Аннотация: История одного путешествия, состоявшегося еще до начала строительства Олимпийского комплекса.
1. Неожиданная командировка
Сразу после обеда Главный вызвал меня к себе в кабинет.
-Жанно, ты смотрел сегодня медведевский утренний репортаж? - сходу спросил он.
-Нет еще. Не успел. У меня съемки были.
-Ну, так посмотри. Что скажешь? - Главный включил монитор. На экране тут же замелькали картинки вчерашней потасовки между радикальными сопляками и казачьими кадетами. Я вспомнил, что Медведь хвастал мне вчера о том, что сделал горяченький репортаж о какой-то там экстремистской выходке неких отморозков.
-Да что скажу? - пожал я плечами. - Прекрасно отработанный материал. У меня лично никаких замечаний нет.
-Нет, нет! Ты посмотри повнимательнее! - как-то слишком уж нервно потребовал Борисыч. - Он взял в руки пульт и остановил кадр. - Ты на это взгляни внимательно!
-Батюшки, светы! - всплеснул я руками, вонзивши взгляд в кадр. - Он-то каким лихом тут оказался?
"Он" в интересующем нас кадре был никто иной, как единственный и любимый внук Борисыча - Степка, студент 1-го курса факультета журналистики. В небольшой минутной картинке, чудесно отснятой медведевским оператором, недвусмысленно изображалось, как дикая компания великовозрастных лоботрясов неистово кидается на группу мальчишек, одетых в казачью форму, и принимается их избивать. И среди нападающих явственно вырисовывается Степкина морда, искаженная гримасой злобы.
-Ну, как и почему он там оказался, это я у Степки дома вытрясу, - пообещал Главный. - Уж я-то ему шкуру спущу! И "хвосты" его вспомню, и вечеринки. Но каков Медведев? Неужели, он не смотрел материал перед выпуском в эфир? Ведь какой позор! Какой позор! - Главный в отчаянье схватился за голову. - Перед всем честным народом выставить меня, Генерального директора краевой телекомпании!
-Степан Борисыч, да я просто уверен, что смотрел Медведь материал, - принялся я защищать своего друга. -Непременно, смотрел. Просто не заметил. Вот ведь и я не сразу увидел Степку, пока вы стоп-кадр не сделали.
-Да что ты защищаешь? - махнул Борисыч рукой. - Мне-то от этого не легче. Слушай, Корнилов, ты можешь меня выручить? - вдруг спросил Главный после некоторого молчания.
-Как? - спросил я.
-Ты должен немедленно увезти из города Степку. Да-да, увезти. Я выпишу тебе командировку на столько, сколько душа твоя пожелает. Увези, прошу тебя, этого остолопа! А то ведь загребут его под белы рученьки, не дай бог.
-Куда увезти? - еще ничего не соображая толком, спросил я.
-Да хоть куда угодно! "В деревню, в глушь, в Саратов". В степь или в горы, черт возьми! Туда, где и нога человеческая не ступала.
-Степан Борисович! - попытался остудить я своего шефа. - Я, конечно, понимаю, вашу боль. Но, с одной стороны, как же это прямо сейчас сорваться с места и куда-то рвануть? Нужно хотя бы как-то собраться. С другой стороны, через три дня Первомай, и целая неделя выходных и праздничных дней. Я уже пообещал теще, что застеклю ей, наконец, на даче веранду.
-Да ты погоди! - взял меня за руку Борисыч. - Веранду твоей теще я отправлю Медведя стеклить. А сутки тебе на сборы, я полагаю, вполне хватит. Насколько я знаю, приходилось тебе не раз и в течение часа собираться. А отправлю я вас, пожалуй, в Красную Поляну. Это же Клондайк, Жанно! Во-первых, там Абхазия рядом. Во-вторых, - будущая олимпиада. А, в-третьих, - самые, что ни есть, настоящие горы! Но, самое главное, Корнилов, у меня там метеостанцией заправляет мой однокашник и старый приятель. А его сын на этой метеостанции метеорологом работает. А станция эта находится на высоте около трех километров. Представляешь, чуть ли не у бога под крылом. Облака под ногами проплывают. Во, где экзотика!
-Ну! - заинтересованно придвинулся я к Борисовичу.
-Ну, вот! Поедете со Степкой туда. Ему я тоже командировку оформлю как практиканту. Пусть поработает для компании. А я тем временем все тут утрясу.
-Ну, что ж, пожалуй, это хорошее решение! - согласился я. - Прогулка в горы парню не помешает. Во всяком случае, это лучше, чем дурью в городе маяться. Но почему вы меня решили с ним отправить? Ей-богу, отправьте Медведя. Он вашего Степку на руках на любую гору вознесет и назад спустит.
-Корнилов, что ты говоришь? Какой Медведь? - замахал Главный руками. - Ну, ты пойми, как я могу кому-либо доверить самое дорогое мне существо? А в тебе я уверен на все сто. К тому же, ты хоть представляешь, кто ты для моего Степки? Гений! Титан мысли! Господь Бог от журналистики! Вот, кто ты такой в глазах моего обормота.
-Неужели? - удивился я. - Честное слово, я и не подозревал, что так далеко зашло.
Шеф засмеялся и шутливо погрозил мне пальцем:
-Хитрец ты, Корнилов, как я посмотрю! Очаровал всю молодежь в компании, а сам будто и ни гу-гу! Ну, что, поедешь, или нет? Ну, выручи, дружище! Христом Богом умоляю! Не для себя прошу, а для этого мерзавца. Ну, докопаются до него, примутся его таскать. Он от этого лучше станет?
-Когда планируете отправлять? - спросил я.
-Да, вот, сразу же завтра и поезжайте. Дня тебе хватит, чтоб собраться?
-А чего собираться-то, если до Красной Поляны на транспорте, а там - на подъемнике? Смену белья, да ноутбук - что еще собирать?
-Нет, Корнилов, сменой белья не отделаешься. Обязательно возьми теплую одежду, теплые носки, зимнюю обувь. Идти от подъемника будете по снежнику на приличной высоте. Хоть и немного пути, но все-таки, - серьезно заметил Главный.
-И ты там с ним построже, чтоб узнал, паршивец, где раки зимуют.
-Как долго я должен быть с ним в горах?
-Ну, до 10-го -то сможешь продержаться?
-Да уж постараюсь, - улыбнулся я.
-Ты только ему-то не говори, что я из-за него тебя в командировку послал, - заговорчески прошептал Борисыч. - Пусть думает, что это ему я позволил с тобой поехать.
2. В электричке
Мы выехали 29-го апреля рано утром экспрессом "Краснодар - Сочи". Степка был экипирован, как настоящий турист-горнолыжник. На вокзале я с подозрением уставился на его огромный рюкзак и подумал опасливо: "Как же он всю эту махину в гору потянет?" У меня самого рюкзак был намного скромнее в размерах.
В поезде Степка тут же пристал ко мне с допросом:
-А вы зачем туда едете?
-В горы, что ли? - спросил я. Я не был готов к подобным вопросам, поэтому сказал первое, что мне пришло на ум:
-За новыми идеями еду.
-Для своей будущей книги? - оживился Степка. - А почему в горы за идеями?
-А куда же еще?
-Я бы поехал на остров. Куда-нибудь на Карибы.
-Ну, и что ж не поехал? За мною, вот, увязался.
-Если бы я был свободен, как вы, Иван Александрович! А у меня предки, еще дед с бабушкой. От них уедешь куда, разве?
-Я тоже не свободен. У меня жена и дети, - ответил я и подумал: "Если бы не твои прихоти, щенок, праздновал бы я Первомай в кругу семьи, а из-за тебя прусь неизвестно куда и зачем". - Ну, а если бы, к примеру, был бы свободен, - продолжил я, - тогда что?
-Я б тогда поехал бы в Косово защищать сербов от косовских террористов, - ответил Степка.
-Без тебя, конечно, бедные сербы ни за что не управятся! - заметил я.
-Нет, вы не иронизируйте, - обиделся Степка. - Во-первых, там дислоцируются силы ООН, а это живые люди, между прочим. И если бы каждый из этих людей рассуждал, как вы сейчас, то кто бы там поддерживал порядок? Во-вторых, я поехал бы туда в качестве корреспондента. Сделал бы ряд горяченьких репортажей и разместил бы их в Интернете.
-Ты сначала научись эти репортажи делать, во-первых, - посоветовал я. - Во-вторых, по-твоему, без стрельбы, борьбы и убийства "горяченького" для журналиста больше ничего не существует? По-моему, если бы кошмара, вроде войн, террористических актов и стихийных бедствий, не существовало бы на земле, то такие "горячие" головы, как ты, стали бы все это выдумывать и раздувать ради популистских амбиций.
-Ну, зачем же вы так? - возразил Степка. - Что плохого в том, что я хочу быть в центре важнейших международных событий, раз уж они имеют место в жизни? В конце концов, моя профессия должна меня обязывать.
-Но пока ты еще не профессионал, - сказал я, - то есть, совсем еще не получил профессию, то не худо было бы тебе обратить внимание на более прозаические и близкие твоему существу проблемы. К примеру, помог бы родителям примириться. Они уж полгода не могут разобраться друг с другом, а тебя будто это и не касается. Они же самые близкие тебе люди.
-Как я могу вмешиваться в их личную жизнь? Да и что я могу? У меня в отличие от них совсем нет никакого семейного опыта.
-Как же ты собираешься вмешиваться в жизнь балканских народов? Насколько мне известно, у тебя какого-нибудь маломальского опыта нет и в международном праве. Однако это тебя не останавливает в твоем рвении осчастливить братские народы. Ну, хочется тебе кого-нибудь осчастливить, доставь радость своим родным и близким: ликвидируй для начала свои "хвосты" за первый семестр.
-Ой, да всего один-то и есть по истории России, - поник головой мой собеседник.
-Да, вот, из-за этого одного и полетишь из универа, если не сдашь, - продолжал долбить я. - Накрылись тогда твои мечты о помощи бедным сербам. А близкие твои будут страдать.
Степка на это ничего не ответил. Надулся и отвернулся к окну. Впрочем, у меня тоже настроение осталось не на высоте. В самом деле, еще не успели отъехать, а я уже со своими упреками и нравоучениями. Нельзя так, Корнилов! Обидел парня. Между прочим, Степка - довольно приличный молодой человек. Очень душевный, отзывчивый, толковый. Ну, зеленый еще, понятное дело. Так житейская неопытность к разряду недостатков никогда еще не относилась. Я толкнул Степку в плечо:
-Ну, ладно, не дуйся, Степа! Я был неправ. Честное слово, друг, совсем не хотел тебя обидеть! Вообще-то, я уважаю тебя и очень хорошо к тебе отношусь, чтоб ты знал.
-Правда?! - повеселел Степка.
-Ну да! Просто ты сморозил ерунду, ну, я по своему обыкновению...
-Да я сам это понял, - смущенно улыбнулся Степан. - Вот только знать бы, как, действительно, жить, чтобы всем хорошо было?
-А ты, Степа, старайся жить и поступать так, чтобы от твоих действий было хорошо, в первую очередь, самым близким тебе людям. Чтобы они счастливы были от твоего присутствия, от твоего участия, от твоих забот. Совершать подвиги на глазах у всего мира, на самом деле, не так уж и трудно. А почета много. А совершить поступок ради счастья одного близкого тебе человека порой бывает очень сложно. И мирового признания не заработаешь. Зато будешь всегда в ладу со своею совестью и мил в ближайшем своем окружении. А "хвост" по истории я тебе помогу ликвидировать.
-Че, поговорите с преподом?!
-Степа! За кого ты меня принимаешь?
-Да нет... - замялся Степа, - просто я подумал, что...
-Я сам тебе кое-какие уроки истории преподам, - интригующе заявил я.
3. Никос Иванович
По указанному адресу в Сочи мы со Степаном прибыли уже после обеда. И попали в тенистый и уютный черноморский дворик, который всеми своими сторонами упирался в многочисленные крылечки, верандочки и террасочки, увитые плющом, чайной розой или виноградом. Из одной такой верандочки вышел нам навстречу слегка полноватый старичок приятной наружности.
-Добрый день, гости дорогие! Проходите скорей к нашему столу! Мы уже с утра ждем вас! - радушно приветствовал старичок, протягивая навстречу нам руки.
-И не надо представляться, дорогой Иван Александрович! Я знаю тебя давно, и давно являюсь твоим преданным поклонником. А меня зовут Никос Иванович Игнатиадис. Я думаю, Степан хорошо обо мне информировал.
-Вы грек, что ли? - поинтересовался я, пожимая ему руку.
-Ну, предки мои были греками. После крымской кампании 1857 года поселились в Причерноморье, когда бежали из Турции. Тогда из Турции много всякого народа бежало: и греки, и армяне. Целые поселения у нас на Черноморском побережье образовались. Потом русские казаки взяли переселенцев под защиту. Многие из приезжих в казачество вступили. Мои предки тоже. Служили России верой и правдой.
Мне сразу же понравился этот человек. Он уже с удовольствием тискал моего молодого спутника и выражал громкое удивление по поводу того, как быстро и сильно вырос "этот юный бездельник". Полюбоваться внуком своего лучшего друга призвал весь двор. И действительно, из многих крылечек и верандочек повыскакивали люди обоего пола и разных возрастов, чтобы поздороваться с нами и порадоваться вместе с Никосом Ивановичем долгожданной встрече.
Наконец, мы уселись за стол в компании самого хозяина и двух его приятелей или родственников. Едва я уселся на предложенный мне стул, как на колени мне прыгнул пушистый серый котяра персидской породы, преспокойненько улегся и завел свой моторчик.
-Ты посмотри, Нина Димитриевна, что делает этот хвостатый разбойник! - воскликнул хозяин, обращаясь к жене.
-Да что делает? - ответила она. - Понравился ему, видать, Иван Александрович.
Я осторожно погладил кота по спинке. Он слегка вильнул хвостом и замурлыкал еще сильнее.
Пропустивши парочку тостов за прибывших и за хозяина дома и отведавши вместе с прекрасным домашним виноградным напитком несколько истинно кавказских блюд, мы кратко поведали хозяину о цели нашего визита, которая состояла, в общем-то, в том, чтобы с помощью краснополянского подъемника попасть на метеостанцию, о которой весьма красочно рассказывал мне Степан Борисыч.
-Нет ничего проще, - сразу же сказал Никос Иванович.- Как только ваши души пожелают, так и доставим. Хотите, можно вертолетом прямо на место. Хотите - поднимайтесь на подъемнике. Только, чтоб ты знал, дорогой Иван Александрович, там у меня на самом деле не метеостанция стоит, а снеголавинная станция. Между прочим, единственная в этих местах. Конечно, раз уж она там находится, то, естественно, и функции метеостанции выполняет. Короче, каждый час выдает обязательную сводку погоды. Да и никакая это не станция, а всего лишь объект с приборами и наблюдателем. А настоящая станция находится у нас тут, в Сочи. Если хотите, могу здесь организовать экскурсию. Тут есть, что посмотреть. А там что? Домик со всем Димкиным хозяйством, да сам Димитрий - и все. А кругом горы да снега.
-Вот именно к этим горам да снегам нам и нужно добраться, - заверил я.
-Ну, как знаете! - сказал Игнатиадис. - А то могли бы мы такой отдых устроить! И на форель в Адлер съездить, и на море прогулочку обеспечить. Довольные останетесь на всю жизнь.
-Спасибо, дорогой! - отказался я. - Я ж работать приехал. Да и Степке репортаж сделать надо.
-Это, что ж, про моего Димитрия, что ли?
-Ну, да! Снимет на камеру и вашего Димитрия, и непосредственное место его работы, и горы со снегами, а потом пропустим материал в какой-нибудь программе.
Никос Иванович уважительно оглядел нас с головы до ног и только руками взмахнул от удивления.
Когда наше долгое застолье уже подходило к финалу, о чем свидетельствовали пышущие удивительным ароматом маленькие чашечки с кофе, хозяин предложил:
-А что, ребята, отправлю я с вами, пожалуй, еще проводника. Хоть от подъемника до Димитрия и дороги всего ничего, да с первого раза можно и не на ту гору завернуть. Нина Димитриевна! - позвал он свою жену, - позови-ка ты, пожалуйста, уважаемую Розу Григорьевну!
Не отходя ни на шаг от стола, жена хозяина повернулась через плечо и громко крикнула в дворовое пространство:
-Роза Григорьевна! Ты дома, дорогая?
-Дома, дома, Нина Димитриевна! - тут же послышалось из-за цветущей сирени. - Говори, чего тебе надо?
-Сейчас, спрошу у Никоса Ивановича, - ответила Нина Димитриевна.
-Спроси у нее, дома ли ее сын? - тут же попросил Никос Иванович.
-Никос Иванович спрашивает, дома ли твой сын? - опять крикнула жена Игнатиадиса.
-Да дома. Где же ему еще бывать? А что ему передать от Никоса Ивановича?
-Передай: я хочу, чтобы пришел ко мне сейчас в гости, - сказал Никос Иванович.
Я был в восторге от услышанных только что переговоров. Вот это дипломатия, и я понимаю! Через минуту-две на веранде показался высокий и миловидный молодой человек, лет двадцати семи на мой взгляд. Он смущенно остановился у входа.
-Заходи, заходи, дорогой! Садись, угощайся, пожалуйста, фруктами! - пригласил хозяин. - Нина Димитриевна, принеси, пожалуйста, еще чашечку кофе!
Молодой человек аккуратно присел на предложенный ему стул. Никос Иванович тут же познакомил нас, и я узнал, что молодого человека зовут Гриша, и что он в настоящее время не обременен какими-либо постоянными занятиями. Еще он любит путешествовать по горам и лесам, а потому окрестности большого Сочи и горы Кавказского государственного заповедника знает, как свои пять пальцев. А каждую горную тропинку может пройти даже ночью с закрытыми глазами. Ясное дело, что о лучшем проводнике нам со Степкой и мечтать не следует. Мы с Гришей договорились очень быстро. Я заметил, он даже с большой готовностью согласился проводить нас до снеголавинной станции. Затем мы условились встретиться с ним здесь же во дворе в полной боевой готовности в 6 утра, чтобы к полудню уже и попасть на место.
Когда Гриша ушел, Никос Иванович стал подробно объяснять, как следует добираться до станции, где работает в настоящее время его сын. Потом он пожелал узнать, какую амуницию мы прихватили с собой, собираясь в горы. Содержимым рюкзаков он остался почти что доволен, но посоветовал еще прихватить пару спальников, поскольку у Димитрия имеется только один комплект постельных принадлежностей. И он тут же принес два спальника, аккуратно уложенных в чехлы.
4. По законам гор
Утром Никос Иванович разбудил нас задолго до шести. Хозяйка уже хлопотала на кухне с завтраком. А кот Мурза принялся кружить вокруг меня и усиленно тереться о мои ноги.
-Послушай, Иван Александрович, - обратился ко мне Никос Иванович, - Христом Богом умоляю, свези, пожалуйста, дорогой, этого разбойника к Димитрию на станцию! Димитрий его все время с собой увозит, а на этот раз почему-то не взял. Так этот противный Мурза две ночи подряд никому в округе жизни не дает: воет, как оглашенный. Только, вот, при тебе притих. Чует, небось, скотина, куда ты ехать собрался, вот и обхаживает со всех сторон. А я для вас шофера своего уговорил, чтоб до Адлера подбросил. К шести подкатит сюда. От Адлера вы уж на рейсовом до самого подъемника доедете. Ну, так что, возьмете кота?
-Да, уж, если он так уговаривает, то, пожалуй, придется взять, - согласился я. - А не убежит в дороге?
-Ну, насчет этого не беспокойся: ему этот путь не впервой. А для верности посадим его в корзиночку и поводок привяжем.
Потом Никос Иванович всучил мне еще для Димитрия три метра нового полиэтилена, и мы в сопровождении Гриши покатили в Адлер на рафике, принадлежавшем, как я узнал позднее, метеохозяйству Никоса Ивановича.
-Затем, что он ему понравился. А мне очень понравился Никос Иванович.
-Но ведь это самый лучший кинжал из вашей коллекции. Я слышал, вы говорили, когда Медведев хотел его купить у вас.
-Потому и подарил, что самый лучший, - спокойно ответил я. - Стал бы я кавказцу дарить какую-нибудь ерунду. А не продал, потому что такие вещи не продаются.
-Разве Никос Иванович кавказец?
-Разумеется. Он живет на Кавказе. Потому кавказцем можно назвать любого независимо от национальности, кто здесь постоянно живет.
-Неужели, вам не жалко было расставаться с этаким раритетом?
-Послушай, Степа, ты знаешь, что такое - закон гор? И что такое - закон благодарности? - спросил я.
-Ну, знаю. А только этот кинжал, я понимаю, целого состояния стоит.
-Человеческое участие и помощь, бывает, стоит гораздо больше целого состояния, - объяснил я.
-Да что же такого сделал Никос Иванович? Всего-навсего принял нас в гости и проводил в горы. Это же естественно. На его месте поступил бы каждый. Тем более, здесь у нас, на Кавказе.
-Степа, важно не то, сколько и что сделал человек для других, а сколько души он вложил. А у нас на Кавказе, насколько ты знаешь, именно то и ценится: от души человек сделал, или просто так, формальности ради. Ты знаешь, какие качества наиболее ценимы на Кавказе?
-Какие?
-Готовность к братской взаимопомощи и благодарность. Ну, еще, пожалуй, уважение к традициям и законам гор.
-Почему?
-Потому что в горах непросто: много опасностей и много борьбы за довольно ограниченное место под солнцем.
-Ну, это когда было?
-Это всегда было, есть и будет. Ты, вот, когда-нибудь задумывался о том, почему русские казаки несмотря на упорное сопротивление горских народов, не только смогли ужиться на столь огромной территории Кубани и Северного Кавказа, но и значительно расширить границы Российского государства?
-Ну, и почему же?
-Да потому, голуба душа, что казаки очень уважительно относились к местным обычаям и традициям - вообще к жизни местных жителей. Более того, чаще даже что-то перенимали у местных горских народов и приспосабливали к своему быту. В одежде, например, питании, обустройстве.
-Ну, конечно! - воскликнул Степа. - Черкеска, папаха, кинжалы - это точно от горцев.
-Казаки горцев понапрасну не убивали, старались завязывать с ними дружеские, кунацкие отношения. Бывало часто, что после кровопролитных стычек усыновляли оставшихся сиротами детей горцев. Казаки и солдаты регулярной русской армии никогда не вели себя на кубанской и кавказской земле как завоеватели. Они берегли все богатства и людей для того, чтобы наладить здесь мирную жизнь.
-Ну, это понятно, Иван Александрович. Я читал о том, как черноморские казаки переселялись на Кубань, как основали Екатеринодар. Станицы всякие понастроили. Эка невидаль! Примерно, в это же время англичане и французы точно так же осваивали североамериканские земли.
Я рассмеялся от души:
-Осваивали, да совсем не точно так же! У них было все абсолютно по-другому. И цели другие, и методы освоения другие - все гораздо сложнее, чем у нас. Там вообще все было безобразно, грязно, отвратительно и бесчеловечно.
-Даже так? - удивился Степа.
-А как еще можно охарактеризовать, по-твоему, обыкновенную варварскую колонизацию чужих земель и суверенных народов? Ну, вот представь себе, Степа, что такое был североамериканский континент до нашествия туда цивилизованных англичан? Чудесный, благодатный край. Прекрасно обжитый местным индейским населением, которое имело свою уникальную и довольно развитую культуру. Многочисленные индейские племена занимались охотой, земледелием, ремеслами, знали счет, имели свою письменность. Ты слышал, конечно, о культуре народов майя, которая и сейчас считается одной из высокоразвитых культур?
-Ну, слышал, конечно.
-Самое главное, Степа, во-первых, североамериканские земли совсем не пустовали, а, во-вторых, североамериканские индейцы никому (и уж, тем более, европейцам) не мешали. Никак. Совершенно никакой угрозы английской короне не представляли. И вот на восточное побережье этого благодатного края приплывают большие корабли, с бортов которых высаживаются уголовники всех мастей, изгнанные Её Королевским Величеством за пределы Англии. Вместе с уголовниками прибывают на неизведанные земли в поисках фортуны авантюристы, проходимцы и прочие искатели приключений. Всех этих людей объединяет только лишь одна страсть большой и легкой наживы. К тому времени ведь европейцы прекрасно уже наслышаны были и о благодатных природных условиях этого континента, и об образе жизни туземцев, покорить которых с помощью огнестрельного оружия не представляло труда, и, кстати, о непомерной наивности и дружелюбности местного населения.
Итак, европейцы высаживаются на берег и принимаются чем заниматься?
-Ну, строить, наверное, свои укрепления.
-Правильно. Принимаются хозяйничать на, повторяю, уже обжитых, землях, как у себя дома. Первые же колонисты, Степа, беззастенчиво принялись изгонять индейцев с их земель. В результате всего только за полвека индейский народ, индейские языки и культура исчезли с лица земли. Остались лишь жалкие декоративные крохи всего этого для пользования в отдельных резервациях, получивших право на жизнь исключительно для коммерческих целей, а именно: развития этнографического туризма.
А в России освоение новых территорий происходило на совсем иных началах. Во-первых, осваивались русскими пустующие, незаселенные земли. А если на (в целом) незаселенном пространстве оказывались какие-нибудь поселения местных жителей, то этих жителей ни в коем случае не истребляли, а принимали в русское подданство и предоставляли им все гражданские права, сохраняя все местные традиции и культуру и разрешая пользоваться своим языком. Многие пограничные с Россией народы Кавказа, Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока сами просились в российское подданство, понимая огромную для себя выгоду в том, что сильная российская рука всегда способна была их защитить от всяких разбойных посягательств. Так, например, Грузия, "разумные" головы которой в настоящее время истошно вопят о русской "оккупации", была присоединена к России в начале 19 века по слезной просьбе самой Грузии. 12 раз грузинские князья и правители обращались к русским царствующим особам, сменяющимся один за другим на престоле, с просьбой принять Грузию в состав России.
-Что вы говорите! - удивленно воскликнул мой слушатель.
-Именно! - подтвердил я. - Россия не спешила удовлетворять слезные просьбы кавказских братьев по вере, поскольку прекрасно понимала, что присоединить к себе Грузию, это значит - нажить себе лишнюю головную боль. Что, собственно, и случилось. Когда в 1801 году Павел I, удовлетворив, наконец, 12 просьбу грузинских правителей, подписал Указ о присоединении Грузии к России, тут же началась очередная русско-турецкая война.
-А ведь что врут эти грузины! - сердито сплюнул Гриша. Я заметил, что все время он внимательнейшим образом слушал мое повествование, не перебивши ни разу. Но больная грузинская тема все-таки сильно, видать, его задела. - Мы, видите ли, их использовали и притесняли.
-Да не грузины врут, а их уголовные лидеры, которые пролезли в правительство, - поправил Степа. - Весь народ-то тут ни при чем.
-Почему же этот самый народ не скинет свое уголовное правительство? - воскликнул Гриша. - Взяли бы автоматы, навели бы на окна их Белого дома пушки, да перестреляли бы гадов на месте! Потом поставили бы честных правителей - и дело с концом.
-Так нельзя, Гриша, - сказал я. - Стрельбой да резней хорошую жизнь не построишь. Все дела нужно решать мирными законными путями. Рано или поздно, грузины разберутся со своими правителями на законных основаниях. На Кавказе люди умеют чтить законы гор, основанные на гостеприимстве, дружелюбии, взаимовыручке и благодарности.
-Почему же тогда именно на Кавказе постоянно кровавые разборки происходят, если здесь так чтят всякие законы и традиции? - спросил Степа.
-Именно потому и происходят, что среди горцев находятся люди, которые эти законы и традиции нарушают. Но чаще всего горцы борются с теми, кто насильно внедрился к ним на их земли со своими законами и порядками. А здесь умеют уважать свободу личности, но такую, которая не противоречила бы свободе и безопасности остальных.
5. Кузьмич
Возле какой-то сиротливой остановки, притулившейся одним боком к дороге, поворачивающей на мост, наш проводник Гриша повелел шоферу остановить автобус.
-Приехали! - объявил Гриша нам. - Вылазим! - И потащил к выходу свой рюкзак.
-Не вылазим, а выходим, - поправил Степка, протискиваясь к двери.
Когда автобус, оставив нас, двинулся вперед по своему маршруту, мы досконально осмотрели местность. Красной Поляны что-то не видно было. Да и подъемника тоже. А были горы, речка с мостом через нее и дорога с полуразвалившейся остановкой.
-А где же подъемник? - спросил я у проводника. - Никос Иванович уверял, что автобус довезет нас до самого подъемника. А тут даже и жилья никакого не видно.
-А зачем нам подъемник? - в свою очередь спросил Гриша. - Эка невидаль - подъемник! Мы и без него напрямки пешком дойдем.
-А далеко идти-то? - опять спросил я.
-Да, вон, на тот снежник, - Гриша указал на белеющую в небе вершину.
Степа выразительно свистнул, а Мурза беспокойно заерзал в своей корзине.
-Ему, наверное, выйти хочется, - сказал Гриша, указывая на корзину. - Выпустить бы надо.
Я открыл корзину и взялся за поводок, подцепленному к специальному ошейнику от блох. Мурза выскочил из корзины и тут же забрался мне на плечи, крепко уцепившись когтями за воротник. Я попытался было сбросить мерзавца с шеи. Но не тут-то было: котяра держался за место мертвой хваткой.
-Теперь не слезет, - пообещал мне Гриша. - Пошли, что ли?
Мы взвалили на плечи рюкзаки и взошли на мост.
Дорога в гору была, хоть и не широкой, но довольно хорошо укатанной машинами. Кое-где только в колее встречались ямы, следы от буксовки колес.
Поначалу идти было интересно и довольно весело. Но скоро эта петляющая туда-сюда дорога стала казаться нам бесконечной. Однако наш проводник уверенно двигал впереди, как танк, всем своим видом демонстрируя, что идти так он собирается еще очень долго.
-И что же, по этой дороге мы прямо к снежнику выйдем? - спросил я у Гриши.
-Не-е, сначала мы траверсом выйдем к лесу, а потом уж на туристскую тропу. Ну, а по ней уже тогда к снежнику, - уверенно объяснил Гриша.
-А сейчас разве мы не по лесу идем? - спросил я, еще раз окинувши взглядом непроходимые заросли. Остановился и снял с плеч рюкзак. Мои спутники последовали моему примеру.
-Да это, что ли, лес? - удивился Гриша. - Мы к тому пойдем, который лесорубы валят да вот по этой дороге на лесовозах тащат.
-Мы этак сегодня вряд ли до места доберемся, - резонно заметил Степа.
-Не доберемся, - согласился Гриша. - А куда вам торопиться? Вы же в горы хотели.
-Послушай, приятель, - сказал я Грише, - мы так с тобой не договаривались. И ты нас о своих планах не предупредил. А торопимся мы, или нет, это наше дело.
-Дак, я думал, что так интереснее, чем на транспорте, - произнес Гриша.
-Вот, что, ребята, - сказал я после недолгого раздумья, - я полагаю, что, пока не поздно, нам следует вернуться назад к остановке и добраться до места так, как мы первоначально планировали.
-Да что вы, ей-богу, Иван Александрович, никогда в походы не ходили, что ли? - уставился на меня Гриша.
А Степка неожиданно для меня поддержал его:
-Да и, правда, пойдем пешком! Что за интерес на всю эту красоту сверху взирать? Пойдем, Иван Александрович! Когда еще в горы попадем?
Ну, я и сдался. Только предварительно решил в Сочи Никосу Ивановичу позвонить, чтоб тот сына предупредил, и чтобы все за нас не беспокоились.
Когда все формальности были решены, мы слегка перекусили из тех припасов, которые прихватили в дорогу, и снова тронулись в путь. Часа через полтора мы пришли к некоему деревянному строению, вокруг которого на обширной поляне громоздились горы уложенного леса, готового к погрузке на лесовозы. Возле одной такой горы копошился человек в камуфляже и с бензопилой. Увидев нас, человек отложил бензопилу в сторону и направился нам навстречу. Мы по очереди поздоровались с ним за руку.
-Кто вы такие? - спросил он, обратившись ко мне, сразу же приняв меня за старшего. - Куда путь держите?
-Мы, вот, с ним, - я указал на Степку, - корреспонденты из Краснодара. Я Корнилов Иван Александрович. Это Степан. А это наш проводник. А идем мы на снеголавинную станцию по заданию телекомпании.
-А какого лешего сюда пошли, если вам на подъемник надо было двигать? - опять спросил он.
-Да, вот, решили пешком пройтись, - сказал я и спросил в свою очередь: -А вы-то тут кем работаете?
-Простите, не представился! - смущенно извинился человек. - Лесничий я в здешних местах. А зовут меня Кузьмичом. Фильм про особенности национальной охоты видели? Ну, так, вот, тамошнего Кузьмича с меня снимали. Специально знакомиться приезжали.
Я присмотрелся к лесничему и обнаружил, что, действительно, внешнее сходство с актером известного фильма было поразительным.
-Так вы, что, тоже различные охоты для всяких генералов устраиваете? - усмехнулся я.
-Бывает, что и устраиваю, - ответил Кузьмич. - Но больше приходится разных браконьеров гонять, да горе-туристов, вроде вас, отыскивать. Одна беда от всего этого народа!
-Чем же туристы вам не приглянулись?
-А тем, что безобразничают в лесу. Пройдут по лесу, ровно монголо-татары. Браконьеры - те зверя истребляют почем зря, а туристы - лес губят, родники портят, в речки всякую гадость кидают, да костры после себя горящие оставляют. Сколько пожаров по милости этих варваров полыхает! Вы, вот, корреспонденты, про все это безобразие в своих газетах прописывали бы, да в телевизоре морды мерзавцев показывали бы. Может, меньше леса загублено было бы.
-Это вы очень правильно говорите! - согласился я. - Но мы народ цивилизованный: лес губить не собираемся, а костер, если разведем, то непременно затушим.
-Ну, вот это и сразу видно толкового человека, - сменил гнев на милость мой собеседник. - Да вы присаживайтесь, пожалуйста! Дорога у вас еще длинная.
Мы с удовольствием устроились на свежеспиленный ствол граба, удивительно вкусно пахнувший спелой дыней. Я не удержался и наклонился к дереву, принюхиваясь:
-Это ж надо, как пахнет здорово! - восхитился я.
Степка с Гришей тоже принялись нюхать.
-А тую приходилось вам нюхать? - оживился Кузьмич. - Или, к примеру, можжевельник? Это же сказка, а не запах! Вот, пойдемте, я покажу сухой можжевельник! Представляете, высох совсем, а запах, как у новорожденного.
Я с Кузьмичом отправился в конец поляны смотреть на высохший можжевельник. Мурза увязался за мной, а мои спутники остались отдыхать на стволе граба.
-Вот, если можжевельник бросить в костер, а на том костре чай вскипятить, то удовольствие получите царское, - увлеченно говорил Кузьмич. - Да что я вам рассказываю? Оставайтесь у меня тут ночевать! Ей-богу, не пожалеете!
-Я в этом не сомневаюсь! - засмеялся я. - Да только, если мы через каждые пятьсот метров на ночлег останавливаться будем, то и за неделю до места не доберемся.
-А вы и без того дня четыре по горам проблукаете, если по этой дороге все время двигать будете, - авторитетно заверил Кузьмич.
Мы с ним вернулись к моим спутникам, которые были уже на ногах в полной готовности к продолжению путешествия. Мурза тоже запрыгнул мне на шею. Так с кошаком на загривке я и принялся прощаться с моим новым знакомым.
-Эй, ты, Сусанин, - обратился Кузьмич к нашему проводнику, - ты по дороге-то не веди. Сворачивай налево, и прямиком через лес шуруйте до самой речки. Перейдете ее вброд, там и заночуйте. А с утреца идите наверх по тропе до сторожки в тайге. Там тоже можно переночевать. А лучше идти до самого коша, если успеете засветло через бурелом пройти. А кота своего, Иван Александрович, привяжите и не отпускайте от себя, а то в лесу дикие коты шастают. Ночью могут и разорвать вашего баловня.
-А кто еще по ночам шастает? - с нескрываемой опаской спросил Степан.
-Ну, особенно-то большого зверя нет. Шакалы разве только. Да те только тявкают, а на большее они ни на что не способны.
Мы уже было тронулись потихоньку, как Кузьмич опять окликнул:
-Эй, Иван Александрович! Возьмите, на всякий случай, у меня харчей!
Мы остановились. Кузьмич подбежал к нам, взял Степку за рукав и потянул за собой:
-Пошли, хлопец, у меня там консервов трошки, да крупы недавние туристы оставили. В лесу вам дополнительные припасы совсем не лишние будут.
Степка приволок от Кузьмича целую сумку продовольствия: консервы, сахар, крупа и макароны. Мы рассовали все это по рюкзакам и теперь уж окончательно распрощались с нашим неожиданным благодетелем.
6. Проводник Гриша
Путь через лес показался нам не таким приятным, как горная грунтовая дорога, причесанная лесовозами. Мне оставалось только удивляться, как мое лохматое животное умудрялось удерживаться у меня на рюкзаке. Что удивительно, Мурза способен был даже мурлыкать. Время от времени, когда колючие ветви особенно неистово принимались нас хлестать, Мурза судорожно цеплялся всеми когтями мне в волоса, давая тем самым понять, что он еще живой, но и у него терпение совсем не железное.
Наконец, мы добрались до речки, о которой говорил Кузьмич, и перешли ее вброд.
-Все, шабаш! Здесь останавливаемся, и ни гу-гу! - приказал я, сбрасывая с плеч рюкзак вместе с котом.
-Что же, прямо под открытым небом ночевать будем? - спросил Степа.
-А ты что хотел, братец? - ехидно ответствовал я. - Царские палаты под каждым деревом тебя ждут? Ты же сам желал прогуляться по горному лесу.
-Но я же думал...
-Ладно, ты не думай, а иди дровишки собирать для костра. А мы с Гришей будем полиэтилен раскладывать.
Гриша, ни слова не говоря, взял тесак и пошел добывать необходимые для палатки колышки.
Мы успели до темна и палатку из полиэтилена соорудить, и ужин на костре приготовить. Мурза первый впрыгнул в палатку и устроился у нас в головах. Удивительно разумное существо, этот кот! Такое ощущение, что он всю жизнь провел в походах и путешествиях у какого-нибудь Робинзона на плечах. Настроение у нас было преотличное. Сытые и довольные, лежали мы на спальниках в теплом жилище и сквозь полиэтиленовую крышу созерцали звездное небо. Трещали цикады, в речке квакали лягушки, за ухом кот мурлыкал. Идиллия - да и только!
-А что, Гриша, расскажи-ка, брат, про свое житье-бытье! - попросил я нашего проводника.
-Дак, че рассказывать? - отозвался он.
-Ну, к примеру, семья у тебя есть?
-Это как, семья-то?
-Ну, жена, дети?
-Гы! Небось, есть где-то, - ответил он.
-То есть, как это - "небось где-то"? - удивился я. И даже приподнялся на локте, стряхнув с плеча сладко спящего Мурзу.
-Да уехали они куда-то, - пояснил Гриша.
-Кто уехал?
-Жена с девчонкой.
-Куда уехали?
-А я почем знаю? Пришел с похода, а их нет. Мать говорит, что собралась Лизка, дочку взяла и поехала к матери.
-Лизка - это жена твоя?
-Ну да!
-Давно уехала?
-А еще в прошлом годе.
-А дочка-то большая?
-Ну, небось, года три. Или четыре.
-Хорош отец, - заметил на это Степка. - Даже не знаешь, сколько ребенку лет.
-А что, помогаешь ты им как-нибудь? - продолжал спрашивать я.
-Дак, уехали же.
-Отчего же уехали? Обижал, наверное, ты их?
-Зачем обижать? Нет, Лизке не понравилось, что я по лесам брожу. А мне нравится.
-И много ты так по лесам бродишь?
-Ага-а! - довольно пробасил Гриша. - Когда свободный, тогда и брожу.
-А работаешь ты где? - поинтересовался я.
-Как это, где? - не понял Гриша.
-Ну, на каком производстве? Или на предприятии, в учреждении - где все нормальные люди работают? Может, у тебя какой бизнес свой?