Аннотация: Технологический роман - роман о политтехнологах (на тему см. также Придурки-хроники). История одной кампании. Очень познавательно... Но без фанатизма.
Татьяна МОРОЗОВА
АТТИЛА, ПРИХОДИ!
ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ РОМАН
Оглавление
1. С чего начинается Родина?
2. Эх, Степановна!
3. О любви
4. Три слова на четыре полосы
5. Как размножаются мальчики
5а. Сон Анечки (случайная глава)
6. Щит и меч
7. Это пуля летит, пуля
8. Фокусы-покусы
9. Вести с полей
10. Как много ласковых имён
• Дикий учитель
• Молодые петушки
• Господин ещё один полковник
• Щит и меч-2
11. Ноу-хау: Залакировать пивком
12. Так поют дрозды
13. Нас поставили на измену
14. До свидания, харизма!
1. С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ РОДИНА?
- Ну, теперь я спокоен! - он смеется тихо, чтобы только что вышедшая барышня не услышала.
Кто их знает, этих местных барышень, барышень Луны, особенно если им хорошо за тридцать. Может, эта Светлана Константиновна встала за дверью и приникла - что-то о ней столичные штуки и штучки скажут? А мы скажем, непременно, но не сразу. Не в рабочее время, - в перерыв. В рабочее время мы серьёзны и суровы. Работа превыше всего. Всё-таки за неё платят.
Сидим, пялимся в экраны. Леночка кропает календарик. Хитрый календарик, настольный. Делать его сложно, там часть текста и фотка нашего Мальчика должны быть перевёрнуты, а Леночка Пэйдж мейкер не так ещё хорошо освоила.
Я стучу зажигательный текст. "Соков-родитель" - так файл называется. Соков - это наш Мальчик и есть. А стучу я усердно вопросы, которые ему задаю, и мудрые человечные слова, которыми он "отвечает". На тему воспитания вопросы. И на ту же тему - ответы. Самый человечный человек. Но в современной модификации, без зощенковского прищура. "Скажите...", - спрашиваю я. "Я Вам так скажу", - отвечает он.
Первой не выдерживает Леночка.
- Почему ты спокоен, Кеша? - спрашивает.
- Теперь, - уточняю я (на экране: "Я Вам так скажу: Родина начинается с семьи. Не случайно корень слова "Родина" - род, то есть - семья". Ох, не случайно!).
Иннокентий доволен. Мы с Леночкой - правильные. И паузу выдержали, и интерес проявили. Он любит, когда женщины правильные. Ему так комфортнее.
Наступает перерыв. У Леночки в компьютере рыбки плавают, у меня - гусеницы ползут. Мы (правильные) уважаем окружающую среду. Сегодня как раз среда. Совпадение.
- Можно считать, что кампания сделана! - Иннокентий торжествует. - У нас, оказывается, есть две команды распространителей слухов.
- Классно! - восхищаюсь я. Люблю, когда руки в крови. Хотя бы по запястья, но лучше (надёжнее) по локоть.
Леночка недоверчиво качает головой. Я знаю, в чём причина её недоверчивости - наша соперница, точнее, соперница нашего Мальчика, блистательно работает именно на ниве слухов. Потому как иных ресурсов не имеет. Но в распространении гнусных сплетен, похожих на правду, она виртуоз. Её сплетники громогласны, напористы и речь ведут с апломбом хорошо поставленными голосами - соперница из бывших училок. "Наверняка была садисткой", - утверждает Иннокентий после очередной волны, обливающей нашего Мальчика по всем правилам грязных технологий. Тех самых технологий, в применении которых так часто обвиняют нас самих. Хотя мы - ни-ни.
Мы, Леночка и Анечка, трепетные и трудолюбивые. Мы лишь на миг, и то редко, становимся злобными и кровожадными - это когда нам не оставляют иного выхода. Ну, и само собой, когда наступает время для контрпропаганды, а наступает оно всегда. Но не сразу, а на закусочку. В качестве десерта позвольте предложить вам немножечко засахаренной злобы. Скорпион в кленовом сиропе. Лимбургский флай с мухоморами.
Но Леночка уже что-то заподозрила. Подвох, не иначе. Уж больно радуется Кеша - видно же, что радуется.
- А почему две команды? - спрашивает Леночка.
- Мужская и женская, - уточняет Кеша.
- Почему мужская и женская? - это уже я спрашиваю.
Мы как будто разыгрываем маленький спектакль. Не как будто - в самом деле разыгрываем. Нам так нравится.
- Они будут работать по баням! - торжествует Кеша. - Женщины - в женском отделении. Мужчины - в мужском.
Мы смеемся.
Я даже плачу - особенность такая, всегда плачу от смеха. Косметика течёт - от этого ещё смешнее. Иннокентий прав: судьба кампании решена. Всё дело - в бане. Не случайно корень слова "Родина" - род.
Иннокентий - наш идеолог. Или, по нужной терминологии - аналитик. Он должен всё анализировать. Леночка - технолог. Её задача - всех строить. Я - спичрайтер, а если точнее - оллрайтер. Потому как я всё пишу.
А вместе мы - политконсультанты. Профессия такая. Паразитическая, по определению Иннокентия. Он имеет в виду, что мы не сеем и не пашем, а дурим людям головы (Родина начинается с семьи). Жизнь консультанта - это особенная тема. Жизнь консультанта состоит из работы и собственно жизни. Это миры - параллельные. Говорят, иногда параллельные миры пересекаются. Не знаю, не пробовала, надо у Кеши спросить. Всё-таки - аналитик.
2. ЭХ, СТЕПАНОВНА!
Соперница, Надежда Степановна Забурина, бывшая училка, директорша школы, вышедшая в депутатки, совсем распоясалась. То есть - грамотно ведёт контрпропаганду. Ещё вчера у нашего Мальчика "было" три судимости, а сегодня оказалось, что одну судимость с него сняли. Мы в восхищении от правдоподобия слуха - ведь гораздо более убедительно звучит: было три судимости, но одну сняли, чем примитивные три штуки той же самой судимости. Особенно если учесть, что у Мальчика нет ни одной. Аплодисменты, переходящие в овацию.
За обсуждением этой новости незаметно проходит ожидание обеда. Нас - пятеро, а для здешних официанток обслуживать более трёх человек задание ниже пояса. Притом намного ниже. С нами, тремями (Анечка, Леночка и Великий Политолог-Аналитик), обедают верные соратники, Валя-Капитанская дочка и Таня-Тыбыдымский конь.
Иннокентий царит, ещё чуть-чуть, когда тема Забуриной иссякнет, он расскажет нам про Аттилу. Как придёт варвар...
Вместо варвара приходит официантка.
Принесла салаты. Всем разные. Разобрали - едим. Вкусно. Прождали бы ещё полчаса - было бы вкуснее. Закон время-еда в действии. Мы любим законы, чтим их. Особенно - законы о выборах. Они разные в каждой области. Местная специфика. Луна, однако. Здесь много местной специфики. Собственно, здесь всё - местная специфика. Кроме нас, конечно. Грязных политтехнологов, увлеченно обсуждающих сравнительные характеристики салатов.
Так, незаметно, подходит время для супа. Ну, просто бурное обсуждение! "Что-где-когда", раздутое, как воздушный шарик. Больно волнующая тема: пельмени в бульоне - собственного приготовления, или из пачки взятые? В разгар обсуждения приходит официантка и рушит интригу. Пельмени - покупные. Увы, именно моя версия оказалась ложной. Я слишком хорошо думала об областном ресторанчике. Обидно, так ведь можно и веру в людей потерять. И не найти.
Мы не просто так треплемся - мы предвкушаем время кофе и час чая. Не потому, что пить хочется, - просто это время отведено на Степановну. Тыбыдым, она из местных, главная редакторша здешней газеты, и принесла слух о снятой судимости. Сейчас, за чайком-кофейком, мы её порасспрашиваем о злобной училке, а потом ненароком расскажем заготовленную историю. Мы Таню-Тыбыдым хотим использовать для того самого, для чего Светлана Константиновна готовит банный десант. Через Тыбыдыма мы мирно (чай-кофе) запустим свой слух. Историю о том, как Степановна приходила на приём к нашему Мальчику. Просила его, чтобы квартиру депутатскую ей помог оставить, тогда она место свое ему безо всяких судимостей уступит.
- А он что? - Таня заинтригована.
- Отказал. Принципиально, - строго говорит Иннокентий.
Сплетня - практически быль. Только в жизни квартиру Степановна попросить не успела - её наш Мальчик не принял. И зря, кстати, сделал. Что ему, квартиры для женщины жалко? Что ж ей, с хорошей зарплаты, да из города, в свою школу возвращаться? В городок, больше похожий на посёлок? В городок, где в полдень трезвого мужчины уже не найти?
- А вы знаете, - рассказывает Тыбыдым, - что у неё муж с пятого этажа выбросился?
- Знаем, - отвечаем.
И в самом деле - знаем. Только не с пятого, а с четвертого. С четвертого этажа школы, где Забурина и работала учителкой, или даже уже директрисой.
Знаем, что перед прыжком он сказал:
- Эх, Степановна!
Только в банях про это рассказывать не стоит. Давняя история. Отработанная порода. Террикон.
- Эх, Степановна! - и прыгнул.
3. О ЛЮБВИ
Я расскажу вам о любви. Потому что время подошло. В восемь тридцать пополудни - самое время, час, можно сказать, любви.
Любовь. Итак.
Главная, потому что первая, заповедь политтехнолога заключается в том, что своего кандидата надо любить. Или, если с первого взгляда не получается зажечься страсти нежной, стараться полюбить. Потому как любовь - двигатель кампании. Именно потому мы и называем своего кандидата столь интимно: наш Мальчик. Это одновременно и конспирация, и настоящая человеческая любовь (материнский вариант = любовь + жалость + желание вывести сыночку в люди, большие люди). Любовь-морковь.
Резонный вопрос: зачем она нужна? Помимо общих соображений, что любовь - двигатель прогресса, смысл жизни и далее по списку, есть и вполне прагматичная цель любви к кандидату, даже, если угодно, к Кандидату. Дело-то всё в том, что мы должны (работа такая) заставить полюбить его, нашего Избранника, тот самый народ, что в терминологии сухих и скучных отчетов и стратегий именуется электоратом. Электорат, который часто и ошибочно именуют народом, должен зажечься от наших сердец, чтобы достойно донести факел вечной любви хотя бы до дня выборов. То есть, наши сердца должны сработать как сердце Данко (того самого). Сердце Данко многоразового использования.
Иннокентий в этом смысле рассчитывает на нас с Леночкой. У него не получается любить Кандидата. Функции сердца Данко он перекладывает на нас. На его месте так поступил бы каждый.
Кстати, одна моя коллега по кампаниям, Галя - пиарщик (суть работы пиарщика - пиарить) придерживается ровно противоположного мнения. Однажды она серьезно уверяла меня в течение получаса, а то и сорока пяти минут даже, что кандидата надо не любить, а уважать. Потому как любовь застит глаза, и слишком эмоциональное восприятие Мальчика мешает разумно оценивать ситуацию.
Не знаю, не знаю, мне гораздо проще любить, чем уважать. Сердце мое полно любви. Которая и в самом деле - смысл жизни.
Смысл жизни - любовь.
А смысл любви? Шекспировский вопрос, не по зубам сердцу Данко, не по зубам. И у меня ответа нет. Ответа по жизни. А так - пожалуйста: смысл любви - впарить (впиарить) Кандидата народу.
Для этого народ должен поверить в то, что именно наш Мальчик им и родной, и близкий. Для того, чтобы народ поверил, мы делаем всякие телодвижения. Телодвижение раз - сбор подписей. Есть два пути стать кандидатом (в нашем случае - в депутаты областной Думы. Главный город области - Луна. То есть, получается, - в депутаты Лунной Думы). Путь более простой - заплатить денежки в казну. Путь тернистый - собрать подписи избирателей, выдвигающих нашего Мальчика от своего имени, умоляющих именно его стать защитником и выразителем интересов лунного народа. Путь второй куда как дороже пути первого. Но именно это и есть самое начало агитации, прощупывание, просматривание, просвечивание. Так как рейтинг известности у нашего Мальчика всего 2% (то есть в пределах социологической погрешности), то для нас сбор подписей ещё и возможность приучать лунных жителей к звонкому имени Соков. Чтобы оно ассоциировалось не столько с дорогостоящей водкой - здесь такую не пьют - а с не менее дорогим, но гораздо более доступным именем.
В момент сбора подписей технолог Леночка присматривается к агитаторам, чтобы затем лучших из них сделать бригадирами, и вообще определяет, с каким-таким человеческим материалом придётся строить будущее кампании. Эту стадию, значение которой нельзя недооценивать, в данной кампании мы уже миновали. Закрепить успех предполагалось разноской благодарностей тем, кто поставил свою подпись за Мальчика.
Арифметика тут такая. Избирателей-то всего 30 тысяч. Явка на выборы в Лунной области обыкновенно не превышает 25%, то есть 30 тыщ делим на 4. Получается - 7 с половиной. Нам нужно опередить злобную соперницу хотя бы на голос. (Плюс ещё - у нас есть "подсадная утка", фальшивый кандидат, но об этом позже, если забуду, напомните обязательно, если забудете напомнить, значит, не судьба). Итак, нам нужно максимум четыре тысячи душ. Хотя, скорее всего, будет достаточно и трёх-трёх с половиной. Зафиксируем эту цифирь - 3-3,5 тысячи. А подписи за нашего Мальчика отдали 3 тысячи человек! Аж! Так что если эти голоса нам собрать в сеточку и аккуратно донести до дня выборов - сами понимаете! А там, глядишь и по дороге что-ничего прилипнет. Каждый человек нам интересен, каждый человек нам дорог. Именно потому и была написана благодарность: "Большое Вам спасибо... Ваше доверие... Искренне Ваш..." Ещё раз - фамилия, портрет с улыбкой. Тираж - 3 тысячи. Адреса - в списках. Агитаторы! Руки в ноги - и бегом! За каждый листочек - денежка: кап!кап! Для нищей жизни Луны не работа - манна небесная.
Быстро сказка сказывается, а пусти козла в огород - он и ноги на стол. Благодарности, которые мы пекли, чтоб пришлися к обеду, 4 (четыре!) дня пролежали в коробке в штабе, вернее, в том месте, которое так называется. Никто никуда не торопится. Вся жизнь впереди.
"Покладистость гунна отнюдь не всегда ведет к желаемым результатам" . Аттила, как всегда прав. Агитаторы наши со всем соглашаются, улыбчивы до идиотизма, но ничего не делают. Козлят, понимаете ли.
Люди Луны. Они живут в нищете и боятся перемен. Они живут в нищете и не хотят ничего делать, чтобы выбраться - или хотя бы попытаться выбраться из неё. Они живут в нищете, но сейчас мне их не жаль. Я их не люблю. Я их не хочу любить.
- Леночка, - спрашиваю я, - ты любишь народ?
Она не сразу отрывается от компьютера, но всё же поворачивает голову:
- Что?
- Ты любишь народ? - терпеливо повторяю.
Она думает, но недолго:
- Нет, не люблю.
- Леночка, - не отстаю я.
- Что? - мне удалось её вытащить окончательно из глубин экрана.
- Но тебе хотя бы стыдно признаваться в этом?
Она опять думает, и опять недолго:
- Нет, не стыдно.
- И мне не стыдно.
Вот в чём самая печаль зарыта: нам не стыдно, что мы не любим народ. Зато мы любим своего Кандидата. Не надо требовать от нас большего.
Не надо.
В чём смысл жизни? - в любви. Формула. Формула ХХI.
- Скажите...
- Я вам так скажу.
4. ТРИ СЛОВА НА ЧЕТЫРЕ ПОЛОСЫ
Я знаю три слова. Три матерных слова. Так поется в песенке. Присоединяюсь.
Есть такое понятие "четырёхполоска". Означает: газетка на четырёх полосах. Нюанс - газеты тиражом более 999 экземпляров надо регистрировать. В выборной кампании (это профессиональный шик - предвыборную кампанию называть выборной) тираж 999 - кошачьи слезы. Чтобы насытить город (округ, область), надо выпускать газетку тиражом таким, чтобы каждый третий был ею охвачен. А в идеале - число избирателей делится не на три, а на два с половиною. Мы, как кролики, должны "покрыть", то есть закрыть или накрыть весь город (округ, область, и - страшно сказать - страну в тех редких случаях, когда кампания президентская). Посему и придуман такой агитационный материал, как четырёхполоска. Вроде бы - листовка. Но в виде газеты. Название - лирическое или географическое, в любом случае - с огоньком название. Или - душевное, со слезой. Варианты: "Задонщина", "Наши соседи", "Земля Сибирская", "Хлебная газета". Первое - для живущих, соответственно, за Доном. Последнее - для села. Предпоследнее, понятное дело, для Сибири. Ну, и так далее.
Однажды мы работали в шахтерском регионе. С закрытыми шахтами. Тогда газета звалась "Террикон". Красивое слово (к тем трём не относится). Звонкое. Я теперь его знаю и часто употребляю. Даже всуе. Для нешахтеров расшифрую. Терриконы - это отвалы породы. То есть люди-кроты роют, роют, землю, а за собою зарыть никому и в голову не приходит. Вот и стоят эти терриконы - как памятники великому и недооцененному труду шахтеров. В терриконах живут леприконы, подземные злые карлики. Это уже не из жизни, а из нашего околотерриконного трепа.
В одной из областей выпускали (не мы), да и по сей день выпускают газету "День за днём". Это уже не четырёхполоска - не агитка, выпущенная под видом газеты, а газета натуральная, постоянно действующая. Тамошние (приезжие, кстати) политтехнологи, облюбовавшие тёплые края постоянным местом бомбардировок, создали и зарегистрировали бесплатное издание, поддерживая в нем жизнь даже в неурожайные на выборы годы. Во времена засухи и застоя еженедельничек "День за днём" выходит всего раз в месяц тиражом, стремительно приближающимся к нулю. Зато за год, а то и полтора до выборов, когда наиболее прозорливые большие парни начинают финансировать кампании своих мальчиков, "День за днём" становится похожа на Нил в сезон дождей. Тираж стремился к полу- а то и полно миллионному, выходит газета регулярно, со спецвыпусками на село и т.п. Притом это делается не столь уж и огромными силами - редакции в объёме московской газеты совсем не требуется. Потому как, кроме собственно выборных материалов, на все лады восхваляющими нужного Мальчика, и фальшивых референдумов, наталкивающих туповатого избирателя на верный выбор, объём газеты забивается дайджестом московской прессы - из каждой газетки-журнала по зёрнышку - читателю объеденьице.
Остроумно. Аплодисменты без овации. Почему без овации? Элементарно, Ватсон. Наши эмигранты - американцы и израильтяне - такие дайджесты давно уже используют. Деньги зарабатывают на тех соотечественниках, что никак не ассимилируются в краях дальних настолько, чтобы отвыкнуть читать по-русски русские новости и сплетенки. Так что "День за днём" за ноу-хау счесть сложно, но всё равно - файв!
Мы тоже не чужды четырёхполоскам. Мы их делаем. В кампании нашего Мальчика запланировано их аж две штуки. Первую Иннокентий задумал душевную донельзя. Под названием "Родительское собрание". Потому как жители Луны страшно озабочены (и правильно) будущим своих детей. Мы с ними заодно: дети - это святое, глумиться над нашими чувствами не позволим ни-ко-му. Самый пропащий мужичок Луны, полыхая пожаром переработанного горючего на расстояние с километр, будет бить себя в то место, где должна находиться грудь, когда речь зайдет о будущем его ребенка. Ладно я, - будет кричать лунатик, - но почему мой ребенок не может на лето в лагерь? Почему, Иннокентий? Ответь как аналитик аналитику.
"Родительское собрание" мы трудолюбиво клепаем целый день и полночи в придачу. В четверг. А в пятницу милые газетки у нас в руках. Ах, как мы восхищаемся ими! Как хлопает друг друга по плечам! Корень слова Родина - род! - поем мы. И колышемся, и плещёмся.
Вот, думаем, в выходные газетки попадут к избирателям, избиратели прочитают тексты задорные, и всё поймут! Даже мужики лунные, тугодумные, которым больше строки враз прочитать в лом, и те задумаются, почешут то место, где должны быть мозги. Картиночки посмотрят, над анекдотами посмеются, а заодно и переродятся для жизни новой, с новым депутатом, Мальчиком нашим, не чьим-нибудь. Утопия - мечта человечества. Сон золотой, не гоните его, люди.
Домой на выходные едем, в машине, расслабленно любуемся газеткой.
Я - Леночке (она впереди сидит, чтобы не укачало, меня сзади укачивает, но я ничего, жизни грядущей, золотой радуюсь, ведь в следующий раз я впереди поеду):
- Леночка! Здоровскую газетку мы сделали!
- Восхищаюсь нами, - поддакивает Леночка.
И спрашивает, оборачиваясь:
- А ты - восхищаешься?
- Ещё как! - говорю, восклицаю. - Только вот не знаю, как распорядиться нашим восхищением?
Это - в пятницу. Сегодня - понедельник. Всего-ничего воды утекло, листей с клена-ясеня осыпалось, когда прискакала Тыбыдым (тыбыдым!.. тыбыдым!..) с вестью: газета не распространяется. Причина уже - не лень агитаторов. Всё серьезней. Так кажется им - штабу. Но не нам - консультантам.
Есть в газете нашей (любимой, поруганной) один контрматериал. Где про нашу соперницу одна тетка не лучшим образом сказала.
Эта одна тетка бучу и подняла. Пронина её фамилия. Чиновница средней руки, главная над всеми училками. Вот она Забурину как училка училку и пристыдила: что ж ты, мол, девка, делаешь? Почто на нашего Мальчика клевещёшь? Зачем, наконец, себе его добрые дела приписываешь, училка? Ведь не ты крыши покрывала, не ты дороги прокладывала! Почему ж вместо того, чтобы спасибо сказать, ты на доброго человека тень в ясный день наводишь? В таком вот аспекте. Очень душевно получилось. Я так текстуху и назвала "Волшебное слово".
Отрывок: "Н.С. Забурина в адрес Ивана Сергеевича говорит не самые добрые слова. Понятно, что сейчас ей не хочется терять место депутата, а интересы округа для неё - дело десятое. Однако она сама неоднократно обращалась к И.С. Сокову за помощью. И - получала эту помощь! Осталось совсем немного времени до выборов, и я уверена в том, что работники образования не ошибутся, сделав выбор в пользу такого достойного кандидата, как Иван Сергеевич Соков, дела которого говорят сами за себя. Давайте вспомним, наконец, волшебное слово "спасибо"!"
Не статья - песня.
А Пронина, такая смелая, намедни словами гневными брызжущая на все четыре стороны света, испугалась.
Хилый народ на Луне, пуганый. Им, казалось бы, и терять нечего, а всё равно боятся. Это у них в крови, крепки памятью задней, генной потомки крепостных. Лунная область - центральная полоса, оплот, так, сказать, крепостничества. Верное было время.
"Пороть на конюшнях", - говорит в подобных ситуациях Иннокентий. Такой предлагает метод бороться с ленью и трусостью, что трудятся с нами бок о бок в этой кампании в виде лунатиков. И, чуть смилостивившись, добавляет: "А хорошеньких - нарядить пастушками и ко мне в опочивальню".
Пронина элементарно испугалась и подняла волну. Паникует громко, слышно, наверное, и на очень дальнем востоке. Магическое действие напечатанного текста. Советский синдром. Пороть на конюшне.
Мы сразу - звонить юристу. В Москву, в Москву!
- Пустяки, не стоит выеденного, - басит московский юрист, - главное, чтобы эта ваша Пронина в отпуске числилась.
Чтобы, значит, нельзя было нашего Мальчика обвинить в использовании чужого служебного положения. Звоним, дымимся. Уф, всё в порядке - Пронина в отпуске. Кричим (во все трубки):
Пронина считает, что её интервью (статья) написано(а) совсем не её тоном. Мол, она так не говорит. Так - в смысле неинтеллигентно.
Тыбыдым:
- Я когда читала, прямо её голос слышала...
Еду уговаривать Пронину. Городок подлунный - рядышком, рукой подать, я и подаю.
Пронина - персонаж из прошлого. Советская чиновница. Говорит долго и гладко, так долго и так гладко, что голова кружится. Обморок подходит совсем близко, я чувствую его не понаслышке.
- Да что Вы! - говорю ей, в голосе маслице плавится. - Это такой нужный и такой своевременный материал. А ежели кто что скажет - валите всё на журналистов.
Уговорила. С трудом - это не рыбка из пруда, это пугливая советская женщина. Газету, кажется, начинают раздавать агитаторам. Потеряно ровно три дня. Или даже - четыре, что в условиях кампании, можно смело умножить на двадцать два с половиною. Итого: потеряно три месяца, ровно столько, сколько волшебных слов (по песенке).
- Теперь я знаю, как распорядиться нашим восхищением нами, Леночка.
- И? - глаза у Леночки голубые, круглые.
- Завернуться надо в него, Леночка.
5. КАК РАЗМНОЖАЮТСЯ МАЛЬЧИКИ
Луна - город. Вокруг Луны в разные стороны - область. Лунная область большая, больше Голландии. Это всё - красный пояс. И чем беднее городок, тем он краснее. Здесь наверняка не камни - помидоры. Выборы по-лунному - время собирать помидоры.
Мы работаем в области, а в (на) Луне были всего-ничего. Один день целиком и два раза проездом.
Красивая Луна. Дома большие, улицы широкие. Две улицы. Две основные улицы и много второстепенных. Но второстепенные не такие широкие, зато их не две, а много больше. Много.
Иннокентий в город ездит чаще, чем мы. Ведет переговоры с местными коммунистами (помидоры!). Чтобы вели себя в нужном русле. Нужном нам. Иннокентию у коммунистов нравится. Они принимают его за кого-то не того и считают товарищем из ЦК. Он их не разубеждает, ему лестно быть товарищем. К тому же он слегка, да, впрочем, не слегка, конспиролог по натуре, и ему нравится играть. Он полагает, что играет с ними, как кошка с мышами. Но больше всего ему нравится рассказывать нам с Леночкой, а также Вале-Капитанской дочке, как он в нужном месте разговора нахмурил брови, да как вставил нужную фамилию, да как многозначительно улыбнулся главному коммунисту Луны, мол, мы-то с вами, понимаем...
С Луны-то Иннокентий и привозит нам всё новых и новых Мальчиков. Иногда они приезжают к нам, в Подлунье, сами.
5а. СОН АНЕЧКИ
(случайная глава)
Океан. Кажется, тёплый. Он плещётся внизу, под нами. Мы на корабле. Большом-пребольшом. Нас много. Мы собираем ракушки и водоросли. Зачем? - кто-то знает, но не говорит. Главное ощущение - общность НАС. Мы - не как несколько (много), а как один (одно, одна). Плывем, нам хорошо. Ракушки и водоросли - всё наше.
Почему описание сна вдруг влезло в текст? Ведь я никогда не позволяла себе подобного. Это слишком личное и слишком скучное в убогом пересказе, непередаваемое адекватно, потому как не хватает цвета, света и запаха - казалось мне. Разве что когда писала детективы ("Я вздрогнул, когда представил себе, как мы смотрим одну и ту же передачу: я - с чашечкой кофе в руке и он - с пулей в затылке") или любовный роман ("Она кивала, соглашаясь на всё. На всё, лишь бы рядом с ним. Похоже, она влюбилась, да не на шутку. Кто бы мог подумать?"), сны придумывались и расписывались чуть ли не на несколько страниц. Что вполне объяснимо: издатели платили за объём, то есть каждая страничка стоила сколько-то там долларей, поэтому хороший, подробный сон вполне мог заработать тридцатник, а то и полтинничек. Впрочем, сейчас, пролистывая в постгриппозные периоды старые книги, разглядывая собственных убогих деток взглядом читателя, я понимаю, что эти пахнущие долларями сны, - хотя более всего запах этот присущ диалогам, одного из участников которых для усугубления запаха следует изображать тугим на ухо
("- Здравствуйте, скажите, Антон дома? - спросил я, молясь, чтобы Антон оказался именно дома.
- Нет, девушка, вы ошиблись, это не Дом Моды, - любезно ответила мама Антона.
Пришлось снова набрать номер, чтобы уже прокричать:
- Антон дома?!!!
- Не кричите так, молодой человек, я же не глухая! - обиделась антонова мама", -
итого: не менее шести, а в рукописном варианте и все восемь строк, то есть - пятая часть страницы),
- так вот, сны эти вполне вписываются как в общее русло лихого повествования, так и в интонационное пространство жанровых текстов, где жизнь течет сколь быстро, столь и подробно.
Но нынче? Отчего вдруг - сон? Океан, корабль, - нормальный сон, ни стыдный, что можно было б посмаковать, расцарапывая следы застарелого душевного диатеза, ни оригинальный по исполнению с летающими, допустим, тарелками, стаканами и моющими к ним средствами, ни смешной, когда сама во сне улыбаешься и просыпаешься в настроении светлей лазури. И вдруг - невидаль: ракушки, корабль...
?
Да оттого, что сон при всей его простоте вовсе не простой, а - объясняющий. А объясняет он то, почему я всё время пишу "мы", "нас", "нами" и далее. Потому что мы - команда. Вместе мы работаем полтора месяца, эти же полтора, а то и два-два с половиною месяца мы живем в одной гостинице, вместе завтракаем, обедаем, ужинаем. У нас практически нет личного пространства - оно оказывается за бортом, на него элементарно не хватает времени, особенно если кампания спрессовывается в короткий (месяц) срок.
Я-мы плывем на одном корабле, собираем ракушки и водоросли. Наш курс на сегодня - Областная Дума. Вперёд, вперёд, некогда спать, Анечка!
За спать денег не платят, Анечка.
5. КАК РАЗМНОЖАЮТСЯ МАЛЬЧИКИ
(продолжение главы правильной)
Немного логики. Урок - не урок, а так, некоторые завитушки. Дума - областная. То есть мальчиков в неё избирается - видимо-невидимо (среди них - ликуй, феминизм, - попадаются и девочки). А именно - 315 штук. Из них выберут всего 47 человек. Эти 47 и будут придумывать областные законы, ну или, в общем, делать что-то в этом роде.
Надо сказать, что народ лунный и представления не имеет, что там, в Думе-то, делают. Народ знает одно: он должен выбрать себе начальство. Звёздный час народа. Сладкий миг между прошлым и будущим, когда народу кажется, что от него что-то зависит. Бедный, милый народ. Всё-таки я его люблю. Ведь на Руси всегда так было: для женщины любовь=жалость.
Так вот: 47 мест на 315 желающих. Не много и не мало. Все равны, но иные - ровнее. Всякий может хотеть стать депутатом. Даже кому вроде бы и не стоило бы высовываться. Не всякий рождённый ползать сумеет вырастить (или спереть где) крылья.
Наш мальчик - человек серьёзный. Очень. Из тех, кто ровнее. Финансовый ресурс (так в кампании именуются денежки, которые кандидат может истратить) у него - дай Бог каждому кандидату. Потому-то и мы здесь, на Луне. Консультанты. Профессионалы. Горячие руки, холодные сердца. У многих и многих мальчиков таких профи в запасе нет. Не по карману. У большинства, надо сказать, лунных мальчиков. Область нетронутого электората.
Здесь привыкли работать по старинке. Народная модель - как Бог на душу положит, если, конечно, вообще положит. Сам кандидат ходит по квартирам и рассказывает жителям, какой он хороший. Убеждает, дружит чуть ли не семьями. Если вдруг с испугу листовку выпустит, то размера агромадного. Простыню-простыночку. А текст на простыне - меленький, кеглем восьмым в лучшем случае. Это чтобы побольше информации уместилось. Простыночка та уж больно на саван смахивает. Политический, само собой, саван. Мелкими буковками засиженный.
Вот эти-то мальчиши с листовками-саванами и отпочковываются от нашего главного Мальчика. И к нам едут - за помощью. За продуктом интеллектуальным (водоросли, ракушки). Иного мы не выдаем. Наш Мальчик хочет, чтобы в Думе было что-то вроде его фракции. Фракция - это чтобы с кем-никем во время перерыва можно было словцом перекинуться, не опасаясь, что тебя поймут не так, как надо. Или так, как надо. Это шутка, конечно. (Ха). Про фракцию. Кто сейчас не знает, что такое фракция? Даже мой эрдельтерьер и то знает. Скажешь ему бывало:
- Ну что, брат Анубис?
- Ввав! - отвечает и к кормушке бежит.
А в кормушке - ресурс. Не финансовый уже - политический. Тоже ведь - впрок. Чтобы достучаться до сердца каждого.
Так мальчики и размножаются. Фракциями.
6. ЩИТ И МЕЧ
На Луне считается, что кофе бывает только одного вида - растворимый. Ну, и разные модификации: сорт, сливки, порошок или гранулы, количество ложек. Но мы знаем - в том нас убедил Иннокентий, гурман и конспиролог, - настоящий кофе тот, который варят.
Мы пьем кофе настоящий. Сварили - в гостинице (сюда нас по протекции нашего Мальчика поселили, что, несомненно, полное и безоговорочное подтверждение его статусности) есть кофеварка. Буржуйская, вся фырчит и светится. Фильтры с собой привезли. Сидим, пьем кофе. Завтрак. Торопимся - сразу после завтрака к нам ожидается отпочковавшийся от нашего мальчик. Иннокентий его уже видел и в восторге. Восторг вполне объясним: послекофейный мальчик - бывший фээсбэшник. Из местных, лунных.
Мы с Леночкой в пиджаках. Референтный вид - залог успеха при общении с мальчиками. Оно и понятно - кто поверит пусть даже гению, если он в трениках с вытянутыми коленками?
- К вам с первого этажа звонил полковник Суриков, - заглядывает на кухню дежурная.
- Пусть поднимается и проходит в конференц-зал, - кивает Иннокентий, - мы идем.
- Сейчас я полковника буду пугать, - обещает нам Иннокентий, но мы его не слушаем.
Надо успеть забежать в номера за бумажками. Чтобы по пунктам объяснять полковнику, как вести кампанию. У Леночки пакет документов: как организовать штаб, структура штаба, инструкция для агитаторов, учётные листы, в общем, бумажек немало и надо за рекордный час научить полковника, что ему делать, как верно распорядиться этими бумажками. У меня же в номере свеженькая социология. Надо остудить горячую голову Сурикова. У него всего восемь процентов против пятидесяти, ну, сорока восьми, соперника. Это электоральный рейтинг. Зато и известность у Сурикова невысока. Значит, есть куда расти. Работать надо полковник, работать. Тут вам не фээсбэ.
Баллотируется Суриков по городку Кучкинск, по Кучкинскому округу, что в Лунной, соответственно, области.
Они пришли втроём. Все - в штатском. Полковника и без подсказки Иннокентия мы узнаем по размеру головы. Огромная голова. Прямо из "Руслана". Который с Людмилой. Наверное, фуражку ему шили на заказ. Голова завораживает.
Самое удивительное - полковник волнуется. Столичные консультанты - материя для него неизвестная. Он даже протирает голову носовым платком. Улыбается, но кисло. Понятное дело - он уже включился вовсю в кампанию и подозревает, что мы ему будем указывать на ошибки. Не волнуйтесь, полковник. Мы ж не изверги. На ошибки, несомненно, укажем. Но - мягко. Мы уважаем народную модель. А никакой другой от дилетанта - а это его первый опыт избираться - не ожидается.
С полковником - двое. Алексей Александрович (не Каренин) и Юрий Владимирович (не Андропов).
Некаренин - фантастический. Он лучится счастьем, он потирает руки, он волосат неимоверно. Удивительно мохнатый Некаренин. Просто как шмель. Или солнце. Бодрое и щедрое. Весеннее.
Неандропов молчалив и строг, лысоват и темен. Даже насуплен. Такие люди - идеальное сырьё для самых крепких в мире гвоздей.
Если Некаренин - день, то этот - ночь. (Солнце и луна. Пламень и лёд. Собака и кошка. Мужчина и женщина. Отцы и дети. Серп и молоток. Волк и семеро козлят). Классика: весёлый следователь и следователь суровый. Кадры решают всё. И всех.
Наш звёздный час - каждый в душе хоть немного, да учитель.
Первая ария Леночки. Штабное строительство. Некаренин радостно кивает и на каждый пункт (ответственный за работу со СМИ; ответственный за встречи и работу с доверенными лицами и т.п.) восторженно рассказывает истории из жизни штаба. Одновременно он старательно конспектирует, шевеля всеми волосами одновременно.
Второй запеваю я. Предлагается стандартный минимум: три волны агитпродукции - биографическая, программная, призывная. Денег полковника, похоже, хватит лишь на полторы волны. Остальное придётся набирать личным контактом с избирателями. Собственно, это уже и происходит. Суриков (Некаренин живо вставляет несущественные, но очень - слишком - правдоподобные детали) рассказывает об уже прошедших мероприятиях.
- Выступление на стадионе уже было, - отчитывается Суриков. - Раздавали листовку.
- Там чуть исправлено, - это Некаренин, - просто мы не точно знали должность, а когда узнали, то уже листовку выпустили, а он увидел на листовке должность и говорит: вот здесь, неточность, вот мы ручкой и исправили. - Улыбка шире улыбки.
Листовка - хорошенькая, традиционная. Узнаю лунный стиль. Всё сразу - и биография, и приоритеты, и даже немного страшилки, мол, кто надо, тот за всё ответит. Грамотно сделано только одно - подписи доверенных лиц с указанием должностей. Уважаемые всё люди. Впечатляет. Молодцы суриковцы. Только у одного лица должность переправлена от руки синим шариком (так, как мы понимаем, на всех шести тысячах экземпляров).
Суриков:
- Ещё встречи во дворах были. Уже три.
- Самая удачная там, возле песочницы, - лучезарится Некаренин. - С таким интересом слушали! А помните, бабушка-то прослезилась! Сыночек, говорит, ты порядок наведи, говорит...
Суриков останавливает его жестом.
- Биографическую листовку мы вам напишем, - это я, если не узнали. - Оставьте материалы. Сделаем буклет, четыре полосы, чёрно-белый. Или, если по деньгам получится - в два цвета. И ещё: вы ведь работаете и живете на Луне, а родились в Кучкинске? - я успела просмотреть его лохмато-биографически-программно-угрожающую листовку.
- Да. Мой отец был очень уважаемым человеком.
- Значит, основная тема: пришло время отдавать долги. Я вернулся в мой родной город, увидел, как бедно живут люди, как текут крыши... Администрация - за вас?
- Глава прямо не говорит, но я знаю, что нет.
- Значит, смело критикуйте администрацию. И вот, я вернулся в мой город (знакомый до слез) и понял, что пришло время возвращать долги моей малой Родине. Все свои накопленные знания, опыт я отдам родному Кучкинску.
- Обязательно статью, - слышу голос Иннокентия, он, похоже, пришел в настроение, значит, креатив будет, Сурикову подфартило, - в местной прессе, или в областной, в местной - лучше. С жесткой позицией по отношению к мэру Кучкинска...
- Силантьеву, - подсказывает Некаренин.
- ...под названием "А вас, товарищ, Силантьев, попрошу остаться!"
- Местные могут не опубликовать, побоятся, - сомневается в силе фээсбэ Суриков.
Платок вытирает голову. Полковнику жарко. Терпите, полковник, это только начало кампании. Подвиги близ песочниц ждут вас. Вам суждено взорвать ситуацию в этом тихом Кучкинске.
- Делайте свой спецвыпуск. Если денег мало... - Иннокентий вопросительно смотрит на полковника, тот кивает, - делаете двухполоску. Название - "Щит и меч".
Иннокентий улыбается, он доволен. Щит и меч - это круто. Идею надо усугубить.
- А так как в округе проблемы с досугом молодежи, - это я, здрасьте, - вставьте в пункт программы и на всех выступлениях заявляйте о том, что создадите в округе сеть подростковых клубов "Щит и меч".
Классная идея - гэбизация всей страны. Вполне в духе времени. Мы не грибы, грибы не мы.
- Вторая основная тема кампании, - Иннокентий серьезен, даже чуть склонился над столом. - Вы - сын своего отца. Не забывайте напоминать, чей вы сын. Говорите о заветах отца. Его помнят в городе?
- Он - почетный гражданин.
- Вот-вот. А вы - продолжатель его дела.
Всё записано, внесено в блокнотики, даже обсуждено примерное содержание двухполоски.
- Теперь о контрпропаганде. Лучше, если критика будет идти не от вас, -нежный голосок Леночки неожиданно будит доселе молчаливого мрачного Неандропова.
Блеск его глаз подобен северному сиянию. "Враги!" - одна только мысль об их существовании, возбуждает Неандропова донельзя. "Душить!" - от предвкушения его лысина начинает прорастать густым чёрным волосом. Вот это я понимаю! Настоящий чекист!
- Да мы его... - многозначительно говорит Неандропов, делая руками жест выкручивателя белья. "Его" - потому что соперник один. Ныне действующий депутат Рогов с электоральным рейтингом пятьдесят процентов. Плюс - административный ресурс, мэр Кучкинска любовью брата любит Рогова, а не Сурикова.
- Следует связывать действующего депутата с действующей властью, - гнет свое Леночка. - Чтобы недовольство властью, а ею недовольны всегда, перекинулось на вашего соперника. И тогда административный ресурс отчасти будет нейтрализован.
- А ведь я Рогова когда-то, когда в Городском Совете председателем работал, ещё до Луны, в Кучкинске, в свои заместителем приглашал... - мечтательно вспоминает Суриков.
От такой долгой речи голова его начинает лосниться. В неё можно смотреться как в зеркало - до само... забыла, до чего, варианты (нужное зачеркнуть): до самоизвержения, самоотражения, самовыражения, самоокружения, самооооотвержения энд самоутверждения.
- Отлично! - оживляется Иннокентий.
Он почти счастлив, встреча полностью ответила всем его ожиданиям. А ведь это крайне важно - совпадение мечты с реальностью. Это как алые паруса. Счастье. Все умерли в один день.
- В таком случае вы используете тактику "Душить в объятиях". На всех встречах рассказываете, как это было, как вы дали ему путевку в жизнь. Мол, да, Рогов хороший паренек. У меня замом работал, неплохо справлялся. Перспективный, возьму его к себе помощником. Так и быть. И снисходительно, чтобы люди поняли разницу масштабов личности.
На этой высокой ноте мы расстаемся.
Все счастливы. Все. Каждый по-своему.
Так что ж такое счастье - любовь или борьба? Мирное сосуществование или дымящиеся песочницы?
А вас, товарищ счастье, попрошу остаться!
7. ЭТО ПУЛЯ ЛЕТИТ, ПУЛЯ
В одном суровом краю случилась такая история. На губернаторских выборах, во втором туре, когда исход был практически ясен, в штаб проигрывающего кандидата - молодого, к слову сказать, и наглого, - принесли посылку. Заметалась служба безопасности. Шум пронесся по суровым лицам бойцов: бомба... провокация... спасайся, кто может... Храбрейшие из храбрых всё же не решились вскрыть пакет, хотя руками понаразмахивали вдосталь. Вызвали сапера-робота.
В пакете оказался роскошный, по размерам и по качеству иноземного исполнения, фаллоимитатор. Плюс - огромная банка вазелина. Это была насмешка, прибывшая от счастливого соперника.
Интеллигентная такая насмешка.
Робот очень удивился.
К чему я это рассказываю? А чтобы лишний раз подчеркнуть, как опасна работа консультанта. Опасности подстерегают нас везде. А где именно - угадать невозможно.
У нас много врагов.
У нас нет друзей. У нас нет выбора. И выхода тоже нет.
У политконсультантов нет даже пола. Есть только потолок. Жизнь (работа) консультанта - сплошные засады и капканы. Фаллоимитатор - как вершина стиля.
Мы существуем в нескольких вариантах. По-простому: консультанты бывают разные. По крупной классификации есть консультанты-одиночки и консультанты-фирмы.
Одиночки сами находят заказчика или, вернее, заказчик находит их. Одиночки слагают о себе легенды. О своих победах и поражениях, больше похожих на победы. Главная их легенда - гонорары. Не гонорары - мечта, поднебесные суммы. Сколько там свиста, не знает никто, кроме двоих: заказчика и исполнителя. О том, как "кидают" одиночек, легенды угрюмо молчат. Тайны, унесенные в могилы. Тайны, о которых коллегам приятно догадываться.
На Луне мы - консультанты от фирмы. Фирмы "Фирмы". Название такое. Солидно, без дураков. Дураков увез другой корабль, об этом кто-то уже писал, давно, много веков тому. Итак, от фирмы. Что это означает? Ясен пень, чем больше звеньев цепи, тем меньше денег. Хотя о наших гонорарах также слагаются легенды. Но не нами. Мы же скромно молчим и загадочно улыбаемся, когда речь заходит о деньгах. Тайна не могилы, но фирмы. Фирмы "Фирмы". Но ещё больше - наш маленький скромный секретик. Зато - оплата гарантирована. Независимо, кстати, от исхода выборов. Премий за выигрыш для наемных работников "Фирма" не предусматривает. А штрафануть могут - это да. Но - не намного. Политика маленького кнута без какого-либо пряника.
- Что они знают о грязных технологиях? Тоже мне, нашли грязные технологии, - ворчит Леночка, заполняя таблицы на компьютере.
Эти два её действия существуют каждое само по себе, относясь к разным человеческим коллективам. Ворчит она по поводу нашего местного штаба, который пребывает в перманентной истерике - за статью "Волшебное слово" нашему Мальчику впаяли замечание.
- Даже не предупреждение, - всё ворчит-пыхтит Леночка, близоруко всматриваясь в загадочные письмена на экране. Иногда, читая собственные творения, наваянные в ходе кампании, самому себе поражаешься. А заодно и причудливости творческих мыслительных процессов обыкновенного мозга обыкновенного же человека.
- Всего лишь замечание, - бормочет Леночка, - у нас этих замечаний до тридцати было, и ничего - не снимали. Да мы здесь, как ангелы работаем, сплошной позитив. Нашли тоже мне - технологии... Знали бы они...