Wo, in welchen immer selig bewässerten Gärten, an welchen
Bäumen, aus welchen zärtlich entblätterten Blüten-Kelchen
reifen die fremdartigen Früchte der Tröstung? Diese
köstlichen, deren du eine vielleicht in der zertretenen Wiese


deiner Armut findest. Von einem zum anderen Male
wunderst dich über dei Grösse der Frucht,
über ihr Heisein, über die Sanfheit der Schale,
und dass sie der Leichtsinn des Volges dir nicht vorwegnahm
                                   unt nicht die Eifersucht


unten des Wurms. Gibt es denn Bäume, von Engeln beflogen,
und von verborgenen langsamen Gärtern so seltsam gezogen,
dass sie uns tragen, ohne zu gehören?



Haben wir niemals vermocht, wir Schatten und Schemen,
durch unser voreilig reifs und wieder welkes Benehmen
jener gelassenen Sommer Gleichmut zu stören.





















Часть Вторая Сонет 17

(верлибром...)


В каких орошаемых вечно-блаженных садах,
  на каких деревах,
   из каких иноземных бутонов,
теряющих нежно свои лепестки,
  созревают плоды утешения?

Этот плод без цены,
  ты найдешь его там,
на истоптанном необозримом лугу
  своей вечной потери.

Будешь порой размышлять о размере его,
  о твердом его естестве,
о гладкой его кожуре
  и потом -
отчего это быстрая птаха не побила его до тебя;
  о черв`е, что ревниво приполз...

Значит ли это, что Ангелы знают деревья,
  странно растимые
медлительным и потаенным садовником,
  чтобы они плодоносили нам,
нам, не владеющим ими...

Могли ли когда-либо мы,
  духи, фантомы,
своим скороспелым и увядающим быстро обычаем
  разбить тишину
первозданного лета?