Под таким заголовком в рубрике "Мозговой штурм" в Таллиннской газете "Столица" от 31 августа 2009 года вышло интервью с гостем клуба "Импрессум" главным редактором московской газеты "Известия" Владимиром Мамонтовым. Мне, заурядному читателю-любителю истории не хватает слов, чтобы высказаться на поднимаемые в СМИ и продолжающие будоражить Европу события прошлого. Зато профессионал выдал их в такой вот краткой и ясно выраженной форме.
- Борьба с фальсификацией истории - часть информационной войны, которая является частным случаем манипулирования сознанием масс проводимых в ходе интерпретирования истории. Здесь плюсы легко меняются на минусы и наоборот. Всё это не иначе, как политическая дешёвка, чистой воды - "мусорология", но она настойчиво проводится в жизнь особенно относительно пересмотра итогов Второй мировой войны. А это сейчас едва ли не единственное, чем вправе гордиться Россия в своей истории.
Сталин - фигура не простая и её невозможно подводить под одну простенькую формулировку: кровавый тиран. Нельзя в двух словах охарактеризовать историческую личность такого масштаба. Сталин был жесток и ужасен. Вся трагедия в том, что заодно с репрессиями страна за пару десятков лет поднялась из повальной безграмотности и промышленной отсталости и пробежала путь, который западные демократии преодолели за пару столетий, а к тому же, с его именем была выиграна война. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного диктатором, принявший Россию с сохой, а оставивший её с атомным оружием. Прошлое надо научиться принимать как историческую данность.
Если приравнивать Гитлера и Сталина, то тогда и беспримерный подвиг наших отцов уравниваются с беспредельными целями фашистского захватчика - покорение мира с уничтожением целых народов, или же в лучшем случае - превращения их в скотское рабство. А у наших отцов была иная цель, и поэтому: ОНИ НЕ РАВНЫ!
В канун 70-й годовщины пакта Риббентропа-Молотова вышла в "Известиях" статья Дмитрия Орлова. "Британский империализм, расчётливый сталинизм, польская безответственность" - все они в доле развязывания войны почти на равных. Они все на равных между собой, но не с нацизмом, который преступен. Это равенство вовсе не удивительно: раз "коллективная безопасность" не удалась, то наступила коллективная ответственность.
Читатель. Не могу удержаться, чтобы не спросить у европейского обывателя: "где бы сейчас были, все вы задним числом умники, если бы не был подписан пакт, отодвигающий как само начало войны, так и границы России от своих жизненно важных промышленных районов. И как бы поступили вы сами в жизненной ситуации, когда в воздухе завоняло агрессией от брызжущего пеной пса, а ваши соседи не только гладят кобеля по шерстке, но подталкивают его в вашу сторону, потихоньку науськивая на вас. Ведь в таком случае и не грех, попробовать расположить псину к себе, не пожалев для неё колбаски.
Если бы не было пакта и отодвигания границ, вряд ли удалось СССР демонтировать и вывезти в "Кузницу Победы" за Уральский хребет оборудование заводов и успеть эвакуировать кадры. Смогли ли бы тогда, оставшись безоружными, наши отцы и деды отстоять Москву, Ленинград, Сталинград? Сегодня на местах этих городов в соответствии с дикими планами фюрера плескалось бы море. Страшно даже подумать, что сталось с такими государствами как Польша, Прибалтийские республики, Беларусь, Украина, Россия. Загляните в сохранившиеся документы и меморандумы нацисткой партии. Большинства из поверженных государств вовсе не оставалось бы на будущей карте мира. Они были уже обозначены как места расселения германской нации и имели свои новые названия. От многих народов не осталось бы даже имени. Все они скопом были бы наделёны одним определением - "ундерменшен" - недочеловеки.
А чтобы вы предприняли на месте руководителя государства, если бы вас уже кинули "миротворцы" из западной демократии, продуманно затягивая переговоры, чтобы в решительный момент отказаться заключать с вами какие-либо обязательства против агрессора. Поэтому пора отбросить такие понятия, как "этично или неэтично" было это с моральной стороны, когда решались жизненно важные интересы не только государств, но и целых народов. Если спокойно проанализировать сложившуюся на то время ситуацию и соотношение сил, напрашивается единственный вывод: все мы, как противники, так и сторонники этого злосчастного пакта, остались в живых, лишь благодаря подписанию пакта.
В отличие от двух предыдущих, Третья мировая война, обошлась без кровавых битв на полях подобных Вердену или Сталинграду. Последняя война прокатилась по иным полям - информационному и идеологическому. Зря считается, что она была бескровной и только на идеологическом уровне, а с развалом Союза проиграл только коммунизм. Число жертв этой войны ещё не подсчитано, хотя даже навскидку потери мирного населения для России сопоставимы с предыдущей кровавой бойней Великой Отечественной войны.
Как и предыдущие, Третья мировая война должна была бы закончиться с достижением поставленной цели - падением режима и переделом государственных границ. Казалось бы, Запад получил больше, чем ему мечталось и пора бы прекращать барабанный бой и сворачивать боевые знамёна, проявив "милость к побеждённым", но не тут-то было. Послушайте передачи "Радио свободы" или другие недружественные, для всего русского голоса. Здесь ничего не изменилось с развалом Союза, и оставляет впечатление, что информационная война не утихла, а только набирает силу. Ведётся эта война на два фронта: из-за "бугра", и силами пятой колонны изнутри России. В эфире от "голосов" не слышится ни одного одобряющего слова на предпринимаемые попытки страны выбраться из ямы, запихнутой туда с их же помощью неумехами - реформаторами с коротенькими мыслями секретаря сельского райкома партии, а лишь один нескончаемо смакуемый негатив. Ободряющих слов не слышно и из уст доморощенной демократии, а лишь скуление и огульное охаивание прошлого да из пальца высосанные версии, порочащие прошлое и национальных героев. Все это вывалено на голову доверчивого читателя из книг в лощённых обложках, коими затоварены полки наших книжных магазинов.
Приглушив и отбросив неприязненные чувства, продолжаю я слушать "голоса" и читать переписанную историю. А иначе как знать, что пишут, говорят и что нового планируют против нас недоброжелатели. О своих истинных целях и мечтах они нередко и проговариваются. Проговариваются и доморощенные переписчики истории. Так по версии профессора КГУ Россия слишком велика и богата ископаемыми, чтобы стать демократической страной. Её следует разбить на островки не больше Англии, а уж на этих осколках строить демократию. И такие ископаемые убеждения, вдалбливается студентам государственного университета.
Но Россию больше не увлечь сказочками о "Европе - нашем общем доме". Мы уже совсем не те, и стали чуточку взрослее, нас лапшой на уши о "Европе, которая нам поможет " больше не прикупишь. Ищите, господа "демократы", других деревянных мальчиков с коротенькими мыслями где-нибудь в другом месте, на следующем "поле дураков" среди ректората в оранжевых галстуках!
НЕ "МОЯ РОССИЯ". Раздумья после теле шоу.
Народ умирает, если он не знает своего прошлого.
Шарль де Костер. Легенда о Тиле Уленшпигеле.
Просмотр телешоу на РТВ "Моя Россия", только утвердил меня в убеждении, что историю надо не только читать, её обязательно требуется перечитывать и, осмысливая, угадывать намерения писавшего.
В последнюю субботу октября, уходящего в историческое прошлое 2008 года, я случайно обнаружил, что по РТВ крутится очередной показ проекта "Моя Россия". Передача меня заинтересовала, но удивило то, что её выход был слабо рекламирован. Теперь передачу стараюсь я не пропустить, заранее усаживаясь перед ящиком. На первый взгляд, всё идёт путём: интересно, демократично и актуально. Проект задуман, прямо, надо сказать, ко времени, и интерес к нему зрителей не случаен. Российский телезритель единодушен в своём желании осмыслить происходящее в стране и мире, взглянув на него через призму прошлого. Живём мы в переломный момент эпохи, когда резко возрастает общественный интерес к закономерностям исторического процесса, прошлому и будущему человечества и нашей с вами Родины. На наших глазах происходит переоценка духовного наследия, научных парадигм, культурных и этических ценностей, крушение прежних и становление новых идеалов. Как выбрать верный путь в будущее, не допустив повторения прежних заблуждений и ошибок, найти на пестром базаре заманчивых идей истину, более подходящую к изменившимся условиям жизни. Здесь компасом может послужить опыт прошлых поколений, нашедших выход из подобных кризисов. Поэтому-то и необходимо усваивать уроки истории и осмысливать её на основе собственного опыта. Не всё старое было так уж и плохо. Важно вместе с грязной водой не выплеснуть и новорождённого, предупреждает в учебнике по философии истории "История цивилизаций" профессор Ю.В. Яковец.
Подбор участников телепередачи "Моя Россия" продуман, не случаен и, кажется, должен отражать настроения и пожелания всех слоёв современного общества. Сценарий разыгрывается в лучших традициях Российской "Старины глубокой". И если обратиться к истокам, то старосту присяжных Никиту Сергеевича Михалкова по законам "русской старины" нужно было бы величать "старостой целовальников". А рассаженных за полукруглым столом "присяжных", поклявшихся "судить по правде, и по одной только правде" и обязанных по тем же законам "старины русской" целовать на этом крест - "целовальниками".
Насколько мне известно, традиция вершить суд в присутствии старосты и "лучших людей" повелась на Московии с 1497 года от Рождества Христова с "Судебного кодекса" первого государя России Иоанна III Васильевича. Я не оговорился, именно не великого князя Московского, а государя России. Так при Иоанне III стало зваться новое государство, раскинувшееся от моря студеного у берегов Лапландии и до Уральского каменного пояса. Созданное им государство с новым именем Россия взошло на месте, где недавно ещё враждовали, и по любому поводу, а то и без повода, колошматили, грабили, брали "в полон" и продавали друг друга в рабство: тверичи, москвичи, суздальцы, рязанцы, костромичи и новгородские ушкуйники...
При государе Иоанне III кончилось время, когда самым страшным врагом для русского человека был такой же русский и православный, вассал соседнего недружественного княжества. Теперь объединённые своим государем в единый народ с одним языком, одной верой и культурой, наши пращуры назвались уже не русичами, и не русинами, и даже не московитами, а русскими.
С двенадцати портретов витража телестудии смотрят не только лица, знакомые по учебникам истории России, но и примелькавшиеся на стенах казённых кабинетов портреты устроителей насильственного Рая земного в отдельно взятой стране. Из галереи знакомых с детства лиц, самым суровым видом выделяется первый деспот на земле русской Иоанн IV, как бы грозящий посохом непокорным: "Ужо я вам! - нишкните, смерды"!
Рядом с грозным царём, из-под выпученного взгляда на круглом лице от нервного тика дергаются усы вразлёт Петра Великого.
И матушка-царица, умудрявшаяся делать четыре ошибки в простом русском слове из трёх букв - "ещё" и упорно писавшая - "исчё", оказалась незабытой и примером для подражания потомкам.
Но почему-то не видно среди этих портретов создателя державы с именем Россия и первого реформатора на земле русской. Неужели для нас нынешних, все эти правители стали более востребованы, чем прародитель и собиратель земли Русской, насторожило меня отсутствие в апостольском числе портретов знакомого со школьной скамьи профиля первого государя Ивана III Васильевича, государя, который из клочков враждовавших между собой уделов собрал нас в единый народ, дал нам единый язык и само имя наше - русский, а государство назвал Россией. - И впрямь, не остались ли мы всё тем же поколением "Ивашек Непомнящих", раз первый государь, первый и самый удачливый реформатор на земле Русской Иоанн III оказался забыт нами - его потомками. И как по-иному прикажете тогда величать нас? Дальше ещё горше. Забыт, оказался не только "Праотец Отечества" нашего, но и Спаситель Его в ту, первую Отечественную войну 1812 года. Как и при жизни скромный "Слуга царю и отец солдатам" старался оставаться в тени современников, так и теперь не видно его среди достойнейших соотечественников. Удивительно, но видно на стенде портрета Михайло Илларионовича Голенищева-Кутузова.
Зато яркий и славный победитель в войнах, далёких от интересов подданных России, но замешанных на интригах правящих дворов Европы, главенствует в нашей памяти. Понятно, что Александр Васильевич Суворов заслужил любовь и уважение в народной памяти тем, что воевал "не числом, а умением", сберегая солдатские жизни. Суворовская выучка побеждать "малым числом", окажет неоценимую услугу Родине в страшную годину нашествия на неё орды грабителей и убийц из "двунадесять языцев" просвещённой Европы. Тогда-то всенародную славу и титул "Защитника и Спасителя Отечества" заслужит талантливый ученик и соратник А. В. Суворова - Михайло Илларионович Кутузов, военачальник, дипломат и освободитель России от злого гения Европы.
Что ж, действительно неоспоримы заслуги А. В. Суворова перед качнувшимся российским престолом во время "русского бунта, жестокого и беспощадного", неоспоримы они и его в разгроме польского и ногайского восстаний. Тем не менее, Александр Васильевич сам никогда не претендовал на роль Спасителя Отечества, а тем паче на роль Отца Его. Он всегда оставался лишь исполнителем монаршей воли, иногда очень далёкой от интересов народов России.
Навязанная со школьной скамьи привычка судить правителей по проводимым им войнам и победам нелепа по самой сущности. Территориальные захваты не всегда оказывались нужны и выгодны для России страны ещё не совсем прочной. Сегодня они есть, а завтра потеряны. Так был потерян Кёнигсберг, завоёванный в правление Елизаветы Петровны, но лишь по нелепой прихоти самодержца подаренный обожаемой им Пруссии.
Надо признать, что в конечном счёте, победы Суворова в Польше только способствовали разделу родственного славянского государства, проведённого в большей степени в интересах Пруссии и Австрии, чем России. По словам российского министра иностранных дел канцлера В. П. Кочубея: - Россия часто и без достаточного повода вмешивалась в дела, прямо её не касающиеся. Из войн, дорого ей ставших и даже бесполезных, русское население не извлекало никаких выгод и между тем несло огромные экономические невзгоды, не говоря уже о потере людей.
Александр Васильевич Суворов громил не только отборные европейские армии. По воле "матушки царицы", исполнял он и полицейские акции: замиряя бунты в восточной и западной окраинах империи. После штурма пригорода польской столицы - Праги последовала в Петербург победная реляция генерала Суворова: "Ура! Варшава наша!".
"Ура, фельдмаршал"- ещё короче отвечает императрица. За этими краткими реляциями кроется трагедия братского славянского народа и десятки тысяч невинных жертв. Герой штурма Праги, за мужество награждённый золотой шпагой и званием полковника русской армии Энгельгардт, в своих воспоминаниях напишет. - На берегу Вислы, на каждом шагу груды тел убитых и умирающих воинов, жителей, монахов, жидов, женщин и ребят. Сердце замирает, а взор мерзится таким позорищем. На валах поляки потеряли 13 тысяч человек, более двух тысяч утонули в Висле.
У войны бесчеловечное лицо, а история жесткая штука. Приукрасить, вычеркнуть, переписать и забыть дела наши нелестные, значит уподобиться страусу прячущему голову в песок. Отдавая должное непобедимому и гениальному полководцу, навек прославившему Русское Оружие, мы обязаны склонять головы перед его талантом полководца, но при всём почитании его как гения военного искусства, не подходит Александр Васильевич Суворов на роль "Отца или Спасителя Отечества" нашего. И, Слава Богу, не забыт он нами, его потомками.
Как я понял, цель телепрограммы "Моя Россия", перебрав в народной памяти прошлое, выбрать в ней приоритеты и сориентироваться на будущее. Это надобно для определения перспектив для так и не проявленной до сей поры нашей общенациональной идеи. Очень кстати рядом с "Отцами и Спасителями Отечества", создателями государства, реформаторами и его защитниками вспоминаются имена отечественных гениев в науке и искусстве: Пушкина, Менделеева и Достоевского... Жаль только что не всем достойным хватило места в народной памяти, как не нашлось его для "Тишайшего" государя среди Романовых Алексея Михайловича, отца Петра Великого. Возможно, и стоило бы. Из всего царствующего дома выделялся он человечностью и кротостью характера. Натворил сам немало ошибок, зато научен был прощать ошибки и упущения своих подданных. И пусть себе злословят некоторые из историков: "мол, шашки Алексей Михайлович никогда в руках не держал, и не воин он вовсе. И всю жизнь на печи сиднем просидел". Таковых историков Аник-воинов и заткнуть несложно доводом: "Зато государство в границах своих, в самых выгодных и лучших направлениях миром расширил".
В досаде стал слагать в памяти все, что слышал и читал раннее о сумрачном для Руси времени, предшествовавшем рождению государства нашего. Удачно заполучил книгу ленинградского историка Алексеева "Государь всея Руси". Новосибирск. "Наука". 1991 год. Хотя и писано профессиональным историком, но доступным для рядового читателя живым выразительным языком, без идеологических выкрутасов и без нудного скрипа гусиного пера летописца.
Вторая половина XV века. Шло к концу растянувшееся на три столетия время "погибели земли" русской, когда вдобавок к чужеземному игу, без малого два десятка лет полыхала на Руси феодальная война. Православный был по горло сыт игом татарским, а тут ещё собственные князья задрались, а что при таком раскладе с чубами у холопа происходит и говорить не хочется.
Европе было не до дел на "азиатском востоке". У папы Римского самого поджилки тряслись от угрозы завоеваний Оттоманской империей. В Европу не везут больше "Сарацинским путём" восточные пряности из Персии, забыли про Великий шёлковый путь рахидониты-купцы, проторившие дорогу до самого Китая. Всей торговлей Российскими мехами, воском и пенькой теперь завладела Ганза и затоваривает ими европейский рынок через порты Балтики. Однако немецкие купцы дальше Новгорода Великого и носа не кажут. Дальше страшно. Дальше на восток - "Татария". Да, да, так и писалось тогда на европейских картах на месте Средне-Русской равнины крупными литерами - ТАТАРИЯ. Более трёх сотен лет уже минуло после Батыева похода к "синему морю", а европейские мамы до сих пор непослушных деток на ночь татарином пугают. Как вдруг... "Рыцарь длинного копья", с которым он никогда не расставался, рыцарь-пилигрим Николай Поппель - вассал Фридриха II, вернувшийся через Русь из путешествия по восточным странам, на аудиенции с императором Римской империи докладывает: - Там где мы на картах пишем "Татария", и где предполагалось, кочуют дикие степные орды, как Феникс из пепла поднялось новое государство русских. Это государство намного больше, богаче и сильнее Руси Западной, пребывающей под короной короля Польского.
А в трудах либерального историка Соловьёва к этому событию найдётся меткое выражение: - Удивлённая Европа одновременно с открытием Америки, открыла для себя и Россию.
Трех лет не минуло, как рыцарь Поппель вновь в России, и уже как чрезвычайный и полномочный посол императора Римской империи. Чешский уроженец из Силезии прекрасно обходился без толмача, свободно изъясняясь на церковнославянском языке. К Иоанну III рыцарь является с предложением королевской короны и далеко идущим сватовством императорского племянника Максимилиана к дочери государя. К чести государя, уже писавшегося в своих грамотах как "Царь Всея Руси", тот от короны отказался. Папе Римскому и императору Фридриху, Иоанн велел ответить примерно так:
- Мы, мол, государи со времён дедов наших. А царство наше от Бога, и в чужих милостях мы нужды не имеем. Таким вот был первый государь и создатель отечества нашего - правнук благоверного великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского.
А о "Рыцаре длинного копья", проторившим первую дорожку между Москвой и Римом больше никаких упоминаний в исторических книгах найти мне не удалось, зато фамилия эта всплыла в письме моей владикавказской кузины. Были ли они эти Поппели действительно потомками или просто однофамильцами рыцаря Николо Поппеля, навсегда останется покрыто мраком. Из письма кузины следует:
"Опасаясь экспроприации дома в центре Владикавказа с книжным магазином на первом этаже, моя бабушка своевременно и благоразумно по приходу советской власти подарила народному образованию склад со школьными письменными принадлежностями. В благодарность ей позволили продать книжный магазин в большом каменном доме на центральной улице города, а взамен приобрести одноэтажный домик с ухоженным садом в тихом Затеречном районе. Командир Тенгинского полка генерал Поппель, да, да того самого полка в котором некогда служил М. Ю. Лермонтов, продал свой дом на улице Тенгинская 19, бабушке моей кузины. Генерал Поппель без восторга принял октябрьский переворот и с двумя сыновьями собирался отъехать на свою историческую родину в Силезию, но сделать этого им не удалось. Вместе с сыновьями его расстреляли в застенках владикавказского ВЧК".
Случилось это там же и примерно в то же время, когда был расстрелян по вздорному обвинению "в сотрудничестве с белогвардейцами" комиссар по связи города Владикавказа мой дядюшка Евгений, а если точнее, Юзеф Левкович.
Так благодаря мудрой сделке бабушки моей кузины, в розовом детстве я рвал недозрелыми яблоки и объедался сортовой вишней в бывшем генеральском саду Поппелей. - Вот она связь времён - как непременно бы заметил мой дядюшка, но уже из Таганрога, Борис Алексеевич - завзятый книгочей и большой знаток истории.
ДЕЛА ДАВНО ЗАБЫТЫХ ДНЕЙ...
Великий князь Иоанн III Московское княжество принял от отца Василия Тёмного, лишённого зрения от рук позарившегося на Московский стол своего двоюродного брата Шемяки. Московское княжество, основательно разоренное феодальной войной, было тогда размером с лоскуток шагреневой кожи, так обкорнал его и внука своего Василия Дмитриевича его родимый дедушка - Великий князь Литовский Витовт. Ещё немного, ещё чуть-чуть и Москва угодила бы под корону польскую, в "наш общий европейский дом" и перестройки горбачёвской не понадобилось бы вовсе. Можайск был порубежным городом, а за рекой Угра, была не Русь, а чужая территория - Литвой называемая. Литвины эти,не путать с литовцами, говорили, и песни пели по-русски и молились тоже по-русски. И хотя они князю московскому родственники ещё по Рюрику, и все они из бывших князей русских, а только зовутся теперь по новому - шляхтой, но от мыслей недобрых заснуть не могут и всё на противоположный берег зарятся.
На северо-запад от столицы тоже неладно. Партия боярыни Борецкой ведёт дело к отложению от Москвы Новгорода Великого и уже сговорилась с польским королём Казимиром. Только вот с ценой не поладили, да и "молодшие людишки" пока упираются.
Со степи грозится, вернувшийся с добычей из похода на Кавказ и Персию, набравшийся там боевого опыта молодой и честолюбивый хан Большой Орды Ахмат. Но пока он терпит, только шлет своих послов, надеясь получить просроченные долги по "выходу" - дань Орде. Существует легенда, и даже картина художника-передвижника: наш царь-батюшка Иоанн III ножками топчет письмецо хана, с напоминанием о старом должке за Москвою. Не только топчет, а даже из трех перстов собирается неприличный жест сложить:
- Накось, мол, Ахматка, выкуси, не будет тебе больше от Руси ясака.
На юге пока тихо, но ухо надо держать востро. Король Казимир затеял большую игру и пытается натравить на Москву Крымского хана и одновременно шлёт ему своих послов с предложением военного союза, направленного против Москвы. И куда свой взгляд москаль ни кинет, кругом одни враги. Обложили со всех сторон как медведя сонного в берлоге.
При таком вот раскладе, ещё при живом отце принял княжество Московское подросток Иоанн. С ранних лет отрок Ванюша был глазами и ушами при слепом батюшке Василии Тёмном. И был он не только мальчиком-поводырём, охранником и толмачом во взрослых переговорах, но и советчиком равным в боярской думе и на пирах. Мальцом ещё, познал Ванечка горечь заточения и изгнания, познал и неправедный Шемякин суд. Не было у него игр детства. В шесть лет посадили княжонка на боевого коня для участия в военных походах. Семилетнего его обручили со сверстницей Марией великой княжной Тверскою. Так замирились два давних врага Тверь и Москва. Москва потихоньку расправляла плечи и расширялась, обрастая землицей. А из духовной его бабушки Софьи Витовтовны выяснилось, что она оказалась самым крупным землевладельцем княжества. От неё Московский князь нежданно унаследовал новые земли. Оказывается "Хитрая баба литовская" превзошла в собирательстве самого Ивана Калиту. За тридцать семь лет из доходов от шести унаследованных вотчин она сумела приумножить их до пятидесяти двух. А ещё, княжество только крепчало, заселяясь сбегавшимся со всех концов Руси людом, прятавшимся от княжеских усобиц за лесные засеки и жаждавшим землицы и покоя.
Восьми годков от роду княжёнок возглавил поход московской дружины во Владимир и отражает нашествие казанского хана. В 12 лет он проявляет способности к маневру дружины на марше, и как зайца гоняет по январским сугробам от Великого Устюга до самого Новгорода своего семейного обидчика дядюшку Шемяку. В двадцать лет Иоанн уже испытанный в боях полководец, и ему довелось руководить всеми московскими силами, отбивая очередное нашествие ордынцев от пограничного берега Оки. В честь славной победы молодого князя над татарами, в Москве воздвигнута каменная церковь Похвалы Богородице. И впервые за три сотни лет без унизительной поездки в Орду, чтобы клянчить ханский ярлык и ханских милостей, напрямую из рук отца принимает великое княжение юноша Иоанн Васильевич.
И вот такого государя, за полвека правления страной не испытавшего ни одного поражения, в стенах Московского университета, посмел под дружное гоготание длинноволосых нигилистов обвинить в трусости, никчемности и бесталанности профессор Костомаров. Видимо забыл этот украинский учёный муж, что судить исторические личности надобно по делам их, а не по личным симпатиям.
Будто бы сговорившись, Костомаров, и даже Карамзин, а вослед за ними и современные историки принижают значение победы 1480 года Руси над Ордой. И даже по сию пору пытаются втемяшить нам некоторые историки, мол, Орда рассыпалась сама собой, лишь из-за внутренней "замятне" между наследниками Чингисхана. А источники утверждают иное. Проживший 16 лет со степняками венецианец Барбаро, наладивший широкие связи среди двора хана, пишет, что Большая Орда была ещё ой как сильна. "При необходимости Орда могла выставить до 300 000 сабель". Но даже такой серьёзный учёный, как профессор Ключевский в своей восьми томной университетской истории не упоминает вовсе о битве на Угре.
Эту победу русского оружия и мастерство полководцев в ведении необычной для тех времён позиционной войны с использованием рельефа местности, погодных условий и нового вооружения "огненного боя", до сих пор учёные мужи называют "Стоянием на Угре".
Нет никаких оснований отрицать, что Иоанн Васильевич с малых лет был обучен не только водить в бой полки, но и был он талантливым военным стратегом и дипломатом одновременно. Сознавая, что Москве вести войну на два фронта, да ещё с "пятой колонной" из мятежных братцев за спиной, и сочувствующего братьям иерарха, совсем не под силу, Иоанн щедрыми "посулами" серебра, камней и ловчих соколов - бесценных царских белых кречетов - переманивает в союзники Крымского хана. Заключив с Менгли-Гиреем военный союз, он уламывает того "прогуляться конной лавой" по Подляшью и навести переполох в стане главного союзника Орды, короля Казимира. "Агенты" Иоанна тайно ведут закулисные переговоры с русскими князьями, подданными польского короля, которые противясь навязываемому им переходу в католичество и ополячению, подготавливали к назначенному часу "икс" мятеж против короля Казимира.
Воистину, слаба память потомков. За плечами у первого государя России, Иоанна III такие заслуги, как полный разгром Большой Орды и освобождение Руси от многовекового ига. Затем следуют неслыханные победы в Литве, Швеции, Ливонии. И наконец, освобождение русского купечества от навязанных Ганзой монополий в торговле.
Создатель из лоскутных удельных княжеств современного и мощного государства, с которым за честь почитал дружить император Священной Римской империи и которого папа Римский умолял о военной помощи, Иоанн III был первым и самым удачливым реформатором на земле Русской. Одному ему, из всех грядущих последователей, удалось до конца и сравнительно малой кровью провести в России земельные и судебные реформы, наделив свободного земледельца правами, о которых и мечтать, ещё несмела Европа. С выходом "Судебного кодекса" Иоанна, простой смерд - землепашец обладал такими правами, что мог тягаться со своим сюзереном по поводу клочка земли. Это было неслыханно в европейской практике тех времён. Как документальное свидетельство этого, в Государственном архиве со времён Ивана III хранится ряд судебных дел по земельным тяжбам крестьян с помещиками.
И ещё, Иоанн не рубил окно в Европу. Он просто настежь открыл туда дверь, построив первый русский порт и крепость Ивангород. Отсюда русские купцы плавали в дружественный Копенгаген, а потом и по всему Балтийскому морю.
Всё, это вспомнилось под прникновенное слово "старосты присяжных" Н. С. Михалкова в защиту Петра Аркадьевича Столыпина и тут мне стало понятно, что каждый из "присяжных" ведёт собственную партию, вспоминая заслуги перед державой только своего "подзащитного".
Губернатор Краснодарского края своё похвальное слово высказал в адрес императрицы Екатерины, помянув её прижизненным титулом "Великой" и "Матерью Отечества". Невозможно упрекнуть в отсутствии памяти Кубанское казачество, и за щедрый подарок благодатных земель из рук императрицы, казаки рассчитались, назвав свою столицу Екатерининым Даром. Только косноязычие 20-го века, принявшееся за переименование древних городов, и за пересмотр заслуг исторических лиц, подменит название города на благозвучное для пролетарского слуха имя - Краснодар.
Как государственник с большим стажем, бывший федеральный премьер голосовал за Петра Великого, ещё при жизни наречённым Сенатом "Отцом Отечества" и убеждал телезрителя, что без реформ Петра не было бы и России.
Академик историк говорил о значимости отмены крепостного права и реформ 1861 года и убеждал голосовать за "Царя-Освободителя" Александра Второго.
Почтенный сенатор и поборник государственной справедливости рассчитывал на неугасимую в народе популярность гениального генералиссимуса И. В. Суворова и не ошибся с выбором.
Генсек компартии, как и следовало ожидать, агитировал за создателя первого социалистического государства.
Боевой генерал-знаменоносец парада Победы выступил в защиту Сталина, с именем которого "пропахал" всю Отечественную войну.
Популярный учёный и академик ратовал за российскую науку и Менделеева.
Писатель напомнил нам о гении Пушкина как поэта и создателе нашего литературного языка.
К сожалению, я не застал все выступления "присяжных" и не довелось мне слышать слово митрополита в память и защиту святого князя Александра Невского. Кажется его слово было убедительным, поскольку портрет князя не покидал первых мест в галерее именитых лиц, что радовало и несколько успокаивало.
Но не дождался я, чтобы хотя кто-нибудь из двенадцати "присяжных" помянул государя Иоанна III, которого даже зарубежные, и не всегда дружественно настроенные учёные, не величали иначе как с прибавлением титула Великий.
Зато очень красноречиво в похвальном слове своему "подзащитному" выступил "староста присяжных" Н. С. Михалков. Не раз он повторил фразу П. А. Столыпина, что задуманные им земельные преобразования России рассчитаны только "для сильных и трезвых, но отнюдь не для слабых и пьяных", но не вспомнил, что по утверждению противников Столыпина, для большинства из крестьянства его реформы обернулись очередным надувательством.
Так где же правда? По утверждению древних она всегда располагается где-то посередине. Поэтому попытаемся отделить зерна от плевел, взглянуть на каждого из претеже двенадцати "присяжных" глазами их современников, и желательно из лагерей доброжелателей, так и их противников.
Вождь социалистической революции высказался так: - Столыпин,... ломая самым беспощадным образом старые порядки, отдал всецело на поток и разграбление помещикам и кулакам крестьянские массы...
- Последним рыцарем Серебряного века России, до своего трагического конца прослуживший двум идеалам: монархии и конституции - назвал Столыпина мой дядюшка, прослушавший курс университетских лекций ещё у старорежимных профессоров.
Чтобы хотя бы в общих чертах разобраться во взаимно противоположных авторитетных заключениях по реформам 1861 года, необходимо окунуться в предисторию земельного вопроса и крепостного права в России. Ещё Николай Первый, задумавшись над запиской шефа третьего отделения: "крепостное право - бомба замедленного действия под Российской империей", справедливо заметил, что "при освобождении крестьян без земли получится не свобода, а словно бы увольнение солдата со службы". А где взять землю? Пахотные земли в европейской части России, уже сотни лет расписаны и являются наследственным владением помещиков. И даже мастер закручивания гаек и "крутой" самодержец Николай "Палкин" не смел замахнуться на саму основу самодержавия - крепостника помещика.
Говорят, что мужественный поступок совершил император Александр II, покончивший с крепостным правом. Другие утверждают, что в результате его реформы крупные землевладельцы пострадали мало, землю у них выкупали, зато крестьянские наделы уменьшились наполовину по сравнению с теми, которыми они пользовались при крепостном праве. И за эту урезанную землю нужно было платить помещику выкуп в течение 49 лет, а так же 6% годовых за заем, взятый у государства. За полсотни лет первоначальная сумма долга из-за нарастания процентов увеличивалась втрое. За землю, которую они обрабатывали испокон века, крестьяне расплачивались до самого 1907 года. Причём оказалось, что в личную собственность земли они так и не получили. Вся выкупленная земля принадлежала теперь общине - своеобразному "колхозу". И равноправными крестьяне так и не стали. Для них придумали отдельную систему законов и специальное земское начальство.
Почему-то об этих издержках реформ царя-освободителя промолчал, принявший роль "присяжного" по защите реформ 1861 года академик А. Сахаров. Не ему ли, как историку известно, что в ответ на реформы в ряде губерний России вспыхнули крестьянские бунты. Происходил самозахват помещичьих земель. Горели барские усадьбы. 50 000 помещиков разорилось в прах. Их земли скупили 150 "олигархов". А из отпрысков разоренных помещиков взошло революционное поколение народовольцев. Теперь эти агитаторы из революционных демократов уламывали крестьян не скупать землю, она, дескать, достанется вам бесплатно после свержения самодержавия. Всё это совпадало с испокон века существовавшими у крестьянства убеждениями, обращёнными к помещику: - Хотя мы ваши, а земля то наша! Землицу крестьянин упорно считал собственностью не барской, а Божьей, принадлежавшей тем, кто её обрабатывает. Но землица тем временем стала предметом спекуляций и наживы для "сильных". Теперь "сильный и трезвый" мог сдавать землю в аренду той же общине, у которой он её только что купил.
За исправление реформ Александра II взялся Столыпин. Петр Аркадьевич намеревался, ликвидировав общину создать вместо неё крепкого хозяина на земле, глухого к революционной пропаганде. - Сперва - замирение, а потом реформы,- бросил лозунг с трибуны послушной Думе премьер-преобразователь из богатейших Самарских землевладельцев. И наперво усмирил бунтующую деревню с помощью войск и военно-полевых судов. Крестьян вешали без следствия, тут же за родной околицей, на глазах у их деток. На наспех сколоченных виселицах, затягивали на мужицких шеях "Столыпинские галстуки". Усмирённому и лишившемуся родной земли крестьянину было предложено переселение. Через бескрайние просторы потянулись телеги с жалким скарбом и ревущими от голода детишками. Не всем улыбнулась удача пересечь каменный пояс Урала и разливы Сибирских рек. Случалось, сдыхала сивка-бурка или тянувшаяся на привязи кормилица бурёнка. Грабили по пути лихие люди, ссуды пропадали за чиновничьими волокитами. Этот путь длиной в пять тысяч верст отмечен покосившимися деревянными крестами "в награду" народу, попытавшемуся стать "сильным". Крестов этих так никто и не подсчитал. Однако главным итогом переселения было массовое возвращение переселенцев на родину, но уже без денег и без надежд, ибо прежнее хозяйство было уже продано. Из-за Урала вернулось более 60% разорённых семейств. Переселение не разрядило сколько-нибудь земельной тесноты в Европейской части страны. Реформы провалились и только затаили в себе угрозу нового революционного взрыва в деревне. Так преподносился советской исторической школой результат реформ П.А. Столыпина в России.
А. Я. Аверх. "П. А. Столыпин и судьбы реформ в России".
- В результате революции помещик не пожелавший "потерять права собственности на землю" потерял всё, в том числе и Родину, а крестьянин получил ещё большее закабаление - колхозное. А, казалось, чего проще, вернуться к уже проверенным реформам Иоанна III, объявить землю государевой собственностью и сдать её в вечную аренду, тем, кто её обрабатывает - вот так излагал своё видение на прошлое ученик и последователь старорежимных профессоров мой таганрогский дядюшка.
На замордованной половинчатыми реформами земле России появились новые классы: кулак-мироед, латифундист-сахарозаводчик и экспортер зерна. Вышли они из грамотного и мудрого племени "сильных", знакомых с законами и заёмными операциями в банках, таких, как батюшка пламенного революционера Лейбы Троцкого - Бронштейн. Разбогатев на купле-продаже земель, он стал владельцем громадной латифундии на чернозёмах Новороссийского края. "Трезвые и сильные" обзавелись современной обрабатывающей землю техникой, освоили новейшую агротехнику и выращивали баснословные урожаи при интенсивном земледелии, не заботясь о будущем истощении земель. Уже в канун мировой войны Россия вышла на второе место в мире по экспорту зерна. Лучшей в мире пшеничкой твёрдых сортов были засыпаны экспортные причалы Одессы, Мариуполя и Таганрога. Негоцианты зерном богатели, а тем временем крестьяне центральной России пухли от голода. Из воспоминаний дочери Льва Толстого Татьяны перед глазами организаторов общественных столовых в помощь голодающих крестьян предстаёт страшная картина разоренных деревень с голодными детишками на холодной печи. Разорённые и согнанные с родных крестьяне пополнили ряды люмпен-пролетариев и бастующих рабочих. Приблизив этим расплату октябрьским переворотом и "революционный" призыв: "Грабь награбленное".
Так не до конца продуманные и несвоевременные реформы 1861 года заложили под Россию мину замедленного действия, и она не могла не бабахнуть. Извините, господа "присяжные", но я голосую против плохо продуманных реформ, но по масштабности махинаций сходных с гением Чубайса. Они находка только для "сильных", премудрых и пройдошливых.
И всё же... Как-то не устраивал меня облик реформатора, созданного историками советской школы, не стыковавшимся с восторженными отзывами о нём моего дядюшки, сложившимися у него под влиянием впечатлений слышанных ещё от современников Петра Аркадьевича. Вполне понятно, что советская историография, следуя в фарватере политических противников Столыпина, во многом исказила облик и деятельность реформатора. А эти искажения настолько врезались в общественное сознание, что рассчитывать на восстановление исторической правды только на слова Ленина и даже Авербаха не приходится.
Смесь полуправды и откровенной лжи выпирает из попыток оппонентов, приписать Столыпину самими ими же придуманную фразу: - сначала замирения, а потом - реформы, которая по своему смыслу прямо противоположна действиям реформатора. Ведь делал Столыпин, то и другое одновременно. Недоброжелатели попросту переиначили и другое заявление П. А. Столыпина, в котором якобы правительство сделало ставку на "крепких и сильных". "Правительство никогда и нигде не заявляло, что государство считает себя свободным относительно "слабых", относительно немощных, относительно неспособных членов крестьянской общины и их семейств. Эти "слабые" не должны лежать тяжёлой обузой на одном крестьянском сословии. Забота о них, несомненно, ляжет на правительство". Такое разъяснение опубликовано в газете "Новое Время", отвергавшее очередную ложь противников реформ. Но кривда эта гуляет до сих пор по белу свету.
При всём уважении к "старосте целовальников", я вынужден упрекнуть его в не совсем точном толковании слов своего "подзащитного". И чтобы не выглядеть голословным, рекомендую обратиться ему к книге историка А. П. Бородина "Столыпин. Реформы во имя России". Москва. 2004 год.
Автор этой книги задался целью взглянуть на П. А. Столыпина глазами современников. В книге собраны отрывки из многочисленных публикаций эмигрантских изданий, как бывших его врагов, так и единомышленников. В книге приведены воспоминания из трех сотен известных в России фамилий и перед читателем раскрывается личность неоднозначная, многогранная и яркая.
Карьера реформатора восходит с избранием его Ковенским предводителем дворянства. Здесь он познакомился со стихийным переходом крестьян губернии от общинного подворного владения к "колониям", по образцу фермерского хозяйства в соседней Пруссии. В преимуществах ведения хуторского хозяйства перед общинным способом убедила Петра Аркадьевича пограничная Германия, которую он часто посещал.
Вследствие компактности в расположении возделываемой земли к усадьбе, экономились время и усилия на перевозку удобрений от стойла к пахоте и по доставке собранного урожая. Сподручность земельных угодий давала полную свободу распределения посевов и удобства в надзоре и охране урожая. Переход к трехполью значительно повышал интенсивность землепользования, расширению огородничества и плодового садоводства. Сказывались и преимущества такого отделения жилища крестьянина от хозяйственных построек в пожарном и санитарном отношении. Всё это в совокупности приводило к рациональному ведению хозяйства и поднятию доходности и ценности земли. Однако "дело расселения" тормозилось из-за отсутствия материальной помощи правительства в виде кредитов и льгот на переезд и обустройство, а так же и из-за косности самого крестьянства, боявшегося порвать с "обчеством".
Служба в качестве Гродненского губернатора только укрепило у П. А. осознание государственного значения для России вопроса о крестьянстве. Он видел, как с приростом крестьянской семьи дробились земельные наделы. А ежегодный передел пахотных земель в общине, лишал саму землю постоянного и рачительного хозяина, и, в конечном счёте, лишь приводил к истощению плодородного слоя. В самом крестьянстве зрели "опасные обобщения", подогреваемые агитаторами из революционной среды интеллигенции о праве собственности на землю. Всё чаще эти обобщения выливались в беспорядки с требованием справедливого распределения "кормилицы земельки".
Таланты П. А. Столыпина как умного и решительного администратора раскрылись, когда он стал Саратовским губернатором. Грянула революция 1905 года. "Доигралась" правящая верхушка своим твердолобым упорством, а интеллигенция безответственными призывами "к топору". Наконец бабахнула мина замедленного действия, заложенная половинчатыми реформами "царя-Освободителя".
Вёл себя новый губернатор смело и решительно. За два дня прекратил бунт в Царицынской тюрьме, посадил в карцер уголовников и уговорил политических соблюдать порядок. Но в городах губернии бурлили митинги и забастовки, в деревне крестьяне жгут имения, уничтожают всё, что попадётся под руки: библиотеки, картины, мебель и даже скот и урожай.
Самому губернатору и его семье пришлось столкнуться с угрозами и шантажом: отравить сына, взорвать детей. В него стреляли. Пытались взорвать. Напуганные помещики одолевали просьбами о присылке войск, но Столыпин предпочитал разъезжать по губернии с полусотней оренбургских казаков, полагая, что строгое и спокойное общение с толпой, действует на неё отрезвляюще, а на администрацию уездов - ободрительно.
Его смелые, инициативные и решительные действия сказались замирением в губернии. Произвело оно впечатление на общество и на царя. В 1906 году Столыпин был назначен министром внутренних дел, а три месяца спустя Председателем Совета министров.
Сознавая необходимость серьёзных уступок в масштабе всей страны, Столыпин уже как премьер-министр был готов на такие уступки много дальше своих собратьев по сословию - дворянства. О бедствиях крестьянства премьер докладывал царю: "Целые деревни Саратовской губернии в зимнее время вынужденно занимаются профессиональным нищенством". Одна из причин такого "неблагополучия" - общинный строй, "парализующий личную инициативу и самостоятельность мужика", обрекающий "его на жалкое прозябание". Высоки и арендные цены на землю, вконец разоряющие и озлобляющие крестьян. Как неотложную меру Столыпин предлагал выход крестьян из общины и закрепление за ними земельных наделов в личную собственность за счёт угодий из государственных земель или из земельного фонда Крестьянского банка.
Жестокое подавление революции не нуждается ни в оправданиях, ни в извинениях премьер-министра, для него это долг. И для него революция "не праздник трудящихся" и не "локомотив истории", а преступление, абсолютное зло и национальная катастрофа.
Не сидели, сложа руки заговорщики. В динамитной мастерской оборудованной большевиками на квартире Максима Горького, над бомбой для премьера трудился пока ещё безвестный инженер компании "Сименс" Леонид Красин. На "васаре" в прихожей стоял известный уже экспроприатор Петросян, по партийной кличке "Камо". А главу правительства России охраняли на даче из рук вон плохо. В приёмной столпилось около ста человек. С балкона подъезжавших разглядывали малолетние сын и дочь премьер министра. Но для идейных революционеров дети не помеха. В прихожую забросили портфели с мощным зарядом. Двадцать семь человек погибло на месте. У самого премьера контузией повредило правую руку. Чудом уцелевший премьер, тут же организовал разбор завалов и сам лично извлёк из-под обломков сына.
Террористы сильно просчитались. Покушение всколыхнуло и объединило различные слои общества. Общественность своим нравственным долгом сочла заявить: "Обязанность правительства немедленно и всей государственной мощью обуздать крамольников и рассеять их преступные организации и сообщества. Ответить на террор террором. Залить кровью бунтовщиков пожар, который, иначе сожрёт всю Россию".
Вопрос о введении военно-полевых судов обсуждался ещё до премьерства Столыпина его предшественником графом Витте, однако большинством голосов правительство его тогда отвергло. Теперь инициатором введения военно-полевых судов был сам император Николай II. Хотя это и шло вразрез с планами и настроениями Столыпина, он никогда не "отделял себя" от Государя. Подчиняясь неразумным распоряжениям царя Столыпин жертвовал своим личным достоинствам" - вспоминает хорошо осведомлённый Маклаков. "В проведении политики репрессий Столыпин видел свой долг, свой крест...Они сильно отягощали его совесть, но он, зажав свою человеческую сущность, проводил их жестко и непреклонно".
"Галстуки" справедливее было бы назвать по имени их изобретателя графа Витте, либо по имени их инициатора императора - "Николаевскими" галстуками", но не "Столыпинскими".
Столыпин не был идеалистом. Знавал он и мужицкую жестокость, и его тайную ненависть к барину. Знавал легко пробуждаемую злобу ко всем людям по-европейски одетым. И всё же к выводу: "Для России нет, и не может быть, прочного будущего вне сильного крестьянства" привели его не книги, не казённые бумаги, а сама жизнь и прямая "борьба в обхват с революцией". Он и не собирался давать землю даром. "Это не в интересах ни государства, ни крестьянства". "На даровую землю найдётся много охотников, будут некоторое время её фиктивно обрабатывать, а по случаю будут спекулировать землёй".
Малоземельные крестьяне из государственного фонда приобретали землю на льготных условиях под низкий процент за счёт госбюджета. Кроме этого правительство оказывало крестьянам помощь в землеустройстве, агрономии, в получении ссуд, в организации кредита, в переселении и, наконец, в просвещении. Главная задача по Столыпину - "укрепить низы! В них вся сила страны. Их более ста миллионов. Дайте нам спокойные десять лет, и вы не узнаете Россию!" Так ведь не дали!
Горлопанов с левых трибун Думы, Столыпин осаживал: "Вам нужны великие потрясения, а нам нужна Великая Россия!"
Н. С. Михалков не ошибся в главном: - Пётр Аркадьевич Столыпин - несбывшаяся мечта России. И портрет его по праву должен располагаться на достойном месте витража программы "Моя Россия". Осмелюсь лишь не согласиться с утверждением, что реформы Столыпина не были рассчитаны на "слабых". В отличие от горбачёвской перестройки, возродившей капитализм за счёт обнищания народа, главной задачей своих реформ Петр Аркадьевич видел в "укрепление низов". "В них вся сила страны. Их более ста миллионов".
И ещё, кажется прав Никита Сергеевич, - мы сейчас жили бы в совершенно другой России, если бы не были свёрнуты реформы Столыпина.
Противоположные оценки личности в трудах отечественной истории вовсе не единичны. Исторические хроники писались с оглядкой на удельного князя, исторические труды с оглядкой на царствующий дом, а потом на генсеков, а теперь история переписывается по заказу "сильных". По замечанию одного популяризатора истории подобное в историографии отнюдь не случайно: " кто платит за ужин девушки в ресторане, тот её и танцует". Делатели истории - "сильные" не только творят историю, но закрепили за собой право писать её. "Народ безмолвствует" и, хрипя, тянет лямку "тягла" довольствуясь исторической кашей для питания их мозгов, кашей запаренной в большей части на мифах.
В ответ на недоуменные вопросы думающих читателей, профессиональные историки отговариваются "некой тайной научного знания", непостижимой для человека с улицы, т.е. рядового читателя. Историей де, "имеет право заниматься только дипломированные историки", а профанам лишь следует принимать на веру их объяснения. Но поскольку вопросы читателей продиктованы многочисленными логическими нестыковками, а учёные писания переполнены противоречиями и побасенками, то происходит естественный процесс, читательский ум, наткнувшись на обширные прорехи в предоставленной ему картине событий, обязательно начнёт заполнять её по своему разумению, и так возникают "еретические" теории. Будь в исторических описаниях поболее логики и здравого смысла, поменьше басенок и откровенной дури - не возникли бы такие её переписчики, как Фоменки, Бушков, Буровский и иже с ними. Большей части читателей вовсе не импонирует скоротечность и лёгкость версий этих переписчиков истории и раздражают провалы в их знаниях даже за среднюю школу.
На правах любителя истории, и читателя с семидесятилетним стажем, прослушавшего "курс исторического ликбеза" своего дядюшки книгочея и интеллектуала, получившего закалку от профессуры дореволюционного розлива, ознакомившись с "трудами" переписчиков нашей с Вами истории считаю обязанным высказать своё читательское слово.
"Любой пытливый и грамотный человек имеет право проверки своей истории" так утверждают доктора наук Давыденко и Кеслер, авторы книги "Мифы цивилизаций". Я бы добавил к определению "человек" ещё и оценку:- "добросовестный", имеющий намерение не мутить воду, а на поиск истины.
Казалось бы, профессиональному историку не должно быть безразлично. как воспринимает читатель творчество коллег по профессии. Да, где уж. Первым вопросом, первого историка полиставшего эту ешё черновую рукопись было: "где и когда вы получили историческое образование?" - Ах, у вас его нет? Ну, тогда это ваше приватное мнение и оно как всякое творчество самоделки ни кого не интересует.
- Не собираясь "сочинять" историю, я только хочу осмыслить её, пытаясь разобраться в изложении профессионала, противоречащем такому же вполне достойному профессионалу. Цель, которой я задался - это защита традиционной историографии от таких же, как и я сам профанов, но только взявшихся бессовестно переписывать нашу с вами историю, передёргивая давно и безоговорочно установленные факты. Самим историкам делать это как-то в недосуг и не по нраву, в чём они и сами публично признаются. Единственная обнаруженная в библиотеке отповедь учёных, супротив безумных версий в "Новой хронологии" Фоменко, должна бы быть доступной массовому читателю, но вышла эта книга давно и в катастрофически малом тираже и из рук плохо рекламировалась.
Вот и получается похоже на концепцию одного очень странного и закрытого "Общества спасения на водах": - Спасение утопающих, дело рук самих утопающих! Выходит и спасение читателя от произвола сногсшибательных версий всякого рода переписчиков истории, остаётся делом рук самого читателя.
ОТЕЦ ОТЕЧЕСТВА. СПАСИТЕЛЬ ОТЕЧЕСТВА.
До самого конца программы не терял я надежды увидеть среди портретов из двенадцати достойнейших портрет Государя Всея Руси Иоанна III, но так раз за разом выключал "ящик" в расстроенных чувствах. Из памяти не уходили ликбезовские беседы моего таганрогского дядюшки, завзятого книгочея и интеллектуала и дразнился вопросик, более полувека назад подброшенный мне на засыпку:- Как ты считаешь, кто из двух Великих государей породил Россию Иван или Пётр? И кого достойней величать "Отцом Отечества нашего? Кто, по-твоему, из этих двоих, ещё при жизни наречённых "ВЕЛИКИМИ", воистину является ОТЕЦОМ ОТЕЧЕСТВА?
- Конечно Пётр, ни на минуту не задумавшись,- бодро ответил юнга-недоросль. - До Петра и государства Российского то не было. Все у нас берёт своё начало от Петра Великого, без колебаний ответил я.
- К сожалению, так думает большинство, искренне считая, что неплохо знают родную историю. А ведь Государя Ивана III, по делам его, ВЕЛИКИМ величали ещё за пару сот лет до рождения Петра. Хорошо же вам, голубчики, мозги закомпостировали враги "единой неделимой России".
С древнейших времён во всех деспотических государствах было принято награждать правителя приставкой к имени возвеличивающей его "божественную" или нравственную сущность: "Август", "Пий", "Тень Аллаха на земле", "Мудрый из мудрейших", "Великий", "Грозный" и т.п.,- продолжил дядюшка. Придворные льстецы и сенаторы расстарались и придумали к имени первого императора России добавку, тешившую его самолюбие и возвышающую Петра Великого на пьедестал вождя нации, назвав его "ОТЦОМ ОТЕЧЕСТВА", а себя "сирых" прозвали до неприличия скромно - "птенцами гнезда Петрова".
Екатерина II титул "ПРЕМУДРОЙ И ВЕЛИКОЙ МАТЕРИ ОТЕЧЕСТВА" получила уже более легитимным путём - из рук депутатов от всех сословий и нацменьшинств, собранных для выработки проекта нового Свода законов России.
А кто придумал прозвище "Отца, вождя и учителя всех времён и народов", подхваченных партийными СМИ и ораторами с трибун, так и останется невыясненным, со вздохом изрёк дядюшка.
И как бы в пику, раболепствующей элите с их званиям: "Отец" или "Мать" Отечества, "Вождь", "Учитель", "Фюрер", издавна противопоставлен вызревший в сердцах и душах самого народа благодарственный титул - СПАСИТЕЛЬ ОТЕЧЕСТВА. Возник он впервые, как признание заслуг самодеятельного народного ополчения под водительством не царя-батюшки и не бояр, а посадского мужика из мясного торгового ряда Козьмы Минина и князя Пожарского. Благодарный народ нарёк обоих: мещанина Минина, и князя Пожарского равным титулом "СПАСИТЕЛЯ ОТЕЧЕСТВА".
Затем война 1812 года с отборным и закаленным в европейских сражениях воинством, вчетверо превышающим русскую армию, превратилась в общенародную Отечественную войну и выдвинула на роль СПАСИТЕЛЯ ОТЕЧЕСТВА Михаила Илларионовича Кутузова.
Просто прелесть было слушать исторические анекдоты и подробности из жизни фельдмаршала Кутузова, в изложении дядюшки. Неизвестно, откуда он их набрался, так как сетовал на отсутствии мемуаров Кутузова и путного его жизнеописания. Говоря о быстротечности и непрочности людской славы, дядя то и дело сокрушался ненадёжной благодарностью и неважной памятью потомков.
- У Кутузова было полно недоброжелателей и мелких завистников, начиная от самого императора и окружающих его педантичных прусских теоретиков, закостенелых на зазубривании "правил ведения войны" и способных только расписывать экспозиции войск на бумаге. Под влиянием рассказов дяди облик Кутузова не увязывался со слезливым, дряхлым и чудаковатым бодрячком, каким его показал в фильме "Гусарская баллада" превосходный артист Игорь Ильинский. Конечно, Михаил Илларионович чисто по-русски был сам себе на уме, и был не только талантливым полководцем, но и тонким дипломатом. Любил к месту острое словцо и был способен на неординарные поступки.
Обе русские столицы хохотали, в Европе пожимали плечами и натянуто улыбались, пересказывая "невинную" проделку русского чрезвычайного и полномочного посла в Турции, обсуждая его визит с подарками в святые святых султана в сераль к его одалискам. Таким образом, одним махом он приобрёл друзей в диване великого визиря и в многочисленном семействе Селима III. Кутузов хорошо знал менталитет турка, и это помогало ему не только громить превосходящие и отборные турецкие войска, но и завязывать в стане противника связи на уважительных для неприятеля отношениях.
Навязанная Турции французскими военными советниками, война с Россией длилась уже шесть лет и без успехов для обеих сторон. Готовясь к походу на Москву, Наполеон всеми силами поддерживал амбиции Турции, обещая ей вернуть Крым и Причерноморье, только бы она не соглашалась на мир с Россией. В связи с угрозой войны с Францией, из противостоящей Турции Дунайской армии забрали и перебросили на западные границы 5 дивизий. С оставшимися 4 дивизиями вновь назначенному командующему Кутузову предстояло за короткий срок сделать то, чего не могли добиться с вдвое большими силами за шесть лет пять его предшественников.
Кутузов разгадал намерения турок ударить 60 армией по его 15 тысячному корпусу, окопавшемуся на правом берегу Дуная. Чтобы заманить турок на свой берег он демонстрировал отступление на левый берег и спокойно наблюдал, не мешая переправе и захвату турками плацдарма, на котором они спешно стали окапываться. И вопреки всем воинским правилам, вместо наступления и разгрома пока ещё малочисленного десанта, Кутузов приказал то же рыть редуты охватывающие полукольцом весь турецкий лагерь до самого берега реки. Он дождался, когда благополучно переправилась вся турецкая армия на наш левый берег, а затем забросили дерзкий десант на правый, турецкий берег. Русская армия завладела переправой, а главное врасплох захватила базу снабжения турецкой армии и всю её артиллерию. Турки оказалась в мешке на левом чужом берегу полностью отрезанной от баз снабжения и резервов, как сто сорок лет спустя в подобном "котле" окажется 6-я и 4-я танковые армии фашистов под Сталинградом. Вдобавок турок теперь обстреливала собственная, захваченная русскими артиллерия с правого берега. Положение турецкой армии было ужасно. Лагерь был лишён пищи, топлива и фуража. Осаждённые питались кореньями и сырым мясом лошадей. Ударили заморозки и выпал снег. Свирепствовала эпидемия, уносившая ежедневно до полуроты.
Турки соглашались на мир, но при этом страшно торговались, понимая как нужен мир для русских, когда войска Наполеона уже двинулись к границам России. Нужно было проявить большое дипломатическое искусство, чтобы внушить туркам недоверие к Наполеону. Зная гордость турок, Кутузов предложил небывалый в военной истории выход: принял осаждённую турецкую армию на сохранение, разместив её под охраной по соседним деревням и обеспечив лечением и пропитанием 12 тысяч человек. Так Кутузов добился немыслимого - с малыми силами уничтожил турецкую армию и за месяц до вторжения Наполеона заключил выгодный и почётный мир с Турцией.
Завистливый к чужой славе Александр I ещё больше возненавидел Кутузова и вместо благодарности, сместил его, заменив, неплохим адмиралом, но вовсе никудышным полководцем Чичаговым, который ещё при Екатерине прославил себя викторией над втрое превосходящим флотом шведов. Этот морской волк, даже в светских беседах не жалеющий соли, на аудиенции императрицы, начал рассказ вполне пристойно, но как дошёл до самой драки, то пошёл чесать по-морскому, по-боцмански: - Шведский король, распросукин сын, решил улизнуть, ан не тут-то было. У меня не улизнёшь, б... ский сын! Я его такого, рассякого как хряснул - выпалил он сгоряча, да спохватился: - "Виноват матушка, прости меня дурака! Я привык с матросами...
Екатерина, та и виду не подала: - Ничего, продолжайте Василия Яковлевич. Я ведь ваших морских речений не разумею. Престарелый адмирал плохо воевал на суше, и навсегда "прославит" своё имя головотяпством, упустив и позволив Наполеону избежать пленения при переправе через Березину.
Кутузов покидал Дунайскую армию с чувством хорошо исполненного долга. Он выиграл у Наполеона это сражение на Дунае, а тот был взбешен "предательством турок". За это Александр наградил "по-царски" Кутузова, назначив его командующим морскими силами в Петербурге. - Чем я не Чичагов. Уже командую флотом - смеялся Михаил Илларионович.
Но флотом командовать долго Кутузову не пришлось. "Непобедимая армия" двумя колонами нацелилась на обе столицы. А дела на западном фронте с каждым днём становились всё тревожней, неразбериха в командовании издёргала русскую армию. Необходимость единого командования стала очевидной даже царю, и он поручил избрание главнокомандующего комитету из шести вельмож. Зная, что дворянские собрания единогласно выбрали начальником народного ополчения М. И. Кутузова, а народ на площадях одобрил этот выбор, комитет предложил государю единственную кандидатуру Кутузова. Два дня колебался царь. Он завидовал популярности Кутузова, но не верил в его полководческий талант.
Александр не скрывал этого и хотел, чтобы все знали: - Кутузов назначен против его воли. Царь не хотел признавать Кутузова, а народ призвал его своим вождём. Вся Петербургская набережная от дома Кутузовых и до Летнего сада заполнилась толпой. Народ провожал своего избранника на фронт и только с ним связывал надежды на спасение армии и Отчизны. И Михаил Илларионович свою миссию "Спасителя Отечества" выполнил.
Хотя ценой спасения армии "пала Москва, но опершись на Кутузова, устояла Россия"- написано на памятнике русскому воинству в Тарутино. "Со времён Минина и Пожарского никто не стоял так высоко на виду всей России" - напишет Пушкин.
До сих пор историки спорят о причинах, повлекших полумиллионную европейскую армию в далёкую и совсем им не нужную Россию. А причина проста: жажда грабежа и лёгкой наживы. Доказательство тому письмо, Наполеона к своей супруге Марии-Луизе. В нём ответ, чем же Бонапарт смог увлечь и захватить сердца двенадцати европейских народов. Супруге он откровенно напишет: "Город Москва... заключал в себе 500 таких же прекрасных дворцов, как Елисейский дворец, меблированных на французский лад с невероятной роскошью, несколько императорских дворцов, казармы, великолепные госпитали. Всё это исчезло, огонь пожирает это уже 4 дня... Однако для армии остаётся достаточно, и армия нашла тут много всякого рода богатств, так как в этом беспорядке всё подвергается разграблению...".
Европейское воинство, уходя из Москвы, превратилось из "великой армии" в большой нескончаемый обоз из барских экипажей, крестьянских телег и армейских фургонов, Даже на лафетах орудий и из зарядных ящиков торчали инкрустированные ножки дорогой мебели. Наспех упакованное высыпалось на бездорожье награбленное добро. Невзирая на тёплую осеннюю погоду, солдаты парились в боярских шубах, дорогих барских салонах, капотах и бухарских халатах. Из солдатских ранцев торчали произведения искусства и дорогая посуда. А в личном обозе Наполеона, из семидесяти фургонов и двадцати карет везётся добро, награбленное из оружейной палаты и кремлёвских соборов. Над этой процессией, как в крестном ходе возвышается громадный крест с обезглавленной колокольни Ивана Великого. Это не армия, а сброд, и шайка грабителей.
И надо быть Кутузовым, чтобы предвидя такой конец "непобедимой армии", во имя спасения отчизны, пожертвовать Москвой.
- "Крепко же закомпостировали мозги относительно истории собственной страны вашему поколению"- вспомнились слова дядюшки. - Даже не одному, а ряду поколений, не согласился я, когда со сложным чувством уважения к ратным заслугам и верности солдатскому долгу, но с досадной скидкой на слабость аргументаций, слушал я заслуженного боевого генерала - знаменоносца на параде Победы. Как "присяжный" программы", своим "подзащитным" он выбрал Сталина.
Первым моим порывом было тут же дозвониться, достучаться и попросить: - Пожалуйста, не надо, ну, не надо же, дарить Вашу и нашу Победу восточному сатрапу, всю жизнь воевавшему с собственным народом. Это Вы, и только такие как Вы, ратным подвигом, да ещё - народ, непосильным трудом и через неслыханные лишения, победили в той страшной войне! "Этот День приближали, как могли", двенадцатилетние мальчики, ставшие у заводских станков на место ушедших на фронт отцов. Со слезами на глазах в борону запрягали отощавшую Бурёнку их матери, и как могли, тоже приближали День Победы. Потому, что была нужна только Победа, одна на всех. И не перед самозваным "отцом народов", проморгавшим начало войны и допустившего врага до берегов Волги, но перед Вашим поколением, не постоявшим за ценой в двадцать семь миллионов жизней, мы низко склоняем свои головы. А Сталин даже не начиная сражения громадную фору предоставил вермахту, наперёд отдав врагу трёх маршалов, почти всех командармов, командиров дивизий и полков - главное оружие армии. Обезглавленными, плохо обученными, плохо вооруженными и плохо снаряжёнными шли наши полки навстречу танковым армадам. Шли не всегда с патронами в подсумках и снарядами в артиллерийских передках. Шли без состоявшихся танковых корпусов и без ракетной огневой поддержки. И когда дальше стало невмоготу, тогда наши отцы, вгрызлись в землю у Волги и зацепились за неё насмерть, неся огромные потери в живой силе.
И таких как Вы по-своему отблагодарил генералиссимус. Провозглашая тост за солдата-победителя, он назвал его уничижительно "винтиком победы". Это его обычный приём. Как бы отдавая должное, таким сравнением он мелочно принизил роль простого солдата, но беспрецедентно выпячивал собственные заслуги в "десяти сталинских ударах", из которых якобы и сложилась Победа. А по большому счету только лишь одну победу с последовавшим от неё "головокружением от успехов", генералиссимус вправе целиком приписать одному себе. Победу над собственным Народом. Тогда в 1929 году, в "год великого перелома" оказался сломан становой хребет народа. Та "победа" за четыре года коллективизации унесла 10 миллионов крестьянских жизней, почти половину того, что унесёт молох войны. И об этой "победе", как о грандиозной военной операции с ностальгией вспоминает генералиссимус в беседе с маршалом Черчилем.
Был ли действительно Сталин гениальным полководцем? Был или не был? На этот трагичный вопрос вправе ответить только неоспоримые авторитеты. Одним из них был и остаётся Георгий Константинович Жуков. В письме автору романа "Вторжение" В. Соколову он написал: - Особо отрицательной стороной Сталина на протяжении всей войны было то, что плохо зная практические стороны подготовки операций фронта, армии и войск, он ставил совершенно нереальные сроки начала операции, вследствие чего многие операции начинались плохо подготовленными, войска несли неоправданные потери, а операции не достигнув цели "затухали".
- Глава государства, "отец народов", обязан беречь свой народ, а не отдавать его на истребление - напишет такой же, как Вы фронтовик Григорий Бакланов.
А "отец родимый", озабоченный спасением жизни американских и британских солдат в Арденах, бросает свои армии ещё не закончившие подготовку к наступлению, в неблагоприятных погодных условиях, без авиационной и артиллерийской подготовки на штурм неприступных укреплений врага.
Когда весной 1942 года командование Юго-Западного фронта настаивало на наступление на Харьков и Крым. Генштаб и Жуков выступили против авантюрного плана. Сталин вопреки возражениям "мозга армии" и своего заместителя Жукова единолично принимает предложение Тимошенко, Хрущёва и Ватутина.
Привожу свидетельство начальника Генерального штаба Василевского:- ...он был неоправданно самоуверен, самонадеян, переоценивал свои силы и знания в руководстве войной. Он мало опирался на Генеральный штаб. События мая и июня показали просчёты Ставки. Они стоили крупного поражения под Харьковом с потерей и пленением армии. Эта катастрофа облегчила вермахту выход к Сталинграду и на Кавказ.
А вот свидетельство простого офицера-фронтовика моего дядюшки: - Сталин был лишь жестокий и беспощадный администратор с неоспоримым авторитетом, который так необходим в военное время. А в "Десяти", так называемых "сталинских ударах" проявляется гениальный полководческий талант его заместителя Жукова, чьим бы именем и стоило назвать эти стратегические разработки. Полководческое мастерство Жукова признано во всём мире. Вот что пишет о нём американский исследователь Солсбери. - В час смертельной опасности Сталин снова обратился к Жукову. Сталинград висел на волоске. Его судьба, и возможно России были вверены в руки Жукова. Битва под Москвою сделала Жукова национальным героем. ...После Сталинграда никто не оспаривал первенства Жукова. И после Сталинграда никто не сомневался - Россия, имея во главе своих армий Жукова, в конечном счёте, разгромит Германию. По следам событий за успешное общее руководство контрнаступлением у Сталинграда Жуков был награждён только что утверждённым орденом Суворова I степени, а на орденском знаке, стоял N 1.
Но, пренебрегая документами и фактами, находятся желающие заняться очернительством прошлого, используя высосанные из собственного пальца аргументы. - "Вопреки устоявшимся мифам, Сталинград - опять-таки не Жуковский план и не Жуковский триумф. Наш герой просто-напросто в очередной раз, воспользовавшись удобным моментом, приписал себе и чужие заслуги, и умелое руководство войсками..." - напишет доморощенный препаратор истории, вопреки сохранившемуся в архивах плану, под кодовым названием "Уран" с подписями Жукова и Василевского, а поверху:- "Утверждаю". И подпись Верховного. И нет на нём упоминания ни о каком-то "Потапове", навязываемый нам, как автор плана "Уран".
Казалось бы, просто убедиться во вздорности всех обвинений переписчика истории, стоит только открыть книги воспоминаний непосредственных участников событий и все станет на свои места. Извините, но кто в наши дни кроме, таких как я "психов", читает мемуары советских полководцев? Да и мемуары эти редкость на книжных прилавках, заваленных тридцати миллионным тиражом книг с переписанной историей.
Возникает вопрос, откуда борзописцы накопали сногсшибательных компроматов на исторические личности со времён Рюрика и до наших дней? Ответ: на полках книжных магазинов, затоваренных переводными изданиями с книг западных фальсификаторов истории, таких как американский генерал Уокер, доболтавшийся до того, что не было вовсе Сталинградской битвы, она просто выдумка красной пропаганды. А Уокеру вторят доморощенные злопыхатели и переписчики, хамят, позволяя высказывания позволительные лишь завсегдатаям Одесского шалмана: - "Ведёт себя Жуков, как окончательно сошедший с круга зазнавшийся дурак... Любил прихвастнуть... этот Бонапарт отечественного розлива и продолжает талдычить всем и каждому, что это он чуть ли не в одиночку выиграл Отечественную, хотя под ногами у него и путались разные придурки вроде некого Сталина и ещё дюжины тупиц в маршальских погонах".
А вот что говорил простой солдат вернувшийся живым с фронта, стоило подвернувшемуся юнцу спросить: - кого он считает лучшим полководцем в прошедшей войне? Без оглядки ему отвечали: - Георгия Константиновича Жукова. Так высказывалось большинство из фронтовиков, открыто называя маршала Жукова СПАСИТЕЛЕМ ОТЕЧЕСТВА. О подобных разговорах, конечно, кто-то и кому-то докладывал, где надо, и кому надо. Такие слухи пугали "Отца всех времён и народов", он не прочь бы лично замахнуться и на титул "Спасителя Отечества", а тут, среди ветеранов, вдов, сирот и матерей погибших, ходит молва и вся страна ждёт и надеется, вот-вот справедливость восторжествует и "Отец народа" самолично наденет на голову маршала-победителя лавровый венок "Спасителя Отечества".
Пацаном, не раз я на станичной завалинке слышал и не от одного фронтовика - инвалида, не потерявшего разве, что голову, и терять которому больше уже было нечего: - Обеспокоенный популярностью Жукова в армии и в народе, Сталин принял меры. По его указке Высший военный совет из бывших товарищей Жукова по оружию провёл какое-то подобие офицерского суда чести. Ставшего опасным из-за популярности маршала ссылают в Одесский военный округ. В России Земля слухом пользуется, и обиженных властью народ любит ещё сильнее. Разгорается и всё больше возрастает популярность маршала. Верхи тут же отреагировали и стали в ответ раскручивать "трофейное дело". На таможне задержаны вагоны с мебелью, прибывшей из Германии. По документам сделана эта мебель по заказу на фабрике "Альбин Май" и оплачена маршалом из своего кармана. Тут уж без всякой политики начали шить мародёрство. Для начала негласно обыскали квартиру маршала, но кроме обычной и по средствам обретённой мелочёвки там путного ничего не обнаружилось. Тогда без понятых и предъявления санкций забрались те, "кому это было очень нужно", на дачу к маршалу. Здесь находки оказались богатыми. Одних тканей в рулонах обнаружено четыре километра. Меховых изделий насчитали ровно 323 шкурки. Ковров, гобеленов и картин и сервизов, приборов из дворцов Германии столько, что возник вопрос, о нехватке места для размещения товаров в городском музее, а не то, что на казённой даче. Не кажется ли вам, что, те, кому, это было надо, здорово переборщили.
Грянуло постановление Политбюро о "т. Жукове Г. К. маршале Советского Союза". Признали, что товарищ заслуживает исключения из партии и преданию суду, но решили дать ему возможность исправиться, а вещички сдать в Госфонд. И поехал охаянный за "мародерство" товарищ Жуков подальше с глаз, за Уральский каменный пояс командовать военным округом.
По рассказам фронтовиков за мародёрство можно было отправить за Урал 99,9% маршалов, генералов и офицеров Советской Армии, а с ними и поголовно всех рядовых побывавших в Германии. В солдатских вещь мешках везли ручные часы красивые, но бесполезные немецкие штамповки. Наиболее хозяйственные везли швейные и патефонные иглы, их на рынке расхватывали не торгуясь. Даже мой щепетильный и совестливый дядюшка привёз с фронта в офицерском рюкзачке то, чего дома днём с огнём было не сыскать, всеволновый радиоприёмник "Телефункен" и отрез на блузку тётушке из настоящей в 100% шотландки. Дядюшка говорит, что купил всё это. Но поди-ка докажи, что не "мародерничал". Хотя из его послужного списка известно, что войну дядя закончил в Болгарии, где вовсе не было разбитых витрин магазинов и сбора трофеев. Но "компетентные органы" тех времён всегда лучше знали правду, чем ответчик. Поэтому приемник не выставлялся напоказ, а радио слушали, закрывшись в спальне.
Выходит только авторам пасквилей неизвестно, предыстория вопроса о трофеях. А всё дело в том, что в разоренной войной и оккупацией стране четыре года вся промышленность работала только лишь "Для фронта. Для Победы!" На военные рельсы были переведены даже нитяные и кондитерские фабрики. Товары ежедневного потребления оказались в страшном дефиците. Не хватало не только самого необходимого из обуви и одежды, но даже иголок и ниток. На виновницу развязывания войны Германию, союзники возложили контрибуции. В счет репараций шло всё вывезенное из Германии в качестве трофеев имущество. Вывозилось и то, что сгодится в домашнем хозяйстве. Вопрос стоял лишь за средствами доставки. Правда солдатский рюкзак и генеральский пульман обладали отнюдь не равными возможностями.
Что такое военные трофеи тогда каждый знал. Как и вся послевоенная пацанва, я клянчил у мамы гривенник, чтобы посмотреть очередной кино шедевр Голливуда. В заглавных титрах фильмов, прокручиваемых на экранах всей страны, государственный кинопрокат предупреждал: "Фильм захвачен в качестве военного трофея". Святые слова, отпугивали акул кинобизнеса, чтобы не бормотали о каком-то авторском праве.
В качестве трофея шёл на Восток поток эшелонов, с оборудованием с известных заводов начиная от "Опеля" и "Цейса", до завода пластмассовых воротничков к солдатской гимнастерке. Генералы и инженеры, обеспечивающие демонтаж и погрузку оборудования старались прицепить к составу вагончик с личным барахлишком, "прихватизированным" в покинутых офисах, дворцах, складах и в разбитых витринах магазинов.
- Горбатого могила исправит, - хохотнув, изрёк сам Верховный, прочитав компромат на генерала по фамилии Горбатов. Тот отправил на родной Донбасс не личные трофеи, а эшелон с лесом в помощь землякам шахтерам, вырубив под чистую реликтовую дубовую рощу в Тюрингии.
Сбор трофеев совершался с ведома и по распоряжению союзных правительств.
При военных комендатурах городов Германии все союзники без исключений содержали особые команды по сбору трофейного имущества и ворованных оккупантами культурных и музейных фондов России и Европы. По долгу службы координировал работу таких команд представитель советского командования в Германии маршал Жуков.
Кстати сказать, американские оккупационные власти вовсе не интересовало амортизированное заводское оборудование. Они предпочитали приобретать разработки научно-исследовательских институтов в ракетной и атомной области, ноу-хау в военной технике и медицине, которые они хапанули вместе с учёными кадрами. Зато сами генералы отнюдь не брезговали культурными ценностями. В мародерстве отличился генерал Хаули, настолько, что собственных "прихватизаторов" сами американцы прозвали "хаулиганами". Но "хаулиганство" обошлось без всяких организационных выводов по поводу обстановки в личных особняках американских генералов трофейными редкостями. До сих пор многими музейными экспонатами, краденными наци в России, владеют наследники этих генералов.
- На войне трофеи брали всегда. Грабили все - и чопорные англичане, и темпераментные французы. А уж янки... - те переплюнули всех! Так, что права народная мудрость: - Кому война, а кому-то - мать родна!
И Жуков, может быть, и не был исключением из общих правил. Поэтому не надо идеализировать исторические личности. Христианская заповедь гласит: - Не создай себе кумира! Однако есть и другая: - "Не осуди!" А здесь переступили все допустимые грани. Опираясь на свидетельства далеко не дружественных нам зарубежных историков, но отбрасывая фактические материалы от близко знающих маршала людей и народную память, борзописец из кожи вон, пыжится разделаться ещё с одним национальным героем. В бессильной ненависти, и брызжа слюной, не владея собой, переходит он все границы печатного слова и облаивает маршала: - "Ну и быдло!" Да за такой навет в добрые времена приканчивали на дуэли, ну а в наше время прилюдно бьют по роже.
При полном незнании фактического материала, у завравшегося борзописца входу попросту высосанные из пальца измышления. Чего стоят хотя бы такие вот перлы. "Полководческая биография Жукова демонстрирует полнейшее отсутствие мастерства. Метод один: гнать, гнать вперёд безропотные толпы. Гнать, не умея использовать условия местности, взаимоотношения войск, без сокрушения обороны противника. Гнать через минные поля толпы. Техника дороже человека. Что до солдат - бабы новых нарожают".
Вот это уж как раз то, с чем боролся маршал, и это хорошо сохранилось в письменных источниках. В приказах по фронтам Жуков упорно добивался: - "Опережать манёвр противника, быстро обходить его фланги, перерезать тыловые пути, окружать и рассекать вражеские группировки можно только с помощью мощных танковых и механизированных соединений". В приказе Жукова, направленном командующему Калининскому фронту и всем командармам Западного направления отмечалось нарушение основных требований в общевойсковом бою. Особенно обращалось внимание на взаимодействие между артиллерией, пехотой и танками, общевойсковой связи. И осуждались лобовые атаки пехоты без предварительной артиллерийской подготовки.
Но Борзописцу до лампочки архивные материалы, его воображение расходилось и не даёт уняться перу: - Жуков - хам и садист, бьющийся в рыданиях перед Сталиным.
А вот по свидетельству авторитетных очевидцев именно Жуков оказался единственным человеком из окружения Сталина, не боящимся отстаивать своё мнение. Георгий Константинович наделённый характером не менее порывистым, чем Сталин, тоже порой не сдерживался, настаивая на своём, вступал с ним в спор, и, в конечном счёте, оказывался прав - рассказывает маршал Василевский. Чтобы избежать окружения Юго-Западного фронта Жуков настаивал отвести войска за Днепр и немедленно организовать контрудар под Ельней. Сталин вспылил: - Что за чепуха? Как вы могли додуматься сдать врагу Киев? - Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего - возразил Жуков и отправился на фронт. А вот ещё одно свидетельство, отметающее выдумки. Вспоминает маршал Рокоссовский. - Верховный требовал провести небольшую операцию у станции Мга, чтобы облегчить положение Ленинградцев. Жуков доказывал, что необходима крупная операция, только тогда будет достигнута цель. Сталин не скрывал своего раздражения, но Жуков не сдавался. Сталин Жукову: - "Пойдите и подумайте, вы пока свободны". Когда мы вышли, я сказал, что не стоило бы так резко разговаривать с Верховным. Жуков ответил: - "У нас ещё не такое бывает".
Солдатская молва гласит: - Крут был Георгий Константинович при любом проявлении нерадивости к исполнению своего начальнического долга, а вот солдат не обижал, берёг их, насколько возможно беречь солдата на войне. И пока будет жив последний свидетель из сослуживцев и почитателей полководческого таланта маршала Жукова, жива будет и слава о нём как о Спасителе Отечества и Европы от коричневой чумы.
А борзописцы вряд ли когда уймутся, и не удивительно, если вдруг объявиться очередной "исторический детектив", раскрывающей главный секрет второй мировой войны. Дедуктивным методом, таким же, как раньше "вычислили" Чингисхана, оказавшийся вовсе и не ханом, а русским князем Иваном Калитой, авторы сногсшибательных детективов способны вычислить и фюрера, под маской которого скрывался внучатый пра-пра-пра-племянник русского агента Г... Стоит только мастеру детектива натокнуться на подобную фабулу из "исторической фантастики", как ничтоже сумияся накропает и такое: - План "Барбароса" был задуман давно, ещё во времена битвы двух "железных канцлеров". Канцлер Горчаков забросил через кордон с казаками атамана Платова лучшего своего агента-провокатора с заданием вжиться в бюргерской среде, и подготовить почву к написанию настольной книги для каждого настоящего немца под названием "Майн кампф". Копию с оригинала конспекта к книге "Майн кампф", писанную собственноручно Горчаковым, вы, конечно, обнаружите, в приложении к детективу. Весь расчёт Горчакова был построен на то, что начитавшись "Майн кампф", немцы потеряют голову и на свою погибель забудут предупреждение железного канцлера Бисмарка:- В бескрайних и снежных просторах России затеряется любая европейская армия, где она и найдёт свой конец. Но провокатор, завладев умами и душами немцев, должен заставить забыть о предупреждении Бисмарка и убедить воспитанное в г... югенд поколение биться до последнего вздоха и умереть с фаустпатроном в руках. Так хитромудрый Горчаков спланировал полное уничтожение всего детородного тевтонского населения, покончив навсегда с прусским духом на планете. Но не всё пошло как надо. Не все немецкие пацаны мечтали умереть как Зигфрид с именем фюрера на устах и с базукою в руке. Убедившись, что не смог до конца выполнить свою миссию - погубить немецкую нацию, пра-пра внучатый племянник агента-провокатора Г... застрелил любимую собачку, свою связную Е... и покончил с собою.
В живых остались только немцы, думающие собственной головой, а не цитатами из "Майн кампф". С помощью янки они быстренько отстроили послевоенный фатерлянд и научились завоёвывать жизненное пространство не пушками Круппа, а звонкой монетой...
Однако пора вернуться к телешоу "Моя Россия" и к прерванному заочному разговору с уважаемым и боевым генералом, до конца сохранившем верность воинскому долгу и нерастраченные иллюзии насчёт "Отца всех народов".
Вам и вашему поколению, несмотря на все ужасы и невзгоды войны я, честно и откровенно говоря, завидую. У вашего поколения была Вера в правоте своего дела. В самые трудные минуту Ваши губы как молитву шептали: - " Наше дело правое и враг будет разбит. Победа будет за нами"! - За нашу Победу, не пожалел своей жизни и мой отец.
Зато моему поколению досталось безверие. Безверие было естественной реакцией на явное "навешивание нам лапши на уши", иначе и не назовешь торжественное обещание "волюнтариста" в "Программе партии" по поводу райской жизни при коммунизме ещё для нашего поколения. Лишь скепсис и безверие породил новый культ личности в облике "волюнтариста-кукурузника". Дальше - больше прививалось моему поколению безверие в ответ на жалостливую брезгливость к старческому слабоумию, ряженного под маршала генсека и к его слабости к незаслуженным боевым орденам.
Но тут желание дозвониться к Вам осадила вовремя пришедшая на память сказочка о лягушке - путешественнице. От избытка ощущений и с лягушачьей дури, эта квакушка разжала рот, которым удерживалась за прутик, чтобы вякнуть что-то своё, но, тут же, шлёпнулась с высоты птичьего полёта на землю. Кто я? И где я? Один из миллионов, "кукушат" разброшенных по чужим гнездам моей нерадивой мачехой Родиной. Второй раз за сотню лет по воле "сильных, но не всегда трезвых", раскидала Ты по белу свету своих деток как злая мачеха Россия, и тут же, забыла о них. В начале прошлого века кинула двоих моих дядюшек, даже не мыслящих изменить ни Тебе, ни воинской присяге, а теперь Ты и меня умудрилась заделать "иностранцем". Узурпировавшие власть "сильные", отняли у меня и двоих моих дядюшек Родину. По облыжному обвинению "за связь с белогвардейцами", "сильные" расстреляли ещё одного моего дядю - большевика с дореволюционным стажем. Потом сгноили за решёткой тётушку только за рассказ невинного анекдота об усатом "отце народов". Как "врага народа" пытались сломать в трудовом лагере Молгобека моего отца. А теперь "сильные" и хитро мудрые, хотят отнять у меня историю Родины. Осознав, что история - душа и память народа, они кинулись её переписывать. Через средства массовой информации, "сильные" по-своему усмотрению формируют общественное мнение. Чего же боле? Что я могу ещё сказать? И кому?
Если я и пытался когда-то и во времена иные, открыть рот там, где меня вовсе и не спрашивали, меня осаживали окриком с места: - Аполитично рассуждаешь, дорогой товарищ! Не забыть, как по истечению кандидатского стажа, в парткоме рыбопромыслового флота мне был задан "теоретический вопрос": - Что Вы можете рассказать нам о диктатуре пролетариата?
Не скрою, я готовился. На переходе танкера туда и обратно через пустынную Атлантику, когда у капитана, как у пилота, "когда пилотам, скажем прямо - делать нечего", а свободного времени хоть отбавляй, разлёгшись на диванчике, от корки и до корки прочитал я труд Ленина "Государство и революция". Уверяю, это было небезынтересное чтение.
Полагая, что мне выпал "счастливый билетик", расстарался я выложить всё, что узнал об отмирании государства принуждения, и замены его на "общенародное государство". Увлёкшись, и покончив с диктатурой пролетариата, я не остановился, а поехал дальше. Казалось, члены бюро слушали с возрастающим интересом. Вдруг на том месте, где Ильич перешёл на размышление, что наиболее приемлемо в нашем сельском хозяйстве: - свободное фермерства, прусское юнкерство, либо Товарищества по обработке земли, мои словоизлияния прервал гневный окрик секретаря парткома: - Ты рассуждаешь как гнилой меньшевик! От таких очистили партию ещё тридцать лет назад! Свободен. Можешь идти на все четыре стороны. Уже был выброшен в урну третий окурок, и окрепло намерение идти на пароход и собирать вещи, так как: - "всё, я уже отплавался!", когда в уголке курилки меня отловил зам. секретаря парткома. Широко улыбаясь, поздравил он меня с избранием в партию единомышленников. Хорошо, когда всё по-хорошему складывается. Оказалось, какой-то член парткома, готовясь к зачёту в университете марксизма- ленинизма, вынужденно заглядывал в труды вождя и знал номер тома, который нужно выковырять из красной шеренги книг основоположника. Процитировав из первоисточника выдержки, он выручил "партей геноссе" из щепетильного положения, а меня от скандальной истории. Понятно, "легион" тех, кто воодушевляя нас "самым передовым учением", учил как нам жить и работать, сам в эти книги не заглядывал.
ПОЧЕМУ ВЗЯЛСЯ Я НЕ ЗА СВОЁ ДЕЛО?
Спрашивается, зачем, имея печальный опыт в попытках достучаться до сознания публики обслуживавших власть, и живших с оглядкой на "сильных", я берусь "не за своё дело" порываясь высказать своё видение на родную историю. Видение это нельзя назвать сугубо личным, оно может совпадать и не совпадать с убеждениями, уходящего с жизненной сцены поколения - бывшего советского читателя. Правда, не каждый мог читать ходившие по рукам исторические книги дореволюционных изданий, но все ревностно следили за выходящими в свет книгами советских историков. Мы истово собирали макулатуру, и "кантовались" с нею в ночных очередях, состоящих из таких же, как и я "психов". Если судить по расходящимся многомиллионными тиражами собраний сочинений Соловьёва, Ключевского, Карамзина и Костомарова таких "приблажных", в масштабах нашей страны насчитывалось десятки миллионов. Мы не только читали, но и думали, а терзавшие нас вопросы горячо обсуждали в узком кругу на тесных кухнях. Ждали и старались не пропустить ни одной телевизионной встречи с обожавшей его молодёжью Л. Н. Гумилёва, довольно рискованно сбросившего с себя все шоры классовой идеологии. И нас до сих пор волнует вопрос:- неужели такое общественное явление как читательский интерес и его суждения ничего не значат для современного историка? Объяснимо ли это страхом перед "обратной связью", когда историк не в состоянии внятно и обоснованно ответить на каверзный читательский вопрос, и желанием отсидеться спрятавшись в башне чистой науки? Неужели, господа историки, вам и в самом деле "до лампочки" реалии жизни, а живёте и дышите вы лишь одним мёртвым прошлым?
Мне повезло, я ни одного дня не учился по утверждённым в идеологическом отделе партии учебным программам. Господь миловал, и меня так и не затащили ни в университет марксизма-ленинизма, ни в совпартшколу и сознание осталось незамутнённым идеологией. Более полстолетия минуло со времён ликбезовских бесед с моим дядюшкой, выветривших из башки среднестатистического недоросля вдолбленное ему в школе деление исторического прошлого, настоящего и будущего на пять общественно экономических формаций от первобытно общинного строя до развитого коммунизма. Его заменили дядюшкины беседы, книги либеральных профессоров, евразийские идеи, и наконец, учебник по философии истории Ю. В. Яковца, а знаменитая теория круговерти локальных цивилизаций А. Дж. Тойнби погрузили меня в не искривлённое понятие исторического прошлого.
Если бы не дядюшка, мне бы так и не выпутаться из конфуза, в который попал, при первом знакомстве с трудами именитых либеральных профессоров. Начав с восьми томного университетского курса профессора Ключевского, я уверовал в светлый образ Дмитрия Донского. Далеко вперед выдвигает профессор Дмитрия Ивановича в шести поколениях Московских князей. По его заключению одно только Мамаево побоище налагает на князя яркий отблеск Александра Невского.
Но совершенно иным правителем и человеком предстает Дмитрий Донской в трудах не менее именитого профессора Костомарова. Причину переодевания князя перед битвой в простого латника он объясняет заурядной трусостью. А обычно практикуемый отъезд князя в уделы для сбора ополчения, трактует как бегство по причине "слабости характера" и той же трусости.
Как только ни старался докопаться я, где же истина и проставить все точки над "i", но только на склоне лет до меня дошло, что это безуспешный для смертного путь! Всёй истины знать человеку не дано. Он может располагать лишь неполными и отрывочными знаниями и на основе их слагать собственное видение, как настоящего, так и исторического прошлого. И лишь теперь при обнаружении противоречивых сведений или явном истолковании событий автором на свой лад и "шиворот на выворот", стараюсь разобраться из каких источников, кем и когда это событие описывалось и кому таковое выгодно. В исторической науке и так было полно заблуждений и мистификаций, а в постперестроечные годы на ошеломлённого читателя выплеснуто то, что и в страшном сне не приснится.
Карамзин, а вслед за ним либеральная профессура, а после неё, известные советские историки добросовестно трудились над своими сочинениями в расчете на то, что их книги ждут читатели. И им не безразлично было знать его мнение. Хотя история России, какой она предстанет из трудов либеральной профессуры, может серьёзно отличаться от изложений историками советской школы, но пуще всего она не похожа на "полные ужасов версии" из современных книг в глянцевых обложках.
Я не специалист, не историк, а рядовой читатель из бывшей самой читающей страны, хотя и горьким опытом наученный читать мысль автора и между строк, но отсебятины не приемлю. На всё мною писаное, могу сослаться, из какого исторического источника оно почерпнуто. И предпочитаю, чтобы нелепости и мистификации одного автора опровергались другим более авторитетным и признанным автором. И лишь в случае явных исторических подтасовок и ляпсусов и для ежа понятных, осмеливаюсь я высказать свое мнение, но при всём этом только как рядового читателя.
КНИЖНЫ ПОЛКИ РАЗГРЕБАЯ...
И впрямь оказались правы организаторы телешоу "Моя Россия". Взрывной ажиотаж пробудила эта телепрограмма на книжном рынке в интересе к исторической литературе. Да вот беда. Не найти на этих полках книг советской исторической школы. Нет там Алексеева, Гумилёва, Грекова, Каргалова, Орловой, Пашуто, Рыбакова... Да и либерально-демократических классиков не в каждом магазине обнаружишь. Зато полнейший завал лощённых красочных обложек изданий бредовых исторических версий "короля российского детектива" Бушкова и его гуру профессора Буровского. За ними следуют, поспешая, Ходаковский, Жабинский, Калюжный, Фоменко, Кравченко, и др., чьи ужастики на ночь читать не советую. Только за одну творческую пятилетку Бушков издал 30 000 000 экземпляров "исторических" книг с заупокойными заголовками по адресу России. Плодовитый, как австралийская крольчиха, автор, штампует за один год по две объёмных книги исторического сыска в стиле детективного жанра. В двухтомнике "Россия, которой не было" Бушков и его гуру и рецензент Буровский пытаются убедить нас в том, что не было на Руси никакого монгольского ига. И всё, мол, врут учебники!
- Русь и Орда это одно и то же. Орда - всего-навсего войско Владимирских князей, силой внедрявших на Руси единоначалие Александра Батыевича Невского. И не было никакого "нашествия", а "Батый" - своего рода псевдоним, под которым скрывались князья Ярослав Всеволодович и его сын Александр Невский. Вот такую затравку в начало книги вводит король детектива. Лишь к концу своего детективного расследования он с неохотой соглашается: нашествие, всё-таки, было, но не каких-то виртуальных там монголов, а просто добрых соседей наших Приволжских татар, заблудившихся без проводников в Подмосковных лесах. И неправ А. С. Пушкин, писавший "Ценой 300 летнего рабства Русь защитила Европу от нашествия монголов". Наоборот, это Московия должна быть благодарна Литве, что та грудью защитила её от порабощения тевтонами. Ни Владимирская, ни Московская Русь ни разу не испытывали на себе ужаса тевтонского меча и пожара, это не их деток поднимали на копьё рыцари с христианским крестом на плаще. Лишь только, мол, Русь Литовская, да Новгородцы с Псковичами могли противостоять экспансии Тевтонского Ордена и защитили Русь святую.
Врет, ну и врёт, прямо таки как свидетель-очевидец, автор детективного жанра.
Но как из песни слов не выкинуть, так и не вычеркнуть с налёта-поворота из памяти народной правды. Ведь Новгородцев и Псковичей не раз от тевтонского меча спасала Владимирская Русь. В 1234 году князь земли Владимирский Ярослав Всеволодович с дружиной вторгся на территорию Ордена, расколошматил ливонских рыцарей, разорил окрестности Дерпта и вынудил магистра заключить выгодный для Руси мир. Не слезая с коней, дружина бросилась вдогонку за литовской ратью опустошившей княжество Торопецкое. Князь Ярослав настиг грабителей, разгромил и отбил добычу и полон у литовцев.
Не пройдёт и шести лет, как новгородское вече отправляет во Владимир своего ходатая - архиепископа Спиридона бить челом перед великим князем Владимирским: "Час погибели нашей наступил без помощи твоей! Рыцари взялись за старое: набегают, грабят, пожгли посады Изборска, Пскова, Копорья". И опять просили новгородцы вернуть князем-наместником славного полководца и победителя шведов Александра Ярославича, "изгнанного по дури и гордыне нашей".
И опять Владимирцы скачут по бездорожью с начавшейся капелью и распутицей на северо-запад. С налёту освобождают предательски захваченный рыцарями Псков, а за тем и Копорье. Александр прекрасно понимал, что Орден захочет реванша за проигрыш и готовился основательно. О Ледовом побоище нам известно с детства. Победу на Чудском озере обеспечила опять-таки славная Владимиро-Суздальская дружина, завлекшая обманным отступлением тяжеловооруженных рыцарей на лёд озера.
Так что, врут авторы. Не раз били Владимирцы рыцарей Ордена. А вот про Московитов ещё никто на ту пору и не ведал. Не было тогда ещё города Москвы, а на Боровицком холме стояла лишь маленькая деревушка боярина из рода Кучки.
Явно лукавит автор "России, которой не было" утверждая, что не было на Руси никакого монгольского ига. К такому заключению подводят он читателя, с пеной у рта доказывая: ну, не могли просто физически кочевники переться за пять тысяч вёрст на Русь. Им что степи не хватало на своём Востоке? Да и не мог безграмотный степной кочевник Чингисхан собрать непобедимое войско, экипировать, отмуштровать его, и научить, осадой брать города. Не мог, просто потому, что не мог никогда!
- А Атилла смог? Пугачёв смог? Дикие лесные литовцы смогли? - хочется спросить у авторов.
Однако спустя сотню страниц книги, позабыв, о чем писал раньше, выдал - это китайские инженеры и спецы на службе у хана выучили кочевников последнему слову военной науки и технике, и как жить дальше. И, продолжая гнуть своё, иронизирует по поводу вычитанной в "очень научном журнале " статьи, о том, как степняки монголы создали морской флот. А, высаживая десант в Японию, монголы применяли снаряды начинённые порохом. - Флот кочевники построили, ракеты на поток поставили, а вот до создания реактивной авиации они как то не додумались - хихикает он.
Статьи этой в научном журнале я не читал. Зато по программе "Дискавери саентист" видел, как японские ученые на дне бухты разгребают останки громадных кораблей, оружия, человеческих и лошадиных костей и как среди артефактов обнаружили они полые снаряды со следами пороха. Японцы бережно относятся к наследию прошлого, и в этом они нечета нам. Эта очень организованная и дисциплинированная нация, сумела сохранить с 1281 года свои архивы на рисовой бумаге. А теперь выставила во весь экран натурные зарисовки в акварели десантных кораблей, самих монголов и эпизодов сражения. Сохранились эти акварели и выглядят не хуже японских панорамных цветных фотографий. А если "Очень научный журнал" так веселит смешливого писателя, советую ему заглянуть в Энциклопедию "Всемирная история", и вдосталь нахохотаться над строками: "В 1281 году против Японии были двинуты сразу два монгольских флота, общей численностью до одной тысячи судов, с более чем стотысячной армией". Много подобных ляпсусов допускает автор. А его научный рецензент и профессор уверяет читателя, что лучше и точнее в изложении истории кроме Бушкова никого нет. - Это - взгляд гения на нашу с вами историю - выдаёт профессор ему "в зачёт" высшую оценку в + 5 баллов. - Книгу, которую сейчас вы держите в руках, я бы рекомендовал не просто для семейного чтения - для изучения в школах и ВУЗах - вот дословно выписанная выдержка из рецензии кандидата исторических наук, доктора философии, профессора Красноярского университета. Ободренный мастер детектива в союзники к Мамаю пристегивает великого князя Литовского Ольгедра, давно уже почившего в Бозе, кстати, очень не любившего татар и бившего их у Синей Воды, правда, ещё при жизни и на этом свете. То, что союзником Мамаю был не Ольгерд, а его младшенький сынок Ягайло, это может подтвердить любой ученик сельской средней школы до перестроечного времени. В войске Дмитрия Донского вместо двух литовских князей Андрея и Дмитрия, он насчитал четверых, но при этом не досчитался двенадцати из Белозёрских, и по одному Волынского и Серпуховского князей.
Оба и Бушков и Буровский, воздыхают в унисон об участи канувшей на историческое дно "Русской Атлантиды", так назвал профессор в своей книге Русь Западную процветавшую и благоухавшую под властью Литвы. По утверждению авторов, это "дикая, лесная Московия" своим "чугунным задом" задавила свободы жителей Литвы, блаженствовавших под статусом и под городским Магдебургским правом. Не знает или запамятовал профессор, что шляхта и горожане вместе составляли лишь около восьми процентов Руси Западной, которые действительно благоденствовали за счёт 92 % жителей Литвы. А ими и были русские крестьяне-"хлопы", а вот как жилось им в Западной Руси по сравнению с крестьянами на востоке, профессор умалчивает. Позволительно напомнить профессору: - Благодаря реформам Иоанна III земледелец в Московии получил защиту, и взаимоотношения его с помещиком регулировались "Судебником" и реестровыми книгами. А "тягло" на Руси, или говоря по современному "налог с оборота", не мог теперь превышать четверти от снятого крестьянином урожая. В то же время, под короной Казимира IV, Кодексом 1447 года крестьяне навечно закрепились за феодалами и превратились в "хлопов". За волок земли, участок, который в силах обработать взрослый мужчина и здоровая лошадь, крестьянин вместе с лошадкой обязан был два дня в неделю отрабатывать на барщине, и облагался многими повинностями перед паном: снабжать его свежей птицей, молоком, яйцами... Обязан предоставлять обоз, ремонтировать дороги и переправы...
Московит получил право выставлять от "земли" в 300 человек одного выборного на Земский собор, хлопу же, как "быдлу", политические права даже не мерещились. Пан мог убить холопа и не быть при этом подсудным.
А борзописцы доказывают, что "первобытная Московия" была грубее, примитивнее, чем Русь подвластная Польше. - Победи бы в состязании Русь Западная свою восточную сестричку, появилась бы совсем иная история народа, и взросло бы общество и государство, за которое никогда бы не пришлось краснеть потомкам. И сетуют, что Россией не правили просвещённые и культурные князья из Западной Руси. Здесь явно лукавит профессор, ведь не мог же попросту забыть он об опыте такого правления, и чем оно кончилось для России. Придётся ему напомнить, что после смерти Василия Ивановича на Московском престоле воцарилась его вдова великая княгиня Елена, урождённая из известного и славного в Литве рода Глинских. С правлением вдовой литвинки, вдосталь умной и образованной, сразу же кончилось начатое при государе Иоанне III "Русское Возрождение". Великая княжна Елена за своё короткое правление успела повоевать с Сигизмундом, провести денежную реформу, и с изощрённой жестокостью подавляла недовольство бояр. Многих сослала, удавила в тюрьмах, погубила голодом, задушила дымом, отравила ядом. Многие успели разбежаться, куда глаза глядят. Чтобы ночными молитвами снять грех с души своей, "благочестивая" Елена изобрела особый синодик - список убиенных по её приказу. В синодик допишет ещё 7 000 душ умерщвленных по его воле, не менее кровожадный, чем мама, её сынок Иван IV, позабыв помянуть десятки тысяч смердов загубленных созданной им опричниной. Елена умерла молодой и вероятно от яда. Однако успела Елена отблагодарить Россию за предоставление приюта буйному её роду, бесценным подарочком, порочным, жестоким и коварным, как и сама, сыночком - Иваном Грозным.
Надобно отдать справедливость тому миру: и "просвещённой" Европе нечем было похвастаться. В то беспокойное время и там правили не менее "благочестивые", чем Елена Глинская, кадры. Испанией правил Филипп II, Францией - Генрих III Валуа, Империей - Рудольф II, Польшей - Сигизмунд Старый - не менее "заслуженные", чем Иван Грозный имена. Европа жила среди военных кровопролитий, массовых казней, костров инквизиции, страшных моров от эпидемий пожиравших страны и города до полных безлюдий. Ватикан погряз в разврате. Лютеране провозгласили закон воздержания: - дважды в неделю вполне хватит, кальвинисты не соглашались и раза достаточно. На этой почве прихожане из различных конфессий колотили друг друга.
Не хватит ли вам братцы славяне обелять Русь Западную, а их друзей по несчастью - Московитов так уж выставлять в пособники татарам. Возникает вопрос к обоим авторам. Как же это вы упустили из виду, ведь не один раз, пособничали с татарами, просвещённые Западенцы. Хотя и делали они это не от хорошей жизни, но не годится замалчивать факты совместного похода с мурзой Бурундаем дружины Даниила Галицкого на братскую Польшу и Венгрию? В письме папе Римскому король Белла IV жалуется, что среди грабителей и убийц русских, болгар и бродников оказалось больше чем татар. Резнёю жителей и священников в Сандомире прославили себя не татары, а галичане из Руси Западной, которых вы преподносите за образец "неотёсанным и диким Московитам". О коварстве, клятвопреступлениях и свирепости галичан свидетельствуют "Великопольские хроники" и оригинал письма венгерского короля папе Римскому. Прочтите хроники. Надеюсь, вы ещё не потеряли способность краснеть, или это только участь потомков Московитов. Все народы Европы и в своё время не минула такая же кровавая история, как и Руси, но не принято у просвещённых граждан смаковать дела нелестные своих предков. К сожалению свойственно это только людям назвавшими себя русскими. Посмотрите-ка в глаза грузина, немца, индуса, китайца, еврея или украинца когда он говорит о своей Родине. Посмотрите на одухотворенное лицо потомка бывшего раба - чернокожего американца, когда тот исполняет национальный гимн "Америка". А мы? Все ли из нас слова своего гимна знают? Так охаивать Родину, как это принято у публики, пишущей о нашей с вами истории, просто не позволительно.
Вспомним, что начало охаивания "лапотной Руси" восходит к петровской разночинной и дворянской интеллигенции. Сбрив бороды, и напялив европейские кафтаны, этой публике захотелось выделиться из остального "туземного" населения России. Тогда то, и вошло в моду ругать отжившую старину, а с ней и всё русское. Создав сонм полуевропейцев, недолго думая, гер Питер нарёк своих служилых людей разночинцами и дворянами. Сами же себя они стали звать интеллигенцией, видимо показалось, что так будет красивее и непонятней. Мутацией от интеллигенции объявились нигилисты и диссиденты. Эти, так вообще не нянькались. Браниться на Родину и на предков стало для них хорошим тоном. Российский нигилизм всегда был и остаётся очень агрессивным. Он беспощаден и не терпит инакомыслия. Подтверждение этому и недавнее выступление шахматного гения, пообещавшего размазать по стенке любого, кто попытается оспорить "Новую хронологию" Фоменко. Будучи активистом "Другой России" - партии отражающей интересы 1,5 % ректората "сильных", чемпион мира предлагает россиянам разыграть его партию на политической доске России. Обещая каждой отдельно взятой пешке гарантированный проход в королевы. И без затяжек. Прямо в гамбите.
Господам, скатившимся до примитивного нигилизма, напомню ответ нашего национального поэта на "Философское письмо" Чаадаева. - Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал. (А. С. Пушкин)
И к чему было копья ломать. - Ведь как Божий день ясно, в реальности не было никакой самостоятельности у Руси Западной - наконец признаётся сам борзописец. - Была Польша, за которой, виляя хвостом, плелась Литва с русским населением, которое постепенно ополячивалось и мало по малу меняло веру своих дедов. Как тут не согласиться с ним. Именно это произошло с моим прадедом, пахавшим родную белорусскую землицу, арендованную у польского пана. Одна виртуальность, да и только!
И тут уж откровенно и не ломаясь, мастер детектива и переписчик истории заявляет: - Согласно нынешним законам, любой продаваемый товар должен иметь сертификат качества. Таким "сертификатом" ему и послужили имя ученого, имя нашей исторической школы, и научные звания профессора Буровского.
Десяток лет минуло с опубликования "Россия, которой не было". Теперь в очередной книге "Чингисхан. Неизвестная Азия", её автор прозрел и признаётся: "Сегодня можно с полной уверенностью говорить, что всё-таки существовали в реальности Чингисхан и Батый и государство Золотая Орда". Но прозрел мастер детектива явно не до конца, т.к. продолжает мудрить и гнуть своё, новенькое. - Само слово "Орда" тюркского происхождения, обозначает оно не войско и не толпу, а громадное поселение тюрков проживающих в юртах. А "Золотая Орда" - это бесчисленное множество юрт воинственных тюрков под верховным главнокомандованием степным войском Чингисхана". Всего десяток лет потребовалось автору "исторического труда" чтобы заглянуть в источники и "без церемоний в Чингиса, его походы и его потомков" поверить. - Не верю только, что они вышли из Монголии. В Орде никаких монголов не было, а куда ни глянь - одни тюрки - снова баламутит историю её переписыватель.
- Зрасте! - Чешет затылок читатель. - Опять за рыбу гроши? В чём дело? А дело в том, сознаётся автор: " среди читателей попадаются чрезвычайно наивные субъекты с детской простотой во взоре вопрошающие: - десять лет назад вы писали одно, а теперь совершенно другое, как это может быть?"... "Господа... десять лет достаточно долгий срок, за который мало-мальски думающий человек может поменять взгляды - главным образом от того, что знакомится с новыми материалами. Так что сегодня у меня о Золотой Орде совсем не то мнение, что было 10 лет назад. Десять лет назад я разделял теорию Фоменко, и верил ему, пока он расшатывал обветшалую "историческую науку". Но потом он стал загонять факты в свою теорию, и если они упирались, тем хуже было для фактов. Фоменки возникают не просто так, и не от сырости земной, как зарождались мыши в представлении средневековых учёных. Они индикатор. Показатель несовершенства нынешней исторической науки.
Зато к версии Н. Морозова и его последователей, уверяющих, что вторжение татар было с европейских гор Татры, а за монголов наши прадеды приняли крестоносцев из Золотого Ордена под водительством папы Римского переодетого в халат Батыя, Бушков до сих пор относится с уважением. Но вскоре поправляется и высказывает умозаключение: - "Морозов и все его последователи вовсе не виновны в своих заблуждениях, их просто плохо учили в школе".
Не иначе как профессиональным подлогом не назовешь книгу профессора Буровского "Россия, которой не было - 2 ". Это уже не версия учёного или просто высказывания своего видения. Не ошибка, не заблуждение, а тонко рассчитанная подлость. Правда и ложь, белое и черное здесь перемешаны с мастерством завидным для пропагандиста с "Вражьевого голоса". Наперво вся эта ложь подмазана отповедью въехавшему не в "свою степь" академику от математики Фоменко. "Академик А. Фоменко, реанимировал теорию студента - недоучки и террориста - народовольца Н. Морозова, взбредшую тому на ум при отсидке в одиночной камере крепости. Этот Морозов математически пытался доказать что вся история древности сплошное вранье и списана целиком с истории средневековья. Подобное проделывает в своей "Новой хронологии" и академик Фоменко. Такой казус в историографии" случается, когда как в известной басне "берется сапоги тачать пирожник". Объяснение тут может быть только одно: обуяло математиков хапнуть "мани-мани" на безумной идее и скандальном издании книги. - А Киевская Русь всё же была. Иван Калита - вовсе не то же самое, что и Рюрик, а его отдалённый потомок. И монгольское нашествие тоже было, жестокое и страшное - успокаивает читателя профессор Буровский.
Но, тут же разыгрывает такой вот кульбит: - Глупо судить историческую личность по меркам современной морали, позволяющей назвать Александра Невского "коллаборационистом" или "предателем национальных интересов", ни тем, ни другим он не был и в помине. Но чего он добился, сотрудничая с монголами?
1. Получил колоссальное усиление княжеской власти.