Как известно, в Австралии живут антиподы. Они стоят на голове и ходят вверх ногами. Ещё в Австралии есть кенгуру и медвежата - коалы. Да, ещё там была недавно Олимпиада. Сиднейская. А когда-то, кажется, была и Мельбурнская. Кстати, вроде бы их участники ходили как все, на ногах. То есть антиподов по телевизору не показывали. Кажется, и называются эти антиподы как то по - другому. Вроде, аборигены. Нет, они точно на головах не стоят. Это так раньше думали малограмотные люди. Типа Колумба там или Магеллана. Мы - то нынче образованные. Про Сидней и Мельбурн знаем. Про кенгуру. Что спрашиваете? Кто там живёт, кроме аборигенов? Ясно, австралийцы. И язык у них австралийский. Похож на какой? Ну ты спросил! Кто ж его знает!
Конечно, более продвинутые люди назовут ещё с десяток звёздных имён, хорошо известных у нас благодаря глобализации поп - культуры и кинематографа. Кайли Миноуг, Натали Имбрулья, Николь Кидман, Мэл Гибсон, Хит Леджер, Кейт Бланшетт, Хью Джекман, Хьюго Уивинг (если кто не помнит - Элронд из фильма "Властелин колец" и Агент Смит из "Матрицы"), Сэм Уортингтон (главный герой в "Аватаре" и последнем по счёту "Терминаторе"), Рассел Кроу, Сэм Нил ( впрочем, последние двое родились в соседней Новой Зеландии, Уортингтон - в Англии, а Уивинг - вообще в Нигерии) - всё это выходцы с зелёного континента, заполонившие "фабрики грёз".
Тем не менее, если Ваши познания об Австралии не слишком сильно выходят за рамки вышеозначенных, книга, которую Вы держите в руках, покажется излишне претенциозной. Действительно, какая военная история может быть у страны, по - настоящему открытой во второй половине XVIII века? Что она и с кем не поделила?
Голландцы Виллем Янсзон и Абель Тасман, первыми обнаружившие "Неведомую Южную землю" ("Аустралия терра инкогнита"), не очень ею заинтересовались. Действительно, совершенно дикое местное население не только не имело золота и серебра, но и вообще жило в каменном веке. Фауна была необычной и забавной, однако коммерчески неперспективной. Практичные голландцы посмотрели на местные красоты и убрались восвояси. Подбирать бесхозный континент пришлось англичанам спустя полтора века. Не то чтобы он им был необходим или особенно интересен. Просто как раз в это время взбунтовались североамериканские колонии, и у британской короны возникло сразу несколько неожиданных проблем. Во - первых, резко ограничились размеры "выгребной ямы" для ссылки многочисленных преступников. Во-вторых, похудела казна, и любой новый источник доходов, даже завалящий и сомнительный, становился ценным. Ну и престиж, конечно, диктовал необходимость какой - нибудь компенсации.
Так что австралийская нация возникла из английских, ирландских и шотландских каторжников благодаря американским борцам за свободу. Эта несколько странная и символическая межконтинентальная связь в последующие годы не раз проявлялась во внешней политике и её радикальном выражении - войне. Австралийская нация, вобравшая в себя крепкий генетический коктейль из самых буйных и пассионарных элементов британского народа, а потом усиленно пополнявшаяся отчаянными представителями многих других народов Европы, оказалась весьма склонной к боевым подвигам. В ХХ-м столетии они сходились на поле брани с бурами, немцами, турками, арабами, итальянцами, французами, японцами, китайцами, корейцами, индонезийцами, вьетнамцами, даже с нашими соотечественниками. И если в России крайне мало знают о военных достижениях бойцов страны, на чьём флаге изображено созвездие Южного Креста, то данная книга призвана заполнить некоторые досадные пробелы. Тем более, что точек пересечения в нашей военной истории оказалось гораздо больше, чем мы могли себе вообразить.
Вам интересно, что делали австралийские бойцы в 1919 году под Архангельском, а в 1942 - под Мурманском, как дрался за новую родину храбрый австралийский солдат Александр Карелин и как русские солдаты освобождали из плена героя Первой и Второй Мировых войн Артура Блэкберна? Как донские казаки принимали у себя делегацию австралийских моряков? Каким образом еврей из - под Белгорода Елеазар Марголин стал сначала австралийским подполковником, а затем комендантом Иерусалима? А известно ли Вам, сколько австралийских самолётов сбил майор Сутягин и как повлиял на парламентские выборы в Австралии советский разведчик Владимир Петров? Эта книга даст много поводов задуматься о странных превратностях судьбы так далёких и одновременно так близких государств.
Возможно, Вы не подозревали, что несколько раз австралийцам улыбался случай полностью изменить мировую историю. Кемаль Ататюрк, Адольф Гитлер, Манфред фон Рихтгофен, Моше Даян - эти люди отнюдь не по касательной, а прямо - таки лично и непосредственно пересекались с суровыми австралийскими парнями, и кое - кому из них в этой встрече очень не повезло. Что Вы скажете по поводу обороны Фермопил, в которой роль трёхсот спартанцев досталась парням из Мельбурна и Перта? Армагеддона в исполнении австралийских конных стрелков? Того факта, что австралийские войска в прошлом веке умудрились пройти триумфальным маршем едва ли не по всем ближневосточным столицам - Амману, Бейруту, Иерусалиму, Багдаду, Дамаску ( причём дважды - в 1918-м и 1941-м - именно австралийцы первыми врывались в столицу Сирии)? Или того, что австралийская субмарина была первым судном союзников, прорвавшимся в Мраморное море, а спустя три года корабли Австралии побывали - таки в поверженном Константинополе?
Очень немногим у нас известно имя Джона Монаша. Между тем, крупнейшие военные авторитеты считали его лучшим полководцем Западного фронта Первой Мировой войны, а сами австралийцы не без свойственного им нахальства поставили в один ряд с Наполеоном и Роммелем и окрестили "отцом блицкрига". Правда в этом же ряду четвёртым оказался Томаюки Ямасита, генерал яркий и интересный, но Наполеону безусловно не равновеликий. Здесь имел место вполне понятный австралоцентризм - ведь австралийцы испытали таланты Ямаситы на собственной шкуре. А если уж свой генерал получал комплимент от Ллойд Джорджа или, посмертно, от самого Монтгомери! Впрочем, Монаш действительно был блестящим новатором в тактике и оперативном искусстве, незаслуженно забытым в Европе и совершенно незнакомым в России. Хотя в Австралии тоже наверняка мало кто догадывается, что Конев или Василевский были великими полководцами...
Может быть, Вам просто интересна всякая военная экзотика? Её тут предостаточно - от описаний организационно - штатной структуры вооружённых сил Австралии в разные эпохи до тактико - технических характеристик кораблей, самолётов, танков, броневиков, многие из которых редко попадали в поле зрения наших историков.
Не исключено, что Вы споткнётесь на терминологии - военной или географической. В ней много англицизмов и специфических британских обозначений. Дело тут не только в трудностях перевода. Ряд топонимов, личных имён, терминов прочно зафиксирован в русскоязычной традиции, но многие - до сих пор в русских изданиях не встречались. Поэтому, например, не вполне корректные "Балларат" или "Аделаида" в тексте соседствуют с более - менее адекватными "Дирекшн Айленд" и "Бюлькур". Последний, впрочем, демонстрирует ещё одну проблему - неанглийских слов, встречающихся в англоязычных источниках. Подозреваем, что не всегда удалось приблизить их звучание к оригиналу, хотя есть надежда, что не допущено ляпов вроде "французского линкора "Хенри IV", попавшегося на глаза в одном энциклопедическом издании. В ряде случаев допущены и сознательные отступления от аутентичности. Например, употребить сочетание "Крейсер Новой Зеландии "Нью Зиленд" не повернулся язык, хотя у нас уже сложилась традиция "приближения к оригинальному звучанию" названий кораблей и иной техники, и формально оно являлось бы правильным (как и австралийский крейсер "Острэлия").
Ещё сложнее дело обстояло с воинскими званиями. Британская система чинов остаётся практически неизменной вот уже два века, российская за последние сто лет трижды полностью пересматривалась, и ещё несколько раз корректировалась, поэтому было бы странно переводить флотского лейтенант - коммандера сначала как старшего лейтенанта или капитан-лейтенанта, а потом как капитана 3-го ранга. Да и простой майор в Англии был, можно сказать, всегда на определённом месте, а в России периодически исчезал и вновь появлялся. Поэтому армейские офицерские чины воспроизводятся по традиционной схеме, в которой колонел и лейтенант-колонел переведены как полковник и подполковник, а лейтенанты, капитаны и майоры сохранены в неприкосновенности. Флотские и авиационные чины чаще всего остаются без перевода (за исключением включаемых в них слов "Флит" и "Эйр", чина рир-адмирала, имевшего прямой и общепонятный аналог - контр-адмирал, матроса вместо симэна), и для удобства мы приводим их соответствия армейским ( в период Второй Мировой войны).
Армия ВМС ВВС
Рядовой Симэн (матрос) Эйрмэн (лётчик)
Эбл симэн Лидинг эйркрафтсмэн
Лэнс - капрал
Капрал Лидинг симэн Капрал
Сержант Петти-офицер Сержант
Штаб-сержант
Чиф-петти-офицер Флайт-сержант
Уоррент-офицер 2кл
Уоррент-офицер 1кл Уоррент-офицер Уоррент-офицер
Второй лейтенант - Пайлот-офицер
Первый лейтенант Суб - лейтенант Флаинг-офицер
Капитан Лейтенант Флайт-лейтенант
Майор Лейтенант-коммандер Скводрэн-лидер
Подполковник Коммандер Уинг-коммандер
Полковник Кэптен (Коммодор 2кл) Групп-кэптен
Бригадир Коммодор 1кл Коммодор авиации
Генерал-майор Рир-адмирал Вице-маршал авиации
Генерал-лейтенант Вице-адмирал Маршал авиации
Генерал Адмирал Главный маршал авиации
Фельдмаршал Адмирал флота Маршал Королевских ВВС
Кроме того, имелись чины кадета (кандидата в офицеры), мидшипмена (кандидата в морские офицеры, проходящего практику). Ряд званий являлся просто отражением воинской специальности: аналогом рядового в артиллерии являлся "ганнер" ("пушкарь"), в кавалерии и танковых частях - "труппер", в специальных частях - "сапёр", "пионер", "связист" и так далее; капралу и лэнс - капралу в артиллерии соответствовали бомбардир и лэнс - бомбардир. Изменений в эту систему вносилось немного. Например, в 1921 году бригадный генерал переименован в бригадиры с перемещением этого чина в категорию штаб - офицерских, после Второй Мировой войны на флоте упразднён чин коммодора 2-го класса. Присваивался он кэптенам, занимавшим должность командира соединения кораблей, причём такой коммодор, возвращаясь на капитанский мостик корабля, вновь становился "кэптеном" (подобная метаморфоза в частности происходила с австралийцем Коллинзом). Сейчас в системе чинов остался только один "коммодор", в отличие от армейского бригадира отнесённый к "адмиральской" категории.
Должностные соответствия чинов возможно сблизить с российскими. В армии, например, капрал командовал секцией, сержант был заместителем командира взвода, штаб - сержант или ранее колор-сержант (его обычно переводят как "знамённого сержанта") - ротным квартирмейстером, уоррент-офицеры - ротными и полковыми старшинами ( "штаб-сержант-майорами"), заведующими складами, иногда - командирами взводов, и в этих качествах сближаются с "классическими" прапорщиками советского времени. Лейтенант командовал взводом, майор - ротой, батареей, эскадроном, подполковник - батальоном, танковым, кавалерийским, артиллерийским полками ( Regiment), полковник - возглавлял штабы соединений и временные тактические группы. На флоте лейтенант-коммандер имел под началом корабль 3-го ранга ( шлюп, канонерку, миноносец, подводную лодку, корвет и так далее), коммандер - эсминец, кэптен - корабль 1-го ранга (крейсер, линкор).
В авиации изначально чины являлись прямыми производными от названий организационных структур. Базовым административным и командным подразделением являлся "Fligt" ( 6 самолётов), аналогичный дореволюционному российскому "отряду". Правда, в отличие от последующих наших "отрядов" и "звеньев", насчитывавших то шесть, то четыре или даже три самолёта, у британцев всегда сохранялось консервативное отношение к фундаментальным структурам. Соответственно, чин флайт-лейтенанта означает командира "флайта". Несколько флайтов объединялись в "скводрон", то есть эскадрон, который мы, повинуясь сложившейся традиции, переименовали в эскадрилию. Во главе этой единицы стоял изначально скводрэн-лидер, затем чаще уинг-коммандер. Из этого наименования видно, что под началом такого офицера должно находиться крыло - объединение нескольких эскадрилий. А уж крылья могли объединяться в группы, возглавляемые групп-кэптенами ("кэптена" мы специально оставили для авиации и флота, дабы отличить его от армейского капитана).
Не всё просто и с воинскими подразделениями. По разному назывались в зависимости от рода войск взводы. В пехоте - Platoon, в кавалерии и у танкистов - Troop, но все они здесь носят имя взводов. Их составляющие части обычно именуются отделениями (хотя изредка используется и аналогичный термин секция). Есть и такие единицы, прямой аналог которым в отечественных военных структурах найти трудно. Таков, например, Unit - просто "единица", которая могла быть примерным эквивалентом эскадрилии или роты, могла быть существенно больше или меньше их. Поскольку наиболее близким по смыслу нам видится термин "отряд", то есть временное формирование для достижения определённых целей, мы и переводим Unit как "отряд". В то же время, дословно к "отряду" ближе всего стоит "detachment". Он имеет несколько разное значение в зависимости от рода войск и переводится соответственно. Скажем, в артиллерии это - расчёт орудия или миномёта, часть орудийной секции, и потому называется именно расчётом. Нередко сразу на "детачменты" делятся наземные эскадрилии ВВС, и тогда ближе всего по смыслу к нему будет отделение или взвод. В этом случае употребляется термин "отделение".
В тех случаях, когда британские военные термины не находят прямых соответствий с привычными нам, используются примерные переводы с пояснениями ( скажем, многие дивизионные службы назывались просто "Инженеры" или "Связисты", без объединения их в соответствующем батальонном звене). Специфические особенности прохождения службы в Британии ( кадровая, территориальная армия, подразделения йоменри, Королевский резерв и Королевский добровольческий резерв флота), надеемся, известны читателям. Тем более, что на эту тему есть довольно много работ на русском языке. Но даже если особого желания копаться в других источниках у Вас нет, из текста эта специфика станет понятной.
В-основном книга структурирована хронологически, и каждая глава посвящена той или иной войне, в некоторых случаях - серии военных конфликтов с ограниченным участием австралийцев и длительным межвоенным периодам. Внутри глав обычно выделяются описания штатных структур, униформы и вооружения, подготовительных и мобилизационных периодов, этапов войны и важных сражений. Поскольку чаще всего сухопутные, морские и воздушные силы Австралии действовали обособленно друг от друга, они и описываются как правило по раздельности. Отступление от этого правила сделано в связи с войной на Тихом океане 1941 - 45 годов - там, напротив, обычно наличествовало тесное взаимодействие в боевых операциях всех компонентов Вооружённых сил. Особенно это касается операций на первом этапе войны и в Новой Гвинее, когда авиация и флот действовали почти исключительно в интересах своих армейских группировок.
Ещё одна особенность - в тексте мало ссылок на источники. Они делаются только для прямых цитат, малоизвестных или спорных статистических данных и фактов, для охвата больших фрагментов. Эта книга - не научное исследование, она безусловно носит компилятивный характер и основывается главным образом на многотомных "Официальных историях" Первой и Второй Мировой войн, нескольких десятках современных исследований, до сих пор на русский язык не переведённых. В то же время, мы старались сделать её хоть немного легче для чтения, "беллетризированней", и многочисленные сноски восприятие бы утяжелили, особенно с учётом огромного количества содержащихся в тексте дат и номеров частей, имён и названий. Поэтому не всегда указываются и конкретные страницы в книгах - это значит, что вся она послужила основой для большого фрагмента текста, при возникновении же разночтений указывался альтернативный источник. Если желаете, найдите по списку эти источники, большинство из них есть в "Интернете". Возможно, обнаружите при этом ошибки и неточности - они наверняка тоже имеются. Если честно, автор не очень тщательно следил за перипетиями боевых биографий отдельных частей, да и с персоналиями зачастую ограничивался изучением кратких биографических справок. Соответственно, вполне допускает, что какая - нибудь эскадрилия, "приписанная" им к определённой базе, в некий период своей истории могла находиться и на другой. Простите, если это оскорбит чувства щепетильного историка, требующего во всём предельной точности.
А вот на "Официальные истории" посмотреть стоит "живьём"! 12 толстых томов, посвящённых участию Австралии в Первой Мировой войне и 22 - во Второй, производят сильное впечатление. Особенно на фоне наших "фундаментальных" трудов о Великой Отечественной, напичканных идеологической трескотнёй. Да что говорить, австралийцы посвятили отдельные книги едва ли не каждому своему батальону и эскадрилии, не говоря уже о каждом сражении, хоть немного того достойном. Не погрешим против истины, если скажем, что они выпустили о своей военной истории тысячи книг и скурпулёзно зафиксировали каждый день жизни своих вооружённых сил.
Они постарались сделать всё, чтобы ни одно солдатское имя не постигло забвение; чтобы все могилы павших тщательно сберегались и были окружены почтением. Есть у них, например, весьма популярный вид туризма - по местам былых сражений и массовых захоронений. Ежегодно тысячи австралийцев отправляются в дальние туры на Галлиполи и во Францию. Одно из ключевых для Австралии сражений Второй Мировой - "битва Кокода трек" целиком превращено в туристический маршрут, на котором скурпулёзно реконструирована обстановка главных боевых столкновений и подвигов. Военные мемориалы и музеи - одни из самых посещаемых в стране.
Подобному отношению к своим героям следовало бы поучиться. Ведь, отметив уже 65-летие победы в Великой Отечественной, мы до сих пор не решили задачу написания внятной и информативной официальной её истории. А она потянула бы томов на сто, и то в конспективном варианте. Может быть, открываемая "Воинами Южного Креста" серия книг по "экзотическим" вооружённым силам подтолкнёт наших историков от сенсационно - скандального компиляжа хотя бы к объективистскому. Да и о других войнах неплохо бы вспомнить. Особенно о Первой Мировой, оставившей в нашей истории менее кровавый, но весьма основательный след, и до столетнего юбилея которой - рукой подать.
Хорошо было бы издать подробные биографии всех Героев - Советского Союза, России, полных георгиевских кавалеров ( солдатского "Георгия"). Австралийцы давно сделали нечто подобное. Правда, для них это несложно - с некоторыми оговорками можно сопоставить с Героем Советского Союза только кавалеров Креста Виктории, а их всего около сотни. Зато среди них точно нет Героев, получивших свои звёзды за сомнительные подвиги на ниве "капиталистического строительства". Или генералов, заслуживших эту особую награду умелым руководством войсками без личного риска для жизни. Статут Креста Виктории предполагал только награждение за конкретный личный боевой подвиг. Даже выдающиеся лётчики - асы обычно его не имели - для них полагался за определённое число сбитых врагов или другие заметные успехи "Крест лётных заслуг" (ближе к оригиналу - "Выдающийся лётный Крест"), авиационный аналог Креста Выдающейся службы, а уж следующей степенью награждения становился Орден Выдающейся службы ( в более привычной нам версии перевода слово "служба", "Service", переводится как "заслуги", и мы в дальнейшем будем действовать в соответствии с этой традицией). Вторичный подвиг, заслуживающий такой же награды, отмечался специальной пристёжкой к прежнему кресту. За всю австралийскую историю лишь один человек удостоился такой пристёжки к Кресту Виктории - герой Первой Мировой Альберт Джека. Получатель Креста Виктории удостаивался и ещё одной необычной почести - при встрече ему должны были салютовать офицеры любого ранга, хоть маршальского. Кстати, в 2009 году было произведено первое награждение собственным австралийским Крестом Виктории - в 1975 году в стране появилась обособленная от британской система наград, но многие традиции её, в том числе название высшего знака воинской доблести, сохранились. Так вот рядовому Дональдсону первым отдал честь Главный Маршал авиации Ангус Хьюстон.
Трижды Кавалер Креста Виктории маршал Жуков в британской традиции непредставим; хотя высшей награды империи вроде Ордена Бани он, конечно, удостоился бы и находясь на британской службе. Тоже относится и к Кожедубу с Покрышкиным, хотя они, безусловно, много раз рисковали жизнью. Просто британцы и нации Содружества различали профессионализм и экстраординарную доблесть. Чтобы показать это на практике, мы дали краткое описание практически всех подвигов кавалеров Креста Виктории. А также описания подвигов асов и лихих морских волков, полководческих заслуг генералов и старших офицеров. Сравнивайте. Искренне надеемся, что Вам будет интересно.
И в качестве эпиграфа - замечательные стихи Александра Городницкого, навеянные посещением величественного и едва ли не уникального в своём роде Австралийского военного мемориала.
Солдат сутулится устало,
Надвинув каску до бровей.
Австралия не воевала
На территории своей.
Чужой туман, чужие топи.
В другой земле погребены,
По Азии и по Европе
Разбросаны её сыны.
В чужой песок, в чужую воду
Они навеки полегли,
Чтоб отстоять свою свободу
Вдали от собственной земли.
Чтобы могилы чужеземцев
За все минувшие года -
Японцев, русских или немцев -
Здесь не возникли никогда.
Солдат сутулится устало
В зелёном лиственном дыму.
И я стою у пьедестала
С невольной завистью к нему.
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВОЕННОЙ ИСТОРИИ.
Новый Южный Уэльс. Мятежи и стычки с аборигенами (1788 - 1836 гг).
Собственно, первая стычка европейцев с аборигенами на австралийской земле произошла еще 29 апреля 1770 года, когда моряки Джеймса Кука открыли огонь по группе аборигенов, продемонстрировавших к ним недружелюбие. Те в ответ кинули несколько дротиков, потерь обе стороны не понесли и расстались на долгие годы[1].
Вслед за основанием Порт-Джексона (впоследствии Сиднея) и колонии Новый Южный Уэльс (январь 1788 года) произошло несколько столкновений, уже не столь бескровных. В мае туземцы напали на занимавшихся рыбной ловлей осужденных и убили пятерых из них. В июне произошли новые нападения, в результате чего две сотни морских пехотинцев, прибывших на край земли для охраны нескольких сотен британских ссыльных, были вынуждены спасать их от коренного населения и организовывать военные экспедиции с целью его усмирения. Конфликты обострились по вполне естественной причине - первоначально полностью зависевшие от метрополии поселенцы со временем начали переходить на самообеспечение. А поскольку земля в прибрежной зоне оказалась не слишком плодородной, распахиваться начали участки в глубине континента, вплоть до предгорий Водораздельного хребта. Следующее десятилетие стало временем решительного натиска британцев на аборигенов, совершенно не понимавших, почему их вытесняют и истребляют, и зачем белым людям понадобилось вскапывать огромные пространства.
Морских пехотинцев вскоре сменил специально набранный в Британии контингент Нового Южного Уэльса. В 1795 году в долине рек Хауксберри и Парраматта началась настоящая война, жертвой которой пали десятки аборигенов [2]. Технологический перевес европейцев был слишком велик, чтобы у вооруженных бумерангами и копьями первобытных охотников были хоть какие - то шансы на успех. Конечно, даже в столь безысходной ситуации они пытались сопротивляться, используя возникающие для перезаряжания ружей паузы, чтобы сблизиться на расстояние броска копья или бумеранга. Они пытались нападать из засад, хотя условия местности редко давали им такую возможность. Они старались маневрировать на поле боя, обходя и атакуя неприятеля с тыла и флангов.[3] Но заметно повлиять на расширение масштабов британской экспансии это не могло. Тем более что страшнее пуль для аборигенов оказалась завезенная из Европы оспа. От нее в первый же год (1789-й) умерло не менее половины коренных обитателей окрестностей Порт - Джексона. В дальнейшем оспа действовала, как настоящее бактериологическое оружие, выкашивая в каждом племени по 40 - 60 % людей.
Все новые тысячи ссыльных ежегодно пополняли белое население южного континента, требуя новых земель. Среди них были отнюдь не только грабители, относительно безобидные воришки и мошенники. Значительный массив составляли разного рода политические, главным образом борцы за свободу Ирландии. Для своих охранников они представляли угрозу не меньшую, чем аборигены. В 1804 году 500 ирландских заключенных крепости Кастл Хилл подняли мятеж, стремясь полностью овладеть колонией и уничтожить британский гарнизон. Практически в полном составе контингент Нового Южного Уэльса выступил против них, и спустя неделю после начала мятеж был подавлен. В бою при Роуз Хилле 15 повстанцев погибли, а остальные сдались, благо ссылать дальше Австралии их было уже некуда, а казнить всех слишком уж бесчеловечно даже для привыкшей регулярно вешать своих граждан Британии [4]( напомним, что за период с 1775 по 1825 год в России не казнили ни одного человека, а среди австралийских первопоселенцев отсутствовали убийцы - их в Англии обычно приговаривали к смерти).
Впрочем, и храбрые защитники британской короны отнюдь не отличались непоколебимой лояльностью. Спустя четыре года после ирландского мятежа уже командир южноуэльсцев майор Джонстон попытался свергнуть губернатора, организовав так называемое "ромовое восстание". Губернатора, кстати, звали Уильям Блай, когда - то он он капитанствовал на "Баунти", и отношения с подчинёнными у него традиционно не залаживались. Ему взбрело в голову искоренять пьянство среди людей, для которых алкоголь оставался единственной радостью в жизни. Покусившись на "святое" - перегонный куб, используемый в том числе солдатами гарнизона, он явно перегнул палку, в результате чего оказался под арестом. Королевское правительство мятежи, конечно, не поощряло, но в данном случае выбрало компромисс и мягкое наказание. Губернатор был заменён. Корпус Нового Южного Уэльса сначала переименовали в армейский 102-й полк, а вскоре вернули на родину и расформировали[5].
Новый губернатор Л. Маккуори опирался на регулярный полк - 73-й шотландский "горцев Маклауда", к которому в 1810 году добавил первую собственно австралийскую воинскую часть. Ею стала легкая кавалерия губернатора численностью несколько менее полка. Основой для комплектования послужили бывшие осужденные, получившие свободу и оставшиеся в Австралии на правах вольных колонистов. Маккуори и не старался скрыть того факта, что причиной привлечения поселенцев к несению службы были не набеги аборигенов, а опасности мятежей регулярных войск. Так что солдаты в Австралии присматривали за "зеками", а вчерашние "зеки" - за солдатами. В дополнение к этим "противовесам" Маккуори создал и третью воинскую часть - корпус ветеранов Нового Южного Уэльса из числа бывших морских пехотинцев и солдат 102 полка, оставшихся в Австралии после истечения срока службы или уволенных по болезни. Низкая боеспособность ветеранского корпуса и его естественное старение ограничили срок его существования 12-ю годами. За это время и регулярные полки дважды менялись ( горцев сменили "красные перья" 46-го Южнодевонширского полка, а их в 1817 году - герои Пиринейской кампании из 48-го Нортгемптонширского) и в дальнейшем благодаря регулярной ротации очень многие знаменитые полки королевской армии отметились на австралийской земле [6]. Тенденция ко все более широкому вовлечению колонистов в контингенты самообороны продолжилась в 1817 году организацией местной милиции в рамках полномочий органов самоуправления (к тому моменту число свободных поселенцев уже составляло значительную долю из 25 - тысячного белого населения колонии).
Упорядочив внутренние дела колонии и освоив прибрежную зону на длину в несколько сотен километров, британцы устремили взгляды в сторону считавшихся непроходимыми Голубых гор. Конечно, для движимого любопытством и жаждой приключений английского джентльмена эта неприступность была весьма относительной, в результате чего на другой стороне гор в 1822 году появилось поселение Батерст. Его основание и прокладка дороги от Сиднея спровоцировали новый конфликт с аборигенами племени вираджури и ряд убийств поселенцев и аборигенов. Эскалация насилия вынудила губернатора Брисбена в августе 1824 года объявить военное положение. Прокламация Брисбена обоначала целью введения жесткого военного режима "прекращение убийств чернокожих женщин и детей и беззащитных белых поселенцев"[7] . Хотя на чернокожих мужчин милосердие Брисбена не распространилось, умиротворение их произошло "без кровопролития". Видимо, с вооруженными и по-военному организованными поселенцами аборигены воевать не рвались.
Милиционные контингенты Батерста вскоре превратились в "конную полицию Нового Южного Уэльса" (1825 год), боевое крещение которой состоялось уже в 1826-м в Хантер Вэлли, где аборигены племен камиларои и воннаруа опять не поделили землю с новыми поселенцами [8]. А в 1830-м ей вместе с армейскими частями пришлось подавлять очередное восстание осужденных в том же Батерсте. К началу 1830-х годов колония разрослась уже далеко за пределы Большого Водораздельного хребта на равнины, а поселенцы в больших масштабах освоили столь нужное для английской промышленности овцеводство. К несчастью для коренных австралийцев, этот вид сельскохозяйственного производства требовал очень больших площадей, а английское право еще с подачи Джеймса Кука рассматривало всю Австралию в качестве "ничейной земли". И английские ружья, неведомые прежде болезни и голод постепенно превращали ничейную землю в действительно свободную от прежних обитателей.
"Черная война" на земле Ван Димена.
Эксперимент с полной очисткой значительной территории от коренных жителей впервые был проведен на земле Ван Димена, впоследствии названной Тасманией. Если Новый Южный Уэльс появился на картах благодаря североамериканцам, ее освоение началось в результате усиления французской угрозы. В 1803 году губернатор Филипп Кинг по приказу правительства, опасавшегося возможности появления вражеских баз вблизи Австралии, направил экспедицию к острову и основал там новую колонию. Буквально сразу же произошел и первый инцидент - морские пехотинцы открыли огонь по группе привлеченных их прибытием туземцев. Находившиеся на корабле заключенные утверждали, что огонь не был спровоцирован, тем не менее от трех до пятидесяти тасманийцев пали его жертвами. Начало было многообещающим, и на земле Ван Димена возникла традиция разрешать любые споры с местными при помощи ружей.
Потенциальная опасность со стороны французов способствовала поддержанию относительно высокой боеспособности гарнизона. Губернатор Маккуори, недовольный плохим состоянием оборонительных сооружений административного центра острова - города Хобарт, распорядился построить там каменные казармы и укрепления. Вслед за этим были воздвигнуты даже береговые батареи. Колонисты несли постоянную службу наравне с солдатами регулярных полков, накладывая боевой дух на криминальную психологию.
Поскольку, как и на континенте, расширение земельных угодий и промыслов продуцировало нарастание напряженности в отношениях с аборигенами, в среде колонистов вскоре распространились крайне агрессивные настроения. Наибольшую жестокость по отношению к тасманийцам проявляли группы охотников на тюленей, обосновавшиеся на острове Кенгуру. Однажды четверо таких охотников из засады перебили сразу три десятка тасманийцев, загнав их к крутому обрыву. Похищения женщин для сексуальных утех стали обычным делом - сказывались очевидные диспропорции в половой структуре. Нельзя сказать, что аборигены безропотно сносили подобное обращение. При всяком удобном случае они нападали на тех из колонистов, кто выглядел легкой добычей, усиливая мнение о себе как о кровожадных и нецивилизуемых дикарях. В 1826 году местная газетка прямо требовала от правительства "удалить" туземцев. " А если нет - предупреждала редакция - они будут преследуемы как дикие звери и уничтожены"[9].
Угроза не была пустой. В 1828 году вслед за гибелью от рук тасманийцев нескольких белых последовали масштабные репрессии, вошедшие в историю под названием " Чёрной войны". Лейтенант - губернатор ( с 1825 года Тасмания выделилась в самостоятельную колонию, дочернюю по отношению к Новому Южному Уэльсу и управляемую лейтенант - губернатором) Джордж Артур повел эту войну по всем правилам охотничьего искусства. Сначала колонистам, солдатам и полицейским было разрешено пристреливать аборигенов при малейшем сопротивлении. Затем возникла практика государственных выплат за захватываемых в плен (пять фунтов за взрослого и два за ребенка). Конечно, официально господин Артур, как и положено английскому джентльмену, декларировал гуманность - полиции рекомендовалось применять оружие лишь в крайнем случае, а плата за "головы" производилась при захвате "явно сопротивлявшихся". На деле у колонистов руки развязывались для полного устранения имевшихся помех. Да и сам лейтенант - губернатор уже в 1830 году продемонстрировал цену своей гуманности. На десятки километров протянулась так называемая "чёрная линия" - грандиозная загонная цепь для людей, не признаваемых таковыми. Все мужское белое население (включая и отбывающих наказание) приняло участие в этой охоте, имевшей целью оттеснить аборигенов на Тасманийский полуостров, связанный с островом узким перешейком, и создать там что-то вроде резервации. Правда, разрывов в цепи избежать не удалось, благодаря чему уцелевшие тасманийцы "просочились" через неё, а "добыча" составила всего два человека[10]. Однако упорство и жестокость белых людей подорвали волю аборигенов к сопротивлению. В 1833 году оставшиеся в живых 220 человек сдались и были поселены в резервации на острове Флиндерс, где их ждало медленное вымирание. Спустя десятилетие число коренных тасманийцев определялсь в 47 человек, а в 1876 году умерла последняя представительница этого народа. Жертвами геноцида стало в общей сложности от двух до шести тысяч человек, причем в боевых столкновениях по официальным данным погибло всего 327 . Европейцы заплатили за "зачистку" 187-ю жизнями [11].
Борьба за равнины.
Освоение внутренних равнин Австралийского материка началось с нескольких направлений. В 1826 году на его западном берегу появилась колония Суан Ривер ( с 1832 - Западная Австралия), в 1835 - фермерский поселок на месте современного Мельбурна, в 1836 - колония Южная Австралия. Трижды предпринимались попытки обосноваться в северных районах, но форты на полуострове Кобург каждый раз приходилось эвакуировать из-за трудностей с обеспечением и систематических нападений аборигенов. Угроза со стороны последних все еще сохраняла актуальность для удаленных ферм и постов. И даже там, где отношения поначалу складывались хорошо, малейшие конфликты быстро приводили к настоящим побоищам.
Так, в октябре 1833 года произошла в Западной Австралии "битва при Пиньярре". Губернатор Стирлинг в отместку за убийство белого поселенца организовал экспедицию на стоянку аборигенов, в которой участвовали 25 солдат и конных полицейских. Ночная атака на лагерь вызвала панику, а бегущих к реке женщин и детей (мужчины пытались сопротивляться) встретили огнем из засады. Загнанных в реку аборигенов продолжали хладнокровно расстреливать, в общей сложности убив около тридцати человек. Пленных не брали, раненых добивали на месте. Причиной смерти единственного погибшего в бою британца - капитана Эллиса - было сотрясение мозга, то ли от удара копья, то ли от падения с лошади[12].
В Новом Южном Уэльсе на Ливерпульской равнине с 1832-го по 1838-й жертвами стычек стали 16 европейцев и около полутысячи туземцев. Кульминация кровопролития пришлась именно на 1838 год, запечатленный в истории бойнями в Ватерлоо Крик и Майл Крик. Январская резня в Ватерлоо Крик ( лагуна Снодграсс) стоила аборигенам от 100 до 300 жизней, и обстоятельства остались неизвестными официальным властям. Зато Майл - Крик получил невиданный резонанс, хотя и был связан с гораздо меньшим числом жертв. Видимо, причиной жесткой реакции властей было не столько само убийство, сколько личности людей, совершивших его. 11 из 12 поселенцев, участвовавших в нападении и убийстве 28 аборигенов, еще не отбыли сроки наказания. Английское правосудие постаралось доказать свою беспристрастность, приговорив семерых соотечественников к смертной казни, хотя общественное мнение в основном склонялось к их поддержке. Газета "Сидней монинг геральд" писала по поводу процесса: " Вся эта банда черных животных не стоит денег, которые колонистам придется платить за изготовление судебных документов"[13]. Первый случай судебного смертного приговора за убийство аборигенов, вынесенного белым, тем не менее ознаменовал начало поворота в отношении к коренному населению, попавшему в правовое поле колониальных властей.
Сопротивление аборигенов постепенно сходило на нет, и эксцессы, подобные нападению на Брокен Ривер, когда в отместку за систематические похищения женщин аборигены убили 14 колонистов, более не повторялись. В Мельбурнском регионе (получил права самоуправления в 1851 году как свободная территория Виктория) коренные жители развязали экономическую войну, тысячами убивая принадлежавших колонистам овец. На территории Нового Южного Уэльса в начале 1840-х годов оставшиеся аборигены предпочли служить новым господам, а большая их часть ушла на север, в результате чего "война фронтира" сместилась в будущую колонию Квинсленд.
С запада и юга аборигенов оттесняли все дальше в пустыню, и прибывающие новые тысячи поселенцев занимали освобождающиеся земли. Белое население Австралии каждое десятилетие увеличивалось в разы (в 1828 году - 58195 человек, в 1838 - 151868, в 1848 - 332328), а аборигенное почти так же быстро сокращалось. Накануне основания Порт - Джексона оно насчитывало ориентировочно до 750 тысяч, к середине XIX века вряд ли достигало двухсот, а к концу составляло 93 тысячи. Колоссальный импульс миграции дало открытие в Виктории богатых месторождений золота, и к завершению "золотой лихорадки" 50-х годов белое население зеленого континента превысило миллион человек, в пять - семь раз превосходя аборигенное. Причем бывшие осужденные и их потомки уже составляли незначительное меньшинство. Особенно после того, как парламент Нового Южного Уэльса в 1848 году принял акт о прекращении приема новых ссыльных из метрополии. Континент расставался с уголовным прошлым и строил новую цивилизацию - вооруженных и привыкших к оружию фермеров, авантюристов - золотоискателей, постоянно рискующих жизнью шахтеров. В-общем, очень похожую на цивилизацию американского Дикого Запада.
Создание колониальной армии.
Конечно, столь быстрый рост территории и населения создавал проблему обеспечения безопасности и поддержания порядка. Регулярные контингенты метрополии не могли наращиваться пропорционально, да и проблем у империи хватало. 50-е годы потребовали большой концентрации сил в связи с Крымской войной и сипайским восстанием в Индии. А положение в Австралии тоже считалось опасным, и с точки зрения обеспечения ее защиты от вражеских диверсий, и по внутренним причинам. Чего стоило одно только Эврикское восстание шахтеров - золотоискателей, требовавших гражданских прав и мягких налогов. Для его подавления правительство колонии Виктория выделило невиданный ранее контингент в 276 "штыков" из состава 12-го, 40-го полков регулярной пехоты и викторианской полиции. Между карателями и шахтерами произошел настоящий бой, стоивший правительственным войскам шести убитых, а повстанцам, оборонявшимся за палисадом - 22-х[14]. На фронтире же появление регулярных подразделений было неоправданной роскошью и редкостью, в результате чего колонисты самостоятельно разрешали свои проблемы с аборигенами, импровизируя неузаконенную добровольческую милицию.
В Новом Южном Уэльсе первые легальные постоянные милиционные формирования (краткосрочные импровизации губернаторов начала века не в счет) появились именно в связи с Крымской войной. Нам сейчас кажутся странными опасения англичан за далёкую колонию - с чего бы русским на неё покушаться? Однако в середине позапрошлого века флот Российской империи был совсем не таким маленьким "огрызком", как нынешний, и даже не таким, как в советскую эпоху. Русский андреевский флаг развевался в самых отдалённых уголках мирового океана, десятки островов носили имена русских героев, и сам Австралийский континент не раз видел корабли Его Величества Николая Первого. Поэтому возможность диверсии русского флота в южных водах представлялась реальной.
Для защиты от неё Сиднейской гавани был построен форт Денисон (назван в честь тогдашнего губернатора) с единственной в Австралии и последней из возведённых Британской империей "Башней Мартелло". Из бойниц башни на море глядели жерла трёх 200 -миллиметровых орудий, ещё два 254-мм и дюжина 32-фунтовых орудий располагались по периметру форта. Постройка форта завершилась, правда, уже после окончания войны, и он так никогда и не использовался по прямому назначению [15].
В 1854 году по решению правительства был сформирован волонтёрский стрелковый корпус в составе шести рот, конного отряда и артиллерийской батареи (численность на пике - 389 человек). Окончание Крымской войны прервало его историю [16]. В 1860 году после решения о выводе всех контингентов метрополии, появился новый Южноуэльский стрелковый полк в составе двадцати рот пехоты, роты конных стрелков и трех артиллерийских батарей (всего 1700 человек). В 1867 году был принят закон о регулярной волонтерской службе, согласно которому за пять лет пребывания в волонтерах полагалась субсидия на покупку земли ( вскоре заменена регулярными денежными выплатами). В 1877 году к пехоте, коннице и артиллерии добавились Корпуса инженеров и сигнальщиков (связистов), а затем комиссариатский и транспортный, заметно увеличился артиллерийский компонент, в том числе за счет организации береговых батарей [17].
В начале 80-х годов военные силы Нового Южного Уэльса, как и других колоний, состояли из двух компонентов - регулярного, то есть полностью оплачиваемого и несущего постоянную службу, и резервного, оплачиваемого частично. В 1885 году им представилась возможность впервые поучаствовать в имперском военном предприятии за пределами континента. Восстание Махди в Судане и гибель командующего египетским гарнизоном суданской столицы генерала Гордона потребовали вмешательства британских войск. Правительство Нового Южного Уэльса вызвалось помочь, направив в Африку контингент в составе пехотного батальона, артиллерийской батареи и группы обеспечения, всего 768 человек (212 артиллеристов и 556 пехотинцев), Сидней устроил отряду пышные проводы, однако большой славы в Судане австралийцам снискать не удалось. К моменту прибытия в конце марта активные боевые действия близились к завершению. Участием всего отряда заокеанских бойцов в марше 10-тысячного каре на Тамаи и небольшой их добровольческой группы в разведывательном рейде к Такдулу (6 мая) боевые подвиги австралийцев в Судане были исчерпаны. Британские газеты даже подвергли их насмешкам, назвав туристами, хотя такого отношения они безусловно не заслужили[18].
В 1885 году началась история полка "лансеров" (улан) Нового Южного Уэльса, прославившегося во многих военных кампаниях и существующего в австралийской армии до сих пор. Люди, поступающие в полк, занимались экипировкой сами, а также использовали собственных лошадей, но половину стоимости затрат компенсировало правительство [19]. В 90-е годы в импровизационном порядке создавались также не менее знаменитые полки "верховых стрелков" (Mounted Rifles) и легкой конницы (Light Horse).
В Тасмании после "удаления" аборигенов единственной серьезной задачей военного контингента являлась защита от возможных атак потенциальных врагов, стремящихся использовать Хобарт в качестве военно - морской базы. Поэтому вплоть до 70-х годов контингент войск метрополии был невелик и обслуживал несколько береговых батарей, а из волонтеров в качестве временных формировались артиллерийские роты так же для укомплектования батарейных расчетов и отдельные пехотные роты. В 1871 году в Тасмании случился переполох - к городку Дервент приблизился русский военный корабль - корвет "Боярин". Поскольку регулярные части в 1870 году были выведены, а волонтёрские роты, сформированные в годы Крымской войны (в том числе подразделение "Дервентских стрелков") - распущены, город оказался незащищенным. А отношения между Британией и Россией заставляли между тем предполагать и мрачный вариант развития событий. Но, к счастью для жителей Дервента, русские совершили лишь визит вежливости. Зато военная тревога заставила задуматься о создании собственных сил обороны, и в 1878 году, в разгар очередного англо - русского обострения появился 1-й стрелковый полк тасманийских волонтеров, численностью примерно в батальон, и предназначенный для действий в качестве "рейнджеров", то есть искусных стрелков, ведущих бой небольшими группами без строя. Усилилась и береговая оборона - взамен старых батарей появилась новая - Кенгуру Блафф - с мощными 14- дюймовыми нарезными пушками. В последующие годы стрелковый полк усилился до трех батальонов, возникли также подразделения конных стрелков [20]. В тот момент, когда русский отряд в составе корветов "Африка", "Пластун" и "Вестник" вновь навестил далёкий остров[21], его волонтёрский гарнизон насчитывал 634 человека. В 1885 году тасманийская "армия" достигла численности в 974 штыка[22].
Западная Австралия долго оставалась малонаселенной периферией, жители которой в довольно суровых условиях и постоянных стычках с аборигенами отвоевывали пространство для занятий фермерским хозяйством. Несмотря на то, что по времени создания она являлась третьей из австралийских колоний, собственные силы обороны там появились едва ли не позже всех. Только вывод британского гарнизона из Перта в 1861 году заставил местное правительство сформировать маленькие отряды добровольцев для защиты административного центра и нескольких городков. Отряды были чисто милиционными, платы за службу не получали, а уровень их дисциплины и организации далеко не соответствовал даже стандартам британских территориальных войск. С 1869 несколько ужесточившиеся требования к отбору и подготовке волонтеров постепенно улучшили качество контингента. В 70-е годы службу несли шесть отдельных рот " верховой пехоты", некоего аналога полурегулярных драгун, хотя и недостаточно обученных действиям в пешем строю. Ближе всего они стояли к американским "ковбоям" периода гражданской войны, что немудрено - совпадали их профессиональные мирные занятия. Несмотря на слабое владение европейскими тактическими приемами, они отличались исключительной храбростью и инициативностью, а так же прекрасно стреляли. Кроме них, отдельные пехотные добровольческие отряды разной численности существовали в городах - Фримантле, Олбани, Джералдтоне, Перте, Голдфилдсе.
С 1875 года для всех постоянных военнослужащих в колонии ввели обязательные квалификационные экзамены при занятии должностей, а так же общие лагерные сборы, что заметно повысило уровень подготовки. В городе Олбани была организована первая артиллерийская часть, обслуживающая береговую батарею, а в 1893 году ряд рот объединились в 1-й добровольческий пехотный полк [23]. Численность волонтёрских сил колонии в 1885 году составляла 578 человек [24].
Зато в Южной Австралии первые местные добровольческие войска появились раньше всех - Полк волонтеров Южной Австралии существовал с 1840 по 1845 годы. Первой колония приняла и закон о прохождении милиционной службы (1853 год), на основании которого в 1854 году состоялся набор в два батальона "Аделаидских стрелков". Добровольцы проходили 36- дневный курс боевой подготовки, после чего распускались по домам до возникновения военной угрозы. Завершение Крымской войны на время прервало жизнь новых батальонов, но в 1859 году милиция Южной Австралии возродилась, достигнув вскоре численности в 40 рот (2000 человек). В 1865 году новый местный закон о волонтерах впервые в Австралии установил разделение войск на активные и резервные, обозначил порядок их службы и оплаты, вследствие чего стал образцовым для других колоний.
Уже на основании него прошли ряд перерождений "Аделаидские стрелки", в 1877 году включавшие 21 полноценную роту [25]. Интересно, что, будучи пионером в деле правильной организации местных сил обороны, южноавстралийское правительство было и самым экономным в их отношении, немедленно распуская сформированные подразделения после исчезновения явной опасности. Поэтому ее полки и батальоны существовали с перерывами - во время франко - прусской, русско - турецкой, Суданской войн, и вплоть до англо - бурской не обрели стабильности и свойственной регулярным полкам преемственности традиций.
В Виктории практически сразу после создания местного правительства появилась добровольческая воинская часть - Мельбурнский стрелковый полк (1854 год). В подавлении шахтерского Эврикского восстания он не успел принять участия, да и конная полиция колонии в самом сражении составляла резерв, оставив сомнительную славу разгрома повстанцев регулярным частям. Однако, размещение именно в Мельбурне командования оборонительных сил Австралии и Новой Зеландии (1860 год) быстро предоставило массу возможностей для накопления боевого опыта местными добровольцами. В Новой Зеландии в это время развернулись широкомасштабные действия против коренных жителей - маори, причем последние оказали эффективное сопротивление. Для его слома понадобились военные силы, превышающие возможности местных колониальных властей. Поэтому, готовя самую крупную из военных экспедиций - вторжение на территорию племени Уайкато - новозеландское правительство обратилось за помощью к австралийцам. Викторианские добровольцы составили основу ( более половины из записавшихся 2500 волонтеров) сформированных для этой цели четырех "полков Уайкато" (конец 1863 года). 1-полк (822 человека) целиком был сформирован в Мельбурне, в 3-м полку из 295 штыков 119 дала Виктория, в 4-м - 230 из 379. Австралийцы были задействованы главным образом для коммуникационной и тыловой службы, но всё же приняли участие в многочисленных стычках с маорийскими партизанами и потеряли в них около тридцати человек (27 - в 1-м полку)[26]. Полки Уайкато просуществовали до 1867 года, и многие их ветераны предпочли после завершения активных боевых действий остаться в Новой Зеландии.
Добровольческая служба в Виктории была тем временем упорядочена сначала законом 1863 года, а затем поправками 1884-го, согласно которым колониальный контингент также делился на активный и резервный. Волонтеры стали регулярно проходить многодневные сборы, получая денежное вознаграждение за службу. В 1870 году появились первые артиллерийские подразделения, достигшие численности в 300 человек. В 1871 году вооружённые силы Виктории на фоне других колоний выглядели внушительно - 206 человек несли постоянную службу и ещё 4084 состояли в добровольческих милиционных формированиях[27]. В 1885 году из фермеров сформирован полк викторианских "верховых стрелков" (обязанных выходить на службу на собственных лошадях). В 1888 году на базе сельских стрелковых клубов создали подразделения, промежуточные между активными и резервными, - роты викторианских рейнджеров. Они призывались на сборы гораздо реже и оплачивались весьма скромно, хотя и обладали хорошими качествами для ведения партизанской войны. Одна из таких рот в 1892 году стала причиной первого и, к счастью, единственного межколониального инцидента в Австралии, когда по приглашению на военный праздник, поступившему от соседей из Нового Южного Уэльса, она перешла границу колонии в форме и с оружием. Колониальное законодательство рассматривало подобные действия как агрессию и во избежание дальнейших недоразумений пришлось его исправлять.
Виктория во второй половине века демонстрировала самые высокие среди всех австралийских территорий темпы роста экономики и населения, создавая горнодобывающую и обрабатывающую промышленность. Быстро росли и ее военные силы, в 90-е годы ставшие наиболее многочисленными на континенте. Среди них появился даже целый полк из шотландских эмигрантов[28], в то время как в соседней Южной Австралии также весьма многочисленные там шотландцы укомплектовали две роты.
Квинсленд выделился из Нового Южного Уэльса в качестве самостоятельной колонии в 1859 году. И уже в 1860 принял решение о создании добровольческой милиции, что мотивировалось в первую очередь постоянной угрозой со стороны аборигенов. Квинсленд оставался последней территорией, где коренные обитатели продолжали оказывать активное сопротивление. Местные поселенцы, осваивая земли к западу от Водораздельного хребта, не могли рассчитывать на поддержку войск метрополии, так как армейские гарнизоны защищали лишь базы на крайней северной оконечности материка - полуострове Кейп - Йорк, да и их вскоре очистили. Волонтеры рот квинслендских "верховых стрелков" согласно местному закону после пяти лет службы получали небольшой земельный надел (50 акров или 20000 кв. м.), а на самой службе снабжались оружием и припасами за государственный счет. Такая политика должна была привлечь на службу массы бедняков, в том числе и из других колоний, но она не достигла цели. В 1876 году в ротах числилось всего 412 бойцов, в то время как именно в 70-е годы начались наиболее активные и кровопролитные столкновения с аборигенами. Всю тяжесть этой борьбы фактически несли сами фермеры, тем более что совершенствование стрелкового оружия, появление револьверов и скорострельных винтовок сильно облегчало ее условия и позволяло даже небольшим и необученным армейской тактике отрядам справляться с противником. Квинслендские фермеры, как и западноавстралийские, с раннего детства обучались стрельбе и охотничьим приёмам. Но больших операций с ними организовать было невозможно. Поэтому правительство сначала приняло закон о добровольческой службе по образцу других колоний (1878 год), а затем в 1884 году обязало нести службу все мужское население колонии либо в активных частях и отрядах "бушрейнджеров", либо в резерве, то есть хотя бы изредка проходить военную подготовку. Численность воооружённого ополчения Квинсленда составила в результате 2600 бойцов, а к 1891 году выросла до 4575 человек[29].
Натиск этих подразделений на аборигенов привел к серии крупных столкновений. В сентябре 1884 произошло сражение в горах рядом с современным поселком Клонкарри, стоившее коренным жителям из племени калкадун нескольких десятков убитых. В том же районе, получившем название "Бэттл Маунтин", то есть "гора битвы", в дальнейшем еще не раз калкадуны пытались напасть на отряды колонистов, и массами гибли под их огнем. Как и в Виктории тремя десятилетиями раньше, аборигены вскоре перешли к методам экономической войны, убивая скот поселенцев, а расплачивались своими жизнями. Всего с начала 60-х годов и до практически полного изгнания аборигенов потери последних составили почти 4000 человек, но и среди поселенцев они были очень велики - 470 человек.
В эти же годы правительство Квинсленда предприняло и первую в австралийской истории внешнеполитическую акцию. Высадка германских колонистов на северный берег острова Новая Гвинея породила обоснованные опасения за безопасность судоходства в Торресовом проливе в случае, если весь остров оказался бы германской колонией. Британия пока не реагировала, и квинслендский премьер - министр Томас Макилрайт взял на себя ответственность за принятие чрезвычайно рискованного по возможным последствиям решения. В апреле 1883 года группа австралийских полицейских подняла британский флаг в бухте Порт - Морсби. Правительство метрополии было шокировано, долго отказываясь признать обоснованность действий Квинсленда. Но имперские резоны взяли верх, и в ноябре на картах появилась колония Папуа. Спустя две недели германский кайзер принял под свое покровительство северную часть Новой Гвинеи.
В целом к концу века Австралия могла считаться вполне защищенной территорией. Ее население в 1898 году достигло 3664715 человек (без коренных), проблема аборигенов фактически была разрешена путем их вытеснения в малопригодные для жизни пустыни. На крайней северной периферии время от времени еще вспыхивали мелкие стычки, но для их урегулирования хватало полиции. Колониальные волонтерские контингенты обладали ограниченным боевым опытом, зато отличались выносливостью, храбростью, даже лихостью, имели хорошую стрелковую подготовку, а значительная часть еще и прекрасно держалась в седлах своих неприхотливых коней. Активная внешняя политика Британии в конце XIX - начале XX века предоставила великолепные возможности для проявления этих качеств.
Колониальный флот
Находясь под защитой сильнейшего в мире флота, британские колонии не видели необходимости содержания собственных морских сил вплоть до середины 50-х годов. Однако уже в Крымскую войну обнаружилось, что даже британский флот не может одновременно прикрывать все многочисленные порты и гавани империи. Поэтому вслед за сухопутными волонтерскими контингентами колонии одна за другой начали заказывать для себя корабли и набирать добровольцев в части береговой охраны.
Самым первым австралийским боевым судном стал сторожевой катер "Спитфайр", построенный в Сиднее по заказу правительства Нового Южного Уэльса. Рейд Сиднея катер охранял пять лет, после чего был продан Квинсленду, а в морских силах Нового Южного Уэльса следующие десять лет числилась лишь "бригада" в 120 человек. В 1870 их дополнили два малых торпедных катера - "Авернус" и "Ахерон" ("Ахерон" вошёл в историю как первый настоящий боевой корабль собственно австралийской постройки - его сдала сиднейская компания "Атлас инжиниринг"), а в 1882 году винтовой корвет "Вулверин". Морская бригада выросла до 470 человек, но в целом Новый Южный Уэльс считал достаточным содержать кроме неё только волонтерскую группу морской артиллерии. Поскольку Сидней являлся главной базой королевского флота в Австралии, местное правительство резонно возлагало на метрополию задачи по его обороне. На момент образования Федерации (1901 год) в морских силах Южного Уэльса состояло 48 офицеров и 561 нижний чин, в том числе в штабе - 7 офицеров и 31 матрос, в морской бригаде - 24 офицера и 303 матроса, в береговой артиллерии - 17 офицеров и 226 нижних чинов [30].
Виктория, напротив, решила опираться на собственные силы, поскольку гавань Мельбурна флотом метрополии не оборонялась. Уже в 1856 году она заказала в Англии настоящий боевой корабль - шлюп, получивший название в честь колонии. Ему единственному из всех австралийских кораблей в XIX веке довелось участвовать в военных кампаниях - в 1861 году шлюп использовался для перевозки в Новую Зеландию, где началась так называемая "Война Таранаки", регулярных подразделений из состава 40-го пехотного полка. В дальнейшем "Виктория" обеспечивала коммуникации между городами Окленд и Нью - Плимут, оказывала артиллерийскую поддержку войскам в прибрежной зоне, содействовала эвакуации населения Нью - Плимута, подвергшегося массированному нападению маори. Операции "Виктории" в новозеландских водах создали определенную правовую коллизию - использование колониального корабля за пределами собственных территориальных вод ставило вопрос его правовой подчинённости. Вопрос разрешили в пользу метрополии и отныне колониальные суда, покинувшие родную территорию, считались частью королевского флота.
Удачный опыт прибавил благосклонности британского Адмиралтейства к молодым далеким партнерам. Сначала оно передало в безвозмездное пользование викторианским морским силам старый линкор "Нельсон", вступивший в строй еще в 1814 году, но затем модернизированный в парусно - паровой. В качестве учебного корабля этот ветеран нес службу еще более полувека. В 1868 году специально для Виктории был построен броненосный монитор "Керберус" - первый в серии судов береговой обороны, полностью лишенных парусного вооружения. "Керберус" охранял мельбурнский залив Порт - Филипп также на протяжении полувека, а в Мировую войну был переклассифицирован в судно обеспечения подводных лодок и в этой роли еще несколько лет служил Австралии. Сейчас его остов ржавеет в той же гавани, в которой он так долго нес вахту.
Береговой компонент викторианского флота насчитывал 300 человек. В 80-е - 90-е годы викторианское правительство пополнило флот пятью торпедными (в том числе 63- тонными "Чайлдерс", "Гордон", "Лонсдейл", "Нипин", 75-тонным "Графиня Хоптаун"), тремя сторожевыми катерами, канонерскими лодками "Альберт" и "Виктория" ( вторая), превратив его в самый сильный в Австралии.
Следующими по мощи могли считаться Морские силы обороны Квинсленда, хотя сформировались они довольно поздно. Только в 1883 году правительство заказало в Англии две канонерских лодки - "Пэлама" и "Гэйанда" (однотипные с "Альбертом") и торпедный катер "Москито" (водоизмещение 12,5 тонн, скорость 17 узлов, 2 торпеды) фирмы Торникрофта. За ними последовало переоборудование пяти речных барж местной постройки ("Бонито", "Брим", "Стингэри", "Памба", "Долфин", верфь Мэриборо) во вспомогательные канонерки. На 450-тонных баржах опустили ниже ватерлинии паровые котлы и установили 5- дюймовые пушки. В дальнейшем в состав флота вступили легкий деревянный торпедный катер "Мидж" (английской постройки, 1887 год), минный тральщик "Майнер" ( верфь Андерсона и Фелона в Брисбене, 1887 год), гидрографическое судно "Пэрл" и патрульное судно "Оттер" ( переоборудовано из буксира путем установки 5 -дюймовой пушки, водоизмещение 220 тонн, скорость 12 узлов), во всех портовых городах (Брисбен, Таунсвилл, Мэриборо, Рокхэмптон, Кэрнс) сформированы морские бригады, а в Брисбене основана военно - морская база Кенгуру Пойнт.
В остальных колониях морские силы были скорее символическими. Экономное правительство Южной Австралии ограничилось закупкой в Англии всего одного корабля, правда, самого совершенного в колониальных флотах - морской канонерской лодки "Протектор" (1884 год). Тасманийцы приобрели торпедный катер 2-го класса ТВ191 (типа "Москито") [31]. Западная же Австралия собственных кораблей совсем не имела, а морской компонент сил обороны был представлен так называемой "Морской артиллерией Фримантла" - батареей из двух пушек, прикрывавших вход в гавань этого городка.
Основные характеристики наиболее крупных кораблей колониальных сил:
Шлюп "Виктория"
Год спуска на воду 1855
Место постройки Лондон
Водоизмещение 580 тн.
Двигатель парусно - паровой
Вооружение 8 х 32-фт пушек, с 1877 года - 1 х 10-дм (256-мм), 2 х 13фт., 2 х 3фт
Корабль "Нельсон"
Год спуска на воду 1814
Место постройки Вулвич
Водоизмещение 2617 тн.
Двигатель парусно - паровой
Вооружение 120 орудий, в т.ч. 32 х 32фт., 34 х 24фт., 34 х 18фт.,
Торпедный катер "Ахерон" (однотипный - "Авернус")
Год спуска на воду 1879
Место постройки Атлас Инжиниринг, Сидней
Двигатель
Скорость хода 15 узл.
Вооружение 14-дм (360-мм) торпеда
Экипаж 9 человек
Монитор "Керберус"
Год спуска на воду 1868
Место постройки Палмерс и Айрон, Ярроу, Глазго
Водоизмещение 3340 тн.
Двигатель 2 Maudslay S & F 1370 л.с.
Скорость хода 12,4 узл.
Вооружение 4 х 10 дм. (256-мм.) нарезных пушек, 2 х 12-фт.гаубицы Норденфельда, 4 х 1-дм (25,6-мм)., 2 х 6-фт., 2 пулемёта Максима
Канонерская лодка "Пэлама" (однотипные - "Гэйанда" и "Альберт")
Год спуска на воду 1884
Место постройки Армстронг, Митчел и К.
Водоизмещение 360 тн.
Двигатель паровой, 400 л.с.
Скорость хода 10 узл.
Вооружение 1 х 8-дм.(203-мм), 1 х 6-дм.(152-мм), 2 х 1,5-дм.(37-мм) пушек
Канонерская лодка "Протектор"
Год спуска на воду 1884
Место постройки Армстронг и К., Ньюкасл - апон - Тайн.
Водоизмещение 920 тн.
Двигатель 2 соединенных поверхностной конденсации
Скорость хода 14 узл.
Вооружение 1 х 8-дм.(203-мм.), 5 х 6-дм.(152-мм.), 4 х 3-фт., 5 картечниц Гатлинга
Экипаж 85 - 96 человек
Канонерская лодка "Виктория" (II)
Год спуска на воду 1884
Место постройки Армстронг, Митчелл и К
Водоизмещение 530 тн.
Двигатель паровой
Скорость хода 12 узл.
Вооружение 1 х 8-дм, 1 х 6-дм, 2 х 12-фт, 1 х 1-дм.
Торпедный катер "Чайлдерс"
Год спуска на воду 1884
Место постройки Торникрофт, Чесуик
Водоизмещение 63 тн.
Двигатель паровой
Скорость 20 узл.
Вооружение 2 х 1-фт пушки, 2 х 14-дм торпедных аппарата
Экипаж 12 человек
--
Broome, Richard (1988). "The Struggle for Australia : Aboriginal-European Warfare, 1770-1930". In McKernan, M. and Browne, M. Australia Two Centuries of War & Peace. Canberra: Australian War Memorial., p.92
--
Macintyre, Stuart (1999). A Concise History of Australia . Cambridge Consise Histories (First ed.). Cambridge: Cambridge University Press., p.38
--
Dennis, Peter; Grey, Jeffrey; Morris, Ewan; Prior, Robin; Connor, John (1995). The Oxford Companion to Australian Military History. Melbourne : Oxford University Press, pp.12 - 13
--
The Battle of Vinegar Hill. - www.battleofvinegarhill.com.au. 2004.
--
Fitzgerald, Ross and Hearn, Mark, Bligh, Macarthur and the Rum Rebellion, Kenthurst: Kangaroo Press, 1988.
--
Grey, Jeffrey (2008). A Military History of Australia (3rd ed.). Port Melbourne, Victoria: Cambridge University Press., p.8
--
Connor, John (2008). "Frontier Wars". In Dennis, Peter et al. The Oxford Companion to Australian Military History (Second ed.). Melbourne: Oxford University Press Australia & New Zealand., p.62
--
Bob O'Brien (1992). Massacre at Eureka, the Untold Story. p. 94-98. Australian Scholarly Publishing, Melbourne.
--
Whitelaw, John (2001). "Artillery and Australia". Sabretache (Military Historical Society of Australia) XLII (March): 3-16.
--
Grey, Jeffrey (2008). A Military History of Australia (Third ed.). pp.22 - 24
--
Dennis, Peter; et al (1995)., p. 163
--
Coulthard-Clark, Chris: The Encyclopedia of Australia's Battles, Allen & Unwin, Sydney, 2001, pp.53 - 54.
--
Odgers, George (1988). Army Australia: An Illustrated History. Frenchs Forest, New South Wales: Child & Associates., p.29
--
Wyatt, Douglas (1990). A Lion in the Colony. Hobart, Tasmania: The 6th Military District Museum, pp.18 - 26
--
Крупник В. Русские военные корабли в Австралии между Крымской и Первой Мировой войнами. - www.tuad.nsk.ru
--
Odgers, George (1988)., p.29
--
Wieck, George (1962). The Volunteer Movement in Western Australia, 1861-1903. Perth, Western Australia: Paterson Brokensha., p.25 - 76
--
Odgers, George (1988)., p.29
--
Kearney, Robert (2005). Silent Voices: The Story of the 10th Battalion, AIF, in Australia, Egypt, Gallipoli, France and Belgium During the Great War 1914-1918. Frenchs Forest, New South Wales: New Holland, p.8
--
Ted Harris. "Victorian Scottish" . Digger History. - http://wayback.archive.org/web/jsp/Interstitial.jsp
--
"Military System in Australia Prior to Federation" . Year Book Australia, 1909. Australian Bureau of Statistics .- http://www.abs.gov.au/Ausstats/abs
--
Gillett, Ross; Colin Graham (1977). Warships of Australia. Rigby Limited.
АВСТРАЛИЙЦЫ В АНГЛО - БУРСКОЙ ВОЙНЕ И В КИТАЙСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ. ОБРАЗОВАНИЕ СОЮЗНЫХ ВООРУЖЁННЫХ СИЛ (1899 -1902 ГОДЫ).
Империя зовёт.
В конце XIX века могущество и сила Британской империи ни у кого в мире не вызывали сомнений. Флот в соответствии с имперским стандартом превышал совокупную мощь двух следующих за ним национальных флотов (на тот момент - Франции и России) и не оставлял шансов врагам на десант в метрополии. Армия поэтому была немногочисленной, но зато высокопрофессиональной. Перманентные войны в колониях позволяли ей накапливать опыт и поддерживать хороший уровень боевой готовности, к тому же у нее имелся колоссальный источник людских ресурсов в лице населения колоний. Экономика была способна обеспечить многократное увеличение численности войск и длительные их действия в любой точке мира. Вряд ли в Европе осенью 1899 года нашлось бы много людей, способных предугадать, что конфликт на крайнем юге Африки с ничтожными и даже не имеющими регулярных вооруженных сил фермерскими республиками превратится для Британии в столь серьёзное испытание. По существу, империя впервые подверглась настоящей проверке на прочность и выиграла войну во многом благодаря помощи своих отдалённых колоний. Одним из самых значительных оказался вклад в победу волонтёров "зеленого континента".
Фермеры - "буры" неожиданно оказались не просто достойными соперниками. Автор первого и, наверное, самого художественного исследования об англо - бурской войне, военный врач имперской армии Артур Конан Дойл испытывал по отношению к ним чувство восхищения. "Если бы только эти люди желали быть нашими согражданами! Все золотые копи Южной Африки не стоят их самих"[1] - "отец" Шерлока Холмса написал это не ради красного словца. Стрелки от бога, почти каждая пуля которых находила цель, неприхотливые и упорные, абсолютно убежденные в правоте своего дела ( у многих эта убеждённость граничила с религиозным фанатизмом), знатоки южноафриканского вельда (степи), они были мечтой любого повстанческого вождя и кошмаром "регулярного" генерала. Первые же боевые столкновения обнаружили очевидный качественный перевес этих одетых в гражданскую одежду ополченцев над прославленными королевскими фузилёрами, стрелками и гвардейцами. Блокада Ледисмита, Кимберли и Мафекинга, десятки убитых при Данди и Эландслааге, угроза потери Наталя и даже всей Капской колонии вынудили британское правительство не только мобилизовать наличные силы, но и просить помощи у колоний.
Австралийцы откликнулись сразу. Парламенты всех шести колоний при минимальных дискуссиях почти единодушно приняли решение объявить набор добровольцев. Единственная имевшаяся на тот момент полностью боеготовая воинская часть - "Уланы Нового Южного Уэльса" (численностью примерно в эскадрон, 112 человек ) находилась в английском Олдершоте на соревнованиях, и была затребована британцами в первоочередном порядке. Оставшаяся на родине группа улан (58 человек) также сразу отбыла на соединение с нею. Кроме того, австралийцам было предложено компенсировать серьёзную нехватку конных стрелков в южноафриканских экспедиционных силах. Поголовно сидевшие на конях буры имели очевидные преимущества в маневренности, и даже квалифицированную разведку англичане обеспечить своими силами не могли. Поэтому первоначально каждая из колоний обязывалась снарядить команды из 125 всадников ( Новый Южный Уэльс и Виктория по две, остальные по одной). План набора был выполнен и перевыполнен за несколько дней, так как число добровольцев заметно превысило ожидания. 1-й эскадрон Новоюжноуэльских улан прибыл в Кейптаун 2 ноября, через три недели после начала войны. 26 ноября там выгрузились "верховые" (далее для удобства в более традиционном прочтении - конные) стрелки Южной Австралии и Виктории (1-й контингент), "верховая" ( далее - конная) пехота Западной Австралии и Тасмании[2].
Уланы сразу же включились в боевые операции под командованием генерала Метуэна, усилив английский 9 -й полк Королевы. Драматический марш Метуэна на помощь блокированному в Кимберли алмазному королю и великому авантюристу Сесилу Родсу не принёс австралийцам много славы. По крайней мере, свои обязанности разведчиков в рамках полученных приказов они выполнили, обнаружив буров сначала у Бельмонта, а потом у реки Моддер. И не их вина, что в самоубийственных фронтальных атаках на позиции противника погибло больше сотни британцев и свыше шестисот получили ранения.
Все пехотинцы вопреки первоначальному плану распределения их между английскими пехотными частями были сведены в Австралийский полк, который возглавил офицер викторианских сил обороны полковник Джон Ход. Полк состоял из 1-й и 2-й викторианских, западноавстралийской, южноавстралийской, тасманийской, Нового Южного Уэльса пехотных рот, 1-й роты конной пехоты Виктории. В нём числилось 716 бойцов при трёх пулемётах "Максим".
В декабре к экспедиционным силам присоединился Квинслендский контингент , за которым последовал ещё один новоюжноуэльский, получивший название "1-го австралийского конного" (Horse) из 143 всадников . Униформа последних существенно отличалась от остальных гусарским шитьём и тёмно - зелёным цветом, и отобраны в полк были лучшие наездники. Небольшая группа "гусар" высадилась в декабре и сразу влилась в дивизию Френча, остальные прибыли в конце января[3].
В середине месяца Ход повёл своих людей на помощь дивизии Метуэна, застрявшей на пути к Кимберли. К Магерсфонтейнскому сражению, практически обескровившему бригаду шотландских горцев и вынудившему Метуэна взять оперативную паузу, они не успели. Зато период отдыха для остальных частей предоставил отличный шанс солдатам Хода проявить свои исключительные качества в борьбе на коммуникациях.
Первый коренной австралиец, дослужившийся до генеральского чина, Джон Чарльз Ход родился 26 января 1856 года в городке Гулберн, Новый Южный Уэльс, затем переехал с родителями в Мельбурн и в 1884 году, оставив поначалу выбранную стезю школьного учителя, записался в викторианские конные стрелки. Образование и лидерские качества помогли ему быстро подняться до звания капитана, но ограничиваться этой, для милиционеров практически предельной ступенькой карьеры, Ход не собирался. Он продолжил военное образование в метрополии, изучая оружейно - техническое дело и связь, и в Виктории вскоре стал подполковником, первым местным уроженцем, занявшим должность помощника начальника колониального военного штаба. В Южной Африке он сначала состоял офицером штаба, а при сосредоточении сразу нескольких австралийских контингентов командование не увидело лучшей кандидатуры для руководства ними. Ход действительно идеально соответствовал должности, сочетая опыт командования частями конной пехоты с пройденной школой штабной службы. У подчинённых авторитет его был непререкаем, и солдаты Хода вскоре прославились на всю экспедиционную армию[4].
Между тем "Чёрная неделя" 10 - 15 декабря, связанная с тяжелыми поражениями британских войск на всех направлениях их действий (при Магерсфонтейне, Стромберге и Коленсо), заставило имперское командование внести срочные и радикальные коррективы в планы дальнейшего ведения войны. В Кейптаун прибыл новый главнокомандующий, прославленный лорд Робертс, начальником штаба которого был назначен довольно молодой (46 лет), но ярко проявивший себя в короткой Суданской кампании генерал Китченер. Со всех концов империи в Африку хлынули дополнительные контингенты, наращивая явно недостаточную ударную мощь. Австралия опять не осталась в стороне. Едва во второй половине декабря к армии присоединились запоздавшие отряды Нового Южного Уэльса ( эскадроны "А" конных стрелков и "Е" конной пехоты, медицинский корпус из 86 врачей, фельдшеров и санитаров), как правительство этой колонии, а также Виктории заявили о готовности выставить еще две группы конных стрелков и артиллерийскую батарею общей численностью более 850 человек. Новый набор начали и другие колонии, кроме конной пехоты формируя отряды "бушменов", то есть рейнджеров, не проходивших регулярного военного обучения, но вполне пригодных к контрпартизанским операциям в знакомых природно - климатических условиях. В марте 1900 года против буров сражалось уже около 2500 австралийцев, и ещё столько же готовилось к отплытию.
Конечно, считать всех этих добровольцев искренними патриотами, готовыми с радостью сложить голову за интересы империи, было бы наивно. Значительную долю среди них составляли безыдейные искатели приключений, люди, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации, просто не нашедшие себе лучшего применения. Встречались фигуры колоритные и противоречивые, самой большой известности среди которых добился Гарри Морант по прозвищу "Брейкер". Его судьба и трагическая кончина (о ней позже) так увлекли современников и потомков, что за тысячами страниц написанных о нём книг и километрами отснятой киноплёнки перестали просматриваться многие подлинные факты его биографии. Да и сам Морант изрядно постарался для максимального их затуманивания. Например, мистифицировал место своего рождения и имена родителей. Даже близко знавшие его люди настолько поверили в историю об отвергнутом сыне английского адмирала Джорджа Дигби Моранта, что после смерти Гарри пытались передать "отцу" его вещи. Удивление адмирала было невозможно сыграть - в его семье прежде не слышали о "блудном сыне". Позже историкам удалось раскопать достоверную информацию о начальном этапе жизни героя. Гарри Морант родился 9 декабря 1864 года в маленьком английском городке Бриджуотер, и, рано потеряв отца, в поисках лучшей доли перебрался в Австралию (1883 год). Сомнения не вызывают основные вехи его жизненного пути ( работа погонщиком лошадей, торговцем лошадьми, бухгалтером, служба во 2-м Южноавстралийском контингенте конной пехоты и Бушвельдских карабинерах), часто возникавшие проблемы (дважды переезжал из колонии в колонию, спасаясь от долгов, не знал меры в употреблении спиртного, вообще часто оказывался в эпицентре скандалов), и бесспорные таланты (мастерство всадника, поэтический дар, позволивший ему войти в число самых популярных в Австралии стихотворцев). Причиной своего вступления в ряды волонтёров он назвал желание оправдаться перед семьёй и с честью вернуться в Англию. Ему поверил даже губернатор Южной Австралии, пригласивший храброго поэта к себе на приём. Истинные мотивы поступка Моранта в контексте его личности оставляют массу вариантов для предположений. Тем более что поначалу в бой он не рвался, а хорошо устроился связистом при штабе и лихо курсировал между госпиталями, очаровывая медсестёр. 35-летний красавец, умевший эффектно подать себя, исполнить балладу собственного сочинения, рассказать о себе трогательную историю в духе авантюрных романов, он всегда пользовался успехом у женщин. Ему удалось даже вырваться в отпуск в Англию и там закрутить очередной роман. А по возвращении бравый сержант опять сделал резкий поворот, записавшись в отряд для борьбы с бурскими партизанами и уже на этом поприще добавил самых ярких красок в свою легенду. Гарри Морант был из той необычной породы людей, которые стремятся превратить в легенду всю свою жизнь, не особенно задумываясь о цене славы. Даже смерть он обставил с максимальной картинностью, отказавшись от священника короткой фразой: "Я язычник!"[5].
Интересно, что не менее колоритного представителя Австралии судьба забросила в противоположный лагерь. Артур Альфред Линч (16 октября 1861 - 25 марта 1934) родился в семье ирландца, получившего широкую известность в качестве автора книги о Эврикском восстании, и шотландки. Он в отличие от Моранта получил хорошее образование (инженер - строитель с дипломом Мельбурнского университета, затем изучал физику, физиологию и психологию в Берлине), занялся журналистикой и писательством, пробовал себя в общественной деятельности. Будучи корреспондентом лондонской газеты "Дейли мэйл", завоевал популярность своими смелыми репортажами. Когда его направили в Южную Африку как военного корреспондента, ничто вроде бы не предвещало решительных изменений в гладкой биографии. Но встреча с трансваальским генералом Луисом Ботой пробудила в журналисте кельтскую бесшабашность и генетическую нелюбовь к Англии. Артур Линч примкнул к армии буров, благо иностранных добровольцев там было предостаточно. Почти сразу он возглавил так называемую "2-ю ирландскую бригаду". На самом деле в бригаде состояло 70 бойцов, но склонный к внешним эффектам Линч без особого стеснения принял звание полковника. "Романтический воин", как назвал его английский историк и писатель Уилкокс, вообще умел вести себя так, чтобы "льстить ирландцам и женщинам" [6]. Партизанские действия отряда Линча не слишком повлияли на ход войны и завершились уже к концу 1900 года. "Полковник" уехал в Соединённые Штаты, а ирландцы графства Голуэй тем временем избрали его в парламент. В надежде на политическую карьеру Линч прибыл в Англию и там с большим сожалением обнаружил, что на государственных преступников иммунитет не распространяется. Только успешное завершение войны позволило ему избежать практически неминуемого повешения. Зато и героем книг и фильмов, как Морант, он не стал. Правда, сам успел написать изрядное количество произведений и даже активно полемизировал с Эйнштейном по поводу теории относительности. А вот в Австралию больше никогда не возвращался.
Наступление Робертса.
Случай отличиться представился австралийцам, приписанным к войскам Метуэна, уже в первый день Нового года. Двести квинслендцев и медики Нового Южного Уэльса в составе сводного отряда полковника Пилчера участвовали в смелом набеге из Бельмонта на бурский укреплённый лагерь у Саннисайда. Атака обернулась первым бесспорным успехом британского оружия в войне, когда потери противника ощутимо превысили собственные (взято в плен 40 оборонявшихся, больше, чем во всех сражениях ноября - декабря.)
Пока главные силы Робертса сосредотачивались для решительного броска, на коммуникациях развернулась рейдовая война. Особенно значительные события происходили в районе города Колсберг, где занимал позиции сводный отряд генерала Френча. Колсберг располагался на дороге в Порт - Элизабет и связывал группу Метуэна с войсками провинции Наталь. В силу этих причин и буры, и англичане стремились к господству над районом и в январе активно оперировали там. Почти все австралийские контингенты, как наиболее свежие и приспособленные для маневренной войны, оказались в группе Френча ( в конце января его сменил генерал Клементс). Один отряд из состава "1-го австралийского конного", прикомандированный к драгунскому полку "серых шотландцев", ещё в конце декабря блокировал Колсберг, уланы Нового Южного Уэльса в начале января участвовали в операциях под Слингерсфонтейном, полк Хода собрался здесь к середине месяца. В одной из стычек несчастье ждало кавалеристов "1-го конного" и южноавстралийцев - из 16 человек их разъезда одиннадцать попали в плен к бурам и один погиб. Сержант - майору Джорджу Аллану Гриффину из "южноуэльских гусар" судьба определила стать этим первым погибшим на войне австралийцем. Через несколько дней к нему добавился его земляк капрал Киркпатрик, умерший от полученных в том же бою ран[7]. Во время наступления бурского генерала Деларея в похожую засаду попал разъезд тасманийцев и ирландцев Иннискиллингского полка (9 февраля).
Операции у Колсберга не изобиловали настоящими сражениями, чем - то напоминая сложное маневрирование Тюренна и Монтекукколи. Малые группы разведчиков, время от времени сходившиеся в схватках, редко попадали на страницы реляций. Их подвиги обычно оставались неизвестными, в отличие от неудач, связанных с потерями. Однако бой 12 февраля у Слингерсфонтейна заставил армию вновь обратить внимание на храбрых бойцов "зелёного континента". В ходе атаки превосходящих сил Деларея на позиции Уилтширского полка несколько английских рот попали в окружение, и неминуемо погибли бы, не прийди к ним на помощь 2-я рота викторианцев из полка Хода. Решительная атака горстки людей прорвала фронт окружения, позволив уилтширцам присоединиться к основным силам. За этот успех отряд заплатил жизнью своего командира майора Эдди и ещё восьмерых храбрецов, из строя выбыли почти все офицеры.
Впечатление англичан от боя прекрасно выразил их летописец Конан Дойл: "среди всех разбросанных по земному шару народов, происходящих от одного корня, нет никого, кто был бы более бесстрашен и имел бы такое же высокое чувство воинского долга, как люди с большого острова-континента. Беда историка, имеющего дело с этими контингентами, что они, как правило, в соответствии с их природой получали задания отдельными отрядами выполнять обязанности разведчиков и легкой кавалерии -- обязанности, которые оставляют следы в списках потерь, а не на страницах хроникера. Пусть, однако, наконец громко прозвучит, что вся Африканская армия глубоко восхищается отвагой и силой духа сынов Австралии и Новой Зеландии, прекрасных наездников и метких стрелков. В воинстве, в котором было много отважных солдат, отважнее их не было." [8]
К началу генерального наступления Робертса на Кимберли и Блумфонтейн (10 февраля) австралийские части его армии распределялись следующим образом:
В кавалерийской дивизии Френча - сводный полк Нового Южного Уэльса (уланы и "1 -й австралийский конный контингент"), подчинённый командиру 1-й бригады полковнику Портеру, военно - медицинский корпус;
Во 2-й бригаде конной пехоты (подполковника Ле Галле) -1-й полк конных стрелков Нового Южного Уэльса (дополненный эскадроном "А");
В 3-й бригаде конной пехоты (подполковника Мартира) - Квинслендский контингент
В группе генерала Клементса у Колсберга - Австралийский полк Хода (включил также эскадрон "Е" уэльских конных пехотинцев).
Двигались на соединение с главными силами 2-й викторианский контингент и артиллерийская батарея численностью в 177 человек при 6 х 15 - фунтовых пушках (с 17 февраля последняя вошла в состав отдельной группы Метуэна, назначенной прикрывать растянувшиеся коммуникации)[9].
В смелом рейде Френча, приведшем к деблокаде Кимберли и окружению главных сил армии Оранжевой республики под Паардебергом, австралийцы по прежнему подавали пример выносливости и ответственности. Под палящим солнцем (февраль - разгар южноафриканского лета) они совершили многодневный марш, и, хотя были сильно измотаны, в полной готовности к отражению атак заняли позиции в тылу главнокомандующего Оранжевой армии Питера Кронье. В капитуляции этого генерала вместе с четырьмя тысячами солдат - немалая заслуга австралийцев.
Разгром Кронье кардинально изменил обстановку на фронтах, благодаря чему Робертс получил возможность ещё более усилить свою ударную группировку за счёт войск с других направлений. Полк Хода, успевший ещё раз до этого побывать в бою у Ренсбурга (27 февраля, как раз в день капитуляции Кронье), также присоединился к ней, и в наступлении на Блумфонтейн приняли участие все австралийские части (кроме конноартиллерийской батареи). Очередной бросок завершился 13 марта сдачей столицы Оранжевой республики без боя; австралийские полки впервые в своей истории прошли маршем победителей по главному городу вражеской державы.
18 марта квинслендцы вместе с другими полками бригады Мартира выручали попавшего в тяжелейшее положение генерала Бродвуда при Саннас - Посте. А вскоре Робертс, стремившийся извлечь максимум пользы из вынужденного стояния в Блумфонтейне (необходимо было наладить снабжение по новым коммуникационным линиям и перегруппироваться для наступления в Трансвааль), в очередной раз реорганизовал свои силы. В результате большая часть австралийцев оказалась в бригаде Хаттона сводной дивизии конной пехоты генерала Яна Гамильтона - викторианцы (объединённые под началом полковника Прайса 1-й и 2-й контингенты), квинслендцы, южно - и западно - австралийцы, тасманийцы, конные стрелки Нового Южного Уэльса (вернувшие себе эскадрон "Е"). Третий день наступления на Преторию (5 мая) принёс славу 23- м западноавстралийским стрелкам, штурмом захватившим ключевую высоту бурской позиции у городка Брандфорд. 10 мая 1-й австралийский конный отбил контратаку буров на реке Занд. 16 мая отряд квинслендцев принял участие в деблокировании героического полковника Бадэн - Пауэлла в Мафекинге. 29 мая полки Гамильтона и Френча сбили буров с позиций у Йоханнесбурга, обеспечив спустя два дня бескровную капитуляцию центра золотодобычи в Южной Африке. 4 июня австралийцы уже штурмовали высоты, защищавшие Преторию, и ценой незначительных жертв овладели ими. 5 июня пала вторая бурская столица.
12 июня авангард Робертса, представленный опять - таки в основном частями Френча и Гамильтона, провёл удачное сражение при Дайамонд - Хилле с армией Луиса Боты, ставшего к тому моменту верховным главнокомандующим силами противника. На этом по существу завершился регулярный этап войны - с масштабными операциями, борьбой за крупные населённые пункты, фронтальными атаками силами целых дивизий. Однако сама война не просто была далека до завершения. Прежде всего, под контролем британцев реально находилась узкая полоса "на расстоянии винтовочного выстрела" от их главных коммуникационных линий, да крупные города. На остальной территории безраздельно господствовали сохранившие боеспособность бурские коммандо (милиционные части силой примерно в батальон). Для осуществления поставленной Робертсом очередной задачи - полной оккупации Оранжевой и Трансвааля - войска пришлось разделить на большое количество отдельных групп. Многие части были распределены по гарнизонам, в значительной мере нивелируя многократное численное превосходство британцев.
Положение Робертса осложнялось ещё и тем, что большая часть конского состава была потеряна им в изнурительных маршах к Блумфонтейну и Претории, буры же сохраняли высокую маневренность. Лето и осень 1900 года оказались в результате насыщенными напряжённой борьбой, в которой имперские войска далеко не всегда выступали нападающей стороной. В этот период буры обладали ещё значительными силами. Их основные группировки, возглавляемые прославленными генералами Луисом Ботой, Христианом Деветом, Якобом Делареем насчитывали по нескольку тысяч бойцов и были способны предпринимать крупные набеговые операции, зачастую угрожая захватом отдельных городов. Любые конные отряды британцев в сложившейся обстановке играли роль пожарных команд, бросаясь от одного подвергшегося атаке пункта к другому. В этой новой войне австралийские конные пехотинцы в полной мере раскрыли свои исключительные боевые качества.
Летом в Африке сосредоточились уже все волонтёры "зелёного континента". Прибыли новые отряды конной пехоты ( Вторые квинслендский, Южно - и Западноавстралийские общим числом более 360 человек), "бушменов", обычно каждой колонией разделённых на "имперских" и "гражданских" (почти 1300 в двух "полках" из Нового Южного Уэльса, более 1200 в трёх Квинслендских, 330 в двух Южноавстралийских, 170 в двух Тасманийских, 880 в Викторианских и 250 в Западноавстралийских), медсестёр (всего 30 человек из Виктории, Западной и Южной Австралии)[10].
7 июля пять сотен "гражданских бушменов" Нового Южного Уэльса под командованием подполковника Эйри выдвинулись на помощь гарнизону трансваальского городка Рюстенбург, с боем прорвались туда и несколько дней находились в перестрелках с противником. Вскоре гарнизон Рюстенбурга ещё усилился, командование им принял герой обороны Мафекинга Баден - Пауэлл, однако буры, видимо, решили овладеть городом во что бы то ни стало. 21 июля трёмстам бушменам Эйри пришлось выдержать тяжёлую схватку у перевала Магато - Пасс, стоившую им шести убитых и девятнадцати раненых (самые большие потери австралийцев в одном бою с начала войны), а также половины всех лошадей. Всё больше войск стекалось к Рюстенбургу с обеих сторон, так что локальные столкновения постепенно приобретали характер крупной операции. Ставкой в ней был уже не ничтожный населённый пункт, а судьба бурских корпусов Девета и Деларея. Попытка последнего прорваться к Рюстенбургу со стороны реки Эландс привела к самому знаменитому делу австралийцев в ходе войны.
4 августа трёхтысячный отряд Деларея окружил у посёлка Бракфонтейн на берегу Эландс - Ривер небольшой отряд полковника Гора, прикрывавший западные подходы к городу. В отряде числилось 105 солдат из контингента Эйри, 141 квинслендец из 3-го контингента конной пехоты (переименованные "гражданские бушмены"), 2 тасманийских, 42 викторианских и 9 западноавстралийских бушменов, а также 201 родезиец[11]. Деларей предложил почетную капитуляцию, обещая сдавшимся свободный пропуск к основным силам британцев. Полковник Гор ответил, что его австралийцы скорее перережут горло, чем согласятся на это. Поскольку буры располагали артиллерией, они решили не жертвовать своим жизнями, а, как ранее британцы при Паардеберге, сломить противника бомбардировкой. За несколько дней на позиции Гора обрушилось 2500 снарядов, но сооружённые укрепления заметно снижали эффект от них.
Осаждённые с успехом использовали бурские приёмы диверсионной борьбы, по ночам нападая на часовых и передовые посты, постоянно держа врага в напряжении. Ни потери от артиллерийского огня, ни отсутствие запасов воды, которые приходилось пополнять полумильными пробежками к реке под обстрелом, не подорвали их боевого духа. Спустя 11 дней, ничего не добившись, Деларей отступил от Эландс - Ривер. Ещё раз британские войска в почти безнадежной ситуации были спасены во многом благодаря крайнему нежеланию и неумению буров ходить в атаки. Один скоординированный решительный штурм - и обороняющиеся были бы раздавлены. Правда, при этом потери атакующих могли достичь абсолютно неприемлемых величин. Деларей дорожил своими солдатами, но мужеству и умениям противника воздал должное: "Впервые в войне мы боремся с людьми, которые использовали нашу собственную тактику против нас. Они были австралийскими добровольцами, и несмотря на их малочисленность, мы не смогли занять их позицию. Наши люди признали, что австралийцы были более грозными противниками и гораздо более опасными, чем любые другие британские войска". [12] За время осады в отряде Гора убыль составила 75 человек, в том числе 32 австралийца. Впрочем, убито из них было всего 12 (8 - австралийцы).
В летних боях первые бойцы австралийских контингентов заслужили высшую награду империи, вручаемую за конкретные боевые подвиги - Крест Виктории. Список кавалеров, как ни странно, был открыт врачом - лейтенантом медицинского корпуса Невиллом Реджинальдом Хаусом. Англичанин по рождению (26. 10. 1863, Стогэрси, графство Сомерсет), он переехал в Новый Южный Уэльс, уже будучи дипломированным врачом. С корпусом военных медиков прошёл весь маршрут до Претории. 24 июля у Вредефорта он бросился на помощь раненому солдату, рисковавшему попасть в плен к бурам. Пуля бурского стрелка лишила лейтенанта лошади, но он продолжил путь пешком, под огнём сделал перевязку и вынес товарища[13].
Безусловно, на фоне каждодневных похожих подвигов медсестёр, санитаров и врачей в Первую, а особенно Вторую Мировую войны, героический поступок доктора Хауса выглядит не столь ярко. Однако не забудем, что в XIX веке подобное поведение медперсонала не предписывалось уставами, а статут Креста Виктории предполагал в том числе и награждение за спасение раненого с риском для собственной жизни. Кстати, это не слишком хорошо характеризует британские военные традиции и морально - психологическое состояние армии в целом - к героическому подвигу приравнивалось деяние, считавшееся во многих других армиях само собой разумеющимся и даже обязательным ( вспомним суворовское "сам погибай, а товарища выручай"). Не "по- британски", а "по-русски" относились к взаимовыручке в бою "люди фронтира", каковыми были австралийцы. Все австралийские кавалеры Креста в англо - бурскую войну получили его именно за такой поступок. Например, 1 сентября лейтенант Уилли и рядовой Бейди, будучи в разведке в составе группы тасманийских имперских бушменов, попали в засаду. Из восьми человек их отряда шестеро сразу же получили ранения. Бейди спас офицера, а лейтенант Уилли, сам получив пулю, отдал своего коня более тяжело пострадавшему солдату и прикрывал отход отряда[14]. Судьба этих героев сложилась счастливо. Хаус продолжил военно - медицинскую карьеру и прошёл всю Первую Мировую со своими новыми земляками, дослужившись до генеральского чина и должности генерального хирурга австралийско - новозеландского корпуса. Бейди смог выбиться в офицеры и концу Первой Мировой был уже подполковником, а умер в возрасте 70 лет незадолго до начала Второй Мировой. Уилли стал блестящим штабным офицером в свите главнокомандующего Индийской армии, а затем - флигель-адъютантом короля Георга V.
К сожалению, многие австралийцы, не отмечаемые высокими наградами, продолжали гибнуть на африканской земле. Многие получили ранения или тяжело заболели и вынуждены были вернуться в Австралию. К их числу относился и полковник Ход, в последние месяцы после распределения его части по другим соединениям выполнявший привычную штабную работу в дивизии Гамильтона. В осенних "зачистках" последних узлов бурского сопротивления ещё несколько раз пришлось ходить в атаки и тем, кто состоял в бригаде конной пехоты Де Лизла (6 ноября под Ботавиллем, когда едва не завершилась полным успехом долгая охота на Девета), и бушменам Квинсленда, Тасмании и Южной Австралии, в составе группы генерала Педжета 29 ноября штурмовавших позиции буров у Реностеркопа. В октябре - декабре на родину в связи с истечениями сроков службы убыли некоторые контингенты (уланы, медики и часть конной пехоты Нового Южного Уэльса, все служившие с осени 1899 и с февраля 1900 года части других колоний).
На оставшихся (почти исключительно бушменов) легла непростая задача контрпартизанской борьбы, затянувшейся гораздо дольше, чем предполагали имперские стратеги. Хотя к декабрю и Оранжевая республика, и Трансвааль были не только официально аннексированы, но и полностью оккупированы (по крайней мере, это верно в отношении всех сколько - нибудь значительных населённых пунктов), буры совершенно не собирались складывать оружия. Они сохранили своих легитимных президентов, систему командования, и, несмотря на то, что британское правительство называло их бандитами, сами себя считали армией. Только правила ведения войны с такой армией сильно изменились. Можно сказать, что с конца 1900 года обе стороны мало придерживались в своих действиях общепринятых правил.
Австралийские моряки в Китае.
Пока в Южной Африке буры пытались отстоять право на вычерчивание своего общественного устройства по собственным, а не английским лекалам, подобную же попытку предприняли на другом конце света китайцы. Но начало XX века ничем не отличалось от начала нынешнего в отношении таких цивилизационных экспериментов. Державы, устанавливающие универсальные правила поведения для всего мира, не желали слышать о возможности политических и культурных альтернатив. Соответственно, страны и народы, выдвигающие такие альтернативы, подвергались суровому и быстрому наказанию. Но если война с бурами рассматривалась всё - таки в качестве дела "внутриевропейского" с цивилизационной точки зрения, и позиция Британии не разделялась её геополитическими соперниками, китайская альтернатива не устраивала никого из них. Восставшие "ихэтуани" стремились к изгнанию всего европейского, правительство Цинов шло у них на поводу в наивной надежде сохранить независимость страны. Ответ "мирового сообщества" вылился в первую в истории крупномасштабную интервенцию "международных сил", предвосхитившую на целый век "Бурю в пустыне". Усмирять китайских "боксёров" ( "ихэтуань" - "кулак во имя мира и справедливости", повстанцы самозабвенно занимались боевыми искусствами) отправили своих солдат США, Великобритания, Япония, Германия, Россия, Франция, Италия, Австро - Венгрия - все активные мировые игроки, невзирая на их взаимную нелюбовь.
На британский призыв о направлении карательных контингентов в Китай откликнулись три австралийских колонии. Из числа морских резервистов Виктория выставила 200 человек, Новый Южный Уэльс - 260. Южная Австралия послала единственный корабль, пригодный для дальних морских походов - канонерку "Протектор", капитаном которой был назначен комендант морских сил Квинсленда Уильям Кресуэлл.
Уильям Рук Кресуэлл, вошедший в историю как отец военно - морских сил Австралии, служил на "Протекторе" много лет, а квинслендским флотом командовал всего лишь с мая 1900 года, поэтому его возвращение на родной корабль, впервые выходящий в дальний боевой поход, выглядело вполне естественно. Этот уроженец Гибралтара, отдавший полтора десятилетия королевской морской службе, раненный в стычке с малайскими пиратами, охотившийся за работорговцами у Занзибара, обладал наибольшим опытом и искусством среди всех австралийских моряков. Во флот Южной Австралии он вступил в 1885 году, убедившись, что его скромная мечта о мирной жизни скотовода, отдыхающего на ранчо после дальних странствий и боёв, не очень - то осуществляется. На единственной канонерской лодке этого флота он преодолел ступеньки от лейтенант - коммандера до кэптена, кроме всего прочего активно занимаясь налаживанием горизонтальных связей между морскими компонентами оборонительных сил колоний и ратуя за создание единых морских сил. Его план начал воплощаться в жизнь вскоре по возвращению из Китая, а завершился в 1910 году, сделав автора контр - адмиралом и первым командующим Австралийским королевским флотом[15].
6 августа Аделаиду покинул "Протектор", а 8 августа в Китай отплыли отряды Виктории и Нового Южного Уэльса. "Протектор" не использовался непосредственно в боевых действиях, выполняя с сентября по ноябрь в Чжилийском (Печилийском) заливе функции посыльного судна. Солдатам береговой охраны также не довелось всерьёз повоевать с "боксёрами": они прибыли уже после того, как международные силы вступили в Тяньцзинь, и опоздали к штурму последнего оплота китайского правительства - крепости Пао - тин - Фу (Баодин). Поэтому им осталось лишь выполнять полицейские задачи - викторианцам в гарнизоне Тяньцзина, новоюжноуэльсцам - Пекина. Кроме охраны и патрулирования, они привлекались к тушению пожаров и обслуживанию железнодорожной линии. За период службы до марта 1901 года боевых потерь они не понесли, правда, шесть человек умерли от болезней и травм[16].
Создание Австралийского Союза и его Сил Обороны.
Тем временем на их родине произошло эпохальное событие - шесть колоний приняли решение объединиться в федерацию с общим правительством и едиными вооружёнными силами. 1 января 1901 года было торжественно провозглашено создание британского доминиона - Австралийского Союза. У него сразу появилось министерство обороны, и к 1 марта колониальные формирования вошли в состав Сил обороны Австралии. Перед слиянием они распределялись следующим образом.
Новый Южный Уэльс - 505 офицеров, 9295 сержантов и солдат в частях постоянной готовности, 130 офицеров и 8833 сержанта и солдата в добровольческом резерве, 26 медсестёр, 1906 членов стрелковых клубов.
Тасмания - 131 офицер , 2605 сержантов и солдат в частях постоянной готовности, 113 офицеров , 1911 сержантов и солдат в резерве.
Западная Австралия - 140 офицеров , 2553 сержанта и солдата в частях постоянной готовности, 135 офицеров, 2561 сержант и солдат в резерве.
Южная Австралия - 141 офицер, 2847 сержантов и солдат в частях постоянной готовности, 135 офицеров, 2797 сержантов и солдат в резерве.
Виктория - 394 офицера и 6050 сержантов и солдат в частях постоянной готовности, 301 офицер и 6034 сержанта и солдата в резерве.
Квинсленд - 310 офицеров и 5035 сержантов и солдат в частях постоянной готовности, 291 офицер, 3737 сержантов и солдат в резерве.
В объединённых силах 1 марта (официальная дата создания Австралийской армии ) насчитывалось 28923 человека, несущих регулярную службу ( в том числе находившихся в Южной Африке), из которых 1457 служили на полностью профессиональной основе. В их числе штабной персонал насчитывал 67 офицеров, 235 нижних чинов, гарнизонная и полевая артиллерия - 40 офицеров и 984 нижних чинов, инженерная служба - 8 офицеров и 104 нижних чина. 18603 человека значилось в оплачиваемой территориальной милиции, 8863 - в неоплачиваемых добровольцах[17]. Крупные колонии при этом сохранили в неприкосновенности свои полки, части же остальных подверглись реорганизации. Из имевшихся южноавстралийских были сформированы 10-й полк Аделаидских стрелков, Южноавстралийский пехотный и Шотландский "Маунт Гамбьер", в Западной Австралии - полк конной пехоты, пять пехотных батальонов, сведённых в бригаду (административно - в три полка, Голфилдский, Западноавстралийских стрелков и Пертский), две артиллерийских батареи и рота гарнизонной артиллерии, в Тасмании - 12-й легкоконный полк, а также три однобатальонных территориальных пехотных полка ( Деруэнтский, Лонсестонский и Тасманийских рейнджеров).
В декабре 1901 года Силы обороны Австралии в должности главнокомандующего возглавил один из знаменитых военначальников бурской войны генерал-майор Эдвард Хаттон. В его прежней биографии уже было несколько страниц, связанных с Австралией - в 1893 - 96 годах он командовал войсками Нового Южного Уэльса, а в 1900 -м в его бригаде австралийские контингенты составляли весомую часть. К тому же Хаттон имел опыт военного строительства на базе ополчения: до англо - бурской войны начальствовал над милицией Канады и провозгласил её "Канадской национальной армией". Ближайшим его сподвижником и помощником стал знакомый нам полковник Ход.
Процесс создания союзной армии растянулся на несколько лет, и вплоть до принятия в 1903 году закона об обороне сохранялось фактическое разделение на прежние колониальные контингенты. Продолжающаяся англо - бурская война способствовала некоторому ускорению объединительных тенденций. По предложению Хаттона зимой 1902 года новые направляемые в Африку полки формировались изначально как сводные из колониальных подразделений. Например, 1 -й конный полк Австралийского Содружества (Australian Commonwealth Horse) включал 3 эскадрона из солдат Нового Южного Уэльса, 1 - Квинсленда, тасманийский полуэскадрон; 2-й полк - 3 викторианских, 1 южноавстралийский, западноавстралийский полуэскадрон; 3-й - 3 Нового Южного Уэльса, по одному Квинслендскому и тасманийскому, 4-й - 3 викторианских, по одному из Западной и Южной Австралии. Следующие три, напротив, формировались соответственно только из жителей Нового Южного Уэльса ( 5-й ), Виктории ( 6-й ) и Квинсленда ( 7-й )[18]. Тем не менее, сами условия боевых действий предполагали постоянное перемешивание колониальных контингентов в сводных добровольческих отрядах. В боях с бурами британцы не особенно различали квинслендцев, викторианцев, тасманийцев. Для буров они тоже были одним народом, и высокую оценку заслуживал он весь. Постепенно и в самих колониальных полках совместная боевая служба стирала прежние условные границы, воспитывая сознание общности, в том числе и отличающей себя от других народов Британской империи. Африканский вельд стал для австралийцев местом, где они начали осознавать себя нацией.
Партизанская война в Южной Африке.
Начало нового года, ознаменованное образованием Австралийского союза, в Африке не принесло ощутимых перемен. Постоянные налёты буров на посты и обозы британцев наносили потерь не меньше, чем крупные сражения начального этапа войны. Усиливалось взаимное ожесточение, и пренебрежение правилами воинской чести становилось нормой. Буры, сражавшиеся в практически безнадёжных условиях, нередко использовали приёмы, в Европе считавшиеся недопустимыми. Их пленные, отпущенные домой под честное слово, вновь брали в руки оружие; бывало, что уже поднявшие руки вверх при удобном случае хватали брошенные винтовки и открывали огонь с тыла по англичанам ; солдаты переодевались в британскую форму и обеспечивали этим внезапность нападения (правда, обычно причиной маскарада становилась полная изношенность собственной одежды в многомесячных скитаниях по вельду). Британцы по своей всегдашней привычке давали на эти почти детские хитрости неадекватный ответ - использовали гражданских заложников для прикрытия воинских эшелонов от возможных диверсий, уничтожали фермы, семьи буров сгоняли в концентрационные лагеря, превратившиеся из-за антисанитарных условий в настоящие "лагеря смерти", могилы для почти пятнадцати тысяч детей и чуть меньшего количества взрослых. Китченер, принявший после отъезда Робертса командование над экспедиционными силами, отдал секретный приказ расстреливать пленных, одетых в британскую форму.
Каждая новая решительная акция буров вызывала ужесточение репрессий. Несмотря на это, генералы непокорного народа продолжали планировать и осуществлять такие акции, самой смелой и многообещающей из которых стало вторжение в Капскую колонию. В январе 1900 года от двух до трёх тысяч бойцов тремя отрядами под общим командованием Христиана Девета выступили в направлении Кейптауна, стремясь спровоцировать восстание соплемённых жителей колонии. Одним из соединений, спешно направленных на перехват опаснейшего противника, стала бригада Де Лизла, в которую входил 1-й полк конных стрелков Нового Южного Уэльса. Очередная охота на неуловимого партизанского генерала не изобиловала боями, зато потребовала от конников Де Лизла фантастической выносливости. Преследуя отряд комманданта Герцога, они сначала преодолели 50 миль труднопроходимой местности до занятого противником городка Кальвиния, а затем, обнаружив, что Герцог ушёл без боя, за 48 часов сделали ещё 72 мили. Поскольку характер местности продолжал оставаться крайне неудобным для движения конницы, этот бросок по общему мнению оценивался как исключительный. Тем не менее, Герцога догнать не удалось - его солдаты продемонстрировали ещё большую быстроту и выносливость.
Одновременно другой смешанный отряд - полковника Пламера - включавший 3 -й контингент квинслендской конной пехоты и квинслендских имперских бушменов - оперировал против самого Девета к западу от Оранжевой реки. 15 февраля аръергард Девета, стремясь обеспечить движение его стеснённых обозом главных сил, решил задержать Пламера на холмах у городка Хутнека, сразу за железнодорожным переездом. Бушмены с ходу храбро атаковали центральный холм и при огневой поддержке двух бронепоездов выбили противника. Под угрозой окружения Девет был вынужден бросить весь обоз с боеприпасами, и ещё неделю под сильными дождями шла бешеная гонка по вельду до разлившейся Оранжевой реки. 23 февраля Пламер опять догнал генерала, захватив две пушки и сотню пленных, но Девету в очередной раз удалось уйти. Более того, спустя несколько дней он соединился с Герцогом. Правда, о вторжении в Капскую колонию ему пришлось забыть - на всех путях рыскали британские отряды. Найдя на Оранжевой реке брод, Девет предпочёл возвращение в оккупированную, но непокорённую республику. Напоследок ему опять досадили австралийцы - пятнадцать викторианских бушменов во главе с капитаном Даллимором лишили его последней пушки.
На юго -западе Трансвааля в составе отряда генерала Метуэна имперские бушмены Нового Южного Уэльса приняли участие в бою у Хартбисфонтейна (19 февраля) против командантов Де Вильера и Либенберга, причём успешная атака была осуществлена британцами в условиях отсутствия численного превосходства. Они же чрезвычайно активно оперировали в группе генерала Бабингтона, захватив несколько пушек у Вельдфонтейна. В марте - апреле отличился 4-й контингент квинслендских имперских бушменов, принявший активное участие в операции по вытеснению буров из района Питерсбурга, когда быстрота и решительность привели к захвату нескольких орудий, значительных припасов и самого города Питерсбург при ничтожных потерях. Охота на бурские коммандо в этом районе сделала известным имя австралийца Рида, взявшего в плен 40 йоханнесбургских полицейских вместе с их командиром Шредером.
К апрелю у бушменов "первого призыва" закончились сроки службы, и в Африке произошла очередная смена действующих частей. Поскольку союзная армия в реальности только проектировалась, новые полки по - прежнему выставлялись колониями. Новый Южный Уэльс направил 2-й и 3-й контингенты (полки) конных стрелков, 3-й контингент имперских бушменов. Они были укомплектованы практически по штатам хорошего полка или очень сильного пехотного батальона (более чем по тысяче бойцов в каждом), а в первом из них имелась даже пулемётная секция. 5-й и 6-й контингенты имперских бушменов ( суммарно 933 человека) прибыли из Квинсленда, контингенты с такими же номерами (448 человек) - из Южной Австралии. Тасмания выставила 2-й контингент имперских бушменов (253 человека), Виктория - 5-й контингент конных стрелков (1018 бойцов), Западная Австралия - 5-й и 6-й конно - стрелковые (449 человек). В результате общее количество австралийцев в экспедиционной армии даже выросло, тем более что многие из бойцов отзываемых частей добровольно остались в Африке, передавая опыт своим товарищам - новичкам[19].
Китченер остро нуждался для контрпартизанских операций в свежей коннице, и нарастил к маю её численность до огромной для Британии цифры в пятьдесят тысяч человек, а доля австралийцев в ней превысила 15 %, так что теперь без них не обходилась ни одна крупная операция. Существенные изменения произошли в характере боевых действий. Все оккупированные районы покрылись сетью блокгаузов - каменных зданий с небольшими гарнизонами. Предтеча современных блокпостов, они обеспечивали постоянное присутствие британцев в вельде и наблюдение за всеми передвижениями. Всё шире применялась тактика выжженной земли, лишавшая партизан источников существования. Как важное боевое отличие стали рассматриваться захваты стад скота и обозов. Например, такие отличия значились в боевой летописи 3-го контингента конных стрелков Нового Южного Уэльса, в январе 1902 года отбившего у буров 26 тысяч голов скота, уэльского же 3-го бушменского контингента, 20 августа 1901-го захватившего более 100 возов с припасами. Война всё больше напоминала охоту, и отряды врага усыхали в непрерывных погонях. Были сформированы и специальные группы для борьбы с небольшими партизанскими отрядами.
В одной из таких групп - Бушвельдских карабинерах, - собранной под началом майора Лэнехэна из австралийских и английских добровольцев и завербованных военнопленных буров (из 320 человек австралийцы составляли не менее 70%), оказался и уже знакомый нам лейтенант Морант. Районом действия отряда были определены юго - восточные окрестности Питерсбурга, а основным методом - внезапные налёты на обнаруженные места нахождения партизан. Действия группы имели успех, к началу лета район был полностью очищен от противника, и Лэнехэн со своими людьми перебазировался на 90 миль к северу от Питерсбурга, в область Бандольер Коп. Нельзя сказать, что операции этого "спецназа" отличались какой - то особой жестокостью, но во многом результаты определялись и тем, что с сопротивляющимися бурами не церемонились. Англичанин капитан Тейлор, например, получил зулусское прозвище "булала", буквально означающее "убивать-убивать", и нередко собственноручно расстреливал тех пленных, которые подпадали под действие приказа Китченера о ношении британской формы. В принципе, пленных обе стороны предпочитали не брать, дабы не стеснять в походе себя ненужной обузой.
Лейтенант Морант не имел, в отличие от Тейлора, кровожадной репутации и отнюдь не относился к противникам воинской дисциплины. Более того, именно его борьба с нарушениями дисциплины создала ему немало врагов, сыгравших значительную роль в последующих трагических событиях. 5 августа произошло первое из них, ставшее спусковым крючком для остальных. Ближайший друг Моранта капитан Хант попал в засаду и погиб, причём у Моранта были основания предполагать вероломство со стороны буров. По словам очевидцев, узнав о смерти друга, он вёл себя как безумец, призывал отомстить за смерть капитана и никого не щадить, добавив, что пленных теперь брать не будет. Угрозу свою он воплотил, сначала расстреляв первого попавшегося бура, к тому же раненого. За ним последовали восемь человек, следовавшие по дороге под конвоем. Вскоре погиб бурский миссионер, знавший о последней расправе, и его убийство так же приписали Моранту. Спустя несколько дней ярость утихла, и Морант вновь стал действовать разумно. Во всяком случае, проведённая им блестящая операция по захвату фельдкорнета (бурский офицерский чин, примерно эквивалентный капитанскому или майорскому) Келли отнюдь не закончилась расстрелом последнего. Морант даже успел получить поощрения за успехи и убыл в очередной отпуск. Но вернувшись, он понял, что британское правосудие решило устроить показательную порку для "военных преступников", в число которых попал и он, и несколько его товарищей по отряду Лэнехэна во главе с самим майором.
Суд был скор, и, по мнению современников, не слишком справедлив. Недруги Моранта дружно дали против него показания, отвергнув версию о нахождении расстрелянных буров в британской форме; более того, несчастная восьмёрка, как оказалось, капитулировала, подняв белый флаг. Расправа в подобных обстоятельствах не имела оправданий, и Морант вместе с лейтенантом Хэндкоком был приговорён к смерти. Приговор привели в исполнение 27 февраля 1902 года, за пару месяцев до окончания войны. На австралийцев он произвёл крайне удручающее впечатление, тем более, что в большей степени запятнавший себя расправами Тейлор избежал сурового наказания. Австралиец лейтенант Уиттон, к которому британское правосудие тоже проявило мягкость, назвал себя и своих друзей "козлами отпущения империи", и был недалёк от истины. Имперское командование явно стремилось списать многочисленные эксцессы на произвол отдельных командиров, по возможности принадлежавших к нерегулярным колониальным частям, дабы не бросить тень на светлый образ английского джентльмена. Шум, поднятый вокруг процесса Моранта, заглушил стоны умирающих в концлагерях детей - жертв организованного высшим командованием массового террора.
История Моранта, при всей её трагичности, тем не менее не шла в сравнение с целым рядом трагедий, обрушившихся на австралийцев тогда, когда война казалась почти завершённой. Самая крупная неприятность настигла 350 стрелков из 5-й викторианского контингента в местечке Вилмансрюс. В ночь на 12 июня на них почти случайно наткнулась группа генерала Вильджоена - одного из самых неуловимых и опасных партизанских командиров. Австралийцев погубила удивительная беспечность, причиной которой можно считать и отсутствие опыта (контингент прибыл в Африку в марте), и обманчивое ощущение того, что сопротивление буров сошло на нет. Сторожевые посты находились слишком далеко друг от друга, охранение было слабым, а основная масса солдат спала, поставив винтовки в пирамиды. Внезапное нападение Вильджоена привело австралийцев в замешательство. В первые же минуты у них выбыл из строя 61 человек (19 убитыми и 42 ранеными), а большинство оставшихся даже не успели вооружиться. Деморализованные метким огнём врага, викторианцы сдались, хотя непосредственно участвовавшие в атаке буры заметно уступали им в численности (150 - 180 бойцов)[20]. Это спасло много жизней, но, несмотря на объективную обоснованность капитуляции, всё же легло тёмным пятном на замечательную репутацию австралийских войск.
Напротив, произошедший в сходных условиях бой у посёлка Рейц показал, что при хорошем командовании австралийцы по-прежнему являются лучшими бойцами экспедиционной армии. 6 июля небольшой смешанный отряд майора Слейдена ( из 100 человек половину составляли конные стрелки 2-го полка Нового Южного Уэльса и бушмены Южной Австралии) наткнулся на пятикратно превосходящие силы буров под командованием самих Девета и Деларея. Бойцы Слейдена, однако, не растерялись, быстро заняли оборону в зулусской деревеньке (краале) и ответили огнём на огонь противника. Напряжённый бой продолжался пять часов, больше половины оборонявшихся были убиты или ранены, но ожидаемой капитуляции не последовало. Когда положение выглядело совершенно безнадёжным, на помощь подоспела конница Де Лизла, вынудив буров к отступлению.
Последний период войны вообще оказался для австралийцев самым кровавым. 41 убитый с июня 1901 по май 1902 -го в контингентах Нового Южного Уэльса, 35 квинслендцев, 12 южно- и 16 западноавстралийцев, 36 викторианцев и 2 тасманийца - за всё предшествующее время погибло гораздо меньше людей[21]. Борьба казалась бесконечной - разбитые бурские коммандо возрождались вновь, блокгаузы подвергались постоянным налётам, в Капской колонии опять появились партизаны. Иногда бритацы получали более чем чувствительные удары. Например, 4 января 1902 года при Онвервахте в бурскую засаду попал отряд майора Валлентайна, включавший 110 человек из 5-го квинслендского контингента "имперских бушменов", роту Гемпширского полка и несколько "йоменов". Причём буры ввязались в этот бой с заведомо большим для себя риском - совсем рядом находились до 2000 британских солдат, а четыре объединившихся для диверсии коммандо суммарно имели около 500 бойцов. Однако, пока отряд Валлентайна дождался помощи, 17 квинслендцев лежали мёртвыми на склонах ущелья, избранного врагом для внезапного нападения, погиб и сам командир отряда.
Уже в четвёртый раз Австралия направила на смену исполнившим долг новые части. В марте прибыли восемь конных полков Союза вместе с медицинским корпусом, возглавленным храбрым майором Хаусом. К счастью, им не довелось пополнять списки убитых. Пусть медленно, стратегия Китченера приносила свои плоды. На каждого борющегося бура приходилось до трёх десятков солдат империи, сеть блокгаузов всё теснее сдавливала последние очаги сопротивления, партизаны были полностью лишены продовольственной базы. Никакое упрямство не могло противостоять имперской мощи, и в мае 1902 года буры наконец сдались.
Вклад Австралии в победу стал наиболее весомым среди всех колоний, за исключением непосредственно Капской. 16175 австралийских бойцов приняли участие в военных действиях. В процентах по отношению к численности населения это составило бы абсолютный имперский рекорд, если бы его не перебили соседи - новозеландцы. 251 человек погиб на полях сражений, 43 пропало без вести, 267 умерло от ран и болезней, ранения получили ещё 735[22].
Среди них практически не было профессиональных воинов, а значительная часть не имела базовой по европейским понятиям тактической подготовки. Впрочем, последнее скорее помогло конным стрелкам. В огневом состязании с бурами умение примеряться к обстановке и действовать индивидуально сохраняло жизнь и обеспечивало успех. Воюй австралийцы по британским уставам, жертв среди них было бы куда больше. При этом никто не мог упрекнуть их в излишней осторожности, и в плен они сдавались куда реже регулярных английских солдат. Все они, пойдя на войну , вне зависимости от мотивов , сделали добровольный выбор. Да и мотивом у многих было вполне осознаваемое единство с главным островом империи. Едва ли не половина добровольцев родились на нём, для остальных он в буквальном смысле был землёй отцов и матерей. Сочетание в генофонде авантюризма, энергии ,силы воли с упорством и самодисциплиной, без которых немыслимо выживание на неосвоенных и опасных землях, дало замечательный эффект. Скотоводы и шахтёры, потомки уголовников и искателей приключений, стали образцовыми бойцами. Среди них выдвинулись способные и смелые командиры, которым через полтора десятилетия предстояло вести в бой уже не маленькие конные отряды, а дивизии и корпуса. На африканской земле рука об руку с будущими английскими героями Великой войны - Китченером, Френчем, Алленби, Гамильтоном, Пламером - делали первые значительные шаги в карьере Бриджес, Легг, Холмс и один из лучших кавалерийских генералов последнего века кавалерии - Гарри Шовел.
В числе множества новаций, привнесённых бурской войной, опыт использования больших масс конной пехоты, и лучшей её части - австралийской - стал одним из самых поучительных. Немудрено, что именно австралийцы впоследствии блестяще применили его в Палестине. Они же на равных соперничали с бурами в разведывательно - диверсионной войне, показывали примеры снайперской стрельбы. Ими восхищались враги и друзья, а грустная и противоречивая история Моранта не бросила тень на бойцов "зелёного континента". Потому в 1915 году их и ждали в Европе с таким восторгом.
--
Конан - Дойл, Артур. Англо - бурская война (1899 - 1902). - М.: Эксмо, 2004., с.12
--
RL Wallace, Australians at the Boer War, AGPS, Canberra, 1976.