дубляжом. И при этом слышишь одновременно и приглушенную иноземную речь героев, и наслаивающуюся на нее более громкую речь исполнителей перевода. Вот так и тут: Ксюша слышала беседу на полузнакомом языке, и словно более громким эхом звучал у нее прямо в голове перевод на нормальный русский язык. Что значит "полузнакомым"? А то и значит, что какие-то слова и обрывки фраз Ксюша и так понимала, но сама речь собеседников напоминала звон сыплющейся на тонкую деревянную поверхность гальки. Вот такое сравнение, пожалуй, лучше всего подойдет! А еще они гулко окали и растягивали прочие гласные...
      Да и "перевод" тоже казался каким-то старинным, хоть и более постижимым говором.
      А когда наша Ксюша распахнула свои очи во всю ширь, то сначала увидела то же самое, что ей померещилось тогда в Михайловском саду после удара молнии... перед тем, как она вновь провалилась в забытье.
      Над ней, но чуть в стороне, возвышался высокий, в обхват, столп светло-коричневой древесины, высотой примерно метра три. Верхняя часть столпа расширялась в резную скульптуру, изображавшую трех явно сказочных птиц с человечьими женскими головами, каждая из которых, из этих птиц, смотрела в свою сторону. У той, что была обращена в сторону Ксюши, имелись и руки, и крылья, и в руках она держала букет, тонко вырезанный из дерева. У другой, которая виделась в профиль, но все же отчасти сзади, в наличии присутствовали одни большие крылья, человеческих рук не имелось, а сама древесина, из которой птицу вырезали, казалась как будто слегка обугленной. Третью пернатую было не разглядеть толком.
      А сверху нависало то ли пасмурное низкое небо, то ли просто серый туман пуховым сводом нависал. Света было, однако, достаточно - как в полдень обычного пасмурного дня.
      Пугать своим взглядом Ксюше в первое мгновение было некого. Она чуть повернула голову и увидела руку с тонкими пальцами. Подняла взгляд еще выше и вбок...
      В первый миг стоявший над нею человек показался ей стройным и красивым брюнетом за сорок... Но стоило ей моргнуть, как на месте возрастного брюнета оказался сам Собачник, Всеслав Волков. И Всеслав Волков мило улыбался и протягивал ей свою тонкую руку, галантно предлагая подняться с ее, то есть его помощью.
      Одет он был... если коротко, то - в какой-то древний по дизайну, однако на вид новый красный кафтан со стоячим, расшитым золотой нитью воротом. Зачетный прикид, ничего не скажешь!
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил Всеслав Волков на самом обыкновенном русском языке.
      - Нормально, - ответила Ксюша.
      Она опустила взгляд и увидела натурально древние по дизайну, однако новенькие по выделке красные сапоги, расшитые синей нитью, с загнутыми носками. "Ну, и прикол!"
      Помощь она не приняла, а постаралась сама подняться и свесить ноги с тахты вниз...Поднялась, свесила. Какие только мысли не лезут в голову, когда в странную обстановку попадаешь! "Надо было сегодня колготки надеть..."
      Старинная тахта, заметила она, была обтянута бордовым бархатом.
      - Где это мы? - спросила она.
      - Добро пожаловать в Навь! - без всякого пафоса ответил Всеслав.
      Ни искорки страха не сверкнуло в душе Ксюши. Сначала ей показалось, что парень, нарядившийся в косплей вовсе не по китайским легендам, а по славянскому фэнтези, просто разыгрывает ее.
      - Это там где мёртвые все? - просто по приколу и спросила она.
      Всеслав хохотнул и опустил руку.
      - Бери шире. Гораздо шире. В Нави чего и кого только нет, - по тону так же прикалывался и он. - Кунсткамера, зоопарк и Эрмитаж отдыхают... Навь, она как темная материя, всю вселенную собой пронизывает, только ее не видно, если не знаешь, как смотреть.
      - И долго ты будешь балаболить, девчонку с панталыку сбивать, - послышался голос, который можно было приписать старику.
      Ксюша сдвинула взгляд мимо красного кафтана, застившего от нее часть серо-туманной, неинтересной на глаз Нави, и сначала увидела того древнего могучего старца, чья платиновая седина стекала по плечам, как и эльфов, почти до пояса... Только это был вовсе не худосочный эльф... Но моргнула и - хоп! - на месте старца оказался уже вроде как студент-качок-красавец с пышными, но короткими светло-русыми кудрями, которые свели бы с ума любую девчонку... но только не ее, Ксюшу Винчеву!
      Красавчик-блондин был облачен во что-то неопределенно бесформенное и однотонно темно-серое, на вид прямо монашеское. Но удивить больше всего могло то, что он восседал... в инвалидном кресле-каталке! И это кресло отличалось от самого обычного земного, известного в нашей повседневной Яви, лишь тем, что его каркас отливал золотом. Ксюша сейчас не удивилась бы, если б узнала, что это и вправду чистое золото, а оно, между прочим, таковым и было! Потому что отшибло ей удивление! Ее психика, уже привыкшая к сокрушительным сюрпризам при скачках из одной школы в другую через полстраны, защищала сама себя отношением к жуткой Нави именно как к розыгрышу и приколу, в котором нет ничего сногсшибательного, а главное - не поддаваться.
      Она, хоть и робела чуток, хоть и волновалась мутно, но... в общем она задала себе риторический вопрос вполне бодрствующего человека "Может, я сплю?", но отвечать на него определенно ей было неохота. На реальность не очень похоже, ну и не важно! Не страшнее первого дня в новых школах было ей тут.
      - Ксения Мстиславна! - Собачник в красном древнем кафтане так и назвал ее по-старинному, не "Мстиславовна", а на манер какой-нибудь княжны Ярославны. - Разрешите мне представить вам моего старшего брата. Ну, о-очень старшего брата!
      - Ты сперва Мстиславне сам представься как есть, раз такую кашу заварил, - сердито прервал его красавчик-монах-инвалид. - Она, вижу, умная и не робкого десятка. Сразу в толк возьмет, кто ей голову морочил. Если сказки читала.
      Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга молча - Ксения Мстиславна и... кто же все-таки? Она - снизу вверх, он - с высоты своего явно высокого положения в Нави.
      И тут как бы из ничего, как бы из низкого, но практически невидимого невооруженным глазом тумана, справа от Всеслава выступил Фенрир и сел смирно как по команде... И тоже стал смотреть на Ксюшу. Мирно так смотреть, даже ласково, и это выражалось в том, что он глаза смешно пучил, а не щурил хищно и не скалился.
      - Тогда разрешите мне представиться, - тоном того же несерьезного прикола проговорил Всеслав... и сделал такой старинный поклон с прижатием руки к сердцу и отводом ее в сторону при поклоне, подобно крылу.
      И оказался он по представлении не Всеслав, а Всеславич.
      - Волх Всеславич! - Так представился на территории Нави новый и загадочный одноклассник Ксюша. - Он же, то есть я - Волхв. А еще Вольга Святославич... Так меня кое-где величали в более поздние века и времена. По призванию и должности слыву богатырем, хотя никогда не претендовал особо! Слышала обо мне?
      - Это из сказок который? - просто вопросила Ксюша, естественно продолжая чувствовать себя участницей веселого интерактивного представления.
      - Из былин, - уточнил теперь уже не Всеслав, а Всеславич.
      - Ты древний, что ли? - само вырвалось у Ксюши.
      - Ай, молодец! - оценил со стороны обезноженный блондин-монах. - Не гуляла бы ты с дедом. Парней пригожих полно вокруг у тебя там, наверху.
      Волх не смутился.
      - Ну да. Добрыня с Ильей Муромским для меня так - первоклашки, считай. Но в том-то и сила моя, что в любых летах могу пребывать непритворно.
      - Ты про собачку свою расскажи, чтобы девица при ней не робела, - лукаво подсказал "очень старший брат".
      - Да она и не робеет, не наговаривай, сам же приметил, - бросил Волх через плечо. - Собачка как собачка. Не все сразу. Теперь твой черед представляться красной девице? Точнее злато-рыженькой.
      Такой он и в Яви был, этот Волх - что ни слово, то с подначкой!
      - Давай уж ты, раз начал. У тебя это ловко выходит, - с усмешкой сказал "очень старший брат". - Сразу веришь.
      - Вот, Мстиславна, гляди в оба, запоминай! Ты единственная за тысячу лет с гаком, кто его видел воочию. - И Волх вполоборота протянул руку по направлению к необыкновенному инвалиду. - Он перед тобой, как это принято в Нави, в удобном и неустрашающем облике, дабы говорить с гостем проще и без большой помехи. Может, сама догадаешься, кто он?
      Ксюша пригляделась, плечами пожала:
      - Не помню я в былинах древних богатырей-инвал... - Она осеклась, испугавшись обидеть... - ну, то есть с ограниченными возможностями.
      - Сказанула! - крякнув, усмехнулся тот. - Но в точку!
      - Да я и былины не читала, только в Википедии глянула как-то про богатырей, когда мультик смотрела, - как бы извиняясь, уточнила Ксюша.
      - Ну да, - деланно вздохнул Волх. - Теперь вы про китаёзных царей обезьян больше знаете, чем про своих родных... Так вот, милая, сам Святогор перед тобой. Уже двенадцать веков как главный тут смотритель Нави... с тех пор, как сам в каменный гроб залез и... - Волх язвительно фыркнул, - и накрылся.
      Образ юного красавчика-блондина задрожал в воздухе, слинял, и вот снова на Ксюшу смотрел невозмутимо старый, располневший эльф с платино-седыми волосами до пояса. Если только не считать, что острые уши - главный признак эльфа, без коего он не эльф, а у Святогора уши были как уши, человечьего рода.
      Ксюша понаблюдала за превращением, моргнула, от этого ничего не изменилось, и она просто поздоровалась.
      - Очень приятно. Здравствуйте!
      - Вот уж сказанула! - теперь хохотнул уже Волхв. - Слыхал, братец? Здравствуй, если сможешь!
      Ксюша еще сильнее почувствовала себя в чем-то виноватой и напряглась, пытаясь вспомнить о богатыре Святогоре что-нибудь хорошее, чтобы комплимент сделать.
      - А в былине сказано было, что Святогор очень большой. Выше леса. И сам ходил...
      - Ходил, девица, ходил, - грустно улыбнулся Святогор. - Да все тяжелее делался, стопы все глубже в землю погружались, невмоготу стало...
      - А... - раскрыла рот Ксюша, но снова осеклась, не зная, как выразиться прилично, не слишком прямолинейно.
      На помощь проницательный Волх тотчас пришел:
      - Так Святогор у нас, выражаясь по-вашему, земной гравитацией ведает. Бог притяжения земного, считай. И в нем совокупный вес всего человечества. Вот и прикинь, Мстиславна, сколько в нем тяжести прибавилось за века. Потому и проваливаться стал. А если совсем провалится, то провалится прямо в ядро земное. И тогда планета вспыхнет и превратится в новую звезду. Одно дело конец света, а другое - такой свет, что хуже простого конца!
      - Запутал-таки, закрутил своё! - с укоризной качнул головой Святогор. - Вижу, девица, ты все на мою повозку глядишь. Тут хитрость такая: если я стою на своих двоих, то проваливаюсь в сыру-землю, а, если подниму ноги над землей, то остаюсь в тяжести одного крепкого мужика... Когда-то вот этот братец мой изрядно злорадный, но все-таки сердобольный, мне дубовую телегу из Яви пригнал. Не сказать, что удобная была, а потом вот у какого-то китайского императора подсмотрел таратайку полюбопытнее. Давно это было, с тех пор я устройство улучшил. Ведь теперь он, мой братец, уж три века как ничего оттуда мне передать не может.
      - Будет тебе, братец, все наши секреты враз выбалтывать, - тем же шутливым тоном предупредил Волх Всеславич.
      - А как мне вас по отчеству называть? - спросила Ксения Мстиславна, так и не найдя, как лучше выразить свое почтение и уважение к очень-очень старшему.
      Вот тут на несколько мгновений наступила гробовая тишина. Святогор многозначительно и весомо переглянулся с Волхом, будто прося "очень младшего брата" выручить его, не знающего всяких человеческих тонкостей.
      - Знаешь, Мстиславна, - теперь уже серьезным, своим фирменным доверительным и вкрадчивым тоном проговорил Волх, - это долгая история, запросто не объяснить. И хоть тут времени нет совсем, то есть как бы простая вечность, но у тебя оно есть и ограничено - как только действие аромата нарцисса, то бишь молекул нарцисьего аромата, на твой мозг пройдет, так ты сразу у себя окажешься, в своей родной Яви. Ты потом сама в Википедию загляни насчет наших отчеств, чтобы сейчас не теряться. А лучше сами былины почитай... А за оставшееся у тебя тут твое время я тебе небольшую экскурсию по нашей кунсткамере проведу, сколько успеем. В благодарность за то, что ты меня сюда привела с братом моим повидаться. А то больно давно мы не виделись, соскучились друг по дружке.
      - Ох, братец! - откликнулся Святогор. - Твоими бы да устами...
      - Что... "бы да моими устами"? - неожиданно холодным тоном, как огрызнулся Волх, сделав ударение на частицу "бы".
      - ...да мед пить, - закончил знакомо и миролюбиво Святогор, но только еще добавил непонятное: - Да не пчелиный, а комариный... Только торопыга ты, брат, как бывало уж. Прежде чем показывать здешние узилища столпные, открой гостье, кто она и от кого род ведет. Тогда она сама в толк возьмет, зачем она тебе нужна была. А то чем меньше она поймет, тем тебе хуже. Вон как у нее власы искрят, а здесь не сухо и довольно солоно...
      - А ведь добрый совет даешь, братец, - несколько мгновений постояв молча и как будто в нерешительности, согласился Волх. - Благодарствую.
      - Вот и расскажи коротко, если твой час короток, - добавил Святогор.
      - Коротко не расскажешь, а показать скоро - можно. Долгий сон за миг пролетает, - сказал Волх, а за сим обратился к самой Ксюше: - Слышала, милая? Давай я тебе покажу интересные картинки, и ты узнаешь, что не просто приехала в град Святого Петра, а вернулась.
      - Реинкарнация, что ли? - опять само собой вырвалось у неудивлявшейся Ксении.
      - Тьфу ты, пустой зауми нахватались сызмальства! - донесся сердитый, но со смешком комментарий Святогора. - Азиатчины понатащили. Это у них там сплошная рекоронация круговоротом, а у нас давно - лесенка добрая для добрый людей...
      - Все проще, милая, - искусно улыбнулся Волх. - Позволь ручку твою... Золотить не стану, не цыганка я. Кое-что поинтересней вложу.
      И протянул свою руку ладонью вверх.
      Смешно уж было опасаться его просьбы. Она и положила свою руку поверх ладони Волха, будто согласилась на танец. Странное ощущение пережила: ладонь Волха мгновение то теплой казалась, то холодной - причем в такт с биением ее сердца.
      Волх бережно, если не сказать нежно, сжал Ксюшину руку как раз в тот миг, когда его рука теплой стала.
      И вправду, словно память о беспокойном сновидении открылась... Показалось девочке, что она невольно вспоминает какие-то яркие картины-события.
      Вот перед ней какое-то непонятное сооружение на фоне ясного неба: два деревянных столпа с распорами и между столбами несется сверху вниз кубом какой-то тяжкий груз на свободном канате... БУУМ! Тяжесть ударяет... по свае, что ли... И вот канат, прикрепленный к грузу сверху, снова туго натягивается - и груз начинает подниматься между столбами... на высоту пятиэтажного дома, не меньше...
      Эту картину вдруг в одно мгновение заволакивает туман... такой туман, от которого даже закладывает уши... а потом туман также внезапно пропадает... И снова перед Ксюшей - те же столбы, но на их вершинах сидят невиданные, экзотические птицы... И Ксюша слышит чудесное пение - такое чудесное, что его не ушами, а сразу сердцем слышишь, и оно это пение, действует подобно магниту - кажется, что отрываешься от земли и летишь пушинкой к этим птицам... На головах у птиц короны искрами переливаются, а одной птицы, помимо крыльев, даже человечьи руки есть, и в одной руке она держит букет полевых цветов...
      А груз поднимается вверх... останавливается... И вдруг раздается зычный, яростный крик - "Полундра!"
      Там, во сне, который никак не назовешь "сном наяву", раз уж она в Навь попала, Ксюша опускает глаза - и видит мощного бородатого человека в черном долгополом одеянии, а на груди у него большой крест на цепочке . Он крепко держит ручки ворота, на который намотана часть каната... Внизу, у самой сваи, чуть не облепив ее, толпятся бородатые мужики в простонародных одеждах, в лаптях. Задрав головы и рты разинув, они глазеют на птиц. Слушают. Даже на цыпочки встают... Вот-вот от земли оторвутся! Все - как загипнотизированные пением тех чудо-птиц.
      Богатырь, не иначе как в облачении священника, начинает читать молитву, которую Ксюша когда-то слышала в исполнении бабушки, когда та утром перед иконой молилась: "Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас!"
      И те чудо-птицы вдруг становятся прозрачными, и голоса их затухают...
      - Разбегайсь, дурни! - тут, прервав молитву, во всю луженую свою глотку кричит мощный батюшка.
      Мужики приходят в себя - и врассыпную!
      Спустя миг Ксюша видит только тот тяжкий груз, который несется вниз на сваю.
      БУМ!
      И еще один, другой голос доносится до ее слуха, доносится со стороны, но во сне она не может повернуться и посмотреть на человека, кричавшего на чужом языке: "Эн риктиг виншман!"
      Как-то само собой проясняется в сознании Ксюши, что этот батюшка-священник и есть ее предок... а вот что он тут делает среди этих мужиков, ей пока невдомёк.
      Потом картина, словно кадр в кинофильме, резко сменяется другой.
      Траншея довольно глубокая, почти по плечи находящимся в ней мужикам с лопатами и кайлами. И словно сама она стоит в ней, Ксюша. То есть край траншеи выше ее роста, конечно.
      И видит она, как наверху вдоль самого края траншеи, неторопливо и важно шествует здоровенный рыжий котяра. И он на ходу занимается очень певучим мяуканьем, а не просто так гуляет сам по себе. Не истошным, как мартовские коты, не злобным, как перед дракой коты, а прямо песенку поет - убаюкивающую такую... Пожрать, что ли, выпрашивает?
      Однако ж прямо по его ходу начинают валиться мужики в траншее, оседают, сползают спинами по ее стенкам, ноги вытягивают, насколько можно. Укладываются вповалку, а то и друг на друге. А иные сидя, привалившись, значит, к стенкам, устраиваются в мгновенном и блаженном сне. И вот уже гулкий человечий храп начинает перекрывать пение котяры-гипнотизера.
      И вдруг снова сотрясает все то сонное житие-бытие грозный бас на этот раз не видимого Ксюше батюшки: "А ну, брысь, бесява! Брысь, говорю, в болото!"
      Котяра тормозит, рыжая шерсть на нем дыбом встает - и он начинает буквально растворяться на фоне закатного неба.
      И тотчас будто кто-то начинает сурово расталкивать заснувших на рабочих местах мужиков. Вздрагивают они, а то и вскрикивают, распахивают глаза широко... вскакивают, хватая свои инструменты. Кто-то от такой судороги пробуждения даже лопату на ближнего своего, еще не вставшего со дна траншеи, роняет - и раздается под небесами лютый человечий мат.
      Потом, когда Ксюша вспоминала этот наведенный сон, который и мороком назвать не ошибешься, она отметила, что обережной молитвы от батюшки не слышала. И предположила, что тот просто перекрестил рыжую нечисть, что была, к недовольству Ксюши, одной мастью с нею самой.
      Молитвы долгие и неразборчивые слышала она в "третьей серии" того сна. Запомнила она глубокие сумерки, в которых батюшку в его темном облачении даже не разглядеть было. Если бы не свеча и не молнии. Всего свету внизу виднелось - одна свечка в руке священника. Зато в небесах, кои своей чернотою от тверди не рознились, вспыхивали молнии. Молнии высвечивали на мгновение перед глазами Ксюши то пару-тройку тех мачт-сооружений с грузом, что, как она потом разобралась, копрами называются и нужны для забивания свай... то - постройки какие-то.
      Другой рукой батюшка держал раскрытую богослужебную книгу - и по ней читал молитвы. И через некоторое время словно метеориты стали падать вблизи батюшки и вокруг него. Только те метеориты скорее были похожи вовсе не на прилетевшие на землю раскаленные каменные да железные небесные тела... То были на вид чадяще-искрившие, отливавшие багровым огнем-накалом головешки, но падали они на землю действительно со скоростью метеоритов. Врезались в землю с шипением и коротким фырчанием, от удара разбрасывали в стороны искры и пробивали землю, уходя вглубь нее. Шипение из-под земли от каждой упавшей головешки продолжалось еще несколько мгновений. Видно было, как из земли вырывается в месте падения столбик пара, как бы освещенного на пару мгновений из глубины пробитой в земле дырки.
      И вдруг ослепительная вспышка выжгла всю тьму, только сам батюшка на ее фоне отпечатался как вырезанный из черной бумаги и приклеенный на белый лист силуэт. А в Ксюшиной памяти отпечаталась картина того, как та молния ударила рядом со священником.
      ...И снова внезапная смена кадра. Снова день. Несколько мужиков подкатывают с помощью и голых рук, и ломов здоровенный валун к берегу большой воды - из-за тумана, стоящего поодаль непонятно, широкая река это или даже море. Ксюшин "зрительный объектив" дает приближение, чего в реальной жизни, конечно, не бывает. Ксюша видит на поверхности валуна выбитые на нем загадочные письмена. Но недолго видит, потому что - ПЛЮХ! И канул валун в глубокое темное место, начинавшееся сразу у края берега - только круговой веер брызг и волны в стороны.
      Те холодные брызги словно окатили саму Ксюшу. Она вздрогнула, очнулась и увидела перед собой Всес... то есть Волха Всеславича. Он, все так же стоя перед ней, продолжал держать ее за руку. И очнулась она в тот самый миг, когда его рука налилась мертвенным холодом.
      - Ты что?! - вырвалось у Ксюши.
      - А что? - не понял Волх.
      - Это ты меня обрызгал?.. - "...чтобы разбудить" она не произнесла, запнулась почему-то.
      - О! Значит, ярко видение накатило! - довольно заметил Волх и отпустил руку девчонки. - Теперь вот просто посиди молча с минуту... а лучше с полминуты. В тебе все уложится - и ты вберёшь все, что видела. Закрой глаза для лучшего впитывания сути дела.
      Но молча Ксюше не сиделось:
      - А что это было? Того батюшку грозой убило? - первым делом обеспокоилась она.
      - Убило бы, так тебя могло бы не быть, потому как ты - от его младшего сына, еще в ту пору не зачатого, листик на конце ветки, - успокоил Волх. - Или была бы, но совсем другая какая-нибудь... Выжил поп, твой предок. Его даже откачивать не пришлось. Крепкий. Сам задышал вскорости. А роднят тебя с ним близко те же фигуры Лихтенберга, что на твоей руке от молнии остались.
      - А как его звали? - спросила Ксюша.
      - Ишь, как быстро в себя пришла! - донесся одобрительный комментарий Святогора. - Может, и ты, братец, зря трудился-потел, когда в нее душу обратно вталкивал после прихода молнии. И без твоего спасения справилась бы, гляди-ка! А ты ей должок навязал.
      - Помолчал бы ты, братец, - холодно кинул через плечо Волх и снова превратился в саму любезность и всецелую симпатию ко Ксюше: - Данилой его звали, Федоровым сыном, а фамилию ему уже архиерей вручил, когда рукополагал в духовный сан. Аквилонов - в честь северного ветра. Со Старой Ладоги твой предок происходил, с севера. Красиво, верно? Данила Аквилонов...
      - А как же я Винчева? - даже растерялась Ксюша. - И папа у меня Винчев.
      - Так ты же слышала, как швед, пленный полтавский, что тоже на стройке трудился, твоего предка "виншманом" обозвал, когда тот мужиков спас зачарованных... а то б раздавило и не одного. "Винш", "винч" - так в неметчине и прочих странах на западе лебедку называют, канат. Так и прилепилось. Винч был понятней, короче и проще Аквилона.
      - А мне папа говорил, что из Болгарии... - призналась Ксюша, хотя вовсе не огорчилась разгадке, даже гордость почувствовала.
      - Это уже другая геройская сказка, - усмехнулся Волх. - Полтора века назад один твой предок поехал Болгарию освобождать от турок. Ну, а вернулся когда живым, только раненым легко, стал с гордости, для всего твоего рода важной, всех убеждать, что фамилия его - из болгарских краев. На слух, конечно, похоже... Так. Теперь ты все-таки сама помолчи. И глаза закрой. Мне долго тебя просвещать придется, если языком молотить складно. Давай уж! Не медли. Времени, говорю, мало у тебя.
      Теперь послушалась девчонка. Уже глаза закрыла. Но...
      - Руку можешь отпустить? А то настроиться не могу, - не соврала Ксюша.
      И привлекателен был и оставался таковым древний Волх всеми своими статями, своею же волшебной волею омоложенными, и хладную опасность как всегда излучал, начиная с минуты знакомства с Ксюшей. Как ни делай личико холодным утюгом, все равно сердце перебоями выдает трепет.
      - Да, гордости у вас, Винчей, не отнять, - мягко усмехнулся Волх.
      И отпустил руку девчонки.
      ...Так в сновидениях бывает - и обстановка необычайная, и люди незнакомые, а все сразу ясно становится, будто вшита в спящий мозг вся ролевая система и все предметы, так что их происхождение в сновидении и значения уже знакомы. Так у Ксюши, только она глаза закрыла и даже настраиваться на спокойствие еще не начала, как все сошлось, все видения сложились частицами мозаики, и картина понятной стала.
      Когда строили Санкт-Петербург по велению Петра Первого, немало священных мест, рощ, валунов местных жителей, кои поклонялись своим древним богам и идолам, снесли напрочь. Вот и возжаждали местные жители ту грандиозную стройку остановить. Только местные духи, которых арбуи наняли, почему-то не пугали строителей пришлых с юга. Тогда поднатужились жрецы, жертвы подороже принесли, такие, каких раньше не приносили и о которых лучше вслух не говорить, и их услыхали и подтянулись духи посильнее и даже подревнее. Но и на них управа вдруг нашлась - ладожский батюшка, чья молитва силу немереную имела. Предки его далекие сами еще на Соловках и Онеге жрецами были, а потом род сменил веру.
      Под одним из копров и вправду раздавило двух мужиков, а в другом месте свалило мауканье рыжего кота-гипнотизера полдюжины мужиков прямо в воду, и захлебнулись они. Сам этих бед отец Данила Аквилонов не видал, но, прознав про них, уразумел, что не шутя духи баловать взялись. И сам взялся за них всерьез - да и загнал всех в Навь на вечное хранение.
      "А теперь-то что?" - возник у Ксюши неясный вопрос. А следом еще один - очень конкретный.
      И она открыла глаза.
      - А при чем тут эти нарциссы вообще? - так же всерьез и не шутя поинтересовалась она. - Почему у меня вообще от цветов стало мозги выносить?
      - Мозги твои в полном порядке, - сверкнул вдруг левым глазом и широко улыбнулся Волх Всеславич. - Это от твоей силы Явь перед тобой сносит, оттого и двери открываются. Зарядилась ты, высоковольтная, не только электричеством от той молнии, которая в дуб целила, да ты ей прицел сбила. Почему, спросишь? Да потому что аккурат на этом месте твой предок, поп Данила, и читал молитвы... А вот при чем тут нарциссы... - Вдруг Волх развел руками, пожал плечами и вообще изобразил искреннее недоумение. - Мне и самому невдомек... Правда, там поблизости стоял домик зодчего-голландца, мостов строителя. Его Петр пригласил. Ну, а голландцы, они, ясное дело, все цветочники. Жена того зодчего, помню, всё клумбы разбивала. Тюльпаны и нарциссы любила. Как раз конец мая стоял... и гроза чуть ли не первая! Тюльпан-то он по всякому безвреден для человека... А вот нарцисс. У него ж название - от греческого слова "наркао". Сама догадаешься, про что это... Ну, и знаком царства мертвых, царства Нави, он у греков древних считался. Все так, наверное, и сошлось: в Навь поп Данила духов отослал, а тут и нарцисс кстати пришелся. Ключик, считай, верный, точно к скважине подошел... Тогда я этим голландским нарциссам зодчевой жены значения не придал. А зря, как видишь... Ну что? Пошли?
      - Куда? - вдруг съежилась Ксюша.
      - Да вот прямо по этой тропке... - Волх указал, по какой и где, но никакой тропки от тахты вдаль видно не было. - По вашему, метров пятьдесят будет, не больше. Хочу тебе несколько диковин показать, чтобы ты потом голову не ломала. И отпущу уже.
      - Я только маме позвоню, что задерживаюсь, - можно сказать, инстинктивно притормозила Ксюша.
      И потянулась за смартфоном в рюкзачок. А рюкзачок тут же, у тахты, и оказался.
      Волх смешком поделился:
      - С того света иным удавалось дозвониться, но для этого смартфон им не нужен был.
      Ксюша невольно отдернула руку от молнии рюкзака.
      - Да будет тебе балагурить! - снова донесся по-братски осуждающий голос Святогора. - Какой еще тот свет! До того света отсюда еще семь верст лесом киселя хлебать.
      - Короче, связь тут никакая, - просто предупредил Волх. - Да и не задержишься ты. Тут времени же нет. Да и так, если считать воображаемо, не больше десяти минут у тебя экскурсия займет. Хватит уже кота за хвост тянуть! Давай! А то наша общая карета в тыкву вот-вот превратится.
      Тут уж он сам без всякого позволения взял Ксюшу за руку и потянул ее с тахты. Она, может, и не поддалась бы сразу, если бы непонятное не услыхала и не опешила слегка. И кто тут, спрашивается, Золушка на балу? Чего он придуривается?
      - Вот, полюбуйся для начала, - и он указал свободной рукой прямо вверх. - Может быть, ты их видела первыми и тогда... ну, когда первый раз врата Нави открыла там, в Михайловском.
      Ксюша сначала сама поднялась, потом взгляд подняла. Ну да, этот высокий столб с вырезанными на верхушке тремя птицами. Небесный туман как будто опустился ниже, тонкие его струйки завивались вокруг птиц.
      - Узнала птах?
      - Откуда? - пробормотала Ксюша.
      - Это те, которые мужиков под копрами завораживали. Сирин, Алконост и Гамаюн... Знатные птички.
      - Так... так они же райскими считаются... вроде счастье приносят типа Жар-птицы, - напрягла свои сказочно-мифологические познания Ксюша.
      - Ха! - прямо весь встрепенулся Волх. - Это в поздние времена про них такие миленькие сказки придумали, когда слегка одомашнили их и прикормили, как курей. Если их раззадорить, то мало не покажется... А начинали-то эти птички, знаешь где? В далеком море, на острове... Одиссея кто заманивал? Сирены. Вот и эти - из них. Элита, можно сказать. А уж после того, как их сюда заточил твой предок, в Яви иной раз наверху людишки ангелов с ними путали. Случалось и такое недоразумение у мирских-то. Потому и думать стали про этих птичек наперекосяк.
      Ручейки-струйки тумана потекли вниз по столбу - и вдруг...
      - Ой! - вскрикнула Ксюша.
      Ее по запястью будто крапива хлестнула.
      - А это что?!
      На левом запястье ее теперь красовался роскошный золотой браслет. Золотые проволоки были сплетены косичкой, на каждой едва виднелась тончайшая гравировка, а сам браслет служил оправой большому сочно-красному камню. Без сомнения, очень драгоценному!
      - Мой тебе подарок, - просто, без пафоса сказал Волх. - Из Индии он. За то, что ты меня на встречу с братом привела. Считай его оберегом. Пригодится тебе и действительно обережет, когда следует... - Тут Волх заметил, что Ксюша пытается его снять и не может. - Замок хитрый, тайну не выдам сразу, а то знаю тебя, гордячку. Вижу, что артачишься, хоть и молчишь. Сама потом разберешься с замком... А в самом крайнем случае он обережет и при финансовых затруднениях. Антикварная вещица, у специалиста глаза на лоб вылезут, когда разглядит. Скажешь, что в наследство получила.
      Первой реакцией Ксюши было и вправду срочно и изо всех сил отказаться от такого дорого подарка. Да и что она родителям скажет? Но браслет не снимался, а после того, как Волх сказал про "хитрый замок", канючить и просить, чтобы он сам открыл его и сам снял дорогущую штуку, о-очень не хотелось. И она решила последовать совету - потом разобраться самой и вернуть при случае. Во всяком случае не носить, а то жди еще триста лет, пока случай подвернется. Она даже усмехнулась холодно про себя, не любила от парней подарки принимать - такая вот кремень-девчонка.
      ...На следующем высоком столбе, который появился из тумана буквально через два-три шага, красовался деревянный котяра. Столб был рыжеватым, так что котяру Ксюша сразу опознала.
      - Тот самый! - кивнул Волх. - Баюн собственной персоной. Гипнотизер и мошенник.
      И снова Ксюша почувствовала, что запястье щиплет.
      - Тут статическое электричество очень сильное, - заметив, что Ксюша терпит, но молчит, объяснил эффект Волх. - Ты бы видела, какая корона из искр у тебя на голове!
      Как ни странно, никаких электрических явлений на голове Ксюша сейчас совсем не чувствовала и не слышала. Провела рукой по волосам. Они и вправду стояли дыбом, но хозяйку при этом не беспокоили.
      Третий по ходу столб просто поражал искусно вырезанной скульптурой и ее экзотическим видом. "Памятник" в кавычках изображал стройную девушку, стремительным метеоритом летевшую - именно летевшую по своей воле, а не просто падавшую - вниз... Деревянная та пикирующая девица чем-то напомнила Ксюше Вику Злотовранскую. Узкую голову летунья откинула немного назад, чтобы видеть приближающуюся поверхность земли, длинные волосы ее от изображаемой скорости полета стелились вверх по ее спине... А самой необычной деталью были ее сапожки красного цвета! То есть вся девушка была как бы в масть деревянной основе, а вот сапоги были выкрашены.
      - А это что за сбитая летчица? - получилось у Ксюши как бы совсем "кроме шуток".
      Но Волх расхохотался - и снова в его хохоте послышалось подобие собачьего рычания и лая.
      Тут только Ксюша заметила, что Фенрир пропал. Она посмотрела назад - тахты тоже не стало, хотя там туман вовсе не казался густым. А вот Святогор на своем золотом инвалидном кресле виднелся. Просто сидел - и все. Как будто думал о каких-то своих проблемах или вообще ни о чем, как бывает у древних стариков.
      - Ну, сказанула! - перевел дух Волх Всеславич. - Эта "сбитая летчица" кого угодно сбить может, если тараном пойдет... Летавица это! Сама потом почитаешь про нее. У нас еще на очереди интересные экспонаты в нашей тутошней кунсткамере. Следующий - Гнетко, а за ним - Анчу...
      И вдруг голос Волха стал как бы пульсировать - то пропадая, то появляясь... и сам он, Волх Всеславич, вдруг стал пульсировать - то на пару мгновений делаясь полупрозрачным, то вполне себе плотным.
      Ксюшу и это чудо не особо удивило - уже насмотрелась всякого выше крыши! Она только отступила на шаг в сторону, потому что, как только Волх сделался прозрачным, так и рука его, вновь державшая Ксюшину руку, сделалась призрачной и бесплотной. Этим Ксюша невольно и воспользовалась.
      - Ай, ухо... нарц... жонк... - пульсирующе раздавался голос Волха.
      А взгляд его наполнился тревогой и огорчением.
      - Жаль... не усп... попр... сама ме.. найдешь...
      Тут у Ксюши вдруг сильно уши заложило и словно к земле сильнее прижало, как бывает при скоростном подъеме лифта. Она невольно зажмурилась, а когда отпустило, и глаза она открыла...
      
      
      Глава недаром Тринадцатая, потому что...
      ...в Яви тоже сплошной беспорядок!
      
      ...обе ее ступни чувствительно ударились о твердое покрытие. Как при не слишком правильном прыжке с приличной высоты. Даже колени подогнулись, хотя только что она ощущала скоростной подъем, а вовсе не спуск.... Потом, когда Ксюша вспоминала о Нави, ей казалось, что там она вообще земли под ногами не чуяла, не касалась, ведомая Волхом по тропе.
      ...Голова закружилась, Ксюшу мотнуло в сторону, и от падения ее спасла близкая стенка, хотя по тому, как гулко та ответила на Ксюшин удар плечом, это была скорее прочная, но довольно тонкая перегородка.
      Ксюша невольно выбросила руки вперед - и, не разогнувшись, ее руки уперлись в другую перегородку. Так, несколько секунд, опершись левым плечом в одну стенку, а руками в другую, Ксюша приходила в себя.
      Она повернула голову вправо - и увидела еще одну близкую и такую же белесую перегородку. Она подняла взгляд и увидела, что перегородки не доходят до потолка...
      Она принюхалась...
      Трам-тарарам! Это же...
      Она уже знала, что увидит, когда развернется и взглянет вниз.
      Все это безобразие можно было воспринимать или как акт унижения, или как акт милосердия. Чего греха таить, как Ксюша очутилась в Яви, так ее сразу потянуло.
      Нет, это был искренний акт милосердия! Этот гад, видно, знал, что происходит с организмом простого смертного при таком катапультировании!
      Накатила невыносимая тошнота. А он вот он рядом - белый фаянсовый друг на такой случай жизни!.. А потом и по всем прочим пунктам, по которым уже невмоготу.
      В общем, спустя пять минут Ксюша просто выдохнула с облегчением, не думая, где же, в каких мирах, расположена эта спасительная чудо-кабинка. Тем более, что рюкзачок ее оказался тут же, в ногах, а не затерялся в Нави...
      Потом она осторожно вышла из кабинки и снова вздохнула с облегчением... вернее шумно выдохнула с облегчением. Женский туалет явно общественного какого-то учреждения был безлюден.
      Ксюша умылась, вытерла лицо и руки салфеткой, собралась... И вот тут-то разволновалась. В самом деле, где она?
      И вдруг стала накатывать волнами очень сильная головная боль.
      Прочие воспоминания о "месте приземления" остались у нее в памяти обрывками сумбурного сна... Страшный двухголовый скелет какого-то копытного животного за стеклом... золотой кораблик, золотая фигура мультяшной куклы-всадницы на золотой лани, красный расшитый кафтан или камзол, пугавший схожестью со щегольским старинным кафтаном Волха ("опять Навь, что ли?!"), круглое помещение с подсвеченным сводом, но только с коричневыми ромбами и кругами, а не с картой города, как в питерском особняке Волха и его отца-герпетолога... Смутно дошло, что это какой-то музей, раз тут, от одной застекленной витрины к другой, неторопливо перемещались какие-то праздные люди, одетые в обычное, современное...
      А еще: "Девочка, ты что, потерялась? Отбилась от своей группы нечаянно?" Ксюша честно призналась, что у нее сильно разболелась голова и кружится немного: "А где выход? Мне бы на свежий воздух..." Музейная дама, смотритель в бордовом жилете, рассказала и добавила: "Ты, похоже, очень впечатлительная... Может, тебя проводить? Что-то бледная больно... Я могу в гардероб позвонить подруге, там есть кому остаться. Я выйти не могу". "Я сама. Спасибо!", - решила Ксюша. И между приступами боли невольно вгляделась в большой белый логотип на жилетке смотрительницы. Он изображал здание с башенкой, а под зданием была надпись: "Кунсткамера".
      Когда Ксюша вышла на набережную и невский ветер замечательно освежил, прочистил ее сознание и даже почти утихомирил головную боль, Ксюша страшно разозлилась. Нет, ну, это точно акт издевательства - волшебным пенделем отфутболить ее из Нави в туалет Кунсткамеры! Она, конечно, мечтала посетить этот петербургский музей диковин вслед за Эрмитажем, но не таким же бесплатным и дурацким способом! Неужто нельзя было предупредить: может, она смогла бы собраться и еще погулять по залам... А так с перепугу - полный отстой!
      А вдруг он не виноват вовсе? Он же ТАМ упомянул Кунсткамеру в шутку, она про нее невольно подумала, ну и переместилась в реальный музей, как это бывает при сверхспособности к телепортации. А так и бывает, да?..
      От злости окрепнув силами мышц и ума тоже, Ксюша внимательно посмотрела на старинное здание с башенкой посредине. Кунсткамера стояла твердо. Ксюша подняла взгляд: сентябрьское ясное небо Санкт-Петербурга красовалось пронзительно глубокой синевой. Ксюша посмотрела и на Неву: Нева текла себе спокойно, величаво, основательно... Вокруг стояла, конечно же, настоящая Явь!
      Убедившись в этом, Ксюша достала смартфон, порадовалась тому, что в Яви связь что надо, и стала выяснять, как ей теперь добраться до дома.
      Попутно зафиксировала время - и не удивилась ни капельки. Время было такое, как будто звонок с уроков прозвенел эдак полчаса назад. Примерно полчаса она и разбиралась с "делами" в Кунсткамере... Подумаешь! Что стоило этому Волху-Волхву подкрутить время и сделать ей типа "маленький подарок". Мол, я тебя не задержал и планов твоих не нарушил.
      Браслет с большим прозрачным камнем оттенка венозной крови убеждал, что путешествие в Навь тоже было вполне реальным. Скорее всего реальным. Ну, с Волхом она еще разберется! Он еще должен объясниться и объяснить ей все по полной программе.
      До дома Ксюша добралась вполне себе благополучно. Но в прихожей коленки ее вдруг снова ослабли, и по спине прокатился озноб...
      Мама как раз из кухни выходила. Ксюша успела сообразить и спрятать за спину обраслеченную руку.
      - Что-то ты бледненькая какая-то, - констатировала мама Ника. - Что с тобой? - Она приложила ладонь ко лбу дочки, тихо охнула и обняла Ксюшу. - Что-то ты вся как ледышка, по-моему. Что-то мне это не нравится.
      Сопротивляться маминой тревоге сил не было. Мама усадила Ксюшу на кухне, не дав ей переодеться, мама взялась за градусник, и градусник показал тридцать пять и четыре! Мама охнула и взялась за тонометр. Измеритель давления показал девяносто пять на пятьдесят пять. Себе мама свою гипотонию прощала, но по поводу дочкиной снова разохалась.
      - Так! Давай быстро в постель! Я все устрою сейчас, а то через пятнадцать минут у меня урок. Завтра в школу не идешь, конечно! Посмотрим, что за бледная немочь на тебя напала. Врача вызовем, - прикидывала мама.
      Уложив дочку, мама прикатила сервировочный столик с термосом, дольками лимона на блюдечке, двумя пирожками, купленными в знакомой обеим кафешке.
      - Выпей крепкого чаю с сахаром пока. Закончу урок - покормлю поосновательней, бульон сделаю, - пообещала мама.
      Ксюша осталась под одеялом в противоречивых чувствах. С одной стороны, она даже рада была пропустить школу - чувства собрать, все в голове уложить по полочкам, чтобы, как она сама подумала, "адаптироваться к новой жизни с крутым знанием, что мир фэнтези реально существует..." С другой, очень хотелось снова увидеть Волха в образе простого земного пацана Всеслава и растрясти его как следует... Кстати, ему и позвонить можно. В сотовом его контакта как не было, так и нет, но вот там, в столе, его визитка... Только сил нет. Да и дергаться не надо - больно нужно!
      - Варюха! - тихо позвала Ксюша, словно надеясь, что в новом необыкновенном мире и ее лучшая подруга оживет сейчас и сама выберется из коробки, подойдет на своих тряпичных ножках, чтобы поговорить с хозяйкой, все ей объяснить и утешить... а то до нее, подружки, не дотянуться, а двигаться... двигаться и вправду сил ну просто никаких!
      И Ксюша провалилась в сон.
      И всё так проваливалась, проваливалась...
      Если свести пережитое Ксюшей в том долгом, тяжелом сне, в понятные образы, то - она медленно проваливалась в расступавшуюся, становившуюся очень плотным и темным воздухом саму твердь земную, потому что ее тянул вглубь бедняга Святогор, который почему-то покинул свое инвалидное кресло и встал на поверхность планеты Земля. Но, вообще-то, не тянул - все было гораздо сложнее. Она пыталась стать его спасительницей и, крепко держа древнего богатыря за запястье, пыталась вытащить наверх... Спасать же надо было все человечество, ведь когда Святогор достигнет центра Земли, планетка рванет так, что всей Солнечной системе мало не покажется! Святогор же пытался отцепиться от нее и просто вытолкнуть наверх ее саму. Она даже слышала во сне его голос: "Ты же погибнешь! Отпусти, отпусти меня!" Да так и так гибель была неминуема! А потом тьма внизу начала светиться багровым сиянием, и стало припекать! "Там же лава!" - в ужасе подумала Ксюша...
      ...и проснулась!
      Жарко было под одеялом.
      Вокруг тьма стояла подземная - Ксюша даже испугалась поначалу, открыв глаза. Потом различила щель между портьерами - полоску более светлого пространства.
      Она потянулась - и включила ночник на тумбочке.
      На часы глянула: "Боже ты мой! Ничего себе продрыхла!"
      Часы показывали 22.10.
      Папа уже вернулся домой, и папа круто интуичил: именно в этот момент дверь приоткрылась, и он всунул голову в комнату, спросил тихо:
      - Ты как?
      - Норм, - ответила Ксюша. - Лучше.
      - Тебе что-нибудь надо?
      Ксюша невольно осмотрелась. На сервировочном столике к термосу с чаем добавился еще один термос, к нему привалился блокнотный листок: "БУЛЬОН! ПОПЕЙ! ПОЛЕЗНО!"
      Есть не хотелось.
      - Пока ничего.
      - Это хорошо. Если что зови. - Папина голова покинула комнату, и дверь закрылась.
      Первое, за что схватилась Ксюша, был, конечно, ноутбук. И вскоре узнала немало интересного про Волха Всеславича. Во-первых, что он и Святогор - и правда, самые древние богатыри, и появились они гораздо раньше Ильи Муромца и прочих. И как появился Волх? Гуляла некая княжна Марфа Всеславовна, или Всеславьевна, по саду и наступила на хвост некому крупному такому змею, а тот ее и окрутил в самом буквальном смысле. И о том, как это все было, лучше даже не думать - жуть пробирает! Таким вот образом, отец Волха и был тот самый змей. "Ага, вот откуда папаша-герпетолог взялся! Он сам змей нереальный!" А почему Волх тоже Всеславьичем стал, с этим фактом Ксюша так и не разобралась. Ну ладно, миф он и есть миф. В нем много всякого противоречивого намешано. И то, что Волха богатырем называли, тоже не по делу. Не совершал он дел конкретно богатырских, в отличие от Ильи Муромца или того же древнего Геракла. Скорее просто чудил волшебством, на то он и Волх-Волхв, и благодаря сверхспособностям успешным полководцем стал. Двинулся вон Индию завоевывать. И почему Индию? Некоторые историки считают, что образ Волха уходит корнями в эпоху завоевания древними ариями цивилизации Хараппы, что процветала на полуострове Индостан. Это когда же такое было? За полторы тысячи лет до нашей эры! "Да, Собачник, ну ты точно стар для меня, как не прикидывайся пацаном!"
      Тут Ксюша подняла глаза и посмотрела на почти не освещенную противоположную стену комнаты, никакими девчачьими картинками и радостями не украшенную. И подумала всерьез: "Слушай, подруга, ты хоть соображаешь, за кем ты повелась?! Если это все в реале, а не во сне..."
      Она опустила глаза на левое запястье: камень на браслете и вправду казался большим сгустком крови... Ксюша побоялась сделать еще одну попытку снять браслет. Не снимется - только страху прибавится. Поглядим потом, утро вечера мудренее!
      "Погоди-погоди! Я тут вообще не при чем. Это он за мной повелся. Ему попасть в Навь надо было. А у меня вроде как тоже сверхспособность, да? Да пропади она пропадом такая сверхспособность! Одно попадалово из-за нее. Ну, что мне теперь делать?"
      Кстати, про то мифическое завоевание Индии. Волх войско собрал, а в дороге кормил его плодами охоты. И вот тут самое интересное - он то в волка оборачивался, то в сокола и так ловил пропитание для воинства. Короче, настоящий оборотень! И почему его за это богатырем называют, совсем не понятно. А потом, чтобы захватить столицу Индии, он все войско превратил в муравьев. Типа армейских муравьев Амазонки, о которых она читала и которые уничтожают все живое при своих марш-бросках. Муравьиное войско перебралось через стены, перепревратилось в воинов - и индийскому царству настал капец. Волх убил правителя, забрал себе его жену, ставшую вдовой, и стал править Индией сам... "Интересно, как он там правил? Жутким тираном был или как?.. Подруга, алё! Тебе=то что до этого?.. Погоди, а зачем он сюда-то вернулся? Типа на Русь? Надоело, что ли, править? И зачем он Святогора братом представлял, а тот не отнекивался? Надо будет у него спросить завтра, кое-что выяснить... Погоди, а он вернется вообще? Он же просто хотел в Навь попасть к брату. Школа ему теперь зачем? Может, позвонить ему... а если связи не будет, то значит, он там и остался, куда я ему помогла попасть?" Голова снова стала нестерпимо болеть у Ксюши. Она еще хотела справки про Святогора навести, какие есть в Вики, но сил уже не было.
      Она попила немного бульона и пошла в туалет. На этот раз по дороге про ее состояние стала снова расспрашивать мама. Ксюша сказала "Норм", мама посмотрела и ответила, что еще не "норм". На этом и разошлись. Перед тем, как снова завалиться, Ксюша поставила будильник на семь тридцать утра, чтобы послать эсэмэски Вике и Арсу, сообщить им, что заболела, но ненадолго, через пару дней придет. От Арса эта инфа наверняка дойдет до кронов. Это нужно, чтобы они не подумали, что она теперь трусит в школу прийти. Там, в заводском дворе, она застала их врасплох, и фактор внезапности помог ей загасить чуваков, но теперь-то она понимает, что ей аукнется по полной.
      Ночью больше ничего не снилось. Ночь мгновением пронеслась. Ксюша даже проспала будильник, но ненадолго - всего на двадцать минут и успела послать эсэмэски до начала уроков, ведь перед уроками, по уставу школы, ученики сдавали свои смартфоны на хранение до последнего звонка на выход.
      От Вики почти тут же пришло сочувственное послание. И от Арса тоже не заставило себя долго ждать. "Надеюсь, что ничего серьезного, - писал Арс. - Навестить больную можно? Например, с чем-нибудь вкусненьким. Принимаю заказы". Ксюша с минутку все же пораздумывала, а потом приняла твердое решение: "Лучше не надо пока. Мне тяжело будет разговаривать и вообще. И я совсем непрезентабельная сейчас. Буду держать в курсе". Она отправила сообщение, прислушалась к себе, поняла, что получилось правильно, и... снова завалилась дрыхнуть, наверстывать силы, высосанные из нее путешествием в Навь.
      Пробудилась в двенадцать и позавтракала. Доложилась маме, что чувствует себя лучше и врача вызывать не надо. Мама провела осмотр и обследование дочери: температура - тридцать шесть и три, кровяное давление - сто пять на шестьдесят.
      - Ну, уже получше, - кивнула мама. - Но завтра еще посиди денек. Я вашей классной позвонила.
      Классной у них была учительница, преподававшая в школе все биологические предметы и как-то пока себя не проявившая в сознании Ксюши. Такое создавалось впечатление, что завуч сориентировала ее по поводу Ксюшиного характера и знаний того сего, и биологичка слегка сторонилась-опасалась новенькой.
      А в четыре часа дня произошло событие, которое обескуражило и взбудоражило Ксюшу, пожалуй, не меньше, чем прямое попадание из Нави в туалет Кунсткамеры! Она аж в ступор на несколько минут впала! Пришло сообщение... от Влада Кроноцкого! Причем длинное, обстоятельное.
      "Тут ходят слухи, что ты ранена в бою и отлеживаешься "трехсотым", хотя скрываешь. Ну, кто поверит, что ты там просто сопливишься и кашляешь? Короче, если что подогнать надо, не стесняйся - обращайся. Ну там срочно таблетки какие-нибудь, какие по рецепту, но я без рецепта их быстрее могу достать. Или клубничного мороженого. А чтобы не скучала, заходи к нам в игру, будешь пятым. Или пятой - как захочешь. И нам в чат скидывай сводки о состоянии здоровья. Мы - за тебя топим, Винтик!".
      Ксюша несколько раз перечитала эту длиннющую эсэмэску, глазам своим не веря.
      "Ты что-нибудь понимаешь, подруга?! Что, вообще, происходит? Ты не в параллельном мире, а? Где все то же самое, кроме вот этого?.."
      Сердце стучало, как ненормальное. Жар накатил. Температура с давлением точно нормализовались, если не стали зашкаливать!
      Даже дикая мысль пришла, что это Арс хакнул какой-то аккаунт и подделался под Крона, чтобы так ее поддержать! "Не, ну это уже полный бред!"
      Потом пришла мысль более здравая: "А может, Крон после вчерашнего лебезит и подлизывается, чтобы я не стала рассказывать, как я ему и его банде люлей наваляла..." Если бы Ксюша посмотрела на себя в зеркало, то увидела бы ошарашенную физиономию, пикси веником и огромные глаза. Но в зеркало она на себя глядеть не любила.
      Вопрос стоял ребром на уровне гамлетовского "быть или не быть?" Отвечать или не отвечать?
      Для начала она заглянула в сетевую игру... усмехнулась и немного успокоилась. "Ха! Как раз вовремя! У них тут война с оборотнями. Мне как раз пары наемных Ван Хельсингов для полного счастья не хватает".
      В закрытом кроновском чате ее, значит, тоже восстановили.
      И тут пришла еще одна каверзная мысль-искушение. А вот Арс что? В его желании навестить тоже заложен подвоз нужных лекарств, которые просто так, без врача, срочно не купить, и сброс ей в постель ящика мороженого с голубого вертолета? Или он просто собирался с цветочками заявиться? "Слушай, подруга! Тебе только не хватало щепетильной гадиной заделаться!"
      Чтобы отвлечься, Ксюша стала выяснять, что такое "трехсотый". Выяснила, что так в армии называют раненого военнослужащего, которого вывезли из района боевых действий. До "трехсотого" Ксюше было очень-очень далеко, но, если подумать, по глубокому смыслу ей это понятие совсем чуть-чуть, но все же подходило. Позже она узнает, что мама Влада служила старшей медсестрой в военном госпитале.
      Что-то надо было ответить Крону... Или не отвечать? Прикинуться надутой принцессой, чтоб еще пострадал и подергался. Не. Нет, не принцессой, а - грозной, хоть и маленькой повелительницей-воительницей, которая показала себя во всей красе, и перед ней теперь всякие там рыцарёчки заискивают... Он же не знает, что она никогда сплетницей не была и никому не расскажет о его позоре. Ни-ко-му! Ее молчание будет, как черная туча, которая может разразиться молнией. А может, и нет!
      Пока она смаковала свое мимолетное превосходство над Владом, ее пальцы сами набрали "Спасибо ничего не нужно я в норме скоро приду". Вот именно так, без знаков препинания и с суперпробелами... "Ты что творишь, подруга?!" - очнулась она. А с другой стороны, вполне дипломатичный, годный ответ. Кто сказал, что Влад - ей лютый враг? Если отвечать, то прямо сейчас. Если затянуть, то ему покажется, что она... чего она?.. робеет, что ли? "Да пошел ты!" - и она нажала "отправить".
      Почувствовала, как холодок прокатился по телу, а за ним - волна тепла... "Все! Хватит рассусоливать! Дался он..." И она сразу потянулась за домиком своей подружки...
      - Варюха, скажи, что мне теперь делать?
      Ксюша поведала подружке историю похлеще сказки из "Тысячи и одной ночи", но вопрос ее был не про чудеса в решете, а про... Влада Кроноцкого. Вот он напрягал Ксюшу в эти минуты куда больше, чем богатырь-оборотень, явившийся на ее, Ксюшину голову, чуть ли не из преисподней.
      Подружка молчала...
      Ксюша всегда то ли слышала ее взаправду, раз уж всякие чудеса случается на свете по-настоящему, то ли это внутренний глубинный голос Ксюши внушал ей дельные вещи от лица тряпичной куклы Варюхи. Но сейчас стояла тревожная тишина внутри всего Ксюшиного существа. Не давала ответа лучшая подружка!
      - Ты что, Варюха, игноришь меня?!
      Обижаться на тряпичную мудрую малютку было бы просто постыдно. Может, молчание Варюхи просто намекало на свободный выбор Ксюши, совершенно свободный выбор поступков, не требующий совета со стороны... даже внутреннего голоса.
      Ксюша задумалась... Необыкновенное молчание разлилось в ее душе. А спустя несколько мгновений решение было принято. Но она специально подождала еще час, словно утрамбовывая свое решение в сознании. Давая ему застыть, как цементу между кирпичами...
      "Спасибо, но эта игра не в моем вкусе. Не люблю связываться с оборотнями и вампирами. А ты кто в этой игре, если не секрет?"
      Ответ пришел всего через минуту, не больше:
      "А ты догадайся..."
      Она - ему: "Напрягаться не хочу. Я тебе - не бабка-угадка".
      Он - ей: "Как хочешь. Пока".
      Ксюша хмыкнула обиженно: "Ну, и пожалуйста!".
      И что же теперь выходило в сухом остатке? А то, что она хотела отдохнуть, перевести дух и расслабиться, раз есть честный повод школу пропустить... однако ж вот сидит, то есть даже не лежит в постели, а именно сидит, подоткнув под спину подушку и привалившись к изголовью, сидит - часто моргая, дико волнуясь уже совсем не по поводу своего невероятного путешествия в Навь и ничего толком не понимая.
      Ксюша даже решила сорваться поутру в школу... но потом вдруг вся ослабла как-то и перерешила. Пусть день еще один пройдет без нее.
      День-то прошел еще один, только она извелась вся в своем свободном выборе докладывать или не докладывать Владу о состоянии своего драгоценного здоровья.
      Дзыньк-бряк эсэмэски в восемь часов вечера ее второго дня полуболезни компенсировал с лихвой все ее мучения.
      Он - ей: "Жива?"
      Она - ему: "Еще как! Завтра приду - мало не покажется!"
      Она стала очень довольна собой: "Трепещи, несчастный!"
      ...И что подозрительно и характерно: не вспоминала Арса... А тот и не писал. Как-то так.
      Измерение кое-каких физиологических параметров организма Ксюши и ее горячее выступление в пользу продолжения учебы убедили маму в том, что дочку можно будет отпустить.
      Ксюша поставила будильник уже на рабочий режим, сладко и без чрезмерных волнений заснула, спала хорошо, без кошмаров, но проснулась в пять утра и больше не смогла сомкнуть глаз. "Придет или не придет? А если придет, то как себя вести... Первым делом потребовать, чтобы показал, как открывать замок на браслете. Иначе, чесслово, пригрожу, что сама на него кронов натравлю, раз он тут слаб в своем школьном воплощении... Не, это для него теперь не угроза. У него его адский Фенрир чирлидером, порвет в клочья любого... Надо что-то придумать другое. Нестандартное".
      Но ничего так и не придумалось... "Будь, что будет", - сказала она себе, и двери школы перед ней автоматически раздвинулись...
      Новые друзья встретили Ксюшу так тепло и душевно, как ни в какой прошлой школе даже близко не было. У нее даже коленки разогрелись и размякли, и она ненадолго почувствовала себя невесомым облачком. Вика приобняла ее за голову и, подогнув ноги, дважды чмокнула ее в щеки. А вот Арс, тот сгреб ее всю! Ну, правда, как огромная подушка с руками подушечными! Ксюша аж задохнулась в его объятиях и позабыла все свои невзгоды. Правда, потом взор ее, как лазерный прицел, выискивал Влада. Тот издали поздоровался, рукой махнув и на миг прищурившись, будто прицеливался. "Кислотно-едучие твои глазенки, чечик!"
      Отсутствие Всеслава не удивило. Но, тем не менее, какая-та пустота образовалась в Ксюшиной душе. На первом уроке она сидела с Викой и... терпела. Да, пустота постепенно стала заряжаться электричеством, и к конце первого урока в ее душе уже образовалась незримая миру шаровая молния.
      Когда вышли на перемену, Ксюша уже решилась спросить про Всеслава. Но тут вдруг Вика подхватила ее за левую руку и подняла.
      - Ой! Какой красивый браслет у тебя! На антикварный похож.
      Ксюша забылась и перестала натягивать рукав на запястье.
      Арс был тут же - так он вообще ахнул, как взорвался:
      - А-а-а! Да это же "голубиная кровь"!
      - Что?! - похолодела Ксюша.
      Арс поглотал воздух и, видно, почувствовав, что не переборет заикание, перешел на китайский. Причем Вика понимала не все слова, и он повторял их на русском для нее.
      - Это же рубин самой дорогой разновидности! - Арс вслед за Викой бережно подхватил снизу Ксюшино запястье. - Называется за такой оттенок "голубиной кровью". Индийский или бирманский.
      "Ну, понятно, - выдохнула Ксюша. - Он там в Индии каких-то магараджей покоцал три тыщи лет назад и сокровища Агры прикарманил. Что ему какой-то рубинчик!"
      - Он же тучу бабла стоит! Я в этом разбираюсь. Вижу, что настоящий, - все разгорался Арс. - У меня же мама - гемолог, эксперт по драгоценным камням.
      "Кто бы сомневался, что и мама у тебя экзотическая!, - по привычке съязвила про себя рыжая девчонка. - Гемологи, герпетологи... куда я ваще попала?!"
      - В этом же карат пять, не меньше! Тут же "Роллс-Ройс" или даже пентхаус на Крестовском! - не унимался Арс. - Ты бы его не носила так вот...
      Арс дух стал переводить.
      - Почему не носить? - недоуменно и задумчиво пробормотала Вика. - Да кто поверит, что он такой у школьницы? А откуда он у тебя?
      - Бабушка в наследство отдала... - невольно соврала Ксюша: откровения Арса таки серьезно впечатлили ее. - Я и не знала, что он такой дорогой. Наверно, и бабушка не знала. А откуда он у нее, сама не знаю...
      - А можно его потрогать? - робко попросил Арс. - Я осторожненько.
      - Да, пожалуйста, сколько угодно. - Ксюша приподняла руку выше.
      Арс коснулся камня указательным пальцем... и ойкнул:
      - Ой! Он как будто электричеством стрекается!
      - Я тоже почувствовала, что браслет наэлектризован, - признала Вика. - Это, наверное, Ксюшино электричество...
      - ...ага, статическое, но странно, что от камня, а не от самого браслета, - снова со знанием дела заметил Арс.
      Оказалось, что рэп-группа От-Оток наблюдала за ними со стороны. Тут же и подскочила.
      - А нам можно посмотреть?
      Отвязные Отличницы стали хватать Ксюшу за запястье, восхищаться и... тоже ойкать от электрических уколов. Арс страшно повращал глазами, намекая "своим", чтоб они не разглашали ценность камешка, по которому аукцион Сотби"с плачет.
      - У нас завтра вечером репетиция нового стаффа, - по ходу сообщили От-Отки. - Клип делать начнем. Приходи, тебе должно понравиться.
      - У меня еще пока самочувствие так себе... Не знаю, - намекнула Ксюша.
      - Вот мы тебя и зарядим! - пообещали пухленькие и розовощекие Отвязные Отличницы, каких ни в какой другой школе не найти. - Короче, ждем! Адрес и время пришлем.
      Ксюша поставила себе цель воспитания воли и хладнокровия, а значит - дотерпеть до конца уроков. Однако силы воли хватило только до середины следующего урока - информатики, с которой Арс справлялся одной левой, поэтому сидел-бездельничал и все поглядывал на запястье Ксюши, хотя она натянула рукав. Да, она соблаговолила на этом уроке сесть к Арсу, по-дружески предупредив о том Вику. Арса и легче было спросить о...
      Итак, ближе к концу урока, когда Арс немного отвлекся на задание, Ксюша написала в блокноте несколько расплывчатый вопрос и переложила к соседу:
      "Арс, а Славу ты, пока меня не было, видел?"
      Она не написала, был ли тот школе, потому что начинала подозревать...
      "Какого Славу?" - пришел ответ.
      Вот оно - начинается!
      Она - ему: "Волкова. Всеслава"
      Он - ей: "А кто это?"
      Сердце Ксюши забухало, хотя все становилось не только ясным, но и очень предсказуемым. До жути предсказуемым!
      Но несмотря на предсказуемость событий, пальцы у Ксюши с полминуты дрожали, а потом она написала, вернее расписала объяснение, чтобы погасить недоумение Арса.
      Она - ему: "Забей! Сосед по подъезду. Случайный знакомый. Говорит, что тебя видел и знает по киберцентру. Обещал мне подарить одну ритм-игру, но пропал куда-то с концами".
      Ксюша дух перевела, когда Арс прочел и... и просто плечами пожал, а затем повернул к ней голову и помотал ею, мол, не знаю, не помню такого. В глазах его мелькнули опасения, и Ксюша поняла, что чуток переборщила. Она похлопала рукой по руке Арса и тоже помотала головой, зажмурившись, - мол, повода для ревности нет. И... призадумалась.
      Выходило понятно: Волх добился своего и стер у всех память о себе. У всех, кроме нее. У него что, еще какой-то план? Или это тоже такой подарок, чтобы она понимала, откуда у нее браслет ценой в пентхаус?
      Тут странная гармония чувств сложилась в Ксюшином сердце. С одной стороны, возникло облегчение от того, что таинственный древний парень-оборотень от нее отстал и началась нормальная жизнь... Но тут же и кольнуло сердце, которому не прикажешь. Она вдруг ощутила прилив тоски: уж не заскучала ли по древнему?! Все-таки он так красив и необычен! Вот прямо как в китайском изображении мировой силы ян - белой, но с черной "изюминой" в сердцевине.
      Тут вдруг письмо от Арса подоспело, приведшее Ксюшу в чувство:
      "Ты меня познакомь с этим Всеславом. Я должен оценить врага в лицо. А то все равно уже ревную".
      Ксюша с близкой дистанции послала Арсу волшебную улыбку, подумав: "Вот уж с кем тебе близко знакомиться не стоит...", а написав:
      "Он тебе не соперник! Прыщавый геймер-коротышка. Ты, наверное, его просто не заметил".
      Арс так шумно выдохнул, что учитель, у которого он был любимцем, посмотрел на него сурово и сделал замечание:
      - Кашеваров, ты что, уже устал от скуки тут?
      Но все же для достоверности свидетельства нужен был еще один человек, то есть понятой. В этом Ксюша разбиралась. И на следующей перемене она решительно подвалила к Крону:
      - Влад, есть вопрос.
      В ответ сначала, конечно, короткая пауза, подперченная тем же высокомерным сверлящим взглядом и улыбочкой.
      - Валяй!
      - Ты Славку Волкова знаешь? Точнее Всеслава...
      И сам вопрос, и странное имя, похоже, удивили Кроноцкого не меньше, чем недавно - Арсения Кашеварова. Но Крон постарался скрыть свое недоумение ироничной усмешкой:
      - Князей таких помню - Изяслава, Мстислава Удалого... Со Всеславом в чистом поле не встречался.
      - Твое счастье! - вырвалось у Ксюши... и она тут же пожалела о том, что в ее-то устах получилась не шутка, а угроза. - Шучу! Значит, не знаешь.
      И она рассказала ту же "легенду", что пришла ей в голову на уроке. А в качестве компенсации за доставленное беспокойство добавила:
      - В игре про оборотней ты Геральт? - Но и вредность взяла свое: - Хотя тебе Влад Цепеш больше подходит. Тезки как-никак...
      Друзья Влада хохотнули.
      - Банально, - бросил в ответ Кроноцкий, нарочито скривившись, будто лимон стоял-жевал.
      И глянул со значением на Галлона.
      - Городской судья Генри Богет, - пробухтел Галлон, представляя командира. - Историческое лицо.
      И Влад изобразил едва приметный старинный поклон честолюбца благородных кровей.
      - Досье гляну в Википедии, - пообещала Ксюшу и снова за свое: - Любить и жаловать Генри вашего Ба-агета полагается?
      Удивила так удивила!
      Пацаны притихли. Глаза Влада стали шире - уже спасибо!
      Но он все же нашелся:
      - Как соблаговолите, сударыня!
      На том и разошлись.
      Пока Ксюша смотрела на Влада, вся тревога как-то покинула ее. Но когда она спиной к нему повернулась, тут вдруг на нее такое накатило! Она чуть не запнулась даже. И похолодела до мозга костей.
      Ей стало вообще не до уроков. На китайском отвечала так невпопад, что Арсу пришлось ей подсказывать, и учительница на нее смотрела так, будто стала подозревать фейк в сведениях о новенькой, как о расчудесной билингве. Как на иголках, досидела до конца уроков. Шум в ушах стоял такой, что учителей не слышала, но и не слушала тоже. На перемены в такой отключке выходила, что Вика с Арсом хором советовали ей уходить домой и еще денек отлежаться. Но она все-таки досидела.
      А потом... Вика пригласить ее отобедать не решилась, а на настойчивое предложение Арса проводить огрызнулась так, что успела пожалеть об этом практически сразу и попросила прощения:
      - Извини... я сегодня в астрале... но прошу не провожать.
      И дунула от Арса, как на стометровку, - ему точно не догнать, а самоката он не взял.
      А дунула она по той же траектории, по которой кроны некогда уводили Всеслава...
      У Ксюши хорошая топографическая память, она не путалась даже в полубеспамятстве. Вот уже территория старого завода... а вот уже и тот дворик, где кроны метелили как бы бессильного Всеслава-Волха.
      Ксюша на минутку притормозила, осмотрелась... невольно поприглядывалась, ища следы того инцидента. Может, кровь осталась. Или Фенрир пометил какой-нибудь угол. И вообще... Да, двор был реален - вот в чем убедилась Ксюша и поспешила дальше через подворотню.
      А вот и набережная Екатерингофки!
      И где этот спуск к воде?! Не видно никакого спуска.
      Ксюша перебежала дорогу, перебежала газон.
      Нет спуска! Ограда - сплошная!
      Она в отчаянии пригляделась к противоположному берегу. Растительность парка видна, а никакого старинного особняка, принадлежащего роду Волковых ни разу не видно. Но он и тогда как бы не сразу открылся ее взору.
      Ксюша застонала.
      А потом набралась сил и практически также бегом преодолела очень значительный крюк - к мосту, по мосту, направо в парк, еще через один мостик, Бумажный...
      И наконец добралась до точки противоположной той, откуда должно было видно спуск с набережной к микропричалу.
      Все, капец!
      Нет и не было никакого дома-павильона! Никакого грота! Никакой гостиной с круглым диваном, никаких карт, никаких змеиных портретов!
      Или были, но не в этом мире! Не в Нави, а где-то на полпути, может быть!
      Тут силы и оставили Ксюшу Винчеву.
      Она бухнулась прямо на ближайший поребрик. Подтянула колени, уронила на них голову и разревелась почем зря.
      А ревела она в последний раз очень давно. И случилось это, когда один красавчик в одной из прошлых школ высмеял ее в чате.
      Но теперь случилось и вовсе ужасное! В стопятьсот раз хуже того раза!
      Только сейчас Ксюша осознала всем своим существом масштаб обмана, который ее втянул другой красавчик, которому тот, прошлый, и в подметки не годился.
      ВСЁ БЫЛО ПОДСТРОЕНО!
      ВСЁ-ВСЁ-ВСЁ!
      Начиная с удара молнии и первого спасения. Второе спасение - тогда на крыше - тоже было подстроено. Может, он и был виновником того, что у нее ноги вниз поехали, он же умеет отводить глаза! Итого два подстроенных спасения ее жизни. И избиение кронами тоже было подстроено с тем, чтобы на этот раз она спасла его. И не было у него никакого растяжения связок. Просто ему нужно было заманить ее в тот Призрак Зимнего Сада, чтобы провести тестирование на цветах, узнать, аромат какого цветка открывает портал в Навь.
      Ее просто использовали в качестве ключа... вернее отмычки!
      Масштабная, многоходовая операция по заманиванию. Операция со спецэффектами!.. Какая гадость! И то, что она, Ксюша - классная девчонка, и то, что он сказал, будто она ему нравится - все это было гнуснейшей, просто чудовищной ложью с целью заманивания! А ведь...
      ...а ведь она почти влюбилась в него. Да что юлить, прямо говори - уже влюбилась! Это же ясно! Ясно теперь!
      "Ты в черта втрескалась, дуреха! Вот в кого!"
      И тут Ксюша невольно перекрестилась... чего тоже не делала о-очень давно. Наверное, с тех пор, как бабушка ее, мелкую, тому учила...
      И как-то сразу полегче сделалось.
      Ксюша огляделась наконец, не увидел ли ее кто в таком позорном расстройстве чувств. Занялась квадратным дыханием. Четыре секунды вдох, четыре - пауза, четыре - выдох и снова пауза... Поднялась на ноги. Почувствовала, что стоит уже твердо на земле, в родной Яви.
      И даже интересную мысль подумала: "А ведь ему не встреча с братом нужна была... Еще что-то. Поважнее... Темнил он. Но я ему для его других дел больше не нужна".
      Тут она вспомнила про браслет и с ненавистью посмотрела на него. "Расплатился, блин, пентхаусом! За что? За то, что триста лет не мог в свою Навь загробную вернуться? Меня триста лет дожидался типа в саду?"
      Она снова попыталась снять браслет. Бесполезные усилия! Тут явно был какой-то магический замок. Волх говорил, что браслет ей пригодится... "Да пошел он! Вот снять бы его - и вообще обо всем забыть. Как и не было ничего. У кого попросить помощи?"
      Папа, может, и разгадал бы тайну замка, если его вправду не заклинание какое-то держит. Но папе же не расскажешь... К Арсу лучше не обращаться - он глаза выпучит и заорет: "Ты что?! Как можно портить Роллс-Ройс и пентхаус?!" А может, к Крону? К Владу? От такой мысли Ксюши дышать стало легче, и словно тяжесть упала с плеч. А ведь Влад Кроноцкий может взяться по-простому, дурацких вопросов задавать не будет. Возьмет какие-нибудь кусачки... Сам не справится - Галлону прикажет. Вот прикол будет!
      Ксюша запретила себе думать о том, что браслет может быть особо волшебным и никаким кусачкам-резакам не поддастся. Она отправилась домой.
      Пришла домой, зашла в свою комнату, взяла в руки домик своей подружки. И даже не стала открывать его.
      Ксюша вернулась домой какая-то совсем другая.
      Она поднесла коробку ближе к лицу и сказала кукле решительно, но тихо и ласково:
      - Знаешь, Варюха... Дальше я сама... Должна сама. Ладно?
      
      
      Глава Четырнадцатая.
      Летавица, кот Баюн и птички певчие... птички безумные!
      
      Домашку Ксюша делала посреди ночи... Сначала просто дожидалась момента, когда ее сердце превратится в твердейший кусок непоколебимого гранита. Около двух часов свершилось, и она с холодными и твердым сердцем и кристально чистым разумом принялась за школьное дело. Когда закончила, стало светать уже, но спать совершенно не тянуло.
      Ксюша решила почитать что-нибудь, взялась за фэнтези, но фэнтези совершенно не впечатляло, отдавая слишком уж знакомой бытовухой. Захотелось вдруг что-нибудь жутко реалистическое, чуть ли не "Капитанской дочки", и Ксюша, пошарив в архиве скачанных книг, остановилась на "Гордости и предубеждении"... К шести утра ее все-таки слегка сморило, но она встряхнулась и в урочный час двинулась в школу запредельно решительной походкой.
      Ее сверхзадачей было - на первой же перемене подойти к Владу и попросить помощи с браслетом. Сделать это в стиле предложения, от которого невозможно отказаться.
      Но когда она пришла, то позабыла, что хотела... Да и не только она, наверное, позабыла про все!
      Она оцепенела, увидев Вику! Да и не только она оцепенела. Все рты поразевали. У Влада лицо вытянулось, и он даже стал чем-то напоминать светлой масти жеребенка-подростка. На первом уроке учительница английского языка, который также преподавался в этой школе, недоуменных вопросов не задавала, но вела урок так, будто ей шею продуло и голову слегка скривило на бок, влево... то есть в сторону эльфийки, перешедшей на Темную сторону.
      Вика явилась в школу натуральной... Малифисентой! То есть с мастерской репликой макияжа Малифисенты! Веки кат-криз с черными стрелками вразлет, ярко накрашенные алые губы. Кожа ее и была бледна, так что тонировать не требовалось. И вот если есть метафора "страшная красота", то Вика воплощала ее в самом эталонном реальном образе.
      Поначалу Ксюша даже не поверила, что Вика сама на такой идеальный макияж способна, но позже она узнала, что та имела батарею дорогой косметики, дома нередко сидела перед зеркалом, но за пределы дома, хронически опасаясь своей привлекательности, однажды ей аукнувшейся люто, выходила вычищенной добела...
      "Мир перевернулся!"
      - Что за праздник у тебя? - тихо спросила Ксюша, когда уселись за парту, не раньше.
      Раньше она просто поздоровалась с подругой и, немного кривя душой, показала ей большой палец.
      - Теперь это будут суровые будни, - совершенно не в своем стиле ответила Вика голосом, который тоже как будто изменился, сдвинулся от меццо-сопрано к контральто.
      - Ладно, потом расскажешь, - сказала Ксюша.
      На перемене Ксюша решительным шагом выдвинулась в рекреацию, считая свою интригу важнее Викиной метаморфозы, а Вика столь же решительно вышла сразу за ней.
      Арс потянулся было за девчонками, но какие-то смутные опасения притормозили его.
      - Я решила изменить жизнь, - в полное контральто призналась Вика. - Хватит жить в страхе!
      - Ага! - кивнула Ксюша.
      Было интересно, но еще интереснее кое-что предстояло. Когда вышел Влад, Ксюша решительно зашагала к нему... и Вика не менее решительно - тоже! Шаг у Вики куда шире, и она успела к своей цели быстрее.
      Вот тут-то Ксюша оторопела баллов на десять - если измерять удивление баллами шторма или землетрясения - по сравнению с пятью-шестью баллами впечатления от макияжа подружки.
      - Чего ты хочешь, я знаю, - уставившись на Влада в упор и сверху вниз как в буквальном, так и в переносном смысле, проговорила Вика магическим тоном. - Следуй за мной!
      Влад попытался защититься своей фирменной кривой улыбкой. Вышло довольно жалко. Хорошо хоть, что не стал оглядываться на своих дружков.
      Класс всем скопом оторопело смотрел вслед невозможной, как думали, пары. Вика уводила Влада к лестнице.
      Ксюша сразу почуяла что-то очень неладное. Она дождалась, когда класс отомрет и сделает вид, что не происходит ничего особенного, чтобы тотчас жарко обсудить это особенное, плотно сгрудившись по группкам. Дождалась и, как говорится, внаглую сама двинулась следом... успев пригрозить кулаком Арсу, чтобы тот не потащился следом.
      Она успела вовремя... иначе, возможно, пришлось бы вызывать реанимацию.
      За лестничными дверями Вика вцепилась двумя вытянутыми руками в шею Влада и прижала его спиной к стене.
      - Ты ведь этого всегда хотел! - услышала Ксюша хтоническое контральто Малифисенты.
      Нет, это был не страстный поцелуй! Так паук впивается в свою жертву! Так злая ведьма впивается в губы своей жертвы, высасывая из нее душу... Ксюша даже услышала, как Влад затылком стукнулся об стену при том страшном поцелуе.
      Вика, так же держа парня за горло, потащила его вверх... а потом и сама вдруг стала резко прибавлять в росте!
      Тут Ксюша и рванулась на выручку жертве. И ничуть не удивилась тому, что увидела: и правда, Вика вовсе не привстала на цыпочках - Вика уже оторвалась от пола сантиметров на десять... Подумаешь, чудо! Ксюша не такого успела насмотреться!
      А Влад... Владу теперь оставалась роль свежеповешенного. Еще чуть - и ему конец: или задохнется, или позвонки разорвутся.
      - Прекрати! - крикнула Ксюша.
      Ноль реакции.
      И тогда Ксюша просто врезала ногой... как врезала недавно Владу. Только - в прыжке. И сама испугалась тут же - не сломала ли хрупкой Вике ребра.
      Вика ухнула вниз, но даже не скрючилась. А Влад мешком скомпоновался в углу, хрипя и глотая воздух.
      - Ты что творишь, дура?! Ты же чуть не задушила... человека чуть не задушила! - старалась не орать Ксюша, но внушать по-серьезному. - Соображаешь? Какой бес в тебя вселился?
      И при этом невольном вопросе в глубине сознания Ксюши проклюнулась догадка. Не менее жуткая, чем все только что происшедшее на ее глазах.
      Злой дух явно покинул Вику или же затаился где-то в глубинах ее души. Вика просто таращилась на Ксюшу очумелыми глазами:
      - Прости! Прости, пожалуйста, - снова вернулось меццо-сопрано. - Не понимаю, что на меня нашло.
      - Ты не передо мной извиняйся! - рявкнула Ксюша.
      Вику хватило только на пол-оборота, она боялась посмотреть на парня:
      - Влад, прости, пожалуйста! Я не знаю... я нечаянно...
      Влад сделал усилие подняться, не отрывая спины от стены, то есть на стену спиной опираясь. Первая попытка оказалась неудачной.
      Ксюша схватила подругу за руку и дернула на себя:
      - Слушай сюда! Дуй в туалет и смывай с себя всю эту нечисть! Ну, живо! А то я... я тебе... - Тут Ксюша такое завернула, что самой не по себе сделалось: - А то я тебе все твои тонюсенькие пальчики по очереди переломаю за то, что человека чуть ими не задушила, вот!
      - Прости! Сейчас! - вздрогнула-выдохнула Вика, и что же - вправду унеслась!
      На Влада Ксюша посмотрела с опаской: она хорошо понимала, что мог сейчас чувствовать красавец-парень, которого на виду у нее так вот сломали и унизили. Но Влад не показался униженным и жалким - только травмированным и грустным.
      Она не стала ему помогать - он уже нашел в себе силы самостоятельно подняться на ноги. И улыбнулся он Ксюше, на удивление, нормально... ну, как, к примеру, хороший вратарь, по-глупому пропустивший в товарищеском матче мяч в ворота. Влад умел сохранять достоинство.
      - Не ожидал от нее, - хмыкнул он и потер шею. - Собраться не успел. Что это на нее нашло?
      - Да, реально бес всесился, настоящий бес, - толково посочувствовала парню Ксюша, и ее догадка стала принимать форму ясного понимания и утверждения. - Слишком долго в страхе жила. Забей.
      И вот чего совсем не ожидала Ксюша от Влада, так это благодарности, поэтому даже растерялась.
      - Спасибо, Недовинченная! - улыбнулся Влад и с трудом сглотнул. - Ты меня реально спасла. По-моему, она не остановилась бы... а я бы не смог ей пальцы переломать, как ты. - Он еще и вздохнул тяжко. - Не мой день. Сейчас вот эта фигня, а ночью приснилось, что ты мне вломила. Прикинь, совпаденье!
      - Как "вломила"?! - и вовсе обомлела Ксюша.
      Влад оставался стоять, прижавшись спиной к стене.
      - Вот так и вломила, как ей. Приснилось, что мы с пацанами какого-то долговязого чечика метелим за то, что он к Вике подкатил. А тут ты... и всех нас погасила. Я проснулся - у меня бок болит. Прикинь!
      Тут Влад вдруг взял Ксюшу за руку - и прижал ее руку к своему именно в том самом месте битому боку:
      - Ой-йо! Наверное, отлежал...
      Ксюшу жаркой волной накрыло, перехватило дыхание, коленки подогнулись. Она бы тоже воскликнула "ой-йо", но великой силой воли сдержала себя... да и бессонная ночь слегка притупила все чувства.
      И по старой привычке, вернее - условному рефлексу, она тут же ушла в глухую защиту в виде нападения:
      - А ты мог бы?
      - Что? - не понял Влад.
      - Ну... наяву кого-нибудь отеметелить?... Вот так - втроем, вчетвером одного... ногами.
      Влад тотчас нахмурился и строго распрямился:
      - Я чо - гопник, что ли? Ты за кого меня принимаешь?! И вообще, откуда знаешь, что мы его во сне ногами били?
      И он обиженно отбросил ее руку.
      У Ксюши сердечко-гранит почему-то тотчас размягчилось до состояния размятого теплыми и нежными руками пластилина, согрелось и... ухнуло вниз... Все сходилось!
      - Извини, - пробормотала она. - Просто когда метелят втроем, всегда ногами... потом... когда свалят.
      И тут прозвенел спасительный звонок на урок. Про браслет Ксюша даже вспомнить не успела.
      На уроке истории Ксюша демонстративно сразу подсела к Арсу, а не к Вике, парта которой в тот момент еще пустовала.
      Зато Арс уже был на месте, и, когда она подсаживалась к нему, поднял на нее глаза, переполненные вопросами.
      - Даже не спрашивай! - сурово прошипела Ксюша и плюхнулась жесткой посадкой на стул.
      Арс прикусил язык.
      Через пару минут стало уже тревожно... Теперь и Ксюша губу прикусила: а вдруг она переборщила, и Вика там... да с этой утонченной станется и в окно выйти!
      Скала с души упала, когда на пятой минуте дверь приоткрылась.
      - Простите... - Вика будто все лицо напрочь смыла, такая бледная и чистая вошла.
      Класс шумно задохнулся удивлением, а Ксюша - великим облегчением.
      Все учителя относились к Вике, как к китайской вазе из тончайшего фарфора эпохи Тан.
      - Садись, Вика, - просто кивнул учитель. - Еще ничего интересного не было.
      Вика подошла к своему месту, опустив глаза. Ксюша тоже немного опустила взор и пихнула Арса в бок, чтобы тоже не пялился.
      Ксюша только заметила, что Викина школьная форма забрызгана водой - расстаралась девушка, убивая в себе Малифисенту!
      "Надо извиниться перед ней за пальчики... А то совсем в невроз впадет".
      Тут на Ксюшину парту перебралась записка с парты Арса.
      "А Я В СЕБЕ ДАР ГИПНОТЕЗЕРА ОТКРЫЛ. НЕ ЗРЯ В КУЛЬТИВАТОРЫ ПОДАЛСЯ ))) И ЧАНЬ-МЕДИТАЦИЕЙ ЗАНЯЛСЯ. ХОЧЕШЬ ПОКАЖУ?".
      Занятая разборкой уже с собой любимой, Ксюша просто кивнула невольно и только мимолетом подумала, что только культиватора ей по жизни не хватало.
      Учитель истории любил ответы по желанию, особенно - на первый вопрос, и вот Арс удивил его, подняв руку.
      - Хорошо, Кашеваров! Рассказывай!
      - А можно не с места, а от доски? - ничуть не заикаясь, спросил Арс.
      Учителю потребовалась короткая пауза, чтобы мысленно сформулировать гипотезу: а-а, так парень борется со стеснением, а, следовательно, и с заиканием - очень похвально!
      - Конечно, Арсений! - воодушевленно поддержал он ученика, назвав его, в качестве похвалы, уже по имени.
      Арс важно вышел и...
      - Итак, мир накануне Первой мировой войны.
      Ксюша отвлеклась на свои мысли, вспоминала, как левитировала недавно Вика, цепко держа свою жертву за горло. Да что же это за напасть такая в этот мир проникла после исчезновения Волха? Может, он тут где-то невидимым ходит?
      Она огляделась - как-то странно неподвижен весь класс... Тут-то и прислушалась.
      - ...и вот когда умер правитель царства Вэй, У-хоу, который так и не назначил своего наследника, тогда другие два царства, Чжао и Хань, эти царства, значит, и собрались делить наследство царства Вэй ...
      "Что за прикол?! Какая Первая мировая?! Это же Сражающиеся царства до нашей эры!"
      Немым и даже возмущенным вопросом Ксюша воззвала к учителю, который как будто поддержал шутку Арсения Кашеварова, монаха Сифаня, потому как не прерывал его.
      Но учитель столбом стоял, и взор его был так затуманен, как... ну да, точно - как у загипнотизированного!
      Ксюша головой завертела: точно-точно - и весь класс такой же, все сидят в дреме обмякшие, кто и вовсе с закрытыми глазами.
      Все, да не все! Она, Ксюша, вот бодрствует и уже люто возмущается в душе ... А еще Крон тоже изумленно головой вертит. Оба заметили реакцию друг друга, оба сделали друг другу страшные глаза и плечами пожали.
      Ксюша снова обратила взор на Арса, который прямо распелся, пересказывая историю Древнего Китая. При этом хитро ухмылялся и... стал чертовски напоминать большого кота!
      Иголочки дикобразьи, жала осиные впились в Ксюшин мозг со всех сторон - и с затылка, и с висков, и со лба! В глазах на миг потемнело...
      Точно! Кот Баюн! Это же КОТ БАЮН!
      Вот она - страшная правда!
      Кот Баюн, который всех усыпляет, гипнотизирует своим мурлыканьем - "идет направо - песнь заводит, налево - сказку говорит". Можно и не ходить, а вот так - стендапом, это - в тренде!
      А кто ж тогда Вика?.. Да летавица она!!! Та самая прекрасная и ужасная дева, которая с неба звездой падает, метеоритом ядовитым, впивается в губы добру молодцу, и он потом по ней сохнет и сохнет, пока не сдохнет! "Погоди, подруга, подумай - ведь Влад и так по ней уже не первый год сохнет, но пока жив и здоров... и выглядит расчудесно! Но теперь-то совсем другое дело!.."
      Все стало Ксюше понятно, все - да не все! "Так, а почему на нас кот Баюн не действует?"
      Она вся извертелась, изучая сморенный котом класс.
      "Кто еще за браслет хватался?"
      Хватались Отвязные Отличницы. Но сейчас они сидели, как куклы неживые, веки наполовину прикрыв.
      "Влад меня тоже за левую руку хватал! А он?"
      Она остро посмотрела на Влада. Тот снова поймал ее взгляд - и снова всем своим видом показал: "Ну, я просто офигеваю!"
      "Ну да, браслет у меня прикрыт был рукавом. Может, на него поэтому не подействовал..."
      И кто, если не ты?! И Ксюша замахала руками, как машут на железнодорожных путях перед едущим навстречу поездом, пытаясь отчаянно предупредить машиниста о роковом повреждении на рельсах.
      Арсений запнулся.
      Тут и учитель отмер, а следом - и весь класс за спиной у Ксюши, о чем ей поведал легкий всеобщий порыв шума-ветерка.
      - Отлично, Арсений. Пять баллов! Садись!
      "Ага, кто бы сомневался!"
      Арсений с жутко довольным видом отнюдь не добродушного медведя Балу или одинокого пухлого даоса, а котяры, стырившего и ухомячившего зараз всю банку сметаны, вернулся на место.
      - Ну как?
      - Убила бы!
      Арсений растерялся было, но интуиция соврала ему, что девчонка просто пошутила. Да и она сама тут подумала, что взбучку давать парню пока не надо, а то как бы еще сильнее не стал заикаться, раз она для него - такая классная девчонка. Вправду классная, не то, что - для Великого Лжеца и Колдуна!
      - Ну, я разок т-только, - уже начал заикаться Арсений.
      - Ладно, ладно, - мило и всепрощающе махнула ручкой Ксюша. - Только прошу тебя, больше пока эту свою суперспособность не используй. Ладно? - И добавила совсем умилительное для парня: - Пока я не разрешу, ладно?
      - Клянусь!.. А ты заметила, что я ни тебя, ни Вику, ни Крона не усыпил? - сделал одолжение Арсений, с удивлением осознав специфическую особенность своей суперспособности.
      - Ох, и как же премного я благодарна тебе, досточтимый кот Баюн! - по-сказочному шутливо завернула Ксюша, но на самом деле проверяла кое-что важное.
      - Кто-кто? - захлопал глазами Арсений-Баюн.
      "Прикидывается, что ли? А может, и вправду не знает, когда им дух управляет. Типа раздвоения личности..."
      - Пушкина читать надо, - назидательно заметила Ксюша.
      ...А на перемене вот что произошло. Первой невесомо подлетела к ней Вика:
      - Если спросят, скажи, что я плохо себя почувствовала.
      - Кто спросит? - от удивления не поняла Ксюша.
      - Учителя. Я домой пойду. Мне в себя прийти надо.
      Сердце кольнуло у Ксюши... Никогда раньше она ни о ком не заботилась, но теперь все было по-другому.
      - Давай я тебя провожу... а то как бы ты под машину не попала.
      - Не попаду! - твердо отвечала Вика. - У меня сейчас сознание ясное, как никогда. И Галлона предупреди, чтобы не дергался.
      - Ничессе! - обомлела Ксюша. - Ты и о нем печешься! Сама не можешь?
      - Не могу, - помотала головой Вика, и ее волосы затрепетали нервными волнами, - Влад не поймет, а у Галлона крыша двинется... и вообще. Пока! Не беспокойся!
      И Вика унеслась. Какая-то совсем не та. Ни эльфийка, ни Малифисента!
      Оба известных парня смотрели на них со стороны. И как только Вика упорхнула стрекозой, так сразу оба и подтянулись. Причем присные Крона остались в стороне.
      - Что с ней? - озабоченно поинтересовался Арс.
      Но Влад тут же накинулся со своим вопросом на него:
      - Что это было, Каша? Ты теперь великий гипнотизер?
      - Ага, - как-то хором получилось у Арса и Ксюши.
      - У меня стало получаться, - по-Баюнски расплылся в улыбке Арс.
      - На нас с Ксюшей твой гипноз не действует, - заметил Влад и с большим уважением, иначе не скажешь, посмотрел на девчонку, что получилось у него ничуть не сверху вниз, а на равных. - Меня пытался однажды на концерте один артист усыпить, так полный кринж вышел. У него...
      - Так я своих не трогаю, я выборочно умею, - нагнал себе цену Арс.
      - Теперь в казино пойдешь? - подначил его Влад, однако не слишком справляясь со своей озадаченностью.
      Арс растерянно заморгал.
      - Лучше бы ты его не учил, как в полицию попасть, - кроме шуток, прямолинейно потребовала Ксюша.
      А на следующей перемене из школы утекли Отвязные Отличницы. И Ксюше сделалось еще тревожнее. И постепенно тревога все нарастала и нарастала. Она снова отказала Арсу проводить ее домой. И отдельно простилась с Владом, подарив ему взгляд поддержки и понимания. И заметно при этом было, что парень о чем-то хочет поговорить с ней, спросить, но не решается. Это Влад-то Кроноцкий, "белокурая бестия", как его на первый взгляд оценила Ксюша...
      Влад Кроноцкий умел поставить себя в коллективе, он был красив, силен характером и изо всех своих сил холоден, но начинали происходить события, которые нарушали порядок вещей, если не сказать, нарушали саму реальность... и он, умный и проницательный, чувствовал и примечал, что Ксюша знает что-то важное обо всем происходящем, важное и тайное. Но ему самому было еще очень трудно нарушить установившийся порядок, сойти со своего пьедестала, чтобы приблизиться к пониманию происходящего.
      Происходило и вправду немыслимое: Ксюша до конца уроков думала про Влада - подходить к нему или не подходить. Стоит ли у него просить помощи и поддержки? Просто совета, как быть и что делать с браслетом? А Влад, заметим, думал про Ксюшу почти в том же ключе, то есть прозревая в ней самой ключ к странностям, которые стали копиться и расти снежным комом...
      Отвлек Ксюшу от напряженных размышлений Арс. И случилось это сразу после окончания уроков, примерно через десять секунд после того, как он заглянул в свой смартфон.
      - Ни... фига себе! - ахнул он и сунул смартфон чуть ли не в нос Ксюше. - Смотри!
      Ксюша сначала не поняла, в чем дело и что показывает ей канал "Третий Сфинкс" - как оказалось потом, хакерский - в разделе "Superhot@ live#"...
      Какая-то толпа молодежи, к которой со всех сторон прилипают все новые ребята лет от пятнадцати эдак до двадцати. Похоже на рейв... Судя по локации - Дворцовая площадь, до сего дня известная Ксюше только по картинкам, так уж получилось. Съемка, похоже, ведется с крыши... похоже какой-то веб-камерой.
      - Не поняла! - пробормотала Ксюша.
      - Да вот же они! - горячо прошептал Арс и сделал зум.
      Оказалось, у него свое тайное подключение ко многим веб-камерам города есть, в том числе - камерам отнюдь не широкого пользования.
      Тут Ксюша похолодела... и сердце ее упало... Отвязные Отличницы! Они стояли у подножия Александрийского столпа и... пели! Без микрофонов! И толпа-слушателей, реально обезумевших фанатов, похоже, стекалась к ним со всего Петербурга...
      - Что они поют? - себя не слыша, проговорила Ксюша.
      - Сейчас узнаем! - с гордостью пообещал Арс.
      И усилил громкость.
      ...Это был рэп. Рэп как раз в жанре, придуманном Отвязными Отличницами.
      
      Сказочные птицы, прячут когти в тени,
      Против закона тяготения, взлетают без страха.
      Ньютона законы им не указ на пути,
      Летим выше, чем мечтали люди, нечаянно.
      Крылья развернули в небесах, украдем момент, нас не поймать.
      
      Сказочные птицы, против закона тяготения,
      В небеса вознеслись, нас не догонят никогда.
      Ньютона теории нам не даны, мы свободны,
      Летим выше облаков, на крыльях мечты...
      Сказочные птицы против закона тяготения,
      В небесах покажем, что волшебство - это истина.
      
      Смартфон дернулся... Арс отшатнулся на полшага:
      - У тебя молнии в волосах!
      Ксюша уже все поняла. Алконост, Сирин и Гамаюн. И небо над Петербургом краснеет... как перед концом света!
      - Неважно! - выдохнула Ксюша. - У тебя твой самокат на ходу?
      - Да! Здесь, на спортплощадке припаркован, - воодушевленный надеждой, доложил Арс.
      - Гоним на Дворцовую! Вот прямо сейчас!
      Арс заикнулся было о чем-то, но, обожженный грозовым взглядом девчонки, тотчас смирился:
      - Только на Дворцовой нельзя на самокате... и еще много где в центре. В объезд придется. Наверное, не меньше сорока минут.
      - Тогда почему мы еще здесь? - четко дала понять парню Ксюша.
      Пока ехали-мчались, пока ветер бил в лицо, Ксюша пыталась думать о том, как остановить адский концерт волшебный птиц. Отчаянно пыталась! "Может, пропихнуть прямо к ним Арса, и он им Баюном споет и усыпит всех?.. Да как бы толпа его там не раздавила... Пусть тогда сразу у края площади свой стендап начнет - все перед ним будут засыпать и падать. Так просека получится... А вообще бред один!.. А что сейчас не бред, подруга?!"
      Пришлось добираться по набережной Мойки до Певческого моста. Переехали на другую сторону. Глядь - а там уже оцепления! И автобусы ОМОНа.
      Арс кое-что соображал, хотя одержимости отличниц волшебными птицами и предположить не мог:
      - Слушай, дальше, похоже, опасно! Может, они сами закончат, когда устанут? Тут, похоже, крипота еще та заварилась...
      Сердце Ксюши бухало, как мощный гидравлический пресс, не иначе, если понимать, что оно наливалось железной стопудовой отвагой.
      - Так. Стой тут с самокатом. И жди. Отсюда ни шагу, - приказала Ксюша.
      - Слушай, там уже опасно... наверное, уже даже очень... - снова заботливо прогундосил Арс.
      - Для тебя! Но не для меня, - как отрезала, Ксюша. - Я знаю, что делать при стихийных бедствиях. Стой, говорю. Если прогонят, сообщи.
      Она даже не стала дожидаться ответа парня, а сразу круто развернулась и так же круто зашагала прочь... Первые метров двадцать - без особого плана, лишь бы оторваться от Арса. Потом стала прикидывать.
      Прямая дорога на Дворцовую площадь со стороны Певческого моста вдали, у самой площади, была уже явно перекрыта... хотя туда и с самого моста, и с набережной на стороне Дворцовой продолжали стекаться молодые люди, словно не догадываясь об ожидающем их тупике. Если не приглядываться, то - люди как люди. Но если приглядеться, то они двигались хоть и быстрыми, но короткими шажками, при этом уткнувшись в свои смартфоны. Семенили, чуть подергиваясь на ходу... Что-то было от зомби-апокалипсиса в их массовом, неумолимом, обреченном движении.
      Ксюша открыла в приложении карту и подумала, что вернее будет попытаться зайти со стороны Миллионной улицы, а не тащиться в обход через Невский. Она, однако, понимала, что, если уж оцепили всерьез, то просочиться будет очень трудно или совсем невозможно... "Эх, по крышам бы рвануть!" Она подняла голову: не те, не те тут крыши, на них не попасть! Но девчонок надо спасать, и раз уж она взялась за дело, то упрется, пока ее не остановят, как пелось в старинной песне, "штыком и гранатой".
      Она побежала в сторону Миллионной, завернула на нее и поначалу вздохнула было... Тут, как ни странно, и зомби почти не попадались, и полиции вдали не было видно. Она решила дальше не нестись, чтобы не привлекать к себе внимание, а пойти чинно и степенно под видом девочки-туристки. Остановят - "Гуляю, знакомлюсь с достопримечательностями, ничего не знаю, а что случилось?"
      Она сделала несколько шагов вперед. Прислушалась. Странные гулкие звуки доносились откуда-то из глубины улицы. Похожие на перекличку китов в океане. Ксюша подумала, что это своего рода отдаленный эффект пения волшебных птиц-сирен, перескочивших из таинственного рубина на ее проклятом браслете прямо в души тройки ОтОтов, бедных Отвязных Отличниц...
      Вот уже и Атланты, знакомые по фотографиям. Проходя мимо них, Ксюша не могла не притормозить, и вправду на несколько мгновений оказавшись в облике любознательной туристки. Красота как-никак!
      И вот она снова прибавила шаг...
      И услышала звук, будто кто-то позади нее спрыгнул рядом с небольшой высоты... Ну, вроде в таком месте никакой опасности быть не может. Люди ходят... Хотя, кажется впереди уже показалось оцепление... Ксюша прибавила шаг - и в этот момент...
      - Стой, шаровая молния!
      И ее схватили за правую руку.
      При иных обстоятельствах она и развернуться бы сразу могла, так что остановившему ее мало бы не показалось. Но! И голос был таким знакомым! И рука - тоже знакомой с недавних пор...
      Ксюша оцепенела.
      И он появился уже перед ней, продолжая крепко держать ее за запястье.
      Влад Кроноцкий!
      - Ты здесь откуда? - пролепетала Ксюша, теряя боевой пыл.
      - Стреляли, - в своем репертуаре снисходительно хмыкнул Влад, тоже смотревший старинный фильм "Белое солнце пустыни".
      Потом она узнает, что, будучи в его чате, была у него и на виду: то есть местоположение ее смартфона Влад знал. И был Влад прозорлив. Сразу, еще у школы, верно оценил на глаз ее поведение и даже догадался, где она попытается проникнуть на Дворцовую, а зачем - об этом он лишь смутно интуичил. И он поспел к Атлантам раньше нее и устроил засаду. И не прогадал!
      - Дальше нельзя! Там толпа и смертоубийство!
      - Мне надо! - отчаянно, но не слишком резко дернула рукой Ксюша. - Мне надо их спасти.
      - Не знаю, как ты это можешь сделать, но теперь их санитары и омоновцы будут вытаскивать из этого зомби-апоклапсиса, - так же адекватно оценил общую ситуацию Влад Кроноцкий. - А потом ты мне расскажешь, как они освоили гипноз круче Каши и почему мы с тобой ему не поддаемся.
      Таким умным-преумным Влад казался, что Ксюшу наконец зло взяло:
      - Пусти!
      - Послушай, - не повысил голоса Влад. - У меня мама военная медсестра высшей категории. Она принимала пострадавших на концерте "Титановых Кролей". Помнишь эту жуткую историю?
      Очень смутно Ксюша помнила и слишком издалека о том инциденте под Санкт-Петербургом годом раньше, когда во время рок-концерта случилась давка фанатов и были жертвы.
      По глазам девчонки Влад понял, что - да, слишком далеко от нее случилась та история.
      - Мама мне так красочно рассказала про разрывы внутренних органов и про тридцать переломов в одно рыло, - посуровел Влад, - что напрочь отбила у меня желание ходить на такие концерты. Она своего добилась, понимаешь? А сейчас там как раз то самое!
      - Я смогу... я умею, - глуповато-преглуповато пробормотала Ксюша, тая и плавясь от красоты и мудрого спокойствия его голоса и вообще от его такой сейчас заботливой сферической красоты.
      Подумать только! Ведь что получается: она ринулась спасать Отвязных Отличниц, а он в одиночку, без своей кодлы, ринулся в город спасать ее. Но об этом она постарается подумать завтра, а сейчас...
      - Нет, не сможешь, не глупи, пожалуйста. Это конкретно самоубийство! - заговорил он с ней и вовсе, как с маленькой глупой девчонкой, а так с ней не стоило, даже нельзя было никогда так.
      Это "не глупи" мобилизовало Ксюшу. Вот сейчас заломить парню руку, и стремительно, но не очень сильно, пока он не собран, ударить коленом в печень - опять же, не сильно, но достаточно для того, чтобы он хотя бы секунд десять приходил в себя...
      Но не тут-то было! Не так прост оказался Влад Кроноцкий!
      Он как чувствовал ее злостные намерения! Очень умело вывернулся и, не успела она глазом моргнуть, как сзади захватил правой рукой ее за шею, прижал к себе, а левой ладонью уперся в ее затылок и надавил на голову...
      Она прекрасно знала этот прием из бразильского джиу-джитсу. Когда твой кадык упирается в сгиб локтя успешного соперника, и он готов пойти на крайности. Один из самых опасных приемов. Удушающий. Вырваться по правилам практически невозможно! Разве что сейчас со всей дури, со всей злостью врезать ему пяткой по голени. Они же не в зале на тренировочном спарринге! От дикой боли он ослабит хватку - тут она и вырвется... Но она не сможет так с ним. Не сможет - и все! Ведь на самом деле он сейчас просто обнял ее, защищая от опасности. Ну, не так галантно, как это бывает на дискотеке, но все же, все же...
      - Ты ведь знаешь, что это? - ласково спросил Влад в самое ухо Ксюши.
      - Голый дроссель, - с трудом дыша, просипела она.
      - Молодца! Если ты меня во сне вырубила, то не значит, что наяву получится... У тебя выбор, - чарующе шептал он, как шепчут комплименты на ухо партнерше на дискотеке во время медляка, - или ты сейчас даешь мне обещание, что не полезешь в эту крупорушку... - "Откуда только такие слова он знает?!" - или через восемь секунд ты вырубишься, я возьму тебя на руки и, как прекрасный принц, понесу к карете, - От "прекрасного принца" Ксюша совсем потерялась и размякла. - К карете "скорой помощи". Там скажу, что спас тебя из давки, тебя в чувство приведут, и ты выживешь без особого ущерба. - От папиного словечка "ущерб" силы совсем оставили Ксюшу. - А потом можешь мне врезать... или даже придушить, как съехавшая кукухой Вика... Я не обижусь.
      Круче всякого гипноза были его сложноподчиненные реплики-заходы! Он даже не побоялся для усиления эффекта напомнить о своем позоре с эльфийкой, к которой неровно дышал! Вот это да!
      - Так обещаешь?.. Не слышу...
      - Обещ-щаю, - тихо прошипела Ксюша.
      - Ты обещала! Запомни!
      Он отпустил ее... Но не отпустил! Снова за руку схватил. Но не за запястье, а - нормально, как берет за руку парень свою девушку.
      - Где ты Кашу оставила? У Певческого?
      Ей бы удивиться, но только откуда было его теперь взять - удивление? Какими душевными силами его синтезировать?
      Она только кивнула... и взгляд после этого даже не подняла. Засмущалась...
      - Пошли!
      Потянул он довольно резко, так что прямо с места ее сорвал, и она едва не упала.
      - Извини, Недовинченная!
      Она даже не обиделась на "Недовинченную". А что обижаться, если это - печальная истина.
      Он тянул ее за руку. Она тянулась за ним, как маленькая девочка - за своим очень спешащим папой... Случалось такое в самом раннем детстве Ксюши, когда папа выходил с ней на прогулку, но невольно спешил, углубленный в свои суровые мысли высокого стража закона...
      И вдруг Ксюша ощутила от всего этого безобразия вселенский, всеобъемлющий кайф! От того, что ее только что уберегли от опасности и теперь куда-то так же заботливо ведут. Вся она превратилась в мягкую и теплую, совсем не злющую шаровую молнию, которую заботливо тянут куда-то, на какой-то радостный праздник, тянут как воздушный шарик на ниточке.
      По ходу Влад успел поинтересоваться новостями. Арс обеспечил ему доступ к тому же сайту.
      - Ну все. Можешь не волноваться, - через плечо сообщил он. - Отвязных "скорые" увезли. Ленка вообще там в обморок успела упасть... Наверное, реактивный психоз Отвязным поставят.
      Недалек день, когда Ксюша узнает, что Влад собирается поступать в медицинский...
      Арс рот разинул и как будто позеленел слегка, глаза за линзами стали - как у пришельцев, зелененьких и худеньких, только насчет худобы у Арса не сложилось. Но он не успел ничего спросить.
      - Ты ведь знаешь, где Недовинченная живет? - сурово, допросно, но отнюдь не вопросительно уже на подходе сказал Влад.
      - Ага, - откликнулся Арс и судорожно сглотнул.
      - Вези ее домой. Аккуратно. Потом доложишь. Пока!
      Казалось, попрощался он только с Арсом, потому что смотрел только на него - и, резко развернувшись, тотчас свалил вдоль по набережной.
      - Поехали, - будто сам загипнотизированный, пробурчал Арсений.
      ...К Дворцовой Ксюша летела вся раскаленная. И вправду как шар-молния! А теперь она летела по направлению к дому как холодный железный метеорит, рассекающий темное и бездушное космическое пространство. И Арса было не слышно никак - он не прижимался, а наоборот, держал руки максимально вытянутыми, так что между ними оставался зазор, холодившей ей спину.
      "Что это с ним?.. Ревнует, что ли?!"
      И вдруг это подозрение развернулось обратной своей стороной - просто ужасающей!
      А что с ней самой сейчас не так? Она чувствует себя... да, она же чувствует себя брошенной! Только что беспощадно брошенной своим парнем! Каким-каким парнем?! "Да ты сама совсем кукухой двинулась, подруга! Сдурела?! У тебя самой реактивный психоз, ага?!"
      Ксюша закусила губу до боли.
      Минуту назад она злилась на Влада, чересчур хладнокровного "робота-спасателя". А теперь куда сильнее разозлилась на себя любимую!
      Только у подъезда Арс рот раскрыл. Проговорил, в землю глядя:
      - Знаешь, я тебе ни о чем спрашивать не буду... Сама расскажешь... если захочешь... потом.
      Она рванулась было признаться, что сама не знала о том, что Влад следил за ней... вернее за ними обоими... и вообще, ничего такого между ними не было, совсем ничего! Но тормознула: это окажется оправданием, невольным признанием того, что в чем-то она да виновата.
      - Спасибо, Арс, - только и сказала она... и еще чуть-чуть поднажала: - Все это странно было. Потом расскажу, ладно?
      Арс поднял страдальческий взгляд и кивнул.
      - Спасибо тебе, - слегка воодушевившись, повторила Ксюша и... и смело положила свою руку на кисть Арса, который, расставив ноги, так и держал изо всех сил руль самоката.
      Глаза парня сразу потеплели, и он улыбнулся - конечно же, улыбкой добродушного медведя. И его как будто озарило.
      - Извини, что не остановил... а надо было! Ты на меня действуешь гипнотически. А Влад гипнозу не поддается, он сразу просек, что тебя остановить надо. От толпы спасти... Ты же безба... бесстрашная. Я уже понял, что ты у него в чате.
      - Так и есть, - сама потеплев, радостно кивнула Ксюша. - Так и вышло. Ты правильно начал говорить. Я безбашенная!
      "Хороший ты все-таки, Каша!"
      Расстались славно!
      
      Глава Пятнадцатая
      Еще одна короткая перемена...
      
      Ксюша поднялась домой, поела, хотела было потом домашкой заняться и о жизни еще раз как следует подумать, но после бессонной ночи и всех переживаний ее вдруг скосило.... А снилось сначала будто она медленно падает в темный колодец, но страха не чувствует, а потом - будто стоит перед невидимой дверью и не может войти, потому что и замок у двери невидим...
      Спас ее не будильник, а очень короткий звонок сотового... и тут же блямкнула эсэмеска.
      Ксюша глаза продрала, взяла сотовый... и затаила дыхание, а вернее перехватило у нее дыхание.
      И звонок, и сообщение были от Влада! Он как будто интуичил, что она дрыхнет и может все на свете проспать, и решил будить именно коротким звонком, на который она ответить не успеет.
      "В ШКОЛЕ НЕ ОТСВЕЧИВАЙ. И ПОГОВОРИТЬ НАДО БУДЕТ"
      Она глянула на время - ой! Уже лететь на уроки надо!
      Почему надо "не отсвечивать", она поняла, переступив школьный порог. Было подозрительно тихо. Перед уроками ребята жались группками, уткнувшись в смартфоны, шушукались, не переходя с шепота на обычные сто децибел.
      ...И перед уроком Влад к ней не подошел, а только махнул рукой довольно-таки издали, тем вызвав-таки у Ксюши небольшой сердечный перебой.
      Вика так и не появилась.
      На первом уроке первой заговорил не "географ", чей урок был по расписанию, а посетившая класс завуч Дарья Михайловна. Она, брови нахмурив, стала распространяться о "прискорбном и совершенно не объяснимом происшествии" и попросила класс, "если кто-то что-то странное замечал в поведении наших прекрасных отличниц", сообщить. "Это, как вы понимаете, вовсе не донос, это нужно врачам для понимания, как привести их в норму".
      Ксюша многозначительно переглянулась с Арсом. Потом они оба переглянулись с Владом. Полный молчок!
      А в начале первой перемены Ксюша всерьез извинилась перед Арсом:
      - Извини. Арс. Мне с Кроном поговорить нужно, кое-какой разговор закончить.
      Получилось очень строго и явно по адресу Влада так строго.
      - О чем речь! - вздохнул всем своим большим телом Арсений. - Нет проблем!
      И Ксюша двинулась решительным шагом к Владу, который уже ждал ее у окна, демонстративно отколовшись от своей компании, то есть предупредив своих о грядущей встрече с высоковольтной девчонкой как бы наедине.
      - Ты что-то хотел сказать? - начала Ксюша, принципиально ничего не предполагая... и тоже извинилась: - Извини, что вчера заставила тебя меня спасать. И спасибо!
      Получилось неплохо. Она осталась собой довольна. Особенно тем, что - не смутилась и не стала злиться на них обоих, включая то есть себя любимую.
      - Проехали! - почти равнодушно сказал Влад и не сдержал-таки свою противную снисходительную улыбочку. - Есть вопросы к тебе... - Он сделал эффектную паузу. - Короче, Отвязные всегда мечтали собирать стадионы на свои концерты. И вот - получили, мало не показалось! А Каша всегда мечтал от заикания избавиться... и вообще крутым властным голосом говорить, я это знаю. Он старые фильмы смотрел, "Крестного отца". Дону Корлеоне пытался подражать, типа хрипатить, как он. И получил вроде как сверхспособность - так, что теперь другим мало не кажется... А Вика... - Тут голос Влада как будто треснул, он заморгал и носом шмыгнул. - Короче, Вика всегда от своих страхов избавиться хотела. А теперь, кажется, ее саму бояться всем надо. И знаешь, пока ты не пришла к нам, все было отстойно у них... А теперь все они около тебя повертелись - и вся эта хрень стала происходить. Совпадение? Не думаю...
      И Влад таинственно, выжидающе замолк.
      Пока он говорил, Ксюша немного терялась, догадываясь, куда он, прозорливый такой, клонит, и не зная, как бы соврать или какую часть правды открыть... И вдруг невольно спросила Влада:
      - А ты-то сам о чем мечтаешь по жизни?
      Влад напрягся и прищурился остро:
      - Это имеет значение?
      - Похоже, что имеет, - тут же ответила Ксюша, радостно смакуя то, что инициатива переходит на ее сторону.
      - Ну, если ты и есть та самая Зубная Фея... - усмехнулся для начала признания Влад.
      "Он и про фей знает!" - удивилась Ксюша.
      - Ты можешь удивиться, но я с детства мечтал стать иглоукалывателем... Один раз увидел по телеку - ну и вштырило мальца. Потом - вообще специалистом по восточной медицине. Поэтому мама и сунула меня в эту китайскую школу. Но теперь склоняюсь к хирургии. Нормальное дело, верно?
      Вот удивительно: ее брат Руслан учился в медицинском и тоже собирался в хирурги! Совпадение?
      Ксюша слушала, вся подобравшись. Она сразу почувствовала, что в его словах кроется, как минимум, половина отгадки того, почему Влад не поддался гипнозу Кота Баюна и, возможно, никакой дух не прыгнул на него из злосчастного волшебного браслета... Она посмотрела в глаза Влада... И вдруг ей стало все-все ясно. Он - единственный сейчас человек, которому можно довериться... который может помочь ей! Как помочь - пока не понятно... но рассчитывать больше не на кого!
      - Нормальное! - от души согласилась она. - Похоже, у тебя есть этот... как его... - она даже испугалась, что не вспомнит это умное медицинское слово, но обошлось, вспомнила: - Иммунитет!
      Брови у Влада подскочили, токсичную защитную улыбочку смело.
      Ага, наркоз подействовал, можно начинать операцию всерьез!
      - Я сама во все это поверить до сих пор не могу... но ты мне можешь помочь! Короче, купи нарциссы, штуки три не больше. Спроси у продавщицы - жолкини такие. У них лепестки кремовые, а венчик посредине ярко желтый, апельсиновый такой! Если какие-то еще похожие будут, купи тоже. И пусть тебе их покрепче упакуют... чтобы запах не чувствовался даже вблизи. Ты уберешь их в рюкзак, и мы поедем в Черный Квадрат. Нужен тот двор, чтобы никто ничего не увидел, понимаешь! И там мы должны быть только вдвоём, понимаешь? Потому что могут быть крутые спецэффекты. Хорошо? Ну, если ты хочешь все своими глазами увидеть и поверить...
      - Интригуешь, - задумчиво усмехнулся Влад. - Только чтобы никто не видел с гарантией, надо пацанов поставить на шухере в трубах... Пусть улицу контролируют. А во дворе есть слепая зона, сами они не увидят. Где есть цветочные по дороге, я помню.
      Надо же! Поверил, что не розыгрыш... или не только розыгрыш, а что-то еще интересное наклевывается.
      До конца уроков Ксюша напряженно думала о том, что сказать Арсу, чтобы он совсем не загрустил. Нужна была добрая и очень простительная ложь!
      И вдруг кстати оказалось то, что Влад своих пацанов хочет взять.
      - Арс! Короче, я тут немного на Крона наехала. Он меня тогда не пустил на Дворцовую, а я разозлилась... ну, возьми да брякни, что он, наверно, сам-то никогда Черный Квадрат не проходил... там, по внешнему периметру, где зазор шире. Понимаешь?
      Арс пригляделся к девчонке и... поверил!
      - В общем, мне там не появляться, и я сегодня свободен, так? - чуток провокационно намекнул он.
      - В точку! - И Ксюша залихвастски хлопнула его по плечу.
      - Забавно однако, - хмыкнул Арс и улыбкой слегка напугал Ксюшу: так эта улыбка была похожа на токсичную Владовскую, будто Арс нарочно подражал ему в ту минуту! - Жаль не увижу, как Крон проходит посвящение в твои друзья. Надеюсь, что только - в друзья.
      - Не перегибай! - сердито повелела Ксюша.
      Дальше все пошло по плану без сучка и задоринки. С одним "но". Вот когда первый раз ехали к Черному Квадрату, Ксюша не заморачивалась по поводу того, что ей отдельный самокат выдали. А теперь глупые вопросы в голову лезли: это что - проявление уважения или намек на то, что он, Влад, держит-таки дистанцию? В отличие от Арса. С Арсом на самокате, конечно, уютно: она, умещается перед ним на его самокатище легко, не застит ему обзор, сама все видит, и у Арса руки достаточно длинные, чтобы Ксюша свободно, без намеков на излишнюю близость умещалась на месте впередсмотрящего.
      ...В цветочных магазинах, что имелись по дороге, был выбор, и теперь в рюкзаке Влада помещались два букета нарциссов, упакованных чуть ли не в космические герметичные скафандры.
      Нашли подходящее, с точки зрения и Ксюши, и Влада место - у развала мятых картонных коробов.
      - Все! Доставай! - повелела Ксюша, собираясь с духом.
      В ее-то планы входило не только удивить парня, чтобы он поверил, вернее - не столько... Идея-то была добраться до злостного обманщика Всеславича и добиться от него освобождения! Ребят - от вселившихся в них и подаривших им опасные способности древних духов. А себя - от дьявольского браслета! Она нарочно не продумывала, что скажет Волху... Там видно будет, но мало ему не покажется. Она теперь тоже знает, каким ключом открывать дверь в Навь, и жизни она ему не даст даже в Царстве Мертвых!
      - Мне как? Дарить их тебе, как на свидании? - сделал шикарную мину при чужой игре Влад Кроноцкий, и Ксюшу окатило жаркой волной. - Хотя желтый цвет для свидания не подходит... Или как?
      - Ну... на свидание не тянет никак - я встану сбоку от тебя, а ты протянешь их ко мне в сторону, - не поддаваясь на провокации, дала инструкцию Ксюша. - И ничему не удивляйся. Ничему! Просто дождись меня, когда я исчезну.
      - Учти, я гипнозу не поддаюсь, - предупредил Влад, уже раскрыв молнию рюкзака.
      - А кто сказал, что это будет гипноз? - парировала Ксюша.
      Тут вдруг она вспомнила, как ее занесло из Нави в туалет Кунсткамеры... и еще вспомнила, что время в Нави не длится и она вернется всего мгновением позже своего исчезновения.
      - А возможно, я просто сначала позвоню тебе. Может, меня придется вытаскивать издалека... Из Красноярска откуда-нибудь.
      Влад держался умело:
      - Гипноз, левитацию, массовый психоз и зомбо-апокалипсис мы проходили. Теперь очередь телепортации, как я понял.
      - Понял почти правильно. Раскрывай.
      Влад сделал все в точности, как она велела.
      Теперь один из букетов он держал на вытянутой в сторону руке.
      Ксюша еще попыталась рассчитать, какой силы нужно сделать вздох, чтобы задержаться в Нави подольше, но и как бы не переборщить.
      "Ну... спаси Господи!" - вдруг вспомнила она прабабушкину молитву.
      Выдохнула. Приблизила нос к цветам. И стала потихоньку, но "с ускорением" вдыхать...
      И увидела прямо перед собой Призрак Зимнего Сада! Прямо перед ней открылся портал в знакомую, слегка затуманенную оранжерею. Оставалось сделать только пару шагов вперед...
      
      Глава Шестнадцатая
      После Нави и Явь тоже преподносит сюрприз
      
      Ксюша шагнула раз. И второй...
      И к ней из тумана по тропинке между зарослями цветущих камелий всех оттенков выехал на инвалидной коляске парень в темном бесформенном, похожем на монашескую рясу одеянии, белокурый парень-ровесник с идеальными чертами лица.
      Ксюша-то ожидала столкнуться лицом к лицу с Волхом и сразу высказать ему все, что она думает по известному поводу, но неожиданное явление Святогора ее вовсе не удивило, а даже обрадовало.
      - Ой, дедушка! - вырвалось у нее.
      Обличье юнца слиняло, и теперь стекали вниз по плечам Первого, самого древнего богатыря хладные седины, сливавшиеся у пояса с великою, совсем не курчавившеюся брадою.
      - Если тебе так удобнее, Ксения Мстиславна, - добрым дедморозовским голосом произнес Святогор, - то оставим как есть. Я ожидал, что ты вернешься. Ключ при тебе... Хотя у тебя имелся выбор, какой мало у кого во всех веках найдется.
      - Мне бы вот от этого избавиться, - сразу перешла к делу Ксюша, держа в голове, что времени у нее может быть в обрез. - Вы же знаете, как?
      - Точно желаешь избавиться? - словно искушая-проверяя, вопросил Святогор.
      - А по мне не видно? - невольно рассердилась Ксюша и тут же заставила себя остыть. - Извините, дедушка!
      - Дело серьезнее, чем ты можешь подумать тут, на меня вот так сурово глядючи, - сказал Святогор и, тронув колеса, подъехал ближе на шаг. - Волх-то, который мне в братцы набивается лишь потому, что мы из одного праха вселенского слеплены, давно свою затею замышлял. Ему тяжкие лавры древнего героя-бунтаря покоя не давали. Хотя тот южный герой мне в правнуки годится... Тоже огонь людям захотел принести. Силы дать. Каждому - по древнему духу-слуге. Ты уже на первые успехи насмотрелась... потому и здесь теперь. Теперь в этом браслете, который на твоей руке, их тьмы и тьмы... Легионы. Новых хозяев ждут. Если найдут, то чего доброго мне придется с колясочки привстать, чтобы весь род человеческий в преисподнюю сам вперед меня не провалился. Разумеешь? Слышишь не только ушами?
      - Дедушка, я за тем и пришла сюда! - прямо взмолилась Ксюша. - Я этим всем сама уже по горло сыта. Девчонок первыми из психушки спасать надо.
      - Подружки твои - одна крошка беды, а беда с неохватный каравай, - эпически вздохнул Святогор. - Только я не смогу снять его с тебя и весь этот сонм духов обратно в Навь загнать. А ты сама можешь! Просто погасить силу проклятого золота освященным серебром. И повторю, чтобы лучше запомнила как. - И Святогор повторил, после чего заговорил еще загадочнее: - На иные, прямые слова к тебе у меня права нет. Я не могу их произносить. Но есть одна загвоздка. В твоей Яви теперь с некоторого века такой стал порядок: чем больше людей хочешь спасти, тем бОльшую жертву должна принести. Как говорится, за други своя. А это может и жизни стоить. Хотя, может, и выдержишь, у тебя сил и здоровья от предков - довольно передалось. Но итога не предсказать никому. Есть способ ослабить... но это если только кто поможет... кто готов о тебе позаботиться, за руку взять в заветную минуту, на себя часть жертвы принять... Но и оба сгореть можете. Такое тоже имоверно.
      Святогор замолк разом на том непонятном слове.
      - Это так? - прошептала Ксюша, пытаясь переварить таинственную и жутковатую методичку Святогора.
      - Сама подумай как, - грустно улыбнулся Святогор. - Мне прямое слово запретно, я ведь тоже в Нави теперь. А тебе - пора к себе. Сейчас дух жонкиля ослабнет.
      Ксюша дыхание затаила, чтобы еще немного продержаться в Нави и порасспросить Святогора поподробнее.. И вдруг увидела Влада прямо перед собой в двух шагах. Лицом к лицу. У парня был такой потешный вид, что она прыснула. С недоумением во взгляде он держал правой рукой букет на отлете, а голову склонил к левому плечу, словно опасался, что букет вот-вот взорвется, как петарда.
      Видок Влада отвлек Ксюшу от тяжелого впечатления, с коим она вывалилась обратно из Нави. В "инструкции" Святогора остались пока большие непонятки.
      Ксюша взяла себя в руки и первой строго поинтересовалась:
      - Колись, что видел!
      Влад отмер, поморгал, опустил руку с букетом:
      - Ну, так себе спецэффектики, не особо впечатлили, - на "троечку" оценил он. - Но странности отметить надо. Передо мной вся картинка волнами пошла... ну, как будто это было отражение реальности на воде... только вода вертикальная, как стена. Ты вошла в эту стену и тут же вышла, но уже навстречу. То есть не видно было, как ты развернулась на сто восемьдесят... Получается, как бы вывернулась вся назад... Но, честно говоря, я ожидал большего для того, чтобы поверить на стопятьсот.
      Он было сделал шаг к ней, но она выбросила вперед руки:
      - Сначала цветы убери! Совсем!
      - Куда? - даже растерялся Влад.
      - Выброси вон прямо за ящики, за короба, - велела Ксюша. - Чтобы никакого запаха тут больше не было... а я постою пока.
      Влад пожал плечами. Он вынул и второй, упакованный, букет из рюкзака, отошел и засунул оба вглубь нагромождения коробов.
      - Так сойдет?
      - Ага, - кивнула Ксюша, оставаясь на месте.
      - Жалко... цветочки, - с искренним сожалением усмехнулся Влад. - Красивые.
      - Ну, ты можешь их подарить... - И она чуть не поперхнулась, успев оборвать фразу до запретного имени. - Если захочешь. Только, увы, не мне.
      - Теперь колись сама по полной, - потребовал Влад тоже строго, видно, потому что интуитивно услышал запретное имя. - Считай, что я верю авансом.
      Он подошел, взял Ксюшу за руку - и ахнул:
      - А что рука такая ледяная?!
      Он тронул ее лоб ладонью, охнул - и вдруг обнял ее всю, так что она уперлась носом ему в грудь.
      Ксюша вся вроде бы жаром полыхнула, а Влад:
      - Да ты вся ледяная! Как из могилы!
      Он сам отстранил ее, продолжая держать за плечи, и остро посмотрел ей в глаза:
      - Ты живая, вообще?! Совсем ледышка!
      Похоже, охлажденная Навью девчонка произвела на парня впечатление самого сильного спецэффекта.
      - А как ты думаешь? - с трудом дух переводя, пролепетала Ксюша.
      - Так... Я тебя мороженым собирался снова угостить, а тут чаем с медом отогревать зомби надо!
      Удивительно было Ксюше видеть так ярко загоревшиеся глаза парня.
      - Так... Сейчас едем в кафе, и там ты мне все расскажешь.
      На выходе из Черного Квадрата Влад велел пацанам позаботиться о самокате, ставшем лишнем.
      - Если одна поедешь, полное оледенение всего корпуса наступит! - сказал Влад Ксюше, сказал и повелел: - Поедешь со мной. Обхвати сзади крепче, а то отвалишься сосулькой.
      Он усмехался в своем фирменном стиле по ходу, но это теперь казалось Ксюши ни высокомерным, ни унизительным.
      И она обхватила его крепко, как могла...
      Она почувствовала, что и вправду была вся охлажденная, как свежая рыба на льду, только тогда, когда стала попивать чайный напиток с облепихой, имбирем и медом. И стало ей так хорошо и уютно, что она взяла и все рассказала парню так, как рассказывают какую-нибудь в меру заурядную поездку с классом на экскурсию.
      Это был день Неудивления! Она не особо удивилась, встретив Святогора и услышав от него пока не слишком обнадеживающие инструкции. А теперь она не удивлялась тому, что и Влад перед ней, попивая раф, вроде и сам не особо удивлялся ее рассказу - разве что бровь приподнял пару раз и хмыкнул по-Кроновски.
      Наконец, она не выдержала:
      - Ты как будто все про все и так знаешь... Как это?.. Типа усом не ведешь.
      - Ну, знаешь, ты такие страсти тут выложила, что либо сразу в обморок упасть, либо сидеть, как в танке... или тебя в психушку везти, - напустив в голос фирменного сарказма, отвечал Влад. - Но ведь меня самого галюны накрыли там... Так что обоим в "Пряжку" сдаваться.
      Ксюша не знала про "Пряжку", но догадалась.
      - А вообще, это все мультяшка по сравнению с тем, что мама у меня видала, когда раненых лечила, - продолжил Влад. - А еще у меня двоюродный брат поисковиком был. В Карелии. Ушел из группы, когда, знаешь что, было?.. Его в снах мертвые солдаты достали - и наши, и немцы, и финны. Он им все пытался объяснить, что не может проводить их до места, куда они просили. Конкретные адреса, прикинь! Он проверял в реале... потом не спал сутками. Так что привет Святогору от меня передай!
      - Передам, - невольно пообещала Ксюша, чувствуя, что от рассказа Влада какой-то болотный туман стал ей в душу проникать. - Только я так и не поняла, что теперь делать... как ребят-то спасти. И как от этого браслета избавиться...
      - Покажи мне его, - попросил Влад и протянул руку за Ксюшиной рукой.
      Но Ксюша, пугнувшись, сдернула левую руку со стола:
      - Лучше не надо! А вдруг, в тебя тоже что-то вселится. Дух какой-нибудь темный!
      - Уже вселился бы, - пожал плечами Влад. - Так, еще раз: как тебе про него этот древний сказал?
      - Вроде как освященное серебро надо приложить.
      - А крестик твой из чего? - спросил Влад.
      Ксюша аж вздрогнула и похолодела снова:
      - Из серебра. Бабушка подарила.
      - Ну вот... И у меня серебряный... Вообще-то, серебром духов отгоняют... а серебряной пулей - мочат...
      И Влад достал из-под худи свой нательный крестик, показал оцепеневшей Ксюше и убрал.
      - А ты не спрашивала у Арса случайно, - поинтересовался тут, - он крещен или нет?
      Что ни вопрос, то как пустым мешком по голове! "А ведь он, похоже, в точку!"
      - Да он вообще - Одинокий Даос Молчаливого Озера!
      - Кто?! - впервые обомлел Влад. - Это как?!
      Ксюша осознала, что спалила парня, зная его главный секрет.
      - Потом расскажу, это к делу не относится, - строго проговорила она. - Но, наверно, ты прав. То есть, наверно, в правильном направлении думаншь.
      Она вспомнила, что папа говорил в больнице...
      - Может, поэтому нас и не берет, - сказала она. - А то ты все "на меня гипноз не действует".
      - А если сейчас и проверить? - прищурился Влад.
      Стоп! Вот тут - и загвоздка! Смелой Ксюша была, но уже успела честно себе признаться, что жизнью рисковать пока совсем не готова... Может, еще какой-нибудь способ найдется... или Святогор подскажет вариант "Б"... Ну, вот только не сейчас!
      - А если меня тут так шарахнет, что не откачаешь? - вперилась она в парня.
      - Так я тебя могу за руку подержать, - не дрогнул Влад ни капли. - Что если двоим легче выжить?
      Ксюша так и отвалилась на спинку стула! Она ж ему про это не рассказала! Откуда же он...
      Ксюша встряхнулась, потом еще раз помотала головой и взяла себя в руки... Можно сказать - в одну правую, потому что своей левой руки она уже боялась.
      - А что если их присутствие нужно? Ну, и Арса, и Вики... и Отвязных...
      Отличная отмаза наклюнулась!
      - И как мы их соберем всех вместе? - вдруг вопросил Влад.
      От этого "мы" такое тепло вернулось в Ксюшино сердце, что сразу и все остальное в ней отогрелось и отошло от ступора.
      - Вот про это и надо спросить у Святогора, - воодушевилась Ксюша оправданной паузой. - Поэтому немного подождать надо. Ладно?.. Ну, а через пару дней вернемся туда... То есть я вернусь. Как тебе?
      - Значит, зря я нарциссы выкинул. Надо было у себя дома в вазу с водой их поставить, - стал, кроме шуток, потешаться Влад. - Мамка бы удивилась - кому, зачем?
      Тут-то Ксюша и оседлала своего конька-горбунка:
      - Если денег жалко, я на свои букет куплю.
      Влад полыхнул взглядом... и опустил глаза... и грустно проговорил со вздохом:
      - Обидеть ты - мастерица... тяжелая у тебя жизнь...
      Ксюша так и сдулась. "Ну, и дура же ты!"
      - Прости, Влад... - И она правой рукой отважно накрыла его руку, сухую и какую-то костистую на ощупь... но такую изящную и приятную. - Прости, пожалуйста! Ты прав - привыкла огрызаться и лягаться. - И решилась: - Я таких, как ты, нормальных... и чтобы вот таких красивых и нормальных никогда еще не встречала.
      Получилось очень круто, если не считать того, что лицо у Ксюши сразу раскалилось. Спасали веснушки - они всегда хоть немного смазывали алую, любой яркости зарю смущения.
      - Отогрелась? - потеплев взглядом, спросил Влад. - Или еще стаканчик?
      ...Когда он вез Ксюшу домой, она уже впереди него на самокате стояла. Руки Влада были длиннее Арсовых, и он галантно держал "пионерскую дистанцию", а ее жутко притягивало к нему - прямо вот прижаться бы спиной. "Не, подруга, не делай глупостей!"
      Есть, есть закон парных случаев! И действует он безотказно! Только подрулили к подъезду - и тут... и тут маме приспичило мусор выносить!
      - Здрасьте! - так и брякнула Ксюша первой.
      Получилось о-очень глубокомысленное "здрасьте"!
      Мама улыбнулась.
      Влад с ней поздоровался.
      - Мама, это - Влад, - обреченно вздохнула Ксюша. - Влад, это - моя мама Вероника Сергеевна.
      Влад снова поздоровался, добавив имя-отчество мамы и "очень приятно". И сделал невольный азиатский поклон, конечно же, оцененный мамой. Ну, и как уже оказалось заведено с прошлого раза у мамы:
      - Влад, заходите к нам прямо сейчас на чай. Я как раз моти сделала. Четырех видов. Вы же знаете, что это такое?
      От этого обращения на "вы" к парню Ксюша обомлела.
      А Влад что?..
      Ну, правда, красавец!
      - Благодарю, вы очень любезны, Вероника Сергеевна, - глубоким, чарующим голосом. - ... Но позвольте сегодня отказаться. - Он глянул проницательно на Ксюшу: - Мне самому надо маме дома помочь вечером. И... и не хочу смущать вашу очаровательную дочку. Она еще не определилась.
      Мама, конечно, рот разинула. Что до Ксюши, то ей бы сейчас прямо в центр Земли провалиться - ау, Святогор, бог гравитации, подкинь своей тяжести неимоверной!
      Пока дамы в себя не пришли, Влад так же коротко, умело и элегантно попрощался и - вот в полном смысле слова свалил!
      Ксюша выхватила один из мусорных пакетов у мамы из рук, и они вместе отправились к ящикам. Молча. Так же молча вернулись к подъезду... Лифт стоял на верхнем этаже, когда Ксюша его вызвала. Времени было достаточно - и мама не вытерпела:
      - Вижу, что со школой мы не прогадали. Ты растешь, становишься популярной...
      - Ну, ма-а-а... - прямо как телушечка, промычала Ксюша.
      - Арсений представительный, мягкий, много знает и с хорошим вкусом... И видно, что по натуре добрый парень...
      - Ну, ма-а-а...
      - А вот что касается Влада...
      - Ну, кончай, ма-а-а... - повысила голос Ксюша.
      - Видно, что тоже хорошо воспитан, не глуп и обходителен... Ну, не знаю... Таких красавцев как-то невольно опасаешься. На него же все девчонки ваши, наверное, вешаются.
      "Ага! Вика на него вешается, как же... Чуть самого не повесила!"
      Ксюша прыснула, удивив маму.
      - Ты чего, Ксень?
      Ксюша нашлась:
      - Ничего. А папу ты тоже опасалась? Он же красавец ого-го, разве нет?
      Мама тоже не растерялась.
      - Папа - это друго-ое, - протянула она. - Мы и познакомились, мягко говоря, не стандартно. Сразу было видно, что он надежен до... просто донельзя!
      - До "нельзЯ"? - в своем стиле переиначила Ксюша.
      Лифт приехал, но мама в него шагнула не сразу - глянула пристально на дочку:
      - Взрослеешь-взрослеешь. Похоже, это ему тебя опасаться надо. Ты поосторожней! Не разбивай парням сердца. Это всегда аукается. Любовная карма - самая коварная... и не логичная!
      Двери лифта стали съежаться, и Ксюша, чтобы задержать их, махнула ногой, будя фотоэлемент.
      
      Глава Семнадцатая.
      Реал-фэнтези - это когда подруга прилетает посреди ночи в гости и стучится в окно двадцать первого этажа, а мудрый папа сразу верит в невероятное
      
      Ну что за жизнь такая, - корила себя Ксения Винчева. - думать надо о таинственных и пугающих словах Святогора, думать о том, как в самом деле ребят от древних духов спасти и самой в живых остаться... А тут что лезет в голову, скажите на милость? Эти словечки Влада! Она, видите ли, "не определилась"! Он, что, издевается?! Ну, точно издевается! А раз издевается, то я ему так определюсь, что пожалеет об этой шуточке!.. Но, с другой стороны, он же нужен для дела. Он соображает, он не принимает ее за шизофреничку, спецэффекты ему мозги не выносят... А главное, похоже, что на него и вправду не только гипноз, но и браслет не действует! Короче, Влад нужен до зарезу... И вообще... "Это что еще за "вообще", подруга? Ты что, теперь людьми просто пользуешься, да?! Ты не дрянь, вообще, стала?!"
      А вот Арс теперь кайфует от суперспособностей - пойди уговори его от них отказаться. Да ему просто дух кота Баюна и не позволит, еще вредить ей заставит! "Эх, Каша! Ну, что мне с тобой делать?!"
      А тут еще и мама маслица в огонь подливает... Да что маслица - натурально бензином плеснула! Типа, такие два парня вокруг тебя вертятся - думай, дочка, как кому-нибудь из них сердце не разбить! А это вообще что?! Может, в нее, в Ксению Винчеву, тоже какой-нибудь дух "искусительной красоты" вселился, и теперь ее типа "мисс школы" признали. Она же не Гадкий Утенок, чтобы вдруг в лебедя превратиться! Как была от горшка два вершка, да рыжая-конопатая, так и осталась. Чего в ней раньше не было, а теперь взяло да проросло? Что они в ней нашли? Влад, может, и ничего не нашел, кроме "королевы спецэффектов", кстати... Может, в этом объяснение. Она ему интересна. Как супероэкзотический зверек, забредший в его городок...
      Ну, а с Кашей - понятно: он сам нестандартный, особенный. Вика, подружка детсадовского детства, ему не по зубам или они оба помнят, как в детском саду на горшках рядом сидели - какая уж тут любофф! Отвязных он не впечатляет, а вот она, Ксюша, по контрасту, оказалась в самый раз!
      Так, надо прикинуть, когда и с какими конкретными вопросами к Святогору заявиться...
      Дома Ксюша ясно дала понять маме, что не хочет развивать тему, поела, в полубессознательном состоянии домашку сделала и решила пораньше лечь спать - утро вечера мудренее.
      До половины второго ночи ворочалась...
      Наконец, не выдержала, включила ночник и достала из-под кровати заветную коробку.
      - Привет, Варюха! Ты только не думай, что я тебя игнорила! Прости, пожалуйста! Просто хотела сама во всем разобраться, а только запуталась вся. Ну, хорошо, что хоть этот Волх... Волк отвалил, а то вообще конец бы мне. Но... теперь все равно все непонятно. Что мне делать, а? Подскажи, а!
      Ксюша положила куклу себе на грудь и попыталась расслабиться, начала делать привычные дыхательные упражнения.
      ...И тут к ней в комнату постучали!
      Ксюша сразу определила, что стучат не в дверь.
      Распахнула глаза!
      Стук повторился. В ее окно на последнем, двадцать первом этаже дома робко так стучали! Нормально, да?!
      Ксюша слегка похолодела, но не ужаснулась. "Это что еще за спецэффект?"
      Она машинальными движениями убрала Варюху в ее домик, задвинула его под тумбочку, будто уже знала, кого принесло в гости, аккуратно отпахнула край одеяла, поднялась, подошла к окну и - резко отдернула в сторону занавес.
      Ну, кто бы сомневался! За окном спокойненько так висела в воздухе Вика Злотовранская, она же теперь - в придачу опасная Летавица. Вика была в кедах, джинсах и темном худи, надетом на шерстяную водолазку с высоким горлом, то есть на Чудо-Женщину не похожа ни разу!
      Ксюша повернула ручку и распахнула створку окна.
      - Привет! Можно к тебе на минутку? - робко спросила Вика.
      - Залетай уж скорее, холода не напускай! - сердито буркнула Ксюша.
      Вика большой такой вертикальной пушинкой переместилась по воздуху в комнату.
      Ксюша закрыла окно.
      - Можно я так повишу? - задала дурацкий вопрос Вика. - Чтобы кеды не снимать... А то у меня всегда ступни мерзнут в тапочках.
      Вика всегда говорила тихо, но Ксюша ее все же предупредила:
      - Ты потише давай. А если что - сразу вон в тот мой шкаф. Поместишься, ты худенькая... Да приземляйся уж, а то как-то странно с тобой летучей разговоры вести. Все-таки непривычно.
      Вика мягко опустилась на пол.
      Ксюша села на постель и похлопала рядом ладонью:
      - Давай сюда поближе.
      - Спасибо, - сказала Вика и очень осторожно подсела рядом с Ксюшей.
      - Ну, выкладывай, что у тебя за проблема такая, что ночью к подруге лететь вот прямо невтерпеж.
      - Хочу посоветоваться с тобой, - глядя на свои кеды и крепко сжав свою левую кисть правой рукой, начала Вика. - Не знаю, что мне делать.
      - Какое совпадение! - не сдержавшись, грустно хмыкнула Ксюша.
      - Что?! - еще сильнее оробела Вика.
      - Да ничего, не обращай внимания. Выкладывай, - повелела Ксюша.
      Вика еще немного помолчала... а потом вздохнула и еще немного помолчала.
      Ксюша начала раздражаться:
      - Ну...
      - Я нашла его, - едва слышно выдохнула Вика.
      Холодок пробежал у Ксюши между лопаток:
      - Кого?..
      - Ну, этого... жлоба... который у меня три года назад айфон отнял. У меня ведь теперь нюх, как у овчарки. Я помнила, как он пах... Ну, и нашла...
      - А тебя не удивляют твои новые способности? Откуда они у тебя взялись? - почуяв жутковатую перспективу, решила Ксюша ненадолго отвлечь Вику, чтобы самой оценить ситуацию прежде, чем главный вопрос встанет ребром.
      - А мне даже больше интересно, почему они тебя не удивляют, - ловко парировала Вика, сделав ударение на слове "тебя", и повернулась к подружке. - Раз не удивляют, значит, ты к этому руку приложила. Верно?
      Вот уж не отопрешься! То Влад, то теперь вот Вика. Что-то все такие догадливые стали, деваться просто некуда!
      - Ты не поверишь! - потерянно призналась Ксюша. - Нечаянно!
      - А вот в это как раз поверю, - улыбнулась Вика. - Я же видела твои способности. Ты, наверное, не из этого мира, но об этом не помнишь... Пришла в нашу школу из ниоткуда, впечатление на всех произвела. Арс вот от тебя без ума...
      Хоть и сумрачно было в комнате при мягком свете ночника, но Ксюша заметила, как грустная тень промелькнула по лицу Вики.
      - Ну, уж так и без ума! Ты преувеличиваешь, - сама не зная почему, стала успокаивать Ксюша подружку и вроде даже оправдываться неизвестно за что. - Он просто хороший парень. По-моему, он просто решил помочь мне... это... адаптироваться в коллективе.
      Версия вырисовывалась глупее некуда, но ночник как будто стал светить ярче - Вика посветлела.
      - Вы же оба особенные, - понесло Ксюшу дальше, когда она заметила это просветление и воодушевилась. - Уж прости, но он мне сболтнул про твою беду раньше, чем ты мне про нее рассказала. Да и сам он попадал... И как увидал на мне эти художества, - она провела пальцами по грозовым узорам на шее, - ну, и проникся...
      И тут Ксюша решила идти до конца, наконец, догадавшись, что Вика попросту... ревнует же! В глубине души Вика не очень-то хочет делить с ней старую и такую эксклюзивную дружбу. Знать друга с детского сада - это не шутка!
      - Короче, он в меня не втрескался, Викуня! Не бойся!
      "Ой, круто въехала, подруга! Коней придержи!"
      Вика даже как будто порозовела... Нет! Такое только показаться могло - эльфийки только бледнеть должны сильнее, даже когда смущаются!
      - Ты одна все-все понимаешь, - завела свой старый винил Вика. - Поэтому я к тебе и... это... прилетела за советом. Я же сейчас немного себя боюсь. Тогда вон на Влада сорвалась - самой жутко теперь!
      - А ты извинись, - предложила Ксюша. - Возьми да извинись. Раз уж летать умеешь, так извиниться - это вообще пустяк!
      Вика помолчала немного, пыталась найти в хитрых словах Ксюши логику.
      - Ладно. Как-нибудь... когда с духом соберусь, - в своем духе неопределенно пообещала она.
      - И это мне говорит девчонка, которая уже дикой высоты не боится! - пристыдила подругу Ксюша. - Когда ты только привыкнуть успела?
      - Так что мне делать, Ксюш? - глубоко вздохнула Вика и опять за свое: - Ты же видишь - раньше я всего боялась, а теперь себя самой боюсь, говорю же!
      Пока болтали о разном, времени как раз хватило, чтобы Ксюша по ходу обдумала простое, хоть и временное решение.
      - Знаешь, Викунья... можно тебя так?
      Вика даже расцвела:
      - Это же типа маленькой ламы?! Здорово! Так и зови меня!.. Но только ты и только между нами!
      - Так вот, Викунья, слушай сюда, - напустила строгость в свой голос Ксюша. - Давай договоримся так. Ты пока ничего не делаешь, пока я не скажу. А скажу, когда я с папой посоветуюсь, что вообще в таких ситуацией можно сделать по закону. По закону, Викунья! Чтобы тебе самой в тюрьму не попасть!
      Вика даже отшатнулась в сторону.
      - Камер же полно вокруг и везде, засекут сразу, - хитро напомнила Ксюша. - А папа у меня в органах на большой должности. Только это между нами, ладно?
      Вика робко покивала.
      - Короче, утро вечера мудренее, - подвела итог Ксюша. - Давай. Нам обеим поспать еще надо, чтобы завтра носом не клевать. - И вдруг немного испугалась: - У тебя на обратный путь сил-то хватит долететь? Или мы ползком до входной двери, и тебя через дверь выпускать?
      И тут Вика улыбнулась как никогда раскрепощено и прекрасно, и даже брекеты не портили ничуть ее неземную красоту:
      - Кто-то сказал, "Рожденный летать ползать не может". Пока! Спокойной ночи!
      Она осторожно поднялась, неслышными шагами - будто уже двигалась в сантиметре над полом - дошла до окна и открыла его:
      - Ну, ты его тогда за мной закрой ладно? Я пошла.
      И - фью! С такой скоростью только закоренелые НЛО пропадают в небесах!
      А что самое удивительное - так это то, что именно благодаря этой встрече Ксюша вдруг успокоилась и спала до утра без задних ног!
      Да и следующий день складывался, как нельзя, удачно! Точнее два обстоятельства удачно складывались. Во-первых, накануне учительница китайского, она же завуч Дарья Михайловна, сказала Ксюше приходить только к пятому уроку. Почти весь учебный день посвящался разговорной практике, в которой Ксюша не нуждалась, и завуч попросила ее подготовить небольшой, на полчаса, урок кантонского - по главным особенностям фонетики и диалекта в целом - и выдать подготовленное задание, придя в школу. Второе обстоятельство - внеплановый выходной у папы. Папа Мстислав работал вообще без выходных, и задерживался допоздна, но примерно раз в месяц он брал внеурочный выходной, который называл по старой-старой привычке "увольнительной", чтобы выспаться вволю. Так что оба - и дочка, и папа - начали день с того, что оба выспались в волю и поднялись одновременно.
      Хотя если быть точным, Ксюша проснулась на семнадцать минут раньше, быстренько проверила состояние папы - он еще спал, - быстренько умылась и укрылась в свой комнате, дожидаясь папиной побудки. Иными словами, это была засада! Ксюша решила задать вопрос папе прежде, чем он погрузится в свои мысли, свои планы, ведь ответ его запоздалый может оказаться машинальным.
      Ксюша дождалась, а потом позволила папе умыться и подловила его на пороге ванной прежде, чем он направил стопы на кухню.
      Папа и дочка обменялись "добрыми утрами". А потом Ксюша, вперившись взглядом в проницательные папины глаза, сказала, что есть срочный важный вопрос и ей нужен папин совет прежде, чем она в школу соберется.
      Папа притормозил и сразу осознал, что вопрос и вправду какой-то серьезный у его дочурки.
      - Давай тогда присядем, раз такая важность, - сказал папа. - Где? На кухне?
      - Не, лучше не на кухне, там мама может помешать, - твердо сказала Ксюша.
      И папа тотчас обратил взгляд на приоткрытую дверь Ксюшиной комнаты:
      - Может, тогда у тебя?
      Как хорошо иметь понимающего папу!
      Зашли и расположились так: Ксюша на постели, а папа прихватил от Ксюшиного письменного стола стол и перенес напротив.
      И Ксюша рассказала. Конечно, лишь часть правды, хотя и самую существенную: шла ее новая школьная подружка по городу и вдруг увидела своего обидчика трехлетней давности. Что ей делать? То есть подружка пришла в школу вся такая бледная и задала этот вопрос Ксюше.
      Папа недолго размышлял, склонившись ближе к дочке и поставив локти себе на колени:
      - Знаешь, боюсь, великих откровений ты от меня не услышишь. Сообщить в полицию с указанием места, где она его встретила и при каких обстоятельствах, дать его описание. Три года назад свидетели ограбления были? Тогда заявление в полицию было? Его искали?
      Ксюша немного сдулась:
      - Не знаю, па.
      - А он ее в этот раз не узнал? А она за ним следить не стала - куда идет он, с кем?
      - Ну, через три года он ее вряд ли бы узнал, она наверняка сильно изменилась, вымахала... А следить... Наверное, нет. Может, испугалась.
      "Ну да, испугаешь ее теперь!"
      - Может, и к лучшему. Не привлекла внимание... Может, он в паре на улице работает, подельник незаметен... Кто знает... В общем, пусть она вместе с родителями начнет с полиции. И главное - никакой отсебятины. Главное, чтобы месть какую-нибудь глупую не придумала. Ну, там чернилами облить или кирпичом приложить сзади. Твое дело - ее отговорить от вендетты... то бишь от всякой самодеятельности! Если она родителям не сказала и что-то сама задумала. Вот это самое серьезное на этот момент.
      "А вообще - хорошая идея, - благодарно подумала Ксюша, но тут же невольно нахмурилась из-за следующей мысли: - Если только она ночью по дури к нему не наведалась-таки... Хотя обещала же не глупить..."
      И тут папа вдруг еще ближе надвинулся на дочку, так что она даже подалась назад и уперлась лопатками в стену.
      - Слушай, Ксю, - начал папа, он прищурился, и глаза его сделались как у мудрого дракона, разве что со зрачками круглыми, а не горизонтальными. - Я вот сейчас сильно подозреваю, что проблема твоей подружки - это примерно десять процентов какой-то вашей общей или только твоей Проблемы с большой буквы, которая за эти дни образовалась... Не ошибаюсь?
      Ксюша сжалась и уже рот раскрыла, чтобы на голубом глазу заявить про полный и безоговорочный порядок в своей жизни... но вовремя осознала, что такое вранье только понизит процентов до пяти долю описанной ей Викиной проблемы в общем котле большой Проблемы ... Раз уж папа взялся за дело, то на тормозах не спустит.
      И взгляд Ксюши вдруг остановился на папином нательном крестике, который выпал из-под футболки и теперь раскачивался туда-сюда на эластичном гайтанчике. Крестик был деревянным. Папа почему-то не любил металлы.
      И Ксюшу осенило признаться во всем, как она призналась Владу. То есть раз полузнакомому парню все рассказала как есть, то скрывать все от папы как-то не того получалось... хотя... хотя...
      Эх, пан... вернее панна или пропала!
      - Не ошибаешься, па! - с трудом перевела дух Ксюша. - Только будет очень трудно поверить в то, что я расскажу. Очень! Может, это все в реале... вся эта мистика... а может, у меня глюки после удара молнии, кукухой поехала, и меня пора в психушку местную везти... Как ее тут называют? "Пряжка", кажется... Правда, еще свидетели есть. Больше на массовый психоз похоже.
      Взгляд папы странно изменился, папа вместо того, чтобы напрячься при такой подводке, как-то весь расслабился, потом выпрямился и... и вдруг задрал вверх левую сторону футболки.
      - Ты же спрашивала когда-то давно про это пятнышко, помнишь? Когда мы на море первый раз были...
      Речь шла пятнышке-рубце у папы на груди, ниже левого соска.
      - Ну да! - кивнула Ксюша. - Ты рассказывал про ветрянку в детстве.
      Папа вздохнул и выдохнул:
      - Ты повзрослела. И пора тебе знать правду. Это - пуля!
      Ксюша чуть сознание не потеряла! У нее в глазах потемнело!
      - Это давно было. До знакомства с твоей мамой, - кололся папа. - Когда я опером начинал. - Папа отпустил край футболки. - На задержании пулю получил. Три дня в коме. И знаешь... мне там много чего показали. - Он на мгновение поднял взгляд в потолок. - А главное, когда я вернулся, то вернулся с полным знанием по трем будущим большим делам, как будто все протоколы заранее читал... вот тогда-то и начал звания внеочередные получать. Сверхспособности, можно сказать...
      Папа сделал паузу. В комнате тишина повисла даже не просто звенящая, а звенящая-гудящая, как осиный рой.
      - Так что я во многое способен поверить, "что и не снилось нашим мудрецам", как у Шекспира говорится, - заулыбался папа, и эта его улыбка напоминала вовсе не мудро-драконью, а всемудро-отцовскую. - И вообще, как только я про Питер услышал.. про назначение, меня сразу предчувствие какое-то странное охватило... И сны странные были. Ночь, молнии. Какой-то священник посреди пустыря.
      - Это генетическая память, па! - страшно воодушевившись, выдала признание папина дочка.
      Пульс у нее поднялся до сотни ударов, а то и выше.
      - Хотел бы я знать какая... - вполне серьезно вздохнул папа и даже глаза снова поднял ввысь. - Или это было предчувствие, что не меня, а тебя Питер так дружелюбно встретит.
      Теперь и Ксюше полагалось колоться по полной!
      - А я теперь знаю, какая, па! - выпалила Ксюша.
      Папа откинулся назад и посмотрел почему-то в сторону, на стену. Почему - сразу ясно стало.
      - Успеем до того, как у мамы урок кончится? - спросил он.
      - Если ты сразу верить начнешь и вопросов-допросов не будешь задавать, за пять минут все успею рассказать! - воодушевилась Ксюша сильнее уж некуда.
      За пять не успела, а десяти минут хватило на краткий пересказ ее реал-фэнтези-романа.
      Папа глазом не моргнул. Только кивнул пару раз. А потом сказал:
      - Красиво!
      Ксюша прокрутила в голове то, что сейчас рассказала и... и сама себе не поверила! Не поверила в то, что все случилось взаправду. Потому что и вправду уже на целую эпопею фэнтези хватило бы!
      И она затаила дыхание, вглядываясь в папу... Он же взрослый! Как в такое можно поверить?!
      А папа даже дух не перевел - сосредоточился-задумался на полминуты - и говорит, а говорил он всегда по делу:
      - Знаешь что, Ксень... Давай так. Ты пока весь этот процесс поставь на паузу, и без меня ничего не предпринимай в индивидуальном порядке. Я за сегодня попытаюсь выяснить, есть ли какой-нибудь старец поблизости. Может, в Лавре найдется... Или батюшка опытный. Встречу срочную запланируем, а по результатам решим, как дальше поступать. Идет?
      У Ксюши голова закружилась. Поверить в то, что папа вот так, по-деловому, лютое фэнтези воспримет, было еще труднее.
      - Идет... - пролепетала Ксюша.
      - Тогда иди умойся и позавтракаем. Маму в курс не вводим. Она поверит, ты же знаешь, но ее с ее китайщиной может занести куда-нибудь не туда... К даосам каким-нибудь.
      Ксюша прыснула - и от этого сразу пришла в себя.
      - Ты чего? - удивился папа.
      - Да есть один поблизости. За одной партой со мной сидит, - прямо раздухарилась Ксюша. - Мама с ним даже знакома! Он в гости заходил.
      Папа сразу все понял - и только рукой махнул.
      - Ну-ка! Покажи мне этот браслет, - вдруг попросил он.
      На что Ксюша только опасливо руку за спину завела:
      - А вдруг на тебя какая-нибудь нечисть перепрыгнет!
      Папа Мстислав усмехнулся:
      - Ну ладно, раз за папу боишься, то и на том спасибо! А какой-нибудь Гнетко мне не помешал бы напрокат.
      - Это кто? - изумилась Ксюша.
      - Да в детстве бабка пугала: спать не будешь - Гнетко навалится...- поведал еще одну родовую тайну папа Мстислав. - Такой вид домового, который ночью наваливается на грудь и дышать не дает. Мне бы пригодился - для ведения дел.
      Папа хитро подмигнул. Ксюша могла только догадываться - для каких-таких дел...
      - Ты чего, па?!
      - Шучу! - серьезно так папа заявил.
      Завтракали так тихо и задумчиво, что мама - а у нее как раз утренний урок кончился с учеником-студентом из Хабаровска - недоуменно поглядывала то на мужа, то на дочку.
      Потом Ксюша готовилась сама дать урок в своем классе. Потом пошла в школу и дала его. А вот потом...
      Ксюша девчонкой все же не послушной была - и, пока она в школе крутилась, втемяшилось ей в голову во что бы то ни стало еще раз со Святогором встретиться и выведать у него еще что-нибудь такое, что помогло бы и заклятия снять, и Волху противостоять... А втемяшилось такое потому, что перед тем втемяшилось другое: а вдруг батюшка-старец своей молитвой духов выгонит, барьер поставит перед Навью, да только Волх потом когда-нибудь все равно лазейку отыщет. Отыскал же через триста лет после прошлой отчитки!
       А еще вдруг такая мысль стала покоя не давать: а ведь папу когда-то убить могли, и тогда она, Ксюша, вообще не родилась бы?! Вот жесть-то! Такую навязчивую мысль надо было срочно перебить каким-нибудь приключением.
      Ксюша передала Вике инструкцию от папы. Вике такой совет показался слабоватым, она прикусила нижнюю губу, но спорить не стала и кивнула:
      - Угу!
      - Обещай, что начнешь вот так - законным способом, - потребовала Ксюша.
      - Обещаю, - прошелестел голосок девочки, которая теперь была способна на многое.
      Арса и Влада Ксюша предупредила, что "срочно дико занята".
      И...
      И отправилась сама в Черный Квадрат, надеясь, что среди картонных коробов нарциссы еще не успели завянуть... Новые цветы Ксюша покупать побоялась, чтобы невзначай не улететь в Навь по дороге в тихое место...
      Добиралась она на автобусе, потом - пешком.
      Хоть уже не первый раз наведывалась в тот двор-колодец, да и в Навь - тоже, но дух перехватывало-таки едва не на каждом шагу.
      Вот они, эти короба...
      Минута "квадратного дыхания".
      Потом Ксюша начала приподнимать короба в заветном месте и отставлять их в сторону.
      А вот и они - цветочки! Лежали на картоне, на коробе сложенном, а не на асфальте - может, поэтому не успели похолодеть и завянуть...
      Ксюша задержала дыхание, склонилась над ними... но решила чуть отстраниться, вдохнуть аромат не слишком густой, разбавленный воздухом побольше: мысль пришла в голову, что при меньшей концентрации она и времени меньше проведет в Нави - как в тот раз, когда она вдохнула аромат жонкиля в руке Влада, слегка отстранившись от цветов.
      И вдруг она уперлась затылком в чью-то жесткую большую ладонь. И эта холодная ладонь стала напирать, заставляя Ксюшу склониться ниже.
      - Влад, ты офигел?! - невольно вырвалось у нее.
      Другого объяснения дурацкой шутки в голову не пришло...
      Но спустя миг Ксюша увидела в десяти сантиметрах от глаз белый кружевной платок... Платок прижали ей к лицу и, прежде чем провалиться во тьму, она успела ощутить сладковатый запах... отнюдь не нарциссов!
      
      Глава Восемнадцатая
      Час Великого Выбора
      Ксюша - девочка подготовленная ко всяким неожиданностям и сообразительная. Когда она очнулась и осознала, что лежит на спине на чем-то мягком и накрыта чем-то теплым и тоже мягким, она не дернулась и не сразу открыла глаза. Сначала прислушалась... как тогда, попав в Навь.
      Издали доносился неясный уличный шум, и слышался он таким низким стереофоническим гулом, что можно было предположить - шум смешан с эхом от высоких стен и высокого потолка.
      Ксюша осторожно открыла глаза. Действительно, над ней высоко нависал потолок какого-то производственного помещения, по которому тянулись разнокалиберные трубы - голые и крашеные, а еще были обернутые в рифленую фольгу. Стены украшали старые граффити, изображавшие сцены из боев без правил и боксерских поединков, а по двум сторонам зала, ближе к дверям, были навалены уже давно не использовавшиеся спортивные снаряды, какие-то стойки, маты и потемневшие, порванные боксерские мешки.
      Свет лился внутрь помещения косыми потоками из высоких грязноватых окон.
      Ксюша осторожно повернула голову - и сразу увидела самое главное. И сразу поняла главное - похоже, она похищена! И тотчас единственно возможная версия похищения сложилась у нее в голове!
      Ксюша слегка похолодела, но самообладания не утратила.
      В дальнем углу производственной заброшки стоял небольшой стол. И за ним сидели четверо... из ларца, одинаковых с лица. Люди В Черном. Черные костюмы, черные галстучки при белых сорочках... и черные маски. Нет, вовсе не угрожающие бандитские маски, а уже для всех привычные - противовирусные, с клапанами.
      - О! - донесся до нее вовсе не грубый мужской голос. - Принцесса очнулась и, похоже, без паники оценивает обстановку.
      Ксюша решила не утруждать себя лишними телодвижениями, только одеяло с груди убрать, чтобы не потеть, а то ее слегка в жар бросило - и вдруг ощутила на правом запястье цепкую власть наручника. Она немного подергала рукой, позвякала, оценила на глаз степень свободы: оказалось, что второе кольцо наручника приковано к довольно тонкой вертикальной трубе, так что позволяет и встать в полный рост.
      Вот теперь Ксюша напряглась, кожа у нее на затылке стала стягиваться, и она услышала характерное потрескивание в своих волосах.
      Между тем, заговоривший плохой джентльмен поднялся из-за стола и подошел. Он остановился на дистанции, немного превышавшей возможности врезать ему ногой, куда он заслуживает, и присел на корточки. Длинноносые его туфли были чернее черного и эффектно поблескивали.
      Ксюша умело молчала.
      - Ксения Мстиславовна, - удивительно вежливо, прямо бархатно обратился к девочке этот похититель. - Во-первых, позвольте успокоить вас и сообщить, что мы не только гарантируем вам абсолютную неприкосновенность, но и отпустим вас довольно скоро, не выдвигая никаких требований вашему многоуважаемому батюшке. Подчеркиваю, никаких! Ваше пребывание здесь - это просто первое ему предупреждение, чтобы он вел себя крайне сдержанно и прилично в нашем славном городе на Неве. Именно это наше вполне дипломатичное на этом этапе требование вы ему и передадите. Но не сегодня, а завтра. Как вы легко догадываетесь, единственное неудобство заключается в том, что вашим родителям придется поволноваться прежде, чем вы воссоединитесь с ними целенькой и невредименькой. В остальном... а в остальном мы постарались обеспечить вас максимальными удобствами. Они перед вами, на расстоянии протянутой руки и даже ближе.
      Плохой джентльмен указал рукою - и тут только Ксюша обратила внимание на передний план... Коротко говоря, ее устроили на надувной матрас, покрытый простынею и снабдили одеялом. Рядом находились - большущий термос, большая трехуровневая деревянная коробка для еды в японском стиле... и запах выдавал, что она набита всякой всячиной - от креветок до свинины в кисло-сладком соусе... Ближе к коленям стоял... эмалированная ночная ваза, закрытая крышкой, а рядом с ней располагались на полу полный рулон туалетной бумаги и две пачки влажных салфеток.
      - Мы выйдем, когда вы скажете, - сообщил плохой джентльмен, заметив на чем напряженно остановился взгляд Ксюши. - А потом все уберем... Да, не слишком удобно и гигиенично, но все равно в данных условиях лучше не придумать. Приносим наши извинения.
      - А я их не принимаю, - процедила Ксюша.
      - Да, кое-какой выбор у вас есть, - усмехнулся, как чихнул, под маской Дядька-В-Черном. - И кстати, ваш любимый десерт, который вы заказываете с вашей мамой в кафе на первом этаже, вам сейчас принесут. Пусть он немножко скрасит неловкость вашего положения.
      Никаких мыслей! НИКАКИХ мыслей! Тогда и лишних эмоций не возникнет. Не бойся, не проси, не верь... Какое-то старинное практичное изречение на самый худой случай в жизни, вдруг пришедшее Ксюше на память из смутного, позабытого ею источника. Но тут оно было в самую пору. Надо просто ждать и никого не злить.
      Плохой джентльмен пристально смотрел на Ксюшу, которая, пока он говорил, устроилась сидя и привалилась спиной к стене, а одеялом закрыла ноги.
      - У вас какие-нибудь еще просьбы и пожелания, Ксения Мстиславовна, будут? Вопросы?
      Ксюша все же не сдержалась:
      - Ваши ответы не принесут никакой пользы. Не будем друг друга... обременять.
      "Ничеси словечко подвернулось!" - удивилась сама себе Ксюша.
      Плохой Джентльмен усмехнулся и неторопливо поднялся в рост...
      И параллельно с тем, как он распрямлялся, послышались и становились громче шаги откуда-то извне.
      - А вот и десерт! - поспешил предположить Плохой Джентльмен.
      Ксюша прыснула, увидев, какой прибыл "десерт". Картина была настолько невероятной и даже безумной, что Ксюша ощутила себя в суперпараллельном мире, откуда она сквозь абсолютно прозрачный барьер бесстрастно наблюдает на происходящим в том мире, до которого ей нет никакого доброго дела. Буллинг, преодоленный в нескольких школах, закалил девчонку донельзя!
      А "десертом" из прохода на лестницу выступил... Арсений Кашеваров!
      Плохой Джентльмен оцепенел, а остальные похитители прямо взлетели из-за стола, но в следующее мгновение тоже оцепенели.
      Арс имел в качестве априорного аргумента своего превосходства такой невозмутимый вид и такую широко загадочную улыбку, что у Ксюши сразу возникла полная уверенность в скорых последствиях его явления здешнему дурному народу. Арс наверняка как-то выследил похитителей и привел за собой СОБР. А теперь просто отвлекает злодеев на несколько мгновений.
      - А ты откуда тут взялся, пухлый? - недоуменно вопросил Плохой Джентльмен.
      Между тем остальные отмерли. Похоже было, что им тоже пришла в голову сходная гипотеза, и они, выхватив сзади, из-под ремней, пистолеты, стремительно рассредоточились, использовав нагромождения спортивной рухляди в качестве баррикад.
      - Наверно, п-плутанул. П-пацаны позвали на к-квест, ад-дрес сказали... - Арс явно зубы заговаривал... или еще не начинал, раз заикался.
      На кота Баюна он не был похож ни разу!
      - Какой еще адрес? - Плохой Джентльмен отважно держался на месте, но одну руку завел за спину.
      - Да вы мне и с-скажите, д-дядя... - продолжил чудить Арс.
      - Подходи ближе. Что там застрял? Может, у тебя правильный адрес, и тут тот самый квест и есть. - Кажется, злодей придумал, что делать.
      И вот тут-то кот Баюн прорезался и зажег:
      - А скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром...
      Теперь из уст Арсения Кашеварова стал изливаться чистый, глубокий, бархатный баритон... И уже на четвертой строке великого стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова "Бородино" Плохой Джентльмен вдруг начал покачиваться и оседать кулем на пол. Раздался тупой удар, и Ксюша увидела, что он уронил пистолет, вынутый из-под ремня.
      А в следующее мгновение Ксюша вздрогнула всем телом и облилась холодным потом. С треском рассыпалось высокое окно, и с выносящим мозг осколочным эхом рухнул на пол стеклянный дождь. Неравный бой, вернее избиение продолжалось секунды три-четыре, пока Вика-Летавица убийственной, едва различимой глазом фотонной ракетой летала-металась по залу, вырубая похитителей толстой черной палкой, в которой Ксюша узнала полицейскую дубинку только тогда, когда Вика приземлилась рядом. Злодеи не успели сделать ни одного выстрела.
      - Ты цела? Они тебе ничего не сделали? - мило так, по-домашнему, даже не запыхавшись, спросила Вика.
      - Ну, вы даете... - только и пробурчала Ксюша, поднимаясь на ноги. - Как вы меня нашли?
      В подсознании у нее уже было заложено понимание того, как это произошло.
      Подтянулся, все так же по-кошачьи улыбаясь, Арс.
      - Ты так с нами простилась после школы, что мы с Викой сразу поняли, что ты что-то опасное затеваешь и тебе, чего доброго, придется помочь. Вика, чтоб не пугать никого, со мной на самокате до Черного Квадрата долетела, а не так, как может.
      - Доехала, - даже строго уточнила Вика.
      - Ну, да, а как же еще! - сделал хитро-удивленный вид Арс и добавил с еще большей хитринкой: - Еле обхватила меня сзади. Я даже боялся, как бы не соскользнула.
      - Да ну тебя, извращенец! - хихикнула Вика, все больше удивляя Ксюшу.
      - Ну, вы по делу давайте, - потребовала она. - Надо ключ от наручников у них найти и валить отсюда, пока эти не очухались... А с канала полицию вызвать. Это уж я сама.
      - Обойдемся без ключа, - уверенно пообещала Вика.
      И произошло еще одно чудо-чудесное! Вика шагнула ко Ксюше, взяла одной рукой кольцо на ее запястье, другой рукой взялась за кольцо, обхватившее трубу... и легонько так дернула в стороны. И стало два отдельных железных кольца с обрывками цепочек. То кольцо, что на трубе, упало вниз и звякнуло. Вернее с шумом съехало, потому что вертикальная труба, уходившая в потолок, сильно покосилась, а сверху, с потолка, посыпалась известка.
      - А это, - Вика указала на запястье Ксюши, оставшееся окольцованным, - как раз полиции и предъявишь. По-моему отличное доказательство!
      - Ну, так вот, - подал голос Арс, ничуть не удивившись подвигу Геракла, сотворенному тоненькой эльфийкой. - Мы такие видим, как к подворотне подъехал микроавтобус с тонированными стеклами и перегородил весь проход во двор. А через пару минут рванул... А тебя мы в Черном Квадрате не нашли. Только разбросанные коробки увидели. Тут все ясно стало. Я номер машины сразу запомнил, у меня память фотографическая, а еще видно было по твоему мобильнику, куда тебя везут... Уж извини, но я хакнул чат Крона, а в нем координаты труб ваших. Эти гады не сразу почему-то твою трубу выключили. А тут, оказалось, что и у Вики еще кое-какие суперспособности. Она их запах чуяла, как... - Арс осекся на миг, глянул искоса на Вику, покраснел и тотчас обрадовался тому, что она не успела обидеться. - В общем, почувствовала... Мы, значит, прикинули с ней, что делать, Вика слетала и где-то дубинку добыла. Ну все, абзац! Пошли отсюда скорее!.. Ты куда смотришь?
      А смотрела Ксюша в этот момент в просвет между Арсом и Викой. Посреди зала воздух заколебался в виде арки, спустя пару мгновений арка превратилась в радужную параболу, пространство в ней затуманилось... и из тумана вышел - уже ничего не было в том удивительного! - собственной персоной Влад Кроноцкий в школьной форме.
      Вот теперь Ксюше сразу стало спокойней и теплее на душе, а не просто тупо-хладнокровно, как было до сей минуты... Однако спустя пару мгновений она вновь ощутила тревогу.
      Вика с разворотом вертикальным взлетом взмыла под потолок, замахнулась дубинкой и... стала медленно опускаться на пол.
      - Всем привет! - как ни в чем не бывало взмахнул рукой Влад. - Я все пропустил, да?
      Ксюша сделала первый шаг от стены. И этот шаг был точнехонько навстречу Владу! Она поймала себя на этом, собралась - и стала сопротивляться мощной силе гравитации, что исходила от Влада и, похоже, неумолимо притягивала только ее - Ксюшу Винчеву.
      - О! Здорово, Влад! - пришел в себя от нового фокуса Арс. - У тебя тоже суперспособности открылись? Ты теперь телепорт?
      - Телепорт, который все телепортит, да? - съязвил Влад, подперчив шутку своей фирменной токсичной улыбкой.
      Улыбкой, которую Ксюша теперь прекрасно понимала и не то, чтобы одобряла, конечно, но теперь признавала право парня на такой выработанный годами рефлекс, вполне соответствовавший блондинистому красавцу с крутыми скулами.
      - Привет, Влад, - тихо сказала Вика, коснувшись пола подошвами голубых кроссовок.
      И только после нее даже еще тише поздоровалась Ксюша.
      Гравитационная сила супермагнита по имени Влад тянула ее все с большей силой.
      - У меня к вам жесткое предписание, - сказал Влад.
      - От кого?! - изумился Арс.
      - Считай, от начальника большой силовой службы. - И Влад указал в потолок. - Вам... тебе, Каша... и тебе, Вика - вам надлежит немедленно покинуть помещение и обязательно тем же путем, которым вы в него вошли. А Ксению отсюда выведу я. У нас - свой выход в реальность.
      - Но эти же могут очнуться скоро! - вроде бы резонно заметил Арс, как-то легко пропустив мимо ушей сведения про реальность и все такое.
      - Они не очнутся, - заявил Влад, и Вика ахнула. - Не бойся, Вика, ты их не убила. Их просто не существует.
      - Как это? - все тормозил Арс.
      - Потом объясню. Быстро делайте ноги оба отсюда! - повысил голос Влад.
      В его голосе сейчас проявилась гипнотизерская властная сила, нацеленная на четкую мишень, а не убаюкивавшая всех и вся по-Баюнски.
      - Так мне опять в окно, что ли, улетать? - проявила странное недовольство Вика.
      Влад на миг задумался и вспомнил важное:
      - Нет, вы должны вместе выйти. Арс летать не умеет... Значит, ты должна выйти с ним тем путем, которым он сюда вошел. Все! Вперед - и с песнями! Можно без песен...
      Арс переглянулся с Викой.
      - Ладно! Тетя Мавра свое дело сделала, - наконец, поддался команде Арс. - Пошли, Вик, моим путем.
      И произошло чудо, в стопятьсот раз невероятнее всех чудес, которые повидала и пережила Ксюша!
      Вика и Арс стали уходить... В ОБНИМКУ! Вика, выше Арса почти на голову, нежно запустила свою изящную руку ему на плечи, а вполне уверенный в себе Арс практически любовно обхватил Вику за талию своей ручищей медвежьей...
      Ксюша хлопала глазами и лишь в самый последний момент перед тем, как они вышли на лестничную клетку, послала им вдогонку благодарность за спасение:
      - Спасибо!
      Арс и Вика, не оборачиваясь, синхронно подняли руки, сделали Ксюше ручками и... исчезли.
      - Что это было? - контуженно пробормотала Ксюша. - Что, вообще, происходит?
      - А происходит то, что они, наконец, нашли друг друга, - искренне весело констатировал Влад.
      Никаких искорок ревности не потрескивало в его голосе.
      Ксюша из последних сил сдерживалась, чтобы не кинуться Владу на грудь и не прижаться к нему изо всех сил. И вовсе не дурацкие бабочки у нее в животе порхали, а звенели пчелки и нежно так покусывали Ксюшу внутри.
      - А если шире?.. Шире брать... - выдавила из себя Ксюша.
      В это мгновение радужная арка снова ярко проявилась - и из тумана в ее параболическом портале вышел...
      ...вышел еще один Влад Кроноцкий!
      Ксюша так и окаменела.
      Тот Влад, который появился раньше и успел подойти ближе, резко развернулся... А тот, который только что вышел, а вернее вошел, удивленно поморгал, раскрыл рот и... быстро собрался, оценив фокус.
      - Не слабо мной прикинулся, - усмехнулся второй Влад. - Ты и есть Всеслав?
      - Это как ты, мОлодец, просочился? - теперь уже с собственным удивлением вопросил первый Влад. - Братец, что ли, мой пособил?
      Второй Влад бросил быстрый взгляд на затаившую дыхание Ксюшу, и тотчас снова вперился в двойника.
      - Какой "братец"? - был его встречный вопрос.
      Видно было, что второй Влад тянет время, оценивая обстановку.
      - Так... Картина проясняется, - с притворным тяжким вздохом проговорил первый. - Ты хоть разумеешь, зачем ты здесь?
      - Я пришел позаботиться вот об этой девушке, которую вы скопом тут борзо пугать вздумали... - уверенно заявил второй Влад, подмигнул Ксюше и добавил практически с угрозой: - С корыстными целями ведь, да?
      И тут Ксюше сразу стало ясно, кто из них настоящий! Первый про заботу не заикнулся, а вот второй... И да, как она сразу-то не догадалась?! У второго Влада глаза именно Влада - издалека видна легкая, ненавязчивая, с дымкой... несомненно обворожительная, пусть и прохладная голубизна! А у первого-то - две черные дыры, не иначе!
      И тотчас великая гравитационная сила поменяла свой источник, поскольку первый Влад разом лишился ее, этой главной в мире суперсилы.
      - Ты меня за дуру держишь?.. Сын герпетолога... - процедила Ксюша, и в ее устах "сын герпетолога" прозвучало противной обзывалкой.
      Личина первого Влада стекла со Всеслава Волкова, он же Волх как бы Всеславич, как с гуся вода. Теперь перед Ксюшей стоял тот самый парень в черном джинсовом костюме, который полез к ней знакомиться у врат Михайловского сада.
      - Осмелился мне, значит, братец удружить, - снова вздохнул Волх по сути Змеевич, если уж правде в глаза смотреть и называть не вещи, а существа своими именами. - Не думал, что рискнет палки в колеса вставлять. Надо бы у него забрать колясочку, на костыли перевести...
      Все это Волх говорил-бормотал как бы себе самому, вслух негромко мысли озвучивал, но намекал, поскольку теперь смотрел прямо в глаза Ксюше.
      - Где-то я тебя видел раньше, чувак, - окликнул Волха сзади Влад.
      Он сделал первые три неторопливых шага, первые три шага приближения, явно готовясь к драке.
      У Ксюше стало сжиматься сердце: здесь стоял уже не тот паренек в черной джинсе, которого можно было отметелить в подворотне. Который тогда поддался в сновидении, как бы преобразованной в явь... Но скажи сейчас Владу "Тормозни!", выйдет только хуже. Тем более, что уже который раз он приходит один, без своих присных... Один на один с обстоятельствами, которые все хуже и хуже.
      Только глазами она могла дать настоящему Владу понять, чтобы он не шел на обострение. Только головой чуть-чуть из стороны в сторону помотала, намекая: "Осторожней! Не рыпайся!"
      - В своих кошмарных снах ты меня видел, мальчик, - ответил громко Волх, даже головы к плечу не поворачивая - Может, признаешься, что тебе Святогор в уши надул?
      - Да не знаю я никакого Святогора, - небрежно отвечал Влад. - Вижу портал в Черном Квадрате... Зона аномальная, ясно же. Ну, и попробовал войти, чего... А тут прикольно!
      Врал Влад дельно. Волх кивал и усмехался.
      А следующие его слова более тихим и куда более дружелюбным голосом предназначались Ксюше: - Правильно ты его тормозишь. Скажи ему пусть свалит обратно от греха подальше. Братцу моему плевать, что с ним будет. Ты же знаешь, с кем вы дело имеете. А нам с тобой надо поговорить всего только минуту. Этого хватит. А потом делай, как знаешь. Выбор за тобой. Ты - здесь не принцесса, а королева бала!
      Влад резко, но не бегом рванул с места, двинулся вперед, едва не задев плечом Всеслава, подошел к девчонке, встал, слегка покачнувшись, рядом с ней на надувной матрас - смешная картинка, что и говорить! - и крепко взял ее за правую руку с кольцом наручников.
      Ксюшу жар охватил и тотчас - ледяной холод. Ей страшно радостно стало, и тотчас - страшно Страшно! Она же знала истинную силу Волха.
      - Говорить при мне будешь. И при моей девушке - сказал Влад...
      И Ксюша снова вся наполнилась живительным теплом. Страх отступил, Ксюшина растерянность смела весь ее страх... то есть Ксюша просто сомлела от совсем других чувств, затопивших ее страх! "Он что, серьезно?! Вот так прямо?! Ничего себе шуточки!"
      Ладонь Ксюши вспотела жутко, но не выдергивать же руку из руки внезапно "своего парня"!
      - Ох, совсем обнаглели детишки! - беззлобно усмехнулся Волх. - Тебе что, братец мой по секрету сказал, что я убить в этом веке не могу?.. Пусть не могу... но больно сделать - могу... сильно больно и надолго.
      И тут из ниоткуда, хотя как бы из-за Волха, по левую руку от него, вышел Фенрир.
      - А вот этого кобеля я во сне видел, точно, - напрягшись, но не дрогнув голосом, заметил Влад.
      А Ксюша крепче сжала его руку. И решила, что самое время ей тоже свой веский голос подать:
      - Слушай, Всеслав или как там тебя, убрал бы ты это пугало лохматое, от него у меня на коленке сопли остались. Засунь его куда-нибудь себе обратно, сам знаешь куда. Я же знаю, что этот кобель и ты - одно целое. Может, даже в кобеле больше тебя, чем вот в этом... типа человеке, который все время разный, но, знаешь... похоже, ты сам не свой. Я про тебя почитала, между прочим. Типа досье-компромат... Что это ты ни разу нормального змеиного обличья не принимал? Все кобели, волки да птицы хищные. Папа твой тебе не разрешил? Не хотел, чтобы ты его чешую позорил?
      Ни один мускул не дрогнул на лице Волха. И Фенрир не оскалился. Просто таращился ледяным, хищным взором... Только вдруг Волх резко подрос на голову, одежда тоже его на пару-тройку размеров раздалась, и стало ему лет под тридцать.
      - Этим ты мне и нравишься, Ксения Мстиславна, - артистично, мягко и обаятельно проговорил Волх... и Фенрир дал задний ход в никуда, то есть зашел задом за "хозяина" и пропал. - Ладно, условие принято. Слушайте оба. Только не обессудь, молодец, тебе не все понятно будет!
      Волх говорил почти то же самое, что Ксюша уже слышала от Святогора, только - со своей колокольни, втюхивая свою прометеевскую правду... мол, наука завела людей в отравленное бытие, в термоядерные всякие страхи, а он теперь все переменит и даст людям самую экологичную силу, и каждый сможет свои страхи и слабости преодолеть, и Ксюша все это уже своими глазами видела, а то, что кое-кто и обжечься поначалу с непривычки может - так это и любым острым ножиком по глупости порезаться можно... Удивительно знакомо травил древний, по сути, повестку одной неуемной шведской девочки со странностями, лишь прибавив в эту повестку немного спецэффектов.
      - Я тут тебе для наглядности тут цирковое представление устроил - чтобы ты увидела, как можно с пользой дела всякие силы и духов использовать. Мы же их плохим людям в распоряжение не дадим, любая корысть запретом станет. Ты подумай... Раздачу тебе уже не остановить. Но ты можешь ею управлять. Только ты, Ксения Мстиславна, тебе одной это и подвластно... Я тебя не просто так королевой бала назвал. Подумай почему. Ты ведь можешь всех духов не в побрякушке держать, а в самой себе. - Волх указал перстом в область своего сердца, если оно у него там было. - И тогда сила твоя будет безгранична и непомерна. Ты сможешь быть не просто королевой, а Княгиней Мира на тысячи лет... А там, глядишь, и я тебе пригожусь... Когда стерпится, а?
      И снова Волх плавненько так сменил обличье, смыл предыдущее.
      Ксюша так и ахнула. Перед ней стоял самый что ни есть "идеальный парень", которого она себе когда-то выдумала... ну, не так уж и давно. И этот парень был вылитый... Ли Мин Хо! Корейский суперкрасавчик-актер. Задешево брал Волх. Чего-то важного он в человеческой жизни все-таки не разумел!
      - А всего-то и нужно, чтобы Княгиней Мира стать, - и голос-баритон лился из этого тысячеликого идеала идеальный! - Снять с себя лишнюю побрякушку, которую снять ничего не стоит. Ты не торопись, ты подумай, Ксения Мстиславна. Тысячи лет даже не просто власти... Ты ведь этого слова не любишь. Да разве у садовника есть власть над цветами, хотя он властен над ними? Разве у заводчика породистых собак есть власть над щенятами? Властью это не зовется. Другим словом зовется человеческим.
      И вдруг Ксюшу осенило!
      Все сошлось! Все иллюзии пропали. Это в дорамах демон, влюбившийся в земную девушку, добреет и превращается в простого смертного человека со всеми прекрасными человеческими слабостями. В действительности демоны в людей не превращаются ни разу. А обличье могут принять любое, исходя из своих демонических интересов...
      И загадка Святогора теперь разгадана! Волх не может произнести этого человеческого слова, хотя и пытается уловить ее, Ксению Винчеву, этим главным словом. Оно для него под запретом! Он чает, что это слово станет для Ксюши ловушкой, если...
      Ксюше вдруг представилось, как папа Мстислав делается Гнетко, суперследователем-душителем, раз-два и готово... а мама ... кем тогда? Лисой, что ли, Девятихвостой? Стоп! Она же - потомок какого-то арбуя здешнего. Тогда кем? Жареницей? Полуденницей? А брат Руслан? Гениальный хирург, которого все станут богом хирургии считать, и кем он тогда по сути сделается? Откровение вдруг нашло на Ксюшу: человек с суперспособностями неизбежно становится... кем? Точно - социопатом! Ей вспомнился кровавый сериал про супер-антигероев. Так вот и будет в действительности!
      И Ксюшу сорвало!
      "Да будь, что будет!"
      Она выдернула свою руку из руки Влада:
      - Отойди-ка подальше!
      - Не отойду, - решительно прошептал Влад и попытался поймать Ксюшину руку.
      - Да уйди, говорю! - в крик ударилась Ксюша. - Мне эта рука нужна!
      И она изо всех сил обеими руками оттолкнула Влада в сторону, так что он, запнувшись за матрас, едва не грохнулся с него на голый бетонный пол.
      - Щас! Снимаю! - попыталась она вселить надежду в Волха, который вдруг двинулся навстречу.
      Она потянула за цепочку из-под ворота. И тут же подняла левую руку с браслетом к самому подбородку - "Господи, помоги!" - и звякнула крестиком прямо по браслету. Освященным серебром по проклятому золоту! И по рубину "голубиной крови"... в тот самый миг звякнула, когда Влад прямо прыгнул на нее и заграбастал всю... потому и коснулась мгновением раньше, чем рассчитывала успеть еще разок вздохнуть в этой жизни... просто вздохнуть жизнь поглубже!
      Вздохнуть глубоко не вышло...
      Ослепительная вспышка... Жуткий вскрик-визг-рык смертельно раненого, но не сдавшегося зверя-хищника... Оглушительный, рвущий барабанные перепонки электрический треск... Тьма...
      Тьма с пульсирующими разводами неизвестных в человеческом мире оттенков.
      Холодок... Ветерок... Запах озона и гари.
      Звон в ушах...
      Снова порыв ветерка... Ласковый такой, хоть и холодючий...
      
      Глава Девятнадцатая
      Удар молнии... в самое сердце!
      
      Ксюша открыла глаза.
      Открытое, пусть и пасмурное небо. Простор кругом. Лужайка, кустики. Шум города доносится издали.
      Она приподнялась с осенней земли. А земля вокруг нее не была холодной вовсе, парок отдавала из черноты круглого ожога, из пепла травы и листвы.
      Ожог...
      Левое запястье жутко саднило. Ксюша оттянула рукав. Ну да! Тонкое кольцо сильного ожога на месте проклятого браслета... А где?.. Ксюша дрогнула и, не глядя, похлопала себя по груди - цепочка и освященное серебро откликнулись живым звяком. Слава Богу - крестик на месте! "Сработало!" И только теперь она глубоко-глубоко вздохнула.
      Взор сам собой расширился и нечаянно остановился на дальнем плане. Ксюша увидела вдали коричневую заводскую трубу. Четкий ориентир! Она видела ту трубу с этой стороны речки Екатерингофки, то есть из парка - видела от... ну да, от старинного павильона-особняка, принадлежавшего "отцу-герпетологу"! Она в Екатерингофе! Точно на месте особняка, которого в Яви не существует! Теперь на этом месте только старая трава чернеет-дымится.
      Еще один важный ориентир вдруг вспомнился - дерево! Дерево черное такое, очень старое, с огромными ветвями, похожими... похожими на толстенных удавов-питонов... Где оно?!
      Ксюша вскочила на ноги и повернулась вправо...
      Древо то, вернее его останки, - высились поблизости. Ствол был расщеплен и разорван ударом молнии. И тоже дымился...
      И внизу, у корней...
      ...лежал Влад Кроноцкий...
      ...вида трагически бездыханного!
      И снова точно сильным током-электричеством ударило девчонку - и она кинулась к тому, кто готов был разделить с ней конец света... Он все знал... Он все знал - и тоже сделал выбор! И что теперь?!
      Ксюша бухнулась рядом с ним на колени. Щекой почти прижалась к его носу... Не дышит!
      Вот когда - будь оно неладно! - пригодились занятия по первой доврачебной помощи - она манекен чуть не пола тогда продавила... "На каждые два вдувания - пятнадцать надавливаний на грудину!"
      Ксюша вмиг скинула с себя школьный пиджачок, подсунула Владу под шею, запрокинула ему голову, зажала парню нос крепко пальцами, другой рукой нижнюю челюсть ему отвела, глубоко вдохнула и...
      ...это как пропасть прыгнуть, честное слово!
      Вдруг правая рука Влада, словно клешня огромного краба, так знакомо заграбастала Ксюшу за спину! Она, конечно, вся вверх дернулась - но не тут-то было!
      Влад широко распахнул свои серые с утренней голубизной глаза... Сантиметрах в десяти от глаз Ксюши.
      - Ты ж меня, как шарик, надуешь, я ща взлечу, - прохрипел он. - Кто тебя так целоваться учил? Ну, совсем неумеха!
      Ксюша превратилась в термоядерный комок радости, гнева и какого-то неведомого всеобъемлющего чувства, в котором радость и гнев всего-то парой вспышек сверхновых помигали в просторах необъятной вселенной.
      - Ты жив?! - Яростным рыком даже, а не шипением получилось у нее - Почему не дышал?!
      - Да просто... Я могу дыхание на три минуты задержать, - ехидно улыбался, искря взором, Влад. - А пульс ты даже не проверила. Вот торопыга-то!
      - Гад! Гад! - вскрикивала и дергалась Ксюша, но вырваться не могла.
      Да и хотела ли?
      Она только просунула между собой и Владом предплечья своих рук - и уперлась в него изо всех сил.
      Силы отталкивания в ней боролись с силами притяжения из последних сил!
      Ей ни о чем не надо было его спрашивать сейчас - она уже обо всем догадалась. Влад откуда-то узнал, что может позаботиться о ней и принять на себя часть вселенского удара. Он соврал Волху, что не знает Святогора! Но все подробности потом, потом! Сейчас главное - что оба живы, что он жив.
      - Ты обо мне подумал?! Ты подумал, что бы я делала, если бы тебя убило?!
      И тотчас она вспомнила то, что случилось в Черном Квадрате первый раз, когда она там оказалась. Влад тогда травил про то, что его посадили бы за ее гибель, если б она упала и разбилась... но вынесло ему вовсе не мозг, а сердце тогда совсем иная причина... совсем иная, а вовсе не пугающая перспектива отсидки в колонии для несовершеннолетних... Теперь-то это ясно стало Ксюше, как Божий день!
      - ...как бы мне тогда жить? - прошептала Ксюша...
      ...и в глазах у нее поплыло...
      ...и - кап прямо на щеку парня!
      - Но ведь не убило, - как-то чересчур хладнокровно заметил этот "гад", но вовсе не "гад с чешуей". - Уже все позади...
      Он чуть ослабил хватку - и она этим воспользовалась. Оттолкнулась, распрямилась на коленях и изо всех сил врезала ему по плечу:
      - Зараза!
      Но тут в ответ Влад только страшно захрипел-заревел от боли и зажмурился до жуткого оскала.
      Ксюша задохнулась от ужаса!
      Вперилась в руку Влада... и увидела багровую красноту на левой стороне шеи Влада. Красноту, охватившую и всю его левую кисть, которую он и не поднимал с земли... и уже начавшие выступать на ней пузыри.
      - Да у тебя же ожог второй степени! - прошептала Ксюша. - Там же...
      Сердце у нее заколотилось безумно!
      Влад шумно выдохнул:
      - Всю левую сторону, похоже, прихватило круто, это да... Ты меня пока не трогай, ладно?
      - Да тебе "скорая" нужна! - взвилась Ксюша. - Где сотовый?!
      Ей сразу пришло в голову, что ее сотовый снова сожжен молнией.
      - Труба в левом кармане, - тихо проговорил Влад.
      Он попытался достать его правой рукой, но не получалось. Достала Ксюша. Сотовый был весь пережаренный и совершенно несъедобный...
      "Где мой?! У кого-нибудь попросить!"
      Ксюша увидела свой рюкзак за пределами черного круга...
      Какое счастье - как раз ее телефон каким-то великим чудом не пострадал!
      - ...Они скоро будут. Тебе не холодно? - Она решила, что обязательно обнимет его, если ему станет холодно и он в этом признается... или просто начнет стучать зубами. - Не шевелись!
      Она привалилась около него спиной к стволу убитого дерева, подтянув колени к груди.
      Влад подвигал глазами в ее сторону:
      - Забери пиджак, оденься. Замерзнешь, пока они приедут.
      - Мне не холодно, - не соврала Ксюша.
      Она и вправду холода не чувствовала, хотя оставалась только в блузке - пиджачок все еще служил подушкой Владу.
      - Пожалуйста, оденься! - потрясающе мягко попросил Влад и, морщась, стал вытаскивать правой рукой пиджачок из-под шеи.
      Ксюшу от его голоса окутало просто медовое тепло. И она запихнула пиджак обратно, а правую руку Влада взяла за запястье и аккуратно положила ему на грудь.
      - Не шевелись, говорю! - приказала.
      Влад вздохнул и прекратил сопротивление...
      Но вот когда он в тишине через минуту стал глаза закрывать, Ксюша снова всполошилась:
      - Глаза не закрывай! Поговорим давай!
      Она лихорадочно пошарила в мозгах, о чем можно поговорить, чтобы поддержать парня в сознании.
      - К тебе что, Святогор прямо сюда... в наш мир пришел?
      - Нет, он мне сегодня, Святогор, приснился... - признался Влад. - Ну, ты с ним знакома, да?.. Такой реальный, знаешь, сон. Этот дед шикарный такой... сказал мне, что видел меня с тобой, когда ты прошлый раз нарциссы нюхала и в Навь пошла. Он сказал, что только я смогу тебе помочь, если у тебя начнутся неприятности. Сказал, что должно случиться.
      - Ну, что-то припозднился ты, - вырвалось-таки у Ксюши, которая все-таки оставалась немного зловредной девчонкой.
      И она испугалась, что сделала Владу больно:
      - Прости! У меня гадский характер... Жизнь так учила.
      - Нормальный у тебя характер, просто прямолинейный... без двойного дна, - проговорил Влад, и получился ничего себе комплиментик! - Как мне сказано было, так я и пошел. В шестнадцать двадцать войти в Черный Квадрат, ни минутой раньше... Там, как в прошлый раз, все как в мареве было, плыло... и вот я здесь теперь.
      - То есть в сон ты сразу поверил? - сказала не столько Владу, сколько себе, Ксюша, сообразив, какой непомерной степени доверие питает к ней этот красавчик, с ума сойти!
      - Да интересно было проверить... - сказал Влад честно и простодушно. - Видно же было, что ты какие-то приключения себе на... на голову ищешь, как в прошлый раз. И хоп - спецэффекты начались! Прикольно!
      Влад злил, конечно. Злил! Ну, такой он был, что делать!
      - Мне вот только один спецэффект остался непонятен, - призналась Ксюша. - Этот Волх... демон этот тоже тебя оттуда видел? Почему он сразу тебя сыграл?.. Как по телеку в "Точь-в-точь".
      - А сама не догадываешься? - усмехнулся Влад.
      - Ну, колись уж... - решила не юлить Ксюша.
      - А потому что ты в этот момент про меня думала, - в своем высокомерно-ехидном репертуаре таки не сам кололся, а расколол девчонку проницательный парень. - Мечтала, что я въеду на белом коне и спасу тебя. Извини, коня захватить не смог... Времени не было.
      У Ксюши дыхание перехватило:
      - Что за бред!.. - Она сбилась, вздохнула: - Думаешь - раз красавчик, то все вокруг только про тебя должны думать и прыгать?!
      - Ну, зачем все?.. Все мне не нужны... - Влад почувствовал, что он на верном пути, остается чуть-чуть поднажать, потому что время и место, и обстоятельства - как раз в жилу. - У меня глаза есть. Я же вижу, что ты на меня в первый же день запала...
      Врезать бы ему сейчас - да нельзя! Сбежать бы - да нельзя! "Вот гад!" А между тем, она уже "съезжала с крыши" - и никакой всесильный демон не мог схватить ее за руку и удержать на карнизе.
      - Какой же ты придурок!
      - Тут ты права, я - придурок, - вздохнул Влад грустно, но, конечно же, понарошку грустно и приложил все усилия, чтобы это было видно. - Зато у меня глаза есть. А у тебя глаз нет. Не видишь, что я... что я в тебя втрескался сразу и насмерть... и тоже в первый день...
      Вот она - правда! Страшнее любой вселенской Святогоровой правды!
      Ксюша сама себя тут заграбастала всей оставшейся силой воли, развернулась и вперилась в глаза Влада:
      - Ты что бредишь?! Ты что несешь?!
      Нет, человек с таким проницательным, пронизывающим ее душу взглядом, не может бредить.
      Край "крыши" уже проехал выше нее, не успеть схватиться!
      - У тебя кровь на губах... Извини, что-то сразу не заметил, плыло все, - тихо проговорил Влад. - Ты где так губу расквасила?
      Вовремя отвлек, умело... даже искусно!
      И тут только Ксюша поняла, что кровь на губах Влада, не его, а - её собственная!
      Ксюша тыльной стороной кисти коснулась своих губ... Больно! И на руке остался алый след. Тут она и вспомнила, что очнулась в Екатерингофе от удара лицом в землю. Наверно, вся физиономия в грязи! "Где салфетки?!"
      - Сейчас! Я только салфетку возьму!
      Она потянулась было за рюкзаком.
      Но Влад крепко схватил ее за руку... и с властью, которой никакой древний Волх-оборотень обладать не мог в помине:
      - Брось! Иди ко мне!
      И потянул к себе... Потянул-потянул... и перехватил той же здоровой рукой ее за голову... так мягко и ласково перехватил и потянул к себе.
      Ксюша не сопротивлялась, хотя, казалось, превращается вся в твердую деревяшку недобуратининную... "Да будь, что будет!" Она закрыла глаза... вздрогнула от нежнейшего прикосновения его губ к своим... ознобчик пробежал у нее по спине сверху вниз, на миг застряв между лопаток и зацепив "крылом" сердце, оно содрогнулось и блаженно заныло... и тотчас Ксюша обратилась из деревяшки в невесомое облачко, взлетающее в небо, оно, Облачко-Ксюша, все пропитывалось солнечным жаром, теряя все свои пределы в окружающей ее чистейшей голубизне... Он не нажал, не придавил ее губы своими ничуть, не сделал больно ее губам, просто прикоснулся своими к ее и замер. Его дыхание почему-то пахло консервированными персиками в собственном соку, которые она так любила!.. И также нежно он отстранил ее, вернее просто отвел свою руку, а она невольно подалась затылком вслед его теплой, защищающей от всех бед руке.
      Между ее лицом и его пронесся веселенький такой ветерок, будто говоря: "А я подглядел за вами, все видел, теперь тебе не отпереться!" И имел он в виду только ее, Ксюшу!
      Ксюша открыла глаза... теперь ее губы холодило, точно она ментоловую конфетку пососала...
      Но Ксюша и теперь после всех сокрушительных откровений, и от парня услышанных и осознанных в себе самой, оставалась все той же Недовинченной и Высоковольтной Ксюшей!
      - Ты вампир, что ли? - сердито пробурчала она, видя, как он облизал следы ее крови со своих губ.
      - Глупая, - с такой интонацией такое слово мог произнести только очень влюбленный парень, - я просто теперь точно знаю...
      Он хитро прищурился.
      - Что ты знаешь? - набиралась сил Ксюша.
      - Что мы одной крови - ты и я!
      
      Глава Двадцатая... она же Эпилог
      Вечером в петербургских СМИ передали короткую информацию об аномальной короткой сентябрьской грозе над парком Екатерингоф... и - об одном пострадавшем от удара молнии. Ксюша страшно расстроилась, почувствовав, что виновата во всем она - это из-за нее и пострадал этот всего "один пострадавший". Ее один-единственный!
      А еще волнений прибавило то, что папа ничего не помнил! Не помнил Ксюшиного рассказа о невероятных событиях, случившихся с его дочерью.
      - Погоди, ты о чем? - недоуменно спросил папа, когда она взахлеб принялась тараторить о том, что с браслетом удалось справиться и теперь никакие духи не грозят заполонить Явь.
      Сообразительная Ксюша придумала "легенду" налету и показала папе забинтованное запястье - она уже успела обработать свой, на ее взгляд, пустяковый ожог по всем правилам. И стала выкручиваться на "голубом глазу". Мол, подружка подарила ей браслетик, а замок заклинило, и они обе никак не могли расстегнуть его, а потом, вчера, она показала браслет папе, а папа тоже не смог снять его, но потом, видимо, забыл про эту мелочь, а потом Ксюше сон приснился, будто в этом браслете были заключены всякие древние духи, которые грозились вырваться... пугающий такой сон был, прямо кошмар... а потом - "Представь, па!" - во время удара молнии он, этот браслет, как будто сгорел... ожог небольшой остался... а вот Влад сильно пострадал... "Чудеса, да?"
      - Только маме не говори, ладно! Про мой ожог... Ладно?
      Папа задумчиво подержал руку дочки, вперившись в бинт.
      - Ты, гляжу, прямо коллекционируешь молнии, - с тревожным вздохом проговорил он. - А ведь мне тоже сон приснился про грозу, про то, что тебя скорее домой над увести с улицы... Я тебя нашел, повел домой... и, представь себе, за нами какие-то духи темные гнались! Но не догнали. - Папа Мстислав с тревогой посмотрел в глаза дочки. - Чудеса не чудеса, но странные совпадения. Поскорей бы дела закончить здесь и уехать куда-нибудь из Питера подальше. В Сибирь!
      - Ой, не надо пораньше! - вся содрогнулась Ксюша и даже больную руку к груди прижала.
      - Это почему? - приподнял брови папа.
      - Я еще одну школу не переживу! - чуть всерьез не психанула Ксюша, но тормознула и взяла себя в руки. - Тут у меня первый раз нормальный класс! Друг... друзья нормальные! Дай мне тут школу закончить. Па! Ну, пожалуйста!
      Папа глубоко вздохнул и выдохнул. И за это время все обдумал.
      - Понял! Значит, в крайнем случае придется оставить тебя здесь с мамой... Только ты должна дать мне обещание, Ксень! В грозу на улицу не выходить. Или договорись с кем там... с Перуном, что ли, чтобы он держался от тебя подальше. Сможешь?
      - Папа, ты лучший! - возгласила Ксюша и, не замечая боли, кинулась папе на шею.
      Но спустя пару минут тревога снова накатила на нее волной: а вдруг и Влад не помнит ничего?! Как тогда жить?!
      Ксюше очень повезло, что ей уже исполнилось пятнадцать лет и она уже имела право посещать пациентов больницы самостоятельно. И, по счастью, и ожог у Влада был не слишком обширным и глубоким, охватив только руку, которой парень обнял девчонку, когда она расправлялась с проклятым браслетом, ключицу и часть его шеи. Так что не в реанимации парень оказался, а в куда более доступной для посещений палате.
      Ксюша притащила с собой в больницу кучу фруктов и три двухлитровых баклажки минералки. Готовя показать паспорт, она все же опасалась, что ее не пустят, но женщина в бюро пропусков внимательно пригляделась к ней и...
      - Девочка! Да это не ты ли вчера "скорую" вызвала, когда парня молнией ударило?
      Ну да, пронырливые репортеры успели застать Ксюшу на "месте преступления", и она на три секунды попала в кадры новостей.
      - Конечно! Это же мой парень! - как из пушки, выстрелила Ксюша в окошечко.
      - Маска, шапочка, халат есть? - спросили ее.
      Ксюша успела запастись всем необходимым!
      В отделении ее тоже узнали. Сестры поулыбались, попереглядывались, но предупредили, чтобы не рассиживалась - пациенту еще требуется максимум покоя.
      Влад лежал в кровати-ванне, как на или скорее в облаке, и... и ждал ее.
      И пошел у них вполне предсказуемый разговор.
      - Ну, наконец-то, высоковольтная пожаловала!
      - Вредничаешь, как всегда! Больше никогда меня так не называй! А то получишь... Выздоровеешь - и получишь!
      - Эх, Николы Теслы на тебя нет... Ты бы у него "гвоздем программы" стала. Сплошные коронные разряды.
      - А на тебя, знаешь, кого нет?..
      Ксюша хотела было что-то про фильм "Укрощение строптивого" ввернуть, запнулась, подумав, а видел ли Влад этот старый-престарый итальянский фильм... Но тут вдруг не сдержалась - и, вспомнив, что Влад рос без отца, нагло рискнула:
      - Святогора на тебя нет! Вот кто научил бы тебя, как с девушками себя вести!
      Влад на миг ушел в себя, Ксюша дыхание затаила.
      - Да, дед крутой, конечно... Только кто тебе сказал, что он в современных девушках вообще шарит что-то? Ему же две тысячи лет в обед! Чем тебе этот аксакал так приглянулся? Он что, тоже в красавчика превращался?.. Со мной конкурировать тянул? Подкатывал к моей жгучей рыжей красотке, да?
      Ксюша выдохнула и размякла. Помнит! Все помнит! Небесная канцелярия милостиво распорядилась, кому память оставить - тому, кому она позарез нужна и кому такая память мозги не вынесет.
      Но сдачи дала, иначе это была бы не Высоковольтная Ксюша:
      - Ты... чудо на гриле... тебе болтать вредно, пережаришься!
      - Вот она - моя девушка! Узнаю! Точно не оборотень ко мне заявился... Никакой интриги. Гора непосредственности. За это тебя и люблю. И не просто люблю, а обожаю!
      И тут Ксюша вспомнила про самую тяжелую ношу, с которой она пришла навестить Влада в ожоговом отделении. Сжалась она на пару секунд, словно улитка в свою ракушку скорей подалась... а потом...
      - Слушай, Влад!.. Прости меня, пожалуйста!
      Фирменная снисходительность, от которой Ксюша уже пообещала себе конкретно излечить парня, слиняла с его физиономии. Глаза округлились.
      - За что?
      Ксюша подалась вперед, уперлась в борт кровати-ванны.
      - Ну... это же я во всем виновата... в том, что тебя так ударило... я же виновата во всем этом... что случилось. У меня такое чувство, как будто это я тебя молнией ударила... нечаянно.
      - Ха! Бьешь - значит, любишь! - не слез со своего конька лежачий пациент.
      - Да, кончай уже! - Ксюша сердито отстранилась. - Достал!
      И на душе полегчало, раз он сам опять на трепку напросился. Пусть и правдой все это получается, если разобраться.
      Влад ухватил ее руку своей здоровой, мягко сплел ее пальцы со своими.
      - Я тебя подтяну по физике, - так же мягко и ласково, очень тихо заговорил он, заговаривая сердце Ксюши. - Вся проблема в том, что ты как единственный электрод в лампе Теслы... Знаешь, круглый шар такой - прикоснешься, и внутри него начинают молнии играть. Коронные разряды. А нам с тобой надо нормальную замкнутую электрическую цепь создать. Вот такую...
      Он поднял немного повыше руку - свою и ее, со сплетенными пальцами их рук. И кивнул в сторону своей обожженной, неподвижной, перебинтованной руки:
      - Осталось только подождать немного второй контакт... И знаешь, я принимаю твое предложение сыграть косплей по той китайской сказке. Только мы в ней не умрем, как те китайские Ромео и Джульетта, а наоборот, жить останемся... Все на зависть! А? Как тебе? Завуча удивим!
      Он улыбнулся - и Ксюшу тотчас осенило: пришел час ее самого великого подвига, перед которым все прошлые с риском для жизни - просто мелочь пузатая!
      Она снова двинулась к парню, повертела головой - остальным пациентам палаты было не до них, оба с закрытыми глазами лежали - и чуть наклонилась над Владом.
      - Можно и не откладывать... со вторым контактом, - едва слышно пролепетала она и... укротила сама себя, обуздала, смирила изо всех сил: - Только... ты же знаешь, я не умею... целоваться...
      У нее испарина на лбу выступила, и она смутилась того, что Влад это заметит и опять что-нибудь не то скажет.
      А Влад расцвел, порозовел, точно исцелился в мгновение ока.
      - Так это нечего делать... - горячо зашептал он. - Представь себе стаканчик с мороженым. Вафельный. А мороженое - пломбир. И ты его начинаешь аккуратненько так с краешка, с бортика... губками-губками... растягивая кайф... только без применения зубов... а потом входишь во вкус... Поняла?.. Ну, чего тормозишь? Давай! Я - твой пломбир!
      За время проведения инструктажа Ксюша собралась и разработала стратегию - она сделает все точно так же, как тогда сделал он с ней под разбитым молнией деревом... а там будь что будет!
      Не закрывая глаз, она стала тихонько опускать к нему голову и... оба ойкнули! Когда между их губами оставалось три с половиной микрона, между ними пробила искра-крохотуля... цап!
      И главное, из Ксюшиной головки микро-молния напрочь выбила всякие дурацкие мысли-подозрения о том, кого еще он мог так же учить раньше - этот красавчик.
      Оба заржали... а потом все получилось просто великолепно!
      Переведя дух, Влад прошептал:
      - Ксень, ты имеешь полное право гордиться собой!
      И Ксюше стало сразу и радостно и страшно, ведь точь-в-точь такие слова говорил ей и папа в судьбоносные моменты ее жизни.
      А в понедельник Ксюша, придя в школу, ничуть не удивилась тому, что за первой справа партой сидела пара - Вика и Арс. Хотя они и не помнили ничего про то, про что не должны были теперь помнить... Не только не удивилась, но и ревности никакой не почувствовала от слова "совсем". Она поприветствовала их, и они знакомо синхронно подняли руки. И Арс не отводил взгляд, что Ксюше тоже очень пришлось по душе.
      Просидела она учебный день за их спинами и радовалась жизни. Только немножко предвкушала какую-то новую тайну, явно безобидную на фоне всех прошлых, потому что на первой же перемене Вика поставила ей прямо ультиматум: после школы Ксюша просто обязана поехать к ней на обед в гости, потому что она, Вика, должна сообщить ей что-то суперважное, не терпящее никаких отлагательств.
      По ходу перемен между уроками Арс держался очень сдержанно, на джентльменской дистанции от Ксюши, говорил мало и... практически не заикался, хотя использовал только родной язык. И заметно было, что он как никогда сознательно борется с заиканием. Котом Баюном не пахло... Как и Летавицей.
      - Только ты меня в свою оранжерею не зови, ладно? - попросила Ксюша.
      - Это почему? - удивилась Вика.
      - Ну... - Ксюша вовремя спохватилась . - Ты же помнишь, у меня там в прошлый раз аллергия началась.
      Вика свела острые брови, напрягая память:
      - А-а! Точно!
      На званый обед и Вики были суп-вишисуаз, алиго на второе и крем-брюле на десерт... В общем-то, у Вики дома был параллельный мир, попасть в который было одно удовольствие!
      До десерта Вика свою тайну отложить не могла, и когда от ее вишисуаза в белой чашке остались одни разводы, она призналась, что впервые в жизни целовалась - и все это чудо чудесное произошло только благодаря ее подруге Ксюше.
      Ксюша захлопала глазами:
      - Это как?
      Вот уж тайна так тайна!
      - А ты не хочешь спросить, с кем? - прищурилась прямо по-летовичному Вика.
      Ксюша собралась:
      - Возможно, мне потребуется помощь зала...
      И тут Вика стала взахлеб рассказывать свой позавчерашний сон. Ей снилось, что она летает, как Бэтмен, и спасает Ксюшу от каких-то Людей в Черном, всех их черной дубинкой приколачивая, а на этот экшн стоит и поглядывает Арс и хлопает в ладоши с каждой новой пораженной мишенью.
      И когда Вика проснулась, она снова поняла-осознала, что ее подружка Ксюша научила ее жить и ничего не бояться. А она, Вика, влюблена в Арса еще с детского сада, только это всегда глубоко в сердце скрывала, и Арс - тоже в нее всегда был влюблен и тоже не очень это осознавал или гнал от себя, когда вернулся в Питер и увидел, как она вымахала красоткой... А он вырос такой классный, такой обстоятельный, такой надежный... Ну, немного пухлый, но обычно такие парни годам к двадцати вытягиваются, и пухлость переходит в мышечную массу, верно же? Короче, Вика прямо с утра в воскресенье позвонила Арсу и потребовала... свидания! Ну, конечно, она это "встречей" назвала. Арс обалдел от неожиданности, таким же обалдевшим и ничего не понимающим приехал в ее двор, она спустилась к нему и крепко взяла судьбу в свои руки.
      - Класс! - оценила Ксюша. - Ты просто супер!
      - Я кстати, Галлону сегодня сказала, чтобы он больше меня не провожал. Теперь Арс со мной. А... я в благодарность Галлону и так изредка приносить печенюшки буду.
      - А больше никого ты во сне там не видела? - осторожно спросила Ксюша.
      Вика замерла на несколько мгновений, а, отмерев, покачала головой:
      - Нет, никого. Ну, конечно, Владу тоже спасибо! Я же вижу, что он в этом году уже как-то охладел ко мне, но продолжал заботиться и Галлона типа не увольнял... Слушай, ты только на Арса зла не держи. Я же знаю, что он за тобой стал ухаживать... Но это было не то, что ты могла подумать. Он же помешан на аниме и всем таком. Он, когда увидел тебя первого сентября, он же реально подумал, что ты настоящая девятихвостая лиса, которую в нашу школу подослали. У тебя же искры в волосах сверкали. И вообще ты такая особенная! Вот его и потянуло твою тайну раскрыть. Я тебе потом еще одну его заморочку раскрою, если он разрешит. Может, и почитать даст. Он пишет дневник типа древнего культиватора. Смешно, конечно! Но это просто его особенность, он про этих даосов лучше профессоров все знает... Слушай, а ты уже целовалась с кем-нибудь?
      Такой внезапный переход застал Ксюшу врасплох. Она растерялась.
      - Что-то не так?! - всполошилась Вика. - Я задела? Прости, пожалуйста!
      - Да нет, все нормально, - перевела дух Ксюша. - Просто у меня первый поцелуй был особенный... Кровавый!
      Вика чуть в обморок не съехала:
      - Ка-ак?! Ты что, с вампиром целовалась?!
      - Нет, - уже знала, как ответить Ксюша. - Просто так получилось. Мы слегка травмировались перед этим. Зато живы остались. И главное проверили... и поверили, что мы одной крови - я... и он!
      
      ПРИЛОЖЕНИЕ
      ИЗ ДНЕВНИКА СИФАНЯ, ОДИНОКОГО ДАОСА МОЛЧАЛИВОГО ОЗЕРА
      
      
      15-я ночь Змеиной Луны Первого года Дарованного Небесами Воссоединения Сердец
      Я сижу в Беседке Совершенного Разумения в самом отдаленном уголке сада Академии Нефритовой Мудрости, в струящемся мерцании светлячков, достаточном для того, чтобы видеть белый лист и кончик пера, и я чувствую, как мое перо дрожит от волнения, ведь сегодняшний день в самой последней своей полноте раскрыл ту сторону мира, которая пребывала как бы невидимой, оборотной, а оказалась яснее солнечного дня и совершенно истинной, в отличие от той, которая казалась вполне правдивой, потому что - повседневной.
      Как тут не вспомнить чудесную историю, рассказанную великим мудрецом Чжуанцзы: "Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой - счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она - Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я - Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он - бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она - Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!"
      Когда Большая Тайна раскрылась, как лепестки цветущего лотоса, я почувствовал тепло наших переплетенных судеб. И вот так я, даос Сифань, оказался втянут в историю, гораздо более великую, чем я когда-либо искал: историю о дружбе, любви и любопытстве сердца, которое стремилось исследовать глубины неизведанного.
      Что ж. Вереница удивительных событий уже описана по их горячим следам, и теперь хочется взглянуть на нее с вершины Исполнения судеб, увидеть их в образе разом охваченной взором долины.
      Говоря коротко, все вовлеченные в историю лица оказались не теми, кем они изначально казались и даже, возможно, каковыми сами себе представляли, включая и меня, даоса Сифаня.
      Всё в Академии издавна казалось понятным, приведенным в порядок, как неизменный силуэт гор Куньлунь на горизонте. Жизнь в Академии текла подобно водам Хуанхэ в безветренное летнее утро.
      Со мной рядом училась Юэ Ляньцуань, и она действительно будто бы была порождена холодным и чистым родником в ночь Полнолуния. Она - высокая и прекрасная полукровка: ее отцом был эльф из далеких западных земель. Я знал Юэ с раннего детства, эту прекрасную эльфийку с текучими волосами лунного цвета. Мы были соседями, играли в тени древних деревьев, делились мечтами под звёздным небом, так и вместе росли, как брат и сестра. Но однажды, когда нас напал отряд разбойников, я, тогда ещё слабый и неопытный юноша, не смог защитить её. Злой разбойник, его лицо было словно высечено из гранитной скалы, напугал её. Она замкнулась, скрылась в лесных чащах, как будто страх - это её собственная золотая клетка. А сам я был похищен разбойником, и отцу пришлось выкупать меня из мрачных тенет за десять лян серебра. Я стал заикаться, и потому решил поступить в Академию Нефритовой Мудрости, чтобы победить недуг. А Юэ последовала моему примеру, чтобы держаться подальше от мира суеты.
      В Академии с нами учился Белый Воин, человек из простой семьи, и - чудо! - самый способный ученик. Когда-то он влюбился в Юэ, но её холодный взгляд, словно покрытый льдом, отверг его пылкие чувства. Так минула, кажется, тысяча лет, не меньше!
      Но все стало стремительно меняться, великая река жизни заволновалась, когда в Академию явилась Цзинь Шань, Золотая Молния. Девочка с огненно-рыжими волосами, словно языки пламени, и глазами, излучающими молнии. С первого взгляда я почувствовал в ней что-то... неземное. Молнии, что она с легкостью вызывала, были не просто явлениями природы, а живыми существами, исполненными древней силы. И, знаете, я не мог отделаться от навязчивого ощущения, что она, Цзинь Шань, не иначе как сама Девятихвостая лиса в обличье смертного.
      Я внимательно наблюдал за ней, изучая каждое ее движение, ожидая, как истинный даос, когда правда раскроется сама собой. Но, наблюдая за ее взаимодействием с другими учениками Академии, я начал замечать что-то необычное. Она смеялась с радостью ребенка, ее улыбка сияла, как солнце весенним утром. И когда она говорила, ее слова были пронизаны добротой и состраданием, легким ветерком в летний день. И что поразительно: она быстро сдружилась с недоступной и пугливой, как лань, Юэ, и вот на бледных щеках полуэльфийки стал появляться румянец, как у обычных смертных, и сердце ее потеплело. Разве я мог не радоваться такой перемене в подруге детства!
      И я не мог не тянуться к Цзинь Шань, хотя и подозревал, что она - существо обмана. Наши пути часто пересекались, и я с нетерпением ждал новых встреч. Но я отказывался ослаблять бдительность, убежденный, что она использует свои чары, чтобы играться мной.
      И кто знает, в какие лабиринты влечений сердца, меня завели бы мои наблюдения, ведь как говорил один мудрец из Полуночных Стран: "Если будешь долго смотреть в бездну, бездна тоже вглядится в тебя и возжаждет поглотить твою душу".
      Но судьба, как вечная река, мчится вперёд, неся с собой неожиданности. В час появления Цзинь Шань в Академию прибыл и Воин Волчьего племени. Его глаза, словно два пустых колодца, полных на дне ядовитых змей, следили за каждым моим шагом и за каждым движением Золотой Молнии. Он умело и коварно заигрывал и с Лунной Девой, и с Молнией, и в его голосе звучало ядовитое желание подчинить себе их силу.
      Вскоре открылось, что настоящая природа Молнии не связана с лисьей магией. Она человек, но способна призывать темных духов, даже не осознавая этого. Темный Волк, провидец из бездны, пытался воспользоваться ее силами.
      Понимая всю опасность, мы с эльфийкой решили помочь Молнии. И как только это смелое решение было нами принято, в Юэ открылся эльфийский дар стремительного полета без крыльев, а у меня открылся дар Речи Повелевающей. Когда Волчий Воин навел чары похищения, мы с Юэ, следя за ним, вторглись в эту зловещую иллюзию и создали в ней хаос, неожиданный для темного мага. И благодаря этому беспорядку энергий, Белый Воин тоже смог войти за границу миров и соединиться с похищенной Темным Волком огневласой девушкой.
      В эти мгновения я ощутил, как в битве наши с Юэ сердца начали биться в унисон, и прозрел, что с детства был влюблен в неё... А Цзинь Шань, объединив свои силы с силами Белого Воина вызвала с небес дарованную ей её великим Богом Стоглавую молнию, способную пронизать разом все миры - и Верхний, и Средний, и Нижний - с выжечь всех темных духов, и все иллюзии, напущенные ими на людей.
      Для Белого Воина, по крови простого смертного человека, Стоглавая молния представляла огромную опасность, и он знал об этом. Но он проявил свою истинную доблесть, хотя едва не был сожжен небесным огнем. Так с великим риском для жизни он спас Молнию от Темного Волка. Его признание в любви, которое он ей сделал, заставило меня переосмыслить его предыдущее поведение. Все эти события потрясли нас, но и сблизили.
      У нашей с Юэ любви тоже была особая оборотная сторона. Истинная любовь не совместима с опасными сверхсилами стихий и поглощает их. Так Юэ утратила способность летать, а у меня иссох дар Речи Повелевающей, и даже отчасти вернулось заикание. Но это была радостная и достойная жертва за новый, самый лучший дар во всех трёх мирах.
      Я сидел в саду после всех испытаний, наблюдая, как первый свет зари нежно перекрашивает небеса. И я осознал, как многогранен может быть путь к мудрости и как важно слушать свое сердце. В нашем мире всегда найдутся тени, но истинная магия, а у истинной магии не должно быть сверхсил, рождается в единстве сердец.
      Одно меня беспокоит. Мне привиделся сон, в котором счастливые Цзинь Шань и Белый Воин удалялись по утренней дороге к горизонту, словно не замечая, что именно в том земном пределе дороги, у самого окоема начинает копиться тяжелая тёмная туча. Видимо, их еще ждут в жизни тяжелые испытания, и время опасных чудес еще не прошло...
      
      
      Конец
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Смирнов Сергей Анатольевич (sas-media@yandex.ru)
  • Обновлено: 29/05/2025. 559k. Статистика.
  • Роман: Фантастика
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.