"...Фельдкурат был опять навеселе. Он объявил Швейку, что с завтрашнего дня начинает новую жизнь, так как употреблять алкоголь - низменный материализм, а жить следует жизнью духовной". Сам автор "Швейка", чешский писатель Гашек, жизнью духовной интересовался в последнюю очередь, а алкоголем - в первую и поэтому все время ходил из одной пражской пивной в другую. Герой его романа, Швейк, в этой связи рассказывал: "Я раз за одну ночь побывал в двадцати восьми местах, но, к чести моей будь сказано, нигде больше трех кружек пива не пил". Неудивительно, что у Гашека начались мелкие конфликты с законом: "Вышеозначенный в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления, стрелял из детского пугача"... Время от времени ему приходилось ночевать в участке.
В середине 90-х годов 19 века Гашек стал анархистом. Во время одного митинга он дико закричал: "Бей!" - и со всей дури закатал полицейскому палкой в лоб. На допросе он утверждал, что кричал не "бей!", а "гей!". Но пострадавший полицейский еще больше обиделся и писателя упекли на месяц в кутузку. В 1911 году чешский гений пытался прыгнуть с Карлова моста в речку Влтаву и его заточили в дурдом за попытку самоубийства. Возможно, с Гашеком это случилось из-за постоянных уходов и приходов жены. "Вы не можете себе представить, как он пил", - вспоминала первая жена Гашека, Ярмила Майерова. Когда у Гашека родился сын и к нему пришли мириться родители жены, Гашек вышел за пивом и возвратился через несколько суток.
Гашек ни в коем случае не был эстетом и терпеть не мог "онанистов псевдокультуры". "Все эстеты - гомосексуалисты; это вытекает из самой сущности эстетизма", - говорится в его романе. Заседая, подобно молодому Гитлеру, в пивных, Гашек придумал "Партию умеренного прогресса в рамках закона" - прообраз будущей "Единой России". К сожалению, в Чехословакии за эту партию проголосовали всего 20 человек. Но сегодня программные обещания ПУП (РЗ) полностью реализованы у нас.
В 1915 году Гашека призвали на мировую войну. Вначале он пытался симулировать ревматизм, но потом все-таки оказался в окопах и сразу сдался в плен русским. Гашек стал воевать против австрийцев и немцев на стороне России и получил за отвагу Георгиевский крест. В гражданскую войну сражался за красных и настолько увлекся, что даже временно перестал пить. "Ввиду того, что веревка у нас отменена, предлагаю всех этих буржуев Иван Ивановичей на месте расстреливать", - писал чешский гений в одном из произведений своего большевистского периода. Вообще Гашек встречал понимание только среди анархистов и большевиков, то есть у людей нигилистического склада.
Но в 1920 году он вернулся на родину, впал в черную меланхолию и запил по-чёрному. Ведь "...если человек начинает философствовать - дело пахнет белой горячкой". В Чехословакию он привез русскую жену Александру Львову, и жил попеременно то с ней, то со своей чешской супругой. Жильё он снимал в зависимости от близости пивной. В 1921 году, дождавшись ухода русской жены за покупками, Гашек вышел из квартиры за пивом. В пивной он встретил собутыльника, с которым отправился пьянствовать в городок Липнице. Только через три недели писатель вспомнил про оставленную им в Праге без гроша в кармане, не знавшую чешского языка жену.
Незадолго до смерти Гашек выглядел уже серьезно больным человеком. После сопровождавшихся обильными возлияниями новогодних праздников 1923 года у него началась агония. Писатель лишь ненадолго приходил в себя, чтобы выпить еще коньяку. "Пусть будет как будет - ведь как нибудь, да будет. Никогда так не было, чтоб никак не было", - говорил перед повешением персонаж его великого романа. Но это неправда - не будет никак. Отсюда следует закономерный вывод и одновременно лучшая за всю историю человеческой культуры характеристика нашего ничтожного мира: "А цена всему этому - говно!" ("Stojí to všechno za hovno!")
![[]](/img/f/filatow_w_w/text_0490-1/1584.jpg)