Lib.ru : Корнющенко Дмитрий Ильич. Дополнение ко 2й книге второй части Рода баронов Черкасовых. Очерк о Михаиле Иноземцеве и его родственниках

Д.И. Корнющенко, Т.М. Корнющенко, Е.Д. Макеева

РОД БАРОНОВ ЧЕРКАСОВЫХ

В ИСТОРИИ РОССИИ

XX СТОЛЕТИЯ:

Историко-генеалогическое исследование

Часть вторая

ПОТОМКИ РОДА БАРОНОВ ЧЕРКАСОВЫХ

Книга вторая

Исправления и дополнения

Москва, 2019

Часть вторая

Книга вторая

Глава девятая.

Надежда Дмитриевна Доброва

Илья Дмитриевич Корнющенко.

Нина Сергеевна Нефедова

Михаил Егорович Иноземцев.

* * *

Названная книга в 9-й главе нашего исследования содержит рассказ о родителях Дмитрия Ильича и Татьяны Михайловны Корнющенко. На стр. 419-169 речь идет о Н.С. Нефедовой и о М.Е. Иноземцеве.

На стр. 436-466 текст посвящен преимущественно Михаилу Егоровичу Иноземцеву - отцу Т.М. Нефедовой-Корнющенко. Материал этого текста складывался из документов семейного архива, из сохранившихся фронтовых писем, фотографий, из документов, обнародованных недавно МО РФ и обществом "Мемориал" в интернете. В момент создания второй книги нашего генеалогического исследования авторам была очевидна неполнота информации о довоенной биографии Михаила Егоровича. Немногим больше мы могли узнать о его жизни в первой половине 1945-го года: из писем, которые он отправлял из Польши и Чехословакии на исходе войны и после ее окончания. Письма были адресованы его названной жене - "любимчику", как он ее называл, - Нине Сергеевне Нефедовой и их, родившейся 10.05.1945 г., дочери Тане. Как правило, письма были подписаны словами "твой муж и отец Миша", а мать Нины Сергеевны, Анну Гавриловну, в письмах он называл "мамашей" и всегда передавал ей привет.

Поэтому сведения об отце, которыми располагала Татьяна Михайловна, исходили исключительно от ее матери. А та, в свою очередь, могла знать и помнить об отце своей дочери только то, что он ей когда-то в 1943-1944 гг. рассказывал о своей мирной и фронтовой жизни. И, как большинство любящих и потерявших любимого человека женщин, она свято верила его рассказам, что-то добавляла, что-то приукрашивала. Так сложилась полубыль-полулегенда о Михаиле Егоровиче Иноземцове, которая бытовала в нашем семейном "летописце" много лет.

Иначе не могло быть. В 1946 г. всякая связь с М.Е. была утрачена. На все запросы ответ приходил один: "Иноземцев М.Е. в списках погибших, умерших от ран и пропавших без вести в Управлении по учету не значится (таб. 1).

Устно же в военкоматах Нине Сергеевне советовали прекратить поиски, если она хочет спокойно жить и воспитать свою дочь. Обо всех поисках мы рассказали в книге.

Из вновь открывшихся документов уже в процессе работы над книгой мы узнали, что в юбилейный 1985 г. Михаил Егорович был награжден орденом Отечественной войны 1 степени (орденом 2-й степени он был награжден в мае 1945 года). Был ли вручен этот орден? Узнать не удалось. В 1994 г. в "Книге памяти Москвы 1941-1945 годов" в томе 6-м была дана короткая справка: "Иноземцев Михаил Егорович, род. 1919 в Москве, ст. сержант, пп. 14921. Пропал без вести в мае 1946".

Эти два противоречивых документа о Михаиле Егоровиче нам не были известны. Интернета еще не было, мы жили в Самарской области и "Книгу памяти г. Москвы" видеть не могли. Можно только гадать о том, что бы испытала Нина Сергеевна, прочитав эти строки. Она была еще в полном здравии и до самой смерти верила тому, что "Мишка" жив и вернется к ней.

Долгие годы в СССР быть "пропавшим без вести" означало и для солдата и для его семьи не смываемое пятно позора. Если бойцы гибли, а рядом не оказывалось сослуживцев, способных их опознать, то хоронили убитых безымянно. Получалось, что красноармеец пропал без вести. Без вести пропавшими числились сотни тысяч. А в те времена это могли приравнять к дезертирству, к плену и даже к переходу на сторону врага, что в равной степени было гибельно для семьи.

Однако мы пришли к выводу, что М.С. Иноземцев мог погибнуть в одном из концлагерей, которых было множество на территории СССР. Наши предположения на сей счет изложены на с.442-446. Мы не будем к ним возвращаться.

На с. 434-437 мы приводили отрывки из работ-проектов правнуков Н.С. и М.Е. Червоткиной Софии и Макеева Дениса. Конечно, они слушали рассказы даже не прабабушки Нины, а бабушки Тани. В бесхитростных сочинениях наших внуков изложена та легенда о муже и отце, которая принадлежит к числу таких же бесчисленных легенд, созданных родственниками не вернувшихся с войны мужей и отцов, чья фронтовая биография закончилась кратким резюме: "пропал без вести". М.Е. Иноземцев не был ни коммунистом, ни офицером. Нет никаких сведений о его пребывании в штрафном батальоне или в штрафной роте. Нет сведений о его участии в партизанском отряде. Он был тяжело ранен трижды и один раз контужен. Его боевой путь отражен в наградном листе от 22.05.1945 г. (таб.2).

Далее, от фронтовых буден мы вернемся к дням торжеств по случаю 70-й годовщины победы над Германией. Как нередко бывает, в нашу семейную историю вмешался случай. "Случай ненадежен, но щедр...", как писал выдающийся историк Н.Я. Эйдельман. Щедрость случая нам довелось испытать в полной мере.

9 мая 2015 года Т.М. Корнющенко в сопровождении дочери Е.Д. Макеевой и внука Дениса Макеева участвовала в акции "Бессмертный полк". Дочь, внучка, правнук М.Е. Иноземцева и Я.С. Нефедовой. Дочь несла портрет отца, внучка - портрет бабушки, а правнук - портрет своего прадеда с отцовской стороны Константина Николаевича Зверинцева. Катя сделала фотографию матери и эта фотография была вывешена на сайте "Одноклассники" в интернете. На ней отчетливо был виден портрет М.Е. Иноземцева.

* * *

Через три года Т.М. обнаружила, что с нею настойчиво пытается вступить в контакт незнакомый ей человек: Олег Фомин. 15.05.18 между ними в сети состоялся такой диалог: (таб. 3).

В ходе дальнейшего общения в интернете и в телефонных разговорах с Олегом, с его женой Ниной, с ее теткой Марией Упоровой: непрямыми потомками М.Е. Иноземцева, выяснилось, что на экране компьютера они увидели фотографию, сделанную Катей 9 мая 2015 года! Женщина, державшая портрет не привлекла вначале их внимание, а вот портрет в точности соответствовал тому, который много лет находился у них (таб. 4).

Эта фотография, хранившаяся и у них и у нас, была сделана 12.09.1944 г. на Первом Украинском фронте на территории Польши в г. Жешуве. Вместе с нею были кем-то сделаны еще три фотографии, а одна, последняя - уже на территории Чехословакии, куда в начале мая 1945 г. развернул свои дивизии 1-й Украинский фронт под командованием маршала И.С. Конева. Итого пять фотографий М.Е. Иноземцева вместе с 21-м письмом названного мужа, письмами фронтовых подруг и документами о розыске Михаила хранились в архиве Н.С. Нефедовей и продолжают храниться в нашем семейном архиве.

На обороте трех фото есть надписи. На обороте портрета М.Е., видимо, рукой фотографа указано: "N58214 Иноземцев Михаил Егорович 02490" (таб. 5,6).

На обороте двух групповых фото рукой Нины Нефедовой сделаны такие дарственные надписи: "Дорогой мамочке! От дочки Нины и ее фронтовых друзей. 12/IX. 44 г. Жешув".

На другой: "Мамочке! От дочки Нины и сына Миши. 12.9.44.1-й Украинск. 60-я, 177-й" (таб. 7,8).

Фотографию, на которой запечатлены трое бойцов Т.М. использовала в качестве иллюстрации к своей статье в "Новой газете". Статья называлась "Исчезновение" и была опубликована в рубрике "Наградные листы". Третий на фото был отсечен по необходимости ("Новая газета", понедельник, М4, 27.04.2015, с.20) (таб. 9).

Еще одна фотография изображает М.Е. среди товарищей по оружию. По семейной легенде это время после возвращения М.Е. из штрафного батальона (таб. 10)

Последняя фотография-портрет М.Е. относится к последним дням войны на территории Чехии (таб. 11).

* * *

И вот после того, как десятки лет мы знали и видели эти фотографии, считая М.Е. Иноземцева хотя и не юридическим, но фактическим мужем Н.С. Нефедовой, на обороте фотографии присланной нам из Сибири, мы прочитали такую дарственную надпись:

"На память любимой жинки Анни и деткам от мужа Матвея в годы отечественной войны (Жешув 16/IX.44 года)" (таб. 12). Что это рука М.Е. сомнений не вызывало - это легко обнаруживалось при сличении надписи с почерком в его письмах. От родственников М.Е. мы узнали, что "Матвей" было крестильным именем, данным младенцу по святцам в память Св. Матфея, апостола и евангелиста (в переводе имя означает "дар Господень"). Память его совершается Церковью 30 ноября и 14 июня нового стиля. Настоящий год его рождения 1914, а не 1919, как указано в большинстве армейских документах.

Мы объясняем это разночтение имен и дат исходя из реалий довоенной советской действительности. Паспортизация в СССР началась в конце 1932 г. 27.12.32 г. были выданы первые паспорта - только лицам, проживавшим в городах. Это ограничение для сельских жителей-колхозников существовало до конца 60-х годов прошлого века. Получить паспорт селянин мог только в результате миграции, а процесс паспортизации происходил до конца 30-х гг. В 1932 г. М.Е. исполнилось 18 лет, он достиг возраста совершеннолетия. Мы не знаем, когда он переселился в Москву, скорее всего во второй половине 30-х гг. В любом случае ему понадобился паспорт. Этот документ часто выдавали на основании устной информации клиента, т.к. в неразберихе гражданской войны у многих церковные метрики были утрачены. В литературе о повседневной жизни населения отмечается факт частой смены имен советской молодежью тех лет. Энтузиасты строительства социализма не хотели носить старорежимные имена, особенно из числа православных святых. М.Иноземцев, скорее всего, вступил в комсомол, и под влиянием стихийной тенденции при получении паспорта назвал себя "Михаилом" - возможно в честь деда (хотя св. Михаилы тоже были, но не такие одиозные как Матфей).

Видимо, то же самое произошло и с годом рождения. В 1935-38 гг. в СССР был осуществлен переход от территориально-кадровой системы к единому кадровому устройству Вооруженных сил. 1 сентября 1939 г. был принят закон "О всеобщей воинской обязанности", отменивший существовавшие до этого ограничения в призыве в армию и во флот. Возраст призыва на военную службу был установлен с 19 лет. В то время служба в армии являлась удобным социальным лифтом для молодежи, особенно на фоне Большого террора 1937-38 гг., обескровившего весь командный состав Красной Армии. Новые кадры были нужны позарез. В 1939 г. Матвею-Михаилу исполнилось бы 25 лет, и его могли не призвать в армию. Опять же при получение паспорта он уменьшил свой возраст, назвав датой рождения 1919 г. Если он родился в ноябре, то к моменту призыва в сентябре 1939 г. ему было бы 19 лет. Так и произошло: в сентябре 1939 г. он был призван на военную службу Бауманским военкоматом г. Москвы. Эти даты рождения будут чередоваться и в армейских документах: мы проследили это на с. 452-465. Но имя в этих документах всегда одно: Михаил. Только под этим именем знала его и его названная жена Нефедова Нина Сергеевна.

Однако другая жена, Анна, оставшаяся в Москве, знала его под именем Матвей, данным ему при крещении. В оценке этой ситуации может быть множество разнотолков, но мы просто признаем тот факт, что 16.09.44 г. он подписал фотографию именем "Матвей", в то время, когда Н.С. подписала их фотографию, называя его "Мишей".

Сделаем небольшой лингвинистический анализ его надписи. Анну он называет "жинка". Во всех письмах, адресованных Н.С., он тоже называет ее "жинка". Ту - "любимая", эту - "любимчик". Украинизированное слово "жинка" в русской эротической культуре имело оттенок пренебрежения: так обращались к невенчанным, "незаконным", гражданским женам. К законным с той же долей иронии обращались со словом "жёнка" (А.С.Пушкин в своих письмах к Наталии Николаевне сплошь и рядом называет ее "жёнка"). Следовательно, можно признать, что официально зарегистрированного брака у Анны с Матвеем не было, как и у Нины с Михаилом. Правда, в надписи сказано "от мужа Матвея", но и в письмах к Н.С. тоже сказано "ваш муж отец Миша". В надписи адресованной Анне есть слово "детки". Кто они: мальчики, девочки? Как их зовут? Сколько их, в конце концов? Любящий и помнящий о своих детях написал бы "от мужа и отца" и не "деткам", что звучит вежливо и нейтрально, а "сыну Ване", "дочке Машеньке" и т. д. В деревенском эпистолярном этикете в письме ли, на дареной ли фотокарточке перечисление всех близких родственников было обязательным условием, а Матвей-Михаил, судя по письмам, еще оставался деревенским парнем.

Поэтому мы рискнем сделать вывод: матерью этих деток была жинка Анна, но отцом их был не Михаил.

К своей родной дочери он относился по-другому. Вот строки из письма от фронтовой подруги, от 12.05.45 г. адресованное Н.Нефедовой: "Я знала раньше до получения В/письма от Миши, он часто бывает и сразу сообщил о рождении дочки Светланочки. У В/расхождение в имени, видимо еще не договорились". Позднее свою дочь Таню отец в письмах называет "Тосей".

Письмо от 8.06.45 г. начинается таким обращением: "Чехословакия. Здравствуй многолюбимая жинка Нинуся!!! и вновь нарожденная дочка Тося", а заканчивается: "Поцелую ... тебя Нинуся и дочку Таню / ваш муж отец Миша" (таб. 13, 14). Одно из писем он закончил словами: "привет мамаше от сына Миши" (таб. 15).

Разумеется, М. Иноземцеву было довольно затруднительно находиться между двух "жинок", главное, не путать их имена. Мы не знаем о том, что еще кроме фотокарточек посылал он Анне, но Т.М.Корнющенко хорошо знает со слов матери, что отец присылал из Польши и Чехословакии, деньги, посылки и, главное, свой сержантский аттестат командира отделения. Слово "главное" - не случайное. Военные аттестаты бывают продовольственными, вещевыми, денежными и др. Во время войны денежные аттестаты офицеров и сержантов-командиров пересылались по желанию на указанные адреса, т.е. тем лицам, которых называл владелец аттестата. Так было до 1945 г. А с 1945 г. начал действовать приказ Верховного Главнокомандующего: аттестаты высылать только юридически зафиксированным членам семьи, прежде всего законным женам. От них в в/ч. приходила масса жалоб на законных мужей, которые аттестаты отправляли своим фронтовым подругам, вернувшимся с войны в роддома (случай Н.С.Нефедовой). Люди же холостые, не обремененные семьями, могли посылать аттестаты по своему усмотрению. К таким и относился М.Е.Иноземцев: о своей родной семье он получил сведения, что она погибла в Ленинградской блокаде (об этом мы расскажем позднее), Анна была только "жинкой", но не законной женой, а Нина была матерью его ребенка, и в письмах он постоянно писал, что обязательно вернется к ним. Поэтому свой аттестат с чистой совестью он отправлял по ее адресу в г. Куйбышев, где она жила с матерью и теткой, и с дочкой. Если бы Анна была законной женой и матерью его детей, то, надо думать, она давно бы всполошилась и засыпала бы жалобами военкоматы и в/ч. Кроме того, розысками исчезнувшего Матвея она ,судя по всему, не занималась, хотя жила в Москве и у нее было больше возможностей. Если бы она это делала, то могло бы произойти "скрещение судеб": его разыскивали оставшиеся в живых Иноземцевы, его разыскивала Нефедова Н.С. ... Но про Анну ничего не известно.

Кто была эта Анна? Очень скудные сведения полученные из вторых, третьих и даже четвертых уст, дают такую картину. Как будто бы она работала на строительстве московского метро. Хорошо известен социальный состав, метростроевцев: среди них было немало молодых крестьян и крестьянок, спасавшихся от коллективизации, много бывших з/к. Как любая огромная стройка, метро представляло все социальные слои, всех изгоев. В этой маргинально-люмпенской среде нравы были на порядок ниже, чем в других слоях тогдашнего советского населения. Браки в прямом смысле заключались на небесах, а не в Загсах. Вполне может быть, что дети у нее уже были до знакомства с М. Иноземцевым. К слову сказать, женщину с его портретом на экране компьютера супруги Фомины .признали было за дочь Анны и Матвея. Ошиблись они только в имени Матери: это была Нина, о которой они не знали и не ведали.

Матвей же был, красивым, видным деревенским. юношей, очень высокого роста (в армии он получал усиленное продовольственное довольствие), ему было от силы 23-25 лет, женщин он скорее всего еще не знал и мог легко поддаться чарам опытной вдовы или разведёнки, или гулены, что и превратило его в "мужа" женщины с двумя? детками (таб. 16).

Как же попала к Иноземцевым фотография М.Е., адресованная Анне? Три поколения этой семьи много лет пытались хоть что-то узнать о судьбе своего сына, брата, дяди, деда. Увы, их поиски окончились такой же неудачей, как и поиски Н.Нефедовой и наши поиски. И ответы из разных ведомств приходили аналогичные. Приводим страницу из письма внучатой племянницы М.Е. Нины Анатольевны Фоминой: (таб. 17). К тексту Н.А. только нужно сделать уточнение: получать пенсию за М.Е. его мать никак не могла. Во-первых для этого нужно было иметь как минимум похоронку, во-вторых Матвей не был единственным ребенком, в живых оставались младшие сестра и брат, в-третьих для женщин- вдов кормильцем по закону считался скончавшийся муж и только в том случае, если вдова не работала и не имела права на получение своей пенсии. Это был как раз случай Марии Федоровны. Видимо, в собесе (а не в военкомате) она доказывала свое право на пенсию за мужа, умершего в ленинградскую блокаду. В 60-е гг. размер такой пенсии был именно таков. В 70-е гг. его увеличили вдвое. За давностью лет у потомков произошла вполне естественная путаница в событиях, это часто бывает.

В ходе поисков сведений о брате, его сестра Марфа Егоровна Конюхова (1920-1987) ездила в Москву (когда?). С кем она встречалась, с кем разговаривала - ныне ничего об этом не известно. Фотографию брата она могла взять у Анны, у ее детей, в крайнем случае, у возможных их родственников. Кстати, разве могли бы родные дети отдать единственную (?) фотокарточку родного отца. Возможно М.Е. получила какие-то неприятные известия о брате и поделилась ими только с матерью. Время было такое, что о пропавших родственниках лучше было молчать. Вероятно, что она поделилась только с матерью, т.к. вскоре после ее возвращения они заказали двойной фотопортрет братьев в молодости. Фотография младшего Константина в возрасте 16 лет (таб. 18) и старшего Матвея в возрасте примерно 18 лет (таб. 19). Военную же фотографию с дарственной надписью нашли в документах М.Е.Галкиной после ее смерти в 1987 году (таб. 20-22).

Следовательно, на основании всех изложенных фактов и их интерпретаций можно считать отношения между М.Е. Иноземцевым и Анной, тем, что на языке римского права называлось "конкубинатом", а в российском варианте называется "сожительством". В наше время такие отношения являются среди молодежи массовыми и по недоразумению называются "гражданскими браками". В прошлом так называли браки, не освященные церковью, сейчас же - союзы мужчины и женщины, не закрепленные юридическим свидетельством о браке, т.е. тот же конкубинат или сожительство.

* * *

Однако все это не объясняет исчезновение М.Е. Иноземцева.

Было еще одно обстоятельство, о котором в маленькой семье Нефедовых никогда не забывали. 3 мая 1938 г. молодая Нина Нефедова вышла зауж за Василия Петровича Дормидонтова. Однако отношения между супругами очень скоро начали портиться. Тем не менее в 1938 г. родились два мальчика-близнеца, которые умерли в младенчестве при неизвестных обстоятельствах. Фактически брак распался, Н.С. стала именовать себя по-прежнему "Нефедовой", но юридически брак сохранялся, так как муж категорически не соглашался на развод. В 1943 г. В.П. был тяжело ранен на Сталинградском фронте и оказался в госпитале в г.Куйбышеве, куда и вызвал свою законную жену. В госпитале Н.С. стала работать ст. лаборантом клинической лаборатории и, неожиданно для себя, оказалась мобилизованной на Воронежский фронт, где становится санитаркой в звании рядового красноармейца. Брачные отношения с мужем окончательно порываются.

После взятия Киева в 1943 г. она становится начальником Армейской Полевой Передвижной Станции переливания крови. Ее награждают медалью "За боевые заслуги" и присваивают звание мл. лейтенанта. Была тяжело контужена и в госпитале познакомилась с М.Е. Иноземцевым, который лечился после ранения. Когда у них начались любовные отношения, она призналась ему, что была замужем и брак не расторгнут, Он же об Анне ей не сказал. Наличие брака у женщины помешало им заключить свой брак, что было вполне возможно: у командиров в/ч было право регистрировать браки. Надеялись сделать это после окончания войны.

В свою очередь В.П. Дормидонтов не оставлял надежды восстановить их брак, который юридически продолжал сохраняться, хотя он сам еще в октябре 1938 г. письменно заявил, что с Н.С. они находятся фактически в разводе с июля этого года.

Во Второй книге на стр.428, 432, 438 мы упоминали о браке Н.С., с В.П. Дормидонтовым, о детях, о госпитале. Однако сказали не все. Делаем это сейчас в "Дополнениях и исправлениях". В.П. Дормидонтов по своему характерному типу напоминал персонажей творчества Ф.М. Достоевского, только не первого ряда, а второго, даже третьего. Казалось бы, порвав окончательно с женой, можно было бы успокоиться, найти себе другую женщину, тем более, что после войны спрос на мужчин был огромен, - их осталось непропорционально мало, вдовы не гнушались даже инвалидами. Он же упорно пытался возобновить их супружеские отношения.

После ранения и госпиталя он был признан не пригодным к продолжению службы и демобилизован. Жил в г. Куйбышеве (Самаре), на ул., Некрасова, д.22, кв. 1. 12.11.1944 г. он пишет письмо своей формальной теще Анне Гавриловне Нефедовой. Ее он называет "дорогой мамашей", - это письмо является попыткой возродить прежние родственнике отношения. Приводим следующие строки из начала письма: "А я письмом обращаюсь к Вам с просьбой сказать мне лишь два слова, что думает обо мне Нина? Или забыла меня? Так как хотел бы знать это. Или мне сообщите письмом или прошу приехать - поговорить с Вами более подробно". Далее В.П. признается в своих грубых ошибках, говорит, что его мучает совесть и т.п. (таб.23).

Что могла ответить А.Г., уже получившая фотографию, запечатлевшую 12.09.44 "дочку Нину и сына Мишу"? Скорее всего, она ничего не ответила, или написала прямо : отстань от моей дочери, у нее есть новый муж, не чета тебе! И уж во всяком случае мать ни в коем случае не стала бы сообщать ему фронтовой адрес дочери, так как, наверное, была уже оповещена, что дочь скоро вернется рожать внучку.

Адрес В. Дормидонтов узнает значительно позже, только не Нины, а М. Иноземцева.

H.С. Нефедова уже вернулась с фронта, уже родила дочь, а отец девочки продолжал регулярно присылать письма. В одном из писем он сообщит, что его наградили орденом Отечественной войны 2-й степени. Какое-то из этих писем увидит, приходивший к ним в гости Дормидонтов, спишет или запомнит обратный адрес полевой почты и вскоре этим адресом воспользуется. Возможно, как раз это письмо с сообщением о награде - от 24 августа 1945 г. После этого письма девять месяцев писем не было. Оно было очень сентиментальным, ласковым, - такие письма женщины долго не забывают: "Ты должна помнить мои слова до приезда до встречи нас с тобой, что где бы я не был ты всегда со мной. И при том ты не одна, у нас с тобой есть третий; который тоже живой человек. Это наша родная дочь Таня. Не обижайся что плохо написано пишу тороплюсь еду, а куда не знаю. 9.30 вечера. Крепко жму правую руку и горячо целую. Ваш муж отец и зять Михаил Егорович. Привет всем родным и знакомым"

Если эти неуклюжие, но искренние строки прочитал законный муж Василий Дормидонтов, то можно представить его злость, зависть и обиду. Вот тут-то и начинается достоевщина, в которой он признавался сам. Он написал письмо, адресовал его М.Е. Иноземцеву, и в нем сообщил, что с Ниной они восстановили семью, что они любят друг друга как законные супруги. Ее дочь Таню он удочерил, и будет ее любить и воспитывать как родной отец. От Михаила же он требует, чтобы он больше писем не писал, денег и вещей не посылал, о дочери не беспокоился. А Нина присоединяется к нему, законному мужу и просит о том же. И так далее, в таких письмах клеветник всегда найдет, о чем написать. О своем поступке он признался сам, по пьянке, когда Н.С. начала поиски М.Е., находясь в страшном недоумении, почему от него перестали приходить вести.

Она жила с дочкой у матери А.Г. в Куйбышеве на ул. Самарской, 123, кв. 2. Оттуда после долгого ожидания 4.11.45 г. она отправила письмо, вернувшееся к ней со штампом "Возвращается за выбытием адресата. ВПСП", 24.11.45". Последнее, тоже вернувшееся письмо, датировало 3.05.1046 г. В нем Н.С. пишет: "Думаю о том, что же тебе пришлось пережить за те 9 месяцев, что ты не писал нам?" Вероятно, примерно в эти же дни, она получила последнее маленькое странное письмо от М. Иноземцева. В обращениях к командованию Н.С. называет датой письма "сентябрь 1946 г.". Но это ошибка - последнее письмо пришло в первой половике мая, поэтому ее письмо от 3-го мая М.Е. получить не успел. В "Книге памяти" сказано, что он пропал без вести, в мае 1946 года.

Существовало предположение, что эти 9 месяцев были связаны с советско-японской войной, но простое сопоставление дат говорит о том, что он писал письма из Чехии, когда война на Дальнем Востоке почти закончилась.

Сопоставив все вышесказанное, мы пришли к такому результату. Отправив письмо 28.08. М.Е. сразу же уехал в служебную командировку. Письма в подобных случаях писать не разрешается. Это его письмо в Куйбышеве на ул. Самарской прочитал В.П.Дормидонтов. Прочитав, написал ему письмо изложенного выше содержания. Н.С., зная, что мужа в в/ч нет, не писала ему, а ждала, когда он вернется и пришлет ей подробное письмо. Допустим, что через месяц-полтора М.Е. возвращается в часть (а, может быть, позднее, почему его сочли выбывшим) и получает письмо от В.П.. Человек прямодушный и доверчивый, склонный к заниженной самооценке, он после чтения этого лживого и клеветнического письма, решает прекратить отношения с Н.С., чтобы не мешать благополучию ее новой семьи, особенно дочери. Поэтому он продолжает молчать и только перед отправлением в Саратов-Саров пишет ей странное письмо. Особенно удивляет фраза, которая, однако, становится понятной в контексте предыдущей информации: "Но важно, Нинуся! Жди я скоро буду у тебя хотя быть может и не надо, но все же я заеду и узнаю свою дочь посмотреть." Это явный отклик на письмо В. Дормидонтова. А "заехать" он думал, зная, что Саратов расположен недалеко от Куйбышева, и не зная о том, что их везут в Саров, в службу "Вотск". Вот и не заехал.

Мерзкий поступок В.П. Дормидонтова сыграл драматическую роль в жизни так и не состоявшейся семьи Иноземцевых. Но на его планы он не произвел того эффекта, которого он ожидал. Мелкий человечишка он ожидал, что купит женщину своими благами (квартира в центре Куйбышева, хорошая пенсия инвалида-фронтовика и т.д.), но Н.С. не купилась, даже находясь в очень тяжелых условиях.

Он продолжал фиглярничать, писал ей на Правую Волгу (там они с дочерью обрели относительный покой) душещипательные письма, начинавшиеся так: "Здравствуй уважаемая Нина! и уже большая дочурка Таня!" (таб.24). По воспоминаниям Т.М. нередко приезжал к ним в гости, много пил, вел себя неприлично. Однажды украл у "жены" хорошее выходное платье и пропил его. В конце концов, отношения прервались. Конец В. Дормидонтова нам не известен.

Повлиял ли его поступок на трагическую судьбу М.Е. Иноземцева? Об этом мы не знаем. Как и все, прошедшие войну солдаты, он ждал приказа наркома обороны о демобилизации.

О "дембеле", как говорили на армейском жаргоне. В письмах 45-го года он несколько раз упоминает об этом. Демобилизация М.Е. Иноземцева должна была случиться в сентябре 1946 г. Вместо нее, как мы считаем, он оказался "в распоряжении службы "Вотск", где создавали советскую атомную бомбу.

* * *

Далее мы будем рассказывать о семье М.Е., о его усопших и живых родственниках. Наши источники данного повествования: устные сообщения М.К. Упоровой и Н.А.Фоминой, плюс наиболее ценные визуальные источники, переданные по интернету О.В. Фоминым и в письме Н.А. Фоминой. Часть этих источников мы уже использовали, когда нужно было проиллюстрировать то или иное событие.

На с.460-461 Второй книги мы писали о предполагаемом отце М.Е. Егоре Захаровиче, расстрелянном в период коллективизации в 1929 г. в с. Орловка, Ставропольского края. Далее на с.469 сказано следующее: "К детству Тани нужно добавить еще один важный эпизод. Приблизительно в 1951 г., когда ее мать хотела найти работу в другом месте, чтобы выбраться из Правой Волги, она отвезла дочку в Северную Осетию - к матери М.Е. Иноземцева, к своей фактической свекрови. Таня прожила в ауле у бабушки несколько месяцев в сакле у подножья гор. Ей было 6 лет. Она помнит, что бабушка жила совершенно одна.

Но были и другие дети, старшие братья и сестры Михаила, которые во время войны находились в Ленинграде и, вероятно, погибли во время блокады. Почему они там оказались неизвестно. Как звали бабушку, Таня не помнила. Но помнила, что та постоянно носила черный вдовий наряд и постоянно плакала... После возвращения из Осетии никаких контактов с этой женщиной, которой было лет 50, они больше не имели".

На с.437 мы писали о самом М.Е.: "Михаил Егорович Иноземцев родился в 1919 г. в Северной Осетии, в ауле недалеко от г. Орджоникидзе (Владикавказ), По национальности он был осетином, православным. В конце 30-х годов он поселился в Москве и начал работать на заводе."

С М.Е. мы и будем исправлять ошибки. Он родился в 1914 г. в марте или ноябре, как мы высчитывали ранее, в дер. Демкино, Колыбельского уезда, Рязанской губернии. При советской власти этот район отошел к Липецкой обл.. Был он русским, крещен в православии. Его отцом был Егор Михайлович Иноземцев (1893-1942?). По словам его жены, дошедшим до правнучки Нины, "Егор Михайлович все время водился с дружками, ходили с ножичками и часто уезжали в Москву. Привозили всегда какое-то тряпье узлами. То ли воровали, то ли разбойничали? Ничего бабушка не знала о том". Когда вся семья перебралась в Ленинград, он в блокаду работал на Кировском заводе, приносил внуку Вите гостинцы. "И вот однажды снова пришел Егор Михайлович домой. Согрели воду на печке-буржуйке, умылся, легли спать в обнимку с внуком, а утром (мне так запомнилось из повествований) они оба не проснулись." На фотографии начала XX века Е.М. изображен слева, сидящим, на стуле (таб.25).

Его женой, матерью М.Е., была Мария Федотовна Иноземцева (26.01.1895-10.1974). Она была неграмотной, скромной, работящей. Сирота, она еще подростком в своей деревне в Рязанской губернии нанималась в няньки. Затем вышла замуж, стала рожать и нянчить своих детей. Всего она родила одиннадцать человек, а выходила и воспитала восьмерых: трех сыновей и пятерых дочерей. Матвей был самым старшим среди детей; затем идут Анна, Наталья, Екатерина, Марфа (15.07.1920-3.01.1987), Ольга, Николай, Константин (9.09. 1929-15.04.2001).

Лица, у которых даты жизни отсутствуют, погибли или в Ленинградскую блокаду, или при эвакуации.

Следовательно, крестьянская патриархальная семья Иноземцевых была типичной деревенской семьей пореформенной России. Отец уходил на заработок, это называлось "отход", неважно, чем он занимался, зато он приносил деньги и подарки. В свой редкий приход он награждал жену очередным ребенком и снова уходил. Ситуация неоднократно отраженная в русской литературе, включая творчество Л. Толстого (таб.26).

Незадолго до войны вся большая семья перебралась в Ленинград, где уже жила Екатерина Егоровна, удачно вышедшая замуж. У Наталии уже был сын Виктор. Жили, они в центре, в многоквартирном доме, недалеко от Невы. Старший сын Матвей в это время был призван в Красную Армию и участвовал в советско-финляндской войне, был ранен.

В феврале 1943 г. оставшихся в живых Иноземцевых (Мария Федотовна, Марфа, Екатерина, Константин) эвакуировали в третью волну эвакуации в Башкирию, в столицу Уфу. В пути Екатерина отстала от эшелона, но успела забраться на площадку последнего вагона и под ледяным ветром в сильный мороз замерзла.

Из Уфы в конце войны они вернулись домой в деревню Демкино. От большой семья их осталось трое. О Матвее они ничего не знали, он же каким-то путем получил сведения, что его семья полностью погибла в блокаду. Об этом он рассказал своей подруге Н.С.Нефедовой.

Константин Егорович Иноземцев, ставший единственным мужчиной в семье, в 1946 г. учился столярному делу, видимо, в Рязани. Но затем он уехал в Москву и поступил в фабрично-заводское училище (ФЗУ), в котором обучался горному делу. Он приобрел профессию крепильщика шахт и в 1948 г. был направлен на работу в Горную Шорию на Таштагольский рудник. 27.06.1949 г. был зарегистрирован брак К.Е. с Лидией Ивановной Вагиной (г.р. 1930) (таб. 27).

Марфа Егоровна в это время живет в Москве. Возникает вопрос: фотографию брата она получила в это же время или ранее; вернулась в Демкино и привезла с собой? Тогда можно предположить, что она нашла Анну и даже, может быть, жила у нее и работала в Метрострое. Во всяком случае 13.04.1948 г. вне брака она родила дочь Тамару Николаевну Иноземцеву. Эта красивая и умная женщина нелепо погибла в результате семейной трагедии 14 мая 2002 года. От нее остался сын Александр (г.р. 25.08.1967) (таб.27а).

В молодой семье Иноземцевых пошли дети. Л.И. тоже работала, она была машинистом состава вагонеток с рудой. В 1950 году к сыну из Рязанской обл. переехала Мария Федотовна. В 1951 году К.Е. съездил в Москву и привез старшую сестру Марфу с племянницей Тамарой. И своих детей было четверо: Тамара (р. 24.05.1950), Владимир (р.1952), Мария, в замужестве Упорова (р.1954), Николай (1957-2005).

На фотографиях начала 50-х гг. изображены К.Е. и Л.И. Иноземцевы, слева и справа, в центре М.Ф. с маленькой Тамарой на руках. На второй фотографии герои те же, но на руках у бабушки маленький Володя, а рядом с мамой стоит повзрослевшая Тамара (таб. 28, 29).

Тамара Константиновна вышла замуж за Анатолия Ивановича Фролова. На фото, сделанным еще при жизни К.Е., эта пара находится в центре (таб.30). На Фотографии отсутствует М.К. Упорова, т.к. в те годы она проживала в Магадане, но затем вернулась в Кемеровскую обл. У нее выросли дети: Сергей, Константин (таб. 31). В 1955 г. супруги Иноземцевы своими руками построили дом, в котором жили семь человек. Старейшина семьи М.Ф. Иноземцева умерла в этом доме в октябре 1974 г. К.Е.Иноземцев умер 15.04.2001 г. Они похоронены на кладбище г.Таштагол. Жива Л.И. Иноземцева, она живет в этом доме с дочерью М.К. Упоровой (таб. 32).

Дочь Т.К. и А. Нина Анатольевна (р. 1968) вышла замуж за Олега Владимировича Фомина (р. 1962) (таб.33 , 34). У них есть сын Алексей (р. 2000). Он учится в музыкальном колледже г. Кемерово (таб. 35).

Н.А. Фомина составила замечательную генеалогическую таблицу рода Иноземцевых, в основном учитывающую принципы генеалогии. Ею мы заканчиваем иллюстративный ряд нашего нового исследования (таб.36).

* * *

Подводя итог нашему корректирующему тексту, мы еще раз благодарим наших неожиданно появившихся родственников за их память о М.Е. Иноземцеве и их стремление узнать о его судьбе. Наша работа - это попытка объединения этих стремлений, которые продолжались много лет.

К сожалению, ни нам, ни потомкам К.Е. Иноземцева по-прежнему не удалось разрешить две главные загадки:

1) какова послевоенная судьба М.Е. Иноземцева после мая 1946 года?

2) каковы дата и место его смерти?

Для нас же прибавились еще две загадки:

3) кем была на самом деле "жинка Анна"?

4) чьи "детки" были у Анны, есть ли у них потомки, и являются ли они потомками М.Е. Иноземцева?

Следовательно, мы продолжаем придерживаться той версии, которую выдвинули и обосновали на с. 453-466 Второй книги "Рода баронов Черкасовых... ", а именно: смерть или гибель М.Е. Иноземцева произошла в концлагере ГУЛАГа "Арзамас-16" близ г. Сарова в первой половине 1950-х годов ХХ-го века.

Декабрь 2018 года.

КОРНЮЩЕНКО ДМИТРИЙ ИЛЬИЧ - (р.1942), член Российского философского общества (1992-2015), лауреат Шестой Артиады народов России (2001), академик Академии творческой педагогики (2004).

Составитель книги Марка Белого "Дай о тебе подумать, жизнь..." (1993, 2003, 2011). Научный комментатор книги А.А Любищева "Расцвет и упадок цивилизаций" (1993, 2008). Автор книг "Элитарная концепция искусства в философии Фридриха Ницше" (1999), "Метафизика ленты Мёбиуса" (2000), "Интегральная диалогика: попытка новой технологии гуманитарного образования (из опыта работы)" (2002, 2003), "Культура и поэзия: опыт литературного досье" (2004), в соавторстве с Е.М. Гуреевым, "Род Черкасовых в истории России Х\/II-ХХ столетий: историко-генеалогическое исследование" (2008), "Родословная баронов Черкасовых: Поколенная роспись баронов Черкасовых и родственных им родов. Генеалогическое древо: Х\/II-ХХI столетия" (2009), обе книги в соавторстве с Е.Д. Макеевой; "Интегральная диалогика: интенсивная технология гуманитарного образования. Учебно-методический курс" (2009), "Элитарная концепция пайдейи в философии Фридриха Ницше: Опыт философского исследования" (2010); "Род баронов Черкасовых в истории России Х\/II-ХХI столетий: историко-генеалогическое исследование. Вторая часть. Книги 1-3" (2015, 2016), в соавторстве с Т. М. Корнющенко и Е.Д. Макеевой. Автор свыше 90 публикаций по гуманитарным вопросам.

КОРНЮЩЕНКО ТАТЬЯНА МИХАЙЛОВНА - учитель высшей категории, преподаватель гуманитарных и общественных наук, лицей N507 г. Москва. Педагогическая направленность: "Исследовательский метод в преподавании истории как средство формирования интегрированного гуманитарного мышления". С сентября 2014 г. на пенсии. Автор эссе "Граф Уваров - конформист, лицедей, охранитель", в соавторстве с Д.И. Корнющенко. Редактор книги Е. Гуреев, Д. Корнющенко "Культура и поэзия" (2004 г.). Научный редактор книг Д. Корнющенко, Е. Макеева "Род Черкасовых в истории России: Х\/II-ХХ столетия (2008), "Родословная баронов Черкасовых: Х\/II-ХХI столетия" (2009). Автор статьи "Исчезновение", рассказывающей о драматической судьбе своих родителей. (Новая газета, 2015, N 44, 27.04)

МАКЕЕВА ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА, кандидат исторических наук, доцент кафедры физики, математики и методики обучения Самарского государственного социально-педагогического университета. Тема кандидатской диссертации: "Становление и развитие природоохранного и экологического движения в Самарской области" (2002 г.). Автор более ста научных и учебно-методических работ, в том числе книг "Род Черкасовых в истории России Х\/II-ХХ столетий: историко-генеалогическое исследование" (2008), "Родословная баронов Черкасовых: Х\/II-ХХI столетия (2009), обе книги в соавторстве с Д.И. Корнющенко. Автор историко-биографического очерка "Декабрист барон А.И.Черкасов" "Исторические науки", 2008, N5. Ей также принадлежат пять учебно-методических пособий для студентов по дисциплинам "Экология" и "Безопасность жизнедеятельности", изданные в 2005-2011 годах. Редактор и автор Сборника трудов участников международного симпозиума "Знание - здоровье - мудрость - безопасность", Самара, 2008 г. В настоящее время работает над докторской диссертацией.

Оставить комментарий © Copyright Корнющенко Дмитрий Ильич (tat.kornushenko@yandex.ru) Размещен: 07/01/2020, изменен: 07/01/2020. 102k. Статистика. Монография: Обществ.науки Род баронов Черкасовых Скачать FB2	Ваша оценка:

Корнющенко Дмитрий Ильич Дополнение ко 2й книге второй части Рода баронов Черкасовых. Очерк о Михаиле Иноземцеве и его родственниках

Корнющенко Дмитрий Ильич
Дополнение ко 2й книге второй части Рода баронов Черкасовых. Очерк о Михаиле Иноземцеве и его родственниках