- Один дежурит на даче. Шеф делает себе алиби - с утра с девочками и еще каким-то типом сидят в бане. Свидетелей сколько хочешь, не подкопаешься. Ждет сообщений. Никакой связи его с этим "опелем" нет - машина записана на подставное лицо. Гриша тоже обеспечивает себе алиби с какой-то девкой у себя дома - Бондаренко, дом 9, квартира 76, последний этаж. Выходы на чердак
открыты в первом подъезде и его собственном. У тебя полтора часа, не более. Жду у тебя на даче.
Павел вышел на улицу и набрал в таксофоне номер Наташи. Сейчас ему было просто необходимо услышать ее голос и ничего больше.
- Это я. Не называй меня по имени. У меня тут кое-какие дела, но вечером я приеду, можно?
- Милый, дорогой мой, я чувствую, что случилось что-то страшное. Приезжай, когда захочешь - я всю жизнь буду ждать тебя.
В горле Павла появилась сухость и он поспешил повесить трубку. У него было всего полтора часа. Машина стояла у подъезда. Павел развернул карту города - так и есть: район новый, дома стандартные, дворы забиты машинами и еще одна не вызовет никакого повышенного внимания. Павел погнал в пригород, где и находи-
лась эта самая улица, неизвестно в честь кого названная именем какого-то Бондаренко. По дороге Павел безуспешно пытался вспомнить, что же этот Бондаренко такого героического совершил, но так и не вспомнил. Скорее всего какой-нибудь партийный функционер времен Ленина и Троцкого. Дом был угловой и Павел поставил машину, кое-как пристроившись во дворе примыкающего дома. Первый
подъезд был ближайшим. Павел взял небольшую, заранее подготовленную сумку, и направился к подъезду. Еще в машине он приклеил светлые усы, нацепил светло-русый парик с длинными волосами, натянул вязаную шапочку с надписью "Буллз" и стал похож на молодящегося хиппи. В подъезде никого не было и он благополучно добрался до верхнего этажа. Посмотрел наверх - петля для замка была распилена и только создавала видимость целой. Путь на крышу был свободен. Чья-то шаловливая ручонка постаралась и Павел даже догадывался, чья...
Через четыре секунды Павел был на крыше и аккуратно прикрыл за собой крышку. Сверху люк был огорожен небольшой будочкой, здесь же валялось рваное ватное одеяло - приют какого-то бомжа. Павел натянул поверх одежды эластичный черный комбинезон, опустил шапочку так, что осталась лишь прорезь для глаз, достал армированный кусок веревки и, пригибаясь, пошел к люку четвертого подъез-
да. Проверил люк - то открылся свободно, на нем даже замка не было...
Улегшись на край поребрика крыши, он взглянул на гришин балкон. В этой комнате было тихо и темно, зато рядом орала Пугачева. Гриша забавлялся... Закрепив веревку так, чтобы ее можно было сдернуть, если понадобиться уходить другим путем, Павел неслышно скользнул вниз и присел на балконе. На фоне темного окна его мог заметить разве что сверхлюбопытный пенсионер, да и то с биноклем. Такие типы не редкость - любят подсматривать пикантные картинки в соседних домах. Но теперь думать об этом не было времени и смысла. Павел осторожно надавил балконную дверь и она неожиданно легко подалась - погоды нынче стояли теплые, а с профессионализмом, как давно заметил Павел, у Гришани было туговато. Из соседней комнаты сквозь вопли Пугачевой слышалось хихиканье женщины и игривые возгласы мужчины. Веселье было в самом разгаре. Павел раздумывал - присутствие женщины осложняло дело. Пока он стоял за портьерой, женщина, абсолютно обнаженная, выскользнула из соседней комнаты и направилась в ванную, послышался шум водяной струи и возгласы удовольствия. Гришаня, видимо, отдыхал после всех этих игр в кровати или просто не любил мыться. Скорее всего, решил Павел,- последнее. Наконец струя затихла и женщина, задрапировавшись полотенцем, показалась из ванной и остановилась перед зеркалом, поправляя свою слегка намоченную прическу. Павел больше не раздумывал - он шагнул из-за портьеры и обхватил женщину сзади одной рукой за талию, а другой накрепко зажал рот, потом развернул ее и повел в спальню. Ему было не по себе, что он использовал довольно подлый прием, прикрываясь человеком, причем совершенно невиновным в его несчастьях, но это было рационально, а значит было для него главным в этот момент.
В глубине души он все-таки рассчитывал на элементарную жалость Гришани. Все его надежды развеялись в прах, как только Гришаня увидел свою пассию, а за ней человека в черном. Он мгновенно вытащил из под подушки ТТ и всадил пару пуль в тело своей недавней любовницы. Павел быстро присел, прикрываясь ее уже мертвым, без сомнения, телом и третья пуля из ТТ опять угодила в него. Изо всех сил Павел толкнул женщину на не успевшего встать с кровати Гришаню и бросился вслед за ней. Мертвая женщина приняла четвертую пулю и свалилась поперек кровати, открывая сектор обстрела, но Павел успел преодолеть те два метра, отделявшие его от Гришани и схватить руку с пистолетом. Еще раз прогремел выс-
трел, на этот раз в потолок. Пять - машинально отсчитал Павел. Осталось два или три. Свой "Комбат спешиал" он не хотел пускать в дело, у него были другие планы, но сейчас он был нужен позарез, чтобы успокоить этого обезумевшего от страха бандита. Левой рукой Павел выхватил из-за пояса пистолет и приставил глушитель к гришанину лбу. Тот мгновенно сник и медленно разжал пальцы.
ТТ выпал из его руки. Павел от души врезал детине по челюсти свободной рукой, потом слегка добавил по глушителем по затылку и Гришаня на время успокоился. Павел перевернул тело женщины - полотенце свалилось во время стычки. Она была красивой, если бы не кровавые дыры в груди и животе. И погибла ни за грош...
С трудом Павел вытащил тело Гришани из постели, приложил его ладонь к кровавому пятну на спине женщины, а затем плотно обнял вялой гришаниной рукой рукоять ТТ. Женщину он оставил лежать поперек кровати и потащил Гришаню в гостиную, оставив дверь в спальню открытой, чтобы не зажигать люстру. Головка у Гришани была крепкая - он уже минут через пять начал шевелиться и открыл
глаза. Правда говорить и орать он не мог - во рту торчало кухонное полотенце. Двигался он с трудом - руки были связаны другим полотенцем, а на ногах он обнаружил свои же ботинки. Шнурки ботинок были связаны между собой. От него несло перегаром за версту, а на столе стояла еще батарея разнообразных напитков.
На полу валялись разорванные женские трусики и наполовину располосованная дорогая комбинация. Видимо, любовники предпочитали не совсем обычный секс.
Павел ощущал, что у него очень мало времени и потому начал сразу, без обиняков.
- Ты убил мою жену, а теперь пристрелил и свою любовницу. Ничего, кроме вышки тебе не светит, шеф тебя из такой передряги вытаскивать не станет, наоборот, еще что-нибудь навесит, вроде покушения на меня. Так что не будем обременять государство лишними расходами. Оправданий у тебя нет, а я не суд, где хитрый адвокат будет доказывать, что ты невменяемый. Ты просто мразь,
зря переводящая кислород на планете. Чтоб тебе немного полегче было, я даже дам тебе выпить. Что предпочитаешь, у тебя такой выбор... Виски, джин, ром?
Гришаня замотал головой и что-то замычал.
- Тебе я слова не давал, только спросил, но понял, что предпочитаешь водочку. Сейчас я осторожно развяжу тебе рот, а ты будешь молчать, как рыба.
Павел вытащил кляп и поднес горлышко ко рту Гришани, тот замотал головой и попытался что-то сказать. Правда не успел - горлышко заткнуло ему рот и, чтобы не захлебнуться, он стал пить.
- Пожалуй, хватит, а то перед смертью алкоголиком станешь.
Гришаня кривясь и отплевываясь от водки, пытался произнести что-то вразумительное, но Павел уже зажал его голову и резким движением дернул ее вверх и в сторону. Гришанины позвонки покорно хрустнули... Последняя пьянка для него закончилась. Павел, обернув руку носовым платком, устроил небольшой кавардак: перевернул бутылку с водкой, которая с тихим журчанием полилась на
ковер, разбил пару фужеров и тем ограничился. Развязав полотенца и шнурки, он поднял тело Гришани на плечо и, полусогнувшись вытащил его на балкон. Перевесил через перила - может человек перепил и решил немного подышать свежим воздухом. Самого Павла скрывала асбестовая пластина балкона. Потом решительно и без всякого сожаления приподнял гришины ноги. Тело беззвучно скользнуло вниз. Оно не успело еще долететь с девятого этажа до асфальтированной дорожки, как Павел был уже на крыше и, лежа за парапетом, отвязывал веревку. Немного полежал, никаких криков или другого шума он не услышал и ползком стал пробираться к первому подъезду. Сейчас его волновало только одно - соседи могли слышать
выстрелы и на всякий случай вызвать милицию. В будочке над люком Павел стянул с себя маскировку, распустил для пущей важности свои искусственные белокурые волосы по плечам, поверил прочность крепления усов и приник ухом к чердачному люку. Тишина. Он слегка приоткрыл люк и через щель маленькую щель еще раз послушал. Тишина. Павел скользнул вниз и стал спускаться по лестнице совершенно бесшумно. На пятом этаже он вызвал лифт. У подъезда - ни души и он неторопливо пошел к машине. Отъехав несколько кварталов и, влившись в довольно реденький поток машин, он встретил милицейский УАЗик с сигналкой. Видимо соседи у Гришани были люди все-таки бдительные, но к нему в этот момент это уже не имело никакого отношения.
Глава одиннадцатая
"В лагерь ворвался волк и, иску-
савши всех, кто попадался ему на-
встречу, невредимый ушел восвоя-
си"
Тит Ливий,
"История основания Рима"
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Павел бухнулся на диван и мгновенно заснул. Отдых ему был необходим, усталость, накопившаяся за последние дни, сказалась и он сразу же погрузился в сон, как в беспамятство. Перед этим он набрал телефон коммутатора офиса Аркадия и через реобразователь из уличного автомата спросил завскаладом. Тон его был категоричен, как у всякого чиновника, от которого хоть кто-то зависим.
Дежурная была отменно вежлива.
- Так вам Александра Степаныча? Он здесь бывает редко, позвоните ему, пожалуйста по телефону...
Она продиктовала номер. Он был уверен, что завскладом никогда не встречал его, но преобразователь включил, так как не был уверен - не записывается ли этот разговор на коммутаторе. Начал сразу напористо и вдохновенно.
- Майор Сергеев из городского управления пожарной охраны. Завтра утром буду у вас с инспекцией, попрошу вас быть на складе с восьми ноль-ноль. Давненько у вас не был, хочу посмотреть. Все ясно. Прошу не опаздывать, у меня таких, как вы, на завтра,- здесь Павел сделал паузу, словно подсчитывает своих подопечных,- еще восемь. Дай бог управиться. Все. До завтра, Александр Степанович.
Упоминание о еще восьми возможных визитах, должно было не спугнуть некоего Александра Степановича. Так, рядовой, рутинный визит - для галочки в отчете. Психологический расчет Павла был точен - завскладом и не подумал кому-либо сообщать о таком пустяке...
Павел достал свою старую камуфляжную форму, а так как офицеры всех родов войск, почему-то стали носить именно ее, то это обстоятельство вряд ли смутит завскладом. Павел видел даже Президента в такой форме, выступающего перед колхозниками. Он с легкой ностальгией, когда "зеленка" или "пятнашка" была исключительно привилегией десантеров и спецназовцева. Теперь даже милиционеры
щеголяют в такой форме. Павел даже поморщился: " Надо же было придумать для них цвет - серый с яркими синими пятнами!" Это, чтобы они не перестреляли друг друга или с намеком..." Павел улыбнулся этой неожиданной мысли и натянул форму. Она пришлась впору - звезды на погонах были майорские (его собственные), эмблемы общевойсковые. Черт их знает, есть ли у пожарников свои, но и так сойдет, если завскладом не коллекционер эмблем. Быстро смываемая черная
краска на волосы и усы "а ля президент" придали последний штрих его имиджу бравого служаки. К складу он подкатил ровно в восемь. Склад был по существу
зданием-ангаром, выполненным из стальных арок. - Это хорошо,- успел подумать Павел, как заметил устремившегося к нему довольно упитанного мужика в очках. Павлу на своем веку пришлось мало иметь дело с завскладами и он представлял их
себе именно такими.
Павел сразу захватил инициативу, достал папку (пожарники и милиционеры обожают не "дипломаты", не портфели, а именно папки) и достал наспех сварганенный им документ, каким, по его понятиям, должен был выглядеть акт пожарной инспекции.
- Александр Степанович? Очень рад знакомству. Я на этой должности недавно,- Павел любовно покосился на майорскую звезду,- вот и решил лично ознакомиться с вверенными мне объектами. Надеюсь, все в порядке?
Пожав вялую руку завскладом он решительно направился к воротам с дверцей, на ходу небрежно бросив:
- Уверен, что все у вас в порядке, меня предупредили - фирма серьезная.
Завскладом облегченно вздохнул, он откровенно боялся "новой метлы"... В складе громоздились горы картонных коробок с иностранными надписями, однако на некоторых виднелись и русские слова. Правда, они ничего не говорили Павлу, так как это были трудно выговариваемые названия разных химреактивов. В одном из штабелей Павел уловил смутно ему знакомое название одного лекарства и двинулся прямиком к нему. Завскладом семенил рядом, по ходу показывая обилие огнетушителей и ящиков с песком.
У штабеля стоял стол, заложенный коробками с этикетками на русском и немецком языках. Завскладом почему-то засуетился и все норовил встать между Павлом и этим столом. Павел сделал вид, что не замечает маневров завскладом и решительно потянул одну из коробок. Достав нож-бабочку (трофей!), вспорол упаковку и стал небрежно рассматривать баночку - это оказалось лекарство.
Мысли его текли четко, как в компьютере проходит команда: "Это никакие не химреактивы, а лекарства... Спиртосодержащие - ампулы вон в тех ящиках... Здесь таблетки в пластмассовой упаковке. Еще ампулы вот в том штабеле... Срок годности... Так, их пора было не свалку еще три года назад..."
Павел аккуратно уложил и лекарство и ящик на место и невозмутимо отправился к другому штабелю. Так были в основном кремы и эмульсии. Срок годности тоже устарел...
Он с наглостью бывалого взяточника восхищенно поцокал языком, и, милейше улыбаясь, обратился к завскладом.
- Вы не поверите, как я гонялся за такими лекарствами по городу, а вот не знал, куда надо было идти - к вам, дорогой Александр Степанович. Не в службу, а в дружбу: в машине есть пакет на переднем сиденье... Мне трудно ходить... После Афгана...
Завскладом рванул к машине, Павел быстро подошел к штабелю с русскими надписями и, не глядя, пробив кулаком обшивку, взял пару каких-то флаконов, потом выдернул по несколько бланков из разных пачек на столе и замер, разглядывая какой-то "Гримадитоксин метабол" с хапужным блеском в глазах. Таким его и застал вернувшийся завскладом.
- Это как раз то, что мне надо, дорогой Александр Степанович!
Нигде не нашел, а тут... Да у вас тут золотая жила!
У завскладом отлегло от души - слава, богу, никуда не лезет, огнетушители не думает проверять (он не был уверен, что хоть один из них сработает), да и остальное ему до лампочки. А выпьет на посошок - вовсе лучшим другом станет.
- Товарищ майор, все, что надо подберите для себя, для семьи. У нас не убудет, а вам польза.
Завскладом проявил незаурядную прыть - он действительно выискивал и складывал "дефицит" в пакет, пока тот не превратился в дирижабль. Павел снисходительно улыбался. Потом вообще почувствовал себя совершенно раскованно - достал две упаковки жевательной резинки и по одной пластинке из каждой пачки забросил в рот. Предложил завскладом - тот отказался, ссылаясь на больные зубы. Пожевав немного американский продукт, он скатал резинку в комочек и забросил в щель между коробками, потом достал следующую пару и опять вкус что-то не понравился - он через пару минут отправил резиновый шарик, но уже в другой штабель. Когда, наконец, завскладом приволок еще груду упаковок различных шампуней и кремов, Павел забросил последний катышек в дальний штабель
ящиков.
- Сушняк, понимаешь, после вчерашнего, - пояснил он свое состояние,- только жвачкой и спасаюсь.
Александр Степаныч воспрял духом.
- А мы ваш сушняк мигом вылечим, прошу в мою контору.
В конторе было все готово - водочка, закусь и прочее. С трудом подавляя смех, Павел побагровел.
- Вы предлагаете водку должностному лицу во время исполнения им служебных обязанностей? Не ожидал, Александр Степанович. Ведь я же за рулем.
- Так ведь от чистого сердца...
- За то, что от чистого сердца, я ценю и не забуду, но выпью кока-колы. Сушняк проклятый...
Павел с удовольствием приложился к большой бутыли кока-колы м выхлебал чуть не половину. Кивнул на стол: "Это отложим на другой раз, я специально с шофером приеду. У вас тут полный порядок, вот, подпишите здесь, а я потом заполню.
Обрадованный завскладом поставил свою роспись на так называемом акте и торжественно вручил "майору" два пакета. Сквозь полиэтилен во втором пакете наряду с шампунями явно проглядывала бутылка. Павел принял пакеты, как должное, уложил их в багажник и протянул руку завскладом.
- Приятно знакомиться с симпатичными людьми, надеюсь и в других местах будет не хуже. Надеюсь встретимся в другой обстановке,- Павел залихватски подмигнул и резко взял с места...
Перед тем, как открыть дверь своей квартиры, Павел проверил сигнальное устройство, замаскированное в ящике для электросчетчиков. Все было нормально, гостей не было. Он вывалил содержимое пакетов на стол, переоделся, смыл краску с волос, убрал неприятные усы и начал тщательно сортировать свою "взятку". Шампуни и прочие кремы он отставил в сторону - жене пригодится - и замер, вдруг снова осознав, что жене уже ничто не пригодиться...
Помотав головой, словно желая вытряхнуть ненужные мысли, он сосредоточился на медикаментах. На всех упаковках значились просроченные сроки употребления от года до четырех-пяти лет. На химреактивах сроки были еще больше. Павлу стало ясно, откуда идет процветание компании Аркадия....
На новых этикетках, скопированных, отметил про себя Павел, весьма профессионально даты были такие, как надо. То же и на реактивах. Крупные надписи на картонных ящиках заклеивались ярлыками, зарубежное происхождение не вызывало сомнения ни у кого. Просто и весьма доходно. Весь этот утиль, который западные компании с несказанной радостью, за мизерную цену (а может и вовсе бесплатно - все-таки не нужно заботиться об утилизации) отдали Аркадию. А все его расходы свелись к доставке грузов в Беларусь, но если он успел сделать это пару лет назад, то без всякого труда пересекал любые границы и таможни. При заминках все решали "зеленые" тихо переданные из одной руки в другую.
Здесь он нанимал кого-нибудь для переклейки этикеток. А дальше было все просто - продажа мелким и крупным оптом и деньги текли рекой - номенклатура продуктов было весьма дефицитной. Что же касается здоровья людей, то это меньше всего беспокоило Аркадия, тем более, что с сертификацией (с его-то связями!) дело тоже проблем не было.
Павел задумался. С кем же он связался год назад, почему он не попытался узнать, откуда берутся такие деньги у Аркаши. Лопух, даже хуже... Деньги Аркадий делал из воздуха, точнее из утиля. Почти тысячепроцентная выгода.
Павел удовлетворенно хмыкнул. Теперь он мог не опасаться, что с ликвидацией Аркадия дело может прибрать к рукам кто-то другой и продолжать гнусное дело обманывать и травить людей. В складе товара (по Аркашиным ценам) было по самой грубой прикидке миллиона на два-три "зеленых" - такой ущерб не восстановишь, да и времена безнаказанного провоза чего угодно куда угодно прошли.
Те три жвачки, которые "пожарник" забросил в кипы ящиков через двенадцать часов проснутся и сделают очень доброе дело. Под стандартной упаковкой скрывались высокотемпературный воспламенитель м катализатор. Тщательно перемешанные (Павел постарался на славу) катализатор начнет свою игру с воспламенителем и в складе-ангаре произойдет пожар, который пожарные занесут в свой реестр с очень высоким рейтингом. Многие реактивы и лекарства -
спиртосодержащие, будет уже поздний вечер и никого на складе не будет. Вот и весь расклад. Пожарным останется поливать железную крышу, чтоб не прогорела и наблюдать, как ярким пламенем горят аркашины миллионы.
А доказательства - вот они, на столе, да только кому они понадобятся. Такие дела так запросто не скроешь, а значит те, наверху, кому Аркаша платит, знают и скромно закрывают глаза ручкой...
Павел еще раз окинул взглядом гору на столе, хотел смахнуть все рукой в угол комнаты и опомнился: рассортировал все по отдельным пакетам, а шампуни и прочую парфюмерию сложил в самый красивый мешок. Это тоже будет взятка...
С поджигательством покончено, надо было подготовиться к пробному визиту в бунгало Аркадия. Ему не хотелось в решающие минуты бегать и искать двери, туалеты, кладовки. Он хотел знать все сам так, чтобы мог ориентироваться даже в полной темноте. Время переживаний прошло, в нем заработал тот самый механизм профессионального диверсанта, который его никогда не подводил в
самых безнадежных ситуациях.
Он принес сумку, оставленную Командиром и начал придирчиво и скрупулезно готовиться к смертельно опасной прогулке.
Глава двенадцатая
"Ни одна тактическая ситуация
не имеет проверенного решения"
Джордж Паттон.
ДОМ БЕЗ "ХОЗЯИНА"
Теперь можно наведаться и к "хозяину", вряд ли у него сейчас сильная охрана, кроме того хромого типа. Не доезжая до поселка полкилометра, он загнал машину в лес, в темноте кое-как забросал ветками и дальше отправился пешком. Подбираясь к бунгало, старался оставаться в тени от редких фонарей и ярких пятен света из
окон некоторых коттеджей, он, ухмыляясь, представлял себе, как передерутся аркашины родственнички из-за этого бунгало..
Особняк находился недалеко от леса, окружавшего поселок с трех сторон. Павел не стал переодеваться, так как поселок был безжизнен - обитатели и носа после наступления сумерек не высовывали из своих домов-крепостей, а прятаться от Аркадия не имело смысла. Если он здесь, разговор обещал быть серьезным и долгим. Но вряд ли Аркаша осмелится ночевать здесь без абсолютной уверенности в своей безопасности. Но все-таки стучать в двери большим
медным кольцом (Аркадий явно насмотрелся фильмов из жизни аристократов) он не стал, а неслышно обошел дом, отыскивая путь попроще. Точно, это была дверь, явно предназначенная для всяческой черной работы или для выпроваживания шлюх, если вдруг могла нагрянуть жена с самый разгар веселья. Это было то, что надо.
Замок обычный, самозахлопывающийся, его можно открыть расческой. Была и еще одна дверь, ведущая прямо к бассейну, но Павел опасался, что через все двери сауны ему труднее будет попасть в дом, тем более, что сауна на этот раз не работала...
Через минуту Павел очутился в темном помещении, явно предназначенном для всякого хлама, дров и ненужных вещей. Поколебавшись секунду, он на мгновение зажег фонарь-карандаш. Даже при короткой вспышке он успел увидеть небольшую лестницу, ведущую внутрь дома. Дверь в конце лестницы вообще не была заперта. Павел осторожно приоткрыл ее, опасаясь предательского скрипа. Она действительно скрипнула, но как-то неуверенно и слабо. Павел приоткрыл ее пошире - в комнате или коридорчике (Павел толком не разглядел) света тоже не было, но откуда-то из глубины пробивался луч, похоже не от люстры, а от бра или настольной лампы.
Медленно продвигаясь вперед и произнося благодарность строителям (доски под ним не скрипнули), Павел подошел к комнате, где и был источник света. Вместо двери была бархатная портьера и он осторожно заглянул одним глазом в щель между полотнищами. В комнате никого не было. Это слегка озадачило Павла - в
глубине души он все-таки надеялся встретить здесь Аркадия. Впрочем, в таком особняке комнат еще много... Мягко ступая в кроссовках по навощенному полу, Павел осторожно выглянул из-за угла коридора. Впереди была гостиная, большая люстра не горела и лишь несколько скрытых светильников освещали огромную комнату. Под ногами был ковер с большим ворсом и Павел неслышно попытался
пройти к следующей двери. Едва он сделал несколько шагов, как услышал знакомый щелчок взводимого курка. "Макаров",- автоматически подумал Павел и обернулся. Позади него в трех метрах стоял тот самый дебил, которому Павел повредил ногу. Расстояние было слишком большим для каких-либо действий и Павел, как бы в растерянности сделал шаг вперед. Дуло ПМ поднялось на уровень головы.
- Стой, где стоишь, иначе я тебе обе ноги прострелю, чтоб больше не дергался.
Дуло недвусмысленно уставилось на левое колено Павла. Наступила пора валять дурака, чтобы этот кретин и взапрапвду не нажал на спусковой крючок. От обиды, нанесенной ему Павлом, он мог стать неуправляемым и наплевать на какие-либо приказы шефа. Личная обида или позор часто берут верх над командами...
- Я надеялся застать Аркадия,- с подчеркнутой робостью начал Павел.
- Ага. Застать. Через черный ход. Понятно. Когда приходят к боссу, идут через парадное крыльцо.
- Кто вас знает, вы все парни крутые, приняли б за кого-нибудь лругого и поминай, как звали. Аркадий умеет подбирать людей, он отличный психолог... А там было открыто, вот я и вошел, чтобы случайно не нарваться на неприятности.
- Как же, открыто... Я сегодня, как чувствовал, что ты явишься и сигнализацию включил.
Вот сейчас Павел ощутил себя полным идиотом: не предусмотреть сигнализацию в полупустом доме с единственным охранником, было смертельным проколом. И вот теперь эта смерть смотрела на него через черную дыру ствола ПМ. Время шло, Павел скосил глаз на часы - до возможного появления Аркадия еще с одним или двумя охранниками времени могло быть совсем мало. Мозг лихорадочно перебирал варианты, но этот подонок с пистолетом не давал ему приблизиться к себе. Павел нагло подошел к креслу и уселся в него. "Вальтер" сзади за поясом был для него недоступен. Стоит ему сделать подозрительное движение, как Вадим, (Павел наконец вспомнил его имя), не сводя с него дула пистолета, от нетерпения или страха нажмет спуск - у него даже палец побелел. Павел по-
нял, что громила попал в такую ситуацию - один на один - впервые без дружков или четкого приказа шефа и потому не знал что делать. Обыскать Павла он опасался, помнил неожиданный выпад противника в офисе и потому решил ждать.
- Чего стоишь, ножка побаливает? Скажи спасибо, что я сидел, а то бы ты на костылях прогуливался.
- Шути, шути... Вот явятся ребята и мы посмотрим, как ты шутить будешь.
- Хрен приедут твои дружки - то, что от них осталось милиция вениками сгребает в мешки, а уж если определят машину, то жди гостей и в этот дом, к тебе лично и твоему занюханному шефу. Башкой он не вышел для крутого и руки коротки, это он вас дураков подставляет, а потом вас же по одному сдаст. Кстати, ты один из Аркашиных ищеек остался. Остальные уже в ворота к дьяволу стучатся. Вот шеф с тебя и все спросит.
- Ты шефа не трожь, не твое дело, он своих не сдает.
- Ты бы лучше в КГБ позвонил, может тебе и скажут его псевдоним, а не скажут, то я сообщу тебе по секрету - "Слон." Попробуй, назови его "Слоном", а я посмотрю, сколько часов ты проживешь после этого.
Павел в душе восторгался Командиром, добывшем такую убойную информацию, Вадим все чаще разевал рот от удивления и забывал держать на мушке Павла. Правда, спохватывался быстро и снова поднимал ствол.
- Врешь ты все, не может этого быть. Шеф - ученый, он кандидат наук! Он не стукач, у него друзья знаешь где? Везде.
- Точно, и купил все это за деньги этих самых друзей. И они его еще спросят, куда он их денежки растранжирил... Но это пустяки. Ты помнишь, как загремели твои дружки за рэкет, не санкционированный хозяевами твоего шефа? Припоминаешь,
что их повязали на второй день со всеми бабками? А вот вас не тронули. Так напиши им письмецо в зону, пусть расскажут, какие доказательства приводились и с чьих магнитофонных показаний им сроки давали. И как шеф и те жлобы вас отмазывали по его приказу. Вот они откинутся из колонии - напомнят тебе про Слона и про тебя самого. Ты ведь тоже в том деле был?
Вадим вспомнил - дело было верняк, все прошло гладко, но на следующий день всех взяли. Все тогда были в переполохе - почему так быстро? И почему заседание суда было закрытым?
Все эти вопросы встали у него в голове колом, но поверить Павлу
он все равно не мог - рабская зависимость от шефа и страх за только что совершенное убийство жены этого мужика, заставляли только крепче сжимать рукоять пистолета, а в голове даже вертелась мысль прикончить его, не дожидаясь ребят и шефа. В гибель Гриши и Влада он не поверил. Игорь - да, точно. Сам зарывал в землю. Насчет шефа все-таки засели некоторые сомнения, но с этим он разберется потом. Почему никого нет, куда они подевались?
Вдруг позади Вадима послышался едва слышный скрип. Он обернулся и туда же с ужасом глядел Павел. Из коридорчика пытался пройти незамеченным Малыш, пока Павел и Вадим разговаривали. Но внезапная пауза в разговоре, невнимательность Павла, который должен был первым заметить Малыша и каким-нибудь трюком отвлечь
внимание на себя, все испортила.
Откуда он здесь взялся? Павел настрого предупредил Командира не вмешиваться в бой и помогать только без риска и непосредственного участия. Это было его и только его дело. Видимо, Малыш действовал по своей инициативе. Наверняка он прилепил "жучка" и к его машине и решил помочь. Павел навсегда запомнил наказ Командира: можешь действовать один - действуй. Напарника могут убить и с тобой, и без тебя, а если из-за напарника убьют тебя - операция будет не выполнена, а это главное. И вот вам явление Христа народу - Малыш решил помочь ему! Влез по собственной самоуверенности в серьезные мужские игры. А здесь ему пока места не было...
В руках Малыша была только монтировка, другого оружия не было видно. Вадим не мог мгновенно вскочить, чтобы прицельно выстрелить. Пришлось стрелять сбоку, мешала спинка шикарного кресла. Но он все-таки не промахнулся. Малыш обеими руками схватился за бедро у самого паха и медленно повалился на ковер. Через секунду ствол снова смотрел на Павла, но тот был уже готов к этому маневру. Дотянуться до головы этого подонка из-за того же проклятого кресла он не успел, зато массивная дорогая ваза вышибла пистолет из руки Вадима. При этом он невольно нажал спуск и пуля ляпнулась где-то в стену. До пистолета было далековато, но Вадим оказался быстрым, тренированным парнем и, потеряв оружие, забыв о больной ноге, бросился всей массой тела на Павла, который все еще не мог выкарабкаться из кожаной ловушки финского кресла. Удар в лицо он частично ослабил, наклонив голову и кулачище Вадима попал ему скорее в лоб, чем в лицо. В ответ Павел, еще сидя, провел удар в солнечное сплетение, но почувствовал,
что попал рукой в бетонную стену. Удар не получился - Вадим даже не заметил этого комариного укуса и еще раз влепил Павлу по голове и снова тот успел подставить макушку. Больно было обоим - удар был очень силен, но Павлу он обошелся дороже ушибленных костяшек пальцев Вадима. После контузии, еще во Вьетнаме, любой удар по голове для Павла был смертельно опасным. К счастью, противник этого не знал, а то, несмотря на ушибленный кулак, повторил бы этот прием.
Кресло мешало и Вадиму, высокие облегающие стенки сковывали его действия,
защищая Павла от боковых ударов. Вадим быстро сообразил, что к чему, и стал обрабатывать его короткими прямыми в голову. Если бы он знал, как плохо становилось Павлу даже не от очень сильного удара по голове, он вырубил бы его без особых усилий. Но он изменил тактику боя - ухватил Павла за полы куртки и резким движением буквально выдернул из кресла. Нет, сила у этого парня была звериная. Теперь он принял традиционную позу каратиста и нанес несколько рубящих ударов. Павел смог отразить только один. Два других - в основание шеи и ключицу были основательными и Павел чуть снова не свалился в злополучное кресло. Он шатался, как пьяный. Давненько его так не обрабатывали. В голове гремели колокола и он уже защищался автоматически. Хорошо, что нога у этого амбала еще болела, а то бы пришлось совсем худо. Павел даже не заметил, когда он получил удар по носу, но кровь полилась из него буквально струей.
Вадим приостановил атаку и с пренебрежением смотрел на противника, который шатался и умывался кровавой юшкой. Такое зрелище было ему по душе. Но с Павлом происходило нечто странное - едва колокола в голове слегка утихли, а боль от ударов еще оставалась, он вдруг ощутил непонятное даже ему самому чувство превосходства над противником. Практически, он узнал весь его репертуар, лишь очень опытные бойцы могут менять тактику боя во время схватки. Этот к таким не принадлежал. Он умел избивать, а не драться. Вот и сейчас он снова занял картинную позу и, сделав несколько изящных пассов левой рукой, правой снова пытался попасть Павлу в основание шеи. Сил на действенную защиту у Павла не было, пытаться отбить этот молот было бы безумием и Павел сделал неожиданный нырок под руку. Ладонь чуть не пробила лопатку, а Павел успел нанести удар ниже пояса. Хотя силы у него были не те, и удар получился не очень точным, но эффект все-таки был - Вадим поспешно отскочил в сторону и снова занял боевую стойку, скрывая боль.
- А ведь из него мог получиться отличный боец в моей команде в 68-м, если б попал в хорошие руки,- совершенно некстати подумал Павел и получил страшный удар опять в голову. Его закачало, в голове снова зазвенели и забухали колокола, как бывало иногда перед приступом. Он уже представил себя валяющимся на полу и визжащем от боли в голове, готовой разорваться. Американцы умели делать бомбы...
Неимоверным усилием он заставил себя удержаться на ногах, хотя почти полная темнота на несколько мгновений обрушилась на него после последнего удара. Вадим тоже опустил руки и только дул на отбитые костяшки - он вложил в этот удар всю силу и теперь даже с каким-то уважением удивленно смотрел на старого мужика, который устоял после этого удара. Колокола притихли и Павел поднял
окровавленное лицо.
- Сегодня твоя взяла, дай чем-нибудь вытереться.
Вадим наклонился и протянул руку к одной из шикарных, ручной работы,
салфеток на столе. Это была его грубая ошибка. Павел ждал момента, когда
сможет достать противника ногой. Пока Вадим был в обычной боевой позе, то даже больная нога без труда позволила бы ему спокойно уклониться от удара. Сейчас он перенес всю тяжесть тела на одну ногу и Павел своим тяжелым ботинком изо всех сил врубил по колену прямой ноги. Вадим рухнул, как подкошенный, потеряв равновесие, но все-таки остался бойцом. Ухватившись за кресло, он прислонился к
нему, оберегая ногу (удар все-таки был не так силен и точен).
- Ну, папаша, ты даешь! Даю слово, что за это лишних пять минут мучаться будешь, когда мы на куски резать будем, как твою шлюху-жену. Ох, и потешились мы тогда, жаль, что ты не баба, с ней было веселее.
Он уже стоял, опершись на кресло, а Павел наконец вытер лицо и глаза от крови. Малыш, похоже был еще в шоке и это придало новые силы Павлу. Пора было кончать с этой затянувшейся схваткой. Именно теперь, когда Вадим продолжал считать, что он все еще владеет инициативой, и не верит в способность этого старого мужика к сопротивлению. Удар по ноге был не в счет - раненая кошка тоже может поцарапать. Но Павел был опытным бойцом и прекрасно понимал, кто был истинным хозяином положения.
Вадим осмотрелся и нашел глазами "макаров". Стараясь держаться так, чтобы между ним и Павлом были как минимум стол и кресло, хромая, он пошел за пистолетом. Павел выждал натуральную театральную паузу...
Едва Вадим протянул руку за ПМ, как услышал голос Павла, жесткий и
холодный, как щелчок затвора, от которого ему стало жутковато.
- Подними ручки вверх и не трогай игрушку. Она нужна мне с твоими отпечатками, а то ты их ненароком сотрешь.
Вадим изумленно сел на пол, поднял голову, увидел у Павла "Комбат спешиал" и даже не зная типа оружия, понял - оно очень серьезное. К тому же на нем надет глушитель. Не отводя ствола на сидящего на полу Вадима, Павел подошел и окровавленной салфеткой осторожно взял пистолет. Потом выдернул резким рывком одну из веревок, стягивающих гардины на окнах, приказал Вадиму лечь ничком и сложить руки на пояснице. Вадим сделал попытку сопротивления, но получил внушительный удар глушителем по зубам, после чего во рту у него противно засолонило от крови и захрустели куски зубов. Больше он не дергался и
Павел надежно связал ему руки, за ноги он не волновался... Потом дулом пистолета попробовал заставить его встать. Из-за больной ноги, получившей сегодня еще один "подарок", Вадим на коленях добрался до кресла. Павел заботливо усадил его поглубже в предательскую мягкость импортной мебели и с громадным удовольствием провел хук правой в челюсть. Некоторое время этот тип мешать или шуметь не будет.
Теперь он занялся Малышом, перевернул его на спину, расстегнул джинсы. Пуля попала в бедро почти в самый пах. Кость, если и была задета, то не слишком, но Малыш потерял много крови - пухлый ковер был просто напитан ею. Это уже опасно. Стянуть рану в таком неудобном месте Павел не смог, он только затампонировал ее и туго перетянул ремнем, бесцеремонно выдернув его из брюк
Вадима.
Проходя мимо мощного стереокомплекса он увидел одиноко лежащую аудиокассету с легкой надписью карандашом "Для шефа" и механически засунул ее в карман. Случайно бросив взгляд на Вадима, он сразу понял, что взял что-то очень важное или очень опасное. Правда для кого, пока было неясно. Но что делать дальше? Двоих Павел унести не смог бы - машину он оставил далеко. Оставалось одно - "мерс" хозяина. Но, во-первых, это спугнет Аркашу раньше времени и он даст деру или поднимет на ноги всю милицию, а Павел скоро окажется обыкновенным автомобильным вором. Заткнув рот Вадима салфеткой, он бегом рванул к машине. Метрах в ста от ворот он увидел приткнувшийся к обочине "фольксваген" Малыша и витиевато выругался. А эту улику куда девать - не может же он вести две машины одновременно? Еще раз выругавшись, он бросился к своей машине. Как ни хотелось нарушать радиомолчание, другого выхода он не видел. Не хотел он впутывать в это дело Командира, но уж так случилось, как говаривал сам командир: "В любом плане есть своя прореха". Прореха была совсем большой, просто громадной.
Командир, слава Богу, был на связи.
- Я - Джазист. Через полчаса встречай на повороте к бунгало. У меня тяжелый груз. Приежайте с женой, давно ее не видел, соскучился.
- Роджер, буду.
Павел бегом бросился назад к дому и ругал себя последними словами - это было его и только его дело и никак не следовало вмешивать Командира. Но что толку болтать о том, чего не вернешь, а другого выхода нет... Вадим почти очухался, начал подавать кое-какие признаки жизни. Малыш был плох - лицо было белым, пульс нитевидным...
Павел провел ее один оглушающий удар Вадиму - на час хватит, перебросил обмякшее тело Малыша на плечо и уже не бегом, но быстрым шагом снова направился к машине, моля бога, чтобы не повстречать какого-нибудь любителя ночных прогулок. Вот и "фольксваген". Павел уложил Малыша на заднее сиденье и погнал к повороту на шоссе. Он приехал вторым. "Вольво" Командира маячила в десятке метров, а сам Командир уже бежал навстречу. Он мгновенно просек ситуацию, вытащил из багажника ворох одеял и пледов, а его жена навалила все это поверх Малыша, пытаясь сохранить оставшееся в нем тепло и закрыть от посторонних глаз. Как успел предусмотреть все это Командир, для Павла осталось загадкой, разгадывать которую, впрочем, времени не было.
- Там у меня остался один клиент...
И опять Командир понял без дальнейших объяснений. Жена погнала "фольксваген"в город, а "вольво" рванулся к поселку. Без света, по ужасной дороге, Командир вел машину, как профессиональный раллист, чутьем угадывая ямы и повороты. Метров за пятьдесят до ворот он сделал полицейский разворот и Павел пулей вылетел из кабины, на бегу услышав рев мотора удаляющейся машины. Пока он добирался до коттеджа, с тревогой думал, удастся ли жене Командира без документов на машину преодолеть все эти идиотские милицейские кордоны и довезет ли она Малыша живым. За дальнейшее он не особенно волновался - жена Командира врач и сделает все, что можно и нельзя. Лишь бы не умер в дороге...
Дотащить Вадима до машины оказалось делом нелегким - мало того, что его избили, так он же должен заботиться о своем противнике! Да и потаскать тяжести сегодняшним вечером Павлу пришлось немало. А тут еще и голова - малейшее сотрясение вызывало боль. Оставалось только терпеть. Когда он, наконец, втолкнул тело в кабину машины, внезапно почувствовал, что попросту не может сдвинуться с места. Пришлось немного посидеть, как вдруг ему пришла шальная мысль - он пошарил в командирской сумке и обнаружил трубочку доброго старого "первитина". Нет, Командир ни о чем не забывает при подготовке снаряжения! Пара таблеток и через пять минут Павел почувствовал себя так, словно и не было этой изнуряющей гонки со временем.
Командир ждал его, ворота дачи открылись, едва он повернул с дороги. Машина Командира уже была замаскирована под груду травы и соломы.
- Малыш ранен серьезно, потерял много крови. Его надо в больницу. Но в больнице из-за огнестрельного ранения сообщат в милицию...
- Пусть тебя это не волнует, жена все сделает. Забудь об этом. Если выживет - хороший урок получит. Затащим этого типа в твою баньку - окон там нет, вот и побеседуем. Держи диктофон, а то ты вечно все забываешь. Если откажется писать и говорить сам, делай с ним, что хочешь. Ты умеешь, я помню, как ты за пять минут раскалывал янки...
Вдвоем они быстро перетащили Вадима в баню, заперли, Командир, для
страховки, провел еще один анестезирующий удар и отбыл. Павел с удовольствием умылся, провел пару раз расческой по спутанным волосам, нашел банку какого-то сока и пил, не отрываясь, пока не почувствовал, что сейчас лопнет. Выкурил на крыльце сигарету - сок и краткая передышка привели его в форму. Теперь можно было заняться и этим типом.
В бане клиент пребывал в тяжелом забытье и Павел привел его в чувство, вылив пару ведер ледяной воды на голову и грудь. Тот слегка очухался и долго соображал, куда это он попал. Только разглядев лицо Павла, до него кое-что начало доходить. Павел терпеливо ждал - ему он нужен был в полном сознании, а не в сонной одури после нокаута. Вадим даже получил от Павла таблетку аспирина и какую-то обезболивающую пилюлю от головной боли из тех, что бывают на даче. Бани имела лишь одно маленькое окошко и плотно закрывающуюся дверь. С чердака Павел вытащил пару запыленных софитов (одно время он увлекался фотографией) и принес их, лампа под потолком была слишком тусклой, а он хотел видеть все, до мельчайшей детали.
Софиты он установил по углам, так, чтобы они освещали середину бани. Бандит сидел на полу и в его взгляде начали появляться обыкновенные человеческие чувства - испуг, удивление, недоумение и стало ясно, что он окончательно пришел в себя, чтобы понять, что с ним будет дальше.
Павел был удивительно спокоен, даже флегматичен. Он словно окунулся в то время, когда готовил очередную экспедицию в джунгли - ничто не могло его вывести из состояния Подготовки. Сейчас он был таким же. Причем, как и тогда, он не пытался предсказать исход операции, просто он должен был сделать все необходимое для ее проведения. А дальше, кто знает наперед?
Рукоятку ПМ он обернул чистой тряпочкой, а окровавленную салфетку уложил в сумку. Мало ли как все обернется, так как "Комбат спешиал" ему не хотелось впутывать в это дело, разве что в безвыходной ситуации, а пока пусть поработает бандитское оружие - это собьет с толку кого yгодно. Например, нож, который он извлек из кармана Вадима вместе с записной книжкой, бумажником,
набитым зелеными, и большой упаковкой презервативов высшего качества (бережет здоровье, сука) а также связкой ключей, один из которых на первый взгляд очень походил на его собственный. Но в этом еще надо разобраться. А пока он обернул ручку ножа платком и разрезал веревки на руках Вадима. Некоторое время тот не
мог даже пошевелить пальцем (Павел слегка перестарался), но минут через десять кровообращение восстановилось. Все это время оба молчали. Кто о чем думал, для каждого осталось вечной тайной.
Павел приказал Вадиму встать, вывел из бани и открыл люк в погреб.
- Иди и принеси то, что там лежит в полиэтилене.
Вадим вздрогнул, с трудом поднялся и спустился на несколько ступенек вниз. Одному ему, при всей его силе, было очень неудобно вытащить тело Светланы, да и ноги плохо служили, но Павел не сдвинулся с места, лишь наблюдал за усилиями бандита. Наконец тот справился, Павел так же молча показал на баню и место, куда положить тело.
Он видел много смертей - от пули, пехотной мины, напалма, гранаты, просто огня, видел, как одни безжалостно расстреливали других, видел тела тех, кто умер под пытками, но сейчас он боялся того, что увидит.
- Развязывай, покажи свою работу...
Вадим судорожно бормоча:" Это не я, это они, я только был там ",- все-таки распутывал узлы бечевки и наконец развернул полиэтилен. Павел содрогнулся и его впервые в подобных случаях вырвало - организм своей природной сутью не мог воспринять увиденное. Он заставил себя посмотреть на искалеченное тело женщины, которую он любил, пусть даже в прошлом, но такое родное, до последней родинки знакомое ему, и отвернулся. Вадима тоже стошнило прямо на полу, неподалеку от мертвой Светланы.
Он встал на колени и трясущимся голосом повторял одно и тоже: "Это не я, это они... Это все они... Они заставили меня сделать это и грозились убить меня самого..."
Шок у Павла прошел и он снова стал бесстрастен, как машина.
- Это мы сейчас проверим.
Он сунул найденную пленку в магнитофон и запустил. Сначала слышался лишь крик Светланы и просьбы пожалеть ее, ведь она ни в чем ни перед кем не виновата. Потом она смолкла, почувствовав бесполезность своих мольб. Явственно слышались хлесткие удары, после которых она снова вскрикивала.
- Плеть,- догадался Павел
Потом Света снова кричала, умоляла... Голос отказывал ей, она только хрипло шептала:" Вадик, милый, пожалей...Не надо нож..." Снова глухие, почти животные стоны.
Наконец, окончательно поняв, что ни жалости, ни жизни ей уже не достанется
Светлана начала ругаться. Жуть пробирала от ее голоса, сипло,по-мужски матерно,
ругавшего ее насильника. Когда она почти прошептала: "Импотент, ублюдок... Что, без крови не можешь ничего?", Вадим и сам не выдержал - отозвался каким-то воющим звуком. Павел понял, Светлана попала в самое больное место...
Затем слышался только хрип, подвывание Вадима и страшные звуки ударов ног
Светланы в предсмертной судороге. Внезапно наступила тишина и тяжелое дыхание
Вадима.
Щелчок. Запись была выключена. Да, Гришаня, не прослушав пленку до конца,
совершил роковую для Вадима ошибку: Светлана перед смертью называла его имя.
Павел остановил магнитофон.
- Тебе мало, или еще прокрутить?
- Нет, нет, не могу больше, останови...
- Ты посмотри сюда - он показал на растерзанное тело Светланы. - Это, выходит, не ты? Тебя, говоришь заставили? А это тоже не ты? - Павел показал на кровавое ругательное слово на животе. Ты, оказывается, любитель поработать ножичком?
- Нет, это не я!
- Включить запись еще раз?
- Не надо... Это тоже я.
Да, Павел был мастером скоротечного допроса. Вадим сломался окончательно. Его голос затух, он уже совершенно равнодушно отвечал на все вопросы, безучастно рассказывал обо все, что знал о шефе, выдал чуть ли не поминутное расписание его работы и развлечений, поведал о любимых привычках...
А главное рассказал обо всей системе сигнализации в доме и офисе шефа.
Он уже понял, в какие руки попал и что выход у него был один - смерть. Маленькая часть его сознания все-таки верила, что если он поможет этому страшному
человеку, словно заговоренному от всех опасностей, его помилуют...
Павел аккуратно записал его исповедь на магнитофон, выключил его и бесстрастно добавил: "Я о тебя руки пачкать не стану. Ты убьешь себя сам. Причем не из твоей "рогатки", а ты просто повесишься. Смерть у тебя будет нелегкая, но ведь и моя Светлана умерла такой же смертью. Так что, как сказано в Библии
"око за око, зуб за зуб". Мне не по душе такие зрелища, но я видел и похуже, авось перетерплю.
Вадим безучастно сидел, полузакрыв глаза и склонив голову. Он казался живым мертвецом, раскаявшимся грешником, который понял всю глубину своих преступлений и теперь покорно ждал кары небесной. Правда, Павла это ничуть не трогало. Он прекрасно знал, что при малейшей возможности или изменении обстановки, будь в руках Вадима оружие, все его раскаяние и покорность как рукой снимет и он снова возьмет в руки свой любимый ножичек.
Потому Павел справедливо считал, что жить Вадиму среди нормальных людей нельзя. Это оскорбительно для человечества. Он также знал, что смерть одного подонка не остановит лавину террора, рэкета, убийств, издевательств одних людей над другими. Просто не в его силах было остановить все это, но свой долг он должен выполнить до конца. Кого-то в будущем он все-таки спасет от этого подонка...
- Заверни,- Павел показал на тело Светланы,- и положи на лед.
Вадим, как автомат, стал аккуратно заворачивать прекрасное истерзанное тело и потащил его к люку в погреб. Павел пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему. Посветив фонариком , он увидел, что Вадим уложил тело на штабель льда, посыпанного опилками.
Неожиданно Вадим озверел.
- Ты умаешь, что взял нас и шефа голыми руками? Вот погоди, нагрянет к тебе команда из Гавриловичей, и из твоей шкуры у шефа абажур будет!
Павел придержал люк.
- Какая-такая команда, ну-ка выкладывай или я тебя пристрелю сейчас же. Пел, как соловей, а кое о чем решил умолчать? Надеешься на выручку. Ну-ка выкладывай до конца.
Вадимов ПМ уткнулся черным отверстием прямо в лицо хозяину. Запал злобы у него пропал, он сам понял, что наговорил лишнего и теперь пощады ждать ни от этого сумасшедшего, ни от бывших дружков не придется. Он выдал самое тайное. Но в одиночку умирать не хотелось и он чуть ли не с радостью, но с явным злорадством заговорил.
- Еще когда ты взорвал наших в машине, там был один из особой группы,
которую босс вызвал из Краснодара. Они и не таких, как ты обламывали, все
бывшие: кто из ГБ, кто из милиции. Все знают и все умеют, ты их, как нас
не объедешь. Босс себя в обиду не даст - знаешь, сколько он им заплатил?
Тебе такие бабки и не снились. Так что ты тоже покойник, а до базы тебе не
добраться. Кишка тонка в одиночку. Вот так-то, Рембо. Скоро и над твоей мо-
гилкой музыка заиграет, если от тебя что-нибудь останется.