Над Альпами смеркался день.
Одной из горных деревень
шел юный путник, стяг развив.
На стяге пламенел призыв:
- Excelsior!*

Был путник изнурен, но взор
пылал, как лезвие, остер.
И стяг глаголал языком**,
что в этом крае незнаком:
- Excelsior!

Уже не виделось ни зги.
В селе пылали очаги,
однако ледники вдали,
сильнее путника влекли -
Excelsior!

- В горах провалы глубоки -
остерегали старики. -
Сухих деревьев сторонись!
Но голос смелый рвался ввысь:
- Excelsior!

- Там громыхает камнепад
и смертью оползни грозят
Куда, несчастный, ты идешь?
А он в ответ одно и то ж:
-  Excelsior!

Сказала девушка ему:
Что тянет так тебя во тьму?
Останься тут и счастлив будь!
Но он вздохнул, продолжив путь:
- Excelsior!

И Сен-Бернардский перевал,
где монастырь, он миновал.
Монахи вздрогнули, молясь,
когда округу крик потряс:
- Excelsior!

И сенбернар нашел потом
лишь тело, схваченное льдом,
и всё же мертвая рука
не отрывалась от древка.
Excelsior!

Красив и в смерти, будто лев,
лежал он, гордо стяг воздев.
И с неба голос молодой
сорвался павшею звездой:
- Excelsior!

* Excelsior! - Выше!
** См.: стязи глаголютъ (Слово о полку Игореве)


Henry Wadsworth Longfellow
Excelsior!

The shades of night were falling fast,
As through an Alpine village passed
A youth, who bore, 'mid snow and ice,
A banner with the strange device,
Excelsior!

His brow was sad; his eye beneath,
Flashed like a falchion from its sheath,
And like a silver clarion rung
The accents of that unknown tongue,
Excelsior!

In happy homes he saw the light
Of household fires gleam warm and bright;
Above, the spectral glaciers shone,
And from his lips escaped a groan,
Excelsior!

"Try not the Pass!" the old man said;
"Dark lowers the tempest overhead,
The roaring torrent is deep and wide!"
And loud that clarion voice replied,
Excelsior!

"O stay," the maiden said, "and rest
Thy weary head upon this breast!"
A tear stood in his bright blue eye,
But still he answered, with a sigh,
Excelsior!

"Beware the pine tree's withered branch!
Beware the awful avalanche!"
This was the peasant's last Good-night,
A voice replied, far up the height,
Excelsior!

At break of day, as heavenward
The pious monks of Saint Bernard
Uttered the oft-repeated prayer,
A voice cried through the startled air,
Excelsior!

A traveller, by the faithful hound,
Half-buried in the snow was found,
Still grasping in his hand of ice
That banner with the strange device,
Excelsior!

There in the twilight cold and gray,
Lifeless, but beautiful, he lay,
And from the sky, serene and far,
A voice fell, like a falling star,
Excelsior!