Lib.ru/Современная литература: Владимирова Элина Джоновна. Знаковая деятельность млекопитающих как средство экологической адаптации

ЗНАКОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МЛЕКОПИТАЮЩИХ КАК

СРЕДСТВО ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ

Elina Vladimirova

Department of Zoology, Genetics and General Ecology,

Samara State University,

443011, Samara, Russia, Acad. Pavlov Street 3,

Phone: +7 (846) 334-54-44, elyna-well@nm.ru

Введение

Не все современные научные школы признают у животных наличие знаковой деятельности. До недавних пор в российской науке имело широкое хождение определение знака, согласно которому знак служит интерсубъективным посредником общения и представляет собой "конвенциальный транслятор значений от отправителя к получателю" (Никитин, 1997). Эта дефиниция, в которой знак рассматривается исключительно как средство коммуникации, не оставляет места для предмета зоосемиотики - науки о знаках, используемых животными. Известно, что животные, включая обезьян, в ходе своей индивидуальной и групповой приспособительной активности не способны использовать средства коммуникации, обладающие всей полнотой функций, присущих знакам естественного языка человека (Gardner R., Gardner B., 1969; Premack, 1985; Севастьянов, 1989; Владимирова, 2001; Бутовская, 2005).

Если вести поиски "сущности" знака и определять это понятие, исходя из исследования звуковой коммуникации людей, то утверждение, что у животных нет "истинной знаковости" (Симкин, с. 337), представляется корректным. "Само понятие "знаковой функции" возникает лишь с появлением естественного языка человека и только этот язык дает образцовое воплощение названной функции" (Э. Бенвенист, цит. по: Панов, 2005, с. 132.). С этой точки зрения, у животных имеются только упрощенные варианты знаков - "чистые сигналы" или "сигналы-признаки" (Симкин, 1976).

Аргументы, которые приводит в своей работе Г.Н. Симкин (1976), отказывая животным в знаковой деятельности, высказывались неоднократно. Они подобны рассуждениям, с которыми можно, к примеру, ознакомиться в работах знаменитого советского психолога Л.С. Выготского (Выготкий, 1934, 1983). В кратком изложении, аргументы, определяющие знаковую деятельность как прерогативу людей, следующие. Способ использования знаков у людей и сигналов у животных отличается, поскольку для социализированных представителей вида Homo sapiens уникальной является способность к обобщению, которая базируется на согласии с действующими социальными правилами. Л.С. Выготский напрямую связывает появление речи, как функции общения, с развитием функции обобщения. Он пишет, что способом передачи какого-либо переживания или содержания сознания другому человеку является отнесение передаваемого содержания к известной группе явлений, что непременно требует обобщения. Соответственно, высшие, присущие человеку формы деятельности возможны только благодаря тому, что человек с помощью мышления обобщенно отражает действительность (Выготский, 1934).

Итак, в знаковой деятельности людей отнесение различных единичных явлений действительности к одному классу, заданному понятием, происходит по социальным правилам. При этом обобщение идет не "в разрез", а в соответствии с естественными закономерностями восприятия. Поэтому может показаться, что наделение разных явлений одним родовым именем - отнесение в один класс - вытекает из свойств самих явлений. Это не так. Именно социальное правило, а не "истинная природа вещей" устанавливает, какие особенности восприятия следует считать существенными, а какие - не существенными, тем самым, социальное правило задаёт способы обобщения зрительных образов. Тем не менее, обобщение - это именно социальное правило, усвоив которое, можно с высокой долей правильного прогноза относить неизвестные ранее явления в класс, заданный родовым именем - понятием.

Известно, что мотивация следования социальной конвенции в ходе знаковой деятельности не характерна для животных и иногда исчезает даже у людей. Значит, воплощение знаковой функции, соответствующее "сущности" знака, когда единичный знак из личного опыта пользователя отсылает к обобщенному классу подобных знаков, не характерно для животных. Следовательно, у животных нет знаковой функции.

В науке имеется альтернативная точка зрения на проблему наличия знаковой деятельности у животных, которую разделяет автор данной статьи. Представители этой точки зрения не беспокоятся о выведении своих ключевых дефиниций через философское познание "подлинной сущности" объектов. Приоритет отдается практическим результатам от применения понятия "знак", которое используется в целях концептуального моделирования действительности (Peirce, 1958; Степанов, 1967; Morris, 1971; Vladimirova, Mozgovoy, 2003). При этом знак понимается не исключительно как средство коммуникации, а как средство ситуативной адаптации, одной из форм которой, при необходимости, может быть коммуникация.

В этой трактовке знак представляет собой специфический вариант ассоциативного процесса, особенности которого зависят от текущей мотивации и памяти пользователя знака. В биологии познанные характеристики знаков могут указать исследователю на скрытые от прямого наблюдения намерения и апперцепции животных. Что касается цитаты из трудов замечательного лингвиста Эмиля Бенвениста, приведенной выше, то автор считает, разделяя позиции многих исследователей, что понятие "знаковая функция", как любое научное понятие, - инструмент познания людей. При этом сама знаковая функция не является исключительной особенностью человека, а появилась в мире живых существ раньше (Степанов, 1971; Мельников, 1978; Владимирова, Мозговой, 2004; Мечковская, 2004; Pierce, 1958; Morris, 1971; Uexkull, 2001; Sebeok, 2001).

С нашей точки зрения, одна из досадных помех для взаимопонимания приверженцев выше обозначенных научных направлений состоит в том, что слово "знак", в одном из значений, принятых за рубежом (BЭhler, 1965), в русскоязычных текстах традиционно передавалось словом "сигнал" (Полетаев, 1958; Наумов, 1977). Между тем, "signal" означает "знаковый". "Сигнал - знак, физический процесс (или явление), несущий сообщение (информацию) о каком-либо событии, состоянии объекта наблюдения либо передающий команды управления, указания, оповещения и т. д. (напр., световой сигнал светофора)" (Советский энциклопедический словарь, 1984, с. 1199). "Знак - материально-чувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), который выступает как представитель другого предмета, свойства или отношения" (Там же, с. 464). Таким образом, слово "сигнал" - частичный синоним слова "знак".

В семиотике, знак, как "проводник" ассоциативного процесса, выступает средством адаптивной активности животных (и людей, как высших из живых существ, использующих знаки). One of the founders of zoosemiotics, Charles Morris, wrote in his book Writings on the General the Theory of Signs, "Men are the dominant sign-using animals. Animals other than man do, of course, respond to certain things as signs of something else, but such signs do not attain the complexity and elaboration which is found in human speech, writing, art, testing devices, medical diagnosis, and signaling instruments" (Morris, 1971, p. 17).

Знаки, используемые животными, тождественны языковым и неязыковым знакам людей по отдельным характеристикам, существенным для практического применения понятия "знак" в науке. Этот подход к сущности знака предполагает, что решающую роль в определении, является ли объект (или событие) знаком, или не является, играет сам процесс использования этого объекта в знаковой функции. Поведение пользователя знака (интерпретатора), несущее признаки знакового процесса (семиозиса), маркирует наличие знака.

Thus, in Ecology the following definitions of the "sign" are possible: 1) sign is something which, in some respect or capacity, stands for something to motivated individual with some experience of interacting with the environment; 2) a sign is a thing referring its user to some other thing; 3) a sign is a thing which provokes a movement response in the addressee when the signified correlates with the addressee's prevailing motivation (Vladimirova, Mozgovoy, 2003, p. 86).

Согласно нашей позиции, приложенной к знаковой деятельности животных, знак, во-первых, отсылает к прошлому опыту использования данного объекта в качестве знака. Во-вторых, знак, используемый животными, может отсылать к классу подобных знаков. В этом случае правилом, на основе которого определяется множество подобных знаков, выступает однотипная биологическая потребность. Знаки, свидетельствующие об опасности, наличии пищи, необходимости защиты территории, возможности устройства логова, могут составлять класс подобных знаков для млекопитающих, поскольку их ответные двигательные реакции на знаки одного класса идентичны. Таким образом, у животных обобщающей функцией служит биологическая потребность, а не социальное правило, которое базируется на следовании социальным идеалам, как в знаковой деятельности людей.

Позволим себе небольшое отступление. Обезьян, с нашей точки зрения, невозможно в полной мере научить естественному языку человека, во-первых, в связи с тем, что они не испытывают потребности в формировании социальных идеалов. Чтобы обезьяны в ходе дрессировки начали использовать условные знаки по образцу, предложенному зоопсихологом, им нужно давать подкрепление - лакомство, игрушки. Групповая идентификация обезьян недоразвита, и они не испытывают удовольствия от речевого подражательного поведения, которым, по сути, является использование языка конвенциального характера. Во-вторых, и это, с нашей точки зрения, не главная причина, у обезьян недостаточно развита кора головного мозга, и они, вследствие этого, не способны освоить языковую полисемию, обычную для текстов, продуцируемых людьми.

Использование знаков животными способствует не столько их коммуникации, сколько приспособлению и самоорганизации особей и внутрипопуляционных групп. Для эколога такой подход не только открывает замечательные возможности в сфере научной рефлексии, но также, к примеру, пригоден для осмысления материалов полевых исследований поведения животных, полученных методом зимнего тропления следов, согласно теории знакового поля (Мозговой, Розенберг, 1992; Мозговой и др., 1998). Знаковое поле представляет собой среду обитания, в которой млекопитающие с помощью знаков или непосредственно осуществляют свою жизнедеятельность, в результате чего среда приобретает признаки структурированности, то есть становится функционально неоднородной для последующего использования. Биологическое сигнальное поле, в смысле Н.П. Наумова (1977), является коммуникативной составляющей частью знакового поля.

Методика изучения знакового поля млекопитающих

Животные действуют под влиянием как внешних (знаковых), так и внутренних импульсов. В практике полевой работы, первые, в ряде случаев, могут быть реконструированы по следам животных с высокой долей вероятности. В каждом конкретном случае исследователь делает предположение о том, какой знаковый объект внешней среды вызвал то или иное движение животного. При этом он принимает решение, исходя из следового рисунка, состояния окружающей среды и общего контекста наблюдаемого поведения, то есть биологического смысла адаптивной активности животного.

Изучение знакового поля методом детальных троплений заключается в следующем. Полевой биолог внимательно изучает следовую дорожку животного на снегу. Определяет видовую, половую и, по возможности, возрастную принадлежность особи, оставившей следы, направление движения, доминирующую мотивацию. Чаще всего зимой животные реализуют пищевую или территориальную мотивацию. По направленности приспособительной деятельности различают следующие мотивационные формы: локомоция, кормовое (пищедобывательное) поведение, поведение, направленное на поиск оптимального температурного режима, защитное (угроза, бегство), манипуляционное, исследовательское, гигиеническое, игровое, репродуктивное (ухаживание, выведение потомства), социальное поведение и другие.

Аккуратно двигаясь вдоль следовой дорожки, не затаптывая её, зоолог распознаёт элементарные двигательные реакции, совершённые животным. Если это видно по следам, исследователь соотносит рисунок следовой дорожки с внешними объектами, инициировавшими ту или иную элементарную реакцию. Чтобы получить данные, характеризующие количественные особенности поведения животного по следовой дорожке на снегу, непрерывную цепочку следов отдельной особи следует разделить на элементарные двигательные реакции. Элементарная двигательная реакция - поведенческая активность небольшой временной протяженности, которая может быть распознана по следам. Она представляет собой однотипное движение, имеющее характерные черты, позволяющие отграничить данную элементарную реакцию от предыдущей и последующей. Элементарная реакция стереотипна для данного вида животных, выражается специфическим "рисунком" следовой дорожки и является инвариантным элементом функциональной поведенческой активности.

Например, в качестве элементарных реакций лисицы обыкновенной нами фиксировались прямолинейные векторы передвижения особи (локомоция), маркировочная, ориентировочная реакция, челночный ход (ход "змейкой"), стереотип кормежки и, в частности, поимки добычи, перемена формы аллюра (рысь, галоп, предвижение шагом), начатая и прерванная животным попытка передвижения, ориентировочная, тергоровая и комфортная реакции, заход с грунта на валеж-ник или спуск с возвышения на грунт и т. д. Элементарные реакции, вызванные передвижением (локомоцией) и ориентировкой, а также реакции, составляющие кормовой поиск, складывают большую долю общей поведенческой активности животного.

Поведение животных в естественной среде обитания определяется двумя группами факторов: 1) особенностями среды обитания, включая сле-ды других зверей, и 2) состоянием самой особи, поведение которой изучается. Сюда относятся: видовая принадлежность особи, врожденные раз-решаю-щие способности её рецепторов, индивидуальные особенности поведения (приобре-тенные рефлексы и навыки, тип нервной системы), половая и возрас-тная при-надлежность особи, мотивация и контекст поведения, осуществляемого в данный момент времени. Кроме того, на поведение отдельной особи влияет весь комплекс биосоциальных отношений, сложив-шихся в популяции и биоценозе.

Количество элементарных двигательных реакций, проявленных особью на один внешний объект или событие, так же, как и прочие особенности адаптивного поведения, может быть проанализировано. Этот показатель свидетельствует, с зоопсихологической точки зрения, о степени детализации животным характеристик данного объекта среды. С экологической точки зрения, количество элементарных реакций, проявленных на один объект, свидетельствует о соответствии биологической мотивации особи внешним условиям (в частности, о потенциальной возможности данного объекта удовлетворить какие-либо потребности животного, актуальные на данный момент).

Одновременно с подсчетом числа объектов, определяется их функциональное качество. Так, например, объект может быть пищевым, ориентировочным, способствующим скрытному или более удобному передвижению и т. д. Тем самым уточняется функциональный характер ответной поведенческой реакции. Пройдя по следам заранее определенную дистанцию, например, 1000 м, зоолог подсчитывает общее количество объектов, на восприятие которых животные ответили движением (анизотропность знакового поля), количество элементарных двигательных реакций, проявленных особью (напряженность поля, она же равна сумме ценностей отдельных объектов), и количество функциональных классов объектов внешней среды, вызвавших какую-либо двигательную реакцию (величина знакового поля) (Мозговой, Розенберг, 1992).

Таким образом, в ходе полевых наблюдений производится аналитическая работа по соотнесению воспринятых особью знаковых объектов и "ответных" двигательных реакций. Анализ начинается с вычленения элементарной двигательной реакции в непрерывной цепочке следов, поскольку из прошлого опыта известны "рисунки" основных двигательных паттернов данного вида животных.

Рассмотрим данную количественную методику изучения экологии и поведения животных в природных условиях на конкретном примере (рис. 1). В полевом журнале зоолога была сделана следующая запись:

"Ход тропления взрослой особи самца лисицы: след оставлен не ранее нескольких часов тому назад, лисица движется в северо-восточном направлении. Характер активности - обход индивидуального участка, чередующийся с поисково-пищевым поведением". Далее достаточно подробно описываются объекты и реакции, отмечается метраж следовой дорожки, соответствующий той или иной элементарной реакции. В ходе первичной обработки полевых материалов тропления заполняется таблица (табл. 1).

Наброски, сделанные в полевых условиях, значительно упрощают последующий анализ троплений. В качестве примера топографического представления полевого материала приведем схемы следовой дорожки лисицы, жизнедеятельность которой описана выше (рис. 2).

В отношении моделирования процесса поведения теория знакового поля стоит на необихевиористских позициях. Это значит, что среди причин, определяющих поведение животного в данный и последующий моменты времени, в теории знакового поля наибольшим удельным весом обладают восприятие изучаемой особью того или иного знакового стимула и само осуществление двигательной реакции, продуцированной в ответ на это восприятие. Фиксируются характеристики поведения, вызываемого какими-либо внешними воздействиями. При этом в качестве единицы анализа поведения изучается связь знакового стимула и ответной реакции.

С точки зрения рефлексологии, которая в данном вопросе близка бихевиоризму, двигательный ответ особи, проявленный в ответ на внешний сигнал, соотносится, в первую очередь, с характеристиками стимула (например, с интенсивностью раздражителя: пороговой или подпороговой). Особенность "знакового" подхода, в отличие от рефлексологических взглядов на поведение животных, состоит в том, что учитываются, в первую очередь, не физико-химические свойства знаков внешней среды, а двигательные реакции животных, реализованные в ходе восприятия актуальных знаковых объектов. Актуальность определяется текущей мотивацией особи, которая изменяется по мере реализации функциональной формы поведения, направленной на осуществление какой-либо биологической потребности.

0x01 graphic

Рис. 1. Следы лисицы обыкновенной в пойме р. Волги напротив г. Самары. Следы ведут в направлении к зрителю, из верхнего левого угла рисунка. Лисица ориентируется на следующие объекты: рогоз, следы врановых птиц (которые не показаны на рисунке, так как очень удалены), лунка во льду, ящик, берег протоки, муравейник, копна, вновь этот же муравейник, и т. д. (см. табл.). Общее количество объектов, воспринятых особью - 34; число классов объектов - 27; число дискретных двигательных реакций - 98. Длина следовой дорожки - 670 м. Рисунок Т.В. Шуйской

Таблица 1

Ход тропления лисицы в пойменном правобережье р. Волги напротив г. Самары

N п/п	Объект, вызвавший реакцию животного	Число реак-ций, связан-ных с данным объектом	Виды поведенческих реакций, реализованных в ходе восприятия данного объекта	Рассто- яние (м)
1	Без объекта	1	Локомоция - 1 (лисица идет "змейкой" по волжской протоке без видимого объекта ориентирования)	51
2	Куст рогоза на протоке	2	Локомоция - 1 (прямолинейное передвижение к кусту рогоза), исследовательская - 1	41
3	Следы вороны	3	Локомоция - 1, поисково-пищевые реакции - 2	13
4	Лунка рыбаков	3	Локомоция - 1, исследов. - 2	27
5	Деревянный ящик	4	Локомоция - 1, исследовательская - 1, коммуникативные (мочевая точка: подход и уринация) - 2 реакции	29
6	Берег протоки	1	Локомоция - 1 (прямолинейное передвижение в направлении берега)	43
7	Без объекта	1	Ход "змейкой", без видимого объекта, ориентирующего движение	63
8	Муравейник под снегом	1	Локомоция (прямо-линейное движение в направлении муравейника)	22
9	Копна сена под снегом	1	Незавершенная попытка движения к копне	3
10	Муравейник под снегом	3	Локомоция - 1, маркировочная (мочевая точка) - 2 реакции	12
11	Копна сена под снегом	1	Попытка движения к копне	3
12	Без объекта	1	Ход "змейкой", без видимого объекта, ориентирующего движение	31
13	Пенек под снегом	4	Локомоция - 1, исследовательские - 3	6
14	Сосна	5	Локомоция - 2, исследовательские - 3	27
15	Старый пень с остат-ками снега на нем	1	Попытка движения к пню	4
16	Пенек без коры	2	Локомоция - 1, исслед. - 1	11
17	Старый пень с остатками снега на нем	3	Локомоция - 1, исследовательские - 2	25
18	Ранее оставленный след лисицы (возможно, свой старый след)	2	Локомоция - 1, подражательная - 1	8
19	Молодая сосна	1	Локомоция	5
20	Остатки сосновых шишек ("поеди" белки, рассыпанные вокруг ствола)	4	Поиско-пищевые - 3, попытка хода направо - 1	7
21	Ствол дерева под снегом (валежина)	5	Локомоция - 2, ориентировочно-исследовательские - 2, передвижение к вершине ствола - 1	33
22	Копна сена под снегом	4	Локомоция - 2, ориентировочно-исследовательские - 2	19
23	Без объекта	1	Прямолинейное передвижение, причем лисица пересекает лыжню без реакции	47
24	Палка, торчащая из под снега	3	Локомоция - 1, исследовательская - 1, комфортная - 1 (сидела)	4
25	Лыжня	6	Локомоция (попытка пере-движения параллельно лыжне) - 1, поворот почти на 180R, Локомоция - 2 (идет к лыжне - 1, передвижение по лыжне - 1), попытки передвижения в противоположные стороны - 3	21
26	Кусты	1	Локомоция	2
27	Без объекта	1	Локомоция	2
28	Муравейник	1	Локомоция	17
29	Пучок травы	2	Исследовательская	3
30	Муравейник	3	Локомоция (залезла на вершину муравейника) - 1, ориентировочная - 2	3
31	След снегохода	2	Локомоция - 1, передвижение по следу - 1	27
32	Пенек	2	Маркировочная (мочевая точка) -- 2	6
33	Упаковка из-под сока	3	Локомоция - 1, исследовательские - 2	12
34	Свой след	2	Подражательные реакции - 2	4
35	Кустик	2	Локомоция - 1, исследовательская - 1	9
36	Свежий сосновый пень	6	Локомоция - 1, мечение (оставила экскремент на пне) - 3, исследовательские реакции - 2	10
37	Без объекта	1	Локомоция	5
38	Следы вороны и ее "покопка" в снегу	7	Локомоция (идет к следу вороны, затем - параллельно следу, поворот на 180R и идет прямо по следу вороны) - 3, делает попытку сойти со следа вороны, ориентируясь на свой след - 1, поисково-пищевые - 2, делает поворот на 180R и возвращается по своему следу - 1	6
39	Старый след лисицы (возможно, собственный, ранее оставленный след)	2	Локомоция - 1, подражательная реакция - 1	9
	Общее число объектов (анизотропность поля) - 34; число классов объектов (величина поля) - 27	Общее число реакций (на-пряженность поля) - 98		Рассто-яние - 670 м

0x01 graphic

Рис. 2. Схема тропления следовой дорожки лисицы в пойме р. Волги напротив г. Самары. Студенческая работа. Изображение ошибочно повернуто на 180 R относительно оси "север-юг". Условные обозначения: 1 - кустарник; 2 - исследовательские реакции; 3 - следы врановых птиц; 4 - реакции поиска пищи; 5 - ящик; 6 - коммуникативные реакции; 7 - муравейник; 8 - копна сена; 9 - пень; 10 - следы лисицы; 11 - подражательная реакция; 12 - палка; 13 - комфортная реакция; 14 - лыжня; 15 - пучок травы; 16 - след снегохода; 17 - упаковка из-под сока ( мусор); 18 - маркировочная реакция; 19 - след вороны; 2 - конец тропления.

Основания для семиотической концептуализации полученных данных

Определим, при каких условиях мы можем называть один объект знаком, а другой - его денотатом (означаемым). Воспользуемся примером. Как показывает опыт полевых исследований, на краю дубравы лисица ориентирует свой жировочный челнок от одного ствола дерева к другому. Пустоты под корнями деревьев и прикомлевые дупла создают защитные условия для мышевидных грызунов, которые охотно заселяют эти естественные убежища или роют норы в разветвленных основаниях ствола. Известно, что "многие грызуны предпочитают устраивать убежища под защитой корней деревьев и пней. Не случайно именно здесь особенно часто наблюдаются глубокие порои барсуков и лисиц, охотившихся за грызунами" (Новиков, 1959, с. 96). В семиотической терминологии, ствол дерева является для мышкующей лисицы знаком грызуна, если после появления ствола дерева в поле рецепции лисицы опознание ствола дерева вызывает возбуждение образа грызуна и поисковое поведение. Для того, чтобы данный процесс имел место, необходимы два условия: ассоциативная связь образа ствола и образа грызуна, хранящаяся в памяти и получающая постоянное подкрепление успешной кормовой активностью, и мотивация к поиску пищи (возбуждение функций центра голода в центральной нервной системе или возбуждение хищнического рефлекса).

Рассмотрим описанный выше знаковый процесс подробнее. Если лисица никогда до этого не видела деревьев, то она все равно ориентирует свое пищедобывательное поведение от одного ствола дерева к другому, под воздействием поискового рефлекса (Слоним,1976). Образ ствола дерева для животных вида лисица обыкновенная (Vulpes vulpes L.) обладает свойствами врожденного (инстинктивного) гештальта. Врожденный гештальт опознается до всякого опыта, поскольку в типовом стволе дерева имеются устойчивые признаки, названные Конрадом Лоренцом "релизерами", наличия которых достаточно для адекватного восприятия ствола дерева соответствующим образом. Многократно подкрепленная в онтогенезе ассоциация между образом ствола дерева и образом грызуна вызывает возбуждение образа грызуна при возбуждении образа дерева, несмотря на отсутствие реального грызуна в поле рецепции мышкующей лисицы. В реальности, изложенное выше представляет собой упрощение, относящееся к зрительным образам, поскольку лисица обычно мышкует против ветра. В этих условиях, воспринимаемые запах или шум грызуна подкрепляют зрительный образ ствола дерева, усиливая ассоциативную связь знака и его денотата. Таким образом, ствол дерева является для мышкующей лисицы знаком грызуна, причем инстинкт и научение действуют в одном направлении, повышающем вероятность позитивного предпочтительного поведения: поискового, а не избегающего. Положительное пищевое подкрепление усиливает знаковые свойства ствола дерева как знакового объекта.

Таким образом, не процесс коммуникации, а мотивация и память, характерные для психики животных, выступают необходимым условием использования ими знаков. Знаковая деятельность людей социально нормирована, в то время как взаимодействие животных со средой обитания, осуществляемое при помощи знаков, регулируется актуальными физиологическими потребностями и особенностями онтогенеза. Такой взгляд на природу знака, с нашей точки зрения, обладает большим эвристическим потенциалом и может быть широко применен в экологии животных.

Двусторонний (материальный и идеальный) характер семиозиса может показаться непреодолимым препятствием для науки, хотя некоторые исследователи, например, Ch. Morris (1971), Г.П. Мельников (1978), видят в знаковом процессе признаки только материальных явлений. "Бородатые" упреки в идеалистической подоплеке новаторской научной работы традиционны для России. Признание идеального характера знакового процесса ничего не меняет: идеальная психическая функция "представление" доступна научному анализу (Леонтьев, 1994). Исследование материально зафиксированных в среде признаков знакового поведения решает проблему объективности.

Академик Ю.С. Степанов утверждает, что "значение в органической природе - это биологическая связь между организмом и внешней средой, включая связь между одним организмом и другими, основанная на соответствии "структурного плана организма" и его "внешнего мира". Животные обладают врожденной способностью узнавать важные для существования их вида или особи объекты. Узнавание происходит по небольшому количеству дифференциальных признаков, которыми животное отличает один объект или ряд объектов из своего внешнего мира. Это позволяет моделировать "стимул-объекты". Релизер становится "представителем всего явления, сигналом или знаком о нем" (Степанов, 1999).

Эквивалентом, который позволяет определять различные объекты и события среды как знаки с идентичным для реципиента значением, у животных является не только сходный зрительный, слуховой, тактильный или ольфакторный образ, но также какая-нибудь определенная поведенческая мотивация (биологическая функция), которая обычно реализуется при восприятии данных объектов. С другой стороны, у каждого вида животных один и тот же сигнал, в разное время, может иметь достаточно разные значения (Панов, 2005).

С точки зрения теории знакового поля, двигательный "ответ" особи, в первую очередь, соотносится со смысловой нагрузкой на ситуацию, то есть зависит от контекста реализуемой формы поведения. Под контекстом поведения здесь следует понимать экологическое (адаптивное) значение двигательной активности. Иными словами, животные, обладающие психикой (своеобразной способностью живых существ создавать адаптивные модели реальности), существуют не столько в мире стимулов, как они понимаются рефлексологами, сколько в мире значений, порождаемых живым организмом при восприятии стимулов. Обладая психикой, млекопитающие создают и реализуют адаптивные модели взаимодействия с экосистемой, реализуемые в виде поведенческой активности, мотивированной биологической потребностью.

Известно, что обилие знаковых стимулов, поступающих из внешней среды и воздействующих на любой живой организм, превышает возможности двигательного ответа организма. Для сохранения жизнеспособности здесь большую роль играет интегративная деятельность нервной системы по избирательной фильтрации информации. Для адаптивно функционирующей психики живых существ характерно избирательное внимание, то есть специфичность реактивности на раздражители, которая контролируется мотивационным состоянием особи. Из всего многообразия сигналов, поступающих на рецепторы животных из внешней среды, животные, в первую очередь, реагируют на те внешние стимулы, которые соответствуют их доминирующей мотивации (т.е. преобладающему намерению). Последовательность сигналов, формирующих знаковые поля, задается не только пространственными характеристиками среды. Эффект, вызвавший реакцию особи, не является результатом простого суммирования сигнальных воздействий, а выступает результатом интеграции сигналов, усложнённой "внутренним" настроем животного, его мотивацией, опытом, навыками, физиологическим состоянием и контекстом поведения. Сам процесс реализации поведения, его успешность и продолжительность, в свою очередь, влияет на восприятие особью тех или иных сигналов и корректирует её дальнейшее поведение. Регистрация поведения в полевом журнале, проведенная с одновременным учётом показателей знакового поля (анизотропности, величины и напряженности), позволяет принимать во внимание перечисленные выше факторы по их результату.

Заключение

Что дает семиотическое перекодирование понятий традиционной рефлексологии? Какие выгоды несет применение семиотической терминологии в сфере экологии животных? Во-первых, семиотический подход обеспечивает осознание аксиом, ограничений и допущений рефлексологической научной концепции. Во-вторых, появляется возможность рассматривать цепь рефлексов в их синтагматической динамике. В-третьих, становится возможным оперирование понятием "значение" - одним из центральных понятий семиотики. В-четвертых, появляется возможность изучать знаки в их комплексном воздействии, то есть знаковое поле. Далее: внимание к контекстуально обусловленному изменению значений знака позволяет проследить вариации использования животными ресурсов и условий реализованной экологической ниши. Это значит, что одни и те же денотаты могут обладать различными интенсионалами, в зависимости от конкретных условий, которые, по аналогии с формированием значений в деятельности людей, можно определить как "контекст знаковой ситуации".

Итак, знак в мире животных отсылает к иному объекту, причем референция (отсылка) не обязательно должна быть произведена другим участником коммуникативного процесса. Как у людей, так и у животных, отсылка может принять разные формы: 1) актуальной адаптивной активности, 2) воспоминания о прошлой собственной деятельности, ассоциированной с объектами подобного рода, 3) форму фантазии, игры, в которой пользователю знака встретиться с объектом ещё предстоит.

Применение понятия "знак" в экологии животных позволяет разграничить два вида значений, которыми обладают объекты и явления внешней среды для адаптирующихся животных: абстрактное, которое несут ресурсы и условия экологической ниши вида, и конкретное, или ситуативное, определяемое реальным местом данного знака в ходе приспособительной активности данной особи.

References

-- Boutovskaya M.L. The person and apes: language abilities and opportunities of dialogue. In: Journal of Zoology. 2005. V. 84, N 1. Pp. 149-157. (In Russion).

-- BЭhler K. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache. Gustav Fischer Verlag. Stuttgart., 1965.

-- Gardner R.A., Gardner B.T. Teaching sign language to a chimpanzee. In: Science, 165.1969. P. 664-672.

-- Leontyev A.N. Philosophy of Psychology. Moscow. Moscow State University Press, 1994. (In Russion).

-- Melnikov G.P. Systemology and Cybernetics language aspects. Moscow: The Soviet radio, 1978. (In Russion).

-- Metchkovskaya N.B. Semiotics: language, the nature, culture. Мoscow: Academa, 2004. (In Russion).

-- Morris Ch. Writings on the General Theory of Signs. Mouton and Co. Publishers, The Hague-Paris. 1971. P. 401-414.

-- Mozgovoy, J.P., Rosenberg, G.S. Mammalian Biological Signal Field: Theory and Practice of Field Research. Samara State University Press, Samara 1992. (In Russion).

-- Mozgovoy, J.P., Rosenberg, G.S., Vladimirova E.J. Information Fields and Mammalian Behaviour. Samara State University Press, Samara. 1998. (In Russion).

-- Naumov, N.P. Biological (Signal) Fields in the Life of Mammals. In: The Latest Achievments of Theriolog. Moscow: Nauka, 1977. Pp. 93--108. (In Russion).

-- Nikitin M.V. Limit of Semiotics. In: Questions of Linguistics, 1997. N 1. Pp. 3 - 14. (In Russion).

-- Novikov G.A. Mammal and birds Ecology in the forest-steppe oak groves. Leningrad University Press, Leningrad, 1959. (In Russion).

-- Panov E.N. Signs, symbols, languages. The communications in an empire of animals and in the world of people. КМК Scientific Press, Moscow. 2005. (In Russion).

-- Peirce, Ch. S. Logical Foundations of the Theory of Signs. Harvard University Press, 1931-1958, Dover publications, P. 3 - 216.

-- Poletayev, I.A. Signal (about some concepts of cybernetics). Moscow: The Soviet radio, 1958. (In Russion).

-- Premack D. "Gavagai!" or the future history of the animal language controvercy. In: Cognition, 19. 1985. P. 207-296.

-- Sebeok T.A. Biosemiotics: Its Roots, Proliferation, and Prospects. In: Semiotica. 2001. N 134 (1/4). P. 61-78.

-- Sevastyanov, O.F. Mechanisms of referens that are specific to a species of animals. In: Behaviour of animals and the person: similarity and distinctions. Ed.: E.N.Panov. Sciense centre of biological researches. Puschino, 1989. Pp. 142-164. (In Russion).

-- Simkin G.N. The modern problems of Zoosemiotics. In: Group behaviour of animals. Conference participants' reports. Nauka. Moscow. 1976. С. 334-338. (In Russion).

-- Slonym A.D. Среда и поведение. Формирование адаптивного поведения. Л.: Наука, 1976. - 211 с. (In Russion).

-- Soviet encyclopaedic dictionary. Ed. A.M. Prokhorov А.М. Moscow, Soviet Encyclopedia Press, 1984. (In Russion).

-- Stepanov U.S. Programms. Semiotics. 1999. fsc2.philol.msu.ru/data/programs/otipl.pdf. (In Russion).

-- Stepanov U.S. Semiotics. Nauka, Moscow, 1971. (In Russion).

-- Stepanov U.S. Modern Semiotics' Structure and General Notions. In: Proceedings of the conference "Language as a kind of the sign system". Nauka, Moscow, 1967. Pp. 2-78. (In Russion).

-- Uexkull J. An Introduction to Umwelt // Semiotica. 2001. N 134 (1/4). P. 107-110.

-- Vladimirova E.J. Description of the Informative and Communicative Processes in Ecological Systems by the Semiotics Notions. In: Vestnik of Samara State University. Samara. 2001. N 2 (20). Pp. 163-177. (In Russion).

-- Vladimirova E., Mozgovoy J. Sign Field Theory and Tracking Techniques Used in Studies of Small Carnivorous Mammals // Evolution and Cognition. - Vienna: Publ. by K. Lorenz Inst., Vienna Univ. Press. 2003. Vol. 9. N 1. P. 73-89.

-- Vladimirova E.J., Mozgovoy J.P. Zoopsychology. The manual for students who specialize in biology. Samara: "Univers-group", 2004. - 44 pp. (In Russion).

-- Vygotski L.S. Thinking and speech. Moscow, 1934. (In Russion).

-- Vygotski L.S. Problems of development of mentality. The collected works. Moscow., 1983. Vol. 3. (In Russion).

Комментарии: 1, последний от 07/08/2013. © Copyright Владимирова Элина Джоновна (elyna-well@nm.ru) Обновлено: 03/10/2016. 57k. Статистика. Статья: Естеств.науки Зимние тропления следов зверей Иллюстрации/приложения: 2 штук. Скачать FB2	Ваша оценка:
Аннотация: Это начальный, русский текст моей статьи "Sign activity of mammals as means of ecological adaptation", опубликованной в журнале Sign Systems Studies, 2009, Vol. 37, Pp.614 - 636 (Tartu University Press) Другие статьи по теме:_____http://ru.vestnik.udsu.ru/files/originsl_articles/vuu_12_064_09.pdf

Владимирова Элина Джоновна Знаковая деятельность млекопитающих как средство экологической адаптации

Владимирова Элина Джоновна
Знаковая деятельность млекопитающих как средство экологической адаптации