Зелинский Сергей Алексеевич
Перекрёстные истины (2020)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Размещен: 24/10/2021, изменен: 24/10/2021. 631k. Статистика.
  • Статья: Проза
  • Романы-размышления,философская проза
  • Скачать FB2
    •   СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      
      
      ПЕРЕКРЁСТНЫЕ ИСТИНЫ
      
      
      2020
      
      
      
      
      (C) C.А.Зелинский. Перекрёстные истины. Роман.
      
      Текст печатается в авторской редакции.
      Все права защищены. Любая часть данной книги может быть воспроизведена в любой форме только с указанием автора, Сергея Зелинского (владелец авторских прав - Сергей Алексеевич Зелинский).
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Сергей Зелинский
      Перекрёстные истины
      роман
      
      
      "Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя?".
      Экклезиаст, глава 7 Стих 16.
      
      
      "Истинное счастие невозможно без одиночества. Падший ангел изменил богу, вероятно потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы".
      Антон Чехов.
      
      (Гражданин второсортной эпохи, гордо
      признаю я товаром второго сорта
      свои лучшие мысли, и дням грядущим
      я дарю их как опыт борьбы с удушьем".
      Иосиф Бродский.
      
      
      
      Аннотация-1.
       Многое, очень многое или путается безнадёжно в водах слабеющего разума или словно наоборот, всплывает на поверхность, да иной раз реет над всеми нами, а после падает бездыханно навзничь. И уже всё.
      Загадка, не правда ли? И вот слишком сильно подобная "загадка" походила в последнее время на мою судьбу. Но когда, казалось, уже всё, всегда находилось то нечто, что помогало сбрасывать оковы бытия. И я вновь парил над миром. А со мной был мой разум и рядом со мной всегда удача. И я так жил. Да и живу. Аминь.
      
      
      Аннотация-2.
       Иной раз мне кажется, что я не совсем правильно расставляю знаки препинания и путаюсь в падежах. А после уж как-то отчётливо ярко приходит понимание, что как раз я-то во всём прав. Но то ли не умею правильно подать себя, то ли прихожу не ко столу. И обедню трезвонят уже меня.
      Ну да пусть так и будет. Если на то воля свыше, значит оно должно быть так. Amen.
      
      
      Аннотация-3.
       Как всегда что-то новое грядёт, путаясь в своих быть может каких-то оковах бытия, но и при этом всячески напоминая что-то такое, чего быть может и вовсе никогда не было (а то и не могло быть), и при этом что непременно было. Понимаете? Мы все вроде как одновременно и запутались, и не запутались, но почти совершенно точно, что перед каждым из нас рано или поздно (кому-то лучше "раньше", кому-то лучше "позже") возникнет то нечто, что так или иначе будет вещать на нашу судьбу. Аминь.
      
      
      Аннотация-4.
       Для любого человека есть определённый рубеж, рубеж жизни. И этот "рубеж" не зависит от того, пьёте вы горькую, занимаетесь спортом, придерживаетесь диеты, и прочие ахинеи, кои весьма хороши в бытописаниях да кинематографе, но совсем не коррелируют с жизнью. К сожалению. Миф - он ведь всегда любопытен да по-своему интересен. Равно как легенда. Но вот мир зачастую иной. А потому мы все имеем всё то, что имеем. Да ещё при этом умудряемся запутываться "в показаниях". А мир, мир - это наше бытиё - оно иное. Порой совсем даже. Amen.
      
      
      Аннотация-5.
      ...Почему-то каждый отчего-то хочет (словно бессознательно "теша" своё внутреннее "Я") демонстрировать, что он / она / оно лучше знает - чем "что-то" я, что он (она-оно) лучше понимает всё, что почему-то я обязательно ошибаюсь, а ему якобы виднее. Да не виднее, ребята. Я всех вас люблю, но я ведь тоже человек. И не пальцем деланный. У меня своё видение всего и вся. И если я поступаю так. Значит это должно быть так. А прав или не прав, давайте рассудит история. Лет через пятьдесят, а лучше сто. Потомки. Почему все уверены, что я ошибаюсь... Что это, форма внутренней саморегуляции (попытка оного), или просто чисто ошибочная позиция индивида из рода Homo sapiens... Блин, но со мной нельзя ведь так просто да - отчасти, отнюдь, ненароком - а, всё равно, ведь смысл един, - со мной нельзя так по-тупому ("Я так думаю"! - и палец указательный вверх, как у бессмертного Вахтанга Кикабидзе в фильме "Мимино")...
      
      
      Аннотация-6.
       Я пошёл ва-банк.
      Я так всегда жил. Или пан или пропал.
      Был всегда "пан".
      Но близкие полагали, что "пропал".
      ...После - менял "близких".
      
      
      Аннотация-7.
       Философия недаром является царицей наук. При защите любой научной степени, помимо экзамена по иностранному языку и, собственно, по предмету, всегда объединяющим всё и вся является философия.
      Я с детства любил философию. Первый изучаемый мной иностранный язык - латинский (вернее, тут любопытно, я русской грамоте ещё не учился, а латинский начал учить - потянуло самому, родители пытались, как узнали, всячески "бить тревогу", да спасла "крестная", преподаватель немецкого и французского, которая стала меня учить с тех же пяти лет немецкому...). Первый прочитанный мной философ (в десять моих юных лет) - Монтень (его "Опыты", это из прочитанного полностью, а так лет с семи читал Герцена и Энгельса... Но не периодически).
      
      
      Аннотация-8.
       Запомните, братья и сёстры, - то, что ваше - вернётся к вам, а что не про вас - уйдёт (как бы вы не удерживали).
       Равно и люди также, ваши они если - стерпят вас любого, а враги - так своими "выходками" вы лишь только спровоцируете в них негатив к вам (подтверждая общее правило: не ваше если - уйдёт).
      
      
      Аннотация-9.
      Мне ранее всегда казалось, что я глаголю истину. И даже если оказывалось что брешу - тоже всё было согласно правилам русского языка (лингвистически "глаголю" - это говорить на древнерусском, а "брехать" - тоже говорить, но на южном наречии). Но вот подумал я, что, исходя из того, что и - "сколько людей, столько мнений", и согласно тому, что "дарёному коню в зубы не смотрят" (кстати, причём тут эти пословицы да поговорки русского языка), ну да как бы то ни было, я, автор, я, привыкший во всём видеть какой-то свой особый (и, замечу, в большинстве случаев, потусторонний знак - в отличие от общепринятого), в общем я понял, что мне попросту необходимо двигаться исключительно в параллелях собственного бытия. Да и ещё, пожалуй, следовать видимо всему тому, что было али не было (и было - и не было, и не было - и было, и даже совсем уже запутанно если: утром в постели - как в пастеле - не поймут да хоть нарисуют, в общем я понял, что пока не время; ну а когда будет это самое время, - я, с вашего позволения, повременю... повременю... Ну или нарисую; напишу, то бишь...)
      
      
      Аннотация-10.
      Я планомерно и методично, шаг за шагом, раскрывал своё сознание, и чем дальше мне удавалось продвигаться, тем больше замечал я окутывавший меня поток той самой истины, к которой я стремился.
      Да, я заходил под разными углами, делая порой поступки, кои отбрасывали назад, но после всего - всё равно - медленно и методично шёл и шёл вперёд. И вот когда, по моему мнению, я прошёл некий Рубикон, открылась вдруг, тогда вот и открылась - та самая истина, к которой я так всё время стремился. И, признаюсь вам, истина оказалась женщина умная, умеренная даже, чертовски интеллигентная и понимающая, и даже сексуальная отчасти, отчего она - что такое женщина без возраста - в отдельные моменты казалась мне то девочкой, то взрослой девушкой, а то и ребёнком, которого хотелось погладить, потискать, обнять, - да и унестись с ним (с ней) вдаль далёкую; откуда и не возвращаются, по сути.
      
      
      Аннотация-11.
      Иной раз работаем на последнем дыхании, - да играем навзрыд. Сердце как камень - а расстаивает на вертеле сознания да истины, между им да ею, - а после всё как-то... всё больше как-то всё странно да загадочно.
      Ну да уж пусть будет так. Аминь.
      Точнее - Amen.
      
      
      Аннотация-12.
      Вот когда вы действительно да на самом деле почувствуете, что, то, что происходит с вами сейчас, что именно это, что как раз это - и является вашим жизненным кредо, - тогда смело продолжайте движение по этой дороге. И вы придёте к истине. Вашей истине. Ибо истина в таком случае - будет уже непременно ваша и только ваша. И никто, вы слышите - никто! - не будет способен отобрать её у вас. (Даже если с вас выбьют признание как инквизиция у Галилео Галилея, у вас есть шанс в душе - как он на костре - сказать: и всё-таки она вертится.)
      
      
      Аннотация-13.
      Я не понимал, насколько мог оказаться правдивым или ошибочным в каких-то своих жизненных комбинациях, кои, стоит признаться, я разыгрывал всё время, но я отчасти видел, что партия (бой, раунд, схватка) окончится моей победой, непременной победой, - даже мог бы добавить я.
      - А это уже любопытно, - сказал я самому себе.
      - Любопытно что, - тотчас же возник вопрос где-то у меня... нет, не за спиной, скорее - надо мной. - Так где же? - нетерпеливо повторил он же (кто это?)
      - Кто это? - подумал я, но при этом словно на заднем плане моего мозга пронеслось, что и думать подобного вовсе не стоит, ибо всё равно всё какое-то... ну не то что пустое или нелепое, а... (Я силился понять, какое всё-таки слово лучше подобрать, обычно слова все из меня струятся сразу, а тут хотелось что-то в духе Пушкина, Чехова или тем более Набокова - нечто такое... Значимое что ли.
      - Это вы сами сказали, - тотчас же услышал я.
      - Не вы, а я, - попытался ретироваться я.
      - А я говорю, что вы, вы, - вторило внезапное эхо.
      - (И совсем не эхо это, - подумал я словно совсем некстати). - И не эхо. Не эхо, - по-мальчишески звонко повторил я.
      - А что же? - услышал я ласковый грудной голос.
      - (Чёрт его знает, - очень захотелось бы мне сказать), но я умягчился, и почти прошептал что я не знаю.
      - Я тоже, - услышал я в ответ такой же шёпот.
      
      (И вот прошло уже много лет, а я так и не знаю кто это тогда был.)
      
      
      Аннотация-14.
      Уверенность просто обязательно при всех делах, если её нет - играйте, изображайте, делайте всё, чтобы это обязательно было так.
      В ином случае пропасть и могила.
      Неудача. Страх всегда блокирует всё и вся поражает психику, а значит за смертью души наступает и физическая смерть. Деньги ни что, важна идея, которая в конечном итоге даст всё. В том числе, предоставит самое важное - свободу. И за душевной свободой всегда будет и физическая. А если так, то вам уже ничто не страшно. Оставаясь на свободе, вы заберёте недостающее. Деньги пыль. Надо создать предпосылки, когда этой денежной пыли будет столько, чтобы о ней уже не думать.
      
      
      Аннотация-15.
      Далеко не всегда хочется, чтобы свершилось даже что-то предначертанное. И не от того, что страх какой-то или нежелание совершения оного, нет, дело тут, вероятно, всё-таки в чём-то ином. А вот в чём, - так я, по сути, как раз и пытаюсь всё время в этом разобраться.
      Понимаете ли, у меня создаётся впечатление (и оно довольно устойчивое, исходя из того, что не проходит со временем), что всё-таки каждый из нас не только несёт этак по жизни собственное предназначение, но и кое-кто порой просто создан - для других. Не то что он сам плох или ещё как-то нет, если был бы плох - разве смог бы он для кого-то оказаться полезен, но вот полагаю я (и сейчас уже в который раз пришла такая мысль), что большинство людей попросту являются своего рода психологической пищей - для других.
      Непременно тут важно заметить, что это - для продвижения других. Не всё ведь просто так, нет. Моллюски всегда облепливали кита, но ему от того, как говорится, ни холодно, ни жарко, то есть исключительно индифферентно. А тут дело иного рода. Тут просто кто-то один - фактически (психологически) жертвует собой - для того, чтобы продвигался другой. Да и даже что значит продвигался. Чтобы комфортно, психологически, ментально, энергетически комфортно было бы ему - делать своё (его) дело. Вот в чём вопрос. При том что понятно, что в таком случае "его" дело - это дело как минимум вселенского масштаба (ибо рабы всегда лишь у господ, а не у таких же рабов). И, к тому же, тот, что таким образом жертвует собой - тем самым живёт. А без того он бы и сам не состоялся. Так что тут взаимное удовольствие, так сказать, сотрудничество, если быть более точным.
      
      
      Аннотация-16.
      А ведь совесть, так подумал сейчас, иной раз совсем не сможет выправить душу, если та ушла совсем в никуда, да ещё пребывает и взаперти.
      
      
      О книге-1.
       Я всё время стремился успеть перепрыгнуть все ступеньки, дабы добраться до финишной ленточки бытия. А меня всякий раз одёргивали, останавливали, ну или вернее, пытались то одёрнуть, то остановить, поставив со всеми вместе в ряд; а я вырывался, брыкался, кричал, бывало, и в конце концов посылал всех и вся - и уходил.
       Должно быть потому я до сих пор не заслуженный да не признанный, потому что не могу находиться в обойме. Мне просто всегда было интересно самому по себе и не так, как все.
      
      
      О книге-2.
       Как будто очень многое, - так отчего-то кажется, - остаётся ещё недосказанным. При этом ощущение, что словно вы ещё живёте, но вас уже нет. А вы есть. Понимаете? Тут порой такие парадигмы исповеди напрашиваются, что впечатление... Впечатление появляется какое-то до боли души обманчивое... Понимаете? Вы ещё и жить порой не начали, а уже живёте во лжи да и ещё так, словно и нет вашей жизни вовсе. Стирается память. Стирается реальность. Стирается жизнь. А вы живёте. Живёте с ощущением, что и не живёте вовсе. И такое иной раз случается.
      
      
      О книге-3.
       Словно понарошку - и этак разом - предстают передо мной воспоминания; и даже становится - почти одновременно: и грустно, и приятно, и душевно покойно (спокойно в душе).
       И хочется вскричать: "случается же такое"!?
       Да не кричишь. И даже не шепчешь. Ибо знаешь, что случается...
      
      
      О книге-4.
       Мне иной раз казалось, что заглядывала ко мне сама судьба. Она присаживалась у окошка, полуулыбалась, хотела подшутить - да стеснялась; и всем своим видом была мне очень и очень мила.
       И в такие мгновения не было ничего роднее её. И так было всё это приятно, спокойно и понятно, что даже если и существовало где-то счастье, то я верил, что оно сейчас рядом со мной.
       А потом всё исчезало. Как сон. И казалось, что всё недавнее было не со мной. Но ведь это был я. И происходило со мной. По крайней мере я это знал наверняка. И потому всегда ожидал "счастливого" повторения. "Повторение", правда, случалось редко, а то и вовсе долго не происходило, но я ждал. Ждал. Ждал...
      
      
      О книге-5.
      Конечно, вполне возможно, что перед вами может предстать какая-то абсолютная да совершенная тень заката того загадочного бытия, которое скрыто давно ушедшими поколениями. А быть может и наоборот, так или иначе, в той или иной мере, если даже всё и станет возможным (причём, большей частью это будет вымышленным, нежели чем личным да настоящим), так вот и тогда всё равно будет играть вокруг какое-то пространственно-загадочное эхо небесного бытия или просто то, что похоже на счастье. А когда всё вдруг станет на круги своя, так тогда и вовсе будет и прекрасным, и спокойным, и важным, и значимым, и чудесным, и нужным, и таким, без которого вы даже не ведали как и раньше существовали, - то есть истинно вашим.
      
      
       О книге-6.
      А ещё я был игрок. Играл по жизни всякий раз какие-то свои роли. Мало кто об этом догадывался. Судили всерьёз. А я делал свои выводы. И судя по всему, мне это казалось и интересным, и забавным, ибо длилось годами да десятилетиями, а я не останавливался. А вот люди "вскрывались" (показывая своё истинное опошление ко мне). А мне становилось отчасти спокойно. По крайней мере, я всегда утешал себя тем, что враг проявился раньше, значит не ударит в спину. И отчасти я, видимо, был прав. Но лишь отчасти. Потому что в большинстве случаев мне становилось грустно. Я словно не давал человеку возможности исправиться. Ведь, общаясь со мной, он мог стать другим. Впрочем, это его выбор и только он делал первый шаг (предательский выпад) против меня. Значит всё, что должно было произойти далее - это и обязано было случиться. Amen.
      
      
      О книге-7.
      Знаете, когда кто-то спрашивает какое единоборство лучше да круче, я, человек, который когда-то выиграл мировое первенство, мог бы сказать так: любые единоборства хороши, только если вы идёте до конца в достижении цели. На вершине все вы сходитесь. Просто путь достижения может быть различным. У кого-то чуть раньше, у кого-то чуть позже. А там, наверху, вы все равны. Как боги в разных культурах да у разных народностей.
      
      
       О книге-8.
      Я, конечно же, понимал, что вся эта ситуация намного серьёзнее. И, на мой взгляд, в первую очередь играла роль психологическая составляющая. Но вот когда я тогда подумал о чём-то (в русле, понятно, вопроса насущного бытия), тотчас же нечто вспыхнуло, высветившись вообще такими правилами жизни, что одно время казалось, что и ничто не способно понять оные; а вот после... После даже не то, что "улеглось", а скорее просто стало всё - этак разом - на круги своя.
      И почти тотчас же стало всё очень и очень оказалось - и хорошо, - и правильно.
      "И лишь только хочется воскликнуть, мол, вот ведь как бывает!". (Да понимаешь, что невольно всё может быть исключительно предвзято истолковано. А потому молчишь.) Молчишь до поры до времени, - а после взрываешься эдак разом. И всё уже вдруг становится - и спокойно, и правильно.
      И даже относительно ровно. Аминь.
      Ну или вернее - Amen.
      
      
       О книге-9.
      Мне всегда очень о многом хотелось сказать. И когда я чувствовал, что начинало получаться, почти всегда происходило определённое "нечто", что уводило меня даже не в сторону, а куда-то вдаль.
      А после всё тотчас же возвращалось на круги своя. И знаете вот ещё что. Я ведь всяческим образом стремился вернуться, возвратиться, успеть избежать того бессознательного наказания, которое психологически всегда накладывал сам на себя.
      Я ведь всю жизнь играл. Играл порой так, что никто даже из близких не способен был различить правды от вымысла, игры от истины, хотя, по сути, если на мой взгляд, то игра - это основа жизни; нашей жизни. И лишь от того как мы будем играть, зависит, наверное, отчасти даже течение нашей судьбы. (Скажем, если "по судьбе" вам утонуть, а вы все время даже воды боитесь и намеренно лезете под ток, беря оголённые провода голыми руками, - психанёт судьба и убьёт вас током. Если, конечно, вам на роду написано сейчас (или когда там) умереть. А то и чай или пиво да квас (что вы там пьёте) будете пить да захлебнётесь. Вот и исполнение судьбы. (Или током ударит, а какой дурак или сами окатит вас водой, - вот вам и двойная смерть. И, что главное, от воды-с.)
      
      
       О книге-10.
      Но если вот допустить (этак осторожно), что вся наша жизнь и вовсе не принадлежит нам.
      Мы совершаем что-то - на всё воля свыше. Мы даже не совершаем ничто - аналогично. Ведь тогда получается, что тот, кто противится этому - будет пребывать в пожизненном конфликте с самим собой. А кто примет - будет счастлив. А не это ли истина, господа? А?
      
      
       О книге-11.
      И всегда самое главное, чтобы никакие ни душевные, ни физические жизненные обстоятельства не отвращали вас (меня... меня...) от дела всей жизни. Ибо всё то, что ещё будет, что ещё случится, что ещё произойдёт, а равно и не произойдёт - всё это совершеннейшее ничто - в сравнении с тем, что действительно вы обретёте после. Поймите, всё ведь и правда не просто так (и далеко не легко, если легко тут как раз вероятность, что или совсем уж вас любит судьба - бог... бог... - или что происходит что-то не то), так вот, если вы поймёте да запомните всё это (можно при этом понимать - не запоминая, всё равно отложится, равно как и запоминать, не понимая, рано или поздно - а чаще всего вовремя) - информация всплывёт из памяти и всё станет на свои места, а все ранее перенесённые душевные страдания - окупятся сторицей. И это будет только так, и никак иначе. Уж помяните моё слово. Аминь. Ну или тут уж как соломонова печать - amen.
      
      
       О книге-12.
      Порой перед смертью хочется сказать - словно в двух секундах - выразить всё да вся. Но всё равно это не больше, чем актёрская игра. Ибо и умираем и воскрешают нас - всё равно понарошку. А мне.. А мне всё равно более кажется, нежели чем это происходит на самом деле. И самое любопытное, все свои достижения - я до сих пор ещё и не назвал, оставляя словно на потом. Любопытно, не правда ли. Был бы жив мой уважаемый Фрейд, он бы раскопал. Ведь и так все ругают что столько достижений, словно он сам их придумал да выставляет напоказ. А их, достижений, на самом деле на порядок больше. Как минимум на порядок. И, пожалуй, самые козырные, я уже оставлю после смерти. Чтобы после обнародовались. Чтобы поняли, что я всё-таки очень и очень скромный. Судьба любила просто. По-своему.
      
      
      О книге-13.
      Иные мысли, как птички малые, прилетели, почирикали да покликали, и вот уж нет их. А что-то этак основательно приходит да весомо, а после смотришь, и поди, что тоже уж нет. А на утро заглянешь в блокнотик, а там все твои мысли словно по полочкам, стоят да ждут тебя. А рукопись откроешь, так они и там тоже. Словно сами залетели что ли, начинаешь думать было, а и не додумываешь до конца, незачем, полагаешь, и ощущение что, то ли боишься, то ли ещё что. И только впереди туман великого будущего. И ты в него искренне веришь. И ждешь приближения...
      И от всего этого становится тебе приятно на душе. И так действительно как-то ласково и надёжно, что, словно, то ли радость какая пришла, ощущаешь ты, то ли просто счастье. Счастье... Счастье...
      "А может и правда это счастье", - пытаешься вскричать ты. А в душе на самом деле так хорошо, что уже больше ничего и не хочется.
      
      
      О книге-14.
      - Понимаешь... Понимаешь, мне непременно надо выбраться.
      - Туда?
      - Я не знаю. Вернее... Да может и правда не знаю до конца. Выбраться. Я ведь как фанатик, всю жизнь положил знаниям.
      - Как Фауст, скорее.
      - Да... Да, ты прав. Всё верно, как доктор Фауст. Он продал душу дьяволу...
      - ...Мефистофелю...
      - ...А я... а я продаю душу... душу за истину...
      - Получается, тоже дьяволу.
      - Как сказать. Тут, видимо, всем. Всем я продаю душу. Мне ведь важна всегда была истина. Вместо красивой жизни - я тратил деньги на книги и образование. Вместо семьи - проводил время сам с собой в бесконечных размышлениях по поводу бытия (записывая всё оное). И ведь не сказать, что я не понимал, о нет, я всегда понимал разграничение, сумасшедший не найдёт истину, а любой поиск уведёт его в бездну мрака. Потому сумасшедшим я не был и точно отдавал отчёт реальности. А реальность была такова, что я жертвовал всем, за что держится любой человек - деньги, семья, признание, власть и прочее - я понимал, что я теряю, но вот в поиске истины я всем этим жертвовал. Ты понимаешь.
      - Я понимаю тебя.
      - Это кажется страшно, а для обывателя вероятно схоже с сумасшествием, но, повторюсь, сумасшедшим я не был, а лишь действовал как опытный магистр шахматной игры, когда он, жертвую ферзя, ладью, коня - в итоге выигрывал партию.
      - Так ты победил?
      - Да. В итоге я, теряя всё - как полагали обыватели...
      - ...в роли "обывателей" были, как я понимаю, близкие, те, кто на тот момент рядом...
      - ...которые на тот момент были рядом, а после уходили, полагая, что я сумасшедший неудачник и иду дорогой в никуда...
      - ...и в итоге?
      - В итоге? В итоге, мой друг, я не только нашёл истину, но и обеспечил себя на тысячу жизней вперёд. А может и на миллион. Хотя проживу всего лишь одну. Я ведь не идиот.
      - И не сумасшедший.
      - И не сумасшедший.
      - (Оба смеются и, пожимая руки, расходятся. Занавес.
      
      
      О книге-15.
      А иногда, - и это почти наверняка точно что так, захочется взять и эдак разом перейти границу восприятия земного бытия. Раз - и всё. Раз - и в дамки. Садишься играть с гроссмейстером. А раз - и мат. Надеваешь боксёрские перчатки, выходишь на ринг сразу против олимпийского чемпиона, раз - и нокаут. И во всех случаях ты победитель. Поплавать решил наперегонки - перегнал чемпиона мира по плаванию. Побороться - чемпиона мира по борьбе. В футбол поиграть - и в ворота голкиперу чемпиону мира по футболу забил.
      И вот когда возникнет подобное желание - действуйте. И - без страха и, что ещё важнее, - без сомнений. Любые сомнения уничтожат все начинания. Подавляющее большинство людей - патологические трусы. Уничтожьте их психологически, и мир ваш. Дерзайте! Amen.
      
      
       О книге-16.
      Фактически, мы с вами сейчас же входим в рай.
      И не надо размышлять над тем какой он.
      И не надо думать даже ни о чём.
      И не надо, спохватываясь после, стремиться что-либо исправить да изменить.
      Мы с вами сейчас входим в рай. И давайте там соответствовать...
      Соответствовать хотя бы той истины, из-за которой мы все с вами сюда пришли.
      Хорошо? Хорошо.
      Ну тогда - Аминь.
      Amen.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Сергей Зелинский
      Перекрёстные истины
      роман
      
      
      "Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя?".
      Экклезиаст, глава 7 Стих 16.
      
      
      "Истинное счастие невозможно без одиночества. Падший ангел изменил богу, вероятно потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы".
      Антон Чехов.
      
      (Гражданин второсортной эпохи, гордо
      признаю я товаром второго сорта
      свои лучшие мысли, и дням грядущим
      я дарю их как опыт борьбы с удушьем".
      Иосиф Бродский.
      
      
      
      Пролог.
      Порой нет-нет да думаю о том, что у меня всё было. И не один раз, а, теряя, свыше давали мне что-то новое вновь и вновь; но я упорно разменивался ни на что, выдвигая какие-то, наверное, излишне суровые требования, и всё только для того, чтобы идти вперёд.
      И я шёл вперёд, шёл. Я менял не только города, как поётся в известной песне ("...я в весеннем лесу пил берёзовый сок..."), но и менял семьи. А с семьями менялись не только люди, которые были с вами, но и, помимо родственников, меняются ещё и знакомые. Понимаете?
      И всякий новый раз начиная сначала, я уверенно шёл к своей цели, порой забывая где она, но всё равно шёл; шёл даже с закрытыми глазами. И сейчас, когда иной раз вокруг меня норовят попасть в ближайшее окружение не те люди, кои должны, всё внутри меня протестовало, и через время я отбрасывал балласт, продолжая двигаться вперёд и только вперёд.
      Понимаете? Я должен идти, иначе к чему тогда все прошлые достижения, если сейчас мы опускаем руки. Нет, только вперёд. Вперёд, вперёд, вперёд, чёрт возьми. Только вперёд!
      
      
      Глава 1
      Сама по себе жизненная ситуация любого рода да порядка может быть весьма относительна с одной стороны, и в то же время, - уже с другой, получается, - весьма важной да необходимой. И в этом если и есть какое-то противоречие, то ровно настолько, насколько весьма относительна сама по себе жизнь. Понимаете? Тут нет словно бы чего-то явного да прямого, всё больше вкривь да вкось, но при всём притом и явного чего-то не выделяется. Так, всё больше пустота какая-то да нелепый туман. Ни больше ни меньше, однако.
      И всё же несмотря ни на что, я всё равно угадывал во всём этом истину. И истина заключалась в том, что каждый из нас в глубине души обладает сверхразумом. Именно этот разум позволяет выживать порой в невероятных ситуациях. И здесь совсем не надо путать с каким-то образованием и прочее. Жизни вообще чуждо какое-то учение. Первые апостолы, ученики Христа, были неграмотными людьми. И это не помешало им донести до других поколений учение, кое не могли бы составить даже самые умные да сведущие люди. Именно это учение, к слову, победило иудейскую веру, а книжники да фарисеи проиграли интеллектуальную битву у необразованных рыбаков. Задумайтесь над этим. На мой взгляд, - уже в этом есть истина. (Христианская религия объясняет это всё доказательством того, что Иисус был сыном бога и он наделил неграмотных рыбаков божественными знаниями; вспомните, кстати, Марию Египетскую, бывшую блудницу, ставшую святой и ни разу ничего не читавшую - но знавшую при этом наизусть Святое Писание. Любопытно, не правда ли).
      
      
      Глава 2
      Конечно, жизненные обстоятельства порой случаются больше нас. Но ведь это совсем не повод для любого рода отчаяния, ибо само по себе отчаяние - есть сродни сумасшествию, а это уже очень и очень - и страшно, и опасно, и вообще, на мой взгляд неправильно (ибо весьма отрицательно сказываемся на психике).
      .....................................................................
      
      Сама по себе жизненная ситуация (абсолютно любая) может одновременно и радовать, и огорчать, и вызывать даже какую-то тревогу.
      Но совсем ничто всё это в сравнении с тем, что поистине является даже каким-то то ли камнем преткновения, то ли наоборот откровением, а может и вовсе уже почти ничто необъяснимо, не важно, не значимо, и не существует даже. Такие мысли нет-нет да приходят. Аминь.
      
      
      Глава 3
      Иной раз мне становилось очень весело.
      Всё чаще грустно.
      Но я ведь старался не показывать вида и всячески стремился обманывать, в том числе, и себя.
      А на самом деле мне было грустно. Даже слишком грустно.
      
      "Отчего тебе грустно"? - порой спрашивал я себя, и каждый раз были разные ответы; но больше всего превалировало производное одиночества да сожаления о некогда потерянном (сродни этакой Прустовской композиции поиска утерянного времени). Но и хоть всё было не совсем так, я тем не менее замечал, что в моей жизни явно правит буддистское правило, кое гласит, что мы сами являемся причиной своих страданий, и то, что происходит сейчас, является лишь следствием ошибок, сделанных раньше. И, чёрт возьми, это всё так.
      И хотя всегда хочется списать на христианские родовые грехи (то, что с нами сейчас - есть следствие грехов родителей), и таким утверждением я всегда уверенно пользовался раньше и даже отчасти считаю, что может и сейчас они верны, но мне уже под пятьдесят, а к этим годам все грехи предков давно искуплены и явно на жизнь влияет сансара (как верят буддисты). (Сансара - колесо вращения судьбы, или можно просто - колесо судьбы).
      
      
      Глава 4
      Я чувствовал, что на пути каких-то великих свершений. И даже то, что они ещё не начинались, уже словно говорило за себя. Понимаете? Тут ведь важно было совсем другое. У меня был собственный путь. А люди, близкие люди даже, всё время направляли меня (оценивая попутно) в рамки стереотипов. И в соответствие с такими стереотипами - следствий, решений, и прочее, пытались искусственно спрогнозировать мою жизнь. А я всячески противился. И сожалел, что меня не понимают.
      "Бывает же такое"! - невольно воскликните.
      "Бывает", - молча отвечу я. Добавив, что, "к сожалению", бывает. Ну или случается. Amen.
      
      
      Глава 5
      Иногда нечто новое принималось будоражить сознание.
      Но я очень хорошо понимал, что всё не так просто.
      И даже более того, я несколько догадывался (признаюсь вам этак осторожно), что вся моя жизнь служила неким подтверждением какой-то особого рода истины, истины, которую мне ещё только предстояло раскрыть. Более того, я ведь чувствовал всё время некое сопротивление окружающих. Словно иду сквозь туман да по минному полю. Вот такое ощущение жизни. И тогда уже отсюда видимо и мои действия, как говорится, "по жизни" - не иначе как вытекают из вышесказанного ощущения. Понимаете? На мой взгляд, это очень важно, ибо столь же многое, очень многое, объясняет.
      
      
      Глава 6
      Как будто очень многое - так кажется - остаётся ещё недосказанным. При этом ощущение, что словно вы живёте ещё, но вас уже нет. А вы ведь есть. Понимаете? Тут порой такие парадигмы исповеди напрашиваются, что создаётся впечатление - то или это, не важно, важно, что заранее знаешь, что оно обманчиво. Понимаете? Вы ещё и жить порой не начали, а уже живёте во лжи да так, что словно и нет вашей жизни вовсе. Стирается память. Стирается реальность. Стирается жизнь. А вы живёте. Живёте с ощущением, что и не живёте вовсе. И такое иной раз действительно случается.
      
      
      Глава 7
      Обо всём хорошем можно было сказать, о плохом умолчать, да вот я жил иначе, предпочитая в первую очередь говорить о плохом, и, наблюдая за реакцией, уже дальше смотреть: признаваться в истине или нет. Ибо те, кто враги ваши душевные и по жизни (те, которые дальше "вскроются"), они ведь тотчас же начинают своё ложное мнение высказывать (против вас), и тем самым действительно проявляются ("вскрыться"; "проявиться" - на жаргоне означает показать своё истинное лицо). А значит (уже тем самым) явят они свою ложную сущность. Поистине, как в Писании, овцы, а внутри волки хищные. ("Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные". (Мф.7:15)).
      
      
      Глава 8
      Поистине, порой невероятно много должно свершиться глупостей, прежде чем разум человека начинает работать в нужном ключе. А то и наоборот, иной раз, и так, и этак, казалось бы, а всё не работает. А после, присмотревшись, замечаем, что, разум-то включился у такого человека, да просто сам по себе человек враг; а потому и разум его работает словно в обратном направлении. (Но и то что враг - это ещё хорошо, скажу я вам. Ведь если бы не было врага - не было бы армии, если бы не было преступности - не было бы полиции, судей, охранников и прочих врагов рода человеческого, а если бы не было огня - не существовало бы и воды, и не было бы дьявола - незачем был бы и бог - равно как и наоборот).
      (Кстати, помните у Булгакова в "Мастере..." он очень правильно сказал об этом: "Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
      - Ба! - воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, - менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
      - Я к тебе, дух зла и повелитель теней, - ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
      - Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? - заговорил Воланд сурово.
      - Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, - ответил дерзко вошедший.
      - Но тебе придется примириться с этим, - возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, - не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, - в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
      - Я не буду с тобой спорить, старый софист, - ответил Левий Матвей.
      - Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, - ты глуп, - ответил Воланд и спросил: - Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
      - Он прислал меня.
      - Что же он велел передать тебе, раб?
      - Я не раб, - все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, - я его ученик.
      - Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, - отозвался Воланд, - но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...")
      
      
      Глава 9
      Иногда судьба прыгает как зайчик, а порой она норовит сыграть с тобой в какую-то штуку, да ещё зачастую так, чтобы было совсем - то ли непонятно, то ли запутанно и затуманено, а то и просто неведомо зачем да к чему подобное.
      А вот и нет, как оказывается, через время что-то иное вспыхивает словно вдруг. Но на самом деле никакой это и не "вдруг", а всё очень даже предопределено изначально. Просто сейчас отчего-то необходимо чтобы это было именно так и никак иначе. Хотя, на самом деле, всё очень даже может быть иначе. Ну да так уж повелось да случилось. Аминь.
      
      
      Глава 10
      Я продолжал верить во что-то своё. И точно также (уже вместе с этим, как получается) продолжал жить всеми этими загадочно-забавными композициями бытия. Веруя, что они мне необходимы и желанны; для меня желанны. Хотя на деле всё может совсем иначе...
      
      
      Глава 11
      Мне часто казалось, что я был очень большим дураком. Судьба, иной раз, всё так и подтверждала (словно то ли назло мне, то ли действительно верша свою какую-то справедливость, доказывая тем самым, что в мире никогда не было и не будет справедливости). И при этом я продолжал действительно верить во что-то своё. А спроси меня зачем ты веришь, так и не ответил бы сразу. В двух словах не объяснишь, а много говорить не хотелось.
      
      
      Глава 12
      А иногда мир вспыхивал красками яркими и словно долгожданными.
      Но я привык не верить этому, памятуя что после любого веселья приходит беда, а если веселье было яркое, то и беда такая же. Вот в чём вопрос. И мне даже всё это отчасти нравилось, признаюсь вам. Что-то было во всём этом этакого морального садо-мазо; когда сознательно допускаешь критику себя, находя в происходящем нечто удивительное и важное - удивительное для себя, важное себе, - а после если и наступает какое-то трезвление, так ты уже с новой силой принимаешься исцелять себя же, и вновь словно буддистский круг сансары - всё повторяется.
      
      
      Глава 13
      А порой всё словно само собой становится на свои места. И тогда становится и понятно, и приятно, и даже спокойно от всего. Вот в чём дело. И это, скажу вам, правильно. Просто правильно и всё (не всегда нужно искать потаённый смысл в тех или иных событиях, ибо очень часто земля - это земля, вода - вода, а человек-дурак - просто человек-дурак; равно как и мудрец - просто мудрец.)
      
      
      Глава 14
      Не всегда мудрость бывает понятна, равно как и истина не всякий раз открыта для такого же понимания. При этом, конечно же, иной раз очень хочется форсировать события, словно приводя то или иное событие к какому-то знаменателю. А на деле оказывается иначе. На деле случается, что всё совсем не так. И происходит такое, что и не ведаешь как будто отчего это всё, - а оно происходит, и не понимаешь, - а понимание приходит после, и не знаешь, - а знание, как и царствие божие, уже внутри вас есть. Просто ты ещё не знаешь об этом. А после раз - и всё словно разом становится на круги своя. И тебе остаётся только восклицать: бывает же такое! Ну или случается. Случается же такое. Случается, - вторит тебе эхо в ответ. Любопытно, не правда ли.
      
      
      Глава 15
      Всё время тюрьма словно ходила за мной, и точно также что-то оберегало свыше. Тюрьма - это пожизненный срок. Всё что меньше - прогулка в иной мир. Словно экскурсия. Когда вы знаете что рано или поздно освободитесь из заключения, это всё равно как в бою вы знаете, что выживете. И даже останетесь без травм. За исключением травм душевных. Но это называется боль. Душевная боль. И практически совсем ничего не имеет общего с болью физической. Я и жил всё время с такой болью. Малолетка. Взросляк. Плато. (Плато - это когда ты на грани, - но на свободе, а не там.) И при этом, я ведь должен, обязан был жить за них. За тех, кто не дожил. За тех, кто ещё живёт, но уже вне общества (находясь на пожизненном заключении). За тех, кто ещё там будет. Непременно будет. В нашей стране ещё со времён царя существует поговорка как наказание всем поколениям, - не зарекаться от сумы (от нищеты) и от тюрьмы (ибо большинство обвиняют незаконно). Будем жить! - как говорил капитан Титаренко в фильме "В бой идут одни старики" устами Леонида Быкова.
      
      
      Глава 16
      В последнее время мне очень многое приходилось переосмысливать. И так часто, очень часто бывает, если вы действительно всё время стремитесь к личностному росту. То есть не просто так, с кондачка, а действительно стараетесь достигнуть всего и вся. И если полагаете что подобное сложно - это не так. Сложность, любого рода сложность, возникает всегда для тех, кто не соприкасается с ситуацией. И это самая большая и главная истина, которая существует на свете. Как только вы погружаетесь внутрь - тотчас же перед вами распахиваются двери всего и вся, будь то лоно девушки, альма-матер вуза, или чемпионство по спорту. По крайней мере у меня было так.
      
      
      Глава 17
      Очень часто так получалось, что я понимал, что давно бы уже мог достигнуть всего и вся, но что-то - поистине Свыше - делало меня маленьким, и я с таким вот ощущением достигал новых высот. Я так полагаю, именно из-за этого, благодаря, вернее, этому, выполнив в своё время норматив мастера спорта по пяти видам единоборств, я продолжал заниматься дальше пока не стал чемпионом мира (чемпионом и вице-чемпионом). Именно благодаря этому, по окончании одного вуза я окончил ещё несколько десятков (и ещё учусь), и после одной аспирантуры непременно другую словно вдогонку. И так во всём. Не остановившись на одном браке, я перешёл оные за десять (и это ведь не по неделе али месяцу, а чаще всего долгие годы - и восемь лет было, и три-четыре-пять и меньше...). Я просто люблю многообразие во всём его проявлении. Если браков - больше десятка, если высших образований - несколько десятков, но хочется к сорока-пятидесяти приблизится, всё равно всю жизнь томами читаю книги, заучивая наизусть (иначе мозг не успокоить, разорвёт - зараза (в добром смысле, гипербола, ничего личного) - изнутри). И так во всём. И, признаться, даже радуюсь оному и говорю: аминь, - что переводится как: да будет так. Amen.
      
      
      Глава 18
      А мне ведь и правда ещё очень многого хотелось постигнуть. И точно также я понимал, что вся моя жизнь фактически зиждется вокруг чего-то мелкого, фрагментарного, быть может даже совсем ещё ненастоящего; и всё, что ещё только грезится - будет поистине только впереди; и никак иначе, даже если очень того захочется, никак.
      И я понимал, что это вероятно правильно. Я так полагал, не проверяя себя, но пока что верил. Понимаете, так иной раз бывает, вы очень заняты какой-то свой мыслью, оттого и верите всему и вся, что попадается под руку (с подачи близких, непременно близких людей, иных бы вы и не рассматривали). Простите великодушно за истину (коя каждому из вас придёт, вероятно, в своё время, но простите что с моей подачи; хотя ведь ещё и благодарить будете). Аминь.
      
      
      Глава 19
      Мне всегда хотелось достигнуть чего-то одновременно и простого, и великого. И порой я понимал, что на пути к цели. Но всякий раз, когда приближался к оному, вмешивалось всё то нечто, что совсем порой и мешало мне - не мешая, конечно (я никогда не обращал внимание на разного рода фейки и прочую мутотень), но всё же, признаюсь, требовалось определённого усилия духа, чтобы всё (хотя бы в своём внутреннем мире) становилось на свои места. И вот тут бы этак воскликнуть что-то схожее на аминь или да будет так, но сейчас и рука не поворачивается писать такое, и язык не может произносить. Всему ведь своё время, как говорил Экклезиаст.
      ("Всему свое время, и время всякой вещи под небом:
      время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное;
      время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;
      время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;
      время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;
      время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;
      время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;
      время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру". (Еккл.3:1-8)).
      
      
      Глава 20
      Порой я и правда сожалел, что очень туп. Но почти тут же радовался подобной критике собственной души, ибо понимал, что всё это лишь в очередной раз способствует новым достижениям. А, согласитесь, иной раз достигать чего-то, когда вам десять-двадцать-тридцать-сорок - или, когда уже почти пятьдесят, а то и шестьдесят-семьдесят-восемьдесят, - а если вы и в девяносто, как верю, что буду и через сорок лет также отлично чувствовать себя, будете готовы к любого рода экстриму, так это, друзья, дорогого стоит. Особенно ещё если в сто или в сто десять, а то и сто сорок лет (если дожить, это на девяносто старше, чем я сейчас, - с ума сойти, как говорят в плохих переводах хороших американских фильмов).
      
      
      Глава 21
      Я очень много тратил времени, простого, пустого, подчас нелепого, на доказывание тех истин, кои и так были известны.
      И при этом всячески отчего-то стремился что-то доказать. К чему? Зачем? За что? - все вопросы способны были множиться, но нисколько не отвечать действительному положению вещей. Создавалось впечатление, что словно всё это жило, и почти одновременно с этим не существовало вовсе. Бывает же такое! Ну или случается. Кто на самом деле хоть что-то знает. На мой взгляд, ведь и не ведает никто да ничто. Так, пустой звук да холостой выстрел. Остальное зеро. К сожалению.
      
      
      Глава 22
      Порою мы живём, а сами ни в коем случае не ведаем что, как, да почему.
      А после становится стыдно. И совсем не стыдно в этом признаться. И даже мнимая тавтология тут не при чём, ибо и правда всегда можно признаться в совершённом, облегчив тем самым душу. Да ведь так и легче, и справедливее, и понятнее, и ощутимее чувствуется жизнь, полнота жизни. Согласитесь, а?!
      
      
      Глава 23
      Сама по себе история мысли может являться одновременно и близкой и далёкой разуму, но при этом сам разум не всегда является правильной да судьбоносной гранью осмысления бытия, ибо почти тотчас же как приходит какое-то понимание, и вмешивается всё то нечто, что может и слов никаких не имеет, названий не знает да не ведает, и само по себе понимание (любого рода понимание) если и наступает, то лишь как-то глупо, фрагментарно, неискренне, и что порой печально - напрасно.
      А ведь и правда, - задумывался я иной раз, - возникает всё это забавно-загадочное нечто, да ещё и так, что перед вами словно тотчас возникает что-то такое правильное да значимое, а копни глубже - и ничто, уже совсем ничто всё это оказывается. "Вот ведь как бывает", - говорил тогда себе я, и мне становилось по-своему - почти одновременно - и приятно и... Какое-то ещё одно чувство было. Не понимал его точно пока. От того и не выразить. Но точно, что оно было... Нет... Хотя... Нет, нет, не выразить его в полной мере, к сожалению. Но то, что это было что-то запредельное, это факт (да и как иначе, в ином случае нашёлся бы словесный аналог-перевод с языка ощущений на язык слов).
      А ещё, признаюсь, мне всё это было интересно. Точно также как интересна и сама жизнь. И я стремлюсь постигать её, и мне это очень и очень нравится. Потому что вызывает душевный комфорт. Потому что приятно. Потому что становится в душе легко. Потому что это правда. А, как говорил Иешуа, герой романа Булгакова "Мастер и Маргарита", правду говорить легко и приятно... (Кстати, в переводе с еврейского Иешуа - Иисус).
      ("- Слушай, Га-Ноцри, - заговорил прокуратор, глядя на Иешуа как-то странно: лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны, - ты когда-либо говорил что-нибудь о великом кесаре? Отвечай! Говорил?.. Или... не... говорил? - Пилат протянул слово "не" несколько больше, чем это полагается на суде, и послал Иешуа в своем взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел внушить арестанту.
      - Правду говорить легко и приятно, - заметил арестант.
      - Мне не нужно знать, - придушенным, злым голосом отозвался Пилат, - приятно или неприятно тебе говорить правду. Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти.
      Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор.
      - Итак, - говорил он, - отвечай, знаешь ли ты некоего Иуду из Кириафа, и что именно ты говорил ему, если говорил, о кесаре?
      - Дело было так, - охотно начал рассказывать арестант...").
      
      
      Глава 24
      Несомненно и очень-очень многое ещё откроется перед нами. Да вот только так ведь всегда было, но только кто-то смотрит и видит, а кто-то смотрит и не замечает, а если и заметил что - так не понял. "Не догоняет", - как иной раз шутила моя мама. И это ведь и правда, что так. Согласитесь, а?
      Впрочем, наблюдайте всегда за жизнью сами. Очень многое, даже большинство, человек открывает всегда сам, без помощи кого-либо. И это верно, также как верны слова капитана Титаренко (актёр Леонид Быков) старшему лейтенанту Скворцову (актёр Владимир Талашко) в фильме "В бой идут одни старики": "В жизни человека бывают минуты, когда ему никто, никто не может помочь! Рождается сам - и умирает сам".
      
      
      Глава 25
      Можно сколько угодно стремиться и даже приближаться к истине, но лучше не всем об этом говорить. Люди к сожалению, слишком в большинстве своём эгоистичны и завистливы. Мне же наоборот, всегда нравились те, кто был лучше меня, ибо я всегда ведь учился - а значит нуждался в учителях, потому, когда видел кого-то лучше - тотчас же принимался - с гордостью, замечу - учиться у него, перенимать знания; а вот подавляющее большинство отчего-то завидовало всем и вся, и ладно бы ещё втихомолку да про себя, чёрт, как говорится, с ним, так нет - шумно и во вред "предмету зависти". (Кстати, зависть - является самым страшным грехом в Писании, из-за зависти иудеи распяли Христа, оговорив его перед властями и обрекая на убийство посредством смертной казни: "Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, [ни поля его,] ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его,] ничего, что у ближнего твоего". (Исх.20:17)).
      
      
      Глава 26
      Я уже жил независимо, веря или не веря в собственное предназначение, я просто знал, что это так и спешил успеть сделать своё дело. Отчего-то мне иногда казалось, что скоро может внезапно всё оборваться, нелепо закончившись. А после смерти о большинстве из нас забывают, ибо в истории остаются только самые-самые, а, чтобы стать нам таковыми - требуется ещё многое успеть сделать, ну и на всё голос Высших - подадут они этот голос, решив, чтобы это было так, и всё хорошо будет, а нет - то будь ты хоть семи пядей во лбу, удача пройдёт мимо...
      
      
      Глава 27
      Не всегда перед вами в жизни откроется правда. А иной раз если откроется - этим же вас и убьёт. Поверьте, случается и такое. Впрочем, редко и даже совсем-совсем не всегда. Но бывает.
      
      
      Глава 28
      У меня всегда был какой-то свой, отличный от других путь, и проходя по нему я понимал, что это всё есть именно моё, родное; то, что необходимо лично мне; то, без чего я не ведал как существовал раньше. Но сейчас это всё так. И это было важным и главным. И это было тем основным, что действительно роднит вероятно всех нас и о чём если мы и говорим, то больше про себя, если и рассуждаем, то вполголоса, если и думаем о чём - то навсегда и об этом. Amen.
      
      
      Глава 29
      Я не всегда верил содержимому истины, даже если эта самая истина выступала в роли перекрёстных правил, словно тем самым подтверждая себя, а на деле совсем даже не то всё это было, не то и не та.
      Но не это главное да основное. Дело в том, что - запомните это пожалуйста - точных и чётких правил ни на что не существует (кроме законов против вас), а потому смело идите вперёд и знайте, что правила придумали люди, а вы ведь тоже человек, и, как показывает история, всегда со временем мнения одних людей сменяют мнения других, а потому нет одной да единой и незыблемой истины, царство божие внутри вас - так же, как и истина: а значит если чувствуете за собой победу - боритесь за свою правоту и ничего не бойтесь. Да будет так. Аминь. Amen.
      
      
      Глава 30
      Многое, очень многое является каким-то туманным и нелепым, и что уж точно, неизведанным наверняка.
      Но с другой стороны, это всё туман да нелепица. Душевный туман и психологическая нелепица. Ибо то, что в реальности происходит, есть ничто иное как некое композиционное безумие. И даже если это всё и на самом деле так, то всё равно подобное ещё совсем ничего не значит. Просто потому что впереди нас всех всё равно ждёт истина, и не одна. И то, что является каким-то сложным и нелепым (кажется таковым), на самом деле далеко всё не так. Далеко не так. И в этом даже нет какого-то явного обозначения (этому неведению). Просто, наверное, такова истина. Аминь.
      
      
      Глава 31
      Иной раз и жизнь нам быть может остаётся три секунды. Но мы ведь того не знаем да не ведаем. Живём себе и живём.
      Я очень хотел, чтобы один сын стал олимпийским чемпионом по боксу, а другой - чемпионом мира по шахматам. Если был бы ещё сын - чтобы он был чемпионом мира по борьбе (вольной, греко-римской, самбо, любой). А был бы ещё сын - или внук - чтобы он стал нобелевским лауреатом. По любой отрасли наук. Можно даже по премии мира. Я думаю так это будет. Разве что может не в детях, так во внуках да правнуках и праправнуках. Эх, дожить бы! (Да, и чтобы они все вместе общались на равных, и тот, кто стал нобелевским лауреатом - спокойно мог бы успешно боксировать с олимпийским чемпионом по боксу и бороться с олимпийским чемпионом по борьбе и играть в шахматы - на равных - с чемпионом мира по шахматам. Равно как и наоборот. Чтобы все они были равны! Аминь. Да будет так. Amen.)
      
      
      Глава 32
      Не всегда мы оказываемся правы, равно как не всегда нам верны оказываются современники. Они - ошибаются. Порой это так. Порой это очень даже так. А иногда - всё может быть даже до боли наоборот. Потому что такая есть порой самая настоящая истина; справедливая и верная. Да будет так. Аминь. (Благо, что всё уже так и есть.)
      
      
      Глава 33
      И если когда-то случается так, что перед вами вспыхивает удача, то это всё равно не есть ещё самая прямая да чёткая истина, ибо, как и вся жизнь проходит перед нами, так и сама по себе судьба является неким Ильбисом (помните Коран?), и после действительно всё вспыхивает да очерчивается своими, даже можно сказать что собственными красками да недоразумениями бытия.
      
      
      Глава 34
      Иногда казалось, что уже вроде как и говорить не о чем. А то даже и не о чём, если что, все ведь были гордыми.
      Но вот самое печальное, жизнь ведь продолжалась. И если вдруг - этак словно ни с того ни с сего - перед вами падает кирпич (то ли с потолка свалившись, то ли невольно - али вольно - брошенный кем-то), то это всего лишь говорит о том, что перед вами предстаёт во всём своём многообразии судьба. И, поверьте, у неё всегда есть о чём вам поведать.
      
      
      Глава 35
      Порой в самые неизвестные разуму пертурбации сознания кажется что вот она, заиграла самыми яркими красками истина, - а вот на тебе, как говорится, ошибочка вышла.
      Ох, это всё вмешательство женщины. Пра-пра-правнучки Евы. Царство ей небесное. Хотя и наворотила "делов".
      
      
      Глава 36
      Фактически всё и всегда в моей жизни держалось и достигалось на исключительной силе воли и за счёт неё. Ведь практически всё, что делал я, - делал супротив воли других. Даже близкие не понимали. Что говорить о чужих. Хотя со стороны иной раз и лучше видится, но наиболее лучше (в плане удобнее) было для тех, кто действительно видел меня лишь только со стороны, не контактируя, и потому имея возможность восторгаться - не переживая.
      
      
      Глава 37
      Очень многое кажется нам великим, и столь же многое уходящим в неведомую даль жизни. При этом жизнь продолжается, просто она совсем становится не такой, какой кажется, что должна быть. И это отчасти интересно, конечно, но ровно также от всего этого становится в душе загадочно да туманно. А ещё отчего-то нелепо и странно. Но это не всегда. Большей частью загадочно.
      При всём притом я понимал, что всё это не иначе как часть какой-то удивительной игры. Своего рода игры разума. Ведь я чётко знал (про себя) собственный путь. Про себя - это значит подсознательно, интуитивно. И не только знал, но и следовал ему (ибо всё складывалось как раз именно так, как это было предопределено).
      
      
      Глава 38
      Когда же наступит долгожданное благо - я даже не спрашивал судьбу, ибо не раз свыше сначала искушали, я проходил испытания, давали благо - или я ошибочно полагал, что какие-то послабления режима содержания это и есть "благо", а в ответ всё вновь закручивалось да возвращалось если не обратно, то на очередной круг сансары - колеса вращения судьбы, кармы. Потому теперь я не вопрошал, а ждал. Я знал, что как будет в этот раз, то я уже не упущу возможности. А иной раз я даже думал о том, что мне словно бы само по себе нравится именно ситуация, когда необходимо прилагать усилия, ибо когда всё спокойно - скучно да неинтересно. И эта невротическая реакция не могла меня не пугать, хотя я и ничего не боялся, особенно этого. В крайнем случае умру, рассуждал я. Умирать, конечно, не хотелось. Ведь очень хотелось, чтобы заданный временем и судьбой эксперимент дошёл до своего положительного знаменателя.
      
      
      Глава 39
      Порой нет-нет да думаю о том, что у меня всё было. И не один раз, а, теряя, свыше давали мне что-то новое вновь и вновь, но я упорно разменивался ни на что, выдвигая какие-то, наверное, излишне суровые требования, и всё только для того, чтобы идти вперёд. И я шёл вперёд, шёл. Я менял не только города, как поётся в известной песне ("...я в весеннем лесу пил берёзовый сок..."), но и менял семьи. А с семьями менялись не только люди, которые были с вами, но и помимо родственников - меняются ещё и знакомые. Понимаете? И всякий новый раз начиная сначала, я уверенно шёл к цели, порой забывая где она, но всё равно шёл; шёл даже с закрытыми глазами. И сейчас, когда иной раз вокруг меня норовят попасть в ближайшее окружение не те люди, кои должны, всё внутри меня протестовало, и через время я отбрасывал балласт, продолжая двигаться вперёд и только вперёд. Понимаете? Я должен идти, иначе к чему тогда все прошлые достижения, если сейчас опустить руки. Нет, только вперёд. Вперёд, вперёд, вперёд, чёрт возьми. Только вперёд! (И если это вы читали, то было такое один раз, а я в своей памяти мысленно иной раз повторяю десятки раз в день. Вперёд! Не сдаваться! Только вперёд!)
      Как понимаете, после всего я не могу ни остановиться, ни признать, что ошибался ранее. Я верю в сансару, в колесо судьбы. Что-то одно - непременно исходит из другого. На всё воля божья. Во всем решают за нас высшие силы. Я никогда не верил в одну какую-то религию, я одновременно брал лучшее из всех религий мира. Хотя бы из основных - христианство, мусульманство, буддизм - восточные религии и религии иные, северные, шаманизм, например, и другие. Я всю жизнь изучал их все и мне они все очень и очень нравились!
      
      
      Глава 40
      Понимаете, так случается, что не всегда истина приходит в гости. Я никогда предпочитал не звать гостей (не любил оных). Хотя когда-то судьба сама вела к необходимости их. Ну да это всё-таки действительно свыше. Как уготовано, так уготовано. Многое нам неведомо. Часто то, что ведомо - до конца непонятно. Что-то и вовсе необъяснимо. А если и существует какая иная другая истина, так всему своё время, и, если нет её сейчас с вами - значит попросту не время ещё. И даже если кому-то покажется что "время", и даже большинству покажется что так, я никогда не делал то, что правильным считало большинство, идя всегда своим путём. И было так, признаюсь, не от того что я так-то уж очень хотел да желал, а просто двигало мной что-то свыше. И как будто даже умом иной раз понимая, как будет правильно - я делал "неправильно". Чтобы ещё позже это "неправильно" оказалось самым что ни на есть верным да правильным. Аминь. Ну или по-латински - amen.
      
      
      Глава 41
      Очень и очень многое в нашей жизни бывает что кажется, начинает казаться, слишком затуманенным и неразрешимым, но на самом деле это всё далеко не так, потому что сама по себе истина всегда нас с вами ждёт, и рано или поздно правда ведь всегда восторжествует. Просто порой так случается, что эта самая правда бывает непонятная как будто сразу, а после этак раз - и всё разрешается самым чудодейственным образом. Самым чудодейственным.
      
      
      Глава 42
      Свет в оконце всегда блестел иконописью и появлялся нежданно-негаданно, когда совсем уже словно раздавалось что-то в небе не то, различаясь слабо-слабо в свете-свете - ибо видно да заметно было и без света.
      И этой вот доморощенной охранной грамотой, сочиненной с колен, я жил. И этим вот каким-то ужасом я пугался. И в эту истину я верил. И всё было бы хорошо, если бы верил я себе сам. А я - верил. И, тогда, всё было бы хорошо, если бы поддерживали меня другие. А они поддерживали. И тогда... Да, близкие обычно были против (думая вероятно про себя: почему он, я, а не я - он-она-они); ну да близкие на то и близкие, ещё ведь Иисус Христос сказал когда-то что враги человеку домашние его... ("И враги человеку - домашние его". (Мф.10:36).
      А с чего всё у него началось, вспомним Писание: "И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда. И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это? И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. И не совершил там многих чудес по неверию их". (Мф.13:53-58).
      Или вот: "Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои". (Мф.12:46-49).
      
      
      Глава 43
      И я во многом чувствовал, что сам прав и ещё в большем ощущал свою правоту. И, наверное, всё это было очень важным и значимым для всех нас. Но вот ведь что любопытно, очень многое, достаточно многое, я (мы, вы, ты, он, она, я), я ведь и не мог в точной мере даже описать, предположить, понять, почувствовать. Вероятно, и правда, что почувствовать. Достаточно многое в нашей жизни является даже не то что фрагментарным и нелепым, но и просто не отображается в рамках сегодняшнего бытия, ибо чуждо ему. Порой и откровенно чуждо.
      Ну и как тогда жить? (Вот уж поистине вопрос на все страны да континенты.)
      
      
      Глава 44
      В какой-то мере так чётко всё стало на свои места, что кажется, что ещё немного, чуть-чуть, несколько даже и почти совсем нисколько, - и перед вами (нами, вами, всеми нами) откроется вдруг та самая истина, которая так всегда и стоит, и отсвечивает, и празднует, и радует, - да и радуется вместе с тем; и одновременно со всем этим ты понимаешь, что со всем этим (и во всём этом) сквозит пустота. (И не буддийская пустота, отстранение сознания от бытия сродни сатори или дзену, а пустота чисто русская в плане - да и без плана - обескураживания бытия, не осмысления, ведения пустопорожних диалогов - см. Герцен, С. Булгаков (двоюродный брат Михаила Булгакова, автора "Мастера и Маргариты"), Достоевский, прочее - Огарёв Н.П., Белинский В.Г., Тургенев И.С., Боткин В.П., Грановский Т.Н. и другие, такие как Аксаков К.С., Хомяков А.С., Киреевский П.В. и Киреевский И.В., Самарин Ю.Ф., и многие, многие другие.
      
      
      Глава 45
      Как я постепенно начинал понимать то, что знал интуитивно, жизнь, по крайней мере моя жизнь, это вечное учение, наука, знания, стремление к ещё более и более новым рубежам. Этакий вечный студент, как по-островски да по-чеховски шутила покойная мама еще два десятка лет назад, и с годами я лишь убеждаюсь в правоте её.
      Знаете, вот о чём ещё подумал. Мне бы возможность возвращаться назад, хоть периодически, и, проживая ту жизнь - уже прожитую - изменять собственные поступки. Не все, но хоть некоторые. И если честно, так бы хотелось сберечь всё и вся, ведь где-то там, когда-то, произошёл совсем небольшой скос, надлом, после чего всё и пошло по наклонной, становившись накатанной дорожкой, после чего уже и не удержать до самого до падения. К сожалению, это так.
      
      
      Глава 46
      Меня мучила совесть. Меня одолевало раскаяние. Я всегда уверенно шёл по жизни, потом напивался и плакал. А после двигался вновь. Со временем во мне что-то начинало закостенеть, и я уже плакал не буквально, - лучше бы буквально как раньше, а сердечными приступами. А на лице множились морщины. Ну и это было бы ещё полбеды, дожить бы, выжить бы, иной раз молил я, и это ещё на самом деле было бы полбеды, если бы я не замечал, как суровость покрывает морщинами лицо, цепенеет взгляд, и я всё больше и больше становлюсь походить на человека, которому уже нечего терять, и он готов умереть. Я замечаю подобное по прохожим, которые интуитивно шарахаются в стороны. Я замечаю это и по себе, когда перехожу дорогу в неположенном месте, уверенно мелькая между машинами, или когда испытывая судьбу - мчусь под двести по встречке... (Последнее больше не делаю после того, как после лобового столкновения с КамАЗом, он задел край машины, перевернулся несколько раз, выскочил, выбив дверь ногами, машина загорелась, я убежал, пробежав несколько километров, меняя после попутки, желая запутать следы, а через время убедился, что меня всё время отслеживали по камерам дорожного наблюдения - и я даже сам видел после это всё - но не тронули, ибо что-то свыше всегда уберегало... Пожалели... Вмешались добрые друзья... из... У меня друзья - почти все мои друзья - это бывшие или действующий ученики - из разных направлений жизни... И многие понимают, что я не со зла. А кто не понимает, всё равно просто оберегает. Спасибо вам всем, мои друзья!
      
      
      Глава 47
      Очень часто, - да так, что я не вижу то сразу, а после угадываю, что "произошло" уже, - спускается благодать свыше; словно елей разливается в душе. Становится легко и душевно приятно. Легко на сердце и приятно на душе. И какое-то великое умиротворение тотчас же наступает. Как будто этак раз - и всё оказывается на своих местах. Пребывает там. И ощущение - что так будет вечно. Всегда.
      Amen.
      
      
      Глава 48
      Мне очень не хотелось никогда проигрывать. Поэтому, участвуя в боях на ранге, татами, борцовском ковре, помосте, восьмиугольнике и прочим приспособлениям для уничтожения противника, или если эта был бой "по жизни", - всегда предпочитал побеждать, был максимально собран и "заточен" только на победу. Понимаете? И потому, когда в жизни мне случалось встречать людей, которые совсем не сведущие по теме убийства - но при этом так и норовят тебя загнать под лавку, всегда было сначала недоумение, ведь я могу их убить, почему они не думают об этом. И лишь много-много позже я понял, что они просто дураки.
      
      
      Глава 49
      Мне всегда были интересны знания. Окончив (с отличием) уже более тридцати вузов (институтов-университетов-академий) и преподавая ещё в нескольких, у меня в планах было ещё как минимум двадцать (чтобы "добить" по пятидесяти) и в потаённых планах ещё минимум столько же, сколько в мечтах. И это было не просто так, не какая-то гонка, я реально корпел над учебниками, слушал лекции, постигал знания. Мне просто всё это было очень и очень интересно, понимаете. Я вообще, если честно, всю жизнь проводил с книгами да спортом. И так с самого детства. Люди меня если интересовали, то больше как некий психологический эксперимент. Я препарировал их сознание, оставляя людей в живых, и мне просто очень нравилось изучать психологию личности. Я очень верю, что когда-то мне присвоят почётное звание профессора (у Фрейда было почётное звание профессора, звание, которое он получил на старости лет и выхлопотал с помощью руководителя страны - иначе не давали всякие там завистники, коих уже, к слову, нет в истории, а Фрейд с нами на века!)
      
      
      Глава 50
      Если бы когда-то ещё взлететь ввысь, да, воспарив как орел, быть столь же сильным и на земле - как тигр, скажем, - да ещё при этом мудрым как змея - то тогда бы поистине многое и очень многое можно было бы достигнуть, - рассуждает кто-то, да и я иногда, - но ведь на самом деле отчего-то мы все словно разом забываем, что на всё судьба. И если вам уготованы быть орлом или тигром, будете; если змеёй или ещё кем - тоже будете. Всё будет у вас. Но пока этого нет - стремитесь, живите, - живите! И знайте, что всё равно будет так, как записано в книге судеб. А всё это ваше мнимое "форсирование" событий - ни к чему не приводит. Разочарование лишь одно, не иначе как. (Впрочем, разочарование - это тоже жизненный опыт; то бишь всё на пользу. Аминь. То есть - да будет так. Amen.)
      
      
      Глава 51
      И всё бы, наверное, ничего, и даже этак, если предположить, многое очень вообще окажется значимым, а что-то и бесцветным (особенно если раньше было "значимым"), да вот иной раз сложно всё получается; а то и дело даже обстоит так, что перед вами ровно всё, а на деле "палево". И ведь ещё чёрт знает, как обойти (да и надо ли обходить, всё больше вопрос - даже этакий главный, судьбоносный вопрос, вопрос, рушивший всё и вся уже по факту своего бытия).
      Но и сдаваться не с руки. А потому продолжаем борьбу, ловя себя подсознательно, что становимся как урки, ну да ведь такая страна, от тюрьмы да от сумы если не советуют зарекаться, то быть может и методы по жизни значит надо такие вот... Никакие в общем.
      
      
      Глава 52
      Достаточно многое является каким-то тайным предзнаменованием и почти одновременно столь же отчаянной истиной. И словно всё это даже намеревается увести меня от истины, но ведь это глупо, очень глупо, ну или, если говорить интеллигентно, достаточно глупо (и совсем не эффективно - не удержусь и добавлю), а потому всё, что только ещё может являться важным, значимым, правильным, отчасти естественным и что уж точно философичным (да, именно так, философичным, ибо философские уже сами по себе все эти произведения), так вот, если это и правда, действительно, точно, наверняка, в общем, если это так, то тогда я бы всё равно воздержался от каких-то суждений, ибо на самом деле всё так может оказаться что и не так, и не правильно даже, а то и вовсе даже ошибочно. Поверьте, и такое иной раз тоже случается.
      Amen.
      
      
      Глава 53
      Иногда я думал о том, какая же ты тварь. И даже не "дрожащая" (Фёдор Михайлович не о тебе говорил), а просто страшная, слабая, жалкая особа (и не Гамсун, и не Кафка, отнюдь, "голод" Кнута Гамсуна или все произведения Франца Кафки - ничто перед твоим ничтожеством), но и я ведь тоже был учёным, и литературоведом, и психологом, и историком, и политологом, и философом, - кем я только не был, - но и вот исходя их всего этого я понимал, что как раз себя, именно себя, - будь то я или вы, друзья мои, - ругать нельзя, потому как мы с вами являемся лишь пешками шахматной композиции судьбы; и если что мы творим сейчас, значит так надо. И не иначе как. (А попробуйте что-то свершить иначе?! И тотчас же вас, грешных, обратят назад, поставив на место. Ибо на всё есть судьба. Аминь. Что в переводе - да будет так. Amen).
      
      
      Глава 54
      Я очень часто боролся с неуверенностью. Нет, когда дело касалось принципа, на меня тотчас же накатывала пелена и тогда становилось всё равно. Да и корни неуверенности большей частью зиждились лишь в моём нежелании напоминать другим об их бестолковости в мыслях да отсюда ограниченности, а мне подобное всегда было не очень приятно (говорить идиоту что он идиот, но идиот не клинический с позиции психопатологии, а просто интеллектуально-ограниченный индивид как говорится "по жизни"). Покойная мама с детства учила не обижать людей. Ей тоже приходилось нелегко (с её математическими мозгами да природными сверхспособностями). Так что обо мне и речи не идёт, особенно если представить каково на всё это смотреть действительно гениям (а таких я немало встречал; хотя и с годами их становилось всё меньше; вспомнилась буддисткая поговорка о том, что не следует в другом человеке искать друга или врага, а надо искать учителя; и это очень мудро на мой взгляд).
      
      
      Глава 55
      А ещё я очень хорошо знал, что мне рано испытывать счастье. И даже само по себе счастье скорее пагубно, чем благодатно. Когда в состоянии войны - у вас максимальная собранность. Когда любовь да счастье - вы расслабляетесь. И враг может в такой момент поразить вас. Потому, зная это (в том числе путём анализа своего прошлого), я сознательно (после того как несколько раз обжёгся, десяток раз даже можно сказать) строил сейчас свою жизнь так, чтобы находиться в некоем подвешенным состоянии, и тем самым постоянно боролся за своё выживание. Так для меня было даже не то что лучше, так было лучше для моего будущего и будущего человечества. Ведь я намеревался оставить после себя рукописи, в коих будут открыты те истины, которые каждому страждущему дадут поистине благодать и счастье. И потому я жертвовал своим счастьем, ради счастья других. Надеясь, что после смерти меня нет-нет да помянут добрым словом.
      Аминь.
      
      
      Глава 56
      И всё-таки я в который раз открыто заявляю, что полностью убеждён в том, что в глобальном масштабе нашими поступками руководят свыше, то, что зовётся судьбой. В деталях мы пытаемся порой менять (хотя кто-то вероятно идёт по накатанной), но всё равно рано или поздно дорожка затуманивается и все мы выходим на единую исходную составляющую. Понимаете? Тут ведь совершенно не важно, что на самом деле происходит. Тут даже не важно вообще, имеет ли место сама по себе жизнь. Нет. На самом деле всё очень и очень даже иначе. Я всё время ищу эту истину. Мне всё время кажется даже, что вот уже и ясно всё; записываю; радуюсь. А после отмечаю (чаще всего про себя) что ещё надо работать... В том числе и над собой. (Хотя и замечу, что всеми своими такими маленькими, или лучше сказать небольшими, открытиями я всё равно нет-нет да приближаюсь к заключительному финалу, да и самое главное в результате всего этого осуществляется мой личностный рост. Понимаете?
      
      
      Глава 57
      Мне очень о многом хотелось поведать, рассказав, как казалось, что-то неизвестное и оттого казавшееся важным. Так всегда ведь нам кажется. А по прошествии времени случается какое-то переосмысление. И всё уже видится иначе. Даже я был сказал, что почему-то иначе. Но удивление тут скорее условно, чем истинно, ибо, как и вся жизнь, всё вокруг состоит как минимум из двух вариантов, первое - на виду (и фактически не существующее), второе - реальное. Ну а так как на самом деле складывается, так это порой и правда непонятно да необъяснимо (скорее непонятно, чем объяснимо, хотя и то и другое по сути необъяснимо всё-таки).
      
      
      Глава 58
      Мне очень многое казалось, что доступно, но было это всегда больше интуитивно, нежели реально. Но ведь для мозга всё равно как да что, реально или вымышлено, индифферентные связи между нейронами да аксонами проходят независимо от того, произошло ли событие в реальности или обладателю мозга это только почудилось. В спорте это стали активно использовать в шестидесятых годах двадцатого века и называть идеомоторной тренировкой. А я всё время применял и в жизни. И, кстати, одну из теорий Чезаре Ломброзо (по физиономистике) вышеобозначенный факт тоже вполне явно подтверждает (пребывая с подросткового возраста в тюрьмах и лагерях на свидании с незаконно осужденным по экономическим преступлениям во времена СССР - отцом, я невольно всё проносил через себя и у меня соответствующе менялась внешность). И это можно явно увидеть, посмотрев на моё фото.
      
      
      Глава 59
      Мне иной раз казалось, что заглядывала ко мне сама судьба. Она присаживалась у окошка, полуулыбалась, хотела подшутить да стеснялась, и всем своим видом была мне очень и очень мила.
      В такие мгновения не было ничего больше роднее её. И так было всё это приятно, спокойно и понятно, что даже если и существовало где-то счастье, то я верил, что оно сейчас рядом со мной.
      А потом всё исчезало как сон. Но ведь это было, знал я. И потому всегда ждал такого вот "счастливого" повторения...
      
      
      Глава 60
      - Нет на самом деле истины, - кричал он.
      - Есть, - вторил ему я.
      - А я говорю, что нет, - не унимался он.
      - Не вынуждай меня проверять, - казалось, успокоил его такими словами я.
      - Ложь всё и предательство, - не в пример прежнего заупрямился он.
      - Не артачься, - жёстко отрезал я. - Истина пред тобой явится в обозначенный срок. И тогда всё станет на свои места. Аминь.
      - Аминь, - повторил он.
      - Интуитивно, - подумал я.
      - Что? - переспросил он.
      - Всё хорошо, - произнёс я.
      - Спасибо, - поблагодарил он.
      А я подумал, что ведь и действительно, какая разница, общаетесь вы с кем-то в реальности или лишь только в собственном подсознании. Понимание мира (равно как и тайны его) от этого не уменьшаются. Да и истина как таковая, ещё даже неизвестно, приближается к вам или остаётся там, где была. А потому как всегда - загадка.
      Загадка, загадка, загадка, - размышлял я. Понимания, по сути, что давно уже размышляю - ради размышлений, равно как и ищу истину - ради всё больше самого поиска. Толстой когда-то написал, что истину ищут ради истины (точную цитату как вспомню приведу, смысл такой что поиск ради поиска, важен сам процесс). И в моей жизни, как я понимаю, всё именно так. Amen.
      
      
      Глава 61
       Мне всегда были интересны знания. Я постигал их со скоростью и силой потока горной реки или водопада, но мне всё время было мало и мало. И я благодарил судьбу за то, что это так. Всю жизнь я читал книги с тех первых нескольких лет, как научился читать. В три-четыре года я прочитал первую газету. С тех пор я читаю и книги, и периодическую печать. И это уже вошло в плоть да кровь - порой совершенно словно бы к какому-то недопонимаю многочисленных (за все годы) родных и близких. Временно родных и временно близких, если говорить более правильно, ибо после брака всегда случается развод, а после развода расставание. А после расставания - и бывшие жёны и их родственники оказываются всё также бывшими. А "бывшие" чаще всего не общаются с настоящими. (Хотя и я, признаюсь, два десятка лет сохранял традицию, когда бывшие жёны общались с нынешними, да вот иной раз и сбой случался, а, впрочем, всякое бывало, - случалось, что и вместе жили все в одной квартире, жизнь ведь намного масштабнее всяческих там стереотипов. Чему, признаюсь, вероятно и я в какой-то мере потворствовал. Раньше я оставлял всё на веру женщин, полагая, что сами разберутся, да порой вмешивалась бабская глупость и всё херила. (Кстати, слово "хер" не ругательное, а в церковнославянском языке оно обозначает букву "хер" - "Х" - смотрите как писал Пушкин: "Тогда **, растопыря ноги на подобие буквы хера и подбочясь на подобие ферта, произнёс следующую краткую и выразительную речь: "Смотрите ж вы у меня, не очень умничайте - вы, я знаю, народ избалованный, да я выбью дурь из ваших голов, небось, скорее вчерашнего хмеля". (А. С. Пушкин, "История села Горюхина"). Или вот тот же Лесков: "Владыка решение консисторское о назначении следствия насчёт проповеди синим хером перечеркнули и всё тем негласно успокоили, что назначили отца Савелия к причётнической при архиерейском доме должности". (Н. С. Лесков, "Соборяне").
      
      
      Глава 62
      Мне всегда казалось слабым и душевно преступным ссылаться на лень в решении каких-либо жизненных задач. Притом, что сами по себе эти самые жизненные задачи я решал с огромнейшей неохотой (и всё больше вынужденно), предпочитая погружаться в глубины знаний и попутно предоставляя собственной памяти неограниченные возможности в плане накопления научного материала (который откладывается, как известно, в подсознании), и после всего этого я, собственно говоря, самолично инсценировал перевод (этакую психологическую трансформацию) данного рода материала из внутреннего мира - в мир внешний. (О, Господи, порой ерунда какая-то получается если по написанному, а в двух словах: мы сначала накапливаем материал, и он в виде информации откладывается в подсознании, а после, смешиваясь с тем, что там уже было раньше, смешиваясь также с филогенетической и генетической составляющей, и как бы "на гора" выходит исход всего да прочего; и уже это мне всегда было жутко интересно).
      (Поймал себя на мысли, что мои новые книги не очень понятны без книг предыдущих, ибо словно причинно-следственная связь всё время прослеживается... И всё меньше желания сейчас пояснять то, что было уже пояснено раньше. Тем более не в одной, а в десятках книг...).
      
      
      Глава 63
      Иногда, - и это порой заметно как факт, - что-то такое странное да загадочное вмешивается в нашу с вами жизнь. И ведь жизнь вроде как идёт простая какая-то да особо не отмеченная какими-то сверхбессознательными инсинуациями, а вот на тебе, словно "кирдык" иной раз кажется. И тут же понимаешь, что это всё обманчиво. Любопытно, не правда ли.
      
      
      Глава 64
      Поистине, очень странное время и сейчас и было всегда, во все времена. Если я ещё не умер, то только лишь благодаря тому, что ко всему подхожу с юмором и словно принижая себя (свой уровень образования). А после понимаю, что нет желания больше общаться, а если и продолжается оное "общение", то лишь условно да в кавычках. С моей стороны чувств уже нет. Люди очень часто сами совершают непоправимые ошибки. Да, я по натуре всегда склонен прощать всё да вся, но одно дело искренне, с эмоциями, и другое - как игра (пусть даже и самая высококлассная, - но ведь фильм - он и есть фильм, а я всё больше в жизни живу как в кино...)
      
      
      Глава 65
      Порой достаточно многое кажется каким-то родным и по особому значимым, а на деле (при ближайшем рассмотрении) оказывается, что затесалась ошибка.
      Но я нисколько не переживаю по этому поводу, ибо с недавних пор научился воспринимать жизнь - как урок знаний. Не потому ли всё время обзавожусь новыми знакомыми и, общаясь, постигаю книгу мудрости. А когда-то приглашу их всех, накрыв столы на улице или в большом концертном зале, даже на стадионе, что ещё вернее, и пусть тогда будет по-настоящему праздник. Amen.
      
      
      Глава 66
      Всю жизнь я продолжал двигаться вне социума и соответствующего разума (общепринятого понимания бытия), и всю жизнь мне или ставили палки в колеса, или смотрели искоса, или откровенно не понимали, или столь же откровенно завидовали. Последнее было практически всегда, причём, положа руку на сердце, мне казалось любопытно, что они завидуют, большей частью, не тому что есть, а какой-то собственно выдуманной ереси.
      "Вот ведь в чём загадка", - думал я тогда, но не стремился разуверить нечестивцев (по разуму) и тем более направить их в достижении истины, ибо понимал, что и то и другое совершенно пустое, и если человеку от рождения "не дано", то сколько ему не объясняй, он не поймёт. Карма такая его, стоит смириться, не иначе как. Аминь.
      
      
      Глава 67
      Иной раз ты словно не понимаешь (чего-то), не ведая (о чём-то). А на деле оказывается, что перед тобой открывается о затуманенная истина. И она, эта самая "истина", вдруг открывается перед тобой, да расцветает столь яркими красками, что уже и не понимаешь ты, что это такое; и лишь только веришь, просто веришь в то, что это всё так; что это всё правильно; что всё так и должно быть.
      А после уже этого, в твоей душе разливается странная грусть да непонимание того, отчего люди всё-таки тебя недопонимают. Понимаете? Они понимают, и даже верят, что всё понимают, им это даже нравится, а вот ты-то знаешь, что всё не то и не так они понимают, даже. быть может, ничего не понимают, но ради любви к ближнему говоришь (сам себе), что временно недопонимают просто; но и такое ведь убеждение, по сути, не срабатывает. Потому что ты очень хорошо знаешь, что ничего они не понимают. И не от того, что глупы, ты ведь и сам не умнее их, а просто - то ли звёзды так сложились, то ли карта так легла, то ли просто в книге судеб записано именно так, и никак иначе.
      Ну а может просто воля случая, - ву-а-ля, как говорят французы. Подобное ведь тоже случается.
      
      
      Глава 68
      Иной раз кажется, что я не совсем правильно расставляю знаки препинания и путаюсь в падежах. А после как-то отчётливо ярко приходит понимание, что как раз я-то во всём прав. Но то ли не умею правильно подать себя, то ли прихожу не ко столу. И обедню трезвонят уже меня. Ну да пусть так и будет. Если на то воля свыше, значит оно должно быть так. Amen.
      
      
      Глава 69
      На самом деле, конечно, я всё время стремлюсь двигаться вперёд. И мне даже кажется, что у меня получается.
      Но вот что страшно. То, что всё внезапно закончится. И я не в силах буду предостеречь собственную смерть.
      
      
      Глава 70
      Многое, очень многое или путается безнадёжно в водах слабеющего разума, или словно наоборот, всплывает на поверхность, да иной раз реет над всеми нами, а после падает бездыханно навзничь. И уже всё.
      Загадка, не правда ли? И вот слишком сильно подобная "загадка" походила в последнее время на мою судьбу. Но когда, казалось, уже всё, всегда находилось то нечто, что помогало сбрасывать оковы бытия. И я вновь парил над миром. А со мной был мой разум и рядом со мной всегда удача. И я так жил. Да и живу. Аминь.
      
      
      Глава 71
      Не всегда то, что должно прятаться - прячется, равно как и то, что должно возноситься - возносится. Всё равно ведь всем верховодит судьба. И - да будет так. Аминь. Ну или, если по совести, то - амен. Amen.
      Берегите себя. (Равно как и берегитесь себя же). Amen.
      
      
      Глава 72
      Я всё время стремился успеть перепрыгнуть все ступеньки, дабы добраться до финишной ленточки бытия. А меня всё время одёргивали. Останавливали, ну или, вернее, пытались то одёрнуть, то остановить, поставив сов семи вместе в ряд, а я вырывался, брыкался, кричал, бывало, а в конце концов посылал всех и вся - и уходил. Должно быть потому я до сих пор и не заслуженный да не признанный, потому что не могу находиться в обойме. Всегда интересно самому по себе, и не так - как все.
      
      
      Глава 73
      Очень многое до сих становится необъяснимым и непонятным. Думаешь, что правильно так, на деле правильно иначе. Думаешь, что это уж точно неправильно, а оказывается верным. И даже не потому так выходит, что жизнь излишне запутана, она, жизнь, просто такова сама по себе. Ведь все наши мысли - это как раз и есть наши мысли, проекция мозга, ни больше ни меньше. И всё это зачастую далеко от реальности. Очень далеко. Хотя иной раз и совпадает, но всё же.
      
      
      Глава 74
      При этом я чётко понимал, что всё в жизни вообще мираж. Вы можете считать так, кто-то другой будет всегда полагать иначе, через двести лет будут понимать по-другому, сто лет назад тоже понимали иначе, и тысячу назад да вперёд и вовсе не так ка сейчас, до, или после. И это при том что в разных культурах люди тоже будут понимать иначе. Арабы - по-своему. Евреи - по-своему. Христиане - по-своему. Буддисты - по-своему. И прочее, прочее, прочее. И так было всегда. Не существует единого мнения, с коим согласились бы все. И никогда такого не было и не будет. Потому что есть добро и есть зло, есть свет и есть тьма, есть холод и есть тепло, есть инь и есть янь. Да будет так. Тем более идёт с сотворения мира. Amen.
      
      
      Глава 75
      Многое, очень многое будет ещё и непонятно, и необъяснимо, и даже не принято большей частью общества. Моральные нормы складываются годами и невозможно в одночасье поменять всё и вся. Вспомните сколько Иисус Христос говорил людям то да сё, а они смеялись да в итоге ещё и распяли его, убив прилюдно. А потом прошли века, и в мире стало принято новое летоисчисление с момента рождения Христа (три столетия было гонение на христиан, пока эту веру признали религией, а не сектой; и это притом, что в Древнем Риме был пантеон религий покорённых римлянами народов, а первых христиан или бросали к голодным львам, или кипятили в котлах, или сжигали на фонарных столбах, обмазывая горючей жидкостью и используя в качестве факелов ночного освещения, - всё что угодно, но не допускали к распространению; и, кстати, подобное обстоятельство - то что триста лет было гонение и вера сохранилась - по мнению христианских теологов свидетельствует как раз о божественности религии, о том что веру дал сам бог).
      
      
      Глава 76
      Вся моя жизнь была подчинена единому поиску знаний и стремлений во что бы то ни стало усвоенное донести до остальных. Я был Учитель. И ощущал себя именно так. А ещё я был вечный Ученик. Вечный студент, если использовать чеховское выражение (из пьесы "Вишнёвый сад"). И то, что я был ученик да студент, было очень хорошо, потому что пока это было так, оное означало, что мой мозг открыт к новой информации, к знаниям, к работе над собой, к совершенствованию себя; и это всё говорило (уже в свою очередь), что я способен к изменениям. И если что-то недопонимаю сейчас, то просите меня, исправлюсь. И пусть мне уже почти полвека, возраст как раз тут не играет значения, ибо иные и в двадцать костенеют как мамонты да динозавры, а кто-то и в девяносто да сто способен к новым знаниям. (Меня поразила одна знакомая художница, которая застала ещё вторую мировую, была ребёнком в немецком плену, так вот она копила на собственную отдельную квартиру, отказывая себе в малом, - притом, что у неё было где жить, с детьми жила в квартире, которую им оставила, а хотела свою, - и помимо всего ещё собирала библиотеку, скупая книги, выискивая и скупая, а для этого всё время что-то шила, вязала, мастерила, картины писала и продавала, а было ей к моменту моего знакомства с ней уже за восемьдесят, и такое стремление к жизни. И это помимо огорода на даче весной и летом...)
      
      
      Глава 77
      Видимо так и будет тысячелетиями казаться многое в жизни загадочным. По сути, мы ничего о себе не знаем, подчиняясь чему-то сиюминутному, что пройдёт, исчезнув как дым и после будет не вспомнить. Я сам, несмотря на то что всё время тренирую память (могу наизусть в течение пяти часов цитировать стихи разных поэтов), иной раз не всегда всё помню, - а больше, если честно, и не помню вовсе. И только при каких-то особых обстоятельствах выдергивают эти самые "обстоятельства" ассоциативную память, и тотчас же становится всё-всё-всё и ясно, и понятно. А, что главное, что важно, это разумение какое-то приходит.
      После, правда, вновь всё исчезает. Но я всегда стараюсь успеть запечатлеть то, что вспомнилось. Дабы - сохранить это для вас. Я ведь Учитель. И на любом примере должен учить. Хотя бы самого себя. Amen.
      
      
      Глава 78
      Всё ещё очень и очень многое остаётся за пределами понимания бытия, и так это останется, - ну хотя бы потому, что так надо. Понимаете? Надо, и всё. Надо, и никак иначе. Надо, и чёрт с ним, с другим. Надо, и это как Павка Корчагин (в романе Николая Островского "Как закалялась сталь") строил узкоколейку. Надо - и всё. Надо - и надо. Аминь. Да будет так. Надо.
      
      
      Глава 79
      Несмотря ни на что, всегда надо оставаться собранным, а если расслабились, уметь тотчас же собраться, как по команде, раз и всё. И так это и в спорте, и в армии. Именно потому спорт и армия - близнецы-братья, как я всегда считал. Без дисциплины (а в спорте это ещё и самодисциплина) невозможно ничего.
      
      
      Глава 80
      Любые намерения ваши или людей, есть суть ещё совсем ничто, ибо не выражают даже малую долю того, что происходит в реальности да на самом деле (что в целом схоже, но в деталях да частностях разнится). Потому как если в реальности мы видим то или это, значит подобное уже случилось, произошло, а если в ином случае, то перед нами лишь только предположение. И, кстати, никогда в полной мере (этак чтобы до конца да основательно) не узнаешь, что всё же было на самом деле. Сам увидишь, так пред тобой проекция собственного мозга пойдёт, а не сам, так там ещё чёрт знает что возникнет. Понимаете? Нельзя просто так, раз и всё.
      
      
      Глава 81
      И всё-таки всё равно я знаю, что и не раз и не всё. И что жизнь наша продолжается, независимо ни от каких-либо жутких прогнозов, просто потому, что всегда найдутся те, кто таких прогнозов не читал, а известно, что все смерти и прочее (проблемы мнимые и всякая ерунда) от внушения, от того, что психика человека сама себе вообразила, психосоматика, а на деле зеро.
      Гоните псевдоучёных, или слушайте их как артистов "больших и малых маразматических театров". Поистине, так. Amen.
      
      
      Глава 82
      Вероятно, очень многое останется просто в истории (и, как подразумеваю, лишь некоторых лиц). А всё остальное канет в лету. Равно как там окажется и всё то, к чему не приведёт господь, но что под властью бога.
      
      
      Глава 83
      И это почти точно случится. Произойдёт наверняка.
      Хотя вполне возможно, что ничего и не будет. Точно ведь всё равно никто не знает...
      
      
      Глава 84
      Сказано в Писании, не судите, да не судимы будете ("Не судите, да не судимы будете...". (Мф.7:1)). Потому я рад, когда обходится спокойно. И когда мир становится чище и лучше. Да и справедливее, должно быть.
      
      
      Глава 85
      Вспомнилась одна история, вернее, одна - как продолжение другой. Когда-то, ещё в конце девяностых годов я активно пытался найти поддержку у власть предержащих, чтобы занять детей из неблагополучных семей, но оказалось всё безрезультатно. А прошло лет десять, и узнал историю как на одного человека напали с десяток подростков. Отбился. К чему это я...
      
      
      Глава 86
      Фактически всё, что столь удивительнейшим образом извлекается из подсознания, является важным, ценным и значимым, очень значимым. В обычном состоянии многое не вспоминается. Часто лишь под воздействием какого-то допинга...
      Кстати, если память тренировать, она будет только улучшаться (равно как и тело, если тренировать мышцы).
      
      
      Глава 87
      С какой-то отчаянностью я стремился успеть дорассказать мысли, дописав оные. Пусть даже если кто-то один скажет спасибо, значит миссию свою выполнил, а он или для всех донесет, или тоже для одного, и так по цепочке, как ранее передавали на Востоке предания (не было письменности, а где была, не обо всём можно было писать, буддистские тексты до нас дошли именно так, несколько столетий люди передавали их из уст в уста - и без искажений, память была ого-го-го - а после уже записывали). Да если помните, и Евангелие ведь так записывали, кто сам был там, а большей частью услышал, записал. (Существовало несколько сотен, а то и тысяч, вариантов Евангелие от..., признали, оставив, от четырёх...) Вспомнилось отчего-то "Сердца четырёх" Артура Конан Дойла. Тема у него о другом совсем, криминал, но вот мне кажется, что четыре было неспроста и как минимум подсознательно навеяно.
      
      
      Глава 88
      Мне доводилось видеть, как люди иной раз "умнели" на глазах под воздействием допинга в виде алкоголя. Правда весьма недолговечного. Потом могла наступить и обратная реакция. К сожалению. Потому я предпочитал не употреблять алкоголь вообще.
      
      
      Глава 89
      Не всегда, далеко не всегда нам будет сопутствовать удача; но тут, на мой взгляд, необходимо уточнение в том плане, что мы понимаем под удачей. Если это огромный успех - одно. Если небольшой - иное. Но ведь даже если вас приговорили к смертной казни и оставили жить - это удача. А если ещё и оправдали - это огромнейшая удача. И жизнь тогда по-новому да по-другому ведь зачастую оказывается, согласитесь. А в мире триллионы триллионов таких вот вещей, квадриллионы, квинтиллионы, секстиллионы, септиллионы септиллионов частиц и всё равно кому-то оказывается мало, а для кого-то и необъятно всё (как морской песок, поди сосчитай). Вот потому и всё-всё-всё - относительно, и даже очень и очень. И попробуй тут понять, принять да осознать всё и вся. Странное всё это дело. Очень странное. Никогда нельзя зарекаться ни в чём. Ибо мы просто можем не понимать ситуации, а даже понимая как будто, до конца всё равно не осознавать.
      
      
      Глава 90
      Какое-то поистине невероятное душевное богатство всё время являлось предо мной столь ярчайшими красками, что казалось - радуга блекнет да гром преумаляет свою громкость, и всё так остро, чётко, красиво, значимо, - и при этом отчасти коварно, ранимо, прекрасно, и даже быть может неизвестно как, но - ведь именно так всё и надо, как я подразумевал. И вот как раз это и было искусство. И вот как раз это и была та самая истина, которая уже так или иначе мелькала перед всеми нами, и всё ещё до сих пор оставалась загадочной и непостижимой.
      
      
      Глава 91
      Мне так ещё много надо было успеть. Несмотря на полтора десятка образований и уйму прочитанных книг (экстерном мог сдать ещё как минимум столько же экзаменов, просто на обучение были нужны деньги, а они не всегда у меня распределялись правильно), и вот несмотря на всё это, я всё время очень чётко ощущал, что мне ещё очень и очень многого не хватает. И было это очень в достаточно преуменьшенной степени, ибо на самом деле ощущал, что словно ещё и не начинал жить (хотя уже через два года полвека, но за два года ещё многое успеть, ещё полтора десятка образований получить - вернее подтвердить имеющиеся знания), потому как что мне было поделать, если мозг всё время требовал информации, а если не было их - заставлял меня заглушать его алкоголем. Но ведь не мог же я всё время пить. Тем более что даже когда пил - продолжал жадно постигать объёмы знаний. И объёмы-то были колоссальные (хотя и не те, кои чувствовал, что мог). Потому и не пил. И тогда я оказывался способен выучить несколько десятков страниц текста за неделю, наизусть, но это всё равно оказывалось словно шутя, ибо если меня заставить, я и небольшую книгу за день могу запомнить (страниц в сто, сто пятьдесят, может двести, если под дулом пистолета - триста, четыреста, пятьсот...).
      
      
      Глава 92
      Всё огромное-огромное искусство истины - поистине, друзья, простирается на огромнейшем расстоянии бытия. Это простор. Это неимоверное всё то нечто, что так или иначе открывается перед вами, и точно также является тем значимым и важным, что лишь только ещё может быть, могло было бы быть, будет ли, кто знает, но совершенно точно, что оно проходит пред нашим сознанием, подсознанием, и всей той многовековой истиной, которая так или иначе предстаёт в памяти, в мозге, во всех наших филогенетических схемах да механизмах. Аминь.
      
      
      Глава 93
      Поистине, достаточно многое можно не понять. Так, вероятно, будут считать и некоторые товарищи. Но ведь на самом деле, всё это не важно. Все эти обращения и прочее. Да, обряд и ритуал имеет значение для несведущих умов, но ведь остальным он претит чем-то наигранным. А надо ведь, чтобы прониклись и они (а вы что думали?! только так).
      И вот для того, чтобы со временем действительно всё стало на свои места (и, к сожалению, действительно со временем только, ибо быстро только известно кто родятся), потому и необходимо сейчас, чтобы было непременно, почти очень, совершенно даже, непременно так как происходит. Пусть этакая моя профессорская учтивость вас не смутит, я ведь как, в молодости, да-с, но ничего, ручки-ведь помнят, помните цитата из какого фильма ("Три тополя на плющихе", Юрий Никулин, когда попросил инструмент слесаря), так вот, я тоже ведь могу...)
      
      
      Глава 94
      Не всегда, вы слышите, не всегда к вам придёт настоящая истина, Но память, историческая память, она ведь будет всегда. И, равно, как полагается.
      
      
      Глава 95
      Очень многое открывается перед нами какими-то своими особыми психологическими ароматами бытия. Да так, что после ещё как будто особо и не разберёшь как да что, а на самом деле всё легко и понятно, потому что приятно на душе.
      
      Я действительно в последнее время стал понимать многое. Всё то какое-то особого рода безобразие, кое отчасти ещё присутствовало в душе, а отчасти постепенно становилось прошлым, было, пожалуй, мне даже и необходимым. Ну, по крайней мере, я понимал, что это нужно, допуская про себя всякое, тем не менее фактически не противился всему тому, что должно было быть на самом деле, потому что так вероятно было мне пока даже спокойнее, чтобы это всё было так. Понимаете? (Я пока сам не очень, но планирую разобраться. Да, собственно, всю жизнь этим и занимаюсь.)
      
      
      Глава 96
      Порой оказывается так, что самое что ни на есть усталое сознание всячески норовит дать возможность закрасться какому заблуждению (вольному или невольному), но это всё есть совершеннейшая ерунда, ибо на самом деле всё не совсем является таковым, чтобы переживать. И даже более замечу, переживать вообще не стоит. Услышал сегодня удивительную историю. Очень богатый человек, мультимиллионер, имеет бизнес (элитные пятизвездочные отели и такие же элитные рестораны) в нескольких странах мира (Испания, Италия, Франция, Эмираты, Россия, Мексика, да много где, полтора десятка стран), постоянно "прописан" в одной из стран и там живёт больше всего, но раз в месяц обязательно в какой-то из стран, где у него бизнес. И вот как он мне сказал, ему очень-очень нравится жить в России (здесь он проводит большую часть времени), а на вопрос почему, он не ответил, но по краткому рассказу о своей жизни я понял почему: находясь в своём элитном доме в России, он приглашает к себе в гости девушек из всего бывшего Советского Союза. Покупает им билет на самолёт и сразу приглашает домой, они приезжают (знакомится на сайте знакомств). Девушки все очень молодые (от восемнадцати до девятнадцати, максимум двадцати), остальных считает старыми (напоминает мне одного знакомого олигарха, для которого "старыми" становилась девушка, когда ей исполнялось девятнадцать лет, после чего он с ней расставался и брал новую из очереди, которая к тому времени терпеливо выстраивалась). И вот к этому олигарху девушки прилетают и живут у него. Этакий вечный гарем. Ему шестьдесят пять, им восемнадцать. И самое любопытное, иной раз по три, четыре, пять девушек за день. Секс я имею в виду. На вопрос... Он сказал, что, когда был моложе, мог по двадцать за день. Сейчас меньше. Две, три, пять. Мультимиллионер. Может позволить. Тем более девушки-то как рады. Чуть ли не в очереди стоят да готовы терпеть всё и вся. Деньги есть деньги. Любопытно, не правда ли. (Впрочем, так было во все времена. Вспомните строчки Есенина сто лет назад - среди женщин тебя не первую, немало вас, но с такою как ты со стервою, лишь в первый раз... Это о чьей-то пра-пра-пра-бабушке...)
      ("Сыпь, гармоника, - скука, скука...
      Гармонист пальцы льет волной.
      Пей со мною, паршивая сука,
      Пей со мной!
      
      Излюбили тебя, измызгали
      Невтерпеж.
      Что ж ты смотришь синими брызгами,
      Или в морду хошь!?
      
      В огород бы тебя, на чучело,
      Пугать ворон!
      До печенок меня замучила
      Со всех сторон!
      
      Я с тобою из женщин не с первою -
      Много вас!
      Но с такою, как ты, стервою
      Лишь в первый раз!
      
      Сыпь, гармоника, сыпь, моя частая,
      Пей, выдра, пей!
      Мне бы лучше вон ту, сисястую, -
      Она глупей.
      
      И чем дальше, тем звонче,
      То здесь, то там...
      Я с собой не покончу,
      Иди к чертям!
      
      К вашей своре собачьей
      Пора б простыть!..
      Дорогая, я плачу...
      Прости, прости!").
      
      
      Глава 97
      Вы знаете, в каждом времени есть свои плюсы, свои преимущества, свои страсти и откровенные пародии на жизнь. Потому что сама по себе жизнь - совсем другая. Потому что все мы в большинстве своём смотрим не туда, видим не то, замечаем порой так и вовсе какое-то безобразие, а на деле оказывается, что ничего этого и нет, не существует, что в реальности всё очень да очень хорошо, и только отчего-то мы с вами видим всё не так. Понимаете?
      
      
      Глава 98
      Мне иногда кажется, что наступает какой-то рубеж всего и вся.
      При этом я сам ловлю на мысли, что всё это неправда. Да, мне порой действительно что-то кажется. Но уверяю вас, в большинстве своём это такие чудеса мироздания, которые не только не существуют, но и никогда не будут существовать. По крайней мере в ближайшие миллион лет наверняка. (Возраст планеты разнится у всех и вся, да оно и понятно, никто не помнит, что было больше ста пятидесяти лет назад, ибо столько не живут, а воспоминания да прочий словесный блуд - как традиционно искажены психологическими инсинуациями, что уж говорить о моих эфемерных миллионах лет. Душевный абсурд, хотя может и правда.)
      
      
      Глава 99
      Очень часто вмешивались какие-то шайтаном посылаемые силы, уж не думал я, чтобы бесы были совсем против меня, но они вдруг начинали играть сами с собой, забывая про меня, отчего лично мне всегда становилось легко и приятно да комфортно. А главное, всё оканчивалось благополучно, завершаясь да возвращаясь на круги своя.
      
      
      Глава 100
      Мне не много надо описывать души усопших, ушедших, почивших в бездне небытия, ибо в скором времени там окажемся и все мы с вами. А потому сейчас надо не только жить, но и максимально жить так, чтобы вспоминали после все и вся, гордясь да уважая вашими достижениями, а не ставя в пример как... Хотя даже если ставить будут, значит будут помнить. А, как вы знаете человеческую психику, - как в той поговорке, что русскому хорошо, то немцу смерть, - и, если применимо к нам: что для одного счастье, для другого горе, одному благо, другому стыд, и так во всём (поверьте, всю жизнь в том убеждаюсь и примеры можно цитировать даже не собраниями сочинений, а библиотеками собраний сочинений).
      
      
      Глава 101
      А ещё я понимал, что самое настоящее счастье всегда приходит к нам тогда, когда мы того или не заслуживаем (этого), или не понимаем (что это счастье). Вот это всегда обидно. Вот это всегда как-то не так. Вот это всегда по-особому - почти одновременно - и радует всех нас, и огорчает, и приносит какие-то порой особые, даже может особенные, требования ко всему, - всё и вся, - но при всём притом, это всё не является на самом деле таковым чтобы и важным, и значимым, и интересным. Аминь. Ну или как уж точно печать свыше - amen. (Заглавная или прописная первая буква - слово не имеет и не должна вас смущать. Свыше там всё иначе чем у нас внизу, на людском уровне понукания бытия. Аминь. Amen. Да будет так.)
      
      
      Глава 102
      Мне не всегда было понятно многое. И я по-своему благодарил бога за то, что это так. Ведь я учился. И я имел возможность учиться. А, поймите пожалуйста, учиться (у жизни, у людей, у книг, фильмов, деревьев, птиц, зверей, зданий - их ведь сделали люди, - "учиться" ключевое слово), учиться всегда и везде - очень и очень важно. Понимаете ли вы меня, друзья? Я, вероятно даже если к своему пятидесятилетию окончу почти столько же институтов, академий да университетов и получу множество докторских да профессорских степеней - всё равно буду оставаться учеником, ибо сам собой, своей жизнью заповедую вам - учиться! (Поймал на мысли что говорю словами Ильича, но что суть - то истина! Учиться, учиться, учиться! Владимир Ильич в этом был прав.)
      
      
      Глава 103
      А особенно также чтобы было "хорошо", когда выпьешь, чтобы и после, да и всегда. Тут уж поистине аминь. Amen. (Что в переводе - Да будет так!).
      
      
      Глава 104
      Очень много раз, порой даже неведомо много раз (не корми, если выпил), он всегда и во всём действительно слушался меня (накорми если трезветь была команда, иначе ни в какую, аминь, твою мать ни хай), и вот в такие разы (скорее годы, а то и десятилетия) жил я (проживал, вернее) в своей истиной парадигме веры да правды (и это истинная правда). И вот должно быть именно тогда (подкрадываемся осторожно), всем нам и явилась та самая истина, кою я после ищу, а все, кто был ранее со мной - или умерли (естественной смертью) или разбежались. Аминь. Ну или тут уж как полагается, амен. Amen. (Что означает в переводе, да будет так. Тем более строчки сей перевод как раз и завершают.)
      
      
      Глава 105
      Я всегда, во все времена стремился одновременно постигнуть истину, и при этом поверить всей этой правде.
      И даже когда я совсем иной раз не хотел понимать это всё да вся (мне было психологически больно что это так, я не мог всем признаться в этом, но близким и родным признавался во всём - не потому ли особенно "приближённые" всегда и предавали), так, подумалось не о том наверное, и вот что всегда радовало меня (да и остальных), это, вероятно, всё то великое искусство бытия да значимости миросозерцания (здания, понимания, самого "мира" - и как елей и как предлог всегда кстати, уж простите филологические изыски, душа филолога да лингвиста иной раз не даёт покоя, русский язык многогранен - зная да владея несколькими языками мира, русский всё-таки многогранен и невероятно труден даже для иностранцев, то ли немецкий - слово - ответ, а в русском десятки значений...).
      
      
      Глава 106
      Мне, конечно же, порой очень о многом всегда хотелось сказать и, поверьте, о столь же многом поведать.
      Но я видел, что некоторым "другим" это не под силу (их понимания), а потому верил, что всегда надо давать людям шанс, ибо они "не догоняют" (почти полная цитата мамы-гения, - если бы её не убили, она и продолжала бы идти как минимум на полверсты в сравнении с "догоняющими", ну или, вернее, с вечно отстающими...
      
      
      Глава 107
      Мне совсем не кажется, что он так-то уж бежит да стремится в пропасть, ну да ведь, как понимаете, порой общественное мнение - значит больше истины, и жизнь - прекращается разом да априори. (А ведь ещё жить и жить! А кому это надо. Если вас убили, то убили. И что толку после. Можно соболезновать да всё что будет угодно да удобно, но ведь в жизни вас нет. Подумайте об этом.)
      
      
      Глава 108
      Очень много, как оказалось, мне ещё только предстояло изучить да понять, но уже наверняка, что я всячески приближался к оному понимаю.
      Впрочем, меня всегда корили близкие за, на их взгляд, излишнюю самоуверенность, но дело всё в том, что, если я что-то говорил, я делал оное. Пусть оно даже и свершалось через десятки лет. Когда-то маленьким - и после повторил более старшим - я сказал, что стану чемпионом мира. Все посмеялись тогда. А я стал. В семь лет я сказал, что стану тренером по боксу (опрос городской был в школе, комиссия важная городская приехала). Все посмеялись тогда, а я стал. Сказал, что несколько десятков высших образований возьму в будущем (когда со второго курса уходил в академический отпуск). Все посмеялись тогда, а у меня уже более полутора десятка высших, и к полувеку, через два года, будет, даст бог, ещё больше. Аминь.
      
      
      Глава 109
      И мне хорошо жилось. А чтобы стало отлично, надо ещё больше работать над собой и жизнью. Что я и делал. Вчера получил новый шрам. К своим уже многочисленным на лице и теле. Вышел после полуночи купить шаурму. Очередь. Подъезжают две машины с громкой музыкой и спортивные ребята, расталкивая всех, идут к кассе. Я сделал замечание. Они оскалились. Вышли. Их было семеро. (Лет около тридцати, может около того, спортивного телосложения и, как показалось, немного приблатнённого вида). Трое упали сразу (слабые подбородки). Остальные ощетинились. Кто-то достал нож. Когда и у них подкосились ноги, я руки ноги и домой, бережённого бог бережёт, но не удержался, отбежав пару десятков метров - шаг в сторону, за угол дома и тут же упал в кусты, затаившись как снайпер. Смотрю, через несколько минут очухались, поднимают друг друга, в машину запихивают, все живы главное, понял я, и уже спокойно пошёл домой. Только уже как открывал дверь и инстинктивно оглянувшись, заметил за собой кровавый след (тут же намочил тряпку - как домой вошёл - и быстро вымыл подъезд; утром, подумал, люди проснутся, испугаются крови, а так всё чисто; сегодня днём вышел, посмотрел, всё и правда чисто).
      Порезали лицо и бок немного. Но бок по касательной, а вот над бровью глубокий шрам от ножа. (Несколько сантиметров точно, но не идти же в травму, срастётся, отлежусь). И непонятно всегда, почему люди ходят с ножами... (хорошо ещё попадаются мне те, что не так владеют, как надо, ведь с ножом можно сойтись в рукопашную с любым количеством безоружных людей, я сам люблю нож, но использую исключительно в домашних условиях для разрезания мяса животных, шинкования капусты да лука).
      
      
      Глава 110
      Мне иногда достаточно трудно было понять всё это бытиё.
      А порой даже не хотелось понимать. Видите ли, всё ведь как-то заранее предопределено. И я теперь знаю точно, что если суждено вам что-то, то вы получите это словно и само собой, споткнувшись на ровном месте, а не суждено если, так из боя выйдите без травм, да по минному полю пройдёте пританцовывая. На всё воля божья. Слава высших. Храни вас всех господь. Аллах Акбар. (Не подумайте, что в голове намешана чертовщина, просто всё едино, переводы разные.)
      
      
      Глава 111
      Если честно, всегда предо мной восходит величие всего того невероятного, немыслимого даже быть может, что так или иначе помогает всем нам и является для всех самым что ни на есть значимым и важным. А вот что это? Загадка. Но и ведь во всякой загадке непременно есть свой ответ. Ответ этот - как потаённый ход. И он очень и очень значим. Всегда значим. Аминь.
      
      
       Глава 112
      Осень, лето, зима, весна, любые времена года, и всегда "с дотацией" на антитела. Может потому и выжил из всего да вся.
      Ну а фактически никто из нас до конца ведь и не ведает отчего что-то происходит так, а что-то - этак. Всё равно руководит нами высший разум. И уже от него зависит, почему что-то становится так, что-то иначе, почему случается что-то такое, чего не ожидаешь от судьбы, а то что ждёшь - подобного не бывает. Вот уж поистине и правда ведь такие жизнь выдаёт загадки, что иной раз просто любо-дорого посмотреть да что-то заметить. А на что-то, - хоть в упор смотри, - и внимания на обратишь. Любопытная жизнь, не правда ли. Надо просто всегда замечать, обращая внимание, на знаки судьбы. И тогда всё будет хорошо. А то и даже отлично.
      
      
      Глава 113
      Многое, если и кажется загадочным, то таковым на самом деле не является. Понимаете, всё очень и очень относительно всегда, и когда я чувствую приближение истины, такая истина меня всегда очень радует. По-своему как-то радует, конечно, но становится и правда очень и очень приятно. А отсюда уже и верю я, что приближается какая-то светлая стороны. Мир ведь полосами идёт - тёмная, светлая, тёмная, светлая, и может потому кажется удивительным, потому что очень приятно, что это так. Да и мне спокойнее, разумеется, что это так. И очень спокойно становится на душе. Словно какое-то счастье, радость, просто очень и очень хорошо.
      
      
      Глава 114
      Я понимал, что жизнь никуда и никогда не изменяется, она просто по-своему проигрывает собственные сценарии, предоставляя возможность всем нам что-то понять, принять, лучше оценить, и что точно - увидеть, почувствовать, отчасти даже что-то распознать.
      И всё это, как ни странно, действительно и есть жизнь. Именно такая, какая она существует, какой должна быть. И это важно просто понимать. (Но даже если вы не поймёте или забудете, - знайте, что она, жизнь, просто существует. Аминь.)
      
      
      Глава 115
      Порой я замечал достаточно отчётливо какую-то мистическую составляющую собственного бытия. И всё-таки она являлась простым подтверждением знаков, кои сопровождают нашу жизнь. И каждый раз, когда удаётся отчасти заметить тот или иной новый знак (при том что он мог уже когда-то встречаться ранее) на душе становилось светлее, а по сердцу разливалась какая-то великая и прекрасная влага чего-то искреннего и хорошая, какая-то душевная теплота то ли из далёкого детства, то ли из счастливого будущего. Amen.
      
      
      Глава 116
      Я стремился постигнуть как можно большее, но передо мной раскрывались лишь явные крохи. И мне было непонятно, отчего всё это так. И мне становилось неприятно, что это было так. И мне казалось всё это неправильным, что это так. Единственно что спасало, понимание того, что в жизни как можно больше нужно пройти, и после всё это списать на жизненный опыт. На то, что было. На то, отчего становилось легко и свободно. И даже если пока ещё тяжело, значит после будет легко и свободно. И так ведь всё действительно будет. Надо лишь только ждать. Надо понимать. Надо чувствовать. Надо, чтобы было так, чтобы всё-всё-всё (и действительно в идеале всё-всё-всё) стало понятным. Ведь когда перед вами ясность, в таком случае нет белых пятен. А если так, то и жизнь принадлежит вам. Ведь понимание - это вообще, быть может, как раз именно то, чего всем нам так недостаёт. Как вы полагаете?
      
      
      Глава 117
      А когда-то я не знал - так ли всё на самом деле. И в таком случае просто выжидал, продолжая терпеливо делать свою работу. И рано или поздно ответ приходил. Amen.
      
      
      Глава 118
      Мне всегда было интересно, в какую сторону движется жизнь. Я отчего-то понимал, что не всё так просто. И в то же время знал, что всё проще некуда. И на самом деле это было так. Просто так обстояло дело, что всё, что тогда ещё существовало (или хоть как-то простиралось предо мной) было всё-таки больше эфемерным, нежели реальным. А жизнь, самая что ни на есть настоящая жизнь, по сути, если и складывалась во что-то этакое важное да значимое, то это всё и на самом деле было так. Хотя и подвергалось, конечно, определённого рода сомнению и компромиссу. Но уже, вероятно, не такому существенному, как могла бы являться ещё совсем недавно.
      
      
      Глава 119
      А ещё я понимал, что в жизни всё-всё-всё совершенно взаимосвязано. И если оказывается так, что на каком-то этапе испытываете вы душевное страдание, то на самом деле через время вы заметите всю предначертанность его на тот момент, и что тогда это было всего лишь одно из звеньев цепочки под названием жизнь. И по прошествии времени всё действительно становится понятно. Но вот в самый момент испытывания того или иного душевного недомогания, порой весьма больно отзывается всё это в вас. И тут надо просто перетерпеть. Попытаться преодолеть оное. И через эту самую (мнимую большей частью) душевную боль (мнимую, но отчего-то душа верит ей, словно боль настоящая) преодолеть на тот момент себя, - и практически тотчас же всё становится хорошо (то есть, возвращается на круги своя). И мир совсем скоро улыбается удачей.
      
      
      Глава 120
      Жизнь всегда могла складываться по-разному, но совершенно точно, что она всё равно будет простираться в рамках судьбы (то есть того, что записано в книгу судеб ещё до вашего рождения), и потому каждый ваш шаг в той или иной мере является звеном единой цепи жизни. И это, на мой взгляд, не только важно понимать, но как раз это величайшая истина, к коей я шёл на протяжении жизни, анализируя все те тома информации, которые скапливались во мне в процессе изучения. (И тут уже было важно не останавливаться, особенно учитывая, что всё и всегда может выглядеть в виде одного предложения, по типу как написаны тома и по христианству, и по иудаизму, а и там и там всё сводится к одному предложению: люби ближнего своего, как самого себя - это основная заповедь всех религий.)
      (Существует такая легенда. К учителю иудейской веры подошел человек и сказал, что он готов принять иудаизм, если учитель расскажет основные положения Торы пока ученик, вопрошающий, будет стоять на одной ноге. "Люби ближнего своего как самого себя, вот главное положение Торы", - ответил учитель, остальное комментарии.)
      (В христианстве схожая была ситуация. Когда Иисус пришёл вместе с учениками в Иерусалим, он стал исцелять и учить народ, и был искушаем еврейскими ревнителями закона, книжниками и фарисеями, один из которых подошёл к Иисусу и спросил: "Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки". (Мф.22:36-40)).
      
      
      Глава 121
      Я, конечно же, понимал, и отчасти видел все эти перекрёстные истины, истины, которые, вероятно, казались таковыми, но неизвестно на самом деле - были ли.
      И вот проходило время, а я всё словно опасался признаться в неком ошибочности собственного пути. А периодически и вовсе вспыхивало всё то нечто, что, вероятно, озаряло и будущее, и прошлое, как-то по-особенному отсвечивая настоящее. Отчего становилось спокойно в душе, а значит почти тотчас же забывались ошибки, совершённые когда-то. Да, после всё всплывало вновь (начинаясь как будто сначала). Я уже точно видел, что ошибался, что можно было что-то, а может и всё, построить иначе, что это только с возрастом становилось понятным, а на деле и вовсе неясным. Да только вот вдруг оказывалось так, что я вполне допускал, что и сейчас ещё не всё понимаю. А то, что может и должно, и могло, и способно быть, на самом деле всё какое-то пустое да нелепое оказывалось вдруг. После чего и вовсе всё начиналось словно сначала.
      И вот в такой затуманенности разума я пребывал. Существовал. Жил. И даже приспособился выживать. Ну или и правда, пока лишь существовать. Всегда надеясь на что-то новое, светлое, хорошее. А то и даже отличное.
      
      
      Глава 122
      Фактически мы все мало что способны понимать, если пытаемся это сделать вместе, - и всё выходит хорошо, даже вполне хорошо, если мы это совершаем в отдельности. Конечно, не все. Разумеется, требуется какая-то первоначальная предрасположенность к одному (как и вообще ко всему). Но вот зачастую оказывается так, что даже если и выглядит всё правильно, всё равно бывает всё иначе, по-другому, не так, порой даже совсем не так, как это могло бы быть. И это по-своему интересно. Ведь и правда интересно. Хотя бы от того, что перед нами проходит жизнь. Жизнь во всём проявлении собственного бытия. Жизнь, а не проживание. Жизнь, а не выживание. Жизнь, протекающая в рамках судьбы. И ни больше и ни меньше это так. И это факт. И это истина.
      
      
      Глава 123
      Довольно загадочно, конечно, всё в итоге получается. Но если предположить, что я отчего-то всё время совершал нечто, чтобы делать назло себе (словно испытывая себя), и подобное продолжалось на протяжении многих лет, то оное действительно напоминает некий замкнутый круг. И нет из него спасения не от того, что не существует он, а просто самому мне как-то не очень, видимо, хочется, чтобы было так. И получается... Да нет, по сути, ничего особого не получается. Просто, зачастую, выходит всегда так, что я выбираю более трудный путь, нежели он способен существовать. (При этом вполне можно предположить, что такого пути может и не будет существовать, но тем не менее иного пока предположить сложно. А значит мы имеем лишь то, что имеем. И ничего большего.)
      
      
      Глава 124
      Многое, очень многое до сих пор ещё выглядит словно в тумане. Но, вероятно, так можно было бы говорить лишь в случае, если за последнее время не было никаких новых свершений. А они ведь были, в том-то и дело, что даже за последнее десятилетие относительных мытарств было достигнуто не в пример много, а то и даже более, нежели раньше. И совершенно точно, что при сохранении прежних условий (если бы не было десятилетия "мытарств") ничего достигнуто не было бы. Понимаете? Тут далеко не так всё просто. Мы всегда в жизни что-то теряем, что-то находим. Но если нами руководит движение вперёд, то оказывается так, что мы ещё и выигрываем за счёт разрушения прежних устоев. Понимаете?
      
      
      Глава 125
      Всё равно как-то по-своему, обескураживающе-привлекательно, водила свой хоровод истина. А жизнь казалась такой одновременно ранимой и в то же время необыкновенно значимой, что почти столь же одновременно хотелось и смеяться, и сомневаться, и радоваться, и размышлять, и бегать, и стоять, и печалиться да грустить, и в то же время, внутри понимая, что нет повода, веселиться.
      Поистине, это было действительно какое-то своё особое состояние души. Когда с человеком что-то случается, он бессознательно ищет нечто схожее виденное им у других, будь то в жизни, в кино, в книгах. А тут явно напрашивалось нечто своё и непременно отличное от остального. Вот ведь как.
      
      
      Глава 126
      Иногда я допускал, что всё проходило под знаком важности именно для меня. И ведь не сказать, чтобы я сомневался в этом. Да оно и объяснимо: в течение жизни я всё время оказывался свидетелем тех или иных явлений, которые всячески указывали на то, что всё движется в рамках судьбы, согласно судьбе, и по правилам судьбы.
      И то, что никак не могло быть иначе, я не только знал, но и за свои почти полвека жизни всё время находил этому подтверждение. Причём, в последние дни, всё чаще и чаще. "Это ли не знак судьбы?!" - восклицал мысленно я, и кивал (точно также мысленно), вновь и вновь находя подтверждение оному.
      
      
      Глава 127
      Поистине, мне всё время хотелось развиваться. Можно было даже сказать, что развитие как таковое было обязательным условием вообще моего существования. Если я не читал книги, я сходил с ума. Если я не учился, аналогично. (Книги должны быть и художественными, и научными; а помимо книг - лекции в видеоформате и вживую, и прочие формы получения знаний: фильмы, например.) Помимо всего - обязателен был спорт. (Помимо того, что спортом я зарабатывал на пропитание да проживание, включая возможность платить за обучение, спорт давал мне физическое здоровье, помогая в том числе удерживать здоровье психическое. То бишь, говоря по-русски, помогая не сойти с ума, ведь, выполняя физические упражнения - приёмы из бокса, борьбы, восточных единоборств, гимнастики, в том числе и атлетической, и прочее, мы тем самым активно задействуем те нейроны головного мозга, активируя синоптические связи, которые участвуют в выполнении данного рода физических упражнений; тем самым отдыхают участки мозга, ответственные за умственную активность. И, соответственно, наоборот. А в общем и в целом всё это заметно влияет на последующую активность, своего рода тренированность мозга, и сохранении здоровья.)
      
      
      Глава 128
      Иногда я чувствовал, и это казалось мне как-то по особому странным, всю ту великого рода значимость уходящего бытия, кое быть может и оставалось, конечно, с вами, но при этом всячески чувствовали вы, что его не было.
      А после вновь как-то загадочно всё путалось и вот-вот готово было начаться сначала, но не начиналось. И в этом я тоже видел своеобразный знак судьбы. Я вообще очень часто стремился увидеть те или иные знаки, тогда как на самом деле всего этого могло и не быть, или - если было - оно не имело всю ту значимость, которую выделял я. Хотя... Кто на самом деле точно знает, кроме господа бога, так это или не так. Вот в чём дело. И подобное касается совершенно всего. Вы могли оказаться правы в любой момент ровно настолько, насколько и заблуждаться. И истины не существует, потому что только Создатель планеты (и нас с вами) знает, как, что, к чему да почему, а остальное предположение людей, и люди, как известно, порой очень и очень заблуждаются.
      
      
      Глава 129
      Я словно стремился к чему-то такому, без чего точно уже не проживу. И одновременно с этим я всячески хотел откреститься от необходимости иметь оное.
      И вот в такой парадигме я жил. Жил, даже быть может и сам в какой-то мере особенно не представляя необходимость именно подобного рода понимания бытия; и в то же время оно мне действительно представлялось очень и очень и значимым, и важным. И даже я мог бы сказать, что без этого, вероятно, невозможно и вовсе было что-то. Просто... Просто так, должно быть, и легче, и понятнее, и доступнее, и, вероятно, правильнее. Вот в чём вопрос.
      
      
      Глава 130
      Всегда и во всём я видел, стремился видеть, своеобразные знаки. При этом очень часто, как считал бы какой психоаналитик, умышленно бессознательно наказывал себя, и я отчасти тоже одно время так считал, но вот только всегда мне помогала ситуация с распятием Христа, и потому я знал, что не всё то, что плохо для нас сейчас, является таковым на самом деле. Ведь и Иисус не хотел умирать и молился отцу небесному, прося спасти его от казни. Но и при этом он ведь знал, что сам по себе приход его на землю - лишь для этой казни и последующего воскрешения (именно потому главный праздник христиан - это именно воскресение Христа, и тот, кто не верит в воскресение, какой бы он не был праведный - не может считаться верующим во Христа, как полагают отцы церкви).
      Вот так и я. Да и мы все. То, что происходит сейчас, ведь это ещё совсем не означает, что если что-то плохое случается с нами, то действительно плохо. На самом деле вполне возможно ведь, что и нет, а? Аминь. Amen.
      
      
      Глава 131
      А ещё я понимал, что всё действительно изначально предопределено. И касается это абсолютно всего. И даже та наша якобы воля, что имеет каждый из нас, она простирается не более чем в заданных свыше параллелях. И если даже кажется, что это не так, на самом деле всё так. А "не так" - так это лишь говорится так, потому как в ином случае люди пустились бы самое тяжкое да безобразное, прикрываясь тем, что именно так предрасположено свыше. Хотя и на самом деле предрасположено, но лишь в рамках приличий. Да и не сможете вы совершить того, что не дано вам. (Убить царя, например, или отрезать самому себе голову. На всё должна быть воля свыше. От высших сил. А иначе и духа не хватит и оградит что-то вас в последний момент. Понаблюдайте за жизнью сами. За знаками жизни. И - убедитесь.)
      
      
      Глава 132
      Достаточно многое с годами стало угадываться словно бы само. Этому способствовало, - помимо прожитых лет, - множество событийных моментов жизни (когда я в одну жизнь всегда стремился вместить как минимум в десять раз больше), а также тот багаж знаний, который я всё время стремился приумножить. Жизнь вообще словно разделилась в какой-то момент на две половины бытия. В одной из них было одно понимание, этакое большей частью детское и доставшееся от родителей да родителей-родителей, а в другой норовил вместиться жизненный опыт, и вот как раз он всякий раз стремился расшириться (порой до невозможности), но всё время бог миловал, ибо оказывалось "возможно".
      А ещё я был игрок. Играл по жизни всякий раз какие-то свои роли. Мало кто об этом догадывался. Судили всерьёз. А я делал свои выводы. И судя по всему, мне это казалось и интересным, и забавным, ибо длилось годами да десятилетиями, а я не останавливался. А вот люди "вскрывались" (показывая своё истинное опошление ко мне). А мне становилось отчасти спокойно. По крайней мере я всегда утешал себя тем, что враг проявился раньше, значит не ударит в спину. И отчасти я видимо был прав. Но лишь отчасти. Потому что в большинстве случаев мне становилось грустно. Я словно бы не давал человеку возможности исправиться. Ведь общаясь со мной, он мог бы стать другим. Впрочем, это ведь его выбор, и он делал первый шаг (предательский выпад) против меня. Значит всё что должно было произойти далее - это и обязано было случиться. Amen.
      
      
      Глава 133
      События, которые проходят в жизни перед каждым из нас, они порой оказываются по-своему и значимыми, и важными, и точно также имеют лишь подготовительный оттенок. Именно в случае последнего они, зачастую, очень и очень важны. Но даже если не все полагают что так, во-первых, люди ошибаются, а во-вторых, свою значимость имеет абсолютно любое событие, абсолютно любое. Ибо именно оно является одним из звеньев единой цепи, из коей, собственно говоря, как считают буддисты (считая, что любое событие несёт собой причинно-следственные связи), и состоит жизнь.
      
      
      Глава 134
      Я всегда словно думал, что надо так да этак, и всячески старался откреститься от общей массы, считая её до невозможности ошибочной. Так было в школе, институте, аспирантуре, вузе, где я преподавал, и вообще, как говорится, по жизни. Так для меня было и правда спокойней. Доказывать что-то можно тем, кто хоть немного умеет слушать (и ещё важнее, понимать). Для остальных беда. Потому лучше не надо. (На всякий случай я усиленно тренировался, изучал приёмы, стал чемпионом мира. Так мне было спокойнее на случай, если невольный спор перерастёт в бой.
      Впрочем, я не спорил. Я всегда уклонялся от спора. Умному доказывать ничего не надо, а дурака бить - себе дороже. После осадок будет нехороший. Хотя Ломоносов бил. Ну да это его право. Право гения, вошедшего в историю. В Санкт-Петербурге я жил около разных станций метро (всегда отчего-то в пешей доступности), сменил множество районов, но по-особенному было знаменательным пребывать около метро Ломоносовская. По-своему - и как-то отдельно - и приятно, и значимо.) Аминь.
      
      
      Глава 135
      Я всё время пытался нащупать ту грань между истиной и фантазией, когда ты ещё отдаёшь отчёт что происходит в реальности - и при этом вспоминаешь как будто навсегда утерянное прошлое, кое прячется в уголках памяти и выходит наружу лишь под действием некоего божественного напитка, но не вина, а коньяка (тоже ведь виноградная лоза, благословенная Иисусом).
      
      
      Глава 136
      И видимо так обстоит дело, что во всей этой одновременно и правоте, и неправоте - очень явно просвечивается истина. Вот только заметна она не сразу, - и всё обнаруживается не тотчас, а по прошествии времени. Для чего необходимо время? Так оно, время, в данном контексте словно само за себя. Просто время. Время - время. (Хотя и со временем, по прошествии его, действительно многое понимается. А то даже и то, что не совсем нужно да хотелось бы. Но ведь наверняка всё это правильно. Ну хотя бы отчасти.)
      
      
      Глава 137
      У меня действительно было так. Сначала случалось некое подводящее событие (как будто само по себе ещё даже не располагавшее и не дававшее моему разуму каких-либо предположений) к свершению всего того, что происходило после. А после... А после самым удивительным образом всё складывалось в пазлы. И на душе становилось легко и приятно. А ещё очень-очень комфортно.
      (В качестве примера - историй уйма по жизни, все не сразу вспомнишь, но вот хотя бы за последнее время, за год скажем. Скачала возникло непреодолимое желание покупать живопись, картины. Да, я детства изучал живопись, направления различные, читал, альбомы смотрел, нравилось очень. Но до картин не доходил. А тут. Ладно, думаю про себя. Хотя уже подразумеваю что не всё так просто и во что-то нет-нет да аукнется, как думаю. Но тишина. Картины множатся. Уже все стены завешены. На полу стоят. С художниками познакомился. Да и даже не то что познакомился, а уже чуть ли не друзья. Понятно, что попутно знания былые освежить решил. Книги соответствующего содержания скупаю, учусь. А после раз - и предложение поступления в институт. Два - и окончание его (с красным дипломом между прочим). Три - профессия искусствовед да специалист по мировой художественной культуре (ещё и архитектуру "прихватил" вкупе). Книги читал да писал - филолог (диплом с отличием). Иконы собирал да религию изучал - теолог и богослов (два образования). Помимо христианства, буддизм нравился да мусульманство с иудаизмом (и множеством иных религий мира) - диплом факультета религиоведения. Театр - режиссёр-педагог. Да что там говорить, уже больше двадцати пяти дипломов с отличием различных факультетов вузовских специальностей, так и мне около пятидесяти всего, ещё "молодой", а после планирую заметно увеличить (ибо всё равно мозгу всё время нужна пища и я эксплуатирую его порой безжалостно, - больше двухсот пятидесяти книг написал, и это не считая всего остального как-то - более десяти браков и всю жизнь среди ринга, татами, борцовского ковра и знаний из книг своей многотысячной библиотеки, - десятки тысяч томов, и все знания я стремлюсь вместить в себя).
      
      
      Глава 138
      Порой казалось, что словно сама жизнь старается расставить свои приоритеты над моей судьбой, но я не мог себе позволить в жизни ошибаться, потому знал, что всё это не так, касаемо влияния судьбы, ибо достаточно чётко просматривался человеческий фактор; даже ещё, к сожалению (как это часто бывает), не слишком умного и честного человека (а то и попросту недобросовестного).
      В итоге я бы мог, конечно, сказать о многом, да всё больше хочется не вступать в дискуссии с негодяями (благо, что таких неожиданно оказывается большинство, а дабы что-то доказать им потребуется или засучить рукава да надавать по мордасям, или, что не хотелось бы, впрочем и первое, бить идиотов, не хотелось бы тоже, как и второе - вступать в дискуссии, ибо все подобного рода дискуссии, а ровным счётом результат оных, заранее известен и описан Михаилом Булгаковым в его бессмертном произведении "Собачье сердце". Я приведу цитату с вашего позволения; пространственную цитату, и, поверьте, это того стоит: "Окончательно пес очнулся глубоким вечером, когда звоночки прекратились, и как раз в то мгновение, когда дверь впустила особенных посетителей. Их было сразу четверо. Все молодые люди, и все одеты очень скромно.
      "Этим что нужно?" - неприязненно и удивленно подумал пес. Гораздо более неприязненно встретил гостей Филипп Филиппович. Он стоял у письменного стола и смотрел на них, как полководец на врагов. Ноздри его ястребиного носа раздувались. Вошедшие потоптались на ковре.
      - Мы к вам, профессор, - заговорил тот из них, у кого на голове возвышалась на четверть аршина копна густейших вьющихся черных волос, - вот по какому делу...
      - Вы, господа, напрасно ходите без калош в такую погоду, - перебил его наставительно Филипп Филиппович, - во-первых, вы простудитесь, а, во-вторых, вы наследили мне на коврах, а все ковры у меня персидские.
      Тот, с копной, умолк и все четверо в изумлении уставились на Филиппа Филипповича. Молчание продолжалось несколько секунд, и прерывал его лишь стук пальцев Филиппа Филипповича по расписному деревянному блюду на столе.
      - Во-первых, мы не господа, - молвил наконец самый юный из четверых - персикового вида.
      - Во-первых, - перебил и его Филипп Филиппович, - вы мужчина или женщина?
      Четверо вновь смолкли и открыли рты. На этот раз опомнился первый тот, с копной.
      - Какая разница, товарищ? - спросил он горделиво.
      - Я - женщина, - признался персиковый юноша в кожаной куртке и сильно покраснел. Вслед за ним покраснел почему-то густейшим образом один из вошедших - блондин в папахе.
      - В таком случае вы можете оставаться в кепке, а вас, милостивый государь, прошу снять ваш головной убор, - внушительно сказал Филипп Филиппович.
      - Я вам не "милостивый государь", - смущенно пробормотал блондин, снимая папаху.
      - Мы пришли к вам, - вновь начал черный с копной.
      - Прежде всего, кто это "мы"?
      - Мы - новое домоуправление нашего дома, - в сдержанной ярости заговорил черный. - Я - Швондер, она - Вяземская, он - товарищ Пеструхин и Шаровкин. И вот мы...
      - Это вас вселили в квартиру Федора Павловича Саблина?
      - Нас, - ответил Швондер.
      - Боже! пропал калабуховский дом! - в отчаянии воскликнул Филипп Филиппович и всплеснул руками.
      - Что вы, профессор, смеетесь?
      - Какое там смеюсь! Я в полном отчаянии! - крикнул Филипп Филиппович, - что же теперь будет с паровым отоплением!
      - Вы издеваетесь, профессор Преображенский!
      - По какому делу вы пришли ко мне, говорите как можно скорее, я сейчас иду обедать.
      - Мы, управление дома, - с ненавистью заговорил Швондер, - пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома.
      - Кто на ком стоял? - крикнул Филипп Филиппович, - потрудитесь излагать ваши мысли яснее.
      - Вопрос стоял об уплотнении...
      - Довольно! Я понял! Вам известно, что постановлением двенадцатого сего августа моя квартира освобождена от каких бы то ни было уплотнений и переселений?
      - Известно, - ответил Швондер, - но общее собрание, рассмотрев ваш вопрос, пришло к заключению, что в общем и целом вы занимаете чрезмерную площадь. Совершенно чрезмерную. Вы один живете в семи комнатах.
      - Я один живу и работаю в семи комнатах, - ответил Филипп Филиппович, - и желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку.
      Четверо онемели.
      - Восьмую! Э-хе-хе, - проговорил блондин, лишенный головного убора, - однако, это здо-о-рово!
      - Это неописуемо! - воскликнул юноша, оказавшийся женщиной.
      - У меня приемная, заметьте, она же библиотека, столовая, мой кабинет - три! Смотровая - четыре. Операционная - пять. Моя спальня - шесть и комната прислуги - семь. В общем, не хватает... Да, впрочем, это неважно. Моя квартира свободна, и разговору конец. Могу я идти обедать?
      - Извиняюсь, - сказал четвертый, похожий на крепкого жука.
      - Извиняюсь, - перебил его Швондер, - вот именно по поводу столовой и смотровой мы и пришли поговорить. Общее собрание просит вас добровольно, в порядке трудовой дисциплины, отказаться от столовой. Столовых нет ни у кого в Москве.
      - Даже у Айседоры Дункан! - звонко крикнула женщина.
      С Филиппом Филипповичем что-то сделалось, вследствие чего его лицо нежно побагровело, но он не произнес ни одного звука, выжидая, что будет дальше.
      - И от смотровой также, - продолжал Швондер, - смотровую прекрасно можно соединить с кабинетом.
      - Угу, - молвил Филипп Филиппович каким-то странным голосом, - а где же я должен принимать пищу?
      - В спальне, - хором ответили все четверо.
      Багровость Филиппа Филипповича приняла несколько сероватый оттенок.
      - В спальне принимать пищу, - заговорил он слегка придушенным голосом, - в смотровой читать, в приемной одеваться, оперировать в комнате прислуги, а в столовой осматривать?! Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает. Может быть, она в кабинете обедает, а кроликов режет в ванной. Может быть. Но я не Айседора Дункан!! - вдруг рявкнул он, и багровость его стала желтой. - Я буду обедать в столовой, а оперировать в операционной! Передайте это общему собранию, и покорнейше вас прошу вернуться к вашим делам, а мне предоставить возможность принять пищу там, где ее принимают все нормальные люди, то есть в столовой, а не в передней и не в детской.
      - Тогда, профессор, ввиду вашего упорного противодействия, - сказал взволнованный Швондер, - мы подадим на вас жалобу в высшие инстанции.
      - Ага, - молвил Филипп Филиппович, - так? - Голос его принял подозрительно вежливый оттенок, - одну минутку попрошу вас подождать.
      "Вот это парень, - в восторге подумал пес, - весь в меня. Ох, тяпнет он их сейчас, ох, тяпнет! Не знаю еще, каким способом, но так тяпнет!.. Бей их! Этого голенастого взять сейчас повыше сапога за подколенное сухожилие... р-р-р!.."
      Филипп Филиппович, стукнув, снял трубку с телефона и сказал в нее так:
      - Пожалуйста... да... благодарю вас. Виталия Александровича попросите, пожалуйста. Профессор Преображенский. Виталий Александрович? Очень рад, что вас застал. Благодарю вас, здоров. Виталий Александрович, ваша операция отменяется. Что? Нет, совсем отменяется, равно, как и все остальные операции. Вот почему: я прекращаю работу в Москве и вообще в России... Сейчас ко мне вошли четверо, из них - одна женщина, переодетая мужчиной, и двое вооруженных револьверами и терроризировали меня в квартире с целью отнять часть ее...
      - Позвольте, профессор, - начал Швондер, меняясь в лице.
      - Извините... У меня нет возможности повторить все, что они говорили, я не охотник до бессмыслиц. Достаточно сказать, что они предложили мне отказаться от моей смотровой, другими словами, поставили меня в необходимость оперировать вас там, где я до сих пор резал кроликов. В таких условиях я не только не могу, но и не имею права работать. Поэтому я прекращаю деятельность, закрываю квартиру и уезжаю в Сочи. Ключи могу передать Швондеру, пусть он оперирует.
      Четверо застыли. Снег таял у них на сапогах.
      - Что же делать?.. Мне самому очень неприятно... Как? О, нет, Виталий Александрович! О нет! Больше я так не согласен. Терпение мое лопнуло. Это уже второй случай с августа месяца. Как? Гм... Как угодно. Хотя бы... Но только условие: кем угодно, когда угодно, что угодно, но чтобы это была такая бумажка, при наличности которой ни Швондер, ни кто-либо иной не мог бы даже подойти к двери моей квартиры. Окончательная бумажка. Фактическая. Настоящая. Броня. Чтобы мое имя даже не упоминалось. Кончено. Я для них умер. Да, да. Пожалуйста. Кем? Ага... Ну, это другое дело. Ага. Хорошо. Сейчас передаю трубку. Будьте любезны, - змеиным голосом обратился Филипп Филиппович к Швондеру, - сейчас с вами будут говорить.
      - Позвольте, профессор, - сказал Швондер, то вспыхивая, то угасая, - вы извратили наши слова.
      - Попрошу вас не употреблять таких выражений.
      Швондер растерянно взял шапку и молвил:
      - Я слушаю. Да... председатель домкома... Мы же действовали по правилам... так у профессора и так совершенно исключительное положение... Мы знаем об его работах... целых пять комнат хотели оставить ему... ну, хорошо... раз так... хорошо...
      Совершенно красный, он повесил трубку и повернулся.
      "Как оплевал! Ну и парень! - восхищенно думал пес, - что он, слово, что ли, такое знает? Ну теперь можете меня бить, как хотите, а отсюда я не уйду!"
      Трое, открыв рты, смотрели на оплеванного Швондера.
      - Это какой-то позор... - несмело вымолвил тот.
      - Если бы сейчас была дискуссия, - начала женщина, волнуясь и загораясь румянцем, - я бы доказала Виталию Александровичу...
      - Виноват, вы не сию минуту хотите открыть эту дискуссию? - вежливо спросил Филипп Филиппович.
      Глаза женщины загорелись.
      - Я понимаю вашу иронию, профессор, мы сейчас уйдем... Только... Я, как заведующий культотделом дома...
      - За-ве-дующая, - поправил ее Филипп Филиппович.
      - Хочу предложить вам, - тут женщина из-за пазухи вытащила несколько ярких и мокрых от снега журналов, - взять несколько журналов в пользу детей Франции. По полтиннику штука.
      - Нет, не возьму, - кратко ответил Филипп Филиппович, покосившись на журналы.
      Совершенное изумление выразилось на лицах, а женщина покрылась клюквенным налетом.
      - Почему же вы отказываетесь?
      - Не хочу.
      - Вы не сочувствуете детям Франции?
      - Сочувствую.
      - Жалеете по полтиннику?
      - Нет.
      - Так почему же?
      - Не хочу.
      Помолчали.
      - Знаете ли, профессор, - заговорила девушка, тяжело вздохнув, - если бы вы не были европейским светилом, и за вас не заступались бы самым возмутительным образом (блондин дернул ее за край куртки, но она отмахнулась) лица, которых, я уверена, мы еще разьясним, вас следовало бы арестовать!
      - А за что? - с любопытством спросил Филипп Филиппович.
      - Вы ненавистник пролетариата! - горячо сказала женщина.
      - Да, я не люблю пролетариата, - печально согласился Филипп Филиппович и нажал кнопку. Где-то прозвенело. Открылась дверь в коридор.
      - Зина, - крикнул Филипп Филиппович, - подавай обед. Вы позволите, господа?
      Четверо молча вышли из кабинета, молча прошли приемную, молча - переднюю, и за ними, слышно было, как закрылась тяжело и звучно парадная дверь.
      Пес встал на задние лапы и сотворил перед Филиппом Филипповичем какой-то намаз".
      
      
      Глава 139
      Для любого человека есть определённый рубеж, рубеж жизни. И этот "рубеж" не зависит от того, пьёте вы горькую, занимаетесь спортом, придерживаетесь диеты, и прочие ахинеи, кои весьма хороши в бытописаниях да кинематографе, но совсем не коррелируют с жизнью. К сожалению. Миф - он ведь всегда любопытен да по-своему интересен. Равно как легенда. Но вот мир зачастую иной. А потому мы все имеем всё то что имеем. Да ещё при этом умудряемся запутываться "в показаниях". А мир, мир - это наше бытиё - оно иное. Порой совсем даже. Amen.
      
      
      Глава 140
      Фактически всё, что так или иначе проходило сейчас предо мной, казалось одновременно и занимательным, и значимым, и просто обычным, текущим, как говорится, по жизни. И это, наверное, правильно, хотя порой и трудно сделать выбор, дабы в последствии не ошибиться.
      Впрочем, вероятно всё и действительно верно.
      
      
      Глава 141
      Вероятно, мысль бежала бы и дальше, если бы успевала преодолеть волны земного да небесного бытия. Да только вот всему когда-то наступает предел. Даже если хочется продолжения. Впрочем, если хочется, действительно хочется продолжения, всегда есть вероятность продолжить, невзирая ни на какие плюсы, минусы да прочие возможные недостатки происходящего. Так просто спокойнее. И, вероятно, правильнее. Просто правильнее и всё, без каких-то иных вариантов. Аминь.
      
      
      Глава 142
      Отчасти жизнь заключалась в стремлении какого-то достижения. И это по всей видимости являлось или могло являться важным, правильным и, вероятно, достаточно значимым; но вот жизнь, её тайна, тайна жизни, всё равно будет оставаться покрытой мраком вечных размышлений. А после жизнь окончится, и уже ничего не будет. Так к чему тогда то, что было. Нам, тем кто умрёт, будет всё равно уже. Как всё равно Гитлеру, проклинают его или возвеличивают, как всё равно любому расстрелянному маньяку или герою, получившему своё звание посмертно. Жизнь, вот что единственно важно. А после смерти что с вами будет, это лишь временное тщеславие. Ведь всё равно, рано или поздно вашу могилу сравняют с землёй. Так же как могилы всех тех, кто жил двести, триста, пятьсот, тысяча, несколько тысяч, десятки тысяч лет назад. Такова жизнь. Потому отчасти вечны те, кто завещает сжечь себя и прах развеять над морем, например, а ещё лучше океаном. Океаны и моря относительно вечны. Реки случается пересыхают. На месте кладбищ строят церкви или жилые дома. Всё в мире относительно. Всегда. Ну или почти всегда.
      
      
      Глава 143
      Вероятно, как-то одинаково успешно можно было стремиться к чему-то, - и точно также оставаться при своих интересах. Всё равно рано или поздно всё образумится, а если нет, то придёт к тому знаменателю, который быть может и окажется если не единственно возможным, то точно, что верным и правильным на конкретный период времени. Хотя если нет... Если допустить что нет, то всё равно ведь будет всё именно таким, как оно и должно быть на самом деле. Просто потому что природа сама по себе расставляет всё на свои места. И если вдруг окажется, что это так, значит так и должно быть.
      
      
      Глава 144
      Каким-то образом жизнь складывалась, что я всё время должен преодолевать, обязательно преодолевать, всякий раз возникающие сложности. И при этом - обязательно идти вперёд. Ни останавливаться, ни замедляться бег нельзя. Если случалась заминка - после прилагалось усилий в разы более, дабы компенсировать "простой". И так было во всём, что касается жизни.
      При этом подавляющее (а то и почти все) из близких, явно не понимали меня. Что говорить о незнакомых людях. А я ведь должен был не только пребывать в обществе, но и всяческим образом действительно двигаться вперёд. Вот в чём вопрос то. Вернее, и вопрос, и основная проблема. В то время как другие считают не нужным и не важным то, чем вы занимаетесь, вы должны не только не замедляться в собственном развитии, но и наоборот, стремиться достигнуть всё больших и больших результатов. И это всё, повторюсь, фактически под пулями, против мнения фактически всех, и так как это продолжалось десятилетия, то не было уже и мысли что когда-либо завершится. Вот в чём вопрос.
      
      
      Глава 145
      Насколько, конечно, всё окажется истинным или ложным решает время. Причём, вполне возможно, что решение придёт уже после нашей смерти. Хотя даже если и при жизни, чаще всего к тому времени уже потеряется актуальность события. Станет всё не нужно. И это правда.
      Но даже и тогда вопрос что в таком случае делать, возникать не должен. Ничего не делать и всё. Так будет и проще, и спокойнее, и понятнее. Я так думаю.
      
      
      Глава 146
      Постепенно приходило время окончания. Так случалось всегда, и я отчасти удивлялся тому, как всё там чётко, свыше. Ведь как бы то ни было, но общий объём (и это доказывало руководство "оттуда") диктовался не моим каким-либо желанием или не желанием к завершению или продолжению того или иного произведения философского характера, а всё было действительно "оттуда", то есть свыше. Бог, дьявол, высшие силы и прочее - всё это звенья одной цепи, а различие в названии - лишь разница переводов (народов существует в мире множество, у каждого своего языка, и никого не удивляет, что одно и тоже слово на разных языках мира звучит по-разному.)
      Amen.
      
      
      Глава 147
      Сама по себе истина быть может и прибывала рядом с правдой. И даже она наверняка что готова была признаться в этом. Да вот что-то всё равно словно отводило. Пока, наконец, не привиделось именно то, что, вероятно, как раз и должно было бы быть.
      Но что это было? И так ли оно оказывалось значимым? Настолько ли, если так? Не надо вопросов, равно и ответов не надо, всё и всегда должно оставаться всё-таки больше загадочным, нежели иметь ответы. Просто потому, что кому время понимать не пришло - в ответы не поверит (и будет искать свой "путь" сам), а кому даже если и пришло время, тоже быть может не поймёт. Чужие ответы они ведь и есть чужие ответы, равно как и чужая истина, и чужая жена, и чужое счастье, и чужая истина. Тогда как истина должна быть исключительно своя. Иначе - не воспринимается как истина. Вот ведь как оно всё-таки бывает да случается...
      
      
      Глава 148
      Я спешил успеть сделать многое. Но почти точно также понимал, что, как ни крути, всё равно всему своё время. Но вы поймёте меня, что и ждать я всё-таки особенно не мог. Должен был, да. Даже может надо было ждать. Но всегда хотелось что-то уточнить, о чём-то переспросить, а иной раз может и задуматься при этом о том, что же на деле происходит. Но это больше так, для острастки. На деле ведь всё было понятно. (Мне вообще, если честно, достаточно многое было понятно как бы даже ещё с рождения.) А потому я был спокоен.
      
      
      Глава 149
      Порой случается так, что всё, что проходит перед нами, вдруг теряется и уходит на второй план, а мизансцену вдруг составляют и вовсе ещё до недавнего времени как будто второстепенные вещи; но именно они - и порой самым чудодейственным образом - вдруг становятся важными, нужными, необходимыми. Да ещё и так, что ещё через время задаёшься невольным вопросом, восклицая в недоумении: "как жил то без всего этого раньше", и почти тут же понимаешь, что жил так, как и надо было жить, как и другие живут, как и все быть может живут - все те, кто не задаётся всеми этими индифферентными своему сознанию мыслями. Дополняя про себя: "случается же такое", - но уже без восклицательного знака, а словно бы и просто так, будто всё выходит само по себе, будто так и надо.
      (И при этом даже "аминь" уже не произносишь, незачем, как считаешь, да и быть может при этом полагаешь ещё многое сверх того, - не рассуждая: "можно или нельзя", - а просто живёшь именно так, как раз так, просто так, потому так, - да и, пожалуй, поэтому так. Быть может и правда: "просто так". Amen.)
      
      
      Глава 50
      Мне иногда очень хотелось подумать действительно о многом, о важном, о значимом, даже быть может каком-то по особенному судьбоносным. Но всякий раз я понимал, что ещё не время. Ну или и правда думал, начинал думать, а после мысли уводили меня вдаль. Не за горизонт даже, всё было словно бы рядом, на земле, да только вот не всё становилось так чтобы сразу понятно. А потому требовалось порой действительно очень-очень много времени (хотя что такое "много" в сравнении с вечностью), чтобы всё привести к единому знаменателю.
      
      
      Глава 151
      Я отчего-то думал, что передо мной и правда, и на самом деле раскрывается весь мир. А зачастую так оказывалось, что это всё были лишь единичные фрагменты бытия. Я не говорю, что они не значимые, нет, иной раз одна запятая стоит целого предложения, а то и всей книги, но вот казалось мне иногда что всегда можно было сделать что-то иначе, по-другому; казалось правда уже после. И должно было пройти поистине много времени, прежде чем я должен был понять то, что время всегда само всё расставляет по своим местам. И если что-то мы обязаны услышать, то обязательно рано или поздно так и произойдёт. И зачастую даже если случится оное вдруг "рано" - не услышим (ибо ещё "рано"). А если "поздно" - то не поймём (ибо уже "поздно").
      И вот в таких вот парадигмах живём. (Надеемся на что-то, что-то понимаем "про себя", во что-то верим, что-то ненавидим, проклинаем даже, чему-то молимся, и прочее, прочее, прочее, - ибо всё это жизнь. Так называется. Да и так зовётся. Ну, в плане (значит, то есть), на это отзывается. А если отзывается - то существует. Так и никак иначе. Только так. И никак иначе.
      
      
      Глава 152
      Всё равно, несмотря ни на что, я проживал какую-то свою жизнь. Собственную. Жизнь даже не только была моя, но и принадлежала только мне. И так казалось от того... Стоп. Не казалось, а было. И так было от того, что я всеми силами (и всегда!) стремился (хотя даже ведь и не стремился), стремился (пусть) к чему-то такому важному да значимому, что поистине должно было перевернуть всё в моём представлении в том числе и о судьбе. О моей судьбе, разумеется. И когда всё так, мне уже не важно всё остальное. Какой режим, кто у власти, какие пропагандируют истины и прочее - да, душа болит и разумом всё-всё-всё понимаешь (от того всегда ещё больнее), но краеугольным камнем выступает всё равно осознание своего собственного пути. И ты точно знаешь ведь, что это так. А потому живёшь этим. А если точнее, то - и живёшь, - и выживаешь, - и уже точно, что будешь жить. (Разве что, если только внезапная смерть... Ну да ты предохраняйся. Бронежилет там, охрана, внутреннее чутьё хотя бы. Хотя...)
      
      
      Глава 153
      Да, не всегда как таковая истина предстаёт перед нами. И зачастую даже оказывается так, что мы словно бы одновременно и живём, и не живём, и отчасти даже не проживаем в таком вот своём измерении. И после всего этого быть может даже если и кажется что-то, то как раз это "что-то" зачастую предстаёт в совсем ином, загадочном свете. А то быть может и вовсе оказывается даже непонятно и необъяснимо каким. Так это бывает. Случается. Происходит.
      
      
      Глава 154
      Я словно проживал жизнь, а всё ещё понимал, что и не живу вовсе, не начинаю жить. Да, люди отчего-то относятся согласно внешности. Ну да что с того что выгляжу я на свои годы (а то и старше), полвека не шутка, а вот ощущаю себя на пять. Понимаете? Я ребёнок. Малыш. Седой малыш.
      
      
      Глава 155
      Я не думаю, что возможны какие-то (чтобы такие уж) отклонения бытия. И всё-таки (при этом... при этом...) стараюсь проходить в рамках дозволенного.
      Но на самом деле не всё так просто. Видите ли, когда мы с вами вдруг (словно ни с того, ни с сего) начинаем задумываться о чём-либо, тотчас возникают пред нами тысячи мельчайших деталей, кои как будто бы и не относятся к делу (да предмету исследования), но при этом как будто такие... Ну, вредные что ли. А то и зловредные даже. (И что уж точно, затуманенные каким-то своим - неведомым доселе - разумом и восприятием бытия.)
      А то быть может и нет ничего этого, да и не было никогда. Так, показалось разве что. И то правда. (Хотя, как раз то что правда, главным образом вопрос непонятен никогда. Это мы так рассуждаем вроде как запросто, правда да правда, а за правдой может скрываться сама истина. А может и пустота. Но если это "дао", даосская пустота, так мы ещё как будто в выигрыше. А если пустота как ничто. Сродни нулю. Тогда в явном минусе.
      Впрочем, и минус и плюс всегда проходят в категории опыта. Поэтому всё хорошо, всё хорошо...)
      
      
      Глава 156
      Порой мне и правда казалось, что всё складывается как нельзя лучше. После я трезвел, находил ошибки, вновь пускался "во всё тяжкое", и словно мне всё время было очень тяжело нащупать ту грань между какой-то псевдовымышленной реальностью и истинной правдой (ну или поистине правдой).
      И ведь что было странно да опасно. (Опасно для восприятия мозга.) Ну, во-первых, странно было то, что я до сих пор ещё существовал. Во-вторых, странно, что я мыслил (размышлял; да ещё норовил - как человек разумный (Homo sapiens). Ну а в-третьих, я в последнее время достаточно часто наслаждался просто тем, что не только существую, дожив до седых волос, но и, памятуя прошлое, - наперечёт готов спорить с кем угодно о количествах жизней, потерянных да найденных (ведь я за свои ещё даже не полвека пережил как минимум несколько десятков случаев, после которых остался жив - а другие - в таких же ситуациях - погибли).
      
      
      Глава 157
      Во мне всегда присутствовал этот ужасающий страх невольного свершения того, что не предназначалось (к свершению).
      При этом, - и порой самым чудодейственным образом, - намечалось нечто поистине такое, чего быть может и быть-то на самом деле не должно. А оно случалось, что и было, и повторялось даже. Вот уж где поистине нелепица.
      Ну да и это всё ещё не то. Иной раз получалось так, что свершения - совершаемые порой аккурат после - ещё совсем ничего не значили, кроме как той самой истины, оттенок которой зачастую всегда так явно виден, - да не заметен; и словно даже как всегда условлен он. Так ведь это тоже бывает да случается. Возразите что нет. Когда только да.
      
      
      Глава 158
      Понимаете ли, - если честно, то и сам не ожидал (знал, но не верил, верил - да не ожидал), что случаются иной раз такие коллизии бытия, что я вроде как и верил - и не верил, и знал - и почти одновременно с тем не знал, и понимал - да ведь и не понимал вовсе, - и всё о том, что случается всё то нечто, что как будто пребывает да находится рядом (ну или находится да пребывает, - смысловая, а то даже и лингвистическая перестановка не оказывает тут особого рода участия), так вот, случается что происходит как будто бы всё то нечто, что и в учебниках и в жизни описано как исключительно плохое да нелепое - а вы понимаете, что вам оно "любо"; и даже боле того, - без того словно и жить не умеете. (А если умрёте раньше, или в беду попадёте...).
      
      
      Глава 159
      Иной раз напрашивался совсем как будто туман (а сама по себе истина явно попросту не могла, не способна была бы быть таковой).
      Но при этом всякий раз вмешивалось всё то нечто, что при каждой вашей как будто новой жизни неизменно отбрасывает назад (словно ступор - клин в колесе), а на самом деле бессознательно бог таким образом свидетельствует "что ещё не время".
      
      
      Глава 160
      Вероятно, очень многое так и останется у меня какой-то подозрительного рода загадкой. Тогда как, если разобраться (ну или хотя бы попытаться), всё будет каким-то необъяснимым образом донельзя затуманенным и нелепым. По крайней мере казаться таковым.
      
      
      Глава 161
      Поистине, мне иной раз не хватало чего-то очень-очень малого - для того, чтобы свершилось большее. И при этом я всячески терялся в том, что же это должно быть - этим "бОльшим", если иной раз и малое казалось мне великим и значимым.
      Я всё равно видел свой какой-то путь. Пусть он будет не в пример другим, допускал я, и пусть его даже большинство не поймёт, предполагал я, но всё равно оказывалось так, что я всё-таки видел всё то нечто важное, что почти непременно складывалось (могло сложиться) в какую-то единую аллегорию счастья. (Допуская, что такого рода "счастье" вполне могло быть вымышленным, я тем не менее внутренне был отчасти и рад, и благодарен, что всё складывается именно так.)
      
      
      Глава 162
      Мельчайшие мысли иной раз путались, периодически как будто вычленяя крупные, но со временем и те начинали сматываться в клубок чего-то поистине закодированного какой-то своей загадочностью, отчего и вовсе намечался туман в голове - ан нет, если на то была воля свыше, то рассеивалось. Казалось, сама природа радуется, представая передо мной теми красками, которые не воссоздашь искусственно (будь ты хоть трижды Пикассо, Дали и Босх - да ещё вместе взятые), нет, природа - это бог, а бог всегда выше всего и вся, ибо на все случаи жизни даны нам Высшие силы, они всеми нами и управляют).
      
      Мне иной раз очень нравилось всё то, что происходило с моим участием. Знаете, видел я во всём этакое веяние судьбы. Ведь как бы то ни было, но и на самом деле угадывал даже не я всё в своей жизни, а словно кто-то свыше всё время руководил мной, направляя в том числе и мои мысли на нечто необходимое для будущей жизни (ибо всё неизменно - и рано или поздно - складывалось в пазлы всего того, что называется жизнью).
      
      
      Глава 163
      Отчасти я, конечно, мог признаться в игре по жизни - да и, пожалуй, в течение всей жизни. Прискорбно от этого не было, потому как, во-первых, все люди в той или иной степени носят маски (подменяя свой истинный образ - вымышленным), а во-вторых, в ряде случаев - и, зачастую, как раз там, где нужно было исключительно играть - я был самим собой. И, видя невольное раздражение окружающих, улыбался про себя. ("Про себя" - потому что мне с детства было неловко демонстрировать свою силу да величие, покойная мама всё время учила, что люди чаще всего "недогоняют" - в силу глупости, - дополнял её мой отец - но мама шикала на него и просила меня запомнить, что даже если люди глупы - им нельзя показывать их глупость, а надо всё как-то по возможности аккуратно. И сама она поступала так. Но было в её случае одно "но" - если перед ней оказывался высокопоставленный "дурак" - она не щадила его и выставляла в полном свете его глупости. Отец, - отец тот рубил всех подряд, а мама любила простой народ, они нас кормят, часто говорила она, и потому закрывала глаза на чудачества людей, выставляя только больших чиновников (благо что её должность и всеобщее уважение к ней сверхвысокопоставленных особ позволяли ей так вести себя).
      
      
      Глава 164
      Несмотря ни на что, пусть даже казалось, что слишком медленно, но я продвигался к цели. Своей цели. Фактически никому о ней не распространяясь (этак "особо", как говорится), я всё равно делал и делал что-то своё. И это "моё" казалось для меня очень и очень - и значимым, и важным. И я даже не мог бы сказать "почему". Просто так было для меня интересно.
      
      
      Глава 165
      Я понимал, что люди коварны и глупы. И самые страшные предатели - это близкие. Поистине, прав был Иисус, когда восклицал что враги человека домашние его. ("И враги человеку - домашние его". (Мф.10:36)). ("Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои". (Мф.12:46-49)).
      
      
      Глава 166
      Я всё равно жил, продолжал жить какой-то своей жизнью. И для меня это казалось всё и важно, и правильно. И даже если чувствовал я, что какое-то "нечто" вдруг начинало вмешиваться в моё бытиё-житиё - я тотчас же ставил заслон, очерчивая рукой границы, через которые "враги" не имели права проникнуть.
      И мне было спокойнее на душе (казалось - по крайней мере так) - когда было так.
      Так ведь и правда было спокойнее.
      
      
      Глава 167
      Иной раз мы и сами не ведаем что творим. Думает ведь каждый, что он умён, а на деле - большей частью - глуп. Не знаю как вы, а я такой. Всю жизнь таким был. Думал одно, на деле оказывалось (сам осознавал) другое. И чертовски заманчиво всегда было, что окружающие не догадывались. Все - не все, тут не берусь судить, но основная масса верила, что я умный. Равно как верит и какому-то другому дураку. А он совершает ошибки и не понимает, что это так. Этим особенно грешат цари и президенты. Они ведь уже находятся на таком уровне, что и не скажешь, что дурак. Что речи глупые, а законы дурные (и, зачастую, противоречащие самим себе). Ну да с царями да президентами там всё ясно, "кормушка" (и даже выгодно, когда "главный" сошёл с ума - поддакивай, да и пользуйся благами), а вот мне в жизни было сложно, и всё больше из-за моей честности. Ведь если бы мне раньше били бы линейкой по рукам, я бы не совершил того, что сейчас гордо именуется как "жизненный опыт", но при этом вызывает в душе "мильёны терзаний".
      
      
      Глава 168
      Достаточно многое в жизни проходит так, что словно не оставляет следа. А при этом всякий раз кажется каким-то по особенному ранимым осознание собственной принадлежности к чему-либо. К чему? Да это и не важно ведь сейчас. Важно, наверное, что-то другое. Порой тупое, отчаянное, отчасти даже бескорыстное, - но при этом такое ранимое, нежное, милое, - родное, одним словом. А "что" это? - так ведь никто и не догадывается даже. Да, вероятно, и не знает. (Равно как не ведаю я и сам.)
      Аминь, думаете? Э, нет, дорогие мои читатели. Тут всё намного сложнее. Этакий ребус судьбы. Помните? (Но в отличие от того - всё же нечто новое. Я ведь всё равно пишу новое, не повторяясь. Годы проходят, с годами меняемся мы, и я... и я...).
      
      
      Глава 169
      Должно быть многое, как понимаю, кажется странным да загадочным тому, кто в первый раз сталкивается с подобного рода "осмыслением бытия". Скорее это даже лишь попытка оного ("осмысления"). Тогда как сама по себе жизнь быть может если и кажется каким-то странным да загадочным (то есть, - если это действительно так), то совсем ещё не значит оное, что подобное и на самом деле случится. (Нет, конечно, как всегда вопросов может быть больше чем ответов, но если, положа руку на сердце, признаться себе - тогда, согласитесь, всё-таки ведь не просто всё так, а?)
      
      
      Глава 170
      На каком-то этапе жизненного бытия мне, вероятно, просто следовало понять, что жизнь не кажется такой, как её рисуют художники (так мне говорила и мама и бабушка-коммунистка), но при этом я отчего-то точно верил, что жизнь как раз именно такая (не вдаваясь при этом в словосочетание "они ошибаются", с годами я понял что "они" - мама и бабушка - и ведь на самом деле ошибались, и это при всём их уме - мама доктор физико-математических наук, бабушка глава образования одного из регионов РСФСР с мужем вторым секретарём горкома партии, вице-мэр, как стало модно называть позже, горком - это городской комитет, первый - мэр или губернатор - назывался тогда 1-м секретарём, его зам - вице-мэр или вице-губернатор - 2-м секретарём...; ну РСФСР, к слову, это Российская Федерация после распада СССР).
      
      
      Глава 171
      Порой мне кажется, что всё происходящее очень-очень странно и даже отчасти нелепо. Но это, вероятно, если смотреть на мир этак однобоко и отчасти даже ошибочно. Тогда как если правильно да верно, если быть может ещё так, чтобы перед тобой открывалась какая-то истина, да ещё такая, что словно и истина из истин - тогда да, тотчас же спокойнее становится на душе. Да и сама душа как-то по-особенному поёт. Так бывает.
      А бывает и наоборот. Но то что наоборот - об этом не смысл сейчас рассказывать. Не о том речь. Не о том.
      
      
      Глава 172
      Иногда я даже не знал о чём говорить, чтобы было правильно. И тогда я говорил о том, что думал. Получалось всё равно правильно. А то даже и более чем правильно. Точно, что даже лучше. Понимаете?
      ..............................................................................
      
      Когда вы думаете над тем или этим вопросом, тотчас перед вами приоткрывает завесы та истина, которая способна вывести на свет божий. И даже если окажется, что происходит что-то правильно да верно, если окажется, что всё равно перед вами возникает какое-то особого рода "нечто" (этакое "нечто"), то всё равно тогда только всё начиналось. (Подумал, что оно ведь могло ровно тогда же и заканчиваться. "Да, пожалуй, что и нет", - сказал сам себе после. Всё равно оставалась загадкой всё то, что как будто бы и так было понятно да относительно приемлемо. Понимаете?)
      
      
      Глава 173
      Возможно (и вполне возможно, что это так) окажется достаточно любопытным и значимым всё то наше внутреннее "Я", которое так или иначе способствовало столь глубокому пониманию бытия. Мира. Жизни. Синонимы любые. Равно как и со словами бог - в любой конфессии называется он по-своему, а суть одна. И он один. (Причём, каждый народ считает, что бог один и это их бог. И все правы, ибо бог один, переводы имени просто различны. Равно как и понимание пути к богу иной раз разное. Но ведь и правила все ничто кроме основного правила - не делать другому ничего того, что не хотели бы чтобы сделали с вами. И тут как будто всё просто. Помните, как в иудаизме (где существует великое множество законов, в своё время христианство вышло из иудаизма, значительно сократив оные). Так вот даже в иудаизме основное правило не делай ближнему того, что не хотел бы чтобы совершили с тобой - а остальное всё толкования. (Существует притча, о том, что когда-то к еврейскому мудрецу Гилелю пришёл странник и сказал: "Я приму иудаизм, если ты объяснишь мне суть Торы за то время, которое я смогу простоять на одной ноге". Гилель ответил: "То, что ненавистно тебе, не делай другому, - в этом вся Тора. Остальное - комментарии". Не плохо, а? Сравните с христианством: "И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки". (Мф.22:35-40)).
      
      
      Глава 174
      Не всегда ведь верно, что наступает истина. Да, она наступит. Рано или поздно - это обязательно случится что так. Но вот что иной раз загадочно. Не всё происходящее способно к какому-то единому пониманию (тире) знаменателю; случается, что и не понимаем и недопонимаем мы. И что тогда? Думаете всё, аут? Ан нет. Ведь всё это - всего лишь значит, что всё-всё-всё будет попросту иначе. И пойдёт по иному пути. Всего лишь, как говорится. А вы уже подумали о чём-то...
      
      
      Глава 175
      Ты, конечно, можешь думать о многом, быть может даже важном, отчасти, вероятно, и значимом, да вот понимаешь ли, что всё равно всё абсолютно относительно. И если даже и намечается какая-то истина, если она и готова словно бы вот-вот оказаться перед тобой, то всё равно всё это лишь какое-то загадочное знамение всего нашего бытия. А равно - окружающего мира. Аминь.
      
      
      Глава 176
      Жизнь всегда восстанавливается постепенно. Но иной раз всё нет-нет, - да и начинает форсировать само себя.
      И тогда перед нами возникает и просто какая-то тупая мечта.
      
      А может и нет.
      Загадка, - поистине как всегда обычно сложная и даже отчасти нелепая.
      Да и на самом деле ведь неизвестно, что да как. Просто потому что...
      Просто потому что неизвестно.
      
      
      Глава 177
      Иной раз я совсем не ведал, к какому знаменателю при приходить, ибо, зачастую, оказывалось так, что я всё время вроде как и стремился постигать ту самую истину, которая как будто была перед нами, но и при этом всякий раз оказывалось что "ещё не время".
      Но ведь и я живой человек, как восклицал сам себе (и про себя, - и для других).
      И даже если что-то вдруг оказывалось не совсем верным да правильным (истинным, - как я бы сказал), то при этом почти тотчас же начинала играть какая-то правда. Да ещё порой такая, что ничего не оказывалось лишним, не нужным, не значимым - а словно наоборот, всё становилось важным и даже отчасти нерушимым - в своём каком-то особого рода величии. Amen.
      
      
      Глава 178
      Время невольно летело по своему собственному расписанию; тогда как очень многое до сих пор казалось малоуспешным и значимым. Но при этом мы с вами всё равно ведь должны (даже можно сказать что "обязаны") двигаться вперёд, а потому всё, что так или иначе является значимым, всё равно ведь со временем выявляет свою (порой и "ложную") сущность. Но при этом всё равно со временем всё оказывается на своих местах. Аминь. Ну или - как по-взрослому - Amen.
      
      
      Глава 179
      Ты (мы, я) можешь чувствовать всё то ошибочное "нечто" (что так или иначе влияет на тебя), но при этом всё равно должен делать то, что задумано изначально да продиктовано свыше. Аминь.
      
      
      Глава 180
      Несмотря ни на что, я продолжал идти к собственной цели; при этом, надо заметить, очень часто саму по себе "цель" забывая. Ну да я помнил краеугольные даты: в шестнадцать - при СССР - получил паспорт, в восемнадцать - одновременно выполнил норматив мастера спорта СССР по боксу и сел в тюрьму (после, как вышел, освободился то бишь, ещё два раза выигрывал - уже к тому времени, после распада Союза, всероссийские первенства по боксу, дважды подтвердив звание мастера спорта по боксу, всего три, получается).
      
      
      Глава 181
      Я, наверное, начинал понимать истины уже далеко через два-три-четыре десятилетия после девяностых. Тогда мне двадцать. Сейчас под пятьдесят. Лет тридцать прошло, получается. И никакое не четыре десятилетия. Ещё память всё помнит. (Хотя мне рассказывал дед про войну с немцами, вторая мировая, ему было тогда за восемьдесят, и он уверял что каждый день война - как в восемнадцать, когда, приписав себе год, воевал.)
      Amen.
      
      
      Глава 182
      По всей видимости мне давно уже пора было остановиться в разрушении себя. Но ведь это отчаянная не правда, как знал я. Миф. Выдуманный вред, равно как и всё (или очень-очень многое) выдумано. Ведь если организм сформировался именно с алкоголем, то значит оное вошло уже в плоть и кровь. К тому же досталось и по наследству. Да и коньяк - это разве алкоголь. Виноградную лозу ещё Христос благословил. (Ну а вообще, конечно, каждому своё. Я лишь против искусственного внушения со стороны, манипулирования психикой. На мой взгляд, всё должно быть по-честному.)
      
      
      Глава 183
      Очень правильно и важно было допускать понимание возможности выхода сознания за пределы бытия. Подобное встречается в медитации. Но становится возможным также и при искусственном стимулировании мозга путём, например, употребления небольших доз алкоголя (чаще всего со сложным составом, по типу коньяка, где раскрывается букет постепенно, - поэтому никогда не спишите, когда пьёте коньяк, этот древний напиток требует поэтапного вхождения в образ. При этом, если у вас есть такая возможность, лучше вообще не пейте алкоголь. Ни в каком виде и ни в каком количестве. Ну это если есть возможность, конечно).
      Всего один раз испытав состояние душевного умиротворения, вы волей-неволей будете стремиться к тому, чтобы ощутить оное ещё раз. Такова природа психики человека. Животные живут инстинктами, там всё упрощённо, а человек имеет душу, психику (животные после смерти ни в рай, ни в ад не попадают, а просто умирают и всё; попадает только человек. Хотя вот я задумался сейчас, у меня в жизни всегда всё было шиворот-навыворот, и ведь так может случиться, что и я после земной смерти не попаду ни в ад и ни в рай. Это не значит, что душа будет мучиться, бегая по кругу - между небом и землёй, нет. В моём случае это ничего не значит. Загадку значит. Никогда не разгаданную загадку значит. Ни больше и ни меньше).
      
      Глава 184
      Любопытно, конечно, то, что жизнь протекает как-то по-своему и всегда правильно. Ибо за всем так или иначе смотрит высший разум. Именно там складывается всё воедино, именно оттуда идут внутренние, бессознательные, указания нам, именно потому всё происходит именно так и никак иначе. Просто потому что так надо. Просто потому что никак иначе невозможно. Просто потому что жизнь уже тем или иным образом оказывается и схожей, и значимой нам и для нас. Просто потому что так ведь и действительно - и правильно, и важно, и необходимо.
      
      
      Глава 185
      Несмотря ни на что, я продолжал двигаться вперёд в своём понимании какого-то собственного бытия, - и при этом нисколько не хотел останавливаться в таком своём движении. Просто потому, что мне надо было жить. Просто потому, что, если бы хоть раз остановился, на этом всё и закончилось бы. Просто потому, что верил в чудо и точно знал, что рано или поздно оно придёт (и нет у "чуда" иных вариантов как не прийти). И даже не то, что я не оставляю ему шансов, так вообще говорить не следует, но просто мне с детства была открыта какая-то определённая истина и, следуя ей, я, собственно говоря, и живу.
      
      
      Глава 186
      Порою кажется, что очень многое можно было сделать иначе, совершить по другому, что-то может и вовсе пошло бы по иному, своему новому кругу бытия, но ещё даже не договорив, я уже понимаю, что так никогда не могло быть, потому что всё изначально предопределено, и если раньше, по молодости, этого не понимал да сомневался, с годами - особенно после сорока и тем более сейчас, ближе к пятидесяти - понял, что истина действительно существует - и до нас, и независимо от нас, и всё-всё-всё - совершенно всё - предопределено изначально. А равно со всем этим и существует причинно-следственная связь всего и вся. И я нисколько не противоречу ничему, ибо в моём понимании смешивается и буддисткая и христианская мифология, но они и правда земляки-братья - а равно сёстры да племянницы, ибо всё едино - как и бог - переводы разные просто.
      
      
      Глава 187
      Люди, конечно же, сами не знают, что правильно да истинно. Дело в том, что ошибка человечества - предъявление требований другим. Что могут сказать люди? Ничего. Но так как требуют от них ответа, им приходится придумывать такие ответы. В итоге проходит время и все былые фантазии принимаются за статистику, а значит и вовсе перед нами какой-то хаос да нелепица. Вот ведь в чём вопрос, да и, наверное, одновременно с этим и ответ. Ответ...
      
      
      Глава 188
      Мне иной раз кажется, что я сам себя затуманиваю, равно как туманю и дорогу пред собой. А после всё разом возвращается на круги своя. И даже если вдруг кажется что-то, всё равно оказывается оно всё тем самым "нечто", которое по-прежнему правит бал. Хотя вот если бы, - восклицаю (про себя) я, допуская что возможно всякое, случается многое, а всё равно пред нами маячит какая-то загадочная истина (сродни небытию да погружению в печаль). И даже если ещё проходит какое-то время (а я каким-то образом вдруг оказываюсь способен постигать все эти забавные тайны бытия), всё равно, этак рано или поздно (как всегда путаются показания, ибо то хочется, чтобы сначала рано и побольше, нежели чем поздно, то словно и наоборот, пожить, вздохнуть, и потому поздно лучше, чем рано), но ведь и всё равно ты понимаешь, что всё подобное оказывается странным, нелепым да загадочным. И всё равно всё со временем исчезает в небытие. Уходя - в небытие. (Каков русский язык, и так и этак, и в хвост и в гриву, понимая на нескольких иностранных языках - я всё равно не перестаю удивляться возможностям русского языка; быть может потому что он "родной"? А вот и нет. Потому что он великий!)
      (Что касаемо перевода, с вашего позволения приведу пространственную цитату из Умберто Эко - из его книги "Сказать почти то же самое", о специфике переводов, и, цитата, на мой взгляд, многое объясняющая: "Перескажу один старый итальянский анекдот, который невозможно перевести на большинство других языков. Директор предприятия обнаруживает, что сотрудник Росси в течение нескольких месяцев ежедневно отсутствует на работе с трех до четырех. Он вызывает к себе сотрудника Бьянки и просит его деликатно проследить за Росси, чтобы понять, куда тот ходит и зачем. Бьянки выслеживает Росси в течение нескольких дней и затем докладывает директору: "Каждый день Росси выходит отсюда, покупает бутылку спуманте, идет домой (a casa sua) и занимается любовью с женой (con sua moglie). Потом возвращается сюда". Директор не понимает, зачем Росси делать днем то, что он вполне мог бы сделать вечером, опять же у себя дома; Бьянки пытается объясниться, но ему удается лишь повторить свой доклад; самое большее, на что он способен, - это сделать особый упор на местоимении sua (a casa sua, con sua moglie). Наконец, осознав невозможность объяснить происходящее, Бьянки говорит: "Простите, можно обратиться к Вам на "ты"?"
      По-итальянски эта история возможна, поскольку местоимение sua может означать как "свой" (т.е. принадлежащий Росси: "идет к себе домой, занимается любовью со своей женой"), так и "Ваш" (т.е. директора: "идет к Вам домой, занимается любовью с Вашей женой"). Лишь перейдя на "ты", Бьянки может избавиться от двусмысленности и открыть директору глаза на эту тайную связь ("идет к тебе домой [a casa tua], занимается любовью с твоей женой [con tua moglie]). Это невозможно перевести ни на французский, ни на английский, ни на немецкий, ни на русский".
      
      
      Глава 189
      Мне всегда было поразительно грустно пребывать в каком-то своём измерении. Хотя, признаться, я там как раз и пребываю всегда. Одиночество давно уже отчасти поглотило душу. При этом я отчего-то должен иметь большое количество друзей. Просто мне достаточно общаться с ними раз в год или в несколько лет, просто зная, что они со мной и если что, всегда придут на помощь. Вероятно, так.
      
      
      Глава 190
      Я понимаю, что через время затихает туман. И допускаю, что это всё действительно так. Но что-то всё равно словно бы пробивается сквозь этакое загадочное бытиё. Но, вероятно, это всё-таки уже из другой повести. А здесь иная тема и другая роль. К радости или к сожалению, но это просто так.
      
      
      Глава 191
      Конечно, всегда нечто очень странное и загадочное простирается вокруг моего понимания жизни, словно даже стараясь затмить это понимание чем-то своим, нелепым да загадочным. И даже если я всячески стремлюсь высвободиться от пут нелепого бытия, всё равно почему-то оказывается так, что всё ещё не верно, не правильно, не истинно, не построено - а-ля - сложенно (не сложенно) в своём какого-то рода особенном понимании (равно как сложно или не сложно, но ещё не легко). И так ведь на самом деле всё происходит. (Даже могу сказать, что так - и никак иначе.)
      
      
      Глава 192
      Иной раз передо мной вспыхивало и вовсе какое-то душевное безобразие. Но оно всегда исчезало почти также, как и возникало. А после на душе становилось даже спокойно и этак - умиротворённо. Такое бывало. Сейчас вот только, в последнее время, как-то тяжелее находить душевную гармонию. Она, конечно, присутствует, да, но уже не такая как раньше. Хотя, что такое раньше? То, что называю "раньше" - это вероятно воспоминания. А они всегда какие-то яркие да сладкие. Прошлое всегда предстаёт в таком образе. Мозг забывает плохое, оставляя в памяти только хорошее. А если нет его, так нарочно окрашивая и выдавая одно за другое, этакая подмена образов, не иначе.
      
      
      Глава 193
      Достаточно многое всё равно остаётся за кадром бытия. Что-то не замечается бессознательно, что-то нарочно, но так или иначе, проходит жизнь. Да и сама по себе судьба не иначе как предвестница чего-то поистине глобального и значимого. Чего быть может и не существует вовсе, и в то же время - это непременно есть. Вот такие вот парадоксы жизни. (И это чертовски на мой взгляд хорошо. Потому что уже то хорошо, что вы живы. Понимаете?)
      
      
      Глава 194
      Я пытался, всячески и всё время, выдернуть из собственного подсознания всё то, что там скрывалось, таилось, пряталось. И за словно схожими словами была фактически жизнь. Скрывается всегда что-то от кого-то или от чего-то. Таится - просто пока не готово показываться, но, если заметят - ничего страшного. А прячется почти кто и скрывается, но всё равно не так серьезно. Скрывается это уже когда надолго и с желанием да намерением чуть ли не навсегда. А прячется - это так, за дом зашли - словно спрятались, а вышли - уже и открылись. Не серьезно то бишь. Не навсегда. (Интересно как в других языках... Имеют ли они столь много вариантов почти одного и того же - но с разными оттенками.)
      
      
      Глава 195
      Конечно, я мог бы сказать что-то такое, что навсегда осталось бы в памяти (в том числе и моей). Но, положа руку на сердце (и без лишнего самомнения) я и так всё это говорю (стоит только прочитать текст всех моих рукописей, нет-нет да встретишь высказывание). Но вот сейчас я отчасти и об этом и не об этом. Дело в том, что жизнь любого человека проходит, но только у поистине избранных богом и получается лучше, и запоминается ярче. Аминь, как говорится. (Вспомнил своего литературного крёстного, члена союза писателей СССР Драгомирова Александра Дмитриевича, вечная ему память, вспомнил как он, когда увидел мои вирши, несколько раз перескакивая взглядом с текста рукописи на меня спрашивал сам ли я это написал или... сам, сам, кивал я в ответ, улыбаясь и понимая что единым разом получил "добро" на творчество... начинающим всегда ведь надо получить от кого-то "добро"... для дополнительного стимула, что ли. Тут всё тонко. Я сам, помнится, уже позже кому-то также помогал, давал дорогу в жизнь... А первое "добро", помнится, дал мне отец. Он же когда-то и научил основам. Вернее, я сам учился, смотря как он пишет и пытаясь повторить в ответ. Было мне тогда лет пять. Читать я научился чуть раньше.)
      
      
      Глава 196
      Наверное, ничего не зная да ни о чём не ведая, каждый из нас так или иначе продвигается вперёд, бессознательно действуя согласно своему внутреннему предназначению (от того что идёт свыше, ведь ещё до рождения нашего - весь наш жизненный путь записан в книгу судеб).
      Я всё время размышлял об этом. Находил доводы и "за" и "против", но всё это "Pro et Contra" (за и против) почти совсем ничего не значили, ибо свидетельствовали лишь о том, что продолжается жизнь. А это было и главным, и основным. И самым что ни на есть значимым.
      
      
      Глава 197
      Конечно же, я наслаждался воспоминаниями (ибо поистине - было что вспомнить). Да, действительно, иной кто-то и за жизнь не проживёт столько, сколько я вмещал за то или иное десятилетие. Одно посещение в подростковом возрасте отца - в тюрьме и в зоне (отец незаконно был осуждён ОБХСС - при Союзе - за якобы экономические преступления, отсидело семь лет, после освобождён с извинениями и снятием судимости, якобы ничего и не было, а по сроку было одиннадцать лет и статья с крайним сроком "высшая мера" - тогда это был расстрел). И после уже моё осуждение. Смена городов. Множество друзей и их жизней. (Мне всегда исповедовались все.) и так получалось, что ещё и пятидесяти нет, а ощущение, словно как минимум сто пятьдесят прожил. И ведь есть что вспомнить и о чём поговорить. А главное, что рассказать. (При том что я ещё ведь и рассказывать так-то особо не начинал. Оставляю всё на потом. Проживу до девяноста или лучше ста, а уж потом начну мемуары да стариковские воспоминания... За век это будет здорово. Помогите мне прожить столько, высшие мои! Лет сто двадцать бы прожить. Сто жить и двадцать сверху - вспоминать как жил. Лепота!)
      
      
      Глава 198
      Неизвестно, конечно, что всех нас ждёт (неизвестно нам, но не высшим). И в такого рода неведении мы все пребываем. А если оказывается так что задумываемся о происходящем, то периодически сбивается мысль, ибо существует бессознательная опаска вдруг взять, да и разгадать все тайны бытия - этак разом и бесповоротно.
      А ведь хочется, а? Однако...
      (Но при этом ты понимаешь, что совсем не нужно всего этого делать да совершать. И даже объяснений да пояснений никаких не нужно, потому как просто не нужно - и всё.)
      
      
      Глава 199
      Очень часто попадая впросак, люди ничему не учатся на своих ошибках; а я в детстве научился. Вернее, с детства. Ведь в юном подростковом возрасте, как сейчас вспоминаю, судьба словно нарочно спустила сверху на меня все испытания за всю жизнь (да не у всех), а я прошёл их, и после уже другие потирали затылок в попытке осознания того, почему мне по жизни так фартит (все умирают при схожих случаях автокатастроф или нападений, я выживаю - шрамы лишь остаются как память и на память, под пятьдесят случаев насчитал уже, только в детстве запомнились шесть аварий в течение месяца - все инвалиды да травмированы по максимум, мне - ни царапины: бабки тогда шептали: "заговорённый", мать математик и член КПСС после этого стала верить в высшие силы и водить меня по гадалкам, а те в один голос одно: "избранный", ничего не возьмёт, - и мамы уже нет в живых, а только после смерти, убийства её, под два десятка покушений на меня, и всё жив: лишь шрамы. (Недавно, случай, семь человек, на двух машинах, сделал замечание что без очереди, потом вышел, неудобно, понял что драка будет, не могу сбежать, а мог бы, но не могу, троих сразу вырубил, с четверыми пришлось повозиться пару минут, кто-то из них из-за спины рубанул, дома заметил только что в крови всё, порезали меня немного, в пылу боя не заметил, я всегда честно работаю, без предметов, а люди берут то нож, порез около глаза на всю щёку, то кастет (слишком глубокая рана, почти до мозга). Но победа за мной. Все семь человек в нокауте. Даже после подождал, в засаде, в кустах за углом дома, пока все очухаются и помогут друг другу залесть в машины - живы и ладно - и только потом домой, а там кровь, подъезд мыл, соседи не должны ничего бояться, я уже второе десятилетие снимаю квартиры по городу (после того как квартиры бывшим жёнам оставил, десять, больше десяти браков было, однако), хожу всегда скромный, в кепочке, вежливый да интеллигентный, потому и тут не стал обескураживать... Будем жить! Ведь главное, что живы!
      
      
      Глава 200
      А иной раз очень странно и загадочно всё свершается вокруг. И даже отчего-то порой кажется слишком да очень занимательным все те мысленные (и отнюдь да далеко немыслимые) воспоминания (любая память - сродни убийству), а после всё как-то успокаивается (порой самым душевным образом), и всё действительно становится на свои места. (Да так, что порой хочется сказать - Аминь. Ну или, что вернее, Amen.)
      
      
      Глава 201
      Я всегда играл словно "за кадром" - при этом находясь исключительно в кадре. И все события проносились мимо, словно бы мимо, но при этом они всяческим образом становились похожими на самого себя, на меня то бишь; да и, вероятно, "то есть". (В плане что "то есть как то и есть", ничего личного.)
      
      
      Глава 202
      И я даже отчасти не ведаю (и тем более если не знаю) что происходит сейчас, потому что как раз то что "сейчас" - это всё сродни великого рода туману неведения (или - туману неведения, ведь часто мы сами не ведаем что творим), и вот когда каким-то образом оказывается, что всё так (али этак), то почти точно также оное (всё? всё!) становится на круги своя (оказываясь там), а вокруг если что и происходит, то лишь туман... туман... Равно, почти равно, как и достаточно туманно всё. (Хочется сказать "аминь", не говорите даже если очень просится. Ну разве что только amen. Amen.)
      
      
      Глава 203
      Конечно же, я мог бы всяческим образом затуманивать своё сознание, но, положа руку на сердце, ведь это было далеко не так. А потому, уж извините, я буду и дальше говорить правду. А вы будете кривиться. Хорошо? Хорошо. Значит договорились.
      
      
      Глава 204
      Знаете, очень загадочно выходило то, что я словно бы сам придумывал для себя всяческие сложности, и всё для того, чтобы исследовать то состояние, в которое я погружался. Этакий научный мазохизм.
      
      
      Глава 205
      Я отчасти был прав, теряясь во что-то своём, туманном, загадочном, быть может даже не нужном мне, но отчего-то кажущимся очень значимым и дорогим да близким. И вот так я жил. И вот в такой парадигме бытия пребывал. И вот по таким излучинам мысли бродил. Да и вообще, если разобраться, всё ведь было всегда исключительно хорошо. Надо только предварительно настроится на это "хорошо" (или внушив себе мысленно, или помогая допингом в виде того же коньяка).
      
      
      Глава 206
      Порой мне кажется, что судьба сама играет со мной, заставляя бегать то аллюром, то рысью, то нестись в галоп (да ещё при этом плясать то вприсядку, то гопака, то заходиться в камаринском, а то и вовсе кружить этакими бальными размеренно-выверенными танцами, а потом танцевать сальса, форро или мамба с фокстротом да буги-вуги с рок-н-роллом, или просто хип-хоп).
      
      
      Глава 207
      Любопытно становилось, конечно, что я наслаждался своим состоянием - сам себя в него погружая - и особенно было приятно выпутываться из пут бытия, оставаясь этак за границами реальности (и одновременно с этим чуть ли не в гуще событий).
      
      
      Глава 208
      Иногда мне начинало казаться, что всё совершенно внезапно может закончится, остановиться. Но почти тут же я угадывал (чувствовал даже!) какую-то новую и по-настоящему живительную силу, после чего мне казалось, что всё совсем-совсем сложится иначе да будет по другому. "Даже это точно, что по-другому", - говорил себе я, и верил, верил, верил в это. Ну а отчего бы не верить мне. Ведь вся наша жизнь есть непременнейшая загадка. Вы думаете, что надо так, получается иначе, начинаете переживать, а оказывается, что как раз и правильно что получилось иначе. Сложилось значит в какую-то единую мозаику бытия всё это. А от того что вышло "иначе" - оказалось, что даже и правильно всё что это так. Понимаете?
      
      
      Глава 209
      Фактически не отдавая ни в чём (да и ни за что) отчёта по жизни - я двигался по этой самой жизни, и чаще всего выходило по прямой, а не закоулками, то бишь - честно, открыто, не таясь.
      Да, существует конечно что-то, что всё равно (и всегда) остаётся за кадром бытия (и мы уже упоминали об этом, мы - это я, Николай второй, шутка), упоминал я уже об этом в общем. Но при всём при том, не сыграло это почти совершенно никакой роли. Фактически мы обманывали сами себя (мы - теперь это мы, я и вы).
      Но вот даже если исходить из подобной парадигмы, признаюсь, что всё равно (хоть убей - но буду отстаивать эту позицию) истина - этак чтобы окончательно - никогда не будет разрешима, и с позиции каждого человека будет она выглядеть по-разному. (Помните великолепнейшую сцену, игру актёров, Алисы Фрейндлих, Андрея Мягкова, и незабываемого Никиты Сергеевича Михалкова в фильме "Жестокий романс" по пьесе Александра Островского "Бесприданница". Позволю себе цитату:
      "Лариса (Лариса Гузеева). Мы, Сергей Сергеич, скоро едем в деревню.
      Паратов (Никита Михалков). От прекрасных здешних мест?
      Карандышев (Андрей Мягков). Что же вы находите здесь прекрасного?
      Паратов (Никита Михалков). Ведь это как кому; на вкус, на цвет образца нет.
      Огудалова (Алиса Фрейндлих). Правда, правда. Кому город нравится, а кому деревня.
      Паратов (Никита Михалков). Тетенька, у всякого свой вкус: один любит арбуз, другой свиной хрящик.
      Огудалова (Алиса Фрейндлих). Ах, проказник! Откуда вы столько пословиц знаете?
      Паратов (Никита Михалков). С бурлаками водился, тетенька, так русскому языку выучишься".
      
      
      Глава 210
      Я одновременно и стремился учиться, и при этом словно бы на время забывал ранее изученные навыки, забавляясь происходящим (всегда приятно выглядеть идиотом, зная что ты профессор; и при случае всегда можешь "поставить на вид" тому или иному чудаку; я так любил с разного рода уличными массовиками-затейниками, они предлагают опробовать какой-то спортивный снаряд, мол, мужчина, не смотрите на возраст, всё всегда возможно, ты ломаешься вроде как для прикола, а потом кончается комедия и ты делаешь то, что другим не под силу, ну и, понятно, признаёшься, что мастер спорта международного класса, чемпион мира, и обязательно смотришь при этом на обескураженную физиономию массовика-затейника... Понимая, что ненароком ему испортил день... А может и не один...).
      
      
      Глава 211
      Мне иной раз казалось, что всё вот этак разом вдруг возьмёт и закончится. При этом я допускал всю надуманность подобного, и отчего-то верил в доброе, светлое, честное. Я ведь и сам был всегда честным. Что совершенно точно, старался являться таковым. Пусть не всегда, наверное, удавалось. Но в этом не было моей вины. Всё равно это всё (и всегда) исключительно неверное восприятие. И даже если кажется, что всё не так - вы попробуйте; и вполне возможно, что будет именно так, как вы сами на то рассчитывали. Ну и равно как предугадывали. (Попробуйте - и убедитесь сами. Истина не всегда явна и пребывает на поверхности. Практика жизни показала, что отчего-то как раз та истина, коя не понятна да необъяснима сразу. А после открывается как букет. И становится тотчас же и приятно, и значимо и отчасти ранимо и душевно - да и психически - счастливо).
      
      
      Глава 212
      - Ты даже не думай ни о чём.
      - Не думать?
      - Не думать.
      - А как же тогда...
      - Что?
      - Ну...
      - Что тогда? Ты отдаёшь себе отчёт, что ничего этого и вовсе не существует. Что тебе всё лишь только кажется. Что всё что ты придумал - это именно и как раз придумал только ты, и ничего этого не имеет общего с какой-то - пусть даже и вымышленной - реальность. Понимаешь меня?
      - Понимаю.
      - При всём уважении, ты ведь лишь только отчасти понимаешь, - смягчился мой внезапный собеседник, моё второе "Я". - И то, что тебе кажется - это равным счётом не играет роли, ибо и на самом деле лишь только кажется.
      - Но ведь... - попытался было возразить я, но замолчал, понимая всю бессмысленность попытки.
      - Вот именно. Ты правильно всё понял.
      - А как же тогда, - всё ещё беззвучно пытался я что-то сказать.
      - Не надо. Не говори, - остановили меня.
      - А как же тогда...
      - Забей.
      - То есть?
      - Не думай об этом.
      - Совсем?
      - Совсем.
      - Хорошо, но...
      - Без всяких "но".
      - Даже так?
      - Даже так. Ты понял меня?
      - Понял.
      - Не слышу.
      - Понял. Разумеется, я понял. Но вопросы остались.
      - Значит не понял.
      - Что?
      - Не понял, говорю значит.
      - А ты не говори?
      - Что?
      - Не говори, говорю.
      - А как тогда?
      - Да никак.
      - А? Забить, что ли.
      - Забей.
      - Как в доску гвоздь.
      - Вот именно.
      - Хорошо.
      - Что?
      - Хорошо, говорю. Так, мол, и сделаю.
      - Ты обмолвился. А надо делать реально.
      - Хорошо.
      - Что?
      - Сделаю всё реально, говорю.
      - Добре.
      - Что?
      - Добро, говорю.
      - А... (чувствую кивок).
      - Вот именно (подытоживаю).
      - Заметано (слышится в ответ).
       - Я беззвучно киваю, понимая, что диалог завершён. Ох уж эта молодёжь... Я и в десять, и в двадцать лет стремился быть консерватором да маргиналом тире отчасти радикалом. И никогда не понимал так называемую "молодёжь", даже когда к ней по возрасту относился. Наверное, стихи Лермонтова слишком глубоко в памяти сели, про то что были люди в наше время, не то что нынешнее племя... И всё время пытался их бессознательно оспорить своей жизнью. Вернее, повелением в жизни.
      ("- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
      Москва, спаленная пожаром,
      Французу отдана?
      Ведь были ж схватки боевые
      Да, говорят, еще какие!
      Недаром помнит вся Россия
      Про день Бородина!
      
      Да, были люди в наше время,
      Не то, что нынешнее племя:
      Богатыри - не вы
      Плохая им досталась доля:
      Немногие вернулись с поля...
      Не будь на то господня воля,
      не отдали б Москвы!")
      
      
      Глава 213
      Всё равно мне было мрачно и плохо. Ощущение, что ты словно совершил какое-то предательство ребёнка. При этом ты хорошо помнил, что никого не предавал. И как с этим жить? Ведь с этим надо было жить. А как - никому не было дела. Живи и всё. Понятно, я и жил. Но каково мне было... Знал бы кто. Да понимал бы кто. Впрочем, и знают, и понимают. Не я один такой. Судьба - да и жизнь - они ведь не единожды выписывают такие коленца. А? Прав я? Прав, знаю, что прав. Вы ведь тоже испытываете такое? Да признайтесь. Тут нечего скрывать.
      
      
      Глава 214
      Поистине, вы только совершите что-то этакое из ряда вон выходящее, и тотчас перед вами приоткроется истина. Да ещё, поди, замаячит так, как и луна иной раз не светит, и солнце не греет. А тут этак разом - и светит, и греет.
      Мне всегда были любопытны подобные экзекуции разума. Можно даже сказать, что я, по сути, и жил как раз только ими. Знаете, интересно было, чёрт возьми. Да и ощущал я какую-то - этакую - правду да истину. Истину. Всё время все мы ищем эту истину и вроде как и находим, а на деле лишь только пытаемся найти. И нет её, и есть она, и одновременно как будто что-то кажется нам, а всё же и не кажется ничего; и даже видится всё то нечто, а и не видится. Понимаете? Я ведь и сам иной раз готов запутаться, но как только намечается потеря всего и вся (осознавания бытия) - тотчас же включается всё то нечто, что, вероятно, и руководит мной (да и всеми нами, при случае). А что это, истина, боль, печаль, страдание, туман - тысячи слов скажи да придумай, и ответа не найдёшь. Потому что ответ как всегда - рядом, под боком. И совсем оказывается даже неожиданным. Такие дела, как говорил писатель Курт Воннегута. Отличный писатель, кстати. Талантливый. (Я редко кого читаю полностью, всё что написали. Воннегут один из них. Другие - Кафка, Пушкин, Чехов, Набоков, Довлатов, Есенин, Маяковский, Бродский, Пастернак, Высоцкий, Шукшин, Ницше, Шопенгауэр... Есть ещё. Много. Андрей Белый например. Другие...).
      
      
      Глава 215
      Да, иной раз действительно (и очень при этом таинственно) смотреть, помнить и осознавать всё происходящее с тобой - при этом ощущение что всё это и не с тобой ведь вовсе - а потом всё вдруг возвращается на круги своя. И кажется, что ведь и правильно всё. Это всё. Правильно, осознанно, даже быть может и осмысленно. "Ну а почему нет", - удивляешься ты, и после всё проходит словно по единожды накатанной колее. Ну, в плане, что всё чисто, ровно, понятно. (Ты вроде как удивляешь - почему, мол, так, - ну да это всё же больше с пометками "про себя").
      И удивительно, что всё это правда - что так. Так - и не иначе. Так - и никак. Аминь. Ну или традиционно лучше амен. Amen.
      
      
      Глава 216
      Часто, очень часто мне казалось, что всё давным-давно запутано и совсем даже не останется никакой истины. А потом как-то всё улетучивалось да успокаивалось, нелепости рассеивались, а правда... Ну так правда и должна, собственно говоря, как истина торжествовать всегда. Да и мне (на душе, да и - в душе) становилось и спокойно, и... и действительно счастливо. ("Ну а почему бы и нет"? - мысленно сам себе восклицал невольно я, понимая, что прав, прав, прав...)
      
      
      Глава 217
      Я не думаю, что оно, конечно, того стоит, но, если честно, ситуация, происходящая сейчас, чем-то мне даже и нравится. Понимаете, такого ведь ещё не было. А значит тот, кто "рулит" сейчас - делает историю. И это очень важно понимать. Гитлера или Александра Македонского можно ненавидеть, но они делали историю. Равно как и Сталин. Пусть в крови всё было, но в историю народов вошли - они. (Вспомните человека, победившего доселе непобедимых татаро-монголов, они триста, больше трёхста лет только над нашей страной правили, а он сложил из их черепов замки - горы - великий? Великий! Пусть и на крови "величесть" его построена. Помните о ком речь? Тимур Тамерлан.)
      
      
      Глава 218
      А вообще-то очень многое, достаточно многое, способно даже в рамках нашей реальной жизни (почти) одновременно и показывать себя, и казаться независимым, и (словно вновь что "почти" и равно словно "одновременно" с этим) - пребывать в каких-то иных потоках сознания (сродни подсознанию, а скорее этакому всё больше "незнанию"...).
      И после этого...
      Да ничего не бывает "после этого". Туман в голове.
      
      ...История, конечно, повторяется, но вот у меня всё те же подростки за окном (выросли уже, судя по голосам - уже восемнадцать, наверное, начинали собираться в четырнадцать-пятнадцать-шестнадцать-семнадцать), гуляют они, - пьют, кричат, - шумят, то есть. И деревья ломают. И орут, иной раз, даже очень-очень громко. А мне неудобно второй раз выйти (первый раз я вышел, один, их двенадцать-пятнадцать было, попросил отмерить двадцать пять шагов влево или вправо - в сторону то бишь - когда историю рассказывал на тренировке, один ученик спросил тогда, что было бы, если бы не отошли, а я до сих пор не знаю, я очень боюсь бить людей, и если на моём пути стоит пьяная компания - стараюсь обходить стороной, не дай бог они что-то спросят, а я невольно нокаутирую, не расслышав... Но тогда они спокойно отошли, даже больше шагов отмерили, под пятьдесят, они курили, а я пояснил, что сам не курю и не люблю дым, пить - пейте, мол, но не курите... Дым вверх идёт, в окна. А то что пьют, я тоже против. В их годы я на Олимпиаду стремился, в восемнадцать уже мастером спорта по боксу стал, ну да бог с ними... Главное, что все живы.)
      
      А вообще, сегодня день памяти моему близкому другу Агарзе, - Ага, как я его звал - мама моей дочери должна помнить его, в те годы все вместе общались с Агарзой - (авторитетному предпринимателю, как стали бы называть после, если бы он дожил до наших дней - а тогда просто одному из немногих, кто руководил многими и был моим близком другом).
      Он при мне застрелился. Я не видел, по телефону, тогда кнопочные были, камер не было, в начале 90-х.. Его квартиру штурмовал спецназ, я знаю, что он не виновен был, подставили, он до последнего отстреливался, перед смертью меня набрал - до сих пор его слова звучат: Серёжа, -сказал, - я ни в чём не виновен, но они меня убьют "при задержании", не будет суда, последнюю пулю в висок, береги себя, друг... Выстрел...
      
      
      Глава 219
      У меня почти точно также после убили ещё нескольких друзей, для прессы якобы они "авторитеты", а они друзьями моими были... Дмитрий Юрьевич, мой тренер по боксу, и Женя - Женька, самый близкий тогда, в первые 90-е, чемпион СССР по боксу и чемпион СНГ по кикбоксингу, звали "Женя-кореец" его, меня таэквондо учил, тоже якобы "авторитет" по сводкам, а он ночами у меня дома ночевал, жить ему было негде... Убили его "при задержании" ...
      
      
      Глава 220
      ...А если про песни, я как приехал в Америку, им тогда жили все... Во всех барах только он... Oscar Benton. (Кушать принято в Штатах при музыке - и под музыку - монетки бросаешь, включаешь, поёт...) Особенно его мега-хит - Oscar Benton - Bensonhurst.
      
      
      Глава 221
      ...Я не увидел его удар, когда невольно увернулся и нокаутировал... Подошли серьёзно к бою четверо. Всего их было семеро. Трое упали сразу ("слабый подбородок", - отметил я). Четверо решили драться. После так объяснили. Что-то (о чём-то) спросили. После схватили за ворот. Попытались ударить. Я увернулся и ударил вослед. Они, четверо, упали. К сожалению... К сожалению, упали они плохо.... Мне пытаются инкриминировать убийство. Я не убивал. Напали, ударили, я не бил, терпел удары, когда совсем стало невмоготу - ударил вослед. Все четверо умерли почему-то. Ещё у троих - всего семеро было нападавших на меня - ещё у троих оказались травмы, несовместимые с жизнью... А я ведь даже не бил их... А мне на пожизненное... Они ведь сами напали! Я немного побегаю... В своё время лёгкой атлетикой тоже ведь занимался...
      
      
      Глава 222
      Всё слава богу разрешилось. Все живы. И все одумались. Театр не нужен, если и жизнь как театр. Всё хорошо. Спасибо Высшим!
      
      
      Глава 223
      Я всячески пытался высвободиться из пут. Пытался спастись. Не всегда получалось сразу. Сейчас тоже какая-то заминка. Но это временно. Не думаю, что всё действительно пор настоящему. Хотя ведь и умирают часто словно понарошку. Не осознавая, что уже нет в живых...
      
      
      Глава 224
      Все словно понарошку, этак разом, предстают передо мной воспоминания; и даже становится отчасти - этак действительно разом - и грустно, и приятно - и даже душевно покойно (спокойно в душе).
      И поистине порой хочется вскричать: "случается же такое". Да не кричишь. И даже не шепчешь. Ибо знаешь, что случается...
      
      
      Глава 225
      Так получалось, что я понимал, очень многое необходимо, чтобы было получено с помощью просто и простых размышлений даже, но ничего не будет возможно если не будет дано свыше. На всё воля высших. Это совершенно верно. Кому-то даётся одно, кому-то другое, но совершенно точно, что всё заранее предопределено. На всё воля Аллаха, как говорят мусульмане. На всё воля Бога. Высших сил. И это так.
      
      
      Глава 226
      Порою складывается всё почти одновременно и загадочно, и относительно (в том числе и этой самой загадочности).
      И вот что любопытно. Всё равно ведь мы так или иначе способны к какому-то пониманию. И даже если это действительно так, то... А это так. Априори верно да истинно. Аминь.
      
      
      Глава 227
      Подумал вот о том я, что ведь так иной раз получается, что как-то достаточно просто подменяется реальность жизни над вымыслом её; а когда пытаешься вернуть всё обратно, подшутил, мол, и хватит, оказывается, что вымысел всегда оказывается людям более интересен, нежели правда. И ты даже внутренне понимаешь, что надо остановиться, признать, а иначе побьют. Шутка, но по ощущениям примерно так. Аминь? Аминь, аминь. Ну или, чтобы совсем было серьёзно - амен. Amen.
      
      
      Глава 228
      Мне часто раньше казалось, что всё было не очень верно и люди не поймут. Но я, признаюсь, положа руку на сердце, никогда всерьёз не воспринимал свои мысли. Что тут было говорить о чём-то совсем как будто ином, нелепом, странном, загадочном, да и вообще, что можно было бы вообще сказать о том, что - если вдруг представить это - что происходит нечто поистине действительно загадочное. Нет, такого, подобного такому, немыслимо даже представить. Мне бы выжить вот только, невольно задумывался я всегда. Мне бы выжить...
      Выживу, впрочем. Помните, как в стихах у Семёна Гудзенко, мы как черти упрямы, как люди живучи и злы...
      ("Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
      Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
      На живых порыжели от крови и глины шинели,
      на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
      
      Расцвели и опали... Проходит четвёртая осень.
      Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
      Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
      нам досталась на долю нелёгкая участь солдат.
      
      У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
      только сила и зависть. А когда мы вернёмся с войны,
      всё долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
      что отцами-солдатами будут гордится сыны.
      
      Ну, а кто не вернётся? Кому долюбить не придётся?
      Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражён?
      Зарыдает ровесница, мать на пороге забьётся, -
      у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жён.
      
      Кто вернётся - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
      и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
      Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
      Разве горю такому помогут рыданья живых?
      
       Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
      Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
      Тот поймёт эту правду, - она к нам в окопы и щели
      приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
      
      Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
      эту взятую с боем суровую правду солдат.
      И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
      и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, -
      это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
      подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
      
      ...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
      Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
      
      А когда мы вернёмся, - а мы возвратимся с победой,
      все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы, -
      пусть нами пива наварят и мяса нажарят к обеду,
      чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
      
      Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
      матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
      Вот когда мы вернёмся и победу штыками добудем -
      всё долюбим, ровесник, и работу найдём для себя".)
      
      
      Глава 229
      - Я не думаю, что он виноват.
      - Кто "он"?
      - Он...
      - Ты серьёзно?
      - А ты сомневаешься.
      - Да, кто бы сомневался (включается кто-то ещё в нашу беседу).
      - Кто ты?
      - А ты?
      - Я - автор.
      - А он?
      - Он - эгрегор.
      - А...
      - Что значит "а"?
      - А - это а.
      - А б - это б?
      - Ну по типу того.
      - А не кажется ли тебе, деточка...
      - Исключено.
      - А не думаешь ли ты...
      - Исключено.
      - А ты что молчишь, бл...дь, - обращаюсь к третьему собеседнику.
      - Ты один.
      - Белочка?
      - Нет, просто так надо сейчас.
      - Я понял вас, друзья. Благодарю.
      - Не благодари.
      - Почему?
      - А чёрт его знает.
      - Я умру?
      - Нет.
      - Что?
      - Выживешь...
      - Спасибо.
      - Замётано.
      - Что? Откуда такой сленг (кривлюсь носом).
      - Не нравится?
      - Мне литературный язык больше нравится.
      - А зачем же тогда...
      - Что? (перебиваю).
      - Да нет, ничего.
      - Что? (спрашиваю уже более любезно).
      - Да нет. Ничего.
      - Хорошо.
      - Что? (спрашивает уже он).
      - Хорошо, - отвечает моё второе "Я".
      - Спасибо, - вторит в ответ эхо.
      - Аминь, - говорит кто-то третий.
      - Amen, - подытоживает бытиё.
      - Аминь, - слышится в ответ.
      
      
      Глава 230
      Я как будто закончил страдать - душевно. И при этом отчего-то сам делал всё, чтобы появлялись эти самые страдания. Вот ведь как иной раз случается да бывает. Невольно, конечно, обычно ведь никогда намеренно ничего не происходит. Но вот как я порой думаю... Это всегда хорошо, когда человек думает... Так вот, думаю я иной раз, что совсем какая-то глупость быть может случается. А потом этак раз - и правильно всё оказывается. Понимаете? Помните, как в Писании, хочешь быть умным в веке сем - будь безумным, чтобы быть умным... Вот из таких парадоксов и состоит мир. И Библия - книга книг. Поистине, это так. А ещё Коран каждый должен прочитать. Лучше даже сначала Коран, а после Библию. Впрочем, любой порядок хорош.
      ("Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие...". (1Кор.3:18-19).
      "Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь". (2Тим.3:13)
       "Ибо кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя". (Гал.6:3).
       "Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя?". (Еккл.7:16).
      
      
      Глава 231
      "Я не верил, что тебя больше нет,
      Я боялся себе в том признаться.
      Я сложил из ромашек букет,
      И заставил себя улыбаться.
      
      Видел я - как смутится она.
      А потом потихоньку заплачет.
      Ну а я - скажу не тая
      Что люблю. И тут же заскачет
      
      В пляске нерв в изможденной душе,
      Разрывая сознание в клочья.
      Слишком поздно признался тебе,
      И вонзаются в сердце сучья
      
      Недосказанных слов и обид.
      И рыдает память; и раной
      Кровоточит мой мозг; и спит
      Вечным сном моя милая мама".
      (После смерти, - убийства, - после смерти мамы написал...)
      
      
      Глава 232
      "Неумолимо бьет нас всех судьба,
      Выдергивая лучших в одночасье.
      Устало изможденная слеза
      Сползла морщинкой, и похоронила счастье...".
      (А это когда одновременно убили и маму и папу...)
      
      
      Глава 233
      Мне всегда хотелось задуматься о чём-то о главном. Ну хотя бы о таком, что, вероятно, окажется значимо для меня.
      Но оказалось, что всё не то и не так. А то, что ещё недавно (если как бы вдруг, - этак предположить) и могло бы казаться важным да главным, оказалось, что всё совсем, и даже отчасти далеко-далеко не так. Ну да я почти и не опечалился. Всегда ведь всё равно пребывал в печали. Быть может потому периодически и пил, словно переходя в какое-то иное измерение бытия. Впрочем, достаточно часто - годами - я не пил вовсе. И это мне нравилось.
      
      
      Глава 234
      Конечно, - и даже всё равно, - когда перед вами проходят столетия (десятилетия даже, а то и просто года), всё - всё равно - оказывается почти одновременно и загадочным, и отчасти нелепым, а то и даже таким, что попросту и не подходит ни для какой "категории бытия" (помнится, была такая у меня рукопись); ну а если по правде ("по чесноку", как, помнится, говорила мне одна малышка), так вот если по честному, то у меня всегда вызывало одинаковую тревогу и поведение старших, вернее, и старших и младших. Одни идиоты по недоразумению да вследствие малолетства, а на других уже прямо-таки клеймо идиотов некуда ставить. И не знаешь, что лучше, что хуже, что печальнее... Поистине всегда хотелось невольно сказать аминь и откреститься. А после подойти, добить - и так чтобы лучше даже палкой да по голове - и всё время амен, амен, амен. Amen.
      
      
      Глава 235
      Я отчасти очень запутался. И, наверное, это правда. Не понимаю вот только зачем. И что на самом деле происходит. Но признаюсь, что всё неспроста что так. Далеко даже неспроста. И мне даже кажется, что я возможно (пока это только предположение), возможно всё так или почти так, или точно, что так. Понимаете? Я сам пока не очень понимаю. Но обещаю, что всё расскажу. Как пойму сам что к чему...
      (И при этом мне скучно, больно, тоскливо. И точно, что я сам от себя чего-то быть может не ожидал. Хотя вот действительно...).
      
      
      Глава 236
      Всегда, конечно, очень интересно что происходит, но это даже по-своему занимательно, вернее, и занимательно, и загадочно, и даже... Неизвестно что ещё, но как раз сейчас изучаю...
      
      
      Глава 237
      Надо понять. Всегда обязательно и важно понять всё самому. После - после, значит поймут другие. (Случается чудо и другие понимают раньше, но обычно если вы сами не понимаете, другим не сможете объяснить.)
      
      
      Глава 238
      Бывает, случается так, что хочется идти вперёд. Но иной раз выходит наоборот. И возникает откровенная ошибка. А вырваться, сделать что-то, как будто уже и сил нет. А вот этак раз - и получается. Раз - и возникает что-то в голове. Раз - и истина оказывается истиной, правда высвечивается ложью, а какое-то доселе затуманенное сознание порой самым неожиданным образом разглаживается (словно само собой, но никогда ведь ничто не случается как бы "само по себе"), и вот тогда, когда ты чувствуешь, что перед тобой словно бы распахивается бездна, тогда ты идёшь навстречу всему и вся, и живёшь, ты ведь и правда живёшь тогда во всём этом... Ну да так получается, случается, возникает, вырисовывается, да и так всё ведь на самом деле. Amen.
      
      
      Глава 239
      А порой всё вдруг начинало покрываться таким туманом... Психологическим туманом бытия (да и небытия, пожалуй), и было всё настолько - казалось таким - печально, коварно, отчасти неразумно даже, что ты вроде как и живёшь - и не живёшь одновременно, и существуешь - и не существуешь; и понимаешь что-то, и совсем, совсем даже не понимаешь словно ничего.
      Вы что-то понимаете? А я так живу.
      
      
      Глава 240
      Всё равно, несмотря ни на что, я должен быть идти к цели - и ставить самые большие цели. Выше головы не прыгнешь, а я прыгал. Стремился как минимум всегда. И всегда делал. А там... А там будь что будет, рассуждал я. Но делал, делал, делал...
      
      
      Глава 241
      Ведь так получалось, - и я очень хотел в это верить, - что практически ничего не выходило из того, о чём он имел размышления в своих мыслях, и в то же время всячески стремился к победе, понимая (да, победе над "всем и вся"), понимая, что ведь и действительно у него при случае всё может получиться. Ну а даже если окажется что всё это не так... Даже если предположить, что так окажется... Впрочем, если оно даже и окажется, то совсем это ещё ни о чём не будет говорить. Потому как понимание бытия, понимание как таковое, если к делу подходить серьёзно, так вот подобного рода понимание порой и действительно заслуживало как минимум внимания, как маскирующим понимая (и тавтологии в этом нет), а может и вообще оно заслуживало всего того, что тем или иным образом не способно было дать веры да истины (истины по вере, согласно вере, с помощью веры, прочее), и если и правда всё было бы это так... Если бы и на самом деле... Если бы и по-честному... Впрочем, так всё и было. Так, и никак иначе. Amen.
      
      
      Глава 242
      Мне отчего-то очень и очень кажется, что всё верно, правда, истинно. Из того, что говорится вокруг. И при этом пустое, не правильное, глупое. Из того, что творится вокруг. И получается так, что или я ошибаюсь, или мир окружающий путается в своих показаниях. А вообще любопытно, не правда ли.
      (Такие мысли, подобного рода мысли, словно сами собой входят в сознание, коррелируют неким таинственно-загадочным образом с подсознанием, а после выписывают поистине своего рода "коленца". Да ещё так порой оказывается смешно, что словно и не правда всё. А ведь на самом деле истина.)
      
      
      Глава 243
      ...Почему-то каждый хочет (словно бессознательно "теша" своё внутреннее "Я") демонстрировать, что он/она/оно лучше знает - чем "что-то" я, что он (она-оно) лучше понимает всё, что почему-то я обязательно ошибаюсь, а ему якобы виднее. Да не виднее, ребята. Я всех вас люблю, но я ведь тоже человек. И не пальцем деланный. У меня своё видение всего и вся. И если я поступаю так, значит это должно быть так. А прав или не прав, давайте пусть рассудит история. Лет через пятьдесят, а лучше сто. Потомки. Почему все уверены, что я ошибаюсь... Что это? Форма внутренней саморегуляции (попытка оного), или просто чисто ошибочная позиция индивида из рода Homo sapiens?.. Блин, но со мной нельзя ведь так просто да - отчасти, отнюдь, ненароком - а, всё равно, ведь смысл един, - со мной нельзя так по-тупому ("Я так думаю"! - и палец указательный вверх, как у бессмертного Вахтанга Кикабидзе в фильме "Мимино") ...
      
      
      Глава 244
      Я понимал, что всё это захлёстывает меня.
      Но я точно также понимал, - и друг сказал мне об этом когда-то об этом, - что, если я пишу, значит не сопьюсь. Я вот и пишу всё время как пью.
      ...Я пью несколько месяцев с утра до ... До утра...
      А может и лет. А то и десятилетий.
      Аминь.
      
      
      Глава 245
      ...ситуация отчасти способна быть трагической, верной, отчасти единственной, но при этом так или этак походить (напомнить) на книгу счастья. И даже действительно верю, что это всё так. Вы, конечно, так не думаете. Наверное, так не думаете. (Подростки всё также орут под окнами. Но я вышел. Поговорил. Разрешил. Три часа меня слушали, почти пять. Академический час сорок пять минут. Сами сплюсуйте сколько это. Страшно сказать. А мне не страшно. И им и мне интересно. Никто воды не пил и в туалет не ходил. Пять часов лекции. Однако...)
      (...после этого я им разрешил делать что они захотят (только не курить под окнами и не бить стекла).
      
      
      Глава 246
      Мне иногда очень много хотелось сказать о главном. (Словно о "главном"). Выходило так скорее всего, что я ошибался. Ну а всё-таки. Будем жить? Будем... Будем... Будем...
      (Ты мне всё-таки открой, пожалуйста, истину. А то я сам заплуал в ней. Так, вернее, этак - тупо. Очень тупо.)
      
      
      Глава 247
      Я фактически жил всеми этими воспоминаниями; и, признаться, они даже отчасти (порой... порой...) руководили моей жизнью.
      И это было правда так. (К сожалению или к счастью, не ведаю.) Но - Аминь. Вернее. Amen.
      
      
      Глава 248
      ...Никто и никогда не поверит. Меня подставили все последние девушки разом. Списались. Тайно. До этого сняли фото. Порно. И после друг другу прислали. Девушки разные. Совсем юные, я люблю, чтобы восемнадцать, от силы девятнадцать (можно двадцать, но уже портится фигура). Девушки разные, а мужчина один. Угадайте кто. А зачем так... ? А и правда зачем?..
      
      
      Глава 249
      А зачем они все. Незачем их. Или - же - не за - чем. Аминь.
      
      
      Глава 250
      Понятно, конечно, отчасти всё или многое. Но вот только иной раз хочется воскликнуть, зачем да к чему это всё. Не знаю. Может и на самом деле не к чему. А может я просто устал. Душой. Случается ведь и такое...
      
      
      Глава 251
      Очень вероятно, что многое или, - а то и всё и вовсе не так, как на самом деле. Равно как то, что на самом деле не так, как в реальности и так как правда и так как это должно быть. Мне вообще непонятно порой всё. Но я лишь только вижу, что жизнь продолжается, и что всё то, что проходит передо мной, и невольным участником которого я являюсь, всё какое-то... А вот тут и не могу сказать даже что это. Но точно, что какая-то мистика. Однозначно.
      (Сосед вот сверху орёт и видимо бьёт свою жену, а она с ним всё равно живёт. А через время она уже орёт, и орёт так серьёзно, ругается, выговаривает, а он молчит. А потом орут их дети. Копируют родителей. Вот семейка. Нашли же друг друга. И живут из года в год. Детям уже семь-восемь, "этим" чуть за тридцать или около того, живут и живут... А я всё время разводился если что не так. В итоге больше десяти браков было и один живу. Хотя, когда я был один. Всегда в каком-то браке очередном. Просто сейчас приходящем... Есть такая форма, как брак выходного дня или просто приходящий брак, у меня так. Бывает же такое... Точнее, угораздило же меня так...)
      
      
      Глава 252
      Очень многое становится отчасти истинным, а отчасти очень и очень верным. Но вот насколько окажутся правы те, кто согласится, представим это, согласится принять подобного рода истину. Ведь она даже словно сама по себе и не так чтобы значима, важна, вообще, быть может, и не значима даже (и отчасти это всегда так), - а на деле всегда оказывается всё совершено иначе. И после сидишь, мысленно обхватив голову руками, и думаешь, ну не идиот ли ты. Зачем так. Можно ведь всегда было иначе...
      
      
      Глава 253
      Всегда надо уметь останавливаться. Проблема людей в псевдоощущении собственного ложного величия (кое всегда весьма и весьма условно, ибо неправильно, не истинно, да и существует лишь в том или ином воображенном мозге, а на деле ничего в себе не несёт; да, попутно, и из себя ничего не представляет).
      
      Я всё равно продолжал жить. И мне всегда казалось... Стоп... И я всегда верил... Стоп... И я всегда знал (не знал, но пусть знал), и я всегда знал как и что надо. О... Чувствовал. Нашёл слово. И я всегда чувствовал, как и что надо. И после того как у меня действительно получалось всё так, я видел, что... Ничего я не видело, "видел" внутренне, в общем начинало казаться, что всё очень и очень почти одновременно и грамотно, и правильно, и истинно, и даже происходит так, как я того... Ну даже не то что хочу, но точно, что представляю внутри себя (мы внутри себя всегда возводим какие-то образы, у кого-то превращаются в замки, чаще всего воздушные, у кого-то со временен исчезают, у кого-то просто переходят на некую. Иную параллель сознания - равно как и подсознания, впрочем), и вот если это всё и на самом деле оказывается так, то отчасти спокоен душевно. Хотя, где вы (ты, я, мы) видели по-настоящему душевный покой. Так, эрзац разве что...
      
      
      Глава 254
      Я, наверное, отчасти сходил с ума, хотя разве каждый из нас внутри себя не сумасшедший. Понимаете, мир ведь даже не то что давно сошёл с ума, мир с самого своего основания уже являлся таковым. Помните, как в Писании, хочешь быть умным в мире сем - будь безумным, чтобы стать умным: "Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым". (1Кор.3:18).
      
      
      Глава 255
      Иной раз ситуация грозила набрать какой-то свой особый поворот. В её представлении, конечно, но было интересно выслушать. Предположения. Потому что по факту, всё пустое... Пустое...
      Но вот что интересно. Если, я так пока лишь предполагаю, но, если... Впрочем, действительно ведь пустое. Ни о чём. Ни о чём...
      
      
      Глава 256
      Многое поистине кажется истиной и проходит вне истины, а мне просто душевно грустно от желания мечты - и от того, что представляю я всегда одно, и на деле вынужден, чтобы было совсем иное - то обидеть неудобно более нуждающихся в интеллекте, ну да не будешь же ради них сам дураком - от того и случаются разного рода душевные безобразия. И остановиться как будто бы надо, хорошо творчество есть, спасает всегда, а не было бы, пожалуй, и с ума бы сошёл. Однозначно.
      
      
      Глава 257
      Мне всё отчего-то периодически начинало казаться загадкой. И даже если я представлял да воображал себе, что это не так, словно бы всё равно... словно всё равно казалось так. Вы спросите, может я ошибался? Так все люди в той или иной степени ошибаются, отвечу я. Но при этом... Но при этом ведь всё равно, так или иначе, рано или поздно, перед нами предстаёт истина. Да порой и самая настоящая истина. А значит появляется желание жить. Даже отчасти существовать. Да и, пожалуй, и наверное - понимать. Думаю, так. Сейчас думаю так. Через время могу (и вы, он, она, они) можем все иначе. А может и нет. Загадка, ведь, согласитесь. Загадка... Загадка.
      
      
      Глава 258
      Иной раз, наверное, не получается этак чтобы тотчас же что-то понять. Порой начинаешь понимать словно даже и этакое "нечто", а после оказывается зерро. Зерро. И даже сам удивляешь как это поистине перед тобой одно зерро, зерро, зерро.
      А на деле быть может и правда.
      
      
      Глава 259
      Не могу, не понимаю, отчасти склоняюсь даже (падая куда-то в небытие - пребываю ещё при жизни), но, тем не менее, всё больше и больше простой человеческий отрыв от людей - большой массы людей, - и, - при этом, - искреннее и честное всепрощение (чтобы я ни делал) у избранных. Элита всегда была умна. Стадо глупо. Но ведь хочется отчасти может и сравнять все эти позиции. Ну хотя бы для того, чтобы был "мир во всём мире", например. (Ну или для какой иной, к сожалению, абсолютно тупой и никогда не свершавшейся "цели".)
      
      
      Глава 260
      Я пошёл ва-банк.
      Я так всегда жил. Или пан или пропал.
      Был всегда "пан".
      Но близкие полагали, что "пропал".
      ...После - менял "близких".
      
      
      Глава 261
      - Твари.
      - Божьи?
      - Божьи.
      - Кто?
      - Не знаю?
      - Кто?
      - Все мы.
      - Кто?
      - Не знаю.
      - А они.
      - Они знают.
      - И верят?
      - Верят.
      - В это?
      - В это.
      - А...
      - Что?
      - Понятно, говорю.
      - Что понятно?
      - Что ничего не понятно.
      
      
      Глава 262
      Всё выходит иногда по-простому. А порой и очень по сложному. Но вот даже если я вдруг - этак "вдруг" да "сразу" - если я вдруг да сразу взял и понял, что должно быть всё именно чтобы - именно так, а не иначе, и даже если предположить, что как раз если "иначе" - то будет глупо и неправильно, не знаю... Отчасти всё и так давно уже - и глупо, и неправильно. А с другой стороны... А с другой стороны во всём этом скрывается истина. Ну да согласитесь, пожалуйста...
      
      
      Глава 263
      Получается, ты всегда держи словно бы "ухо востро", и тогда... Я не знаю до конца что тогда, конечно, но на мой взгляд всё-таки это лучше, чем... чем груши околачивать.
      
      
      Глава 264
      А ведь интересно, чтобы этак разом ("сразу", "навсегда", "навечно") вы словно бы одновременно, чтобы вы почти одновременно, - и догадывались и не догадывались этак чтобы разом... И после - ещё (да?!) словно возвращались к своему бытию (а может и небытию).
      И ведь аминь, поистине.
      А попросту красиво. Хоть пусть и не совсем понятно так чтобы сразу. Ведь многое открывается потом, постепенно. И так это будет.
      
      
      Глава 265
      Состояние было даже не то что загадочное, а какое-то нелепое да тяжелое. Обстояло дело так или иначе, или у меня в голове было нечто непонятное да необъяснимое, но, по сути, ничего, наверное, и не хотелось такого чтобы важного, ценного да необходимого. А если и нужно так, чтобы это было, то на самом деле ведь и неизвестно как было бы лучше. Понимаете?
      
      
      Глава 266
      Ситуация, любая ситуация, она ведь отчасти способна нести как правильные позиции, так и задумываться над тем, что быть может и не является совсем уж таковым. Тут ведь тоже не всегда всё как будто явно да просто. Случается, и фактор того "нечто", что так или иначе способен порой и напрямую запутывать, в том числе, и самих - нас - себя. (А если запутаемся мы, как же тогда мы сможем пронести другим истину.)
      Но вот словно с другой стороны появляется всегда то, что попросту словно и неспособно подвести всё к единому знаменателю. Но очень и очень старается, чтобы было всё именно так. И вот уже в таком случае перед нами явно и напрашивается та самая истина, которая так да иначе приводит (как минимум способна привести) ко всему тому, что и есть вся та истина - ибо в итоге ведь как раз истина и появляется. Вот что характерно. ("Аминь" говорить не будем, хотя отчасти сейчас такое вот истинное подытоживание.)
      
      
       Глава 267
      А порой приходят такие философско-психологические откровения, что только успевай записывать.
      Я и пишу. Пишу порой так, чтобы и самому - уже в процессе подобного написания - стала понятна истина. Да это и правильно. По крайней мере так мне душевно спокойней.
      
      
      Глава 268
      - Ты словно уверяешь, что тебе мало информации.
      - Всё так.
      - И при этом, когда наступает переизбыток её...
      - ...Такого не случается.
      - Но всё-таки...
      - ...Нет.
      - Хорошо. Предположим, что так. Но... Хотя я, кажется, в который раз стал и действительно понимать. Ведь по всему выходит, что ты тем самым попросту спасаешь себя. Психику.
      - Да. Иначе...
      - ...Иначе ты сошёл бы с ума.
      - Совершенно верно.
      - Ну теперь понятно.
      - Ты моё второе "Я". Тебе словно априори должно быть понятно.
      - (воображаемый кивок)
      - (воображаемый кивок в ответ по типу: "честь имею").
      
      
      Глава 269
      Не всегда, конечно, складывается даже в итоге размышлений всё. И это правильно, потому что все такие представления (тире) размышления (то бишь, представления, появляющиеся в результате размышлений), вот не всегда это всё равно является таковой уж чтобы незыблемой истиной (ту, что можно как ветхозаветный Моисей вырубить на камнях как скрижали Закона). Бог нам всё итак даёт. И разум нам всегда даёт что-то своё. И получается, что вроде бы и бог знает да правит, и человеку он ведь дал ему свободную волю, тоже знает. А что в итоге истина? Если случается порой непонятно что. Смерть, например. Это бог наказал человека, или так он потворствовал дьяволову. Загадочное тут всё-таки всегда это нечто. Понимаете? Богословие всегда можно и так трактовать, и этак. И как нам на лекции говорил профессор Осипов, ставший профессором, к слову, ещё в шестидесятых годах двадцатого века, а я оканчивал богословский факультет уже в двадцать первом веке, так вот, как говорил профессор Осипов, богослов тот, кто может любое обосновать и преподавать истину и так, и этак. (Впрочем, адвокат тоже должен так уметь, любой специалист, учитель, наверное, кроме технических профессий, настоящий гуманитарий способен уметь легко обосновать всё и так, и этак.)
      
      
      Глава 270
      И я на самом деле не знал ещё всего и стремился изведать. А потому получалось так, что чем больше передо мной случалась какая-то истина, тем больше и больше я стремился действительно её понять, спросить, оценить, уточнить, - да словно и вообще, сделать что-то, что так или иначе быть может и не должно было бы как-то по-своему обозначаться, верить в себя или в кого-то, но я искал истину, и я очень верил, что не только найду её, но и в процессе подобного рода поисков всё равно так или иначе вырисовывается всё то нечто, что, по сути, должно быть. Точнее, должно точно, что быть.
      
      
      Глава 271
      Всегда следует верить в себя и идти ва-банк. Это лучше, чем бояться и отступать. Вас всё равно убьют или умрёте. Погибнете. Не станет вас. И вот когда это произойдёт, никто не знает. Помните, как в Писании сказано, человеку ничего не известно, богу всё ведомо.
      
      
      Глава 272
      А если неожиданно окажется, что вы что-то не знаете, то может просто и не надо об этом знать. И пусть всё словно оканчивается разом да сразу. Поймите, иногда ведь и такой вариант возможен и доступен. А то, что в мыслях перед вами ещё стоит какой-то туман да хаос, я полагаю, что тут всё равно не так всё просто. И если что, то ведь и действительно случается одна из истин. Да ещё быть может таких, когда неважно что становится, и не о том всё случается, и не так чтобы это было да не было, - просто, наверное, от того, что попросту ещё не время. Помните как сказал Экклезиаст, время разбрасывать камни и время собирать, время любить и время ненавидеть, время обнимать и время уклоняться от объятий, время сшивать и время раздирать, время сажать и время выдирать посаженное, время строить и время ломать, время умирать и время врачевать, время войне и время миру... А Экклезиаст, под этим именем сочинял царь Соломон, Экклезиаст жил ещё за несколько веков до рождения Христа... ("Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру". (Еккл.3:1-8)).
      
      
      Глава 273
      Вполне вероятно, что многое в жизни вообще становится очень и очень странным, но при этом само понятие "странности" также весьма относительно. Бывает, что всё кажется вам не таким, а другим наоборот - самое то. А случается, что происходят и вовсе парадоксы. Тут ведь действительно, если признаться, всегда всё в жизни всё-таки больше непредсказуемо, нежели чем понятно да объяснимо. А вот когда происходит нечто такое, отчего тебе кажется, что всё очень и очень-очень даже неведомо быть может даже (возможно ведь и такое), то всё это всё-таки очень относительно да нелепо. Понимаете? Такое ведь тоже случается. Вот в чём вопрос...
      
      
      Глава 274
      Я всё также спешил жить. Спешил что-то успеть. Спешил сказать (да и сделать) всё так, чтобы проходили поколения, а об этом помнили. Понимаете? Это ведь важно. Чтобы помнили...
      (А ещё лучше, чтобы вспоминали...)
      
      
      Глава 275
      Периодически невольно накатывала грусть и тоска. Забавно, конечно, но обычно так это бывало перед какими-то важными открытиями и очень благоприятными изменениями в жизни. Наверное, ведь и правда так это было надо, сначала погрустить, а после возрадоваться. Не знаю. Сейчас и не сказать точно, что, как, почему. Но совершенно верно, что всё это невольное проявление какой-то истины. И, по сути, если действительно происходит всё так, значит просто надо, чтобы всё это было так. А если совсем правильно или неправильно, если кажется, что ты начинаешь сомневаться, если вообще предстаёт что-то в таком свете, в котором становится необъяснимым всё, то быть может это и ничего страшного. Возможно, я могу допустить, конечно, но возможно, что это так, что это в одночасье вдруг разом становится важно, важно и значимо, а значит мало чтобы это всё так... А ещё сны... Эти странные сны, материл для которых почти совсем невероятно откуда могло извлекать подсознание. И это ведь было действительно загадкой. Так если чтобы...
      
      
      Глава 276
      Не всегда ты можешь, да и должен, действительно понимать всё и вся. Тем более что многим совсем этого и не требуется. Хватает и так выживать. Ну или учиться чему-то - не участь особо и пользуясь природными способностями. И вполне возможно, что всё это действительно так. И даже случается иной раз, что напрашивается как будто дополнительное какое-то понимание, необходимость оного, а на деле совсем отчасти всё может и не так. А та истина, которая к тому времени подходит и после встречается, является даже не такой чтобы совсем чёткой, явной да незыблемой, а почти непременно требуется ещё этакое нечто. Какое-то нечто. А то и случайное ничто. Такое ведь тоже бывает.
      
      
      Глава 277
      Я мерил жизнь горизонтами, отмеривая истину шагами. А можно и было бы, наверное, наоборот, но мне как-то спокойнее, когда так. Да и к чему иначе, когда всё, что ещё только может быть, даже не то является таким чтобы нечто (или ничто), но почти одинаково с этим оно входит какими-то собственными горизонтами во фрагменты истины, словно подменяясь этим, и всё что дальше продолжается, уже как будто и не является таким чтобы важным, значимым, естественным, понимаемым, приемлемым, в общем таким, что необходимо. И при этом - это необходимо. Вот такие вот парадоксы бытия. Можно развести руками. А можно принять как факт.
      
      
      Глава 278
      Я понимал, что фактически мало что менялось, а меня всё больше и больше закатывало в какую-то недоступную доселе бездну ощущения небытия. И как было верить, жить, понимать - да и не понимать что-то, когда я действительно не ощущал к чему всё-таки это всё. Ладно ведь можно ждать какое-то время, а когда проходит за годом год и это время кажется бездонным. И ты совсем не понимаешь, как тебе всё-таки вырваться из всего этого. Да возможно ли. Да и надо ли. Надо ли...
      (При этом ты понимал, что в ином случае будет какая-то бездна. Когда быть может и разом вдруг завершится всё. Но что это на самом деле. Почему оно всё так. Для чего, собственно говоря, случается. Да и возможно ли чтобы было как-то иначе. Наверное, нет. Скорей всего нет. И тогда ты понимаешь, что твоя жизнь фактически подчинена лишь одному только творчеству. Которое вполне возможно, что и не всякий поймёт, не каждый захочет, а большинству - даже среди близких - это и вовсе покажется таким уж что и не нужным. А ты ведь хочешь жить. Ты хочешь понимать что-то. Ты стремишься к счастью. Я тоже хочу счастья, кричишь ты. И почти тотчас же уже понимаешь, что меряешь ты свою не теми измерениями, не верно подходишь к вопросу, не правильно, шаблонно, а всё именно в твоём случае иное и другое. Вот ведь как.)
      
      
      Глава 279
      Чем больше я был наедине с собой, тем больше загонял себя. Но ведь и иначе я не мог. Вот в чём дело. Я должен быть один, потому что должен был творить, выплёскивать своё внутреннее безумие на страницы рукописи. И если это не делал, наверное, было ещё хуже. Парадокс, конечно, но всё было так, что и так и так было не то. Вот ведь в чём дело...
      
      
      Глава 280
      Может и правда во всём этом заключается жизнь. Моя жизнь. Вот каждому ведь своё. Кому-то одно. Кому-то другое. А мне надо обязательно чтобы было так. И чтобы я обязательно ещё если не радовался этому, то испытывал бы вечный душевный комфорт - равно и дискомфорт и снова комфорт (от перестановки в данном случае ничто не меняется), и чтобы это всё непременно было так. И чтобы я даже размышлял быть может о чём-то, но при этом все подобного рода размышления сводились бы к чему-то порой и вовсе недостижимому этак мысленно. И при этом всё, что находилось в голове моей - обязательно чтобы выплёскивалось наружу.
      И тогда даже можно было сказать, воскликнуть, чёрт возьми, мол, зачем, к чему да почему это всё чтобы было так и даже именно так, а вот проходило время, терялось с уходящим временем да во время его и та какая-то граница истины, без которой наверное ничего уже невозможно. А если что-то даже есть - выглядит не более чем туман. Нежели туман. Почти туман. Вероятно, туман. И вот проходит ещё миг, и ты начинаешь уже сомневаться и этому. А сомневаясь... Да ничего, конечно, невозможно если сомневаешься. Ну или почти невозможно. Тишина... Пустота... Туман... Вечный этакий туман. Да ты (...я... я...) ведь и живёшь в тумане. Понимая, что такая твоя (...моя ... моя...) жизнь.
      Amen.
      
      
      Глава 281
      А вот насколько, собственно говоря, способна истина вырваться из всего этого адового круга, да ещё так, чтобы отчасти даже и пострадать за себя. Тем более что, если это окажется не так. А если вообще что-то случится такого, о чём и вспомнить будет нельзя ("нельзя" не из-за запрета, а из-за неважности да очевидной глупости). И вот не тогда ли вдруг всё окажется так, что как раз перед нами вспыхнет какая-то определённая истина. А всё то, что лежит как будто на поверхности и очень-очень очевидно - уйдёт в небытиё. Вот ведь как иной раз и бывает, и случается.
      
      
      Глава 282
      Всё по-прежнему и до боли кажется каким-то сродни одновременно и верному да истинному, и при этом загадочному да необъяснимому. И ведь живёшь ты как будто, и ведь пребываешь ты словно в этом своём загадочном измерении бытия (а то и небытия, как иной раз кажется), а потом перед тобой вспыхивает этакое какое-то нечто. И всё становится на круги своя, ибо попросту затухает. Грустно становится просто. Понимаете?
      
      
      Глава 283
      Получается, я так или иначе становился определённого рода заложником творчества. И это действительно так, я, помню, когда-то - чуть не два, около двух, десятилетий назад пришёл к этому в своих научных разработках, и вот со временем так получилось, что подобное стало касаться и меня. Вот ведь как, однако. (Я не расставляю категории "плюс" или "минус", "хорошо" или "плохо", я просто пока констатирую факт; пробую его "на вкус". И мне нужно самому понять что это такое и с чем его едят...).
      
      
      Глава 284
      Понятно, что живём мы в рамках глубочайшего внушения. И с помощью внушения можно себе (да и окружающим) внушить всё что угодно, ибо по мне вообще всё в мире есть внушение (здесь я полностью согласен с академиком Бехтеревым, высказавшим такую мысль в начале двадцатого века и всякий раз убеждаюсь в этом уже в своей жизни, а прошло сто лет как минимум...).
      И если это так (а это действительно так), то выходит тогда, что и свою мы жизнь способны моделировать, выстраивая в каких-то особых координатах бытия. А если так, то к чему тогда вообще обращать внимание на других, если можно этих самых других попросту гипнотизировать. И в большинстве случаев ведь это так и получается. Только для гипноза необходима огромнейшей силы внушение. А потому рядом с вами попросту не должно пребывать тех близких и родных, которые будут мешать вам своим недоверием. Помните, как Иисус тогда ушел из храма в ответ на недоверие к своим сверхспособностям, сказав, что поистине нет пророка в отечестве своём. ("И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда. И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это? И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. И не совершил там многих чудес по неверию их". (Мф.13:53-58)).
      
      
      Глава 285
      Иногда кажется, что и на самом деле оказывается какое-то нечто (или что-то), что так или иначе способны привести к... к чему-нибудь да способно. Но вот на самом деле... Понимаете ли, всё как-то слишком загадочно складывается. И совсем неизвестно, когда оно изменится. И будет ли вообще что-то такое, появится ли что-то такое, отчего наступит в той или иной степени понимание. Ведь вполне может быть так, а может и совсем быть и не так всё. Понимаете? Вот ведь в чём вопрос...
      
      
      Глава 286
      Наверное, мне хотелось добиться многого. Должно быть, отчасти я даже понимал, что это будет одновременно и возможно и нет. И в то же время... В тоже время внутри меня раздавалось этакое нечто, что так или иначе способствовало какому-то запоздалому как будто высвобождению. Чего? Я не знал. Но то что истина так или иначе уже рядом, чувствовал. И даже понимал, что пройдёт быть может ещё совсем немного, и всё станет на свои места. А передо мной возникнет что-то такое, отчего быть может даже будет легко и приятно. Ну а почему бы и нет, если подобное ведь и правда возможно. Да, душа болела. Да, мозг требовалось сначала накачивать информацией, а потом собирать её, заполняя ей рукописи. А иначе и не выжить. Такая судьба. Просто такая судьба...
      Вспомнился Пушкин с его не дай мне бог сойти с ума, уж лучше посох и сума...
      ("Не дай мне бог сойти с ума.
      Нет, легче посох и сума;
      Нет, легче труд и глад.
      Не то, чтоб разумом моим
      Я дорожил; не то, чтоб с ним
      Расстаться был не рад:
      
      Когда б оставили меня
      На воле, как бы резво я
      Пустился в темный лес!
      Я пел бы в пламенном бреду,
      Я забывался бы в чаду
      Нестройных, чудных грез.
      
      И я б заслушивался волн,
      И я глядел бы, счастья полн,
      В пустые небеса;
      И силен, волен был бы я,
      Как вихорь, роющий поля,
      Ломающий леса.
      
      Да вот беда: сойди с ума,
      И страшен будешь как чума,
      Как раз тебя запрут,
      Посадят на цепь дурака
      И сквозь решетку как зверка
      Дразнить тебя придут.
      
      А ночью слышать буду я
      Не голос яркий соловья,
      Не шум глухой дубров -
      А крик товарищей моих,
      Да брань смотрителей ночных,
      Да визг, да звон оков").
      
      
      Глава 287
      Периодически меня одолевала какая-то пустая и странная тоска. Странность её, конечно, была больше условная, нежели настоящая какая. Но вот получалось так, что почти одновременно и понимал, и не понимал, что мне правильным было бы делал, ибо оказывался я при жизни словно в ссылке. Может потому и читал, писал да учился много. Ведь мне и на самом деле было попросту одиноко, а чем лечить одиночество, кроме как ни фантазиями да экзекуциями разума: чтение, книги, учёба - а после хаос в виде периодических взрывов сознания да вследствие этого действий необъяснимых семейным людям с обычным, нормальным разумом...
      
      
      Глава 288
      Я отчасти мог бы, пожалуй, и действительно поведать о многом, да вот случается, что словно бы понимаешь, что как таковое и время ещё не пришло, и что может впереди ещё всё, да и вообще, думаешь-думаешь, записываешь тут же, а после мысли уходят куда-то вдаль, растекаясь на страницах той или иной рукописи. И ты думаешь уже только об одном. А о чём - так и не важна одна мысль, ибо мыслей таких уже появляется много.
      
      
      Глава 289
      А иной раз ты словно понимаешь, что тебе уже мыслей и думать, как будто, не остаётся. И ты ещё отчаянно пытаешься, стремишься к как будто чему-то, а перед тобой открывается туман небытия. И тогда хочется выть тихо и протяжно. Ан нет, всё равно ведь ничего не выходит. И ты уже тогда ты осознаёшь, что уходишь куда-то. А куда и где ты будешь, так ведь и не знаешь.
      (Но всё равно хочется выстрелить удачей, сыграв ва-банк у судьбы. Насколько, правда, это становится возможно... Да и вообще, возможно. Понимаете?)
      (Ты, к слову, словно разом уже как-то перестаёшь что-то понимать, осознавать, допускать даже. Ну это так. К слову.)
      
      
      Глава 290
      Оказывалась порой сама по себе жизнь настолько важной и главной, что порой даже события её относились на второй план. А всё то, во что вы ещё недавно верили, является каким-то отчасти до боли странным и загадочным, а на самом деле попросту игровым. Таким, что быть может и не существует всё то нечто, а может и живёт, существует, действует, точно также играет даже (разве что всё больше этак лишь "отчасти", не сильно, не важно, не значимо, не существенно), и получается, что всё очень и очень неправильно. И даже если сыграет с тобой какую штуку судьба, то это ведь всё больше будут ваши представления об этом. Понимаете?
      
      
      Глава 291
      Невольно перекраивая границы сознания и подсознания, вы так или иначе попадаете в рай или ад бытия; при этом это, конечно же, будет вымышленный ваш ад да рай, этакий душевный, но он обязательно окажется для вас и важным и значимым. Вот в чём дело. (И даже при том что, как таковое, "дело", - зачастую на самом деле может заключаться в другом, тем не менее всё так обстоит, что мне хочется поверить иной раз даже в существование бога, и я очень искренне и душевно отношусь к тем кто верит, верю с ними, причём - мне нравятся практически все религии мира, кои прошли проверку временем.)
      
      
      Глава 292
      Конечно, вполне возможно, что перед вами может и представать какая-то абсолютная да совершенная роза заката того загадочного бытия, которое скрыто давно ушедшими поколениями.
      А быть может и наоборот, так или иначе, в той или иной мере если даже всё и станет возможным (причём, большей частью это будет вымышленным, нежели чем личным да настоящим), так вот и тогда всё равно будет играть вокруг какое-то пространственно-загадочное эхо небесного бытия или просто то, что похоже на счастье.
      А когда всё вдруг станет на круги своя, так тогда и вовсе будет и прекрасным, и спокойным, и важным, и значимым, и чудесным, и нужным, и таким, без которого вы даже не ведали, как и раньше существовали, - то есть истинно вашим.
      
      
      Глава 293
      Может, конечно, и выглядит всё загадочным да нелепым (а ещё эдак искусственно созданным, - и не так - так ведь эдак), и ведь всё и правда достаточно всё порой вымышлено и неразумно. Но если разобраться, результаты всего могут всегда достаточно действительно неразумны, а могут быть и выверено истинны. Вот ведь как бывает да случается. (То так, то эдак).
      
      
      Глава 294
      Я не всегда понимал и видел всю эту истинность правды (или правду истины), но совершенно точно, что всяческим - и порой незамысловатым (хотя и очень научно выверенным) способом (равно как и образом) стремился всё-таки в той или иной мере понять всю эту истину. И мне даже казалось, что очень часто получалось.
      
      
      Глава 295
      Понимал я, равно как и допускал, что вокруг всегда (и много, очень много) будет всего того занимательного да замечательного, отчего быть может и не важно даже случится какое-то понимание (да величие оного), а при этом туман иной раз напустится невероятный. И станет как-то и легко, и спокойно, и душевно приятно, - и столь же душевно загадочно.
      
      
      Глава 296
      И вот получается иной раз, что может человек и не совсем правильно поступает, но исходит это не из-за какой-то корысти, а, например, из-за душевной глупости - сродни что душевной теплоты (можно наоборот, особенно если у ряда народностей многонационального бывшего СССР). А может и вовсе какой-то хаос душевный напрашивается. И опять же, не от того, что это важно или как-то душевно просто да значимо, а просто так им (кому "им" мы не знаем, они - знают), им кажется интересней (даже и правда интересней).
      Но вот к чему и что я хочу сказать. Ведь порой и на самом деле случается так, что словно во что бы то ни стало тебе хочется увидеть нечто, ты не видишь, не слышишь, не понимаешь, не хочешь - отчасти - даже понимать; а всё то, что ещё таким тебе казалось ещё недавно не нужным - приобретает вдруг какую-то чуть ли не верховную да истинную значимость. Что является действительно правильным да верным. Ну и таким же истинным!
      
      
      Глава 297
      Каждый, читающий эту рукопись, должен понимать, что вся его жизнь способна вообще быть иной, нежели чем она способна быть представленной глазами окружающих. Они просто и правда другие. А вы другой. И как когда-то писал в своих стихах Редьярд Киплинг (Нобелевский лауреат и автор бессмертного "Маугли"), Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись.
      ("Oh, East is East, and West is West, and never the twain shall meet,
      Till Earth and Sky stand presently at God`s great Judgment Seat;
      But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth,
      When two strong men stand face to face, though they come from the ends of the earth!").
      ("О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
      Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд.
      Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,
      Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?).
      И вот как писал Киплинг, точно также верно и то, что вы можете доказывать любого рода правду, но это всё равно останется лишь попыткой, - ибо вся информация, исходящая от вас - будет зависеть от уровня понимания вашего собеседника. И потому, если иногда "красное" - это, в глазах ваших "красное", оно внезапно способно оказаться "белым" в глазах другого. А у кого-то, как в романе Стендаля, и чёрным.
      
      
      Глава 298
      Я очень бывало часто, ошибочно запутывал и себя. (Ну может и не совсем, чтобы "ошибочно", а, скажем, "не предавал этому значения").
      Но вот когда дело касалось истины...
      Когда мне приходилось отстаивать силу правды...
      Поистине, тогда, вероятно, и не должно было меня ничто сдерживать, а я пускался во всевозможные экзекуции разума, - дабы отстоять справедливость. Справедливость силы, как сказал когда-то штангист и писатель, олимпийский чемпион на протяжении более десяти лет самый сильный человек планеты - Юрий Власов. Да, в моём случае это тоже была, своего рода, "справедливость силы".
      
      
      Глава 299
      А ещё я понял, что как таковая истина всё равно будет всё время скрываться от вас (от меня - и от нас). И, зачастую, так обстоит дело, что всеми силами мы можем и ловить как будто её, а всё это окажется ерунда, и просто потому, что понимание будет у всех разное. У кого-то одно, у кого-то другое, а у кого-то оно может и третьим, сотым, миллионным быть - как порядковый номер, так и общее количество несущественно, а просто всё будет казаться не столь важным да значимым для кого-то (в силу его развития мозга), а у кого-то наоборот, и мозг, иной раз, будет "зашкаливать", и всё очень-очень даже хорошо да замечательно, а вот попросту вас будет не понимать. В плане - понимать не станет. Не сможет. Не захочет. Не, не, не, не... и прочее, прочее, прочее...
      
      
      Глава 300
      - А вот скажите мне...
      - ...Мы на "Вы"?
      - ...Не столь важно, можно оставить "Ты".
      - ...
      - Скажи ты мне...
      - ?
      - Действительно ли тебе иной раз видится гораздо больше, нежели чем даже это возможно понимать?
      - Свысока?
      - Что?
      - Я говорю, понимать свысока?
      - А, ну да, ну да...
      - И всё же?
      - Да не то что свысока...
      - И не то что понимать...
      - Ну да.
      - Ответ такой же: "ну да".
      - Хорошо. Ну, а если предположить...
      - ...Не надо.
      - А всё же?
      - Хорошо, тогда я отвечу так. И даже признаюсь, что, - этак даже положа руку на сердце, что всякий раз всё будет по-разному. Просто в соответствии с той или иной ситуацией, на нас как-то бессознательно оказывает участие и тот или иной момент окружающего бытия.
      - Понимаю.
      - И потому иной раз мы способны сказать одно, другой раз другое, а порой в один и тот же "исторический" момент, но с разницей в полминуты - сказать уже совершенно иное, нежели чуть раньше. А ещё по прошествии какого-то времени - равно или отрицать и то, и другое, или же наоборот, очень и очень соглашаться. Понимаете?
      - Теперь мы на "Вы"?
      - Да не важно. Тут такое понимание иной раз приходит словно из космоса...
      - ...От бога.
      - Да, от тебя, моё второе "Я" ...
      - (воображаемый кивок)
      - ...Что словно ты уже и не знаешь да не ведаешь что да как тебе делать дальше, а тебе всё это чертовски нравится, и ты всё-всё-всё...
      - ...Точно также понимаешь? (закончило за меня мысль моё подсознание)
      - Совершенно точно, - ответил я.
      
      
      Глава 301
      А ведь так если разобраться, нет-нет да возникало (...ложное... ложное...) ощущение что всё давно сказано. Это, конечно, не так. И всякий раз, когда я в невольной попытке стремлюсь доказать это, мне вполне (и очень-очень) подобное удаётся.
      Но и вот что ещё любопытно. Когда мы тем или иным образом стремимся к пониманию, в том числе, и себя (ведь "понять других" - это лишь часть "марлезонского балета"), то оказывается, что словно себя мы уже и не слышим, а если и слышим - то словно эхом где-то отзываются слова: слышим... слышим... слышим...
      
      
      Глава 302
      Когда я начинаю что-то понимать или о чём-то догадываться (обычно это происходит как вспышка - инсайд, озарение, сатори, дзен - быстро и сразу), то понимаю, что практически тотчас же после начнут приоткрываться такие тайны, о существовании ранее которых можно было знать, но совсем-совсем не понимать их, а, - понимая, - не верить. Но вопрос в том, что всё это было действительно так. И потому, когда я оказывался на грани подобного рода разума... когда получалось то, что может и должно было бы получаться вовсе... когда вообще что-то оказывалось совсем даже быть может и не существенным... Видите ли... Тут всегда возникает вроде как и большой знак вопроса, но вопрос этот зачастую выдуманный, ну, или вернее если сказать: больше выдуманный, нежели чем реальный. (А если и реальный, то вся "реальность" его всё равно больше надуманная, чем истинная. Да и не существует это всё, что вполне возможно.)
      
      
      Глава 303
      Ты можешь поистине много понимать. И быть даже способен на большее. Но даже если подходить к вопросу поверхностно да противоречиво, всё равно так или иначе перед вами раскрывается истина. И это та самая истина, которой руководствуется Яхве (бог). И это почти тоже самое, что так или иначе способно вообще оказать невероятную значимость во всём и вся (в том числе и в том, чего быть не могло, - ну или не может; равно как не способно и прочие инсинуации разума). И во всём этом поистине всегда ведь напрашивается что-то важное да значимое; а ещё оно, - и это наверняка, - несёт в себе - для вас... для вас... ещё отчасти и этакую сакральную сущность. И что наверняка, почти никогда (и нигде) не повторяется. А если оказывается так, что нечто подобное заключает в себе какое-то весьма важное обстоятельство, то оно практически моментально выходит из границ своя. Из себя. Из всего того, что непременно да обязательно просто обязано нести в себе - жить этим, знать это, понимать это, претворять в жизнь - это, и вообще, только быть может с этим и существовать. Вот ведь как иной раз выходит да получается.
      
      
      Глава 304
      Практически на всём протяжении собственной жизни видел я те или иные знамения, кои свершались по каким-то собственным распорядкам существования, вернее, то ли по своему какому-то требованию, то ли по нашим изыскам бытия (вера - неверие, всё наше есть подсознание, всё наше понимание, равно как боги одни - переводы разные).
      И было бы можно, конечно, внушать то или это. Равно как и противопоставлять судьбу, играя на чём-то своём. Но ведь всё равно всё зависит от веры. Верите в это - будет это. Верите в то - произойдёт то. Не верите ни во что - не случится ничего. Amen.
      
      
      Глава 305
      Во многое, друзья, вы можете и сами не верить. (Про "друзей" я не ошибся, любой, читающий эту рукопись - уже есть априори друг, если дочитал до этой страницы; враг бы давно забросил, а тот, кто читает, чтобы понять, - он должен понимать, что бессознательно уже давно проникся моими виршами. А иначе и не читал бы. Да, пожалуй, и не начинал бы. Ну разве что "по заданию". Ну да "сотрудников" мы не рассматриваем. Они на работе, это их работа.). Ну а что говорить до особого рода стимулирования мозга (причём, замечу, у каждого свой "допинг" - в зависимости от здоровья, генетики, веры, мировоззрения, жизненного опыта, способностей, и прочее, прочее, прочее), так вот, что касается всего этого - совет: даже не заморачивайтесь. (Ответ - в совете, совет - в ответе, ключ - в яйце, яйцо - в утке, утка - в зайце, заяц - в сундуке, а где игла? в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яйцо, в яйце - игла, в яйце - значит - игла - а совет где, совет в ответе, а ответ - в совете, а что игла - игла - смерть Кощея, а кто Кощей? Угадайте сами... (И с трёх раз не угадаете, а то... без труда - не вытянешь и рыбку из пруда; слово - не воробей, вылетит - не поймаешь; всякий сверчок - знай свой шесток; в гостях хорошо, а дома лучше; терпенье и труд всё перетрут; мягко стелет, да жёстко спать; дают - бери, а бьют - беги (последняя не о том).
      
      
      Глава 306
      А вообще я вам скажу так. Если у вас есть мысли - значит вы существуете. (Помните Декарта, я мыслю - значит я существую). Если у вас есть желание жить - значит так или иначе вы будете сражаться (ибо жизнь - это борьба, - о борьбе за существование писал Дарвин). Мы вообще с вами в той или иной степени продукт уже прошедших поколений, ибо там было сказано многое, если не всё. Но вот в чём вопрос. Там ведь были сказаны и ошибки (помимо истины). А если мы (я) пишем от души и от сердца, то означает это (при совпадении существующих советов с тем или иным - у классиков), это всё лишь доказывает одну незыблемую истину, когда приходят к истине разными дорогами - но сходятся все вместе да воедино. (Это знаете, когда кто-то спрашивает какое единоборство лучше да круче, я, как чемпион мира - всегда говорю так: любые виды единоборств хороши, только если вы идёте до конца в достижении цели. На вершине все вы сходитесь. Просто пусть достижения может быть различным. У кого-то чуть раньше, у кого-то чуть позже. А там, наверху, вы все равны. Как боги в разных культурах да у разных народностей.)
      
      
      Глава 307
      Философия недаром является царицей наук. При защите любой научной степени, помимо экзамена по иностранному языку и, собственно, по предмету, всегда объединяющим всё и вся присутствует философия.
      Я с детства любил философию. Первый изучаемый мной иностранный язык - латинский (вернее, тут любопытно, я русской грамоте ещё не учился, а латинский начал учить - потянуло самому, родители пытались, как узнали, всячески "бить тревогу", да спасла "крестная", преподаватель немецкого и французского, которая стала меня учить с тех же пяти лет немецкому...). Первый прочитанный мной философ (в десять моих юных лет) - Монтень (его "Опыты", это из прочитанного полностью, а так лет с семи читал Герцена и Энгельса... Но - периодически).
      
      
      Глава 308
      Запомните, братья и сёстры, - то, что ваше - вернётся к вам, а что не про вас - уйдёт (как бы вы не удерживали). Равно и люди точно также, ваши они если - стерпят вас любого, а враги - так своими "выходками" вы лишь только спровоцируете в них негатив к вам (подтверждая общее правило: не ваше если - уйдёт).
      
      
      Глава 309
      Мне, ранее, всегда казалось, что я глаголю истину. И даже если оказывалось что брешу - тоже всё было согласно правилам русского языка (лингвистически, "глаголю" - это говорить на древнерусском, а "брехать" - тоже говорить, но на южном наречии; что понятно словно взаимоисключающе, что я и не брехал, не обманывал, и не говорил вовсе, брехать, к слову, тоже имеет своё значение). Но вот подумал я, что, исходя из того, что и - "сколько людей, столько мнений", и согласно тому, что "дарёному коню в зубы не смотрят" (кстати, причём тут эти пословицы да поговорки русского языка), ну да как бы то ни было, я, автор, я, привыкший во всём видеть какой-то свой особый (и, замечу, в большинстве случаев, потусторонний знак - в отличие от общепринятого), в общем, я понял, что мне попросту необходимо двигаться исключительно в параллели своего бытия. Да и ещё, пожалуй, следовать, видимо, всему тому, что было али не было (и было - и не было, и не было - и было, и даже совсем уже запутанно если, а, впрочем, не нужно сейчас - утром в постели - как в пастеле - расскажу, да не поймут (да хоть нарисуют), в общем, я понял попросту, что пока не время; ну а когда будет это самое время, - я, с вашего позволения, повременю... повременю... Ну или нарисую; напишу, то бишь...)
      
      
      Глава 310
      А мне ведь и правда иной раз казалось, что я говорю правду. А на деле оказывалось что всё это не так, не о том всё это даже, да, наверное, и просто, чисто вымысел вырисовывался из всего того, что было вокруг (было или не было - не нам судить, но всё же, всё же, всё же...)
      Хотя вот вспомнил стихотворение Высоцкого (Бродский очень высоко отзывался о стихах Высоцкого), приведу с вашего позволения (про правду и ложь; тем более из головы не выходят уже несколько дней эти строчки...)
      ("Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
      Принарядившись для сирых, блаженных, калек,
      Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
      Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
      
      И легковерная Правда спокойно уснула,
      Слюни пустила и разулыбалась во сне,
      Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
      В Правду впилась - и осталась довольна вполне.
      
      И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
      Баба как баба, и что её ради радеть?!
      Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
      Если, конечно, и ту и другую раздеть.
      
      Выплела ловко из кос золотистые ленты
      И прихватила одежды, примерив на глаз;
      Деньги взяла, и часы, и ещё документы,
      Сплюнула, грязно ругнулась - и вон подалась.
      
      Только к утру обнаружила Правда пропажу -
      И подивилась, себя оглядев делово:
      Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,
      Вымазал чистую Правду, а так - ничего.
      
      Правда смеялась, когда в неё камни бросали:
      "Ложь - это всё, и на Лжи одеянье моё..."
      Двое блаженных калек протокол составляли
      И обзывали дурными словами её.
      
      Тот протокол заключался обидной тирадой
      (Кстати, навесили Правде чужие дела):
      Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
      Ну а сама пропилась, проспалась догола.
      
      Полная Правда божилась, клялась и рыдала,
      Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах,
      Грязная Ложь чистокровную лошадь украла -
      И ускакала на длинных и тонких ногах.
      
      Некий чудак и поныне за Правду воюет,
      Правда в речах его правды - на ломаный грош:
      "Чистая Правда со временем восторжествует -
      Если проделает то же, что явная Ложь!"
      
      Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата,
      Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.
      Могут раздеть - это чистая правда, ребята;
      Глядь - а штаны твои носит коварная Ложь.
      Глядь - на часы твои смотрит коварная Ложь.
      Глядь - а конём твоим правит коварная Ложь").
      
      
      Глава 311
      Конечно же, многое нам кажется порой совсем даже не таким, какое оно должно быть. Равно как и судьба как таковая зачастую бывает далеко не похожа на наше мнение о ней. Но вот иной раз что кажется как-то по особенному загадочным. Дело в том, что живём мы порой совсем-совсем странной да загадочной жизнью; и при этом совершенно не понимая того, что же на самом деле происходит. Вернее, понимаем, конечно, но лишь отчасти. Практически ровно настолько, насколько вообще способен понимать что-либо человек. Тогда как если разобраться... О, если хоть на йоту попытаться приблизиться к тому или иному (даже началу оного) разбирательству, тотчас же перед нами окажется какая-то и на самом деле пустота. А если попытаться продвинуться ещё дальше, так там и вовсе окажется что, как говориться, и говорить не о чем, и думать ни о чём.
      
      
      Глава 312
      Однако всё, конечно же, не так просто. И если предположить даже самую малость из того, что только может быть... И, если эту самую "малость" взять да помножить на что-то этак вдвойне хотя бы. А после всё смешать, разделить, да взяв на ум что в сухом остатке остальное подвергнуть самой настоящей цензуре, - вот тогда, пожалуй, то, что получится... То, что получится... Вот именно то, что получится - и будет... Нет. Ошибся. Ничего не будет. Не это будет истина. Надо взять то, что держали в уме, и взглянуть на это в гиперболической степени. И быть может там (ключевое слово "быть может") и будет то самое "нечто", что ни в коем случае не "ничто". Хотя возможны и любого рода инсинуации разума, конечно. Тут иногда молчат даже звёзды. (И не от того что не знают, а они просто в шоке от того что видят.)
      
      
      Глава 313
      Я по новой как будто начинал подходить в том числе и сам к себе. Понимаете, тут ведь нельзя этак с кондачка. Не возьмёшь с кондачка. Иной раз такие инсинуации разума вмешиваются, так проделки подсознания зашкаливают, что уже и не знаешь да не ведаешь как, что, к чему да почему. А то и вовсе через время случается какая-то лажа. И такое тоже бывает.
      
      
      Глава 314
      Когда-то очень давно, часть людей заблудились в своём подсознании. И напрочь забыли всё, что до этого знали. Потом они вспомнили, конечно. Но это было уже далеко не то, что они на самом деле помнили раньше. "Видите ли", - сказали им в ответ на то, что чему-то они там возмутились. - "Всё, что вы видели доселе, это было неправда да и, положа руку на сердце, не существенно. А то, что вы видите сейчас... О, то, что вы увидите сейчас... То, что вы познаете сейчас...". После этого ничего уже не ответили тем людям. Но из потомков кого-то одного из них пошёл, видимо, и мой род. По крайней мере, часть его. А остальная часть уже пойдёт от меня. Я буду основателем своего рода. И в род этот попадут не только родные, но и близкие. Кровь порой оказывается бесполезной. Важно - близость мышления. Одинаковый мозг. (Когда во времена Петра собрали сынов знатных вельмож и отправили их в дальние страны учиться, Россия тогда была дикая да отсталая страна, оказалось, что толку мало, и никто из них наук не освоил. И уже тогда поняли, что не кровь важна, а какой-то особенный мозг. И потому, когда бросили клич среди простолюдинов, оттуда иной раз и вышли великие учёные. Ломоносов, взять хотя бы. Он, конечно, по другой истории, может тоже как-нибудь расскажу, но результат ведь налицо. Тоже самое и после революции семнадцатого года двадцатого века в России. Казалось и знати не было. А некоторые такие ученые из крестьян возникли, что просто диву даёшься. Академик Зиновьев, Александр Александрович хотя бы чего стоит. Да имён на самом деле множество.)
      
      
      Глава 307
      Иногда я усиленно вспоминаю то, - что происходит, - и всё никак не могу понять, отчего подобного не случалось со мной раньше.
      "Быть может я что-то не знал?" - вопрошал я себя.
      "Или наоборот, знал, - да не то", - отвечал себе же. И при этом как-то загадочно... Даже не то что смеялся или расстраивался (понимая быть может что-то даже), нет, тут видимо было что-то сверх того. Нечто необъяснимое. Непонятное. Отчасти, невидимое даже.
      
      
      Глава 315
      Я стремился с детства жить так, как надо. Потом понял, что тем, кому это надо, стремятся управлять мной. Потому стал строить жизнь иначе. Не то, что это было правильно. Не скажу и что ошибочно. Скорей всего это попросту был тот определённый рубеж жизни, который каждому из нас необходимо пройти. Если мы, разумеется, стремимся выйти за границы чего-то там (в своём сознании всё это "чего-то там", разумеется). А если и собираемся, чтобы всё-таки было это что-то иначе, то тут надо, как говориться, и действительно всё, чтобы было как-то по-другому.
      Ну или хотя бы не так, как у всех.
      
      
      Глава 316
      Быть может иногда и почти не всегда, да что там, да что там... там? где-то там? за рекой? Да нет, отнюдь. А отчего же.
      - Помните? Там вдали за рекой, догорали огни, в небе ярком заря догорала... Песня юности... Всё-таки я вырос при Советском Союзе.
      ("Там вдали, за рекой догорали огни,
      В небе ярком заря догорала.
      Сотня юных бойцов
      Из будённовских войск
      На разведку
      в поля поскакала.
      Они ехали долго
      В ночной тишине
      По широкой украинской степи.
      Вдруг вдали у реки
      Засверкали штыки -
      Это белогвардейские цепи.
      
      И без страха отряд
      Поскакал на врага.
      Завязалась кровавая битва.
      И боец молодой
      Вдруг поник головой -
      Комсомольское сердце пробито.
      
      Он упал возле ног
      Вороного коня
      И закрыл свои карие очи.
      Ты конёк вороной,
      Передай,дорогой,
      Что я честно погиб за рабочих
      
      Там вдали за рекой
      Загорались огни
      В небе ясном заря загоралась.
      Капли крови густой из груди молодой
      На зеленую траву сбегали").
      
      - Помню. Словно вы сами написали.
      - Да что вы (смотрю недоумённо). Это же советская классика. Песня уже стала сродни народной.
      - Вы служили?
      - И да и нет.
      - То есть?
      - Десять лет отдал тренировкам сборной военно-космических войск страны, а в казачестве был чин генерал-майора.
      - Неплохо.
      - Да, право. Было дело.
      - Были люди в наше время...
      - Шутите?
      - Отнюдь.
      - Значит ёрничаете?
      - Упаси бог.
      - К чему же тогда?
      - Так, вспомнилось.
      - Ну... Это тоже хорошо.
      - Простите, что Вы сказали?
      - Говорю, это тоже хорошо.
      - А...
      - Угу.
      - Что, простите?
      - Говорю, что то-то и оно.
      - Понимаю.
      - Не думаю.
      - Что, простите.
      - Так точно, говорю.
      - Ясно.
      - Что?
      - Мы оба хотим почти одновременно что-то и слышать, и не слышать.
      - Полностью согласен.
      - Честь имею.
      
      
      Глава 317
      Я всё время желал: нет-нет - да форсировать события. Но словно сама природа останавливала меня, одергивая, когда я уходил вдаль (стремившись за горизонт), и словно оставляя внутри меня же, когда я сам там этак попросту путался в своих каких-то стропах парашютного - тире воздушного - бытия.
      
      
      Глава 318
      Мне порой казалось, что всё не то и не так, а после, почти тут же, вспыхивало этакое счастье. И при этом ведь я попросту понимал, что это разные уровни восприятия бытия. Слушая фортепьянные концерты в исполнении великого Рубинштейна, у меня словно по-новому открывалось и сознание (причём, вкупе с подсознанием). Дмитрий Мацуев по-своему открывал его. Владимир Ашкенази по-своему. Но Артур Рубинштейн, конечно, классика... Хотя, почему, действительно ведь каждый по-своему - и Мацуев, и Ашкенази, и Рубинштейн - приоткрывали своей игрой во мне свои особые пласты подсознания, извлекая оттуда каждый что-то своё. И всем троим - очень за это благодарен. (Двое без моего благодарения сошли на нет, Дмитрий, спасибо!)
      
      
      Глава 319
      Мне всегда было действительно интересно, насколько... Хотел было написать о пределах совершенства, подумал глупо, пределов оных нет. А тогда о чём я... Да просто понял, что гложет меня внутренняя боль. Такая (или этакая), подобного рода боль живёт в душе каждого человека. И кто-то действительно быть может готов с ней смириться, кто-то делать вид что не замечает, кое-кто и правда не замечает (хотя таких как раз большинство), но вот боль... душевная боль, она ведь намного сильнее физической... И даже если кто-то предполагает, что... Да ничего он не предполагает, бедолага. Искренне заблуждается, разве что. А разве можем мы указать ему на ошибку. Нет, не способны даже. Не способны.
      
      
      Глава 320
      Мне, конечно же, иной раз нравится (и даже по-своему вызывает восторг) всё это полупритворное естество сродни с какой-то затуманенной реальностью. Но даже если я ошибаюсь (этак допустить если это), и даже если предположить, что всё это действительно так (даже если допустить что так), то тогда ведь всё равно, - рано или поздно (причём, лучше рано? или поздно - решите сами и для себя), лучше рано или поздно, но всё обязательно и непременно должно случиться, и произойти. И даже если во сне вам вдруг покажется что-то другое... И даже если ненароком вам начнёт улыбаться истина, а вы её почти одновременно и заметите, и не заметите, - не думайте об этом, не печальтесь, не предполагайте чего-то этак (и "ах", и "сверх") занимательного... да и вообще, пожалуй, просто оставайтесь собой. Так будет - и спокойнее, и правильнее.
      
      
      Глава 321
      Я давно уже понимал, что всегда и во всех ситуациях попросту обязан всё время (да и всегда) идти вперёд. И даже если какие-то случались сомнения у кого-то (никогда у меня, но почему-то всегда у других), то я по возможности успокаивал оных, - а на самом деле, если так уж "по чесноку" - рвал вперёд, не обращая внимания ни на что, и как в своё время Стрельцов, на груди к воротам вынося всех да вся, кто стоял на его пути. (И срок тюремный не помог врагам народа, всё равно великий Стрельцов доказал, что он великий; сколько людей сильных гибнет по лагерям. Я в футболе, как говорил Высоцкий, "номер шестнадцатый", но в единоборствах я был чемпионом, потому могу судить о том... как душевно больно от всей этой отчаянной нелепости, явной "подставы", - кто из былых "звезд" не испытал восторг от псевдоласк врагов - сам Тайсон за это "сел", что тут говорить... Хотя я в своё время очень хотел с ним сразиться, и вроде как даже получилось, смешалось что-то в картах судьбы и меня посадили в микроавтобус (в Нью-Йорке, аэропорт Вашингтон, рейс из России), да как-то все быстро оправились, меня отправили дальше (до штата Мэриленд), где я благополучно и стал чемпионом мира, но уже по другому виду спорта...
      
      
      Глава 322
      Многое случается порой что и неправильно как будто. А что-то и вовсе выходит словно по неусмотрению. Но вот случается зачастую так, что даже если и предположить какое-то высокой воды разумение, то оно ведь всё равно (и явно... явно...) попало бы в омут всего того псевдобезобразия, коими бессознательно окутаны мы с вами все и вся.
      (Секретное письмо. Лично в руки. Вручить. Текст: "Знаешь, вот ещё что. Я ведь очень пониманию тебя. Я сам хочу так любить как ты, и сам хочу довериться, да боюсь всё время. Открываюсь тебе порой, а ты какую-то или глупость или чушь несёшь, ревность слепая, или ещё что. Прости меня. Я хочу полностью отдаться тебе. Вынесешь ты меня? Всего, без остатка. Я просто люблю тебя! Всю душу готов вырвать и представить нараспашку! Люби меня такого, как есть. А я тебя! Я тебя никому не отдам. Голову им (ему) отрежу, а не дам быть с тобой. Потому что ты моя. И я люблю тебя. Я - твой. Ты - моя. Тчк., как говорил т. Ульянов/Ленин). Аминь.
      (Скорее уж: Amen).
      
      
      Глава 323
      Вероятно (а то и по всей видимости) мне казалось, что я действительно совершал многое. А после как-то всё растуманивалось в пух и прах. И даже если что-то казалось, оно уже, по сути, не представляло чего-тот такого, отчего словно совсем не показывало бы вида. "Заруба", как мне говорили, сказывают порой в неких регионах страны. Мне не нравится это слово. Я вообще, если честно, всячески открещиваюсь от любого рода "словечек", которые характеризуют псевдорусскость, а на самом деле не представляют ничего. Извините.
      
      
      Глава 324
      Иной раз мы не знаем да не ведаем, что происходит. При этом если и появляется какое-то предчувствие, оно фактически может и ничего не означать, и значить очень много. Я вообще больше склонен к фантазиям, нежели к правде, тем более что часто так выходит, что самая настоящая фантазия оказывается истинной правдой. Тогда как то, что вроде как считалось правдой, как-то так тихонечко-тихонечко в сторонку и уже нет её.
      
      
      Глава 325
      Многое, конечно, может казаться и странным, и загадочным, и значимым, и великим, и даже таковым, что и не опишешь всё это сразу. А вот взглянешь только раз, и тотчас же всё и ясно, и понятно. Понимаете? И это даже не то что озарение, - а озарение, и не инсайт, - а инсайт, и не вспышка сознания, - и в то же время вспышка сознания; и вообще, скорее, всё это походит на нечто на удивление туманное, и в то же время яркое, броское, красивое, уверенное в себе (ключевое слово!), а потому как-то уже так получается, что и всё остальное кажется таким... долгожданным, что ли. И одновременно ранимым. И в то же время сильным, очень сильным. Психологически сильным. Эта сила всё-таки видимо является главной. Помните, как у Булгакова, в "Мастере...", когда привели Иешуа (кстати, в переводе Иешуа это Иисус), так вот, когда привели Иешуа на допрос к прокуратору Иудеи Понтию Пилату... Он ведь настолько уверенно держался что Пилат проникся и стал на его защиту...
      ("Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо мучителен, и этот голос говорил:
      - Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее.
      - Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина?
      И тут прокуратор подумал: "О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше..." И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. "Яду мне, яду!"
      И вновь он услышал голос:
      - Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.
      Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова.
      Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца.
      Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло.
      Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова.
      - Ну вот, все и кончилось, - говорил арестованный, благожелательно поглядывая на Пилата, - и я чрезвычайно этому рад. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, - арестант повернулся, прищурился на солнце, - позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.
      Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол.
      - Беда в том, - продолжал никем не останавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, - и тут говорящий позволил себе улыбнуться.
      Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора.
      Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего:
      - Развяжите ему руки.
      Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому, подошел и снял веревки с арестанта. Секретарь поднял свиток, решил пока что ничего не записывать и ничему не удивляться.
      - Сознайся, - тихо по-гречески спросил Пилат, - ты великий врач?
      - Нет, прокуратор, я не врач, - ответил арестант, с наслаждением потирая измятую и опухшую багровую кисть руки.
      Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже не было мути, в них появились всем знакомые искры.
      - Я не спросил тебя, - сказал Пилат, - ты, может быть, знаешь и латинский язык?
      - Да, знаю, - ответил арестант.
      Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни:
      - Как ты узнал, что я хотел позвать собаку?
      - Это очень просто, - ответил арестант по-латыни, - ты водил рукой по воздуху, - арестант повторил жест Пилата, - как будто хотел погладить, и губы...
      - Да, - сказал Пилат.
      Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески:
      - Итак, ты врач?
      - Нет, нет, - живо ответил арестант, - поверь мне, я не врач.
      - Ну, хорошо. Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... или поджечь, или каким-либо иным способом уничтожить храм?
      - Я, игемон, никого не призывал к подобным действиям, повторяю. Разве я похож на слабоумного?
      - О да, ты не похож на слабоумного, - тихо ответил прокуратор и улыбнулся какой-то страшной улыбкой, - так поклянись, что этого не было.
      - Чем хочешь ты, чтобы я поклялся? - спросил, очень оживившись, развязанный.
      - Ну, хотя бы жизнью твоею, - ответил прокуратор, - ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это!
      - Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? - спросил арестант, - если это так, ты очень ошибаешься.
      Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:
      - Я могу перерезать этот волосок.
      - И в этом ты ошибаешься, - светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант, - согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?
      - Так, так, - улыбнувшись, сказал Пилат, - теперь я не сомневаюсь в том, что праздные зеваки в Ершалаиме ходили за тобою по пятам. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо. Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? - тут прокуратор указал на свиток пергамента.
      Арестант недоуменно поглядел на прокуратора.
       - У меня и осла-то никакого нет, игемон, - сказал он. - Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал").
      
      
      
      Глава 326
      Такого ещё не было. Первый раз птица в окно стала биться прямо, я отмахнул её, она делает полукруг и второй раз в окно и тоже бьётся, словно сквозь стекло хочет залететь, я машу руками, и сам понимаю, что случится что-то такое, что совсем уж будет важным и значимым, ибо в течение нескольких секунд два раза птица бьётся в окно не спроста... И квартирная хозяйка сегодня про свой инсульт рассказывала, отчего-то я её попросил в подробностях описать ощущения и она после сказала вот, будете знать теперь, хотя зачем они, казалось бы, мне; и птица вот... Два раза... И на днях была птица... Но та просто ударилась в стекло и улетела, а эта билась, стремясь залететь...
      
      
      Глава 327
      И кто на самом деле знает, конечно, что произойдёт. Равно как и вообще происходит. Я понимаю да знаю очень хорошо, что каждый человек живёт в своём измерении бытия. Нравится оно или нет, не суть вопроса сейчас (часто большинству нравится, и они оставляют всё как есть, другие же ищут, как и что улучшить). Человек живёт в своём измерении, собственном - выдуманном - мире. Выдуманном исключительно им. Другим людям это может вообще и не нравится даже, - тогда эти люди не входят в круг ваших интересов (а вы в их). Или нравится, - тогда они становятся вашими единомышленниками. И вот что ещё загадка... Впрочем... Да нет... Хотя... Хотя вот в чём ещё загадка. Понимаете ли. Мир-то хоть и выдуман, но он зачастую интереснее того, который вокруг. И если есть у вас определённого рода способности... Гипнотическими их ещё называют... То тотчас же всё и происходит. То есть случается то, что вам и необходимо. То, что и должно быть. То, что и существует на самом деле. И не кажется, и не кажется вам, далеко не кажется, а пребывает в реальности. Просто... Просто чудеса вас (меня) всегда будут окружать. Понимаете? Всегда. И с этим надо не то что смириться, - согласитесь, глупо пытаться мириться с счастьем, - этим надо попросту наслаждаться. Аминь. Или, как будет ещё более правильнее, амен. Amen.
      
      
      Глава 328
      Это словно и понятно, и непонятно (поистине порой необъяснимо даже) как случается то или иное событие - в душе вашей. Ведь одно дело что-то где-то произойдёт, а другое совсем что оно может словно бритва пройти по душе, а может и остаться незамеченным. Вот ведь как. И кто его знает, как правильно да верно. Можно отчего-то попытаться убежать сейчас, а потом что. Ничего. Смерть. А можно и не убегать, да словно и вечная жизнь. Понимаете. Всё относительно. Всё очень и очень относительно.
      
      
      Глава 329
      На самом деле я, конечно же, думаю, что попросту всё то, что так или иначе мы пестовали да лелеяли; всё, что с таким трудом доставалось нам, на самом деле со всем этим мы способны расстаться и безразлично, досталось всё это нам большим трудом или пришло случайно. Вспомните классику. Хотел сказать, что только я такой. А вспомните Достоевского, Чехова (с его "Сибирью"), вспомните бурлаков, когда, работая определённый сезон (и работы у всех-то были архитяжёлые, ручной труд, подёнщина), а после - гуляй матушка Русь и всё до копья. А после всё по новой. Душа русская, вот что это. Из поколения в поколение вбивалось. И как раз это никуда и никогда не уйдёт. Ибо осталось на века.
      
      
      Глава 330
      Я не говорю, что чего-то не знаю. Я вообще всегда стараюсь... Я просто знаю. Потому всегда стремлюсь учиться. В моих планах стать профессором и академиком. Я стремлюсь. Я учусь. Я всегда учусь. И пусть пока кто-то опережает меня. И пусть... Пусть, конечно пусть, важно то что я всё равно методично иду к цели. И достигну её. Рано или поздно, но будет так.
      
      
      Глава 331
      Очень часто мне было справедливо грустно за происходящее. И точно также я понимал, что многое могло если не происходить, то точно, что видеться иначе. И практически не было у меня никакого желания признавать любого рода поражение, ибо всегда и во всём я придерживался исключительного желания победить. И побеждал. Играть. И играл. Страдать. И страдал. (Страдал душевно, в таком страдании было больше актёрской игры, нежели реальности, но, как говорится, всё же, всё же...)
      И при этом, я всячески придерживался единожды выверенной цели. Пусть она, большей частью, была даже бессознательна. Пусть она скрывалась где-то в глубине меня. Пусть она иной раз и не желала высвечиваться наружу, тем не менее это ведь всё было. И когда оказывалось так, что я на миг терял ориентиры бытия... Такое тоже бывало... Ну да, впрочем, это у меня от отца. Ничего. У него вероятно от кого-то из его предков. Заклятие рода. Ничего. Ничего...
      
      
      Глава 332
      Отчасти я может не знаю многого и не всё понимаю, но я всегда оставляю за собой возможность научиться. Тогда как... Да кто знает на самом деле, как и что должно быть, как это будет правильно, что вообще существует или не существует, если... если истина иной раз сама задерживается где-то, конечно, или, скажем, пытается этак что-то понять да испытать (может даже и на себе, чем чёрт, как говорится, не шутит), но вот что меня как-то по-своему всегда удивляло: люди ведь живут спокойно и без всяких истин. Пусть не все (люди), но точно, что большинство. И, к сожалению, порой это подавляющее большинство...
      
      
      Глава 333
      Мне всегда очень многое хотелось сказать. И я понимал, что человеческий разум отчего-то так да эдак движется к своему логическому завершению, да подобного всё не наступает. Вы думаете парадокс? Да чёрт с ним. Не о том речь. Я всегда, я всю жизнь, я до сих пор стремился раскрыть свои сверхвозможности. Понимаете? И это не то, что представляет какой условно образованный субъект. И это не то, о чём думает какой-нибудь доцент, а то и профессор или сам академик. И те, и другие, и третьи вполне способны и ошибаться, и заблуждаться, и вообще, - вводить себя порой в такие инсинуации разума, что после станет тошно, больно, обидно, и - не понятно (ключевое слово - "не понятно"). Но вот видите ли... Этакая истина, она ведь как что-то юное, ранее, первое, - может быть и одним, и другим, и третьим, - и в то же время не быть ничем из перечисленных, и равно быть всем; причём, - и всем, и ничем. Вот ведь в чём вопрос... Да и парадокс, наверное. Парадокс.
      
      
      Глава 334
      Любого рода ситуации в жизни - они ведь и правда касаются только жизни, да и то - сиюминутного момента этой самой жизни. Понимаете. На утро уже мало кто и что вспомнит. Через неделю вообще. За месяц что и говорить. Благородные люди вообще забывают всё "нехорошее" в сию же секунду. А добро помнят вечность. Так лучше нам всем быть такими же интеллигентными индивидами, согласитесь. Согласитесь, а?
      
      
      Глава 335
      Я стремился всё время успеть к каким-то горизонтам.
      Мне отчего-то казалось, что где-то именно там скрывается истина.
      Но я понимал, что живу просто-напросто своими иллюзиями бытия. И ничто на самом деле не движется, и почти одновременно с этим движется всё и вся. А я живу - только когда вспоминаю. (Нет, не совсем верно, - вижу свою кривую полуулыбку. Живу я - в плане что торжествую, когда вспоминаю. А вот в остальное время я "накапливаю материал", если говорить научным языком: учусь, читаю, постигаю, и прочее, прочее, прочее, - если исходить из ещё в начале двадцать первого века выдвинутой мной теории, что всё, что проходит мимо нас - аккумулируется в подсознании, и после извлекается оттуда уже будучи обогащенной, в том числе, и тем, что доселе было там (филогенетическими и архетипическими составляющими подсознания).
      
      
      Глава 336
      Иногда я допускал, что сама по себе жизнь может и не была бы такой важной да значимой, если бы не сложилось всё совсем-совсем иначе. Но, тогда уже, и даже это самое "иначе" - это ведь ещё совсем-совсем-совсем ничего (согласитесь). Просто хотя бы потому, что жизнь так или иначе (опять это "иначе") расставляет всё на круги своя; и там как бы уже почти ничего не попишешь... Хотя... Я всегда, с вашего позволения, буду оставлять это "хотя", потому что... Потому что не всё так на самом деле просто всё это...
      
      
      Глава 337
      И всё-таки лично для меня очень создаётся впечатление, что и сделано всё неспроста, и на самом деле может всё очень-очень даже иное. (А то и не такое как оно есть, как бывает, как случается, да и вообще, если разобраться, тут всё-таки не всё так просто; повторение два "всё" не случайно и необходимо в рамках общего контекста рукописи). Так вот. Создаётся впечатление, что всё и правда не так просто. А после (обычно на утро) начинаешь разбираться - и концов да связей уже не найдёшь. Получается, всё правильно?
      
      
      Глава 338
      Когда мне необходимо было что-то понять, я всегда находился на уровне понимания всего этого. То, что так или иначе оказывало влияние на меня, на мой взгляд, непременно должно было оказывать влияние и на других. Тогда как...
      Впрочем, никаких "тогда как" быть не должно, потому что я всеми силами подчинял себя истине, поиску, осознанию, адаптации истины к себе, и уже после, только после всего этого и ещё многого другого, передо мной как-то по особенному раскрывались все тайны бытия. Понимаете?
      
      
      Глава 339
      Я верил во что-то своё и непременно продолжал верить в это же. Пусть там иной раз был туман да подобие ошибки. Пусть до конца что-то не оказывалось высказанным, а может и вообще путалось в чём-то таком, что даже и не понимаешь, как и что можно с этого извлечь, а, понимая, почти одновременно и веришь - и не веришь в это. Это всё сейчас не важно. Это всё, - словно в один миг, - моментально, - становится даже не то что не нужным тебе, нужным, отчего же, конечно же нужным, да вот только зачастую происходит так, что ты готов запутаться в самом себе - и попутно запутав окружающих, выпутаться (этак "побыстренькому"), и наблюдать, наблюдать, наблюдать, - а после - уже и не наблюдая даже - бежать, бежать, бежать... (Куда? Не важно. Как там говорили в русских сказках? Куда глаза глядят. Ну вот туда и бежать.)
      
      
      Глава 340
      Очень часто я даже не понимаю, что происходит. Всё случается словно само собой, и точно, что без участия моего сознания. Это не говорит о том, что я не воспринимаю реальность, - это лишь свидетельствует о бессознательном участии в процессе моего восприятия жизни и, главное, участия в этой жизни.
      Я бы и вам так советовал (кому дано - то есть разрешено свыше - поймут и примут на вооружение, кому нет - не запомнится), так вот, выносите все мысли на показ, пишите, говорите, не держите всё это внутри себя, ибо это бессознательное, это наше подсознание, а там случается, что внезапно скапливается столько материала, что человек попросту сходит с ума. Ну или начинает сходить, что поистине одно и то же.
      
      
      Глава 341
      Мне, конечно, хотелось что-то сказать. И чтобы это "что-то" было не такое, чтобы, как говорится, ни в сказке сказать ни первом описать, а дошло до ваших душ, вашего "Я", вашего второго "Я"...
      
      
      Глава 342
      Накапливаемый материал постепенно начинал заканчиваться. Но это совсем было всё ни о чём, потому как двигался я в параллели заданной свыше. Строчки диктовал мне внутренний голос. Записывать я мог всегда - при любой возможности. И, собственно, сколько всего выйдет, получится, будет запечатлено, столько, вероятно, и должно попросту быть. Понимаете? Ведь тут совсем не важен какой-то особый результат, потому что это не соревнование, а жизнь. Простая человеческая жизнь. (Ну быть может не простая, - но лишь оценка её простоты или не простоты - протекает лишь в русле человеческой психологии, ибо каждый по-своему хочет быть "единственным".)
      
      
      Глава 343
      Мне очень часто хотелось взмахнуть ввысь. Но я понимал, что стоит мне хотя бы раз отпустить сознание, и после окажусь я вообще в неведомых далях бытия. И возвратиться обратно, вероятней всего, будет очень и очень проблематично. Да и вообще, если признаться, я намеренно себя всячески (и всегда, всё время) сдерживал, потому как понимал, что по-настоящему будущее всё впереди, а пока мне попросту необходимо - планомерно и методично - делать своё дело. Искренне, честно, открыто - открытость вообще всегда была моей характерной чертой - и потому у меня иной раз создавалось впечатление, что мир словно и сам приоткрывается мне навстречу. А всё, что мне было необходимо, так это элементарно понимать, верить, ждать, отчасти ведь и на самом деле ждать, ибо ожидание всегда одно из ключевых характеристик успеха, этакое дзен-буддистское ожидание, ожидание - сродни терпению, - и вот когда соблюдаются все эти параметры (эти - и ещё большие), тогда поистине и наступает гармония в душе. Аминь. Amen.
      
      
      Глава 344
      Иногда я поистине готов был поклониться вечности. Но вот то, что она там творила с моими мыслями - тире - откровениями, то, что она после возвращала обратно в мою душу, деля иной раз подобное и между сознанием и подсознанием, и между адом и раем, инь и ян, душой и бездушием, хватит, хватит - в который раз говорю тебе...
      - Мне?
      - Тебе, только тебе.
      - А что?
      - Хватит говорю тебе...
      - Забыл?
      - Я всегда всё помню.
      - Так о чём тогда речь?
      - Не о тебе.
      - Ты так думаешь?
      - Уверен.
      - А отчего так.
      - Да так.
      - И всё же.
      - Пшёл, скотина.
      - Ух как грубо.
      - Ёрничаешь, чёрт.
      - Да.
      - То есть.
      - А что ты опешил.
      - Ты чёрт.
      - Чёрт, чертяка, чёртушка...
      - Сядь со мной, я тоже буду рад.
      - Ну да, прям в духе Высоцкого.
      - А то.
      - И всё же.
      - Да не надо...
      - Что? Что не надо?
      - Хохмить не надо.
      - А... Вон вы о чём.
      - Мы на "ты".
      - Ты поистине чёрт. И такой же тупой.
      - О, ещё один доктор Фауст.
      - Доктор. Но ещё не Фауст.
      - Доктор?
      - Доктор философии.
      - А...
      - Философия скучна?
      - "Я психолог... о вот наука!.. // Скажи, когда ты не скучал?".
      - Ну ладно тебе.
      - А что?
      - Уже и Пушкина вспомнил.
      - "Уменье жить придёт само собой. // Лишь верь в себя, так жизнь возьмёшь ты с бою".
      - Мефистофель, Гёте. О, кстати, из Пушкина цитата тоже ведь из речи Мефистофеля. Я оценил.
      - (благодарственный кивок).
      - (взаимный почтительный кивок).
      
      
      Глава 345
      Иной раз и хотелось что-то понять, но вот я осознал, что понял главное. А когда ты (ты, я, он, она, мы), когда ты понимаешь главное, то всё остальное как будто уже и не оказывается этаким важным, понимаете. Ведь если ты понял истину, остальное всё лишь нюансы, и не более. И даже если ты вдруг начинаешь пытаться что-то и правда понимать... Хотя откуда (да и к чему) это да такое понимание, когда сама по себе вера - есть вера, судьба - есть судьба, жизнь - есть жизнь; и когда оказывается, что несмотря ни на что, то, что происходит сейчас - это и есть истина, ты, по сути, и ошибаешься, и сомневаешься, и даже, ещё доброго, словно ни с того ни с сего начинаешь на себя сам наговаривать. Тогда как все остальные вообще могут тебя воспринимать по-разному, по-другому, да словно и вообще - иначе. И совсем зачастую не так, как думаешь о себе ты сам. Люди... Люди видят - причём каждый - что-то своё. Ты даже два одинаковых человека не найдёшь. Внешне они могут кочевряжится, а вот возьми их за исподнюю, и окажется что у каждого вообще своя собственная жизнь. И жизнь, и мнение о том, какая жизнь должна быть у тебя. Вот ведь в чём вопрос... (скорее ответ, конечно. Тем более что сейчас и ответы ценятся выше. Вопросов традиционно много. Ответов вот маловато...).
      
      
      Глава 346
      - Видишь ли...
      - Ты опять?
      - Да нет, понимаешь.
      - Нет, поистине ты словно по новой.
      - Да я ведь хотел...
      - ...Нет.
      - Правда хотел.
      - Что?
      - Выговориться.
      - А на всём протяжении рукописи ты этого, скажешь, не делал.
      - Нет.
      - Что?
      - Нет.
      - Ах ты...
      - Мерзавец?
      - Ну что-то навроде того.
      - Ок.
      - Что?
      - Хорошо, говорю.
      - А.
      - Что?
      - "А" - говорю.
      - Понял.
      - Понял?
      - Да, я понял.
      - Ну удачи тогда.
      - Взаимно.
      - Что?
      - Взаимно, говорю.
      - И не надо по сто раз повторять.
      - А я не повторяю, а лишь для красного словца.
      - Так по типу интересней?
      - Угу.
      - Ну тогда ладно.
      - Аминь.
      - Что?
      - Аминь забыл.
      - А... Хорошо. Аминь.
      - Amen.
      
      
      Глава 347
      В детстве мама очень много учила о снисхождении к людям. Мол, они нам изначально проигрывают и надо делать скидку. Как простым людям, так и тупым. И видимо, повторяя всё время оное, она заложила своеобразную психологическую установку. Да что говорить, я до сих пор так живу. Там - скидку. Там - сноску. Там - не заметить бранное слово. А там - и оплеуху. (А потом напиваюсь и готов крушить всё и вся. Но не крушу. А всё по-прежнему: там - скидку. Там - сноску. Там - не заметить бранное слово. А там - и оплеуху.)
      Вот только психологически я замечаю всю - в высокой степени - пагубность подобного. А от того нет-нет да закипает кровь. И хочется послать всё да вся. Но пока ещё: там - скидку. Там - сноску. Там - не заметить бранное слово. А там - и оплеуху...
      
      
      Глава 348
      В последнее время я стал невольно останавливаться в своём непременном желании доказать всем и вся - всё и вся. "Люди ведь должны и сами что-то домысливать", - рассуждал я, невольно зная (я всё-таки был доктор философии, как вы помните), невольно зная, что свойство человеческой психики - домысливать о другом то, что лежит в параллелях его собственной души. Причём, если вы ему симпатичны - он будет думать о хорошем (наделит вас положительными качествами, которые или присущи ему самому или же ему импонируют), а если вы ему не нравитесь - о, в таком случае вы предстанете в его подсознании самым величайших злодеем всех времён и народов. А известно, что то, что у человека в подсознании - руководит и его жизнью. Так что тут уж только за голову взяться, однако.
      
      
      Глава 349
      Я всегда отчасти задумывался о том непременно важном, что так или иначе окружало каждого из нас. И всё это в той или иной мере по-разному сказывалось на мне. Когда-то мне весь мир представлялся одним. Потом мир, уже не весь, а лишь часть его, начинал казаться совсем другим. И вот после... И вот после всего этого словоблудия, окружающий мир всё-таки представал этаким почти одновременно и разухабистым да нелепым, и почти по-пуритански скромным. Вот ведь какая штука (как говорил кто-то из классиков соцреализма).
      
      
      Глава 350
      А знаете, я ведь понял фактически и ещё одну истину.
      Истин, впрочем, может быть много. Но вот смотрите (если уж этак - помимо всего). Ведь пока работает мозг - вы способны творить. И не надо в такие моменты себя останавливать. Когда Он уже не сможет - тогда уже и нечего будет писать (думать, сочинять). А пока вы ещё пребываете в разуме - творите, мать вашу. И не обращайте внимание ни на что. Просто априори это всё так. Аминь.
      Amen.
      
      
      Глава 351
      И ещё вот истина. Если ты расслабил (допингом) мозг, дабы перейти в какое-то иное измерение бытия, так не надо давать заднюю (скорость), ибо в итоге получится хаос. (В мыслях, в поступках, даже в желаниях). Но вот если вы вдруг вознамерились совершить нечто сродни героическому... И если это всё действительно восходит на круги своя (равно является родственному бытия, равно - и тэ пэ и тэ пэ), то тогда уж, пожалуй, и правда напрашивается нечто отчасти и занимательное, и великолепное, и дурное быть может, и убогое. Ну а почему нет?
      
      
      Глава 352
      Я, конечно же, понимал, что вся эта ситуация намного серьёзнее. И, на мой взгляд, в первую очередь играла роль психологическая составляющая. Но вот когда я тогда подумал о чём-то (в русле, понятно, вопроса насущного бытия), тотчас же нечто вспыхнуло, высветившись вообще такими правилами жизни, что одно время казалось, что и ничто не способно понять оные; а вот после... После даже не то, что "улеглось", а скорее просто стало всё - этак разом - на круги своя.
      И почти тотчас же стало всё очень и очень - и хорошо, - и правильно.
      "И лишь только хочется воскликнуть, мол, вот ведь как бывает!". (Да понимаешь, что невольно всё может быть исключительно предвзято истолковано. А потому молчишь.) Молчишь до поры до времени, - а после взрываешься эдак разом. И всё уже вдруг становится - и спокойно, и правильно.
      И даже относительно ровно. Аминь.
      Ну или вернее - Amen.
      
      
      Глава 353
      Я очень часто закапывал себя. И в то же время полагал, что мы способны быть вместе. Моя память я ведь так люблю тебя. И даже тогда, когда какие-то злые силы отчего-то стремились разлучить нас, я всё равно думал лишь только о тебе. Прости меня. Я тебя очень люблю.
      
      
      Глава 354
      Конечно же, я фактически жертвовал собой - как первые врачи, вселявшие себе бактерии в поиске-разработке антивируса - так и я подменял насыщенную жизнь трудом творчества, ибо тогда, когда другие играли в игру под названием жизнь, я, конечно, тоже жил, но моя жизнь была подчинена творческо-научному эксперименту, ибо я сначала, как те врачи, вживлял в себя - они бактерию, я информацию (из книг, лекций, прочее), а после выдавал на гора тот интеллектуальный продукт, который зовётся творчеством и который исключительно способен помочь миллионам, сотням миллионов людей во всём мире не только порой элементарно выжить, но и прожить жизнь уверенно (потому как тот кто ищет - находит, для таких я и пишу; а пишу, слегка переиначив Высоцкого, значит и живу).
      
      
      Глава 355
      Несмотря на множество каких-то до сих пор для меня неподвластных инсинуаций разума, стремился я всё время преодолеть оные да двигаться вперёд. Я вообще всегда шёл вперёд. Не мог идти - полз. Не мог ползти - перекатывался. Не мог перекатываться - хотя бы высовывал шею. Не мог шею - делал движение глазами. Издавал звуки. Как угодно и что угодно, но мне обязательно необходимо было движение вперёд. Стоять на месте, значит идти назад, сказал когда-то восточный мудрец. Я потому всё время шёл вперёд. И знаете, у меня получалось.
      
      
      Глава 356
      Всегда по прошествии времени понимаешь, что мог сделать что-то лучше, что когда-то что-то не дожал, а ведь на самом деле я всегда подгонял себя, и если не получалось, то лишь оттого, что ведь и действительно нами руководит судьба, вот и всё. И тут уже как раз она, судьба, влияет на то, чтобы это было так. Именно она, судьба, "повинна" (в скобках, потому что вина условна) в том, чтобы у нас как-то действительно бы получалось что-то всё-таки иначе. Условно всё и правда в этой жизни. И очень многое фактически условно даже согласно самой судьбе. Что-то с годами стирается. Что-то исчезает. Что-то пропадает. А что-то вдруг неожиданно расцветает порой какими-то и вовсе уж необъяснимыми красками. И тут нет ничего предосудительного или, тем более, противоречивого. Ведь такова попросту жизнь. А она - уж поверьте - сама расставляет всё на круги своя. Решая что будет всё именно так - и значит это будет так. А если что-то решает иначе, значит и будет это всё иначе.
      
      
      Глава 357
      А жизнь порой так словно и норовит проскочить как можно быстрее свой отрезок. А после уже чтобы глядь - и поздно. Нет. Не дождётесь, хочется сказать в пустоту. Неведомую пустоту, конечно же. Ибо годы ведь и правда бегут. А мне ещё так много надо успеть пока молодой. (Пока ещё сорок с чем-то - это всё-таки ещё пока сорок. Мне бы такое понимание, когда было тридцать с чем-то. Как раз примерно такой возраст, сейчас сорок восемь, тогда тридцать семь, докторская диссертация, а я посчитал что уже старик. Не старик - а дурак. И понимал это все последующие годы). Вообще, чтобы раскрыть сознание, порой и действительно необходимо с одной стороны немного, а с другой вроде как и много. Но вот за свою жизнь мне довелось (в тесной - дружеской обстановке) общаться с таким количеством великих людей (многих будут помнить и после нашей смерти, ибо они вошли в историю не только страны, но и мира), с таким количеством людей, действительно великих людей, что иной раз я и сам не понимаю откуда порой во мне берётся какая-то частица сомнений, тогда как то, что у меня - это только вперёд, вперёд, вперёд, - кто не с нами - против нас, и тогда наш бронепоезд, который стоит на запасном пути, вырывается вперёд и сметает всех и вся, просто потому что перед теми, кто всё время идёт вперёд, периодически заискивает и само время. А что может быть больше времени. Время ведь как партия и Ленин. Помните у Маяковского, я вспоминаю Ленин - говорю партия, говорю партия - вспоминаю Ленин.
      ("Партия и Ленин - близнецы-братья -
      Кто более матери-истории ценен?
      Мы говорим Ленин, подразумеваем - партия,
      Мы говорим партия, подразумеваем - Ленин").
      
      
      Глава 358
      Иной раз сквозь разум к нам подступает вечность, а в другой нечто загадочное начинает теснить само бытиё. И после этого становится действительно откровенно необъяснимо происходящее, но вот как раз в этой самой необъяснимости по-видимому, как раз и заключается всё то, что так необходимо нам. Понимаете? Даже если не всё и не сразу, наберитесь терпения, порой просто живите, с годами что-то придёт, а если будете форсировать собственные годы ещё и соответствующими знаниями, поистине тогда будет эффект вдвойне.
      
      
      Глава 359
      И ведь мы если живём все - а мы пока живём - почти обязательно и непременно должны следовать каким-то своим жизненным правилам, кажется всем, а вот если взять и выйти за границы установленных кем-то истин, а?! Взять - да выйти. Да, вероятней всего после будут установлены истины уже свои. Ну а если и нет. Если эти самые истины станут периодически меняться. Если когда-то окажется так, что как таковые устойчивые правила и вовсе не нужны (ибо жизнь неизменно накладывает на всё нечто своё). И вот что тогда?
      А я вам скажу - живите! Живите, дыша полной грудью. Живите, понимая, что в любой момент и сама жизнь может окончиться и всё-всё-всё совершенно (и внезапно да неожиданно для вас) сойти на нет. Живите! Просто живите. А там как бог укажет, поможет, направит. С божьей помощью да в добрый путь, друзья. И я вам непременно ещё пожелаю этого пути, но пока нам надо ещё поработать, мне, мне надо, у меня просто ещё есть что вам сказать.
      
      
      Глава 360
      Мы если даже фактически способны и сказать, и начать, и окончить начатое - ранее начатое или сейчас, - то даже в подобном случае не следует никого из вас (нас, вас) отвлекать от претворения да воплощения в жизнь той идеи, которая так или иначе способна обрушить сознание, выйдя за пределы всего и вся.
      
      
      Глава 361
      Наверное порой так кажется загадочным всё. Но это лишь если смотреть с позиции нашего бытия. Уверяю, что существуют люди, которым всё это порой и вовсе не свойственно. Не сказать, что дураки али идиоты, по их меркам скорее мы с вами такие, но у них точно, что есть своё особое видение. И, наверное, самое страшное, - исходя из того, что эти люди занимают зачастую высокие посты, - страшное что их мнение коррелирует с мнением большинства. А там, где большинство, там ведь как обычно и ошибка. Недаром самая плохая система демократическая. Обман на обмане. Тоталитаризм, впрочем, не лучше (если вы не лидер нации, конечно).
      
      
      Глава 362
      Не надо никогда думать о том, что уже что-то якобы потеряно, нет. Я бы вообще запретил говорить о любого рода потерях, потому как самое главное - это всё то, что ещё будет у вас впереди. Ведь можно одновременно и упасть, и взлететь, а можно и можно и снова взлететь, если не смиряться перед падениями.
      
      
      Глава 363
      Мне всегда действительно очень о многом хотелось сказать. И когда я чувствовал, что начинало получаться, почти всегда случалось определённое "нечто", что уводило меня даже не в сторону, а куда-то в даль. А после всё тотчас же возвращалось на круги своя. И знаете вот ещё что. Я ведь всяческим образом стремился вернуться, возвратиться, успеть избежать того бессознательного наказания, которое психологически всегда оказывал сам на себя. Я ведь всю жизнь играл. Играл порой так, что никто даже из близких не способен был различить правды от вымысла, игры от истины, хотя, по сути, на мой взгляд игра - это основа жизни; нашей жизни. И лишь от того как мы будем играть, зависит, наверное, отчасти и течение даже нашей судьбы. (Скажем, если "по судьбе" вам утонуть, а вы все время даже воды боитесь и намеренно лезете под ток, беря оголённые провода голыми руками, - психанёт судьба и убьёт вас током. Если, конечно, вам на роду написано сейчас (или, когда там) умереть. А то и чай или пиво да квас (что вы там пьёте) будете пить да захлебнётесь. Вот и исполнение судьбы. (Или током ударит, а какой дурак или сами окатит вас водой, - вот вам и двойная смерть. И, что главное, от воды-с.)
      
      
      Глава 364
      Я всячески пытался было высвободиться из пут подсознания, пока окончательно не убедился, что за всем и правда стоит судьба. Но даже если, когда я вроде и стремился, и понимал, и отчасти даже верил (хотя, положа руку на сердце, во что я верил, кроме как не в себя), и вот когда всё и действительно случается так... Как? Так, так... Фактически никак - и в тоже время в любой миг готово вспыхнуть ярким пламенем бытия. И почти тут же погаснуть. "Вот ведь дилемма", невольно - да всё про себя - восклицаешь этак раз, а после всё вновь и вновь вдруг становится (и действительно ведь становится) на круги своя; а после что? ничто. Туман в голове да какое-то то ли "нЕльзя", то ли "донЕльзя", и всё время какая-то поистине волшебная... музыка. Как будто бы мой любимый Вивальди. Или Чайковский. Вивальди, скорее. Моцарт ещё бы пришёлся кстати, но сейчас не до него. Слишком ярко да празднично. Бах, Шуман, Шуберт туда же, хотя... Шу.. Нет, обоих после. Там же и некогда любимый Берлиоз. Ну да тогда я совсем был на гребне успеха (он ещё повторится, я верю). Потому Стравинский, Свиридов, Прокофьев, Рахманинов, Шостакович... - с их... боюсь пока даже слушать... Хотя иногда закрываюсь (в келье) и, как говорится, на всю Ивановскую...
      Нет, уж лучше, что полегче. Бах, Шопен, Григ... Всё тот же бессменный Вивальди... И - абсолютный Гений - Чайковский...
      
      
      Глава 365
      На протяжении всех дней (и ночей), я всё равно так или иначе воспринимал всю параллель сознания и подсознания, - и всячески верил, что, если что-то действительно случится серьёзное, тотчас же всё ведь и действительно станет на круги своя. Ну и, соответственно, восторжествует справедливость. Amen.
      
      
      Глава 366
      Конечно же, если этак стыковать (ну хотя бы позволить себе) наше с вами внутреннее да внешнее содержание, то почти непременно случится да произойдёт истина. Да и то ещё не факт. Как бы - не наверняка. А то, что невольно будет трансформироваться в истину (да и ещё, зачастую, так нелепо), всё это в итоге ещё на самом деле будет неизвестно что. Загадка - как минимум, бред - как обычно.
      Впрочем, всё и всегда может пойти совсем по иному сценарию. По сути, каждый из нас живёт, пока в нас есть драйв. "Драйв" - это желание (практически непременное желание, замечу) достигнуть чего-то поистине большего. (Чем сейчас, разумеется). И когда вот такое случается... Когда нечто подобное происходит... Ну, в общем, тогда всё разом становится на круги своя. Главное соблюдать субординацию и здравый смысл. Amen.
      
      
      Глава 367
      Порой случается что-то наверняка.
      А иной раз происходит словно на границах подсознания. И то, что всегда берёт свой толк, по сути, есть как раз и самая настоящая истина. Вот ведь как иной раз - и бывает, и случается.
      (Но на самом деле, главное не это. Дело в том, что несмотря на множество тех или иных жизненных - сродни катарсических - утопизмов, каждый в той или иной мере стремится как можно более чудным образом испробовать всё то, что, как говорится, и жило, и доживало, и даже - этак отчасти - испробовало свой век. Но вот я скажу наверняка ("кавычки да скобки можно убрать...") (я уберу?)) Да.
      Так вот. Несмотря даже на некий падающий разум - причём, зачастую, этак в бездну подсознания - так вот, несмотря на всё это, мы всё равно (мы - это я, ты, он, она, - почти дружная семья; при Советском Союзе была ещё такая, сейчас "вынужденная" частица "почти"), так вот, несмотря ни на что (практически да фактически - несмотря ни на что) падаем мы в какую-то свою дальнюю даль. Да и там ещё нам становится - и приятно, и спокойно, и правильно, и любознательно, и, и, и, и... "и"... "и"... "и"... (фактически - да и практически, первое равно второму, Amen).
      
      
      Глава 368
      Я даже не сомневаюсь, если случится какое-то чудо или сродни тому (того если, - тоже можно). Дело в том, что я ведь всегда - этак раньше - пытался высвободиться из-под влияния подсознания, - поверить в сознание (при СССР это была единственная вера, ибо Фрейд и "К" были запрещены, исключение только для партийных работников, высокопоставленных, а у меня родители, и папа и мама, - они и пустили "ночью", официально, на самом деле в конце рабочего дня, - в библиотеку - да не простую, а - к кто понимает: ЦК КПСС). А я там столько нашёл... Докторскую разом вместо кандидатской. Позже, конечно, ещё несколько "докторских" - от разных ВУЗов мира прибавилось - но я дорожу той, что в эпоху псевдопандемии мне была вручена. (Или ещё всё-таки нет и что-то у кого-то жмёт дать степень автору полсотни монографий и двухсот пятидесяти книг... Сам Фрейд, помнится, просил почётное звание профессора всю жизнь и дождался его почти в пятьдесят с половиной лет... Фрейд мой учитель. Я подожду.)
      
      
      Глава 369
      Иногда что-то поистине привидится. Но будучи по жизни спортсменом - я как-то безошибочно всегда иду навстречу врагу. И "враг" отступает. (Причём, что любопытно, этот "враг" всё больше напоминает мне героя Сервантеса - добродушного Дон Кихота. Видимо так и я всё время борюсь с ветряными мельницами. Кстати, роман Сервантеса вышел в самом начале семнадцатого века, в тысяча шестисот пятом году. А Пушкин родился в самом конце восемнадцатого века, в тысяча семьсот девяносто девятом году. А ведь только со времени Пушкина, который начал писать в девятнадцатом веке, оно и понятно, младенец ведь должен быть хоть чуть-чуть подрасти - начала развиваться русская литература. Разницу чувствуете?)
      
      
      Глава 370
      А иной раз начинает казаться, что словно и не ты совершил все эти подвиги. Что не ты в восемнадцать лет, желая доказать товарищу что "сможешь", проехал пятьсот сорок километров на велосипеде по всему черноморскому побережью - от Анапы до Джубги, - с заездом в Сочи и Адлер и после до Краснодара через горы и долины (перевал... перевал... знаменитый перевал...) и, что любопытно, до того на "велике" катавшись лишь в детстве да на трёхколёсном, а тут такой "рекорд". Что там было? Ящик коньяка выиграл, ну это был мальчишеский спор. Тогда я только выполнил норматив мастера спорта по боксу и - "на характере" - сделал этот "велопробег". (А впереди была олимпиада, звание чемпиона мира, и многое, многое, многое...)
      
      
      Глава 371
      А ты ведь даже почти одновременно и знаешь, и не знаешь всего этого.
      - Отчего ты это взял.
      - Ну, здрасьте.
      - Здравствуйте.
      - Ты дурака из себя не играй.
      - Дак я по жизни дурак.
      - Шалава.
      - Что?
      - Хитрый, говорю.
      - А, так это наше, мужицкое.
      - А ты мужик?
      - А вам лишь зацепиться за слово?
      - Да.
      - Что?
      - Да, говорю. И разделать дальше под орех.
      - Это как?
      - Узнаешь.
      - Угроза?
      - А что?
      - Угроза вне правил.
      - Паинькой хочешь выглядеть.
      - Да.
      - Что?
      - Да, говорю.
      - А ты не говори. А просто делай.
      - Что?
      - Делай, говорю, что тебе говорят. Ведь ты приезжий?
      - Так точно.
      - Ну вот и я о том. Что делать знаешь?
      - Так точно.
      - И что? (удивлённо).
      - Подчиняться.
      - Слепо?
      - Слепо.
      - Ну и дурак.
      - Почему?
      (ушёл. Вдали мелькает лишь пыльный позвоночник, охваченный тканью пиджака.)
      "А ведь он и правда ушёл", - подумал я.
      - Ушёл, ушёл, ушёл, - вторило эхо. (Моё втрое "Я").
      
      
      Глава 372
      Иной раз совсем не нужно стольких "хвалебных" отзывов, достаточно чтобы человек прошёл войну, как и ты - и всё этак разом станет на свои места. Аминь.
      
      
      Глава 373
      Я боюсь (ничего не боюсь и не боялся никогда, в восемнадцать - ещё в семнадцать - выполнив норматив мастера спорта по боксу, оцените сами, как говорится; там же, год-два разницы, мастер спорта по рукопашному бою, мастер ушу по стилю цин-на, захваты-заломы, чёрный пояс каратэ, мастер - международный - ушу-саньда...), боюсь, что время претворит свой единственный ход, и тогда нам уже будет не докричаться.
      
      
      Глава 374
      Иной раз сам не знал куда "идти". Да вот направило что-то свыше. Или нечто. (Не дай бог чтобы "ничто"). А я иду. И жив. И она - вы - жива. Может тогда всё правильно я делаю...
      
      
      Глава 375
      Вероятней всего события складываются таким образом, что мир фактически вертится вокруг не только своей оси, но и движется исключительно правильного русла собственного бытия. А равно - всё происходит согласно тому порядку, как это, собственно говоря, и должно происходить. Ни больше, ни меньше. Но вот иной раз нет-нет да начинает казаться, что кое-что фактически попросту переходит за пределы какого-то логического восприятия да понимания. И вот когда подобное действительно происходит именно так, поистине начинаешь задумываться, приоткрывая границы собственного сознания. И без всякой какой-то цели, потому как никакой, собственно, цели в этом и не может существовать, кроме как попросту огромнейшего желания действительно приоткрыть границы своего "Я". (Но и даже если подобное было бы возможно, наверняка тотчас бы возникло всё то нечто, что претворяется в жизнь лишь отчасти, да и то, зачастую исключительно согласно тому или иному знаку судьбы, решившему вдруг претвориться в реальность. Отсюда порой и печально, и больно. Но ненамного, конечно, и ненадолго. Всему вообще всегда есть предел. Понимаете? Главное просто расширить горизонты бытия, границы сознания, главное иной раз просто вырваться куда-то вдаль, за пределы, и там... и там... а чёрт его знает, что будет так. Но однозначно что хорошо. И, по крайней мере, правильно.
      
      
      Глава 376
      Быть может многое и действительно кажется или будет казаться каким-то уж особенно и не героическим даже, ну да разве в каком-то геройстве дело, когда перед нами чистой воды истина. Истина эта просвечивает, играет разными цветами, сверкает и дурачится. А мы идём вслед за ней, и словно наблюдаем, смотрим, изучаем. И от всего этого становится одновременно и приятно, и радостно, и просто, наверное, справедливо. И лишь хочется воскликнуть: бывает же такое! Бывает, конечно ж бывает, говорю я сам себе. Ну а почему бы и нет? Когда только да, да, да.
      
      
      Глава 377
      Конечно, очень часто возникает какое-то загадочное "нечто", что уже так или иначе порой одновременно и манит тебя, и отталкивает. При этом однозначно что тебя всё время что-то тянет к этому. Что это? Неизвестно. Почему происходит так? Неизвестно. Зачем и почему? Тоже неизвестно. Но даже если иной раз кажется, что неизвестности больше обычного, это всё равно ещё не значит, что так. Хотя бы потому, что жизнь движется, открывая нечто совсем быть может и новое. А что это, и отчего всё должно чтобы было так, а не иначе - это порой и действительно неизвестно. Ну да пусть до поры до времени пока так и остаётся. А уж мы со временем разгадаем загадку сфинкса.
      
      
      Глава 378
      Я так подумал, неспроста ведь всё это было (да и продолжается ещё). Значит оказывается так, что вокруг нас всё движется в собственных - и исключительно параллельных - реальностях. Да ещё всё оказывается настолько загадочно, что и разгадка как будто если и предусматривается, то лишь в рамках какой-то собственной истины. Истины, почти одновременно и похожей, и не похожей ни на что, что было заметно доселе. Истины, которая приоткрывает своеобразную тайну, состоящую из себя же (или подобного себе). Истины, которая в реальности может и действительно существует, и почти одновременно с этим остаётся невидимой для подавляющего большинства. Истины, которая вроде как и есть, и в то же время её нет...
      
      
      Глава 379
      Лёгкость, красота, изящество, различного рода инсинуации разума и воплощение внутреннего "Я" - что может быть прекраснее всего того, что так или иначе предстаёт перед нами в балете, в театре, в живописи, в опере, на сцене и не только на сцене, но и в жизни. Посмотрите на красоту архитектурного расцвета эпохи Ренессанса (того же период Дученто с его знаменитейшим архитектором Джованни Пизано и скульптором Никколо Пизано). Посмотрите на Санкт-Петербург. Господи, спасибо тебе что ты дал мне возможность ценить, понимать, и, - главное, - любоваться и полотнами художником, и творениями архитекторов, заслушиваться классической музыкой (Вивальди и Чайковский поистине для меня вне конкуренции, хотя также Моцарт, Шуман, Шуберт, Бетховен, Берлиоз...), опера, балет, кинематограф (традиционно люблю кино из серии "не для всех", - наравне, конечно, с картинами классиков), господи, спасибо тебе. Книги. Великие писатели-классики и поэты-классики всегда окружали и окружают меня в своих книгах (собрание сочинений в моей библиотеке уже свыше двадцати тысяч томов, и видит бог, доведу её до полста, а после и ста - пусть даже для этого придётся купить отдельное помещение, что я, в принципе, и планирую сделать; а потом это будет музей. Уже видимо после моей смерти... Причём - музей бесплатный. Для всех. Как я книги издавал, давая указания издателям ставить цены в один рубль - самый возможный минимум, так и музей и всё, что связано со мной - должно быть для всех доступно).
      
      
      Глава 380
      Повествование всегда двигается своим ходом и подходит к логическому завершению лишь когда высказано всё, что касается заданной свыше темы. Видите ли, я всегда повторял что не сам пишу свои книги, а лишь записываю те строчки, что мне диктует высший голос. Когда-то я даже написал по этому поводу стихотворение (уже больше двадцати лет назад...)
      ("Мне строчки медленно диктует высший голос,
      Божественную музыку в стихах.
      Из закорючек букв вдруг позолотой колос
      Из снов рождается, и пропадает страх.
      
      И меркнет свечки фитилек над книгой,
      Открытою когда-то на века.
      И я парю над этим грешным миром,
      И лишь строчит слова моя рука").
      
      
      Глава 381
      Не всё и далеко не вся открыто передо мной настолько, насколько оно вообще способно представать. Да, многое и правда весьма и весьма и загадочно, и неоднозначно. Но вот иной раз хочется сказать что-то такое, о чём после быть может и сожалеть можно, но если это так, то к чему и говорить тогда. И только если ты произносишь истину, тогда поистине всё равно кто перед тобой, и даже если голова с плеч - ты её говоришь. Аминь.
      Amen.
      
      
      Глава 382
      Иной раз даже жизнь заходит в свои туманы нелепости. А после почти точно также выходит из кильватера судьбы, направляясь в какие-то свои - непременно свои, новые да неизведанные - но другие бухты жизни. А потом уже или возвращается, или не возвращается, но совершенно точно, что движется так, как, пожалуй, и должна была двигаться. Да и как иначе. Всё ведь правда.
      
      
      Глава 383
      Я иногда видел, что нечто такое вот любопытное появляется то тут, то там. Но не придавал этому особого значения. Да и зачем, - говорил я себе. То, что надо - проявится, возникнет, появится. Что-то пустое и не нужное - почти непременно уйдёт само. И получалось так, что, с одной стороны, мне приходилось жить как будто бы своей жизнью, с другой - жизнью других (чаще всего это необходимо было для пропитания), а в-третьих - я ведь и действительно верил, что существует ещё нечто третье. И вот оно поистине было, пожалуй, самым замечательным, что легко покрывало предыдущие два - да ещё и дарило надежду на что-то по-настоящему стоящее. И этим стоящим была сама жизнь. Вот ведь в чём вопрос. (Да и ответ, наверное).
      
      
      Глава 384
      Я всегда отчасти думал что-то своё. Даже слушая и понимая кого-то, у меня всегда была убеждённая собственная позиция. Иной раз, дабы не травмировать собеседника, я мог её не озвучивать. Но то, что у меня на всё был свой ответ, факт. И факт, который сопровождал меня на протяжение всей жизни. (Помогая да всячески способствуя в том числе становлению её.)
      
      
      Глава 385
      Отчасти может многое показаться нелепым даже и уж точно не грамотным, но видит бог - в этом как раз порой и заключается истина. Потому как если вам что-то непонятно сейчас, это не значит, что всё так и есть на самом деле. И при должном уровне развития, осмысления, понимания и прочее, прочее, прочее, - всё равно так или иначе... Иной раз лучше, чтобы было "иначе". Но случается... случается иной раз и совсем как будто невообразимое нечто. И тут даже уже не бегаешь по лугу в поиске детского счастья, а попросту питаешься им - счастьем. А то, что это именно оно, ты знаешь. Ну или угадываешь. И, по сути, и то и другое верно. А ещё очень искренне. Amen.
      
      
      Глава 386
      И даже жизнь может выглядеть сказкой, а сама удача улыбаться в ответ на любые ваши поступки. И так это всё ведь действительно будет. Да и есть, да и есть на самом деле. Вот ведь в чём и вопрос, и ответ, и разгадка с истиной, и ещё множество чего-то поистине загадочного, забавного, уникального, необычного, и даже очень и очень сверхъестественного. Вы понимаете меня?
      
      
      Глава 387
      ...Множество тайн гранит судьба. Не меньше истин заключено в нас самих. Поистине, как говорится, царство божие внутри нас. ("Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть". (Лк.17:21)).
      Ну а если это всё так... И если... Понимаете, тут ведь и самому ещё надо понять... Хотя бы - хоть что-то.
      
      
      Глава 388
      Я проходил свои университеты. Иногда они казались мне слишком серьёзными и - тогда уже - почти непременно трудными; порой я щёлкал их как белочка орешки и мысленно просил "ещё-ещё". Но и первое и второе - была жизнь. И, проживая оную, я понимал, что всё ещё далеко-далеко не оканчивается. И что даже если мы когда-то начнём что-то понимать, всё это будет в лучшем случае лишь предвестником рая - но ещё не рай. Равно, впрочем, как и ада. Видите ли, я просто каким-то образом эдак особенно не разделял первое на второе, бессознательно смешивая. Хотя, конечно же, всё ещё может быть очень и очень раздельно. Но всё же не так (или не совсем так), как это представляется на первый взгляд. Вот ведь в чём секрет.
      
      
      Глава 389
      А свои университеты я и правда проходил. И чем больше жил, тем больше нравились они мне собственной - этакой - насыщенностью. Счастьем, скажете. Отчасти и так, если представлять за счастье - внутреннюю гармонию - тире - равновесие. То, что в душе, то, что глубоко в сердце, то, что совсем-совсем как будто скрывается в глубине подсознания - и вот оно поистине вдруг выходит наружу, высвечиваясь даже не то что красками - яркими - бытия, а скорее даже и вовсе словно пытается пройти этак бессознательно, по-тихому, а ведь на самом деле всё звонче и звонче она играет с вами, и всё ярче и ярче хочется парить над всеми этими псевдопредрассудками да прочим чем-то... Чем-то странным и непонятным даже. Скорее - думаю - необъяснимым. Не совсем объяснимым, вернее. Amen.
      
      
      Глава 390
      Я снова и снова всеми силами стремился успеть наконец-то приблизиться к тому самому счастью, которое фактически и должно (да так оно и есть, по сути) символизировать всё то искреннее, честное, настоящее, что было для всех нас - и правильным, и родным, и искренним.
      Но и даже если я когда-то искренне заблуждался (заметьте, об ошибках не говорю, хотя они, конечно же, так или иначе были бы свойственны, но любые ошибки - после осознания - предстают как заблуждения и не более); и вот если бы всё и действительно было так (а оно так было), то тогда, вероятно, очень о многом, даже о достаточно многом бы, пришлось бы говорить совсем-совсем иначе. Такие дела, как говорил Курт Воннегут (в переводе Райт-Ковалёвой).
      
      
      Глава 391
      Я планомерно и методично, шаг за шагом, раскрывал своё сознание, и чем дальше мне удавалось продвигаться, тем больше замечал я окутывавший меня поток той самой истины, к которой я стремился. Да, я заходил под разными углами, делая порой поступки, кои отбрасывали назад, но после всего - всё равно - медленно и методично всё шёл и шёл вперёд. И вот когда, по моему мнению, я прошёл некий Рубикон, открылась вдруг, тогда вот и открылась, тогда-то уж она и открылась - та самая истина, к которой я так всё время стремился. И, признаюсь вам, истина оказалась женщина умная, умеренная даже, чертовски интеллигентная и понимающая, и даже сексуальная отчасти, отчего она - что такое женщина без возраста - в отдельные моменты казалась мне то девочкой, то взрослой девушкой, а то и ребёнком, которого хотелось погладить, потискать, обнять, - да и унестись с ним (с ней) вдаль далёкую; откуда и не возвращаются, по сути.
      
      
      Глава 392
      Мне очень часто (и непременно много) хочется учиться. Можно даже сказать, что я не успеваю жить, пребывая всё время или за учёбой, или за творчеством. Творчество - это уже сублимация учёбы на бумагу (перевод мыслей из подсознания в рукописный текст). При этом, так обстоит дело, что иной раз записывать текст я предрасположен больше, ибо слишком полон оказывается сосуд, именуемый памятью. А помимо памяти ведь ещё и мысли самым удивительным образом бродят да хороводят в поиске уже своей истины. А когда исчерпывается информация, тотчас же жадно восполняю я её новой. И после этой партии уже вновь смешивается всё внутри меня, чтобы после выдать на-гора продукт, именуемый творчеством. И так всю жизнь. Всю сознательную жизнь (с семнадцати лет в свои сейчас сорок восемь) пишу, до этого, лет с пяти, как научился читать, был лишь процесс накопления информации. (В десять лет я прочитал Монтеня. И до и после были книги мировых и отечественных классиков, мемуары, реже поэзия; библиотека родителей насчитывала как минимум несколько тысяч томов, так что в материале недостатка не было. И это, замечу, во времена СССР, когда книги купить было фактически невозможно, необходимо было или втридорога на чёрном рынке или сдав предварительно несколько десятков килограммов макулатуры и после иметь возможность оформить подписку - так называемые подписные издания; книги во времена Советского Союза - дефицит как и многое то, что хорошее; на удивление сейчас, когда всё - или почти всё разрешено - таким спросом книги уже не пользуются, хотя перекупщики по-прежнему торгуют втридорога, распродавая уже букинистические издания.)
      
      
      Глава 393
      Я пребывал всё время в каком-то заданном судьбой ритме. Бывало не хотелось что-то делать, то что раньше делал, говорил себе, что сейчас вот уже точно, наверняка, и какое-то время всё шло хорошо, а после вновь случалось какое-то откровенное безобразие, которое служило поводом возвращения к старому. Поистине, неисповедимы пути твои господи. И это так, потому что ещё до нашего рождения весь наш жизненный путь уже записан в книгу судеб. Так о чём тут ещё, казалось, говорить, о ведь говорим...
      
      
      Глава 394
      Поистине, что-то происходит любопытное. То на улице отморозки, то в дом ломятся негодяи. День. Сегодня. Железная дверь чуть не ходуном ходит от ударов, дом сотрясается, потому что в соседние квартиры также тарабанят, открыл, тут же несколько молодых людей - в галстуках, заученными фразами стали что-то орать, я уменьшил им звук до почти шёпота, сначала они якобы управляющая компания, мол, опрос проводят, деньги никому не надо платить говорят, нам только мол, мы прайс принесли, квитанцию и всё как полагается сейчас выпишем, а пока расскажем вам про перекрытия, крыс и детей, тут я уже не выдержал: "быстро пошли отсюда пока не выставил с лестницы", - сказал, они опешили, мол, что вы себе позволяете, от органов власти к вам пришли, я им повторяю что ещё слово и в окно обоих выброшу (кивнув на открытое окно в парадной), тут же сверху ещё спустились несколько, слышу, нас, мол, пятеро, а мне по ... говорю, все по очереди значит полетите вниз и надвигаюсь на них, ребята врассыпную, я в домашних тапочках и халате, догонять не стал. Мошенники какие-то. Сколько их развелось, прохиндеев. Днём они опрос якобы делают. Из всей парадной только я открыл. Спортзал ведь всё ещё закрыт врагами народа. Дома все, на псевдоизоляции.
      Да, сегодня звонил знакомой чиновнице (супруга неоднократного олимпийского чемпиона), так она сказала, что, к сожалению, у неё пока нет директив насчёт открытия... Призналась, что сама уже устала на изоляции и тоже ждёт какого-то особого распоряжения от каких-то высокопоставленных мутантов...
      Но это так. Отвлечение. Решил поделиться, в том числе, и мирским. Жизнь ведь вокруг всё равно так или иначе проходит. И даже по-своему движется каким-то своим кругом, а то и бьёт иной раз ключом. Но важно не это. Важно, с одной стороны, и пребывать как будто в гуще какие-то события (жизни), а с другой, - всё равно уметь абстрагироваться от них. Никакие повседневные заботы да насущные дела, проблемы и прочее, - не должны помешать вам элементарно музицировать да медитировать, читать книги, наслаждаться оперой, балетом, полотнами художников, посещать театр, слушать классическую музыку - да и просто жить. Понимаете, всё то, - уж простите за отступление, но воспользуюсь возможностью невольной ремарки, - всё то, что существует в мире, оно не должно проходить мимо вас. Для меня всегда на первом месте были спорт и книги. Я всегда ходил в театр и в кино. Я всё-также - как и в детстве - обожаю балет, оперу, музеи, классическую музыку (Вивальди, Чайковский, Бах, Шуберт, Шуман, Бетховен, Берлиоз... Множество других). И спорт. В спорте большей частью бокс. Смотрю и другие соревнования, по иным видам, гимнастика, лёгкая и тяжелая атлетика, фигурное катание - это традиционно с детства, но по-прежнему на первом плане всё-таки бокс и книги. Это то что каждый день. А то и по несколько раз в день...
      
      
      Глава 395
      Катастрофическая глупость не всегда перерастает в какую-то волну чего-то радостного и по-особому значимого. Всё дело в том, что люди пребывают в каком-то собственном видении ситуации. Причём, разные люди видят её по-разному. И получается так, что, если в какой-то момент нам и становится как-то по-своему интересно да значимо, всё равно это оказывается не таким... не таким нужным, что ли. А всё то, что справедливо, так или иначе высвечивается какими-то своими - и исключительно особыми - красками. Ну а когда нам кажется, что необъяснимо что-то... Когда мы видим, что лучи солнца восходят к чему-то быть может и поистине великому, - почти тотчас же тогда спускается какая-то особого рода печаль на нас. Но в отличие от грусти - это печаль хорошая, ибо она способствует созерцанию, и даже, скорей, является следствием её... А потому... А потому, когда лучи разума и действительно восходят и становится так тепло в душе, что самую душу хочется распахнуть нараспашку - верьте просто самому себе. И мне. И мне, пожалуйста, всегда верьте. Я буду вашим проводником между вашим внутренним "Я" и высшим разумом. Аминь.
      
      
      Глава 396
      Не всегда и не всё, конечно, предстаёт в понятном для всех цвете. Вообще, если разобраться, к любого рода пониманию необходимо стремиться, работать над этим, повышая, в том числе, и уровень собственного образования. Но вот если ненароком обстоит всё так, что подобное недоступно, об этом, как мне кажется, тоже особо печалиться не стоит, ибо всё ведь по судьбе. И что не дано - то не дано...
      
      
      Глава 397
      Вспомнил случай, совсем маленький, школа, лет десять-одиннадцать, после уроков, только вышли на улицу, на меня набросилось пятеро или семеро школьников, я держал их по кругу, отбивался, и тут мой младший брат, первый-второй класс у него был тогда, начальная школа, "а-а-а-а", - закричал, побежал, снял ранец, перекинул одного за ноги, второго на подсечку, бейте их, кричит своим одноклассникам, и они все побежали, маленькие, до плеч им едва доходят, но по двое-трое повиснули на каждом и те падали... Одолели мы тогда их. Брат, как и я, с пяти лет занимался спортом. Правда, с его талантом, дошёл лишь до мастера спорта и бросил. Наверное устал. Выигрывал турниры по греко-римской борьбе и боксу. (Я же пошёл почти до конца. Почти...)
      
      
      Глава 398
      Очень многое вспоминается сейчас в каком-то искренне весёлом свете. И даже когда кажется, что можно добавить что-то, когда кажется (да что кажется - создаётся впечатление), что способны мы на то или это, и почти тотчас перед нами вспыхивает красная лампочка - сигнал бытия. И это самое бытиё порой и действительно, то сигналит, то вспыхивает, то, взмывая ввысь как сигнальная ракета, тотчас же возвращается на круги своя; и тогда создаётся невольное впечатление (не только "невольное", но и почти всегда "обманчивое"), что всё не совсем верно, или просто не верно, или априори не верно, а то и вовсе - чудачество да не иначе как. А? Каково! Игра... Вся жизнь - игра, сказал Шекспир. Шекспир гений, однако. Сочинял тогда, когда на Руси еще косноязычили (Пушкин не родился или был маленьким, другие писали так, что... никак, в общем. Потому так называемый "золотой век" и от Пушкина, что хоть что-то дал. Вернее, он дал всё. Жаль, что так мало пожил. Хотя и понятно, что устал он жить и всячески стремился в смерти (дуэль ведь не первая была у него, как минимум несколько десятков было до того уже). Удел некоторых гениев уходить рано... Спасибо Набокову и Льву Толстому, что пожили. Хотя, если честно, у писателей, поэтов, философов ведь ключевая одна, от силы две, три, а на слуху обычно одна... Хотя у Толстого и Каренина и Война и.... У Набокова Лолита. А написали то обои сколько... Жизнь... Жизнь всегда всё иначе всё равно расставляет. Такие дела, как говорил Курт Воннегут.
      
      
      Глава 399
      Отчасти все мы даже одновременно и понимаем, и не понимаем, что да как. А после случается так, что словно происходит какое-то совсем уж расчудесное "нечто". И тотчас же вспыхивает всё неведомыми красками. Да становится понятно, что всё ещё далеко не окончено. Аминь? Да нет. Рано аминь. Хотя вы правы. Аминь - это значит "да будет так". Пусть всё так и будет. Amen.
      
      
      Глава 400
      Иной раз одни невольные воспоминания извлекают из души столько всего значимого, что словно правофланговый идёт по курсу всё это дальше, выдёргивая порой такое, что и много после уже не забыть. Тем более что бывает, что выходит на круги своя как раз то самое нечто, благодаря которому, собственно, и живёшь ты дальше. (Именно "живёшь", а не "существуешь"). Как ни крути, но одно от другого отличается. Пусть иной раз, впрочем, и не значительно. (Но я всегда высмеивал мещан, которые как куркули копят свои земные богатства. Я же в свою очередь всё время играл на грани фола - и квартиры менял на издание книг, и деньгами жертвовал, порой сжигая оные, и сирот прописывал на единственную жилплощадь, - я просто жил. Понимаете?
      
      
      Глава 401
      Порой ты как проклятый пишешь - словно на последнем дыхании, жертвуя всем и вся. И нисколько не ждёшь при этом отдачи. Ведь ты понимаешь, что живёшь тем, что ещё только будет пред тобой (фактически нарушая все законы Писания и простой жизненный психологии, ведь сказано: посмотрите на птиц небесных, они не сеют, не жмут, но каждый день пусть сам себя кормит, но ты словно бы не обращаешь внимание на это и как бессмертный Павка Корчагин всё строишь и строишь свою узкоколейку...
      ("Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы". (Мф.6:25-34)).
      ("Прошло полтора года с вечера, проведенного Корчагиным в кладовой архива. Восемнадцать месяцев непередаваемых страданий.
      В клинике профессор Авербах прямо сказал Павлу, что возвратить зрение невозможно. В туманном будущем, когда прекратится воспаление, хирургия попытается оперировать зрачки. Для подавления воспаления предложили принять меры хирургического порядка.
      Спросили его согласия, и Павел разрешил делать с собой все, что врачи найдут нужным.
      В часы, проведенные на операционных столах, когда ланцеты кромсали шею, удаляя паращитовидную железу, трижды задевала его своим черным крылом смерть. Но жизнь в Корчагине держалась цепко. Тая находила своего друга после страшных часов ожидания мертвенно-бледным, но живым и, как всегда спокойно-ласковым.
      - Не тревожься, девочка, меня не так легко угробить, и я еще буду жить и бузотерить хотя бы назло арифметическим расчетам ученых эскулапов. Они во всем правы насчет моего здоровья, но глубоко ошибаются, написав документ о моей стопроцентной нетрудоспособности. Тут мы еще посмотрим.
      Павел твердо выбрал путь, которым решил вернуться в ряды строителей новой жизни.
      
      Кончилась зима, весна открыла оконные рамы, и обескровленный Корчагин, уцелев от последней операции, понял, что больше оставаться в лазарете он не может. Прожить столько месяцев в окружении человеческих страданий, среди стонов и причитаний обреченных людей было несравненно труднее, чем переносить свои личные страдания.
      На предложение сделать новую операцию он ответил холодно и резко:
      - Точка. С меня хватит. Я для науки отдал часть крови, а то, что осталось, мне нужно для другого.
      В тот же день Павел написал в ЦК письмо с просьбой помочь ему остаться жить в Москве, где работает его подруга, ибо дальнейшие его скитания бесполезны. Впервые он обратился к партии за помощью. В ответ на его письмо Моссовет дал ему комнату. И Павел покинул лазарет с единственным желанием больше в него не возвращаться.
      Скромная комната в тихом переулке Кропоткинской улицы показалась верхом роскоши. И часто Павел, просыпаясь ночью, не верил, что лазарет остался там, где-то позади.
      Тая перешла в члены партии. Настойчивая в работе, она, несмотря на всю трагедию своей личной жизни, не отстала от ударниц, и коллектив отметил эту неразговорчивую работницу своим доверием: она была выбрана членом фабкома. Гордость за подругу, превращающуюся в большевика, смягчала тяжелое положение Павла.
      Его навестила Бажанова, приехавшая в командировку. Говорили долго. Павел с жаром рассказывал о пути, которым он в недалеком будущем вернется в ряды бойцов.
      Бажанова приметила серебристую полоску на висках Корчагина и тихо сказала:
      - Вижу, пережито немало. Но вы не утеряли все-таки незатухающего энтузиазма. Чего же больше? Это хорошо, что вы решили начать работу, к которой готовились пять лет. Но как же вы будете работать?
      Павел успокаивающе улыбнулся:
      - Завтра мне принесут вырезанный из картона транспарант. Без него я не смогу писать. Строка наползает на строку. Я долго искал выхода и нашел - вырезанные из картона полоски не дадут моему карандашу выходить из рамок прямой строки. Писать, не видя написанного, трудно, но не невозможно. Я убедился в этом. Очень долго ничего не получалось, но теперь я начал писать медленнее, тщательнее вывожу каждую букву, и получается довольно хорошо.
      Павел начал работать.
      Он задумал написать повесть, посвященную героической дивизии Котовского. Название пришло само собой: "Рожденные бурей".
      С этого дня вся его жизнь переключилась на создание книги. Медленно, строчка за строчкой, рождались страницы. Он забывал обо всем, находясь во власти образов и впервые переживая муки творчества, когда яркие, незабываемые картины, так отчетливо ощущаемые, не удавалось переложить на бумагу и строки выходили бледные, лишенные огня и страсти.
      Все, что писал, он должен был помнить слово в слово. Потеря нити тормозила работу. Мать со страхом смотрела на занятие сына.
      В процессе работы ему приходилось по памяти читать целые страницы, иногда даже главы, и матери порой казалось, что сын сошел с ума. Пока он писал, она не решалась подойти к нему и, лишь подбирая соскользнувшие на пол листы, говорила робко:
      - Ты бы чем-нибудь другим занялся, Павлуша. А те где же это видно, писать без конца...
      Он смеялся от души, над ее тревогой и уверял старушку, что он еще не совсем "сошел с катушек".
      
      Три главы задуманной книги были закопчены. Павел послал их в Одессу старым котовцам для оценки и скоро получил от них письмо с положительными отзывами, по рукопись на обратном пути была потеряна почтой. Шестимесячный труд погиб. Это было для него большим потрясенном. Горько пожалел он, что послал единственный экземпляр, не оставив себе копии. Он рассказал Леденеву о своей потере.
      - Зачем ты так неосторожно поступил? Успокойся, теперь уж нечего браниться. Начинай сначала.
      - Но, Иннокентий Павлович! Украден шестимесячный труд. Это каждый день восемь часов напряжения! Вот где паразиты, будь они трижды прокляты!
      Леденев старался его успокоить.
      Пришлось все начинать сначала. Леденев добывал бумагу. Помогал печатать написанное. Через полтора месяца возродилась первая глава.
      В одной с ним квартире жила семья Алексеевых. Старший сын, Александр, работал секретарем одного из городских райкомов комсомола. У него была восемнадцатилетняя сестра Галя, кончившая фабзавуч. Галя была жизнерадостной девушкой. Павел поручил матери поговорить с ней, не согласится ли она ему помочь в качестве секретаря. Галя с большой охотой согласилась. Она пришла, улыбающаяся и приветливая, и, узнав, что Павел пишет повесть, сказала:
      - Я с удовольствием буду вам помогать, товарищ Корчагин. Это ведь не то, что писать для отца скучные циркуляры о поддержании в квартирах чистоты.
      С этого дня дела литературные двинулись вперед с удвоенной скоростью. За месяц было так много сделано, что Павел даже удивился. Галя своим живейшим участием и сочувствием помогала его работе. Тихо шуршал ее карандаш по бумаге - и то, что ей особенно нравилось, она перечитывала по нескольку раз, искренне радуясь успеху. В доме она была почти единственным человеком, который верил в работу Павла, остальным казалось, что ничего не получится и он только старается чем-нибудь заполнить свое вынужденное бездействие.
      Вернулся в Москву уезжавший в командировку Леденев и, прочитав первые главы, сказал:
      - Продолжай, друг, победа за нами. У тебя еще будут большие радости, товарищ Павел. Я верю твердо, что твоя мечта возвратиться в строй скоро исполнится. Не теряй надежды, сынишка.
      Старик уходил удовлетворенный: он встречал Павла полным энергии.
      Приходила Галя, шуршал по бумаге ее карандаш, я вырастали ряды слов о незабываемом прошлом. В те минуты, когда Павел задумывался, подпадал под власть воспоминаний, Галя наблюдала, как вздрагивают его ресницы, как меняются его глаза, отражая смену мыслей, и как-то не верилось, что он не видит: ведь в чистых, без пятнышка, зрачках была жизнь.
      По окончании работы она читала написанное за день и видела, как он хмурится, чутко вслушиваясь,
      - Чего вы хмуритесь, товарищ Корчагин? Ведь написано же хорошо!
      - Нет, Галя, плохо.
      После неудачных страниц начинал писать сам. Скованный узкой полосой транспаранта, иногда не выдерживал - бросал. И тогда в безграничной ярости на жизнь, отнявшую у него глаза, ломал карандаш, а на прикушенных губах выступали капельки крови.
      К концу работы чаще обычного стали вырываться из тисков недремлющей воли запрещенные чувства. Запрещены были грусть и вереница простых человеческих чувств, горячих и нежных, имеющих право на жизнь почти для каждого, но не для него. Если бы он поддался хотя бы одному из них, дело кончилось бы трагедией.
      Поздно вечером приходила с фабрики Тая и, перебросившись с Марией Яковлевной вполголоса несколькими словами, ложилась спать.
      
      Дописана последняя глава. Несколько дней Галя читала Корчагину повесть.
      Завтра рукопись будет отослала в Ленинград, в культпроп обкома. Если там дадут книге "путевку в жизнь", ее передадут в издательство - и тогда...
      Тревожно стучало сердце. Тогда... начало новой жизни, добытой годами напряженного и упорного труда.
      Судьба книги решала судьбу Павла. Если рукопись будет разгромлена, это будут его последние сумерки. Если же неудача будет частичной, такой, которую можно устранить дальнейшей работой над собой, он немедленно начнет новое наступление.
      Мать отнесла тяжелый сверток на почту. Наступили дни напряженного ожидания. Никогда еще в своей жизни Корчагин не ждал писем с таким мучительным нетерпением, как в эти дни. Павел жил от утренней почты до вечерней. Ленинград молчал.
      Молчание издательства становилось угрожающим. С каждым днем предчувствие поражения усиливалось, и Корчагин сознался себе, что безоговорочный отвод книги будет его гибелью. Тогда больше нельзя жить. Нечем.
      В такие минуты вспоминался загородный парк у моря, и еще и еще раз вставал вопрос:
      "Все ли сделал ты, чтобы вырваться из железного кольца, чтобы вернуться в строй, сделать свою жизнь полезной?"
      И отвечал:
      "Да, кажется, все!"
      Много дней спустя, когда ожидание становилось уже невыносимым, мать, волнуясь ни меньше сына, крикнула, входя в комнату:
      - Почта из Ленинграда!!!
      Это была телеграмма из обкома. Несколько отрывистых слов на бланке: "Повесть горячо одобрена. Приступают к изданию. Приветствуем победой".
      Сердце учащенно билось. Вот она, заветная мечта, ставшая действительностью! Разорвано железное кольцо, и он опять - уже с новым оружием - возвращался в строй и к жизни". Николай Островский. "Как закалялась сталь").
      Поистине, гениально, а?! По крайней мере - именно на этом я вырос. Я - и моё поколение. И именно это позволило мне преодолеть то, что для многих невозможно, и выиграть звание чемпиона мира.
      
      
      Глава 402
      Практически уже не понимая что происходит, но при этом двигаясь по направлению к Свану (поклон Прусту), мы тем не менее всяческим - порой самым незамысловатым - образом стремились избежать какой-то парадоксальной истины, и при этом двигались ровно в заданном курсом направлении. И даже находили в этом нечто и удивительное, и знаменательное, и, по сути, интересное для всех.
      И вот ведь как бывает, - хотели было вскричать, но все молчали.
      А почему так бывает, - у кого-то просилось спросить, но он молчал.
      А зачем это всё, - нет-нет да порывался кое-кто воскликнуть, но отчего-то сдерживался в режиме самой что ни на есть истины. А мы... А мы просто двигались вперёд. И там, впереди, было нечто такое, из-за чего мы все, собственно, и сорвались с места. А ведь если бы Колумб тоже следовал Писанию, - этак буквально, про завтрашний день, - разве бы он открыл Америку... (Равно как Америго Веспуччи - в честь него, кстати, Америка и была названа - да правы и другие мореплаватели. И это значит, что не всегда оказывается права Библия, или она просто любит своих героев и после, - задним числом, - подытоживает всё и вся. Впрочем, так в своё время и учил нас профессор Осипов...).
      
      
      Глава 403
      Запомните, внешние обстоятельства так и этак будут стремиться вас сломать. Но лишь только ваше внутреннее "Я", душевный стержень, характер, будут всегда пребывать с вами и, по сути, верховодить ваши. И вот тогда, когда в единый момент всё вдруг сложится в одну цепочку, тогда и будет всё по истинному - и хорошо, и правильно. (Но многие, большинство, к сожалению, этого не поймёт. А потому всё также и останется перед вами какая-то пустота. Да ещё та, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Так - это - и - будет.)
      
      
      Глава 404
      - Да, я конечно отчасти, наверное, могу и вскричать.
      - Закричать, хотите сказать.
      - Обычно (смерив взглядом невидимого собеседника, ну да по привычке), обычно я совершаю то, что хочу.
      - А если подобное окажется невозможно.
      - Что?
      - Если...
      - ...Я услышал.
      - И всё же.
      - Вон.
      - Что, простите.
      - Изгоню неудачу - вон.
      - Правильный подход.
      - Что?
      - На мой взгляд правильный подход, говорю.
      - А?
      - Что?
      - А, говорю.
      - А, - в смысле ага-га-га. Или...
      - Или...
      - Вам грустно.
      - Очень.
      - И вы так открыто в этом признаётесь.
      - А что тянуть.
      - Но быть может придёт другой пароход и увезёт вас...
      - ...В другие страны?
      - Ну, отчасти.
      - Проходили.
      - Что, простите?
      - В школе проходили.
      - А, ведь вы, если честно (этак положа руку на сердце) моложе меня.
      - Простите, вы дурак.
      - Скорее, дура.
      - Простите.
      - Я лицо женского пола.
      - Так же, как и я.
      - Что?
      - Ничего, нечего, рисуйте ваш натюрморт.
      - Однако.
      - Ничего личного.
      - Вы гений.
      - Он.
      - О, что это...
      - Вы сказали - женщина.
      - Я, душенька, ваш учитель. Сергей Зелинский меня зовут.
      - А.
      - О.
      - Что?
      - Слежу и подчиняйтесь.
      - Я готова... готова... готова...
      - Я тоже готов... готов... готов...
      - Мы все готовы... готовы... готовы...
      - Аминь.
      - Amen
      
      
      Глава 405
      ...знаешь, я наконец понял, что мне надо - это быть на связи. А тебя на связи нет. Ты ревнуешь непонятно к чему, а сама не отвечаешь элементарным требованиям. Блокируешь контакты, а тебя нет. Ты ребенок. Так играй в песочнице.
      
      
      Глава 406
      И для меня, и мне, и ради - внутреннего - психологического - удовлетворения (исключительно психологического) мне нравится всё "о", мне нравится всё "а", мне нравится всё "эй", а равно - и я, я. я...
      Однако.
      
      
      Глава 407
      Иногда я сам себя, словно намеренно, загонял в такие состояния, из которых как будто не выбраться кому. А я всегда выйду. Ибо душевно страдаю для искусства. Аминь.
      (Поэтому меня все поймут.)
      ...А знаете, что висит надо мной - помимо прочего - как дамоклов меч. Я приехал в квартиру, в которой убили отца. Всё осталось как было. Даже нож лежал на полу. И печатная машинка. Рукопись. А я даже не мог заглянуть. Привычка аристократов, как смеялся когда-то отец. Но сейчас-то его не было. А я... Прошло уже почти двадцать лет, а я всё так и гадаю что же было в той рукописи...
      
      
      Глава 408
      Иногда мне хотелось громко закричать в противовес - сопротивлении (в) - всему тому психологическому безобразию, что происходило с моей душой - в моей душе - и, - согласно моему душевному пониманию.
      
      
      Глава 409
      Порой мне казалось, - создавалось даже такое впечатление, подобное, кто-то бы даже сказал, что что вокруг всего безобразия под названием жизнь есть какой-то высший судья, который, собственно говоря. И расставляет всё на свои места. Да, этот судья есть. Для кого-то это бог. Для кого-то мы сами. Подсознание, как шутил великий Кашпировский. И это так. Аминь.
      
      
      Глава 410
      ...А вы уверены что судите правильно и не совершаете ошибок. Я нет. А помните: "...кто из вас без греха, первый брось на неё камень..." (Ин.8:7).
      
      
      Глава 411
      Я не люблю, когда мне ставят рамки. И даже того, что не совершал, приписывают. (Хотя если это хорошее - почему бы и нет. Сам о себе ведь не всё - вовремя - расскажешь...)
      
      
      Глава 412
      В сто процентов поиграем в истину. А по меньшей мере и нельзя. И кричу я сам себе: без истинно. Ты на всё я...
      А на самом деле не всегда всё происходит, как надо. Случай действительно часто вмешивается. И даже если становится непонятно и не совсем объяснимо - что-то - даже тогда случается, что переходим границу реальности. Подменяя оную или вымыслом, или, что чаще всего, и вовсе чёрт знает чем. Бывает ведь и такое. Но не обращайте внимание. Это просто иногда, не более. Чаще всего такого и нет даже. Так вот.
      
      
      Глава 413
      Это словно напрасно всё происходит. Я сам себе говорю об этом, но при этом и сам же не верю себе, не понимая отчего всё происходит именно так. Понимаете? А я нет. Не пониманию. И даже если когда-то случится так что подступит ко мне истина, даже тогда я буду даже не то что не уверен или не совсем уверен, например, я просто никогда не признаюсь почему это всё именно так. И не потому что плохой я какой-то, нет, справедливый просто. Аминь.
      
      
      Глава 414
      Фактически, надо было продолжать сражаться, преодолевая всё и вся. Я так и делал. И даже когда (и если) чувствовал, что моё сознание переходит через край, даже тогда верил в ту самую истину, которая есть. Существует. Работает, - ключевое слово. Действует, то есть.
      И вот когда происходило всё именно так, я словно предвидел оное, верил - в это, да и вообще, я предпочитал во всё верить, придерживаясь принципа что лучше верить, нежели чем нет. Но зато знали бы вы как я чувствую фальшь. Как у пса нюх развит. (Обоняние и правда у меня сильное, равно как и слух - на расстоянии с десяток метров я могу одинаково хорошо и почувствовать "запах", причём - любой, входя в вагон метро могу безошибочно сказать у кого сегодня "критические дни", а у кого какой парфюм, - парфюмер, как шутили все кто знал - кому я "фокусы" свои показывал, и равно с десятка метров могу услышать о чём "шепчутся" люди, и не читать по губам, зрение у меня далеко не сто процентов, и никогда не было "сто", но происходящее на сотни-две-три метров - а то и пять-семь-десять - "вижу", правда "вижу" по своему (внутренним чутьём), но всегда точно, - эти "фокусы" я тоже показывал. Природа наградила. Родители. Предки. Ничего личного. Просто дано.) Ну да это так, ремарка.
      
      
      Глава 415
      Мир не всегда затуманен, туманен, загадочен и прочее, просто потому что он, мир, совсем, по сути, относителен. И ничто не бывает в нём по-настоящему. Всегда условность. Всегда.
      
      
      Глава 416
      - Если хотите верховодить, то следует...
      - Что?
      - Да, впрочем, думаю не надо.
      - И всё же?
      - Я сказал не надо.
      - Хорошо.
      - Да. это так. Иной раз ведь лучше просто писать.
      - А что?
      - Не вопрос. Не вопрос... Мысли - изложенные на бумаге - лишь сублимация ваших внутренних переживаний.
      - Да, это так.
      - Тоже пишите?
      - (смутился).
      - Хорошо. Можете не отвечать.
      - Пишу.
      - А что.
      - Да всё больше классику.
      - В смысле?
      - Ну, я сначала читаю, а после пишу то что прочитал.
      - О как... Такого я ещё не слышал.
      - Да, я ещё тот оригинал (смеётся).
      
      
      Глава 417
      Чем больше ввожу в заблуждение, тем больше нравится. Я думаю это не так. А вы как думаете? (Ответьте пожалуйста откровенно.)
      
      
      Глава 418
      И мне иной раз кажется, что всё на самом деле далеко не так. И в то же время всегда возникает особого рода и другое ощущение, но вот не выразить его пока словами, словно ощущение только призрачности какой-то да... ну даже не то что неискренность. Скорее нет, чем да, но что-то похожее... Причём, не у меня, у других. Вот в чём вопрос...
      
      
      Глава 419
      Если предположить... А после всего и приумножить... А ещё тем или иным способом попытаться оправдать весь это псевдобред... Ну так, немного... Предположить если... да нет. Не вяжется нисколько. Хотя... Не знаю. Правда, не знаю.
      
      
      Глава 420
      Мало кто и что понимает, я и сам всё постигаю с годами да по прошествии времени, но вот хочу сказать, что если всячески пытаться - до доступно становится и то и это. Но не всегда... не всегда...
      
      
      Глава 421
      Отчасти я, конечно, успевал что-то понять, но не всегда это получалось поистине правильно. Видите ли, я просто всегда чувствовал фальшь. И, в том числе, фальшь и в отношении себя и - исходящую от себя. А отсюда всегда много душевных неприятностей случается у честного человека. Особенно такого, каковым был я. Понимаете? Я всегда был за честность да искренность. Если я сам врал - давал возможность (судьбе) наказать меня. Слишком честный, однако.
      
      
      Глава 422
      А иногда, порой, вспыхивает всё совсем уж ярчайшими красками. И после случается нечто даже невообразимое. Так бывает. Бывает.
      
      
      Глава 423
      Не думаю, конечно, что всё так и на самом деле обстоит - так чтобы... Но при этом, этак для себя, словно - для себя - выбираю я какой-то всё время и по жизни путь, который... Который по-своему меня почти одновременно - и радует, и обескураживает, и даже почти огорчает. Почти.
      (Притом, что вполне возможно, что ничего этого и нет. Подобное тоже встречается. Да и случается, наверное.)
      
      
      Глава 424
      Отчасти, конечно, этак - да так - было недалеко и до истины. И даже если брали измором, "вымораживая" эдак концептуально, всё равно было, казалось, всё странно и загадочно.
      Но вот что по-своему нравилось. Настойчивость. Это было то, что ни у кого не отнять. (Ну как-то так.)
      
      
      Глава 425
      Всё равно есть такое понятие как харизма. Равно как и фактурность. И вот если вы соответствуете этим обоим понятиям, то, как говорится, ваше всё. Мир раскроется перед вашими ногами, будет у ног. Ваших. Дерзайте. Хотя - это ведь всё природа. От папы с мамой, как говорится...
      
      
      Глава 426
      и если даже мы - ты, я - не предполагаем; и отчасти даже рушим его (её, меня, - да всё); и, собственно говоря, если всё- это - и правда так... Какое же кино, мать вашу, мы будем снимать. Твою мать, как говорила мне покойная мама, а я всегда её поправлял - тебя, мам, что ли...
      
      
      Глава 427
      По своему всё, конечно, достаточно и понятно, и объяснимо. Но с другой стороны, события иной раз начинают двигаться с такой скоростью, что, собственно, и не успеваешь осмыслить происходящее. Да, оно, конечно, придёт после, осмысление. И может даже, как это обычно, с годами понимаешь что-то. Но вот в чём вопрос. Впрочем, нет вопроса. Понимание и непонимание есть, а вопроса нет. Такие дела.
      
      
      Глава 428
      Со временем понимаешь многое, но любого рода понимание всегда приходит само и как вспышка, озарение, инсайт, сатори, дзен... И тут не бывает какого-то ожидания (подобного), или не ожидания, всё ведь и действительно случается спонтанно и всегда, заметьте, фактически всегда характеризуется чем-то великим. Знаменательным, чем-то таким, что действительно и важно, и необходимо всё это и на самом деле оказывается так.
      
      
      Глава 429
      А иногда происходило так, что ты словно одновременно и понимаешь, и не понимаешь ничего. А потом вдруг раз - и всё становится на свои места. А у тебя (у меня) повышается настроение. Что-то этакое химическое происходит в мозгу, как ты понимаешь, и подобное даже не само по себе вызывает у тебя радость, а тут скорее действительно случается определённого рода химическая реакция, и тебе становится очень и очень хорошо.
      
      Я продолжал проходить свои университеты (жизни). Мне нравилось это. Я даже со временем рассчитывал... Хотя нет. Я, - поймал на мысли сам себя, - я даже не рассчитывал "выпуститься". Этакий вечный студент - подобное мне было ближе. И не потому что не мог окончить один университет, а потому что после окончания одного, а то и одновременно с оным, уже учусь на другом. И даже по-своему было мне от всего этого и хорошо, и приятно, и значимо даже. Вот так вот.
      
      
      Глава 430
      Мне иной раз кажется, что всё ненастоящее. А в тоже время я так искренне верю всему этому, что даже и не ведаю как правильно реагировать. Всё отчего-то иной раз то так предстаёт, то эдак. И даже отчасти верить или нет - но я верю. Просто потому что всегда лучше верить, нежели чем нет. А дальше там судьба управит. Всегда эти вопросы, конечно, особого рода, но точно что и непонятно всё порой, и также необъяснимо это, да и... ну не загадочно, наверное, любого рода загадка рано или поздно предполагает ответ, поиск оного как минимум, или схождение с ума - как максимум. Бывает. Всё это бывает. Но отчасти важно даже не это. Важно нечто такое, что одновременно словно и существует, и нет. И даже если что-то очень и очень важно да правильно, в любой момент это может быть и не так даже. И тогда лишь захочется вскричать (или удивиться) о том, что бывает же такое, случается же такое, происходит ведь такое, - и почти тотчас же, не успев договорить, ты слышишь ответ свыше: и бывает, и случается, и происходит. Ну а ты со всем этим живёшь. Попросту живёшь.
      
      
      Глава 431
      Мне иной раз так хотелось высвободиться, освободив сознание от всего и вся. От того, что мучило душу. От того, что способствовало появлению в душе каких-то особых требований чего-то того, что и определиться, по сути, не могло, - но существовало. Понимаете ли. Тут всё-таки далеко не так всё было просто. И даже если предположить, что существовало какое-то понимание, и, далее, что оно так или иначе будет способствовать... способствовать... ну хотя бы способствовать какому-то осмыслению, - хотя бы так, то ведь всё равно в той или иной мере истина будет закрыта. А всю жизнь мы будем тратить на поиск её. Впрочем, может для того и дана нам жизнь.
      
      
      Глава 432
      Бывают люди-советчики, конечно, очень умны, но так уж складывается, что и ум отчасти не в моде, потому что важно, чтобы вас понимали, а если вы "раскачали" мозг как мышцы у бодибилдера, то к чему тогда всё недовольство теми, кто до вашего уровня попросту "не догоняет".
      
      
      Глава 433
      А иногда случается "нечто", что это (одновременно) - и "ничто" и "ничего" и "всё", и ещё, наверное, отчасти "чёрт те что", а, по сути, и кто знает, кто знает... Чёрт знает что, в общем. Человеческая мысль, конечно, уникальна, и те или иные разгадки всегда любопытны и по своему интересны, но вот очень часто оказывается всё так, что словно и не существует ничто. И после всего этого предстаёт перед вами всё. Всё - и ничего. Всё - или ничего. Всё, всё, всё, - и ничто, ничто, ничто. Ну да лучше быть может ничто, нежели чем нечто. Хотя...
      
      
      Глава 434
      Поистине, нечто загадочное да странное происходит с нашим (моим) мозгом. И ведь часто случается так, что будто и ответа никакого мы не способны дать. А, с другой стороны, словно наоборот, самый настоящий ответ уже тут как тут. И всё, что происходит после, уже даже... Даже не знаешь, как следует правильно на это реагировать. Однозначно, что тебе (мне) это не нужно. Однозначно, что всё это вообще отчасти и не ведомо тебе. И совершенно точно, что то, что в той или иной степени является значимым да важным, отходит на второй план. Предоставляя возможность высвечиваться иной раз и вовсе чему-то неизвестному. Да, именно так. Неизвестному.
      
      
      Глава 435
      Я пытался нащупать параллели. Мне казалось, что оставалось совсем немного. Вероятно, я ошибался. Но вот что интересно, так это то, что где-то быть может и вовсе проявилось что-то, что так или иначе даже и не радует, - то, что движет тебя - не радует, - и при этом всегда будет существовать то, что попросту должно быть. Понимаете? (Я так часто иногда спрашиваю "понимаете ли меня", что порой у самого возникает вопрос в понимании. Впрочем, себя я всегда понимаю. Себя. И стараюсь понять других.
      
      
      Глава 436
      Иногда создаётся впечатление, что ты как-то серьёзно заблудился. А после неожиданно находишь выход. Вернее - он приходит сам. А ты немножко этак недоумеваешь... И тебе совершенно точно, что всё это нравится. Да, - ты понимаешь, что случается - порой и такое. Ну а почему нет? Почему бы и нет...
      
      
      Глава 437
      Во что бы то ни стало мне необходимо было выбраться из того состояния высокого душевного удручения, в котором волей обстоятельств пребывал я. Да, я понимал и даже отчасти верил в свершившееся (свершённое, да во всё я верил), но так получалось, что до конца чего-то я всё-таки не понимал. (Недопонимал хотел сказать, да подразумеваю что всё и правда намного серьёзнее.)
      Но что характерно: я всяческим, и порой самым незамысловатым образом, стремился, всячески стремился к тому или иному пониманию. А на деле оказывалось что всё это не так. И даже не то что далеко не так, не так - и баста. Понимаете ли? Прочерк. Не существует ничего оного. Глупость, душевный обман, бред искажённого разума... Это как минимум. А как максимум там и вовсе какое-то безобразие. Вот ведь как бывает да случается (и происходит... происходит...).
      Amen.
      
      
      Глава 438
      Какая-то совсем странная ситуация, словно ты и понимаешь что-то, и при всё при том не понимаешь ничего. Я не знаю выход. Да, всё, по сути, должно складываться само, но при этом я ведь и действительно и не знаю ничего, и не понимаю. Да и даже не отдаю точно отчёт. Всё словно в тумане. Или во сне. Почему так?
      
      
      Глава 439
      До конца, конечно, неизвестно всё. Равно как и дальше что будет (будет ли что-то), да и вообще, иной раз кажется, что пустое всё, не существует это, и вообще... и вообще...
      Но потом словно какое-то вдохновение приходит. И ты (я) даже понимаешь, что всё - жизнь - продолжается. Хотя, по сути, действительно ли это такая чтобы уже жизнь. Да и так ли она лично тебе (мне) нужна. Кто знает... Кто знает...
      
      
      Глава 440
      Мне очень часто начинало казаться, что всё словно и вовсе напрасно. А потом что-то угадывалось этакое да любопытное, после чего жизнь фактически продолжалась. Насколько, конечно, насколько. Но всё же, но всё же. Но - всё же.
      
      
      Глава 441
      И даже если жизнь порой покажется совсем пустой да никчёмной, поверьте в то, что это не так, и лишь под впечатлением какого-то порыва души так всё это кажется. И на деле всё совсем-совсем даже иначе.
      А это ведь и правда так. Просто, если вас сейчас не понимают люди, то это так может и надо (и отчасти это так), ибо на деле ведь всё может быть совсем - и на самом деле "совсем" - даже иначе. Верьте мне. Я знаю о чём толкую. (...говорю... говорю...).
      
      
      Глава 442
      Есть, конечно, в чём-то особая доли истины. Правда иной раз так получается, что познаётся она лишь при помощи допинга. И такое часто случается. И даже если предположить, что... Ладно, случается. Даже не только случается, но и со мной происходит. И вот если так всё и правда... Вот если так всё и на самом деле. Так всё если... если... если... Если так всё, - то означает всё это лишь то, что двигается оное исключительно по судьбе да согласно судьбе. Понимаете?
      
      
      Глава 443
      А при этом (и - при этом, и при том, и при всём), а при этом весьма и весьма загадочные намечались обстоятельства. И даже если предположить, - ну этак односложно, - если предположить да поверить (в нечто, равно как и в ничто), то наверняка будет так и эдак проскальзывать истина. И мы её с вами всё же найдём. Отыщем. Да это ведь и правда будет так. Ну а почему бы и нет? Когда только да, да, да.
      
      
      Глава 444
      Я иной раз думал, учился, переживал, - и всячески, понимаете, всячески стремился достичь той самой истины, к которой все эти годы стремился. Но - всё время вмешивались какие-то престранные обстоятельства, которые так или иначе - нарушали целостность всего и вся. А после чего всё каким-то образом оканчивалось. Замедлялось. Наступало даже что-то такое, отчего и вовсе думалось что надо завершить всё. Да нет, мы же гордые, двигались, продолжали движение дальше. Не завершали. И по факту? И факту - зерро. Обычно так.
      
      
      Глава 445
      Поистине, сложно привести себя к единому знаменателю. Но если разобраться, вполне возможно, что будет тот или иной эффект. Не знаю точно, вероятно, какая-то значимость да важность, может ещё что, но, по сути, если попытаться разобраться да что-то понять... Впрочем, кто его знает как да что правильно и где будет эта самая истина. Вот в чём дело...
      
      
      Глава 446
      Мы очень много способны накручивать себе сами. И это по-настоящему может быть верно, если только признать подобного рода истину. Согласитесь, отчасти ведь это тоже истина. Но к чему всё это в итоге приведёт как к не душевному страданию. Да зачем тогда всё это делать так...
      
      
      Глава 447
      Сложно, конечно, понять да разобраться во всём том, что царит в душе. Да и сама-то душа при этом и страдает, и рыдает, и болит по-своему, и это правда. Но если предположить, что может что-то быть как-то иначе. Что даже станет легче. Что будет возможно что-то такое, чего раньше и в помине не было... Вот тогда, думаю, вполне вероятно, что и станет что-то этак понятно да простительно. Думаю, что так.
      
      
      Глава 448
      Конечно, в чём-то можно и признаться, и понять, и даже предположить, что, то или иное событие, проходит именно так. Но я вот думаю всё время о том, сколько же на самом деле вмещает в себя душа человека. Ведь она же должна и плакать, и смеяться, и горевать, и раскаиваться, и совершать ещё десяток (а то и множество) всех тех "душевных безобразий", благодаря которым, собственно говоря, она и живёт, - существует, - веришь ты в то или нет, но это так.
      И вот когда всё и на самом деле случается именно так... Когда перед тобой как раз проходит та самая истина, которая, собственно, и должна, наверное, проходить. А ты... а ты словно стоишь и молча наблюдаешь вслед ей, совершенно не понимая и не отдавая отчёт в том, что происходит... Вот тогда, вероятно, и станет разом возможно всё и вся. А когда случится оное... Когда произойдёт... Когда поплывёт сознание (твоё, моё, их... их...) вдаль дальнюю... Когда и действительно будет такое, - вот тогда, вероятно, и действительно... действительно, действительно, действительно... Вот тогда и действительно всё станет на круги своя. Причём, - разом и бесповоротно. Ну или почти что разом, и почти что...
      
      
      Глава 449
      Да, конечно, порой совершенно верно то, что в любой момент может всё закончится (и в том числе жизнь). Но точно также правильно будет и другое. В подавляющем большинстве случаев мы сами себе воображаем то, чего даже не было. Не существует. Не происходило никогда. Но психика человека такова, что он способен накрутить себе с три короба. И во всё это при этом поверить. Очень-очень даже искренне. Аминь.
      
      
      Глава 450
      А очень многое ведь порой и вовсе не раскрывается цветами радуги души. И кажется, что одно должно быть, кажется что другое, третье, пятое, десятое, сорока пятое - но на самом деле всё - как мне кажется - всё-таки очень даже иначе.
      Мир вообще сам по себе загадочен и любопытен. Потому фактически всю жизнь и я раскрываю его. Вот ведь в чём вопрос...
      
      
      Глава 451
      Мне иной раз очень нравится всё то, к чему мы равномерно идём и приходим. Этакий душевный знаменатель.
      Но и практически тоже самое можно сказать о том, чего никогда (или почти что никогда) не встречается, невозможно (или не становится возможно, не становится таковым), и вот когда нечто подобное и на самом деле происходит... Вот когда перед нами всеми силами восстаёт та самая истина, к которой мы всё это время стремимся (а может "истины", множественное число, "ы", истины), так вот когда нечто подобное случается (становится возможно, предполагается хотя бы), вот тогда быть может и есть всё то, что и на самом деле происходит.
      
      
      Глава 452
      И если как-то действительно порой оказывается так, что перед вами что-то будет этакое... красивое? Не думаю. Правильное? Не думаю. Верно? Не думаю. Хотя... Нет, верное тоже не совсем подходит. Но тогда... что же тогда. Быть может искреннее? Да, вероятно так и есть. Искреннее. И вот когда подобное действительно случается; происходит; становится важным и правильным. Вероятно, тогда всё и на самом деле становится на свои места. Этак даже разом. Ну а почему нет? Если только да. Почему нет? Отчего бы и нет? Если только да, да, да.
      
      
      Глава 453
      Иногда создавалось впечатление, что я действительно жил каким-то или прошлым, или уж совсем будущим. И даже если это и на самом деле было так (а это было так), то и в таком случае всегда включалось что-то такое, что было несравненно и правильно, и верно, и грамотно, и естественно (равно как и противоестественно, наверное), да и вообще, создавалось полное и уверенное впечатление, что всё было именно так, как это и должно быть. Так - и никак иначе. Так - и только так. Ну просто правильно это всё было, понимаете... Правильно. (А ведь так часто случается, что то ли от себя мы несём какую-то - то ли ересь, то ли истину - или и просто что-то "такое" нам как-то по особенному нравится, но факт... факт... факт.)
      
      
      Глава 454
      Достаточно много искреннего и происходящего является как будто бы и совсем не правильным да не верным. И в то же время - это всё на самом деле так. Как будто так. А может и правда так. Да почему бы и нет. Если всё действительно складывалось и правильно, и грамотно, и красиво. Да и естественно, вполне даже естественно, пожалуй.
      
      
      Глава 455
      И даже, пожалуй, будет достаточно любопытно, если бы этак взять, да совсем предположить нечто - что и ничто - но при этом правильно и значимо. Особенно если касается нашего с вашим понимания бытия.
      А то быть может и наоборот. Воскликнет такое что-то, а после окажется, что и не было ничего чтобы такого правильного да значимого (да и знаменательного, пожалуй). А потом вновь присмотреться если, и уже всё выглядит иначе. А ещё через время и вновь какая-то душевная пустота и томление духа. И тогда уже хочется воскликнуть: бывает же (случается же) такое. Но ты молчишь. И ничего не говоришь. Отчего-то полагая, что именно так надо. А вот надо ли? (Ты не знаешь, он не знает, она, они, все - а в итоге ведь и на самом деле порой попросту неизвестно что происходит. Просто неизвестно и всё.)
      
      
      Глава 456
      Фактически истина всегда была на поверхности. И если кому-то ошибочно казалось, что она спрятана очень глубоко, - это не так. Ибо всегда всё обычно лежит рядом. На виду. Просто люди отчего-то думают, что всё сложно да загадочно. А на деле - рядом и действительно на виду. На поверхности. Ну как-то так... (И самое любопытно - что это не только всё правда. Но и правда - проверенная и подтверждённая временем. Аминь).
      Amen.
      
      
      Глава 457
      Всегда так или иначе будут существовать трудности. Но вот порой оказываются они очень даже необходимыми, ибо предрасполагают к достижению новых результатов - путём преодоления себя. Ведь если перед вами всё равно, как тогда вы будете двигаться вперёд, дальше, как вы сможете достигнуть чего-то новое, важного, значительного даже, если так рассудить. Ведь вполне становится возможно, что... Действительно, трудности закаляют. Да и давно известно, что свыше даётся столько испытаний, сколько человек способен вынести. Ни больше ни меньше.
      
      
      Глава 458
      Я понимал, что мне всяческими усилиями необходимо дойти до когда-то обозначенной в своём подсознании цели. И как бы то ни было, я дойду. Кровь из носа, но сделай, - учила когда-то покойная мама, так что я так воспитан что я сделаю. Вот любопытно другое. Я всяческие новые условия, свершаемые в жизни, всё-таки воспринимаю как за дополнительные испытания, в каждом из которых заключается всё то нечто, что так или иначе направлено на достижения результат. То есть случается трудность. Из неё, помимо её преодоления, необходимо также извлечь определённого рода выгоду. И это уже сложнее, конечно. Но факт есть факт. Я так живу. Да и существую.
      
      
      Глава 459
      Иной раз и кажется и движется всё в неизвестном направлении и даже как будто неправильно, а присмотрись, и окажется, что всё на самом деле совсем даже не так. Просто отчего-то видимо и на самом деле кажется, что это всё так. А оно не так. И тогда ты (я) думаешь про себя: случается же такое. И понимаешь, что случается. Да ты ведь и не раз уже говоришь об этом. (Да и думаешь, размышляешь, мечтаешь, видимо даже отчасти. Ну да ключевое слово - что это и правда "случается". Бывает. Происходит в общем. Априори верно. Но теоретически не доказано.)
      
      
      Глава 460
      А иногда мне вдруг ни с того ни с чего грозило казаться такое непонятное что-то, что поистине очень долго приходило всячески настраивать свой мозг (даже допинг использовать) чтобы всё со временем стало на круги своя. И оно становилось, конечно. Но оставался загадочный осадок в душе, и потому я уже так да этак (эдак да так) делал, чтобы всё нормализовалось.
      В итоге так оно и становилось. И мне тотчас же было спокойнее уже от всего этого. Да это ведь и хорошо, не правда ли. Правда, правда, правда...
      
      
      Глава 461
      Я понимал, что всё когда-то заканчивается. Но вот точно также и знал я, что в подавляющем большинстве случаев это человек думает так. А значит то, что может быть в действительности, - способно показаться иначе. Поверьте, и такое бывает.
      
      
      Глава 462
      А порой случались чудеса. И они очень часто происходили со мной. Ибо сбывалось написанное. А то даже и в том детском фильме времён СССР, нарисовал он мелом на асфальте забор - и забор получался, нарисовал оружие - и оружие...
      
      
      Глава 463
      Я думаю так, что на самом деле нет ничего и значимее и правильнее того, что предполагалось в понимании нашего бессознательного - в проекции его к сознанию. Если упростить - в сознании всегда то, что в подсознании. Сначала оно там, в подсознании, накапливается, а после переходит в сознание. И это факт.
      
      
      Глава 464
      А ещё порой случается и вовсе нечто невообразимое. И когда перед нами происходит чистой воды спектакль (чаще всего подобный спектакль душевного характера, хотя бывают и иные, достаточно любопытные исключения), так вот когда происходит подобное, тоже ведь происходят этакие чудеса. Но чудеса уже большей частью земные и почти совсем неинтересные. Хотя, конечно, для кого как.
      
      
      Глава 465
      Всё равно не всегда случается правда. Равно как порой - провисает истина. Но вот если предположить... ну так как бы взять и предположить... Ну и ещё всё это помножить на нечто этакое... Ну, хорошее что ли. (Может значимое даже...). И вот когда случается подобное - тотчас перед тобой - радугой душевного счастья - вспыхивает как раз та самая истина, которую ты всё это время искал. И тогда тебе становится хорошо и приятно. И душевно - этак - действительно приятно. И это всё так на самом деле. Вот ведь как бывает. Да и случается, наверное. Случается... случается... случается. Ну в том смысле что происходит. И это правда.
      
      
      Глава 466
      А ещё случается... А я вот и не знаю на самом деле, что ещё случается. Понимаю только, что это всё происходит в реальности. А значит действительно существует. Ну а всё остальное да прочее детали... Детали, лишь детали. Отчасти может и не совсем нужные, отчасти бывает даже значимые. А то может и попросту как бы никакие. Бывает же и такое. Никакие. А? Каково? Да нет. Всему своё время, говорил Экклезиаст, и всему своё место под солнцем. Точно также и детали всегда являются и значимые, и нужные, и необходимые. Просто всему действительно своё время. Amen.
      
      
      Глава 467
      Ну а вот если этак вдруг взять да предположить, скажем, что-то такое и занимательное, и отчасти даже странное и даже, а то может и сверхъестественное... Ну просто предположим, хорошо. Так вот. Если всё и действительно будет так, то что же начнётся потом. После. После уже, получается, всего этого. Неужели какая-то загадочная параллельность бытия вытянет за собой истину? Не думаю. Нет, всё, конечно, возможно, но вот если предположить, что я всё-таки не думаю. И что же тогда? А тогда... А тогда... А тогда быть может и ничего, совсем ничего не произойдёт. Потому что попросту ещё не время. Понимаете? Не время. (А уж когда оно придёт, это время. Да и придёт ли оно. Нет, оно, конечно, как нас учил Экклезиаст и как показывает мировой - исторический - опыт обязательно приходит. Да вот только я полагаю, что не всё - всё-таки - так будет просто. А вы как думаете?)
      
      
      Глава 468
      Вполне возможно, что не всегда период накопления информации будет действительно продуктивным, иногда ведь попадается и откровенная ерунда, а потому я уже на протяжении двадцати-тридцати последних лет прошу выверено подбирать информацию, которая будет проникать в ваш мозг, ибо через время - она вся - появится в вашем сознании (а значит как раз от неё будут зависеть ваши поступки, мысли, деяния; и хорошо если "поступки" останутся таковыми, не превратясь в деяния. Ибо ведь деяния - это преступления, а, - как пел Высоцкий, - коридоры кончаются стенками, а туннели выводят наверх... В общем, лучше не рисковать: ..."Взял у отца на станции // Погоны, словно цацки, я, // А из эвакуации // Толпой валили штатские. // Осмотрелись они, оклемались, // Похмелились - потом протрезвели. // И отплакали те, кто дождались, // Недождавшиеся - отревели. // Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, // Мы спросили: "Зачем?" - он в ответ: // Мол, коридоры кончаются стенкой, // А тоннели выводят на свет! // Пророчество папашино // Не слушал Витька с корешем - // Из коридора нашего // В тюремный коридор ушёл. // Ну, он всегда был спорщиком, // Припрут к стене - откажется... // Прошёл он коридорчиком - // И кончил "стенкой", кажется. // Но у отцов - свои умы, // А что до нас касательно - // На жизнь засматривались мы // Уже самостоятельно"...)
      
      
      Глава 469
      Когда мы действительно начинаем понимать, - что-то, - всегда это самое, образ, что ли, или ещё что, предстаёт пред нами зачастую в таком ракурсе, что словно и ведь не понимаешь ты о чём всё это, - а после оказывается, что - и знаешь, и понимаешь; да ещё, к слову, и веришь. Веришь в истину. Веришь в правду. Веришь в нечто такое, что совсем как будто бы и непонятно, но при этом очень-очень важно. Понимаете? Понимаете ли вы, или понимаю я, он, она, понимания, собственно, как такового не требуется; видите ли, истина - она ведь одновременно и зрелая женщина, и старушка уже почти, и девчонка одновременно и с этим, и новорожденная. А у последней - всё ещё впереди. (И потому иной раз случается так, что мы в полной мере и не понимаем, и даже - отчасти, эдак да так и разэтак - не отдаём в полной мере всё понимание происходящему. И при этом - где-то краем сознания - угадываем во всём этом как раз то, что нам было необходимо. Что искали, - тоже отчасти, получается. И то, что попросту было действительно - и важно, и значимо, и полезно, и... и... и... и необходимо так всем нам. Вот такие дела. "Такие дела", - это Курт Воннегут. Он и правда так говорил.)
      
      
      Глава 470
      Мне очень часто начинало казаться, - чем ближе к возрасту к полста годам, - что я даже не жил. Фактически сам возраст тут, конечно, не при чём. Характер важен. А понимание... Понимание может прийти и в тридцать, как Христу (с тридцати лет он начал проповедовать и до тридцати трёх, потому только с тридцати "коронуют" в священники, до этого послушники да диаконы), так и в девяносто. Но хотелось бы раньше.
      
      
      Глава 471
      Иной раз слёзы бывают выше порога терпимости даже обычного бытия. А радость... радость, случавшаяся - да происходившая словно случайно. - на самом деле бывает порой самым преднамеренным событием жизни. Поверьте, так тоже бывает. Ну или случается.
      
      
      Глава 472
      Поистине значит всё то многое высшее, - что сидит в подсознании и влияет на нас, - берёт своё начало с детства. Того самого детства. Когда укореняется всё и вся. А мы, глупые, не знаем да не ведаем. И, доживая по полсотни лет, - а кто и до сотни, - попросту понимаем какие были тогда глупцы, что не закладывали в подсознание детей истину. Хотя, если коррелировать с судьбой, то не факт, не факт. Каждому своё, как говорил великий Экклезиаст. ("Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру". (Еккл.3:1-8)).
      
      
      Глава 473
      И ведь всегда по-своему и приятно, и интересно - то, что происходит. А после этак присмотришься, да уже словно и не происходит больше. Вот ведь как бывает. Однако.
      
      
      Глава 474
      И вот насколько приходится понимать мне всё и вся. Равно как, порой, запутываться в каких-то и вовсе загадочных конгломератах бытия. Но при этом... При этом всё это ведь совсем не значит, что истина. Ну прямо такая уж, как говорится. (Мне самому не очень сленг такой, но ведь и правда поверить так чтобы сразу нельзя.) И вот когда что-то происходило совсем уж как будто бы сверхсознания... И словно бы - как бы и на самом деле - казалось, что всё это так. То ведь и не верилось так чтобы мне - во всё это. А одновременно и верилось, верилось, верилось... (Почему так - сейчас сказать не смогу. Но, как подразумеваю, было высокой воды - предположение. Ну и когда всё действительно так, так уж словно всё и по-другому пошло да поехало. Такие дела, как говорил Воннегут. Такая истина, как думал Кафка. Так будем жить, как предполагал Ленин. Да и такая жизнь, как мы видим сами. Сейчас. Воистину.)
      
      
      Глава 475
      Сочинял я, пожалуй, без устали,
      только верил какими-то чувствами,
      в то, что истина - совсем не предвзята;
      и словно всё заклято.
      А я... А я правда ведь верил.
      И даже сейчас, по прошествии времени,
      всё равно думал о том, как возможно,
      такое, что совсем непреложно,
      и даже отчасти - верно;
      впрочем, жизнь бесконечна.
      А на жизнь наложились судьбы.
      Истина есть там, попутно
      также встревается память.
      А впрочем...
      
      - Продолжай.
      - Хорошо, и замять,
      - И,
      - Да она как бесконечность.
      - Верно.
      - Помноженная - почти - на беспечность.
      - Верно. Ну, в общем, мне это всё интересно.
      - Хорошо.
      - Что?
      - Верю.
      - Веришь?
      - Верю, верю,
      - не повторяй только трижды.
      - Хорошо. Мне просто хорошо.
      - Потому что правильно?
      - Да, всё так.
      - Потому что правильно.
      - Спасибо.
      - Что?
      - Спасибо, говорю.
      - Пожалуйста.
      
      
      Глава 476
      Достаточно много из того, что только намечалось - казалось не совсем таким правильным, как предполагалось на первый взгляд. Равно как и то, что только могло быть - было. А чего не было - тоже было. Почему бы и нет. Разве что только не казалось совсем уж таковым и правильным и грамотным.
      Однако это всё так способно казаться только на первый взгляд. Если присмотреться по прошествии времени, то окажется может и иное, да вот люди обычно не видят. Потому что важно первое впечатление. Оно и остаётся руководящим.
      
      
      Глава 477
      Вообще, если разобраться, очень многое нам лишь только кажется, и этого точно нет в реальности. Да мне и самому очень многое поистине кажется из того, чего попросту нет. Нет - но теоретически могло бы быть, говорил я себе. И тотчас же верил, что это и правда так. Впрочем, это ведь так и было. На самом деле было. Было, потому что иного попросту невозможно. Было, потому что так ведь и правда становится всё достаточно отчётливо понятно. Было, да было потому что и есть. Понимаете?
      
      
      Глава 478
      Я во многом не понимал, отчего случается всё так, что передо мной если и раскрываются какие-то тайны, то они до определённого времени точно, что будут закрыты перед остальными, и если что-то действительно случается (случится, станет возможным, прочее), то это если и произойдёт, то уже словно и без моего какого-то участия. А то, что... А если это - и на самом деле будет так, то я не стану ни переживать, ни расстраиваться, - и уж тем более никак не выражать собственные чувства да эмоции (и словно - или приму как есть, или сделаю вид что это всё так).
      
      
      Глава 479
      Не всегда легко писать. То есть, писать легко - и с любой страницы я всегда вкрапливаю душу в текст, да вот иной раз оказывается так, что всё время я только и пишу. А тогда, когда требуется как будто остановиться, задуматься, всё равно пишу. Пишу, потому что мне очень необходимо высвободить груз с души. Это словно снять ношу с плеч. Тяжелую ношу. А груз ещё тяжелее.
      
      
      Глава 480
      А иной раз меня захлёстывало что-то и уводило в глубокую даль какого-то сверхъестественного бытия. И если приходилось возвращаться (большей частью вынуждено, чем намерено), я делал этот или неохотно, или же словно с какой-то заданной (и непременно загадочной) необходимостью. Но и даже когда всё это действительно было - значит оно, собственно говоря, нам с вами просто необходимо. И дано всё это как данность. Как предугаданная необходимость (и почти непременно свыше). Да и вообще, если так просто взять да и разобраться (ну хотя бы чтобы понять), то уже словно и так пусть будет на самом деле. Ведь нам не надо как оно действительно будет. Просто пусть будет так. Хорошо?
      
      
      Глава 481
      На самом деле я давно уже пытался завести мотор удачи. И желаю вам точно также перепробовать всё и вся, чтобы получилось. Не всё так просто, конечно. Иной раз перебираешь множество вариантов (цифра не важна, ибо у всех своя), чтобы стало что-то на круги своя. А потом не можешь. Оказываешься неспособен понять отчего это именно так. Начинаешь вновь этот вечный круговорот да бег на месте (и фактически это так). А потом случается озарение, и всё становится на круги своя. Ну ты ведь знаешь, что это так будет. Пока не случилось, но всё время, так или иначе, я иду к этой цели. И когда-то ведь действительно должен дойти. А там и победа... А там и удача... А там и радость...
      
      
      Глава 482
      Жизнь я рассматривал как испытание, - и любого рода трудности - как нечто то обязательное, посредством преодоления чего придёт укрепление (мысли, разума, души); и если когда-то окажется так, что возникли те или иные сомнения, то они непременно разрешатся. Не потому, что такая благодать свыше именно к вам, а потому, что так попросту должно быть. Так по закону божию положено. Ведь бог - это любовь. Бог - это любовь... ("И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем". (1Ин.4:16)).
      
      
      Глава 483
      Я подумал сейчас, что, вероятно, ещё достаточно рано включать какое-то - то или иное - понимание. Даже быть может подобного и вовсе не могло бы быть, если бы... если бы да кабы... Потому что всё равно как таковых загадок всегда непременно больше, нежели чем ответов. А если предположить, что мы тем или иным способом сподвигаемся к пониманию истины (в том плане что и нас нечто свыше способно "сподвигнуть", и что мы сами поймём, по сути, лишь то, что будет когда-то действительно дано...) Но как бы то ни было, если так действительно будет, то, по сути, тут быть может уже и говорить не о чем... Так, пустота какая-то душевная будет лишь, да и только...
      
      
      Глава 484
      Так, вероятно, получается, что я, человек, который всеми силами стремился к постижению истины (согласен был даже в той или иной мере), на самом деле фактически оказался и не готов понять оную так чтобы всю да сразу. А тогда, когда передо мной - радугой души - вспыхивало моё бытиё, - оказывалось на самом деле, что и не важно это всё. Ни для меня, ни для других. Ну и зачем мне тогда все эти предатели...
      
      
      Глава 485
      А вообще как-то очень мрачно и загадочно стало в душе. Словно сидишь ты в одиночной камере и нет у тебя никакого выхода, ибо перед тобой даже не один пожизненный срок - а десяток оных. Выход, шепчешь ты, должен быть выход, всегда ведь он есть, но вокруг глупость и посредственность, и тебе действительно попросту противно, - да и скучно от любых даже потуг их. И тогда... И тогда ты понимаешь, что всё равно ничто ещё не потеряно. Понимаешь, что большей частью всё ты выдумал сам. А подобное состояние душевной тревожности необходимо тебе исключительно дабы закалить твой дух, - что необходимо будет уже для последующей жизни. Ты понимаешь, что всё ещё ведь и действительно далеко не потеряно, да и это на самом деле всё-таки тебе больше кажется, чем реально существует. А потому... А потому у тебя есть надежда! И ты живёшь ей.
      
      
      Глава 486
      Обидно становится, и так было всегда, свойство психики, когда ты видишь всё и понимаешь, даже не всё, а хоть что-то, а те, которые поставлены над "демосом", являясь "кратосом", отчего-то уверены, что априори умнее всех и рулят да управляют, а на деле кроме тупости, глупости да безобразия ничего не происходит. И ведь смотреть да ходить далеко не надо, достаточно сказать почему "там" - цивилизация, а у нас всё та же "наша раша" (талантливая была программа, вели талантливые люди, ещё по сочинскому КВН-ну многих помню...; и ведь правда, правда...).
      Однако, это всего лишь одно из испытаний в жизни. И подобного рода испытания, различного рода испытания, могут быть различны и представлены в многочисленных хитросплетениях жизни. И, тогда уже, всё что требуется нам - выживать, выживать, выживать... Попутно укрепляя характер. Тем более так было всегда. В великую отечественную воевали трупами, забрасывая солдат на амбразуру да под танки (хотя ещё Суворов учил не числом, а умением). Ну да что-то я опять в свою любимую политику... В этой рукописи обещал ведь сам себе что ничего не будет. Ну да тут и ничего нет. Так, мысли вслух.
      - Невольные?
      - Что?
      - Мысли невольные?
      - Так точно, и невольные - невольно, - и вслух.
      - А?
      - Что говорите?
      - А, говорю.
      - А...
      - Чт...
      - Да нет, всё по...
      - Понятно?
      - Угу.
      - Ну и славненько.
      - Благо...
      - Взаимно.
      - На том и порешили.
      - Замётано.
      
      
      Глава 487
      По сути, я жертвовал жизнь - меняя её на творчество. Для вас, всё для вас. Вы, те, кто читает мои книги, оказались поставлены во главе угла (помните библейскую притчу). И это всё действительно так. За небольшим исключением: мне всегда очень хотелось, чтобы современники меня тоже понимали. А особенно близкие. Но, к сожалению, очень часто получалось как в том же Евангелие, - и враги человеку домашние его. ("И враги человеку - домашние его". (Мф.10:36)).
      ("И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда. И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это? И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. И не совершил там многих чудес по неверию их". (Мф.13:53-58)).
      ("Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои". (Мф.12:46-49).
      
      
      Глава 488
      Мне кажется, что всё равно нечто маленькое и несчастное спускается вниз. И вот-вот оно даже будет готово упасть наземь, ударившись оземь. Но и при этом всё равно остаётся то грустно "нечто", что при этом почти одновременно превращается в "ничто", - а потом обратно. И уже совсем даже не ведаю, что же на самом деле происходит. Мне просто отчего-то кажется, что всюду какой-то загадочный туман. И жизнь... И жизнь словно бы даже не то что проходит мимо, а сама по себе жизнь идёт в совсем ином круге бытия. Этаком пласте, по типу как нанизываются друг на друга блины - или у хозяйки на тарелке, или у атлета на штанге, - а я... а мы... а вокруг совсем ничего и не происходит. Лишь только грусть... грусть... грусть...
      
      
      Глава 489
      Больше всего мне бы сейчас хотелось окунуться в атмосферу квартиры родителей (квартиры, проданной мной после их смерти для издания своей первой книги), и вот там, да, чтобы я только непременно был "сегодняшний", а не тот, как тогда, маленький мальчик... Да и может чтобы никого не было, а я был точно также один, как сижу сейчас на съемной квартире, откуда, впервые раньше не засиживаясь и года, не выезжаю уже несколько лет, потому что она очень-очень напоминает своими какими-то оттенками - ту, родительскую. (Эта маленькая и однокомнатная, та большая трёхкомнатная, эта здесь, в Петербурге, та далеко и давно, сорок лет назад, в Краснодаре, но вот что любопытно, я в Питере сменил более четверти квартир, жил в разных районах, а вот тут вдруг оказался в таком районе, который в двадцатом году двадцать первого века напоминает город юности, Краснодар - двадцать лет назад (тогда я последний раз был там, приезжав на похороны убиенных родителей). Один к одному. Такая же осталось, серость, убогие дома, алкашня на дворе и общий интеллектуальный уровень исключительной "простоты" (та, что "хуже воровства"), которая царит в воздухе... Поистине, и действительно ведь неисповедимы пути господни. Душа вот очень сильно болит и хочется вырваться. Но не наружу, - а просто отсюда. Ну или же ассимилироваться с этим районом. (Невский район Санкт-Петербурга, левый берег). Разве что - нужно собственное жильё... (Устал жить на съемном. А когда-то специально - имея своё - переезжал в съёмное. А сейчас, видит бог, за десять лет этих псевдопутешествий из района в район - устал. Я ведь привередлив, по сути. Не понравилось отношение хозяев - и не снимаю. Не понравилось какое-то их поведение после - съезжаю. Натура такая. Моя. Без комментариев.)
      
      
      Глава 490
      Но даже если совсем трудно... Психологически (душевно) тяжело, я пишу. Выплескивая на бумагу внутренний негатив, я тем не менее всячески надеюсь, что это поможет кому-то. Поможет выжить, оказавшись быть может в моей психической ситуации. Думаю, так. Верю в это. Совершаю. Становится ли легче? Да. Но лишь немного. Всё больше ощущение что на силе воли - преодолеваю себя. Втайне - помогая другим.
      
      
      Глава 491
      Я всегда, конечно же, думал - что думал наперёд, а по сути - жил интуитивно и не думал. Но это только казалось, что не думал. Сколько раз я поистине умирал. Помните, как в той моей песней, где я писал когда-то: и сколько раз я умирал, от пули, от ножа, и от тоски... И всё ведь всё равно продолжается так. Годами. Заставляя и меня жить какой-то совсем иной жизнью. Жизнью воспоминаний неокрепшего разума. Жизнью. Когда ты знаешь, что в любой момент готов умереть. Но всё больше и больше погружаешься в бессознательное. (Всегда не меньше семисот граммов коньяка было необходимо для этого. Меньше - не брало. Это если пить каждый день. А если взять паузу - хоть небольшую - то литр, полтора точно. Такой вот, мой допинг. А иначе мозг не разгрузить. К сожалению... И самое печальное, что всё это правда. Гиперболически преувеличивая что-то в своих рукописях, тут я пишу точно. Два литра проверял, конечно, куда от этого детства. По молодости и не такое бывало. Но вот с годами всё-таки такая вот ежедневная доза. И мечты всё время - соскочить.)
      Впрочем, бывало я месяцами не пил. А после срывался. Да всякое бывало, конечно. Только я говорю про дозу, при которой можно писать книги, читать книги, учиться, слушать лекции, общаться с кем-либо - без опасности что скажут, что ты выпил. До полутора литров коньяка - это когда тебя ещё не определяет прохожий. После... После уже бывает обратное. Особенно если выпить литра три. Но это совсем уж много. Три литра коньяка - это как пятнадцать литров пива. Пять литров пива - ни в одном глазу. Семь - весёлость. Десять - двенадцать - относительная норма. А после уже заметно. Потому я всегда старался держаться в границах нормы. Своей нормы. Amen.
      
      
      Глава 492
      А интересно всё-таки вот что. Отчего я всё время в своём стремлении вперёд - теряю то, что было в прошлом. Этак словно запросто размениваясь. А потом, натыкаясь на какие-то (большей частью мнимые преграды) сожалею да печалюсь. Может судьба такая просто? Карма, как говорят на Востоке. Люблю Восток. Там мудрость. Впрочем, как и везде. Потому я всегда много (очень) читаю и стараюсь учиться. Пока пятнадцать университетов. Но мог бы уже и сорок. Всегда вмешиваются финансы. Ну да осилим. Помните? Дорогу осилит идущий...
      
      
      Глава 493
      Не всегда было что-то так чтобы возможно. Достаточно часто, как только начинаете вы приближаться к чему-то, перед вами открывается какой-то неизведанный туман - иллюзий - душевных, сновидений - реальных, обмана - нелепого да ненастоящего, и вообще, что-то всё больше такое (и такого), что, как говорится, и ни в сказке сказать, ни пером описать. Согласитесь, такое ведь действительно бывает?
      
      
      Глава 494
      И всё-таки нам... и всё-таки, пожалуй, что и всем нам - всегда не так-то просто выпутаться из всех этих конгломератов нераскрытых истин (моего, твоего, нашего) бытия. А там глядишь - и хорошо всё будет. А? Словно, само собой. По мановению волшебной палочки. Нас ведь всех так исторически приучили, ещё когда первым евреям манна небесная падала. (Впрочем, и христианам, и мусульманам, всё едино. По крайней мере так написано и в ветхом Завете, и в Торе, и в Коране).
      
      
      Глава 495
      И всё-таки мне всегда, конечно же, хотелось этак развернуться, полным масштабом, а после... А после спокойно завершив все земные дела - уйти.
      Хотелось. Мальчишка. И в сто лет таким же ребёнком я видимо останусь. Что говорить, когда мне нет ещё и полсотни.
      - А дела?
      - Что?
      - Кто будет завершать все твои начатые дела?
      - Творческие?
      - А ты чем жил? Разве не творчеством?
      - Все эти годы...
      - Все эти годы ты - автор - жил одним лишь творчеством. И его столько... Столько... Ты подытожь хоть.
      - Как Маркс?
      - Что?
      - Как Карл Маркс в "Капитал".
      - Ну хотя бы так. А лучше в собрание сочинений. Сколько, кстати, томов.
      - Ну если всё взять.
      - Как раз непременно всё.
      Не знаю... (пожимая плечами)... Не знаю... (мысленно считая)... Не знаю...
      - Хватит ёрничать. Томов под тысячу?
      - Ну да нет, это слишком. Столько не написать. Бальзак томов сто написал всего, да и этот, как его, тоже гений был...
      - Отец с сыном?
      - Ну да. Они ещё и про еду писали.
      - Ну вот, а всё-таки.
      - А тот же Жорж Сименон. Под полтысячи книг написал. Инспектор Мегрэ и там всякое.
      - Лопе де Вега под две тысячи пьес создал.
      - Да, были люди в наше время...
      - Жозе де Альпоим Инуэ...
      - Кто это?
      - Больше тысячи книг.
      - Бразилец?
      - По-моему, да.
      - Барбара Картленд
      - Любовные романы, если не ошибаюсь.
      - Да, больше семиста.
      - Впечатляет.
      - Да уж.
      - А вы?
      - Нет, в сравнении с ними...
      - Ну хотя бы собрание сочинений.
      - Триста, полагаю. Может пятьсот.
      - Пятьсот томов?
      - Думаю, триста или пятьсот. Кто его знает.
      - Ну да... ну да... (загадочно).
      - Да нет, стреляться я не намерен.
      - И вешаться.
      - И топиться, и бросаться под поезд., и прочее.
      - Хочется верить.
      - Дальше как бог даст.
      - Хорошо.
      - Что вы сказали?
      - ...(многозначительно).
      - Ну я хотел уточнить (смущенно), как?
      - Всё будет хорошо.
      - Спасибо.
      - Как?
      - Спасибо.
      - Я понял.
      - Честь имею.
      
      
      Глава 496
      Нет, конечно, ситуация и в жизни и с жизнью иной раз совсем какая-то выходит странная да ещё и до боли ненавязчивая. Да вот, понимаете, всё ведь далеко и на самом деле не так просто. И даже когда становится порой невмоготу; и даже когда - иной раз - (порой, порой) - случается, что и вовсе нечто такое излишне нагнетает сознание, а то ещё и щебечет этак тебе что-то где-нибудь совсем в подсознании - да то, что должно войти в подсознание, - и вот когда вот такого рода безумие случается... Когда и правда получается, что так... Вот тогда всё-таки становится возможно что-то иное. Почти иное. На самом деле иное. А может и правда - другое. Ну а почему нет. Если только да, да, да.
      
      
      Глава 497
      Порой мне кажется, что я непременно смогу. Смогу преодолеть себя, смогу продвинуться за горизонт бытия, смогу взломать (именно взломать) своё сознание. И вот когда нечто подобное и действительно происходит. Ну или только грозит, намечается что произойдёт. Тотчас же тогда всё словно и обнаруживается разом. А вам, когда очень-очень тяжело, - словно женщина, выдавливающая из себя во время родов дитя, - вот ведь только после всего - и наступает самая что ни на есть радость. Согласитесь?! И это так.
      
      
      Глава 498
      И вот снова и снова барахтается память. И там, где всё это словно бы должно обязательно вычерчиваться, появляется нечто порой даже неизвестно что. А я... А я, сейчас, сидя как будто в беспамятстве, - вспыхиваю какими-то уж поистине алыми розами бытия. И мне всё непременно нравится, нравится, нравится... (Впрочем, а почему бы и нет).
      
      
      Глава 499
      Я всегда на последнем дыхании (и фактически это было так), и признавал жизнь, и стремился - помимо того, чтобы оставить "след в искусстве", - чтобы всё это - да ещё и всё-таки - порой самыми точными мазками кисти обозначили всё то, о чём я хотел бы сказать. И при этом, - чтобы подобное никого не обидело. Понимаете.
      Но вот когда по-настоящему всё это нечто расцвело действительно как-то по-своему (чёрт знает, как об этом можно сказать - ни пером описать ведь и ни в сказке сказать), и вот когда всё должно быть как раз так (ну или почти что так), вот тогда и должно было прийти ко мне то знаменательное "нечто", которое и совсем даже "ничто", и при этом - всё.
      
      
      Глава 500
      Я давно подчинил свою жизнь творчеству. Было во всём этом что-то такое, что, с одной стороны, не вписывалось в привычную модель поведения, а с другой, я ведь помимо всего ещё и жил, конечно. Но, тогда уже, вся эта жизнь вероятно была лишь в период накопления материала. Думаю так, если оглядываться назад, анализируя всё да вся. Да и разве возможно, чтобы было как-то иначе.
      ..............................................................
      
      Перечитывая по прошествии времени собственные сочинения, убеждаюсь, что не в силах читать себя, - и отчего-то всё время хочется продолжать писать дальше, чтобы успеть - больше.
      И даже не задаюсь вопросом, к чему, кому, зачем это надо, ибо понимаю, что сначала необходимо создавать художественные полотна, а после рассматривать оные под тем или иным углом зрения. Впрочем, в разные годы разные люди всегда, вероятно, будут смотреть по-разному. И это хорошо, и это правильно.
      
      
      Глава 501
      Я писал так, чтобы всё написанное непременно было понятно, объяснимо, пояснимо. Причём, уже может как раньше у меня не было столько пластов в книге, потому что иное дело пишите вы обычный роман с привычным сюжетом и там делаете разные пласты, понимаемые и для простого человека и для филолога да философа и прочее, и совсем иное, когда произведение уже изначально философское и тот, кто привык к поверхностному чтению - априори изначально его не поймёт, а вот с другими можно, конечно, литературно поиграть, но нет столько таланта как у Набокова или Чехова, и упрощаться совсем не хочется, а от того, как говорится, имеем то что имеем - и, как говорил Иисус, имеющий уши да услышит. ("Кто имеет уши слышать, да слышит!". (Мф.11:15)).
      
      
      Глава 502
      Я так думаю, что всё равно необходимо сейчас максимально много написать. Если так складываются условиях, что мутанты держат всех в режиме изоляции вызванной псевдопандемией, то, как говорится, и карты в руки. Ну а почему бы и нет, если как раз сейчас только да. Тем более если они вдруг окажутся правы, тогда двойная польза, ибо ещё остался к тому же и жив. Поэтому тут всё-таки действительно двояко да всё во благо. А дабы психологически не сломаться - есть два кита: спорт и творчество. Третий кит - любовь.
      
      
      Глава 503
      После всего того, что я слышал сам, после всего, что мог услышать, а равно после ещё чего-нибудь, глупо было бы замедлять темп да тем более останавливаться, потому что если даны вам способности (искра божья, как говорил мой крёстный от литературы - друг и коллега отца - Драгомиров), то значит и надо творить, выплескивая всё и вся на страницы да предоставляя оное на суд истории. Она, история, после сама рассудит, что да как. Так я считал всегда и считаю до сих пор. А потому и подчинена моя жизнь достаточно строгому распорядку, фактически отставив личную жизнь (после десятка браков подобное допустимо) - творчество и спорт. (Творчество - чтение, учение, написание; спорт - преподавание и личные тренировки).
      
      
      Глава 504
      Когда мы пытаемся что-то понять, это не всегда выходит да получается. И тогда на смену приходит понимание свыше - что-то свыше - что или разом блокирует наши начинания (своя в воображении на нет необходимость их), или же наоборот, мысль разрастается порой до самых каких-то неизведанных степеней бытия. Отчего после становится даже попросту и непонятно, и необъяснимо, и нежелательно, и прочее, прочее, прочее (непонятно - ничто, необъяснимо - это же, нежелательно - ничего).
      
      
      Глава 505
      Но если вот допустить (этак осторожно), что вся наша жизнь и вовсе не принадлежит нам. Мы совершаем что-то - на всё воля свыше. Мы даже не совершаем ничто - аналогично. Ведь тогда получается, что тот, кто противится этому - будет пребывать в пожизненном конфликте с самим собой. А кто примет - будет счастлив. А не это ли истина, господа? А?
      
      
      Глава 506
      Я всегда полагал, что должна быть гармония с собой. И даже если предположить... Впрочем, не надо ничего предполагать. Достаточно часто так получается, что независимо ни от каких предположений, то, что происходит - случается словно без нас, проходя эдак чуть ли не по заднему плану. А все эти непонятно-необъяснимые свершения да прочее - словно бы и совсем не знают, как должны на самом деле действовать. Это ведь любопытно, согласитесь?
      
      
      Глава 507
      Если бы допустить - свыше... свыше... - что возможно всё то, что желаете вы, это привело бы к хаосу, ибо желания подавляющего большинства зачастую несут в себе исключительно деструктивную основу. Но вот если каждому бы из нас самим - и, внутри себя - высвободить что-то, в таком случае всё вполне способно показаться правильным. Ну, как бы, вполне правильным. (Очень часто знания как таковые не помогают, ибо они пребывают внутри нас, а наружу извлекается уже всё-таки некая производная всей накопленной ранее информации; да ещё зачастую множится это на что-то и вовсе необъяснимое, что называется текущим моментом - со всеми отсюда вытекающими обстоятельствами в виде случайно вмешивающихся в процесс деталей, - иной раз отчего-то этот "процесс" изменяющий чуть ли не до химической реакции взрыва - химию помните? - а в итоге... в итоге порой и вовсе чёрт знает что мы имеем на выходе - в сравнении и с начальными данными, и с программируемыми возможностями).
      
      
      Глава 508
      Странная кто-то думает жизнь. А я вот живу - да всю жизнь эту самую жизнь изучаю да анализирую. Людей изучаю, судьбы их, истории всегда многочисленные да разные выслушиваю, и понимаю я, что... Так. Давайте сделаем небольшую паузу, и я уточню. Дело в том, что в совершенно разные моменты я и понимаю по-разному. Иной раз сам удивляюсь собственной проницательности. А когда-то наоборот, понимаю, что выживаю только на относительной глупости остальных. А ведь мне всегда так хочется непременно стремиться ввысь. Этак за горизонт да над облаками. Но ведь мозг как мышцы можно очень сильно раскачать, и тогда способно случится... Да, по сути, ничего не случится, эдак-то не пугайтесь особо, но как тренированное тело болит без упражнений, так и мозг болит без информации. Ну а я в него её забиваю и забиваю, накачивая по полной, словно в рот проститутке вгоняя... Впрочем, это уже из другой оперы.
      
      
      Глава 509
      А жизнь, конечно же, продолжалась. Вот только какая она на самом деле будет. Случается, что философская. Бывает психологическая. Или теологическая. Или техническая какая-нибудь. А может литературная. Ну там тоже, проза или поэзия. Хорошо, наверное, когда и одно и другое. Но тут я не могу судить. Редко встречал чтобы было одинаково хорошо. На мой взгляд, конечно. Ибо попросту сложно. Но конечно же возможно. Возможно вообще, если разобраться, всё. Надо лишь только правильно и корректно подойти к истории вопроса. А дальше уже будет всё хорошо.
      
      
      Глава 510
      Не всегда так должно получаться, чтобы всё перед вами открывалось в каком-то радужном да правильном свете. Случается ведь и наоборот (а порой даже и далеко наоборот). И вот когда нечто такое и на самом деле происходит... А окружающий мир, как тебе кажется, движется в каком-то - единственно ему известном - круге (а то и по спирали, квадрате, или квадратуре круга, всякое ведь бывает да случается), и вот когда ты уже и сам понимаешь что способен сойти с ума... Но при этом не сходишь. И когда ты веришь, что всё, фактически совершенно всё вокруг предстаёт так, как оно быть может, конечно, и должно быть - но так не бывает... Вот тогда ты задумываешься о том, что в силу собственного характера всё, конечно же, способно привести тебя (меня, его, её, их) к изменению; ну а вот если не приводит - то тут напрашиваются... Стоп. Ничего тут не напрашивается. И вовсе ничего не напрашивается. Просто твоё сознание переходит в плоскость какого-то совсем иного измерения. И то, что тебе отчасти кажется - уже быть может и не является таковым. И отчасти это так. Понимаете? (Если пока нет - буду расшифровывать дальше - в следующих главах).
      
      
      Глава 511
      Когда происходит великая благодать божия, мы словно по-своему и замечаем и не замечаем её, - но всё то, что открывается в итоге перед нами - рано или поздно удостаивается великой чести к пониманию всего и вся. Всего да вся. Всего - и может ничего. А может быть и правда ведь всего...
      
      Иногда я допускал про себя, что рано или поздно должно всё закончится. Но что это было, когда иной раз совершенно необъяснимо было многое, а с другой стороны - истина ведь порой такая загадочная всегда была. Понимаете? А разгадка любого рода истины иной раз не всегда может быть такой уж необходимой даже. Подобное - тоже - бывает. Ну или случается. Что уже, впрочем, одно и то же.
      
      
      Глава 512
      Я очень часто в последнее время находился сам с собой. Не сказать, что такого не было раньше. Я в душе одиночка. Но мне всегда был необходим чтобы кто-то был неподалёку и приходил по колокольчику. Этак не мешал, но я бы знал, что мои бытовые вопросы закрыты (пусть даже и за мои деньги, можно и без любви).
      А вот в последнее время судьба отчего-то стала лишать меня этого. Я был всё время исключительно один. Потому, наверное, и писал - за десятерых, и учился - за семерых, и читал - за стольких же, а то и больше. Спорт лишь только был ровен и как всегда. Тело не терпит перетренированности. А вот душе это будет только на пользу. Продукции душевной зато будет "на гора" да во сто крат более. ...Выжить вот бы только. Ну да я выживу.
      
      
      Глава 513
      Несмотря ни на какие протесты (и близких, и внутри себя, - а мне всегда мешали), я продолжал делать своё дело, понимания, что рано или поздно всё равно достигну результата. Я упрямый. Я из породы людей, которые идут до конца. Даже умирая потом (помните, Д"Артаньян у Дюма получил маршальский жезл одновременно со смертельным ядром врага, но ведь стал же всё-таки он маршалом Франции). Вот так и я хочу. Пусть даже меня уже не будет. Но чтобы помнили... чтобы помнили...
      
      
      Глава 514
      А случалось так, что я словно бы и видел истину, чувствуя её, а то даже и говорил о ней, но понимал, что она всё равно смешается с некой обыденностью. И только много позже кто-то сумеет отделить зёрна от плевел. А вот вспомнит ли он тогда меня, - даже читая сей труд, - кто знает, как говорится, кто знает (зная, к сожалению, человеческую природу).
      
      
      Глава 515
      Ничего-с. Как говорится, бывает и такое. Бывает да случается. Вообще-то, конечно, следует всё-таки так или этак понимать что-то (да к чему-то), а на деле ведь и правда, иной раз может происходить уж и полная ерунда. А что в голове творится при этом, и бог весть кто знает. (В том плане, что бог-то знает, а невесть кто - нет.)
      
      Я проснулся, заснув внезапно после плотного обеда, и понял, что происходит вокруг действительно ерунда. Прежде всего плясали и пели мысли. В такт им ходуном (но всё также мысленно) ходила голова. И ещё было столько чертовщины, что у меня было даже создалось впечатление что я всё ещё сплю - а вот не спал. Почти уже бодрствовал. Просыпался.
      А потом всё стало на свои места. "Любопытная чертовщина", - подумал я, понимая, что всё это, вероятно, какой-то звоночек, но куда (не в театр ведь?) и кто будет звонить - не знал.
      А ещё через время всё и правда стало на свои места. Ну да всякое бывает, подумал и решил об этом больше не думать.
      И лишь где-то в отдалении (себя?) я всё ещё продолжал слышать тихие мелодии музыки. Но в это я уже предпочитал не верить. Ерунда - она ведь и правда ерунда. Разве что если всё-таки кому-то это надо... Помните Маяковского? ("Послушайте! // Ведь, если звезды зажигают - // значит - это кому-нибудь нужно?").
       ("Послушайте!
      Ведь, если звезды зажигают -
      значит - это кому-нибудь нужно?
      Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
      Значит - кто-то называет эти плевочки
      жемчужиной?
      И, надрываясь
      в метелях полуденной пыли,
      врывается к богу,
      боится, что опоздал,
      плачет,
      целует ему жилистую руку,
      просит -
      чтоб обязательно была звезда! -
      клянется -
      не перенесет эту беззвездную муку!
      А после
      ходит тревожный,
      но спокойный наружно.
      Говорит кому-то:
      "Ведь теперь тебе ничего?
      Не страшно?
      Да?!"
      Послушайте!
      Ведь, если звезды
      зажигают -
      значит - это кому-нибудь нужно?
      Значит - это необходимо,
      чтобы каждый вечер
      над крышами
      загоралась хоть одна звезда?!").
      
      
      Глава 516
      Конечно, я давно уже подозревал, что не всё так просто. Но когда случаются какие-то поистине сложные моменты в жизни, если их правильно использовать, это ведь всё пойдёт исключительно на пользу, произойдёт определённого рода трансформация жизни. Понимаете, тут ведь не до сантиментов. Поистине, может случится и нечто великое. Да так. Что и сами-то вы по-особенному как-то не заметите. А только проснётесь (физически, душевно, морально, прочее), и увидите, что на вас окружающие (близкие... близкие...) уже смотрят по-другому. Не так, конечно, чтобы как на Грегора Замзу в кафкианском превращении, но на ментальном уровне - что-то по типу того. В хорошем смысле, конечно.
      
      
      Глава 517
      Иногда нужно очень долго жить, чтобы понять себя. А случается это происходит как вспышка, дзен, сатори, инсайт - тотчас же и сразу. Вот я всегда предпочитал такое. Да и если бы такие гении как Пушкин, Чехов, Высоцкий, Маяковский, Пастернак, Есенин и ещё десятки и сотни других, Джек Лондон тот же, Кафка, Набоков, да и на самом деле сотни, если брать во всём мире особенно, так вот если бы все эти гении не испытали подобное состояние в ещё относительно юном возрасте, то... То может ничего бы и не было. Каждому своё, как говорится, каждому своё. Кому-то как великий Гёте да Фрейд жить очень-очень долго (хотя Фрейд тоже окончил жизнь самоубийством), а кому-то рано. Каждому своё.
      
      
      Глава 518
      В жизни, вероятно, случаются события, который понимаются как минимум двояко: как с позиции настоящего, так и для будущего (что постигается уже по прошествии времени). И вот тут любопытно, что недавнее настоящее, как бы оно не было относительно хорошо, через время мы ругаем, а по прошествии ещё времени - уже понимаем сколь важно это было всё. (А значит, друзья, то, что происходит с вами сейчас, это всё совершеннейшая ерунда, и полное значение того почему да отчего судьба делал всё так - пусть, как полагаете, и вашими руками - так вот единый смысл - тире - величие всего этого постигните вы лишь много позже. Такая вот судьба, однако.)
      
      А ещё непременно важно - элементарно не умереть, сохранив себя, в том числе, и для понимания того или иного момента прошлого. А это становится возможным лишь в будущем. Поэтому, как говорит капитан Титаренко в фильме "В бой идут одни старики" - Будем жить!
      
      Глава 519
      Со временем мне постоянно стало необходимо перейти в это жуткое состояние, в котором я мог "дышать" (психологически). Жизнь до вхождения в это состояние, соответственно, рассматривалось как некий подводящий манёвр. Вот ведь как интересно. Скажи мне раньше, лет в шестнадцать, или четырнадцать, не помню точно возраст, когда я впервые попробовал допинг, уж точно бы отказался бы лучше тогда. Ещё тогда. Да и потом он всё время сопровождал меня и, замечу, действительно вносил лишь благодать. Видимо "допинг" (коньяк, большей частью) помогал мне преодолевать множество неверных затруднений в жизни и вообще, если разобраться, позволял научиться смотреть на жизнь иначе. Это ни в коем случае не хвала алкоголю. Просто констатация факта. (А курить я начал в шесть лет. В семь бросил, закурив после лишь в четырнадцать примерно и бросив уже в сорок шесть. Или сорок пять. До этого бросал лишь перед крупными турнирами, чтобы искусственно "разозлить" себя. А сейчас уже почти два года не курю. В свои сорок восемь.) Но если можно было бы отмотать время назад, я бы никогда даже не начинал бы - ни курить, ни пить. Поверьте, опыту "бывалого". Будем жить!
      
      
      Глава 520
      Это жизнь вероятно такая, что всё время вносит собственные коррективы во всё и вся. Ну да как я уже и говорил, подобное сейчас если непонятно да необъяснимо, будет угадано чуть позже. Через несколько лет. Плюс, минус. И только тогда откроется вся тайна того, отчего именно сейчас всё должно быть как раз так, а не иначе. Ну да ничего, подождём. Главное - дожить бы только. (Ну да и доживём, как будем надеяться.)
      
      
      Глава 521
      По сути, я никогда не вдавался во что-то такое серьёзное, отчего бы в итоге мог бы начать болеть мозг - ибо мозг у меня и так всегда условно болел и я вынужден был заглушать его множеством различного рода информации, начиная от моей любимой политологии, и оканчивая классической литературой включая попутно множество наук, кои также честно да искренне любил: история, философия, искусствоведение, теология, биология, - юриспруденция по юности да молодости одно время особенно долго, - лингвистика, филология, химия, физика, математика, иностранные языки - много: немецкий - особенно близок, латинский, итальянский, португальский, испанский, французский, английский - особенно американский вариант, но и классика тоже, славянские языки - языки я любил, но всё-таки оставлял их изучение большей частью к старости, когда нужно совсем уж будет тренировать мозг да разъезжать по разным странам, а пока тренировал мозг стихами, книгами, да науками (у меня задача была - сорок институтов, академий, университетов окончить к пятидесяти годам, а всего довести при возможности до... Ну, намного больше. Или ненамного. До семидесяти может. Или до ста. Стать академиком и почётным профессором. Ну а почему нет.)
      
      
      Глава 522
      Вероятность постижения какой-то бесконечной истины - помноженную на всё такую же реальность (скорее ирреальность), по сути, не является на самом деле по-настоящему столь значимым для управления всем и вся. Но вот в чём есть свой резон. Жизнь, - она ведь не следует каким-то - вашим (да общепринятым) - правилам, нормам, прочему интеллектуальному бреду недоучившихся недоумков. Жизнь - она всегда хаотична. Да, отчасти она подчиняется законам бытия. Но при этом, помните, как в Писании, слова апостола Павла: хочешь быть умным в веке сим - будь безумным, чтобы стать умным. Так-то вот. И в этом много (а то и всё) сказано. (Равно как и во мной мудрости - много печали. Это уже из Ветхого Завета. Экклезиаст. Кстати, Экклезиаст почитается и иудеями - Тора, и христианами - Ветхий Завет, и мусульманами - равнозначно признающими книги и евреев, то бишь иудеев, и христиан).
      ("Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым". (1Кор.3:18)).
      ("Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь". (Еккл.1:18)).
      
      
      Глава 523
      Не ругайтесь, такое дело, не торговец я на слова, - писал когда-то незабвенный Есенин. Но вот проходят годы, и я точно также хотел бы сказать, что совсем мне не хочется, чтобы ругали меня. Особенно от какого-то непонимания (или недопонимания) истины. Той самой истины, к которой так всегда стремился... Точнее, отчего-то истина всегда не стремится к тем, кто её ждёт, - и так находит тех одиноких путников мечты, к коим, вероятно, принадлежу и я. (Кисть "стреляет" уже несколько недель. Пятый месяц мутанты не дают открыть зал и "постучать" по мешку. Почему нами всегда правят непременно идиоты. Загадка.) Но кисть стреляет и правда. Когда я ехал на чемпионат мира, тренер сказал: до финала правой рукой не бей. Там трещина была, полгода левой только работал вплоть до самого чемпионата. Дошёл до финала. Включил правую. Нокаутировал противника. Стал чемпионом. Приехал обратно. (Тренера не пустили, ждал дома). Спрашивает, как кисть? Отвечаю, всё ок. А вот надо же, прошло уже больше двадцати лет. И скрутило. Так что чашку - падающую - иной раз подхватываю другой, левой, рукой. А ведь всё время занимался и хорошо было. А тут дураки позакрывали всё, и... Господи, почему у нас и правда всегда такие идиоты у власти. Страшно. (Не мне страшно, такие как я прорвёмся всегда. Просто грустно, что интеллект не коррелирует с управлением. Хотя, может, это я просто чего-то недопонимаю. Ну тогда уж простите меня. Когда боль сводит нервы - иной раз и глупость напишешь. Так что, ещё раз великодушно... Всё хорошо. Рука вот бы только разошлась. Может кого-то просто по голове надо всё время бить... Чтобы она (кисть) была в норме (да и он, дурак, вероятно). Ведь если есть нагрузки - всё работает. Бил по дереву - всё ок. Бил по самому твёрдому боксёрскому мешку - всё ок. Никуда не бил - схватило...). А любопытно ведь, неправда ли... (Ну да всё хорошо. Если кто видел кулак мой - там всё явно заметно было с костяшками. Кирпичную стену если не пробивал, то бил в полную силу и хоть бы хны. Такие дела, как говорил Курт Воннегут.)
      (...извините, отчего-то захотелось поделиться... всё хорошо.)
      
      
      Глава 524
      Многое в жизни было, как сейчас понимаю, по-дурацки и неправильно. Но на самом деле, нас ведь всех рассудит лишь только Высший - небесный - суд. Та или иная правящая сволочь - это ведь лишь на время. Даже они будут представать там (перед богом), на небесах, становясь на чащи весов. Или я не прав? А зачем тогда бог прописан в едином законе страны...
      
      
      Глава 525
      У меня всегда было что сказать. И я говорил по мере сил да возможностей. Силы - это понятно, пока что даст бог всегда. Жив, здоров. А возможности, возможности - это скорее желания. И желания уже отчасти реализованные. Вот ведь в чём вопрос. (Да и ответ, наверное. Этак разом да сразу. Аминь). Amen.
      
      
      Глава 526
      Иной раз работаем на последнем дыхании, - да играем навзрыд. Сердце как камень - а растаивает на вертеле сознания да истины, между им да ею, - а после всё как-то... всё больше как-то всё странно да загадочно. Ну да уж пусть будет так. Аминь. Точнее - Amen.
      
      
      Глава 527
      Направленность разума вполне может иногда коррелировать с любого рода разумностью в совершаемых деяниях, а может выдавать и откровенный хаос. Тем более так получается, что всё, о чём я фактически говорю (да что там я, и любой другой) - воспринимается, вернее, - и воспринимается по-разному у разных людей, - и понимается, - и запоминается. Понимаете? Тут ведь далеко не так всё однозначно.
      Но и при этом. При этом иной раз выходит так, что всё отчего-то самым ужаснейшим образом вдруг смешивается в единую кучу (душевного хлама). И тогда уже точно, что не понимаешь куда стремиться. Хотя что до меня, признаюсь, я просто шёл вперёд. Представьте сильную вьюгу, остановитесь - она унесёт вас назад, потому согнулись в три погибели - и вперёд, вперёд, вперёд...
      
      
      Глава 528
      По большому счёту, во всём этом чарующем восприятии бытия всегда есть что-то, что практически одновременно способно и радовать, и огорчать, и вводить в заблуждение, - равно как и выводить из него. И ведь отчего-то правда мне очень хотелось, чтобы другие просто узнали да поняли всё то, что так или иначе оказывается правым да значимым. А ещё конечно бы хотелось, чтобы каждый находил что-то своё - для себя - у меня - и я тем самым мог бы ему психологически помогать. А иной раз быть может и спасать, что уж тут греха таить. Мы ведь как врачи - приходим первыми на помочь. ("Мы" - это я, николай-второй.)
      
      
      Глава 529
      Вот когда вы действительно да на самом деле почувствуете что то, что происходит с вами сейчас, что именно это, что как раз это - и является вашим жизненным кредо, - тогда смело продолжайте движение по этой дороге. И вы придёте к истине. Вашей истине. Ибо истина в таком случае - будет уже непременно ваша и только ваша. И никто, вы слышите - никто! - не будет способен отобрать её у вас. (Даже если с вас выбьют признание как инквизиция у Галилео Галилея, у вас есть шанс в душе - как он на костре - сказать: и всё-таки она вертится.)
      
      
      Глава 530
      И всегда самое главное, чтобы никакие ни душевные ни физические жизненные обстоятельства не отвращали вас (меня... меня...) от дела всей жизни. Ибо всё то, что ещё будет, что ещё случится, что ещё произойдёт, а равно и не произойдёт - всё это совершеннейшее ничто - в сравнении с тем, что действительно вы обретёте после. Поймите, всё ведь и правда не просто так (и далеко не легко, если легко тут как раз вероятность что или совсем уж вас любит судьба - бог... бог... - или что происходит что-то не то), так вот, если вы поймёте да запомните всё это (можно при этом понимать - не запоминая, всё равно отложится, равно как и запоминать, не понимая, рано или поздно - а чаще всего вовремя) - информация всплывёт из памяти и всё станет на свои места, а все ранее перенесённые душевные страдания окупятся сторицей. И это будет только так, и никак иначе. Уж помяните моё слово. Аминь. Ну или тут уж как соломонова печать - amen.
      
      
      Глава 531
      Кто его знает, конечно, кто и как (а главное зачем) дышит. Можно это делать ровно. Можно глупо. Можно и вовсе непонятно (да необъяснимо) как. Но вот то, что нечто подобное всегда (по крайней мере достаточно часто) происходит (случается) на самом деле факт. Можно даже сказать, что непреложный факт. Да - отчасти - и шанс всем нам. Ведь согласитесь, если мы вдруг все - да ещё этак разом - возьмёмся за руки - то чуть ли не всю планету способны будем обнять - хотя бы в ментальном своём величии (величии и ментальном. И психологическом). И если действительно представить, что всё это будет так... (так-с... мысль пошла...), и если представить (что? говори скорее: что? что будет тогда?), и вот если тогда... Впрочем... Что?.. Впрочем, мне отчего-то кажется (это только предположение? отчасти да, но), что но?
      - Мне кажется, что быть может ничто и не случится.
      - Что?
      - ...Ничто не случится, не произойдёт, окажется не важным, не правильным, не значимым - ничего не значимым, да и вообще...
      - Что? Что вообще?
      - Да и вообще будет каким-то таким...
      - Каким?
      - Ну... Недопустимым, что ли.
      - По формату?
      - Да... Да, вероятно по формату. Хотя я пока ещё не вижу этого (своим внутренним зрением). Мне нужно ещё время.
      - Много?
      - Нет... Хотя... Впрочем, и правда что нет.
      - Хорошо.
      - Спасибо.
      
      
      Глава 532
      А вот когда начинается всяческое душевное безобразие, вы подобное тоже не отвергайте. Знаете, практика (да и знания) показывает (ют), что ничто не случается да не происходит просто так. Всегда или этому что-то предшествует (буддизм - тот вообще считает, что всё состоит из колеса сансары да причинно-следственных связей), христианство тоже, кстати, предполагает что то, что с вами сейчас, это могут быть и родовые грехи (от первородного греха, согрешения Адама и Евы, когда они обманули бога, нас избавил Христос своим распятием, а вот родовые грехи - это достаётся нам от родителей, а третий вид греха - личностные, это мы уже сотворяем сами), так что тут ещё, как говорится, не факт - не факт (в том смысле что не вариант, в том плане - что не всё так просто, в той парадигме - что всему своё время).
      
      
      Глава 533
      Это всё действительно больше загадочно, нежели чем верно да правильно (а тем более истинно). Я могу даже предположить, что собственной жизнью мало кто живёт, ибо всегда вмешиваются какие-то необъяснимые интересы, которые уводят в сторону, а увели когда (в сторону), то уже обратно зачастую и возвратиться всегда сложно. Тут надо или да или нет, чётко и открыто, всяческого рода вхождение в положение - признак человечности, но для редкой категории людей, другие воспринимают всё как слабость и пытаются сесть вам на голову. Таких надо разрубать шашкой наголо. Так будет проще. Да и понятней. В том числе и для них. (Дураков слишком много. Это беда. Не знаю, России беда, или всего мира. Но в России точно. Как говорил Гоголь, перефразируя его слегка, дурак на дураке сидит и дураком погоняет...)
      ("- А прекрасный человек!
      - Кто такой? - сказал Собакевич, глядя на угол печи.
      - Председатель.
      - Ну, может быть, это вам так показалось: он только что масон, а такой дурак, какого свет не производил.
      Чичиков немного озадачился таким отчасти резким определением, но потом, поправившись, продолжал:
      - Конечно, всякий человек не без слабостей, но зато губернатор какой превосходный человек!
      - Губернатор превосходный человек?
      - Да, не правда ли?
      - Первый разбойник в мире!
      - Как, губернатор разбойник? - сказал Чичиков и совершенно не мог понять, как губернатор мог попасть в разбойники. - Признаюсь, этого я бы никак не подумал, - продолжал он. - Но позвольте, однако же, заметить: поступки его совершенно не такие, напротив, скорее даже мягкости в нем много. - Тут он привел в доказательство даже кошельки, вышитые его собственными руками, и отозвался с похвалою об ласковом выражении лица его.
      - И лицо разбойничье! - сказал Собакевич. - Дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу - зарежет, за копейку зарежет! Он да еще вице-губернатор - это Гога и Магога!
      "Нет, он с ними не в ладах, - подумал про себя Чичиков- А вот заговорю я с ним о полицеймейстере: он, кажется, друг его".
      - Впрочем, что до меня, - сказал он, - мне, признаюсь, более всех нравится полицеймейстер. Какой-то этакой характер прямой, открытый; в лице видно что-то простосердечное
      - Мошенник! - сказал Собакевич очень хладнокровно, - продаст, обманет, еще и пообедает с вами! Я их знаю всех: это все мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья".)
      
      
      Глава 534
      А вот иной раз я и правда думаю за что да зачем всё случается именно так, а не иначе, а после происходит что-то, и словно возвращается оное на круги своя. А то, что способно ещё как будто быть где-то там, под облаками, вновь и вновь одиноко спускается на землю. И тогда кажется, что это, собственно говоря, и не жизнь быть может вовсе. А так, сочетание какой-то параллельной мглы. (Не иначе как). Да ещё и уходящей куда-то вдаль.
      (- Мглы?
      - Мглы, мглы.
      - Но почему так?
      - А почему нет?
      - Грустно просто становится тогда от всего этого
      - А вы напейтесь.
      - Что, простите.
      - Напейтесь, говорю.
      - Извините великодушно, я не пью.
      - А жаль.
      - Что?
      - А жаль, говорю.
      - Ну, тут как сказать.
      - Ну хорошо. А как же тогда вся эта ваша душевная боль?
      - И что?
      - Ну, куда она уходит.
      - Куда... Не знаю... Растворяется как-то.
      - Сама собой и в никуда?
      - Ну как-то так, да.
      - Ложь.
      - Что, простите?
      - Я говорю, что такого не может быть.
      - Ну почему... (словно задумывается).
      - Потому - что. (категорично).
      - Хорошо.
      - Что?
      - Хорошо. (признавая). Пусть будет так. И всё же...
      - И всё же, и всё, и всё же...
      - У вас смотрю игривое настроение.
      - Ну ещё бы. Сама жизнь, поверьте, - такая игра.
      - Вы хотите, чтобы я вам в этом поверил?
      - Да.
      - Да?
      - Да.
      - Да, значит.
      - Игра?
      - Игра... игра... Вся наша жизнь - игра-а-а-а (поёт арию из оперы Петра Чайковского "Пиковая дама", - музыка Пётр Ильич Чайковский, либретто его брат Модест Ильич Чайковский, по мотивам одноимённой повести великого Пушкина... великий Чайковский, великий Пушкин...)
      
      
      Глава 535
      Конечно, иной раз и всем нам следует слегка приостановиться, оглядевшись чтобы хотя бы, туда ли мы следуем (в этой гонке по времени). Но на самом деле всё это не так или не совсем так. (Скорее всё-таки не так.) И если нам надо о чём подумать, то думаем мы в пути. А если что-то сделать надо, то совершаем по ходу. Ну как-то так.
      
      
      Глава 536
      Я допускал, что иной раз люди бессознательно вступали со мной в ненужный спор - ради бессознательного желания поговорить. Один, два, десять, даже несколько раз по десять если было бы такое, ещё, наверное, не обратил бы внимания, но когда сотни раз и на протяжении жизни, поистине задумаешься... (Я не даю оценку "хорошо" или "плохо", я констатирую как факт.)
      
      
      Глава 537
      Я не знаю, насколько вся эта истина вокруг самой истины будет и важна, и значима. Единственно что, понимаю, что всё самым невероятнейшим образом запутано. И всё, что ещё в той или иной мере живёт (если живёт), то это уж точно, оказывается порой и вовсе... чем-то загадочным, неизвестным, отчасти даже странным, и что точно - никаким. Просто - никаким. Тчк.
      
      
      Глава 538
      Отчего-то я всегда стремился во что бы то ни стало добиться победы. И точно также - далеко не всегда - это получалось. Но любого рода поражения намечались лишь когда я начинал рассчитывать на других. Там, где был я сам, и победа была у меня у самого. Там, где начинал верить в какое-то чудо (а на деле не чудо это было, а какая-то вера в разум и доброту людей) - выходило зерро. А потому я уж лучше теперь сам, говорил я сам себе по жизни. И пощечины от этой самой жизни не только говорили сами за себя, но и всячески меня закаляли. И... и мы ещё посмотрим кто кого. Amen.
      
      
      Глава 539
      Мне очень часто приходилось возвращаться назад, чтобы - настроив себя соответствующим образом, - идти вперёд. Да не просто идти, а, словно вырвав сцепление на максимум у танка - бросить всю эту армаду на врага. Вот как. Вот - как. Вот... как.
      
      
      Глава 540
      Порой перед смертью хочется сказать - словно в двух секундах - выразить всё да вся. Но всё равно это не больше, чем актёрская игра. Ибо и умираем и воскрешают нас - всё равно понарошку. А мне... А мне время всё равно более кажется, нежели чем это происходит на самом деле. И самое любопытное, все свои достижения - я до сих пор ещё и не назвал, оставляя словно на потом. Любопытно, не правда ли. Был бы жив мой уважаемый Фрейд, он бы раскопал. Ведь и так все ругают что столько достижений, словно он сам их придумал да выставляет напоказ. А их, достижений, на самом деле на порядок больше. Как минимум на порядок. И, пожалуй, самые козырные, я уже оставлю после смерти. Чтобы там обнародовались. Чтобы поняли, что скромный. Судьба любила просто. По-своему.
      
      
      Глава 541
      Я понимал, что вела меня сама судьба. А потому одновременно был и счастлив этому, и внимателен ко всему. Просто хотя бы потому, что не для каждого был сделан такой подарок. Просто хотя бы потому, что предоставлял жизни полностью располагать мной и был счастлив уже от этого. Просто потому, потому, потому, - да потому, чёрт возьми, что я и не мог иначе, и знал, что всё это ведь только начало, часть, что там, впереди, если я буду правильно всё делать - а я буду, ибо всегда всё делал так, как чувствовал, угадывая дыхание свыше, и вот если - то тогда всё будет и хорошо, и правильно. И так ведь это и правда будет. Будет хотя бы потому, что уже и никак невозможно чтобы было иначе. Будет хотя бы потому, что и сама по себе жизнь - тот, кто ценит её - она, жизнь, помогает сохранить себя в ней вечно. Ибо даже после земной смерти мы помним избранных. Так и тут.
      
      
      Глава 542
      Жизнь казалось мне всегда несказанно-удивительной, и это даже не потому, что я всяческим образом сам её изучал, но также и от того, что она была такой на самом деле.
      И тогда уже всё то, что до какого-то времени кажется вам отчаянным, не нужным, отчасти и нелепым даже да прочие слова, где вмешивается отрицательная частица "не" - на самом деле конечно же это всё не так. Тем более мы с вами уже выяснили что это судьба строит жизнь, ибо ведь и правда всё до нашего рождения записано в книгу судеб. Так что всё что от нас, слышать знаки судьбы, и следовать согласно этим знакам. А всё остальное от лукавого, как говорится.
      
      
      Глава 543
      Деяния в жизни так или иначе продиктованы влиянием судьбы. Это понятно. При этом истина... Я ведь всё-таки всё время искал истину. И уже понимал, что такая истина будет для каждого своя. Также как допускал, что вполне возможно, что и сразу, как говорится тотчас, её не найду. Ну а с другой стороны было бы и не интересно жить дальше. А если жить интересно, то как же жить без борьбы. Получается ведь, что и правда на каком-то этапе это всё стало бы привычным и обыденным. А ты уже привык к борьбе. Привык, что всё даётся не так просто. Привык к преодолению трудностей и после к заслуженному поощрению. Как в цирках дрессируют животных. Бьют сначала, а потом кормят. Так и тут. Жизнь сначала тебя бьёт, а потом даёт блага. Вот это и есть закон жизни. А бьёт она если ты стремишься к чему-то. Тех, кто не стремится, она попросту не замечает. Аминь.
      
      
      Глава 544
      А когда-то наступает и поистине рождение удачи. Удача эта всячески первое время не спешит приходить. Хотя, замечу, случаются и такие счастливчики, к которым она даже не то что приходит сразу, а они уже с ней рождаются.
      Но всегда и за всё приходится платить свою цену. Я платил тем, что мозг вынужден был всё время пребывать в состоянии работы (и тогда я закачивал его всем и вся), или же в состоянии мнимого расслабления (это когда я извлекал из него всё и вся - то бишь, ранее "загружённое" и переработанное особым да неведомым образом).
      И вот ведь это всё казалось мне таким чудом, что я словно под наркотической зависимостью уже не знал куда мне деться и только занимался тем, что сначала вкачивал (в мозг) информацию, а после выкачивал (из мозга) её же - но уже иную, обогащенную, как и ранее там уже существовавшей, так и чем-то по особенному новым да интересным.
      Вообще, на мой взгляд, тем подсознания достаточно любопытная, потому, с вашего позволения, я на ней совсем кратко остановлюсь
      Итак.
      (Давайте я для упрощения - помещу материал о подсознании в следующую главу. Чтобы или удобно было прочитать отдельно, или пропустить, если необходимо перечитать после.)
      
      
      Глава 555
       Подсознание - это бессознательное. В бессознательном психики берет основу всё то, что в последствие находит отражение в сознании, то есть это и скрытые желания человека и основы его мыслей, желаний, поступков и прочее.
      При формирование бессознательного выделяются два способа: коллективное бессознательное (то, что находится в психике от рождения, и является некой концентрацией опыта предков, опыта предшествующих поколений), и личное бессознательное (содержит информацию, воспринимаемую при жизни конкретным человеком посредством репрезентативных систем: визуальной (зрительной), аудиальной (звуковой), кинестетической (мышечные ощущения, вкус, запах), и двух сигнальных систем (чувства и речь; в этом случае в личном бессознательном находит отражение любой прочитанный, прослушанный, или увиденный материал, а также информация, полученная органами вкуса, запаха и прочее).
      Коллективное бессознательное представлено архетипами. Человек наследует архетипы (образы) из своего прошлого, которое включает жизненный опыт предшествующих поколений. Архетипы могут быть представлены как в виде определенных, передаваемых от поколения к поколению структур, так и в виде определенных ситуаций.
      Способом представления архетипа является символ. Символизация - это главный путь проявления бессознательного. Человек воспринимает мир мифологически, то есть формируя архетипические образы, которые проецируются на реальный мир и которые являются выражением бессознательного. Архетипами являются коллективные модели (паттерны) поведения, исходящие из коллективного бессознательного и являющиеся основным содержанием сказок, мифологий, легенд, и прочее.
      Рассматривая как связаны между собой сознание и подсознание (бессознательное), возьмем в качестве примера случай, приводимый когда-то ещё Карлом Юнгом (учеником Фрейда, после создавшим собственное направление), когда человек внезапно забывает какую-то свою мысль, которая до этого "вертелась на языке". В этом случае он говорит "забыл", хотя на самом деле эта мысль стала подсознательной, потому что когда идея выскальзывает из сознания человека, она не перестает существовать - так же, как машина, скрывшаяся за углом, вовсе не растворяется в воздухе. Просто она оказалась вне поля зрения. Позже мы опять можем встретить эту машину, как можем и натолкнуться на ранее утерянные мысли. Таким образом, подсознание человека может быть занято множеством временно угасших образов, впечатлений, мыслей, которые продолжают влиять на сознательное мышление, хотя и являются потерянными. Еще пример. Человек пересекает комнату, чтобы что-то взять. На полпути он останавливается в смущении - он забыл, за чем шел. Он механически перебирает вещи на столе - хотя первоначальное намерение забыто, оно подсознательно движет им. Наконец он вспоминает, что хотел. Подсознание подсказало ему. Забытые идеи не прекращают существования, а пребывают под порогом сознания, ниже порога памяти, откуда могут всплыть в любой момент. Человек видит, слышит, чувствует запах и вкус множества вещей, не замечая этого. Но эту информацию впитывает подсознание (бессознательное психики). Именно подсознание берет контроль над сознанием в трансовых, или измененных состояниях сознания.
      В бессознательном скрываются архаичные желания человека (архаичные инстинкты), вытесненные в глубины психики в процессе развития цивилизации. При этом первичные инстинкты, вытесняясь в бессознательное, не исчезают окончательно; просто человек, находясь в режиме контроля сознания, способен контролировать их. При переводе психики такого человека в измененное состояние сознания (алкогольное опьянение, усталость, сильное сексуальное желание, состояние сильной тревоги или радости, нахождение в массе среди других индивидов и тому подобное) все эти первобытные инстинкты находят выход, снова оказываясь в сознании, и если нарушен контроль сознания - вынуждают человека совершать криминальные поступки.
      При нахождении в толпе психика человека также переводится в измененное состояние сознания. В этом случае человек толпы в полной мере испытывает на себе влияние первичных инстинктов, доставшихся от первобытного человека и активно проявляющихся в стадных чувствах всеобщего единения, когда психика людей подчинена единым позывам и первобытным желаниям вследствие значительного ослабления критичности психики. Перед таким человеком не существует преград, его сила удесятеряется, он способен на совершение явно выраженных криминальных поступков, проникнутых деструктивным желанием.
      В случае нахождения человека в измененном состоянии сознания работает правое полушарие головного мозга (бессознательное), а левое полушарие мозга частично выключается и человек пребывает в ссуженном состоянии сознания (транс). Тем самым ослабевает барьер критичности на пути поступления новой информации и вся получаемая информация откладывается в подсознании. Если такая информация будет эмоционально насыщена, то в этом случае - путем образования активных (очаговое возбуждение в коре головного мозга) или пассивных (очагового торможения в коре головного мозга) доминант - в подсознании закрепляются психологические установки, что приводят к формированию соответствующих паттернов (механизмов) поведения. Кроме того, как мы полагаем, новые доминанты, установки и паттерны поведения помимо уже известных механизмов возникновения, появляются вследствие усиления раннее уже имеющихся полудоминант, полуустановок и полупаттернов. Подобное становится возможным от того, что в подсознании, ко времени попадания туда новой информации, могут уже иметься определенные, ранее сформированные полудоминанты, полуустановки, полупаттерны. В итоге новая информация способна или сразу формировать психологические установки в подсознании и переходить в паттерны поведения бессознательного или же может предварительно обогащаться остатками информации, хранящейся в личном бессознательном, т.е. в этом случае новая, вновь поступающая информация дополняет раннее существующую, а значит и образуется (доформировывается или формируется, в зависимости от силы совпадающих кодировок сигнала в прежней и новой информации) новый архетип, причем исключительно в личном бессознательном. Помимо этого, в психике человека происходит постоянное формирование новых архетипов (в личном бессознательном). Мы полагаем, что архетипы присутствуют не только в коллективном бессознательном, но и в личном.
      Как образуются архетипы личного бессознательного? В свое время попавшая в мозг информация не послужила образованию полноценных доминант, установок и паттернов поведения, но как бы наметила их формирование. В результате произошло образование полудоминант, полуустановок, полупаттернов поведения, которые остались как бы на поверхности личного бессознательного, на границе между сознанием и бессознательным, то есть не были окончательно вытеснены в глубины памяти, но создали определенный код. В последующем, при поступлении информации схожего содержания (информации со схожей кодировкой или, иными словами, схожими импульсами от афферентных связей - связей между нейронами мозга), раннее полусформированные полудоминанты, полуустановки и полупаттерны доформировываются, в результате чего в мозге появляется полноценная доминанта, а в подсознании - полноценные установки переходящие в паттерны поведения; в этом случае доминанта в коре головного мозга, вызванная очаговым возбуждением, служит причиной надежного закрепления психологических установок в подсознании, а значит и появлению соответствующих мыслей у индивида, которые в последующем переходят в поступки вследствие предварительного перехода установок в подсознании - в паттерны поведения в бессознательном.
      Таким образом, новая информация, поступаемая в мозг и в психику в результате такой функции сознания как "отражение" - может как сразу переходить в паттерны поведения, формируя их и усиливая раннее существующие, так и способна предварительно обогащаться остатками информации, хранящейся в личном бессознательном и подкрепленной схожей информацией (со схожей кодировкой) из коллективного бессознательного. Раннее у подобной информации не хватило силы для формирования отдельного архетипа (поэтому был сформирован полу-архетип). Теперь же, вследствие повторения сигнала, старый сигнал усиливается (дополняется новой информацией), а значит и образуется (формируется) новый архетип бессознательного (архетип личного бессознательного).
      Психика человека состоит из трех структурных единиц: Я или Эго (сознание), Оно или Ид (бессознательное), Сверх-Я или Альтер-Эго (цензура психики, барьер критичности).
      Уже ставшее историческим сравнение сознания и подсознания Фрейдом (основателем психоанализа) как всадника и лошади. Когда сознание (всадник) пытается подчинить себе подсознание (лошадь) - лошадь встает на дыбы и сбрасывает седока. В итоге всадник подчиняется необузданной лошади, а значит и сознание фактически подчиняется воле подсознания, создавая лишь видимость своего превосходства. Сознание олицетворяет то, что можно назвать разумом и рассудительностью, в противоположность к подсознанию, содержащему страсти. При этом цензура психики сохранит характер отца, и чем сильнее был Эдипов комплекс, чем стремительнее было его вытеснение, тем строже впоследствии цензура психики будет властвовать над сознанием как совесть и бессознательное чувство вины.
      Цензура психики - это барьер критичности между мозгом и внешней средой. Информация из внешнего мира не сразу воздействует на мозг (психику), а сначала наталкивается на цензуру психики. Основная функция цензуры - распределение информации, поступаемой из внешнего (окружающего) мира между сознанием и подсознанием (бессознательным). Если информация, поступая из внешнего (окружающего) мира, усиливается эмоционально, то такая информация запоминается, сохраняясь, например, в виде установок, сформированных и усиленных паттернов поведения за счет задействования в том числе и архетипической составляющей бессознательного.
      При этом большую часть информации, поступающей из внешнего мира, цензура психики не пропускает, и такая информация вытесняется, то есть откладывается исключительно в подсознании. И только малую часть информации цензура психики пропускает в сознание (при этом сначала такая информация попадает в предсознание, своего рода "прихожую", а уже оттуда - или попадает в сознание, или вытесняется в бессознательное). Однако информация из подсознания (бессознательного) все равно, рано или поздно, оказывается в сознании. Поэтому следует говорить, что любая информация, которая прошла в зоне внимания человека, оказывает влияние на мозг (психику), независимо, была ли такая информация осознанной или нет.
      В результате ослабления цензуры психики (снижения барьера критичности на пути поступления информации из внешней среды) становится возможным вводить в бессознательное психики значительные объемы информации, а также такая информация будет откладываться в подсознании, закрепляясь там особыми кодовыми характеристиками, благодаря которыми подобная информация перейдет в установки в подсознании (происходит своего рода кодирование психики путем образования доминант: очагового возбуждения в коре головного мозга); также, как мы уже обращали внимание, при поступлении новой информации со схожим кодовым значением такая информация будет доформировывать задатки намеченных к формированию (полусформированных) паттернов поведения и усиливать архетипы личного бессознательного. Бессознательное находит отражение в сознании в виде предчувствий, сновидений, галлюцинаций, иллюзий, оговорок, эмоций, переживаний, интуиции, поэзии, музыки, влечений, страстей, привязанностей, привычек, инстинктов, стереотипов поведения и так далее.
      Одной из форм проявления бессознательного психики является так называемая маска, - вымышленный образ. Почти каждый человек в процессе жизни формирует вокруг себя некое иллюзорное представление, которое называется маской или вымышленным образом, т.е. тем образом, который человек сначала бессознательно примеривает на себя, а после, привыкая, старается ему соответствовать. Маску можно рассматривать в роли некой защитной функции, помогающей тому или иному человеку адаптироваться к условиям внешней среды и способной защитить такого человека от воздействия неблагоприятных факторов, проецируемых от других людей.
      Дело в том, что цивилизация способствует формированию в бессознательном психики индивида стереотипов поведения и восприятия действительности. Стереотипы - это сформировавшиеся в бессознательном паттерны поведения, то есть устоявшиеся и закрепленные в подсознании привычки реагирования на те или иные действия (рождаемые поведенческие ответы на различные жизненные ситуации). Стереотипность мышления свойственна всем людям. С самого раннего детства, когда закладываются в подсознание паттерны поведения, ребенок приобретает привычки реагировать тем или иным способом на какие-либо ситуации. Тем самым в последующем он как бы уже не выходит из навязанных ему рамок. И любые свои новые действия диктует с позиции имеющихся у него (и устоявшихся) привычек, стереотипов. Люди как бы "навязывают" определенные взгляды обществу, так же, как и общество, социум, влияет на формирование стереотипность мышления людей. Так как стереотипность мышления свойственно практически каждому человеку, ряд психотерапевтических методик (например, НЛП - нейролингвистическое программирование) направлены или на выход за пределы устоявшегося стереотипа мышления, или базируются на существовании стереотипов (в какой-то мере, и индивидуальная психология Адлера, и аналитическая психология Юнга, и психоанализ Фрейда - ориентируется на классическое "отреагирование" индивида в ответ на те или иные ситуации (раздражители).
      Таким образом, в психике существует разделение на сознательное и бессознательное. В модели психики по Фрейду выделяется роль трех структурных единиц: "Я", "Оно", и "Сверх-Я". "Я" функционирует в соответствии с принципом реальности. "Я" имеет как сознательный, так и бессознательный аспекты. Сознательный аспект - Самость или "Я", а бессознательный аспект включает в себя механизмы психологической защиты. "Оно" соответствует бессознательному и содержит инстинктивные влечения. Эта часть психики управляется принципом удовольствия и функционирует в соответствии с первичными процессами. Как мы уже отмечали ранее, Фрейд сравнивает "Я" с всадником, а "Оно" - с диким конем, которого всадник ("Я"), стремится обуздать. "Сверх-Я" - это цензура психики. Причина возникновения "Сверх-Я" - идентификация мальчика с отцом. Мальчик испытывает любовь к матери и на его пути встает отец. Возникает Эдипов комплекс. Отец в данном случае более сильная фигура, поэтому, чтобы его победить, мальчик должен стать таким же сильным. У мальчика возникает желание занять место отца у матери. Отношение к отцу амбивалентно (любовь и ненависть). При разрушении Эдипова комплекса влияние матери на мальчика ослабевает. Исчезновение Эдипова комплекса укрепляет мужественность в характере мальчика.
      Фрейд считал, что у каждого человека существует Эдипов комплекс. Эдипов комплекс в большинстве случаев исчезает с возрастом в пять - семь лет. "Сверх-Я" хранит характер отца: чем сильнее был Эдипов комплекс, чем быстрее происходит его вытеснение, и тем строже будет цензура психики ("Сверх-Я"), которое проявляется как совесть, мораль, стремление к совершенству, бессознательное чувство вины. "Сверх-Я" берет на себя роль родительской инстанции. Если родители придерживались строгого воспитания, то у ребенка развивается строгое "Сверх-Я", однако "Сверх-Я" может быть строгим, даже если воспитание было мягким. "Сверх-Я", "Я" и "Оно" составляют психический аппарат личности. Главной функцией "Сверх-Я" является подавление инстинктов из "Оно". В жизни подобное проявляется как совесть. Действия, совершаемые вопреки велению совести, способствуют развитию чувства вины, и приводят к возникновению потребности в наказании.
      Для понимания бессознательного психики Фрейд рекомендовал исследование сновидений. Он исследует сновидения методом свободных ассоциаций. По Фрейду сновидения связаны с детскими чувствами, такими как любовь к матери, соперничество с отцом, и тому подобное, вытесненными по завершении Эдипового комплекса, но продолжающими оказывать влияние на жизнь человека в виде возникновения бессознательных желаний. Сновидение включает в себя как явное (манифестное) содержание, то есть сновидение в том виде, как его помнят, так и скрытое (латентное) содержание, которое раскрывается путем интерпретации. В какой-то мере сновидения являются результатом исполнения желаний. Кроме того, в результате действия цензуры психики возникает деформация сновидений. Материалом сновидений выступают телесные раздражения (голод, жажда и прочее), остатки дневных впечатлений (события предыдущего дня, прямо или ассоциативно связанные с бессознательными желаниями, исполняемыми во сне) и давние воспоминания.
      Если еще немного задержаться на сновидениях, то можно заметить, что механизмами работы сновидений являются конденсация, смещение, драматизация, символизация, интерпретация. Конденсация (сгущение) - процесс, посредством которого объединяются два или более образа. Например, из множества элементов сновидений сохраняется лишь один элемент (тема, персонаж и так далее), многократно встречающийся в различных скрытых содержаниях; или различные элементы складываются во внутренне разнородную совокупность (например, персонаж, составленный из черт разных людей); иногда соединение различных образов может приводить к затушевыванию различий и усилению общих черт. Смещение - процесс, посредством которого энергия перемещается с одного образа на другой. Так, например, в сновидениях один образ может символизировать другой. Драматизация - процесс отбора и преобразования сновиденческих мыслей в зрительные образы. (Например, абстрактное понятие "унижение" может быть образно представлено как уменьшение в размерах или падение на нижнюю ступень лестницы.) Символизация - процесс образного представления бессознательного желания за счет использования устойчивых отношений между символом и символизируемым бессознательным содержанием. Считается, что в сновидениях детей этот механизм используется реже, чем у взрослых, поскольку детские желания искажаются меньше или не искажаются совсем. Интерпретация - процесс переделки сновидения с целью представить его в виде более или менее связного сценария. Этот процесс осуществляется, когда пациент рассказывает о своем сновидении. Все эти процессы носят название первичных процессов и противопоставляются вторичным процессам. В первичных процессах игнорируются законы пространства и времени, они управляются принципом галлюцинаторного исполнения желания. Вторичные процессы управляются принципом реальности. Как полагал Фрейд, толкование сновидений - королевская дорога к познанию бессознательной активности мозга.
      
      
      Глава 556
      Я точно также понимал, что всё происходящее имеет особого рода предначертанность. И не то что даже понимал, а всё было именно так, ибо во всём этом в процессе жизни я периодически убеждался. Крутить можно было и так, и этак, и всё было правда. Вот ведь в чём вопрос.
      
      
      Глава 557
      Не обращая внимание ни на что, так или иначе нам всегда следует двигаться вперёд, особенно тот, кто избрал путь постижения истины. Недаром философия мать всех наук (и ни одна защита научной степени не обходится без сдачи кандидатского минимума по философии). А потому так или иначе мы всё равно всегда будем копаться в собственных мыслях, - роящихся в психике, - и всё это рано или поздно выберется наружу и поможет нашей (да и не только нашей) с вами жизни.
      
      
      Глава 558
      Иные мысли как птички малые, прилетели, прочирикали да прокликали, и вот уж нет их. А что-то этак и основательно приходит да весомо, а после смотришь, и поди и тоже нет уж их. А на утро заглянешь в блокнотик, а там все твои мысли словно по полочкам, стоят да ждут тебя. А рукопись откроешь, так они и там тоже. Словно сами залетели что ли, начинаешь думать было, а и не додумываешь до конца, незачем, полагаешь, и ощущение, что, то ли боишься, то ли ещё что. И только впереди туман великого будущего. И ты в него искренне веришь. И ждешь приближения...
      И от всего этого становится тебе приятно на душе. И так действительно как-то ласково и надёжно, что словно то ли радость какая пришла, ощущаешь ты, то ли просто счастье. Счастье... Счастье...
      "А может и правда это счастье", - пытаешься вскричать ты. А в душе на самом деле так хорошо, что уже больше ничего и не хочется.
      
      
      Глава 559
      Всеми силами я стремился куда-то за горизонт восприятия реальности. Часто, очень часто подобное удавалось. Но совсем не верно было бы судить о разовом успехе в его проекции к вечности. Это ошибка, заблуждение, неверный огрех, и всё, что происходит, - оно или было, или будет, или быть может и не происходит сейчас; ибо всё чистой воды призрак... бытия, разума, сознания, вечности, тебя, меня... кто знает, кто ведает, кто понимает, разумеет, и тем не менее - это всё ведь зачастую именно так и есть. Вот ведь что, на мой взгляд, любопытно...
      
      
      Глава 560
      Я не понимал, насколько мог оказаться правдивым или ошибочным в каких-то своих жизненных комбинациях, - кои, стоит признаться, я разыгрывал всё время, - но я отчасти видел, что партия (бой, раунд, схватка) окончится моей победой, непременной победой, - даже мог бы добавить я.
      - А это уже любопытно, - сказал я самому себе.
      - Любопытно что, - тотчас же возник вопрос где-то у меня... нет, не за спиной, скорее - надо мной. - Так где же? - нетерпеливо повторил он же (кто это?)
      - Кто это? - подумал я, но при этом словно на заднем плане моего мозга пронеслось что и думать подобного вовсе не стоит, ибо всё равно всё какое-то... ну не то что пустое или нелепое, а... (Я силился понять какое всё-таки слово лучше подобрать, обычно слова все из меня струятся сразу, а тут хотелось что-то в духе Пушкина, Чехова или тем более Набокова - нечто такое... значимое что ли.
      - Это вы сами сказали, - тотчас же услышал я.
      - Не вы, а я, - попытался ретироваться я.
      - А я говорю, что вы, вы, - вторило внезапное эхо.
      - (И совсем не эхо это, - подумал я словно совсем некстати). - И не эхо. Не эхо, - по-мальчишески звонко повторил я.
      - А что же? - услышал я ласковый грудной голос.
      - (Чёрт его знает, - очень захотелось бы мне сказать), но я умягчился, и почти прошептал что я не знаю.
      - Я тоже, - услышал я в ответ такой же шёпот.
      
      (И вот прошло уже много лет, а я так и не знаю кто это тогда был.)
      
      
      Глава 561
      Пока ещё многое может быть возможным. И даже если предположить реальное желание поиска совершения оного деяния (действия, хотел было сказать, но со звонкими согласными веселее, а?!), и когда всё это всё равно в итоге, этак рано или поздно, ляжет на свои места (там уже оно будет или покоится или бодрствовать, давать вдохновение другим, вопрос другой, не этот), так вот если предположить что всё и на самом деле будет так (а оно так будет), то что тут уже против этого возражать. Зеро, как говорится. Сплошное зеро. Хотя я бы и мог поспорить. (Будучи на ринге нокаутёром, я любил вырывать победу уже чуть ли не на последних секундах. Даёшь этак себя побить. Видишь, что и противник хвост поднял и зрители приуныли, и - раз-з-з, - и - в дамки. (Ну то бишь нокаут. Да ещё такой, всё время внутренне волнуешься, откачали бы. Боле трёхсот боёв на ринге, татами, клетке, помосте, борцовском ковре - то есть по разным единоборствам. Практически все победы. И чуть за девяносто процентов - нокаутами. Кому-то, конечно, удалось вырваться. Раундов не хватило. Один, два, три - и дожал бы "мерзавца", так что или печень пробил бы, мой любимый левый апперкот в область печени, или подбородок (левый боковой в голову), или голова (правый через руку или сквозь руки, чем-то напоминает боксёрский кросс, но этому меня научил Тайсон - я бил невзирая на положение рук противника. Вот с самим Тайсоном всю жизнь жалею, что так и не сразился. Готовился в конце девяностых, в США приехал, да то у него не то, то у меня...; ну да может ещё получится. Готов и в сто лет с ним выйти на ринг. Тайсон есть Тайсон. Такого больше не будет.)
      
      
      Глава 562
      А вот иной раз нечто загадочное (да и забавное, наверное) приходит в нашу психику - тире, коя - будет (так или иначе) проекция восприятия бытия. И вот если действительно всё будет так. И вот если...
      Впрочем, ерунда это всё, - как показывает жизнь (в которой всё и всегда намного проще.)
      Amen.
      
      
      Глава 563
      Конечно же, используя какие-то свои возможности ("какие?", "свои, блин", "какие свои", "не перечь", "ну почему так всегда", "так надо", "а?", "так надо, говорю, цыц", "понятно", "что", - шепчет, - "понятно говорю", "а?", "что?", а-а-а - говорю", "а...", "ну то-то и оно", "что?", "тишина говорю", "да я уже поняла", спасибо", "что?", замолчи, сказал", "поняла, поняла...), и вот когда мы таким образом используем свои возможности... И они даже отчасти оказываются результативными (хотя почему "отчасти", если это всё и правда так), то вот тогда... Вот тогда... Тогда...
      - А тогда, товарищи, будет....
      - ...Да замолчи ты. Динамик, блин.
      - Так ты сам выключи громковещатель.
      - Радио?
      - Радио.
      - Хорошо.
      
      
      Глава 564
      Мы словно будем биться до последнего. А понимать до крайнего. Верить до ответственного. И всё будет - родом - из детства. (Ну или юности... юности... юности... детство ведь уже было. А теперь, - бл...ди - юность. В кованых сапогах. И - м-м-м-ать вашу. Сволочи.) Впрочем, прост, обещал не ругаться. Бл...ей можно заменить людьми с низкими моральными нормами поведения, - причём, равно, мужеского али женского пола, - ну а... Ладно. Лучше тогда "бл...и". Оно понятней.
      Ну как скажете.
      
      
      Глава 565
      - А отчасти быть может, - и его уже нет. (контральто).
      - И ты тогда вы скажете - что же бред? (центральный бас).
      - Ну отчасти. (контральто).
      - То бишь, отвее-е-еть. (тенор-баритон).
      - Ну вот если маленько. (лирико-драматическое сопрано).
      - Нет, при этом - нисколько, отмерьте, -е, - е, -е.... (бас, высокий, cantanto).
      -...Вы, мадам, - всё отмерите сами. (лирический баритон).
      - То есть (с придыханием). (контральто).
      - То, что вам - недосчитали. (тенор, - лирический).
      - То есть. (контральто).
      - То, что вам - недоуме-ри-ли. (тенор, - драматический).
      - Почему так со мной, меня что ли, свергли? (фальцет).
      - А вы королева? Али может царица? (протяжно, басом).
      - Да, почти. Я завцехом, царица. (меццо-сопрано).
      - Вы царица? (недоумённо). (баритон).
      - Ну да. (контральто).
      - Обманули - хозяина? (бас).
      - Так ведь не напраслину, я тяну неприкаянно, - (меццо-сопрано).
      - ...весь свой гнев... (меццо-сопрано - но на три октавы выше).
      - ...Как же так? (баритон; протяжно).
      - ...Не перебивай. И отсюда отмерь... (бас).
      - Почему? (контральто).
      - Ты не знай... Ты не ведай ничто, - это ни для тебя. Я люблю за то-оо-о-о-о-о... (меццо-сопрано).
      - ...Что он любит тебя. (баритон).
      - Это верно, пове-е-еерь. (меццо-сопрано).
      - Упади под рояль. (баритон).
      - Это смерти теперь. (меццо-сопрано).
      - Уподобится, тварь. (бас).
      - Тварь ты сам и теперь. (контральто).
      - И не надо ла-ла. (альтино).
      - Что, простите, теперь (подыгрывает, в такт, можно альтино, можно лирико-драматическое сопрано, что вытянет)
      - Всё закончено, бл.... (тенор-баритон).
      - Вы опять про бл...ей, я ведь песню спою. (низко-драматическое меццо-сопрано, - средний голос по тональности).
      - Всё о них? (бас).
      - Да, и словно я сплю. (драматическое сопрано, высокий голос, словно на взводе, но тяне-е-ет).
      - Уходите, поверьте... (тенор-баритон).
      - Всё, - уже-е-е-е - не пою-ю-ю-ю-ю (колоратурное сопрано - самый высокий).
      - Ах, простите, до смерти... (драматический тенор).
      -...Люблю-ю-ю-ю, ва-а-с, люблю-ю-ю-ю... (меццо-характерный тенор).
      
      
      Глава 566
      Я понимал, что отчасти тут всё уже словно говорит само за себя, и при этом я во что бы то ни стало обязан был вырваться за границы сознания, расширив горизонты восприятия бытия. И это я действительно обязан был сделать, ну хотя бы потому, что фактически такое было моё предназначение, ибо, когда всё получится, я смогу помочь остальным. Да они уже и без моей помощи смогут делать свою жизнь лучше. Понимаете ли, над каждым в той или иной мере довлеет всё то негативное нечто, что так или иначе со временем готово свести его в могилу. А тут как раз и есть то моё целебное средство, которое оказывает исключительную психологическую помощь. И всё что нужно - это просто читать мои книги. Уже после даже обычного чтения наступает исцеление. Но при продолжительном чтении, в один из моментов оного, наступает то состояние, которое в восточных школах самосознания именуется сатори, дзен, инсайт, вспышка, озарение, - всё то, что так или иначе изменит, разом и бесповоротно, вашу жизнь. И при этом это действительно произойдёт словно само собой. От вас только труд. Читать, читать, читать. Читать порой не понимая. Читать и знать, что будет действительный и бесповоротный результат. Вот в чём вопрос. Вот в чём вопрос... (Да и ответ, уже получается.)
      
      
      Глава 567
      А ведь ещё всё так получается, что я попросту не верю никаким учёным (тем более не учёным), докторам, академикам и прочее, - просто потому что я сам долго пребывал (да и доселе там) в этом процессе и очень хорошо знаю из какого теста все они сделаны, - это раз; да, впрочем, и не это главное, и даже не то, что я знаю, что делаю лучше. Хотя и кто его на самом деле знает, лучше, хуже. А что если и лучше? Лучше понимаю, лучше знаю, лучше умею. И что, пожалуй, самое основное, так это то, что ни один человек в мире (включая меня разумеется), ничего не знает в сравнении с высшими силами. Именно оттуда всё управляется. И случается так, что и человек умничка и всё-всё-всё у него правильно да явственно, а вот раз - и нет его. Или сами помрёт внезапно, или убьют, или случится что-то такое, что может и говорить неприлично. А бывает негодяй - а живучий, гад. А может и не гад. Ведь это мы всё с позиции людей, с позиции нашего, мирского, а не так, как видимо нужно.
      
      
      Глава 458
      Фактически, я продолжал всё время идти ва-банк. У меня не всегда получалось так, чтобы сразу в дамки, но так я и проводил сразу сеанс одновременной игры, так что всё рано или поздно сложилось бы в ёлочку.
      При этом я очень действительно верил, что всё у меня получится. Да что там верил, я был упорный. Я это знал. И в отличие от многих других, тех, кто может считать и так и этак и, собственно, по другому, я не допускал поражения. Только победа. Победа - и всё. Победа - и только так. Так, и никак иначе. Amen.
      
      
      Глава 569
      Я точно также советую и всем вам. Всё время идти вперёд. И не всегда слушать других. Слушать - но пропускать через собственное восприятие. Например, я всегда входил в образ. В образ уголовника, сотрудника спецслужб, учителя, академика, водителя, тракториста, да кого угодно, всё по обстоятельствам, видел - входил. Растворяясь в нём, и мне было интересно изнутри как бы всё почувствовать до конца, а после вновь вернуться к обычной своей жизни, жить в ней, пока не появится снова какой-нибудь достаточно харизматичный субъект, чтобы всё повторилось.
      
      
      Глава 560
      Не всегда случается (на деле) то, что мы хотим. Получается не всегда к чему стремимся. Выходит, иной раз, "невыходимое", случается "неслучаемое", получается "неполучаемое", а желается при этом не желаемое, любится не любимое, постигается - не постигаемое, так разве что ли? А вот и нет, а вот и нет.
      В общем, ответа нет как всегда. Как говорится, будем разбираться, будем разбираться...
      
      
      Глава 561
      Наверное кажется порой, что всё происходит само собой. И что не существует на самом деле этакой предопределённости - тире - предначертанности. Что всё и правда - и ясно, и понятно. А я бы вот сказал, что всё это на самом деле не совсем так. Что всё равно над всеми нами довлеет судьба. И вырваться из заколдованного круга можно, вернее, можно попытаться, но после ведь всё равно всё становится на круги своя - а вы, соответственно, возвращаетесь на круг. Так для чего тогда это всё? К чему глупые решения. Пустые и не нужные действия. К чему вообще всё, когда как раз всё на самом деле может быть иначе, происходит иначе, будет иначе. Аминь.
      Да иначе и невозможно. Amen.
      
      
      Глава 562
      Порой случается так, что словно и не поймёшь сразу. И даже отчасти видится мне свет в конце туннеля. А то может и непонятно да необъяснимо всё. А может и нет. Кто знает, кто знает. Но почти совершенно точно, что вся жизнь в той или иной степени крутится вокруг чего-то важного и главного, но занимает это от силы лишь один процент пространства, а остальное всё пустое и нелепое. Мне кажется, что так. Я даже уверен, что так, разве что процентные доли могут отличаться. Поистине, важного может быть попросту ещё меньше. Всё остальное - массовка.
      
      
      Глава 563
      Таким образом получается, - вследствие рождения великой силы мысли, - всё то долгожданное, что называется творчеством. А в творчестве как раз и скрывается истина. И всё тут, как говорится, и просто, и понятно. Да и разумно, однако.
      
      
      Глава 564
      Несмотря ни на что, надо не только двигаться вперёд, но ещё и, хотя бы отчасти, отдавать отчёт в собственном движении. Но осуществлять это - бессознательно. То есть не так как учат учебники, написанные чаще всего людьми ограниченными, а просто довериться чему-то бессознательному, оно - и вывезет если что. Подсознание - именно и только оно управляет всеми нами. Иначе нельзя. Иначе никак. Иначе будет обязательно случится нечто такое, что рано или поздно укажет - вам - на вашу ошибку, но случится это позже. А время может быть упущено. (Само по себе время, конечно, ничто, ведь как я уже говорил, что-то одно и важное случается да происходит всё равно за одно мгновение, поэтому можно временем вполне свободно распоряжаться, это как бочка с водой - заполнится столько, сколько вмещает, остальное попросту выльется, так и тут, или мозг устанет или ещё что, но вот мне бы хотелось вам сказать одно: рискуйте, и не бойтесь проиграть. Только тот, кто нарушает правила - побеждает и становится великим. Правила жизни. Ведь правила жизни устанавливают те, кто жил до вас или живёт рядом с вами, а чтобы перейти на следующий этап развития, нужно и двигаться вперёд. А для этого - преодолевать себя.)
      
      
      Глава 565
      - Понимаешь... Понимаешь, мне непременно надо выбраться.
      - Туда?
      - Я не знаю. Вернее... Да может и правда не знаю до конца. Выбраться. Я ведь как фанатик, всю жизнь положил знаниям.
      - Как Фауст, скорее.
      - Да... Да, ты прав. Всё верно, как доктор Фауст. Он продал душу дьяволу...
      - ...Мефистофелю...
      - ...А я... а я продаю душу... душу за истину...
      - Получается, тоже дьяволу.
      - Как сказать. Тут видимо всем. Всем я продаю душу. Мне ведь важна всегда была истина. Вместо красивой жизни, я тратил деньги на книги и образование. Вместо семьи - проводил время сам с собой в бесконечных размышлениях по поводу бытия. И ведь не сказать, что я не понимал, о нет, я всегда понимал разграничение, сумасшедший не найдёт истину, а любой поиск уведёт его в бездну мрака. Потому сумасшедшим я не был и точно отдавал отчёт реальности. А реальность была такова, что я жертвовал всем, за что держится любой человек - деньги, семья, признание, власть и прочее - я понимал, что я теряю, но вот в поиске истины я всем этим жертвовал. Ты понимаешь.
      - Я понимаю тебя.
      - Это кажется страшно, а для обывателя вероятно схоже с сумасшествием, но, повторюсь, сумасшедшим я не был, а лишь действовал как опытный магистр шахматной игры, когда он, жертвую ферзя, ладью, коня - в итоге выигрывал партию.
      - Так ты победил?
      - Да. В итоге я, теряя всё - как полагали обыватели...
      - ...в роли "обывателей" были, как я понимаю, близкие, те кто на тот момент рядом...
      - ...которые на тот момент были рядом, а после уходили, полагая, что я сумасшедший неудачник и иду дорогой в никуда...
      - ...и в итоге?
      - В итоге? В итоге, мой друг, я не только нашёл истину, но и обеспечил себя на тысячу жизней вперёд. А может и на миллион. Хотя проживу всего лишь одну. Я ведь не идиот.
      - И не сумасшедший.
      - И не сумасшедший.
      - (Оба смеются и, пожимая руки, расходятся. Занавес.)
      
      
      Глава 566
      Я всегда был за то, чтобы люди занимались тем или иным делом - только если им это дано от природы; а - от природы или нет, проверка простая - можете вы тотчас же этим заниматься, или вам надо "учиться"; если учиться, вы ремесленник; если сразу - искра божья.) Вот с тех пор на этом убеждении и стою. И сам стократно всё это доказывал. (Случай вспомнился. Поступил в аспирантуру, ну и занимаюсь свои делом, преподаю, то есть. А через время мне так осторожно сначала, а после и откровенно, мол, как так, обучение три года, прошло уже несколько месяцев, а вы не были ни на одном занятии. Я удивился: а зачем? Честно признался, что полагал, что надо выждать три года и после сдать кандидатский минимум. Мне - нет, надо ходить на занятия. Иначе... Я остановил. Спросил, а те, кто три года отходили, когда сдают экзамены? Через две недели, ответила начальник аспирантуры и докторантуры. Я сказал - запишите меня на сдачу. Словно я уже три года проучился. Вы ведь ни дня у нас не были, а поступили всего, - начала было она. Ничего, - перебил. - И дайте мне список всех учебников за все курсы. (Причём, замечу, аспирантура была по педагогике, а у меня на тот момент - уже больше десяти лет назад с нашего сегодняшнего дня прошло - были хоть и окончены несколько вузов, но все они как бы не совсем профильные, то сельское хозяйство, то психоанализ с психологией да гипнотерапией...) В общем, - прецедент был создан (вмешался проректор, разрешил, видимо самому было ему любопытно), а дело было в академии постдипломного педагогического образования, кладезь кадров педагогики, после меня как преподавателя всё время ставили на повышение квалификации у завучей и директоров школ, учил их, вернее, пытался переучивать, да за две недели их повышения квалификации тяжело убрать устоявшиеся стереотипы, хотя там отдельная история, несколько лет я читал лекции в АППО и университете культуры и искусств.
      Ну а кандидатские экзамены я сдал на отлично. Все три дисциплины: философия, педагогика, иностранный. И подпись была от нескольких десятков экзаменаторов.
      Вспомнилось отчего-то... Решил поделиться. (...а когда я, помню, защищал диплом по сельскому хозяйству, мой первый вуз, сдал тоже на отлично, к слову, так вот, на комиссию папа - он был тогда ещё жив - пригласил своего друга, известного академика; тот из Москвы приехал. Было всё инкогнито, сюрприз для членов экзаменационной комиссии, и когда академик - вместе с папой - вошёл на мою защиту, все члены комиссии встали и стояли по стойке смирно, а мне стало жутко неудобно. Я ведь тоже не знал сюрприза от папы... Да и материал я знал. Ну да это уже другая история... Много таких. Историй...)
      (Историй и правда много. Все как-нибудь после, но вот словно вдогонку. На факультет глубинной психологии и прикладного психоанализа Петербургского института психологии и сексологии, позже это стал гуманитарный институт, я поступил, когда студенты уже отучились полгода и меня принял своим "решением" первый проректор Медведев (однофамилец). А когда в конце года он, встретив меня в коридоре учебного корпуса, напомнил, что мне необходимо сдавать и за первый семестр, и за второй, я, словно извиняясь, дал ему свою дипломную работу. Он, - и по его глазам я это явно увидел, - подумал, что я сумасшедший, несколько месяцев как учится и уже принёс диплом. Вы почитайте, пожалуйста, попросил я. И отнёс копию ректору, профессору Щеглову. Тот так сразу подумал что я "того", но "диплом" взял, что-то думая про себя, я ведь и правда полгода всего учился, а диплом написал через несколько месяцев после поступления). Через день (!) они меня пригласили и сказали, что по диплому твёрдая "пять", - но что же я хочу? Ведь ещё столько лет учиться? И я сказал, что хочу просто посещать лекции, чтобы слушать материал, учиться, а не думать о том, что мне нужно что-то сдавать (бессмертный Набоков так в свое время в Сорбонне учился). (В итоге мне экстерном выдали всё, и я просто наслаждался лекциями, посещая всё - абсолютно все (!) занятия; я ведь всегда полагал, что главное при любой учёбе - это получение знаний, а не экзамены. ...Ну а потом несколько лет преподавал в нескольких университетах... То, с чего началась история...)
      Да, кстати, диплом по психологии, что я написал за пару месяцев на первом курсе и который мне тотчас же тогда засчитали удивлённые и ректор и проректор, не ставшие дожидаться моего окончания срока обучения, тема диплома была на стыке психоанализа и литературоведения, а позже о был издан отдельной книгой в Канаде (так как объем - уровня диссертации, триста пятьдесят по моему страниц в нём было, может пятьсот, точно что больше чем требование и к диссертации, и, к тем более, к диплому), а название было: "Психологический анализ личности и творчества Франца Кафки"). Ну это так, вдогонку решил уточнить... (P.P.S. Кстати, по теологии диплом тоже был издан в виде книги в Канаде - к слову, я пока за всё время окончил два вуза по теологии, когда-то после школы я вообще планировал был священником... а диплом по теологии - богословию объёмом тоже под пятьсот страниц... "Духовные законы жизни" называется, если память не изменяет... Ну да это совсем уж к слову... Хотя, если помним, В начале было слово... ("В начале было Слово, и Слово было у Бога. и Слово было Бог" (Ин.1:1)).
      
      
      Глава 567
      А ведь жизнь и правда удивительной была. Когда-нибудь напишу мемуары - страниц этак на несколько тысяч минимум - будет, полагаю, что почитать. Ну а сейчас возвращаюсь к нашему с вами поиску истины. Здесь ведь и правда нащупать некое то, что сможет после вывести всех нас наверх. Даже, быть может, подвести к истокам и какой-то истины. (И пусть подобного рода истина будет у каждого своя, я всегда любил исключения из правил.)
      
      
      Глава 568
      И если когда-то всем нам вдруг захочется "достучаться" до истины, то следует, вероятно, ещё множество раз подумать (да решить) насколько это и правда надо. А если надо, и вы уже решили, то перед последним собственным движением - подумайте, пожалуйста, ещё раз. Чтобы не было как в Писании, когда Иисус чертил что-то на песке, привели к нему ревнители закона падшую женщину, мол, застали её в прелюбодеянии (а по тогдашним еврейским законам её следовало забросать камнями, как сейчас по законам шариата казнить - голову, там, отрубить, или руки, в зависимости от деяния), и вот Иисус так и продолжал чертить на песке, не обращая внимание на пришедших, а когда они уже несколько раз произнесли, мол, учитель, вот, застали её - он сказал, что кто из вас без греха - пусть первый бросит в неё камень, и через время опустело всё, мужчины ушли, остался Иисус и женщина; где же твои обвинители, спросил Иисус; она оглянулась, удивлённо, нет никого, вот и я тебя не обвиняю, сказал Иисус, иди - не греши. А после эта женщина стала одной из самых преданных Иисусу, и снимала его тело после распятия. Мария Магдалина имя её, как свидетельствует Предание... Как мы знаем, есть Писание (Библия у христиан, у евреев Тора), а есть Предание (Предание у христиан, у евреев Талмуд); у мусульман - Коран, который передан был пророку Муххамаду ("да благословит его Аллах да приветствует"), от Аллаха ("Бисмиллях иррахман иррахим", - говорят мусульмане, начиная любое дело, что переводится как: "Во имя Аллаха милостивого, милосердного!"), а вот Иисус вообще был первый, кто протянул руку женщине. На Востоке их и за людей не считали. Вспомните ту же самую Нагорную проповедь, после которой Иисус раздавал рыбу и хлеб. Сказано там было, что присутствовало пять тысяч человек, не считая женщин и детей. И тех и других на Востоке никогда не считали. А он первый, кто начал уважать женщин. Ну да это так, к слову.
      ("Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши". (Ин.8:3-11)).
      ("И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас". (Мф.5:2-12)).
      ("Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть. Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей". (Мф.14:15-21)).
      
      
      Глава 569
      Конечно, если, этак распластавшись... Да и ни о чём не думать... Не знаю. Когда-то мне очень многого хотелось, и кое-кто подумал, что уже не хочется. А я остался всё равно в своих интересах. И попросту, тихо да планомерно, делаю своё дело. Ну а то... я о результатах... так они известны были у меня с детства: "чемпион", "первый", и иного я, извините, не приемлю. Порой даже лучше умереть в бою, нежели чем проиграть. И из таких (потому и травмирован "выше крыши" за все свои более трёхсот боёв на ринге, татами, клетке, помосте да борцовском ковре), мне так душевно спокойнее.
      Накатили, друзья, воспоминания (позвонил один мой близкий друг, долго общались, он когда-то Европу по боксу выиграл, чемпион Европы в общем, давно было, ещё при Союзе, он старше меня намного). И вот он спросил про одного фигуриста... Почему всё-таки тогда тот не пошёл на третью золотую медаль Олимпиады... Без него что сейчас обсуждать, никто не имеет права. Я его тогда тренировал по своей программе, был всего лишь один из тренеров (по кикбоксингу ставили "номер", не знаю, пригодилось или нет, не о том), но из-за травмы он не вышел потом на лёд... Мой друг об этом и спросил, мол, ты бы вышел? Я бы вышел, сказал. А он смеётся, мол, я знал правильный ответ. Но вот прошло уже десятки лет... И я думаю... Не знаю. Всегда, как Павка Корчагин (помните узкоколейку, Николай Островский, "Как закалялась сталь", меня мама учила с детства, "кровь из носа, - сынок - но добейся") и я ставил победу - важнее здоровья. Так и жил. С другой стороны, парень знал, что у него уже два олимпийского золота, к чему рисковать и становиться инвалидом. (Хотя вот великий борец наш один шёл до конца, и имея три олимпийского золота, пошёл на четвёртое; там засудили, как и меня, дали серебро. А так я тоже думал, что буду двукратным чемпионом мира... А так лишь золото и серебро...) Так что, я никогда никого не сужу. В Писании написано, что не судите, да не судимы будете. Этому и следую... ("Не судите, да не судимы будете...". (Мф.7:1)).
      
      
      Глава 570
      Я порой давно уже точно не знал, что ведаю ("ведать" - на Руси всегда было "знать", отсюда кто такие "ведьмы" или "ведьмаки" - всё понятно), и вот... Так или иначе, но вдруг приоткрывается чистой воды истина. И я сам не ведаю что она, зачем, почему, кто да прочее, - а она вот живёт да существует. Поистине, словно контральто. А скорее всего - фальцет. (Сопрано на самом деле.)
      
      
      Глава 571
      Но вот иной раз всё нет-нет, да способно складываться как будто иначе, чем предполагалось. Но в этом нет ничего страшного. Понимаете? Совсем ничего, если вы сами не станете внушать себе всяческой ерунды. В мире всё равно всё так или иначе относительно. Что для одного правда - для другого ложь и наоборот. Мы с вами должны, мы даже обязаны понимать, что истины как таковой - так, чтобы она была одинакова для всех - просто не существует. Для одного - это будет так, а вот для другого... Для другого совсем иначе.
      
      И несмотря ни на что продолжайте движение вперёд. Иной раз трудно. Часто всё просто непонятно. Равно как и необъяснимо и отчасти не важно даже. Но продолжайте. Просто двигайтесь и всё. Аминь.
      
      
      Глава 572
      Уверенность просто обязательно при всех делах, если её нет - играйте, изображайте, делайте всё, чтобы это обязательно было так. В ином случае пропасть и могила. Неудача. Страх всегда блокирует всё и вся поражает психику, а значит за смертью души наступает и физическая смерть. Деньги ни что, важна идея, которая в конечном итоге даст всё. В том числе предоставит самое важное - свободу. И за душевной свободой всегда будет и физическая. А если так, то вам уже ничто не страшно. Оставаясь на свободе, вы заберёте недостающее. Деньги пыль. Надо создать предпосылки, когда этой денежной пыли будет столько, чтобы о ней уже не думать.
      
      
      Глава 573
      А иногда, - и это почти наверняка точно, что будет так, захочется взять и эдак разом перейти границу восприятия земного бытия. Раз - и всё. Раз - и в дамки. Садишься с гроссмейстером. А раз - и мат. Надеваешь боксёрские перчатки, выходишь на ринг сразу против олимпийского чемпиона, раз - и нокаут. И во всех случаях ты победитель. Поплавать решил наперегонки - перегнал чемпиона мира. Побороться - чемпиона мира. В футбол поиграть - и в ворота голкиперу чемпиону мира забил.
      И вот когда возникнет подобное желание - действуйте. И - без страха и, что ещё важнее, - без сомнений. Любые сомнения уничтожат все начинания. Подавляющее большинство людей - патологические трусы. Уничтожьте их психологически, и мир ваш. Дерзайте! Amen.
      
      
      Глава 574
      Мне интересно было раскрывать сознание, используя для этого свои методы работы. "Свои", это конечно условно. Но по сути они ведь и на самом деле были индивидуальны. Даже можно сказать - уникальны.
      Но самое главное - это ни за что нельзя (не следует) расслабляться. Всегда держаться ровно. Как и в боксёрском поединке, чуть зазеваешься и коварный противник достанет твой подбородок или пробьёт "по печени", так и в жизни, если будешь совсем расслаблен - враг тут как тут. А жизнь - это борьба, как помним ещё бессмертного биолога Дарвина. Всё время кто-то один - стремится подчинить кого-то другого. А если это так, так к чему тогда давать подобный шанс врагу. Постоянная мобилизация и готовность наказать негодяя. Так будет проще жить. Гораздо проще.
      
      
      Глава 575
      Не мечите бисер перед свиньями, сказано в Писании. И это совершенно верно, ибо из всех философских книг - книг жизни - Библия самая великая. Можно сколько угодно знать философских источников, но всё это в итоге будет лишь доброй помощью в постижении понимания книги, в которой собрана вся многовековая мудрость человечества. Не мечите бисер перед... Если перед вами дурак или глупец, не растрачивайте силы в споре с ним. Он не поймут, а вы потеряете душевное равновесие. А подобное незачем. Да и мудрость всегда важней. А с вами должны пребывать те, кто уже понял это. А если нет, хватит ли сил учить неуча. Одно дело подучить кого-то, ну или хотя бы научить того, кто желает, и совсем иное что-либо доказывать хаму-с. Такого (или такую) уж лучше сразу в клетку ко львам да плеточкой по лицу-с... И понятно лучше и справедливее. Справедливее-с.)
      ("Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас". (Мф.7:6)).
      
      
      Глава 576
      Всё равно, во чтобы то ни стало, вы обязаны продвигаться к своей цели, и - ставить ещё и такие цели, которые быть может изначально будут непонимаемы для большинства, но рано или поздно - остальные - подойдут к осмыслению их.
      
      
      Глава 577
      Поистине, не всегда, далеко не всегда всё должно оканчиваться как-то по истинному нелепо. По крайней мере точно, что у каждого из нас свой собственный путь, и так или иначе искать какую-то выгоду (равно как отсутствие оной) в чём-либо - не иначе как уподабливаться порой и вовсе даже чему-то непонятному, неизвестному, неразрешимому даже отчасти. Да и вообще, если этак разобраться, всё иной раз способно разом встать с ног на уши - но при этом останется, как в той сказке про голого короля, вполне удобоваримым для психологического восприятия большинства. И не потому, что это "большинство" совсем уж тупо (хотя отчасти это так), а потому что мы сами "не очень умные" (сами мы не местные, помогите нам советом кто душевным, кто копеечкой, а кто ещё чем-то, о чём мы и не ведаем, но искренне останемся рады и благодарны.)
      
      
      Глава 578
      Очень во многом, в достаточно многом, во всём почти что, - всегда правит бал высокий интеллект, образованность и разум. Причём, как таковая образованность иной раз пустое, совсем пустое, ибо можно быть и доктором наук - а дураком. И не по жизни, а по факту. Я таких встречал. И не раз. Не единичные случаи, как говорится. Вот среди академиков такого уже не было. Как-то академики всё-таки отчего-то различались. Ну а может я им слишком большое внимание уделял. Нет, спорил я безумно. Пытался переубедить. Оставался на своём мнении зачастую. Но вот "дурацкости" там не было. Понимаете? Глупости. Когда нет глупости, всё прекрасно. Понимаешь, что каждый на своих позициях, как в шахматах, играешь, а противник столь же силён. Игра продолжается. А когда дурацкость... То бишь глупость. Там тотчас же исчезает интерес. Хочешь бросить волан - в голову противнику - да ещё надавать ему по мордасам, обозвав бездарем и ничтожеством в докторской степени. Не раз бывало у меня такое. А уж кандидатов - тех как собак нерезаных. То кретин, то попросту идиот. Извините.
      
      
      Глава 579
      Деньги не всегда важны, но, когда их нет - не существует ничего их важнее.
      
      
      Глава 580
       Часто думал о том, что было бы, если бы что-то было так, или этак. Понимая, что судьба всё равно сделает всё по-своему, я тем не менее размышлял. Размышляя, я так или иначе наталкивался (большей частью интуитивно) на всё то чистое да светлое, что так или иначе должно было, а то и на самом деле способствовало, той великой миссии, коя зовётся вашим призванием. Ведь если интуитивно (пусть хотя бы и вновь повторится что интуитивно) вы нащупаете его, так после этого уже ничего, совсем ничего, ни о чём и прочее, вам и размышлять не надо будет. Понимаете. Просто этак разом - и всё. И нокаут. И в дамки. И мат. И воланом в голову...
      
      
      Глава 581
      Для меня очень важно было выговориться. На каком-то этапе, для лучшей возможности оного, я употреблял допинг (обычно коньяк, сначала виски, потом коньяк, вкусы периодически менялись, но проходили в русле крепкого градуса с поэтапностью раскрывания букета; водка - она так долго не может; пиво тоже. "Кампари" да "Мартини" - через время хмелеют сами себя. Виски порой тоже провисает, скатываясь в водочную иллюзия. Коньяк раскрывает букет постепенно, планомерно, долго, в общем, - ну и, получается, вполне хватает чтобы часов восемь-десять наедине с собой поработать над рукописью, не отвлекаясь на посторонние шумы - тире - мысли.)
      Вы должны понимать, что любого рода употребление допинга (в виде алкоголя и ни в коем случае не наркотиков), является лишь временной мерой, пока вы (ваша психика) сама не научиться приходить в подобного рода состояния без допинга. Иногда такая временная мера продолжается всю жизнь. Хемингуэй, Бродский, Высоцкий, сотни других гениев и десятки тысяч и миллионы просто прохожих... Не у всех получалось так чтобы сразу. Ну да каждому своё.
      
      
      Глава 582
      Не всегда и не во всём случается, что будет просветление и удача, - для тех: у кого и так её не будет. Что суждено, то суждено. Для остальных... Для остальных всё в итоге совсем даже иначе. А порой и вовсе всё по-другому. Аминь.
      Amen.
      
      
      Глава 583
      Не всегда всё сходилось в понимании. Иной раз нечто совсем уж такое отдалённое звучало отзвуком выстрела - души, в душе - где-то. А после всё словно бы готово было начаться сначала, - да всё не начиналось. И вот ещё что отчего-то казалось очень важным и удивительным. Крики. Эти постоянные крики за окнами, причём, крики осознанные - и лишь, вероятно, как выражение души; крики - как попытка извлечения из души всего того, что там накопилось. Энергетически грязного, плохого, страшного - ментально страшного. И вот когда нечто (да и всё) такое и правда было... Вот если это всё действительно так, тогда всё и правда становится на свои места. А жизнь... А жизнь станет действительно продолжаться.
      (Я, чувствую, пока ещё не до конца сумел выразить всё что было нужно, потому, с вашего позволения, через время вернуть к этой теме. Ну а быть может и всё сказал, что было сейчас необходимо. Вы пока осмысливайте. Что уловили - то и ваше. А что нет - можно вернуться, а можно и подождать следующего раза. У нас не бывает напряг. Всё по-честному и добровольно.)
      (В сворачивании мозгов набекрень если, то это тоже отчасти так. Но ведь как раз это и называется сатори, инсайт, дзен.)
      
      
      Глава 584
      А словно аукнется этакое нечто... А после оно и откликнется. А если всё не так... Если на каком-то этапе понимания бытия свернуло память да излишне вдруг раскудахталась она... Ну тогда я и не знаю, и не переживаю, и вообще, если честно, многое действительно не понимаю (а то и не отдаю отчёт). А жизнь-то ведь по-своему всегда продолжается. По-своему, конечно, по-своему. Не спеша. Этак не спеша. Но даже туда, куда она всегда стремится... Туда,
      
      
      Глава 585
      И вот что любопытно. Если на протяжении какого бы то ни было понимания бытия вы, уж так или иначе, пытаетесь приспособить свой собственный разум к этому самому периоду осмысления (а такой "период" способен продолжаться - иной раз - жизнь), и вот если всё это и на самом деле у вас получается (как говорится, за правду, по честному), то тогда вы, по сути, пребываете уже тем самым на достаточно высоком уровне развития. Ну, это, конечно, моё собственное мнение, но тем не менее, тем не менее...
      И ещё. Чем более у вас была насыщенной жизнь, тем больше у вас впечатлений. Я к своему ещё далеко не полувековому юбилею успел и жениться с десяток раз, и в тюрьме посидеть, и чемпионом по спорту стать да подготовить нескольких чемпионов мира и свыше семидесяти победителей и призёров первенств страны, окончить несколько десятков учебных заведений (институтов, университетов, академий), написать почти три сотни книг, получить почётную степень доктора - и не одну, да много чего, детей тех же много, и считаю, что ещё только начало пути. Этакий барьер, своего рода Рубикон, после чего жизнь только начинается. (К пятидесяти ставлю задачу стать академиком, окончить пятьдесят университетов-институтов-академий, родить десять детей и жениться в общей сложности от пятнадцати раз. Шутка. Впрочем... Впрочем, с браками может и не так важно. Дети и браки.... Брак может быть и один, но как моя бабушка - мама папы - родила одиннадцать сыновей, и папа мой был последним, одиннадцатым. Правда... правда все умерли насильственной смертью. Сначала его десять братьев. А потом долгое время оставался жив папа, даже шутил, помню. А потом и его убили... судьба. Да и дедушка после смерти бабушки в свои за семьдесят снова женился...)
      
      
      Глава 586
      Отчасти очень часто, и почти даже всегда, я всё равно все эти годы продолжал верить в чудо. Мне самому будет любопытно, каким я буду в семьдесят, в девяносто, и особенно в сто десять лет (до сто двадцати, сто пятнадцати, сто восемнадцати, а может и сто двадцати пяти думаю "добью", - если не умру внезапно раньше, а то и не по своей воле). Но вот совершенно точно, что сейчас я до конца ещё себя не ощущаю даже юношей или подростком, а просто мальчишкой. Да и мне всего сорок восемь лет. А словно пять. Пять, шесть. Ещё несколько лет назад было как пять, должен был подрасти по идее, а вот не расту, что-то затормозилось. Я думаю, что переживу даже своих пра-правнуков, если таковые когда-то появятся. Думаю, дети будут до последнего "не рожать". Впрочем, мой последний возраст (сто пятнадцать - сто двадцать пять) - это ведь тоже не растение какое-то, а спарринг, непременный спарринг по трём видам со своим подросшим правнуком - любого пола: бокс, борьба, шахматы. Я считаю, что это три самых великих единоборства. Бокс - классический, английский. Борьба - классическая, греко-римская. Шахматы - быстрые. Три вида, три, по сути единоборства. Самых лучших и самых честных. (Быстрые шахматы - не дадут свести с ума и потратить нервы; бокс - не травмирует ноги. Классика в борьбе - тоже всё по-честному. А иначе что толку, повалить и барахтаться в грязи. Нет, только всё выше пояса). А каратэ - я люблю каратэ, ушу и кикбоксинг - это при работе перед зеркалом, бой с тенью, и работа на боксёрском мешке. Там уже всё вместе. Да, саньда, ушу-саньда можно было бы, там ограничены борцовские движения и прочее, но это всё-таки не то. По-разному. Бокс. Греко-римская борьба. Шахматы. Это основное. А всё остальное по желанию - но не усердствовать. Ибо главное - без травм. Без травм в спорте - это основное. Потому бокс, классическая борьба, шахматы - быстрые только шахматы. А всё остальное - лишь если соревнования за важный титул. Чемпионат мира там. Олимпиада. Хотя бы Европа ну или страна. У нас Россия. У кого-то США, ФРГ, Канада. Суть не меняется. Бокс, греко-римская борьба, быстрые шахматы. Остальное только лишь если очень важный турнир. А так лучше не травмироваться... Я и штангу да турник люблю тоже, но это больше как непременный подручный материал любого совершенствования, нежели чем как спорт личных высоких достижений, хотя кто знает, друг у меня, великий чемпион Быстров, после семидесяти Валерий Васильевич пришёл в спортзал тяжёлой атлетики, а к восьмидесяти годам двадцать три раза чемпионаты мира выиграл по пауэрлифтингу, и продолжает, даст бог ему здоровья хотя бы на сто пятьдесят лет жизни.
      
      
      Глава 587
      А иной раз и попросту требуется взмахнуть крылом (ну или кадилом на худой конец; а ещё лучше, так тем и этим). И вот что этакое, по сути, загадочное получается. Словно ты уже схватил за бороду бога, держишь его, наравне с истиной, а ведь почти тут же понимаешь, что и глупо всё, и последствия могут быть, отпускаешь, ждёшь беды, а после слышишь смех, прислушиваешься, а то дьявол щебечет о том, что дурак ты, счастье своё - бога - за бороду ухватил, словно пушкинскую рыбку золотую поймал, а такой оказался душевный долбо...б, что упустил счастье, да не только своё, но и человечества; и что теперь, спрашиваешь, чуть дыша, всё сначала что ли? Да куда там, смеются в ответ. Ровно - с оставленных позиций. И можно снова вперёд? Вперёд, мать твою, - слышишь чуть дыша. Ура! Тишина. Ура-а-а-а-а, и в ответ уже слышишь, как тебе всё это подхватывают, и раздаётся громогалсное - ура-ура-ура!!!
      Не бойтесь. Идите вперёд. Победа за вами. Победа - всегда за вами - и с вами. Если не боитесь. А за "менжуете"... Ну тогда о чём "базар-вокзал"... Вперёд! Только вперёд! Возьмите врага голыми руками. С танками да пушками всякий сможет. А вы так. Тем более, враг ваш - зачастую - вы сами. А там стрелять - только себе вредить (Есенин, Маяковский, Хемингуэй)... Тут надо тихим сапом. Этак - раз - и в дамки. Дерзайте!
      
      
      Глава 588
      Фактически, мы с вами сейчас же входим в рай. И не надо размышлять над тем какой он. И не надо думать ни о чём. И не надо спохватываясь после, стремиться что-либо исправить да изменить. Мы с вами сейчас входим в рай. И давайте там соответствовать... Соответствовать хотя бы той истины, из-за которой мы все с вами сюда пришли. Хорошо? Хорошо. Ну тогда - Аминь.
      Amen.
      
      
      Глава 589
      Понимаете, я ведь всё очень хорошо понимал. Но словно сам создавал (намеренно) трудности, дабы после (успешно) преодолевать их. Непременно успешно, чтобы слышать похвальбу. Вот, наверное, в этом весь (ну или какой-то) секрет.
      Ну и понятно, что постепенно это всё распространилось и на всю мою жизнь. И я уже не мог иначе. Причём, с годами отчего-то хотелось загнать себя чуть ли уже не в болото, чтобы после этак раз - и ввысь, на небеса.
      Зачем мне это было нужно, сознательно не скажу, ибо всё конечно же происходило бессознательно. Равно как точно также интуитивно я нащупывал путь к победе.
      
      
      Глава 590
      Мне до сих пор не всё понятно, и это по-своему радует, ибо предполагает поиск, а любой поиск - это одновременно и изучение, и наблюдение, и непременный анализ, и ещё много всего сопутствующего, что уже само собой предполагает вечное обучение. А это ведь и действительно радует.
      
      Я просто всегда очень любил читать. Чтение предполагает научение. Потому я любил учиться. Ведь учиться, это узнавать новое. А узнавание нового - повышение собственного кругозора. И тем самым оказывается так, что вы хоть немножечко знаете больше других. Не всех, непременно найдётся кто-то, знающий больше вас, но так и я не хотел останавливаться, а значит рано или поздно настанет момент, когда будет вероятность того что буду знать очень-очень много. Отчего мне будет душевно комфортно. А разве не к душевному комфорту мы с вами стремимся. Ну по крайней мере я - точно.
      
      
      Глава 591
      Не всегда всё действительно понятно из того, что происходит с нами. Я стремился сделать жизнь по особенному насыщенной, моими помощниками были наблюдательность и впечатлительность, а потому у меня всегда было о чём подумать да что проанализировать; с возрастом я стремился оное ещё и записывать (но уже большей частью в виде неких итоговых выводов или предположений).
      
      
      Глава 592
      Когда случалось какое-то понимание, - а оно приходило как вспышка, озарение, дзен, сатори, - когда случалось такое, я всегда очень радовался в душе, ибо всё это давало мне очень многое в дальнейшем понимании жизни (ну и равно в жизни уже прошедшей, ведь так или иначе я всегда анализировал прошлое; и даже большей частью не из-за того чтобы исправить ошибки, а скорее мне нравился сам процесс этакого душевного самокопания).
      
      
      Глава 593
      Мне всегда были любопытны мысли при создании какого-нибудь произведения. Иной раз всё оканчивалось на нескольких десятках страницах и сдвинуться дальше было весьма сложно, а порой и невозможно, а порой строчки лились таким потоком, что я бессознательно ловил себя на мысли что из этого всего одного - уже можно было бы сделать как минимум несколько отдельных книг, как то было раньше, но вот я всегда относился к творчеству честно, потому пока не будет особого рода сигнала - никогда не заканчивал произведение, даже если видел, что размерами оно уже превзошло как десять предыдущих.
      
      
      Глава 594
      Не всё, конечно же, случается этак чтобы сразу, моментально, да и не кажется сразу истиной. А вот проходит небольшое время и, как говорится, и больные исцеляются, и слепые прозревают, и хромые начинают бегать ("Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют". (Мф.11:5)).
      А потому и я, жил, делая своё дело и выслушивая непонимание близких что, мол, не на то трачу жизнь. Я подожду. Ибо со временем - и слепые прозревают и хромые ходят, и глухие слышат, и нищие благовествуют... Ибо ведь и правда, всему своё время, как сказал Экклезиаст, время разбрасывать камни, и время собирать камни... ("Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру". (Еккл.3:1-8)).
      
      
      Глава 595
      Почти необязательны вообще какие-либо душевные свершения на пути вашего эволюционного развития в рамках собственного бытия, ибо всё что будет - если и возможно, вполне разумно, что осмыслится позже. Хотя на самом деле может никогда и вовсе не осмыслится (в пределах рассудочной жизни зрелого возраста хотя бы), тут порой и вовсе достаточно и сложно, и несправедливо судить, потому что ведь всё равно, так или иначе это правда, случится всё действительно после и что будет, то, по сути, и будет. (При этом оно вообще может не быть, ну, скажем, пошло что-то не так как надо и всё, или же наоборот, всё произойдёт самым настойчивым да любопытным образом исключительно правда. А вот потом словно что-то надломится и уже придётся как минимум рассуждать, а как максимум... Впрочем, полагаю, что рассуждения будет достаточно. Ведь так разобраться, если с помощью рассудочной деятельности мы способны достигать результата, то, как говорится, почему бы и нет, почему бы и нет...).
      
      
      Глава 596
      Далеко не всегда хочется, чтобы свершилось даже что-то предначертанное. И не от того, что страх какой-то или нежелание совершения оного, нет, дело тут, вероятно, всё-таки в чём-то ином. А вот в чём, - так я, по сути, как раз и пытаюсь всё время в этом разобраться. Понимаете ли, у меня создаётся впечатление (и оно довольно устойчивое, исходя из того, что не проходит со временем), что всё-таки каждый из нас не только несёт этак по жизни собственное предназначение, но и кое-кто порой просто создан - для других. Не то что он сам плох или ещё как-то нет, если был бы плох - разве смог бы он для кого-то оказаться полезен, но вот полагаю я (и сейчас уже в который раз пришла такая мысль), что большинство людей попросту являются своего рода психологической пищей - для других. Непременно тут важно заметить, что это - для продвижения других. Не всё ведь просто так, нет. Моллюски всегда облепливали кита, но ему от того, как говорится, ни холодно, ни жарко, то есть исключительно индифферентно. А тут дело иного рода. Тут просто кто-то один - фактически (психологически) жертвует собой - для того чтобы продвигался другой. Да и даже что значит продвигался. Чтобы комфортно, психологически, ментально, энергетически комфортно было бы ему - делать своё (его) дело. Вот в чём вопрос. Притом, что понятно, что в таком случае "его" дело - это дело как минимум вселенского масштаба (ибо рабы всегда лишь у господ, а не у таких же рабов). И, к тому же, тот, что таким образом жертвует собой - тем самым живёт. А без того он бы и сам не состоялся. Так что тут взаимное удовольствие, так сказать, сотрудничество, если быть более точным.
      
      
      Глава 597
      Порой прошлое приходило и накатывало собой. Иногда оно готово было нахлынуть волной, и после раствориться, растаяв так и там (так быстро и где-то там незаметно), что по прошествии времени казалось - этого вообще не было. Но ведь оно - было.
      
      Я в который уже раз понял, что должен был записывать все мысли, которые роились в голове. Иначе ничего не выйдет, иначе... Да ведь это и есть, друзья, моё - предназначение. Ну а что близкие не пониманию... От того что уже пришлось столько жён (жена - как хранительница очага и помощник в работе) сменить, от того что ещё множество всего, ну так на всё ведь судьба, друзья. И если суждено мне вообще остаться одному, я так и останусь. Но всё равно буду продолжать единожды начатое дело. Для вас. И ещё потому, что просто не могу не записывать все эти строчки. Потому что знаю, они помогут кому-то. И даже если спасут одного человека - значит я буду считать жизненную миссию выполненной. Ибо этот один - значит будет тот, кто поведёт за собой миллионы. Да будет так. Аминь. Amen.
      
      
      Глава 598
      Никто, по сути, не ведает, не знает, не понимает, и отчасти даже не догадывается о том, что же на самом деле представляет из себя тот или иной человек. Причём, замечу, что даже самые простые люди, с виду кажущиеся таковыми, не простые, далеко не простые, а что, если вы берёте какого-нибудь этакого заумного интеллигента, да там в голове его, помимо опилок, ещё бывает столько всего, что лишь только диву даёшься, иной раз, отчего человек ещё жив. Ну, там, с ума не сошёл, не повесился, сам - не повесил кого... А то быть может и вовсе этакие неординарные поступки совершил, что иной раз ведь лишь только диву даёшься как он жив-то ещё, земеля ("земеля" - в том плане что на одной земле живём; а то что жив - так это загадка... загадка..)
      Но вот ведь я о чём думаю. В который раз уж прав был Иисус, призывающий нас - не мечите бисер перед свиньями. Понимаете, кто вас (нас) понимает, он ведь и так понимает. А всякое отребье, пусть даже интеллектуального рода оно или даже княжеского - это всё и есть отребье. Интеллектуальное дерьмо, извините. Ведь для интеллекта да развитости мозга (именно развитости, а не развития) - совсем не важно кто вы или ваши предки. Мозг у всех сугубо индивидуален. И разница может быть в сорок тысяч раз, как установил профессор Савельев. Понимаете, что это такое? В сорок - тысяч - раз. Это значит вы человеку доказываете что-то, а это всё равно как на поединок выйдут два бойца: один метр девяносто, даже два метра, а второй пятьсот метров. Один сто килограммов, а другой девятьсот кг. А то и четыре тонны. Центнер против четырёх тон, а, каково? Вот то-то и оно. Так же и по жизни. Вы тратите силы, доказывая тем, у кого мозг меньше вашего в сорок раз - так они и не поймут. Потому и писал Иисус, что не мечите бисер перед свиньями... ("Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас". (Мф.7:1-6)).
      Или как сказано в притчах Соломоновых: "В уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои". (Притч.23:9)).
      
      
      Глава 599
      У каждого из нас, конечно же, свои возможности (интеллектуальные да физические). И достаточно многое - большинство - оказывается не способно вообще понимать. И что это, плохо? Нет. Хорошо? Нет. А что тогда? А то, что просто каждому своё. (Для всех, так как мы все разные, просто и требования различные да исключительно свои. Это как в спорте. Кто-то гордится, что хотя бы мастером спорта стал, а кто-то недоволен, что олимпийские игры не выиграл.)
      
      
      Глава 600
      На каком-то этапе жизненного бытия надо уметь не только абстрагироваться от окружающих событий (людей, дел, прочее, - обязанностей да обязательств и действительно далее прочее), но и точно также уметь держать собственную волю - в собственном кулаке (место не важно, важен контроль).
      И вот когда подобное у вас получится, вы станете поистине властителями мира. (Но только помните, что всё время будут находиться те, кто станет стремиться разрушить ваше самосознание. И, как показывает практика, такими "предателями" - невольными, конечно, но настоящими предателями - станут ваши близкие. Потому Иисус и сказал свои знаменитые слова. Пророческие: "И враги человеку - домашние его". (Мф.10:36)).
      
      
      Глава 601
      Поймал себя на мысли, сколько раз мои на этот момент женщины (всё больше девушки, конечно, женщины всегда были много младше меня или, если и ровесницы, так - не старше начала двадцати на тот момент...), сколько раз били они своих "конкуренток". Думал раз-два, а так сопоставил, из моих браков чуть ли не все, ну уж добрая половина точно. И, главное, причин-то не было. Так, показалось что-то да почудилось (изменял я всегда не с теми, кого обнаруживали, да и грешил уже после, словно назло, ибо и мне ведь незаслуженно доставалось, потому надо было хоть как-то да хоть что-то сделать, чтобы восторжествовала справедливость; впрочем, тем, с кем грешил, я всё подробно рассказывал и они с удвоенной отчаянностью делали всё от них зависящее, помогая мне - "дабы восторжествовала справедливость"...; других девушек не очень любят, как я заметил, рассматривая их как соперниц, потому и всегда между ними какая-то конкуренция; а не очень любят девушки девушек - должно быть просто потому что хорошо знают женскую природу, они ведь и сами такие как далекая праматерь их... Ева...).
      
      
      Глава 602
      А иной раз и не совсем этак чётко, чтобы пред вами всё накатывало (приходило, уходило, отчаиваясь - оставалось, и после всё... Всё как-то так...). И вот когда нечто подобное всё же случается, конечно, всякий волен и от радости возопить (случается ведь и такое), но только уже понятно, что голову из нас никто не терял. Даже не то что "жил как жил" ("и голове своей руками помогал", как пел Высоцкий), нет, тут, если хотите, случай совсем иного, даже можно сказать что планетарного, порядка - тире - масштаба. А дело всё в том, что я ведь и правда всё время жил согласно знакам судьбы. Не сочтите за сумасшедшего, нет. Я был адекватен, порой даже более чем), но вот в чём-то этаком планетарном (масштабном да неподвластном сознанию) я ведь и действительно был совсем даже иным. Другим. Каким? Сейчас не суть важны детали, как понимаю. Ну а частности если, так они так или иначе - в той или иной мере - были представлены всегда, во всём, и - на притяжении всех-всех-всех моих опубликованных или неопубликованных рукописей. А ведь как меня иной раз любили девушки, жизнь готовы были отдать. Впрочем, девушки это из иной оперы. А вот про судьбу... На всё всегда была судьба. В свои сорок восемь лет, на сегодняшний день, я это понял. Уверен, в пятьдесят расскажу (поведаю!) вам нечто иное, а в девяносто, вероятно, совсем... Впрочем, материал множится (в плане что пишется, - записывается). Вы, как и я, собирайте его пожалуйста. А ближе уже к моему столетию сопоставим, сверим, поймём. Уверен отчего-то, что буду к тому времени и жив и всё-также тренировать кого-то - у ручья - где-нибудь в своей деревне (заброшено-восстановленном имении). А после и на чтения приду. Ну а почему нет. Сто лет всего. Какие наши годы. (В сто десять, пятнадцать, двадцать и тем более двадцать пять может быть всё чуть сложнее, но тоже ведь не буду на носилках. Приду сам. Посидим. Поговорим. Не провороньте только юбилей мой. Пожалуйста.)
      А в сто лет договорились. Там без вариантов. Даже если судьба заберёт меня - посидите без меня, пожалуйста...
      
      
      Глава 603
      Фактически, всё, что происходило в жизни, это случалось со мной. И не в том числе, а со мной и баста. И то, что ещё быть может должно быть бы... Было бы... Предполагалось к тому чтобы быть, - тире, - дабы: быть, - всё это оказывалось не более чем и на самом деле самое что ни на есть предположение. А после... А после - всё - что - будет (или должно быть), - инвариант пустого, нелепого, несуществующего на самом деле. Уж простите меня.
      
      
      Глава 604
      И ведь не всегда поистине произойдёт да случится то, что непременно должно было бы произойти. Далеко не всегда. А то, что словно перед вами предстаёт всеми красками земли - в итоге обманет. Помните, как в стихотворении Высоцкого (бессмертном стихотворении бессмертного Высоцкого) про правду и ложь. Послушайте... (...прочитайте, представьте, включите, послушайте.)
      ("Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
      Принарядившись для сирых, блаженных, калек,
      Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
      Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
      
      И легковерная Правда спокойно уснула,
      Слюни пустила и разулыбалась во сне,
      Грубая Ложь на себя одеяло стянула,
      В Правду впилась - и осталась довольна вполне.
      
      И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
      Баба как баба, и что её ради радеть?!
      Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
      Если, конечно, и ту и другую раздеть.
      
      Выплела ловко из кос золотистые ленты
      И прихватила одежды, примерив на глаз;
      Деньги взяла, и часы, и ещё документы,
      Сплюнула, грязно ругнулась - и вон подалась.
      
      Только к утру обнаружила Правда пропажу -
      И подивилась, себя оглядев делово:
      Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,
      Вымазал чистую Правду, а так - ничего.
      
      Правда смеялась, когда в неё камни бросали:
      "Ложь это всё, а на Лжи одеянье моё..."
      Двое блаженных коллег протокол составляли
      И обзывали дурными словами её.
      
      Стервой ругали её, и похуже чем стервой,
      Мазали глиной, спустили дворового пса;
      Духу чтобы не было на - километр сто первый,
      И, - выселить, выслать, за двадцать четыре часа.
      
      Тот протокол заключался обидной тирадой
      (Кстати, навесили Правде чужие дела):
      Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
      Ну а сама пропилась, проспалась догола.
      
      Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
      Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах,
      А грязная Ложь чистокровную лошадь украла -
      И ускакала на длинных и тонких ногах.
      
      Некий чудак и поныне за Правду воюет,
      Правда в речах его правды - на ломаный грош:
      "Чистая Правда со временем восторжествует -
      Если проделает то же, что явная Ложь!"
      
      Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата,
      Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.
      Могут раздеть - это чистая правда, ребята;
      Глядь - а штаны твои носит коварная Ложь.
      Глядь - на часы твои смотрит коварная Ложь.
      Глядь - а конём твоим правит коварная Ложь").
      
      
      Глава 605
      Конечно, ещё достаточно долго вас будут подставлять да искушать. И даже отчасти может окажется всё неправда, что вы говорите - так будет казаться, а потом всё станет на свои места и вы будете - пожизненно - "в дамках". И это всё будет так. Аминь. И, даже, - словно высший, гамбургский, суд - amen.
      Amen.
      
      
      Глава 606
      Я понимал, что, уходя в никуда, фактически будет как раз именно то предвидение, что обычно человек допускает бессознательно.
      А потому то, что я бессознательно "допускал", - уже словно априори было самым важным и значимым, что лишь только должно быть. Понимаете? Это ведь даже не что есть или что будет, а лишь то, что ещё только должно быть, - но вот как раз в это все искренне верят, следуют этому, да и вообще, если честно, мне иной раз отчего-то кажется, что всё это непременно и есть истина. Истина - словно бы истина в последней инстанции. Истина, словно истина там, где никто (и никогда, наверное, ведь даже никогда) не понимал... Впрочем, что он - он? - он, что он может, способен, что вообще кто бы то ни был - он, я, они, она, мы - что мы все способны понять, когда невольно замыкаются границы сознания, а всё то, что ещё быть может как-то и должно было бы быть... Всё это - то ли по мальчишески, то ли по девически, - уходит в туман бытия. (небытия, скорей уж. Но иной раз "русский" не работает. Классический русский. Ибо есть - неологизмы.) Аминь. Amen.
      
      
      Глава 607
      Знаете... Я отчего-то думаю, что я всё-таки прав. А они все не правы, получается. Все - это те, кто не я. Понимаете? Если вы только сможете выйти за границы сознания, то станете мыслить как я. Это не сумасшествие, нет (я ведь сам доктор, психиатр, различаю где что в общем). Здесь иное. Здесь "сумасшествие" Набокова, Тарковского, Кафки. По здравому "зрелый" ум (и смысловая гамма) Достоевского, Андрея Белого, Льва Толстого, конечно же, великого Бродского, но тут же уходящее вдаль "сумасшествие" Воннегута - с его "бойней номер пять", кошками, да любое, Джойса - "("Улисс"), да ведь и много кого да чего ещё, Есенин, Маяковский, Пастернак, тот же Прилепин да мой любимый Лимонов с Довлатовым, - по одному из образований - я филолог, вполне могу лекцию эдак на день прочитать о мировой да отечественной литературе... Бесподобный Чехов только чего стоит... Пушкин... Бессмертный Пушкин, особенно проза его - а поэзия.... Гончаров с его "обломовым" - могу часами рассказывать о нём... ... Все написанные книги и всех авторов мира я прочитал, да что я, вы прочитали, но я по своему проживаю их. Что, вероятно... (хотел, было, написать, "что отчасти могло бы отразиться в моём творчестве", но как-то постыло всё да обыденно... а то ещё и встречалось у кого-то (этак ненароком), - а потому промолчу... Володя, ты ведь тоже прав... Володя - мой друг и брат (как у бессмертного Шукшина) - и, Володя, как Высоцкий, помнишь? "О Володе Высоцком я песню придумать решил: // вот еще одному не вернуться домой из похода. // Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил... // Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа // Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом // отправляться и нам по следам по его по горячим. // Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон, // ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем. // О Володе Высоцком я песню придумать хотел, // но дрожала рука и мотив со стихом не сходился... // Белый аист московский на белое небо взлетел, // черный аист московский на черную землю спустился", Володя, есть такой у меня друг... Мы просто все пишем что-то (мы все учились понемногу, как у Александра Сергеевича), но вот мы пишем что-то, а я стараюсь писать историю. Да и, собственно, её и пишу. То, что не издано на Руси будет сейчас, издаст Запад, Германия и Канада, кои издают всё, что я напишу. А мне бы так хотелось, чтобы читала и Русь... Родина.)
      
      
      Глава 608
      Как будто и на самом деле, - ведь боремся мы за каждую буковку да запятую, строчку, пробел, - и вот как будто и на самом деле увидел я нечто тут всё личное (что должно, вернее, могло, считаться таковым). Но и ведь на самом деле, положа руку на сердце, всё не так. А если не так, так к чему тогда все эти инсинуации разума.
      Аминь.
      Акстись, - а до кучи и аминь, да будет так, и не надо ничего.
      Ну ни к чему это всё вовсе, - если в общем.
      Amen.
      
      
      Глава 600
      Вероятнее всего, я всё-таки выйду за глубины (вершины, - выплыв из глубин) сознания. Даже, быть может, это всё будет периодом осознания, помноженного на какую-то псевдобесконечность - делённую при этом на действительно нечто научное, а, по сути, всё тот же туман, нелепость, да сверхквазинаучные знания (сведения, обстоятельства, прочее), - и, как ни странно, всё ведь это и на самом деле так.
      Аминь? О, сегодня нет. Амен разве что. Амен? А, да, да, амен. Ну пишется так: амен. Аминь, в общем. Amen.
      
      
      Глава 601
      Словно иной раз окажешься этак без сознания, да чуть ли не в глухой чащи. А сверху свищут - ветра. По позёмке - болота. И что - то - что они покрылись ледком. Этак раз, ухнешь, да упечёшься тотчас же. И словно иной раз кажется, что не было ничего такого, а вдруг - раз, - и вновь взаперти. Да ещё и наедине со своей совесть. Ау, - даже не кому сказать. Скукота. Или совесть. В девятнадцатом веке, да в начале двадцатого, верно, была ещё скукота. Да после стала накрапывать совесть. А вскоре и захватила всю. Душу всю захватила. Совесть, совесть, совесть...
      
      
      Глава 602
      А ведь совесть, так подумал сейчас, иной раз и совсем даже не сможет выправить душу, если та ушла совсем уж в никуда, да ещё и пребывает взаперти.
      
      
      Глава 603
      Я не успевал записывать. Строчки буквально вырывались изнутри и стремились неизменно попасть на бумагу. Отчего-то казалось, что надо спешить. Насколько это, конечно, было действительно надо, я не знал. Да и не задумывался, ибо некогда. Надо было успевать всё записывать. И тогда... Что будет тогда, я не знал. Но допускал, что тогда попросту наступит какое-то душевное исцеление. Исцеление души, душевное исцеление, важно, что душе станет легче. Вот из-за этого всё, собственно, и было.
      
      
      Глава 604
      Жизнь сама по себе то бежит этак быстро, то наоборот, замедляется. И не важно, что да куда она стремится. Равно как не обращает внимание судьба на такой бег. Вернее, ошибочно кажется, что не обращает, а она обращает.
      Не знаю... Иногда я понимаю, что действительно ещё многого не знаю. Да оно и понятно, всё ведь должно открываться постепенно и даже эдак методично. А то спустится тотчас - в один миг - озарение, и что дальше. А так - потихоньку, тихой сапой, как говорится. Всему ведь и правда своё время. Когда вот только по-настоящему придёт моё...
      
      
      Глава 605
      Память отбрасывает тени, и они кажутся иной раз столь загадочными, что словно являются продолжением чего-то такого, что непременно расположено внутри нас, - и в тоже время спрятано в ином месте (иначе было бы уже обнаружено, выпито, съедено, разрушено).
      Но не всё на деле просто. Порой становилось понятно, что ждать предстоит ещё очень-очень долго, и я стремился ждать, отступать не мог и не хотел, да и не смог бы никогда.
      
      
      Глава 606
      Мне часто снятся сны. Фактически всё время, а несколько раз в неделю случается, что и по два - три - четыре сновидения за ночь. Все сны цветные, разумеется. Все насыщенные событиями. Так, что словно я там проживал жизнь. А потом просыпался... Бывало, так хотелось там остаться... Даже не то что досмотреть, жить, остаться жить.
      
      
      Глава 607
      Необходимо было всё время работать, не обращая внимание на то, что когда-то происходило с вами (равно как и будет происходить). И вот если предположить, что кто-то когда-то скажет что-то такое, что способно будет перевернуть (или попытаться хотя бы) ваше сознание, то в этом случае следует лишь понимать - какая полярность у подобного рода действия. Условно говоря, если подобное пойдёт на благо - дерзайте. Если нет - не обращайте внимание. Используйте даже слова против говорившего. Тем более так много людей ошибается. (То бишь, в общем, если вам это надо и во благо - берите, пользуйтесь, принимайте на вооружение, если нет - выбросите из памяти, забудьте и не вспоминайте).
      
      
      Глава 608
      Несмотря ни на какие жизненные коллизии, я продолжал верить в жизненное предназначение - и этим жил.
      Жил я, кроме того, и действительно какими-то порой особенного рода впечатлениями обо всём, воображение моё попутно строило воздушные замки, в которых мне, признаюсь, очень хорошо жилось. Потому что там было спокойно и знакомо с детства. (Всё детство я провёл с книгами, которые запойно читал, проглатывая томами и наслаждаясь всем, увиденном там. Именно увиденное, ведь моё воображение действительно помогало мне видеть, представляя всё наяву и проживая всё - наяву.)
      
      
      Глава 600
      Кто знает насколько, конечно, вообще кто-то из нас способен к тому или иному поступку, ведь поистине настоящие качества проявляются лишь в экстремальных ситуациях и бывают такие, о чём потом можно всю жизнь вспоминать с гордостью, - если бы совершён подвиг, или забыть, ибо критические обстоятельства словно сами за себя всё списывают да стирают память.
      
      
      
      Глава 601
      Иногда что-то всё равно незримо подступало в душе. Так, что отчего-то хотелось дабы произошло что-то, и в то же время совсем не хотелось, чтобы это "что-то" происходило.
      
      Память, состояние памяти, запоминание в той или иной мере мне всегда казались чем-то удивительным и необходимым, и потому что важна любого рода тренировка (будь то тела, будь то души, мозга, разума, памяти), и потому что, если мы испытываем стресс и, главное, после преодолеваем его (чтобы не закреплялось негативных аспектов в душе), вот тогда, собственно говоря, и есть всё это большой-большой результат. Да и как можно жить иначе. Я, по крайней мере, не мог. Я всё время стремился вперёд. Мне ведь так хотелось многого достигнуть...
      
      
      Глава 602
      Я действительно продолжал двигаться вперёд и был намерен ни на йоту не отдавать собственных позиций. Зачем мне это было надо? Вопрос не корректен. Я просто не как все. Как большинство, если мягко сказать. И любой мой единомышленник - подобный вопрос не задаст (разве что для подкрепления собственных знаний - тире - желаний), ибо будет действовать точно также (порой может не зная и про меня). Люди просто отличаются и совпадают по какому-то внутреннему устройству мозга, собираясь в группы единомышленников, как хищники собираются в стаи). И это всё и правильно, и понятно. По крайней мере, как биолог я всё это очень хорошо понимаю. Тем более как психолог (психиатр). Так что - ... Так что стремитесь быть собой и находить похожих на вас людей. Будет легче выжить.
      
      
      Глава 603
      Проходила жизнь, а я, вспоминая те или ситуации из прошлого, понимал, что, фактически, была далеко не всегда прав. Да, понятно, что двигала судьба, и это только единственное объяснение. Потому что, если совсем по трезвому, так и непонятно да необъяснимо, зачем надо было совершать то-то или то-то, когда лучше было бы поступить так-то или так-то.
      Но даже это всё - ещё не самое основное. Ведь, по сути, мы люди, и мыслим как люди, помните Булгаковского Воланда, люди как люди... ("...они - люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...").
      Так вот мыслим мы так, понятно, но ведь не способны мы понять всю предначертанность свыше. Ведь жизнь наша, по сути, как хорошая шахматная партия. Всему рано или поздно находится и определение, и предопределение (последнее от слова: "предопределено"). А если это так, - к чему тогда нервничать. Раз всё по судьбе. (Иногда, как полагаю, "нервничать", лучше сказать "слегка волноваться", необходимо, чтобы что-то оставалось в памяти для последующих изменений в том числе и себя как личности. Но вот только не бывает так. Просто потому, что судьба всё равно верховодит. А значит, как должно с вами быть - так и будет.)
      
      
      Глава 604
      Порой мысли бродили где-то рядом, а если и имели стремление зайти в гости, то получалось всегда наскоками и поверхностно. Не основательно, в общем. (Нет, не скажу, что мне хотелось чего-то запредельного или, тем более, несерьёзного, но жизнь чаще всего располагала сама мной - выдвигая то те то иные теории самобытного бытия, - бытия, идущего - да и живущего - поистине какой-то своей жизнью.)
      
      
      Глава 605
      И всё-таки очень многое, ужасающе многое до сих пор кажется странным - отчего это всё происходит так или так. Почему, например, праведники умирают, а негодяи живут. Тогда как может и не негодяи они вовсе, а лишь таковые в представлении некоторых, пусть и большинства, людей, но это может лишь означает что сами по себе такие представления не верны; а то и - исключительно ошибочны.
      (Почему убили моего тренера по боксу, Дмитрия Юрьевича, которому не было ещё и сорока. Почему разбился на мотоцикле мой брат Славик, которому и было-то всего чуть больше двадцати. Почему убили моих родителей, Зинаиду Павловну и Алексея Алексеевича, которым исполнилось всего пятьдесят шесть - пятьдесят семь лет... Почему многое происходит такого, что попросту не должно происходить. Почему, почему, почему. Вопросов по-прежнему много больше чем ответов. Вот я и разрешаю все эти вопросы - пребывая в поиске ответов. А когда отвечу, тогда, наверное, и пойму - как жить. Ибо будет у меня ключ от этой самой жизни. Аминь. Ну или вернее - Amen.)
      
      
      Глава 606
      Давайте предположим... Впрочем, может нам и не надо так-то уж явно что-то предполагать. Например, просто представим, что жизнь, как таковая, движется исключительно по своим, неведомым никому законам. И любые попытки предсказать да понять подобного рода движения, есть ничто иное как действительно лишь попытки. То есть действия, необходимые, чтобы не замерзнуть. Ну или для какой-то там тренировки... уж не знаю точно, ума - не ума, памяти - не памяти, в общем, тренировки (пока на этом остановимся).
      И тогда уже, по сути, что же получается. Ничего, скажет кто-то. И будет прав. Это всё не так, предположит другой, и тоже будет прав. И вообще любой, высказавший абсолютно любое, такое же "любое" своё предположение - тоже ведь будет прав. А кто же тогда ошибается? Ошибается, заблуждается, - ага, скажите ещё сомневается и прочее, - нет, но всё же, - а всё же если, если всё же, то никто. Как так? А вот так. Понятно? Понятно. Нет, правда понятно? Или я поясню. Да нет, боюсь, что даже если и не совсем понятно, то любого рода "пояснение" будет лишь сродни "запутыванию". А потому мы уж сами. Сами... Хорошо, сами так сами. Сами... Сами...
      
      
      Глава 607
      И вот отчасти этакое уникальное и по-своему знаменательное всё-таки - так или иначе - происходит сейчас да предстаёт предо мной. И там картинки даже какие-то разноцветные, а после и просто нечто неслыханное да бесчеловечное (или же наоборот - очень-очень родное). В общем, как бы то ни было, я понимал, что всё далеко не просто так. И ровно точно также понимал (знал... уже почти что знал...), что всё, что только должно произойти - произойдёт. А то, чего не должно было свершиться - так, то и не будет. Вот ведь в чём вопрос то. Однако.
      
      
      Глава 608
       Мне нравилось всё больше погружаться в какую-то свою особенную степень понимания, - при том ничего не понимая, - и как только всё и на самом деле казалось уже (отчётливо?) узнаваемым, я всё равно, словно не замечая, двигался далее, проходя меж столиков как блоковская незнакомка, и... А вот может и не надо "и", - если есть Блок.
      ("По вечерам над ресторанами
      Горячий воздух дик и глух,
      И правит окриками пьяными
      Весенний и тлетворный дух.
      
      Вдали над пылью переулочной,
      Над скукой загородных дач,
      Чуть золотится крендель булочной,
      И раздаётся детский плач.
      
      И каждый вечер, за шлагбаумами,
      Заламывая котелки,
      Среди канав гуляют с дамами
      Испытанные остряки.
      
      Над озером скрипят уключины
      И раздается женский визг,
      А в небе, ко всему приученный
      Бессмысленно кривится диск.
      
      И каждый вечер друг единственный
      В моем стакане отражен
      И влагой терпкой и таинственной,
      Как я, смирён и оглушён.
      
      А рядом у соседних столиков
      Лакеи сонные торчат,
      И пьяницы с глазами кроликов
      "In vino veritas!"* кричат. (*истина в вине)
      
      И каждый вечер, в час назначенный
      (Иль это только снится мне?),
      Девичий стан, шелками схваченный,
      В туманном движется окне.
      
      И медленно, пройдя меж пьяными,
      Всегда без спутников, одна
      Дыша духами и туманами,
      Она садится у окна.
      
      И веют древними поверьями
      Ее упругие шелка,
      И шляпа с траурными перьями,
      И в кольцах узкая рука.
      
      И странной близостью закованный,
      Смотрю за темную вуаль,
      И вижу берег очарованный
      И очарованную даль.
      
      Глухие тайны мне поручены,
      Мне чье-то солнце вручено,
      И все души моей излучины
      Пронзило терпкое вино.
      
      И перья страуса склоненные
      В моем качаются мозгу,
      И очи синие бездонные
      Цветут на дальнем берегу.
      
      В моей душе лежит сокровище,
      И ключ поручен только мне!
      Ты право, пьяное чудовище!
      Я знаю: истина в вине").
      
      
      Глава 609
      С годами я всё больше и больше погружался в себя. Ошибки, совершённые когда-то, ложились тяжёлым грузом. И пусть это всё на самом деле было не так, кто на самом деле знает, как и что. А потому так получалось, что я, пребывая внутри себя, чувствовал именно там ту питательную, живительную, силу, способную меня возродить... Даже не к жизни, я ведь жил, не умирал, возродить - это скорее в каком-то особого рода значении, отчасти быть может сейчас ещё даже непонятного, просто потому что не пришло время. Всему ведь своё время, как учил нас бессмертный царь Соломон, писавший под псевдонимом - Экклезиаст.
      
      
      Глава 610
      А мне ведь и правда нравилось то, что происходило со мной. Я никогда не впадал в депрессию (кроме наигранной), я никогда не печалился (кроме наигранной), я никогда, никогда, никогда - никогда - никогда - не совершал все те сотни да тысячи вероятных безумств, которые быть может кто-то бы и мог совершить, но не я. Я ведь с Кавказа. Русский, польский еврей (по отцу) с мордовскими корнями (по матери), русский (также по отцу - его отцу), русский по матери (по её матери). Намешано вероятно много. И Сибирь и Юг и ещё только что, - то, что ещё только предстоит узнать, понять, оценить.
      А в жизнь я, к сожалению, всё это время лишь играл. Хотя почему к сожалению. Пусть бессознательно, но вполне осознанно. Изучал я жизнь. Так мне было велено по судьбе. И что я мог поделать, как не подчиниться. Вернее, я то как раз не подчинялся (Костюшко один из предков).
      
      
      Глава 611
      И всё-таки я всегда - настойчиво и бессознательно - продолжал движение вперёд. Понимаете, меня ведь манили дали-дальние. А любые дали могут быть только впереди. Согласитесь. Да и не оставалось мне уже иного шанса. Я сам сжигал за собой мосты, проходя новый путь. Мне нельзя было обратно. Невозможно было назад. Не можно - сдаваться. А потому только вперёд, вперёд, вперёд...
      Amen.
      
      
      Глава 612
      Кому-то иной раз казалось, что я схожу с ума. Но уверяю, это всё были абсолютно не верные инсинуации разума. Ибо я на самом деле с годами лишь только набирал обороты. Ставил новые цели, достигал, ставил задачи, решал, выдумывал трудности, преодолевал, в общем, по всему было движение вперёд. И пусть оно отчасти напоминало броуновское, на самом деле всё было далеко не так. Не совсем или далеко, в плане что - не далеко, - это с годами я как-то и сам с вами разберусь. Но то, что судили обо если не верно - то это априори было неправильно. А если мыслили по истинному, то, соответственно, и вещали также. Аминь. Ну, традиционно уже, как амен. Amen.
      
      
      Глава 613
      Сама по себе жизнь, пожалуй, и не способна казаться такой уж чтобы пропащей. Судьба может иначе бы распорядилась, да к чему сейчас об этом, разве что общее свидетельство того что всё предопределено. Ну да пусть так пока и остаётся. И там мы сами что-то поймём да увидим. Аминь.
      
      
      Глава 614
      Иногда не всё сразу приходит так, что понимается или должно пониматься. Порой случается и великого рода загадка. А на самом деле, всё далеко ведь и не так просто. И когда я пытаюсь о чём-то сказать, уведомить, написать, предупредить, рассказать, и прочее, не всегда всё и правда встаёт на свои места. А то быть может и вообще не встаёт. Ибо возникает великого рода путаница. Ну сродни что Вавилонскому столпотворению...
      
      
      Глава 615
      И вот если этак отчаянно, - али случайно. А может порой и нелепо всё - произойдёт. И что-то встанет на свои места, а что-то уйдёт в небытиё. И если всё это и на самом деле будет так. Не знаю. Не знаю это не значит, что и правда не знаю, то есть не знаю - как не готов к каким бы то ни было событиям, - я всегда был готов ко всему. Но вот тут я попросту не знаю, как отреагирую на тот момент. Ну или на этот. Момент. (События меняются. Да и мы вместе с ними. Порой.)
      
      
      Глава 616
      Я буквально извлекал из себя последние слова. Но это был говор победы. Я с Кавказа. И там видимо буду похоронен. Если внезапно умру и не успею оставить завещания. Мне и правда нравятся народы бывшего Союза. Особенно воины - Кавказ. Деда, генерала царской армии, после октябрьского переворота занесло в Адыгею (он был польский еврей). Там основал станицу, вырубив в лесу делянку. (Станицу, не деревню. Размеры сами понимаете, станица - раза в два с половиной больше деревни, тысяч пять - семь жителей в станице, большое количество.)
      И как-то выжил. Отец, тысяча девятьсот сорок шестого года рождения, говорил, что помнил ещё в свои десять лет, как его по голове гладил его дедушка, царский генерал, коему тогда уже было за девяносто, и говорил, Лёша, далеко пойдёшь, внучок. И не сразу умер, прожил ещё как папа рассказывал... Бабушка, мама папы родилась в тысяча девятьсот десятом году. Сколько было прадедушке? Вернее, в каком году он родился... Хоть примерно... Не получается ли, что тысяча восемьсот семьдесят второй? Ровно за сто лет до моего рождения... В тысяча девятьсот семьдесят втором (1972) - я, в тысяча восемьсот семьдесят втором (1872) - он. Это пока что предположение. А всё же, всё же... Что-то поистине в этом во всём есть, бродяги, дамы, господа, честные жулики и просто люди. Читатели. Что-то в этом есть.
      
      
      Глава 617
      Всегда каким-то образом вступали в действие дураки, хотя, судя по хореографическому сценарию, их быть не должно. Первый, второй, десятый, а то даже в сотый раз списывал было на случайность. А после понял, что вот она, истина. В своём, как говорится, собственном хороводе.
      
      
      Глава 618
      Не всегда истина подходит к самой настоящей правде. Равно как и сама жизнь не всякий раз будет барахтаться у ваших ног. Случается, что и произойдёт нечто такое, что разом поставит всё на свои места. А может и нет. В таком случае не всегда могут происходить вообще те или иные инсинуации разума. К разуму, при этом, не относящиеся.
      
      
      Глава 619
      Я видел, что случается порой то самое нельзя, кое так или иначе приводит иной раз и вовсе к чему-то неизведанному да непонятно-необъяснимому. И что это, как не данность, спустившаяся на нас свыше. Что это как ни сама жизнь, запутавшаяся таким образом сама в себе. Что это как ни вечность, простая человеческая вечность, которая всяческим образом играет в свои какие-то пародийные игры, и при этом совсем даже не собирается исправлять в том числе и себя (других, правда, исправляет; по крайней мере считает возможным и допустимым).
      Но вот что мне на самом деле нравится. Впрочем, мне больше не нравится что-то, чем нравится. Просто свои у меня какие-то представления. Извините.
      
      
      Глава 620
      Я ловил прошлое, вспоминая о нём, и оно являлось в каких-то неведомых нарядах, всплывая в памяти, но зачастую всё было так намешано, что с трудом можно было разобрать где правда где фантазия. Если, конечно, бывает правда. (Может весь наш мир, и особенно наше существование в нём, фантазия? Если так понимаешь, что иной раз спасает эвтаназия. По крайней мере кажется логичной.)
      (Любопытно что христианство отвергает идею самовольного ухода из жизни, а уж если вы погибли не своей смертью, а, скажем, вас убили, так тотчас же прощаются все земные грехи, и вы тотчас же попадаете в рай. А вот в той же японской религии, так харакири - самоубийство - почёт и уважение. Потому во время войны у них были камикадзе. Смертники, которые тотчас же попадали в рай, а их род пользовался особым уважением.)
      
      
      Глава 621
      Достаточно многое в жизни всё равно остаётся как бы за кадром. Бывает так хочется сказать о том или этом, да или забываешь зафиксировать (не всегда всё под рукой, хотя отец учил всегда носить с собой блокнот и ручку чтобы записывать мысли по их приходу), а иной раз и вовсе ты настолько много пишешь, что просто наслаждаешься внутренним диалогом (диалогом себя с собой), понимая, что редко, когда повстречаешь человека, разделявшего твои мысли, и, не перебивающего да слушающего, а уж сам себя ты ведь всегда случаешь, и никогда не перебиваешь. Ну, ругаешься разве что. Так это редко. В основном сам себя - внутри себя - не обманешь, поэтому... Поэтому, поэтому, поэтому...
      
      
      Глава 622
      Мысли приходили наскоками. Каждая несла в себе то или иное воспоминание, но на бумаге оказывалось не само событие, а какой-то ментальный отклик, - то, что осталось в душе и касалось уже не самого события, а некоего психологического эгрегора от когда-то произошедшего.
      
      
      Глава 623
      Я пребывал наедине с собой и мне казалось, что необходимо во что бы то ни стало завершить эту удивительную партию, которую я играл по жизни, с жизнью, и которая, собственно, и называлась жизнь, - но жизнью не была.
      Мне нравилось всё это чудо, которое преобразовывало меня, и почти тотчас же исчезало, превращаясь в дымку чего-то поистине удивительного, и при этом такого узнаваемого, что все тотчас же мысленно кивали головами, хотя вспомнить отчего-то не могли. Да и до конца вспоминать никогда и ничего не надо, достаточно ведь образ. Всего лишь некий образ, как что-то дорогое сердцу и узнаваемое для души. Можно наоборот, узнаваемое для души и дорогое... Нет, всё-таки первый вариант выглядел лучше, дорого сердцу и узнаваемое для души. Да, как-то так. Вероятно, всё это и правда как-то так. Хотя на самом деле, конечно, всё могло быть и совсем-совсем даже иначе. Иначе... Я было на миг задумался: куда же способно привести это самое "иначе", а может конечно же и никуда, ведь это всегда лишь нам только кажется, что это так (так или этак), а на деле быть может ничего похожего и нет и не существует даже. (Это почти что даже не существует - не существует даже - но всё же иначе, чуть иначе...).
      - А вот что тогда?
      - Тогда?
      - Ну да, что будет тогда?
      - Да ничего не будет, - сказал я неопределённо, - самому себе, ведь все беседы были меня - с собой же - ничего не будет, повторил уже я чуть смелее.
      - А почему? - перебил я - себя же.
      - Да потому что тут и вовсе ничего не могло бы быть. Понимаете?
      - Нет.
      - Ну, как вам сказать (иногда, в порыве увлечённости спором, я переходил на "вы" в разговоре с собой; и не то что это мне как-то особенно нравилось, выходило скорее бессознательно, но и видимо вносило некую интеллектуальную "вкуснятицу" - не путать с сумятицей, а потому не исчезало; в плане, что я пользовался подобным не раз).
      - Да уж, любопытно.
      - О, я мог бы сказать даже более того, - усмехнулся в усы (усов у меня никогда не было, но, как если бы были и представить - я любил разыгрывать образы; равно как и разыгрывать себя).
      - Нет, подобное исключено.
      - Ты так полагаешь.
      - Да. А ты?
      - Ну и я тогда уж да.
      - Хорошо. Но...
      - Я вижу ушла мысль?
      - Почти... Почти, но я вполне способен её ещё догнать.
      - А может не стоит?
      - Может и не надо, всё верно... Мысли ведь всё равно рождаются в таком количестве, что и догонять все их возможно и правда не надо, ибо появятся новые.
      - Я вот тоже так думаю.
      - ...
      - Что это вы изображаете.
      - Я мысленно благодарю и показываю какую-то психологическую реакцию, которую пока сам не могу идентифицировать.
      - ...
      - А у вас что это?
      - Это я пытаюсь сделать тоже самое.
      
      
      Глава 624
      Иногда самая настоящая жизнь невольно врывается в судьбу, словно пытаясь даже двигаться вдоль по направлению к тому свету, который если и не является истиной, то напоминает её. А после на деле оказывается, что всё далеко не так. Что это? Казалось нам так что ли? Наверное, казалось. Или всё-таки так и было не самом деле? Нет, так это не было. А что же было тогда? А тогда было то, что мы и так все знаем и сами. И что даже большей частью представляем, что это так, хотя... Хотя вот подумал сейчас, многое нам ведь и правда, что лишь только кажется. А на деле этого нет. Не существует оное даже, ведь вполне что может всё и так. Как вы думаете? Я вот... я вот не знаю, как мне на самом деле думать, потому как тут всё-таки достаточно количество загадок присутствует...
      
      
      Глава 625
      Многое на первый взгляд кажется действительно загадочным и даже не правильным, но, если предположить, что это всё не так или не совсем так... Впрочем, иной раз лучше и не предполагать ничего такого. Незачем, да и зачем, по сути. Ведь жизнь как бы движется в каком-то своём измерении. Измерении счастья. Счастье - это душевное равновесие. А то даже и выше, какой-нибудь душевный драйв, кайф, жесть, в общем. И вот когда становится тебе очень-очень хорошо... И когда ты пребываешь на вершине блаженства... И когда перед тобой открыты все двери, а за ними открыты и остальные... (или остальное - всё). Что тогда? Помните, как у Высоцкого, узнать, а есть предел, там, на конце земли, и можно ли раздвинуть горизонты... (великий Бродский называл стихи Высоцкого великими; ну это так, к слову, Бродский нобелевский лауреат по литературе, поэзии главным образом, а Высоцкого союз писателей СССР и всевозможные критики "знатоки", мать их тупых за их же тупую да за ногу, так вот эти все умники - критиковали, глупцы. А народ любил, ну да что народ, есть ведь великие специалисты по литературе... Мои книги тоже не издают в этой стране. За границей пожалуйста, Канада, Германия... А в России всё только за деньги. За мои деньги.
      ("Чтоб не было следов, повсюду подмели...
      Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:
      Мой финиш - горизонт, а лента - край земли,
      Я должен первым быть на горизонте!
      Условия пари одобрили не все
      И руки разбивали неохотно -
      Условье таково: чтоб ехать - по шоссе,
      И только по шоссе - бесповоротно.
      Наматываю мили на кардан
      И еду параллельно проводам,
      Но то и дело тень перед мотором:
      То чёрный кот, то кто-то в чём-то чёрном.
      Я знаю, мне не раз в колёса палки ткнут.
      Догадываюсь, в чём и как меня обманут.
      Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
      И где через дорогу трос натянут.
      Но стрелки я топлю - на этих скоростях
      Песчинка обретает силу пули,
      И я сжимаю руль до судорог в кистях -
      Успеть, пока болты не затянули!
      Наматываю мили на кардан
      И еду вертикально к проводам.
      Завинчивают гайки... Побыстрее! -
      Не то поднимут трос, как раз где шея.
      И плавится асфальт, протекторы кипят,
      Под ложечкой сосёт от близости развязки.
      Я голой грудью рву натянутый канат!
      Я жив - снимите чёрные повязки!
      Кто вынудил меня на жёсткое пари -
      Нечистоплотны в споре и расчётах.
      Азарт меня пьянит, но, как ни говори,
      Я торможу на скользких поворотах.
      Наматываю мили на кардан
      Назло канатам, тросам, проводам.
      Вы только проигравших урезоньте,
      Когда я появлюсь на горизонте!
      Мой финиш - горизонт - по-прежнему далёк,
      Я ленту не порвал, но я покончил с тросом -
      Канат не пересёк мой шейный позвонок,
      Но из кустов стреляют по колёсам.
      Меня ведь не рубли
      на гонку завели -
      Меня просили: "Миг не проворонь ты!
      Узнай, а есть предел - там, на краю земли?
      И можно ли раздвинуть горизонты?"
      Наматываю мили на кардан.
      И пулю в скат влепить себе не дам.
      Но тормоза отказывают... Кода!
      Я горизонт промахиваю с хода!").
      
      
      Глава 626
      Достаточно трудные условия для выживания в нашей стране филогенетически закаляют, помогая выжить во всём последующем. Но не всех. Для большинства подобное служит причиной ранней смертности (именно потому продолжительность жизни в России будет всегда на разы ниже чем в Европе, США, и тем более на Востоке). И дело даже не в правителях, ведь известно, что народ выбирает таких правителей, которых он достоин. Значит всё и правда носит исключительно филогенетический оттенок. (Генетика - это когда ваш род, папа с мамой. А филогенетика - когда этнос, фактически человечество. Условно говоря, африканцев легче обучить бросать копьё и бегать, чукчей выживать в холоде, ну и прочее; каждый народ уже изначально рождается с теми или иными филогенетическими предпосылками, позволяющими лучше овладеть теми или иными навыками.)
      
      
      Глава 627
      Всё равно я стремился успеть многое или всё. И даже если предположить, что случается нечто, что ещё не имеет ещё той окончательной степени восприятия, после чего наступает поистине счастье. Если предположить, что это всё носит лишь иллюзорный характер (и действительно совсем не отвечает реальности); то и даже со всем с этим вполне можно было бы сражаться. Ну хотя бы мысленно. Мысленно...
      
      
      Глава 628
      Жизненные обстоятельства порой самым неразумным образом почти одновременно и способны, и не способны разрушить все те ваши достижения, к которым вы всегда так стремились, но которые казались для кого-то всё больше загадочными, нежели чем в реальности существующими. И вот тогда, когда уже всё, казалось, готово было закончиться, перед вами вдруг предстало всё то нечто, что так или иначе способствовало вообще пониманию - как таковому.
      Видите ли, существует такое - особого рода - понимание, когда вы способны практически в единый миг и понимать - и не понимать, и верить - и не верить, и надеяться и - не надеяться вовсе. И вот когда... Да, кстати, представили, как понимаю. Представили. Так вот, когда что-то подобное появляется, возникает, случается, - практически тотчас же и вослед (вослед - это почти как следом, не совсем) возникает всё то нечто, что (и о чём) вы только представляли (думали), сомневались даже (и не только "даже"), а и вообще это, пожалуй, и есть всё то самое одновременно великое, - и несчастное (короли тоже несчастны, звёзды тоже падают, а небо плачет дождём), и вот когда всё поистине так - вот тогда, вероятно, и свершится всё то чудо, к которому все мы так невольно стремимся. Аминь. Ну или, скорее, амен. Amen.
      
      
      Глава 629
      Порою что-то словно ни с того ни с чего начинает казаться, но это ведь всё, как видится, большей частью пустое, нежели чем жизнеспособное, да ещё, упаси бог, и значимое. Ведь так? А если предположить, что всё это действительно так. Если, - далее, - заключить (предположить, да и заключить, обернув мысль в свою какую-то загадочную пастилу - тире - постилку), так вот если допустить что всё это так... Ну, предположим, скажем, что так. И вот потом... Потом...
      А вот то что "потом", что будет "потом" - это как раз порой и не -верно, и не - узнаваемо, а равно несчастно, загадочно, и непоколебимо даже. Бывает ведь и такое. Ну или, - нечто подобное.
      
      
      Глава 630
      Иногда казалось всё каким-то на удивление глупым и невежественным. А порой всё приходило в такое столпотворение - тире - "танцеварение" - что почти тотчас же становилось легко и приятно. На душе. Да и в душе тоже самое.
      Но вот что иной раз бывает загадочно. Знаете, порою ведь и правда - вам этак грустно, а душа словно поёт понарошку. Не признаётся, значит. А если прочертить по факту всё, так и действительно загадка. Вернее, загадок - больше, недели чем ответов. (Да последних быть может и вовсе не намечается.)
      
      
      Глава 631
      Окончательно многое действительно не понимается. И на первый взгляд всё это лишь только кажется. Но вот скажу я вам, что то, что признаётся на первый взгляд, оно подобным и остаётся, ибо как раз так и является. Этим самым является. Тем самым, подумал было, да нет. Именно "этим". Предлог в данном случае играет ключевую роль. Аминь.
      
      
      Глава 632
      Иной раз очень сложный текст словно и сам начинал мешать, смеяться, вредничать даже (а мешать это не в мешанину играть, а что-то такое по-настоящему). А вот стоило остановиться мне... Ну словно замереть. Задуматься. Уснуть (уснуть, и видеть сны, - нет, это из другой оперы), так вот если вдруг так сейчас... Да ещё ежели с каким придыханием... Ой, нет, акстись, напасть поистине какая напал. Не о том всё я, не о том...
      
      
      Глава 633
      Когда-то поистине всё случается правильным и единственным. А порой вмешивается такое "нечто", что и "ничто" не назвать и "ничего" не величать. Поистине, словно Шайтан. Ну да бывает, случается, происходит. Ничего личного, как говорится. Мало ли.
      
      
      Глава 634
      Достаточно много на самом деле оказывалось мудрёных в мире тайн; тайн, которые и ответа быть может не требовали. Так, пусть, мол, остаются сами собой и с самими собой, - рассудили видимо свыше. Впрочем, человеческим разумом непостижимо судить. Предполагать разве что только...
      
      
      Глава 635
      Иной раз непонятное и необъяснимое приходило состояние. Наступало оно, или, скорее - подступало, поступало оно внезапно, словно подкрадывалось, а после, - да, без всякого объявления, - так вот, подкрадывалось оно - да и растворялось после, сливаясь с общим миропониманием бытия - при этом всё же видимо тайно это бытиё изменяя...
      
      
      Глава 636
      Очень многое мне действительно казалось порой таким удивительным, что фактически не оставалось шанса на какое-то осмысление, принимал всё сразу и, как говорится, разом. Да и вообще я бы, пожалуй, советовал всем так и делать. По крайней мере я жил так. То, что сразу, то и было истинным. Ибо идёт от бессознательного. А то что после... Там потом включается мозг, сознание значит, а там, где мозг да сознание - там и хитрость, и коварство. А честное - это первое желание. То, что идёт изнутри, без контроля разума. (Разум всегда останавливает и если ему окончательно поддаться, то этот самый разум способен превратить человека в какое-нибудь запуганное животное или психически больного человека. Я таких не раз наблюдал за свою медицинскую практику в психиатрических клиниках. Живут люди, а словно и не живут вовсе. Боятся сами себя. Других, понятно, тоже.)
      
      
      Глава 637
      Я делал всё, чтобы мозг заработал на сверхоборотах. Возможно было такое лишь с помощью допинга, потому я употреблял допинг. Но слишком длительное употребление опасался, потому знал, что скоро всё закончится, а я продолжу движение уже своими силами. Лучше идти долго, чем сделать рывок и навсегда застрять в вечности, - эту самую вечность не постигнув.
      
      
      Глава 638
      А случается... Случается и ведь порой на самом деле происходит, по крайней мере возможно подобное, так вот случается, что события каким-то - порой самым незамысловатым образом - накатывают друг на друга с такой бешеной скоростью, что кажется два самолета не разойдутся, а мозг каким-то образом сам - на автопилоте небытия - распределяет всё по своим местам - тире - полочкам. И после всё вдруг становится - и ровно, и спокойно, и даже отчасти весело и прекрасно.
      
      
      Глава 639
      Очень часто не хватало воздуха - но не буквально, и скорее фигурально, астрально даже может быть, психологически, - всё время хотелось иной раз просто надышаться.
      Люди всегда были и будут различны. Необязательно что они должны вас понимать, совсем даже такое и необязательно. Потому всегда находятся единомышленники. Есть такое понятие, друзья, единомышленники. Друзья, опять же, тоже, можно сказать. Но иной раз можно не дружить, но понимать. Понимание, по сути, это и есть родство душ. Понимание - это всё-таки нечто такое, что далеко, пожалуй, выходит за границы, какие-то условные границы условного бытия. И это справедливо.
      
      
      Глава 640
      Медленно и планомерно всё шло к своему логическому завершению. Не сказать, что это было ожидаемо, но и не верно предполагать, что всё не предугадывалось заранее. Скорее всего, и на этом можно, пожалуй, остановиться, что всё происходило словно само собой, так, как должно быть по судьбе, ведь, по сути (даже по самой искренней сути), управляет всеми нами судьба. А мы... А мы лишь пылинка в истории мироздания, а то и даже не отображаемый след.
      
      
      Глава 641
      Я допускал, что очень многое мне отчего-то (понятно отчего) казалось. (А может и непонятно, кстати). Но вот было во всём этом всё равно всё то нечто, что по-своему как бы предполагало... Ну если не взлёт на самую высокую границу бытия (значимости бытия, скорее всего будет более правильно, хотя - под вопросом), бытия, а может и наоборот, этакий вообще перелёт на какую-то иную планету мироздания. Там, где, отчасти, нет ничего, и в то же время есть всё.
      
      
      Глава 642
      А иной раз быть может и вовсе становится ничего не понятно, необъяснимо, и даже словно безучастно, отчасти, хочется на всё посмотреть, а ведь нельзя. Ведь, по сути, где-то всё-таки ведь бродит истина. И пусть она ещё как девочка-подросток, с годами - я знаю - окрепнет, да ещё и предстанет в таком собственном величии, что порой только диву даёшься откуда у девушек такие лица да груди.
      
      
      Глава 643
      Меня словно всё время что-то останавливало, не давая возможности приблизится к заметному окончанию повествования о себе. Или я пишу всё-таки не о себе, а о всех вас. О нас, скорее всего, о нас. И вот когда случается такое, после чего словно вспыхивает звезда - где-то там, высоко-высоко, и даже отчасти после этого становится... Непонятно даже как-то становится... Но и если всё это в итоге случается да происходит так, - то подобное ещё ведь далеко-далеко не так, потому что то, что должно быть "так", - "так" практически не бывает. Фактически, практически, в реальности то бишь. К сожалению, это так.
      
      
      Глава 644
      Иной раз - почти что порой - кажется, что хватит им всем туманить свет и сотрясать воздух. Я о подростках, которые устраивают на протяжении второго года, как, снимая квартиру, слышу эти звуки, смотря из открытого окна, бои посредством веток. Они срывают ветки, с листьями, и хлещут друг друга. Поначалу подумал, что извращенцы-мазохисто-садисты. Потом понял, что тут что-то не то. Один раз даже вышел, познакомиться и честно признаться, что не понимаю, зачем они это делают. Ответ меня обескуражил, и я сказал, что продолжайте. Они сказали, что с детства так привыкли и уже на протяжении пяти лет так делают. Им по пятнадцать, шестнадцать. Получается с десяти с одиннадцати. Загадка.
      
      
      Глава 645
      Что-то где-то поистине падало, надвигаясь словно бы ещё на вас, но это ведь были не вы; хотя... хотя могли быть вами, в том смысле что похожими на вас, и в то же время это всё фактически не отмечалось ничем (никем), разве что какая-то совсем уж путанная тайна вмешивалась во всё это пространство, отчасти давая возможность жить (предоставляя, если вернее), а отчасти намекая на что-то своё (видимо пока что ещё доселе невидимое и неизвестное). Ну да пусть будет так. Аминь. Amen, как полагаю, скорей всего.
      
      
      Глава 646
      Всё что происходило со мной - было правда. Там, где только намечалось моё участие - правдой было тоже. Истина. Перекрёстные истины. Много их, истин. Истина никогда не бывает одна. Их и правда должно быть много. И их - действительно много. Так повелось. И это правильно. Правильно. Правильно...
      
      
      
      Эпилог-1.
      И ведь мы если живём все - а мы пока живём - почти обязательно и непременно должны следовать каким-то своим жизненным правилам, кажется всем, а вот если взять и выйти за границы установленных кем-то истин, а?! Взять - да выйти.
      Да, вероятней всего, после будут установлены истины уже свои. Ну а если и нет. Если эти самые истины станут периодически меняться. Если когда-то окажется так, что как таковые устойчивые правила и вовсе не нужны (ибо жизнь неизменно накладывает на всё нечто своё). И вот что тогда?
      А я вам скажу - живите! Живите, дыша полной грудью. Живите, понимая, что в любой момент и сама жизнь может окончиться и всё-всё-всё совершенно (и внезапно да неожиданно для вас) сойти на нет.
      Живите! Просто живите. А там как бог укажет, поможет, направит. С божьей помощью да в добрый путь, друзья.
      
      
      Эпилог-2.
      Я в который уже раз понял, что должен был записывать все мысли, которые роились в голове. Иначе ничего не выйдет, иначе... Да ведь это и есть, друзья, моё - предназначение. Ну а что близкие не понимают... От того, что пришлось столько жён (жена - как хранительница очага) сменить, от того, что ещё множество всего, ну так на всё ведь судьба, друзья. И если суждено мне вообще остаться одному, я так и останусь. Но всё равно буду продолжать единожды начатое дело. Для вас. И ещё потому, что просто не могу не записывать все эти строчки. Потому что знаю, они помогут кому-то. И даже если спасут одного человека - значит я буду считать жизненную миссию выполненной. Ибо этот один - значит будет тот, кто поведёт за собой миллионы. Да будет так. Аминь.
      Amen.
      
      
       Послесловие
      Не всё, конечно, способно подытоживаться каким-то раем внутреннего бытия, но то, что я испытываю в себе - более девяносто девяти процентов этого я не могу выплеснуть наружу, рассказав кому, ибо не поймут; а, не поняв, украдут счастье, истоптав грубыми сапогами свойственной невеждам черноты. Понимаете ли вы теперь как мне психологически тяжело? И отчего написал я всё здесь - в тайной надежде быть всё-таки понятым...
      
      Сергей Зелинский
      июль 2020 год...
      
      
      (C) C.А.Зелинский. Перекрёстные истины.
      
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 24/10/2021. 631k. Статистика.
  • Статья: Проза
    • Связаться с программистом сайта.