Велосипед, который с таким трудом удалось достать, пришлось выбросить в пропасть. Испытывал при этом что-то вроде восторга: круто же, есть что ребятам рассказать! Аккуратно, чтобы тоже не отправиться вслед за велосипедом, подошел к самому краю и смотрел, как, цепляясь колесами за редкий кустарник и подскакивая на каменистых выступах, он удалялся, сначала неторопливо, потом ускоряясь, пока не застыл где-то посреди нескончаемой пустоты.

А что еще было с ним делать, стал ненужным хламом. Через пару часов отчаянной езды по острым камням шины превратились в рваное тряпье. Еле уговорил продать развозчика пиццы: в спортивных магазинах в один момент, только-только информация прошла, исчезли и велосипеды, и мопеды, и байки.

-Как же мне теперь работать? У меня заказы!- в изумлении бормотал и отнекивался узкоглазый паренек, которого заловил у ближайшего магазина.

-Ты сколько в месяц получаешь? Я в два раза больше дам, велик же твой старый. Ну ладно, в три. Отдыхать будешь, сколько захочешь. Или через недельку-другую мопед себе купишь, самый лучший. Ну пойми, мне сейчас надо, срочно надо, пойми пожалуйста!

Дома в спешке свое ценное приобретение разобрал и упаковал: колеса и руль отдельно в большие сумки, раму тоже как-то приспособил, получилась видимость то ли костылей, то ли лыж. Отец с матерью молча смотрели, хорошо хоть не мешали. Денег с собой дали, фактически ничего особенного, а копили, наверное, на черный день. Да у него и свои есть, он же крутой айтишник, а это ништяк, как говорят ребята.

Дальше, как запрограммированный робот, двигался и перемещался в странном и неумолимом полусне: в такси, самолете, еще раз в такси, наконец, на этом самом велике - туда, где нынче край обетованный для таких, как он. Не сбежавших, нет. Самоустранившихся. И вот теперь пешком, благо до тоннеля, если по карте, всего километра два.

У входа очередь огромнейшая, просто толпа. Ребята почти все тоже тут, по мобильнику нашлись. Протолкался, под ругань и толчки, между своими втиснулся. Руки друг другу пожали, похихикали, не впервой в толпе. На митингах тоже толчея случалась, а бывало и покруче. В полицию, правда, не попадали, но вот в последнее время на улицах видеокамер понатыкали, может и засекли ненароком.

От ребят узнал, что Алексей уже давно ТАМ, даже квартиру у знакомого кино-деятеля забил для всех, типа "дача с видом на горы". Алексея они знали давно, с тех пор, когда еще приглядывающими к жизни старшеклассниками собрались на первую встречу секции юных защитников природы при крупном вузе. Куратором этой секции оказался веселый и общительный аспирант Алексей, крутой, по общему мнению. Лекции слушали, в походы ходили, костры жгли, беседы всякие-разные вели. Алексей рассылал по электронной почте сообщения, где и когда собираться. И они все дружно собирались - хоть на лекции, хоть на митинги, даже когда уже сами стали студентами и позаканчивали свои вузы. И в этот раз Алексей всех организовал, потому как воевать никто не хочет, никому не надо.

Хорошо бы затемно тоннель пройти, да где там. В вонючем и темном подземелье всю ночь на ногах провели, ни вперед, ни назад, даже если захочешь, не упадешь. Почти как в могиле, только стоймя.

...Как наутро контроль пограничный двусторонний проходили, как дальше двигались, оглядываясь друг на друга и непроизвольно позевывая, потом не вспоминал, да и что вспоминать, ничего интересного.

Дальше все проблемы решились как-то сами собой: дача с видом на годы оказалась с большим количеством комнат, комнаток, веранд и с огромной благоустроенной кухней. На даче никто из хозяев не жил, только иногда по утрам очень немолодая родственница того самого кино-деятеля, вся сгорбленная и в темных одеждах, приходила, наверное с целью проверки. Лаваш приносила, помидоры, а они ее кофе поили, крепким.

По утрам Ленька жарил для всех огромную яичницу с помидорами, вечерами ходили в кафе или рестораны, с работой тоже все легко решилось, у Алексея и тут связи. Взяли с приличным окладом в приличную фирму, диплом самого крутого российского вуза везде, во всем мире востребован, неважно, что учился он не блестяще и даже лишний год проваландался из-за хвостов. Пришлось, правда, при поступлении в анкете кое-что написать, в ответе на вопрос о причине приезда. Но что он, дурак? Написал, что пацифист и вообще не любит никаких войн. И точка.

И вообще его нынешняя жизнь мало чем отличается от прежней, он же гражданин мира, с его профессией можно работать удаленно, он так и делает давно, еще со времен ковида. Уедет на месяц, а то и на другой в какую-нибудь дальнюю страну, интересно же мир посмотреть! И оттуда через Интернет работает потихоньку, в удобное время. А в промежутках или дайвингом занимается, или на горных лыжах петляет, в зависимости от местности, климата и времени года. А здешний местный колорит - ко всему привыкнуть можно, к тому же и здесь по всем параметрам очень даже замечательно! Слалом тоже есть. И горы вокруг красоты замечательной, что еще надо?

Жаль только, Алёны рядом нет, осталась заканчивать свою математическую аспирантуру. В прежней жизни они жили в съемной двухкомнатной квартире и опекали двух симпатичных кошечек. После его отъезда Алена вместе с кошками перебралась в квартиру поменьше, а чтобы не знать нужды, взялась готовить к ЕГЭ нескольких школьников. Фото теперь шлет, и кошек, и своих двоечников-отличников.

Прошло несколько месяцев. Посреди лета на машине через горы, тоннели и погранзаставы приехали проведать Леньку родители. И Алёна вместе с ними. Он снял для всех большую квартиру в самом центре. Алёна и раньше приезжала, весной, но теперь он особенно соскучился. Не стесняясь родителей, вечерами исчезал в ее комнате. На улицах держал ее за руку, гордился, что на такую красивую девушку оглядываются.

Вечером повел всех в кафе, куда частенько приходил с ребятами. Заказ сделал, не заглядывая в меню, старался удивить здешними вкусностями. Сидели на открытой веранде, пили легкое вино, белое и красное.

-Благостно, - сказал после обильных вкушений и возлияний отец, филолог и большой любитель пошутить. И стал в очередной раз рассказывать, как непросто было машину через перевалы провести, а ведь без единой царапины! И добавил: -А что, имеем мы право на родительский день? Так это, кажется, называлось в пионерское время?

Пока Ленька соображал, что бы такое достойное ответить - ничего себе учудил отец! - на улице перед входом в кафе зазвучала песня, в лучших национальных традициях принимающего их города. Многоголосье троих парней и одной девушки поначалу состояло из удивительно слаженных и переливающихся гортанных звуков, затем, довольно долго, - из непонятных слов, и вдруг - зазвучали русские, сначала они даже не поверили... точно русские слова!

-Слева горы, справа горы, а вдали Кавказ, - снова и снова, раз за разом выпевали певцы под хлопки и улыбки окружившей их публики, может, местной, а может, из таких же приезжих, как Ленька и его компания, только денежки за исполнение кидали все. И Ленька кинул, и отец полез было за кошельком, но Ленька остановил и кинул еще раз, еще большую купюру.

После ужина родители отправились отдыхать, а Ленька повел Алёну гулять по ночному городу. В каком-то скверике забрели на мостик над водой, остановились. Сверху светила почти круглая луна и отражалась снизу в зеркальной водной глади.

-Слева горы, справа горы... - повторила Алёна слова песни, высвобождаясь из объятий. - И еще луна здесь просто-таки огромная, в России такой нет.

-В России тоже есть такая луна, ты просто нигде, кроме своей Сибири и Москвы, не бывала! - отвечал Леонид и зачем-то потер свой лоб. -Вот ты сказала, а я вспомнил! Каждое лето бабушка возила меня в Крым, там тоже мостик был над водой, и луна в нем отражалась, такая же большая! На юге вообще и звезды ярче, и небо ниже кажется! Вечерами мы с бабушкой приходили на мостик, и она говорила: вот станет луна совсем-совсем круглой - домой поедем, в Москву...

-А ты знаешь, что возраст призыва на срочную службу собираются продлить до 30 лет? - совсем не по теме спросила Алена. -Это сколько же тебе еще тут оставаться? -И добавила, тоже не по теме: - А меня на кафедру позвали, преподавать.- И посмотрела вопросительно на Леньку.

Он ничего не ответил, промолчал. Родители с Аленой через несколько дней уехали, а Леньку почему-то по ночам стала тревожить луна. Раньше она заглядывала в комнату где-то посреди ночи - ну и пусть себе светит, он отвернется - и спит дальше. А тут даже занавески стал задергивать, чтобы не наблюдать, как растет луна и становится совсем-совсем круглой...

И еще ему стали сниться "дядьки" из совсем раннего детства. Бабушке не нравилась песочница рядом с их домом, ей казалось, что песок в ней пахнет кошками и сыростью. Она брала его за руку и вела к беседке, где вечерами собирались любители попеть под гитару, "дядьки", как он рассказывал дома родителям. "Дядек" он побаивался, особенного одного, который пел хриплым голосом и был одет в странную темную одежду.

-Заходи, - звал, завидев, как он осторожно заглядывает в беседку, этот самый дядька. -Будем вместе Высоцкого петь. Или Окуджаву.

Но он не заходил и только тянул бабушкину руку: лучше пойдем на качели!

И вот теперь эти самые "дядьки" стали ему сниться, особенно в лунные яркие ночи. И так зримо он их видит и так явственно слышит...

-Заходи! - зовет его хриплым голом тот самый, в темной пестрой одежде. -Заходи, нам тебя очень не хватает!