Матрос Лариса Григорьевна
Степью лазурною, цепью жемчужною

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 1, последний от 07/04/2018.
  • © Copyright Матрос Лариса Григорьевна (LarisaMatros@aol.com)
  • Обновлено: 09/03/2010. 17k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из сборника Асимметрия чувств, раздел:"Есть город, который я вижу во сне!
    •   Степью лазурною, цепью жемчужною...
      
       рассказ
      
       Такси остановилось у одного из многоэтажных домов жилого массива
      Бруклина. У подъезда Марту уже ждала кузина Нелли и ее муж Сеня.
      Восторженные объятия, приветствия, поцелуи, перемешанные с вопросами, не
      прерывались до второго этажа, где располагалась квартира Нелли. С порога был
      виден стол, накрытый на большое количество гостей.
       -- Я тут обзвонила всех родственников, но не знаю, кто точно придет, --
      Нелли указала на стол. -- Это просто чудо какое-то! Я не предполагала, что
      когда-нибудь тебя еще увижу. Когда уезжала, мы ведь даже не попрощались по
      телефону. Ты-то у нас всегда идейная была!. Как рада тебя видеть! Все такая
      же красавица и годы тебя не берут. Поделишься, наконец, секретом!.. -- Нелли
      засмеялась, обнимая кузину, и глянув на часы, добавила:
       -- Уже вот-вот будет собираться публика.
       -- Сеня предложил выпивку и мягкое кожаное кресло у окна, но Нелли с
      гостьей пошли на кухню.
       -- Ну как вы тут при капитализме -- то живете? -- Марта спросила чуть
      иронически, между тем разглядывая располневшую, но выглядевшую свежо и
      жизнерадостно кузину.
       -- Вначале было трудно: и депрессии, и разочарования, -- Нелли отвечала
      серьезно, не заметив иронии. -- Я почти год вообще не могла найти работу,
      хоть как-то приближенную к специальности. Потом... Алла! Я ей так
      благодарна!
       -- Какая Алла? Это не моего ли подопечного Мишки жена?
       -- Ну, конечно! Мы с ними здесь общаемся. Аллочка мне здорово помогла.
      Впрочем они скоро придут, и ты их увидишь. Они по-настоящему процветают.
      Алка- молодец! Но успех, как и у большинства, пришел не сразу. Она вначале
      ночами ухаживала за умирающими больными, а днем работала в госпитале....
      словом, досталось... В госпитале завоевала такой авторитете, что по ее
      рекомендации и меня туда приняли. Правда, с испытательным сроком, но это
      уже не так важно... Я говорю об Алле.
       -- В Одессе, по-моему, вы не очень-то были близки?
       -- В том-то и дело! -- горячилась Нелии, -- тут иногда близкие
      родственники отворачиваются. А Мишка с Алкой всем помогают... Но мы еще
      поговорим. Тебе, наверное, надо привести себя в порядок.
       Марта взяла дорожную сумку и вошла в ванную комнату. Вдруг ее охватило
      волнение перед предстоящей встречей с родственниками, особенно -- с Мишей и
      Аллой. Всякий раз воспоминания о них, с момента их отъезда, сопровождались
      угрызениями совести....
       Поправляя прическу, она глядела в зеркало, а оно словно воспроизводило
      эпизоды ранней юности. Тогда после окончания школы, не поступив первый год в
      институт, она не знала куда себя девать. Планы были неопределенные. Где-то
      поздней осенью дальние родственники, с которыми она с детства встречалась на
      всяких семейных событиях, попросили ее позаниматься с их сыном русским
      языком, который ему трудно давался. В свои одиннадцать лет мальчик
      зарекомендовал себя " неуправляемым ребенком", который дворовые игры
      предпочитал сидению над уроками и книжками.
       Два раза в неделю той зимой Марта ездила учить Мишу на Пироговскую
      улицу, где жила его семья. Неожиданно " ученик" оказался эмоциональным
      ребенком, чем она решила воспользоваться в своих уроках. В одно из первых
      занятий, в пасмурную унылую погоду, не зная как настроить этого
      черноглазого, худющего непоседу на что-то серьезное, юная "учительница",
      ездившая к своему подопечному еще в школьном "форменном" платье, вдруг нашла
      способ подобрать ключик к его душе.
       Она поманила его к окну и призвала играть в отгадки- разгадки о том,
      что каждый их них видит, глядя на тучи, переполнявшие небо в тот день.
      Почувствовав эмоциональный настрой Миши, она проникновенно прочитала "Тучи"
      Лермонтова, а после чтения рассказала мальчику о судьбе поэта, о тоске и
      одиночестве, переживаемом им в период написания этого стихотворения. Мальчик
      попросил перечитать стих снова и вдруг, неожиданно, расплакался.
       С тех пор он увлекся чтением литературы, особенно поэзии, а позднее
      даже стал сочинять сам.
       После окончания школы Миша был призван в армию, где он продолжал
      сочинять стихи, которые даже были опубликованы в какой-то газете. После
      демобилизации, из выбранных вузов, ему удалось поступить на заочное
      отделение педагогического института. Он мечтал стать учителем литературы и
      при встречах с Мартой пересказывал содержание придуманных им пьес, в которых
      его будущие ученики ( по его замыслам), будут играть на школьной сцене. Но
      после окончания института парню удалось устроиться только в вечернюю школу
      рабочей молодежи, где уставшим после работы "учащимся" было не до
      литературы, не до поэзии. Потом он женился, обзавелся семьей, заботами, а их
      встречи происходили все реже и реже, даже до переезда Марты в Москву.
       Она была в Одессе в то лето, когда узнала, что у Михаила готовы все
      документы " на выезд". Это ее крайне расстроило, она не пожелала с ним
      встречаться, а переданное через родственников приглашение на прощальный
      ужин, было отвергнуто.
       Но за день до отъезда Мишиной семьи, она случайно оказалась в одном
      автобусе с его женой -- Аллой. Обе заметили друг друга, но не решались
      подойти. И, как бывает летом в Одессе, автобусная давка, свела их друг с
      другом нос к носу и усадила на одно сиденье.
       Марте не могло не бросаться в глаза то, что Алла подавлена, растеряна и
      смотрит на пробегающие за окном улицы Одессы, с тоской. Видно было, что она
      настолько подавлена самодовольным и высокомерным видом родственницы мужа,
      что ей даже трудно о чем-либо говорить с ней. Марта же каждой репликой и
      жестом пыталась продемонстрировать, как ей хорошо живется в этой стране,
      которую они покидают, и тем еще более жестоко ранила Аллу, обжигаемую
      страхом расставания со всем близким, знакомым и понятным... ... Сейчас к
      угрызениям совести добавилось чувство стыда и Марта стала ощущать, что дрожь в теле все более охватывает ее.
       -- Марта! Тут уже все пришли!, -- услышала она жизнерадостный голос
      кузины, слегка постукивающей в дверь ванной.
       -- Сейчас, сейчас, -- извиняясь, произнесла она.
       Через несколько минут гостья была уже в окружении родственников. Михаил
      восторженно заключил ее в свои объятия. Он, казалось, стал выше ростом,
      подтянулся и в черном костюме выглядел типичным американским джентельменом,
      какие проглядывают с обложек рекламных журналов. Вместе с ним подошла
      элегантная, изящная, ухоженная женщина. В ней трудно было узнать ту
      растерянную, подавленную и неухоженную Аллу, с которой она встретилась
      случайно в автобусе в Одессе накануне их отъезда. Красивые вечернее платье и
      туфли, уложенные волосы, профессионально выполненный макияж, дорогие
      ювелирные украшения -- все придавало ее облику праздничность и
      торжественность. Несмотря на прошедшие годы, Алла выглядела моложе и
      интересней.
       -- Рады тебя видеть!, хотели пообщаться, но... мы уже давно приглашены
      на день рождения наших друзей в ресторан на Манхеттене, потому забежали
      буквально на несколько минут, сказала Алла весело, дружелюбно и поцеловала
      Марту в щеку.
       -- Так! Пока все в сборе, давайте сядем за стол, выпьем за гостью с
      Родины! -- засуетилась Нелли, приглашая всех к столу.
       -- Конечно, я выпью за свою наставницу, -- сказал Михаил, увлекая Марту
      к столу, чтоб она оказалась рядом с ним.
       -- Гостья -- это одно, а Родина -- это другое, -- громко засмеялась
      молодая блондинка, племянница Нелли, Света. -- Родина -- там где тебе хорошо
      или очень хорошо!
       -- Ну, даете! -- серьезно заметил седовласый, худой мужчина, сидевший
      напротив Светы. -- Родина -- это там, где могилы твоих предков... И, вообще,
      друзья мои, к этим понятиям нельзя относиться легкомысленно....
       -- Тихо, тихо! -- Сеня постучал ножом по бутылке с водкой "Столичная".
      -- Предлагаю просто выпить за Марту. Вот видите- все же встретились! Марта,
      -- протянул он к ней свой бокал, -- велком ту Америка! "
       -- Какое там, "велком", -- перебила Нелли мужа, -- она завтра улетает.
      Я предлагаю выпить за ее скорейшее возвращение в Америку и надолго!
       -- Навсегда! Навсегда! -- Дружно раздались голоса с разных концов
      стола.
       У Марты навернулись слезы. Она поймала на себе теплый, внимательный
      взгляд тети Поли. Теперь та была старейшиной когда-то большой семьи. Марта
      впервые вдруг осознала, что в суете, никогда не задумываясь над тем, что вся
      их огромная семья оказалась разбросанной по всему свету и уже не все
      знают друг о друге. А когда-то на семейные события ( свадьбы, юбилеи,
      похороны) только одесситов собиралось человек до семидесяти. В памяти
      промелькнули семейные праздники раннего детства с бедными застольями, но
      полные шуток, смеха, веселья, несущего в себе еще свежие ощущения конца
      кошмарной войны, начала мирной жизни и воссоединения семьи в родном городе.
       Тетя Поля, считавшаяся в семье первой красавицей, приходила всегда со
      своими двумя детьми. Ее муж погиб в первые дни войны, все родственники ее
      жалели, а на семейных праздниках одаряли особым вниманием. Она прекрасно
      пела и по просьбе всех исполняла сначала "Гуцулку Ксеню", а затем другие
      песни. Одну из них на простые трогательные слова, она всегда пела со
      слезами:
      
       Помню тот вечер и обрыв к реке,
       И наша песня льется вдалеке,
       Мы эту песню с тобою пронесли,
       Нашу любовь с годами берегли.
      
       "Когда это все случилось? Почему? Пережили войну, эвакуацию, потери
      близких -- но воссоединились в Одессе, помогая друг другу окрепнуть и встать
      на ноги... и все для того, что бы сейчас, разбросаться? Как все это
      случилось? -- Тяжкие мысли, вопреки веселью, неожиданно одолели Марту.. Сама
      она, уехав из Одессы в Москву, как бы потеряла связь с прошлым и об отъезде
      многих из родственников даже и не знала, и ни с кем не прощалась при их
      отъезде.
       Михаил, словно уловивший ее настроение, сказал громко и решительно:
       -- Марта, а почему тебе не задержаться еще хотя бы на один-два дня!
      Хочешь, я сам тебе билет поменяю, прямо сейчас, тут же, не вставая с этого
      стола? Ну как это так -- проездом и на один день.?!.
       -- Мы такой шашлык приготовим! -- вставила Алла, подключившись ко
      всеобщему проявлению внимания к гостье.
       -- Да, да, я вам очень советую -- подхватила оживленно Света, -- они
      такие пикники у себя на бэк ярде устраивают-закачаешься!
       -- Так ведь, я в командировке и времени в обрез, -- оправдываясь
      говорила Марта, растроганная отношением родственников -- сейчас я никак не
      могу....
       -- Марта, -- если не возражаешь, выйдем на балкон на несколько минут:
      страшно закурить хочется, -- сказал Миша, поднимаясь со стула и подхватывая
      Марту за локоть.
       Она вышли на воздух. Застольный шум остался за стеклянной дверью,
      которую они прикрыли за собой. Поздневечерний Бруклин проявлял признаки
      сонливости. Михаил предложил стать в той части балкона, которая не попадала
      в обзор со стеклянной части двери, словно желая уединиться с Мартой.
       -- Ты ведь, наверное, даже не догадываешься, Марта, -- заговорил Михаил
      проникновенно, поднося зажженную зажигалку к сигарете -- что я благодарен
      тебе всю жизнь. Ты открыла мне когда-то духовный мир, и это открытие озаряет
      меня по сей день. А знаешь ( много лет прошло, и можно признаться) -- я так
      расстроился тогда, когда ты не пришла на прощальный ужин. Я так хотел
      услышать именно от тебя слова напутствия, я просто страдал..... -- Михаил
      затянулся и после небольшой паузы, отбросив сентиментальные нотки, продолжил
      : -- ну ладно, что прошлое вспоминать. Я понимаю, ты не могла тогда через
      что-то переступить... Я понимаю.... Но похоже, что ты по сей день нисколько
      не изменилась на сей счет, и тебя никакими пряниками сюда не заманишь...
       В это время за стеклом двери показался худой мужчина, ранее
      размышлявший о понятии "Родина".
       -- А кто он? Чем он занимается? -- спросила Марта, обрадовавшись
      возможности сменить тему разговора.
       -- Ты разве его не помнишь? Ах, да, ты ведь мало общалась с этой ветвью
      семьи. Это дядя Аркадий- муж тети Клары! Жаль его- он весь в прошлом. Бывший
      адвокат. Образованный, остроумный, общительный, ну и что? Ему около
      шестидесяти -- и весь в прошлом. Вот если б он приехал лет пятнадцать-
      двадцать назад- другое дело. Простому человеку легче, любая работа- и можно
      жить нормально, А вот этой интеллигенции... Знаешь, что я тебе скажу: те из
      них, которые приезжают сейчас в его возрасте, напоминают мне ситуации
      одесского летнего переполненного автобуса, который в общем потоке
      выталкивает многих пассажиров не на той остановке, что им нужна.. Ведь этот
      дядя Аркадий был идейным еще более, чем ты. Он нас презирал, когда мы
      уезжали. А какие письма писал в первые годы перестройки: " Я счастлив, что
      дожил до этих времен... "
       Марта облокотилась о борт балкона и Михаил последовал за ней.
       -- Но ты-то счастлив? Стихи пишешь?, -- Спросила она после небольшой
      паузы, заглядывая ему в глаза, словно пытаясь прочитать в них большее, чем
      он мог сказать.
       -- Вначале надо было выжить. Не до стихов было... Когда слишком много
      прозы... -- он остановился, мечтательно улыбнулся и, положив руку ей на
      плечо, тихо произнес:
       -- Знаешь, иногда закрою глаза и вижу нашу Пироговскую всю в сирени,
      спуск к пляжу....
       Михаил прижал свое лицо к ее уху и стал шептать:
      
       Тучки небесные, вечные странники!
       Степью лазурною, цепью жемчужною
       Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,
       С милого севера в сторону южную.
       Кто же вас гонит: судьбы ли решение?.......
      
       Его рука, лежавшая на ее плечах, вдавливалась в них все сильней, словно
      он боялся, что Марта уйдет, не дослушав его до конца.
      
      
  • Комментарии: 1, последний от 07/04/2018.
  • © Copyright Матрос Лариса Григорьевна (LarisaMatros@aol.com)
  • Обновлено: 09/03/2010. 17k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.