Ищите женщину,
если в ваш дом пришла беда

(о пьесе Виктора Денисова "Когда святые маршируют")

Пьесу Виктора Денисова я перечитывала в разное время с разной целью. Но всякий раз она увлекала меня независимо от меняющегося времени. И это понятно. Отношения между мужчиной и женщиной - были и есть едва ли не самое интересное в жизни и театре.

А тут драматург показывает три совершенно разные модели таких отношений: бездетная семья (Муж - Жена), любовники (Козлодей - Наездница), одинокая девушка на сносях (Немая)... Набор героев не нов. Но все три случая, словно, списаны с нашего времени, в котором  утратилось понятие греха. Отсюда - развал института брака (где уже не рождаются дети), блуд по замкнутому кругу, как норма жизни. И третий вариант, когда партнера нет по определению.

 Даже в разваливающейся семье часто сильны разного рода взаимные зависимости, которые не дают ей погибнуть окончательно и при отсутствии детей. Это собственность, квартирный вопрос или, на худой конец, просто привычка, как у Мужа с Женой. Распад человеческих отношений в нашей стране начиная с перестройки, когда они постепенно превращались (из-за погони за деньгами) в тягость или в деловую сделку, коснулся любых связей - в том числе и любовных.

Сегодня это часто короткие отношения без каких-либо обязательств с обеих сторон, скрепленные либо деньгами, либо сексом. В пьесе примером тому является пара Козлодей-Наездница. Еще интересно, что форма, в которую автор облекает повествование, это не просто истории героев, основанные на реалиях нашей жизни, напичканные бытовухой, а некое нереальное действо. Впрочем, почему нереальное?!.

Что может быть реальнее очередного засора никуда не девшегося и сегодня с прошлых времен мусоропровода в длинном коридоре многоквартирного сталинского дома в центре старой Москвы!?. На самом деле катастрофа - ведь в коридор выходят двери трех квартир, засор случился в пятницу вечером, а мусорка приедет только в понедельник!? Вот и вся ситуация - из реальной жизни, которую автор сам не раз переживал в жизни и перенес в пьесу "Когда святые маршируют".

И как тут не вспомнить ахматовские строчки "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда..." События пьесы Денисова буквально и произрастают на мусоре и из мусора, который валится на Мужа и Жену с верхних этажей через мусоропровод, с которого слетела крышка. А всего-то дела - крышку привинтить. Но где уж там?!. Как сказал Роберт Бернс: "Мне только дверь закрыть - другого дела нет".

Тем не менее при всей жизненности ситуации, в которую драматург с самого начала погружает своих героев, пьеса "Когда святые маршируют" - образец совершенно небытовой драматургии. В центре ее - немолодые Муж и Жена - они так надоели друг другу за двадцать лет жизни, что само пространство квартиры, кажется, вытеснило их в коридор. А тут мусоропровод...Просто монстр какой-то!!.

Именно он сразу становится тем главным злом, если не сказать, злодеем, который обнажает крах отношений супругов. Вместе с тем он играет и роль фарсера, который двигает все действие пьесы. Вокруг мусоропровода вертятся и Наездница с Немой, и попадающие в коридор гости: Козлодей и Человек в Белом Мундире. В общем, получается сплошная фантасмагория с главным героем в центре - мусоропроводом...

Впрочем, ничего странного. Как еще в середине 20-го в. констатировал классик американской драмы Теннесси Уильямс, "фантасмагория - это кошмарный мир, в котором в настоящее время все мы живем". Только в начале 21-го в. кошмары земных войн и катаклизмов обрели масштабы не только на уровне географии земного шара - они как-то незаметно для человеческогого глаза и уха завоевали и виртуальные пространства наших душ. И тут смерть превратилась в угрозу прежде всего для совсем неготового к жесткой бойне духовного тела человека.

Жанр пьесы "Когда святые маршируют" - притча-фарс. Притча требует от режиссера и актеров блистательных постановочных и игровых возможностей. И еще, притча - произведение с двойным дном. В ней важно не событийное действие, а серьезный урок, который зритель извлечет из смысла пьесы и который позволит ему провести параллель увиденного со своей жизнью и с сегодняшним днем. Короче, притча всегда непременно несет в себе определенную нравственную истину или религиозную заповедь - она есть и в пьесе Виктора Денисова.

Для подтверждения обратимся к Новому Завету - к Откровению апостола Иоанна. Оно написано в 90 - 96 гг. н.э. и представляет собой ряд видений апостола, которые он получил через Ангела от Иисуса Христа. Ему, в свою очередь, они были даны Богом для того, чтобы показать, что должно произойти вскоре после воскресения Спасителя (оно случилось в пятницу), первого среди всех восставших из мертвых. А произошло то, что на небе началась кровавая война между войсками Михаила Архангела и дракона (дьявола). В результате последний был сброшен с небес, сошел на землю и стал сеять вокруг себя зло в разных обличьях, безнравственную и развратную жизнь.

Ряд видений апостола Иоанна, описывающих символическую борьбу добра со всевозможными проявлениями этого зла и вдохновили Виктора Денисова на написание пьесы "Когда святые маршируют". Евангельские мотивы привнесли в нее глубину мысли, а шагнувшие к нам из далеких веков герои - трагизм и пронзительность звучания. Это Ангел, облачившийся в Человека в Белом Мундире, дьявол, скрывающийся под личиной Козлодея, блудница -Наездница и Немая, стоящая особняком.

 Уже сам подзаголовок Первого действия - "В пятницу вечером" - и следующий за ним диалог Мужа и Жены возвращают нас к Страстной пятнице и являются ключиком к проникновению в суть пьесы: ...труба за сценой играет "Когда святые маршируют" Муж. Эта музыка... Она играла тогда... Когда ОН сказал "радуйтесь!" Жена. Сегодня пятница - конец недели. Муж. Камень у входа... Уже был отвален... А гроб пуст. Все стояли вокруг... И не могли поверить... Но когда она заиграла... Все дружно, как один... Пустились в пляс. Прямо у гроба, представляешь? С этого все и началось. Жена. Что началось? Муж. Все.

Это "Все", сказанное Мужем, как раз и подразумевает, что после того, как Спаситель воскрес к новой жизни и дракон (дьявол) был изгнан с небес, Земля превратилась в его (дракона) жилище, а в пьесе дом Мужа и Жены стал его домом. Муж, судя по приведенному выше отрывку, когда-то читал Новый завет. А вот для Жены это всего лишь никчемные видения, которые заменили Мужу в последнее время реальную жизнь. Но в том-то и состоит парадокс, что две "реальности", в каждой из которых он и она по-настоящему живут, не совпадают одна с другой.

Муж подает признаки жизни только в те краткие мгновения, когда далекие звуки трубы возвращают его в дорогие сердцу воспоминания... Можно предположить, что это обрывки той, настоящей жизни - где правит Любовь - которая была до Жены. А теперь он света белого боится и хочет только одного: "Спать, спать, спать. Долго-долго. Всегда". В общем, не на той женился (со слов самой Жены, "не волновал он ее никогда"). Ложь - вот от чего пошла беда. Не было любви - не получилось семьи, не было любви - не родились дети, не было любви - развалился дом.

Уже с первых слов Мужа и Жены автор погружает нас в атмосферу полного непонимания ими друг друга. На первый взгляд, то, что говорит каждый из них - это какие-то обрывочные, несвязные (будто, выписанные из пьесы абсурда), лишь ему и ей доступные по смыслу фразы. Но это лишь на первый взгляд. Стоит только разложить слова каждого из супругов на два монолога, и смысл сказанного становится совершенно внятным. Муж и Жена заняты каждый собой - они не слышат друг друга.

Они просто обитают в параллельных мирах: он, условно говоря, в духовном мире воспоминаний о Страстной пятнице; она - в путаной стихии бытовых неурядиц и невозможности отправиться на выходные в пятницу на природу. Супруги на протяжении всего действия то и дело попадают в эту зону взаимной глухоты и не могут разомкнуть порочный круг отчужденности. Но случается, что они пересекаются друг с другом.

И тут как нельзя кстати коснуться фарсовой природы пьесы "Когда святые маршируют". Надо сказать, что автор пошел на небывалый эксперимент: соединив два самодостаточных и, казалось бы, взаимоисключающих жанра. Притчу и фарс. И что интересно, эксперимент удался. Заповедь: "Да любите друг друга...", к которой я еще вернусь позже, на протяжении всего действия могла бы стать тем нравственным камертоном, по которому сверяются те или иные поступки каждого из персонажей.

Но автор пошел от обратного. Он изначально лишил всех героев способности любить (повторюсь, особняком здесь стоит Немая) и стал наблюдать, что же с ними будет происходить. И конечно, такой жанр, как фарс, оказался просто незаменим для воплощения замысла Денисова. Ведь где нет Любви (а Любовь - это Бог) - там хозяйничает дракон - Козлодей, а люди хотят они этого или нет, превращаются в хрюкающих свиней.

Поэтому помойка и стала в пьесе тем хлебным местом, которое беспроигрышно объединило Мужа и Жену, обнажив в них животное начало, сокрытое в каждом человеке. Помойка, на которой наконец-то можно вволю отоспаться и отъестся, - и где никто не мешает без оглядки разыгрывать настоящий фарс на темы собственной жизни и с участием соседей: где из мусоропровода, как из рога изобилия, валятся несметные яства с чужого стола в виде остатков поросенка, картофельных очистков, обглоданных куриных ножек, жестяных банок и ржавых гвоздей;

где Наездница скачет верхом на Козлодее, а Муж с Женой хрюкают как свиньи; где пахнет потом и гнильем, и кто-то блеет за стеной... Все это фарс да и только, до которого, оказывается, так просто "опустить" человека не чем-нибудь, а всего лишь упавшей с мусоропровода крышкой. В конце концов Муж и Жена вообще пропадают из поля зрения - за выходные их с головой засыпает мусором. Но буквально спустившийся сверху Человек в Белом Мундире спасает героев от верной смерти.

Безусловно, ситуация с погребением под мусорной кучей в собственной квартире - гипербола, некое преувеличение, к которому автор прибегает, чтобы ярче показать крах жизни героев. Но опять же, как отнестись к этой ситуации... А разве мало в жизни одиноких людей (подобно героям пьесы), которые теряют к ней интерес из-за ненужности никому в жизни!?. В этом как раз и состоит причина их часто незаметного для окружающих трагического ухода - в отсутствии любви друг к другу.

Может быть, об этом и пытался в начале пьесы вспомнить Муж, когда хотел донести до Жены свои видения!?. Только не дошел до нужного или перескочил одно из ключевых событий Нового завета. Имеется в виду Тайная Вечеря. Именно на ней, прежде чем Иуда предал Иисуса Христа и его распяли на Кресте, Спаситель завещал ученикам свою главную заповедь: " Да любите друг друга..." Но в том-то и дело, что если бы в доме Мужа и Жены жила любовь, то и пьеса "Когда святые маршируют" была бы другой. А перед нами ситуация обратная.

Муж когда-то давно, но все же, как мы предположили, знал силу чувства, которое делает человека человеком. А вот Жену драматург лишает самого главного, что делает женщину женщиной - помимо способности любить и вызывать ответные чувства, только ей данной Богом возможности - родить. Выйдя в молодости замуж "по глупости", она, видимо, по той же причине теперь мужа принимает за сына и контролирует каждый его шаг. И на все-то у этой говорливой и болезненно любопытной женщины есть свой на редкость дурацкий ответ, суждение или приказ. Но так и хочется сунуть ей в рот кляп и навсегда заткнуть этот "мусоропровод"!!.

Вообще же, ее жаль! Старается взять голосом, деловитостью, напором. А воз и ныне там!?. Ей кажется: главная причина ее несчастья кроется в крышке и в неспособности Мужа привинтить ее на место. А дело в другом. Когда в семье нет взаимоотношений, такие бытовые казусы становятся настоящим шансом, единственным связующим супружескую пару звеном. Тем последним раздражителем, спущенным свыше, который в конце концов может помочь каждому из супругов выговориться, даже проораться, но зато наконец...услышать друг друга!

Но в пьесе Денисова не тут-то было. В диалоге с Женой Муж, на первый взгляд, все отрицает, а на любые ее предложения решить проблему, у него чаще всего один ответ: "Бесполезно". Но на самом деле он-то знает, что это просто сейчас все уперлось в крышку. А привинтят крышку - выйдет из строя дверной замок; поменяют замок - вырубится свет... Или хуже того, рухнет целый дом! При этом именно Муж, периодически прикидывающийся настоящим мертвяком, вдруг на какое-то время оживает и начинает с завидной ясностью ума и заинтересованностью реагировать на происходящие вокруг него события.

В этой паузе он успевает не только просмотреть обрывки газет, вылетевших из мусоропровода, но и пересказать Жене зацепившую глаз информацию: о праздничном шествии, красочном фейерверке на центральной площади и даже о первых красавицах города. И тут понимаешь, что с ним все не так уж безнадежно. Просто он умный и тонкий провокатор, а совсем даже не придушенный властной "мамочкой" сынок.

Прекрасно зная характер Жены, Муж своим "бесполезно" провоцирует ее все на новые и новые варианты решения проблемы (тем самым, не давая оборваться хоть какому-то, но все же завязавшемуся диалогу). В общем, видимо, за годы бесплодной и скучной семейной жизни он от отчаяния или скуки и придумал эту увлекательную игру, назовем ее, петелька-крючочек: Жена ему - петельку в виде упрека, предложения, оценки, вопроса - а Муж на нее накидывает свой крючочек в виде отказа, вопроса, сомнения, или даже угрозы... тут же умереть.

И получается вот такой мудреный или, наоборот, немудреный способ взаимодействия - а по большому счету, в общем-то, выживания в беспросветном браке. Ну, а с точки зрения фарсовой природы пьесы, Муж здесь часто просто незаменимый сочинитель на темы ужасов и нелепостей человеческого жизни, а то и блистательный актер, разыгрывающий то клоуна, то трагика... Какой же он умелый фарсер!!. Как изобретательно и ловко, подкидывая в сюжет свои мелкие проказы, видения, даже паузы, он рискует изменить весь ход событий!.

 В этом плане показателен эпизод во Втором действии, следующий сразу за развенчанием Человеком в Белом Мундире самого себя. После его слов: "...я сверху. Ваш новый сосед... Я работаю в духовом оркестре... Играю на трубе", повисает пауза, как у Гоголя после знаменитого "К нам едет ревизор...". И не кто-нибудь, а Муж тут же и как-то очень легко выводит всех присутствующих из охватившего их ступора, по-соседски спрашивая у Человека в Белом Мундире спички, мол, "окурочек раздобыл". Казалось бы, что особенного - просто мелкая просьба.

Но в пьесе с эпатажным названием "Когда святые маршируют", написанной в двуедином сплаве жанров притча-фарс, не может быть случайностей. Здесь любая бытовая подробность функционирует по принципу все той же придуманной Мужем игры петелька-крючочек. Поэтому Человек в Белом Мундире не просто протягивает Мужу спички, а тот прикуривает (и, в общем, проблема исчерпана), но задает встречный вопрос: "Вам зажечь?". Следует ответ: "Зажечь"... И пошло-поехало...

И складывается один из ключевых эпизодов пьесы, когда внезапное признание Человека в Белом Мундире в том, что он не тот, за кого его принимают, в буквальном смысле мгновенно лишает его божественной силы в глазах жильцов. Но тут же Муж уже по-соседски подставляет ему плечо, мол, злодей-то в подвале живой - надо же что-то делать!?. И следует короткое, но все же продолжение борьбы с нечистой силой уже на физическом уровне: Муж то и дело пытается раскурить отсыревший окурок, а Человек в Белом Мундире бросает горящие спички прямо в мусоропровод, невольно выкуривая Козлодея из дома.

Но опять его окончательному уничтожению мешает уже другое неотвратимо возникшее на этом пути препятствие: роды Немой. В самой пьесе читаем: Козлодей (ЧБМ). А вы уверены, что сами хотите счастливого конца? ЧБМ. Мои желания значения не имеют... Но так или иначе - все будет как и быть должно. Вот и мы, следуя за драматургом, не будем торопить финал, а обратимся к образу Немой...

Она, и правда, в пьесе стоит особняком - ни дать-ни взять - вещь в себе: слова живого из нее не выдавишь. А ей и не надо. Она наглядный антипод Жены: не говорит, но светит. Словом, современная Богородица, своим смиренным молчанием олицетворяющая сокрытую в ней тайну зачатия и животворящее женское начало. И разве хватит духа упрекнуть ее в нравственном падении (нагуляла, мол) - негласно узаконенной форме жизни современной женщины?

Совсем наоборот. Хочется надежно оградить ее от ужасающих страшилок о навозных мухах и огромных злющих крысах, о крошечных эмбриончиках, которых жестокие матери выковыривают из собственной утробы, и расчлененных детских тельцах, выброшенных на помойку в целофаннчике - в исполнении Мужа, вдруг не на шутку разошедшегося от нахлынувших на него кровожадных сюжетов.

Немая - единственная в пьесе, кто не поддается на подобные провокации, преследующии одну цель - втянуть ее в устрашающую пляску смерти, которая то и дело захватывает других персонажей. Очевидно и то, что квартира, в стенах которой разыгрывается действо, олицетворяет собой в миниатюре модель происходящего сегодня на наших глазах самоуничтожения современного общества, погрязшего в безверии, лени, разврате, похоти, лицемерии, лжи, предательстве, жестокости... - короче, в духовной и физической грязи.

Возможно, совсем скоро на нашей планете Земля выделится особь женского пола под названием "Немая". Характеристика: ни с кем не контактирует - "пузо надула и плавает как полная луна по небу". Может обрести человеческий голос только в случае воспроизводства себе подобных... Вполне вероятно, что только такое размножение и станет единственно возможным. А оставшихся особей мужского пола, потерявших иммунитет, будет, подобно пиранье, заглатывать многоголовое и агрессивное чудище под названием среда-мутант.

И тут, конечно, неуязвимая для подобной агрессии обтекаемая форма Немой и ее глухость к контактеру станут гарантией сохранности такой женской особи. Вот и Муж с Женой, почти сразу, почувствовали, что только Немая и может им помочь: Жена (Немой) Учтите - на вас единственная надежда...). И надежда эта в лице Немой, дающей жизнь здоровому младенцу, окрыляет. Ведь в конце драматург только ее с ребенком на руках выводит наружу через залитую светом дверь черного хода...

А теперь вернемся к Человеку в Белом Мундире. Именно с его неожиданным появлением в квартире №13 в воскресенье утром действие пьесы сдвигается с мертвой точки. Все герои чувствуют в госте посланца Небес. И правда, уже само имя, Человек в Белом Мундире, поднимает его на особую высоту над всеми персонажами пьесы. Автор оснащает его магическими атрибутами: чемоданом, из которого он сначала извлекает нотную тетрадь с некими тайными знаниями, а затем трубу...; на поясе у ЧБМ висит ключ, которым пришелец открывает дверь на черный ход, после чего коридор озаряется ярким светом...

Но самое важное, что ЧБМ сразу опознает в Козлодее жестокого убийцу и злодея и в лицо называет его главным виновником случившегося в квартире №13 бедствия. Несчастливое число, иначе чертова дюжина, только подтверждает, что это место обитания нечистой силы... Заключение, от которого на самом деле становится как-то не по себе, заставляет нас, по меньшей мере, поежиться при мысли, а что же будет дальше... Но тут же шоковая терапия неотвратимо надвигающегося ужаса оборачивается очередной усмешкой автора...

И нам на выручку по законам предложенного им жанра приходит хитроумный и изворотливый Козлодей. Именно он почти до самого конца Второго действия призван сбивать серьезность с происходящего, придавая ему фарсовое, игровое звучание. Он то и дело надевает на себя маскарадную маску Козла и напоминает о том, что это всего лишь спектакль, и каждый играет в нем свою роль.

А его роль эта...То есть Агнца (но ведь Христос тоже изображается как Агнец Божий). Козлодей, на первый взгляд, сходу откликается на откровенность Человека в Белом Мундире и принимает правила его игры. Он признает первенство ЧБМ, называя "командиром"... Но при этом время от времени дразнит маской ( "мол, я - Спаситель..."), пытаясь превратить происходящее в шутку.

Именно поединок Козлодея и Человека в Белом Мундире в воскресенье утром продолжает развивать заданное уже в Первом действии и постепенно набирающее силу фарсовое звучание пьесы. Действие будет, словно, раскачиваться на качелях, набирая высоту : Козлодей невинно разыгрывать спектакль, прикидываясь Агнцем Божиим, а Человек в Белом Мундире, не сбиваясь с курса, вести операцию по очищению квартиры от нечистой силы в лице Козлодея. Но как это обычно бывает в фарсе, ждешь одного, а получается совсем другое...

Яркой участницей представления в паре с Козлодеем выступает Наездница. Вместе они щедро наполняют его грубым шутовством, низменностью чувств, вульгарностью телодвижений - без которых никак не обойтись в данном жанре. Недаром Наездница всегда верхом - на Козлодее, Муже, Человеке в Белом Мундире... Настоящая звезда порока и разгула, она агрессивна и бесцеремонна в ниспровержении любых норм морали и табу, без чего нельзя представить настоящий фарс.

Муж и глазом не успевает моргнуть, а Наездница уже на нем и погоняет. Правда, в отличие от своего осмотрительного дружка Козлодея, который предпочитает все же грубо не нарушать правил приличия, так как "правила придуманы давно и не нами", она всегда там, где идет "Игра без правил". Наездница или скачет, или скандалит, - третьего не дано. Защищая себя и Козлодея от нападок и обвинений со стороны Жены (в Первом действии), а затем от Человека в Белом Мундире - (во Втором), эта королева боев без правил давно усвоила одно: против лома нет приема.

Безнаказанность - вот что возбуждает ее и гарантирует ей победу в схватке, которая олицетворяет собой главную движущую пружину в фарсе. Но с Человеком в Белом Мундире такой вариант не проходит. В тот момент, когда Наездница, по привычке оседлав гостя, пытается бесстыдно ударить его каблуками по ягодицам, Человек в Белом Мундире сбрасывает ее, а затем достает из кармана цепь и связывет ей ноги... И надо же, сразу становится легче дышать... Это как раз понятно.

"Шерше ля фам...", лучше французов и не скажешь, тем более что речь идет о таком провокационном жанре как фарс. В общем, "ищите женщину...", если в ваш дом пришла беда... Ну, а если в нем живет блудница (которая прямо там же "пользует" мужчин), а совсем даже не артистка цирка, за кого она себя выдает, то ЧБМ попал прямо в цель, заковав в цепи именно Наездницу. Но как он сам уже объяснил, его желания значения не имеют, "все случается так, как и быть должно"...

А что же Козлодей - мастер интриги? У него, конечно, в пьесе отдельная история. Не случайно, это его тактика - усыпить бдительность своего оппонента, подыграть ему для собственной выгоды, с легкостью признать свое поражение - при этом посопротивляться для приличия, и тут же быть готовым на самовольную смерть (согласившись, что его роль в предлагаемых обстоятельствах исчерпала себя) - наконец, даже бесстрашно прыгнуть в дыру мусоропровода... Но... именно это спасительное "но" помогает герою выгодно воспользоваться паузой.

Козлодей на время затаивается и пересиживает свое отступление в подвале, но все это время он внимательно прислушивается, что же происходит там, наверху... А там, повторюсь, Человеку в Белом Мундире, наконец, удается сообщить жильцам то, что он пытался донести до них с самого начала, но они не хотели выслушать его до конца: что он никакой не посланец сверху, а просто жилец сверху - прочистил забившийся мусоропровод на своем этаже и спустился помочь по-соседски...

А Козлодей тут как тут. Он по первому сигналу вынырнул из спасительной дырки - восстал, как Феникс из пепла: пристально смотрит на сцену, потом в зрительный зал - он же теперь главный? Постойте, постойте!!. Главный в пьесе - драматург. Он заварил кашу с мусоропроводом - ему и расхлебывать. Тем более, что автор в зале - у него, оказывается, и пропавшая крышка.

...Драматург запрыгивает на сцену, направляясь к мусоропроводу. Он силой впихивает в него голову Козлодея, привинчивает крышку и плотно захлопывает ее; затем делает знак рукой сидящему в будке звукорежиссеру. Зал и сцена неожиданно наполняются ироничным звучанием знаменитого джазового хита "Когда святые маршрируют" в исполнении Луи Армстронга. Все, находящиеся в это время на сцене, с нескрываемым интересом следят за автором пьесы, взявшим на себя роль фарсера - тем самым неожиданно поставив под угрозу драматичность финала и судеб некоторых героев.

Но что же делать, если жанр таков, что серьезность здесь существует лишь для того, чтобы ее сорвать... и буквально ошарашить зрителей чем-то этаким, например, чистосердечным признанием, что все, только что увиденное ими, это не более чем шутка - плод дурного расположения драматурга. И вообще, слишком уж много было во всем этом чернухи!?. Поэтому напоследок участникам спектакля неплохо было бы поднять настроение зрителям.

И тут, конечно, не обойтись без хореографа. С его помощью режиссер, артисты и драматург (его, кстати, в конце может сыграть актер - драматург и в зале, и на сцене - просто такая счастливая случайность, которая всегда неизбежна в фарсе) могли бы под музыку пластически разыграть такой финал, который окончательно утвердил бы зрителей в мысли о том, что театр - это игра в жизнь условными средствами, присущими этому древнейшему из искусств, а отнюдь не жизнь в формах самой жизни, как это порой случается на театре.

P. S. И наконец, несколько слов о легендарной джазовой композиции для трубы и вокала "Когда святые маршируют". Она просто находка для пьесы, которая имеет яркую фарсовую природу, где труба играет свою неоспоримую роль наряду с другими персонажами. К тому же, грубовато-простоватое исполнение произведения, которое по жанру относится к старинным духовным гимнам, просто обволакивает доверительной теплотой и неповторимой ироничной исполнительской манерой великого мастера и звучит настоящим очищающим душу музыкальным откровением в финале. Вот уж сюрприз так сюрприз!?.

Ведь по ходу всего действия, которое и так бросает нас то в жар, то в холод, именно тема трубы с самого начала ассоциируется с неким просветом в судьбе героев. К тому же труба связана еще и с серьезными евангельскими мотивами, которые она привносит своим звучанием в общую ткань повествовния. А тут на тебе, такая по-детски наивная расправа со злом, которое на наших глазах вдруг сам драматург так непосредственно и остроумно прихлопнул простой крышкой от мусоропровода; и тут же такой красноречивый финал находит себе совершенно непредсказуемую поддержку в музыке. Браво, да и только!!.

Может быть, кому-то это покажется самонадеянным, но не могу не коснуться в этой связи ремарок автора относительно мест звучания в пьесе гимна "Когда святые маршируют". Мне они не всегда кажутся обоснованными и логичными и потому требуют дополнительного осмысления режиссером при сценическом прочтении пьесы. На мой взгляд, для создания эффекта непредсказуемости финала факт использования в нем джазовой композиции "Когда святые маршируют" должен до последнего момента держаться в полном секрете от зрителя.

А вот четко узнаваемая короткая музыкальная фраза, аккуратно вынутая из целостного музыкального контекста того же гимна в виде нескольких тактов, может стать в пьесе своего рода рефреном или опознавательным знаком надежды на лучшее. Она, конечно, не должна покидать нас до того момента, когда вдруг эти несколько тактов нежданно-негаданно буквально ошарашат нас продолжением и совершенно иным заложенным в джазовую композицию смыслом.

Не исключаю, что это может быть и более удачная музыкальная фраза из любого другого хита в исполнении Армстронга, где есть соло трубы. Но это уже вопрос мастерства композитора или музыканта, которого режиссер привлечет к сотворчеству над будущим спектаклем. К слову, нельзя упустить и то, что в фарсе очень важна пластика героев. Так что, без хореографа при постановке, ну, никак не обойтись...

И в заключении скажу, что данное мнение о пьесе Виктора Денисова "Когда святые маршируют" ни в коей мере не должно сковывать устремления режиссеров, более того, рассматриваться ими как аксиома. Оно имеет лишь цель быть толчком к тому, чтобы у них сложилось свое мнение о ней, как о своеобычном произведении драмы, с заложенной в него притчевой глубиной и ее неожиданным фарсовым осмыслением.

Тем более, что притча никогда не сводится только к одному единственному поучению, а дает безграничные возможности к размышлению над вечно ускользающим от нас смыслом жизни.