МИЗАНТРОП
МОЛЬЕР
АКТ 1, СЦЕНА 2.
Светлой памяти М.А. Донского и А.В. Эфроса
ОРОНТ
Итак, начало нашей дружбы знаменуя,
Свое доверье вам немедля изъявлю я.
На ваш высокий суд я вынести решусь
Последний мой сонет. Я чту ваш ум и вкус,
И потому прошу, нет, требую совета:
Публиковать ли мне произведенье это?
АЛЬЦЕСТ
На роль арбитра я едва ли подойду.
Увольте.
ОРОНТ
Отчего?
АЛЬЦЕСТ
Я, на свою беду,
Чрезмерно прям душой.
ОРОНТ
Конечно! А другого
Я и не жду от вас - лишь искреннего слова.
Всей подноготной жажду я и потому
Хоть экзекуцию безропотно приму.
АЛЬЦЕСТ
Ну, разве что...
ОРОНТ
Я эти строчки адресую
Особе, давшей мне надежду небольшую,
И озаглавил я "Надеждою" стишок,
Где чувством правды так и дышит каждый слог.
АЛЬЦЕСТ
Посмотрим.
ОРОНТ
Я писал в непринужденном стиле.
Когда б на это вы вниманье обратили!
Волнуюсь: вдруг ваш ум взыскательный найдет
Нелепым иль смешным какой-то оборот
Иль рифму, ведь ее всего мы больше ценим.
АЛЬЦЕСТ
Посмотрим.
ОРОНТ
Мой сонет рожден был вдохновеньем:
В четырнадцать минут я одолел его.
АЛЬЦЕСТ
Не скорость, думаю, важней, а мастерство.
ОРОНТ (декламирует)
"Надежда
Надежды луч нам всем дарует сладость.
С надеждою нам скука не страшна.
Но, ах, Филида, увядает радость,
Когда пустой окажется она!"
ФИЛИНТ
Довольно мне уже и первого катрена.
АЛЬЦЕСТ (Филинту)
Довольны? Этим? Вы бесстыдны совершенно!
ОРОНТ
"Вы как бы изъявили состраданье,
И всё ж я вам обязан попенять:
Ведь это ж алчность, не благодеянье -
Дав лишь надежду, большего не дать"
ФИЛИНТ
Ага... вы смысл двойной сюда вложить сумели...
АЛЬЦЕСТ (Филинту)
Двойной! Какой там смысл - в подобной похабели!
ОРОНТ
"О, как вы мной играете, когда я
Томлюсь и стражду, вечно ожидая,
И мне существованье - острый нож.
И остается на душе обида,
И безнадежна жизнь моя, Филида,
Когда одной надеждою живешь!"
ФИЛИНТ
Премило... Парадокс вы вставили в финале...
АЛЬЦЕСТ (Филинту)
Нет, это ваш финал! О, как вы низко пали!
За этот стих оставить с носом бы его
Разбитым...
ФИЛИНТ
Не слыхал я, право, ничего
Подобного...
АЛЬЦЕСТ (в сторону)
Он, что - совсем уже бесстыжий?
ОРОНТ
О, сударь, я польщен оценкою. Ведь вы же
Не льстите? Лести был бы я отнюдь не рад.
ФИЛИНТ
Поверьте, я не льщу.
АЛЬЦЕСТ
Умолкни, ренегат!
ОРОНТ (Альцесту)
Но что же вы, мой друг? Ведь вы же дали слово
О творчестве моем бесстрастно и сурово
Всю правду высказать.
АЛЬЦЕСТ
Материя тонка.
Обидишь автора почти наверняка,
Что б ни сказал. Раз некто (уточнять не станем)
Мне прочитал стихи. Прослушав со вниманьем
И дал ему совет смирить писанья зуд,
Держать себя в узде и на всеобщий суд
Не выносить своих интимных развлечений.
Порой, желая обнародовать свой гений
И за публичной устремляясь похвалой,
Не замечаем мы, что гений этот - злой.
ОРОНТ
А! Деликатно вы сейчас понять мне дали,
Что публике сонет понравится едва ли?
АЛЬЦЕСТ
Отнюдь. Но я сказал знакомцу моему:
"Что за причуда? Я вас, право, не пойму.
Вы умный человек, и даже думать странно,
Чтоб соблазнить могли вас лавры графомана.
Такая слабость (понимать ведь надо свет)
Всё то, чем вы сильны, легко сведет на нет"
ОРОНТ
Меня вы, значит, угостили "графоманом"?
АЛЬЦЕСТ
Отнюдь. Но я ему сказал, что не чужда нам
Такая слепота, нанесшая урон
Достойным личностям, чье имя - легион.
ОРОНТ
Я, значит, среди них?
АЛЬЦЕСТ
Отнюдь. Но я в запале,
Сказал знакомому: "Допустим, перестали
Уже совсем вы мысли прозой излагать,
Но вас толкает черт тащить стихи в печать!
На сотни скверных книг мы все глядим сквозь пальцы,
Поскольку авторы - голодные страдальцы,
Поденщики пера. Но вы-то здесь при чем?
Вам хочется прослыть бездарным рифмачом?
Став для издателей источником наживы,
К тому же, сделаться посмешищем должны вы!
Вам много дадено: вас ценят двор и знать.
Зачем же вам еще на что-то притязать?"
Надеюсь, выдал я не зря рацеи эти.
ОРОНТ
О, да! Но о моем что скажете сонете?
АЛЬЦЕСТ
То, что чернильницу, бумагу и перо
Советовал бы вам я запереть в бюро,
Чтоб сочинительство не так вас соблазняло,
Что вы использовали скверные лекала
Для построенья фраз, что всё тут вкривь и вкось.
Что значат словеса, фальшивые насквозь?
Вот, например:
"С надеждою нам скука не страшна"?
А вот еще:
"Когда пустой окажется она".
"Ведь это ж алчность"! "Жалчность!"
И словечко это - "попенять"!
Иль этот перл:
"Дав лишь надежду, большего не дать"!
В салонах этот стиль считают красотою,
Но в жизни от людей вы слышали такое?
Возможно, это в духе времени, когда
Фигуры речи есть, а речи нет следа.
Но всем изыскам новомодным предпочту я
Хотя бы песенку вот эту озорную:

Когда бы сам король Анри
Сказал мне за пирушкой:
"Париж тебе дарю - бери!
Но распростись с подружкой",
То я ответил бы ему,
Нисколько не жалея:
"Нет, я Парижа не возьму,
Нет, нет, Парижа не возьму,
Подружка мне милее"

Надеюсь, разницу вы поняли сейчас?
Без мерзких разуму лирических гримас,
Ни элегантностью, ни рифмой не блистая,
Тут изливается любви душа простая.

Когда бы сам король Анри
Сказал мне за пирушкой:
"Париж тебе дарю - бери!
Но распростись с подружкой",
То я ответил бы ему,
Нисколько не жалея:
"Нет, я Парижа не возьму,
Нет, нет, Парижа не возьму,
Подружка мне милее"
(Филинту)
Что, красоты знаток, смеетесь вы опять?
Зато угодно вам фальшивки восхвалять.
Кто поступает так - поверьте, просто враль он.
ОРОНТ
А я вам говорю: сонет мой шедеврален!
АЛЬЦЕСТ
Каков?!! А... Есть резон хвалить вам этот стих,
Но требовать нельзя того же от других.
ОРОНТ
В восторге от него всё общество, клянусь я.
АЛЬЦЕСТ
Ну, истиной считать не стоит дурновкусье.
ОРОНТ
Вы самый умный, да?
АЛЬЦЕСТ
Нет. Будь умней я, вам,
Как этот господин, кадил бы фимиам.
ОРОНТ
Я больше никогда к вам не приду с сонетом!
АЛЬЦЕСТ
Не я ли только что вас умолял об этом?
ОРОНТ
Могу вообразить поток прелестных фраз,
Что ваша пассия услышала б от вас.
АЛЬЦЕСТ
Скропать амурный стих сумел бы я и гаже,
Но истязать других и не помыслю даже.
ОРОНТ
О, как же вы сейчас раскрыли суть свою!
АЛЬЦЕСТ
Да, правда, на людей я патоки не лью.
ОРОНТ
На несколько тонов спуститься бы могли вы.
АЛЬЦЕСТ
Чем неуместен тон? Звучит он не фальшиво.
ФИЛИНТ
Довольно. Можно так зайти невесть куда.
ОРОНТ
Вы правы, прекратим. Прощайте, господа.
Я заверяю вас в симпатии бесспорной.
АЛЬЦЕСТ
Я к вам почтенья полн и ваш слуга покорный.

Перевод Александра Флори