Десять суток, после боя с душманами, мы пробираемся в горах Афганистана к границе Союза Советских Социалистических Республик. Больше встречи с "духами" у нас не было. Видимо у них не было много людей преследовать нас или граница Советского Союза была слишком близко.
Пересекать границу СССР боялись все. Если даже нас задержат на нашей границе во время перехода, то у нас имеются визы в заграничных паспортах и документы на право работы в международной археологической экспедиции в этих горах. То есть, мы здесь на полном законном основании. Кроме того, возможно, что нас уже давно объявили в международном розыске или пропавшими в горах.
Нам бы только добраться живыми до границы своей Родины. Там все станет на свои места. Мы сможем благополучно вернуться по своим домам. Скорее бы эта граница. После изнурительного перехода по горным перевалам мы впервые решились на нормальный человеческий отдых. Выбрали себе место на горной вершине покрытой редкой растительностью. Отсюда за десятки километров было видно все вокруг. Никто нас не мог захватить врасплох. Мы были хорошо вооружены автоматами Калашникова с большим комплектом магазинов набитых боевыми патронами.
Кроме того, у каждого из нас был бинокль. Один бинокль нам дали на группу во время похода в горы с международной археологической экспедицией. Другие бинокли мы захватили как трофеи во время боев с превосходящими силами душманов. Точнее, это Никифоров Сергей не посчитал за труд и опасность спуститься к трупам духов.
Там он взял ни только патроны к нашим автоматам, но также бинокли и запас продуктов на всю нашу группу. Теперь мы были экипированы всем необходимым для собственной безопасности и достижению цели похода. Мы прошли за длительное время перехода столько много километров и опасностей, что уже были твёрдо уверены о скором и благополучном окончании нашего изнурительного похода. Опять привычно достал планшет с географическими картами и наметил путь нашего продвижения на Памире. Все страшное позади. Развернув свою палатку на вершине горы, мы развели костёр рядом с палаткой и девушки стали готовить горячий ужин. Впервые за время своего похода мы убили животное дикой природы себе на пропитание. Точнее отбили раненого дикого козла от стаи шакалов, и чтобы избавить его от муки быть истерзанным хищниками пристрелили его одним выстрелом из автомата. Затем разделали козла на части и поделились с хищниками. Теперь у нас был повод развести костёр и тут сжарить себе шашлык из мяса этого горного козла.
- Помянем нашего собрата добрым словом, - сказал Гиясов Морис, поднимая котелок, наполненный горячим чаем. - Пускай его душа будет спокойна на том свете. Благодаря ему, мы стали сыты и хищники довольны.
Мы выпили по кружке душистого чая, заправленного лесными ягодами и принялись кушать шашлык из мяса горного козла. Вблизи нас шакалы тоже продолжали свою трапезу над останками этого горного козла. Но не успели шакалы как следует обглодать куски мяса на костях горного козла, как откуда-то появились огромные орлы. Почти такие же огромные как в племени людей-птиц. Орлы сделали круг над сборищем шакалов, которые тут же трусливо разбежались в разные стороны. Орлы спустили рядом с останками горного козла. Но видимо их не устраивала пища, оставшаяся после вонючих шакалов.
Орлы потоптались вокруг останков горного козла и ни разу не клюнув его мясо стали один за другим подниматься в небо кружась вокруг нас. Нам тоже нечем было угостить орлов. Быть пищей орлам нам также не хотелось. Мы стали криками отпугивать орлов, которые нехотя покидали нас, очевидно рассчитывали на нашу гибель или на потерю бдительности. Но мы были не хуже любого хищника научены за время своего похода в горах и могли отстоять себя. Насытившись вдоволь мы выставили дежурство возле палатки и стали менять друг друга, примерно, через два часа. Мы обратно дежурили Гиясовым Морисом. Никифоров Сергей дежурил с Алишеровым Хамидом. Последнее дежурство в эту ночь досталось по жребию мне и Гиясову Морису. Фактически, это было уже не дежурство, а короткое время провождения перед рассветом.
Едва Никифоров Сергей и Алишеров Хамид забрались спать в палатку, как первый признак рассвета огненной полосой окрасил горизонт над вершинами гор. Прошло совсем немного времени и вершины горного массива окрасились в золотистый цвет восходящего солнца. Справа внизу от нас находился огромный ледник разделявший ледяной рекой вершины гор. Видимо это был разлом между Ваханским хребтом и основным горным массивом вершин Гиндукуша. Может быть это и есть тот самый знаменитый ледник Федченко. Так это уже начало Памира. Но мы ещё не пересекли реку Пяндж. Тогда ошибаюсь. Туда нам не нужно. Нам надо было двигаться все также на северо-запад в сторону Памира. Последнего горного перехода между горных разломов. Пожалуй, дней шесть перехода.
Нам надо было по карте и компасу определить направление своего похода через эти многочисленные разрезы и впадины. Возможно, что легче будет подняться на горный хребет и по нему пройти дальше на север, а там повернут на запад и спуститься в долину реки Пяндж. Конечно, если не ошибаюсь. Надо спросить у Никифорова Сергея. Ведь он воевал в Афганистане в этих местах несколько лет и знает здесь все тропы. Сразу спросил об этом Никифорова Сергея, как только мы разбудили свою группу на дальнейшее движение.
- Это уже последний перевал. - сказал Никифоров Сергей, показывая на заснеженный разлом в горах. - Дальше за ним река Пяндж, горы Памира и Горно-Бадахшанская автономная область. бывал в этих местах.
- Нам стоило бы помыться. - предложила Зухра. - Нас таких грязных и вонючих домой не пустят.
- Нас дома любых примут. - сказал ей. - Перед самой границей в реке Пяндж мы все помоемся.
Все согласились с моим решением, и мы медленно двинулись к снежному перевалу, перед которым поблёскивал солнечный зайчик маленького зеркальца моей дочери Виктории в руках волосатого друга Миши. За такое большое время перехода по горам никто из моих однокурсников так и не догадался, что этот солнечный зайчик ведёт нас сквозь заснеженные горы. Миша дитя природы. Он прекрасно знает дорогу через горы. Перед самым опасным участком на последнем снежном перевале перед переходом к границе Советского Союза мы сделали короткий привал. Надо было хорошо покушать и проверить своё снаряжение. На этом перевале лыжи совсем не нужны. Главный расчёт на наши ноги и на альпинистскую обувь с острыми шипами.
Так как всюду здесь лёд и сплошное покрытие многовековым снегом, который лежит твёрдой коркой. По такому покрытию легче идти, чем по глубокому снегу. Но опасность всегда ожидает в таких местах. Особенно где ледяное покрытие, которое часто не заметно под лёгким покрытием снега. Тут всегда можно оступиться и улететь вниз. В таких случаях даже связка со всей группой не поможет. Так как вся группа рискует тоже улететь следом за сорвавшимся с ледяного покрытия. Поэтому нам нужно тщательно подготовиться для такого перехода и обсудить тут возможные страховки на опасных местах перехода в заснеженном перевале.
Пока девушки готовили пищу, мы в последний раз открыли географическую карту и сообща определили маршрут передвижения через этот горный перевал в сторону предстоящей долины, где должна быть река Пяндж. Дальше территория Советского Союза. Где никто и ничто не угрожает. Только бы не наткнуться нам на душманов и случайно не угодить в какую-нибудь ловушку. Мы и так давно не ночуем в пещерах. Тщательно проверяем каждое место своего ночлега. Постоянно ночью мы выставляем вооружённое дежурство. Даже передвижение диких животных в горах находится под нашим бдительным надзором с нашей стороны. Едва мы поднялись на последний перевал, как обратно началась снежная пурга.
Мы двигались по самому карнизу огромного выступа в горах. Ветер усиливался и в любой момент мог быть обвал, но у нас не было другого выбора, как идти в этом месте. Лезть выше в горы было ещё опаснее. На переходе под острым углом выступа страховка мешала. Никифоров Сергей предложил нам отстегнуться друг от друга.
Переходить в одиночку, а там под широким карнизом обратно собраться в общую связку. Участок угла перехода был небольшим и не опасным. Поэтому мы все согласились. Отцепился первым и благополучно прошел под карниз. Вторым был Сергей. Когда пошёл он через этот угол, над нами сорвался небольшой сход снега. Никифоров Сергей как раз в это время проходил через угол на выступе. Между мной и всей группой метров сорок. Группа стоит под высоким карнизом. Тоже стою под высоким карнизом. Между карнизами метров двадцать пустого места, через который проходит острый угол выступа в скале. Здесь есть риск.
- Вот мне баню снег устроил! - смеётся Сергей. - Теперь в реке Пяндж мне купаться не надо.
На этом выступе Никифорова мне не видно, а тут ещё снег сыпет перед глазами, ничего совсем не вижу. Мне не понятно, Сергей идёт до меня или ещё там, где-то стоит на углу выступа.
- Ну, скоро вы там! - кричу, - своим однокурсника, когда сход снега закончился и все стало тихо. - Жду вас!
- Сейчас! Идём! - слышу, голос Мориса. - Карабин не можем отцепить. Порядок! Идёт Зухра!
Прошло время, прежде чем увидел Касымову Зухру. Подал ей руку. Она зашла под мой карниз.
- Где Сергей? - удивленно, спросила она, голосом полным тревоги. - Он уже давно прошел впереди меня!
В страхе понял, что Сергея больше с нами нет. Чтобы Зухра не прыгнула следом за своим любимым, крепко прижал её к себе и держал её до тех пор, пока вся наша группа не перебралась под этот большой выступ под скалой. Видимо, что Касымова Зухра была без чувств, так как едва удерживал её на своих руках под всей тяжестью её тела. В этот момент опять начал сверху сыпаться снег, который перешёл в огромный сход лавины. Чтобы не потерять Зухру, зацепил её и себя карабином в одну страховку. Следом за мной прицепились и все остальные в группе. Теперь мы стояли в одной связке, готовые умереть или выжить. Нужно было попытаться что-то сделать в спасении Никифорова Сергея из лавины.
- Надо поискать Сергея. - сказал, когда лавина утихла и все оправились от шока. - Может быть, Сергей, повис где-то под карнизом без сознания и ему нужна наша помощь. Хамид, ты самый лёгкий у нас. Зацепись на две страховки. Мы спустим тебя под карниз. Лавины больше не будет. Над нами нет совсем шапки снега.
Алишеров Хамид, только кивнул головой в знак согласия. Мы с Морисом продели две страховки через кольца на кожаном ремне, встроенном в одежду и осторожно стали спускать Хамида вниз под карниз. Алишеров Хамид был надёжно закреплён страховочными стропами через ремень и вдобавок страховка на карабине.
Так что если бы даже он захотел покончить собой, то у него ничего не получилось бы. Ему надо было бы либо раздеваться совсем, либо продёргивать всю длину страховочных строп через все железные кольца на кожаном ремне своей одежды. Но у нас была надежда, что Алишеров Хамид ещё не сошёл с ума.
Хамид, долго, со всей ответственностью, искал признаки Сергея ни только под карнизом выступа. Сколько позволяла длина стропы, мы спускали Алишерова Хамида вниз под скалу. Но всюду был только белый снег и никаких признаков присутствия Никифорова Сергея. Мы сделали все, чтобы найти своего товарища в снегу, но та лавина унесла его далеко в глубокое ущелье под огромный снежный сугроб.
- Нам надо двигаться дальше. - с тоном ответственности за гибель Никифорова Сергея, сказал нашей поредевшей группе. - У нас впереди длинный переход. На этом карнизе перевала, мы можем погибнуть все.
Зухра пришла в сознание, но всё ещё была в шоке от гибели Сергея. Мне пришлось ухватить её за пояс и в таком положении вести Касымову Зухру до самого конца перевала. Когда мы нашли место ночлега. Несколько раз закрепил Зухру к себе, чтобы она не сбежала, если крепко засну. Парни понимали, что опасно оставлять её без присмотра и поэтому во время ночного дежурства постоянно поглядывали на неё. Дежурили парни по одному каждые два часа и только под утро разбудили меня на дежурство, которое провёл в связке с Касымовой Зухрой. Мы с ней так и вышли на дежурство. Видимо понимала, что несу ответственность за её жизнь. Она не хотела спать и пошла из пещеры вместе со мной. Парни легли спать рядом со своими подругами-однокурсницами.
- Мне надо в туалет. Писать хочу. - стыдливо, сказала Касымова Зухра, когда мы с ней были на дежурстве.
- Расслаблю немного страховку, ты сделаешь своё дело. Как на каменном плато в горах. - сказал Зухре. - Отпускать тебя не буду. С меня хватит гибели Сергея. Не хочу ещё смерти. Подумай о семьях.
Мы отошли с Касымовой в сторону от входа в пещеру. отпустил свободный конец страховки и отвернулся в сторону. Зухра долго копалась со своими брюками. Уже думал, что она пытается отстегнуться и убежать от меня в пропасть, чтобы покончить свою жизнь. У меня лопнуло терпение. Хотел было повернуться, но в это время услышал, как она псикает. Мне понадобилось ещё больше времени, чтобы дождаться, когда Касымова оденет обратно на себя штаны. Наконец-то она все-таки подошла ко мне.
Мы вернулись обратно на место дежурства. Убрал на другую сторону автомат и поставил его на предохранитель. Неизвестно было мне, что в голове у Касымовой. Поэтому держать оружие рядом с ней было опасно. Постепенно, Зухра стала приходить в себя. Она доверчиво прижалась ко мне и попросила, чтобы обнял её за плечи. Ей, возможно, действительно стало очень холодно и она хотела согреться. - Мы с Сергеем собирались жениться сразу после этой экспедиции. - грустным голосом, сказала Зухра. - Наши родители согласились, несмотря на то, что у нас совершенно разные религии. Ведь мы современные демократические люди и тем более не верующие. Мои родители интеллигентные. У Сергея тоже.
- У нас с женой тоже разные религии. Она еврейка, а русский. - поддержал, наш разговор. - В том нет ничего страшного. У нас уже в семье трое детей. Мы вполне счастливы своей жизнью. Мы, как интернационал.
- Только у меня уже ничего не будет. - тоскливо, добавила Зухра. - Будущий муж погиб в горах.
Ничего ни стал говорить, так как чувствовал за собой вину в гибели Сергея. Зухра перестала говорить. Что-то разглядывала у себя на ладони. Затем она взяла мою руку и стала внимательно смотреть на мою ладонь. Мне совершенно не интересно было то, что она разглядывала на моей руке. Она не была цыганкой, чтобы гадать мне по линии ладони и по возрасту не подходила мне на разные любовные шуры-муры. Тем более сейчас, в трагический момент её жизни. Хотел уже убрать руку.
- У тебя линия ладони почти такая, как у Сергея. - серьёзно, сказала Зухра. - Хочу тебе рассказать одну тайну, которую знали только двое, это Никифоров Сергей и Касымова Зухра. Теперь будешь знать ты.
Она замолчала и углубилась в раздумье. Подумал, что она тронулась умом и поэтому ничего не говорил. Мне не было видно выражения лица Зухры, так как она склонилась над моей рукой и продолжала рассматривать мою ладонь при свете первых лучей восходящего солнца, продолжая думать о чём-то своём. Она медленно водила своим пальчиком по линиям моей ладони, словно изучала карту.
- Мне не хочется, чтобы наша тайна умерла вместе с нами. - продолжила говорить Зухра. - Поэтому хочу нашу тайну доверить тебе.
Помнишь, во всех газетах писали, что сбежали вместе с деньгами и золотом руководители торговой биржи. Это было, как раз в день десантных войск. Так вот, эти люди никуда не сбежали. Их всех убили телохранители, а деньги и золото спрятали. Сергей тогда был с друзьями на Варзобском перевале, они там отмечали день десантных войск. Хорошо погуляли и поехали все на турбазу "Близнецы". На турбазе добавили водки. Затем пьяные остались там с ночёвкой. На турбазе никого не было. Только один сторож, который их угостил и вместе с ними рано утром уехал в Душанбе, так как турбаза "Близнецы" была продана кому-то частному лицу. Новый хозяин турбазы всех оттуда уволил. Сторож был последний, кто забрал свои личные вещи и должен был уехать. Но его машина сломалась. Так что ему крупно повезло, что десантники случайно заехали туда. Парни забрали, сторожа вместе с его машиной на прицепе. Когда они уже доехали до города, то Сергей обнаружил, что забыл там свои документы. Парни остались в Душанбе, а Сергей заправил машину и помчался обратно на турбазу "Близнецы". Там он забрал свои документы и стал возвращаться домой. Только Сергей отъехал от турбазы, как услышал стрельбу из автомата.
Он тут же спрятался на своей машине в расщелине на другой стороне горной возвышенности, а сам пошёл в обход посмотреть на другую сторону, что там случилось. У Сергея с собой был бинокль. Он мог с безопасного места наблюдать за происходящим. Том же ужасная картина. Несколько парней в камуфляжной одежде спецназа, расстреливали из автомата больше десятка мужчин в штатской одежде. После того, как были расстреляны мужчины в штатском, убийцы выгрузили из машин ящики и перевезли их куда-то за турбазу "Близнецы".
После чего машины, в которых находились ящики и убитые мужчины в гражданском, были подожжены и сброшены в пропасть к трупам мужчин. В заключении, убийцы подорвали взрывчаткой обрыв, под которым находились обгоревшие трупы и машины. Все было погребено под огромным слоем земли и скальной породы. Когда убийцы завершили своё дело, то сели все на легковую машину и уехали в сторону Душанбе. За десятки километров на Варзобском перевале никого людей не было. Сергей подождал некоторое время, когда машина с убийцами скрылась на трассе в самом далёком расстоянии, которое можно было наблюдать через бинокль, тогда Сергей поехал по следам машины, на которой перевозили ящики. После долгих поисков Сергей нашёл тайник под скалой в пещере, вход которой был завален камнями. В тайнике были ящики с деньгами в рублях и различной иностранной валюте. Кроме того, там были два ящика золота в слитках.
Сергей взял эти два ящика с золотыми слитками и доллары в пачках. Другой валюты и рубли ни стал брать, так как физически он один всего не мог забрать. Ящики с золотыми слитками отвёз туда, где рельеф по карте обозначен буквой "М". Точно также как линии на ладони Сергея и у тебя. В среднем углу рельефа буквы "М", Сергей спрятал эти ящики с золотом, вес каждого ящика пятьдесят килограмм. Доллары Сергей спрятал у себя в машине и окружным путём, через другой перевал, Сергей вернулся к себе домой. Все это узнала от Сергея тогда, когда мы уже были в горах на этой международной археологической экспедиции. Уговаривала Сергея, чтобы он сейчас же сообщил об этой тайне.
Но Сергей убедил меня в том, что это лишь испортит его собственную жизнь, так как свидетелей убийства нет. Мало того, все эти деньги и золото достанутся таким же проходимцам, как те убийцы. Тогда мы с ним решили, что Сергей на таджикском языке, от имени пастуха, позвонит с телефонной будки города и сообщит подробно место гибели людей. Что касается ящиков с золотыми слитками, то их решили оставить себе и после окончания университета уехать жить за границу при помощи этих золотых слитков. Пачки долларов Сергей спрятал в надёжном месте на чёрный день настоящего времени. Вот и вся моя тайна. Теперь ты знаешь её.
Облегчённо вздохнув, закончила свой рассказ Касымова Зухра и задумчиво посмотрела куда-то в долину между гор. Ничего не ответил ей на этот трагический рассказ, так как сам ещё не знал, как отреагировать на полученную информацию. Может быть, это действительно правда, что сообщил в горах Никифоров Сергей своей возлюбленной. Хоть Сергей был хорошим треплом и баламутом, но сомневаюсь, чтобы любящий человек сообщал другому любимому человеку вранье, какие-то вымышленные тайны.
Тем более, многое совпадает из траурных статей прессы, в которых предполагали, что более десятка семейных мужчин не могли пойти на грабёж собственного богатства, которое они создавали огромным трудом и хотели перевезти в Ленинабад, как самое безопасное место в Таджикистане. Так что грабёж никак не вписывался в пропажу людей. Никто из пропавших людей ни стал бы грабить сам себя, так в это многим было трудно поверить.
- Вы, что, заснули что ли? - спросил Гиясов Морис, выйдя из пещеры. - Мы так домой не дойдём. Пора нам идти.
- Нет! Мы ни спали. - возразил Морису. - Мы вас пожалели, чтобы вы могли выспаться перед броском в долину за перевалом.
Показал пальцем туда, где солнце осветило впадину между заснеженных гор. По нашим предположениям там должно быть русло реки Пяндж. В который раз склонились над географической картой. Определили мы красным фломастером примерное место перехода через границу Советского Союза в русле реки Пяндж. Нам предстояло сделать последний бросок к своей Родине. О которой мы думали эти бесконечные дни перехода сквозь огромные горные массивы Каракорума, Гиндукуша и опасные места долины Афганистана.
В это время над нашим ночным привалом высоко в небе появился огромный орёл. Он словно приветствовал нас в достижении нашей цели в походе через горные массивы Каракорума и Гиндукуша. Орёл полетал над нами несколько минут. Прокричал что-то прощальное на своём орлином языке и полетел в ту сторону, откуда мы пришли. Видимо мы всей группой одинаково думали о появлении этого огромного орла. Мы разом не сговариваясь стали махать вослед этому гигантскому орлу. В это время Зухра стала горько плакать. Наверно вспомнила гибель Сергея и провожала слезами орла, как душу любимого парня. Мы давно уже привыкшие к сухому пайку и к тому, что находили среди редких кустарников в расщелинах между гор. Мы решили перекусить перед очередным марш-броском через бесконечные горы. Открыл свой рюкзак и обнаружил, что в нем стало много свободного места от съеденных продуктов. Надо было как-то подумать о том, что нам предстояло ещё много переходов по горам. Мне стоило вернуться к детскому опыту.
- Давайте распределим наши продукты так, чтобы их хватило до конца похода. - предложил, своим однокурсникам. - Мы точно не можем знать, сколько дней осталось нам топать в горах. Поэтому, условно, разделим продукты на девять дней. Один условный день продуктов съедим сейчас. Другой день продуктов положим в рюкзак Касымовой Зухры, которая может кушать в любое время. Когда захочет она и её будущий ребёнок. О ребёнке надо беспокоиться прежде всего. Иначе, мама и её будущий ребёнок, съедят меня до того, как мы доберёмся до дома. Мне хочется целым и невредимым вернуться к себе домой. Подумайте обо мне.
- Что-то ещё останется от тебя. - пошутил Алишеров Хамид. - У тебя такая масса, что хватит нам всем на десяток таких длительных переходов. Вот только что мы тут будем делать с оставшимися шестью пайками?
- Оставшиеся шесть пайков мы спрячем в мой рюкзак. - продолжил. - Кушать будем только перед сном. Сытые люди меня ночью не съедят. Будут меня беречь. Днем мы будем питаться тем, что найдём на кустах.
Показал на близко растущие кусты, облепленные ягодами неизвестных нам парод, но мы уже давно заметили, что эти ягоды едят животные и птицы, поэтому мы тоже употребляли их в пищу. За время своего перехода по горам нам пришлось изучить многие растительности, которые затем использовали себе в пищу. Так мы экономили на основной пище в рюкзаках и поддерживали баланс калорий в своём организме, чтобы можно было легче двигаться в горах. Нам осталось пройти на горное плато Памира и добраться до людей.
2. Встреча в горах.
Только на третий день своего похода к долине мы увидели русло реки Пяндж. Точнее, услышали рёв воды в расщелине огромных скал. Нам нужно было подняться куда-нибудь на возвышенность, чтобы увидеть воду реки и определить своё направление к ней. Но самая доступная возвышенность возле предполагаемого русла реки Пяндж, была от нас в несколько часов ходьбы, по сильно пересечённой горной местности. Понадобилось обратно много времени на восхождение к намеченной вершине. Лишь к вечеру мы увидели внизу реку Пяндж, которая вытекала из расщелины заснеженных гор и протекала в зелёную долину. Название реки определили по карте или это был приток будущей реки.
Сверху река казалась небольшим ручейком. Но мы знали, что этот ручеёк даже здесь глубиной и шириной в несколько метров, которые мы не сможем преодолеть. Поэтому нам нужно будет искать себе другое подходящее место. Мы так привыкли к своим ожиданиям увидеть реку Пяндж, что даже приняли это как должное за наш изнурительный поход. Ни в моей душе, ни на лицах моих однокурсников не было тени радости этой долгожданной встречи. Тем более, что нас ничего приятного не ожидало у ревущей до пены горной реки, которая истерически билась об серые камни отвесных скал и поднимаясь огромной волной бросалась в лощину. В обе стороны реки, куда видели наши глаза, всюду были отвесные скалы, крутые берега и рёв горной воды.
- Нам здесь никак не перебраться! - кричал мне на ухо, Морис. - Надо идти в низ по течению реки.
- Только осторожно! - крикнул, своей группе. - На десять метров к реке не надо приближаться, это опасно.
Все закивали головами в знак согласия, и мы медленно двинулись вниз вдоль реки Пяндж, петляя между огромных глыб камней, обрушившихся от скал. Нам понадобилось ещё два дня прежде чем мы подошли к огромной скале, сквозь которую, словно в туннели, проскакивал огромный поток воды. По обеим сторонам берега реки росли огромные хвойные деревья. Расстояние между деревьями чуть больше десяти метров. Если постараться бросить стропы с "кошками", то можно хорошо закрепиться и устроить себе переправу на другой берег этой горной реки Пяндж. Мы, конечно, не альпинисты, но ради себя нам надо было стараться.
- У нас имеется шесть комплектов строп и "кошек". - объяснил, своей группе. - Сейчас мы закинем четыре стропы с "кошками" на деревья по ту сторону реки. Затем, Алишеров Хамид, как самый лёгкий из нас, переправится на ту сторону и закрепит нашу переправу там, за деревья. По этому мосту из верёвок переберёмся.
Мы стали по очереди бросать стропы с "кошками" на деревья через реку. После нескольких попыток, наконец-то, мы закрепились стропами и "кошками" за деревья по обе стороны реки Пяндж. После чего, зацепил два кольца с карабинами за две пары строп и за два кольца на кожаном ремне вокруг пояса на брюках Хамида. Двое страховочных строп пропустили через кольца на переправе и через кольца на кожаном ремне вокруг пояса Алишерова Хамида. Затем, Алишеров, обхватил ногами и руками переправу из строп, медленно скользнул по наклонной на другую сторону берега реки Пяндж. Мы с Гиясовым Морисом страховали Хамида, пропуская свободную часть стропы вокруг себя и вокруг большого дерева на берегу реки. Возможно, что такая многократная страховка была не нужна, но мы все ещё были в состоянии страха и утраты своего товарища, Никифорова Сергея, нам больше не хотелось рисковать ни по какой причине своей группой.
Всем хотелось вернуться домой живыми. Вот и сейчас, мы осторожно спускали страховочную стропу пока Хамид достиг другого берега. Подал нам сигнал, что с ним все в полном порядке. Там, он, хорошо закрепил свою сторону строп вокруг дерева и те свободные концы двух страховочных строп с карабинами отпустил в нашу сторону по свободной стропе через переправу, чтобы мы могли уже на двух стропах страховать тех, кто будет поочерёдно переправляться через бурлящую внизу горную реку Пяндж.
Несколько раз проверили на прочность нашу верёвочную переправу через реку. После Алишерова стали закреплять на переправу Баратову Матлюбу, которая дрожала от страха всем телом и постоянно говорила нам, что она вот-вот описается. Все так и произошло, как только мы протянули её на двух страховках через этот водяной туннель с брызгающей водой до самой задницы Матлюбы.
Едва она отцепилась от страховки, как тут же побежала в кусты на другом берегу реки. То ли пописать, то ли менять свои намокшие штаны? Но только издали сквозь редкие кусты внизу была видна её голая задница, белая, как свежий снег в горах. Переодевшись, она вернулась помогать Хамиду с переправой. Мулукандова Сара по весу была легче своих подруг и ни так сильно свисала к водяному потоку реки. Однако она плакала, постоянно вспоминала свою маму, молила Всевышнего и говорила заклинания на каком-то своём языке, который нам был совершенно неизвестен. Когда Сара скользнула по стропам переправы, то над ревущей водой горной реки раздался рёв перепуганной девушке во всю глотку, в то самое время быстро перебирала руками и ногами.
Так что перебралась Мулукандова Сара на другой берег реки ещё быстрее, чем её беспокойная подруга. Там стала помогать однокурсникам с переправой. После Мулукандовой мы стали переправлять все свои рюкзаки с продуктами, альпинистским снаряжением и автоматы Калашникова вместе с боевым комплектом, которые мы подобрали на месте нашего заключения в пещере-ловушке возле поля с опийным маком. Часть боеприпасов мы взяли у душмана, которого сбросил нам под ноги мой волосатый друг Миша.
Все остальное оружие нам достал Никифоров Сергей вовремя наших боев с духами. Как жалко, что Никифоров Сергей так глупо погиб на горном перевале. Он прошел всю войну в Афганистане. Остался невредимым вовремя наших боев с душманами. Жаль парня. Мы продолжили нашу переправу через горную реку Пяндж. Алишеров принимал на другом берегу наши вещи и боекомплект с автоматами Калашникова, с которых мы поснимали магазины с патронами, чтобы они случайно не стрельнули во время переправы на другой берег.
Девушки забирали все, что получал от нас Хамид и относили подальше в кусты от опасного берега с переправой. Так мы переправили своё имущество. Осталось только переправится троим и подготовить стропы для снятия с этой переправы. Гиясов Морис тщательно проверил страховку на своём ремне и с лёгкостью скользнул по стропам переправы. Хамиду и мне, только предстояло подстраховать Мориса и продёрнуть его над свисающей серединой строп у самой воды, чтобы ему тоже не пришлось менять свои мокрые штаны, как Матлюба.
Морис без проблем коснулся другого берега реки и тут же принялся вместе с Хамидом перетягивать стропы переправы. Так как мы с Касымовой были самые тяжёлые по весу из нашей группы. К тому же Зухра была беременна и ей ни в коем случае нельзя было намокнуть в потоке ледяной воды реки, чтобы не простудить себя и своего будущего ребёнка. Поэтому мы с двух сторон тщательно закрепили переправу выше, чем она была и покрепче натянули все стропы.
- Должен тебя доставить домой живую. - сказал, Зухре, закрепляя на ней страховку. - Хватит на моей совести потери Сергея. Подумай о своём будущем ребёнке и о моей семье. У меня нет жизни на том берегу бес живой Зухры. Нам надо всем вернуться живыми и вполне здоровыми.
Касымова ничего не ответила мне, лишь кивнула головой в знак согласия. Однако, тем временем, тщательно проверил всю страховку на Зухре и на переправе. Предусмотрел все возможные варианты крепления, которые могла бы попытаться отцепить Касымова Зухра. Только после этого сказал Зухре, что можно начинать переправляться. Касымова обхватила стропы переправы руками и ногами, медленно скользнула на другую сторону реки Пяндж. Морис и Хамид подстраховывали Зухру на своей страховочной стропе на правом берегу реки.
Подстраховывал её на левом берегу реки Пяндж. Когда она коснулась ногами правого берега реки, то показал Морису чтобы он пристигнул Касымову карабином на стропе к своему кожаному ремню с кольцом. У меня не было к Зухре никакого доверия, так как она все время думала про Сергея. По своей весовой категории был больше всех из нашей группы. Поэтому мы с обеих сторон переправы переставили стропы выше и надёжнее чем прежде. Тем более, что меня страховать могли только с правого берега реки. На левом берегу реки уже никого не оставалось. Даже мой друг Миша куда-то исчез?
Возможно, это он решил, что его миссия по нашему спасению уже закончилась и он отправился обратно в места проживания его предков из племени людей-птиц. Так что мне предстояло самому позаботиться о своей безопасности на левом берегу реки. Посмотрел, как закреплены стропы на случай обрыва одной из строп переправы, чтобы они могли под моей тяжестью захлестнуться петлёй и удержать меня на весу.
Затем определил, как мы будем высвобождать стропы после разбора переправы через реку. Надо было сделать так, чтобы стропы без карабинов свободно могли выскользнуть из петли захвата и вернуться к нам на правый берег реки. Лишь после этого закрепил карабины страховки и переправы, за кольцо на кожаном ремне моего пояса и за два кольца на двух парах строп переправы через реку Пяндж.
Только тогда повис ногами и руками на стропах переправы, которая сильно обвисла под моим весом. Парни потянули меня в свою сторону. Стал помогать им, перебирая руками и ногами, чтобы ускорить процесс своей переброски через границу из Афганистана в Таджикистан, от которой нас разделяли десять метров и два месяца нашей жизни. На самой середине переправы стропы под моим весом сильно провисли и грохочущие волны реки Пяндж стали доставать до моей задницы и спины. Тут вспомнил Баратову Матлюбу, которой пришлось сверкать в кустах белой задницей меняя свои намокшие брюки.
Теперь это предстояло проделать мне, так как уже чувствовал, что скоро намокну весь от бурлящей воды. Но все-таки мне повезло больше чем Баратовой Матлюбе, так как парни успели меня выдернуть из-под волн, прежде чем вода реки проникла под мои не промокающие альпинистские брюки. Уже в конце переправы постарался сам быстрее выбраться на берег реки.
- Ужас! Какой ты все-таки тяжёлый! - воскликнули парни и девушки, вытаскивая меня на правый берег реки. - Вы же сами хотели, чтобы сохранил такой вес на случай употребления меня в пищу. - пошутил над ними. - Теперь представьте, как стараюсь для вас, сохраняя свой вес во время похода в горах. Будете сыты мной.
- Нет уж! - возразила Сара. - Мне от тебя и кусочек хватит, так что ты лучше дальше похудей.
- Вот видишь, какая ты эгоистка! - заметил Гиясов Морис. - Только о себе думаешь, а то, что мы тоже кушать любим, ты не подумала. Так что, ты, Александр, подумай о нас тоже, сохрани свой вес до конца перехода.
- Хорошо! - согласился с ними. - Учту все ваши замечания и буду предельно упитанный. Только вот оружие своё все мне сдайте. Оружие нам больше не пригодиться. Мы сейчас на своей земле находимся и врагом у нас здесь нет. С каждым человеком мы сумеем договориться на своих языках, которые нам на Родине известны.
Парни в недоумении отдали мне свои автоматы Калашникова с боеприпасами, которые тут же побросал в бурлящие воды реки Пяндж. Река поглотила сразу все оружие в тот же самый миг, словно хотела избавить нас от этого оружия. Ведь из-за этого оружия погибло много мирных людей, да и воюющих нам тоже жалко.
- Так будет лучше для нас всех. - подтвердил, свой поступок. - Никому не нужно будет объяснять откуда у нас это оружие и уже никогда больше это оружие у людей не оборвёт ни чьей жизни. Теперь мы почти дома.
Никто из группы ничего не сказал мне. Лишь по их лицам было заметно сожаление о том, что они расстались с оружием, которое оберегало нас несколько дней во время похода по горам Афганистана. Только благодаря этому оружию мы смогли отбиться от преследования врагов. Точнее, от тех, кто хотел захватить нас в рабство на плантации опийного мака. Как таково, врагов у нас в Афганистане не было. Попали мы туда, совершенно случайно. Можно сказать, что против своей воли. Так судьба распорядилась, которая направила нас в этот горный массив. Теперь у нас была одна дорога, это через плоскогорье Памира и прямо домой.
Вот уже третий день мы петляем по горным тропинкам Памира. Словно дикие животные собираем пищу, которая растёт на альпийских лугах Памира и на кустиках в расщелинах скал. Обходим стороной снежные вершины, которые нам не нужно преодолевать. Мы на своей территории и поэтому нам нужен самый безопасный путь к дому. Тем более с беременной Касымовой Зухрой быстро передвигаться невозможно. Нам нужно добраться до ближайшего современного населённого пункта и передать Касымову Зухру на проверку в больницу. Возможно, что ей уже давно нужна помощь от врачей, чтобы её плод был в полной сохранности.
Мы стараемся всячески поддерживать хорошее состояние беременной, подкармливаем её самыми лучшими продуктами, которые имеются в нашем запасе и которые мы находим у дикой природы в горах Памира. Касымова Зухра украдкой подкладывает нам продукты из своего запаса. Мы делаем вид, что не замечаем этого, а сами тоже тайком подкармливаем Зухру. Стараемся поддержать беременную и её будущего ребёнка, который, несмотря на наши трудности во время перехода в горах, быстро растёт в утробе матери. Живот Касымовой Зухры заметно выпирает из-под альпийской одежды.
Касымовой Зухре становится тяжело передвигаться. Но мы как загнанные звери обходим стороной не большие поселения в горах. У нас нет никакого доверия к людям после пещеры-ловушки, в которую мы попали в горах Афганистана. Поэтому мы идём горными тропами, которые проложили дикие звери Памира. Всего один раз под вечер мы вышли на трассу, чтобы незаметно пересечь небольшое горное плато, очень сильно похожее на горное плато, которое мы использовали с солдатами на обеденный перерыв.
Здесь также дорога уходит в сторону заснеженных вершин. Но нам нужно двигаться в другом направлении. Мы уже устали от гор за время нашего перехода по горам Индии, Пакистана и Афганистана. Даже не вериться, что мы смогли преодолеть такой длительный путь через границы трёх государств. Теперь вот несколько дней блуждаем по горам на своей территории.
Конечно, в нашем переходе через горы большая заслуга Миши, моего волосатого друга. Если бы не Миша, то вряд ли бы мы смогли преодолеть такое расстояние сквозь горы. Благодаря тому, что он хорошо знает горы, он смог провести нас самым кратчайшим путём через многочисленные пещеры, ущелья и горные долины трёх стран.
Без Никифорова Сергея мы не смогли бы отбиться от душманов в горах Афганистана. Как жалко, что сейчас Миши и Сергея нет рядом с нами. Может быть поэтому мы никак не можем выбраться из этих гор куда-то к цивилизованному миру людей, куда закрыта дорога моему другу Мише из племени людей-птиц.
Мы как бы заблудились меж двух миров, во времени и пространстве. Не можем выбраться из этого лабиринта, в который забросила нас судьба. От нас давно пахнет, как от диких зверей. Мы давно забыли, когда раздевались догола. Естественно, что и купались давно. Только брызгаем себе на лицо родниковой водой, когда встаём после сна перед очередным марш-броском по горам. Ну, ещё зубы поласкаем, чтобы они у нас не сгнили от грязи. Корешками "кислячки", которые едят в Средней Азии, иногда чистим зубы, когда находим это растение на альпийских лугах. Другой гигиены никакой нет.
Девчонки давно использовали всю вату на прокладки во время менструации и завидуют Зухре, что она беременна и ей не требуется пользоваться ватой на прокладки во время месячных. Касымовой Зухре нельзя позавидовать. Она беспокоиться о том, что ей придется рожать в горах, если мы до конца лета не доберёмся до своего дома или хотя бы до большого города. Всячески подбадриваем Зухру. Стараемся нести её вещи.
С тех пор, как мы перешли границу Советского Союза, большую часть времени мы шли вдоль реки Пяндж. Затем повернули по руслу реки Пяндж строго на север и в последний раз решили по карте определить своё место нахождения в горах Памира на территории Союза Советских Социалистических Республик.
Мы посмотрели на карту и обалдели. Так как несколько дней болтаемся по границе между СССР и Афганистаном.
- Вот тебе и наша бдительная пограничная армия! - воскликнул Гиясов Морис. - Мы столько много дней нарушаем границу между двух государств и нас до сих пор никто не задержал за нарушение границы СССР.
- Возможно, что давно нет Советского Союза. - сказал Алишеров Хамид. - Нет СССР. Нет границы.
- Да ты, что совсем рехнулся! - заорал, на Алишерова Хамида. - Такого просто не может быть. Нашу страну пытались завоевать её враги всех мастей. Никому не удалось этого сделать. Тем более, что сейчас у нас в стране полная демократия и путь развития капитализма. У нашей страны совсем нет никаких врагов. - Александр! Прекрати орать! - закричала на меня, Мулукандова Сара. - Ты сам во всем виноват, что мы постоянно нарушаем границу Советского Союза и Афганистана. Без толку болтаемся по этим горам. Это ты нам говорил, что надо обходить все населённые пункты, дороги и в особенности людей, чтобы не угодить в ловушку. Вот мы и обходим без конца населённые пункты, дороги и в особенности людей, то в Афганистане, то в Советском Союзе. Так и будем болтаться, пока у Зухры начнутся схватки беременности...
- По-твоему, нам надо сдаться первому попавшемуся человеку? - стал, оправдываться. - Тот человек окажется душманом и тогда Касымовой Зухре придется рожать где-то в зиндоне или в пещере-ловушке. Здесь все в кишлаках одинаково одеты, как в Афганистане, так и в Таджикистане. Не будем же мы их спрашивать кто они на самом деле. Так что у нас один выход, это двигаться строго на север вдали от населённых пунктов, дорог и в особенности людей.
Пока не увидим вдали современный город Советского Союза с надписью на русском или таджикском языках. Таким ближайшим городом может быть Хорог. Примерно, неделю ходьбы. Другого выхода у нас нет. Мне также, как и вам хочется быстрее вернуться домой, целым и невредимым. Мы прошли с вами горные массивы Каракорума, Гиндукуша и Памира. Пересекли границы Индии, Пакистана, Афганистана и Советского Союза. Осталось набраться терпения и целыми вернуться к себе домой.
Мы долго спорили на разные темы. Но в конце концов решили немного удалиться от границы в глубь гор Памира на территории своей Родины. Ведь нас пограничники с обеих сторон границы могли просто пристрелить как обычных нарушителей границы и даже разбираться не станут о причине нарушения границы Советского Союза.
Ведь никому ни дали никакого право нарушать границу нашего государства. Нам надо до крупного населённого пункта или города обходить всех людей и кишлаки. Затем всей группой сдаться властям. Мы так и сделали, как договорились. Поднялись на несколько километров к востоку от русла реки Пяндж и стали двигаться строго на север параллельно устью реки.
По нашим расчётам мы должны через неделю прийти к Хорогу или дойти до реки Гунт, а там подняться по руслу этой реки на восток и прийти в Хорог, мимо которого протекает река Гунт. Лишь бы только в пути нас не задержали наши пограничники. Непонятно, как это случилось или мы разучились считать дни, но через неделю мы не подошли к городу и к руслу реки Гунт. Может быть, среди многочисленных притоков реки Пяндж и сухих русел бывших речушек была река Гунт, которую мы пересекли и не признали за реку.
Но уже на десятый день нашего пути строго на север, мы поняли, что у нас на пути больше не будет Хорог и русла горной реки Гунт. Ранним утром, когда мы уже приготовились к своему движению по ущелью, вдруг, мы увидели на другой стороне ущелья большую дорогу, по которой медленно поднималась в гору колонна людей с подводами, на лошадях, пешком и на нескольких небольших машинах.
За пару километров до этой колонны, ближе в нашу сторону, группа вооружённых людей, что-то делала на пути продвижения колонны. Мы стали внимательно вглядываться в бинокль эту картину и быстро догадались, что небольшая группа вооружённых людей готовит засаду колонне и закладывает взрывчатку в огромную скалу, нависшую над горной дорогой. От этого могут быть человеческие жертвы. Погибнут совершенно невиновные люди. Надо было нам как-то помочь людям с колонны. Но мы были слишком далеко от колонны и нас они могли не услышать. Люди в засаде были немного к нам ближе. Они не станут стрелять в нас, так как не дадут себя заметить с колонны. Надо тут что-то делать? - Вот где нам пригодились бы автоматы! - упрекнул меня, Гиясов Морис. - Ты, зря их выкинул. Мы сейчас могли бы открыть выстрелы в воздух и спугнуть вооружённых людей из засады. Так спасли бы колонну людей.
- Тогда бы нас с обеих сторон могли пострелять. - как бы оправдываясь, сказал ему. - Так что ты лучше подумай о том, как нам предотвратить гибель людей и самим не погибнуть от стрельбы с обеих сторон дороги.
- Вооружённые люди из засады в нас не будут стрелять. - подсказал нам, Алишеров Хамид. - Мы находимся выше всех и дальность, это препятствие для стреляющих. Они и без того стрелять в нас не будут, чтобы ни дать обнаружить себя. Надо воспользоваться укрытием и сильно кричать. Так нас услышат люди с колонны.
Мы начали кричать, что было мочи. Колонна нас не услышала. Зато услышали вооружённые люди из засады и стали угрожать нам оружием. Мы стали ещё сильнее кричать во всю глотку. Нас все равно не слышали.
- Посмотрите! Посмотрите туда! - стала нас отвлекать Касымова Зухра, показывая пальцем выше вооружённых людей из засады. - Там, наверху, снежный человек! Вон! За большими камнями сидит. Смотрит на нас.
Только сейчас увидел чёрную голову Миши над серыми скалами среди зелёных кустов. Миша внимательно следил за нашим движением. Видимо, это наши крики утратили его бдительность, которую соблюдал он вовремя нашего перехода сквозь горы Гиндукуша. Но тут его привлёк наш неожиданный крик. Миша высунулся из своей засады пытаясь понять причину нашего беспокойства. Он хотел нам как-то помочь.
- Это не снежный человек! - радостно, воскликнул. - Это мой друг Миша, который помог нам пробраться через весь горный массив Гиндукуша. После вам все расскажу. Сейчас надо привлечь Мишу к нам на помощь, чтобы он напугал людей из засады и устроил в горах переполох. Так сможем спасти колонну людей.
- Миша! Бросай камни вниз! - стал кричать, что было сил. - Миша! По-мо-ги нам! Бросай камни вниз!
Как ни старался кричать, но Миша меня не мог понять. Он сидел в своей засаде и, возможно, думал, что его никто не видит. Тогда стал кричать ему и показывать руками на камни. Но Миша все равно никак не мог понять моей просьбы и продолжал украдкой поглядывать на нас из зелёных кустов за серыми камнями.
- Миша! По-мо-ги нам! - стали кричать мы всей группой. - Бросай камни вниз! Миша! По-мо-ги нам! Миша!
Миша долго никак не мог понять, чего от него хотят люди. Тем временем колонна все ближе и ближе подходила к засаде и с нее стали смотреть на нас. Никто из колонны не мог понять, что это кричат люди с другой стороны ущелья. Но все-таки движение колонна замедлила. В нашу сторону стали показывать руками.
- Миша! Бросай камни вниз! - продолжали кричать мы и сами стали кидать камни вниз ущелья. - Миша!
Наконец-то, Миша понял нас и стал вниз бросать огромные камни, которые тут же устроили обвал. Вооружённые люди из засады поняли, что их заметили с разных сторон ущелья, они поспешили поджечь бикфордов шнур на взрывчатке и стали отходить подальше в своё укрытие. Там стояла легковая машина "Жигули".
- Миша! Уходи! - стал кричать, показывая в сторону - Погибнешь! Быстрее уходи! Миша!!!
Миша никак не мог понять, чего сейчас от него хочу. Он просто передвигался в сторону убегающих вооружённых людей из засады и продолжал кидать в них камни. Тут его заметили убегающие люди и с раздирающими душу воплями от страха, кинулись бежать подальше от Миши, беспорядочно стреляя в разные стороны. Миша никак не мог понять, что ему надо спрятаться в укрытие от стреляющих в него людей и продолжал бросать на них огромные камни, которые вызвали новый огромный обвал и погребли под ним всех убегающих вооружённых людей.
В этот момент под скалой раздался взрыв. Каменная глыба рухнула прямо на проезжую часть дороги в сотне метров от колонны. К этому времени колонна приготовилась к обороне, от беспорядочно стреляющих за поворотом дороги. Колонне не было видно происходящего там за огромной скалой. Скала прикрывала резкий поворот дороги. Когда произошёл взрыв огромной силы, и каменная глыба рухнула вместе с Мишей, то всем в колонне стало видно, что там сверху камней лежит волосатый человек.
- Не стреляйте! - закричал им. - Это человек! Он спас вам жизнь! Не стреляйте в него! Миша! Сейчас помогу тебе! Отцепившись от Касымовой Зухры. Словно безумный бросился вниз ущелья к дороге, пытаясь защитить своего друга далёкого детства. Вся наша группа последовала за мной. Мы все бежали, размахивая руками и кричали, чтобы никто не стрелял в нашего спасителя, который помог выжить ни только нашей группе, но и целой колонне людей. Теперь Мишу могли убить просто, потому, что он не такой как мы, волосатый человек.
Видимо, это наш яркий наряд альпинистской одежды и отчаянное размахивание руками без оружия, привели в замешательство людей из колонны. Никто не решился стрелять в нашу сторону, тем более что с противоположной стороны дороги в колонну уже не стреляли. Лишь пыль после взрыва весела над ущельем.
- Это не снежный человек. - выскочив на дорогу, сказал всем. - Он просто волосатый человек. Он спас всех вас от верной смерти.
Все, что смог выдавить из себя и тут же потерял сознание, рухнув прямо на глыбу камней. Даже не успел сообразить, что, вдруг, произошло со мной. Только почувствовал, как мышцы на моей спине сжимаются и позвоночник начинает замерзать. Какое-то мгновение ещё мог контролировать сознание своего разума.
"Паралич!" - в ужасе, подумал. - "Вот и все. Приехали. Теперь буду инвалидом на всю остальную жизнь".
Мне даже в бессознательном состоянии стало страшно от того, что травма моего детства обратно напомнила мне о себе. Ужас страха охватил все мое подсознательное состояние духа. Мне никак не хотелось думать о том, что теперь могу остаться парализованным до конца своей жизни. Лучше бы погиб в горах.
"Он умрёт или будет инвалидом на всю жизнь.". - промелькнули в моей голове, слова лечащего доктора, которые он тогда в детстве сказал моим родителям, когда был без сознания.
После того, как меня сбил мотоцикл. Также как в детстве, не был согласен с "приговором" своего доктора. Во мне все трепетало и пыталось вырваться наружу, чтобы спасти меня и мою душу. Моя душа и подсознание, словно выбрались из моего тела и метались вокруг меня, пытаясь найти защиту в мере моей жизни, которая была отпущена судьбой. Никак не мог прийти в себя, хотя мой разум постоянно твердил мне, что ещё молод и мне ещё надо жить. Тело мое не слушалось и не подавало никакого движения к моей дальнейшей жизни. Так был мёртв.
В этот самый страшный момент моей жизни, словно почувствовал, как мое тело медленно поднимается от острых камней, впившихся в спину и начинает парить куда-то в сторону от меня.
Понял, что ещё одно мгновение и мое тело разделится с душой, будет летальный исход жизни. Что-то обратно затряслось во мне, как бы в последней попытке перед финишем жизни. Тут же открыл глаза и увидел над собой лица людей, которые чему-то интересному улыбались. Никак не мог понять, что со мной случилось и в чем радость?
- Ну, ты, Александр, даёшь! - удивленно, воскликнул Гиясов Морис. - Мы тебя чуть не потеряли. Вставай! Тебя ждут.
- Разве можно потерять в горах такой большой и вкусный кусок мяса. - вяло, пошутил, под общий смех. - Нам до дома нужны калории беречь.
Лишь сейчас понял, что это меня несли на руках, а думал, что начинаю прощаться со своей жизнью. Меня положили на чей-то стёганый халат-курпачи и стали рассматривать со всех сторон.
Возможно, что люди подумали о моем ранении. Ведь всюду стреляли и могли зацепить. Пуля дура, она не разбирает куда летит.
Сгоряча мог и не почувствовать своего ранения. Но у меня болели только те части тела, которыми ударился об острые камни во время падения без сознания. Спина медленно расслаблялась.
Мышц постепенно принимали нормальное состояние. Лишь вся спина была мокрой от холодного пота, который стекал струйками на халат-курпачи. Мне стало неприятно лежать в собственном поту. Тут вспомнил о взрыве.
- Что с Мишей? - вдруг, вспомнил, про своего друга, пытаясь встать с места. - Куда вы его дели? Где он? Он живой?
- Как только ты рухнул на землю, - ответил Гиясов Морис, - он тут же вскочил на ноги, куда-то сбежал от нас. Думаю, что он в порядке. Будет жить.
- Ты лежи. - остановила меня, Касымова Зухра, когда попытался подняться. - Тебе надо прийти в себя. Это у тебя стресс от сильного напряжения за все переживания. Отдохни немного тут. Все скоро у нас пройдёт.
Ни понял, что имела в виду Зухра, что это "у нас все пройдёт"? Жизнь или поход через горы? Но ни стал у нее спрашивать и через пару минут поднялся, когда все уже оставили меня в покое. Мне нужно было разобраться с тем, что происходит вокруг нас и как нам быть дальше. Ведь мы ещё не у себя дома.
- Вот! Возьми! - сказал Гиясов Морис, протягивая мне мое зеркальце. - Это твой друг оставил нам на память. Там фото твоей дочки на обратной стороне зеркальца.
- Вы извини меня, что вам не рассказал про своего друга. - сказал, своей группе. - Мы с ним знакомы с самого детства. Здесь его случайно встретил. Точнее, это он меня вспомнил и нашёл в горах Гиндукуша. Это он нас провёл через горы и все опасные места.
- Ладно! Хватит тебе оправдываться. - остановил меня, Гиясов Морис. - Благодаря тебе и твоему волосатому другу, много людей остались живы и все эти люди своей жизнью обязаны вам. Спасибо от всех за спасение.
Морис показал на толпу людей внимательно с удивлением разглядывавших наш вид. Видимо, что они до сих пор не могли понять.
Откуда это мы взялись с таким ярким видом в этих горах? По сравнению с людьми из этой колонны, наша группа выглядела грязными обезьянами в пёстрой одежде, которые сбежали из зоопарка и долго не мылись. Вот теперь вернулись к людям. Оставалось нас отмыть и сдать в зоопарк.
- Вы откуда взялись в горах? - спросил нас, мужчина с окладистой чёрной бородой. - Кто вы такие?
- Мы были на археологических раскопках в горах Гиндукуша. - объяснил, бородатому мужчине, знакомые черты лица которого узнал не сразу. - Заблудились в горах. Вот нас мой друг вывел оттуда. Но свёл нас с тобой Аллах. Ведь это ты, Джафар, сказал мне полтора года назад, когда ехал к своему братишке Сафару на свадьбу в Душанбе, что даст Аллах, мы ещё с тобой встретимся. Вот мы и встретились, благодаря Аллаху. Ну, как твой братишка? Свадьба хорошей была? Братишка подарил тебе племянника? Как они там?
- Очень рад, Александр, что мы с тобой встретились. - грустно улыбаясь, ответил Джафар. - Но братишка Сафар никогда не подарит мне племянника. Его свадьбу расстреляла банда Хайратова Ахмада. Вот уже полтора года ищу эту банду, чтобы отомстить им за гибель своего братишки. Ахмад надругался над нами.
- Извини, Джафар, что так мы встретились. С траурными воспоминаниями. - с сожалением, сказал ему. - Мои соболезнования тебе за брата.
Мы обнялись с Джафаром, как старые друзья. Затем Джафар приказал своим людям накормить нас тем, что было у них в колонне. В основном, это были - куски жаренного и варёного мяса, лепёшке из ржаной муки, домашние напитки и различная зелень. По всему было видно, что колонна этих людей давно уже не была дома.
Только в отличии от нашей группы, они выглядели более опрятными и от них дурно не пахло. Выходит, что они общаются с местным населением и спят в домах, чего об нас не скажешь. Мы уже и дома людей, почти, стали забывать. Ещё бы немного и мы превратились в диких животных с обликом обычных людей.
Даже люди-птицы, которые оторваны от цивилизации, в нашем понятии, не выглядели своим внешним видом так плохо и дико, как сейчас здесь выглядели мы люди, по сравнению со своими соотечественниками. Пока наша группа кушала, люди Джафара разбирали завал на дороге, чтобы вытащить трупы погибших противников и расчистить дорогу для своего продвижения дальше в горы. В колонне было несколько десятков человек.
Все они были наполнены местью за своих родственников погибших от рук банды Хайратова Ахмада. Вот уже полтора года они рыскают по горам Таджикистана, чтобы найти убийц своих родственников. Но по рассказу Джафара, кто-то постоянно контролирует продвижение их колонны и устраивает им засаду, как это произошло сейчас на дороге, ведущей в Горный Бадахшан. Только сейчас понял, что мы каким-то образом ухитрились обойти Хорог. Примерно, целую неделю шли зря, когда могли из Хорога быстрее добраться домой. Ну, что поделаешь, значить так судьба была предрешена, провести нас в обход.
- У нас беременная женщина. - обратился, к Джафару, когда мы закончили кушать. - Нам нужно показать её врачу. Так что мы с вами в Хорог не пойдём. Нам легче двигаться вниз домой.
- Спасителей так не провожают. - сказал Джафар. - Выделю вам машину и охрану сопровождения. Они вас доставят в целости и сохранности до ближайшего населённого пункта с доктором. Мои люди вам помогут.
Джафар выделил нам свой личный газик, на котором мы с ним тогда ехали до Душанбе. Приказал положить в машину продукты и тёплый халат-курпачи для беременной. Сам проверил бак, наполненный бензином и подозвал к нам трёх парней, которые будут нас сопровождать до ближайшего населённого пункта.
- Мы не поедем с ними! - возразил, как только узнал, кого Джафар даёт нам в охрану на сопровождение.
- Почему не поедешь? - удивленно, спросил Джафар. - Даю вам самых надёжных воинов из своего отряда.
- Эти люди убийцы. - ответил ему. - Извини, Джафар. Не могу убийцам доверить жизни своих однокурсников.
- Уважаю тебя! - вспылил Джафар. - Но всему бывает придел. Эти люди убивают только своих врагов. Доверяю им.
- Дряхлый старик, сторож университета, не мог быть им врагом. - возразил Джафару. - Они убили его, как шакала. Просто так без всякой необходимости.
- Ну, это уже слишком! - закричал Джафар, выхватывая из-за пояса пистолет. - Если ты, сейчас, не подтвердишь свои слова, то вынужден буду тебя пристрелить. Подтвердишь их виновность, тогда они умрут здесь.
- Мы все можем подтвердить это! - сказал Гиясов Морис. - Вся наша группа присутствовала тогда, когда эти трое парней грабили бар университета и там застрелили дряхлого старика сторожа. Пострадала и наша девушка.
- Однокурсники и друзья не могут быть свидетелями. - возразил Джафар. - Кто ещё подтвердит эту версию? Иначе мне придётся убить Александра и его друзей.
В отряде наступила пауза. Все "воины" этого отряда зло смотрели на нашу группу. Они даже забыли, что всего час назад мы спасли им жизни. Когда уберегли от засады, устроенной им врагами. Каждый из спасённых нами людей, был готов разорвать нас при малейшем нашем движении. Мы молчали. У нас не было других доказательств того, что именно эти люди убили старика сторожа. Наша жизнь была в руках Джафара.
- Джафар! Я! Твой воин! Могу подтвердить! - вдруг, за спиной, услышал, знакомый голос. - Это всё правда. Могу поручиться за Александра, как за самого себя.
В это время, Саид, убийца старика, который был ближе всех ко мне, выхватил пистолет из-за пояса, но, в тоже мгновение, за моей спиной раздался выстрел. Саид тут же свалился мне под ноги. Медленно повернулся в сторону спасителя и с трудом узнал своего друга Курбанова Мирзо, которого уже считал погибшим.
- Вот, паразит! - засмеялся, обнимая друга. - Ты что так долго молчал? Меня могли убить в любое время!
- Здесь в горах, никак не мог признать в бомже, своего интеллигентного друга. - ответил Курбанов Мирзо. - Твои честность и искренность помогли мне в бомже признать своего друга.
В это время раздались, почти одновременно, сразу два выстрела. Мы посмотрели в сторону выстрелов и увидели убитыми на земле двоих парней, друзей убитого Саида. Видимо, это они сами застрелились, чтобы не ожидать над собой суда своих соотечественников. Никто не сожалел об этом самоубийстве. Все тут же стали подходить и плевать на эти трупы убитых соотечественников, которые опозорили честь этого отряда. Затем, Джафар приказал собрать все трупы убитых из банды Хайратова Ахмада и побросать их в глубокое ущелье на съедение хищникам. Как часто говорят горцы. - "у противника "шакала" - смерть как у шакала".
- Тебе не надо искать банду Хайратова Ахмада в горах Памира. - сказал, Джафару, когда мы с ним отошли в сторону от его людей. - Его банда, так думаю, находится значительно ближе к Центру. Искать надо там.
- Откуда ты знаешь где искать Хайратова? - удивленно, спросил Джафар. - Мы его уже полтора года ищем в горах Таджикистан.
- Думаю, что ты теперь у меня не будешь требовать свидетелей. - ответил ему. - Доказательства у меня на этот счёт найдутся. Только передам их тебе без свидетелей, по указанному тобой адресу. Договорились?
- Нет! - возразил Джафар. - Ты мне эти доказательства передашь лично в руки без свидетелей. не хочу, чтобы эти ценные доказательства пропали где-то, вместе с тобой, на длительное время. Мы встретимся!
- Хорошо! - согласился с его предложением. - Мы с тобой встретимся в воскресенье в девять часов утра в центральном парке в Душанбе. Тебя там сам найду. Мне не хочется, чтобы за тобой там был хвост. Возможно, что в твоём отряде ещё остались люди из банды Хайратова Ахмада. После они могут уничтожить всю мою семью.
- Тут с тобой согласен. - ни стал возражать Джафар. - Мне не хочется тебя ещё раз подставлять под пулю. Мы подстрахуемся во всём.
На этом мы закончили беседу с Джафаром. Он специально растянул паузу по разборке завала дороги, чтобы никто не догадался, что у него возникло решение обратного возвращения после разговора со мной. Джафар торопил своих людей расчищать дорогу, а сам посматривал на часы. Видимо, что до ближайшего населённого пункта нужно какое-то время, на которое Джафар и рассчитывал. Так что у него было время на отвлечённый момент по обратному возвращению. Чтобы возможные люди Хайратова Ахмада не заподозрили меня в сговоре с Джафаром. У меня все-таки было подозрение, что тут были и тайные агенты Хайратова.
- Ты, извини меня, что так неприлично получилось тогда в Душанбе. - сказал, Курбанову Мирзо. - Думал, что тебя сильно ранили солдаты или даже убили. За то спасибо твоему дяде. Если бы не он, то меня могли расстрелять люди из вашего окружения. Как сейчас твой дядя? Жив и здоров? В семье все хорошо?
- Мой дядя погиб в тот вечер. - грустно, ответил Мирзо. - Меня тогда легко ранили в другом бою.
- Соболезную тебе, за гибель дяди. - сказал, своему другу. - В том, наверно, есть и моя вина.
- Твоей вины никакой нет. - ответил Курбанов Мирзо. - Дядю моего убили в другом месте Душанбе.
Мы ещё долго разговаривали о своих делах и о времени, пока Джафар не приказал своему отряду разворачиваться в другую сторону. Никто ни стал обсуждать неожиданное решение своего вожака. По лицам людей было видно, что они даже рады такому неожиданному повороту событий. Возможно, что они уже давно не были дома и им всем хотелось вернуться к своему очагу, который они оставили из-за мести противнику.
Курбанов Мирзо пошёл к своим людям, за которыми он был закреплён Джафаром. Присоединился к своей группе. Все три наши девушки сели в машину Джафара. Отказался садиться рядом с шофёром. Мне никак не хотелось выделяться среди других. Так что сел на подводу со своими парнями. Джафар сел рядом с водителем своей машины, и колонна медленно двинулась в сторону долины. Видимо, что лошади хорошо отдохнули во время разборки завала на дороге и ещё к тому же мы двигались под гору, так что колонна, постепенно, стала набирать скорость. Вскоре пришлось сбавить скорость, чтобы не разбиться на поворотах.
Во второй половине дня мы прибыли в какой-то большой кишлак, в котором была небольшая чайхана. Нас приветливо встретил чайханщик. Он тут же стал давать указание своей семье, чтобы накрывали гостям на стол под навесом. Сразу было видно, что Джафар и чайханщик знакомы. Вероятно, что это была у них уже не первая встреча. Они называли друг друга на "ты", как старые друзья. Только передо мной чайханщик постоянно раскланивался, как перед своим раисом. Наконец, мне все это надоело. Сказал Джафару, чтобы чайханщик не обращался со мной так.
После этого чайханщик перекинул свою любезность на Гиясова Мориса, который выглядел не много интеллигентнее других, а мы с Джафаром со стороны уже посмеивались над этой сценой. Гиясов Морис, не привыкший к таким любезностям, краснел перед нашими девчатами и раздувался от злости. Девчонки смеялись в открытую. Подшучивали над Гиясовым Морисом за его любезности. Впервые, за длительное время нашего перехода сквозь горы Гиндукуша и Памира, наша группа ела горячие продукты домашней кухни. На первое блюдо нам подали суп шурпа с говяжьим мясом и свежими овощами. Вторым блюдом была мясная поджарка с макаронами и томатной пастой, блюда посыпаны зелёным луком и петрушкой. К первому и второму блюду горячие лепёшки. Ну, как тут не вспомнить стихи неизвестного мне поэта про традиционный напиток народов Востока:
Всему свой срок, всему свой час,
И после сытного обеда.
Отраден, каждому из нас
Чай, как приятная беседа.
Первый обед для нашей группы на "большой земле" прошел, также быстро и не заметно, как и время, отпущенное нам в пространстве нашего понятия обычной жизни, которое не связано с экстремальными событиями и серьёзными переживаниями. Мы, уже было привыкшие к постоянному явлению в наших повседневных марш-бросках по горным перевалам. Были весьма удивлены тому, что за обедом не последовали сборы, которые поднимали нас с места и отправляли в расщелину, расположенную между снежными вершинами гор. Нам уже не требовалось рисковать жизнью для того, чтобы пройти опасный участок по карнизу у самого края бездонной заснеженной пропасти.
Ничто и никто не угрожал нам в не изведанных нами пещерах, где могла ждать искусственная ловушка, подстроенная коварными людьми, которые превращают в рабов себе подобных. Мы могли спокойно отдыхать за столом в этом маленьком кофе и не думать о своей судьбе. Мне было интересно проследить за тем, как будет Джафар рассчитываться с чайханщиком, за обед своего отряда. Прикладом автомата, просто спасибо или деньгами. Ведь этот обед стоил больших денег, а по виду кишлака, здесь живут далеко не богатые люди. Возможно, что несколько баранов и корову зарезали к такому большому столу.
Накроют пару таких столов и будут либо богатые, либо нищие. Все зависит от того, как с ними будут расплачиваться, гости за такой обед. Вот и сейчас настало время расплачиваться за гостеприимство хозяина этой чайханы. Гости съели все, что было за столом и медленно продолжали пить зеленый чай.
Хозяин чайханы тоскливо сидел в углу своего заведения и изредка поглядывал в сторону Джафара. Джафар подозвал к себе двоих рослых парней, которые сильно похожи на него. Видимо, что это его братья. Иметь таких взрослых сынов возраст Джафара не позволяет. Они переговорили между собой на таджикском языке и Джафар достал из кармана пачку сторублёвых купюр. Не глядя, Джафар разделил пачку денег на две половины.
Одну из них отдал подошедшему к нему чайханщику, который, не считая денег, поклонился Джафару, довольный пошёл в свою кибитку. Мне было не понятно. Джафар заплатил ему больше нужной суммы или у таджиков не принято считать деньги за накрытый стол во время присутствия заказчика, как бы, не унижая гостя своим недоверием. Однако, по лицу чайханщика не было заметно, чтобы он остался за деньги не довольным. В любом случае, больше чайханщика не видел. Вероятно, что он считал деньги.
Отряд Джафара и наша группа обратно вышли на дорогу. Мы сразу расселись по своим местам. Колонна двинулась дальше, провожаемая взглядами пацанов, которые стояли возле дувалов и собственной грязью едва отличались от домашних глиняных дувалов. Они словно были потомками из племени людей-птиц. Не было видно при свете солнца вовремя сбора в носилки останков своих родичей из могилы предков. Когда мы с Юркой ходили на охоту за кекликами на плоскогорье за рекой Кафирниган. Так и мальчишки кишлака сейчас тут почти полностью сливались глиняным цветом кожи с глиняным цветом высоких дувалов.
К вечеру мы пересекли по мосту приток Пянджа, реку Мургаб и уже издалека заметили мерцающие огоньки Рушана, который по своей величине уступал нашему Кофарнихону. В Рушан была небольшая больница и колхозная гостиница (караван-сарай) для гостей. Колонна сразу направилась к больнице. Джафар решил меня и Касымову Зухру поселить на обследование в эту больницу и рано утром забрать нас отсюда в дорогу домой. За день мы должны были разъехаться по домам. Через два дня предстояла встреча с Джафаром в городском парке. Там надо ему передать копию кассеты с записью беседы собрания мафии.
- Проходите, уважаемые гости! - любезно встретил нас с Касымовой Зухрой врач, который своим видом больше был похож на местного шамана, чем на современного доктора, одетого в пёстрый чапан с платком.
- Мы вас посмотрим. - продолжил говорить доктор. - Джафар сказал, что вам обеим нужна хорошая медицинская помощь и отдых в больнице. Проходите в палату, там вы переоденетесь, и вас сразу обеих проверю.
Доктор пригласил нас в приёмную палату, и санитарка тут же приготовила нам больничную белоснежную одежду. Хотел, было встать, чтобы мне переодеться где-то в другом месте, дальше от Касымовой Зухры.
- Доктор! Здесь у вас в больнице одна не останусь. - сказала Зухра, придерживая меня за руку.
- Вас не собираюсь разлучать с мужем. - ответил доктор. - Мы вам отведём отдельную палату, а сейчас, пожалуйста, вы полностью разденьтесь и лягте на кушетку. Всюду буду вас обследовать. Как у вас дела?
Касымова Зухра посмотрела на меня с мольбой. Не посмел выйти из приёмной палаты. Видимо, что ей было спокойнее быть обнажённой в моем присутствии, чем с этим незнакомым ей доктором, которого, возможно, уже после завтра она больше никогда не увидит. Со мной же Касымова Зухра провела рядом много дней и ночей, ни разу не позволил никакого домогательства к ней.
Только когда было сильно холодно в пещерах во время ночлега, то Касымова Зухра сама прижималась ко мне и просила меня, чтобы согрел её своим дыханием. Вот и сейчас, в её глазах была мольба о помощи и спасении. Не мог себе позволить оставить Касымову Зухру одну в этой больничной палате, один на один с доктором, который похож на шамана.
Касымова Зухра обнажилась полностью. Удивился, какой белоснежной была её нежная кожа. Долго закрытая в одежде, тело Зухры словно испарялось от парникового заключения. Легкие струйки пара поднимались от её белоснежной кожи и кожа от чисто белой, становилась бледно-розовой, как тот таинственный свет в пещерах племени людей-птиц. Постепенно, кожа на теле Касымовой Зухры стала такой нежной, как у только что народившегося ребёнка. Еле сдерживал себя, чтобы, случайно, не коснуться такого прекрасного тела этой девушки, которая была не доступна мне. Так как женат, и она уже давно беременна. В это время доктор внимательно прослушивал и просматривал Касымову со всех сторон.
Лишь в её промежность он не решился заглянуть. Вероятно, что он ничего не понимал в гинекологии или просто постеснялся этого сделать в моем присутствии. Ведь, он считал меня её мужем. Ну, раз муж, то как-то не прилично доктору заглядывать в промежность беременной женщины. Хотя сама беременность Зухры была заметна и без обследования. Живот выделялся больше обычного и зародыш уже начинал подавать признаки своей жизни. Наверно у Касымовой Зухры был, примерно, четвёртый месяц беременности?
- У вас все нормально, уважаемая. - сказал доктор, после обследования. - Вам даже лекарство не стоит принимать. Вы просто сильно переутомились в дальней дороге. Примите душ. Хороший отдых и можно домой.
По моим накаченным мышцам было видно, что не нуждаюсь во врачебном обследовании. Мне тоже нужен был хороший отдых и приятный душ, в который нас с Зухрой тут же сразу направили. Душевая комната находилась рядом с приёмной палатой через коридор. Нам уже ничего не пришлось предпринимать, как только накинуть на голое тело больничные халаты и пройти в душевую комнату, в которую нас проводила толстая санитарка средних лет. Она осталась в раздевалке рядом с нашей больничной одеждой, а мы с Зухрой зашли в тесную кабину с душем.
Там было так тесно, что мой член постоянно натыкался на тело Касымовой. Себя едва сдерживал от естественного возбуждения между мужчиной и женщиной. Зухра сама вся трепетала, то ли от моего присутствия, то ли от струящейся воды, которая несмотря на жаркое лето была довольно прохладная для нежного тела женщины.
Только нам некуда было деться. Мы, едва сдерживая себя от половой страсти, старались больше заниматься своей чистотой, нежели мыслями от присутствия противоположного пола. Что нам с трудом удавалось, так как мы оба уже давно не имели интимной близости между противоположными полами. Тем более, что Зухра, только начинала познавать прелесть своей любви с мужчиной.
Но смерть разлучила её с любимым парнем, с которым она собиралась создать свою семью. Мне было как-то неловко женатому мужчине быть обнажённым так близко с толь прелестной дамой, которая по возрасту годилась мне в дочери. Пришлось терпеть. Когда мы вышли из душевой кабины, то медсестра вытаращила свои бесстыжие глаза на мой торчащий член и никак не отрывала глаз от меня, словно она это увидела впервые и не могла понять, как ей поступать в данной ситуации.
Медсестра в своём положении была похожа на кошку, которая впервые увидела мышку и не знала, что с мышкой делать, кушать или играться. Только когда мы с Касымовой оделись в больничную одежду, медсестра пришла в себя и отвела нас в палату, отведённую специально для нашей пары, где мы должны были выспаться. Естественно, что тут же лёг в кровать отдельно от Зухры.
- Александр! Ты извини меня за такую сцену. - сказала Касымова Зухра, когда мы остались одни. - Мне нужно было присутствие мужского тела, чтобы сохранить жар своей души до своего родительского дома. Моя душа уже медленно угасает и мне страшно умереть где-то в дали от родителей. Хочу увидеть папу и маму.
Ничего ни стал говорить Касымовой Зухры, только крепко пожал кисть её руки и долго не отпускал, пока она сама не потянула свою руку от меня и медленно легла в постель. Возможно, что она хотела иметь со мной половую близость?
Не мог позволить себе этого, ни только потому, что давал клятву верности перед своей женой. Но и потому, что не хотелось обижать молодую женщину, которая полностью доверялась мне во все время перехода в горах и только что наедине со мной в кабине душа. Мне как-то было неудобно соблазнять её.
Ведь у меня вполне могла быть по возрасту такая дочь, когда впервые переспал с женщиной. Боже мой! Как все это было давно? Можно подумать, что это все было со мной в другой жизни. Едва мы расслабились после принятия душа, как к нам в палату принесли ужин, который был больше похож на обед. Наш ужин состоял из первого блюда суп лагман из золотисто-белой лапши с кусочками баранины, заправленные в растительном масле с красным перцем и чесноком.
Вторым блюдом был таджикский плов из длинного риса, ярко-красной моркови, баранины с курдючным салом, с запахом чеснока, посыпанный сверху нашинкованным зелёным луком. Кроме пшеничных лепёшек, посыпанных зёрнами подсолнуха, нам подали самбуса на пшеничной муке с куриным яйцом, бараньим жиром и репчатым луком. В завершении нашего ужина мы выпили лимонный напиток с зёрнами барбариса и в нашем теле появился прилив калорий, которые мы не ощущали по-настоящему в течении всего перехода сквозь горы Гиндукуша и Памира.
Проснулись мы вполне отдохнувшие. Никаких признаков боли в нашем теле не было вовсе. Переодевшись в своём чистом белье, которые постирали нам в прачечной больницы, мы вышли на улицу. Там нас уже ждали два туристических автобуса. Видимо, это Джафар нанял их для нашей поездки домой или обменял на все своё имущество вместе с оружием. Так как оружия в отряде уже не было, а сопровождать нас собрались солдаты в камуфляже спецназа, которых, вероятно, нанял Джафар. Это было видно потому, что Джафар давал им указания на сопровождение. Солдаты спецназа разместились тут в обоих туристических автобусах.
- Ну, как ваши дела? - обратился к нам, Джафар. - Выспались хорошо? Вас подлечил доктор? Можно дальше ехать?
- Да! Спасибо, тебе, Джафар! - ответил, за двоих. - Благодаря тебя, мы приняли людской вид. Пора нам ехать домой.
- Тогда. По машинам! - скомандовал Джафар. - Александр! Ты можешь сесть в мою машину или в автобус. Как тебе будет удобно.
- Спасибо, Джафар, но лучше поеду со своей группой. - отказался от предложения. - Мне нужно благополучно развести всех своих однокурсников по месту жительства. Давай поедем по своим домам через Курган-Тюбе, а не через Нурек.
- Как тебе будет угодно. - согласился Джафар. - Мне тоже так удобнее ехать к себе домой, в наш кишлак через Курган-Тюбе. Так будет безопаснее нам всем.
Джафар сел за руль своей машины и с вооружённой охраной выехал впереди нашей колонны. Туристический автобус с нашей группой, с воинами отряда Джафара из кишлака где жил Курбанов Мирзо и вооружённой охраной спецназа, пристроились за машиной Джафара. Следом за нами ещё две легковые машины с вооружённой охраной спецназа. Дальше второй туристический автобус с воинами отряда Джафара и вооружённой охраной спецназа. Замыкали колонну две легковые машины с вооружённой охраной спецназа.
В таком составе выехали из Рушана. Можно было подумать, что мы представители правительства страны. Дальше уже не было высоких гор и заснеженных вершин. Дорога легко струилась между небольших холмов, окрашенных в фиолетовый цвет исходящий от дождливых туч надвигающихся со стороны вершин Памира. Когда мы сели в свой автобус, то уже ни стал пристёгивать к себе карабином Касымову Зухру. По её состоянию было видно, что она сама стремится быть живой, быстрее приехать домой. Но её вела домой не скука по родным, а страх умереть в дороге и не успеть к домашнему очагу. Каким-то образом она предчувствовала близость своей смерти, но не делилась с этим ни с кем.
Мне было жутко думать во время похода и вчера в больнице, Касымова Зухра сказала, что её душа скоро угаснет и она встретиться с душой её любимого. Поэтому Касымова Зухра торопилась домой, чтобы успеть попрощаться с родителями и быть похороненной там, где она должна обрести покой вместе со всей своей семьёй.
Очевидно, это она имела ввиду себя, Никифорова Сергея и ещё не рождённого ребёнка. Так скорее всего и могло быть. Точно этого не мог знать. Это было всего лишь мое собственное предположение. Мог ошибаться насчёт этих выводов. Касымова Зухра села рядом с Мулукандовой Сарой и тут же погрузилась в сон. Видимо, это так она хотела сохранить энергию своей души до дома. Мулукандова Сара ни стала беспокоить Зухру своими разговорами и тоже стала дремать.
Скорее всего, это вся моя группа ещё никак не могла полностью расслабиться после тяжёлых испытаний во время длительного перехода в горах Гиндукуша и Памира. Вот теперь они все старались найти себе покой перед своим домом, который был оставлен нами на долгий срок. Сел к окну в середине автобуса рядом с Гиясовым Морисом и уткнувшись в угол тоже задремал. Мне не хотелось ни о чём говорить. Просто хотелось побыть наедине с самим собой, хотя бы в кресле автобуса. Ведь мы так надоели друг другу за время своего перехода в горах, что хотелось быстрее добраться до своего дома и там полностью расслабиться в домашней обстановке, которую мы уже давным-давно позабыли.
Ещё перед отъездом из Рушана, мы договорились, что в дороге нигде не будем останавливаться на долго, чтобы сегодня всем разъехаться по своим домам. Поэтому, благодаря Джафару, все взяли себе в дорогу по банке говяжьей тушёнки, лепёшки из пшеничной муки, разные сухие продукты, горячий зеленый чай в термосах и по три бутылки прохладительных напитков. Этих продуктов нам вполне хватить на всю дорогу. Только дважды, в Калайхум и Куляб, мы останавливались для того, чтобы заправить там горючим свой транспорт, оправиться самим и сменить водителей, которые были в отряде Джафара. Обратно садились по своим местам и продолжали долгий путь к своему родному дому, в котором все уже давно не были. Когда мы проезжали Курган-Тюбе, то была ночь. Каким-то чутьём сквозь сон определил, что мы едем по городу. Открыл глаза и стал смотреть на улицы. Весь город спал. Не было никакого движения. Словно в городе комендантский час. Может быть, так и было. Ведь после февральский событий 1987 года в Душанбе, наступили тревожные дни и ночи во всём Таджикистане.
То и дело, в разных городах и населённых пунктах республики, происходили погромы, грабежи, насилие и убийства. Всю республику охватила эпидемия террора. Каждый хотел жить лучше других и обязательно за чужой труд. Вот и получалось, что сама криминальная обстановка в республике устроила комендантский час с вечера до утра, когда ни так уже опасно передвигаться.
Есть хотя бы какая-то надежда на то, что в течении светлого дня на защиту твоего имущества, здоровья и жизни, встанут республиканские представители охраны порядка народа. Но на это было мало надежды, так как после известных событий в Душанбе, в Таджикистане было несколько попыток переворота власти.
Различные политические партии, движения и просто родовые кланы, пытались пройти к вершине власти, чтобы управлять народом и владеть богатствами этих мест природы. Если бы представители международных организаций зафиксировали все попытки переворота власти в нашей республике, то Таджикистан мог угодить в книгу "Гиннеса".
Так как политическая история ни одной страны мира не может похвастаться тем, что в течении короткого времени на правительственных зданиях республики поднимали различные штандарты власти. Человек тут засыпал при одной власти, а просыпался при другой власти. В стране был всюду такой балаган, при котором бурно расцветало беззаконие и различный криминал.
Каждый гражданин Таджикистана пытался нажиться от произвола. Растаскивали всё, что когда-то принадлежало советскому народу. Теперь было добычей мародёров. Когда наша колонна проезжала перевал на трассе между Курган-Тюбе и Душанбе, то на месте гибели множества людей уже никто из водителей не подавал тревожный сигнал. Видимо, люди так привыкли к постоянным убийствам и забыли о том, что тут произошло совсем недавно. Всего несколько месяцев назад.
Здесь даже на трассе асфальт новый положили, чтобы не было кровавых пятен и кусков человеческого мяса, которые были в трамбованы в полотно дороги потоком многочисленных машин. Только два обелиска из чёрного мрамора у края дороги, с обеих сторон, напоминали о случившейся трагедии с гибелью людей на этом месте. Боевики Джафара угрюмо смотрели на эти два обелиска, словно это им их поставили.
Ещё во время последней остановки в Куляб, передал Джафару список улиц и номеров домов, где жили мои однокурсники, с картой Душанбе, чтобы легче было определять по карте во время передвижения транспорта по городским улицам. Для скорости развозки однокурсников в ночи города Душанбе. Как только мы подъезжали к указанному адресу, то ждал до тех пор, пока родственники вышедшего из автобуса моего однокурсника принимали его в свои объятья.
Постепенно, мы развезли всех и уже к рассвету подъехали к дому Касымовой Зухры. Дом выглядел ни так богато, как дом у Баратовой Матлюбы, у которой мы были в гостях в феврале прошлого года. Небольшой забор и дворик в шесть соток, в глубине которого стоял обычный дом ничем не выделявшийся от соседних домов. Даже хозяйство не было видно. Возможно, что за домом мог быть небольшой курятник и больше ничего. Нет у дома и сторожевой собаки, которой, собственно, нечего охранять.
Из рассказов самой Касымовой Зухры, узнал, что её отец инженер, а мама работает в конторе инспектором по учёту какой-то документации. В общим, обычная интеллигентная семья. Кроме Зухры в семье есть ещё два старших брата. Почти все, тоже самое, как в моей семье. Касымова Зухра прошла в глубину двора. Едва она дошла до своего дома, как навстречу вышла её мама и со слезами стала обнимать свою дочь. Ни стал наблюдать сцену встречи мамы с дочкой.
Мы тут же поехали в сторону центра, чтобы быстрее выехать за пределы Душанбе на трассу Душанбе-Кофарнихон. Чтобы случайно не застрять в пробках проснувшегося города, мы пересекли проспект Рудаки и поехали через пивной завод мимо русской православной церкви. Так было намного быстрее и ближе выехать за пределы городской черты на нашу трассу. Когда мы выехали на трассу за пределом города, то навстречу нам уже стали появляться первые машины, спешащие развозить дежурных рабочих первых смен на предприятиях, которые находили в Гиссаре и Турсунзаде, в противоположной стороне за Душанбе.
В основном, это были специалисты таджикского алюминиевого завода в Турсунзаде и работники турбазы "Гиссарской крепости", которая находится далеко за Гиссаром. Так что к началу первой смены они успевали приехать к себе на работу из Кофарнихона на служебных машинах, так как первые автобусы между этими городами выезжали в шесть часов утра. Мы тоже уже спешили добраться домой. К Кофарнихону мы приехали в начале пятого часа утра. Наша колонна остановилась на городской площади и все местные вышли из автобуса. Мне осталось пройти к себе домой всего пятьсот метров. Курбанову Мирзо со своими односельчанами предстояло ещё три километра подняться в ущелье вдоль правого берега реки Кафирниган и там за птичником ещё километр на гору до своего кишлака. Поэтому мы прощались недолго. Обошлись, лишь рукопожатием. Никаких напутственных слов на прощание и так все ясно.
3. Угасшие души.
За время моего отсутствия наш город сильно изменился. Покрасили здания универмага и предприятий бытового обслуживания, которые находятся вокруг городской площади. Обычно, это делали во время советской власти перед приездом представителей центральной власти из Москвы. Сейчас эта необходимость отпала. Выходит, что, либо это все продали в частное владение, либо тут были погромы, которые повредили здания на городской площади. Без особой причины городские власти ремонт общественных зданий никогда не делали.
Так что здесь что-то случилось. Даже гранитная плита обелиска повреждена. Значить тут были какие-то столкновения людей. Когда люди научатся себя уважать и не беспокоить себе подобных? Беспокойство за свою семью охватывает меня. Спешу к себе домой по улице Гагарина, в конце которой на перекрёстке улиц в глубине двора находится наш дом на улице Ватан. Прошел уже половину пути от городской площади. Прохожу напротив окон, где живёт Шевелев Валера. Форточка на его окне беспомощно болтается от лёгкого ветерка. Все окно и грязная занавеска заросли патиной, которая тут имеет такую плотность, что сливается в одно целое с грязной занавеской из белых тюлей. Значит Шевелев Валера уже давно не живёт в этой квартире. Обратно сбежал к себе в Киев. Как мне все это надоело! Пора с этим кончать и отказаться от услуг Шевелева Валеры. Он, конечно, прекрасный художник, но как человек - обыкновенная дрянь. В последнее время от Шевелева было в работе больше балагана, чем благополучия.
Подхожу к своему дому. Любопытные соседи уже проснулись и обсуждающим взглядом наблюдают за моим передвижением, словно экспонат для очередных сплетен в нашем доме. киваю головой на приветствие соседей и поднимаюсь на четвёртый этаж в свою квартиру. Чтобы не перепугать своим обросшим видом жену и дочь, тихо стучу в дверь своей квартиры. За дверью кто-то копошится. Видимо ищут дверь руками.
- Кого это носит такую рань? - сонно бурчит моя жена за дверью. - Выспаться не дают людям перед работой.
- Ну, тогда пошёл обратно. - шутя, отвечаю, на бурчание жены. - Можешь продолжать спать сколько надо.
- Ой! Вика! Твой блудный папа вернулся! - радостно, вскрикивает Людмила. - Быстрее открывай ему дверь.
Едва открывается дверь, как тут же попадаю в объятья Людмилы и Виктории. Жена и дочь тискают меня с обеих сторон, а ногой закрываю входную дверь, так как любопытные соседи нашего подъезда выбрались из своих квартир на радостные крики Людмилы и Виктории. Сейчас наши соседи начнут обсуждать мой вид.
- Папочка! Миленький! - радостно, кричит Виктория. - Сильно, сильно за тобой соскучилась. Где ты был целых два месяца?
- Ладно! Хватит тебе папу тискать. - пытается Людмила, отодрать от меня дочь. - Ему надо хорошо помыться и отдохнуть после дороги. Нам с тобой пора собираться на работу и в детский садик. Вечером увидимся.