Кирилл Ковальджи

*   *   *
Русский  тот, чья Родина - Россия,
кто родился с Пушкиным в крови.
Нет, не Третий Рим, не Византия, -
а колокола и соловьи.


*  *  *
Пули, во время войны
ни в кого не попавшие,
свистят, жужжат, как шмели.
рыщут, алчные,
летая вокруг Земли...

*   *   *
После Гитлера и Сталина,
Бухенвальда и Гулага -
потрясающая музыка, 
одуряющее благо!
Хиппи. Запад и Восток...
В ствол стреляющих - цветок...
Все табу и память - вдребезги,
Мэрилин Монро, стриптиз.
После Хиросимы, Дрездена,
кампучийский коммунизм.
После Сталина и Гитлера
танцы, музыка нон-стоп!
Барабан и выстрел киллера:
Двадцать первый начал с триллера -
небоскрёбы взрывом сгрёб!

*   *   *
...А молодость была
холодной и голодной,
сиротской и свободной
на родине бесплодной
и выжженной дотла.

Оставила нас юность 
с войной наедине,
и с нами на войне
навеки разминулась,
а к седине - вернулась...

И я с тобой танцую
под позабытый джаз,
предчувствуя сейчас 
не третью мировую,
а просто мир без нас, -
как будто я целую
тебя в последний раз.

ЧИТАЯ СВЕТОНИЯ

Стёр светотени
смелый Светоний,
чёрное с белым 
 в одном флаконе -
список доблестей,
гадостей список:
как благолепен цезарь,
 как низок!...
Образ глумится,
 меняя лица,
располовиненный 
цезарь двоится.
По определению 
он шизофреник
Так что прости меня, 
мой современник,
метод Светония -
метка доверия.
Шизофреничны мы все. 
Плюс - империя.

ЛЕТО 1917. ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ В ПОДПОЛЬЕ

Сталин бреет Ленина опасной бритвой,
бороду сбривает и усы...
Что такого?
Но опасной бритвой... 
Что-то есть у лезвия стального
от косы...
Нет, не символ. Просто эпизод,
Ничего такого... 
Только вот,
если б мы не знали остального...

Ленин. Сталин. Бритва... 
Что за год! ...


ЕСЛИ...

Пушкин ушел из дому,
А не старик Толстой.
Лермонтову седому
Встретился век молодой.
Не был в Санкт-Петербурге
Убит Александр второй.
Руси православной турки
Вернули Царьград святой.
Ульянов стал адвокатом,
А Джугашвили попом.
Россию в веке двадцатом
Не перевернули вверх дном...


*   *   * 
ничего не знает о смерти смертоносная сабля
ничего не знает смертельный снаряд
ничего не знают землетрясение
пожары, микробы, цунами и случайный кирпич
все они, ничего о жизни и смерти не знающие,
обступают нас
уязвимых, беспомощных, незащищенных,
в лучшем случае все равно обреченных
умереть своей смертью.

(если позволят 
киллеры
гитлеры
каины)...

*  *  *
Февраль. Включить компьютер... Плакать
или не плакать - вот вопрос.
Дай в интернете мне поплавать,
пока еще я твой матрос,
поэзия. Ты - вождь пространства
и времени. Сменив перо
на электронное шаманство,
вернёшь ли веку серебро?
Люблю я тронутых тобою
в Сети девчонок и парней, -
они отмечены судьбою,
как радуга и соловей.
Авось насыщенный талантом
эфир, не знающий границ,
послужит мне и вам гарантом
от загазованных столиц.

*   *   *
1
Ни с того, ни с сего - Ашхабад
подвернулся на склоне моих путешествий
(эхо спросит - на фоне каких сумасшествий?),
этот странный, не мне предназначенный град.
Старость... Осень...Ночного полёта бросок.
А вчера изводила меня аллергия...
То, чего излечить не сумела Россия,
это сделает Азия, юго-восток..
   Впереди за горами Герат, -
звук магическим смыслом богат,
но останется недосягаем
для меня, проскользнувшего краем
между адом и раем -
туда и назад...

2
Говорил мне приятель: так и пиши -
самодур вдохновенный, Туркменбаши
понастроил дворцов, павильонов, фонтанов
для призрачных ханов,
золотой мусульманский сад,
для блезиру
на зависть миру, 
город-выставку - Ашхабад...

Это так, но вернувшись в Россию,
я по Азии вдруг ностальгию
ощутил - по горе в серебре,
по песчаному солнцу с утра в октябре,
и добрее стал думать о самодуре, -
всё-таки он сотворил не гулаг,
а восточную грёзу в натуре...

Солнце. Золото. Сон. Копетдаг.



* * *
Возвестил ли кто о моем рождении?
Кто-то кому-то на ухо шепнул?
Самолет завернул в мою сторону?
Аист на крышу сел?
Гусь мне в руки вложил перо?
Или к моему сценарию
притрагивался режиссер,
может быть, с белыми крылышками?...

АНГЕЛ ПРИСНИЛСЯ

В детстве я скорей представлял тебя девочкой,
потом про тебя позабыл, завязал с пионерским галстуком,
ты примирился грустно со своим отсутствием
как полагалось тогда в мире идолов
при которых с неба сыпались бомбы.
Но я продолжал, взрослея,  чувствовать чьё-то вниманье 
нескромно приписывал это Всевышнему
будто у него другого дела и не было.
Я теперь понимаю - это ты, мой незримый болельщик
А верней - я на длинном твоем поводке, мы давно не встречались, 
Как ты выглядишь, я-то уже постарел...

Мифологический воздух полон свистящих стрел
Я между них проскочил, преодолел перевал,
Теперь предлагается спуск? Я на тросе повис,
Я не приспособлен к старости, мне некомфортно вниз, 
Я тревожно заснул, мне приснилось, что ты меня поцеловал...


* *  *
А про эти имена не спрашивай,
Отголоски прежних лет и мест...
Ходят похороненные заживо,
На которых я поставил крест.
Трауром их лица не обрамите -
Просто испарился интерес...
Сброшены они в корзину памяти
С некоторой болью или без...
Жизнь моя в утратах незамоленных,
Срезаны живые провода...
Сколько их забытых и уволенных
И с учёта снятых навсегда.
Связи мегаполисные вычурны,
Рвутся на случайном вираже...
Я живой, но тоже кем-то вычеркнут,
Кем-то вытоптан в твоей душе...

*  *  *
Вселенная стремится к холоду,
А жизнь - к теплу.
Не говори, что всё расколото
На свет и мглу.
Болит душа, стремятся к большему,
Туда, где Бог,
Прибавить хочет к свету Божьему 
Свой огонёк.

*  *  *
Мы к сиденьям приклеились попками,
Телевизор возводится в культ... 
То ли мы наслаждаемся кнопками,
То ли нами командует пульт.
Где чего-то узреть настоящего?
Я кому-то кричу: отвори!
Мы внутри электронного ящика,
Я внутри, ты внутри, вы внутри!.
До свиданья! Не жди долгожданного,
Виртуального друга встречай...
Я из мира машу заэкранного,
Зазеркального мира... Прощай!





АНТИГЛОБАЛИСТ
- Больные штурмуют больницы,
плодясь вопреки природе;
врачи припадают к бойницам,
чтоб их поразить на подходе.
Медсёстры подносят пилюли,
для крови шприцы наготове ...
Больные лезут под пули
и жизнь отдают за здоровье.
А лидеры стран беспредельных,
усвоив стратегию эту,
без промаха лечат смертельно
открытое сердце планеты.

*   *   * 
Нет уже врагов народа,
но теперь уразумей:
там, где рынок и свобода,
у народа нет друзей!


ПОЭЗИЯ
Если снится вам сон, именуемый жизнью,
полюбите - тогда повторится и сон,
он навстречу свободе, теплу, бескорыстью
путеводной звездой озарит небосклон.
Если снится вам сон, именуемый жизнью,
позовите меня, позовите меня,
потому что не верю я в истину лисью,
что кончается вечность, что смерть - западня.
На земле, не смущаясь ни далью, ни близью,
по тропинке чудес приходите ко мне.
Если верите в мир, именуемый жизнью,
принимайте его, но любите во сне ...
*  *  *
Наступила пора невозможности слов,
перечисленных в словаре.
Воздух ртом от удара ветров
я хватаю теперь на холодной заре.
Как подумаешь - мог  я быть скрипачом,
мог, да вот - помешала война.
Я отдался словам - а они ни при чём
там, где в силе смычок и струна!
Ты бы понял, она бы меня поняла,
может быть, и себя б я постиг...
А словами нельзя - такие дела.
А молчанье без слов - это крик!
*
Твори добро без цели,
не глядя, наугад.
В пустыне птичьи трели
на праздник пригласят;
и радуга востока
возникнет в высоте...
С добром не одиноко,
не страшно в темноте.
*
Забывают хороших поэтов,
   не гениев - просто хороших.
Забывают - талант зарывают
   обратно, как зерна в песок.
Кто их окропит водою,
   чтобы опять из проросших,
как сквозь асфальт, пробился
   живой беззащитный росток?




















Кирилл Ковальджи

*   *   *
Русский  тот, чья Родина - Россия,
кто родился с Пушкиным в крови.
Нет, не Третий Рим, не Византия, -
а колокола и соловьи.


*  *  *
Пули, во время войны
ни в кого не попавшие,
свистят, жужжат, как шмели.
рыщут, алчные,
летая вокруг Земли...

*   *   *
После Гитлера и Сталина,
Бухенвальда и Гулага -
потрясающая музыка, 
одуряющее благо!
Хиппи. Запад и Восток...
В ствол стреляющих - цветок...
Все табу и память - вдребезги,
Мэрилин Монро, стриптиз.
После Хиросимы, Дрездена,
кампучийский коммунизм.
После Сталина и Гитлера
танцы, музыка нон-стоп!
Барабан и выстрел киллера:
Двадцать первый начал с триллера -
небоскрёбы взрывом сгрёб!

*   *   *
...А молодость была
холодной и голодной,
сиротской и свободной
на родине бесплодной
и выжженной дотла.

Оставила нас юность 
с войной наедине,
и с нами на войне
навеки разминулась,
а к седине - вернулась...

И я с тобой танцую
под позабытый джаз,
предчувствуя сейчас 
не третью мировую,
а просто мир без нас, -
как будто я целую
тебя в последний раз.

ЧИТАЯ СВЕТОНИЯ

Стёр светотени
смелый Светоний,
чёрное с белым 
 в одном флаконе -
список доблестей,
гадостей список:
как благолепен цезарь,
 как низок!...
Образ глумится,
 меняя лица,
располовиненный 
цезарь двоится.
По определению 
он шизофреник
Так что прости меня, 
мой современник,
метод Светония -
метка доверия.
Шизофреничны мы все. 
Плюс - империя.

ЛЕТО 1917. ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ В ПОДПОЛЬЕ

Сталин бреет Ленина опасной бритвой,
бороду сбривает и усы...
Что такого?
Но опасной бритвой... 
Что-то есть у лезвия стального
от косы...
Нет, не символ. Просто эпизод,
Ничего такого... 
Только вот,
если б мы не знали остального...

Ленин. Сталин. Бритва... 
Что за год! ...


ЕСЛИ...

Пушкин ушел из дому,
А не старик Толстой.
Лермонтову седому
Встретился век молодой.
Не был в Санкт-Петербурге
Убит Александр второй.
Руси православной турки
Вернули Царьград святой.
Ульянов стал адвокатом,
А Джугашвили попом.
Россию в веке двадцатом
Не перевернули вверх дном...


*   *   * 
ничего не знает о смерти смертоносная сабля
ничего не знает смертельный снаряд
ничего не знают землетрясение
пожары, микробы, цунами и случайный кирпич
все они, ничего о жизни и смерти не знающие,
обступают нас
уязвимых, беспомощных, незащищенных,
в лучшем случае все равно обреченных
умереть своей смертью.

(если позволят 
киллеры
гитлеры
каины)...

*  *  *
Февраль. Включить компьютер... Плакать
или не плакать - вот вопрос.
Дай в интернете мне поплавать,
пока еще я твой матрос,
поэзия. Ты - вождь пространства
и времени. Сменив перо
на электронное шаманство,
вернёшь ли веку серебро?
Люблю я тронутых тобою
в Сети девчонок и парней, -
они отмечены судьбою,
как радуга и соловей.
Авось насыщенный талантом
эфир, не знающий границ,
послужит мне и вам гарантом
от загазованных столиц.

*   *   *
1
Ни с того, ни с сего - Ашхабад
подвернулся на склоне моих путешествий
(эхо спросит - на фоне каких сумасшествий?),
этот странный, не мне предназначенный град.
Старость... Осень...Ночного полёта бросок.
А вчера изводила меня аллергия...
То, чего излечить не сумела Россия,
это сделает Азия, юго-восток..
   Впереди за горами Герат, -
звук магическим смыслом богат,
но останется недосягаем
для меня, проскользнувшего краем
между адом и раем -
туда и назад...

2
Говорил мне приятель: так и пиши -
самодур вдохновенный, Туркменбаши
понастроил дворцов, павильонов, фонтанов
для призрачных ханов,
золотой мусульманский сад,
для блезиру
на зависть миру, 
город-выставку - Ашхабад...

Это так, но вернувшись в Россию,
я по Азии вдруг ностальгию
ощутил - по горе в серебре,
по песчаному солнцу с утра в октябре,
и добрее стал думать о самодуре, -
всё-таки он сотворил не гулаг,
а восточную грёзу в натуре...

Солнце. Золото. Сон. Копетдаг.



* * *
Возвестил ли кто о моем рождении?
Кто-то кому-то на ухо шепнул?
Самолет завернул в мою сторону?
Аист на крышу сел?
Гусь мне в руки вложил перо?
Или к моему сценарию
притрагивался режиссер,
может быть, с белыми крылышками?...

АНГЕЛ ПРИСНИЛСЯ

В детстве я скорей представлял тебя девочкой,
потом про тебя позабыл, завязал с пионерским галстуком,
ты примирился грустно со своим отсутствием
как полагалось тогда в мире идолов
при которых с неба сыпались бомбы.
Но я продолжал, взрослея,  чувствовать чьё-то вниманье 
нескромно приписывал это Всевышнему
будто у него другого дела и не было.
Я теперь понимаю - это ты, мой незримый болельщик
А верней - я на длинном твоем поводке, мы давно не встречались, 
Как ты выглядишь, я-то уже постарел...

Мифологический воздух полон свистящих стрел
Я между них проскочил, преодолел перевал,
Теперь предлагается спуск? Я на тросе повис,
Я не приспособлен к старости, мне некомфортно вниз, 
Я тревожно заснул, мне приснилось, что ты меня поцеловал...


* *  *
А про эти имена не спрашивай,
Отголоски прежних лет и мест...
Ходят похороненные заживо,
На которых я поставил крест.
Трауром их лица не обрамите -
Просто испарился интерес...
Сброшены они в корзину памяти
С некоторой болью или без...
Жизнь моя в утратах незамоленных,
Срезаны живые провода...
Сколько их забытых и уволенных
И с учёта снятых навсегда.
Связи мегаполисные вычурны,
Рвутся на случайном вираже...
Я живой, но тоже кем-то вычеркнут,
Кем-то вытоптан в твоей душе...

*  *  *
Вселенная стремится к холоду,
А жизнь - к теплу.
Не говори, что всё расколото
На свет и мглу.
Болит душа, стремятся к большему,
Туда, где Бог,
Прибавить хочет к свету Божьему 
Свой огонёк.

*  *  *
Мы к сиденьям приклеились попками,
Телевизор возводится в культ... 
То ли мы наслаждаемся кнопками,
То ли нами командует пульт.
Где чего-то узреть настоящего?
Я кому-то кричу: отвори!
Мы внутри электронного ящика,
Я внутри, ты внутри, вы внутри!.
До свиданья! Не жди долгожданного,
Виртуального друга встречай...
Я из мира машу заэкранного,
Зазеркального мира... Прощай!





АНТИГЛОБАЛИСТ
- Больные штурмуют больницы,
плодясь вопреки природе;
врачи припадают к бойницам,
чтоб их поразить на подходе.
Медсёстры подносят пилюли,
для крови шприцы наготове ...
Больные лезут под пули
и жизнь отдают за здоровье.
А лидеры стран беспредельных,
усвоив стратегию эту,
без промаха лечат смертельно
открытое сердце планеты.

*   *   * 
Нет уже врагов народа,
но теперь уразумей:
там, где рынок и свобода,
у народа нет друзей!


ПОЭЗИЯ
Если снится вам сон, именуемый жизнью,
полюбите - тогда повторится и сон,
он навстречу свободе, теплу, бескорыстью
путеводной звездой озарит небосклон.
Если снится вам сон, именуемый жизнью,
позовите меня, позовите меня,
потому что не верю я в истину лисью,
что кончается вечность, что смерть - западня.
На земле, не смущаясь ни далью, ни близью,
по тропинке чудес приходите ко мне.
Если верите в мир, именуемый жизнью,
принимайте его, но любите во сне ...
*  *  *
Наступила пора невозможности слов,
перечисленных в словаре.
Воздух ртом от удара ветров
я хватаю теперь на холодной заре.
Как подумаешь - мог  я быть скрипачом,
мог, да вот - помешала война.
Я отдался словам - а они ни при чём
там, где в силе смычок и струна!
Ты бы понял, она бы меня поняла,
может быть, и себя б я постиг...
А словами нельзя - такие дела.
А молчанье без слов - это крик!
*
Твори добро без цели,
не глядя, наугад.
В пустыне птичьи трели
на праздник пригласят;
и радуга востока
возникнет в высоте...
С добром не одиноко,
не страшно в темноте.
*
Забывают хороших поэтов,
   не гениев - просто хороших.
Забывают - талант зарывают
   обратно, как зерна в песок.
Кто их окропит водою,
   чтобы опять из проросших,
как сквозь асфальт, пробился
   живой беззащитный росток?