-- Не обращай внимания,-- ответил Кузьма Петрович, прихлебывая кипяток,-- сейчас отключат.
Прошла минута, другая. Свет не отключили.
-- Нет, ты посмотри,-- заволновалась жена.-- Не иначе, как что-то случилось. Ой, не к добру это!
-- Успокойся, нечего раньше времени переживать. Мало ли что может произойти. Может у них там авария какая?
Помолчали еще несколько минут. Свет не погас.
-- Нет! Надо что-то делать,-- вновь заволновалась жена.
-- Одну минутку,-- сказал Кузьма Петрович и полез на антресоли.
Достав оттуда коробку, он извлек из нее электролампочки и принялся ввертывать их во все имеющиеся патроны.
-- Ты чего?-- испуганно посмотрела на него жена.
-- Раз уж дали электричество, надо его использовать,-- пояснил Кузьма Петрович.-- В кои то веки появилась возможность провести вечер по человечески.
-- Сумасшедший! Заметят с улицы.
-- На окнах светомаскировка,-- напомнил Кузьма Петрович.
Из своей комнаты вышел сын и испуганно зажмурился от необычно яркого освещения:
-- Что это?
-- Электричество, сынок. Освещение такое,-- пояснил Кузьма Петрович.
-- Здорово! Все равно, как днем,-- восхитился сын.-- Нам в школе вообще-то рассказывали, но я как-то не представлял.
Праздничное настроение передалось всем троим.
-- Эх! еще бы чего такого сделать,-- мечтательно вздохнул Кузьма Петрович.
-- Слушай, а давай приемник включим! Миллион лет не слушали,-- вдруг предложила жена.
Кузьма Петрович нерешительно ткнул клавишу включения. Послышалась негромкая музыка.
-- Работает!
-- Ур-ра!-- завопил сын.
-- Да, брат, это тебе не трансляция, здесь на любую станцию можно запросто настроиться,-- сказал Кузьма Петрович и стал вращать ручку настройки.
Послышался треск, потом речь на каком-то иностранном языке, и вдруг женский голос отчетливо заговорил по-русски:
-- Вы слушаете Голос Америки из Вашингтона. Передаем последние известия. Финское правительство, обеспокоенное новой волной беженцев из России, приняло беспрецедентное решение -- ежедневно разбрасывать вдоль всей русско-финской границы около ста тонн продуктов питания. Предполагается, что голодные толпы русских беженцев, наткнувшись на эти продукты не пойдут дальше, а забрав их, вернутся назад. Уже сегодня в районе города Вяртсиля было разбросано с грузовиков около пяти тонн колбасы "салями", а также...
Тут раздался щелчок, и комната погрузилась в привычный сумрак, лишь слегка разгоняемый самодельной коптилкой. Голос в приемнике смолк.
-- Финляндия. Это ведь где-то совсем близко...-- сказала жена после минутного молчания.
-- Эх, да чего там!-- махнул рукой Кузьма Петрович.-- Давайте ложиться спать.
Ночью жене не спалось. Она ежеминутно ворочалась, вздыхала.
-- Ты чего?-- спросил Кузьма Петрович.
-- Так, ничего,-- ответила жена.
-- Тогда спи.
Но жена так и не уснула. Уже под утро она вдруг, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала вслух:
-- А ведь наш ребенок ни разу в жизни не ел колбасу.
-- Оно и понятно,-- ответил Кузьма Петрович,-- он ведь родился уже после всего этого.
Жена ничего не ответила, вздохнула и молча повернулась на другой бок.
Только тут до Кузьмы Петровича дошло.
-- Послушай,-- сказал он,-- я, пожалуй, мог бы съездить в этот самый Вяртсиля, может быть удастся что-нибудь привезти.
-- Правда?-- просияла жена...
Когда рассвело, Кузьма Петрович уже был готов в дорогу.
-- Папа, ты куда?-- спросил сын, увидев, что Кузьма Петрович аккуратно укладывает в рюкзак новенькие, невскрытые коробки с патронами.
-- За колбасой, сынок.
-- А, помню, вчера по приемнику говорили. Только зачем она нужна, эта колбаса. В школе мы проходили, что когда-то она служила показателем материального благополучия.
-- Это не совсем так, кроме всего прочего, колбаса -- это очень вкусная еда.
-- Вкуснее перловки?
-- Намного!
-- Здорово! А ты меня с собой возьмешь?
-- Я поеду c друзьями на машине, там только одно место,-- соврал Кузьма Петрович.
-- Возвращайся скорее,-- сказала жена.
-- Не волнуйся. Это всего на две-три недели, не больше...
Вернулся Кузьма Петрович только через месяц. Его появлению предшествовал бешеный лай собак на улице и весьма интенсивная стрельба.
-- Уф!-- сказал он, скидывая с плеч огромный мешок.-- Еле отбился. От самой границы собаки преследуют, а вслед за собаками народ липнет. Устал отстреливаться. Представляешь, три мешка было, двумя пришлось пожертвовать, чтобы этот сохранить.
-- Ничего, главное сам вернулся,-- сказала жена, целуя Кузьму Петровича.
-- Папа! Ну папа! Ну покажи, что привез!-- теребил сын. Кузьма Петрович пронес мешок в комнату и стал выкладывать гостинцы: палки копченой колбасы, несколько головок сыра, сублимированное мясо, вяленая рыба, сухое молоко, бутылки коньяка и рома.
-- Батюшки! Да здесь целое состояние!-- ахнула жена.
-- Папа, ну а где же колбаса?
-- Вот она!-- Кузьма Петрович протянул сыну палку сервелата. Тот нерешительно понюхал.
-- Дымом пахнет. А как ее есть?
-- Подожди минутку, сейчас мама ее порежет.
Через пятнадцать минут время в квартире Кузьмы Петровича повернуло вспять. Посреди комнаты блистал роскошный стол. За столом сидела счастливая семья из эпохи застоя.
Жена протянула сыну блюдечко с нарезанными ломтиками колбасы и сыра:
-- Вот попробуй, сынок!
Сын взял колечко салями и нерешительно положил в рот. Лицо его скривила гримаса отвращения.
-- Фу! Какая гадость! Все равно, как селитра,-- он выплюнул колбасу на тарелку.
-- Да ты попробуй, ведь не распробовал.
-- И не собираюсь!-- сморщился сын.
-- Ну попробуй хотя бы сыру.
Сын понюхал ломтик.
-- Ну и запах! Помойкой воняет!
-- Да ты попробуй. Ей-богу, очень вкусно!
Сын положил сыр в рот, спазм перехватил его горло, и он стремительно вылетел из-за стола.
-- Ничего, еще привыкнет,-- тихо сказала жена.
-- Вряд ли, поздно уже привыкать, да и продуктов не хватит.
-- Ну все равно. Я эту колбасу проверну через мясорубку и хорошенько отварю. Фарш он, пожалуй, есть будет. Как думаешь?