Слободкина Ольга
Р.М. Рильке "Дуинские Элегии". Элегия Вторая
Lib.ru/Современная литература:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Помощь
]
© Copyright
Слободкина Ольга
(
olga_slobodkina@mail.ru
)
Обновлено: 01/10/2018. 10k.
Статистика.
Поэма
:
Перевод
ЭЛЕГИЯ ВТОРАЯ
Каждый Ангел ужасен,
и все же, увы,
зная об этом,
я воспеваю вас,
вас, почти смертоносные птицы души.
Где же дни Товии,
когда эта ярчайшая сущность
встала пред дверью простой,
переодевшись слегка
для путешествия
(вовсе не страшный,
а молодой человек,
точно такой же, как тот,
что с любопытством
взирал на него из-за дв`ери).
О, если бы жуткий Архангел
сделал лишь шаг нам навстречу
Оттуда, от Звезд,
сердца удары
подн`ялись бы громораскатно,
убили бы нас.
Кто вы?
Баловни мира?
Первейшие из совершенств?
Горная цепь -
Пики, хребты,
Алые в утреннем солнце?
Из всех сотворений -
Цветущего Бога пыльца?
Скрещения чистого света?
Проходы?
Лестницы?
Троны?
Средоточения духа?
Экстаза щиты?
Буйные грозы восторгов?
И вдруг,
отделившись,
как зеркала,
красоту собирая,
что отструилась от них
и возвратилась назад,
к их лицам.
Да, если мы чувствуем,
мы испаряемся,
мы,
о, выдыхаем себя
в Пространство и - прочь.
Отблеск горячей золы,
переливы...
Мы издаем
более неуловимый запах.
Потому-то
некто нам может сказать:
"Ты - в моей кр
о
ви...
эта комната,
эта весна
п
о
лны тобой..."
Что ж из того?
Нас не удержишь -
мы исчезаем:
и в нем,
и вокруг.
А красивые?
Кто может
их
удержать?
О, Бесконечность!
Внешность сияет на лицах
и испаряется, словно роса,
с утренних трав.
Мы выдыхаем себя,
то, что имеем,
пар от горячего блюда.
О, улыбка, куда ты идешь?
О, поднятый взгляд -
новый и теплый,
отхлынувший с сердца волной.
Горе мне!
Это и
всё
, что есть мы.
А космос открытый,
куда испаряемся мы,
пробует нас?
И поглощают ли Ангелы
только свое,
то, что струится от них?
Или порой получают,
как бы случайно,
немного от наших вибраций?
И не смешались ли мы
слегка
с их чертами,
как тот рассеянный взгляд
на лицах беременных женщин?
В этом кружении
они возвернутся к себе
и не заметят
(где им заметить!)
Любовники,
если бы поняли как,
сказали бы странные вещи
в воздухе н
о
чи.
Но, мне кажется,
всё нас пытается скрыть.
Видишь, деревья,
дома, где живем,
стоят, существуют...
И только мы растворяемся,
словно воздушный обмен.
И всё сговорилось молчать о нас,
может, отчасти, стыдясь,
а может, в надежде,
которой не выразить им.
Любовники, вы - взаимное чудотворение.
Спрошу
вас
о нас.
Вы - взаимообъятья,
но разве это ответ?
Знаете,
так иногда
мои руки
вдруг осозн
а
ют друг друга
или усталость лица
в них окунется на миг.
Это дает ощущение,
но скажет ли кто-нибудь:
в этом мое бытие?
Любовники!
Вы разрастаетесь вширь
от взаимоэкстаза
пока, утопая, не взмолитесь:
"Хватит! Довольно!"
Вы под руками другого
становитесь более пл
о
дны,
чем виноград -
гроздья
в огромных уделах...
Время от времени вянете -
лишь для того,
чтоб другой
завладел вами полностью снова -
вас
я спрошу о нас.
Знаю,
прикосновенье для вас - благодать,
и ласка -
то, что так нежно
вы накрываете,
не исчезает,
ибо
под этим
прикосновением
нечто продлиться должно...
Вечность и то
кажется вдруг достижимой в объятиях...
И все же,
когда вы проходите страх
скрещения первого взгляда,
блужданий под окнами,
первой прогулки вдвоем -
только одной...
Любовники!
Вы остаетесь такими же?
И поднимая друг друга - губы к губам,
напиток - к напитку...
Странно,
как пьющий
отпрянул от акта питья...
Не поражался ли ты
благоразумию жеста
надгробных аттических плит?
Разве любовь и разлука
сидят так легко на плечах,
что кажется,
их сотворили
не из того, что и нас?
Помнишь,
как руки лежат -
без напряжения,
а в торсах -
огромная мощь?
Эти фигуры
говорят языком
совершенновладения собой:
вот
мы к чему подошли -
это
есть мы,
так
мы касаемся...
Боги же крутят нас, как захотят...
Это - их, Божье...
Если бы только
мы тоже
смогли б отыскать такой сад -
сдержанный,
чистый и
человечный,