Мартьянов В.С. Праздник для никого // Политический журнал, Номер 20 (115) от 05.06.2006. (http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=119&tek=5735&issue=162) День независимости в современном мире является традиционным праздником бывший колоний, к которым относятся, к примеру, США, Канада, Австралия, Индия и большая часть стран африканского континента. Подобной праздничной даты нет у европейских стран-метрополий - Великобритании, Франции, Испании. Россия за всю свою 1000-летнюю историю никогда не была колонией. Поэтому не является ли независимость РСФСР-России, возникшая в результате не усилия освобождения, а распада империи (СССР) пустой идентичностью? Бессмысленным праздником для никого, возникшим в результате исторического поражения и последующей политической игры на понижение?
Мартьянов В.С. Символ как основание коммуникации в культуре // Культура и цивилизация. Материалы Всероссийской научной конференции. Екатеринбург, 17-18 апр. 2001.: В 2 ч.- Екатеринбург, 2001 - Ч2. С. 197-199. Символ и знак являются основаниями культурной коммуникации. Переход от структуры символа к знаку в процессе культурной коммуникации связан с переходом общества от культуры к цивилизации.
Мартьянов В.С. Политизированная демография, или сколько населения нужно России // Россия и современный мир. 2008, Номер 1(58). с. 26-45. (Полнотекстовая версия: http://elibrary.ru/download/24908120.pdf) Повестка отечественных СМИ и серьезных научных изданий в последние годы переполнена апокалипсическими прогнозами о "вымирании России". Констатации "демографической катастрофы", "вымирания" и возможного в будущем "распада" страны приобрели статус самоочевидного утверждения, не нуждающегося в доказательствах. Меры призванные увеличить рождаемость приобрели вид национального проекта, чуть ли не паллиатива искомой всеми политическими лагерями национальной идеи. Любые контраргументы и попытки сменить перспективу взгляда на подобные "самоисполняющиеся пророчества" встречаются в лучшем случае с недоумением, в худшем - как попытка подрыва национальной безопасности.Рост населения России сам по себе практически всеми участниками общественных дискуссий о демографии считается безусловным благом. Но так ли это на самом деле?
Мартьянов В.С., Фишман Л.Г. Быть свободным или "бороться с экстремизмом"? // Новый мир. 2008, Номер 11. c.132-152. Эта статья посвящена, по сути одному вопросу: можно ли бороться с экстремизмом, оставаясь при этом свободным, то есть сохраняя в первую очередь такую важнейшую из гражданских свобод как свободу слова. Ставить вопрос столь заостренно авторов заставляет дикая ситуация, в которой на протяжении последних лет в России разворачивается "борьба с экстремизмом". Она ведется в условиях принципиальной неопределенности и размытости содержания "экстремизма" в политическом и законодательном поле, усугубляемых его расширительными и произвольными толкованиями. В результате противодействие экстремизму принимает форму "охоты на ведьм", часто становясь способом жестокой расправы с рядовыми гражданами и оппозицией, когда "экстремизм" превращается в алиби вседозволенности для любых действий органов власти.
Мартьянов В.С. Идеология В.В. Путина: концептуализация посланий Президента РФ // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2007. Том 3. Номер 1. С. 152-179. (Полнотекстовая версия: http://www.politex.info/content/view/322/30/).На основе контент-анализа посланий Президента РФ В.Путина впервые реконструируется его идеология.
Мартьянов В.С. Метаязык политической науки. Екатеринбург: Изд-во УрО РАН. 2003 г. 236 с. Версия с указанием страниц:(http://dlib.rsl.ru/rsl01002000000/rsl01002435000/rsl01002435495/rsl01002435495.pdf) или (http://www.ifp.uran.ru/about/publ/publ_172.html). В монографии разработана концепция искусственного метаязыка политической науки как языка научного описания "второго порядка", для которого "обычная" политическая теория является "языком-объектом". Метаязык предназначен для рефлексии не самой политической реальности, но уже имеющихся ее теоретических описаний. Автором выделены основные модели метаязыка - тавтологическая, парадоксальная и символическая - и рассмотрено их воплощение в теориях и парадигмах современной политики. Тавтологическая модель метаязыка политической науки воплощается в парадигме модернизации; парадоксальная модель воплощается в рамках критической политической теории, а символической модели соответствуют постмодернистские (постструктуралистские) теории.
Мартьянов В.С. Политические партии современной России: от идеологической реальности к виртуальному популизму // Роль политических партий и общественных организаций в формировании органов власти в соответствии с интересами различных групп населения. Сборник статей. - Екатеринбург: УрАГС, 2004. С. 173-180. Модерновая политика оформленная как борьба партий и идеологий, выражающих интересы реальных социальных групп, - закончилась. Жесткие идеологические дебаты левых и правых ушли в прошлое. В политике побеждают популизм и прагматизм, нацеленные на манипулирование обществом в целом.
Мартьянов В.С. "Информационное общество" и "проклятая сторона" Модерна // Информационная эпоха: Мир-Россия-Урал. Материалы VII международной научно-практической конференции в 2-х Т. Екатеринбург. 2004. Т.1. с. 100-104. Аргументируется мысль о том, что постмодерн является лишь "проклятой стороной" Модерна, спекулирующей на его естественных противоречиях, разрывах, перифериях, а вовсе не реальной альтернативой.
Мартьянов В.С. Архаизация с головы // Частный корреспондент. 22.04.2009. (Эл. версия: http://www.chaskor.ru/p.php?id=5525) Наблюдаемая в 1990-2000 годы инволюция постсоветского государства представляет собой нарастание мифологии и практики неотрадиционализма. Российские патриархальные элиты в урбанизированном обществе превращаются в тормоз на пути развития страны, пытаясь превратить граждан в поданных, вернуть либеральное городское сообщество в архаичное состояние большой неграмотной деревни.
Мартьянов В.С. Блеск метафор и понятийная релятивность мейнстрима общественных наук // Вопросы теоретической экономики. 2021. N 1. С. 22-34. Эл. версия: http://questionset.ru/files/arch/2021/2021-N1/Martjanov_VTE_2021_1.pdf Аннотация: Понятия политологического и экономического мейнстрима в значительной степени обусловлены превалирующей социальной онтологией. Они связаны с интересами ключевых социальных групп, чьи перспективы видения общества как целого, выраженные в корпусе священных научных текстов, определяют общественные нормы, иерархии приоритетов, доминирующие ценности и институты. Соответственно задачи общественных наук как социального института не сводятся к поиску эмпирически верифицируемых истин, но явно или неявно предполагают моральные выводы о должном, о благе для конкретного общества и человечества. Эти утверждения связаны с экстраполяцией претендующих на универсальность представлений и интересов исторически преходящих социальных групп. Поэтому истины общественных наук всегда являются релятивными соглашениями сообществ (социальными конструктами), подлежащими периодическому пересмотру. В настоящее время критика ценностных оснований общественного согласия, зафиксированная в западном мейнстриме, актуализирована глобальной трансформацией социальной онтологии. Принципы распределения коллективных ресурсов все менее связаны с капитализмом, рынком, демократией, которым все труднее выполнять обещания о развитии и росте доступных ресурсов для большинства населения в условиях усиления экономического неравенства и свертывания модели всеобщего благосостояния. Это ведет к падению убедительности экономических и политологических понятий и концепций, легитимирующих нормативный социальный порядок, все чаще действующий не в интересах большинства. Растет численность социальных групп, не ориентированных в своей жизнедеятельности на рыночные ресурсы. Усиливается интенсивность их запроса на альтернативные принципы социальной стратификации и распределения ресурсов, связанные не с классово-рыночно-демократическими регуляторами, но с властными иерархиями рентно-распределительных механизмов. Ключевая для западного мейнстрима метафора рынка (демократии) все чаще вытесняется феноменологией дистрибутивных ресурсных взаимодействий, опосредуемых государством.
(Мартьянов В.С. Трансформация "гражданского общества" в условиях "малой политики" // Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования. Международная конференция, 18-20 марта 2004 г. Сборник статей. Ч.1. Екатеринбург: УрГУ, 2004. С. 204-207). В значительной степени политическую реальность порождают категории ее описания. Любому политическому режиму для самоописания и легитимации необходимы: а) общественный идеал, цель, "национальная идея"; б) враг. Враг, по К. Шмиту, - это Другой. Взрывной рост внутренних Других (этнических, конфессиональных, социальных) на обломках "советской империи" стал свидетельством кризиса политической идентичности нового российского режима, который так и не смог предложить расколотому обществу политическую идентичность новой нации-государства через "национальную идею", интегрирующие символы и ценности.
Мартьянов В.С. Города и государства: в поисках новой стратегии взаимодействия // Общественные науки и современность 2019. Выпуск 3. C. 170-184 . URL: http://ras.jes.su/ons/s086904990005094-5-1 (дата обращения: 03.06.2019). DOI: 10.31857/S086904990005094-5. Историческое формирование современной политический карты мира в виде централизованных, территориально самоопределяющихся общностей - наций-государств, привело к снижению политико-экономического влияния городов с их последующей инкорпорацией во властные вертикали наций-государств на низшем уровне местного самоуправления. Однако в условиях глобализации и позднейшей урбанизации наблюдается новый экономико-политический подъем сетей мировых мегаполисов. Мировая экономика все интенсивнее трансформируется в экономику городов, производящих в настоящее время 70% глобального ВВП и генерирующих 80% мирового экономического роста. Их ресурсные сети и коммуникации все чаще рассматриваются как эффективная инфраструктурная и управленческая альтернатива постоянно дробящимся государствам. При этом более пристальный статистический анализ показывает неоднозначность процессов мировой урбанизации. Если сети мировых городов постиндустриального мира преимущественно извлекают выгоды из экономической глобализации, то взрывообразный демографический рост мегаполисов развивающихся стран концентрирует ее негативные издержки, демонстрируя эффекты нарастающей поляризации обществ. В результате оптимистичная футурология креативных городов в странах центра мироэкономики элиминируется удручающей повседневностью мегаполисов на периферии капиталистической миросистемы, демонстрирующих накопление бедности, увеличение безработицы, расширение трущоб, дефицит ресурсов и общую неразрешимость проблем стратегического городского развития. В развитых странах крупные мегаполисы и особенно глобальные города проявляют нарастающую ресурсную автономию по отношению к нациям-государствам, в которые они включены территориально. На периферии мироэкономики мегаполисы, наоборот, чаще демонстрируют серьезную зависимость в решении своих социальных и инфраструктурных проблем от центральных правительств, а также являются генератором социально-экономических вызовов и угроз для национальных политических порядков. И в том, и в другом случае растет запрос на пересмотр сложившихся форматов сосуществования все более влиятельных мегаполисов и территориальных моделей управления государств. Конкретные социокультурные настройки моделей развития сетей городов внутри государств будут серьезно корректироваться их положением в мироэкономике.
Мартьянов В.С. Двойные стандарты в определении коррупции как вызов общественному согласию // Актуальные проблемы научного обеспечения государственной политики Российской Федерации в области противодействия коррупции : сб. тр. по итогам Третьей Всерос. науч. конф. с междунар. участием / отв. ред. В.Н. Руденко ; вып. ред. В.С. Мартьянов ; чл. редкол. А.Э. Якубовский ; Ин-т философии и права Урал. отд-ния Рос. акад. наук. Екатеринбург, 2019. 768 с. С. 24-51. (Эл. версия статья с постраничными выходными данными: http://yearbook.uran.ru/images/files/K3_p24_51.pdf) В настоящее время в России одновременно сосуществует рентно-сословная и классового-рыночная онтологии коррупции, обусловливающие противоречащие принципы ее определения и противодействия ей. Политические субъекты этих онтологий предлагают взаимоисключающие взгляды на феномен коррупции, обусловленные общим контекстом конкуренции социальных групп за легитимные принципы распределения общественных ресурсов, разнообразных благ и видов капиталов. Аргументируется гипотеза, что в глобальном мире и России как его части наблюдается фоновая тенденция к укреплению рентно-сословной стратификации общества, предполагающей усиление внерыночных (внеэкономических) факторов доступа социальных групп к общественным ресурсам. Ключевым элементом классообразования в этой модели выступает национальное государство, а не свободный рынок. Соответственно уровень легитимного доступа граждан к ресурсам все сильнее обусловлен положением граждан в иерархии государства, а не их конкурентоспособностью и востребованностью на рынке. В подобной рентно-сословной системе вытесняются относительно универсальные и эгалитарные ценностно-институциональные пространства, ориентированные на формально-правовое равенство граждан и чувствительные к искажению этого равенства. В условиях рентно-сословного порядка усиливающееся неравенство доступа граждан к общественным ресурсам по сословным, отраслевым, должностным, географическим и иным критериям перестает квалифицироваться как коррупция. Происходит усиление иерархического неравенства в доступе к ресурсам, легитимируемое новыми сословными этиками добродетелей, в которых коррупция предстает как приемлемая статусная, сословная или политическая рента. Идентификация коррупции все чаще сводится к релятивным, количественным показателям - превышению сословиями и их отдельными представителями узаконенного для них объема политической ренты. Тем не менее, рентно-сословный порядок может получить широкую поддержку, если в него в качестве бенефициаров вовлечено большинство населения, а критерии распределения политической ренты относительно прозрачны и легитимированы общественным согласием ключевых социальных групп.
Мартьянов В.С. Доксическое, идеологическое и критическое познание политики // Взаимодействие политической науки с органами государственной власти в формировании политических процессов в РФ и новых независимых государствах. Екатеринбург, 2002. - Ч. 2. - С. 42-54. В статье выделяются доксический (основанный на здравом смысле), догматический (идеологический) и критический (рефлексивный) дискурсы познания внутри политической науки. Обосновывается неизбежность отказа от доксы и идеологических догм в пользу критического языка, если политическая наука претендует на научный статус, собственный символический капитал и интеллектуальную автономию от политической власти.
Мартьянов В. С. Интеллигенция и власть // Общество без интеллигенции - Российская интеллигенция: критика исторического опыта. Тезисы докладов Всероссийской конференции, посвященной 80-летию сборника "Смена вех", 1-2 июня 2001 г. С. 254-256. Основной чертой, сплачивающей интеллигенцию, является её воля к власти. На наш взгляд, именно волей к власти конституируется сегодня интеллигентское самосознание, ведущее борьбу за сохранение своей уникальности.
Мартьянов В.С., Кочухова Е.С. Креативный город или право на город: альтернативы урбанистического развития в российском контексте // Антиномии, 2019. Т. 19, вып. 2, с. 45-66. (Эл. версия: http://yearbook.uran.ru/images/files/A_19_2_4566.pdf) В статье поднимается проблема центр-периферийной поляризации российских городов и исследуются конкурирующие сценарии городского развития. Социально-политическая и экономическая специфика российского городского развития вписывается в глобальный контекст. Аргументируется интерес властных городских субъектов к неолиберальной риторике. Описываются ограничения попыток перехода сети российских городов к постиндустриальной урбанистической экономике. Развитие современных городов России рассматривается через призму неомарксистской критики капитализма. Этот подход позволяет (1) дезавуировать парадоксальные противоречия в сложившейся системе бюджетного федерализма; (2) поставить вопрос о переоценке статуса городов в системе государственного управления; (3) обнаружить системную проблему в попытках реализовать стратегии креативного развития на базе периферийного капитализма; (4) обосновать значимость борьбы за право на город для выхода из стагнации. Обосновывается, что поддержание асимметричного обмена ресурсами между федеральным бюджетом и бюджетами крупных городов противоречит задаче модернизации российских городов. Предлагается стимулировать развитие крупнейших городов России путем вывода их из логики территориального подчинения региональной власти и придания статуса городов федерального значения. Этот шаг стимулирует опору городов на собственные источники развития, связанные с их человеческим и социальным капиталом. В качестве стратегического решения предлагается переориентация российских городов на новых субъектов модернизации. Децентрализация власти, повышение административного статуса городов-миллионников, вовлечение горожан в решение вопросов об общем благе становятся главными альтернативами существующей политике управления.
Мартьянов В.С. Мифологики народных вопросов // Дискурс-Пи. Научно-практический альманах. Екатеринбург. Выпуск Љ6. 2006. с. 8-11. В статье анализируется социологически репрезентативная проблемная повестка вопросов российских граждан к Президенту России В.В. Путину в ходе конференции в Интернете в 2006 году. Показано, что эта народная повестка дня, содержащая явные элементы социальной мифологии, оказалась значительно отлична от повестки, формируемой в СМИ российскими политическими элитами.
Мартьянов В.С. Модерн и революция // Полития. 2020. N 3. С. 6-33. (Эл. версия: http://politeia.ru/files/articles/rus/Politeia-2020-3(98)-6-33.pdf). Революция - это одновременно легитимирующий и отрицаемый центр идеологических координат Модерна. По скорости социальных перемен историческую эволюцию Модерна от раннеиндустриальной, классово-национальной политической формы к позднему, или глобальному, состоянию трудно описать иначе, нежели как революцию низкой интенсивности. Вместе с тем эта перманентная модернизация не революционна в том смысле, что периодические расколы элит, элитные перевороты, национально-освободительные движения и т.п. сами по себе не предполагают принципиальных изменений ценностно-институциональной конституции модерного политического порядка. Соответственно, возможность новой революции обусловлена потенциальным отказом современного общества от развертывания революции Модерна в пользу альтернативного утопического политического проекта, превосходящего действующую конфигурацию социальных сил с точки зрения своей способности к политической легитимации, универсализации и тотализации. Если капитализм, легитимирующий его либеральный консенсус и нация-государство как доминирующий формат их синтеза являются ценностно-институциональной квинтэссенцией политического порядка Модерна, то именно вызовы свободным рынкам, либерализму и национализму и будут наиболее очевидным способом кристаллизации революционных движений. В настоящее время, несмотря на постмодернистскую и неолиберальную критику либерального консенсуса, растущий популизм, ставшие очевидными пределы рыночной модели капитализма, изъяны представительной демократии, ослабление социального государства и иные вызовы политическому порядку позднего Модерна, речь идет скорее о его внутренних трансформациях, нежели о полноценной альтернативе этому порядку. В перспективе серьезная (и, возможно, революционная) его коррекция может стать следствием усиливающейся рентной перестройки капитализма.
Мартьянов В.С. Пиррова победа демократии // Космополис. 2007. Номер.1(17). с.110-120. Самое реальное, а по этой причине и самое легитимное, с чем мы имеем дело в современной политике - это идеал демократии. В нем заинтересованы ведущие страны мира, над его совершенствованием работают лучшие интеллектуалы. Эта реальность привычна как точка отсчета, как то, с чем соотносят и неизбежно сравнивают все остальное. Борясь с доминирующими культурными кодами можно искать пространство недемократии, но это лишь зависимое приложение к демократии - базовой политической метафоре самой современности. А вызов демократии есть одновременно и вызов всему проекту модерна-современности.
Мартьянов В.С. Понятийный кризис западного мейнстрима // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2020. N2. С. 19-31.(Эл. версия: https://ojkum.ru/images/articles/2020-2/_2020_2_19-31.pdf). Мейнстрим социально-политических наук, описывающий современные общества в базовых категориях демократии, капитализма и модерна, испытывает умножающиеся вызовы. Последние обусловлены изменением глобальной онтологии современного человечества, которая все хуже укладывается в прокрустово ложе модели саморегулируемого рынка и сопутствующих ей морально-политических иерархий вне экономического поля. Количество и глубина всевозможных отклонений существующих политических порядков от идеалов мейнстримных теорий, в том числе самих западных обществ, считавшихся образцовыми, уже не позволяет обходиться описанием глобальной современности с помощью бинарных оппозиций, выстроенных по принципу норма/отклонение. Изменение принципов стратификации современных обществ; способов производства и распределения значимых жизненных ресурсов; глобальной иерархии современных центров экономической, политической и военной силы неизбежно приведет к формированию новых иерархий метафор, ценностей и понятий в общественных науках. Мейнстрим как совокупность простых рыночных метафор и их прямых переносов в область политики все чаще обнаруживает слепые пятна, двойные стандарты и нерелевантность в отношении расширяющейся нерыночной и недемократической онтологии современных обществ. В статье обосновывается вероятное направление эволюции терминологического словаря наук об обществе. Представляется, что с высокой долей вероятности категориальная трансформация будет связана с а) признанием новых рентно-сословных механизмов социальной стратификации и общественного распределения ресурсов, все менее связанных с рынком, капиталом и трудом; б) признанием универсальности феноменов властесобственности, ренты и рентоориентированного поведения, которые до сих пор использовались неолиберальным мейнстримом лишь идеологически, для моральной легитимации политико-экономического порядка западной гегемонии; в) необходимостью возврата от ограниченной математизированной экономической теории к проблемам и методам политэкономии, так как ключевые жизненные ресурсы все чаще будут распределяться не рынком, а государством; г) пересмотром общих принципов принятия политических решений, предполагающим отказ от узкой демократии как конкуренции политических элит в пользу демократии как механизма достижения общественного согласия с помощью расширения разнообразных форм участия граждан в процессах выработки политических решений.
Мартьянов В.С., Фишман Л.Г. После коронавируса: от оптимизированного старого к новому миру? // Свободная мысль. 2020. N3. С. 9-28. (Эл. версия: http://svom.info/entry/1034-posle-koronavirusa-ot-optimizirovannogo-starogo-k-/). Рассматриваются наиболее вероятные социальные, экономические и политические последствия пандемии коронавируса, как триггера общественных изменений, назревших в глобальном и локальном масштабах. Усилившиеся в связи с пандемией системные экономические и политические сбои для своего решения требуют возврата в центр экономической мысли проблем политической экономии. Обосновывается вывод, согласно которому в ближайшей перспективе мы увидим скорей не строительство нового мира, а оптимизацию показавших несостоятельность неолиберальных практик и теорий. Но, в конечном счете, неолиберальный порядок будет оптимизирован до неузнаваемости усиливающимися ценностными и институциональными альтернативами.
Мартьянов, В. С. (2020). Пределы капитализма и рентное общество как глобальная альтернатива // Journal of Institutional Studies, 12(4), 18-33. DOI: 10.17835/2076-6297.2020.12.4.018-033). Естественные пределы капитализма выражаются не только в глобальной приостановке темпов экономического роста, который считался бесконечным. Это и кризис его внеэкономической легитимации, тех политических институтов, которые позволяли сглаживать генерируемое капитализмом неравенство. Нация-государство, модель социального государства и представительной демократии были механизмами участия большинства граждан в плодах экономического роста, генерируемого капитализмом. Однако пределы роста доступных общественных ресурсов существенным образом не изменили стратегии политических и экономических элит. Попытки передела не растущего общественного пирога выразились в неолиберальной риторике; девальвации модели политической нации как согражданства; сокращении форм социальной политики; кризисе демократии, выраженном в возврате к ее узкому понимаю в виде шумпетерианской конкуренции элит. Тенденции, связанные с тем, что элиты хотели бы и далее получать дополнительный кусок ·пирогаЋ за счет уменьшения такового у большинства, усиливают неравенство и лишают капитализм убедительной ценностно-институциональной регуляции, которая обеспечивала его стабильное существование. В обществе растет запрос на возврат к более эгалитарной модели распределения общественных ресурсов. Ее варианты все реже связаны с капитализмом как обществом, в котором господствует метафора рынка, идеологически олицетворяющая современность, но в силу многих причин переставшая давать приемлемые перспективы для большинства. Представляется, что альтернативой капитализму без экономического роста и при сокращающемся рынке труда становится модель рентного общества, которая гипотетически позволяет преобразовать ·рост без развитияЋ в ·развитие без ростаЋ. В рентном обществе ключевые механизмы стратификации и доступа к ресурсам вновь переходят от рынка к национальному государству, усиливаются статусные групповые неравенства и нерыночные типы общественных обменов, а социальная политика стремиться к оптимизации в виде модели базового безусловного дохода. Горизонт социального конструирования сокращается до локальных утопий и добродетелей разнообразных меньшинств, а доминирующей формой политического дискурса становится популизм, обращаемый вместо распадающихся экономических классов к большинству и совместимый как с правыми, так и с левыми ценностными политическими системами.
Мартьянов В.С. Рентно-сословная трансформация российского общества // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2016. N5. С. 106-124. (URL: http://www.nlobooks.ru/node/7799 ; http://www.intelros.ru/readroom/nz/n5-2016/31503-viktor-martyanov-rentno-soslovnaya-transformaciya-rossiyskogo-obschestva.html) Российский транзит без трансформации (Майкл Буравой) состоял в том, что рыночные преобразования общества так и не были завершены, ознаменовавшись рентно-сословным откатом. В результате меняются и основания стратификации современного российского общества, и условия доступа граждан к ресурсам, и общая социальная структура. Экономические классы, так и не окрепнув, переформатируются в сословные социальные группы. Таким образом, современная Россия институционально представляет гибридное общество, где ценностно-институциональный центр организован по рентно-сословной модели, в то время как рыночные ценности и институты образуют своего рода защитную периферию. В условиях доминирования обменов дистрибутивного типа группы и слои общества отличаются, прежде всего, доступом к механизмам рентного распределения. Это относительно статичное общество, в котором доминирует естественное государство как основной механизм иерархизации доступа, распределения и контроля ресурсных потоков. Соответственно возрастает релевантность описаний текущего состояния общества в метафорах и категориях характерных для обществ с господством редистрибуции, то есть феодальных обществ, что находит отражение в росте популярности концепций неопатримониализма, сословности, традиционализма, патриотизма, обращениях к поиску духовных скреп и так далее.
Мартьянов В.С. Российская элита в поисках нации: политика избирательной памяти // Дискурс-Пи. 2020. N4. С. 54-67. Проблема ценностной консолидации постсоветской российской нации состоит в том, что ее фактическим историческим основанием является распад СССР и поражение в холодной войне. Поэтому политические элиты, как изобретатели новой российской традиции, вынуждены смещать основание российской нации в далекое прошлое абстрактной и противоречивой тысячелетней истории России. Прошлое, по сути, исчерпавшее объяснительный, символический и легитимирующий потенциал для современного российского общества. Либо символически фундировать рождение российской нации советским периодом, прежде всего победой в ВОВ. Третьим альтернативным вариантом мог бы стать отказ от всего советского при формировании идентичности нового общероссийского "мы", что осталось после развала СССР нерешенной задачей. Попытки ее решения в 1990-е через антисоветизм и воображаемое присоединение к некому свободному миру оказались провальными. Российские политические элиты так и не смогли осуществить сборку универсальных идеологических координат российской нации как модерного общества с опорой на большой исторический нарратив. В результате место центральной ценностной системы занимает непоследовательная риторика, опирающаяся на не менее противоречивую конфигурацию политики памяти, играющей на понижение уровня коллективной идентичности. Актуальные ценности российской нации состоят из партикулярной этики добродетелей, задающей дифференцированные стандарты для разных социальных групп; избирательной легитимации через высшие советские достижения, оторванные от контекста советских ценностей, благодаря которому они были осуществлены. Все это подтверждает отсутствие модерного исторического нарратива, который политические элиты могли бы убедительно обосновать через заложенную в нем универсальную иерархию ценностей. Соответственно основания легитимности политического порядка, консолидирующие ценности и новые исторические традиции российской нации остаются ситуативными и локальными с точки зрения принципов воспроизводства большого (модерного) общества.
Мартьянов В.С. Федерализм и проблема этнического сепаратизма в России // Конституционное развитие России: история и современность. Материалы Российской научно-практической конференции. Часть 1. - Екатеринбург, Изд-во УрАГС, 2003. С. 158-161. Аннотация: Ключевой теоретический разлом в обосновании коллективных прав политических сообществ заключается в противоречии с одной стороны - права этносов на политическое самоопределение, с другой - норм международного права и становлением современных полиэтнических государств, происходившем вопреки этническому сепаратизму.
Мартьянов В.С. "Человек политический": модели оправдания власти // Человек. 2009. Номер 4. с.82-90. (Полнотекстовая версия: http://elibrary.ru/download/26800515.pdf). Прослеживается эволюция интерпретаций сущности человека в политике. Особое внимание уделено особенностям интерпретации человека в российской версии Модерна. Аргументируется тезис, что в политике подходы к определению природы и целей человека обусловлены задачами оправдания власти. Показано, что в истории общества подход к интерпретации человека претерпел несколько этапов развития, связанных с теми основаниями, которые определяют его сущность - бог, природа, разум, общество, язык, бессознательное. И если разные научные подходы и модернистские идеологии еще предлагают дискуссионные модели универсального "человека политического", его нормативных целей, желаний и потребностей, то постмодернизм обосновывает дегуманизацию политики и тактику контекстуального манипулирования человеком, которому отказывается в области политики и в сущности, и в субъектности.
Martianov V. The decline of public politics in Russia: from public politics to political administration: the depoliticization of the regions // Russian Politics and Law. 2007. Том 45. N 5. p. 67-82. Annotation: In recent years regional (subfederal) politics and public politics as such have been disappearing. Moreover, politics in the regions is increasinglyless connected with the classic public conflict of interests, whichis resolved through periodic popular appeals by elites in conflict. Publicpolitics is becoming political administration within a power hierarchy.The Russian regions have stopped being regarded as topics of politicalanalysis. Henceforth, regional government must be studied by applyingtheories of administration, economics, and statistics. Regional leadersare heading the boards of directors for key companies or becomingparty functionaries, administrators, and economic executives "in thesovereign"s service."
Martianov V. The decline of public politics in Russia: from public politics to political administration: the depoliticization of the regions // Russian Politics and Law. 2007. V. 45. N 5. p. 67-82. Аннотация: The paradigm of "transitive modernization" as the base foundation of the political transitology looks like a tautological position about universal values of Modern and Enlightenment, which have Western origin. On the political level it has national and ideological sides. The last level of political here is the Nation-state. Political institutes and values of Modern in West are treated as universal for nations all over the world. Those nations have to develop themselves according to these values by the "natural way". The declinations from the Western Liberal Democracy are understood as temporal pathologies in the political development of the society, which can"t cancel the universality of political institutes of democracy, progress, individual and freedom because every society must be cured of any political pathology.
Мартьянов В.С. Воплощение модернизационного проекта как способ легитимации российского политического режима // Трансформация политической системы России: проблемы и перспективы. Тезисы докладов. Москва, 22-23 ноября 2007 г. « М.: РАПН, 2007. С. 193-194. Легитимация актуального российского политического режима может быть осуществима только через выбор обществом нового модернизационного проекта, который вполне может стать практическим воплощением нового внятного общественного договора, так и не предложенного обществу взамен советского.
Мартьянов В.С. Глобальный упадок капитализма: политические последствия // Полития. 2018. N4. С. 140-161. DOI: 10.30570/2078-5089-2018-91-4-140-161. (Эл. версия: http://politeia.ru/files/articles/rus/Politeia-2018-4(91)-140-161.pdf) Автор полагает, что капитализм как историческое явление переживает кризис кризисов, так как предыдущие способы разрешения противоречий капитализма, связанные с его географической экспансией, коммодификацией всех сфер общественной жизни и производством кредитных финансовых пузырей достигли естественных пределов. Выход из кризиса уже не может быть экономическим, так как в таком случае лишь отсрочит и усугубит структурные противоречия мировых рынков и регионов очередным финансовым крахом и/или пространственной переброской эпицентра кризиса по центр-периферийной модели мироэкономики. Глобальный упадок капитализма требует политических решений, связанных с а) признанием и легитимацией новой политической онтологии (размывание привычных экономических классов, подъем прекариата и разных меньшинств), б) трансформацией принципов социальной стратификации, в) изменений условий доступа разных социальных групп к общественным ресурсам. Очевидно, что новой конфигурации социальных групп придется обновлять принципы социального согласия и распределения доступа к общественным ресурсам в условиях общества без экономического роста, массового труда и с ведущей ролью государства. При этом политические форматы наций-государств обеспечивают все меньше возможностей для все более уязвимого большинства в условиях давления монетарного социального порядка. Представляется, что альтернатива в виде рентного доступа, связанного с государством, безусловным доходом и признанием внеэкономической ценности каждого человека будет иметь все больше ценностных и институциональных преимуществ по мере окончательного исчерпания возможностей экспансии свободных рынков и стратегии тотальной коммодификации общественных отношений.
Мартьянов В. С. Потребительская демократия Запада и проблема Другого // Глобализация: реальность, противоречия, перспективы. V ежегодная науч.-практ. конф. Гуманитарный университет (г. Екатеринбург) 15 мая 2002 г.: Изд-во Гуманитарного университета, 2002, Екатеринбург. Т2. С. 70-74. В статье рассматривается проблема возможности реальных альтернатив потребительской демократии, ставшей формой внеидеологического консенсуса современных обществ.
Мартьянов, В.С. Доверие в современной России: между поздним модерном и новой сословностью? // Науч. ежегодник Ин-та философии и права Урал. отд-ния Рос. акад. наук. 2017. Том 17. Вып. 1, с. 61-82. (Полный текст: http://yearbook.uran.ru/images/files/61_82.pdf).Автор статьи исходит из базовой гипотезы, что в позднемодерных обществах растет роль межличностного доверия, которое является фундаментальным условиемуспешной реализации стратегий органической модернизации, проектов развития общества открытого доступа, созданияинклюзивных институтов, роста постматериальных ценностей и социального капитала граждан, общего снижения трансакционных издержек как все более значимых неэкономических факторов дальнейшего становления современных обществ. Указанные тенденции реализуемы в фоновых условиях доминирования рыночных обменов и сильной гражданской среды. Показано, что в российском контексте периферийный рынок, сложившийся под влиянием реформ в 1990-х гг., парадоксальным образом не создал, а, наоборот, разрушил у большинства населения ценностно-институциональную основу для формирования модерной модели межличностного доверия. Тенденции огосударствления общественной жизни связаны с сокращением среднего класса и модерных социальныхгрупп, черпающих автономию и ресурсы преимущественно в рынке и гражданских структурах. В условиях реализации модели выживания автономия рыночныхобменов сужается на фоне укрепления иерархических механизмов распределения государством сократившихся ресурсных потоков. В результате в социальнойстратификации общества происходит рентно-сословный сдвиг. Рентно-сословные элиты выстраивают социально-политическую конфигурацию, в которой граждане,в массе своей не доверяющие друг другу, компенсируют взаимное отчуждение доверием к государству и его агентам, образуя специфический антимодерный консенсус как основу социального порядка. При этом люди со значимым социальным капиталом не проявляют высокого доверия к российским институтам, одновременно показывая больший уровень межличностного доверия. Расхождение типов доверия в разных социальных группах указывает на принципиальный разрыв. Это конфликт между наиболее модернизированной частью общества со своим видениеморганизации социально-политического порядка и элитами, ищущими опоры для рентно-сословного социального порядка у целенаправленно поддерживаемых ими до- и антимодерных социальных групп. Данное противоречие представляется наиболее вероятным катализатором будущих социальных трансформаций российского общества, проявляясь в экономическом, культурном, поколенческом и географическом измерениях.
Мартьянов В.С. Идея свободы как утопия модерна // Свободная мысль. - 2010. - N 6 (1613). - С. 67-82. Cвобода как ценность является условием непредзаданного, рефлексирующего поведения людей, выявления (часто конфликтного) и примирения разных интересов и их носителей, образующих вечно несовершенное общество Модерна из несовершенных людей, способных к интеллектуальной и моральной автономии. Это общество, которое могут улучшить только те, кто имеет свободу его критиковать, изменять и совершенствовать, не веря в периодические констатации конца истории. Однако действительный политический выбор в тех или иных случаях приоритета одних ценностей является в то же время отказом от других, несовместимых с ними или противоречащим им. (При этом отрицать те или иные ценности или их трактовки не только для себя, но и для других есть грех Великого инквизитора). В этом заключается действительная свобода выбора, поскольку невозможно выбрать всё, чем-то придется пожертвовать.Именно отказ от такого ценностного выбора в пользу ситуативных интересов и выгод можно наблюдать сегодня в эклектичном прагматизме российской политической элиты. Когда превалирование ситуативного прагматизма и здравого смысла означает отказ от последовательного ценностного самоопределения. В результате партикулярные основания для всеобщего счастья, предлагаемые элитами, оборачиваются либо прямым обманом и очередным моральным провалом, либо насилием, нацеленным на внедрение общего блага вопреки воле всех тех, кто в силу различных причин почему-то не приемлет свое "счастье" в предложенной интерпретации.
Мартьянов В.С. Капитализм, рента и демократия // Journal of Institutional Studies (Журнал институциональных исследований). 2017. Vol. 9. no. 1. С. 51-68. DOI: 10.17835/2076-6297.2017.9.1.051-068 (Эл. версия статьи: http://hjournal.ru/files/JIS_9_1/JIS_9.1_4.pdf) Современный капитализм по инерции, заданной А. Смитом, описывается как конкуренция на свободных рынках. Такая историческая модель, работала, пока рынок расширялся, а доступных ресурсов становилось все больше. Это позволяло поддерживать политический порядок социального государства, инициированный широкими социальными движениями, как формы эгалитарного внеэкономического распределения ресурсов, смягчающей порождаемые рынком неравенства и классовые противоречия. Однако после того как капитализм охватил весь мир, он все более подвержен кризисным явлениям: конкуренция обостряется, рынки спроса/сбыта не расширяются, технологический прогресс создает растущую структурную безработицу, экономический рост в результате завершения глобального перехода деревня-город стагнирует, ресурсы всех периферий практически исчерпаны. В результате усиливается национализм и протекционизм, глобальная центр-периферийная поляризация нарастает, а на горизонте будущего возникает образ недемократического и неэгалитарного общества без экономического роста и массового труда, но с растущими опасными классами прекариата и безработных, которые требуют все больших объемов централизованных государством ресурсов для поддержания своей жизнедеятельности. Вследствие этих процессов рыночная модель капитализма постепенно трансформируется в государствоцентричную, где основным мотивационным фактором вместо рыночной погони за прибылью становится поиск ренты или передел рынков внеэкономическими способами. В подобном контексте ключевым экономическим субъектом становится государство, распределяющее ресурсы внерыночными способами среди иерархии рентных групп, образующих каркас новой структуры политического сообщества.
Мартьянов В.С. Конец транзитологии: что дальше? // Политическая наука и государственная власть в Российской Федерации и новых независимых государствах. Сб.науч.ст. по итогам межд. конф. Екатеринбург: УрО РАН, 2004. С. 31-44. Аннотация: В наиболее радикальном виде парадигма модернизации представлена транзитологией, исходящей из универсальности аксиомы о неизбежном преобразовании любого недемократического общества в демократическое. Фабула подобного перехода представляет собой весьма архетипический сюжет о приходе "золотого века" и "конце истории" как достижения всемирного либерально-демократического политического состояния. В данном случае политический идеал отождествляется с вполне конкретным типом политического устройства западных стран. Речь идет лишь о технических аспектах, условиях, способах и времени перехода к "золотому веку". Транзитология, используя дуальные схемы: государство-гражданское общество, демократия-тоталитаризм, план-рынок, традиционное-современное, будучи оценена с точки зрения морали, приобретает манихейский характер, когда дуальные связки приобретают вид борьбы добра-зла. Поэтому политологические работы, описывая политическую реальность с помощью упомянутых категорий, предписывают ей заранее те или иные моральные свойства, заявляя при этом о своей культурной, идеологической и моральной нейтральности.Однако дело в том, что радикализированные моральные оценки здесь просто уже содержатся "внутри" самих политологических категорий, не требуя обращения к чему-то "извне". Таким образом, транзитология побуждает своих адептов превращаться из ученых в идеологов. В силу этого транзитологический дискурс с большой вероятностью приобретает черты мессианства, нетерпимости, дидактизма и "прогрессорства", обращаясь к анализу "чужой" политической практики.
Мартьянов В.С. Контуры постнациональных идентичностей в глобальном Модерне // Вопросы политологии и социологии. 2012. N 2. С. 24-33. В статье анализируется трансформация механизмов идентичности, связанных с переходом от национальных инвариантов к состоянию глобального (космополитического) Модерна, охватывающего человечество в целом. В условиях последовательного ослабления территориальных наций-государств и закрепляемых ими иерархий идентичностей неизбежным представляется поиск этических оснований и субъектов более универсальных, глобальных или космополитических идентичностей. Эти идентичности адекватны новым транснациональным политическим, правовым, культурным пространствам миросистемы. Они не могут быть сведены к привычному национальному или цивилизационному самоописанию. Аргументируется неизбежность преобладания в современных обществах иерархических стратегий идентичности над плюралистическими (постмодерными), если эти общества хотят избежать центробежных тенденций распада. Обосновывается вывод, что постмодерн не предложил более универсальных способов согласования интересов в политическом пространстве, поэтому он не может рассматриваться как альтернатива Модерну, но лишь как язык его критического самоописания.
Мартьянов В.С. Конфликт деклараций // Политический журнал, N 15 (110) от 24.04.2006. В статье производится сравнительный анализ светской "Декларации прав человека и гражданина", лежащей в основе современного международного и странового законодательства, и принятой русской православной церковью (РПЦ) на X Всемирном Русском Народном Соборе "Декларации о правах и достоинстве человека". Обосновываются доводы в пользу более универсального и гуманного характера светской декларации.
Мартьянов В.С. Концепция метаязыка как способ решения проблемы самоописания политической науки // Социум и власть. 2004. Номер 1. С. 39-45. Метаязык политической науки - это методологически искусственно выделяемая структура языка, с помощью которого становится возможным говорить о другом языке, то есть языке политической теории. Последняя анализирует политику как объект (реальность), но не в силах объективировать собственные аксиоматичные представления. Политическая теории как научный язык описания не может, одновременно, вести анализ политической реальности и рефлексировать принципы этого анализа.Суть предложенного нами решения состоит в выделении метаязыка политической науки как рефлексивной структуры теоретического субъекта, с помощью которой он уясняет самого себя. Метаязык выявляется через прерывание идеологической структуры самореферентного описания политики.
Мартьянов В.С. Кризис Просвещения и православная этика в политике // Православие третьего тысячелетия. Материалы V и VI научно-практических конференций. Екатеринбург: Издательский отдел Екатеринбургской Епархии, 2004. С. 127-130. Современное гражданское общество Запада возникло из микромодели протестантской секты, легитимировавшей хрематистику, то есть, логику капитала, целью которого является увеличение прибыли. Произошел своего рода откат к Ветхому Завету, делению людей на избранных и изгоев от рождения, предопределенности и т.п. В светской сфере наиболее полно это мировоззрение выражает либерализм, с его идеями секулярного гражданского общества, независимости человека от различных писаных и неписаных правил общества, в котором он живет, доминированием логики Капитала над этикой и культурой и т.д. Является ли вытекающая из этого протестантско-либерального сплава политическая этика универсальной и является ли ее кризис всеобщим кризисом? На наш взгляд, речь о кризисе может идти только в западной культуре, из социокультурных условий которой и выросли Реформация, Просвещение, хрематистика.Россия представляет собой иной тип цивилизации, в основании которого лежит микромодель православной общины или "мира". Природа человека и этика здесь совершенно другие, связанные с идеями коллективного спасения и братства людей во Христе. Человек здесь представляет соборную личность, а не атомизированного "падшего" индивида, а солидарность является более естественной установкой людей, чем искусственная конкуренция за прибыль, где другой человек есть не цель, но только средство. Кроме того, народ здесь как "теплое" органическое традиционное общество образует особое единство, к которому применима метафора "большой семьи". На Западе, гражданское общество - это "взвесь" атомов-индивидов, находящихся друг с другом в состоянии "холодной войны" - bндивидуальной, классовой, межнациональной.
Мартьянов В.С., Руденко В.Н. Магия белого прогрессора: от глобального каргокульта к новой политической нормальности // Полития. 2022. N1. С. 24-49. Эл. версия: http://politeia.ru/files/articles/rus/Politeia-2022-1(104)-24-49.pdf. Ценностно-институциональное ядро, легитимировавшее историческое возвышение и глобальное доминирование Запада, все чаще становится объектом критики. Общему пересмотру подвергаются исходные координаты либерального консенсуса, обещавшего человечеству постоянный рост уровня жизни и возможностей благодаря универсальности моделей саморегулируемых рынков и либеральных демократий. Фоновые глобальные тенденции, в том числе в самих западных обществах, демонстрируют обратное - стагнацию или сокращение ресурсной базы основной части населения на фоне радикализации экономического неравенства, корпоративную игру на понижение стоимости труда (глобальная уберизация), формирование элитарных демократий ограниченного доступа, игнорирующих принципы равенства и интересы большинства. В результате ценности, практики и институты, ранее рассматривавшиеся как патологические отклонения, институциональные ловушки и архаика (отсталость), последовательно превращаются в новую глобальную нормальность. Соответственно, набирают вес теории, описывающие контуры глобального будущего преимущественно в нерыночных, а порой и в нелиберальных категориях. Эти теории фиксируют новые форматы распределения общественных ресурсов, в основе которых лежит не рынок и демократия, а рентные механизмы, перераспределительное политическое регулирование и дифференцированная ценность для государства разных социальных групп. В статье высказывается точка зрения, что применительно к экономике формирующаяся новая нормальность связана с намечающимся консенсусом относительно права граждан на базовую политическую ренту или иные формы дифференцированного доступа к ресурсам, способные обеспечить им достойное существование в условиях нарастающей неэффективности рыночных коммуникаций. В свою очередь, в политике новая нормальность предстает как потенциальный коммунитарный поворот, опирающийся на совокупность левых, националистических и популистских дискурсов, объединенных ресентиментной идеей возвращения распределяющему ресурсы государству ключевой роли в регулировании радикальных неравенств в интересах большинства.
Мартьянов В.С. Миграция без эмоций // Частный корреспондент. 02 июня 2009 г. http://www.chaskor.ru/p.php?id=7002. Человечеству изначально свойственна страсть к миграции, расселению, поиску лучших условий жизни. В противном случае оно как биологический вид до сих пор не покинуло бы пределов Африки. Тем более странно было бы предполагать, что в актуальной глобальной мировой экономике, в основе которой лежит свобода передвижения капиталов и товаров, не будет столь же естественной для нее свободы передвижения рабочей силы. Закрытые границы прямо противоречат аксиомам капитализма. Непонятно, почему собственно жители слаборазвитых стран должны быть лишены права свободно передвигаться по миру в поисках работы, которой нет дома именно потому, что экономического процветания по неолиберальным рецептам Международного валютного фонда там почему-то не наступает?
Мартьянов В.С. Размышления о мифологии террора в важнейшем из искусств // Дискурс-Пи. Научно-практический альманах. Екатеринбург. Выпуск 8. 2008. с. 171-176. Текст посвящен двойственности и неоднозначности экстремизма и терроризма, рассмотренных на материале кинематографа. Это доказательство простых и вместе с тем парадоксальных выводов и фактов о том, что экстремизм может быть морально и исторически оправдан и легитимен, в отличие от тех, на кого он направлен.
Мартьянов В.С. Нам туда не надо // Эксперт Урал. Номер 19 (328) от 12 мая 2008 г. В статье показано, что в настоящее время явных альтернатив обществу потребления нет, поскольку альтернативой является лишь аскеза, самоограничение и нематериальные ценности (самореализация, творчество и т.п.). Проблема в том, что человек эпохи потребления породил столько материальных "хотелок", ненужных возможностей и испытывает такое удовольствие от их удовлетворения, что отказ от них воспринимается чуть ли не как катастрофа.
Мартьянов В.С. Стратегические возможности России: экологические приоритеты экономики будущего // Инновационная Россия. Сборник работ лауреатов и дипломантов Всероссийского конкурса интеллектуальных проектов "Держава-2009". - М.: ФОРУМ, 2010. с.122-136. В свое время Николай Карамзин определил главную российскую проблему одним словом: "Воруют". За двести лет фраза не утратила своей актуальности. Коррупция мешает развитию современного российского общества едва ли не больше, чем такие традиционные российские беды, как дураки и дороги. Технологии коррупционного воровства совершенствуются, а с ними и причиняемый им обществу ущерб. Взятки "борзыми щенками" представляют далекое и почти безобидное прошлое российской коррупции, сменяясь анонимными банковскими картами на предъявителя и счетами в зарубежных банках и оффшорах, а оборот коррупции всех видов в настоящее время сопоставим с половиной российского бюджета. Соответственно сокращение коррупции выступает мощным генератором роста экономики и достижения общественного согласия общества.
Мартьянов В.С. Наше неэгалитарное будущее: контуры общества без среднего класса // Социология и общество: социальное неравенство и социальная справедливость (Екатеринбург , 19-21 октября 2016 года) [Электронный ресурс] Материалы V Всероссийского социологического конгресса / отв. ред. В.А. Мансуров. М.: Российское общество социологов, 2016. С. 9210-9218. Новейшие трансформации социальной структуры современных обществ свидетельствуют, что средний класс все чаще оказывается воображаемой, идеологической референцией, чем обладающим признаками реально существующей широкой социальной группы. Автоматизация и роботизация вместе с прогнозируемым глобальным замедлением экономического роста ведут к нарастающему с 1980-х годов кризису модели социального государства, сокращению экономической и политической роли людей труда, их массовому превращению в лишних людей. В политической сфере сжатие среднего класса оборачивается кризисом демократии, в качестве базовой опоры которой он представлялся на протяжении ХХ века. Радикализация общественного неравенства обусловила контуры новой онтологии социально-политического порядка, в которой начинает доминировать проклятая сторона истончающегося среднего класса в виде прекариата и разнообразных субсидируемых рантье как новых значимых социальных групп. Последние становятся ресурсно зависимыми уже не от исчерпанных возможностей рынка, а от государства. Поэтому контуры нового рентного порядка и легитимация новой структуры общества без труда будут связаны с поиском усеченных демократических или вовсе недемократических оснований легитимации такого социально-политического устройства, которому придется обходиться без привычных апелляций к демократии и массовому среднему классу.
Мартьянов В.С. Ни Запад, ни Восток: Россия лицом к глобальному миру (старый спор в новых категориях)// Дискурс-Пи. Научно-практический альманах. 2004. N4. с. 9-12. В статье доказывается тезис, что постоянное воскрешение в России споров западников и славянофилом, в том числе в виде новейших дебатов глобалистов и антиглобалистов, является скорее способом мифологизации реальных проблем страны, нежели путем к их решению.
Мартьянов В.С. Переосмысляя Арктику: динамика российских приоритетов // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2013. Т.13. N1. С. 83-96. (Полнотекстовая версия: http://yearbook.uran.ru/images/martyanov13.pdf) В статье рассматривается трансформация арктической стратегии России в контексте глобального переосмысления потенциала арктического макрорегиона. Анализируются политико-правовые принципы освоения Арктики с учетом ее геополитического положения. На основе контент-анализа официальной российской прессы выделяются основные субъекты, цели и проблемы освоения российского арктического пространства, анализируется динамика российских приоритетов в Арктике. Аргументируется вывод о тактике символического присвоения и географического "приближения" российской Арктики в официальных СМИ. При этом доказывается, что новейшая отечественная экспансия в Арктику во многом остается лишь риторической. Более того, в современной России по инерции сохраняют доминирующее положение героические арктические символы советского прошлого (полярник, Северный полюс, Северный морской путь, ледокольный флот, дрейфующая зимовка и пр.). На основании материалов "Российской газеты" за период 1991-2012 гг., показано, что внутри устоявшегося нарративно-символического комплекса российской Арктики меняется лишь относительный вес его отдельных элементов в зависимости от меняющейся российской и глобальной политической повестки. Дополнительный анализ официальных проектов развития российской Арктики убеждает в их внутренней противоречивости и отсутствии стратегического видения целей развития арктического региона. Обосновывается вывод о необходимости переоценки российских арктических приоритетов с учетом международно-правового режима региона и потенциала разнообразных форм кооперативного участия в освоении Арктики.
Мартьянов В.С. Политические пределы homo economicus // Общественные науки и современность. 2017. N2. С. 104-118. (Эл. версия: https://elibrary.ru/download/elibrary_28779882_64669015.pdf) В статье обосновывается тезис, что междисциплинарная экспансия модели экономического человека приводит к вытеснению и забвению внеэкономических модальностей мышления, ценностей и институтов в области права, политики, морали, искусства и др., являющихся необходимым условием существования и развития социума. В ситуации игнорирования внеэкономических регуляторов и мотивов индивидуальных и коллективных практик модель экономического человека в чистом виде не только не способна поддерживать существование государства и общества, но и упраздняет фоновые условия для развития самого капитализма. Поэтому методологический индивидуализм и модель экономического человека как политического субъекта, лежащая в основании неолиберализма и оправдывающая общезначимые политические решения, нуждается в серьезной коррекции. Легитимирующие эту модель частные задачи в виде максимизации индивидуальной полезности или экономического роста требуют расширения в контексте целей всестороннего развития человека и общества, которые в условиях замедления глобального развития все трудней сводить к экономическому росту. Перспективы дальнейшего развития современных обществ актуализируют возвращение мотивации человека политического, действующего в координатах внеэкономических коллективных целей, факторов и аргументов поведения, являющихся все более значимыми условиями дальнейшего прогресса человечества.
Мартьянов В.С. Политические субъекты позднего капитализма: от экономических классов к рентоориентированным меньшинствам // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2018. N 3 (43). С. 181-190. DOI: 10.17223/1998863Х/43/17. (Эл. версия: http://journals.tsu.ru/philosophy/&journal_page=archive&id=1723&article_id=38217). Исторически капитализм прошел путь от либеральной утопии до консьюмеристских политических технологий, обнаруживших глобальное исчерпание ресурса рынка для смягчения остроты политических конфликтов. Усиливающиеся нерыночные группы в ситуации нисходящей социальной мобильности все чаше прибегают к рентоориентированным стратегиям. Однако в условиях кризиса рынка эти партикулярные стратегии не разрешают, но лишь временно компенсируют нарастающие в позднемодерном обществе политические конфликты.
Мартьянов В.С. Политический порядок Модерна в контексте рентной трансформации капитализма // Политическая концептология. 2017. N3. С. 53-65. (эл. версия: http://politconcept.sfedu.ru/2017.3/06.pdf). В статье утверждается, что взаимосвязанные модели рынка, постоянного экономического роста и высокой трудовой занятости испытывают возрастающие трудности. В ходе роботизации люди исключаются из технологических цепочек, рынок уступает место государству, способность к труду для большинства все чаще перестает быть ключевым источником существования, а долгосрочное продолжение глобального экономического роста оказывается неочевидным. Модель социального государства не справляется с новыми лишними людьми, а социальная стратификация все чаще начинает определяться не полезностью людей на рынке, а их ценностью для государства, распределяющего политические ренты и ресурсы. Российский периферийный Модерн в ситуации доминирования источников природной ренты демонстрирует указанные рентно-сословные сдвиги в своей структуре и реванш модели естественного государства с наибольшей интенсивностью. Аргументируется, что потенциальные вызовы рентно-сословному политическому порядку могут исходить от умножающихся прекариатных групп и лишних людей, исключаемых как из рынка, так и из доступа к социально-политическим рентам.
Мартьянов В.С. Проблема справедливости в российской фантастике // Русская фантастика на перекрестье эпох и культур: Материалы Международной научной конференции: 21-23 марта 2006 года - М.: Изд-во МГУ, 2007. С. 283-291. Аннотация: На материале произведений российской фантастики (И. Ефремова, С. Лукьяненко, братьев Стругацких, О. Дивова и др.) рассмотрены представленные в них статические и релятивные концепции справедливости.
Мартьянов В.С. Рентная демократия // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2016. Т.16. N3. С. 41-60. (полнотекстовая версия с указанием страниц: http://yearbook.uran.ru/images/files/IPL_2016_3_p41_60.pdf) Автор статьи исходит из тезиса, что трансформация капиталистической миросистемы обусловливает коррекцию механизмов поддержания политического порядка современных обществ. Исчерпание рыночной модели развития, ориентированной на непрерывный рост, обозначает контуры будущего общества без экономического роста. Технологическая автоматизация и роботизация наполняют это общество лишними людьми, одновременно превращая его в общество без массового труда, но с растущими опасными классами (прекариат, безработные, разнообразные меньшинства). Обнаружение ресурсных пределов свободных рынков ведет к росту протекционизма, национализма, формированию тенденциям замены механизмов рыночной конкуренции политическим, силовым переделом рынков и ресурсных потоков. Одновременно наблюдается кризис социального государства, где истощению его ресурсной подпитки сопутствует рост рентозависимых групп. В результате формируется рентный политический порядок, в котором рыночные коммуникации вытесняются иерархическими моделями дистрибутивных обменов, а социальная стратификация все сильнее зависит не от рыночного классообразования, а от доступа граждан и социальных групп к распределению рентных ресурсов, формируя доминирование рентоориентированного поведения. Поведение, связанное с поиском гарантированных статусных рент, все чаще становится более выгодной стратегией, чем рисковая предпринимательская деятельность или стремление занять выгодные позиции на рынке труда. Дрейф к модели рентной демократии обусловлен тем, что государство начинает в большей степени, чем раньше, заниматься прямым перераспределением ресурсов, минуя рынок. Ее особенность заключается в том, что за доступ к ресурсам конкурируют не экономические классы, а этатистские сословия; распределение ресурсов все чаще переходит от рынка к государству. Конкуренция осуществляется по критериям не рыночной ценности, но полезности для государства. В модели рентной демократии успехом является повышение статуса социальной группы в иерархии как условие расширения ресурсного доступа. Однако, решая накопившиеся структурные противоречия и формируя новые влиятельные социальные группы, рентная трансформация создает ростки противоречий между новым сословно-рентным ядром общества и отодвинутыми на его периферию рыночными группами, ориентированными на прогресс.
Мартьянов В.С. Россия после модерна // Космополис. N 3 (19). Зима 2007/2008 гг. с. 48-57. Статья посвящена обоснованию тезиса, что Модерн - это все еще незавершенная современность для большинства населения планеты. Эта современность связана с формированием наций-государств, индустриальной экономикой, классовыми делениями общества и самоосмыслением политики в виде "великих утопий и идеологий". Рассматривая актуальные трансформации, связанные с постиндустриализацией, формированием "общества потребления" и все большей зависимостью наций-государств от глобальных политико-экономических процессов, автор доказывает, что в настоящее время происходит естественное прощание с первоначальной моделью национального Модерна 19 века, а не Модерном вообще. Поскольку утопических альтернатив равновеликих Модерну, демократии и капитализму в глобальном масштабе так и не появилось. В настоящее время в российском обществе усилилась негативной "неодновременности" национального Модерна, которую нужно преодолеть посредством политических проектов и подходов, претендующих на большую универсальность, нежели имеющиеся политические программы и учения, ограниченные в лучшем случае национально-государственной логикой, в худшем - корпоративными интересами элит. Это апелляция к глобальному и более эгалитарному будущему всего человечества взамен слишком многих не устраивающих настоящего.
Мартьянов В.С. Символическая реконструкция "советского проекта": проигрышный сценарий политической элиты в условиях глобализации // Проблемы социального гуманизма: история и современность. Четвертые Марксовские чтения: Материалы научной конференции. Нижневартовск: НЭПИ-ТюмГУ, 2004. с. 188-193. Объяснение символического дефицита периода пост-перестройки вытекает из констатации промежуточного состояния России: советские символы дискредитированы, новые почему-то никак не создаются, западные "универсальные" - не приживаются. Поэтому нет ни целостной доминирующей системы символов, ни противостоящей ей альтернативы. Отсюда ностальгическая реконструкция властью советских символов, как реконструкция единой легитимирующей культурной традиции.
Мартьянов В.С., Фишман Л.Г. Советская мораль: от высоких ценностей к "криминальной революции"? // Новый мир. 2020. N3. С.135-149. (Эл. версия: http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_3/Content/Publication6_7417/Default.aspx) Сегодня мы становимся свидетелями того, как самостоятельная ценность всего советского последовательно утрачивается, окончательно превращаясь в символический материал для борьбы за настоящее, продолжающее или отрицающее советский опыт. С помощью политик памяти легитимируются совершенно разные идеологические перспективы взгляда на феномен СССР: от репрессивного тоталитаризма до авангарда человечества, изменившего глобальные представления о положении трудящихся классов и социальном государстве для всех современных обществ. При этом субъекты подобного ретроспективного ценностного конструирования без помех и колебаний помещают свой советский личный, семейный и групповой опыт в принципиально разные идеологические конструкции, отметая все противоречия и возражения как несущественные исключения из этого опыта. Однако советское общество имело гораздо более тонкую, сложную, исторически изменчивую и противоречивую структуру ценностей на всех культурных этажах и сообществах, не сводимую к официальной иерархии высших ценностей. Поэтому исторический феномен советского проекта и ценностную мотивацию разных социальных групп внутри него невозможно редуцировать к неким плоским идеологемам, а тем более отклонениям от универсального пути развития человечества, описанного современным экономическим и политическим мейнстримом.
Мартьянов В.С. Сословное государство в модерном обществе, или Борьба с российской коррупцией как проблема сокращения статусной ренты // Общественные науки и современность. 2016. N 2. С. 94-107). Автор анализирует современное российское государство как сословное, где вопреки модерной политической риторике коррупция является общепринятой статусной рентой. Современное российское общество все уверенней воспроизводит под тонкой модерной оболочкой сословное деление, определяющее объем и условия доступа граждан к ренте, распределяемой государством и его агентами. Поэтому общее фоновое условие эффективного сокращения коррупции - преобразование сословного общества в гражданское (модерное), а рентной экономики в рыночную. На технологическом уровне это предполагает: последовательное сокращение государственных органов и механизмов распределения общественных благ, в особенности не обращенных адресно к гражданину; либерализацию как сокращение сфер жизни граждан, находящихся под опекой государства; опрозрачнивание механизмов принятия общественно значимых решений; отмену статусной ренты лиц, наделенных властью. Указанные меры ведут к расширению модерного пространства рыночных обменов и сокращению коррупциогенного потенциала государства.
Мартьянов В.С. Стратегические возможности России: экологические приоритеты экономики будущего // Инновационная Россия. Сборник работ лауреатов и дипломантов Всероссийского конкурса интеллектуальных проектов "Держава-2009". - М.: ФОРУМ, 2010. с.122-136. Стоят ли потенциальные возможности экономического роста России, которыми большинство населения все равно не сумеет воспользоваться, его экологических и иных издержек? Заинтересована ли Россия в развитии, оборачивающемся исчерпанием биосферы, обкрадыванием будущих поколений и падением человеческого потенциала страны? Наконец, сможет ли Россия в ХХI веке предложить миру образ будущего, более привлекательный, чем слишком многих не устраивающее настоящее цивилизации глобального потребления? Где каждое государство и отдельный человек хотят откусить побольше от глобального пирога потребления, и в этом видится основной критерий успеха. Но мало кто замечает, что пирог этот давно не растет, а усыхает, и качество его ухудшается.
Мартьянов В.С. Стратегия России в трансформирующейся миросистеме: принципы и возможности // Повестка дня для России. М.: Форум. 2009. с.543-555. Аннотация: Фундаментальные и во многом неожиданные изменения постсоветского общества обусловили необходимость принципиального пересмотра социальных теорий, описывающих Россию и ее положение в мире. Рост полупериферийности страны по многим позициям, в том числе в области инноваций, фундаментальной науки, качества жизни, требует анализа возможностей изменения положения в лучшую сторону. В истории российского обществоведения уже осуществлялись в разной степени успешные попытки осознания места России в капиталистической миросистеме (КМС): просвещенческая парадигма, цивилизационные теории, западничество и почвенничество, социалистические теории (от народнических до марксистских), неолиберализм и т.д. Соответственно, проведен сравнительный анализ проектов улучшения положения России в миросистеме: догоняющая модернизация (Петр I и большевики), частичная автаркия (цивилизационные теории, почвенничество, "социализм в отдельной стране"), и даже создания чего-то вроде ядра альтернативной миросистемы - новой "общественной формации" (СССР).
Мартьянов В.С. Трансформация гражданского общества в условиях "малой политики" // Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования. Сборник статей. Ч.1. Екатеринбург: УрГУ. 2004. С. 204-207. Статья о причинах и механизмах превращения российской публичной политики в закрытую модель "политики малой" и условиях возврата к реальной политике.
Мартьянов В.С. Трансформация символической власти в информационном обществе // Дискурс-Пи. 2002. Номер 2. С. 29-31. В современном обществе власть все активнее начинает опираться не только на легитимное насилие и аппарат государства, но и на силу коллективного представления о себе, работать с массовыми настроениями и ожиданиями. В связи с подобной трансформацией власть все более начинает принадлежать тому, кто создает, контролирует либо наделяет всеобщим смыслом существующие символические системы: язык, миф, религию, науку, политику, экономику.
Мартьянов В.С. Умножение зла добром // Свободная мысль. 2008, Љ5 (1588). С.83-96. Аннотация: Обобщающий термин "экстремизм" появился в современной политике относительно недавно - во второй половине XX века. Практики экстремизма принято представлять как некую "проклятую сторону вещей" официальной политики, противоположность закону и порядку. Между тем при ближайшем рассмотрении нередко оказывается, что мнение, будто легальный характер носят лишь существующие государственные институты, а то, что им противостоит, - априорное зло, попросту неверно.
Мартьянов В.С. Факторы революции в современной России // Неприкосновенный запас. 2018. N 2 (118). С. 77-90. Эл. версия: http://magazines.russ.ru/nz/2018/2/faktory-revolyucii-v-sovremennoj-rossii.html В статье рассматриваются фоновые катализаторы революции, анализируемые в новейших немарксистских теориях, связанных с именами Т. Скочпол, Д. Голдстоуна, П. Турчина и др. Вместо привычного акцента на динамике противоречий социальных групп в новых теориях революции внимание концентрируется на трех фоновых процессах, обостряющих общественных противоречия: демографическом давлении, перепроизводстве элит и кризисе государства. Доказывается, что в контексте современного российского политического порядка демографическое давление уже не обладает революционным потенциалом. Нарастающая неэффективность государственного аппарата (бюрократии) является лишь побочным катализатором революции. Поэтому основным актуальным внутренним вызовом устойчивости российского политического порядка, который обнаруживает все более отчетливые контуры рентно-сословной стратификации, является инфляция элит, не ограниченная альтернативными вето-игроками политической системы. С другой стороны, в долгосрочной перспективе давление на политический порядок с постоянно урезаемым социальным государством будет нарастать и от лишних социальных групп, исключаемых по тем или иным причинам из регулируемого государством доступа к ресурсам.
