Зелинский Сергей Алексеевич
Скандалы собственного "Я" /2017/

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Размещен: 15/12/2017, изменен: 14/05/2019. 179k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Романы-размышления,философская проза
  • Иллюстрации/приложения: 1 шт.
  • Скачать FB2
    •   
      
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      
      
      СКАНДАЛЫ СОБСТВЕННОГО
      "Я"
      
      
      2017
      
      
      
      
      (C) C.А.Зелинский. Скандалы собственного "Я".
      
      Текст печатается в авторской редакции.
      Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      СКАНДАЛЫ СОБСТВЕННОГО "Я"
      
      
      Аннотация.
      Роман "Скандалы собственного "Я" - книга, поистине, одновременно и в чем-то эпатажная (для своего времени), и тревожная (для поколения современников). И дело даже не в том, что автор описывает собственную жизнь, и, в еще большей мере, собственный внутренний мир, честно и искренне отрывая его нараспашку и словно совсем не опасаясь, что кто-то может воспользоваться этим и ужалить коварной душевной нечистоплотностью, послав собственные проклятия да ненависть, матерью коих является лишь обычная людская зависть да неприятие (помноженное на непонимание) того, что происходит не так, как у них.
      Совсем, быть может, не это главное. Хотя любое людское отношение - очень важно для понимания происходящего.
      Но, пожалуй, в еще большей степени, начинает играть роль то обстоятельство, что впервые перед нами открытое и беспристрастное признание в том, как мы видим современную жизнь, в частности, и жизнь, в целом (жизнь - как существование людей на земле); притом, что взгляды наши, зачастую, очень и очень даже могут отличаться друг от друга.
      
      Книга о нас с вами. О тайнах и пороках, о любви и ненависти, начиная от забот о собственном благополучии, и заканчивая осмыслением и практически полном отказе от любых земных благ во имя служению земной и небесной музам любви. А равно, о сопоставлении этих "муз" друг с другом...
      
      
      О романе.
      Роман "Скандалы собственного Я" - о внутреннем мире главного героя. Мире, который, казалось, в одночасье готов сойти с ума, но при этом всячески (и успешно!) выкарабкивается из состояния, порой, полной безнадежности, в сочетании с тем переосмыслением, которое делает из поэтов - художников, и наоборот; а из простых смертных - тех, за которыми следуют поколения.
      Книга о нас с вами.
      Написано от первого лица.
      
      Да. Еще небольшая ремарка. Книга строится по частям. В каждой части - размышления, характерные для того периода времени, в коем тогда пребывал главный герой.
      Вспомнить или придумать? Сейчас (и здесь) это уже кажется не столь важным, ну или не настолько важным, ибо самым главным всегда перед нами является истина. Та непреложная истина, ради которой, иной раз, рушатся судьбы целых поколений. И точно также, как птица Феникс, возрождается из пепла все и вся.
       А, случается, это просто размышления без пояснений. Но возраст разный и потому, по идее, что-то должно отличаться друг от друга. Хотя может и совпадать. Но не отступать от заданного направления общего плана.
      Впрочем, всегда ли существует такой план?..
      ........................................
      
      Конечно, сейчас сложно говорить об уже ушедшем времени (равно как и о еще уходящем), но вот обратил я внимание на то, что, как таковое время, быть может, нам и неподвластно вовсе, - хотя бы потому, что его реалии почти и вовсе не отображают парадигм общего восприятия бытия.
      Понимаете?
      Это ведь словно вы надумали себе что-то сами, а после оказалось, что подобного и не существует вовсе. И при этом оно есть.
      "Вот ведь незадача", - скажете (или подумаете) вы, но из песни слов не выбросишь. Даже скажу более. Наше время (время нашей с вами современности), зачастую, именно так и поступает: сначала обнадеживает, а после охаивает.
      И вот тут необходимо во что бы то ни стало удержать определённый баланс. Ибо все, что уходит безвозвратно - оно ведь так и уходит (и как бы вы не пытались удержать - все равно уйдет). А вот "ваше" - останется. Помяните мое слово...
      
      
      Сергей Зелинский
      Скандалы собственного "Я"
      роман
      
      "Конечно, я никогда не избегну недостатков и слабостей, необходимо вытекающих из моей природы, как это свойственно всем людям, но я не буду их увеличивать недостойным приспособлением к обстоятельствам".
      Артур Шопенгауэр.
      
      "В глубине сердца не знать, где исход? Пустота. Попытка преодолеть это состояние опьянением - опьянение как музыка...".
      Фридрих Ницше.
      
      "Друг мой, друг мой, // Я очень и очень болен. // Сам не знаю, откуда взялась эта боль. // То ли ветер свистит // Над пустым и безлюдным полем, // То ль, как рощу в сентябрь, // Осыпает мозги алкоголь".
      Сергей Есенин.
      
      
      
      Пролог
      Иной раз оказывается так, что на этапе размышлений даже придумывать ничего не надо, ибо просто необходимо копировать из файла памяти (того, что происходило) и вставлять ее в файл "воспоминаний" жизни. И это, в какой-то мере, - и хорошо, и правильно. Я вообще, можно сказать, старался ничего особенно не выдумывать, ибо сама по себе жизнь настолько пестрила событиями, что вспомнить бы все... Дневник я никогда (почти никогда) не вел, а потому мои воспоминания через время все же проходили через призму определенного рода переосмысления, что, конечно же, накладывало свой отпечаток, но в этом также не находил я чего-то странного, загадочного, или не нужного, ибо, как говориться, "большое видится на расстоянии". И со временем всегда ведь что-то понимается лучше. А потому и мемуары, замечу, пишут все-таки не в молодости.
      Но это так, к слову. Все мои книги - это пока еще не мемуары. Это всего лишь зарисовки о прошлой жизни. И как в любых зарисовках, в них всегда присутствует некая фантазийная параллель бытия.
      Ну да без этого никак...
      ...........................................
      
      ...Нет, я, конечно, не верил, зачем все это, и, особенно, зачем все так...
      Все словно высвечивается, все словно наружу, все словно не так, как бы мне того, наверное, хотелось...
      Но вот, с другой стороны, если это все выходит именно так, то значит - знак на то свыше?!
      Ну а почему нет? Ведь кто на самом деле знает, запутался ли я, или попросту сошел с ума? Особенно, если всегда был сумасшедшим...
      
      ...........................
      Я не понимал, куда и зачем все ушло? Раньше было иначе. Старею?
      Видимо с течением времени уходят куда-то и прежние эмоции от жизни. Притом, что сама жизнь еще продолжается.
      Но вот что тогда?
      Не знаю.
      Всю жизнь (предыдущую) разбирался в этом, и, вероятно, жизнь (оставшуюся) еще буду разбираться. А найду ли ответ? Да, быть может, уже и на том свете.
      Загадка.
      Вся жизнь до сих пор - есть великая загадка. Загадка - и почему живем, загадка - и почему "так" живем.
      И тогда уже - просто хочется найти ответ. И не ругаться да скандалить с самим собой, с собственным "Я", с тем, что живет где-то в глубине меня, а... Нет, не помириться. А, видимо, просто найти какой-то компромисс. Компромисс, в данном случае, это что-то наподобие единства. Единства мыслей. Единства сознания. Единство всего, из чего, вероятно, и состоит наша жизнь. Такая у всех разная, и при этом такая одинаковая.
      Будем жить!
      ..............................................
      
      Очень трудно всегда описывать себя. Получается предвзято и мало похоже на истину.
      Но иногда могут выходить и поистине шедевральные попытки этакого параноидального самоанализа.
      
      Впрочем, могут и не выходить. Но не оттого, что не получаться. Всегда что-то получается. Вопрос, нравится ли оно вам или нет?
      
      Мне всегда нравилось. А через время уже нет. И если подобное происходило со мной, понятно, что в любой момент во всем может запутаться каждый. Любой. Но ведь вы не каждый - и не любой. Ведь я прав?
      Впрочем, прав или не прав, должно быть, получится на страницах романа. Хотя, если честно, отчего-то в свои годы я не всегда стал ожидать той реакции, которую раньше фактически программировал. И черт его знает, что это? Возраст - или годы, или, попросту, какая-то мистика.
      Храни вас Бог.
      ................................
      
      И еще. Миг удачи может быть и короток, и, одновременно, долог. Решать, опять же, не нам с вами, простым смертным, а нашей судьбе. Именно она - и стоит над нами, и верховодит нами. И пусть кое-кто этому усиленно сопротивляются, но ведь сказано за несколько веков до нашего рождения: "...у вас и волосы на голове все сочтены". (Лк.12:7). Так неужели кто-то думает, что он сам может управлять судьбой? Напомню еще раз анекдот, который слышал на первом курсе духовной семинарии: "Хочешь рассмешить Бога - расскажи Ему о своих планах".
      
      И ведь всегда так хочется сказать истину. Даже если она там, где-то, за гранью. Но ведь и правда хочется.
      А знаете, слово "хочется" - это почти непременно значит, что такую истину хочется найти. Причём, мне ведь и на самом деле ее хочется найти. И это даже притом, что я даже не ведаю, что там на самом деле будет в итоге. Просто хотя бы потому, что и сам, такой же как вы, "подремесленник" истины...
      
      
      Часть 1. Детство
      Пролог
      Странное, конечно, сознание, является иной раз передо мной.
      Но вот вспоминаются мне стихи юности, и словно спокойно становится на душе. Все ведь как встарь...
      
      Утро
      Неприглядное серое утро,
      И дорога струится вдаль.
      Шел я по ней понуро,
      Размышляя о прошлом, как встарь
      
      Было время, еще мальчишкой
      Бегал я на соседский луг.
      И по детски хватал я лишку,
      Обрывая цветы все вокруг.
      
      Я домой возвращался с охапкой,
      Мать журила с улыбкой меня.
      А мне было, друзья, так сладко
      От того, что любила меня.
      
      А потом, повзрослев, поздней ночью
      Приходил я, бывало, домой;
      И ступал осторожной поступью,
      Мать же тихо молилась - живой.
      
      ...Все прошло в этой жизни унылой,
      Да и дома того уже нет.
      И все чаще приходя к могиле,
       Я ищу у судьбы ответ.
      
      А вот, видимо, продолжение...
      
      Мне снится сон...
      1.
      Мне снится сон: на воле я проснувшись,
      Неспешно вышел утром на крыльцо.
      Слеза дождя игриво улыбнувшись,
      Упала, словно в шутку, на мое лицо.
      
      2.
      Задумался как жить, не понимая
      Чего желать, да и о чем просить?
      И я грустил, ответа не предполагая,
      И если честно: не хотелось жить.
      
      3.
      Тогда под утро также было грустно;
      Хоть и манила красотой весна.
      Душа? Да на душе моей так пусто,
      Что если б знал кто - нет, никто и никогда.
      
      4.
      Еще мальчишкой я попал на зону.
      За глупость, за ребячество, пустяк;
      С тех пор пустяк - всю жизнь передо мною
      Из срока в срок из "кичи" в "кичу" - дурак.
      
      Нет счастья. Горечь лишь расплаты,
      Да осмысление нелепости. И дни
      Проходят в однотипной радости. И кляты
      С тех пор все прошлые и в будущем пути.
      
      Любопытно? Тогда вот начало...
      
      ***
      Не слышно в небе ни души,
      Не слышно ни души в округе.
      Лишь коршун в небесах кружит,
      Как память об ушедшем друге.
      
      Давно опала вся листва,
      На смену ей пришли сомненья.
      Да, видимо, молва права:
      Суть человечества в гоненье.
      
      Гоним я всюду, всем я враг,
      Природа рай тебе, бродяга.
      И мне до рая один шаг,
      До ада, правда, лишь полшага...
      
      И многое еще было чего...
      
      
      Глава 1
      Я был слабым, ранимым, и ужасно беззащитным. При этом всегда рядом (и вокруг) было множество девочек-одноклассниц.
      Меня к ним тянуло с детства, но, видимо, как раз в собственно детстве я поставил своеобразное табу на отношения между "он и она". А потому впервые такие отношения возникли лишь после совершеннолетия. Этакая парадигма бытия. Которая отзывается мне до сих пор, учитывая мою неустроенность собственной жизни после очередного (пятнадцатого?) развода. Официального. При десяти гражданских браков. Четвертак, однако.
      Но не судите строго. Я попытаюсь рассказать вам свою судьбу. И если после прочтения всего вы действительно признаете, что я был не прав, разрешаю вам даже проклянуть меня навеки вечные. Хотя, как помните, не судите, да не судимы будете...
      
      Реквием
      Ты словно совсем не замечаешь, что происходит что-то странное.
      А сам уже никуда не спешишь, и почти не плачешь по ночам.
      Но когда-то наверняка закончится и это.
      И тогда обезумившими от одиночества глазами - ты просто потеряешь способность видеть что-то вокруг...
      
      
      Глава 2
      Как прекрасно, когда кажется все еще таким прекрасным. А ты при этом ощущаешь себя очень взрослым. Хотя сам еще ребенок. Но ведь ты тогда и не думаешь об этом. Живешь, наверное, просто живешь.
      И вот когда тебе уже вдруг начинает казаться, что жизнь прошла стороной, и вроде как уже нечего не достигнуть, ты вдруг отчего-то понимаешь, что, собственно, вроде как и не жил совсем. И это, прошу заметить, в еще совсем юном возрасте.
      И тогда ты впервые пребываешь в некотором шоке. Ведь ясно, что ты еще слишком юн, видишь, что тебя и некоторые взрослые оценивают словно так. А при этом слушая этих самых взрослых, ясно видишь, как они заблуждаются.
      - Бывает же такое! - хочешь ты воскликнуть в порыве искренней любви к человечеству, но что-то сдерживает тебя, и ты замолкаешь. А после просто наблюдаешь все вокруг. И с каждым таким взглядом вполне ясно осознаешь, что все эти взрослые - и не взрослые вовсе. Дети. Просто постаревшие дети.
      И тогда ты даешь себе внутреннюю клятву "не стать таким". И вроде как делаешь все, чтобы действительно, как полагаешь, возвыситься над современностью. Но чем старше ты становишься, тем больше понимаешь, что весь твой зов природы никто не услышит. И ты такой же как все, просто потому, что приходится выживать в обществе.
      И тогда ты - то кричишь, то плачешь. И все происходит ночами, ибо ты не позволяешь вырваться наружу тому, что давно разрывает тебя изнутри. Жизнь. Это просто жизнь, мой мальчик. Успокойся и приди в себя. И помни, что я очень горжусь за то, что в душе твоей родилось такое несмерение времени. Я сам это проходил. Да что там я. Ведь я - это ты.
      
      * * *
      Томливость ласковой улыбки
      Прошла незримо надо мной.
      И затуманенность ошибки
      Смеялась смерть, махнув рукой.
      
      Я падал, но и поднимался.
      А воли... воли было мало.
      С тобою я хотел расстаться.
      И этого так мне недоставало...
      
      
      Глава 3
      Иногда хотелось стать невидимым. Так, чтобы раз - и тебя нет. Не умер, нет, просто нет.
      Но при этом все видишь.
      И ясно участвуешь во всех событиях жизни. Пусть и как человек-невидимка.
      
      Я очень много в детстве читал. Видимо, это позволило развить воображение. С тех пор, даже взрослый, живу в каком-то своем вымышленном мире. Ну да может так удобнее?
      
      * * *
      Я живу в иллюзорном мире,
      А в другом и жить не хочу.
      И верхушки берез голубые
      Ближе мне, чем заря поутру.
      
      Точно так же и вами любуюсь,
      Представляя совсем вас иной.
      А потом смеюсь и чаруюсь
      Неземной такой красотой.
      
      Но скажите - насколько возможно
      Продолжать мне и дальше так жить?
      Ведь все время одно непреложно -
      Вас искать мне и не находить.
      
      
      Глава 4
      Мне очень многое, отчего-то, было непонятно. Вероятно, пытливый ум требовал какого-то своего разрешения вопросов жизни. Тогда я ведь только жизнь открывал. Своими силами, конечно.
      
      Наблюдая за происходящим, - я сталкивался с, порой, неразрешимыми вопросами бытия, допуская, что, по мере собственного взросления, мне все откроется.
      
      Тогда я еще в это верил. И не знал, что чем буду становиться старше, тем все больше придется прилагать усилий к пониманию (анализу и пониманию) мира. Мира, что будто бы на первый взгляд такой понятный. Но проблема была, может быть, в тех количествах подходов, коими я со временем стал пользоваться в своем стремлении понимания бытия. И, конечно, я очень благодарен судьбе, что никому тогда не удалось меня подсадить на распространённое воспитание по типу: детский сад (не ходил), школа (почти не ходил), институт (почти не ходил; потом не ходил вовсе; и только в двадцать семь лет, после десятилетнего обучения в вузе, из коего и учился или нет, не вправе сказать сколько, все больше числился, да брал академический отпуск, а если ходил на лекции, то максимум - выхватывая какие-то отдельные предметы, да и то, уже ближе к окончанию вуза, а после, словно опомнившись, защитив диплом на отлично и тут же благополучно забыл все знания; что, впрочем, не помешало после - словно одумавшись - оканчивать одни за другими высшие учебные заведения, да все с таким же красным дипломом, словно таким образом компенсируя что-то свое - почва для биографов да психоаналитиков - так что, в свои нынешние годы, вновь окончил очередной институт (десятый, двенадцатый, пятнадцатый..., - сбился со счета).
      И вот о подходах. Психолог смотрит на мир по одному, и с позиции собственных знаний объясняет этот мир. Философ делает это по своему. Теолог - по своему. Историк - по своему. И так далее, и тому подобное. Представитель каждой профессии находит объяснение существующему бытию - с позиции имеющихся у него знаний. А я, в своей взрослой жизни, столкнулся с тем, что мог одновременно уверенно объяснить что-то с позиции любой, когда-то изучаемой науки (по коей я был дипломированный специалист), и в то же время, с такой же легкостью, мог все напрочь опровергнуть.
      Впрочем, то было уже после. А тогда, ребенком, я еще наслаждался детством и верил, что мир лежит у моих ног. Видимо также, как когда-то он лежал у ног моих родителей. Я видел, что их возможности значительно превышают среднестатистические (я же жил в социуме среди простых людей, а не какого-то отгороженного мира элиты, к коей принадлежали мои папа и мама, но решили, что их дети должны учиться "среди народа"). Но меня никогда не учили о какой-то ницшеанской "избранности" (хотя и теорию Ницше о сверхчеловеке после я тщательно изучил), а потому я вроде как и был как все, но при этом мог позволить себе "как все" не быть (например, я не любил ходить в школу, предпочитая время проводить за чтением книг, и мне ничего за это не было, ибо руководителем городского отдела народного образования была мамина подруга, а один из руководителей края - был мой папа).
      Кстати, я рад, что не посещал всех этих, так называемых, "дисциплинарных пространств" (детский сад, школа, вуз...). Видимо от этого у меня после развился какой-то свой особый подход к жизни. И я если и контактировал с социумом, то лишь по мере необходимости (и в решаемых мной временных пределах), занимаясь собственным бизнесом, а свободное (или, вернее сказать, основное) время посвящая все тем же книгам.
      
      * * *
      Не век утраченных иллюзий,
      Не суматошность бытия,
      Услада горестных коллизий
      Прошла навек мимо меня.
      
      Мне не догнать ее, напрасно
      Печально вслед лишь ей смотрю.
      Как будто кажется забавно
      Что до сих пор еще живу...
      
      
      Глава 5
      Маленьким быть хорошо. Маленькому еще все могут простить. Просто за то, что он маленький.
      Хотя, простить могут и "Большому". Но если он очень умный. А если нет? С этим уже сложнее. А вот "маленькому" можно. Мол, поумнеет...
      
      Когда я был маленьким, я себя ощущал очень и очень взрослым. Я слышал рассказы взрослых (в моем присутствии рассказывали различные жизненные истории, видимо, полагая, что если "маленький" - значит глупый и не понимает, а я может и не понимал, но все запоминал), и всегда в таких рассказах делал какие-то собственные выводы. И даже если взрослые спрашивали мое мнение, я наигранно принимал ту или иную сторону, и, наверное, тогда же научился все-таки немного скрывать свои мысли и не всегда говорить правду. Ну или наоборот, говорить обратное тому, что от меня ожидали услышать. И видя неподдельное удивление взрослых, по своему торжествовал. Как теперь понимаю, это тоже наложило отпечаток на мою жизнь. Хотя и с тех пор я стараюсь все время говорить правду, тем более что, в большинстве случаях, правда всегда противоречила тому, что люди ожидали от меня услышать, а потому они (как когда-то в детстве) все также удивлялись. Люди другие, а удивление все тоже.
      Маску удивления, которая как-то по особенному изменяется выражение лица, мне было ни с чем не спутать. Могу даже признаться, что и тогда, и сейчас - я наслаждаюсь подобными моментами. "Жаль, что не стал актером", - не раз говорил я себе. Видимо, смог бы точно переносить образы из жизни в кино.
      Впрочем, актер по жизни, это не актер в театре или кино. Ну а потаенное детское желание стать актером (как и военным, и врачом, и священником и еще немногое прочее, в виде, например, архивного работника, этакого историка-архиватора, или, скажем, человека, который просто живет, как жили когда-то "господа" - будь то помещики или джентльмены, которым, в отличие от работяг, не надо было заботиться о куске хлеба) видимо вырисовывалось в игре по жизни. Хотя я и всегда от подобного открещивался. Но, признаюсь, играл. Еще как играл! Мне ведь очень нужны были "образы" для понимания героев жизни. Психология души человека нравилась всегда. Стремился познать (и понять) эту самую душу. Чем, впрочем, и до сих пор занимаюсь.
      
      * * *
      За потаенностью желаний,
      За чередой ненастных дней;
      Отбрасывая мотив исканий,
      Я все равно грущу о ней.
      
      И пусть для сердца не услада,
      Воспоминаний тяжкий груз;
      И за неверием - расплата
      Придет, ее я не боюсь.
      
      И оживет былая рана,
      Ошибки, боли, крутизна
      Влетевшей мысли поражала,
      Но мы расстались... Навсегда.
      
      
      Глава 6
      Конечно, когда мы маленькие, то совсем еще не знаем, как нам жить. Мы даже не задумываемся об этом. Видимо, такая правда жизни необходима, иначе если бы с детства мы стали жить как Адам и Ева в раю после вкушения запретного плода - и нам в детстве открылись бы все те истины, кои в большинстве своем приходят лишь когда мы взрослеем, то и детства бы, как такового, не было. И что точно, не получали бы мы всего того опыта, который одних приводит к величию, а других к гибели.
      И жили бы люди вечно.
      А кому нужна вечная жизнь? От этого излишнее переполнение планеты и прочее, а в итоге от перенаселенности закончились бы все запасы, земля бы истощилась, и вот вам смерть.
      Ну это, впрочем, все могло быть не так. Сценарий можно рисовать и такой счастливый, что люди бы жили как в раю. Но если был бы один рай, тогда к чему существование ада? Притом что ад был придуман всевышним видимо тогда же, когда он и придумал рай. Ведь иначе можно было бы заложить в природу людей отсутствие любой злобы. И был бы тогда мир да идиллия. А люди стали бы растениями... ("Если б не было ада и рая // Их бы выдумал сам человек", - написал когда-то великий поэт Есенин).
      
      Эпитафия
      Неумолимо бьет нас всех судьба,
      Выдергивая лучших в одночасье.
      Устало изможденная слеза
      Сползла морщинкой и похоронила счастье...
      
      
      Глава 7
      Я понимал, что то, о чем я еще только могу представить, подобное уже, фактически, прочитывалось на небосводе земного бытия.
      Но отчего-то в моей душе все время сидел заглушаемый взрослыми призыв помолчать, ибо "маленький". А я ведь тогда не знал, что я маленький. Понимаете? Пусть по возрасту был юнец, - но по сознанию старик. Я ведь не знал тогда, что в мире принято различать границы ума по прожитым годам (мол, если мал - еще дурак, совсем стар - уже дурак, а просто типа взрослый - якобы самое то). И это чуть позже стало одним из самых моих удивительных открытий. Равно как и понимание, что мир может быть одним, а люди о нем способны говорить совсем другое. То, что эти люди ошибаются, ибо когда-то они (их предки) предали Христа (ошибочно распяв его и после сожалея поколениями), об этом я уже узнал позже. Когда повзрослел. Но именно с детства я впитал в себя ненависть к любого рода хождению строем. И с тех пор я волк одиночка...
      
      * * *
       Ко всем любовью упоенный,
      Безгрешной нежностью томим
      Покоится - одухотворенный
      Уже бескрылый серафим.
      
      
      Глава 8
      Психологическая незрелость собственной жизни закладывается в детстве. Именно тогда ребенок начинает бояться выражать свои мысли, если такие его мысли не находят понимания у взрослых. Он ведь интуитивно оглядывается на взрослых. Они словно модель того, каким он может стать. Он вообще мечтает стать таким, что видит. Видимость образов рождает (и формирует) его воображение. Подобное воображение, конечно, может подпитываться, соответственно, чтением книг или просмотрами художественных фильмов (научных в меньшей степени, ибо ребенок еще мало что понимает, если, конечно, это не ребёнок вундеркинд). И вот где-то там, в глубоком детстве, выстраивается мозаика того, какими мы будем и в юности. И в молодости, и в зрелости. И фактически такими, каким останемся в старости. Пока не уйдем в мир иной. А что после себя оставим? Да почти ничего, ибо как из пыли появились, в пыль и превратились... ("...ибо прах ты и в прах возвратишься". (Быт.3:19).
      
      * * *
      1
      Как я хотел бы заглянуть
      Во глубину прекрасных глаз,
      И циферблата повернуть
      Назад ход стрелок хоть на час.
      
      Побудь еще чуть-чуть со мной,
      Хотя бы просто посиди,
      И тайну мне свою открой,
      Но подожди, не уходи.
      
      Я не успел еще спросить
      Где мне теперь тебя найти?
      И сколько жизни до тебя
      Мне предстоит еще пройти?
      
      2
      ...Исчезла в дымке сновидений
      Моя несбыточная фея.
      А может в пелене мгновений,
      Мне это все мечта навеяла?..
      
      
      Глава 9
      Самое главное хранилось в детстве, ибо только там пребывает та информация, которая позже сформировала вас. А равно как раз та информация, которая помогает вам жить. Жить, а не существовать. Жить, а не влачить жалкое существование.
      Я был силен, только когда я писал. Задатки этого тоже я нашел в детстве, в котором всегда пребывал в некоем отшельничестве (своеобразного рода, конечно) и из-за внутренних и внешних причин - не мог в полной мере общаться со сверстниками. Да и, если честно, не было такого уж, наверное, особого желания.
      А может было.
      Сейчас не до конца удается вспомнить, какое начало было заложено, ставшее краеугольным камнем моего последующего жизненного поведения. Но ведь, по сути, мне и правда хорошо быть одному. До сих пор хорошо. Хорошо, когда никто тебе не выносит мозг твоими якобы обязанностями. В детстве мама и папа обо мне заботились, забота по дому была на младшем брате, а я все время только читал книги и был предоставлен самому себе. После замену маме я пытался находить в женщинах. Их было много, очень много, ибо со временем они не выдерживали и уходили. Или мне они надоедали (ибо не выдерживали) и я их подводил к уходу. Как бы то ни было, я понял истину, что женщины - это не мама. Это мама может заботиться и ничего не ждать взамен. Женщины не такие. Иные создания, однако...
      
      * * *
      В израненном сердце волна беспокойства,
      И нерв призывом звучит в ночи.
      Среди многочисленного многоголосья
      Один я, но что-то говорит: подожди.
      
      Но как же устал я, душа беспокойно
      Жмется, ежится, просит, скулит.
      И я одиноко бреду в бездорожье,
      И сердце печалью мое болит.
      
      А мне говорят - за тобой не угнаться,
      Ты сам сжигаешь за собою мосты.
      А мне так хочется порой разрыдаться,
      И хоть кому-то признаться в любви.
      
      
      Глава 10
      Мне, конечно, было интересно понимать, что именно детство формирует наше сознание и оттуда тянутся все те поступки, мысли, желания и все прочее, что я (как и вы) совершаем сейчас.
      Это был своеобразный ключ. Ключ, который может помочь открыть очень и очень много дверей. Если даже не все...
      
      * * *
      Ведь не сказать, что я боюсь,
      О вас не думаю почти,
      Ко мне приходит только грусть
      От осознания беды.
      
      Да боль какая-то в груди
      Не отпускает ни на миг,
      Ты подожди, не уходи,
      Признаюсь я сейчас в любви.
      
      Но что-то сдерживает вдруг,
      Как и когда-то, и всегда
      Мы говорим друг другу "вы",
      И любите вы не меня...
      
      
      Глава 11
      Иной раз мне даже не хотелось вспоминать время, когда я был маленький, ибо оно слишком контрастировало со всеми последующими событиями жизни, и особенно с тем, когда я стал уже взрослым.
      "Этакая ли невидаль", - скажете вы, и будете... неправы. Ибо, по сути, совсем даже не представляете всего и вся. Хотя...
      
      * * *
      Вы говорите - все напрасно,
      Вам отчего-то верю я.
      Но боязливо и негласно
      Стремлюсь вернуть вас для себя.
      
      Ах, эта чудная нелепость,
      Неспешный шум шагов, туман.
      И позабыта на миг верность,
      И нет меня, и словно пьян
      
      Я от любви, от этой тайны,
      От недописанных стихов.
      И как-то грустно возвращаться
      Обратно мне из мира снов.
      
      
      Глава 12
      Когда-то я, наверное, пойму, какие таинства всего того бытия, в кое я постепенно погружался с годами, мне дано испытать.
      Но и тогда уже почти тут же скажу, что жизнь настолько носит фрагментарный характер, что столько из событий прошлого забывается, что даже иной раз уму непостижимо, что было бы, если я когда-то вел дневник.
      Знаете, до сих пор памятен мне разговор с моим прадедушкой, майором госбезопасности во времена Сталина. Когда я с ним говорил, ему было за восемьдесят. Я - на шестьдесят лет моложе. И он посоветовал мне вести дневник. Мол, через время это будет очень и очень интересно.
      Каюсь, дурак, не послушался. Иначе такой бы накопился с тех времен материал. А так, лишь фрагментарные воспоминания, да и то, большей частью касающиеся душевным переживаниям, нежели чем фактам.
      Совет: ведите дневник.
      
      Сны
      День за днем неделю за неделей,
      Я живу в решетчатом краю.
      И приходят сны ко мне в постели,
      В них я вижу волю лишь одну.
      
      Воля, воля, в дымке синеватой
      Часто ты являешься во сне;
      Кажешься то близкой то далекой,
      Чем-то добрым отзываешься во мне.
      
      Размягчают сердце сны о воле,
      Проявляя таинство в душе,
      Вот мне кажется, что на свободе
      Как мальчишка лезу по сосне.
      
      Снится мне, что я бегу по лугу,
      Радуюсь январскому снежку,
      Обращаю жизнь я в центрифугу,
      Вроде бы сейчас я все могу.
      
      Но к утру как ветром уносило
      Пелену мечты мой сон согнав.
      И в неволе вновь я очумело
      Просыпался, подушку приобняв.
      
      
      Глава 13
      Определенного рода разочарование в детстве (в психологических установках, заложенных тогда), видимо, привело к тому, что, с одной стороны, я очень всегда хотел общаться с маленькими детьми (детсадовский возраст самый был бы оптимальный), но при этом мне бы не хотелось общаться с мамами этих детей, потому что большинство таких мам - это уже совсем иное, чем их дети.
      Впрочем, не мамы виноваты, а время. С возрастом мы все меняемся. Прежде всего куда-то прочь уходят еще те наивные мечты и взгляды на жизнь, которые свойственны малышам. Дети намного ближе к природе и к богу, чем даже каждый еще может себе это представить. "Приносили к Нему и младенцев, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же, видя то, возбраняли им. Но Иисус, подозвав их, сказал: пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него". (Лук.18:15-17).
      Потому меня всегда тянуло к малышам. Не ухаживать за ними, нет, а слушать. Слушать, о чем они говорят. И пытаться понять в их словах истину. Ту истину, кою я так всю жизнь ищу. И которой мы все обладаем, рождаясь на свет, но с возрастом все проходит...
      
      ***
      Дрожащей рукою, с нелепой тоскою, письмо напишу,
      Пред вами не скрою, бывает порою, сомнений я жду.
      Написаны строки, и ангел мороки помашет крылом,
      Пора расставаться, в волненье прощаться, идти домой.
      
      Кадилом взмахнув, по-пьяни нелепо, поп выронил крест,
      Поистине странно, что здесь оказался, придя на окрест,
      А ты одиноко, помашешь рукой, и мимо пройдешь,
      Я знаю, что больше ко мне никогда ты не придешь.
      
      
      Часть 2. Юность
      Пролог
      Мне всегда не хватало понимания меры. Если я что-то начинал делать - отдавал себя полностью и без остатка. И это, к сожалению, касалось абсолютно всего. Как пел когда-то Розенбаум (на ранних песнях которого я рос после Высоцкого: "Любить - так любить! Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!"). Понимаете? Я ведь считал точно также. Тогда, еще мальчишкой, у меня сформировалось мировоззрение, которое фактически направляло всю мою жизнь. А до Розенбаума был Павка Корчагин (герой романа писателя двадцатого века Николая Островского). Который на узкоколейке загробил жизнь - ради общей идеи.
      У меня ведь всегда ведь была точно такая же идея - жить. Жить не просто абы как (еще в детстве, по пьесам величайшего драматурга девятнадцатого века Александра Островского, я проникся ненавистью к мещанству), а жить достойно. Жить так, чтобы не стыдно было умереть в один миг - а после себя оставить вечность.
      Эх, юность, юность... Поистине ты формируешь всю нашу дальнейшую жизнь...
      
      * * *
      1
      Распустились, обвисли, обняли
      Листьев цвет деревьев наготу.
      И сижу я с вином в бокале
      Пропустив в свое сердце тоску.
      
      Я не верю разлуке, не верю!
      (Хоть и надо верить порой).
      Сам ушел, хлопнул дверью,
      И навек потерял покой.
      
      2
      Мне сомненья слезу нагоняли.
      Боль измены - обидою жгла.
      А деревья листья роняли...
      Одинокая осень пришла...
      
      
      Глава 1
      Я не понимал, почему навалилось так много и сразу. Всегда верил во что-то чистое и светлое, а тут на пути встает полный мрак отчаяния и одиночества. Да-да, одиночества. Я очень одинок. Уже скоро восемнадцать. За плечами школа, курс института, спорт. Все время один. Нет любви. Думая о ней, - ее не ищу. Некогда. Да и, если честно, не знаю, как и где искать. Конец восьмидесятых. Советский Союз. Перестройка. Горбачев. Еще не окрепший Ельцин. Ставший чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаров (самый молодой на тот момент чемпион мира, обладавший феноменальной памятью и, вероятно, такой же феноменальной удачливостью - в шестнадцать лет стал чемпионом мира, обыграв нашу тогда легенду Анатолия Карпова, а через тридцать лет, выступив открыто против президента страны, сумевшего после поражения оппозиции избежать ареста, коему подверглись к тому времени даже некоторые известные российские олигархи - из тех, кто не успел уехать). А я одинок. Восьмидесятые годы. У меня нет девушки. У меня нет даже подруги. Все мысли о любви наталкиваются на вопрос бытия - где ее искать. Еще нет сайтов знакомств. Еще нет социальных сетей. Еще нет вообще интернета.
      В моей жизни есть только спорт и книги. Любая учеба отходит на второй план. Ежедневные тренировки по боксу, борьбе и каратэ - и чтение книг. Это мой мир. Мне почти восемнадцать. Мастер спорта. Меня зовут Сеня. Я еще маленький. И, вероятно, таким останусь навсегда - в своем понимании этого мира. И не то, что даже понимания, как такового, не сформированного. Нет, рассуждать я был способен - и даже спорил наравне со взрослыми. Речь о сознании. Которое было слишком юно, чтобы действительно что-то понять. Понять для себя, а не заучить мудрёные фразы и апеллировать ими к более старшему собеседнику. Среди моих друзей были только взрослые. Старше меня на пятнадцать-двадцать лет. Как-то так получалось...
      
      * * *
      Слишком быстро время пролетает,
      Пыл души мне некому отдать.
      Что до сердца, так оно желает
      Вас, красавицы, к груди прижать.
      
      И устал я в жизни тускло-серой
      Сожалеть от грусти и тоски.
      Словно в яме - от горя потускнелой
      Я сижу, и не подаст никто руки.
      
      Как же так? Ошибка за ошибкой
      Проглядел и упустил мечту.
      И стою, как на трясине зыбкой.
      И нови никакой уже не жду.
      
      
      Глава 2
      Хочется. Играется. Да все не так.
      В юности я очень мечтал о какой-то даже может быть парадоксальной справедливости, которая наведет порядок, как говориться, "здесь и сейчас".
      Но после с ней распрощался. Со справедливостью. Равно как, наверное, и вообще со счастьем. Ибо понял, что последнее - это блеф тех, кто не любит, но не знает куда деться от одиночества и попросту всеми силами влюбляет в себя других. Одну, другую, третью... Не одну, так другую. Не другую, так третью...
      И этот бег бесконечности может, по сути, продолжаться всю жизнь. Пока или сам Христос, обомлев от того, что вершается на земле, не спуститься наземь и не накажет окаянного, равно дав другой половине счастье (иначе зачем наказывать одну, если она любит другого). Или же и вовсе не произойдут какие иные чудеса, ибо они, по сути, очень связаны между собой. И если вы сейчас любите кого-то, то поверьте, то это своеобразное предназначение свыше, ибо любовь не дается просто так (или абы как). Любовь не предоставляется в награду. Любовь или есть, или ее нет. Третьего не дано.
      
      * * *
      Неприглядное серое утро,
      И надежда умчалась вдаль.
      А небо мне кажется будто
      Проливает дождем печаль.
      
      Да, мне нравится эта погода,
      И чего-то все время я жду.
      В этом мире хочу я чего-то,
      Но чего? - и сам не пойму.
      
      Что же, радости мало, смятенье
      Лишь в душе моей бродит сейчас.
      И в костер расставанья поленья
      Кто-то третий бросает за нас.
      
      
      Глава 3
      А лично мне ведь очень хотелось любви. Да, могу признать, я не совсем понимал значение ее. Притом, что любовь в те годы совсем даже не сводилась к сексу, ибо для меня на первом месте было уяснить смысловое значение чувств. А после уже понимать, что с этим делать. Да, когда я понял (было подозрение, что понял не до конца или не совсем правильно), секс для меня продолжался долгими днями (даже не часами, а днями, до полной потерли сознания самой избранной - (тире) - сексуальной - для этих целей сопроводительницей удовлетворения моего "Я"). Но и не все было так просто, сложно, и, одновременно непонятно. Со временем огромное количество браков (к моим шестидесяти годам счет был открыл на четвертом десятке) начало сказываться в виде какого-то особого мудрствования, согласно которому мне удавалось с удивительной точностью распознавать женщин (при этом все больше подонков-мужчин (по типу: собака-мальчик) вторгалось в мое личное "Я" - но "негодяев" я намеревался распознать через женщин, потому на врагов не обращал внимания, намереваясь всех уничтожить разом).
      
      * * *
      Самодовольство похвалы
      Слетело, как опали листья.
      Я не боюсь уже молвы,
      Давно с разлукой породнился.
      
      Встреч-расставаний уж не надо,
      Привык с годами ко всему.
      Лишь в одиночестве услада
      А как живу? Сам не пойму...
      
      
      Глава 4
      Мне так хотелось нарушить все это единство, которое, вероятно, как я понимал, сложилось задолго до меня. Все эти правила, нормы поведения, морали да ценности... При этом понятно, что я был очень воспитанным ребенком, рос в столько же благовоспитанной семье, и просто по факту не мог походить на какого-то хулигана. До сих пор поражаюсь тому случаю, что мне удалось родиться в той семье, в коей родился я. Времена СССР. Мама и папа высокопоставленные чиновники. В доме избыток всего (или, лучше сказать, ни в чем нет недостатка). Раки - мешками, черешня - ящиками, подсолнечное масло - бочками. Спец.поликлиники, и все, в общем, "спец". Отдельно от остального народа и все по особому графику да расписанию. Ну, то есть, всегда и все, что хочешь.
      В служебной машине телефон (в то время в квартирах не у всех были телефоны, 70-80-е годы прошлого, двадцатого, века все-таки, да еще в традиционно отсталом от Запада Советском Союзе), в поликлинике встречает глав.врач на красной дорожке, деликатесы и тому подобное. Понимаю, заслуга папы и мамы, не моя. Но отчего-то с детства в подсознание закралась мысль, что так будет всегда. Быть может от того я все время жду этого повторения во взрослой жизни...
      
      ***
      У окон родительских клен.
      Мне в душу его ветви впились.
      И горькими каплями боли
      По венам уныло спустились.
      
      А мать все грустит у калитки.
      С надеждой ждет сына домой.
      Его же, что листик по плитам
      Уносит судьба долой...
      
      
      Глава 5
      Я понимал, что то ли еще будет... Я, иной раз, совсем не находил ответа, и, видимо, когда-то тогда, в то время, во мне взыграла та струна нашедшей истины, которая, как подразумеваю, после не раз отыгрывалась во мне, ибо терял я на время грань реальности с фантазийной парадигмой жизни; впрочем, после находил. Все время находил.
      Дело все в том, что, скорей всего, когда-то тогда в юности у меня стерлись границы между существующим "на самом деле" и тем, что нам "только кажется". Более того. Я ведь все время убеждался, что подобное едино. Вот в чем вопрос. И даже когда подумал, что мне, вероятно, не хватает знаний, пошел учиться, но даже тогда заканчивая с отличием свой очередной (десятый, двенадцатый, пятнадцатый вуз...) - я все также был уверен в том, что знал, когда еще был "не образован". Вот она истина! Вот она парадигма!
      Это уже после я стал анализировать историю и понял, что выдающиеся люди были или в научном понимании "безграмотны" (вожди Третьего Рейха или другие), или имели домашнее образование (Лермонтов, Македонский, другие) или самообразование (почти все). Когда их юные мозги не успевала "убить", так называемая, "наука", и у них была вся надежда "раскрыть" собственный талант, дарованный от природы. Не тесты и прочее, а от природы. Заметьте.
      
      * * *
      Смело мои года как горькие цветы
      Засохли так напрасно и опять,
      Я вновь пишу печальные стихи;
      Обидно, но вам их не понять.
      
      И сердце не болит давно в груди,
      Все отболело, ведь любовь прошла.
      Хоть и душа порой рыдает от тоски
      Молюсь, что б ты любовь свою нашла.
      
      Прости, опять на ты... не ты -- а вы
      Вы... не любили никогда меня.
      А я любил; дурак, ведь от беды
      Меня моя любовь не сберегла.
      
      И все же вам хочу я пожелать
      Что б жизнь не преподала злой урок.
      И - иногда хоть вспоминать
      Как вас любил наивный мальчик... дурачок.
      
      
      Глава 6
      Подумал сейчас, а ведь именно когда-то тогда в детстве были заложены все те психологические установки, которые позже стали управлять моей жизнью. И, к сожалению, так ведь не только у меня, но и у всех людей. Мы все являемся жертвами нашего собственного "Я", почти забыв, как это "Я" формировалось (как и когда), и что мы, фактически, сами являемся в этой мере "управленцами" своей судьбы, ибо всегда ведь существует шанс ввести в подсознание совсем иные правила да нормы поведения. Последующего поведения, разумеется. Помните? Привычка - вторая натура. А вот эти привычки как раз и закладываются в детстве да юности. А после мы уже то, что сами в себе сформировали. И даже если кажется, что "формируется" без нашего участия, это не так. Всегда можно хотя бы попытаться разорвать порочный круг мироздания (и нашей предначертанности). Вопрос только, что, когда мы еще юные, у нас нет такого разума, чтобы понять, что будет с нами после. И тогда уже отсюда, - моей великой "проблемой" было то, что я, как никто другой, понимал, что будет с каждым из нас дальше. И особенно явственно видел, что вырастет из того или иного ребенка. К сожалению, но это так.
      
      * * *
      Туманных звезд стремительное рвенье,
      На пленку не заснять, не увидать.
      В душе и в сердце остается сожаленье,
      Что тайну нам мгновенья не понять.
      
      И не спеша укладываясь в ряд
      Научных гипотез и аксиом,
      Живые звезды иногда хотят
      Забыться крепким и счастливым сном.
      
      
      Глава 7
      Юность была совсем еще не тем, что пришло в молодости, а тем более в зрелости. Речь идет об общей схеме понимания бытия. Речь идет о понимании жизни.
      Нельзя было сказать, что по моим ощущениям, я тогда не понимал жизнь, или понимал ее в те годы иначе, чем когда стал старше. Перечитывая заметки, сделанные в юности, я убеждался, что мои мысли были практически одинаковыми, несмотря на то, сколько мне было лет. Это доказывало, что пишу не я сам, а мне кто-то диктует свыше. Стихотворение даже, помнится, было у меня такое...
      
      * * *
      Мне строчки медленно диктует высший голос,
      Божественную музыку в стихах.
      Из закорючек букв вдруг позолотой колос
      Из снов рождается, и пропадает страх.
      
      И меркнет свечки фитилек над книгой,
      Открытою когда-то на века.
      И я парю над этим грешным миром,
      И лишь строчит слова моя рука.
      
      Сколько лет мне было тогда? Лишь чуть больше четверти века прожил. Даже как-то думал, что уже все на этом и закончится. А вот нет. Живу и живу. И все, что написал с тех пор, удивительной параллелью проходит с мыслями, рожденными два десятилетия назад.
      И знаю уже, что так будет и дальше. А значит, получается, для творчества мы одинаково разумны, несмотря на то, сколько нам лет на момент написания чего-либо (стихотворения, поэмы, зарисовки в дневники или романа, повести, рассказа и прочее, прочее, прочее). Мысли у нас одни и едины. Есенина не стало в тридцать. Высоцкого в сорок два. Маяковского в тридцать семь. Шукшина в сорок пять. То, о чем они писали - могли они же написать и десять лет раньше, и сорок лет позже (если бы дожили). Без разницы. За гениальных людей пишут не они, а свыше. Вот ведь что любопытно...
      
      ***
      Давно увяли листья на веранде,
      Забиты ставни, не видно ни души.
      А ночью тихо, грустно, и печально.
      И словно слышатся шаги в тиши.
      
      И дребезжал прекрасный свет луны,
      Освещая, скромно, образа.
      А на дворе собаки-брехуны,
      Заливались, поднявши вверх глаза...
      
      
      Глава 8
      Складывающаяся передо мной ситуация - ясно предъявляла собственные требования к разрешению, как говорится, всего и вся.
      При этом именно тогда я стал достаточно четко ощущать и собственное предназначение, и призвание, и то, что у в моей жизни будет все совсем иначе, нежели у других. Быть может именно потому мне самим Провидением (Высшими Силами, Богом и Дьяволом одновременно, ибо все в мире уравнено, как Инь и Ян, и может только тот торжествовать победу, к кому будут благосклонны обе силы равноденствия), так вот именно тогда я уже понимал, что все у меня будет иначе. Что необходимо просто, не обращая внимания на существующие стереотипы, пройти именно тот путь, который мне предоставляет судьба. И при этом умело обойти земные рифы (подобные, ведь, тоже случаются, даже несмотря на то, - как бы хорошо все не было), и тогда, когда я приду к цели, тогда я все окончательно пойму. Пойму, ради чего стоило жить. Пойму, почему у меня все было так или этак. Пойму, как то, что должен был понять, так и пойму то, чего понять никто был бы не в силах, кроме меня, а я понял. Просто потому, что таково именно мое предназначение.
      Ну а то, что на пути моем будут возникать препятствия в виде людей, искренне и по своему желающим мне добра, но при этом совершенно не знающих, что мне на самом деле нужно, это тоже я должен был и понять, и знать, и прочувствовать.
      Подобное сознание открывалось мне во снах. Подобное являлось в виде внезапных откровении во время медитаций или иных способов вхождения в транс (в том числе, и путем приема "огненной воды"). Мне всегда все открывалось, да пояснялось. И если я что-то не запоминал, это на самом деле было не так. Ибо понятие памяти - это все-таки сознание. А откладывалась вся информация у меня сугубо в подсознании. И именно оттуда руководила мной...
      
      * * *
      1
      Уже идей не так и много,
      И годы пролетели без оглядки,
      Я не стою уже у каждого порога,
      И не хочу играть с судьбою в прядки.
      
      Меня не гложет грусть-тоска потери,
      Давно не радует успех победы.
      Я замечать стал вдруг что люди - звери,
      А на земле так мало веры.
      
      2
      А за окном давно желтеет осень.
      С усмешкой собирая листья в стаю.
      На кудрях закружила проседь.
      О чем-то мне, наверно, намекая...
      
      
      Глава 9
      В молодости, когда наступала пора осмысления, но при этом само по себе осмысление, конечно же, еще не могло привести к каким-то запланированным да ожидаемым результатам, я верил, что у меня все будет хорошо. Можно даже сказать, что с такой верой я дожил до зрелости. Да и до сих пор, впрочем, видимо, считаю все также.
      Впрочем, мысли подобного рода все больше приходят в состоянии наиболее полного раскрытия подсознания, когда заглушается сознание, которое мешает мне жить. А это возможно все-таки лишь когда вы принимаете эту чертову "огненную воду" (как называют этот напиток мои друзья шаманы), в любых ее вариантах, будь то водка, коньяк, виски и прочее.
      Не знаю. Я ведь фактически до сих пор еще не знаю, что мне на самом деле лучше, ибо время, когда я это точно знаю, слишком, к сожалению, недолговечно. И оно проходит, стоит проснуться утром и тогда случается уже словно новое переосмысление. И чувство вины за случившиеся мысли, порой, настолько начинают ранить мою душу, что я попросту очень опасаюсь, что все вдруг закончится раньше, чем удастся воплотиться в жизнь. А значит, опять все по новой. Да и еще ведь ожидаешь, что будет хуже, чем вчера. Притом, что вчера как раз было очень хорошо...
      
      Так я и жил в своей молодости. Гоняясь за сиюминутными призраками собственного счастья и не понимая, что позже приходит осознания бытия - и расплата за грехи и юности, - и молодости. Да и зрелой жизни, что уж тут скрывать.
      И тогда, когда ты уже начинаешь рвать на себе рубаху и самыми последними словами проклинать все и вся, вот тогда, наверное, приходит истина. Правда, я ее еще жду. Жду, иной раз так (и с таким остервенением), что создаётся впечатление, что она уже никогда не придет. Боюсь? Может я чего-то боюсь? Но ведь в юности как раз ничего не боялся. Мог с голыми руками идти на отпетого уркогана с ножом - и на террориста с автоматом да взрывчаткой. В юности (у меня создавалось именно такое впечатление и может потому, я с каким-то сожалением грущу, что это время ушло) я вообще мог намного больше, нежели чем сейчас, когда уже как будто подошла старость, и она, а не юность, дышит в окно моей удачи.
      Но ведь так еще хочется вспомнить молодость! Да поднять паруса надежды! И черт с тем, что в юности я еще не знал, что будет в молодые годы (когда я действительно жил так - как жил), черт с ним, говорю я. Ибо юность тем быть может еще и дорога, что ты просто веришь, что все еще будет возможно...
      
      * * *
      Бог ты мой, как медленно, с ленью
      Продвигается времени ход.
      В ожиданье проходит мгновенье
      Или год, или год.
      
      Пронесутся над нами столетья,
      И года - уйдут в никуда.
      В сохранившемся мире томленье
      Озареньем придет иногда.
      
      И с досадой заноет сердечко,
      Иль слезою всплакнет душа.
      Прах хочу свой развеять над речкой,
      Что б он плыл неизвестно куда...
      
      
      Глава 10
      Юность простирается примерно между годами подросткового возраста и молодостью двадцати-тридцатилетнего, ибо после уже наступает зрелость сорокалетнего и выше. Соответственно, детство всегда идет до юности, а после зрелости - наступает старость.
      Старость - это мудрость. Пока вы не окунулись в возрастную эпоху старости (годам этак, начиная, от семидесяти и выше), вы еще не можете понять всей той глубины сознания, коя откроется перед вами тогда.
      А потому и я пока о том возрасте помолчу. Даст Бог - доживу, - и тогда уже напишу. Замечу лишь только, что старость, наравне с мудростью, может граничить также с детством, ибо это уже как повезет: или вы помудрели, или поглупели.... Как повезет...
      
      * * *
      Вот и все, не услышим твоих больше песен.
      Вот и все, ты ушел от нас навсегда.
      Вот и все, но братишка, как же мир интересен
      Мы как книжку его открываем теперь без тебя.
      
      Капли яда - разлуки сочатся сквозь дуло - утраты.
      Перевернутый мир, перевернуты наши сердца.
      То вдруг слабый подранок взметнется в последнем дыхании
      То вдруг слышен тревожно-покинутый стон журавля.
      
      Горько, скорбно, печально; душа не подвластна покою.
      Но быть может когда-то, когда-то, ты слышишь мой брат
      Мы с тобой еще выйдем к последнему нашему морю.
      ... и виню я себя; и ищу: кто же в смерти твоей виноват?..
      
      
      Глава 11
      Напасти и несчастья, которые еще совсем не ожидаются в юности (ибо, зачастую, приходят лишь на этапе собственного переосмысления, то есть уже во взрослой - и еже с ней - жизни), конечно же, все также существуют и тогда. Просто, чем вы моложе, тем вам проще воспринимать мир окружающего вас бытия. И даже не оттого, что вы молоды и полны сил, хотя как раз еще может и от этого. Ибо когда вы четко ощущаете собственную силу, вам ведь и сам черт не страшен. Будь он даже, в том числе, в обличье женщины... (Ева... Ева... Впрочем, одна и та же Ева сгубила Адама, и дала радость Адольфу...).
      Ох, коварные существа эти женщины. Они могут выдавать себя за кого угодно, разыгрывать перед вами любые роли да сценарии жизни, а в итоге, правды вы все равно не узнаете, и только понапрасну потратите нервы...
      
      ***
      Горькой каплей разлуки и боли,
      Пролетели мои года.
      Будто в рану насыпали соли,
      И друзья ушли навсегда.
      
      Я пред образом стал на колени,
      Что б помиловал он за грехи.
      Но напрасно - такие пени
      Набежали за жизни дни.
      
      И уйду я, уйду далече,
      Вас не жду, не по пути.
      Лишь простите, что стал бессердечен
      К вашим чувствам и к нашей - любви.
      
      
      Глава 12
      Сила страха, присутствующая в юности, это совсем даже не одно и тоже с теми ощущениями, которые приходят к вам позже. Да, в юности (детство, юность, молодость) это еще совсем не значит, что на самом деле будет после, - и что, самое главное, вам предначертано. Ведь даже зрелость - это еще не совсем то. Даже может ничто - или нечто. Понимаете? Рано говорить - и рано убивать самих себя. Просто рано. Ведь впереди жизнь. И эту жизнь вам предстоит совсем не так, как написано, чтобы вы ее прошли в мучениях, а так, ка это будет вам уготовано про судьбе.
      И вот как только поймете вы все это, тотчас же пройдут, исчезнут и обратятся в небытие все ваши мнимые беды да страдания. Этому быть.
      
      ***
      Дрожащей рукою, с нелепой тоскою, письмо напишу,
      Пред вами не скрою, бывает порою, сомнений я жду.
      Написаны строки, и ангел мороки помашет крылом,
      Пора расставаться, в волненье прощаться, идти домой.
      
      Кадилом взмахнув, по-пьяни нелепо, поп выронил крест,
      Поистине странно, что здесь оказался, придя на окрест,
      А ты одиноко, помашешь рукой, и мимо пройдешь,
      Я знаю, что больше ко мне никогда ты не придешь.
      
      
      Глава 13
      Сумасшедшая парадигма времени ложилась своеобразной "черной меткой" на мою жизнь. Видимо в юности я действительно этого всего не подозревал. Но знаете ли, я ведь очень верил (верил, не в пример всем последующим годам), что мне наконец-то удастся когда-либо провести тот обряд самого, что ни на есть, таинственного таинства (простите за возможную тавтологию, но здесь это необходимо), после чего в моей последующей жизни уже все станет совсем по другому. Верил. Черт возьми, вперил...
      
      * * *
      Навевает тоска одиночество,
      Уж не думаю я ни о чем.
      Смерть близка и ее высочество
      Будет музыкой в доме моем.
      
      Да не надо ребята мне музыки,
      Я без стона уйду в мир иной.
      Лишь ковыль зацветет и до одури
      Будет ветер горланить над мной.
      
      
      Часть 3. Молодость
      Пролог
      Мне, конечно, очень хотелось, чтобы все закончилось (да и всегда заканчивалось счастливо). Не потому ли я так люблю кино. Где за редким исключением режиссеров-анархистов, всегда все оканчивается хорошо.
      Но ведь жизнь - это не всегда хорошее начало и конец. Да и середина бытия, случается, очень даже подводит. Но, быть может, тогда нам необходимо, отбросив предрассудки той же самой судьбы, просто жить? Жить так, как мы это сами считаем необходимым? И, видимо, как раз так я и жил в собственной молодости. И потому, чем старше я становился, тем все сложнее и сложнее мне становилось понять: где истина, а где явная ложь. Но вот если в молодости я, даже понимая подобное, все равно продолжал движение вперед, то с возрастом стал замечать за собой какую-то тяжкую необходимость остановки ради осмысленности.
      - Зачем? - говорил я себе, ибо явно видел, что это нарушает в том числе и мой ритм жизни. И вроде сделать ничего не мог, а после понял, что мне необходимо просто решиться. Решиться даже в зрелой жизни мыслить и поступать как в молодости. Быть может, именно это мой путь? Ведь тогда точно будет все хорошо. Ну или как минимум, спокойнее для меня...
      
      
      Глава 1
      Прошла стороной юность. Началась сразу взрослая жизнь. У меня появилась жена и множество женщин. Женщины меня ужасно развращали, и потому достаточно скоро одна жена сменилась другой. Потом третьей, и еще, еще, еще.
      Помимо жен существовали любовницы и случайные связи. Видимо недостаток женщин в юности стал таким образом компенсироваться. А я... А я даже не отдавал отчета в том: хорошо это или плохо? И полностью погружался в то, что было передо мной. Молодость, однако...
      
      * * *
      Ведь не сказать, что я боюсь,
      О вас не думаю почти,
      Ко мне приходит только грусть
      От осознания беды.
      
      Да боль какая-то в груди
      Не отпускает ни на миг,
      Ты подожди, не уходи,
      Признаюсь я сейчас в любви.
      
      Но что-то сдерживает вдруг,
      Как и когда-то, и всегда
      Мы говорим друг другу "вы",
      И любите вы не меня...
      
      
      Глава 2
      Неудобное, конечно, дело получается. Но ведь, большей частью, это касалось моего собственного "Я". Тогда как на деле - все обстояло чинно и благополучно. В рамках дозволенного, разумеется.
      Впрочем, у меня нет никаких особых иллюзии. Жизнь, она ведь, на самом деле, и есть жизнь. А если вдруг кто-то (по факту или по наитию) что-либо перепутал, так все, ведь на его совести. И подобное совсем не значит, что требуется (или стоит) нам идти на попятную. Совсем даже нет. Акстись, окаянный, лучше сказать, нежели чем сделать да совершить непоправимое. И потому лучше пусть все будет так. Согласны?
      - Да, конечно.
      - Ну и хорошо. Спасибо.
      - Спасибо?
      - Да, спасибо.
      - Хорошо. Пожалуйста. Храни вас бог.
      - Спасибо.
      - Пожалуйста.
      
      * * *
      Вы мне не скажете теперь
      Пред вами в чем я виноват;
      Лишь затворите молча дверь,
      И спуститесь с крыльца вы в сад.
      
      Я выбегу за вами вслед,
      Но вас я больше не найду.
      И мучаюсь, ища ответ
      Не нахожу, и признаю
      
      Одну ошибку за другой
      И так я больше не могу,
      Мне не вернуть вас, и прости
      Я каждый день произношу.
      
      Но полноте, нелепость все
      Мне вас и правда не вернуть;
      Давно за нас все решено
      Но что тогда? Уснуть?
      
      Уснуть и видеть сны, сказал поэт,
      Но не до снов мне, не пойму -
      Прошло с тех пор немало лет,
      А я все жду тебя и жду.
      
      
      Глава 3
      Я допускал, что мир такой, какой он есть. И все, что требовалось от меня, принять правила его игры.
      Это было самым трудным. Мне ни за что не хотелось ходить строем или жить в стае. По духу я был волк-одиночка. До сих пор для меня остается загадкой, как у меня была семья (да и не одна; несколько десятков женщин меня любили и с ними строил семейные отношения: в восемнадцать первая, в сорок пять десятая, в шестьдесят...).
      .............................................
      
      Мир не такой, как я его представлял в романах (я очень много читал). И потому окружающее я стремился подтянуть к собственному представлению о нем. Таким образом, вероятно, со временем стал жить в мире полуреальном, полувымышленном (хорошо, что пока еще "полу"). И именно тогда, в молодости, во мне произросли все те ростки, которые были заложены в детстве, и еще, вероятно, до рождения. Ибо я так полагаю, что все заранее предопределено. Иначе не может быть. Если бы иначе - это был бы парадокс, который я не могу разрешить на протяжении вот уже как минимум последнего полувека. А тогда, в молодости... Я ведь еще во что-то верил... И самое главное, я верил в справедливость. Пока не понял, что мир не подчиняется законам, а все, что происходит в нем, непонятно и необъяснимо никому из живущих (или живших) на земле; хотя и самые мудрые из некогда живущих пытались подводить нас к пониманию бытия через собственные догадки, кои фактически нам и внушали.
      Проходили поколения - и былые догадки опровергались (это сейчас я их называю "догадки", во время "их" существования - это была чуть ли не истина в последней инстанции). Все проходит, как говорил Экклезиаст. Прав был царь Соломон (под псевдонимом "Экклезиаст", как позже выяснилось, писал мудрец Соломон). А потому, к чему же нам растрачивать время попусту, когда еще также требуется познать много истин.
      Кстати, в молодые годы не только реализуются заложенное в детстве или до рождения (гены рода), но и формируются все те психологические установки, которые после станут направлять вашу жизнь. И пусть в своей основной массе они, конечно же, были сформированы еще в детстве. Но именно в молодости подобные установки проходят своего рода "верификацию", то есть подтверждение возможности (и необходимости!) существования (когда былая теория подтверждается практикой).
      Чем еще интересна молодость? Именно молодость являлась тем звеном, когда сейчас (по прошествии почти полувека жизни) я понимаю, что в то время мог, порой, намного больше, чем сейчас.
      При этом я очень хорошо помню, как тогда (да всегда!) хотел (очень хотел, и продолжалось такое лет до сорока) повзрослеть.
      В сорок лет рубеж. Тогда я ощутил, что стал мыслить совсем иначе, нежели чем раньше. Сейчас до сих пор не понимаю, помудрел я или постарел? Но, вероятно, оттого всячески стараюсь обмануть время. По крайней мере физические нагрузки иной раз делаю даже больше, чем раньше. В разовом варианте, разумеется (если в молодости я тренировался минимум по восемь часов в день, теперь понятно, что это от силы час, два-три; но вот никогда я раньше не подтягивался триста раз, а сейчас подтянулся; подходами и в течении часа, но все же; тем более что понял, что годам к семидесяти смогу дойти до тысячи; шучу; сделаю это раньше).
      
      * * *
      Да, я выдумал для себя ваш образ,
      Но от того люблю вас не меньше.
      Ну а вы все твердите: сколько раз
      Говорила вам, что не верю я.
      
      Да ну бросьте, оставьте как есть все,
      Вы поймите, если мне от того легче,
      Что пред этим все слова мне на свете,
      Если хочется быть с вами вместе.
      
      Пусть обман, пусть нелепость, пусть игра,
      Где-то так вы говорите и меня ругаете,
      А я скажу - вы такая хорошая,
      И что ничего про себя и не знаете.
      
      
      Глава 4
      "Я так хотел их всех съесть. Убить и съесть. Быть может даже заживо". Из слов после приговора серийного маньяка.
      Поймал себя на мысли, что они говорит моими словами. Однако, неужели я так ненавижу женщин.
      Не всех. Конечно, не всех. Сейчас просто очередная моя женщина сказала мне, что лучше, чтобы я сдох и никогда не рождался на свет. За что? За то, что написал в одной из книг о женщинах, что были до нее. Описал даже подробности. И где-то внизу обратил внимание, что это был не я. А мой герой. Писатель ведь я, однако.
      Кто нас рассудит? Время? Или...
      
      * * *
      Не обижайтесь на меня,
      Обидеть вас я не хотел.
      Быть может только иногда
      Чуть свысока на вас смотрел.
      
      Но в этом нет моей вины,
      И ни о чем вас не молю;
      Лишь признаюсь я вам в любви,
      И ухожу, и ухожу...
      
      
      Глава 5
      В молодости всегда легче. В молодости еще всегда на что-то мы надеемся. В молодости еще всегда мы чего-тот ждем.
      И точно также справедливо полагаем, что все у нас получится.
      
      Знать бы мне тогда, что моим надеждам не так скоро суждено будет сбыться. Впрочем, наверное, если бы я об этом знал тогда, это могло бы...
      Впрочем, нет. Хотел написать, что это могло бы надломить мои силы, да понял, что нет. Не могло. Ведь у каждого из нас вой путь. Может у кого-то это и не так. Но я не раз убеждался, что все равно, хочу я этого или не хочу, продолжаю идти к поставленной цели. Поставленной, быть может, даже не мной. Наверняка, не мной. Конечно, не мной.
      Но ведь я к ней иду...
      И только после начала пути убеждаюсь, что иду в правильном да верном направлении. Иду, просто потому, что не могу оставаться стоять на месте. Иду, потому что иду. Иду. Просто иду.
      
      * * *
      Не пишите мне больше, не надо,
      Я забыть о вас хочу.
      Напишите хоть строчку, когда-то
      Я любил вас, до сих пор люблю.
      
      Правда, что-то вдруг надломилось,
      Чья-то тень пронеслась надо мной.
      И как-то у нас не сложилось,
      К вам стремлюсь, - попадаю к другой.
      
      Я запутан, унижен, разверзлась
      Предо мной в ухмылке земля.
      И я вспомнил, как когда-то смеялись
      Вы над тем, как любил вас я.
      
      
      Глава 6
      Мне иногда казалась странной и забавной приходящая ко мне свыше информация. Понятно, что я ее тотчас же записывал. Впервые это вышло само собой. И понял, что просто не могу не писать. Стал писать. Точнее, записывать. И понял, что с тех пор делаю это все время.
      
      Информация поступала разная. Чаще всего я не мог найти ей применение, и просто сохранял как бы "на потом". Если честно даже не зная, когда это "потом" может наступить (да и наступить ли вообще).
      Но писал. Вернее, записывал.
      .............................
      
      Многофакторность получаемой информации всеми силами намекало мне, что подобное делать необходимо. При этом даже не давая намека на то, как я могу подобной информацией воспользоваться. Вероятно это было заложено во мне генетически. Не знаю. Но я писал. Точнее, записывал.
      
      * * *
      Признайтесь мне, что любите меня,
      Мне этого так долго не хватало.
      При всех скажите, громко, не тая:
      Любимый! Я давно тебя искала!
      
      И пусть наивны нежные слова,
      Но для меня их нет сейчас дороже.
      Пусть даже скажете о том вы не любя,
      Так вышло, что для меня одно и то же.
      
      Почти одно и то же, ведь я вас люблю,
      И вновь в каком-то жутком изможденье,
      Теряя силы к вам бегу, бегу,
      А вы смеетесь в нервном исступленье.
      
      Да я и сам смеюсь как никогда,
      Смеюсь себе и про себя и все же
      Скажите мне, что любите меня -
      Нет этих слов для меня сейчас дороже.
      
      
      Глава 7
      Я понимал, что мне еще многому необходимо учиться. "Ну да время для этого есть", - рассуждал я тогда, и фактически до сих пор не знаю: точно прав был или нет? Хотя, если честно, все же склоняюсь к мысли, что прав. Понимаете? Я ведь всегда был упертый как баран. И с ослиным упорством шел к цели. А достигая ее, находил новые цели и двигался дальше. Мне словно все время необходимо было движение. Я ни за что не хотел останавливаться, задерживаясь на полпути. Все время казалось, что путь мой еще не пройден. Что впереди у меня все еще будет. Что вообще все еще впереди, а сейчас лишь подготовка к этому. И, знаете, я не хочу убеждаться, что не прав. Быть может просто не хочу останавливаться?
      
      * * *
      1
      Я не верил, что тебя больше нет,
      Я боялся себе в том признаться.
      Я сложил из ромашек букет,
      И заставил себя улыбаться.
      
      2
      Видел я - как смутится она,
      А потом потихоньку заплачет.
      Ну а я - скажу не тая
      Что люблю,- и тут же заскачет
      
      В пляске нерв в изможденной душе,
      Разрывая сознание в клочья.
      Слишком поздно признался тебе,
      И вонзаются в сердце сучья
      
      Недосказанных слов и обид.
      И рыдает память; и раной
      Кровоточит мой мозг, и спит
      Вечным сном моя милая мама.
      
      
      Глава 8
      "Почему все так пагубно и нелепо?", - думал я тогда.
      Мне очень хотелось Шукшиновского "праздника души". На деле все чаще была одна лишь пакость. И только в своих видениях мира у меня было все хорошо и правильно. Вернее, даже не у меня, ну, или, не только у меня, а как раз в том понимании мира, который являлся передо мной в моих, как бы сейчас сказали, фантазиях. А на самом деле я ведь так просто жил.
      
      Я не раз размышлял о том, отчего одни люди как будто знают все, а другим до подобной тайны надо очень и очень много. При этом я точно также (и весьма явно) находил несправедливость мира. Но подобного рода "несправедливость", как позже понял, была заложена уже в самих основах ее существования. В мироздании, в нашем бытие ирными словами. Помните? У неимеющего отнимется и то, что он имеет, и даже то, что намеревается иметь. "...всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет" (Мф.25:29). Судьба? Судьба. К сожалению (или к пониманию) просто судьба.
      Так вот судьбу я и стремился познать всю жизнь. И наверное когда познаю все, успокоюсь, да отправлюсь почивать. В мире иной...
      Ну а пока я с вами. И как понимаю, буду еще долго. Может даже - слишком долго.
      
      * * *
      Являться стали мне виденья,
      И кажется - я их боюсь.
      Они рождали вдохновенье,
      И я подумал: ну и пусть.
      
      Потом задумался: быть может
      На все иначе мне смотреть?
      Душа болит, обида гложет
      И вас понять мне не суметь.
      
      Нелепо все и слишком странно,
      И видимо, не суждено
      Нам встретится; и вдруг нежданно
      Пришли вы сами; не дано
      
      Понять мне многого как будто,
      Что не дано - то не дано.
      И вспомнил только я под утро:
      А вы ведь замужем давно.
      
      
      Глава 9
      Я верил в таинство книг. Я посвящал себя им без остатка. Я допускал, что пока еще передо мной проходит молодость, все еще у меня впереди. Возраст ничто, в сравнении с вечностью понимания незыблемых истин бытия. К тому же, у каждого свой период взросления. Кто-то в сорок лет еще мальчик (и расцветет да наберется мудрости к годам, этак, шестидесяти), а кто-то уже в двадцать (а, тем более, в тридцать) увял как осенний лист. Каждому свое, как говориться.
      ................................................
      
      Я верил, что судьба будет ко мне благосклонна. Даже если у меня случались некоторые "отклонения от курса", со временем я понял, что подобное ненадолго. А потому следует просто делать свое дело. И верить... Да тут даже верить не надо. Необходимо просто жить. Жить так, как того заслуживает, в первую очередь, сама жизнь. Ведь очень часто так случается, что молодые люди начинают жить чужой жизнью, и проходят годы, а они так и не встают на те рельсы, которые должны были их вывести к истине познания собственной жизни. Помните, как у Кафки, когда человек всю жизнь просидел у ворот, в ожидании когда его пустят в храм, а когда уже умирал, подозвал привратника да прошептал в последнем дыханье, почему, мол, всех пускали а его нет? А тот ему сказал, что, мол, чудак человек, никого туда не пускали и никто не проходил, ибо ждали всю жизнь только тебя. Понимаете? Надо было просто решимости набраться и войти. Но ведь если человек слишком интеллигентен, ему очень тяжело идти по жизни. Жизнь словно все время делает перед ним свои препоны да вносит корректировки, если он на миг, вспышкой озарения, вдруг преодолевает застенчивость да пытается двигаться вперед. И тут же возникающее препятствие зачастую отбрасывает его назвал. Даже, иной раз, далеко, даже слишком далеко, назад.
      И тогда человек теряется в значении осмысления происходящего. И в лучшем случае все начинается сначала, а в худшем он вообще прекращает попытки какого-то движения. И поистине должны будут пройти годы (а то и десятилетия), прежде чем он вновь решится на какой-либо поступок. А может и не решится уже никогда. Земной возраст ведь тоже имеет ограниченный срок действия. И после наступления старости человек умирает...
      
      * * *
      Я пьян, и на кухне сижу полуночной,
      Читая стихи сам себе.
      Я пьян, и в отпуск уехал бессрочный,
      Поставив крест на судьбе.
      
      И как будто давно - расписался в бессилии,
      И нет уж меня - один лишь обман.
      И только бродят кругом в изобилии
      Тени событий, мрак и туман.
      
      Но полно! Устал успокаивать себя же!
      Но полно! Зубами вены на запястьях рву!
      Но полно! И все же, и все же когда же
      Помянешь ты Господи душу мою...
      
      
      Глава 10
      Очень хочется вспомнить ту легкость, с которой я жил раньше. В молодости да юности совсем не предъявляешь к себе каких-то особых психологических обвинений. И живешь так, как ты этого, собственно, и хочешь. Но вот отчего-то после с нами что-то случается, что мы перестаем отдавать отчет реальности. От этой даже реальности на какой-то миг удаляясь. Дабы через определённое время сожалеючи помечтать о прошлом.
      Так и живем, мечтами да фантазиями. Не замечая, что настоящая жизнь попросту проходит мимо нас. И нам вроде как и хочется дотянуться к ней рукой, да куда там. Ушла она уже почти безвозвратно... Ау! Ау, ау...
      
      * * *
      Вы признаться в любви мне не сможете,
      Сомневаюсь все как-то я в вас,
      И лишь тему неспешно затронете,
      Повернетесь быть может в анфас.
      
      Вас все жду я такую далекую,
      И никак не пойму ничего,
      Ведь люблю я вас одинокую,
      И любовь несчастье мое.
      
      
      Глава 11
      Молодость всегда казалась мне по особенному дерзкой. В то время для меня почти совсем не существовало каких-то приоритетов, норм да правил (поведения). Я полагал, что все, что дает мне судьба, должен брать. Даже (и нисколько!) не взирая на существующие правила. И как сейчас подозреваю, видимо когда-то тогда нарушилось мое внутреннее единство. Я просто, словно на время, потерял основу бытия. Но могу сказать, что и при этом ее нашел. Просто всегда выходило так, что я одновременно словно и искал, и находил. И пребывал, и жил. И в то же время не находился в том или ином пространстве - витая над вечностью; вот ведь как бывает иногда... Так думал я. И, признаюсь, иной раз мои мысли были недалеки от реальности...
      
      ***
      Теперь все чаще вспоминаю я былое,
      Этапы, переклички, лай собак.
      Скулит душа, воображение больное
      Рисует жизнь, да все не так.
      
      Из памяти не выбросишь срокА,
      И этот запах затхлый казематов.
      Всё ни к чему, и не поднимется рука
      Перечеркнуть все, и распятый.
      
      Перед собою сам я предстаю,
      И хочется напиться с горя водки,
      И все забыть, но все чего-то жду,
      Быть может снова новой ходки.
      
      И по этапам я шагаю улыбаясь,
      И зоны я по кругу обхожу,
      И на суде уже так не теряюсь
      Как в первый раз, и приговора жду.
      
      Кассационных жалоб не пишу, устал
      Суду пытаться правду донести.
      И в жизни столько раз я умирал
      От пули, от ножа, и от тоски.
      
      Пусть кто-то скажет: он со всем смирился,
      Я соглашусь: наверно это так.
      Но в ноги куму никогда я не клонился,
      И бил предателей и сук, чудак.
      
      И жизнь все больше стала походить
      На остов мыслей о хорошем;
      И я стремлюсь о прошлом позабыть,
      Хозяина забыть, и лагерь, впрочем
      
      У нас наивные какие-то мечты,
      За столько ходок - с зоной породнился,
      И вот теперь стал безразличен до молвы,
      И никогда ни перед кем я не таился.
      
      Открытый, честный, и простой,
      Без гонора, и без бандитской спеси,
      Я и сейчас по-прежнему такой,
      Живу как есть, и душу не калечу.
      
      
      Глава 12
      Это была как вспышка сознание, как нечто уже вроде как уходящее, но при этом вмещающее в себя все без остатка. Это была любовь. Та любовь, которой я совсем еще не знал предназначение. Та любовь, которая тогда была мне только показана, чтобы я имел представления о том, что и такое бывает.
      И при этом я совсем не знал ее в полной мере. Потому что в последующей жизни у меня ведь тоже были любови. И на фоне их давно затмилась первая (коей, по совести, еще никогда и не было, ибо были вторые, третьи, десятые любови, а вот первая еще не наступила). Или не наступила еще. А может она ждет меня лишь в старости, а то и на смертном одре. А может эта любовь... Я не знал - ни тогда, ни сейчас - что же такое любовь.... Не знал. Хотя и любил...
      
      ** *
      Вновь и вновь признаюсь в любви,
      И совсем не боюсь ничего,
      Ты меня просто пойми
      Ведь я так не люблю никого.
      
      
      Глава 13
      В молодости еще ведь и правда все видится по иному. То, что после спускается свыше как необратимое зло, с коим как минимум приходится считаться, в молодости еще совсем не воспринимается так. Ты знаешь, что у тебя, конечно же, есть враги (у кого их нет?). Но ты точно также знаешь, что никакому врагу ты не по зубам. Просто потому, что молодой и сильный.
      Жизнь... Жизнь еще кажется совсем другой. И я даже заметил (уже много позже, конечно), что та жизнь, которую ты воспринимаешь тогда и потом, это ведь одна и та же жизнь, но ты совсем все воспринимаешь по иному. Тогда - с высочайшей долей пофигизма, совсем не обращая внимания на трудности, после - уже начинаешь с ними бороться.
      Понятно, что речь, в первую очередь, идет о нашем восприятии бытия. В молодости - оно совсем другое. Но, с другой стороны, а что изменилось? Ведь жизнь и на самом деле осталась точно такая же, как и была раньше. То же небо, та же луна, то же солнце, да и земля, и люди, и все прочее - точно такое же. Но вот только ты стал другим. Все тоже, да и ты вроде такой же, только моложе, как пел когда-то Александр Градский... Вы помните эти гениальные строки стихотворения Николая Добронравова, ставшей песней при помощи Александры Пахмутовой, написавшей музыку: "Оглянись, незнакомый прохожий, // Мне твой взгляд неподкупный знаком. // Может я это, только моложе, // Не всегда мы себя узнаем. // Ничто на земле не проходит бесследно, // И юность ушедшая все же бессмертна. // Как молоды мы были, // Как молоды мы были, // Как искренне любили, // Как верили в себя. // Нас тогда без усмешек встречали // Все цветы на дорогах земли. // Мы друзей за ошибки прощали, // Лишь измены простить не могли...".
      
      * * *
      Любовь и гнев несовместимы,
      Себя не мучай понапрасну,
      Перед тобой рука мужчины,
      Он приглашает тебя в сказку.
      
      Пусть этот мир иначе смотрит,
      Злословят мелкие людишки,
      Любовь пусть боль, кто ж с этим спорит,
      Влюбленные хватают лишку
      
      В своих мечтах и снах-кошмарах,
      Когда друг с другом расстаются,
      Но на любовных перевалах
      Они еще раз улыбнутся
      
      И вместе дальше побредут
      Навстречу солнцу и любви,
      Друг друга за руки возьмут
      Я жду, меня ты позови
      
      Давай с тобой вдвоем идти
      Преодолевая все кошмары
      Ведь мы любовь свою нашли
      Любовь, что долго так искали.
      
      
      Глава 14
      Я, конечно же, продолжал искать себя. И даже то, что не всегда это в полной мере удавалось, казалось, нисколько не останавливало (и не могло остановить) меня. "Да и почему нет?" - рассуждал я, и шел по пути к собственному постижению бытия. Кое, конечно же, как я полагал, должно было в итоге вывести меня к свету истины. Ну а почему нет?
      
      ***
      Горевать - не горевать, воровать - не воровать,
      Много будешь знать - совсем состаришься.
      Кабы годы повернуть - да назад,
      Да не вернуть судьбу как не стараешься.
      
      Я на свете этом жил, и кого когда любил,
      Что сейчас себя винить - ты не спрашивай.
      И за что кого прощал, изменял и не ругал,
      Эта жизнь была такая, не загадывай.
      
      А когда-то я вздыхал, таял, плакал и мечтал,
      Было время и куда оно подевалося.
      Все напрасно, все менял; я судьбу свою менял,
      И грустил я, и страдал, и просто маялся.
      
      Как хочу все изменить, как хочу тебя любить,
      Не грустить - не переживать, а только радоваться.
      Все закончилось давно, но тебя мне не забыть,
      Как ни стараться, к чему себя обманывать.
      
      
      Глава 15
      Мне так хотелось уследить эпоху уходящего времени.
      И даже если я вдруг что-то не понимаю (ибо на это спишут современники, задумаются последователи, да оценят потомки), то это все-таки еще совсем, простите, не черт знает, что, ибо как раз этот черт и всем управляет. Черт, а не Бог. Уж, по видимому, и правда простите меня...
      Впрочем, знаете, иной раз так устаешь просить за все прощения. Но анализируя это, понимаешь откуда все берется. И ведь не только в детстве закладываются психологические установки. Точнее, если они там закладываются, то в юности и молодости, да наверное и в зрелой жизни укрепляются. И при этом не значит, что просят прощения только "униженные и оскорбленные", но и просто очень вежливые люди. Или я вместе с Достоевским заблуждаюсь?
      
      ***
      Пусть будет проклят этот мир,
      В котором я лишь только гость.
      Тебя еще я не забыл,
      И рана также сердце жжет.
      
      К чему теперь моя любовь,
      К чему страдания души,
      Зачем течет по венам кровь,
      И я прошу: ты не молчи.
      
      Не забывай меня совсем,
      Устало воздухом дышу.
      И вроде ты тут не причем,
      Себе я сам вдруг говорю.
      
      А впрочем, так просила ты,
      Влюбила в шутку, и назло
      Теперь за что-то ты мне мстишь,
      А я люблю ведь все равно.
      
      
      Глава 16
      Не всегда, как я понял, то, что было в молодости хорошо, после оказывалось так в последующей жизни. Но и при этом могу сказать, что раньше все-таки намного легче решались вопросы. То ли было право на ошибку, то ли просто голова мыслила быстрее, то ли впереди еще была надежда на ту счастливую и безмятежную жизнь, которая уже словно сама по себе знаменует собой счастье. Точнее, понимание этого счастья для нашей жизни. И это притом, что счастья может ведь и вообще не быть. Ожидание его, да, оно как бы всегда. А вот само счастье - словно в затуманенной дымке бытия является облаком, чтобы после испариться в виде дождя, оросив судьбы слезами того же счастья, или грусти да печали. Это уже как повезет...
      
      ***
      Я себя потерял и найти не могу,
      Отовсюду бегу без оглядки.
      На коленях стою и о счастье молю,
      Но напрасно, душа не в порядке.
      
      И тебя я ищу, и сквозь лес прохожу,
      Из болот выбираться пытаюсь.
      Сам себе уготовил такую судьбу,
      Вам об этом с болью признаюсь.
      
      Так спасите меня, заберите к себе,
      Подарите любовь без остатка.
      Пустота безысходностью бьется в душе,
      И жизнь все та же загадка.
      
      
      Часть 4. Зрелость
      Пролог
      В зрелости удивительным образом происходило не только переосмысление жизни, но и понимание, что многое из хорошего, что было там, следует возвращать.
      Касалось это, например, в отношении того восприятия жизни, которое всегда свойственно молодости и только молодости. Удаль, отвага, бескомпромиссностью и прочие качества, которые с возрастом сменяются мудростью, граничащей на самом деле с трусостью. Этого быть не должно. А потому, как говорил когда-то Брюс Ли, вторя знаменитым мастерам меча древней Японии (Миямото Мусами, например), а равно кодексу самурая: в бою всегда будьте готовы умереть.
      Как ни странно, скажу я вам, но ведь именно это залог того, что вы выживите.
      В жизни не раз проверено...
      
      
      Глава 1
      Отчего-то становилось грустно жить. Не то, что не хотелось, просто грустно.
      Чем становился старше, тем все больше и больше ощущал какую-то необъяснимую безысходность. И даже находил в этом что-то знаковое, знакомое и родное, ибо, преодолевая трудности, продолжал движение вперед.
      Да, все верно. Я просто, то ли привык к трудностям, то ли еще что-то, но уже без них словно и не мог. А если их не было - вызывал сам. Чтобы, засучив рукава (мысленно) - вступить в неравный бой. Даже без надежды какой-то победы, но с ожиданием ее. Не сейчас, но когда-нибудь.
      Если бы мне предложили навсегда распрощаться с проблемами (как душевными, так и реально существующими), я бы, конечно, согласился. Но главной проблемой было то, что я знал, что это мне никто не предложит сейчас. Раньше я тоже это чувствовал, хотя все-таки верил в это несколько больше. Сейчас же - уже почти ни во что не верю, кроме разве что чуда. Поэтому до сих пор покупаю лотерейные билетики. Может повезет. По крайней мере, как правильно сказал мне мой брат, когда мы умрем, то скажем тогда апостолу Петру, у которого ключи от рая, мол, что ж ты так? Мы верили тебе что поможешь, честно делали свое дело, делали достойно, трудились все время, жили в нищете, билетики покупали лотерейные, в надежде, чтобы ты, святой апостол, как в том анекдоте, когда мужик просил бога помочь разбогатеть, тот словно не слышал просьб, и тогда взмолились ангелы, спросив своего учителя, мол, неужели трудно дать мужику хоть миллион? А бог сказал: да я давно готов, но пусть сделает хоть что-то! Как, мол, я ему дам, хоть билетик лотерейный пусть купит.
      Анекдот когда-то мне рассказал друг священник. Церковнослужитель, как он тогда еще себя называл, ибо всячески оттягивал вступление в сан, считая себя недостойным. В сан в итоге вступил. Даже стал настоятелем храма. К моменту, когда вы читаете эти строки, он, должно быть, уже епископ. Впрочем, отец Иван ведь женат. А епископат, по законам православной, церкви только для неженатых.
      
      
      Глава 2
      Случайное и нелепое настоящее постепенно захватывало мою жизнь. Я как мог сопротивлялся. Негоже, считал я, так, чтобы сразу: взять и захватить.
      И при этом я понимал, что не все еще так просто. Что еще будут на пути множество сомнений. И точно также будет все то, что раньше я всяческим образом отвергал, но оно всеми силами стремилось забраться в глубины меня - поглотив меня самого - без остатка.
      Я не верил, что это возможно. Но судьбе было все равно до моего верия или неверия. Она просто делала свое дело. Вершила суд правосудия, притом, что как такового в этом мире правосудие нет и не было, ведь, если вспомнить, согласно якобы правосудию в свое время распяли Христа. Его, сына бога - бога - основателя всего и вся. Помните начало Символа Веры? "Верую во единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век: Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша" ...
      Так что после этого говорить...
      
      
      Глава 3
      Вероятно никогда и ни в чем мы не найдем справедливости. Но мне очень бы хотелось, чтобы о нашей с вами жизни (правдивой и нерушимой, как наша земля) мы рассказали бы правду. Только правду. Возможно, это единственное, что можно просить.
      ....................................
      
      Сегодня не лучшие дни нашей жизни. Возможно, что в перспективе все будет иначе и по другому. Впрочем, если, конечно, повезет.
      А если не повезет, то все останется как есть сейчас. Это тоже возможно.
      .............................
      
      Я часто ломал голову, как сделать все - и по чести, и по справедливости. Но понял, что последней вовсе не существует. Если мы, конечно, рассматриваем все это в каком-то глобальном масштабе. Если же так, фрагментарно, то почему бы и нет? Тем более что и парламент, и власть, и судьи - словно заточены на исполнение буквы закона.
      Да, я забыл. Законом в этой стране правит президент. Но в курсе ли он происходящего?
      
      
      Глава 4
      Зрелость меня встретила ничем неприкрытой мудростью. Многое стало понятно и, к сожалению, объяснимо. К чему-то я сам стал относиться иначе. По другому вдруг увиделась мне жизнь. Не сказать, что к этому я был не готов. Но и при этом становилось, иной раз, до боли сложно. Сложно жить.
      Раньше было легче. Раньше можно было списать на юность да молодость. Теперь приходилось отвечать по долгам. И уже понимать, что то, что не произошло, по всей видимости, так никогда и не случится. А то, что будет...
      То, что будет, к сожалению, виделось размывчатым и непонятным. Я не понимал многое, и если раньше надеялся разобраться в будущем, сейчас почти смирился с происходящим. Возраст, однако. Нельзя оставаться мальчиком в пятьдесят или шестьдесят (и тем более, когда вам под семьдесят). Можно мечтать остаться таковым. Это одно. А вот мыслить, думать, размышлять да сопоставлять увиденное (в собственном подсознании - в проекции к сознанию) - это уже совсем другое.
      Я уже понимал, что мне приходится, иной раз, не только жить, но и выживать. Но и при этом у меня еще оставался достаточно внушительный потенциал, исходя из моей вечной игры "по жизни".
      Я всегда демонстрировал лишь часть собственных возможностей.
      Так мне было проще и спокойнее.
      Я знал, что у меня еще есть силы (некий скрытый резерв). И при случае был готов бросить их на ликвидацию потерянного времени (по аналогии с Прустовским утерянным временем, хотя, на первый взгляд, и как будто нечего общего).
      В общем, я по-прежнему традиционно играл. Так мне было спокойнее жить.
      Я надеялся на что-то до поры до времени. И немного опасался, что это затянется навсегда.
      
      
      Глава 5
      Как ни странно, со зрелостью просто пришла старость. И пусть я понимал, что даже полвека жизни - еще не срок. И даже если мне будет девяносто - это тоже еще не показатель (особенно если жить удастся сто двадцать). Что я смогу еще ого-го, - и почти тут же в душе закралось сомнение: правильно ли я живу? И стоит ли так растрачивать жизнь?
      Слишком долго жил взаймы. Слишком долго терпел убытки, ради того, чтобы после встретить "Истину" (в лице женщины, разумеется), а тебе подсовывают лишь артефакты. И это по своему - и страшно, и ужасно; и видимо нелепо, если еще можно хоть какую-то степень нелепости выразить в происходящем.
      
      А ведь и правда мне становилось грустно, слишком грустно, от того, что я ранее менял да разменивал вроде как любящих меня женщин, ставая их на кон против поиска истины. А сейчас, учитывая мой возраст (старый я, однако, хотя еще и не такой старый, чтобы нокаутировать врагов), и вот получается, что если раньше я бросал женщин лишь за одно браное слово, теперь терплю (и вроде как должен терпеть, ибо мне в кулуарах все время говорят о моем возрасте, сто лет старик - по мнению молодёжи), но что в итоге получается?
      А в итоге получается, что ещё немного, и я совсем потеряю себя. А потому - пошли вы все на хуй. Ебанные (другими мужиками, что были до меня) твари. Живите в мире. Пошли на хуй.
      
      
      Глава 6
      Очень часто я начинал теряться в том, что происходит.
      Но справедливее будет сказать, что так все-таки было раньше. Ибо то ли жизнь побила, то ли с возрастом становятся мудрее, но я уже совсем не реагировал на какие-то оскорбления в мой адрес, считая, что если люди ошибаются, почему я должен судить их за их ошибки? Ведь я сам в жизни столько ошибался, что если бы вовремя не списал необходимость совершения подобного - для своего "жизненного опыта", наверное впору было стреляться, вешаться, или идти в монахи да отшельники.
      Но ведь нет. Даже наоборот, - понял одну хорошую истину. Все, что происходит с нами - как бы нам было подобное радостно или совсем нерадостно - необходимо для нашего жизненно опыта. Вспомните великого писателя Джека Лондона. Если бы в юности не перенес всех тех лишений да приключений, кои он испытал, не раз выходя чудом живым от удара ножа или в схватке с браконьерами или полисменами, вряд ли бы он смог так богато и содержательно описать все в собственным книгах. Или тот же писатель Валентин Пикуль. Если бы юнгой он не вкусил лиха на войне, а после не был бы принят жизнью (отчислили из института фронтовика-подростка за отсутствие знаний, ибо некогда было в школе учиться, воевал; не печатали журналы, критиковали после издания книги, смерть жены, алкоголь и прочая, прочая, прочая), не было бы писателя Пикуля. Не о чем было бы ему писать. А так - великие исторические романы, на которых выросло мое поколение и формировалось поколение предыдущее.
      ....................................................
      
      Великие пертурбации жизни, быть может, так бы и оставались таковыми, если бы не существовали люди, которые сами стали ставить акценты, решая: хорошо это или плохо.
      При этом, стоит кому-то поддаться желанию следить за мнением окружающих - и все. Пиши пропало. Разом теряется в таком случае собственная индивидуальность.
      Именно потому... Да нет. Все на самом деле происходило словно вне моей воли да сознания. Бессознательное. Бессознательное моей собственной психики (подсознание) двигало мной. Кто-то скажет, что это судьба. Кто-то что-то еще подумает, а может и не подумает вовсе. Но ведь факт все равно остается фактом. И к этому надо как минимум прислушиваться.
      
      
      Глава 7
      Невидимое, белое, черное, уходящее с катастрофической неизбежностью от меня "мое настоящее" - видимо еще долго будет висеть проклятием надо мной и моим родом. Но пусть они знают ("они" - мое поколение, рожденное мной), что проклятие это не вечно. И если вам трудно и тяжело сейчас, это совсем не значит, что так будет завтра. Просто папа ваш снимает, таким образом, проклятие рода. Чтобы вы были счастливы. Всегда. Уже - всегда. Мои дети.
      ......................
      
      Много детей. Много судеб. Все, что пишу, пою, существую - все лишь для вас. Верю, что поймете. И, к сожалению, уже, видимо, после моей смерти. Пишу впрок, получается...
      
      
      Глава 8
      За незнанием часто следует ошибка. Я это понял еще давно. С тех пор все время убеждался, что пребывал на верном направлении бытия. Ведь, если случалось что-то у меня не получалось, значит это - или было мне совсем не нужно, или я пока не выбрал точное направление. Такое ведь тоже бывает.
      У меня было.
      ......................................
      
      Стал замечать, что в последнее время иногда требовалась корректировка собственных мыслей. Это не значило, что я от чего-то отказывался или признавал произнесенное (или написанное в письменной форме) не существующим. Совсем нет.
      При этом я полагаю, что все подобное было попросту мне необходимо для еще большего осмысления уже произошедшего. А равно для того, чтобы доделать недоделанное когда-то.
      Впрочем, возможно я просто перестраховываюсь. С возрастом это объяснимо.
      
      
      Глава 9
      Должно быть, я сам не понимал, зачем я все это делал.
      Предполагаю, что все-таки нечто свыше вело меня. И тогда уже я мог бы заметить, что к происходящему не имею никакого отношения. Если бы не знал, что все, что происходило со мной, непреложно являлось следствием моих или предыдущих действий (деяний, я бы даже сказал, учитывая их общий пагубный характер), или же являлось наметками на будущее. То будущее, которое должно было произойти лишь в перспективе.
      Признаюсь, если бы не определенное стечение обстоятельств, я бы ни за что не смог бы сопоставить все и вся (то, что совершаю - с тем, для чего это было необходимо).
      Но почти точно также я уже знал, что все подобное было мне действительно необходимо. Необходимо хотя бы потому, что я, всеми силами стараясь забыть прошлое, это прошлое не только помнил, но и фактически молил бога, чтобы он не забрал у меня память, ибо так выходило, что с недавних пор как раз в прошлом была моя жизнь. Не то что я остался там, и ни за что не желал переходить в будущее. Совсем даже нет. Просто так получалось, что как раз на основе анализа прошлого - я мог делать выводы о происходящем в моей жизни сейчас (любитель истории и психологического анализа, однако...). Я сопоставлял различные моменты - и находил четкую взаимосвязь. Я верил. Я все время верил, что когда-нибудь мне удастся наконец-то разобраться во всей этой цепочке мироздания.
      Зачем? Да чтобы жить стало легче. Зачем мы вообще совершаем все и вся? Чтобы было легче жить дальше.
      И уже отсюда выходило, что именно мое прошлое давало ключи к пониманию и настоящего, и будущего. Все ведь делалось ради будущего. Чтобы когда-нибудь перестать мучать себя (и окружающих) и начать жить в единой гармонии с окружающим миром. И только скажите, что это невозможно. Возможно! Я знал, что возможно. В это верил, - и этим жил.
      Ну или наоборот. В это верил, - и потому этим жил.
      Иного не дано.
      
      
      Глава 10
      Мне, не в пример прошлому, сегодня хотелось понять себя.
      При этом отчего-то по настоящему верилось в счастье, радость и удачу.
      Хотя я уже знал, что, конечно же, не всегда радость может приносить удачу. И не всегда счастье - это радость. В мире слишком все относительно. Также как и очень быстро все меняется. Иной раз вы на краю гибели, но лишь миг, и вы уже король, а ваши палачи становятся вашей паствой. Которую вы должны кормить и лелеять, а еще о ней заботиться. Ибо покаялись они в грехах.
      Все в мире относительно. Но точно также я знал, что будет так, как то уготовано свыше. Даже если мы подобному сопротивляемся. Просто тогда пойдем немного другой дорогой. Может даже более сложной. Но конец пути будет един. Как говорил Иисус: имеющий уши, да услышит.
      
      
      Глава 11
      Какое это все-таки счастье - понимание себя. Я так полагаю, вы даже этого не представляете. Всю жизнь влача существование в подчинении кому-то (даже губернатор подчиняется президенту, а царь - господу богу), вам никогда не суждено вкусить настоящий (истинный!) дух свободы.
      И для этого не надо быть бродягой или отверженным. И для этого не надо быть лихоимцем или разбойником. Даже монахом или отшельником, даже...
      Не надо быть тем, кто вы есть, и в то же время необходимо четко соблюдать все правила да законы бытия - чтобы жить. "Вопрос, видимо, как жить", - скажет кто-то. Но и он, наивный, ошибается. Ибо ответа на вопрос просто не существует вовсе. Он есть, разумеется, где-то есть, этот самый ответ. И в то же время - его вовсе не существует.
      В парадигме времени я проживал свою четверть века. До этого два десятилетия мучился в поисках искания земного бытия. В юности да молодости всегда дается нечто большее, словно зная, что мы этим никогда не воспользуемся (даже ради собственного блага, ибо еще не все делаем что да как). А тогда, когда уже начинаем что-то понимать, у нас забирают истину.
      Жизнь такая, однако...
      Но может потому, что у меня сохранялись воспоминания того, каким я был раньше, все это позволяло мне жить сейчас.
      И даже не только жить, но и проживать собственную жизнь с великой долей того размаха да комфорта, который, видимо, никак не свойственен остальным. Тем, кто вынужден подстраиваться да строить жизнь в соответствие с правилами да нормами поведения, навязываемым обществом. Общество, кстати, это не только наше с вами окружение, но и мы с вами. Мы, которые вынуждены (это необходимо!) соблюдать установленные правила, ибо можем потерять и работу, и семью.
      
      Я никогда не боялся этого потерять. Потому у меня вся работа заключается в работе на себя, а семья... Уже было десятка два семей к моменту, как пишу эти стрики. И то ли еще будет.
      Но вот свобода со мной... Моя свобода... А ваша? Не продали ли вы ее в угоду якобы счастливой семейной жизни да мнимому благополучию? Помните, друзья мои, ведь все может разрушится в единый миг. "У вас же и волосы на голове все сочтены" (Мф.10:30).
      "И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это - томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь". (Екк.1:17-18).
      "И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все - суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем! И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость и безумие и глупость: ибо что может сделать человек после царя сверх того, что уже сделано? И увидел я, что преимущество мудрости перед глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою: у мудрого глаза его - в голове его, а глупый ходит во тьме; но узнал я, что одна участь постигает их всех. И сказал я в сердце моем: "и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?" И сказал я в сердце моем, что и это - суета; потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым. И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все - суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это - суета! И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем, потому что иной человек трудится мудро, с знанием и успехом, и должен отдать все человеку, не трудившемуся в том, как бы часть его. И это - суета и зло великое! Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Потому что все дни его - скорби, и его труды - беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это - суета! Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это - от руки Божией; потому что кто может есть и кто может наслаждаться без Него? Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим. И это - суета и томление духа!". (Екк.2:11-26).
      "Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это - суета! Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами? Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть. Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него. Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей. И это тяжкий недуг: каким пришел он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер? А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде. Вот еще, что я нашел доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих, какими кто трудится под солнцем во все дни жизни своей, которые дал ему Бог; потому что это его доля. И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это дар Божий. Недолго будут у него в памяти дни жизни его; потому Бог и вознаграждает его радостью сердца его". (Екк.5:9-19).
      "Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем. Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя? Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время? Хорошо, если ты будешь держаться одного и не отнимать руки от другого; потому что кто боится Бога, тот избежит всего того. Мудрость делает мудрого сильнее десяти властителей, которые в городе. Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы; поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя; ибо сердце твое знает много случаев, когда и сам ты злословил других. Все это испытал я мудростью; я сказал: "буду я мудрым"; но мудрость далека от меня. Далеко то, что было, и глубоко - глубоко: кто постигнет его? Обратился я сердцем моим к тому, чтобы узнать, исследовать и изыскать мудрость и разум, и познать нечестие глупости, невежества и безумия, - и нашел я, что горче смерти женщина, потому что она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею. Вот это нашел я, сказал Екклесиаст, испытывая одно за другим. Чего еще искала душа моя, и я не нашел? - Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщину между всеми ими не нашел". (Екк.7:15-28).
      "Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это - суета! И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем. Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днем, ни ночью не знает сна, - тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого". (Екк.8:14-17).
      "Всему и всем - одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и [злому], чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы. Это-то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна участь всем, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим. Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем. Итак иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим". (Екк.9:2-7).
      "Суета сует, сказал Екклесиаст, все - суета! Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал, и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно. Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди, и составители их - от единого пастыря. А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг - конца не будет, и много читать - утомительно для тела. Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо". (Екк.12:8-14).
      
      Глава 12
      Все равно никто в полной мере не сможет сказать о том, что я переживал в собственной душе.
      И точно также с любым другим человеком. Мы вроде каким знаем, что с ним, а тем не менее только он - один на один с собой - может во всем разобраться.
      И это истина. Та самая истина, которую мы все так долго искали, - им при том понимали, что нам ее, по сути, не найти.
      Но ищем. Черт возьми, ищем....
      
      
      Глава 13
      Зрелость - как всегда - перевешивала все. "В эти годы надо стать уже умнее", - слышал я, и думал про себя, что это ведь говорят все те же люди, которые в свое время распяли Христа, а еще позже судили Бродского, сделали из царской империи - Страну Советов, а после и псевдодемократию российского масштаба (по привычке, как говорил покойный создатель Газпрома и премьер-министр современной России Черномырдин, - хотели как лучше - (и равнялись на Запад) - а на деле получилось "как всегда").
      Зрелость действительно перевешивала все, - и быть может даже "вся". Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. С годами я стал совсем иначе относиться ко всему. Хотя это, в большей степени, касалось моего мировоззрения, ибо, по отношению к жизни, я по-прежнему оставался представителем т.н. пятой колоны, никогда к ней, впрочем, не примыкая (ни во времена Советов, ни при демократах). Причем даже не был анархистом. Просто всегда стремился оставаться "себе на уме" и быть "сам по себе".
      
      
      Глава 14
      Бег по времени был тем - чем-то загадочным, что становилось, иной раз, уже даже совсем, порой, непонятным даже мне.
      И при этом подобное манило каким-то собственным первозданным величием.
      И я шел, подчиняясь, пожалуй, и вовсе каким-то сверхъестественным силам.
      Шел, просто потому, что был должен идти...
      ....................................................
      
      Магия таинства жизни со временем на все наложило свой загадочный отпечаток. Я все чаще убеждался, что можно было верить во что-то или не верить, но в происходящем достаточно четко прослеживались те законы потустороннего мира, кои я, при случае, всегда с охотой изучал.
      И при этом, конечно же, понимал, что до окончательной победы - еще очень и очень далеко. Быть может даже так далеко, что и жизни не хватит дойти...
      А вот продолжат ли подобное движение после меня - если честно, не знал. "Все может быть", - рассуждал я, и при этом уже такие размышления словно сами по себе говорили о роли сомнения относительно продолжения моего дела после моей жизни.
      А раз было сомнение, значит существовал и вполне адекватный анализ того, что было и, во что, волей обстоятельств, я оказался вовлечен.
      Ну и понятно, что это все еще совсем даже ничто не означало. Я вообще оказался когда-то прозрет (от слова "прозрение" и синонимов: "вдохновение", "инсайт" - еже с ними) казалось бы чудовищно-неразгаданной правдой жизнью. Дело тут касалось и моей судьбы (в парадигме запрограммированных действий), и вообще - предугаданности всего и вся. И даже могу вам сказать, что только в своем нынешнем возрасте я лишь хоть что-то начал понимать о жизни. Притом, что когда мне было тридцать, написал строчки, считая это завершением моей жизни, ибо уже, якобы, все понял в ней.
      Оказалось, это было только начало. В сорок не понял тоже. Сейчас вроде как начал что-то понимать, да ясно уже вежу, если судьба даст возможность прожить еще столько же, то в девяносто напишу совсем иное, в сто другое, а в сто двадцать третье (больше не проживу, хотя, чем черт не шутит; и тогда уже - в свои сто пятьдесят - напишу вообще совсем иное; а в сто семьдесят - может и обратное).
      Да, кстати, те строчки, когда мне было почти тридцать. (На самом деле, как увидел по дате, всего лишь четверть века прожил...).
      
      
      * * *
      Навевает тоска одиночество,
      Уж не думаю я ни о чем.
      Смерть близка и ее высочество
      Будет музыкой в доме моем.
      
      Да не надо ребята мне музыки,
      Я без стона уйду в мир иной.
      Лишь ковыль зацветет и до одури
      Будет ветер горланить над мной.
      
      
      Глава 15
      Я посвящал себя постижению тайны бытия. Стремился уловить эти законы, законы жизни. Не те законы, которые изучают на факультетах юриспруденции (юридический факультет я окончил достаточно давно, по профессии не работал, ибо заманили "дали" других наук: история, философия, теология...).
      С тех пор все время что-то изучаю...
      Равно как и совершенствуюсь в уже изученном...
      Дело продвигается может не так быстро, как мне самому бы хотелось. Но и в то же время, - я ведь все время что-то делаю. Это, пожалуй, главное, ибо как говориться, под лежачий камень вода не течет.
      ............................................
      
      Я ставил цели, достигал их, ставил далее новые цели, и все также шел и шел вперед. Причем, само по себе движение не было хаотичным, сродни Броуновскому движению частиц. Совсем нет. Осмысленность необходимости совершения того или иного действия, порой, была настолько четко выраженная, что я удивлялся, как все так получилось, ибо, как раз в момент совершения (начала, середины, даже окончания) еще ничего такого не было, а то даже после могла и мысль возникнуть: зачем да к чему то ли это? Но я уже много жил, а потому знал, что следует еще какое-то время подождать, и все станет на свои места. А равно придет понимание: почему и для чего я тогда совершил то или это.
      Вот ведь в чем вопрос.
      Меня по жизни словно вела сама судьба. И если честно, я до сих пор уверен, что все это именно так. А в те периоды, когда сомневаюсь, - да гоните прочь такие периоды! Помните, как у Высоцкого, - я не люблю любое время года, в которое болею или пью!
      
      
      Глава 16
      Пришло, видимо, время, сказать самому себе, чего я на самом деле хочу. Не то, что говорю даже себе, словно проигрывая ту или иную роль (для изучения собственной души, а равно реакции близких и иных людей), а именно как бы по настоящему, то, что в действительности хочу я.
      Тут можно было бы говорить с собой словами да мыслями, а можно, как более привычнее мне, буквами. И вот тогда уже я хочу...
      
      ...Серьезный оказался вопрос. Ох как серьезный, учитывая, что, говоря по совести, я и не говорил-то с собой никогда откровенно.
      И может даже совсем растерял подобного рода способности.
      Впрочем, я думаю, есть возможность все же попробовать...
      
      Сука я последняя. Тварь. Мразь, - можно даже сказать. Вся жизнь - игра. Вся жизнь - ложь и обман. Обман - даже самого себя.
      А если человек обманывает себя, понятно, что сам по себе обман настолько явно входит в его плоть и кровь, что через время он уже вдруг (и неожиданно для самого себя) оказывается неспособен и вовсе говорить правду. И даже, прошу заметить, если и говорит ее, то сам в это не верит. Ибо уж слишком свыкся с обманом. С игрой. С вечными экспериментами по жизни. Тогда как...
      
      Впрочем, мечтать о том, что было бы, если бы да кабы - вероятней всего, так и останется лишь мечтами. Хотя, конечно же, всегда остается надежда, что что-то пойдет по иному сценарию жизни. Ну, хотя бы потому, что еще изначально у жизни (его жизни) было все-таки иное предназначение.
      
      
      Глава 17
      На фоне зрелости - очень часто приходит безвременье.
      Это как бы отправная точка происходящего.
      При всем при том, вы не всегда способны улавливать значение происходящего в режиме словно "само по себе". Это вообще, по сути, не каждому дано. Случается, что иной раз перед вами возникают неведомой силы кошмар, но почти сразу же возникает и нечто такое замечательное, что уже только ради этого ты понимаешь, что следует жить.
      
      Я так и жил.
      Жил - как жил.
      И, как пел Высоцкий, голове своей руками помогал...
      
      
      Глава 18
      Я всегда подозревал, что еще ничего не закончилось. Что истина находится где-то рядом, и должно просто пройти некоторое время, пока картина бытия настолько явственно сложится в моем сознании, что мне станет легче жить.
      Я ведь очень хотел такой легкости.
      Очень хотел, чтобы само по себе "человеческое" слово радовало меня даже не только тогда, когда говорило мне комплименты.
      
      Я очень хотел, чтобы жизнь никогда бы не переходила в завершающую фазу и всегда, вы слышите - всегда - одинаково ровно хотелось бы жить.
      Я очень многого, наверное, хотел. Но разве это не естественные желания человека, который стремится к счастью? И если это так, то разве уместно тут любого рода осуждение?
       На мой взгляд нет.
      А вы полагаете иначе?
      
      
      Глава 19
      И при этом, мне очень хочется не только разумного понимания бытия, но и чтобы оно проходило не через такое болезненное проявление, кое я вынужден испытывать сейчас.
      В душевном плане, разумеется.
      Но вот знаете ли вы, когда по настоящему сильно болит душа?
      У каждого хоть раз в жизни она болела.
      Особенно сильно болит она у людей душевно-чувственно-ранимых. Тогда уже кажется, что край. Хоть вешайся. Но вот, как брат мой сказал мне как-то, что он никогда не закончит жизнь самоубийством. И если кто попытается обставить дело так - значит это обман и его просто убили.
      Вот так, видимо, и я. По крайней мере точно, что пока. Ведь убить себя - это выйти из боя, сдав бой. А я все-таки сдаваться не намерен.
      Уж одного врага, - но заберу, при случае, с собой.
      На тот свет...
      
      Часть 5. Без времени
      Пролог
      
      Я всегда верил в чудо.
      
      Я всегда знал, что оно существует.
      
      Я хотел, чтобы оно продолжалось быть рядом со мной.
      
      Во мне.
      
      Всегда.
      
      
      Часть 1
      Время или безвременье, видимо судить об этом уже тем, кого не будет при жизни с нами. То есть, - после нашей смерти.
      И потому ко всем современникам я все-таки традиционно отношусь предвзято. Хотя и в то же время, кто из тех, кто будет после нас, в полной мере сможет понять время, кое нас окружало? Получается, необходимы современники? Да нет. Нет. Ведь все всегда видно из-под строк. А потому, все, что следует, это просто собрать едино все то, что когда-то и как-то написал автор, да проанализировать. И уверяю вас, там будут и факты, и артефакты, и исповеди, и те ключики разгадки бытия, кои он вам оставил.
      И еще хорошо бы при этом сослаться на современников. Но те, к сожалению, иной раз все понимают слишком предвзято. Ведь окружающие мир каждый из нас видит ровно настолько, насколько способен увидеть. А это, зачастую, всегда далеко от истины.
      
      
      Глава 2
      А вот, видимо, это все еще и во времени, и без временья. Потому что я помню себя - и словно уже совсем не помню. Но тогда почему, дайте мне ответ, я настолько явственно ощущаю присутствие "здесь и вся"? Словно рядом со мной пребывает человек. А вы официально заявляете, что будто не помните. Обманываете, получается?
      
      К любого рода обману мне хотелось иметь полное равнодушие, но я имел четко выраженную ненависть подобного. Я это действительно ненавидел. И по мне человек - должен являться человеком. И даже если он солгал, требуется не только установить, что он согласен с этим, но и зафиксировать факт покаяния. Ведь если он покаялся - то значит прощён. И иного не дано еще со времен Христа.
      
      
      Глава 3
      Я находил что-то поразительное в печали. Казалось, печаль меня одновременно и радовала, и удручала.
      Я даже не знал, чего было больше.
      Но одновременно с этим я точно знал, что уже не могу без нее. Печаль непременно должна была существовать со мной по жизни. Ибо если у меня все настолько налаживалось, что и не о чем было тревожиться, я словно бессознательно совершал такие поступки, после которых непременно наступал повод для отчаяния. А так как с любого рода отчаянием я тут же начинал умело бороться, выходило так, что отчаяние уходило, так не в силах вылиться во что-то серьезное, а вместо него оставалась одна лишь печаль.
      Грусть и печаль, которые меня и сопровождали по жизни.
      И я понимал, что это видимо просто судьба...
      
      
      Глава 4
      И что же это, получается, такое со мной было? Отчего все выходило именно так, а не иначе? И насколько долго подобное будет продолжаться? Неужели никогда не удастся избавиться от подобного проклятия? Ведь это проклятие, - я правильно мыслю? Этот невроз, который сидел во мне и не давал возможность начать жить свободной и достойной жизнью.
      Странное дело, размышлял я, ведь непременно должен существовать какой-то выход. Не может быть все время так. Разве что, если подобное действительно не является мне чем-то знаковым по судьбе. Разве что, - если только так. Но и тогда...
      Впрочем, если все же это так, то сам я тут уже не в силах буду ничего сделать. Судьба, она на то и судьба, чтобы не только самолично устанавливать правила поведения, но и заставлять людей следовать согласно единожды установленным требованиям. Свыше. Конечно же, свыше.
      Но ведь, что тогда получается? Что мы все, таким образом, являемся лишь винтиками в единой схеме мироздания?! И все наши протесты похожи на, своего рода, кудахтанья, и не иначе.
      
      
      Глава 5
      Всегда были нужны деньги. И при этом нельзя сказать, что их совсем не было. Как понимал, требования к жизни просто у меня были все-таки иные, нежели чем у большинства. И что самое главное, я ставил планку всегда немного выше той, до какой мог допрыгнуть (перепрыгнув оную). И, получается, таким образом все время жил словно авансом. От того и находился в состоянии вечного да нескончаемого боя. Покой нам только снится?
      
      
      Глава 6
      Конечно, удручало, что приходилось жить словно не своей жизнью, заглушая все то доброе, что еще оставалось во мне, и выявляя самые, порой, низкие черты характера.
      Но в такие случае это все-таки был не я, а кто-то другой, сидящий во мне. Именно этот бес командовал всем да верховодил. Черный человек, как писал когда-то Есенин. Черный человек...
      Этот "другой" жил во мне и, можно даже сказать, что жил он припеваючи. Видимо когда-то он настолько почувствовал мою слабину, что уже, иной раз, и не стеснялся в собственных желаниях. А все, что оставалось мне - следовать ему. Он ведь делал все моими руками, оставаясь в тени, а значит и не нес никакой ответственности. За все расплачивался я. И мне приходилось в несколько раз больше совершать добрых дел, чтобы хоть как-либо искупить вину за совершенное.
      Нет, конечно, это не было настолько что-то тяжкое, что доставляло бы другим какую-то физическую боль или подобного рода дискомфорт. Но вот страдания душевные они все-таки, видимо, испытывали. А я... Я не знал, как мне остановить этого "черного человека". Ведь даже со смертью свой - умру я, но не он. Он просто перейдет в кого-то другого. И будет доставлять все неудобства уже ему.
      Страшно становилось от осознания всего. Как когда-то сказал Джек Лондон словами своего героя Волка Ларсена, я проклинаю тот день, когда впервые в жизни открыл книгу. С тех пор испытываю душевные мучения.
      Впрочем, как помним, морской волк капитан Ларсен эти мучения если и испытывал, то очень умело их скрывал. Судьба наделила его все-таки видимо большими способностями чем меня, а потому я одновременно и страдал душевно, и продолжал совершать все те безобразия, которые обрекали на душевные страдания других. Хотя, возможно ли было как-то иначе? Не есть ли все происходящее со мной и действительно лишь следствие влияния судьбы? Она такая, а не я. Не мы такие, мир такой.
      
      
      Глава 7
      Я искренне верил, что именно в этом жила моя жизнь. Я всегда содержал свою квартиру в чистоте. В последнее время, как камбуз, я намывал ее два (а то и три, четыре...) раза в день. Несмотря на то, что я жил холостяцкой жизнью (я с гордостью мог это заявить, когда мне было всего сорок пять лет - и это после двадцати пяти лет брака с десятью женами и двенадцатью женщинами - две были "повторно", - все в разные годы, разумеется), я следил за собственной квартирой так, как словно ко мне сегодня же приедет телезвезда российских эфиров о порядке и убранстве Елена Летучая. Впрочем, на ней я бы даже, пожалуй, тогда и остановился (если бы она не была замужем). Хорошая девушка, любит чистоту.
      Шутка.
      ...................................
      
      Чем я становился старше, тем больше у меня был своеобразный "бзик" (как я шутил) по поводу того, что собственное жилье, как камеру в тюрьме, я был должен содержать в порядке. Равно как и самого себя. Утром и вечером (иной раз среди дня - если лето) принимал душ, днем умывался по пояс (и ниже) всякий раз, как заходил в свой совмещённый санузел (любил совмещённый). Причем, нельзя было сказать, что я боготворил свою квартиру. После того, как несколько своих квартир я оставил бывшим женам, я, как когда-то - после вынужденного оставления страны - Владимир Набоков словно назло жил по гостиницам, также и я жил на съемных квартирах. Понимаете, это был своего рода протест. Мало ли вновь женюсь неудачно и придётся оставлять "нажитое непосильным трудом". (Шутка).
      Но при этом я всегда заботился и о чистоте жилья (намывая квартиру по несколько раз на день и делая "генеральную уборку" каждый день), и о чистоте мыслей (читал по-прежнему традиционно много - всегда было открыто десятка два-три книг), и о чистоте знаний (оканчивал новые вузы и совершенствовался по раннее полученным высшим образованиям, число коих давно уже перевалило за очередной десяток), и вообще, с каждым моим очередным бракоразводным процессом я словно готовил себя к чему-то большему.
      Хотя и не знал к чему...
      
      
      Глава 8
      Нелегко писать о безвременье. Но именно в нем выделяются все те черты, которые вроде как и не свойственные времени, но в то же время проходят краеугольным камнем (помните из Библии? "Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла" Мк.12:10) судя по всему, по всей моей жизни. И это так, и это правда. Просто не всегда даже приходящая к нам истина воспринимается таковой. Христа ведь люди тоже не приняли, убив его и "повесив на древе". (Деяния 10:39). А после до сих пор ругают себя - проклятые богом поколения.
      И тогда уже верно пророчества Христа, когда он обращался к своим ученикам (апостолам): "Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас". (Мф.10:16-17).
      Люди злы. Как зол и мир этот. Ведь мир состоит из людей...
      
      
      Глава 9
      Я словно все время торопил события и спешил жить. Притом, что как таковую жизнь не проживал, а если и жил, то словно авансом.
      В расчете на будущее.
      Там, мол, все будет хорошо, а пока, как Павка Корчагин, мы должны во имя мировой революции и всеобщей справедливости строить "светлое будущее".
      Так наше поколение и воспитали. И получились мы, этакие, вечные "строители". Готовые жить сейчас плохо, в расчёте, что после будет хорошо. И не замечая, что к этому "плохо" постепенно попросту привыкаем. А когда случается "хорошо", нам ведь этого уже как будто бы и не нужно...
      
      
      Глава 10
      Кто я, - и кем чувствую, что могу быть (призвание).
      Первое - кем бы хотелось.
      Второе - кем могу.
      
      Первое. Писатель-философ - изредка консультирующий "сильных мира сего", домик у моря, стабильный гарантированный доход "на жизнь" (в денежном эквиваленте - порядка полутора-двух десятков миллионов евро в год - и так пожизненно).
      Второе. Домашний учитель. Физическое и духовное воспитание. Обучение ребенка боксу, ММА, восточным единоборствам, атлетической гимнастике, - плюс формирование сознания: философия, теология, психология... Заработная плата - всего лишь миллион долларов в месяц. При оплате сразу за год - скидка. Итого, готов довольствоваться всего лишь десятью миллионами. (Плюс оплата питания, проживания и текущих расходов: здравоохранение, одежда, средства ухода, прочее).
      Дополнительная услуга: психологическая консультация (сопровождение) бизнеса и жизни взрослых. Оплата - еще миллион. В месяц. При оплате за год скидка два миллиона. Итого, десять миллионов в год. (Плюс, оплата представительских расходов - одежда и прочее). Все цены, разумеется, в евро или долларах. Рубли, к сожалению, остались лишь в царской России. Помните высказывание первого российского нобелевского лауреата по литературе Ивана Бунина? "Я не червонец, чтобы всем нравиться". (К слову, при коммунистах - во времена НЭПа, червонец также имел особый вес, ибо был гарантирован золотом).
      
      
      Глава 11
      Видимо действительно когда-то пора расставлять собственные приоритеты в понимании жизни и, что самое главное, в собственном отношении к ней. Ведь так получается, что люди словно и живут все время, но, скорее, проживают жизнь, ибо находятся в неведение относительно происходящего.
      Мне боль души пришлось вкусить с раннего детства. И при этом был явный образ людей (родителей), которые достигли совершенства.
      Но то ли в этой стране все идет циклично да повторяется, то ли именно моя судьба такая, но выходило так, что мне, еще пацану, удалось увидеть и всю ту прелесть обеспеченной жизни, которой жили дворяне-помещики, и ту нищету, в которую погрузила большинство из них Советская власть, заставив буквально выживать после эмиграции на Запад. Хочется сказать "великий" Запад, но насколько мы помним из истории, Запад может быть и Великим, и Диким. Так что давайте уж оставим все как есть...
      Притом, что все это нисколько не умаляет того жизненного опыта, который мне пришлось пройти. И как сейчас понимаю, видимо на благо всему тому, что меня даже еще будет только ожидать впереди. Людям, нашим современникам, к сожалению, никогда не дано понять все величие момента. Они смотрят на все своими (хотел сказать - меркантильными, но слово, видимо, все же уместнее иное) глазами, и все, что они видят, непременно должно или укладываться в их парадигму жизни, или опровергать ее. Иначе наступит "хаос в мыслях и анархия в душе". Это образное выражение когда-то в мировую литературу ввел я. Было это уже больше десятилетия назад. Я тогда еще только начинал записывать все те мудрости, кои мне давала судьба (если кто не в курсе, ваше подсознание - это многовековая мудрость, ибо воедино там сочтено и личное бессознательное, и коллективное, то есть филогенетическое, помимо родового и личностного), и радовался любой словесной удаче, отрабатывая "на кроликах" (работал в журналистике). ("Вы не скажете, сколько сегодня градусов ниже нуля? // Чего-чего? Ты что? // Я тренируюсь. // Тренируйся лучше... на кошках". К/ф "Операция "Ы" и другие приключения Шурика").
      
      
      Глава 12
      Мне всегда очень хотелось найти простое человеческое счастье.
      Иной раз я даже думал, что его вовсе не существует.
      Но я ошибался.
      Я очень и очень ошибался. Ибо счастье, равно как и царствие Божие, всегда находится внутри нас. И тогда уже от самих нас зависит, как нам унять страдания души, чтобы открыть дорогу к истине. Той истине, которую каждый непременно ждет. К той истине, ради которой нам, быть может, вообще стоит жить. Нам - это человечеству. Ведь люди рождаются на земле, чтобы быть счастливыми. А все, что с ними случается после, - это или собственные грехи, или грехи рода. Родовые грехи. А у кого-то, быть может, и грехи всего человечества...
      
      
      Глава 13
      Сила безвременья, наверное, в ее слабости. Ведь часто так выходит, что именно тогда, когда вы понимаете, что загнаны в угол, и ничего разумного больше не приходит на ум, - к вам приходит удача. Счастье и удача. Впрочем, бывает ли иначе? Счастье без удачи, - или удача без счастья?
      
      
      Глава 14
      Я очень рад, что из под сознания времени выходят не одни ужасы без времени да пространства бытия. Иной раз там все-таки возникает да начинает просвечиваться истина. Та истина, без которой мне, фактически, и не жить. Та истина, которая словно сама по себе дает силы и надежды, да помогает существовать. Ну или, как минимум, хотя бы пытается...
      
      Любого рода надежда хороша во все времена, а уж когда она появляется вместе с тем счастьем, которое меня может (способно, должно, обязано, хотелось бы им прочее) окружать - тогда ведь и на самом деле становится спокойнее жить.
      И даже если это только лишь "кажется", - уже ведь хорошо. А почему нет?
      
      
      Глава 15
      Я видел, что сама по себе жизнь накладывала, порой, именно те отпечатки, которые, конечно же, должны были свидетельствовать о моей хоть какой-то значимости. Да, вы не ослышались. Судьба, иной раз, старалась так распорядиться, что, как таковую, "значимость" - я сначала терял, а после всеми силами стремился ее восстановить. И чем старше я становился, тем, порой, мне приходилось сложнее вырвать собственное "Я" из оков безвременья. Так уж случалось.
      Конечно, я никогда не терял ни надежды, ни разума, ни терпения. Можно было даже сказать, что как раз именно терпение предоставляло мне те потаенные (внутренние?) силы, которые помогали мне выживать в, казалось бы, бескомпромиссной войне.
      Слава Богу, компромиссы случались всегда... И даже не потому, что они были возможны, а, видимо, все-таки что-то свыше, когда становилось совсем худо, приходило мне на помощь. Словно готовя меня для жизни иной.
      Впрочем, уже даже не приходилось сомневаться, что, видимо, так все и должно быть...
      
      
      Глава 16
      Кто же я есть на самом деле?
      Слишком часто в последнее время мне приходилось задавать себе именно такой вопрос.
      И знаете, что я отвечал? Я отвечал, что, наверное, так все обстоит, что мне как раз именно сейчас необходимо было собраться с последними силами, чтобы дать отпор всему тому безобразию, что образовывалось около меня. Ведь жизнь вдруг оказывалась так устроена, что я, порой, совсем не находил себе места, дабы хоть какими-то усилиями (иной раз даже невероятными) выбраться из пучины окутавшего меня безумия. Да, оно подступало, да, я почти даже чувствовал его жаркое дыхание. Но вот проходило время, и от старого ужаса ничего не оставалось. А это значило что я мог снова жить. Жить. Жить...
      И это было, наверное, самое главное...
      
      
      
      Глава 17
      Ох, кто бы мог (или был бы способен) сказать больше, чем это представлял я. Да, мне всегда хотелось счастья. Поймите, простого человеческого счастья. Которого я, так вышло, фактически всегда был лишен. Ну или лишён всякий раз, когда я решал играть в игры с судьбой. Она ведь направляла меня... Девочка моя... судьба...
      
      
      Глава 18
      Окутавшее меня сознание бытия вносило своеобразный мрак и хаос в душу, и при этом каким-то чудодейственным образом выдергивало из подсознание такие мысли, которые ошибочно были спрятаны в хранилища времени и давно, и глубоко.
      Я понимал, что у меня появился очередной шанс так все переиграть, чтобы стало по другому. Я понимал, что именно сейчас я смогу наконец-то увидеть все то, чего раньше даже не то, что опасался (или, тем более, боялся), а, скорее, попросту недопонимал значение этого.
       И вот сейчас вдруг разом - и в одночасье - может стать все по другому!
      Ох, знали бы вы, как я ждал этого момента!
      Точно также, как я понял, что возраст имеет, порой, удивительные моменты, ибо открывает ваше сознание, и жизненная мудрость (именно она) придает вам то величие, которое попросту помогает жить.
      А ведь просто жить - тоже хорошо. Когда вы живете, это значит, что у вас еще есть шанс увидеть вечность собственного бессмертия, сделав к этому те шаги, которые - в ином состоянии сознания - сделать вы не можете. Поверьте, это ведь тоже достаточно - и интересно, и любопытно...
      
      
      Глава 19
      "Не надо спешить", - часто говорил я себе, и, как ни странно, оказывался прав. Ибо проходило всего лишь незначительное время, и передо мной вдруг открывался весь этот пласт ранее, как будто, неопознанного, непонятного, быть может даже - затуманенного, и что уж точно, - не отрытого, и не понятого.
      Да, да, не понятого мной, - ведь я о том и говорю, что именно возраст, порой, дает нам тот разум, который, при поддержке иных сил, помогает нам понять то, что раньше оставалось за гранью истины познания.
      Хвала Высшим. Слава! Аллилуйя...
      
      
      Глава 20
      Я часто думал, как так могло получиться, что те из женщин, которым я верил когда-то (и даже полностью им доверял), как раз они после меня и предавали. Причем, предательство женщины еще более коварнее, что оно может открыться перед вами через годы. Именно тогда, даже как раз, зачастую, тогда, когда вы совсем уже убрали меч в ножны, и не ждете никакого подвоха, а то еще и размышляете: какая все-таки у вас была "прошлая жизнь", именно тогда вы узнаете об одном их самых страшнейших предательств, на которые бывает способен человек.
      Предательства вас - для уничтожения вас.
      
      "Как, почему, возможно ли это?", - размышляете вы, но тут же сами добровольна отказываетесь от всех такого рода размышлений, ибо понимаете, что перед вами просто-напросто одно из очередных предательств от тех, кто очень хорошо знает вас, и потому также хорошо знает - куда "жалить". Поистине, женщина - змея, как сказано в Библии...
      
      
      Глава 21
      Я все время стремился сказать как можно больше.
      Мне очень хотелось выговориться.
      
      Сначала я это делал перед отдельными людьми. Но после понял, что никто из них никогда не станет "автором" - по типу застольных бесед с вождем Третьего Рейха, и потому намного прочнее и правильнее - сохранять свои мысли на бумаге. Надеюсь, это кому-то поможет. И даже если спасет всего одного человека, миссия выполнена. (Верится, что таких людей будет больше).
      
      
      Глава 22
      Некое сознание своеобразной избыточности бытия, с одной стороны по своему манило, а с другой, кое-что и предвосхищало. Например, какие-нибудь события жизни. А то и вовсе ненужное и фрагментарное. Ведь жизнь, если знаете, может привносить не только радость или счастье, но и нечто совсем быть может даже не нужное (и точно, что неведомое) вам. И вот от того, как вы на это будете реагировать, от этого, иной раз, и зависит все (или почти все), что с вами будет завтра. Ну а почему нет?
      
      
      Глава 23
      Не знаю, когда я немного стал терять себя. Вероятно, это уже началось в юности, может в молодости, почти наверняка - в зрелости, но до сих пор точно утверждать не могу. Ибо получалось так, что я всякий раз изменялся. Очень бы хотелось верить, что "совершенствовался". Но точно также помню, что при случайных встречах с кем-либо из прошлого, они недоуменно поводили плечами, удивляясь, что перед ними уже фактические другой человек. С другими жизненными ценностями и взглядами на жизнь. Удивительно, конечно, сам-то подобного точно не замечаешь (или не на все обращаешь внимания), а вот как тебе напоминают, понимаешь, что да. Все верно. Ты стал другим.
      Ну, а наверное, высшей похвалой являются слова тех людей из прошлого, что ты (я... я...) стал лучше. Однако...
      
      
      Глава 24
      Я очень верил во вселенский разум. Высшие силы мне обязательно должны помочь. Да, единое правило, что никому никто не должен, но понимаете ли вы, как я ждал этого...
      Ждал...
      Жду...
      Да случится чудо!
      
      
      Глава 25
      Уходящее прошлое дарило какие-то такие же затуманенные и похожие воспоминания. На что похоже? Да, наверное, я уже и сам толком не разберу. Время. Время вдруг становиться над всем безвольно, и в какой-то миг именно оно начинало управлять всем. А мы... А мы как пилигримы, попросту идем дальше. И что там на самом деле будет, уже не так волнует нас, как это было когда-то. Когда мы были молоды. Эх, как молоды когда-то мы были...
      
      
      Глава 26
      Где оно, понимание истины? В чем выражается? И почему так получалось, что то, что мне давалось (а давалось многое), было словно не совсем то, что действительно было необходимо? Взять даже отношения с женщинами. Всегда ведь что-то недоставало и думалось: ну почему так? При этом, когда женщины приходили новые, оказывалось, что в них как раз есть то, чего не было в предыдущей (а хотелось). Но и точно также оказывалось, что как раз того знаменательного, что было в других, в этой уже нет.
      В итоге, так и перебирал. Но если бы не перебирал, не понял бы, что просто не существует идеала. И всегда будет что-то не хватать. Лучше всего об этом написал великий писатель Гоголь в пьесе "Женитьба": "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколь-нибудь развязанное, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича - я бы тогда тотчас же решилась. А теперь - поди подумай!"
      
      
      Глава 27
      Ну, конечно, мне хотелось (очень хотелось) просить прощения у всех. У всех, кого я когда-то обманул. У всех, кто когда-то подпал под силу моих чар. У всех, кто оказался когда-то попросту недопонят мной, ибо клянусь всевышним (Богом, Аллахом, Высшими силами и прочая, прочая, прочая), я ведь попросту недопонят...
      Как оказалась, - и не понята моя истинная душа. Ведь люди, по привычке, принимают за истинное ложь. А равно наоборот.
      Вспомним Христа, коего сначала распяли, а сейчас уже третьи века каются...
      
      
      Часть 6. Не знаешь, где найдешь...
      Пролог
      
      Загадочная парадигма времени сама по себе накладывала на все свой ход; да еще так, что становилось и вовсе страшно да нелепо от увиденного, услышанного, да предвзято почувствованного.
      Странное дело, однако.
      Но ведь нам все равно приходилось с этим жить. Ужас, наверное.
      Да нет, обычное бытие...
      
      Глава 1
      А ведь и правда, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
      Все время мне казалось, что мое собственное видение ситуации является самым, что ни на есть, лучшим и единственным. Но ведь все время замечал, что люди смотрят на мир иначе. По другому. И вот как раз это другое нет-нет, да все больше начинало выхватывать остатки сознания и управлять ими как заблагорассудится. Зачастую направляя мой затуманенный разум совсем даже в иное русло, чем до этого решал (или имел намерение). Поистине верна пословица в церковных кругах (я ее услышал еще на первом курсе семинарии): хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах...
      
      
      Глава 2
      Конечно, я не могу признаться в том, что я совсем находился в неведении относительно всего происходящего со мной. Но ведь и почти в то же время я могу сказать, что это, по всей видимости, было как раз именно так. Ну а то, что я временно не понимал, видимо ведь и правда имеет право казаться временным. Ну а почему нет?
      ................................
      
      Мне становилось грустно, что ряд моих жизненных обстоятельств я до сих не мог правильно интерпретировать. Притом, что делал все попытки совершения подобного.
      Но вот видимо нечто Свыше все-таки всегда (и не напрасно) оказывается действительно "выше" нас.
      Даже "выше" любого понимания как будто разума, хотя, сам по себе разум, насколько мне известно, в этом и не присутствует...
      
      
      Глава 3
      Ментальность сознания - было сродни разыгрываемой когда-то истине. Почти той самой истине, которую я искал всю жизнь, и все так же безуспешно когда-либо пытался намеревался найти.
      И в то же время фрагмент сознания, ухваченный верой в какую-то великую справедливость бытия, был в одночасье способен перевернуть мир. Понимаете? Вспышка, миг, озарение - и все изменяется почти на противоположную сторону бытия! А вы...
      И вы, собственно говоря, как будто просто живете. Но уже даже эта самая ваша жизнь не есть что-то невидимое, а отвечает всем требованиям парадигмы сознание - тире - бытия.
      Возможно ли это? Возможно. А почему нет?
      
      
      
      Глава 4
      Молчание, видимо, входило в какую-то особую плоскость моего видения жизни, поэтому так получалось, что я никогда не молчал. И притом - все время старался проводить один. Так было спокойнее.
      Правда, это все случалось, в большей мере, в последнее время. Я вообще заметил, что с возрастом здорово изменился.
      Хотя, конечно, предпосылки к тому были раньше, иначе у меня бы не было сейчас стольких преданных мне людей, с которыми я, пусть и общаюсь, в лучшем случае, раз в год (по праздникам), но при встрече мы рады видеть друг друга - словно расстались вчера.
      
      Как понял, это просто специфика восприятия моей психикой - окружающего мира. И нисколько не означает (вот "обломаются" посредственные психологи, да всякие там "знатоки душ", привыкшие судить о других по собственному восприятию бытия - в угоду когда-то Вундту, впервые открывшему "закон интроспекции" уже более столетия назад), что я к этому человеку равнодушен. Нет, совсем нет. Я вообще за него жизнь готов отдать. Просто это совсем разное от того, что я желаю его видеть постоянно. Разное все это. Мне очень нравится в одиночестве. Но ведь я не один. У меня есть друзья. Которых я очень ценю и люблю дружеской любовью. Но и это не значит, что, для подтверждения своей любви, я непременно должен их видеть чуть ли не каждый день. Я даже детей и жену не вижу каждый день.... Такая вот своеобразная особенность. Доставшаяся мне, как полагаю, по наследству от папы и его рода...
      
      
      Глава 5
      Когда душа не в порядке, не купишь взаймы никакое спокойствие. Ибо самое важное - это все-таки душа. Ваше душевное спокойствие. Бывают и нищие счастливы, а богатые все время испытывают терзания, которые приводят их к совершению невправимых (с жизнью) поступков. И к чему тогда миллионы, если после следует пуля в висок. Или в лоб, или под сердце. А то и в спину. Это уже как повезет.
      
      Никогда ничего уже окончательно невозможно исправить только, если вы убили себя. Навсегда, вы слышите. Навсегда в таком случае исчезает ваша телесная оболочка, и ваша душа тогда витает где-то в потемках вселенского разума, иной раз лишь залетая на ночлег, где находит кратковременное успокоение, да и то, в большинстве случаев останавливается не у вас.
      Тяжко. Тяжко всю жизнь искать и не находить. Всегда должен быть выход. И я ответственно заявляю, что такой выход есть. Просто он... Просто его... Просто он не так быстро, случается, находится...
      
      
      Глава 6
      Вытатуированные временем фрагменты прошлого уже перестали слишком отчетливо всплывать из подсознания, как то было раньше. И по прежнему они никогда надолго не задерживались в сознании. Хотя бы просто потому, что этого было не нужно. Все ведь в жизни, иной раз, до удивительности просто. Если вы доверитесь судьбе, то оказывается вдруг и вовсе проще жить. Ибо и людей, которые оказываются с вами, она, судьба, подбирает словно сама, а лишнее уводит да отводит.
      Так отчего же тогда не признать, что как раз именно она управляет всем и вся? Притом, что я даже не призываю вас к этому. Запомните: невозможно никакому человеку насильственно навязать чужую волю. Рано или поздно случится взрыв, и тогда все поймет крахом. Те, кого когда-то "приворожили", оказываются преисполнены гневом к "бывшим возлюбленным". Те, на кого навели "порчу", вдруг живут долго, а "наведшие" ее умирают в страшных мучениях. Вообще, весь мир кажется загадкой лишь до того времени, когда вам вдруг не открывается иное видение мышления. И тогда...
      И тогда вам становится отвратительно больно жить.
      А умереть вы не можете.
      Никто вас не отпустит отсюда, с планеты земля, пока вы здесь угодны богу. Ну, разве что, для какого-либо показательного примера.... Всякое ведь возможно...
      
      
      Глава 7
      И в пространстве времени и в философии - одинаково схожими величинами являются те, которые приводят не только к постижению пути, но и, подобного рода постижение, является ключом к счастью.
      Знаете, можно очень долго говорить обо всем. Можно даже писать об этом еще дольше, но если вы не знаете самого главного, то все ваши действия (рукописного или разговорного характера) будут являться не иначе как мишурой времени - со временем растворившись в пространстве...
      
      
      Глава 8
      Я, должно быть, до сих пор еще не написал свою самую великую книгу. И тогда все, что было до нее, является лишь началом. Лишь подготовкой. Подготовкой - к постижению тайны.
      Хотя и без подобной подготовки невозможно понять все и вся, ибо это сродни тому, как невозможно, не пройдя, последовательно, начальной и средней школы - понять высшую математику, преподаваемую в институте...
      
      
      Глава 9
      Все больше и больше я стремился не отдаляться от бытия уходящего времени, и быть, тем не менее, на едином градусе с ним. Одно сознание, одна параллель, одна музыкальная волна, единство - это лишь то, что не только сплачивает людей, но и позволяет им понимать друг друга. Помните, как была остановлено возведение Вавилонской башни? Господь Бог, увидев желание людей построить башню до небес (дабы прийти к нему "в гости"), попросту смешал языки строителей. А когда они стали говорить на разных языках, то на том строительство башни до небес и окончилось...
      
      
      Глава 10
      Я видел истину.
      Наверное, один из немногих пока еще живущих на земле людей, я могу сказать, что видел истину. Это еще не значит, что я ее постиг (как грешили истиной некоторые философы прошлого). Это не значит, что я увидел то, после чего обрёл ключ к счастью (то бишь к бессмертию, - ибо со временем, живя сто, двести, тысячу лет - вы ведь все равно постигните то, что другим не дано). Нет, это еще совсем ничего не значило.
      Но я видел истину.
      И этим сказано многое.
      А может и все.
      
      
      Глава 11
      Постепенно у меня сформировалось какое-то особенное, свое, видение на все и вся. Притом, что подобного рода "видение" обычно всегда заметно отличалось от того, что думали окружающие. Предмет спора мог быть один, но вот взгляд мой - и мнение "о предмете" - всегда иные.
      Отсюда я понимал, что не всегда нужно высказывать собственное мнение. А когда меня все же настойчиво спрашивали, явно шокировал окружающих. Да могу даже заметить, что шокировал порой кардинально.
      Мне не хотелось говорить о том, что я думаю. Я знал, что все равно понимания не найду, а лишний раз настраивать против себя других - не хотелось.
      И только когда - в редкие разы - меня приглашали в качестве эксперта ответить на тот или иной вопрос, тогда я уже, не жалея никого, говорил обо всем, что думаю.
      Постепенно от таких встреч стал отказываться. И был больше рад что приглашать перестали, чем от того, почему не приглашают. Да и что толку, если больше восьмидесяти процентов того, о чем я говорил, вырезали. Цензура. Все боялись за свои места. А то тут приходит такой и начинает резать "правду-матку". Правда, я всегда был рад участвовать в прямом эфире, - но туда все реже приглашали. А если и приглашали, то это было уже что-то.
      Но я сейчас не совсем о том. Я просто хотел сказать, что мнение мое не только было такое у меня с детства (не сформированное детством, а именно с ним я родился, потому что уже сразу после рождения отличался от других в поведении), но и все время закреплялось в течение всей жизни. Да так, что словно сама судьба именно к этому подводила и контролировала, чтобы не произошло осечек. Все время, если с кем-то, то один. Все время, если на виду, то особенно не высвечиваясь. Все время, вроде как и в авангарде, а в тоже время мне гораздо комфортнее было отсиживаться в конце. И моим самым большим желанием было, чтобы меня вообще предоставили самому себе, чтобы я никогда ни от кого не зависел, и... Ну, в общем, чтобы жил один, но не влачил существование, а жил. Просто чтобы не мешали...
      
      
      Глава 12
      Не надо излишне испытывать чувство вины. Да, в христианской теологии, это называется покаянием. Но, каясь в своих грехах, вы очищаете тем самым себя от совершенного вами греха; притом, что Господь дает всегда сожаление о грехе малом (тем самым попустительствуя Дьяволу совершить над вами муку небесную да земную), дабы уберечь вас от совершения греха большего, а значит и испытания еще больших страданий. Когда у вас гангрена, отрезают зараженную часть тела, дабы уберечь все остальное. Когда у вас болит душа, это значит, собственными страданиями, вы искупаете совершенный грех. И дальше все будет хорошо, ибо не совершая грехов, вы не станете испытывать и мучений адовых. Это согласно теологии. Согласно психоанализу, чувство вины - это следствие вашего невроза. Возможно причины закралась еще с детства, и, найдя ее, вы найдете симптом; а когда то, что вас беспокоит, - из подсознания перейдет в сознание, и вы тем самым облегчите свою душу, избавившись от невроза (невроз - это, по Фрейду, следствие какого-то ранее не решенного душевного конфликта). Если мы коснемся философии в целом, то заметим, что то, о чем вы сейчас переживаете, быть может и не является таким уж поистине страшным, ибо стоит только посмотреть на некоторых других людей, испытывавших страдания, и ваша проблема уже, собственно, и не является таковой. Последнее покажу на примерах.
      Первый. Случился как-то у меня душевный конфликт, вызванный любовным расставанием. Для тонкой и чувственной натуры любого рода - расставание есть великие душевные мучения и страдания. И поведал я о таких страданиях одной из своих подруг, мол, представляешь, как больно мне и так далее. Она молча слушала. Я поймал себя на мысли, что мы не общались уже почти год. Поинтересовался, как ее дела. Она спокойно сказала (даже, как мне показалось, с некоторой улыбкой, хотя по телефону это можно было только чувствовать), что недавно (перед нашим разговором) проходила обследование, и обнаружила, что рак. Почти последней степени. Мол, извини, у меня все в порядке, я просто скоро умру.
      Второй. Прошла с тех пор почти пятилетка. За это время удалось прожить несколько любовей (интересное "слово" все-таки в свое время придумал Милан Кундера, "любовей"), так вот, прошло с тех пор снова несколько вспыхнувших было любовей и последующих расставаний (с сожалением об оном в виде испытываемого душевного конфликта), и вот я написал (уже написал, ибо в последнее время стал резко терять интерес к любого рода общению, в том числе и по телефону) своему давнишнему другу (с коим тоже, как помнится, не виделся... дай бог памяти, года два, а может и все три, а то и четыре; да, пожалуй, и все пять). И написал я ему о своих "проблемах", да душевных переживаниях в связи с этим. И в конце письма поинтересовался как его дела? "Спасибо, потихоньку восстанавливаюсь после инфаркта", - ответил он.
      И тогда я понял, что я, еще молодой и здоровый мужчина (который в свои годы уже далеко за сорок - достаточно легко боксирует по двенадцать трехминутных раундов на ринге, выжимает лежа штангу больше ста килограммов и подтягивается подходами в течении получаса сто пятьдесят раз, вечерами при этом выпивая по бутылке водки, коньяка или виски, и который последний раз был у врача с жалобой на болезнь в начальных классах средней школы, да и то, чтобы не ходить в эту самую школу, подогревая до сорока градусов на батарее градусник, дабы обеспокоенные родители вызвали врача, который дал бы мне справку, что я могу спокойно болеть дома и не ходить в школу), в общем тогда я более чем понял, что все наши (особенно мои) проблемы - это ведь и не проблемы вовсе.
      Простите меня все, кому я каялся да переживал о свершённых чуть ли не смертных грехах. По отношению к тем, к кому это свершалось - то была их судьба, и, благодаря мне, они, через собственные испытываемые душевные страдания, очищали свои души, искупая когда-то совершенный самими собой грех, а по отношению к тем, к кому еще не совершил боль обид - так это значит вас свыше уберегли от этого, и можете просто радоваться, что у вас там, на небесах (или в преисподней, впрочем) есть свои защитники.
      Ну, а что до чувства вины... Гоните-ка вы его прочь. Вы все такие, какие есть. Какие должны быть. И если что-то происходит не так, как вы то понимаете, поймите, что этот просто значит так угодно свыше. Аминь.
      
      
      Глава 13
      Я не знал, смогу ли после этого еще что-то сказать. Правда - она ведь всегда правда. Но вот, видимо, дали знак Свыше - дополнить. Знаете... А пошли вы все, с вашей двойной моралью, и такими же двойными стандартами. Я всегда жил по совести. Украл - в тюрьму. Убил - под суд. Невиновен - так не ищите, за что зацепить. Сволочи... Сволочи...
      
      P.S.
      Не хотелось на такой ноте заканчивать. Боюсь быть непонятым, а после смерти, не дай Бог раньше времени, там уже и разбираться не будут. Спишут на что-нибудь. Помните? Мертвый лев - уже не страшен...
      "Понéже ктó éсть, и́же приобщáется ко всѣ́мъ живы́мъ? Е́сть надéжда, я́ко пéсъ живы́й, тóй блáгъ пáче львá мéртва". ("Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву". (Еклл. 9:4).
      
      
      Эпилог
      Сегодня все стало удивительно прекрасно. Я провел ритуальные обряды. Высшие силы (разом и все) откликнулись на помощь мне. Хватит быть жертвой. Не надо сдавать боя, не участвуя в нем. Ведь еще совсем неизвестно, кто победит. Да будет так. Аминь.
      И еще... Мне очень бы хотелось, чтобы когда-нибудь меня оценили по достоинству. Ведь я не такой плохой человек, как кто-то думает. И пусть он даже думает об этом, но никто ведь не знает, каких, порой, неимоверных усилий мне стоит все время обновляться, изменяясь в лучшую сторону и усовершенствуя себя... Знать бы еще насколько долго продлится подобный процесс. Ибо, одно дело - вы боксируете на ринге и знаете точное количество раундов по регламенту боя, и делаете так, чтобы сначала поиграть с противником, а после его нокаутировать к концу последнего раунда (чтобы было все красиво и зрелищно) и совсем иное дело жизнь, когда вы, иной раз, совсем ничего не знаете, можете пишете сейчас эти строки, а в ваш дом врежется самолет или у вас оторвется тромб и вы тут же умрете. Жизнь, что говорить...
      Но вот вопрос, будем ли мы в этой жизни жить с вами...
      И уже совсем в заключение. В какой-то мере я понял еще одну ранее таившуюся истину. Лучше всегда оставаться собой, нежели чем менять собственную природу. В итоге все равно ничего хорошего не выйдет, а со временем еще и усилятся страдания души. Понимаете? Люди - они ведь как птицы небесные. Помните Нагорную проповедь Христа из Евангелия? "Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?" (Мф.6:26). Потому чтобы вы не делали с собой, свыше все равно будет так, как там решают, а не как вы того желаете. А если станете противиться, так еще больше себе проклятий - (тире) грехов обретете на голову. А зачем вам это? Ведь вы же не враги себе? Зачем желать того, что хотят вам враги? Не лучше ли поступить по иному? "...если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его; ибо, делая это, ты соберешь ему на голову горящие уголья". (Рим.12:20). Необходимо чувствовать то, что вам даровано свыше, и потакать этому. В слове "потакать" - не должно быть ничего обидного вам. Ибо это лишь жить так, как вы то чувствуете...
      .................................................
      
      Конечно, до сих пор мне многое оставалось, да и, вероятно, так и будет оставаться непонятным да недопонятым.
      Но в этом нет ничего плохого. Это ведь жизнь, а в жизни все несет какую-то свою особую предначертанность, и потому уже более полувека хочется, чтобы был прав товарищ Саахов из кинофильма "Кавказская пленница", пожелавший: "Так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями", но вот жизнь, зачастую, доказывает обратное...
      Да и из полного текста его тоста это более чем понятно: "Мой прадед говорил: имею желание купить дом, но не имею возможности... Имею возможность купить козу, но не имею желания. Так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями".
      И еще. Это видимо просто такая судьба. А значит это не значит, плохо это или хорошо. Нет, тут играют на поле судьбы совсем иные правила.
      Но вот самое, пожалуй, сложное, это угадать что верно, а что ложно? Что дано для искушения, а что для счастья? Вот ведь в чем вопрос. И самое печальное, что, зачастую, именно этот вопрос всегда остается без ответа. Человек всю жизнь может искать истину, стремиться к постижению тайны бытия, а все в итоге лишь тишина вечности. И только на смертном одре он понимает: правильно ли все было, или нет?
      А может и не понимает... А еще что вероятней, уже потомки расставляют за него знаки равенства между истиной и фантазийными реалиями бытия. Решая за него, было ли это все, или может и ничего вообще не было...
      .......................................................
      
      Удивительное, заметил, получается у меня восприятие бытия прошлого, настоящего, даже без каких-то наметок на будущее, словно того и не будет никогда.
      Но оно ведь будет. Я знаю, что будет. А потому, словно вторя общему содержанию книги, признаюсь, что всегда на чем-то необходимо остановиться, отпустив в прошлое. Дабы - начать с чистого листа...
      И вот какой будет уже новая жизнь, это мы узнаем после, лишь после. Но скажу, что многое из прошлого мне хотелось бы вернуть, ибо чем больше делаете вы переосмысления (об ушедшем времени), тем больше вы понимаете, какую на самом деле оно дало вам силу - чтобы жить во времени будущем. Будем жить!
      ............................................
      
      Да, мы и вы - все должны пребывать словно в вечном сознании бытия. Но вот скажите мне, что лучше: принять смерть, или прятаться от нее, словно от призрака? Ведь даже если забыть, что это "призрак", где-то в своем подсознании вы будете ощущать, что это так... Так не лучше ли принять бой и погибнуть во имя справедливости. А главное, во имя - себя. Ведь когда-то кому-то где-то даже может быть кое-как, но вы доверили свою жизнь и защиту о жизни ее. И что после этого? В кусты? Однако, ребята. "Все не так, ребята", - пел когда-то Высоцкий, на песнях которого я вырос. Все не так. Умрем - но за истину. В духе Павла Корчагина и нашего поколения, выросшего иже с ним. И как их моего любимого фильма: "В бой идут одни старики": Ребята - будем жить!
      ..............................................
      
      А самое любопытное, что я понял, поистине, самое главное. В жизни все представлено борьбой противоположностей. Всегда кто-то нападает на кого-то. Всегда кто-то будет зависим от кого-то. Всегда сильные - поглощают слабых. Всегда будут войны, - ибо это элементарный конфликт психики, заложенный в природе в виде доминантности. Сильный самец довлеет на слабыми. Но и в вой нах - это всего лишь желание (намерение!) одного - поглотить вас. А на практике (мы знаем это из истории), зачастую, так выходит, что не всегда выигрывают те, кто нападет (нападение - желание подчинить другого, и нападение, в большинстве случаев, происходит в полной уверенности "напавшего" в своем превосходстве). А вот та же история войн между народами показывает обратное. В итоге агрессора локализуют. Он становится безопасен.
      А потому, мой самый главный совет для всех: если кто-то что-то имеет против вас, это совсем не значит, что он этого добьется. Ведь это всего лишь его намерения. Так имейте намерения не поддаться ему и выполнить его условия, а победить. И за вами будет удача. Уверяю вас!
      
      Сергей Зелинский
      Ноябрь 2017 год
      
      (C) C.А.Зелинский. Скандалы собственного "Я".
      
      
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 14/05/2019. 179k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    • Связаться с программистом сайта.