Вот этот зверь,
  которого и не было во век.
Но...
  они того не знали
и всякий раз любили -
   его походку, шею, стать,
даже и свет из молчаливых глаз.


  Хотя его и не было во век.
И все же...
  так они любили,
что начал появляться чистый зверь.
  Они всегда за ним держали место,
и в этом чистом с выемкой пространстве
  легко он поднял голову свою
и вряд ли уж нуждался в бытие.


  Зерна они ему не задавали,
возможностью кормили,
   чтоб он был.
И столько сил 
  вложили в зверя,
что вырастил он рог на лбу.
  Единый рог.


И, белый,
  пришел он к юной деве
и пребывал и в зеркале,
  и с ней.