Лифшиц Юрий Иосифович
Аноним. Истинная история о короле Леире и трех его дочерях Гонорилле, Рагане и Корделле (черновая редакция перевода)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 2, последний от 12/04/2016.
  • © Copyright Лифшиц Юрий Иосифович
  • Размещен: 21/07/2012, изменен: 10/04/2018. 152k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Перевод
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
      ЛЕИР.
       Анонимный автор. Истинная история о короле Леире и трех его дочерях Гонорилле, Рагане и Корделле (черновая редакция перевода)
      
      Перевод Юрия Лифшица
      
      Действующие лица
      
      КОРОЛЬ ЛЕИР, король Британии (ЛЕИР, БРИТАНЕЦ).
      
      СКАЛЛИГЕР
      ДВОРЯНИН } советники Короля Леира.
      ПЕРИЛЛ.
      
      ГОНОРИЛЛА, старшая дочь короля Леира, жена Корнуолла.
      РАГАНА, средняя дочь короля Леира, жена Кембрийца.
      КОРДЕЛЛА, младшая дочь короля Леира, жена Галла.
      
      ГАЛЛЬСКИЙ КОРОЛЬ, муж Корделлы (ГАЛЛ).
      МАМФОРД, приближенный Галла.
      КОРОЛЬ КОРНУОЛЛА, муж Гонориллы (КОРНУОЛЛ).
      МОРГАН, КОРОЛЬ КЕМБРИИ (древнее название Уэльса), муж Раганы (КЕМБРИЕЦ).
      СЛУГА КОРНУОЛЛА.
      СЛУГА КЕМБРИЙЦА.
      ПОСЫЛЬНЫЙ, слуга Гонориллы.
      ПОСОЛ ГАЛЛИИ.
      ПЕРВЫЙ МАТРОС.
      ВТОРОЙ МАТРОС.
      НАЧАЛЬНИК СТРАЖИ.
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК.
      ПЕРВЫЙ КАПИТАН.
      ВТОРОЙ КАПИТАН.
      МЭР ГОРОДА.
      ПРИДВОРНЫЕ ЛЕИРА, ГАЛЛЬСКИЕ ДВОРЯНЕ, ПРИБЛИЖЕННЫЕ КОРНУОЛЛА, КЕМБРИЙСКИЕ ДВОРЯНЕ, ГАЛЛЬСКИЕ СОЛДАТЫ, КОРНУОЛЛЬСКИЕ СОЛДАТЫ, КЕМБРИЙСКИЕ СОЛДАТЫ.
      
      Место действия - Британия, Галлия.
      
      
      
      АКТ ПЕРВЫЙ
      
      Сцена первая
      
      Комната во дворце Короля Леира в Тройнованте.
      
      Входят КОРОЛЬ ЛЕИР, СКАЛЛИГЕР, ПЕРИЛЛ и ПРИДВОРНЫЕ.
      
            ЛЕИР. Теперь, когда с печалью схоронили
      Мы нашу королеву, чья душа,
      Вкусив, надеюсь, радостей небесных,
      Торжественно средь ангелов парит, -
      Позвольте посоветоваться с вами
      О наших августейших дочерях,
      О ком с особым рвением радеть
      Велит природа, дабы состоянье
      Им выделить при бракосочетанье
      Теперь без материнского совета,
      Руководясь которым получили
      Они достойной жизни образец,
      Остаться им, - что кораблю корму,
      А глупым овцам пастыря утратить.
      Хоть нами нежно дочери любимы,
      Мы положенья их не сознаем:
      Отцы ведь сыновьями управляют,
      А дочерьми - советы матерей.
      Нам сына бы, наследника короны,
      Но временем погублен возраст наш,
      Что семени излиться позволял
      Из наших слабых чресл. Одна нога,
      Увязшая в могиле, и года,
      Лицо избороздившие мое, -
      Вот весь мой мир, и я устал от мира.
      Мне б отрешиться от земных хлопот
      И о душе подумать, для которой
      Нет лучше ничего, чем уступить
      Корону ради дочерей моих
      И равного приданого для них.
            СКАЛЛИГЕР. Милорд, забота ваша тем бесценна,
      Что обнажает ваше преклоненье
      Перед усопшей нашей королевой.
      Но раз мне говорить разрешено,
      Скажу я так: вы знаете, какие
      Поклонники у ваших дочерей,
      И по заслугам их любви пред вами
      Им больше или меньше дайте сами.
            ЛЕИР. Ни более, ни менее, но примет
      Как раз такую форму мой вердикт.
      И к дочерям я буду справедлив,
      Что старшим, то и младшей подарив.
      ДВОРЯНИН. Сердечно я желаю, государь,
      Чтоб вам наследника послали боги,
      Чтоб троном он владел, когда судьба
      Освободит вас из темницы жизни.
      Была б тогда преемственность прямою,
      А мы, как с вами, жили бы в покое.
      Но этот план далек от воплощенья,
      И нам не изменить судьбы теченья.
      А было бы неплохо, государь,
      В пределах Альбиона отыскать
      Для ваших дочерей трех королей.
      Могли бы и сдружиться наши страны,
      И от вражды отбиться иностранной.
            ЛЕИР. Желанья ваши сходятся с моими,
      Мои ж, надеюсь, - с волею небес.
      Два короля, Кембрийский с Корнуолльским,
      Соседи наши, руку предлагают
      Двум нашим старшим дочерям, Рагане
      И Гонорилле. А меньшая дочь,
      Прекрасная Корделла, поклялась
      Невестою не быть для королей,
      Пока любовь не утвердится в ней.
      Пред ней колена преклоняет знать,
      А от нее признаний не слыхать.
      Но если дочь смогу я обмануть,
      Ей жениха найду я как-нибудь
      И мир воздвигну прочный, чтобы он
      Судьбой жестокой не был сокрушен.
      ПЕРИЛЛ. О нас забота ваша, государь,
      Столь милосердна, что ей предстоит
      Запечатлеться в памяти, войти
      В одну из славных хроник, каковые
      Живут в веках. Однако властелину
      Все надобно учесть, чтоб не утратить
      Достойный титул нежного отца.
      Брак без любви не выдержит оков,
      Как речка, выходя из берегов.
            ЛЕИР. Я все уже решил. И мне как раз
      Одна уловка в голову пришла.
      Пока не знаю, дочерью какою
      Любим я больше, мне не жить в покое.
      Когда они заспорят меж собой,
      Чтоб превзойти в любви одна другую,
      Корделле окажу я предпочтенье.
      Скажи она, что любит не сильней
      Меня, чем сестры, предложу я ей
      Признать, что ей, как сестрам, дорог я,
      И взять, кого сосватаю, в мужья.
      Хоть у бедняжки чувства будут глухи,
      Мой станет план трудов моих венцом,
      А муж ее - британским королем.
      СКАЛЛИГЕР (в сторону). Я твой секрет им выдам... невзначай.
      ПЕРИЛЛ (в сторону). Отцы хотят детей перехитрить...
      Но часто сожалеют старики,
      Что поступили небу вопреки.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена вторая
      
      Комната во дворце Короля Леира.
      
      Входят ГОНОРИЛЛА и РАГАНА.
      
      ГОНОРИЛЛА. Мне странно, как выносишь ты, Рагана,
      Что эта тварь нахальная Корделла,
      Сестра меньшая наша, нас не чтит,
      Хотя мы старше и ничуть не хуже.
      Ни плана хитроумного найти,
      Ни образ наших действий изменить,
      Догадками питаясь, мы не можем;
      Но захоти Корделла, - и получит
      От государя то же, что и мы.
      Она, конечно, хороша, скромна,
      Воздержанна, учтива, аккуратна, -
      И потому судачат при дворе,
      Что уступаем мы своей сестре.
      РАГАНА. При чем тут я? Моя была бы воля
      На то, чтоб этот исцелить недуг,
      Нашлось бы сразу страшное лекарство
      Затмить расцвет ее растущей славы.
      Но чтоб хвала с хулою оплела
      Корделлу, надо очень постараться.
      Не знаешь разве, сколько у нее
      Поклонников, и самых благородных?
      Влюбись она - и замуж выйдет тут же,
      Когда и ты, и я еще без мужа.
      Нельзя давать ей хода, право слово,
      Ведь хуже нет бесчестия такого.
      ГОНОРИЛЛА. Клянусь девичьей честью, прежде чем
      Она получит мужа, за любого
      Сама я выйду, хоть в его рубашке,
      Тем более что я почти решила
      Венчаться с Корнуолльским королем.
      РАГАНА. Сестра, клянись потише, к нам спешит
      Лорд Скаллигер и, верно, с чем-то важным.
      
      Входит СКАЛЛИГЕР.
      
      СКАЛЛИГЕР. Прекрасные принцессы, очень рад,
      Что здесь, по счастью, встретил вас обеих,
      Кому я вести добрые несу,
      Желая объявить их поскорее.
      РАГАНА. Скажите бога ради, что стряслось?
      Ведь я рожу, пока вы разродитесь!
      СКАЛЛИГЕР. Мадам, желанье ваше уважая,
      Отвечу так: сегодня ваш отец
      Сказал мне по великому секрету,
      Что с принцем Кембрии великолепным
      Намерен сочетать он вас, а вас -
      С изящным Корнуолльским королем;
      А вашу младшую сестру готов
      За короля Ибернии отдать.
      Но не уверен, что она пойдет,
      Ведь он ей не по нраву; если ж выйдет,
      Для каждой из троих треть королевства
      В приданое назначил государь.
      Но здесь еще есть тайна, каковую
      Узнаете, пообещав молчать.
      ГОНОРИЛЛА. Какая б ни была она, скажите,
      Как будто говорите вы с собой.
      СКАЛЛИГЕР. Знать государь желает, кто из вас
      Любовь питает большую к нему.
      На этом он едва ли не свихнулся,
      Как до него, я думаю, никто.
      Теперь, когда за вами он пошлет,
      Чтоб разрешить тяжелое сомненье,
      Те, чьи ответы более всего
      Понравятся ему, и выйдут замуж.
      РАГАНА. Мне голос бы такой, как у сирены,
      Чтобы прельстить его тупые чувства.
      СКАЛЛИГЕР. Поскольку он считает, что Корделла,
      Стремясь вас превзойти в своей любви,
      Пойдет его желаниям навстречу,
      Ее он ради выгоды своей
      За Ибернийца выдаст поскорей.
      Вот суть моих вестей. Я все исполнил.
      Прошу смиренно отпустить меня.
      Не сомневаюсь, что на верный путь
      Вас мудрость ваша сможет повернуть.
      ГОНОРИЛЛА. Спасибо, милый Скаллигер, за службу.
      Мы, если будем живы, не оставим
      Не награжденной вашу доброту.
      
      (СКАЛЛИГЕР уходит.)
      
      ГОНОРИЛЛА. Удобный случай предоставлен нам
      Корделле за коварство отомстить.
      ГОНОРИЛЛА. Причем считаться будет эта месть
      Почтительности нашей проявленьем.
      Безумному отцу я буду льстить,
      Как в жизни никогда ему не льстили.
      Скажу, что, если выдать пожелает
      Меня за нищего, я соглашусь.
      И что бы я потом ни говорила,
      Меня за Корнуолла выдаст он.
      РАГАНА. Скажу я то же, ибо знаю точно,
      Что ни скажи я, дабы ублажить
      Ум старика, который стал глупцом,
      Как будто в детство впал, - я обрету
      Достойного Кембрийца. Чтобы нрав
      Отца потешить, следует сказать,
      Что за того, кого он мне назначит,
      Пойду я. Будет он доволен больше,
      Чем сам Юпитер - лирой Аполлона.
      ГОНОРИЛЛА. Смешно сказать, в какое положенье
      Тяжелое Корделла попадет,
      Когда мы так ответим, ведь она
      Скорее согласится умереть,
      Чем с королем Ирландским сочетаться.
      Отец решит, - она его не любит,
      Посмев его желанья не исполнить.
      А мы отца раздразним резкой речью,
      И в ненависть он превратит любовь,
      Поскольку он во всем впадает в крайность.
      РАГАНА. Весь мир интриги лучшей не сплетет.
      Умру с тоски, пока наш план исполним.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена третья
      
      Комната во дворце Короля Леира.
      
      Входят ЛЕИР и ПЕРИЛЛ.
      
            ЛЕИР. Найди мне дочерей моих, Перилл.
      Есть разговор к ним, пусть придут немедля.
      ПЕРИЛЛ. Уже иду, мой добрый государь.
      
      (Уходит.)
      
            ЛЕИР. Какую битву меж любовью детской
      И общим благом чувствует моя
      Трепещущая грудь! Никто не знает,
      Как дороги мне дочки, - только тот,
      Кто видит тайну дел моих и мыслей.
      У них так мало подлинных забот,
      Зато на мне судьба их государства.
      Они уютно спят, а пользу их
      Следят вот эти старые глаза.
      Пока они шалят, резвясь по-детски,
      Досады тяжесть давит это сердце.
      Как солнце выше самых дальних звезд,
      Любовь отца сильней любви ребенка.
      Но жалобы напрасны: в этом мире
      Не склонны дети слушаться отцов.
      Не знаю я, чего от встречи жду,
      Но все-таки предчувствую беду.
      
      Входит ПЕРИЛЛ и ТРИ ДОЧЕРИ ЛЕИРА.
      
      А вот и вы... Теперь я все узнаю,
      Чтоб разрешить сомнения мои.
      ГОНОРИЛЛА. Король наш и отец, во имя долга
      Пришли узнать мы сущность вашей воли.
      Зачем так спешно вы призвали нас?
            ЛЕИР. Родная Гонорилла, дорогая
      Рагана и любимая Корделла,
      Вы - ветви королевского ствола,
      Когда-то бывшего зеленым древа,
      Чьи весны зимним хладом сражены;
      И сумрачная смерть, спеша за мной,
      К себе на суд зовет меня повесткой.
      Вы ж, дочки, как спасители того,
      Кто был рожденья вашего причиной,
      Развейте все сомненья, что терзают
      Мой разум, и скажите, кто из вас
      Добрей ко мне, меня сильнее любит,
      И кто отцу скорее подчинится.
      ГОНОРИЛЛА. Надеюсь, что добрейший мой отец
      В любви всех дочерей к нему уверен.
      А я, чтоб рвенье выказать мое,
      Какого нет в словах пустых, дежурных,
      Мою любовь к вам ставлю столь высоко,
      Что больше жизни я ее ценю.
      Коль скоро вы предпишете мне жернов
      На шею привязать и прыгнуть в море,
      С охотою исполню ваш приказ.
      Я ради блага вашего, взошла бы
      На высочайшую из наших башен
      И бросилась с нее вниз головой.
      Вы можете назначить мне в мужья
      Подлейшего слугу в подлунном мире -
      Без возраженья выйду за него.
      Итак, любое ваше пожеланье
      Не откажусь принять как приказанье.
            ЛЕИР. Как оживляет дух такая речь!
      КОРДЕЛЛА (в сторону). Как ненавижу я такую лесть!
            ЛЕИР. Что скажет своему отцу Рагана?
      РАГАНА. Достаточно ли будет слов простых
      Явить вам правду сердца моего,
      Что рвеньем к вашей милости горит
      И не погаснет, искренне желая
      Хоть чем-то явно выразить себя.
      Когда б другая девушка посмела
      Мою любовь своею превзойти,
      Я бы ее заставила признаться,
      Что своего отца и вполовину
      Она любит не может, как я вас.
      Мои дела вам выкажут легко
      Сколь рвение мое к вам велико.
      Свою любовь могу я лишь делами
      Представить перед вашими очами.
      Поклонники мои ничуть не хуже,
      Чем короли, но мне один милей.
      Велите вновь избрать - капризы прочь:
      Любой ваш выбор примет ваша дочь.
      ЛЕИР. Ни разу соловей не пел так сладко!
      КОРДЕЛЛА (в сторону). Ни разу льстец не клялся так фальшиво!
      ЛЕИР. Теперь умножь мою, Корделла, радость
      Нектаром из твоих прелестных губ.
      КОРДЕЛЛА. Не мне изображать свой долг словами,
      И за меня дела дадут отчет.
      То, что должна дочерняя любовь,
      Король мой добрый, я вам и отдам.
      ГОНОРИЛЛА. Ответ твой безответственный - не дело.
      Будь ты мне дочь, его б я не стерпела.
      РАГАНА. Ты не краснеешь, как павлин, гордясь,
      Что ты отца ответом оскорбила?
      ЛЕИР. Зачем ты так, любимица, горда?
      Ты от любви отцовской так упряма?
      Твоя любовь к нам так мала, что ты
      В насмешку говоришь нам эти речи?
      Выходит, ты нас любишь, как все дети -
      Своих отцов? Наверное, как те,
      Кто непокорством сводит в гроб отцов,
      Как хочешь ты... Больны отцами дети
      И мир спасти стремятся от отцов,
      Как хочешь ты... Иным же безразлично,
      Родители их живы или нет,
      Как и тебе... Но знаешь, сколько сил
      Ты стоила мне, гордая девчонка?
      Тогда б сказала, как твои сестрицы,
      Что, не любя нас, жить вам не годится.
      КОРДЕЛЛА. Не путайте речей моих, отец,
      Не искажайте замыслов моих.
      Язык мой сроду к лести не приучен.
      ГОНОРИЛЛА. По-твоему, я льщу? А мой ответ:
      Дела покажут, льщу я или нет.
      Но я люблю отца сильней, чем ты.
      КОРДЕЛЛА. Гордись хвалой, когда другие хвалят,
      Живущие далеко от тебя.
      РАГАНА. Но здесь одна из них, кто подтвердит:
      Она за нас обеих говорила.
      А я добавлю: моему отцу
      Добра не хочешь ты.
      КОРДЕЛЛА. Отец мой добрый...
      ЛЕИР. Молчи, ублюдок короля Леира!
      Ты не его дитя. Ни слова больше.
      Жить хочешь - не зови меня отцом
      И сестрами не называй сестер.
      Впредь помощи ты от меня не жди.
      Ты сгинешь, полагаясь на себя.
      Державу, разделив напополам,
      Двум дочерям в приданое отдам,
      Их одарив согласно их заслуг.
      А чтобы ты надежды не имела
      Урвать хоть часть для своего ребенка,
      Своих владений я себя лишаю,
      Их усадив на королевский трон.
      ГОНОРИЛЛА. Теперь, похоже, гордости конец?
      РАГАНА. Сестра, не бойся: с красотой твоей
      И нищенка отыщет королей.
      
      (ЛЕИР, ГОНОРИЛЛА и РАГАНА уходят.)
      
      КОРДЕЛЛА. Куда мне бедной, брошенной, идти,
      Когда моя беда - триумф сестер?
      Лишь в том, кто защитил меня сейчас,
      Найдет надежду бедная Корделла.
      Теперь трудиться ради пропитанья
      Моим рукам до дней моих скончанья.
      
      (Уходит.)
      
      ПЕРИЛЛ. Печально, что король мой так доверчив,
      Что так он любит льстивые слова.
      Когда бы, вняв совету, взвесил он
      Ее речей смиренных скрытый смысл,
      То не было б ни гневного раздора,
      Ни для Корделлы явного позора.
      
      (Уходит.)
      
      АКТ ВТОРОЙ
      
      Сцена первая
      
      Дворец Галльского короля.
      
      Входят ГАЛЛЬСКИЙ КОРОЛЬ (ГАЛЛ) с МАМФОРДОМ и ТРОЕ ДВОРЯН.
      
      ГАЛЛ. Не отговаривайте, я решил
      В Британию отплыть с попутным ветром,
      Переодевшись, чтоб молву проверить
      Об этих нимфах, дочерях Леира:
      Не чересчур ли щедро хвалят их.
      И если явь ответит похвалам,
      Глаза увидят то, что слышат уши,
      К моим обетам снизойдет Венера,
      Фортуна взять позволит, что хочу,
      Я ценным призом буду награжден,
      Как прежде золотым руном - Язон.
      МАМФОРД. Дай небо вам достойную супругу,
      Что галльскому монарху подобает.
      Угодно ль вашей милости, чтоб я
      Вас в путешествии сопровождал?
      Мечтаю дам британских повидать
      И свой насытить взор их совершенством.
      Пока британок не увижу сам,
      Нет для меня прекрасней наших дам.
      ГАЛЛ. Лорд Мамфорд, вы меня опередили,
      То предложив, о чем хотел просить:
      С охотой ваше общество приму.
      Однако несколько моих условий
      Сначала вам исполнить предложу.
      МАМФОРД. Глаз не завяжете, когда увижу
      Прелестный блеск в очах влюбленных дам;
      Не свяжете язык в момент беседы;
      Рукам не запретите обнимать,
      Поцеловать - при случае - губам,
      Коленам - пред красоткой преклониться;
      Задания гораздо тяжелее,
      Чем может плоть и кровь перенести,
      Исполнить прикажите, - я согласен.
      ГАЛЛ. Чтоб убедить себя не уезжать,
      Ты мог найти причины и весомей;
      А взоры и беседы мне под стать,
      Берусь тебе я в этом помогать.
      Теперь послушай. Я велю тебе,
      Когда пойдем мы к берегам британским,
      Не величать меня согласно сану,
      Но, если не по-дружески со мной,
      То, словно с компаньоном, обходиться.
      Оденемся с тобой, как пилигримы,
      И нас никто не сможет опознать.
      МАМФОРД. Если это все, то, уверяю вас, я буду соответствовать вашей манере поведения. Я из рода прямодушных Блантов и, полагаю, едва ли не самый прямой из всей родни. Поэтому, если я буду прямодушен с вами, вам придется благодарить за это себя, ибо вы сами попросили меня быть таким.
      ГАЛЛ. С тобой наш путь окажется короче.
      В отсутствие мое страну вверяю
      Я вам, мои доверенные лорды
      И верные советники. Но время
      Срезает слов моих последних нить.
      Крепчает ветер. Мне пора отплыть.
      ДВОРЯНЕ. Пусть небо вам пошлет успех в пути.
      А мы страну сумеем соблюсти.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена вторая
      
      Дороге, ведущая к дворцу Короля Леира в Тройнованте.
      
      Входят КОРОЛЬ КОРНУОЛЛА (КОРНУОЛЛ) и его СЛУГА с письмом в руке.
      
      КОРНУОЛЛ. И сколько нам осталось до дворца?
      СЛУГА. Миль двадцать приблизительно, милорд.
      КОРНУОЛЛ. А для меня они как двадцать тысяч.
      Но думаю за час их одолеть.
      СЛУГА (в сторону). Так мчаться вы могли и без меня.
      Милорду жизнь, похоже, надоела.
      КОРНУОЛЛ. Спешу тебя увидеть, Гонорилла,
      Чей облик милый дарит мне любовь.
      
      Входит КОРОЛЬ КЕМБРИИ (КЕМБРИЕЦ) и ЕГО СЛУГА с письмом.
      
      КЕМБРИЕЦ. Добудь мне лошадь. Я клянусь душой:
      Терпенья нет, сгорая от желанья,
      С любимой госпожою ждать свиданья,
      С моей Раганой - радостью моей.
      СЛУГА (в сторону). Что хочет он теперь изобрести?
      Он думает, что нет конца пути.
      Ему б Дедала крылья восковые:
      Он бы летел, а я б остался здесь.
      До Тройнованта он, судьбу кляня,
      Себя загонит, лошадь и меня.
      
      КОРНУОЛЛ и КЕМБРИЕЦ замечают и приветствуют друг друга.
      
      КОРНУОЛЛ. Брат наш Кембриец, рад я нашей встрече,
      Хотя ничуть вас здесь не ожидал.
      КЕМБРИЕЦ. Брат Корнуолл, я счастлив видеть вас.
      Я думал, в этом месте трудно встретить
      Вас так же, как персидского султана.
      Уверен, что серьезные дела
      Сюда призвали вас почти без свиты.
      КОРНУОЛЛ. И этой, говоря по правде, много.
      А что до вас, то вы случайным ветром
      Сюда внезапно перенесены.
      КЕМБРИЕЦ. Милорд, нельзя мне медлить, посему,
      Чтоб церемонии прервать, скажите
      Причину вашу - я скажу свою.
      КОРНУОЛЛ. Скажу по сути, значит, буду краток,
      Видать, сродни моей поспешность ваша.
      За мной послал гонца король Леир,
      Пообещав в письме, что Гонориллу
      Прекрасную, дочь старшую свою,
      Он выдаст за меня и половину
      Державы мне в приданое отдаст.
      Любовью леди я давно владею,
      Но до сих пор не знал любви отца.
      КЕМБРИЕЦ. Чудно все это, впрочем, весть моя
      Еще странней: теперь мы с вами братья.
      Свидетель - эти строки. Наш король
      В своем почтенном возрасте не в силах
      Радеть о государстве, посему
      Своей державной дочери Рагане
      Дает меня в мужья и полдержавы,
      Что я согласен с радостью принять,
      Но вместе с третьей частью в дополненье.
      КОРНУОЛЛ. Вам половина, половина мне,
      А обе половины будут целым...
      КЕМБРИЕЦ. Нулем! Вы что, не знаете? Клянусь
      Господней кровью, мы получим с вами
      Лишь два нуля.
      КОРНУОЛЛ. Нет, целую страну.
      КЕМБРИЕЦ. Что ж, очень может быть.
      КОРНУОЛЛ. Но что тогда
      В приданое получит третья дочь,
      Корделла, гордость мира?
      КЕМБРИЕЦ. Это странно.
      Не знаю, что и думать, разве только,
      Что отдадут в монахини Корделлу.
      КОРНУОЛЛ. Жаль будет, если эту красоту
      Упрячут за стеной монастыря.
      Но если речи короля нелживы,
      Тут и для нас имеется пожива.
      КЕМБРИЕЦ. Так поспешим. Опасно промедленье.
      Он может изменить свое решенье.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена третья
      
      Комната во дворце Короля Леира в Тройнованте
      
      Входят ГОНОРИЛЛА и РАГАНА.
      
      ГОНОРИЛЛА. Когда ты видела в последний раз
      Сестру Корделлу, прелести кусок,
      Которая считает, что никто
      С ней, золотом навозным, недостоин
      И говорить, она не подурнела?
      РАГАНА. С тех пор как с ней родство порвал отец,
      Я, помнится, с Корделлой не встречалась
      Дай бог ей счастья от ее достоинств,
      Приданого ей все же не видать.
      ГОНОРИЛЛА. Я с нею так поссорила отца,
      Что он теперь вовеки не смягчится.
      РАГАНА. И я не отставала от тебя.
      ГОНОРИЛЛА. А что тобою движет? Отчего
      Ты так добра к ней?
      РАГАНА. То же, что тобой:
      Она нас превосходит красотой.
      ГОНОРИЛЛА. Черт побери, как верно ты сказала!
      Поверь, мне это сердце разрывает.
      РАГАНА. Уверена, ее мы сбросим вниз,
      Подрежем крылья - больше не взлетит.
      ГОНОРИЛЛА. Кто женится на ней - разбогатеет.
      РАГАНА. Ей только за священника идти:
      Они, слыхать, красивых женщин любят
      И часто их берут без ничего.
      ГОНОРИЛЛА. Без ничего! Бог запрети им это! И что, они все такие?
      РАГАНА. Хотела я сказать, - берут без денег.
      ГОНОРИЛЛА. Спасибо, разъяснила, - я ошиблась.
      Она для церкви слишком величава,
      А будет спину гнуть в приходе мужа
      В одном и том же платье, если нужно.
      РАГАНА. Бедняжка, мне ее немного жаль.
      Ей меньше б красоты, а счастья больше...
      Но буду я в тоске, пока мой Морган,
      Галантный мой Кембриец, не приедет.
      ГОНОРИЛЛА. И я, пока король мой Корнуолльский
      Не явится, о радостях забуду.
      Но помолчим: сюда идет отец.
      
      Входит ЛЕИР, ПЕРИЛЛ и ДРУГИЕ.
      
      ЛЕИР. И не просите, чтоб я отменил
      Свой приговор, который предрешен.
      Мы отослали брачные контракты
      Кембрийцу с Корнуоллом, и мои
      Печать и подпись не слабей присяги,
      Чтоб мы себя рискнули обесчестить
      Крушеньем наших королевских слов.
      Я добрый, словно пеликан, который
      Себя готов убить, птенцов спасая;
      Но я и злой, как царственный орел,
      Готовый заклевать птенцов, коль скоро
      Слепит их слава яркого светила...
      Дня через два здесь будут короли.
      
      Входят КОРОЛИ КОРНУОЛЛА и КЕМБРИИ.
      
      Нет, вовремя приехали они.
      
      (КОРНУОЛЛУ и КЕМБРИЙЦУ.)
      
      Милорды, ваша спешка подтверждает,
      Что любите вы наших дочерей
      Радушней, чем Приамовых детей,
      Явись они сюда. Леир вас примет.
      КОРНУОЛЛ. Мой государь и мой отец, надеюсь,
      Простите, что не прибыл я скорей.
      Но будь мой конь под стать моим желаньям
      Пред вами я предстал бы много раньше.
      КЕМБРИЕЦ. Нет у меня иного оправданья,
      Чем то, что брат мой предоставил вам.
      За ваш прием, что нами незаслужен,
      Клянемся вам во всем повиноваться.
      КОРНУОЛЛ. Но, Гонорилла, вы, любовь моя,
      Моей души правитель и властитель,
      Как примет Корнуолла ваша милость?
      ГОНОРИЛЛА. Как приняла царица Карфагена
      Царя Энея, как Леандра - Геро, -
      С радушием таким же, как и я.
      КЕМБРИЕЦ. Моя судьба не хуже, чем его,
      И страсть моя не меньше, видит бог.
      Будь вы, Рагана милая, радушны,
      Радушие других мне будет скучно.
      РАГАНА. Для алчных глаз радушие как злато,
      Как сон для пилигрима; как вода
      Для спасшихся в крушенье моряков;
      Как ливни для иссушенной земли;
      И все, что гостю приберег хозяин,
      Радушно встретит, милый Морган, вас.
      ЛЕИР. Но что же нами не завершено
      Для совершенья брачного обряда?
      Страну делю я пополам, милорды.
      Кому что выпадет. Тяните жребий.
      
      (КОРНУОЛЛ и КЕМБРИЕЦ тянут жребий.)
      
      Для вас я трон свободно оставляю,
      Что по правам наследства был моим,
      Лишаюсь добровольно всех владений,
      А вас, усыновив, я объявляю
      Законными наследниками, дети.
      Жить буду я у сына Корнуолла,
      Дни проводя в молитвах и слезах.
      Я знаю, ты расстроишься, Рагана,
      Что я не у тебя окончу век:
      Но жить нельзя мне у обеих сразу,
      У лучших дочек в мире христианском.
      ПЕРИЛЛ. Все время я молчал, мой государь,
      Людей достойней видя, чем я сам,
      Кто мог бы слово молвить за Корделлу,
      Но всем любовь и страх язык связали.
      О, государь, вступаюсь я за ту,
      Чья речь не заслужила столь жестокой
      Недоли, как лишение наследства.
      ЛЕИР. Не смей об этом, если жизнь ты ценишь!
      Не дочь мне та, кто нагло отказалась
      Сказать, что любит своего отца.
      Кто впредь со мной заговорит об этом,
      Того врагом смертельным я сочту.
      Идемте. Нам отпраздновать пора
      Счастливый брак прекрасных этих пар.
      
      (ВСЕ, кроме ПЕРИЛЛА, уходят.)
      
      ПЕРИЛЛ. Но разве не слепцы они, не видя
      Их собственных несчастий приближенье?
      Бедняжку леди мне ужасно жаль.
      Всю сердца кровь, все силы я не прочь,
      Покуда жив, отдать, чтоб ей помочь.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена четвертая
      
      Открытое место в Британии.
      
      Входят ГАЛЛЬСКИЙ КОРОЛЬ с МАМФОРДОМ, переодетые паломниками.
      
      МАМФОРД. Милорд, британский воздух вам по нраву?
      ГАЛЛ. "Милорд"? Велел я бросить глупость эту,
      Вас обязав меня иначе звать.
      МАМФОРД. Прошу простить, милорд, я позабыл.
      ГАЛЛ. Опять "милорд"? Итак, я вам никто,
      А вы здесь для шпионов. Что ж, отлично.
      МАМФОРД. Готов я дважды вырвать свой язык.
      Но как вас звать, скажите бога ради?
      ГАЛЛ. Пусть буду я Трезилл, а вы - Денапол.
      МАМФОРД. Стань властелином мира я, клянусь,
      И то б таких имен не отыскал.
      ГАЛЛ. Зовите Вилл меня, а я вас - Джек.
      МАМФОРД. Что ж, да будет так, поскольку Джек - это по-человечески, и я это имя заслужил.
      ГАЛЛ. В сторонку встань: сюда подходит дама.
      
      Входит КОРДЕЛЛА.
      
      Не видел я прекрасней существа.
      КОРДЕЛЛА. В день радости моих родных сестер,
      Когда их взяли замуж короли,
      Я, столь же знатная, как и они,
      Бреду по свету в поисках фортуны.
      Но как винить владычицу удачи,
      Хоть я пример могущества ее?
      Как быть мне, девушке, чье слабосилье
      Сдержать удара страшного не даст?
      Отец, как мог обидеть ты дитя,
      Всегда послушное твоим желаньям?
      Но мне ль винить фортуну и отца?
      Нет, богу не угодна скорбь моя,
      И плеть судьбы приму покорно я.
      ГАЛЛ. Но это не богиня, если ропщет
      На злобного отца и на судьбу.
      КОРДЕЛЛА. В беде наряды эти не годятся:
      Я их на платья скромные сменю.
      МАМФОРД (в сторону). Моим будь королевство, я сейчас
      Его сменил бы на халат доярки.
      Могли б мы вместе с ней переодеться.
      КОРДЕЛЛА. Возьму иголку с ниткой и на жизнь
      Себе я заработаю руками.
      МАМФОРД (в сторону). Бог в помощь! У нее мои привычки,
      Клянусь с тоской святым Денисом я:
      На мне сорочка днем, рубашка - ночью.
      КОРДЕЛЛА. Клянусь смиренной быть и непорочной.
      МАМФОРД (в сторону). Я против: это не в моих привычках.
      ГАЛЛ (в сторону). Едва держусь, чтоб не сказать ей слова:
      Разбиться грудь от жалости готова.
      МАМФОРД (ГАЛЛУ). Клянусь кровью бога, Вилл, я надеюсь, вы не влюбились в мою швею.
      ГАЛЛ (МАМФОРДУ). Попал в такой я лабиринт любви,
      Что не пойму, как выйти из него.
      МАМФОРД (ГАЛЛУ). Пред тем, как выйти, следует войти.
      ГАЛЛ (МАМФОРДУ). Джек, не мешай моей любви, прошу.
      МАМФОРД (ГАЛЛУ). Ее просите, Вилл, уступит ли.
      ГАЛЛ (выходя). Кто ты, неважно, ты прекрасней всех,
      Кого людские видели глаза.
      Тому, кто жалобы твои подслушал,
      Открой причину горя своего.
      КОРДЕЛЛА. Паломники, какой в причине прок,
      Когда нет способа найти спасенье?
      ГАЛЛ. Расскажешь о беде - облегчишь сердце.
      КОРДЕЛЛА. Коснуться раны - боль усугубить.
      ГАЛЛ. Мышонок глупый с острыми зубами
      Льва может из сети освободить.
      КОРДЕЛЛА. Паломник добрый, жаждущий услышать
      Рассказ о юности моей несчастной,
      Узнает тотчас, что я дочь Леира,
      Британского как будто короля.
      ГАЛЛ. Кто ж запретит ему в его-то годы
      Британским оставаться королем?
      КОРДЕЛЛА. Никто. Он сам всех прав лишил себя
      И королевство подарил мужьям
      Моих сестер, Кембрийцу с Корнуоллом.
      ГАЛЛ. А вам, столь милой, ничего не дал?
      КОРДЕЛЛА. Не любит он меня - вот и не дал
      За то, что не польстила я ему.
      И этот день - сестер моих триумф -
      Стал торжеством на гибели моей.
      ГАЛЛ. А если здесь появится король
      С любовью к вам, столь славный, как у ваших
      Сестер мужья, вы примете его?
      КОРДЕЛЛА. Над теми, кто в беде, не насмехайтесь,
      Не думайте, хоть и сильна фортуна,
      Унизить честь мою и положенье
      Тем, что любой король мне по душе.
      Коль скоро величайший из монархов
      Ко мне в моем отчаянье придет,
      То, кроме сердца, полного любви,
      Будь он милее сердцу моему,
      Чем все, кого я видела на свете, -
      Моей души его не тронет сан,
      Как и скалу не сдвинет ураган.
      ГАЛЛ. Не думайте, что вырядились мы
      В паломников, чтоб для несчастных душ
      Мученья новые изобретать.
      Свидетели мои - земля и небо
      Для подтвержденья честных слов моих:
      Есть в Галлии король, он молод, крепок;
      Его любя, как самого себя,
      Тебя молю я страстно о любви
      И о священных узах Гименея.
      КОРДЕЛЛА. Любви к тебе в моих глазах не видно.
      Мою беду ты множишь новой мукой:
      Зачем обманом ты меня завлек?
      В моем-то положенье не годится
      Идти за короля, хоть выпал случай.
      Когда в чести высокой я жила,
      Моей любви, быть может, ждали принцы.
      Теперь на мне бесчестье и позор,
      И все переменилось с этих пор.
      И мудрым твой король тебя сочтет,
      Когда ты бросишь это сватовство,
      Поскольку здесь приданого не будет.
      Вот мой совет: забудь о королях,
      Ищи жену себе в чужих краях.
      ГАЛЛ. Ваш род высок для каждого, не только
      Для короля.
      КОРДЕЛЛА. Душа моя полюбит
      Паломника скорей, чем короля.
      КОРОЛЬ. Не вынести вам жизни пилигрима:
      Она проста и бедности полна.
      КОРДЕЛЛА. Будь это так, я счастлива была б.
      Взяла бы в руку посох пилигрима,
      А думала б, что королевский скипетр;
      Когда бы я твою надела шляпу,
      То думала б, что царскую корону;
      Когда б тебе молиться помогала,
      То думала б, что я с тобой в раю.
      Судьбе смеясь в лицо, как мне она,
      Не каялась бы я за выбор свой:
      Раз я с тобой, то все мое со мной.
      ГАЛЛ (в сторону). Грешно ее в неведенье держать,
      Поклявшись, что она моею будет.
      
      (КОРДЕЛЛЕ.)
      
      Корделла, радость сердца моего,
      Я не паломник, как считаешь ты,
      Сюда явился я, переодет,
      Увидеть ту, кем восторгался свет.
      Я повелитель галлов, хоть мой вид
      Об этом ничего не говорит.
      Велением любви вассал я твой:
      Клянусь навеки стать твоим слугой.
      КОРДЕЛЛА. Мне все равно, ваш род высок иль низок;
      Что до меня, прошу я об одном:
      Кто я ни есть, признать меня тотчас,
      А я, кто вы ни есть, признаю вас.
      Но вижу: блеском чести выдает
      Ваш славный облик ваш высокий род.
      МАМФОРД (в сторону). В одеждах странника добиться леди?
      Надеюсь и себе найти такую.
      Во исполнение моих надежд
      Век не сниму паломничьих одежд.
      Люблю девиц я честных и простых,
      А эту взял бы замуж без сомненья.
      А тех дурочек, которые не знают, любить ли им мужчину или нет, не испросив соизволения своих матушек, я ненавижу раз в десять сильнее, чем развращенных.
      ГАЛЛ. Чего недостает для счастья нам?
      МАМФОРД. Лишь церкви, чтоб его скрепили там.
      ГАЛЛ. Чтоб в тот же самый день вступили в брак
      Три дочки короля, да будет так.
      Но счастье мы отпразднуем потом,
      Когда домой, во Францию, придем.
      МАМФОРД (в сторону). Мне скорое по сердцу сватовство.
      Из-за нее я знаю то, что знаю:
      Вовеки не женюсь, пока я жив,
      Себе не отыскав британской леди:
      Француженки мне очень не по нраву.
      
      (Уходят.)
      
      АКТ ТРЕТИЙ
      
      Сцена первая
      
      Дорога, ведущая в Корнуолл.
      
      Входит переодетый ПЕРИЛЛ.
      
      ПЕРИЛЛ. Король раздал владения свои,
      А те, кто взял, не слишком благодарны;
      Навек изгнал свою меньшую дочь:
      Никто не знает, что случилось с ней;
      А он живет у старшей, в Корнуолле,
      Ему польстившей, чтоб из рук его
      То получить, чем нынче овладела.
      Теперь с него взять нечего, - она
      Тем, что он жив еще, раздражена.
      Как можно детям верить, одряхлев,
      Когда на старцах те срывают гнев?
      Но он, зерцало кроткого терпенья,
      Таит в себе обиды и молчит.
      Не стыдно ей в лицо назвать отца
      Шутом безмозглым и глупцом седым,
      А прихвостни хозяйки без конца
      Для смеху издеваются над ним.
      О времена! О век железный, зверский,
      Когда родителей презрели дети!
      Урезав вдвое на него расход,
      Она, боюсь, урежет и остатки.
      Не все напрасно, думает она,
      И только жизнь отца ей не нужна.
      Родным не верь, подчас верней чужой,
      Коль предан дочерьми отец родной.
      Когда не в силах я исправить зло,
      Что я могу? Хороший дать совет?
      Но, что могу, пусть знает, мне по силам:
      Ему служить до самого конца.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена вторая
      
      Комната во дворце Корнуолла.
      
      Входят ГОНОРИЛЛА и СКАЛЛИГЕР.
      
      ГОНОРИЛЛА. Тебя прошу я, Скаллигер, сказать,
      Как может леди знатная сносить
      Те колкости и глупости, какие
      Отец мой слабоумный выдает?
      Не хватит ли из милости держать
      Того, кто соблюсти себя не может?
      А будь он выше нас, на каждом слове
      Он стал бы мне дерзить и огрызаться.
      Не вправе я себе позволить платье
      Надеть дороже, чем простолюдинки, -
      Безмозглый, старый, слабый негодяй
      Давать мне смеет злобный нагоняй.
      Не вправе я задать роскошный пир
      На всю округу и себе на радость, -
      Из вредности твердит он, старый дурень,
      Что мне дороже вдвое встал обед.
      Сам посуди, охота ли одной
      Нести мне это тягостное бремя,
      Зато сестре вольготно жить вполне,
      А он ей отдал столько, сколько мне.
      Я, Скаллигер, прошу вас дать совет,
      Как мне избавиться от этих бед.
      СКАЛЛИГЕР. Те блага, что дарит мне ваша милость,
      Велят мне вам сказать из чувства долга,
      Как поскорее излечить болезнь.
      Огромный пенсион, что он имеет
      И отчего он смеет забываться,
      Урежьте вдвое: маленький доход
      Большой в нем благодарностью взойдет.
      Избыток заставляет нас забыть
      Исток, откуда блага вытекают.
      ГОНОРИЛЛА. Коль будем живы, добрый ваш совет
      Без благодарности мы не оставим.
      Уже его уменьшив пенсион,
      Я вскорости уменьшу и остатки.
      И, не имея сил доход вернуть,
      Уйдет искать он помощь где-нибудь.
      
      (Уходит.)
      
      СКАЛЛИГЕР. Ехидна, что позорит женский род,
      Тебя, уверен, покарает небо.
      А я, мерзавец, льстящий ради выгод,
      Дал дочери совет сгубить отца.
      Но, наблюдая нас, поймет народ:
      Кто льстить не может, долго не живет.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена третья
      
      Зал в дворце Корнуолла.
      
      Входят КОРНУОЛЛ, ЛЕИР, ПЕРИЛЛ и ДВОРЯНЕ.
      
      КОРНУОЛЛ. Отец, вы так грустны; что вас тревожит?
      Не так вам весело, как вы привыкли?
      ЛЕИР. Чем ближе мы к могиле, тем все меньше
      Приятного от радостей мирских.
      КОРНУОЛЛ. Но человек, настроившись на счастье,
      Тем самым может жизнь свою продлить.
      ЛЕИР. Тогда привет, печаль, наш лучший друг,
      Что нас спасает от земных докук.
      КОРНУОЛЛ. Отец, остыньте. Ваша дочь идет:
      Ее ваш вид унылый огорчит.
      ЛЕИР. Скорее то, что я еще живой.
      
      Входит ГОНОРИЛЛА.
      
      КОРНУОЛЛ. Вы вовремя пришли, чтобы избавить
      От мрачных мыслей вашего отца.
      Боюсь, что с ним совсем не все в порядке.
      ГОНОРИЛЛА. Боитесь вы, что я его расстрою?
      Он на меня пожаловался вам?
      Я посажу его на хлеб и воду,
      Пока ничем иным не занят он,
      Помимо измышленья всяких сплетен,
      Пытаясь здесь разжечь раздор такой,
      Чтоб вас поссорить с любящей женой.
      Но способ есть, и я его найду,
      Чтоб истребить в зародыше беду.
      КОРНУОЛЛ. Любимая, не злись по пустякам.
      Он на тебя не жаловался мне.
      
      (ЛЕИРУ.)
      
      На женщину, отец, не обижайтесь.
      ЛЕИР. Ничуть. Видать, бедняжка на сносях,
      Поэтому так и раздражена.
      ГОНОРИЛЛА. Я на сносях? Так скоро? Честь мою
      Ты под сомненье ставишь, негодяй!
      Мерзавец старый! Ты один не прочь
      Так опозорить собственную дочь!
      КОРНУОЛЛ. Уйду, чтобы не слышать эту свару.
      
      (Уходит.)
      
      ГОНОРИЛЛА. Кто любит вас, к тому и собирайтесь.
      И попытайтесь там найти приют,
      Где вам посеять ненависть дадут.
      
      (Уходит.)
      
      ЛЕИР. Что я ни сделай, что я ни скажи,
      Все наизнанку вывернет она.
      Но больше наказанье за грехи
      В десятки тысяч раз я заслужил.
      Не знал старик Леир, что встретит ту,
      Кто злом его оплатит доброту.
      Я пережил себя, чтоб ход вещей
      Перевернул итог судьбы моей?
      Ах, если хоть когда-то человек
      Тебя так страстно ждал, благая смерть, -
      Прошу всем сердцем: приходи за мной,
      Уйми мою печаль своей стрелой.
      
      (Плачет.)
      
      ПЕРИЛЛ. Не убивайтесь так и старых щек
      Не орошайте попусту слезами.
      ЛЕИР. Кто ты такой, чтоб старого Леира
      Жалеть в его никчемном положенье?
      ПЕРИЛЛ. Тот, кто способен горе разделить,
      Как если бы отец мой горе мыкал.
      ЛЕИР. Хороший друг мой, речь твоя плоха:
      Так можно лишь с убогими общаться.
      Ты льстить учись, тогда у власть имущих
      В фаворе будешь и начнешь расти.
      А я так беден и исполнен тягот,
      Что не вознагражу твоей любви.
      ПЕРИЛЛ. Что взято лестью, жизнь не пощадит;
      И не живет спокойно фаворит.
      Твердит мне совесть: если брошу вас,
      Я стану самым гнусным испражненьем,
      Тем более что помню, как когда-то
      Милорд мой добрый делал мне добро.
      ЛЕИР. Выходит, мной был некогда поставлен
      Ты выше прародителей своих?
      ПЕРИЛЛ. Об этом не просил я, ваша милость,
      Но собственным покоем наслаждался.
      ЛЕИР. Я некогда позволил увеличить
      Доходы, что оставил твой отец?
      ПЕРИЛЛ. Доходов мне хватало, государь;
      Зачем вам было мне давать еще?
      ЛЕИР. О, я лишил себя всего и отдал
      Тебе полкоролевства добровольно?
      ПЕРИЛЛ. Милорд, резона не было, чтоб вы
      Задумали страну мне подарить.
      ЛЕИР. Резона, говоришь... Без лишних слов
      Резон твой урезонить я готов.
      Коль скоро те, кого закон природы
      Обязывал мне жизни посвятить;
      И те, к кому я добрым был всегда,
      И выше всякой меры одарил;
      И те, кому я отдал жизнь свою,
      Дойдя под старость лет до нищеты,
      Теперь ко мне питают отвращенье,
      Меня клянут, пренебрегают мной, -
      Тебе меня жалеть, резон какой?
      ПЕРИЛЛ. Пусть нет его, но по моим слезам
      Поймете, как я сострадаю вам.
      Милорд, всех не судите по одной:
      У вас еще есть дочки, и приют
      Они вам с благодарностью дадут.
      ЛЕИР. От слов твоих душе моей больней
      При мысли, что обидел я Корделлу!
      Кого я без причин лишил всего
      Но наущенью двух ее сестер.
      Из-за того жестокая судьба
      Меня нанесла удар - и поделом.
      К Рагане я всегда был расположен
      И ей полкоролевства отписал.
      Быть может, если мне поехать к ней,
      Она учтивей будет и добрей.
      ПЕРИЛЛ. Уверен. Но сперва набрать солдат:
      Пусть за обиду вашу отомстят.
      ЛЕИР. Ну что ж, я принимаю твой совет,
      Чтоб испытать всю силу худших бед.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена четвертая
      
      Комната во дворце Кембрийца.
      
      Входит РАГАНА.
      
      РАГАНА. Как славить час рожденья моего,
      Сулящий мне счастливую планиду!
      Как восхвалить фортуну, что дарит
      Моим делам желанный результат!
      Подвластен мне во всем король Кембрийский,
      Его страна моей послушна воле,
      И если я скажу: "Да будет так!" -
      Никто сказать мне не посмеет: "Нет!".
      Хоть сестра и стала королевой,
      Не все она имеет ей под стать:
      Она со всеми холодна, как лед,
      И дышит ядом, источая мед.
      Отец при ней как четверть-господина,
      Но власть урезал ей наполовину.
      Будь он со мной, не дай мне продохнуть,
      Послала б я его куда-нибудь;
      Убогий я ему б накрыла стол,
      Чтоб он сменить хозяйку предпочел.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена пятая
      
      Комната во дворце Корнуолла.
      
      Входят КОРНУОЛЛ, ГОНОРИЛЛА и СЛУГИ.
      
      КОРНУОЛЛ. Какой же страшный и несчастный случай
      Избавил нас от твоего отца,
      И мы о нем не слышим ничего?
      Столь тяжко оскорбили мы его,
      Что из границ терпенья вышел он.
      Никто меня вовек не убедит,
      Что тайно мог уехать он к сестре.
      ГОНОРИЛЛА. Милорд, кто ближе к этому причастен,
      Кому досталось горе, как не мне,
      В чей дом огромный пробралась печаль,
      Кто ж, как не я, его повадки знает?
      Он увезен моей сестрой врасплох,
      Чтоб он увидел, как она живет,
      Побыл при ней, отметил, что дела
      В порядке и одобрил брак ее.
      При случае он от нее сбежит
      И снова к нам негаданно нагрянет.
      А значит, глупо было б ожидать
      Здесь моего отца на этих днях.
      КОРНУОЛЛ. Надеюсь, это так, но, чтоб проверить
      И чтоб узнать немедленно о нем,
      Письмо туда мы срочно отошлем.
      
      (Уходит.)
      
      ГОНОРИЛЛА. Но я посыльного перехвачу,
      Его перед отъездом уломаю
      Посулами и сладкими речами:
      Он скрепит вывод мой своим докладом,
      И Корнуолл расспросы прекратит.
      И если вдруг отец не у сестры,
      Как это мне подсказывает разум,
      Лежит, болея, как обычный странник,
      То будет похоронен - дай-то бог!
      И этого достаточно вполне,
      Что он исчезнет в дальней стороне.
      Но если все же у Кембрийца он
      И там против меня злоумышляет,
      Его сестра моя радушно примет,
      Как воду - трюмы гибнущего судна.
      Я ж на отца пошлю такие громы
      Из наговоров, домыслов и сплетен,
      Что от себя все вины отведу
      И выведу себя из-под удара.
      И гвоздь я вышибу другим гвоздем,
      И восхитятся все моим умом.
      
      Входит ПОСЫЛЬНЫЙ с письмом КЕМБРИЙЦУ.
      
      ГОНОРИЛЛА. Мой честный друг, куда ты столь поспешно?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Милорда письма в Кембрию везу.
      ГОНОРИЛЛА. Кому.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Коль там ваш батюшка, - ему.
      ГОНОРИЛЛА. Позволь взглянуть.
      
      (Вскрывает письма.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Надеюсь, госпожа,
      Вы встанете меж мною и петлей,
      Когда поставят мне в вину, что я
      Вскрыл письма короля.
      ГОНОРИЛЛА. Не ты, а я.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Не ваша тут забота, я моя.
      Был человек приличный, а как свяжут,
      Потом подвесят, - не спасет весь мир.
      ГОНОРИЛЛА. Скорей они своих отцов подвесят,
      А не тебя. Вреда себе не жди:
      У нас с тобой расчеты впереди.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. От ваших слов я вне себя от счастья.
      Живи сто раз я, жизнь свою за вас
      Отдал бы девяносто девять раз.
      ГОНОРИЛЛА. Да, но одну бы жизнь ты придержал,
      А это столько, сколько ты и хочешь.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Та жизнь одна не слишком хороша для моей доброй королевы. Эти меч и щит, эти голова и сердце, эти руки и ноги, эти кости, внутренности и прочие части тела, какими бы они ни были, в вашем распоряжении. Используйте меня, верьте мне, командуйте мной. Если я потерплю неудачу, привяжите меня к телеге с навозом в качестве лошади золотаря и хлещите, пока с моей спины не слезет кожа.
      ГОНОРИЛЛА. Вот плата за грядущую работу.
      
      (Бросает ему кошелек.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Это крепкие узы, серьезные побудительные причины, юридически обоснованные, законом подтвержденные. Если я не смогу соблюсти данных условий, пусть моя шея вследствие моей небрежности подвергнется конфискации.
      ГОНОРИЛЛА. Ты мне по нраву: языком владеешь.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Не так уж и хорошо, если на этом настаивать, поскольку любая сборщица устриц с Биллингсгейтского рынка, владеет языком лучше. Однако я вынудил моих соседей покинуть свои огороженные забором дома и переехать в другое место. Таким образом, моими стараниями жилье в нашем округе здорово обесценилось: мой язык, заточенный в желчи, более остер, нежели бритва из Палермо.
      ГОНОРИЛЛА. О, ты под стать намереньям моим.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Не хвалите меня, добрая королева, сперва испытайте меня: как я вам сослужу службу, так обо мне и думайте.
      ГОНОРИЛЛА. Хорошо сказано. Пусть это и будет твоим испытанием. Вместо писем короля моему отцу, отвези сестре мои письма, суть которых полностью противоположна тем. И тогда она поймет, что отец унизил ее, распространив о ней клевету, более чем ужасно оскорбил меня, рассорил меня с моим супругом и посеял смуту среди простолюдинов.
      И это все, хотя все это ложь,
      Ты должен подтвердить без колебанья,
      Давать обеты, клясться службы ради,
      Чтобы склонить сестру с ним разругаться,
      И дело будет сделано мое.
      Тем самым ты мою любовь заслужишь
      Да и по службе высоко шагнешь
      С друзьями вместе.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Довольно. Это сделано уже.
      Так высеку его языком,
      Так имя доброе с него сорву,
      Как с кролика скорняк сдирает шкуру.
      ГОНОРИЛЛА. Но есть еще вопрос.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Готов услышать.
      ГОНОРИЛЛА. Если сестра сочтет нужным, получив письма, избавиться от него, хватит ли у тебя духу исполнить это?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Легко ответить на простой вопрос:
      Пустячный труд. Все сделаю по тексту.
      
      (Целует бумагу.)
      
      ГОНОРИЛЛА. Об этом позже. Сделанного жду.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Бегу, бегу.
      
      (Уходят.)
      
      АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
      
      Сцена первая
      
      Неподалеку от церкви в Галлии.
      
      Входит КОРДЕЛЛА.
      
      КОРДЕЛЛА. Сегодня я была весьма небрежна,
      В молитвах в храме бога моего,
      Чтобы воздать ему за благодати,
      Какие он мне чудом ниспослал,
      Из низкой доли вызволив меня,
      Лишенную испытанных друзей,
      И щедрыми дарами наградив,
      Превосходящими мои заслуги.
      Державный мой супруг, зерцало века,
      Во имя права и добра, в заботах
      О боге, подданных и общем благе,
      По воле неба был дарован мне.
      Я не могу желать, что я хочу,
      Но я хочу не больше, чем имею.
      Мне б только то, чего нельзя никак:
      Любовь отца, но не за ради благ.
      Я от любой бы пищи воздержалась
      И тело изнурила б до костей,
      И босиком бы странствовать пошла
      На все четыре стороны земли,
      Всю жизнь мою ходила бы в дерюге,
      Носила б вечно траурный платок,
      Чтоб он меня когда-нибудь простил,
      И мир бы осенил его седины.
      Не знаю, чем его я оскорбила
      И наказанье заслужила чем.
      О, сестры! В этом виноваты вы;
      Не он, а вы мне причинило зло.
      Помилуй бог его, меня и вас;
      Полна я милосердия сейчас.
      Пойду я в храм молиться что есть сил,
      Чтобы Господь меня благословил.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена вторая
      
      Дорога, ведущая к дворцу Кембрийца.
      
      Входят КОРОЛЬ ЛЕИР и ПЕРИЛЛ.
      
      ПЕРИЛЛ. Вы обопритесь на меня, милорд,
      И отдохните. Тяжела дорога
      Для ваших старых ног.
      ЛЕИР. Ты обопрись,
      Дружище, на меня и отдохни.
      Мы оба старики, но ты добрее.
      ПЕРИЛЛ. Милорд, на королевскую особу
      Не подобает опираться мне.
      ЛЕИР. Не подобает брать с собой тебя,
      Кому причины не было вступать
      На тяжкий путь, на долгую дорогу
      Трудить свои слабеющие ноги.
      Ты для меня оставил все, зато
      Я награжу тебя своим ничто.
      ПЕРИЛЛ. Не множьте горя добрыми словами,
      Которые рвут сердце пополам,
      Когда смотрю, насколько трудно вам.
      ЛЕИР. Перилл, меня милордом не зови,
      Считай, что я всего лишь тень своя.
      ПЕРИЛЛ. Вас называть, милорд, согласно сану,
      Пока я буду жив, не перестану.
      А вот и отдых! Вижу я места,
      В которых проживает ваша дочь.
      А вот и сам Кембриец в добрый час,
      Идет сюда, чтоб нас достойно встретить.
      
      Входят КЕМБРИЕЦ, РАГАНА и ДВОРЯНЕ.
      
      ЛЕИР. Сказать им все иль сесть и умереть?
      Стыжусь я говорить о тяжком горе.
      ПЕРИЛЛ. Позвольте мне, милорд, сказать о нем:
      Они всему виной, им будет стыдно.
      КЕМБРИЕЦ. Кто эти два печальных старика?
      Они кого-то мне напоминают.
      РАГАНА (в сторону). Я не ошиблась: это - мой отец.
      Придется страшно доброй притвориться.
      
      (Подбегает к ЛИРУ, падает перед НИМ на колени.)
      
      Отец, добро пожаловать! Мне больно
      Вас видеть в столь ужасном положенье,
      Столь недостойном ваших лет преклонных,
      Стерпевших путешествие пешком.
      Какой же случай был причиной бед,
      Что ваши щеки впали и поблекли?
      Он молча плачет. - Всем необходимым
      Его снабдить. - Идем же бога ради.
      И на досуге мы узнаем вскоре
      Источник столь невиданного горя.
      КЕМБРИЕЦ. Пока не подкрепитесь, до тех пор
      Мы, государь, отложим разговор.
      
      (Все уходят, кроме РАГАНЫ.)
      
      РАГАНА. С занозой в сердце прибыл он сюда,
      Чтобы сестру мою оговорить?
      Он ею был жестоко оскорблен.
      Теперь начнет он жаловаться мне,
      Как вздорный и коварный негодяй,
      Хотя он сам во многом виноват.
      К словам сестры не буду равнодушна,
      А россказням безумца веры нет.
      Он свару там раздул по пустякам
      И злобой приведен оттуда к нам.
      Здесь хочет он прибежище найти
      И ныть, подобно малому ребенку.
      Но проклянет он свой сюда приход
      И вслед плохому худшее найдет.
      Я подготовлю шторм исподтишка
      И нанесу удар наверняка.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена третья
      
      Неподалеку от дворца Кембрийца.
      
      Входит ПОСЫЛЬНЫЙ.
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Мне удалось удачно доскакать
      До величавого дворца Кембрийца.
      И если здесь нашел приют Леир,
      Нарушу я покой его и мир.
      
      Входит РАГАНА.
      
      Мне силы даст лишь золота мешок,
      Чтоб передать я вам посланье смог.
      Храни ваше величество господь
      И ниспошли вам небо вечной власти.
      РАГАНА. Спасибо, друг, но что в посланье вашем?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Привет от Корнуолльской королевы.
      Об остальном расскажут эти письма.
      РАГАНА (распечатывая письма). Что с нашею сестрою, королевой?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Когда я уезжал, была здорова.
      
      (Рагана читает письма, хмурится и топает ногой.)
      
      (В сторону.)
      
      То хлынет краска ей в лицо, то схлынет...
      То как огонь она, то словно пепел.
      И хмурит брови, и кусает губы,
      И топает, выказывая гнев,
      Замешанный на мести и презренье.
      А это и труды мои, и деньги.
      РАГАНА (в сторону). Несчастный, так он с нею обошелся?
      И прибыл к нам с намереньем устроить
      Развод меж мною и моим милордом?
      Выходит, до него дошла молва,
      Что я верчу супругом, как хочу,
      И можно изменить все, чтобы я
      Узнала, что мой муж мне господин?
      Но пусть остережется, а не то
      Ему устрою я головомойку,
      Что б старый дурень знал, кто он такой.
      Такой мятеж он поднял в Корнуолле,
      Что там король в раздоре с королевой,
      А граждане воюют с королем.
      Довольно долго действовал он так,
      Поэтому попал под подозренье.
      И, случай улучив, бежал оттуда
      И едет к нам украдкой, воровски.
      А по прибытии сюда заключит
      С милордом он такой союз, что я
      С его величеством и не увижусь.
      Боюсь, уже он, сидя у огня,
      Напраслину возводит на меня.
      И лучше упредить его немедля,
      Чтобы наветы не пустились в путь
      И время бы нашлось им рот заткнуть. -
      Коль скоро, друг, привез ты эти письма,
      Ты облечен доверием сестры.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Об этом знать не знал я до поры.
      Но если, как я думаю, она
      Сочла меня таким, то предан я
      Ее друзьям, которым выпал случай
      Воспользоваться помощью моей.
      РАГАНА. А сердце есть в тебе, чтобы хитрить
      И раз-другой ударить, если нужно?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Имею сердца крепче адаманта,
      Которое от жалости не тает.
      Убить мне человека не сложней,
      Чем раздавить блоху, когда ее
      Спешу поймать я, будучи укушен.
      Имей нужду вы мужа иль отца,
      Или обоих в мир иной отправить,
      Лишь прикажите мне - исполню все.
      РАГАНА. Довольно этих слов, чтобы в тебе
      Не сомневаться. Завтра в девять будь.
      Меж тем прощай
      
      (Дает ему деньги.)
      
      и выпей за меня.
      
      (Уходит.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Да, это мне поможет сделать дело.
      Будь у меня все дни такой заказ,
      Что прибыльнее было б в нашем мире?
      Такие деньги за простой укол,
      Как шлюхе, чтобы той задрать подол.
      Все сделаю, хозяйке не переча.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена четвертая
      
      Комната во дворце Галла.
      
      Входят ГАЛЛ и КОРДЕЛЛА.
      
      ГАЛЛ. Когда ж растает облако тоски
      И счастье в плен захватит облик твой?
      Когда же сцена скорби завершится
      И пьеса светлой радости пойдет?
      Когда моя любовь стенать закончит
      И от печальных мыслей отдохнет?
      Отринь свои тревоги для меня,
      Кого твоя кручина беспокоит.
      КОРДЕЛЛА. Милорд, для беспокойства нет причин.
      Моей заботой ум свой не мрачите:
      Моей природе свойственно стенанье,
      Как жизни предназначено страданье.
      Но если ствол останется сухим,
      То высохнут и ветви вместе с ним.
      ГАЛЛ. К стволу другому ты теперь привита.
      Я - ствол, ты - ветвь любимая моя,
      И сок струится из моих корней,
      Чтоб ты цвела, как вечная весна.
      Забудь отца и всю свою родню,
      Что, словно звери, бросили тебя.
      Мертва их доброта - мертвы они,
      И ты в забвенье их похорони.
      Забудь, что дочь Леира ты, который,
      Жесток с тобою был, лишив наследства.
      Себя помысли галльской королевой,
      Будь мудрой с тем, кто полюбил тебя.
      Раскрой свои объятья для отрад,
      Позволь печали провалиться в ад.
      КОРДЕЛЛА. Не то, что я по родине скучаю
      И по родне, и по друзьям старинным,
      Но разум мой терзает то, что я
      Узнала вас, кто ближе для меня,
      Чем родина, друзья мои, родня.
      Но кто, простите, добрый мой милорд,
      Способен власть Природы отменить?
      Так же легко зверям четвероногим
      Себя поднять на воздух невесомый
      И высоко взлететь под небеса,
      И птицами пернатыми парить,
      Как скользким рыбам просто и легко
      Существовать без помощи воды;
      Так же легко и просто для арапа
      Коричневый оттенок с кожи смыть, -
      Что было бы с Природой несогласно, -
      Как мне забыть любимого отца.
      ГАЛЛ. Мой Феникс, добродетели зерцало!
      Дочь добрая недоброго отца,
      Спокойна будь, поскольку я послов
      В Британию немедленно отправлю,
      Где в королевском замке Корнуолла
      Отныне обитает твой отец,
      Кого они почтут за честь просить,
      Чтоб он былые горести отринул
      И к нам приехать соблаговолил.
      А если не склонят его мольбы,
      Ему я предложу полкоролевства,
      А не захочет - парус подниму
      И сам к нему отправлюсь в Корнуолл.
      Там с ним вам надо будет утвердиться
      В любви, такой же чистой, что и прежде.
      КОРДЕЛЛА. Как вас благодарить, не знаю я:
      Пусть царь небес одарит короля.
      ГАЛЛ. Ты только относись ко мне любя -
      Я сделаю и больше для тебя.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена пятая
      
      Комната во дворце Кембрийца.
      
      Входит ПОСЫЛЬНЫЙ, один.
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Пусть знают все, насколько я силен
      И сколько я купил друзей! И сколько
      Их ищет благосклонности моей,
      Колена клонит, руки мне целует.
      Но хватит. Вот она, чей образ мыслей
      Мне ясен; получу я от нее
      Гораздо больше крон.
      
      Входит РАГАНА.
      
      РАГАНА. Мой друг, свои забыл ты обещанья,
      Что нынче мне как будто бы давал.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Я бедный человек, как ваша милость,
      Но я привык держать свои слова.
      РАГАНА. Сдержи и ты увидишь, как тебя
      Из бедного я сделаю богатым.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Хотел я это слышать. Вы бы лучше
      Сказали это прошлой ночью мне.
      РАГАНА. До странности серьезные есть вещи,
      Но не могу их выразить в словах.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Еще странней, что это все слилось
      С моим желаньем страстным их услышать.
      Пусть даже черта в пекле отыскать,
      Чтобы ему там рожу расцарапать, -
      Возьмусь за это, лишь назначьте цену.
      РАГАНА. Ах, добрый друг, должна тебе признаться
      В таких вещах, что вымолвить постыдно.
      Но сделать это надо.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Я, королева все скажу за вас.
      Убить я должен вашего отца?
      Я это знал, но все же подтвердите.
      РАГАНА. Да.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Что ж, этого достаточно.
      РАГАНА. Постой, еще не все.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. А что еще?
      РАГАНА. Убей и старика, что при отце.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Вот две руки - на каждого из них.
      РАГАНА А вот вознаграждение - для каждой.
      
      (Дает ему два кошелька.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Мне десять рук иметь, хотя бы чудом!
      Всех разорву зубами на куски,
      Так чтобы рот свой золотом набить.
      Но как все это следует исполнить?
      РАГАНА. Порою предрассветной завтра утром
      Я хитростью их рощу заманю,
      Что в милях двух от нашего дворца,
      И там пообещаю встретить их,
      Чтоб с ними тайно переговорить
      О свежих новостях из Корнуолла.
      Они туда не смогут не прийти,
      А ты готовься роль свою сыграть
      И, сделав дело, запросто исчезнуть:
      Под подозренье ты не попадешь,
      Но прежде чем возьмешься ты за нож,
      Ты дай им письма от моей сестры.
      Пусть приговор сперва себе прочтут,
      Который приведешь ты в исполненье.
      Будь твердым - говорить они умеют.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Будь их слова приятны, словно флейта
      Меркурия, кем Аргус неусыпный,
      Стоглазый, был прельщен и усыплен, -
      Для дум моих слова есть и приятней.
      
      (Обращается к кошельку.)
      
      Всех устранит его прекрасный звук.
      
      (Уходит.)
      
      РАГАНА. Когда отца погубишь ты, найду
      Я средство вслед за ним тебя послать.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена шестая
      
      Комната во дворце Корнуолла.
      
      Входят КОРНУОЛЛ и ГОНОРИЛЛА.
      
      КОРНУОЛЛ. Как странно, что посыльный задержался,
      Кого давно мы в Кембрию послали:
      Но если он с плохой для нас депешей
      Причины ищет, чтоб там оставаться,
      Я научу его, как с королем
      Играть, держа в неведенье так долго.
      ГОНОРИЛЛА. Милорд, я думаю, причина в том,
      Что мой отец желает с ним вернуться:
      Решил посыльный обождать немного,
      Чтоб с королем отправиться в дорогу.
      КОРНУОЛЛ. Быть может, это так. Пока ж не знаю
      Я правды всей, беру слова назад.
      
      (Входит СЛУГА.)
      
      СЛУГА. Тут к вашему величеству посол
      Из Галлии и жаждет видеть вас.
      КОРНУОЛЛ. Из Галлии? Что означает это
      Послание? Не там ли ваш отец?
      Ну, что бы это ни было, проси
      К нам на аудиенцию посла.
      
      (СЛУГА уходит.)
      
      Входит ПОСОЛ.
      
      Какие вести вы нам привезли?
      ПОСОЛ. Король и королева шлют милорду
      Леиру благородному привет,
      Велят любезно кланяться и вашим
      Величествам, желая процветанья.
      Вручу я эти письма и подарки
      Леиру, если с ним увижусь я?
      ГОНОРИЛЛА. Что значит - если? Думаете вы,
      Что мы боимся вашей встречи с ним?
      ПОСОЛ. Я думаю не так, мадам. Спросил же
      Лишь потому, что здесь милорда нет.
      КОРНУОЛЛ. Да, друг мой, есть причина, по которой
      Отсутствует он нынче при дворе.
      Побудьте день-другой здесь, отдохните
      И, может быть, увидите его
      Или узнаете, где он теперь.
      ГОНОРИЛЛА. Мы недостойны видеть эти письма?
      ПОСОЛ. Мне лично их поручено вручить.
      ГОНОРИЛЛА (в сторону). Возможно, так и будет, но нескоро.
      
      (ПОСЛУ.)
      
      Как воздух Франции моей сестре?
      ПОСОЛ. Прекрасно, не больна она ни часу,
      Едва ступив ногой на берег наш.
      ГОНОРИЛЛА. Весьма печально.
      ПОСОЛ. Я надеюсь, нет.
      ГОНОРИЛЛА. Не ты ли нам сказал, что заболела
      Она тотчас, едва покинув нас?
      ПОСОЛ. Нет, я сказал обратное тому.
      ГОНОРИЛЛА. Не поняла я, значит, вас.
      КОРНУОЛЛ. Она здорова, значит, весела?
      ПОСОЛ. О нет, она печалится безмерно,
      В разладе находясь с отцом своим.
      ГОНОРИЛЛА. Дай бог.
      ПОСОЛ. Чего, мадам?
      ГОНОРИЛЛА. Здоровья ей.
      ПОСОЛ. Аминь. Бог утолит ее печали,
      Послав отца ей в разуме ином,
      Чем тот, что обернулся недобром.
      КОРНУОЛЛ. Могу я быть посредником, чтоб вызнать,
      Найдется ль средство гнев его избыть.
      ПОСОЛ. Надеюсь я, мадам поможет тем же.
      ГОНОРИЛЛА. Чтоб помогла ему я гнев излить
      На милую сестру мою? Нет, нет.
      ПОСОЛ. Избыть или забыть ему свой гнев,
      Поскольку он ее неверно понял.
      ГОНОРИЛЛА. О да. Еще что?
      ПОСОЛ. Лишь жалость, что могло быть все иначе.
      ГОНОРИЛА. Нет, жалость, что должно быть все иначе.
      ПОСОЛ. Чем что, мадам?
      ГОНОРИЛЛА. Чем то, что мы должны их примирить.
      ПОСОЛ. Вы проявили ум свой в деле сем.
      ГОНОРИЛЛА (в сторону). А ты здесь проявил себя слепцом,
      Когда тебе был нужен переводчик.
      Твои все письма скоро я прочту
      И все расстрою, если повезет.
      КОРНУОЛЛ. Ступай, мой друг, живи у нас, как дома,
      Пока прибудет весть о короле.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена седьмая
      
      Открытое место в Кембрии.
      
      Входят ЛЕИР и ПЕРИЛЛ.
      
      ПЕРИЛЛ. Милорд, вы встали раньше, чем обычно:
      Вас новости, наверно, разбудили?
      ЛЕИР. Да, новости, столь грустные, что веки
      С трудом могу открытыми держать.
      ПЕРИЛЛ. Я - тоже, но причиною подъема
      Я полагал иное, чем всегда.
      ЛЕИР. Приедет дочь инкогнито сюда.
      А я здесь с книгой подожду ее.
      
      (Вытаскивает книгу и садится.)
      
      ПЕРИЛЛ. Недолго ждать придется, уверяю.
      Но если пара неких добрых малых
      Вдруг из засады нападут на нас,
      У нас причина будет им ответить.
      ЛЕИР. Найдем ее не мы, а наши руки.
      ПЕРИЛЛ. Боюсь, мы ограничимся ногами.
      Но как мы с вами будем защищаться?
      ЛЕИР. Молиться богу, чтоб отвел их руки:
      Молитвой нам дано спастись от муки.
      ПЕРИЛЛ. Тогда я вместе с вами помолюсь.
      Но не было еще столь тяжко мне.
      
      (Оба засыпают.)
      
      Входит ПОСЫЛЬНЫЙ с двумя кинжалами в руках.
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Разве не была бы безумная шутка, если бы два-три представителя моей профессии встретили меня здесь и уложили в канаву. И азартная игра грабит вора, как и меня, и так или иначе изымает у меня золото, пока я прибегаю к этой хитрости, в результате чего эти седые бороды могут удрать. Честное слово, когда я буду снова свободен, я не предприму ничего, кроме того, чтобы пойти к первому дереву и повеситься.
      
      (Замечает спящих.)
      
      Но вроде бы юнцы мои на месте
      И перед сном с усердьем помолились.
      Я думаю, им ясно, что их ждет,
      И все имеют для иного мира.
      
      (Отбрасывает их книги.)
      
      Теперь бы убить, покуда спят,
      И боли не почувствуют они.
      И сделав так, я стал бы другом им:
      Страх умереть гораздо хуже смерти.
      Но госпожа велела показать
      Письмо им, прежде чем они умрут.
      Клянусь, их бросит в дрожь. В сторонке стану
      И нападу нечаянно на них.
      
      (Старики просыпаются.)
      
      ЛЕИР. Я удивлен, что дочери все нет.
      ПЕРИЛЛ. Боюсь, милорд, ошиблись с местом мы.
      ЛЕИР. Клянусь, не перепутали мы место:
      Я лишь вздремнул, но так был полон страха,
      Что потрясен, об этом размышляя.
      ПЕРИЛЛ. Боюсь, милорд, сон - лишь воображенье,
      Не больше, чем иллюзия в мозгу.
      ПОСЫЛЬНЫЙ (выходя). Ему внушите это. Иль тотчас
      Правдивость снов признать заставлю вас.
      ПЕРИЛЛ. Каков эффект от этого, милорд!
      Могу представить, что сулит нам это.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Оставьте это. Сон я растолкую.
      ЛЕИР. Казалось, Гонорилла и Рагана
      Стояли с мрачным видом предо мной,
      Размахивала каждая мечом,
      Готовясь мне все члены обрубить,
      В другой руке сжимая по кинжалу,
      Сто ран мне дочки ими нанесли,
      Задумав здесь меня оставить мертвым.
      Но дочь меньшая, милая Корделла,
      Пришла, держа в руке с бальзамом склянку,
      И в раны мне кровавые влила
      То снадобье, тем самым воскресив
      Меня своею добротой, поправив
      Здоровье мне, каким оно и было.
      Тут я проснулся, страхами объят,
      И в страхе члены все мои дрожат.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. И я кой чем заставлю вас дрожать.
      Стоять, стоять!
      
      (Старики отступают.)
      
      ЛЕИР. Стоим, мой друг, хотя с большим трудом.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Оставь, оставь.
      ПЕРИЛЛ. Отставь нас, боже, от таких, как он.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Молились бы вы прежде - было время,
      Быть может, избежали б рук моих,
      Но вы, как стражи верные, заснули,
      А я присвоил ваши алебарды
      
      (Указывает на их книги.)
      
      И с этим вот оружием защиты
      Есть ли у вас надежда на спасенье?
      Опоры нет вам - вы смотрели сны,
      Хотя с молитвой сторожить должны.
      ЛЕИР. Мой друг, ты был приличным человеком.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Черт! локтем старый раб меня толкнул.
      Царапаясь, сбежать задумал, видно.
      ПЕРИЛЛ. Наверно, есть у вас нужда в деньгах.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Все ложь, а вот свидетельство мое.
      
      (Показывает кошельки.)
      
      ЛЕИР. Когда то, что имею, впрок тебе,
      Я все отдам и даже добровольно.
      
      (ПОСЫЛЬНЫЙ берет деньги.)
      
      ПЕРИЛЛ. А вот мои, вручаю от души
      Тебе на радость, - вдвое больше здесь.
      
      (ПОСЫЛЬНЫЙ берет деньги, взвешивает оба кошелька в руке.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Не нужно - для меня они легки.
      
      (Сует кошельки в карман Перилла.)
      
      ЛЕИР. Тогда прощай. А случаем смогу
      Тебе полезным быть пред королевой,
      Скажи мне и доволен будешь мною.
      
      (Намеревается уйти.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Вы слышите? Коль скоро будет случай
      Воспользоваться вашею услугой,
      Вы для меня потрудитесь, не так ли?
      ЛЕИР. Коль скоро это будет мне по силам.
      Вот вам моя рука. Теперь прощайте.
      
      (Намеревается уйти.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Послушайте, прошу. Одно лишь слово.
      Наверно, добрый старый человек
      Не станет притворяться ради выгод.
      Но тронь я этот повод, полагаю,
      От этих слов вы тотчас отречетесь.
      ПЕРИЛЛ. Не доверяй, но все же попытайся.
      Отец он ей, а значит, может много.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Я знаю - и его попытаю,
      А раз ты друг его, - то и тебя.
      ОБА. Попробуйте. Попробуйте.
      
      (Намереваются уйти.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Стой, старцы! За слова свои ответьте.
      Меня связала клятвой королева,
      Что мертвыми я вас увижу здесь.
      И для очистки совести моей
      Доставьте наслажденье вас убить.
      Так вы облегчите мои труды
      И за свои ответите слова,
      Как подобает честным старикам.
      Клянусь пред целым миром, что тогда
      Я вас, покуда жив, не потревожу.
      ЛЕИР. Нас ужасами, друг мой не пугайте,
      Не бейте страхом старые сердца.
      Котом не будьте, что играет с мышью,
      И вдруг ее в добычу превращает.
      Но если вы несете смерть и мне,
      И моему Дамону, растолкуйте,
      Как лучше подготовиться к удару,
      А также - к переходу в мир иной.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Последний я в любой смертельной гонке,
      Кого дано увидеть вашим взорам,
      И цель прихода моего сюда -
      Устроить окончанье ваших дней,
      Что были так греховны и длинны,
      Что жизнь вам сократить стремятся дети.
      ЛЕИР. Вы прибыли из Франции за этим?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Черт возьми! Я выгляжу как француз? Значит, я лишился собственного лица; кто-то поменялся со мной лицом, и я ничего об этом не знаю, хотя я уверен, в моем обличии все английское. Эй ты, что означает этот твой вопрос? Я бы мог испортить покрой своего лица только гнева ради. Французское лицо!
      ЛЕИР. Но дочь моя, кого обидел я,
      От рук которой заслужил я зло,
      Как все отцы на свете - от детей,
      Французскою являясь королевой,
      Ко мне неблагодарна, боже правый,
      Который эту зрит несправедливость.
      Но если вправду мести жаждет дочь,
      На что есть у нее все основанья,
      Охотно со своей расстанусь жизнью,
      Чтоб этой жертвой гнев ее унять.
      Не попрошу я о пощаде, воин,
      Поскольку жить на свете недостоин.
      Скажи скорей, и я скорей уйду:
      Тебя Корделла шлет мне на беду?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Поскольку я настоящий джентльмен, говори со мной по-французски.
      Я имени Корделлы не слыхал,
      Во Франции ни разу в жизни не был,
      И знать не знал, что у тебя там дочь,
      Кого ты здесь представил злой и грубой,
      Но собственный язык твой выдает,
      Что ты - премерзкий старый негодяй,
      И полон отвратительных грехов.
      ЛЕИР. Ах, нет, мой друг, введен ты в заблужденье.
      Ее одну, признаюсь, я обидел
      Любви безумьем, ревностной любовью.
      Тот, кто живет под ярким глазом неба,
      Не обвинит меня в неблагочестье.
      Уверен я, что ты ошибся целью:
      Я пребываю в мире с этим миром.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Раз ты царю небесному подходишь,
      Тебя от неизвестности избавлю:
      Так знай, что королевы Корнуолла
      И Кембрии, две дочери твои,
      Рагана с Гонориллой, мне велели
      Тебя зарезать. Для чего ж твердить,
      Что ты в согласье с миром? Ведь сейчас
      Так детям ты противен, человек,
      Что нанят я, чтоб сократить твой век.
      Стыдись: ты так притворством жить привык,
      Что лгать готов и в свой предсмертный миг.
      ПЕРИЛЛ. Я пробудился или сон все это?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Не бойся, человек, всего лишь сон,
      До Судного ты не проснешься дня,
      А к дню тому ты выспишься, надеюсь.
      ЛЕИР. Лишь об одном прошу я перед смертью.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Все, что угодно, кроме ваших жизней.
      ЛЕИР. Уверь меня, мой друг, хоть чем-нибудь,
      Что нанят дочерьми ты с этой целью.
      Будь это так, мне б не хватило сил
      Для жизни - я б о смерти попросил.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Клянусь пред небом в том, что это правда.
      ЛЕИР. Не стоит небом - может покарать:
      В делах столь мерзких небо неповинно.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Клянусь землею, матерью всех нас.
      ЛЕИР. Землей не стоит - ненавидит мать
      Всех выродков, убийц ее детей.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Тогда клянусь я адом и чертями.
      ЛЕИР. Не стоит адом - зев его широкий
      Тебя поглотит, если ты убьешь.
      
      (Гром и молния.)
      
      ПОСЫЛЬНЫЙ. От этих слов я ввергнусь в чрево ада,
      И это растревожило мне сердце.
      Видать, старик - великий чародей,
      Мой разум от злодейства отвратив.
      Раз небо, ад, земля нам не свидетель,
      Пускай им станет эта вот бумага.
      
      (Показывает письмо Гонориллы.)
      
      Смягчусь я или выполню приказ?
      Решусь все сделать или откажусь?
      Доверившихся мне двух королев
      Я не предам, ведь я им слово дал.
      Но совесть мне несет земли презренье
      И гнев небес, и адские мученья.
      
      (Старики молятся.)
      
      ПЕРИЛЛ. О Иегова, чьей безмерной властью
      Вершится все в обширном этом мире,
      Как терпишь ты жестокости такие
      И карами за них не воздаешь?
      О проклятые чада - жаждут крови
      Того, чьей кровью созданы они!
      ЛЕИР. Мой верный друг в отчаянье моем,
      Придется воле бога покориться.
      Что не постигнет разум, знать не надо;
      Лишь божья воля - вот для нас отрада.
      
      (ПОСЫЛЬНОМУ.)
      
      Мой друг, я подготовился к удару.
      Когда ударишь, знай, что я прощаю
      Тебя за все от сердца глубины.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Но я не подготовился к удару.
      ЛЕИР. Прощай, Перилл, ты настоящий друг,
      Кто бы остался при таких несчастьях,
      Прошу последней милости твоей:
      Ты к дочери моей езжай, Корделле,
      С моим благословением отцовским,
      Еще спроси, простила ли меня,
      Ведь я ее обидел без причины.
      
      (ПОСЫЛЬНОМУ.)
      
      Бери меня, мне по пути с тобой,
      Уйти надеюсь с чистою душой.
      Скорей, прошу, я зажился на свете.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Давать ему приказы неразумно,
      Ведь он их не исполнит никогда,
      Отправившись на небо вместе с вами:
      Негоже оставлять вас одного.
      ЛЕИР. Не думаю; он, следуя теченью
      Природы, смерти должное отдаст,
      А нынче не зовет его господь.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Ну нет, он вам компанию составит.
      В моем кармане для него есть пропуск
      С печатью, и его доставить нужно.
      
      (Показывает кошелек с деньгами.)
      
      ЛЕИР. Но суть письма, что я прочел, иная,
      И речь там обо мне. О нем ни слова.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Но у меня приказ от королев
      И плата за него, как и за вас.
      ПЕРИЛЛ. Я в жизни вам компанию составил,
      И в смерти я участие приму.
      
      (ПОСЫЛЬНОМУ.)
      
      Ты не старайся, друг, из-за меня,
      Ни из-за ста таких, как ты и я.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Вот как, но это случится, сэр, с вашего разрешения. Ваши лучшие деньки миновали, хотя это безразлично для вас, но не безразлично для меня, поскольку настоящий мужчина встречается нечасто.
      ПЕРИЛЛ. Остерегись, ты руку поднимаешь
      На короля, помазанника Божья.
      Сперва подумай, прежде чем начать:
      Со мной расправься, а его не тронь.
      ЛЕИР (ПОСЫЛЬНОМУ). Заказ твой, друг, относится ко мне.
      Я тот, который заслужил все это:
      Был заговор, чтоб устранить меня.
      Раз так, тебя молю это сделать.
      Но для меня, поскольку ты мужчина,
      Ты друга, что со мною здесь, не тронь.
      Я взял его, и хоть он ни при чем,
      Компанию составить мне решился.
      Оставил он друзей, страну, хозяйство
      И разделил лишения мои.
      И если смерти будет предан он,
      Кто, как не я, в том будет обвинен?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Конечно, я. Об этом не тревожься.
      ЛЕИР. О нет, лишь я. Была бы у меня
      Над этим миром необъятным власть,
      Тебе б все отдал, чтоб его спасти.
      Но у меня лишь слезы и мольбы
      С покорностью коленопреклоненной.
      
      (Становится на колени.)
      
      Ты к милости склонись, его не трожь,
      За это милость неба обретешь.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Я тверд, чтобы к чему-нибудь склониться,
      Но все-таки их сила убежденья
      Меня, похоже, тронула слегка.
      ПЕРИЛЛ (ПОСЫЛЬНОМУ). Коль скоро страх пред властью всемогущей
      Тобою движет, сказанного хватит,
      Но если золотом твой движим разум,
      Мы ничего тебе не сможем дать.
      Ты можешь сделать сам себе добро:
      Не пачкать нашей кровью рук своих.
      Поэтому подумай хорошо:
      Когда ты совершишь жестокость эту,
      Какой тобою овладеет ужас.
      Подумай, как тебе польстили дочки,
      Чтобы ты стал отцу их палачом,
      Но стань ты им, они из чувства страха
      Нашли бы средство устранить тебя.
      Тогда б тебя навек связали цепи
      Столь длительных и нестерпимых мук,
      Что даже пасти адской горячей,
      Невыразимых для людских речей.
      
      (Гремит гром. ПОСЫЛЬНЫЙ дрожит и роняет кинжал к ногам Перилла.)
      
      ЛЕИР. Спасибо, небо! Друга он не тронет.
      Теперь ступай ко мне, чтобы прикончить.
      
      (ПОСЫЛЬНЫЙ роняет второй кинжал.)
      
      ПЕРИЛЛ. Он пощадит вас! О святая битва!
      О царь небес, продли желанье это!
      ЛЕИР. Что ж не приводишь в исполненье казнь?
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Сознательно, как вы спасали жизнь,
      Казнить не стану вас - вы умолили.
      ПЕРИЛЛ. В тебя я вижу искру милосердья.
      ПОСЫЛЬНЫЙ. Проклятье вам - ее в меня внесли вы:
      Ужасней стариков я не встречал.
      Так, решено, не стану вам вредить:
      Я здесь нашел вас и оставлю здесь.
      А почему так вышло, спросят вдруг,
      Скажу, что ваша речь сильнее рук.
      
      (Уходит.)
      
      ПЕРИЛЛ. Прощай. Коль встретимся еще, я буду
      Приветствовать тебя, хоть это трудно.
      Милорд, мужайтесь, худшее прошло.
      Восславим бога и скорей отсюда.
      ЛЕИР. Ошибся ты: все лучшее прошло.
      Не знаю я, куда идти отсюда:
      По мне, так лучше смерти врачеванье,
      Чем жизни непрерывное страданье.
      ПЕРИЛЛ. Туда, откуда прибыли, не стоит
      Нам ехать, к вашей дочери Рагане.
      Во Францию нам надо бы, к Корделле,
      И ваша дочь меньшая вам поможет.
      ЛЕИР. О, как могу я в этом убедиться,
      Ведь лишены любви другие две.
      К ним был я добр, их одарил и мог
      Внушить любовь им, а не что иное.
      ПЕРИЛЛ. Не дар земной, - благословенье бога
      Питает добродетель с милосердьем.
      Что вам Корделла, вспомните, сказала
      На ваш вопрос, как любит вас она?
      Что, у нее такая к вам любовь,
      Как у ребенка к своему отцу.
      ЛЕИР. Нашла же, что моя к ней - не такая,
      Как у отца к ребенку своему.
      ПЕРИЛЛ. От этого ее любовь не меньше,
      Когда она вас любит, как ребенок.
      Пытались дважды вы - еще бы раз,
      О большем я молить не стану вас.
      ЛЕИР. Ты - лучший друг из всех, что были прежде,
      И, знаю, то советуешь, что лучше.
      А доброй дочки роль сыграет вдруг,
      То в этом бог, и нет моих заслуг.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена восьмая
      
      Неподалеку от дворца Корнуолла.
      
      Входит ГАЛЛЬСКИЙ ПОСОЛ.
      
      ПОСОЛ. Здесь вести появились при дворе,
      Что в Кембрии милорд Леир остался.
      Я поспешу туда, чтоб передать
      Ему и сообщение, и письма.
      Еще ни разу в жизни не был я
      Столь нерадушно принят, как теперь,
      Особенно державной королевой,
      Что на меня любезно не взглянула,
      А только подозрительно и мрачно,
      Что возражала мне при каждом слове
      И с радостью меня бы взорвала,
      Чтобы прознать, в чем миссия моя.
      Ей надо вновь надежду обрести
      Для воплощенья собственных желаний,
      И, судя по письму, всего дождется.
      Что ж, в Кембрию пора мне отправляться
      В надежде быть там через два-три дня.
      
      (Уходит.)
      
      АКТ ПЯТЫЙ
      
      Сцена первая
      
      Комната во дворце Галла.
      
      Входят КОРОЛЬ (ГАЛЛ) и КОРОЛЕВА ГАЛЛИИ (КОРДЕЛЛА) и МАМФОРД.
      
      ГАЛЛ. Итак, отец наш понял наши мысли,
      Любезный наш поклон получит позже.
      Но чувствую, что радостные вести
      Нам прежде из Британии придут.
      КОРДЕЛЛА. Боюсь, отца отговорит сестра,
      Ведь от нее не знала я добра.
      МАМФОРД. Что ж, если я однажды увижу Британию снова, клянусь, я нипочем не вернусь домой без невесты, но я не стану клятвопреступником, если вообще не вернусь домой, покуда жив.
      КОРДЕЛЛА. А вы уверены, Мамфорд, что она все еще девица?
      МАМФОРД. Нет, я не поклянусь, что она девица, но с нею случится только одно: я возьму ее, пройдя через все приключения, если смогу добиться ее.
      КОРДЕЛЛА. Что ж, неплохо ввернуто.
      МАМФОРД. Неплохо ввернуто? Нет, это ввернуто плохо, потому что если бы это было ввернуто хорошо, как я всегда вворачивал в свое время, я бы велел ей следовать за мной во Францию.
      КОРДЕЛЛА. Нет, вы были бы так же добры, взяв ее с собой, иначе, будь я на ее месте, я была бы столь же любящей, как если бы я была вашей. Все же должна признаться, вы приличный человек, способный заставить девушку совершить больше, чем она может.
      МАМФОРД. Что ж, для такого случая у меня есть пара штанов, чтобы спастись от ваших насмешек.
      ГАЛЛ. Нет, мы видим, что у вас есть чудесные чулки.
      КОРДЕЛЛА. Да, и причем новомодные.
      МАМФОРД. Побольше шпилек, побольше. Вставьте их все, они послужат мне средством от напыщенности. Однако не переусердствуйте, не то полопаются швы, и они посыплются из вас снова. Не думайте меня так легко смутить, подтолкнув к ссоре с моей возлюбленной, которую, если я еще раз увижу ее, не оттащат от меня десять упряжек лошадей, пока я ею целиком и полностью не овладею.
      ГАЛЛ. Да, но вполне одной упряжки хватит.
      КОРДЕЛЛА. И для него, и для его девицы.
      МАМФОРД. Вас два на одного, скажу вам больше:
      Как вижу, вы настроены прекрасно,
      Что вижу я нередко, я напомню
      О вашем обещанье, данном мне.
      Раз обещанье - долг, и вы клялись,
      Вы мне должны, и надо заплатить,
      Не то вас обвиню в недоброте.
      ГАЛЛ. И что, лорд Мамфорд, я вам обещал?
      МАМФОРД. Поверить - только это.
      В то, что с погодой ясной, как сейчас,
      Вы спуститесь на побережье моря,
      Что здесь поблизости.
      ГАЛЛ. Поверь, я здесь с тобою буду вместе.
      И примирит нас с вами королева.
      Любовь моя, позволь нам выйти в путь.
      Предчувствую: вояж удачным будет.
      КОРДЕЛЛА. Где ваш приказ, там в просьбе нет нужды.
      Будь вы довольны - хорошо и мне.
      Как страстно я хочу увидеть море,
      Так не хочу увиденною быть.
      ГАЛЛ. Одежду сменим мы - нас не узнают.
      КОРДЕЛЛА. Что сделаете первым - я вторая...
      МАМФОРД. Я третий... Я от счастья вне себя!
      Любовь, что делом подтверждает слово,
      Получит то, чего весь мир не сможет.
      Но как, милорд, нам переодеваться?
      ГАЛЛ. Мы с леди, как обычные французы,
      А вы - как Роджер, верный наш слуга.
      Вы дожидайтесь нас, а если вы
      Уйдете первым, мы дождемся вас.
      МАМФОРД. Пора за дело. План ваш превосходен.
      Давайте же его осуществим.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена вторая
      
      Комната во дворце Кембрийца.
      
      Входят КЕМБРИЕЦ и РАГАНА с ПРИДВОРНЫМИ.
      
      КЕМБРИЕЦ. Какой же странный иль несчастный случай
      Оставил нас без нашего отца?
      Кто скажет нам, что с ним произошло,
      С кем пару дней назад мы говорили?
      Велите, лорды, всем седлать коней:
      Пусть все кругом прочешут поскорей.
      Депешу срочно Корнуоллу шлите:
      Нужны любые вести об отце.
      Я ж проведу усердный розыск здесь
      И в близлежащих наших городах,
      Пока не установлено, где он.
      РАГАНА. У всех печаль - подделка под мою,
      Мой рот едва ль не опечатан горем.
      Оно есть истина, пока другие
      Скорбят о том, что слезы не искупят.
      Мы не слыхали о таких несчастьях,
      Со здравым смыслом столь несовместимых,
      Мотивы чьи уму непостижимы.
      Чем уведен отсюда мой отец?
      Боюсь, что это чары иль заклятья
      Злых духов или проклятых друзей,
      Корделлою смущенных, грозных сил,
      Отца ведущих к вечному покою.
      Узнала б я, что эта злая ведьма -
      Причина столь немыслимой беды,
      Во Францию пошла бы я, чтоб выдрать
      Ногтями ей бесстыжие глаза.
      С тех пор как я утратила отца,
      Жить не хочу я, жажду умереть.
      КЕМБРИЕЦ. Тем, кто не чтит отцов, отмщает небо
      И преступленье мерзкое раскроет.
      Не зная правды, мы не судьи тут:
      Осветит истину небесный суд.
      РАГАНА. Моя печаль, разбухнув, как прилив,
      Терпения границы переходит.
      И свой язык сдержать я не могу,
      Скрывая тех, кого подозреваю.
      КЕМБРИЕЦ. Рассмотрим дело: коль она виновна,
      Французы не должны ей дать приюта.
      
      (Входит ПОСОЛ.)
      
      ПОСОЛ. Будь счастлив ты, Кембрийский государь!
      КЕМБРИЕЦ. Привет, мой друг, откуда прибыл ты?
      ПОСОЛ. Из Галлии, с депешей Корнуоллу
      И письмами для вашего отца,
      Но, не найдя его, где ожидал,
      Сюда отправлен, чтоб его вернуть.
      РАГАНА. Француз, что в письмах моему отцу?
      ПОСОЛ. Мадам, в них смысл такой же, как и тот,
      Кому мне их предписано вручить.
      РАГАНА. Его здесь нет, доверьте письма нам.
      ПОСОЛ. Свой долг обязан я исполнить так,
      Как это приказал мне мой король.
      РАГАНА. Меж ним и вами расстоянье есть.
      Пропавшего искать не надо здесь:
      Получше нас вы знаете, где он.
      ПОСОЛ. Мадам, надеюсь, что недалеко.
      РАГАНА. Убийце, вашей мерзкой королеве,
      Не оправдать ее кровавых дел,
      Прервавших дни невинного отца.
      Затем что ей наследства не дал он,
      Нашла предлог с искусственным посольством
      Ему слать письма к нашему двору?
      Идите к тем, кто письма шлет сюда,
      И их же свитки взять им предложите:
      Не ослепило нас их оправданье,
      Не смыть им столь чудовищной обиды.
      Не будь на то законных оснований
      К послам насилия не применять,
      Тебя подвергли б мы таким мученьям,
      Что вырвали бы правду у тебя.
      ПОСОЛ. Меня угрозы ваши не страшат,
      И совесть у меня чиста. Клянусь
      В том, что мои король и королева
      Столь нечестивых мыслей не питают.
      Вы к ним несправедливы, госпожа,
      И плохо поняли любовь сестры,
      Что долг свой нежный помнит пред отцом,
      Как вы, его наследство получив.
      Король, супруг ваш, так бы не сказал.
      КЕМБРИЕЦ. Свое сужденье придержу на время,
      Пока в дальнейшем все не прояснится.
      Но все ж вы укрепили подозренья
      В уме у нас, и без того смущенном.
      А вы похожи, кратко говоря,
      На вора, что кричит: "Держите вора!".
      ПОСОЛ. Дай бог, чтоб здесь не знали вы такого.
      РАГАНА. Прочь, наглый раб, не смей дерзить нам больше!
      
      (ОНА бьет ЕГО.)
      
      Закон ведь не спасет тебе язык.
      ПОСОЛ. Столь неучтив я не был никогда...
      Мой бог и мой король, даю обет
      Подумать, как исправить этот вред.
      
      (Уходит.)
      
      РАГАНА. Как жить, терпя бесчестие такое
      От подлого и грубого народа?
      Унижен ранг мой тем, что так со мною
      Здесь обошлись, никто не заступился.
      
      (ОНА плачет.)
      
      КЕМБРИЕЦ. Что делать мне? Когда закон нарушу,
      Позором вечным я себя покрою.
      Но я его владыке отомщу,
      Что к нам его послал нас обмануть.
      РАГАНА. Пусть этим вы займетесь, но теперь,
      Когда отец мой устранен, Корделла
      На треть короны вашей посягнет,
      Что ей должна достаться по наследству.
      КЕМБРИЯ. Я докажу - ее права ничтожны.
      Позор - награда за отцеубийство.
      Ее ославлю так я, что потомки
      В восторге будут от ее мучений.
      Так будет, раз я Кембрии король,
      Иль смерть приму, осуществляя месть.
      Пойдем узнаем о твоем отце,
      Потом решим, как лучше поступить.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена третья
      
      Порт на побережье Галлии.
      
      Входят ЛЕИР, ПЕРИЛЛ и ДВА МОРЯКА в морских робах
      
      ПЕРИЛЛ. Друзья мои, нам стыдно показать,
      В какую крайность мы здесь угодили,
      Поскольку пали мы настолько низко,
      Что нечем заплатить нам за поездку.
      И повстречали пару добрых малых
      Чуть раньше, чем попали к вам на борт.
      Они до нитки обобрали нас,
      Ни пенни не оставив в кошельках.
      Нуждаясь в деньгах, средство ищем мы,
      Чем вас мы можем отблагодарить.
      ПЕРВЫЙ МОРЯК. Эта одежда мне глянется. Она бы мне сгодилось, в ней я бы хорошо смотрелся. (Смотрит на ЛЕИРА).
      ВТОРОЙ МОРЯК. А мне приглянулся этот плащ. Представляю, как я буду в нем хорош. (Смотрит на ПЕРИЛЛА.)
      ЛЕИР. Дай что-нибудь взамен нам за каюту,
      Хоть ни к чему делиться вам одеждой.
      ПЕРВЫЙ МОРЯК (ЛЕИРУ). Что я слышу, сэр? Вы по виду человек честный, и я не постою за тем, чтобы сделать вам приятное. Вот добротный крепкий кафтан, стоивший мне четырнадцать полновесных шиллингов в Биллингсгейте. Дайте мне ваше платье и вашу шляпу взамен моих, и я возьму вас с собой.
      ЛЕИР. От сердца вам спасибо двадцать раз. (Они меняются одеждой.)
      ВТОРОЙ МОРЯК (ПЕРИЛЛУ). Что я слышу, сэр? У вас вещь получше, чем у него, а к тому же, вы мне друг. Вот добрая домотканой овечьей шерсти морская роба, и она прослужит дольше, я вам это обещаю, чем два его кафтана. И чтобы показать вам, что вы имеете дело с настоящим джентльменом, я намерен поменяться с вами плащами, и не спрошу ни пенни за ваше пребывание на борту. (Стягивает с плащ с ПЕРИЛЛА.)
      ПЕРИЛЛ. Охотно поменяюсь я с тобой,
      И доброте твоей обязан буду,
      Но пусть мой друг останется в своем.
      
      (ПЕРВОМУ МОРЯКУ.)
      
      Я свой костюм отдам тебе для пары,
      Коль ты ему вернешь его одежду.
      ПЕРВЫЙ МОРЯК. Нет, если я это сделаю, то в жизни мне не есть солонины с горчицей и не пить доброго пива. Мой друг, у вас имеется кое-какая причина помешать этой сделке, но лучше всего не мешать: сделка есть сделка.
      ЛЕИР (Тихо, ПЕРИЛЛУ). Мой друг, оставим лучше все, как есть:
      Мы сможем так неузнанными скрыться,
      Покуда в помощь время нам и случай.
      ВТОРОЙ МОРЯК. Смори-ка, совещаются они,
      Чтобы потом от сделки отказаться.
      Давай уйдем, пока все хорошо.
      ПЕРВЫЙ МОРЯК. Бог с вами, сэр, когда вернемся мы,
      Уже я с вас спрошу гораздо больше.
      ЛЕИР. Я знаю это, но когда вернемся,
      Надеемся мы денег раздобыть.
      
      (МОРЯКИ уходят.)
      
      Кто был еще здесь в крайности такой,
      В чужой стране, без помощи друзей,
      И никого, кто б пенни одолжил.
      Что скажете на это, добрый друг?
      ПЕРИЛЛ. Мужайтесь, сэр, есть у меня камзол,
      А это даст нам денег для отъезда,
      Пока до вашей дочки доберемся,
      Где мы найдем достаточно друзей.
      ЛЕИР. От этого всего, Перилл мой добрый,
      Боюсь ослабнуть я, пока доеду.
      Как доброте истечь в неблагодарность?
      Иль там взойти любви, где сеют зло?
      Как белене сойтись с противоядьем?
      Или полыни в сахар перейти?
      Сему не быть, они ведь несовместны,
      Как я здесь с милосердным отношеньем.
      Полынь я бросил юности сладчайшей
      И беленою отравил источник
      С противоядьем детской доброты.
      Как злобный шип, я сердце уколол,
      Из винограда сделал кислый терн,
      Створожил млеко женское в груди.
      Медовым думам слал я горечь слов,
      Цвет прелести душил я сорняком.
      Остатками надежды удручен,
      В надежде пребывать нам не резон:
      Идет фортуна наша под уклон.
      ПЕРИЛЛ. Не бойтесь, настоящее добро
      Вовек не может быть побито злом,
      И вкус вина хранится в новом мехе.
      И хоть себя назвали вы шипом,
      Полынью, беленой и сорняком,
      Но ваша дочь нисколько не исчадье:
      Мед, сахар, виноград, противоядье.
      ЛЕИР. В моей беде чудесный ты оратор,
      Но брось мне лгать и не внушай надежд:
      Ты думай о ничтожном, но страданье,
      О новых бедах начинай рыданье.
      ПЕРИЛЛ. Сказали плохо вы. Что хуже смерти?
      Но все же лучше смерть, чем безысходность.
      Риск умереть способен жизнью стать.
      Прочь безысходность - ста смертей источник!
      ЛЕИР. Твой аргумент силен: я уступаю,
      Чтоб за тобой идти, куда ведешь.
      Ты отдых дал моим безумным мыслям,
      Твое бы тело мне, тогда как я
      И сильно ослабел, и очень болен
      Без мяса и другой насущной пищи.
      ПЕРИЛЛ. Увы, милорд, душа кровоточит,
      Как вспомню я, что вы в такой нужде.
      ЛЕИР. Ну что ж, пойдем, а там - что бог пошлет:
      Он самый верный друг среди невзгод.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена четвертая
      
      Открытое место в Галлии, неподалеку от побережья.
      
      Входят переодетые поселянами КОРОЛЬ (ГАЛЛ), КОРДЕЛЛА и МАМФОРД с корзинами.
      
      ГАЛЛ. Поход столь трудный, милая, не может
      Приятен быть твоим столь нежным членам,
      Неприспособленным к таким прогулкам.
      КОРДЕЛЛА. Ни разу так не радовалась я,
      Поездку совершая, как сейчас.
      Как было славно оказаться нам
      Среди веселой группы поселян,
      Самим увидеть их усердный труд,
      От их друзей снискавший похвалу.
      Как трудятся они, чтобы прожить,
      И в шутках их, взлетающих к луне,
      Такой наивный и веселый пыл,
      Что каждого б их разум покорил.
      Идите, Роджер, с вашею корзиной.
      МАМФОРД. Сюда идут два пожилых юнца.
      Я должен с шуткой обратиться к ним.
      КОРДЕЛЛА. Прошу, не надо. Кажется, они
      
      (Входят ЛЕИР и ПЕРИЛЛ, совершенно ослабевшие.)
      
      Побеждены страданием и горем.
      В сторонку встанем, чтобы их послушать.
      ЛЕИР. Ах, мой Перилл, я думаю, что мы
      Закончим дни на этой скудной почве.
      О, как же я без пищи ослабел,
      Твое не многим лучше положенье.
      Ни деревца фруктового, чтоб нас
      Здесь поддержать, пока людей не встретим.
      Тропа не правит шаг наш несчастливый,
      Туда, где обретается покой.
      Но сладкий сон идет по наши души,
      Ведь будет здесь у наших тел конец.
      ПЕРИЛЛ. Ах, государь, мое рыдает сердце,
      От ваших слов, что вы в такой нужде.
      Коль любите меня, как говорите,
      Иль добрым вы считаете меня,
      
      (Обнажает свою руку.)
      
      Вот плоть, чьи жилы не настолько сухи.
      Но честь осталась, чтоб вас поддержать.
      Питайтесь этим, если так вам лучше,
      И пейте кровь мою - я буду рад.
      ЛЕИР. Не каннибал я, чтобы наслаждаться,
      Людскою плотью голод утоляя,
      Не дьявол, будь я хуже в десять раз,
      Пить кровь такого искреннего друга.
      Не думай, что ценю я жизнь свою
      Дороже преданной твоей любви.
      Британия, тебя не видеть мне,
      Изгнавшей короля с такою злобой.
      Но жалуюсь я не из-за тебя,
      А из-за тех, кто ближе мне, чем ты.
      КОРДЕЛЛА. Что слышу я? Печальный этот голос,
      Мне кажется, и раньше я слыхала.
      ЛЕИР. Ах, Гонорилла, ты за полкороны
      На жизнь мою и вправду покусилась?
      Рагана злая, все тебе я отдал,
      Но без моей крови тебе все мало?
      Корделла, ничего тебе я не дал,
      И больше ничего не подарю?
      О, я - пример для многих поколений,
      Что верят лести, прогоняя правду.
      Прощаю вас, недобрые девчонки,
      Но небеса едва ль поступят так.
      И только вы получите прощенье,
      Корделла милая и ты, мой друг.
      Господь, которого я оскорбил,
      Нарушив тысячи его путей;
      Она, сердечко милое, к кому
      Из-за льстецов сменил я отношенье;
      И ты, мой друг, который никогда,
      Не будь я здесь, не прибыл бы сюда.
      КОРДЕЛЛА. Увы, я дожила, чтоб увидать
      В таком страданье моего отца.
      ГАЛЛ. Любовь моя, не открывай себя,
      Пока не знаем мы причину зол.
      КОРДЕЛЛА. Скорее мяса! Или вам не видно,
      Что без еды они вот-вот умрут?
      ПЕРИЛЛ. Господь, что помощь шлет своим рабам,
      Спасает нас - теперь или никогда.
      Привал, привал! Вон женщины, мужчины...
      Идет обед. Милорд, развеселитесь,
      Поскольку приближается привал.
      Обед, милорд... Там женщины, мужчины...
      ЛЕИР. Пусть состраданье им смягчит сердца,
      Чтоб нам в страданье нашем помогли.
      ПЕРИЛЛ. Храни вас Бог! И если ваш обед
      Таких питья и пищи не содержит,
      Которые спасли бы нас от смерти,
      От голода спасти нас удостойте.
      
      (ОНА ведет его к столу.)
      
      КОРДЕЛЛА. Сюда, старик, садитесь, ешьте, пейте.
      Для вас обоих это было б лучше.
      
      (ПЕРИЛЛ ведет ЛЕИРА за руку столу.)
      
      ПЕРИЛЛ. Я вас благодарю: мой друг ослаб
      И в отдыхе нуждается.
      
      (ЛЕИР пьет.)
      
      МАМФОРД. Ручаюсь, он красноречив не будет:
      Не до приправ, когда есть аппетит.
      ПЕРИЛЛ. Всевышний бог небес о нас подумал.
      ЛЕИР. Спасибо и ему, и этим людям,
      Чье человеколюбье нас спасло.
      
      (ОНИ с жадностью едят. ЛЕИР пьет.)
      
      КОРДЕЛЛА. И, может быть, глоток его, как тот,
      Что старому Эсону обновил
      Его лета и молодость вернул.
      И, может быть, кусок его, как тот,
      Что съел Илья-пророк, и так окреп,
      Что сорок дней блуждал и не слабел.
      Скрываться мне и дальше от отца?
      Или ему немедленно открыться?
      ГАЛЛ. Постой, пока к нему вернутся силы,
      Не то от счастья, что тебя он видит,
      Его сознанье бедное откажет,
      И радости причина станет горем.
      ПЕРИЛЛ. Как чувствуете вы себя, милорд?
      ЛЕИР. Я никогда не ел такого мяса,
      По вкусу схожим с манною небесной,
      Что на израильтян лилась дождем.
      Домой все это дух мой призывает,
      Я бодрым становлюсь, каким был прежде.
      Но как мы им за доброту отплатим?
      ПЕРИЛЛ. По правде, я не знаю, как нам быть,
      Но лучшее, что я могу придумать, -
      В награду им камзол мой предложить,
      Ведь больше ничего мы не имеем.
      ЛЕИР. Постой, Перилл, я подарю им свой.
      ПЕРИЛЛ. Простите, сэр, клянусь отдать им свой.
      
      (ПЕРИЛЛ предлагает хозяевам свой камзол. ОНИ не берут.)
      
      ЛЕИР. Подумать только, доброта такая
      У незнакомых, у чужих людей,
      А ненависть в груди на якорь встала
      У тех, кто шанс имел хорошим быть.
      КОРДЕЛЛА. Отец, поведай мне свою печаль, -
      С тобой поплачу, если не утешу.
      ЛЕИР. Ах, дочь моя, тебя могу так звать,
      Ведь ты как дочь, что у меня была?
      КОРДЕЛЛА. Была, сказал ты? Значит, умерла?
      ЛЕИР. Бог миловал, но я почти исчез,
      В себе открыв чудовищные вещи.
      Так я утратил звание отца
      И стал для дочери почти чужим.
      КОРДЕЛЛА. То званье при тебе, но человек
      С себя способен сделать точный список.
      Но ты всего одну имеешь дочь?
      ЛЕИР. Нет, на две больше, чем бы я хотел.
      КОРДЕЛЛА. О, так не говори, умерь свой пыл:
      Исправить можно тех, кто хуже был.
      Но как они обидели тебя?
      ЛЕИР. Скажи я только об одной обиде,
      И черствые расплачутся сердца.
      А ты, добросердечная, начнешь
      Рыдать, едва лишь я заговорю.
      КОРДЕЛЛА. Дай бог тебе сказать, а как закончишь,
      Скажу причину, от которой плачу.
      ЛЕИР. Узнай сперва, что я рожден британцем,
      Трех дочерей жена мне родила,
      И все, поверь, великой красоты,
      В особенности младшая из трех,
      Чьим совершенствам не было подобья.
      И всех троих я ревностно любил
      И знать хотел, кто из троих меня
      Сильнее любит, и спросил о том,
      Кто больше может сделать для меня.
      Две дочки старшие польстили мне,
      Поклявшись, что я им дороже жизни.
      А младшая ответила, что любит
      Меня, как дочь, - я счел, что это подло,
      И, впав чудовищное состоянье,
      Ее отринул я - живи, как хочешь.
      Все, что имел, включая и одежду,
      В приданое я отдал двум другим.
      И той, что заслужила лучший пай,
      Нисколько не дал, - лишь труды и стыд.
      А вот итог: когда я так проделал,
      Я поселился в доме старшей дочки,
      Где поначалу принят был радушно
      Согласно положенью моему.
      Но слабла с каждым днем ее любезность,
      И это я с терпением сносил,
      И вроде не видал того, что видел,
      Пока она не стала так гневлива,
      Так яростна и беспричинно зла,
      Что с подлою жестокостью велела
      Меня убить и где-нибудь зарыть.
      Уехал я, чтобы найти приют
      И утешенье, к дочери другой,
      Что нежных слов мне много насказала,
      Но столько зла мне принесла она,
      Как прежде дочь на свете ни одна.
      Просила дочь меня пойти с утра
      Пораньше в лес в двух милях от дворца,
      Чтобы со мною там поговорить,
      Заслав туда лохматого мерзавца
      С тем, чтобы тот меня зарезал с другом.
      Судите, хоть и краток мой рассказ,
      Есть ли причина горевать у нас.
      ГАЛЛ. Еще не ведал мир от сотворенья
      К отцам подобного неуваженья.
      ЛЕИР. Теперь я вынужден искать покоя
      У той, кому я столько зла принес,
      И если смерть она присудит мне,
      То это я как должное приму,
      А если вдруг - дочернюю любовь,
      То ради бога, а не для меня.
      КОРДЕЛЛА. Сомненья нет, так будет, я клянусь.
      ЛЕИР. Как это знать вам, дочери не зная?
      КОРДЕЛЛА. Сюда прибыв, отец мой обратился
      Ко мне с бедой такой же, как вы - к ней.
      О возрасте его пролив слезу,
      К нему я на коленях поползу.
      ЛЕИР. Мои лишь дети злы, ни чьи другие.
      КОРДЕЛЛА. Всех не суди за чьи-то преступленья.
      Но ты смотри во все глаза, отец,
      Дочь любящую встретив наконец.
      
      (ОНА становится на колени.)
      
      ЛЕИР. О, встань! Я должен на колени пасть,
      Просить прощенья за свои ошибки.
      
      (ОН становится на колени.)
      
      КОРДЕЛЛА. Хотите, чтоб я радовалась жизни,
      Отец, вставайте, или я умру.
      
      (ОН поднимается.)
      
      ЛЕИР. Я встал, чтоб душу утолить твою,
      Но вновь паду, пока с прощеньем медлишь.
      
      (ОН становится на колени.)
      
      КОРДЕЛЛА. Прощаю, но прощать мне не пристало.
      Чтоб встали вы с колен, я так сказала.
      Вы дали жизнь мне, из-за вас возникло
      То, не было чего, что стало мной.
      ЛЕИР. А ты вернула жизнь и мне и другу,
      Чьи дни неслись к последнему недугу.
      КОРДЕЛЛА. Меня растили с юных дней моих,
      Когда я не могла помочь себе.
      ЛЕИР. Тебя я бросил с юных дней твоих,
      Когда ты не могла помочь себе.
      КОРДЕЛЛА. Господь, природа... все меня корит,
      Что на коленях мой отец стоит.
      ГАЛЛ. Позволь прервать спор любящих людей,
      Что радость подарил душе моей.
      Вставай, отец, тебя ведь любит дочь,
      
      (ЛЕИР поднимается с колен.)
      
      И честь тебе оказана такая,
      Как если бы ты был владыкой мира.
      КОРДЕЛЛА. А я вовек не поднимусь с колен,
      
      (ОНА становится на колени.)
      
      Раз нет благословенья и прощенья
      За все грехи, постигшие меня
      С рожденья и до нынешнего дня.
      ЛЕИР. Благословенье, что Бог Авраама
      Дал иудеям, освети тебя,
      Умножь твой век, чтоб увидала ты
      Расцвет и рост детей твоих детей.
      Твои грехи, что неизвестны мне,
      И Бог простит, и я простил вполне.
      
      (ОНА поднимается.)
      
      КОРДЕЛЛА. Теперь мое спокойно бьется сердце,
      Обрадовано тем, что здесь случилось.
      Теперь добро пожаловать в мой дом
      И вы, отец, и вы, мой друг Перилл,
      Зерцало добродетели и чести.
      ЛЕИР. О, он единственным мне другом был
      И горести делил со мною вместе.
      ПЕРИЛЛ. Не выразит язык того, что в сердце:
      Я радостью безмерной восхищен.
      ГАЛЛ. Сказали вы, теперь и я скажу
      И подведу итог тому, что было.
      
      (ОН становится на колени.)
      
      Коль скоро я испытываю радость
      Или покой царит в груди моей,
      Хоть я еще не вырвал корень зла
      И вам, отец, не возвратил короны,
      Быть мне клятвопреступником тогда,
      Какого мир не ведал никогда.
      
      (Поднимается с колен.)
      
      МАМФОРД. Я помолюсь, как прежде не молились.
      
      (ОН становится на колени.)
      
      Коль скоро я Британию увижу
      (Как скоро это будет, но ведь будет),
      И возвращусь обратно без невесты,
      То пусть меня кастрируют в награду.
      
      (Поднимается с колен.)
      
      ГАЛЛ. К оружию! нельзя прощать обид:
      Я здесь - и время, кажется, стоит.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена пятая
      
      Комната во дворце Кембрийца.
      
      Входит РАГАНА.
      
      РАГАНА. Ад совести я чувствую в груди,
      Разбитой ужасом моих деяний
      И муками сомненья, ибо мир,
      Узнав мои злодейства, содрогнется.
      Раб, что назначен мною все свершить,
      С тех пор мне на глаза не попадался.
      Приди он и меня во всем уверь,
      Была б я в безопасности теперь.
      Но если старцы жизнь свою спасли,
      Его смягчив просительною речью,
      Тогда они во Францию сбежали
      И о моем позоре там трубят.
      Позор на тех рабах бело-ливрейных,
      Что поддаются силе убежденья.
      Зачем я человеком рождена!
      О, мощь моя, сравнись с моею волей!
      Мужчины, эти жалкие глупцы,
      Что тают, как на солнцепеке масло.
      Ну почему они владеют нами,
      Ведь мы решительнее и храбрей?
      Во мне нет милосердья, как во всех
      Мужчинах бессердечных в Христианстве.
      Чума на них, когда они боятся
      Ударить или горло перерезать,
      А это сделать совершенно просто.
      Я полагала, раб послужит мне,
      Как будто я была бы палачом.
      Пусть все не так, но если б знать наверно,
      Исправила бы все, как я могу.
      Он жалуется на меня родне,
      Но пусть не попадается он мне.
      
      Сцена шестая
      
      Порт в Галлии.
      
      Входят ГАЛЛЬСКИЙ КОРОЛЬ (ГАЛЛ), ЛЕИР, МАМФОРД и СОЛДАТЫ.
      
      ГАЛЛ. Итак, мы к морю с армией пришли,
      Где корабли готовы нас принять.
      Попутный ветер, и часа в четыре
      Мы берега британского достигнем,
      Где, поразив внезапностью британцев,
      Легко одержим славную победу.
      Поэтому, друзья мои, смелей,
      За нас воюют правда с правосудьем,
      И всех побьем мы там, куда идем.
      Я буду впереди, как подобает,
      На марше с лучшими из храбрецов.
      И самого нестойкого солдата
      В опасный час смогу ободрить я.
      А вам, милорд, хотим мы поручить
      Большой отряд, идущий вслед за нами.
      Сомненья нет, что в случае чего
      Вы явите вам свойственную доблесть,
      И поощрите всех идти за вами,
      Великодушье ваше проявив.
      МАМФОРД. Не нужно шпорить скачущую лошадь,
      Готовую загнать себя до смерти.
      Клянусь священными очами неба,
      Звездами, что сулят удачу мне.
      Или на трон воссядет вновь Леир,
      Или "прощай" мне скажет этот мир.
      ЛЕИР. Спасибо, милый Мамфорд, ваше рвенье
      Гораздо выше всех моих заслуг.
      МАМФОРД. Итак, мои родные земляки,
      Вот скачка храбрых галлов орлеанских
      Для красноногих рыцарей, для вас,
      Кому сражаться до кровавых ног.
      Теперь явите галлами себя,
      Настолько злыми для своих врагов,
      Чтоб те сказали: злые вы, как галлы.
      Язвите их снарядами орудий,
      Язвите - остриями алебард,
      Везде и всюду, каждого и всех -
      Да будет вам и Галлии успех.
      ГАЛЛ. Что убежденья тем, кому милее
      Стремиться в бой, чем слышать звуки битвы?
      Садимся на суда и волей бога
      Часа в четыре мы туда придем.
      МАМФОРД. А через пять часов к нам, без сомненья,
      Придут желаний наших воплощенья.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена седьмая
      
      Крепостной вал в одном из городов Британии.
      
      Входят КАПИТАН СТРАЖИ и ДВА СТРАЖНИКА.
      
      КАПИТАН. Друзья мои, сегодня ваша смена
      Здесь караулить, у сигнальной башни,
      И неусыпно всматриваться вдаль,
      Чтобы заметить приближенье флота,
      А если вдруг придет, огонь зажгите
      На этой башне и будите город.
      
      (Уходит.)
      
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Да, да, да, ничего не бойтесь: мы знаем свои обязанности, уверяю вас. Я стражником в этой крепости лет тридцать и ни разу не видел никакого движения: все стоит с таким же спокойствием, с каким и должно.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Дорогой сосед, последуй моему совету: чем стоять в карауле у крепости, пойдем-ка опять к трактирщику Дженитингу и покараулим у него какую-нибудь кружку эля и некоторый ломоть бекона. И если мы не станем погружаться в крепость выпивки, ручаюсь, эта твоя крепость увидит нас вернувшимися.
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. А если кто докажет об нас капитану?
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Не имеет значения. Я сам докажу на законных основаниях, что мы караулим башню с маяком. Так что идем взад.
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Надеюсь, ты не меня посылаешь в зад преднамеренно, сосед?
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Нет, нет, это я так, для примера. Скажи, маячит ли здесь кружка эля - что твой маяк?
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. И очень хороший маяк.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Хорошо, маячит ли здесь твой нос - что огонь в ночи?
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. В самом деле, должен признать, он красноват будет.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Я полагаю, пора двигаться по направлению к еде: соленому бекону за десять монет.
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Я понял твою мысль; другими словами, это означает: на десять монет нагрузиться.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Верно, ты хороший истолкователь, право слово. Теперь как правильный стражник я включаю маяк и трезвоню на весь город.
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Да, другими словами, ты суешь нос в кружку и пьешь свою бражку.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Ты совершенно прав. Пошли, что ли, на огонь маяка.
      
      (Уходят.)
      
      Сцена восьмая
      
      У стен города в Британии.
      
      Входят КОРОЛЬ ГАЛЛИИ (ГАЛЛ) с марширующими МАМФОРДОМ и СОЛДАТАМИ.
      
      ГАЛЛ. Знамена наши на земле британской,
      И мы от города недалеко.
      Так осмотритесь, храбрые друзья,
      И дело мы в два счета завершим.
      Те, кто живет в таком опасном месте,
      Мертвецки спят, как будто под охраной.
      Сразимся мы с полуодетым войском,
      С бесчувственным, едва от сна восставшим.
      Но все сочтут, что наш приезд притворный,
      Пока не ощутят ударов наших.
      Итак, вперед! За нами бог и право.
      
      (Уходит.)
      
      Сцена девятая
      
      Открытое место в британском городе.
      
      Тревога. Мечутся полуодетые женщины и мужчины. Входят ДВА КАПИТАНА без копий, с мечами.
      
      ПЕРВЫЙ КАПИТАН. Где эти подлецы, что здесь дежурят?
      И раз уж здесь мы, то включи маяк,
      Который нас заставил поразиться,
      А город предуведомить не смог.
      Нас предали, надежды нас лишили,
      Хотя бы как-то защищавшей нас.
      ВТОРОЙ КАПИТАН. Сто к одному, побеждены крестьяне
      Сном с выпивкой, раз позабыли дело.
      ПЕРВЫЙ КАПИТАН. Их втянет вихрь в такой водоворот,
      Что те рабы вольют в свои утробы.
      ВТОРОЙ КАПИТАН. Вот вам и башня рядом с кабаком.
      
      Входят СТРАЖНИКИ, пьяные, с кружками в руках.
      
      ПЕРВЫЙ КАПИТАН. Куда, мерзавцы, вы теперь идете?
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Будить маяк и город зажигать.
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Нет, сэр, конечно, зажигать маяк.
      
      (ОН пьет.)
      
      ВТОРОЙ КАПИТАН. Что, с кружкой эля, пьяные скоты?
      ПЕРВЫЙ КАПИТАН. Вы собираетесь включить маяк, когда город пал? Я вас научу, как исполнять порученное. (Вытаскивает меч, чтобы ударить их.)
      
      Входит МАМФОРД.
      
      (КАПИТАНЫ убегают.)
      
      МАМФОРД. Сдавайтесь, сдавайтесь, сдавайтесь! (Разбивает их кружки.)
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Отдаться?! Нет, мы не отдадимся. Чтоб тебе не выпить ни кружки эля до самой смерти.
      МАМФОРД. В общем, я скажу так: никто из вас этого не желает. Ладно, что ни один из нас не схлестнулся с вами: вы долговязы и неплохо вооружены. Здесь мне было бы не лучше, чем вам в городе. (Уходит.)
      ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Он сказанул по-благородному, ибо моя желчь уже улеглась. Что ж, сосед, пойдем отсюда.
      ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Нет, сперва надо подумать, куда нам идти.
      
      (Уходят.)
      
      Тревога, всеобщая паника. МАМФОРД преследует нескольких людей, в том числе полуодетых.
      
      Сцена десятая
      
      Открытое место в британском городе.
      
      Входят ГАЛЛЬСКИЙ КОРОЛЬ (ГАЛЛ), ЛЕИР, МАМФОРД, КОРДЕЛЛА, ПЕРИЛЛ и СОЛДАТЫ вместе с ГОРОДСКИМ ГОЛОВОЙ.
      
      ГАЛЛ. Друзья, не бойтесь, вы неуязвимы,
      Коль будете с законным королем,
      Откажетесь от верности Кембрийцу
      И Корнуоллу властному, чьи жены
      На жизнь отца родного посягнули.
      За короля обиженного встаньте,
      Не причиняйте вред самим себе,
      К законному примкните королю.
      ЛЕИР. Я огорчен, собратья, что невольно
      Прибегнуть должен к мерам чрезвычайным.
      ДВОРЯНЕ. Мы долго здесь искали вас, милорд,
      И вместе все желали вас и знали
      О вашего величества приезде,
      И вам ничуть не противостояли.
      И вы теперь, милорд, не сомневайтесь,
      Что вскоре покорится вам страна,
      Задавлена налогами без вас
      Для поддержанья спеси ваших дочек.
      Депеши мы пошлем своим друзьям -
      Тотчас сюда прибудут по прочтенье.
      ЛЕИР. Спасибо, господа; спасибо, сын мой;
      Спасибо, дочь; спасибо вам, милорд.
      В тех ваша кровь, кто смелостью богат
      Сражаться за меня - не для наград.
      МАМФОРД. Не говорите так! Я много повидал, ваша милость, и, признаюсь, поучаствовал в кое-каких в перестрелках, но это никогда мне не нравилось, ибо там, где я привык встречать вооруженных мужчин, теперь я столкнулся с обнаженными женщинами.
      КОРДЕЛЛА. Нас меньше, и на всех оружья нет.
      Молитесь богу - он спасет от бед.
      ЛЕИР. Рука в бою - для воинских трудов:
      Молитесь сердцем, чтоб отбить врагов.
      ПЕРИЛЛ. Молитва наша в бой вас поведет:
      Последует победа в свой черед.
      ГАЛЛ. От ваших вещих слов, мои друзья,
      Отменной силой наполняюсь я.
      
      (Бой барабанов.)
      
      Бьет барабан врага. Но с нами бог,
      Святой Георгий и святой Денис.
      
      Входят КОРНУОЛЛ, КЕМБРИЕЦ, ГОНОРИЛЛА, РАГАНА и АРМИЯ.
      
      КОРНУОЛЛ. Бесцеремонный Галл, как ты посмел
      Тайком взойти на наш британский берег?
      Взять наши города и отвратить
      Сердца от истинного короля?
      Вы дорого заплатите за это,
      Как и за веру в то, что жизнь спасете.
      ГАЛЛ. Храбрейший Корнуолл, мы здесь по праву:
      Мстим за обиженного короля,
      Чьи дочери, свирепые гадюки,
      Его намеревались погубить.
      Бог спас его от смерти иль сумы,
      А справедливость восстановим мы.
      КЕМБРИЕЦ. Ни он, ни ты здесь права не имеешь,
      Но можешь лишь мечом завоевать.
      А речи против наших королев,
      Сражаясь, в глотку мы тебе вобьем,
      Коль скоро вы не уберетесь вскоре
      От наших мстящих рук к себе за море.
      МАМФОРД. Валлиец, еще до наступления ночи я буду так травить вас за эти слова, что вы будете безумно орать целый год.
      ГОНОРИЛЛА. Мертвы, кто говорит, что мы желали
      Убить отца.
      РАГАНА. Все это маскировка,
      Чтоб оправдать свое вторженье к нам.
      Старик почти мертвец, нам стыдно даже
      От этой лжи, которой нету гаже.
      КОРДЕЛЛА. Бесстыжая! Так говорить с отцом
      И называть его в глаза лжецом!
      ГОНОРИЛЛА. Заткнись, святоша, гнусная ханжа,
      Что так добра, как полное ничто.
      Когда в моих окажешься руках,
      Ты будешь о чистилище мечтать.
      ПЕРИЛЛ. Нет, изверг, ты заткнись, позор для женщин,
      Ты, мерзкий дьявол, схожий с человеком.
      РАГАНА. Столь подлых болтунов я не слыхала.
      ЛЕИР. Смотри, змея, отброс, отцеубийца,
      Что жабы омерзительней на вид,
      Ты знаешь эти письма?
      
      (ОНА выхватывает письма и рвет их.)
      
      РАГАНА. Смутить задумал жалкою бумагой?
      Приехал ты, чтоб мужа прав лишить,
      Посланьями фальшивыми прикрывшись.
      ЛЕИР. Слыхал ли кто о подлости подобной?
      ПЕРИЛЛ. В должницах вы у нашего терпенья.
      Терпели больше мы, вас ожидая,
      В глубокой чаще целых два часа.
      РАГАНА. Какие там часы? Какая чаща?
      ПЕРИЛЛ. Куда послали вы слугу с письмом,
      В нем повелев на небо нас отправить,
      Куда, уверен, вы не попадете.
      РАГАНА. Вы, видно, впали в детство, постарев,
      Или отупели от недосыпанья.
      ПЕРИЛЛ. Заставили вы нас подняться рано,
      Едва не усыпив там, где хотели,
      Где б не проснулись мы до дня суда.
      ГОНОРИЛА. Заткнись, старик, еще ты не проснулся.
      МАМФОРД. Поверьте, даже если вы будет говорить до завтра, вы не получите от них другого ответа. Жаль, что два таких приятных личика не имеют и капли приличия. Хорошо,
      Пусть их супруги сделают руками
      Поболее, чем жены языками.
      КЕМБРИЕЦ. Наш меч заставит ваш язык отречься
      От ваших слов, не то его отрежут.
      ГАЛЛ. Джентльмены, к бою, ссора не к лицу нам.
      
      (ОБЕ АРМИИ уходят.)
      
      Сцена одиннадцатая
      
      Поле боя за стенами британского города.
      Тревога, всеобщая паника. МАМФОРД преследует Кембрийца, затем тревога прекращается.
      
      Входит КОРНУОЛЛ.
      
      КОРНУОЛЛ. Потерян день, друзья подняли бунт
      И против нас с врагом соединились.
      Нет средства для спасенья, лишь побег,
      А значит - в Корнуолл мне с королевой.
      
      (Уходит.)
      
      Входит КЕМБРИЕЦ.
      
      КЕМБРИЕЦ. Полагаю, какой-то дьявол во вражеском стане охотится за мной сегодня: он так утомил меня, что я практически не в состоянии сражаться.
      
      Входит МАМФОРД.
      
      Проклятье, вот он! Поищу-ка я свою лошадь.
      
      (Уходит.)
      
      МАМФОРД следует за ним к воротам, потом возвращается.
      
      МАМФОРД. Прощай, валлиец! Получи, что должен:
      Ты обладаешь парой быстрых ног
      И им обязан больше, чем рукам,
      Но если встречу вновь тебя, отрежу
      Я их и к сердцу лучшему привью.
      
      Тревога, всеобщая паника, затем звучит победная музыка.
      
      Входят ЛЕИР, ГАЛЛ, КОРДЕЛЛА и МАМФОРД.
      
      ГАЛЛ. Благодаренье богу враг повержен,
      Вы снова восстановлены в правах.
      ЛЕИР. Спасибо небу и тебе, мой сын,
      Трудами чьими стал я тем, кем был,
      И, если на себя возьмешь ты это,
      Я для тебя от власти отрекусь:
      Она по праву не моя, а ваша.
      Возвысились вы собственным трудом,
      Солдатской славой - все идет от вас, -
      Рискнули, пораженья не боясь.
      Мы Галлию восславим наконец,
      Что помогла мне обрести венец.
      ГАЛЛ. Восславьте небо. Я к вам всей душой
      И далее располагайте мной.
      КОРДЕЛЛА. Кто королеву собственную чтит,
      Тот зла ее отцу не причинит.
      ЛЕИР. Корделла, я припомнил свой вопрос,
      Который столько зла тебе принес.
      Теперь мне ясно, - не обманут я:
      Меня ты любишь нежно, как дитя.
      И ты, в беде товарищ мой Перилл,
      Достоин, чтоб тебя я наградил.
      Все, что могу я сделать в свой черед,
      Твоей любви никак не превзойдет.
      Последний - Мамфорд, но не оттого,
      Что чтим тебя мы менее всего.
      Презрев опасность, дрался ты, как лев,
      Кембрийца с Корнуоллом одолев,
      Что дочерей моих, не тратя слов,
      Спасали, превратившись в беглецов.
      Что ж, сын и дочь, прошу побыть со мной,
      Потом отплыть во Францию домой.
      
      (Звук барабанов и труб. Все уходят.)
      
      14 апреля 2008 - 15 июня 2012 г.Орск
  • Комментарии: 2, последний от 12/04/2016.
  • © Copyright Лифшиц Юрий Иосифович
  • Обновлено: 10/04/2018. 152k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Перевод
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.