Босс Валерий
Миниатюры

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 3, последний от 05/03/2009.
  • © Copyright Босс Валерий
  • Размещен: 14/10/2004, изменен: 17/02/2009. 20k. Статистика.
  • Сборник стихов: Проза, Поэзия
  • Скачать FB2

    • МИНИАТЮРЫ

    В. Босс

       Дай гнева, Господи! Для "собеседования"... Собраться не могу, душа расфокусирована... Что говоришь? По системе Станиславского? Дышать, что ли? Ах, писать... Что писать-то? Слишком много вопросов задаю? Тебе-то проще. Ляпнул, извини, а мне -- пиши.
      

    Душонка собрана в кулак,

    Мрак!

    Куда ни сунься -- до беды

    Шаг!

    В затылок дышит и хрипит

    Враг!

    Вот и живешь втихую так-

    Сяк!

    Это кто пишет, я или ты? Не отвлекаться? Ладно...

      

    Везде на белом черноты

    Цвет,

    И будь ты трижды уж давно

    Дед,

    Кругом запретное лишь Нет,

    Нет,

    Так и плетешься кротко след

    В след!

      

    Легчает понемногу. Ты только помогай...

      

    И нос по ветру, и с толпой

    Встык!

    Давно на морде уж не свой

    Лик,

    Заветный спрятал насовсем

    Бзик,

    А он боится на язык --

    В крик.

    Одолевает камуфляж,

    Блажь!

    И страх под горлом начеку --

    Страж!

    А Космос в штопор и Мираж

    В раж!

    Ну, вмажь разок хотя бы, а?

    Вмажь!

       Вчера "система" помогла. Может, и сегодня попробовать? Перед работой. Вместо димедрола. Переться до того неохота... Шеф зануда. Мишка сволочь, хоть и хороший парень. Этому подай то, тому это. Сейчас подам... по системе Станиславского...
      

    Роится в памяти наплыв

    Лиц,

    Не продохнуть, который год --

    Блиц,

    И лишь мерещится полет

    Птиц,

    Таков удел, когда живешь

    Ниц.

      
       Скоро выходить, а в голове "цыц" крутится. Круче бы надо...
      

    Да обнажи ты им мандат --

    Мат,

    Пошли округу невпопад

    В зад!

    Метни разгневанный снаряд --

    Взгляд,

    Раба терпенье -- маскарад,

    Яд!

    И сколько можно на износ

    Кросс?

    Ведь ты уже в анабиоз

    Врос.

    Пропустишь сдуру сенокос

    Грез,

    И не услышит твой Христос

    SOS.

      
       Что делает "сила искусства"! Сейчас я ему позвоню. (Набирает номер). Сергей Антоныч? Да-да, это я. Нет, не заболел. Звоню сказать, что в гробу вас видал. Увольняюсь. То есть как? То есть так. Считайте -- написал заявление. Вышлю по факсу. В своем ли я уме? Не знаю...
      
       Не ведали сослуживцы, не гадали, что реветь им потом белугами, проклиная собственную невнимательность и собирая по крохам драгоценные воспоминания. Знать бы сейчас, бросить бы все к чертовой матери, и смотреть да слушать.
       Вот он входит, мокрый как мышь. За окном дождь, и небо хмуро, а он идет улыбаясь. Поднимается к себе, снимает штаны и рубаху, неумело выжимает их на пол, развешивает и садится в одних трусах... писать... стихи.
      

    И снятся сны ей вещие,

    И чудеса мерещатся,

    И хочется, и колется,

    А жизнь: ни встать, ни сесть.

    И ждет напрасно женщина

    Того, что в снах обещано,

    Живет надеждой, молится,

    А у нее все есть.

    Все есть, да только спрятано,

    Покуда не разгадано,

    Хотя давно накоплена

    Невиданная дичь...

    Снаружи вся нарядная,

    И страшно ведь, но рада бы,

    Чтобы прорвался воплями

    Душевный паралич.

      
       С мокрых волос тонкие струйки стекают по спине. Дождь усиливается, подчеркивая уют. Гремит гром. А его мысль бессильно бьется о безответную любовь, как дождь об асфальт. И так сладко ему, застрявшему между мукой души и комфортом тела. Почесав нос острым концом шариковой ручки, он продолжает:
      

    Вокруг веселье хмурится,

    Везде чужая улица,

    И дьяволом раскиданы

    Магниты небылиц...

    Но в петуха лишь курица

    Навечно может втюриться,

    Искать же будет идола

    У перелетных птиц.

      
       Заглянуть бы ему в душу, спросить, чьей жене пишет, и что эта счастливица думает в ответ. Какая бы находка была для истории! Но жизнь идет своим чередом. Два долдона сидят в другом углу и самозабвенно передвигают шахматные фигуры -- им нет дела до истории. А девица из канцелярии в этот момент врывается с корреспонденцией, видит волосатую спину и замирает в шоке...

       Срок эскулапы дали... Пиши, говорят, завещание. Что завещать-то? Чего достиг, то и завещать? Да ничего особенно не достиг. Главное -- понял, что миллион путей ведут в тупик. Слегка держать удар научился. Квалификация? Какая там квалификация... Разве что в поддержании равновесия. Боюсь ли конца? А чего бояться?
      

    Как-нибудь средь бела дня

    Допилю я сук,

    Бог пощупает меня

    И возьмет за фук.

    На могиле травам в тон

    Веером цветы,

    Колокольный плачет звон,

    Но не плачешь ты.

    Ведь рутину нечем крыть,

    Сколько слез ни лей,

    Надо ж как-то дальше жить

    Средь берез и щей.

    Помолясь за упокой,

    Окропишь венок

    И пойдешь, увы, домой,

    Заглянув в ларек...

      

    * * *

      

    Через годик снова в дрожь,

    Новая модель,

    И другая будет ложь

    Колоситься в щель.

    И другая правда вскачь,

    И другой сюжет,

    И другие люди в плач,

    И другое Нет.

    А загадки той же мрак

    Шепчет в кураже:

    "Это было, было так,

    Было все уже!"

      

      
       И кажется ему, что душа разорвана на две части, и одна -- катится в пропасть, а другая -- эйфорически смеется. Все рядом, но ничего не хочется. Жизнь из интервала между "хочу" и "могу" переходит в точку созерцания "не хочу". На зубах скрипит толченое стекло и крахмал... Сознание не совмещается с телом, мысли не в фокусе. И плывет пьяная комната, и соленый смех, и наждачный жар, и какая-то сука... летает на метле. Усилием воли он возвращает сознание, мысли расползаются, не уходит лишь одна: "твою мать..." И снова скользкий запах и этот скрипящий крахмал. Где ты, былое "хочу"? -- скрежет сжатой пружины, визг дикого зверя и "жажда жгучая святынь, которых нет". Взорвалось, улетучилось, умерло. Осталось "не хочу" -- ленивый покой и призрак смерти. И вот уж голодный дракон включает дьявольский пылесос. И вертится сумасшедший торнадо и гудит с остервенением, и протуберанцы смерти тянутся к горлу, а на всей Земле подозрительно молчат кукушки...
      

    Помоги мне, Господь!

    Устоять под напором пустыни,

    Ждать пришествия дня,

    Хоть тебя и окутала мгла,

    И хотя от меня

    Разбежались куда-то святыни,

    Вразуми мою плоть

    И спали все вериги дотла.

    Вышел пар из груди,

    Ожиданья усохли от боли...

    Где-то волком колдун

    Воет, впрок освящая гробы...

    И каких только струн

    Не приходится в жизни мусолить,

    Коль душа взаперти

    И наверх не проходят мольбы.

    Я покуда терплю,

    Ибо это мне как-то подвластно,

    Не живу в позе ниц,

    Но позиции тут не сильны,

    Тороплюсь в темпе блиц

    В каждой глупой ловушке увязнуть,

    Суну шею в петлю,

    А петле, как всегда, хоть бы хны.

    Ты меня позови,

    Хоть кругом этот дым коромыслом.

    Потихоньку зовешь?

    Я не слышу, погромче чуть-чуть.

    Разбазарены сплошь

    Твои знаки вселенского смысла,

    Не прочтешь без любви

    Подоплеки секретную суть.

    Разрази меня, Гром,

    Забери все, что есть, без остатка,

    Я от будней устал,

    Сник от праздников бубен и треф...

    Это просто финал,

    Тайна есть -- испарилась загадка...

    Пусть могильным крестом

    На Земле мой продолжится блеф.

    Внутренний голос

      
       Да не долдонь ты. Медленнее! Не успеваю записывать... И четче! Другие вон, говорят, что голоса у них в голове ясные. А ты... Заикаешься, но туда-а же -- стихи-и писать ... Ведомости бухгалтерские сначала научись. Ладно-ладно... Диктуй! Что диктовать? Да что хочешь. Что-нибудь мудрое. Как жить, например, или себя не потерять... Сначала найти надо, говоришь? Хватит умничать!

    Как найти себя? Не знаю...

    Оглянись...

       Давай ближе к делу. Не мешать? Ты соображаешь, что говоришь? Вот карандаш выброшу -- немым останешься. А-а, то-то. Так и быть... только быстрее.

    Как найти себя? Не знаю...

    Оглянись...

    От того, что накопилось

    Откажись.

    Выпей водки с Пустотою

    Тет-а-тет,

    И настройся по-простому:

    Нет -- так нет.

    Нет -- так нет, и будь, как будет,

    Не спеши,

    Пусть прорвется в тихий шепот

    Крик души.

    Поналипшее в рутине --

    Не твоё.

    Под гипнозом прицепилось

    То враньё.

    Так что в этом деле спорном,

    Ну, ни зги,

    Хоть фонарь включай, хоть Солнце,

    Хоть мозги.

    Путь к себе -- есть путь отказа,

    Колдовство!

    Ох, и спрятано, зараза,

    Естество.

      
       Я-то к тебе больше за ответами... А ты...
       Теперь, как говорят в Одессе, слушай сюда. А то ты зазнаваться стал. Внутренний го-олос, внутренний го-олос... Что толку? Во лбу ни одной пяди, а строишь из себя... Так что теперь я пишу -- ты слушаешь.
      

    День ото дня все кажется,

    Что скоро все уляжется,

    Утихнет, перемелется,

    На дно осядет муть...

    Оно же все не вяжется,

    Бушует и куражится,

    Не мелется, не стелется,

    Не сходится ничуть.

    И почему-то попусту

    О воду бьются лопасти,

    Без устали, неистово,

    А результатов нет...

    Не сладишь с этой пропастью

    Ни наглостью, ни робостью,

    В песок идут усилия,

    Надежды им вослед.

    Вот так оно устроено,

    Царапины, пробоины...

    Замазываешь трещины,

    Да разве все заткнешь?

    Перекроишь по-своему

    И видишь, что не стоило

    Менять расклад завещанный...

    Он был и так хорош.

      
       Ну? Слабовато, согласен. Только у тебя-то не лучше... Да не обижайся. Ах, ты-ы... Ах -- я? Я-а -- у тебя стихи?.. У тебя крыша не поехала? Как же их публиковать? Кем подписывать? У тебя, что, есть имя? Псевдоним есть... Хорошо, а портрет? Так-так, изображать тебя в виде грозового разряда... Слушай, а статью в Гражданский кодекс про тебя не написать? А то в авторском праве как раз противоречий не хватает.
      
       И дошел он до точки, и перебрал крайние меры, и созрел для молитвы:
      

    "Господи, ежеси на небеси,

    довел ты меня до ручки, твою мать.

    То есть, конечно, я сам...

    Ты меня прости и научи".

      
       Начинал с издевкой, но повторял до исступления, до слез, и его неумелая молитва растворяла все, давала мир и покой. Но только до утра. Через много лет он понял, что молитва все же сработала. Она не вернула его в прежний мир, но он перестал упираться и покорился судьбе. "А почему, собственно, я, старый козел, должен иметь ощущения допризывника?" -- так думал теперь Семен. И хотя беда была в другом -- новая позиция давала облегчение. Он перестал напрягаться там, где раньше пыжился и взбалтывал пену. И даже стихи писались теперь как бы сами собой.
      

    Прошел период вдохновенья,

    Былые вниз ушли верхи,

    На транс я обменял волненья,

    На грех -- любовь, на грош -- стихи.

    Прошла пора, пора полета,

    Паденье -- миг, теперь ползти,

    На ладан дышит белый лотос,

    Прости, любовь, меня, прости.

    Мотивы скучные сентенций

    Теперь несут мои труды,

    И голоса реминисценций...

    И в каждой строчке -- литр воды.

    Никто в мой адрес не злословит,

    Как будто ростом с полвершка,

    Но был же миг! -- и запах крови

    Несла в себе моя строка.

    Ушел тот миг, ушел с любовью,

    Пора минула, стерся след.

    С тех пор, увы, не пахнет кровью,

    Безгрешным прахом стал поэт.

      
       "Бред сивой кобылы", -- заключал Семен и отсылал стихи в редакцию. Собственно поэтом он себя давно не считал, и насчет "запаха крови" никогда не обманывался. Разве что слегка.
  • Комментарии: 3, последний от 05/03/2009.
  • © Copyright Босс Валерий
  • Обновлено: 17/02/2009. 20k. Статистика.
  • Сборник стихов: Проза, Поэзия
    • Связаться с программистом сайта.