Птушенко Анатолий Владимирович
Бестолковые словари

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 3, последний от 02/03/2010.
  • © Copyright Птушенко Анатолий Владимирович (agynch@m.astelit.ru)
  • Размещен: 27/04/2006, изменен: 17/02/2009. 55k. Статистика.
  • Памфлет: Проза
  • Скачать FB2
    • Оценка: 6.92*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    статья о словарях и языке. И как всегда - о праве, государстве и обществе.

    • А.В. Птушенко

    Бестолковые словари

       ___________________________________________________________________ Старый словарь Ожегова меня не устраивал: мало понятий, многое устарело, встречаются даже смысловые ошибки. Потому я тихо радовался, купив новый "Современный толковый словарь русского языка" ("НОРИНТ", 2005, автор проекта и главный редактор д. филолог. н. С.А. Кузнецов). Однако радости существенно поубавилось, когда я прочитал следующее: "2. УЗЕЛ, узл'а; м. Внесистемная единица скорости судна, соответствует одной морской миле (1,87 километра), пройденной в час. Идти со скоростью десять узлов в час".
       Эти пресловутые "узлы в час" -- заскорузлая типовая ошибка, которой грешат все малообразованные и нелюбопытные люди. Здесь провинился даже министр нашей обороны С.Иванов. Конечно, и ему это непростительно. Но толковому словарю -- втройне. Ведь строго логически, судно,"идущее со скоростью десять узлов в час", практически стоит на месте.
       Если словарь -- толковый, я вправе ожидать от него толкования рассматриваемых понятий. Например, такого. В старом парусном флоте скорость судна измерялась с помощью лага -- за борт выбрасывалась вертушка (она как бы останавливалась в воде), лаглинь сматывался с катушки и длина сошедшего линя за определённое время соответствовала скорости судна. Лаглинь был разбит узлами на отрезки по 15 метров. Что представляет собой 1/120 морской мили. Время измерялось тридцатисекундной "склянкой" -- песочными часами, рассчитанными на полминуты (что соответствует 1/120 часа). Итак, число узлов за полминуты соответствует скорости судна, выраженной в милях за час. Последний невежда, прочтя такой абзац, осознал бы, что узлы меряются не "в час", а в тридцать секунд. Судно делает 10 узлов. Только так может выражаться культурный человек.
       Если кое-кто подумает, что такая ошибка малосущественна, тот сам сделает непростительную ошибку. Недаром в известной книге сказано: в начале было слово. А словарь, неспособный дать чёткое понимание предмета и к тому же содержащий недопустимые ошибки, не заслуживает названия толкового. Это бестолковый словарь.
       Так, статья "кремнёвый" оставляет читателя в полном недоумении: а существовало ли вообще кремнёвое оружие? Неужто гениальный (во всём, а не только в стихосложении) Александр Сергеевич ошибался, утверждая, что Онегин с Ленским стрелялись именно на кремнёвых пистолетах? "Вот пистолеты уж блеснули./Гремит о шомпол молоток./В гранёный ствол уходят пули./И щёлкнул в первый раз курок./Вот порох струйкой сероватой/На полку сыплется. Зубчатый,/Надёжно ввинченный кремень/Взведён ещё...". По-моему, мы видим в этих бессмертных строках технически безупречное описание процесса заряжания кремнёвого оружия. Интересно, а что думаете по этому поводу вы, Сергей Александрович (Кузнецов)?
       Сия цитата нам вдвойне полезна: она упоминает термин "курок". В речи сегодняшнего, малообразованного и озабоченного лишь добыванием денег (кто ради выживания, кое-кто для покупки футбольных команд), россиянина начисто отсутствует понимание сути и предназначения этой немаловажной детали личного оружия. Все стремятся почему-то нажать (разумеется, чисто на словах) на тот самый курок, безосновательно полагая, что от этого произойдёт выстрел. На самом же деле существует и вовсе бескурковое оружие; роль курка совсем в ином (о чём тоже не мешало бы знать автору соответствующей статьи и самому г-ну Кузнецову -- см., например, А.В.Птушенко. Безграмотные "красивости"/Военное обозрение N 35, 2002). Для непосредственного производства выстрела нажимать нужно на спусковой крючок (можно и проще: на спуск). С этим проклятьем современной литературы (а также радио, кино, телевидения и прочих средств массовой коммуникации, только по очередной дурости именуемых у нас "средствами массовой информации") и следовало бы побороться толковому словарю. Однако мы читаем: "КУРОК, -рка; м. Часть ударного механизма в ручном огнестрельном оружии. < Курковый, -ая, -ое". Какая часть, зачем часть, надо ли и когда на неё нажимать? -- бог весть! Видимо, и сама "курковая" проблема в языке россиян авторам словаря неведома.
       Не говоря уж о пресловутых "СМИ". Статья "Информация" опять долдонит: "Средства массовой информации (о газетах, радио, телевидении)". Да не бывает информация массовой в принципе! Ибо она -- функция индивидуального тезауруса. Если авторы словаря ничего подобного не слышали, им следовало бы прочитать книгу "Системная парадигма права" (Московский издательский дом, 2004. Автор -- А.В. Птушенко). Это понял сегодня даже наш родной кондовый российский чиновник. Недаром же соответствующее "агентство" (ранее бывшее министерством) сегодня называется агентством по массовым коммуникациям. А вовсе не по "СМИ".
       Толковый словарь должен выдавать на гора не задворки науки, а её передний край. Если у вас нет соответствующих авторов, вам следует перепрофилироваться и перестать издавать толковые словари. Ведь для этого маловато приблизительного знания русской грамматики. Здесь необходима широчайшая эрудиция. А также понимание типовых проблем языка и заскорузлых типовых ошибок (коими сегодня пестрит речь всех слоёв населения -- от последнего бомжа до высших чинов государства российского).
       Очевидно, что авторы словаря мало знакомы с морской тематикой (и ещё меньше -- с авиационно-космической). Здесь наблюдается великая путаница. "КОРАБЛЬ, ...1.Крупное морское судно (1.С.). Линейный к. Командир корабля. 2.Летательный аппарат большой мощности. Космический к...". Вызывает недоумение символ (1.С.) -- ни в предисловии, ни в разделе "Как устроен словарь" он никак не объяснён. Ещё хуже понимание сути объектов. На самом деле ситуация такова. Термин корабль используется в двух случаях. 1. Когда речь идёт о военном судне -- независимо от его "крупности": от линейного корабля, до последнего тральщика (и только применительно к военному кораблю справедливо словосочетание "командир корабля"). 2.Кораблем на флоте называется парусное судно с прямым вооружением. Если у многомачтового судна все мачты с прямым вооружением, кроме одной, задней (бизани) -- это барк; двухмачтовое судно с "прямой" фок-мачтой и с "косой" грот-мачтой -- знаменитая песенная бригантина; (с обеими прямыми -- бриг); судно с полностью косым парусным вооружением -- шхуна. Не говоря уж о том, что ходит по морям и баркентина -- судно с "прямой" фок-мачтой и несколькими "косыми". Поскольку некоторые "частные" термины удостоены в словаре упоминания, приходится сделать вывод, что авторы отдельных статей не имели желания состыковать свои взгляды, и что не нашлось в редакции "руки мастера", положившей бы на лоскутное одеяло словаря интеграционные завершающие мазки. Какая-то недостойная приблизительность получается...
       Что касается космического корабля, то, как профессионал в этой сфере, настаиваю: никому ещё не приходило в голову подразделять их по "мощности". Тем более, что мощность относится исключительно к поршневому мотору, возможности ракетного двигателя характеризуются тягой. Отметим: соответствующая статья словаря этого значения слова "тяга" не содержит вовсе. Далее. Прежде всего космические корабли подразделяются "по сфере действия" -- на околоземные, межпланетные, межзвёздные, межгалактические; затем -- по принципам управления (пилотируемые и беспилотные). Главные же таксоны Летательных аппаратов таковы. Аэростатические (воздухоплавательные), аэродинамические (самолёты, вертолёты, конвертопланы), ракетные (баллистические, крылатые ракеты, ракеты-носители, ракетопланы), космические (основной полёт по орбите или межпланетной траектории, с неработающими двигателями), авиационно-космические (обладающие одновременно свойствами второго и предпоследнего таксона). Главное основание данной классификации -- принципы создания несущих и управляющих сил. Короче, чтобы это всё осознать, полезно прочитать некоторые статьи "Советской военной энциклопедии"; в частности, статью вашего покорного слуги "Авиационно-космические аппараты". Следует заметить, что и эти летательные аппараты, и "простые" самолёты тоже бывают (условно говоря, см. выше) весьма "большой мощности". Так что с логикой в словаре -- тоже...
       Необходимо особо отметить следующее. Основное отличие космического корабля от других летательных аппаратов -- принципы его полёта (большая часть коего протекает без работающих двигателей), а также тип его двигателей -- ракетный. С чем авторы словаря мало знакомы.
       Статья "ракета" в словаре также вызывает серьёзные нарекания. Если словарь -- толковый, то первое, что он обязан: объяснить любознательному читателю принципиальные отличия полёта ракеты (как объекта переменной массы) от полета самолета и других аппаратов с постоянной массой. Но ничего похожего в статье нет. Быть может, авторы и сами этого не понимают? Или они писали не современный толковый словарь, а нечто в духе Ожегова? У которого представления о ракете сводились к следующему: "РАКЕТА. Применяемый для фейерверков и сигнализаций снаряд, состоящий из гильзы, начинённой пороховым составом, который после выстрела ярко светится при полёте в воздухе". Здесь особенно умилительны заключительные слова. Не только в техническом, но и в грамматическом отношении: что именно "ярко светится"? Ведь "светиться" может не сам "пороховой состав", а только "выхлоп" -- выбрасываемые из сопла ракетного двигателя газы. Только это скорее относится к трассирующей пуле, чем к ракете.
       Вспомнив Ожегова, мы не можем уйти от обсуждения его ошибки в толковании слова "шпага" -- как "Колющее оружие с прямым длинным клинком". Прошло более полувека, но ошибка оказалась закоренелой. "Современный толковый словарь русского языка" повторяет вслед за Ожеговым: "Шпага -- холодное колющее оружие с прямым узким и длинным клинком трёх-, четырёх- или шестигранной формы". Помилуйте, господа! Ведь это -- описание рапиры, а не шпаги! Шпага -- это облегчённый меч. Когда (вследствие появления огнестрельного оружия) рыцарь-феодал снял бесполезные латы и слез со своего боевого коня (тоже закованного в сталь) и принялся закабалять своих бывших вассалов уже экономическим оружием, тяжёлый меч, дробивший латы, стал ненужным. Но зарубить противника было не хуже, чем заколоть. Многим киношникам это понятно и сегодня (вспомните кровопролитный бой сторонников де Брасси с фаворитами короля). Если для кого-то кино не аргумент (что вообще-то верно), обратимся к мнению настоящих профессионалов. "Определитель оружия и вооружения" Б.Г. Трубникова (Полигон АСТ, 1998) в разделе Холодное оружие определяет: "ШПАГА -- рубяще-колющее клинковое холодное оружие с прямым однолезвийным или обоюдоострым клинком и эфесом. Синонимы: смолл сворд". Обращаем внимание: small -- по-английски означает "малый", sword -- меч. Не думаю, что у С.А. Кузнецова хватит духу спорить с профессиональным оружейником. Истоки его ошибки мне понятны: неспособность отличить современное спортивное оружие от исторического боевого. Справедливости ради, заметим, что история этой противной ошибки начинается даже не с Ожегова, её истоки "древнее": ещё в 1949 году "Словарь иностранных слов"(п. ред. И.В.Лёхина и В.Н.Петрова, ГИЗ) ничтоже сумняшася написал: "ШПАГА -- длинное острое колющее оружие". Ровно пятьдесят лет спустя "Современный словарь иностранных слов" (Русский язык, 1999) повторил эту глупость. (Правда, упомянув всё же и о спортивном оружии). Однако от этого упоминания ошибка не стала меньшей.
       Быть может, одна из причин этих безграмотностей -- отсутствие в России профессиональной армии. Да и министр обороны у нас гражданский (хотя и имеет чин генерала, но -- КГБ). Упоминаю его я не случайно, а потому, что он засветился не только с узлами в час, но и с курком. Существует ещё одна смутная область, где и министр, и телевизионщики, и газетчики не выказали чётких представлений. Речь опять-таки об оружии. Даже у таких "специалистов" как писатели-детективщики можно встретить неряшливость класса контаминации: неразличение пистолета и револьвера (когда речь идёт об оставленных на месте преступления гильзах, о перезаряжании, об "автоматической" стрельбе). Между тем развитие криминального сюжета существенно зависит от типа применяемого оружия. Иногда вместо родового"револьвер" употребляют видовое "наган", что в нормативной речи недопустимо. Недопустимо и то, что якобы - толковый словарь не предоставляет читателю возможности разобраться в этих важных нюансах.
       Не устраивает меня и статья "калибр". Разве не следует пояснить любознательному читателю, почему диаметр пули пистолета сорок пятого калибра вдвое больше, чем у пистолета 22-го калибра; но диаметр канала ствола охотничьего ружья 12-го калибра вдвое больше, чем у ружья 22-го калибра? И какие свойства оружия связаны с его калибром?
       Думаю, я вправе ожидать от "современного толкового словаря" не простого перечисления распространённых значений слова персонификация, но и чётких указаний на недопустимость использования этого слова в значении `связанный с некоей конкретной личностью'. Это перепутывание у нас широко распространено, и мало кто видит в нём ошибку -- хотя сам словарь утверждает, что ПЕРСОНИФИЦИРОВАТЬ значит "олицетворять", то есть представлять предмет или понятие в образе одушевлённого существа. Для выражения соединения чего-либо с конкретным лицом мы, в своё время, предложили термин "персонизация". Можно спорить с этим предложением. Но замалчивать саму языков'ую проблему -- не дело для толкового словаря.
       Не нравится мне и статья "судья". Пусть она и приводит правильные ударения (с'удьи, суд'ей, с'удьям), но тупо молчит, что здесь в русском массовом языке существует противная и плохо объяснимая проблема. Никто не посягает произносить людей, детей, червей с безобразным ударением на первом слоге. Но 98% "культурных людей" -- совершенно непонятно почему -- выделили этих несчастных суд'ей, и произносят это слово только (за очень редкими благодатными исключениями) с ударением на первом слоге! Вопреки трусливой тенденции некоторых филологов, это безобразие следует законодательно запретить (и только потом запрещать пресловутый мат). А словарь тупо молчит... Если же кто-то (пусть те же филологи) посмеет оспорить данный подход, я ещё раз обращусь к "нашему всему": Онегин был, по мненью многих/(Судей решительных и строгих),/Учёный малый...
       Меня не устраивает общая тенденция словаря избегать каких-либо конкретных рекомендаций. Знаю я эти заморочки филологов: дескать "узус", дескать язык развивается сам собой, а наше дело -- отслеживать... И признавать нормой то, что само собой уже закрепилось... Удобная, но малоуважаемая позиция. Почти как у дурдиотов Станислава Лема. Где же тут нормирующая роль науки? Где фильтры и заслоны против опошления, обеднения и деформации языка малопочтенными и малограмотными отморозками? Ну, а если язык пошёл вразнос? Как случилось сегодня с русским языком -- когда его "правят" под себя плохообразованные нувориши, чиновные взяточники и распущенные политиканы.
       Поэтому меня вовсе не устраивает статья "околоземный -- околоземной". Это вовсе не синонимы, как полагает словарь. Напротив, это слова из разных групп. Первая относится к понятиям `близкий к земле' (с маленькой буквы), `параллельный земле' (разумеется, плоской). В эту же группу входят слова иноземный, чужеземный, приземный. Совсем другое дело, когда речь о круглой Земле, о Земном шаре -- преимущественно глядя на неё из космоса. Никто ведь не скажет "внез'емная цивилизация". Только внеземн'ая! Соответственно, орбита -- околоземн'ая. Каждый, кто скажет "околоз'емная", -- сделает недопустимую смысловую и лексическую ошибку. При жизни Дитмара Эльяшевича Розенталя мы с ним эту проблему обсуждали. В завершение беседы он мне сказал: "Вы правы. Да и к чему филологу спорить с профессионалом в космонавтике?".
       Следует отметить ещё одну типовую ошибку, связанную со словом "орбита": "Космический аппарат вышел на орбиту Марса (Венеры, Меркурия и т.п.)" -- когда на самом деле аппарат вышел на орбиту спутника данной планеты. Это говорит о диком непонимании газетчиков (видимо, и филологов) элементарных законов небесной механики. Спутник Земли тоже не выходит "на орбиту Земли". Для такого подвига ему потребовалось бы неизмеримо больше энергии -- он должен набрать 30 км/сек, в то время как для выхода на геоцентрическую орбиту довольно восьми. Орбита Земли -- это гелиоцентрическая орбита. То есть та, по которой планета движется вокруг Солнца (вместе с планетой по этой орбите движется и обращающийся вокруг планеты её спутник). Понятно, что в принципе когда-то КА будут выходить и на планетные орбиты -- тем паче не следует путать два случая: выход на околопланетную (планетоцентрическую) орбиту и выход на орбиту планеты. Здесь встретится одно лингвистическое затруднение: не слишком благозвучно словосочетание "марсоцентрическая орбита". Однако, памятуя о "таблице перехода от римских богов к греческим", всегда можно подобрать нечто удобоваримое -- например, ареоцентрическая, гермесоцентрическая, зевсоцентрическая и т.п. Печально, что ни о чём подобном нельзя прочитать в толковом словаре. И здесь он ведёт себя весьма бестолково.
       Не нравится мне и принятый в словаре порядок, когда рядом с нормативной формой слова указывается и его хотя и общепринятая, но явно ненормативная форма -- с сомнительной пометой "разг." (разговорное). Вот один пример из многих: "ДУЛО...2. Разг. Ствол огнестрельного оружия". Нет, господа! Ни в коем случае. Нужды нет, что так говорят многие невежды. Надо их переучивать. Даже законодательно -- раз уж наша многомудрая Дума в очередной раз завела разговор о законодательной защите русского языка. Именно с этого и надо начать -- с изгнания из языка многочисленных смысловых "разговорных" нелепостей. Ведь это действительно нелепо: писать корректно, а говорить -- как попало. Причём нигде, кроме нас, ничего подобного не допускается. Вспомните Элизу Дулитл: говорила как попало -- была уличной девицей; прошла курс профессора Хиггинса -- стала везде восприниматься как маркиза. Посмотрел бы я на англичанина, не справляющегося со склонением числительных, -- да его на порог приличного дом не пустят. У нас же это вечная проблема практически всего населения, не исключая и радио- и теледикторов, а также и политиков любого ранга.
       Теперь о сути термина "дуло": это дырка. Как за неё можно "ухватиться" (как предлагают многие авторы детективов)? Строго: дуло -- выходное отверстие на срезе канала ствола. Единственное, что можно в детективной ситуации сказать о дуле, -- что оно на кое-кого направлено.
       Не устраивает меня и статья "миллениум". Тем, что её просто нет. А ведь ещё семь лет тому назад это слово было на устах почти всего населения Земли. Начали компьютерщики, заблаговременно (года за два до того) напугав простых людей подозрениями, будто бы в год 2000-й (а это и есть миллениум) начнутся всяческие отказы, аварии и катастрофы -- из-за того, что "взбесятся" все компьютеры, которые не смогут правильно опознать текущую дату с таким количеством нулей. Турагентства, напротив, весело предложили всем толстосумам в ночь с 31-го декабря 1999 года на первое января 2000 г. отправиться в авиапутешествие "вослед" за наступающим новым тысячелетием -- чтобы встретить его многократно, по количеству часовых поясов. Некоторые деятели во всеуслышание заявили, что совершают свои (в основном, грязные) затеи не когда-нибудь, а на смене веков. В частности, г-н Ельцин в ночь 31-го декабря 1999г. с телеэкрана объявил многострадальному российскому народу о своём желании уйти в отставку именно сегодня -- при переходе (по его мнению) к третьему тысячелетию. Позднее в аналогичном ляпе засветился и В.В.Путин. Юмор ситуации тогда мало кто осознал. Мало до кого тогда дошло, что до смены веков (и тысячелетий!) надо ещё прожить целый год -- 2000-й. Весь 2000 год принадлежит ушедшему тысячелетию. Ведь в веке не 99, а сто лет!
       И вот такой мировоззренческий момент толковый словарь полностью проигнорировал. Ну, хотя бы в другой статье, скажем "тысячелетие", можно было бы прокомментировать этот сакраментальный миллениум? Нет, статья "тысячелетие" такая же пустая, как и все остальные. Как же после этого называть словарь "современным"?
       Надеть -- одеть. Ведь это ещё одна языков'ая проблема современного россиянина. И академик, и плотник (о политиках и говорить нечего) абсолютно не владеют ситуацией, норовя везде беззаконно заменять первый глагол вторым. Но ни та, ни другая статья словаря -- ни слова замечаний или комментариев. Хотя бы таких: "Запомните две пары антонимов: "одеть-раздеть, надеть-снять". Вообще это не лучший подход: в толковом словаре не делать никаких толковых (и растолковывающих) примечаний.
       Некоторым понятиям вообще не повезло. Например, государству. Старый словарь иностранных слов не счёл нужным даже упомянуть о нём. По мнению его авторов, слова "горн", "гортензия", "госпиталь", "готика" -- иностранные, а "государство" -- нет. Как это ни странно, "Современный словарь иностранных слов" предъявляет читателю всё тот же набор иностранных слов, не считая, видимо, государство иностранным словом. Кстати, новый словарь практически ничего не добавил к старому. Более того: кое-чего он убавил -- греко-латинские элементы международной терминологии, латинский и греческий алфавиты, а также таблицу числительных. Зачем убавил, почему имеет необоснованную наглость именоваться современным? -- Бог весть! Зачем читателю тратить деньги на новый словарь -- тоже.
       Ожегов пишет о государстве в духе коммунистического вероучения: "Политическая организация господствующего класса страны во главе с правительством и его органами, имеющими задачей защиту интересов этого класса и подавление его классовых противников, а также сама страна с такой политической организацией". Тем не менее, эта концепция представляется мне более близкой к истине, чем привёденная у Кузнецова: "1.Политическая форма организации общества, осуществляющая управление обществом, охрану его экономической и социальной структуры. 2.Страна с определённой формой политической организации". Как видно, во-первых, эти две концепции, мягко говоря, неодинаковы: они расходятся в весьма существенных моментах. Во-вторых, они обе содержат одинаковые ошибки. Перепутывание страны с государством -- распространённая, но весьма грубая ошибка. Она проистекает из того, что "Г. строится по территориальному принципу, этот термин иногда неточно употребляют как синоним понятия "страна". (Г.Н.Манов/БСЭ, т.7. Советская энциклопедия, 1972).
       Мне не раз доводилось в разных ситуациях задавать вопрос: "Что изображено на "политической карте Мира"?" Не сомневаюсь, большинство "простых людей" (в том числе и юристов) ответит на подобный вопрос так: существующие в Мире государства. Должны ли мы согласиться с этим? Полагаю, для этого нет никаких оснований.
       Достаточно обратиться к истории нашей многострадальной родины. В 1917 году сгинуло одно российское государство и воцарилось принципиально иное. Где же оно воцарилось? Не в Российском же "государстве"! Это было бы дичайшим системно-логическим нонсенсом. Разумеется, это новое (на сей раз, большевистское) государство воцарилось (и, как помните, далеко не сразу) на территории страны под названием Россия. В 1991 году всё на той же многострадальной территории ещё раз радикально изменился "политический строй" -- радикально изменилось государство: тоталитарный механизм управления обществом уступил место плутократическому. А многострадальная страна Россия в тот момент ничуть не изменилась. Это потом стали растаскивать её территорию и невосполнимые ресурсы "прихватизаторы" всевозможных мастей...
       В нашей (тоже многострадальной) конституции всё та же синкретичная путаница понятий. Ничтоже сумняшася, статья 1 КРФ гласит: "Российская Федерация -- Россия есть демократическое федеративное государство с республиканской формой правления". Иначе говоря, утверждается, что РФ -- это государство. Тем не менее, в статье 3 читаем: "Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ". Только весьма извращённый и абсолютно упёртый "юрист" осмелится утверждать, что между этими двумя утверждениями нет никаких противоречий. Ибо во втором утверждении фигурирует народ. Который по определению не может составлять государство. Понятно, что понятие народ неизмеримо шире понятия государство. Понятно, что во втором утверждении (ст.3) авторы конституции под РФ подразумевали страну. Следовательно, в КРФ мы встречаем логическую несообразность: синкретически не разделяются понятия "страна" и "государство", один и тот же объект -- Российская Федерация -- в одних случаях толкуется как механизм управления Обществом (т.е. государство), а в других -- как страна (определённая территория, на которой сформировано Общество, и на которой признаётся легитимность одной из его подсистем, именуемой государством). Надеюсь, непредвзятому читателю понятно также, что государство -- это отнюдь не одни "центральные органы".
       Почитав КРФ повнимательнее, легко убедиться, что и далее понятие "Российская Федерация" толкуется произвольно, неоднозначно и противоречиво: в одних ситуациях как страна (территория), в других -- как государство (механизм управления Обществом), в третьих -- как "центральные органы". Что недопустимо ни в каком языке. Тем более -- в юридическом.
       Вернёмся к словарям. Утверждение "современного" словаря, что Г -- "политическая форма организации общества" есть системно-логическая ошибка: никакая система не может в принципе быть формой организации другой системы. Системы могут соотноситься только в трёх конфигурациях: две однорядовых (равнозначных) системы; система и её подсистема; система и надсистема, элементом которой является С. В нашем случае мы имеем две системы: общество и государство. При коммунистическом строе государство лезло из кожи, чтобы изобразить из себя надобщественную систему. Сегодняшнее российское государство явно стремится поскорее выбраться на тот же путь (что при плутократическом строе естественно). Но демократическое общество, особенно его высшая форма -- Гражданское Общество -- рассматривает государство как собственную подсистему, которой оно поручает управление собой в интересах Общества, а не государства; при этом О предписывает (через Науку) Г-ву правила управления и все принципиальные ограничения и запреты (например, расстреливать собственный парламент из танковых пушек).
       Очень жаль, что авторы нового словаря со всем вышеизложенным, видимо, незнакомы. Но если словарь уходит от самых важных мировоззренческих проблем, -- нужно ли было его издавать? Не опасаясь надоесть читателю, ещё раз напомним: все названные проблемы рассмотрены в книге "Системная парадигма права".
       Кстати: в соседней статье новый словарь пишет: "Государственный, ...2.Принимающий непосредственное участие в управлении государством". Конечно, если понимать под государством кучку узурпаторов, интересующихся исключительно своими личными и клановыми интересами, такому определению можно придать указанный смысл. Но в Гражданском Обществе государство и есть механизм управления -- подсистема, управляющая Обществом. Тщательн'ее надо быть, господа! -- как некогда справедливо заметил М. Жванецкий.
       Предвидя недоумения по поводу термина Гражданское общество, ошибочно воспринимаемого сегодня большинством как некий "сухой остаток" от вычитания государства из Общества, спешу пояснить: это не только юридическая, но прежде всего, системно-логическая ошибка. Однако она весьма типична для сегодняшней России. К примеру, университетский курс лекций по теории государства и права под редакцией М.Н. Марченко (М, ЗЕРЦАЛО,1998) поучает сегодняшних студентов: "Общество, отличное от государства, существовало всегда, но не всегда оно было гражданским обществом. Последнее возникает в процессе и в результате отделения государства от социальных структур, обособления его как относительно самостоятельной сферы общественной жизни и одновременно "разгосударствления" ряда общественных отношений".
       На деле всё иначе. История знает разные Общества: автократии, тирании, плутократии (это как у нас сегодня), олигархии (это не про нас -- какие у нас аристократы, откуда?), демократии. Высшая форма демократии -- Гражданское Общество. Наиважнейшая характеристика ГО -- полная подчинённость государства Обществу. Вторая важная характеристика ГО -- подчинённость трёх "обычных" ветвей власти (в порядке их важности для Общества: судебной, законодательной, исполнительной) новой ветви власти -- Концептуальной. Которой Общество поручает определение конечных целей и оптимизацию путей к этим целям.
       Таким образом, в Гражданском Обществе государство есть наёмный механизм управления (содержащийся на общественные налоги), функционирующий не в собственных (государства) интересах, но в интересах Общества. Причём функционирующий строго по правилам, априори установленным самим Обществом. Государство при этом законодательно лишено права не соблюдать эти правила. Тем более -- самостийно их изменять.
       Вышеизложенное приводит к важному теоретико-познавательному заключению: в рамках научно обоснованной -- системной -- концепции подлинно демократического Общества государство есть подсистема Общества: система координации всех других подсистем Общества ("материального" производства, биологического воспроизводства населения, общественных отношений, Культуры).
       Гражданское Общество по отношению к государству есть метасистема (надсистема).
       Понятно, что и статься словаря "Самоуправление" преподносит читателю всё тот же мракобесный взгляд на мироустройство: "Внутреннее, своими собственными силами управление делами какой-л. организации, общества, административной единицы".
       В ныне действующей Конституции РФ (принятой 12.12.1993г.) самоуправление изначально сопричислено к органам "местного самоуправления" (глава 8). Статья 133 однозначно разделяет "местное самоуправление" и "органы государственной власти". Согласно статье 132, самоуправление может наделяться "отдельными государственными полномочиями", реализация которых "подконтрольна государству". В очередной раз авторы КРФ употребляют термин "государство" не вполне корректно. Ибо самоуправление и есть основа любого демократического государства. В рамках последовательно демократической доктрины единственным легитимным носителем абсолютной власти в обществе является народ. Даже в самой КРФ постулируется это основополагающее положение: "...единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ". Оставаясь в рамках демократической доктрины, невозможно не признать, что власть должна делегироваться от абсолютного носителя этой легитимной власти к выбранным им наёмным коллегиальным органам, а не наоборот. Причём этот принцип сохраняется на любом иерархическом уровне управленческой пирамиды, где чем выше уровень, тем ограниченнее объём компетенции (при безусловном укрупнении решаемых задач), тем уже властные полномочия (при безусловном повышении уровня ответственности перед обществом). В правовом государстве Гражданского Общества каждый "более верхний" орган управления ответственен не перед "ещё более верхним", а перед непосредственно "нижним" -- тем, кто делегировал "верхнему" органу часть своих властных полномочий. Таким образом, наибольшими полномочиями (после народа, т.е. Общества в целом) обладают как раз органы самоуправления. И никакие "государственные" (верхние в иерархии государственного механизма) структуры не обладают легитимным правом "наделять органы местного самоуправления отдельными государственными полномочиями" -- только строго наоборот. Уже поэтому "местные органы" более "государственны", чем "центральные органы". Очевидно, необходимо упорядочить терминологию: в правовом государстве Гражданского Общества нет ни "местных", ни "центральных" органов -- есть верхние и нижние. При "обратном" порядке делегирования полномочий. И те, и другие органы суть органы государственного управления. "Нижние" -- даже в большей степени, чем "верхние".
       Resume: самоуправление -- основа государства в Гражданском Обществе.
       Исходя из вышеизложенного, следует признать статью 12 КРФ принципиально ошибочной. Что касается Президента, то в Гражданском Обществе он является просто высокопоставленным (наёмным!) чиновником -- со всеми вышеописанными ограничениями и запретами, -- а вовсе не "осуществителем Государственной власти" (ст.11 КРФ) и не "гарантом конституции" (ст.80 ). Ибо единственным гарантом конституции является сам народ -- как единственный легитимный носитель неограниченной власти в обществе.
       В Гражданском Обществе власть должна вырастать как дерево -- естественным путём: снизу -- вверх. Этот рост представляет собой самоорганизацию Общества. То есть именно тот процесс, в результате которого исторически возникло государство как общественно-политический институт Общества. (А точнее и строже -- как одна из основных системообразующих функциональных подсистем Общества).
       Учитывая вышеизложенное, не приходится удивляться, не найдя в статье "управление" наиболее общей дефиниции этого термина как процесса. Ссылка словаря на собственную статью "управлять" некорректна, ибо и здесь всё начинается не с того, что требуется: "1.Стоять во главе государства. 2.Руководить. 3.Направлять, регулировать движение, работу чего-л. 4.Направлять поступки. 5.Править. 6.Лингв. Требовать после себя определённого управления".
       Приведём собственное (наиболее обобщённое) определение понятия "управление": выработка корректирующих сигналов, обеспечивающих гомеостазис или целенаправленное программное изменение состояний системы (см. книгу "Системная парадигма права", а также статью "Информациологическая модель стратегического управления сложной системой" на сайте http://lit.lib.ru/p/ptushenko_a_w).
       Понятно также, что ничего хорошего ждать от словаря нельзя и в освещении проблемы злостного и неправомерного стремления сегодняшних россиян подменять термин "число" словом "цифра". Ни в одной из этих статей нет ни анализа проблемы, ни каких-либо рекомендаций и запретов. Словарь верен себе: никаких проблем он не обсуждает -- его функция чисто перечислительная. Следовательно, он не соответствует намерениям действующей власти хоть как-то уберечь родной язык от дальнейшего разрушения. Ведь одним из первых шагов на этом пути и должно стать разъяснение недопустимости такой подмены. Понятно, вместе с компьютером наехало на Россию английское слово digital -- "цифровой". Вслед за этим начали "съезжать" российские "крыши". Можно ещё понять и признать допустимость выражения "цифровая камера" или "цифровая технология". Но когда с экрана телевизора тебя начинают уговаривать, что миллион -- это цифра, то это уже -- полный идиотизм. Если оставаться в рамках принятого у нас арабского исчисления, то цифр всего десять: 1 - 9 и ноль. Именно благодаря изобретению ноля (и понятия "разряд") в арабской манере с помощью десяти цифр можно изобразить любое число. Для сравнения: римляне, не знавшие ноля и разрядной сетки, понавыдумывали знаков (сиречь цифр) почти для каждого числа. Напомним: каждое число можно выразить разными цифрами -- римскими, арабскими, славянскими (а=1, б=2, в=3 и т.д.). Необходимо понимать, если 1 -- это N страницы, то это уже не цифра, а число; 10 -- во всех случаях число: ибо цифры такой нет. Речь, конечно, об арабском исчислении. У римлян есть: X. Непонимание всего этого -- дикое бескультурье и безобразие. С которыми нужно решительно бороться. Вплоть до законодательных норм. А то наша Дума слишком занята борьбою с разнообразными "у.е." -- причём не со злоупотреблениями вокруг этого, взвинчивающими цены, а чисто по-детски: с упоминанием названий иностранной валюты. Но толковый словарь, самоустраняющийся от такой борьбы, не просто бесполезен -- он вреден.
       Есть ещё одна чрезвычайно важная область, очень плохо отображённая в словаре. В практике многих вузов существует курс "Науковедение". Могу утверждать это абсолютно однозначно, ибо сам много лет преподавал этот курс в МГУК (Московский Государственный университет культуры). Тем не менее, в словаре между "наука" и "наукоёмкий" ничего нет. Нет ничего и у старого Ожегова. Правда, есть статья "науковедение" в "Кратком словаре современных понятий и терминов" (Республика,1995): "науч. дисциплина, исследующая закономерности функционирования и исторического развития науки, её структуру, динамику и т. д.". В главном с этой дефиницией можно согласиться. Обратим внимание: науковедение -- никакая не "совокупность наук" и не "практическая деятельность науковедов".
       По всем земным и божеским законам, между науковедением и правоведением существует прямая и неоспоримая аналогия. Тем не менее, СТСРЯ (рассматриваемый "новый" якобы толковый словарь) вещает: "ПРАВОВЕДЕНИЕ. Совокупность наук о праве; юриспруденция". Через три сотни страниц читаем: "ЮРИСПРУДЕНЦИЯ. Книжн. Совокупность наук о праве; правоведение". То есть, по мнению СТСРЯ, одно и то же. На самом деле, это не так.
       Посмотрим "Краткий словарь": "ЮРИСПРУДЕНЦИЯ -- совокупность юрид. наук, правоведение; правовая система; практическая деятельность юристов". Как видите, и в этом определении не всё благополучно. Во-первых, словарь вступает в непримиримое противоречие с самим собой (видимо, разные авторы статей, см. "науковедение"): если науковедение -- "дисциплина, исследующая" и т. д., а вовсе не "совокупность наук", то почему же правоведение -- какая-то неопределённая "совокупность"? Во-вторых, правоведение вовсе не "правовая система". В третьих, правоведение -- также как и юриспруденция -- и "практическая деятельность юристов" -- совершенно разные объекты.
       Как пишут в современных учебниках, сегодня Россия переживает сложные времена, и роль права в связи с этим возрастает. И это верно.
       Неверно всё остальное -- источники права, государство и право, структура права, закон и право. И главное, -- что такое правоведение. Некоторые авторы учебников, по названию посвященных именно правоведению, на деле о нём не вспоминают вовсе, пересказывая действующее законодательство. Например, учебник под редакцией Пугинского.
       Более того, в среде "ортодоксальных юристов" бытует ошибочное мнение, будто бы правоведение -- это не для будущего профессионального юриста, а для студентов всех смежных специальностей, которым нужно лишь общее знакомство с правом. Поэтому курс правоведения выливается в этакое беглое обозрение "отстоя" с краткими комментариями к "злобе дня" текущего законотворчества. При этом между законом и правом не делается необходимого различия.
       Мы предлагаем принципиально иной взгляд.
       Мы исходим из убеждения, что правоведение -- наука о Праве. То есть не анализ быстротекущих законов, многие из которых -- неправовые, а исследование правовых проблем, методологии построения Права, философии Права, соотношения Права и закона, ошибок законотворчества. На наш взгляд, предмет права вовсе не сводится к взглядам на Право какого-либо "текущего" государства -- ибо само государство обязано жить по праву, а не по сиюминутным, лоббирующим чьи-то шкурные интересы нормам. Утверждение, что государство и право неразрывны -- плод недоразумения: государство действительно не может без права, но из этого вовсе не вытекает, что право не может существовать без государства. Говорят, право нуждается в силовом "обеспечении" со стороны государства. Это досадное заблуждение. В государственном "обеспечении" нуждаются законы. Право нуждается в одном -- в абсолютной логичности и системности его создателей. И если закон занят деталями, то для Права важнее общие принципы и концепции.
       Мы полагаем неверными (см. выше) и представления о Гражданском обществе как о некоем "сухом остатке" при вычитании государства из Общества. Общество -- система более высокого порядка, государство -- подсистема Общества. При этом нам не важно, что сегодняшнее российское государство не дотягивает до такого положения: предмет правоведения -- не текущие обстоятельства жизни Общества, а их потребное ("идеальное") состояние. Именно этим и отличается Правоведение от изучения действующих законов.
       Знаток действующих законов -- законник. Право же -- предмет исследования правоведа. Поэтому именно будущий профессиональный юрист должен в совершенстве знать науку о Праве.
       Профессиональный юрист должен знать не только историю Права, но и различия в подходах к основным его проблемам. Квалифицированный правовед должен хорошо владеть формальной логикой, методологией системоанализа и уметь применять следствия теоремы Гёделя к теории Права. Он должен понимать значение эконологии как синтетической науки об эколого-экономико-правовых объектах. Он должен знать о значении космического права и о роли самой космонавтики в жизни будущего человечества.
       Правовед должен быть широко образованным человеком. Он должен почаще вспоминать максиму Мартина Лютера: "Юрист, если он только юрист, -- жалкая вещь!".
       И не забывать слова Бернарда Шоу: "Двуногое, объявившее себя политиком, не заслуживает звания человека!".
       Многие учебники не считают нужным сформулировать определение собственного предмета. Часто это проходит незамеченным, поскольку вместо правоведения предлагается беглое рассмотрение некоторых частей Права: теории права и государства, гражданского права, административного права и т.п. При этом излагается всего лишь действующее на данный момент законодательство. Изложение ведётся в предположении, что право как раз и состоит в содержании законов. Какая-либо критика этих законов не допускается. Хотя большинство из них такой критики заслуживает и подчас демонстрирует яркие примеры не только юридической, но и логической и даже грамматической безграмотности. Уже этого достаточно, чтобы отвергнуть устоявшиеся подходы к правоведению.
       Чисто юридические вузы считают правоведение чем-то ниже их собственного достоинства. Правоведение преподают в неюридических вузах и даже в средней школе. Официальный подход сводится к тому, что студента следует учить некоему усреднённому взгляду, -- "отстою", полностью игнорирующему не только различия в подходах к сложным проблемам права, но и явственные недоработки и нелепости, которыми изобилуют Конституция, кодексы и рядовые законы. Наименее осмыслены представления о Гражданском Обществе и правовом государстве, о самоуправлении, о сущности собственности, о системной сущности юридического лица, об интеллектуальной собственности, о компьютерном праве и о многом другом.
       Никого не трогает, что при таком подходе к обучению, возникает неразрешимая педагогическая проблема. Обученные "отстою" ученики, будут продолжать учить "отстою" -- и так из поколения в поколение. Пока общество полностью не деградирует.
       Преподавание правоведения в школе нужно приветствовать. Но ещё важнее преподавать его "чистому" юристу. Чтобы он убоялся собственного соответствия максиме Лютера.
       Как уже сказано, существует в вузовской практике предмет "науковедение". Что это такое? Это наука о Науке. То есть это не поверхностный анализ каких-то (как правило, более понятных многочисленным авторам одного учебника) конкретных законов природы; это не "совокупность частных наук" -- это краткое изложение общих принципов, парадигм, концепций и методологий Науки. Причём не только современной. Но и прошлой. Но и будущей -- в идеальном представлении. Иначе говоря, Науковедение изучает Науку с большой буквы, оставляя локальные конкретные "текущие" законы частным локальным наукам, формирующим узкого специалиста.
       Точно такой же должна быть и наука о Праве. То есть правоведение.
       Конечно, само право, и даже вытекающие из него законы, исследуются в курсе правоведения. Но именно исследуются: анализируются их базовые принципы, логические и юридические обоснования рассматриваемых положений, методология доказательств истинности и эффективности компонентов системы права -- без какого-либо смешения анализа права с анализом сиюминутных законов, лоббирующих некие частные (подчас антиобщественные и противоправные) интересы.
       Даже курс "Право" недопустимо строить только как инфантильное копание в экскрементах государства. Это -- удел адвокатов и историков права. И, разумеется, коррумпированных чиновников. В отличие от них всех, Правовед -- исследователь и критик права, установитель критериев эффективности и показателей совершенства взаимодействия подразделов (подсистем) права, установитель требований к методологии законотворчества, определитель соответствия текущего законодательства требованиям права. Правоведение формирует "направляющие косинусы" для законодателя. Правоведение -- прерогатива Концептуальной власти, которой в стратегическом плане должны быть подчинены три остальные ветви государства -- судебная, законодательная, исполнительная (в порядке их важности для Общества и объёма делегированных народом полномочий). При этом все ветви -- прежде всего, исполнительная -- в подлинно демократическом обществе должны быть только представительными. В Конституции РФ по этому поводу написана глупость: "В совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта Российской Федерации: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти" (ст.95), что равнозначно заявлению "столы бывают письменные и деревянные". Это есть классический пример классификации по разным основаниям. По одному основанию, власть подразделяется на Концептуальную, судебную, законодательную, исполнительную; по другому -- на представительную и непредставительную ("назначательную"). В демократическом Обществе последней вообще нет места. Это означает, что принимать содержательные решения может только представительная власть, а назначаемый сверху чиновник этого права законодательно лишается и выполняет чисто регистрационные, организационные и исполнительные функции. Впрочем, не всякая представительная власть: исполнительная ветвь государства обязана быть представительной, тем не менее, она должна быть лишена права законодательной инициативы.
       Право и законодательство (совокупность законов) -- две различных системы. В автократии они могут вообще не пересекаться. В разных демократиях они пересекаются с разной степенью перекрытия. Полностью совпадать они в принципе не могут. (Иначе не было бы смысла говорить о двух системах). Закон принимается государством. Точнее, конкретными (часто вполне случайными) людьми, и отражает интересы этих людей (или представляемых ими кланов и группировок). Право порождается Обществом (наукой от имени Общества). Общество в системной иерархии выше государства: государство -- подсистема управления Общества. Поэтому Право -- выше закона. Следовательно, закон должен быть следствием права. А вовсе не его источником, как пишут сегодняшние учебники.
       Право -- подсистема Культуры, непосредственно формирующая и контролирующая деятельность человека как социально ответственной и законопослушной личности и определяющая все запреты и ограничения, налагаемые Обществом на своё государство.
       Право представляет собой систему взаимосвязанных идей, максим, норм и принципов, определяющих формирование законов. Оно содержится в научных трудах, исторически накопленных Обществом в процессе его развития. Поэтому у "позитивистов" нет никаких оснований признавать правом лишь то, что содержится в "освященных" государством сиюминутных поделках: Общество вечно, государство -- сиюминутно.
       Закон -- следствие Права. Не вытекающий из Права закон -- противоправный закон; он признаётся неправозаконным, а, следовательно, ничтожным.
       Понятно, всего этого не вместит никакой словарь, даже если его авторам всё это будет знакомо (в чём мы, однако, вправе усомниться). Но как же быть "рядовому" читателю -- держать рядом с толковым словарём еще и фразеологический, семантический, кучу специальных словарей, словарь трудностей языка? (У меня таких два. Поскольку более поздний -- с дарственной надписью Д.Э. Розенталя). Думаю, всё же справедливее предъявить более высокие требования к толковому словарю. Прежде всего, к его отбору словарных статей. За счёт сокращения количества фактических повторов типа "брезент" и "брезентовка"; "формирование","формировать", "формироваться"; и малосущественных слов (коих в словаре избыток) в виде "вторник", "второгодник", "второе" -- уделить больше внимания терминам мировоззренческого порядка: связанных с наукой, устройством Общества и государства, правом, экономикой, экологией и эконологией. И конечно существенно повысить эрудированность авторов. Без этого не избежать ни прямых "морских", "оружейных" и "космических" ошибок, ни теоретических правовых огрехов.
       Кто, кроме толкового словаря, может взять на себя задачу образовать хотя бы чуть-чуть отечественного законодателя -- чтобы он не писал в Уголовном кодексе "осудить к трём годам" (ибо "к трём" можно только приговорить, осудить можно на три года). В последнее время многие стали не к месту злоупотреблять оборотом "о том, что". Можно, конечно, сказать "он рассказал о том, что...". Хотя лучше бы и здесь выбросить этого паразита "о том". Но абсолютно недопустимо выражаться как полковник Игнатьев из телепрограммы "Федеральный судья": "Установлено о том, что...". Как это ни печально, даже Юлия Рутберг однажды обмолвилась: "Я поняла о том, что...". Прямо напасть какая-то наехала на нынешних россиян! А эти рекламные "до десяти раз дольше", "шампунь поможет вам и вашим волосам", "что (вместо "чего") женщина хочет"! Вот с этим бы начать бороться Думе. (Хотя, опасаюсь, они в большинстве и сами так говорят).
       В заключение нельзя не отметить ещё одно интересное обстоятельство. В упомянутой программе "Федеральный судья" все три представителя прокуратуры (государственные обвинители!) выглядят как недобросовестные, плохообразованные, ленивые (из рук вон плохо проводят предварительное следствие, оставив всё на деятельных и добросовестных адвокатов), ведущие обвинение исключительно на базе собственных нелогичных и необоснованных домыслов, "подкреплённых" случайными совпадениями. На деле оно так и есть, но что нам хотят доказать изощрённые телевизионщики? Тем более, что действие происходит на первом, государственном канале.
       О технике сыска и говорить нечего. Даже в наших популярных телесериалах о ментах нам демонстрируют примитивный чемоданчик с жалкими реактивами, влекомый малопрезентабельным, склонным к выпивке дядькой. По сравнению с возможностями лас-веговских и флоридских криминалистов (демонстрируемых нам в "Месте преступления") наше следствие -- не доросло даже до каменного века. К чему бы это?
       Либо уже настолько не уважают наш народ, что не ощущают, насколько для него всё очевидно и противно?
      
      

    Птушенко Анатолий Владимирович

    Доктор юридических наук, доктор экономических наук, кандидат технических наук, профессор, член Академии безопасности и правопорядка, член Международной академии информатизации.

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       1
      
      
      
  • Комментарии: 3, последний от 02/03/2010.
  • © Copyright Птушенко Анатолий Владимирович (agynch@m.astelit.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 55k. Статистика.
  • Памфлет: Проза
    • Оценка: 6.92*6  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.