В твоих древесных фибрах вихрь взревёт,
волна морская вспенится игриво,
в них оживут органные порывы,
пчелиный гул среди вощаных сот.

Рыданье струн нас за сердце возьмёт -
шептанье хвой, листвы речитативы,
песнь лебедей, цыганские мотивы
и в раздразнённой Этне лавы взмёт!

Здесь сонмы голосов и настроений.
И чародей найдётся, кто готов
души твоей сокрытое волненье,
расколдовав, поднять до облаков.
Ты как пещерный первобытный гений,
молящий древних сумрачных богов.

Eugene Lee-Hamilton
Stradivarius to an unfinished Violin (1710)

The roar and gurgle of the ocean cave
Are in thy fibres, and the sob of man,
And moans that through a haunted cloister ran,
And every murmur that the beech-woods have.

Ay, and the wild bee"s hum, where red pines wave;
The carol of the gipsy caravan;
The song that"s uttered by the dying swan;
The warning growl that brooding Etna gave.

All this is in thy fibres - Ay, and more,
If men but care to have it, and set free
The quivering soul that only waits to soar.

Thy voice shall be as thrilling as the plea
Of caverned spirits, gathering to implore
The gloomy Powers of Eternity.