Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Аннотация
Я понимал, что все происходящее намного печальней, чем даже то могло бы показаться. И при этом я ни в коем случае не хотел смириться с поражением. Отчего-то я все время (всю жизнь!) продолжал верить, что смогу вырвать победу одним ударом. Если раньше я верил в то, что просто должен победить, после, по мере того, как судьба била меня словно навылет (и влет), я стал верить, что все равно смогу одержать победу хотя бы в конце последнего раунда. Нокаутом. Победа или смерть. Я верил в победу. Но был готов к смерти. И верил в судьбу. В судьбу, которая непременно должна была дать мне неземную любовь. Да так, чтобы не разово (хотя что даже год - в понятии вечности), а навсегда. И я такую любовь всю жизнь искал. И даже проходя свои этапы счастья да разочарований (отчего-то всегда одно сменялось другим, повторяясь), все равно продолжал верить. До сих пор верю. До сих пор...
О книге
Сейчас пришла удивительная мысль. О том, что судьба, быть может, дается нам лишь раз, а после, если видят ангелы, что мы уходим прочь (не желая или не решаясь - любые синонимы - принять ее), то и они отправляются к более "нуждающимся". Оставляя нас наедине с собой.
Поистине загадочная мысль. А вот если правда?
Сергей Зелинский
Заплутавшее счастье
роман
"Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то...".
Сергей Довлатов
"Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер".
Михаил Булгаков
"Но если это и выдумка - то что же! Выдумка - это возлюбленная разума".
Юрий Олеша
"- Вы - атеисты?!
- Да, мы - атеисты, - улыбаясь, ответил Берлиоз...
"Что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения. Среди лиц, садившихся со мною за пиршественный стол, попадались иногда удивительные подлецы!"
Михаил Булгаков
Пролог
Мне очень хочется найти свою любовь. Можно признаться, что этим я, собственно, всю жизнь и занимался. Но видимо так было дано свыше, чтобы находя - через время терял. У меня внутри все умирало просто. И непременно хотелось нового. Новой любви, новых ощущений. Вернее - новая любовь как раз и давала эти новые ощущения. Но быть может просто любви не было? И хотелось не нового, а просто чего-то настоящего. Кто знает, кто знает...
Глава 1
Всякий раз подбираясь к новому роману (а в последнее время шли все время романы-исповеди, - да еще с этаким философско-психологическим оттенком), я одновременно и радовался в душе (облегчая исповедованием душу), и боялся, что внезапно все закончится, а я не успею. Но вот видимо к моменту написания нового романа в этой самой душе накапливалось столько всего, что молчать уже было невозможно. И я втайне молил бога, чтобы так было всегда. При этом понимая, что я не то, что не хотел, чтобы разом все закончилось (ибо окончание - почти непременно будет свидетельствовать об "исцелении" души), а скорее видел, что почти неминуемо так будет продолжаться если и не всю жизнь, то очень и очень долго. А потому текст - был возможностью той самой исповеди, о которой никогда никому и не расскажешь словами, ибо говоря "А" - мы порой забываем, что после должно следовать "Б", или, что еще вернее, говорим сбивчиво и наскоками, забывая в процессе любого живого общения о смысле и со временем теряя мысль. А вот когда пишешь - на бумаге все-таки выходит все более структурировано, согласитесь. Ну да может так только у меня. Ну так и пишу я о себе...
Глава 2
Всякая мысль почти неминуемо выносит из подсознания всю ту правду, которая таилась там до поры до времени. И даже то, что она там находится "до поры - до времени", если и знаем мы, то ведь не всегда так-то уж просто удается извлечь ее оттуда, - из подсознания. Получается, что почти непременно должно что-то случиться свыше, дабы получилось. Звезды сойтись, как говорили древние (помните, как волхвы предсказали Христа?). Ну или карта правильно лечь. Что, по сути, в нашем контексте одно и тоже. Дай бог, как говориться, дай бог...
Глава 3
А еще мне было больно писать. Душевно больно. Но строчки, словно плод рожавшей женщины, просто должны были выйти. Иначе никак, иначе никак. Да и писал я, собственно, лишь когда время приходило. И как ребенок не может задерживаться в утробе более отмеренного природой срока, так и мои мысли из подсознания почти непременно должны были явиться в виде строк. Я к этому уже привык. Вернее, оно происходило само по себе. Привыкнуть к подобному невозможно. Как бы вы ни пытались сдерживать себя...
Глава 4
Да, конечно, на первый взгляд может даже показаться, что как таковой любви и вовсе в моем случае не существовало. Была влюбленность, иной раз достаточно сильная, а после начиналось душевное страдание, ибо я уже не то, что не любил, но всякий раз находясь с кем-то, передо мной начинали проходить такие девы, что мысли были лишь: что я здесь делаю? Вот ведь они, смотри, та или эта, а может и эта, и все вдруг оказывались краше другой, и что уж точно, отчего-то казались лучше, чем было у меня. Я начинал буквально истерзывать себя. Понятно, что бессознательно цеплялся за какие-то действия той девушки, которая была рядом, в итоге скандалы, ссоры, после расставание, и... И стоило мне расстаться, как самым парадоксальным образом вдруг исчезали и девы. И даже те, с кем удавалось обмолвиться ранее словами, теперь шли в самый категорический отказ, бежали от меня вовсе. Ну или тихо исчезали.
- Что за парадокс такой? - раздумывал я тогда. Но ведь все и правда казалось удивительным. Отчего-то если у вас есть девушка и появляется на горизонте другая, эта новая непременно хочет вас заполучить. А когда вы поддаетесь ей - теряет интерес. И не потому, что вы плохой, нет. Просто для женщины отчего-то главное - это не ваша (или, там, ее) любовь, а желание "сделать" соперницу, обойти ее, показать, что лучше ее. А когда это удалось, то цель достигнута, и что делать дальше - женщина уже не знает. А вы душевно страдаете... И корите себя за глупость. И мечтаете вернуть былую любовь. Но та, почувствовав свободу, уже понимает, что вы, по сути, многому ее научили, и она вполне теперь может и сама завоевывать мужчин. Что вероятно и делает, находя себе нового воздыхателя. Напрочь забывая вас. Ну или помня, хотя, кто в полной мере знает, что происходит в голове этих чертовок. Поистине, в женщине бес уже сидит изначально, от природы. От прародительницы Евы видимо перешел по наследству ...
Глава 5
На самом деле любовь - это, конечно, трагедия. С одной стороны, - великая радость, ибо если вас поддерживает женщина, и она вас устраивает внутренне и внешне (в моем случае внешне было обязательно, и всегда радовало когда еще и внутреннее), то тогда мужчина способен свернуть горы да поворотить реки вспять. Ну, то есть, такого порой натворить, что после расставания думаешь иной раз - какой же дурак тогда был, однако. Но понимаешь, что это судьба. Такая судьба то бишь. Ведь нами и правда верховодит судьба и от этого не уйдешь. Можно желать одного, стремиться к другому, а по факту выходит все равно лишь то, что выходит. Ну, то есть - то, что должно быть, то и получается. Как бы кто не желал чего-то иного...
Глава 6
Покажется любопытным, но существовал у меня еще один парадокс: когда рядом была любовь - отчего-то настолько успокаивался, что больше вообще ничего становилось не нужно. Словно вы всю жизнь идете к цели, достигаете намного ранее запланированного вами же, и успокаиваетесь, попросту не зная, что делать дальше. Да, вы понимаете конечно, что можно было бы найти новую цель. Да вот отчего-то не хочется. Так и в любви. Когда ее нет - тратите все жизненные усилия на поиски (призывая все существующие эгрегоры для осуществления подобного, скорейшего осуществления). Когда же любовь есть - разом все прекращаете, купаясь в счастье. При этом допускаете главную ошибку, ибо то ли от того, что так долго искали, то ли просто от душевной доброты, но начинаете приписывать своей (так чудесно "нашедшейся") "половинке" столько всего хорошего (из того, что нравится вам, разумеется), что фактически выдумываете образ. Тогда как по факту, зачастую, в "оригинале" может и нет ничего от вашего фантазийного безумства. Понятно, что после начинает наступать разочарование (оно еще вроде как подкрадывается незримо, но вы то хорошо понимаете, что это так, опыт, как писал Пушкин, сын ошибок трудных, этот опыт в общем вас уже сформировал). Потом раз - и все. Аут. Облом. Расставание. Почти неминуемые душевные переживания. Стремления во что бы то ни стало вернуть. Когда видите, что не получается - тогда срочно заменить новым образом новой женщины. И так до бесконечности... К сожалению.
Глава 7
По сути, мне всегда одновременно и везло, и не везло с женщинами. Но изначально скажу, что женщины понятие условное, ибо были все же больше девушки, очень трудно перешагнуть барьер, когда девушка старше тридцати, тем более много старше; то ли Бальзака в свое время перечитал, то ли сам понял, но так получалось, что на момент знакомства - независимо от моего возраста - им все же должно быть в пределах тридцати. Можно меньше. Или ненамного больше. Иначе у меня ничего не включалось в голове, а значит и совместное существование было бессмысленно.
Но это так, лишь небольшое отступление. С женщинами мне и правда всегда одновременно и везло, и не везло. Везло - потому что я очень легко мог найти с ними общий язык. Не везло - потому что для этого все же приходилось делать первый шаг мне. А так хотелось всегда наоборот.
Глава 8
Помимо тех девушек, с кем я в разные годы жил (а я всегда с кем-то жил), были еще и девушки, с которыми общался. Секс мог быть - или не быть, это уже не суть, ибо на первом месте все-таки стояла моя любовь к вниманию ко мне со стороны женского пола. Для меня всегда это было и главным, и важным, и вообще, наверное, двигателем всего и вся. Сужу по тому, что если в какой-то период подобного внимания было меньше ожидаемого, я его придумывал сам, выдергивая что-то из подсознания и рождая образы женщин, кои запечатлевал в стихах (быть может потому - в моем поэтическом творчестве до восьмидесяти, а то и ста процентов персонажей больше вымышленных, нежели чем в реальности существующих, ибо даже оставшиеся от восьмидесяти двадцать процентов - я больше выдумывал, дополняя вымышленные черты реально существующих особей женского пола).
Мне действительно всегда было необходимо женское внимание. Так полагаю, что с подобного рода ощущением я попросту родился, потому что хорошо себя помню в совсем детские годы, когда вокруг меня всегда было больше девочек, чем мальчиков. Мальчики почему-то мне все время завидовали, и бессознательно мне это было неприятно. А вот девочки... Девочки манили какой-то особого рода красотой (когда в едином порыве сочетались и внешние и внутренние качества, да и наверное еще что-то - тогда неизведанное - что шло исключительно свыше). И видимо когда нечто подобное испытав, я уже ни за что не мог от этого отказаться, и походил на любовного наркомана, притом, что и любви, зачастую, еще тогда совсем не было (дети были, что говорить), да и наркотическую зависимость тогда я еще не испытывал так, как это случилось после (а еще после - наркотики сменились алкоголем и страстью к книгам, но это уже отдельная история).
В общем, я любил внимание женского пола, а девушки видимо что-то свое (какие-то мечты, не знаю, может даже вымышленные образы) находили во мне. И в подобной гармонии я существовал всю жизнь. Ну, в плане, если сейчас еще живу - значит вот вам и жизнь. Жизнь продолжается, в общем.
Глава 9
И при этом совсем не надо, как понимаю сейчас, искать: кто прав, кто виноват, - и что делать? Ведь герценовско-чернышевские аллюзии бытия зачастую излишне часто выдергивают из контекста истины, запутывая, в том числе, и этих удивительных мастеров слова (вспомнил, как Герценом зачитывался Кафка, а Чернышевский вообще писал свой роман в тюрьме и фактически в собственной памяти, лишь после переложив на бумагу; великие люди, что говорить; ну или лучше сказать - люди особые, особое поколение, также как и военное поколение нашей страны, тоже ведь особые люди, сейчас таких почти не найти).
Да, я слишком часто в собственной жизни шел вразрез, как говорится, с линией партии, всякий раз выгадывая что-то свое, и даже если оно было мне не очень во благо, но отличалось от общепринятого - выбирал его. В школьные годы специально ходил в ином пиджаке, не из школьной формы, чем, помнится, заметно раздражал директора школы, делавшего мне замечания, но я не обращал на него внимания, ибо у мамы подруга детства заведовала всеми школами города, а папа вообще был одним из руководителей края, так что хоть маленькую толику свободы, но я мог себе позволить. При этом этак - не наглея, нет. Современные мажоры у меня и у самого вызывают удивление, в мое время так было не принято (чтобы не отличаться от других, я даже просил папу, чтобы его водитель не подвозил меня прямо до школы, а высаживал где-нибудь за углом, чтобы не смущать одноклассников). Да и с пиджаком было не все так просто. К моменту, когда я стал его носить, папу уже посадили (в крае после смерти Брежнева начались андроповско-горбачевские чистки), его имя, конечно, еще оставалось на слуху, а я, видя несправедливость, "выстреливал" в своем юношеском возрасте протестом в виде пиджака, не более. Но вот, кстати, подумал сейчас, что видимо уже тогда было что-то во мне по своему сформировано, потому что до сих пор я замечаю двойные стандарты власти, и меня это весьма обескураживает (бесит... бесит... но не будешь же из-за этого делать революцию; как показывает история, на место одним приходят другие; зачастую еще хлеще - коварнее - предыдущих).
Глава 10
Вообще, если честно, приступая к этому роману, я было еще немного опасался, что уже нечего будет сказать (столько книг написано!). Но оказалось, что судьба все время по новому "шалит", и в разные годы извлекает из подсознания именно те отрезки прошлого, которые раньше если и были упомянуты, то лишь фрагментарно и этак вскользь. А на деле "там" находится еще то нечто, о чем и не упоминалось вовсе. А если и вспоминалось когда-то, то ведь недаром с возрастом мы обнаруживаем в себе удивительную штуку - чем мы становимся старше, тем четче да очерченнее вспоминается то, что происходило когда-то. Мой дед по матери (ее отчим) в свои "за восемьдесят" - до деталей помнил войну, рассказывая мне о ней, и при этом с вымыслом вспоминал события последних лет, в коих я и сам участвовал (и мог отделить правду от фантазии). Он, помнится, еще сам удивлялся, как это к нему так приходят воспоминания, когда осталось немного до смерти (он знал, что скоро умрет, хотя врачи удивлялись его здоровью и пророчили чуть ли не вечную жизнь; видимо было это все-таки свыше, свыше...).
Глава 11
Мне очень часто не хотелось никого видеть, и тем более ни с кем не разговаривать. Разговоры, как я полагал, вообще способны уничтожить большую часть внутренней энергии. Но вот непременнейшим условием соблюдения подобного жизненного распорядка было наличие в жизни женщины. Именно наличие, а не присутствие. Женщина должна быть, но оставаться весьма и весьма толерантна к вашим предпочтениям жизни. Не мешать, одним словом. А когда помимо "вашей" женщины есть еще и любовница (и лучше если любовница сама замужем, чтобы лишний раз опасаться вам помешать, ибо от опасения, что от "нахлынувших чувств" - что могут вообразить влюбленные женщины - вы еще ненароком разрушите ее брак, смс-ками там, или звонками, а то и внезапным приездом, а потому она тоже молчит "как партизан"), в общем, чем больше женщин, любящих вас, тем лучше для вас. Особенно, если эти женщины вас не беспокоят понапрасну. Уважая ваше творческое долголетие.
Впрочем, я и правда любил быть в одиночестве. Опять же, непременно подобное одиночество должно было оканчиваться как по мановению волшебной палочки (я должен быть уверен, что всегда смогу дозвониться или до жены или до любовницы, не первой, так второй - с недавних пор я понял, что последних - любовниц - должно быть непременно две, как минимум, и еще третья и четвертая просто подруги, без секса, но чтобы можно было "поговорить", если "прижмет").
В общем, одиночество я люблю, но все больше "по довлатовски" - с его: я хочу быть один, но рядом с кем-то...
Глава 12
Постепенно, с годами, мы сами переходим границы нашей вечности. И тогда то, что нам кажется сейчас этаким вроде как и неправильным (даже нелепым!), вдруг как лепесток лотоса открывается в своей самой запутанной истине. И тогда все, что доселе казалось еще таким туманным - вспыхивает неизведанной звездой, ведущей к земле Вифлеемской и сигнализирующей - как у волхвов - о рождении Христа. Спасителя.
Да будет так. Аминь.
Глава 13
Я уже не раз убеждался, что подсознание само извлекает из себя пласты того, что должно (по типу что "можно", время пришло) явить себя миру. А что-то держит за семью печатями. И в этом не было ничего удивительного, если понимать, что и весь мой жизненный путь всячески говорил о том же. Взять хотя бы получение образований (это при том, что сами по себе дипломы всегда в моей жизни являлись лишь следствием ранее уже изученного; ну, или точнее, как подтверждение оного): психология (большей частью психологический анализ); там же рядышком гипноз (как наука о подсознании, а равно воздействии на него), история (любовь с детства), педагогика (после аспирантуры - вечная любовь), философия (любовь детства), филология (любовь детства), теология, или богословие - и вновь как подтверждение всего того, что было всегда со мной (любовь юношества, ведь я после школы собирался стать священником, открыв Писание в шестнадцать лет и... с тех пор не закрываю ее...; и так думаю, - что по "отдаванию" себя священничеству, - все равно на старости так и случится; предвидение такое). Литература относится к филологии. Еще политология (тоже юношеская любовь, которая перешла во взрослую жизнь). Иностранные языки... Ну да они относятся к разделу "филология" (с пяти лет изучал немецкий язык...). Что еще? Спорт? По спорту написал диссертацию и книгу - еще до завоевания титула чемпиона мира и вице-чемпиона мира, будучи пятикратным победителем и призером всероссийских первенств по различным единоборствам... (После добавил "в копилку" воспитание трех чемпионов мира и более семидесяти чемпионов и призёров всероссийских турниров, но - диссертацию защищать не стал. Парадоксы судьбы, однако).
Глава 14
А ведь где-то там за "запреткой" судьбы тихо бродила истина.
И только она понимала все и вся. А мы, несмышленыши, тихо алкали закат, быть может, даже собственной удачи.
Впрочем, так у мирских людей случается непременно. И все потому, что если кому дается свыше "нечто", - почти тотчас же забирают ключи от управления жизнью. Почти по типу - как у пьяного властителя мира хотя бы на время отберут его дар управления. Чтобы дел плохих не сотворил. Аминь.
Глава 15
Я понимал, что через время в моем слове проскальзывают особого рода "ключи" (почти по типу как были у пророков: Иеремия, Илия, Елисей, Авдий, Иона, Осия, Михей, Аввакум, Даниил, Софония, Наум, Исаия, Амос, Иоиль, Авдий, Давид, Соломон, Нафан, Самуил, Иисус Навин, Малахия, Захария, Иезекииль, Даниил, Моисей, Иаков, Авраам, Ной... Больше не вспомнить... Может закончились?). Это все вспомнил, как говорится, "на память", а память девушка, иной раз, очень строгая - и отчасти нелепая. Выдает "на раздачу" не то что положено, в общем. И вы, конечно, можете получить не свою "пайку хлеба", но из-за совести отдать ее владельцу. Но вот сами останетесь голодным. Факт истории собственной жизни. Ибо я так, зачастую, до сих пор и живу. Решая вопросы "мировой" несправедливости, а сам...
А сам живу как - не пойму.
Но и слава богу ведь - что живу.
Спасибо Высшим, что берегут. Хотя, признаюсь, бегут от меня все девки, и это правда, это факт. Думают со мной можно миллионы поиметь... Нет. Там, где честность - там истина словно априори, ну то есть во времени (и даже в будущем, как надеюсь); но вот бедность (относительная, если честно, помните Паратова (из "Бесприданницы" Александра Островского) с его: один любит арбуз, другой свиной хрящик), в общем бедность сейчас. Жизнь такая. Все время исповедую ее, окаянную. Кого исповедую? Жизнь или честность? Да и ту и другую. Шалавы обе. Заползли на аборт вечности. Дуры. И почти тут же есенинское - ты прости, меня, ты прости... (Может не в тему, но точно по теме, и точно актуально. Ибо Сергей Александрович, будучи пророком, как я считаю его, писал в том числе и то, что мы еще должны пережить: