Навдуш Виктор Павлович
По молодым, прекрасным датам

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Навдуш Виктор Павлович (dyukon@gmail.com)
  • Обновлено: 01/05/2007. 10k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  • 2003. Войди в мой дом
    •  Ваша оценка:
    ПО МОЛОДЫМ, ПРЕКРАСНЫМ ДАТАМ


    * * *

    Я раньше, в детстве, мало спал
    И, чуть продрав глаза, в оконце
    Глядел, высматривая солнце.
    Я раньше, в детстве, мало спал.

    Я раньше, в детстве, много знал.
    И это знанье так мотало,
    Что даже дня мне не хватало.
    Я раньше, в детстве, много знал.

    А жизнь идет, и ничего
    Я в ней уже не понимаю.
    Я много сплю и мало знаю
    Или не знаю ничего.


    * * *

    Забавно. В начале дороги
    В наивности детской своей
    Я думал — поэты, как боги,
    Похожие лишь на людей.

    Какие могли небылицы
    Так душу запутать мою?
    Я думал — поэты, как птицы,
    Они лишь молчат да поют.

    Конечно, смешон я во многом,
    Но в чем-то и прав без границ.
    Я знаю поэтов от Бога,
    Они так похожи на птиц.


    * * *

    Помню тихий город детства —
    Неприметности пример.
    Помню сопки по соседству,
    В сопках — каменный карьер.

    Оглашал он всю окрестность
    Каждый день в урочный час.
    Даже Каменно-карьерской
    Наша улица звалась.

    И хотелось нам, мальчишкам,
    Той окраинной шпане,
    Чтобы тихий городишко
    Прогремел по всей стране.

    Как мечтали мы азартно,
    Как вздыхали всякий раз,
    Если где-нибудь внезапно
    Открывали уголь, газ.

    Мы в наивной жили вере,
    Что когда-нибудь и тут,
    В нашем каменном карьере,
    Много золота найдут.

    И тогда пойдут кварталы,
    Как там вьюгам не свистеть...
    Может, так оно и стало,
    Может, вышел город в степь.

    Может, вырос он до неба,
    Впрочем, может быть, и нет...
    Я не знаю, там я не был
    С той поры так много лет.

    Но как ни было б, ребята,
    Греет память детских лег...
    О годах жалеть не надо,
    И не надо нас жалеть.

    Мы не зря мечтали с вами:
    Что-то все-таки сбылось.
    И, конечно же, с годами
    Наше золото нашлось.

    Вот опять сбегает сердце
    В то далекое житье...
    Там, на Каменно-карьерской,
    Детство — золото мое.


    * * *

    Я слуха с детства был лишен,
    Ну ни просвета, ни окошка.
    А у друзей была гармошка,
    И я к ней был приворожен.

    Припомню: грустно и смешно...
    Как хулиган дворовый кошку,
    Терзал я бедную гармошку,
    А с ней хозяев заодно.

    Не выходило, хоть кричи,
    Хоть разорвись, не получалось.
    А музыка, она звучала
    Во мне и до сих пор звучит.


    Воспоминание детства

    Я с соседской грядки
    Через щель в оградке
    Утащил украдкой
    Спелый огурец.

    Мы его с сестренкой
    Съели потихоньку
    И считали: делу
    Этому конец.

    Но когда светило
    С горочки скатилось
    И пришел с работы
    Строгий наш отец,

    К нам сосед явился.
    Чтоб он провалился,
    Этот злополучный
    Вкусный огурец.

    Был сосед в обиде
    И сказал, что видел,
    Будто бы всю грядку
    Я обворовал.

    Наш отец по нраву
    Скор был на расправу,
    И не стал он слушать
    Детские слова.

    Ремешком побитый,
    Я ходил с обидой
    На соседа злого,
    Ну и на отца.

    Через суток двое
    Я забыл побои.
    А сосед доныне
    Ходит в подлецах.


    * * *

    Никуда не делось детство —
    Я ношу его с собой,
    Как сердечник носит средство,
    Унимающее боль.


    Воспоминание о первом велосипеде

    По улице, прямой, как штык,
    Прохожим всем на удивленье,
    Я пер в телеге змеевик
    Для водяного отопленья.

    Была так улица длинна
    И так пряма и, между прочим,
    Звалась Рабочею она,
    А я был маленьким рабочим.

    Но я работал, как большой,
    Вовсю корячился, не видя,
    Как следом шел, следя за мной,
    Работодатель дядя Витя.

    Мой круглый тезка, мой двойник,
    Хотя при чем тут званья эти,
    И ни при чем тут змеевик,
    Змеевиков полно на свете.

    Тогда хоть черта посади,
    Его я так же пер бы, гада,
    Не видя, что там позади,
    Но чуя — впереди награда.

    Не помню, сколько было лет,
    Но адрес неизменно точен.
    Ведь первый мой велосипед
    Оттуда, с улицы Рабочей.


    * * *

    По осеннему золоту
    Выхожу из ворот.
    А по нашему городу
    Эстафета идет.

    Мчатся девочки, мальчики,
    Как отбившись от рук.
    Разноцветные маечки
    На ветру, на ветру.

    В пику скорому холоду
    И тоске непогод
    По осеннему городу
    Эстафета идет.

    По осеннему городу,
    Как по жилам моим...
    Ничего, что я смолоду
    Больше бит, чем любим.

    Ничего, что рисуется
    Мне судьба черново...
    Ничего, образуется,
    Ничего, ничего.


    * * *

    Я рос доверчивым щенком,
    Бывал приласканным и битым,
    Но не любил таить обиды,
    Хоть груз обид мне так знаком.

    Я рос в родительском дому,
    И сытым был я, и обутым,
    Но тяготел к чужим уютам
    И сам не ведал, почему.

    Порой куражились скоты,
    Меня растаптывая люто,
    Но я опять тянулся к людям
    При первом жесте доброты.

    И я нисколько не сужу
    Себя за прежние порывы,
    Ведь никакой альтернативы
    Я до сих пор не нахожу.


    * * *

    Я жил бездомным, без — почти,
    В каморке прячась от мороза,
    В мышиный кооператив
    Вступив без взноса и без спроса.

    Я жил! Я в самом деле жил,
    А то с чего бы мой приятель
    Мне вдруг завидовать решил,
    Живя в большой, богатой хате.


    * * *

    А лучшее свое стихотворенье
    Я написал, служа на корабле.
    Такое же, наверно, озаренье
    Знавали Пушкин, Блок или Рабле,

    Или Рембо. Его «Корабль пьяный»
    Творенью моему не уступал.
    В моем творенье не было изъяна,
    То было совершенство, идеал.

    Могучий дух штормил в матросском теле,
    И я молился только об одном —
    Чтоб это было все на самом деле,
    Чтоб это вдруг не оказалось сном.

    Увы, увы! Во сне и было это.
    И лучшее творение поэта
    Осталось там — во власти светлых снов.
    Оно и было соткано из Света,
    Поэтому и не осталось слов.


    * * *

    Вот и все, и большего не надо..
    Опускаю сердце, как весло,
    В тихое теченье листопада,
    Пусть несет, куда б ни занесло.


    День рожденья

    День рожденья, день рожденья,
    Гости, выпив, захмелев,
    Мне суют в ладошку деньги,
    Девять трешками рублей.

    Девять, в радостной ручонке
    Сжаты, сколько силы есть.
    На базаре, в уцененке
    Фильмоскоп всего за шесть.

    Фильмоскоп... Какие годы!..
    Мать выходит деньги взять,
    Ведь у матери расходы.
    Плачу я и плачет мать.

    Да простится мне, мальчонке,
    Тот отчаянный рывок.
    На базаре, в уцененке,
    Разжимаю кулачок.

    Возвращаюсь, чуя трепку,
    День рожденья, майский день...
    На оставшуюся трешку
    Я несу духи «Сирень».


    * * *

    Я не знаю, кто был автором
    Той идеи золотой,
    Кто верхушку элеватора
    Увенчать решил звездой.

    Мы росли целинным завтра,
    И по праздникам всегда
    Нам светила с элеватора
    Рукотворная звезда.

    Сколько игрищ, сколько шалостей,
    Сколько радостей и бед,
    Сколько самых малых малостей
    Озарил тот дивный свет.

    Был он явью, был он сказкою,
    Только виделись за ним
    И Москва, и башня Спасская,
    И России всей огни.


    * * *

    Без меня отходит поезд,
    Я расстроенный такой.
    Мне бы выглянуть по пояс
    Из окна, махнуть рукой.

    Неужели позапелись
    Песни юности давно,
    Неужели, неужели
    Все со мною решено?

    Отчего же сердцу мнится
    Днем и ночью, в час любой,
    Будто мчится, где-то мчится
    Мой курьерский, мой родной.

    Неужели, добрый поезд,
    Ты промчишься стороной,
    Как пронзительная повесть,
    Не законченная мной?


    У окна

    За окном еще не вечер.
    В голове засевший Визбор.
    Хорошо, что слышен ветер
    И не слышен телевизор.

    Этот ветер, видно, где-то
    Долго шлялся с кораблями.
    Хорошо, что у соседа
    Голубятня с голубями.

    И соседа треп в народе
    Совершенно не колышет.
    Хорошо, что дом напротив
    Зимовал уже под крышей.

    Он фронтон поднял на ветер,
    Словно парус на просторе.
    Хорошо, что на рассвете
    Мне опять приснилось море.


    * * *

    Когда я слепо посылал
    Кораллы с рифа Санта-Роса,
    Уже тогда смотрела косо
    Судьба на юный идеал.

    Уже тогда мои глаза
    Она открыть имела право.
    Но я чеканил паруса
    Из нетускнеющего сплава

    Стихов и снов...


    Другу

    Твои слова — моя тревога,
    С твоей душой коварный шок.
    Скорей на помощь — другу плохо,
    Вернее — страшно хорошо.

    Ноль — три! Ноль — три! Сирену в полночь!
    Пусть содрогнутся этажи!
    Диктую адрес. Срочно помощь!
    Рационализм души!


    Салаги

    А на Тихом, правда, тихо,
    Временами Тихий тих.
    Мы потом расскажем лихо
    О скитаниях своих.

    Мы еще потравим байки
    О бывалых моряках,
    А пока мы «травим» пайки,
    Пайки флотского пайка.

    Мы еще морям послужим,
    А пока, чтоб дать «добро»,
    Чистит Тихий наши души,
    Цепко взявшись за нутро.


    Автопортрет 1974

    Светлый плащ от фирмы «Чори»
    Шляпа, тельник в лучшем виде.
    Не Онегин, не Печорин,
    Но немного Мартин Иден.


    * * *

    Морскою раковиной руки
    Над ухом трепетным сложу
    И моря сладостные звуки
    В чуть слышном шуме нахожу.

    И ухожу, ведомый слухом,
    В былую даль. Вдруг тормошат:
    — Ну что с тобою? Ноет ухо?
    Я усмехаюсь:
    — Нет, душа...


    * * *

    Благословенны поезда,
    Меня носившие когда-то
    По городам, по холодам,
    По молодым, прекрасным датам.
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Навдуш Виктор Павлович (dyukon@gmail.com)
  • Обновлено: 01/05/2007. 10k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.